Текст диссертации. На сайте с 01.12.2014

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)»
На правах рукописи
Хачатрян Артур Камович
ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ УГОЛОВНОЙ
ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ
В СФЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
12.00.08 – уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право
Диссертация
на соискание ученой степени
кандидата юридических наук
Научный руководитель:
кандидат юридических наук,
профессор Т. Ю. Орешкина
Москва – 2014
2
Оглавление
Введение ......................................................................................................... 3
Глава I. Уголовная политика в связи с преступлениями в сфере
экономической деятельности и место освобождения от уголовной
ответственности в ней .................................................................................... 15
§ 1. Уголовная политика в связи с преступлениями в сфере
экономической деятельности: понятие и современное содержание ...... 15
§ 2. Институт освобождения от уголовной ответственности и уголовная
политика в связи с преступлениями в сфере экономической
деятельности ................................................................................................. 34
§ 3. Освобождение от уголовной ответственности за преступления в
сфере экономической деятельности в истории уголовного
законодательства .......................................................................................... 48
§ 4. Освобождение от уголовной ответственности за преступления в
сфере экономической деятельности в зарубежном уголовном праве .... 64
Глава II. Отдельные виды освобождения от уголовной
ответственности за преступления в сфере экономической
деятельности..................................................................................................... 80
§ 1. Общий вид освобождения от уголовной ответственности............... 80
§ 2. Специальный (налоговый) вид освобождения от уголовной
ответственности ......................................................................................... 102
§ 3. Иные специальные виды освобождения от уголовной
ответственности ......................................................................................... 111
§ 4. «Экономическая амнистия» как вид освобождения от уголовной
ответственности ......................................................................................... 125
Заключение ................................................................................................. 140
Библиографический список ...................................................................... 150
3
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Преступления в сфере экономической деятельности в условиях нестабильной рыночной экономики,
сложившейся в России, представляют общественно опасные деяния, требующие повышенного внимания законодателя. Это обусловлено рядом обстоятельств: во-первых, количеством совершаемых преступных деяний.
Только по официальным данным МВД России, в 2012 г. было совершено
172 975 преступления экономической направленности; в 2013 г. – 141 229.
Во-вторых, доля этих преступлений (в особенности собственно деяний в
сфере экономической деятельности) в общей структуре преступности может быть невелика, но зафиксированный ущерб от них значителен – 144,85
млрд рублей в 2012 г. и 229,86 млрд рублей в 2013 г.1; в-третьих, исследования показывают, что латентность преступности в этой сфере крайне высока 2.
Однако даже успешно раскрытое преступление в сфере экономической деятельности и привлечение виновного лица к уголовной ответственности еще автоматически не влекут возмещение причиненного ущерба.
Если гражданский иск и разрешен вместе с постановлением приговора или
впоследствии в порядке гражданского судопроизводства, виновный может
уклоняться от исполнения вынесенного решения и тем самым возмещения
ущерба под надуманными или реальными предлогами. Возмещение причиненного ущерба в его материальном выражении само по себе не входит
в содержание цели восстановления социальной справедливости, закреп1
См.: Данные с сайта МВД России // http://mvd.ru/Deljatelnost/statistics/reports
(дата обращения – 5 сентября 2014 г.).
2
См. подробнее: Теоретические основы исследования и анализа латентной преступности / под ред. С. М. Иншакова. М., 2011. С. 235–332.
4
ленной в ч. 1 ст. 43 УК РФ, вместе с тем очевидно, что справедливость в
глазах общества в такой ситуации не обеспечивается. Эти и другие обстоятельства предполагает поиск альтернативных способов возмещения причиненного преступлением ущерба, в том числе в рамках уголовного закона.
Уголовный кодекс РФ на протяжении всего своего действия подвергается масштабным изменениям и дополнениям, включая нормы о преступлениях в сфере экономики. Однако по общепризнанному мнению и законодателя, и специалистов уголовного права процесс реформирования
уголовного законодательства далек от своего завершения, особенно если
учесть все чаще раздающиеся призывы к принятию нового УК РФ (или его
новой редакции). Принимаемые изменения связаны с криминализацией и
декриминализацией деяний, их пенализацией, установлением новых мер
уголовно-правового характера при отсутствии внятной и продуманной
уголовной политики как в целом, так и в связи с отдельными группами
преступлений. Последнее в полной мере отрицательно сказалось и на нормах о преступлениях в сфере экономической деятельности, где наряду с
декриминализацией иногда осуществляется «дублирующая» криминализация без четких ориентиров пенализации; вместо этого в законе появляются
нормы, вызывающие замечания как по своему содержанию, так и по уголовно-политическому обоснованию. Например, появившаяся в 2011 г.
ст. 761 УК РФ вопреки замыслу законодателя так и осталась практически
неприменяемой и превратилась в объект резкой критики со стороны специалистов уголовного права.
Поэтому в сложившихся условиях несовершенного законодательного
регулирования и отсутствия единства в теоретических взглядах поиск оптимального пути уголовно-правового воздействия на преступления в сфере
экономической деятельности не следует считать завершенным. Соответственно, избранная тема представляется актуальной и в теоретическом, и в
5
прикладном аспектах.
Состояние научной разработки проблемы. Преступления в сфере
экономической деятельности сами по себе являются предметом исследования многих авторов. В их работах дан обстоятельный анализ признаков
соответствующих составов преступлений (А. Г. Безверхов, Б. В. Волженкин, И. А. Клепицкий, Н. А. Лопашенко, Т. Д. Устинова, П. С. Яни и др.).
Этого нельзя сказать о проблемах пенализации преступлений в сфере экономической деятельности и в особенности освобождения от уголовной ответственности; лишь немногие ученые рассматривают данные вопросы.
При этом большинство работ, что вполне оправданно, связано с общими
вопросами освобождения от уголовной ответственности (А. В. Бриллиантов, Л. В. Головко, Ю. В. Грачева, И. Э. Звечаровский, С. Г. Келина и др.) и
лишь некоторые авторы обращаются к специфике освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности (А. С. Александров, А. А. Князьков, О. Г. Соловьев и др.). В работах
по уголовной политике в целом и по частным ее аспектам также не уделяется должного внимания (А. И. Алексеев, Б. Я.Гаврилов, Ю. В. Голик,
А. И. Коробеев, Н. А. Лопашенко, В. С. Овчинский, Э. Ф. Побегайло и др.).
В 2002 г. была защищена кандидатская диссертация Д. А. Черепкова
«Специальный случай освобождения от уголовной ответственности лиц,
совершивших налоговые преступления», однако вскоре после этого соответствующая норма была исключена из уголовного закона; будучи впоследствии восстановленной, она редакционно отличается от ранее действовавшей. В 2014 г. также была защищена кандидатская диссертация
В. В. Власенко «Освобождение от уголовной ответственности по делам о
преступлениях в сфере экономической деятельности». В ней автор, вопервых, не провел исследования уголовно-политических вопросов, связанных с этим видом освобождения; во-вторых, ограничился анализом ст. 761
УК РФ, не затронув специальные нормы, содержащиеся в гл. 22 УК РФ, и
6
состоявшуюся в 2013 г. так называемую экономическую амнистию.
Поэтому хотя вклад указанных авторов в исследование проблем
освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности весом, однако их комплексного анализа, объединяющего вопросы уголовной политики и всех видов освобождения (как
постоянно действующих, так и разовых), еще не было осуществлено.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают общественные отношения, характеризующие освобождением от уголовной ответственности лиц, совершивших преступления в сфере экономической деятельности.
Предметом исследования являются:
– утратившее силу уголовное законодательство России в части освобождения от уголовной ответственности;
– действующие уголовно-правовые нормы, устанавливающие общие
виды освобождения от уголовной ответственности, а также специальные
его виды, применяемые к лицам, совершившим преступления в сфере экономической деятельности;
– нормы конституционного, уголовно-процессуального, налогового и
иных отраслей права;
– уголовное законодательство некоторых зарубежных стран;
– постановления и определения Конституционного Суда РФ, Пленума Верховного Суда РФ, ранее существовавшего Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ и судебная практика по делам об освобождении от
уголовной ответственности лиц, совершивших преступления в сфере экономической деятельности;
– научные публикации по рассматриваемым в диссертации вопросам.
Цели и задачи исследования. Цель диссертации определяется ее
объектом и предметом и состоит в комплексном исследовании системы
уголовно-правовых норм об освобождении от уголовной ответственности
7
за преступления в сфере экономической деятельности с уголовнополитических, теоретических, законотворческих и правоприменительных
позиций.
Средством достижения указанной цели является решение следующих задач:
– выявление основ современной уголовной политики в сфере экономической деятельности и определение места института освобождения от
уголовной ответственности в ее структуре;
– изучение становления и развития уголовного законодательства об
освобождении от уголовной ответственности в этой сфере;
– анализ зарубежного опыта освобождения от уголовной ответственности (наказания) за преступления в сфере экономической деятельности;
– исследование отдельных видов освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности;
– выявление проблемных ситуаций применения уголовно-правовых
норм об освобождении от уголовной ответственности за преступления в
сфере экономической деятельности и внесение предложений по их разрешению;
– разработка и обоснование изменений уголовного закона и совершенствования практики их применения.
Методология и методика исследования. Методологическую основу диссертации составили диалектический, догматический (формальнологический), системный, историко-правовой, сравнительно-правовой и
другие методы научного познания.
Теоретическая и правовая основы работы. Теоретической основой диссертации стали труды в области уголовной политики (А. И. Алексеев, Б. Я.Гаврилов, Ю. В. Голик, А. И. Коробеев, Н. А. Лопашенко,
В. С. Овчинский, Э. Ф. Побегайло и др.), уголовного права (А. В. Бриллиантов, Ю. В. Грачева, И. Э. Звечаровский, С. Г. Келина, А. А. Князьков,
8
О. Г. Соловьев и др.) и уголовного процесса (А. С. Александров, Л. В. Головко, Н. В. Ильютченко и др.)
Правовой основой диссертации являются: источники русского права
дооктябрьского периода (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями,
1864 г. в издании 1885 г., Уголовное уложение 1903 г.), УК РСФСР 1922,
1926 и 1960 гг., Уголовный кодекс РФ, нормы Конституции РФ, уголовнопроцессуального, налогового и иных отраслей права.
Для сравнительно-правового исследования было выбрано уголовное
законодательство нескольких стран дальнего зарубежья и некоторых государств – участников Содружества Независимых Государств (в том числе
рекомендательный законодательный акт – Модельный уголовный кодекс
1996 г.).
Эмпирическую основу работы составили: постановления и определения Конституционного Суда РФ; разъяснения Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ; разъяснения и опубликованные материалы судебной
практики Верховного Суда РФ по вопросам применения норм уголовного
закона (ст. 75, 76, 761 УК РФ и примечания к статьям Особенной части УК
РФ) и реализации постановления Государственной Думы Федерального
Собрания РФ от 2 июля 2013 г. № 2559–6 ГД «Об объявлении амнистии»
(около 50 судебных решений); Обзор судебной практики по применению
Федерального закона от 29 ноября 2012 г. № 207–ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» и постановления Государственной
Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 2 июля 2013 г.
№ 2559–6 ГД «Об объявлении амнистии».
Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой комплексное исследование основ уголовной политики в отношении преступлений в сфере экономической деятельности в части их
9
пенализации и освобождения от уголовной ответственности за совершение
указанных деяний. Основными научными результатами исследования,
определяющими его новизну, являются:
– уголовно-политическое обоснование возможности освобождения
от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности;
– выявление оснований и условий освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших соответствующие деяния;
– определение соответствия действующих видов освобождения и
практики их применения уголовно-политическим целям;
– формулирование предложений по совершенствованию уголовного
законодательства, практики его применения и уточнение ряда теоретических положений.
На защиту выносятся следующие научные положения, выводы и
рекомендации:
1. Существует отдельная, особая социально-политическая мотивация
в выделении самостоятельного основания освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, проявляющаяся в системе факторов: во-первых, в восстановлении нарушенных преступлением экономических интересов, что достигается путем добровольного возмещения причиненного ущерба в полном объеме с возможным взысканием некоего подобия штрафа в пользу государства. Это обусловливает существенное снижение общественной опасности совершенного преступления и личности, его совершившего. Во-вторых, освобождение
от уголовной ответственности должно быть выгодно лицу, совершившему
преступление. Возможные меры наказания должны «перевешивать» размер причиненного ущерба как в части штрафа, так и в части иных видов
наказания, в том числе лишения свободы. В-третьих, освобождение от уголовной ответственности должно служить экономии сил государства на
10
правосудие по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности.
2. Действующая система видов освобождения от уголовной ответственности, применимая к лицам, совершившим преступления в сфере
экономической деятельности, охватывает, во-первых, общие виды освобождения, закрепленные в гл. 11 УК РФ; во-вторых, специальные виды,
предусмотренные примечаниями к отдельным статьям Особенной части
УК РФ (ст. 178, 184, 198, 199, 2001). В рамках этой системы отличительными особенностями обладает общий вид освобождения, предусмотренный ст. 761 УК РФ. Кроме того, специальные виды могут быть подразделены на две подгруппы: 1) вид освобождения, применимый к налоговым
преступлениям, предусмотренный ч. 1 ст. 761 УК РФ, примечанием 2 к
ст. 198 УК РФ и примечанием 2 к ст. 199 УК РФ; 2) специальные виды
освобождения, которые не отвечают идее освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, заложенной в ст. 761 УК РФ (примечания к ст. 178, 184 и 2001 УК РФ). Кроме
того, экстраординарным видом выступает так называемая экономическая
амнистия, предусмотренная постановлением Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 2 июля 2013 г. № 2559–6 ГД «Об объявлении
амнистии».
3. Круг преступлений, на которые распространяется ч. 2 ст. 761 УК
РФ, сформулирован вне какого-либо критерия в его основе. В качестве
критерия необходимо использовать: а) исчисляемость причиненного
ущерба (извлеченного дохода) как признака состава преступления в сфере
экономической деятельности; б) квалифицированные составы преступлений могут быть включены только при условии, что они не предусматривают насильственного способа совершения преступления и не предполагают
совершения преступления организованной группой; в) во избежание увеличения количества уголовно-правовых норм преступления, указанные в
11
ст. 761 УК РФ, не должны пересекаться (дублировать или противоречить)
видам освобождения, предусмотренным в примечаниях к отдельным статьям Особенной части УК РФ; г) в качестве специального субъекта преступления не должно выступать должностное лицо, поскольку его освобождение от уголовной ответственности таким образом искажает заложенную в ч. 2 ст. 761 УК РФ идею экономии репрессии в области предпринимательской деятельности.
4. Причина практической невостребованности нормы, предусмотренной ч. 2 ст. 761 УК РФ, кроется, во-первых, в несовершенстве законодательного механизма установления размера причиненного ущерба или
извлеченного дохода; во-вторых, в сравнительно длительных сроках расследования уголовных дел о преступлениях в сфере экономической деятельности, что часто влечет истечение срока давности (ст. 78 УК РФ); втретьих, в достаточно мягких мерах наказаниях или условном осуждении,
что исключает необходимость дополнительно выплачивать в пользу государства пятикратный размер причиненного ущерба или извлеченного дохода.
5. Реконструкция ч. 2 ст. 761 УК РФ возможна только при условии
комплексного подхода к наказанию за преступления в сфере экономической деятельности, что предопределяет необходимость выработки в этой
части новой уголовной политики. Введение в целом кратных штрафов за
преступления любой категории тяжести в гл. 21–23 УК РФ и снижение
кратного размера в ч. 2 ст. 761 УК РФ (при условии надлежащей реализации принципа неотвратимости ответственности) представляется возможным вариантом изменения уголовного закона. При этом следует ограничиться не более чем 5-кратным размером штрафа (в отношении к размеру
причиненного ущерба, извлеченного дохода), одновременно распространив на эти преступления положение ч. 5 ст. 46 УК РФ о замене неуплаченного штрафа в такой ситуации исключительно реальным наказанием и
12
снизив размер в ч. 2 ст. 761 УК РФ до двукратного (т.е. возмещение ущерба потерпевшему и перечисление такой же суммы в федеральный бюджет
или перечисление в федеральный бюджет полученного дохода и такой же
суммы).
6. Применению примечаний 2 к ст. 198 и 199 УК РФ объективно
препятствуют два обстоятельства. Первое связано со сроками давности
привлечения к уголовной ответственности, которые для ст. 198 и ч. 1
ст. 199 и 1991 УК РФ составляют всего лишь два года. В такой ситуации
виновный может избежать уголовной ответственности, использовав механизм давности. Второе обстоятельство обусловлено небезосновательным
расчетом на назначение сравнительно мягкого наказания за совершение
преступления.
7. Предлагается внести в УК РФ следующие изменения и дополнения:
а) исключить ч. 1 ст. 761;
б) уточнить перечень преступлений в ч. 2 ст. 761 УК РФ, указав следующие: ч. 1 ст. 171, п. «б» ч. 2 ст. 171, ч. 1 ст. 1711, п. «в» ч. 2 ст. 1711, ч. 3
ст. 1711, п. «б» ч. 4 ст. 1711, ч. 1 ст. 1712, п. «б» ч. 2 ст. 1712, ч. 1 ст. 172, п.
«б» ч. 2 ст. 172, ч. 1–3 ст. 174, п. «б» ч. 4 ст. 174, ч. 1–3 ст. 1741, п. «б» ч. 4
ст. 1741, ч. 1–2 ст. 175, ст. 176–177, ч. 1–2 ст. 178, ч. 1–2 ст. 180, ч. 3–4
ст. 183, ч. 1 ст. 185, ст. 1851, ч. 1 ст. 1852, ч. 1 ст. 1853, ч. 1 ст. 1854, ст. 1856,
ст. 186, ч. 1 ст. 191, ст. 192–193, ч. 1–2 ст. 1931, п. «а» ч. 3 ст. 1931, ч. 1–2
ст. 194, ст. 195–197, 1992 УК РФ;
в) дополнить ст. 831:
«Статья 831. Освобождение от отбывания наказания после отказа лица от освобождения от уголовной ответственности
Лицо, подлежавшее освобождению от уголовной ответственности на
основании статей 75, 76, 761, 78 и 84 настоящего Кодекса, возражавшее
против прекращения в отношении него уголовного преследования по ука-
13
занным основаниям и осужденное за совершение преступления, освобождается от отбывания наказания.»;
г) в абзаце 5 ч. 2 ст. 178 слова «до шести лет» заменить словами «до
пяти лет», а п. 3 примечаний к этой статье признать утратившим силу;
д) ст. 184 перенести в гл. 25 в качестве ст. 2381;
е) исключить примечание 4 к ст. 2001.
8. В постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г.
№ 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» предлагается следующие изменения:
а) исключить абзац второй п. 25;
б) исключить п. 26.
Теоретическая значимость исследования определяется тем, что в
работе комплексно раскрыты основы уголовной политики в отношении
преступлений в сфере экономической деятельности; определено место
освобождения от уголовной ответственности в системе правовых механизмов реализации такой политики; комплексно рассмотрены виды освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности; сформулированы и теоретически обоснованы предложения по совершенствованию уголовного закона, а также правоприменительной практики. Содержащиеся в диссертации выводы и положения могут быть положены в основу дальнейших научных разработок данной и
смежных проблем.
Практическая значимость диссертации определяется тем, что в ней
обоснованы предложения по точному и единообразному применению действующих уголовно-правовых норм. Практическая значимость диссертации определяется также тем, что: 1) внесен ряд конкретных предложений
по совершенствованию уголовного законодательства; 2) некоторые рекомендации могут быть учтены при подготовке постановлений Пленума
14
Верховного Суда РФ; 3) материалы диссертационной работы могут использоваться в процессе проведения учебных занятий по уголовному праву
и специальным курсам по темам, посвященным преступлениям в сфере
экономической деятельности, при подготовке и переподготовке сотрудников правоохранительных органов и т.д.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена
на кафедре уголовного права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), где проводилось ее рецензирование и обсуждение. Некоторые теоретические выводы и положения диссертационного исследования докладывались на международной
научно-практической конференции «Уголовное право: стратегия развития
в XXI веке» (Московский государственный юридический университет
имени О. Е. Кутафина (МГЮА), 2011–2014 гг.).
Основные положения работы опубликованы в пяти научных статьях,
в том числе три в ведущих рецензируемых научных журналах из списка
рекомендованных изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней кандидата наук.
Структура диссертации обусловлена целями и задачами работы.
Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих восемь параграфов, заключения и библиографического списка.
15
ГЛАВА I. УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА В СВЯЗИ С
ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ В СФЕРЕ
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И МЕСТО
ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ УГОЛОВНОЙ
ОТВЕТСТВЕННОСТИ В НЕЙ
§ 1. УГОЛОВНАЯ
ПОЛИТИКА В СВЯЗИ С
ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ В СФЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ: ПОНЯТИЕ И СОВРЕМЕННО Е
СОДЕРЖАНИЕ
Тематике уголовной политики в современной уголовно-правовой литературе посвящено немалое количество работ. Обусловлено это, на наш
взгляд, по меньшей мере двумя обстоятельствами. Во-первых, нестабильность уголовного законодательства вызывает потребность научного определения перспектив его развития, и здесь уголовная политика необходима.
Во-вторых, само по себе понимание уголовной политики, ее понятия, содержания, форм реализации, в науке не является до конца устоявшимся. Не
претендуя на полное освещение данной проблематики1, остановимся на
1
См. подробнее: Алексеев А. И., Овчинский В. С., Побегайло Э. Ф. Российская
уголовная политика: преодоление кризиса. М., 2006; Беляев Н. А. Уголовно-правовая
политика и пути ее реализации. Л., 1986; Боголюбский С. С. Уголовная политика в области предпринимательской деятельности (криминологическое исследование): дис. …
канд. юрид. наук. М., 2013; Босхолов С. С. Уголовная политика современной России в
условиях конституционно-правового реформирования: дис. … д-ра юрид. наук. М.,
1999; Гаврилов Б. Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты. М.,
2008; Коробеев А. И. Уголовно-правовая политика России: от рассвета до застоя // Современная уголовная политика: поиск оптимальной модели: мат. VII росс. конгресса
угол. права / отв. ред. В. С. Комиссаров. М., 2012. С. 109–115; Лесников Г. Ю. Уголовная политика современной России (методологические, правовые и организационные
основы): дис. … д-ра юрид. наук. М., 2005; Лопашенко Н. А. Уголовная политика. М.,
2009; Милюков С. Ф. Российская уголовная политика: перманентная революция? // Современная уголовная политика: поиск оптимальной модели: мат. VII росс. конгресса
угол. права / отв. ред. В. С. Комиссаров. М., 2012. С. 160–164; Номоконов В. А. Современная российская уголовная политика: желаемое и действительное // Уголовное пра-
16
ключевых моментах в понимании уголовной политики в целом и в ее приложении к преступлениям в сфере экономической деятельности.
Подробно исследовав уголовную политику, Н. А. Лопашенко выделяет три сложившихся в науке толкования уголовной политики: широкое,
среднее и узкое1. Широкое понимание уголовной политики – это в целом
борьба государства с преступностью, включающая комплекс социальных и
собственно правовых мер. Об этом писал еще А. А. Герцензон: уголовная
политика, по его словам, «реализуется в процессе применения на практике
как специальных мер (криминалистических, уголовноправовых, уголовнопроцессуальных, исправительно-трудовых, криминологических), так и мер
чисто социального характера (экономических, идеологических, медицинских и т.д.)»2.
Давая определение среднего толкования уголовной политики, Н. А.
Лопашенко пишет, что это совокупность «других правовых политик так
называемых криминальных отраслей»3.
Наконец, узкое толкование уголовной политики связывает ее только
с уголовным законом. В. Н. Кудрявцев писал, что «под уголовной политикой понимается только та часть государственной политики в области борьбы с преступностью, которая осуществляется средствами и методами угово: стратегия развития в XXI веке: мат. 4-й междунар. науч.-практич. конф. / отв. ред.
А. И. Рарог. М., 2007. С. 22–25; Побегайло Э. Ф. Кризис современной российской уголовной политики // Преступность и уголовное законодательство: реалии, тенденции и
взаимовлияние: сб. науч. тр. / под ред. Н. А. Лопашенко. Саратов, 2004. С. 87–109; Разгильдиев Б. Т. Уголовно-правовая политика: назначение, виды // Современная уголовная политика: поиск оптимальной модели: мат. VII росс. конгресса угол. права / отв.
ред. В. С. Комиссаров. М., 2012. С. 229–238; Стахов Я. Г. Уголовная политика и ее реализация субъектами Российской Федерации: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2006; Третьяков И. Л. Уголовная политика России (общетеоретические и прикладные проблемы):
дис. … д-ра юрид. наук. СПб., 2006.
1
См.: Лопашенко Н. А. Уголовная политика. С. 6–15.
2
Герцензон А. А. Уголовная политика и социология (проблемы социологии уголовного права и уголовной политики). М., 1970. С. 179.
3
Лопашенко Н. А. Уголовная политика. С. 11.
17
ловного права»1.
Следуя такому узкому пониманию уголовной политики, Н. А. Лопашенко предлагает свое видение ее содержания. Оно включает: «1) определение принципов уголовно-правового воздействия на преступность, которые состоят из принципов уголовного права… и принципов правоприменительной деятельности…; 2) установление круга преступных деяний путем выработки критериев преступного и наказуемого и исключение из круга преступных деяний с учетом этих критериев; 3) разработку общих начал
назначения наказания и иных мер уголовно-правового характера, их применения и условий освобождения от уголовной ответственности и наказания; 4) реализацию индивидуализации уголовной ответственности»2. Схожей позиции придерживается также, например, П. Н. Панченко. По его
мнению, в содержание уголовно-правовой политики входит установление
самих принципов и иных общих положений уголовного законодательства;
оснований и пределов преступности и наказуемости конкретных видов деяний; общих начал и специализированных правил назначения наказания
совершившим преступления лицам; оснований и пределов освобождения
от уголовной ответственности и наказания3.
Таким образом, по нашему мнению, в науке (несмотря на ранее отмеченные спорные вопросы) сложилось достаточно приемлемое понимание уголовной политики, которое по большей части дискуссионно лишь в
своих частных аспектах. Соответственно, уголовная политика в связи с
преступлениями в сфере экономической деятельности является частью
общей уголовной политики государства в противодействии преступности,
1
Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / отв. ред. В. Н. Кудрявцев, А. М. Яковлев. М., 1982. С. 16.
2
Лопашенко Н. А. Уголовная политика. С. 32–33.
3
См.: Панченко П. Н. Уголовное право как право своего времени (о концепции
современного уголовного права) // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2012. № 1. С. 23.
18
на которую распространяются общие закономерности, требования и т.п.
последней.
Однако, и это очень важный момент в наших рассуждениях, следует
признать тот факт, что в современной России отсутствует целостная общая
концепция уголовной политики. Как справедливо пишет А. И. Коробеев,
«современное состояние уголовно-правовой политики России характеризуется, во-первых, отсутствием четко сформулированных и принятых на
соответствующем уровне концептуальных основ политики нашего государства в сфере борьбы с преступностью в целом; во-вторых, наличием отдельных идей, неких векторов в развитии стратегии и тактики борьбы с
преступностью, спонтанно возникающих директив, которые исходят от
властных структур и весьма противоречиво и непоследовательно реализуются в действительности…»1.
На первый взгляд, можно утверждать, что преступлениям в сфере
экономической деятельности в этом отношении «повезло», потому что в
связи с ними некие общие контуры уголовной политики просматриваются.
Однако (и это оборотная сторона медали) частное формулирование основ
уголовной политики в приложении к отдельному блоку преступлений едва
ли можно назвать удачным решением: в отсутствие общих посылок это ведет к противоречивому развитию уголовного законодательства в разных
областях противодействия преступности. Посмотрим на эти вопросы с
точки зрения конкретных содержательных проявлений уголовной политики в связи с преступлениями в сфере экономической деятельности.
До конца 2000-х гг. можно говорить об отсутствии определенности в
уголовной политике государства как в целом, так и в связи с отдельными
блоками преступлений. Движение в этом направлении началось с произне-
1
Коробеев А. И. Современное состояние уголовно-правовой политики России и
проблемы действия уголовного закона во времени // Уголовное право. 2012. № 5. С. 89.
19
сенной летом 2008 г. символической фразы исполнявшего в то время обязанности Президента РФ Д. А. Медведева о том, что необходимо прекратить «кошмарить бизнес»1.
В 2009 г. в послании Федеральному Собранию РФ Д. А. Медведев
специально остановился на состоянии уголовного законодательства:
«Наше уголовное законодательство, как и практика его применения, должно стать более современным. Уголовное наказание, как на уровне закона,
так и на стадии его применения судами, должно быть адекватным совершенному преступлению и, соответственно, лучше защищать интересы общества и интересы потерпевшего. В уголовном законе следует шире использовать так называемую административную преюдицию… Надо шире
применять штрафы в качестве наказания за малозначительные преступления и преступления средней тяжести, не связанные с насилием… Поддерживаю рассматривающийся в Государственной Думе законопроект,
направленный на исключение уголовной ответственности для налогоплательщика, если он выполнил свои обязательства перед бюджетом и заплатил соответствующие пени и штрафы. Он не должен подвергаться дополнительным проверкам и со стороны правоохранительных органов»2.
По итогам Послания было издано поручение Президента РФ от 28
ноября 2009 г. № ПР-3169, на основе которого, в свою очередь, АНО
«Центр правовых и экономических исследований» (г. Москва) в сотрудничестве с Институтом современного развития (ИНСОР, г. Москва) при поддержке Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека при Президенте РФ, ГУ–ВШЭ, фонда «Либеральная миссия» (г. Москва) и юридического факультета Университета
МакГилл (г. Монреаль, Канада) была подготовлена так называемая «Кон1
См.: Зыкова Т. Хватит кошмарить бизнес // Росс. газ. 2008. 7 авг. № 4724.
Послание Президента РФ Дмитрия Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации // Росс. газ. 2009. 13 нояб. № 214.
2
20
цепция модернизации уголовного законодательства в экономической сфере»1.
Ее авторы констатировали неудовлетворенность современным состоянием уголовного законодательства в сфере ответственности за преступления в сфере экономической деятельности. Ими, в частности, указывалось
следующее. «Модернизация уголовного законодательства в экономической
сфере не представляет собой задачу исключительно уголовного права или
даже правовой системы в целом; ее насущность определяется потребностями нынешнего социально-экономического состояния страны, для которого характерны такие явления, как недопустимо низкий уровень защиты
права собственности, дискриминация субъектов предпринимательской деятельности и искусственная (а иногда и насильственная) маргинализация
социального слоя предпринимателей. У государства отсутствует эффективная, основанная на социальном консенсусе и отвечающая современным
потребностям общества и принципам права модель взаимодействия государства и предпринимателей (власти и собственности). …В результате
произвольно подменяются подлинные социально оправданные цели уголовно-правовой регламентации отношений в сфере экономики: уголовноправовая охрана собственности, используемой в предпринимательской деятельности, заменяется задачей осуществления репрессий в отношении
предпринимателей, в том числе разовых, избирательных, а уголовное право и уголовная юстиция используются в качестве инструментов уголовноправового управления экономикой и передела собственности»2.
Были предложены новые направления уголовной политики в связи с
преступлениями в сфере экономической деятельности: «Изменение сложившегося правопорядка не может быть достигнуто исключительно изме-
1
2
См.: Концепция модернизации уголовного законодательства в экономической сфере. М., 2010.
Там же. С. 10.
21
нением текста закона и невозможно без изменения целей и содержания
уголовной политики, что включало бы: отказ от укоренившейся практики
уголовно-правового «управления» экономикой; отказ от использования
уголовной юстиции в качестве инструмента передела собственности; создание независимой судебной системы; поддержание практики опровержения при помощи процедуры конституционного контроля неправового
толкования и конкретизации норм в разъяснениях высших судов; отказ от
чрезмерно репрессивного уклона уголовного законодательства и практики
его применения; последовательное осуществление принципа экономии
уголовной репрессии, в соответствии с которым уголовная ответственность должна наступать за те правонарушения, защита от которых невозможна средствами иных отраслей права, при этом меры уголовной ответственности не могут быть избыточными и жестокими и должны быть оптимальными и справедливыми; последовательное осуществление принципа системности права, в соответствии с которым уголовный закон не может противоречить нормам других (позитивных) отраслей права, а его
применение не может быть основано на нарушении или игнорировании
норм иных отраслей права; последовательное соблюдение внутриотраслевого (уголовно-правового) принципа системности; законодательное введение и осуществление на практике специальных дополнительных (сравнительно с действующими в отношении иных субъектов права) материальноправовых и процессуальных гарантий, вытекающих из особенностей предпринимательской деятельности и ограждающих предпринимателей от незаконного уголовного преследования, в том числе в целях передела собственности»1.
В соответствии с этими направлениями уголовной политики авторами Концепции были предложены конкретные законодательные шаги в
1
Там же. С. 11–12.
22
направлении гуманизации уголовного закона, криминализации и декриминализации отношений в экономической сфере, модернизации Общей части
УК РФ, глав 21 и 22 УК РФ, изменений в уголовном судопроизводстве и
реформировании исправительной системы.
В интересующем нас аспекте было предложено, в частности, установить в качестве обстоятельства, которое исключало бы назначение наказания в виде лишения свободы, возмещение причиненного ущерба1. Также
отмечалось, что «санкции статей УК выстроены таким образом, что непонятно, что является для законодателя более ценным – жизнь и здоровье человека или преследование недобросовестных предпринимателей либо
охрана имущественных ценностей. Сегодня «благодаря» ст. 174.1 любой
предприниматель, совершивший экономическое преступление, может быть
наказан по совокупности преступлений строже, чем лицо, совершившее
умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах. …Карательный
уклон УК проявляется в непомерно высоких санкциях статей, и прежде
всего в высоких нижних порогах санкций. Завышенные верхние пределы
санкций относят к категориям тяжких и особо тяжких преступлений деяния, которые, по сути, таковыми не являются»2. При этом в Общую часть
УК РФ предлагалось, в частности, ввести следующие нормы: «Лицо, впервые осуждаемое за совершение умышленного преступления небольшой и
средней тяжести, если деяние не было сопряжено с применением насилия,
не может быть приговорено к лишению свободы, если оно возместило
причиненный ущерб или загладило причиненный вред либо если его деяние было вызвано противоправным поведением потерпевшего или представителя власти. Лицо, впервые совершившее преступление небольшой и
средней тяжести, предусмотренное главами 21, 22 и 23 Уголовного кодек-
1
2
См.: Там же. С. 43.
Там же. С. 44.
23
са, если деяние не было сопряжено с применением насилия, может быть
освобождено от уголовной ответственности с объявлением ему официального предостережения. Наряду с объявлением предостережения такое лицо
по решению суда может быть подвергнуто штрафу»1.
