оперативный судебный контроль в уголовном процессе

ОПЕРАТИВНЫЙ СУДЕБНЫЙ КОНТРОЛЬ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
Н.А. КОЛОКОЛОВ
ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
Нормативные правовые акты
Конституция РФ - Конституция Российской Федерации;
АПК - Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации;
ГК - Гражданский кодекс Российской Федерации;
ГПК - Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации;
УК РСФСР - Уголовный кодекс РСФСР;
УК - Уголовный кодекс Российской Федерации;
УПК РСФСР - Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР;
УПК - Уголовно-процессуальный кодекс РФ;
ФЗ - Федеральный закон, Закон Российской Федерации;
ФКЗ - Федеральный конституционный закон.
Органы власти
КС РФ - Конституционный Суд Российской Федерации;
ВС РФ - Верховный Суд Российской Федерации;
ПВС РФ - Пленум Верховного Суда Российской Федерации;
През. ВС РФ - Президиум Верховного Суда Российской Федерации;
СК при прокуратуре РФ - Следственный комитет при прокуратуре Российской
Федерации;
СК при МВД России - Следственный комитет при Министерстве внутренних дел
Российской Федерации.
Прочие сокращения
Абз. - абзац;
пост. - постановление;
опред. - определение.
ВВЕДЕНИЕ
В течение последних двадцать лет в судьбах нашей Родины произошли
существенные изменения, коснувшиеся в первую очередь организации власти: Российская
Федерация взяла уверенный курс на создание демократического правового государства,
власть в котором разделена на законодательную, исполнительную и судебную (ст. 10
Конституции РФ).
Тем самым Российское государство в основу своего строительства и развития
положило классическую доктрину разделения властей, согласно которой судебная власть
является самостоятельной и независимой. Такой государственно-политический статус
"третьей" власти обусловливает необходимость новых подходов к исследованию целого
ряда научно-практических проблем, касающихся понятия, целей, задач, принципов
организации и деятельности судебной власти в Российском федеративном государстве.
Согласно Конституции РФ: "Человек, его права и свободы являются высшей
ценностью. Признание, соблюдение и защита прав человека и гражданина - обязанность
государства" (ст. 2). Провозгласив этот фундаментальный принцип правового государства,
Основной Закон России одновременно закрепил и наиболее важные слагаемые механизма
обеспечения названных ценностей, особая роль в котором принадлежит судебной власти,
ее органам и институтам.
Речь идет об охране таких благ и ценностей человека, ограничение которых
допускается только по решению суда (ст. ст. 22, 23 и 25). Конституцией предусмотрено
также, что все действия и решения органов государственной власти, нарушающие права и
свободы граждан, могут быть обжалованы в суд (ст. 46).
Здесь закреплены новые, долгое время не известные российскому конституционному
праву гарантии свободы и неприкосновенности человека, отвечающие положениям ст. 3
Всеобщей декларации прав человека и гражданина, принятой и провозглашенной
Резолюцией 217 A (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года,
обусловившие необходимость совершенствования уголовно-процессуального механизма
охраны прав, свободы и неприкосновенности личности, в котором решающая роль
принадлежала бы судебной власти. В значительной мере данному требованию, традициям
российского уголовно-процессуального права соответствуют УПК, регламентирующий
пестрое многообразие ряд форм реализации судебной власти в различных стадиях
уголовного процесса, смелая судебная практика последних двадцати лет.
Основной вид судебной деятельности в уголовном процессе - рассмотрение дел по
существу. Однако этим функции суда далеко не ограничиваются. Действующее
законодательство возлагает на него еще и особую правообеспечительную и
правовосстановительную функцию судебного контроля. Данный вид судебной
деятельности тоже далеко неоднороден.
Анализу различных форм и методов судебного контроля в уголовном процессе в
различных отраслях юридической науки посвящены многочисленные статьи,
исследования монографического характера, учебные пособия и учебники.
Различные аспекты судебно-контрольной деятельности освещали В.П. Божьев, А.Д.
Бойков, И.Ф. Демидов, В.В. Дорошков, Н.И. Капинус, В.А. Лазарева, В.М. Лебедев, Е.Б.
Мизулина, Т.Г. Морщакова, Н.Г. Муратова, И.Л. Петрухин, Н.В. Радутная, А.Б. Соловьев,
Ю.И. Стецовский, М.Е. Токарева, А.П. Фоков, О.В. Химичева, О.И. Цоколова, Н.А.
Якубович и др.
В более широком плане проблемы охраны свободы и неприкосновенности личности
в уголовном процессе разрабатывали А.С. Кобликов, З.Ф. Коврига, В.М. Корнуков, Э.Ф.
Куцова, И.Д. Перлов, Н.Н. Полянский, В.М. Савицкий, М.С. Строгович, И.Я. Фойницкий,
М.А. Чельцов-Бебутов, П.С. Элькинд и др.
Непосредственно изучению понятий "контроль" и "надзор" в Российском
государстве посвящены монография и многочисленные статьи В.П. Беляева, многих др.
авторов.
Обозначенная проблематика давно является предметом научного исследования,
осуществляемого создателями настоящего учебного пособия. По теме судебного контроля
ими опубликованы десятки книг, сотни научных, научно-методических и научнопублицистических статей.
Тем не менее в юридической науке пока еще нет цельного исследования, которое бы
охватывало как теоретическую трактовку всех форм реализации судебной власти в
уголовном процессе, так и практические результаты данного вида государственной
деятельности.
По-прежнему остаются дискуссионными вопросы о природе судебного контроля
вообще, его месте, роли и пределах в уголовном процессе в частности. Нет по данным
вопросам и полного единства мнений даже и у авторов настоящего учебного пособия.
Часть из них считает, что судебный контроль - самостоятельный вид судебной
деятельности, особая судебная функция, имеющая по отношению к правосудию
второстепенный, сервисный характер. Цель судебного контроля - не разрешение
уголовного дела по существу, не умиротворение тем самым социального конфликта,
возникновение которого обусловлено преступным поведением конкретных лиц, а всего
лишь обеспечение возможности законного разрешения такого конфликта.
Другие утверждают: судебный контроль в уголовном процессе - форма
осуществления правосудия.
Расхождение в суждениях относительно природы судебного контроля в уголовном
процессе не мешает специалистам быть едиными во мнении относительно содержания
судебно-контрольной деятельности. Для нас судебный контроль не пустая формальность,
дань переменчивой моде, а процессуальная деятельность судьи, наполненная кропотливой
работой по доказыванию.
Поскольку учебное пособие адресовано преимущественно практикам, автор
постарался уйти от теоретических изысков, поставил перед собой пусть внешне
скромную, но исключительно значимую цель: детального освещения текущей судебноконтрольной деятельности. За счет исключения анализа научных воззрений по затронутой
проблематике предпринята попытка насытить повествование примерами из следственной,
прокурорской и судебной практики, дать практические рекомендации правоприменителю.
Глава I. ОПЕРАТИВНЫЙ СУДЕБНЫЙ КОНТРОЛЬ
§ 1. Понятие и виды оперативного судебного контроля
Российское уголовное судопроизводство по делам публичного и частно-публичного
обвинения традиционно разделено на два больших обособленных друг от друга этапа:
предварительное расследование и судебное разбирательство.
В советский период (1924 - 1991 гг.) законность и обоснованность решений и
действий (бездействия) органов предварительного расследования судом могли быть
проверены только лишь после передачи прокурором уголовного дела в суд для
рассмотрения его по существу. Иными словами, обычный (ординарный) судебный
контроль за решениями и действиями (бездействием) органов предварительного
расследования в означенный период российскому уголовному судопроизводству известен
был, однако осуществлялся он исключительно в режиме постфактум, то есть судебная
проверка проводилась тогда, когда решения и действия (бездействие) уже имели место в
материальном мире. Более того, между решением, действием (бездействием) органа
предварительного расследования и судебным разбирательством, в ходе которого они
проверялись, зачастую проходили месяцы, а то и многие годы.
Особо следует подчеркнуть, что судебный контроль за решениями и действиями
(бездействием) органов предварительного расследования по уголовным делам,
прекращенным полностью или частично, а равно приостановленным законодательством
того периода не предусматривался вовсе. Советская уголовно-процессуальная доктрина
исходила из того, что для обеспечения надлежащего уровня законности в стадии
предварительного расследования достаточно ведомственного контроля и прокурорского
надзора, осуществляемых в непрерывном режиме, а в целом ряде случаев (арест, обыск,
наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию) и превентивно.
Анализируя качество контроля за законностью и обоснованностью решений и
действий (бездействия) органов предварительного расследования в 1924 - 1991 гг.,
недопустимо принижать значение партийного контроля (фактически разновидность
вневедомственного административного контроля), который в непрерывном режиме
осуществляли территориальные и специализированные органы КПСС.
Кроме того, нельзя упускать из виду и того важнейшего обстоятельства, что
уголовное судопроизводство по подавляющему большинству уголовных дел в советский
период осуществлялось весьма быстро, число прекращенных, а также приостановленных
на длительные сроки дел в общей массе было незначительно.
Решения и действия (бездействие) суда, выносимое в стадии судебного
разбирательства, по общему правилу могли быть проверены в кассационном порядке
только после вынесения по делу итогового документа (приговора, определения о
прекращении уголовного дела, определения о возвращении уголовного дела для
проведения дополнительного расследования).
Проверка законности и обоснованности большинства промежуточных судебных
решений уголовно-процессуальным законодательством в советский период времени не
предусматривалась.
Отсутствие текущего контроля за решениями и действиями (бездействием) судов
первой инстанции в определенной мере компенсировалось институтами кураторства
судьями высших судов и ведомственного контроля со стороны Министерства юстиции.
О значении вневедомственного партийного контроля в уголовном судопроизводстве
контроля выше уже упоминалось. Территориальные и специализированные структуры
КПСС зорко следили не только за работой органов предварительного расследования,
прокуроров, но и за судами.
Поскольку некоторые решения и действия органов предварительного расследования
по целому ряду причин отложенного судебного контроля могли избежать либо обычный
(ординарный) судебный контроль в силу именно его отложенности мог оказаться
запоздалым, а потому и неэффективным средством защиты и восстановления нарушенных
конституционных и процессуальных прав участников процесса, в начале 90-х годов
прошлого века заговорили о необходимости возрождения института оперативного
(экстраординарного)
судебного
контроля,
известного
российской
уголовнопроцессуальной доктрине с середины XIX в.
Аналогичны и причины учреждения института оперативного (экстраординарного)
судебного контроля в стадии судебного разбирательства.
В соответствии с действующим УПК РФ (далее - УПК) такой судебный контроль
может быть двух видов: 1) превентивным и 2) последующим неотложенным, то есть в
последнем случае по времени максимально приближенным к подлежащему проверке
решению и действию (бездействию) органов предварительного расследования.
Превентивный судебный контроль за решениями и действиями органов
предварительного расследования осуществляется в тех случаях, когда по делу возникает
необходимость ограничения основных конституционных прав личности (ст. ст. 22, 23 и 25
Конституции РФ, ст. ст. 107, 108, 109, 110, 114, 115 - 116, 117 - 118, 165, ч. 3 ст. 178, ч. 3
ст. 217, ст. 448 УПК). В данном случае оперативное судебно-контрольное производство
возбуждается исключительно по инициативе органов предварительного расследования,
которые входят в суд с ходатайством, в котором обосновывают необходимость
проведения того или иного процессуального или следственного действия. Ходатайство об
их проведении судом может быть как отклонено, так и удовлетворено.
Решения, принимаемые судом в случае удовлетворения ходатайства опять-таки
могут быть разных видов. Во-первых, это постановления разрешающие органам
предварительного расследования осуществить в будущем определенные процессуальные
действия, например: возбудить уголовное дело в отношении адвоката (п. 10 ч. 1 ст. 448
УПК), вынести в отношении его постановление о привлечении в качестве обвиняемого
(ст. 448 УПК). Во-вторых, это постановления, которыми суд сам ограничивает
конституционные права участников процесса, например: заключает под стражу
подозреваемых, обвиняемых (ст. 108 УПК), на время отстраняет последних от должности
(ст. 114 УПК). В-третьих, суд своим постановлением разрешает проведение следственных
действий, например: проведение обысков, выемок и т.п. (ст. 165 УПК).
Последующий неотложенный судебный контроль осуществляется в тех случаях,
когда решение органов предварительного расследования состоялось, процессуальные и
следственные действия (бездействия) ими уже осуществлены (ст. 125 и ч. 5 ст. 165 УПК).
В случаях, предусмотренных ст. 125 УПК, оперативное судебно-контрольное
производство возбуждается по инициативе фактически неограниченно широкого круга
лиц.
Сказанное означает, что параллельно расследуемому органом предварительного
расследования уголовному делу (наряду с ним) по инициативе уполномоченных на то лиц
соответствующими федеральными судами могут вестись оперативные судебноконтрольные производства, число которых зависит от конкретных обстоятельств по делу
и может достигать нескольких десятков.
Возрождение института оперативного (экстраординарного) судебного контроля
предполагало, что судебно-контрольные производства, возбужденные в стадии
предварительного расследования, обязательно будут завершены до передачи уголовного
дела в суд, где в стадии судебного разбирательства в рамках обычного (ординарного)
отложенного судебного контроля, решения и действия органов предварительного
расследования получат надлежащую оценку.
Особо следует подчеркнуть, что основной формой судебного контроля за решениями
и действиями органов предварительного расследования является обычный (ординарный)
отложенный судебный контроль, поскольку в данном случае возможности сторон и суда в
исследовании спорных процессуальных проблем гораздо шире, ибо только на данном
этапе уголовного судопроизводства в полном объеме разрешается основной вопрос
уголовного процесса - вопрос о доказанности!
Таким образом, оперативный (экстраординарный) судебный контроль в стадии
предварительного расследования по отношению к основному - обычному отложенному
судебному контролю носит частный, вспомогательный, правообеспечительный характер.
Следовательно, он ни в коей мере не в состоянии заменить обычный отложенный
судебный контроль. Фактически оперативный (экстраординарный) судебный контроль
является не более чем дополнительной гарантией соблюдения прав и законных интересов
участников процесса. Более того, возрождение оперативного (экстраординарного)
судебного контроля преследовало совершенно иные, чем у обычного отложенного
(ординарного) судебного контроля процессуальные цели.
Особой разновидностью оперативного (экстраординарного) судебного контроля
являются судебно-контрольные действия вышестоящих судов, осуществляемые ими в
апелляционном, кассационном и надзорном порядке, когда оценке подвергается не все
уголовное дело, как это бывает после постановления судами первой инстанции итоговых
документов (приговора, постановления о прекращении уголовного дела), а
промежуточные процессуальные решения, в число которых входят, например: судебные
постановления, принимаемые в рамках оперативного превентивного судебного контроля
(ст. ст. 107, 108, 109, 114, 115 - 116, 117 - 118, ст. 165, ч. 3 ст. 178, ч. 3 ст. 217, ст. 448
УПК), а равно судебные решения, принимаемые на этапах назначения судебного
заседания (ч. 7 ст. 236 УПК), в судебном заседании (ч. 1 ст. 258 УПК, ч. 2 ст. 266 УПК, ст.
255 УПК).
Сказанное означает, что в случаях принесения жалоб на отказ в изменении
подсудности (п. 1 ч. 1 ст. 236 УПК), заключении обвиняемого (подсудимого) под стражу
(п. 6 ч. 2 ст. 231 УПК), приостановления производства по уголовному делу (ст. 238 УПК)
на этапе подготовки уголовного дела к судебному заседанию, а равно в случаях
наложения на участника процесса денежного взыскания (ч. 1 ст. 258 УПК), осуществления
судом действий в отношении обвинителя и защитника, не подчинившихся распоряжениям
председательствующего (ст. 258 УПК), отказа в удовлетворения отвода (ч. 2 ст. 266 УПК),
избрания или продления судом срока содержания подсудимого под стражей (ст. 255 УПК)
в судебном заседании теперь уже параллельно рассматриваемому судом первой
инстанции уголовному делу (наряду с ним) по инициативе специально на то
уполномоченных лиц могут быть возбуждены и будут вестись вышестоящими судами
оперативно-судебно-контрольные производства, число которых, как и в первом случае,
зависит от конкретных обстоятельств по делу.
Опять-таки учреждение данной разновидности института оперативного судебного
контроля предполагало, что судебно-контрольные производства, возбуждаемые в стадии
рассмотрения дела судом первой инстанции, обязательно полностью будут завершены до
постановления по нему итогового документа: приговора, постановления о прекращении.
При этом особо следует подчеркнуть, что основной формой контроля за решениями
и действиями суда первой инстанции является обычный отложенный судебный контроль
апелляционной, кассационной и надзорной инстанций, поскольку в данном случае
возможности сторон и суда в исследовании спорных процессуальных проблем гораздо
шире, ибо в данном случае в полном объеме разрешается основной вопрос уголовного
процесса - вопрос о доказанности!
Оперативный (экстраординарный) судебный контроль в стадии судебного
разбирательства по отношению к основному - ординарному (обычному) отложенному
судебному контролю в кассационной и надзорных инстанциях носит второстепенный,
вспомогательный, правообеспечительный характер, следовательно, он ни в коей мере не
может, да и не должен подменять ординарный (обычный) отложенный судебный контроль
кассационной и надзорной инстанций, фактически данная форма судебного контроля
является дополнительной, вспомогательной, ее учреждение преследует совершенно иные,
чем у ординарного (обычного) отложенного судебного контроля (причем весьма
ограниченные), процессуальные цели.
Сказанное позволяет сделать вывод о том, что оперативный судебный контроль в
уголовном процессе - одна из разновидностей судебного контроля вообще, а судебного
контроля в уголовном судопроизводстве в частности. Сущность оперативного судебного
контроля выражается в том, что субъект управления (суд соответствующей инстанции)
своевременно осуществляет проверку того, как управляемый объект (орган
предварительного расследования, прокурор, суд низшей инстанции) выполняет
требования и предписания закона.
Осуществляя оперативный судебный контроль, суд выявляет нарушения
законодательства, признает решения и действия (бездействие) органа предварительного
расследования, прокурора, суда низшей инстанции незаконными, указывает на
необходимость устранения нарушений закона. Оперативный судебный контроль
обеспечивает надлежащий уровень исполнительской дисциплины подконтрольных
органов, предупреждает возникновение следственных и судебных ошибок, их
консервацию.
Чтобы лучше разобраться в сущности и значении института оперативного
(экстраординарного) судебного контроля в уголовном процессе, проследим его генезис и
эволюцию.
§ 2. Возникновение института оперативного
судебного контроля
Всемирная история оперативного судебного контроля в стадии предварительного
расследования преступлений уходит в седую глубину веков. Возникновение данного
процессуального института принято связывать с учреждением в средневековой Англии
процедуры "Habeas Corpus", в соответствии с которой жители Туманного Альбиона в
далеком 1275 г. по Вестминстерскому статуту получили право на обжалование
свободному и независимому судье действий органов королевской власти, посмевших
заключить их под стражу <1>.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Чельцов-Бебутов М.А. Возникновение судебной проверки ареста
// Курс уголовно-процессуального права. Очерки по истории суда и уголовного процесса в
рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. СПб., 1995. С. 354 - 356.
С тех пор минуло почти 800 лет. Если мы проанализируем конституции, принятые в
разных странах на протяжении последней четверти XX в., то обнаружим, что институт
оперативного судебного контроля за законностью и обоснованностью решений и действий
органов предварительного расследования во многих государствах уже давно приобрел
статус конституционного. Португальцы, например, не стали даже долго мудрствовать с
подбором его названия: в своей конституции они так и нарекли право своих граждан на
обжалование ареста в суд - "Habeas Corpus".
Думается, что многовековая история института оперативного судебного контроля в
стадии предварительного расследования уже сама по себе свидетельствует о его
потенциальных возможностях, в первую очередь, об эффективности. Однако далеко не все
правовые механизмы, хорошо зарекомендовавшие себя в отдельных странах, удается
запустить в других. Причина этого, как правило, в том, что большинство работающих в
них правоприменителей не видит в их существовании никакой ценности. Поэтому не
удивительно, что в современной России так трудно складывается судьба оперативного
(экстраординарного) судебного контроля. Существующее положение вещей осложняется
двумя обстоятельствами.
Во-первых, несмотря на то, что по избранной нами тематике в последние
десятилетия защищено множество диссертаций, в том числе целый ряд докторских, до сих
пор не удалось выработать ясной и четкой доктрины оперативного (экстраординарного)
судебного контроля.
Во-вторых, отечественный законодатель, вынужденный действовать, с одной
стороны, в условиях отсутствия доктрины, с другой - в условиях непрерывного давления
на него противоборствующих правоохранительных структур, до настоящего времени так
и не смог предложить приемлемой для всех участников уголовного процесса схемы
оперативных судебно-контрольных действий как в стадии предварительного
расследования, так и на последующих этапах движения уголовного дела.
§ 3. Учреждение оперативного судебного контроля в России
"Россия - страна совершенно самобытная, вовсе не похожая на европейские
государства и страны" <1>. Право на процессуальное принуждение у нас исторически
всецело принадлежало власти исполнительной, о деятельности которой писали: "Издревле
много было того, что иного подъячей посадит без судейского ведома, а иного и пристав
посадит, и без вины просидит много времени" <2>. Рассуждение типа: "А если бы судьи и
воеводы новоприводных колодников ежедневно пересматривали, то бы сего уже не было,
и некому бы безвинно посадить и под караулом держать было нетак" <3> - долгие годы
было не более чем благое пожелание.
--------------------------------
<1> Аксаков К.С. О том же. Полное собрание сочинений. Т. I. М., 1989. Цитируется
по: Семигин Г.Ю. Российские политико-правовые доктрины. М., 2005. С. 786.
<2> Посошков И.Т. Книга о скудости и богатстве / Под редакцией Б.Б. Кафенгауза.
М., 1951. Цитируется по: Семигин Г.Ю. Российские политико-правовые доктрины. М.,
2005. С. 734.
<3> Посошков И.Т. Указ. соч. С. 734.
Вот что по этому поводу писал известный российский процессуалист И.Я.
Фойницкий. "У нас, по Своду законов (1832 г.), вопрос о мерах предоставления
обвиняемых суду был поставлен весьма неудовлетворительно. В применении их царил
полный произвол полиции, которая была органом не только дознания, но и
предварительного следствия, и задержанные лица нередко забывались в тюрьмах, где в
ожидании судебного приговора они оставались иногда по 10 - 12 лет. Закон не ставил
никаких формальных условий применения этих мер; каждая власть могла заключить
человека под стражу; не было определено, подлежит ли такое постановление полиции
обжалованию, ревизии или нет; содержащийся в тюрьме более трех дней мог жаловаться
совестному судье в том лишь случае, когда ему не объявлено, за что он содержится, или
когда он не приведен к допросу, но и это правило не распространялось на преступления
государственные, на смертоубийство, поджигательство, разбой, кражу и мошенничество"
<1>.
--------------------------------
<1> Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996. Т. 2. С. 323.
Превентивный судебный контроль в стадии предварительного расследования
приживался в нашей правоохранительной практике страшно медленно. Если в Англии к
нему пришли еще в XII в., то в России судебный контроль был введен лишь в 1860 г.,
когда в Наказе судебным следователям предписывалось по каждому факту задержания
составлять письменное постановление и передавать его суду в течение суток для проверки
<1>.
--------------------------------
<1> См.: Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 323.
Институт оперативного (экстраординарного) судебного контроля и предварительное
расследование, осуществляемое специально на то уполномоченным лицом судебным
следователем, пришли к нам из буржуазной Франции, как видим, являвшейся для наших
предков законодательницей мод не только в нарядах, но и в уголовном судопроизводстве.
Да по-другому и быть не могло, поскольку право суда на вмешательство в дела
исполнительной власти, тем более в таком важном деле, как борьба с преступниками,
особенно государственными, нашему отечеству ведомо не было.
И все же детальную регламентацию процедура заключения под стражу в нашем
уголовно-процессуальном законодательстве обрела только в Уставе уголовного
судопроизводства 1864 г. (УУС).
В силу ст. 415 УУС состоящие под следствием не должны были отлучаться без
разрешения следователя из того города или участка, где производится следствие. Для
воспрепятствования обвиняемым уклониться от следствия принимаются следующие
меры: 1) отобрание вида на жительство или обязание их подпиской о явке к следствию и
неотлучке с места жительства; 2) отдача под особый надзор полиции; 3) отдача на поруки;
4) взятие залога; 5) домашний арест и 6) взятие под стражу (ст. 416).
Причем уже тогда закон предписывал арестовывать не всех подряд, а только
совершивших (в современном масштабе) тяжкие и особо тяжкие преступления. Так, в ст.
419 говорилось: "Против обвиняемых в преступлениях или проступках, подвергающих
содержанию в рабочем доме или арестантских ротах, или ссылке на житье в сибирские
или другие отдаленные губернии с лишением особенных прав и преимуществ (Уложение
о наказании ст. ст. 35 и 37), или же наказаниям уголовным, как то: ссылке на поселение
или в каторжные работы с лишением всех прав состояния (ст. ст. 19, 21 и 22) высшей
мерой обеспечения может быть содержание под стражей".
Но самым главным с точки зрения правоприменителей, пожалуй, было то, что при
избрании меры пресечения обвиняемому принимались во внимание не только строгость
угрожающего ему наказания, но также сила представляющихся против него улик,
возможность скрыть следы преступления, состояние здоровья, пол, возраст и положение
обвиняемого в обществе (ст. 421).
Как видим, закон до ареста лица обязывал следователя сначала изобличить его как
обвиняемого, определить, в состоянии ли оно скрыть следы преступления, а уж только
после этого применять к нему такую меру пресечения, как заключение под стражу.
Регламент
оперативного
судебного
контроля
за
действиями
органов
предварительного расследования приведен в гл. 12 УУС, называющейся "О порядке
следственных действий вообще" и состоящей из двух отделений: "Порядок принесения
жалоб" и "Порядок рассмотрения жалоб". Следует подчеркнуть, что избранная
российским законодателем модель оперативного судебного контроля за деятельностью,
особо обратите внимание, судебного же следователя <1> выгодно отличалась от
современного законодательства практически полной "беспробельностью" как по перечню
обжалуемых действий, так и по кругу участников судопроизводства, ибо в ст. 491 УУС
было зафиксировано, что "участвующие в деле лица могли приносить жалобы на всякое
следственное действие, нарушающее или стесняющее их права". Хотя "свидетели,
сведущие люди, поручители, понятые и другие призываемые к следствию лица
ограничивались принесением жалоб лишь на притеснения и неправильные взыскания,
коим они сами подверглись при следствии", все равно очевидно, что названные нормы
полуторавековой давности и явно демократичнее современных, и юридико-технически их
лучше.
--------------------------------
<1> О необходимости восстановления данного института в современной России пока
даже и не мечтают. Предварительное расследование в демократической Российской
Федерации осуществляет сформированная еще в сталинские времена 75-тысячная ведомая
в "бой" генералами армия следователей органов внутренних дел, прокуратуры, органов
федеральной службы безопасности и органов по контролю за оборотом наркотических
средств и психотропных веществ, а также не менее многочисленное войско дознавателей,
о процессуальной самостоятельности которых в силу их зависимого от руководства
положения говорить нет смысла.
Парадоксально, но факт: перечисленные выше положения уголовно-процессуального
закона, с необыкновенной легкостью дарованные монаршей милостью обществу, только
что освободившемуся от пут крепостного права, с величайшим трудом потом будут
восприниматься нашими современниками во внешне такой демократической Российской
Федерации. Почти два десятилетия уйдет на ожесточенные споры в доктрине, пока в УПК
(2001 г.) не появится ст. 125, туманно регламентирующая то, о чем наши
предшественники смогли высказаться и короче, и совершеннее. Почему совершеннее? Да
потому, что для толкования содержащихся в ней положений понадобится целый ряд
постановлений и определений Конституционного Суда РФ, чтобы зажатые в тиски
нормативизма современные правоприменители смогли уяснить то, что со школьной
скамьи прекрасно знали их прапрадеды: любое нарушенное право любого субъекта
процесса должно быть своевременно восстановлено! Почему "уголовно-процессуальная
грамота" дается нашим современникам труднее, чем их коллегам, творившим 150 лет
назад? Основная причина этого - в юридической школе, в широком смысле этого понятия,
конечно. За семьдесят лет, которые ушли на зазубривание весьма сомнительного лозунга
"Советское - значит отличное!" даром не прошли. Российские юристы в XX в. утратили
широту мышления. Их силы ушли на преодоление догмата в праве, в лучшем случае они
мечтали о возрождении уже бывшего <1>.
--------------------------------
<1> Например, В.М. Савицкий еще три десятилетия назад предлагал восстановить
судебный контроль "за производством предварительного следствия, за соблюдением в
стадии расследования права и законных интересов граждан". См. подробнее: Уголовнопроцессуальное законодательство Союза ССР и РСФСР. Теоретическая модель / Под
редакцией и с предисловием В.М. Савицкого. М.: Институт государства и права АН
СССР, 1990. С. 13, 89. Данное предложение было воспринято авторами Основ уголовнопроцессуального законодательства Союза ССР и республик, опубликованных за полгода
до распада Союза ССР 11.06.1991 в газете "Известия" от 29.06.1991. N 159.
Обсуждение состояния российской уголовно-процессуальной науки в наши планы не
входит. Данная тема затронута исключительно по методологическим причинам: не зная
прошлого, не зная мирового опыта, крайне трудно не только добиться лучшего, но и
разобраться в проблеме.
Итак, напомним читателю, какие вопросы оперативного судебного контроля
россияне успешно решили в XIX в. и какие они все еще безуспешно пытаются разрешить
в XXI в.
В первую очередь речь идет о перечне решений и действий (бездействия) органов
предварительного расследования, которые могут быть предметом судебной проверки, во
вторую - о круге лиц, имеющих на нее право. Авторы УУС сразу смело заявили, что
предметом обжалования может быть "всякое действие"! Буквальное толкование этих слов
может быть только таким: все без изъятия решения и действия (бездействие) судебного
следователя могут быть предметом оперативной судебной проверки. За разрешением
права принесения жалобы на "всякое действие" следует вполне разумное ограничение. Не
просто "всякое действие", а "нарушающее или стесняющее права лица, подавшего
жалобу". Сказанное означает, что обжаловать, конечно, можно было "всякое действие",
однако автору жалобы Уложением вменялось в обязанность: объяснить суду, чем
действия следователя "нарушили или стеснили его права".
Наши современники, надо полагать, только по идеологическим причинам пошли
иным юридико-техническим путем, фактически ведущим их в нормативный тупик! При
всем многообразии решений и действий (бездействия) органов предварительного
расследования они попытались сначала перечислить те решения и действия, которые в
принципе могут быть предметом обжалования (ч. 1 ст. 125 УПК). Поскольку при
многообразии видов деятельности органов предварительного расследования делать это
бессмысленно, авторы УПК (2001 г.) вынуждены были далее заявить: "а равно их иные
решения действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным
правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ
граждан к правосудию".
Оперативность судебного контроля по УУС 1864 г. впечатляет. Жалоба на действия
следователя передавалась субъекту контроля в течение трех дней, а в случаях, когда
жалоба приносилась на лишение свободы, - в течение суток (ст. 499). Разрешалась она в
первый присутственный день (ст. 501). Согласитесь, такие скорости российскому
уголовному процессу в XXI в. неведомы! Почему? Ответ на данный вопрос предельно
прост. Субъект контроля - окружной суд, располагавшийся в том же здании, что и
судебный следователь! Кстати, это не отечественное изобретение. Во Франции и
следственный судья, и судья по свободам и заключению (juge des libertes et de la detention),
и орган, рассматривающий жалобы на их действия, - следственная камера (chamber de l
instruction) также расположены в одном здании. Отсюда и сроки рассмотрения жалоб - в
соответствии с законом от 24.08.1993 о неотложном рассмотрении вопроса о свободе лица
(refere-liberte) жалоба на арест рассматривается в течение 3-х суток <1>!
--------------------------------
<1> См. подробнее: Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный
процесс западных государств. М., 2002. С. 308, 355.
Для сравнения: в соответствии с ч. 2 ст. 109 УПК постановление о продлении срока
содержания обвиняемого под стражей принимается в Петропавловске-Камчатском
областным судом, проверяется в Москве Верховным Судом РФ! Поскольку работаем мы
по старинке с информацией на бумажных носителях, не удивительно, что подобная форма
судебного контроля мгновенно трансформируется в заурядную волокиту! Очень часто
кассационная жалоба рассматривается уже после истечения срока, на который содержание
под стражей было продлено, что лишает проверку состоявшегося много месяцев назад
судебного решения всякого смысла. Во всяком случае, подобный контроль полностью
лишен качеств оперативного. Что касается декларированного в УПК права обвиняемого
участвовать в суде кассационной инстанции, то ею оно просто игнорируется.
Удивительной простотой отличался и механизм подачи жалоб, предусмотренный
нашими предками. Приносились они только до поступления дела в суд <1> (ст. 494 УУС)
судебному следователю как письменно, так и устно (ст. 495 УУС), который со своими
пояснениями немедленно препровождал их в окружной суд, где они, как отмечалось
выше, рассматривались в ближайший присутственный день, с участием заинтересованных
лиц, если таковые явились в судебное заседание (ст. 504 УУС). Лицо, подавшее жалобу,
имело право на расписку (ст. 498 УУС), после рассмотрения жалобы в течение трех дней
оно имело право на получение копии определения, вынесенного по результатам
рассмотрения жалобы (ст. 509 УУС).
--------------------------------
<1> В рамках оперативного судебного контроля жалоба на действия (бездействие)
органов предварительного расследования может быть подана только до момента
направления уголовного дела в суд, ибо с момента его поступления в судебную
инстанцию вместо оперативного (экстраординарного) судебного контроля ею начинает
осуществляться обычный (ординарный) судебный контроль. Это очевидное для
российских процессуалистов XIX в. правило в XXI в. завело их в тупик. Организаторам
уголовного процесса пришлось приложить немало усилий для того, чтобы остановить вал
"оперативных" судебно-контрольных производств по жалобам на действия органов
предварительного расследования, ведущихся судами различных уровней не только после
поступления дел в суд, но и после постановления по ним приговоров. См. об этом
подробнее ниже.
Если по результатам рассмотрения жалобы суд приходил к выводу о необходимости
"передать начатое следствие другому следователю, то в определении означались с
объяснением причин следственные действия, признанные недействительными и
подлежащие возобновлению" (ст. 507 УУС).
Об эффективности института оперативного судебного контроля в XIX в.
информации сохранилось немного. Однако достоверно известно одно - массового
характера судебно-контрольные действия в тот период не носили. В 1867, 1870, 1875, 1881
гг. окружными судами центральной России было удовлетворено соответственно 45, 83, 28
и 26 жалоб <1>. Данная форма оперативного судебного контроля без существенных
изменений просуществовала в отечественном уголовном процессе до середины 20-х годов
прошлого века, пока не сочли за благо от него отказаться. Государство трудящихся
процессу с элементами состязательности предпочло процесс чисто инквизиционный, в
гласности оно не нуждалось, так как оснований не доверять народным следователям у
народа не было...
--------------------------------
<1> См. подробнее: Попова А.Д. Правда и милость да царствуют в судах (Из истории
реализации Судебной реформы 1864 года). Рязань, 2005. С. 311.
Были в те времена и такие, которые пытались воспользоваться правом на
обжалование действий органов предварительного расследования, совершенных задолго до
появления нового законодательства. По этому поводу в Курском областном архиве
сохранилось весьма примечательное свидетельство. Окружной суд в 1868 г., рассматривая
жалобу на незаконные действия полиции в виде необоснованного заключения под стражу
десятилетней давности, в своем постановлении указал, что удовлетворению она не
подлежит, поскольку каких-либо ограничений на содержание под стражей ранее в законах
не имелось. Не правда ли, красноречиво?
Уже 18.11.1917 Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов (Ленин) в
своем обращении "К населению" писал: "Арестуйте и передавайте революционному суду
народа всякого, кто посмеет вредить народному делу, будет ли такой вред проявляться в
саботировании (порче, торможении, подрыве) производства, или в скрывании запасов
хлеба и продуктов, или в задержании грузов хлеба, или в расстройстве железнодорожной,
почтовой, телеграфной, деятельности и вообще в каком бы то ни было сопротивлении
великому делу мира, делу передачи земли крестьянам, делу обеспечения рабочего
контроля над производством и распределении продуктов". Надо ли комментировать эти
строки, изобилующие оценочными категориями? Руководствуясь ими, арестовать можно
было буквально каждого. И на самом деле арестовывали много...
Не удивительно, что уже 15.12.1917 появилось Постановление народного
комиссариата юстиции "О мерах заключения задержанных и об учреждении при тюрьмах
следственных комиссий, проверяющих правильность и законность ареста", в котором в
первую очередь указывалось, что "отменяется доставление задерживаемых лиц в здание
Смольного института и революционного трибунала (б. дворец Николая Николаевича) без
особого на то приказа". Это свидетельствует, что даже по тем суровым революционным
временам арестовывали людей в основном не по делу...
Через год, 14.12.1918, появился еще более примечательный документ:
Постановление Совета Рабочей и Крестьянской Обороны "О производстве ВЧК арестов
ответственных служащих и специалистов", суть которого одна: чекисты, не спешите с
заключением подозреваемых под стражу, ваша деятельность "крайне болезненно
отзывается на ходе работы учреждений, а замена арестованных работников не всегда
может быть произведена быстро и без ущерба для дела, в то время как обстоятельства
настоящего момента требуют напряжения всех сил и использования всей энергии в борьбе
с империализмом".
Удивительно: сколько цинизма в этих словах. С одной стороны, специалисты нужны,
без них в деле борьбы с империализмом не обойтись, да и с работой они неплохо
справляются, но, с другой стороны, ведь оказывается, и арестовывать их надо: такова
сущность революции. Но лучше попытаться это сделать, как в старой поговорке: овцы
целы, и волки сыты.
В жизни так не бывает. Начиная с 1917 г. репрессии стремительно набирали
обороты. За пустяк - в виде продажи своих продуктов по ценам выше установленных крестьян могли подвергнуть "тягчайшим принудительным работам", а за попытку
мещанина пробиться с неизбежным в таких случаях подношением на прием к бюрократу к "тяжелым, неприятным принудительным работам". Ну как не арестовать подобных
"злостных преступников"? Вспомните, чуть выше мы уже об этом писали. В Средние века
до суда в тюрьму шли все. Это потом при царе в 1898 г. из 146753 обвиняемых
содержались под стражей только 23727 человек, т.е. 16,2%. В наши дни до суда под
стражу заключают и то больше - примерно 1/3 обвиняемых.
В этом нет ничего удивительного, ч. 2 ст. 96 УПК РСФСР, предусматривающая арест
лишь по мотивам одной опасности преступления, в 1998 г. допускала заключение под
стражу до суда двух 14-летних подростков за кражу флакона дезодоранта стоимостью. 133
руб. (п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ). Не будем скрывать, инерция этого карательного импульса
далеко не иссякла.
Многие и сейчас рассуждают по старинке: "Совершил тяжкое преступление (что это
такое, смотри выше), значит, уже по этим основаниям можешь скрыться". Если кто-то
скажет, что это передержка, то прочитайте пару десятков постановлений о заключении
под стражу, санкционированных прокурорами за последние полгода, и вы поймете, что
ничего пока не изменилось. Как писали двадцать лет назад: "Заключить под стражу,
учитывая тяжесть содеянного", так до сих пор и пишут.
§ 4. Возрождение оперативного судебного контроля
В сентябре 1991 г. в Верховный Суд РСФСР поступила жалоба адвоката А.В.
Клигмана, в которой он поставил вопрос об оперативной судебной проверке законности и
обоснованности действий следователя по особо важным делам при Генеральном
прокуроре СССР Г.И. Быстрова, 24.08.1991 задержавшего первого заместителя
председателя КГБ СССР генерал-полковника В.Ф. Грушко, Генерального прокурора
СССР Н.С. Трубина, 26.08.1991 санкционировавшего арест последнего, заместителя
Генерального прокурора РСФСР Е.К. Лисова, вынесшего постановление о привлечении
Грушко в качестве обвиняемого. Право суда на судебную проверку решений и действий
Генеральной прокуратуры СССР, по мнению автора жалобы, содержалось в принятой
05.09.1991 Съездом народных депутатов СССР Декларации прав и свобод человека,
имеющей прямое действие, в соответствии с которой лицо, подвергнутое аресту,
содержащееся под стражей, имело право на судебную проверку этих действий.
23.09.1991 член Верховного Суда РСФСР Д.А. Мещеряков истребовал из
прокуратуры РСФСР материалы, которые бы позволили суду осуществить проверку
законности и обоснованности ареста обвиняемого Грушко.
09.10.1991 письмом Генерального прокурора РСФСР в высылке таких материалов
Верховному Суду РСФСР было отказано, поскольку в уголовном процессе отсутствовал
регламент оперативных судебно-контрольных действий <1>.
--------------------------------
<1> Отказав суду в предоставлении материалов, прокурор РСФСР сослался на
мнение некоторых ученых, в том числе академика В.Н. Кудрявцева, которые считали, что
без инкорпорации норм Декларации в отечественное процессуальное законодательство
осуществление судебного контроля недопустимо. Это ли не яркая иллюстрация того
обстоятельства, что российские юристы (даже высшей квалификации) наличие права у
человека и гражданина жестко связывают с заурядным регламентом, институт прямого
действия международных норм ими не осознан и поныне. При написании данного
пособия использовались книги, в том числе и содержащие личные пометки на полях
одного из сравнительно известных в прошлом советских процессуалистов. Весьма
интересна такая пометка на полях одной из них (Уголовно-процессуальное
законодательство Союза ССР и РСФСР. Теоретическая модель / Под редакцией и с
предисловием В.М. Савицкого. М., 1990): "Усиление контроля суда за производством
предварительного расследования ни к чему...". Это ли не дополнительное свидетельство
того факта, что к серьезной модернизации уголовного судопроизводства советская наука в
конце 80-х - начале 90-х годов прошлого века была не готова. Готова ли она к этому
сейчас?..
Получив такой ответ, судья Верховного Суда РСФСР Д.А. Мещеряков 29.10.1991
вынес постановление: судебную проверку по жалобе адвоката А.В. Клигмана "отложить
до урегулирования вопроса о ней в уголовно-процессуальном законодательстве".
После этого в Президиум Верховного Суда РСФСР немедленно поступил протест
Председателя Верховного Суда РСФСР В.М. Лебедева, в котором был поставлен вопрос о
немедленной отмене постановления члена Верховного Суда РСФСР, поскольку
Декларация прав и свобод человека, принятая Съездом народных депутатов, - документ
прямого действия, а все права и свободы, закрепленные в Декларации, подлежат судебной
защите.
01.11.1991 Президиум Верховного Суда РСФСР по данному протесту постановление
Д.А. Мещерякова отменил, материалы были направлены для соответствующей проверки
по подведомственности.
§ 5. Оперативный судебный контроль в 90-х годах XX века
В 1992 г. оперативный судебный контроль в российском уголовном процессе был
возрожден. Первоначально судебно-контрольная подсудность ограничивалась проверкой
законности и обоснованности санкционированных прокурорами постановлений органов
предварительного расследования либо о заключении подозреваемых, обвиняемых под
стражу, либо о продлении сроков содержания обвиняемых под стражей.
В отличие от прошлого судебно-контрольные действия сразу же приобрели
массовый характер, а затраты процессуального времени на их проведение исчислялись
многими сотнями тысяч человекочасов. Не удивительно, что учреждение судебного
контроля потребовало соответствующего не только ресурсного, но и кадрового
обеспечения. В первую очередь была увеличена численность судей, правда, в
значительной степени это было обусловлено тем, что по закону один и тот же судья не
имел права рассматривать по существу уголовные дела, по которым он уже осуществлял
судебно-контрольные действия.
С учетом того что общество, возрождая институт судебного контроля, пошло на
значительные траты, у него появилось право поинтересоваться результатами
нововведения. Если судить об эффективности судебного контроля как самостоятельного
вида процессуальной деятельности лишь по статистическим данным, то ее следует
признать исключительно высокой. В отдельные годы по некоторым регионам в порядке
ст. 220.1 УПК РСФСР отменялось до трети постановлений о заключении подозреваемого
обвиняемого под стражу. В результате этого в целом по стране из следственных
изоляторов на свободу ежегодно выходили десятки тысяч человек, многие из которых
были несовершеннолетними.
Примечателен и тот факт, что противники введения судебного контроля за
законностью и обоснованностью заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу,
по существу, располагали лишь единственным серьезным аргументом: бывало, что
освобожденные судом из-под стражи лица скрывались. Однако процент последних по
сравнению с количеством лиц, скрывшихся от следствия и суда, в отношении которых
органы предварительного расследования меры пресечения в виде заключения под стражу
не избирали, был ничтожен.
Время от времени суды яростно критиковали якобы за незаконное освобождение изпод стражи отдельных преступных авторитетов. Сейчас трудно судить, насколько выпады
в адрес носителей судебной власти были обоснованными, однако негативные последствия
ее были. Опасаясь прослыть "либеральными" или, того хуже, "заинтересованными",
некоторые судьи отказывали стороне защиты в освобождении обвиняемого под стражу
даже в тех случаях, когда необходимость этого была, что называется, очевидной! Однако
подобные случаи были исключительно редки и ни в коей мере не портили в целом
положительной отчетности. Более того, в какой-то степени обозначенную проблему
удалось снять путем введения института обжалования всех решений, постановленных в
рамках судебного контроля.
Итак, десятки тысяч ежегодно освобождаемых из-под стражи обвиняемых, что этотриумф нововведения или же простая игра цифр? Чтобы честно ответить на данный
вопрос, проанализируем работу прокурора, выдававшего санкцию на арест, и судьи,
контролировавшего его действия.
Начнем с ответа на вопрос: "В каком случае начиная с середины 50-х гг. прошлого
века органы предварительного расследования по подавляющему большинству уголовных
дел могли рассчитывать на удовлетворения их ходатайства о заключении подозреваемого,
обвиняемого под стражу?".
Мы не будем цитировать закон, который большинство из наших читателей все еще
хорошо помнят, а приведем лишь высказывание одного из "крепких" прокуроров той
поры - В.М. Гуцу. Он любил повторять: "Арест санкционирую лишь тогда, когда точно
знаю, что вина, не важно, подозреваемого или обвиняемого, хотя бы по одному из
эпизодов дела уже доказана и я не буду уверен, что принятое мною решение не отменит
даже сам Пленум Верховного Суда СССР!". Справедливости ради признаемся, что в силу
разных обстоятельств, поддавшись эмоциям, Василий Михайлович данное правило
нарушил дважды. Результат был неизменный - не только обвиняемые были освобождены
из-под стражи, но уголовные дела в отношении их прекратили за отсутствием состава
преступления.
Согласитесь, урок был весьма жесткий. За незаконный арест, как равно за незаконное
задержание, предъявление обвинения, в те времена легко можно было поплатиться
должностью. Более того, если суд в отношении содержавшегося под стражей не назначал
реального лишения свободы или "химии", то с прокурора могли потребовать объяснений,
почему советский человек без нужды провел часть своей драгоценной жизни в
следственном изоляторе.
Что делал добросовестный прокурор, чтобы не допустить незаконного
санкционирования ареста? Во-первых, в соответствии с требованиями уголовнопроцессуального закона он досконально изучал уголовное дело, в первую очередь
доказательства, изобличающие конкретного подозреваемого, обвиняемого, анализировал
их на наличие свойств, относимости, допустимости, надежности. Во-вторых, в силу
ведомственных инструкций прокурор в необходимых случаях был обязан лично
допросить лицо, в отношении которого органами предварительного расследования
ставился вопрос об аресте. Несовершеннолетние допрашивались прокурором в 100%
случаев.
Наверное, вообще не стоило задерживать внимание читателя на работе прокурора
при аресте до введения в действие УПК, если бы не одно важнейшее обстоятельство:
перечисленные остались за прокурором и по новому закону. Как и прежде, в российском
уголовном процессе прокурор функцию уголовного преследования успешно совмещает с
функциями процессуального руководства органами предварительного расследования и
прокурорским надзором.
Какого же результата ждут от прокурора государство и общество? Применительно к
затронутой тематике одного - свести к минимуму количество незаконных арестов.
Постепенно судебный контроль в стадии предварительного расследования был
распространен и на некоторые иные решения и действия органов предварительного
расследования, если они существенно нарушали конституционные права граждан.
§ 6. Оперативный судебный контроль в призме практики
Не отвлекаясь на анализ эффективности избранных в 1992 г. форм и методов
судебно-контрольной деятельности, равно не обольщаясь ее результатами, но не умаляя
революционной значимости состоявшегося тогда события, следует рассмотреть некоторые
чисто процессуальные моменты в этой сфере уголовного судопроизводства, поскольку это
поможет пролить свет на первопричины проблем сегодняшних.
Судя по всему, реализация на практике столь благого замысла, как защита законных,
а равно и предполагаемых интересов подозреваемого и обвиняемого, авторам введения
судебного контроля за арестами в начале 90-х годов прошлого века виделась предельно
простой. Дополняя 23.05.1992 УПК РСФСР ст. ст. 220.1 и 220.2, законодатель посчитал,
что процессуальное решение прокурора об аресте судье достаточно проверить только
один раз, а поэтому вынесенное им в рамках судебно-контрольной деятельности решение
следует рассматривать как нечто окончательное и обжалованию не подлежащее.
Избранный тогда подход к организации судебно-контрольного производства не
лишен был определенной логики. Решение об аресте в 1992 г. принималось прокурором,
по этой причине усугубить положение уже временно заключенного под стражу суд был не
в состоянии. Он мог либо отменить (изменить) самую суровую из мер пресечения, что для
обвиняемого, согласитесь, уже само по себе благо, либо своим отказом в удовлетворении
жалобы стороны защиты "законсервировать" ситуацию.
О возможности обжаловать постановление суда первой инстанции тогда и не
заикались. Для предыдущего УПК это был стандарт в правовом регулировании. Сторона
защиты в те времена, например, начисто была лишена возможности обжаловать
определение (постановление) о направлении дела для проведения дополнительного
расследования, несмотря на то что на основании данного судебного акта ранее
пребывавший на свободе обвиняемый по выходу из зала суда заключался под стражу.
Но так долго продолжаться, конечно же, не могло по следующим причинам. Вопервых, уже спустя полтора года в ч. 3 ст. 50 Конституции РФ было закреплено давно
известное в международном праве положение: каждый имеет право на пересмотр
судебного решения вышестоящим судом. По этой причине начиная с 12.12.1993 отказ
стороне защиты в пересмотре постановления об отказе в удовлетворении жалобы об
изменении меры пресечения выглядел уже анахронизмом.
Формально, во-вторых, а фактически, во-первых, против отсутствия права на
опротестование судебных решений об освобождении обвиняемых из-под стражи
категорически была прокуратура. И это не удивительно: освобождение судами ежегодно
до 17% арестованных многих приводило буквально в состояние шока. К этому добавьте,
что результаты судебно-контрольной деятельности россияне толковали как обыватели:
освобожден, значит, либо арестован незаконно (кое-кем это приравнивалось к отсутствию
профессионализма у прокурора), либо судья в деле (скажем очень мягко) "не разобрался".
Впрочем, иной реакции на результаты судебного контроля процессуалисты в те годы
и не ожидали, ибо закрепленное в ч. 2 ст. 96 УПК РСФСР положение о том, что
заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть применено по мотивам
одной лишь опасности преступления, полностью соответствовало массовому
общественному сознанию. Чего греха таить, мотивировки типа "взять под стражу исходя
только из тяжести содеянного" в обойме некоторых правоприменителей, хоть и
незаконно, сохранились по сей день.
А если к этому добавить жесткость формальной составляющей ч. 7 ст. 220.2 УПК
РСФСР, в силу которой суду прямо предписывалось: освободить заключенного из-под
стражи всего лишь в случае непредоставления стороной обвинения материалов,
обосновывающих законность и обоснованность ареста.
Первоначально азарт в противопоставлении формального материальному в
правоприменительной практике был настолько велик, что по данному пути без учета
российской специфики пошли сначала и суды, тем более что их постановления об
освобождении обвиняемых из-под стражи обжалованию в апелляционном либо
кассационном порядке не подлежали, а вышестоящие суды отказались пересматривать
постановления районных судей даже в порядке надзора.
Здесь, наверное, уместно будет напомнить, что такой была когда-то и мировая
практика. С точки зрения организации процесса в масштабах всей страны арест либо
освобождение из-под стражи единичных обвиняемых - явление рядовое и на организацию
судопроизводства в целом в государстве не влияющее. Неизбежные при осуществлении
судебного контроля ошибки легко устранимы в ходе общей коррекции
правоприменительной практики.
К сказанному можно добавить и такое личное наблюдение автора. Там, где
разрешение вопроса о заключении обвиняемого под стражу возложено на суд, он
действует в основном по правилу: обвинение настаивает на аресте, следовательно,
оснований в отказе удовлетворения его ходатайства нет. Прокуроры люди солидные, зря
просить не будут...
Но это лучшие мировые стандарты. Они достижимы там, где за судебные, а равно
прокурорские и следственные ошибки, которые повлекли ущемление прав личности,
принято платить, причем достаточно хорошо. У нас же институт возмещения
материального ущерба, морального вреда лицу, незаконно оказавшемуся под стражей,
хотя и декларирован в законе, но как следует еще не заработал.
В этой связи на память приходит один из примеров, характерных для последних
месяцев 2002 г. По обвинению в изнасиловании прокуратурой арестованы два парня. Как
бывает в жизни, их родители путем своевременной компенсации морального вреда так
смогли "повлиять" на потерпевшую, что та заявила следователю: какое изнасилование, все
было по доброй воле. В отсутствие, специально подчеркнем, иных доказательств и
памятуя, что в силу ст. 281 УПК показания потерпевшей, данные ею в стадии
предварительного расследования, в судебном заседании без ее согласия оглашены быть не
могут, обвиняемых из-под стражи освободили, а дело в отношении их производством
прекратили.
После этого потратившаяся на умиротворение девицы сторона защиты в порядке,
предусмотренном гл. 18 УПК, перед прокуратурой поставила вопрос о возмещении
имущественного (ст. 135 УПК) и морального вреда (ст. 136 УПК). Не зная, как выпутаться
из данной ситуации, прокуратура тут же отменила свое же постановление о прекращении
уголовного дела и стала зондировать перспективы рассмотрения его в суде.
Думается, что в данном случае уже и не принципиально, чем закончится тяжба
между сторонами в рамках обычного обвинительного или нового реабилитационного
процесса, важно другое: за ошибки в сфере уголовного судопроизводства государству
вскоре придется расплачиваться. В большинстве стран для этого существуют специальные
фонды. Есть государства, где судьи даже страхуют свою профессиональную деятельность,
что бы было чем расплачиваться за свои промахи в работе. Чем быстрее признаешь свою
ошибку, быстрее компенсируешь вред, тем дешевле все это виновнику обойдется. Но для
россиян это пока туманное будущее.
Мы же пока больше уповаем на возможности бюрократического аппарата. В России
принято считать, что находящийся за тридевять земель от места расследования дела
вышестоящий суд, а желательно и сам Верховный Суд РФ в обязательном порядке
должны вмешаться в спор между обвинением и защитой.
С этого-то уровня и началось восхождение от простого к сложному в регламентации
процедуры пересмотра решений, принимаемых судами в рамках судебно-контрольной
деятельности.
Как известно, принятие закона инициирует тот, кому он больше всего в данный
момент нужен, а вот успешно лоббирует его тот, кто ближе к власти законодательной. В
результате этого законодательные новеллы редко бывают сбалансированными, поскольку
они, как правило, отражают мнение только одной из заинтересованных в принятии нового
закона стороны.
Вспомним, как это было. Сначала в средствах массовой информации появились
высказывания о недобросовестности каких-то отдельных судей, которые, якобы
злоупотребляя своим правом, поспешили по формальным основаниям освободить из-под
стражи матерых преступников. Апофеозом данной кампании явилось предложение
судебно-контрольные функции передать вышестоящим судам. Ни больше ни меньше.
Вот, оказывается, как, федеральный судья, который вправе назначить наказание 15,
по совокупности преступлений - 25, а по совокупности приговоров и 30 лет лишения
свободы, не вправе освободить под свою ответственность до суда из-под стражи человека,
которому, как правило, больше 3 - 5 лет лишения свободы и не светит. А теперь
представьте себе Красноярский край и подумайте, как на такой громадной территории
организовать судебный контроль за арестами из единого центра, краевого суда. Понятно,
что авторы подобных рассуждений хотели одного - творить произвол, как и прежде.
И еще плохо, оказывается, поступали только те судьи, которые кого-то там
"незаконно" отпустили, а вот судей, которые незаконно держали людей под стражей, не
замечали. Нужно ли после этого точнее определять направление, откуда дул "ветер
законодательной инициативы"?
Чтобы смягчить накал страстей, 21.12.1996 в уголовный процесс России был введен
кассационный порядок пересмотра постановлений, принимаемых в порядке судебного
контроля. Сразу следует отметить, что появление в рамках судебно-контрольного
производства второй инстанции в целом положительно сказалось на результатах данного
вида судебной деятельности.
Во-первых, по жалобам стороны защиты тут же были вскрыты случаи, когда судьи
районного суда порой "не замечали" даже явной незаконности содержания обвиняемых
под стражей. Так, в 1997 г. Курский областной суд, проверяя по жалобе защитника
обвиняемого постановление Ленинского районного суда г. Курска, установил, что
привлекаемый к уголовной ответственности Б. содержался под стражей в течение
длительного времени вообще без какого-либо документального оформления.
Определением судебной коллегии по уголовным делам постановление суда первой
инстанции было отменено, а в адрес прокуратуры Курской области вынесено и частное
определение. В этой связи примечательны два обстоятельства. Как только на
постановление районного суда, которым в изменении меры пресечения Б. было отказано,
поступила жалоба защитника обвиняемого, последний постановлением следователя изпод стражи тут же был освобожден. Спустя несколько лет лицо, которое расследовало
уголовное дело в отношении Б., и само было осуждено.
Мораль данного примера такова: не всегда судьи районного звена бывают
принципиальны, а кассационная инстанция в судебном контроле в условиях российской
действительности не "пятое колесо" в телеге, а насущная необходимость.
Накануне появления УПК старый Кодекс 14.06.2001 был дополнен ст. 239.1, которая
положила конец судейской "вольнице". С этого момента суды первой инстанции были
обязаны по собственной инициативе либо по инициативе сторон по истечении шести
месяцев с момента поступления дела в суд каждый квартал решать вопрос о возможности
продления временного срока содержания подсудимого под стражей.
Глава II. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПОД СТРАЖУ (СТ. 108 УПК)
§ 1. Сущность понятия "заключение под стражу"
Заключение под стражу (в российском праве, праве других государств, а равно
международном праве в данном случае зачастую используется термин "арест") - самая
строгая и в то же время одна из самых распространенных в России мер пресечения.
В 2006 г. в стадии предварительного расследования она применена в отношении
224469 человек, в т.ч. - 11449 несовершеннолетних. В отдельные годы в следственных
изоляторах до суда содержалось свыше 90% лиц, которым инкриминировались особо
тяжкие преступления, до 30% обвиняемых в совершении тяжких преступлений. Лица,
совершившие преступления небольшой и средней тяжести, под стражей содержатся
гораздо реже, и все же их общее число в целом по стране из года в год превышает 10000
человек. Обычно судами удовлетворяется до 93% ходатайств органов предварительного
расследования о заключении обвиняемых под стражу. Эти судебные решения
вышестоящими инстанциями оставляются, как правило, без изменения. Приведенные
цифры свидетельствуют о стабильной давно сформировавшейся следственной и судебной
практике применения положений ст. 108 УПК.
Заключение под стражу представляет собой физическую изоляцию подозреваемого,
обвиняемого от общества, содержание его в буквальном смысле этого слова под стражей в
специально для этого предназначенных учреждениях. Порядок и условия содержания
подозреваемых, обвиняемых под стражей регламентируются Федеральным законом от
15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в
совершении преступлений" (далее - ФЗ "О содержании под стражей"). В силу ст. 7
названного Закона местами содержания подозреваемых, обвиняемых под стражей
являются: 1) следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы; 2) изоляторы
временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел; 3)
изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых пограничных войск
ФСБ России. В случаях, предусмотренных указанным Законом, местами содержания
подозреваемых, обвиняемых под стражей могут являться учреждения уголовно-
исполнительной системы, исполняющие уголовное наказание в виде лишения свободы, и
гауптвахты.
Когда задержание по подозрению в совершении преступления осуществляется в
соответствии с УПК капитанами морских судов, находящихся в дальнем плавании, или
начальниками зимовок в период отсутствия транспортных связей с зимовками,
подозреваемые содержатся в помещениях, которые отведены указанными лицами и
приспособлены для этих целей.
Согласно ФЗ "О содержании под стражей":
- осужденные, отбывающие наказание в исправительных учреждениях, задержанные
по подозрению в совершении другого преступления, могут содержаться в этих
учреждениях, но изолированно от осужденных, отбывающих наказание (ч. 1 ст. 10);
- обвиняемые (подсудимые), в отношении которых в качестве меры пресечения
избрано заключение под стражу, могут содержаться в тюрьмах или на территориях
учреждений, исполняющих наказания, в специально оборудованных для этих целей
помещениях, функционирующих в режиме СИЗО (ч. 2 ст. 10);
- обвиняемые (подсудимые), в отношении которых в качестве меры пресечения
избрано заключение под стражу, в случае назначения экспертизы по основаниям,
предусмотренным УПК, а также в случае оказания им медицинской помощи помещаются
в медицинские учреждения (ч. 3 ст. 10);
- обвиняемые (подсудимые) военнослужащие содержатся на гауптвахтах в случаях и
порядке, которые предусмотрены УПК и иными нормативными правовыми актами,
регламентирующими организацию и порядок несения гарнизонной и караульной службы
в Вооруженных Силах РФ (ст. 11);
- обвиняемые (подсудимые), содержащиеся в СИЗО, могут переводиться в ИВС,
когда это необходимо для выполнения судебного рассмотрения дел за пределами
населенных пунктов, где находятся СИЗО, из которых ежедневная доставка их
невозможна, на время судебного процесса, но не более чем на 10 суток в течение месяца,
основанием для такого перевода служит решение суда (ст. 13).
Согласно Правилам внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовноисполнительной системы Министерства юстиции РФ, утвержденным Приказом МЮ от
14.10.2005 N 189 (далее - Правила МЮ РФ для СИЗО):
- основанием для приема в СИЗО обвиняемого (подсудимого) являются судебное
решение об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу, вынесенное в
порядке, установленном УПК (ч. 1 п. 6);
- в отношении лиц, к которым применялось задержание, к судебному решению об
избрании меры пресечения должен быть представлен протокол задержания
подозреваемого в совершении преступления (ч. 2 п. 6);
- помимо этих документов для приема в СИЗО женщины с ребенком в возрасте до 3
лет необходимо свидетельство о его рождении или другие документы, подтверждающие
принадлежность ребенка матери, а при отсутствии таких документов - письменное
указание суда, в производстве которого находится уголовное дело, о помещении
женщины с ребенком в СИЗО (п. 7);
- документы, являющиеся основанием для приема в СИЗО, должны быть заверены
подписями соответствующих должностных лиц и скреплены гербовыми печатями (п. 8);
- в тех случаях, когда в СИЗО представляется выписка из постановления суда об
избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу, в ней должны быть
указаны полные установочные данные лица, в отношении которого применяется эта мера
пресечения, выписка заверяется подписью должностного лица, скрепляется гербовой
печатью;
- лица, доставленные в СИЗО плановым конвоем, в отношении которых истекли
сроки содержания под стражей, освобождаются по постановлению начальника СИЗО;
- лица, нуждающиеся по заключению врача или фельдшера СИЗО в срочном
стационарном лечении, при отсутствии возможности такого лечения в СИЗО либо
истечении срока содержания под стражей, в случае доставки их из ИВС конвойными
подразделениями органов внутренних дел в учреждение не принимаются.
Именно в ФЗ "О содержании под стражей", а не УПК содержится регламент
освобождения, обвиняемого (подсудимого) из-под стражи, в случае если дознаватель,
следователь нарушили правила ст. ст. 108 - 109 УПК, а суд - правила ст. 255 УПК.
Начальник СИЗО обязан не позднее чем за 24 часа до истечения срока содержания под
стражей обвиняемого (подсудимого) уведомить об этом суд, в производстве которого
находится уголовное дело, а также прокурора.
Если по истечении установленного законом срока заключения под стражу в качестве
меры пресечения соответствующее решение об освобождении подозреваемого или
обвиняемого либо о продлении срока содержания его под стражей в качестве меры
пресечения не поступило, начальник СИЗО немедленно освобождает его своим
постановлением (ст. 50).
§ 2. Основания к возбуждению ходатайства
о необходимости избрания в отношении подозреваемого
и обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу
Дознаватель (ст. 41 УПК), следователь (ст. 38 УПК) в пределах своих полномочий
вправе ходатайствовать перед судом об избрании обвиняемому (здесь и далее, если иное
специально не оговорено, и подозреваемому) меры пресечения в виде заключения под
стражу при наличии достаточных оснований полагать, что он:
1) скроется от дознания, предварительного следствия и суда;
2) может продолжать заниматься преступной деятельностью;
3) может угрожать свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства,
уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по делу
(ст. 97 УПК).
В отношении подозреваемого мера пресечения может быть избрана при наличии
оснований, предусмотренных ст. 97 УПК, и с учетом обстоятельств, указанных в ст. 99
УПК.
При решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения и определения ее
вида при наличии оснований учитываются также тяжесть преступления, сведения о
личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное
положение, род занятий и другие обстоятельства (ст. 99 УПК).
О взвешенности подхода судов к ограничению права на свободу можно судить,
проанализировав нижеприведенные кассационные определения.
Постановлением Владимирского областного суда от 20.06.2006 мера пресечения в
отношении К. с заключения под стражу была изменена на залог в размере 1000000 руб.
СК ВС РФ 14.09.2006 в удовлетворении кассационного представления
государственного обвинителя об отмене постановления суда первой инстанции отказано
по следующим основаниям.
Кузин в течение длительного времени (9 мес.) содержался под стражей, страдает
гипертонией, дальнейшее содержание его под стражей может повлиять на здоровье
подсудимого, который имеет постоянное место жительства, не судим. Утверждения о том,
что он может оказать давление на свидетелей, воспрепятствовать производству по делу, не
основаны на материалах дела (Определение СК ВС РФ от 14.09.2006 N 86-О06-22).
Е. обвинялся в совершении в 1997 году преступлений, предусмотренных ч. ч. 4, 5 ст.
33, ч. 3 ст. 158, ч. 3 ст. 174, ст. 175, ч. 2 ст. 210, ч. 2 ст. 291, ч. 2 ст. 292, ч. 1 ст. 306, ч. 2 ст.
326, ч. 2 ст. 327 УК.
Постановлением Иркутского областного суда от 30.09.2003 мера пресечения в
отношении Е. с заключения под стражу изменена на залог в размере 200000 руб.
СК ВС РФ 03.04.2003 отказано в удовлетворении кассационного представления
государственного обвинителя об отмене постановления суда первой инстанции по
следующим основаниям.
Е. под стражей с августа 1999 г., имеет постоянное место жительства, у него на
иждивении двое малолетних детей, характеризуется положительно, уголовное дело в
отношении его в ближайшее время рассмотрено быть не может.
Кроме того, действия Е. не были направлены против жизни и здоровья граждан, а
тяжесть им содеянного сама по себе не может являться основанием для содержания
подсудимого под стражей (Определение СК ВС РФ от 03.04.2003 N 66-О02-104вт).
Постановлением Мурманского областного суда от 28.06.2006 мера пресечения в
отношении Ф. с заключения под стражу изменена на подписку о невыезде.
СК ВС РФ 05.10.2006 в удовлетворении кассационного представления
государственного обвинителя об отмене постановления отказала по следующим
основаниям.
Суд первой инстанции, изменяя меру пресечения, в своем постановлении
обоснованно указал, что оно предопределено изменением части оснований, в связи с
которыми Ф. был заключен под стражу, в суд поступили письма из УБОП УВД
Мурманской области о том, что Ф. способствует раскрытию других преступлений. Ф.
трудоустроился, имеет несовершеннолетних детей (Определение СК ВС РФ от 05.10.2006
N 34-О06-27).
В силу прямого действия конституционного принципа презумпции невиновности (ч.
1 ст. 49 Конституции РФ) в уголовном процессе (ст. 14 УПК) избрание меры пресечения
по мотивам одной лишь тяжести содеянного недопустимо. Данное основание 14.03.2001
было исключено еще из УПК РСФСР. К сожалению, несмотря на это во многих судебных
документах по-прежнему часто встречается выражение: "с учетом тяжести содеянного
обвиняемым оснований для отказа в удовлетворении ходатайства о заключении
обвиняемого под стражу не усматривается". Если в постановлении судьи об аресте
вышеперечисленные в законе основания для избрания меры пресечения не раскрыты, в
нем содержится лишь намек на предполагаемую тяжесть содеянного, то это - прямое
свидетельство отсутствия достаточных оснований к заключению подозреваемого,
обвиняемого под стражу. Иное толкование содержания правоприменительного акта
противоречит принципу презумпции невиновности, практике Европейского суда по
правам человека, практике Верховного Суда РФ.
В силу ч. 1 ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод
каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. В силу презумпции
свободы личности при оспаривании права на нее судья обязан начать свою
профессиональную деятельность по материалу о заключении под стражу с предположения
о том, что лицо, подвергшееся ее лишению, должно быть освобождено.
Органами предварительного расследования П. обвинялся в организации преступного
сообщества по 124 эпизодам мошенничества (ч. 1 ст. 210, ч. 4 ст. 159 УК).
Волгоградский областной суд Постановлением от 20.02.2007 по ходатайству стороны
защиты изменил в отношении П. меру пресечения с заключения под стражу на подписку о
невыезде и надлежащем поведении.
В кассационном представлении государственный обвинитель поставил вопрос об
отмене данного решения, мотивируя это тем, что П. обвиняется в совершении особо
тяжкого и целого ряда тяжких преступлений.
Оставив постановление суда первой инстанции без изменения, СК ВС РФ в
кассационном Определении от 22.05.2007 указала, что законность и обоснованность
применения меры пресечения определяется наличием выявленных правовых оснований
для ее применения. При этом вопрос о заключении под стражу не может решаться исходя
из каких-либо формальных условий, суд должен основываться на самостоятельной оценке
существенных для такого решения обстоятельств, приводимых как стороной обвинения,
так и стороной защиты.
П. после предъявления ему обвинения, находясь под подпиской о невыезде, от явки к
следователю никогда не уклонялся.
Предварительное расследование в отношении П. окончено, сбор доказательств его
вины завершен. Показания потерпевших и свидетелей зафиксированы в протоколах
допросов. При таких обстоятельствах доводы автора кассационного представления о том,
что П. может также и воспрепятствовать установлению истины, не основаны на
материалах уголовного дела.
В материалах дела нет данных и о том, что П. может заниматься преступной
деятельностью, так как в связи с возбуждением уголовного дела деятельность
организации НП "Волжский союз", под прикрытием которой совершались действия,
квалифицируемые как мошенничество, прекращена.
П. не судим, имеет постоянные места жительства и работы, семью, на его иждивении
находятся несовершеннолетние дети.
Суд, исходя из презумпции невиновности, обоснованно пришел к выводу о том, что
тяжесть предъявленного П. обвинения сама по себе, без учета обстоятельств, указанных в
ст. 97 УПК, не может служить основанием для избрания меры пресечения (Определение
СК ВС РФ от 22.05.2007 N 16-О07-19).
Термины "при наличии достаточных оснований полагать", "скроется от
предварительного расследования", "может заниматься преступной деятельностью",
"может угрожать свидетелю" - категории оценочные. Поскольку в соответствии с ч. 4 ст. 7
УПК решения судов должны быть мотивированными, их содержание в обязательном
порядке подлежит раскрытию в процессуальных документах.
В качестве оснований для избрания меры пресечения в законе установлены
категории вероятностного характера: "достаточно полагать", что обвиняемый "может"
продолжать заниматься преступной деятельностью (п. 2 ч. 1 ст. 97 УПК), "может"
угрожать участникам уголовного судопроизводства или иным путем воспрепятствовать
производству по уголовному делу (п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК).
Мера пресечения подлежит применению уже только при наличии самой
возможности предусмотренных ч. 1 ст. 97 УПК последствий. Из содержания п. 3 ч. 1 ст.
97 УПК следует, что избрание меры пресечения всегда следует считать своевременным,
законным и обоснованным, если таковая предотвратила саму возможность угрозы
потерпевшему, а не пресекает уже высказанные, тем более осуществленные, угрозы. Более
того, ст. 97 УПК предписывает органам предварительного расследования, прокурору и
судье предвидеть возможные последствия несвоевременного применения мер пресечения
к лицу, обвиняемому в совершении преступления, особенно склонному к продолжению
преступной деятельности. О том, что лицо может продолжить свою преступную
деятельность, свидетельствует, например, наличие у него антиобщественных установок,
количество ранее совершенных противоправных деяний. Вывод о том, что подозреваемый
(обвиняемый) скроется от следствия и суда, будет угрожать свидетелям и потерпевшим,
нетрудно сделать, проанализировав характер его преступных проявлений.
О том, что лицо продолжит свою преступную деятельность, может
свидетельствовать количество его предыдущих противоправных деяний.
Вывод о том, что обвиняемый скроется от следствия и суда, будет угрожать
свидетелям и потерпевшим, можно сделать, проанализировав характер его преступных
проявлений, последующее поведение.
Уголовное дело в отношении содержащегося под стражей К., обвинявшегося в
совершении преступлений, предусмотренных п. п. "в", "д" ч. 2 ст. 131, п. "д" ч. 2 ст. 132,
ст. 119 УК, находилось в производстве Томского областного суда с 08.04.2005.
Определением от 24.07.2006 мера пресечения в отношении его изменена на залог в
сумме 200000 руб.
СК ВС РФ 13.10.2006 определение суда первой инстанции отменено, материалы
направлены на новое судебное разбирательство.
Суд кассационной инстанции указал, что "судьей не учтены основания, по которым
мера пресечения в отношении К. ранее изменялась с подписки о невыезде на заключение
под стражу, а также характер предъявленного К. обвинения" (Определение СК ВС РФ от
13.10.2006 N 88-О06-44).
28.12.2006 Томский областной суд, вновь рассмотрев вопрос о мере пресечения,
сохранил в отношении К. меру пресечения в виде залога.
Государственный обвинитель в кассационном представлении, потерпевшая, ее
представитель - адвокат в кассационных жалобах повторно поставили вопрос о
заключении К. под стражу, мотивируя это тем, что подсудимый вину не признает, в
содеянном не раскаивается.
СК ВС РФ в кассационном Определении от 22.03.2007 с позицией суда первой
инстанции согласилась и указала на то, что подсудимый от явки в суд не уклоняется,
данных о том, что воздействует на потерпевшую, свидетелей, иным образом препятствует
судебному разбирательству, нет (Определение СК ВС РФ от 22.03.2007 N 88-О07-9).
Суд обоснованно заключил подсудимую под стражу, так как она реально могла
препятствовать установлению истины по делу.
В отношении Ш., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного п. "г"
ч. 4 ст. 290 УК РФ, была избрана мера пресечения подписка о невыезде.
Постановлением судьи Ставропольского краевого суда от 26.05.2006 она заключена
под стражу.
В кассационной жалобе защитник Ш. поставил вопрос об отмене данного
постановления, мотивируя это тем, что его подзащитная проживала с
несовершеннолетней дочерью и престарелой матерью - инвалидом второй группы, ее брак
расторгнут, муж проживает за пределами края, что лишило ребенка и мать опеки.
СК ВС РФ 12.06.2006 оставила жалобу без удовлетворения, поскольку установлена
возможность вмешательства Ш. в формирование документов, предоставляемых
инспекцией ФНС (Определение СК ВС РФ от 12.06.2006 N 19-О06-36).
Анализ постановлений о заключении подозреваемых, обвиняемых под стражу (2002 2008 гг.) свидетельствует, что судебная практика применения положений ст. 108 УПК
хотя и сформировалась, однако встречаются и вопиющие нарушения уголовнопроцессуального закона.
Президиум ВС РФ рассмотрел результаты обобщения судебной практики о
применении судами законодательства о заключении под стражу подозреваемых или
обвиняемых в совершении преступлений в порядке, предусмотренном статьей 108 УПК.
В ходе обобщения установлено, что судами не в полной мере выполняются
требования уголовно-процессуального законодательства об избрании меры пресечения в
виде заключения под стражу и учитываются разъяснения, содержащиеся в
Постановлениях Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1 "О применении судами норм УПК", от
10.10.2003 N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и
норм международного права и международных договоров РФ", от 14.02.2000 N 7 "О
судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних".
Судами не всегда с достаточной полнотой исследовались основания,
подтверждающие необходимость применения такой меры пресечения, как заключение под
стражу, в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений.
Удовлетворяя такие ходатайства, судьи в постановлениях лишь формально перечисляли
указанные в статье 97 УПК основания для избрания меры пресечения в виде заключения
под стражу, не приводя при этом конкретных, исчерпывающих данных, на основании
которых суд пришел к выводу, что подозреваемый или обвиняемый может скрыться,
продолжать заниматься преступной деятельностью и т.д.
Более того, при отсутствии исключительных обстоятельств удовлетворялись
ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении
подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести, а также
несовершеннолетних, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений
средней тяжести.
При избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу отдельные суды
не выполняли требования статьи 99 УПК, согласно которым кроме тяжести совершенного
преступления должны учитываться сведения о личности подозреваемого или
обвиняемого, возраст и состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие
обстоятельства. При решении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения
под стражу в отношении несовершеннолетнего недостаточно исследовались условия его
проживания и воспитания, взаимоотношения с родителями, а в отношении подозреваемых
или обвиняемых женщин судами не всегда исследовался вопрос о наличии у них на
иждивении несовершеннолетних детей.
В отдельных случаях судами не выполнялось требование статьи 423 УПК об
обязательном обсуждении при решении вопроса об избрании меры пресечения в
отношении несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, возможности отдачи его
под присмотр родителей, опекунов, попечителей или других заслуживающих доверия лиц,
а также должностных лиц специализированного детского учреждения, в котором он
находится. Судами не принималось во внимание, что для несовершеннолетнего,
подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления этот вопрос имеет особое
значение, поскольку дает возможность избежать изоляции от общества.
