Сложности квалификации преступлений, связанных с

Сложности квалификации преступлений, связанных с банкротством
Применение законодательства об ответственности за преступления, связанные с
банкротством, по-прежнему представляет большую сложность. Изменение редакций
соответствующих уголовно-правовых норм, призванное упростить их восприятие
следственными и судебными органами, ситуацию существенно не изменило. Кто несет
ответственность за "банкротские" преступления? В чем их отличие от хищения и
служебного злоупотребления? Как исчислять причиняемый этими деяниями крупный
ущерб? Автор предлагает решения наиболее актуальных для судебной и следственной
практики проблем квалификации по ст. 195-197 УК РФ.
Обобщение следственной и судебной практики по делам о преступлениях,
предусмотренных ст. 195-197 УК РФ, позволяет определить наиболее острые вопросы
уголовно-правовой квалификации этих деяний. Проблемы во многом связаны со
сложностью
регулирования
банкротства
юридических
лиц
и
граждан
законодательством о несостоятельности, знание которого правоприменителем в силу
бланкетности названных уголовно-правовых норм необходимо для законного и
обоснованного привлечения виновных к уголовной ответственности. Кроме того,
Федеральным законом от 19 декабря 2005 г. N 161-ФЗ в редакцию указанных статей
внесены значительные изменения, что заметно отразилось на начинающей
складываться практике применения этих норм*(1).
Наибольшие трудности в применении норм уголовного закона об
ответственности за неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное и
фиктивное банкротство возникают при определении признаков банкротства и момента
окончания преступления, исчислении крупного ущерба, установлении круга субъектов
преступления и содержания вины, разграничении названных преступлении и
преступлении, предусмотренных ст. 160 и 201 УК РФ.
1. Законодательством о банкротстве признаки банкротства определяются
по-разному в зависимости от категорий должников. Так, согласно ст. 3 Закона о
несостоятельности*(2) гражданин считается неспособным удовлетворить требования
кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате
обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не
исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены,
и если сумма его обязательств превышает стоимость принадлежащего ему имущества.
Критерием несостоятельности в этом случае признается неоплатность.
Тот же подход отражен в ст. 2 Федерального закона от 24 июня 1999 г. N 122-ФЗ
"Об особенностях несостоятельности (банкротства) субъектов естественных
монополий топливно-энергетического комплекса". Признаками банкротства здесь
названа неспособность организации-должника удовлетворить требования кредиторов
по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных
платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены
организацией-должником в течение шести месяцев с момента наступления даты их
исполнения и сумма кредиторской задолженности превышает балансовую стоимость
имущества организации-должника, в том числе права требования. Схожий критерий
применяется и для установления признаков банкротства кредитных организаций*(3).
Иной критерий несостоятельности - критерий неплатежеспособности - применен
законодателем при установлении признаков банкротства для всех иных юридических
лиц. Так, в соответствии со ст. 3 Закона о несостоятельности юридическое лицо
считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным
обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей,
если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение
трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.
Неплатежеспособность в отличие от неоплатности не является характеристикой
экономического, в том числе финансового, состояния организации. Поэтому вывод о
наличии признаков банкротства юридического лица, за исключением субъектов
естественных монополий топливно-энергетического комплекса и кредитных
организаций, не зависит от того, давало ли экономическое состояние организации
возможность исполнить обязательства (обязанности) перед кредиторами*(4): признаки
банкротства считаются установленными с момента, когда юридическим лицом
денежные обязательства и (или) обязанности по уплате обязательных платежей не
исполнены по истечении трех месяцев с даты, когда они должны были быть
исполнены. При этом сумма обязательств юридического лица может и не превышать
стоимость принадлежащего ему имущества.
2. Сложность определения момента окончания преступлений, предусмотренных
ст. 195-197 УК РФ, часто связана с тем, что действия (бездействие), образующие
объективную сторону этих преступлений (сокрытие имущества, передача его во
владение иным лицам, неправомерное удовлетворение имущественных требований
отдельных кредиторов заведомо в ущерб другим кредиторам, если эти действия
совершены при наличии признаков банкротства, совершение действий (бездействие),
заведомо влекущих неспособность должника в полном объеме удовлетворить
требования кредиторов по денежным обязательствам, и т.д.), совершаются задолго до
вынесения арбитражным судом решения о признании лица банкротом. Однако
вынесение арбитражным судом такого решения само по себе не является
обязательным условием привлечения лица к ответственности за всякое оконченное
преступление, предусмотренное ст. 195-197 УК РФ.
