законная сила третейского решения

1
Гавриленко Владимир Александрович
Законная сила решения третейского суда
Совершенно очевидно, что решение третейского суда должно быть законным. Законностью третейского решения можно назвать его качество, характеризующееся правильным применением судом при рассмотрении конкретного дела норм материального права, процессуальных и норм судоустройства.
Рассматривая вопрос о законной силе решения третейского суда обратимся к законодательству нашей страны. В соответствии со ст. 16 АПК РФ
2002 г., ранее аналогичная норма охватывалась ст. 13 и ст. 197 АПК РФ 1995
г., судебные акты, вступившие в законную силу, исполняются государственными органами, органами местного самоуправления и иными органами, организациями, должностными лицами и гражданами на всей территории РФ в
порядке, установленном настоящим Кодексом и федеральным законом. Аналогичные нормы содержатся в ГПК. РФ. Иными словами, помимо силы, которую имеет судебное решение для лиц, участвующих в деле, оно также имеет определенное значение и для всех субъектов права на территории России.
Можно сказать, что судебное решение создает презумпцию действительности тех фактов, которые им установлены, на территории России. Чтобы ответить на вопрос о том, распространяется ли этот режим на решения третейских судов, приведем одну ссылку. Приведенная далее выдержка из постановления арбитражного суда отвечает на этот вопрос утвердительно. «Коллегия отклоняет довод заявителя жалобы о нарушении ст.22 Арбитражного
процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку третейский суд
не является государственным органом и органом местного самоуправления, а
его решения относятся к ненормативным актам, подлежащим обязательному
исполнению по всей территории Российской Федерации (ст. 197 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации)»[1].
2
Исходя из вышеизложенного, следует признать, что действующее законодательство дает решению третейского суда силу, сравнимую с силой судебного решения, в частности, в том, что установленные решением третейского суда правоотношения презюмируются действительными иными субъектами права, помимо лиц, участвующих в деле, на территории России в случаях, когда это предусмотрено законом.
Требования к арбитражному решению, предъявляемые национальными законами и регламентами арбитражных учреждений, касаются прежде
всего его формы и содержания. Дополнительные требования могут предусматриваться соглашением сторон.
Российский чакон "О международном коммерческом арбитраже" предусматривает в п. 1 и п. 3 ст. 31 следующие требования:
1.Решение должно быть вынесено в письменном виде;
2.Решение должно быть подписано единоличным арбитром или арбитрами; при рассмотрении спора несколькими арбитрами достаточно подписей большинства из них при условии указания причины отсутствия других
подписей;
3. Должна быть указана дата и место вынесения.
Регламент
Международного
Коммерческого
Арбитражного
Суда
(МКАС) идет дальше, предусматривая в § 39, что арбитражное решение
должно также содержать наименование МКАС, номер дела, имена и фамилии арбитров, наименование спорящих сторон и других лиц, участвующих в
арбитражном разбирательстве. Однако регламенты ведущих арбитражных учреждений в большинстве своем ограничиваются теми же требованиями к
форме решения, что и российский Закон "О международном коммерческом
арбитраже".
Вступившее в законную силу решение третейского суда обязательно
для сторон и других лиц, участвовавших в деле. Свойство обязательности
включает также и обязанность добровольно исполнять третейское решение[ 2 ]. По утверждению Л.П.Ануфриевой, “арбитражное решение по смыс-
3
лу и юридическому содержанию арбитражного соглашения презюмируется быть исполненным сторонами добровольно”[3].
Также можно сказать, что при вступлении в законную силу арбитражное решение приобретает свойства неопровержимости, что означает невозможность для третейского и государственного суда пересматривать вступившее в законную силу решение третейского суда и невозможность для
сторон ставить вопрос о таком пересмотре.
Вышеуказанное не позволяет нам согласиться с правоведами утверждающими, что “решение несудебного юрисдикционного органа не обладает
такими свойствами законной силы, как обязательность, исключительность и
неопровержимость, даже в случаях, когда невозможно обжаловать данное
решение в суде”[4].
