ПЛАН ВВЕДЕНИЕ ГЛАВА 1. КАЗАХСТАН И ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ ИСТОРИЯ ВОПРОСА
advertisement
ПЛАН ВВЕДЕНИЕ ГЛАВА 1. КАЗАХСТАН И ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ ИСТОРИЯ ВОПРОСА 1.1. Ретроспективный анализ отношений Казахстана и Центральной Азии. 1.2.Современные западные исследования о Казахстане и Центральной Азии. 1.3. Ключевая роль Казахстана в реализации новых геоэкономических проектов в Евразии. ГЛАВА 2. БУДУЩЕЕ НАПРАВЛЕНИЕ РАЗВИТИЯ КАЗАХСТАНА В ЦЕНРАЛЬОАЗИАТСКОМ РЕГИОНЕ. 2.1.Казахстан: Социально-экономические тенденции. 2.2.Стратегия под условным названием «Казахстан в Центральной Азии». 2.3.Геополитические перспективы современного Казахстана. ГЛАВА 3. РОЛЬ КАЗАХСТАНА В РЕАЛИЗАЦИИ НОВЫХ ГЕОЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОЕКТОВ В ЕВРАЗИИ. 3.1. Роль Казахстана в международном политическом процессе. Казахстан: Социально-экономические тенденции 3.2. Стратегия социально-экономического развития региона в транзитивной экономике Республики Казахстан. ЗАКЛЮЧЕНИЕ СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ВВЕДЕНИЕ Актуальность данной работы. Автор работы считает, что международные (межгосударственные) отношения составляют основу мирового политического процесса, участниками которого являются сотни государств, межгосударственных и неправительственных организаций. Его направленность, как и структура международных отношений, сложна, изменчива, зависима от соотношения сил на мировой арене. Особенно динамично международные отношения менялись в XX веке. Систему международных отношений можно рассматривать как сумму ее подсистем, образуемых взаимодействием различных политических субъектов. Эти субъекты различаются по уровню и характеру своего исторического, т. е. социально-экономического, политического и культурного развития, по политическому режиму и т. п. Устарело былое деление планеты на "три мира" - капиталистический, социалистический и развивающийся - в силу происшедших глубоких общественных перемен во многих государствах. Современную систему международных отношений, а следовательно, и мировой политический процесс можно рассматривать на глобальном, региональном и субрегиональном (локальном) уровнях. После распада в конце 1991 года СССР исчез один из полюсов противостояния, однако мир не стал от этого неким политическим монополем. Соперничество в "холодной войне" ослабило не только бывший Советский Союз, но и США. Заместитель госсекретаря по политическим вопросам П. Тарнофф как-то признался: "Мы не располагаем влиянием, мы не склонны прибегать к военной силе, нам определенно не хватает денег, чтобы оказывать сильное давление, способное в обозримое время принести позитивные результаты". Динамика становления нового - многополярного мира сегодня определяется уже не числом новых центров силы, а логикой их совместного развития. Ведущие державы мира тесно согласовывают свою экономическую и внешнюю политику, что создает основу для управления глобальными и региональными процессами, возрождения идей мондиализма. Региональную подсистему международных отношений образует взаимодействие таких объединений и группировок, как ЕЭС, ОЭСР, АСЕАН, ОАГ, ОАЕ, НАТО, в недалеком прошлом - СЭВ и ОВД. Эти отношения традиционно носят противоречивый характер. Хотя с исчезновением ОВД и СЭВ ушла европейская блоковая напряженность, однако объективно остается экономическое соперничество между США, странами Западной Европы и Японии. Возрастает конкуренция со стороны ОСЕАН, других новых индустриальных стран. В мировой политике сегодня выделяются следующие регионы: европейский (западный, центральный и восточный субрегионы), ближневосточный, азиатскотихоокеанский, центрально-американский, северо-американский и др. В них проявляются как общие, так и особенные международные проблемы, в том числе в виде военных конфликтов (например, арабо-израильский). После распада СССР одним из актуальных регионов стал СНГ. Подавленные тоталитаризмом общественные проблемы с силой распрямившейся пружины выплеснулись здесь в виде национальных, культурных, региональных конфликтов и войн, подорвав сложившуюся стабильность системы международных отношений. Те же противоречия всплыли на поверхность и в зоне бывшего "социалистического лагеря" - в Чехословакии и Югославии. И, наконец, субрегиональную (локальную) подсистему международных отношений составляют, как правило, двухсторонние отношения государств в различных регионах планеты. Они часто оформляются двухсторонними договорами (соглашениями), определяющими содержание и характер этих отношений. Между ними также возникают военные конфликты (например, корейская война в начале 50-х годов, СССР - Китай - в конце 60-х годов, Китай - Вьетнам - в конце 70-х годов, Иран - Ирак - в 80-е годы. Ирак - Кувейт - в начале 90-х годов и др.). Описанная система международных отношений образует определенный, постепенно меняющийся мировой порядок. Его пронизывают различные, часто противоположные по направленности и характеру, но тесно взаимосвязанные тенденции. Одна из них состоит в неослабевающей противоречивости современного мира, несмотря на то, что борьба между государствами с противоположным общественным строем сошла на нет. В пестром мире все еще происходят революции (социально-политические, национальноосвободительные) и контрреволюции, реформы и контрреформы, в нем протекают процессы интернационализации общественной жизни и рост национализма, демократизации обществ и вспышки неофашизма, усиление международной солидарности сопровождается актами терроризма. Борьба за мир перемежается с неутихающими региональными войнами, а протекавшая с ускорением гонка вооружений привела в итоге к снижению общей безопасности человечества. Мир интегрируется, образно говоря, "сужается" и одновременно становится более многоликим, как бы "расширяется". С другой стороны, актуальные общечеловеческие проблемы все настоятельнее требуют конструктивного взаимодействия различиных государств в масштабе всей планеты и создают для этого необходимые предпосылки. Конкуренция, противоборство государств на международной арене все более дополняется их растущей взаимозависимостью. Диалектика развития международной жизни такова, что первой тенденции противостоит другая, которая заключается в нарастании сотрудничества, кооперации, становления целостности современного мира. Причем в масштабах планеты последняя тенденция становится ведущей. Ярким примером ее проявления может служить объединение в течение последнего двадцатилетия ранее разъединенных государств: Вьетнама, Йемена, Германии. Переговорный процесс по вопросу государственного объединения идет, хотя и трудно, между двумя корейскими и китайскими республиками. Третья тенденция, пронизывающая современный миропорядок, состоит в демократизации и гуманизации международных отношений. Она набирает силу за счет вовлечения все большего числа граждан в сферу внешней политики ("публичная", или "народная" дипломатия), ее морализации, ориентации на интересы и права человека, деидеологизации и демилитаризации международных отношений. Цель дипломной работы является, показать возрастающее значение Казахстана в ценральноазиатском регионе, что обусловлено наличием целого ряда факторов, определяющего его новую геополитическую роль. В связи с выполнением этой цели необходимо решить следующие задачи. Показать расположение региона в центре континента имеет стратегическое значение с точки зрения его влияния на безопасность и стабильность значительной части Евразии. Рассмотреть развитие ситуации в каждом из центрально-азиатских государств и в регионе в целом по тому или иному сценарию во многом может определить перспективу баланса сил на евразийском пространстве. Проанализировать угрозы, связанные с деятельностью международных террористических и экстремистских организаций. К сожалению, социально-экономические проблемы региона способствуют распространению радикальных идей в обществе. Методологической основой исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых (историков, политологов, экономистов и юристов-международников), внесших вклад в разработку новых представлений о концептуальных моделях общественного развития Центрально-азиатского региона и Республики Казахстан. Наряду с междисциплинарной базой в качестве методологических основ автор исходил из необходимости применения методов интегративного исторического, политического и правового анализа с элементами компаративистики и системного подходов. Автор дипломной работы опирался также на известные методы научных исследований: анализ ситуаций (наблюдение, изучение документов, формирование банка данных), контент- и инвент-анализы. Библиография, источники, монографии, работы общетеоретического характера. Теоретические и методические основы работы. В первую очередь автор опирался на исследования советских, казахстанских, и европейских ученых по проблемам мировой экономики и мирохозяйственных связей Казахстана и Европы, на работы, глубоко и комплексно анализирующие теоретические и прикладные аспекты социально-экономического развития стран Казахстана и ООН, процессы глобализации, интернационализации и интеграции экономики и т.п. Авторы этих работ: А.Беримжарова, С. Раисов, ГБайгнльди, В.Бурлацкая, Б. Берсембаев, В.Х. Гизатов, М.Хасанов, А.Баркло1 и т.д. А.Беримжарова, С. Раисов, ГБайгнльди, В.Бурлацкая, Б. Берсембаев, В.Х. Гизатов, М.Хасанов, А.Баркло 1 В вышедшей в свет книге "Эпицентр мира"2 Н. Назарбаев продемонстрировал, что Казахстан может гордиться своим вкладом в нераспространение ядерного оружия и сотрудничеством с Организацией Объединенных Наций. Назарбаев был первым среди президентов стран бывшего Советского Союза, кто выступил с призывом ко всему миру, так же через трибуну ООН уничтожить ядерное оружие и создать в Центральноазиатском регионе зону, свободную от него. Несомненно, важными и необходимыми стали для автора исследования, посвященные стратегическим ориентирам развития Казахстана, оценке ее геоэкономической реальности, ее ресурсам, механизмам и возможностям работы Н.А. Назарбаева, К. Токаева, Ж.Ж. Молдабекова, К.Л. Есмагобетова. В качестве источниковедческой базы автор использовал специальные документы и периодические издания стран АТР, АСЕАН, международных организаций - ООН, Бюллетень международных договоров РК, публикации в газетах: «Казахстанская правда», «ОКО», «Время ПО», «Новое поколение»; журналах «Континент», «Мысль», «ANALITIK» и другие. В Казахстане и за рубежом накоплено большое количество публикаций по проблемам международного сотрудничества Казахстана и других стран и ООН, участию Казахстана в мирохозяйственных связях. Последнее время политическая литература о Казахстане и Центральной Азии продолжает пополняться. По-прежнему активна англосаксонская политология; здесь появилась серия исследований, посвященных региону Центральной Азии, в том числе и Казахстану. Германия также не осталась в стороне от этого процесса. Немецкие политологи в последние годы достаточно активно изучают центральноазиатский регион. В 1999 году вышла книга шведского этнографа Ингвара Сванберга “Современные казахи”3, который давно известен как неутомимый исследователь казахов. Книга Катрин Пужоль, руководительницы постоянного семинара по Центральной Азии в Национальном Институте Восточных языков и Цивилизаций, “Казахстан”4 (2000) восполнила досадный пробел в современной французской политологии, посвященной независимому Казахстану. Немецкая сторона внесла свой вклад в известные доклады Трехсторонней Комиссии, состоящей из представителей США, ЕС и Японии. 54-й доклад Комиссии за 2000 г. озаглавлен “Новая Центральная Азия: в поисках стабильности” и посвящен современной геополитике вокруг региона и ситуации внутри него к концу века. Авторами доклада являются известные политологи Ш.Гарнетт (США), А.Рар (ФРГ) и К.Ватанабе (Япония). Ш.Гарнетт (Фонд Карнеги) известен как один из Назарбаев Н. А., "Эпицентр мира" Алматы, 1999 г, Ингвара Сванберга “Современные казахи” Алматы.1999 4 Пужоль Катрин “Казахстан” Центральной Азии в Национальном Институте Восточных языков и Цивилизаций, М.2000 2 3 лучших знатоков Пушкина в Америке, а другой соавтор – А.Рар (Германское общество внешней политики) прославился после ужина с Путиным в августе 2000 г. О Путине он незадолго до этого написал книгу. Совершенно иначе выглядит анализ экономического развития Казахстана, сделанный независимыми немецкими консультантами Л.Хоффманном, П.Бофингером, Х.Флассбеком и А.Штайнгерром в их книге “Казахстан: 1993–2000”5. Две книги, увидевшие свет с перерывом в три года, посвящены анализу возникших в Центральной Азии политических режимов. Первой книгой является коллективный труд “Султанистские режимы” 6(Е.Челяби и Х.Линца) и написанное в вояжном жанре эссе американской журналистки А.Джордж “Путешествие в Казахстан” 7(2001). Следующая книга, принадлежащая перу Александры Джордж “Путешествие в Казахстан” и имеющая подзаголовок “Истинное лицо назарбаевского режима”8, носит еще более критический характер. Работа Н.Макфарлейна, профессора Оксфордского университета, “Западное присутствие на Кавказе и в Центральной Азии”9 (1999), вышедшая в серии регулярных публикаций Королевского института международных отношений, возвращает нас к большой геополитике и интересам Запада в этих регионах. В серии периодических изданий Королевского института международных отношений в 2000 г. увидела свет еще одна работа о Казахстане, написанная сотрудницей Эдинбургского университета С.Каммингс, которая в течение двух лет непосредственно находилась в Казахстане и проводила полевые исследования в Южно-Казахстанской области. Немецкая исследовательница Мари-Карин фон Гумппенберг стала известна тем, что наш Президент дал обещание в 1997 г. в Бонне приехать на защиту ее диссертации, посвященной ему. Автор уже много лет занимается внутренней политикой Казахстана, а после защиты в 2000 г. диссертации по этой теме работает в бюро ОБСЕ в Бишкеке. Основная мысль ее исследования “Регионы Казахстана” (журнал “Остойропа”, 200110) состоит в том, что социально-культурные различия подкрепляются натурально-климатическим и геологическим разделением страны. Книга “Языковая политика в постсоветских мусульманских странах”11 профессора тюркологии Свободного университета в Берлине Барбары Кельнер-Хайнкеле и профессора Еврейского университета в Иерусалиме Якова Ландау посвящена языковой политике в шести Хоффманном Л., Бофингером П., Флассбеком Х..Штайнгерром А “Казахстан: 1993–2000” М.2002. Челяби Е. Линц Х. “Султанистские режимы”М.2001. 7 Джордж А.“Путешествие в Казахстан” Алматы. 2001. 8 Джордж А.“Путешествие в Казахстан” Алматы. 2001. 9 Макфарлейн Н.“Западное присутствие на Кавказе и в Центральной Азии” М.1999 10 Мари-Карин фон Гумппенберг “Регионы Казахстана” журнал “Остойропа”, 2001. 11 Кельнер-Хайнкеле Б. “Языковая политика в постсоветских мусульманских странах”М. 2001. 5 6 постсоветских государствах – Азербайджане, Узбекистане, Казахстане, Кыргызстане, Туркменистане и Таджикистане. Недавно в Америке увидела свет новая книга о нашей стране – “Казахстан: невыполненное обещание”12. Ее автор – Марта Брилл Олкотт, автор знаменитой книги “Казахи”, которому принадлежала в свое время легендарная фраза о “катапультировании” Центральной Азии в независимость. М.Олкотт – ученица великого французского востоковеда и исследователя Средней Азии А.Беннигсена. Таким образом, вышедшая в последние годы литература о Казахстане охватывает самый широкий спектр вопросов: от геополитики до внутреннего развития республики. Западные авторы ставят перед собой разные задачи и применяют различные методы и подходы, как это видно из примера работ С.Каммингс и М.К. фон Гумппенберг. Структура работы отвечает целям и задачам исследования, направлена на раскрытие его предмета и объекта. Работа состоит из введения трех глав и заключения. Во введение рассматриваются Актуальность данной работы., цель , задачи данной работы, Библиография, источники, монографии, работы общетеоретического характера, структура работы. Во введении раскрываются общие вопросы преддверия образования ООН и даетсы общая характеристика эпохи, а так же Актуальность данной работы. Показана цель работы, комплексные задачи, методологическая основа исследования, библиография, источники, монографии, работы общетеоретического характера, и структура работы. 12 Олкотт Марта Брил “Казахстан: невыполненное обещание”М.2005. ГЛАВА 1. КАЗАХСТАН И ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ ИСТОРИЯ ВОПРОСА 1.1. Ретроспективный анализ отношений Казахстана и Центральной Азии. К концу XI века разгромившие Саманидскую державу тюркикараханиды распались на мелкие княжества. Государство Сельджукидов вследствии междоусобиц разделились на две части - Восточную и Западную. Столицей Восточно-сельджукского государства стал Мерв. Большого расцвета город достиг при султане Санджаре (1118-1153), но в XII в. он подвергся нашествию кочевников (Мерв был опустошен и ограблен огузскими племенами, восставшими в 1153 г. против Санджара13). Восстание огузов нанесло тяжелый удар Восточно-сельджукскому султанату, распавшемуся на ряд мелких княжеств. Хорезмшахи - недавние вассалы Сельджукидов - воспользовались благоприятной обстановкой и захватили Хорасан. В 80 - 90-х годах XII в. правители Хорезма подчинили Мавераннахр и Иран. В первой половине XII века Восточный Туркестан и Семиречье были завоеваны кара-китаями. В 1141 г. в Мавераннахре произошло столкновение между войсками сельджуксков и кара-китаев. Султан Санджар бежал в Термез, кара-китаи в 1141 г. заняли Бухару. Тем временем Хорезмшах Атсыз заключил мир с кара-китаями и обязался ежегодно платить дань - 30000 дирхемов золотом. Воспользовавшись ослаблением султана Санджара, Атсыз напал на Мерв и разграбил его, но он не мог укрепиться в Хорасане, летом того же года была восстановлена власть Санджара. Султан Санджар в 1143-44 годах совершил поход на Хорезм, заставив Атсыза покориться и возвратить награбленные сокровища. Потерпев неудачу в своем стремлении основать независимое государство и овладеть Хорасаном, Атсыз снова обратил свои взоры к берегам Сыр-Дарьи и был разбит хорезмшахом. Какие бы усилия не предпринял хорезмшах Атсыз ничего не добился, и умер вассалом Сельджуков. Но, тем не менее, присоединив к своим владениям Дженд и Мангышлак, он привел в зависимость от Хорезма соседних кочевников, увеличив свои военные силы тюркскими военными отрядами, тем самым положил начало сильному и фактически независимому государству. Благодаря усилиям хорезмшахов их государство в XII веке стало одним из самых сильных государств в Центральной Азии. При Текеше границы Хорезмского государства простирались до границ Халифата, включая Хорасан и Иран. Нурпеисов Е. К., Котов А. К.. “Государство Казахстан: от ханской власти к президентской республике”. 1995 г. 13 В начале XIII века Мухаммед ибн Текеш предпринял поход в присырдарьинские города, где и встретился с войсками кара-китаев под предводительством Таянку. Кара-китаи были разбиты, а Таянку был отправлен в Хорезм. На обратном пути Хорезмшах Мухаммед ибн Текеш взял Отрар и другие присырдарьинские города. Владетель города Отрар Хасан ибн Абд ал-Халык был убит и этим кончается династия Караханидов в Отраре. Вместо Хасан ибн Абд ал-Халыка поставили ханом Кайыр-хана [Гайир-хан]. Мухаммед ибн Текеш, чтобы подтвердить свое завоевание присырдарьинских городов, начинает чеканить серебрянные монеты от своего имени в городе Ясы. В 1107 году он предпринимает поход в Мавераннахр, но вскоре, он снова со свом самаркандским союзником потерпел поражение в битве с кара-китаями. Господство кара-китаев в Центральной Азии кончается приходом с Востока найманов во главе с Кучлуком. В 1210 г. Кучлук с помощью карлуков разбивает войско каракитаев. Этим закончилось властвование кара-китаев в Мавераннахре. После правления кара-китаев во всей Центральной Азии осталось государство Хорезмшахов. В официальных документах Мухаммеда ибн Текеша стали называть вторым Александром Македонским. В это время в степях Монголии усиливалось государство Чингизхана. По Рашид ад-Дину первый раз монгольские войска встретились с армией Хорезмшаха в 1217 году. В этот раз монголы ушли обратно, чтобы вернуться через два года. В 1219 году начинается вторжение монголов в Туркестан и Мавераннахр. Со второй половины XIII века возобновляется торговля, восстанавливается культурная жизнь городов. В начале XIV века хан Золотой Орды Узбек принял ислам, ставший государственной религией. В исламизации Золотой Орды играли исключительную роль шейхи яссавийского тариката, ученики Зенги-ата Садр ад-Дин Шайх - Баба Туклас, Саийд-ата, Бадр-ата, Узун Хасан-ата. С середины XIV века в Мавераннахре и в степях Дешт-и Кыпчак появляется новое государство Чингизидов. В центральной Азии в XIV веке существовали несколько государств - Золотая Орда, Ак Орда, Государство Тимура, Могулистан. В конце XIV века государство Тимура подчинило себе значительную часть Центральной Азии. В эти века Центральная Азия дала миру таких ученых, как Ахмед Югнаки, Ходжа Ахмед Яссави и многих других. Еще в конце XIX века один из отцов-основателей геополитики немец Фридрих Ратцель сформулировал важнейшую геополитическую концепцию – концепцию “мировой державы”, в развитии которой присутствует тенденция к максимальной географической экспансии, выходящей на планетарный уровень. Это нашло свое отражение в сформулированных Ратцелем “семи законах экспансии”, которые предполагают отказ “мировой державы” от концепции “нерушимости границ”. Один из семи законов гласит: “Государство расширяется, поглощая и абсорбируя политические единицы меньшей значимости”. Казахстан – “политическая единица меньшей значимости”14, чем Россия или Китай, и вероятность поглощения Казахстана или его части этими приграничными государствами достаточно велика. Экономическая мощь как России, так и Китая существенно превышает экономический потенциал Казахстана, а население этих государств соответственно на 1 и 2 порядка больше. Этническая и территориальная экспансия китайского суперэтноса уже проявилась достаточно сильно на юге Казахстана. Это нашло свое отражение не только в китаизации юга Казахстана, но и в территориальных уступках Казахстана Китаю в приграничных с ним спорных территориях. У китайского суперэтноса национальная идентификация происходит только по этническому признаку. Китайцем нужно родиться, но стать им нельзя. Поэтому хотелось бы напомнить некоторым современным казахстанским политическим деятелям о выводах, сделанных известным русским евразийцем Л.Н. Гумилевым: “Все евразийские этносы жили на своей родине сравнительно благополучно. Но, проникая в Китай то как победители, то как гости, они гибли, равно и принимая китайцев к себе.”15 Казахстан, продекларировав свой государственный суверенитет, не будучи “мировой державой”, естественно, еще не приобрел не только геополитический суверенитет (как США или Россия), но и даже региональный (как Индия или Пакистан). Поэтому заявлять о “многовекторности своей внешней политики”, не обладая геополитическим или региональным суверенитетом, “казахстанскому барсу” преждевременно. В геополитике “барсами” не рождаются – “барсами” становятся. Становление же “казахстанского барса” на основе “национальной идентичности (читай: этнической) и национальной территории”16, видимо, должно определять его “элитарность” и “независимость”, “многовекторность во внешней политике” - его “восточную мудрость” и “хитрость”, а декоративность демократических институтов – его “западную элегантность”17. Известный немецкий ученый Карл Шмидт в духе геополитического подхода отмечал фундаментальное различие между отношением к пространству и земле у кочевников и оседлых народов и изначальную связь их политической культуры с пространством. Поэтому два противоположных образа жизни: оседлый – у русских, кочевой – у казахов - сформировали и различные системы ценностей, и с противоположными приоритетами. Если у казахского этноса национальная самоидентификация происходит по этническому признаку, т.е. по принадлежности к своему роду, жузу, то у русских – по духовнонравственному, т.е. по принадлежности к своей “родной земле” (землячество) независимо от этнического происхождения. Различные приоритеты в системе ценностей подразумевают и различные способы Ратцел Х. Избранное. с.67 Гумилев Л.Н. 1000 лет вокруг Каспия. М. 1993 г. 16 Назарбаев. Н.А. В потоке истории. Алматы, 1999 г, с. 228, с. 229 17 Назарбаев Н.А. Евразийский союз: идеи, практика, перспективы. 1994-1997. Москва, 1997, с. 400. 14 15 самоорганизации этносов, но это возможно в условиях федерализма, а не унитарности. Казахский и русский этносы – члены одного евразийского суперэтноса; хотя они и не во всем похожи один на другой, но всегда ближе друг к другу (обладают большей комплиментарностью), чем, например, к китайскому суперэтносу, как по ментальности, так и по поведению. Единство - в многообразии. Поэтому общеметодологическим принципом Евразийства является полицентризм, ибо основа этноса – в его самобытности, которая в свою очередь может быть выражена только через его автономию. Хотелось бы напомнить слова одного из основателей евразийской геополитики П.Н. Савицкого, являющиеся ключевой формулой Евразийства: “Без татарщины не было бы России”18. Для Казахстана это равнозначно: “Без русских не было бы Казахстана”, да и не может быть! “Добровольное присоединение Казахстана к России - говорил бывший член Политбюро ЦК КПСС, Первый секретарь Компартии Казахстана Д.А. Кунаев, чье имя окружено почтением среди казахского политического истеблишмента – начавшееся еще в XVIII веке, знаменовало значительный шаг в историческом развитии нашего народа”19. 25 декабря 1990 г. Верховный Совет Республики Казахстан принял Декларацию о государственном суверенитете Казахской ССР20. Обретение суверенитета в целом ускорило течение демократических процессов в Казахстане, которые были тесно взаимосвязаны с событиями, происходившими в стране. Уже к середине 1991 г. Казахстан в числе других республик фактически составлял оппозицию центру. По инициативе Казахстана были заключены двусторонние договоры с Белоруссией, Украиной, Россией и другими республиками, признающими суверенитет друг друга, сложившиеся границы, устанавливающие взаимовыгодные экономические связи. В декабре 1990 г. четыре республики - Россия, Украина, Беларусь и Казахстан выступили с инициативой создания Союза суверенных государств. Началась совместная работа по выработке новоогаревского соглашения. Августовские события 1991 г. прервали эту работу, ускорили распад СССР и суверенизацию бывших союзных республик, в том числе Казахстан. Ушла с политической арены КПСС и как часть ее КП Казахстана. В этих сложных условиях назрела необходимость предоставления в рамках демократизации казахстанской государственности достаточных полномочий Президенту Каз.ССР, как главе высшей исполнительной и распорядительной власти в республике. Они были предоставлены Законом Каз.ССР “О совершенствовании структуры государственной власти, и управление Каз.ССР и внесений изменений и дополнений в Конституцию Каз.ССР”, принятым парламентом республики 20 ноября 1991 г. 1 декабря Савицкий П.Н. Кунаев Д.А. 20 Очерк “История Казахстана”, Алматы, 1993 г.С. 407. 18 19 1991 г. состоялись всенародные выборы первого в истории Казахстана Президента республики. В результате демократического волеизъявления народа им стал Н.А.Назарбаев. 10 декабря 1991 г. вступил в должность первый всенародно избранный Президент, Верховный Совет республики принял решение о переименовании Каз.ССР в Республику Казахстан, а 16 декабря 1991 г. Верховный Совет провозгласил государственную независимость РК демократического государства, обладающего всей полнотой власти, на своей территории, самостоятельно определяющего и внешнюю политику. На ашхабадской встречи лидеры республик Средней Азии и Казахстана проанализировали беловежское соглашение и выразили готовность к полноправному участию в формировании нового содружества. 