Предложения, содержащиеся в Концепции, были реализованы лишь
частично и в основном в направлении смягчения санкций уголовного закона в 2011 г. (см. подробнее § 3 настоящей главы). При этом необходимо
отметить, что те изменения уголовного законодательства, которые имели
место в связи с освобождением от уголовной ответственности (специальные примечания к статьям в главе 22 УК РФ и ст. 761 УК РФ), хотя и обосновывались, как будет показано далее, общей концепцией гуманизации
уголовной политики, в реальности не основывались ни на одном публичном документе, в том числе и не на «Концепции модернизации уголовного
законодательства в экономической сфере».
Дальнейшее развитие уголовной политики в связи с преступлениями
в сфере экономической деятельности можно связать с деятельностью
Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей.
Данная должность была создана после выступления Президента РФ В. В.
Путина на 16-м Петербургском международном экономическом форуме 21
июня 2012 г., где им было сказано: «…в контакте с бизнесом в России создается новый специальный институт уполномоченного по правам предпринимателей – как отечественных, так и иностранных, хочу подчеркнуть.
Он получит право отстаивать интересы бизнеса в суде, приостанавливать
ведомственные и нормативные акты до решения суда и в качестве обеспечительных мер обращаться в суд с оперативным приостановлением действий чиновников». Указом Президента РФ от 22 июня 2012 г. № 879 «Об
Уполномоченном при Президенте Российской Федерации по защите прав
1
Там же. С. 50.
24
предпринимателей»1 таким Уполномоченным был назначен Б. Ю. Титов.
В 2013 г. был принят Федеральный закон от 7 мая 2013 г. № 78-ФЗ
«Об уполномоченных по защите прав предпринимателей в Российской Федерации»2. В соответствии с данным законом основными задачами Уполномоченного, в частности, являются «…3) содействие развитию общественных институтов, ориентированных на защиту прав и законных интересов субъектов предпринимательской деятельности; …5) участие в формировании и реализации государственной политики в области развития
предпринимательской деятельности, защиты прав и законных интересов
субъектов предпринимательской деятельности» (ст. 2).
В настоящее время основные инициативы в области уголовной политики в связи с преступлениями в сфере экономической деятельности исходят именно из аппарата Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей. Основным документом в
настоящее время является Доклад Президенту РФ Уполномоченного при
Президенте РФ по защите прав предпринимателей – 20143.
В этом документе озвучен целый комплекс проблем, связанных с
уголовным преследованием за преступления в сфере экономической деятельности. В частности, отмечается:
– из 150–200 тысяч уголовных дел, ежегодно возбуждаемых по «экономическим» статьям, лишь 35–40 тысяч передаются в суд, 5–6 тысяч прекращаются, а остальные продолжают «висеть»;
– по расчетам, на сегодняшний день в активном или приостановленном статусе находится не менее 700 тысяч уголовных дел «экономической
направленности». При этом каждое возбужденное в отношении предпри1
Собрание законодательства РФ. 2012. № 26. Ст. 3509.
Собрание законодательства РФ. 2013. № 19. Ст. 2305.
3
См.: Сайт Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей // http://doklad.ombudsmanbiz.ru/ (дата обращения – 10 июля 2014 г.).
2
25
нимателя дело имеет серьезный негативный эффект для его бизнеса. Следствие и суд, которые могут длиться годами, несут огромные затраты для
государства, часто несравнимые с суммой ущерба по делу;
– большое количество уголовных дел по экономическим статьям
возбуждается в результате целенаправленного перевода гражданскоправовых отношений в уголовно-правовое русло. Часто такой перевод
инициируется самими предпринимателями в ходе корпоративного конфликта;
– отсутствие состязательности сторон в ходе следствия, его «обвинительный» характер. Следователь, по существу, собирает доказательную базу исключительно в интересах обвинения, а не проводит независимое расследование с целью установить объективную истину по делу. Имеющиеся
в деле материалы зачастую искусственно «подгоняются» под цели обвинения, а доказательства невиновности обвиняемого попросту игнорируются;
– массовые процессуальные нарушения в ходе ОРД, следствия, судебных процессов, которые стали системными, и которые де-факто (ввиду
«круговой поруки» правоохранительных органов и политики «защиты чести мундира») невозможно обжаловать;
– уголовное преследование предпринимателей часто ведется без учета преюдициального значения решений гражданских и арбитражных судов;
– процессуальное неравенство сторон обвинения и защиты, нарушение прав подозреваемого/обвиняемого по уголовному делу при назначении
и производстве судебной экспертизы;
– введение в УК РФ новой статьи 1594 не привело к массовой переквалификации деяний. Суды отказываются признавать совершенные мошеннические деяния относящимися к предпринимательской сфере;
– применение меры пресечения в виде содержания под стражей (часто неоправданно длительного) для обвиняемых предпринимателей во
26
время следствия и суда;
– в случае совершения преступления предпринимателями от имени
или с участием юридического лица – автоматическое объединение всех
или части сотрудников в преступную группу. Согласно закону это отягощает ответственность обвиняемых, хотя большинство сотрудников просто
выполняют свои служебные обязанности;
– нарушение требования закона о возбуждении уголовных дел в сфере налогообложения исключительно после направления соответствующих
материалов налоговыми органами.
Внимательное ознакомление с поставленными вопросами показывает, что прямых претензий к собственно уголовному закону в данном случае не высказывается; основная масса проблем сосредоточена на уровне
правоприменения, уголовного процесса. Тем более странными видятся выдвигаемые по итогам анализа этих проблем в Докладе уже собственно уголовно-правовые предложения по изменению действующего законодательства. К ним, в частности, относятся:
– ввести кратные штрафы в качестве наказания за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, предусмотренных ст. 146, 159–1596, 160
УК РФ, преступления в сфере экономической деятельности (глава 22 УК
РФ). Ввести в «экономические» составы УК РФ (в случае, когда речь идет
о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности) норму о минимальных пороговых значениях вменяемого ущерба. Это значение должно исчисляться как минимальное соотношение вменяемого ущерба к сумме выплачиваемых налогов, при котором возможно возбуждение уголовного дела;
– отменить квалифицирующие признаки в отношении преступлений,
совершенных в связи с осуществлением предпринимательской деятельности: «группа лиц по предварительному сговору», «совершенные организованной группой», «совершенные с использованием служебного положе-
27
ния»;
– дополнить УК РФ новой статьей 1597 «Мошенничество в сфере
налогообложения». В настоящее время предприниматели, совершившие
налоговые преступления, зачастую привлекаются к ответственности по
ст. 159 УК РФ. По сути одни и те же преступные деяния могут квалифицироваться как по ст. 159 УК РФ с санкцией до 10 лет лишения свободы, так
и по «налоговым» статьям с санкцией до 6 лет. Для устранения проблемы
неоднозначного толкования норм необходима специальная статья по мошенничеству в сфере налогообложения.
Ответственный за внесение этих предложений, А. Г. Назаров (Общественный представитель Уполномоченного при Президенте РФ по защите
прав предпринимателей (Общественный Омбудсмен) по вопросам, связанным с незаконным уголовным преследованием предпринимателей; сопредседатель Общероссийской общественной организации «Деловая Россия» и
исполнительный сопредседатель Автономной некоммерческой организации «Центр Общественных процедур «Бизнес против коррупции»), так их
обосновывает: «…У нас слишком жесткие санкции в отношении бизнесменов. За предпринимательскую деятельность, которую у нас в стране
долгое время называли спекуляцией, не так уж давно сурово наказывали, и
этот дух до сих пор живет в нашем законодательстве. Откроем Уголовный
кодекс РФ. В нем сказано, что независимо от суммы ущерба, например две
с половиной тысячи рублей, по действующему УК РФ бизнесмен может
получить два года лишения свободы. Что такое 2500 рублей и два года
лишения свободы? Это практически идентично довоенным и военным
нормам, когда людей сажали за собранные на полях колоски пшеницы.
Преступление не равноценно наказанию. …Мы предлагаем сегодня ввести
альтернативу лишению свободы – кратные штрафы, и тем самым дать людям возможность остаться в экономике, а не в местах лишения свободы. …Если сегодня ввести в УК РФ такую альтернативу лишения свободы,
28
как кратные штрафы для бизнесменов, то бюджет получит дополнительные доходы вместо расходов. Если по тем делам, которые возбуждаются
по экономическим статьям, в качестве наказания будет использован
штраф, бюджет ежегодно сможет получать сумму, равную дефициту Пенсионного фонда. …Сегодня мы можем по экономическим статьям дать
предпринимателю до 10 лет лишения свободы. Это значит, он будет сидеть
с террористами и убийцами, пройдет тюремные «университеты» и не сможет вернуться к нормальной жизни. Кроме того, у него не будет бизнеса и
семьи. И государство еще потратит деньги за все годы содержания бизнесмена в местах лишения свободы. Наказание должно быть неотвратимым,
но оно должно быть другим»1.
Таким образом, анализируя уголовную политику в связи с преступлениями в сфере экономической деятельности начиная с 2009 г., можно
прийти к выводу о ее фактическом отсутствии. Концепция модернизации
уголовного законодательства в экономической сфере так и осталась на бумаге и не прошла сколько-нибудь серьезного научного обсуждения; то,
насколько она была обоснованной и верной, мы оставим за пределами
нашего исследования. Принимавшиеся в последующие годы законы основывались не на ней, а на неких общих соображениях декриминализации и
депенализации ряда уголовно наказуемых деяний (как будет показано далее на примере пояснительных записок к законопроектам). В настоящее
время деятельность Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав
предпринимателей нацелена не на создание целостной концепции уголовной политики в данной сфере, с привлечением широких общественных и
научных кругов, а на частные изменения уголовного закона, не проработанные, как будет показано далее, с криминологических и уголовно-
1
Голова И. Плата за свободу. Замена ареста штрафами может пополнить бюджет // Росс. бизнес-газета. 2014. 13 мая. № 947.
29
правовых позиций. Все изменения в этой сфере основываются на неких
общих идеях гуманизации, либерализации и т.п., однако что стоит за этими
словами, вряд ли ясно законодателю и тем более правоприменителю.
Поэтому неудивительно, что эти тенденции встречают достаточно
жесткое неприятие в науке уголовного права.
По мнению одного из критиков реформ в этой сфере последних лет,
В. В. Лунеева, имеет место практика легального откупа предпринимателей
от уголовной ответственности1.
По оценке Ю. В. Голика, «…если лицо, наворовавшее и попавшееся,
решит поделиться частью наворованного с государством, то оно перед государством становится чистым и непорочным. На мой взгляд, более логично и справедливо наказание такому лицу назначать, но освобождать от его
реального отбывания в силу того, что оно все-таки часть наворованного
государству вернуло. Так будет и понятнее обществу. А правовые последствия назначенного наказания останутся. Ибо наказание должно быть
наказанием»2.
Н. В. Ильютченко полагает, что «…большинству не нравится «сословность»… Законодатель отказался от эгалитаризма (в хорошем смысле)
в пользу элитаризма. …Общество недоумевает, почему благополучные,
успешные люди официально выделены в особо привилегированную группу»3.
Суммируя недостатки законодательных изменений УК РФ последних лет, В. И. Гладких пишет, что «все …свидетельствует если не об от-
1
См.: Лунеев В. В. Модернизация в условиях преступности // Публичное и частное право. 2012. Вып. I (XIII). № 1. С. 13.
2
Голик Ю. Очередная модернизация Уголовного кодекса // Уголовное право.
2012. № 2. С. 29.
3
Ильютченко Н. В. Освобождение от уголовной ответственности по делам о
преступлениях в сфере экономической деятельности: условия и механизм реализации //
Предпринимательское право. 2013. № 3. С. 68.
30
сутствии в нашей стране внятной уголовной политики в сфере противодействия преступлениям экономической направленности, то уж наверняка
о наличии в ней серьезных просчетов, связанных либо с непрофессионализмом законодательных органов, либо с наличием в этом процессе определенных ведомственных и корпоративных интересов»1.
По мнению А. С. Александрова, несмотря на все изменения УК РФ и
УПК РФ, «положительная динамика от уголовной политики в пользу
предпринимателей в социально-экономической сфере не просматривается,
напротив, негативные тенденции в экономике продолжают нарастать»2.
Отрицательно (с разной, тем не менее, мерой пессимизма) оценивается современная уголовная политика в рассматриваемой сфере также в
работах А. Г. Безверхова3, Т. О. Кошаевой4, П. Г. Сычева5 и др.
Критические соображения высказываются и в связи с вторжением
соображений уголовной политики в связи с преступлениями в сфере экономической деятельности в сферу уголовного процесса.
Комплексно и подробно этот вопрос освещен в работах Л. В. Головко, указывающего на кризис в области уголовного и уголовнопроцессуального законотворчества, вызванный в том числе изменением
закона под воздействием индивидуального или корпоративного лоббизма.
При этом он совершенно справедливо подчеркивает, что «…никто не со-
1
Гладких В. И. О некоторых проблемах уголовной политики в сфере противодействия экономической преступности // Российская юстиция. 2012. № 3. С. 47.
2
Александров А. С. Пишем отдельный УК для предпринимателей? // Уголовное
судопроизводство. 2012. № 4. С. 23.
3
См.: Безверхов А. Г. Современная уголовная политика в сфере экономики: в
поисках адекватной модели // Российская юстиция. 2012. № 10. С. 31–34.
4
См.: Кошаева Т. О. Ответственность за преступления в сфере экономической
деятельности: пути развития российского уголовного законодательства // Журнал российского права. 2014. № 6. С. 25–31.
5
См.: Сычев П. Г. Процессуальное положение индивидуального предпринимателя в уголовном судопроизводстве // Юридический мир. 2014. № 2. С. 35–43.
31
бирается утверждать, что российское правоприменение идеально, в том
числе в экономической сфере. Здесь действительно есть очень большие
проблемы и деформации. Но для борьбы с ними нельзя ломать систему
уголовной юстиции как таковую, поскольку устойчивое, стабильное, построенное по классическим образцам уголовное право есть непременный
элемент современной демократии и рыночной экономики. В этом смысле
необходимо очень четко отделять друг от друга правозащитную деятельность и нормативное строительство»1.
Другие авторы указывают, что «мировая юридическая практика не
знает примеров создания специализированной уголовной юстиции для
предпринимателей. Для законопослушного бизнеса меры уголовной ответственности не страшны, напротив, ему нужны правовые гарантии безопасности, включая защиту уголовного закона. Боятся уголовной юстиции те,
кто привык делать бизнес в обход права. Не они ли являются конечными
выгодоприобретателями от подобных законопроектов?»2.
Неудивительно, что в отсутствие разработанной уголовной политики
взгляды сторонников, скажем так, «либерализации и гуманизации» звучат
по меньшей мере поверхностно (что не означает их однозначного отрицания нами). Типичным общим местом в рассуждениях подобного рода становятся следующие фразы, например: «Уголовная политика в условиях
модернизации должна реализовываться прежде всего в русле основных положений по либерализации и оптимизации нормативной базы в сфере экономической деятельности. Указанные положения в первую очередь предполагают: исключение нормативных условий, при которых органы уголов1
Головко Л. В. Необходимость принятия организационных мер по преодолению
негативных тенденций развития уголовного и уголовно-процессуального законодательства // Закон. 2012. № 9. С. 72.
См. также: Головко Л. В. Концептуальные основы уголовной политики в сфере
экономики // Закон. 2011. № 9. С. 43–56.
2
Александров А., Александрова И. Cui prodest... // ЭЖ-Юрист. 2012. № 46. С. 7.
32
ной юстиции действуют как инструмент передела собственности; необходимость соблюдения принципа экономии уголовной репрессии; повышение качества законодательной и правоприменительной техники»1. Другие
авторы призывают осуществить «переход к либеральной модели уголовного права», т.е. декриминализировать деяния, с которыми можно бороться
средствами административного права или экономическими мерами; соблюдать принцип экономии уголовной репрессии и т.д.2
Таким образом, в настоящее время можно утверждать об отсутствии
выработанной уголовной политики в связи с преступлениями в сфере экономической деятельности. Принимаемые уголовно-правовые и уголовнопроцессуальные законодательные решения в этой области направлены на
решение сиюминутных интересов, асистемны, лоббируются интересами
бизнес-сообщества в негативном значении этого слова и, как будет показано в дальнейшем, в интересующей нас части почти не работают на практике.
Понимая, что выработка обобщенной уголовной политики в связи с
преступлениями в сфере экономической деятельности не является нашей
задачей, мы, тем не менее, хотим предложить наше видение института
освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности с уголовно-политических позиций.
В этой связи, на наш взгляд, есть несколько основных положений, с
которыми, думается, согласится большинство специалистов.
1
Соловьев О. Г., Князьков А. А. Некоторые аспекты законодательной регламентации ответственности за преступления в сфере экономической деятельности // Уголовно-правовые нормы об экономических и служебных преступлениях: проблемы правоприменительной и законодательной техники / отв. ред. Л. Л Кругликов. Ярославль,
2010. С. 108.
2
См.: Кобец П. Н., Краснова К. А. Вопросы формирования долгосрочной стратегии России по предупреждению преступлений в сфере экономики // Преступления в
сфере экономики: российский и европейский опыт / отв. ред. А. И. Рарог, Г. А. Есаков.
М., 2011. С. 71–72.
33
Преступления в сфере экономической деятельности, являясь в «статике» деяниями достаточно общественно опасными (что и обусловливает
их криминализацию), в «динамике», тем не менее, могут быть оценены как
менее общественно опасные в сравнении, например, с преступлениями
против жизни и здоровья, против общественной безопасности и др. Обусловлено это тем, что, по общему правилу, вред, причиняемый как следствие их совершения, может быть адекватно и однопорядково компенсирован. Иными словами, ущерб, причиняемый как следствие совершения этих
преступлений, измерим в денежном эквиваленте и им же может быть погашен, чего нельзя сказать о многих иных группах преступлений.
Как следствие, как гипотезу, можно предположить, что государство,
с одной стороны, заинтересовано в неотвратимом наказании лиц, виновных в совершении соответствующих преступлений с задействованием
иных правовых механизмов компенсации причиненного ущерба (гражданско-правовых). Уголовный закон не может и не должен постоянно «отступать» под натиском бизнеса, напротив, адекватная криминализация и пенализация общественно опасных деяний выгодна экономике и обществу.
Как справедливо отмечает А. Г. Безверхов, «создать класс собственников
путем смягчения или отрицания ответственности… невозможно. Посредством безнаказанности вообще… нельзя сформировать ничего здорового.
Более того, сужение законодательного определения криминального поведения и оценки уровня его опасности провоцируют еще большую криминализацию экономики. Уголовный закон играл и продолжает играть немаловажную роль в ослаблении действия стихийных и организованных криминальных сил в сфере экономики»1.
С другой стороны, государство может допускать поощрение виновных лиц при условии, что ими будут выполнены некие условия и прежде
1
Безверхов А. Г. Указ. соч. С. 33.
34
всего возмещен причиненный ущерб. Это влечет экономию сил государства и на уголовное преследование соответствующих деяний, и на взыскание причиненного ущерба, который поддается достаточно легкой оценке,
при сохранении отрицательной оценки лица, совершившего преступное
деяние. Соответственно, необходимо рассмотреть, пригоден ли институт
освобождения от уголовной ответственности для данной цели и каковы в
случае положительного ответа общие контуры его механизмов в данном
случае.
§ 2. ИНСТИТУТ
ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ УГОЛОВНОЙ
ОТВЕТСТВЕННОСТИ И УГ ОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА В
СВЯЗИ С ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ В СФЕРЕ
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛ ЬНОСТИ
Институт освобождения от уголовной ответственности, несмотря на
значительное количество работ, посвященных его понятию, содержанию и
видам освобождения от уголовной ответственности, остается по-прежнему
дискуссионным. Связано это во многом с неопределенностью в науке уголовного права относительно того, а что же представляет собой то явление,
от которого лицо освобождается, т.е. уголовная ответственность. Обусловлено это тем, что «теоретическое решение вопроса о понятии, сущности и
содержании уголовной ответственности служит базой для решения вопросов о природе освобождения от нее»1.
При всей фундаментальности понятия уголовной ответственности
наблюдается значительное разнообразие взглядов по этому вопросу, которые «пока не привели к более или менее единообразному представлению
ученых о понятии и характеристиках ответственности в уголовном пра1
Карпушин М. П., Курляндский В. И. Уголовная ответственность и состав преступления. М., 1974. С. 200.
35
ве»1.
Как указывает В. А. Номоконов, в настоящее время сложилось как
минимум четыре подхода к определению уголовной ответственности. Согласно первому, уголовная ответственность есть реализация уголовноправовых санкций, т.е. ответственность и наказание тождественны. Вторая
позиция отождествляет ответственность с уголовно-правовым отношением. Третья: уголовная ответственность есть отрицательная оценка, порицание, осуждение виновного лица. Четвертая точка зрения рассматривает
уголовную ответственность как важнейший элемент уголовно-правового
отношения и представляет собой обязанность лица подвергнуться наказанию за совершенное преступление. По его мнению, в настоящее время
происходит сдвиг от доминирования четвертой точки зрения в пользу первой с одновременным усложнением вопроса за счет анализа так называемой «позитивной» уголовной ответственности2.
В наши задачи не входит рассмотрение всех приведенных точек зрения и углубление в теоретическую дискуссию. Поэтому для стоящих перед
нами целей предпочтительнее воспользоваться комплексным определением уголовной ответственности, предложенным А. И. Рарогом: «Уголовная
ответственность – это сложное социально-правовое последствие совершения преступления, которое включает четыре элемента: 1) основанную на
нормах уголовного закона и вытекающую из факта совершения преступления обязанность лица дать отчет в содеянном перед государством в лице
его уполномоченных органов; 2) выраженную в судебном приговоре отрицательную оценку (осуждение, признание преступным) совершенного деяния и порицание (выражение упрека) лица, совершившего это деяние; 3)
назначенное виновному наказание или иную меру уголовно-правового ха1
Полный курс уголовного права под ред. А. И. Коробеева. В 2 т. Т. 1: Преступление и наказание. СПб., 2008. С. 510.
2
См.: Там же. С. 510–511.
36
рактера; 4) судимость как специфическое правовое последствие осуждения
с отбыванием назначенного наказания»1. И хотя с частными моментами
данного понятия представляется возможным поспорить, для стоящих перед нами задач оно вполне пригодно.
Итак, освобождение от уголовной ответственности предполагает
освобождение от всех четырех ее элементов после возникновения уголовной ответственности, но до ее реализации. Тем самым при освобождении
от уголовной ответственности последняя прекращается по решению уполномоченного на то правоохранительного органа или суда.
В этой связи С. Г. Келина писала о том, что освобождение от уголовной ответственности означает освобождение лица от обязанности держать
ответ за деяние, являющееся преступлением, хотя само основание уголовной ответственности, т.е. состав преступления, не исчезает2.
В. К. Дуюнов пишет о том, что освобождение от уголовной ответственности лица, совершившего преступление, представляет собой освобождение от ее содержания, т.е. от официального публичного осуждения
совершенного преступления и порицания совершившего его лица, в обвинительном приговоре суда, в связи с чем это лицо освобождается также от
судимости и от уголовного наказания, которое не может быть назначено
лицу, официально не осужденному обвинительным приговором суда3.
По мнению Ю. В. Грачевой, «освобождение от уголовной ответственности – это выраженное в официальном акте государственного органа решение освободить лицо, совершившее преступление, от обязанности
подвергнуться судебному осуждению и претерпеть меры государственного
1
Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник для бакалавров /
отв. ред. А. И. Рарог. М., 2013. С. 47.
2
См.: Келина С. Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. М., 1974. С. 41.
3
См.: Дуюнов В. К. Механизм уголовно-правового воздействия: теоретические
основы и практика реализации: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2001. С. 12, 33.
37
принудительного воздействия»1.
В целом следуя приведённым точкам зрения, Ю. В. Матвеева при
этом точно подмечает, что «освобождение от уголовной ответственности
не означает признания лица невиновным и не освобождает от иной юридической ответственности»2.
Действительно, освободить от уголовной ответственности можно
только то лицо, которое совершило общественно опасное деяние, содержащее все признаки состава преступления, поэтому до принятия такого
решения сначала приходят к обоснованному выводу о наличии основания
уголовной ответственности. Следовательно, не может идти речи о реабилитации лица, и оно не признается невиновным. Однако неоднозначность
ситуации при освобождении от уголовной ответственности связана с тем,
что и виновным лицо признано быть не может, поскольку виновность лица
согласно ч. 1 ст. 49 Конституции РФ устанавливается только вступившим в
законную силу приговором суда3.
В широко известном постановлении Конституционного Суда РФ от
28 октября 1996 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности статьи
6 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина О. В. Сушкова»4 был сделан следующий вывод. Решение об освобождении от уголовной ответственности не подменяет собой приговор суда и,
1
Уголовное право Российской Федерации. Общая и Особенная части: учебник /
под ред. А. И. Чучаева. М., 2013. С. 242.
2
Матвеева Ю. В. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием: дис. … канд. юрид. наук. М., 2000. С. 39.
3
Данное обстоятельство анализировалось целым рядом авторов. Так, Д. А. Дорогин обоснованно отмечает, что освобождение от уголовной ответственности не может рассматриваться как тождественное оправданию лица и признанию его невиновным, однако и констатация виновности лица в соответствующем процессуальном акте
не происходит. См.: Дорогин Д. А. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. М., 2013. С. 307.
4
Собрание законодательства РФ. 1996. № 45. Ст. 5203.
38
следовательно, не является актом, которым устанавливается виновность
обвиняемого в том смысле, как это предусмотрено ст. 49 Конституции РФ.
Вместе с тем такое освобождение расценивается правоприменительной
практикой как основанная на материалах расследования констатация того,
что лицо совершило деяние, содержавшее признаки преступления, и поэтому решение о прекращении дела не влечет за собой реабилитации лица
(признания его невиновным), т.е. вопрос о его виновности остается открытым. Соответственно, уголовное дело не может быть прекращено, если лицо против этого возражает и ходатайствует о продолжении производства
по делу. В этом случае производство по делу должно продолжаться в
обычном порядке. Это своего рода компромисс: лицо или соглашается с
освобождением и тем самым фактически признает себя виным, или настаивает на своей невиновности и тогда производство по уголовному делу
продолжается в обычном порядке.
В развитие своей позиции Конституционный Суд РФ в определении
от 15 января 2008 г. № 292-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению
жалобы гражданки Дьячковой Ольги Геннадьевны на нарушение ее конституционных прав частью восьмой статьи 302 Уголовно-процессуального
кодекса Российской Федерации» указал следующее: «Отказ в возбуждении
уголовного дела или его прекращение в связи с освобождением лица от
уголовной ответственности и наказания по нереабилитирующему основанию не влекут признание этого лица виновным или невиновным в совершении преступления. Принимаемое в таких случаях процессуальное решение не подменяет собой приговор суда и по своему содержанию и правовым последствиям не является актом, которым устанавливается виновность подозреваемого (обвиняемого) в том смысле, как это предусмотрено
статьей 49 Конституции Российской Федерации… Подобного рода решения констатируют отказ от дальнейшего доказывания виновности лица, несмотря на то, что основания для осуществления в отношении него уголов-
39
ного преследования сохраняются. С учетом особенностей правовой природы
институтов
освобождения
от
уголовной
ответственно-
сти …прекращение уголовного преследования по этому основанию возможно лишь с согласия подозреваемого или обвиняемого, в связи с чем в
рамках реализации гарантируемых статьями 49 и 123 Конституции Российской Федерации прав им должны обеспечиваться продолжение производства по делу и тем самым – судебная защита прав и свобод, а при наличии к тому оснований – реабилитация. Следовательно, обязательным условием для принятия – до завершения в установленном порядке судебного
разбирательства – решения о прекращении уголовного дела… является получение на это согласия подозреваемого (обвиняемого). В противном случае ему должна быть предоставлена возможность реализовать свое право
на судебную защиту, что осуществимо лишь при проведении полноценного судебного разбирательства, в ходе которого должны быть установлены
обстоятельства происшедшего, дана их правильная правовая оценка, выявлены конкретный вред, причиненный обществу и отдельным лицам, а также действительная степень вины (или невиновность) лица в совершении
инкриминируемого ему деяния»1.
В соответствии с этим пониманием конституционных норм ч. 5
ст. 281 УПК РФ устанавливает, что прекращение уголовного преследования по основаниям, указанным в ст. 761 УК РФ, не допускается, если лицо,
в отношении которого прекращается уголовное преследование, против
этого возражает; в данном случае производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке.
В уголовно-правовой литературе освобождение от уголовной ответственности обычно рассматривается как согласующееся с конституцион-
1
СПС «КонсультантПлюс».
40
ным положением о презумпции невиновности1, хотя имеются и противоположные точки зрения2. В уголовном процессе, в свою очередь, убедительно обосновывает возможность согласования института освобождения
от уголовной ответственности с презумпцией невиновности Л. В. Головко3.
В свете стоящих перед нами задач после общего обзора современной
нормативной конструкции института освобождения от уголовной ответственности обратимся к его социально-правовым основаниям и попытаемся их спроецировать на уголовную политику в связи с преступлениями в
сфере экономической деятельности.
Широко распространена точка зрения, согласно которой основанием
освобождения от уголовной ответственности «выступает нецелесообразность привлечения к уголовной ответственности по тем или иным причинам…»4. Более подробно эта позиция излагается следующим образом:
1
См., например: Полный курс уголовного права под ред. А. И. Коробеева. В 2 т.
Т. 1: Преступление и наказание. С. 964; Бриллиантов А. В. Освобождение от уголовной
ответственности: с учетом обобщения судебной практики. М., 2013. С. 14–15; Сидоренко Э. Л. Диспозитивный режим уголовно-правового регулирования. М., 2013. С. 302–
303; Николаева Ю. В. Освобождение от уголовной ответственности в уголовном праве // Право и политика. 2005. № 7. С. 11–18; Магомедов А. А. Уголовная ответственность и освобождение от нее: эволюция правовых воззрений и современность: автореф.
дис. … д-ра юрид. наук. М., 1998. С. 45–46.
2
См., например: Коробов П. В. Виды освобождения от уголовной ответственности и принцип презумпции невиновности // Российская юстиция. 2012. № 1. С. 37–40;
Проценко С. В. О противоречии действующего института освобождения от уголовной
ответственности основным положениям Конституции РФ // Российский следователь.
2010. № 19. С. 22–26; Терновая Ю. Е. Освобождение от уголовной ответственности как
форма поощрения за позитивное постпреступное поведение: автореф. дис. … канд.
юрид. наук. Краснодар, 2006. С. 10–11; Ендольцева А. В. Институт освобождения от
уголовной ответственности: теоретические, законодательные и правоприменительные
проблемы: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 29–30.
3
См.: Головко Л. В. Альтернативы уголовному преследованию в современном
праве. СПб., 2002. С. 307–346.
4
Уголовное право Российской Федерации. Общая и Особенная части: учебник /
под ред. А. И. Чучаева. С. 242.
См. также, например: Лесниевски-Костарева Т. А. Дифференциация уголовной
41
«Социальная суть института освобождения от уголовной ответственности
заключается в том, что в ряде случаев государство не видит социальноправовой целесообразности в привлечении лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности и назначении ему наказания. Обусловлено это может быть различными обстоятельствами, например, заглаживанием причинённого вреда, истечением длительного срока после совершения преступления, однако все они должны свидетельствовать об исчезновении или существенном снижении общественной опасности совершённого преступления или личности его совершившего»1.
По мнению А. В. Бриллиантова, «социальное значение института
освобождения от уголовной ответственности состоит в том, что государство решает не реализовывать свое право применения к лицу, совершившему преступление, мер, связанных с негативным воздействием на правовой статус виновного, оказывает лицу, совершившему преступление, доверие и рассчитывает на его законопослушное поведение в будущем»2.
Несколько с иных аспектов подходят к институту освобождения от
уголовной ответственности сторонники идей «уголовно-правового компромисса». Так, Х. Д. Аликперов указывает, что «лицу, совершившему
преступление, гарантируется освобождение от уголовной ответственности
или смягчение наказания в обмен на совершение таким лицом поступков,
определенных в законе и обеспечивающих реализацию основных задач
уголовно-правовой борьбы с преступностью»3. А. В. Наумов пишет, что
«допустимый (в разумных пределах) компромисс между преступником и
ответственности. Теория и законодательная практика. М., 2000. С. 185–187; Общая
часть уголовного права: состояние законодательства и научной мысли / под ред. Н. А.
Лопашенко. СПб., 2011. С. 686.
1
Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник для бакалавров /
отв. ред. А. И. Рарог. С. 214.
2
Бриллиантов А. В. Указ. соч. С. 13.
3
Аликперов Х. Д. Преступность и компромисс. Баку, 1992. С. 65.
42
государством (в лице правоохранительных органов), между преступником
и потерпевшим способен реально повысить как возможность уголовного
закона в охране прав и интересов потерпевших от преступления, так и
обеспечить достижение общепредупредительных задач»1. По мнению
Ю. В. Арсентьевой, «посредством нормы об освобождении от уголовной
ответственности законодатель рассматривает компромисс в качестве одного из альтернативных вариантов разумного разрешения конфликта криминального характера»2. Ещё применительно к старой (до 2003 г.) редакции
ст. 198 УК РФ Д. А. Черепков указывал, что «примечание 2 к ст. 198 УК
РФ фактически представляет собой отличный от деятельного раскаяния
вид освобождения от уголовной ответственности, входящий в самостоятельный уголовно-правовой институт, который можно сформулировать как
институт специального освобождения от уголовной ответственности, основанный на идеях компромисса и отличающийся по целям и путям их достижения от института деятельного раскаяния как освобождения от уголовной ответственности»3.
Наконец, ещё одна идея, лежащая в основе данного института, – это
так называемое «восстановительное правосудие»4. Как пишет Н. Д. Сухарева, «подход восстановительного правосудия – отнюдь не попустительство и всепрощение, это здравый смысл общества. Здесь не в меньшей, но
в гораздо большей степени реализуется принцип ответственности преступника, поскольку освобождение от уголовной ответственности проводится
1
Наумов А. В. Российское уголовное право. Курс лекций. В 2 т. Т. 1: Общая
часть. М., 2004. С. 405.
2
Арсентьева Ю. В. О природе института освобождения от уголовной ответственности // Российский следователь. 2006. № 1. С. 15.
3
Черепков Д. А. Специальный случай освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших налоговые преступления: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М.,
2002. С. 10.
4
См.: Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. Н. М. Кропачева, Б. В. Волженкина, В. В. Орехова. СПб., 2006. С. 859–863.
43
только в том случае, если он признается в совершенном деянии и заглаживает причиненный вред»1.