Теперь рассмотрим вопрос о пределах законной силы третейских решений. Согласимся с мнением, что “в своих объективных пределах законная
сила решения действует на определенные объекты. Такими объектами действия законной силы решения являются: во-первых, выводы суда о наличии
или отсутствии в действительности юридических фактов основания спорного
правоотношения сторон; во-вторых, выводы суда о действительных субъективных правах и обязанностях сторон; в-третьих, вытекающий из этих выводов приказ суда ответчику по иску о присуждении исполнения лежащих на
нем обязанностей”[5]. Все это в равном степени относится и к решению третейского суда.
Субъективные пределы законной силы решения третейского суда определяются кругом лиц, выразивших свое согласие на подчинение юрисдикции
третейского суда и привлеченных к участию в деле. “Правовые последствия
арбитражного решения, связывающие стороны, вытекают из воли самих сторон, выраженной в арбитражном соглашении”[6]. В юриспруденции была
высказана позиция о том, что “по своей природе третейский суд не может
принимать решения, затрагивающие иных субъектов, помимо лиц, связанных
третейским соглашением”[7].
4
Таким образом, большого различия по данному признаку между третейскими и государственными судами нет, и “субъективные пределы законной силы решения третейского суда, в первую очередь, определяются по
признаку участия в деле, и уже потом - по критерию заключения арбитражного соглашения”[8].
Проблема преюдициальной силы решений третейского суда в нашей
стране окончательно не урегулирована. Преюдиция состоит в том, что “установленные решением суда факты и обстоятельства, установленные во вступившем в законную силу решении, если оно не отменено компетентными органами, не могут подвергаться сомнению и исследоваться заново при рассмотрении спора между теми же сторонами, по тому же предмету и основанию”[9], что, в частности, говорится в ст. 69 АПК РФ 2002 г. Современное
законодательство не решает вопрос относительно пределов преюдициальной
силы решений государственных судов, в частности, вопрос о том, можно ли
ссылаться на преюдицию, если в новом деле участвуют не только лица, принимавшие участие в предыдущем деле, но и новые лица. Этот вопрос не решен на сегодняшний день в процессуальном праве, поскольку законодательство не предусматривает норм о верховенстве, например, более позднего решения суда над более ранним, допуская одновременное действие двух
противоположных решений.
Представляется целесообразным внесение изменений в законодательство, закрепляющих следующие правила. “Если суд по новому делу приходит
к выводу, который противоречит выводам, изложенным в ранее принятых
решениях, суд должен приостановить дело и обратиться с представлением о
принесении надзорного протеста по предыдущему делу. В зависимости от
решения вопроса в порядке надзора суд должен будет, либо согласиться с
прошлым решением и исходить из фактов установленных в нем, либо основываться на своих собственных выводах об этих фактах”[10].
Рассматриваемый вопрос применим и к третейским судам. Причем отметим такую особенность, как то, что арбитражная процедура не позволяет
5
принести протест на решение третейского суда. Данное препятствие обходят
в случае, если решение третейского суда принудительно исполнялось на основании исполнительного листа, выданного государственным судом. В этой
ситуации протест может быть принесен на определена суда о выдаче исполнительного листа. Однако в случае, если решение третейского суда было исполнено добровольно возможностей для принесения протеста не будет. Однако подобная проблема возникает лишь при условии, что мы согласны с
тем, что закон признает за решением третейского суда преюдициальную силу.
В настоящее время решение третейского суда может быть использовано в качестве доказательства, но тогда оно подвергается дополнительной
проверке, и изложенные в нем выводы могут быть поставлены под сомнение.
То есть, “в отношении арбитражного решения применяется еще один вид
проверки, не предусмотренный законодательством, что не способствует стабилизации отношений гражданского оборота, снижению конфликтности и
ускорению юрисдикционной деятельности”[11].
Юридическая литература не дает единого мнения по этому вопросу.
