ошибка при квалификации по объективной стороне преступлений

Подобное, как правило, влечет необратимые, отрицательные последствия. А между тем, каждое проигранное государственным обвинителем в суде уголовное дело сводит на нет работу как органов предварительного следствия, так и органов дознания,
принимавших непосредственное участие в раскрытии преступления, собирании и закреплении доказательств.
Более того, провал обвинения в суде наносит существенный вред и престижу прокуратуры, способствует безнаказанности лиц, виновных в совершении преступления.
Примечания
См.: Басков А., Сиворцов К., Рябцев В. Проблемы развития правового статуса российской прокуратуры (в условиях переходного периода) // Уголов. право. 1999. № 2. С. 8.
2
Сафонов Б.А. Прокурор в уголовном судопроизводстве // Прокурор. и следств. практика. 1992. № 2. С. 76.
3
Заикин А. Проект нового УПК дорабатывается // Законность. 2000. № 11. С. 43.
4
По ходатайству Генерального прокурора Российской Федерации об официальном разъяснении Постановлений Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 1999 г.
по делу о проверке конституционности положений п. 1 и 3 ч. 1 ст. 232, ч. 4 ст. 248 и
ч. 4 ст. 258 УПК РСФСР в связи с запросом Иркутского районного суда Иркутской
области и Советского районного суда города Нижний Новгород: Определение от
5 июля 2000 г. № 150-О // Собр. законодательства. 2000. № 33. Ст. 3432.
1
В.В. Колосовский
ОШИБКА ПРИ КВАЛИФИКАЦИИ
ПО ОБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Общеизвестно, что объективная сторона преступления характеризуется целым комплексом юридически значимых признаков, указывающих на внешнюю сторону общественно опасного деяния. Такими признаками являются: действия или бездействие, способ совершения преступления, вредные последствия, причинная связь, а также время,
место, обстановка, орудия и средства преступления.
Изучение следственно-судебной практики показывает, что основная часть квалификационных ошибок приходится на ошибки при определении признаков объективной
стороны преступления. Из анализа дел, рассмотренных в кассационной и надзорной
инстанциях Челябинского областного суда за последние четыре года, видно, что отмена
и изменение приговоров вследствие ошибок при квалификации по объективной стороне преступления составила 52,9%. Большинство из встречающихся ошибок приходится
на случаи квалификации преступлений, предусмотренных ст. 102, 126, 158, 161, 162,
198, 199 УК РФ. Опубликованная практика Верховного Суда РФ также свидетельствует
о том, что при квалификации преступлений по объективной стороне допускается значительное количество ошибок.
Анализируя практику применения областными и краевыми судами уголовного законодательства при квалификации убийств, судья Верховного Суда РФ А.И. Зырянов
указывает на ошибки при определении объективных и других признаков состава преступления как причины изменения приговоров. Среди них наиболее характерными являются следующие: неправильное толкование ст. 35 УК РФ и определение способов
совершения убийств (проявление особой жестокости и общественно опасным спосо112
бом) 1.
По смыслу закона, убийство может быть квалифицировано как совершенное с особой жестокостью, когда виновный стремится специально проявить особую жестокость
или сознает, что причиняет жертве особые мучения избранным способом лишения жизни, и заведомо совершает такие действия (в частности, наносит потерпевшему большое
количество ранений). Такие данные не были установлены по делу С, который напал на
К и с целью убийства нанес ему не менее 10 ударов топориком и молотком по голове.
Нанесение такого количества ударов и причинение тяжкого вреда здоровью, от которого наступила смерть потерпевшего на месте, не давало основания суду расценивать это
убийство как совершенное с особой жестокостью, поэтому действия С переквалифицированы с п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ 2. Этот пример, полагаем, можно
считать ориентиром правильной квалификации для нижестоящих судов. Вместе с тем
необходимо отметить, что практика Верховного Суда РФ при рассмотрении дел данной
категории не всегда отмечается стабильностью.
Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала правильной квалификацию действий Хайруллина по п. «в», «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ – совершение убийства с особой жестокостью Хисматуллина, находившегося в беспомощном
состоянии. Заведомо зная, что потерпевший пребывает в нетрезвом состоянии, Хайруллин избивал его ногами, нанося удары в голову, шею, грудную клетку, после чего прыгнул на грудь потерпевшему. Хисматуллину было причинено не менее 16 тяжких телесных повреждений, от которых он скончался на месте происшествия 3.
