политическое насилие в концепции Модернизации с. Хантингтона

2010’02
Власть
15
Сергей Нефедов
Политическое насилие в концепции
модернизации С. Хантингтона
В данной статье рассматриваются причины политического насилия с позиции концепции модернизации С. Хантингтона. На
примере военного переворота в Гвинее 2008 г. и прихода талибов к власти в Афганистане в 1996 г. показаны формы политического насилия, вызванного различными темпами социально-экономической и политической модернизации.
In this article the reasons for political violence according to the S. Huntington’s conception of modernization are considered. An
example of a military coup d'etat in Guinea in 2008 and coming to power of Talibs in Afghanistan in 1996 demonstrate different
forms of the political violence caused by various rates of social, economic and political modernization.
Ключевые слова:
концепция модернизации С. Хантингтона, социально-экономическая и политическая модернизация, политическое насилие,
политическая институционализация и мобилизация, революция, военный переворот в Гвинее, Талибан; S. Huntington’s
conception of modernization, social, economic and political modernization, political violence, political institutionalization and
mobilization, revolution, military coup d'etat in Guinea, Taliban.
В
Нефедов
Сергей
Александрович –
к.полит.н.,
докторант кафедры
политологии
и социологии
Ставропольского
государственного
университета
offiziell@yandex.ru
1968 г. в книге «Политический порядок в меняющихся обществах» видный американский политолог, профессор
Гарвардского университета С. Хантингтон предложил концепцию модернизации, объясняющую, среди прочего, политическое насилие. Согласно данной концепции, причины политического насилия коренятся в несоответствии социально-экономической
и политической модернизации. Когда темпы социальной мобилизации и роста политической активности населения высоки, а темпы политической организации и институционализации низки, то
результатом становится политическое насилие и нестабильность.
Модернизация – это сложный процесс, связанный с изменениями
во всех областях человеческой мысли и деятельности. Основными
аспектами социально-экономической модернизации выступают
повышение образовательного уровня населения, экономический
рост, увеличение социальной мобильности и усиление роли средств
массовой информации. Каждый из этих аспектов содержит в себе
потенциал политического насилия.
Под политической модернизацией С. Хантингтон понимает
расширение масштабов охвата политическими организациями и
процедурами активности индивидов и групп, а также увеличение
уровня политической институционализации. Политическая институционализация – это процесс усиления существующих в обществе
политических организаций и утверждения в нем политических процедур. Уровень институционализации какой-либо политической
системы определяется адаптивностью, сложностью, автономией и
согласованностью ее организаций и процедур. Чем выше любой из
этих критериев, тем выше уровень институционализации.
Адаптивность предполагает способность института успешно преодолевать вызовы со стороны окружающей среды. Партия, функция
которой состояла в освобождении страны от колониального правления, не будет адаптивной, если после достижения своей главной
цели она не сможет отказаться от борьбы с колониализмом и взять
на себя управление обществом. Сложность выражается в иерархическом и функциональном умножении политических институтов.
Huntington S.P. Political Order in Changing Societies. – New Haven : Yale
University Press, 1968.
Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. – М. :
Прогресс-Традиция, 2004, с. 24–25.
16
Власть
Наименее устойчива та политическая система, которая зависит от одного человека.
Автономия состоит в том, насколько политические организации и процедуры не зависят от других общественных образований и способов поведения, насколько они
изолированы от неполитических групп.
Политическая партия, выражающая интересы какой-либо одной общественной
группы – будь то рабочие, предприниматели или фермеры, менее автономна, чем
партия, выражающая и суммирующая интересы нескольких общественных групп.
Политические организации и процедуры,
подверженные неполитическим влияниям внутри общества, обычно подвержены
таковым и извне. В них легко проникают
агенты влияния, группы и идеи из других политических систем. Так, переворот в одной политической системе легко
может запустить механизм переворота со
стороны аналогичных групп в других менее развитых политических системах .
Сплоченность означает способность институтов совместно работать для достижения общих целей. Функционирование
любого института должно подразумевать
наличие других институтов и признание
правил для разрешения возникающих
между ними конфликтов.
Отсутствие общепринятых институционных каналов для выражения интересов
в условиях растущей политической активности приводит к тому, что притязания на
участие в управлении обществом выражаются посредством механизмов гражданского насилия и военного вмешательства.
Использование прямого действия в таком обществе становится правилом, а не
отклонением от норм. Наиболее распространенными формами прямого действия,
являющегося следствием разрыва в темпах
социально-экономической и политической модернизации, выступают военный
переворот и революция.
Военный переворот – это попытка небольшой и влиятельной группы незаконным образом сместить существующих
руководителей государства путем ограниченного насилия или угрозы насилия.
