детерминанты суда присяжных в уголовном процессе россии

ДЕТЕРМИНАНТЫ СУДА ПРИСЯЖНЫХ В УГОЛОВНОМ
ПРОЦЕССЕ РОССИИ (СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ
АНАЛИЗ)
Корнеева И. В.
Минуло более 5 лет с того момента как в уголовном судопроизводстве России
начал функционировать порядок отправления правосудия с участием присяжных
заседателей. Срок, представляется, достаточный для того, чтобы остыли эмоции,
и можно было перейти к трезвому анализу причин, вызвавших возрождение интереса к этому уголовно — процессуальному институту, как в судах общих Установлений Российской Империи, так и в современной юридической практике.
Исследуя причины и иные детерминанты возрождения суда присяжных в условиях современной России, невольно задаешься вопросом о том насколько они
адекватны тем социально — экономическим, правовым и нравственно — психологическим детерминантам, которые привели к нормативному закреплению данного уголовно — процессуального порядка в Уставе уголовного судопроизводства 1864 года. Тем более, что процедуры как первого, так и второго порядка весьма
напоминают друг друга.
Учитывая, что в основе всякого, в том числе и правового, преобразования лежит категория интереса и объективно стоящие за ними потребности, было бы целесообразно исследовать действительные потребности российского государства и
общества, вызвавшие к жизни, как в первом, так и во-втором случае, интерес к
введению столь не свойственного отечественному уголовному судопроизводству
уголовно — процессуального порядка.
При этом, отталкиваясь от общепризнанных положений общей теории права и
материалистической диалектики, автор исходит из следующих концептуальных
положений такого анализа:
1. потребность — понимается нами как неуравновешенное состояние системы
(социальной, экономической, социума или отдельной личности). Являясь объективной реальностью, она может возникнуть, существовать и даже длительное
время развиваться вне и не зависимо от осознающего ее субъекта;
2. осознанная потребность — приобретает характер интереса, который формируясь в борьбе мотивов, определяет предмет, цель и средства удовлетворения потребности;
3. цель, являясь движущим началом всякой осознанной деятельности, приводит субъекта (субъектов, общества), осознавшего интерес к практическим действиям по созданию и овладению предметом удовлетворения потребности;
4. в качестве такового предмета, способного привести систему в уравновешенное (урегулированное) состояние, вполне может выступать и право, как действенный регулятор общественных отношений и деятельности, возникающих в том
числе и сфере уголовного судопроизводства;
5. только в том случае, когда правильно осознанная потребность совпадает с
субъективной заинтересованностью, управомоченного к преобразованию субъекта, он в состоянии правильно определить предмет потребности, цель и средства ее
удовлетворения. Разрыв между объективной потребностью системы и субъективным интересом, осознающего ее субъекта (субъектов), приводит к тому, предмет,
цель и средства удовлетворения потребности соответствует не интересам удовлетворения потребности, а субъективной заинтересованности субъекта (или субъектов). В этом случае реализуются лишь субъективные интересы заинтересованных
субъектов, как правило ничего не имеющие ничего общего с объективно сущест261
вующей потребностью. Система так и остается в неуравновешенном состоянии,
постепенно проявляя себя в неэффективности той или иной человеческой деятельности1.
Таким образом, основным предметом намеченного исследования должны
стать либо объективные потребности государства и общества, обусловившие
нормативное закрепление названного уголовно — процессуального порядка в середине ХIХ — конце ХХ века, либо субъективные интересы (субъективная заинтересованность) отдельных личностей (или социальных групп), все же сумевших
закрепить свои интересы, в качестве общеобязательной государственной воли
(закона).В этом плане следует согласиться с профессором В.Т.Томиным, прямо
указывающим на то, что "не все законодательные акты, принятые за последние 5
лет,... потребны обществу. Они потребны отдельным членам общества — это да.
Одним, чтобы обозначить деятельность, другим... для разных других целей"2.