21 декабря 1991 г. в Алма-Ате на совещании глав 11 независимых государств, входивших в состав бывшего Союза ССР, был подписан протокол соглашения о создании СНГ. Но прежде чем продолжить о дальнейшем становлении РК, мне бы хотелось остановиться немного на тоталитарном режиме СССР, его крушении. Судьба распорядилась так, что время трудных раздумий и решений радикального переустройства жизни выпало на наш народ. Тоталитарное общество, создавшееся многолетними усилиями коммунистического режима, развалилось буквально на глазах21. Можно назвать немало причин столь быстрого и необратимого разрушения, казалось бы, мощнейшей сверхдержавы. Советские люди никогда по-настоящему не чувствовали себя истинными хозяевами своей жизни, своей собственности, своей страны, а были лишь безгласными винтиками партийно-государственной машины. Не случайно, как только прежние идеологические формы развеялись в прах, многие растерялись и сегодня живут ощущениями путника, потерявшего знакомые ориентиры. Мы отказались от строительства “светлого будущего” по туманным проектам марксизма-ленинизма. Нам необходима была четкая и конкретная концепция развития казахстанского общества, которая давала бы возможность увидеть каждому азимуты движения, обрести уверенность в предсказуемости событий. Мне кажется “Стратегия становления и развития суверенной республики Казахстан” Назарбаева отвечала этой необходимости. История так распорядилась, что Казахстан в период распада биполярного мира оказался в эпицентре мировой политики. На месте сверхдержавы появились новые государства, и в их ряду особое внимание уделялось именно нашей стране. По капризу судьбы это внимание было вызвано не только нашей огромной территорией, имеющей колоссальные природные богатства, не только пестрым этническим составом населения, но, в первую очередь, это было связано с тем, что именно здесь оказалась немалая доля ядерного потенциала бывшего СССР. Это обстоятельство Н. А. Назарбаев. “Стратегия становления и развития суверенной республики Казахстан”. 1992 г. гл. 3. Стратегия в области внешней политики и национальной безопасности. 21 привело к тому, что название нашей республики замелькало в мировых средствах массовой информации22. Вершиной демократической пирамиды государственного устройства считается местное самоуправление. Но реализация этого важнейшего положения возможна только при наличие демократической основы – фундамента, учитывающего интересы всех наций в управлении государством, а не только титульной. А это требует наличия института федерализма, что отвергается Конституцией РК. Тем самым ставится под сомнение идея местного самоуправления в Казахстане, где делегирование властных полномочий происходит “сверху вниз”, а не “снизу вверх”. Строительство унитарного государства - нации на моноэтнической и моноязыковой основе (что и пытается осуществить правящая казахская политическая элита) - стимулировало рост эмиграции из Казахстана русских в Россию, немцев – в Германию, белорусов – в Белоруссию, евреев – в Израиль и т.д. Это обусловлено еще и тем, что значительная часть неказахского населения, ведущая в течение долгих столетий оседлый образ жизни, внезапно оказавшись “на исконно казахской земле”, в одночасье превратилась из “коренного” населения в “некоренное”, и сегодня вынуждено уже вести действительно “кочевой” образ жизни, т.е. эмигрировать. Неослабевающая эмиграция русских, составляющих основу неказахского населения, является подтверждением, того что в Казахстане русский народ лишен права самому решать свою судьбу и быть самостоятельным политическим субъектом на “исконно казахской земле”, т.е. не имеет политического статуса “народа”. Даже границы административно-территориального деления республики четко не определены и не закреплены Конституцией РК, что позволяет их изменять, переносить столицу и административные центры в зависимости от политической целесообразности. Это вызывает чувство неуверенности в обществе и снижает его устойчивость. Евразийство как Русская идея, возникло в умах первой волны русской послереволюционной эмиграции в качестве альтернативы “белому” движению и большевизму. Это была попытка найти “третий путь” – ни за “белых”, ни за “красных”. Евразийство не распространяет претензии на государственность в этническом смысле этого понятия. Для русских национальность – вопрос не происхождения, “не крови”, а культуры – того культурного стереотипа, который стал родным. Русским можно не родиться, но им можно стать. И немка Екатерина II, и еврей Б. Пастернак считали себя русскими, ибо духовно-нравственные приоритеты русской культуры стали для них родными. Этническое происхождение не должно иметь никакого политического значения в демократическом государстве, чего, к сожалению, не скажешь о Казахстане. Становление “казахской государственности” происходило при поддержке и одобрении политического руководства России в лице ее первого Президента. Это нашло свое отражение не только в присуждении высшим должностным лицам Казахстана высоких российских 22 Назарбаев Н. А.. “На пороге ХХ века”. 1996 г. правительственных наград, но и, как ни странно, в предоставлении высоких государственных должностей в России некоторым соотечественникам, активно принимавшим участие в реализации политики “дерусификации” в Казахстане. Так, сегодняшняя казахстанская пресса с гордостью отмечает, как бывшие высокопоставленные государственные чиновники Казахстана “осваивают Кремль”. Воистину, “умом Россию не понять …”23! Первые годы независимости сам Н. Назарбаев называл временем выживания. «Мы тогда выживали», «Мы искали свой путь», «Это было трудное время»24. В отличие от стран Балтии, Грузии или Украины в Казахстане не был в 1990-е годы никакого движения за отделение от России и за выход из СССР. На референдуме 17 марта 1991 года подавляющее большинство казахстанцев высказалось за сохранение СССР. Нурсултан Назарбаев решительно возражал против известных Беловежских соглашений России, Украины и Белоруссии, подписанных 8 августа в урочище Вискули в охотничьем павильоне Беловежского лесного заповедника. Когда стало ясно, что сохранить СССР даже в каких-то иных формах уже невозможно, именно Н.Назарбаев настоял на проведении новой конференции и подписании нового соглашения, что и было сделано 21 декабря 1991 года в Алма-Ате. Декларацию об образовании Содружества Независимых Государств и о прекращении существования Союза Советских Социалистических Республик подписали тогда лидеры 11 бывших республик Союза. Под этим документом стояла и подпись Нурсултана Назарбаева, который 1 декабря 1991 года был переизбран на пост президента Казахстана, но уже путем всенародных выборов. Эти выборы проводились тогда на безальтернативной основе. Оппозиционных партий и движений в Казахстане тогда еще не сложилось, а формальное выдвижение какой-то альтернативной фигуры не имело смысла - события шли слишком стремительно. Только 16 декабря 1991 года Казахстан провозгласил свою независимость - последней из республик СССР. Самые первые недели после распада СССР прошли во всех республиках СНГ в условиях экономического и финансового хаоса, так как правительство Российской Федерации, не считаясь с интересами других республик, объявило о либерализации цен, которые уже к в января 1992 года по всем видам товаров выросли в среднем в 4 раза и продолжали расти. Соответственно обесценивались как сбережения граждан, так и оборотные средства предприятий. Казахстан был вынужден объявить о создании тотальной карточной системы. Разрушение СССР оказалось наиболее болезненным именно для республик Средней Азии и Казахстана, так их экономика создавалась почти на всех направлениях в советские десятилетия и она не являлась самодостаточной. Эта экономика с самого начала создавалась как часть экономики всего Союза. Ни Украина, ни Белоруссия не были и в прошлом колониями России, они 23 24 http://kazembassy.com.ua/kznama/Stanovlenie_kazakhstanskoj_modeli.html Назарбаев Н. А., “В потоке истории”, Алматы, 1999 г. являлись частью имперской метрополии, и даже в 1990 году по уровню ВВП на душу населения и по уровню жизни населения Российская Федерация, Украина и Белоруссия существенно опережали Казахстан и Узбекистан, а тем более Туркменистан и Таджикистан. Как известно, экономика Советского Союза строилась на основе предельной централизации и жесткого директивного плана, который в свою очередь предусматривал весьма строгое разделение труда и создание по преимуществу крупных и сверхкрупных производств. Реальная конкуренция внутри тех или иных отраслей не поощрялась, а частная хозяйственная инициатива была практически невозможна, так как частная собственность в СССР была законодательно запрещена. Самые робкие эксперименты по расширению не только кооперативной, но и частной собственности были предприняты лишь в 1989-1990 гг. в рамках горбачевской «перестройки». В советской системе экономики предполагалось, что 2-3 крупных предприятия должны обеспечивать потребности всего Союза в тех или иных товара или комплектующих изделиях. Казахстану и Узбекистану можно было не заботиться о производстве топоров и гвоздей, спичек или бумажной посуды. Они должны были давать стране зерно и хлопок, руду и металл. Но что теперь должен был делать Узбекистан со своим хлопком, а Казахстан со своим металлом? К тому же большая часть крупных предприятий находились в подчинении союзных министерств и управлялись непосредственно из Москвы. Что касается предприятий громадного оборонного комплекса, то правительства союзных республик часто даже не знали - что именно производится на том или ином предприятии. Сотни крупных предприятий Казахстана оказались без источников финансирования и без руководства. Эти предприятия лишились прежних рынков, а также поддержки скооперированных с ними предприятий из других республик. Почти все крупные стройки, которые велись в разных частях Казахстана и Средней Азии, остановились. В восточных регионах Советского Союза не было таких движений за независимость и за отделение от СССР, какие существовали в форме Народных фронтов в Прибалтике или Закавказье или РУХа в Украине. Здесь не было поэтому какого-то пусть и иллюзорного сознания одержанной политической победы, ради которой можно и нужно преодолеть разного рода трудности, безработицу, инфляцию и т.п. Однако в Казахстане была легитимная и твердая власть в лице президента республики Нурсултана Назарбаева, и здесь поэтому удалось избежать тех социальных и национальных конфликтов, которых не удалось избежать ни в Грузии, ни в Азербайджане, ни в Молдавии, ни в Таджикистане, ни в самой Российской Федерации. Однако и Н. Назарбаев не был всесилен. В первые месяцы 1992 года в Казахстане ходили советские деньги, потом их по необходимости сменила новая российская валюта. Но и эта валюта быстро обесценивалась, да и самих денежных купюр не хватало. В экономике республики возобладали бартерные отношения. От угрозы голода, который возник в 1992-1993 гг. Таджикистане, в Киргизии и в Туркменистане, казахстанские города спасал в первую очередь обилие зерна, которое теперь из республики никто не вывозил, В I992-1993 гг. в Казахстан приехали давать свои советы десятки чиновников из МВФ и Всемирного банка. Нурсултан Назарбаев приглашал в Казахстан и российского экономиста Григория Явлинского. Пользы от этих советов было мало, и положение дел в республике продолжало ухудшаться. В 1994 году объемы промышленного производства в Казахстане снизились вдвое по сравнению с 1990 годом, а объемы сельскохозяйственного производства - почти на треть. Годовой уровень инфляции составлял в 1992-1994 гг. 1500-1800%. Капиталовложения из всех источников составляли в 1994 году всего 15% от уровня 1990 года. Индексы среднемесячной заработной платы составляли в Казахстане в 1992 году 65%, а в 1995 году лишь 35% от уровня 1991 года25. Средний размер месячной пенсии в пересчете на доллары составлял в Казахстане в 1995 году всего 29 долларов, и он продолжал уменьшаться. Нет необходимости живописать все те трудности, беды и лишения, которые обрушились на Казахстан в первые годы его независимости. Экономическое положение Казахстана по большинству показателей было в 1992-1996 гг. хуже, чем в России. Особенно тяжелым оно оказалась в северных и северо-восточных регионах республики с преимущественно русским населением. Около миллиона человек из русского и украинского населения покинуло тогда Казахстан. Уезжали немцы, которых, согласно переписи 1989 года, было в Казахстане более 900 тысяч человек. Один из российских журналистов, побывавших в те трудные времена в северных областях Казахстана, писал: «Казахстан - это даже не страна и не государство. Это огромное, замерзшее и страшное пространство, территория, на просторах которой выживает с каждым днем теряющее человеческий облик население. Эта территория покрыта квадратами незасеянных полей с ржавеющими остовами тракторов и комбайнов, чудовищными мертвыми заводами, обезлюдевшими угольными разрезами и урановыми рудниками. В вихрях степной вьюги исчезают куда-то линии электропередач и нитки газопроводов, пропадают электростанции и пекарни. Сегодняшний Казахстан - это ужасный сон, который нельзя оправдать или объяснить ни войной, ни революцией, ни какой-либо чумой или глобальной катастрофой»26. Конечно, в этой картине умирающего государства были немалые преувеличения, но была и значительная доля истины. Тем более было ложным стремление российской националистической газеты бросать какие-то упреки за бедственное положение Казахстана его лидерам. Сам Н. Назарбаев не слишком охотно вспоминает те времена, но и не забывает их. В своем большом Послании народу Казахстана, оглашенном на совместном заседании палат парламента республики, Назарбаев говорил: Межгосударственный статистический комитет СНГ - «Содружество Независимых Государств в 2003 году. Статистический ежегодник, М., 2004. 26 «Завтра»,1997, №13 25 «С чего мы начали. Не так давно в историю ушли девяностые годы прошлого столетия, когда наша с вами жизнь кардинально изменилась, когда Казахстан обрел независимость. Это были особые годы по накалу страстей и эмоций. Социально-экономическая и политическая ситуация была просто критической. Многие наблюдатели со стороны так оценивали экономические и политические шансы Казахстана: страна с недееспособной экономикой, с пустой казной, неразвитой политической системой, страна, живущая по Конституции времен Советского Союза и унаследовавшая от него определенный военный потенциал. Миру мы были неинтересны, мировое сообщество беспокоил лишь наш ядерный потенциал»27. Прогнозы большинства как западных, так и российских аналитиков, высказываемые по поводу Казахстана, были крайне неутешительными. Считалось, что Казахстан быстро превращается в одну из самых бедных стран третьего мира, что ему придется вскоре ликвидировать всю свою промышленность, хотя он и сможет еще несколько лет продержаться, продавая сырье. Однако не позже 2000 года в Казахстане может произойти взрыв недовольства, который сметет режим. С развалом Советского Союза и внезапно приобретенного государственного суверенитета Казахстан, как и все бывшие советские республики, продекларировав свою национальную независимость, стремительно стал возрождать основы “казахской государственности” на “исконно казахской земле”28. В основу консолидации титульной казахской нации на первом этапе государственного строительства РК была положена политика “дерусификации” и “деколонизации” казахского народа от Российской империи. В качестве возрождения “казахской государственности” и будущего нации политическим руководством республики предложена программа развития республики до 2030 года – “Казахстан-2030”. В соответствии с этой программой будущее Казахстана ассоциируется с “казахстанским барсом”, который, как и юго-восточные азиатские “тигры” (Сингапур, Тайвань, Южная Корея и др.), осуществит прыжок в свое будущее национальное экономическое чудо под названием “Казахстан-2030”29. Особенность геополитического положения современного “казахстанского барса” – это огромная территория в 2700 тыс. кв. км в Центральной Азии с этнически неоднородным населением около 14 млн. человек, из которого около 50% приходится на долю титульной казахской нации и около 50% - неказахской, большую часть которой представляют русские. Причем основная часть русских проживает в приграничных областях Казахстана с Россией, т.е. на севере и востоке республики. Именно Казахстан является в Центральной Азии “водоразделом” между христианством и мусульманством; между славянским и тюрко-язычным «Казахстанская правда», 19 февраля 2005 года Преамбула Конституции РК 1995 г. 29 Назарбаев Н. А., “Казахстан – 2030”, Алматы, 1997 г.; 27 28 миром; между европейским Лесом и азиатской Степью; оседлостью и кочевничеством. Поэтому, наиболее ярко в этой бывшей советской республике, являющейся геометрическим центром Евразии, проявляется взаимосвязь географического положения этой республики с ее демографическим, этническим, культурным, политическим устройством, проводимой внутренней и внешней политикой. За период суверенизации Казахстана реформы в республике сопровождались ликвидацией всех фрагментов и атрибутов не только советского периода, но и дореволюционной России, вызывавших ассоциации с прошлым. Особенно “впечатляющих успехов” Казахстан добился в ономастике, т.е. переименовании городов, поселков, улиц и исторических мест. Однако наряду с новыми институтами государственности (налоговая полиция, инспекция, таможня и др.) был сохранен иерархический принцип государственного управления, но уже на этнической основе. За период суверенизации Казахстана доля русских в государственных управленческих структурах сократилась с 64% до 14% и продолжает стремительно падать. Так, руководителями силовых ведомств РК назначаются представители только титульной казахской нации. Стремительное становление “казахской государственности” существенно меняет геополитическое положение Казахстана на Евразийском континенте. Происходят принципиальные изменения в этнокультурном, экономическом развитии этого важного региона Центральной Азии. На культурно-идеологическом уровне начинают преобладать приоритеты этнического характера, что изначально отвергает как западные либеральные ценности, так и евразийские. Евразийские ценности, по определению русского евразийца-геополитика П.Н. Савицкого, сложились на основе арийско-славянской культуры, тюркского кочевничества и православных традиций. Синтез европейской цивилизованности и азиатской самобытности определяет евразийский суперэтнос и придает ему устойчивость и самодостаточность в своем развитии на Евразийском континенте. Еще известный австро-германский ученый-геополитик Фридрих Лист, сформулировавший принцип “автаркии больших пространств”30, доказал невозможность осуществления автаркии, т.е. самодостаточности в государствах с демографически дефицитным ресурсным и индустриальным объемом. Этот вывод справедлив и для современного “казахстанского барса”, людские ресурсы которого стремительно уменьшаются и за период становления “казахской государственности” сократились практически на четверть. Поэтому возникают сомнения, хватит ли сил, т.е. людских ресурсов, у “казахстанского барса” обустроить и защитить свою среду обитания на столь огромной малонаселенной территории, значительную часть которой занимают степи и пустыни, но богатой природными минеральными ресурсами. 30 Лист Фридрих Особенности, обусловленные в первую очередь географическим устройством нашей планеты и различием ее отдельных частей в пространственно-временном развитии, привели к образованию и противопоставлению двух типов цивилизации: Востока (континентальной Евразии) и Запада (англосаксонского мира). Конкуренция этих двух типов цивилизации, предопределенных прежде всего географическими факторами, составляет суть главного, фундаментального закона геополитики – закона планетарного дуализма (двойственности). Цивилизационно-геополитический дуализм подразумевает конкуренцию между континентальным Евразийством и морским Атлантизмом. Олицетворением Евразийства, безусловно, является Россия (ранее СССР), а Атлантизма – морские державы - США и Великобритания. При этом формы наднационального объединения Евразийства и Атлантизма основаны на стратегическом геополитическом и идеологическом факторах. География и пространство выступают в геополитике главными факторами, хотя политические и экономические факторы в последнее время приобретают все большую значимость. 1.2.Современные Центральной Азии. западные исследования о Казахстане и В последнее время политическая литература о Казахстане и Центральной Азии продолжает пополняться. По-прежнему активна англосаксонская политология; здесь появилась серия исследований, посвященных региону Центральной Азии, в том числе и Казахстану. Германия также не осталась в стороне от этого процесса. Немецкие политологи в последние годы достаточно активно изучают центральноазиатский регион. В 1999 году вышла книга шведского этнографа Ингвара Сванберга “Современные казахи”31, который давно известен как неутомимый исследователь казахов. Свои изыскания в этой области он начал еще в начале 1980-х гг. с изучения казахской диаспоры в Швеции и других европейских странах. Этот интерес привел его к необходимости искать корни европейских казахов в Турции. А после знакомства с казахской общиной в Турции он неизбежно пришел к выводу, что нужно продолжить изучение синьцзянских казахов, из которых в основной массе сформировалась казахская община в Анатолии. Результатом его исследований стали такие книги, как “Казахи Китая”32, “Казахские беженцы в Турции”33 и “Последние кочевники Китая”34. Последняя книга Сванберга, завершая своеобразную тетралогию, описывает казахов у себя на родине – в Казахстане. Когда берешь в руки книгу, напрашивается подзаголовок: современные казахи: кто они? Сванберг пытается ответить Ингвар Сванберг “Современные казахи” Алматы.1999 Ингвар Сванберг “Казахские беженцы в Турции”М.1989 33 Ингвар Сванберг “Казахи Китая”Алматы.1989. 34 Ингвар Сванберг “Последние кочевники Китая” М.1998 31 32 на этот вопрос. Два фактора, по его мнению, определяют современную ситуацию в Казахстане: первый – казахи довольно быстро справились с задачей национально-государственного строительства, то есть овладели всеми политическими, административными, экономическими и финансовыми рычагами; второй фактор, выделяющий Казахстан из ряда других постсоветских государств, – это крайне выраженная степень русификации, или точнее – аккультуризации. Русский язык по-прежнему занимает прочные позиции в казахстанском обществе, прежде всего среди его элиты. Ядром современной казахской элиты является казахская билингвистическая (двуязычная) интеллигенция, сложившаяся в советскую эпоху и сыгравшая в этот период чрезвычайно полезную роль для формирования новой казахской идентичности. Авангардом этого социального слоя, пишет автор, были академические и вузовские ученые, получившие образование в Москве и Ленинграде. Однако после получения независимости внутри интеллигенции произошел раскол, связанный с приоритетной ролью национальной культуры, которая привела к выдвижению на первый план носителей чисто национальных казахских традиций и языка. Произошел разрыв между основной массой интеллигентной элиты, по инерции жившей традициями, сформировавшимися еще в советскую эпоху, и новым слоем, активно пропагандировавшим новые этноориентированные ценности. Сванберг считает, что проблему родовых отношений у современных казахов ни в коем случае нельзя преувеличивать. У казахов иерархия складывалась прежде всего на основе профессиональной и корпоративной солидарности. Западная социология утверждает, что помимо так называемого экономического капитала существуют еще “культурный капитал” и “символический капитал”, под которыми подразумеваются обладания знаниями, специфическими навыками, аккумуляция престижа и уважения. После исчезновения контроля из Москвы казахская элита в полной мере воспользовалась обладанием этими видами капитала. Стержневой проблемой, по Сванбергу, является то, что остается один из водоразделов между казахами – отношение к роли русского и казахского языков как к атрибуту этнической принадлежности и социального статуса. Одним из признаков такой тенденции является стремление казахской элиты сохранить у детей знание русского языка и дать образование в русскоязычных школах. Однако эта тенденция происходит на фоне более обширного процесса – воспитания у новой казахской элиты прозападно ориентированного поколения. И именно этой части элиты, уже не исключительно русско-ориентированной, но и не чисто казахской по воспитанию, предстоит сыграть решающую роль в будущем Казахстана. Книга Катрин Пужоль, руководительницы постоянного семинара по Центральной Азии в Национальном Институте Восточных языков и Цивилизаций, “Казахстан35” восполнила досадный пробел в современной Пужоль Катрин “Казахстан” Центральной Азии в Национальном Институте Восточных языков и Цивилизаций, М.2000 35 французской политологии, посвященной независимому Казахстану. Пужоль представляет институт, который стоит у истоков современной европейской ориенталистики. Изучение Центральной Азии там началось еще в XVIII веке. С глобальной точки зрения, пишет Пужоль, Казахстан призван сыграть свою роль в трансконтинентальных экономических связях и вернуться к своей исторической миссии – оси Евразийского континента. Переживший в свое время целую серию культурных шоков, Казахстан в действительности представляет собой удачный синтез между азиатским Востоком и европейским Западом, между казахским и русским началом, между атеизмом и православием, исламом и шаманизмом. Будущее Казахстана, без сомнения, будет связано с Западом. Однако азиатское наследие, конечно, еще будет оказывать свое влияние на казахское общество, которое демонстрирует время от времени попытки оживить свои кочевые корни. Эти попытки – вернуться к побежденной кочевой идентичности или искусственно реконструировать ее – являются иллюзорными. Неизбежной задачей, стоящей перед новым казахским политическим классом, является консолидация общества. Молодое поколение республики демонстрирует удачную способность к адаптации современных политических и технологических инноваций, что является позитивным фактором. Пужоль предостерегает от излишних попыток культивирования кочевой культурной традиции казахского общества, считая, что будущее Казахстана связано с эволюцией казахского социума в направлении современного общества и завершения модернизации по западному образцу. Немецкая сторона внесла свой вклад в известные доклады Трехсторонней Комиссии, состоящей из представителей США, ЕС и Японии. 54-й доклад Комиссии за 2000 г. озаглавлен “Новая Центральная Азия: в поисках стабильности”36 и посвящен современной геополитике вокруг региона и ситуации внутри него к концу века. Авторами доклада являются известные политологи Ш.Гарнетт (США), А.Рар (ФРГ) и К.Ватанабе (Япония). Ш.Гарнетт (Фонд Карнеги) известен как один из лучших знатоков Пушкина в Америке, а другой соавтор – А.Рар (Германское общество внешней политики) прославился после ужина с Путиным в августе 2000 г. О Путине он незадолго до этого написал книгу. Основной мыслью авторов является идея о том, что через десять лет после распада СССР мир стал иметь дело с новой Центральной Азией. В статье отмечается, что в реальности возможности Запада в плане воздействия на внутренние процессы в регионе ограничены. Запад неизбежно столкнется с необходимостью сотрудничества в регионе с Россией, Китаем и некоторыми исламскими государствами. Угрозы для стабильности государств региона исходят из таких сфер, как драматическое падение стандартов здравоохранения и образования, отсутствие транспортной и социальной инфраструктуры, образование разнообразных религиозных и общественных организаций. Эти проблемы 36 54-й доклад Трехсторонней Комиссии за 2000 г.