против собственности по артикулам воинским 1715 года

УДК 340
СИСТЕМА ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ СОБСТВЕННОСТИ
ПО АРТИКУЛАМ ВОИНСКИМ 1715 ГОДА
© 2013
А.Н. Федорова, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского права и процесса
Тольяттинский государственный университет, Тольятти (Россия)
Ключевые слова: преступления против собственности; кража; грабеж; мошенничество; Артикул воинский 1715 года.
Аннотация. Статья посвящена исследованию видов преступлений против собственности в XVIII веке. На основе Артикулов воинских 1715 года автор анализирует эволюцию конкретных видов преступлений против собственности, отмечает появление новых составов.
В XVIII веке система преступлений против собственности, представленная нормами Артикулов воинских, получала дальнейшее развитие. Среди составов
преступлений были предусмотрены известные ранее
кража и грабеж. И.Я. Фойницкий отмечает, что «воинские артикулы в корне изменяют прежнюю терминологию; словом «воровство» они переводят немецкое
Diebstahl и заменяют им прежний термин кражи – татьбу». Он подчеркивает, что способ действия описывался
словами «украдет», «покрадет», но практика общих
судов, естественно, следовала терминологии Уложения,
«и, когда хотела сказать о краже в техническом смысле,
то всегда употребляла выражение «татьба»; выражение
«кража» в ее глазах скорее относилось к способу действия, чем к особому виду преступления» [1, с. 35].
По нормам Артикулов воинских воровство означало
исключительно преступление против собственности
и имущества – кражу и только в одном случае в толковании к артикулу 199 упоминается термин воровски,
не означающий совершение преступления против собственности, а означающий, что деяние совершено преступно: «Монета трояким образом фалшиво делается,
(1) когда кто воровски чужим чеканом напечатует…»
[2, с. 364].
Кража по Артикулам воинским разделялась на простую и квалифицированную, например, кража из церкви или иных святых мест и наказывалась квалифицированной смертной казнью в виде колесования.
М.Ф. Владимирский-Буданов отмечает, что при святотатстве не различается место и предмет кражи, особенно кражи на малую сумму «из убожества», и практика
обычно применяла к данному преступлению не Воинский устав, а узаконения XVII века [3, с. 431].
Впервые артикулом 187 предусмотрен такой квалифицированный вид кражи как кража людей с их последующей продажей: «Ежели кто человека украдет и продаст…» [2, с. 362], статьей 188 «кража из намету
или палубов».
Отчетливо памятником права различается размер
кражи. Так, памятником упоминается о совершении
мелких краж: «Ежели кто в воровсте поиман будет,
а число краденаго более двадцати рублев не превозыдет…» [2, с. 362], где в качестве меры ответственности
предусматривалось наказание шпицрутенами. Толкование артикулов к мелкой краже также относит кражу
дров, кур, гусей и рыбы. Стоимость краденного не имела
значение, в случае если кража совершалась «на месте,
где он караул имел», и наказывалась смертной казнью.
Также памятнику известна кража, совершенная в
крупном размере, что предусмотрено артикулом 191:
«Ежели кто украдет (1) ценою более двадцати рубВектор науки ТГУ. 2013. № 3
лев…» [2, с. 362]. М.Ф. Владимирский-Буданов считает, что оценка преступлений исходя из цены вещи, заимствована из немецкого права [3, с. 430]. Она представляла собой квалифицированную кражу, за что устанавливалась смертная казнь в виде повешания.
М.Ф. Владимирский-Буданов выделяет большую
и малую кражи, которые наказываются при малой краже различными наказаниями, в зависимости от количества повторений (до трех раз), при большой – смертной
казнью, при этом о количестве повторений не могло
быть и речи [3, с. 430–431].
Примечательно, что впервые в данном артикуле устанавливается такой состав преступления как кража
в бедственной ситуации, а атмосфере безнаказанности
«во время нужды водяной или пожарной», наказываемая смертной казнью в виде повешания.