Не всегда при избрании в отношении несовершеннолетних, подозреваемых или
обвиняемых в совершении преступлений средней тяжести, такой меры пресечения, как
заключение под стражу, судами учитывались положения ч. 6 ст. 88 УК, устанавливающие
ограничения при назначении осужденным несовершеннолетним наказания в виде
лишения свободы. В результате необоснованно под стражей содержались ранее не
судимые несовершеннолетние в возрасте до шестнадцати лет, подозреваемые или
обвиняемые в совершении преступлений средней тяжести, которым не может быть
назначено наказание в виде лишения свободы.
Крайне редко суды при отказе в удовлетворении ходатайств о заключении под
стражу женщин или несовершеннолетних, подозреваемых или обвиняемых в совершении
преступлений средней тяжести, избирали при наличии к тому оснований
предусмотренные законом иные меры пресечения (присмотр за несовершеннолетним,
домашний арест и др.).
Были выявлены случаи грубого нарушения прав отдельных категорий граждан.
Вопреки требованиям ч. 2 ст. 108 УПК судами удовлетворялись ходатайства об избрании
меры пресечения в виде заключения под стражу несовершеннолетних, подозреваемых и
обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести. В 2005 г. такие ходатайства
были удовлетворены в отношении 24 несовершеннолетних, в первом полугодии 2006 года
- в отношении 10 несовершеннолетних. Указанные нарушения были допущены судами в
20 субъектах Российской Федерации. При этом суды Республики Татарстан,
Нижегородской, Самарской, Пермской и Кемеровской областей повторили нарушения в
текущем году.
Случаи избрания в 2005 г. в качестве меры пресечения заключения под стражу в
отношении несовершеннолетних, подозреваемых и обвиняемых в совершении
преступлений небольшой тяжести стали предметом обсуждения на совещаниях судов, в
практике которых допускались подобные случаи. В отдельных судах были осуществлены
проверки, по результатам которых внесены представления о наложении дисциплинарных
взысканий на судей, допустивших нарушения закона.
При рассмотрении кассационных жалоб и представлений на постановления судей об
избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или об отказе в этом не
всегда с достаточной полнотой исследовались доводы жалоб на такие решения. Не в
полной мере использовалось предусмотренное процессуальным законом право
непосредственного исследования материалов, послуживших основанием для решения
судьи об избрании в отношении женщин и несовершеннолетних, подозреваемых или
обвиняемых в совершении названных категорий преступлений, меры пресечения в виде
заключения под стражу, а также дополнительных материалов, представленных сторонами
в подтверждение или опровержение доводов, приведенных в кассационной жалобе
(представлении).
Президиум Верховного Суда РФ постановляет:
1. Судьям обеспечить строгое соблюдение законодательства об избрании меры
пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемых или обвиняемых в
совершении преступлений. Не допускать формального подхода к разрешению
соответствующих ходатайств, поскольку заключение под стражу является самой строгой
мерой пресечения, ограничивающей права, свободы и личную неприкосновенность
человека и гражданина.
2. Повысить уровень требовательности к представляемым с ходатайствами
материалам, касающимся сведений о личности подозреваемых, обвиняемых лиц, в
отношении которых заявлено ходатайство о заключении под стражу. При этом
необходимо иметь в виду, что продление срока содержания под стражей в соответствии с
ч. 7 ст. 108 УПК допускается лишь при условии признания судьей задержания законным и
обоснованным.
3. Обратить внимание председателей верховных судов республик, краевых и
областных судов, Московского городского и Санкт-Петербургского городского судов,
судов автономной области и автономных округов, а также окружных (флотских) военных
судов на необходимость осуществления постоянного контроля за деятельностью судей по
рассмотрению ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в
отношении подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений, в том числе
средней и небольшой тяжести, особенно в отношении женщин и несовершеннолетних.
4. Признать необходимым периодически проводить мониторинг практики
применения заключения под стражу подозреваемых или обвиняемых в совершении
преступлений и не реже одного раза в квартал обсуждать его результаты на совещаниях
судей. В каждом случае принимать конкретные меры, направленные на устранение
ошибок и недопущение их в дальнейшем. Судам кассационной и надзорной инстанций
усилить надзор за рассмотрением судами первой инстанции ходатайств об избрании меры
пресечения в виде заключения под стражу.
5. СК ВС РФ при выездах судей коллегий в регионы повысить эффективность
проводимых мероприятий по оказанию помощи судьям при применении законодательства
о заключении под стражу подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений
(Постановление Президиума ВС РФ от 27.09.2006 "О рассмотрении результатов
обобщения судебной практики об избрании меры пресечения в виде заключения под
стражу подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений").
Содержащиеся в Постановлении Президиума ВС РФ указания полностью
соответствуют практике Европейского суда по правам человека, из постановлений
которого следует, что Судебный контроль за вмешательством исполнительной власти в
право каждого на свободу является существенной гарантией, его предназначение свести к
минимуму риск произвола и гарантировать верховенство права. Незамедлительное
вмешательство суда позволяет своевременно вскрыть факты жестокого обращения в
отношении конкретного лица, предотвратить действия, представляющие угрозу для его
жизни и здоровья.
§ 3. Основания к рассмотрению ходатайства об избрании
в отношении подозреваемого и обвиняемого меры пресечения
в виде заключения под стражу судьей
В силу ч. 3 ст. 108 УПК поводом к рассмотрению в суде вопроса о возможности
заключения под стражу подозреваемого, обвиняемого является соответствующее
ходатайство:
- следователя (п. 4 ч. 1 ст. 39 УПК), поданное с согласия руководителя следственного
органа, самого руководителя следственного органа, если дело находится в его
производстве либо он - руководитель следственной группы (п. 1 ч. 1 ст. 39 УПК);
- дознавателя (ч. 1 ст. 224 УПК), начальника подразделения дознания, если дело
находится в его производстве (ч. 2 ст. 40.1 УПК РФ), поданное с согласия прокурора (п. 5
ч. 2 ст. 37 УПК).
Письменное согласие прокурора района (вышестоящего прокурора, его
заместителей) на ходатайстве дознавателя о заключении обвиняемого под стражу строго
обязательно. Строго обязательно и письменное согласие руководителя следственного
органа (вышестоящего руководителя следственного органа, его заместителей) на
аналогичном ходатайстве следователя. Отсутствие такого согласия на ходатайстве основание к отказу в принятии ходатайства судом к производству, оставлении его без
рассмотрения, прекращении производства по ходатайству.
По смыслу ст. 39 УПК руководитель следственного органа по делам, находящимся в
его производстве (по делам, по которым он является руководителем следственной
группы), наделен правом непосредственного обращения в суд с ходатайством о
заключении обвиняемого под стражу. Получение в данном случае согласия на обращение
с таким ходатайством вышестоящего руководителя следственного органа не требуется.
Прокурор правом принесения в суд ходатайства о заключении обвиняемого под
стражу не обладает, ему принадлежит только прерогатива дачи указаний дознавателю,
руководителю органа дознания обязательных для них указаний об обращении в суд с
ходатайством о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу. Прокурор также не
наделен правом дачи указания следователю, руководителю следственного органа указания
о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу. Он может лишь требовать от
следователя, руководителя следственного органа устранения нарушений уголовнопроцессуального закона (п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК).
Руководитель следственного органа вправе давать подчиненным ему следователям
указания о необходимости избрания в отношении обвиняемых меры пресечения
заключение под стражу (п. 3 ч. 3 ст. 39 УПК). Аналогичное право принадлежит
начальнику подразделения дознания (п. 2 ч. 3 ст. 40.1 УПК) в отношении подчиненных
ему дознавателей.
В постановлении о возбуждении ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу
которых возникла необходимость заключения обвиняемого под стражу и невозможно
избрание иной меры пресечения (ч. 3 ст. 108 УПК).
В соответствии с ч. 1 ст. 108 УПК заключение под стражу в качестве меры
пресечения по общему правилу применяется только в отношении достигшего
совершеннолетия подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за
которое уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок
свыше двух лет. Из этого общего правила существуют три исключения.
Во-первых, мера пресечения в виде заключения под стражу может быть избрана
также в отношении обвиняемого по делу о совершении преступления, за которое
предусмотрено наказание на срок до двух лет, если: 1) он не имеет постоянного места
жительства в Российской Федерации; 2) его личность не установлена; 3) им нарушена
ранее избранная мера пресечения; 4) он скрылся от органов предварительного
расследования или от суда (ч. 1 ст. 108 УПК).
Во-вторых, в силу ч. 2 ст. 108 УПК в отношении несовершеннолетних заключение
под стражу в качестве меры пресечения применяется, если они обвиняются в совершении
тяжкого или особо тяжкого преступления (ст. 15 УК). Впрочем, мера пресечения в виде
заключения под стражу может быть избрана также и в отношении несовершеннолетних,
подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений средней тяжести (ст. 15 УК),
но только в исключительных случаях (ч. 2 ст. 108 УПК). Об исключительности ситуации
может свидетельствовать нежелание несовершеннолетнего подчиниться законным
требованиям сотрудников правоохранительных органов, утрата за ним контроля со
стороны родителей, опекунов, попечителей, продолжение несовершеннолетним
противоправного поведения в любых формах.
Заключение под стражу несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых в
совершении преступлений небольшой тяжести (ст. 15 УК), действующим
законодательством не предусмотрено.
Например, несовершеннолетний совершил несколько неквалифицированных краж (ч.
1 ст. 158 УК), следовательно, юридических оснований к его аресту нет.
С несовершеннолетними обвиняемыми, в отношении которых избраны меры
пресечения, не связанные с заключением под стражу, проводится индивидуальная
профилактическая работа в соответствии с Федеральным законом от 24.06.1999 N 120-ФЗ
"Об
основах
системы
профилактики
безнадзорности
и
правонарушений
несовершеннолетних".
В-третьих, в законе закреплены особые правила принятия судебного решения о
заключении под стражу некоторых категорий лиц в связи с характером выполняемых ими
функций (гл. 52 УПК). В этой связи до решения вопроса об избрании меры пресечения
следует проверить, соблюден ли в полном объеме порядок возбуждения уголовного дела,
имеется ли соответствующее согласие на заключение лиц вышеозначенной категории под
стражу (ст. 450 УПК).
На основании п. 36.2 Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию
или заключению под стражу (в какой бы то ни было форме), утвержденного Резолюцией
от 09.12.1988 N 43/173 Генеральной Ассамблеи ООН, "арест или задержание лица на
период проведения предварительного следствия осуществляется исключительно в целях
осуществления правосудия". Иными словами, обвиняемый может быть заключен под
стражу только тогда, когда иные меры пресечения для достижения целей уголовного
судопроизводства в силу разных причин неэффективны.
Условия заключения обвиняемого под стражу делятся на формально-правовые и
материально-правовые.
§ 4. Формально-правовые условия заключения под стражу
Формально-правовыми условиями заключения под стражу являются следующие
обстоятельства. Во-первых, заключение под стражу обвиняемого в порядке,
предусмотренном ст. 108 УПК, возможно только в рамках осуществления дознавателем,
следователем предварительного расследования по конкретному уголовному делу,
возбужденному в строгом соответствии со ст. 146 УПК и расследуемому соответствии с
установленными законом сроками (ст. ст. 162, 223 УПК).
Во-вторых, лицо, о необходимости ареста которого принесено ходатайство, должно
иметь статус либо подозреваемого (ст. 46 УПК), либо обвиняемого (ст. 47 УПК).
Лицо, совершившее запрещенное уголовным законом деяние в состоянии
невменяемости, или лицо, у которого после совершения преступления наступило
психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его
исполнение, и не заключавшееся до окончания проведения судебно-психиатрической
экспертизы под стражу, под стражу не заключается, а помещается в психиатрический
стационар в порядке, установленном ст. 203 УПК.
В-третьих, заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется только в
отношении обвиняемого в совершении преступления, за которое уголовным законом
предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет (применяя
данное правило, следует помнить об изложенных выше исключениях).
Игнорирование формально-правовых оснований заключения под стражу ведет к
нарушению прав человека, о чем свидетельствуют материалы уголовных дел в отношении
адвоката К. и следователя Ф.
В мае 2007 г. прокурор ЮАО г. Москвы в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 448
УПК, обратился в Симоновский районный суд г. Москвы с представлением о даче
заключения о наличии в действиях адвоката К. признаков состава преступления,
предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 33, п. п. "а", "б", "в" ч. 4 ст. 290 УК.
23.05.2007 в ходе судебного разбирательства данное представление в полном объеме
было поддержано помощником Симоновского межрайонного прокурора г. Москвы и
следователем прокуратуры ЮАО г. Москвы.
Несмотря на то что п. "б" ч. 4 ст. 290 УК исключен из УК с 08.12.2003, судья
Симоновского районного суда г. Москвы дал заключение о наличии в действиях адвоката
К. признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 33, п. п. "а", "б", "в" ч. 4
ст. 290 УК.
В силу ч. 1 ст. 448 УПК уголовные дела в отношении адвокатов возбуждаются лично
прокурорами (с 07.09.2007 руководителями следственных органов). Тем не менее
уголовное дело в отношении адвоката К. 23.05.2007 было возбуждено следователем
прокуратуры ЮАО, с чем прокурор ЮАО в тот же день выразил свое письменное
согласие.
23.05.2007 адвокату К. было предъявлено обвинение в совершении преступления,
предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 33, п. п. "а", "б", "в" ч. 4 ст. 290 УК.
Несмотря на то что в отношении К. незаконно было возбуждено уголовное дело, ему
незаконно предъявили обвинение, 23.05.2007 судья Симоновского районного суда г.
Москвы избрал в отношении адвоката меру пресечения заключение под стражу.
08.06.2007 прокурор ЮАО отменил, как незаконное, постановление о возбуждении
уголовного дела в отношении адвоката К., чем автоматически подтвердил незаконность
предъявленного ему обвинения и незаконность заключения К. под стражу, отдельным
Постановлением от 08.06.2007 отменил в отношении его меру пресечения.
08.06.2007 прокурор ЮАО г. Москвы лично возбудил в отношении адвоката К.
уголовное дело по признакам, предусмотренным ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 33, п. п. "а", "в" ч. 4 ст.
290 УК, следователь прокуратуры ЮАО г. Москвы 08.06.2007 задержал К. в порядке п. 2
ч. 1 ст. 91 УПК, Постановлением судьи Симоновского районного суда г. Москвы от
08.06.2007 срок задержания был продлен, а 11.06.2007 другим судьей Симоновского
районного суда г. Москвы в отношении К. избрана мера пресечения заключение под
стражу.
20.06.2007 судья Симоновского районного суда г. Москвы в порядке ст. 125 УПК РФ
вынес два постановления, одно - об оставлении без рассмотрения жалобы защитника К. на
незаконность постановления о возбуждении уголовного дела от 23.05.2007; другое о
признании незаконным факта предъявления К. 23.05.2007 обвинения по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст.
33, п. п. "а", "б", "в" ч. 4 ст. 290 УК (Постановления судей Симоновского районного суда г.
Москвы от 23.05.2007, 08.06.2007, 11.06.2007 и 20.06.2007).
29.04.2004 органами предварительного расследования Республики Карелия
возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 228
УК.
29.11.2004 ими вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по
признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ст. 300, ч. 1 ст. 302, ч. 3 ст. 303
УК, а также в отношении следователя Ф. по признакам преступлений, предусмотренных ч.
1 ст. 285, ст. 300, ч. 1 ст. 302, ч. 3 ст. 303 УК.
09.02.2005 органами предварительного расследования дополнительно вынесено
постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступлений,
предусмотренных ч. ч. 2, 3 ст. 210 УК, а также в отношении следователя Ф. по признакам
преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 210 УК.
Все дела соединены в одном производстве.
Постановлениями прокурора Республики Карелия от 29.04.2005 отменены
Постановления о возбуждении уголовного дела от 29.11.2004 и от 09.02.2005 в связи с
отсутствием на момент их вынесения заключения суда о наличии или отсутствии в
действиях следователя Ф. соответствующего состава преступления.
29.04.2005 прокурором подано представление в суд о даче заключения о наличии в
действиях следователя Ф. признаков преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ч. 1 ст.
302, ч. 3 ст. 303, ст. 300, ч. 3 ст. 210, ч. 3 ст. 33 и ч. 4 ст. 228, ч. 3 ст. 33 и ч. 1 ст. 174.1 УК.
Такое заключение дано судом 05.05.2005.
06.05.2005 соответствующим прокурором вынесено постановление о возбуждении
уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ст. 300, ч. 1
ст. 302, ч. 3 ст. 303 УК и в отношении Ф. по признакам преступлений, предусмотренных ч.
1 ст. 285, ст. 300, ч. 1 ст. 302, ч. 3 ст. 303 УК.
06.05.2005 им же вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по
признакам преступлений, предусмотренных ч. ч. 2, 3 ст. 210 УК и в отношении Ф., в
деяниях которого обнаружены признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 210 УК.
06.05.2005 уголовные дела соединены в одно производство.
Проходящим по делу лицам предъявлено обвинение (уголовное дело в отношении
Ф.).
§ 5. Материально-правовые основания
для заключения под стражу
Материально-правовыми основаниями для заключения под стражу является
совокупность доказательств, которые: во-первых, уличают обвиняемого в совершении
преступления; во-вторых, указывают на необходимость временной изоляции лица от
общества в интересах судопроизводства.
Анализ положений ст. 108 УПК показывает, что избрание меры пресечения в виде
заключения под стражу законодатель напрямую связывает как с процессуальным статусом
конкретного лица (подозреваемый, обвиняемый), так и с необходимостью наличия у суда
достоверных данных, подтверждающих факт обоснованности его подозрения или
обвинения в совершении предусмотренного законом уголовного деяния определенной
тяжести. Это правило, апробированное временем. Чтобы не допустить ошибки, судья
должен быть уверен, что вина доставленного к нему лица органами предварительного
расследования доказана хотя бы по одному эпизоду, необходимые для этого
доказательства в уголовном деле имеются и органы предварительного расследования их
не утратят.
Принятие решения о заключении обвиняемого под стражу только на основании
вменения лицу статьи обвинения недопустимо. Прежде чем принять решение о
заключении обвиняемого под стражу, следует проверить правильность и обоснованность
квалификации содеянного доставленным к судье лицом. Анализ судебной практики
показывает, что квалификация содеянного подозреваемым, обвиняемым органами
предварительного расследования зачастую завышается: одно и то же деяние
необоснованно сразу квалифицируется по различным статьям уголовного закона.
В соответствии с законом заключение под стражу в качестве меры пресечения может
быть избрано лишь при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения.
Для решения вопроса о содержании под стражей лица, подозреваемого или обвиняемого в
совершении преступления, за которое уголовный закон предусматривает наказание в виде
лишения свободы на срок свыше двух лет, суду надлежит в каждом конкретном случае
устанавливать, имеются ли иные обстоятельства, кроме указанных в ч. 1 ст. 108 УПК,
свидетельствующие о необходимости изоляции лица от общества. К таким
обстоятельствам могут быть отнесены данные о том, что подозреваемый, обвиняемый
может скрыться от органов предварительного расследования или суда, фальсифицировать
доказательства, оказать давление на потерпевшего, свидетелей и т.п. (п. 4 Постановления
Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1 "О применении судами норм УПК").
Анализ практики Европейского суда по правам человека позволяет сделать
однозначный вывод: "обоснованность" подозрений - существенный элемент защиты от
произвольного лишения свободы. Существование понятия "обоснованное подозрение"
заранее предполагает наличие фактов и сведений, способных убедить объективного
наблюдателя в том, что лицо могло совершить правонарушение.
Порочной является практика, когда органы предварительного расследования в
постановлениях об избрании меры пресечения ограничиваются безмотивной констатацией
обстоятельств, указанных в ст. 97 УПК, или же их перечислением. В то же время следует
признать отсутствие в отечественном юридическом обороте необходимого для этого
понятийного аппарата. Вместе с тем таковой в мировой практике давно существует,
решения Европейского суда по правам человека - тому свидетельство.
Судьи в своих решениях обычно уклоняются от анализа доказательств,
подтверждающих обоснованность заключения лица под стражу, предполагая, что это
связано с вопросом о доказанности его вины, что составляет прерогативу судебной
инстанции, рассматривающей уголовное дело по существу. Данной проблемы не знают те
правоприменители, которые признают существование уровней доказанности вины,
достаточных для подозрения, обвинения, заключения под стражу и осуждения.
В силу ч. 2 ст. 77 УПК признание обвиняемым своей вины в совершении
преступления может быть принято за основание к заключению под стражу только при
подтверждении данного обстоятельства другими доказательствами. Самооговор - явление
в уголовном процессе сравнительно распространенное. Судья, рассматривающий
ходатайство органов предварительного расследования о заключении обвиняемого под
стражу, данное обстоятельство обязан учитывать и при необходимости требовать от
следователя (дознавателя) подтверждения обоснованности выдвинутых в отношении
конкретного лица подозрений.
17.01.2003 на допросе в качестве свидетеля в Тосненском РОВД Ленинградской
области Г. заявил, что видел, как его знакомый Ю. по кличке "Тайсон" задушил
потерпевшую "чем-то похожим на пояс".
Г. подвергли административному аресту на 7 суток.
Выяснилось, что Ю. к убийству не причастен, так как в день смерти потерпевшей он
находился в местах лишения свободы.
20.01.2003 Г. написал явку с повинной, в которой указал, что потерпевшую брючным
ремнем задушил его знакомый К., а он в это время удерживал потерпевшую обеими
руками.
23.01.2003 в отношении Г. избрана мера пресечения заключение под стражу, а
27.03.2003 уголовное дело в отношении его было направлено прокурору Ленинградской
области для передачи его в суд.
Однако обвинительное заключение утверждено не было, уголовное дело возвращено
для проведения дополнительного расследования для устранения противоречий между
показаниями Г. о его причастности к совершению преступления и другими
доказательствами, так как из материалов дела следовало, что потерпевшую задушили
шнурком толщиной 3 мм, а не брючным ремнем.
Несмотря на то что данное противоречие устранено не было, уголовное дело в
отношении Г. после продления срока содержания под стражей вновь направили в суд.
Несмотря на то что Г. от своих показаний в судебном заседании отказался,
23.07.2003 в отношении его был постановлен обвинительный приговор.
СК ВС РФ, отменив приговор в отношении Г., в кассационном Определении от
11.03.2004 указала.
Суд первой инстанции, делая вывод о достоверности показаний Г. в стадии
предварительного расследования, не учел, что они не только неконкретны, противоречивы
и непоследовательны, но и не соответствуют протоколу места происшествия, заключению
судебно-медицинского эксперта, другим доказательствам (Определение СК ВС РФ от
11.03.2003 N 33-003-73).
Безусловно, что неустранимые противоречия по делу в отношении Г. изначально
должны были насторожить участников процесса со стороны обвинения при решении
вопросов о заключении его под стражу, продлении срока содержания под стражей,
предъявления обвинения, утверждения обвинительного заключения, постановления
обвинительного приговора. Аналогичная ошибка допущена органами предварительного
расследования и судом по уголовному делу в отношении Б. и Ш.
По приговору Вологодского областного суда от 18.07.2002 указанные лица осуждены
по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК за то, что избили Ж., причинив легкий вред его здоровью, после
чего утопили потерпевшего в реке.
СК ВС РФ, отменив 24.03.2003 приговор в отношении обоих осужденных, в
кассационном определении указала:
Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Из
положенных в его основу крайне противоречивых и непоследовательных показаний Ш.
следует, что 28.03.2002 он и Б. избили потерпевшего, зашли с ним в воду по колено, после
того, как он и Б. "кинули Ж. в воду лицом вниз, я (Ш.) немного подержал его в таком
положении".
В дальнейшем Ш. от данных показаний отказался. Б. как в стадии предварительного
расследования, так и в судебном заседании последовательно показывал, что к утоплению
Ж. не причастен.
Несмотря на то что факт удержания потерпевшего в воде лицом вниз со стороны Б.
органами предварительного расследования и судом установлен не был, следователь в
постановлениях о привлечении Ш. и Б. в качестве обвиняемых, суд в обвинительном
приговоре указали, что "Ш. и Б. вдвоем удерживали Ж. под водой, пока не произошло его
утопление".
Согласно ст. 49 Конституции РФ неустранимые сомнения в виновности толкуются в
пользу подсудимого (Определение СК РФ от 24.03.2003 N 2-002-36).
§ 6. Перечень документов, прилагаемых органами
предварительного расследования к ходатайству об избрании
в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения
в виде заключения под стражу
К ходатайству о необходимости избрания в отношении подозреваемого меры
пресечения в виде заключения под стражу прилагаются копии:
1) постановления о возбуждении уголовного дела (при необходимости
постановление о принятии его к производству, постановление о производстве
предварительного следствия следственной группой);
2) протокол задержания подозреваемого;
3) протокол допроса подозреваемого.
Если следователем, дознавателем ставится вопрос об аресте обвиняемого, то к
ходатайству наряду с перечисленными документами прилагаются копии:
1) постановление о привлечении в качестве обвиняемого;
2) протокол допроса обвиняемого.
Если обвиняемый ранее задерживался по этому же делу в порядке ст. ст. 91 - 92
УПК, заключался под стражу, а затем был освобожден, то к ходатайству о необходимости
заключения его под стражу прилагаются документы, содержащие информацию о времени
содержания обвиняемого под стражей.
Помимо вышеперечисленных документов лицо, ходатайствующее об избрании в
отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, по своему
усмотрению прилагает копии материалов дела, выполняющие функцию материальноправового основания для заключения под стражу. В их число могут входить:
1) заявление потерпевшего, иные документы, послужившие поводом к возбуждению
уголовного дела (например, явка с повинной);
2) протоколы допросов потерпевших, свидетелей, опознания, очных ставок,
заключения экспертиз и другие документы, перечисленные в ст. 74 УПК.
Если до начала судебного разбирательства от стороны защиты поступили
возражения по существу ходатайства следователя о заключении обвиняемого под стражу,
то по смыслу уголовно-процессуального закона (ст. 15 УПК) сторона обвинения в целях
повышения эффективности состязательного процесса обязана представить в судебное
заседание доказательства, опровергающие все доводы процессуальных оппонентов.
Материалы, представляемые органами предварительного расследования в качестве
материально-правового обоснования ареста, в обязательном порядке подлежат проверке
судьей по правилам, предусмотренным ст. 75 УПК.
Кроме того, к материалам о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения
в виде заключения под стражу прилагаются подлинники и копии документов,
удостоверяющих личность подозреваемого, обвиняемого (паспорт, военный билет,
водительские права и т.п.). В случае крайней необходимости в качестве документа,
удостоверяющего личность, к материалам может быть приобщена паспортная форма N 1.
К ходатайству об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (ч. 3 ст.
108 УПК) следует прилагать копии постановлений о возбуждении уголовного дела и
привлечении лица в качестве обвиняемого, копии протоколов задержания, допросов
подозреваемого, обвиняемого, а также имеющиеся в деле доказательства,
подтверждающие наличие обстоятельств, свидетельствующих о необходимости избрания
лицу меры пресечения в виде заключения под стражу (сведения о личности
подозреваемого, обвиняемого, справки о судимости, данные о возможности лица скрыться
от следствия, об угрозах в адрес потерпевших, свидетелей и т.п.). В тех случаях, когда в
уголовном деле защитник не участвует и об этом не сделана запись в протоколе допроса в
качестве подозреваемого или обвиняемого, к материалам дела прилагается письменное
заявление подозреваемого, обвиняемого об отказе от защитника (п. 4 Постановления
Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1).
Поскольку законность и обоснованность судебных решений о заключении
обвиняемых под стражу в значительной степени зависит от качества работы сторон, в
первую очередь дознавателей, следователей и прокуроров, Генеральный прокурор РФ в
своем Приказе от 06.09.2007 N 136 "Об организации прокурорского надзора за
процессуальной деятельностью органов предварительного следствия" ориентировал
подчиненных ему сотрудников на строгое и неукоснительное соблюдение действующего
российского законодательства, стандартов, содержащихся в решениях Европейского суда
по правам человека. Прокурорам предписывается совершение следующих действий.
"Своевременно принимать меры к пресечению необоснованного и незаконного
применения к обвиняемым мер процессуального принуждения. В случаях несоблюдения
установленного ч. 3 ст. 92 УПК срока сообщения прокурору о произведенном задержании
принимать соответствующие меры прокурорского реагирования.
Проверять законность задержания подозреваемых по уголовным делам, принимать
меры к выявлению, устранению нарушений порядка задержания, несоответствия данных,
содержащихся
в
протоколе
задержания,
обстоятельствам
происшедшего.
Незамедлительно проверять жалобы на незаконность задержания и нарушения прав
задержанных. Учитывать, что согласно ч. 4 ст. 96 УПК сохранение в тайне факта
задержания (за исключением задержания несовершеннолетнего) может осуществляться
только с согласия прокурора.
Пресекать случаи задержания лиц, подозреваемых в совершении преступлений, на
основании протоколов об административных правонарушениях.
Руководствуясь ч. 2 ст. 10 УПК, своим постановлением немедленно освобождать
всякого незаконно задержанного или лишенного свободы, а также незаконно
помещенного в медицинский или психиатрический стационар либо содержащегося свыше
срока, предусмотренного УПК (п. 1.4).
Обеспечивать обязательное участие прокурора в судебном заседании при
рассмотрении судом ходатайств следователя об избрании в отношении подозреваемого,
обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога, а
также о продлении срока содержания под стражей и других ходатайств о даче согласия на
производство следственных действий, которые допускаются на основании судебного
решения.
Тщательно готовится к судебному заседанию. С целью своевременной выработки по
заявленному ходатайству предлагать руководителю следственного органа одновременно с
направлением ходатайства в суд направлять в прокуратуру копию согласованного с ним
ходатайства следователя, а также копии материалов, подтверждающих его
обоснованность. Обращать внимание на соответствие постановлений следователя
требованиям о законности, обоснованности и мотивированности.
В каждом случае прокурору, участвующему в судебном заседании, составлять
письменное заключение об обоснованности заявленного ходатайства для приобщения к
рассмотренным судом материалам и надзорному производству. Вывод об отсутствии
оснований для поддержания ходатайства согласовывать с руководителем прокуратуры.
Излагая в суде свое мнение при рассмотрении вопросов об избрании меры
пресечения и о продлении сроков содержания под стражей, исходить из положения ст. ст.
97, 100, 106 - 109 УПК, а также позиции Европейского суда по правам человека о
разумных сроках содержания под стражей, учитывая при этом тяжесть совершенного
преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст,
состояние здоровья, семейное положение, место жительства, род занятий и другие
обстоятельства" (п. 1.5).
Анализ текущей работы московских прокуроров показывает, что данные указания
ими приняты к неукоснительному исполнению, прокуроры районного звена визируют
первые экземпляры постановлений следователей о возбуждении ходатайства,
накладывают на экземпляры, приобщаемые к надзорным производствам, резолюции о
необходимости поддержания в суде позиции следственных органов.
Аналогичные требования содержатся в Приказе Генерального прокурора РФ от
06.09.2007 N 137 "Об организации прокурорского надзора за процессуальной
деятельностью органов дознания". Прокуроры ориентированы на совершение следующих
действий.
"Обеспечивать надлежащий прокурорский надзор за неукоснительным соблюдением
органами дознания требований уголовно-процессуального законодательства при
применении процессуальных мер принуждения и пресечения, связанных с ограничением
конституционных прав, в том числе на свободу и личную неприкосновенность. Во всех
случаях выявления нарушений добиваться восстановления законности и решать вопрос об
ответственности виновных лиц.
Требовать от органов дознания, дознавателей направления прокурору в течение 12
часов письменного сообщения о задержании подозреваемого в порядке ч. 3 ст. 92 УПК и
копии соответствующего протокола.
В каждом случае проверять законность задержания подозреваемых в совершении
преступления, в том числе наличие оснований, указанных в ст. 91 УПК, имея в виду, что
их перечень является исчерпывающим, а также соблюдение порядка задержания,
установленного ст. 92 УПК, и срока составления протокола задержания не позднее 3 часов
с момента фактического доставления подозреваемого в орган дознания.
При получении заявления задержанного о применении незаконных методов дознания
проводить проверку всех доводов с принятием соответствующих мер прокурорского
реагирования (п. 12).
Давать согласие дознавателем на возбуждение перед судом ходатайств об избрании
меры пресечения в виде заключения под стражу в соответствии со ст. 224 УПК лишь при
наличии оснований и обстоятельств, предусмотренных ст. ст. 97, 99, 100, ч. ч. 1 - 3 ст. 108
УПК.
С особой тщательностью рассматривать вопросы о необходимости применения меры
пресечения в виде заключения под стражу в отношении несовершеннолетних, лиц
пожилого возраста и других лиц, к которым может быть применена иная мера пресечения,
исходя из обстоятельств дела и данных о личности.
Учитывать, что мера пресечения в виде заключения под стражу для лиц,
совершивших преступления небольшой тяжести, может быть применена лишь в
исключительных случаях при наличии обстоятельств, указанных в ч. 1 ст. 108 УПК,
перечень которых является исчерпывающим, а к несовершеннолетним не применяется (п.
14)".
§ 7. Место рассмотрения ходатайства об избрании
меры пресечения в виде заключения под стражу
По общему правилу место совершения преступления предопределяет место
проведения предварительного расследования (ч. 1 ст. 152 УПК) и, соответственно, место
рассмотрения ходатайства об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в виде
заключения под стражу.
По многоэпизодным делам сложилась практика рассмотрения ходатайств о
заключении обвиняемого под стражу по месту нахождения органа предварительного
расследования. По месту проведения предварительного расследования также
рассматриваются ходатайства о заключении обвиняемого под стражу, если дело в
отношении его передано прокурором из одного следственного подразделения в другое (из
СО при РОВД в СУ при УВД города, области).
Например, следователи Главного следственного управления (ГСУ) Следственного
комитета (СК) при прокуратуре РФ с ходатайствами о заключении обвиняемых под
стражу обращаются преимущественно по месту нахождения ГСУ СК при прокуратуре РФ
в Басманный районный суд г. Москвы.
В данном случае судье следует выяснить, чем обусловлено изменение
территориальной и родовой подследственности, проверить, соблюдены ли при этом
требования п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК, имеется ли по этому поводу соответствующее
постановление прокурора.
Исключением из данного правила являются случаи, когда по обстоятельствам дела
обвиняемый задержан далеко от места проведения предварительного расследования,
предстоит его длительное этапирование к месту проведения предварительного
расследования, например из Петропавловска-Камчатского в Москву. Действующий закон
не запрещает следователю обратиться в суд с ходатайством об избрании в отношении
обвиняемого меры пресечения по месту его фактического задержания.
Рассмотрение ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под
стражу без участия обвиняемого УПК не предусмотрено. В п. 16 ч. 4 ст. 47 УПК прямо
указано, что обвиняемый вправе участвовать в рассмотрении судом вопроса об избрании в
отношении его меры пресечения. Действующий закон не препятствует проведению в
необходимых случаях выездного заседания.
Президиум ВС РФ Постановлением от 21.05.2003, изменяя Постановление
Тимирязевского районного суда САО г. Москвы от 16.08.2002, Определение судебной
коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 22.08.2002, Постановление
президиума Московского городского суда от 10.10.2002, Определение СК ВС РФ от
12.02.2003, исключил из перечисленных документов указание о невозможности
удовлетворения ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде заключения
под стражу ввиду неявки обвиняемых в судебное заседание в связи с нахождением их на
стационарном лечении в лечебном учреждении, поскольку в законе нет запрета о
рассмотрении судом ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде
заключения под стражу в отношении больного обвиняемого, находящегося в лечебном
учреждении на стационарном лечении.
Как видно из материалов, представленных суду, Л. и Н. совершили особо тяжкое
преступление, при попытке скрыться с места происшествия получили травмы, были
прооперированы, на момент рассмотрения судом ходатайства об избрании им меры
пресечения находились на излечении в условиях стационара, по заключению врачей
транспортировка им была противопоказана, однако это обстоятельство не препятствовало
проведению с ними процессуальных действий (Постановление ПВС РФ от 21.05.2003 N
153п03пр).
§ 8. Подготовка судьи к рассмотрению ходатайства
о заключении под стражу подозреваемого, обвиняемого
Судья, рассматривающий ходатайство об аресте, в первую очередь обязан лично
убедиться, что в производстве органов предварительного расследования действительно
имеется уголовное дело в отношении лица, подлежащего заключению под стражу.
Постановление о возбуждении данного уголовного дела вынесено уполномоченным на то
лицом, оформлено надлежащим образом (ст. 146 УПК). Все графы в бланке
постановления о возбуждении уголовного дела, принятии его к своему производству
заполнены, необходимые подписи в нем имеются, сомнений в их достоверности нет.
Возбужденное уголовное дело надлежащим образом зарегистрировано, ему присвоен
соответствующий номер.
Если уголовное дело, по материалам которого производится арест, выделено в
отдельное производство из другого дела, то следует проверить, не были ли при этом
нарушены нормы уголовно-процессуального закона, произведено ли выделение дела
уполномоченными на то лицами, зарегистрировано ли выделенное дело надлежащим
образом. После этого следует проверить, чтобы сроки предварительного следствия либо
дознания (ст. ст. 162, 223 УПК) к моменту рассмотрения ходатайства не истекли.
Необходимо проверить наличие срока предварительного расследования по делу, если оно
ранее было приостановлено по основаниям, предусмотренным ст. 208 УПК.
Процессуальные действия, осуществленные за рамками срока предварительного
расследования, по смыслу ч. 2 ст. 1 УПК юридической силы не имеют.
Если уголовное дело возбуждено одним лицом, а ходатайство о заключении под
стражу подозреваемого, обвиняемого принесено другим лицом, то необходимо проверить,
принято ли оно последним к своему производству. Если производство предварительного
расследования осуществляется следственной группой, то судье следует проверить
обоснованность ее создания (п. 1 ч. 1 ст. 39 УПК), факт участия лица, принесшего
ходатайство об избрании меры пресечения, в данной следственной группе, наличие у него
соответствующих процессуальных полномочий, для чего необходимо проанализировать
постановление о производстве предварительного следствия следственной группой.
После этого судье следует выяснить, не имеется ли поводов к прекращению дела по
основаниям, перечисленным в ст. 24 УПК. В необходимых случаях проверить: соблюдены
ли органами предварительного расследования требования ст. 448 УПК в отношении лиц,
наделенных иммунитетом.
Далее по документам осуществляется проверка процессуального статуса
доставленного лица, для чего анализируются имеющиеся в деле протокол задержания,
протокол допроса подозреваемого (ст. 92 УПК), постановление о привлечении лица в
качестве обвиняемого (ст. 171 УПК), протокол допроса обвиняемого (ст. 174 УПК).
Следует убедиться, что все графы в бланках процессуальных документов заполнены,
необходимые подписи участников процесса в них имеются, сомнений в их достоверности
нет.
Суд не вправе отказать обвиняемому, его защитнику, законным представителям в
удовлетворении ходатайства об ознакомлении со всеми материалами, приобщенными к
ходатайству лица, осуществляющего предварительное расследование, о заключении под
стражу.
Ознакомление производится в разумные сроки, в пределах установленного законом
срока для рассмотрения судом соответствующего ходатайства об избрании меры
пресечения в виде заключения под стражу (п. 11 Постановления Пленума ВС РФ от
05.03.2004 N 1).
§ 9. Сроки рассмотрения ходатайства об избрании
меры пресечения в виде заключения под стражу
Постановление о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения в виде
заключения под стражу подлежит рассмотрению в течение восьми часов с момента
поступления материалов в суд. В каждом районном суде ведется специальная книга учета
поступления материалов о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения в виде
заключения под стражу, в которой указываются не только дата поступления материала, но
и время.
Рассмотрение ходатайства об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в
виде заключения под стражу производится судьей районного суда единолично с участием
обвиняемого, прокурора и защитника. По личной инициативе в судебном заседании
вправе принять участие законные представители несовершеннолетнего обвиняемого,
следователь (руководитель следственного органа) или дознаватель (начальник органа
дознания). Если они своевременно изъявили такое желание, то судья не вправе отказать
им в этом.
По смыслу ч. 2 ст. 91 УПК срок задержания подозреваемого исчисляется не со
времени его задержания, указанного в протоколе задержания, а с момента фактического
задержания подозреваемого. Если процесс по ходатайству о заключении подозреваемого
под стражу не начнется до истечения 48 часов с момента его задержания, подозреваемый
автоматически должен быть освобожден администрацией ИВС или уполномоченным на
то прокурором.
Постановление о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения
заключение под стражу в отношении подозреваемого или обвиняемого подлежит
рассмотрению судьей в течение восьми часов с момента поступления материалов в суд с
участием подозреваемого или обвиняемого, прокурора, а также защитника, если он
участвует в уголовном деле (ч. 1 п. 5 Постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1).
§ 10. Участники судебного разбирательства
В силу ч. 4 ст. 108 УПК подозреваемый, задержанный в порядке ст. ст. 91 и 92 УПК,
в обязательном порядке доставляется в судебное заседание под конвоем. Более того,
направление в суд ходатайства в отношении лица о заключении его под стражу является
основанием к его задержанию в порядке ст. ст. 91 - 92 УПК.
Если лицо, в отношении которого принесено ходатайство о заключении под стражу,
доставлено в суд под конвоем, а протокол задержания к материалу не приобщен, то судье
следует потребовать его от органа предварительного расследования. Наличие данного
документа позволит проверить не только законность и обоснованность предпринятого
органом предварительного расследования действия, но и точно определить время, с
которого следует исчислять срок содержания обвиняемого под стражей.
Порочной следует признать практику, когда обвиняемый доставляется в суд не на
основании уголовно-процессуальных документов, а, например, по материалам дела об
административном правонарушении либо из центра временной изоляции, порядок
содержания в котором регламентирован нормами не процессуального, а
административного права.
При недоставлении подозреваемого или обвиняемого в указанное время в судебное
заседание для участия в рассмотрении ходатайства суд принимает решение в соответствии
с п. 2 ч. 7 ст. 108 УПК, если истек 48-часовой срок содержания лица под стражей. Отказ в
удовлетворении ходатайства при недоставлении подозреваемого или обвиняемого (когда,
например, он скрылся или заболел) не препятствует повторному обращению с
ходатайством после создания условий для обеспечения явки подозреваемого, обвиняемого
(ч. 2 п. 5 Постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1).
Рассмотрение вопроса о заключении под стражу без участия обвиняемого влечет
отмену судебного решения.
Ш. обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. "з" ч. 2
ст. 105 УК РФ.
По постановлению Ставропольского краевого суда к Ш. применено принудительное
лечение в психиатрическом стационаре общего типа.
Ставропольский краевой суд Постановлением от 16.06.2004, удовлетворив
представление главного врача Ставропольской краевой клинической психиатрической
больницы N 1 об отмене принудительного лечения Ш., направив уголовное дело в
отношении ее для проведения предварительного расследования, избрал в отношении Ш.
меру пресечения в виде заключения под стражу.
Защитник Ш. поставил вопрос об отмене его подзащитной меры пресечения, так как
судебное заседание было проведено без ее участия.
СК ВС РФ Кассационным определением от 27.07.2004 жалобу удовлетворила,
мотивируя это тем, что суд, рассматривая вопрос о мере пресечения в отсутствие лица, в
отношении которого она избиралась, нарушил требования ч. ч. 1, 2 ст. 16, п. п. 4, 5, 16, 21
ч. 4 ст. 47, ч. 5 ст. 108 УПК.
Как видно из материалов дела, Ш. психически здорова, могла предстать перед судом.
Несоблюдение судом необходимых гарантий судебной защиты в виде
предоставления Ш. реальной возможности довести свою позицию до сведения суда
является существенным нарушением уголовно-процессуального закона (Определение СК
ВС РФ от 27.07.2004 N 19-О04-59).
Ставропольский краевой суд Постановлением от 07.09.2004 отказал прокурору,
ходатайствовавшему в судебном заседании об избрании в отношении Ш. меры пресечения
в виде заключения под стражу, по результатам судебного разбирательства избрал в
отношении ее меру пресечения подписку о невыезде (Определение СК ВС РФ от
26.10.2004 N 19-О04-88).
Принятие судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под
стражу в отсутствие обвиняемого допускается только в случае его объявления в
международный розыск (ч. 5 ст. 108 УПК).
По смыслу ч. 3 ст. 123 Конституции, ст. 15 УПК, положений ст. ст. 46 - 47 УПК
участие защитника при рассмотрении судом ходатайства о заключении под стражу
является обязательным. Если защитник не участвует в деле либо его своевременная явка в
процесс по каким-либо причинам невозможна, в суд должна быть обеспечена явка
дежурного адвоката.
В тех случаях, когда при решении вопроса об избрании подозреваемому или
обвиняемому в качестве меры пресечения заключение под стражу явка в судебное
заседание приглашенного им защитника невозможна (например, в связи с занятостью в
другом процессе), а от защитника, назначенного в порядке ч. 4 ст. 50 УПК, подозреваемый
или обвиняемый отказался, судья, разъяснив последствия такого отказа, может
рассмотреть ходатайства об избрании подозреваемому, обвиняемому меры пресечения в
виде заключения под стражу без участия защитника, за исключением случаев, указанных
в п. п. 2 - 7 ч. 1 ст. 51 УПК. Если же участие защитника в судебном заседании в
соответствии с требованиями ст. 51 УПК является обязательным, а приглашенный
подозреваемым или обвиняемым защитник, будучи надлежащим образом извещенным о
месте и времени судебного заседания о рассмотрении ходатайства в порядке ст. 108 УПК,
в суд не явился, дознаватель, следователь или прокурор в силу ч. 4 ст. 50 УПК принимает
меры к назначению защитника. В этом случае суд выносит постановление о продлении
срока задержания в соответствии с п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК. После назначения защитника к
указанному в постановлении сроку суд с участием сторон рассматривает ходатайство по
существу (п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1).
Согласно закону наряду с прокурором сторону обвинения могут представлять лицо,
принесшее ходатайство о заключении обвиняемого под стражу (следователь,
дознаватель), его руководитель (руководитель следственного органа, начальник
подразделения дознания), а также потерпевший, его представитель.
При необходимости в судебном разбирательстве об избрании меры пресечения могут
принимать участие переводчик (ст. 59 УПК), специалист (ст. 58 УПК).
§ 11. Порядок разрешения ходатайства об избрании
меры пресечения в виде заключения под стражу
В соответствии с законом рассмотрение ходатайства об избрании подозреваемому,
обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу проводится в открытом
судебном заседании, за исключением случаев, указанных в ч. 2 ст. 241 УПК (ч. 3 п. 11
Постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1). Закрытое судебное разбирательство
допускается на основании определения или постановления суда в случаях, когда:
1) разбирательство может привести к разглашению государственной или иной
охраняемой федеральным законом тайны;
2) рассматриваются материалы в отношении лиц, не достигших 16 лет;
3) рассмотрение материалов связано с делами о преступлениях против половой
неприкосновенности и половой свободы личности и других преступлениях может
привести к разглашению сведений об интимных сторонах жизни участников уголовного
судопроизводства либо сведений, унижающих их честь и достоинство;
4) этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного
разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц. В
определении или постановлении суда о проведении закрытого разбирательства должны
быть указаны конкретные фактические обстоятельства, на основании которых суд принял
данное решение (ч. 2.1 ст. 241 УПК).
Лица, присутствующие в открытом судебном заседании, вправе вести аудиозапись и
письменную запись (ч. 5 ст. 241 УПК).
В начале заседания судья объявляет, какое ходатайство подлежит рассмотрению,
тщательно, путем личного изучения необходимых документов устанавливает личность
подозреваемого, обвиняемого, разъясняет явившимся в судебное заседание лицам их
права и обязанности. По смыслу ст. 51 Конституции РФ, п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК судья должен
выяснить, знает ли доставленный к нему обвиняемый, что его показания могут быть
использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при
последующем отказе его от этих показаний.
Затем по правилам ст. ст. 62 - 72 УПК судьей разрешаются ходатайства об отводе
судьи, иных участников процесса. Если таковые поступили, то по данному поводу судьей
в совещательной комнате выносится отдельное постановление.
Далее прокурор, лицо, возбудившее ходатайство, обосновывают его, затем
заслушиваются другие явившиеся в судебное заседание лица. В силу принципа
состязательности сторона обвинения, обосновывая необходимость заключения
обвиняемого под стражу, обязана дать ответ на все доводы стороны защиты, если
последняя против применения этой меры пресечения возражает.
По ходу проведения судебного заседания секретарем судебного заседания ведется
протокол, в котором полно и объективно должен быть отражен ход рассмотрения
ходатайства, включая вопросы, которые задавались участниками процесса друг другу.
При рассмотрении ходатайства о заключении под стражу судье необходимо внимательно
выслушать, а секретарю судебного заседания - подробно записать в протокол пояснения
обвиняемого по существу обвинения, в том числе его доводы, почему он не согласен с
позицией стороны обвинения.
Выслушав всех участников процесса с учетом их права на реплику, судья удаляется в
совещательную комнату, где выносит одно из следующих постановлений:
1) об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в
виде заключения под стражу;
2) об отказе в удовлетворении ходатайства;
3) о продлении срока задержания.
Вынесенное в совещательной комнате постановление подлежит оглашению в
судебном заседании.
Судья не вправе игнорировать доводы обвиняемого, его защитника и законного
представителя, а также иные обстоятельства, опровергающие или ставящие под сомнение
обоснованность и законность задержания обвинения.
Обвиняемый, его защитник и законный представитель могут представить
непосредственно в суд соответствующие данные, необходимые, по их мнению, для
правильного и объективного разрешения ходатайства.
В итоговом документе судья обязан проанализировать все доводы сторон,
мотивируя, почему одни из них им были приняты во внимание, а другие - отвергнуты.
Часть 1 ст. 108 УПК прямо предписывает, что при избрании меры пресечения в виде
заключения под стражу в постановлении судьи должны быть указаны конкретные,
фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение.
Постановление о заключении обвиняемого под стражу в любом случае должно содержать
суждение судьи о том, почему заключаемому под стражу лицу не может быть избрана
менее строгая мера пресечения.
Правильно поступают те судьи, которые в своих постановлениях указывают,
например, такие сведения:
Обвиняемый признает факт инкриминируемого ему деяния и заявляет, что жалоб на
действия сотрудников милиции, следователя не имеет, занимаемая обвиняемым позиция
совпадает с позицией защитника, законного представителя (см., например, Постановление
судьи Преображенского районного суда г. Москвы от 05.07.2004 по делу в отношении В.).
При вынесении постановления о заключении под стражу в отношении
несовершеннолетнего судья обязан указать, почему лицо, не достигшее 18-летнего
возраста к моменту совершения преступления, не может быть отдано под присмотр
родителей, попечителей.
Рассматривая ходатайство об избрании обвиняемому в качестве меры пресечения
заключение под стражу, судья не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица
в инкриминируемом ему преступлении (ч. 2 п. 4 Постановления Пленума ВС РФ от
05.03.2004 N 1).
Если судья своим постановлением отказал в заключении под стражу лица,
задержанного в порядке ст. ст. 91 и 92 УПК, то оно подлежит немедленному
освобождению из зала суда вне зависимости от истечения 48 часов с момента задержания.
Данное правило неукоснительно следует также применять, если отпали основания к
продлению срока задержания свыше 48 часов.
В силу ч. 7.1 ст. 108 УПК при отказе в удовлетворении ходатайства об избрании в
отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под
стражу судья по собственной инициативе вправе при наличии оснований,
предусмотренных ст. 97 УК, и с учетом обстоятельств, указанных в ст. 99 УПК, избрать в
отношении подозреваемого или обвиняемого меру пресечения в виде залога или
домашнего ареста.
При установлении в процессе рассмотрения ходатайства о заключении под стражу
фактов ограничения свободы и личной неприкосновенности граждан на срок свыше 40
часов до момента передачи материалов в суд, а тем более на срок свыше 48 часов, а также
в случае задержания подозреваемых (обвиняемых) на основании дел об
административных правонарушениях судьи должны применять положение ч. 4 ст. 29 УПК
о направлении частного постановления.
В случае если у заключенного под стражу обвиняемого остаются без присмотра и
помощи несовершеннолетние дети, иные иждивенцы, нуждающиеся в постоянном уходе,
судье следует проверить, приняты ли органом предварительного расследования,
прокурором меры по помещению указанных лиц в соответствующие учреждения,
обеспечена ли сохранность имущества, жилища задержанного, его иждивенцев (ст. 160
УПК).
§ 12. Продление срока задержания судьей
По ходатайству любой из сторон судья вправе продлить срок задержания до момента
представления доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры
пресечения в виде заключения под стражу, но на срок не свыше 72 часов. В силу п. 3 ч. 7
ст. 108 УПК продление срока задержания допускается лишь при условии признания его
законным и обоснованным. Следовательно, судья, прежде чем вынести постановление о
продлении срока задержания лица, обязан убедиться, что для этого имеются основания,
перечисленные в ст. 91 УПК.
В вынесенном по данному поводу постановлении судья указывает дату и время, до
которых он продлевает срок задержания, а также в обязательном порядке указывает место
дальнейшего
содержания
задержанного
в
соответствии
с
действующим
законодательством (п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК). Решение судьи о продлении срока задержания
должно быть мотивированным как в части обоснованности задержания, так и в части
необходимости продления срока задержания. Срок задержания продлевается на любой
период по усмотрению суда, но не свыше 72 часов. При этом следует проверить: не был
ли нарушен установленный Конституцией РФ и уголовно-процессуальным законом 48часовой срок задержания. Нарушение данного срока влечет соответствующее сокращение
и 72-часового срока.
Органами предварительного расследования А. подозревался в совершении
преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК.
В 21 час 13.07.2004 он задержан в качестве подозреваемого.
Обвинение А. не предъявлялось.
15.07.2004 года орган предварительного расследования направил в Преображенский
районный суд г. Москвы ходатайство о заключении А. под стражу.
Ходатайство рассмотрено судьей с участием прокурора, следователя,
подозреваемого и его защитника - адвоката.
15.07.2004 по итогам судебного разбирательства судьей вынесено постановление о
продлении срока задержания А. до 12 часов 16.07.2004, в котором указано следующее.
Сторона обвинения в лице помощника прокурора Восточного административного
округа г. Москвы ходатайствует о продлении в отношении А. срока задержания, при этом
конкретная причина продления срока задержания прокурором не указана. Следователем
мнение о поддержании данного ходатайства, равно как собственное ходатайство о
продлении срока задержания, не высказано.
Подозреваемый А. в судебном заседании факт совершения инкриминируемого ему
деяния не признал.
Защитник А. - адвокат заявил, что подзащитного оговаривают.
Суд, оценив мнение сторон, отмечает следующие обстоятельства:
- следователем суду не представлены какие-либо сведения, положенные в основу
выдвинутого подозрения: протокол допроса потерпевшего, протокол опознания и очной
ставки;
- стороной обвинения не указана причина, по которой требуется продление срока
задержания;
- подозреваемый свою причастность к совершению преступления отрицает.
В связи с приведенными выше обстоятельствами, принимая во внимание заявление
подозреваемого о том, что на очной ставке потерпевший указал на него как на лицо,
нанесшее ему ножевое ранение, суд полагает возможным продлить срок задержания.
Вместе с тем, учитывая нарушение стороной обвинения сроков, предусмотренных ч.
1 ст. 108 УПК, отсутствие аргументов продления срока задержания - продлить
пребывание А. в изоляторе временного содержания на незначительный срок
(Постановление судьи Преображенского районного суда г. Москвы по уголовному делу от
15.07.2004 N 25393).
Как видим, судья продлил срок задержания по ходатайству одного из представителей
стороны обвинения, несмотря на то что последний не представил суду материальноправовых оснований к продлению срока задержания. Допросив подозреваемого, он
таковое установил: А. в судебном заседании признал, что опознан потерпевшим как лицо,
причинившее ему ножевое ранение.
Если при рассмотрении ходатайства о заключении под стражу в качестве меры
пресечения в отношении подозреваемого, обвиняемого одной из сторон будет заявлено
ходатайство об отложении судебного заседания для предоставления ею дополнительных
доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде
заключения под стражу, судья при наличии оснований, указанных в п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК,
выносит постановление о продлении срока задержания, но не более чем на 72 часа, и
указывает дату и время, до которых продлевается срок задержания. При непоступлении в
установленный срок дополнительных доказательств судья проводит повторное заседание
с участием сторон и на основе ранее поступивших материалов выносит соответствующее
решение об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в
виде заключения под стражу либо об отказе в удовлетворении ходатайства (п. 6
Постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004).
§ 13. Оформление производства по рассмотрению ходатайства
об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу
Материалы рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения в виде
заключения под стражу, состоящие из постановления о возбуждении ходатайства,
приобщенных к ним копий процессуальных документов, копий личных документов,
документов, собранных судьей в процессе подготовки к судебному заседанию
(заключение прокурора, письма, справки, квитанции, адвокатские ордера, ходатайства и
др.), протокола судебного заседания, приобщенных к нему документов в ходе судебного
заседания, постановления судьи о результатах рассмотрения ходатайства, составляют
отдельное самостоятельное производство и хранятся в суде.
§ 14. Проверка постановлений судьи об избрании
меры пресечения в виде заключения под стражу
в кассационном порядке
Законность, обоснованность и справедливость постановления судьи, принятого по
результатам рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения
под стражу или об отказе в этом, могут быть обжалованы в вышестоящий суд в
кассационном порядке в течение трех суток со дня его вынесения (ч. 10 ст. 108 УПК).
Право принесения жалобы на постановление, принятое судьей по результатам
рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в
отношении обвиняемого, помимо его самого принадлежит защитнику, законному
представителю несовершеннолетнего обвиняемого.
Постановление судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под
стражу или об отказе в этом может быть также обжаловано в вышестоящий суд путем
принесения кассационного представления прокурором.
Генеральный прокурор в своем Приказе от 06.09.2007 N 136 указывает, что при
наличии предусмотренных законом оснований в каждом случае прокуроры обязаны
принимать меры к своевременному обжалованию в кассационном надзорном порядке
решений суда, принятых по ходатайствам следователя об избрании меры пресечения,
продления срока содержания под стражей, а также о производстве следственных
действий, которые допускаются на основании судебного решения (п. 1.5).
Суд кассационной инстанции принимает решение по жалобе или представлению
прокурора не позднее чем через трое суток со дня их поступления с материалом из суда,
рассматривавшего ходатайство о заключении под стражу.
Повторное обращение в суд с ходатайством о заключении под стражу одного и того
же лица по тому же уголовному делу после вынесения судьей постановления об отказе в
избрании этой меры пресечения возможно лишь при возникновении новых обстоятельств,
обосновывающих необходимость заключения лица под стражу (ч. 9 ст. 108 УПК). В
данном случае речь идет о появлении в распоряжении органов предварительного
расследования новых доказательств о причастности подозреваемого, обвиняемого к
совершению инкриминируемых им преступлений, фактов, подтверждающих
необходимость их заключения под стражу по формальным основаниям. К таковым
следует относить: нарушение избранной в отношении их иной меры пресечения,
негативное воздействие на участников процесса, совершение нового преступления.
В законе также закреплены особые правила принятия судебного решения о
заключении под стражу некоторых категорий лиц в связи с характером выполняемых ими
функций (гл. 52 УПК). В этой связи до решения вопроса об избрании меры пресечения
следует проверить, соблюден ли порядок возбуждения уголовного дела, имеется ли
соответствующее согласие на заключение лиц вышеозначенной категории под стражу.
В силу ч. 11 ст. 108 УПК решение суда кассационной инстанции об отмене
постановления судьи об избрании меры пресечения заключение под стражу подлежит
немедленному исполнению. В то же время суд кассационной инстанции, отменяя
постановление о заключении обвиняемого под стражу по формальным основаниям,
вправе сохранить в отношении обвиняемого меру пресечения в виде заключения под
стражу на период движения уголовного дела в суд первой инстанции. Продолжительность
такого срока в законе не определена, по общему правилу он должен быть установлен
лишь в разумных пределах.
§ 15. Пересмотр постановлений о заключении под стражу
в порядке надзора
В силу ч. 11 ст. 108 УПК решение суда кассационной инстанции, принятое по
результатам рассмотрения постановления судьи о заключении подозреваемого,
обвиняемого под стражу, может быть обжаловано в порядке надзора по правилам,
установленным гл. 48 УПК. Право принесения надзорной жалобы в данном случае
принадлежит подозреваемому, обвиняемому, а также их защитникам и законным
представителям.
Решение суда кассационной инстанции, принятое по результатам рассмотрения
постановления судьи о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу, может быть
обжаловано также и путем принесения надзорного представления соответствующими
прокурорами. Суд надзорной инстанции принимает решение по надзорной жалобе или
надзорному представлению прокурора в порядке, предусмотренном гл. 48 УПК.
§ 16. Права потерпевшего на этапе рассмотрения судом
ходатайства о заключении подозреваемого,
обвиняемого под стражу
Заключение подозреваемого, обвиняемого под стражу в значительной степени
направлено на защиту прав, законных интересов потерпевшего в уголовном процессе. Как
представитель стороны обвинения потерпевший, исходя из содержания п. 5 ч. 2 ст. 42 и ч.
1 ст. 119 УПК, вправе ходатайствовать перед органом предварительного расследования об
избрании в отношении лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, целесообразной,
с его точки зрения, меры пресечения. Принятое по его ходатайству решение может быть
им же обжаловано в порядке, установленном гл. 16 УПК.
Потерпевший, кроме того, может, не заявляя ходатайства, например в ходе его
допроса, высказать мнение о необходимости применения к виновным лицам той или иной
меры пресечения. В соответствии со ст. 99 УПК такая позиция потерпевшего, наряду с
тяжестью предъявленного обвинения, данными о личности обвиняемого или другими
данными о нем, подлежит учету и решению компетентным субъектом процесса при
избрании меры пресечения, определении ее вида.
Уголовно-процессуальный
закон
не закрепляет
за потерпевшим,
его
представителями, законными представителями право на участие в рассмотрении судом
ходатайства органов предварительного расследования о заключении подозреваемого,
обвиняемого под стражу.
В то же время Конституция, гарантируя каждому судебную защиту его прав и
свобод, в качестве одного из ее существенных элементов устанавливает право на
обжалование в суд решений и действий (бездействия) органов государственной власти и
их должностных лиц (ст. 46), а также определяет, что государство обеспечивает
потерпевшему доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52).
Данные конституционные положения согласуются с Декларацией основных принципов
правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (принята Генеральной
Ассамблеей ООН 29.11.1985), закрепившей право лиц, которым в результате преступного
деяния причинен вред, на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию
причиненного вреда (п. 4) и обязанность государств - членов ООН содействовать тому,
чтобы судебные и административные процедуры в большей степени отвечали интересам
защиты жертв преступлений путем обеспечения им возможности изложения своей
позиции и рассмотрения их мнений и пожеланий на соответствующих этапах судебного
разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, без ущерба для
обвиняемых и согласно соответствующей национальной системе уголовного правосудия
(п. "в" п. 6).
Изложенное позволяет сделать вывод, что содержащиеся в УПК регламентации не
могут рассматриваться как исключающие возможность участия потерпевшего в судебном
заседании при рассмотрении соответствующего представления органов предварительного
расследования о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу. Лишение
потерпевшего такого права ничем не оправдано, не является справедливым и выходит за
пределы конституционно допустимых ограничений прав, свобод, оно необоснованно
ущемляет закрепленные Конституцией права потерпевшего на доступ к правосудию и
судебную защиту, умаляет достоинство личности и нарушает конституционный принцип
осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.
Согласно ч. 4 ст. 354 УПК право обжалования судебного решения принадлежит
потерпевшему и его представителю. Кроме того, в п. 18 ч. 2 ст. 42 УПК потерпевшему
предоставлено право приносить жалобы на решения суда, а в ч. 1 ст. 127 УПК - право
приносить жалобы на судебные решения, принимаемые в ходе досудебного производства
по делу, в порядке, установленном гл. гл. 43 - 45 УПК. Таким образом, несмотря на то, что
право потерпевшего на обжалование соответствующих решений в ст. 108 УПК прямо не
указано, он этим правом обладает исходя из смысла п. 18 ч. 2 ст. 42, ч. 11 ст. 108, ч. 1 ст.
127 и ч. 4 ст. 354 УПК в их взаимосвязи.
Однако судьи считают, что право обжалования судебного решения в части избрания
меры пресечения потерпевшему не предоставлено.
Ш. обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. "з" ч. 2
ст. 105 УК.
Ставропольский краевой суд Постановлением от 07.09.2004 отказал в судебном
заседании прокурору в удовлетворении ходатайства об избрании в отношении Ш. меры
пресечения в виде заключения под стражу, избрал в отношении ее меру пресечения
подписку о невыезде.
Потерпевший обжаловал постановление в части избранной Ш. меры пресечения в
кассационном порядке.
СК ВС РФ кассационным Определением от 26.10.2003 жалобу потерпевшего
оставила без рассмотрения, кассационное производство по ней прекратила. Данный вывод
основан на том, что в соответствии со ст. ст. 101, 123, 127 УПК право обжалования
судебного решения в части избрания меры пресечения предоставлено лицу, в отношении
которого избрана мера пресечения, но не потерпевшему (Определение СК ВС РФ от
26.10.2004 N 19-О04-88).
§ 17. Особенности участия адвоката при рассмотрении судами
ходатайств органов предварительного расследования
и прокуроров о заключении обвиняемого под стражу
Участие адвоката в различных видах судебно-контрольного производства,
ведущихся судом (судами) параллельно проведению оперативно-розыскных мероприятий,
предварительному расследованию, прокурорскому надзору и ведомственному контролю,
является составной частью его работы по уголовному делу на досудебных этапах
уголовного судопроизводства как в форме защитника подозреваемого, обвиняемого, так и
в форме представителя любого иного участника процесса. С учетом того что судебный
контроль по отношению к собственно правосудию носит предупредительный и
правообеспечительный характер, тактика поведения адвоката, участвующего в судебноконтрольном производстве, предопределяется его общей позицией по уголовному делу.
Когда в роли защитника (представителя) в уголовном деле участвует один адвокат, а к
осуществлению тех же функций в рамках судебно-контрольного производства
(производств) по каким-либо причинам привлечен другой (другие), то все они обязаны
действовать в рамках единой общей стратегии, поскольку законом на них возложена
функция представления интересов одного и того же лица. Обстоятельства, исключающие
участие в судебно-контрольном производстве защитника, представителя потерпевшего,
гражданского истца или гражданского ответчика, определены в ст. 72 УПК. В случае
нарушения конституционных и процессуальных прав участников процесса, жалоба на
решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя и прокурора
заинтересованными лицами, их защитниками (представителями) подается немедленно.
Порочной следует признать практику подачи жалоб на решения, действия (бездействие)
должностных лиц, если при этом конституционные и процессуальные права участников
уголовного судопроизводства не нарушены. В целях недопущения недоразумений
адвокат, принявший по уголовному делу поручение на защиту конкретного лица, должен,
в том числе и по своей личной инициативе, согласовать с лицом, осуществляющим
предварительное расследование, порядок и сроки его уведомления при необходимости
проведения по делу неотложных процессуальных и следственных действий. В противном
случае адвокат рискует опоздать к моменту судебного разбирательства, поскольку
законодатель установил крайне жесткие сроки органам предварительного расследования и
суду для принятия решения о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу.
Адвокат должен помнить, что не позже чем через 40 часов после задержания его
подзащитного в суд будет подано ходатайство об избрании в отношении его меры
пресечения в виде заключения под стражу. По сложившейся практике в силу ч. 4 ст. 108
УПК подозреваемый, задержанный в порядке ст. ст. 91 - 92 УПК, в судебное заседание
доставляется под конвоем. К этому моменту адвокат обязан быть уже в суде.
Действующий закон, хотя прямо и не предусматривает возможности ознакомления
защитника со всеми материалами, приобщенными лицом, осуществляющим
предварительное расследование, к своему ходатайству о заключении под стражу
(продлении срока содержания под стражей), в то же время, как указывалось выше, адвокат
к этому моменту: во-первых, по закону имеет право иметь копию протокола задержания,
протокола допроса его подзащитного в качестве подозреваемого, а если к этому моменту
последнему предъявлено обвинение, то и копию постановления о привлечении в качестве
обвиняемого, копию протокола допроса последнего; во-вторых, по смыслу закона он и его
подзащитный имеют право на ознакомление со всеми материалами уголовного дела,
которые сторона обвинения представляет суду в обоснование необходимости заключения
подозреваемого, обвиняемого под стражу.
По данному поводу в Определении Конституционного Суда РФ от 18 декабря 2003 г.
записано, что Конституция РФ возлагает на органы государственной власти и их
должностных лиц обязанность обеспечить каждому возможность ознакомления с
документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы (см.
также ч. ч. 1 и 2 п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. N 1
"О применении судами норм УПК"). В рамках действующего процессуального закона
защитник вправе ходатайствовать перед лицом, осуществляющим предварительное
расследование, руководителем следственного подразделения и прокурором об
освобождении подозреваемого, обвиняемого, если они задержаны в порядке ст. ст. 91 - 92
УПК. До начала судебного заседания, в ходе которого судом будет рассматриваться
ходатайство органов предварительного расследования о заключении подозреваемого,
обвиняемого под стражу, защитник вправе направлять как вышеуказанным
процессуальным фигурам, так и в суд заявления и ходатайства, в которых могут ставить
вопрос о различных формах расширения предмета исследования, предложенного
стороной обвинения. Аналогичные ходатайства могут быть заявлены адвокатом суду в
подготовительной части судебного заседания, после разрешения вопроса о наличии
отводов суду, прокурору. После того как суд выслушает мнение подозреваемого,
обвиняемого, по мнению стороны обвинения, подлежащего заключению под стражу,
адвокат вправе задавать ему вопросы. В судебном заседании адвокату принадлежит право
на последнее выступление и последнюю реплику. Порядок подачи кассационной жалобы
на постановление судьи о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу, а также
порядок ее рассмотрения вышестоящим судом регламентированы разделом XIII УПК и
существенных особенностей не имеют. Изъятием из общего правила являются положения
уголовно-процессуального закона, согласно которым срок подачи кассационной жалобы
ограничен тремя сутками, равно как и срок ее рассмотрения вышестоящим судом.
Глава III. ПРОДЛЕНИЕ СРОКА СОДЕРЖАНИЯ
ПОД СТРАЖЕЙ (СТ. 109 УПК)
§ 1. Институт продления срока содержания под стражей
Продление срока содержания под стражей в России - одно из самых
распространенных процессуальных действий. Статистика свидетельствует, что срок
содержания обвиняемых под стражей продлевается по каждому третьему делу о тяжком
преступлении, практически по всем делам об особо тяжких преступлениях. Пусть
сравнительно редко, однако срок содержания обвиняемых под стражей продлевается
также и по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести.
Если в 2004 году судами было рассмотрено 99745 материалов о продлении срока
содержания обвиняемых под стражей, то в 2006 году данная цифра возросла до 214841
производства. Увеличение числа случаев продления срока содержания обвиняемых под
стражей имеет двойственную природу. В 70% случаев оно обусловлено запоздалой
"легализацией" срока содержания обвиняемых под стражей в период, следующий за
утверждением обвинительного заключения прокурором, в 30% - ростом числа дел о
тяжких и особо тяжких преступлениях, а также усилением противодействия обвиняемых и
их защитников ходу предварительного расследования.
На конец 2006 года в производстве следователей прокуратуры и МВД находилось
значительное количество дел, обвиняемые по которым содержались под стражей свыше
срока, установленного ч. 1 ст. 109 УПК. Свыше 2 мес. - 6457 человек, свыше 6 мес. - 1038,
свыше 12 месяцев - 179, из них 8 несовершеннолетних.
В 2007 г. срок содержания под стражей был продлен в отношении 195621
обвиняемого, в т.ч. - 10904 несовершеннолетних.
Вне поля зрения судебной статистики находятся исчисляющиеся десятками тысяч
факты продления срока содержания обвиняемых (подсудимых) под стражей на этапах
предварительного слушания и судебного разбирательства по делам о тяжких и особо
тяжких преступлениях.
По-прежнему не ведется сбор статистических данных о многочисленных случаях
продления срока содержания обвиняемых (осужденных) под стражей после отмены
обвинительного приговора, иных судебных решений судами апелляционной,
кассационной и надзорной инстанций, а также по вновь открывшимся обстоятельствам.
Продление срока содержания под стражей - сложный самостоятельный
межстадийный институт уголовного процесса, включающий в себя совокупность
процессуальных действий сторон, иных участников уголовного процесса и суда. Его
сущность заключается в принятии судом по ходатайству стороны обвинения (в
определенных законом случаях и по собственной инициативе) мотивированного решения
о необходимости сохранения в отношении ранее арестованного лица меры пресечения
заключения под стражу, в том числе вплоть до вступления в законную силу итогового
судебного решения - обвинительного приговора.
По своей природе продление срока содержания под стражей - акт всегда
промежуточный. Течение этого срока отменяется либо специальным процессуальным
решением компетентного на то органа (следователя, с согласия руководителя
следственного органа, дознавателя с согласия прокурора, прокурора, суда), либо
автоматически прекращается со вступлением в законную силу обвинительного приговора.
Содержание под стражей в стадиях предварительного расследования, судебного
разбирательства вне зависимости от его продолжительности, а равно законности и
обоснованности засчитывается в срок наказания в виде лишения свободы, содержание в
дисциплинарной воинской части и арест из расчета 1 день за 1 день, ограничение свободы
- 1 день за 2 дня, исправительные работы и ограничения по военной службе - 1 день за 3
дня, а в срок обязательных работ - из расчета один день содержания под стражей за 8
часов обязательных работ (ч. 3 ст. 72 УК).
Теоретически содержание обвиняемого (подсудимого) под стражей должно
автоматически прекращаться в момент истечения срока давности привлечения его к
уголовной ответственности, а равно в момент истечения срока, указанного в
постановлении суда о заключении под стражу, продлении срока содержания под стражей.
Однако, как однозначно свидетельствует практика, этого не происходит, поскольку
нормы, регламентирующие порядок и условия содержания под стражей <1>, в уголовный
процесс не входят, они относятся к системе административного права и требуют от
соответствующих должностных лиц (начальников следственных изоляторов,
надзирающих за ними прокуроров) вынесения специального внепроцессуального
решения.
--------------------------------
<1> ФЗ от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и
обвиняемых в совершении преступлений".
Отсутствие в УПК нормы, прямо предписывающей конкретному должностному лицу
(начальнику следственного изолятора, надзирающему за ним прокурору) немедленно
освободить каждого содержащегося под стражей ввиду истечения срока, указанного в
судебном решении, регламентирующей порядок данного действия, ведет к нарушению
прав обвиняемых, подсудимых. Анализ поступающих в высшие судебные инстанции
жалоб свидетельствует, что вопрос о продлении срока содержания их под стражей весьма
часто решается лицами, ответственными за движение дела (дознавателями,
следователями, прокурорами и судьями), несвоевременно. Практике известны случаи,
когда подсудимые месяцами содержались под стражей вообще без судебного решения, а
жалобы стороны защиты, поданные по правилам уголовного судопроизводства,
оставлялись высшими судами без рассмотрения, в первую очередь потому, что не было
предусмотренного УПК предмета обжалования - судебного решения.
Так, судья одного из районных судов Санкт-Петербурга, удаляясь на несколько
месяцев в совещательную комнату для постановления приговора, требований ст. 255 УПК
не выполнил, срок содержания подсудимого под стражей не продлил. Воспользовавшись
этим, сторона защиты попыталась побудить начальника следственного изолятора,
надзирающего за ним прокурора к освобождению подсудимого по формальному
основанию (истек 6-месячный срока содержания подсудимого под стражей в период
судебного разбирательства), однако последние своих прямых обязанностей не выполнили.
Сторона защиты попыталась обжаловать их бездействие в порядке ст. 125 УПК, а
бездействие судьи в кассационном порядке. Подсудимому и его защитнику в
рассмотрении жалоб по правилам ст. 125 УПК в районном суде было отказано, поскольку
данный порядок применим лишь к решениям и действиям должностных лиц в стадии
предварительного расследования. На законных основаниях не приняли к производству и
жалобы стороны защиты к рассмотрению в кассационном порядке в Санкт-Петербургском
городском суде, поскольку действия судьи не могут быть подвергнуты ею критике за то,
что он не продлил срок содержания под стражей. Налицо была лишь
нераспорядительность начальника следственного изолятора и надзирающего за ними
прокурора. Побудить их к исполнению служебных обязанностей суд мог лишь по
правилам главы 25 ГПК. Сторона защиты, запутавшись в переплетениях различных
правоотношений, данный шанс упустила. По делу был постановлен обвинительный
приговор, в срок наказания по которому зачли и месяцы незаконного содержания
подсудимого под стражей.
Исторически сложилось, что алгоритм процессуальных действий субъектов,
вовлекаемых в процедуру продления срока содержания под стражей, в законодательстве
урегулирован не только противоречиво, но и фрагментарно. Непосредственно процедуре
этого межстадийного процессуального действия специально посвящены всего две статьи
109 и 255 УПК, в которых имеются лишь общие предписания по осуществлению
процессуального действия. В остальных случаях в нормах УПК содержится отдельное
указание о том, что суд, разрешая тот или иной вопрос по ходу движения уголовного дела,
наряду с прочим обязан определиться и с перспективой сохранения в отношении
конкретных лиц меры пресечения, в том числе продлить срок содержания обвиняемых
(подсудимых, осужденных) под стражей.
В целом ряде случаев в законе отсутствует и такой регламент, поэтому субъекты
процесса в своей деятельности вынуждены руководствоваться исключительно судебной
практикой <1>. Последняя по целому ряду объективных и субъективных причин
отличается непоследовательностью и противоречивостью. Судебный прецедент - явление
для россиян новое, механизм его применения до конца не отработан. Более того, у
правоприменителей преобладает мнение, что без использования прецедентной практики
легко можно обойтись, достаточно улучшить закон. Согласиться с такой позицией нельзя,
поскольку российское судопроизводство ориентировано на общемировой стандарт
качества, достичь этого уровня, рассчитывая лишь на законодателя, как показывает
практика последнего десятилетия, невозможно. В тех случаях, когда уголовнопроцессуальный закон отстает в своем развитии от мировых тенденций, применению
подлежат общепризнанные нормы и правила. Данная рекомендация содержится как
непосредственно в Конституции РФ (ст. 15), самом УПК (ч. 3 ст. 1), так и в
Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 N 5 "О применении судами
общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и
международных договоров Российской Федерации".