Военный переворот в большинстве случаев готовится в течение достаточно долгого времени. В ходе подготовки участ Huntington S.P. Patterns of Violence in World
Politics // Changing Patterns of Military Politics /
ed. by S.P. Huntington. – NY : Free Press, 1962,
p. 44–47.
2010’02
ники убеждаются в поддержке всех своих
сторонников и нейтрализуют оппозицию
(отвлекают ее внимание или пытаются ее
расколоть). Именно тщательная подготовка делает переворот относительно безболезненным и бескровным. В то же время военный переворот – это такая форма
прямого действия, которая приводит к
смене самого правительства, а не только
его политики. Парадоксальным образом
военные не имеют в своем распоряжении
таких инструментов прямого действия,
которые бы позволяли им достигать ограниченных политических целей. Они могут
угрожать правительству переворотом, если оно не изменит свою политику, но не
могут надавить на правительство, чтобы
оно изменило политику, осуществив переворот. Военные, в отличие от других социальных групп, обладают организационными возможностями для установления,
по меньшей мере, временного порядка в
обществе. Поэтому переворот ко всему
прочему является и средством, позволяющим положить конец всем типам прямого действия против власти; он, другими
словами, восстанавливает политическую
власть.
В большинстве случаев в ходе переворота военные играют роль охранителя или
защитника существующего политического строя. Переворот происходит тогда,
когда на выборах победили или могут победить лидеры или партии, неприемлемые
для военных или представляющие группы, которые военные не хотят допустить
к политической власти. Также переворот
происходит в тех случаях, когда находящееся у власти правительство начинает проводить политику, отвечающую интересам
противостоящих военным групп.
Военное вмешательство обосновывается экстраординарными нарушениями в
работе политической системы – кризисами или конфликтами, угрожающими самим основам системы. Обычно военные
утверждают, что армия находится вне и
выше политики, их нахождение у власти
ограничено во времени и они уступят место гражданским руководителям сразу после решения проблем. Однако отстранение
от власти общественных групп приводит к
росту недовольства и их объединению. У
офицеров появляется страх перед возмездием. В результате армия оказывается обреченной на то, чтобы все время препятствовать приходу к власти конкурентных
2010’02
Власть
групп, политической активности и институционализации. Военные с неизбежностью будут прибегать к все более репрессивным мерам.
Современным подтверждением концепции политической модернизации
С. Хантингтона может служить военный
переворот в Гвинее. В 1984 г. в результате переворота власть в Гвинее перешла
к генералу Л. Конте. Его двадцатичетырехлетнее правление отличалось относительной политической стабильностью,
если сравнивать с соседними государствами – Либерией и Сьерра-Леоне. Однако
коррупция и слабое управление мешали
экономике реализовать в полной мере
свой потенциал. Золото, алмазы, алюминиевая руда и прочие ресурсы, которые
когда-то позволяли Франции рассматривать Гвинею как одну из выгоднейших колоний, могли бы при других политических
обстоятельствах стать хорошей основой
высокого экономического роста и повышения доходов населения.
В конце декабря 2008 г. в Гвинее произошел новый государственный переворот,
организованный группой офицеров младшего и среднего звена. Смерть президента
Л. Конте, который публично не объявил
о планах относительно своего преемника, поставила страну перед политической
бездной. Офицеры стремительно заполнили образовавшийся властный пробел.
Они взяли штурмом главные офисы государственной телерадиокомпании, установили контроль над административными
зданиями и военными базами в Конакри.
Большинство высших государственных
деятелей под угрозой применения насилия отказались от своих постов в пользу
военных командиров. Вскоре новым президентом был объявлен армейский капитан М.Д. Камара.
Вначале большинство населения приветствовало нового президента. Он объявил войну наркобаронам и коррупционерам, представляющим прежний
режим. Его многочасовые выступления
по телевидению привлекали внимание
граждан своей импровизацией. Но вскоре
М.Д. Камара начал терять поддержку
вследствие участившихся случаев грабежей и избиений со стороны военных, своей недоступности и отдаленности от граждан. Недовольство достигло предела, когда он нарушил свое обещание не баллотироваться на пост президента, данное сразу
17
после захвата власти. 28 сентября 2009 г.
около 50 тыс. чел. собрались на стадионе в
Конакри, чтобы выразить протест планам
М.Д. Камары выдвинуть свою кандидатуру
на предстоящих в январе следующего года
президентских выборах. Митинг вылился
в столкновения с полицией и военными,
в ходе которых не менее 157 человек были
убиты.
Вторым возможным результатом несоответствия политической и социальноэкономической модернизаций выступает
революция. Как и другие формы политического насилия, она чаще всего происходит в обществах, где процессы политической модернизации и политического развития отстают от процессов социальных и
экономических изменений. Революция –
это быстрая, фундаментальная и насильственная смена ценностей, политических
институтов, социальной структуры, руководства и политики, произведенная внутренними силами общества. Революция
отличается от переворота, восстания
или мятежа, войны за независимость.