Встречаются и «комбинированные» позиции. Ю. Е. Терновая пишет:
«Основанием освобождения от уголовной ответственности по не реабилитирующим обстоятельствам является позитивное постпреступное поведение лица, совершившего преступление, обусловившее убеждение суда о
невысокой степени общественной опасности личности виновного и нецелесообразности применения мер уголовного наказания, либо вывод суда о
возможности компромисса с преступником, направленного на предотвращение более тяжких последствий совершаемого или совершенного преступления»2. В. В. Власенко указывает: «…нормы, содержащиеся в ст. 761
УК РФ, являются поощрительными и призваны стимулировать позитивное
постпреступное поведение виновного в целях: а) экономии репрессии в отношении этого лица; б) способствования расследованию преступлений; в)
предупреждения совершения новых преступлений; г) восстановления
нарушенных в результате совершения преступления общественных отношений путем компенсации причиненного вреда личности, обществу, государству; д) экономии на судебно-следственных расходах»3.
Представляется, что все эти идеи имеют право на существование и с
разной долей выпуклости реализуются в разных видах освобождения от
уголовной ответственности.
В нашем же случае представляется возможным увидеть проявление
всех трёх точек зрения и сделать вывод о том, что существует отдельная,
особая социально-политическая мотивация в конструировании видов осво1
Сухарева Н. Д. Освобождение от уголовной ответственности и охранительная
задача уголовного законодательства // Российский следователь. 2005. № 8. С. 34.
2
Терновая Ю. Е. Указ. автореф. С. 11.
3
Власенко В. В. Освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности: автореф. дис. … канд. юрид. наук.
М., 2014. С. 8.
44
бождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, проявляющаяся в системе факторов.
Во-первых, восстановление нарушенных преступлением экономических интересов, что достигается путем добровольного возмещения причинённого преступлением ущерба в полном объёме с возможным взысканием
некоего подобия «штрафной» санкции в пользу государства. Это обусловливает существенное снижение общественной опасности совершённого
преступления и личности его совершившего. Освобождение становится
монетарной «квази-санкцией», и есть определенные основания усматривать в этой «квази-санкции» проявление иной меры уголовно-правового
характера. При этом существенное снижение общественной опасности
личности должно обязательно находить своё отражение при освобождении
от уголовной ответственности в виде такого условия освобождения, как
совершение преступления «впервые».
Во-вторых, освобождение от уголовной ответственности должно
быть выгодно лицу, совершившему преступление. Это предполагает и законодательный, и правоприменительный аспекты. С точки зрения уголовного закона возможные меры наказания должны «перевешивать» размер
причинённого ущерба как в части штрафа, так и в части иных видов наказания, в том числе лишения свободы. Возможно, эта мысль покажется
крайне непопулярной, однако по всем преступлениям в сфере экономической деятельности следует в санкции предусмотреть лишение свободы, в
том числе на длительные сроки до десяти лет (в связи с квалифицированными составами), закрепить в санкциях статей или, как вариант, в Общей
части УК РФ требование об обязательном назначении за эти преступления
дополнительного наказания в виде лишения права занимать определённые
должности или заниматься определённой деятельностью. Лицо, совершившее преступление, должно самим законом подвигаться к раскаянию и
возмещению ущерба. Вместе с тем нельзя не признать, что лишь законода-
45
тельные меры без реализации на практике принципа неотвратимости ответственности не приведут к желаемым результатам.
В-третьих, освобождение от уголовной ответственности должно
служить экономии сил государства на правосудие по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности до самого последнего момента.
Поясняя эту мысль, вернёмся к положению ч. 5 ст. 281 УПК РФ о продолжении производства по уголовному делу, если лицо, в отношении которого
прекращается уголовное преследование, против этого возражает. Это означает некое подобие рискованной игры лица, совершившего преступление:
либо согласиться с освобождением сейчас, фактически признав себя виновным, либо настаивать на своей невиновности с неясной перспективой в
случае вынесения обвинительного приговора быть освобождённым от
наказания, например, на основании ст. 73 УК РФ (что зависит во многом от
усмотрения суда, поскольку применение условного осуждения – прерогатива суда). Неясность последней перспективы очевидно не стимулирует
лицо возмещать причинённый преступлением ущерб или иными действиями доказывать исчезновение общественной опасности. В попытке разрешить эту проблему Верховный Суд РФ предложил внезаконодательное
урегулирование вопроса. В соответствии с п. 25 постановления Пленума
Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения
от уголовной ответственности»1 «в случае, если во время судебного разбирательства будет установлено обстоятельство, указанное в пункте 3 части 1
статьи 24 УПК РФ, а также в случаях, предусмотренных статьями 25, 28 и
281 УПК РФ, суд прекращает уголовное дело и (или) уголовное преследование только при условии согласия на это подсудимого. При этом не имеет
значения, в какой момент производства по делу истекли сроки давности
1
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 8.
46
привлечения лица к уголовной ответственности. Если в результате продолженного судебного разбирательства в связи с возражением подсудимого против прекращения уголовного дела и (или) уголовного преследования
будет установлена его виновность, суд постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания». Схожая норма в п. 26
указанного постановления заставила И. Э. Звечаровского задаться вполне
обоснованным вопросом о том, на основании какой нормы уголовного закона виновный в данном случае полежит освобождению от наказания?1
Нам представляется, что данный пробел уголовного и уголовнопроцессуального закона должен быть урегулирован. Сделать это можно за
счет фактически кодификации разъяснения Пленума Верховного Суда РФ
и создания специального вида освобождения от наказания. Обоснованность этой нормы, как представляется, не может вызывать серьезных сомнений: освобождение от наказания все-таки предполагает более сложный
процессуальный порядок, сопряжено с отрицательной оценкой личности
виновного в виде обвинительного приговора суда. При этом лицу будет
достаточно соблюсти условия, установленные для освобождения от уголовной ответственности. Позитивным моментом в этом случае станет уже
бóльшая определенность в судьбе для лица, с одной стороны, стремящегося доказать свою невиновность, но с другой, не возражающего в случае неблагоприятного исхода суда быть освобожденным с соблюдением всех
предписанных в законе условий.
Итак, с этими целями УК РФ мог бы быть дополнен следующей нормой:
«Статья 831. Освобождение от отбывания наказания после отказа лица от освобождения от уголовной ответственности
1
См.: Звечаровский И. Э. О чем не сказал Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 27 июня 2013 г. № 19 // Российский следователь. 2014. № 7. С. 37.
47
Лицо, подлежавшее освобождению от уголовной ответственности на
основании статей 75, 76, 761, 78 и 84 настоящего Кодекса, возражавшее
против прекращения в отношении него уголовного преследования по указанным основаниям и осужденное за совершение преступления, освобождается от отбывания наказания.».
Часть 8 ст. 302 УПК РФ с этой же целью должна быть приведена в
соответствие с уголовным законом путем дополнения следующим предложением:
«Обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания постановляется также в случае, если производство по уголовному делу
продолжилось на основании части второй статьи 27, части четвертой статьи 28 и части пятой статьи 281 настоящего Кодекса.».
В завершение отметим, что выбирая между освобождением от уголовной ответственности и освобождением от наказания в данном случае,
нам предпочтительнее видится именно конструкция, предполагающая либо
освобождение от уголовной ответственности по согласию привлекаемого к
ней, либо при его возражении продолжение процесса с последующим
освобождением от наказания. Факт добровольного возмещения причинённого преступлением ущерба в полном объёме с возможным взысканием
некоего подобия «штрафной» санкции в пользу государства обусловливает
обоснованность освобождения за счёт существенного снижения общественной опасности совершённого преступления и личности его совершившего лица в контексте этих преступлений (и только этих как связанных исключительно с имущественным ущербом). Перенос соответствующих видов освобождения от уголовной ответственности в институт освобождения от наказания тоже возможен, однако с точки зрения экономии
государственной репрессии и усилий правоохранительного механизма нецелесообразен, поскольку общественная опасность совершённого преступления и личности его совершившего лица уже снижена.
48
Таким образом, освобождение от уголовной ответственности представляется вполне приемлемым инструментом уголовной политики государства в противодействии преступлениям в сфере экономической деятельности при условии, во-первых, правильного понимания назначения и
механизма действия данного института уголовного права и, во-вторых,
надлежащей реализации принципа неотвратимости уголовной ответственности.
§ 3. ОСВОБОЖДЕНИЕ
ОТ УГОЛОВНОЙ
ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ В СФЕРЕ
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛ ЬНОСТИ В ИСТОРИИ
УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
История определенной нормы, института уголовного права представляет несомненный интерес для современного исследователя по ряду
причин. Во-первых, это методологически необходимо постольку, поскольку позволяет установить основы соответствующих уголовно-правовых
норм, определить тенденции развития уголовного закона. Во-вторых, в ряде случаев именно в истории уголовного законодательства можно найти
более корректные по сравнению с действующими нормами решения, что
позволяет предложить вернуться в определенном смысле к истокам уголовного права. Как писал Н. Д. Сергеевский, «…наука уголовного права не
может ограничиться одним действующим уголовным законом, оставив в
стороне его прошлое, его историю. Проследив происхождение известного
института или законоположения, мы узнаем те условия, которые породили
его и которые влияли на его развитие; зная это, мы имеем возможность
оценить его современное значение, иначе говоря, мы получаем возможность решить: должно ли быть это законоположение сохранено, или оно
должно уступить место другому… Каково должно быть это новое законоположение – при разрешении этого вопроса изучение прошлых эпох дает
49
опять-таки незаменимое руководство векового опыта. …Историческое
направление ведет за собою не регресс уголовного законодательства, не
возвращение к старым формам, а наоборот, оно есть необходимое условие
прочного прогресса»1.
Обращаясь к исследованию происхождения норм об освобождении
от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, отметим, что для стоящих перед нами целей нельзя ограничиваться только освобождением от уголовной ответственности. Во-первых,
сам по себе этот институт появился сравнительно поздно, только в советском уголовном праве, так что применительно к уголовному праву досоветского периода корректнее говорить об освобождении от наказания и исследовать его проявления, делая в последующем поправку на смысловую
разницу двух видов освобождения при содержательном совпадении оснований и условий освобождения. Во-вторых, анализируя освобождение от
уголовной ответственности вместе с освобождением от наказания будет
возможно установить то, как менялись соответствующие виды в целом, в
том числе предположительно взаимозамещаясь.
Исторический анализ следует начать с Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.2, которое по сути представляет собой
первый кодифицированный законодательный акт в области уголовного
права в России. Принятое в 1845 г., оно неоднократно изменялось на протяжении нескольких десятилетий и сохранило в значительной части свое
действие вплоть до 1917 г.
В своей первоначальной редакции Уложение содержало мало указаний на возможность какого-либо освобождения; более того, можно сказать, что сама по себе идея освобождения в обмен на что-то со стороны
1
Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право. Пособие к лекциям. Часть Общая.
7-е изд. СПб., 1908. С. 8.
2
См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. СПб., 1845.
50
виновного была чужда Уложению. Напротив, оно было проникнуто идеей
возмещения ущерба как обязательного сопутствующего следствия наказания. Так, отделение второе «О вознаграждении за убытки, вред и обиды»
главы II «О наказаниях» уже в самой первой статье акцентирует наше внимание на возмещении ущерба, не связывая это с позитивными следствиями
для виновного: «Виновные в преступлении, причинившем кому-либо
убытки, вред или обиду, сверх наказания, к коему присуждаются, обязаны
вознаградить за сей вред, убыток или обиду, из собственного имущества,
по точному о сем постановлению суда» (ст. 62). Последующие постановления регламентируют гражданско-правовые вопросы, связанные с возмещением ущерба из наследства умершего виновника (ст. 64) или его несостоятельностью (ст. 65–66). Последующее поведение лица, связанное с
возмещением ущерба, еще не находит уголовно-правовой оценки при
назначении ему наказания (ст. 140 и сл.).
Единственной общей нормой Уложения об освобождении от наказания в контексте исследуемого нами вопроса можно считать ст. 162 об
освобождении от наказания вследствие примирения с потерпевшим: «Когда преступление или проступок такого рода, что оные на основании законов не иначе могут подлежать ведению и рассмотрению суда, как вследствие жалобы, обиженным или оскорбленным чрез то противозаконное деяние частным лицом приносимой, то приговор о наказании виновного отменяется, если принесший жалобу примирится с виновным прежде исполнения приговора…».
В Особенной части Уложения в разделе 12 «О преступлениях и проступках против собственности частных лиц» находятся лишь рудиментарные указания на возмещение ущерба как основание к смягчению наказуемости; наоборот, неоднократно подчеркивается необходимость возмещения причиненного ущерба наряду с наказанием (ст. 2098, 2099, 2101 и др.).
В ст. 2170 Уложения указывается на возможность уменьшения наказания
51
(по разным правилам) в случае, «если виновный в краже добровольно и
прежде начала следствия о сем преступлении его возвратит украденное хозяину…» или как альтернатива возвратит его добровольно после начала
следствия.
Такого рода невнимание Уложения к последующему поведению виновного можно объяснить, как представляется, идеологией классической
школы уголовного права, господствовавшей в законодательстве на протяжении XIX в.1 Одним из постулатов классической школы в контексте наказания была идея соразмерности наказания деянию, но не личности, и неотвратимости наказания; соответственно, последующее поведение виновного
по общему правилу не могло влиять на применение наказания2.
Дальнейшая история Уложения не показывает какого-либо значимого развития в плане включения в уголовный закон оснований освобождения от наказания ввиду последующего поведения виновного.
Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г. в издании 1885 г.3 в ст. 13 рассматривал как смягчающее вину подсудимого обстоятельство добровольное, до постановления приговора, вознаграждение
понесшего вред или убыток. Устав также допускал освобождение от наказания за широкий круг проступков в случае примирения виновного с понесшим убыток (ст. 20), в том числе за широкий круг проступков против
чужой собственности (глава 13 Устава).
Вместе с тем именно в этом Уставе содержится интересное положе-
1
См. подробнее: Решетников Ф. М. Уголовное право буржуазных стран. Вып. 2:
«Классическая» школа и антрополого-социологическое направление. М., 1966.
2
См. подробнее: Баумштейн А. Б. Концептуальные начала уголовного права
(историко-теоретическое исследование). М., 2012. С. 57–69.
3
См.: Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Издание 1885 года.
Свод законов Российской Империи. Том XV // Свод законов Российской Империи. Издание неофициальное / под ред. и с прим. И.Д. Мордухай-Болтовского. В 5 кн. Кн. 5.
СПб., 1912.
52
ние об освобождении от наказания по делам о проступках фактически в
хозяйственной сфере. В соответствии со ст. 201 Устава (появившейся в нем
в 1867 г.) «по делам о совершенных в казенных или частных лесах проступках… обвиняемому, если он, по закону, может подлежать только денежному в пользу лесовладельца взысканию и отобранию леса или лесных
изделий…, предоставляется, до постановления приговора, прекратить производство дела внесением следующей в пользу лесовладельца суммы и
возвращением ему похищенного или самовольно срубленного леса или
стоимости оного». По оценке Н. С. Таганцева (и здесь можно проследить
идеологию классической школы уголовного права), это положение на самом деле носит процессуальный характер и должно устранять не применение наказания, а всего лишь возбуждение или дальнейшее производство
уголовного преследования1.
Уголовное уложение 1903 г.2 также стояло на позициях классической
школы уголовного права и потому его нормы об освобождении от наказания в интересующем нас аспекте также крайне скудны. В Общей части
Уложения не встречается вообще норм о таком освобождении. Что же до
постановлений Особенной части, то в отличие от предыдущего Уложения
Уложение 1903 г. исключило соответствующие нормы. В сущности ему
неизвестно было смягчение наказаний в зависимости от поведения виновного. Обусловлено это все тем же доминированием классической школы
уголовного права. По оценке Б. В. Волженкина, Уложение – «выдающийся
памятник уголовного права России, по глубине проработанности правовых
институтов и качеству законодательной техники стоявший на уровне луч1
См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Часть Общая. В 2 т. Т. 2. Тула,
2001. С. 464.
2
См.: Уголовное Уложение. (Статьи, введенные в действие). Издание 1909 года.
Свод законов Российской Империи. Том XV // Свод законов Российской Империи. Издание неофициальное / под ред. и с прим. И.Д. Мордухай-Болтовского. В 5 кн. Кн. 5.
СПб., 1912.
53
ших образцов мирового законодательства того времени. Давая ему оценку
с точки зрения соперничества классической и социологической школ,
можно сказать в целом, что в этом нормативном акте преобладали концепции классического направления»1. Наказание в Уложении 1903 г. представлено идеей кары-возмездия. При этом суд в определении наказания
должен отталкиваться преимущественно от характера деяния: «Мера уголовной ответственности, определенная в каждом отдельном случае, выражает воззрение суда на важность совершенного деяния и на степень опасности, от него возникающей…»2.
Таким образом, изучение дореволюционного законодательства об
освобождении от уголовной ответственности (наказания) в интересующем
нас аспекте показывает, что, во-первых, в ту эпоху встречаются только
единичные нормы, которые вряд ли могут быть связаны с определенностью с современными положениями. Во-вторых, обусловлено это было
доминированием идеологии классической школы уголовного права, не допускавшей по общему правилу возможности замены наказания или освобождения от него ввиду последующего поведения виновного. В-третьих,
из числа имеющихся норм очевидным прообразом современных положений является общий вид освобождения от наказания ввиду примирения с
потерпевшим лицом.
В советский период развития уголовного права произошли существенные изменения, из которых для нас интересны следующие два момента. Во-первых, на начальном этапе его развития сильное влияние на содержание уголовного закона оказала социологическая школа уголовного
1
Волженкин Б. В. Российская наука уголовного права и ее развитие // Волженкин Б. В. Избранные труды по уголовному праву и криминологии (1963–2007 гг.). СПб.,
2008. С. 857.
2
Уголовное уложение. 22 марта 1903 г. Изд. неофиц. С мотивами, извлеченными… Изд. Н. С. Таганцева. СПб., 1904. С. 40.
54
права. Во-вторых, тогда же в сфере хозяйствования произошла не только
кардинальная смена социально-экономической системы, но и изменился
сам по себе подход к привлечению к уголовной ответственности: возмещение ущерба стало не условием освобождения, а скорее добровольная
сдача нажитого стала условием непривлечения к ответственности в ходе
процессов «раскулачивания» и свертывания НЭПа.
Именно социологическая школа уголовного права привела к развитию в уголовном законодательстве институтов освобождения от уголовной
ответственности и от наказания. Обусловлено это было содержанием данного течения уголовно-правовой мысли. Как известно, социологической
школе принадлежит теория факторов преступности, на основе которой ею
была выстроена концепция борьбы с индивидуальными (личными) факторами преступности новыми уголовно-правовыми методами. В ней была
сформулирована теория «опасного состояния» личности как ситуации, в
которой как следствие различных факторов вероятность совершения преступления значительно повышается, что требует и оправдывает в том числе применение принудительных превентивных мер1. В отличие от классической школы уголовного права наказание теперь связывалось не с характером совершенного преступления, а с оценкой опасности личности его
совершившего; степень потенциальной опасности лица определяла наказание, а само оно теряло характер кары и становилось мерой социальной защиты. Соответственно, социальная опасность индивида предполагала возможность освобождения от уголовной ответственности (наказания) в случае ее исчезновения (снижения); деяние в этой ситуации отходило уже на
второй план.
В первом значимом документе новой власти, связанном с уголовным
правом, Руководящих началах по уголовному праву РСФСР, утвержден1
См. подробнее: Баумштейн А. Б. Указ. соч. С. 69–90.
55
ных постановлением Наркомюста РСФСР от 12 декабря 1919 г.1, мы еще
не встречаем каких-либо положения об освобождении от уголовной ответственности (наказания), связанных с личностью виновного и его последующим поведением. Обусловлено это и новизной документа, и первыми
шагами советской власти в уголовно-правовой области, и тем, что его составители ставили перед собой преимущественно задачу дать новым судьям общее представление о задачах и сущности уголовного права.
Дальнейшее развитие нового уголовного законодательства происходит в УК РСФСР 1922 г., утвержденном постановлением ВЦИК от 1 июня
1922 г.2 В Общей части кодекса мы не находим еще специальных норм об
освобождении от уголовной ответственности (наказания) в связи с последующим поведением лица, однако общая линия кодекса указывает на то,
что это должно приниматься во внимание как минимум при назначении
наказания. Так, в кодексе указывается на опасность лица как основание к
измерению наказания («опасность лица обнаруживается совершением действий, вредных для общества, или деятельностью, свидетельствующей о
серьезной угрозе общественному правопорядку» (ст. 7)); в ст. 24, устанавливающей общие начала назначения наказания, на первом месте говорится
об опасности лица: «При определении меры наказания учитывается степень и характер опасности как самого преступника, так и совершенного им
преступления…».
В Особенной части кодекса, в главах IV «Преступления хозяйственные» и VI «Имущественные преступления», нет специальных норм об
освобождении от уголовной ответственности (наказания).
УК РСФСР в редакции 1926 г., утвержденный постановлением
ВЦИК от 22 ноября 1926 г.3, развивал положения своего предшественника.
1
СУ РСФСР. 1919. № 66. Ст. 590.
СУ РСФСР. 1922. № 15. Ст. 153.
3
СУ РСФСР. 1926. № 80. Ст. 600.
2
56
В этом кодексе встречаются первые специальные нормы об освобождении
от уголовной ответственности (наказания)1. Так, в соответствии со ст. 52
«полное освобождение судом осужденного от применения к нему назначенной по приговору меры социальной защиты судебно-исправительного
характера может иметь место лишь в случаях, если суд, по обстоятельствам дела и по социалистическому правосознанию, признает применение
этой меры социальной защиты явно нецелесообразным. В этих случаях суд
входит с ходатайством о ее неприменении к осужденному в Президиум
Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета…». В соответствии со ст. 53 кодекса у суда появляется право назначить наказание
условно: «Если суд признает, что степень опасности осужденного не требует обязательной его изоляции или обязательного исполнения им принудительных работ, он вправе постановить об условном его осуждении…».
Однако ни глава V «Преступления хозяйственные», ни глава VII «Имущественные преступления» не содержали специальных норм об освобождении.
Уголовный кодекс РСФСР 1960 г.2 в его редакции до конца 1980х гг. стал последним памятником советского уголовного права. Именно на
основании его положений были разработаны основные теоретические уголовно-правовые конструкции, использующиеся и в современном УК РФ.
Кодекс в интересующей нас части сохранил положения об условном осуждении (ст. 44); вместе с тем в нем появились и новые нормы об освобождении от уголовной ответственности и от наказания. Так, в соответствии со
ст. 50 кодекса допускалось освобождение от уголовной ответственности
ввиду изменения обстановки («лицо, совершившее преступление, может
быть освобождено от уголовной ответственности, если будет признано, что
1
См. подробнее: Калашникова А. И. Уголовный кодекс РСФСР 1926 года: компромисс идеологии и науки / отв. ред. А. И. Чучаев. Ульяновск, 2009. С. 145–149.
2
Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591.
57
ко времени расследования или рассмотрения дела в суде, вследствие изменения обстановки, совершенное виновным деяние потеряло характер общественно опасного или это лицо перестало быть общественно опасным»)
и от наказания вследствие деятельного раскаяния («лицо, совершившее
преступление, может быть освобождено от наказания, если будет признано, что в силу последующего безупречного поведения и честного отношения к труду это лицо ко времени рассмотрения дела в суде не может быть
сочтено общественно опасным»). Кодексом также допускалось освобождение от уголовной ответственности с передачей дела в товарищеский суд
(ст. 51) и освобождение от уголовной ответственности с передачей виновного на поруки (ст. 52). Вместе с тем главы 2, 5 и 6 Особенной части кодекса, связанные с преступлениями в сфере экономики, не содержали особых норм об освобождении от уголовной ответственности (наказания).
В теории уголовного права эти нормы характеризовались как яркий
пример проявления «принципа социалистического гуманизма»1. При этом
подчеркивалась неразрывная связь освобождения с идеологией наказания:
«Целесообразность применения любого вида освобождения от уголовной
ответственности и наказания следует связывать как с задачами советского
уголовного законодательства…, так и с целями уголовного наказания…»2;
соответственно, освобождение допустимо только тогда, когда в первую
очередь соответствует цели специальной превенции и во вторую – цели
общей превенции3.
Таким образом, развитие уголовного законодательства в советскую
эпоху в интересующей нас части может быть суммировано достаточно
простыми выводами. С одной стороны, в нем развивается институт осво1
Курс советского уголовного права. В 6 т. Общая часть. Том III: Наказание. М.,
1970. С. 184.
2
Там же. С. 185.
3
См.: Там же. С. 185–186.
58
бождения от уголовной ответственности и от наказания. С другой стороны,
социально-политических предпосылок к появлению специальных норм в
приложении к преступлениям в сфере экономики нет: в условиях господствующей государственной и общественной собственности, командноадминистративной системы сама по себе идея о том, что виновный может
возместить государству ущерб и тем самым избежать уголовной ответственности (наказания) была абсурдна не только вследствие опасности хозяйственных преступлений, но скорее ввиду практически полного отсутствия частной собственности и предпринимательской активности. Применение, в свою очередь, общих норм об освобождении от уголовной ответственности (наказания) никоим образом не связывалось с какими-либо
особенностями в приложении к преступлениям в сфере экономики.
Соответственно, с изменением социально-экономических условий в
конце 1980-х гг. меняется и идеология уголовного законодательства, хотя
вплоть до принятия в 1996 г. действующего УК РФ в нем не наблюдаются
специальные виды освобождения от уголовной ответственности (наказания) за преступления в сфере экономической деятельности.
УК РФ в своей первоначальной редакции предусмотрел четыре общих вида освобождения от уголовной ответственности в главе 11 кодекса
(ст. 75–78), однако еще не содержал специальных видов освобождения в
отношении преступлений в сфере экономической деятельности.
Первый такой вид в уголовном законе появился в 1998 г., с принятием Федерального закона от 25 июня 1998 г. № 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»1. Статья
198 УК РФ была дополнена примечанием 2, в соответствии с которым
«лицо, впервые совершившее преступления, предусмотренные настоящей
статьей, а также статьями 194 или 199 настоящего Кодекса, освобождается
1
Собрание законодательства РФ. 1998. № 26. Ст. 3012.
59
от уголовной ответственности, если оно способствовало раскрытию преступления и полностью возместило причиненный ущерб».
Как указывает Д. А. Черепков, «появление примечания 2 к ст. 198
УК РФ было предопределено широким распространением на практике
освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших налоговые
преступления, после погашения ими ущерба, причиненного государству.
При этом освобождение виновных лиц от уголовной ответственности, как
правило, мотивировалось тем, что лицо перестало быть общественно опасным вследствие изменения обстановки, и уголовные дела прекращались на
основании положений, установленных ст. 6 УПК РСФСР»1.
Данная норма породила в литературе оживленную дискуссию уголовно-политического и теоретического характера. Что касается последней,
то основной спор сводился к выяснению того, необходимо ли для применения примечания 2 к ст. 198 УК РФ соблюдать только условия, указанные
в этой норме, или же в соответствии с ч. 1 ст. 75 УК РФ еще необходимо
выполнить ее требования. Практика пошла по пути рассмотрения нормы
примечания 2 к ст. 198 УК РФ как специальной2. Уголовно-политическая
дискуссия указывала на социальную необоснованность появления данного
примечания, стимулирующего неуплату налогов с тем, чтобы при возникновении угрозы привлечения к уголовной ответственности избегнуть по1
Черепков Д. А. Указ. автореф. С. 9.
См. подробнее по этому вопросу несовпадающие точки зрения: Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления). СПб., 2002. С. 505; Пастухов И., Яни П. Ответственность за налоговые преступления // Российская юстиция. 1999. № 4. С. 23–25; Яни П. Специальный случай
освобождения от уголовной ответственности за налоговые преступления // Российская
юстиция. 2000. № 1. С. 44–46; Минская В. С. Ответственность за неуплату налогов
нуждается в дальнейшей дифференциации // Журнал российского права. 2000. № 5–6.
С. 121–126; Середа И. М. Спорные вопросы освобождения от уголовной ответственности в соответствии с примечанием к ст. 198 УК Российской Федерации // Адвокатская
практика. 2002. № 4. С. 15–19; Соловьев И. Деятельное раскаяние в совершении налоговых преступлений // Российская юстиция. 2002. № 2. С. 48–49.
2
60
следней, выполнив сравнительно легкие условия для освобождения1. В
2003 г. Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении
изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»2
этот частный вид освобождения от уголовной ответственности был исключен из уголовного закона. Вместе с тем исключение примечания повлекло
и критические замечания в науке уголовного права3.
В 2009 г. Федеральным законом от 29 июля 2009 г. № 216-ФЗ «О
внесении изменения в статью 178 Уголовного кодекса Российской Федерации»4 ст. 178 УК РФ была изложена в новой редакции, в связи с которой в
ней появился специальный вид освобождения от уголовной ответственности в примечании 3: «Лицо, совершившее преступление, предусмотренное
настоящей статьей, освобождается от уголовной ответственности, если оно
способствовало раскрытию этого преступления, возместило причиненный
ущерб или перечислило в федеральный бюджет доход, полученный в результате действий, предусмотренных настоящей статьей, и если в его действиях не содержится иного состава преступления». Фактически данная
норма означала создание специального вида освобождения, предполагающегося ч. 2 ст. 75 УК РФ. В пояснительной записке к законопроекту в части этого примечания указывалось следующее: «Законопроектом предусматривается специальное правило освобождения от уголовной ответственности лиц, которые своими действиями способствовали пресечению
или расследованию, в том числе раскрытию преступления, при условии,
что в таких действиях не содержится иного состава преступления. Данный
1
См.: Акопджанова М. О. История становления и развития современного законодательства Российской Федерации об уголовной ответственности за налоговые преступления // Налоги. 2011. № 4. С. 44–48.
2
Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.
3
См., например: Ефимичев П. С., Ефимичев С. П. Налоговые преступления и
проблемы борьбы с ними // Журнал российского права. 2008. № 8. С. 84–90.
4
Собрание законодательства РФ. 2009. № 31. Ст. 3922.
61
институт используется в действующем уголовном законодательстве и не
связан с необходимостью применения специальных условий освобождения
от уголовной ответственности с категорией тяжести преступления… Предлагаемое законопроектом положение об освобождении от уголовной ответственности направлено на повышение эффективности выявления и расследования нарушений антимонопольного законодательства»1. Н. А. Лопашенко положительно отнеслась к появлению этого примечания: «Следует приветствовать появление в Уголовном кодексе нового примечания,
предусматривающего освобождение от уголовной ответственности. Обращает на себя внимание, что оно сформулировано очень близко к той норме, которая существовала в примечании к налоговым преступлениям и которая была исключена в конце 2003 г. по явно политическим мотивам»2.
Однако другие специалисты восприняли норму критически по мотивам ее
коррупциогенности и «откупного» характера3.
Федеральным законом от 29 декабря 2009 г. № 383-ФЗ «О внесении
изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и
отдельные законодательные акты Российской Федерации»4 ст. 198 и 199
УК РФ были дополнены новыми примечаниями 2, распространяющимися
также и на ст. 1991 УК РФ. В соответствии с этими нормами освобождение
от уголовной ответственности за налоговые преступления вновь стало
возможно при условии, что лицо, впервые совершившее преступление,
предусмотренное соответствующей статьей, полностью уплатило суммы
недоимки и соответствующих пеней, а также сумму штрафа в размере,
определяемом в соответствии с Налоговым кодексом РФ.
1
СПС «КонсультантПлюс».
Лопашенко Н. А. Новая редакция ст. 178 УК // Законность. 2009. № 11. С. 14.
3
См.: Хутов К. О новой редакции ст. 178 УК РФ // Уголовное право. 2009. № 6.
2
С. 76.
4
Собрание законодательства РФ. 2010. № 1. Ст. 4.
62
В 2010 г. Федеральным законом от 17 июня 2010 г. № 120-ФЗ «О
внесении изменения в статью 184 Уголовного кодекса Российской Федерации»1 ст. 184 УК РФ была дополнена примечанием, в соответствии с которым «лицо, совершившее деяние, предусмотренное частями первой или
второй настоящей статьи, освобождается от уголовной ответственности,
если в отношении его имело место вымогательство или если это лицо добровольно сообщило о подкупе органу, имеющему право возбудить уголовное дело». Фактически эта норма (учитывая сходство ст. 184 УК РФ со
ст. 204, 290–291 УК РФ) повторяет примечания к ст. 204 и 291 УК РФ, о
чем прямо указывалось в пояснительной записке к законопроекту2 (на
необходимость ее появления с учетом схожести «взяткоподобных» составов также указывалось и в литературе3). (Федеральным законом от 23 июля
2013 г. № 198-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях предотвращения противоправного влияния на результаты официальных спортивных соревнований»4
редакция примечания в обновленной версии ст. 184 УК РФ не претерпела
изменений.)
6 декабря 2011 г. Федеральным законом № 401-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты Российской Федерации»5 редакция примечания 3 к
ст. 178 УК РФ была уточнена в лучшую сторону.
В 2011 г. законодателем был сделан радикальный шаг в создании
специальных видов освобождения от уголовной ответственности в контек1
Собрание законодательства РФ. 2010. № 25. Ст. 3071.
СПС «КонсультантПлюс».
3
См.: Спирев М. В. Уголовно-правовые меры реализации уголовной ответственности и наказания в спорте // Спорт: экономика, право, управление. 2006. № 3. С. 8.
4
Собрание законодательства РФ. 2013. № 30 (часть I). Ст. 4031.
5
Собрание законодательства РФ. 2011. № 50. Ст. 7343.
2
63
сте преступлений в сфере экономической деятельности. В рамках масштабного Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ «О внесении
изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации»1 УК РФ был дополнен ст. 761
«Освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в
сфере экономической деятельности». В пояснительной записке к законопроекту отмечалось, что «анализ судебно-следственной практики показывает, что при расследовании преступлений экономической направленности
зачастую имеют место злоупотребления, самым негативным образом влияющие на развитие экономики нашей страны. В целях противодействия таким злоупотреблениям, а также в рамках общей концепции гуманизации
уголовной политики предлагается дополнить Уголовный кодекс Российской Федерации статьей 761, предусматривающей возможность освобождения от уголовной ответственности лица, впервые совершившего преступление экономической направленности, если это лицо полностью возместило ущерб и перечислило в федеральный бюджет денежное возмещение в размере пятикратной суммы причиненного ущерба»2.
Последним по времени создания специальным видом освобождения
от уголовной ответственности в рассматриваемой сфере стало примечание
4 к ст. 2001 УК РФ, введенной в уголовный закон Федеральным законом от
28 июня 2013 г. № 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным
финансовым операциям»3. В соответствии с этой нормой, сконструированной по образцу примечания к ст. 222 УК РФ, примечания 1 к ст. 228 УК
РФ и примечания 1 к ст. 2283 УК РФ, «лицо, добровольно сдавшее наличные денежные средства и (или) денежные инструменты, указанные в
1
Собрание законодательства РФ. 2011. № 50. Ст. 7362.