В приведенных примерах различие в том, что в одном случае убийство было совершено с применением предметов, используемых в качестве оружия, а в другом – без
таковых (беспомощное состояние потерпевшего является самостоятельным квалификационным признаком). Однако в данных случаях квалификация убийства как совершенного с особой жестокостью не зависит от того, были ли применены предметы, используемые в качестве оружия, для совершения убийства. Полагаем, что во втором примере была допущена ошибка в квалификации и нарушено единообразие в применении
уголовного законодательства.
Правильной уголовно-правовая квалификация будет только в том случае, когда правоприменитель в полной мере установит и учтет как объективные, так и субъективные
признаки рассматриваемого состава преступления. Вызывает сомнение позиция С. Склярова, который предлагает следующее: «Если … виновный совершает преступление объективно особо жестоким способом и объективно причиняет потерпевшему особые страдания, но избирает данный способ совершения преступления в силу иных причин, допустим, из-за невозможности действовать иначе в данной ситуации, то применение
п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ и других рассматриваемых норм исключается» 4. Полагаем, что
ошибочность указанной позиции состоит в том, что полностью исключен объективный
критерий при уголовно-правовой квалификации рассматриваемого состава преступления, что в конечном итоге приводит к квалификационной ошибке.
При описании диспозиций конкретных статей Особенной части УК РФ законодатель указывает способ совершения преступления лишь в тех случаях, когда он влияет на
степень общественной опасности содеянного. К таким относятся составы преступлений, предусматривающие ответственность за совершение кражи, разбоя, грабежа (и
другие, имеющие единый родовой объект преступного посягательства). Некоторые преступления, например, хищение путем кражи, грабеж, разбой, можно разграничить меж113
ду собой только по способу совершения. Основная доля ошибок допускается при определении того, тайно или открыто совершено преступление, а также при определении
степени опасности насилия, примененного в ходе преступного посягательства.
В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. № 11 «О
судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности» (с изменениями от 30 ноября 1990 г.) отмечалось, что «некоторые суды допускают ошибки при
квалификации действий виновных, в том числе в отграничении тайного похищения от
открытого»5. Большое количество квалификационных ошибок при определении способа указанных преступлений показывает, что правоприменители в своей деятельности не
учитывают положения названного постановления Пленума Верховного Суда СССР, действующего и в настоящее время.
Гончаров был признан виновным и осужден за грабеж. Кассационная инстанция не
согласилась с квалификацией действий осужденного как открытого хищения, указав,
что Гончаров совершил хищение в присутствии А, который являлся его другом. Гончаров не воспринимал его как постороннего, полагал, что, совершая хищение, действует
тайно 6. В вышеуказанном постановлении Пленум Верховного Суда СССР обратил внимание субъектов квалификации на то, что, если виновный исходя из окружающей обстановки считал, что действует тайно, содеянное им следует квалифицировать как кражу 7.
Квалификационные ошибки не исчерпываются тем, что следователи и судьи испытывают затруднения в разграничении кражи и грабежа. Ошибочная квалификация наблюдается и в тех случаях, когда действия, первоначально начатые как тайные, впоследствии приобретают характер открытых, в том числе с применением насилия опасного
или не опасного для жизни и здоровья потерпевшего.
Патракеев и Душек были осуждены за ряд убийств, сопряженных с разбоем, а также за покушение на кражу чужого имущества. Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда РФ исключила из приговора осуждение Патракеева и Душека по ч. 3
ст. 30, п. «а», «б», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ и указала, что действия виновных, начатые как
кража, переросли в разбой. Об этом свидетельствуют обстоятельства преступления, установленные судом: незначительный промежуток времени с момента неудавшейся попытки совершить кражу и до повторного проникновения в дом потерпевшего, характер
действий осужденных при их обнаружении потерпевшим, характер примененного насилия и т.д.8
В практике имеются и другие примеры, когда субъекты квалификации неправильно определяли способ совершения преступных действий. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ изменила приговор Верховного Суда Республики Башкортостан по делу Жигалова и Шумейко, осужденных за разбойное нападение, их действия были переквалифицированы на грабеж. Мотивируя вывод о виновности осужденных в разбойном нападении, суд указал, что они завязали потерпевшему глаза, связали
руки и ноги, и это обстоятельство, по мнению суда, являлось угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего. Однако каких-либо доказательств,
что связывание рук и ног потерпевшего, а также завязывание ему глаз угрожало его
жизни и здоровью, судом не приведено. Нет доказательств и того, что осужденные иным
способом угрожали жизни и здоровью Трусова 9.