Существует множество точек зрения, касательно правового института преюдиции. Судебная практика решает данный вопрос неоднозначно. Действительно, преюдициальная сила для решений третейских судов не установлена
специальным законодательством об арбитраже и общим процессуальным законодательством. Возможно, материальное право, субсидиарно применяющееся к арбитражному процессу, позволяет нам сделать подобный вывод.
Можно утверждать, что факты, установленные решением третейского суда,
должны доказываться вновь при рассмотрении другого дела в суде и арбитражном суде. При этом решение третейского суда может играть лишь роль
одного из доказательств этих фактов.
Не решают проблемы и постановления судов о принудительном исполнении решения третейского суда, поскольку не требуется при вынесении определения о выдаче исполнительного листа указывать на обстоятельства, ис-
6
следованные в связи с этим делом, содержащиеся в решении (ст. 240 АПК
РФ, ст. 427 ГПК РФ). На сегодняшний день доминирующей тенденцией в
развитии судебной практики является непризнание преюдициальной силы за
решениями третейских судов[12].
Российское законодательство о третейском судопроизводстве не устанавливает норм о преюдициальности решений государственных судов для
третейского разбирательства.
Третейский суд самостоятельно определяет процедуру рассмотрения спора в нем, в отсутствие особого соглашения сторон, что указывается в
ст. 19 Закона “О международном коммерческом арбитраже”, ст. 10 Временного положения, ст. 19 Закона “О третейских судах”. Стоит согласиться с
выводом о том, что “если стороны не предусмотрели своим соглашением
правила преюдициальности, то регламент третейского суда должен регулировать этот вопрос. В отсутствие специальных норм регламента на этот счет,
или в отсутствие регламента как такового, третейский суд может по собственному усмотрению решить, освободить ли сторону от обязанности доказывать определенный факт в связи с преюдициальностью другого решения”[13].
Вышеизложенное применяется и в отношении преюдициальной силы
решения одного третейского суда по отношению к производству в другом.
Таким образом целесообразно придать решению третейского
свойство
преюдициальности, в
том числе
суда
применительно к рассмотре-
нию дел в судах общей юрисдикции и арбитражный судах, путем усовершенствования законодательных актов.
7
Литература.
1. Федеральный Арбитражный Суд Поволжского Округа, Постановление
от 4 апреля 2000 года. Дело № Вх1850у-5/99, // ИПС Кодекс.
2. Ст.31 Закона «О третейских судах в РФ»
3. Ануфриева Л.П. Международное частное право. В 3-х т. Т.3: Трансграничные банкротства. Международный комерческий арбитраж. Международный гражданский процесс. М., 2001. С. 146.
4. Новиков Е.Ю. Третейское разбирательство споров, подведомственных
судам общей
юрисдикции: проблемы нормативного
регулирования
//
Актуальные проблемы гражданского процесса. СПб, 2002. С.210.
5. Семенов В.М. Взаимная обязательность решений и приговоров в советском гражданском процессе. // Сборник ученых трудов.
Свердловск.
1964. С. 15.
6. Лебедев С.Н. Международный торговый арбитраж. М. 1965. С.21.
7. Попов М.А. Теоретические и практические проблемы российской
модели регулирования деятельности третейских судов. Автореферат дисс…
канд. юр. наук. СПб. 2002. С. 16.
8. Курочкин С.А. Теоретико-правовые основы третейского разбирательства в РФ. Дисс… канд. юр. наук. Екатеринбург 2004. C. 188.
9. Дубровина М.А.
Международный
коммерческий
арбитраж
в
Швейцарии. Автореферат дисс… канд. юрид. наук. М, 2001. С. 23
10. Попов М.А. Теоритические и практические проблемы российской
модели регулирования третейских судов. Дисс… канд. юр. наук. СПБ. 2002.
С. 62.
11. Курочкин С.А. Теоретико-правовые основы третейского разбирательства в РФ. Дисс… канд. юр. наук. Екатеринбург 2004. C. 186.
12. См. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 15.05 2002 по
делу № А56- 1393/02
13. Попов М.А. Указ. соч. С. 67.