СПС «КонсультантПлюс».
3
Собрание законодательства РФ. 2013. № 26. Ст. 3207.
2
64
настоящей статье, освобождается от уголовной ответственности, если в его
действиях не содержится иного состава преступления. Не могут признаваться добровольной сдачей наличных денежных средств и (или) денежных инструментов, указанных в настоящей статье, их обнаружение при
применении форм таможенного контроля, их изъятие при задержании лица, а также при производстве следственных действий по их обнаружению и
изъятию».
Таким образом, подытоживая развитие уголовного законодательства
в постсоветскую эпоху, можно сделать вывод о том, что, во-первых, законодательная политика в части создания специальных видов освобождения
от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности на ранних этапах действия УК РФ характеризовалась непоследовательностью. В настоящее же время наблюдается тенденция к созданию наряду с общей нормой ст. 761 УК РФ специальных видов освобождения, отличающихся по основаниям и условиям применения и обусловленных спецификой соответствующих составов преступлений.
§ 4. ОСВОБОЖДЕНИЕ
ОТ УГОЛОВНОЙ
ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ В СФЕРЕ
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛ ЬНОСТИ В ЗАРУБЕЖНОМ
УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Преступления в сфере экономической деятельности, которые в силу
исторических реалий являются продуктом только современного этапа развития уголовного законодательства в России, могут и должны развиваться
только с учётом зарубежного опыта. Многие страны прошли сложный путь
развития правовой системы в связи с данными преступлениями, и пренебрегать их практикой было бы неосмотрительно.
Современные исследователи пишут, что правовые системы разных
стран мира объединяются в так называемые «правовые семьи», т.е. группы
65
«национальных правовых систем, объединенных общностью исторического происхождения, схожестью отличительных характеристик системы права, практики его применения, правовых учреждений и социально-правовой
идеологии»1. При этом количество выделяемых семей разнится, в том числе и в связи с уголовным правом2.
Нами в связи с поставленными задачами исследования будет проанализировано уголовное законодательство некоторых европейских государств, где преступления в сфере экономики глубоко разработаны в законодательстве. Кроме того, проанализировано будет уголовное законодательство государств – участников Содружества Независимых Государств.
Учитывая, что их уголовное право родственно российскому уголовному
законодательству, решение схожих правовых вопросов может представлять известный интерес.
Перед началом сравнительно-правового обзора, вместе с тем необходимо сделать одно важное замечание. Разделение освобождения лица от
уголовно-правовых последствий совершенного деяния на освобождение от
уголовной ответственности и освобождение от наказания свойственно
только российскому уголовному праву и некоторым странам СНГ. В
большинстве уголовно-правовых систем речь должна идти о видах освобождения от наказания или воздержания от назначения наказания. Тем не
менее, в данном контексте это не имеет принципиального значения, поскольку нас интересуют выдвигаемые законодателем условия освобожде-
1
Есаков Г.А. Основы сравнительного уголовного права. М., 2007. С. 14.
См. подр., напр.: Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы
современности / пер. с фр. В.А. Туманова. М., 1996; Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в
сравнительное правоведение в сфере частного права / пер. с нем. В 2-х тт. Том I: Основы. М., 2000; Уголовное право зарубежных государств. Общая часть: учеб. пос. / под
ред. и с предисл. И.Д. Козочкина. М., 2003. С. 3–6; Есаков Г.А. Основы сравнительного
уголовного права. С. 16–28; Леже Р. Великие правовые системы современности: сравнительно-правовой подход: пер. с фр. М., 2009; и др.
2
66
ния,
а
не
его
узко
уголовно-правовые
следствия
и
уголовно-
процессуальные механизмы. Конечно, если последние будут иметь значение, это необходимо отмечать отдельно.
Начнем наш анализ с уголовного законодательства Германии1, которое представлено Уголовным кодексом 1871 г. с последующими изменениями и дополнениями. В этом кодексе есть только одна норма, параграф
46а «Компенсация исполнитель – потерпевший, возмещение ущерба». В
соответствии с нею: «Если исполнитель: 1. прилагая усилия, направленные
на компенсацию причиненного потерпевшему вреда (компенсация исполнитель – потерпевший), загладил полностью или большей частью совершенное им деяние или серьезно пытался достичь этой цели, или 2. в ситуации, в которой возмещение ущерба требовало от него значительных индивидуальных затрат или лишений, возместил потерпевшему полностью или
большей частью причиненный ущерб, то суд может смягчить наказание в
соответствии с § 49 (абз. 1) или воздержаться от наказания, если исполнитель подлежит наказанию в виде лишения свободы на срок не свыше одного года или денежному штрафу размером до трехсот шестидесяти дневных
ставок». В комментарии на ситуацию воздержания от наказания указывается, что «воздержание от наказания означает, что в отношении исполнителя хотя и выносится обвинительный приговор и на него возлагается обязательство нести издержки по данному процессу (§ 465, абз. 1, предл. 2
Уголовно-процессуального кодекса…, но в самом приговоре суд постановляет отказ от назначения наказания. В процессуальной стадии уголовного
расследования прокуратура может при наличии предпосылок, при которых
суд мог бы воздержаться от наказания, с согласия суда воздержаться от
подачи в суд обвинительного заключения. В процессуальной стадии пред1
См.: Уголовное уложение (Уголовный кодекс) Федеративной Республики Германия: текст и научно-практический комментарий / пер., прим. и комм. П. В. Головненкова, вступ. ст. У. В. Хелльманна, А. И. Рарога, П. В. Головненкова. М., 2010.
67
варительного судебного производства суд может при наличии вышеназванных предпосылок с согласия прокуратуры и обвиняемого принять решение о прекращении данного делопроизводства, см.: § 153b Уголовнопроцессуального кодекса…»1. Таким образом, хотя в самом уголовном законе речь идёт, если проводить параллели с российским правом, об освобождении от наказания, то уголовно-процессуальный закон допускает, говоря на том же языке, освобождение от уголовной ответственности. При
этом норма уголовного закона носит общий характер, и специальных оснований, применимых к экономическим преступлениям, уголовный закон не
предусматривает.
Кроме УК, интересная норма содержится также в Уголовнопроцессуальном кодексе 1877 г. (с последующими изменениями и дополнениями)2. В соответствии с параграфом 153a «Прекращение производства
при выполнении обязанностей и указаний»: «(1) С согласия суда, к подсудности которого относится открытие основного судебного производства,
и обвиняемого прокуратура может при условии, что предметом производства является уголовный проступок временно отказаться от предъявления
публичного обвинения и одновременно возложить на обвиняемого обязанности или дать ему указания, если они пригодны для того, чтобы устранить общественный интерес в уголовном преследовании, и тяжесть вины
этому не противоречит. В качестве обязанностей или указаний могут
назначаться, в частности: 1. совершение определённых действий для возмещения ущерба, причинённого содеянным, 2. выплата денежной суммы в
пользу благотворительной организации или в государственный бюджет…
Для исполнения обязанностей и указаний обвиняемым прокуратура уста1
Там же. С. 37.
См.: Головненков П., Спица Н. Уголовно-процессуальный кодекс Федеративной
Республики Германия. Научно-практический комментарий и перевод текста закона.
Потсдам, 2012.
2
68
навливает срок, который не должен превышать шесть месяцев в случаях,
предусмотренных в предложении 2 (№ 1-3, 5 и 6)… Прокуратура может
позже отменить обязанности и указания и один раз продлить срок на три
месяца; с согласия обвиняемого она может позже назначать и изменять
обязанности и указания. Если обвиняемый выполняет обязанности и указания, деяние не может больше преследоваться как уголовный проступок».
И хотя данная норма распространяется только на уголовные проступки,
т.е. деяния, наказываемые лишением свободы на срок до одного года или
менее строгим наказанием (параграф 12 УК), указание на выплату денежной суммы в пользу благотворительной организации или в государственный бюджет имеет определенное сходство со ст. 761 УК РФ.
Уголовный кодекс Австрии 1974 г.1 в шестом разделе Особенной части «Преступные деяния против чужого имущества» содержит специальный параграф 167 о деятельном раскаянии. В соответствии с этой нормой в
случае деятельного раскаяния исключается наказуемость таких деяний, как
повреждение имущества, повреждение информационных данных, кража,
хищение электрической энергии, растрата, присвоение, конфискация вещи
на длительный срок, нарушение чужого права на охоту или рыбную ловлю, похищение вещи, имеющей незначительную стоимость, мошенничество, мошенническое злоупотребление с обработкой данных, получение
выгод путем обмана, преступное злоупотребление доверием, принятие подарков представителями органов власти, злоупотребление с пособиями,
ростовщичество, мнимая несостоятельность, причинение вреда чужому
кредитору, предоставление привилегий кредитору, причинение вреда интересам кредитора, совершенное по грубой неосторожности, противодействие принудительному взысканию и укрывательство. В соответствии с абзацем вторым этого параграфа деятельное раскаяние имеет место тогда,
1
См.: Уголовный кодекс Австрии / пер. с нем. А.В. Серебренниковой. М., 2001.
69
когда лицо прежде, чем органы, осуществляющие уголовное преследование, узнают о его преступной деятельности, пусть и по требованию потерпевшего, но без принуждения полностью возместит причиненный вред или
в силу договора примет на себя обязанность выплачивать потерпевшему в
течение определенного времени такую компенсацию вреда. Наказание
также невозможно, если лицо выплатит соответствующую денежную сумму во время своей явки с повинной в соответствующем органе. Кроме того,
закон допускает возможность возмещения вреда третьим лицом от имени
виновного при условии, что последний серьезно старается возместить причиненный преступлением вред.
Уголовный кодекс Франции 1992 г.1 предусматривает несколько интересных норм. В соответствии с общей нормой, ст. 132-59, «освобождение от наказания может иметь место в случае, когда социальная реабилитация виновного достигнута, причиненный ущерб возмещен и вредные последствия, вызванные преступным деянием, прекратили свое действие».
Однако более интересна так называемая «отсрочка назначения наказания с финансовым предписанием», имеющая определённое сходство с
освобождением от уголовной ответственности по делам о налоговых преступлениях в УК РФ. В соответствии со ст. 132-66 кодекса «в случаях,
предусмотренных законами или регламентами, наказывающими невыполнение определенных обязанностей, суд при предоставлении отсрочки
назначения наказания может предписать физическому ил юридическому
лицу, признанному виновным, выполнение одного или нескольких требований по выплате денежных штрафов, предусмотренных указанными законами или регламентами. Для выполнения этих предписаний суд устанавливает срок». Следующая норма закона допускает пеню при такой отсрочке, но лишь при условии, что она предусмотрена законом или регламен1
См.: Уголовный кодекс Франции / пер. Н. Е. Крыловой. СПб., 2002.
70
том. Статья 132-68 кодекса допускает однократное применение отсрочки.
Однако в соответствии со ст. 132-69 кодекса выполнение денежных требований само по себе еще не влечет освобождение виновного от наказания,
поскольку у суда сохраняется право его назначить, за исключением тех
случаев, когда с момента отсрочки прошел год и более.
Таким образом, по итогам изучения законодательства нескольких европейских государств с развитой рыночной экономикой можно сделать ряд
выводов.
1. Освобождение от наказания за преступления в сфере экономической деятельности в целом известно уголовному законодательству.
2. Технико-юридические особенности, связанные с тем, является ли
освобождение условным или безусловным, происходит ли оно на досудебной или судебной стадии уголовного процесса, при этом не имеют принципиального значения.
3. В качестве условия освобождения закон безусловно выдвигает
требование возмещения причинённого ущерба. В некоторых уголовных
кодексах законодатель дополнительно предлагает произвести выплату
определённой суммы в пользу государства или штрафных санкций, предписанных законом (Франция). Допускается также возмещение ущерба третьим лицом при условии, что виновный сам стремится загладить свою вину, а не ведет себя пассивно (Австрия).
4. При этом законодатель не выдвигает высоких требований в виде
кратно возмещаемого ущерба, ограничиваясь реально причинённым вредом и иногда некоей суммой по усмотрению суда (Германия). Допускается
также рассрочка возмещения вреда (Франция, Австрия).
Соответственно, сопоставляя европейский опыт с российским, необходимо отметить два отличительных момента. Во-первых, российское право не допускает рассрочки возмещения ущерба. Это представляется оправданным, поскольку освобождение от уголовной ответственности как самая
71
льготная и безусловная форма освобождения допускает выдвижение повышенных требований к поведению виновного. В противном случае, т.е.
при допущении рассрочки возмещения, освобождение от уголовной ответственности в данных ситуациях следовало бы делать условным, что в общем противоречит концепции безусловности освобождения от уголовной
ответственности, заложенной в УК РФ. Во-вторых, российский уголовный
закон, устанавливая кратность подлежащего возмещению ущерба в ч. 2
ст. 761 УК РФ, и при этом очень высокую кратность, немного выбивается
из общеевропейской линии однократного возмещения ущерба. Таким образом, сравнительно-правовые наблюдения также заставляют критически
отнестись к действующей редакции ч. 2 ст. 761 УК РФ.
Обратимся теперь к уголовному законодательству государств –
участников Содружества Независимых Государств.
Принятый Межпарламентской Ассамблеей государств – участников
Содружества Независимых Государств 17 февраля 1996 г. Модельный уголовный кодекс1 (далее – МУК) в этой части так и остался на старых позициях, которые в целом соответствуют редакции УК РФ 1996 г. Изменения
и дополнения, которые вносились в этот документ на двадцать седьмом
пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи (постановление
№ 27-6 от 16 ноября 2006 г.), на тридцать третьем пленарном заседании
Межпарламентской Ассамблеи (постановление № 33-19 от 3 декабря
2009 г.) и на тридцать девятом пленарном заседании Межпарламентской
Ассамблеи (постановление № 39-24 от 29 ноября 2013 г.) касались лишь
отдельных норм Общей части и составов в Особенной части МУК, связан-
1
См.: Модельный уголовный кодекс для государств – участников Содружества
Независимых Государств. Рекомендательный законодательный акт. Принят постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств – участников Содружества Независимых Государств 17 февраля 1996 г. // http://www.iacis.ru/data/prdoc/019.rar (последнее
посещение – 10 декабря 2009 г.).
72
ных с торговлей людьми и терроризмом. Соответственно, ст. 74–76 МУК
об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, примирением с потерпевшим и изменением обстановки практически полностью текстуально совпадают со ст. 75–77 УК РФ в их первоначальной редакции. В Особенной части МУК каких-либо специальных оснований освобождения от уголовной ответственности в связи с интересующими нас преступлениями не содержится.
Более интересно рассмотреть динамично развивающееся уголовное
законодательство ряда государств СНГ.
Уголовный кодекс Республики Беларусь1 предусматривает несколько
специфических оснований освобождения от уголовной ответственности
как общего характера, так и специальных.
Так, в соответствии со ст. 86 УК «Освобождение от уголовной ответственности с привлечением лица к административной ответственности»
«лицо, впервые совершившее преступление, не представляющее большой
общественной опасности, или менее тяжкое преступление и возместившее
ущерб, либо уплатившее доход, полученный преступным путем, либо
иным образом загладившее нанесенный преступлением вред, может быть
освобождено от уголовной ответственности с привлечением к административной ответственности, если будет признано, что его исправление возможно без применения наказания или иных мер уголовной ответственности». К таким лицам применяются следующие меры административного
взыскания: 1) штраф в пределах от пяти до тридцати базовых величин;
2) исправительные работы на срок от одного до двух месяцев с удержанием двадцати процентов из заработка; 3) административный арест на срок
до пятнадцати суток. Однако такое основание освобождения от уголовной
1
Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 1999. № 76, 2/50
(с последующими изменениями).
73
ответственности не применяется к лицу, совершившему преступление,
предусмотренное содержащей административную преюдицию статьей
Особенной части кодекса.
Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным
раскаянием, предусмотренное ст. 88 УК, предполагает, что «лицо, впервые
совершившее преступление, не представляющее большой общественной
опасности, или менее тяжкое преступление, может быть освобождено от
уголовной ответственности, если оно после совершения преступления добровольно явилось с повинной или активно способствовало выявлению преступления, возместило причиненный ущерб, либо уплатило доход, полученный преступным путем, либо иным образом загладило нанесенный
преступлением вред».
Специальной нормой уголовного закона является ст. 881 «Освобождение от уголовной ответственности в связи с добровольными возмещением причиненного ущерба (вреда), уплатой дохода, полученного преступным путем». В соответствии с ней «1. Лицо, совершившее преступление,
повлекшее причинение ущерба государственной собственности или имуществу юридического лица, доля в уставном фонде которого принадлежит
государству, либо существенного вреда государственным или общественным интересам и не сопряженное с посягательством на жизнь или здоровье
человека, может быть освобождено от уголовной ответственности в порядке, установленном законодательным актом, если оно добровольно возместило причиненный ущерб (вред), уплатило доход, полученный преступным путем, а также выполнило иные условия освобождения от уголовной
ответственности,
предусмотренные
законодательным
актом.
2. Освобождение от уголовной ответственности, предусмотренное частью
1 настоящей статьи, может быть применено также к лицу, совершившему
несколько преступлений из числа указанных в части 1 настоящей статьи,
если условия освобождения от уголовной ответственности соблюдены
74
этим лицом в отношении каждого из преступлений».
Порядок реализации этой нормы установлен Положением о порядке
осуществления в Республике Беларусь помилования осужденных, освобождения от уголовной ответственности лиц, способствовавших раскрытию и устранению последствий преступлений (зарегистрировано в Национальном реестре правовых актов Республики Беларусь 23 февраля 2001 г.
№ 1/2077). В соответствии с пунктом 25 Положения лицо в этой ситуации
может быть освобождено от уголовной ответственности Президентом Республики Беларусь, если это лицо: раскаялось в совершенном преступлении
и способствовало его раскрытию; добровольно возместило причиненный
ущерб, включая расходы на восстановление нарушенных имущественных
прав и неполученные доходы (упущенную выгоду) от оборота имущества,
вред, нанесенный государственным или общественным интересам, уплатило доход, полученный преступным путем, способствовало устранению
иных последствий совершенного преступления; передало в собственность
государства принадлежащие ему орудия и средства совершения преступления; вещи, изъятые из оборота; имущество, приобретенное преступным
путем, а также предметы, которые непосредственно связаны с преступлением.
Рассмотрение вопроса об освобождении лица от уголовной ответственности осуществляется на основании его личного ходатайства, подаваемого на имя Президента Республики Беларусь, при наличии данных, подтверждающих выполнение этим лицом условий освобождения, предусмотренных частью первой пункта 25 настоящего Положения (пункт 26).
При рассмотрении ходатайства лица об освобождении его от уголовной ответственности принимаются во внимание степень общественной
опасности совершенного преступления, раскаяние лица в совершенном
преступлении, его активное содействие в раскрытии преступления, возмещение им причиненного ущерба, вреда, нанесенного государственным или
75
общественным интересам, уплата дохода, полученного преступным путем,
устранение иных последствий преступления, данные, характеризующие
его личность и возможность исправления без привлечения к уголовной ответственности (пункт 28).
Решение Президента Республики Беларусь об освобождении лица от
уголовной ответственности принимается в форме указа, который в трехдневный срок с момента его издания направляется Генеральному прокурору для исполнения и последующего уведомления Президента Республики
Беларусь о прекращении производства по уголовному делу в отношении
лица, освобожденного от уголовной ответственности (пункт 29).
Специфический правовой механизм применения этой нормы не затрагивает, на наш взгляд, ее содержательного характера в части выдвигаемых для освобождения условий.
В Особенной части УК Беларуси установлено единственное специальное основание освобождения от уголовной ответственности за преступления против собственности и порядка осуществления экономической деятельности (раздел VIII кодекса). Так, примечание 5 к главе 24 предусматривает, что лицо, совершившее простые (неквалифицированные) кражу,
мошенничество, хищение путем злоупотребления служебными полномочиями, присвоение либо растрату, хищение путем использования компьютерной техники, если оно явилось с повинной, активно способствовало выявлению преступления и полностью возместило причиненный ущерб,
освобождается от уголовной ответственности.
Уголовный кодекс Украины1 в ч. 2 ст. 45 предусматривает, что
«освобождения от уголовной ответственности в случаях, предусмотренных
настоящим Кодексом, осуществляются исключительно судом», т.е. исклю-
1
ниями).
Ведомости Верховной Рады. 2001. № 25–26. Ст. 131 (с последующими измене-
76
чает возможность освобождения на досудебных стадиях уголовного процесса.
Общая часть кодекса содержит схожие с российским правом и МУК
виды освобождения от уголовной ответственности, такие как освобождение от уголовной ответственности в связи с действенным раскаянием
(ст. 45), освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением виновного с потерпевшим (ст. 46), освобождение от уголовной ответственности в связи с передачей лица на поруки (ст. 47), освобождение от
уголовной ответственности в связи с изменением обстановки (ст. 48) и
освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков
давности (ст. 49).
В Особенной части УК Украины предусмотрены следующие специальные виды освобождения от уголовной ответственности.
В соответствии с ч. 4 ст. 212 (устанавливающей ответственность за
уклонение от уплаты налогов, сборов, других обязательных платежей)
«лицо, впервые совершившее деяния, предусмотренные частью первой и
второй настоящей статьи, освобождается от уголовной ответственности,
если оно до привлечения к уголовной ответственности уплатило налоги,
сборы (обязательные платежи), а также возместило ущерб, причиненный
государству их несвоевременной уплатой (финансовые санкции, пеня)».
В соответствии с ч. 4 ст. 2121 (устанавливающей ответственность за
уклонение от уплаты страховых взносов на общеобязательное государственное пенсионное страхование) «лицо, впервые совершившее деяния,
предусмотренные частью первой либо второй настоящей статьи, освобождается от уголовной ответственности, если оно до привлечения к уголовной ответственности уплатило страховые взносы на общеобязательное
государственное пенсионное страхование, а также возместило ущерб, причиненный Пенсионному фонду Украины их несвоевременной уплатой
(финансовые санкции, пеня)».
77
Уголовный кодекс Армении1 в ст. 72–74 в основном следует модели
российского уголовного законодательства, устанавливая такие виды освобождения от уголовной ответственности, как освобождение от уголовной
ответственности в случае деятельного раскаяния, в случае примирения с
потерпевшим и в случае изменения обстановки. При этом в отличие от
российского закона «УК РА не предусматривает такого вида освобождения
от уголовной ответственности»2, как ст. 761 УК РФ. Специальных видов
освобождения от уголовной ответственности применительно к преступлениям в сфере экономической деятельности УК Армении не содержит.
В Казахстане 9 июля 2014 г. был принят новый уголовный кодекс,
сменивший первый постсоветский кодекс 1997 г.3 Тем не менее, раздел 5
кодекса «Освобождение от уголовной ответственности и наказания» содержит типичные виды освобождения от уголовной ответственности. К их
числу законодатель относит, например, освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст. 65), освобождение от
уголовной ответственности в связи с примирением (ст. 68). Часть 3 данной
нормы формулирует следующие условия освобождения, применимые в
том числе к преступлениям в сфере экономической деятельности: «В случаях, когда уголовным правонарушением причинен вред охраняемым законом интересам общества и государства, лицо, указанное в части первой
или второй настоящей статьи, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно чистосердечно раскаялось и загладило вред, причиненный охраняемым законом интересам общества или государства».
В Особенной части кодекса содержится единственный специальный
1
См.: Уголовный кодекс Республики Армения / пер. с армян. Р.З. Авакяна,
науч. ред. Е.Р. Азарян, Н.И. Мацнев. СПб., 2004.
2
Уголовное право Армении и России. Общая и Особенная части / отв. ред. С. С.
Аветисян, А. И. Чучаев. М., 2014. С. 281.
3
См.: Казахстанская правда. 2014. 9 июля. № 132 (27753).
78
вид освобождения от уголовной ответственности. Примечание к ст. 236
(уклонение от уплаты таможенных платежей и сборов) устанавливает, что
«лицо, добровольно уплатившее сумму недоимки, начисленные пени, сумму штрафов, установленных законодательством Республики Казахстан,
освобождается от уголовной ответственности по части первой настоящей
статьи, если в его действиях не содержится состав иного преступления».
Таким образом, изучение уголовного законодательства ряда государств – участников Содружества Независимых Государств позволяет сделать следующие выводы.
1. Большинство видов освобождения от уголовной ответственности,
известных законодательству этих стран, содержится и в российском уголовном законе. При этом некоторые виды (в частности, освобождение от
уголовной ответственности в связи с изменением обстановки) либо сохранились как виды освобождения от уголовной ответственности, а не от
наказания, либо перешли в современное законодательство из права советской эпохи.
2. Наиболее типично для уголовного законодательства освобождение
от уголовной ответственности за налоговые преступления и преступления,
связанные с уклонением от уплаты иных обязательных, в том числе таможенных, платежей. При этом условием освобождения выступает полное
погашение задолженности, включая штрафные санкции, и отсутствие в деянии признаков квалифицированного состава преступления.
3. Кратный размер возмещения вреда неизвестен уголовному законодательству изученных стран СНГ, что, как и в связи с законодательством
стран дальнего зарубежья, указывает на уникальность нормы ч. 2 ст. 761
УК РФ. Нельзя в качестве кратного размера рассматривать условия освобождения, сформулированные в уголовном законодательстве Беларуси,
потому что все взыскания с лица там так или иначе связаны с совершённым им преступным деянием.
79
В целом представляется возможным сделать вывод о том, что российское законодательство следует общей линии европейского уголовного
права и уголовного права стран СНГ в формулировании специфических
видов освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности. Вместе с тем в УК РФ очевидно есть положения, носящие уникальный характер, к числу которых относится прежде всего ч. 2 ст. 761 УК РФ в части устанавливаемого ею кратного размера
как условия освобождения от уголовной ответственности. Соответственно,
с учётом зарубежного опыта, требуется провести дополнительное детальное обоснование существования данной нормы именно в таком законодательном виде, поскольку негативный законодательный опыт зарубежных
государств может быть лишним доводом против ее существования в российском уголовном праве в нынешнем виде.
80
ГЛАВА II. ОТДЕЛЬНЫЕ ВИДЫ ОСВОБОЖДЕНИЯ
ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА
ПРЕСТУПЛЕНИЯ В СФЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
§ 1. ОБЩИЙ
ВИД ОСВОБОЖДЕНИ Я
ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Прежде чем приступить к анализу отдельных видов освобождения от
уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, оговоримся о нашем видении системы этих видов и используемой терминологии. Как представляется, действующая система охватывает:
а) общие виды освобождения, закрепленные в главе 11 УК РФ;
б) специальные виды, предусмотренные примечаниями к отдельным
статьям Особенной части УК РФ (ст. 178, 184, 198, 199, 2001 УК РФ).
Однако для целей углубленного анализа в рамках этой системы отличительными особенностями обладает общий вид освобождения, предусмотренный ст. 761 УК РФ. Называя данный вид «общим», мы осознаем
известную условность этого термина и основываемся на месте данного вида освобождения в Общей части УК РФ и его распространении на широкий круг преступлений. Некоторые авторы, напротив, называют данный
вид специфическим1. Однако для целей настоящего исследования именно
данный вид является системообразующим, т.е. общим.
Специальные виды могут быть подразделены на две подгруппы: вид
освобождения, применимый к налоговым преступлениям, предусмотренный ч. 1 ст. 761 УК РФ, примечанием 2 к ст. 198 УК РФ и примечанием 2 к
ст. 199 УК РФ, и собственно оставшиеся специальные виды освобождения,
1
См.: Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник для бакалавров / отв. ред. А. И. Рарог. С. 218.
81
которые не отвечают идее освобождения от уголовной ответственности за
преступления в сфере экономической деятельности, заложенной в ст. 761
УК РФ (примечания к ст. 178, 184 и 2001 УК РФ).
Кроме того, экстраординарным видом выступает так называемая
«экономическая амнистия», объявленная постановлением Государственной
Думы Федерального Собрания РФ от 2 июля 2013 г. № 2559–6 ГД «Об
объявлении амнистии»1.
Итак, общий вид освобождения от уголовной ответственности за
преступления в сфере экономической деятельности появился в уголовном
законе в конце 2011 г. в виде ч. 2 ст. 761 УК РФ. Действующая редакция
этой нормы предусматривает, что «лицо, впервые совершившее преступление, предусмотренное частью первой статьи 171, частью первой статьи
1711, частью первой статьи 172, частью второй статьи 176, статьей 177, частями первой и второй статьи 180, частями третьей и четвертой статьи 184,
частью первой статьи 185, статьей 1851, частью первой статьи 1852, статьей
1853, частью первой статьи 1854, статьей 193, частью первой статьи 194,
статьями 195–197 и 1992 настоящего Кодекса, освобождается от уголовной
ответственности, если возместило ущерб, причиненный гражданину, организации или государству в результате совершения преступления, и перечислило в федеральный бюджет денежное возмещение в размере пятикратной суммы причиненного ущерба либо перечислило в федеральный
бюджет доход, полученный в результате совершения преступления, и денежное возмещение в размере пятикратной суммы дохода, полученного в
результате совершения преступления».
Анализируя эту норму, необходимо последовательно рассмотреть,
во-первых, круг преступлений, на которые она распространяется, и, вовторых, условия освобождения от ответственности.
1
Собрание законодательства РФ. 2013. № 27. Ст. 3558.
82
Обращаясь к первому вопросу, можно заметить, что ч. 2 ст. 761 УК
РФ своим действием охватывает 20 составов преступлений из главы 22 УК
РФ. К сожалению, усмотреть какую-либо логику законодателя в этом случае не представляется возможным1.
Это стало предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ
(определение Конституционного Суда РФ от 16 июля 2013 г. № 1226-О
«Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Земцова Василия Михайловича на нарушение его конституционных прав статьей 761,
пунктом 2 примечаний к статье 198, пунктом 2 примечаний к статье 199
Уголовного кодекса Российской Федерации, частями первой и третьей статьи 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»2).
В. М. Земцов обратился в Конституционный Суд РФ с запросом о
проверке соответствия ст. 761, примечания 2 к ст. 198 и 199 УК РФ и ч. 3
ст. 281 УПК РФ конституционным нормам ввиду их несоответствия статьям 2, 15 (части 1 и 4), 17 (часть 1), 18, 19 (части 1 и 2), 24 (часть 2), 45, 46
(часть 1), 49, 55 и 123 (часть 3) Конституции РФ. Основной довод заявителя сводился к тому, что законодатель произвольно сформулировал уголовный закон: ст. 198–1991 УК РФ охватываются ч. 1 ст. 761 УК РФ, тогда как
относящаяся к той же группе налоговых преступлений ст. 1992 УК РФ
подпадает под значительно более строгие требования ч. 2 ст. 761 УК РФ.
Конституционный Суд РФ не нашел оснований для принятия данной
жалобы к рассмотрению. По его мнению, в соответствии со ст. 71 (п. «о»)
Конституции РФ уголовное и уголовно-процессуальное законодательство
находится в ведении Российской Федерации. Федеральный законодатель,
реализуя принадлежащие ему полномочия, правомочен как устанавливать
1
См. также: Соловьев О. Г., Князьков А. А. Об освобождении от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности (статья
761 УК РФ) // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. № 7. С. 80–82.
2
СПС «КонсультантПлюс».
83
в законе ответственность за правонарушения, так и устранять ее, а также
определять, какие меры государственного принуждения подлежат использованию в качестве средств реагирования на те или иные деяния и при каких условиях возможен отказ от их применения. Соответственно, установление неодинаковых условий для освобождения от уголовного преследования лиц, совершивших разные преступления (в данном случае – ст. 198–
1991 УК РФ, с одной стороны, и ст. 1992 УК РФ, с другой), направлено на
достижение конституционно значимых целей дифференциации уголовной
ответственности и наказания, усиления их исправительного воздействия,
предупреждения новых преступлений и тем самым – защиты личности,
общества и государства от преступных посягательств. По существу, заявитель, утверждая о неконституционности оспариваемых им норм уголовного и уголовно-процессуального законов, предлагает распространить действие примечаний 2 к ст. 198 и 199 УК РФ на лиц, совершивших преступления, предусмотренные ст. 1992 УК РФ, т.е. внести целесообразные, на
его взгляд, изменения в действующее законодательство. Между тем разрешение этого вопроса является прерогативой федерального законодателя
и к компетенции Конституционного Суда РФ не относится.
Следует признать, что сама по себе посылка Конституционного Суда
РФ верная – дифференциация уголовной ответственности необходима.
Однако в данном случае не усматривается какого-либо внятного обоснования выделения ст. 1992 УК РФ из-под действия ч. 1 ст. 761 УК РФ, что в
самом деле ставит вопрос о конституционности нормы с точки зрения ряда
указанных заявителем норм.
Возвращаясь к анализу законодательного текста в части круга соответствующих преступлений, первое предположение, которое можно высказать, связано с охватом ч. 2 ст. 761 УК РФ только тяжких и особо тяжких преступлений с тем, чтобы реализовать предписание ч. 2 ст. 75 УК РФ.
Однако, напротив, ч. 2 ст. 761 УК РФ в основном предусматривает пре-
84
ступления небольшой и средней тяжести. К числу тяжких преступлений
здесь относятся только ч. 4 ст. 184, ч. 2 ст. 1853, ст. 196–197 УК РФ. В этой
связи нельзя не высказать критические замечания в адрес постановления
Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», где в п. 16 содержится следующее разъяснение: «В случае совершения преступления небольшой или
средней тяжести в сфере экономической деятельности выполнение не всех
или не в полном объеме действий, предусмотренных статьей 761 УК РФ,
препятствует освобождению лица от уголовной ответственности по правилам не только указанной нормы, но и статей 75 и 76 УК РФ». Тем самым
Верховный Суд РФ закрывает возможность применения ст. 75 и 76 УК РФ
к большинству из предусмотренных в ч. 2 ст. 761 УК РФ преступлений,
сомнительно, по всей видимости, мотивируя это тем, что выполнение не
всех или не в полном объеме действий, предусмотренных ч. 2 ст. 761 УК
РФ, не свидетельствует о деятельном раскаянии или примирении с потерпевшим лицом. Однако в части некоторых условий освобождения от уголовной ответственности ст. 75 и 76 УК РФ очевидно мягче ч. 2 ст. 761 УК
РФ (хотя бы в части однократного и шестикратного возмещения ущерба
соответственно), тогда как иные условия (обязательность освобождения и
отсутствие необходимости совершения иных действий) в ч. 2 ст. 761 УК
РФ мягче в сравнении со ст. 75 и 76 УК РФ. Поэтому рассматривать эти
три нормы как конкурирующие между собой нет никаких оснований: любая из них может быть в равной мере применена и отсутствие возможности
применения одной из них не должно закрывать допустимость применения
другой.