--------------------------------
<1> См. подробнее: Колоколов Н.А. "Судебные практики" в уголовном процессе:
отвергнуть или, упорядочив, легализовать? // Уголовно-процессуальное право: понятие,
источники, содержание. Материалы научно-практической конференции, посвященной
100-летию со дня рождения профессора Д.С. Кареева (Москва, 23 - 24 марта 2006 г.). М.,
2006. С. 66 - 68; Он же. Содержание под стражей на стадиях уголовного
судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования //
Уголовный процесс. 2006. N 4. С. 10 - 16.
Под общепризнанными принципами международного права в данном случае следует
понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые
и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от
которых недопустимо (абз. 4 п. 1). Помимо базовых ратифицированных Россией
международных актов о правах и свободах человека и гражданина источником
необходимой информации для правоприменителей являются решения Европейского суда
по правам человека.
При разрешении вопросов о продлении срока содержания под стражей судам
надлежит учитывать, что согласно п. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и
основных свобод каждое лицо, подвергнутое аресту или задержанию, имеет право на
судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда.
В соответствии с правовыми позициями Европейского суда по правам человека при
установлении продолжительности содержания подсудимого под стражей учитывается
период, начинающийся со дня заключения подозреваемого (обвиняемого) под стражу и
заканчивающийся днем вынесения приговора судом первой инстанции.
Следует учитывать, что наличие подозрения в том, что заключенное под стражу лицо
совершило преступление, является необходимым условием для законности ареста. Вместе
с тем такое подозрение не может быть единственным основанием для продолжительного
содержания под стражей. Должны существовать иные обстоятельства, которые могли бы
оправдать изоляцию лиц от общества (п. 14).
Апробированные мировой практикой правила содержания лиц под стражей
актуальны еще и потому, что отечественный уголовно-процессуальный закон
стабильностью не отличается. В нормы, регулирующие продление срока содержания под
стражей, за пять лет существования УПК изменения вносились три раза. Статья 109 УПК
"Сроки содержания под стражей" неоднократно была предметом судебного контроля на
уровне КС РФ (см. Постановления КС РФ от 13.06.1996 N 14-П, от 23.03.1999 N 5-П, от
22.03.2005 N 4-П, Определение КС РФ от 25.12.1998 N 167-О, Определение КС РФ от
16.11.2006 N 547-О).
Анализ решений Европейского суда по правам человека по делам граждан против
Российской Федерации свидетельствует, что одна из основных причин волокиты по
уголовным делам - формальное применение судами морально устаревших уголовнопроцессуальных норм. Так, Европейский суд по правам человека, рассматривая дело
"Калашников против России", указал не столько на нарушение конкретных положений
УПК РСФСР, сколько на неразумность сроков содержания обвиняемого, а затем и
подсудимого под стражей.
В 2007 г. в УПК РФ внесены существенные коррективы относительно места и роли
прокурора в процедуре продления срока содержания обвиняемого под стражей органами
предварительного следствия. Если ранее за законность и обоснованность длительного
содержания обвиняемого под стражей в ходе предварительного следствия персональную
ответственность несли следователь, инициирующий процедуру продления срока
содержания обвиняемого под стражей, прокурор, дающий ему на то согласие, судья,
принимающий соответствующее решение, то теперь право дачи согласия на инициацию
процедуры продления срока содержания обвиняемого под стражей от прокурора перешло
к руководителю следственного органа (п. 4 ч. 1 ст. 39 УПК).
В то же время за прокурором сохранен надзор за законностью решений и действий
органов предварительного следствия по содержанию обвиняемых под стражей. Данную
функцию он реализует как надзирая за предварительным следствием со стороны на всем
его протяжении (ч. 1 ст. 37 УПК), так и участвуя в качестве стороны в процессе в
судебном заседании при рассмотрении ходатайства следователя о продлении срока
содержания обвиняемого под стражей (п. 8 ч. 2 ст. 37 УПК). Методику такого
прокурорского надзора разработать еще только предстоит.
В то же время законодатель не счел нужным кардинально менять процесс продления
срока содержания обвиняемого под стражей при проведении дознания. Здесь прокурор попрежнему несет персональную ответственность за законность и обоснованность
инициации продления срока содержания обвиняемого под стражей.
Сложность законодательного регулирования процедуры продления срока
содержания под стражей обусловлена также и некоторыми иными причинами.
Во-первых, анализируемый институт сравнительно молод, он все еще пребывает в
стадии становления. Если процедура заключения обвиняемого под стражу в мировой
процессуалистике насчитывает несколько тысячелетий, то проблемой продления срока
содержания его под стражей человечество всерьез озаботилось только в последней
четверти прошлого века, после того как к нему пришло осознание того, что мера
пресечения органами предварительного расследования используется не только по
прямому назначению, но и как кара, и как способ воздействия на "несговорчивых"
обвиняемых, по существу - пытка.
На родине заимствованной нами модели уголовного процесса - во Франции до 1975
г. срок временного заключения вообще не был установлен. Вне рамок процессуального
регламента целый ряд сроков содержания под стражей долгое время был и в России,
анализ УПК показывает, что процесс урегулирования правоотношений, обусловленных
продлением срока содержания под стражей, все еще далек от своего завершения.
Во-вторых, уголовному процессу известно несколько подходов к урегулированию
сроков содержания под стражей. Большинство государств установило один единственный
повод к продлению срока содержания под стражей - отсутствие по делу обвинительного
приговора. В данном случае един и срок содержания лица под стражей, его течение
длится с момента задержания подозреваемого до постановления приговора. Во Франции
он равен:
- 4 месяцам по делам об уголовных проступках <1>;
--------------------------------
<1> Условия продления этого срока исключительно сложны, они зависят от
множества факторов. См. подробнее: Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Указ.
соч. С. 355.
- 2 годам, если срок наказания не превышает 20 лет лишения свободы;
- 3 годам, если то же деяние имело место за пределами Франции;
- 4 годам, если срок наказания превышает 20 лет лишения свободы;
- 4 годам по делам об опасных преступлениях (терроризм, наркоторговля).
Россия пошла по другому пути. Отечественному уголовному процессу известны не
один, а три совершенно разных по своей природе повода к постановке вопроса о
продлении срока содержания под стражей. Их возникновение обусловлено
невозможностью:
- завершить предварительное расследование в течение двух месяцев с момента
заключения обвиняемого под стражу (ст. 109 УПК);
- завершить рассмотрение уголовного дела в суде о тяжком либо особо тяжком
преступлении в течение 6 месяцев (ст. 255 УПК);
- в течение срока содержания под стражей, установленного по правилам ст. 109 УПК,
передать уголовное дело из одной инстанции в другую (Постановление КС РФ от
22.03.2005 N 4-П).
Более того, срок содержания под стражей по своим особым правилам продлевается:
- в стадии предварительного расследования до момента ознакомления обвиняемого с
материалами уголовного дела;
- в стадии предварительного расследования в период ознакомления обвиняемого с
материалами уголовного дела;
- на этапе движения уголовного дела с обвинительным заключением от прокурора в
суд;
- в суде первой инстанции с момента поступления дела и до начала
предварительного слушания;
- на этапе предварительного слушания;
- в период рассмотрения дела судом первой инстанции по существу;
- с момента постановления приговора и до вступления его в законную силу;
- после отмены обвинительного приговора до момента принятия дела к производству
судом первой инстанции либо с момента отмены кассационного определения до начала
нового разбирательства в суде кассационной инстанции.
Таким образом, если во Франции срок содержания под стражей всегда един, его
итоговая продолжительность установлена заранее, она не зависит от стадии производства,
то в России существует набор из трех сроков, одни из них заранее установленной
продолжительности (ст. 109 УПК), предельная длительность других в законе определена
(ст. 255 УПК). В этой ситуации общая продолжительность срока содержания лица под
стражей пресекается лишь сроком давности привлечения его к уголовной ответственности
(ст. 76 УК), то есть не процессуальной нормой, а материально-правовой.
Практике известны многочисленные случаи, когда срок истечения давности
привлечения лица к уголовной ответственности предшествует истечению срока
содержания его под стражей до вступления в законную силу итогового судебного
решения. В таких ситуациях мера пресечения подлежит отмене, а лицо, привлеченное к
уголовной ответственности, немедленному освобождению.
Предназначение срока содержания под стражей как процессуального института.
Срок содержания под стражей установлен для того, чтобы, во-первых, свести к минимуму
время пребывания лица, привлекаемого к уголовной ответственности, в местах
предварительного заключения <1>; во-вторых, гарантировать обществу скорейшее
достижение целей уголовного судопроизводства; в третьих, дисциплинировать сторону
обвинения и суд, поскольку в подавляющем большинстве случаев затягивание
предварительного
расследования,
судебного
разбирательства
обусловлено
нераспорядительностью конкретных дознавателей, следователей, прокуроров, судей и их
многочисленных руководителей.
--------------------------------
<1> См.: ст. 7 ФЗ от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей
подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений".
§ 2. Правила продления срока содержания обвиняемого
под стражей в стадии предварительного расследования
По общему правилу срок содержания обвиняемого под стражей в стадии
предварительного расследования преступлений не может превышать 2 месяцев (ч. 1 ст.
109 УПК). Продление этого срока осуществляется исключительно судьями федеральных
судов: до 12 месяцев судьями районных, городских и равных им судов, свыше 12 месяцев
судьями судов субъектов Российской Федерации и равных им судов.
В законе предусмотрены следующие поводы и основания для инициации
производств о продлении срока содержания обвиняемого под стражей. Во-первых, ввиду
невозможности закончить предварительное следствие (дознание) в срок до 2 месяцев; вовторых, при отсутствии оснований для отмены или изменения меры пресечения,
следователь с согласия руководителя следственного органа низшего звена; дознаватель,
наряду с этим, и только в необходимых случаях (в том числе связанных с производством
судебной экспертизы), но с согласия прокурора района (равного ему прокурора) в
порядке, установленном ч. 3 ст. 108 УПК, вправе возбудить перед судьей районного
(соответствующего ему) суда ходатайство о продлении срока содержания обвиняемого
под стражей до 6 месяцев (ч. 2 ст. 109 УПК).
Законодатель ввел новое оценочное понятие - "в необходимых случаях". В законе
предложен вариант толкования этого термина - "в том числе и случаях производства
судебной экспертизы". Появление данной нормы обусловлено: во-первых, тем, что в
компетенции органов дознания находится целый ряд преступлений по делам, о которых
проведение экспертизы обязательно. Практика свидетельствует, что в силу целого ряда
причин проведение экспертных исследований традиционно затягивается на долгие
месяцы. Во-вторых, современное дознание по перечню предъявляемых к нему требований
приравнено к предварительному следствию, что также не способствует его оперативному
проведению.
Лицо, обвиняемое в совершении преступления средней тяжести, в стадии
предварительного расследования свыше 6 месяцев содержаться под стражей не может.
Органами предварительного расследования П. изначально обвинялся в совершении
тяжкого и особо тяжкого преступлений. 18.08.2005 в отношении его была избрана мера
пресечения в виде заключения под стражу.
Срок содержания под стражей в отношении П. неоднократно продлевался, 24.05.2006
срок содержания в отношении его был продлен в очередной раз, несмотря на то что к
этому моменту он обвинялся уже лишь в совершении преступления средней тяжести (ч. 2
ст. 109 УК), а установленный законом для этих случаев (ч. 1 ст. 109 УПК) максимально
возможный срок содержания его под стражей уже истек.
СК ВС РФ по кассационной жалобе П. своим Определением от 13.06.2006
постановление суда первой инстанции отменила, избрав в отношении обвиняемого меру
пресечения в виде подписки о невыезде (Определение СК ВС РФ от 13.06.2006 N 4-О069).
Дальнейшее продление срока содержания обвиняемого под стражей на срок до 12
месяцев может быть осуществлено также судьей районного (соответствующего ему) суда
по ходатайству:
- следователя, внесенному, во-первых, с согласия руководителя соответствующего
следственного органа по субъекту Российской Федерации, приравненного к нему
руководителя специализированного следственного управления (СУ) Следственного
комитета при прокуратуре РФ, в том числе военного СУ СК при прокуратуре РФ, либо
следственного прокурора субъекта Федерации (соответствующего ему прокурора), вовторых, в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких
преступлений, в-третьих, только в случаях особой сложности уголовного дела и, вчетвертых, при отсутствии оснований для изменения, отмены меры пресечения (ч. 2 ст.
109 УПК);
- дознавателя, внесенному, во-первых, с согласия прокурора субъекта Российской
Федерации или приравненного к нему военного прокурора (ч. 2 ст. 109 УПК), во-вторых, в
исключительных случаях, связанных с исполнением запроса о правовой помощи,
направленного в порядке, предусмотренном ст. 453 УПК (ч. 5 ст. 223 УПК).
Сказанное означает, что дознание по любому делу может продолжаться
неограниченно долго, обвиняемые при этом вне зависимости от тяжести преступления
могут содержаться под стражей до 12 месяцев. Основание для этого - исполнение запроса
о правовой помощи, направленного в порядке ст. 453 УПК.
Содержание обвиняемого под стражей свыше 12 месяцев при проведении дознания
законом не предусмотрено.
По ходатайству следователя срок содержания обвиняемого под стражей свыше 12
месяцев может быть продлен:
- во-первых, только с согласия высшего руководителя следственного органа
(председателя СК при прокуратуре РФ либо руководителя следственного органа
соответственного органа исполнительной власти (при соответствующем федеральном
органе исполнительной власти), то есть председателя СК МВД России, начальников ГСУ
ФСБ и органов по контролю за оборотом наркотических средств);
- во-вторых, судьей суда, указанного в ч. 3 ст. 31 УПК;
- в-третьих, лишь в исключительных случаях;
- в-четвертых, в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких
преступлений;
- в-пятых, только до 18 месяцев (ч. 3 ст. 109 УПК).
Дальнейшее продление срока содержания обвиняемого под стражей не допускается.
После 18 месяцев обвиняемый, содержащийся под стражей, подлежит немедленному
освобождению, за исключением случаев, указанных п. 1 ч. 8 ст. 109 УПК (ч. 4 ст. 109
УПК).
В соответствии с ч. 11 ст. 109 УПК по истечении предельного срока содержания под
стражей в случаях, предусмотренных п. 4 ч. 10 ст. 109 УПК, и при необходимости
производства предварительного расследования суд вправе продлить срок содержания
лица под стражей в порядке, установленном ст. 109 УПК, но не более чем на 6 месяцев.
Таким образом, предельный срок содержания под стражей обвиняемого,
экстрадированного из другого государства в порядке ст. 460 УПК, может составлять 24
месяца, или 2 года.
Например: гражданин РФ Л. 01.01.1998 совершил убийство на территории
Республики Коми, после чего выехал в Республику Молдова, где тайно проживал у
родственников. После установления данного факта в порядке ст. 460 УПК Российской
Федерацией был направлен запрос о выдаче Л. для уголовного преследования. Л. был
задержан и заключен под стражу 10.10.2001. Однако его этапирование на территорию
Российской Федерации было осуществлено только 10.08.2003, то есть спустя 1 год и 10
мес. с момента задержания. В соответствии с ч. 11 ст. 109 УПК срок содержания под
стражей Л. был продлен по правилам, предусмотренным ч. 3 ст. 109 УПК, до 10.10.2003.
Вопрос о продлении срока содержания под стражей лица, подлежащего выдаче,
должен быть решен компетентным учреждением юстиции запрашивающей стороны.
Объявленный
постановлением
следователя
Генеральной
прокуратуры
Азербайджанской Республики в международный розыск И. 21.04.2004 был задержан
сотрудниками Нефтекумского РОВД на территории Ставропольского края РФ.
23.04.2004 постановлением судьи Насиминского района г. Баку Республики
Азербайджан в отношении его избрана мера пресечения заключение под стражу сроком на
2 месяца.
Заместителем Генерального прокурора РФ 22.10.2004 было принято решение об
экстрадиции И. в Азербайджан.
Определением Ставропольского краевого суда от 14.12.2004 данное решение было
признано незаконным, мера пресечения в отношении И. отменена.
Кассационным определением СК ВС РФ от 31.01.2005 определение Ставропольского
краевого суда было отменено.
Разрешая вопрос о мере пресечения в отношении И., суд кассационной инстанции,
констатируя факт истечения срока содержания его под стражей 20.06.2004, предложил
Генеральной прокуратуре РФ И. из-под стражи немедленно освободить.
В качестве альтернативы данному действию СК ВС РФ предложила Генеральной
прокуратуре РФ договориться с Генеральной прокуратурой Республики Азербайджан о
возможности продления срока содержания И. под стражей одной из Договаривающихся
Сторон в соответствии с процессуальным законодательством соответствующего
государства.
В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ С.Г. Кехлеров
поставил вопрос об исключении из кассационного определения указания о возможности
продления срока содержания И. под стражей по правилам ст. 109 УПК.
Президиум ВС РФ надзорное представление удовлетворил по следующим
основаниям.
Международными договорами (в том числе Конвенцией о защите прав человека и
основных свобод, Международным пактом о гражданских и политических правах,
Минской конвенцией от 22.01.1993, двусторонним договором между Россией и
Азербайджаном) вопрос о продлении срока содержания под стражей лица, подлежащего
выдаче иностранному государству, не урегулирован.
Вопрос о возможности продления срока содержания под стражей лиц, заключенных
под стражу в соответствии с ч. 2 ст. 466 УПК, в уголовно-процессуальном
законодательстве России не разрешен.
Положения ч. 1 ст. 446 УПК предусматривают возможность избрания в отношении
лица меры пресечения в виде заключения под стражу в целях обеспечения его выдачи, в
том числе и в отсутствии соответствующего решения Договаривающейся Стороны.
Согласно ст. 73 Кишиневской конвенции о правовой помощи и правовых
отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 07.10.2002, которая для
Республики Азербайджан вступила в законную силу 27.04.2004, а Российской Федерацией
ратифицирована не была, вопрос о продлении срока содержания под стражей лица,
подлежащего выдаче, должен быть решен компетентным учреждением юстиции
запрашивающей Договаривающейся Стороны в соответствии с внутренним
законодательством.
При таком положении оспариваемое в представлении указание суда кассационной
инстанции о возможности продления срока содержания под стражей И., заключенного под
стражу в порядке ч. 2 ст. 466 УПК, в соответствии с нормами УПК нельзя признать
законным и обоснованным.
Изменяя кассационное определение СК ВС РФ, Президиум ВС РФ исключил из него
указание о возможности продления срока содержания И. под стражей в соответствии со
ст. 109 УПК (Постановление Пленума ВС РФ от 12.10.2005 N 573П05пр).
В то же время следует отметить, что значительный перечень вопросов, связанных с
продлением сроков содержания подлежащих экстрадиции обвиняемых под стражей, не
урегулирован.
20.04.2006 Генеральной прокуратурой РФ в ЮАР были направлены запросы о
выдаче трех лиц для привлечения их к уголовной ответственности.
Спустя полтора года из факса, поступившего в ДБОПиТ МВД России, выяснилось,
что указанные лица в ЮАР задержаны и уже свыше 12 мес. содержатся под стражей. У
российской стороны возникла необходимость подтверждения законности и
обоснованности содержания обвиняемых под стражей, разрешения вопроса о продлении в
отношении их срока содержания под стражей. Поскольку органы предварительного
расследования не располагали точными данными о времени задержания обвиняемых, а
уголовно-процессуальный закон предписывает необходимость точного указания данных
сведений, то вопрос о продлении в отношении их срока содержания под стражей не
решался.
27.07.2007 запрос РФ о выдаче обвиняемых компетентными органами ЮАР был
исполнен в аэропорту г. Кейптауна, их доставили самолетом в Москву. Начальник
следственного изолятора, в который предполагалось поместить обвиняемых, заявил, что
он обязан их немедленно освободить, поскольку документами, подтверждающими
законность и обоснованность содержания обвиняемых под стражей, органы
предварительного расследования не располагают.
Следующая неделя ушла на перевод документов, поступивших из ЮАР, на русский
язык, подготовку ходатайства о продлении срока содержания обвиняемых под стражей.
03.08.2007 Постановлением Московского городского суда срок содержания
обвиняемых под стражей был продлен на 2 мес. 25 суток, а всего до 16 месяцев 22 суток,
то есть до 28.10.2007.
В анализируемом случае вопрос о продлении срока содержания обвиняемых под
стражей на сроки до 6 месяцев, до 12 месяцев и свыше 12 месяцев в соответствии с
требованиями ст. 109 УПК не решался. Ходатайство о продлении срока содержания
обвиняемых под стражей подано с нарушением требований ч. 8 ст. 109 УПК о
представлении таких ходатайств за 7 суток до истечения предыдущего срока, сами
обвиняемые около года содержались под стражей без предусмотренного ст. 109 УПК
судебного решения.
Восполняя пробелы в законе, органы предварительного расследования и суд избрали
вышеприведенный алгоритм процессуальных действий. Принятое в итоге судебное
решение о продлении срока содержания обвиняемых под стражей является законным и
обоснованным, поскольку основания для заключения их под стражу не отпали, сроки, в
течение которых обвиняемые находились под стражей, включены в общий срок
содержания их под стражей в соответствии со ст. 109 УПК.
Если решения о задержании подозреваемого (обвиняемого), заключении его под
стражу дознаватель, следователь вынуждены принимать спонтанно, то продление срока
содержания обвиняемого под стражей - процедура, планируемая, как правило, задолго.
Порой сразу после заключения обвиняемого под стражу становится ясно, что завершить
предварительное следствие в отведенные законом 2 мес. нереально. Как правило, это
обусловлено необходимостью проведения по делу комплекса экспертных исследований,
его сложностью и громоздкостью.
О том, что предварительное расследование затянется, следователь сразу же ставит в
известность руководителя следственного органа. Задача последнего - избежать
неоправданной волокиты по делу, ускорить ход предварительного следствия. Для этого в
его арсенале имеется множество средств и методов.
Об "особой сложности дела", "исключительности следственной ситуации" могут
свидетельствовать необходимость проведения по делу комплекса неординарных
экспертиз, тяжелая болезнь одного из обвиняемых, когда выделение материалов дела в
отношении иных участников процесса приведет к утрате возможности объективно
рассмотреть и разрешить дело в суде.
В то же время к делам особой сложности не могут быть отнесены громоздкие
уголовные дела, по которым либо проходят большие группы обвиняемых, либо имеется
много потерпевших и свидетелей, так как в подобных случаях необходимый темп
расследования легко обеспечивается путем создания следственных групп.
Согласно Приказу СК МВД России от 23 августа 2007 года N 27 "Об организации
процессуального контроля при продлении сроков предварительного следствия и
содержания обвиняемых под стражей" руководителям следственных органов МВД России
вменяется в обязанность:
Обеспечить эффективную систему контроля, гарантирующую соблюдение
требований уголовно-процессуального законодательства при продлении сроков
предварительного следствия и содержания обвиняемых под стражей.
Исключить факты необоснованного продления срока предварительного следствия и
возбуждения ходатайств перед судами о продлении срока содержания под стражей.
При рассмотрении ходатайств о продлении срока предварительного следствия и
содержания обвиняемого под стражей руководителям следственных органов лично
изучать материалы уголовного дела, выявлять нарушение законности и недостатки в
организации расследования, принимать меры по их устранению.
Обеспечить надлежащий контроль за своевременным возбуждением ходатайств
перед судами о продлении сроков содержания обвиняемых под стражей, представлением
необходимых материалов, подтверждающих их законность и обоснованность.
При подготовке ходатайства о продлении сроков предварительного следствия и
содержания обвиняемого под стражей свыше 12 месяцев материалы уголовного дела
изучать лично начальникам управлений.
При продлении срока содержания обвиняемого под стражей свыше 12 месяцев
вопросы о необходимости возбуждения указанного ходатайства рассматривать на
оперативном совершении при заместителе начальника СК с участием начальника
управления, следователя начальника отдела, осуществляющего контроль за ходом
расследования уголовного дела.
В постановлении о возбуждении перед судом ходатайства о продлении срока
содержания обвиняемого под стражу указывать:
- номер и дату возбуждения уголовного дела, в случае соединения нескольких дел в
одном производстве - даты возбуждения, приостановления и возобновления производств
по каждому из них;
- пункт, часть, статью УК РФ, на основании которых возбуждено уголовное дело;
- обстоятельства совершения преступления (дата, время, место, способ, мотивы,
цели);
- сведения о личности обвиняемых, дату и время задержания, вид, дату и время
избрания меры пресечения в отношении каждого из них;
- формулировку предъявленного обвинения с указанием пункта, части статьи УК РФ;
- мотивы и основания для дальнейшего содержания лица под стражей, а также
решения судов по жалобам на применение заключения под стражу в качестве меры
пресечения и продление этого срока;
- причины, по которым следствие не может быть совершено в установленный срок, и
объем предстоящей работы по уголовному делу.
В резолютивной части указать полностью фамилию, имя отчество обвиняемого,
дату, месяц и год его рождения, адрес фактического проживания и регистрации. При
повторном обращении за продлением процессуальных сроков указывать, выполнены ли
процессуальные действия, для производства которых осуществлялось предыдущее
продление, причины их невыполнения и принятые в связи с этим меры.
При продлении сроков содержания обвиняемого под стражей определять не только
продолжительность сроков, но и конкретные даты их истечения (указывать прописью
количество месяцев и суток, на которые испрашивается продление срока, и дату, до
которой он продлевается).
Постановление о возбуждении ходатайства о продлении срока содержания
обвиняемого под стражей перед судом свыше 12-ти месяцев представлять не позднее 30
суток до истечения срока.
При возвращении уголовного дела для производства дополнительного расследования
вопрос о необходимости возбуждения перед судом ходатайства о продлении сроков
содержания обвиняемого под стражей решать не позднее следующего рабочего дня после
поступления уголовного дела от прокурора. В случае поступления уголовного дела в
пятницу - незамедлительно.
Генеральный прокурор РФ в Приказе от 06.09.2007 N 137 "Об организации
прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов дознания" предлагает
следующее.
Принимать решение о даче согласия дознавателю на возбуждение ходатайства перед
судом о продлении срока содержания под стражей только при условии особой сложности
уголовного дела и наличии оснований для сохранения этой меры пресечения. Учитывать,
что продление срока содержания лица под стражей по уголовному делу до 6 месяцев в
соответствии с ч. 4 ст. 224 УПК осуществляется с согласия прокурора района, города или
приравненного к нему прокурора; от 6 до 12 месяцев в соответствии с ч. 2 ст. 109 УПК - с
согласия прокурора субъекта Российской Федерации или приравненного к нему
прокурора только в исключительных случаях, предусмотренных ч. 5 ст. 223 УПК РФ,
связанных с исполнением запроса о правовой помощи.
Требовать от дознавателей представления ходатайств о продлении срока содержания
лица под стражей прокурорам субъектов Российской Федерации или приравненным к ним
прокурорам не менее чем за 15 дней до истечения срока содержания под стражей.
В случае принятия решения об отказе в даче согласия дознавателю на возбуждение
перед судом ходатайства о продлении срока содержания под стражей выносить
мотивированное постановление, которое подлежит приобщению к материалам уголовного
дела (п. 15).
Поводом к рассмотрению в суде вопроса о возможности продления срока
содержания под стражей обвиняемого является ходатайство следователя либо
дознавателя, поданное в суд соответственно с согласия руководителя следственного
органа либо прокурора (ч. 3 ст. 109, ч. 3 ст. 108 УПК).
Письменное согласие руководителя следственного органа либо прокурора района, а в
необходимых случаях - и вышестоящих руководителей следственных органов либо
прокуроров строго обязательно.
Зубарев органами предварительного расследования обвинялся в совершении
преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139, п. п. "а", "в", "г", "ж" ч. 2 ст. 126, ч. 2 ст. 330
УК.
Постановлением судьи Новосибирского областного суда от 21.10.2005 срок
содержания в отношении его был продлен на 2 месяца - до 16 месяцев 21 дня.
Защитник обвиняемого обжаловал постановление в кассационном порядке.
Кассационным Определением СК ВС от 22.12.2005 мера пресечения в отношении З.
изменена с заключения под стражу на подписку о невыезде и надлежащем поведении по
следующим основаниям.
Согласно протоколу задержания обвиняемый под стражей находился с 00 часов 45
минут 30.07.2004. В ходе предварительного расследования срок содержания под стражей в
отношении его был продлен до 14 месяцев 21 суток, который истекал в 00 час 45 минут
20.10.2005.
Материал о продлении в отношении З. срока содержания под стражей на очередные
2 месяца, всего до 16 месяцев 21 дня был направлен в Новосибирский областной суд
19.10.2005, куда поступил 20.10.2005, то есть без учета требований закона о
необходимости предоставления таких материалов в суды за 7 дней до истечения срока
содержания обвиняемого под стражей.
Кроме того, следователем не было получено согласие Генерального прокурора РФ,
его заместителя на продление З. срока содержания на срок свыше 14 месяцев 21 дня.
В материале содержались телеграмма и телетайпограммы "начотдела В.И. Черного"
от 19.10.2005, в которых утверждалось, что заместителем Генерального прокурора РФ
Ю.С. Бирюковым дано согласие на продление "стражного срока" З. до 16 месяцев 21 дня.
Однако данные документы не равнозначны предусмотренному законом согласию
Генерального прокурора РФ на внесение ходатайства о продлении срока содержания
обвиняемого под стражей.
Таким образом, материал в отношении З. разрешен судьей при отсутствии согласия
надлежащего прокурора на внесение ходатайства о продлении срока содержания под
стражей (Определение СК ВС РФ от 22.12.2005 N 67-О05-90).
В постановлении о возбуждении ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу
которых сохраняется необходимость дальнейшего содержания обвиняемого под стражей,
а также указывается, по каким причинам невозможно ограничиться иной мерой
пресечения (ч. 3 ст. 108 УПК РФ).
§ 3. Порядок возбуждения ходатайства о необходимости
продления срока содержания обвиняемого под стражей
При необходимости продления срока содержания под стражей следователь с
согласия руководителя следственного органа, дознаватель с согласия прокурора
возбуждают перед судом соответствующее ходатайство. В постановлении о возбуждении
ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу которых сохраняется необходимость
в содержании обвиняемого под стражей и невозможность избрания в отношении его иной
меры пресечения (ч. 3 ст. 108 УПК).
В постановлении о возбуждении ходатайства о продлении срока содержания
обвиняемого под стражей должно быть четко указано, какой объем следственных
действий следует провести по делу и сколько процессуального времени для этого
потребуется.
Г. органами предварительного расследования обвинялся в совершении
преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139, п. п. "а", "в", "г", "ж" ч. 2 ст. 126, ч. 2 ст. 330
УК. В ходе предварительного расследования он был заключен под стражу, согласно
протоколу задержания под стражей находился с 2 часов 45 минут 30 июля 2004 года.
Постановлением судьи Новосибирского областного суда от 21.10.2005 срок
содержания в отношении его был продлен на 2 месяца, а всего до 16 месяцев 21 дня.
Обвиняемый обжаловал постановление в кассационном порядке.
Кассационным Определением СК ВС РФ от 29.12.2005 мера пресечения в отношении
Г. была отменена по следующим основаниям.
Согласно ч. 3 ст. 109 УПК срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может
быть продлен только в исключительных случаях.
Предусмотренный законом термин "исключительный случай" следователем в
постановлении о возбуждении ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого
под стражей и судьей в постановлении о продлении в отношении его срока содержания
под стражей не употребляется, отсутствует и мотивировка того, в чем заключается
исключительность случая, в силу которой срок содержания Г. под стражей должен быть
продлен на срок свыше 12 месяцев.
Продлевая срок содержания Г. под стражей, судья в постановлении указал, что по
делу необходимо выполнить большой объем следственных действий, направленных на
окончание предварительного следствия: ознакомить с материалами уголовного дела
потерпевших, выехавших в Азербайджан, выполнить требования ст. 217 УПК, составить
обвинительное заключение по 4-томному делу.
Однако при этом судьей не дано оценки тому обстоятельству, что по одним и тем же
основаниям (ознакомление потерпевших, обвиняемых, их защитников и составление
обвинительного заключения) срок предварительного следствия продлевался 14.09.2004,
12.11.2004, 13.01.2005, 14.05.2005 и 17.07.2005, а срок содержания под стражей
18.11.2004, 20.01.2005, 21.03.2005 и 29.07.2005, тем не менее вышеперечисленные
следственные действия так и остались невыполненными.
В Постановлении от 21.10.2005 не приведено мотивов, в силу которых обвиняемый
Г. и в дальнейшем должен содержаться под стражей в связи с несвоевременным
выполнением следователем требований ст. ст. 215 - 220 УПК.
Согласно п. 14 Постановления Пленума ВС РФ от 10.10.2003 N 5 "О применении
судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и
международных договоров Российской Федерации" следует учитывать, что наличие
обоснованного подозрения в том, что заключенное под стражу лицо совершило
преступление, является необходимым условием ареста. Вместе с тем такое подозрение не
может оставаться единственным основанием для продолжительного содержания под
стражей. Должны существовать и иные обстоятельства, которые могли бы оправдать
изоляцию лица от общества. К таким обстоятельствам, в частности, может относиться
возможность того, что подозреваемый, обвиняемый может продолжить преступную
деятельность либо скрыться от предварительного следствия или суда либо
сфальсифицировать доказательства по уголовному делу, вступить в сговор со
свидетелями. При этом указанные обстоятельства должны быть реальными,
обоснованными, то есть подтверждаться достоверными сведениями. В случае продления
сроков содержания под стражей суды должны указывать конкретные обстоятельства,
оправдывающие продление этих сроков, а также доказательства, подтверждающие
наличие этих обстоятельств.
Продлевая срок содержания Г. под стражей, судья указал, что он учитывает то, что в
настоящее время установлены не все соучастники преступления, данное обстоятельство
дает основание полагать, что, находясь на свободе, Г. может воспрепятствовать
производству по делу.
Какими доказательствами это подтверждено и как Г. может препятствовать
производству по делу, по которому необходимо выполнять требования ст. ст. 215 - 220
УПК, судья не указывает.
Поскольку вышеприведенные обстоятельства свидетельствовали о незаконности
судебного решения о продлении срока содержания, то СК ВС РФ оно было отменено, а
мера пресечения в отношении Г. была изменена на подписку о невыезде и надлежащем
поведении (Определение СК ВС РФ от 29.12.2005 N 67-О05-93).
§ 4. Место рассмотрения ходатайства о продлении срока
содержания под стражей
По общему правилу место проведения предварительного расследования
предопределяет не только место рассмотрения ходатайства о заключении обвиняемого
под стражу, но и место рассмотрения ходатайства о продлении срока содержания его под
стражей. Отступления от общего правила при продлении срока содержания обвиняемого
под стражей аналогичны изложенным в разделе, посвященном заключению под стражу. О
сложившейся судебной практике может свидетельствовать следующий пример.
О., обвиняемый органами предварительного расследования в совершении
преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 186 УК, был заключен под стражу на основании
Постановления судьи Наро-Фоминского городского суда Московской области от
05.12.2002. Постановлением судьи этого же суда от 01.02.2003 органам предварительного
расследования в удовлетворении ходатайства о продлении срока содержания под стражей
было отказано по мотивам того, что предварительное следствие осуществляется СК МВД
России, дислоцированным в Москве. По кассационному представлению заместителя
прокурора г. Наро-Фоминска Определением СК Московского областного суда от
07.02.2003 вышеуказанное Постановление Наро-Фоминского городского суда Московской
области в отношении О. было отменено, а материал в отношении его направлен в тот же
суд на новое судебное рассмотрение. Отменяя постановление суда первой инстанции, СК
Московского областного суда совершенно обоснованно исходила из того, что передача
дела в СК МВД России не меняет территориальной подсудности дела. При повторном
рассмотрении ходатайства органов предварительного расследования о продлении О. срока
содержания под стражей судья Наро-Фоминского городского суда Московской области
постановил: продлить срок содержания обвиняемого О. под стражей на 1 мес. 28 дней, а
всего на 3 месяца и 28 дней, то есть до 19.05.2003.
Анализ производства по материалу в отношении О. позволяет сделать следующие
выводы. Во-первых, судья, считающий, что находящееся в его производстве ходатайство о
продлении срока содержания обвиняемого под стражей подано с нарушением правил о
территориальной подсудности, не вправе его рассматривать по существу. Уголовные дела,
материалы, поступившие в суды с нарушением правил о территориальной подсудности,
подлежат направлению в соответствующий суд без их рассмотрения по существу. Вовторых, отказав по любым основаниям в удовлетворении ходатайства о продлении срока
содержания обвиняемого под стражей, судья обязан решить вопрос о его освобождении.
Данное правило было нарушено, вопрос об освобождении содержащегося под стражей О.
судьей разрешен не был, какого-либо суждения по этому поводу в постановлении не
высказано. В этой связи О. был освобожден из-под стражи на основании постановления
следователя органов внутренних дел. В-третьих, срок содержания под стражей О. при
повторном рассмотрении ходатайства был продлен в его отсутствие без оговорки начала
его исполнения. Данное обстоятельство привело не только к нарушению процессуальных
прав обвиняемого, но и к невозможности применения вынесенного судом постановления,
если О. будет задержан после 19.05.2003.
По смыслу закона представляется, что обвиняемый обязательно должен быть
доставлен в судебное заседание. В Определении КС РФ от 10.12.2002 по жалобе Д.Т.
Худоерова на нарушение его конституционных прав ст. 335 УПК РСФСР высказана точка
зрения о том, что положения уголовно-процессуального закона не могут истолковываться
как ограничение права обвиняемого путем личного участия в судебном заседании
изложить суду свое мнение по существу вопросов, связанных с продлением срока
содержания под стражей. Данное право должно быть обеспечено обвиняемому, во всяком
случае, если в судебном заседании принимает участие прокурор, иной представитель
стороны обвинения.
§ 5. Порядок и сроки принесения ходатайства
Порядок подачи ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под
стражей идентичен порядку подачи ходатайства о заключении под стражу (ч. 3 ст. 108
УПК). В соответствии с ч. 8 ст. 109 УПК ходатайство о продлении срока содержания
обвиняемого под стражей должно быть представлено в суд не позднее чем за 7 суток до
его истечения.
Срок содержания под стражей обвиняемого в период предварительного
расследования исчисляется с момента фактического заключения подозреваемого,
обвиняемого под стражу и до направления прокурором уголовного дела в суд (ч. 9 ст. 109
УПК). Согласно ч. 10 данной статьи в него засчитывается время:
- на которое лицо было задержано в качестве подозреваемого;
- домашнего ареста;
- принудительного нахождения в медицинском или психиатрическом стационаре по
решению суда;
- в течение которого лицо содержалось под стражей на территории иностранного
государства по запросу об оказании правовой помощи или о выдаче его Российской
Федерации в соответствии со ст. 460 УПК;
- в течение которого обвиняемый был лишен свободы, в том числе незаконно (к ним
могут относиться периоды содержания граждан в органах милиции без документального
оформления, незаконного административного ареста).
По делу С. и др. органами милиции одновременно было задержано 4 человека, в
отношении троих из них протоколы задержания были составлены на сутки позже. СК ВС
РФ, рассматривая дело в отношении их в кассационном порядке, исчислила срок
наказания осужденным с момента их фактического задержания (Определение СК ВС РФ
от 31.01.2007 N 38-О06-19).
В случае повторного заключения под стражу подозреваемого или обвиняемого по
тому же уголовному делу, а также по соединенному с ним или выделенному из него срок
содержания под стражей исчисляется с учетом предыдущего периода нахождения
подозреваемого (обвиняемого) под стражей (ч. 12 ст. 109 УПК).
Уголовно-процессуальный закон предписывает органам предварительного
расследования организовать ход следствия таким образом, чтобы материалы дела были
предъявлены обвиняемому и его защитнику не позднее чем за 30 суток до окончания
предельного срока содержания под стражей, установленного ч. 2 и ч. 3 ст. 109 УПК, т.е.
по истечении 11, 17 и 23 месяцев (здесь и далее, где речь идет о 23 месяцах, имеется в
виду продление срока содержания под стражей в отношении лиц, доставленных из других
государств в порядке экстрадиции) с момента заключения обвиняемого под стражу.
Если обвиняемому и его защитнику для ознакомления с материалами уголовного
дела 30 суток оказалось недостаточно, то следователь с согласия руководителя
следственного органа по субъекту РФ (приравненного к нему руководителя иного
следственного органа) не позднее чем за 7 суток до истечения соответственно 12-, 18- и
24-месячного сроков содержания обвиняемого под стражей вправе возбудить перед
судами, перечисленными в ч. 3 ст. 31 УПК, ходатайство о продлении предельных сроков
содержания обвиняемых под стражей. В законе прямо указано, что ходатайство в данном
случае должно быть подано не позднее чем за 7 суток до истечения предельного срока
содержания под стражей (12, 18 и 24 месяца).
Если по уголовному делу в качестве обвиняемых привлечено несколько человек,
содержащихся под стражей и хотя бы одному из них для ознакомления с материалами
уголовного дела 30 суток оказалось недостаточно, то следователь вправе возбудить
ходатайство о продлении срока содержания под стражей сверх предельного (т.е. свыше
12, 18 и 24 месяцев) также в отношении обвиняемых, уже ознакомившихся с материалами
дела, если необходимость в заключении их под стражу не отпала.
Данное правило следует применять и в случаях, когда обвиняемый, не успевший
ознакомиться с материалами дела, содержался под стражей гораздо меньше времени, чем
это предусмотрено ч. ч. 2 и 3 ст. 109 УПК (т.е. 12, 18 и 24 месяца).
К лицам, предельные сроки содержания под стражей которых истекли, положения ч.
7 ст. 109 УПК применяются только при соблюдении следователем правила о
предъявлении материалов дела для ознакомления за 30 суток до истечения предельного
(12, 18 и 24-месячного) срока. Несоблюдение срока, указанного в ч. 7 ст. 109 УПК, с
неизбежностью влечет отказ в удовлетворении ходатайства о продлении срока
содержания обвиняемого под стражей.
Предварительное следствие в отношении К., обвиняемого в совершении
преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210, ч. 3 ст. 240, п. "б" ч. 2 ст. 241 УК, было
завершено, стороне защиты предоставили возможность реализовать право на
ознакомление с материалами уголовного дела.
Поскольку до истечения срока заключения под стражу ознакомиться с материалами
уголовного дела К. не успевал, то следователь ходатайствовал перед Приморским
краевым судом о продлении в отношении К. срока содержания под стражей.
Постановлением судьи Приморского краевого суда от 08.06.2005 в удовлетворении
этого ходатайства было отказано, в связи с тем что срок содержания под стражей свыше
12 месяцев может быть продлен только в отношении лиц, обвиняемых в совершении
особо тяжких преступлений, К. же обвиняется лишь в тяжких преступлениях.
Удовлетворяя кассационное представление прокурора, СК ВС РФ в своем
Кассационном определении от 20.10.2005 указала, что выводы суда первой инстанции не
основаны на законе.
В силу ч. 2 ст. 109 УПК лица, обвиняемые в совершении тяжких преступлений,
свыше 12 месяцев содержаться под стражей не могут. Из общего правила в ч. 7 ст. 109
УПК предусмотрено исключение, согласно которому в отношении лиц, обвиняемых в
совершении тяжких преступлений, срок содержания свыше 12 месяцев может быть
продлен, если:
- продление обусловлено необходимостью ознакомления обвиняемого с материалами
уголовного дела;
- материалы дела были предоставлены ему и его защитнику не позднее 30 суток до
окончания предельного срока содержания обвиняемого под стражей, установленного ч. 2
ст. 109 УПК, и им этого времени оказалось недостаточно;
- ходатайство возбуждено не позднее чем за 7 суток до истечения предельного срока
содержания обвиняемого под стражей.
Из
материалов судебно-контрольного производства следует,
что
все
вышеперечисленные правила органами предварительного расследования были
соблюдены.
СК ВС РФ постановления судьи Приморского краевого суда отменила (Определение
СК ВС РФ от 20.10.2005 N 56-О05-67).
Вышеприведенное правило на практике соблюдается не всегда, порой суды
продлевают срок содержания обвиняемых под стражей и в тех случаях, когда
следователем был нарушен установленный анализируемой нормой 30-суточный срок.
Авторы подобных судебных решений не рассматривают указанный в ч. 7 ст. 109 УПК
срок как пресекательный, его пропуск следователем ими расценивается как
малозначительная следственная ошибка.
Данная позиция имеет под собой определенные основания. Во-первых, если дело
действительно объемно, то изначально ясно, что 30 суток, отведенных на ознакомление с
его материалами, недостаточно. Например, по некоторым делам о терроризме суды,
выполняя требования ч. 7 ст. 109 УПК, сразу продлевают сроки содержания обвиняемых
под стражей на 6 и более месяцев. Очевидно, что в этом случае пропуск следователем 30суточного срока на несколько дней принципиального значения не имеет. Задача суда
правильно установить причину пропуска срока, последствия этого факта, не допустить
волокиты, нарушения прав человека и гражданина.
Во-вторых, уголовно-процессуальный закон не содержит запрета на проведение
следственных действий по истечении соответственно 12, 18 и 24-месячного сроков,
главное, чтобы они укладывались в сроки, установленные для проведения
предварительного следствия и дознания.
§ 6. Подготовка судьи к рассмотрению ходатайства
На данном этапе действия судьи аналогичны его действиям при разрешении вопроса
о заключении обвиняемого под стражу. Особое внимание уделяется проверке заявлений
стороны защиты о том, что сроки содержания обвиняемого под стражей органами
предварительного расследования исчислены неверно.
Если прокурор, надзирающий за органами предварительного следствия, при
изучении
судебно-контрольного
производства
выявит
нарушения
уголовнопроцессуального закона, препятствующие продлению срока содержания обвиняемого под
стражей, то он должен немедленно направить руководителю следственного органа
требование об устранении допущенных нарушений.
Если указанные нарушения выявлены защитником, он информирует об этом:
- в рамках предварительного следствия - руководителя следственного органа и
надзирающего за ним прокурора;
- в рамках дознания - начальника подразделения дознания и прокурора, давшего
согласие на продление срока содержания обвиняемого под стражей.
Поскольку продление срока содержания обвиняемого под стражей осуществляется в
рамках открытого состязательного судопроизводства, руководитель следственного органа
(в рамках дознания - прокурор) к моменту начала судебного заседания обязан в
письменной форме опровергнуть высказанные в их адрес замечания, обосновав в каждом
конкретном случае причины, по которым они не могут быть приняты во внимание.
Отсутствие условий, указанных в ч. 3 ст. 109 УПК, - основание для отказа в
сохранении меры пресечения в виде содержания под стражей на срок свыше 12 месяцев.
Челябинский областной суд Постановлением от 11 августа 2003 года отказал
органам предварительного расследования в сохранении в отношении Корнева меры
пресечения - содержания под стражей на срок свыше 12 месяцев, избрал в отношении его
меру пресечения залог в размере 60000 руб.
Прокурор поставил перед кассационной инстанцией вопрос об отмене данного
постановления.
Кассационным определением СК ВС РФ от 19.09.2003 в удовлетворении
кассационного представления отказано.
Согласно ч. 3 ст. 109 УПК срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может
быть продлен лишь в исключительных случаях.
Из протокола судебного заседания следует, что следователь, ходатайствовавший о
продлении срока содержания обвиняемого под стражей, суду пояснил, что
исключительных оснований для продления срока содержания под стражей нет.
Не привел исключительных оснований, указанных в ч. 3 ст. 109 УПК, и прокурор.
Поскольку отсутствовали основания, указанные в законе, то суд обоснованно
изменил меру пресечения на залог (Определение СК ВС РФ от 19.09.2003 N 48-О03-125).
§ 7. Сроки рассмотрения ходатайства
Поступившее в суд ходатайство о продлении срока содержания под стражей
подлежит немедленному рассмотрению. В силу ч. 8 ст. 109 УПК оно должно быть
рассмотрено не позднее чем через 5 суток со дня поступления в суд, до истечения ранее
установленного в отношении обвиняемого срока содержания под стражей.
В случае подачи дознавателем, следователем ходатайства по правилам ч. 7 ст. 109
УПК оно должно быть также рассмотрено не позднее чем через 5 суток с момента
поступления его в суд (ч. 8 данной статьи) либо до истечения ранее установленного в
отношении обвиняемого срока содержания под стражей.
В то же время закон не исключает возможности продления срока содержания под
стражей также в случае, если к моменту рассмотрения этого вопроса в суде ранее
установленный срок истек, однако обвиняемый из-под стражи освобожден не был.
Ошибка, допущенная органами предварительного расследования или судом и
обусловленная несвоевременностью вынесения судебного решения о продлении срока
содержания под стражей, полностью исправляется последующим судебным решением.
Если к моменту рассмотрения ходатайства о продлении срока содержания
обвиняемого под стражей предыдущий срок истек и обвиняемый был освобожден из-под
стражи, то суду предстоит разрешить вопрос не о продлении срока содержания под
стражей, а о заключении обвиняемого под стражу. Данный вопрос решается с учетом
правил не только ст. 108 УПК, но и ст. 109 УПК. При этом фактически речь идет не о
повторном избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, а, по существу, о ее
продлении. Например, обвиняемый в стадии предварительного расследования содержался
под стражей 11 мес. 25 дн., после чего из следственного изолятора был освобожден в
связи с избранием в отношении его иной меры пресечения. Спустя несколько месяцев у
органов предварительного расследования вновь возникла необходимость заключить его
под стражу по этому же делу. В данном случае вопрос о содержании его под стражей
должен быть решен по правилам ч. 3 ст. 109 УПК судом субъекта Федерации или равным
ему военным судом.
§ 8. Участники рассмотрения ходатайства
Рассмотрение ходатайства о продлении сроков содержания обвиняемых под стражей
до 12 месяцев производится единолично судьей районного суда, а свыше 12 месяцев единолично судьей верховного суда республики, краевого или областного суда, суда
города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа, а
также соответствующими судьями военных судов с участием обвиняемого, прокурора и
защитника, которые вызываются в судебное заседание в обязательном порядке. Кроме
того, по личной инициативе в судебном заседании вправе принять участие законные
представители несовершеннолетнего обвиняемого, а также дознаватель, начальник
подразделения дознания, следователь, руководитель следственного органа, потерпевший.
Если последние своевременно изъявили такое желание, то судья, рассматривающий
материал, не вправе им в этом отказать.
Рассмотрение судом ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под
стражей в его отсутствие не допускается, кроме случаев его нахождения на стационарной
судебно-психиатрической экспертизе и иных обстоятельств, исключающих возможность
доставления в суд.
К иным обстоятельствам могут быть отнесены, в частности, болезнь обвиняемого,
стихийное бедствие, плохие метеоусловия, карантин в месте содержания под стражей.
При подтверждении указанных обстоятельств соответствующими документами суду
надлежит рассмотреть такое ходатайство в порядке, предусмотренном ч. 4 ст. 108 УПК.
При этом участие защитника в судебном заседании является обязательным (п. 10
Постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1).
Если процесс по ходатайству о продлении срока содержания под стражей не начался
до момента истечения указанного срока, обвиняемый автоматически освобождается
администрацией следственного изолятора или уполномоченным на то прокурором.
Генеральный прокурор РФ ориентирует прокуроров, руководствуясь ч. 2 ст. 10 УПК,
своим постановлением немедленно освобождать всякого содержащегося под стражей
свыше срока, предусмотренного УПК (Приказ N 136, п. 1.4).
§ 9. Документы, прилагаемые к ходатайству
К ходатайству дознавателя, следователя о необходимости продления в отношении
обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, как и при применении ст.
108 УПК, прилагаются ксерокопии следующих документов, подтверждающие формальноправовые и материально-правовые основания заключения под стражу.
Если к моменту рассмотрения судом ходатайства о продлении срока содержания под
стражей от обвиняемого, его защитника и законного представителя поступили возражения
по существу ходатайства, то по смыслу уголовно-процессуального закона сторона
обвинения в целях повышения эффективности состязательного процесса рассмотрения ее
ходатайства обязана представить в судебное заседание доказательства, опровергающие
все доводы стороны защиты.
К материалу о продлении срока содержания обвиняемого под стражей также
прилагаются ответы руководителя следственного органа на требования прокурора об
устранении нарушений уголовно-процессуального закона.
При решении вопроса о применении положений ч. 8 ст. 109 УПК к перечисленным
документам в суд направляются копии:
- протокола об окончании предварительного следствия (ч. 1 ст. 215 УПК);
- протокола ознакомления с материалами уголовного дела (ст. 218 УПК) по
состоянию на момент направления ходатайства;
- заявления и ходатайства обвиняемого, не успевшего ознакомиться с материалами
дела, и его защитника, поданных в период ознакомления с делом.
§ 10. Процедура разрешения ходатайства
В соответствии с ч. 3 п. 11 Постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1
рассмотрение ходатайства о продлении обвиняемому срока содержания под стражей
проводится в открытом судебном заседании, за исключением случаев, указанных в ч. 2 ст.
241 УПК РФ.
Алгоритм разбирательства совпадает с порядком процесса по рассмотрению
ходатайства о заключении обвиняемого под стражу. В соответствии с ч. 8 ст. 109 УПК
судья принимает одно из следующих решений:
- о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, в том числе до момента
окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и
направления уголовного дела в суд (за исключением случаев, предусмотренных ч. 6 ст.
109 УПК РФ);
- об отказе в удовлетворении ходатайства следователя и освобождении обвиняемого
из-под стражи.
Порочной следует считать практику, когда суды, отказывая органам
предварительного расследования в продлении срока содержания обвиняемого под
стражей, уклоняются от решения вопроса об освобождении его из-под стражи.
Согласно позиции КС РФ (см. Определение от 29.05.2003 N 207-О "Об отказе в
принятии к рассмотрению жалобы гражданина Костина Алексея Владимировича на
нарушение его конституционных прав положениями статей 109, 377, 378 и 388 УПК РФ"),
суд обязан немедленно освободить каждого незаконно содержащегося под стражей.
Обосновывая необходимость дальнейшего содержания обвиняемого под стражей,
судья не вправе ссылаться на постановление о заключении данного лица под стражу как
на базовый документ. Поскольку за истекшее с момента ареста обвиняемого время
ситуация с доказанностью вины по делу может кардинально измениться, судья обязан
вновь проверить наличие как материально-правовых оснований, так и формальных
условий, необходимых для заключения лица под стражу.
Основаниями к отказу в удовлетворении ходатайства о продлении срока содержания
обвиняемого под стражей могут служить:
- отсутствие материально-правовых оснований (т.е. совокупности доказательств) для
дальнейшего содержания лица под стражей;
- отсутствие необходимых формальных условий для содержания обвиняемого под
стражей;
- систематическая и ничем не мотивированная волокита, допущенная следователями
при расследовании конкретного уголовного дела.
Принимая решение об отказе в удовлетворении ходатайства о продлении сроков
содержания под стражей ввиду допущенной по делу волокиты, судьи должны помнить,
что нераспорядительность отдельных работников органов предварительного
расследования не является препятствием для достижения целей уголовного
судопроизводства. В таких случаях по фактам выявленных нарушений целесообразно
вынесение частных постановлений в адрес соответствующих руководителей следственных
подразделений и прокуроров.
Срок содержания под стражей продлевается только для проведения конкретных
следственных и процессуальных действий, о чем должно быть указано в постановлении
суда. Если срок содержания обвиняемого под стражей продлевается не в первый раз, то
суду надлежит тщательно проверить, по каким причинам не были выполнены
следственные действия, о необходимости проведения которых следователем сообщалось в
предыдущих ходатайствах.
Порочной следует считать судебную практику, когда в постановлении о продлении
срока содержания обвиняемого под стражей вместо конкретной даты приводится
формулировка "до окончания ознакомления с материалами уголовного дела". В таком
случае судебный контроль утрачивает конкретность, что неизбежно влечет нарушение
конституционных и процессуальных прав участников процесса.
Определением СК ВС РФ от 11.03.2003 было изменено Постановление Костромского
областного суда от 30.12.2002 в отношении Ж. и С.; вместо вышеприведенной
формулировки было постановлено: продлить срок содержания под стражей Ж. на 4 мес.
13 суток, а всего 16 месяцев 13 суток, т.е. до 17.05.2003 включительно; С. на 4 мес. 6
суток, а всего 16 мес. 6 суток, т.е. до 17.05.2003 (Определение СК ВС РФ от 11.03.2003 N
87-003-2).
Согласно абз. 3 п. 14 Постановления Пленума ВС РФ от 10.10.2003 N 5 "О
применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм
международного права и международных договоров Российской Федерации" длительная
изоляция лица от общества может быть оправдана, в частности, тем, что оно может
продолжить преступную деятельность либо скрыться от предварительного следствия или
суда либо сфальсифицировать доказательства по уголовному делу, вступить в сговор со
свидетелями.
При этом в абз. 4 п. 14 данного Постановлении подчеркивается, что "указанные
обстоятельства должны быть реальными, т.е. подтверждаться достоверными сведениями.
В случае продления сроков содержания под стражей суды должны указывать конкретные
обстоятельства, оправдывающие продление этих сроков, а также доказательства,
подтверждающие наличие этих обстоятельств".
§ 11. Международные стандарты
Разрешая ходатайство о продлении срока содержания под стражей, суду необходимо
принимать во внимание положения ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных
свобод 1950 г., согласно которым никто не должен подвергаться пыткам и
бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.
К бесчеловечному обращению относятся факты преднамеренного причинения
человеку реального физического вреда, а равно глубоких физических или психических
страданий. Условия содержания обвиняемых под стражей должны быть совместимы с
уважением к человеческому достоинству. Унижающим достоинство признается
обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной
неполноценности. Лицам, содержащимся под стражей, не должны причиняться лишения и
страдания более тех, которые являются неизбежными при лишении свободы, а их
здоровье и благополучие должны быть гарантированы с учетом практических требований
режима содержания.
Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных
обстоятельств, в частности от продолжительности неправомерного обращения с
человеком, характера физических и психических последствий такого обращения (ст. 3
Конвенции).
Пункт 1 ст. 5 Конвенции предлагает судьям исходить из презумпции свободы, в силу
которой лицо может ее лишиться только при исключительных обстоятельствах. Судья,
рассматривающий представление о продлении срока содержания обвиняемого под
стражей, должен начать судебное заседание с предположения о том, что обвиняемый
должен быть освобожден. Срок содержания под стражей может быть продлен только в
случае, если вышеуказанное предположение будет опровергнуто аргументированной
позицией стороны обвинения, доводы которой судья должен подвергнуть тщательному
анализу.
Рассматривая дело "Мансур против Турции", Европейский суд по правам человека
обратил внимание на то, что национальный суд неоднократно продлевал срок содержания
обвиняемого
под
стражей,
механически
утверждая
решения
сотрудников
правоохранительных органов, не утруждая себя критическим осуждением их действий и
употребляя в своих решениях идентичные формулировки.
Любой срок содержания под стражей, даже самый короткий, всегда должен быть
обоснован. Продолжительность срока предварительного заключения зависит от
конкретных обстоятельств дела. В практике Европейского суда по правам человека сроки,
превышающие 1 год, как правило, считаются чрезмерными, хотя немало решений,
согласно которым к допустимым относились сроки от 2 до 4 лет предварительного
заключения. Сроки, превышающие 5 лет, всегда расцениваются как необоснованные
(например, по делу "Биру против Франции" срок содержания под стражей составил 5 лет 2
месяца 27 дней).
Европейский суд по правам человека не принимает во внимание задержки,
обусловленные нехваткой персонала или технических средств. Субъекты, ответственные
за движение дела, в любом случае обязаны продемонстрировать, что производство по делу
находилось под наблюдением на протяжении всего срока разбирательства, а для
ускорения процесса были приложены всевозможные усилия.
По делам "Мацнеттер против Австрии", "Летелье против Франции", "Ягси и Саржин
против Турции" и других Европейский суд по правам человека неоднократно разъяснял,
что возможность вынесения сурового приговора сама по себе недостаточна для
обоснования продления срока содержания под стражей. В то же время известно, что
перспектива назначения длительного срока наказания является основным побудителем
для того, чтобы скрыться от справедливого возмездия.
С позиции Европейского суда по правам человека, чем дольше длится следствие, тем
более требователен должен быть суд при производстве в надзоре. Так, по делу "ИА
против Франции" Европейский суд по правам человека не счел убедительными доводы о
том, что лицо может скрыться спустя 5 лет после начала предварительного расследования.
О маловероятности бегства обвиняемого могут свидетельствовать его семейное
положение, особенности характера и морального состояния, его статус и обязанности
перед обществом, размеры собственности, которую он будет вынужден оставить, размеры
предоставленного залога.
В то же время обвиняемый может воспользоваться освобождением из-под стражи,
чтобы помешать расследованию дела путем оказания давления на свидетелей с тем, чтобы
они отказались от дачи показаний. Он может предупредить других лиц, находящихся под
следствием, войти в тайный сговор с сообщниками и договориться о совместной позиции
в отношении уголовного расследования, уничтожить документы и другие вещественные
доказательства, сорвать следствие каким-либо иным образом.
Если судья отказал в продлении срока содержания под стражей, обвиняемый
подлежит немедленному освобождению из зала суда вне зависимости от того - истек к
этому моменту срок, указанный в предыдущем судебном решении, или нет.
§ 12. Судебная практика (формальный подход)
Отношение некоторых судебных инстанций к решению вопроса об избрании меры
пресечения в виде содержания под стражей, о продлении срока содержания под стражей
иначе как формальным назвать трудно.
Президиум Санкт-Петербургского городского суда, отменив приговор и
кассационное определение в отношении К., А. и Л. и направив уголовное дело в
отношении их на новое судебное разбирательство со стадии предварительного слушания,
одновременно разрешая вопрос о мере пресечения, ограничился следующим суждением.
"К., А. и Л. обвиняются в совершении тяжких преступлений, за которые уголовным
законом предусмотрено наказание на срок свыше двух лет. Продолжительность и
интенсивность инкриминируемой К., А. и Л. преступной деятельности в составе
организованной группы дают достаточно оснований полагать, что, находясь на свободе,
каждый из них может продолжить заниматься преступной деятельностью и
воспрепятствовать производству по уголовному делу. При таких обстоятельствах
президиум считает необходимым избрать в отношении К., А. и Л. меру пресечения в виде
заключения под стражу, установив срок содержания под стражей для каждого из них до
14.06.2007 (архив Санкт-Петербургского городского суда, 2007 г. Уголовное дело N 44у19/07. Постановление президиума Санкт-Петербургского городского суда от 14.03.2007 в
отношении К., А. и Л.).
Оспаривая законность и обоснованность данного судебного решения, защитник
обвиняемого К. в надзорной жалобе, адресованной в Верховный Суд РФ, указал, что
"решение об избрании меры пресечения в отношении К., А. и Л. высшей судебной
инстанцией г. Санкт-Петербурга вынесено без учета мнения сторон и без исследования
доказательств, подтверждающих наличие оснований для ее применения".
Об убедительности приведенного довода свидетельствует и то, что в стадиях
предварительного следствия, начатого в 2002 г., и последовавшего за ним весьма
длительного судебного разбирательства К., А. и Л., до 18.03.2005 пребывая на свободе,
действий, влекущих заключение их под стражу, не совершали. Заместитель прокурора г.
Санкт-Петербурга в суде надзорной инстанции свою позицию ограничил требованием
отмены состоявшихся судебных постановлений. Поскольку К., А. и Л. под стражу
заключались только для отбытия наказания, то требование прокурора отменить приговор
и кассационное определение автоматически включило в себя требование об отмене меры
пресечения.
При таких обстоятельствах мнение президиума Санкт-Петербургского городского
суда о том, что обвиняемые могут "продолжить преступную деятельность",
"воспрепятствовать производству по делу" - не более чем предположение. Вынесенное им
постановление не соответствует также практике Европейского суда по правам человека,
из контекста решений которой однозначно следует, что оснований для содержания
обвиняемых под стражей в подобных ситуациях нет.
Более того, президиум Санкт-Петербургского городского суда своим
постановлением предвосхитил будущее судебное решение суда первой инстанции, так
как, по существу, констатировал факты "продолжительности и интенсивности преступной
деятельности К., А. и Л. в составе организованной группы", необходимости содержания
их под стражей.
Все это является достаточным основанием для отмены анализируемого
постановления президиума Санкт-Петербургского городского суда, однако Верховный
Суд РФ доводы надзорной жалобы защитника убедительными не признал, а факт
"вмешательства" высшей городской инстанции в будущую деятельность районного суда
счел за благо не заметить.
Какой закон нарушен высшими судами и почему? Как известно, ошибки могут быть
допущены в применении как общих, так и специальных норм. Анализируемый пример
показывает, что суды оставили без внимания конституционное положение о том, что
судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон (ч. 3
ст. 123 Конституции РФ, ч. 1 ст. 15 УПК).
Российский уголовно-процессуальный закон признает за судом право на инициативу
при решении вопроса о мере пресечения. Однако такого права вне рамок состязательного
судопроизводства у суда нет, поскольку состязательность - межстадийный принцип
уголовного судопроизводства. Участие сторон в решении вопроса о заключении под
стражу, продлении данного срока содержания под стражей - аксиома. Данное общее
правило настолько очевидно, что в настоящее время трудно представить ситуацию, когда
суд, действуя в рамках ст. ст. 108, 109 и 255 УПК, при наличии в зале судебного заседания
сторон отказал бы им в праве высказаться по поводу предстоящего судебного действия заключения обвиняемого под стражу. С полной уверенностью можно утверждать, что
судебное решение, вынесенное по правилам вышеназванных статей без заслушивания
позиций сторон, подлежало обязательной отмене.
Почему общее правило не сработало по делу К., А. и Л.? Причина в отсутствии в
разделах XIII и XV УПК специальных норм, обязывающих суд, пересматривающий
судебные решения во второй и надзорной инстанциях, обсудить со сторонами вопрос о
мере пресечения и отсутствии традиции применения общего принципа в кассации и
надзоре. Следуя принципу состязательности, суд, приняв решение об отмене ранее
состоявшихся судебных постановлений и провозгласив свое постановление, в случаях,
аналогичных вышеприведенному, обязан вернуться к вопросу о мере пресечения,
обсудить проблему со сторонами, только после этого у него появляется право на принятие
соответствующего мотивированного решения.
Безусловно, это громоздко и непривычно, однако уголовно-процессуальная форма
гарантирует соблюдение прав человека и именно поэтому она должна соблюдаться
неукоснительно. Анализ XIII и XV разделов УПК показывает, что многие элементы
пересмотра судебных решений в них урегулированы фрагментарно, значительную часть
важных регламентаций они и вовсе не содержат. Данное обстоятельство накладывает на
суды обязательство напрямую применять Конституцию РФ, общие принципы уголовного
процесса, следовать правилам, апробированным Европейским судом по правам человека.
§ 13. Судебная практика (оптимальный подход)
СК ВС РФ, отменив приговор в отношении Д. и направив уголовное дело в
отношении его на новое судебное разбирательство, сославшись на п. 8 ч. 1 ст. 388 УПК,
вынесла самостоятельное определение об избрании в отношении его меры пресечения в
виде заключения под стражу, для обеспечения условий для нового рассмотрения
уголовного дела в отношении его (Определение СК ВС РФ от 12.12.2006 N 11-О06-142).
Оптимальным является регламент, согласно которому сервисные функции, к числу
которых относятся вопросы содержания обвиняемых под стражей, поручены специальным
судам. Отсутствие таковых, равно как и возложение на высшие суды обязанности
контроля за законностью и обоснованностью содержания обвиняемых под стражей, в
географических условиях России неизбежно ведет к игнорированию права обвиняемых
(подсудимых) на участие в судах кассационной и надзорной инстанций. Например, как
обеспечить участие обвиняемого (подсудимого) в суде кассационной инстанции в
Верховном Суде РФ в Москве, если вопрос о продлении в отношении их срока
содержания под стражей разрешен на Чукотке? Ответа на данный вопрос нет и быть не
может, ибо авторы закона обязаны учитывать географические особенности государства.
Из-за разницы во времени в таких случаях немного пользы и от технических средств.
Более того, жалоба с Чукотки, как правило, идет в Верховный Суд РФ в течение времени,
сопоставимого со сроками, на которые было продлено содержание под стражей.
§ 14. Содержание обвиняемых под стражей на стадиях
уголовного судопроизводства, следующих за окончанием
предварительного расследования
Судебная практика свидетельствует, что движение уголовных дел по инстанциям
продолжается многие месяцы, а то и годы. Отсутствие в законе регламентации порядка
исчисления срока содержания обвиняемых, подсудимых под стражей в вышеозначенных
ситуациях начисто лишает последних возможности влиять на затягивающих рассмотрение
дела чиновников, добиваться, в том числе в судебном порядке, соблюдения
правоприменителями конституционных и процессуальных прав человека.
Данный вопрос был разрешен в Постановлении КС РФ от 22.03.2005 N 4-П "По делу
о проверке конституционности ряда положений УПК, регламентирующих порядок и
сроки применения в качестве меры пресечения заключение под стражу на стадиях
уголовного
судопроизводства,
следующих
за
окончанием
предварительного
расследования, и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан".
Суть данного решения - лицо не должно находиться под стражей без судебного
решения. Суды выносят решения о продлении срока содержания обвиняемого под
стражей на период движения уголовного дела от прокурора в суд. Несмотря на полное
отсутствие специальных норм, судебная практика по данному вопросу практически
единообразна. Если по уголовному делу срок содержания обвиняемого под стражей
заканчивается менее чем через 14 дней после завершения предварительного
расследования, то следователь, дознаватель еще до утверждения обвинительного
заключения ходатайствуют перед соответствующими судебными инстанциями о
продлении данного срока на период от 15 до 30 суток. Также заявления рассматриваются
судами по правилам ст. 109 УПК, со всеми вытекающими из этого процессуальными
последствиями. Сложилась также практика установления судами сроков содержания
подсудимых под стражей, если в кассационной или надзорной инстанциях обвинительный
приговор был отменен, уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство. Не
должно существовать сроков, в течение которых обвиняемые, подсудимые содержались
бы под стражей без судебного решения, поскольку в силу ч. 2 ст. 22 Конституции РФ
содержание под стражей допускается только по судебному решению. Аналогичная норма
закреплена и в п. 2 ч. 2 ст. 29 УПК. При обнаружении пробелов в УПК судья обязан
применить уголовно-процессуальный закон по аналогии. Результат этого - сотни тысяч
принятых процессуальных решений, часть из которых уже прошла проверку на
законность и обоснованность в кассационных и надзорных инстанциях. Главное при
принятии решения о продлении срока содержания обвиняемого под стражей на периоды,
следующие за окончанием предварительного расследования, - правильный расчет
следователем, дознавателем и судом времени, необходимого для выполнения
определенного перечня формальностей. Принятие такого решения - совершенно новый
вид процессуальной деятельности, в осуществление которой неизбежно вовлекается
множество субъектов уголовного процесса (от обвиняемого, его защитников, законных
представителей до потерпевшего, которому не безразлично, столкнется он с обвиняемым
на следующий день после окончания предварительного расследования или нет), имеющих
собственные права и интересы. Их учет - прямая обязанность суда, постановляющего
продлить срок содержания обвиняемого под стражей. Как показывает практика,
продолжительность последнего зависит от географических особенностей местности и
эффективности работы почты. По большинству уголовных дел данный срок минимален,
во многих случаях уголовные дела поступают в суды в день их отправления прокурором.
При таких обстоятельствах месячный запас времени, обычно предоставляемого суду
первой инстанции на назначение дела к слушанию, более чем достаточен.
При продлении срока содержания обвиняемого под стражей в резолютивной части
судебного решения указываются общий срок заключения, период, на который он был
продлен в последний раз, а также точная дата истечения данного срока. Безусловно, такая
форма позволяет правильно исчислять сроки как суду, так и другим участникам
уголовного процесса и сотрудникам следственного изолятора. Анализ сложившейся
судебной практики показывает, что при продлении срока содержания обвиняемого,
подсудимого под стражей всегда указывается, на сколько месяцев он пролонгируется
(например, до трех - пяти месяцев), а также называется точная дата, когда данный срок
истекает (например, 11.05.2006). К сожалению, существуют вопросы, связанные с
исчислением, продлением сроков содержания обвиняемого под стражей на стадиях,
следующих за окончанием предварительного расследования, при разрешении которых
практики испытывают серьезные затруднения. В силу ч. 1 ст. 237 УПК судья по
ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело
прокурору для устранения ошибок, препятствующих его рассмотрению судом. В
соответствии с ч. 2 ст. 237 УПК судья при этом обязывает прокурора в течение пяти суток
ликвидировать допущенные по делу нарушения. Анализ вынесенных постановлений
показывает, что в подавляющем большинстве случаев судьи ограничиваются стандартной
фразой: "меру пресечения в отношении обвиняемого оставить прежней - содержание под
стражей". Таким образом, принимаемые судьями постановления не содержат сведений ни
о сроке содержания обвиняемого под стражей, ни о датах его начала и окончания. Имеют
место случаи, когда судьи называют некий произвольный период, например три месяца,
не указывая, с какого момента вести его исчисление. В силу ст. 19 УПК РФ с изъятиями,
предусмотренными ч. 7 ст. 236 УПК, на постановление, вынесенное в порядке ч. 1 ст. 237
УПК, могут быть принесены как кассационное представление, так и кассационная жалоба.
Если прокурор согласен с возвращением уголовного дела для устранения допущенных
нарушений, то он по сложившейся практике передает уголовное дело следователю для
дополнительного расследования. В данном случае с момента получения уголовного дела
прокурором ответственность за своевременное продление срока содержания обвиняемых
под стражей, осуществляемое в соответствии со ст. 109 УПК, возлагается на органы
предварительного расследования. Принесение кассационной жалобы на постановление
судьи о возвращении уголовного дела прокурору по закону не влечет устранения ранее
допущенных нарушений (фактически дополнительного предварительного расследования),
оперативный судебный контроль за законностью и обоснованностью постановления
вышестоящими судами в данном случае осуществляется только на основе приложенных к
нему материалов. Подобная практика незаконна. Проблема исчисления и продления срока
содержания обвиняемого под стражей обостряется в случае, когда на постановление о
возвращении уголовного дела для устранения препятствий к его рассмотрению в суде
прокурором приносится кассационное представление, вместе с которым в суд, вынесший
постановление, а затем и в вышестоящий суд поступает уголовное дело. При этом какиелибо процессуальные действия органами предварительного расследования по нему не
проводятся, срок содержания обвиняемых под стражей органами предварительного
расследования не продлевается. На практике возникают вопросы: кто, в каком порядке в
этой ситуации должен инициировать продление срока содержания обвиняемого под
стражей, как правильно его исчислить? Каких-либо указаний в законе по данному поводу
нет и быть не может, поскольку в момент принятия соответствующего комплекса норм
авторы УПК не допускали возможности возникновения следующих проблем:
- необходимости продления сроков содержания под стражей обвиняемых на период
движения дела от прокурора в суд и обратно;
- трансформации "устранения допущенных нарушений" в нерегламентированное
уголовно-процессуальным законом дополнительное расследование;
- принятия судами к рассмотрению кассационных представлений на постановления о
возвращении уголовных дел прокурорам для устранения препятствий к их рассмотрению
судами;
- затягивания спора о необходимости устранения допущенных нарушений на сроки,
превышающие пределы, установленные ст. 255 УПК;
- необходимости продления сроков содержания под стражей в период
предварительного слушания, в том числе в момент, когда дело, по которому
осуществляется пролонгация, находится в вышестоящем суде.
На практике вышеперечисленные проблемы разрешаются несколькими способами.
С., обвиняемый органами предварительного расследования по п. "г" ч. 4 ст. 290 УК
РФ, был заключен под стражу 14 сентября 2005 года. В связи с предстоящим
направлением дела в суд по ходатайству прокурора постановлением Советского
районного суда г. Тулы от 09.11.2005 срок содержания обвиняемого под стражей был
продлен до 14.12.2005 (на три месяца). 14.11.2005 в отношении С. утверждено
обвинительное заключение, и дело поступило в Тульский областной суд для рассмотрения
по существу. По завершении предварительного слушания Постановлением от 08.12.2005
уголовное дело в отношении С. возвращено прокурору на пять суток для устранения
препятствий к его рассмотрению судом. Прокурор получил его на следующий день 09.12.2005. На данное Постановление судьи прокурором 09.12.2005 принесено
кассационное представление, которое вместе с делом вновь поступило в Тульский
областной суд. 14.12.2005 срок содержания обвиняемого под стражей по ходатайству
прокурора продлен Постановлением Советского районного суда г. Тулы до 14.02.2006 (до
пяти месяцев). 22.12.2005 уголовное дело передано в ВС РФ для рассмотрения в
кассационном порядке, куда оно поступило 27.12.2005. Постановлением судьи Советского
районного суда г. Тулы от 08.02.2006 срок содержания обвиняемого под стражей
пролонгирован в очередной раз до 14.03.2006, т.е. до шести месяцев. 15.02.2006
постановление о возвращении уголовного дела прокурору определением СК ВС РФ
отменено, дело возвращено в Тульский областной суд для рассмотрения по существу со
стадии предварительного слушания (Определение СК ВС РФ от 15.02.2006 N 38-005-25).
Как видим, в анализируемой процессуальной ситуации срок содержания
обвиняемого под стражей каждый раз продлевался по ходатайству прокурора районным
судом по месту проведения предварительного расследования в порядке, предусмотренном
ст. 109 УПК. Данный вариант имеет следующие преимущества:
- суд, разрешающий ходатайство прокурора о продлении срока содержания
обвиняемого под стражей, располагает всеми необходимыми материалами;
- вопрос о продлении срока рассматривается с участием сторон, так как обвиняемый
содержится в том же городе, что и суд, принимающий решение о продлении времени
заключения под стражу.
По иному пути пошел Санкт-Петербургский городской суд.
Постановлением от 28.07.2005 он возвратил прокурору для устранения препятствий
к рассмотрению уголовное дело в отношении И., Б. и Р. и одновременно с этим без какой-
либо мотивировки продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 26.10.2005, т.е.
на три месяца.