Особо отмечается артикулом кража «от своего собственнаго господина или (6) от товарища своего», наказываемая смертной казнью в виде повешания. Особый
состав преступлений против собственности составляла
кража амуниции монарха: «Ежели кто украдет…
из артиллерии, магазейну, амуниции или цейхгауза его
величества…» [2, с. 362].
Дискуссию в литературе вызывает толкование к артикулу 185, в котором установлено: «…в правах позволено вора, который в ночи в дом ворветца, без страху
наказания умертвить, ежели его без своего опасения
преодолеть было невозможно. Ибо надлежит разсудить,
что вор не для единой кражи, но чтоб и умертвить,
в дом ночью врываетца» [2, с. 346]. Спор вызывает суть
данной нормы, поскольку одними исследователями она
видится как необходимая оборона при охране имущества, другие же понимают данное положение как самооборону [4, с. 446].
Различие понятий кражи, мошенничества и грабежа
было введено в наше законодательство Екатериной II
[3, с. 431]. Грабеж представлял собой явное похищение
чужого имущества, совершенное путем вооруженного
насилия или без него. Достаточно точно нормами Артикулов воинских описывался состав данного преступления: «Никто бы, ниже офицер, рейтар или солдат
не дерзал никакогоб человека, его величества подданного или нет, грабить и насилить, или что у него силою
отнимать, хотя на улице, в походе чрез землю, или
в обозе, городех, крепостях и деревнях, под наказанием
на теле и смертию» [2, с. 361].
Грабеж мог быть совершен с применением оружия.
Артикул 185 предусматривает: «Кто людей на пути,
и улицах вооруженною рукою нападет, и оных силою
ограбит или побьет, поранит или умертвит, оного купно
с теми, которые при нем были и помогали, колесовать
385
А.Н. Федорова «Система преступлений против собственности…»
и на колеса их потом положить» [2, с. 361], и наказывался квалифицированной смертной казнью, что было связано с тем, что нападение с оружием представляло большую общественную опасность и могло
причинить больший вред. Грабеж совершенный без
оружия, применения насилия, не создавший угрозу
причинения вреда жизни и здоровью лица, наказывался шпицрутенами.
В XVIII веке санкционировалось право на грабеж,
после того, как прекращалось сопротивление неприятеля, что было установлено главой 14 Артикулов воинских: «Когда город приступом взят будет, никто да
не дерзает грабить, или добычу себе чинить, или обретающимися во оном питьем пьян напитца прежде, пока
все сопротивление престанет, все оружие в крепости
взято, и гварнизон оружие свое низположит, и квартиры салдатам розведены, и позволение к грабежу дано
будет: под опасением смертной казни» [2, с. 346].
Среди имущественных преступлений был предусмотрен такой состав как утайка чужого имущества,
отданного на сохранение [3, с. 431], присвоение находки, повреждение или истребление чужой собственности. За совершение имущественных преступлений виновные подвергались колесованию, сожжению, повешению, отсечению головы, наказанию шпицрутенами,
отсечению носа и ушей, каторге.
Присвоение находки, невозвращение найденной вещи ее владельцу рассматривалось в качестве кражи:
«Ежели кто что найдет в походе или инде где, на дороге
и местах, хотя б что ни было, оный долженствует офицеру своему о сем донести, и найденное без замедления
принести, дабы у пароля или инако о сем объявлено,
и найденное господину, кому надлежит, отдано было.
Кто инако учинит, имеет быть наказан яко за кражу,
и найденное паки возвратить» [2, с. 363].
Артикулом 193 предусматривается присвоение чужого имущества: «Ежели кому что в верные руки
на сохранение дастся, а потом в принятии он запрется,
или иным каким способом искать будет, что утаить,
тогда оного, яко вора, таким же образом, по состоянию
дела и цене повереннаго ему добра, наказать»
[2, с. 362]. Как видно стоимость украденного имущества имела значение при определении наказания за присвоение чужого имущества.