“Новая Центральная Азия: в поисках стабильности” являются фундаментом для обострения таких проблем, принимающих уже международный характер, как терроризм и наркоторговля. В качестве возможных путей для реализации интересов Запада авторы статьи называют сотрудничество с Россией, которое подразумевает отказ от прежней стратегии, направленной на изоляцию или вытеснение Москвы из региона; поддержку идеи Центральноазиатского “круглого стола”, то есть диалога на высшем уровне между государствами региона и их соседями – КНР, Россией, Турцией и Ираном. В области энергетической политики Запад не должен, по мнению авторов, сосредоточиваться исключительно на известных маршрутах, а поддерживать российские и международные проекты, в том числе те, которые могут связать регион с Восточной Азией. Авторы затрагивают также вопросы геостратегической борьбы вокруг ресурсов Каспийского моря. В докладе отмечается, что администрация Клинтона считала своей важнейшей задачей обеспечить победу проекта трубопровода из Баку через Грузию на турецкий порт Джейхан. Важной составляющей американской политики было стремление помешать России восстановить ее контроль над Кавказом и Центральной Азией. Несмотря на большую заинтересованность в реализации проекта и лоббистскую деятельность американских и турецких дипломатов, этот проект все еще остается под большим вопросом. Руководимый корпорацией АМОКО международный концерн не готов пока признать проект Баку–Джейхан в качестве возможного для реализации. В качестве аргументации Белый Дом, убеждая американские нефтяные концерны поддержать этот проект, использует тезис, что это “важно для национальных интересов США и их стратегической безопасности”37, как заявил министр энергетики Ричардсон. В Центральной Азии уже практически создан новый стратегический альянс против исламского экстремизма на базе Шанхайской пятерки, который обещает быть эффективным и благосклонно воспринимается на Западе. С приходом Путина к власти резко интенсифицировалась российская политика на Каспийском море. Кремль связал политику отдельных российских энергетических концернов на Каспии с государственной стратегией, которая заключается в предотвращении строительства альтернативных трубопроводов и базируется на решении полностью открыть российские трубопроводы для продукции других каспийских государств. Запад уже ясно выразил свое отношение к России, которое заключается в том, что ее желают видеть “европеизированной” страной. В то же время у Запада нет абсолютно никакого желания поддерживать великодержавные амбиции Москвы. В ближайшие годы начнется вторая волна расширения НАТО на восток. Однако эксперты подчеркивают, что проведение единой европейской внешней и оборонной политики станет проблематичным, если Россия почувствует себя изолированной от общеевропейского процесса. 37 54-й доклад Трехсторонней Комиссии за 2000 г.“Новая Центральная Азия: в поисках стабильности” Большое внимание в докладе уделяется Стабилизационному пакту для Каспийского региона. Сущность Стабилизационного пакта, который предлагает ЕС и который будет в ближайшей перспективе поставлен на повестку российско-европейских отношений, заключается в трех элементах: создание сети транспортных коммуникаций по линии Восток– Запад как противовес существующим уже 200 лет путям Север–Юг; укрепление демократии и рыночной экономики в новых независимых государствах; переход от геополитики к экономической конкуренции. На этих условиях ЕС готов активно инвестировать в экономику стран Каспийского региона. При этом в ЕС отдают отчет, что такая политика вошла бы в противоречие с американской стратегией “двойного сдерживания” – против Ирана и России. К тому же ЕС желает смягчить стратегические последствия расширения НАТО на восток и превратить программу “Партнерство во имя мира”38 в стабилизационный инструмент и возможность для сотрудничества, а не конфронтации с Россией. Данная работа представляет интерес прежде всего благодаря своей “европейской” части. Глава, посвященная интересам и роли США в регионе, затрагивает достаточно известные вещи. Что касается политики и интересов Японии, то они, как это наглядно демонстрирует соответствующий раздел, пока еще относительно скромные. Более экономический характер носит увидевший в прошлом году в Гарвардском университете коллективный труд “Центральная Азия и новая глобальная экономика”39 под редакцией Б.Румера. Это издание является продолжением вышедших в этой серии книг “Центральная Азия в транзитной стадии”40 и “Центральная Азия: вызовы независимости”. Авторы последней книги освещают следующие проблемы: экономический кризис в регионе и растущие внутрирегиональные противоречия, экономическое развитие Центральной Азии в 1990-е гг., основные проблемы перехода к рыночной экономике, адаптация экономик региона к процессам глобализации, внешнеэкономические связи, последствия вступления в ВТО для Казахстана и Узбекистана, отношения Центральной Азии со странами АТР и среднесрочные перспективы развития экономик региона. Авторы исследования считают, что экономика Центральной Азии в 90-е годы испытывала одновременно влияние двух процессов: перехода от командной социалистической системы к рыночным отношениям и установления институтов политической демократии. Основным содержанием этого процесса был отход от регионального единства экономик региона к региональной конфронтации (конкуренции). Этот процесс повлек за собой серьезные социальные и политические последствия. Параллельно создавался миф о региональном единстве, под который строились различные региональные институты, носившие декоративный характер. За их фасадом происходили настоящие Agenda for Peace. программа “Партнерство во имя мира” 1992. Paragraph 80. Румер Б. Центральная Азия в транзитной стадии” М.1996. 40 Румер Б. “Центральная Азия: вызовы независимости”М. 1998. 38 39 конфликты между республиками региона, которые включали в себя торговые войны (введение таможенных барьеров и тарифов), транспортные конфликты, газовые удавки, борьбу за водные ресурсы. В конце концов это вылилось в политическую конфронтацию, в основе которой лежали не только внутрирегиональные противоречия, но и различные внешнеполитические ориентации государств региона. В отношении использования ресурсов Каспийского моря авторы имеют дело с тремя неизвестными: во-первых, насколько велики запасы углеводородов; во-вторых, как и какими путями будут доставляться эти ресурсы к потребителям; в-третьих, откуда прикаспийские страны возьмут необходимые инвестиции для добычи нефти и газа и главное – для строительства трубопроводов. В целом каспийский вопрос представляет собой узел из трех неразрешимых проблем – политической, экономической и экологической. По мнению авторов, внешняя политика Казахстана – это балансирование между тремя полюсами: Москвой, Пекином и Вашингтоном. При этом казахстанско-китайские отношения они характеризуют как “трения за фасадом дружбы”, казахстанско-российские – “ни вместе, ни отдельно”, а казахстанско-американские – “то вверх, то вниз”41. Авторы делают попытку выделить основные проблемы государств Центральной Азии в экономической сфере, с которыми они столкнулись в период независимости. Эти типичные для всех стран региона проблемы, хотя Казахстан можно было бы поставить особняком. К ним относятся консервация правящих режимов, “примитивизация” экономик, упор на природные ресурсы как на основной источник экономического роста, отсутствие рационального подхода к индустриальному сектору, недостаток национальных инвестиций в стимуляцию экономического роста, растущие ограничения возможностей привлечения иностранных инвестиций, диспропорции платежного баланса, рост внешнего долга, некомпетентность в реформировании аграрного сектора, использование сельского хозяйства в качестве “донора” других отраслей экономики, чрезмерная зависимость от импорта42. Таким образом, авторы приходят к выводу, что к 2015 году только два государства региона – Казахстан и Узбекистан – могут надеяться на возвращение к уровню жизни, сравнимому с периодом начала 90-х годов. Другими словами, понадобится четверть века, чтобы справиться с последствиями трансформации экономики и транзитного периода. Авторы пытаются найти аналоги, то есть страны, находившиеся длительное время в депрессивном или полудепрессивном состоянии, в мировой экономике для центральноазиатских республик: в отношении Узбекистана таким аналогом является Алжир, а в отношении Кыргызстана – это Монголия. Общая сумма информации экономического, политического и социального 41 42 Румер Б. “Центральная Азия: вызовы независимости”М. 1998. Румер Б. “Центральная Азия: вызовы независимости”М. 1998. характера позволяет им назвать ситуацию в Центральной Азии как “контролируемая деградация” или “депрессивная стабилизация”43. Совершенно иначе выглядит анализ экономического развития Казахстана, сделанный независимыми немецкими консультантами Л.Хоффманном, П.Бофингером, Х.Флассбеком и А.Штайнгерром в их книге “Казахстан: 1993–2000”44. Основной целью исследования является не только анализ экономического и финансового состояния Казахстана с момента введения национальной валюты, но и изучение последствий политики МВФ в отношении предмета исследования. Проект, положенный в основу этой книги, начинался по инициативе Президента Н.Назарбаева, который пригласил Л.Хоффманна, директора Германского института экономических исследований в качестве независимого консультанта в мае 1993 г. Казахстанский лидер поставил перед группой немецких экспертов задачу – сделать анализ политических рекомендаций, предложенных МВФ Казахстану. В ходе выполнения проекта консультативная группа нередко выступала в качестве модератора политических дискуссий между казахстанским правительством и МВФ. В результате дискуссий экспертной группе удавалось даже повлиять на политику Фонда и добиваться, как этом имело место в 1995 г., смещения акцентов в финансово-экономической политике РК. В книге содержится беспристрастный анализ экономического состояния республики накануне денежной реформы. Авторы считают, что введение тенге было мерой крайней необходимости, так как речь шла буквально о выживании страны. Авторы точно указывают на провалы и успехи стабилизационной политики казахстанского правительства в 1993– 1995 гг. Композиционно книга построена в виде глав, освещающих в хронологическом порядке встававшие перед Казахстаном финансовоэкономические проблемы, методы и способы их решения. Так, в 1993– 1994 гг. основной задачей было обуздать гиперинфляцию. К 1995 г. назревший экономический кризис привел к разногласиям с МВФ. К середине 1995 г. возникла необходимость преодоления тупика между макро- и микроэкономической политикой. К началу 1997 г. Казахстану удалось добиться стабилизации динамики роста цен, что авторы считают важным рубежом его финансово-экономической политики. Во второй половине 90-х гг. на повестку дня выходят такие проблемы, как бюджетная политика и использование сырьевых ресурсов. Большой интерес представляет глава, посвященная внутриэкономической политике Казахстана. Она охватывает широкий спектр вопросов в период с 1996 по 1999 год, связанных с решением проблем взаимной задолженности предприятий, выработкой механизма клиринга неплатежей, финансирования пенсионного обеспечения по принципу персональных сбережений и т.д. Придя к выводу о целесообразности пенсионной реформы в РК, немецкие эксперты в то же 43 44 Румер Б. “Центральная Азия: вызовы независимости”М. 1998. Хоффманном Л., Бофингером П., Флассбеком Х..Штайнгерром А “Казахстан: 1993–2000” М.2002. время обратили внимание на риск и ряд условий, связанных с ее успешной реализацией. К ним они относят наличие некоррумпированных институтов, пользующихся доверием населения, обеспечение не зависящей от государства выплаты пенсии по возрасту, что невозможно в силу специфики развития экономики Казахстана. Тем самым вмешательство государства в пенсионную политику неизбежно. В 1999 г. эта группа консультантов высказалась за сохранение в Казахстане смешанной, накопительно-солидарной системы. Отдельным сюжетом в книге идет раздел о причинах решений о переходе к демонетизированной экономике. Самым важным условием для изменений сложившегося в 90-е гг. порядка вещей в банковской системе авторы называют сильную политическую волю, повышение платежной дисциплины, борьбу с денежными суррогатами и обеспечение прозрачности финансовых операций. Последняя глава книги возвращает читателя к внешним факторам, влияющим на экономическое состояние Казахстана. Главным из них в конце 90-х гг. стал Азиатский кризис. Немецкие консультанты забили тревогу уже в марте 1998 г., настаивая на принятии защитных мер, которые обеспечили бы противодействие последствиям девальвации азиатских валют. В конечном счете дискуссии экспертов с Правительством свелись к главной проблеме – необходимости девальвации тенге. Однако Правительство РК признало эту необходимость только весной 1999 г. При этом в МВФ абсолютно не понимали реальных проблем Казахстана и настаивали на продолжении прежней стратегии, основанной на высоких процентных ставках и агрессивных операциях на открытых рынках. В результате позиции некоторых казахстанских финансистов и представителей МВФ вынужденная девальвация тенге столкнулись с рядом сложнейших проблем в сфере денежной и бюджетной политики. Безусловно, эта книга представляет собой большой интерес прежде всего как уникальный документ, отражающий опыт оказания консультативной помощи стране, переживающей переходный период со стороны представителей высокоразвитого в экономическом плане государства. При этом следует иметь в виду, что рекомендации немецких экспертов зачастую входили в противоречие с позицией ряда высоких казахстанских чиновников и руководителей, а также с политикой и рекомендациями МВФ, пытавшимся оказывать широкое политическое и финансовое давление на Казахстан. Главным изъяном стратегии МВФ немецкие экономисты считают его стремление делать далеко идущие выводы на основе упрощенных моделей. Такая стратегия приводит к тому, что рекомендации МВФ в некоторых случаях ставят на колени даже страны с развитыми рыночными отношениями, не говоря о транзитных государствах, к которым относится Казахстан. К таким невыполнимым советам относится постоянное требование Фонда о снижении уровня бюджетного дефицита. МВФ и другие международные организации игнорировали постоянные напоминания немецких экспертов о необходимости развития перерабатывающих отраслей в Казахстане с тем, чтобы избежать зависимости от сырья. К негативным последствиям мышления западных советников авторы относят также их зацикленность на структурных причинах, абсолютизации факторов недостаточного уровня приватизации или на слишком, на их взгляд, высокой степени государственного вмешательства в экономику. В основе такого мышления лежит порочное убеждение, что во всех транзитных странах существует страх перед затяжным трансформационным процессом, порождающим скрытое политическое сопротивление. Преодолеть этот страх, как считают представители МВФ, можно только с помощью шоковой терапии, стопроцентного перехода к рыночной экономике. Как вполне справедливо отмечают авторы, “во многих странах “трансформация”, совершенная по советам международных финансовых организаций, была доведена до такого состояния, при котором функционирующее государство переставало существовать и было заменено господством нескольких лиц, использовавших трансформацию для усиления своей власти”45. С этим выводом, достаточно нелицеприятным для МВФ, можно вполне согласиться, если не принимать во внимание, что губительные рекомендации являются не “ошибками”, как считают независимые немецкие эксперты, а элементами рассчитанной стратегии и частью большой геополитической игры. Две книги, увидевшие свет с перерывом в три года, посвящены анализу возникших в Центральной Азии политических режимов. Первой книгой является коллективный труд “Султанистские режимы”46 (под ред. Х.Е.Челяби и Х.Линца) и написанное в вояжном жанре эссе американской журналистки А.Джордж “Путешествие в Казахстан” (2001). Книга “Султанистские режимы” не потеряла своей актуальности, хотя и издана три года назад, так как в ней на концептуальном уровне делается попытка типологизировать возникшие на обломках тоталитарных государств Восточной Европы и Евразии политические режимы. Авторы используют термин “султанизм”, введенный М.Вебером, как “крайнюю форму патримониализма”47. Здесь по сути дела речь идет об авторитаризме. Авторы широко используют сравнительный материал на основе анализа и выведения главных типологических черт “султанистских” режимов на латиноамериканском пространстве, в Африке и Азии. При этом авторы отмечают, что в бывшем СССР развитие этой формы авторитаризма имело свои особенности, связанные с высоким уровнем господства бюрократии и достигнутой в Советском Союзе модернизацией. Характерными представителями советских “султанистских” режимов являются современные политические системы в Центральной Азии, которые сложились не на основе военных переворотов или политической демагогии и политического патронажа, как это повсеместно происходило в странах третьего мира, а благодаря своей генетической Хоффманном Л., Бофингером П., Флассбеком Х..Штайнгерром А “Казахстан: 1993–2000” М.2002. Челяби Е. Линц Х. “Султанистские режимы”М.2001. 47 Вебер М. 45 46 связи с коммунистической бюрократией. Корни “султанизации”, как считают авторы, восходят еще к эпохе Брежнева. “Султанизм” свойственен и современной России. Самым типичным “султанистским” режимом, по мнению авторов, является режим С.Ниязова-Туркменбаши с его непомерно раздутым культом личности. Режим И.Каримова в Узбекистане авторы склонны больше оценивать как диктаторский. Власть Н.Назарбаева в Казахстане и А.Акаева в Кыргызстане несет, по их мнению, печать строгого персонального авторитаризма с сильным династическим уклоном. В отношении формы передачи власти в Туркменистане и Азербайджане сыновьям правящих лиц, авторы считают, что это может вызвать яростное сопротивление правящих элит и привести в конечном счете к падению существующих государственных систем. В Узбекистане реальной альтернативой “султанизму” может стать и уже становится исламский фундаментализм или радикальный исламизм. Авторы делают вывод, что Центральная Азия стоит перед дилеммой – не “рыночная экономика или же коммунизм, или авторитаризм”, а – “султанизм или же создание действенных государственных систем и бюрократий, основанных на господстве закона”48. В противном случае их ждет экономический и социальный упадок, как это следует из опыта третьего мира. Вывод крайне нелицеприятный для нас, но основанный на известной концептуальной ангажированности, целью которой является типологическое выведение “султанизма” как политического феномена ХХ в., избежать которого, как уверены авторы, не должны и новые независимые государства. Следующая книга, принадлежащая перу Александры Джордж “Путешествие в Казахстан” и имеющая подзаголовок “Истинное лицо назарбаевского режима”49, носит еще более критический характер. Эта книга является, конечно, не научным и даже не политологическим исследованием, а представляет собой попытку со свойственной западным журналистам склонностью к сенсационности показать современный Казахстан. Для достижения поставленной цели автор выбирает наиболее больные темы современной казахстанской жизни – Семипалатинский полигон, этнические проблемы, эмиграцию из республики и т.д. Даже не очень внимательное чтение этой книги для того, кто более или менее знаком с ситуацией в Казахстане, сразу выявляет полную ангажированность и предвзятость автора, считающей, что “в Казахстане сложился этнократический и деспотический класс привилегированных, который погубил страну и полностью разрушил ее экономическую систему”. При этом автор забывает, в каком виде и какого характера досталась эта экономическая система тем, кто принял власть в Казахстане в 1991 г. Лексику и аргументы А.Джордж можно было бы принять, если бы они исходили из уст коммунистически или социал-демократически ориентированного автора. Однако читать то, что вышло из-под пера Челяби Е. Линц Х. “Султанистские режимы”М.2001. Джордж А.“Путешествие в Казахстан” Алматы. 2001 48 48 49 представительницы американской журналистской элиты, входящей в истеблишмент страны, которая своей политикой навязала модель “дикого капитализма” Казахстану и другим постсоветским странам, по меньшей мере странно. С А.Джордж можно было бы много спорить и дискутировать, но не это является целью настоящей рецензии. Читателю будет полезно знать, что наряду с научной и основательной литературой о Казахстане, временами критической, существует литература эмоционально несдержанная и фактологически ангажированная, которая даже в большей степени, чем академические труды, может повлиять на создание негативного представления о республике. На наш взгляд, как это может показаться из прочтения последней главы, основным движущим мотивом появления книги А.Джордж, была обида на то, что власти мало с ней “носились” во время ее поездок в Казахстан и не пригласили на новогодний бал-2000 в Астане. Негативным следствием появления этой серии репортажей, написанных в стиле, типичном для бульварной прессы, является то, что автору удалось добиться широкой рекламы и с помощью заинтересованных политических кругов в Москве договориться о русском издании своего опуса. Работа Н.Макфарлейна, профессора Оксфордского университета, “Западное присутствие на Кавказе и в Центральной Азии”50, вышедшая в серии регулярных публикаций Королевского института международных отношений, возвращает нас к большой геополитике и интересам Запада в этих регионах. Автор не сообщает ничего нового о том, что нам уже известно о политике Запада в отношении “бывшего советского Юга”, как именует эти регионы Макфарлейн. В качестве стратегических задач Запада в лице его институтов и инструментов (комиссариаты и отделения ООН, представительства ОБСЕ, программы ЕС и НАТО, МВФ, ЕБРР) он называет следующие: поддержка демократизации, экономических реформ, суверенитета ННГ (Новых независимых государств), региональной стабильности, предотвращение конфликтов. В практическом плане Макфарлейн в духе так называемой Reаlpolitik (реальной политики) советует западным политикам, с одной стороны, проводить и дальше политику, нацеленную на уменьшение влияния и контроля России, но с другой, поскольку нет иного выхода, поддерживать с Москвой конструктивные отношения, особенно в сфере урегулирования конфликтов и сохранения стабильности. Другой геополитической задачей Запада, точнее США, является сдерживание политизированного ислама, а именно – Ирана. Все эти частные задачи ведут к главной геополитической цели – установлению контроля над энергетическими ресурсами региона. В целом, политика, направленная на установление в странах региона демократических и либеральных ценностей в духе мирового политического и экономического порядка, установленного или устанавливаемого Западом, совпадает с его 50 Макфарлейн Н.“Западное присутствие на Кавказе и в Центральной Азии” М.1999 общими геополитическими целями, но, как удачно заметил автор, “дьявол кроется в деталях”. Это относится к главным противоречиям, которые были порождены прошедшими в ННГ реформами: между необходимостью демократизации и угрозой дестабилизации, между необходимостью рыночных реформ и последовавшими вслед за ними поляризацией общества и его имущественным расслоением. Делая выводы в отношении политики Запада в регионе на протяжении 1990-х гг., автор вынужден констатировать, что она по многим параметрам не достигла поставленных целей. Создававшиеся с западной помощью структуры по защите гражданских и политических свобод отсутствуют или находятся в стадии регрессии, а гражданское общество остается зыбким или неразвитым. В экономике возродились методы государственного регулирования, господствуют коррупция и фаворитизм, что создает риск делегитимизации достигнутых Западом экономических и политических рубежей. В сфере решения конфликтов гуманитарные организации и миссии также добились мало успехов (исключение – Таджикистан, что является в большей степени заслугой России и Ирана). Единственное, чего успешно добился Запад, это то, что было существенно уменьшено влияние России (книга писалась в 1999 году, но автор оговаривается, что в последнее время активность России возросла), а государства региона стали более или менее независимыми членами международного сообщества. Но в целом присутствие Запада, впечатляющее по сравнению с советской эпохой, демонстрирует тенденцию к снижению. Автор признает, что к концу столетия Запад столкнулся с принципиальной дилеммой – как дальше строить свою политику в регионе. С одной стороны, поддержка квази-авторитарных (так у Макфарлейна) режимов может обернуться ростом оппозиционных движений, которые, в свою очередь, могут вылиться в радикальные, прежде всего исламистские движения, что неизбежно и самым серьезным образом дестабилизирует ситуацию. С другой стороны, именно эти авторитарные режимы представляют собой пока еще какую-то гарантию на пути исламских экстремистов. Крайне туманными выглядят, по мнению автора, перспективы привлечения достаточно масштабных западных инвестиций, которых бы хватило бы для изменения экономической ситуации в регионе в лучшую сторону. Таким образом, делает вывод Макфарлейн, в рамках повестки дня Запада на Кавказе и в Центральной Азии имеет место столкновение нормативных ценностей Запада (суверенитет, стабильность, демократия) с его геополитическими интересами. Нормативные ценности требуют от Запада сотрудничества с оппозицией и изоляции таких лидеров, как Ниязов, Каримов или Алиев, в то время как его интересы заставляют “обниматься с ними”. “Сильные лидеры” в регионе представляют собой удобные инструменты для предотвращения исламизации своих стран и обеспечения автономии региона от России. Противоречия содержатся и в энергетической политике Запада, то есть США. Это противоречие между геополитическими интересами Вашингтона по изоляции Москвы и Тегерана от трубопроводных проектов и экономической целесообразностью главного проекта Белого Дома Баку– Джейхан. Кроме того, американская политика испытывает влияние столкновения государственных интересов с интересами отдельных лоббистов (например, проазербайджански настроенных крупных нефтяных концернов и армянского лобби). В конечном итоге, считает автор, достижение всех поставленных Западом целей зависит от воли и желания бросить достаточное количество финансовых ресурсов на их достижение, как это происходило с Западом в критические моменты истории. В заключение своего исследования Макфарлейн приходит к выводу, что результаты политики Запада в регионе имеют двойственный характер. Можно рассматривать ростки плюрализма и демократии как заслугу политики Запада, а можно видеть в этом только следствие деморализации советских тоталитарных структур. Ослабление влияния России, которое Запад рассматривает в качестве одной из своих основных целей, можно трактовать как объективную атрофию власти Москвы, вызванную общим ходом исторического процесса. Что касается Ирана, то провал его политики экспорта исламской революции является вовсе не заслугой Запада, а особенностями местного ислама. Настоящая угроза исламского фундаментализма, по иронии судьбы, исходит от союзника США Пакистана и совместно выпестованного ими Талибана. В конце концов автор вынужден признать, что западное влияние на политические системы, проведение экономических реформ и решение конфликтов имело асимметричный эффект. Экономические реформы, которых так требовал Запад, вызвали обогащение тех, кто контролировал политическую власть. Политические реформы, на которых теперь настаивает Запад, приведут объективно к потере этого контроля. В заключение Макфарлейн наконец-то приближается к истине. В осторожной форме он делает предположение: возможно, реальные результаты изменений в этих странах следует искать не в экономической статистике или в создании политических и юридических институтов, а в такой менее ощутимой физическими средствами сфере, как культура. Его окончательное резюме звучит следующим образом: будущее Запада в регионе будет зависеть от того, насколько глубоко последующие поколения (политиков, интеллектуальной и культурной элиты) адаптируют западные нормы и ценности. В серии периодических изданий Королевского института международных отношений в 2000 г. увидела свет еще одна работа о Казахстане, написанная сотрудницей Эдинбургского университета С.