17.10.2005 данный суд по инициативе прокурора без материалов дела, сославшись на
ст. 255 УПК, продлил срок содержания обвиняемых под стражей еще на три месяца - до
26.01.2005.
Первое Постановление отменено кассационной инстанцией 14.09.2005 в части
возвращения уголовного дела прокурору, а в отношении меры пресечения оставлено без
изменения. СК ВС РФ посчитала, что суд, продлевая срок содержания обвиняемых под
стражей на три месяца, действовал в рамках свой компетенции.
Второе Постановление 28.12.2005 отменено кассационной инстанцией в полном
объеме по причине грубых нарушений норм УПК, допущенных Санкт-Петербургским
городским судом (рассмотрено без материалов дела, в процессе не обеспечено участие
сторон), однако обвиняемые не освобождены из-под стражи, поскольку к этому моменту
судом первой инстанции уже были решены вопросы о назначении судебного заседания и о
сохранении в отношении лиц меры пресечения в виде заключения под стражу. В то же
время в вынесении вышеперечисленных постановлений о продлении срока содержания
обвиняемых под стражей при возвращении уголовного дела прокурору не было
необходимости, если бы в обоих случаях суды, возвращая уголовное дело прокурору для
устранения препятствий, указали на то, что срок содержания обвиняемых под стражей в
соответствии со ст. 255 УПК равен шести месяцам с момента поступления дела в суд
(Определения СК ВС РФ от 14.09.2005 N 78-005-74, от 28.12.2005 N 78-005-109).
Далее следовало назвать дату истечения этого срока и отметить, что его течение
прерывается согласием прокурора устранить недостатки, на которые указал суд. Вводная
часть судебного решения, которым решается вопрос об избрании меры пресечения, ее
отмене, изменении, должна содержать данные о периодах, в течение которых
обвиняемый, подсудимый находились под стражей. В резолютивной части документа
надлежало отметить, сколько времени предстоит обвиняемому или подсудимому
находиться под стражей.
11.02.2005 К. был задержан по подозрению в совершении преступления, 12.02.2005 в
отношении его избрали меру пресечения - заключение под стражу, К. предъявлено
обвинение в совершении тяжкого преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 160 УК
РФ.
Срок содержания под стражей неоднократно продлевался, в том числе 18.11.2005 до
12 месяцев, то есть до 11.02.2006.
Постановлением Суджанского районного суда Курской области от 28.12.2005
уголовное дело в отношении К. было возвращено прокурору в порядке ст. 327 УПК, СК
Курского областного суда 09.02.2006 оставила решение суда первой инстанции без
изменения.
28.02.2006 судом отказано в удовлетворении ходатайства следователя о продлении в
отношении К. срока содержания под стражей.
В кассационном представлении прокурор поставил вопрос об отмене решения суда
первой инстанции, мотивируя это тем, что срок, установленный ст. 109 УПК, не истек.
11.04.2006 СК Курского областного суда в удовлетворении кассационного
представления отказала, указав, что 11.02.2006 истек не только срок содержания К. под
стражей, установленный судебным решением, но и предельный срок содержания под
стражей обвиняемых в совершении тяжких преступлений (Определение СК Курского
областного суда от 11.04.2006 N 22-544-05).
Отказывая следователю в продлении срока содержания под стражей в отношении К.,
суды Курской области не учли, что российскому уголовному процессу известен не один
вид сроков содержания под стражей, а три совершенно разных по своей природе
разновидности сроков содержания лиц под стражей.
Их наличие обусловлено невозможностью:
- завершить предварительное расследование в течение двух месяцев с момента
заключения обвиняемого под стражу (ст. 109 УПК);
- завершить рассмотрение уголовного дела в суде о тяжком либо особо тяжком
преступлении в течение 6 месяцев (ст. 255 УПК);
- при необходимости передать уголовное дело из одной инстанции в другую
(Постановление КС РФ от 22.03.2005 N 4-П).
Срок содержания под стражей по своим особым правилам продлевается:
- в стадии предварительного расследования до момента ознакомления обвиняемого с
материалами уголовного дела;
- в стадии предварительного расследования в период ознакомления обвиняемого с
материалами уголовного дела;
- на этапе движения уголовного дела с обвинительным заключением от прокурора в
суд;
- в суде первой инстанции с момента поступления дела и до начала
предварительного слушания;
- на этапе предварительного слушания;
- в период рассмотрения дела судом первой инстанции по существу;
- с момента постановления приговора и до вступления его в законную силу;
- после отмены обвинительного приговора до момента принятия дела к производству
судом первой инстанции либо с момента отмены кассационного определения до начала
нового разбирательства в суде кассационной инстанции.
В анализируемом примере срок, установленный ст. 109 УПК, прекратил свое течение
в момент поступления уголовного дела в суд, далее началось течение срока по правилам,
предусмотренным ст. 255 УПК. Курский областной суд, оставляя 09.02.2006 без
изменения Постановление Суджанского районного суда от 28.12.2005, должен был
определить срок содержания К. под стражей с учетом вышеизложенных правил. Иное
прочтение положений ст. ст. 109 и 255 УПК противоречит апробированной временем
практике возвращения уголовных дел прокурору, Постановление КС РФ от 22.03.2005 N
4-П.
В решении о продлении срока содержания обвиняемого под стражей суд должен
указать дату, до которой этот срок продлен.
Рассмотрев материалы, обосновывающие необходимость продления срока
содержания обвиняемого под стражей, судья Северного флотского военного суда пришел
к выводу о том, что органами предварительного следствия представлены достаточные
данные, свидетельствующие о невозможности завершения ознакомления обвиняемого и
его защитника с материалами дела в установленный срок ввиду его большого объема и
сложности - до 18.03.2005, а также и до 29.03.2005 - предельного срока содержания
обвиняемого под стражей.
Постановлением судьи Северного флотского военного суда от 15.03.2005 срок
содержания под стражей обвиняемого Щ. продлен до момента окончания ознакомления
обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и направления прокурором
уголовного дела в суд.
Однако, продлевая срок содержания обвиняемого Щ. под стражей до окончания
ознакомления его и его защитника с материалами дела и направления прокурором
уголовного дела в суд без указания определенной даты, судья неверно истолковал
положения ст. 109 УПК.
По смыслу этой статьи закона срок содержания обвиняемого под стражей может
быть продлен судом в пределах, испрашиваемых органами предварительного
расследования. В данном случае срок содержания обвиняемого под стражей старший
военный прокурор Главной военной прокуратуры просил продлить до 13-ти месяцев и 20ти дней, то есть до 18.05.2005.
Продлив же срок содержания обвиняемого под стражей без указания предельной
даты, судья тем самым на будущее вывел меру пресечения в отношении Щ. из-под
судебного контроля, чем ухудшил положение последнего.
Поэтому постановление судьи Северного флотского военного суда от 15.03.2005 в
этой части изменено. Военная коллегия определила считать срок содержания под стражей
Щ. продленным до окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами
уголовного дела и направления прокурором уголовного дела в суд, то есть до 18.05.2005
(Определение ВК ВС РФ N 6-15/05).
Продлевая обвиняемому срок содержания под стражей, суд должен указать
конкретную дату, до которой этот срок продлен.
Постановлением судьи Московского окружного военного суда срок содержания под
стражей Ж. продлен до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с
материалами уголовного дела и направления прокурором уголовного дела в суд.
Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев данное дело
по кассационной жалобе защитника, постановление судьи изменила, определила считать
срок ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и
направления прокурором уголовного дела в суд продленным до 10.03.2006 по следующим
основаниям.
Продлевая срок содержания обвиняемого Ж. под стражей до окончания
ознакомления с материалами дела и направления прокурором уголовного дела в суд без
указания определенной даты, судья неверно истолковал положения ст. 109 УПК. По
смыслу этой нормы срок содержания обвиняемого под стражей продлевается судом в
пределах, испрашиваемых органами предварительного расследования. Продлив же срок
содержания обвиняемого под стражей без указания предельной даты, судья тем самым на
будущее вывел меру пресечения в отношении Ж. из-под судебного контроля, чем
ухудшил положение последнего.
В данном случае срок содержания обвиняемого под стражей старший военный
прокурор Главной военной прокуратуры просил продлить до 18-ти месяцев, и если учесть,
что предыдущим постановлением судьи срок содержания обвиняемого под стражей был
продлен до 16-ти месяцев, которые истекали 10 января 2006 года, то продление срока до
18-ти месяцев ограничивается датой 10.03.2006 (Определение ВК ВС РФ N 1-50/05).
§ 15. Пересмотр судебных решений о продлении
срока содержания под стражей
Постановления о продлении срока содержания обвиняемых под стражей могут быть
пересмотрены в кассационном и надзорном порядке. Например, при пересмотре
материала в отношении А. было установлено, что срок содержания под стражей в
отношении обвиняемого, ознакомившегося с материалами уголовного дела, может быть
продлен, если другие обвиняемые, не завершившие ознакомление с материалами
уголовного дела, также содержатся под стражей.
Органами предварительного расследования А. обвинялся в совершении
мошенничества. 14.05.2005 Басманным районным судом г. Москвы в отношении его была
избрана мера пресечения - заключение под стражу. На основании этого постановления
Федеральным офисом юстиции Швейцарии А. 08.06.2005 был заключен под стражу, после
чего 31.12.2005 он был экстрадирован в Россию.
Срок содержания Адамова под стражей неоднократно продлевался, в том числе
05.04.2006 судьей Басманного районного суда г. Москвы до 12 месяцев, то есть до
08.06.2006.
26.04.2006 А. было предъявлено обвинение в совершении преступлений,
предусмотренных п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 285, п. "в" ч. 3 ст. 286 УК.
27.05.2006 предварительное расследование в отношении А. было завершено, ему и
его защитникам были предъявлены все материалы уголовного дела для ознакомления.
12.05.2006 следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ с
согласия Первого заместителя Генерального прокурора РФ обратился в Московский
городской суд с ходатайством о продлении срока содержания А. под стражей на 2 месяца,
всего до 14 месяцев, мотивируя это тем, что А. и двое других обвиняемых ознакомление с
материалами еще не завершили.
Московский городской суд ходатайство следователя удовлетворил и
Постановлением от 23.05.2006 продлил срок содержания А. до 14 месяцев, то есть до
08.08.2006.
Посчитав данное решение незаконным, адвокаты А. в кассационной жалобе
поставили вопрос об освобождении их подзащитного из-под стражи.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда, сославшись на п. 2 ч. 8 ст.
109 УПК, удовлетворила кассационные жалобы стороны защиты и в своем определении
указала следующее.
По смыслу закона (ч. 7 ст. 109 УПК), после окончания предварительного следствия
срок содержания под стражей обвиняемому в совершении тяжкого преступления может
быть продлен на срок свыше 12 месяцев лишь в том случае, если обвиняемый, в
отношении которого возбуждено ходатайство о продлении срока содержания под стражей,
и его защитник не закончили ознакомление с материалами уголовного дела в течение 30
суток либо в указанный срок не успел ознакомиться другой содержащийся под стражей
обвиняемый.
Данное требование закона судом первой инстанции было проигнорировано. Срок
содержания А. под стражей истекал 08.06.2006. Материалы дела ему и его защитникам
предъявлены 27.04.2006. Ознакомление А. и его защитников с материалами дела
завершено 22.05.2006, то есть до истечения 30 суток с момента начала ознакомления с
материалами уголовного дела.
Тот факт, что двое других обвиняемых (П. и Ф.) ознакомление с материалами
уголовного дела не завершили, для сохранения в отношении Адамова меры пресечения содержание под стражей никакого значения не имеет, поскольку указанные лица под
стражей не содержались.
При таких обстоятельствах Московский городской суд был обязан отказать
следователю в удовлетворении ходатайства о продлении срока содержания под стражей
А. (Определение СК ВС РФ от 21.07.2006 N 5-О06-74).
Глава IV. РАССМОТРЕНИЕ ЖАЛОБ НА РЕШЕНИЯ И ДЕЙСТВИЯ
ОРГАНОВ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ
И ПРОКУРОРОВ (СТ. 125 УПК)
§ 1. Статья 125 УПК - общие положения
Согласно ч. 1 ст. 125 УПК в суд могут быть обжалованы не только те действия
(бездействие) и решения, которые могут причинить ущерб конституционным правам и
свободам участников уголовного судопроизводства, но и такие, которые могут затруднить
доступ граждан к правосудию. В 2007 г. таких жалоб было рассмотрено 68825, из них
удовлетворено 15885 - 23,1%. О сущности судебно-контрольных производств,
осуществляемых в соответствии с регламентом ст. 125 УПК, можно судить на основе
анализа следующих примеров.
18.07.1999 П. был привлечен к административной ответственности ОВД г. Вязники
по ст. 160.2 (изготовление или хранение без цели сбыта крепких спиртных напитков
домашней выработки) Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, по
которой подвергнут административному взысканию в виде штрафа в размере 150 руб.
21.07.2000 Вязниковским городским судом П. было отказано в удовлетворении
исковых требований о взыскании с Вязниковского ОВД и сотрудника ОВД г. Вязники
морального вреда и материального ущерба.
17.12.2001 Вязниковским городским судом было отказано в удовлетворении жалобы
П. на незаконное наложение административного взыскания. Данное решение не
обжаловалось и вступило в законную силу.
По заявлению П. о привлечении к уголовной ответственности по ст. ст. 285, 286, 294,
300, 302 и 303 УК должностных лиц Вязниковского УВД Вязниковской межрайонной
прокуратурой отказано в возбуждении уголовных дел.
25.10.2000 П. обратился с заявлением в Генеральную прокуратуру РФ о привлечении
к уголовной ответственности ряда граждан, а также сотрудников ОВД г. Вязники,
сотрудников Вязниковской межрайонной прокуратуры. На данное заявление
прокуратурой был дан ответ за подписью заместителя прокурора Владимирской области.
Эти действия прокуратуры Владимирской области были обжалованы П. в порядке,
предусмотренном ст. 125 УПК.
Ленинским районным судом города Владимира 27.03.2003 было прекращено
производство по жалобе П. на действия Владимирской областной прокуратуры.
В кассационном порядке дело не рассматривалось.
В надзорной жалобе П. ставил вопрос о его отмене. Считал, что суд незаконно
отказал в рассмотрении его жалобы по существу, а также незаконно вынес решение в его
отсутствие.
Президиум Владимирского областного суда 19.04.2004 Постановление Ленинского
районного суда г. Владимира от 27.03.2003 отменил, жалобу передал на новое
рассмотрение в тот же суд, указав следующее.
Жалоба П. была подана в суд в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК. В
соответствии с ч. 5 ст. 125 УПК по результатам рассмотрения жалобы судья может
вынести только одно из нижеследующих постановлений:
- о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного
лица незаконным и необоснованным;
- об оставлении жалобы без удовлетворения.
Суд же, ссылаясь на ч. 1 ст. 125 УПК и прекратив производство по жалобе, принял
решение, не предусмотренное законом.
Кроме того, нельзя согласиться с выводами суда о том, что, не являясь участником
уголовного судопроизводства, П. не мог обжаловать действия работников прокуратуры
Владимирской области.
Согласно ч. 1 ст. 125 УПК в суд могут быть обжалованы не только те действия
(бездействие) и решения, которые могут причинить ущерб конституционным правам и
свободам участников уголовного судопроизводства, но и такие, которые могут затруднить
доступ граждан к правосудию.
Таким образом, круг лиц, имеющих право на подачу жалобы в порядке ст. 125 УПК,
не ограничен и жалоба П. должна быть рассмотрена по существу (Постановление
президиума Владимирского областного суда от 19.04.2004 N 44у-19/2004).
В соответствии со ст. 125 УПК РФ действия (бездействие) прокурора, которые
способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного
судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию могут быть обжалованы
в судебном порядке.
Самарским районным судом г. Самары 24.05.2005 признано незаконным бездействие
прокуратуры Самарской области, выразившееся в том, что не была проведена проверка и
не было принято процессуальное решение в порядке ст. ст. 144, 145 УПК по жалобе К. о
возбуждении уголовного дела по факту незаконного уничтожения сотрудниками РОВД г.
Самары уголовного дела в отношении Р. и материалов об отказе в возбуждении
уголовного дела.
Суд обязал прокуратуру Самарской области провести проверку и принять
процессуальное решение в порядке ст. ст. 144, 145 УПК по жалобе К.
СК Самарского областного суда 28.07.2005 постановление суда отменила и
производство по жалобе прекратила.
В надзорной жалобе К. оспаривал законность и обоснованность кассационного
определения и просил его отменить.
Президиум Самарского областного суда 10.08.2006 жалобу удовлетворил по
следующим основаниям.
Суд кассационной инстанции, отменив постановление судьи Самарского районного
суда и прекратив производство по жалобе К., указал в своем определении, что поскольку
жалоба К. не выходит за пределы уголовно-процессуальных отношений, уничтожение
уголовного дела и материала об отказе в возбуждении уголовного дела не причинило
ущерба конституционным правам и свободам К., доступ его к правосудию ничем не
затруднен, то его жалоба не является предметом судебного разбирательства в порядке ст.
125 УПК.
Вместе с тем К. обратился в суд с жалобой именно на бездействие прокуратуры
Самарской области, которая по его заявлению не провела проверку изложенных в жалобе
фактов и не вынесла в соответствии со ст. 145 УПК соответствующего процессуального
решения.
При этом ст. 125 УПК предусматривает судебный порядок обжалования действий
(бездействия) прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и
свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к
правосудию.
Кроме того, судебная коллегия по уголовным делам Самарского областного суда,
прекращая производство по жалобе К., не приняла во внимание правовую позицию КС
РФ, согласно которой Конституция РФ гарантирует каждому право обращаться лично, а
также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы
и органы местного самоуправления, защищать свои права и свободы всеми способами, не
запрещенными законом, в том числе путем обжалования в суд решений и действий
(бездействия) органов государственной власти и должностных лиц. Указанные права, по
смыслу Конституции РФ, предполагают не только право подать в соответствующий
государственный орган или должностному лицу заявление, ходатайство или жалобу, но и
право получить на это обращение обоснованный ответ.
Применительно к уголовному судопроизводству это означает необходимость
принятия по обращению предусмотренного законом процессуального решения, которое в
силу ст. 7 УПК должно быть законным, обоснованным и мотивированным. Иное явилось
бы нарушением не только процессуальных прав участников уголовного судопроизводства,
но и названных конституционных прав.
Президиум Самарского областного суда жалобу удовлетворил, Определение
судебной коллегии от 28.07.2005 отменил, дело направил на новое кассационное
рассмотрение (Постановление президиума Самарского областного суда от 28.07.2005,
архив Самарского областного суда, 2005).
§ 2. Лица, наделенные правом принесения в суд жалоб
на решения и действия (бездействие) органов
предварительного расследования и прокуроров
В силу ч. 2 ст. 125 УПК жалоба может быть подана в суд заявителем, его
защитником, законным представителем непосредственно либо через дознавателя,
следователя или прокурора. Современный российский законодатель не только не
ограничивает перечня решений, действий (бездействия) органов предварительного
расследования и прокуроров, которые могут быть обжалованы в судебном порядке, но и
предоставляет право подачи такой жалобы фактически неограниченному кругу лиц.
Таким образом, право на обжалование в суд отказа в принятии заявления о
преступлении, постановления об отказе в возбуждении уголовного дела имеют: 1)
заявитель о преступлении (лицо как физическое, так и юридическое), а равно лицо,
явившееся с повинной; 2) лица, чьи конституционные, а равно и процессуальные права
были нарушены в связи с отказом в принятии заявления о совершенном преступлении, а
равно с вынесением постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. К
последним в первую очередь следует отнести тех, в отношении которых в возбуждении
уголовного дела отказано по нереабилитирующим основаниям, а также тех, в отношении
которых в резолютивной части документа конкретный процессуальный вывод, хотя и не
сделан, но их имена и фамилии упомянуты в описательно-мотивировочной части
постановления, что зачастую имеет преюдициальное значение для иных отраслей права.
Естественно, что жалобы в таком случае могут быть принесены их законными
представителями, а в последнем случае - и защитниками.
Например, постановлением начальника районного ОВД отказано в возбуждении
уголовного дела за отсутствием события преступления (п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК). Вместе с тем
из описательно-мотивировочной части постановления усматривается, что мотивом отказа
в возбуждении уголовного дела является не отсутствие вины конкретного лица вообще, а
лишь неустановление последствий, предусмотренных ст. 264 УК. Как видим, данный
вывод имеет преюдициальное значение при решении вопросов о привлечении водителя к
административной ответственности в соответствии с КоАП, предъявлении к нему иска о
возмещении вреда в порядке гражданского судопроизводства.
Право принесения жалоб на постановление о возбуждении уголовного дела
принадлежит лицу, в отношении которого возбуждено уголовное дело, его защитнику.
В остальных случаях правом на обжалование в суд решений и действий органов
предварительного расследования (прокуроров) наделены: 1) потерпевший; 2) законный
представитель потерпевшего; 3) гражданский истец; 4) законный представитель
гражданского истца; 5) лицо (как физическое, так и юридическое), по заявлению которого
уголовное дело было возбуждено; 6) лицо, задерживавшееся по делу в порядке ст. ст. 91 92 УПК; 7) лицо, допрашивавшееся по делу в качестве подозреваемого; 8) лицо,
привлекавшееся по делу в качестве обвиняемого; 9) защитники и законные представители
лиц, привлекавшихся по делу в качестве обвиняемого; задерживавшихся в порядке ст. ст.
91 - 92 УПК, а равно допрашивавшихся по делу в качестве подозреваемого; 10)
гражданский ответчик; 11) законный представитель гражданского ответчика; 12) лицо, чье
имущество изъято в ходе предварительного расследования при проведении обысков,
выемок, а равно и иным образом; 13) лицо, на чье имущество в процессе
предварительного расследования наложен арест; 14) иные лица, конституционным правам
и свободам которых решениями и действиями (бездействием) соответствующих
участников процесса причинен ущерб либо затруднен доступ к правосудию.
Отсутствие в законе четко очерченного перечня лиц, имеющих право на принесение
жалобы в порядке ст. 125 УПК, непонимание сути анализируемого института практиками
неизбежно ведут к судебным ошибкам.
Число случаев, в которых суды незаконно отказали в рассмотрении жалоб на
решения или действия (бездействие) органов предварительного расследования и
прокуроров, множится из года в год.
"Ограничение права на судебное обжалование действий и решений, затрагивающих
права и законные интересы граждан, на том лишь основании, что эти граждане не были
признаны в установленном порядке участниками производства по уголовному делу,
недопустимо, поскольку обеспечение гарантируемых Конституцией РФ прав и свобод
человека и гражданина в уголовном судопроизводстве обусловливается не формальным
признанием лица тем или иным участником производства по уголовному делу, а наличием
сущностных признаков, характеризующих фактическое положение этого лица как
нуждающегося в обеспечении соответствующего его права (Определение КС РФ от
01.11.2007 N 811-О-П).
На основании материалов, поступивших из военного комиссариата, Удомльской
межрайонной прокуратурой Тверской области в отношении призывника Л. было
возбуждено уголовное дело по признакам ч. 1 ст. 328 УК. Позже уголовное в отношении
призывника было прекращено. На постановление следователя о прекращении дела
военный комиссар принес жалобу в порядке ст. 125 УПК.
Судья Удомльского городского суда Тверской области Постановлением от
02.06.2004 в удовлетворении жалобы отказал.
СК Тверского областного суда в кассационном Определении от 13.07.2004 с
позицией суда первой инстанции согласилась.
Судья Тверского областного суда в Постановлении от 17.12.2004, председатель
Тверского областного суда в письме от 07.05.05 оснований для пересмотра состоявшихся
судебных постановлений в порядке надзора не нашли (Определение СК Тверского
областного суда от 13.07.2004 N 22-2311/2004, Постановление судьи Тверского
областного суда от 02.07.2004, письмо председателя Тверского областного суда от
07.07.05 N 4-у-1186).
Военный комиссар принес жалобу на состоявшиеся судебные постановления в ВС
РФ. Возвращая письмом жалобу военному, судья ВС РФ указал, что по делам публичного
обвинения пределы последнего определяются прокурором, а государственные органы,
которым преступлением ущерб не причинен, права на принесение жалоб в порядке ст. 125
УПК не имеют (архив ВС РФ 2005).
При поступлении жалобы от ненадлежащего лица судья с указанием причин
возвращает ее своим письмом ненадлежащему заявителю. Если факт отсутствия у
заявителя соответствующего статуса обнаруживается на более поздних этапах движения
жалобы, в судах первой, кассационной, надзорной инстанции, то ведущиеся по ней
судебно-контрольные производства прекращаются.
В силу ч. 1 ст. 48 Конституции РФ адвокат, оказывающий услуги участнику
процесса, вправе принести жалобу на любом этапе уголовного судопроизводства.
Адвокат П. в порядке ст. 125 УПК обратился в суд с жалобой о признании
незаконным "возбуждения уголовного дела в отношении С. и Б. по признакам ч. 1 ст. 286
УК, по факту изъятия рыбы у инспектора рыбоохраны".
Постановлением судьи Октябрьского районного суда Ханты-Мансийского
автономного округа от 04.10.2004 его жалоба оставлена без удовлетворения, поскольку
"каких-либо действий, способных причинить ущерб интересам С. и Б., работниками
прокуратуры не совершено".
Президиум суда Ханты-Мансийского автономного округа Постановлением от
11.02.2005 производство по надзорной жалобе адвоката П. прекратил, поскольку, по его
мнению, адвокат не имел права самостоятельного обжалования постановления о
возбуждении уголовного дела.
Определением СК ВС РФ от 07.02.2006 постановление президиума суда ХантыМансийского автономного округа отменено.
В обоснование данного решения судом надзорной инстанции приведены следующие
доводы:
Из материала судебно-контрольного производства видно, что уголовное дело
возбуждено в отношении конкретных лиц С. и Б., что, безусловно, затрагивает их
интересы, поскольку данным решением они признаны подозреваемыми.
Интересы С. и Б. в уголовном процессе по соглашению представляет адвокат П.,
который в силу п. 10 ч. 1 ст. 53 УПК вправе самостоятельно приносить жалобы на
действия (бездействия) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда,
участвовать в их рассмотрении судом.
Поскольку жалоба Пуртова президиумом суда Ханты-Мансийского автономного
округа фактически рассмотрена не была, то материал был направлен на новое
рассмотрение в тот же суд (Определение СК ВС РФ от 07.02.2006 N 69-Д05-23).
Органом дознания - Советским РОВД Ханты-Мансийского автономного округа
вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении П. и М.
Данное постановление было обжаловано в порядке ст. 125 УПК лицом,
представляющим интересы М. - адвокатом П.
Решениями судов первой от 29.01.2004 и второй от 24.09.2004 инстанций оно
оставлено без изменения.
Президиум суда Ханты-Мансийского автономного округа Постановлением от
29.01.2005 состоявшиеся судебные постановления отменил, производство по жалобе
прекратил, мотивируя это тем, что адвокат П. право на подачу жалобы не имеет, так как
таковое право может быть у защитника, а на этапе возбуждения уголовного дела нет ни
подозреваемых, ни обвиняемых, следовательно, у П. не могло быть и защитника.
СК ВС РФ по надзорному представлению заместителя Генерального прокурора РФ
Определением от 07.07.2007 постановление президиума отменила, материал направила на
новое судебное рассмотрение и указала следующее.
В соответствии со ст. 123 УПК действия (бездействие) и решения органов
предварительного расследования и прокуроров могут быть обжалованы не только
участниками уголовного судопроизводства, но и иными лицами в той части, в которой
принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы.
Согласно ст. 48 Конституции РФ каждому гражданину гарантируется право на
получение квалифицированной юридической помощи. Данное конституционное право
закреплено в ч. 2 ст. 125 УПК, согласно которой жалоба может быть подана как самим
заявителем, так и его защитником или представителем.
В соответствии со ст. 2 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и
адвокатуре в РФ" от 31.05.2002 адвокат, оказывая юридическую помощь, участвует в
качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве.
Каких-либо ограничений по допуску в суд адвоката, представляющего интересы
доверителя и действующего согласно с заключенным с доверителем соглашением, с
подачей им жалобы на процессуальное решение, затрагивающее право заявителя, законом
не предусмотрено.
Как видно из материалов дела, адвокат П., действуя во исполнение заключенного с
М. соглашения, обратился в суд с жалобой на процессуальное решение, которое
затрагивает интересы его доверителя. Правомочность адвоката подтверждена ордером,
выданным на основании соглашения, пояснениями М., поддержавшими доводы его
представителя (Постановление СК ВС РФ от 07.07.2005 N 69-Дп05-8).
В ряде случае суды допускают к участию в судебно-контрольных производствах в
качестве защитников и представителей не только профессиональных адвокатов, но и иных
лиц.
Постановлением заместителя Павловского городского прокурора от 08.04.2005 по
заявлению Ч. было отказано в возбуждении уголовного дела.
Представитель Ч. на основании нотариально заверенной доверенности обжаловал
данное постановление в суд, который в ее удовлетворении отказал.
СК Нижегородского областного суда 07.10.2005 производство по жалобе прекратила,
мотивируя это тем, что участие представителей заявителя, не являющихся
профессиональными адвокатами, в судебно-контрольных производствах УПК не
предусмотрено.
Президиум Нижегородского областного суда кассационное определение отменил,
указав, что в силу ч. 1 ст. 45 УПК представителями заявителя могут быть лица, о допуске
которых в дело ходатайствует заинтересованное лиц (Постановление президиума
Нижегородского областного суда N 44-4-305/2005).
Давая толкование ч. 1 ст. 48 Конституции РФ, КС РФ указал, что ст. 45 УПК не
содержит императивного предписания о том, что представителями потерпевшего,
гражданского истца и частного обвинителя должны выступать только адвокаты
(Определение КС РФ от 05.12.2003 N 446-О "По жалобам граждан Л.Д. Вальдмана, С.М.
Григорьева и региональной общественной организации "Объединенных вкладчиков
"МММ" на нарушение конституционных прав и свобод рядом положений УПК, АПК,
Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ").
Положения ч. 3 ст. 125 УПК в их конституционно-правовом истолковании,
вытекающем из сохранившего силу Постановления КС РФ от 24.04.2003 N 7-П, не
препятствует допуску представителя к участию в рассмотрении жалобы потерпевшего на
действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя и прокурора независимо от
того, принимал ранее представитель участие в деле или нет (Определение КС РФ N 431-О
"По жалобе гражданина Савина О.В. на нарушение его конституционных прав ч. 3 ст. 125
УПК").
Участниками уголовного процесса являются не только те лица, в отношении которых
о праве на участие в процессе прямо указано в процессуальном законе и в отношении
которых вынесено соответствующее процессуальное решение следователем, прокурором
и судьей, но и те лица, которые фактически вступили в уголовный процесс в качестве
участников уголовного судопроизводства на стороне обвинения или защиты.
5 октября 2003 года в результате ДТП погиб сын В.
По данному факту было возбуждено уголовное дело, в котором интересы погибшего
представляли его родители.
В порядке ст. 125 УПК обратились в Торжокский городской суд Тверской области с
жалобой на действия следователя СО при Торжокском ГОВД, который, по их мнению,
незаконно привлек к участию в деле автоэксперта А.
Постановлением Торжокского городского суда Тверской области от 09.02.2005
жалоба В. оставлена без удовлетворения.
Постановлением судьи Тверского областного суда от 06.04.2005, с которым
12.05.2005 согласился председатель Тверского областного суда, отказано в
удовлетворении надзорной жалобы заявителям о пересмотре постановления суда первой
инстанции.
В надзорной жалобе В. ставят вопрос об отмене постановления Торжокского суда от
09.02.2005, поскольку считают его незаконным и необоснованным.
Судья ВС РФ, возбуждая надзорное производство, указал следующее.
Отказывая В. в удовлетворении жалобы, Торжокский городской суд Тверской
области указал, что "заявители участниками уголовного судопроизводства не являются, а
поэтому по смыслу ст. 125 УПК они не вправе обжаловать действия следователя".
Вместе с тем данный вывод суда не соответствует Конституции РФ, действующему
законодательству, противоречит сложившейся судебной практике.
Участниками уголовного процесса являются не только те лица, в отношении которых
о праве на участие в процессе прямо указано в процессуальном законе и в отношении
которых вынесено соответствующее процессуальное решение следователем, прокурором
и судьей, но и те лица, которые фактически вступили в уголовный процесс в качестве
участников уголовного судопроизводства на стороне обвинения или защиты.
Данная правовая позиция нашла полное подтверждение в постановлениях и
определениях КС РФ.
Так, рассматривая вопросы, связанные с обеспечением права на судебную защиту в
уголовном судопроизводстве, КС РФ признал не соответствующим ст. 46 и ст. 52
Конституции РФ ограничение права на судебное обжалование действий и решений,
затрагивающих права и законные интересы граждан на том лишь основании, что эти
граждане не были признаны в установленном порядке участниками производства по
уголовному делу.
КС РФ в Постановлении от 27.06.2000 о проверке конституционности отдельных
положений ст. ст. 47 и 51 УПК РСФСР установил, что обеспечение гарантируемых
Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве
обусловлено не формальным признанием лица тем или иным участником производства по
уголовному делу, а наличием определенных сущностных признаков, характеризующих
фактическое положение этого лица как нуждающегося в обеспечении соответствующего
права.
Данная позиция подтверждена КС РФ в Определении от 22.01.2004 и в Определении
от 21.12.2004.
Названные решения КС РФ сохраняют свою силу, а выраженная в них правовая
позиция в полной мере распространяется на процессуальные правоотношения,
сложившиеся между В. и стороной обвинения.
Заявители В. являются родителями погибшего в результате ДТП сына, и выявление
обстоятельств и причин происшедшего в рамках возбужденного уголовного дела, в том
числе связанных с проведением и оценкой автотехнической экспертизы, прямо
затрагивает их права и законные интересы.
Торжокский городской суд Тверской области своим постановлением оставил
заявителей за рамками уголовного процесса, нарушив их конституционные права на
доступ к правосудию.
При таких обстоятельствах состоявшиеся судебные решения подлежат отмене
(Постановление судьи ВС РФ от 20.10.2005 N 35-у-05-297).
КС РФ в своих решениях неоднократно указывал на недопустимость ограничения
права на обжалование действий и решений, затрагивающих законные права и интересы
граждан, лишь на том основании, что эти граждане не были признаны в установленном
законом порядке участниками производства по уголовному делу, поскольку обеспечение
гарантируемых Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина в уголовном
судопроизводстве должно вытекать из фактического положения этого лица как
нуждающегося в обеспечении соответствующего права (см. Постановления КС РФ от
23.03.1999 N 5-П, от 27.06.2000 N 11-П "По делу о проверке конституционности
положений ч. 1 ст. 47 и ч. 2 ст. 51 УПК в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова",
Определение КС РФ от 05.11.2004 N 350-О "По жалобе гражданина Кузина С.П. на
нарушение его конституционных прав ч. 1 ст. 125 УПК и ч. 1 ст. 402 УПК").
В соответствии со ст. ст. 19 и 123 УПК действия (бездействие) и решения органов
дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда могут быть обжалованы как
участниками уголовного судопроизводства, так и иными лицами в той части, в которой
производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения
затрагивают их интересы, поскольку указанные нормы, носящие общий характер, не
содержат каких бы то ни было предписаний, позволяющих ограничивать возможности
лиц, чьи права и законные интересы оказались непосредственно затронутыми
конкретными судебными решениями по обжалованию этих решений в вышестоящие
судебные инстанции (Определение КС РФ от 22.01.2004 N 119-О "По жалобе гражданки
Семеновой Л.М. на нарушение ее конституционных прав ч. 4 ст. 354 УПК").
§ 3. Порядок и сроки обжалования в суд
решений и действий (бездействия) органов
предварительного расследования, место рассмотрения жалоб
Жалобы на решения и действия (бездействие) органов предварительного
расследования подведомственны районным (городским) судам, независимо от
подследственности и будущей подсудности расследуемых дел, вида и уровня органа,
производящего предварительное следствие (дознание). В случае выполнения отдельных
процессуальных (следственных) действий в иной местности жалоба рассматривается по
месту нахождения органа, выполнившего конкретное процессуальное (следственное)
действие, с обязательным привлечением лица, производящего дознание, предварительное
следствие, осуществляющего за ними прокурорский надзор.
Постановлением следователя отдела по расследованию налоговых преступлений
управления по расследованию организованной преступной деятельности СК при МВД
России от 29.06.2005 возбуждено уголовное дело по признакам преступления,
предусмотренного п. "б" ч. 2 ст. 199 УК.
Представитель ОАО "Тольяттиазот" Г. обжаловал данное постановление в порядке,
предусмотренном ст. 125 УПК, в Комсомольский районный суд г. Тольятти Самарской
области.
Судья Комсомольского районного суда г. Тольятти Самарской области, отказывая в
удовлетворении жалобы, в Постановлении от 29.09.2005 указал, что фактически оставляет
ее без рассмотрения, поскольку она подсудна суду по месту нахождения СК МВД России
в г. Москве.
Кассационным Определением СК Самарского областного суда от 29.11.2005
решение суда первой инстанции оставлено без изменения.
В надзорной жалобе адвокаты З. и Н. поставили вопрос об отмене решений судов
первой и второй инстанций, направлении материала на новое судебное разбирательство по
месту совершения преступления.
СК ВС РФ Определением от 06.02.2007 состоявшиеся по материалу судебные
постановления отменила и направила его на новое рассмотрение в Комсомольский
районный суд г. Тольятти Самарской области по следующим основаниям.
В соответствии со ст. 125 УПК постановление следователя о возбуждении
уголовного дела, а равно иные его решения и действия, которые способны причинить
ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства
либо затруднить доступ к правосудию, могут быть обжалованы по месту производства
предварительного расследования.
Согласно ст. 152 УПК предварительное расследование производится по месту
совершения деяния, содержащего признаки преступления, а не по месту нахождения
органа, производящего предварительное расследование (Определение СК ВС РФ от 6
февраля 2007 года N 46-Д06-71).
Жалобы на решения и действия органов предварительного расследования
(прокуроров) подаются непосредственно в суд. Уголовно-процессуальный закон не
исключает, что жалобы с требованием проверки в судебном порядке законности и
обоснованности конкретных постановлений по уголовному делу, а равно действий
органов предварительного расследования, прокуроров могут быть поданы защитником,
законным представителем заявителя через дознавателя, следователя, начальника
следственного отдела, прокурора, вышестоящего прокурора. В данном случае
вышеперечисленные участники процесса обязаны переправить жалобу в суд вместе с
материалами, подтверждающими законность и обоснованность вынесенных по делу
решений, проведенных процессуальных (следственных) действий. Администрация места
содержания под стражей немедленно направляет в суд адресованные ему жалобы
подозреваемого, обвиняемого, содержащегося под стражей (ст. 126 УПК). Согласно ст. 21
ФЗ от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых, обвиняемых в
совершении преступлений" под понятием "немедленно" понимается "не позднее трех дней
с момента их подачи".
Если в ходе осуществления самостоятельной судебной проверки по жалобе будет
установлено, что предварительное расследование завершено, уголовное дело с
обвинительным заключением направлено в суд, то собранный материал судебноконтрольной инстанцией по ходатайству заявителя может быть направлен в
соответствующий суд для его проверки в рамках судебного разбирательства. В случае
отмены обжалуемого постановления прокурором (в отношении последнего -
вышестоящим прокурором) либо передачи уголовного дела в суд для рассмотрения по
существу еще до рассмотрения жалобы в судебном заседании судебно-контрольное
производство прекращается только с согласия заявителя.
Принятие органом предварительного расследования решения о прекращении или
приостановлении предварительного следствия не является препятствием для
рассмотрения по существу судом жалоб на решения, действия (бездействие) дознавателя,
следователя и прокурора.
Хотя уголовно-процессуальный закон не предусматривает определенных
требований, предъявляемых к структуре жалобы на решения, действия (бездействие)
органов предварительного расследования и прокуроров, данный документ должен
содержать:
1) наименование суда, в который подается жалоба;
2) данные о лице, подавшем жалобу, с указанием его процессуального положения,
места жительства или места нахождения (если жалоба подается адвокатом, то вне
зависимости от его участия в деле к ней прилагается ордер; если жалоба подается
законным представителем заявителя, не являющимся адвокатом, то к ней прилагается
доверенность);
3) указание на постановление, иное решение, действие (бездействие), которое
обжалуется, и наименование органа предварительного расследования, прокурора, его
вынесшего либо осуществившего (не осуществившего);
4) доводы лица, подавшего жалобу, с указанием оснований, предусмотренных
соответствующими положениями процессуального закона;
5) перечень прилагаемых к жалобе материалов, в число которых могут входить
копии процессуальных документов, справки, заключения специалистов и т.п.
Жалоба подписывается подавшим ее лицом.
Если жалоба не соответствует вышеперечисленным требованиям и это препятствует
ее рассмотрению, то судья сопроводительным письмом возвращает ее заявителю.
Жалоба на решения и действия (бездействие) органов предварительного
расследования и прокуроров, не входящие в предмет судебного контроля в стадии
предварительного расследования, судья возвращает сопроводительным письмом
заявителю.
Срок подачи жалоб на решения, действия (бездействие) дознавателя, следователя и
прокурора, которые не были предметом проверки в рамках судебного разбирательства, в
действующем уголовно-процессуальном законодательстве практически не ограничен.
§ 4. Подготовка к рассмотрению жалобы
на решения и действия (бездействие) органов
предварительного расследования в судебном заседании
Работа судьи по жалобе на решения и действия (бездействие) органов
предварительного расследования (прокуроров) начинается с момента поступления ее в
суд. В этой связи в суде заводится отдельное производство, к которому приобщаются:
жалоба; поданные сторонами материалы; данные о подготовке заседания; протокол
судебного заседания; постановление судьи о результатах рассмотрения жалобы; иные
документы, не являющиеся материалами ревизуемого уголовного дела (отказного
материала). Порядок приема, регистрации, учета жалоб и материалов, поступающих в
районные суды в порядке судебно-контрольного производства, регламентирован
Инструкцией по судебному делопроизводству в районном суде, которая утверждена
Приказом СД ВС РФ от 29.04.2003 N 36. Порядок приема, регистрации, учета жалоб и
материалов, поступающих в суды субъектов Федерации в порядке судебно-контрольного
производства, регламентирован Инструкцией по судебному делопроизводству в
верховных судах республик, краевых и областных судах, судах городов федерального
значения, судах автономной области и автономных округов, которая утверждена
Приказом СД ВС РФ от 15.12.2004 N 161.
В порядке подготовки к слушанию судья немедленно истребует через прокурора
копии необходимых процессуальных документов, приостановленное либо прекращенное
уголовное дело, отказной материал, а равно иные документы (например, справки о
результатах розыска скрывшегося обвиняемого); направляет копии жалобы
заинтересованным лицам, назначает место и время проведения судебного заседания,
определяет круг его участников.
Жалоба должна быть начата рассмотрением и по возможности разрешена по
существу в течение пяти дней с момента ее поступления в суд (ч. 3 ст. 125 УПК).
В соответствии с ч. 3 ст. 125 УПК в судебное заседание вызываются: 1) лицо,
подавшее жалобу; 2) его защитник, законный представитель или представитель; 3) иные
лица, чьи интересы непосредственно затрагиваются обжалуемым действием
(бездействием) или решением; 4) дознаватель (руководитель органа дознания);
следователь (руководитель следственного подразделения) и прокурор, непосредственные
решения и действия (бездействие) которых обжалуются; 5) прокурор, осуществляющий
надзор за проведением предварительного расследования (вышестоящий прокурор).
Неявка указанных лиц, своевременно извещенных о времени рассмотрения жалобы и
не настаивающих на ее рассмотрении с их участием, не является препятствием для
рассмотрения жалобы судом (ч. 3 ст. 125 УПК). Когда участники судебно-контрольного
производства настаивают на рассмотрении жалобы с их участием, то ее рассмотрение
откладывается. Если при рассмотрении жалобы судом установлено, что участники
судебно-контрольного производства злоупотребляют своими правами, то жалоба
рассматривается в их отсутствии.
Если жалоба на решения, действия (бездействие) органов предварительного
расследования, прокурора подана лицом, содержащимся под стражей (подозреваемым,
обвиняемым), то судья принимает меры к их своевременной доставке в судебное
заседание под конвоем, поскольку никто не может быть ограничен в праве принять личное
участие в судебном заседании, заявить отводы и ходатайства, знакомится с позициями
выступавших участников судебного заседания и дополнительными материалами, если
таковые предоставлены, давать объяснения. Доставка в судебное заседание
содержащегося под стражей заявителя (подозреваемого, обвиняемого) не является для
суда обязательной только в том случае, если сам заявитель на этом настаивает. Поскольку
данные правила детальной регламентации в уголовно-процессуальном праве пока не
получили, то представляется, что участие содержащегося под стражей лица в судебном
разбирательстве может быть обеспечено посредством видеоконференцсвязи.
Неуведомление заявителя о месте и времени рассмотрения жалобы - основание к
отмене постановления.
В силу ч. 3 ст. 125 УПК судья проверяет законность и обоснованность действий
(бездействия) и решений дознавателя, следователя, прокурора с участием заявителя и его
защитника, законного представителя или представителя, иных лиц, чьи интересы
непосредственно затрагиваются обжалуемым действием (бездействием) или решением, а
также с участием прокурора.
Неявка лиц, своевременно извещенных о времени рассмотрения жалобы и не
настаивающих на ее рассмотрении с их участием, не является препятствием для
рассмотрения жалобы судом.
По надзорной жалобе заявителя Ш. Постановлением президиума Ставропольского
краевого суда от 03.04.2006 отменено Постановление Шпаковского районного суда
Ставропольского края от 17.03.2004, материал по жалобе направлен на новое
рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.
Основание к отмене - неуведомление заявителя о месте и времени рассмотрения
жалобы (Постановление президиума Ставропольского областного суда от 03.04.2006).
Постановлением президиума Омского областного суда от 03.10.2006 отменены
судебные постановления, вынесенные по результатам рассмотрения жалобы Л. на
действия следователя прокуратуры, материал направлен на новое судебное
разбирательство со стадии назначения судебного разбирательства.
Уведомление о том, что судебное заседание назначено на 28.03.2003, находившемуся
в исправительной колонии Л. было направлено 21.03.2003, в колонию оно поступило
27.03.2003, осужденному вручено 01.04.2003, то есть после рассмотрения его жалобы
судом.
Судья, приняв жалобу к своему рассмотрению, обязан обеспечить своевременное
уведомление заявителя, его защитника, законного представителя в случае их участия в
деле, иных заинтересованных в разрешении жалобы лиц, а также прокурора о месте и
времени рассмотрения жалобы.
Одновременно перечисленным лицам сообщается о возможности рассмотрения
жалобы в их отсутствие, если они не станут настаивать на своем участии в судебном
заседании.
Часть 4 ст. 231 УПК устанавливает обязанность суда первой инстанции известить
стороны о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за пять суток до его
начала. Указанная норма подлежит применению и при рассмотрении материала в порядке
ст. 125 УПК, так как регулирует общий порядок подготовки к судебному заседанию.
Из смысла и содержания указанной нормы следует, что участники судебного
разбирательства должны быть извещены, то есть располагать информацией о дате
рассмотрения, за пять дней до судебного разбирательства, поскольку слово "известить"
означает "довести до чьего-либо сведения" (Определение президиума Омского областного
суда от 03.10.2006 N 44-У-176 (П)).
До начала рассмотрения жалобы в судебном заседании все участники процесса
имеют право знакомиться как с материалами производства по жалобе, так и с
материалами прекращенного уголовного дела (отказного материала), делать заявления и
ходатайства относительно порядка рассмотрения жалобы, подавать дополнительные
жалобы.
По данному вопросу КС РФ занимает следующую правовую позицию:
Участник процесса, не ознакомившийся с вынесенным в отношении его решением и
его обоснованием, не в состоянии не только должным образом аргументировать свою
жалобу на это решение, но и правильно определить, будет ли обращение в суд отвечать
его интересам. Поэтому для обеспечения возможности судебного обжалования
постановлений следователя, которыми нарушаются права личности, обвиняемому должен
быть предоставлен доступ к соответствующей информации, а форма и порядок
ознакомления с материалами избираются следователем, прокурором или судом в
пределах, исключающих опасность разглашения следственной тайны (см. Определение
КС РФ от 18.12.2003 N 429-О "По жалобе граждан Березовского Б.А., Дубова Ю.А., и
Патаркацишвили А.Ш. на нарушения их конституционных прав положениями статей 47,
53, 162 и 195 УПК").
Как указывалось выше, закон не препятствует рассмотрению жалобы на решения и
действия органов предварительного расследования в открытом судебном заседании.
Вместе с тем исходя из интересов следствия либо по основаниям, предусмотренным ст.
241 УПК, как по инициативе судьи, так и по ходатайству участвующих в деле лиц
рассмотрение жалобы может быть проведено судьей в закрытом судебном заседании.
При наличии к тому оснований судья предупреждает участников процесса о
недопустимости
разглашения
данных
предварительного
расследования
без
предварительного разрешения следователя и прокурора, о чем у них отбирается подписка
об уголовной ответственности.
§ 5. Порядок рассмотрения жалобы на решения
и действия (бездействие) органов предварительного
расследования и прокуроров в судебном заседании
Судебное разбирательство по жалобе на решения и действия (бездействие) органов
предварительного расследования, прокуроров ведется строго по правилам состязательного
производства. В силу ч. 3 ст. 125 УПК их рассмотрение осуществляется в открытом
судебном заседании, за исключением случаев, предусмотренных ст. 241 УПК.
В начале судебного заседания судья объявляет, какая жалоба подлежит
рассмотрению; представляется явившимся в судебное заседание лицам, разъясняет их
права и обязанности.
Перечень и содержание разъясняемых участникам процесса прав зависит от их
процессуального статуса. Разъясняя права участникам процесса, судья обязан в первую
очередь исходить из положений ч. 3 ст. 123 Конституции, ст. 15 УПК, в силу которых
судопроизводство в Российской Федерации осуществляется на основе состязательности и
равноправия сторон. В необходимых случаях участникам процесса разъясняются также
положения ст. 48 Конституции, ст. ст. 16 и 45 УПК, регламентирующие право участников
процесса на квалифицированную, в том числе и бесплатную, юридическую помощь.
В любом случае, разъясняя права участникам процесса, председательствующий
обязан лично убедиться, что заявитель, иные участники процесса, не являющиеся
профессиональными юристами, понимают, что жалоба рассматривается в рамках
состязательного судопроизводства, в котором они имеют право принимать активное
участие, например: заявлять отводы, ходатайства, представлять документы,
доказательства, знакомиться с позицией противоположной стороны, давать по этому
поводу объяснения, обжаловать решения суда первой инстанции в кассационном порядке.
Затем заявитель, если он участвует в судебном заседании, обосновывает жалобу,
после чего заслушиваются другие явившиеся в судебное заседание лица. В случае неявки
заявителя в судебное заседание, содержание его жалобы излагается судьей либо по его
поручению представителем соответствующей стороны в процессе.
Поскольку предметы прокурорского надзора, контроля, осуществляемого
руководителями следственных органов и судебного контроля в стадии предварительного
расследования, зачастую совпадают, последними из явившихся участников процесса
заслушиваются руководитель следственного органа (вышестоящий руководитель
следственного органа), прокурор (вышестоящий прокурор), поскольку указанные
участники судоговорения наделены правом оперативного устранения любых
процессуальных нарушений, допущенных дознавателем, следователем либо нижестоящим
прокурором.
В целях уточнения позиций сторон судья предоставляет участникам процесса право
задавать друг другу вопросы. При необходимости вопросы могут быть заданы и судом.
После этого сторонам предоставляется возможность выступить с репликой.
Напоминаем, что действующий закон не препятствует рассмотрению жалобы на
решения и действия (бездействие) органов предварительного расследования и прокурора
только по жалобе и приложенным к ней материалам. Поскольку ревизионный порядок
анализа материалов дела при осуществлении производства по жалобам в законе не
предусмотрен, то проверка по ним ведется в условиях строго соблюдения принципов
состязательности и диспозитивности, следовательно, пределы судебной проверки во всех
случаях ограничены рамками поданной жалобы.
По результатам проверки судья выносит одно из следующих постановлений: 1) о
признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица
незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение;
2) об оставлении жалобы без удовлетворения.
Постановлением президиума Курганского областного суда от 25.04.2005 (44-у81/2005) отменено Постановление судьи Курганского городского суда от 27.10.2003,
которым жалоба М. на Постановление следователя прокуратуры г. Курган от 08.03.2003
об отказе в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного
ст. 110 УК, оставлена без удовлетворения.
Отменяя постановление судьи, президиум указал, что суд в порядке ст. 125 УПК
проверят законность и обоснованность решения органов предварительного расследования
путем исследования предоставленных в суд материалов. Ход данного исследования
отражается в протоколе судебного заседания.
Содержащийся в производстве протокол следов такого исследования не содержит
(Постановление президиума Курганского областного суда от 25.04.2005 N 44-у-81/2005).
Судебные постановления, в которых действия следователя правильной оценки не
получили, подлежат отмене.
На основании постановлений старшего следователя СО при Чемзенском РОВД
Республики Мордовия:
- от 06.02.2004 произведена выемка автомобиля ВАЗ-21093 номер Е-632-ЕН у Ф.;
- 01.03.2004 данный автомобиль возвращен В.
Данные постановления были обжалованы законным представителем Ф. - адвокатом в
порядке, предусмотренном ст. 125 УПК.
Решениями судов первой от 11.06.2004 и второй от 21.07.2004 инстанций
постановления оставлены без изменения.
Отменяя данные судебные постановления и направляя материал на новое судебное
рассмотрение, президиум Верховного суда Республики Мордовия в Постановлении от
01.02.2007 указал, что, признавая постановления следователя законными и
обоснованными, суд не привел мотивов, по которым им было принято такое решение.
Из материала следует, что данных, бесспорно свидетельствующих о правах В. на
автомобиль, нет.
По смыслу ч. 1 ст. 82 УПК, если имеется подлежащий разрешению в порядке
гражданского судопроизводства спор о праве на имущество, являющееся вещественным
доказательством, то последнее не передается сторонам до момента вступления в силу
судебного решения (Постановление Президиума ВС Республики Мордовия от 01.02.2007
N 44-у-47).
При рассмотрении всех видов жалоб ведется протокол судебного заседания по
правилам, предусмотренным ст. 259 УПК.
Рассматривая жалобу в порядке ст. 125 УПК, РФ проводит судебное следствие в
объеме, необходимом для вынесения законного и обоснованного постановления.
§ 6. Особенности участия прокурора в осуществлении
судебно-контрольного производства
Особенности участия прокуроров в разрешении судами жалоб на решениях и
действия (бездействие) органов предварительного расследования и прокуроров
предопределены спецификой данного вида судебно-контрольных производств. В первую
очередь следует отметить, что Генеральный прокурор РФ в своих приказах ориентирует
подчиненных ему прокуроров на необходимость участия во всех судебных заседаниях,
осуществляемых в порядке ст. 125 УПК РФ. Ценность данного указания заключается в
том, что прокуроры, осуществляющие непрерывный надзор за органами предварительного
расследования, обязаны предупредить возможность нарушения прав участников процесса
мерами прокурорского реагирования. Прокурор, выявив в ходе судебно-контрольного
производства факт нарушения органом предварительного расследования или
подчиненным ему прокурором прав и законных интересов участников процесса, обязан
устранить данное нарушение доступными ему мерами прокурорского реагирования еще
до разрешения жалобы в суде. Такой подход прокуроров к исполнению ими своих
обязанностей позволит минимизировать конфронтацию между участниками процесса.
§ 7. Особенности участия адвоката в осуществлении
судебно-контрольного производства
Участие адвоката в различных видах судебно-контрольного производства,
ведущихся судом (судами) параллельно проведению оперативно-розыскных мероприятий,
предварительному расследованию, прокурорскому надзору и ведомственному контролю,
является составной частью его работы по уголовному делу на досудебных этапах
уголовного судопроизводства как в форме защитника подозреваемого, обвиняемого, так и
в форме представителя любого иного участника процесса. С учетом того что судебный
контроль по отношению к собственно правосудию носит предупредительный и
правообеспечительный характер, тактика поведения адвоката, участвующего в судебноконтрольном производстве, предопределяется его общей позицией по уголовному делу.
Когда в роли защитника (представителя) в уголовном деле участвует один адвокат, а к
осуществлению тех же функций в рамках судебно-контрольного производства
(производств) по каким-либо причинам привлечен другой (другие), то все они обязаны
действовать в рамках единой стратегии, поскольку законом на них возложена функция
представления интересов одного и того же лица. Обстоятельства, исключающие участие в
судебно-контрольном
производстве
защитника,
представителя
потерпевшего,
гражданского истца или гражданского ответчика, определены в ст. 72 УПК. В случае
нарушения конституционных и процессуальных прав участников процесса, жалоба на
решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя и прокурора
заинтересованными лицами, их защитниками (представителями) подается немедленно.
Порочной следует признать практику подачи жалоб на решения, действия (бездействие)
должностных лиц, если при этом конституционные и процессуальные права участников
уголовного судопроизводства не нарушены.
Не подлежат обжалованию в порядке ст. 125 УПК действия адвоката, поэтому суд,
получивший такую жалобу, возвращает ее письмом заявителю, с разъяснением наличия у
него права на принесение соответствующей жалобы в органы адвокатского сообщества.
§ 8. Пределы судебного вмешательства в деятельность
органов предварительного расследования и прокуратуры
в рамках оперативного судебного контроля
Суд, удовлетворяя жалобу на действие (бездействие) или решение соответствующего
должностного лица и предписывая устранить допущенные им нарушения, ни в коем
случае не вправе возложить на себя выполнение функций последнего. Устранение
выявленных в результате судебно-контрольного действия нарушений осуществляется
органами государственной власти, наделенными соответствующими процессуальными
правами.
Постановлением Промышленного районного суда г. Ставрополя от 31.05.2005
признано незаконным и необоснованным Постановление старшего следователя СО по
ДТП ГСУ при УВД Ставропольского края Г. от 23.01.2005 об отказе в возбуждении
уголовного дела по ч. 2 ст. 264 УК в отношении Л. на основании ч. ч. 1 и 2 ст. 24 УПК за
отсутствием состава преступления. На прокурора Промышленного района г. Ставрополя
возложена обязанность вышеуказанное Постановление отменить, возбудить в отношении
Л. уголовное дело по признакам ч. 2 ст. 264 УК и направить его для производства
предварительного следствия.
И.о. прокурора Ставропольского края в президиум Ставропольского краевого суда
внес надзорное представление на предмет отмены постановления Промышленного суда в
полном объеме ввиду нарушения уголовно-процессуального закона.
Постановлением президиума Ставропольского краевого суда от 02.05.2006 надзорное
представление было удовлетворено частично.
Из постановления Промышленного суда было исключено указание о возбуждении
уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 УК РФ.
Обосновывая данный вывод, суд надзорной инстанции сослался на ч. 3 ст. 15 УПК,
согласно которой суд не вправе высказывать суждения относительно возможности
привлечения лица к уголовной ответственности (Постановление Ставропольского
краевого суда (номер в документе не указан) от 02.05.2006).
Отмене подлежит и постановление суда, в котором он соглашается с незаконными
постановлениями органов предварительного расследования об отказе в возбуждении
уголовного дела.
Б. обратился в прокуратуру Курской области с заявлением о возбуждении
уголовного дела в отношении лиц, оклеветавших его, а также допустивших
фальсификацию документов, что послужило основанием его увольнения из органов
внутренних дел.
По заявлению Б. заместителем прокурора Курской области от 10.11.2002 вынесено
постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 129 УК в отношении
ряда лиц за отсутствием в их действиях состава преступления.
Данное решение Б. обжаловал в порядке ст. 125 УПК.
Постановлением Ленинского районного суда г. Курска от 19.03.2003 жалоба Б. была
удовлетворена частично:
- признаны незаконными действия прокуратуры Курской области в части
неразрешения вопроса о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников ОВД
Курского района Курской области по ст. 303 УК РФ;
- на прокурора Курской области возложена обязанность данное нарушение
устранить.
Кассационным Определением СК Курского областного суда от 15.04.2003
постановление оставлено без изменения.
В надзорной жалобе Б. просил состоявшиеся судебные постановления отменить,
поскольку "суд необоснованно отказал в возбуждении уголовного дела".
Постановлением президиума Курского областного суда от 14.06.2006 надзорная
жалоба Б. удовлетворена, состоявшиеся по делу судебные постановления отменены,
материал был направлен на новое рассмотрение в тот же суд, по следующим основаниям.
Согласно ч. 2 ст. 20 УПК уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст.
129 УК, являются делами частного обвинения и возбуждаются путем подачи заявления
потерпевшим мировому судье.
При таких обстоятельствах прокурор Курской области, получив заявление о
привлечении к уголовной ответственности лиц по ч. 1 ст. 129 УК, должен был направить
его по подсудности (Постановление президиума Курского областного суда от 14.06.2006
N 44-у-106).
Законом не предусмотрено право суда на отмену либо изменение постановлений,
проверяемых им в порядке ст. 125 УПК.
С. в порядке ст. 125 УПК обжаловал в суд постановление органа предварительного
расследования от 24.07.2003, которым в отношении его было отказано в возбуждении
уголовного дела на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК за истечением сроков давности.
Постановлениями судов первой от 15.03.2004 и второй от 15.04.2004 инстанций
данное постановление оставлено без изменения.
Постановлением президиума Тюменского областного суда от 23.07.2004 были
изменены постановление органа предварительного расследования и оба судебных
постановления, из них исключено указание о наличии в действиях С. признаков состава
преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК.
Определением СК ВС РФ от 10.06.2005 постановление президиума Тюменского
областного суда отменено, решения судов первой и второй инстанций оставлены без
изменения.
В соответствии со ст. 125 УПК по результатам рассмотрения жалобы на
постановление органа предварительного расследования об отказе в возбуждении
уголовного дела судья выносит одно из следующих постановлений: о признании решения
соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его
обязанности устранить допущенное нарушение либо оставлении жалобы без
удовлетворения.
Законом не предусмотрено право суда на отмену или изменение постановления об
отказе в возбуждении уголовного дела. В соответствии с требованиями уголовнопроцессуального закона это функция прокурора.
Мнение президиума о том, что орган предварительного расследования, установив в
действиях С. наличие состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК, возложил
на себя полномочия суда, ошибочно (Определение СК ВС РФ от 10.06.2005 N 89-Д05-21).
Законом не предусмотрено право суда отменять либо изменять постановления о
возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела.
Судьей Центрального районного суда г. Тюмени 15.03.2004 жалоба Ст. на
Постановление оперуполномоченного ОБЭП УВД Центрального АО г. Тюмени от
24.07.2003 об отказе в возбуждении уголовного дела на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК за
истечением сроков давности оставлена без удовлетворения.
СК Тюменского областного суда 15.04.2004 Постановление судьи Центрального
районного суда г. Тюмени от 15.03.2004 оставила без изменения.
Президиум
Тюменского
областного
суда
23.07.2004
Постановление
оперуполномоченного ОБЭП Центрального района г. Тюмени от 24.07.2003,
постановление судьи и кассационное определение изменил, исключил указание о наличии
в действиях Ст. признаков состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК, в
остальном состоявшиеся судебные решения оставил без изменения.
В надзорной жалобе С., а также адвокат, действующий в интересах ОАО
"Универсам", просили постановление президиума отменить, как незаконное, а
Постановление Центрального районного суда г. Тюмени от 15.03.2004 и кассационное
определение оставить без изменения.
СК ВС РФ 10.06.2005 надзорные жалобы удовлетворила, указав следующее.
Коммерческий директор ОАО "Универсам" С. 14.07.2003 обратился в УВД
Центрального административного округа г. Тюмени с заявлением о привлечении к
уголовной ответственности бывшего генерального директора ОАО "Универсам" Ст.
Своим Постановлением от 24.07.2003 оперуполномоченный ОБЭП УВД
Центрального района г. Тюмени отказал в возбуждении уголовного дела в отношении Ст.
на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК за истечением сроков давности привлечения к уголовной
ответственности, указав при этом, что действия Ст. формально подпадают под ч. 1 ст. 201
УК - злоупотребление полномочиями. Однако, учитывая, что с момента совершения
указанного деяния (заключения договора аренды) прошло более 6 лет, Ст. подлежит
освобождению от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности.
Ст. обратился в Центральный районный суд г. Тюмени с жалобой на указанное
постановление, выразив свое несогласие в том, что в его действиях имеется состав
преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК.
Судами первой и второй инстанций данные жалобы были оставлены без
удовлетворения.
Президиум того же суда своим Постановлением от 23.06.2004 изменил
постановление суда и кассационное определение, указав, что оперуполномоченный ОБЭП
УВД Центрального АО г. Тюмени, отказав в возбуждении уголовного дела за истечением
сроков давности, одновременно установил в действиях Ст. наличие состава преступления,
предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК. По мнению президиума, оперуполномоченный,
возложил на себя полномочия суда, что противоречит принципу осуществления
правосудия только судом. При этом президиум постановил изменить не только судебные
решения, но и указанное постановление оперуполномоченного.
СК ВС РФ отменила постановление президиума по следующим основаниям.
В соответствии со ст. 125 УПК, по результатам рассмотрения жалобы на
постановления дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении уголовного
дела судья выносит одно из следующих постановлений: о признании решения
соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его
обязанности устранить допущенное нарушение либо об оставлении жалобы без
удовлетворения.
Законом не предусмотрено право суда отменять либо изменять постановления о
возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела. В
соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона данная функциональная
обязанность входит в компетенцию прокурора.
Мнение президиума о том, что оперуполномоченный, установив в действиях Ст.
наличие состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК, возложил на себя
полномочия суда, ошибочно.
Ни оперуполномоченный своим постановлением, ни суд первой и кассационной
инстанций, решая вопрос о законности возбуждения уголовного дела в отношении Ст., не
устанавливали его вину.
Учитывая изложенное, СК ВС РФ постановление президиума Тюменского
областного суда в отношении Ст. отменила, оставив без изменения постановление судьи
Центрального районного суда г. Тюмени и определение судебной коллегии по уголовным
делам Тюменского областного суда (Определение СК ВС РФ от 10.06.2005 N 89-Д05-21).
Повторная жалоба на одни и те же действия прокурора рассмотрению не подлежит.
М. обратились в Йошкар-Олинский городской суд Республики Марий Эл с
заявлением о признании незаконным и необоснованным письма начальника по надзору за
процессуальной деятельностью органов прокуратуры, МВД, ГНК и юстиции прокуратуры
Республики Марий Эл, в котором им разъяснялось о результатах судебного рассмотрения
обжалуемого ими постановления.
Рассмотрев жалобу М., суд принял решение прекратить по ней производство,
поскольку она не является предметом рассмотрения в порядке ст. 125 УПК.
Данное решение вступило в законную силу.
В надзорной жалобе, адресованной в президиум Верховного суда Республики Марий
Эл, заявители поставили вопрос о его отмене, указывая на то, что суд, прекратив
производство по жалобе, нарушил их конституционное право на судебную защиту.
Кроме того, М. просили признать незаконным ответ должностного лица
прокуратуры Республики Марий Эл, полагая, что по их очередной жалобе должно было
быть вынесено соответствующее постановление.
Президиум Верховного суда Республики Марий Эл оставил надзорную жалобу М.
без удовлетворения по следующим основаниям.
М. обратились в органы прокуратуры с заявлением о возбуждении уголовного дела в
отношении судьи Йошкар-Олинского городского суда и судей Верховного суда
Республики Марий Эл. По результатам рассмотрения этого заявления 02.11.2005
следователем прокуратуры Республики Марий Эл вынесено постановление об отказе в
возбуждении уголовного дела.
М. обжаловали постановление следователя прокурору, по результатам ее
рассмотрения 13.01.2006 начальник по надзору за процессуальной деятельностью органов
прокуратуры, МВД, ГНК и юстиции прокуратуры Республики Марий Эл вынес
постановление об отказе в удовлетворении жалобы.
Данное постановление М. обжаловали в Йошкар-Олинский городской суд, который
Постановлением от 21.03.2006 на основании п. 2 ч. 5 ст. 125 УПК оставил ее без
удовлетворения.
Ранее, 15.12.2005, Йошкар-Олинский городской суд оставил без удовлетворения
жалобу М. на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 02.11.2005.
Оба постановления вступили в законную силу.
Несмотря на это, М., по-прежнему не соглашаясь с решениями, вынесенными
органными прокуратуры Республики Марий Эл, обжаловали их вышестоящему
прокурору.
Поскольку очередная жалоба М. новых доводов не содержала, предыдущие
процессуальные решения органов прокуратуры, вынесенные по жалобам М., по правилам
ст. 125 УПК были проверены судом и признаны им законными и обоснованными, то
начальник по надзору за процессуальной деятельностью органов прокуратуры, МВД, ГНК
и юстиции прокуратуры Республики Марий Эл разъяснил заявителям, что оснований для
проведения повторной проверки их обращения в порядке ст. ст. 123, 124 УПК не имеется.
Данные разъяснения М. также обжаловали в Йошкар-Олинский городской суд,
которым было постановлено вышеуказанное решение.
В соответствии с ч. 1 ст. 125 УПК в суд могут быть обжалованы лишь те решения и
действия (бездействие) дознавателя, следователя, прокурора, которые способны
причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного
судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.
Оснований полагать, что данные прокурором разъяснения каким-либо образом
способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного
судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, не имеется.
Статьи 33, 45 (часть 2) и 46 (части 1 и 2) Конституции РФ, гарантируя каждому
право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения
в государственные органы и органы местного самоуправления и защищать свои права и
свободы всеми не запрещенными законом способами, в том числе в суде, предполагают не
только право подать в соответствующий государственный орган или должностному лицу
заявление, ходатайство или жалобу, но и право получить на это обращение адекватный
ответ.
Применительно к уголовному судопроизводству это означает необходимость
принятия по обращению предусмотренного законом процессуального решения, которое
должно быть законным и обоснованным.
Все основания, указанные М. в повторном обращении, были в полном объеме
предметом рассмотрения как должностных лиц прокуратуры, так и суда.
Фактически М. повторно обжаловали действия и решения органов прокуратуры по
вопросам, которые уже были предметом обжалования и рассмотрения судом в порядке ст.
125 УПК.
Учитывая, что М. обратились в суд в порядке ст. 125 УПК с жалобой, идентичной
предыдущей, содержащей те же доводы, суд обоснованно прекратил производство по их
жалобе путем вынесения соответствующего постановления.
Президиум Верховного суда Республики Марий Эл 27.04.2007 постановил
надзорную жалобу М. оставить без удовлетворения, а Постановление Йошкар-Олинского
городского суда Республики Марий Эл от 23.05.2006 без изменения (Постановление
Президиума ВС Республики Марий Эл от 27.04.2007 N 44-У-37).
Действия следователя, связанные с назначением и проведением экспертиз, в порядке
ст. 125 УПК обжалованию не подлежат, а положения ст. 405 УПК о недопустимости
поворота к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора на пересмотр
судебных постановлений, ограничивающих процессуальную самостоятельность
следователя, не распространяются.
Постановлением Центрального районного суда г. Твери от 06.12.2004 удовлетворена
жалоба подозреваемого Б. на действие (бездействие) следователя. Бездействие
следователя СО при ОВД Центрального района г. Твери по неисполнению постановлений
о назначении строительной, бухгалтерской экспертиз от 02.02.2004, постановления об
удовлетворении ходатайств Б. признаны незаконными. Также незаконными признаны
Постановления о прекращении экспертиз от 22.06.2004, Постановление о назначении
экономической экспертизы от 22.06.2004.
СК Тверского областного суда Постановлением от 01.02.2005 вышеуказанное
постановление оставила без изменения.
Постановлением президиума Тверского областного суда от 22.04.2005 состоявшиеся
по материалу судебные постановления по надзорному представлению первого
заместителя прокурора Тверской области отменены, производство по жалобе Б. на
действия (бездействие) следователя прекращено.
В надзорной жалобе защитник Б. - адвокат Ц. поставил вопрос об отмене
постановления президиума Тверского областного суда, мотивируя это тем, что суд
надзорной инстанции, нарушив положения ст. 405 УПК, допустил поворот к худшему, так
как отказал его подзащитному в удовлетворении ходатайств о проведении экспертиз.
СК ВС РФ, рассмотрев судебно-контрольное производство по жалобе защита адвоката Ц., установила, что Постановление президиума Тверского областного суда от
22.04.2005 должно быть отменено, так в нарушение ч. 2 ст. 63 УПК докладчиком по
материалу в суде надзорной инстанции был судья, председательствовавший в суде
кассационной инстанции.
Удовлетворяя надзорное представление, СК ВС РФ в Определении от 31.07.2006
указала следующее.
В соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК следователь уполномочен направлять ход
расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных
действий. К следственным действиям, вопреки доводам, содержащимся в возвращениях
на надзорное представление, относится и производство экспертизы по уголовному делу.
Поскольку действия следователя, связанные с назначением и проведением экспертиз,
не могли быть предметом обжалования в порядке ст. 125 УПК, судебные решения
подлежат отмене, а производство по жалобе Б. - прекращению.
Правила ст. 405 УПК о недопустимости поворота к худшему при пересмотре
судебного решения в порядке надзора в данном случае не применяются, поскольку они
относятся исключительно к итоговым судебным решениям о виновности.
СК ВС РФ определила: Постановление президиума Тверского областного суда от
01.02.2005, Постановление Центрального районного суда г. Твери от 06.12.2004 и
кассационное Определение СК Тверского областного суда от 01.02.2005 отменить,
производство по жалобе Б. прекратить (Определение СК ВС РФ от 31.07.2006 N 35-Д065).
В порядке ст. 125 УПК рассматриваются жалобы на решения прокурора по
окончанию проверки об отсутствии новых и вновь открывшихся обстоятельств.
Возобновление производства по вновь открывшимся обстоятельствам - особая
стадия судопроизводства, включающая в себе элементы и досудебного производства
(Определение КС РФ от 09.04.2002 N 28-О "По жалобе Ефимова Н.П. на нарушение его
конституционных прав ч. 3 ст. 386, ч. 2 ст. 387 УПК РСФСР").
Если производство по новым или вновь открывшимся обстоятельствам не вышло за
рамки досудебного производства, то вполне естественно, что принятые на данном этапе
решения, произведенные действия (бездействия) - тоже предмет проверки в порядке,
предусмотренном ст. 125 УПК.
Не подлежат обжалованию в порядке ст. 125 УПК действия адвоката, поэтому суд,
получивший такую жалобу, возвращает ее письмом заявителю, с разъяснением наличия у
него права на принесение соответствующей жалобы в органы адвокатского сообщества.
§ 9. Рекомендации по рассмотрению жалоб на отказ в принятии
заявления о преступлении, постановление об отказе
в возбуждении уголовного дела, постановление
о возбуждении уголовного дела
В случаях отсутствия оснований для возбуждения уголовного дела следователь или
дознаватель выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Отказ в
возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2. ч. 1 ст. 24 УПК,
допускается лишь в отношении конкретного лица (ч. 1 ст. 148 УПК). Об отказе в
возбуждении уголовного дела выносится постановление, о чем письменно уведомляются
лицо, предприятие, учреждение или общественная организация, от которых поступило
заявление или сообщение, им разъясняется право на обжалование этого постановления.
Таким образом, решение об отказе в возбуждении уголовного дела принимается в
случае установления обстоятельств, с наличием которых закон связывает прекращение
уголовно-процессуальной деятельности, если она уже осуществлялась, например: принято
заявление о преступлении (ст. 141 УПК), принята явка с повинной (ст. 142 УПК),
произведен осмотр места происшествия (ч. 2 ст. 176 УПК). Отсутствие оснований к
возбуждению уголовного дела равнозначно, как правило, отсутствию либо события
преступления, либо состава преступления. Перечень этих обстоятельств приведен в ст. 24
УПК.
Для того чтобы стать основанием к отказу в возбуждении уголовного дела, любое из
обстоятельств, исключающих по нему производство, должно быть установлено с
достоверностью. На практике применяется также и такое правило: при отказе в
возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица вследствие истечения
сроков давности привлечения к ответственности, вследствие акта амнистии это лицо
должно ознакомиться с постановлением и удостоверить своей подписью отсутствие
возражений против такого решения. Если в возбуждении уголовного дела отказывается
ввиду смерти лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности, то согласие
на вынесение постановления испрашивается следователем у его близких родственников.
Соблюдение данного правила в определенной мере позволяет предупредить поступление
жалоб в суды в порядке ст. 125 УПК.
Требование вынесения мотивированного постановления означает, что вывод о
наличии основания для отказа в возбуждении уголовного дела должен вытекать из
анализа установленных обстоятельств, подтвержденных конкретными данными. Если
деяние, о котором шла речь в заявлении, нашло свое подтверждение, в постановлении об
отказе в возбуждении уголовного дела должны быть приведены аргументы, объясняющие,
почему это деяние юридически не является преступлением.
При подаче жалоб на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела
необходимо учитывать следующие обстоятельства.
В соответствии с п. 4 Инструкции о порядке приема, регистрации и разрешения в
органах внутренних дел РФ заявлений, сообщений и иной информации о происшествиях,
утвержденной Приказом МВД России от 01.12.2005 N 985 (далее - Инструкция),
сообщения о происшествиях в зависимости от их содержания и формы поступления
(обнаружения) подразделяются: на сообщения о преступлениях (п. 43 ст. 5 УПК), п. 4.1
(здесь и далее ссылки на пункты вышеуказанной Инструкции), заявления о преступлении
(п. 4.1.1); явки с повинной (п. 4.1.2); рапорта об обнаружении преступления, составленные
лицом, принявшим сообщение о совершенном или готовящемся преступлении,
полученные из источников, не указанных в п. п. 4.1.1 и 4.1.2 (4.1.3); сообщения и
письменные заявления о событиях, угрожающих личной или общественной безопасности,
в том числе о несчастных случаях, дорожно-транспортных происшествиях, авариях,
катастрофах, чрезвычайных происшествиях, массовых беспорядках, массовых
отравлениях людей, стихийных бедствиях, требующих проверки для обнаружения
возможных признаков преступления или административного правонарушения (п. 4.2);
иную информацию о происшествиях (п. 4.3).
