Уголовное право и процесс Для правильной квалификации

Уголовное право и процесс
Для правильной квалификации данного противоправного деяния
необходимо установление факта нахождения Чугайнова в состоянии
внезапно возникшего сильного душевного волнения, т.е. аффекта, когда
он не мог в полной мере сознавать значение своих действий или
руководить ими. Состояние аффекта может быть вызвано насилием,
издевательством, тяжким оскорблением или иными противозаконными
или грубыми аморальными действиями потерпевшего, либо длительной
психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим
противоправным или аморальным поведением потерпевшего.
Для этого должна быть назначена психолого-психиатрическая
экспертиза, результатом которой будет вывод о том, находился ли
Чугайнов в состоянии аффекта на момент совершения данного деяния либо
же он не находился в состоянии аффекта. От этого и будет зависеть
уголовно правовая квалификация данного деяния.
Часть 3 статьи 228 Уголовного Процессуального Кодекса Республики
Беларусь (далее по тексту УПК), как основание для назначения данной
экспертизы,
предусматривает
сомнения
по
поводу
вменяемости
подозреваемого либо обвиняемого, для решения вопроса о том,
совершено ли деяние во вменяемом состоянии, либо в состоянии
физиологического или патологического аффекта. В данном случае
именно характер и способ нанесения телесных повреждений дает повод
для назначения и проведения комплексной психолого-психиатрической
экспертизы в отношении Чугайнова.
Физиологический аффект характеризуется как эмоциональная
вспышка высокой степени. Он выводит психику человека из обычного
состояния, тормозит сознательную интеллектуальную деятельность, в
известной степени нарушает избирательный момент в мотивации
поведения, затрудняет самоконтроль, лишает человека возможности
твердо и всесторонне взвесить последствия своего поведения. В таком
состоянии лицо не способно осознавать фактический характер и
общественную опасность своих действий, способность руководить ими в
значительной степени понижена, что является одним из оснований для
признания совершенного в таком состоянии преступления менее
общественно опасным, чем преступление, совершенное при спокойном
состоянии психики.
В соответствии со ст. 3 1 , уголовная ответственность за деяние,
совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного
волнения (аффекта) наступает лишь в случае умышленного причинения
смерти, тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения.
Если психолого-психиатрическая экспертиза признает Чугайнова
находившимся в состоянии аффекта на момент совершения преступления,
его деяния в отношении Саева будут квалифицироваться как убийство,
совершённое в состоянии аффекта по ст. 141 УК. Согласно Постановлению
Пленума Верховного Суда Республики Беларусь 17 декабря 2002 г. № 9 «О
судебной практике по делам об убийстве (ст. 139 УК)» устанавливая
умысел
виновного,
нужно
исходить
из
совокупности
всех
обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие
совершения преступления, количество, характер и локализацию ранений и
иных телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов
человека), причины прекращения преступных действий и т.д., а также
предшествующее
поведение
виновного
и
потерпевшего,
их
взаимоотношения, характер действий виновного после совершения
преступления. Убийство в состоянии аффекта признается совершенным
при смягчающих обстоятельствах лишь при наличии определенных
условий:
1) сильное душевное волнение и умысел на преступление должны
возникнуть внезапно;
2) они вызваны противоправным или аморальным поведением
потерпевшего.
Для признания деяния совершенным в состоянии физиологического
аффекта достаточно любого из перечисленных противозаконных и
аморальных действий потерпевшего. Поведение потерпевшего, являющееся
извинительным подом для возникновения аффекта, может быть направлено
как против самого виновного или его близких, так и против иных лиц. К
таким
деяниям
признаются
и
грубые аморальные действия - это
противоречащие нравственным принципам поступки, например, супружеская
измена (что и просматривается в нашем случае).
Кроме этого согласно п. 25 постановления № 9 убийство в
состоянии аффекта не может быть квалифицировано как совершенное при
отягчающих обстоятельствах.