Сходную позицию высказала Т.Ю. Орешкина, отметив сомнительность толкования, данного Верховным Судом РФ: «Если лицо, совершившее одно из перечисленных в ч. 2 ст. 76¹ УК РФ преступлений небольшой
85
или средней тяжести, оказывается не в состоянии помимо возмещения
ущерба выплатить в федеральный бюджет также и пятикратные суммы
причиненного ущерба (полученного дохода), но при этом выполняет требования, указанные в ст. 75 или 76 УК РФ, нужно ли лишать его возможности освобождения от уголовной ответственности в порядке этих статей
УК? …основания применения общих и специфических видов освобождения от уголовной ответственности должны восприниматься как в определенной степени дополняющие, а не исключающие друг друга»1.
Второе предположение связано с тем, что законодатель включил в
ч. 2 ст. 761 УК РФ только материальные составы преступлений либо формальные составы, имеющие криминообразующий признак крупного размера. Однако и это предположение не выдерживает критики, поскольку
некоторые материальные составы или составы с признаком крупного размера «остались за бортом» ч. 2 ст. 761 УК РФ (например, ст. 1712, 172, ч. 1
ст. 176 УК РФ).
Третье предположение заключается в том, что в ч. 2 ст. 761 УК РФ
включены только основные, но не квалифицированные составы преступлений. Однако и оно неверно, так как ст. 1853 и 193 УК РФ включены в
полном объеме.
Таким образом, список составов преступлений в ч. 2 ст. 761 УК РФ
очевидно произволен и требует корректировки. По нашему мнению, для
его уточнения необходимо использовать следующие критерии включения
в него составов преступлений:
а) исчисляемость причиненного ущерба (извлеченного дохода) как
признака состава преступления в сфере экономической деятельности. Со1
См.: Орешкина Т. Ю. Институт освобождения от уголовной ответственности:
дискуссионные вопросы // Конституционализм и правовая система России: итоги и
перспективы: мат. секции уголовного права и криминологии V Международной научно-практической конференции «Кутафинские чтения». М., 2014. С. 52–53.
86
став преступления, сформулированный по типу материального, в этом
случае должен предусматривать только последствия в виде исчислимого
материального ущерба. Состав, сконструированный по типу формального,
может быть включен в этот список (например, ст. 174–175 УК РФ) при
условии, что извлеченный доход может быть подвергнут оценке;
б) квалифицированные составы преступлений могут быть включены
только при условии, что они не предусматривают насильственного способа
совершения преступления (поскольку здесь, как было показано ранее в
контексте основ уголовной политики освобождения от уголовной ответственности в этой сфере, теряется социально-экономическая и уголовнополитическая обоснованность освобождения) и не предполагают совершения преступления организованной группой. В части последнего момента
ограничение обусловлено особой опасностью преступлений, совершаемых
организованной группой;
в) во избежание увеличения количества уголовно-правовых норм
преступления, указанные в ст. 761 УК РФ, не должны пересекаться (дублировать или противоречить) видам освобождения, предусмотренным в примечаниях к отдельным статьям Особенной части УК РФ;
г) в качестве специального субъекта преступления не должно выступать должностное лицо, поскольку его освобождение от уголовной ответственности таким образом искажает заложенную в ч. 2 ст. 761 УК РФ идею
экономии репрессии в области предпринимательской деятельности.
Соответственно, само по себе наличие состава преступления в главе
22 УК РФ при условии соблюдения указанных выше критериев уже достаточно для распространения на него действия ч. 2 ст. 761 УК РФ независимо
от природы данного преступления. Поэтому, например, действие ч. 2 ст.
761 УК РФ можно распространить и на преступления, которые предусмотрены, например, ст. 174, 1741, 175 и 186 УК РФ: будучи включены законодателем в круг преступлений в сфере экономической деятельности, они не
87
имеют каких-либо отличительных черт, позволяющих исключить их изпод действия ч. 2 ст. 761 УК РФ. Возможное наличие в указанных составах
преступления или иных из главы 22 УК РФ иного дополнительного (или
факультативного) непосредственного объекта преступления не устраняет
основного непосредственного объекта, который, в свою очередь, оправдывает применение ч. 2 ст. 761 УК РФ. Если же, напротив, по мнению законодателя иное защищаемое в этих составах благо перевешивает экономические интересы, то речь должна идти о смене основного непосредственного
объекта и, как следствие, смене места состава преступления в системе
Особенной части УК РФ.
Исходя из сказанного, уточненный список преступлений, на которые
распространяется ч. 2 ст. 761 УК РФ, мог бы выглядеть следующим образом: ч. 1 ст. 171, п. «б» ч. 2 ст. 171, ч. 1 ст. 1711, п. «в» ч. 2 ст. 1711, ч. 3
ст. 1711, п. «б» ч. 4 ст. 1711, ч. 1 ст. 1712, п. «б» ч. 2 ст. 1712, ч. 1 ст. 172, п.
«б» ч. 2 ст. 172, ч. 1–3 ст. 174, п. «б» ч. 4 ст. 174, ч. 1–3 ст. 1741, п. «б» ч. 4
ст. 1741, ч. 1–2 ст. 175, ст. 176–177, ч. 1–2 ст. 178, ч. 1–2 ст. 180, ч. 3–4
ст. 183, ч. 1 ст. 185, ст. 1851, ч. 1 ст. 1852, ч. 1 ст. 1853, ч. 1 ст. 1854, ст. 1856,
ст. 186, ч. 1 ст. 191, ст. 192–193, ч. 1–2 ст. 1931, п. «а» ч. 3 ст. 1931, ч. 1–2
ст. 194, ст. 195–197, 1992 УК РФ.
Дополнительно включенные в список ч. 2 ст. 761 УК РФ преступления отвечают изложенным выше критериям. Дополнительно нужно оговориться только о двух составах преступления. Невключение ст. 184 УК РФ
обусловлено выдвигаемым нами далее предложением перенести данную
норму в главу 25 УК РФ в качестве ст. 2381 УК РФ. Что же касается
ст. 1992 УК РФ, то несмотря на отнесение данного преступления к группе
налоговых преступлений, специфика объективной стороны, связанная не с
уклонением от уплаты налогов или сборов, а с сокрытием определенного
имущества позволяет применять здесь ч. 2 ст. 761 УК РФ и не распространять на данный состав специальный вид освобождения, применимый к
88
собственно налоговым преступлениям.
Условия для освобождения от уголовной ответственности на основании ч. 2 ст. 761 УК РФ законодатель выдвигает два: во-первых, преступление должно быть совершено впервые; во-вторых, лицо должно альтернативно а) возместить ущерб, причиненный гражданину, организации или
государству в результате совершения преступления, и перечислить в федеральный бюджет денежное возмещение в размере пятикратной суммы
причиненного ущерба либо б) перечислить в федеральный бюджет доход,
полученный в результате совершения преступления, и денежное возмещение в размере пятикратной суммы дохода, полученного в результате совершения преступления.
Что касается совершения преступления впервые, то под этим следует
понимать ситуации, описанные в п. 2 постановления Пленума Верховного
Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», согласно которому «…впервые совершившим преступление следует считать, в частности, лицо: а) совершившее одно или
несколько преступлений (вне зависимости от квалификации их по одной
статье, части статьи или нескольким статьям Уголовного кодекса Российской Федерации), ни за одно из которых оно ранее не было осуждено; б)
предыдущий приговор в отношении которого на момент совершения нового преступления не вступил в законную силу; в) предыдущий приговор в
отношении которого на момент совершения нового преступления вступил
в законную силу, но ко времени его совершения имело место одно из обстоятельств, аннулирующих правовые последствия привлечения лица к
уголовной ответственности (например, освобождение лица от отбывания
наказания в связи с истечением сроков давности исполнения предыдущего
обвинительного приговора, снятие или погашение судимости); г) предыдущий приговор в отношении которого вступил в законную силу, но на
89
момент судебного разбирательства устранена преступность деяния, за которое лицо было осуждено; д) которое ранее было освобождено от уголовной ответственности».
Данное разъяснение, построенное на основе сложившейся судебной
практики, может быть критически воспринято в ряде моментов. В частности, применительно к п. «а» можно увидеть рациональное зерно в позиции
Ю. В. Грачевой, согласно которой данное правило может применяться
только при наличии идеальной совокупности преступлений1. Еще более
узкую позицию занимает А. В. Шнитенков, по мнению ни которого ни
идеальная, ни реальная совокупность не дают право рассматривать деяния
как совершенные впервые2.
Напротив, с позицией, занятой Пленумом Верховного Суда РФ, согласен А. Г. Кибальник, который полагает, что «отсутствие осуждения и /
или вступившего в законную силу приговора за ранее совершенное преступление прямо корреспондирует с презумпцией невиновности. Если нет
вступившего в силу приговора – значит, нельзя человека признать ранее
совершившим преступление»3.
Судебная практика применения условия «впервые» в связи с иными
видами освобождения от уголовной ответственности, чем ст. 761 УК РФ,
не поддерживает ограничительное толкование, данное рядом специалистов.
Так, С. был осуждён по двум эпизодам по ч. 1 ст. 285 УК РФ. Президиум Верховного суда Республики Калмыкия приговор отменил, указав
следующее. В соответствии с ч. 1 ст. 75 УК РФ лицо, впервые совершив1
См.: Грачева Ю. В. Судейское усмотрение в применении уголовно-правовых
норм: проблемы и пути их решения. М., 2011. С. 188.
2
См.: Шнитенков А. В. Совершение преступления впервые как условие освобождения от уголовной ответственности // Российская юстиция. 2009. № 4. С. 21–22.
3
Кибальник А. Понимание Пленумом Верховного Суда освобождения от уголовной ответственности // Уголовное право. 2014. № 1. С. 38.
90
шее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если после совершения преступления
добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред,
причиненный в результате преступления, и вследствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным. Условием, при котором лицо
может быть освобождено от уголовной ответственности, является факт совершения преступления впервые. Это означает, что лицо ранее не совершало преступления или освобождалось от уголовной ответственности за
совершенное преступление, или ранее осуждалось, но судимость снята или
погашена в установленном законом порядке. Суд первой инстанции своим
постановлением от 25 марта 2008 г. законно и обоснованно, в строгом соответствии с нормами уголовного и уголовно-процессуального законов
прекратил уголовное дело в отношении С. в связи с его деятельным раскаянием. Суд кассационной инстанции, отменяя постановление суда о прекращении уголовного дела, мотивировал свой вывод исключительно тем,
что С. обвинялся в совершении нескольких преступлений, а потому он не
может считаться лицом, впервые совершившим преступление. Однако
данный вывод судебной коллегии прямо противоречит ст. 75 УК РФ. При
таких обстоятельствах кассационное определение от 6 мая 2008 г. и, соответственно, вынесенный в последующем приговор Лаганского районного
суда от 26 мая 2008 г. в отношении С. подлежат отмене, а постановление
Лаганского районного суда от 25 марта 2008 г. о прекращении уголовного
дела – оставлению без изменения (постановление президиума Верховного
суда Республики Калмыкия от 6 июля 2011 г. по делу № 44У-11/11)1.
Вместе с тем мы считаем, что эта позиция практики подлежит пересмотру. Подход Верховного Суда РФ означает, что какое бы по счету ни
1
СПС «КонсультантПлюс».
91
было совершено преступление, оно будет считаться совершенным впервые, если лицо ранее не было осуждено. Нам представляется, что корректная трактовка признака «впервые» дана в работе Ю. В. Грачевой.
Возмещение причиненного ущерба или отказ от полученного дохода
предполагает, в зависимости от конструкции состава преступления либо а)
обязанность виновного лица возместить ущерб, причиненный гражданину,
организации или государству в результате совершения преступления, и перечислить в федеральный бюджет денежное возмещение в размере пятикратной суммы причиненного ущерба, либо б) обязанность виновного лица
перечислить в федеральный бюджет доход, полученный в результате совершения преступления, и денежное возмещение в размере пятикратной
суммы дохода, полученного в результате совершения преступления. При
этом «для освобождения от уголовной ответственности за преступления,
указанные в части 2 статьи 761 УК РФ, возмещение ущерба, а также перечисление в федеральный бюджет дохода и денежных возмещений должны
быть произведены в полном объеме» (п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19). Кажущаяся математическая
простота моделирования данной нормы таит в себе несколько сложных
моментов, к числу которых можно отнести следующие.
Во-первых, в отличие от примечания 2 к ст. 199 УК РФ (о чем речь
подробнее пойдет далее) возмещение причиненного ущерба или отказ от
полученного дохода в ч. 2 ст. 761 УК РФ предполагается только личное и
не может быть сделано за счет средств организации, получившей выгоду
от совершения преступления. Этому не противоречит и положение, закрепленное в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня
2013 г. № 19, согласно которому «возмещение ущерба и (или) заглаживание вреда (статьи 75–761 УК РФ) могут быть произведены не только лицом, совершившим преступление, но и по его просьбе (с его согласия или
одобрения) другими лицами, если само лицо не имеет реальной возможно-
92
сти для выполнения этих действий (например, в связи с заключением под
стражу, отсутствием у несовершеннолетнего самостоятельного заработка
или имущества)». В данном случае речь идет об уменьшении имущественной массы самого виновного лица за счет изъятия имущества из его семьи,
т.е., в конечном итоге, о воздействии на его имущественные интересы.
Во-вторых, в случае совершения преступления в соучастии все соучастники могут совместными усилиями в любом процентном соотношении произвести возмещение причиненного ущерба или отказ от полученного дохода. Если же один из соучастников не вносит своего вклада в это
«общее дело», то и рассчитывать на освобождение он не вправе.
Е. Крылов в связи с этим формулирует достаточно сложные правила
распределения долей между соучастниками, связанные со следующими ситуациями: «обвиняемый, претендующий на освобождение от уголовной
ответственности, желал причинить ущерб (извлечь доход) именно в том
размере, в котором он и был причинен (извлечен) им и его соучастниками
в результате совместного совершения преступления; обвиняемый желал
причинить ущерб (извлечь доход) в меньшем размере, чем был причинен;
обвиняемый желал причинить ущерб (извлечь доход) в более крупном
размере, чем получилось в результате»1. По нашему мнению, это излишне:
для уголовного закона принципиально возмещение ущерба или взыскание
полученного дохода, в чем должен принять участие каждый соучастник, а
уж в какой доле – это за пределами уголовного права.
При этом, на наш взгляд, не имеет значения роль соучастника, размер лично им полученной выгоды от совершения преступления, поскольку
в данном случае значимы возмещение причинённого ущерба или отказ от
полученного дохода в предусмотренном уголовном законе размере и снижение общественной опасности совершившего преступление лица. О сни1
Крылов Е. И вновь гуманизация? // ЭЖ-Юрист. 2012. № 7. С. 4.
93
жении общественной опасности говорить нельзя, если лицо не предпринимает никаких усилий по возмещению причинённого ущерба или отказу от
полученного дохода. Конечно же, может сложиться неоднозначная ситуация, когда, например, или из-за отсутствия денежных средств у иных соучастников, или по иным причинам один из соучастников вынужден внести вклад, превышающий полученное лично им от совершения преступления. Однако усматривать в этом какую-либо несправедливость мы не можем, потому что, во-первых, уголовный закон в определенном смысле
должен быть «выше» внутренних разбирательств среди соучастников и,
во-вторых, издержки привлечения к уголовной ответственности и освобождения от нее могут и должны превышать выгоду от совершения преступления.
В-третьих, следует согласиться с позицией, согласно которой «при
возмещении ущерба, причиненного в результате совершения преступления, указанного в ч. 2 ст. 761 УК РФ, возмещению полежит только реально
причиненный ущерб как конструктивный признак объективной стороны
соответствующего экономического преступления. Убытки в виде упущенной прибыли, если они не относятся к ущербу как конструктивному признаку объективной стороны, либо вред, связанный с подрывом деловой репутации физического или юридического лица, возмещаются в порядке,
предусмотренном гражданским и арбитражным процессуальным законодательством»1.
При определении дохода, в свою очередь, следует придерживаться
общей позиции судебной практики, после определенных колебаний закрепившейся в п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного иму1
Власенко В. В. Указ. автореф. С. 8.
94
щества, приобретенных преступным путем»1: «Под доходом в статье 171
УК РФ следует понимать выручку от реализации товаров (работ, услуг) за
период осуществления незаконной предпринимательской деятельности без
вычета произведенных лицом расходов, связанных с осуществлением незаконной предпринимательской деятельности». Несмотря на то, что эта позиция вызывает возражения в литературе2, именно она в настоящее время
является доминирующей. Возможно, в ее опровержение можно привести
весомые доводы, однако это не составляет нашей задачи. Предлагать же
иное истолкование дохода в контексте освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности в сравнении с используемым при установлении признаков состава преступления
нам представляется асистемным решением.
В-четвёртых и самое главное обстоятельство связано с самим по себе
определением причиненного ущерба или полученного дохода. Фактически
в данном случае оно производится в ходе предварительного расследования
и позиция лица, осуществляющего такое расследование, становится определяющей. Конечно же, оно опирается на имеющиеся доказательства по
делу, в том числе на заключения судебных экспертиз, однако нельзя не допустить склонности лица к «завышению» размера причиненного ущерба
или полученного дохода. Даже в ходе уже судебного разбирательства по
уголовному делу возможности привлекаемого лица по оспариванию вменяемого размера причиненного ущерба или полученного дохода достаточно ограничены. Любое несогласие с вменяемым размером может рассматриваться как основание для применения ч. 5 ст. 281 УПК РФ, в соответ-
1
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 1.
См. подробнее: Олейник О. М. Формирование критериев квалификации предпринимательской деятельности в судебной практике // Предпринимательское право.
2013. № 1. С. 12; Яни П. С. Роль Верховного Суда РФ в решении проблем квалификации преступлений в сфере экономической деятельности // Закон. 2008. № 11. С. 39–50.
2
95
ствии с которой «прекращение уголовного преследования по основаниям,
указанным в частях первой и третьей настоящей статьи, не допускается,
если лицо, в отношении которого прекращается уголовное преследование,
против этого возражает. В данном случае производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке». Соответственно, как разъясняется в
п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г.
№ 19, «если в результате продолженного судебного разбирательства в связи с возражением подсудимого против прекращения уголовного дела и
(или) уголовного преследования будет установлена его виновность, суд
постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от
наказания». Иными словами, привлекаемое к ответственности лицо оказывается, как уже отмечалось ранее, в отчасти безвыходной (или рискованной) ситуации: либо согласиться с оспариваемым им размером причиненного ущерба или полученного дохода и быть освобожденным от уголовной
ответственности, либо оспаривать его, доводя дело до постановления обвинительного приговора. При этом практически невозможно применить
п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г.
№ 19 в данной ситуации (или ранее смоделированную нами проектную
ст. 831 УК РФ), потому что для освобождения от наказания необходимо
произвести возмещение ущерба или дохода, но оно к моменту постановления приговора не может иметь места, так как привлекаемое к ответственности лицо размер такого ущерба или дохода оспаривает в судебном порядке.
Нам представляется, что эта ситуация требует своего исправления. С
этой
целью
можно
было
бы
предложить
дополнить
уголовно-
процессуальный закон (ст. 281 УПК РФ) нормой, которая позволила бы
привлекаемому к ответственности лицу оспорить в суде вменяемый на
стадии предварительного расследования размер ущерба или дохода. В этом
случае суд мог бы на основании имеющихся в деле доказательств и допол-
96
нительно собранных сторонами согласиться с оценками предварительного
расследования или сформулировать свое суждение по делу, не касаясь самих по себе вопросов виновности или невиновности лица. Соответственно,
на стадии постановления приговора следует предусмотреть в законодательстве возможность внесения до оглашения приговора на депозит суда
суммы, рассчитанной в соответствии со ст. 761 УК РФ исходя из вменяемого обвинительным заключением и поддержанного государственным обвинением размера ущерба, с той оговоркой, что в случае уменьшения в приговоре суда суммы причинённого преступлением ущерба разница должна
быть возвращена осуждённому.
Как представляется, преимущественно в несовершенстве законодательного механизма установления размера причиненного ущерба или извлеченного дохода кроется причина крайне редкого применения ч. 2 ст. 761
УК РФ в сравнении с ожиданиями, имевшими место при принятии данной
нормы. По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ1, в
2013 г. (в 2012 г. данный показатель в официально опубликованной статистике не выделялся) данная норма применялась только один раз.
К числу других обстоятельств, препятствующих применению ч. 2
ст. 761 УК РФ, можно отнести сравнительно долгие сроки расследования
уголовных дел о преступлениях в сфере экономической деятельности, что
часто влечет истечение срока давности (ст. 78 УК РФ). В частности, в
2013 г. по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ2 по
преступлениям, предусмотренным главой 22 УК РФ, было осуждено 3 729
лиц, тогда как освобождено от уголовной ответственности по ст. 78 УК РФ
1
См.: Данные судебной статистики (с сайта Судебного департамента
ховном Суде РФ) // http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения –
2014 г.).
2
См.: Данные судебной статистики (с сайта Судебного департамента
ховном Суде РФ) // http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения –
2014 г.).
при Вер10 июля
при Вер10 июля
97
применительно к этой главе было 260 лиц. Пропорция составляет 14,34 к 1
(на 1 освобожденного – 14,34 осужденных), тогда как в общей статистике
осуждений соответствующая пропорция составляет 221,36 к 1.
Кроме того, обвиняемые лица часто рассчитывают на сравнительно
мягкие наказания или условное осуждение, что исключает необходимость
дополнительно выплачивать в пользу государства пятикратный размер
причиненного ущерба или извлеченного дохода. По тем же данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, в 2013 г. из 3 729 осужденных за преступления в сфере экономической деятельности 531 было
назначено реальное лишение свободы, при чем в большинстве случаев не
превышающее 5 лет лишения свободы; 836 были условно осуждены к лишению свободы, а 1 441 был назначен штраф. При этом штраф в диапазоне
500 тыс. – 1 млн рублей был назначен только 5 осужденным – 4 по ст. 180
УК РФ и 1 по ст. 199 УК РФ (еще 2 осужденным по ст. 186 УК РФ штраф в
диапазоне 500 тыс. – 1 млн рублей был назначен как дополнительное наказание). Даже беглый анализ санкций главы 22 УК РФ в сопоставлении с
типичным криминообразующим признаком крупного ущерба (дохода), закрепленным в примечании к ст. 169 УК РФ в размере 1,5 млн рублей, показывает, что 6-кратное взыскание по ч. 2 ст. 761 УК РФ в размере 9 млн рублей намного превышает максимально возможный штраф в 1 млн рублей.
Эти данные показывают, что шестикратное взыскание ущерба или дохода,
в подавляющем большинстве случаев намного превышающее назначаемый
судами штраф и образующее нереабилитирующее основание освобождения от уголовной ответственности, по своей привлекательности намного
хуже, чем штраф или условное осуждение.
На отмеченное обстоятельство уже обращали внимание некоторые
авторы1. Например, отмечается, что «применение ст. 761 УК в отношении
1
См., например: Середа И. М., Суханов С. В. Некоторые правовые меры специ-
98
многих экономических преступлений обречено на провал. В отдельных
случаях императивная обязанность уплатить шестикратный размер ущерба
приведет к тому, что преступнику выгоднее будет понести соответствующее наказание. …сумма штрафа в санкциях статей, закрепленных в ст. 761
УК, не превышает 500 тыс. руб., и в случае, когда объем возмещения значительно превышает размер штрафа, преступнику выгоднее понести уголовное наказание. Если санкция содержит наказание в виде лишения свободы, субъект может воспользоваться для получения условного срока коррупционной схемой либо воспользоваться услугами подставных руководителей, которые за пару миллионов отсидят год-другой»1.
Разница заключается только в наличии судимости после вынесения
обвинительного приговора и назначения наказания, которая со временем
будет снята или погашена в порядке, предусмотренном ст. 86 УК РФ. Однако общеправовые последствия осуждения (т.е. увязанные с иными отраслями правами, такими как трудовое, конституционное и т.п.) зачастую
не зависят от того, был ли человек судим или освобожден от уголовной ответственности по нереабилитирующему основанию. Например, в соответствии с п. 4 ст. 16 Федерального закона от 28 декабря 2010 г. № 403-ФЗ «О
Следственном комитете Российской Федерации»2 «гражданин не может
быть принят на службу в Следственный комитет, если он: …2) был осужден за преступление по приговору суда, вступившему в законную силу,
имеет судимость либо имел судимость, которая снята или погашена, в отношении его осуществляется уголовное преследование либо прекращено
ального характера, направленные на предупреждение незаконного предпринимательства // Российский следователь. 2013. № 16. С. 41–43; Ильютченко Н. В. Указ. соч. С.
66–70.
1
Соловьев О. Г., Князьков А. А. Об освобождении от уголовной ответственности
по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности (статья 761 УК РФ). С.
82.
2
Собрание законодательства РФ. 2011. № 1. Ст. 15.
99
уголовное преследование за истечением срока давности, в связи с примирением сторон, вследствие акта об амнистии или в связи с деятельным раскаянием…».
Сказанное требует рассмотреть варианты реконструкции ч. 2 ст. 761
УК РФ, хотя само по себе лишь ее изменение, без комплексного подхода к
наказанию также бессмысленно.
В этой связи интерес представляют предложения, выдвинутые в Докладе Президенту РФ Уполномоченного при Президенте РФ по защите
прав предпринимателей – 20141. В частности, указывается на необходимость ввести кратные штрафы в качестве наказания за совершение тяжких
и особо тяжких преступлений, предусмотренных ст. 146, 159–1596, 160 УК
РФ, преступления в сфере экономической деятельности (глава 22 УК РФ).
По нашему мнению, «точечное» введение кратных штрафов здесь не может решить проблему. Возможно, следуя тем посылкам, которые были изложены в главе I, введение в целом кратных штрафов за преступления любой категории тяжести в главы 21–23 УК РФ и снижение кратного размера
в ч. 2 ст. 761 УК РФ (опять-таки, при условии надлежащей реализации
принципа неотвратимости ответственности) решит проблему недейственности последней нормы.
При этом в отношении кратных штрафов за преступления в сфере
экономики надо соблюдать определенную осторожность2. Опыт применения ст. 2001, 204, 290–2911 УК РФ, устанавливающих в качестве основного
1
См.: Сайт Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей // http://doklad.ombudsmanbiz.ru/ (дата обращения – 10 июля 2014 г.).
2
См. подробнее: Егорова Н. Реформа Уголовного кодекса РФ (декабрь 2011 г.):
проблемы применения новых норм // Уголовное право. 2012. № 3. С. 18–22; Адоевская
О. О проблеме унификации международных, зарубежных и национальных норм о
борьбе с коррупцией // Уголовное право. 2013. № 3. С. 91–96; Епихин А. Ю. Наложение
ареста на имущество как мера обеспечения исполнения приговора в виде значительного
штрафа // Российский следователь. 2012. № 16. С. 15–19.
100
или дополнительного вида наказания как раз кратные штрафы, в ряде случаев негативен. Действующая редакция ч. 2 ст. 46 УК РФ допускает установление кратного штрафа в размере до стократной суммы коммерческого
подкупа, взятки или суммы незаконно перемещенных денежных средств и
(или) стоимости денежных инструментов, но не менее 25 тысяч рублей и
не более 500 млн рублей. В средствах массовой информации встречается
информация о назначении судами более чем стамиллионных штрафов. По
данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ1, в 2013 г. за получение и дачу взятки, а также за посредничество во взяточничестве 190
осужденным был назначен штраф в размере, превышающем 1 млн рублей
в качестве основного вида наказания; еще 118 такой же штраф был назначен в качестве дополнительного вида наказания. При этом 53 и 40 лицам
соответственно штраф в размере свыше 1 млн рублей был назначен за получение взятки в крупном и особо крупном размере, где минимально возможный размер штрафа составляет по ч. 5 ст. 290 УК РФ 10,5 млн рублей и
по ч. 6 ст. 290 УК РФ – 80 млн рублей. Соответственно, возможность платы таких штрафов для большинства осужденных сомнительная, что влечет
применение ч. 5 ст. 46 УК РФ.
Поэтому вводя кратные штрафы в главы 21–23 УК РФ, следует ограничиться не более чем 5-кратным штрафом (в отношении к размеру причиненного ущерба (извлеченного дохода)), одновременно сохранив положение ч. 5 ст. 46 УК РФ о замене неуплаченного штрафа в такой ситуации
исключительно реальным наказанием в пределах санкции статьи Особенной части УК РФ и снизив кратный размер в ч. 2 ст. 761 УК РФ до двукратного размера (т.е. возмещение ущерба потерпевшему и перечисление
такой же суммы в федеральный бюджет или перечисление в федеральный
1
См.: Данные судебной статистики (с сайта Судебного департамента при Верховном Суде РФ) // http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения – 10 июля
2014 г.).
101
бюджет полученного дохода и такой же суммы). Как представляется, подобный подход сможет придать действенность положениям ч. 2 ст. 761 УК
РФ, сделав их по крайней мере экономически привлекательными.
В завершение критически отметим позицию, согласно которой
ст. 761 УК РФ представляет собой «самостоятельный, специальный, усеченный вид деятельного раскаяния, являющийся императивным, безусловным, субъективным, нереабилитирующим»1. Во-первых, будь это так, с
точки зрения юридической техники статья должна была бы иметь номер
751. Конечно же, неточную нумерацию можно объяснить дефектом законодательной техники. Но если это так, то, во-вторых, условия освобождения, сформулированные в ст. 761 УК РФ, на наш взгляд, могут свидетельствовать скорее только о раскаянии, которое не обязательно должно быть
деятельным. Законодатель не выдвигает дополнительных условий, таких
как способствование раскрытию преступления, изобличение соучастников
и т.п. В-третьих, автор оспариваемой позиции противоречив, когда указывает, что «между нормами, предусмотренными ст. 761 и ч. 1 ст. 75 УК РФ,
какая-либо коллизия или конкуренция отсутствует в силу того, что данные
нормы определяют разные условия освобождения от уголовной ответственности …указанные нормы имеют различия в содержании основания
освобождения от уголовной ответственности и предполагают различный
порядок принятия решения об освобождении от уголовной ответственности»2. Но если эти нормы соотносятся как общая и специальная, то конкуренция между ними неизбежна. Поэтому точнее всё-таки рассматривать
ст. 761 УК РФ как особый вид освобождения от уголовной ответственности.
1
2
Власенко В. В. Указ. автореф. С. 7.
Там же. С. 19.
102
§ 2. СПЕЦИАЛЬНЫЙ (НАЛОГОВЫЙ)
ВИД
ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Специальный вид освобождения от уголовной ответственности исторически был первым видом, который затем исчез и вновь возродился.
Нами имеется в виду освобождение от уголовной ответственности за налоговые преступления, которое на настоящий момент представлено в трех
несовпадающих текстуально нормах:
а) ч. 1 ст. 761 УК РФ;
б) примечание 2 к ст. 198 УК РФ и примечание 2 к ст. 199 УК РФ;
в) ч. 1 и 2 ст. 281 УПК РФ.
Подробнее остановимся на различиях в законодательном тексте. В
ч. 1 ст. 761 УК РФ законодатель указывает просто на то, что ущерб, причиненный бюджетной системе Российской Федерации в результате преступления, должен быть возмещен в полном объеме. Раскрывают этот тезис
примечания 2 к ст. 198 и 199 УК РФ, где уже говорится о том, что лицо
должно полностью уплатить суммы недоимки и соответствующих пеней, а
также сумму штрафа в размере, определяемом в соответствии с Налоговым
кодексом Российской Федерации. Таким образом, можно сделать вывод о
том, что понятия «ущерб, причиненный бюджетной системе Российской
Федерации в результате преступления», и «суммы недоимки и соответствующих пеней, а также сумму штрафа в размере, определяемом в соответствии с Налоговым кодексом Российской Федерации» предположительно являются совпадающими по объему. Вместе с тем, гипотетически
аргументируема и противоположная позиция (ее, в частности, придерживаются В. И. Гладких1, А. В. Щепотьев и В. В. Наумов1), если в понятие
1
См.: Гладких В. И. Парадоксы современного законотворчества: критические
заметки на полях Уголовного кодекса // Российский следователь. 2012. № 11. С. 15–18.
103
«ущерб, причиненный бюджетной системе Российской Федерации в результате преступления», включать еще и нематериальные последствия.
При этом в ч. 1 ст. 761 УК РФ в отличие от примечания 2 к ст. 199 УК РФ
не проясняется, кем именно должен быть возмещен такой ущерб.
Часть 1 ст. 281 УПК РФ (не касаясь процессуальных аспектов ее действия) повторяет ч. 1 ст. 761 УК РФ, однако ч. 2 ст. 281 УПК РФ ближе уже
содержательно к положениям Особенной части УК РФ, поскольку ею
устанавливается, что «…под возмещением ущерба, причиненного бюджетной системе Российской Федерации, понимается уплата в полном объеме: 1) недоимки в размере, установленном налоговым органом в решении
о привлечении к ответственности, вступившем в силу; 2) соответствующих
пеней; 3) штрафов в размере, определяемом в соответствии с Налоговым
кодексом Российской Федерации». В отличие от УК РФ, вместе с тем, в
уголовно-процессуальном законе речь идет о недоимке, установленной
именно «налоговым органом в решении о привлечении к ответственности,
вступившем в силу» (что сразу ставит вопрос о судебном контроле за таким решением и возможной его отмене, о свободе оценки доказательств
судом и т.п.2), и о штрафах во множественном числе.
Мы полагаем, что подобная «тройственность» нормы с расходящимися формулировками не может быть признана удовлетворительным состоянием дел. С учетом специальной природы данного вида освобождения
от уголовной ответственности (распространяющегося только на налоговые
преступления) мы полагаем возможным предложить исключить из уголовного закона ч. 1 ст. 761 УК РФ3. Согласиться с высказывающимся предло1
См.: Щепотьев А. В., Наумов В. В. Освобождение от уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмотренных статьями 198–1991 Уголовного кодекса Российской Федерации // Право и экономика. 2012. № 3. С. 64–68.
2
См.: Смирнов Г. Налоговые преступления: мелочей не бывает // ЭЖЮрист. 2011. № 48. С. 6.
3
См. также: Искаков С. Е. Проблемы применения норм о налоговых преступле-
104
жением исключить из уголовного закона наоборот примечания 2 к ст. 198
и 199 УК РФ1 мы не можем, поскольку это специальные нормы, место которым именно в Особенной части УК РФ.
До такого изменения уголовного закона применимыми, на наш
взгляд, должны быть именно примечания 2 к ст. 198 и 199 УК РФ как
наиболее подробно сформулированные специальные уголовно-правовые
нормы.
