особенности института потерпевшего в уголовном процессе

Т.М. МАХОВА*
ОСОБЕННОСТИ ИНСТИТУТА
ПОТЕРПЕВШЕГО
В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РОССИИ
В уголовном процессе западных государств независимо от формы
уголовного судопроизводства нет такого участника уголовного судопроизводства, как потерпевший. В настоящее время продолжается реформа нашего уголовного судопроизводства, делаются дальнейшие шаги по его демократизации, сближению с уголовным процессом зарубежных стран, отходу от эксклюзивных институтов, сформировавшихся в социалистическую эпоху. Но, вместе с тем, представляется, что отдельные институты
эпохи социалистического уголовного процесса необходимо сохранить, несмотря на то, что их нет в уголовном процессе зарубежных стран. Речь
идет, прежде всего, о двух взаимосвязанных институтах: потерпевшем –
участнике уголовного судопроизводства – и гражданском иске в уголовном
деле. В данной статье будет дано обоснование сохранения института потерпевшего как участника уголовного судопроизводства.
В уголовном процессе дореволюционной России потерпевшими
признавались лица, которые понесли от преступления какой-либо вред.
Права потерпевшего по делам публичного обвинения были незначительными, если он не предъявлял гражданский иск о возмещении вреда и не
становился в связи с этим гражданским истцом. Это видно, в частности, из
комментария к ст. 575 Устава уголовного судопроизводства 1864 г.: «Потерпевшее лицо, не заявившее иска о вознаграждении, не может предъяв© Махова Т.М., 2007
*
Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального
права МГЮА.
347
LEX RUSSICA (НАУЧНЫЕ ТРУДЫ МГЮА)
2007
№2
лять суду требования о вызове свидетелей, но оно может указывать на них
прокурорскому надзору, от усмотрения коего зависит, оставить эти заявления без последствий или требовать от суда вызова свидетелей»1.
В этой связи И.Я. Фойницкий отмечал что, «вступая в дело в качестве гражданского истца, последний становится присоединенной стороной,
приобретающей ряд прав»2. В такой трактовке потерпевшего сказалось
влияние уголовно-процессуального законодательства Франции, основанного на признании в уголовном процессе двух начал: публичного и частного
иска3. Обращая внимание на ущемленное положение в суде потерпевшего,
не заявившего гражданский иск и не приобретшего соответствующих процессуальных прав, И.Я. Фойницкий писал: «Необходимо, кроме прокуратуры предоставить доступ к уголовному делу суду и частным лицам. Но
последним такое право по публичным преступлениям должно принадлежать не как их частное право, а как общественная функция, им предоставленная во имя публичного интереса, пользующаяся государственной помощью и не исключающая возможности общественного контроля»4.
Представляется, что такое мнение о потерпевшем одного из самых
авторитетных процессуалистов дореволюционной России было в определенном отношении учтено при разработке уголовно-процессуального законодательства нашей страны в последующие годы, т.е. уже при советской
власти. Заметим в этой связи, что потребности социалистического строя
обусловили появление в советском уголовно-процессуальном законодательстве и ряда других эксклюзивных институтов (стадия возбуждения
уголовного дела, предварительное следствие, осуществляемое представителями не судебной, а исполнительной власти). Но предложений о них, в
отличие от предложения об институте потерпевшего, не было в науке уголовного процесса дореволюционной России.
В эпоху социализма уголовно-процессуальное законодательство
предусматривало существование в уголовном процессе двух самостоятельных субъектов уголовного процесса – потерпевшего и гражданского истца.
При этом в большинстве случаев функции указанных выше субъектов
осуществлялись одним и тем же лицом. Более того, потерпевший был обязан давать показания в том же порядке, что и свидетель. Такой процессуальный статус потерпевшего, в основном, сохранился в действующем УПК
РФ, но необходимо признать, что в нем появились и новые черты.
1
Устав уголовного судопроизводства издания 1892 года, изложенный по
продолжениям 1906, 1908–1910 гг. и до апреля 1913 г. СПб., 1914. С. 552.