Деяния Чугайнова в отношении Пушковой будут квалифицироваться
как нанесение менее тяжких телесных повреждений в состоянии аффекта
по ст. 150 УК. Следует иметь в виду, что в соответствии со ст. 33 УК,
данное
деяния
требованию
влечёт
уголовную
потерпевшего.
ответственность
Прокурор
также
вправе
только
по
возбудить
уголовное дело о преступлениях, перечисленных в части 1 статьи 33 УК и
при отсутствии заявления лица, пострадавшего от преступления, если
потерпевший
находится в служебной или иной зависимости от
обвиняемого, а в данном случае из условий задачи ясно, что Пушкова
находилась на иждивении Чугайнова, а также состояла с ним в
фактических брачных отношениях.
От физиологического аффекта следует отличать так называемый
патологический аффект, который представляет собой временное
болезненное расстройство психики. При нем наступает глубокое
помрачение сознания и человек утрачивает способность отдавать себе
отчет в своих действиях и руководить ими. Лицо в таких случаях
признается невменяемым, а значит и не может нести уголовную
ответственность в соответствии со ст. 28 Уголовного Кодекса Республики
Беларусь (далее по тесту УК). Соответственно в случае признания
Чугайнова находящимся в состоянии патологического аффекта
(невменяемости),
он
не
подлежит
привлечению
к
уголовной
ответственность, и в соответствии с ч.2 ст.28 УК к нему судом могут быть
применены принудительные меры безопасности и лечения.
Также
заключение
о
проведении
комплексной
психолого-
психиатрической экспертизы может констатировать полную вменяемость
Чугайнова при отсутствии на момент совершения преступления внезапно
возникшего сильного душевного волнения (т.е. аффекта). В данном случае
деяния Чугайнова в отношении Саева, могут квалифицироваться как
умышленное противоправное лишение жизни другого человека (убийство).
Состав данного преступления предполагает наличие прямого либо
косвенного умысла к причинению смерти. В соответствии с п. 3
постановления №9 необходимо отграничивать убийство от умышленного
причинения
тяжкого
телесного
повреждения,
повлекшего
по
неосторожности смерть потерпевшего, имея в виду, что при убийстве
умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при
совершении преступления, предусмотренного
ч.
3
ст.
147
УК,
отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается
в неосторожности. Устанавливая умысел виновного, нужно исходить из
совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности,
способ и орудие совершения преступления, и количество, характер и
локализацию ранений и иных телесных повреждений (например, ранения
жизненно важных органов человека), причины прекращения преступных
действий и т.д., а также предшествующее поведение виновного и
потерпевшего, их взаимоотношения, характер действий виновного после
совершения преступления. По условию задачи Чугайнов схватил утюг и
ударил Саева один раз по голове, исходя из орудия, характера и
локализации ранения можно сделать вывод о том, что умысел Чугайнова
был направлен именно на лишение жизни Саева.
Если судебно-медицинская экспертиза признает нанесённые Саеву
телесные
повреждения
несовместимыми
с
жизнью,
и
даже
при
своевременном оказании медицинской помощи они приведут к смерти
потерпевшего, деяние Чугайнова будут квалифицироваться как убийство, не
смотря на то, что смерть потерпевшего Саева наступила через несколько
часов после нанесения ему тяжких телесных повреждений.
Деяния
Чугайнова
в
отношении
Пушковой
можно
квалифицировать как умышленное причинение менее тяжкого телесного
повреждения по ст. 149 УК. Также следует иметь в виду, что в соответствии
со ст. 33 УК, данное деяния влечёт уголовную ответственность только
по требованию потерпевшего. Прокурор также вправе возбудить
уголовное дело о преступлениях, перечисленных в части 1 статьи 33 УК и
при отсутствии заявления лица, пострадавшего от преступления, если
потерпевший
находится в служебной или иной зависимости от
обвиняемого, а в данном случае из условий задачи ясно, что Пушкова
находилась на иждивении Чугайнова, а также состояла с ним в
фактических брачных отношениях.