Переходя к анализу условий освобождения от уголовной ответственности, отметим, что уголовный закон формулирует два: а) совершение
преступления впервые и б) возмещение ущерба, причиненного бюджетной
системе Российской Федерации. Рассмотрим их подробнее.
Под совершением преступления впервые следует понимать все те ситуации, которые были описаны ранее, в связи с ч. 2 ст. 761 УК РФ.
Возмещение ущерба, причиненного бюджетной системе Российской
Федерации, как второе условие освобождения от уголовной ответственности предполагает уплату в полном объеме суммы недоимки и соответствующих пеней, а также суммы штрафа в размере, определяемом в соответствии с Налоговым кодексом РФ.
В соответствии с п. 2 ст. 11 НК РФ недоимка – это «сумма налога
или сумма сбора, не уплаченная в установленный законодательством о
ниях // Юридический мир. 2013. № 10. С. 24; Шатилович С. Н. Освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности (статья 761 УК РФ) // Уголовное законодательство в XXI веке: современное состояние, проблемы трактовки и применения его положений с учетом задач дальнейшего
укрепления экономического правопорядка: мат. междунар. науч.-практич. конф. / под
ред. П. Н. Панченко, А. В. Козлова. Н. Новгород, 2012. С. 201.
1
См.: Антонов А. Г. Освобождение от уголовной ответственности по делам о
преступлениях в сфере экономической деятельности // Российская юстиция. 2013. № 5.
С. 20–21; Соловьев О. Г., Князьков А. А. Об освобождении от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности (статья 761 УК РФ).
С. 80–82; Власенко В. В. Указ. автореф. С. 8, 20.
105
налогах и сборах срок».
Статья 75 НК РФ предусматривает, что «пеней признается установленная настоящей статьей денежная сумма, которую налогоплательщик
должен выплатить в случае уплаты причитающихся сумм налогов или сборов, в том числе налогов, уплачиваемых в связи с перемещением товаров
через таможенную границу Таможенного союза, в более поздние по сравнению с установленными законодательством о налогах и сборах сроки»
(п. 1). Пеня начисляется за каждый календарный день просрочки исполнения обязанности по уплате налога или сбора, начиная со следующего за
установленным законодательством о налогах и сборах дня уплаты налога
или сбора (п. 3). Пеня за каждый день просрочки определяется в процентах
от неуплаченной суммы налога или сбора. Процентная ставка пени принимается равной одной трехсотой действующей в это время ставки рефинансирования Центрального банка РФ (п. 4). Пленум Высшего Арбитражного
Суда РФ в постановлении от 30 июля 2013 г. № 57 «О некоторых вопросах,
возникающих при применении арбитражными судами части первой Налогового кодекса Российской Федерации»1 разъяснил, что пеня – это компенсационный платеж, направленный «на компенсацию потерь государственной казны в результате неуплаты налога в срок…» (п. 2).
В соответствии с п. 1 и 2 ст. 114 НК РФ штраф представляет собой
меру ответственности за совершение налогового правонарушения, которая
определяется в соответствии с НК РФ.
Соответственно, суммы недоимки и соответствующих пеней, а также
штрафа в размере, определяемом в соответствии с Налоговым кодексом
РФ, должно быть зафиксированы вступившим в законную силу решением
налогового органа или суда и должны быть в полном объеме выплачены
лицом, привлекаемым к уголовной ответственности, до назначения судеб1
СПС «КонсультантПлюс».
106
ного заседания (ч. 1 ст. 281, ст. 231 УПК РФ).
Из этого правила есть два изъятия. Первое связано с положением
примечания 2 к ст. 199 УК РФ, в соответствии с которым указанные суммы
могут быть уплачены организацией, уклонение от уплаты налогов и (или)
сборов с которой вменяется лицу. (Опасения, что этой нормой «мы являемся свидетелями постепенного введения в Уголовный кодекс РФ уголовной ответственности юридических лиц …в будущем уголовная ответственность будет введена и в отношении организаций, посредством которых совершались и иные преступления в сфере экономической деятельности»1, мы полагаем беспочвенными. Более весомыми и требующими отдельного анализа соображениями представляются сомнения в соблюдении
здесь принципа личной ответственности2.) Следует допустить, что здесь
возможно любое пропорциональное соотношение: например, организация
может уплатить всю требуемую сумму или только часть ее, а обвиняемое
лицо – оставшуюся часть. В равной мере если в совершении преступления
обвиняются несколько лиц, они могут совместными усилиями в любом
процентном соотношении оплатить всю требуемую сумму. При этом
сложный вопрос возникает тогда, когда один из соучастников не вносит
своего вклада в погашение ущерба. Представляется, что его освобождение
от уголовной ответственности в таком случае невозможно; для последнего
необходимо участие в возмещение ущерба хоть в каком-то объеме.
Второе изъятие закреплено в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19, согласно которому «возмещение
ущерба и (или) заглаживание вреда (статьи 75–761 УК РФ) могут быть
1
Акопджанова М. О. История становления и развития современного законодательства Российской Федерации об уголовной ответственности за налоговые преступления // Налоги. 2011. № 4. С. 47.
2
См.: Взаимосвязь уголовного и уголовно-процессуального права / под общ.
ред. М. Б. Костровой. М., 2013. С. 232.
107
произведены не только лицом, совершившим преступление, но и по его
просьбе (с его согласия или одобрения) другими лицами, если само лицо
не имеет реальной возможности для выполнения этих действий (например,
в связи с заключением под стражу, отсутствием у несовершеннолетнего
самостоятельного заработка или имущества)…».
Здесь же указывается, что для освобождения от уголовной ответственности возмещение ущерба должно произойти, а не обещаться виновным лицом в будущем: «Обещания, а также различного рода обязательства
лица, совершившего преступление, загладить вред в будущем вне зависимости от наличия у него объективной возможности для их выполнения не
являются обстоятельствами, дающими основание для освобождения этого
лица от уголовной ответственности» (п. 3).
При этом необходимо согласиться с М. Б. Костровой, критически
оценивающей оговору в ч. 1 ст. 281 УПК РФ о назначении судебного заседания. По ее мнению, «…освобождение от уголовной ответственности
означает отказ государства от реализации уголовной ответственности, выраженной в обвинительном приговоре суда, т.е. отказ от осуждения. Применительно к уголовному судопроизводству это означает, что освобождение от уголовной ответственности возможно на любых его стадиях, вплоть
до окончания производства в суде первой инстанции до момента постановления обвинительного приговора. Однако ч. 1 ст. 281 УПК ограничивает
данную уголовным законом возможность избежать уголовной ответственности путем добровольного погашения налоговой задолженности моментом назначения судебного заседания»1. Небесспорность положения уголовно-процессуального закона подчеркивают также О. В. Качалова2, К. А.
1
Кострова М. Б. Языковая форма объективации взаимосвязи уголовного и уголовно-процессуального права // Журнал российского права. 2014. № 3. С. 57.
2
См.: Качалова О. В. О некоторых процессуальных вопросах применения ст. 761
УК РФ в свете обратной силы уголовного закона // Уголовное право. 2012. № 5. С. 70–
108
Волков1 и А. Р. Шарипова2. Следует предложить законодателю пересмотреть свою позицию в этом вопросе, тем более что она расходится со сложившейся судебной практикой, допускающей освобождение от уголовной
ответственности и в ходе судебного разбирательства (п. 25 постановления
Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19).
Возмещение ущерба должно быть произведено в полном объеме. Как
указывается в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27
июня 2013 г. № 19 «частичное возмещение ущерба, равно как и полное
возмещение ущерба, произведенное после назначения судом первой инстанции судебного заседания, может быть учтено в качестве обстоятельства, смягчающего наказание».
Итак, при наличии указанных условий суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия
прокурора обязаны прекратить уголовное преследование в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 198–1991 УК РФ (ч. 1 ст. 281 УПК РФ). Справедливо отмечается, что «от подозреваемого, обвиняемого не требуется признания своей вины в инкриминируемом ему преступлении»3.
Здесь наблюдается отличие от ранее действовавшей редакции примечания к ст. 198 УК РФ (до 2003 г.). Им предусматривалось, что «лицо,
впервые совершившее преступления, предусмотренные настоящей статьей,
а также статьями 194 или 199 настоящего Кодекса, освобождается от уго-
72.
1
См.: Волков К. А. Совершенствование правосудия по уголовным делам в отношении предпринимателей // Российский следователь. 2013. № 18. С. 36–39.
2
См.: Взаимосвязь уголовного и уголовно-процессуального права / под общ.
ред. М. Б. Костровой. С. 238–239.
3
Александров А. Прекращение уголовного преследования по делам, связанным с
нарушением законодательства о налогах и сборах (ст. 281 УПК) // Уголовное право.
2010. № 2. С. 100.
109
ловной ответственности, если оно способствовало раскрытию преступления и полностью возместило причиненный ущерб». Таким образом, в дополнение к условию возмещения ущерба, предусмотренному и действующей редакцией уголовного закона, законодатель требовал от лица способствования раскрытию преступления. Это условие не всегда учитывалось
судами. Например, постановлением Дмитровского городского суда от 28
марта 2000 г. было прекращено уголовное дело по обвинению С. по ч. 2
ст. 198 УК РФ на основании ст. 6 и 7 УПК РСФСР в связи с деятельным
раскаянием и изменением обстановки, которые выразились в том, что она
полностью возместила ущерб. Кассационная инстанция указала, что по
смыслу ст. 6, 7 УПК РСФСР, а также примечания к ст. 198 УК РФ одного
возмещения причиненного неуплатой налога ущерба недостаточно для вывода о наличии указанных в законе условий, которые должно выполнить
лицо для того, чтобы быть освобожденным от ответственности за совершенное им преступление1.
Статистические данные показывают редкость применения данного
вида освобождения от уголовной ответственности. Обратимся к данным
Судебного департамента при Верховном Суде РФ2 за 2010–2013 гг.:
Год
Всего осуждено
Прекращено
В том числе по
лиц
уголовное пре-
ч. 1 ст. 281 УПК
следование в
РФ
отношении лиц
1
См.: Справка Московского областного суда от 9 октября 2002 г. «По результатам рассмотрения судами Московской области в 2000 году и в первом полугодии 2001
года уголовных дел в сфере экономики» // СПС «КонсультантПлюс».
2
См.: Данные судебной статистики (с сайта Судебного департамента при Верховном Суде РФ) // http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения – 10 июля
2014 г.).
110
2010
1039
633
6
2011
662
271
10
2012
519
236
4
2013
449
222
13
Мизерные факты применения примечаний 2 к ст. 198 и 199 УК РФ в
сравнении с иными цифрами (общим числом прекращенных уголовным
преследованием дел) заставляют задаться вопросом о причинах этого явления. Поставив его, А. Р. Шарипова высказывает мнение, что угроза возможных потерь для недобросовестного налогоплательщика здесь составляет всего лишь 30 % сверх суммы налогового платежа, что в совокупности с
отсутствием сколь-нибудь реальной вероятности привлечения его к уголовной ответственности не побуждает его платить налоги. По ее мнению,
речь должна идти о повышении монетарных критериев освобождения по
данной категории преступлений1.
Мы не склонны, напротив, безусловно настаивать на таком решении
вопроса. Для начала отметим, что низкие цифры применения примечаний к
ст. 198 и 199 УК РФ, на наш взгляд, не связаны с дефектностью примечаний. Здесь можно усмотреть две самостоятельные причины. Первая связана со сроками давности привлечения к уголовной ответственности, которые для ст. 198 УК РФ и ч. 1 ст. 199 и 1991 УК РФ составляют всего лишь
два года: в такой ситуации виновное лицо может избегнуть уголовной ответственности со сравнительно меньшими потерями, задействовав ст. 78
УК РФ и «отложив» решение вопроса с налоговыми органами на иные
процессуальные механизмы2. В частности, в 2013 г. по данным Судебного
1
См.: Взаимосвязь уголовного и уголовно-процессуального права / под общ.
ред. М. Б. Костровой. С. 234–235.
2
См.: Александров А. С., Горюнов В. Ю., Пятышев Я. С. Кризис правового механизма уголовного преследования по делам о налоговых преступлениях // Мировой
111
департамента при Верховном Суде РФ1 по преступлениям, предусмотренным ст. 198–1992 УК РФ, было осуждено 449 лиц, а одновременно освобождено от уголовной ответственности на основании ст. 78 УК РФ – 167
лиц. То есть пропорция составляет 2,68 к 1 (на 1 освобожденного – 2,68
осужденных), что больше в сравнении даже с ранее приводившимися общими данными по ст. 78 УК РФ и главе 22 УК РФ (14,34 к 1).
Вторая связана с расчетом на назначение сравнительно мягкого наказания за совершение преступления и, опять-таки, отложением решение вопроса с налоговыми органами на будущее вместо немедленной уплаты
недоимок, пеней и штрафов. Соответственно, более частому применению
примечаний 2 к ст. 198 и 199 УК РФ и, как следствие, возмещению причиненного бюджетной системе Российской Федерации ущерба будет способствовать не ужесточение уголовного законодательства, а скорее, повышение результативности деятельности налоговых органов по взысканию
недоимок, пеней и штрафов с возможным увеличением двух последних. И
лишь в целях унификации законодательных предписаний наряду с одновременной реализацией высказанного нами ранее предложения о снижении кратного размера в ч. 2 ст. 761 УК РФ можно поставить вопрос об увеличении до двукратного размера возмещения в примечаниях к ст. 198 и
199 УК РФ.
§ 3. ИНЫЕ
СПЕЦИАЛЬНЫЕ ВИДЫ ОСВОБОЖДЕНИЯ
ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
К оставшимся специальным видам освобождения от уголовной отсудья. 2013. № 12. С. 15.
1
См.: Данные судебной статистики (с сайта Судебного департамента при Верховном Суде РФ) // http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения – 10 июля
2014 г.).
112
ветственности относятся, на наш взгляд, те, которые не отвечают общей
идее освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере
экономической деятельности, изложенной ранее, в § 2 главы I. Однако это
не означает, что их наличие в уголовном законе неоправданно или что они
с необходимостью должны быть переформулированы в общем ключе
освобождения как монетарной квази-санкции за совершенное деяние.
Напротив, их существование может быть обосновано необходимостью
дифференциации уголовно-правового воздействия.
К числу таких специальных видов освобождения относятся те, которые сформулированы применительно к составам преступлений, предусмотренным ст. 178, 184 и 2001 УК РФ. Рассмотрим их последовательно.
Освобождение от уголовной ответственности за недопущение,
ограничение или устранение конкуренции (примечание 3 к ст. 178 УК РФ).
Как уже указывалось ранее, этот вид освобождения появился в уголовном
законе в 2009 г. и претерпел незначительные изменения в 2011 г. По мнению многих авторов, данная норма представляет собой реализацию правила, закрепленного в ч. 2 ст. 75 УК РФ1. В отличие от ч. 1 ст. 75 УК РФ,
примечание 3 к ст. 178 УК РФ, во-первых, не предполагает в качестве
условия освобождения совершения преступления впервые; во-вторых, не
выдвигает в качестве условия освобождения утрату лицом общественной
опасности и, в-третьих, распространяется на тяжкие преступления, предусмотренные ч. 2 и 3 ст. 178 УК РФ. Комментируя эти различия, можно отметить, что первое и третье из них типично для специальных видов осво-
1
См.: Грачева Ю. В. Указ. соч. С. 207; Уголовное право Российской Федерации.
Общая и Особенная части: учебник / под ред. А. И. Чучаева. С. 244–245; Комментарий
к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. А. И. Рарог. 9-е изд., перераб.
и доп. М., 2013. С. 429; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации
(постатейный) / отв. ред. В. В. Малиновский. М., 2011. С. 536; Русанов Г. А. Уголовная
ответственность за недопущение, ограничение или устранение конкуренции (ст. 178 УК
РФ) // Российский следователь. 2010. № 21. С. 11.
113
бождения от уголовной ответственности. Что же касается второго, то следует согласиться с мнением Ю. В. Грачевой, полагающей, что наличие
всех условий, выдвигаемых законом для деятельного раскаяния, означает
утрату общественной опасности лицом1. Таким образом, второе различие в
данном случае не имеет существенного значения.
Обращаясь непосредственно к содержанию и проблемам применения
нормы, отметим, что мизерные данные судебной статистики (а, точнее,
фактически нулевые показатели – после появления рассматриваемого примечания за 2010–2013 гг., по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ2, только в 2011 г. два лица было осуждено по ч. 2 ст. 178 УК
РФ) не позволяют провести анализ именно правоприменительных проблем, возникающих в связи с примечанием 3 к ст. 178 УК РФ. Поэтому
наш анализ будет носить исключительно теоретический характер.
Формулируя примечание 3 к ст. 178 УК РФ, законодатель предусматривает три условия освобождения от уголовной ответственности:
а) способствование раскрытию преступления;
б) возмещение ущерба или иное заглаживание вреда, причиненного в
результате действий, предусмотренных статьей;
в) отсутствие в действиях лица иного состава преступления.
В связи с этим следует обратить внимание на п. 4 постановления
Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», где в контексте ч. 1 ст. 75 УК
РФ (а мы полагаем, что это применимо и к специальным видам освобождения от уголовной ответственности) указано, что «…освобождение от
1
См.: Грачева Ю. В. Указ. соч. С. 192–193.
См.: Данные судебной статистики (с сайта Судебного департамента при Верховном Суде РФ) // http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения – 10 июля
2014 г.).
2
114
уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием возможно
при условии выполнения всех перечисленных в ней действий или тех из
них, которые с учетом конкретных обстоятельств лицо имело объективную
возможность совершить…». По справедливому замечанию А. Г. Кибальника, «…верх взяла здравая логика, так как совершить абсолютно все действия, составляющие признаки деятельного раскаяния, зачастую попросту
невозможно и освобождать от ответственности на основании ч. 1 ст. 75 УК
РФ будет некого»1. Однако в контексте примечания 3 к ст. 178 УК РФ, как
представляется, невозможно упущение одного из условий в том виде, в каком это предусмотрено п. 4 указанного постановления: лицо должно и способствовать раскрытию преступления, и альтернативно произвести возмещение ущерба или иное заглаживание вреда, причиненного в результате
действий, предусмотренных статьей. Что же касается отсутствия в его действиях иного состава преступления, то это, по сути, квази-условие освобождения, поскольку наличие или отсутствие иного состава преступления
не влияет на освобождение по данной статье (как то предусмотрено п. 8
постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19).
Способствование раскрытию преступления предполагает активное
содействие лица в проведении предварительного расследования (Л. В.
Иногамова-Хегай ошибочно, на наш взгляд, полагает, что лицо не обязано
в данном случае способствовать расследованию преступления, поскольку,
в отличие от ч. 1 ст. 75 УК РФ, на это не указано в анализируемом примечании2). Как представляется, такое способствование невозможно без признания себя виновным, однако, как указано в п. 4 постановления Пленума
Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19, «…признание лицом своей
1
Кибальник А. Указ. соч. С. 39.
См.: Иногамова-Хегай Л. В. Тенденции уголовной политики в сфере борьбы с
экономическими преступлениями // Преступления в сфере экономики: российский и
европейский опыт / отв. ред. А. И. Рарог. М., 2009. С. 118.
2
115
вины без совершения действий, предусмотренных указанной нормой (т.е.
ч. 1 ст. 75 УК РФ. – А. Х.) , не является деятельным раскаянием». Иными
словами, в дополнение к признанию себя виновным лицо также должно
совершать иные действия, как-то давать признательные и подробные показания, изобличать возможных соучастников, указывать на письменные и
вещественные доказательства и т.д. При этом способствование раскрытию
преступления должно иметь место только в связи с преступлением, предусмотренным ст. 178 УК РФ и совершенным данным лицом (п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19). Если, к
примеру, лицо совершило иные преступления, то в связи с ними необязательно проявление деятельного раскаяния для освобождения от ответственности по ст. 178 УК РФ.
Возмещение ущерба или иное заглаживание вреда, причиненного в
результате действий, предусмотренных статьей, предполагает с учетом
характера преступления преимущественно денежное возмещение реального ущерба и упущенной выгоды потерпевшему лицу. Вместе с тем данное
условие содержит в себе неясный момент, связанный с источником возмещения ущерба или иного заглаживания вреда. Очевидно, что нарушения
антимонопольного законодательства в основном имеют место в процессе
деятельности юридических лиц и в основном к ответственности привлекаются их руководители и иные субъекты внутри структуры юридических
лиц. На кого должна быть в таких случаях возложена обязанность выполнить это условие: на виновное лицо или на организацию, получившую
фактически выгоду от действий виновного? В литературе высказываются
следующие соображения по этому вопросу: «…не ясно, кто именно должен совершать действия по выполнению ее условий – организация или
непосредственно подлежащий уголовной ответственности ее руководитель? Понятно, что формалистский подход к этому вопросу приведет к невозможности в большинстве случаев применения «программы» (так авто-
116
ры называют примечание 3 к ст. 178 УК РФ. – А. Х.): действительно, трудно себе представить, что руководитель организации сможет из собственных средств возместить причиненный ущерб (сумму, начинающуюся с 1
млн. руб.) или перечислить незаконно полученный доход (сумму, начинающуюся с 5 млн. руб.). И это при том, что доход от монополистической
деятельности получала организация, а не он сам, не говоря уже о том, что
сами нарушения являлись действиями последней. Чтобы такое толкование
не привело к абсурдным результатам на практике, представляется, что
«программа освобождения от уголовной ответственности» должна применяться к руководителю как субъекту уголовной ответственности, если в
результате его действий организация возместила ущерб или перечислила
незаконно полученный доход»1. С приведенными соображениями нельзя
согласиться. Подлежащее освобождению от уголовной ответственности
лицо должно лично, за свой счет выполнить действия, составляющие деятельное раскаяние, поскольку в противном случае последнее будет отсутствовать. Проявление «жалостливости» в данном случае вряд ли уместны,
поскольку как руководитель организации лицо в большинстве случаев
опосредованно получает имущественную выгоду от совершения действий,
предусмотренных ст. 178 УК РФ, и должно этой выгоды лишиться.
Поддержку критикуемой позиции мог бы дать законодатель, если бы
он, как в примечании 2 к ст. 199 УК РФ, предусмотрел, что ущерб может
быть возмещен как виновным лицом, так и организацией, монополистическая деятельность которой вменяется данному лицу. Однако молчание его
об этом в примечании 3 к ст. 178 УК РФ в сопоставлении с прямым указанием на это в примечании 2 к ст. 199 УК РФ не позволяет прийти к такому
1
Егорушкин А. В., Полякова Е. А., Хохлов Е. С. Антимонопольное законодательство: очередной этап реформы / под ред. Е. С. Хохлова. М., 2010. С. 130.
См. также: Денисова А. В. Уголовно-правовая защита конкуренции // Российская
юстиция. 2012. № 11. С. 25.
117
заключению.
Другое дело, что в реально исключительных ситуациях, связанных с
привлечением к ответственности лиц, не получивших существенной выгоды от преступления, требовать именно от них полного возмещения причиненного ущерба и несправедливо, и невозможно. Поэтому к ним может
быть применено правило об ином заглаживании вреда, причиненного преступлением1. Пункт 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27
июня 2013 г. № 19 допускает открытый перечень таких форм, включая, как
представляется, частичное возмещение причиненного вреда и активное
способствование расследованию преступления. Иными словами, наличие
обеих форм деятельного раскаяния позволяет дифференцировать условия
освобождения от уголовной ответственности для разных категорий виновных лиц.
Нельзя также не обратить внимание на законопроект № 260190-62,
внесенный Правительством РФ и принятый в 1-ом чтении Государственной Думой. Им примечание 3 к ст. 178 УК РФ предлагается изложить в
следующей редакции: «Лицо, совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей, освобождается от уголовной ответственности, если
оно первым из числа соучастников добровольно сообщило об этом преступлении, активно способствовало его раскрытию и (или) расследованию
и возместило причиненный этим преступлением ущерб или иным образом
загладило причиненный вред, а также если в его действиях не содержится
иного состава преступления». Из существенных новаций данной редакции
необходимо отметить впервые появляющееся в УК РФ указание на такое
условие освобождения от уголовной ответственности, как первое из числа
соучастников добровольное сообщение о преступлении. В пояснительной
1
См. также: Кинев А. Ю. Третий антимонопольный пакет и борьба с картелями //
Закон. 2012. № 2. С. 146.
2
СПС «КонсультантПлюс».
118
записке указано, что «предлагаемые изменения …уточняют критерии и
условия освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших
преступление, предусмотренное указанной статьей, и направлены на повышение эффективности расследования картельных соглашений и создание дополнительных гарантий пресечения реализации таких соглашений
на стадии их заключения». В сущности, это избирательное стимулирование участников картельного соглашения1, однако его вряд ли можно поддержать. Связано это с тем, что действующая редакция примечания позволяет рассчитывать на возмещение ущерба со стороны всех участников картельного сговора, желающих добиться освобождения от уголовной ответственности; установление же такой возможности только для одного из них
переводит немаловажный момент возмещения ущерба в гражданскоправовую плоскость и ставит последнее под очень серьезный вопрос.
В целом же оценивая примечание 3 к ст. 178 УК РФ, мы полагаем его
наличие в уголовном законе излишним. К ч. 1 ст. 178 УК РФ применима
ч. 1 ст. 75 УК РФ; что же касается ч. 2 и 3 ст. 178 УК РФ, то, на наш взгляд,
санкция ч. 2 ст. 178 УК РФ без ущерба для пенализации данной нормы
может быть снижена в части ее верхнего предела до 5 лет лишения свободы с тем, чтобы перевести преступление в категорию средней тяжести и
охватить его ч. 1 ст. 75 УК РФ. Применительно к ч. 3 ст. 178 УК РФ, на
наш взгляд, освобождение от уголовной ответственности ввиду насильственной природы преступления вряд ли целесообразно; однако с учетом
обстоятельств дела у суда всегда остается возможность прибегнуть к освобождению от наказания.
Сказанное может быть оформлено в следующее законодательное
предложение:
1
См.: Максимов С. В., Недогонова М. А. Проблемы и перспективы криминализации нарушений антимонопольного законодательства в России // Законы России: опыт,
анализ, практика. 2014. № 2. С. 46.
119
а) в абзаце пятом части второй статьи 178 слова «до шести лет» заменить словами «до пяти лет»;
б) пункт 3 примечаний к статье 178 признать утратившим силу.
Освобождение от уголовной ответственности за подкуп как форму
оказания противоправного влияния на результат официального спортивного соревнования или зрелищного коммерческого конкурса (ст. 184 УК
РФ). Данный вид освобождения от уголовной ответственности появился в
2010 г. Как и применительно к примечанию 3 к ст. 178 УК РФ, его анализ
носит исключительно теоретический характер, поскольку по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ1 за 2010–2013 гг. по данной
статье уголовного закона не было привлечено к ответственности ни одно
лицо.
Альтернативно сформулированные условия для применения данного
примечания указывают на вымогательство подкупа или предполагают добровольное сообщение о подкупе в орган, имеющий право возбудить уголовное дело. Представляется, что в данном случае применимы разъяснения, содержащиеся в п. 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ от
9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об
иных коррупционных преступлениях»2. Как представляется, соответствующие условия не имеют существенных отличий от примечаний к ст. 291 и
2911 УК РФ, которые достаточно подробно исследованы в литературе3.
1
См.: Данные судебной статистики (с сайта Судебного департамента при Верховном Суде РФ) // http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения – 10 июля
2014 г.).
2
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 9.
3
См., например: Волженкин Б. В. Служебные преступления: комментарий законодательства и судебной практики. СПб., 2005. С. 219–231; Борисова О. Уголовноправовая оценка принуждения к даче взятки и передаче предмета коммерческого подкупа // Уголовное право. 2013. № 5. С. 34–36; Капинус О. Изменения в законодательстве о должностных преступлениях: вопросы квалификации и освобождения взяткодателя от ответственности // Уголовное право. 2011. № 2. С. 21–26; Лобанова Л. В., Кам-
120
Нам же, напротив, хотелось бы акцентировать внимание на двух моментах. Первый связан с распространением ч. 2 ст. 761 УК РФ на ч. 3 и 4
ст. 184 УК РФ. Хотя совпадающие санкции ч. 1 и 3 и, соответственно, ч. 2
и 4 ст. 184 УК РФ этого и не подтверждают, однако в традициях российского уголовного права получение взятки (коммерческого подкупа) всегда
рассматривалось как более опасное преступление в сравнении с дачей
взятки (коммерческого подкупа). Нет оснований к иному подходу, на наш
взгляд, и в связи со ст. 184 УК РФ. Однако (оставляя за скобками уже отмеченную одинаковость санкций) сопоставление примечания к ст. 184 УК
РФ и ч. 2 ст. 761 УК РФ показывает, что получающий подкуп для своего
освобождения от уголовной ответственности не должен делать «первый
шаг» в виде добровольного сообщения о подкупе – ему достаточно лишь
впоследствии, после выявления факта совершения преступления, выполнить предписанные в ч. 2 ст. 761 УК РФ условия для освобождения. Иными
словами, для дающего подкуп как менее опасного субъекта требуется
бóльшая решительность, активность в сравнении с получающим подкуп.
Кроме того, ни в ст. 204, ни в ст. 290 УК РФ получающий коммерческий
подкуп или взятку не вправе рассчитывать на освобождение от уголовной
ответственности1. Сказанное позволяет выразить сомнения в обоснованно-
нев Р. Г. Вымогательство взятки или коммерческого подкупа как основание освобождения от уголовной ответственности: проблемы законодательной регламентации и правоприменения // Российская юстиция. 2010. № 3. С. 10–17; Романов А. К. Освобождение от уголовной ответственности взяткодателя при вымогательстве взятки // Законность. 2012. № 9. С. 39–43; Щепотин А. В. Освобождение от уголовной ответственности на основании примечания к ст. 291 и другим статьям Особенной части УК // Законность. 2012. № 12. С. 55–56; Яни П. С. Новое Постановление Пленума Верховного Суда
о взяточничестве // Законность. 2013. № 12. С. 31–36; Яни П. С. Вымогательство взятки
как основание освобождения взяткодателя от ответственности и как признак крайней
необходимости // Законность. 2012. № 11. С. 39–43.
1
См.: Соловьев О. Г., Князьков А. А. Об освобождении от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности (статья 761 УК
РФ). С. 82.
121
сти включения ч. 3 и 4 ст. 184 УК РФ в ч. 2 ст. 761 УК РФ.
Второй момент связан с самим по себе расположением нормы ст. 184
УК РФ в главе 22 УК РФ. С учетом того, что все составы преступлений в
Особенной части УК РФ расположены в зависимости от их основного
непосредственного объекта, правильное определение последнего имеет
принципиальное значение. Н. А. Лопашенко указывает, что объектом преступления выступают «общественные экономические отношения, соответствующие принципу добросовестной конкуренции субъектов экономической деятельности»1. Однако здесь же ею указывается, что «общественная
опасность преступления состоит в нарушении добросовестной конкуренции при проведении профессиональных спортивных и зрелищных коммерческих конкурсов, в сведении конкуренции на «нет», в утверждении приоритетной силы денег в спортивном и шоу-бизнесе»2. Дискуссионность понимания основного непосредственного объекта данного состава преступления отмечал и Б. В. Волженкин. Он писал, что поскольку профессиональный спорт и шоу-бизнес являются экономической, предпринимательской деятельностью, то и преступление здесь «является все же проявлением недобросовестной конкуренции, а не посягательством на общественную
нравственность, на чувства болельщиков, переживающих за успехи любимого спортсмена или команды»3. Это был ответ на позицию И. А. Клепицкого, который отмечает: «Реальная опасность подкупа спортсменов, спортивных судей и др. определяется тем вредом, который подобные действия
причиняют: 1) общественной нравственности, поскольку такое поведение
подрывает нравственные устои общества; 2) интересам зрителей, которые
1
Лопашенко Н. А. Преступления в сфере экономики. Авторский комментарий к
уголовному закону (раздел VIII УК РФ). М., 2006. С. 464.
2
Там же.
3
Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб., 2007. С. 482.
122
обмануты в своем желании видеть честное состязание (причем иногда это
является оплаченной услугой, напр. при покупке билета на стадион); 3)
имущественным интересам участников тотализатора, которые заинтересованы в честном соревновании. Имущественный интерес участников тотализатора охраняется нормами о преступлениях против собственности, в
частности нормой о мошенничестве. Поражение интересов зрителей, в
т.ч. и обман потребителей недоброкачественных платных зрелищных
услуг, не достигает той степени общественной опасности, который необходим для криминализации деяния… Остается общественная нравственность, которую, по-видимому, и следует считать объектом этого преступления»1.
Есть и точка зрения, согласно которой «непосредственный объект
преступлений, предусмотренных ст. 184 УК РФ, определяется как общественные отношения, содержанием которых является служба в организациях, устраивающих и проводящих профессиональные спортивные соревнования либо зрелищные коммерческие конкурсы», так что «рассматриваемую норму предлагается переместить в гл. 23 УК РФ «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях»2. Эту позицию убедительно критикует Б. В. Волженкин, по мнению которого
спортсмены, участники зрелищных конкурсов, спортивные судьи и члены
жюри не состоят на службе в коммерческих и иных организациях и преступления против интересов службы в случае принятия предмета подкупа
не совершают3.
Нам представляется более обоснованной точка зрения И. А. Клепиц1
Клепицкий И. А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005. С. 539.
Кузьмин С. В. Уголовная ответственность за подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2002. С. 7.
3
См.: Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по
уголовному праву России. С. 482.
2
123
кого (отголоски которой усматриваются и у Н. А. Лопашенко) об общественной нравственности как основном непосредственном объекте данного
состава преступления. Экономическая составляющая (в широком смысле
этого слова) при совершении данного преступления может и не претерпеть
воздействия, тогда как бесчестность поведения сторон с неизбежностью
оказывает воздействие на общественную нравственность как господствующую в обществе систему взглядов и представлений о справедливости,
добре и зле, определяющих нормы поведения человека и его взаимоотношения с другими людьми1. Таким образом, корректное расположение нормы ст. 184 УК РФ – в главе 25 УК РФ, в качестве ст. 2381 УК РФ, например.
Сказанное объясняет очевидную несогласованность примечания к
ст. 184 УК РФ с общей идеей освобождения от уголовной ответственности
за преступления в сфере экономической деятельности, тогда как размещение нормы в главе 25 УК РФ это противоречие снимет.
Освобождение от уголовной ответственности на основании примечания 4 к ст. 2001 УК РФ. Последний специальный вид освобождения построен, как уже говорилось, по образцу примечания к ст. 222 УК РФ, примечания 1 к ст. 228 УК РФ и примечания 1 к ст. 2283 УК РФ. Вместе с тем
проследить какую-либо иную связь с этими нормами не представляется
возможным: они устанавливают ответственность за незаконный оборот
ограниченных или запрещенных к обороту предметов, в изъятии которых
заинтересован законодатель, тогда как ст. 2001 УК РФ связана с легальными денежными инструментами. Нет аналогичных примечаний и в двух
других «контрабандных» составах, ст. 2261 и 2291 УК РФ.