2
Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. СПб., 1996.
С. 75.
3
См. подр.: Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. М., 2002. С. 331−333.
4
Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 26.
348
Особенности института потерпевшего в уголовном процессе…
Махова Т.М.
Потерпевший теперь причислен к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения. Согласно ч. 2 ст. 15 УПК РФ, функции
обвинения, защиты и разрешения уголовного дела по существу отделены
друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно
и то же лицо.
При этом Конституционный Суд РФ неоднократно отмечал, что
обеспечение гарантированных Конституцией РФ прав и свобод человека и
гражданина в уголовном судопроизводстве обусловлено не формальным
признанием лица тем или иным участником производства по уголовному
делу, а наличием определенных сущностных признаков, характеризующих
фактическое положение этого лица как нуждающегося в обеспечении соответствующего права.
Новый УПК наделил потерпевшего правами по участию в производстве по уголовному делу, в том числе в доказывании, поддержав мнение тех юристов, которые считают, что у потерпевшего должны быть по
ряду признаков и права, сходные с правами обвиняемого. Потерпевший
получил больше прав и в стадиях судебного производства. Определением
Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 2 декабря
2004 г. признано, что нарушение судом права потерпевшего на участие в
судебном заседании является основанием для отмены судебного решения,
так как в судебном заседании потерпевший вправе заявлять отводы суду и
другим участникам процесса, заявлять ходатайства, давать показания, участвовать в прениях сторон5.
В этой связи заметим следующее. За рубежом процессуалисты отмечают, что государственному обвинителю в суде (прежде всего в суде
присяжных) важно, чтобы в качестве главного (основного) свидетеля обвинения было допрошено лицо, не заинтересованное в исходе дела, т.е. не
имеющее и не пользующееся правами участника уголовного судопроизводства. В суде присяжных вряд ли у последних будет доверие к потерпевшему, который воспользовался правом не свидетельствовать против
самого себя (а стало быть, в частности, и обстоятельствами, при которых
он спровоцировал своим поведением обвиняемого на совершение преступления).
Приведенное отступление необходимо расценивать не как сомнение в необходимости сохранения в нашем уголовном процессе потерпевшего – участника уголовного судопроизводства, а как обстоятельство, на
которое стоит обратить более серьезное внимание государственному обвинителю; его попыткам разделить бремя обвинения и ответственности за
неподготовленность к участию в судебном разбирательстве с потерпевшим.
В уголовном процессе западных государств нет аналога нашему потерпевшему – активному участнику уголовного судопроизводства, пред5
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 1. С. 24−25.
349
2007
LEX RUSSICA (НАУЧНЫЕ ТРУДЫ МГЮА)
№2
ставителю стороны обвинения. Справедливости ради нужно отметить, что
в уголовном процессе ФРГ, Австрии есть потерпевший, но он обладает все
же значительно меньшими правами. Представляется, что не только суждения И.Я. Фойницкого, но и законодательство Германии о потерпевшем в
свое время повлияли на становление института потерпевшего в нашей
стране.
И все же в уголовном процессе не только стран англо-саксонской
системы права, но и в большинстве стран Европы речь идет не о потерпевшем, а о жертве преступления. И суть здесь не в различии терминов, а в
том, что жертва преступления не является участником уголовного судопроизводства и пользуется весьма ограниченными правами, возникающими при производстве по уголовному делу.
О месте жертвы преступления в уголовном судопроизводстве зарубежных стран в обобщенном виде можно составить представление по соответствующим международно-правовым документам, которых в последнее время становится все больше.
Так, в Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, принятой 29 ноября 1985 г. Генеральной Ассамблеей ООН, записано, что жертвы преступлений – это лица,
которым индивидуально или коллективно причинен вред, включая телесные повреждения или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, нарушающего уголовные законы. Лицо, пострадавшее от преступных деяний, считается жертвой независимо от
того, был ли установлен, арестован, предан суду или осуждению преступник, а также независимо от родственных отношений правонарушителя и
жертвы. Термин «жертва» включает близких родственников или иждивенцев непосредственной жертвы, а также лиц, которым был причинен ущерб
при попытке оказать помощь жертвам, находящимся в бедственном положении, или предотвратить виктимизацию.