Определяя момент окончания указанных преступлений, следует учитывать, что
составы этих преступлений относятся к материальным, поскольку их признаком
является причиненный потерпевшим крупный ущерб. Такой ущерб может причиняться
не только должнику - юридическому лицу путем отчуждения его имущества,
умышленного неистребования дебиторской задолженности и т.п., но и кредиторам
организации, а также кредиторам индивидуального предпринимателя.
Крупный ущерб кредиторам причиняется в результате умышленного
неисполнения обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, а
момент причинения такого ущерба следует определять, исходя из правила
уголовно-правовой квалификации, изложенного Пленумом Верховного Суда РФ
применительно к уклонению от уплаты налогов, представляющему собой умышленное
невыполнение обязанности каждого платить законно установленные налоги и сборы.
Так, согласно п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. N
64 "О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности
за налоговые преступления" моментом окончания налогового преступления в форме
уклонения от уплаты налогов и сборов следует считать фактическую неуплату налогов
(сборов) в срок, установленный налоговым законодательством.
С учетом данного правила при квалификации преступлений, предусмотренных
ст. 195-197 УК РФ, момент причинения ущерба кредиторам определяется в
зависимости от того, признаки какого состава преступления усматриваются в
действиях (бездействии) виновного. При совершении преступления, предусмотренного
ч. 1 или 2 ст. 195 УК РФ, общественно опасные последствия в виде крупного ущерба
конкретному кредитору наступают с того момента, когда обязательства (обязанности) в
отношении этого кредитора должны были быть исполнены в соответствии с
законодательством о банкротстве (ст. 120-122, 134 и др. Закона о несостоятельности),
если бы исполнению не воспрепятствовали преступные действия (бездействие)
виновного.
В частности, неправомерное удовлетворение имущественных требований
отдельных кредиторов за счет имущества должника - юридического лица, совершенное
заведомо в ущерб другим кредиторам, может иметь место в процессе внешнего
управления до вынесения арбитражным судом определения о переходе к расчетам с
кредиторами. Данное определение является основанием для начала расчетов со
всеми кредиторами в соответствии с реестром требований кредиторов (ст. 120 Закона
о несостоятельности). В этом случае моментом причинения ущерба конкретному
кредитору и соответственно окончания преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 195 УК
РФ, является срок, с которого данный кредитор имел право на исполнение в его пользу
имущественных обязательств. Таким образом, преступление признается оконченным
вне зависимости от вынесения арбитражным судом решения о признании должника
банкротом и об открытии конкурсного производства. Однако если те же действия
совершены в процессе конкурсного производства, то момент причинения ущерба
кредитору определяется сроком удовлетворения требования кредитора в соответствии
с решением арбитражного суда о признании должника банкротом и об открытии
конкурсного производства.
При совершении указанными в ст. 196 УК РФ субъектами действий
(бездействии), заведомо влекущих неспособность юридического лица или
индивидуального предпринимателя в полном объеме удовлетворить требования
кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате
обязательных платежей, моментом причинения ущерба кредиторам следует считать
срок, до истечения которого должник был обязан в соответствии с договором (ст. 314
ГК РФ) либо налоговым законодательством исполнить соответствующие обязательства
(обязанности). В этом случае преступление признается оконченным вне зависимости
от вынесения арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об
открытии конкурсного производства, хотя действия виновного были заведомо
направлены именно на банкротство должника. При этом следует учесть, что, в отличие
от ст. 195 УК РФ, в норме об ответственности за преднамеренное банкротство (ст. 196
УК РФ) отсутствует указание на совершение противоправных действий (бездействие)
только при наличии признаков банкротства.
3. Крупным ущербом в соответствии с примечанием к ст. 169 УК РФ признается
ущерб в сумме, превышающей 250 тыс. руб. Однако ущерб, причиненный каждому из
кредиторов, может быть меньше этой суммы. Возможно ли, и если возможно, то в каких
случаях, при исчислении ущерба, причиненного преступлениями, предусмотренными
ст. 195-197 УК РФ, складывать суммы ущерба, причиненного разным кредиторам, и
квалифицировать содеянное с учетом общего размера ущерба?