Единственным условием для освобождения от уголовной ответ-
1
См.: Уголовное право Российской Федерации. Общая и Особенная части: учебник / под ред. А. И. Чучаева. С. 508.
124
ственности здесь выступает добровольная сдача наличных денежных
средств и (или) денежных инструментов. «В обобщенном виде под добровольностью понимается совершение тех или иных действий по прекращению совершения преступления при наличии у лица реальной возможности
продолжать его совершение»1. Можно также воспользоваться разъяснениями Верховного Суда РФ. В п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами»2 отмечается: «Добровольная
сдача наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а
также растений, содержащих наркотические средства или психотропные
вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, означает выдачу лицом таких средств, веществ или растений представителям власти при наличии у этого лица реальной возможности распорядиться ими иным способом». Похожие разъяснения даются в
п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. № 5
«О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном
обороте
оружия,
боеприпасов,
взрывчатых
веществ
и
взрывных
устройств»3.
При этом законодатель оговаривается, что «не могут признаваться
добровольной сдачей наличных денежных средств и (или) денежных инструментов, указанных в настоящей статье, их обнаружение при применении форм таможенного контроля, их изъятие при задержании лица, а также
при производстве следственных действий по их обнаружению и изъятию».
В этой связи с учетом специфики преступления – перемещения именно
наличных денежных средств или денежных инструментов – возникает во1
Грачева Ю. В. Указ. соч. С. 211.
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 8.
3
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 5.
2
125
прос: а когда возможна такая добровольная выдача? С учетом понимания
таможенного контроля в ст. 96 Таможенного кодекса Таможенного Союза
такая сдача гипотетически возможна до начала процедур таможенного
контроля – но в чем тогда отличие от добровольного отказа от совершения
преступления (ст. 31 УК РФ)? Гипотетически возможна и сдача после
окончания таможенного контроля, который был спешно пройден лицом, но
представима ли такая ситуация на практике? Иными словами, сфера применения данного примечания остается мизерной и непроясненной.
Нельзя не отметить также и того обстоятельства, что и ч. 1, и ч. 2
ст. 2001 УК РФ являются преступлениями небольшой тяжести, на которые
– не будь примечания 4 к указанной статье – в полной мере распространялись бы более строго сформулированные требования ст. 75 УК РФ. Возможное оправдание примечанию 4 к ст. 2001 УК РФ можно усмотреть в
том, что оно формулирует обязательное основание освобождения от уголовной ответственности, тогда как ч. 1 ст. 75 УК РФ – факультативное.
Однако очевидно, что при соблюдении указанных в последней норме
условий суд или иной правоприменительный орган не могут не сделать
вывода о необходимости освобождения лица от ответственности1. Таким
образом, и этот довод в пользу сохранения примечания 4 к ст. 2001 УК РФ
нельзя признать приемлемым.
Сказанное заставляет усомниться в целесообразности существования
примечания 4 к ст. 2001 УК РФ и предложить исключение данной нормы
из уголовного закона.
§ 4. «ЭКОНОМИЧЕСКАЯ
АМНИСТИЯ» КАК ВИД
ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ УГОЛ ОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
1
См.: Грачева Ю. В. Указ. соч. С. 193.
126
Освобождение от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, до 2013 г. развивавшееся исключительно
на законотворческом уровне за счет включения в УК РФ специальных
примечаний к статьям Особенной части УК РФ и создания общей нормы
ст. 761 УК РФ, в том же году получило новый импульс в своем развитии
уже на правоприменительном уровне. Постановлением Государственной
Думы Федерального Собрания РФ от 2 июля 2013 г. № 2559–6 ГД «Об
объявлении амнистии»1 была объявлена так называемая «экономическая
амнистия».
Инициатива в ее объявлении принадлежала Уполномоченному при
Президенте РФ по защите прав предпринимателей Б. Ю. Титову. Впервые
эта идея была озвучена им еще в 2012 г., однако зримые очертания стала
приобретать только весной 2013 г. Б. Ю. Титов предложил объявить амнистию бизнесменам, осужденным за экономические преступления, которая
стала бы «сигналом для энергичных людей», способных обеспечить «стабильную растущую экономику». По подсчетам инициаторов амнистии,
освободить от дальнейшего отбывания наказания подлежало 110 924 человек, которые отбывали наказание за экономические преступления, распространив амнистию на 53 состава преступления. За амнистией должны были
стоять идеи необходимости перевернуть страницу истории, написанную в
«лихие» 1990-е гг., когда «правила игры были прописаны не в законах, а в
понятиях», исключить уголовное преследование «по заказным делам» как
способ «отъема собственности»; амнистия должна была бы стать «сигналом, что они (бизнесмены. – А. Х.) нужны, что им можно открывать свое
дело без страха оказаться за решеткой»2.
25 июня 2013 г. проект постановления об объявлении амнистии был
1
2
Собрание законодательства РФ. 2013. № 27. Ст. 3558.
Коммерсантъ. 2013. 8 мая. № 78(5109).
127
внесен в Государственную Думу Президентом РФ. В пояснительной записке к проекту приводились лишь общие соображения без какой-либо
подробной мотивировки необходимости объявления амнистии, и уже 2
июля 2013 г. проект был принят в трех чтениях в течение одного дня.
Итоговая редакция постановления об объявлении амнистии предусматривала как освобождение от наказания, так и освобождение от уголовной ответственности лиц, совершивших ряд преступлений. В соответствии со сложившейся практикой освобождение от уголовной ответственности таких лиц предполагалось в случае, если уголовные дела в их отношении находились в производстве органов дознания, предварительного
следствия и суда, т.е. если в их отношении еще не был вынесен приговор
суда (пункт 5). Условием применения акта об амнистии выступало выполнение лицами, подозреваемыми и обвиняемыми в совершении соответствующих преступлений обязательств по возврату имущества и (или) возмещению убытков потерпевшим, и отсутствие препятствий к применению
акта об амнистии, сформулированных в пункте 7 постановления. Кроме
того, в соответствии с ч. 2 ст. 27 УПК РФ подозреваемый или обвиняемый
должен был дать согласие на применение к нему акта амнистии; в противном случае производство по уголовному делу должно было продолжаться
в обычном порядке, и в случае вынесения обвинительного приговора суд
освобождал бы осужденного от наказания (ч. 8 ст. 302 УПК РФ).
Обобщив практику применения судами постановления об объявлении амнистии, Верховный Суд РФ осенью 2013 г. издал Обзор судебной
практики по применению Федерального закона от 29 ноября 2012 г.
№ 207–ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» и постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской
128
Федерации от 2 июля 2013 г. № 2559–6 ГД «Об объявлении амнистии»1.
Анализируя практику применения постановления об объявлении амнистии, можно отметить, что наиболее спорным моментом стало, что неудивительно, сформулированное в постановлении условие освобождения
от уголовной ответственности – выполнение обязательства по возврату
имущества и (или) возмещению убытков потерпевшим. Формальноюридическая предпосылка к применению постановления об амнистии, т.е.
совершение одного из указанных в акте об амнистии преступлений, по
нашему мнению, не имеет прямого отношения к проблематике освобождения от уголовной ответственности, поскольку связана с правильной квалификацией деяния органами предварительного расследования и судом. Вместе с тем в этой связи нельзя критически не отметить произвольности
определения Государственной Думой списка преступлений, на которые
должна была распространиться амнистия. В этот перечень выборочно попали преступления из главы 22 УК РФ и некоторых других УК РФ. При
этом, например, в части мошенничества амнистия распространилась только на ст. 1591, 1594 УК РФ. И если нераспространение амнистии на «общую» ст. 159 УК РФ еще можно как-то объяснить, то исключение, например, иных специальных видов мошенничества вызывает весомые сомнения.
Верховный Суд РФ предложил судам следующее понимание этого
условия освобождения от уголовной ответственности. В соответствии с п.
2 ст. 15 ГК РФ под убытками потерпевшим следует понимать расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести
для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его
1
СПС «КонсультантПлюс».
129
право не было нарушено (упущенная выгода). В целях правильного применения акта об амнистии судам необходимо устанавливать прежде всего
наличие реального ущерба (вреда), предусмотренного в качестве признака
преступления в статьях Особенной части УК РФ. Кроме того, суды должны обращать внимание и на возможность установления упущенной выгоды
в тех случаях, когда она является признаком преступления (например, в
ст. 146 УК РФ) или одним из требований гражданского истца. Реальный
ущерб может быть возмещен в натуре (предоставление вещи того же рода
и качества, ремонт или исправление поврежденного имущества), в денежной форме (возмещение стоимости утраченного или поврежденного имущества), путем компенсации неимущественных видов вреда (например,
физического или морального вреда, вреда деловой репутации организации). Упущенная выгода возмещается посредством компенсации неполученных потерпевшим доходов.
При этом Верховный Суд РФ обоснованно подчеркнул два обстоятельства. Во-первых, в тех преступлениях, где криминообразующим признаком наряду с причинением крупного ущерба может выступать извлечение дохода в крупном размере, отсутствие ущерба при наличии дохода не
исключает возможности применения постановления об объявлении амнистии.
Примером этого может послужить дело А., в отношении которого
Петрозаводский городской суд Республики Карелия постановлением от 15
августа 2013 г. прекратил уголовное дело по обвинению в совершении
преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ. А. обвинялся в
незаконном предпринимательстве, т.е. в осуществлении предпринимательской деятельности без регистрации, без лицензии в случаях, когда такая
лицензия обязательна, сопряженном с извлечением дохода в особо крупном размере. А., ранее исключенный из Единого государственного реестра
индивидуальных предпринимателей в связи с признанием его несостоя-
130
тельным (банкротом), совместно с Г. осуществлял предпринимательскую
деятельность, связанную с оказанием услуги общественного питания и
розничной торговли алкогольной продукцией в кафе «Ф.», сопряженную с
извлечением дохода в особо крупном размере, без специального разрешения (лицензии) и без регистрации в установленном законом порядке в качестве индивидуального предпринимателя. Зная о том, что у него отсутствует право на осуществление предпринимательской деятельности, а также о том, что для осуществления розничной продажи алкогольной продукции требуется специальное разрешение (лицензия), А. ввел в заблуждение
директора ООО «Д.» К. и заключил с ООО «Д.» в лице исполнительного
директора Н. от имени индивидуального предпринимателя А. договор
аренды складского помещения без права выкупа. Впоследствии А. совместно с Г. в арендованном помещении организовал предприятие общественного питания и осуществлял фактическое руководство предприятием.
В ходе предварительного слушания разрешался вопрос о прекращении
уголовного дела по обвинению А. на основании п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ –
вследствие акта об амнистии. Как указал суд, согласно п. 5 постановления
об амнистии находящиеся в производстве суда уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 171 УК РФ, совершенных до дня вступления
указанного постановления в силу, подлежат прекращению, если обвиняемый выполнил обязательства по возврату имущества и (или) возмещению
убытков потерпевшим. По делу потерпевших и гражданских истцов нет,
убытки не причинены. В ходе предварительного слушания стороны (обвиняемый А. и его адвокат, а также прокурор) не возражали против прекращения уголовного дела вследствие акта об амнистии. Уголовное дело было
обоснованно прекращено1.
1
См.: п. 2.5.2 Обзора судебной практики по применению Федерального закона
от 29 ноября 2012 г. № 207–ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» и поста-
131
Во-вторых, даже при наличии криминообразующего признака в виде
причинения крупного ущерба ввиду конкретной ситуации (например, покушения на преступление) последний может быть не причинен. И в этом
случае Верховный Суд РФ предложил применять постановление об объявлении амнистии, поскольку в таких случаях у подсудимых отсутствуют
обязательства по возврату имущества и (или) возмещению убытков потерпевшему.
Например,
по
постановлению
Симоновского
районного
су-
да г. Москвы от 13 августа 2013 г. прекращено уголовное дело в отношении Ф. на основании постановления об амнистии. Органами следствия Ф.
обвинялся в том, что он совершил покушение на мошенничество в сфере
кредитования, т.е. умышленные действия, непосредственно направленные
на хищение денежных средств заемщиком путем представления банку заведомо ложных и недостоверных сведений, совершенное группой лиц по
предварительному сговору, при этом преступление не было доведено до
конца по независящим от него обстоятельствам (Ф. был задержан на месте
совершения преступления при попытке получить кредит по подложным
документам). В судебном заседании защитник заявил поддержанное подсудимым ходатайство о прекращении уголовного дела в отношении Ф. на
основании п. 5 постановления об амнистии. Представитель потерпевшей
организации не возражал против прекращения дела. Учитывая, что Ф. ранее не судим (судимости сняты и погашены), ранее акты амнистии к нему
не применялись, от наказания в порядке помилования он не освобождался,
материальный ущерб потерпевшему (банку) не причинен, что не отрицалось представителем банка, поскольку преступление не было доведено до
конца по независящим от Ф. обстоятельствам, суд уголовное дело в отно-
новления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 2
июля 2013 г. № 2559–6 ГД «Об объявлении амнистии».
132
шении Ф. прекратил1.
Аналогичное решение было принято по делу Д., который был признан виновным в покушении на мошенничество в сфере кредитования, В
2013 г., получив от неустановленного соучастника паспорт на имя Б., он
предъявил его в качестве документа, удостоверяющего его, Д., личность, с
целью получения потребительского кредита на сумму 58 785 руб., после
чего был задержан сотрудниками полиции. Апелляционная инстанция приговор суда отменила, а уголовное дело прекратила на основании акта об
амнистии, указав, что акт амнистии вступил в силу до момента вынесения
приговора, а Д. осужден за покушение на мошенничество в сфере кредитования, какое-либо имущество им похищено не было по не зависящим от
него обстоятельствам, убытки потерпевшему не причинены (апелляционное постановление Московского городского суда от 30 октября 2013 г.
№ 10-109312).
Вместе с тем в том случае, когда в деле имеются обязательства по
возврату имущества и (или) возмещению убытков потерпевшим, на практике может возникать спорная ситуация, связанная с оценкой стоимости
возвращаемого имущества или размера возмещаемых убытков (она «перекликается» с аналогичной ситуацией в контексте ч. 2 ст. 761 УК РФ). Иными словами, оценка стоимости возвращаемого имущества или размера
возмещаемых убытков может быть разной в понимании, с одной стороны,
правоохранительного органа и потерпевшего и, с другой, подозреваемого
или обвиняемого3. И такие случаи не редкость в судебной практике. Так,
1
См.: п. 2.5.3 Обзора судебной практики по применению Федерального закона
от 29 ноября 2012 г. № 207–ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» и постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 2
июля 2013 г. № 2559–6 ГД «Об объявлении амнистии».
2
СПС «КонсультантПлюс».
3
См.: Колоколов Н. Вот тебе, предприниматель, и Юрьев день... // ЭЖ-
133
достаточно парадоксальной выглядит ситуация, сложившаяся в деле К.,
обвинявшегося по ч. 4 ст. 1591 УК РФ. Органами предварительного следствия, с учетом поддержанного в суде обвинения, К. обвинялся в хищении
денежных средств банка путем их получения под видом выданных в качестве автокредита, при том, что фактически, автомобиль им куплен не был,
а по полученной сумме кредита образовалась задолженность, которую обвиняемый не погасил, тем самым причинил банку ущерб. Постановлением
Краснодарского краевого суда от 16 января 2014 г. к К. было применено
постановление Государственной Думы «Об объявлении амнистии» и уголовное дело в отношении него было прекращено. В апелляционном представлении заместитель прокурора Краснодарского края, не соглашаясь с
постановлением, считал его незаконным и подлежащим отмене в связи с
допущенными
судом
существенными
нарушениями
уголовно-
процессуального закона. Приводя свои доводы, автор представления указывал, что согласно предъявленному обвинению, К., действуя в составе организованной группы совместно с другими обвиняемыми, совершил хищение денежных средств путем мошенничества в сфере кредитования, в результате которого был причинен материальный ущерб. При этом, по мнению следствия, ущерб был выше, чем то, что реально требовал банк. Соответственно, К. возместил банку только ту сумму, которую последний реально требовал. Однако, по мнению обвинения, при таких обстоятельствах,
размер причиненного действиями К. материального ущерба не соответствует возмещенной им потерпевшему сумме ущерба, вследствие чего
нельзя считать обязательства К. по возврату имущества и (или) возмещению убытков надлежаще выполненными, а следовательно оснований для
применения к нему постановления об амнистии у суда не имелось. ВерЮрист. 2013. № 33. С. 3; Почечуева О. С. Об определении вреда потерпевшим – юридическим лицам на предварительном следствии в свете «предпринимательской» амнистии // Адвокат. 2013. № 9.
134
ховный Суд РФ не согласился с этими доводами, указав, что ссылка в
представлении на то, что органами следствия К. инкриминировался причиненный ущерб в большем размере, не может влиять на принятое решение,
поскольку размер причиненного ущерба определяется самим потерпевшим, который был подтвержден его представителем в суде (определение
Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 апреля
2014 г. № 18-АПУ14-121). Если уж потерпевшие не согласны со следствием, то что говорить о возможных расхождениях позиции обвиняемого и
предварительного расследования.
Фактически подозреваемый или обвиняемый в рассматриваемой ситуации ставится в зависимость от позиции органа предварительного расследования или потерпевшего лица и имеет мало процессуальных возможностей оспорить их видение размера убытков (ущерба). В рамках действующего уголовно-процессуального законодательства при исчерпании стороной защиты всех возможностей по оспариванию в ходе предварительного расследования вменяемого размера убытков (ущерба) остается только
один выход – дожидаться переноса дела на судебную стадию, где и пытаться установить точный размер подлежащего возмещению вреда, т.е. соответствует ли он тому, что вменяется органами предварительного расследования или же меньше. Однако это не способствует быстрому и результативному для потерпевшего лица применению акта об амнистии.
Попутно следует отметить, что эта же проблема может быть присуща
амнистии и в том случае, если дело перенесено на судебную стадию по
указанным причинам на основании ч. 2 ст. 27 УПК РФ. В таком случае амнистия, становясь уже видом освобождения от наказания, может быть «заблокирована» в ситуации, когда размер подлежащего возмещению вреда
не установлен приговором суда, а гражданский иск передан на разрешение
1
СПС «КонсультантПлюс».
135
в рамках гражданского судопроизводства. Здесь фактически применение
акта об амнистии может быть отложено на неопределенный срок, в особенности тогда, когда иск о возмещении вреда потерпевшими еще не заявлен, а исковая давность по гражданскому законодательству не истекла.
Примером этого может служить апелляционное постановление Московского городского суда от 12 марта 2014 г. № 10-3563/14 по делу Б.В., в котором в применении амнистии было отказано по тем причинам, что осужденным по ч. 2 ст. 1591 УК РФ ущерб не возмещен. Ссылка лица на то, что
приговором суда размер ущерба не определен, а за банком признано право
на удовлетворении иска, вопрос о размере возмещения передан для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства, была признана не
имеющей юридического значения, поскольку, по мнению апелляционной
инстанции, факт причинения ущерба установлен приговором, а банк может
обратиться с иском в установленном законом порядке в пределах срока исковой давности1. В этом деле, таким образом, применение амнистии откладывается на достаточно долгий срок по причинам, не зависящим от воли
осужденного лица, и эффект амнистии как вида освобождения от уголовной ответственности и наказания оказывается нивелирован необходимостью исполнения последнего вплоть до принятия в итоге решения о применении амнистии (например, в приведенном деле к лицу было применено
условное осуждение, и очевидно, что вплоть до освобождения на основании акта амнистии оно обязано претерпевать ограничения, связанные с испытательным сроком).
Представляется, что в данном своем аспекте постановление об объявлении амнистии не согласуется с предъявляемым к амнистии требованием со стороны Конституционного Суда РФ, в соответствии с которым
«условия амнистии не могут формулироваться таким образом, чтобы ими
1
СПС «КонсультантПлюс».
136
допускалось произвольное ее применение» (постановление Конституционного Суда РФ от 5 июля 2001 г. № 11-П по делу о проверке конституционности Постановления Государственной Думы от 28 июня 2000 года № 492III ГД «О внесении изменения в Постановление Государственной Думы
Федерального Собрания Российской Федерации «Об объявлении амнистии
в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945
годов» в связи с запросом Советского районного суда города Челябинска и
жалобами ряда граждан1).
Критически оценивается практика амнистирования на этапе предварительного расследования и в литературе именно потому, что в этих случаях расследование становится менее качественным2. (Один из самых серьезных доводов против такой практики, связанный с действием ст. 49
Конституции РФ, требует отдельного анализа и уже частично затрагивался
выше.) Более того, определенная справедливость имеется и в суждении,
согласно которому «применение амнистии не должно ставиться в зависимость от возмещения виновными причиненного материального ущерба,
поскольку амнистируемое лицо зачастую не может в момент принятия решения об амнистии возместить вред или ущерб, такие лица будут в худшем положении по сравнению с относительно обеспеченными»3.
По изложенным причинам неудивительно, что амнистия как вид
освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере
предпринимательской деятельности состоялась в очень ограниченном
1
Собрание законодательства РФ. 2001. № 29. Ст. 3059.
См., например: Петрухин И. Л. Презумпция невиновности – конституционный
принцип советского уголовного процесса. // Советское государство и право. 1978.
№ 12. С. 23; Марогулова И. Л. Законодательные проблемы амнистии и помилования //
Журнал российского права. 1998. № 1. С. 42.
3
Осмоловская Н. В. Амнистия и помилование как средства корректирования карательной политики государства: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Тюмень, 2006. С.
16.
2
137
масштабе. По данным, приведенным Верховным Судом РФ1, на 1 октября
2013 г. судами были прекращены уголовные дела или приняты решения об
освобождении от наказания в отношении 401 лица, подсудимых или осужденных по: ст. 146 УК РФ (91 лицо); ст. 1591 УК РФ (149 лиц); ст. 1594 УК
РФ (15 лиц); ст. 171 УК РФ (63 лица); ст. 180 УК РФ (14 лиц); ст. 191 УК
РФ (14 лиц); ст. 199 УК РФ (10 лиц); ст. 1992 УК РФ (12 лиц). В результате
рассмотрения 88 ходатайств судами отказано в применении постановления
об амнистии, при этом 74 лицам отказано ввиду того, что обвиняемым или
осужденным не было исполнено обязательство по возврату имущества и
(или) возмещению убытков потерпевшим. По данным, приведенным в Докладе Президенту РФ Уполномоченного при Президенте РФ по защите
прав предпринимателей – 20142, по состоянию на 20 марта 2014 г. число
лиц, в отношении которых было применено постановление Государственной Думы «Об объявлении амнистии», составило 2 466 человек. Из них в
отношении 976 лиц уголовное преследование было прекращено на этапе
следствия, 897 было прекращено судами и 436 осужденных было освобождено от наказания; еще в отношении 157 лиц было прекращено исполнительное производство по взысканию штрафов. Таким образом, в отношении только около 2 тысяч человек амнистия была применена как вид освобождения от уголовной ответственности, что очевидно не согласуется с ее
заявленными целями.
По нашему мнению, причина здесь кроется в глубоко ошибочном
подходе к использованию амнистии как вида освобождения от уголовной
1
См.: Обзор судебной практики по применению Федерального закона от 29 ноября 2012 г. № 207–ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» и постановления
Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 2 июля
2013 г. № 2559–6 ГД «Об объявлении амнистии».
2
См.: Сайт Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей // http://doklad.ombudsmanbiz.ru/ (дата обращения – 10 июля 2014 г.).
138
ответственности в данном случае. В литературе подчеркивается, что амнистия представляет собой реализацию принципа гуманизма1 и не должна
служить корректировке уголовного закона2 или ставить под сомнение вынесенный приговор суда3.
«Экономическая амнистия» же ее инициаторами изначально рассматривалась, напомним их слова, как способ дать обществу позитивный
экономический сигнал, исключить нарушения в применении уголовного
закона по так называемым «заказным делам». Иными словами, амнистия
должна была бы стать компенсаторным механизмом, смягчающим строгость уголовного закона или устраняющим его необоснованное применение. Однако такой взгляд на амнистию противоречит ее сути – применяя
амнистию, государство ориентировалось не на виновных лиц, а на общество и само себя прежде всего; гуманизм в отношении привлекаемых к
уголовной ответственности уступил место политическим интересам. Нельзя не отметить, что о таком неверном понимании амнистии писал еще Чезаре Беккариа, по мнению которого практика амнистии, или прощения, не
может существовать «в совершенном законодательстве, где наказания
умеренны, а суд праведен и скор. Эта истина покажется суровой тому, кто
живет в стране с неупорядоченной системой уголовного законодательства.
А потому в этой стране потребность в прощении и милосердии прямо зависит от нелепости законов и суровости приговоров»4.
По нашему мнению, «экономическая амнистия» в своих краткосроч-
1
См., например: Комольцева А. А., Ивашкина Е. А. Институт амнистии: правовая
природа и проблемы применения в современной России // Уголовно-исполнительная
система: право, экономика, управление. 2012. № 3. С. 22.
2
См., например: Васильева И. А. Амнистия и ее реализация: автореф. дис. …
канд. юрид. наук. Омск, 2003. С. 6.
3
См., например: Осяк А. Н. Институт амнистии в российском уголовном праве:
автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ростов-н/Д., 2006. С. 9.
4
Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1995. С. 243–244.
139
ных последствиях, для тех двух тысяч человек, которых она коснулась,
стала несомненно позитивным явлением, поскольку таковым действительно является любое смягчение уголовно-правовых последствий совершенного деяния. Однако рассматриваемая в целом, амнистия была глубоко
ошибочным шагом. Вместо предполагаемой необходимости изменения
уголовного закона в сторону его смягчения (что также требует отдельного
обсуждения), вместо исправления судебных ошибок государство избрало
путь одноразового исправления. Однако где гарантия того, что подобная
амнистия не потребуется через несколько лет вновь? И если такое случится, то не перестанет ли амнистия отвечать своей сути, превратившись в
средство исправления уголовного законодательства. Неслучайно в литературе высказываются резко критические оценки в связи с объявленной амнистией и предполагается даже ее «антиправовая» направленность с оценкой как закономерного итога «изначально бездарного предприятия г-на
Титова»1.
Итак, резюмируя сказанное, нельзя не отметить ошибочности подхода к амнистии как к средству исправления содержательных и правоприменительных недостатков уголовного закона. Последние должны корректироваться существующими методами, т.е. законотворчеством и правоприменением.
1
Александрова И. А. Новое законодательство о мошенничестве в свете разъяснений Президиума Верховного Суда РФ. Статья 2. Новейшая практика применения
ст. 159, ст. 1591–1596 УК РФ – взгляд криминолога // Российский следователь. 2014.
№ 5. С. 32.
140
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное исследование позволяет сформулировать следующую
обобщенную научную концепцию.
Как следствие того, что в современной России отсутствует целостная
общая концепция уголовной политики, этот вывод распространяется и на
противодействие преступлениям в сфере экономической деятельности.
Поверхностный взгляд на этот вопрос хотя и показывает, что в связи с ними некие общие контуры уголовной политики просматриваются, однако,
во-первых, это ошибочное суждение и, во-вторых, частное формулирование основ уголовной политики в приложении к отдельному блоку преступлений едва ли можно назвать удачным решением, поскольку в отсутствие общих посылок это ведет к противоречивому развитию уголовного
законодательства в разных областях противодействия преступности.
Так называемая «Концепция модернизации уголовного законодательства в экономической сфере» так и осталась преимущественно на бумаге, а сама по себе является неоднозначным документом, не прошедшим
широкое научное обсуждение.
Современное развитие уголовной политики в связи с преступлениями в сфере экономической деятельности можно связать с деятельностью
Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей.
Основным документом в настоящее время является Доклад Президенту РФ
Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей –
2014, в котором, в частности, содержатся новые уголовно-правовые предложения по изменению действующего законодательства (введение кратных штрафов, отмена квалифицирующих признаков, дополнение УК РФ
новой статьей 1597 «Мошенничество в сфере налогообложения»).
Таким образом, анализируя уголовную политику в связи с преступ-
141
лениями в сфере экономической деятельности начиная с 2009 г., можно
прийти к выводу о ее фактическом отсутствии. Принимавшиеся в последующие годы законы основываются на неких общих соображениях декриминализации и депенализации ряда уголовно наказуемых деяний. В настоящее время деятельность Уполномоченного при Президенте РФ по защите
прав предпринимателей нацелена не на создание целостной концепции
уголовной политики в данной сфере, с привлечением широких общественных и научных кругов, а на частные изменения уголовного закона, не проработанные с криминологических и уголовно-правовых позиций.
Как следствие, все эти тенденции реальные шаги по изменению уголовного законодательства встречают достаточно жесткое неприятие в
науке уголовного права.
Соответственно, в условиях отсутствия обобщенной уголовной политики в связи с преступлениями в сфере экономической деятельности
можно предложить частное обоснование института освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности с уголовно-политических позиций.
Здесь как гипотезу можно предположить, что государство, с одной
стороны, заинтересовано в неотвратимом наказании лиц, виновных в совершении соответствующих преступлений с задействованием иных правовых
механизмов
компенсации
причиненного
ущерба
(гражданско-
правовых). Уголовный закон не может и не должен постоянно «отступать»
под натиском бизнеса, напротив, адекватная криминализация и пенализация общественно опасных деяний выгодна экономике и обществу.
С другой стороны, государство может допускать поощрение виновных лиц при условии, что ими будут выполнены некие условия и прежде
всего возмещен причиненный ущерб. Это влечет экономию сил государства и на уголовное преследование соответствующих деяний, и на взыскание причиненного ущерба, который поддается достаточно легкой оценке,
142
при сохранении отрицательной оценки лица, совершившего преступное
деяние.
Существует отдельная, особая социально-политическая мотивация в
конструировании видов освобождения от уголовной ответственности за
преступления в сфере экономической деятельности, проявляющаяся в системе факторов.
Во-первых, восстановление нарушенных преступлением экономических интересов, что достигается путем добровольного возмещения причинённого преступлением ущерба в полном объёме с возможным взысканием
некоего подобия «штрафной» санкции в пользу государства. Это обусловливает существенное снижение общественной опасности совершённого
преступления и личности его совершившего.
Во-вторых, освобождение от уголовной ответственности должно
быть выгодно лицу, совершившему преступление. Возможные меры наказания должны «перевешивать» размер причинённого ущерба как в части
штрафа, так и в части иных видов наказания, в том числе лишения свободы.
В-третьих, освобождение от уголовной ответственности должно
служить экономии сил государства на правосудие по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности.
При этом, выбирая между освобождением от уголовной ответственности и освобождением от наказания в данном случае, нам предпочтительнее видится именно конструкция, предполагающая либо освобождение от
уголовной ответственности по согласию привлекаемого к ней, либо при
его возражении продолжение процесса с последующим освобождением от
наказания.
Таким образом, освобождение от уголовной ответственности представляется вполне приемлемым инструментом уголовной политики государства в противодействии преступлениям в сфере экономической дея-
143
тельности при условии, во-первых, правильного понимания назначения и
механизма действия данного института уголовного права и, во-вторых,
надлежащей реализации принципа неотвратимости уголовной ответственности.
Неотъемлемой составляющей научного анализа является также изучение исторического и сравнительно-правового опыта, которые достаточно
показательны в рассматриваемом отношении.
В частности, изучение дореволюционного законодательства об освобождении от уголовной ответственности (наказания) в интересующем нас
аспекте показывает, что, во-первых, в ту эпоху встречаются только единичные нормы, которые вряд ли могут быть связаны с определенностью с
современными положениями. Во-вторых, обусловлено это было доминированием идеологии классической школы уголовного права, не допускавшей по общему правилу возможности замены наказания или освобождения
от него ввиду последующего поведения виновного. В-третьих, из числа
имеющихся норм очевидным прообразом современных положений является общий вид освобождения от наказания ввиду примирения с потерпевшим лицом.
Развитие уголовного законодательства в советскую эпоху в интересующей нас части может быть суммировано достаточно простыми выводами. С одной стороны, в нем развивается институт освобождения от уголовной ответственности и от наказания. С другой стороны, социальнополитических предпосылок к появлению специальных норм в приложении
к преступлениям в сфере экономики нет: в условиях господствующей государственной
и
общественной
собственности,
командно-
административной системы сама по себе идея о том, что виновный может
возместить государству ущерб и тем самым избежать уголовной ответственности (наказания) была абсурдна не только вследствие опасности хозяйственных преступлений, но скорее ввиду практически полного отсут-
144
ствия частной собственности и предпринимательской активности. Применение, в свою очередь, общих норм об освобождении от уголовной ответственности (наказания) никоим образом не связывалось с какими-либо
особенностями в приложении к преступлениям в сфере экономики.
Говоря о развитии уголовного законодательства в постсоветскую
эпоху, можно сделать вывод о том, что, во-первых, законодательная политика в части создания специальных видов освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности на
ранних этапах действия УК РФ характеризовалась непоследовательностью.
В настоящее же время наблюдается тенденция к созданию наряду с общей
нормой ст. 761 УК РФ специальных видов освобождения, отличающихся
по основаниям и условиям применения и обусловленных спецификой соответствующих составов преступлений.
По итогам изучения законодательства нескольких европейских государств с развитой рыночной экономикой можно сделать ряд выводов.
Освобождение от наказания за преступления в сфере экономической деятельности в целом известно уголовному законодательству. Техникоюридические особенности, связанные с тем, является ли освобождение
условным или безусловным, происходит ли оно на досудебной или судебной стадии уголовного процесса, при этом не имеют принципиального
значения. В качестве условия освобождения закон безусловно выдвигает
требование возмещения причинённого ущерба. В некоторых уголовных
кодексах законодатель дополнительно предлагает произвести выплату
определённой суммы в пользу государства или штрафных санкций, предписанных законом (Франция). Допускается также возмещение ущерба третьим лицом при условии, что виновный сам стремится загладить свою вину, а не ведет себя пассивно (Австрия). При этом законодатель не выдвигает высоких требований в виде кратно возмещаемого ущерба, ограничиваясь реально причинённым вредом и иногда некоей суммой по усмотрению
145
суда (Германия). Допускается также рассрочка возмещения вреда (Франция, Австрия).
Изучение уголовного законодательства ряда государств – участников
Содружества Независимых Государств позволяет сделать следующие выводы. Большинство видов освобождения от уголовной ответственности,
известных законодательству этих стран, содержится и в российском уголовном законе. При этом некоторые виды (в частности, освобождение от
уголовной ответственности в связи с изменением обстановки) либо сохранились как виды освобождения от уголовной ответственности, а не от
наказания, либо перешли в современное законодательство из права советской эпохи. Наиболее типично для уголовного законодательства освобождение от уголовной ответственности за налоговые преступления и преступления, связанные с уклонением от уплаты иных обязательных, в том
числе таможенных, платежей. При этом условием освобождения выступает
полное погашение задолженности, включая штрафные санкции, и отсутствие в деянии признаков квалифицированного состава преступления.