Поступившее в орган внутренних дел сообщение о происшествии должно быть
незамедлительно внесено в Книгу учета сообщений о происшествиях (КУСП), и ему
должен быть присвоен соответствующий регистрационный номер (п. 5).
В помещениях административных зданий органов внутренних дел для разъяснения
гражданам прав заявителей, порядка приема, регистрации и разрешения сообщений о
происшествиях на стендах и иных общедоступных местах должны быть размещены:
выписки из положений УПК, иных нормативных правовых актов, регламентирующих
порядок приема сообщений о происшествиях; служебные номера телефонов и адреса
должностных лиц, которым могут быть обжалованы действия, связанные с приемом или
отказом в приеме сообщений о происшествиях (п. 6).
Поступающие сообщения о происшествиях, вне зависимости от места и времени
совершения происшествий, а также полноты содержащихся в них сведений и формы
представления, круглосуточно принимаются в любом органе внутренних дел. Сообщения
о происшествии могут поступать в органы внутренних дел лично от заявителя, нарочным,
по почте, по телефону, телеграфу, факсимильным или иным видом связи (п. 7).
Сообщения о происшествиях, поступившие в подразделения делопроизводства
(секретариат) органов внутренних дел по почте, с нарочным, по телеграфу, факсимильной
связью или иным видом связи, регистрируются по правилам делопроизводства и
направляются начальником органа внутренних дел в дежурную часть для
незамедлительной регистрации. Сотрудникам секретариата запрещается принимать и
учитывать сообщение о происшествии, которое доставлено в орган внутренних дел
непосредственно заявителем (п. 8). Вне органов внутренних дел, а также в органах
внутренних дел, в которых нет дежурных частей, сообщения о происшествиях обязаны
принимать любые сотрудники органов внутренних дел, которые действуют в соответствии
с требованиями, установленными Законом РФ от 18.04.1991 N 1026-1 "О милиции". При
этом сотрудник фиксирует сведения о заявителе. Полученные сотрудником сообщения о
происшествиях передаются нарочным, по телефону или с помощью иного вида связи в
дежурную часть органа внутренних дел для незамедлительной регистрации (п. 9).
Протокол принятия устного заявления о преступлении, письменное заявление о
преступлении, протокол явки с повинной, рапорт сотрудника органа внутренних дел об
обнаружении признаков преступления должны быть оформлены в соответствии с ч. ч. 1 3 ст. ст. 141 - 143 УПК (п. 12). Устное сообщение, сделанное при производстве
следственного действия о ранее не зарегистрированном преступлении, заносится в
протокол следственного действия и одновременно оформляется рапортом сотрудника
органа внутренних дел либо протоколом принятия устного заявления о преступлении в
соответствии с ч. 4 ст. 141 УПК.
Анонимные заявления, поступившие по почте, в которых содержатся признаки
совершенного или готовящегося преступления, за исключением заявлений, содержащих
данные о признаках совершенного или готовящегося террористического акта, без
регистрации передаются в соответствующее подразделение органа внутренних дел для
возможного использования в установленном порядке в оперативно-розыскной
деятельности. Поступившие по почте анонимные сообщения о признаках совершенного
или готовящегося террористического акта регистрируются в соответствии с Инструкцией
(п. 13).
При поступлении сообщения о происшествии по телефону доверия сотрудник,
принявший сообщение, фиксирует его в журнале учета обращений по телефону доверия,
рапортом оформляет сообщение и передает в дежурную часть для незамедлительной
регистрации в КУСП, докладывает начальнику органа внутренних дел о поступившем
сообщении (п. 14). Регистрация сообщений о происшествиях осуществляется в КУСП
круглосуточно в дежурных частях органов внутренних дел независимо от территории
оперативного обслуживания (п. 15). В КУСП регистрируются: письменное заявление о
преступлении, которое может быть составлено заявителем в произвольной форме,
протокол принятия устного заявления о преступлении; протокол явки с повинной;
заявление о безвестном исчезновении человека; рапорт сотрудника органа внутренних дел
об обнаружении признаков преступления; поручение прокурора о проведении проверки
по сообщению о преступлении, распространенному в средствах массовой информации;
сообщение и письменные заявления о событиях, угрожающих личной или общественной
безопасности, в том числе о несчастных случаях, дорожно-транспортных происшествиях,
авариях, катастрофах, чрезвычайных происшествиях, массовых беспорядках, массовых
отравлениях людей, стихийных бедствиях или иных событиях, требующих проверки для
обнаружения
возможных
признаков
преступления
или
административного
правонарушения; иная информация о происшествии (п. 16). В целях обеспечения контроля
полноты регистрации информации, поступившей по телефону, в дежурных частях органов
внутренних дел производится ее магнитная запись (п. 44).
При регистрации сообщений о происшествиях, поступивших в дежурную часть
органов внутренних дел, на документах, зарегистрированных в КУСП, в обязательном
порядке проставляется штамп о регистрации. В оттиск штампа оперативный дежурный
(начальник дежурной части, начальник дежурной смены, помощник начальника отдела
(отделения), помощник начальника дежурной части, старший оперативный дежурный,
оперативный дежурный, помощник оперативного дежурного) вносит регистрационный
номер записи в КУСП, дату регистрации, наименование органа внутренних дел, свои
инициалы и фамилию и заверяет указанные сведения свой подписью (п. 21). Если
сообщение поступило в орган внутренних дел при личном обращении заявителя, то
одновременно с регистрацией сообщения о происшествии в КУСП в дежурной части
органов внутренних дел оперативный дежурный оформляет талон-уведомление и выдает
его заявителю (ч. 4 ст. 144 УПК) (п. 22). Талоны должны быть сброшюрованы в книжки и
пронумерованы. Книжки талонов регистрируются в секретариате и хранятся в дежурной
части органа внутренних дел (п. 23). Талон состоит из двух частей: талон-корешок и
талон-уведомление. Обе части талона имеют одинаковый регистрационный номер. В
талоне-корешке указываются: сведения о заявителе, краткое сообщение о происшествии,
регистрационный номер по КУСП, подпись сотрудника, принявшего сообщение, дата
приема. В талоне-уведомлении указываются: сведения о сотруднике, принявшем
сообщение о происшествии, регистрационный номер по КУСП, наименование органа
внутренних дел, адрес и служебный телефон, дата приема и подпись, инициалы и фамилия
дежурного (п. 24). Заявитель за получение талона-уведомления расписывается в талонекорешке, проставляет дату и время получения талона-уведомления (п. 25). Талоныкорешки остаются в дежурной части органа внутренних дел и используются при сверках
полноты регистрации сообщений о происшествиях, а также при рассмотрении жалоб
граждан на действия должностных лиц органов внутренних дел (п. 26). Если по одному и
тому же происшествию поступило два или более сообщений и в случае подтверждения
этого, все имеющиеся материалы по решению начальника органа внутренних дел
приобщаются к первому зарегистрированному сообщению, о чем в КУСП делается
соответствующая запись (п. 32).
Оперативный дежурный органа внутренних дел после регистрации в КУСП
сообщения о происшествии принимает меры реагирования в порядке, установленном
законодательством и иными нормативными актами, регламентирующими деятельность
органов внутренних дел (п. 27). По результатам рассмотрения сообщения о преступлении
органом дознания, дознавателем, следователем в пределах своей компетенции
принимается одно из следующих решений: о возбуждении уголовного дела; об отказе в
возбуждении уголовного дела; о передаче сообщения по подследственности, в суд (по
делам частного обвинения) (п. 33).
Передача не зарегистрированного в КУСП сообщения о происшествии исполнителю
для проведения проверки категорически запрещается (п. 28). Проверка сообщения о
происшествии, содержащем признаки преступления, осуществляется в порядке,
установленном УПК (п. 31). О принятом решении по сообщению о происшествии
информируется заявитель. Заявителю разъясняется его право обжаловать принятое
решение и порядок обжалования в соответствии с законодательными и иными
нормативными актами РФ (п. 34).
Материалы, по которым вынесены постановления об отказе в возбуждении
уголовного дела, незамедлительно регистрируются в специальном журнале, который
ведется в органах внутренних дел сотрудником по регистрационно-учетной и
статистической работе или лицом, исполняющим его обязанности, и в течение суток
направляется прокурору для рассмотрения и утверждения в случае согласия с принятым
решением. Материалу присваивается очередной порядковый номер (через дробь): номер
по КУСП/номер по журналу учета отказных материалов. При этом в журнале учета
отказных материалов указывается двойной номер (через дробь): номер по журналу учета
отказных материалов/номер по КУСП (п. 35).
Сообщения о происшествиях, не содержащие признаков преступления либо
административного правонарушения, приобщаются к материалам специального
номенклатурного дела (п. 33).
По окончании КУСП журналы учета материалов, по которым вынесены
постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, журналы учета
административного производства, накопительные дела по материалам проверок, книжки с
талонами-корешками передаются из дежурной части органа внутренних дел в секретариат
для их хранения в течение пяти лет. Магнитные записи поступивших в дежурную часть
органа внутренних дел сообщений о происшествиях, в том числе полученные с помощью
многофункционального цифрового регистратора сигналов, сохраняются в течение 30
суток, а затем уничтожаются в установленном законом порядке с согласия председателя
комиссии, создаваемой для учета за регистрационной дисциплиной (п. 47).
В прокуратуре действуют:
- Инструкция о порядке рассмотрения обращений и приема граждан в системе
прокуратуры РФ, утвержденная Приказом Генерального прокурора РФ от 17.12.2007 N
200 "О введении в действие Инструкции о порядке рассмотрения обращений и приема
граждан в системе прокуратуры РФ";
- Приказ Генерального прокурора РФ от 27.12.2007 N 212 "О порядке учета и
рассмотрения в органах прокуратуры РФ сообщений о преступлениях";
- Приказ Генерального прокурора РФ от 10.09.2007 N 140 "Об организации
прокурорского надзора за исполнением законов при приеме, регистрации и разрешении
сообщений о преступлениях в органах дознания и предварительного следствия";
- Приказ Генерального прокурора РФ от 30.01.2008 N 15 "О порядке рассмотрения
жалоб на действия (бездействие) и решения органа дознания, дознавателя, следователя,
руководителя следственного органа и прокурора".
Прокурорам предписывается:
- организовывать, обеспечивать и осуществлять постоянный и действенный надзор за
неукоснительным исполнением органами дознания и предварительного следствия
требований УПК и иных федеральных законов при приеме, регистрации, проверке и
разрешении сообщений о преступлениях;
- мерами прокурорского надзора осуществлять своевременное предупреждение,
выявление и устранение нарушений законности в деятельности органов дознания и
предварительного следствия, защиту прав и законных интересов лиц, пострадавших от
преступлений;
- пресекать незаконные действия (бездействие) и решения должностных лиц
названных органов, препятствующие доступу пострадавших от преступлений к
уголовному судопроизводству;
- проводить проверки исполнения требований УПК в органах внутренних дел, в
следственных органах СК при прокуратуре РФ, органах ФСБ, органах и учреждениях
уголовно-исполнительной системы, органах федеральной службы судебных приставов,
таможенных органах, органах по контролю за оборотом наркотических средств и
психотропных веществ, органах государственного пожарного надзора федеральной
противопожарной службы не реже одного раза в месяц, а при наличии сведений о
нарушениях закона - безотлагательно;
тщательно
и
всесторонне
проверять
соблюдение
установленного
межведомственными и ведомственными нормативными правовыми актами единого
порядка приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, а также законность
и обоснованность принимаемых по ним решений;
- проверку начинать с материалов, находящихся в производстве, с целью устранения
возможной волокиты, обеспечения принятия законного, обоснованного решения;
- при необходимости вызывать должностных лиц органов дознания и
предварительного следствия, а также граждан для объяснений по поводу нарушений
законов;
- в целях определения полноты регистрации сообщений о преступлениях, выявления
нарушений законов, связанных с укрытием преступлений от регистрации и учета,
ежемесячно производить сверки регистрационно-учетных данных органов дознания и
предварительного следствия с имеющимися в медицинских учреждениях, страховых
компаниях, государственных контролирующих, надзорных и контрольно-ревизионных
органах, в т.ч. контрольно-счетных палатах субъектов Российской Федерации,
подразделениях территориальных органов Федеральной миграционной службы,
комендантских службах гарнизонов и иных организациях данными, указывающими на
противоправный характер деяний;
- систематически анализировать содержание информационных программ радио,
телевидения и иных электронных средств массовой информации, различных публикаций,
продукции незарегистрированных СМИ, обращений граждан, должностных лиц и
организаций, а также материалов иных надзорных проверок;
- с особым вниманием проверять законность разрешения сообщений о
преступлениях, связанных с проявлениями коррупции, организованной преступности,
терроризма и экстремизма; незаконным оборотом оружия, взрывчатых веществ, взрывных
устройств, наркотических средств и психотропных веществ; о преступных
посягательствах на бюджетные средства; о преступлениях в сфере экологии, добычи
природных ресурсов и их вывоза за границу;
- оперативно реагировать на выявленные нарушения законности, в том числе на
факты ненаправления или несвоевременного направления органами дознания и
предварительного следствия копий постановлений об отказе в возбуждении уголовного
дела или о возбуждении уголовного дела, а также на случаи непредставления
необходимых для проверки регистрационно-учетных и иных документов и материалов;
- на основании п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК требовать полного устранения нарушения закона,
используя предусмотренные в указанных нормативных актах формы реагирования и
привлечение виновных должностных лиц, в том числе не обеспечивших должного
контроля за соблюдением порядка приема, регистрации, проверки и разрешения
сообщений о преступлениях, к ответственности вплоть до вынесения постановления о
направлении материалов руководителю следственного органа для решения вопроса об
уголовном преследовании должностного лица, допустившего нарушение, содержащее
признаки преступления;
- контролировать разрешение материалов, направленных в соответствии с п. 2 ч. 2 ст.
37 УПК и ч. 6 ст. 148 УПК для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам
выявленных нарушений уголовного законодательства или об отмене руководителем
следственного органа постановления об отказе в возбуждении уголовного дела,
исполнение органами дознания и дознавателями указаний прокурора, а также результаты
рассмотрения руководителями органов дознания и предварительного следствия
представлений об устранении нарушений законов, внесенных в соответствии с ФЗ "О
прокуратуре Российской Федерации";
- по каждой поданной в суд и подлежащей рассмотрению в порядке ст. 125 УПК
жалобе на действие (бездействие) органа дознания, дознавателя и следователя, связанное с
приемом, регистрацией, проверкой и разрешением сообщения о преступлении,
обеспечивать обязательное участие в судебном заседании прокурора, непосредственно
осуществляющего надзор на данном направлении деятельности органов дознания и
предварительного следствия;
- продлевать срок проверки сообщения о преступлении до 30 суток по ходатайству
дознавателя только при наличии оснований, предусмотренных ч. 3 ст. 144 УПК, с
обязательным выяснением причин продления сроков проверки;
- систематически анализировать состояние законности в органах дознания и
предварительного следствия при приеме, регистрации, проверке и разрешении сообщений
о преступлениях, причины и условия, способствовавшие нарушениям закона, практику
надзора и эффективность мер прокурорского реагирования, исполнение в установленные
сроки законных требований прокурора (Приказ N 15).
Регламентации относительно организации надзора за законностью принятия и
разрешения сообщений о преступлениях содержатся в Приказах Генерального прокурора
РФ от 06.09.2007 N 136 "Об организации прокурорского надзора за процессуальной
деятельностью органов предварительного расследования", N 137 "Об организации
прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов дознания", от
21.11.2007 N 187 "Об организации надзора за исполнением законов на транспорте и в
таможенных органах", от 27.11.2007 N 189 "Об организации прокурорского надзора за
соблюдением конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве", от
28.11.2007 N 190 "Об организации прокурорского надзора за исполнением
законодательства о противодействии экстремистской деятельности", Приказе заместителя
Генерального прокурора - председателя СК при прокуратуре РФ от 18.12.2007 N 43 "Об
установлении объема и пределов процессуальных полномочий руководителей
следственных органов (следственных подразделений) системы СК при прокуратуре РФ".
При этом всегда учитывается, что прокуроры не вправе разрешать сообщения о
преступлениях (п. 1.2 Приказа N 212).
Кроме того, с 01.01.2006 в Российской Федерации действует Типовое положение о
едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о
преступлениях, утвержденное Приказом Генерального прокурора РФ, МВД России, МЧС
России, Минюстом России, ФСБ России, Минэкономразвития России, ФСКН России,
согласованное с СД ВС РФ от 29.12.2005. Правила, содержащиеся в данных документах,
не приводятся, поскольку аналогичны вышеизложенным. Особо следует подчеркнуть, что
п. п. 7, 15 и 21 Типового положения в части приема заявлений о преступлениях
распространяются и на суды. В данном случае речь идет о заявлениях по делам частного
обвинения, а также о заявлениях о преступлениях, сделанных участниками процесса в
ходе судебного разбирательства.
На основании ст. 144 УПК по заявлениям и сообщениям о совершенных или
готовящихся преступлениях в течение трех суток должно быть принято одно из решений,
предусмотренных ст. 145 УПК: 1) о возбуждении уголовного дела; 2) об отказе в
возбуждении уголовного дела; 3) о передаче заявления или сообщения по
подследственности (подведомственности) или в суд (по делам частного обвинения) в
соответствии со ст. 151 УПК, а по уголовным делам частного обвинения - в суд в
соответствии с ч. 2 ст. 20 УПК.
Руководитель следственного органа, начальник органа дознания вправе по
ходатайству соответственно следователя, дознавателя продлить до 10 суток срок,
установленный частью первой настоящей статьи, а при необходимости проведения
документальных проверок или ревизий руководитель следственного органа по
ходатайству следователя, а прокурор по ходатайству дознавателя вправе продлить этот
срок до 30 суток (ч. 3 ст. 144 УПК).
После принятия решения по существу заявления в КУСП делается соответствующая
отметка (возбуждено уголовное дело номер такой-то; сдан отказной материал номер
такой-то; заявление направлено по подведомственности в такой-то орган, материал, не
имеющий признаков преступления, приобщен в специальное номенклатурное дело).
Таким образом, предметом обжалования и судебного контроля в данном случае
является постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, приобщенные к нему
документы (заявление о совершенном преступлении, объяснения, справки и пр.),
именуемые на практике отказным материалом.
По смыслу уголовно-процессуального закона жалоба на постановление об отказе в
возбуждении уголовного дела может быть подана лицом (физическим, юридическим), от
которого поступило заявление об уже совершенном или готовящемся преступлении. Как
правило, это потерпевший, гражданский истец либо их законные представители,
руководитель предприятия, учреждения, организации, коммерческой фирмы, которой
деянием причинен ущерб. В соответствии с названной Инструкцией под сообщениями о
преступлении понимаются также явки с повинной (п. 4.1.2). То есть, как видим, заявление
о преступлении может поступить от фактически виновного лица, который имеет право на
защиту. Как указывалось выше, жалобы на постановление об отказе в возбуждении
уголовного дела могут поступить и от иных заинтересованных лиц.
В описательной части постановления об отмене постановления об отказе в
возбуждении уголовного дела излагаются данные о заявлении (сообщении) о
преступлении, результатах доследственной проверки, основаниях отказа в возбуждении
уголовного дела, приводятся доводы жалобы.
Традиционно особое внимание уделяется мотивировке принятого по жалобе
решения, которое в ясных и четких выражениях должно содержать указания на мотивы
отмены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, а также на те
обстоятельства, которые подлежат установлению при дополнительной доследственной
проверке, либо на причины оставления жалобы без удовлетворения.
Учитывая данные судебной практики, поводом к отмене постановления об отказе в
возбуждении уголовного дела могут быть неполнота и односторонность доследственной
проверки, неправильное применение уголовного и уголовно-процессуального законов.
В постановлении судьи не допускается оценка доказательств. Ссылка на их
противоречивость допустима лишь при наличии неполноты доследственной проверки.
Резолютивная часть постановления, кроме положения о необходимости отмены
постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, должна содержать указание о
направлении материала для проведения дополнительной доследственной проверки
соответствующему прокурору.
Если при проверке законности постановления об отказе в возбуждении уголовного
дела судья выявит нарушения закона, ущемляющие права участников процесса, а равно
иные нарушения уголовно-процессуального закона, то в силу ч. 4 ст. 29 УПК он может
довести об этом до сведения руководителей следственных органов, прокуроров путем
вынесения частного постановления.
Суд не вправе вынести постановление о возбуждении уголовного дела либо об
отказе в возбуждении уголовного дела, поскольку данная функция выходит за рамки
судебно-контрольной деятельности и существенно ограничивает процессуальную
самостоятельность органа предварительного расследования и прокурора.
Закон не запрещает принесение жалобы на законность и обоснованность
постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, если органом предварительного
расследования, прокурором после проведения дополнительной доследственной проверки
на основании постановления суда вновь вынесено то же решение. На основе анализа
вновь вынесенного постановления суд в числе доводов, свидетельствующих о
необходимости отмены, может сослаться на факт невыполнения органом
предварительного расследования обязательных для него указаний начальника органа
дознания, руководителя следственного органа, прокурора и суда.
Отказ в возбуждении уголовного дела по мотивам нецелесообразности не
допускается, следовательно, основанием для отказа в возбуждении уголовного дела может
быть только то основание, которое прямо предусмотрено законом.
Аналогичен вышеприведенному и порядок рассмотрения жалоб на отказ в принятии
заявления о готовящемся или совершенном преступлении (п. 5 ст. 144 УПК). Однако в
данном случае предметом обжалования является уже не процессуальный документ, а
действие (бездействие) органа, на который по закону возложена обязанность принять
заявление и вынести по нему соответствующее решение.
Судебная практика показывает, что наиболее часто распространены отказы в форме
возвращения заявления о преступлении лицу, его подавшему, письмом без принятия
какого-либо процессуального решения. Подобные действия, как правило, мотивируются
отсутствием в заявлении необходимых сведений о преступлении. Действующее
законодательство не предусматривает подобной формы реагирования на заявление о
преступлении (ст. 145 УПК). Что касается лиц, злоупотребляющих своими правами, то к
ним следует принимать предусмотренные законом меры воздействия.
По результатам рассмотрения жалобы выносится либо постановление об отказе в ее
удовлетворении, либо постановление о признании действий (бездействия) органа, не
выполнившего требования закона о приеме и регистрации заявления о преступлении,
незаконными (необоснованными), на компетентный орган, надзирающего за ним
прокурора возлагается обязанность устранить допущенное нарушение, что по
юридическим последствиям равнозначно императивному указанию: заявление принять,
зарегистрировать, разрешить в соответствии с законом.
Особое место в ряду жалоб на решения органов предварительного расследования и
прокуроров, которые могут быть поданы в стадии возбуждения уголовного дела,
занимают те из них, которые поданы на постановления о возбуждении уголовного дела.
Если уголовное дело возбуждается в отношении конкретного лица, то это лицо
приобретает статус подозреваемого, в связи с чем может быть причинен ущерб его
конституционным правам и свободам. Поэтому по смыслу действующего
законодательства уже на этапе возбуждения уголовного дела суд правомочен выяснить,
соблюден ли порядок вынесения данного решения, имеются ли поводы к возбуждению
уголовного дела, отсутствуют ли обстоятельства, исключающие производство по делу.
Установление того, ограничиваются ли в связи с возбуждением уголовного дела
конституционные права и свободы лица, обратившегося с жалобой, и сопряжена ли
проверка законности обжалуемого постановления с рассмотрением тех вопросов, которые
подлежат разрешению при постановлении приговора, осуществляется судом исходя из
фактических обстоятельств конкретного дела. Незаконные постановления прокуроров,
следователей и лиц, производящих дознание, о возбуждении уголовного дела подлежат
отмене, в том числе и те, которые вынесены с нарушением правил, предусмотренных ст.
448 УПК.
Предметом судебно-контрольного исследования в данном случае является
постановление о возбуждении уголовного дела. Право подачи жалобы принадлежит
подозреваемому, его защитнику, а также иным лицам, чьи конституционные права были
нарушены в связи с вынесением постановления о возбуждении уголовного дела. Как
показывает судебная практика последних лет, по результатам рассмотрения жалобы
выносятся постановления либо об отказе в ее удовлетворении, либо о возбуждении
уголовного дела незаконным (необоснованным), на компетентного прокурора возлагается
обязанность устранить допущенное нарушение, что по юридическим последствиям
равнозначно отмене постановления о возбуждении уголовного дела.
Постановлением Советского районного суда г. Челябинска от 08.11.2001 отклонена
жалоба адвоката П. об отмене постановления следователя от 01.08.2001 о возбуждении
уголовного дела в отношении Д.
Определением СК Челябинского областного суда от 03.12.2001 постановление судьи
Советского районного суда г. Челябинска от 08.11.2001 отменено, производство по
жалобе адвоката прекращено.
Постановлением президиума Челябинского областного суда от 31.07.2002 отклонен
протест об отмене кассационного определения от 03.12.2001 и направлении материала по
жалобе на постановление о возбуждении уголовного дела на новое кассационное
рассмотрение.
Рассматривая данный материал, СК ВС РФ отметила следующее.
Суд кассационной инстанции, отменяя постановление судьи, свои выводы обосновал
тем, что обжалование постановления о возбуждении уголовного дела не предусмотрено
законом и у судьи не было оснований для принятия жалобы адвоката к рассмотрению.
Между тем данные выводы Судебной коллегии сделаны без учета требований ст. 46
Конституции РФ, согласно которой каждому гарантируется судебная защита его прав и
свобод и обеспечивается право обжаловать в суд решения и действия (бездействия)
органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных
объединений и должностных лиц. Это право вытекает также из закрепленного в ст. 21
Конституции РФ принципа охраны достоинства личности, предполагающего, в частности,
обязанность государства обеспечивать каждому возможность отстаивать свои права в
споре с любыми органами и должностными лицами, в том числе осуществляющими
предварительное расследование.
Согласно п. 6 Постановления КС РФ от 14.01.2000 N 1-П "По делу о проверке
конституционности отдельных положений уголовно-процессуального кодекса РСФСР,
регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовного дела, в связи с жалобой
гражданки И.П. Смирновой и запросом ВС РФ" на суд, как орган правосудия, не может
возлагаться выполнение не свойственной ему процессуальной функции возбуждения
уголовного преследования (ст. 3 УПК РСФСР), тем более при наличии неотмененного
акта следствия об отказе от уголовного преследования и прекращении уголовного дела (п.
10 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР). Вместе с тем суд вправе осуществлять по делам публичного
обвинения судебный контроль за законностью и обоснованностью возбуждения
уголовного дела, отказ в возбуждении или прекращении дела реализуется лишь путем
рассмотрения в судебном заседании материалов, представленных ему органами
государственного обвинения, в том числе по жалобам заинтересованных лиц, чьи
конституционные права этими актами были нарушены.
Таким образом, и Конституция РФ, и Постановление КС РФ предусматривают
возможность судебного обжалования заинтересованным лицом постановления
должностного лица о возбуждении уголовного дела, конституционные права которого
нарушены этим актом.
Что же касается доводов президиума Челябинского областного суда о том, что
возбуждение уголовного дела само по себе не повлекло нарушение конституционных прав
Д., так как дело было возбуждено лишь по факту преступления, предусмотренного п. "в"
ч. 2 ст. 159 УК, то в установочной части постановления о возбуждении уголовного дела
указано, что мошенничество совершено директором ООО "Незабудка-Некст" Д.
Следовательно, фактически уголовное дело возбуждено в отношении Д. и,
соответственно, решение следователя затрагивает обеспеченные судебной защитой права
и свободы данного лица.
При таких обстоятельствах выводы кассационной инстанции и президиума
областного суда о том, что закон исключает судебное обжалование постановления о
возбуждении уголовного дела, неубедительны и сделаны без учета вышеизложенных
положений.
СК ВС РФ определила состоявшиеся судебные постановления отменить, материал по
жалобе на постановление о возбуждении уголовного дела направить на новое
кассационное рассмотрение (Определение СК ВС РФ от 18.11.2002 N 48-Дп02-14).
Президиум Воронежского областного суда пришел к выводу о том, что уголовное
дело возбуждено без достаточных оснований.
Постановлением прокурора Коминтерновского района г. Воронежа от 24.04.2005 в
отношении начальника криминальной милиции Северного отдела внутренних дел УВД
Коминтерновского района г. Воронежа Ч. было возбуждено уголовное дело по признакам
ч. 1 ст. 285 УК.
Постановлением судьи Коминтерновского районного суда от 27.05.2005 жалоба Ч. на
постановление прокурора о возбуждении уголовного дела оставлена без удовлетворения.
Кассационным Определением СК Воронежского областного суда от 14.06.2005
постановление оставлено без изменения.
Президиум Воронежского областного суда Постановлением от 18.07.2005
вышеуказанные судебные постановления отменил, признав постановление о возбуждении
уголовного дела незаконным и необоснованным, указав при этом, что данных о том, что
Ч. допустил злоупотребление служебными полномочиями и нарушил права потерпевших
на государственную защиту, не имеется.
В надзорном представлении заместителя Генерального прокурора РФ перед СК ВС
РФ был поставлен вопрос об отмене постановления президиума, поскольку он предрешил
оценку вопросов, которые могли быть предметом судебного разбирательства.
СК ВС РФ оснований для удовлетворения надзорного представления не нашла.
В соответствии с ч. 2 ст. 140 УПК, основанием для возбуждения уголовного дела
является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.
Из постановления о возбуждении уголовного дела следует, что Ч., являясь
должностным лицом, на которого в соответствии с Приказом МВД России от 13.03.2003 N
158 возложена обязанность лично опросить заявителей и убедиться в достоверности
данных ими объяснений, вопреки интересам службы этого не сделал, утвердил
постановления об отказе в возбуждении уголовных дел.
Вместе с тем вышеуказанный Приказ не возлагает на таких должностных лиц,
каковым является Ч., обязанности лично перепроверить объяснения, отобранные его
подчиненными. Соответственно, нет оснований считать, что Ч. умышленно не выполнил
возложенные на него обязанности.
С учетом изложенного СК ВС РФ 19.01.2007 вынесла определение об отказе в
удовлетворении надзорного представления (Определение СК ВС РФ от 19.01.2007 N 14Дп06-32).
Анализ судебной практики свидетельствует, что правоприменители далеко
неоднозначно толкуют понятие "начало уголовного судопроизводства". По смыслу главы
19 УПК таковым является момент поступления информации о совершенном, готовящемся
преступлении в орган, наделенный правом осуществления уголовного преследования,
совершение сотрудниками правоохранительных органов действий на основании норм
УПК.
Суд пришел к выводу о том, что действия сотрудников отдела по межрегиональным
налоговым преступлениям ОРБ по экономическим и налоговым преступлениям ГУ МВД
России по Приволжскому округу по изъятию финансово-хозяйственной документации разновидность уголовного судопроизводства.
Делая данный вывод, СК по гражданским делам Нижегородского областного суда в
Определении от 02.08.2005 указала, что согласно актам по изъятию документов
сотрудники правоохранительных органов руководствовались нормами УПК в порядке,
предусмотренном данным Кодексом, ходатайствовали перед прокурором о продлении
срока проверки (Определение СК по гражданским делам Нижегородского областного суда
от 02.08.2005).
Такой подход к решению проблемы позволяет провести четкую границу между
оперативно-розыскной деятельностью и уголовным процессом, что, в свою очередь,
гарантирует правильный выбор формы судопроизводства.
Если действия, предусмотренные УПК, не производились, поданное лицом
заявление разрешению в порядке ст. ст. 144 - 145 УПК не подлежит, то нет и предмета
проверки в порядке ст. 125 УПК (Постановление президиума Нижегородского областного
суда N 44-у-332).
Рекомендации по рассмотрению жалоб на постановления о прекращении уголовного
дела. О прекращении дела составляется мотивированное постановление, в котором
указываются: дата и место его вынесения; должность, фамилия и инициалы лица, его
вынесшего; обстоятельства, послужившие поводом и основанием для возбуждения
уголовного дела; пункт, часть, статья УК, предусматривающие ответственность за
преступление, по признакам которого было возбуждено уголовное дело; результат
предварительного следствия с указанием данных о лицах, в отношении которых
осуществлялось уголовное преследование; применявшиеся меры пресечения; пункт, часть,
статья УПК, на основании которых прекращается уголовное дело или уголовное
преследование; решение об отмене меры пресечения, а также наложения ареста на
имущество, корреспонденцию, временного отстранения от должности, контроля и записи
переговоров; решение о судьбе вещественных доказательств, порядок обжалования
данного постановления (ч. 1 ст. 213 УПК).
В случаях, когда прекращение уголовного дела допускается только с согласия
обвиняемого или потерпевшего, в постановлении отражается наличие такого согласия.
Кроме того, постановления о прекращении уголовного дела в указанных законом
случаях утверждаются: вынесенные следователем - руководителем следственного органа
(п. 9 ч. 1 ст. 39 УПК), дознавателем - прокурором (п. 13 ч. 2 ст. 37 УПК). По смыслу
закона руководитель следственного органа по делу, находящемуся у него в производстве,
вправе лично вынести постановление о его прекращении (ч. 2 ст. 39). УПК такого права
прокурору не предоставляет (ст. 37 УПК).
Таким образом, жалоба в порядке ст. 125 УПК может быть подана только на
состоявшееся процессуальное решение, которое в данном случае будет выступать в
качестве объекта как обжалования, так и судебно-контрольной проверки на предмет его
законности, обоснованности и справедливости.
Основаниями к прекращению уголовного дела на досудебных этапах движения дела
являются предусмотренные законом обстоятельства, которые либо исключают
возможность производства по делу, либо влекут освобождение от уголовной
ответственности лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело или
осуществляется уголовное преследование. В последнем случае уголовное дело может
быть прекращено только тогда, когда все события, в связи с которым оно возбуждалось,
выяснены полно, всесторонне и объективно; имеются как фактические, так и правовые
основания прекратить производство по делу, разрешив его без направления в суд.
Основания к прекращению уголовного дела (уголовного преследования) делятся: 1)
на реабилитирующие (отсутствие события преступления (п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК), отсутствие
в деянии состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК); непричастность подозреваемого или
обвиняемого к совершению преступлений (п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК), если исчерпаны все
возможности для собирания дополнительных доказательств); 2) нереабилитирующие,
когда органы предварительного расследования, установив в деянии лица все признаки
преступления, вправе освободить его от уголовной ответственности на условиях,
предусмотренных уголовным и уголовно-процессуальным законами (см. п. п. 3 - 6 ч. 1 ст.
24, ст. ст. 25 - 26, п. п. 3 - 6 ч. 1 ст. 27, ст. 28 УПК).
Процессуальный порядок прекращения уголовных дел в стадии предварительного
расследования существенно отличается в зависимости от характера и оснований к их
прекращению. Так, орган дознания и следователь как процессуально самостоятельные
лица прекращают уголовное дело своим постановлением только в случае, если речь идет о
полной реабилитации подозреваемого или обвиняемого.
В то же время прекращение уголовного дела указанными субъектами уголовного
процесса в порядке ст. ст. 25, 26, 28 УПК допускается следователем только с согласия
руководителя следственного органа (п. 9 ч. 1 ст. 39 УПК), дознавателем с согласия
прокурора (п. 13 ч. 2 ст. 37 УПК). Практика применения законодательных актов об
амнистии также показывает, что в постановлениях высших законодательных органов о
применении амнистии, как правило, содержится указание, что уголовные дела по этому
основанию (п. 3 ст. 27 УПК) прекращаются с согласия соответствующих должностных
лиц.
Кроме того, уголовно-процессуальный закон запрещает прекращение дел по
нереабилитирующим основаниям, если обвиняемый против этого возражает. По этому
поводу в ч. 2 ст. 27 УПК записано: прекращение уголовного преследования по
основаниям, указанным в п. п. 3 и 6 ч. 1 ст. 24, ст. ст. 25 и 28 УПК, а также в п. п. 3 и 6 ч. 1
ст. 27 УПК, не допускается, если обвиняемый против этого возражает. В таком случае
производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке.
Характерной особенностью правоприменительной практики является то, что
постановление о прекращении уголовного дела, составляемое лицом, производящим
дознание, утверждается еще: 1) начальником подразделения дознания, 2) руководителем
органа дознания. Перечень органов дознания дан в ст. 40 УПК.
Уголовно-процессуальный закон требует, чтобы постановление о прекращении
уголовного дела соответствовало материалам уголовного дела, т.е. содержало
обоснование принимаемого органом предварительного расследования решения путем
приведения анализа и оценки добытых в ходе расследования доказательств. Оценка
доказательств производится в свете положений как материального, так и процессуального
права. В заключение анализа следует вывод о необходимости прекращения уголовного
дела.
Сущность (фабула) дела излагается таким образом, чтобы было понятно, что
послужило поводом и основанием к возбуждению уголовного дела, какие именно
обстоятельства установлены в процессе расследования, какими фактическими данными
это подтверждается, по каким юридическим основаниям дело подлежит прекращению.
Постановление должно состоять из вводной, описательно-мотивировочной и
резолютивной частей. При необходимости в процессе изложения делаются ссылки на
листы дела, подтверждающие конкретные обстоятельства.
В резолютивной части постановления формулируется решение о прекращении
уголовного дела, приводятся его основания со ссылкой на уголовно-процессуальный
закон. Постановление подписывается лицом, производящим дознание, следователем или
прокурором, при необходимости утверждается либо санкционируется руководителем
органа дознания, прокурором. Копия постановления о прекращении уголовного дела
направляется прокурору. Одновременно следователь в письменной форме уведомляет
всех заинтересованных лиц о принятом решении (ч. 4 ст. 213 УПК), разъясняет им
порядок обжалования. Грубое нарушение перечисленных правил может быть рассмотрено
в качестве основания для отмены постановления о прекращении уголовного дела. По
результатам проверки судья выносит одно из постановлений: 1) об оставлении жалобы без
удовлетворения, 2) о признании постановления незаконным (необоснованным), возлагает
на компетентного прокурора обязанность устранить допущенное нарушение, что по
юридическим последствиям равнозначно отмене постановления о прекращении
уголовного дела.
Прекращая уголовное дело, орган предварительного расследования обязан также
принять решение и по целому комплексу сопутствующих вопросов: отменить меру
пресечения, если она избиралась, освободить имущество из-под ареста, если таковой
накладывался, и т.п. Поскольку предметом судебной проверки в рамках ст. 125 УПК
является исключительно лишь решение о прекращении уголовного дела, то суд не вправе
в ходе осуществления данного судебно-контрольного действия рассматривать другие
вопросы.
Например, если потерпевший жалуется не только на незаконное, с его точки зрения,
постановление о прекращении уголовного дела, но и одновременно выражает свое
несогласие с освобождением обвиняемого из-под стражи, то суд, придя к выводу, что
производство по делу прекращено незаконно, удовлетворяет жалобу потерпевшего лишь
частично, поскольку избрание меры пресечения в отношении обвиняемого, а равно
определение его процессуального статуса является исключительной прерогативой органа
предварительного расследования и прокурора.
Во вводной части постановления, принятого по результатам рассмотрения жалобы на
постановление о прекращении уголовного дела, должны быть указаны: его наименование;
дата и место вынесения; должность и фамилия судьи; должность и фамилия прокурора,
защитника (адвоката), если они принимали участие в рассмотрении жалобы.
В описательной части своего постановления судья излагает данные об уголовном
деле (основаниях его возбуждения, результатах расследования, основаниях прекращения),
приводит суть доводов жалобы.
Особое внимание следует уделить мотивировке принятого по жалобе решения,
которое в ясных и четких выражениях должно содержать указания на мотивы отмены
постановления о прекращении уголовного дела, а также на те обстоятельства, которые
подлежат установлению при дополнительном расследовании, либо на причины
оставления жалобы без удовлетворения.
Мотивами отмены указанных постановлений судом могут быть неполнота и
односторонность предварительного расследования, неправильное применение уголовного
и уголовно-процессуального законов при прекращении уголовного дела.
В своем постановлении судье следует избегать оценки доказательств. Ссылка на их
противоречивость допустима лишь в случае неполноты предварительного расследования.
Постановление о прекращении уголовного дела может быть отменено ввиду
невыполнения органом предварительного расследования обязательных для него указаний
руководителя следственного подразделения, прокурора и суда.
Резолютивная часть постановления кроме положения об отмене постановления о
прекращении уголовного дела содержит указание о направлении дела для проведения
дальнейшего расследования соответствующему прокурору.
Решение о возобновлении прекращенного уголовного дела не может быть
произвольным, поскольку в отношении лица недопустимо сохранение постоянной угрозы
возобновления уголовного преследования.
07.10.1998 прокуратурой Ростовской области в отношении Е. было возбуждено
уголовное дело по ч. 3 ст. 147 УК РСФСР.
Постановлением следователя от 27.06.2000 данное уголовное дело прекращено за
недоказанностью участия Е. в совершении преступления.
Постановлением заместителя Генерального прокурора РФ от 21.10.2002
постановление о прекращении уголовного дела отменено, как незаконное, производство
по делу в отношении Е. возобновлено.
Ленинский районный суд г. Ростова-на-Дону с доводами заместителя Генерального
прокурора РФ не согласился, в Постановлении от 09.01.2003 указал, что уголовное дело в
отношении Е. прекращено с соблюдением требований уголовно-процессуального закона.
Кассационным Определением СК Ростовского областного суда от 04.03.2003
постановление суда первой инстанции оставлено без изменения.
Постановлением президиума Ростовского областного суда отклонено надзорное
представление заместителя Генерального прокурора РФ на вышеперечисленные судебные
постановления.
Заместитель Генерального прокурора РФ перед СК ВС РФ поставил вопрос об
отмене состоявшихся судебных постановлений, мотивируя это тем, что суд в рамках
судебно-контрольного производства предрешил вопросы, которые могут стать предметом
судебного разбирательства по уголовному делу. В его надзорном представлении также
указывается на незаконность ссылки на ст. 405 УПК, поскольку содержащиеся в ней
положения не препятствуют обжалованию судебных постановлений, вынесенных по
правилам ст. 125 УПК в отношении подозреваемых и обвиняемых.
СК ВС РФ оснований для удовлетворения надзорного представления не нашла.
В ст. 405 УПК содержится требования о недопустимости поворота к худшему при
пересмотре судебного решения в порядке надзора. Содержащиеся в надзорном
представлении утверждения о том, что в данной норме отсутствуют запреты на пересмотр
в порядке надзора, вынесенных в отношении подозреваемых и обвиняемых,
несостоятельны.
В соответствии со ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод,
принятой Советом Европы 04.11.1950, каждый человек, чьи права и свободы нарушены,
должен иметь право на эффективные средства правовой защиты перед государственным
органом даже в случае, если такое нарушение совершено лицами, действовавшими в
официальном качестве. В соответствии с Конституцией РФ человек, его права и свободы
являются высшей ценностью, защита, в том числе и судебная, прав и свобод человека и
гражданина - обязанность государства (ст. ст. 1, 2, 17, 18, 46, 118). С учетом изложенного,
а также положений ст. ст. 6 и 125 УПК доступ к правосудию имеют не только подсудимые
(осужденные оправданные), но и лица, в отношении которых расследуется уголовное
дело, в том числе подозреваемые, обвиняемые.
При возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица оно приобретает
статус подозреваемого (обвиняемого). Уже на этой стадии уголовного преследования
может быть причинен ущерб его конституционным правам и свободам в случаях, когда
соответствующие действия органов дознания, следователей и прокуроров могут быть
порождать последствия, которые не могут быть восстановлены в результате отсроченного
контроля. То есть подозреваемые и обвиняемые, по смыслу приведенных выше норм
закона, обеспечены возможностью незамедлительного обращения в суд за защитой своих
прав и свобод уже в стадии предварительного расследования. Судебный контроль на
последующих стадиях судопроизводства не является достаточным и эффективным
средством восстановления их основных свобод, нарушенных при возбуждении уголовного
дела и его расследованием.
Аналогичный вывод содержится в Определениях КС РФ от 27.12.2002 и 22.10.2003.
Основные принципы правосудия без каких-либо изъятий распространяются на лиц,
подвергнутых уголовному преследованию на начальных стадиях уголовного процесса. В
отношении их, как и в отношении осужденных, оправданных, при пересмотре судебного
решения в порядке надзора невозможен поворот к худшему, в том числе при
возобновлении в отношении этих лиц предварительного следствия, изменения их
правового статуса в сторону ограничения их прав и свобод, перевод их в категорию
подозреваемого и обвиняемого.
В этой связи юридически несостоятельна ссылка автора надзорного представления
на то, что по делу Е. отсутствует судебное постановление о прекращении производства по
делу. Суд в порядке п. 1 ч. 5 ст. 125 УПК признал незаконным и необоснованным
постановление заместителя Генерального прокурора РФ об отмене постановления
следователя о прекращении уголовного дела в отношении Е. и возобновлении в
отношении его производства. По своей сути суд, отменяя постановление вышестоящего
прокурора о возобновлении производства по делу, фактически принял решение о
прекращении уголовного преследования в отношении Е., что основано на положении,
закрепленном в п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.
Кроме того, следует принять во внимание, что постановление о прекращении
уголовного дела следователем вынесено 27.06.2000, постановление заместителя
Генерального прокурора РФ о его отмене 21.10.2002, то есть спустя 2 года 3 месяца,
оспариваемое Постановление Ленинского районного суда г. Ростова-на-Дону вынесено
09.01.2003, вступило в законную силу 04.03.2003, а вопрос об отмене судебного решения в
порядке надзора поставлен спустя 1 год и 9 мес.
Статья 373 УПК РСФСР допускала пересмотр судебных решений в порядке надзора
в сторону ухудшения в течение одного года со дня вступления их в силу. Ныне
действующая ст. 405 УПК более гуманна, так как она полностью исключает возможность
поворота к худшему на данной стадии уголовного процесса.
В Определении КС РФ от 22.10.2003 содержится вывод, согласно которому решение
о возобновлении прекращенного уголовного дела не может быть произвольным. Решая
вопрос о возобновлении прекращенных уголовных дел, надлежит исходить из
необходимости обеспечения защиты как интересов правосудия, прав и свобод
потерпевших от преступлений, так и прав и законных интересов лиц, привлекаемых к
уголовной ответственности. Последние считаются невиновными до тех пор, пока их
виновность не будет доказана в установленном законом порядке, установлена
вступившим в законную силу приговором суда (ч. 1 ст. 49 Конституции РФ). Для лица, в
отношении которого дело прекращено, недопустимо сохранение постоянной угрозы
уголовного преследования, а значит, и ограничения его прав и свобод.
С учетом изложенного постановка вопроса о возобновлении производства по
прекращенному делу возможна только до вступления судебного решения об этом в силу.
Содержащийся в надзорном представлении довод о том, что судебные инстанции,
согласившиеся с постановлением следователя о прекращении уголовного дела, вышли за
пределы своей компетенции, так как дали оценку тем вопросам, которые могли быть
предметом судебного разбирательства, оставлен без рассмотрения, поскольку основным
поводом к внесению надзорного представления явился факт необходимости
возобновления уголовного преследования в отношении Е., изменения его статуса в
уголовном судопроизводстве в сторону ухудшения.
СК ВС РФ 08.12.2004 оставила надзорное представление без удовлетворения
(Определение СК ВС РФ от 08.12.2004 N 41-Д04-63).
§ 10. Рекомендации по рассмотрению жалоб на постановления
о продлении срока предварительного расследования
В соответствии с ч. 1 ст. 162 УПК предварительное следствие по уголовным делам
должно быть закончено не позднее чем в двухмесячный срок.
Указанный в законе общий двухмесячный срок предварительного следствия может
быть продлен до 3 месяцев руководителем следственного органа по району, городу, а
равно руководителем другого приравненного к нему специализированного следственного
органа, в том числе военного (ч. 4 ст. 162).
По делам, расследование которых представляет особую сложность, срок
предварительного следствия может быть продлен руководителем следственного органа
субъекта РФ (приравненным к нему руководителями следственных органов), его
заместителем до 12 месяцев. Дальнейшее продление срока предварительного следствия
может быть произведено только в исключительном случае председателем СК при
прокуратуре РФ, руководителем соответствующего следственного органа исполнительной
власти или его заместителем (ч. 5 ст. 162 УПК).
В случае возвращения уголовного дела прокурором следователю в соответствии с п.
2 ч. 1 ст. 221 УПК срок для исполнения указаний прокурора либо обжалования решения
прокурора устанавливается руководителем следственного органа и не может превышать
одного месяца со дня поступления уголовного дела следователю. При возобновлении
приостановленного или прекращенного уголовного дела срок дополнительного следствия
устанавливается руководителем следственного органа и не может превышать одного
месяца со дня поступления уголовного дела следователю. Дальнейшее продление сроков
предварительного расследования производится на общих основаниях.
Жалоба на постановление о продлении срока предварительного расследования по
делу может быть подана только на уже состоявшееся процессуальное решение, которое в
данном случае выступает и в качестве объекта обжалования, и в качестве предмета
судебно-контрольной проверки по поводу его законности, обоснованности и
целесообразности.
Постановление подлежит отмене, если оно вынесено с нарушением требований ст.
162 УПК. Дополнительно установленный прокурором срок предварительного
расследования подлежит сокращению до разумных пределов, если все необходимые
следственные действия уже выполнены. При этом суду всегда следует учитывать, что
сокращение сроков расследования может негативно сказаться на полноте расследования и,
как следствие этого, привести к нарушению прав и законных интересов многих лиц.
Обязательным общим условием продления срока предварительного расследования
является доказанность самого события преступления. Если по истечении установленного
законом срока выясняется, что все возможные по делу следственные действия выполнены,
а доказать наличие самого события преступления (или причастность к нему конкретных
лиц) не удалось, то дело подлежит прекращению (ст. 212 УПК) или приостановлению (ст.
208 УПК). Подобные ситуации часто встречаются по делам об экономических
преступлениях, предмет доказывания по которым отличается своеобразием.
По результатам судебной проверки может быть вынесено постановление:
1) об оставлении жалобы без удовлетворения,
2) о признании постановления незаконным (необоснованным), возложении
обязанности на компетентный орган предварительного расследования устранить
допущенное нарушение, что по юридическим последствиям равнозначно отмене
постановления о продлении срока предварительного расследования. В последнем случае
уголовное дело направляется прокурору для решения вопроса о продолжительности срока
предварительного расследования и организации производства по делу.
В запросе Промышленного районного суда г. Оренбурга оспаривается
конституционность ч. 6 ст. 162 УПК, согласно которой в случае возвращения прокурором
уголовного дела для производства дополнительного следствия, а также при
возобновлении приостановленного или прекращенного уголовного дела срок
дополнительного следствия, установленный прокурором, не может превышать одного
месяца со дня поступления данного дела к следователю.
Конституционность названной нормы оспаривается в связи с нахождением в
производстве суда уголовного дела по обвинению П. и Ш. в совершении преступления,
предусмотренного пунктами "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК. Данное дело неоднократно
возвращалось судом прокурору Промышленного района г. Оренбурга для устранения
препятствий к его рассмотрению в судебном заседании, который, в свою очередь,
возвращал его следователю для производства дополнительного следствия,
пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков,
продлевая каждый раз срок предварительного следствия на один месяц.
В результате к моменту очередного направления дела в суд общий срок
расследования по нему составил семь месяцев, в связи с чем суд возвратил уголовное дело
прокурору для обеспечения того, чтобы решение о сроке предварительного следствия,
превышающем шесть месяцев, было принято прокурором субъекта Российской
Федерации или его заместителем, как того требует ч. 5 ст. 162 УПК. Однако судебная
коллегия по уголовным делам Оренбургского областного суда отменила вынесенное
судом постановление, признав продление прокурором района срока предварительного
следствия по делу законным, несмотря на превышение шестимесячного срока
расследования, и направила дело на новое рассмотрение в Промышленный районный суд
г. Оренбурга.
Придя к выводу о том, что норма ч. 6 ст. 162 УПК, как позволившая прокурору
района неоднократно продлевать сроки предварительного расследования, в том числе
сверх шести месяцев, нарушает закрепленные в данной статье прерогативы вышестоящих
прокуроров в этой сфере и допускает тем самым использование доказательств,
полученных в ходе расследования, проведенного по истечении законно установленных
сроков, суд обратился в КС РФ с требованием признать эту норму противоречащей ст. ст.
15 (ч. ч. 1 и 4), 46, 52, 55 (ч. 3) и 123 (ч. 3) Конституции РФ.
Одним из основных элементов закрепленного статьей 46 Конституции РФ права на
судебную защиту является право каждого в случаях спора о его гражданских правах и
обязанностях или при предъявлении ему уголовного обвинения на справедливое
публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом
(п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод).
Обеспечивая требование о разумном сроке рассмотрения дел, федеральный
законодатель устанавливает в уголовно-процессуальном законе сроки рассмотрения
заявлений и иных сообщений о преступлениях, сроки дознания и предварительного
следствия по уголовным делам, сроки рассмотрения дел различными судебными
инстанциями, а также процессуальные механизмы контроля за соблюдением этих сроков.
Так, согласно ст. 162 УПК предварительное следствие по уголовному делу должно быть
закончено в срок, не превышающий двух месяцев со дня возбуждения уголовного дела (ч.
1), который при определенных условиях может быть продлен: до шести месяцев прокурором района, города и приравненным к нему военным прокурором (ч. 4), до
двенадцати месяцев - прокурором субъекта Российской Федерации и приравненным к
нему военным прокурором, а также их заместителями, а свыше двенадцати месяцев Генеральным прокурором РФ или его заместителями (ч. 5).
В изъятие из этого правила норма ч. 6 ст. 162 УПК предусматривает, что в случае
возвращения уголовного дела для производства дополнительного следствия, а также при
возобновлении приостановленного или прекращенного уголовного дела срок
предварительного следствия может быть продлен не более чем на один месяц со дня
поступления уголовного дела к следователю тем прокурором, который осуществляет
надзор за предварительным расследованием (в том числе прокурором района), даже если
им уже реализовано полномочие, установленное ч. ч. 4 и 5 той же статьи.
Норма ч. 6 ст. 162 УПК РФ, как закрепляющая исключение из установленных
законом общих правил, не подлежит расширительному истолкованию, прямого же
указания на возможность неоднократного продления срока предварительного следствия
она не содержит и, следовательно, не может рассматриваться как позволяющая прокурору
неоднократно, тем более по одному и тому же основанию, продлевать срок
предварительного следствия, если в результате общая его продолжительность будет более
чем на один месяц превышать срок, установление которого в соответствии с ч. ч. 4 и 5
данной статьи относится к компетенции этого прокурора.
Такое продление должно расцениваться как произвольное и нарушающее права,
гарантированные ст. 46 Конституции РФ и п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и
основных свобод. Аналогичная правовая позиция была изложена КС РФ применительно к
предусматривающемуся ч. 5 ст. 97 УПК РСФСР праву судьи по ходатайству прокурора
продлить срок содержания обвиняемого под стражей до момента окончания ознакомления
обвиняемого и его защитника с материалами дела и направления прокурором дела в суд
не более чем на шесть месяцев. КС РФ подчеркнул, что при отсутствии прямого указания
в законе на возможность неоднократного продления предельного срока ареста повторное
обращение прокурора в суд с ходатайством о продлении срока содержания под стражей
того же обвиняемого в период его ознакомления с материалами уголовного дела после
завершения дополнительного расследования нарушало бы запрет произвольного ареста
(Определение КС РФ от 25.12.1998 N 167-О по делу о проверке конституционности частей
четвертой, пятой и шестой статьи 97 УПК РСФСР).
Проверка же того, имелись ли в каждом конкретном случае основания для
возвращения уголовного дела судом прокурору в целях устранения препятствий к его
рассмотрению в судебном заседании и соблюден ли установленный законом порядок
продления срока предварительного следствия, относится к ведению судов общей
юрисдикции.
(Определение КС РФ от 11.07.2006 N 352-О "По запросу Промышленного районного
суда города Оренбурга о проверке конституционности части шестой статьи 162 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации".)
Рассмотрение судами жалоб на решения и действия (бездействие) должностных лиц,
связанные с ограничением прав участников процесса на получение информации по
мотивам ее засекреченности.
Постановлением начальника СО УФСБ РФ по Тверской области от 11.06.2003
обвиняемому М. в выдаче ему на руки копии постановления о привлечении его в качестве
обвиняемого было отказано.
Защитник обвиняемого М. на данное постановление принес жалобу в порядке ст. 125
УПК.
Постановлением от 21.07.2003 судья Заволжского районного суда г. Твери
постановила: признать постановление начальника СО УФСБ РФ по Тверской области
незаконным, обязать его выдать обвиняемому М. копию постановления о привлечении его
в качестве обвиняемого на руки.
В обоснование данного решения были приведены следующие доводы.
В силу ч. 3 ст. 47 УПК обвиняемый вправе защищать свои права и законные
интересы и иметь достаточное время для подготовки к защите. Он вправе знать, в чем
обвиняется (п. 1 ч. 4 ст. 47 УПК), получить копию постановления о привлечении его в
качестве обвиняемого (п. 2 ч. 4 ст. 47). Данные нормы имеют исключительный характер, и
гарантируемые ими права ограничены быть не могут.
Судами кассационной и надзорной инстанций постановление оставлено без
изменения (Определение СК Тверского областного суда от 14.08.2003 N 22-1728/2003,
Постановление судьи Тверского областного суда от 03.10.2003 N 4-у-1720).
Отказ следователя в удовлетворении ходатайства обвиняемого о разрешении выезда
в другой регион - предмет судебного контроля.
Постановлением следователя прокуратуры Челябинской области от 13.05.2005
обвиняемому Щ. отказано в удовлетворении ходатайства о разрешении выезда в г. Москву
для участия в судебном заседании 24.05.2005 в Тверском районном суде г. Москвы.
Постановлением судьи Центрального районного суда г. Челябинска от 19.05.2005 Щ.
отказано в принятии жалобы на отказ следователя в удовлетворении ходатайства о
разрешении выезда.
Кассационным Определением СК Челябинского областного суда от 11.07.2005
постановление оставлено без изменения.
В надзорной жалобе Щ. просил судебные постановления отменить. Надзорное
производство по материалу возбуждено заместителем Председателя ВС РФ.
Президиум Челябинского областного суда Постановлением от 16.08.2006 судебные
решения судов первой и второй инстанций отменил, материал по жалобе Щ. направил на
новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей по следующим
основаниям.
В соответствии с требованиями ст. 46 Конституции РФ каждому гарантируется
судебная защита прав и свобод и обеспечивается право обжаловать в суд решения и
действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного
самоуправления, общественных объединений и должностных лиц.
Согласно требованиям ст. 125 УПК постановления дознавателя, следователя
прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а
равно иные их решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб
конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо
затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по
месту проведения предварительного расследования.
При этом судья проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и
решений дознавателя, следователя, прокурора и по результатам рассмотрения жалобы
выносит одно из следующих постановлений: о признании действия (бездействия) или
решения соответствующего должностного лица незаконными и необоснованными и о его
обязанности устранить допущенное нарушение; об оставлении жалобы без
удовлетворения.
Решение судьи об отказе Щ. в принятии жалобы на постановление следователя не
основано на нормах уголовно-процессуального закона, в связи с чем судебные
постановления подлежат отмене в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 379, ст. 381 УПК
(Постановление президиума Челябинского областного суда от 16.08.2006 N 44у-2006-464,
архив Челябинского областного суда, 2006).
Действия администрации исправительной колонии по постановке осужденного на
профилактический учет обжалованию в порядке, предусмотренном УПК РФ, не подлежат.
Осужденный П. администрацией ФГУ ИК-4 г. Ельца УФСИН по Липецкой области
был поставлен на профилактический учет.
Данные действия им обжалованы в Елецкий районный суд Липецкой области.
Постановлением судьи Елецкого районного суда Липецкой области от 05.10.2005 в
удовлетворении жалобы отказано.
Кассационным Определением СК Липецкого областного суда от 15.11.2005
постановление оставлено без изменения.
В надзорной жалобе П. просил состоявшиеся судебные постановления отменить, так
как его жалоба должна была быть рассмотрена не по правилам уголовного
судопроизводства, а в соответствии с нормами ГПК. Надзорное производство по
материалу возбуждено Председателем ВС РФ.
Президиум Липецкого областного суда Постановлением от 15.08.2007 судебные
решения судов первой и второй инстанций отменил, материал по жалобе П. направил на
новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей по следующим
основаниям.
УПК предусматривает порядок судебного обжалования процессуальных действий и
решений субъектов уголовного процесса, связанных с применением норм уголовного и
уголовно-процессуального права.
Администрация исправительного учреждения, действия которой были обжалованы
П., субъектом уголовно-процессуального права не является.
В связи с этим жалоба П. подлежит рассмотрению на основании норм ГПК
(Определение президиума Липецкого областного суда от 15.02.2007 N 44-у-37/7).
Постановление, вынесенное прокурором, руководителем следственного органа по
результатам проверки жалобы (ч. 2 ст. 124 УПК) может быть обжаловано в порядке ст.
125 УПК.
Н. обратилась к прокурору Ханты-Мансийского автономного округа с заявлением о
проверке законности и обоснованности постановления следователя прокуратуры г.
Лангепаса от 22.07.1999 об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении работника
милиции, а также по поводу проверки правомерности изъятия у нее документов на
автомобиль.
Начальник отдела прокуратуры округа Б. проверку проводить не стал, заявителю
сообщил, что все материалы приобщены к уголовному делу и находятся в суде.
Постановлением Ханты-Мансийского городского суда от 19.04.2004 в
удовлетворении жалобы на действия Н. отказано.
Президиум суда Ханты-Мансийского автономного округа 22.09.2006, отменяя
постановление судьи, указал, что органы прокуратуры должны были провести проверку,
дать Н. мотивированный ответ (Постановление президиума суда Ханты-Мансийского
автономного округа от 22.09.2006 N 69-Д006-12).
В уголовном процессе следователь обладает процессуальной самостоятельностью,
если его решения, действия (бездействие) не затрагивают конституционных прав
участников процесса, не препятствуют движению уголовного дела, то они обжалованию
не подлежат.
Т. в порядке ст. 125 УПК подала жалобу на постановление следователя о назначении
экспертизы и заключение эксперта.
Постановлением Елабужского городского суда Республики Татарстан от 02.07.2004 в
принятии данной жалобы отказано.
В кассационной инстанции постановление оставлено без изменения.
Президиум Верховного суда Республики Татарстан, оставляя состоявшиеся судебные
постановления без изменения, в своем Постановлении от 11.05.2005 указал, что оснований
для удовлетворения жалобы Т. нет, поскольку постановление следователя о назначении
экспертизы, заключение эксперта не относятся к решениям, затрагивающим
конституционные права и свободы граждан (Постановление ВС Республики Татарстан от
11.05.2005 N 44-у-167).
Пределы судебного контроля, осуществляемого в порядке ст. 125 УПК,
предопределены наряду с прочим пределами самой жалобы, иными словами, проверке
подлежат только те решения и действия, которые обжалованы.
А. обратилась в УВД г. Березняки Пермской области с заявлением о привлечении к
уголовной ответственности лиц, которые 13, 14 и 15.09.2004 проникали к ней в квартиру,
14, 15 и 19.09.2004 причинили ей побои.
Постановлением участкового уполномоченного УВД г. Березняки от 22.09.2004 в
возбуждении уголовного дела по фактам проникновения в квартиру к А. было отказано,
материал в части нанесения ей побоев передан мировому судье.
Какого-либо ответа на заявление А. органом внутренних дел дано не было.
А. в порядке ст. 125 УПК обратилась в суд с заявлением, в котором указала, что ее
заявление органами внутренних дел не рассмотрено.
По данной жалобе Березняковский городской суд проверил законность
постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и 13.10.2004 вынес
постановление об отказе в удовлетворении жалобы.
В кассационной инстанции постановление оставлено без изменения.
Президиум Пермского областного суда 30.12.2005 состоявшиеся судебные
постановления отменил и указал, что согласно жалобе права А. были нарушены не при
вынесении постановления, которое ею не обжаловано, а в результате несообщения ей о
принятом решении, чем потерпевшей был нарушен доступ к правосудию (Постановление
Пермского областного суда от 30.12.2004 N 44-у-4200).
В порядке ст. 125 УПК РФ обжалуются не только решения, но и действия
(бездействие) органов предварительного расследования, прокурора.
К. подал прокурору района заявление о возбуждении в отношении протоиерея Т.
уголовного дела по ст. 148 УК (воспрепятствование осуществлению права на свободу
совести и вероисповеданий), поскольку последний не открывает храм, чем препятствует
осуществлению религиозных обрядов прихожан.
Прокурор письмом ответил, что оснований для возбуждения уголовного дела по ст.
148 УК нет. В письме указано, что ответ прокурора может быть обжалован в порядке ст.
125 УПК.
Постановлением Московского районного суда г. Чебоксары от 05.08.2003 К.
отказано в принятии к производству жалобы на действия прокурора по его заявлению в
интересах церкви Успения Божьей Матери в отношении Т., поскольку письма
обжалованию не подлежат.
СК Верховного суда Чувашии 21.08.2003 постановление оставила без изменения.
Президиум Верховного суда Республики Чувашия 15.07.2005, отменив состоявшиеся
судебные постановления, указал, что в данном случае жалоба принесена не на письмо, а
на действия прокурора, следовательно, она подлежала рассмотрению по правилам ст. 125
УПК (Постановление Президиума ВС Чувашской Республики от 15.07.2005 N 44-у-201).
§ 11. Рекомендации по рассмотрению жалоб на постановления
о приостановлении предварительного расследования
Часть 1 статьи 208 УПК устанавливает, что предварительное следствие
приостанавливается при наличии одного из следующих оснований: 1) лицо, подлежащее
привлечению в качестве обвиняемого, не установлено; 2) обвиняемый скрылся от
следствия либо место его нахождения не установлено по иным причинам; 3) место
нахождения обвиняемого известно, однако реальная возможность его участия в деле
отсутствует; 4) временное тяжелое заболевание обвиняемого, удостоверенное
медицинским заключением, препятствует его участию в следственных и иных
процессуальных действиях. При наличии любого из перечисленных обстоятельств
следователь
выносит
мотивированное
постановление
о
приостановлении
предварительного следствия.
Предварительное расследование в форме дознания производится в порядке,
установленном главами 21, 22 и 24 - 29 УПК, с изъятиями, предусмотренными настоящей
гл. 32 УПК. Дознание производится по уголовным делам, указанным в ч. 3 ст. 150 УПК.
Дознание производится в течение 30 суток со дня возбуждения уголовного дела. При
необходимости этот срок может быть продлен прокурором до 30 суток. В необходимых
случаях, в том числе связанных с производством судебной экспертизы, срок дознания,
предусмотренный ч. 3 ст. 223 УПК, может быть продлен прокурорами района, города,
приравненным к ним военным прокурором и их заместителями до 6 месяцев. В
исключительных случаях, связанных с исполнением запроса о правовой помощи,
направленного в порядке, предусмотренном ст. 453 УПК, срок дознания может быть
продлен прокурором субъекта Российской Федерации и приравненным к нему военным
прокурором до 12 месяцев.
Таким образом, жалоба по поводу приостановления производства по уголовному
делу может быть подана только на уже состоявшееся процессуальное решение, которое в
данном случае будет выступать в качестве как объекта обжалования, так и судебноконтрольной проверки на предмет его законности, обоснованности и целесообразности.
Тем более что сам уголовно-процессуальный закон жестко регламентирует требования,
предъявляемые к постановлению о приостановлении уголовного дела. 1. В постановлении
указываются: место и дата его составления, должность и фамилия лица, принявшего
решение. 2. Далее, в постановлении излагается сущность дела и основания
приостановления производства, предусмотренные ч. 1 ст. 208 УПК РФ. Перечень
оснований к приостановлению производства по делу является исчерпывающим. Если же
по делу привлечено два или несколько обвиняемых, а основания для его приостановления
относятся лишь к одному из них (или к некоторым из них), то следователь вправе
приостановить дело как в отношении отдельных обвиняемых (выделив дело в отношении
других в отдельное производство), так и приостановить производство по всему делу.
Приостановление предварительного следствия означает временный перерыв в
производстве по делу, вызванный невозможностью его ведения ввиду отсутствия лица,
действия которого расследуются, или по причине его болезни. До приостановления
предварительного расследования следователь обязан выполнить все без исключения
следственные действия, производство которых возможно в отсутствие подозреваемого
или обвиняемого, принять все меры к его обнаружению, а равно к установлению лица,
совершившего преступление. Более того, в случаях, предусмотренных п. п. 1 и 2 ч. 1 ст.
208 УПК, приостановление производства по делу допускается лишь по истечении сроков
предварительного расследования. На основании п. п. 3 и 4 ч. 1 ст. 208 УПК следствие
может быть приостановлено и до окончания срока предварительного расследования. В
силу ч. 3 ст. 209 УПК производство следственных действий по приостановленному делу
не допускается. На этом этапе задачи уголовного процесса решаются иными методами и
средствами. Согласно п. п. 2 - 4 ч. 1 ст. 208 УПК предварительное следствие
приостанавливается лишь тогда, когда установлено лицо, совершившее преступление, и
на основании имеющихся по делу доказательств вынесено постановление о привлечении
его в качестве обвиняемого. Причем по действующему законодательству необязательно,
чтобы обвинение последнему было предъявлено лично, действующее законодательство не
исключает вынесение постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого заочно.
Следовательно, лицо, выносящее постановление о приостановлении производства по делу,
должно помимо определенного комплекса доказательств о виновности обвиняемого
располагать и данными о том, что он умышленно скрывается, страдает тяжелым
заболеванием.
Последнее может служить основанием для приостановления производства по делу,
если болезнь по своему характеру является: а) тяжкой; б) временной; в) излечимой; г)
факт заболевания подтвержден соответствующим медицинским документом, не
вызывающим сомнения в его подлинности. Если лицо, совершившее преступление,
находилось в состоянии невменяемости в момент его совершения или заболело
неизлечимой душевной болезнью после его совершения, то дело в этом случае не
приостанавливается. Оно должно быть завершено расследованием в порядке,
предусмотренном главой 51 УПК. По п. 2 ч. 1 ст. 208 УПК предварительное следствие
приостанавливается лишь тогда, когда сам факт совершения преступления не вызывает
сомнения, но лицо, совершившее преступление, установить не удалось, несмотря на все
принятые меры. Уголовно-процессуальный закон требует, чтобы постановление о
приостановлении производства по уголовному делу соответствовало содержащимся в нем
материалам, было мотивированным, т.е. содержало обоснование принимаемого органом
предварительного расследования решения путем приведения анализа и оценки добытых в
ходе расследования доказательств. Оценка доказательств производится в свете положений
как материального, так и процессуального права.
В заключение анализа добытых доказательств орган, ведущий предварительное
расследование, приходит к выводу о необходимости приостановления уголовного дела и
указывает конкретную причину, побудившую его принять решение по правилам ст. 208
УПК. Сущность (фабула) дела излагается таким образом, чтобы было понятно, что
послужило поводом и основанием к возбуждению уголовного дела, какие именно
обстоятельства установлены в процессе предварительного расследования, кому именно
предъявлено обвинение в совершении конкретного преступления, какими фактическими
данными это подтверждается, по каким юридическим основаниям (ч. 1 ст. 208 УПК) дело
подлежит приостановлению. Постановление должно состоять из вводной, описательномотивировочной и резолютивной частей. При необходимости в процессе изложения
делаются ссылки на листы дела, подтверждающие те или иные конкретные
обстоятельства. В случае если поводом к приостановлению производства по делу является
отсутствие возможности производства следственных действий только в отношении одного
из нескольких обвиняемых, то постановлением должен быть разрешен вопрос о
процессуальном статусе других привлеченных к уголовной ответственности по данному
делу лиц, в том числе и относительно меры пресечения. В резолютивной части
постановления формулируется решение о приостановлении производства по уголовному
делу, приводятся его основания со ссылкой на уголовно-процессуальный закон.
Постановление подписывается лицом, производящим предварительное расследование.
Копия постановления о приостановлении производства по уголовному делу в
течение суток направляется прокурору. По смыслу ч. 1 ст. 209 УПК одновременно в
письменной форме следует уведомить всех заинтересованных лиц о принятом решении,
разъяснить им порядок обжалования. Грубое нарушение перечисленных правил может
быть рассмотрено в качестве основания отмены постановления о приостановлении
уголовного дела. Анализ сложившейся правоприменительной практики показывает, что
большинство жалоб на постановление о приостановлении уголовного дела поступает от
заявителей, потерпевших и гражданских истцов в связи с неполнотой предварительного
следствия. При рассмотрении подобных жалоб проверяется, все ли необходимые
следственные действия по делу выполнены. Нет необходимости отменять постановление о
приостановлении производства по делу, если нужная информация может быть получена в
рамках оперативно-розыскной деятельности, которая, как известно, приостановлению не
подлежит. По результатам судебной проверки может быть вынесено постановление: 1) об
оставлении жалобы без удовлетворения; 2) об отмене постановления о приостановлении
производства по делу. В последнем случае уголовное дело направляется прокурору для
установления срока предварительного расследования и организации производства по
делу.
§ 12. Рекомендации по рассмотрению жалоб на постановления
о проведении обыска и действия органов предварительного
расследования, связанные с его проведением
Обыск как самостоятельное следственное действие состоит в принудительном
обследовании помещений и иных мест, а при личном обыске - тела человека и носимой им
одежды. Обыск, как и любое следственное действие (за исключением осмотра места
происшествия), может производиться только после возбуждения уголовного дела и на
основании правильно процессуально оформленного решения органа предварительного
расследования. Следователь (дознаватель), имея достаточные основания полагать, что в
каком-либо помещении или ином месте или у какого-либо лица находятся орудия
преступления или ценности, добытые преступным путем, а также другие предметы или
документы, могущие иметь значение для дела, производит обыск для их отыскания и
изъятия. Обыск может производиться и для обнаружения разыскиваемых лиц, а также
трупов (ч. 1 ст. 182 УПК). О производстве обыска следователь составляет протокол (ч. 12
ст. 182 УПК), копия которого под роспись вручается лицу, у которого обыск был
произведен (ч. 15 ст. 182 УПК). Как видим, оснований для проведения обыска существует
множество. Более того, все существующие методики проведения предварительного
расследования настоятельно рекомендуют лицам, его осуществляющим, проведение
обысков практически по каждому уголовному делу, а иногда в одном и том же месте по
несколько раз.
Следует исходить из того, что в силу ст. 165 УПК обыск в жилище проводится на
основании мотивированного постановления судьи. В силу ч. 5 ст. 165 УПК в случаях, не
терпящих отлагательства, обыск может быть произведен и без судебного решения. В этом
случае следователь должен в течение 24 часов с момента начала следственного действия
уведомить об этом судью и прокурора. Понятие "не терпит отлагательства" - категория
оценочная. Анализ уголовных дел показывает, что такой порядок производства обысков
весьма распространен и к нему, как правило, прибегают без крайней нужды. Это
свидетельствует о правовом нигилизме среди сотрудников органов предварительного
расследования, низкой эффективности прокурорского надзора за соблюдением
законодательства, гарантирующего гражданам право на неприкосновенность жилища.
Распространение судебного контроля на данную сферу уголовно-процессуальных
правоотношений призвано гарантировать право человека на неприкосновенность его
жилища. Стоит еще упомянуть, что проведение обысков иногда осуществляется до
возбуждения уголовного дела, порой без вынесения соответствующего постановления
либо под видом проведения иных следственных действий (выемка, осмотр предметов,
осмотр места происшествия). Результаты таких "следственных действий" оформляются
всевозможными протоколами: "обнаружения и изъятия", "добровольной выдачи",
"осмотра предметов" и т.п.
Если в иных случаях предмет судебного контроля, как правило, ограничен самим
постановлением (например, о прекращении уголовного дела, а нет такового, значит, нет и
предмета обжалования), то в данном случае предметом судебной проверки являются не
только конкретные процессуальные решения органов предварительного расследования,
прокурора о производстве обыска, но и их любые действия, связанные с фактическим его
проведением. Таким образом, уголовно-процессуальный закон жестко регламентирует
требования, предъявляемые к постановлению органа предварительного расследования о
проведении обыска без получения судебного решения. 1. В постановлении указываются:
место и дата его составления, должность и фамилия лица, его составившего. 2. Далее, в
постановлении излагается сущность дела и основания для проведения обыска. 3. Особое
внимание должно быть уделено резолютивной части постановления. В ней необходимо
указать: во-первых, точное наименование и конкретный юридический адрес объекта,
помещения, которые в интересах следствия должны быть осмотрены в принудительном
порядке; во-вторых, точное наименование предметов, подлежащих обнаружению и
изъятию, поскольку перед началом обыска владельцу помещения должно быть
предложено добровольно выдать искомое имущество. В судебной практике факт
добровольной выдачи предметов, имеющих доказательственное значение, принято
относить к обстоятельствам, смягчающим ответственность виновного.
В то же время нельзя не учитывать и того обстоятельства, что зачастую обыски
производятся в целях отыскания имущества, подлежащего аресту, в интересах его
последующей конфискации либо для обращения на него взыскания в целях возмещения
вреда, причиненного преступлением. Как отмечалось выше, существующие методики
проведения предварительного расследования настоятельно рекомендуют проведение
обысков для обнаружения и изъятия любого добытого преступным путем имущества, а
также оружия. По общему правилу такие предметы подлежат изъятию до окончания
проведения соответствующей проверки. Более того, практически всегда в ходе обысков
производится изъятие значительных денежных и валютных ценностей. Изъятые деньги,
валюта, ювелирные изделия проходят экспертизу и до выяснения обстоятельств их
приобретения помещаются на депозит органа, ведущего предварительное расследование.
Грубое нарушение перечисленных правил может быть рассмотрено судом в качестве
основания для отмены постановления о проведении обыска или о признании его
результатов полностью или частично недействительными, о чем судом выносится
соответствующее постановление. При этом следует учесть, что в соответствии с ч. 5 ст.
165 УПК РФ судья и без подачи жалобы в любом случае обязан осуществить проверку
законности проведенного следственного действия и вынести постановление о его
законности или незаконности.
Представляется, что подобная проверка, осуществленная "в тиши кабинета"
единолично судьей в режиме отсутствия состязательности, не препятствует проведению
повторной проверки тех же самых обстоятельств судом того же уровня, но уже в рамках
состязательного процесса. Однако при этом следует учитывать, что постановление суда
первой инстанции может быть отменено только в рамках кассационного производства.
Поэтому наряду с инициацией судебной проверки по правилам ст. 125 УПК РФ
одновременно в вышестоящий суд следует обжаловать решение судьи, вынесенное в
порядке ч. 5 ст. 165 УПК.