До изменений, внесенных в Уголовный кодекс РФ Федеральным законом от 8
декабря 2003 г. N 162-ФЗ, крупный ущерб как оценочный признак ряда преступлений в
сфере экономической деятельности устанавливался исходя, в частности, из оценки
соотношения суммы материального вреда с финансово-экономическим состоянием
конкретного потерпевшего, что исключало возможность определения крупного ущерба
путем сложения сумм причиненного каждому из потерпевших ущерба. Имея в виду, что
теперь,
напротив,
крупный
ущерб
оценочным
признаком
не
является,
соответствующего препятствия для "суммирования" причиненного разным лицам
ущерба более нет.
Вместе с тем ответ на поставленный вопрос зависит от того, квалифицируется
ли деяние как одно преступление или содеянное содержит признаки нескольких
преступлений, образуя их совокупность. В первом случае при квалификации следует
учитывать общую сумму ущерба, причиненного всем кредиторам, во втором оценивать причиненный каждому кредитору ущерб как признак самостоятельного
преступления. При этом следует исходить из того, что если лицо совершает несколько
действий, каждое из которых содержит признаки объективной стороны преступления,
предусмотренного ст. 195, 196 или 197 УК РФ, и все эти действия объединены единым
умыслом на причинение ущерба одному, нескольким или неопределенному числу
кредиторов, содеянное расценивается как единое преступление.
Например, если руководитель юридического лица передал во владение иного
лица часть имущества должника, а другую часть сокрыл, что заведомо влекло
причинение кредиторам юридического лица ущерба, превышающего 250 тыс. руб., то
содеянное должно квалифицироваться как одно преступление вне зависимости от
числа потерпевших, которым причинен ущерб. В приведенном случае при исчислении
крупного ущерба как признака преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ,
следует исходить из общего размера ущерба, причиненного всем кредиторам, а равно
и должнику, если причинение указанными действиями (бездействием) ущерба
должнику не образует самостоятельный состав преступления, например, растрату (ст.
160 УК РФ).
Ущерб, причиненный должнику - юридическому лицу его руководителем или
учредителем (участником), бывает не только реальным, когда этот ущерб причиняется
так называемым выводом активов, например, при продаже имущества по заведомо
заниженной цене. Ущерб также может состоять в возложении на должника юридическое лицо дополнительных имущественных обязанностей, например, пени или
штрафных санкций за нарушение сроков исполнения обязательств перед кредиторами.
4. В части 2 ст. 195 УК РФ, а также в ст. 196 и 197 УК РФ субъектами
соответствующих преступлений названы руководитель и учредитель (участник)
юридического лица, а также индивидуальный предприниматель. Обобщение
правоприменительной практики показывает, что преступление, предусмотренное ч. 1
ст. 195 УК РФ, также преимущественно совершается указанными лицами, чаще всего руководителями организаций.
Вместе с тем, поскольку перечень субъектов преступлений, предусмотренных ч.
1 и 3 ст. 195 УК РФ, названными лицами законодатель не ограничил, то в случаях,
когда наряду, к примеру, с руководителем организации объективную сторону этих
преступлений берет на себя служащий данной организации либо лицо, не состоящее с
организацией в трудовых отношениях, действия каждого из указанных лиц - в силу
отсутствия оснований для применения ч. 4 ст. 34 УК РФ - квалифицируются по
соответствующей части ст. 195 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ. С учетом того, что
законом не предусмотрен квалифицирующий признак совершения преступлений,
предусмотренных ст. 195-197 УК РФ, группой лиц, группой лиц без предварительного
сговора и т.д., групповой характер деяния может быть учтен судом со ссылкой на п. "в"
ч. 1 ст. 63 УК РФ.
Решая вопрос о признании субъектом преступления арбитражного
управляющего, следует исходить из понятия руководителя организации-должника,
содержащегося в ст. 2 Закона о несостоятельности, согласно которому руководителем
должника является не только единоличный исполнительный орган юридического лица,
но также и иные лица, осуществляющие в соответствии с федеральными законами
деятельность от имени юридического лица без доверенности. Ко внешнему и
конкурсному управляющему переходят полномочия руководителя с ограничениями,
вытекающими из ограничений прав юридического лица как субъекта гражданских
правоотношений;
эти
ограничения
предусмотрены
законодательством
о
несостоятельности для лиц, находящихся на указанных стадиях банкротства.
Верховный Суд РФ разъяснил, что внешний управляющий действует от имени
организации без доверенности, и это полномочие вытекает из федерального
законодательства*(5). С учетом изложенного внешний и конкурсный управляющие
должны признаваться субъектами преступлении, предусмотренных ст. 195-196 УК РФ.