Нетрудно заметить, что в определенном отношении круг лиц, признаваемых жертвами преступлений в этом документе, шире круга лиц,
признаваемых потерпевшими в УПК РФ.
Но в указанной Декларации, как впрочем и ряде других международно-правовых документов, жертва преступления рассматривается не как
участник уголовно-процессуальной деятельности, а лишь как лицо, которому должны быть обеспечены: а) доступ к правосудию; б) реституция;
в) компенсация из других источников в тех случаях, когда реституцию невозможно получить в полном объеме; г) социальная помощь, в которую
включаются материальная, медицинская и психологическая помощь.
В подтверждение сказанного об усеченных правах жертвы преступления в уголовном процессе западных государств целесообразно обратиться к содержанию понятия доступа к правосудию и справедливого обращения, которое дано в Декларации. Оно включает следующие средства:
− предоставление жертвам информации об их роли и об объеме,
сроках проведения и ходе судебного разбирательства по результатам рас350
Особенности института потерпевшего в уголовном процессе…
Махова Т.М.
смотрения дел, особенно в случаях, когда ими запрошена такая информация;
− обеспечение возможности изложения и рассмотрения мнений и
пожеланий жертв на соответствующих этапах судебного разбирательства в
тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы без ущерба для обвиняемых и согласно соответствующей национальной системе уголовного
правосудия;
− предоставление надлежащей помощи жертвам на протяжении
всего судебного разбирательства;
− приятие мер для сведения к минимуму неудобств, причиняемых
жертвам, охраны их личной жизни, когда это необходимо, и обеспечение
их безопасности, а также безопасности семей и свидетелей с их стороны и
их защиты от запугивания и мести;
− предотвращение неоправданных задержек при рассмотрении дел
и выполнении постановлений и решений о предоставлении компенсации
жертвам.
Эти отправные положения о правах жертв преступлений нашли
подтверждение в Руководящих принципах в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития и нового международного экономического порядка 1985 г., принятых на VII Конгрессе
ООН, а также в ряде других международно-правовых документов, например, в принятой 24 мая 1989 г. Экономическим и Социальным Советом
(ЭКОСОС) ООН Рекомендации по осуществлению Декларации основных
принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью.
Возвращаясь к подтверждению тезиса об отсутствии в уголовном
процессе зарубежных стран потерпевшего как участника уголовнопроцессуальной деятельности, аналогичного тому, который есть в уголовном процессе России, обратимся, прежде всего, к уголовному процессу
Франции.
И в настоящее время там действует фундаментальный принцип об
уголовном и гражданском иске. Согласно ст. 2 УПК Франции, право
предъявления гражданского иска с целью возмещения ущерба, причиненного преступлением, проступком или нарушением, принадлежит каждому,
кто лично потерпел ущерб, непосредственно причиненный нарушением
закона.
Верно утверждение Л.В. Головко о том, что «во Франции нет такого субъекта уголовного процесса, как потерпевший. Лицо, являющееся потерпевшим фактически, юридически может быть в уголовном процессе
либо гражданским истцом (если предъявляет гражданский иск), либо просто свидетелем»6.
6
Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Указ. соч. С. 333.