Самостоятельным составом преступления являлось
вымогательство, предусмотренное артикулом 183: «Також бы никто у тех, которые сквозь караул пойдут, денег, или иного чего насильно брать не дерзал, под
смертною казнью» [2, с. 361].
Новым составом преступления против собственности, впервые предусмотренным в памятнике права –
растрата казенных денег: «Кто его величества или государственныя деньги в руках имея, из оных несколько
утаит, украдет, и к своей пользе употребит…»
[2, с. 363]. М.Ф. Владимирский-Буданов считает,
что растрата была приравнена к краже [3, с. 431]. Примечательно, что в данном случае речь идет о растрате
только части имущества. Комментаторами Артикулов
воинских отграничивается растрата от казнокрадства
и отмечается, что в случае растраты речь идет о деньгах, полученных правомерным путем [5, с. 386].
Н.А. Воскресенский в своей работе подчеркнул,
что упоминание о растрате государственных денег бы386
ло сделано позднее, когда Петром I осуществлялось
редактирование Артикула воинского [6, с. 49].
В качестве особого вида кражи в Артикулах был
сформулирован состав казнокрадства «под которым
разумеется присвоение не только казенных вещей,
но и употребление казенных денег для личных торговых оборотов, а также злоупотребления при подрядах;
за эти деяния полагается смертная казнь через повешение» [3, с. 431].
Поджог представлял собой способ уничтожения
или повреждения чужого имущества: «Кто из офицеров или рядовых самоволством и нарочно без указу
в маршу город, село и деревню или церкви, школы,
шпитали и мельницы зажжет…яко зажигатель и преступитель уложения смертию имеет быть казнен
и сожжен» [2, с. 361].
И.Я. Фойницкий отмечает, что уголовно-правовое
понятие обмана в Воинских артикулах поставлено
на почву доктрины общегерманского права того времени [1, с. 56]. Как считает М.Ф. Владимирский-Буданов
«мошенничество и в XVIII веке неясно отличено
от кражи» [3, с. 431]. В период от Артикулов воинских
до Уложения о наказаниях уголовных и исправительных «мошенничество в смысле уголовно-правового
понятия постепенно вытесняется при весьма заметном
содействии русской судебной практики и завоевывает
себе все более и более общее значение» [1, с. 24].
Как подчеркивает И.Я. Фойницкий «общего определения о преступности данного обмана Воинские артикулы
не содержат; они указывают лишь некоторые наказауемые случаи его и именно, вслед за взглядом германских
криминалистов того времени, не в главе имущественных преступлений, а в главе о ложных проступках вообще, об обмане как о формальном понятии: тут рядом
с обманами имущественными указаны лжеприсяга,
подделка монеты, подлог и другие виды обманов»
[1, с. 56–57].
Пунктом 34 Устава вексельного было предусмотрено: «А ежели кто, оставя векселной устав, будет
и в трехмесячном сроке, получа пропалой или украденной, или и сам подаватель по уничтоженному векселю
искать денег, причитая якобы ни по которому из них
денги не заплачены, такого судить кратким таможенным судом; и буде подлинно с таким посторонним векселям других денег искал и в том обличен будет, такому за умышленное воровство чинить публичное чинить
публичное наказание и шельмовать в том суде, где такие экзекуции чинить указано» [8, с. 437]. Ф.Г. Дильтей
считал, что здесь предусмотрен такой состав правонарушения как взыскание денежных средств по просроченному векселю [4, с. 131]. Опровергая данное положение комментаторы Устава определяют данный состав правонарушения как попытка получения денег
по одному из просроченных экземпляров векселя,
то есть пытался заставить векселепринимателя дважды
оплатить один и тот же вексель, поскольку искал «другие» деньги [9, с. 476].
Обманы в количестве предусмотрены артикулами
лишь настолько, насколько они соединяются с подделкою и с обманным употреблением мер и весов.