5. Сложность для практики представляет проблема определения субъекта
преступления и вины в случаях, когда решение о совершении руководителем заведомо
противоправных и влекущих причинение крупного ущерба действий принималось
коллегиальным органом управления юридического лица. Нередко правоприменитель
неосновательно игнорирует то обстоятельство, что, во-первых, закон не может
определять как обязательные незаконные распоряжения, а во-вторых, в силу ч. 2 ст. 42
УК РФ лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо
незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих
основаниях. Таким образом, за конкретное общественно опасное деяние, совершенное
с использованием полномочий, которыми руководитель наделен в силу занимаемого
им положения в организации, уголовную ответственность несет он сам, поскольку
крупный ущерб причиняется в результате именно его действий или бездействия.
В связи с изложенным ссылка руководителя организации, пусть и нашедшая
объективное подтверждение при расследовании уголовного дела, на то, что он
противоправно действовал во исполнение якобы обязательных для него распоряжений
коллегиального органа управления организации, не является основанием для
признания деяния совершенным руководителем невиновно либо для привлечения к
уголовной ответственности исключительно членов коллегиального органа управления
организацией с освобождением от такой ответственности руководителя организации. В
указанных случаях члены коллегиального исполнительного органа юридического лица,
принявшие заведомо для них незаконное решение о, допустим, таком распоряжении
имуществом организации, которое вело к причинению крупного ущерба организации,
ее работникам, кредиторам, и если руководитель организации исполнил это заведомо
незаконное решение, несут уголовную ответственность как соисполнители либо как
соучастники преступления, совершенного руководителем юридического лица.
В числе субъектов преступлений, предусмотренных ст. 195-197 УК РФ, указаны
учредители (участники) юридического лица, а такими учредителями (участниками)
могут быть иные юридические лица. При таких обстоятельствах руководители данных
юридических лиц либо иные лица, имевшие право без доверенности действовать от
имени этих юридических лиц, при наличии к тому оснований подлежат ответственности
как соисполнители или как соучастники преступления, предусмотренного ст. 195-197 УК
РФ.
6. В связи с недоказанностью вины руководителя юридического лица
оправдательные приговоры по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 195 и 196
УК РФ, выносились судами Свердловской области, Хабаровского края и некоторых
других регионов. Суды в этих случаях признавали, что умысел лица не был направлен
на причинение ущерба должнику и (или) его кредиторам, а действия совершались
исключительно в интересах хозяйственной деятельности возглавляемой организации.
В связи с этим на стадии предварительного расследования надлежит тщательно
проверять версию обвиняемого о том, что, совершая действия, формально
содержащие признаки неправомерных действий при банкротстве или преднамеренного
банкротства, он действовал исключительно в целях предотвращения более
значительного вреда, нежели тот, который оказался причиненным в результате
содеянного
им.
Так,
если,
к
примеру,
руководитель
организации
жилищно-коммунального хозяйства, который был недавно назначен на эту должность и
не мог в связи с этим принять иных мерк обеспечению объектов жизнедеятельности
населения и т.п., не имея иной возможности получить средства для закупки сырья,
используемого для отопления жилых домов, объектов здравоохранения, детских садов,
школ и т.п., заключил кредитный договор с применением чрезмерно и заведомо для
него высокой кредитной ставки, вопрос о его ответственности по ст. 196 УК РФ должен
решаться с учетом положений ст. 39 УК РФ.
7. Разграничить неправомерные действия при банкротстве и преднамеренное
банкротство особенно сложно в тех случаях, когда руководитель юридического лица
при наличии признаков банкротства совершает действия, состоящие в отчуждении
имущества (например, передает в качестве вклада в уставный капитал вновь
образуемой организации все имущество организации), и эти действия заведомо влекут
неспособность юридического лица в полном объеме удовлетворить требования
кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате
обязательных платежей.
Сложность квалификации в данной ситуации связана с тем обстоятельством, что
если, как указывалось ранее, для индивидуального предпринимателя наличие
признаков банкротства устанавливается исходя из критерия неоплатности, то для
юридического лица - из критерия неплатежеспособности, когда обязательства и (или)
обязанность перед кредиторами не исполнены в течение трех месяцев с даты, когда
они должны были быть исполнены. С учетом этого признаки банкротства юридического
лица не могут рассматриваться в качестве критерия для разграничения действия ч. 1
ст. 195 и ст. 196 УК РФ применительно к данному случаю: наличие данных признаков
не исключает способности юридического лица в этот период в полном объеме
удовлетворить соответствующие требования кредиторов, и, следовательно, действия
руководителя организации могут содержать признаки объективной стороны как одного,
так и другого преступления.