351
LEX RUSSICA (НАУЧНЫЕ ТРУДЫ МГЮА)
2007
№2
В УПК ФРГ одна из семи книг (§ 374–416) посвящена потерпевшему. В нее входят следующие главы: частное обвинение (§ 374–394); сообвинение (§ 395–402); возмещение ущерба потерпевшему (§ 403–406), другие полномочия потерпевшего. В данной книге указаны следующие права
потерпевшего: право на отвод судьи или эксперта, право задавать вопросы,
право возражать распоряжениям председательствующего, право заявлять
ходатайство о предоставлении доказательств, а также право дачи объяснений; право на возмещение ущерба. К другим правам потерпевшего отнесены следующие: право на уведомление об исходе судебного процесса, поскольку это его касается; потерпевший сам не имеет права ознакомиться с
материалами дела, но это право есть у адвоката потерпевшего. Потерпевший вправе пользоваться в уголовном процессе услугами адвоката или
быть им представленным. При допросе потерпевшего в суде или прокуратуре должно быть разрешено присутствие его адвоката. Согласно § 406
УПК ФРГ, лицо, которое вправе вступить в дело в качестве сообвинителя,
может пользоваться до возбуждения публичного обвинения услугами адвоката или быть им представленным, если его вступление в дело в качестве
сообвинителя еще не последовало; в этом же параграфе определены и вопросы оказания юридической помощи потерпевшему, выступающему в
качестве сообвинителя.
Приведенные данные свидетельствуют, что потерпевший в уголовном процессе ФРГ пользуется значительно меньшими правами, чем в уголовном процессе России. Хотя он и может быть сообвинителем, но он – не
представитель стороны обвинения, т.к. в уголовном процессе ФРГ нет сторон7. Полномочия потерпевшему предоставлены для отстаивания своих
личных прав, но не для изобличения виновного.
Кроме того, стоит обратить внимание на то, что в последние десятилетия в США в силу действия целого ряда факторов, в частности, убедительных доводов представителей науки виктимологии, юристов, журналистов, предпринимаются серьезные попытки расширить права жертвы преступления, наделить ее некоторыми правами, которыми обладает потерпевший в уголовном процессе нашей страны. Действию соответствующих
норм федерального законодательства, принятого в последнее десятилетие,
препятствует то, что в Конституции США нет положения о правах жертвы
преступления. По этой причине Верховный Суд США не имеет юридической основы для отмены тех приговоров, других судебных решений, которые игнорируют минимальные права потерпевших, предоставленные им
некоторыми федеральными законами. К тому же, по мнению ряда авторитетных адвокатов, наделение жертвы преступления правами участника
уголовного судопроизводства нарушает сложившийся веками баланс прав
представителей сторон обвинения и защиты. В такой ситуации предпринимаются попытки по внесению в Конституцию США соответствующей по7
См.: Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Указ. соч. С. 404.
352
Особенности института потерпевшего в уголовном процессе…
Махова Т.М.
правки о потерпевшем (жертве преступления). Но надеяться на принятие ее
в ближайшие годы не приходится. Для нас важно в этой ситуации то, что
довольно широкие круги общественности США, в том числе известные
юристы и конгрессмены, осознали необходимость превращения жертвы
преступления в потерпевшего – участника уголовного судопроизводства –
подобного тому, который сформировался в уголовном процессе России.
Подводя итоги изложенному, отметим следующее.
Институт потерпевшего в уголовном процессе России должен быть
сохранен и усовершенствован. Вместе с тем важно, чтобы потерпевший не
потерял свое истинное назначение, чтобы он не превратился в лицо, на которое органы предварительного следствия и прокуратура перекладывали
бы бремя доказывания, изобличения виновного и, вместе с тем, в определенном смысле и ответственность за неудачи в уголовном преследовании.
Такие опасение вполне реальны, так как законодатель причислил
потерпевшего к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения, и тем самым косвенно возложил на него бремя изобличения виновного. В этом смысле потерпевший теперь утратил право быть лицом, не
заинтересованным в исходе дела. В ряде случаев, прежде всего в суде присяжных, тем самым утрачивается объективность его показаний как основного свидетеля – очевидца преступления.