Таким образом, можно сделать следующий вывод: наиболее характерными квалификационными ошибками при разграничении объективной стороны общественно опасного деяния являются те, которые допускаются субъектами правоприменения при опре114
делении способа преступного посягательства; эти ошибки допускаются как районными, так и областными (краевыми) судами; названные ошибки наиболее часто встречаются при квалификации преступлений против собственности, а среди них основная доля
приходится на хищения путем кражи, грабежа, разбоя, а также преступные посягательства на жизнь граждан.
Несколько реже по сравнению с квалификационными ошибками, перечисленными
выше, встречаются ошибки в определении преступных действий (бездействий). Наиболее часто эти ошибки проявляются при определении объективной стороны составов
преступлений, предусматривающих ответственность за похищение человека (ст. 126 УК
РФ), а также за налоговые преступления (ст. 198, 199 УК РФ). Названные составы преступлений относительно недавно были включены законодателем в Уголовный кодекс.
Судебная практика по ним находится в стадии формирования, появление новаций в законодательстве, как справедливо отметил Б. Колб, увеличивает количество ошибок 10.
Рассматривая объективную сторону состава преступления похищение человека,
необходимо четко представлять, что под похищением человека следует понимать противоправные умышленные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека, перемещением его с места постоянного или временного
проживания с последующим удержанием против его воли в другом месте. Одним из
признаков объективной стороны данного преступления является изъятие и перемещение потерпевшего с целью последующего удержания в другом месте. В случае отсутствия этого признака действия виновного не могут быть квалифицированы по ст. 126
УК РФ. Субъекты квалификации не всегда принимают во внимание указанное обстоятельство, что приводит к ошибкам.
Зайцева, Чевелева и Борматинова были осуждены по п. «а» ч. 2 ст. 126 УК РФ.
Обосновывая данную квалификацию, суд в приговоре сослался на то, что потерпевшая
была лишена свободы и не имела реальной возможности свободно передвигаться. Вышестоящая судебная инстанция исправила эту квалификационную ошибку и действия
осужденных переквалифицировала на п. «а» ч. 2 ст. 127 УК РФ, указав на то, что потерпевшая незаконно была лишена свободы, ее не захватывали, с постоянного места жительства никуда не перемещали, она находилась в погребе своего дома 11.
К ошибкам при определении объективной стороны состава преступления похищения человека приводит также нарушение правоприменителем законов логики (прежде
всего – закона тождества). Составы преступлений, предусматривающие ответственность
за похищение человека и незаконное лишение свободы, различаются между собой по
объективной стороне преступления. Закон тождества означает, что одна и та же мысль
должна быть тождественна сама себе 12. Только в том случае, когда виновный захватывает и перемещает потерпевшего с целью последующего удержания в другое место, его
действия необходимо квалифицировать как похищение человека. В том случае, когда
виновный незаконно лишает потерпевшего свободы (как в приведенном примере), то
есть не выполняет объективную сторону преступления похищения человека, действия
его не могут быть квалифицированы по ст. 126 УК РФ, квалификация должна быть иная
(в приведенном нами случае – по п. «а» ч. 2 ст. 127 УК РФ).
Квалификационные ошибки при определении объективной стороны налоговых
преступлений допускаются правоприменителем из-за относительной новизны этих законодательных конструкций, а также из-за того, что эти нормы являются бланкетными.
Практика кассационного рассмотрения этой категории уголовных дел за последние
115
четыре года в Челябинском областном суде показывает, что 68% квалификационных
ошибок составляют ошибки при определении объективной стороны налоговых преступлений (ст. 198, 199 УК РФ).
При квалификации этих преступлений определяющим является то, что правоприменитель должен хорошо ориентироваться в большом количестве законодательных и
подзаконных актов, регулирующих отношения по поводу уплаты налогов и страховых
взносов. Субъекты квалификации нередко слабо владеют этой законодательной базой,
кроме того, нарушают законы логики. Наиболее часто допускаются нарушения закона
противоречия (непротиворечия). Данный закон определяется следующим образом: две
противоположные мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в
одном и том же отношении, не могут быть одновременно истинными 13.