Каковы особенности рассмотрения жалоб на постановления о наложении ареста на
имущество, действия органов предварительного расследования, связанные с наложением
ареста на имущество?
В силу ст. 115 УПК в целях обеспечения гражданского иска, других имущественных
взысканий также следователь с согласия руководителя следственного органа, дознаватель
с согласия прокурора могут наложить арест на полученное в результате преступных
действий либо нажитое преступным путем имущество обвиняемого, подозреваемого или
лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия, либо иных лиц, у
которых находится имущество, приобретенное преступным путем. Наложение ареста на
имущество может быть произведено одновременно с выемкой или обыском либо
самостоятельно. О наложении ареста на имущество следователь (дознаватель) составляет
мотивированное постановление. Имущество, на которое налагается арест, описывается с
соблюдением правил, установленных в ст. ст. 115 - 116 УПК. Все описываемое имущество
должно быть предъявлено понятым и другим присутствующим лицам. Согласно ч. 4 ст.
115 УПК арест не может быть наложен на имущество, на которое в соответствии с ГПК
РФ не может быть обращено взыскание. Как видим, законодатель выделяет три основания
для наложения ареста на имущества. Это делается, во-первых, в целях обеспечения
гражданского иска; во-вторых, с целью обеспечения конфискации имущества, добытого
преступным путем; в-третьих, с целью обеспечения возможной конфискации имущества,
признанного орудием преступления (п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК). Наложение ареста на
имущество с целью обеспечения его возможной конфискации по приговору суда в виде
дополнительного уголовного наказания действующим законодательством не
предусмотрено.
В соответствии с действующим законодательством арест накладывается как на
имущество подозреваемого, обвиняемого, так и на имущество лиц, несущих по закону
материальную ответственность за их действия. Такими лицами могут быть как граждане,
то есть физические лица, так и юридические лица (предприятия, учреждения
организации). Например, в случае совершения водителем автотранспортного предприятия
дорожно-транспортного преступления (ст. 264 УК). Практика показывает, что в подобных
ситуациях особенно мелкие частные предприятия скорее предпочитают обанкротиться,
чем заплатить в будущем значительную сумму потерпевшей стороне. Более того, закон
допускает наложение ареста на имущество любого лица, если будет установлено, что оно
в свое время было приобретено пусть даже не ими, но преступным путем. Например, в
последние годы участились случаи приобретения гражданами автомобилей, угнанных
многие годы назад и сменивших впоследствии несколько хозяев. В таких случаях по
закону арест на спорный автомобиль должен быть наложен, несмотря на то что последний
его владелец является добросовестным приобретателем.
В то же время следует отметить, что в этих случаях наложение ареста на имущество
не является общепревентивной мерой и допускается только в случае наличия достоверных
данных о том, что имущество выбыло из законного владения преступным путем.
§ 13. Рекомендации по рассмотрению жалоб, принесенных
на решения и действия органов предварительного
расследования в связи с проведением обыска,
наложением ареста на имущество
При подаче жалобы на решения и действия органов предварительного
расследования, связанных с проведением обыска, наложением ареста на имущество,
всегда следует в первую очередь установить сущность предмета обжалования. Иными
словами, необходимо выяснить, с чем не согласно лицо, ставящее вопрос о подаче
жалобы, какие его конституционные, а равно процессуальные права нарушены.
Во-первых, многие заявители не согласны уже с самим фактом проведения в их
домовладении обыска, наложением ареста на принадлежащее им или их родственникам
имущество. Мотивы такого поведения могут быть разные - от отрицания явно очевидных
фактов до уверенности в том, что произошла нелепая, по их мнению, ошибка. При
проведении проверки по таким жалобам суды ограничиваются анализом законности и
обоснованности процессуального решения, вынесенного следователем, судом в порядке
ст. 165 УПК. Такой же подход к рассмотрению жалобы должен иметь место и в тех
случаях, когда обжалуется законность вынесения постановления, его обоснованность.
Во-вторых, в суд могут быть обжалованы только конкретные действия органов
предварительного расследования при проведении обыска или наложении ареста на
имущество. В подобной ситуации основным предметом судебной проверки
соответственно являются: протокол обыска, протокол наложения ареста на имущество
(опись имущества), поскольку данные документы отражают последовательность и
правомерность следственных действий.
При этом особое внимание уделяется следующим моментам: 1. При обыске должно
быть обеспечено присутствие лица, у которого производится обыск, либо
совершеннолетних членов его семьи (ст. 182 УПК). Несмотря на то что в судебной
практике встречаются случаи признания доказательств, полученных с нарушением этого
правила, недопустимыми, данное положение уголовно-процессуального закона органами
предварительного расследования редко соблюдается. 2. Лицам, у которых производится
обыск, должно быть разъяснено их право присутствовать при всех действиях следователя,
делать заявления по поводу этих действий (ст. 182 УПК). К сожалению, органами
предварительного расследования часто нарушается и это правило. В целях экономии
времени обыск проводится сразу несколькими сотрудниками. В лучшем случае рядом с
ними находится кто-то один из понятых либо хозяин квартиры. 3. При производстве
обыска обязательно присутствие понятых (ч. 1 ст. 182 УПК). В следственной практике не
изжиты еще и те случаи, когда понятые либо вовсе не участвуют, либо их привели, когда
искомое имущество уже обнаружено. Для уточнения этих обстоятельств достаточно
внимательно изучить текст протокола (не исключено, что многие записи сделаны другим
почерком или выполнены иным красителем), а также пригласить в судебное заседание
лиц, указанных в протоколе обыска в качестве понятых. 4. Надо также проверить,
соблюдены ли требования ст. 60 УПК, в силу которой в качестве понятых вызываются
незаинтересованные в деле граждане. Распространены случаи, когда в качестве понятых
приглашаются близкие родственники; лица без определенного места жительства; лица,
привлеченные к административной или уголовной ответственности; штатные сотрудники
правоохранительных органов; а равно лица, выразившие свое нежелание быть понятыми.
5. Участникам следственного действия в установленном законом порядке обязательно
должны разъясняться их права и обязанности. На практике же разъяснение прав зачастую
сводится к ссылке на номер статьи УПК, факт разъяснения прав подписями участников
следственного действия в протоколе не фиксируется. 6. Ввиду того что законодатель
предусмотрел освобождение от уголовной ответственности лиц, добровольно выдавших
искомое имущество (оружие, наркотические средства), а также то, что активное
способствование розыску имущества, добытого в результате преступления, безусловно,
является обстоятельством, смягчающим наказание, особую процессуальную значимость
приобретает соблюдение процедуры обыска, в рамках которой следователю
предписывается начать проведение следственного действия с предложения добровольно
выдать орудия преступления; предметы и ценности, добытые преступным путем;
предметы и ценности, имеющие значение для дела, а также иные предметы, запрещенные
к обороту либо ограниченные в обороте на территории Российской Федерации. От
точности фиксации фактически имевших место событий зависит очень многое. Поэтому
при проведении судебной проверки по данному вопросу целесообразно заслушать не
только заинтересованных лиц, но и вызвать в судебное заседание следователя или
конкретного сотрудника, проводившего обыск в рамках отдельного поручения. 7. В
последние годы особую значимость приобретает ответственность органов
государственной власти за вред, причиненный гражданам, учреждениям и организациям в
ходе проведения предварительного расследования. При производстве обыска следователь
вправе вскрывать запертые помещения и хранилища, если владелец отказывается
добровольно открыть их, при этом следователь должен избегать не вызываемого
необходимостью повреждения запоров, дверей или других предметов. 8. Производство
обыска в ночное время, кроме случаев, не терпящих отлагательства, не допускается.
Однако по методике проведения предварительного расследования проведение обыска,
наложение ареста на имущество всегда должно быть неожиданным для владельцев
помещения или имущества, поэтому к жалобам о проведении обследования помещения в
неурочный час следует относиться критически. 9. При производстве обыска следователь
должен строго ограничиться изъятием предметов и документов, могущих иметь
отношение к делу. Обязательному изъятию подлежат только предметы и документы,
запрещенные к обращению. Все изымаемые предметы показываются всем участникам
следственного действия (лицу, у которого производится обыск, понятым, специалисту,
переводчику) в месте обнаружения, описываются, упаковываются и опечатываются.
Анализ судебной практики последних лет показывает, что нарушение вышеуказанных
требований уголовно-процессуального закона - не редкость. Наличие искомых предметов
в местах их хранения в протоколах не фиксируется, владельцу имущества, понятым они,
как правило, не предъявляются. Крайне редко изымаемые предметы правильно описаны и
упакованы. Последнее касается в первую очередь валюты и драгоценностей. При
проведении проверки суду следует уточнить обстоятельства изъятия предмета, его
упаковки, последующей транспортировки. 10. Обыск в помещениях, занимаемых
дипломатическими представительствами, а равно в помещениях, в которых проживают
члены дипломатических представительств и их семьи, может производиться только по их
просьбе или с согласия дипломатического представительства, которое испрашивается
через Министерство иностранных дел. При производстве обыска в указанных помещениях
присутствие прокурора и представителя МИД обязательно. 11. О производстве обыска,
наложения ареста на имущество следователь составляет протокол в соответствии с
требованиями ст. ст. 83, 166, ч. 13 ст. 182 УПК. Кроме протоколов составляется особая
опись изъятых или переданных на хранение вещей (документов). Протокол должен
содержать указание на разъяснение присутствующим лицам права делать заявления и
замечания по ходу проведения следственного действия. Если во время проведения обыска,
наложения ареста на имущество имели место факты нарушения порядка со стороны
участников процесса, иных лиц, об этом делается отметка в протоколе, а также
указывается, какие меры были приняты следователем к нарушителю порядка. Копия
протокола вручается под роспись: 1) лицу, у которого были проведены такие
следственные действия, как обыск, наложение ареста на имущество; 2) либо
совершеннолетним членам его семьи, а при их отсутствии - 3) представителю жилищного
органа. Если данные следственные действия были проведены в помещении организации,
то соответствующая копия вручается представителю администрации. Переходя к оценке
действий органов предварительного расследования и прокурора, следует исходить из того,
что они уже состоялись (то есть имели место в объективном мире), поэтому незаконными
и необоснованными могут быть признаны только те из них, которые реально нарушили
конституционные и процессуальные права участников процесса, иных заинтересованных
лиц. По данному факту судом принимается констатирующее решение.
Например, "постановление следователя СУ ГОВД г. Энска от 01.07.2003 о
проведении обыска в квартире Иванова И.И. без решения суда признать незаконным".
Такой подход гарантирует полное восстановление конституционных и процессуальных
прав заявителя. Если же решение или действия органа предварительного расследования
носят длящийся характер, то суду следует принять пресекательное решение. Например,
"изъятие 01.07.2003 в ходе обыска у Иванова И.И. в его квартире N 11 в доме N 12 по ул.
Марата 10 тыс. долларов США и помещение их на депозит УВД г. Энска признать
незаконным, указанную сумму вернуть Иванову И.И. в недельный срок с момента
вынесения данного постановления". Аналогичный подход должен иметь место и при
рассмотрении жалоб на действия органов предварительного расследования при
наложении ареста на имущество. Например, необходимость в аресте на имущество
отпадает, если: 1) материальный ущерб, в обеспечение возмещения которого был наложен
арест, возмещен добровольно; 2) нет подтверждений о том, что имущество добыто
преступным путем; 3) дело прекращено производством.
§ 14. Проверка постановления судьи, принятого по
результатам разрешения жалобы на действия (бездействие)
органов предварительного расследования и прокурора,
в кассационном порядке
По смыслу ч. 1 ст. 354 УПК законность, обоснованность и справедливость
постановления судьи, принятого по результатам рассмотрения жалобы на действия
(бездействие) органов предварительного ходатайства и прокуроров, могут быть
обжалованы в вышестоящий суд в кассационном порядке в течение 10 суток со дня его
вынесения. Право принесения кассационной жалобы в данном случае принадлежит
заявителю, иным участникам процесса, интересы которых были затронуты в ходе
судебного разбирательства, а также их защитникам и законным представителям.
Постановление судьи, принятое по результатам рассмотрения жалобы на действия
(бездействие) органов предварительного расследования и прокуроров, может быть также
обжаловано в вышестоящий суд. На него могут быть принесены кассационное
представление прокурором, как принимавшим участие в рассмотрении жалобы, так и
вышестоящими прокурорами. Суд кассационной инстанции принимает решение по
кассационной жалобе или кассационному представлению прокурора в порядке,
предусмотренном главой 45 УПК.
§ 15. Пересмотр вступившего в законную силу
постановления судьи, принятого по результатам
разрешения жалобы на действия (бездействие) органов
предварительного расследования и прокурора
По правилам процессуальной аналогии законность, обоснованность и
справедливость постановления судьи, принятого по результатам рассмотрения жалобы на
действия (бездействие) органов предварительного ходатайства и прокуроров, а равно
соответствующие решения суда кассационной инстанции могут быть обжалованы в
надзорном порядке. Право принесения надзорной жалобы в данном случае принадлежит
заявителю, иным участникам процесса, интересы которых были затронуты в ходе
судебного разбирательства, а также их защитникам и законным представителям.
Постановление судьи, принятое по результатам рассмотрения жалобы на действия
(бездействие) органов предварительного расследования и прокуроров, в надзорном
порядке может быть обжаловано, на него может быть принесено надзорное представление
соответствующими прокурорами. Суд надзорной инстанции принимает решение по
надзорной жалобе или надзорному представлению прокурора в порядке, предусмотренном
главой 48 УПК.
§ 16. Оперативный судебный контроль за фактами ограничения
органами предварительного расследования права участников
уголовного судопроизводства на ознакомление
с материалами уголовного дела
В силу п. 12 ч. 4 ст. 47 УПК по окончании предварительного расследования
обвиняемый имеет право ознакомиться со всеми материалами уголовного дела,
выписывать из него любые сведения в любом объеме. Аналогичным правом располагают
его защитник (п. 7 ч. 1 ст. 53 УПК), законный представитель (п. 4 ч. 2 ст. 426 УПК). Иные
участники уголовного судопроизводства: потерпевший (п. 12 ч. 2 ст. 42 УПК),
гражданский истец (п. 12 ч. 4 ст. 44 УПК), гражданский ответчик (п. 9 ч. 2 ст. 54 УПК), их
представители (ч. 3 ст. 45 УПК) - наделены правом на ознакомление с теми материалами
уголовного дела, которые имеют к ним отношение. Общепризнано, что право участника
процесса в необходимом объеме знать материалы уголовного дела - гарантия его
эффективного участия в процессе. Активное участие сторон в уголовном
судопроизводстве - залог своевременного выявления процессуальных нарушений,
допущенных следователем. Изложенное позволяет сделать вывод, что ознакомление
участников процесса с материалами уголовного дела по окончании предварительного
расследования имеет исключительно важное значение для достижения целей уголовного
судопроизводства; ограничение реализации данного права допустимо лишь только в
случае, если участник уголовного процесса своим правом знать материалы дела
злоупотребляет. Регламентация порядка уведомления участников уголовного
судопроизводства об окончании следственных действий, хода ознакомления их с
материалами уголовного дела по УПК отличается сложностью; уголовно-процессуальный
закон содержит далеко не все ответы на вопросы, возникающие у практиков, между
отдельными положениями ст. ст. 215 - 217 УПК имеются существенные противоречия.
Сложность и противоречивость регламентаций порядка ознакомления участников
процесса с материалами уголовного дела обусловлена тем, что ст. ст. 215 - 216 УПК
предусматриваются различные способы уведомления об окончании следственных
действий. В отношении обвиняемого УПК в данном случае требует составление
отдельного протокола, порядок же уведомления иных участников процесса об окончании
следственных действий не урегулирован. Следователи обычно ограничиваются письмом
либо телефонным звонком. Весьма распространено противоречащее нормам закона
правило, согласно которому следовали заблаговременно отбирают у некоторых
участников процесса заявления о том, что знакомиться с материалами уголовного дела
они не желают.
В ст. ст. 215 - 216 УПК называются различные основания для осуществления
ознакомления участников уголовного судопроизводства с материалами уголовного дела. В
обязательном порядке ознакомиться с материалами дела предлагается лишь обвиняемому,
его защитнику и максимум законному представителю несовершеннолетнего обвиняемого.
Более того, отказ обвиняемого не освобождает органы предварительного расследования от
обязанности предоставления материалов дела для ознакомления защитнику
(Постановление Президиума ВС РСФСР по делу Бирюкова и Попова // БВС РСФСР. 1991.
N 4. С. 9).
Иные участники процесса знакомятся с материалами дела исключительно на
основании их соответствующего ходатайства. В зависимости от статуса участников
уголовного судопроизводства УПК предусматривает различные последствия
злоупотребления ими правом на ознакомление с материалами уголовного дела. Если в
отношении содержащегося под стражей обвиняемого, его защитника, затягивающих
процесс ознакомления с материалами дела, срок данного процессуального действия
определяется судом, то в отношении иных участников процесса (в том числе обвиняемого,
пребывающего на свободе) закон вообще не требует никакого процессуального
оформления. Несмотря на вышеперечисленные противоречия в законе, принятые по делу
процессуальные решения должны, с одной стороны, обеспечить своевременное
поступление дела в суд, с другой - соблюдение прав участников процесса.
Действующему закону в полной мере отвечает следующий алгоритм поведения
сторон. В силу ч. 1 ст. 215 УПК следователь, признав все следственные действия по
уголовному делу произведенными, уведомляет об этом обвиняемого и разъясняет ему
предусмотренное ст. 217 УПК право на ознакомление со всеми материалами уголовного
дела как лично, так и с помощью защитника, законного представителя. Об этом
составляется протокол в соответствии со ст. ст. 166 и 167 УПК. Одновременно об
окончании следственных действий следователь в письменной форме уведомляет также
защитника, законного представителя обвиняемого, если они участвуют в уголовном деле,
а также потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей
(ч. 2 ст. 215 УПК). При этом предполагается, что об окончании следственных действий
обвиняемый уведомляется следователем в присутствии защитника. С учетом важности
вышеозначенного процессуального действия участие защитника в момент уведомления
обвиняемого об окончании следственных действий следует признать обязательным. По
делам в отношении несовершеннолетних обвиняемых правила, предусмотренные ч. 1 ст.
215 УПК, должны быть выполнены также с участием законного представителя. Факт
необъявления обвиняемому об окончании производства следственных действий
исключает наступление последствий, указанных в ч. ч. 2 и 3 ст. 217 УПК (см.
Определение СК ВС РФ от 23.01.96 по делу Суродеева и др. // БВС РФ. 1996. N 11. С. 8).
По смыслу уголовно-процессуального закона одновременно с уведомлением участников
судопроизводства об окончании следственных действий следователь сообщает им место,
время ознакомления с материалами уголовного дела. Ознакомление с материалами
уголовного дела - право участников уголовного судопроизводства, по этой причине
уголовно-процессуальный закон предписывает следователю лишь создать им для этого
необходимые условия: предоставить помещение, оформленные надлежащим образом
материалы дела, при необходимости - средства для их копирования. Если защитник,
законный представитель обвиняемого или представитель потерпевшего, гражданского
истца, гражданского ответчика по уважительным причинам не могут в назначенное время
явиться для ознакомления с материалами уголовного дела, то следователь откладывает
ознакомление на срок не более 5 суток (ч. 3 ст. 215 УПК). В случае невозможности
избранного обвиняемым защитника явиться для ознакомления с материалами уголовного
дела следователь по истечении 5 суток вправе предложить обвиняемому избрать другого
защитника или при наличии ходатайства обвиняемого принимает меры для явки другого
защитника. Если обвиняемый отказывается от назначенного защитника, то следователь
предъявляет ему материалы уголовного дела для ознакомления без участия защитника, за
исключением случаев, когда участие защитника в уголовном деле в соответствии со ст. 51
УПК является обязательным (ч. 4 ст. 215 УПК). Иными словами, если избранный
обвиняемым адвокат в очерченные законом сроки не в состоянии принять участие в
ознакомлении с материалами уголовного дела ввиду занятости, болезни, по иным
объективным причинам либо уклоняется от ознакомления с материалами, то следователь
допускает к участию в деле защитника - адвоката по назначению. Наличие данного
защитника не препятствует участию в ознакомлении защитника, ранее избранного
обвиняемым. В то же время другого защитника следователь вправе вызвать лишь в том
случае, если избранный обвиняемым защитник не имеет реальной возможности принять
участие в деле в 5-дневный срок (см. Постановление Президиума ВС РСФСР от 07.12.83
по делу Багирова // БВС РСФСР. 1984. N 5. С. 9). Отсутствие адвоката при предъявлении
обвиняемому в порядке ст. 217 УПК материалов дела является существенным
нарушением права на его защиту. Если не содержащийся под стражей обвиняемый,
будучи надлежащим образом уведомленным о месте и времени ознакомления с
материалами уголовного дела, без уважительных причин не является для ознакомления
либо иным образом уклоняется от него, то следователь по истечении 5 суток со дня
объявления об окончании следственных действий либо со дня окончания ознакомления с
материалами уголовного дела иных участников уголовного судопроизводства составляет
обвинительное заключение и направляет материалы уголовного дела прокурору (ч. 5 ст.
215 УПК РФ). Сказанное означает, что прекращение ознакомления участников уголовного
судопроизводства с материалами уголовного дела, равно как и отказ в предоставлении
данных материалов для ознакомления, может быть обусловлен как неявкой этих
участников судопроизводства для ознакомления, так и их уклонением от ознакомления
иным образом. Формально уголовно-процессуальный закон не требует от следователя
какого-либо процессуального оформления решения о прекращении ознакомления с
материалами уголовного дела либо об отказе с ознакомлением с материалами уголовного
дела. В то же время по смыслу ч. 1 ст. 217 УПК факты неявки вышеперечисленных
участников процесса для ознакомления с материалами уголовного дела в означенное для
них место и время либо уклонения иным образом должны быть отражены следователем в
протоколах ознакомления потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, их
представителей с материалами уголовного дела, ознакомления обвиняемого, его
защитника и законного представителя с материалами уголовного дела, соответствующих
графиках ознакомления участников судопроизводства. Из протокола должно быть
понятно:
- когда и на какое время участник процесса был вызван, в чем выразился факт его
неявки, какие обстоятельства позволили следователю сделать вывод о том, что данный
участник процесса не явился для выполнения процессуального действия без
уважительных причин;
- в чем конкретно выразилось его уклонение от ознакомления с материалами дела
иным образом.
Факт неявки (несвоевременной явки, т.е. опоздания, серии опозданий) участника
процесса для ознакомления с материалами уголовного дела - явление формальное
(участник процесса не явился в назначенное следователем время, опоздал). Уклонение от
ознакомления с материалами уголовного дела иным образом - категория оценочная. По
ходатайству потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их
представителей следователь знакомит данных лиц с материалами уголовного дела
полностью или частично. Гражданский истец, гражданский ответчик или их
представители знакомятся с материалами дела в той части, которая относится к
гражданскому иску (ч. 1 ст. 216 УПК). Их ознакомление проводится в порядке,
установленном ст. ст. 217 и 218 УПК (ч. 2 ст. 216 УПК). Следователь предъявляет
обвиняемому, его защитнику, равно как и иным участникам уголовного судопроизводства,
подшитые, пронумерованные с соответствующей описью материалы уголовного дела (за
исключением случаев, предусмотренных ч. 9 ст. 166 УПК) после выполнения требования
ст. 216 УПК. Для ознакомления предъявляются также вещественные доказательства и - по
просьбе обвиняемого или его защитника - фотографии, материалы аудио- и (или)
видеозаписи, киносъемки и иные приложения к протоколам следственных действий. В
случае невозможности предъявления вещественных доказательств следователь выносит
об этом постановление. По ходатайству обвиняемого и его защитника следователь
предоставляет им возможность знакомиться с материалами уголовного дела раздельно.
Если в производстве по уголовному делу участвуют несколько обвиняемых, то
последовательность предоставления им и их защитникам материалов уголовного дела
устанавливается следователем. По общему правилу с материалами уголовного дела
обвиняемый и его защитник знакомятся совместно.
Основание к раздельному ознакомлению может быть обусловлено только желанием
данных участников процесса. Если такого ходатайства от них не поступало, то при
раздельном ознакомлении с материалами дела оснований считать, что они приступили к
ознакомлению, не имеется (см. Определение СК ВС РФ от 18.03.98 по делу Уточкина и
Якымиева // БВС РФ. 1999. N 2. С. 15). В процессе ознакомления с материалами дела,
состоящего из нескольких томов, обвиняемый, его защитник, законный представитель,
равно как и иные участники уголовного судопроизводства, вправе повторно обращаться к
любому из томов уголовного дела, а также выписывать любые сведения и в любом
объеме, снимать копии с документов, в том числе с помощью технических средств. Копии
документов и выписки из уголовного дела, в котором содержатся сведения, составляющие
государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну, хранятся при
уголовном деле и предоставляются обвиняемому и его защитнику во время судебного
разбирательства (ч. 2 ст. 217 УПК). По общему правилу обвиняемый, его защитник, равно
как и иные участники процесса, не могут ограничиваться во времени, необходимом им
для ознакомления с материалами уголовного дела (ч. 3 ст. 217 УПК). Если содержащийся
под стражей обвиняемый и его защитник явно затягивают время ознакомления с
материалами дела, то на основании судебного решения, принимаемого в порядке ст. 125
УПК, определяется срок для ознакомления с материалами уголовного дела (ч. 3 ст. 217
УПК). Таким образом, устанавливая особый режим реагирования следователя на факты
уклонения от ознакомления с материалами уголовного дела содержащегося под стражей
обвиняемого, его защитника, УПК практически умалчивает об элементах алгоритма его
реакции на аналогичные действия, если обвиняемый пребывает на свободе. Данное
противоречие - не что иное, как пробел в законе, поскольку он предписывает следователю
принять процессуальное решение без вынесения мотивированного постановления.
Механизм реакции следователя на факты уклонения обвиняемого, защитника должен
быть единым и соответствовать положениям ч. 3 ст. 217 УПК. Придя к выводу, что
обвиняемый (независимо от того, содержится ли он под стражей) и его защитник явно
затягивают процесс ознакомления с материалами уголовного дела, следователь с согласия
прокурора входит в районный (или равный ему) суд по месту проведения
предварительного расследования либо процессуального действия с представлением, в
котором ставит вопрос об установлении срока ознакомления с материалами уголовного
дела. В данном случае судья в рамках превентивного оперативного судебного контроля
проверяет законность и обоснованность намерений следователя, направленных на
ограничение права обвиняемого и его защитника на ознакомление с материалами
уголовного дела. Ходатайство следователя рассматривается судом по правилам,
предусмотренным ч. 4 ст. 125 УПК. В судебном заседании участвуют: со стороны
обвинения - прокурор и следователь, со стороны защиты - обвиняемый, защитник, при
необходимости - законный представитель несовершеннолетнего обвиняемого, иные
участники процесса.
В судебном разбирательстве на сторону обвинения возлагается бремя обоснования
факта умышленного уклонения обвиняемого, его защитника от ознакомления с
материалами уголовного дела. Сторона защиты вправе высказать по этому поводу свою
точку зрения. В любом случае в ходе судебного заседания должно быть выяснено, в чем
именно выразилось уклонение стороны защиты от ознакомления с материалами
уголовного дела, являются ли данные действия умышленными, не спровоцированы ли они
поведением следователя (частным определением суда было обращено внимание на
допущенную следователем волокиту при выполнении требований ст. 201 УПК РСФСР (ст.
217 УПК РФ) (Определение СК ВС РФ от 07.10.92 по делу Захарова // БВС РФ. 1993. N
10. С. 5)), какими-либо объективными обстоятельствами. По итогам судебного
разбирательства судья должен установить:
- наличие или отсутствие факта умышленного уклонения обвиняемого, его
защитника от ознакомления с материалами уголовного дела;
- срок, необходимый стороне защиты для реализации своего права на ознакомление с
материалами уголовного дела, о чем им выносится соответствующее постановление.
Данное постановление может быть обжаловано заинтересованными участниками
процесса в кассационном и надзорном порядке по правилам, предусмотренным УПК. По
ходу ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела следователь ведет
протокол в соответствии со ст. ст. 166 и 167 УПК, оформление которого завершается
после ознакомления соответствующего участника с материалами дела. В протоколе
указываются даты начала и окончания ознакомления, заявленные ходатайства, иные
заявления. Если по делу были проведены дополнительные следственные действия, то
следователь уведомляет об этом лиц, указанных в ч. 1 ст. 216 УПК и ч. 1 ст. 217 УПК, и
предоставляет им возможность ознакомления с дополнительными материалами дела в
общем порядке (ч. 2 ст. 219 УПК). В случае если обвиняемый и его защитник без
уважительных причин не ознакомились с материалами уголовного дела в установленный
судом срок, следователь вправе самостоятельно принять решение об окончании
производства данного процессуального действия, о чем выносит соответствующее
постановление и делает отметку в протоколе ознакомления обвиняемого и его защитника
с материалами уголовного дела (ч. 3 ст. 217 УПК). Данное постановление следователя,
равно как и иные постановления, вынесенные им на этапе ознакомления участников
уголовного судопроизводства с материалами уголовного дела, могут быть обжалованы
заинтересованными лицами в порядке ст. 125 УПК в суд по месту проведения
предварительного расследования до момента направления уголовного дела в суд. Так как
УПК не требует от следователя составления процессуального документа по факту
ограничения им права целого ряда участников процесса (потерпевших, гражданских
истцов и ответчиков, их представителей и др.) на ознакомление с материалами уголовного
дела, то в порядке ст. 125 УПК могут быть обжалованы его действия по ограничению их
права на ознакомление с материалами уголовного дела. Бремя доказывания таких фактов
не было законом возложено на сторону обвинения. Все оперативные судебноконтрольные производства, ведущиеся по фактам нарушений прав участников уголовного
судопроизводства на ознакомление с материалами уголовного дела, подлежат
прекращению с момента поступления уголовного дела в суд с обвинительным
заключением. Уголовно-процессуальный закон не предусматривает в качестве основания,
препятствующего
движению
уголовного
дела,
факт
нарушения
органами
предварительного расследования права сторон на ознакомление с его материалами (ст.
237 УПК). Если при поступлении уголовного дела в суд выяснится, что кто-то из
участников уголовного судопроизводства по каким-либо причинам не успел реализовать
свое право на ознакомление с материалами уголовного дела, то им предоставляется
возможность ознакомления с ними уже на этапе подготовки дела к судебному заседанию
(ч. 7 ст. 236 УПК). Под уклонением от ознакомления с материалами уголовного дела
следует понимать:
- неявку участника уголовного судопроизводства в указанное следователем время,
регулярные его опоздания, не обусловленные объективными факторами перерывы в
ознакомлении с материалами уголовного дела;
- изучение участником уголовного судопроизводства за один день ограниченного
количества документов, их переписывание от руки, несмотря на то что сторона обвинения
предлагает их качественные копии или электронные версии, необоснованное возвращение
к ранее изученным томам, изучение участником процесса гораздо меньшего количества
документов, чем иными участниками процесса.
Предложенный нами алгоритм поведения практиками воспринят далеко не везде.
Следователь районной прокуратуры с согласия прокурора возбудил перед
Золотухинским районным судом ходатайство об установлении срока ознакомления
обвиняемого С., поскольку последний, пребывая на свободе, явно затягивал ознакомление
с материалами уголовного дела: в течение длительного времени ознакомился лишь с
незначительной их частью, имели место факты, когда обвиняемый в течение дня
знакомился всего с 2 - 5 листами. Постановлением суда ходатайство следователя было
удовлетворено, для обвиняемого был установлен конкретный срок ознакомления с
материалами уголовного дела. В кассационной жалобе защитник обвиняемого С. - адвокат
Р. поставил вопрос об отмене постановления только по тем основаниям, что его
подзащитный под стражей не содержится. Судебная коллегия по уголовным делам
Курского областного суда, отменяя постановление судьи, указала, что судья, принимая
решение об установлении обвиняемому С. конкретного времени на ознакомление с
материалами дела, явно вышла за пределы статьи 217 УПК, что является существенным
нарушением норм уголовно-процессуального законодательства. В соответствии с ч. 5 ст.
215 УПК, если обвиняемый, не содержащийся под стражей, иным образом уклоняется от
ознакомления с материалами уголовного дела, то следователь по истечении 5 суток со дня
объявления об окончании следственных действий либо со дня окончания ознакомления с
материалами уголовного дела других участников уголовного судопроизводства составляет
обвинительное заключение и направляет материалы уголовного дела прокурору. Исходя
из названной нормы Уголовно-процессуального кодекса следователь, усматривая, что
обвиняемый иным образом уклоняется от ознакомления с материалами уголовного дела,
должен предупредить обвиняемого о последствиях, предусмотренных названной выше
нормой закона (Определение СК Курского областного суда N 22-2193-2006).
На первый взгляд решение Курского областного суда безукоризненно. Следователь
должен был выполнить требования ст. 217 УПК, прекратить ознакомление С. с
материалами уголовного дела. Данное действие сторона защиты в режиме постфактум
могла обжаловать по правилам ст. 125 УПК, при условии, конечно, если бы успела это
сделать до момента направления уголовного дела в суд с обвинительным заключением.
Таким образом, судебная коллегия по уголовным делам Курского областного суда
предложила органам предварительного расследования превентивную форму судебного
контроля заменить на последующий судебный контроль. При этом авторы кассационного
определения упустили из вида то обстоятельство, что превентивный судебный контроль
всегда более эффективен, поскольку позволяет предупредить нарушение прав стороны, а
судебный контроль в режиме постфактум в состоянии только констатировать факт
нарушения закона.
Глава V. СУДЕБНЫЙ ПОРЯДОК ПОЛУЧЕНИЯ РАЗРЕШЕНИЯ
НА ПРОИЗВОДСТВО СЛЕДСТВЕННОГО ДЕЙСТВИЯ (СТ. 165 УПК)
§ 1. Статутный контроль на страже частной жизни
В соответствии со ст. 23 Конституции РФ каждый имеет право на
неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну; каждый имеет право на
тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений.
Ограничение этих прав допускается только на основании судебного решения.
В силу ст. 25 Конституции РФ жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать
в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных
федеральным законом, или на основании судебного решения.
Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда (ч. 3 ст.
35 Конституции РФ).
Сказанное означает, что ценность вышеперечисленных прав и свобод человека и
гражданина в правосознании нашего общества настолько велика, что по общему правилу
любому их умалению должен предшествовать акт превентивного судебного контроля,
именуемого в силу его значимости в теории процесса статутным <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Статья Н.А. Колоколова "Продление срока содержания под стражей" включена в
информационный банк согласно публикации - "ЭЖ-Юрист", 2007, N 9.
<1> См., например: Колоколов Н.А. Судебный контроль в стадии предварительного
расследования: реальность, перспективы // Государство и право. 1998. N 11. С. 31 - 39.
Важным элементом статутного контроля является ограничение права человека и
гражданина на свободу и личную неприкосновенность. Данная его составляющая нами
подробно рассмотрена ранее. См.: Колоколов Н.А. Заключение обвиняемого под стражу:
алгоритм производства // Уголовный процесс. 2007. N 5. С. 9 - 23; Он же. Продление срока
содержания под стражей // Уголовный процесс. 2007. N 8. С. 7 - 16; N 9. С. 22 - 34.
Поскольку Основной Закон нашего государства - акт прямого действия, права
человека являются высшей ценностью, суды приступили к охране вышеперечисленных
конституционных прав граждан, не дожидаясь внесения изменений в отраслевое
законодательство. Уже 24.12.1993 Пленум Верховного Суда РФ принял историческое по
своей значимости Постановление "О некоторых вопросах, связанных с применением ст.
ст. 23 и 25 Конституции РФ", которое предписывало судам рассматривать все материалы,
связанные с ограничением прав граждан, перечисленных в ст. ст. 23 и 25 Основного
Закона.
Прошли годы, конституционные положения нашли свое закрепление в отраслевом
законодательстве. Правила осуществления статутного контроля применительно к
избранной теме содержатся в п. п. 4 - 9, 11 ч. 2 ст. 29, ст. ст. 12 - 13, ст. ст. 115 - 116, ст.
165, ст. ст. 176 - 177, ч. 3 ст. 178, ч. 3 ст. 182, ч. 3 ст. ст. 183 - 186 в УПК, ст. 8 ФЗ "Об
оперативно-розыскной деятельности" от 12.08.1995 N 144-ФЗ.
Сфера данного вида судебно-контрольной деятельности - примерно 400000
производств в год. Например, в 2007 году, согласно данным Судебного департамента при
Верховном Суде РФ, по ходатайствам органов предварительного расследования судьями
разрешено проведение:
- 134494 осмотра жилищ, обысков и выемок в жилищах,
- 3172 личных обыска,
- 26892 выемки банковских документов,
- 6984 выемки почтово-телеграфной корреспонденции,
- 76507 прослушиваний телефонов,
- 7965 наложений ареста на имущество.
За этот же период в рамках осуществления оперативно-розыскных действий суды
разрешили проведение:
- 189591 действие, нарушающее тайну сообщений;
- 22360 проникновений в жилище.
Несмотря на то что статутный судебный контроль - явление в судопроизводстве
массовое, процедура его осуществления урегулирована далеко неполно, имеющиеся
нормы содержат массу юридико-технических погрешностей. Например, назвав ст. 165
УПК "Судебный порядок получения разрешения на производство следственного
действия", законодатель распространил описанную в ней процедуру получения судебного
разрешения на некоторые процессуальные действия (ст. ст. 115 - 116, ч. 3 ст. 217 УПК)
<1>, несмотря на то что природа последних значительно отличается от существа
следственного действия.
--------------------------------
<1> В ч. 3 ст. 217 УПК указано, что процедура ограничения представителей стороны
защиты на ознакомление с материалами уголовного дела осуществляется в порядке,
предусмотренном ст. 125 УПК. Фактически это не так, в ст. 125 УПК урегулирован
порядок обжалования действий дознавателя, следователя и прокурора, в то время как
право на ознакомление с материалами уголовного дела осуществляется по инициативе
органов предварительного расследования, как это указано в ст. 165 УПК. См. подробнее:
Колоколов Н.А. Возможность ограничения сроков ознакомления с материалами
уголовного дела // Уголовный процесс. 2006. N 12. С. 26 - 30.
Современное состояние статутного контроля как самостоятельного вида судебной
деятельности отягощено еще и тем обстоятельством, что практически одни и те же
действия регламентируются сразу двумя различными отраслями права: уголовнопроцессуальным и административным, в структуру которого входит Федеральный закон
"Об оперативно-розыскной деятельности".
В настоящей главе речь пойдет о судебном контроле, предшествующем как
следственным, так и некоторым процессуальным действиям в сфере уголовного
судопроизводства. Расширение предмета исследования продиктовано тем, что ст. 165
УПК придан универсальный характер, кроме того, некоторые процессуальные и
следственные действия порой образуют идеальную совокупность. Например, обыск в
жилище совмещается с наложением ареста на имущество обвиняемого, выемка
банковских документов - с арестом соответствующих денежных счетов и т.п.
Статутный судебный контроль, осуществляемый в соответствии с Федеральным
законом "Об оперативно-розыскной деятельности", - составная часть административного
судопроизводства, и это отдельная тема.
Новизна института статутного контроля на досудебных этапах уголовного
судопроизводства объясняется отсутствием у правоприменителей устоявшихся традиций
и навыков, необходимых им как при осуществлении конкретных судебно-контрольных
действий, так и уточнении их подведомственности.
Сложность в определении объекта, предмета и пределов статутного контроля
обусловлена деформированностью правосознания российских юристов. Большинство из
них - сторонники позитивной школы права, вследствие чего многие из них не в состоянии
отделить естественные права человека от прав, кем-либо дарованных гражданину.
Для правильного определения границ судебного контроля в стадии
предварительного расследования следует исходить из признанного в международном
праве понятия "прайвеси" (privacy). Данный термин пока не получил адекватного аналога
ни в русском языке, ни в российском праве. Под "прайвеси" в международном праве
понимаются все те аспекты жизни человека, которые подлежат безусловной правовой
охране от каких-либо посягательств извне, в том числе и со стороны государства.
"Прайвеси" в первую очередь это интимный мир человека, сфера его личных отношений,
в том числе семейная жизнь, убеждения, личные права, репутация, личные
неформализованные связи с другими людьми, религиозные и политические убеждения,
также неприкосновенность личности, жилища, корреспонденции - основная составляющая
естественных, а потому и неотъемлемых прав человека. Суть понятия "прайвеси" еще в
1890 г. лаконично и привлекательно емко сформулировали американские юристы С.
Уоррен и Л. Брандейс: "прайвеси" - это "право быть оставленным в покое" <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Власихин В. Феномен Верховного суда США // Российская
юстиция. 2000. N 11. С. 56; Петрухин И.Л. Судебная власть: контроль за расследованием
преступлений. М., 2008. С. 50; Соединенные Штаты Америки. Конституция и
законодательные акты / Под ред. О.А. Жидкова. М., 1993. С. 41.
В то же время очевидно, что процессуальные решения, выносимые в рамках
статутного контроля, - разновидность решений вообще, решений в уголовном процессе в
частности. Интерес, проявляемый к данной теме, глубина, многосторонность
исследований, безусловно, принесли определенные плоды. В частности, не вызывает
сомнения императивная сущность решения суда в контрольном производстве, его волевое
содержание, выяснено предупредительное и правовосстановительное значение такого
решения, прослежены (хотя и не до конца) его связи с началом объективной истины,
законная сила решения, наконец, его сущность в целом.
Однако наивно думать, что все или хотя бы основные вопросы применительно к
анализируемой проблеме уже решены, а поэтому надобность в дальнейшем анализе
отпала. Как и в любой теории, в теории статутного контроля мы встречаемся с
различными, иногда противоположными взглядами, именно здесь далеко не все сделано,
чтобы вскрыть причины разногласий, осветить сущность проблемы, поскольку отсутствие
единых правовых воззрений отрицательно сказывается на правоприменительной
практике.
Важным, в частности, является вопрос о юридической природе решения суда в
рамках контрольного производства. Сейчас никто не оспаривает того, что это императив,
веление, приказ, адресованные самому широкому кругу участников уголовного
судопроизводства, однако очевидно и другое: проблема обоснованности такого решения
не только далека от детальной разработанности, но и от элементарного ее понимания.
Действия суда в рамках контрольного производства различны по содержанию: одни
направлены на организацию процесса, другие на руководство его ходом, третьи - на
окончание процесса. Характерным стимулом любого судебно-контрольного производства
является его диспозитивность. Обязанность федерального суда рассмотреть ходатайство
органов предварительного расследования - обычное правовое состояние, свойственное
всем инстанциям. Однако очевидно и другое, что суд, лишенный возможности
самостоятельно и целенаправленно вести судебно-контрольное производство, не в
состоянии выполнить всех поставленных перед ним задач, следовательно, защитить как
права и интересы отдельной личности, так и права и интересы общества и государства.
Правоотношения, возникающие в рамках судебного контроля, делятся на основные и
дополнительные. Наличие последних свидетельствует о том, что многие субъекты
насильно втягиваются в процесс, возникший не по их инициативе. Однако данное
обстоятельство не лишает их права на обжалование постановлений суда, действий органов
предварительного расследования по их исполнению. Все это подчеркивает
многосторонность правоотношений, возникающих в рамках судебно-контрольного
производства. Следовательно, задача теории - максимально ясно и четко определить круг
участников судопроизводства, осуществляемого в рамках статутного контроля, дать
законодателю и практикам предложения по конкретизации их правового статуса.
В то же время следует признать, что практика применения судами норм Конституции
РФ, уголовно-процессуального права и других законов позволила выработать те критерии
обоснованности, законности и справедливости, которые в определенной мере позволяют
гарантировать как достижение целей уголовного преследования, так и соблюдение прав,
свобод и законных интересов человека и гражданина.
Алгоритм получения разрешения на проведение следственного или процессуального
действия, существенно ограничивающего конституционные права человека и гражданина,
- общее правило основания к рассмотрению судом ходатайства о производстве
следственного (здесь и далее - также процессуального) действия. Поводом к
рассмотрению в суде вопроса о возможности производства следственного действия (здесь
и далее - ограничивающего конституционные права, свободы человека и гражданина)
является соответствующее ходатайство следователя, поданное в суд с согласия
руководителя следственного органа (п. 3 ч. 2 ст. 38, п. 4 ч. 1 ст. 39, ч. 1 ст. 165 УПК) или
дознавателя, поданное в суд с согласия прокурора (п. 5 ч. 2 ст. 37, п. 1 ч. 3 ст. 41 УПК).
Как видим, на пути действий следователей, планирующих ограничение
конституционных прав человека и граждан, законодатель предусмотрел как минимум два
рубежа контроля. Первый - досудебный: для следователей это ведомственный контроль со
стороны руководителей следственных органов, для дознавателей - прокурорский надзор.
В реальной жизни в этом случае прокурорскому надзору, как правило, предшествует
ведомственный контроль со стороны начальников подразделений дознания. Дознаватель,
прежде чем явиться к надзирающему за его действиями прокурору, докладывает о
возникновении необходимости существенного ограничения конституционных прав
человека и гражданина своему непосредственному руководителю. Последний проверяет
обоснованность действий дознавателя, визирует подготовленное им ходатайство о
необходимости проведения следственного действия. Конструкция закона такова, что
письменное согласие указанных лиц на производство следственного действия строго
обязательно.
Второй рубеж контроля - судебный, наличие которого позволяет в рамках судебной
процедуры еще раз убедиться в необходимости ограничения конституционных прав
человека и гражданина, установить пределы такого ограничения.
Ему предшествует еще один - прокурорский надзор, поскольку Генеральный
прокурор РФ обязал руководителей следственных органов, следователей перед
обращением в суд за разрешением на проведение следственного действия направлять
надзирающему за их решениями и действиями прокурору копии ходатайства о
разрешении на проведение следственного действия и приобщенных к нему материалов.
Это необходимо для того, чтобы прокурор, участвующий в судебном заседании, заранее
мог их изучить и своевременно составить свое собственное мнение о сути представления.
Органы прокуратуры построены на основе принципа единоначалия, поэтому
прокурор, участвующий в судебно-контрольном производстве, согласовывает свою
позицию с руководством. Соответствующие прокуроры при этом визируют
представляемые им документы либо накладывают на них резолюции, выражающие их
позицию по существу проблемы.
В постановлении о возбуждении ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу
которых возникла необходимость производства того или иного следственного действия.
В силу ч. 1 ст. 176 УПК осмотр жилища производится в целях обнаружения следов
преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для дела. По общему
правилу осмотр жилища производится только с согласия проживающих в нем лиц. Если
они против этого возражают, то следователь возбуждает перед судом ходатайство о
выдаче ему на то соответствующего разрешения (ч. 5 ст. 177 УПК).
Основанием для производства обыска является наличие достаточных данных
полагать, что в каком-либо месте или у какого-либо лица могут находиться орудия
преступления, предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для
уголовного дела (ч. 1 ст. 182 УПК). Обыск в жилище производится на основании
судебного решения, принимаемого в порядке ст. 165 УПК (ч. 3 ст. 182 УПК).
При необходимости изъятия определенных предметов и документов, имеющих
значение для уголовного дела, если точно известно, где и у кого они находятся,
производится их выемка (ч. 1 ст. 183 УПК).
Выемка предметов и документов, содержащих государственную или иную
охраняемую законом тайну, а также предметов и документов, содержащих информацию о
вкладах и счетах граждан в банках или иных кредитных организациях, производится на
основании судебного решения, принимаемого в порядке ст. 165 УПК (ч. 3 ст. 183 УПК).
При наличии достаточных оснований полагать, что предметы, документы и
сведения, имеющие значение для уголовного дела, могут содержаться соответственно в
бандеролях, посылках и других почтово-телеграфных отправлениях либо в телеграммах
или радиограммах, на них может быть наложен арест (ч. 1 ст. 185 УПК). Наложение
ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка в учреждениях связи
производятся на основании судебного решения, принимаемого в порядке ст. 165 УПК (ч. 2
ст. 182 УПК).
При наличии достаточных оснований полагать, что телефонные или иные
переговоры подозреваемого, обвиняемого и других лиц могут содержать сведения,
имеющие значение для уголовного дела, их контроль и запись допускаются при
производстве по уголовным делам о преступлениях средней тяжести, тяжких и особо
тяжких преступлениях, на основании судебного решения, принимаемого в порядке ст. 165
УПК (ч. 1 ст. 182 УПК).
При наличии угрозы совершения насилия, вымогательства и других преступных
действий в отношении потерпевшего, свидетеля или их близких родственников,
родственников близких лиц контроль и запись телефонных переговоров допускаются по
письменному заявлению указанных лиц, а при отсутствии такого заявления - на основании
судебного решения.
При необходимости извлечения трупа из мест захоронения следователь выносит
постановление об эксгумации и уведомляет об этом близких родственников или
родственников покойного. В случае если близкие родственники или родственники
покойного возражают против эксгумации, решение на ее проведение выдается судом (ч. 3
ст. 178 УПК).
Для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других
имущественных взысканий или возможной конфискации имущества, указанного в ч. 1 ст.
104.1 УК, следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель
с согласия прокурора возбуждают перед судом ходатайство о наложении ареста на
имущество подозреваемого, обвиняемого или лиц, несущих по закону материальную
ответственность за их действия (ч. 1 ст. 115 УПК).
В силу ч. 3 ст. 115 УПК арест может быть наложен на имущество, находящееся у
других лиц, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате
преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или
предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для
финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного
формирования, преступного сообщества (преступной организации).
На основании судебного решения руководители банков и иных кредитных
организаций обязаны предоставить информацию об этих денежных средствах и иных
ценностях (ч. 7 ст. 115 УПК).
Вышеперечисленные нормы изобилуют оценочными категориями. К ним относятся
такие понятия, как "жилище", "следы преступления", "орудия преступления", "предметы,
документы и ценности, которые могут иметь значение для дела", "другие обстоятельства,
имеющие значение для дела", "согласие проживающих в жилище лиц на проведение его
осмотра", "их возражение против проведения такого осмотра", "точно известно, где и у
кого находятся предметы и документы, имеющие значение для уголовного дела", "другие
почтово-телеграфные
отправления",
"наличие
угрозы
совершения
насилия,
вымогательства и других преступных действий", "достаточные основания полагать, что
имущество получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого
либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия
преступления либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного
вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации)",
"возражение близких родственников или родственников покойного".
Всегда следует исходить из того, что проведение вышеуказанных следственных
действий производится только для установления конкретных данных по делу.
Основания и условия проведения следственных действий, ограничивающих
конституционные права человека и гражданина, классифицируются на материальноправовые и формально-правовые.
Формально-правовые основания: осмотр жилища, обыск, выемка, наложение ареста
на почтово-телеграфные отправления, контроль и запись переговоров, эксгумация,
наложение ареста на имущество - возможны только в рамках осуществления следователем
(здесь и далее, если не указано иное, также дознавателем) предварительного
расследования по конкретному уголовному делу, возбужденному в строгом соответствии
со ст. 146 УПК и расследуемому в соответствии с установленными законом сроками (ст.
ст. 162, 223 УПК).
Материально-правовые основания на проведение следственных действий,
ограничивающих конституционные права человека и гражданина: совокупность
доказательств, которые, во-первых, свидетельствуют о том, что проведение
предполагаемого действия по делу даст определенный результат; во-вторых, по делу
имеются сведения, указывающие на необходимость существенного ограничения
конституционных прав в интересах судопроизводства.
Материально-правовое основание к проведению следственного действия
соответствует выработанному Европейским судом по правам человека критерию
"необходимости" ограничения права человека и гражданина. Раскрывая содержание
данного критерия применительно к демократическому обществу, характеризующемуся
открытостью и терпимостью, Европейский суд по правам человека указывает на сходство
анализируемого понятия с категориями "незаменимое", "допустимое", "обычное",
"разумное", "целесообразное". При этом понятие необходимости подразумевает, что
вмешательство соответствует какой-либо насущной потребности и что оно соразмерно
преследуемой правомерной цели.
Толкование перечисленных категорий - дискреционное полномочие национальных
властей. Европейский суд по правам человека отмечает, что их усмотрение не является
безграничным, а идет рука об руку с европейским контролем, осуществляемым Судом,
который должен выносить окончательное решение о том, насколько то или иное
ограничение допустимо <1>.
--------------------------------
<1> Де Сальвия М. Прецеденты Европейского суда по правам человека.
Руководящие принцы судебной практики, относящие к Европейской конвенции о защите
прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002 г. СПб., 2004. С. 66 67.
Государства имеют право осуществлять контроль за использованием собственности
путем "выполнения законов". Любое вмешательство государства в уважение права
собственности должно быть законным <1>. При этом Европейский суд по правам
человека отмечает, что общие принципы международного права не применимы к актам
государства по изъятию собственности своих граждан <2>.
--------------------------------
<1> Де Сальвия М. Указ. соч. С. 990 - 991.
<2> Там же. С. 989.
По общему правилу наложение ареста на имущество является временной мерой,
отвечающей необходимости обеспечения возможной конфискации имущества, которое,
возможно, добыто в результате незаконной деятельности в ущерб обществу.
Следовательно, общие интересы оправдывают оспариваемое вмешательство, которое
нельзя рассматривать как особую экономическую опасность такой организации, как
мафия.
"Суд признает наличие трудностей, с которыми сталкивается Италия в борьбе с
мафией. Благодаря своей незаконной деятельности, в частности торговле наркотиками,
своим международным связям, эта "организация" ворочает огромным количеством денег,
инвестируемым, кроме прочего, в недвижимость. Предназначенная для блокировки такого
движения подозрительных денежных средств конфискация представляет собой
эффективное средство, необходимое средство для борьбы с этим бедствием.
Следовательно, она соразмерна преследуемой цели, тем более что она не влечет в
действительности никакого дополнительного ограничения в сравнении с наложением
ареста на имущество. Наконец, превентивный характер конфискации оправдывает ее
немедленное применение, невзирая на любое обжалование <1>.
--------------------------------
<1> Де Сальвия М. Указ. соч. С. 996 - 997.
§ 2. Порядок возбуждения ходатайства о получении разрешения
на проведение следственного действия
При возникновении необходимости проведения следственного действия следователь
возбуждает перед судом соответствующее ходатайство. В постановлении о возбуждении
ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость
существенного ограничения конституционных прав граждан.
Порочной является практика, когда органы предварительного расследования в своих
ходатайствах о проведении следственных действий ограничиваются безмотивной
констатацией вышеперечисленных обстоятельств или же их перечислением. В то же
время следует признать отсутствие в юридическом обороте необходимого для этого
понятийного аппарата, который, впрочем, легко может быть пополнен соответствующими
терминами и оборотами, почерпнутыми из правоприменительной практики других
государств, особенно если выработанные в результате его правовые позиции приобрели
статус общепризнанных принципов и норм международного права. На подобное
творческое заимствование ведущих правовых идей суды ориентируют: Конституция РФ,
ч. 3 ст. 1 УПК РФ и Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 N 5 "О
применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм
международного права и международных договоров".
В резолютивной части постановления должно быть четко указано, о разрешении
проведения какого именно следственного действия автор документа просит, где оно
должно быть проведено, какую информацию доказательственного характера в результате
данного следственного действия он рассчитывает получить.
Например, следователь, ходатайствующий о получении разрешения на производство
обыска, должен указать, в каком помещении обыск будет произведен, какие предметы он
рассчитывает изъять.
Если следователь ходатайствует о получении разрешения на проведение
процессуального действия - наложение ареста на имущество, то он должен указать, какое
именно имущество и какой стоимостью он намерен арестовать.
Перечень документов, прилагаемых органами предварительного расследования к
ходатайству о получении разрешения на проведение следственного действия.
К ходатайству следователя о необходимости проведения следственных действий в
обязательном порядке прилагаются ксерокопии:
1) постановления о возбуждении уголовного дела (при необходимости постановления о принятии его к производству, постановления о производстве
предварительного следствия следственной группой);
2) процессуальные документы, обосновывающие необходимость их проведения. В их
число могут входить: протоколы допросов потерпевших, свидетелей, опознаний, очных
ставок, заключения экспертиз и другие документы, перечисленные в ст. 74 УПК.
Материалы, представляемые органами предварительного расследования в качестве
материально-правового обоснования к удовлетворению ходатайства на производство
следственного действия, в обязательном порядке подлежат проверке судьей по правилам,
предусмотренным ст. 75 УПК. Все приобщаемые к ходатайству о разрешении на
проведение следственного действия ксерокопии документов должны быть хорошего
качества и надлежащим образом заверены.
§ 3. Место рассмотрения ходатайства
о проведении следственного действия
По общему правилу место производства предварительного расследования
предопределяет и место рассмотрения ходатайства о разрешении проведения
следственного действия. Исключением из данного правила являются случаи, когда по
обстоятельствам дела следственные действия проводятся далеко от места проведения
предварительного расследования. В таких случаях действующий закон предписывает
следователю обратиться в суд с ходатайством о разрешении проведения следственного
действия по месту его проведения.
Если выдача судом разрешения на производство следственного действия сопряжена
с необходимостью обсуждения вопросов, содержащих государственную тайну, то по
правилам, содержащимся в п. 3 ч. 3 ст. 31 УПК, ходатайство рассматривается судом
субъекта Российской Федерации.
Постановлением Мурманского областного суда от 23.12.2003 было разрешено
прослушивание телефонных переговоров Д. сроком на 180 суток. Постановлением
Мурманского областного суда от 20.01.2004 разрешено получение сведений о входящих и
исходящих соединениях абонента.
В надзорной жалобе Д. просил состоявшиеся судебные решения отменить,
поскольку, по его мнению, постановление о разрешении проведения следственных
действия является незаконным и необоснованным, кроме того, оно должно было быть
вынесено районным судом по месту проведения следственных действий.
Судья ВС РФ в возбуждении надзорного производства отказал, мотивируя это тем,
что:
- из представленных материалов основанием для принятия судом решения о
разрешении проведения следственных действий послужило то обстоятельство, что в
распоряжении следственных органов имелась оперативная информация о преступной
группе, лидером которой являлся Д;
- постановления о разрешении прослушивания телефонных переговоров вынесены
судьей суда субъекта Российской Федерации, так как в силу п. 3 ч. 3 ст. 31 УПК ему
подсудны материалы, составляющие государственную тайну, а деятельность органов,
осуществлявших прослушивание, регламентируется Законом о государственной тайне
<1>.
--------------------------------
<1> Постановление судьи ВС РФ от 12.02.2006 N 34-у05-189.
§ 4. Подготовка к рассмотрению ходатайства
о проведении следственного действия
Судья, рассматривающий ходатайство о выдаче разрешения на проведение
следственного действия, обязан лично убедиться, что в производстве органов
предварительного расследования действительно имеется уголовное дело, по которому
проведение следственного действия, ограничивающего конституционные права человека
и гражданина, необходимо; постановление о возбуждении данного уголовного дела
вынесено уполномоченным на то лицом и оформлено надлежащим образом (ст. 146 УПК);
все графы в бланке постановления о возбуждении уголовного дела, принятии его к своему
производству заполнены, необходимые подписи имеются, сомнений в их достоверности
нет; возбужденное уголовное дело надлежащим образом зарегистрировано, ему присвоен
соответствующий номер.
Если уголовное дело, по материалам которого производятся следственные действия,
выделено в отдельное производство из другого дела, то следует проверить: не были ли
при этом нарушены нормы уголовно-процессуального закона, произведено ли выделение
дела уполномоченными на то лицами, зарегистрировано ли выделенное дело надлежащим
образом.
После этого следует проверить, чтобы сроки предварительного следствия либо
дознания (ст. ст. 162, 223 УПК) к моменту рассмотрения ходатайства не истекли.
Если уголовное дело возбуждено одним лицом, а ходатайство о получении
разрешения на проведение следственного действия принесено другим лицом, то
необходимо проверить, принято ли оно последним к своему производству.
Если производство предварительного расследования осуществляется следственной
группой, то судье следует проверить факт участия лица, принесшего ходатайство о
получении разрешения на проведение следственного действия, в данной следственной
группе, наличие у него соответствующих процессуальных полномочий, для чего
необходимо проанализировать постановление о производстве предварительного следствия
следственной группой.
После этого судье следует выяснить, не имеется ли поводов к прекращению дела по
основаниям, перечисленным в ст. 24 УПК.
Далее, по документам осуществляется проверка необходимости проведения
следственного действия, ограничивающего конституционные права, в процессуальном
плане, для чего при необходимости анализируются имеющиеся в деле документы. При
этом следует проверить, чтобы все графы в бланках процессуальных документов были
заполнены, необходимые подписи участников процесса в них имелись, сомнений в их
достоверности не было.
Судья, осуществляющий статутный контроль, обязан помнить о правилах гл. 52
УПК, в соответствии с которыми общий порядок в отношении лиц, занимающихся
определенными видами публичной деятельности, применяется лишь с определенными в
ней изъятиями.
Б. был зарегистрирован кандидатом в депутаты представительного органа местного
самоуправления г. Биробиджана. Органами предварительного расследования в отношении
его возбудили уголовное дело, по месту его жительства и в гараже провели обыски. Б.
обжаловал действия органов предварительного расследования в суд. Городской суд
Биробиджана жалобу удовлетворил, указав, что органы предварительного расследования
нарушили правила возбуждения уголовных дел в отношении кандидатов в депутаты.
Как видим, органы предварительного расследования упустили из виду факт
существования повышенных средств процессуальной защиты в отношении определенных
категорий граждан.
Судебная коллегия по уголовным делам кассационным Определением от 18.09.2003
отменила Постановление Красноярского краевого суда от 16.07.2003 о проведении обыска
в квартире и служебном кабинете депутата Законодательного Собрания Красноярского
края Н., поскольку обыски в отношении депутата законодательного органа субъекта
Федерации могут проводиться при условии, что в отношении его возбуждено уголовное
дело либо он привлечен к уголовной ответственности в качестве обвиняемого. Ни того ни
другого в отношении депутата сделано не было. Производство по материалу в отношении
Н. было прекращено.
Красноярский краевой суд совершил в данном случае весьма распространенную
ошибку: не проанализировал правовой статус Н., определенный в главе 52 УПК <1>.
--------------------------------
<1> О практике производства следственных (процессуальных) действий в
отношении отдельных категорий лиц, занимающихся публичной деятельностью, см.
подробнее: Колоколов Н.А. Производство по уголовным делам в отношении лиц,
занимающихся публичной деятельностью // Уголовный процесс. 2007. N 2. С. 3 - 14; Он
же. Заключение коллегии судей о наличии в действиях лица признаков преступления //
Уголовный процесс. 2007. N 4. С. 23 - 37; Он же. Гл. 52 УПК РФ: Новое в законе //
Уголовный процесс. 2007. N 6. С. 30 - 37; Ковтун Н.Н., Ярцев Р.В., Захарова Т.П.,
Галиуллин Ш.Р. Судебный контроль за законностью и обоснованностью уголовного
преследования, реализуемого в отношении специальных субъектов уголовного
судопроизводства России (гл. 52 УПК): Монография. Н. Новгород, 2007.
§ 5. Сроки рассмотрения ходатайства о получении
разрешения на проведение следственных действий
Постановление о возбуждении ходатайства о получении разрешения на проведение
следственных действий подлежит рассмотрению в течение 24 часов с момента
поступления материалов в суд (ч. 2 ст. 165 УПК).
В каждом районном суде ведется специальная книга учета поступления таких
материалов и рассмотрения ходатайств на проведение следственных действий, в которой
указываются не только дата, но и время поступления материала.
Рассмотрение ходатайства о получении разрешения на проведение следственного
действия производится судьей районного суда единолично.
По личной инициативе в судебном заседании вправе принять участие прокурор,
следователь или дознаватель (ч. 3 ст. 165 УПК). Если последние своевременно изъявили
такое желание, то судья, рассматривающий материал, не вправе отказать им в этом.
Судья, приняв к производству ходатайство о получении разрешения на проведение
следственного действия, должен принять все необходимые меры, направленные на
своевременное уведомление участников процесса о предстоящем судебном заседании.
Судебное заседание должно быть начато в пределах 24 часов с момента поступления
материала в суд и с учетом возможности реальной явки участников процесса к началу
слушания материала по возбужденному ходатайству. Форма уведомления участников
процесса о предстоящем разбирательстве должна гарантировать их своевременную явку в
судебное заседание при наличии у них соответствующего желания. С учетом краткости
установленных в законе сроков представляется, что формами уведомления могут быть
телеграф, различные формы электронной связи, доставка повесток нарочным с
последующим подтверждением этого факта по телефону.
Неявка без уважительных причин прокурора, следователя или дознавателя,
своевременно извещенных о времени судебного заседания, не является препятствием для
рассмотрения ходатайства.
Срок, указанный в ч. 2 ст. 165 УПК, пресекательным не является, следовательно,
ходатайство о получении разрешения на проведение следственного действия может быть
рассмотрено и после его истечения.
§ 6. Порядок разрешения ходатайства о получении
разрешения на производство следственного действия
Ходатайство о получении разрешения на производство следственного действия
подлежит рассмотрению в закрытом судебном заседании. В начале заседания судья
объявляет, какое ходатайство подлежит рассмотрению. Затем прокурор либо лицо,
возбудившее ходатайство, обосновывают его. По смыслу УПК предполагается, что
ходатайства о получении разрешения на производство нескольких следственных действий
составляются и разрешаются судьей отдельно в каждом конкретном случае.
По ходу проведения судебного заседания секретарем судебного заседания ведется
протокол, в котором полно и объективно должен быть отражен ход рассмотрения
ходатайства, включая вопросы, которые задавались судьей участникам процесса.
Участники процесса могут знакомиться с протоколом, подавать на него замечания.
Выслушав участников процесса, судья удаляется в совещательную комнату, где
выносит постановление, которое подлежит оглашению в судебном заседании.
§ 7. Результаты рассмотрения ходатайства
о разрешении проведения следственного действия
Рассмотрев указанное ходатайство, судья выносит постановление о разрешении
производства следственного (процессуального) действия или об отказе в его производстве
с указанием мотивов отказа (ч. 4 ст. 165 УПК). Постановление должно полностью
отвечать требованиям, предъявляемым к такого рода документам (ч. 4 ст. 7 УПК).
Резолютивная часть постановления судьи должна содержать указание на то,
проведение какого именно следственного действия разрешено, в каком месте и в целях
получения каких именно доказательств.
Разрешая наложение ареста на имущество, судья указывает его место нахождения,
принадлежность, стоимость.
Выдавая разрешение на проведение любого следственного действия, разрешая
наложение ареста на имущество, судья должен минимизировать возможность ограничения
прав и интересов лиц, не имеющих отношения к производству по уголовному делу.
Количество жалоб на постановления судей, выносимых в порядке ст. 165 УПК,
минимально. В то же время практика проведения обысков в банках, учреждениях,
занимающихся аудиторской деятельностью, помещениях, занимаемых адвокатами, еще
далека от стабильности.
Судья Набережночелнинского городского суда (Республика Татарстан) отказал
следователю в рассмотрении ходатайства о производстве в рамках расследования по
уголовному делу обыска в коммерческом банке "Эра" (г. Москва), ссылаясь на то, что
разрешение на производство обыска суд может давать лишь в случае, если он проводится
в жилище, необходимые же для производства выемки в кредитном учреждении данные о
конкретных физических лицах, чьи вклады и счета интересуют следствие, отсутствуют.
В феврале 2004 г. в помещении коммерческого банка "Эра" на основании
санкционированного прокурором постановления следователя работниками милиции в
целях выявления лиц, причастных к совершению особо тяжкого преступления, был
проведен обыск, в ходе которого были изъяты расходные кассовые документы и выписки
из корреспондентских счетов, указывающие на физических лиц - клиентов этого банка.
Рассмотрев данную проблему по жалобам заинтересованных лиц, Конституционный
Суд РФ определил, что положения ч. ч. 2 и 4 ст. 182 УПК в системе действующего
уголовно-процессуального регулирования предполагают необходимость принятия
судебного решения о выемке и изъятии путем проведения обыска предметов и
документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных
организациях <1>.
--------------------------------
<1> Определение КС РФ от 19.01.2005 N 10-О "По жалобе открытого акционерного
общества "Универсальный коммерческий банк "Эра" на нарушение конституционных
прав и свобод ч. ч. 2 и 4 ст. 182 УПК".
ООО "Аудиторская фирма "АристаЛюКС" оспорила конституционность
находящихся в нормативном единстве положений ст. 7 "Законность при производстве
уголовного дела" и ст. 75 "Недопустимые доказательства" УПК, предусматривающих, что
нарушение норм данного Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания
или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет признание полученных
доказательств недопустимыми, а также ч. 3 ст. 183 "Основания и порядок проведения
выемки" УПК, согласно которой выемка предметов и документов, содержащих
государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну, производится с
санкции прокурора.
10.07.2004 на основании постановления следователя прокуратуры г. Москвы в
рамках расследования уголовного дела, возбужденного по факту преднамеренного
банкротства государственного унитарного предприятия "Главное агентство воздушных
сообщений гражданской авиации", была произведена выемка сервера ООО "Аудиторская
фирма "АристаЛюКС", который содержал сведения об операциях этого агентства и иных
аудируемых фирмой лиц. Суд общей юрисдикции отказал в удовлетворении жалобы
заявителя на действия сотрудников прокуратуры, а его кассационная и надзорные жалобы
на соответствующее решение суда отклонены.
Рассмотрев обозначившуюся правоприменительную проблему по жалобам
заинтересованных лиц, Конституционный Суд РФ определил: взаимосвязанные
положения ст. ст. 7, 75 и ч. 3 ст. 183 УПК - в их конституционно-правовом истолковании,
вытекающем из ранее принятых и сохраняющих свою силу решений КС РФ, и в
нормативном единстве с п. 4 ст. 8 Федерального закона "Об аудиторской деятельности" не предполагают возможность осуществления выемки предметов и документов,
содержащих аудиторскую тайну, в рамках производимых следственных действий по
уголовному делу без принятия об этом специального судебного решения <1>.
--------------------------------
<1> Определение КС РФ от 02.03.2006 N 54-О "По жалобе общества с ограниченной
ответственностью "Аудиторская фирма "АристаЛюКС" на нарушение конституционных
прав и свобод положениями ст. ст. 7, 75 и 183 УПК".
Рассмотрев жалобу ряда граждан, Конституционный Суд РФ определил, что ст. ст. 7,
29, 182 и 183 УПК в их конституционно-правовом истолковании, вытекающем из
сохраняющих свою силу решений Конституционного Суда РФ, и в системном единстве с
положениями п. 3 ст. 8 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в
РФ" не предполагают возможность производства обыска в служебном помещении
адвоката или адвокатского образования без принятия об этом специального судебного
решения <1>.
--------------------------------
<1> Определение КС РФ от 08.11.2005 N 439-О "По жалобе граждан С.В. Бородина,
В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение конституционных прав ст. ст. 7,
29, 182 и 183 УПК".
Вышеприведенные судебные решения полностью соответствуют общепризнанной
практике, согласно которой выемки и обыски в банках, помещениях, занимаемых
адвокатами, осуществляются только на основании судебного решения <1>.
--------------------------------
<1> Де Сальвия М. Указ. соч. С. 456 - 458.
В то же время суды признают законными обыски в помещениях, занимаемых
адвокатами, если лица, проводившие следственные действия, сведениями об этом не
располагали.
Адвокат Р. в порядке ст. 125 УПК поставил вопрос о признании незаконным обыска,
проведенного 26.04.2007 в служебном кабинете адвоката без судебного решения. О том,
что обыск производится в помещении адвоката, сотрудники милиции знали, поскольку у
входа в здание имеется соответствующая табличка.
Оставив заявление адвоката без удовлетворения, судья указал следующее.
Из представленного материала следует, что следователем в рамках расследуемого им
дела было вынесено постановление о проведении обыска в помещении офиса ООО "ДК".
Специального разрешения следователем в кабинете адвоката получено не было,
поскольку у сотрудников милиции отсутствовала информация о том, что в данном
помещении расположен также офис филиала "Адвокатская консультация "Фемида"
Московской коллегии адвокатов "Защита". Присутствовавшая при обыске Е.
представилась секретарем ООО "ДК", о нахождении в этом же помещении кабинетов,
занимаемых адвокатами, она ничего не сообщила. Согласно протоколу обыска следует,
что он был проведен только в помещении ООО "ДК".
Стороной обвинения представлены и другие доказательства, свидетельствующие о
том, что следователь, вынесший постановление о производстве обыска, лица, его
производившие, информацией о том, что некоторые кабинеты в ООО "ДК" занимали
адвокаты, не располагали <1>.
--------------------------------
<1> Постановление судьи Нагатинского районного суда г. Москвы от 26.06.2007.
Неправильное прочтение положений уголовного процессуального закона судьями
ведет к ограничению прав органов предварительного расследования на проведение
обысков.
Старший следователь СК МВД России с согласия соответствующего руководителя
следственного органа обратился в Тверской районный суд г. Москвы с ходатайствами о
разрешении на проведение обысков в помещениях ряда банков.
Судья Тверского районного суда, отказав в удовлетворении всех ходатайств, в своих
постановлениях указал следующее.
"Проведение обыска в кредитной организации является исключительной и
чрезвычайное мерой, так как изначально способно привести к нарушению уставной
деятельности банка, подорвать к нему доверие со стороны граждан и юридических лиц,
нарушить банковскую тайну в отношении неопределенного круга лиц, нанести
непоправимый ущерб деловой репутации и имиджу банка, привести к оттоку капиталов из
банка, что в итоге способно поставить банк на грань банкротства.
Никаких документов, могущих указывать на то, что Центральным банком РФ
отзывалась у банка лицензия на осуществление банковских операций, в суд не
представлено, уголовное дело по ст. 172 УК (незаконная банковская деятельность) не
возбуждалось.
Таким образом, настоящее ходатайство следователя назначению уголовного
судопроизводства (ст. 6 УПК) не отвечает, а его удовлетворение судом могло бы привести
к неоправданному ограничению либо нарушению прав и законных интересов лиц, не
имеющих отношения к данному уголовному делу, что целям проведения обыска (ст. 182
УПК) заведомо не соответствует <1>.
--------------------------------
<1> Постановление судьи Тверского районного суда по уголовному делу от
12.09.2007 N 169277.
§ 8. Вручение копии постановления об удовлетворении
ходатайства на проведение следственных действий
Копия постановления о разрешении на проведение конкретного следственного
действия немедленно вручается под роспись лицу, ходатайствовавшему о его проведении.
Постановление о разрешении на проведение конкретного следственного действия
изготавливается как минимум в четырех экземплярах, которые должны находиться:
первый - в материалах судебно-контрольного производства; второй - в материалах
уголовного дела, третий у участников процесса; четвертый в надзорном производстве.
Постановление судьи о разрешении проведения конкретного следственного действия
подлежит немедленному исполнению.
Факт вручения копии постановления заинтересованным лицам удостоверяется
письменной отметкой. Если заинтересованные участники процесса выразили желание
обжаловать результаты рассмотрения ходатайства о проведении конкретных
следственных действий, то по их письменному заявлению им должна быть выдана копия
соответствующего документа.
Глава VI. ОЦЕНКА СУДОМ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ
СИТУАЦИЙ
§ 1. Сущность и особенности судебного контроля
за следственными (процессуальными) действиями,
существенно ограничивающими конституционные права граждан,
в случаях, не терпящих отлагательства (ч. 5 ст. 165 УПК)
Чем скорее следователь осмотрит место происшествия, осуществит иные
следственные и процессуальные действия, особенно те, промедление с которыми
равносильно безвозвратной утрате доказательств, имущества, подлежащего аресту, тем
эффективнее будет предварительное расследование. Например, проведение обысков в
день возбуждения уголовного дела результативно в 82% случаев, в дальнейшем
эффективность этого следственного действия резко сокращается: в течение трех дней - до
25%, в течение 10 дней до 15% <1>.
--------------------------------
<1> Бахин В.П. и др. Тактика использования внезапности в раскрытии преступлений
органами внутренних дел. Киев, 1990. С. 22. Цитируется по: Белкин Р.С. Курс
криминалистики. В 3 т. Т. 3. Криминалистические средства, приемы и рекомендации. М.,
1997. С. 254.
Учреждение института предварительного расследования в начале XIX в. во
Франции, его рецепция в 1864 г. в России не в последнюю очередь были обусловлены
необходимостью приблизить лицо, собирающее доказательства (судебного следователя), и
по месту, и по времени как к событию преступления, так и к источникам доказательств о
нем, лицам, его совершившим.
Более того, внезапность действий следователя - важнейшее средство преодоления
противодействия расследованию. В частности, неожиданность обыска пресекает действия,
направленные на уничтожение доказательств, сокрытие имущества. Можно смело сказать,
что внезапные действия следователя носят не только познавательный, но и упреждающий
характер.
В юридической науке принято различать: неожиданность времени следственного
действия, неожиданность места его проведения и неожиданность самого действия <1>.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Белкин Р.С. Курс криминалистики: В 3 т.
Криминалистические средства, приемы и рекомендации. М., 1997. С. 244 - 275.
Т.
3.
Сказанное означает, что общее правило - проведение следственных действий в
условиях, затрагивающих частную жизнь (прайвеси) <1> человека и гражданина, на
основании судебного решения не может существовать без исключений, поэтому таковые
предусмотрены законодательством всех без исключения государств. Фактически это не
что иное, как признание за органами предварительного расследования права на вторжения
в частную жизнь человека и гражданина без судебного решения. Наличие подобных
регламентаций - факт выражения доверия органам предварительного расследования.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Колоколов Н.А. Производство следственных действий,
ограничивающих конституционные права человека и гражданина // Уголовный процесс.
2007. N 12. С. 17 - 29.
Однако любое доверие не может быть безграничным, поэтому для уголовного
процесса, как и любого иного вида государственной деятельности, характерен принцип:
доверяй, но проверяй.
Случаи, в которых органам предварительного расследования разрешается вторгаться
в частную жизнь человека и гражданина без судебного решения, в теории уголовного
называются исключительными.
Исключительные ситуации от обычных отличаются, наряду с прочим, еще и тем, что
характерные для последних превентивные формы и методы надзора и контроля
вынужденно заменяются последующими. Несмотря на то что надзор и контроль в данном
случае осуществляются в режиме постфактум, в жизни они действительно являются
неотложенными.