Кратный размер возмещения вреда неизвестен уголовному законодательству изученных стран СНГ, что, как и в связи с законодательством стран
дальнего зарубежья, указывает на уникальность нормы ч. 2 ст. 761 УК РФ.
Нельзя в качестве кратного размера рассматривать условия освобождения,
сформулированные в уголовном законодательстве Беларуси, потому что
все взыскания с лица там так или иначе связаны с совершённым им преступным деянием.
В целом представляется возможным сделать вывод о том, что российское законодательство следует общей линии европейского уголовного
права и уголовного права стран СНГ в формулировании специфических
видов освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности.
Далее анализ смещается в сторону отдельных видов освобождения от
146
уголовной ответственности.
1. Общий вид освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности появился в уголовном законе в конце 2011 г. в виде ч. 2 ст. 761 УК РФ. Часть 2 ст. 761 УК РФ своим
действием охватывает 20 составов преступлений из главы 22 УК РФ, и
усмотреть какую-либо логику законодателя в этом случае не представляется возможным.
Соответственно, список составов преступлений в ч. 2 ст. 761 УК РФ
очевидно произволен и требует корректировки. По нашему мнению, для
его уточнения необходимо использовать следующие критерии включения
в него составов преступлений: а) исчисляемость причиненного ущерба (извлеченного дохода) как признака состава преступления в сфере экономической деятельности; б) квалифицированные составы преступлений могут
быть включены только при условии, что они не предусматривают насильственного способа совершения преступления и не предполагают совершения преступления организованной группой; в) во избежание увеличения
количества уголовно-правовых норм преступления, указанные в ст. 761 УК
РФ, не должны пересекаться (дублировать или противоречить) видам
освобождения, предусмотренным в примечаниях к отдельным статьям
Особенной части УК РФ; г) в качестве специального субъекта преступления не должно выступать должностное лицо, поскольку его освобождение
от уголовной ответственности таким образом искажает заложенную в ч. 2
ст. 761 УК РФ идею экономии репрессии в области предпринимательской
деятельности.
Выявленная в диссертации причина практической невостребованности нормы ч. 2 ст. 761 УК РФ кроется, во-первых, в несовершенстве законодательного механизма установления размера причиненного ущерба или
извлеченного дохода; во-вторых, в сравнительно долгих сроках расследования уголовных дел о преступлениях в сфере экономической деятельно-
147
сти, что часто влечет истечение срока давности (ст. 78 УК РФ); в-третьих,
в сравнительно мягких наказаниях или условном осуждении, что исключает необходимость дополнительно выплачивать в пользу государства пятикратный размер причиненного ущерба или извлеченного дохода.
Это требует рассмотреть варианты реконструкции ч. 2 ст. 761 УК РФ,
хотя само по себе лишь ее изменение, без комплексного подхода к наказанию также бессмысленно. В диссертации обосновывается, что введение в
целом кратных штрафов за преступления любой категории тяжести в главы 21–23 УК РФ и снижение кратного размера в ч. 2 ст. 761 УК РФ (опятьтаки, при условии надлежащей реализации принципа неотвратимости ответственности) решит проблему недейственности последней нормы.
2. Специальный (налоговый) вид освобождения от уголовной ответственности (ч. 1 ст. 761 УК РФ, примечание 2 к ст. 198 УК РФ и примечание 2 к ст. 199 УК РФ, ч. 1 и 2 ст. 281 УПК РФ). В диссертации обосновывается, что неудовлетворительная судебная статистика применения примечаний 2 к ст. 198 и 199 УК РФ в сравнении с иными цифрами (общим числом прекращенных уголовным преследованием дел) обусловлена двумя
самостоятельными причинами. Первая связана со сроками давности привлечения к уголовной ответственности, которые для ст. 198 УК РФ и ч. 1
ст. 199 и 1991 УК РФ составляют всего лишь два года: в такой ситуации
виновное лицо может избегнуть уголовной ответственности со сравнительно меньшими потерями, задействовав ст. 78 УК РФ и «отложив» решение вопроса с налоговыми органами на иные процессуальные механизмы. Вторая связана с расчетом на назначение сравнительно мягкого наказания за совершение преступления и, опять-таки, отложением решение вопроса с налоговыми органами на будущее вместо немедленной уплаты
недоимок, пеней и штрафов. Соответственно, более частому применению
примечаний 2 к ст. 198 и 199 УК РФ будет способствовать не ужесточение
уголовного законодательства, а скорее, повышение результативности дея-
148
тельности налоговых органов по взысканию недоимок, пеней и штрафов с
возможным увеличением двух последних. И лишь в целях унификации законодательных предписаний наряду с одновременной реализацией высказанного нами ранее предложения о снижении кратного размера в ч. 2
ст. 761 УК РФ можно поставить вопрос об увеличении до двукратного размера возмещения в примечаниях к ст. 198 и 199 УК РФ.
3. К числу собственно специальных освобождения от уголовной ответственности в диссертации отнесены те, которые сформулированы применительно к составам преступлений, предусмотренным ст. 178, 184 и 2001
УК РФ. В диссертации обосновывается, что примечание 3 к ст. 178 УК РФ
в уголовном законе излишне. К ч. 1 ст. 178 УК РФ применима ч. 1 ст. 75
УК РФ; что же касается ч. 2 и 3 ст. 178 УК РФ, то, на наш взгляд, санкция
ч. 2 ст. 178 УК РФ без ущерба для пенализации данной нормы может быть
снижена в части ее верхнего предела до 5 лет лишения свободы с тем, чтобы перевести преступление в категорию средней тяжести и охватить его
ч. 1 ст. 75 УК РФ. Применительно к ч. 3 ст. 178 УК РФ, на наш взгляд,
освобождение от уголовной ответственности с учетом насильственной
природы преступления вряд ли целесообразно; если же с учетом обстоятельств дела оно представляется возможным, то ч. 6 ст. 15 УК РФ предоставляет суду право понизить категорию преступления, переведя тем самым ч. 3 ст. 178 УК РФ под действие ч. 1 ст. 75 УК РФ.
Применительно к ст. 184 УК РФ, помимо сомнений в обоснованности включения ч. 3 и 4 ст. 184 УК РФ в ч. 2 ст. 761 УК РФ, указывается, что
вряд ли корректно само по себе расположение нормы ст. 184 УК РФ в главе 22 УК РФ.
Наконец, освобождение от уголовной ответственности на основании
примечания 4 к ст. 2001 УК РФ представляется дублирующим положения
ст. 75 УК РФ.
4. В диссертации критически оценена «экономическая амнистия» как
149
вид освобождения от уголовной ответственности. Она состоялась в очень
ограниченном масштабе. По нашему мнению, причина здесь кроется в
глубоко ошибочном подходе к использованию амнистии как вида освобождения от уголовной ответственности в данном случае. Амнистия представляет собой реализацию принципа гуманизма и не должна служить корректировке уголовного закона или ставить под сомнение вынесенный приговор суда. «Экономическая амнистия» же ее инициаторами изначально
рассматривалась, напомним их слова, как способ дать обществу позитивный экономический сигнал, исключить нарушения в применении уголовного закона по так называемым «заказным делам». Иными словами, амнистия должна была бы стать компенсаторным механизмом, смягчающим
строгость уголовного закона или устраняющим его необоснованное применение. Однако такой взгляд на амнистию противоречит ее сути.
Изложенные выше выводы из научного исследования освобождения
от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности нашли свое отражение в сжатом варианте в виде научных положений, вынесенных на защиту.
150
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ
СПИСОК
1. Действующее законодательство и иные нормативные правовые акты
1.
Конституция РФ 1993 г.
2.
УК РФ 1996 г.
3.
УПК РФ 2001 г.
4.
Налоговый кодекс РФ (часть первая) 1998 г.
5.
Федеральный закон от 25 июня 1998 г. № 92-ФЗ «О внесении
изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» //
Собрание законодательства РФ. 1998. № 26. Ст. 3012.
6.
Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесе-
нии изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.
7.
Федеральный закон от 29 июля 2009 г. № 216-ФЗ «О внесении
изменения в статью 178 Уголовного кодекса Российской Федерации» //
Собрание законодательства РФ. 2009. № 31. Ст. 3922.
8.
Федеральный закон от 29 декабря 2009 г. № 383-ФЗ «О внесе-
нии изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации
и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание
законодательства РФ. 2010. № 1. Ст. 4.
9.
Федеральный закон от 17 июня 2010 г. № 120-ФЗ «О внесении
изменения в статью 184 Уголовного кодекса Российской Федерации» //
Собрание законодательства РФ. 2010. № 25. Ст. 3071.
10. Федеральный закон от 28 декабря 2010 г. № 403-ФЗ «О Следственном комитете Российской Федерации» // Собрание законодательства
РФ. 2011. № 1. Ст. 15.
151
11. Федеральный закон от 6 декабря 2011 г. № 401-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2011. № 50. Ст. 7343.
12. Федеральный закон от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные
законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2011. № 50. Ст. 7362.
13. Федеральный закон от 7 мая 2013 г. № 78-ФЗ «Об уполномоченных по защите прав предпринимателей в Российской Федерации» //
Собрание законодательства РФ. 2013. № 19. Ст. 2305.
14. Федеральный закон от 28 июня 2013 г. № 134-ФЗ «О внесении
изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в
части противодействия незаконным финансовым операциям» // Собрание
законодательства РФ. 2013. № 26. Ст. 3207.
15. Федеральный закон от 23 июля 2013 г. № 198-ФЗ «О внесении
изменений в Федеральный закон «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях предотвращения противоправного влияния на результаты
официальных спортивных соревнований» // Собрание законодательства
РФ. 2013. № 30 (часть I). Ст. 4031.
16. Указ Президента РФ от 22 июня 2012 г. № 879 «Об Уполномоченном при Президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей» // Собрание законодательства РФ. 2012. № 26. Ст. 3509.
17. Постановление Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 2 июля 2013 г. № 2559–6 ГД «Об объявлении амнистии» // Собрание законодательства РФ. 2013. № 27. Ст. 3558.
152
2. Утратившее силу законодательство
18. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.
19. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г. в
издании 1885 г.
20. Уголовное уложение 1903 г.
21. Руководящие начала по уголовному праву РСФСР, утвержденные постановлением Наркомюста РСФСР от 12 декабря 1919 г.
22. УК РСФСР 1922 г., утвержденный постановлением ВЦИК от 1
июня 1922 г.
23. УК РСФСР в редакции 1926 г., утвержденный постановлением
ВЦИК от 22 ноября 1926 г.
24. Уголовный кодекс РСФСР 1960 г.
3. Судебная практика
25. Постановление Конституционного Суда РФ от 28 октября
1996 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности статьи 6 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина О. В.
Сушкова» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 45. Ст. 5203.
26. Постановление Конституционного Суда РФ от 5 июля 2001 г.
№ 11-П по делу о проверке конституционности Постановления Государственной Думы от 28 июня 2000 года № 492-III ГД «О внесении изменения
в Постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в
Великой Отечественной войне 1941–1945 годов» в связи с запросом Советского районного суда города Челябинска и жалобами ряда граждан // Собрание законодательства РФ. 2001. № 29. Ст. 3059.
153
27. Определение Конституционного Суда РФ от 15 января 2008 г.
№ 292-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки
Дьячковой Ольги Геннадьевны на нарушение ее конституционных прав
частью восьмой статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской
Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
28. Определение Конституционного Суда РФ от 16 июля 2013 г.
№ 1226-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина
Земцова Василия Михайловича на нарушение его конституционных прав
статьей 761, пунктом 2 примечаний к статье 198, пунктом 2 примечаний к
статье 199 Уголовного кодекса Российской Федерации, частями первой и
третьей статьи 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
29. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта
2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и
незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 5.
30. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября
2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» // Бюллетень Верховного Суда
РФ. 2005. № 1.
31. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня
2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с
наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и
ядовитыми веществами» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 8.
32. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня
2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» //
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 8.
154
33. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля
2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных
коррупционных преступлениях» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013.
№ 9.
34. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от
30 июля 2013 г. № 57 «О некоторых вопросах, возникающих при применении арбитражными судами части первой Налогового кодекса Российской
Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
35. Обзор судебной практики по применению Федерального закона от 29 ноября 2012 г. № 207–ФЗ «О внесении изменений в Уголовный
кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» и постановления Государственной Думы Федерального
Собрания Российской Федерации от 2 июля 2013 г. № 2559–6 ГД «Об объявлении амнистии» // СПС «КонсультантПлюс».
36. Справка Московского областного суда от 9 октября 2002 г. «По
результатам рассмотрения судами Московской области в 2000 году и в
первом полугодии 2001 года уголовных дел в сфере экономики» // СПС
«КонсультантПлюс».
37. Постановление президиума Верховного суда Республики Калмыкия от 6 июля 2011 г. по делу № 44У-11/11 // СПС «КонсультантПлюс».
38. Апелляционное постановление Московского городского суда
от 30 октября 2013 г. № 10-10931 // СПС «КонсультантПлюс».
39. Апелляционное постановление Московского городского суда
от 12 марта 2014 г. № 10-3563/14 по делу Б.В. // СПС «КонсультантПлюс».
40. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 апреля 2014 г. № 18-АПУ14-12 // СПС «КонсультантПлюс».
4. Иные документы
155
41. Послание Президента РФ Дмитрия Медведева Федеральному
Собранию Российской Федерации // Росс. газ. 2009. 13 нояб. № 214.
42. Доклад Президенту РФ Уполномоченного при Президенте РФ
по защите прав предпринимателей – 2014 // Сайт Уполномоченного при
Президенте
РФ
по
защите
прав
предпринимателей //
http://doklad.ombudsmanbiz.ru/ (дата обращения – 10 июля 2014 г.).
5. Монографии, комментарии к УК РФ и учебники
43. Алексеев А. И., Овчинский В. С., Побегайло Э. Ф.
Российская
уголовная политика: преодоление кризиса. М., 2006.
44. Аликперов Х. Д. Преступность и компромисс. Баку, 1992.
45. Баумштейн А. Б. Концептуальные начала уголовного права
(историко-теоретическое исследование). М., 2012.
46. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1995.
47. Беляев Н. А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. Л., 1986.
48. Бриллиантов А. В. Освобождение от уголовной ответственности: с учетом обобщения судебной практики. М., 2013.
49. Взаимосвязь уголовного и уголовно-процессуального права /
под общ. ред. М. Б. Костровой. М., 2013.
50. Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб., 2007.
51. Волженкин Б. В. Служебные преступления: комментарий законодательства и судебной практики. СПб., 2005.
52. Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления). СПб., 2002.
53. Гаврилов Б. Я. Современная уголовная политика России: циф-
156
ры и факты. М., 2008.
54. Герцензон А. А. Уголовная политика и социология (проблемы
социологии уголовного права и уголовной политики). М., 1970.
55. Головко Л. В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб., 2002.
56. Головненков П., Спица Н. Уголовно-процессуальный кодекс
Федеративной Республики Германия. Научно-практический комментарий
и перевод текста закона. Потсдам, 2012.
57. Грачева Ю. В. Судейское усмотрение в применении уголовноправовых норм: проблемы и пути их решения. М., 2011.
58. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные
правовые
системы
современности / пер. с фр. В.А. Туманова. М., 1996.
59. Дорогин Д. А. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. М., 2013.
60. Егорушкин А. В., Полякова Е. А., Хохлов Е. С. Антимонопольное законодательство: очередной этап реформы / под ред. Е. С. Хохлова.
М., 2010.
61. Есаков Г.А. Основы сравнительного уголовного права. М.,
2007.
62. Калашникова А. И. Уголовный кодекс РСФСР 1926 года: компромисс идеологии и науки / отв. ред. А. И. Чучаев. Ульяновск, 2009.
63. Карпушин М. П., Курляндский В. И. Уголовная ответственность
и состав преступления. М., 1974.
64. Келина С. Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. М., 1974.
65. Клепицкий И. А. Система хозяйственных преступлений. М.,
2005.
66. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации
(постатейный) / отв. ред. В. В. Малиновский. М., 2011.
157
67. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации /
отв. ред. А. И. Рарог. 9-е изд., перераб. и доп. М., 2013.
68. Концепция модернизации уголовного законодательства в экономической сфере. М., 2010.
69. Курс советского уголовного права. В 6 т. Общая часть. Том III:
Наказание. М., 1970.
70. Леже Р. Великие правовые системы современности: сравнительно-правовой подход: пер. с фр. М., 2009.
71. Лесниевски-Костарева Т. А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 2000.
72. Лопашенко Н. А. Преступления в сфере экономики. Авторский
комментарий к уголовному закону (раздел VIII УК РФ). М., 2006.
73. Лопашенко Н. А. Уголовная политика. М., 2009.
74. Наумов А. В. Российское уголовное право. Курс лекций. В 2 т.
Т. 1: Общая часть. М., 2004.
75. Общая часть уголовного права: состояние законодательства и
научной мысли / под ред. Н. А. Лопашенко. СПб., 2011.
76. Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / отв. ред. В. Н. Кудрявцев, А. М. Яковлев. М., 1982.
77. Полный курс уголовного права под ред. А. И. Коробеева. В 2 т.
Т. 1: Преступление и наказание. СПб., 2008.
78. Решетников Ф. М. Уголовное право буржуазных стран. Вып. 2:
«Классическая» школа и антрополого-социологическое направление. М.,
1966.
79. Свод законов Российской Империи. Издание неофициальное /
под ред. и с прим. И. Д. Мордухай-Болтовского. В 5 кн. Кн. 5. СПб., 1912.
80. Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право. Пособие к лекциям. Часть Общая. 7-е изд. СПб., 1908.
81. Сидоренко Э. Л. Диспозитивный режим уголовно-правового
158
регулирования. М., 2013.
82. Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Часть Общая. В 2 т. Т.
2. Тула, 2001.
83. Теоретические основы исследования и анализа латентной преступности / под ред. С. М. Иншакова. М., 2011.
84. Уголовное право Армении и России. Общая и Особенная части / отв. ред. С. С. Аветисян, А. И. Чучаев. М., 2014.
85. Уголовное право зарубежных государств. Общая часть: учеб.
пос. / под ред. и с предисл. И.Д. Козочкина. М., 2003.
86. Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. Н.
М. Кропачева, Б. В. Волженкина, В. В. Орехова. СПб., 2006.
87. Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник
для бакалавров / отв. ред. А. И. Рарог. М., 2013.
88. Уголовное право Российской Федерации. Общая и Особенная
части: учебник / под ред. А. И. Чучаева. М., 2013.
89. Уголовное уложение (Уголовный кодекс) Федеративной Республики Германия: текст и научно-практический комментарий / пер.,
прим. и комм. П. В. Головненкова, вступ. ст. У. В. Хелльманна, А. И. Рарога, П. В. Головненкова. М., 2010.
90. Уголовный кодекс Австрии / пер. с нем. А.В. Серебренниковой. М., 2001.
91. Уголовный кодекс Республики Армения / пер. с армян. Р.З.
Авакяна, науч. ред. Е.Р. Азарян, Н.И. Мацнев. СПб., 2004.
92. Уголовный кодекс Франции / пер. Н. Е. Крыловой. СПб., 2002.
93. Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение
в сфере частного права / пер. с нем. В 2-х тт. Том I: Основы. М., 2000.
6. Научные статьи
159
94. Адоевская О. О проблеме унификации международных, зарубежных и национальных норм о борьбе с коррупцией // Уголовное право.
2013. № 3.
95. Акопджанова М. О. История становления и развития современного законодательства Российской Федерации об уголовной ответственности за налоговые преступления // Налоги. 2011. № 4.
96. Акопджанова М. О. История становления и развития современного законодательства Российской Федерации об уголовной ответственности за налоговые преступления // Налоги. 2011. № 4.
97. Александров А. Прекращение уголовного преследования по делам, связанным с нарушением законодательства о налогах и сборах (ст. 281
УПК) // Уголовное право. 2010. № 2.
98. Александров А. С. Пишем отдельный УК для предпринимателей? // Уголовное судопроизводство. 2012. № 4.
99. Александров А. С., Горюнов В. Ю., Пятышев Я. С. Кризис правового механизма уголовного преследования по делам о налоговых преступлениях // Мировой судья. 2013. № 12.
100. Александров
А.,
Александрова
И.
Cui
prodest... //
ЭЖ-
Юрист. 2012. № 46.
101. Александрова И. А. Новое законодательство о мошенничестве в
свете разъяснений Президиума Верховного Суда РФ. Статья 2. Новейшая
практика применения ст. 159, ст. 1591–1596 УК РФ – взгляд криминолога //
Российский следователь. 2014. № 5.
102. Антонов А. Г. Освобождение от уголовной ответственности по
делам о преступлениях в сфере экономической деятельности // Российская
юстиция. 2013. № 5.
103. Арсентьева Ю. В. О природе института освобождения от уголовной ответственности // Российский следователь. 2006. № 1.
104. Безверхов А. Г. Современная уголовная политика в сфере эко-
160
номики: в поисках адекватной модели // Российская юстиция. 2012. № 10.
105. Борисова О. Уголовно-правовая оценка принуждения к даче
взятки и передаче предмета коммерческого подкупа // Уголовное право.
2013. № 5.
106. Волженкин Б. В. Российская наука уголовного права и ее развитие // Волженкин Б. В. Избранные труды по уголовному праву и криминологии (1963–2007 гг.). СПб., 2008.
107. Волков К. А. Совершенствование правосудия по уголовным делам в отношении предпринимателей // Российский следователь. 2013.
№ 18.
108. Гладких В. И. О некоторых проблемах уголовной политики в
сфере противодействия экономической преступности // Российская юстиция. 2012. № 3.
109. Гладких В. И. Парадоксы современного законотворчества: критические заметки на полях Уголовного кодекса // Российский следователь.
2012. № 11.
110. Голик Ю. Очередная модернизация Уголовного кодекса // Уголовное право. 2012. № 2.
111. Голова И. Плата за свободу. Замена ареста штрафами может
пополнить бюджет // Росс. бизнес-газета. 2014. 13 мая. № 947.
112. Головко Л. В. Концептуальные основы уголовной политики в
сфере экономики // Закон. 2011. № 9.
113. Головко Л. В. Необходимость принятия организационных мер
по преодолению негативных тенденций развития уголовного и уголовнопроцессуального законодательства // Закон. 2012. № 9.
114. Денисова А. В. Уголовно-правовая защита конкуренции // Российская юстиция. 2012. № 11.
115. Егорова Н. Реформа Уголовного кодекса РФ (декабрь 2011 г.):
проблемы применения новых норм // Уголовное право. 2012. № 3.
161
116. Епихин А. Ю. Наложение ареста на имущество как мера обеспечения исполнения приговора в виде значительного штрафа // Российский
следователь. 2012. № 16.
117. Ефимичев П. С., Ефимичев С. П. Налоговые преступления и
проблемы борьбы с ними // Журнал российского права. 2008. № 8.
118. Звечаровский И. Э. О чем не сказал Пленум Верховного Суда
РФ в Постановлении от 27 июня 2013 г. № 19 // Российский следователь.
2014. № 7.
119. Зыкова Т. Хватит кошмарить бизнес // Росс. газ. 2008. 7 авг.
№ 4724.
120. Ильютченко Н. В. Освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности: условия и механизм реализации // Предпринимательское право. 2013. № 3.
121. Иногамова-Хегай Л. В. Тенденции уголовной политики в сфере
борьбы с экономическими преступлениями // Преступления в сфере экономики: российский и европейский опыт / отв. ред. А. И. Рарог. М., 2009.
122. Искаков С. Е. Проблемы применения норм о налоговых преступлениях // Юридический мир. 2013. № 10.
123. Капинус О. Изменения в законодательстве о должностных преступлениях: вопросы квалификации и освобождения взяткодателя от ответственности // Уголовное право. 2011. № 2.
124. Качалова О. В. О некоторых процессуальных вопросах применения ст. 761 УК РФ в свете обратной силы уголовного закона // Уголовное
право. 2012. № 5.
125. Кибальник А. Понимание Пленумом Верховного Суда освобождения от уголовной ответственности // Уголовное право. 2014. № 1.
126. Кинев А. Ю. Третий антимонопольный пакет и борьба с картелями // Закон. 2012. № 2.
127. Кобец П. Н., Краснова К. А. Вопросы формирования долго-
162
срочной стратегии России по предупреждению преступлений в сфере экономики // Преступления в сфере экономики: российский и европейский
опыт / отв. ред. А. И. Рарог, Г. А. Есаков. М., 2011.
128. Колоколов Н. Вот тебе, предприниматель, и Юрьев день... //
ЭЖ-Юрист. 2013. № 33.
129. Комольцева А. А., Ивашкина Е. А. Институт амнистии: правовая природа и проблемы применения в современной России // Уголовноисполнительная система: право, экономика, управление. 2012. № 3.
130. Коробеев А. И. Современное состояние уголовно-правовой политики России и проблемы действия уголовного закона во времени // Уголовное право. 2012. № 5.
131. Коробеев А. И. Уголовно-правовая политика России: от рассвета до застоя // Современная уголовная политика: поиск оптимальной модели: мат. VII росс. конгресса угол. права / отв. ред. В. С. Комиссаров. М.,
2012.
132. Коробов П. В. Виды освобождения от уголовной ответственности и принцип презумпции невиновности // Российская юстиция. 2012.
№ 1.
133. Кострова М. Б. Языковая форма объективации взаимосвязи
уголовного и уголовно-процессуального права // Журнал российского права. 2014. № 3.
134. Кошаева Т. О. Ответственность за преступления в сфере экономической деятельности: пути развития российского уголовного законодательства // Журнал российского права. 2014. № 6.
135. Крылов Е. И вновь гуманизация? // ЭЖ-Юрист. 2012. № 7.
136. Лобанова Л. В., Камнев Р. Г. Вымогательство взятки или коммерческого подкупа как основание освобождения от уголовной ответственности: проблемы законодательной регламентации и правоприменения // Российская юстиция. 2010. № 3.
163
137. Лопашенко Н. А. Новая редакция ст. 178 УК // Законность.
2009. № 11.
138. Лунеев В. В. Модернизация в условиях преступности // Публичное и частное право. 2012. Вып. I (XIII). № 1.
139. Максимов С. В., Недогонова М. А. Проблемы и перспективы
криминализации нарушений антимонопольного законодательства в России // Законы России: опыт, анализ, практика. 2014. № 2.
140. Марогулова И. Л. Законодательные проблемы амнистии и помилования // Журнал российского права. 1998. № 1.
141. Милюков С. Ф. Российская уголовная политика: перманентная
революция? // Современная уголовная политика: поиск оптимальной модели: мат. VII росс. конгресса угол. права / отв. ред. В. С. Комиссаров. М.,
2012.
142. Минская В. С. Ответственность за неуплату налогов нуждается
в дальнейшей дифференциации // Журнал российского права. 2000. № 5–6.
143. Николаева Ю. В. Освобождение от уголовной ответственности
в уголовном праве // Право и политика. 2005. № 7.
144. Номоконов В. А. Современная российская уголовная политика:
желаемое и действительное // Уголовное право: стратегия развития в XXI
веке: мат. 4-й междунар. науч.-практич. конф. / отв. ред. А. И. Рарог. М.,
2007.
145. Олейник О. М. Формирование критериев квалификации предпринимательской деятельности в судебной практике // Предпринимательское право. 2013. № 1.
146. Орешкина Т. Ю. Институт освобождения от уголовной ответственности: дискуссионные вопросы // Конституционализм и правовая система России: итоги и перспективы: мат. секции уголовного права и криминологии V Международной научно-практической конференции «Кутафинские чтения». М., 2014. С. 52–53.
164
147. Панченко П. Н. Уголовное право как право своего времени (о
концепции современного уголовного права) // Криминологический журнал
Байкальского государственного университета экономики и права. 2012.
№ 1.
148. Пастухов И., Яни П. Ответственность за налоговые преступления // Российская юстиция. 1999. № 4.
149. Петрухин И. Л. Презумпция невиновности – конституционный
принцип советского уголовного процесса. // Советское государство и право. 1978. № 12.
150. Побегайло Э. Ф. Кризис современной российской уголовной
политики // Преступность и уголовное законодательство: реалии, тенденции и взаимовлияние: сб. науч. тр. / под ред. Н. А. Лопашенко. Саратов,
2004.
151. Почечуева О. С. Об определении вреда потерпевшим – юридическим лицам на предварительном следствии в свете «предпринимательской» амнистии // Адвокат. 2013. № 9.
152. Проценко С. В. О противоречии действующего института освобождения от уголовной ответственности основным положениям Конституции РФ // Российский следователь. 2010. № 19.
153. Разгильдиев Б. Т. Уголовно-правовая политика: назначение,
виды // Современная уголовная политика: поиск оптимальной модели: мат.
VII росс. конгресса угол. права / отв. ред. В. С. Комиссаров. М., 2012.
154. Романов А. К. Освобождение от уголовной ответственности
взяткодателя при вымогательстве взятки // Законность. 2012. № 9.
155. Русанов Г. А. Уголовная ответственность за недопущение,
ограничение или устранение конкуренции (ст. 178 УК РФ) // Российский
следователь. 2010. № 21.
156. Середа И. М. Спорные вопросы освобождения от уголовной
ответственности в соответствии с примечанием к ст. 198 УК Российской
165
Федерации // Адвокатская практика. 2002. № 4.
157. Середа И. М., Суханов С. В. Некоторые правовые меры специального характера, направленные на предупреждение незаконного предпринимательства // Российский следователь. 2013. № 16.
158. Смирнов Г. Налоговые преступления: мелочей не бывает // ЭЖЮрист. 2011. № 48.
159. Соловьев И. Деятельное раскаяние в совершении налоговых
преступлений // Российская юстиция. 2002. № 2.
160. Соловьев О. Г., Князьков А. А. Некоторые аспекты законодательной регламентации ответственности за преступления в сфере экономической деятельности // Уголовно-правовые нормы об экономических и
служебных преступлениях: проблемы правоприменительной и законодательной техники / отв. ред. Л. Л Кругликов. Ярославль, 2010.
161. Соловьев О. Г., Князьков А. А. Об освобождении от уголовной
ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности (статья 761 УК РФ) // Законы России: опыт, анализ, практика.
2012. № 7.
162. Спирев М. В. Уголовно-правовые меры реализации уголовной
ответственности и наказания в спорте // Спорт: экономика, право, управление. 2006. № 3.
163. Сухарева Н. Д. Освобождение от уголовной ответственности и
охранительная задача уголовного законодательства // Российский следователь. 2005. № 8.
164. Сычев П. Г. Процессуальное положение индивидуального
предпринимателя в уголовном судопроизводстве // Юридический мир.
2014. № 2.
165. Хутов К. О новой редакции ст. 178 УК РФ // Уголовное право.
2009. № 6.
166. Шатилович С. Н. Освобождение от уголовной ответственности
166
по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности (статья 761
УК РФ) // Уголовное законодательство в XXI веке: современное состояние,
проблемы трактовки и применения его положений с учетом задач дальнейшего укрепления экономического правопорядка: мат. междунар. науч.практич. конф. / под ред. П. Н. Панченко, А. В. Козлова. Н. Новгород,
2012.
167. Шнитенков А. В. Совершение преступления впервые как условие освобождения от уголовной ответственности // Российская юстиция.
2009. № 4.
168. Щепотин А. В. Освобождение от уголовной ответственности
на основании примечания к ст. 291 и другим статьям Особенной части
УК // Законность. 2012. № 12.
169. Щепотьев А. В., Наумов В. В. Освобождение от уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмотренных статьями
198–1991 Уголовного кодекса Российской Федерации // Право и экономика. 2012. № 3.
170. Яни П. С. Вымогательство взятки как основание освобождения
взяткодателя от ответственности и как признак крайней необходимости //
Законность. 2012. № 11.
171. Яни П. С. Новое Постановление Пленума Верховного Суда о
взяточничестве // Законность. 2013. № 12.
172. Яни П. С. Роль Верховного Суда РФ в решении проблем квалификации преступлений в сфере экономической деятельности // Закон.
2008. № 11.
173. Яни П. Специальный случай освобождения от уголовной ответственности за налоговые преступления // Российская юстиция. 2000.
№ 1.
7. Диссертации и авторефераты диссертаций
167
174. Боголюбский С. С. Уголовная политика в области предпринимательской деятельности (криминологическое исследование): дис. … канд.
юрид. наук. М., 2013.
175. Босхолов С. С. Уголовная политика современной России в
условиях конституционно-правового реформирования: дис. … д-ра юрид.
наук. М., 1999.
176. Васильева И. А. Амнистия и ее реализация: автореф. дис. …
канд. юрид. наук. Омск, 2003.
177. Власенко В. В. Освобождение от уголовной ответственности по
делам о преступлениях в сфере экономической деятельности: автореф.
дис. … канд. юрид. наук. М., 2014.
178. Дуюнов В. К. Механизм уголовно-правового воздействия: теоретические основы и практика реализации: автореф. дис. … д-ра юрид.
наук. М., 2001.
179. Ендольцева А. В. Институт освобождения от уголовной ответственности: теоретические, законодательные и правоприменительные проблемы: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2005.
180. Кузьмин С. В. Уголовная ответственность за подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М.,
2002.
181. Лесников Г. Ю. Уголовная политика современной России (методологические, правовые и организационные основы): дис. … д-ра юрид.
наук. М., 2005.
182. Магомедов А. А. Уголовная ответственность и освобождение от
нее: эволюция правовых воззрений и современность: автореф. дис. … д-ра
юрид. наук. М., 1998.
183. Матвеева Ю. В. Освобождение от уголовной ответственности
168
в связи с деятельным раскаянием: дис. … канд. юрид. наук. М., 2000.
184. Осмоловская Н. В. Амнистия и помилование как средства корректирования карательной политики государства: автореф. дис. … канд.
юрид. наук. Тюмень, 2006.
185. Осяк А. Н. Институт амнистии в российском уголовном праве:
автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ростов-н/Д., 2006.
186. Стахов Я. Г. Уголовная политика и ее реализация субъектами
Российской Федерации: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2006.
187. Терновая Ю. Е. Освобождение от уголовной ответственности
как форма поощрения за позитивное постпреступное поведение: автореф.
дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2006.
188. Третьяков И. Л. Уголовная политика России (общетеоретические и прикладные проблемы): дис. … д-ра юрид. наук. СПб., 2006.
189. Черепков Д. А. Специальный случай освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших налоговые преступления: автореф.
дис. … канд. юрид. наук. М., 2002.