Как подчеркивает И.Я. Фойницкий «наказание состояло
в денежном штрафе, телесном наказании и возвращении втрое того «добра, которым он обманул»,
Вектор науки ТГУ. 2013. № 3
А.Н. Федорова «Система преступлений против собственности…»
т.е. … того имущества, которым виновный завладел
вследствие обмера и обвеса. Это показывает, что обмер
и обвес в петровском законодательстве карается как
противозаконный способ завладения чужим имуществом, а не как нарушение полицейских распоряжений
о клеймении мер и весов, тем более, что арт. 200 мог
иметь место не только при употреблении неклейменых,
но и при обманном употреблении и изменении клейменых мер и весов» [1, с. 57].
Как заключает И.Я. Фойницкий «для уяснения мошенничества артикулы не вносят ничего нового».
Практически до окончания XVIII века «мошенничество
составляло лишь один из частных видов татьбы. Указ
1781 года установляет три вида их: воровство-кражу,
воровство-мошенничество и воровство-грабеж. Воровство-мошенничество, став самостоятельным видом,
заняло место посреди кражи и грабежа; определение
его состава таким образом, обязывало законодателя
показать в точности отношение его к тому и другому;
определенность здесь имела чрезвычайно важное значение, так как в противном случае или мошенничество
грозило бы поглотить в себя один из соседних видо или
наоборот. Ее-то и не мог достичь вполне законодатель
того времени ввиду слабости обобщения и казуистического характера работы: во многих случаях воровствограбеж и воровство мошенничество переходят одно
в другое» [1, с. 61].
Опираясь на Указ от 03.04.1781 года И.Я. Фойницкий определяет предмет преступления мошенничества
как «чужое движимое имущество, всякая движимая
ценность, не принадлежащая виновному», действие –
«присвоить непринадлежащее без воли и согласия того,
чье оно, т.е. корыстное намерение», способ действия –
«обманное или внезапное, не дающее даже потерпевшему времени опомниться» [1, с. 63–64].
Итак, в качестве преступлений против собственности Артикулом воинским были предусмотрены кража,
© 2013
простая и квалифицированная, грабеж, мошенничество, утайка чужого имущества, отданного на сохранение, присвоение находки, невозвращение найденной
вещи, растрата казенных денег, казнокрадство, вымогательство, уничтожение или повреждение чужого
имущества.
Статья подготовлена в рамках Соглашения
на представление субсидии 14.В37.21.0489 от 06 августа 2012 г. Тема «Эволюция права и правовых институтов в истории российской государственности».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Артикул воинский от 26 апреля 1715 года // Российское законодательство X–XX вв. Т. 4. Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1986.
2. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. М., 2005.
3. Воскресенский Н.А. Законодательные акты Петра I.
Т. 1.
4. Дильтей Ф.Г. Начальные основания вексельного
права, а особливо российского и шведского с прибавлением разных российских указов и с двумя диссертациями, к сему принадлежащими, для употребления в московском юридическом факультете. Ч. 1.
Владимир, 1801.
5. Памятники русского права. Вып. VIII. М., 1961.
6. Российское законодательство X–XX вв. Т. 4. Законодательство периода становления абсолютизма.
М., 1986.
7. Российское законодательство X–XX вв. Т. 5. Законодательство периода расцвета абсолютизма.
М., 1987.
8. Устав вексельный от 16 мая 1729 года // Российское
законодательство X–XX вв. Т. 5. Законодательство
периода расцвета абсолютизма. М., 1987.
9. Фойницкий И.Я. Мошенничество по русскому праву. М., 2006.
SYSTEM OF CRIMES AGAINST PROPERTY
BY ARTICLES MILITARY 1715
A.N. Fedorova, candidate of law sciences, assistant professor
Togliatti State University, Togliatti (Russia)
Keywords: crimes against property; theft; robbery; fraud; Military code of 1715.
Annotation. The article is devoted to the investigation of crimes against property in the XVIII century. On the basis of
military Articles 1715, the author analyzes the evolution of specific crimes against property, marks the advent of new
compositions.
Вектор науки ТГУ. 2013. № 3
387