Так как российский законодатель на их осуществление отводит всего лишь одни
сутки, то есть все основания рассматривать их как специализированные формы и методы
последующего неотложенного прокурорского надзора и судебного контроля <1>.
--------------------------------
<1> О классификации видов, форм, методов и режимов судебного контроля см.
подробнее: Колоколов Н.А. Прекращение незавершенных своевременно оперативных
судебно-контрольных производств // Уголовный процесс. 2006. N 5. С. 3 - 9.
Согласно ч. 5 ст. 165 УПК в исключительных случаях, когда производство осмотра
жилища, обыска и выемки в жилище, личного обыска, а также наложение ареста на
имущество, указанное в ч. 1 ст. 104.1 УК, не терпит отлагательства, следователь
производит указанные действия только на основании своего постановления, то есть:
- без согласия руководителя следственного органа (дознаватель без согласия
прокурора);
- без получения судебного решения.
Сделав вывод о том, что проведение следственных действий, перечисленных в ч. 5
ст. 165 УПК, не терпит отлагательства, следователь (дознаватель) обязан вынести
(изготовить и лично подписать) постановление о проведении такого действия (равно их
совокупности). После этого он организует произведение необходимых следственных
(процессуальных) действий, обеспечивая тем самым эффективность предварительного
расследования, достижение общих целей уголовного судопроизводства.
По смыслу закона проведение обыска, выемки, наложения ареста на имущество до
момента изготовления постановления о проведении следственного (процессуального)
действия недопустимо, поскольку существующие в УПК регламенты предписывают в
обязательном порядке предварять его предъявлением соответствующего документа (ч. 4
ст. 182 УПК). Более того, предъявление такого постановления участникам процесса важный элемент криминалистической тактики следственного (процессуального) действия.
Закон также предписывает следователю в течение 24 часов с момента начала
производства следственного (процессуального) действия уведомить судью и прокурора об
их производстве (ч. 5 ст. 165 УПК). Согласно данной норме к уведомлению прилагаются
копии постановления о производстве следственного действия и протокола следственного
действия.
Отсутствие в этом случае превентивного ведомственного контроля со стороны
руководителя следственного органа (п. 4 ч. 1 ст. 39 УПК) и превентивного судебного
контроля (ч. 1 ст. 165 УПК) компенсируется введением последующего неотложенного
прокурорского надзора и последующего неотложенного судебного контроля.
Если следственные (процессуальные) действия, перечисленные в ч. 5 ст. 165 УПК,
производятся дознавателем, то превентивный прокурорский надзор (п. 5 ч. 2 ст. 37 УПК) и
превентивный судебный контроль (ч. 1 ст. 165 УПК) заменяются последующим
неотложенным прокурорским надзором и последующим неотложенным судебным
контролем.
Анализ вышеприведенных положений ч. 5 ст. 165 УПК позволяет выявить как
минимум следующие проблемы организационно-процессуального характера:
- что следует понимать под оценочной категорией "исключительный случай, не
терпящий отлагательства";
- является ли перечень следственных действий, указанный в ч. 5 ст. 165 УПК,
исчерпывающим, или следователь (дознаватель), сделав вывод о том, что "обстоятельства
отлагательства не терпят", вправе в таком же режиме провести и иные следственные
действия, проведение которых возможно лишь на основании судебного решения;
- в какой форме следователь уведомляет прокурора и судью о начале проведения
следственного действия;
- как ему следует поступить, если по истечении 24 часов с момента начала
следственного действия его производство не завершено, протокол не составлен;
- насколько последующий неотложенный судебный контроль по своей
результативности уступает превентивному.
Раскрывая сущность понятия "исключительность случая", законодатель
ограничивается упоминанием лишь о ситуациях, когда "проведение вышеперечисленных
следственных действий не терпит отлагательства".
Возникает вопрос: "отлагательства" на какой срок? Очевидно, что на период,
который следователю необходимо затратить на подготовку проекта постановления о
проведении следственного действия, получения на его проведение согласия у
руководителя следственного органа, обращение в суд за получением разрешения на
проведение следственного действия, само судебное разбирательство. Даже по закону на
совершение всех вышеперечисленных действий может уйти свыше 24 часов, так как
только на судебное производство законом отводятся целые сутки (ч. 2 ст. 165 УПК).
Если проведение следственного действия на основании судебного решения задумал
осуществить дознаватель, то до суда ему предстоит посетить еще и прокурора (п. 5 ч. 2 ст.
37 УПК), место работы которого, как и судьи, обычно расположено в другом здании, а то,
возможно, и в другом населенном пункте.
Практика свидетельствует, что процедура получения судебного решения часто
затягивается от одного-двух дней до нескольких - срок, за который заинтересованными
лицами легко могут быть уничтожены любые доказательства. Сказанное означает: если
проведение следственного действия в данном случае не носит плановый, рутинный
характер, его действительно следует провести оперативно, следователь (дознаватель)
получает право на применение ч. 5 ст. 165 УПК.
Как видим, речь идет об особой динамической совокупности информационных,
организационно-технических и тактических факторов, которые в науке принято называть
следственной ситуацией. Поскольку регламент, прописанный в ч. 5 ст. 165 УПК, носит
особый, исключительный характер, то есть все основания утверждать, что в
анализируемом случае исследуется чрезвычайная следственная ситуация, необычность
которой предполагает особенность и чрезвычайность последующего судебноконтрольного действия - особой формы процессуального разбирательства.
Следственная ситуация формируется под воздействием целого ряда субъективных и
объективных факторов (условий), к числу последних Р.С. Белкин относил:
- наличие и характер имеющейся в распоряжении следователя доказательственной и
ориентирующей информации;
- наличие и устойчивость существования еще не использованных источников
информации и надежных каналов ориентирующей информации;
- интенсивность процессов исчезновения информации и сила влияющих на эти
процессы факторов;
- наличие в распоряжении следователя необходимых сил, средств и времени и
возможность их использования;
- существующая на тот момент уголовно-правовая оценка расследуемого события
<1>.
--------------------------------
<1> Белкин Р.С. Указ. соч. С. 135.
Не углубляясь в сущность субъективных факторов, свойственных чрезвычайным
следственным ситуациям <1>, отметим лишь то, что следователю в данном случае следует
сделать порой непростой вывод о целесообразности проведения следственного действия
без получения судебного разрешения, его необходимости и, главное, допустимости.
--------------------------------
<1> См. об этом, например: Белкин Р.С. Указ. соч. С. 135.
По общему правилу к любому тактическому решению следователя предъявляются
такие требования, как законность (ст. 7 УПК), нравственность (ст. 9 УПК),
своевременность (ст. 38 УПК), обоснованность (ч. 4 ст. 7 УПК) и реальность исполнения.
Законность
проведения
процессуального
действия,
ограничивающего
конституционные права и свободы человека и гражданина, обычно предопределяется
наличием возбужденного уголовного дела и наличием у лица, осуществляющего по нему
производство, совокупности указанного в законе комплекса полномочий.
Например, следователь по расследуемому им уголовному делу вправе вынести
постановление о проведении обыска и осуществить проведение данного следственного
действия. В то же время его руководитель без принятия дела к своему производству таким
правом не обладает. Не наделен правом на принятие самостоятельного решения о
проведении обыска и оперуполномоченный уголовного розыска, входящий в состав
следственно-оперативной группы, возглавляемой следователем.
Таким образом, базовой составляющей законности следственного (процессуального)
действия, производимого по правилам ч. 5 ст. 165 УПК, является:
- наличие возбужденного уголовного дела;
- принятие решения о проведении следственного (процессуального) действия
специально уполномоченным на то должностным лицом (следователем, дознавателем),
принявшего это уголовное дело к своему производству.
Отсутствие обеих вышеуказанных составляющих даже при очевидной
целесообразности проведения следственного (процессуального) действия влечет его
незаконность, а полученные в его результате доказательства следует относить к
недопустимым доказательствам.
Начальник управления судебного департамента по одному из регионов Российской
Федерации, получив из достоверных источников информацию о том, что один из судей
намерен получить взятку, решил лично задержать его с поличным. Несмотря на то что в
результате проведенных им действий подозрения полностью подтвердились, их
результаты впоследствии судом были отнесены к недостоверным доказательствам и
исключены из перечня доказательственной информации по делу. В итоге коллегией
присяжных заседателей в отношении судьи вынесен вердикт: невиновен.
В ходе уголовного судопроизводства запрещается осуществление действий, а также
принятие решений, унижающих честь и достоинство участников уголовного
судопроизводства. Никто не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому
или унижающему человеческое достоинство обращению (ст. 9 УПК).
Своевременность тактического решения заключается в его принятии и реализации
именно в тот момент, который диктуется условиями следственной ситуации, в тот момент,
когда принятие и реализация тактического решения обеспечивают поступательное
развитие процесса доказывания <1>.
--------------------------------
<1> Белкин Р.С. Указ. соч. С. 181.
Обоснованность тактического решения следователя - сложное комплексное понятие.
Речь в первую очередь идет о соответствии решения не воображаемому, а
действительному положению дел, объективной информации о сложившейся ситуации. Вовторых, тактическое решение следователя должно быть научно обосновано, в-третьих,
соответствовать нормативной базе. В-четвертых, решения и действия (бездействие)
следователя должны соответствовать интересам взаимодействующих с ним оперативных
служб, во всяком случае, им не противоречить.
Решение о проведении следственного действия должно быть исполнимым. Об этом
его качестве следователь обязан озаботиться заранее, в противном случае оказанное ему
противодействие при проведении следственного действия не позволит достигнуть
намеченных результатов.
Анализ судебной практики за годы действия УПК показывает: если следователи
провели следственные действия, затрагивающие частную жизнь человека и гражданина
без судебного решения, добились при этом положительных результатов, то опасаться им
специализированных форм и методов прокурорского надзора и судебного контроля не
следует. Число таких действий, признанных судами незаконными в порядке ч. 5 ст. 165
УПК, - менее 1%.
В каких же ситуациях следователи (дознаватели) вправе пойти на проведение
следственных действий, затрагивающих личную жизнь человека и гражданина, без
судебного решения?
Безусловно, если их неотложность продиктована обстановкой только что
совершенного преступления. Например, совершена кража. Следователь, осматривающий
место происшествия, получает достоверную информацию о том, что лица, ее
совершившие, укрылись в соседнем доме, при них похищенное. Отказ в данном случае
правоохранительных органов от безотлагательного проникновения в этом дом,
задержания подозреваемых, изъятия у них похищенного, попутно с этим предметов,
свидетельствующих о возможной причастности подозреваемых к иным преступлениям,
чреват утратой доказательств, уклонением виновных от ответственности.
Неотложность проведения следственного действия может быть продиктована
необходимостью пресечения случайно выявленной преступной деятельности. Например,
оправданным будет применение правил ч. 5 ст. 165 УПК следователем, который получит
достоверную информацию о том, что неизвестные вооруженные люди расположились в
одном из домовладений. В этом случае их задержание обоснованно будет соединено с
тщательным осмотром домовладения, личным обыском находящихся в нем лиц.
Проведение следственного действия по правилам ч. 5 ст. 165 УПК следует признать
законным, если есть достоверная информация о том, что разыскиваемые предметы могут
быть утрачены, поскольку к их уничтожению уже приступили или готовы преступить.
Например, не терпит отлагательства проведение обысков, если есть достоверная
информация о том, что преступники осознали, что их разоблачение неизбежно.
Часть 5 ст. 165 УПК применяется, когда необходимость в немедленном проведении
следственного действия возникла внезапно. Например, следователь производит выемку, в
ходе которой ему становится ясно, что в данном случае для отыскания доказательств
резервов данного следственного действия недостаточно: необходим обыск.
Неотложность проведения следственного действия зачастую продиктована
исключением возможности утечки информации <1>. Выполнение следователем
требований ч. ч. 1 - 4 ст. 165 УПК неизбежно становится достоянием широкого круга лиц,
в таких условиях утечка важной оперативной информации практически неизбежна.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Фомин М.А. Обыск в современном уголовном процессе России:
Учебно-практическое пособие. М., 2006. С. 44.
Определенные выводы о сущности понятия "достаточность оснований для
проведения следственного действия, затрагивающего частную жизнь человека и
гражданина, без судебного решения" можно сделать, проанализировав комплекс судебных
решений по делу в отношении З. - старшего следователя по особо важным делам СК при
МВД России.
Органами предварительного расследования З. обвинялся в том, что, получив
оперативную информацию в виде рапорта сотрудника, осуществляющего оперативнорозыскную деятельность, о возможных местах нахождения лиц, причастных к
контрабанде, в целях их задержания провел десять обысков. Обыски положительных
результатов не дали. За данные действия З. был привлечен к уголовной ответственности.
Московский городской суд, рассмотрев данное дело в первый раз, вынес в
отношении З. оправдательный приговор. Однако данное судебное решение Судебной
коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ вскоре было отменено. Дело в
отношении З. приобрело характер знакового, поскольку Генеральная прокуратура РФ
пришла к выводу, что злоупотреблениям следователей правом на проведение
следственных действий без соответствующих разрешений пора положить конец.
Приговором Московского городского суда от 03.11.2003 решения и действия З. были
расценены как превышение должностным лицом своих служебных полномочий и
квалифицированы по ч. 1 ст. 286 УК.
Делая вывод о виновности З., суд, в частности, указал на то, что следователь, вопервых, не имел достаточных оснований для проведения обысков, во-вторых, не привел в
своем постановлении мотивов их проведения без соответствующего решения. В данном
случае З. не помогли показания его руководителя в судебном заседании о том, что
следователь, проводя обыски, действовал не самостоятельно, а по его личному указанию,
поскольку на получение соответствующего разрешения требовалось от 5 до 7 суток.
Выводы суда о виновности З. далеко не бесспорны. Об этом можно судить, в
частности, потому, что суд счел возможным назначенное ему наказание считать условным
и не применять к нему дополнительного наказания в виде права занимать должности в
органах внутренних дел. Очевидно и то, что по таким делам "победители" неподсудны,
заполучи З. положительные результаты при проведении обысков, вопрос об
обоснованности его вмешательств в чужую частную жизнь отпал бы сам по себе <1>.
--------------------------------
<1> Уголовное дело N 2-140/03, архив Московского городского суда за 2003 г.
В то же время вышеприведенный пример позволяет сделать однозначный вывод о
том, что высказанное следователем суждение о наличии по делу "не терпящих отложения
обстоятельств", как и любое иное суждение, положенное в основу процессуального
решения, должно быть мотивированным. В противном случае его обоснование не выходит
за рамки гипотезы, следственные же действия на гипотетических предположениях
основаны быть не могут.
Таким образом, ограничение конституционных прав личности допустимо лишь при
условии их адекватности и соразмерности конституционно значимым ценностям и может
быть оправдано лишь необходимостью указанных в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ целей
защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных
интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Очевидно и другое, что конкретизация понятия "исключительность случая" - пока
дело будущего. Определенным подспорьем в этом непростом процессе может служить
практика Европейского суда по правам человека <1>.
--------------------------------
<1> См., например: Де Сальвия М. Указ. соч. С. 66 - 67.
Часть 5 ст. 165 УПК содержит перечень следственных действий, которые могут быть
проведены следователем без судебного решения. На первый взгляд он является
исчерпывающим и расширенному толкованию не подлежит. Думается, что со временем
практика внесет коррективы в данный императив, поскольку следователь обязан иметь
право на проведение любого следственного действия, затрагивающего личную жизнь
человека и гражданина, без судебного решения.
Следует также учесть, что помимо классического судебного разбирательства
судебно-контрольная деятельность может осуществляться и иным способом. Федеральные
правила уголовного процесса в окружных судах США позволяют вообще обойтись без
письменного документа, судья-магистрат вправе выдать ордер на проведение действия,
затрагивающего личную жизнь человека и гражданина, лишь на основании устных
показаний офицера полиции под присягой, сообщенных по телефону или с помощью
иного технического средства (правило 41). Наличие таких правил исключает
необходимость хождения лиц, собирающих информацию о преступлении и лицах, его
совершивших, по различным инстанциям. Удивительно, что российский законодатель,
творящий в эпоху информационной революции, об этом пока не догадался.
Рассматривая ч. 5 ст. 165 УПК через призму познаний в области юридической
техники, содержащиеся в ней регламентации трудно отнести к разряду логичных и
непротиворечивых. Закон обязывает следователя в течение 24 часов с начала проведения
следственного действия уведомить прокурора и судью о его проведении, приобщить к
уведомлению копии постановления и протокола следственного действия.
Возникает вопрос, как поступить следователю, если по техническим причинам этого
сделать он не в состоянии, либо 24 часа прошли, а проведение следственного действия
продолжается. Думается, что сроки, указанные в ч. 5 ст. 165 УПК, пресекательными не
являются, и прокурорский надзор, и судебный контроль могут быть осуществлены в тот
момент, когда для этого у соответствующих органов появятся технические возможности.
Наличие последних в настоящее время позволяет следователю, во-первых, вовремя
уведомить суд, что у него возникла необходимость проведения следственного действия,
получить на него согласие или запрет. Во-вторых, современный уровень развития техники
позволяет своевременно уведомить прокурора и суд о начале проведения следственного
действия, согласовать с ними время проверки законности его результатов.
Сказанное свидетельствует о том, что в анализируемом случае (ч. 5 ст. 165 УПК)
сущность судебного контроля остается неизменной, лишь основания говорить лишь об
определенных его особенностях. Статистика свидетельствует, что уровень эффективности
данного вида судебно-контрольной деятельности традиционно высок.
§ 2. Процедура рассмотрения судьей уведомления
о проведении следственного (процессуального) действия
Получив такое уведомление, судья в срок, предусмотренный ч. 2 ст. 165 УПК (24
часа), проверяет законность произведенного следственного действия и по результатам
судебно-контрольного действия выносит постановление о его законности или
незаконности. Если судья признает произведенное следственное действие незаконным,
все доказательства, полученные в ходе такого следственного действия, автоматически
причисляются к недопустимым в соответствии со ст. 75 УПК.
При рассмотрении уведомления о проведении следственного действия без
разрешения суда, когда такое разрешение обязательно, в судебном заседании по желанию
сторон помимо прокурора, следователя и дознавателя могут принять участие лица,
конституционные права и процессуальные интересы которых данным следственным
действием были нарушены, а также их защитники и представители. В их число могут
входить: подозреваемый, обвиняемый, иные лица <1>.
--------------------------------
<1> Определение КС РФ от 10.03.2005 N 70-О "Об отказе в принятии к
рассмотрению жалобы гражданки Дементьевой Аиды Борисовны на нарушение ее
конституционных прав ч. 5 ст. 165 УПК".
Участие прокурора в судебном заседании при выполнении судом требований ч. 5 ст.
165 УПК обязательно <1>.
--------------------------------
<1> См.: п. 1.5 Приказа Генерального прокурора РФ от 06.09.2007 N 136 "Об
организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов
предварительного следствия" и п. 16 Приказа Генерального прокурора РФ от 06.09.2007 N
137 "Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов
дознания", п. 14 Приказа Генерального прокурора РФ от 20.11.2007 N 185 "Об участии
прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства".
§ 3. Следственная и судебная практика
применения ч. 5 ст. 165 УПК
Изучение материалов судебно-контрольных действий показывает, что в
подавляющем большинстве случаев требования ч. 5 ст. 165 УПК неукоснительно
соблюдаются как дознавателями, следователями, прокурорами, так и судьями.
10.08.2007 в период с 17 до 21 час. из торгового павильона "ИП Симонов" была
похищена женская одежда на сумму 88100 руб. 05.09.2007 по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК по
данному факту было возбуждено уголовное дело.
18.09.2007 поздним вечером была установлена причастность к совершению данного
преступления Т., которую задержали сотрудники милиции.
И.о. следователя СО при ОВД Северное Измайлово г. Москвы, в производстве
которой находилось уголовное дело, возбужденное по факту хищения, тут же вынесла
постановление о производстве обыска по месту проживания Т.
Проведение данного следственного действия было поручено оперуполномоченному
КМ ОВД по району Северное Измайлово г. Москвы, который осуществил его 19.09.2007 в
02 часа 15 мин. и изъял похищенное Т. имущество.
Утром 19.09.2007 и.о. следователя направила уведомление о производстве обыска
председателю Измайловского районного суда г. Москвы и Измайловскому межрайонному
прокурору г. Москвы. К уведомлению прилагались копии постановлений о возбуждении
уголовного дела, производстве обыска и протокол обыска.
В тот же день Измайловским районным судом г. Москвы было осуществлено
судебно-контрольное действие, по результатам которого производство обыска в жилище
Т. было признано законным <1>.
--------------------------------
<1> Постановление судьи Измайловского районного суда г. Москвы от 19.09.2007 по
уголовному делу в отношении Т.
Как видим, времени у и.о. следователя на получение судебного разрешения на
производство обыска в обычном порядке не было, так как факт задержания Т. органами
милиции для ее сообщников - сигнал к сокрытию следов содеянного. Выбор момента
обыска был обусловлен степенью его неотложности и возможностью внезапного
проникновения на место обыска.
Зачастую немедленный обыск допустим и при минимуме необходимых сведений к
его проведению. В таком случае недостающую часть информации следователь получает
непосредственно в ходе обыска, корректируя в соответствии с ней тактику следственного
действия <1>.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Яблоков Н.П. Криминалистика: Учебник. М., 2008. С. 236 - 244.
В соответствии с устоявшейся практикой обыск немедленно проводится у всех лиц,
причастных к торговле наркотическими средствами и их потреблению, лиц,
подозреваемых в совершении краж, грабежей и разбоев. С учетом распространенности
данного вида преступлений речь идет о совершении ежегодно многих сотен тысяч
следственных действий.
Подавляющее большинство из них производится не лично следователями, а
оперативными работниками, владеющими тактикой поиска наркотических веществ,
оружия, знающими оперативную информацию о разыскиваемом имуществе. Зачастую в
ходе проведения таких обысков изымается имущество, которое позволяет выявить,
поставить на учет и раскрыть многие десятки преступлений.
Удостоверяя законность таких следственных действий, суды обычно довольно
подробно излагают фабулу преступления, упоминают о факте задержания подозреваемых,
то есть те обстоятельства, которые предполагают необходимость моментального осмотра
мест фактического проживания задержанных.
О законности таких обысков, по мнению судей, свидетельствует наличие у
оперативных работников на руках соответствующих постановлений следователей,
присутствие при проведении следственного действия понятых и проживающих в квартире
лиц.
В данном случае информация о соблюдении закона достаточности оснований к
производству обыска черпается судьями из протоколов обыска, анализ которых позволяет
проверить соответствие алгоритма следственного действия предусмотренному УПК
регламенту.
Результаты своей проверки судьями фиксируются в описательно-мотивировочной
части постановления о законности производства обыска в жилище <1>.
--------------------------------
<1> См., например: Постановление Измайловского районного суда г. Москвы о
законности производства обыска в жилище от 28.04, 5 и 7.05, 31.08, 17.09.2007,
Мещанского районного суда г. Москвы от 31.05., 11.07.2005, Преображенского районного
суда г. Москвы от 17.10.2005.
§ 4. Предмет судебного контроля обыск в кабинете следователя
Постановлениями Мещанского районного суда г. Москвы от 26 и 27.11.2007
следователю СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве было разрешено проведение
обыска в служебном помещении, занимаемом следователем СК при МВД России.
Ранее <1> автором были высказаны сомнения относительно допустимости
проведения обыска в целях обнаружения и изъятия материалов одного уголовного дела
при расследовании другого. События, послужившие поводом к анализу данной
процессуальной коллизии, получили весьма интересное продолжение, что побудило
автора вернуться к затронутой теме еще раз.
--------------------------------
<1> Колоколов Н.А. Производство следственных действий, ограничивающих
конституционные права человека и гражданина // Уголовный процесс. 2007. N 12. С. 17 29.
Согласно Конституции РФ прокуратура составляет единую централизованную
систему с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим и Генеральному
прокурору РФ (ч. 1 ст. 129). Полномочия, организация и порядок деятельности
прокуратуры применительно к уголовному процессу определяются ФЗ "О прокуратуре
РФ", УПК, соответствующими приказами Генерального прокурора РФ. Тот факт, что
Конституция РФ, вышеназванные федеральные законы и подзаконные акты применимы
лишь в их системном единстве - азбука уголовного процесса.
До 07.09.2007 прокурор был процессуальной фигурой, полностью определяющей
перспективу предварительного расследования по всем уголовным делам, поскольку
функции процессуального руководства следователями и надзора за их решениями и
действиями составляли элементы его дискреционных полномочий. Прокурор мог в любой
момент изъять любое уголовное дело у следователя, передать его другому следователю,
принять дело к своему производству, провести по нему необходимый, с его точки зрения,
комплекс следственных действий, лично завершить предварительное расследование и
направить его в суд. В этих условиях, для того чтобы заполучить интересующие его
материалы дела, проведение обыска в кабинете следователя не требовалось, прокурору
было достаточно изъять дело из производства конкретного следователя. Естественно, если
следователю прокуратуры требовалось уголовное дело, находящееся в производстве у
следователя органов внутренних дел, то он просил прокурора об изъятии нужного ему
дела у следователя органов внутренних дел и передаче этого дела ему.
С введением в действие ФЗ "О внесении изменений в УПК РФ и Федеральный закон
"О прокуратуре РФ" от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ" полномочия прокурора в уголовном
процессе в значительной мере были пересмотрены: прокурор практически полностью
утратил функцию процессуального руководства предварительным следствием.
Практика показывает, что далеко не все новеллы организационного и уголовнопроцессуального характера у правоприменителей получили надлежащее толкование.
Проследим ход их рассуждений в конкретной ситуации.
В производстве старшего следователя по особо важным делам СК при МВД России
Ш. находился ряд уголовных дел. Процессуальное руководство его деятельностью, а
равно ведомственный контроль за ней возложен на соответствующих руководителей СК
при МВД России (ст. 39 УПК РФ). Прокурорский надзор за решениями и действиями Ш.
осуществляется непосредственно Генеральной прокуратурой РФ (ст. 37 УПК РФ), которая
в данном случае представлена одним из заместителей Генерального прокурора РФ.
Сказанное означает:
- только руководство СК при МВД России правомочно отстранить следователя СК
при МВД России от дальнейшего производства расследования (п. 6 ч. 1 ст. 39 УПК РФ);
- только Генеральный прокурор РФ и его заместители вправе требовать от
следователя СК при МВД России устранения нарушений федерального законодательств,
допущенных в ходе предварительного следствия (п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ).
Также только Генеральному прокурору РФ и его заместителям принадлежит право
передачи уголовного дела, находящегося в производстве следователя СК при МВД России
(органа предварительного расследования при федеральном органе исполнительной
власти) и передачи его следователю СК при прокуратуре РФ (п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ).
Было бы логично предположить, что такая передача уголовного дела автоматически
является и отстранением следователя СК при МВД России от производства
предварительного расследования.
Изъятие в ходе обыска уголовного дела в целом означает также и фактическое
отстранение следователя от производства по уголовному делу. В равной степени
отстранением следователя от производства по делу является изъятие не всего дела, а
только части его, поскольку уголовное дело - не обыкновенная сумма документов и
приобщенных к ней предметов, а системное целое, сформированное следователем самостоятельной процессуальной единицей. Изъятие любой части уголовного дела
(целого) - вторжение в процессуальную самостоятельность следователя, есть не что иное,
как незаконное воспрепятствование производству предварительного следствия.
Необходимости такого изъятия при проведении обыска нет, поскольку УПК РФ
предусмотрен иной порядок изъятия уголовных дел. Право следователя на изъятие любого
документа и предмета при проведении обыска должно толковаться не только на основе ст.
ст. 38, 182 УПК РФ, но и на основе всех принципов уголовного судопроизводства,
поскольку УПК РФ является не совокупностью отдельных норм и правил, а системным
целым.
Применительно к анализируемому примеру имели место следующие события. От
лиц, привлеченных к уголовной ответственности следователем СК при МВД России,
поступила информация о наличии у них готовности дать Ш. взятку. Передача взятки действие двустороннее, следовательно, наличие информации о желании передать взятку
одним лицом предполагает необходимость проверки предполагаемого участия в этом и
следователя СК при МВД России.
Следовательно, сам факт возбуждения уголовного дела по признакам ч. 4 ст. 33, ст.
290 УК РФ по факту намерений дать взятку Ш. с неизбежностью предполагает
возникновение подозрения в том, что следователь СК при МВД России готов получить
взятку.
Документы, содержащие государственную и иную охраняемую законом тайну, могут
быть изъяты только на основании судебного решения. Очевидно, что уголовные дела
относятся к совокупности документов, содержащих если не государственную, то по
крайней мере иную охраняемую законом тайну.
Следователь входит в перечень лиц, в отношении которых применяется особый
порядок производства по уголовным делам (п. 7 ч. 1 ст. 447 УПК РФ). Поэтому
возбуждение уголовного дела в отношении его возможно только при выполнении
процедур, предусмотренных п. 10 ч. ч. 1, 2 и ч. 3 ст. 448 УПК. Решение о наличии
достаточности оснований для возбуждения уголовного дела в отношении следователя
принимается вышестоящим руководителем следственного органа СК при прокуратуре РФ
на основании заключения судьи районного суда по месту совершения деяния,
содержащего признаки преступления. Поводом к рассмотрению судьей районного суда
вопроса о даче заключения о наличии в действиях следователя признаков преступления
является соответствующее ходатайство следователя, в анализируемом случае председателя СК при Генеральной прокуратуре РФ, его заместителя <1>.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Колоколов Н.А. Заключение коллегии судей о наличии в
действиях лица признаков преступления // Уголовный процесс. 2007. N 4. С. 23 - 37.
Следователь СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве, руководство СУ СК при
прокуратуре РФ по г. Москве оснований для обращения в суд с представлением на
предмет истребования у судьи районного суда заключения о наличии в действиях
следователя СК при МВД России признаков состава преступления не нашли.
В то же время информацию о намерении дать взятку следователю СК при МВД
России указанные органы предварительного следствия сочли достоверной и достаточной
для возбуждения уголовного дела по факту совершения деяния, содержащего признаки
преступления.
Прокуроры, осуществившие надзор за возбуждением уголовного дела по факту
приготовления к даче взятки следователю СК при МВД России, а равно прокуроры,
осуществляющие надзор за проведением предварительного расследования по данному
делу, нарушений закона в действиях следователя СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве
не усмотрели, постановление о возбуждении уголовного дела в порядке, предусмотренном
ч. 4 ст. 146 УПК, не отменили, требований об устранении им нарушений законодательства
не выдвигали.
Таким образом, в производстве СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве появилось
уголовное дело, по которому проверочные действия совершались в том числе и в
отношении следователя СК при МВД России, хотя официального статуса подозреваемого
или обвиняемого он не получил, так как уголовное дело в отношении его не
возбуждалось.
Согласно правовой позиции, содержащейся в целом ряде постановлений и
определений Конституционного Суда РФ, в данном случае неважно, имеет лицо, в
отношении которого ведется производство по уголовному делу, официальный правовой
статус подозреваемого или обвиняемого или нет, важно, что оно является лицом, в
отношении которого выдвинуто подозрение <1>. Таким образом, в анализируемой
ситуации Ш. - следователь СК при МВД России получил статус лица, имеющий комплекс
процессуальных прав, предусмотренных УПК РФ для подозреваемого.
--------------------------------
<1> См. соответствующие постановление КС РФ, определение КС РФ.
В силу ч. 5 ст. 450 УПК следственные действия, осуществляемые в соответствии с
УПК не иначе как на основании судебного решения, в отношении лица, указанного в ч. 1
ст. 447 УПК, если уголовное дело в отношении его не было возбуждено или если такое
лицо не было привлечено в качестве обвиняемого, производятся с согласия суда,
указанного в ч. 1 ст. 448 УПК, в анализируемом случае - судьи районного суда.
Исходя из изложенного следователь СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве счел
необходимым войти в Мещанский районный суд с ходатайством о разрешении на
производство обыска в служебном помещении, занимаемом следователем СК при МВД
России Ш.
Судья Мещанского районного суда своим Постановлением от 26.11.2007 ходатайства
следователя удовлетворил, разрешив проведение обыска в служебном помещении,
занимаемом следователем СК при МВД России, а Постановлением от 27.11.2007 также и в
других помещениях, занимаемых сотрудниками следственно-оперативной группы.
Прокуроры, участвующие в судебных заседаниях, ходатайство следователя
поддержали.
Согласно ст. 7 УПК РФ любое процессуальное решение должно быть законным,
обоснованным и мотивированным. Разрешая проведение обыска, судья обязан
удостовериться в том, что ограничение конституционных и процессуальных прав
личности соразмерно общественной опасности ситуации, обусловлено соответствующими
обстоятельствами по делу и направлено на отыскание конкретных предметов и
документов. Иными словами, судья в первую очередь обязан выявить предмет судебноконтрольного действия:
- круг лиц, то есть перечень граждан, у которых будет проводиться обыск;
- объем имущества, подлежащего отысканию и изъятию.
Соблюдение первого правила необходимо для определения законности вторжения в
личную жизнь гражданина, второго - для того, что лицо, у которого проводится обыск,
ознакомившись с постановлением судьи, получило возможность добровольно выдать
следователю искомые им предметы и документы (ч. 5 ст. 182 УПК). Названные правила
имеют глубокий социально-правовой смысл, поскольку лицо, у которого в данном случае
производится обыск, осознает:
- во-первых, тот факт, что требования Конституции РФ в отношении его соблюдены
- обыск проводится на основании судебного решения;
- во-вторых, у этого лица появляется выбор: начать сотрудничать с органами
предварительного расследования, выдать искомое имущество (ч. 5 ст. 182 УПК), что
однозначно является обстоятельством, смягчающим наказание, или войти со следствием в
конфронтацию, скрыть документы и предметы, для отыскания которых проводится обыск.
Как известно, в состав следственно-оперативной группы могут входить следователи
и сотрудники органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Судья,
разрешая производство обыска "в служебном помещении, занимаемом следователем Ш. и
других помещениях, занимаемых сотрудниками следственно-оперативной группы", по
существу, разрешил проведение обыска в неограниченном количестве помещений и у
неограниченного количества следователей, что прямо противоречит ст. 450 УПК.
В ходе судебно-контрольного действия сначала было необходимо установить
поименный перечень следователей, у которых следует провести обыск, после чего
рассмотреть вопрос о законности и обоснованности его проведения в отношении каждого
из них. В этом суть превентивного судебного контроля, осуществляемого в соответствии с
положениями ст. ст. 165, 182 и 184 УПК.
Более того, судья, определяя перечень имущества, подлежащего изъятию, в
описательно-мотивировочной части постановления ограничился фразой о том, что
проведение обысков необходимо для обнаружения и изъятия фактически неопределенного
круга документов и предметов, имеющих значение для уголовного дела. Как видим, судья
не только не указал, о каких именно документах и предметах идет речь, но и не
конкретизировал свой вывод в резолютивной части постановления.
Вместе с тем очевидно, что в кабинете следователя может находиться как имущество
СК при МВД России, так и личное имущество самого следователя. Получается, что
согласно постановлению судья, разрешая проведение обыска в кабинете следователя Ш.,
разрешил и осмотр, и изъятие личных вещей следователя, если таковые, по мнению лиц,
производящих обыск, могут иметь значение для дела, расследуемого СУ СК при
прокуратуре РФ по г. Москве.
Кроме того, наличие судебного решения, дающего право на обнаружение и изъятие
любых документов и предметов только по одному признаку, которые имеют значение для
дела, не исключает возможности изъятия и хранящихся в кабинете уголовных дел,
находящихся в его непосредственном производстве.
Анализ постановлений судьи Мещанского районного суда г. Москвы от 26 и
27.11.2007 о разрешении производства обысков показывает, что их автор от анализа
законности и обоснованности ходатайства следователя применительно ко всем
вышеперечисленным обстоятельствам уклонился. Суть его рассуждений, уместившихся в
пятнадцати строках документа, сводится к следующему: уголовное дело возбуждено,
следователь просит разрешить проведение обыска у других следователей, в ходе которого
может быть изъято нечто нужное, так какие основания в этом отказывать?
Согласно протоколу обыска лицами, его производящими, были осмотрены все без
исключения предметы и документы, находившиеся в кабинетах ряда следователей, изъяты
как уголовные дела, так и личные вещи следователей.
В законности и обоснованности постановлений судьи Мещанского районного суда г.
Москвы, решениях, действиях следователя СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве
усомнились как сам следователь СК при МВД России Ш., так и заместитель Генерального
прокурора РФ, осуществляющий надзор за законностью осуществления им
предварительного расследования следователями СК при МВД России.
Следователь СК при МВД России Ш. сначала обжаловал действия следователя СУ
СК при прокуратуре РФ по г. Москве по правилам ст. 125 УПК, а затем принес жалобы на
постановления судьи Мещанского районного суда г. Москвы о разрешении проведения
обысков.
§ 5. Позиция Генеральной прокуратуры РФ
На постановления суда принес кассационные представления и заместитель
Генерального прокурора РФ. В обоснование свой правовой позиции их автор привел
следующие доводы.
В соответствии со ст. 7 УПК постановление судьи должно быть законным,
обоснованным и мотивированным.
Решение о производстве обыска в кабинете следователя Ш. принято судом на том
основании, что "в материалах уголовного дела имеются достаточные данные полагать о
том, что в служебном помещении Ш. и других помещениях, занимаемых сотрудниками
следственно-оперативной группы, могут находиться предметы и документы, которые
могут иметь значение для уголовного дела". Какие это предметы и документы, в
постановлениях суда не указано.
В постановлениях следователя, ходатайствующего о производстве обыска, его
необходимость мотивирована тем, что в ходе расследования дела получены данные,
указывающие на то, что к преступной деятельности причастен и следователь СК при МВД
России. Он якобы "создавал условия, при которых один обвиняемый мог склонить другого
обвиняемого к передаче взятки сотрудникам правоохранительных органов".
Как в постановлениях следователя, так и в постановлениях суда отсутствуют
конкретные сведения о предполагаемых неправомерных действиях следователя Ш., не
приведена информация, которая бы подтверждала это умозаключение следователя СУ СК
при прокуратуре РФ по г. Москве.
Из постановлений следователя о возбуждении ходатайства о получении разрешения
на обыск невозможно понять, какое отношение к делу о взяточничестве могут иметь
"предметы и документы", содержащие "государственную и иную охраняемую законом
тайну".
Таким образом, содержащийся в постановлениях суда вывод о наличии достаточных
данных для принятия решения ни на чем не основан.
В постановлениях следователя СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве, которые
явились поводом для дачи судом разрешения на производство обыска, содержатся
формулировки, которые фактически делают следователя СК при МВД России
подозреваемым в совершении преступления ("к вышеуказанной преступной деятельности
имеет прямое отношение следователь Ш.").
Согласно ст. 46 УПК подозреваемым является лицо, в отношении которого
возбуждено уголовное дело, либо которое задержано в соответствии со ст. ст. 91 и 92
УПК, либо к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения. Ни одно
из перечисленных решений в отношении Ш. не выносилось. Уже хотя бы поэтому
ходатайство следователя СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве является
необоснованным.
Более того, следователь Ш. относится к категории лиц, в отношении которых
применяется особый порядок производства по уголовным делам (п. 7 ч. 1 ст. 447 УПК). На
него распространяются положения главы 52 УПК, определяющей особенности
производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий граждан.
В материалах дела нет сведений о том, что в отношении Ш. принималось решение о
возбуждении уголовного дела или привлечении его в качестве обвиняемого по делу,
возбужденному в отношении других лиц.
Согласно ч. 5 ст. 450 УПК следственные действия, осуществляемые не иначе как на
основании судебного решения, в отношении лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, если
уголовное дело в отношении его не было возбуждено или такое лицо не было привлечено
в качестве обвиняемого, производится с согласия суда по месту совершения действия,
содержащего признаки преступления.
Служебный кабинет Ш. находится в помещении СК при МВД России, находится в
юрисдикции Тверского районного суда г. Москвы, поэтому Мещанский районный суд был
не правомочен выносить решение о производстве обыска в его кабинете.
Имеются два постановления, разрешающие производство обыска у Ш. от 26 и
27.11.2007. Резолютивные части обоих постановлений идентичны, за исключением
указанного в них адреса.
Подобные разночтения также не позволяют считать постановления, явившиеся
основанием для производства обыска, законными.
Необоснованное судебное разрешение на производство обыска способствовало
неправомерным действиям следователя, изъявшего в ходе его проведения материалы
расследуемого уголовного дела в отношении Д., а также часть материалов по другим
уголовным делам. Ни то ни другое изъятию в таком порядке не подлежит. Условия и
процедуры изъятия любого уголовного дела, передача его от одного органа
предварительного расследования другому, соединение и выделение дел прописаны в
УПК. Осуществлять эти процедуры могут только определенные должностные лица,
которые прямо указаны в законе. Ни одно из этих действий, касающихся конкретных
уголовных дел, не может быть исполнено посредством обыска или выемки. Из смысла и
содержания УПК совсем не следует, что на находящиеся в стадии расследования
уголовные дела могут быть распространены правила, применяемые к таким следственным
действиям, как обыск и выемка.
Изъяв материалы дела в отношении Д., следователь СУ СК при прокуратуре РФ по г.
Москве, по существу, пресек уголовное преследование в отношении Д., то есть сделал то,
в чем более всего могли быть заинтересованы именно обвиняемые по делу.
Как видим, заместитель Генерального прокурора РФ правильно определил предмет
судебного разбирательства в суде кассационной инстанции, не упомянув лишь о том, что
следователь СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве, изъяв материалы уголовных дел в
СК при МВД России, лишил его возможности осуществления непосредственного надзора
за ходом расследования этих дел.
При этом следует обратить внимание на следующие важнейшие обстоятельства.
Заместитель Генерального прокурора РФ, принеся кассационные представления на
судебные решения:
- не воспользовался своим бесспорным правом требовать у следователя СУ СК при
прокуратуре РФ по г. Москве устранить допущенные им нарушения УПК РФ путем
возвращения изъятых материалов уголовного дела и иных предметов следователям СК
при МВД России;
- уклонился от вынесения постановления о передаче материалов уголовного дела,
изъятых в СК при МВД России следователю Ш.
Все это свидетельствует о появлении растерянности в толковании новых законов
даже у самых высокопоставленных руководителей прокуратуры, которые вместо того,
чтобы в соответствии с Конституцией РФ (ч. 1 ст. 129) навести порядок в своем ведомстве
в административном порядке, перекладывают разрешение возникших у них проблем на
суды.
§ 6. Позиция следователя Ш.
Доводы, приведенные автором кассационных жалоб - следователем СК при МВД
России, в основном совпадают с позицией заместителя Генерального прокурора РФ. При
этом он обращает внимание вышестоящей судебной инстанции на то, что решение суда о
возможности проведения обыска у неограниченного числа следователей привело к тому,
что с 23 час. 26 ноября до 22 час. 15 мин. 28 ноября от работы были отстранены пять
следователей, их кабинеты были опечатаны, в ходе обыска у некоторых из них были
изъяты личные вещи, например персональный компьютер.
Автор жалоб также акцентирует свое внимание на том, что в ходе обыска у него был
изъято и его личное имущество - мобильный телефон.
§ 7. Позиция суда
Постановлением судьи Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 14.12.2007 о
незаконности действий следователя СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве заявление
Ш. фактически было оставлено без рассмотрения, поскольку обыск не повлек нарушения
его конституционных прав.
Доводы заявителя о том, что обыск без какой-либо необходимости проводился в
ночное время, в кабинетах следователей, не поименованных в постановлении, адвокат к
участию в обыске допущен не был, судьей Замоскворецкого суда г. Москвы хотя и
приведены в постановлении, но оставлены вообще без какого-либо анализа и оценки.
В данном случае вывод первой инстанции таков: нужды в оперативном судебном
контроле нет.
Вместе с тем неприкосновенность личного имущества - конституционная гарантия
человека и гражданина. Факт ограничения данного права, а также факт фактического
уголовного преследования являются вторжением в сферу конституционных прав
личности, которые могут быть существенно ограничены только при наличии
соответствующего публичного интереса. При таких обстоятельствах заявление о
нарушениях, допущенных при проведении обыска, должно было быть рассмотрено судьей
по существу и в полном объеме.
Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда, рассмотрев
кассационное представление заместителя Генерального прокурора РФ и следователя Ш., в
их удовлетворении отказала, не усмотрев каких-либо нарушений УПК <1>.
--------------------------------
<1> Определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского
суда от 28.01.2008 N 22-919 и 22-920.
Суд кассационной инстанции исходил из того, что следователь СУ СК при
прокуратуре РФ по г. Москве по возбужденному уголовному делу имел право поставить
вопрос о возможности проведения обыска в кабинете у следователя СК при МВД России,
оснований отказывать ему в этом у суда первой инстанции не было. Что касается
оснований для проведения обыска, то и у следователя, и у суда первой инстанции их было
достаточно.
При этом авторы кассационного определения судебной коллегии Московского
городского суда не указали, какие именно основания они посчитали достаточными и
почему.
Уклонились авторы кассационного определения и от оценки законности и
обоснованности разрешения проведения обыска у неограниченного круга следователей, в
неограниченном количестве кабинетов только на основании того, что они входят в некую
документально не подтвержденную для суда следственно-оперативную группу.
По мнению суда кассационной инстанции, не судейское дело уточнять, какие именно
предметы должны быть обнаружены и изъяты в ходе обыска, так как достаточно общей
фразы "имеющие значение для следствия".
Поэтому неудивительно, что и суд районного звена, и вышестоящий суд уклонились
и от оценки факта изъятия материалов дела одним следователем у другого следователя,
тем более что о возможности такого изъятия следователь СУ СК при прокуратуре РФ по г.
Москве суд об этом прямо не просил, а суд такого разрешения прямо и не давал,
следовательно, лица, производящие обыск, действовали по личной инициативе. Сами же
факты опечатывания кабинетов, изъятия материалов уголовного дела, отстранения
следователя от расследования конституционных прав личности не нарушают, о чем
правильно указал в своем постановлении Замоскворецкий районный суд г. Москвы. Таким
образом, судьи попытались объяснить руководству следственных подразделений и
прокурорам, что конфликт не процессуальный, а внутриведомственный.
§ 8. Позиция руководителей следственных органов
Естественно, что в неприятной ситуации решили разобраться и высшие
руководители следственных комитетов.
Первый заместитель Генерального прокурора РФ, председатель СК при прокуратуре
РФ А.И. Бастрикин на запрос начальника СК при МВД России А.В. Аничина ответил, что
достаточные основания для проведения обыска были. В ходе данного следственного
действия действительно были изъяты материалы из трех уголовных дел. Далее из письма
А.И. Бастрикина следует, что СК при прокуратуре РФ часть изъятых материалов
уголовного дела посчитал возможным оставить у себя <1>. Иными словами, первый
заместитель Генерального прокурора РФ, председатель СК при прокуратуре РФ посчитал
действия подчиненного ему следователя законными.
--------------------------------
<1> Письмо первого заместителя Генерального прокурора РФ, председателя СК при
прокуратуре РФ от 18.12.2007 N 216/1-1187-07.
С этим, как указывалось выше, не согласен заместитель Генерального прокурора РФ.
Согласно ч. 6 ст. 37 УПК РФ, п. 1.8 Приказа Генерального прокурора РФ от 06.09.2007 N
136 "Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов
предварительного следствия" точку в споре между прокурорами и руководителями
следственных органов в конечном итоге ставит лично Генеральный прокурор РФ.
О результатах этого спора можно судить по письму помощника Генерального
прокурора РФ.
Отвечая на жалобу следователя Ш., он указал, что процессуальное решение от 27
ноября 2007 г. и действия органа следствия, связанные с проведением обыска в СК при
МВД России, признаны не соответствующими требованиям УПК.
В этой связи по поручению Генеральной прокуратуры РФ прокурором г. Москвы
06.02.2008 и.о. руководителя СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве внесено требование
в порядке ст. 37 УПК о принятии мер к устранению нарушений УПК с рассмотрением
вопроса о привлечении к дисциплинарной ответственности должностных лиц, их
допустивших, и возврате изъятых в СК при МВД России материалов следствия <1>.
--------------------------------
<1> Письмо помощника Генерального прокурора РФ от 07.02.2008 N 15/1-4560-07.
Очевидно, что всех этих споров легко можно было бы избежать, если бы суд,
разрешая представление следователя СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве, в полном
объеме выполнил возложенные на него законом обязанности:
- проверил бы достаточность оснований для проведения обыска;
- четко бы определил место его проведения;
- конкретно бы указал перечень предметов, подлежащих изъятию.
Анализ судебной практики свидетельствует, что судьи в резолютивных частях своих
постановлений о разрешении производства обыска крайне редко перечисляют предметы,
подлежащие изъятию. В то же время в описательно-мотивировочной части этих
постановлений обычно приводится анализ ходатайства следователя о получении
судебного разрешения об изъятии конкретных примеров.
Старший следователь следственной службы УФСБ по г. Москве возбудил перед
судом ходатайство о получении разрешения на обыск в жилище Б. с целью отыскания
денег, ценностей, документов (как на бумажном, так и электронном носителях).
Располагая такой конкретной информацией о цели обыска, суд подробно проанализировал
ее в своем постановлении и расценил как основание, достаточное для выдачи разрешения
на проведение следственного действия <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Мещанского районного суда г. Москвы от 28.11.2005 по
уголовному делу N 627 в отношении Б.
В исследуемом же нами случае следователь о необходимости изъятия конкретных
предметов не упоминал, так как он искал некоторые гипотетические материалы,
"имеющие значение для дела". Следовательно, у суда не было и конкретного предмета
контроля. Он оказался перед выбором запретить обыск или дать добро на ничем не
ограниченный поиск.
Естественно, столкнувшись с ходатайством следователя о возможности изъятия в
ходе обыска материалов уголовного дела, суд должен в удовлетворении ходатайства в
этой части отказать.
Таким образом, имеются достаточные основания утверждать следующее:
- обыск в кабинетах следователей СК при МВД России был произведен с
нарушением правил, предусмотренных ст. 450 УПК, что автоматически влечет
незаконность его результатов;
- довод о том, что проведение обыска в кабинете следователя с изъятием его личного
имущества не затрагивает конституционных прав личности, несостоятелен.
Примечателен и еще один весьма интересный факт. Прокуроры, осуществляющие
свои функции в уголовном процессе при рассмотрении представления следователя о
проведении обыска, рассмотрении жалобы на действия лиц при проведении обыска,
расценили данные действия как законные.
В то же время заместитель Генерального прокурора РФ в этом усомнился и
обжаловал их в вышестоящие инстанции, однако при этом не воспользовался своим
правом требовать устранения нарушений по правилам ст. 37 УПК.
Таким образом, отказ прокуроров, участвующих в процессах и поддерживающих
позиции следователя СУ СК при Генеральной прокуратуре РФ по г. Москве, следовать
позиции вышестоящего прокурора есть не что иное, как игнорирование ими
конституционного принципа о подчинении нижестоящих прокуроров вышестоящим.
Данное обстоятельство, а также отказ заместителя Генерального прокурора РФ
воспользоваться своим правом своевременно потребовать устранения допущенных
нарушений следователем СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве - свидетельство утраты
Генеральной прокуратурой РФ координирующей функции в надзоре. Надзор перестал
быть централизованным, появился надзор местнический.
Из письма заместителя Генерального прокурора РФ следует, что практика
истребования, изъятия и передачи уголовных дел от одного органа предварительного
расследования другому далека от законной. Работники следственных подразделений МВД
проявляют пассивность при неправомерных действиях следователей СК при прокуратуре
РФ и их руководителей, сами нарушают закон, регулирующий порядок передачи
уголовных дел.
Ниже автором письма приведен ряд примеров о фактах передачи дел в СК при
прокуратуре РФ по НЕЗАКОННЫМ (выделено мною. - Авт.) запросам руководителя
этого ведомства - первого заместителя Генерального прокурора РФ - председателя СК при
прокуратуре РФ.
Применительно к анализируемому примеру указано, что руководство СК МВД,
разрешив изъятие уголовного дела при проведении обыска, выполнило явно незаконные
требования сотрудников СК при прокуратуре РФ, лишь после этого начало их обжаловать.
Из данного письма также следует, что в целях устранения допущенных нарушений
федерального законодательства в адрес председателя СК при прокуратуре РФ и
начальника СК при МВД России направлены соответствующие требования в порядке п. 3
ч. 2 ст. 37 УПК.
§ 9. Осмотр места происшествия произведен в помещении
коллегии адвокатов: особенности судебного контроля
М. заявил в органы государственной безопасности о том, что адвокаты Курской
коллегии адвокатов "Защитник" склоняют его к даче взятки должностным лицам в
прокуратуре и суде за освобождение родственника от уголовной ответственности. Данное
заявление должностные лица УФСБ по Курской области расценили как информацию, не
содержащую достаточных оснований для ее оценки по правилам уголовного
судопроизводства (ст. 146 УПК) и поэтому требующую дополнительной проверки по
правилам, предусмотренным ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности".
В силу п. 1 ч. 2 ст. 7 названного Закона основанием для проведения оперативнорозыскных мероприятий являются сведения о признаках противоправного деяния, а также
о лицах, его совершающих, если нет достаточных данных для решения вопроса о
возбуждении уголовного дела.
В России давно сложилась практика, в силу которой органы, осуществляющие
оперативно-розыскную деятельность, чтобы раскрыть преступление, представляющее
аналог того, о предполагаемом наличии которого сообщил М., до возбуждения уголовного
дела предлагают "лицам, вымогающим взятку", "лицам, предлагающим передать взятку"
получить от сотрудничающего с ними "взяткодателя" требуемую сумму денег.
Юридически факт передачи денег закрепляется путем проведения оперативного
эксперимента (пп. 14 п. 1 ст. 6 ФЗ), в ходе которого лицам, о преступной деятельности
которых имеется лишь оперативная информация, под контролем передается меченая
пачка купюр, после чего последние изымаются <1>.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Колоколов Н.А. А все ли средства хороши? // Юридический
вестник. 2000. N 12. С. 4.
Эксперимент
проводится
на
основании
постановления,
утвержденного
руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (ч. 7 ст. 8
ФЗ).
Рассмотрение материалов об ограничении конституционных прав граждан при
проведении оперативно-розыскных мероприятий осуществляется судом, как правило, по
месту проведения таких мероприятий или по месту нахождения органа,
ходатайствующего об их проведении. Указанные материалы рассматриваются
уполномоченным на то судьей единолично и незамедлительно. Судья не вправе отказать в
рассмотрении таких материалов в случае их представления.
Основанием для решения судьей вопроса о проведении оперативно-розыскного
мероприятия, ограничивающего конституционные права граждан, указанные в части
первой статьи 9, является мотивированное постановление одного из руководителей
органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность.
По требованию судьи ему могут представляться также иные материалы, касающиеся
оснований для проведения оперативно-розыскного мероприятия, за исключением данных
о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных
сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и о лицах,
оказывающих им содействие на конфиденциальной основе, об организации и о тактике
проведения оперативно-розыскных мероприятий.
По результатам рассмотрения указанных материалов судья разрешает проведение
соответствующего оперативно-розыскного мероприятия, которое ограничивает
конституционные права граждан либо отказывает в его проведении, о чем выносит
мотивированное постановление. Постановление, заверенное печатью, выдается
инициатору проведения оперативно-розыскного мероприятия одновременно с
возвращением представленных им материалов.
Если судья отказал в проведении оперативно-розыскного мероприятия, которое
ограничивает конституционные права граждан, орган, осуществляющий оперативнорозыскную деятельность, вправе обратиться по этому же вопросу в вышестоящий суд.
Руководители судебных органов создают условия, обеспечивающие защиту
сведений, которые содержатся в представляемых судье оперативно-служебных
документах (ст. 9 ФЗ).
В соответствии с требованиями ст. ст. 10, 12 и 13 ФЗ "О федеральной службе
безопасности", ст. ст. 6 - 8, 14 ФЗ "Об оперативной деятельности" в целях пресечения
возможной противоправной деятельности адвокатов на основании постановления
начальника УФСБ по Курской области, а также постановления заместителя председателя
Ленинского районного суда г. Курска <1> на основании заявления М. сотрудниками ФСБ
18 февраля 2008 г. было организовано проведение оперативного эксперимента, в ходе
которого З. и К. вручили сумму денег. Проведение эксперимента сопровождалось аудио- и
видеозаписью.
--------------------------------
<1> Постановление заместителя председателя Ленинского районного суда г. Курска
от 15.02.2008 N 221-с и 222-с.
В анализируемом случае оперативный эксперимент предстояло провести в
помещении коллегии адвокатов. Согласно Определению Конституционного Суда РФ
положения отраслевого законодательства в их конституционно-правовом истолковании,
вытекающем из сохраняющих свою силу решений Конституционного Суда РФ, и в
системном единстве с положениями п. 3 ст. 8 ФЗ "Об адвокатской деятельности и
адвокатуре в РФ" не предполагают возможность производства каких-либо действий в
служебном помещении адвоката или адвокатского образования без принятия об этом
специального судебного решения <1>.
--------------------------------
<1> Определение КС РФ от 08.11.2005 N 439-О "По жалобе граждан С.В. Бородина,
В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение конституционных прав статьями
7, 29, 182 и 183 УПК".
Таким образом, проведению оперативного эксперимента в коллегии адвокатов
"Защитник" должно было предшествовать соответствующее судебное решение, однако
таковое истребовано не было. Его организаторы сочли возможным ограничить комплекс
оперативных мероприятий вручением адвокатам пачки меченых денег, изъять же их
решили хотя и до возбуждения уголовного дела, но уже по правилам УПК РФ в рамках
следственного действия - осмотра места происшествия.
Следователь СУ СК при прокуратуре РФ по Курской области, фактически
вовлеченный в проведение оперативного эксперимента на завершающем его этапе,
являющийся в силу этого в первую очередь свидетелем (ст. 56 УПК) <1>, возбуждать
уголовного дела в отношении З. и К. не стал, предполагаемый результат эксперимента:
получение адвокатами меченых денег расценил как случай, позволяющий проведение
осмотра места происшествия без возбуждения уголовного дела (ч. 2 ст. 176 УПК).
--------------------------------
<1> Свидетель - лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства,
имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела (ст. 56 УПК). Как
следует из материалов уголовного дела в отношении З. и К., следователь перед
проведением осмотра места происшествия достоверно знал, что данным лицам будут
вручены меченые деньги, ожидал данного момента, находясь рядом с "будущим местом
происшествия", после чего произвел выемку переданных адвокатам денег.
Осмотр места происшествия, местности, жилища, иного помещения, предметов и
документов производится в целях обнаружения следов преступления, выяснения других
обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 176 УПК).
В случаях, не терпящих отлагательства, осмотр места происшествия может быть
произведен до возбуждения уголовного дела (ч. 2 ст. 176 УПК). По общему правилу под
"случаями, не терпящими отлагательства" понимаются ситуации, когда отложение
осмотра места происшествия ведет к утрате доказательств. Например, следы преступления
разрушатся сами по себе, будут смыты, стерты в силу непреодолимых сил.
Согласно ч. 5 ст. 177 УПК на основании судебного решения производится только
осмотр жилища, да и то, если на проведение данного следственного действия отсутствует
согласие всех проживающих в нем лиц. В этом случае следователь в обязательном
порядке возбуждает перед судом ходатайство о производстве осмотра в соответствии со
ст. 165 УПК.
Как видим, прямого указания на необходимость получения судебного разрешения
при проведении осмотра места происшествия на предприятии, учреждении, организации
специальная норма Уголовно-процессуального закона не содержит. Согласно закону для
обеспечения допустимости доказательства достаточно присутствия представителя
администрации, соответствующей организации (ч. 6 ст. 177 УПК). Более того, проведение
осмотра места происшествия в учреждении возможно и вовсе без представителя его
администрации, если лицо, проводящее следственное действие, посчитает, что обеспечить
его участие невозможно (ч. 6 ст. 177 УПК).
С другой стороны, анализ общих норм УПК показывает, что для производства
выемки предметов и документов, содержащих государственную или иную охраняемую
федеральным законом тайну, а также предметов и документов, содержащих информацию
о вкладах и счетах граждан в банках и иных кредитных организациях (п. 7 ч. 2 ст. 29
УПК), судебное решение все же необходимо. Прямое указание на необходимость
получения судебного разрешения на проведение осмотра места происшествия в
помещении, занимаемом адвокатами, содержится в законе, имеющем с УПК равную
юридическую силу - ст. 8 ФЗ "Об адвокатуре и адвокатской деятельности в РФ". В
документах, хранящихся в коллегии адвокатов, имеются сведения, составляющие тайну
личной жизни граждан, ограничение права на такую тайну в силу Конституции РФ
возможно исключительно на основании судебного решения. Следовательно, должностное
лицо, осматривающее место происшествия и располагающее сведениями о том, что в ходе
проводимого им действия может иметь место вторжение в личную жизнь человека и
гражданина, однозначно обязано соблюдать правила, перечисленные в ст. 165 УПК.
В соответствии с ч. 1 ст. 447 УПК адвокат относится к категории лиц, в отношении
которых законом установлен особый порядок производства по делу. В силу ч. 5 ст. 450
УПК следственные действия в отношении адвоката производятся только с согласия суда,
указанного в ч. 1 ст. 448 УПК.
Следователь, осуществивший 18.02.2002 осмотр места происшествия в коллегии
адвокатов "Защитник", вышеперечисленные требования закона счел излишними,
дождавшись момента вручения денег адвокатам, заведомо зная, что он должен искать,
провел следственное действие и без возбуждения уголовного дела, и без судебного
разрешения, об удостоверении законности проведенного им следственного действия в
порядке ч. 5 ст. 165 УПК в суд не обратился.
Адвокаты З. и К., посчитав такие действия (бездействие) следователя незаконными,
обжаловали их в суд по правилам, предусмотренным ст. 125 УПК. В обоснование своей
правовой позиции авторы жалобы привели следующие доводы.
Во-первых, проведение такого следственного действия, как осмотр места
происшествия, в помещении коллегии адвокатов допустимо только на основании
судебного решения, поскольку иное противоречит Конституции РФ, согласно которой
права человека - высшая ценность, ФЗ "Об адвокатуре и адвокатской деятельности в РФ".
Во-вторых, осмотр места происшествия был плановым следственным действием,
поскольку он являлся элементом заранее разработанного комплекса, состоящего из ряда
оперативно-розыскных мероприятий и следственного действия. При таких
обстоятельствах проведению осмотра места происшествия должно было предшествовать
возбуждение уголовного дела. Следователь перед началом осмотра места происшествия
не проинформировал адвокатов о наличии фактов, определяющих неотложность
следственного действия.
В-третьих, в силу ст. 450 УПК следственные действия в отношении адвокатов, если
уголовное дело в отношении их возбуждено не было или адвокат не привлечен в качестве
обвиняемого, возможны только с согласия суда соответствующего уровня.
В-четвертых, проведение следственного действия явилось не осмотром места
происшествия, а выемкой, поскольку было направлено на изъятие конкретной денежной
суммы, проведение же выемки, согласно УПК, допустимо только после возбуждения
уголовного дела.
В-пятых, результаты следственного действия - протокол осмотра места
происшествия в силу вышеперечисленных нарушений целого комплекса норм и правил доказательство, не обладающее свойством допустимости и поэтому подлежащее
исключению из комплекса доказательственной информации по делу.
Судья Ленинского районного суда г. Курска в удовлетворении жалобы адвокатов
отказал, указав в своем постановлении следующее. Действия следователя выемкой не
являются, поскольку "они не были связаны с динамичным поиском чего-либо, а свелись к
фиксации обстановки происшествия, обнаружению и закреплению его следов, выяснению
иных обстоятельств, имеющих значение". Следовательно, действия следователя им были
правильно классифицированы как осмотр мест происшествия, а данное следственное
действие может быть проведено и до возбуждения уголовного дела.
"Неотложность следственного действия была предопределена необходимостью
обнаружения и фиксации следов преступления, а также доказательств, требующих
незамедлительного закрепления, изъятия и исследования в целях недопущения их
уничтожения или утраты".
Положение ст. 8 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ",
запрещающее проведение следственных действий в служебных помещениях,
используемых адвокатами для осуществления адвокатской деятельности, без судебного
решения судьей были преодолены посредством расширенного толкования законной силы
норм УПК. По его мнению, в случае коллизии законов приоритет УПК непоколебим, если
речь идет о правовом регулировании уголовно-процессуальных отношений, и
установление новых норм, регулирующих уголовно-процессуальные отношения, по
общему правилу должно быть согласовано с УПК.
При этом судья сослался на Постановление Конституционного Суда РФ от
29.06.2004 N 13-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. ст. 7,
15, 107, 234 и 450 УПК РФ, упустив из виду то, что этот же суд Определением от
08.11.2005 N 439-О "По жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и
других на нарушение конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 УПК РФ"
приоритеты расставил иначе. В основе выводов, содержащихся в этом Определении
Конституционного Суда, ссылка на постановление, процитированное судьей. Как видим,
указание на то, что в силу ст. 6 ФКЗ "О Конституционном Суде РФ" выявленный в
Определении
конституционно-правовой
смысл
положений
УПК
является
общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной
практике, обязательно не для всех.
Не удержался судья и от нравоучения, суть которого свелась к тому, что адвокаты
обязаны "честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы
доверителя (ст. 7 ФЗ "Об адвокатуре и адвокатской деятельности в РФ"), что согласуется с
положениями ст. ст. 8, 10 Кодекса профессиональной этики адвоката". Из сказанного
следует, что, по мнению судьи, адвокаты З. и К. этих требований не выполнили.
Подобные рассуждения - не что иное, как проявление обвинительного уклона и
предвосхищение утверждения о доказанности вины.
Отказывая в удовлетворении жалобы адвокатов, судья высказал и такое сужение: З. и
К., по существу потребовали признания незаконным протокола осмотра места
происшествия, однако, по его мнению, такое заявление не может быть рассмотрено судом,
поскольку оно выходит за пределы судебного разбирательства, регламентируемого ст. 125
УПК <1>.
--------------------------------
<1> Постановление судьи Ленинского районного суда г. Курска от 29.02.2008.
Как видим, налицо коллизия между целым рядом федеральных законов. Очевидно,
что проводимый по делам о даче взятки через адвоката комплекс оперативно-розыскных
мероприятий и следственных действий не должен в первую очередь противоречить
Конституции РФ. Данная идея красной нитью проходит через все Определение
Конституционного Суда РФ от 08.11.2005 N 439-О "По жалобе граждан С.В. Бородина,
В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение конституционных прав статьями
7, 29, 182 и 183 УПК".
Требование соблюдать Конституцию РФ само по себе ни в коей мере не
препятствует ограничению конституционных прав человека и гражданина, если таковое
необходимо для достижения социально значимых целей. Такое ограничение должно быть
соразмерно степени общественной опасности содеянного конкретными лицами.
Определение соразмерности ограничения прав человека и гражданина - компетенция суда.
В анализируемом случае сначала органы, осуществляющие оперативно-розыскную
деятельность, а затем органы предварительного расследования были обязаны получить у
суда соответствующее разрешение как на проведение оперативного эксперимента в
помещении, занимаемом адвокатами, так и на проведение в нем обыска. Несовершенство
специальных норм ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" и УПК РФ, наличие в
них противоречий не исключает обязанности соответствующих должностных лиц при
проведении оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении
адвокатов получить на то соответствующее разрешение. Положения ст. ст. 7, 29 и ч. 6 ст.
177 УПК РФ в их конституционно-правовом истолковании, вытекающем из сохраняющих
свою силу решений Конституционного Суда РФ <1>, и в системном единстве с
положениями п. 3 ст. 8 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" не
предполагают возможность производства осмотра места происшествия в служебном
помещении адвоката или адвокатского образования без принятия об этом специального
судебного решения.
--------------------------------
<1> На необходимость учета особенностей предмета правового регулирования тех
или иных законодательных актов при разрешении возникающих в процессе их
применения коллизий с другими законами Конституционный Суд РФ указывал в
Постановлениях от 27.03.1996 N 8-П по делу о проверке конституционности ст. ст. 1 и 21
ФЗ "О государственной тайне", 27.02.2003 N 1-П по делу о проверке конституционности
положений ч. 1 ст. 130 УИК, от 23.04.2004 N 9-П о проверке конституционности
отдельных положений ФЗ "О федеральном бюджете на 2002 г.", "О федеральном бюджете
на 2003 г.", "О федеральном бюджете на 2004 г."; от 29.06.2004 N 13-П по делу о проверке
конституционности отдельных положений ст. ст. 7, 15, 107, 234 и 450 УПК.
Если таковое получено не было, то их проведение незаконно, как и полученные в
результате их проведения результаты. Данное обстоятельство может быть установлено в
ходе судебно-контрольного действия, осуществляемого по правилам ст. 125 УПК. Если
таковое установлено, то обязанность следователя - исключить полученные доказательства
из общей их массы, как недопустимые.
Анализ рассекреченных данных о проведении оперативно-розыскных мероприятий
показывает, что органы, их осуществляющие, дважды обращались в суд за
соответствующими разрешениями, в процессе данных контрольных действий вполне мог
быть разрешен и вопрос о допустимости проведения оперативного эксперимента в
помещении, занимаемом адвокатами. Безусловно, что помещение, в котором были
вручены деньги, - место происшествия, и оно при необходимости может быть осмотрено
следователем, в том числе в установленных законом случаях и до возбуждения
уголовного дела. Однако в анализируемом случае речь шла не об осмотре места
происшествия, а о выемке результатов оперативного эксперимента.
В советский период отсутствовали комплексные регламенты проведения оперативнорозыскных мероприятий. Вспоминая о тех временах, И.И. Карпец, в 70-е годы XX века
занимавший тогда должность начальника Главного управления уголовного розыска МВД
СССР, писал, что ему с трудом удалось добиться у министра ВД Н.А. Щелокова
подписания приказа, вносящего в работу уголовного розыска начала законности и
упорядоченности. О законодательном урегулировании работы уголовного розыска речи
тогда не шло, поскольку это противоречило менталитету общества <1>.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Карпец И.И. Сыск (записки начальника уголовного розыска). М.,
1994. С. 154.
Начиная с 1992 г. оперативно-розыскная деятельность в России осуществляется на
основании федеральных законов <1>. Результаты данного вида государственной
деятельности свидетельствуют о том, что соблюдение законов эффективности
оперативно-розыскных мероприятий не препятствует. Уклонение от судебно-контрольных
действий, приверженность к упрощенчеству - не более чем недостаток правовой
культуры, обусловленный проблемами роста.
--------------------------------
<1> См.: Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992.
N 17. Ст. 892; N 33. Ст. 1912.
С учетом распространенности вышеописанного способа выявления взяточников,
мошенников технология проведения оперативных экспериментов должна быть приведена
в соответствие с Конституцией РФ, иным действующим законодательством России,
общепризнанными принципами и нормами международного права, международными
договорами.
§ 10. Действия суда в чрезвычайных ситуациях
Суд принял неподсудную ему жалобу на действия следователя и незаконно
прекратил по ней производство.
Следователем в жилище К. был произведен обыск.
Адвокат, представляющий интересы последней, в жалобе, адресованной в порядке
ст. 125 УПК в Ленинский районный суд г. Екатеринбурга, просил признать незаконными
действия (бездействие) следователя, выразившиеся:
- в несоставлении описи изъятых документов с указанием их индивидуальных
признаков;
- в неопечатывании изъятых документов;
- в указании в протоколе обыска данных о его месте, не соответствующих
действительности.
Вопрос о законности проведения обыска у К. адвокатом поставлен не был.
В судебном заседании адвокат жалобу поддержал и заявил, что обыск у его
доверительницы проведен без судебного решения, чем нарушено конституционное право
К. на неприкосновенность жилища, результаты обыска оформлены с нарушением
требований ст. 166 УПК.
Прокурор просил производство по жалобе прекратить.
Суд с мнением прокурора согласился, производство по жалобе прекратил, указав
следующее.
К. не является участником уголовного судопроизводства. Жалоба адвоката
направлена не на защиту ее конституционных прав, представляет собой попытку
опорочить доказательства, полученные в результате обыска.
Оценивая действия (бездействие) следователя по изъятию документов, суд
неизбежно должен будет проверить доказательство - протокол обыска на наличие у него
свойства допустимости. Оценка качеств доказательного материала - функция суда,
рассматривающего уголовное дело по существу. Суд, осуществляющий судебноконтрольное действие, такими полномочиями не наделен.
Для решения вопроса о законности действий следователя суд должен провести
судебное следствие: допросить в качестве свидетелей К., понятых, следователя и др.
должностных лиц. Проведение данных действий регламентом ст. 125 УПК не
предусмотрено <1>. Вышестоящими судебными инстанциями судебное решение
оставлено без изменения, хотя содержащиеся в нем выводы ими были уже
квалифицированы как отказ в удовлетворении жалобы <2>.
--------------------------------
<1> Постановление Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 27.08.2007.
<2> Определение СК Свердловского областного суда от 03.10.2007 N 22-9936.
Пример поучителен во многих отношениях. Во-первых, если обыск был проведен без
судебного решения, то тогда законность и обоснованность решения и действий
(бездействия) следователя должны были быть проверены по правилам, предусмотренным
ч. 5 ст. 165 УПК. Дальнейшее обжалование вынесенного по результатам такого
разбирательства постановления возможно лишь в кассационном и надзорном порядке.
Во-вторых, если обыск все же был проведен с соблюдением требований ч. ч. 1 - 4 ст.
165 УПК, то оснований отказывать адвокату в рассмотрении жалобы, поданной в
соответствии со ст. 125 УПК, не было хотя бы потому, что предусмотренная ею процедура
прекращения производства по указанным судом основаниям не предусматривает. Жалоба
адвоката должна была быть рассмотрена в полном объеме. Предмет обжалования действия (бездействие) следователя.
Кассационная инстанция заняла весьма гибкую позицию. Она и не стала
акцентировать внимание на том, что оснований для приема жалобы адвоката в порядке ст.
125 УПК не было, поскольку законность проникновения в жилище К. формально не
оспаривается, и приравняла отказ в рассмотрении жалобы к отказу в ее удовлетворении.
В-третьих, не было у суда и необходимости входить в оценку свойств
доказательства, поскольку это действительно находится за рамками его компетенции. В
данном случае суд должен был обязан констатировать факт наличия или отсутствия
соответствующих записей в протоколе обыска. Допрашивать для этого свидетелей,
проводить иные следственные действия не нужно.
В-четвертых, совершенно не допустим отказ в рассмотрении жалобы К. с
мотивировкой, что свойства доказательства - протокола обыска будут проверены при
рассмотрении дела по существу, поскольку, как правильно отмечено во всех судебных
решениях, К. участником производства не является.
Судья Верховного Суда РФ, рассмотрев надзорную жалобу адвоката, вынес
постановление о возбуждении надзорного производства, в котором указал, что доводы,
содержащиеся в его жалобе, должны быть рассмотрены по существу <1>.
--------------------------------
<1> Постановление судьи Верховного Суда РФ о возбуждении надзорного
производства от 16.06.2008 N 45-у08-649.
Президиум Свердловского областного суда обоснованно отнес действия следователя
по составлению протокола к предмету судебного контроля, осуществляемого по правилам
ст. 125 УПК.
Постановлением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 19.12.2005
была признана не подлежащей рассмотрению в порядке ст. 125 УПК жалоба адвоката К.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного
суда от 20.01.2006 данное постановление было оставлено без изменения.
По надзорной жалобе, адресованной в Верховный Суд РФ, было возбуждено
надзорное производство, по результатам которого президиум Свердловского областного
суда состоявшиеся по материалу судебные постановления отменил и указал, что жалоба
должна быть рассмотрена по существу. Предмет обжалования: действия следователя,
совершенные в ходе обыска, в частности составление протокола обыска с нарушением
требований закона, недопуск адвоката к участию в обыске, изъятие материалов, входящих
в адвокатское производство <1>.
--------------------------------
<1> Постановление президиума Свердловского областного суда от 28.02.2007 N 44167.
Наложение ареста на имущество в отсутствие собственника.
Органами предварительного расследования К.А. и К.В. было предъявлено обвинение
в том, что они, будучи должностными лицами в руководстве ОАО "Объединение
автовокзалов и автостанций" (далее - ОАО), продали здание Курского автовокзала
гражданке И., последняя тут же перепродала его одной коммерческой организации, хотя
стороны выполнили по сделке все от них зависящее, государственной регистрации данная
сделка пройти не успела.
ОАО попыталось расторгнуть договор купли-продажи в Курском арбитражном суде,
однако ОАО в удовлетворении иска было отказано.
Тогда ОАО поставило перед Ленинским районным судом г. Курска,
рассматривающим уголовное дело в отношении К.А. и К.В., вопрос о наложении ареста на
здание автовокзала.
Ленинский районный суд г. Курска в судебном заседании от 13.02.2008 рассмотрел
ходатайство представителя ОАО о наложении ареста на здание автовокзала в г. Курске. К
этому моменту суд располагал показаниями И. о том, что спорный объект, хотя попрежнему и зарегистрирован за нею, но уже перепродан коммерческой организации.
В соответствии с ч. 3 ст. 115 УПК арест может быть наложен в том числе и на
имущество, находящееся у третьих лиц (в данном случае у коммерческой организации),
только в том случае, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в
результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или
предназначалось для использования в качестве оружия преступления либо для
финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного
формирования, преступного сообщества (преступной организации).
Накладывая арест на имущество коммерческой организации, суд ограничил ее право
собственности на недвижимое имущество. В этой связи у данной организации появилось
право на участие в процессе, в том числе и при рассмотрении вопроса о наложении на
имущество.
Однако суд данное право собственника проигнорировал, его представителя, как,
впрочем, и И., в суд не вызвал, процессуальные права данным участникам уголовного
судопроизводства не разъяснялись, чем им было отказано в выслушивании их
возражений.
Не упоминается коммерческая организация как субъект правоотношения и в
резолютивной части постановления о наложении ареста на имущество.
Как видим, суд не только ограничил право собственности коммерческой
организации, но и скрыл от нее данный факт, лишив ее тем самым права на обжалование
постановления о наложении ареста на имущество, что недопустимо в состязательном
уголовном процессе (Постановление Ленинского районного суда г. Курска от 13.02.2008).
Обыск у лиц, обладающих свидетельским иммунитетом.