Обратимся к фактам, характеризующим состояние российского государства,
общества его правовой, и особенно судебной системы в период предшествующий,
как великой судебно — правовой реформе 1864 года, так и принятию Верховным
Советом РСФСР "концепции судебно — правовой реформы" в стране3. Краеугольным камнем как той, так и другой реформы стало нормативное закрепление
суда присяжных, процессуальная форма и процедуры которого в наиболее концентрированном виде вобрали в себя основные идеи, отстаиваемые сторонниками
, названных выше реформ. В силу этого, названный суд, нередко, рассматривается
ими как единственная панацея к устранению кризиса судебной системы и уголовного судопроизводства в целом. Возможно, это и так. Однако, думается, все же
есть основания утверждать, что действительные детерминанты введения суда
присяжных в уголовном судопроизводстве России середины ХIХ — и конца ХХ
века, столь различны между собой, что говорить об объективной необходимости
возрождения суда присяжных в современной России несколько преждевременно.
Достаточно доказан тот факт, что состояние российского государства и общества, а равно его судебной системы начала — середины ХIХ века характеризуется
рядом негативных тенденций. В уголовном судопроизводстве, это в частности,
проявляет себя в несоответствии, сложившейся судебной системы и процессуальной процедуры, новым социально — экономическим и нравственно — психологическим отношениям России второй половины ХIХ века.
Кризис системы права, в частности, проявляет себя в том, что дореформенный
суд основывается на законодательстве Петра I и Екатерины II. В отдельных случаях использовались даже нормы Соборного уложения 1649 года. В результате,
как указывал А.Ф.Кони, получилось "бессвязное собрание самых разнообразных
постановлений, механически сливавших воедино Уложение царя Алексея Михай-
1
См. По этому поводу: Экимов А.И. Интересы и право в социалистическом обществе.
Л., 1984.; Лавриненко В.Н. Проблема социальных интересов в ленинизме. М., 1978; Шайкенов Н.А. Категория интереса в советском праве. //Автореф. канд. дисс. Свердловск.,
1980.
2
Томин В.Т. Sapienti Sat. (Судебно - следственная реформа: взгляд из провинции).
//Нижегородские юридические записки: Сборник научных трудов. /Под редакцией профессора В.Т.Томина. Вып. I. - Н.Новгород: НВШ МВД РФ, 1995. С. 3.
3
См.: Концепция судебной реформы в Российской Федерации. Изд. Верховного Совета
Российской Федерации. -М., 1992.
262
ловича, указы Петра и, как выразился в 1835 году Государственный совет, "виды
правительства", обнародованные 1784, 1796, 1823 годах"1.
Множественность судебных органов, их предельная зависимость от органов
административных, сословный характер судопроизводства, сложность и запутанность процессуальных норм, нередко невозможность определить круг дел, который должен подлежать рассмотрению того или иного судебного ведомства, предельно затрудняли быстрое и полное отправление правосудия, порождали в судах
волокиту и взяточничество. При необходимости дела столь часто пересылались из
одного суда в другой, по несколько раз возвращаясь в первую инстанцию, что на
окончательное разрешение дела нередко уходили десятилетия2. Исследуя эти обстоятельства, К.Ф.Гуценко указывает на то, что в уголовном судопроизводстве
дореформенной России можно было насчитать около 30 различного рода судебных процедур. При этом общим для них, отмечает он, было стремление к максимальному ограничению гласности уголовного судопроизводства, полное недопущение общественного контроля за деятельностью суда, существенное ограничение права на защиту3.
Принцип письменности и тайны дореформенного судопроизводства априори
предполагал, что суд разрешает дело не на основе непосредственного и устного
восприятия и исследования доказательств, а опираясь исключительно на письменные материалы, полученные в ходе предварительного следствия. Даже передопрос обвиняемого, нередко, не был для суда обязательным.