Каммингс, которая в течение двух лет непосредственно находилась в Казахстане и проводила полевые исследования в Южно-Казахстанской области. Таким образом, ее книга “Казахстан: отношения между центром и периферией”51 представляет собой не плод академических или 51 Каммингс С. книга “Казахстан: отношения между центром и периферией”М.2001. кабинетных изысканий, а является продуктом непосредственных наблюдений. Основной целью книги, как заявляет автор в предисловии, является выяснение соотношения гомогенности и многообразия казахстанского общества в рамках политики центра и реакции на нее различных групп и регионов населения. Более того, автор поставила перед собой задачу через освещение отношений между центром и периферией понять суть происходящего в республике процесса демократизации. В конечном итоге автор стремится понять, является ли Казахстан на самом деле унитарным государством, как это провозглашалось во всех его конституциях? Книга открывается сжатым, но предельно емким введением в историю и географию Казахстана. Автор подробно описывает легислативную систему РК и делает сравнения конституций в контексте соотношения полномочий центра и регионов. Ключевым геополитическим изменением автор считает перенос столицы из Алматы в Астану, хотя Алматы сохранил свой высокий статус, но уже на уровне отдельной провинции. В целом казахстанская система власти, по автору, характеризуется сильной исполнительской вертикалью. Но в ней содержится противоречие между двумя формами делегирования власти, которые свойственны любой унитарной системе и которые присутствуют в Казахстане: первый путь подразумевает делегирование власти (деконцентрация) территориальным администрациям (снизу вверх); второй – передачу власти (децентрализация) местным администрациям (на областном уровне, сверху вниз). Конституция РК подразумевает применение обоих механизмов. Это противоречие находит отражение в формировании и исполнении государственного бюджета – 52 “окончательном легальном выражении любого унитарного государства” . Автор находит также ряд противоречий, связанных с вторжением юридических компетенций местных и центральных властей. Наибольшее количество примеров в этой области она находит на примере взаимоотношений МВД и местных УВД. Но самые крупные различия автор обнаруживает в разрыве уровней социально-экономического развития регионов. Это противоречие находит выражение в отношениях между центром, регионами-донорами и регионами-реципиентами. Еще одним объективным фактором, препятствующим принципу унитарности Казахстана, являются его физические размеры. Но имеются и другие факторы, действующие в качестве центробежных. К ним автор относит последствия глобализации и вовлечения в этот процесс Казахстана как объекта инвестиций крупных международных концернов. В этом контексте положение Казахстана является по-своему уникальным. Различные регионы республики испытывают влияние, вызванное эффектом от привлечения инвестиций различных национальных и интернациональных инвесторов. 52 Каммингс С. книга “Казахстан: отношения между центром и периферией”М.2001. Но истинные размеры децентрализации Казахстана, как считает Каммингс, следует искать в измерении реальной власти акимов. При этом автор делит акимов на две группы. Руководители северных и восточных областей находятся под более усиленным контролем центра, что вызвано близостью и традиционными связями этих регионов с Сибирью. По мнению автора, нужно принимать также во внимание личностные факторы: региональные лидеры, обладающие высокой харизмой, пользующиеся популярностью среди населения и опирающиеся на иностранный капитал, который им удается привлечь в свои регионы, способны требовать большей самостоятельности от центра. Другим важным процессом С.Каммингс считает формирование региональных элит, которые призваны сыграть свою роль в отношениях между центром и периферией. При этом автор сознательно обходит жузо-племенные аспекты. Она отмечает только, что процесс формирования региональных элит происходит в рамках общего для республиканской элиты процесса казахизации правящего класса. Однако провинциальная элита находится в поиске собственных ресурсов для легитимизации своей власти, зачастую ассоциируясь с местной идентичностью. Главной проблемой автор считает сохранение унитарности в условиях многонационального общества, каким является Казахстан. Конечно, символом идентичности может и должно выступить государство как объединяющий институт, но нарастающий процесс казахизации всех областей общественной и экономической жизни не позволяет этого сделать. Среди казахов существует патерналистское восприятие государства, ассоциирующееся с сильной президентской властью. Русское население идентифицируют себя с советским прошлым, реже – с Россией. По иронии судьбы, пишет Каммингс, после переноса столицы на север, реальная угроза целостности казахстанского государства появилась на юге ввиду территориальных претензий со стороны Узбекистана, которые открыто обозначались в феврале 2000 г. Суммируя все факторы, угрожающие Казахстану как унитарному государству, Каммингс относит к ним следующие: правовые противоречия, социально-экономические проблемы, географические размеры, демографию, геополитическую ситуацию, зависимость от иностранного капитала, соперничество различных альянсов. Два последних фактора автор считает наиболее опасными. Таким образом, резюмирует Каммингс, с момента обретения независимости Казахстан столкнулся с двумя угрозами своей унитарности: требованиями этно-региональной автономии и децентрализации системы управления. Всемирный Банк в свое время выступил с рядом вопросов, касавшихся децентрализации системы власти. Эти вопросы касались уровня территориальной юрисдикции, форм административной автономии, наиболее приемлемого уровня локальной автономии и меры юридической ответственности региональных властей. Единственным выходом в плане укрепления унитарности Казахстана, считает Каммингс, стала комбинация модели унитарного государства с авторитарным режимом. В этой модели не слышны голоса провинциальных и местных интересов. История казахской степи полна примеров, когда внешняя угроза сплачивала нацию и вела к национальному и государственному единству. Подобная ситуация существует и сейчас. Политическая элита сплочена общими интересами сохранить государственный суверенитет и территориальную целостность страны. Казахстанские политики действуют очень прагматично и избегают любой идеологической конфронтации. Будущее Казахстана будет зависеть от того, насколько долго удастся сохранить этот баланс интересов центра и периферии, представляющий собой сложную систему взаимопереплетенных и взаимозависимых экономических, этнических, социальных и политических отношений. Немецкая исследовательница Мари-Карин фон Гумппенберг стала известна тем, что наш Президент дал обещание в 1997 г. в Бонне приехать на защиту ее диссертации, посвященной ему. Автор уже много лет занимается внутренней политикой Казахстана, а после защиты в 2000 г. диссертации по этой теме работает в бюро ОБСЕ в Бишкеке. Основная мысль ее исследования “Регионы Казахстана”53 состоит в том, что социально-культурные различия подкрепляются натуральноклиматическим и геологическим разделением страны. Казахстан упрощенно выражает это высокой плотностью своего населения вдоль границ. Автор исходит из того, что с начала 1990-х годов в Казахстане наблюдается растущая региональная дифференциация. Из-за различного экономического положения заметно ухудшение состояния в экономическом плане кризисных регионов и стремление регионов, находящихся в лучшем экономическом положении, к автономии. Растущее доминирование коренной нации толкает другие этнические меньшинства к сепаратизму. Одновременно географическое положение этносов обусловливает их центростремительное движение. Субэтнические разделительные линии накладываются на региональные линии конфликтов, углубляя их. Как считает автор, проводить в Казахстане региональную политику в западном стиле не представляется возможным, так как для этого отсутствуют многие важные предпосылки. Не существует ни функционирующей рыночной экономики, ни правовой безопасности. Автор предполагает, что взаимоотношения между регионами определяются не только экономическими факторами, но также и политическим соперничеством с центром. Юридически объявленный унитаризм интерпретируется сверху как централизм, а снизу – как федерализм. Политический институт акимата стал, с одной стороны, тормозящим фактором для экономического развития областей, а с другой, катализатором для фактической федерализации Казахстана. По мнению автора, в Казахстане существуют также и социокультурные разделительные линии. Особенно сильно разделяют они казахов. Имеющиеся противоречия между “настоящими” и “ненастоящими” казахами, а также между сельскими и городскими, 53 Мари-Карин фон Гумппенберг “Регионы Казахстана” журнал “Остойропа”, 2001 проявляются в конфликтах между “северянами” и “южанами”. Не территория, а генеалогия определяет статус и состояние казахов. Главное различие между казахами и узбеками состоит в том, что у последних лояльность и идентичность определяются территориально. Автор завершает свою работу следующим выводом: сегодня внутри регионов, а также между ними и Центром на экономическом и политическим уровне существуют конфликтные линии, на которые будет наслаиваться субэтническое и межэтническое соперничество. Нет никаких сомнений, что уже теперь противоречивые центробежные, так же как и центростремительные тенденции затрудняют консолидацию ещё молодого национального государства. Книга “Языковая политика в постсоветских мусульманских странах”54 профессора тюркологии Свободного университета в Берлине Барбары Кельнер-Хайнкеле и профессора Еврейского университета в Иерусалиме Якова Ландау посвящена языковой политике в шести постсоветских государствах – Азербайджане, Узбекистане, Казахстане, Кыргызстане, Туркменистане и Таджикистане. Авторы не являются новичками в лингвистике и языкознании. Б.Кельнер-Хайнкеле известна своими многолетними усилиями в области изучения малоизвестных османских источников, а также работами по истории крымских татар. Кроме того, она – соредактор издающегося в Вене “Тюркологического ежегодника” (Turcology Annual)55. Ее коллега Я.Ландау является автором исследований по современной истории Среднего Востока, языковым проблемам, панисламизму и пантюркизму. Таким образом, авторы книги обладают опытом не только в сфере языкознания, но и в истории и политологии. Это именно те знания, которые требуются для решения поставленной в исследовании задачи – показать роль языковой политики в процессе становления новых независимых тюрко-мусульманских государств на постсоветском пространстве. В качестве посылки своего исследования авторы выбрали тезис о том, что ННГ Центральной Азии и Кавказа столкнулись после 1991 г. с многочисленными политическими, культурными и экономическими проблемами. К числу сложнейших задач, вставших перед этими государствами, они относят проблему дерусификации как часть общего процесса десоветизации. Сложность этой проблемы состояла в том, что новые режимы испытывали одновременно влияние двух факторов: со стороны националистических кругов и со стороны многочисленной русской (русскоязычной) диаспоры. Авторы рассматривают политику, направленную на укрепление и усиление роли так называемых титульных языков как часть более общего процесса национального строительства, как первый шаг в формировании государства-нации. Авторы привлекли обширный источниковый материал, построенный как на многочисленных публикациях на русском и языках народов этих стран, так и на собственных наблюдениях и интервью. Круг вопросов, поднимаемых в 54 55 Кельнер-Хайнкеле Б. “Языковая политика в постсоветских мусульманских странах”М. 2001. Ландау Я. “Тюркологический ежегодник” (Turcology Annual) 2001. ходе исследования, также широк: это проблемы изменения алфавита и перехода на новый, языковые законодательства, лексические и орфографические нововведения, образовательная политика. В ходе непосредственного изучения проблемы авторы столкнулись с рядом вопросов, без ответа на которые было невозможно осветить проблему в целом и которые они расположили в следующей логической последовательности. Почему правительства этих государств упорно делали акцент на развитие и популяризацию титульных языков, несмотря на то что русский язык зачастую был гораздо ближе политической и городской элите, выше по статусу и богаче по содержанию? Как пытались власти проводить сложный и дорогостоящий процесс внедрения и развития национальных языков в условиях нехватки финансовых ресурсов и остроты других неотложных социально-экономических проблем? Как вообще можно было осуществлять данный процесс при наличии лишь частичной поддержки со стороны титульного населения и сопротивлении со стороны других этносов, в первую очередь русского? Каковы были различия при проведении языковой политики между шестью республиками и к каким различным результатам на сегодня они привели? Очевидно, что первые три вопроса адресованы прежде всего Казахстану, так как именно у нас эти проблемы представлены в наиболее концентрированном виде. В целом, как отмечают авторы во второй главе книги, посвященной первому этапу национального строительства, лидеры новоиспеченных государств столкнулись с дилеммой и должны были выбирать между полиэтническим многообразием и моноэтническим превосходством. Третья глава монографии посвящена положению русской диаспоры в шести постсоветских республиках с точки зрения языковой политики. Именно присутствие русского населения в Центральной Азии авторы рассматривают как “наиболее важное и наиболее проблематичное наследие русского и советского правления”56. Все рассматриваемые страны делятся авторами на две группы: первая – с относительно немногочисленным русским и европейским населением, эмиграция которого не оказала ощутимого эффекта на строительство государств-наций; вторая – применительно к Казахстану и Кыргызстану, где наблюдались противоположные тенденции: одна показывала стремление остановить эмиграцию, а другая поощряла неказахское население к выезду. В целом вывод авторов по этой проблеме звучит неординарно: во всех шести независимых государствах позиции русских не так сильны, как это изображают местные националисты, но и не так слабы, как этого им (националистам) хотелось бы. Четвертая глава книги носит исторический характер и освещает языковую политику в республиках в советскую эпоху. Центральный сюжет книги развивается в пятой главе, которая носит концептуальный характер и посвящена непосредственно языковой политике в независимых государствах. В качестве центральной в этой главе называется проблема 56 Кельнер-Хайнкеле Б. “Языковая политика в постсоветских мусульманских странах”М. 2001. дерусификации. Четыре последующих главы продолжают тему развития национальных языков с правовой, организационной и технической точек зрения: языковые законы и декреты, изменения алфавитов, лексическая и орфографическая интервенция, понимаемые как стандартизация, пуризация и модернизация языка, инструкции о языках и язык инструкций. Заключительная глава книги звучит не очень оптимистично: “Новые решения, старые проблемы”. Авторы приходят к выводу, что языковая политика в этих государствах после независимости, несомненно, является частью строительства государств-наций. Эта политика сталкивается с рядом социальных, экономических, правовых и, особенно, этнических проблем. Однако при решении этих проблем правительства невольно следуют советской тоталитарной модели с ее ассимиляционистскими методами, в которой они сами выросли. При этом преследовались две цели: с одной стороны, артикулировать вполне законные потребности национальной культуры и коллективной памяти народа, а с другой, обеспечить политическое единство на этнолингвистической основе. Но при отсутствии длительной исторической традиции независимости во всех шести новых государствах использование русского языка в образовании и быту не только не сократилось, но местами даже выросло. Энтузиазм в отношении западных ценностей, в том числе в языковой сфере, носил внешний характер. В то же время, лингвистическая русификация советской эпохи носила лишь частичный характер. Националистические круги в этих государствах идентифицируют национальный язык с патриотизмом. Не желая доводить до полного монолингвизма, политические лидеры этих стран нашли решение в новой формуле билингвизма, при которой дерусификация преследует цель поставить родной язык на первое место, а русский – на второе. На этом фоне особняком стоят проблемы языков и культур этнических меньшинств, которых затрагивает как процесс нативизации, так и дерусификаци, сужая возможности для политического и культурного самовыражения. Авторы затрудняются делать выводы, к каким результатам привела языковая политика в настоящее время. Им представляется, что она была более успешной в Азербайджане, Узбекистане и Туркменистане, и соответственно – менее результативной в Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане. Тем самым авторы четко разделили шесть постсоветских государств на две группы. В первой наблюдался очевидный прогресс в распространении государственного языка в административной сфере и образовании, был осуществлен переход на латиницу. Вероятно, этому мог способствовать тот факт, что европейские общины в этих республиках были не столь значительны, как в трех других государствах. Во второй группе удалось больше сделать в плане организационного обеспечения планирования языковой политики, но реального прогресса в обеспечение доминирования титульного языка в образовании и официальном употреблении достичь не удалось. Русский язык формально сохранил статус “официального языка”, но с реальными функциями государственного. Особняком от Казахстана и Кыргызстана стоит Таджикистан, так как на государственное строительство, в том числе и на языковые процессы, здесь оказала влияние гражданская война, и реальные шаги в этой области были предприняты только начиная с 1998 г. И наконец, последнее наблюдение авторов: в языковой сфере, которая представляет собой часть гораздо более крупной проблемы культурной адаптации и обретения политического статуса, сохраняется серьезный конфликтный потенциал. Избежать конфликтов, считают авторы, возможно только путем выбора стратегии медленной адаптации вместо культурного и лингвистического изоляционизма для славянского населения, поиска языкового консенсуса вместо лингвистической конкуренции – для национальных правительств. Несмотря на новые решения, которые находят новые независимые государства, большинство проблем в языковой сфере остаются прежними. Недавно в Америке увидела свет новая книга о нашей стране – “Казахстан: невыполненное обещание”57. Ее автор – Марта Брилл Олкотт, автор знаменитой книги “Казахи”, которому принадлежала в свое время легендарная фраза о “катапультировании” Центральной Азии в независимость. М.Олкотт – ученица великого французского востоковеда и исследователя Средней Азии А.Беннигсена. Представляя Казахстан западному читателю, Олкотт находит новое емкое определение для нашей страны – “благословленный ресурсами, но проклятый географией”. В отношении политического режима, сложившегося в Казахстане, автор находит, надо сказать, достаточно точную формулу – “в ловушке между западным плюрализмом и азиатской автократией”58. Олкотт находит в своем исследовании, что политическая, социальная, этническая и экономическая жизнь постсоветского Казахстана полна противоречий, и приводит многочисленные примеры этому. А ловушка, о которой она говорит, является одним из проявлений этих противоречий. В полной мере эти противоречия отразились и причудливо переплелись, как считает автор, в личности и деятельности первого Президента Казахстана, олицетворявшего исполнение “советской мечты” (от сталевара до партийного лидера). В целом ее оценки Н.Назарбаева как политика и как человека чрезвычайно высокие, и вся книга, даже в ее критических разделах, пронизана невольным признанием его незаурядности. Эта незаурядность, как считает автор во второй главе книги, в полной мере проявилась в его политике в отношении русских и России. Назарбаеву пришлось одновременно решать две противоположные, на первый взгляд, задачи: с одной стороны, создавать “казахский” Казахстан, а с другой, сохранить поддержку со стороны русского населения в республике и сохранить добрые отношения с самой Россией и найти приемлемую формулу интеграции (Евразийский Союз) двух государств. Русский вопрос вообще решался в Казахстане своеобразно. Казахское 57 58 Олкотт Марта Брил “Казахстан: невыполненное обещание”М.2005 Олкотт Марта Брил “Казахстан: невыполненное обещание”М.2005. руководство подспудно опасалось, что русское население, проживавшее компактно в ряде регионов, не захочет эмигрировать, к чему их неофициально подталкивала официальная политика, а пожелает отделиться (сецессионироваться). Когда этого не произошло, а свыше четверти русскоязычного населения покинуло Казахстан, и процесс эмиграции продолжал происходить нарастающими темпами, руководство страны было вынуждено полностью сменить стратегию (если таковая всетаки была) и постараться затормозить поток эмигрантов. Если “казахизация” и произошла, считает Олкотт, то это нашло выражение только в этнической композиции и государственной идеологии. В целом же русский язык сохранил за собой позиции наиболее употребляемого и ведущего языка. При этом русский язык остается языком не только пропорционально уменьшающегося русского населения, но и играет статусную роль для многочисленных национальных меньшинств и значительной части самих казахов. Это фактор наложил отпечаток на процесс формирования новой казахской (казахстанской) идентичности, который происходит с трудом. Здесь имеет место, как отмечает автор, “декретированный патриотизм”, то есть официально спускаемый сверху. В социальной сфере также переплелись различные мировоззрения. Новое поколение молодых казахстанцев не такое идеологизированное, как их родители, и более циничное, в то же время вполне сохранило ожидания своих родителей насчет социальных благ со стороны государства. Следующая глава книги Олкотт посвящена непростым процессам становления в Казахстане современного общества. Сложность этого процесса автор сформулировала в названии главы – “Пробуя плюрализм и отказываясь от него”59. Основная идея состоит в том, что в первой половине в Казахстане создавались предпосылки для демократического парламентского режима, а после 1995 года эти предпосылки всячески разрушались. Причину отката от демократии следует искать, отмечает автор, в стремлении руководства страны любой ценой сохранить Казахстан как унитарное государство. Страх потерять контроль над областями привел к резкому усилению центральной исполнительной власти. Выборы 1999 года, пишет Олкотт, наконец-то превратили Казахстан в то, чем его хотел видеть Н.Назарбаев: единую страну с сильным президентом, с оппозицией, чье безграничное стремление к свободе манифестаций и действий сдерживается в определенных рамках, и с правительством, способным эффективно решать поставленные лидером государства задачи. Глава Казахстана чувствовал себя как никогда уверенным. Уверенность ему придавали процессы в соседних странах: если он бросал взгляд на юг, то видел там сталинистские режимы; на севере, в России – задыхающийся режим, обреченный на бесконечную смуту во имя принципов демократии и местной автономии. 59 Олкотт Марта Брил “Казахстан: невыполненное обещание”М.2005. Это вновь убеждало казахского лидера в том, что он сделал правильный выбор. Как утверждает автор книги, страна представляет собой общество, глубоко разделенное по нескольким направлениям. Эти разделения проходят в региональной сфере, на них накладываются этнические различия. Социальные различия между богатыми и бедными, которые теперь ни для кого не являются тайной, вносят в разделительные линии казахстанского общества еще одну траншею, вероятно, самую чувствительную. Еще на одно разделение в современном Казахстане обращает внимание Олкотт, и в этом смысле она является первым исследователем – разделение казахстанского общества на верующих и неверующих. Автор предостерегает, что Казахстан в будущем поджидает много проблем. В России поднимает голову воинствующий национализм, с которым еще Казахстану предстоит столкнуться в будущем во внешней политике. Дестабилизация или дефрагментация северного соседа также неизбежно затронет Казахстан. Сложившаяся экономическая система, в которой отсутствует необходимая в реальной рыночной экономике динамическая взаимосвязь между политической властью и экономической мощью, таит зерна нестабильности. В качестве прогноза на будущее Олкотт предупреждает, что Казахстан обязательно ждут политические изменения, которые объективно вызревают в недрах экономических реформ, проведенных в последнее десятилетие. И это произойдет вне зависимости от того, останется ли у власти нынешнее руководство. Но крупные внешние игроки (Россия и Китай) заинтересованы в сохранении стабильности, которая олицетворяется фигурой нынешнего Президента. Она считает, что пришло время США оказать давление на Казахстан с тем, чтобы поближе продвинуть его к более представительским политическим институтам и экономической транспарентности. Но это давление должно быть таким умелым, чтобы оно не бросило Казахстан в объятия России и не привело к нарушению интересов западных нефтяных компаний. Конечная цель США – видеть Казахстан, как и другие государства Центральной Азии, реально независимыми и “не превращенными в куклы противников Америки”. Казахстан располагает всем, резюмирует автор, чтобы стать процветающим демократическим государством – этническим многообразием, обширной территорией, разноплановой экономикой и хорошо образованным населением. Дело за малым – подтолкнуть лидеров Казахстана к развитию по демократическому пути. Таким образом, вышедшая в последние годы литература о Казахстане охватывает самый широкий спектр вопросов: от геополитики до внутреннего развития республики. Западные авторы ставят перед собой разные задачи и применяют различные методы и подходы, как это видно из примера работ С.Каммингс и М.К. фон Гумппенберг. Красной нитью через все работы проходит опасение дестабилизации региона как по внутренним, так и по внешним причинам. Такие работы, как книга А.Джордж носит даже подстрекательский и спекулятивный характер. Ряд авторов пытается предложить новую формулу интересов Запада в регионе, адекватную изменившейся геополитической ситуации. Следует отметить, что все эти работы (за исключением книги М.Олкотт) увидели свет еще до событий 11 сентября и последовавшей за ними антитеррористической операции в Афганистане, изменившей геополитическую картину региона. Исторический экскурс, который сделан в некоторых работах, позволяет четче выявить и полнее понять ошибки, допущенные Западом и центральноазиатскими правительствами, стратегию крупных игроков в регионе, перспективы дальнейшего развития региона. Главный вывод, который можно сделать после знакомства с этой политологической литературой, состоит в том, что у Запада нет готовых рецептов решения проблем, как нет их и у самих государств Центральной Азии. Во многом их будущее будет зависеть от их собственной политики, политической мудрости и воли к достижению поставленных целей, осторожности в обращении со своими крупными соседями и хитроумной, но не всегда абсолютно верной и успешной стратегии Запада. 2.3. Ключевая роль Казахстана геоэкономических проектов в Евразии. в реализации новых Сегодня все признают экономические успехи Казахстана, достигнутые в первую очередь с использованием рычагов рыночной экономики и при сотрудничестве со многими странами мира, включая и страны Центральной Азии, Россию, США, Китай и страны Западной Европы. Некоторые из экспертов и политиков самого Казахстана называют свою страну «новым барсом» в Азии. Государственный секретарь США Кондолиза Райс, посетив в октябре 2005 года Казахстан, была поражена красотой и размахом строительства Астаны, новой столицы государства, где только недавно с участием президента Нурсултана Назарбаева было открыто новое здание Министерства иностранных дел. «Я оказалась на острове стабильности, который может стать опорой для развития всего Центрально-Азиатского региона»60, заявила высокая гостья. В материалах западных газет часто можно встретить упоминание и об успехах Казахстана и о значимости его опыта не для одной лишь Азии. При населении в 15,2 млн. человек Казахстан занимает территорию в 2,725 млн. кв. км, т.