Переворот как таковой меняет лишь руководство и, возможно, политику. Восстание
или мятеж могут привести к смене политик, структур лидерства и политических
институтов, но не социальной структуры
и ценностей. Война за независимость есть
борьба против власти другого сообщества,
а не против собственного правительства,
она не обязательно связана с изменениями в социальной структуре.
Политическая сущность революции состоит в быстрой и масштабной мобилизации в политику новых групп, которые
не могут быть ассимилированы существующими политическими институтами.
Революция – это крайний случай взрывного роста политической активности. Ее
результатом является создание и институционализация нового политического
порядка. Следовательно, в успешной революции сочетаются быстрая и масштабная политическая мобилизация и политическая институционализация на новых
принципах. С некоторыми допущениями
события в Афганистане могут быть хорошей иллюстрацией революционного варианта развития.
В середине 1980-х гг. афганское правительство при поддержке Советского
Nossiter A. Guinea’s Capital Fades into a Ghost
Town after Soldiers’ Rampage // The New York
Times, 2009, September 30, p. A5.
18
Власть
2010’02
Союза приступило к модернизации в сфере экономики и социальных отношений.
Открылись новые и возобновили работу
старые предприятия, в 1987 г. промышленное производство возросло на 3,5%,
повысился уровень заработной платы,
население городов стабильно обеспечивалось продовольствием и товарами
первой необходимости, начала успешно
функционировать система просвещения и
здравоохранения. Однако активность не
всех групп была охвачена политическими
институтами. Большая часть оппозиции,
поддерживаемой Пакистаном и США,
отказывалась сотрудничать с коммунистическим режимом. Темпы политической
институционализации оставались на относительно низком уровне.
Господствующее положение в политическом пространстве занимала Народнодемократическая партия Афганистана
(НДПА). Это подтверждает единогласное
избрание в ноябре 1987 г. на пост президента М. Наджибуллы, кандидатура которого была предложена НДПА. Другие
партии и организации, имевшие на это
конституционное право, не выдвинули
своих кандидатов.
Политические институты подчинялись
внешним силам и были раздроблены.
Внутри НДПА существовали противоречия между фракциями «Хальк» и «Парчам».
В апреле 1988 г. халькисты направили закрытое письмо в адрес Политбюро ЦК
КПСС, содержащее анализ и негативную
оценку деятельности крыла «Парчам».
Данное письмо продемонстрировало слабости НДПА и глубокий раскол в ее рядах,
делавшие сомнительной ее способность
руководить страной и обеспечивать защиту режима. Последующие события показали отсутствие автономности политических институтов. Проблемы, поднятые
в письме, встретили сочувствие и поддержку среди определенной части советских
советников, которые активно принимали
участие в деятельности политических ор-
ганизаций Афганистана. При их лоббировании М. Наджибулла, вопреки своей воле, вынужден был летом 1988 г. назначить
генерала Ш.Н. Таная из фракции «Хальк»
министром обороны.
Вывод советских войск, проведенный с
15 мая 1988 г. по 15 февраля 1989 г., и прекращение уже российским руководством
поставок оружия и продовольствия весной
1992 г. поставили афганское правительство в новые условия. Теперь ему предстояло самостоятельно бороться с дестабилизирующими внутренними и внешними
силами. Вскоре стало очевидным, что правительству не удалось успешно адаптироваться и противостоять в одиночку серьезным вызовам. Президент М. Наджибулла
оставляет свой пост, а гражданская борьба
обостряется.
В 1996 г. власть захватывают талибы и
провозглашают Афганистан исламским
эмиратом. Во главе его встал М. Омар,
который начал строительство теократического государства. Многие из нововведенных политических институтов кардинально отличались от существовавших
ранее в стране и функционирующих в
других современных незападных обществах. Консультативный совет при эмире
и кабинет министров состояли из мулл,
что объяснялось желанием руководства
объединить светское и духовное управление. Судебная система работала на
основе радикального, фундаменталистского толкования исламских законов.
Относительный порядок в нестабильных
районах страны обеспечивался с помощью силы и угроз. На подконтрольных
территориях талибы ввели нормы шариатского правления.
Рассмотренные примеры могут служить
иллюстрацией применения разработанной, в частности, С. Хантингтоном концепции модернизации для анализа реальных политических процессов.
Слинкин М.Ф. Афганистан. Страницы
истории (80–90-е гг. XX в.) // Культура народов
Причерноморья, 2003, № 41, с. 82.
Rashid A. Taliban: Militant Islam, Oil and
Fundamentalism in Central Asia. – New Haven : Yale
University Press, 2001, p. 41–54, 95–104.