Так, Ткаченко и Елисеева были осуждены за то, что уклонились от уплаты страховых взносов и налогов в особо крупном размере. Органы предварительного расследования и суд не смогли правильно определить все элементы налогообложения, которыми
должны были руководствоваться Ткаченко как руководитель предприятия и Елисеева
как главный бухгалтер, что повлекло в последующем ошибку в определении объективной стороны преступления, поскольку правоприменителями неправильно было определено бездействие указанных лиц.
Вышестоящая судебная инстанция, согласившись с тем, что названные лица уклонились от уплаты страховых взносов, исключила ссылку суда на уклонение Ткаченко и
Елисеевой от уплаты налогов на добавленную стоимость, дорожного налога, а также
налога на имущество предприятия 14.
В теории уголовного права существуют различные подходы к тому, какие признаки
объективной стороны преступления необходимо отнести к обязательным, а какие – к
факультативным. Т.Г. Черненко относит к обязательным признакам объективной стороны преступления те, которые законодателем включены в составы всех преступлений, к
факультативным – те, которые включены не во все составы преступлений 15. Б.А. Куринов к обязательным признакам объективной стороны относит общественно опасное
действие (бездействие), вредные последствия и причинную связь 16.
Затрагивая те или иные правоотношения, общественно опасные деяния причиняют вред. Степень общественной опасности деяния в первую очередь определяется величиной причиненного вреда и ценностью объекта посягательства 17. Данный аргумент
позволяет нам согласиться с точкой зрения Б.А. Куринова о том, что вредные последствия наряду с общественно опасным действием (бездействием) и причинной связью
являются обязательными признаками объективной стороны преступного посягательства.
Выделяя преступные последствия в качестве одного из обязательных признаков
объективной стороны преступления, хочется подчеркнуть не только научное, но и практическое значение этого признака для уголовно-правовой квалификации. В своей повседневной деятельности субъектам квалификации необходимо учитывать, что преступное последствие как юридическое понятие несет в себе два особых юридических свойства: преступное последствие – это ущерб (вред), причиненный не любым, а конкретным правоохраняемым отношениям, и второе – именно законом и определяется причиненный ущерб (вред) объекту преступления 18.
Субъектами правоприменения достаточно часто допускаются ошибки при определении причиненного вреда, в частности, при определении квалифицирующего признака «причинение значительного ущерба» некоторых преступлений против собственнос116
ти: хищений, совершенных путем кражи, грабежа.
Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 25 апреля 1995 г. «О некоторых
вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления
против собственности» указал, что «решая вопрос о наличии в действиях виновного
признака причинения значительного ущерба собственнику или иному владельцу имущества, следует исходить как из его стоимости, так и других существенных обстоятельств»
19
. Субъекты квалификации либо не знают о существовании этого постановления, либо
неправильно толкуют его, что приводит на практике к квалификационным ошибкам.
Кассационная инстанция не согласилась с квалификацией действий Роота по п. «д»
ч. 2 ст. 161 УК РФ и действия осужденного переквалифицировала на ч. 1 ст. 161 УК РФ,
указав при этом, что материальное положение потерпевшей, у которой была похищена
золотая цепочка стоимостью 2 000 р., свидетельствует о том, что ей не был причинен
значительный ущерб. Потерпевшая владеет дорогостоящим имуществом, среднемесячный доход ее семьи значительно превышает стоимость похищенной у нее цепочки, какими-то редкостными особенностями эта вещь не отличалась 20.
Мы полагаем, что вывод кассационной инстанции об исключении квалифицирующего признака причинение значительного ущерба потерпевшему является несостоятельным. Указанный квалифицирующий признак является объективным критерием. В приведенном примере потерпевшая не относится к экономически благополучным слоям
населения, следовательно, материальный ущерб в сумме 2 000 р. действительно являлся
для нее значительным, как было установлено судом первой инстанции. Кроме того, следует считать, что преступник, совершая открытое похищение чужого имущества, преследовал цель похитить имущество большой стоимости, причинив значительный ущерб
потерпевшей.