е. является девятой по размерам страной на Земном шаре. Во всем мире осталось всего четыре страны, в которых имеются большие и пригодные для жизни и работы территории. Это Россия, Австралия, Канада и Казахстан. В Казахстане есть, что разрабатывать и что искать разведчикам недр, хотя и уже разведанные запасы его подземных кладовых велики и относительно легко доступны - степи этой страны и шельфы Каспийского моря - это не острова и шельфы Ледовитого океана. Нет больших претензий у западных политиков и западных авторов и к уровню демократии Казахстана. Прибыв в Астану 60 http://kazembassy.com.ua/kznama/Stanovlenie_kazakhstanskoj_modeli.html незадолго до президентских выборов, состоявшихся здесь 4 декабря 2005 года, Кондолиза Райс сделала ряд заявлений о намерении США поддержать на этих выборах Нурсултана Назарбаева, «ибо Казахстан твердо встал на путь демократических реформ, и выборы, наконец-то, будут честными и справедливыми»61. К. Райс встретилась, конечно, и с лидерами оппозиционного блока «За справедливый Казахстан» и партии «АкЖол» («Светлый путь»), но и здесь она подтвердила свою уверенность в серьезности намерений руководства республики идти по пути укрепления демократии и развития открытого гражданского общества («Газета», 14 октября 2005 года). Очень хвалил Казахстан в мае 2006 года и вице-президент США Дик Чейни, который прибыл в Астану через несколько дней после своего скандального антироссийского выступления в Вильнюсе. Итальянский журналист и менеджер по проектам итальянскоказахстанской торговой палаты Фабриси Виельмини, проработавший несколько лет в Казахстане, писал, что «Казахстан - это оазис европейской цивилизации, занимающий уникальное положение на границах между Центральной Азией и Западным Китаем. Конечно, это не рай на земле. Здесь еще много бедных аулов, забытых государством. Страна страдает от многих болезней вызванных западным влиянием, коррупцией, равнодушием молодежи к обществу и к политике, от распространения сект и других извращений». Однако особенно страдают, по мнению Ф. Виельмини, от западных болезней деятели политической оппозиции, которые отличаются некомпетентностью и инфантилизмом. Казахстанская оппозиция продолжает демонстрировать народу спектакль неразберихи и внутреннего раскола, при этом призывая население к массовым акциям гражданского неповиновения. Их цель - ослабление позиций главы государства Нурсултана Назарбаева. Не сочтите меня льстецом, но мало кто сомневается в том, что положением, которое сегодня занимает государство в мире, казахстанцы обязаны именно действующему президенту. В этой стране сегодня можно жить и зарабатывать. Нурсултан Назарбаев крепко держит штурвал, проходя сквозь мутные волны постсоветских коллизий, сохраняя мир на межнациональной почве и ловко маневрируя меж подводных камней «большой игры», ведущейся в Центральной Азии. На политической арене среди безответственной оппозиции и коррумпированных чиновников президент остается человеком, которому доверяет народ62». Казахстан является единственной страной в регионе, который называют своим главным партнером и союзником, даже «единственным сильным союзником»63 не только США и Россия, но также Китай и Индия. Вероятно, ни одна страна в мире не добилась в последние годы таких больших дипломатических успехов и не имеет столь ровных и хороших отношений со всеми наиболее крупными и влиятельными государствами 61 http://kazembassy.com.ua/kznama/Stanovlenie_kazakhstanskoj_modeli.html «Евразия сегодня», М., апрель 2005, с.38-39 63 «Файненшл таймс», 5 мая 2006 года 62 планеты, как Казахстан. Естественным результатом этих успехов было приглашение президенту Казахстана принять участие в саммите «большой восьмерки», который состоялся 15-17 июля 2006 года в Санкт-Петербурге. Председателем этого саммита был, как известно, президент России Владимир Путин, а Нурсултан Назарбаев был приглашен сюда своим коллегой еще и как председатель СНГ, полномочия которого были переданы ему до середины 2007 года. Успехи Казахстана в экономическом развитии велики и неоспоримы. После упадка и кризиса 1991-1996 гг., вызванного распадом СССР, Казахстан сумел быстрее других стран СНГ подняться и обеспечить устойчивый прогресс почти на всех направлениях. Ежегодным прирост физического объема ВВП в Казахстане составлял здесь в 20002005 гг. в среднем около 10% в год. Только Казахстан и Белоруссия превысили в 2005 году уровни производства ВВП и доходов на душу населения по сравнению с 1990 годом. В Казахстане практически нет безработицы, и отсюда не едут в Россию или в Восточную Европу гастарбайтеры, как с Украины, Молдавии и Таджикистана, Напротив, многие молодые узбеки, киргизы и таджики едут работать в Казахстан, есть на этот счет даже специальная очередь. С 1996 года Казахстан удвоил свой ВВП и готовится утроить еще в 2010 году. Средний размер пенсии в Казахстане невелик и приблизился к 200 долларов в месяц. Но он приблизился к советскому уровню, когда эта республика находилась по уровню пенсий и зарплат на 7-м месте в Союзе. Пенсионный возраст здесь для мужчин - 63 года, а для женщин 58 лет. У Казахстана практически нет внешних долгов, а объем золотовалютных резервов приближается здесь к 20 млрд. долларов. Продолжает расти и Национальный фонд развития, который превысил 10 млрд. долларов. Объем поступлений в бюджет, как и расходы бюджета, увеличились в 2000-2005 гг. почти в 3 раза. В 2005 году в Казахстане было введено в строй жилых домов общей площадью в 5 млн. кв. м против 1,2 млн. в 2000 году. За последние 5 лет здесь значительно увеличилось число коек в больницах, число посещений поликлиник, число ученических мест в школах и т.д. 64. Торговый оборот Казахстана со странами СНГ увеличился в 20002005 г. в 2 раза, а со странами «дальнего зарубежья» почти в 4 раза - при значительном превышении экспорта над импортом. За период независимости Казахстан привлек прямых иностранных инвестиций около 50 млрд. долларов, намного больше, чем Россия. Конечно, главное, что интересует западные компании в Казахстане - это газ и особенно нефть. Почти 80% все поступающих сюда инвестиций связаны с переработкой и добычей углеводородного сырья. По оценкам Всемирного банка Казахстан входит в двадцатку стран наиболее привлекательных для инвестиций и занимает здесь далеко не последнее 64 Межгосударственный Статистический Комитет СНГ. Ежегодник - «СНГ в 2005 году». М., 2006 место. Банкирам нравится именно стабильность государства, в своих отчетах они продолжают писать, что Казахстан это ответственный и надежный поставщик энергоресурсов, и он вносит немалый вклад в энергетический баланс мировой экономики. К тому же у Казахстана, по мнению экспертов, имеется высокий потенциал дальнейшего развития энергетических ресурсов. На всех, кто занят в энергетике произвело немалое впечатление то обстоятельство, что самое крупное за последние 25 лет нефтяное месторождение было открыто именно в Казахстане. Особенно большой спрос на казахстанскую нефть существует у Китая. Нефтепровод Казахстан-Китай стал первым в истории КНР трубопроводом, который соединит его территорию с зарубежными запасами нефти. Этот перечень успехов Казахстана велик, его можно продолжить, хотя и перечень недостатков все еще также велик, и я еще буду говорить об этом ниже. Однако позитивные процессы в этой большой стране преобладают. В одном из своих последних обращений к народу страны перед выборами 4 декабря 2005 года, распространенном в Казахстане в форме листовки на казахском и русском языках президент Нурсултан Назарбаев заявлял: «Каким я вижу Казахстан в ближайшие 7 лет? Я вижу Казахстан страной, которая превратится в одно из 50 самых богатых стран мира, страной, в которой каждая семья будет иметь связку из трех ключей - от собственного дома или квартиры, от собственного дела и от собственной машины. Я вижу Казахстан страной, которая будет образцом мира согласия. Как это сделать? Я никогда не обещал вам несбыточных сказок. Мой план на будущее точно просчитан и выполним. Он состоит из трех частей. Первое. За семь лет мы поднимем в два с половиной раза то, что производится на каждого казахстанца. Сейчас это 3400 долларов, а в 2012 году будет составлять 8-9 тысяч долларов. Мы удвоим доходы каждого казахстанца. Мы повысим среднюю зарплату более чем в два раза и доведем до уровня не менее 70 тысяч тенге. Мы увеличим пенсии в два раза, а социальные пособия и стипендии студентов в два с половиной раза. Мы построим за семь лет 350 тысяч новых квартир, снизим ставку ипотечного кредитования. Миллион казахстанцев за эти семь лет вселится в новые квартиры. Мы увеличим расходы на образование и науку в три раза, и к 2012 году это будет 816 миллиардов тенге. Мы увеличим расходы на здравоохранение более чем в три раза. В 2012 году ни одна из стран СНГ не будет иметь такого уровня жизни, как Казахстан. Мы выйдем на уровень стран Восточной Европы. Второе. Казахстан в 2012 году войдет в число индустриально развитых стран мира. Валовой внутренний продукт увеличится почти в 3 раза - с 6,8 триллиона тенге до 17,7 триллиона тенге. Такие темпы роста могут обеспечить только несколько стран на всей планете. Мы увеличим инвестиции в нашу экономику в 3 раза - до 4 триллионов тенге. Казахстан войдет в эти пять лет в пятерку главных мировых экспортеров зерна и в десятку главных экспортеров нефти. Такого еще никогда да не было в нашей истории. Мы увеличим вложения в сельское хозяйство до 450 миллиардов тенге. Наш малый и средний бизнес получит бурное развитие - до 40 процентов в валовом продукте. Сотни тысяч людей откроют собственное дело или расширят свой бизнес. Третье. Мы выбираем демократию. В современном мире только демократическое устройство способно дать народу шанс на долговременное развитие. Мы правильно шли все эти годы по формуле: «сначала экономика - потом политика». Это принесло свои плоды. Теперь мы должны провести серьезные политические реформы. За будущие 7 лет политическая картина страны изменится. Участие парламента в формировании правительства, а также контроль за деятельностью правительства резко усилятся. Мы примем решительные меры по борьбе с коррупцией. Будущее нельзя остановить, но его можно планировать. Казахстан никогда больше не будет страной кризисов, а будет страной, где реализуются мечты. Казахстан - только вперед!». Избиратели поверили Нурсултану Назарбаеву. Известно, что в январе 1999 года Н. Назарбаев победил на очередных президентских выборах. Он получил около 80% голосов избирателей и был избран на семилетний срок. Он выиграл также и все предшествующие выборы на этот пост. Он давал тогда более скромные обещания, чем в декабре 2005 года, но он их выполнил почти по всем пунктам. На выборах 4 декабря 2005 года его победа была триумфальной. Она удивила даже сторонников действующего президента: за Нурсултана Назарбаева было отдано 91% голосов, а за всех других четырех кандидатов проголосовало лишь 9% избирателей. ГЛАВА 2. БУДУЩЕЕ НАПРАВЛЕНИЕ КАЗАХСТАНА В ЦЕНРАЛЬОАЗИАТСКОМ РЕГИОНЕ. 2.1.Казахстан: социально-экономические тенденции. РАЗВИТИЯ В последние несколько лет встречи между Путиным и Назарбаевым проводятся демонстративно часто. Если исходить из того, что власть во многих постсоветских государствах персонифицирована, то очень часто от личных симпатий или антипатий президентов зависят межгосударственные отношения. Далеко за примером ходить не надо. Взять хотя бы Центральную Азию, где из-за личной неприязни между тем же Исламом Каримовым и Эмомали Рахмоновым между Таджикистаном и Узбекистаном постоянно существует напряженность. Поэтому личные, теплые отношения Путина и Назарбаева заметно влияют на внешнюю политику двух государств. Причем речь не идет о панибратских взаимоотношениях. Просто два прагматичных политика понимают, что период разбрасывания камней закончился. Пора их уже собирать. К тому же Казахстан является не только партнером России по ЕвразЭС или ЕЭП, но председателем СНГ, которое ни Москва, ни Астана хоронить не собираются. Еще в 2006 году Казахстан в качестве председателя Содружества внес несколько предложений по повышению эффективности СНГ. В частности, предложив сокращение бюрократического аппарата организации, была высказана идея сделать акцент на конкретные экономические проекты. Ведь СНГ, при всей своей малой эффективности, умудрялось плодить бесчисленное количество бюрократов, сидящих в многочисленных комитетах, экспертных советах, комиссиях, действующих под крышей Содружества. Правда, не совсем понятно, как эту реформу можно провести в условиях, когда разногласия между некоторыми членами СНГ достигли своего апогея. Взять хотя бы нынешний виток напряженности между Грузией и Россией, к урегулированию которой СНГ даже не привлекается по причине низкой легитимности этой организации в глазах конфликтующих сторон. Такая же судьба может постигнуть и экономические проекты. С другой стороны, удивительно то, что СНГ вообще дожило до сегодняшнего дня, находясь в весьма аморфном состоянии. Парадокс, но Содружество выжило именно благодаря этому состоянию, которое, судя по всему, всех устраивало. По крайней мере, это не помешало "параду суверенитетов" и одновременно удержались хоть какие-то переговорные мостики между бывшими собратьями по Союзу. В результате СНГ, двигаясь по большей части инерционно, все-таки сохранилось. Единственное, что успокаивает, так это отсутствие высоких требований у других членов Содружества к действующему председателю Совета глав государств СНГ, от которого не ожидают великих свершений. Но все будут очень удивлены, если эта громоздкая региональная телега все-таки куда-то поедет и желательно вперед. Основная проблема состоит в том, что у СНГ уже немало конкурентов со стороны более мобильных региональных структур, будь то ЕврАзЭС или тот же ГУАМ. На этом фоне возникла даже любопытная версия о том, что именно Казахстан, на территории которого и было когда-то принято решение о создании СНГ, станет официальным "могильщиком" этой региональной структуры, заявив о нецелесообразности ее существования в старом виде. С точки зрения исторического символизма такой шаг выглядел бы эффектно. Другой вопрос - какая от этого польза и кому? Даже США уже снисходительно смотрят на Содружество, больше опасаясь чрезмерной активности ШОС или ЕврАзЭС. Сокращение финансовых расходов на содержание бюрократических структур СНГ вообще снимет вопрос о неэффективной трате "больших народных средств". А географически у бывших советских республик должна быть хоть какая-либо основа для взаимодействия не только в рамках двусторонних взаимоотношений. СНГ для этого подходит, так как другой альтернативы с таким широким составом участников пока нет. По крайней мере, к Содружеству привыкли, а это уже неплохо. Думаю, что именно такую позицию занимает Казахстан по отношению к этой региональной структуре. Но, несмотря на декларируемую многовекторность, во внешней политике Казахстана более отчетливо проявляется российское направление. Это вполне объективный процесс поиска партнера для реализации совместных экономических и политических проектов. Наличие большого количества региональных организаций не мешают Москве и Астане поставить во главу угла двусторонние отношения. Сложилась довольно интересная ситуация, когда Казахстан нужен России в такой же степени, как и мы России. В биологии это называется симбиозом, когда два разных организма вступают в кооперацию друг с другом для того, чтобы выжить. Тесное экономическое и политическое партнерство между Россией и Казахстаном, особенно после прихода к власти Владимира Путина, очень сильно выделялись на фоне других межгосударственных отношений в рамках постсоветского пространства. Справедливости ради стоит вспомнить, что еще в октябре 1998 года между Казахстаном и Россией был подписан Договор и Программа экономического сотрудничества на период до 2007 года. В сентябре 1999 года была подписана Программа приграничного сотрудничества регионов Казахстана и России также до 2007 г. Но чего греха таить, договоры об экономическом сотрудничестве стали наполняться более конкретным содержанием лишь со сменой политической элиты в России. К тому времени и у Казахстана, и у России появились вполне объективные потребности в реальном экономическом сближении. Во времена президентства Путина произошли кардинальные изменения во внешней политике России по отношению ко всем постсоветским государствам. Суть этих изменений заключается в простой истине, которая уже стала аксиомой грамотной геополитической игры: "Вначале экономика, а потом политика". Осознание этого привело к тому, что вместо голословных деклараций о братстве и партнерстве с Казахстаном Россия стала выдвигать более конкретные экономические инициативы как в сфере приграничной торговли или в области регулирования тарифной политики, так и в рамках нефтегазового сотрудничества. В результате грамотного сочетания геополитики и геоэкономики, которому следовали как Казахстан, так и Россия, стало возможным их более интенсивное сотрудничество в рамках разных межгосударственных объединений, будь то Евразийское экономическое сообщество, Организация Договора о коллективной безопасности или Шанхайская организация сотрудничества. Стоит отметить, что на постсоветском пространстве уже именно эти две страны и составили некое интеграционное ядро, которое олицетворяют Путин и Назарбаев, последовательно выступающие за тесную кооперацию бывших советских республик. Более того, создаются новые структуры для того, чтобы ускорить этот процесс. Например, речь идет о Евразийском банке развития, который заложили Казахстан и Россия именно для более эффективной реализации интеграционных проектов. Хотя в последнее время появляется тенденция увеличения конкуренции между Казахстаном и Россией, особенно за выходы на сырьевые рынки. Но Казахстан уже определил те проекты, которые считает для себя приоритетными в нефтегазовой сфере и поэтому участвует в них исходя из своих национальных интересов. Это нефтепроводы Западный Казахстан-Западный Китай и БТД. Что касается остальных проектов, то в них Казахстан готов сотрудничать с Россией, заявляя об этом публично, идет ли речь о КТК или Одесса-Броды-Плоцк. Проблема заключается в том, что Россия и Казахстан транзитно зависимы друг от друга, так как казахстанская нефть и газ поступают на мировые рынки через российскую территорию, а узбекское и туркменское сырье идет в Россию через Казахстан. В России хорошо понимают, что основные российские поставки газа в Европу будут зависеть от стабильных поставок из Центральной Азии. Так что мы обречены на сотрудничество, даже если и существуют некоторые признаки конкуренции. Взять хотя бы китайский нефтепровод. Не секрет, что некоторые российские компании уже проявили интерес к возможному использованию этого нефтепровода для прокачки своей нефти в Китай через Казахстан. Кроме этого, для урегулирования всех назревших экономических проблем есть такой механизм, как ЕврАзЭС, где Казахстан и Россия всегда могут согласовать свои позиции. Вряд ли это положение вещей сильно изменится после ухода Владимира Путина с поста президента. Скорее всего, преемственность во внешней политике России сохранится. В конце концов, Москва давно уже поняла, что Казахстан вполне естественно хочет расширить свои экспортные возможности, также как это хочет сделать и сама Россия. К тому же Казахстан не тот партнер, с которым можно разговаривать языком силы, особенно имея в виду, что у России не так уж много верных союзников в рамках СНГ. Казахстан - не Белоруссия, которая зависит от российского газа, также как и Украина. Но в отличие от Астаны Минск с каждым годом становится все более неудобным партнером для России. Москва видит, что Казахстан сейчас активно обхаживают и США, и ЕС, и Китай. А это значит, что поле для маневров у Астаны намного больше, чем у других постсоветских государств.65 2.2.Стратегия под условным названием «Казахстан в Центральной Азии». Есть все основания утверждать, что современная геополитическая парадигма Запада, хорошо известная в экспертных кругах как «американоцентричная стратегия глобализации и монополярного мироустройства», в настоящее время переживает глубинный кризис. Речь, прежде всего, идет о военно-политических демаршах Вашингтона и союзных столиц в Ираке, Афганистане, Средней Азии и Центральной Евразии, на Среднем и Ближнем Востоке, в АТР и т.д., которые, как убеждает практика, не приносят нынешней администрации США скольконибудь ощутимых искомых результатов. Конечной целью и главной идеей глобальной американской стратегии на данном этапе, по задумке ее авторов, является принципиальное переформатирование обширного пространства «большой Евразии» и переакцентировка приоритетов макрорегиональной политики в свою пользу. При этом, главными стратегическими объектами американской геополитики являются Китай и Россия, вокруг которых сегодня предпринимаются попытки сформировать долговременную «зону нестабильности», и составной частью этой зоны, помимо Среднего и Ближнего Востока, «малой Европы» (в лице новых членов НАТО и ЕС), Кавказа и Прикаспия, является Центральная Азия (ЦА), обнимающая 4 бывшие советские республики - Киргизию, Таджикистан, Туркмению, Узбекистан, а также Казахстан, китайский СУАР и северный Афганистан. Не вдаваясь в детальное аналитическое рассмотрение американских действий на постсоветском пространстве и в Евразии в целом, остановимся на ключевом, с точки зрения макрорегиональной композиции, геополитическом объекте - Центральной Азии. Данный регион, как известно, является не только стратегически важным «сопределом» России и Китая, но и «ключом» к евроазиатской и глобальной политике. Даже при первом приближении к центральноазиатской геопроблематике просматриваются, по меньшей мере, следующие императивы: Во-первых. Все, что объективно и с подачи западнопроамериканских субъектов разворачивается на центрально-азиатском пространстве и направлении, напрямую затрагивает проблемы национальной безопасности РФ и КНР, не говоря уже о безопасности и стабильности самих центрально-азиатских республик. www.rian.ru Российский вектор казахстанской внешней политикиДосым Сатпаев, член экспертного совета РИА Новости. 65 Во-вторых. Центральная Азия, как сердце азиатского субконтинента, исторически является транспортно-коммуникационным узлом на пересечении маршрутов Запад-Восток, Север-Юг, средоточием жизненно важных ресурсов, «фильтром» и «связующим звеном» в непрерывно развивающемся диалоге-конфликте восточных (мусульманских) и западных (христианских) цивилизаций. В-третьих. Модификация политической карты мира, начатая с развалом бывшего СССР и социалистического лагеря, имеет непрерывное продолжение. И, представляется, что в этих трансформационных процессах Центрально-Азиатский регион будет играть ключевое значение. В том числе как экспериментальная база не только для территориального либо геополитического перекроя большой Евразии, но и переформатирования самой ЦА, в частности, создания нового государственного образования в Ферганской долине в виде исламского халифата с его управляемым распространением в другие районы. Технология т.н. «бархатных революций», избранная американскими стратегами в качестве тактических мер и, как казалось, успешно апробированная в Восточной Европе, Украине и Грузии, оказалась не востребованной в Киргизии (мартовский переворот 2005г.) и потерпела полное фиаско в Узбекистане в период трагических событий в Андижане в мае 2005г. Ташкент продемонстрировал не только мобильность и дееспособность своего режима, но и саму возможность эффективного и адекватного контраргумента на используемый западными разведками в ЦА революционный инструментарий. Одновременно все дальнейшие действия США, ЕС, международных институтов безопасности убеждают, что в Андижане, как и ранее на юге Киргизии, была предпринята попытка начать в Ферганской долине принципиальное изменение геополитических характеристик ЦА, посредством смены существующих режимов и приведения к власти прозападных либо антироссийских/антикитайских политиков. В этом контексте обращает на себя внимание проблема 500 граждан Узбекистана, которых демократическое западное сообщество незамедлительно квалифицировало как беженцев, якобы, покинувших родину вследствие андижанских событий. Как известно, эти лица незаконно переместились на территорию Киргизии (Джалал-Абадская обл.), где при содействии УВКБ И УВКПЧ ООН, БДИПЧ ОБСЕ, различных правозащитных НПО Киргизии и под патронажем «профильных» американских структур была организована целевая работа, направленная на выдачу «беженцам» соответствующего статуса и перемещения их в третьи страны, для акцентированного подчеркивания тезиса, что «в Узбекистане нет прогресса в сфере демократии». У многих наблюдателей, внимательно отслеживавших ситуацию, возникал резонный вопрос: от чего и кого бежали в Киргизию эти 500 узбекских граждан и почему они опасаются репрессий со стороны Ташкента, тогда как массового бегства из страны не наблюдалось? В связи с этим экспертами высказывались не лишенные смысла предположения, что среди «беженцев» были организаторы и участники массовых беспорядков в Андижане из числа активистов «Хизб-ут-Тахрир», которые, вполне естественно, «прихватили» в бега своих ближайших родственников: женщин, детей, стариков. Тем более, что киргизские граждане, жившие неподалеку от палаточного городка, наблюдали многократные контакты узбекских перебежчиков с членами местных ячеек «Хизб-ут-Тахрир». Международные организации (ООН, ОБСЕ) и западные правозащитники (Хьюман Райтс Вотч, Интернешнл Эмнисти, Международная кризисная группа и др.), а также представители Госдепартамента и парламента США, НАТО и других структур с завидной интенсивностью барражировали юг Киргизии, убеждая киргизские власти в недопустимости возвращения узбекских беглецов на родину под угрозой обвинения Бишкека в нарушении своих международных обязательств. Уже после вывоза «беженцев», генеральный прокурор республики А.Бекназаров публично признался, что Киргизия испытала на себе мощнейшее давление со стороны УВКБ ООН. Параллельно с этим ООН, ОБСЕ и др. «западноцентричные» организации развернули кампанию за начало международного расследования событий в Андижане, безосновательно утверждая, что в данном случае, якобы, имел место «расстрел правительственными войсками мирной демонстрации граждан», недовольных своим социальноэкономическим положением. Между тем, как свидетельствует известный британский политолог д-р Ширин Акинер, проведшая на месте событий комплексное политолого-социологическое экспресс-исследование, в Андижане имела место попытка опрокинуть существующий в Узбекистане строй, о чем прекрасно были осведомлены чиновники от международных организаций, представляющих западный идеологический и разведывательный спектр. Ш.Акинер полагает, что данные организации, в случае допуска их в Андижан, независимо от качества картины, которую они могли бы зафиксировать на месте, в любое время были готовы на практике: во-первых, однозначно «свидетельствовать» о масштабных нарушениях демократических свобод и прав человека в Узбекистане; во-вторых, целенаправленно обвинить в своих резолюциях и др. аналогичных документах режим И.