Сами доказательства, оцениваемые судом носили заранее установленный характер. О внутреннем убеждении судей, как основе правильного разрешения дела,
не было и речи, т.к. закон, вне зависимости от конкретного уголовного дела жестко устанавливал степень достоверности допускаемых доказательств. Деля их на
совершенные и несовершенные, закон априори отдавал предпочтение признанию
обвиняемым своей вины, называя его "лучшим свидетельством всего света"4. Для
получения последнего нередко применялась пытка, формально запрещенная в
1801 году, но просуществовавшая вплоть до реформы 1864 года.
Господство следственного процесса, практически исключало развитие и участие настоящей адвокатуры. Всякого рода ходатаи и поверенные, обычно юридически не подготовленные, как правило, ставили своей целью не столько помочь
обвиняемому или правосудию, сколько всячески запутать дело, всемерно затянуть
его рассмотрение в расчете на постоянное получение гонорара.
Наконец, полное отсутствие состязательности и сторон в подобном, жестко
сословном, процессе подрывало равенство граждан перед законом и судом, делало их совершенно бесправными, что становилось особо нетерпимым, как для
стремительно нарождающейся буржуазии, так и огромной массы крестьян, вышедшей из крепостной зависимости. Обретя личную свободу, почувствовав себя
гражданами они не могли больше мириться ни со своим бесправием в процессе,
ни с существующим порядком отправления правосудия, ни с той процессуальной
ролью, которая отводилась им в дореформенном уголовном судопроизводстве.
1
Кони А.Ф. История развития уголовно - процессуального законодательства в России. Собр. Соч., Т. 4. М., 1967. С. 320.
2
Подробнее об этом см.: Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 8. Судебные реформы. - М.: Юрид. лит., 1994. С. 7.
3
Уголовный процесс: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов: М.:
Зерцало, 1997. С. 26.
4
См.: ст. 316 Свода законов Российской Империи. Т. ХV. Ч. II, 1857.
263
Нравственно — психологические переживания общества были столь велики,
что оно не могло больше мириться с существующей судебной системой и порядком отправления правосудия в ней, постепенно выдвигая из своих рядов носителей либеральных идей, будущих апологетов судебной реформы .
Правовые и нравственно — психологические детерминанты, обуславливающие необходимость преобразований, тесно слились с социально — экономическими. Обновляющееся государство, требовало более эффективного правового
регулирования общественных отношений, возникающих в сфере уголовного судопроизводства. Кроме того, оно уже было не в состоянии содержать крайне громоздкую, запутанную и крайне неэффективную судебную систему.
В силу названных выше причин, составители судебных уставов имели в виду
дать судебной власти ту полноту, которой совершенно не было до реформы, т.к.
вся деятельность дореформенной судебной власти находилась в зависимости от
"доброй воли" самых разнообразных органов (прокуратуры, полиции, "адвокатуры", административных органов)1.
Это удалось. Судебная реформа (1864 г.) в корне изменила судоустройство и
процессуальное право. Суд впервые был отделен от законодательных и административных органов. Под давлением, господствовавших в это время либеральных
идей был введен суд присяжных. На практике присяжными стали в основном крестьяне, в том числе и не богатые2. Впервые была учреждена настоящая адвокатура, особо проявляющая себя в суде присяжных. В уголовном процессе победили
принципы состязательности, гласности, устности . Была введена система свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению судей. Каждая из этих новелл, по сравнению с дореформенным судопроизводством, наиболее ярко проявляла себя в суде присяжных. Поэтому сторонники суда присяжных современной
России, нередко, аргументируют свои предложения о целесообразности сохранения этого института ссылками на успешный опыт функционирования таких судов,
в 1864–1917 гг.
Между тем, как правильно отмечает В.Т.Томин, аргумент этот не из самых
убедительных, поскольку серьезных исследований суда присяжных в научном
обороте нет. Кроме того, отмечает он, есть еще несколько соображений, которые
предостерегают против использования в качестве однозначного аргумента за введение суда присяжных на Руси в конце ХХ века — опыт ограниченного функционирования этого судоустройственного института в 1864–1917 годах. Это и иные
социальные, экономические и политические условия их введения и функционирования и недостаточность предшествующего материала для адекватных выводов и
другой ряд обстоятельств, характеризующих сегодняшние условия в нашей стране.3
Вслед за профессором В.Т.Томиным, полагаем, что реалии социально — экономического и правового бытия России начала 90-х годов, не являлись достаточным основанием для введения в уголовное судопроизводство суда присяжных. В
пользу данного вывода могут свидетельствовать следующие аргументы.