Справедливости ради следует отметить, что сокращение оценочных понятий в уголовном законодательстве и замена некоторых из них более точными понятиями способствует уменьшению количества квалификационных ошибок при определении вредных
последствий, причиненных общественно опасными деяниями. В то же время имеющиеся в законодательстве четкие указания на то, какие вредные последствия влекут либо
не влекут за собой наличие состава преступления, не исключает квалификационных
ошибок. Последние становятся возможными вследствие незнания субъектами квалификации тех или иных законодательных положений, регулирующих ответственность за
нарушения затрагиваемых правоотношений. В частности, допускаются квалификационные ошибки в разграничении уголовно-наказуемых деяний и административных правонарушений. Ст. 49 действующего Кодекса об административных правонарушениях РФ содержит указание на то, что хищение имущества признается мелким, а следовательно,
ответственность за него регулируется административным законодательством, если стоимость похищенного имущества не превышает одного минимального размера оплаты
труда, предусмотренного действующим законодательством. С 1 июля 2002 г. вступает в
действие новый Кодекс РФ об административных правонарушениях, который предусматривает в ст. 7.27, что хищение чужого имущества признается мелким, если стоимость
похищенного имущества не превышает пяти минимальных размеров оплаты труда, установленных законодательством.
Нестеров был признан виновным и осужден за совершение нескольких краж чужого имущества, в том числе у потерпевшей С на сумму 89 р. Кассационная инстанция в
части осуждения Нестерова по эпизоду хищения у потерпевшей С приговор отменила и
117
дело производством в этой части прекратила, указав, что установленные по эпизоду
вредные последствия не дают основания рассматривать содеянное как уголовно наказуемой деяние, поскольку стоимость похищенного Нестеровым имущества у потерпевшей С не превышает одного минимального размера оплаты труда (132 р. в месяц), установленного Законом РФ от 19 июня 2000 г. 21
То обстоятельство, что тайное хищение чужого имущества, стоимость которого не превышает на момент деяния одного минимального размера оплаты труда, является административным правонарушением, нашло свое отражение и в практике Верховного Суда РФ22.
Наступление вредных последствий само по себе не может служить основанием для
привлечения виновного лица к уголовной ответственности, важны характер и размер
причиненного вреда (ущерба), а также обстоятельства содеянного виновным лицом.
Кроме того, для наступления уголовной ответственности между действиями (бездействием) и наступившими вредными последствиями должна быть установлена причинная связь. В связи с этим Н.Ф. Кузнецова пишет, что исследование причинной связи
проходит несколько этапов: 1) конкретное действие или бездействие субъекта должно
обладать уголовно-правовыми признаками; 2) действие (бездействие) по времени должно предшествовать наступлению результата; 3) деяние должно быть неправомерным;
4) деяние должно выполнить в цепи детерминации роль необходимого условия наступления вреда; 5) деяние должно быть признано не просто необходимым условием, но
причиной последствий; 6) нельзя допускать смешения причинной, всегда объективной
связи между деянием и последствиями и виновной связи между ними в форме умысла
либо неосторожности. Вначале следует установить объективную причинную связь, а
затем возможность ее предвидения субъектом 23.
Соблюдение названных этапов при определении причинной связи способствует
правильной юридической квалификации действий виновных лиц. В то же время выпадение из этой цепочки хотя бы одного из этапов приводит к ошибке в уголовно-правовой квалификации.
Исаев был осужден за умышленное убийство двух лиц как лицо, ранее совершившее умышленное убийство, и за незаконное приобретение, хранение, ношение огнестрельного оружия. Президиум Верховного Суда РФ отменил приговор и кассационное
определение, указав следующее: из постановления о привлечении Исаева в качестве
обвиняемого видно, что ему вменялось совершение в группе лиц умышленного убийства Танзинова и Салманова. Выводы суда, изложенные в приговоре, о том, что Исаев
один произвел восемь выстрелов в потерпевших, противоречат фактическим обстоятельствам, им же установленным, а также материалам дела, в которых указано на других лиц, помимо Исаева, стрелявших в потерпевших. При этом суд не указал, каким
образом Исаев, произведя восемь выстрелов в потерпевших, причинил им одиннадцать
огнестрельных ранений, хотя данное обстоятельство могло повлиять на правильность
принятого по делу решения 24.