Каримова в диктаторстве и геноциде против собственного народа; в-третьих, выдвинуть перед Ташкентом ряд таких ультимативных требований, которые, скорее всего, ущемили бы основы национального суверенитета и независимости Узбекистана. К чести Ислама Каримова, как харизматичного и содержательного политика, он просчитал тактические ходы Вашингтона, не поддался, как это имело место в случае с Киргизией, на критически мощное давление Запада, связывающего международное расследование с финансовоэкономическими преференциями и дальнейшим международнополитическим положением Узбекистана. С другой стороны, эксперты могли наблюдать существенное охлаждение (если не сказать, напряжение) американо-узбекских отношений, что характеризовалось оказанием мощнейшего прессинга на Узбекистан со стороны США. Высказывалось, в частности, предположение, что принятое официальным Ташкентом государственное решение о выводе из Ханабада американской воздушной базы имеет непосредственную связь с «гуманитарной эвакуацией» 439 граждан Узбекистана в конце июля 2005г. в Румынию. На самом деле, как следует из официальных заявлений Ташкента, узбекская сторона ставила вопрос по базе «Карши-Ханабад» перед Вашингтоном неоднократно, начиная с 2002г., когда, как заявляли сами США, активная фаза контртеррористической операции в Афганистане была уже завершена. Представляется, что вопрос об американском военном присутствии в Узбекистане имеет несколько более широкую панораму, нежели ее по обыкновению представляют в текущей политологической литературе. Прежде всего, важно иметь в виду следующие обстоятельства: Первое. Уже к 2002г. И.Каримов, скорее всего, под влиянием югославского передела, афганской операции, а затем и иракской кампании, пришел к глубинному осознанию непоследовательности, «эпизодичности» и избирательности американской политики и интересов США в разных регионах. Как стало очевидным на практике, Америка и ее союзники, не заинтересованные в обеспечении долгосрочной стабильности в Афганистане: (а) нарочито блокировали продвижение в этой стране экономических, транспортно-коммуникационных и иных жизненно важных интересов Узбекистана, а также других стран ЦА; (б) играли на внутриафганских этнических и этнополитических противоречиях, разыгрывая «карту этнических узбеков» в Афганистане в своих тактических целях, в том числе против интересов собственно Узбекистана; (в) манипулировали террористическими организациями и экстремистскими группировками («Аль-Каеда», «Исламское движение Узбекистана», «Талибан» и др.), включая целевые установки, направленные на организацию перманентной нестабильности в ЦА; и т.д. Второе. Достаточно сильная, по некоторым оценкам, внешняя разведка Узбекистана располагала достоверными сведениями о реализуемом Соединенными Штатами плана геополитической трансформации постсоветской ЦА, для чего в страны региона, в том числе и Узбекистан инкорпорировались всевозможные демократические фонды, НПО и иные сомнительные структуры в целях создания «пятой колонны» и внутренней «третьей силы» для организации и проведения политического переворота. Именно этим было продиктовано решение узбекского руководства о свертывании деятельности структур типа фонда Дж.Сороса, местных офисов американских Демократического и Республиканского институтов, различных западных неправительственных организаций, усилении контроля за доморощенными правозащитниками, осуществлявшими свою контрпродуктивную дестабилизирующую деятельность на западные средства и гранты. Третье. Парад организуемых американскими спецслужбами «бархатных революций» в СНГ дал основание Ташкенту прогнозировать, что в урочный час Запад может предпринять аналогичную попытку в Ферганской долине, в том числе в Узбекистане. Что, собственно, и было продемонстрировано на практике в Андижане. По известным мотивам Ташкент, естественно, не мог до определенного времени предпринимать резких либо однозначных шагов в отношении США. Однако, Вашингтону все же подавались, казалось бы, слабо ощутимые импульсы, указывающие тем не менее на возможный пересмотр отношений с США уже в краткосрочной перспективе. Таким образом, грамотное и в нынешних условиях, пожалуй, единственно правильное решение узбекского руководства о выводе американского авиакомпонента с территории страны продиктовано не только тупиковой стратегией, которую сегодня США пытаются навязать ряду стран, выстраивая на практике модель монополярного мира, но и является следствием известного решения последнего саммита Шанхайской Организации сотрудничества (ШОС) в Астане. Более того, прекращение функционирования базы отвечает долгосрочным интересам безопасности России и Китая. Кстати, в отношении этих двух тяжеловесов в западной прессе раздаются крайне нелицеприятные оценки, с обвинениями в поддержке диктаторских режимов. Ангажированная пресса США, равно как и американские публичные политики, пеняют Москве и Пекину оказание давления на других участников ШОС, а с подключением в качестве наблюдателей Ирана и Индии, дескать, создан блок антизападной направленности. На поверку, однако, все значительно сложнее элементарных эмоций, которыми изобилуют публикации в демократических СМИ Запада. Дело в том, что никто не собирается «выдавливать» США из центрально-азиатской зоны традиционного влияния России и интересов Китая, как на этом настаивают некоторые американские «ястребы», потому что, по остроумному замечанию московского политобозревателя Михаила Леонтьева, никто американцев в Центральную Азию, собственно, и «не вдавливал, чтобы потом выдавливать». Глубинный смысл политических решений РФ и КНР состоит в несогласии с тем, что США, придя в Центральную Азию на «некоторое время», пролонгируют его до бесконечности, одновременно проводя разведывательную, идеологическую, военно-политическую и подрывную деятельность, направленную на создание центральноазиатского участка «пояса нестабильности» вокруг России и непредсказуемость на китайско-центральноазиатской меже, организуя в странах этого региона политические перевороты, а, по сути подконтрольную себе территорию с ограниченным суверенитетом и непрерывным, но управляемым, хаосом. Достаточно сказать, что созданная в свое время британскими и американскими спецслужбами экстремистская партия «Хизб-ут-Тахрир» и ее различные ответвления уже около 10 лет назад превратили территорию государств ЦА в ареал своего активного функционирования. В Москве и Пекине прекрасно понимают, что всецелая поддержка Узбекистана в его борьбе с терроризмом и экстремизмом, ставшими инструментами достижения геополитических и иных целей США, отвечает насущным потребностям России и Китая, регионального и макрорегионального сообществ. Одновременно много вопросов вызывает проводимая сегодня официальным Бишкеком политика. Так, киргизские власти пошли на поводу у Вашингтона в отношении дислокации авиабазы «Ганси» (вопреки решению Совета глав государств ШОС), «гуманитарной эвакуации» граждан Узбекистана, осуществив ее под большим секретом (вопреки киргизско-узбекским соглашениям, Минской конвенции) и т.д. Визит Д.Рамсфелда в Бишкек был столь же стремительным, сколь и туманным. Однако, как только туман рассеялся, стало очевидным, что руководство этой страны отказалось от своего прежнего, казалось, незыблемого суверенного требования к американскому правительству о выводе базы из бишкекского аэропорта «Манас». В СМИ появились резонные предположения, что правительству К.Бакиева были обещаны щедрые преференции и, как потом подтвердили в администрации киргизского президента, действительно помощь в обмен на базу и лояльность Бишкека имела место быть. В данном контексте стоит обратить внимание на одну весьма примечательную фигуру в нынешнем переходном правительстве Киргизии - министра иностранных дел Розу Отунбаеву. Эта персона хорошо известна в России, поскольку она в советское время работала в системе МИД СССР. Что касается периода независимости, то Р.Отунбаева находилась на дипломатической и международно-политической работе, в ходе которой прошла солидную стажировку в США, Великобритании, структурах ООН, приобретя «демократический лоск» и, наработав существенную контактную базу в лице М.Олбрайт, К.Райс, небезызвестного «западника» А.Козырева и дрругих фигур различных рангов. Политическое кредо Р.Отунбаевой не формализовано, однако она убеждена, что внешняя политика Киргизии должна следовать в фарватере США, а в странах ЦА уже в ближайшее время должна произойти ротация национальных элит с приходом однозначно западноориентированных политиков. Представляется, что во многом именно этим можно объяснить последние решения Бишкека по американской базе, вывозу в третью страну узбекских граждан и т.д. Вместе с тем, есть основание прогнозировать, что именно «фактор Отунбаевой» в дальнейшем может существенно (и далеко не благоприятно) сказаться на отношениях Киргизии со своими непосредственными соседями: Узбекистаном, Казахстаном, Таджикистаном, Китаем. Очевидно, президент К.Бакиев имеет данное обстоятельство в виду и при формировании нового состава кабинета министров примет его во внимание. Что касается внешней политики Астаны, то она сегодня характеризуется как выжидательная. Согласно некоторым строгим оценкам, текущая политическая конъюнктура в регионе выдвинула И.Каримова на передний план, оставив Н.Назарбаева на обочине геополитических и обычных политических процессов. В определенной мере с этим доводом можно согласиться. Во-первых, руководство Казахстана не проявило четкой и однозначной линии поддержки Ташкенту в период и после андижанских событий, что, в принципе, и обусловило отход президента Н.Назарбаева на второй, теневой план. Вовторых, Н.Назарбаев, хорошо известный своими интеграционными проектами, продолжает настаивать на центральной геополитической позиции Казахстана в ЦА. Однако, Казахстан, в силу географических характеристик, никогда не был и не может в полном территориальном объеме относиться к Центральной Азии (допустимо говорить лишь об исторической части территории бывшего Кокандского ханства и Туркестанского края). Все это вместе взятое, вкупе с обнародованной Н.Назарбаевым заявкой на новый президентский срок и давним казахско-узбекским соперничеством за лидерство в регионе, наводит на мысль, что руководство Казахстана заинтересовано в ослаблении своих центральноазиатских соседей, главным образом, Узбекистана. В этом плане обращает внимание недавняя оценка президента США Дж.Буша, что США рассматривают Казахстан в качестве некоего регионального центра силы. И эта оценка, безусловно, не могла не польстить казахстанскому лидеру. Демарш Вашингтона от Ташкента в сторону Астаны не случаен и, скорее всего, продиктован отчаянием, с которым восприняли в США ноту узбекского МИД о выводе американской базы из Карши. Однако, принимая во внимание хаотичность и спонтанность, с которыми Вашингтон в последнее время принимает стратегические решения, нарождающуюся дружбу с Астаной в определенное время, очевидно, постигнет та же участь, что и отношения с Ташкентом.66 Уже в ближайшее время в Казахстане будет принята специальная долгосрочная стратегия под условным названием «Казахстан в Центральной Азии». Территория Центральной Азии объявлена сферой национальных интересов Казахстана лично президентом страны Нурсултаном Назарбаевым 16 декабря на торжественном собрании, посвященном 15-летию независимости страны. По его словам, «в наших национальных интересах - максимально содействовать и помочь росту кредитоспособности и конкурентоспособности всего ЦентральноАзиатского региона, что позволит достичь одновременно и наших стратегических целей». По мнению Назарбаева, наблюдаемая напряженность на Азиатском континенте, набирающие обороты наркотрафик, торговля людьми и оружием, незаконная миграция серьезно угрожают дальнейшему экономическому росту и повышению благосостояния казахстанцев. А потому, уверен Назарбаев, с помощью таких объединений, как СНГ, ЕврАзЭС и Совещание по взаимодействию и мерам доверия в странах Азии необходимо найти оптимальные пути решения существующих коллизий между странами региона: www.kreml.org Галина Майкова К.п.н., эксперт по вопросам внешней политики РФ, региональных проблем и геополитики Американская стратегия в Центральной Азии: кризис и расстановка региональных сил. Август 2005 66 О том, что Казахстан является экономическим лидером в Центрально-азиатском регионе, в самой республике говорят часто и охотно. Согласны с этим и многочисленные эксперты из развитых стран, которые появляются в Астане. Экономическое лидерство в регионе стало «козырной» картой чиновников во время дискуссий с оппозицией – дескать, неужели хотите жить как в Киргизии или Узбекистане. Между тем, ряд казахстанских экономических и политических обозревателей, уже поспешил сделать определенные выводы в связи с речью Нурсултана Назарбаева. По всей видимости, считают они, у казахстанских бизнесменов возникли серьезные проблемы в проведении своей деловой активности в соседних центрально-азиатских государствах. Известно, что особенно активно в настоящий момент казахстанцы осваивают Киргизию и Узбекистан, где скупают не только жилую недвижимость, но и действующие предприятия. Что вряд ли нравится, как населению, так и отдельным руководителям этих стран. Соответственно, для защиты интересов казахстанского бизнеса, предполагают обозреватели, срочно и потребовалась специальная стратегия «Казахстан в Центральной Азии», сообщает Deuitsche Welle..67 2.3.Геополитические перспективы современного Казахстана. Бюджетный дефицит в 2007 году прогнозируется в размере 133 млрд. тенге, (из расчета 117 тенге за один доллар США), в то время как аналогичный показатель по бюджету 2006 года составит 126, 3 млрд. тенге (при среднегодовом валютном курсе 127 тенге за один доллар). Прямыми причинами бюджетного дефицита являются расходы на социальный блок и на ряд текущих программ, в их числе: реформирование и развитие здравоохранения, развитие аграрного сектора, развитие образования и пр. Однако большего внимания заслуживает инфляционный процесс, углубление которого понуждает Правительство РК увеличивать расходы на социальные нужды и зарплаты бюджетникам. По сути - это компенсационная мера, направленная на поддержание покупательской способности населения в условиях роста инфляции, но прямым образом влияющая на ее дальнейшее увеличение. (Рост денежной массы значительно опережает не только рост производства товаров и услуг, но и темпы роста импортозамещения). Например, в 2007 году Правительством РК прогнозируется увеличение прожиточного минимума на 11,5%, в связи с чем, размеры государственных социальных пособий будут увеличены также на 11,5%. Здесь необходимо отметить расхождение между прогнозами Правительства РК и мнением населения РК в оценке роста цен и, как следствие, прожиточного минимума. Так, 44,5% из числа опрошенных респондентов считают, что за последний год в Казахстане наблюдается рост доходов населения. Однако 83,5% (в два раза большее число опрошенных) отмечают, что за последний год произошел рост цен в 67 http://www.prognosis.ru/news/news/2006/12/21/kazaxstan_CA.html основном на продукты питания и одежду. При этом на существенный рост цен указало 60,5% . Безусловный изъян компенсационной политики заключается в ограниченности резервов роста бюджетных доходов. В отношении государственного бюджета РК этот предел достигнут, о чем наглядно свидетельствует прогнозируемая Правительством РК среднегодовая цена на основной экспортоориентированный продукт - нефть в 60 долларов за баррель в 2007 году, исходя из которой и рассчитывался бюджет следующего, 2007 года. Кроме того, в нефтедобывающей отрасли РК наблюдается ряд проблем, корни которых уходят в так называемый колониальный подход при эксплуатации месторождений. (Особенность колониального подхода заключается в интенсификации разработки недр в ущерб экологическим требованиям и недропользованию). На основании этого, а также, принимая во внимание уже существующие проблемы, следует предположить, что прогнозируемый Правительством РК рост нефтедобычи может быть поставлен под вопрос. К примеру, в текущем году вследствие обводненности скважин на одном из крупнейших казахстанских месторождений в Кызылординской области, добывающая компания столкнулась со значительными трудностями при выполнении ранее заявленного плана на 2006 год по добыче 3,5 млн. тонн углеводородного сырья. Кроме того, существующий темп ввода в эксплуатацию новых скважин (в год вводится в эксплуатацию 1-1,5% новых скважин), на примере вышеуказанного месторождения, дает основание предположить малую вероятность реализации декларируемых Правительством планов по увеличению добычи нефти и газового конденсата к 2009 году - до 78 млн. тонн в год. Определяющим фактором бюджетного процесса в последующие три года явятся так называемые "гарантированные трансферты из Национального фонда РК". И если в 2006 году в республиканский бюджет поступили трансферты из Национального фонда в размере 77 млрд. тенге, то в 2007 году планируется направить уже 302 млрд. тенге. При этом декларируется, что прирост доходов к бюджету 2006 года составит 29,2%, или в денежном выражении - 445 млрд. тенге. Следует констатировать: рост доходов бюджета на две трети будет обусловлен финансовыми вливаниями из Национального фонда, а не ростом производства по отраслям, что послужит дополнительным стимулом для нового витка инфляции. Кроме того, необходимо отметить, что дефицит бюджета 2007 года без учета трансфертов из "Национального фонда" может составить критические 20,5%. Относительно ограниченности резервов роста бюджетных доходов, необходимо учитывать пределы наполняемости и расходования средств Национального фонда. По состоянию на 1 сентября 2006 года, средства Национального фонда РК составили 1 триллион 80 млрд. тенге, при поступлениях в 359 млрд. тенге. 90% поступлений - это прямые налоги от предприятий нефтяного сектора (за исключением налогов, зачисляемых в местный бюджет). Учитывая динамику роста бюджетных расходов, следует прогнозировать увеличение размеров гарантированных трансфертов из Национального фонда в республиканский бюджет, и это, во-первых. Вовторых, можно предположить, что объемы ежегодных поступлений в Национальный фонд, несмотря на некоторый рост, (за счет планируемого увеличения объемов добычи нефти), будут меньше, чем размеры трансфертов, гарантированные республиканскому бюджету. Помимо практически стопроцентного расходования государством средств, полученных от экспорта продукции, (в частности, углеводородного сырья), инфляционный процесс характеризуется и иными факторами: зависимостью экономики государства от импортных товаров, вследствие продолжающегося инфраструктурного кризиса в производственных отраслях и сельском хозяйстве, а также ограничением конкуренции, которое обусловлено клановыми интересами, в результате чего возникает явление "искусственного дефицита". В 2007 г., по прогнозам Правительства РК в страну планируется импортировать товаров на сумму, которая составит более 27% ВВП (ВВП Казахстана в 2007 году прогнозируется в объеме 11879,8 млрд. тенге, или 94,3 млрд.. долларов США. Импорт товаров в 2007 году - 25,6 млрд. долларов США) (10). К примеру, в первом полугодии 2006 г., Россия импортировала товаров на сумму в пять с половиной раз меньшую произведенного за тот же период ВВП, и эта тенденция сохранится до конца 2006 года. (ВВП России за первое полугодие 2006 года составил 12065,3 млрд. рублей или 451 млрд. долларов США.) Одним из следствий зависимости от импорта стали объемные операции по конвертации валют, в свою очередь, стимулирующие инфляционный процесс. На начальном этапе приток экспортной выручки в иностранной валюте необходимо обеспечить денежной массой в национальной валюте, тенге. Далее, при контрактации с поставщиками импортных товаров происходит следующий этап обмена денег конвертация тенге в иностранные валюты. При этом курс национальной валюты в полугодовой перспективе может колебаться в пределах 4-7%, что дает основание сделать вывод о масштабности объемов спекулятивных операций, прибыль от которых является одной из главных доходных статей ряда системообразующих банков РК. В настоящее время посредством популяризации таких финансовых инструментов как ипотека, потребительское кредитование и образовательные кредиты казахстанские банки активно формируют кредитные портфели. Параллельно этому в обывательской среде распространяется мнение об очевидной выгоде всевозможных кредитов в условиях непрекращающейся инфляции. Предлагается делать расчет на девальвацию национальной валюты и соответственно на обесценивание кредитов. Однако не учитывается кратное обесценивание товаров, (особенно долгосрочного потребления), в случае вступления экономики государства в кризисный период развития. Таким образом, складывается ситуация, когда для кризисного сценария совершенно не обязательно оказаться перед фактом снижения мировой конъюнктуры на основной экспортируемый продукт углеводородное сырье. Достаточно исчерпать резервы роста производительности в сырьевой отрасли, на что сориентирована экономика государства, израсходовать финансовые накопления от экспорта сырьевых доходов, и стимулировать инфляционный процесс отмеченными выше методами. Временной отрезок, в течение которого указанная ситуация может материализоваться это конец 2008 - середина 2009 гг. Здесь, также необходимо отметить ситуацию информационного вакуума, во многом сложившуюся по причине слабого интереса населения РК к медиа-пространству и в силу тенденциозности последнего. Некоторые существенные вопросы социально - экономического плана, к примеру, проблемы политического толка, кадровая проблема, инфляционные тенденции, положение дел в здравоохранении (59,5% опрошенных, именно медицинское обслуживание вынесли на первое место в рейтинге социальных проблем), межэтнические разногласия и пр. в информационном плане абсорбированы до состояния победных декларативно-отчетных реляций. Особо стоит отметить миграционные намерения населения РК, которые в условиях кадрового голода и дефицита человеческого капитала могут послужить катализатором социально-экономических трансформаций в казахстанском обществе. О своем намерении переехать на постоянное место жительства в другие страны СНГ сообщили 21% из числа опрошенных респондентов. При этом, 54% из числа желающих покинуть Казахстан, хотели бы обосноваться в России. Подобный уровень миграционных намерений можно классифицировать, как критический для государства, декларирующего значительные темпы роста экономики, и делающего ставку на развитие инновационного производства, особенно, если учитывать, что наивысший уровень миграционных настроений прослеживается у молодежи в возрасте до 30 лет. То есть, речь идет о социальной группе, которую традиционно принято считать носителем трудового и интеллектуального потенциала нации. Не в последнюю очередь указанный уровень миграционных намерений детерминирован высокой степенью латентной межэтнической конфликтогенности. 30% опрошенных считают, что в Казахстане существуют разногласия между представителями различных национальностей. При этом убежденных в том, что подобных противоречий нет, всего лишь 45,5%, а "затруднившихся с ответом" - 24,5 (14). Для сравнения, в Грузии респондентов, убежденных в отсутствии межэтнических противоречий, оказалось 37% от числа опрошенных, в то время как 38% уверены в том, что межэтнические противоречия имеют место быть, а 25% "затруднились с ответом". Следует констатировать, что сравнительные показатели по межэтнической конфликтогенности в Казахстане и Грузии близки, за исключением сущностных различий: казахстанская межэтническая конфликтогенность, как указывалось выше, латентна, в то время, как в Грузии прослеживается вероятность открытого противостояния сторон. При этом необходимо помнить, что в Грузии, в силу наличия очагов неразрешенных межнациональных конфликтов, проблема межэтнических противоречий занимает центральное место не только в социально-политической жизни страны, но и освещается на высоком международном уровне с целью недопущения нового витка эскалации вооруженного противостояния, в то время, как проблема межэтнических взаимоотношений на политическом уровне в Казахстане не обсуждается. Президент Казахстана Н. Назарбаев пользуется "полным доверием" у 59% опрошенных. Ему доверяют "в большей степени, чем не доверяют" 14% респондентов при общем уровне "недоверия" в 14% и количестве "затруднившихся с ответом" в 13%. Столь высокий уровень доверия обусловлен безальтернативностью Н. Назарбаева, как лидера нации. Фигур, сопоставимых с Н. Назарбаевым по степени политического влияния, опыту государственного управления и аппаратной борьбы, в Казахстане нет. Поэтому именно на плечи Н. Назарбаева ложится груз неразрешенных социально-экономических проблем. Более того, иного политика, способного маневрировать в сложившихся условиях, также нет. В первую очередь, речь идет о закреплении роли элит на уровне государствообразующей силы. Разграничение сфер влияния в экономике во многом формировалось по принципу родоплеменной консолидации и старшинства на уровне родоплеменных объединений - Жузов. (Из числа опрошенных граждан РК титульной национальности, к одному из трех Жузов себя отнесли 77,6%. Особенно выражен этот фактор на юге государства, где 87% этнических казахов самоидентифицировались согласно принадлежности к тому или иному Жузу. Более того, в ходе проведения экспертного опроса, свыше 90% респондентов заявили о существенном влиянии Жузов на экономические, социально-политические и гуманитарные отношения в стране). Закономерным результатом подобной практики стало упомянутое выше ограничение конкуренции на рынках товаров и услуг, влияющее и на социальное самочувствие населения РК, и на устойчивость финансово-экономической системы государства. Таким образом, путь к либерализации рынков, (а это непременное условие номер один для локализации, в первую очередь, инфляционных процессов), лежит через ограничение влияния элит на экономику государства. Последствия принятия подобных мер прогнозируемы лишь отчасти, ибо реальные масштабы влияния казахстанской элиты на экономику и бизнес неизвестны, равно, как и истинное положение дел в социально-экономической жизни государства. ГЛАВА 3. РОЛЬ КАЗАХСТАНА В РЕАЛИЗАЦИИ НОВЫХ ГЕОЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОЕКТОВ В ЕВРАЗИИ. 