Статья 52 Конституции РФ гарантирует потерпевшему не только
доступ к правосудию, но и компенсацию причиненного ему преступлением
вреда. В развитие этого положения в ч. 3 ст. 42 УПК РФ закреплено, что
потерпевшему обеспечивается возмещение имущественного вреда, причиненного преступлением, а также расходов, понесенных в связи с его участием в ходе предварительного расследования и в суде, включая расходы
на представителя (согласно ст. 131 УПК, посвященной процессуальным
издержкам). В соответствии с ч. 4 ст. 42 УПК по иску потерпевшего о возмещении в денежном выражении причиненного ему морального вреда размер возмещения определяется судом при рассмотрении уголовного дела
или в порядке гражданского судопроизводства.
Очевидно, что возмещение потерпевшему вреда, о котором сказано
в ч. 3−4 ст. 42 УПК РФ, осуществляется за рамками гражданского иска по
уголовному делу и, по первоначальным планам разработчиков проекта
УПК, вероятно, должно было заменить институт гражданского иска в уголовном деле на институт реституции, действующий в уголовном процессе
западных государств. Но на практике положения ч. 3−4 ст. 42 УПК РФ не
получили применения, так как в УПК РФ не прописан механизм их реализации, в частности, не ясно, освобождается ли потерпевший при подаче
иска, о котором идет речь в ч. 4 ст. 42 УПК РФ, от уплаты государственной
пошлины подобно тому, как это предусмотрено для гражданского истца в
уголовном процессе. Можно согласиться с Т.Г. Морщаковой в том, что
353
LEX RUSSICA (НАУЧНЫЕ ТРУДЫ МГЮА)
2007
№2
восстановить все нарушенные права потерпевшего государство должно не
только путем привлечения виновного к уголовной ответственности8.
В США, Англии, ряде других стран не без основания считают, что
охрана прав личности на жизнь, здоровье, честь, достоинство, деловую репутацию в уголовном процессе не начинается, а завершается.
Представляется актуальным и в наше время приведенное выше суждение И.Я. Фойницкого, который обращал внимание на ущемленное правовое положение потерпевшего, предлагая кроме прокуратуры предоставить доступ к уголовному делу и частным лицам по делам публичного обвинения для реализации этими лицами не их частного права, а общественной функции во имя публичного интереса, пользующейся государственной
помощью и не исключающей возможности общественного контроля. По
нашему мнению, в годы советской власти эта идея нашла воплощение в
законе и на практике в деятельности общественных защитников. В новой
системе социальных отношений в прежнем виде указанные лица не должны быть в уголовном судопроизводстве. Потерпевший, согласно п. 8 ч. 2
ст. 42 УПК РФ, вправе иметь представителя, которым может быть адвокат.
Но не стоит забывать, что, по мнению И.Я. Фойницкого, речь все же идет
об общественной, публичной функции представителя потерпевшего. По
нашему мнению, в этом отношении стоит изучить зарубежный опыт, в частности США. Там в последние годы все более активно действуют общественные организации, располагающие значительными денежными средствами и авторитетом в обществе в целях оказания содействия жертвам преступлений; они не участвуют в уголовном судопроизводстве по делу, но
осуществляют серьезную социальную поддержку жертвам преступлений,
совершаемых в семьях, жертвам сексуальных преступлений, несовершеннолетним и беспомощным жертвам. Эта поддержка реализуется при содействии средств массовой информации и под социальным контролем за ходом и результатами производства по уголовному делу в целях обеспечения
прав жертв преступлений.
В нашей стране подобных организаций пока почти нет. Исключение – деятельность Комитета солдатских матерей. Но очевидно, что и у нас
в социальной поддержке, а также в общественном контроле за ходом и результатами расследования нуждается ряд категорий потерпевших.
По нашему мнению, целесообразно внести в ч. 1 ст. 45 УПК РФ дополнение, расширяющее понимание представителя потерпевшего за счет
наделения такими полномочиями, кроме адвокатов и членов общественных
организаций, занимающихся оказанием социальной помощи жертвам преступлений.
Материал поступил в редакцию 25.12.06.
8
См.: Морщакова Т.Г. Российское правосудие в контексте судебной реформы. М., 2004. С. 218.
354