В отличие от второй половины ХIХ века, судебная система России к началу
90-х годов ХХ века представляла собой достаточно стройную, логически согласованную систему со строгим разделением на звенья и инстанции. Процессуальное
1
Подробнее по этому поводу см.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства.
Т. I. Изд. 3-е. СПб., 1902. С. 180.
2
Кони А.Ф. Собр. Соч., Т. 4. С. 264.
3
См.: Томин В.Т. Указ. раб. С. 27-29.
264
законодательство строго определяло подсудность уголовных дел и полностью
исключало какое-либо неравенство граждан перед законом и судом, закрепляя это
положение, в том числе, и на конституционном уровне1.
Закон не знает различия и в процессуальном порядке отправления правосудия,
строго придерживаясь правила о том, что порядок судопроизводства по уголовным делам является единым и обязательным для всех категорий уголовных дел
(ст. 1 УПК РСФСР, ст. 1 Основ уголовного судопроизводства). Дополнительные
гарантии, введенные для рассмотрения и разрешения отдельных категорий уголовных дел (ст.ст. 392–403, 404–413 УПК РСФСР) никак не нарушали это правило. О сословном характере отправления правосудия говорить вообще неуместно.
В этом плане у государства и общества, как представляется, не было объективной
потребности к кардинальному изменению судебной системы и созданию новых,
не свойственных ей уголовно — процессуальных форм отправления правосудия.
Общие условия устности и непосредственности исследования доказательств в
судебном заседании являлись основополагающим правилом порядка проведения
судебного следствия, содержания судебных прений, доказательств, которые могут
быть положены в основу приговора (ст. 240 УПК РСФСР). Гласность судебного
разбирательства (ст.18 УПК РСФСР), ст.12 Основ уголовного судопроизводства)
могла быть ограничена только по основаниям, указанным в законе.
Наконец, принцип оценки доказательств по внутреннему убеждению судей,
отсутствие их заранее установленной силы для суда и сторон, создавал объективные предпосылки для полного, всестороннего и объективного разрешения дела в
точном соответствии с законом и внутренним убеждением судей (ст.ст. 71, 20
УПК РСФСР).
Полностью исключала формальную систему доказательств и положение закона о том, что признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу
обвинения только при подтверждении этого признания совокупностью доказательств, имеющихся по уголовному делу (ст.77 УПК РСФСР). Полагаем, что УПК
1960 г. знал и понятие сторон, а также формулу состязательности, которые особенно проявляли себя в рамках судебного разбирательства (ст. 245 УПК РСФСР).
Следовательно, и в этом плане действующий уголовно — процессуальный закон не давал оснований для будущих "революционных" преобразований.
О том, что на начало 90-х годов в стране сложилась достаточно сильная и
профессиональная адвокатура, умеющая при необходимости отстоять те или иные
интересы в процессе, свидетельствует объективный анализ судебно — следственной практики, постоянно публикуемой в Бюллетене Верховного суда.
Таким образом, казалось бы единственной причиной, требующей изменения
судебной системы и сложившегося порядка отправления правосудия, было то, что
реально суды все же находились в жесткой зависимости от партийных, административных и, отчасти, законодательных органов. О подлинной независимости судов скорее рассуждалось в монографических исследованиях, чем в реальной
практической деятельности. Понятие судебной власти вообще было забыто и
практически не использовалось нашей правовой наукой.
Думается, надо признать и то, что вслед за бюрократизацией нашего государства, партии, общества определенные тенденции формализма стали присущи и
уголовно — процессуальной процедуре. Это объективно сказывалось как на эф1
Ст. 34. Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик. -М.: Юрид. лит., 1986.