3.1 Роль Казахстана в международном политическом процессе. Казахстан: Социально-экономические тенденции. Несмотря на появление в последнее время на Западе разнообразных геополитических теорий и школ, общим и для них являются концепция “мондиализма” (от фр. monde “мир”) и ее модификация - “теория конвергенции”68, утверждающих, что мир становится единым, однородным, и поэтому цивилизационногеополитический дуализм себя исчерпал. Однако расширение блока НАТО на Восток (и это при роспуске Варшавского блока), бурная экономическая и этническая экспансия Китая свидетельствуют, что конкуренция геоинтересов – это движущая сила мировой цивилизации, независимо от того, будь это биполярный или многополярный мир. Даже принятие России в НАТО (если гипотетически такое можно представить) не сможет ликвидировать состязательность этих геоинтересов. Это объективный общесистемный закон. Отвергать его – равносильно отрицанию роли конкуренции в рыночной экономике или Олимпийских играх. Без конкуренции не может быть и демократии, ибо демократия по своей природе является регламентированным соревнованием, где главный приз – власть. Один из видных классиков геополитики, ученый и политик, представлявший интересы англосаксонского мира, Харольд МакКиндер, а позже американец голландского происхождения Николас Спикмен с адмиралом Мэхэном являлись не только “отцами Атлантизма” и “идейными вдохновителями НАТО”, но и обосновали необходимость контроля над береговыми территориями Евразии посредствам так называемой “тактики анаконды”. Это является всего лишь подтверждением геополитической формулы МакКиндера: “Тот, кто контролирует Евразию, контролирует весь мир69”. Казахстан, являясь геометрическим центром Евразии, становится в последнее время одним из геополитических центров на “Евразийских Балканах”. Центром, богатым минеральными и природными ресурсами, основной характеристикой которого является не только его важное географическое расположение в центре Евразии, но и потенциальная уязвимость со стороны “мировых и региональных держав”70. Инициатива Казахстана по созданию Евразийского Союза в качестве альтернативы СНГ подразумевает стратегическую однонаправленность вектора внешней политики. Поэтому трудно согласиться с осуществляемой сегодня “казахстанским барсом” “многовекторной внешней политикой”, что явно противоречит идеалам Евразийства и консолидации предлагаемого им будущего Евразийского Харольд МакКиндер Харольд МакКиндер 70 Харольд МакКиндер 68 69 Союза. Так, стратегическая ориентация “казахстанского барса” на Турцию, зачастую сопровождающаяся “пантюркизмом” (казахский народ в основном является тюркским), начала менять политический климат на севере и востоке республики, где общественное мнение сохраняет незыблемое постоянство в своих политических симпатиях к России, а не к Турции. Недавняя новогодняя встреча глав государств ЦентральноАзиатского региона, на которой рассматривался вопрос о создании уже “туранского” оборонительного и экономического союза с “самодостаточным рынком”, видимо, является еще одним проявлением устремлений “казахстанского барса” в плане реализации им этой “многовекторной внешней политики”. Однако дуализм во внешней политике зачастую приводит к негативным результатам в геополитике. Существование авторитарного режима политической власти в Казахстане, обеспечивающего становление “казахской государствен ности”, возникает на основе унитарности государственного устройства и благодаря нарушению принципа разделения и независимости ветвей власти; ограничениям этнолингвистического характера. Нарушение принципа представительства при голосовании депутатов всех уровней на выборах в Сенат приводит в итоге к неадекватному выражению интересов большинства населения при прохождении законов через верхнюю палату казахстанского парламента. К сказанному необходимо добавить, что в республике не соблюдаются регулярные, честные и справедливые выборы всех уровней, что неоднократно отмечалось комиссиями и наблюдателями ОБСЕ. Эмиграция русских из Казахстана, составляющих, как известно, основу промышленного производительного труда республики, не только привела к падению экономического потенциала страны, но и усилила клановые и родовые противоречия внутри титульной казахской нации, привносимой на государственный уровень. Между тем Евразия олицетворяет собой ландшафтный дуализм Леса, населенного преимущественно славянами, и тюркской Степи, заселенной бывшими кочевниками. Синтез этих противоположностей географического, этнического, культурного и мировоззренческого характера привел к образованию евразийского суперэтноса. Объединительным началом евразийского суперэтноса является осознание общности судьбы этносов (в том числе русского и казахского), принцип комплиментарности, выражающийся в такой фразе: “это мы, а все прочие – иные”71. Искусственный разрыв этнического единства (для русских) по административной линии политической границы Казахстана с Россией не придает геополитической устойчивости региону, более того, расселение основной массы вынужденных переселенцев и беженцев со всеми их обидами и невзгодами в приграничных областях России с Казахстаном лишь усиливает межнациональное напряжение в этом регионе. 71 Харольд МакКиндер Политический приоритет, дарованный титульной казахской нации в многонациональном обществе - видимо, изначальная ошибка сегодняшнего руководства республики! Рассчитывать же на исправление этой ошибки нынешним руководством не приходится, т.к. оно зачастую следует иронической заповеди О. Бальзака: “Мужья, так же как и правительство, не должны признавать свои ошибки”. Предоставление осенью 2000 года дополнительной материальной помощи вынужденным переселенцам и беженцам в России (постановление Правительства РФ № 845) делает процесс эмиграции русских из Казахстана необратимым. Значительную потерю трудовых ресурсов попытались компенсировать путем организованной политическим руководством Казахстана иммиграции этнических казахов из Монголии. Однако это не имело успеха. Монгольские казахи существенно отличаются от местных своим отношением к труду, уровнем образования, стереотипом поведения и мышления. Некоторая часть монгольских казахов вновь покинула свою “историческую родину” - Казахстан. Это еще раз доказывает, что этническая основа в многонациональном обществе – не лучший фундамент в государственном строительстве. Геополитически Евразии предопределено географическое и стратегическое объединение, в центре которого находится Россия, 80% населения которой составляют русские. При этом Россия сохраняет свое федеративное государственное устройство, т.е. предоставляет национальным меньшинствам возможность выражать через автономии свою этническую самобытность. При этом одинаковые политические права имеет не только отдельная личность, “человек”, но и “народ”. А в качестве общего критерия предложены не этнические признаки, а более универсальные - духовно-нравственные, что и определяет специфику “русского национализма” – его глобальность. Казахстан, как и все бывшие советские среднеазиатские республики, с приобретением им государственной независимости начал осуществлять государственное строительство на моноэтнической и моноязыковой основе. Отказ от демократических принципов государственного устройства многонационального общества (федерализма, национально-культурных или национальнотерриториальных автономий и т.п.) привел к тому, что в качестве императива была принята унитарность. Но унитарный принцип государственного устройства подразумевает, что для многонационального общества, каковым является Казахстан, строительство государства-нации происходит на основе “самоопределившегося казахского народа”, и это при том, что соотношение между казахским и не казахским населением (в котором преобладают русские) 50% на 50%. Поэтому воссоздание “казахской государственности” в том виде, как она реализуется, привело к ограничению политических прав нетитульных наций в республике. Если основным критерием на доступ к власти в начале реформ был этнический признак, то впоследствии - уже клановый и даже семейный, а это свидетельствует о трайбализме в экономике и монополии на власть, на собственность, в целом на истину и образ жизни, напоминающий времена Золотой Орды. Так, монополизация электронных СМИ привела даже к цензуре в системе Интернет на территории Казахстана. Но монополия на власть, как уже говорилось, предполагает монополию и в экономической сфере. А это означает отсутствие конкуренции, т.е. неэффективное распределение ресурсов в государстве, стремящемся на словах к рыночным отношениям. Это неминуемо приводит к снижению валового внутреннего продукта (ВВП) – одного из основных макроэкономических показателей состояния экономики. Более того, эмиграция трудоспособного населения на 1% приводит к падению ВВП на 2,5% (Закон Оукэна) и дальнейшему обнищанию большей части населения республики. Двойственность внутренней политики Казахстана, безусловно, сказывается и на его “многовекторной внешней политике”, и на его геополитическом положении. Эта двойственность проявляется в официальных декларативных заявлениях власти о своей приверженности идеалам демократии, с одной стороны, и в преследовании политической оппозиции и ее отдельных представителей, создании авторитарного режима и его несменяемости - с другой. Подотчетность власти народу, а, следовательно, ее ответственность может быть обеспечена лишь при ее регулярной сменяемости. Власть в демократическом государстве делегируется только на время, а сменяемость власти может быть обеспечена исключительно при наличии политической оппозиции, т.е. конкуренции за власть. Экономические реформы в республике сопровождались не созданием конкурентных условий, что является определяющим для рынка, а поиском путей присвоения бывшей общесоюзной собственности, созданной преимущественно созидательным трудом русского населения и расположенной в основном в зоне его проживания на севере и востоке республики. Справедливое же перераспределение собственности и доходов возможно только в условиях демократии. Поэтому отказ от дальнейшей демократизации общества был предопределен желанием правящей казахской политической элиты присвоить часть национального дохода от этой собственности при отсутствии контроля со стороны общества, что возможно при недемократических формах правления. Отчуждение работника-созидателя от собственности, продукта труда и управления производством было осуществлено под лозунгом национальной независимости и возрождения “казахской государственности”. При этом переход от директивного управления экономикой к рыночной (саморегулируемой) осуществляется в ее худшем варианте – нерегулируемом. Видимо, сбываются слова М.Е. СалтыковаЩедрина: “Назначение власти есть удержание обывателя в состоянии постоянного недоумения”72. Свидетельство тому недавнее предварительное решение казахстанского парламента не избирать, а назначать акимов (глав администрации) всех уровней, которое является в 72 Салтыков-Щедрин М.Е.с.соч. т3. этом случае гарантией безопасности самой власти и официальным отказом от дальнейшей демократизации общества. Отказ обществу со стороны власти в состязательности в политической жизни подразумевает и запрет конкуренции в экономической сфере из-за отсутствия экономической свободы - основного фактора в эффективном распределении и потреблении ресурсов. Отсутствие реальной демократии в обществе приводит к торжеству девиза “Становись богатым не вместе с народом, а за счет народа”, а это снижает у народа потенциал созидания. Нежелание правящей казахской политической элиты проводить демократические реформы из-за боязни потерять власть является первопричиной высокого уровня коррупции в республике, ибо только демократия ограничивает власть наличием политической оппозиции и определяет границы власти для высших должностных лиц, т.е. делает возможным осуществлять контроль за их деятельностью. В Казахстане же перспектива наживы является важным мотивом в погоне за государственной должностью. Поэтому, демократический процесс превратился лишь в борьбу за власть, а не в возможность доказать преимущества того или иного политического курса. Так, в 1999 году, по данным международной организации “Трансперенси Интернейшнл”, Казахстан по индексу восприятия коррупции (ИВК) занял 85-ое место. Так для Финляндии, занимающей первое место ИВК равен 10, что характеризует неподкупность. Но, учитывая, что индекс для Казахстана рассчитывался на основе анализа экспертов, находящихся вне Казахстана и только в сфере глобального бизнеса (связанного только с нефтью, газом и т.д.), а также без учета коррумпированности госслужащих среднего и нижнего уровней, то можно догадываться, что реальное значение индекса близко к нулю (0 – высокая коррумпированность, а 10 – неподкупность,). Попытки властей оправдать коррумпированность чиновников низким уровнем их заработной платы несостоятельны, так как потребности чиновников не ограничены, а финансовые ресурсы республиканского и местных бюджетов, наоборот, всегда ограничены. Неслучайно некоторые депутаты казахстанского парламента предлагают легализовать коррупцию в республике, а отдельные члены правительства – амнистировать деньги на счетах зарубежных банков, полученные незаконным путем. А недавнее заявление генеральной прокуратуры РК, подтверждающее, что “для осуществления этих полномочий каких-либо ограничений для органов внутренних дел действующим законодательством не предусмотрено”, дает возможность отнести существующий политический режим к полицейскому. Это означает не только нарушение “прав народа”, но и “прав человека”. “Права человека” и “права народа” принадлежат им по праву от рождения, и государству нельзя их изменить или отнять, так же как и насильно изменить этническую принадлежность человека, основанную на ощущениях и условных рефлексах. А вот социальный статус изменить горазда проще, ибо социальные отношения в обществе неустойчивы, так как строятся на сознательных решениях. Стабильность же социальных отношений достигается через согласие и консенсус в обществе, т.е. через демократию. Более того, рыночная экономика подразумевает неравенство в доступе к ресурсам и порождает весьма заметное политическое неравенство между гражданами. Политическая же оппозиция в борьбе за власть и политическое равенство снижает возникшее противоречие между недемократической экономической системой и демократической политической. Поэтому нежелание сегодняшнего политического руководства Казахстана проводить реальные демократические реформы лишает в будущем благополучия и социальной стабильности не только собственный народ, но и само руководство республики. Оппозиция Востока Западу нашла свое отражение в противопоставлении соответственно Суши и Моря, Традиции и Современности, идеократии (власть идеи) и прагматизма, коллективизма и индивидуализма, идей Карла Маркса и Адама Смита, фундаментальных идей “прав народа” и либеральной теории “прав человека”. Для современного “казахстанского барса”, видимо, не приемлемо соблюдение ни “прав народа”, ни “прав человека”, но при этом, как ни странно, оказались приемлемы одновременно и идеи Карла Маркса, и Адама Смита. Для узкого круга правящей казахской элиты в результате перераспределения национального дохода от приватизации бывшей общесоюзной собственности, наступила эпоха “коммунистического завтра К. Маркса”, а для оставшейся большей части населения республики – нищета “дикого капитализма Адама Смита”. При этом роскошь стала категорией индивидуальной, единичной, а нищета – коллективной, массовой. И как следствие этого - отсутствие мотивации к труду и созидательного труда в экономике, т.е. отсутствие чистых инвестиций в экономике, когда валовые инвестиции меньше амортизационных отчислений, а это и есть стагнация (спад) экономики. Привносимые политическим руководством страны на государственный уровень не самые лучшие национальные Традиции придают экономике трайбалистский характер, что делает ее явно далекой от западной Современности. А отказ от идеократии (из-за боязни того, как бы идеи не овладели массами) ни на шаг не приблизил экономические отношения к западному прагматизму. Ведь рыночная экономика характеризуется не столько наличием капитала, директивными указаниями и постановлениями, сколько экономическими отношениями между людьми. Заявления же сегодняшнего казахстанского политического лидера, отвергающие необходимость какой-либо идеологии в обществе, лишают это общество цели и способов её достижения. В этой связи хотелось бы напомнить слова Ф.М. Достоевского: “Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация”. Исключительно важно, конечно, и то, каким способом достигается эта “высшая идея”. Не случайно в своем 37-м слове-назидании казахский просветитель Абай утверждает, что достоинство человека определяется не столько целью, которую ставит перед собой, сколько способами ее достижения73. 73 Абай «Слова-назидания» Алматы 1989. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев призвал Узбекистан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан и Казахстан объединиться в Союз центральноазиатских государств. По его словам, этот союз ждет «светлое будущее». "Этот регион себя полностью может обеспечить продовольствием, никуда не выходя, полностью может обеспечить себя энергетикой, и так далее. Даже рынок самодостаточным был бы. Ну, спрашивается, чего еще надо", — заявил Назарбаев в интервью казахскому телевидению, сообщает Times. Интересно, что Казахстан – очень привлекательная для иностранных инвесторов страна. Как сообщает Inopressa, она крупнее, чем Западная Европа, с населением менее 15 млн человек, но она обладает большими минеральными ресурсами. В Туркменистане проживает всего 5 млн человек, а его запасы природного газа занимают пятое место в мире. Если это предложение будет принято, то произойдет объединение части самых богатых в мире энергоресурсов в торговый блок. Всего в уже озаглавленном прессой «Унистане» будут проживать примерно 55 миллионов человек. Территория его будет приблизительно равна территории Европейского союза. Цель проекта, по словам пресс-секретаря Назарбаева, – обеспечить безопасность, экономический рост, политическую стабильность и процветание региона. Между тем, авторитарные лидеры этих государств могут стать серьезной проблемой на пути благоденствия еще даже не рожденного Унистана. Напомним, что Назарбаев правит Казахстаном с момента получения независимости в 1991 году. В 2005 году он был переизбран в ходе выборов, которые международные наблюдатели не назвали ни свободными, ни объективными. Туркменистаном на протяжении 21 года вплоть до самой смерти владел Сапармурат Ниязов. Президент Каримов правит Узбекистаном с 1990 года. Киргизстан до сих пор в глубоком политическом кризисе. Таджикистан пережил пятилетнюю гражданскую войну, которая унесла 50 тыс. жизней и заставила бежать из страны каждого десятого жителя из 6 миллионов, многих, заметим, в Российскую Федерацию. Глубокие противоречия этнического и социального характера не способствуют консолидации многонационального общества и становлению “казахстанского патриотизма”. Становление “казахской государственности” на основе “дерусификации” и “деколонизации” привело Казахстан к неустойчивому состоянию как внутри республики, так и вне ее. Внутри республики это приводит к консолидации не только неказахского населения (в основном русского) против существующего политического режима, но и казахского, а в приграничных с Казахстаном областях России - к прямому росту антиказахских настроений. Проводимая Казахстаном “многовекторная внешняя политика” является логическим продолжением её двойственной внутренней политики. Так, поиск континентальным Казахстаном альтернативных путей транспортировки своей нефти в обход России обостряет борьбу за контроль над Каспийско-Черноморским регионом со стороны США, Турции и России, но при этом делает менее устойчивым геополитическое положение Казахстана на “Евразийских Балканах”. Отсутствие у суверенного Казахстана объединительной общегосударственной идеи и, как следствие, боеспособной армии делает его беззащитным перед угрозой исламского фундаментализма и афганского движения “Талибан”, опасность со стороны которых становится сегодня реальностью для республики. Нищета значительной части казахского мусульманского населения является хорошей почвой для идей “исламского социализма”74 и социальной справедливости, привносимых вооруженным путем афганскими талибами. Талибы, основу которых составляет молодежь, финансируемые и поддерживаемые Западом через Пакистан и мечтающие о победе исламского социализма в Центральной Азии, делают Казахстан самым уязвимым местом, где геополитические, этнические, религиозные и лингвистические противоречия могут уже в ближайшее время превратить его в одно из самых “горячих” мест на “Евразийских Балканах”75. Единственный способ избежать обострения этих противоречий - это незамедлительное проведение реальных демократических реформ в республике. Начало этим реформам должно положить внесение поправок в основной закон Республики Казахстан - Конституцию, осуществление национального диалога между властью и оппозицией. Наличие демократии – необходимое условие легитимности власти, соблюдения и “прав народа”, и “прав человека”. Только в этом случае можно рассчитывать на искренние добрососедские отношения “казахстанского барса” с “русским медведем” в составе единого евразийского суперэтноса. Все более актуальными становятся слова В. Белинского о том, что “тайна национальности каждого народа заключается не в его одежде и кухне, а в его, так сказать, манере понимать вещи”76. Казахстан слишком велик по своей территории для 14миллионного многонационального населения, исповедующего различные религии, имеющего разные культуры, языки, стереотипы поведения, чтобы быть унитарным государством с недемократической формой правления. К сожалению, в последние годы по мере проведения казахстанских реформ в российской прессе словосочетание “дружественный Казахстан” все больше пишется в кавычках. Хотелось бы надеяться, что осуществление реальных демократических реформ в Казахстане приведет не только к улучшению добрососедских отношений “казахстанского барса” с “русским медведем”, но и повышению его геополитической устойчивости. Поэтому до сих пор не потеряли своей актуальности слова одного из классиков геополитической мысли немецкого ученого Карла Хаусхофера: “Евразию невозможно задушить, пока два самых крупных ее народа –всячески Кельнер-Хайнкеле Б. “Языковая политика в постсоветских мусульманских странах”М. 2001. Кельнер-Хайнкеле Б. “Языковая политика в постсоветских мусульманских странах”М. 2001. 76 Белинский В. Былое и думы М.1993. 74 75 стремятся избежать междоусобного конфликта, подобного Крымской войне или 1914 году: это аксиома европейской политики”77. 3.2 Стратегия социально-экономического развития региона в транзитивной экономике Республики Казахстан. Возрастающее значение региона, обусловлено наличием целого ряда факторов, определяющего его новую геополитическую роль: 1. Расположение региона в центре континента имеет стратегическое значение с точки зрения его влияния на безопасность и стабильность значительной части Евразии. 2. Развитие ситуации в каждом из центрально-азиатских государств и в регионе в целом по тому или иному сценарию во многом может определить перспективу баланса сил на евразийском пространстве. 3. Сосредоточение в Центральной Азии природных ресурсов мирового значения, прежде всего - углеводородного сырья. Повышенную заинтересованность к их освоению проявляют многие великие державы. Причем данная стратегия преследует конкретные геополитические цели, так как контроль за топливно-энергетическими ресурсами и путями их транспортировки дает возможность непосредственного влияния на ситуацию в регионе и конъюнктуру мирового рынка. 4. Центральная Азия находится на стыке евроазиатских транспортных коридоров и обладает широкой транспортнокоммуникационной сетью. Через Иран страны региона имеют выход к Персидскому заливу, через Афганистан и Пакистан - к Индийскому океану, а через Китай - в Азиатско-Тихоокеанский регион. По мнению казахского дипломата, на перспективы развития ситуации в Центральной Азии серьезное влияние могу оказать следующие факторы: 1. Угрозы, связанные с деятельностью международных террористических и экстремистских организаций. К сожалению, социально-экономические проблемы региона способствуют распространению радикальных идей в обществе. 2. Значительные объемы незаконного оборота наркотиков и деятельность транснациональных преступных группировок. Сохранение в Афганистане значительных площадей посевов опиумного мака и инфраструктуры по производству тяжелых наркотиков является корневым элементом данной проблемы (достаточно вспомнить, что урожай опия в 2006 году здесь составил 6100 тонн!) Относительная прозрачность границ стран СНГ способствовала формированию достаточно развитой преступной сети по транспортировке наркотиков в европейском направлении. 77 Хаусхофер Карл Избранное с.48 3. И, наконец, отсутствие четко отработанного, постоянно действующего и взаимоприемлемого механизма регионального водопользования. Дефицит энергоресурсов способствует усилению конфликтного потенциала в отношениях между государствами региона. Среди возможных путей по решению сложившихся проблем, с точки зрения Казахстана, есть следующие: 1.Создание регионального Центра ООН по предотвращению конфликта и превентивной дипломатии, Центрально-азиатского регионального информационно-координационного центра для налаживания эффективного многостороннего сотрудничества в борьбе с упомянутыми современными угрозами. 2. Активизации взаимодействия сторон также может способствовать полноценная практическая реализация Ташкентского договора от 21 апреля 2000 года между Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном и Узбекистаном о совместных действиях по борьбе с терроризмом, политическим и религиозным экстремизмом, транснациональной организованной преступностью и иными угрозами стабильности. 3. Важную роль может сыграть сотрудничество государств региона с ООН, ОБСЕ и другими авторитетными международными институтами. 4. Разработка и последующая реализация Концепции по рациональному использованию водно-энергетических ресурсов в рамках ЕврАзЭС могли бы в существенной степени снизить остроту проблемы рационального использования гидроресурсов. «Страны Центрально-азиатского региона (ЦАР) входят в сферу национальных интересов Республики Казахстан, поскольку представляют собой потенциальный рынок сбыта казахстанской продукции, являются местом проживания большого количества этнических казахов, а значительная часть товарооборота этих стран с другими государствами осуществляется путем транзита через казахстанскую территорию»78. По мнению казахского дипломата, «Политика регионального лидерства, провозглашенная Казахстаном, предполагает переход от политики ситуационного реагирования на процессы, происходящие в регионе, к выработке реализации средне- и долгосрочной стратегии прямого участия в этих процессах совместно заинтересованными партнерами. Характеризуя казахско-таджикские отношения, Ерлан Абильдиев подчеркнул, что они опираются на обширную договорно-правовую базу двухсторонних отношений, включающую в себя 68 документов, которые охватывают практически все сферы сотрудничества. В двухсторонних отношениях Казахстана и Таджикистана фактически нет проблем, отдельные технические сложности решаются в рабочем порядке. На 78 «Файненшл таймс», 5 мая 2006 года. новый уровень эти отношения вышли в результате первого официального визита президента Республики Таджикистан Э.Рахмона в Казахстан 4-5 мая 2006 года, во время которого был подписан ряд договоров в области экономики и социальной политики. Реализацией этих договоренностей явились конкретные намерения казахстанских предприятий импортировать плодоовощную продукцию из Таджикистана в Казахстан, а также начало функционирования в Горно-Бадахшанской области (ГБАО) совместного предприятия «Чарын Алтан», специализирующегося в области добычи серебра. Сегодня Казахстан заинтересован в инвестировании крупных средств в развитие таджикской экономики. Так, например, 19 июля 2006 года АО «КазИнвестМинерал» (партнер Инвестфонда) приобрел Адрасманский горно-обогатительный комбинат (ГОК), специализирующийся на добыче свинцовой руды и ее переработке для получения свинцово-серебряного концентрата. В ближайшее время начинается инвестирование более 12 млн. долларов на реконструкцию комбината, обновление устаревших технологий и изношенного горношахтного оборудования. Казахстан также намерен построить три малых ГЭС на реке Зеравшан и одну линию электропередач (ЛЭП) «Юг-Север» от Худжанда до Чимкента. В настоящее время соответствующие бизнес-проекты находятся на рассмотрении таджикской стороны. Казахстан также готов приступить к инвестированию строительств цементного завода на территории Таджикистана, приобрести Худжандский плодоконсервный комбинат и принять участие в проекте освоения орошаемых земель Дангаринского района на юге Таджикистана. С целью поиска надежного финансового партнера в Таджикистане казахский «АТФ Банк» намерен учредить свой филиал в Таджикистане путем приобретения контрольного пакета акций таджикского «Сохибкорнбанка». В скором времени их объем планируется довести до 75,1 процента акций от общего количества размещенных ценных бумаг. В то же время основной целью работы компании «Казахтелеком» в Таджикистане на первом этапе станет сотрудничество с «Точиктелекомом» в строительстве оптико-волоконной сети, которая через Киргизию соединит Республику Таджикистан с Казахстаном. Через Таджикистан «Казахтелеком» намерен выйти на Афганистан, Пакистан и Индию. Главным преимуществом данной сети является качество и скорость связи. В этих целях казахстанская кампания готова инвестировать в развитие стационарной связи Таджикистана и участвовать в реализации совместных проектов, в том числе и с использованием мощностей спутника «Казсат-1», что позволит оказывать услуги аудио и видеоконференцсвязи. Двусторонний торговый оборот за 2006 год составил 214,5 млн. долларов (114,1 к 2005 году), экспорт из Таджикистана – 27,8 млн. долларов, импорт в Таджикистан – 186,7 млн. долларов. Все указанные меры свидетельствуют о начале активизации казахстанского бизнеса в процессе его вхождения на рынок Таджикистана. За последние 15 лет страны ЦАР из сателлитов превращаются в самостоятельные государства. Этот процесс происходит различными путями и темпами. Так, например, для Таджикистана эти годы были связаны с трудностями гражданской войны и послевоенного восстановления. Немало внутренних конфликтов произошло в этот период и в других странах региона. На примере Киргизии, мы можем видеть неудачную попытку построения нового центрально-азиатского государства на либеральнодемократических основах. В результате страна получила «тюльпановую» революцию, а на смену элит севера Киргизии пришли «южане». Сложной и трудно предсказуемой остается обстановка в Туркменистане, где в настоящее время мы видим трансформацию правящего режима в «туркменбашизм с человеческим лицом». По мнению А.