Изложение этого уголовного дела позволяет нам сделать вывод, что, определяя
причинную связь, суд исследовал не все этапы, необходимые для ее установления, что и
привело к ошибке. Кроме того, анализируя допущенную судом ошибку, мы можем констатировать, что субъектом квалификации был нарушен также и закон логики – закон
противоречия (непротиворечия).
Давая определение средствам и орудиям преступления, Р.Д. Шарапов пишет, что
«средство преступления – предмет, естественное явление или действие человека, при
118
помощи которых совершается преступление, а орудие преступления – это разновидность средств преступления, представляющая собой естественное явление или предмет
материального мира, которые непосредственно воздействуют на предмет преступления»25. В целом Р.Д. Шарапов верно определяет эти признаки объективной стороны преступления. Однако мы не можем согласиться с тем, что средства преступления могут
быть определены как действия человека, при помощи которых совершается преступление, поскольку, во-первых, действия виновного лица являются самостоятельным признаком объективной стороны преступления, а поэтому происходит смешение понятий;
во-вторых, определяя этот объективный признак состава преступления, если быть более точным, необходимо говорить о предмете, процессе и естественном явлении, используя которые виновное лицо оказывает воздействие на объект преступления и его
составные элементы.
Итак, средства совершения преступления – предметы внешнего мира, процессы и
естественные явления, используя которые виновное лицо оказывает воздействие на объект
преступления и его составные части. Орудия – это разновидность средств совершения
преступления. Средства и орудия совершения преступления, являясь факультативными
признаками объективной стороны преступления, оказывают влияние на квалификацию
содеянного виновным лицом только в том случае, когда законодатель придает этим признакам уголовно-правовое значение.
Богданов был осужден за разбойное нападение с применением оружия по ч. 3
ст. 146 УК РСФСР и за другие преступные действия. Рассмотрев дело по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ, Президиум Курского областного суда протест удовлетворил и в части осуждения за разбойное нападение приговор изменил, переквалифицировал действия на ч. 1 ст. 162 УК РФ и указал следующее: Как показала
потерпевшая Полушкина, Богданов, выхватывая у нее из рук перстень, держал в руке
предмет, похожий на пистолет. Какой это был пистолет, она не смогла описать. Богданов
отрицал наличие оружия, и оно у него не было обнаружено. Данные о том, что Богданов
имел пистолет в деле отсутствуют. При таких обстоятельствах суд необоснованно признал его виновным в разбое, совершенном с применением оружия 26.
В приведенном примере видно, что орудия совершения преступления имеют квалифицирующее значение для разбойного нападения, а поэтому суду следовало бы уделить особое внимание доказательствам, указывающим на наличие или отсутствие этого
объективного признака, чтобы избежать ошибочной квалификации.
Допускаемые правоприменителями ошибки в уголовно-правовой квалификации
при определении средств и орудий преступления имеют как субъективные, так и объективные причины. Субъективные причины ошибок определяются личностным фактором, который целиком зависит от того, какими знаниями и опытом обладает субъект
правоприменения, что и оказывает влияние на принятые им решения. К объективным
причинам квалификационных ошибок необходимо отнести несовершенство уголовного законодательства. Так, несовершенство диспозиции ч. 3 ст. 206 УК РСФСР приводило к тому, что субъекты квалификации по-разному толковали применение орудий, что
порой приводило к ошибкам. А. Наумов отмечал, что «в определенных случаях для квалификации преступления имеет значение не только характер предметов, используемых
в качестве оружия, но и то, были ли они приготовлены заранее или взяты на месте совершения преступления» 27. Полагаем, что ныне действующая редакция ч. 3 ст. 213 УК РФ
является более удачной.
119
По нашему мнению, наиболее значимыми, с точки зрения теории и практики квалификации преступлений по объективной стороне, являются ошибки, связанные с определением способа совершения преступлений против жизни и собственности граждан; оценкой преступных последствий формальных составов преступлений, в особенности тех, которые имеют оценочное значение и широко представлены в уголовном
законодательстве; разграничением уголовно-правового деяния и административного
правонарушения; квалификацией составов с бланкетными диспозициями. Не менее важным является и то обстоятельство, что субъектами квалификации нарушаются законы
логики, соблюдение которых особенно важно при определении объективной стороны
составов преступлений.
Примечания
См.: Зырянов А.И. О рассмотрении дел краевыми и областными судами: По данным
кассационной практики Кассационной палаты Верховного Суда РФ за 2000 г. // Рос.