265
фективности уголовного судопроизводства, так и на судебной защите прав граждан, обратившихся в суд за защитой своих нарушенных интересов. Постепенное
нарастание подобных негативных тенденций, действительно, подрывало веру в
суд, в возможности судебной защиты, порождало комплекс проблем нравственно
— психологического характера, требующих адекватного изменения сложившегося порядка.
В этом плане проблемы, действительно, нужно было решать. Решать за счет
оптимизации уголовно — процессуальных процедур, дальнейшей дифференциации уголовно — процессуальной формы, устранении излишних бюрократических
формальностей, искусственно навязанных судебно-следственной практике. Безусловно, нужно было добиться и подлинной независимости органов судебной власти, создать им условия для реального отправления своих полномочий.
К сожалению, проблему попытались решить посредством введения суда присяжных, отражающего, по мнению сторонников судебно — правовой реформы в
стране, наиболее либеральные ценности и наиболее оптимальные процедуры судебной защиты прав граждан.
Вместо дифференциации и оптимизации уголовно - процессуальной процедуры, правоприменители получили, во многом искусственно навязанную им модель
англо — саксонской системы права, которая по меткому замечанию профессора
В.Т.Томина уже давно помаленьку помирает в своей собственной постели1. Крайняя запутанность и сложность уголовно — процессуальной процедуры, объективные сложности с формированием скамьи присяжных, невозможность обеспечить
их подлинную беспристрастность, наконец, постоянная необходимость в серьезных бюджетных вливаниях уже сегодня приводит к тому, что законодательные и
судебные органы ряда субъектов Федерации готовы решительно отказаться от
"предложенного" им эксперимента в виде суда присяжных2. Судебная система не
только не вышла из кризиса с принятием данного уголовно — процессуального
порядка, но напротив переживает еще большие трудности.
На наш взгляд, реализацией названной выше новеллы законодатель не столько
объективно осознал действительные потребности общества и предпринял адекватные правовые шаги по приведению системы уголовного судопроизводства в
нормальное состояние, сколько реализовал субъективные интересы (субъективную заинтересованность) сторонников либеральных преобразований, изначально
лишенные своей объективной основы. Сказанное дает нам основание сформулировать вывод о том, что суд присяжных, как в уголовно судопроизводстве Российской Империи, так и современной России — это не столько уголовно — процессуальный, сколько политический институт, решение о введении которого в
своем большинстве принималось под влиянием именно политических и идеалогических детерминант.
Не в этом ли причины того, что суд присяжных лишь на 3–5 процентов используется в уголовном судопроизводстве США и Великобритании3, что от него
фактически отказались Франция, Германия, Греция, а достаточно эффективное
судопроизводство Израиля и Японии вообще не знало такого порядка, что, нако-
1
Томин В.Т. Указ. раб. С. 27.
Любимов В.И. Финансовая петля для суда присяжных //Российская Юстиция, 1999. №
5. С. 5-7.
3
Фридмэн. Л. Введение в американское право: Пер. с англ. /Под ред. М. Калантаровой.
-М., 1993. С. 63.
2
266
нец, как в России 1864–1917 гг., так и 1993–1999 гг., суд присяжных так и не был
реализован в большинстве регионов Империи (а ныне — субъектов Федерации).
Полагаем, что именно в несоответствии данного уголовно — процессуального
порядка объективным потребностям общества причины того, что государство
практически сразу после введения данного уголовно — процессуального института предпринимает активные меры по сокращению функционирования данного
порядка отправления правосудия, ограничению количества дел, подведомственных ему (контрреформы 1881г., комиссия Н.В.Муравьева 1894–1901гг., попытки
свернуть функционирование данного эксперимента в настоящее время и т.п.).
Следовательно, оптимальный путь развития нашего уголовно судопроизводства не в искусственном поддержании этого, чуждого нам института, а в осознании
и адекватной реализации действительно необходимых мер по дифференциации
будущей уголовно - процессуальной процедуры и ее упрощении.
267