Сатторова, изменения в Туркменистане могут произойти только после закрепления вновь пришедшей властной группировки на своих позициях. Почти все зарубежные эксперты солидарны с тем, что Узбекистану в ближайшем будущем предстоит пройти трудный период передачи государственной власти, и это процесс сулит немалые сложности как внутри страны, так и для соседей. На это указывает очень конъюнктурный характер политики Республики Узбекистан: смена членства в военнополитических блоках, несоблюдение договоров об отмене визового режима с Республикой Таджикистан и Киргизией, отсутствие нормализации пограничных вопросов с этими государствами и другое. Как указал А.Сатторов, зарубежные политологи видят в настоящее время три модели передачи власти, которые могут быть задействованы в ЦАР79: 1. Российский: поиск нынешним главой государства преемника и передача ему власти; 2. Азербайджанский: династическая форма; 3. Украино-грузино-киргизская модель: смена власти контрэлитами. По мнению большинства зарубежных экспертов, демократические процессы в странах ЦАР идут формально, все они являются имитацией демократии. Ни одна из стран ЦАР не имеет реальных признаков демократического государства, а их лидеры – «великие имитаторы». В результате правящие режимы дискредитируют демократические ценности: рыночную экономику, права человека и прочее. Интеграции региона, слабо развита. Одной из причин этого считается отсутствие подлинно региональной организации. До сих пор нет реальных шагов в создании центрально-азиатского союза. 79 «Файненшл таймс», 5 мая 2006 года. Отсутствие реальной интеграции в регионе считается основной причиной этого все усиливающиеся противоречия между «странами верховий» и «странами низовий». Получив статус регионального лидера, Казахстан должен стать «площадкой для разрешения региональных конфликтов и достижения регионального согласия»80. К этому процессу нельзя допускать великие державы – это дело только стран региона. Категорически против интеграции в ЦАР выступил известный таджикский политолог Рашид Абдулло: «Для таджиков такая интеграция – это этническая смерть. Это слияние всех и вся. Страны ЦАР абсолютно разные по уровню экономики и социального развития. В то же время любая интеграция предполагает появление наднациональных структур. Мы можем быть захлестнуты не таджикским морем, которое нас окружает. Здесь я хотел бы остановиться и на интеграции в рамках Евразии. В такой интеграции Азия – всегда младший и бесправный компонент этого пространства»81. Хотя он тут же подчеркнул необходимость создания нового геополитического образования: «Нужна идея собственного Центральноазиатского пространства! И Казахстан в этом случае мог бы стать здесь лидером»82. Он весьма критически отнесся и к перспективам председательства Казахстана в ОБСЕ: «Все равно Казахстан будут рассматривать в ОБСЕ через призму киногероя Бората и «нефтяных шейхов» этого государства – просто как чудо-юдо рыбу-кит! Казахстану для того, чтобы занимать достойное место в международной организации нужно быть не «мостом», а самостоятельной сущностью, лидером самостоятельного 83 геополитического пространства» . Весьма скептически высказался о перспективах региональной интеграции и председатель Исламской партии возрождения Таджикистана (ПИВТ) Мухитдин Кабири: «Казахстан сегодня- единственная страна в ЦАР, которая живет сегодняшним днем и с мыслью о будущем. Остальные углубляются в историю: кто древнее и лучше? В ближайшие годы этот процесс не завершится. И вообще, за исключением ШОС, все остальные региональные организации напоминают мне «клубы президентов». У меня впечатление, что все они попросту боятся интеграции, проникновения к ним новых идей, которые могут подорвать их власть»84. Неожиданный ракурс придал дискуссии С.Шариповым: «Конституционная монархия в Европе оказалась лучшей формой 80 http://www.zatulin.ru/institute/sbornik/022/03.shtml http://www.zatulin.ru/institute/sbornik/022/03.shtml 82 http://www.zatulin.ru/institute/sbornik/022/03.shtml 83 http://www.zatulin.ru/institute/sbornik/022/03.shtml 84 http://www.zatulin.ru/institute/sbornik/022/03.shtml 81 демократии, почему мы в ЦАР должны отказываться от своих традиций?»85 В развитие этой мысли прозвучало мнение доктора философских наук Искандара Асадуллаева о фактическом наличии в Таджикистане конституционной монархии. В стране «есть ее формы и это дает положительный эффект – централизацию власти, порядок и стабильность». Правда, ученый неожиданно включил в число конституционных монархий Турцию, где «монархом является армия», и США, где «правят олигархи»86. В какой-то степени с утверждением перекликалась оценка тенденций развития государственного устройства стран ЦАР, высказанная председателем ПИВТ Мухитдином Кабири. По его мнению, все страны региона движутся в сторону авторитаризма и в значительной степени отказываются от тех достижений демократии, которые они получили вместе с независимостью. Правда, Таджикистан в этом процессе «середнячок»: занимает место между Казахстаном и Киргизией с одной стороны, и Узбекистаном и Туркменией - с другой. Авторитаризм в ЦАР отличается от подобной же формы правления в других странах тем, что… «там» не стесняются ее признавать. Однако страны с таким типом управления хорошо знают, куда идут в своем развитии, в отличие от многих стран нашего региона. По словам Кабири, на обвинение в авторитаризме в регионе обижались и обижаются все за исключением Туркменбаши, которого М.Кабири назвал поэтому «наиболее честным из президентов ЦАР». Для авторитарной власти в регионе, по мнению М. Кабири, характерно сращивание бизнес-элит, политических элит и семейных кланов. «Этому процессу не видно конца» - заключил он. В такой обстановке наиболее вероятными сценариями смены власти в регионе становятся «династический» и связанный со «сменой контрэлит»87, убежден М.Кабири. 85 http://www.zatulin.ru/institute/sbornik/022/03.shtml http://www.zatulin.ru/institute/sbornik/022/03.shtml 87 http://www.zatulin.ru/institute/sbornik/022/03.shtml 86 ЗАКЛЮЧЕНИЕ Сегодня все признают экономические успехи Казахстана, достигнутые в первую очередь с использованием рычагов рыночной экономики и при сотрудничестве со многими странами мира, включая и страны Центральной Азии, Россию, США, Китай и страны Западной Европы. Некоторые из экспертов и политиков самого Казахстана называют свою страну «новым барсом» в Азии. Государственный секретарь США Кондолиза Райс, посетив в октябре 2005 года Казахстан, была поражена красотой и размахом строительства Астаны, новой столицы государства, где только недавно с участием президента Нурсултана Назарбаева было открыто новое здание Министерства иностранных дел. "Я оказалась на острове стабильности, который может стать опорой для развития всего Центрально-Азиатского региона", заявила высокая гостья. В материалах западных газет часто можно встретить упоминание и об успехах Казахстана и о значимости его опыта не для одной лишь Азии. При населении в 15,2 млн. человек Казахстан занимает территорию в 2,725 млн.кв.км, т.е. является девятой по размерам страной на Земном шаре. Во всем мире осталось всего четыре страны, в которых имеются большие и пригодные для жизни и работы территории. Это Россия, Австралия, Канада и Казахстан. В Казахстане есть, что разрабатывать и что искать разведчикам недр, хотя и уже разведанные запасы его подземных кладовых велики и относительно легко доступны - степи этой страны и шельфы Каспийского моря - это не острова и шельфы Ледовитого океана. Нет больших претензий у западных политиков и западных авторов и к уровню демократии Казахстана. Прибыв в Астану незадолго до президентских выборов, состоявшихся здесь 4 декабря 2005 года, Кондолиза Райс сделала ряд заявлений о намерении США поддержать на этих выборах Нурсултана Назарбаева, «ибо Казахстан твердо встал на путь демократических реформ, и выборы, наконец-то, будут честными и справедливыми». К.Райс встретилась, конечно, и с лидерами оппозиционного блока "За справедливый Казахстан" и партии "АкЖол" /"Светлый путь"/, но и здесь она подтвердила свою уверенность в серьезности намерений руководства республики идти по пути укрепления демократии и развития открытого гражданского общества88 . Очень хвалил Казахстан в мае 2006 года и вице-президент США Дик Чейни, который прибыл в Астану через несколько дней после своего скандального антироссийского выступления в Вильнюсе. Итальянский журналист и менеджер по проектам итальянскоказахстанской торговой палаты Фабриси Виельмини, проработавший несколько лет в Казахстане, писал, что "Казахстан - это оазис европейской цивилизации, занимающий уникальное положение на границах между Центральной Азией и Западным Китаем. Конечно, это не рай на земле. Здесь еще много бедных аулов, забытых государством. Страна страдает от многих болезней вызванных западным влиянием, коррупцией, 88 "Газета", 14 октября 2005 года равнодушием молодежи к обществу и к политике, от распространения сект и других извращений". Однако особенно страдают, по мнению Ф.Виельмини, от западных болезней деятели политической оппозиции, которые отличаются некомпетентностью и инфантилизмом. Казахстанская оппозиция продолжает демонстрировать народу спектакль неразберихи и внутреннего раскола, при этом призывая население к массовым акциям гражданского неповиновения. Их цель - ослабление позиций главы государства Нурсултана Назарбаева. Не сочтите меня льстецом, но мало кто сомневается в том, что положением, которое сегодня занимает государство в мире, казахстанцы обязаны именно действующему президенту. В этой стране сегодня можно жить и зарабатывать. Нурсултан Назарбаев крепко держит штурвал, проходя сквозь мутные волны постсоветских коллизий, сохраняя мир на межнациональной почве и ловко маневрируя меж подводных камней "большой игры", ведущейся в Центральной Азии. На политической арене среди безответственной оппозиции и коррумпированных чиновников президент остается человеком, которому доверяет народ"89. Казахстан является единственной страной в регионе, который называют своим главным партнером и союзником, даже «единственным сильным союзником» /"Файненшл таймс", 5 мая 2006 года/ не только США и Россия, но также Китай и Индия. Вероятно, ни одна страна в мире не добилась в последние годы таких больших дипломатических успехов и не имеет столь ровных и хороших отношений со всеми наиболее крупными и влиятельными государствами планеты, как Казахстан. Естественным результатом этих успехов было приглашение президенту Казахстана принять участие в саммите «большой восьмерки», который состоялся 15-17 июля 2006 года в Санкт-Петербурге. Председателем этого саммита был, как известно, президент России Владимир Путин, а Нурсултан Назарбаев был приглашен сюда своим коллегой еще и как председатель СНГ, полномочия которого были переданы ему до середины 2007 года. Успехи Казахстана в экономическом развитии велики и неоспоримы. После упадка и кризиса 1991-1996 гг., вызванного распадом СССР, Казахстан сумел быстрее других стран СНГ подняться и обеспечить устойчивый прогресс почти на всех направлениях. Ежегодным прирост физического объема ВВП в Казахстане составлял здесь в 20002005 гг. в среднем около 10% в год. Только Казахстан и Белоруссия превысили в 2005 году уровни производства ВВП и доходов на душу населения по сравнению с 1990 годом. В Казахстане практически нет безработицы, и отсюда не едут в Россию или в Восточную Европу гастарбайтеры, как с Украины, Молдавии и Таджикистана, Напротив, многие молодые узбеки, киргизы и таджики едут работать в Казахстан, есть на этот счет даже специальная очередь. С 1996 года Казахстан удвоил свой ВВП и готовится утроить еще в 2010 году. Средний размер пенсии в Казахстане невелик и приблизился 89 "Евразия сегодня, М., апрель 2005, с.38-39 к 200 долларов в месяц. Но он приблизился к советскому уровню, когда эта республика находилась по уровню пенсий и зарплат на 7-м месте в Союзе. Пенсионный возраст здесь для мужчин - 63 года, а для женщин 58 лет. У Казахстана практически нет внешних долгов, а объем золотовалютных резервов приближается здесь к 20 млрд.долларов. Продолжает расти и Национальный фонд развития, который превысил 10 млрд.долларов. Объем поступлений в бюджет, как и расходы бюджета, увеличились в 2000-2005 гг. почти в 3 раза. В 2005 году в Казахстане было введено в строй жилых домов общей площадью в 5 млн. кв. м против 1,2 млн. в 2000 году. За последние 5 лет здесь значительно увеличилось число коек в больницах, число посещений поликлиник, число ученических мест в школах и т.д.90 . Торговый оборот Казахстана со странами СНГ увеличился в 20002005 г. в 2 раза, а со странами "дальнего зарубежья" почти в 4 раза - при значительном превышении экспорта над импортом. За период независимости Казахстан привлек прямых иностранных инвестиций около 50 млрд. долларов, намного больше, чем Россия. Конечно, главное, что интересует западные компании в Казахстане - это газ и особенно нефть. Почти 80% все поступающих сюда инвестиций связаны с переработкой и добычей углеводородного сырья. По оценкам Всемирного банка Казахстан входит в двадцатку стран наиболее привлекательных для инвестиций и занимает здесь далеко не последнее место. Банкирам нравится именно стабильность государства, в своих отчетах они продолжают писать, что Казахстан это ответственный и надежный поставщик энергоресурсов, и он вносит немалый вклад в энергетический баланс мировой экономики. К тому же у Казахстана, по мнению экспертов, имеется высокий потенциал дальнейшего развития энергетических ресурсов. На всех, кто занят в энергетике произвело немалое впечатление то обстоятельство, что самое крупное за последние 25 лет нефтяное месторождение было открыто именно в Казахстане. Особенно большой спрос на казахстанскую нефть существует у Китая. Нефтепровод Казахстан-Китай стал первым в истории КНР трубопроводом, который соединит его территорию с зарубежными запасами нефти. Этот перечень успехов Казахстана велик, его можно продолжить, хотя и перечень недостатков все еще также велик, и я еще буду говорить об этом ниже. Однако позитивные процессы в этой большой стране преобладают. В одном из своих последних обращений к народу страны перед выборами 4 декабря 2005 года, распространенном в Казахстане в форме листовки на казахском и русском языках президент Нурсултан Назарбаев заявлял: "Каким я вижу Казахстан в ближайшие 7 лет? Я вижу Казахстан страной, которая превратится в одно из 50 самых богатых стран мира, страной, в которой каждая семья будет иметь связку из трех ключей - от 90 Межгосударственный Статистический Комитет СНГ. Ежегодник - "СНГ в 2005 году". М.2006 собственного дома или квартиры, от собственного дела и от собственной машины. Я вижу Казахстан страной, которая будет образцом мира согласия. Как это сделать? Я никогда не обещал вам несбыточных сказок. Мой план на будущее точно просчитан и выполним. Он состоит из трех частей. Первое. За семь лет мы поднимем в два с половиной раза то, что производится на каждого казахстанца. Сейчас это 3400 долларов, а в 2012 году будет составлять 8-9 тысяч долларов. Мы удвоим доходы каждого казахстанца. Мы повысим среднюю зарплату более чем в два раза и доведем до уровня не менее 70 тысяч тенге. Мы увеличим пенсии в два раза, а социальные пособия и стипендии студентов в два с половиной раза. Мы построим за семь лет 350 тысяч новых квартир, снизим ставку ипотечного кредитования. Миллион казахстанцев за эти семь лет вселится в новые квартиры. Мы увеличим расходы на образование и науку в три раза, и к 2012 году это будет 816 миллиардов тенге. Мы увеличим расходы на здравоохранение более чем в три раза. В 2012 году ни одна из стран СНГ не будет иметь такого уровня жизни, как Казахстан. Мы выйдем на уровень стран Восточной Европы. Второе. Казахстан в 2012 году войдет в число индустриально развитых стран мира. Валовой внутренний продукт увеличится почти в 3 раза - с 6,8 триллиона тенге до 17,7 триллиона тенге. Такие темпы роста могут обеспечить только несколько стран на всей планете. Мы увеличим инвестиции в нашу экономику в 3 раза - до 4 триллионов тенге. Казахстан войдет в эти пять лет в пятерку главных мировых экспортеров зерна и в десятку главных экспортеров нефти. Такого еще никогда да не было в нашей истории. Мы увеличим вложения в сельское хозяйство до 450 миллиардов тенге. Наш малый и средний бизнес получит бурное развитие - до 40 процентов в валовом продукте. Сотни тысяч людей откроют собственное дело или расширят свой бизнес. Третье. Мы выбираем демократию. В современном мире только демократическое устройство способно дать народу шанс на долговременное развитие. Мы правильно шли все эти годы по формуле: "сначала экономика - потом политика". Это принесло свои плоды. Теперь мы должны провести серьезные политические реформы. За будущие 7 лет политическая картина страны изменится. Участие парламента в формировании правительства, а также контроль за деятельностью правительства резко усилятся. Мы примем решительные меры по борьбе с коррупцией. Будущее нельзя остановить, но его можно планировать. Казахстан никогда больше не будет страной кризисов, а будет страной, где реализуются мечты. Казахстан - только вперед!». Избиратели поверили Нурсултану Назарбаеву. Известно, что в январе 1999 года Н.Назарбаев победил на очередных президентских выборах. Он получил около 80% голосов избирателей и был избран на семилетний срок. Он выиграл также и все предшествующие выборы на этот пост. Он давал тогда более скромные обещания, чем в декабре 2005 года, но он их выполнил почти по всем пунктам. На выборах 4 декабря 2005 года его победа была триумфальной. Она удивила даже сторонников действующего президента: за Нурсултана Назарбаева было отдано 91% голосов, а за всех других четырех кандидатов проголосовало лишь 9% избирателей. С тех пор прошел уже год, и Казахстан сделал в этот год еще один значительный и заметный шаг вперед. Но каковы составляющие этого успеха? Каковы факторы, которые помогли Казахстану так быстро идти вперед? Какие трудности были преодолены и какие еще ждут впереди? Автор не претендует на истину в последней инстанции в столь сложном вопросе, как прогнозирование будущего Казахстана и не исключает субъективности в оценке существующей реальности. Он будет весьма признателен и благодарен за конструктивную критику и замечания по существу поднятой проблемы и предлагает считать данную статью как приглашение к дискуссии. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Назарбаев Н. А., «Без правых и левых», М., 1991 г.; Назарбаев Н. А., «Стратегия становления и развития Казахстана как суверенного государства», Алматы, 1992 г.; Назарбаев Н. А., «Стратегия ресурсосбережения и переход к рынку», М., 1992 г.; Назарбаев Н. А., «Рынок и социально-экономическое развитие», М., 1994 г.; Назарбаев Н. А., «О положении в стране и основных направлениях внутренней и внешней политики на 1997 год: Послание Президента Республики Казахстан народу Казахстана, Алматы, 1996 г.; Назарбаев Н. А., «Независимость Казахстана: уроки истории и современность», Алматы, 1996 г.; Президент Н. А. Назарбаев, Казахстанско-российские отношения: доклады, выступления и статьи. 1991 – 1997 годы. М., 1997 г. Назарбаев Н. А., “Казахстан – 2030”, Алматы, 1997 г.; Назарбаев Н. А., “В потоке истории”, Алматы, 1999 г.; Назарбаев. Н. А “На пороге XXI века”. 1996 г. Назарбаев. Н.А. В потоке истории. Алматы, 1999 г, Назарбаев Н.А. Евразийский союз: идеи, практика, перспективы. 19941997. Москва, 1997, с. 400 Назарбаев. Н.А. В потоке истории. Алматы, 1999 г, Назарбаев Н.А. Выступление на 50-й сессии ГА ООН // Вести Каз. 24.10.95. Токаев. Сборник статей. “Внешняя политика Казахстана”, 1995г. Токаев. “Наша задача - содействовать развитию Казахстана как субъекту суверенного государства”. 1992 г.МП”.“Дипломатический курье”1996№ 1. Преамбула Конституции РК 1995 г. Договор о коллективной безопасности между странами СНГ.“Каз. правда”1992 05.19. Нурпеисов Е. К., Котов А. К.. “Государство Казахстан: от ханской власти к президентской республике”. 1995 г. "Независимая газета", 7 сентября 2000г. Приговор в Белграде http://wwwboard.net/bbs1/Nikolai_von_Kreitor/messages/26.sht “Казахстан и мировое сообщество”. 1996 г. № 3. http://z.forum.msk.ru:81/articles/15582.shtml Стенограмма круглого стола "Мировой порядок после войны в Ираке" Абай «Слова-назидания» Алматы 1989. Внешняя политика Советского Союза в период отечественной войны. Т.1 М.1970 Зайцева О. Г. Международные межправительственные организации. Внешняя политика Советского Союза в период отечественной войны. Т.1 М.1970 с.198 Газета", 14 октября 2005 года Белинский В. Былое и думы. М.1989г. Хоффманном Л., Бофингером П., Флассбеком Х..Штайнгерром А “Казахстан: 1993–2000” М.2002. Джордж А.“Путешествие в Казахстан” Алматы. 2001 Челяби Е. Линц Х. “Султанистские режимы”М.2001. Пужоль Катрин “Казахстан” Центральной Азии в Национальном Институте Восточных языков и Цивилизаций, М.2000 Ингвар Сванберг “Современные казахи” Алматы.1999. Ингвар Сванберг “Казахи Китая”Алматы.1989 Ингвар Сванберг “Казахские беженцы в Турции”М.1989 Ингвар Сванберг “Последние кочевники Китая”М.1998 54-й доклад Трехсторонней Комиссии за 2000 г.“Новая Центральная Азия: в поисках стабильности” Румер Б. Центральная Азия в транзитной стадии” М.1996 Договор о коллективной безопасности между странами СНГ.“Каз. правда”1992 05.19. Европа на пороге XXI в. : ренессанс или упадок? - М. ,1998. Европейский союз на пороге XXI в. : выбор стратегии развития. - М. , 2001. Европейский союз на рубеже веков. - М., 2000. Затулин К. Ф., Грозин А. В., Хлюпин В. Н. Национальная безопасность Казахстана: Проблемы и перспективы. М., Институт диаспоры и интефации (Институт стран СНГ) / Объединение “Переселенцы из Казахстана в России”, 1998, 143 с. Имперский сборник. № 1. Республика Казахстан. Геополитические очерки. М., Русский Комитет при Председателе ЛиберальноДемократической партии России, 1997, 123 с. Казахстанская правда. 1998.12 мая. Каммингс С. “Казахстан: отношения между центром и периферией” М.2001. Касенов. У. “Итоги внешнеполитической деятельности РК и ее приоритетные задачи”. Очерк “История Казахстана”. Алматы, 1993 г. Масанов Н., Чеботарев А. Политические аспекты евразийства // Центральная Азия и Кавказ 2000. N1(7). Межгосударственный Статистический Комитет СНГ. Ежегодник - «СНГ в 2005 году». М., 2006 Межгосударственный статистический комитет СНГ - «Содружество Независимых Государств в 2003 году. Статистический ежегодник, М., 2004. «Завтра»,1997, №13 «Казахстанская правда», 19 февраля 2005 года Политология. под. ред члена-кореспондента АН РК д.ф.н., А.Н. Нысанбаева. “Акыл-Китабы” – А., 1998. Нурпеисов Е. К., Котов А. К.. “Государство Казахстан: от ханской власти к президентской республике”. 1995 г. “Казахстан и мировое сообщество”. 1996 г. № 3. Тримбетов С.. “О союзе трех центрально-азиатских государств”. Касенов. У. “Итоги внешнеполитической деятельности РК и ее приоритетные задачи”. Очерк “История Казахстана”. Алматы, 1993 г. Хан Г. Б., Суворов Л. С.. “АТР в мировой экономике и политике”, “Казахстан и АТР: перспективы сотрудничества” М., 2000. 24с. Масанов Н., Чеботарев А. Политические аспекты евразийства // Центральная Азия и Кавказ 2000. N1(7). Платонов Ю. П. Народы мира в зеркале геополитики: Учебное пособие. СПб., 2000. Уткин А. И. Мировой порядок XXI в. - М. , 2001. Европейский союз на пороге XXI в. : выбор стратегии развития. - М. , 2001. Европа на пороге XXI в. : ренессанс или упадок? - М. ,1998. Европейский союз на рубеже веков. - М., 2000. Шабров О.В. Политическая система: демократия и управление обществом Государство и право. 1995. №5 Казахстанская правда. 1998.12 мая. Зарницкий С., Сергеев А. «Чичерин» ( Молодая гвардия, М.1975г.) стр. 195. Рогов С.М. Администрация Клинтона: подводить итоги еще рано ЖУРНАЛ «США VS. Канада: экономика, политика, культура» № 2, февраль 2000 г. Филитов А. М. Холодная война. Историографические дискуссии на ЗападеМ., 1991 Москалев Ю.А. от Гитлера к Бушу; от Лиги Наций к ООН; от Сталина к Путину http://www.kpe.ru/articles/313№11 (105) март 2003 г "Независимая газета", 7 сентября 2000г. Приговор в Белграде http://wwwboard.net/bbs1/Nikolai_von_Kreitor/messages/26.sht http://z.forum.msk.ru:81/articles/15582.shtml Стенограмма круглого стола "Мировой порядок после войны в Ираке" Филитов А. М. Холодная война. Историографические дискуссии на Западе. М., 1991, гл 1.с. 5 Червов Н. Ф. Ядерный круговорот: что было, что будет. - М.: ОЛМАПРЕСС, 2001. - 382 с. Шоуп, Лауренце и Минтер «Имперский мозговой трест», Нью Йорк,1977г.с.87 Филитов А. М. Холодная война. Историографические дискуссии на Западе. М., 1991, гл 1. с.56 Плешаков К. В. Истоки холодной войны – США. Экономика, политика и идеология. 1991, № 4. Внешняя политика Советского Союза в период отечественной войны. Т.1 М.1970 с.198 Имперский сборник. № 1. Республика Казахстан. Геополитические очерки. М., Русский Комитет при Председателе ЛиберальноДемократической партии России, 1997, 123 с. Затулин К. Ф., Грозин А. В., Хлюпин В. Н. Национальная безопасность Казахстана: Проблемы и перспективы. М., Институт диаспоры и интефации (Институт стран СНГ) / Объединение “Переселенцы из Казахстана в России”, 1998, 143 с. Хлюпин В. Н. Геополитический треугольник: Казахстан-Китай-Россия. Прошлое и настоящее пограничной проблемы. М., Международный евразийский институт экономических и политических исследований (Вашингтон), 1999, 269 с. http://z.forum.msk.ru:81/articles/15582.shtml Стенограмма круглого стола "Мировой порядок после войны в Ираке" Шабров О.В. Политическая система: демократия и управление обществом Государство и право. 1995. №5 http://www.zatulin.ru/institute/sbornik/022/03.shtml «Евразия сегодня», М., апрель 2005, с.38-39 http://kazembassy.com.ua/kznama/Stanovlenie_kazakhstanskoj_modeli.html Олкотт Марта Брил “Казахстан: невыполненное обещание”М.2005. Мари-Карин фон Гумппенберг “Регионы Казахстана” журнал “Остойропа”, 2001 Кельнер-Хайнкеле Б. “Языковая политика в постсоветских мусульманских странах”М. 2001. Ландау Я. “Тюркологический ежегодник” (Turcology Annual) 2001. Макфарлейн Н.“Западное присутствие на Кавказе и в Центральной Азии” М.1999 «Файненшл таймс», 5 мая 2006 года. Межгосударственный Статистический Комитет СНГ. Ежегодник - "СНГ в 2005 году". М.2006 "Евразия сегодня, М., апрель 2005, с.38-39 Моравецкий. В. Функции международных организаций. 1979г. Морозов. Г. И. Международные организации. 1969г. Москалев Ю.А. от Гитлера к Бушу; от Лиги Наций к ООН; от Сталина к Путину http://www.kpe.ru/articles/313№11 (105) март 2003 г Новоселов А. Как вдохнуть новую жизнь в ООН? Мировая экономика и международные отношения. М.: «Наука» № 11. Ноябрь 2001. Платонов Ю. П. Народы мира в зеркале геополитики: Учебное пособие. СПб., 2000. Тримбетов С.. “О союзе трех центрально-азиатских государств”. Устав ООН, Сборник документов по международному праву. Т. 1. С. 15. Уткин А. И. Мировой порядок XXI в. - М. , 2001. Филитов А. М. Холодная война. Историографические дискуссии на ЗападеМ., 1991 Хан Г. Б., Суворов Л. С.. “АТР в мировой экономике и политике”, “Казахстан и АТР: перспективы сотрудничества” М., 2000. 24с. Хлюпин В. Н. Геополитический треугольник: Казахстан-Китай-Россия. Прошлое и настоящее пограничной проблемы. М., Международный евразийский институт экономических и политических исследований (Вашингтон), 1999, 269 с. Червов Н. Ф. Ядерный круговорот: что было, что будет. - М.: ОЛМАПРЕСС, 2001. - 382 с. Шабров О.В. Политическая система: демократия и управление обществом Государство и право. 1995. №5 Шоуп, Лауренце и Минтер «Имперский мозговой трест», Нью Йорк,1977г.с.87