судья. № 1. С. 27 – 28.
2
Там же. С. 27.
3
Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1998. № 4. С. 9 – 10.
4
Скляров С. Квалификация преступлений, совершенных с особой жестокостью // Уголов. право. 2002. № 1. С. 47.
5
Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР,
РСФСР) по уголовным делам / Сост. С.Г. Ласточкина, Н.Н. Хохлова. М., 1999. С. 184.
6
Архив Челябинского областного суда. Определение Судебной коллегии по уголовным
делам от 22 июня 2000 г.
7
Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР,
РСФСР) по уголовным делам. С. 185.
8
Архив Верховного Суда РФ. Определение Судебной коллегии по уголовным делам от
9 ноября 2001г.
9
Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного
Суда Российской Федерации за 2001 г. С. 26.
10
См.: Колб Б. Природа и причины судебных ошибок // Законность. 1997. № 3. С. 46.
11
Архив Троицкого городского суда Челябинской области. Уголовное дело № 1-301 за
2001г.
12
См.: Наумов А.В. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград, 1973. С. 163.
13
Там же. С. 164.
14
Архив Калининского районного суда г. Челябинска. Уголовное дело № 1-841 за 2001 г.
15
См.: Черненко Т.Г. Квалификация преступлений: вопросы теории. Кемерово, 1998.
С. 25 – 26.
16
См.: Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1976. С. 88.
17
См.: Уголовное право. Общая часть / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, Ю.М. Ткачевского,
Г.Н. Борзенкова. М., 1993. С. 115.
18
См.: Мамедов А. Соотношение и взаимосвязь объекта и объективной стороны состава преступления // Уголов. право. 1999. № 2. С. 56.
19
Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР,
РСФСР) по уголовным делам. С. 212.
20
Архив Челябинского областного суда. Определение Судебной коллегии по уголовным
делам от 28 мая 2001 г.
1
120
Архив Челябинского областного суда. Определение Судебной коллегии по уголовным
делам от 9 апреля 2001 г.
22
Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. № 4. С. 12.
23
Уголовное право. Общая часть / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, Ю.М. Ткачевского,
Г.Н. Борзенкова. М., 1993. С. 130.
24
Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. № 11. С. 10 – 11.
25
Шарапов Р.Д. Физическое насилие в уголовном праве. СПб., 2001. С. 148.
26
Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. № 9. С. 16.
27
Наумов А. Средства и орудия совершения преступления // Сов. юстиция. 1986. №14.
С. 25.
21
Р.А. Сабитов
ЗНАЧЕНИЕ СВОЙСТВ И ПОВЕДЕНИЕ ПОТЕРПЕВШЕГО
ДЛЯ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Понятие «потерпевший» встречается в ст. 107, 110 – 113, 123, 126 – 128, 131 – 133,
162, 163, 302, 307 – 309 УК РФ. В самом УК его определение отсутствует. Оно содержится в ст. 42 УПК РФ: это физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.
Физический вред – это вредное изменение в физическом (биологическом) функционировании организма человека. В теории выделяют шесть видов физических последствий: смерть, вред здоровью, физическая боль, физические страдания, беспомощное
состояние, утрата физической свободы 1. Так, согласно Правилам судебно-медицинской
экспертизы тяжести вреда здоровью от 10 декабря 1996 г. под вредом здоровью понимают телесные повреждения либо заболевания или патологические состояния, возникшие
в результате воздействия различных факторов внешней среды.
Имущественный вред состоит в причинении преступлением имущественного ущерба (убытков) путем лишения лица каких-либо материальных благ, возможности владеть,
пользоваться и распоряжаться своим имуществом. В гражданском праве под убытками
понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет
произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества, а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы, если бы его право не было нарушено (п. 2 ст. 15 ГК РФ).
Понятие морального вреда дано в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда
РФ от 20 декабря 1994 г. «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»: это нравственные или физические страдания, причиненные
действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности,
деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.)
или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим
именем, право авторства и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина2.
Многие юристы обоснованно считают, что понятие «потерпевший», которое содержится в ст. 53 УПК РСФСР (ст. 42 УПК РФ), не пригодно для уголовного права,
поскольку в УК отсутствует деление вреда на физический, имущественный и мораль-
121