Вместе с тем, по смыслу закона причинившие крупный ущерб действия,
заведомо влекущие неспособность юридического лица в полном объеме
удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить
обязанность по уплате обязательных платежей, квалифицируются по ст. 196 УК РФ
лишь в том случае, когда виновный ставил целью банкротство организации. Если
установлено, что несмотря на наличие признаков банкротства такая цель не
преследовалась, содеянное должно квалифицироваться при наличии к тому и иных
оснований по ч. 1 ст. 195 УК РФ. Так, Свердловским областным судом действия
осужденной со ст. 196 УК РФ переквалифицированы на ч. 1 ст. 195 УК РФ со ссылкой
на то, что отчуждение имущества в пользу третьих лиц было ею совершено для
уменьшения налогообложения на основные средства производства организации в
период, когда оно было убыточным, целью этих действий было не преднамеренное
банкротство организации, а сокрытие имущества от кредиторов и налоговых органов.
Ошибки допускаются и при разграничении преступлений, предусмотренных ст.
196 и 160 УК РФ. В связи с этим следует указать, что продажа руководителем
юридического лица имущества возглавляемой им организации по заведомо
заниженной цене должна квалифицироваться как растрата, т.е. хищение чужого
имущества, вверенного виновному, если он преследовал при этом корыстную цель,
желая получить материальную выгоду за счет похищенного имущества. Если наряду со
стремлением получить такую выгоду виновный желал банкротства организации и
осознавал, что его действия повлекут неспособность юридического лица или
индивидуального предпринимателя в полном объеме удовлетворить требования
кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате
обязательных платежей, чем будет причинен крупный ущерб, и такой ущерб
действительно был причинен, содеянное по совокупности надлежит квалифицировать
и по ст. 196 УК РФ.
Вопрос о конкуренции ст. 196 и 201 УК РФ решается по правилам,
предусмотренным ч. 3 ст. 17 УК РФ. При этом следует исходить из того, что ст. 201 УК
РФ (предусматривающая ответственность за использование лицом, выполняющим
управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий
вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и
преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам, если это
деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам
граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или
государства) является общей нормой по отношению к ст. 196 УК РФ.
П.С. Яни,
доктор юрид. наук, профессор,
главный редактор журнала "Уголовное право"
"Законодательство", N 8, август 2007 г.
─────────────────────────────────────────────────────────────────────────
*(1) Статья подготовлена по результатам организованного редакцией журнала
"Уголовное право" обсуждения проблем правоприменения, в котором любезно
согласились принять участие старшие прокуроры управлений Генеральной
прокуратуры РФ Э.М. Круглова и В.А. Прадедов, проводившие обобщение судебной и
следственной практики по делам, связанным с банкротством, а также профессора Б.В.
Волженкин, Н.А. Лопашенко, Л.В. Иногамова-Хегай, И.В. Шишко. Но не все
высказанные автором настоящей статьи суждения отражают позицию названных
юристов.
*(2) Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности
(банкротстве)" (с изм. и доп. от 22 августа, 29, 31 декабря 2004 г., 24 октября 2005 г., 18
июля, 18 декабря 2006 г., 5 февраля, 26 апреля 2007 г.) // СПС "Гарант".
*(3) См.: Федеральный закон от 25 февраля 1999 г. N 40-ФЗ "О
несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" (с изм. и доп. от 2 января
2000 г., 19 июня, 7 августа 2001 г, 21 марта 2002 г, 8 декабря 2003 г., 28 июля, 20
августа 2004 г., 18, 29 декабря 2006 г.) // СПС "Гарант".
*(4) Термин "кредиторы" используется в значении, установленном ст. 2 Закона о
несостоятельности, согласно которой "кредиторы - лица, имеющие по отношению к
должнику права требования по денежным обязательствам и иным обязательствам, об
уплате обязательных платежей, о выплате выходных пособий и об оплате труда лиц,
работающих по трудовому договору".
*(5) Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда
РФ от 14 августа 1998 г. по жалобе Бурякова // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999.
N 5.