Согласно ч. 3 ст. 56 УПК не подлежат допросу в качестве свидетелей: 1) судья,
присяжный заседатель - об обстоятельствах уголовного дела, которые им стали известны в
связи с участием в производстве по данному делу; 2) адвокат, защитник подозреваемого,
обвиняемого - об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему
за юридической помощью или в связи с ее оказанием; 3) адвокат - об обстоятельствах,
которые ему стали известны в связи с оказанием юридической помощи; 4)
священнослужитель - об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди; 5) член
Совета Федерации, депутат Государственной Думы без их согласия - об обстоятельствах,
которые им стали известны в связи с осуществлением ими своих полномочий.
Данная норма успешно применяется органами предварительного расследования и
судами. Вместе с тем ее наличие не исключает возможности использования в процессе
доказывания имеющейся в распоряжении вышеперечисленных субъектов информации,
зафиксированной на различных носителях. Иными словами, допросить священника об
обстоятельствах, ставших ему известными в результате исповеди, нельзя, а если
священник записал ее содержание, то препятствий к использованию данных записей нет.
Такой подход к решению проблемы не соответствует общепризнанным мировым
стандартам. Обычно если государство определяет виды деятельности, подпадающие под
защиту, то осуществляющие ее лица имеют не только свидетельский иммунитет, но и
иммунитет от обысков и конфискаций. Более того, перечень таких лиц в демократических
государствах, как правило, шире. В их число обычно входят лица, работающие в СМИ.
Например, в ФРГ закон защищает репортера от обыска в том же объеме, в котором
представителям прессы полагается право на отказ от показаний перед судом <1>.
--------------------------------
<1> Шайбе П. Законные ограничения и незаконные препятствия в деятельности
журналистов // Проблемы правового пространства свободы прессы: Сборник статей / Под
ред. А.К. Соболевой. М., 2008. С. 96 - 97.
Основные научно-практические выводы. Процедура судебно-контрольного действия,
предусмотренного ч. 5 ст. 165 УПК, отличается от аналогичной процедуры,
предусмотренной ч. ч. 1 - 4 этой же статьи. В ч. 5 ст. 165 УПК речь идет об оценке судом
чрезвычайной процессуальной ситуации, особенность которой обусловлена тем, что
конституционные права человека и гражданина были ограничены без обязательного в
таких случаях судебного решения.
Несмотря на разницу в процедурах, судебный контроль, осуществляемый по
правилам ч. ч. 1 - 4 и ч. 5 ст. 165 УПК, имеет единую природу, с той разницей, что в
первом случае он является превентивным и распространяется только на постановление
следователя, во втором - он последующий неотложенный, включает в себя проверку
законности и обоснованности как постановления следователя, так и его действий.
Наряду с постановлением следователя о проведении обыска, в предмет судебного
контроля входят действия следователя при проведении им обыска. Они включают в себя
прибытие на место обыска, вскрытие хранилищ, обнаружение, изъятие предметов и
документов, их упаковку, составление процессуальных документов и многое др. Если суд
признает таковые незаконными, необоснованными, то это может лишить полученные в
результате обыска доказательства свойства допустимости.
Суд, принимая решение в порядке ст. 125, ч. 5 ст. 165 УПК, констатирует факт
нарушения закона следователем. Такое судебное решение обязывает дознавателя,
следователя и прокурора решить вопрос о допустимости полученных в результате обыска
доказательств (ч. 3 ст. 88 УПК). Суд вправе признать доказательства недопустимыми в
порядке, установленном ст. ст. 234 и 235 УПК.
Законодательство
Российской
Федерации,
регламентирующее
защиту
конституционных прав личности, государственной и иной защищаемой законом тайны, не
соответствует лучшим мировым стандартам.
Вытекающие из Конституции РФ, Общей части УПК требования необходимости
защиты конституционных прав личности, государственной и иной защищаемой законом
тайны уяснены еще не всеми правоприменителями.
Прокуроры, осуществляя надзор за деятельностью СК при прокуратуре РФ, далеко
не всегда чувствуют себя уверенно, а суды, удовлетворяя ходатайства следователей СК
при прокуратуре РФ о проведении следственных действий, не всегда утруждают себя
проверкой их обоснованности.
Глава VII. ОПЕРАТИВНЫЙ СУДЕБНЫЙ КОНТРОЛЬ
В СТАДИИ ПОДГОТОВКИ ДЕЛА К СУДЕБНОМУ ЗАСЕДАНИЮ
§ 1. Общий порядок подготовки к судебному заседанию
Уголовный процесс разделен на стадии. Одной из основных задач каждой
последующей стадии является контроль за качеством выполненного на предыдущей.
Стадия подготовки к судебному заседанию (гл. 33 УПК) - это своеобразный "фильтр"
между досудебным и судебным производством. Его основное предназначение - исключить
поступление в суд уголовных дел, по которым органами предварительного расследования,
прокурором допущены нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона,
препятствующие осуществлению правосудия. Таким образом, основной проблемой,
подлежащей разрешению на данной стадии, является выявление обстоятельств,
препятствующих началу рассмотрения уголовного дела в конкретном суде.
По поступившему уголовному делу отдельно в отношении каждого из обвиняемых
судья единолично должен выяснить следующие вопросы: 1) подсудно ли уголовное дело
данному суду; 2) вручена ли обвиняемому копия обвинительного заключения
(обвинительного акта); 3) подлежит ли отмене (изменению) избранная в отношении его
мера пресечения; 4) подлежат ли удовлетворению заявленные ходатайства и поданные
жалобы; 5) приняты ли меры по обеспечению возмещения вреда, причиненного
преступлением, и возможной конфискации имущества; 6) имеются ли основания для
проведения предварительного слушания, предусмотренные ч. 2 ст. 229 УПК. Данные
вопросы разрешаются в той последовательности, в которой они перечислены в законе,
после чего судья принимает одно из трех решений, предусмотренных ч. 1 ст. 227 УПК: 1)
направляет уголовное дело по подсудности; 2) назначает предварительное слушание; 3)
назначает судебное заседание без проведения предварительного слушания. Данный
перечень является исчерпывающим, поскольку принятие иных судебных решений судьей
единолично в этой стадии законом не предусмотрено.
Судья, как и иные участники процесса, обязан хорошо знать материалы уголовного
дела. Отсутствие такого знания не позволит качественно выполнять свои
профессиональные обязанности, поскольку уже на этапе подготовки к судебному
заседанию они обязаны принимать решения с учетом всей содержащейся в деле
информации.
Обязан ли судья проверить достаточность оснований для рассмотрения уголовного
дела в судебном заседании? Данное требование содержалось в п. 3 ст. 222 УПК РСФСР.
Судье предписывалось, не предрешая вопроса о виновности, проверить достаточность
оснований для рассмотрения уголовного дела в судебном заседании. Данное требование в
УПК прямо не обозначено. Вместе с тем основная цель стадии подготовки к судебному
заседанию - не допустить преданию суду лиц без достаточных к тому оснований. Одним
из таких оснований, препятствующих дальнейшему движению уголовного дела, является
отсутствие доказательств, подтверждающих версию обвинения. Кроме того, совокупность
таких доказательств может исчезнуть в результате признания их всех, а равно части из них
недопустимыми в стадии подготовки уголовного дела к судебному заседанию. Отсутствие
доказательств, подтверждающих версию обвинения, - обязательное основание для
рассмотрения вопроса о прекращении уголовного дела полностью либо в его части.
Действие принципов презумпции невиновности, процессуальной экономии возлагает на
стороны обязанность своевременно поднять вопрос о прекращении производства по делу
в отношении конкретного лица, если к тому имеются предусмотренные законом поводы.
В случае пассивного поведения сторон законодатель в анализируемой стадии уголовного
процесса активным предполагает быть судье, который должен обратить внимание
участников на отсутствие доказательств, подтверждающих версию стороны, а равно на их
порочность. Без такого подхода к ведению процесса судья не сможет в полном объеме
выполнить требования ст. 236 УПК и ч. 7 ст. 316 УПК. В первом случае законодатель
возлагает на судью обязанность решить, в том числе и по свой инициативе, вопросы об
изменении квалификации содеянного обвиняемым для направления уголовного дела по
подсудности, возвращении уголовного дела прокурору для устранения недостатков в
обвинительном заключении, прекращении уголовного дела. Во втором случае уголовный
процессуальный закон прямо запрещает судье проводить судебное разбирательство по
правилам гл. 40 УПК, если обвинение, с которым согласился подсудимый, необоснованно,
то есть не подтверждается доказательствами, собранными стороной обвинения по
уголовному делу.
В силу ст. 230 УПК по ходатайству потерпевшего, гражданского истца или их
представителей либо прокурора судья вправе вынести постановление о принятии мер по
обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, либо возможной
конфискации имущества. Исполнение постановления возлагается на судебных приставовисполнителей.
При отсутствии оснований для принятия решений, предусмотренных п. п. 1, 2 ч. 1 ст.
227 УПК, судья выносит постановление о назначении судебного заседания без проведения
предварительного слушания. Помимо предусмотренных ч. 2 ст. 227 УПК, в
постановлении разрешаются следующие вопросы: 1) о месте, дате и времени судебного
заседания; 2) о рассмотрении уголовного дела судьей единолично или судом
коллегиально; 3) о назначении защитника в случаях, предусмотренных п. п. 2 - 7 ч. 1 ст. 51
УПК; 4) о вызове в судебное заседание лиц по спискам, представленным сторонами; 5) о
рассмотрении уголовного дела в закрытом судебном заседании в случаях,
предусмотренных ст. 241 УПК; 6) о мере пресечения, за исключением случаев избрания
меры пресечения в виде домашнего ареста или заключения под стражу. В постановлении
также должны содержаться решения о назначении судебного заседания с указанием
фамилии, имени и отчества каждого обвиняемого и квалификации вменяемого ему в вину
преступления, а также о мере пресечения.
В силу ч. 4 ст. 231 УПК стороны должны быть извещены о месте, дате и времени
судебного заседания не менее чем за пять суток до его начала. Нарушение данного срока
влечет незаконность всего последующего судебного разбирательства вне зависимости от
его результатов.
Рассмотрение уголовного дела в судебном заседании должно быть начато не позднее
14 суток со дня вынесения судьей постановления о назначении судебного заседания, а по
уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей, - не
позднее 30 суток. В то же время рассмотрение уголовного дела в судебном заседании не
может быть начато ранее семи суток со дня вручения обвиняемому копии обвинительного
заключения или обвинительного акта.
§ 2. Судебный контроль на предварительном слушании
Проведение предварительного слушания по делу обязательно в тех случаях, когда
судья при назначении дела к слушанию не в состоянии единолично разрешить всего
комплекса возникших по делу проблем. В силу ст. 229 УПК предварительное слушание
проводится: 1) при наличии ходатайства стороны об исключении доказательств,
заявленных: а) после ознакомления с материалами уголовного дела, б) после направления
уголовного дела с обвинительным заключением (обвинительным актом) в суд в течение
трех дней со дня получения обвиняемым копии данного документа; 2) при наличии
оснований для возвращения уголовного дела прокурору; 3) при наличии оснований для
приостановления, прекращения дела; 4) для решения вопроса о рассмотрении дела с
участием присяжных заседателей. УПК предусматривает особую процессуальную форму
деятельности суда по разрешению перечисленных вопросов.
Поскольку современный уголовный процесс в России является состязательным, то
по общему правилу инициатива в движении дела в нем должна принадлежать сторонам.
Поскольку стороны могут вести себя пассивно, то законодатель, действуя в интересах
правосудия, закрепил в законе право на назначение предварительного слушания за судьей
(ч. 1 ст. 229 УПК).
Если ходатайство о проведении предварительного слушания заявлено стороной сразу
после ознакомления с материалами дела, то оно фиксируется в протоколе ознакомления с
материалами дела, при этом следователь обязан разъяснять обвиняемому, его законному
представителю, а также потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, их
представителям право ходатайствовать о предварительном слушании дела, основания для
его назначения. Невыполнение следователем вышеперечисленных требований закона
является основанием для возвращения дела прокурору. Если ходатайство заявлено
стороной уже после принятия решения о направлении дела в суд, то ходатайствовать о
проведении предварительного слушания можно не позднее трех суток со дня получения
обвиняемым обвинительного заключения (обвинительного акта). Если судебное заседание
назначено судьей единолично в порядке, предусмотренном ст. 231 УПК, то стороны уже
не вправе заявлять ходатайство: а) о проведении предварительного слушания (п. 2 ч. 5 ст.
231 УПК); б) о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей
(п. 1 ч. 5 ст. 231 УПК).
Оснований для проведения предварительного слушания в данном случае нет,
поскольку судья, назначая дело к слушанию в закрытом судебном заседании, не выходит
за рамки своих прав, предоставленных ему ст. 227 УПК.
Порядок проведения предварительного слушания определен с учетом задач, стоящих
перед этой стадией, общих условий производства в суде первой инстанции, а также
специальных правил, касающихся непосредственно данного этапа. Предварительное
слушание проводится: 1) судьей единолично; 2) в закрытом судебном заседании; 3) с
участием сторон, если они выразили на то свое желание; 4) с участием переводчика,
специалиста, если это предусмотрено законом. Неявка своевременно извещенных
участников производства по уголовному делу в судебное заседание не препятствует
проведению предварительного слушания. Уведомление о вызове в судебное заседание
участников судопроизводства должно быть направлено не позже чем за трое суток до дня
предварительного слушания. Суду надлежит уведомить всех участников процесса, то есть
и тех, которые ходатайства о проведении предварительного слушания не заявляли. Форма
уведомления участников процесса должна гарантировать их своевременную явку в
судебное заседание.
В соответствии с ч. 4 ст. 235 УПК бремя опровержения доводов стороны защиты о
получении доказательств с нарушением уголовно-процессуального закона возложено на
прокурора. Генеральный прокурор РФ в своем Приказе от 20.11.2007 N 185 "Об участии
прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства" указал, что, поскольку в
ходе предварительного слушания могут быть заявлены и разрешены ходатайства об
исключении доказательств, о возвращении уголовного дела прокурору, о прекращении
уголовного дела или уголовного преследования, следует обеспечить обязательное участие
прокурора на этом этапе уголовного судопроизводства (п. 1.7). Государственным
обвинителям предписывается тщательно готовиться к участию в судебном
разбирательстве. До начала судебного заседания детально изучать материалы уголовного
дела, объективно оценивая в совокупности все собранные доказательства - как
уличающие, так и оправдывающие обвиняемого. Своевременно вырабатывать тактику
представления суду доказательств и опровержения доводов стороны защиты. В
необходимых случаях ходатайствовать перед судом о предоставлении времени для
подготовки к судебному разбирательству или обоснования своей позиции.
Государственный обвинитель в стадии предварительного слушания обязан определить: 1)
нет ли в материалах уголовного дела, приобщенных к нему ходатайствах обвиняемого и
его защитника сведений об обстоятельствах, исключающих согласно ст. 61 УПК участие
судьи, прокурора, следователя, дознавателя в производстве по уголовному делу; 2)
имеются ли предусмотренные ст. 229 УПК основания для назначения судьей
предварительного слушания; 3) имеются ли основания для принятия судьей, кроме
решения о назначении судебного заседания, какого-либо иного решения из числа
перечисленных в ст. 236 УПК (о направлении уголовного дела по подсудности; о
возвращении дела прокурору; о прекращении уголовного дела или уголовного
преследования; о приостановлении производства по уголовному делу). При наличии
перечисленных оснований государственному обвинителю надлежит подготовить
ходатайства: 1) об исключении доказательств; 2) о допросе лиц, которым что-либо
известно об обстоятельствах производства следственных действий или изъятии и
приобщении к делу документов, за исключением лиц, обладающих свидетельским
иммунитетом; 3) об истребовании дополнительных доказательств или предметов,
имеющих значение для дела, в том числе о вызове в судебное заседание новых
свидетелей, экспертов, специалистов; 4) об истребовании и приобщении к делу
вещественных доказательств и документов; 5) об изменении обвиняемому меры
пресечения; 6) о гражданском иске и мерах по его обеспечению. В необходимых случаях
государственный обвинитель обязан: 1) сформулировать в письменном виде основания и
мотивы полного или частичного отказа от обвинения; 2) подготовить формулировку
нового обвинения.
Согласно вышеуказанному Приказу Генерального прокурора РФ решение об отказе
от обвинения может быть принято государственным обвинителем только на основании
объективной оценки имеющейся информации в ее совокупности. Отказ государственного
обвинителя от обвинения должен быть мотивирован и представлен суду в письменной
форме (п. 3.5). Государственному обвинителю в случае расхождения его позиции с
позицией, выраженной в обвинительном заключении или обвинительном акте,
незамедлительно докладывать об этом прокурору, поручившему поддерживать
государственное обвинение, который должен принять исчерпывающие меры к
обеспечению законности и обоснованности государственного обвинения. В случае
согласия с позицией государственного обвинителя уведомлять об этом прокурора,
утвердившего обвинительное заключение либо обвинительный акт. В случае
принципиального несогласия с позицией государственного обвинителя в соответствии со
ст. 246 УПК своевременно решать вопрос о замене государственного обвинителя либо
самому поддерживать государственное обвинение (п. 4). Поскольку по смыслу уголовнопроцессуального закона прокурор является лидером стороны обвинения, то
государственному обвинителю перед отказом от обвинения целесообразно выяснить
отношение к этому потерпевшего. Позиция последнего юридических последствий для
суда не имеет.
Что должен предпринять судья, если в результате отказа прокурора от обвинения
изменится подсудность уголовного дела? В этом случае (ч. 5 ст. 236 УПК) судья отражает
в своем постановлении факт изменения обвинения и направляет уголовное дело по
подсудности.
Возможно ли прекращение уголовного дела на этапе предварительного слушания?
Прекращение уголовного преследования по основаниям, предусмотренным п. п. 3 и 6 ч. 1
ст. 24 УПК, допускается только в тех случаях, когда против этого не возражает
обвиняемый. В противном случае производство по делу должно продолжаться в обычном
порядке. Государственному обвинителю перед отказом от обвинения надлежит выяснить
отношение к этому обвиняемого. Если на предварительном слушании будут выявлены
другие основания прекращения уголовного дела либо уголовного преследования: 1)
наличие акта об амнистии (п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК); 2) наличие в отношении подозреваемого
или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо
определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же
основанию (п. 4 ч. 1 ст. 27 УПК); 3) наличие в отношении подозреваемого или
обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о
прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении
уголовного дела (п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК); 4) примирение с потерпевшим лица, обвиняемого в
совершении преступления небольшой или средней тяжести, если это лицо загладило
причиненный потерпевшему вред (ст. 25 УПК); 5) деятельное раскаяние лица,
обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести (ст. 28 УПК), государственный обвинитель обязан ходатайствовать о прекращении уголовного дела
либо уголовного преследования, а если такое ходатайство заявлено потерпевшим либо
стороной защиты, высказывает свое мнение по этому поводу. Прекращение уголовного
преследования по основаниям, указанным в ст. ст. 25, 28 УПК, а также п. п. 3 и 6 ч. 1 ст.
27 УПК, не допускается, если обвиняемый против этого возражает (ч. 2 ст. 27 УПК).
Рассмотрение ходатайств об исключении доказательств на предварительном
слушании дает возможность сторонам до начала слушания дела исключить из перечня
доказательств те из них, которые свойствами допустимости не обладают, и оценить
доказательства, не принимая во внимание те из них, которые уже признаны судом
непригодными. В силу ч. 4 ст. 88 УПК суд вправе признать доказательство недопустимым
по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном ст. ст.
234 и 235 УПК. В случае заявления ходатайства об исключении доказательства копия
данного документа передается всем другим участникам процесса в день представления
ходатайства в суд. Обязанность вручения копий возложена на суд.
Пример: доказательства признаются полученными с нарушением закона, если при их
собирании и закреплении были нарушены: 1) гарантированные Конституцией права
человека и гражданина; 2) установленный уголовно-процессуальным законодательством
порядок их собирания и закрепления; 3) если собирание и закрепление доказательств
осуществлены ненадлежащим лицом или органом; 4) если собирание и закрепление
доказательств осуществлены в результате действий,
не предусмотренных
процессуальными нормами (Постановление Пленума ВС РФ от 31.10.1995 N 8 "О
некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении
правосудия").
Возможно ли ознакомление обвиняемого с материалами уголовного дела на этапе
предварительного слушания? Законодатель предусмотрел такую возможность. Если
материалы уголовного дела предъявлены обвиняемому, содержащемуся под стражей, и
его защитнику позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под
стражей, то суд в обязательном порядке должен отменить меру пресечения в виде
заключения под стражу.
§ 3. Основания к возвращению уголовного дела прокурору
Такими основаниями являются следующие обстоятельства: 1) обвинительное
заключение или обвинительный акт составлены с нарушением требований УПК, что
исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на
основе данного заключения или акта; 2) копия обвинительного заключения или
обвинительного акта не была вручена обвиняемому, за исключением случаев, если суд
признает законным и обоснованным решение прокурора, принятое им в порядке,
установленном ч. 4 ст. 222 или ч. 3 ст. 226 УПК; 3) есть необходимость составления
обвинительного заключения или обвинительного акта по уголовному делу,
направленному в суд с постановлением о применении принудительной меры
медицинского характера; 4) имеются предусмотренные ст. 153 УПК основания для
соединения уголовных дел; 5) при ознакомлении обвиняемого с материалами уголовного
дела ему не были разъяснены права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 УПК. В случаях,
предусмотренных ч. 1 ст. 237 УПК, судья обязывает прокурора в течение пяти суток
обеспечить устранение допущенных нарушений. При возвращении уголовного дела
прокурору судья решает вопрос о мере пресечения в отношении обвиняемого.
Возвращение судом прокурору уголовного дела для проведения дополнительных
следственных или иных процессуальных действий с целью устранения допущенных в
ходе досудебного производства нарушений (если это не связано с восполнением
неполноты произведенного дознания или предварительного следствия) не противоречит
УПК. До внесения законодателем соответствующих изменений в ст. 237 УПК при
разрешении вопросов, связанных с возвращением судьей уголовного дела со стадии
предварительного слушания, необходимо руководствоваться не только уголовнопроцессуальными нормами, но и постановлениями Конституционного Суда РФ.
Впервые вопрос о характере "препятствий к рассмотрению уголовного дела судом",
возможных путях их устранения стал предметом исследования в Постановлении
Конституционного Суда РФ от 04.03.2003 N 2-П "По делу о проверке конституционности
положений п. 2 ч. 1 и ч. 3 ст. 232 УПК РСФСР в связи с жалобами граждан Л.И. Батищева,
Ю.А. Евграфова, О.В. Фролова и А.В. Шмелева". В рамках конституционного
судопроизводства проверялось наличие права у суда требовать от органов
предварительного расследования по личной инициативе: 1) уточнение обвинения, так как
"в постановлении о привлечении Л.И. Батищева в качестве обвиняемого не было указано,
какие конкретно пункты устава акционерного общества, генеральным директором
которого он являлся, были им нарушены"; 2) восстановления "права на защиту
обвиняемого А.В. Шмелева, которому участие адвоката было обеспечено уже после
окончания предварительного расследования - на этапе ознакомления с материалами дела".
Одновременно проверялось право суда по собственной инициативе продлить сроки
содержания обвиняемого под стражей в случае возвращения уголовного дела прокурору
для устранения препятствий к его рассмотрению. Заявители утверждали, что "их
уголовные дела были необоснованно направлены прокурору", суд не вправе по личной
инициативе требовать от органов предварительного расследования восполнения пробелов
в их работе, обязан вынести решение на основе материалов уголовного дела,
предоставленного в его распоряжение стороной защиты, иными словами, постановить по
делу оправдательный приговор только ввиду того, что по делу имеются препятствия к его
рассмотрению. Авторы жалоб утверждали также, что суд, возвращая дело прокурору, не
вправе сохранять в отношении их меру пресечения. Уточняя предмет исследования,
Конституционный Суд РФ указал, что правовая позиция относительно недопустимости
инициирования судом дополнительной следственной деятельности по собиранию новых
доказательств им сформулирована, поэтому "предметом рассмотрения Конституционного
Суда РФ по настоящему делу являются взаимосвязанные положения, содержащиеся в п. 2
ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР - в части, допускающей возвращение уголовного дела прокурору
для устранения существенных нарушений уголовно-процессуального закона, если это не
связано с восполнением неполноты расследования, и в ч. 3 той же статьи, на основании
которой судья при направлении дела для дополнительного расследования разрешает
вопрос о мере пресечения в отношении обвиняемого". "В случае выявления допущенных
органами дознания или предварительного следствия процессуальных нарушений суд,
самостоятельно осуществляя правосудие (ст. 120 Конституции РФ), вправе принимать в
соответствии с уголовно-процессуальным законом меры по их устранению с целью
восстановления нарушенных прав, что позволяет всесторонне и объективно рассмотреть
дело по существу. Тем самым обеспечивается право каждого на судебную защиту его прав
и свобод (ст. 46 Конституции РФ) и право потерпевшего на доступ к правосудию и
компенсацию причиненного ущерба (ст. 52 Конституции РФ). Основанием для
возвращения прокурору уголовных дел граждан Л.И. Батищева, Ю.А. Евграфова, О.В.
Фролова и А.В. Шмелева послужили допущенные органами предварительного
расследования существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые не
могли быть исправлены в ходе судебного разбирательства. Существенное процессуальное
нарушение является препятствием для рассмотрения дела, которое суд не может
устранить самостоятельно и которое, как повлекшее лишение или стеснение
гарантируемых законом прав участников уголовного судопроизводства, исключает
возможность постановления законного и обоснованного приговора и фактически не
позволяет суду реализовать возложенную на него Конституцией функцию осуществления
правосудия. Такие процессуальные нарушения не касаются ни фактических
обстоятельств, ни вопросов квалификации действий и доказанности вины обвиняемых, а
их устранение не предполагает дополнение ранее предъявленного обвинения. Направляя в
этих случаях уголовное дело прокурору, суд не подменяет сторону обвинения, - он лишь
указывает на выявленные нарушения, ущемляющие процессуальные права участников
уголовного судопроизводства, требуя их восстановления. Возвращение уголовного дела
прокурору имеет целью приведение процедуры предварительного расследования в
соответствие с требованиями, установленными в уголовно-процессуальном законе, что
дает возможность после устранения выявленных существенных процессуальных
нарушений вновь направить дело в суд для рассмотрения по существу и принятия
решения. Тем самым обеспечиваются гарантированные Конституцией право обвиняемого
на судебную защиту и право потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию
причиненного ущерба (ст. 46 и ст. 52). Таким образом, п. 2 ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР в той
части, в какой он допускает возвращение уголовного дела прокурору для устранения
существенных нарушений уголовно-процессуального закона, если это не связано с
восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, не
противоречит Конституции РФ". Конституционный Суд РФ подтвердил свою правовую
позицию относительно того, что достижение целей правосудия допускает ограничение
прав и свобод граждан. Руководствуясь изложенным, Конституционный Суд РФ сделал
вывод, вынесенный в резолютивную часть постановления, о том, что Конституции РФ не
противоречат положения уголовно-процессуального закона, допускающие: 1)
возвращение судом уголовного дела прокурору для устранения существенных нарушений
уголовно-процессуального закона, если это не связано с восполнением неполноты
произведенного дознания или предварительного следствия; 2) продления судом в этом
случае меры пресечения в отношении обвиняемого.
Во второй раз обязанность суда возвратить уголовное дело прокурору для
устранения препятствий к его рассмотрению фундаментальной проверке была
подвергнута в Постановлении Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 N 18-П "По делу
о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246,
254, 271, 378, 405 и 408, а также гл. 35 и 39 УПК в связи с запросами судов общей
юрисдикции и жалобами граждан". Поводом явились запросы ряда судов, а также жалобы
граждан С.С. Зимина, Л.М. Курилко, В.А. Кухранова, Л.С. Лариной, Д.Н. Мамедова, Л.Н.
Мельниковой, Л.Г. Носовой, Г.В. Павлюк и В.Л. Фадеевой, в которых оспаривается
конституционность в том числе и положений ст. ст. 236 - 237 УПК, препятствующих суду:
1) принять меры к устранению допущенных в ходе предварительного расследования
нарушений прав обвиняемого; 2) рассмотреть ходатайства о возвращении уголовного дела
для производства дополнительного расследования в целях восстановления нарушенных
прав участников процесса; 3) возвратить дело прокурору при "отсутствии подписи
следователя под текстом постановления о привлечении гражданина М.В. Зубарева в
качестве обвиняемого". Оспаривалась также конституционность отсутствия: 1) у суда
полномочий для возвращения прокурору дела при "наличии оснований для предъявления
подсудимым обвинений в более тяжких преступлениях"; 2) у участников процесса права
"обжаловать постановления судьи о приостановлении производства по уголовному делу,
вынесенного по итогам предварительного слушания". Предметом рассмотрения
Конституционного Суда РФ явились: 1) положения ч. ч. 1 и 4 ст. 237 УПК,
ограничивающие возможность возвращения судом первой инстанции уголовного дела
прокурору в случае выявления допущенных в досудебном производстве по уголовному
делу нарушений уголовно-процессуального закона; 2) положение ч. 7 ст. 236,
исключающее обжалование в кассационном порядке постановления судьи о
приостановлении производства по делу, вынесенного по итогам предварительного
слушания. По результатам рассмотрения дела Конституционным Судом РФ были сделаны
следующие выводы. Существенное процессуальное нарушение является препятствием для
рассмотрения дела, которое суд не может устранить самостоятельно и которое, как
повлекшее лишение или стеснение гарантируемых законом прав участников уголовного
судопроизводства, исключает возможность постановления законного и обоснованного
приговора и фактически не позволяет суду реализовать возложенную на него
Конституцией функцию осуществления правосудия; такие процессуальные нарушения не
касаются ни фактических обстоятельств, ни вопросов квалификации действий и
доказанности вины обвиняемых, а их устранение не предполагает дополнение ранее
предъявленного обвинения; направляя в этих случаях уголовное дело прокурору, суд не
подменяет сторону обвинения, - он лишь указывает на выявленные нарушения,
ущемляющие права участников уголовного судопроизводства, требуя их восстановления.
Возвращение уголовного дела прокурору имеет целью приведение процедуры
предварительного расследования в соответствие с требованиями, установленными в
уголовно-процессуальном законе, что дает возможность - после устранения выявленных
существенных процессуальных нарушений и предоставления участникам уголовного
судопроизводства возможности реализовать соответствующие права - вновь направить
дело в суд для рассмотрения по существу и принятия решения; тем самым
обеспечиваются гарантированные Конституцией право каждого, в том числе обвиняемого,
на судебную защиту и право потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию
причиненного ущерба (ст. 46 и ст. 52). Суд общей юрисдикции при осуществлении
производства по уголовному делу может по ходатайству стороны или по собственной
инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения
судом в случаях, когда в досудебном производстве допущены существенные нарушения
уголовно-процессуального закона, не устранимые в судебном производстве, если
возвращение дела прокурору не связано с восполнением неполноты произведенного
дознания или предварительного следствия; при этом устранение допущенных нарушений
предполагает осуществление необходимых для этого следственных и иных
процессуальных действий. В противном случае участники уголовного судопроизводства,
чьи права и законные интересы были нарушены в ходе досудебного производства, по
существу, были бы лишены судебной защиты. Согласно ч. 1 ст. 237 УПК судья по
ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело
прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если:
обвинительное заключение или обвинительный акт составлены с нарушением требований
данного Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или
вынесения иного решения на основе данного заключения или акта (п. 1); копия
обвинительного заключения или обвинительного акта не была вручена обвиняемому, за
исключением случаев, если суд признает законным и обоснованным решение прокурора,
принятое им в порядке, установленном ч. 4 ст. 222 или ч. 3 ст. 226 УПК (п. 2); есть
необходимость составления обвинительного заключения или обвинительного акта по
уголовному делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительной
меры медицинского характера (п. 3); имеются предусмотренные ст. 153 УПК основания
для соединения уголовных дел (п. 4); при ознакомлении обвиняемого с материалами
уголовного дела ему не были разъяснены права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 УПК (п. 5).
Из ст. ст. 215, 220, 221, 225 и 226 УПК, в соответствии с которыми обвинительное
заключение или обвинительный акт как итоговые документы следствия или дознания,
выносимые по их окончании, составляются, когда следственные действия по уголовному
делу произведены, а собранные доказательства достаточны для составления указанных
документов, вытекает, что если на досудебных стадиях производства по уголовному делу
имели место нарушения норм уголовно-процессуального закона, то ни обвинительное
заключение, ни обвинительный акт не могут считаться составленными в соответствии с
требованиями УПК. По смыслу п. 1 ч. 1 ст. 237 во взаимосвязи с п. п. 2 - 5 ч. 1 той же
статьи, а также со ст. ст. 215, 220, 221, 225 и 226 УПК, возвращение дела прокурору в
случае нарушения требований УПК при составлении обвинительного заключения или
обвинительного акта может иметь место по ходатайству стороны или инициативе самого
суда, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного
судопроизводства, при подтверждении сделанного в судебном заседании заявления
обвиняемого или потерпевшего, а также их представителей о допущенных на досудебных
стадиях нарушениях, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства.
При этом основанием для возвращения дела прокурору во всяком случае являются
существенные нарушения уголовно-процессуального закона, совершенные дознавателем,
следователем или прокурором, в силу которых исключается возможность постановления
судом приговора или иного решения. Подобные нарушения в досудебном производстве
требований УПК, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают
принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, всегда
свидетельствуют в том числе о несоответствии обвинительного заключения или
обвинительного акта требованиям УПК. Положения ч. 1 ст. 237 УПК не исключают - по
своему конституционно-правовому смыслу в их взаимосвязи - правомочие суда по
ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для
устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях существенных нарушений
уголовно-процессуального закона, не устранимых в судебном производстве, если
возвращение дела прокурору не связано с восполнением неполноты произведенного
дознания или предварительного следствия. Придание иного смысла указанным
положениям уголовно-процессуального закона неправомерно ограничивало бы право на
судебную защиту, на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ч. ч. 1 и
2 ст. 46, ст. 52, ч. 3 ст. 55 Конституции РФ), а также прерогативы суда по осуществлению
правосудия и обеспечению им прав и свобод человека и гражданина (ст. 18; ч. ч. 1 и 2 ст.
118 Конституции РФ). Между тем положение ч. 4 ст. 237 УПК, не позволяющее
осуществлять необходимые для устранения обнаруженных нарушений следственные и
иные процессуальные действия, исключает какое бы то ни было эффективное
восстановление нарушенных прав участников судопроизводства не только допустившими
эти нарушения органами расследования, но и при последующем разбирательстве дела
судом, что не согласуется с требованиями независимого, беспристрастного и
справедливого осуществления правосудия, вытекающими, в частности, из ст. 6 Конвенции
о защите прав человека и основных свобод, по смыслу которой каждому, в том числе
обвиняемому и потерпевшему, при определении его прав и обязанностей должны
обеспечиваться гарантии справедливого правосудия. В системе действующих уголовнопроцессуальных норм это означает нарушение ст. ст. 45 (ч. 1), 46 (ч. ч. 1 и 2) и 52
Конституции РФ и не согласуется также с требованиями ее ст. ст. 18, 49, 50 и 118 (ч. ч. 1 и
2). Неконституционна ч. 7 ст. 236 УПК, не допускающая обжалование в кассационном
порядке вынесенного по итогам предварительного слушания решения суда о
приостановлении производства по делу, "поскольку тем самым объективно создаются
препятствия для дальнейшего движения дела, а невозможность их обжалования
порождает опасность неоправданной и незаконной задержки в принятии решения по делу
и нарушения прав граждан, судебная защита которых в дальнейшем не может быть
обеспечена или не может привести к эффективному их восстановлению. В резолютивной
части постановления указано: 1) содержащиеся в ч. 1 ст. 237 УПК положения по своему
конституционно-правовому смыслу в системе норм не исключают правомочие суда по
ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для
устранения препятствий к его рассмотрению судом во всех случаях, когда в досудебном
производстве были допущены существенные нарушения закона, не устранимые в
судебном производстве, если возвращение дела не связано с восполнением неполноты
произведенного дознания или предварительного следствия; 2) неконституционны ч. 4 ст.
237 УПК и ч. 7 ст. 236 УПК, исключающие обжалование вынесенного по итогам
предварительного слушания постановления суда о приостановлении производства по
делу, не имеют юридической силы с момента принятия и не подлежат применению.
В третий раз положения ст. 237 УПК были предметом конституционного
производства в Определении Конституционного Суда РФ от 02.02.2006 N 57-О "Об отказе
в принятии к рассмотрению запроса Всеволожского городского суда Ленинградской
области о проверке конституционности частей второй и пятой статьи 237 УПК".
Постановлением судьи Всеволожского городского суда Ленинградской области от 24 мая
2005 г. уголовное дело в отношении гражданина А.С. Харькова было возвращено
прокурору для устранения нарушений уголовно-процессуального законодательства,
которые выразились в том, что в постановлении о возбуждении данного уголовного дела
не указано, кем оно вынесено, предварительное следствие проведено следователем без
принятия дела к своему производству, в результате чего доказательства, положенные в
основу обвинительного заключения, не могли быть признаны судом допустимыми; кроме
того, в обвинительном заключении не указаны сведения о судимости обвиняемого.
Следователь принял уголовное дело к производству, срок предварительного следствия по
нему был продлен на три месяца, в течение которых производились следственные
действия, направленные на повторное собирание доказательств, в том числе допросы
потерпевшей и свидетелей, судебно-медицинская экспертиза. 31.08.2005 уголовное дело с
утвержденным прокурором обвинительным заключением вновь поступило на
рассмотрение во Всеволожский городской суд Ленинградской области. Судья, принявший
уголовное дело А.С. Харькова к производству, полагая, что он не вправе проводить по
нему судебное разбирательство, поскольку приведенные в обвинительном заключении
доказательства получены в результате следственных действий, проводившихся по
истечении пяти суток, которые были определены судом на основании ст. 237 УПК для
устранения допущенных при производстве предварительного следствия нарушений
закона, приостановил производство по делу и обратился в КС РФ с запросом о проверке
конституционности ч. ч. 2 и 5 ст. 237 УПК. По мнению заявителя, оспариваемые
законоположения, обязывающие прокурора обеспечить по возвращенному ему
уголовному делу устранение процессуальных нарушений, являющихся препятствием для
рассмотрения этого дела судом, в течение пяти суток и признающие недопустимыми
доказательства, полученные по истечении указанного процессуального срока,
препятствуют
реализации
участниками
уголовного
судопроизводства
прав,
гарантированных им ст. 45 (ч. 1), ст. 46 (ч. 1) и ст. 53 Конституции. Конституционный Суд
РФ подтвердил полномочие суда общей юрисдикции при осуществлении производства по
уголовному делу по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращать
дело прокурору в случаях, когда в досудебном производстве допущены существенные
неустранимые в судебном производстве нарушения уголовно-процессуального закона,
которые влекут лишение или стеснение гарантируемых законом прав участников
уголовного судопроизводства, являются препятствием для рассмотрения уголовного дела,
исключая возможность реализации судом возложенной на него Конституцией функции
осуществления правосудия. Конституционный Суд РФ признал, что возвращение судом
уголовного дела прокурору в случаях выявления допущенных в ходе досудебного
производства существенных процессуальных нарушений имеет целью приведение
процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями,
установленными в уголовно-процессуальном законе, с тем чтобы - после устранения
выявленных нарушений и предоставления участникам уголовного судопроизводства
возможности реализовать соответствующие права - вновь направить дело в суд для
рассмотрения по существу и принятия решения, благодаря чему обеспечиваются
гарантированные Конституцией, ее ст. ст. 46 и 52, право каждого, в том числе
обвиняемого, на судебную защиту и право потерпевшего на доступ к правосудию и
компенсацию причиненного ущерба. Признав ч. 4 ст. 237 УПК, не позволявшую
осуществлять необходимые для этого следственные и иные процессуальные действия, не
соответствующей Конституции, Конституционный Суд РФ указал, что недопустимость
осуществления таких действий лишала бы смысла возвращение уголовного дела
прокурору и не позволяла бы восстановить нарушенные права и законные интересы
участников уголовного судопроизводства, лишив их реальной судебной защиты. По
смыслу приведенных правовых позиций, на случай возвращения судом уголовного дела
прокурору по основанию, связанному с необходимостью устранения существенных
неустранимых в судебном производстве нарушений закона, требование о соблюдении
пятидневного срока, в течение которого прокурор обязан обеспечить устранение иных,
указанных в ч. 1 ст. 237 УПК препятствий к рассмотрению уголовного дела судом,
распространяться не может. При этом, однако, возвращение в такого рода случаях
уголовного дела прокурору с последующим проведением по нему необходимых
процессуальных действий не должно быть связано с решением задачи восполнения
неполноты произведенного дознания или предварительного следствия в качестве
самостоятельной задачи.
В четвертый раз положения ст. 236 УПК были предметом конституционного
судопроизводства в Определении Конституционного Суда РФ от 18.07.2006 N 290-О "Об
отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Маргина Анатолия
Владимировича на нарушении его конституционных прав ч. 7 ст. 236 УПК". По
результатам предварительного слушания по уголовному делу, возбужденному в
отношении гражданина А.В. Маргина, судья вынес постановление о назначении
судебного заседания, не отразив в нем принятые в виде отдельных постановлений
решения об отклонении ходатайств стороны защиты об исключении некоторых
доказательств и о допуске к участию в деле в качестве защитника наряду с адвокатом
приглашенного А.В. Маргиным лица, а также об удовлетворении ходатайства
потерпевшего о вызове того же лица в судебное заседание для его допроса в качестве
свидетеля. Районный суд отказал А.В. Маргину в требовании направить в суд
кассационной инстанции его жалобу на указанное постановление, сославшись на то, что
подобные судебные решения не подлежат обжалованию. КС РФ признал допустимым
отсроченный контроль за законностью и обоснованностью вынесенных судом первой
инстанции промежуточных судебных решений, связанных с разрешением ходатайств,
заявленных сторонами, в частности по поводу исследования доказательств, поскольку это
не препятствует подсудимому реализовать свое право на защиту, заявлять вновь
соответствующее ходатайство в ходе судебного разбирательства и обжаловать отказ в его
удовлетворении в вышестоящие суды одновременно с подачей жалобы на вынесенное
судом первой инстанции итоговое решение по делу. Изложенная ранее в решениях КС РФ
правовая позиция относительно оснований для признания допустимой отсрочки
осуществления контроля за законностью промежуточных судебных решений в полной
мере распространяется на принятые судом в ходе и по итогам предварительного слушания
непосредственно не затрагивающие конституционные права и свободы личности
промежуточные решения (об отклонении и удовлетворении ходатайств сторон об
исследовании или исключении доказательств, вызове тех или иных лиц в судебное
заседание для допроса в качестве свидетелей, о допуске к участию в деле в качестве
защитника наряду с адвокатом иного лица, избранного обвиняемым). Такие решения не
препятствуют подсудимому повторно заявлять эти ходатайства в ходе судебного
разбирательства и обжаловать отказ в их удовлетворении в вышестоящие суды
одновременно с обжалованием итогового решения суда. Кроме того, постановление о
назначении судебного заседания само по себе не создает препятствий для дальнейшего
движения уголовного дела, а, напротив, направлено на обеспечение его рассмотрения
судом в установленные уголовно-процессуальным законом сроки, без неоправданной
задержки.
§ 4. Понятие "обстоятельство,
препятствующее рассмотрению уголовного дела"
По применению ст. 237 УПК даны разъяснения и в Постановлении Пленума ВС РФ
от 05.03.2004 N 1. Под допущенными при составлении обвинительного заключения или
обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует
понимать такие нарушения положений ст. ст. 220, 225 УПК, которые исключают
возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного
заключения или акта. В частности, исключается возможность вынесения судебного
решения в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или
обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о
привлечении в качестве обвиняемого; когда обвинительное заключение или
обвинительный акт не подписан следователем, дознавателем либо не утвержден
прокурором; когда в обвинительном заключении или обвинительном акте отсутствуют
указание на прошлые судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого,
данные о потерпевшем, если он был установлен по делу, и др.
Если возникает необходимость устранения иных препятствий рассмотрения
уголовного дела, указанных в п. п. 2 - 5 ч. 1 ст. 237 УПК, а также в других случаях, когда в
досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, не
устранимые в судебном заседании, а устранение таких нарушений не связано с
восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия,
судья в соответствии с ч. 1 ст. 237 УПК по собственной инициативе или по ходатайству
стороны в порядке, предусмотренном ст. ст. 234 и 236 УПК, возвращает дело прокурору
для устранения допущенных нарушений. Одновременно с этим судья в соответствии с ч. 3
ст. 237 УПК принимает решение о мере пресечения в отношении обвиняемого (в том
числе о заключении под стражу). В тех случаях, когда существенное нарушение закона,
допущенное в досудебной стадии и являющееся препятствием к рассмотрению уголовного
дела, выявлено при судебном разбирательстве, суд, если он не может устранить такое
нарушение самостоятельно, по ходатайству сторон или по своей инициативе возвращает
дело прокурору для устранения указанного нарушения при условии, что оно не будет
связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного
следствия. При вынесении решения о возвращении уголовного дела прокурору суду
надлежит исходить из того, что нарушение в досудебной стадии гарантированных
Конституцией права обвиняемого на судебную защиту и права потерпевшего на доступ к
правосудию и компенсацию причиненного ущерба исключает возможность
постановления законного и обоснованного приговора. Следует также иметь в виду, что в
таких случаях после возвращения дела судом прокурор (а также по его указанию
следователь или дознаватель) вправе, исходя из конституционных норм, провести
следственные или иные процессуальные действия, необходимые для устранения
выявленных нарушений, и, руководствуясь ст. ст. 221 и 226 УПК, составить новое
обвинительное заключение или новый обвинительный акт (п. 14 Постановления Пленума
ВС РФ от 05.03.2004 N 1).
После введения в действие УПК значительную часть возвращенных прокурорам дел
составили дела, в которых не было сведений о вручении обвиняемому копии
обвинительного заключения. Сложившаяся судебная практика уже позволяет сделать
вывод, что отсутствие в деле расписки о фактическом получении обвиняемым копии
обвинительного заключения (если отсутствуют данные об уклонении обвиняемого от
получения этого документа) признается судами препятствием к рассмотрению дела.
Если обвиняемый отказался от получения копии обвинительного заключения или
обвинительного акта (ч. 4 ст. 222 и ч. 3 ст. 226 УПК) и дело поступило в суд с указанием
прокурором причин, по которым копия обвинительного заключения (обвинительного
акта) не была вручена обвиняемому, суд принимает одно из решений, указанных в п. п. 1 3 ч. 1 ст. 227 УПК. При назначении по такому делу судебного заседания суд проводит его
подготовительную часть с соблюдением правил, предусмотренных гл. 36 УПК, за
исключением изложенных в ч. 2 ст. 265 УПК положений, установивших, что судебное
разбирательство может быть начато не ранее семи суток со дня вручения обвиняемому
копии обвинительного заключения (обвинительного акта).
Вместе с тем суду в каждом конкретном случае необходимо выяснять, по каким
причинам обвиняемому не вручена копия обвинительного заключения (обвинительного
акта), оформлен ли отказ в его получении в письменном виде, подтвержден ли
документально факт неявки по вызову и т.п. Если обвиняемый скрылся и его
местонахождение неизвестно, судья принимает решение в соответствии с ч. 2 ст. 238 УПК
(п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1).
§ 5. Невручение копии обвинительного заключения
ввиду содержания в нем сведений, составляющих
государственную тайну, - основание для возвращения
уголовного дела прокурору
В силу п. 2 ч. 4 ст. 47 УПК, ч. 2 ст. 222 УПК постановление о привлечении в качестве
обвиняемого и обвинительное заключение подлежат обязательному вручению
обвиняемому. В этой связи данные документы не должны содержать сведений,
препятствующих вручению их копий обвиняемому, в том числе составляющих
государственную тайну. Сделав такой вывод, Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда РФ признала обоснованным возвращение уголовного дела прокурору
для устранения препятствий к его рассмотрению ввиду невручения обвиняемому копии
обвинительного заключения по мотивам содержания в нем сведений, составляющих
государственную тайну (Определение СК ВС РФ N 15-О06-3с).
§ 6. Бланкетная диспозиция - предпосылка включения
в структуру постановления о привлечении лица в качестве
обвиняемого сведений из специальных нормативных актов
Исходя из положений гл. 34 УПК по поступившим уголовным делам о
преступлениях, предусмотренных ст. ст. 198, 199, 199.1 и 199.2 УК, судам следует
проверять, наличествуют ли в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, в
обвинительном заключении данные о том, какие конкретно нормы законодательства о
налогах и сборах, действовавшего на момент совершения преступления, нарушены
обвиняемым, а также сроки уплаты конкретного налога или сбора. Отсутствие в
обвинительном заключении указанной выше и иной информации исключает возможность
постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного
заключения. В силу ст. 237 УПК по ходатайству стороны или по собственной инициативе
судье необходимо решить вопрос о возвращении дела прокурору для устранения
препятствий к его рассмотрению (Постановление Пленума ВС РФ от 28.12.2006 N 64 "О
практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за
налоговые преступления").
Судья, указывая на недостатки предварительного расследования как на
обстоятельства, препятствующие судебному разбирательству, обязан указать, каким
именно образом данное нарушение препятствует его рассмотрению (Определение СК ВС
N 74-О06-1).
§ 7. Несоответствие постановления о привлечении лица
в качестве обвиняемого требованиям п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК,
а обвинительного заключения требованиям п. 3 ч. 1 ст. 220
УПК - основание к возвращению уголовного дела прокурору
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в кассационном
определении указала, что органы предварительного расследования, предъявляя Г.
обвинение в неуважении к суду, выразившемся в оскорблении участников процесса,
ограничились ссылкой на то, что оскорбление было в неприличной форме, однако, в чем
конкретно выражается данная форма, в постановлении указано не было. Понятие
"неприличная форма" является оценочным и определяется исходя из характера
допущенных высказываний, предполагающих циничную, глубоко противоречащую
нравственным нормам, правилам поведения в обществе форму унизительного общения
человека с человеком (Определение СК ВС N 53-О06-10).
§ 8. Наличие противоречий в обвинительном заключении основание для возвращения уголовного дела прокурору
Обвиняемый Н. в стадии предварительного расследования показал, что Ю. нанес
потерпевшему удар ножом, а он добил его кувалдой. Других доказательств вины Ю. в
совершении убийства стороной обвинения не представлено. Органами предварительного
расследования Н. предъявлено обвинение в том, что он нанес удары потерпевшему
ногами. В обвинительном заключении следователь, перечисляя доказательства,
подтверждающие обоснованность участия Н. в убийстве, привел его показания о том, что
он "добил потерпевшего кувалдой". Свердловский областной суд своим постановлением
уголовное дело в отношении Н. и Ю. возвратил прокурору в порядке ст. 236 УПК и
предложил устранить противоречие между содержащимися в обвинительном заключении
показаниями Н. и сведениями, содержащимися в постановлении о привлечении его в
качестве обвиняемого. Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным
делам Верховного Суда РФ от 19.06.2006 постановление Свердловского областного суда
отменено. Данное решение мотивировано тем, что суд первой инстанции, разрешая
вопрос о соответствии обвинительного заключения закону, вошел в оценку доказательств
(Определение СК ВС РФ N 45-О06-57).
Вышеприведенное решение СК ВС РФ небесспорно, поскольку в силу п. 1 ч. 1 ст.
237 УПК уголовное дело возвращается прокурору, если обвинительное заключение
составлено с нарушением закона. В соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 220 УПК в обвинительном
заключении приводится перечень доказательств, подтверждающих обвинение. По делу в
отношении Н. в обвинительном заключении приведены совершенно иные доказательства.
В судебном заседании Н. показал, что он нанес удары и ножом и кувалдой. Ю. ударов не
наносил. В конечном итоге по приговору Свердловского областного суда Н. осужден за
нанесение ударов ножом и "тупым твердым предметом". Вопрос о том, что под ним
следует подразумевать - ноги или кувалду, остался в приговоре без ответа и стороной
защиты пока не оспорен. Ю. по данному эпизоду оправдан, поскольку показания Н.
относительно его участия в убийстве противоречивы. На приговор подано кассационное
представление, в котором ставится вопрос об отмене приговора в части оправдания Ю.,
суду предлагается переоценить показания Н. В удовлетворении кассационного
представления Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ отказано,
поскольку органы предварительного расследования не согласились с первоначальными
показаниями Н. о том, что потерпевшего он добил кувалдой.
§ 9. Действия обвиняемого должны быть квалифицированы
с указанием пункта и части соответствующей статьи
Особенной части УК
Постановлением Свердловского областного суда уголовное дело в отношении К. и
других возвращено прокурору для устранения препятствий для его рассмотрения судом.
Из материалов уголовного дела следует, что органами предварительного расследования К.
предъявлено обвинение в том, что преступные действия, направленные на лишение жизни
Б., он совершил по найму. Несмотря на это содеянное им по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК
квалифицировано не было. В кассационном представлении заместитель прокурора
Свердловской области, не оспаривая "наличия в обвинительном заключении
вышеуказанного противоречия", просит постановление отменить, дело направить на новое
судебное разбирательство, мотивируя это тем, что суду "для принятия законного и
обоснованного решения следовало исследовать имеющиеся в уголовном деле
доказательства", "исключить из обвинения указание на совершение К. преступления по
найму". Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ нашла
постановление законным и обоснованным, оставила его без изменения по следующим
основаниям. Факт наличия противоречия в обвинительном заключении между его
описательно-мотивировочной и резолютивной частями авторами кассационного
представления и кассационных жалоб не оспаривается. В постановлении о привлечении
лица в качестве обвиняемого должны быть указаны описание преступления (п. 4 ч. 2 ст.
171 УПК) и пункт, часть и статья УК (п. 5 ч. 2 ст. 171 УПК). Из обвинительного
заключения следует, что К. предъявлено обвинение в том, что преступные действия,
направленные на лишение жизни Б., он совершил "по найму" (п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК). При
таких обстоятельствах содеянное им органам предварительного расследования надлежало
квалифицировать по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК (п. 5 ч. 2 ст. 171 УПК). Данное требование
уголовно-процессуального закона органами предварительного расследования выполнено
не было. На этапе предварительного слушания государственный обвинитель наличие
вышеуказанного противоречия в обвинительном заключении признал, от обвинения К. по
факту его найма в целях лишения Б. жизни не отказался, оставил разрешение спорного
вопроса на усмотрение суда. При таких обстоятельствах суд обоснованно принял решение
о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения
судом, поскольку обвинительное заключение составлено с нарушением требований закона
(ч. 1 п. 1 ст. 237 УПК). Что касается довода автора кассационного представления о том,
что суду следовало исследовать имеющиеся по делу доказательства в их совокупности,
исключить указание на совершение К. преступления по найму, то он несостоятелен,
поскольку в стадии подготовки к судебному заседанию решение данных вопросов в
компетенцию суда не входит. Не основан на законе и содержащийся в кассационном
представлении, а также в кассационной жалобе защитника обвиняемого К. - адвоката
довод о том, что в силу ст. 15 УПК суд не вправе возвратить уголовное дело прокурору
для того, чтобы обвинительное заключение было приведено в соответствие с
требованиями закона путем квалификации содеянного К. в соответствии с предъявленным
ему обвинением. В стадии подготовки дела к судебному заседанию суд выполняет
контрольную функцию. В его компетенцию в данном случае входит выявление фактов
нарушения законодательства при составлении обвинительного заключения. Как следует
из постановления о возвращении уголовного дела прокурору, судом выявлено именно
такое нарушение. Оно заключается в том, что органы предварительного расследования,
квалифицируя содеянное К. как совершенное по найму, не указали, как требуется в
законе, соответствующий пункт обвинения (Определение СК ВС N 45-О06-127).
§ 10. Нарушения норм УПК, являющиеся основанием
для возвращения уголовного дела прокурору
Отказ следователя включить в список лиц, подлежащих вывозу в судебное
заседание, свидетелей со стороны защиты - основание к возвращению уголовного дела
прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом (Определение СК ВС N
74-О05-11).
Еще одним основанием возвращения дела прокурору является положение, когда
выявляется необходимость составления обвинительного заключения по делу,
направленному в суд с постановлением о применении принудительной меры
медицинского характера. Такая ситуация может возникнуть, когда судья признает, что
психическое расстройство лица, уголовное дело в отношении которого направлено в суд,
не установлено или что заболевание лица, совершившего преступление, не является
препятствием для применения к нему уголовного наказания (ч. 5 ст. 443 УПК). Однако,
направляя по собственной инициативе уголовное дело прокурору для привлечения к
уголовной ответственности лица, которое до этого по решению органов следствия было
фактически от этой ответственности освобождено, судья, по существу, выйдет за пределы,
очерченные ч. 3 ст. 15 УПК, согласно которой суд не является органом уголовного
преследования. По смыслу ст. 217 УПК обвиняемые и их защитники вправе знакомиться
со всеми материалами уголовного дела, а не только с теми, которые непосредственно
относятся к эпизодам их преступной деятельности. Предварительное расследование по
уголовным делам N 382233 в отношении М., Ц. и N 748658 в отношении З. было
проведено раздельно. По окончании предварительного расследования обвиняемые
ознакомились лишь с материалами, относящимися к эпизодам, непосредственно
относящимся к их преступной деятельности. Прокурор Санкт-Петербурга указанные дела
соединил в одно производство, присвоив ему N 382233 и, не выполняя требований ст. 217
УПК по объединенному уголовному делу, направил его в суд для рассмотрения по
существу. Судья расценил данное обстоятельство как обстоятельство, препятствующее
судебному разбирательству, и возвратил уголовное дело прокурору. Кассационным
определением Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда постановление
судьи оставила без изменения (Определение СК ВС N 78-О05-38).
Если следователь не рассмотрел ходатайство о выделении уголовного дела в
отдельное производство в отношении лиц, которые не желают, чтобы уголовное дело
рассматривалось судом с участием присяжных заседателей, то оно подлежит
возвращению прокурору (Определение СК ВС N 77-О05-1).
Если обвиняемый не согласен на рассмотрение уголовного дела в отношении его
судом с участием присяжных заседателей, то ходатайства о выделении уголовного дела в
отношении его в отдельное производство он вправе подать только при выполнении
требований ст. 217 УПК. В стадии предварительного слушания несколько обвиняемых
заявили ходатайство о рассмотрении уголовного дела в отношении их судом с участием
присяжных заседателей, в то время как другие настаивали на рассмотрении их дела судьей
единолично. По результатам предварительного слушания уголовное дело возвращено
прокурору ввиду возникновения необходимости выделения материалов в отношении
нескольких обвиняемых в отдельное производство. Судебная коллегия по уголовным
делам Верховного Суда РФ, отменяя данное постановление, указала, что вопрос о
выделении уголовного дела в отдельное производство решается следователем только при
выполнении требований ч. 5 ст. 217 УПК. Если ходатайство о выделении материалов
уголовного дела заявляется обвиняемым на последующих этапах движения уголовного
дела, то оно оставляется без удовлетворения, так как закон не предусматривает данного
обстоятельства в качестве основания к возвращению уголовного дела прокурору и не
наделяет суд первой инстанции правом на выделение материалов уголовного дела
(Определение СК ВС N 74-О06-1).
§ 11. Основания и порядок принятия
решений о приостановлении производства
по уголовному (ст. 238 УПК)
По общему правилу судья выносит постановление о приостановлении производства
по уголовному делу: 1) в случае, когда обвиняемый скрылся и место его пребывания
неизвестно; 2) в случае тяжелого заболевания обвиняемого, если оно подтверждается
медицинским заключением; 3) в случае направления судом запроса в Конституционный
Суд РФ или принятия Конституционным Судом РФ к рассмотрению жалобы о
соответствии закона, примененного или подлежащего применению в данном уголовном
деле, Конституции РФ; 4) в случае, когда место нахождения обвиняемого известно,
однако реальная возможность его участия в судебном разбирательстве отсутствует.
В случае, предусмотренном п. 1 ч. 1 ст. 238 УПК, судья приостанавливает
производство по уголовному делу и, если совершил побег обвиняемый, содержащийся под
стражей, возвращает уголовное дело прокурору и поручает ему обеспечить розыск
обвиняемого или, если скрылся обвиняемый, не содержащийся под стражей, избирает ему
меру пресечения в виде заключения под стражу и поручает прокурору обеспечить его
розыск.
Вышеприведенный перечень является исчерпывающим и расширенному толкованию
не подлежит. Решение о приостановлении производства по делу суд принимает как по
ходатайству сторон, так и по собственному усмотрению.
Исключение: п. п. 1 и 4 ч. 1 ст. 238 УПК не применяются при наличии ходатайства
одной из сторон о проведении судебного разбирательства в порядке, предусмотренном ч.
5 ст. 247 УПК. В исключительных случаях судебное разбирательство по уголовным делам
о тяжких и особо тяжких преступлениях может проводиться в отсутствие подсудимого,
который находится за пределами территории Российской Федерации и (или) уклоняется
от явки в суд, если это лицо не было привлечено к уголовной ответственности на
территории иностранного государства по данному уголовному делу.
§ 12. Постановление о возвращении уголовного дела прокурору
в порядке ст. 237 УПК должно быть мотивированным
В ходе предварительного слушания государственный обвинитель заявила
ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору, поскольку содеянное
обвиняемым, по ее мнению, следовало квалифицировать не по п. п. "в" и "з" ч. 2 ст. 105
УК, п. "в" ч. 4 ст. 162 УК, а по п. п. "в", "к" ч. 2 ст. 105 УК, п. "в" ч. 4 ст. 162 УК. Данное
ходатайство было удовлетворено судьей Верховного суда Республики Коми. В
кассационной жалобе защитник обвиняемого поставил вопрос об отмене постановления,
поскольку считает, что его подзащитный совершил убийство мальчика не после
совершения разбойного нападения, а во время его. Отменяя постановление судьи,
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала, что из протокола
судебного заседания не ясно, на чем основан вывод об изменении квалификации действий
обвиняемого, поскольку каких-либо суждений относительно квалификации его действий в
части похищения чужого имущества государственным обвинителем не высказано.
Остался немотивированным и вывод суда о необходимости изменения квалификации
действий обвиняемого (Определение СК ВС РФ N 3-О06-24. Архив ВС РФ, 2007).
§ 13. Устранение препятствий к рассмотрению уголовного дела
после возвращения его судом в порядке ст. 237 УПК
может выразиться: в уменьшении объема обвинения,
изменении подсудности дела
Постановлением судьи Московского городского суда от 01.06.2006 уголовное дело в
отношении П. и других возвращено Генеральному прокурору РФ для устранения
препятствий к его рассмотрению. Кассационным Определением СК ВС РФ от 20.07.2006
(Определение СК ВС РФ N 5-о06-77с) постановление судьи Московского городского суда
в части возвращения уголовного дела прокурору оставлено без изменения. Суд второй
инстанции согласился с тем, что "формулировка предъявленного П. и другим обвинения
препятствует рассмотрению дела судом, поскольку исключает возможность постановки
вопросов, подлежащих рассмотрению присяжными заседателями". После этого уголовное
дело в отношении П. и других органами предварительного расследования было принято к
производству, по нему продлевались сроки предварительного расследования, содержания
обвиняемых под стражей, по ряду эпизодов уголовное дело прекращено, а по ряду других
- выделено в отдельное производство, в остальной части направлено в Брянский
областной суд для рассмотрения по существу. По итогам предварительного слушания
постановлением судьи Брянского областного суда от 27.12.2007 уголовное дело в
отношении П. и других назначено к слушанию. В кассационных жалобах сторона защиты
поставила вопрос об отмене данного постановления, поскольку все вышеперечисленные
процессуальные действия органы предварительного расследования выполнили за рамками
уголовно-процессуального закона, уголовное дело в отношении П. и других должно быть
рассмотрено тем судом, которым оно возвращено для устранения препятствий. Судебная
коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ постановление Брянского областного
суда о назначении судебного заседания оставила без изменения, мотивируя свою
правовую позицию следующим образом. Уголовное дело возвращалось прокурору для
устранения препятствий к его рассмотрению, в том числе и путем уточнения обвинения.
Данное судебное решение стороной защиты оспорено не было. Вместе с тем уточнение
обвинения невозможно без проведения следственных и процессуальных действий. В этой
связи органы предварительного расследования, действуя строго в пределах своих
полномочий, уменьшили объем обвинения, что в конечном итоге привело к изменению
подсудности уголовного дела. Содержащийся в кассационных жалобах довод о том, что
уголовное дело должно быть рассмотрено тем судом, которым оно возвращалось для
устранения препятствий к его рассмотрению, не основан на законе (Определение СК ВС
РФ N 83-О07-4, Определение СК ВС РФ N 83-о07-5).
§ 14. Практика применения судами ст. ст. 227 - 239 УПК
Уголовное дело было возвращено прокурору для выполнения требований ч. 5 ст. 217
УПК. Вторично возвращая данное дело прокурору, суд указал, что после выполнения
требований ст. 217 УПК органам предварительного расследования следовало
пересоставить обвинительное заключение. Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда РФ постановление о возвращении уголовного дела прокурору отменила,
мотивируя это тем, что в данном случае пересоставление обвинительного заключения не
требуется, поскольку новые следственные действия по уголовному делу не проводились
(Определение СК ВС РФ N 75-О06-17).
По результатам предварительного слушания уголовное дело в отношении трех лиц
по ходатайству одного из них - М. назначено к рассмотрению с участием присяжных
заседателей. В подготовительной части судебного заседания защитники двух других
подсудимых заявили ходатайство о выделении уголовного дела в отношении их
подзащитных в отдельное производство. Данное ходатайство судом удовлетворено:
уголовное дело возвращено прокурору для решения вопроса о выделении уголовного дела
в отношении двух лиц в отдельное производство. Государственный обвинитель в
кассационном представлении поставил вопрос об отмене постановления суда о
возвращении уголовного дел прокурору, мотивируя это тем, что и М. отказалась от
рассмотрения ее уголовного дела судом с участием присяжных заседателей. Поскольку гл.
36 и ст. 327 УПК не предусматривают рассмотрения в подготовительной части судебного
заседания ходатайств о рассмотрении или нерассмотрении уголовного дела с участием
присяжных заседателей, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ
постановление суда о возвращении уголовного дела прокурору отменила, уголовное дело
направила на рассмотрение в тот же суд со стадии судебного разбирательства
(Определение СК ВС РФ N 48-о05-117).
Предварительное расследование в отношении П. было проведено в форме дознания,
завершившегося обвинительным актом. Из данного документа усматривалось, что в
действиях П. содержатся составы двух преступлений: 1) неуважение к суду, выразившееся
в оскорблении участников судебного разбирательства (ч. 1 ст. 297 УК); 2) неуважение к
суду, выразившееся в оскорблении судьи, участвующего в отправлении правосудия (ч. 2
ст. 297 УК). Несмотря на наличие совокупности из двух преступлений, фабула дела в
обвинительном акте была изложена как единое целое, а содеянное П. квалифицировалось
по одной статье Особенной части УК - ч. 2 ст. 297. Поскольку П. в вину были вменены два
состава преступления, то из содержания обвинительного акта было неясно, какие именно
ее действия квалифицированы по ч. 2 ст. 297 УК. Нечеткость в изложении обстоятельств
дела, нарушение требований закона при квалификации содеянного П. суд обоснованно
расценил как обстоятельство, препятствующее рассмотрению дела в соответствии с
положениями уголовно-процессуального закона. Согласно протоколу судебного заседания
в ходе предварительного слушания председательствующий обратил внимание
государственного обвинителя на нарушение стороной обвинения норм материального и
процессуального права. Государственный обвинитель по данному вопросу какого-либо
суждения не высказал, оставив разрешение проблемы на усмотрение суда. Другие
участники процесса со стороны обвинения в судебное заседание не явились, хотя и были
уведомлены о его проведении надлежащим образом, суждений по поводу наличия
противоречий в деле путем подачи письменных заявлений, ходатайств, жалоб не
высказывали. В соответствии со ст. ст. 236 - 237 УПК уголовное дело в отношении П.
было возвращено прокурору для устранения недостатков, препятствующих его
рассмотрению. Стороны с данным решением суда согласились. Обвинительный акт в
отношении П. был пересоставлен, ее действия квалифицированы по совокупности
преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 297 и ч. 2 ст. 297 УК. По результатам судебного
разбирательства по ч. 2 ст. 297 УК был постановлен обвинительный приговор, а по ч. 1 ст.
297 УК уголовное дело в отношении ее было прекращено. Государственный обвинитель в
кассационном представлении, потерпевшая в кассационной жалобе поставили вопрос об
отмене постановления о прекращении уголовного дела, мотивируя это тем, что
общепризнанной является правовая позиция КС РФ о том, что в ходе устранения
препятствий к рассмотрению уголовного дела положение обвиняемого не может быть
ухудшено, в том числе и путем вменения ему в вину преступлений, по которым обвинение
ему ранее не предъявлялось. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ
в кассационном Определении от 21.02.2007 по данному поводу указала, прекращая
уголовное дело в отношении П. по ч. 1 ст. 297 УК, что суд правильно применил уголовнопроцессуальный закон, поскольку из материалов уголовного дела следует, что обвинение
по ч. 1 ст. 297 УК осужденной было вменено исключительно по инициативе суда,
несмотря на то что в соответствии со ст. 15 УПК функция обвинения на суд возложена
быть не может. Принятое судом первой инстанции решение в полной мере соответствует
правовым позициям Конституционного Суда РФ относительно разделения
процессуальных функций в уголовном судопроизводстве. Из материалов уголовного дела
однозначно следует, что стороной обвинения право на формирование обвинения в
отношении П. в полном объеме реализовано не было ни при составлении первого
обвинительного акта, ни при разрешении судом вопроса о соответствии его требованиям
уголовного и уголовно-процессуального законов (Определение СК ВС РФ N 3-О06-30).
Заявление о рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей
должно быть подано обвиняемым не позже момента удаления судьи в совещательную
комнату для вынесения постановления о назначении судебного заседания.
Подсудимый в кассационной жалобе просит отменить постановление о назначении
судебного заседания, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение со
стадии предварительного слушания, поскольку до вынесения данного постановления он
подал ходатайство о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ постановление о назначении
судебного заседания оставила без изменения. Согласно протоколу судебного заседания
обвиняемый в ходе предварительного слушания настаивал на рассмотрении уголовного
дела в отношении его судьей единолично. Ходатайство о рассмотрении дела судом с
участием присяжных заседателей им подано после удаления судьи в совещательную
комнату для вынесения постановления по результатам предварительного слушания. При
таких обстоятельствах ходатайство обвиняемого о рассмотрении его дела судом с
участием присяжных заседателей рассмотрению не подлежало, как поданное за пределами
предварительного слушания (Определение СК ВС РФ N 78-006-25, архив ВС РФ. 2006).
Обжалование постановления судьи, принятого по результатам предварительного
слушания, в части отказа в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела.
Постановление судьи, принятое по результатам предварительного слушания, в части
отказа в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела кассационному
обжалованию не подлежит, так как оно не препятствует дальнейшему уголовному делу
(Определение СК ВС РФ N 78-О06-25).
По делам о преступлениях, образующих идеальную совокупность, изложение
доказательств по каждому преступлению не требуется.
А. предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных п. "з" ч. 2
ст. 105, п. "в" ч. 2 ст. 162 УК. Тюменский областной суд 30.01.2007 по ходатайству
стороны защиты, заявленному при проведении предварительного слушания, возвратил
уголовное дело в отношении А. для устранения нарушений, допущенных при составлении
обвинительного заключения. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда
РФ 26 апреля 2007 г. по кассационному представлению государственного обвинителя
данное постановление отменила, указав следующее. А. обвиняется в совершении
преступлений, образующих идеальную совокупность. Перечня доказательств отдельно к
каждому из преступлений в данном случае не требуется (Определение СК ВС РФ от
26.04.2007 N 89-О07-13).
Основанием для возвращения уголовного дела прокурору являются существенные
нарушения уголовно-процессуального закона, в силу которых исключается возможность
постановления судом приговора или иного решения.
Т. предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных п. п. "а",
"б", "д", "ж", "з", "к" ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 131, ч. 3 ст. 158, п. "в" ч. 4 ст. 162, ч. 2 ст. 167, ч. 1
ст. 244 УК, Балахонских - п. п. "а", "б", "д", "ж" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 4 ст. 162, ч. 2 ст. 167
УК. 05.02.2007 Курганским областным судом по результатам предварительного слушания
уголовное дело в отношении их возвращено прокурору для устранения препятствий его
рассмотрения судом. К нарушениям, препятствующим рассмотрению дела, суд первой
инстанции отнес следующее. Т. и Б. в ходе разбойного нападения на Г. завладели
имуществом на сумму 1620 руб., лишили жизни Г. и К., путем поджога уничтожили
имущество К. на сумму 97950. В обвинительных документах не отражено, кому именно
причинен ущерб, является ли он значительным. Это нарушает права их родственников,
участвующих в деле в качестве потерпевших. В перечне доказательств, подтверждающих
обвинение в совершении и разбоя, и убийства, следователь указал только на источники,
содержащие доказательства и иные документы по другому уголовному делу (протокол
допроса свидетеля Г., копия постановления о возбуждении уголовного дела в отношении
Т., копия заявления К., копия обвинительного заключения по другому делу и др.), но не
раскрыл их. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 26.03.2007 по
кассационному представлению государственного обвинителя данное постановление
отменила, указав следующее. Согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от
08.12.2003 N 18-П "По делу о проверке конституционности положений ст. ст. 125, 219,
227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408 УПК, а также глав 35 и 39 УПК в
связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан", по смыслу п. 1 ч. 1 ст.
237 УПК возвращение дела прокурору в случае нарушения требований УПК при
составлении обвинительного заключения может иметь место, если это необходимо для
защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. При этом
основанием для возвращения уголовного дела прокурору являются существенные
нарушения уголовно-процессуального закона, в силу которых исключается возможность
постановления судом приговора или иного решения. Потерпевшими по делу признаны
надлежащие лица. Квалифицирующий признак "причинение значительного ущерба" категория оценочная, по мнению органов предварительного расследования, в действиях
виновных он содержится. Окончательный вывод о его наличии - компетенция суда.
Препятствий для принятия такого решения нет. Обвинительное заключение содержит
обширный перечень доказательств, подтверждающих вину Т. и Б. Часть источников
доказательств, которые суд привел в своем постановлении, такие как постановление о
возбуждении уголовного дела, обвинительное заключение, доказательствами не являются.
То обстоятельство, что содержание допроса свидетеля Г., копия заявления К. и копия
протокола допроса Т. в обвинительном заключении не раскрыты, не исключает
возможности постановления приговора или иного судебного решения по делу
(Определение СК ВС РФ от 26.03.2007 N 82-О07-12).
Включать или не включать доказательство в обвинительное заключение прерогатива следователя.
Б. предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст.
105, ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК. ВС Карачаево-Черкесской Республики 02.02.2007 по
итогам предварительного слушания возвратил уголовное дело в отношении Б. для
устранения нарушений, допущенных при составлении обвинительного заключения. К
нарушениям, препятствующим рассмотрению дела, суд первой инстанции отнес тот факт,
что следователь не привел в обвинительном заключении показания обвиняемого в стадии
предварительного расследования. СК ВС РФ 28.03.2007 по кассационному представлению
государственного обвинителя данное постановление отменила, указав следующее.
Включать или не включать доказательство в обвинительное заключение - прерогатива
следователя. Давая указание органам предварительного расследования включить в
обвинительное заключение показания обвиняемого, суд, как правильно указано в
кассационном представлении, вышел за пределы предоставленных ему полномочий
(Определение СК ВС РФ от 28.03.2007 N 30-О07-8).
Законом не предусмотрена возможность возвращения уголовного дела прокурору
для изменения обвинения на более тяжкое.
Л. и Б. предъявлено обвинение в покушении на убийство с особой жестокостью путем поджога, а также в уничтожении и повреждении чужого имущества путем поджога,
по последнему эпизоду содеянное квалифицировано по ч. 1 ст. 167 УК. Ставропольский
краевой суд 14.02.2007 по итогам предварительного слушания возвратил уголовное дело
для устранения нарушений, допущенных при составлении обвинительного заключения,
поскольку, по его мнению, квалификация действий обвиняемых по ч. 1 ст. 167 УК
предполагает необходимость исключения поджога как способа убийства. Судебная
коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 24.04.2007 по кассационному
представлению государственного обвинителя данное постановление отменила, указав
следующее. Повреждение, уничтожение чужого имущества путем поджога в соответствии
с ч. 2 п. 6 Постановления Пленума ВС РФ от 05.06.2002 N 14 "О судебной практике по
делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении
имущества путем поджога либо в результате небрежного обращения с огнем",
умышленное уничтожение или повреждение отдельных предметов с применением огня в
условиях, исключающих его распространение на другие объекты, надлежит
квалифицировать по ч. 1 ст. 167 УК, если потерпевшему причинен значительный ущерб. В
связи с этим квалификация действий обвиняемых по ч. 1 ст. 167 УПК необоснованно
расценена судом как нарушение закона, препятствующее рассмотрению судом дела по
существу. Покушение на убийство путем поджога и умышленное повреждение,
уничтожение чужого имущества путем поджога, как правильно указано в кассационном
представлении, - самостоятельные преступления. Нельзя согласиться с выводом суда о
том, что квалификация повреждения, уничтожения чужого имущества путем поджога по
ч. 1 ст. 167 УК исключает возможность квалификации покушения на убийство путем
поджога. Согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от 20.04.1999 N 7-П "По
делу о проверке конституционности положений ст. ст. 232, 248 и 258 УПК РСФСР"
Конституции РФ не соответствует обязанность суда по собственной инициативе
возвращать уголовное дело для восполнения неполноты расследования, изменения
обвинения на более тяжкое (Определение СК ВС РФ от 24.04.2007 N 19-О07-17).
В стадии предварительного расследования адвокат защищал двух обвиняемых,
несмотря на то что интересы одного противоречили интересам другого. Является ли
данный факт препятствием для рассмотрения дела судом?
Суд, выявив данный факт, обоснованно расценил его как обстоятельство,
препятствующее рассмотрению дела судом, возвратил дело прокурору для его устранения.
Адвокат Л. в стадии предварительного расследования защищал обвиняемых Г-у и Г-а,
несмотря на то что последний изобличал первую в совершении преступлений, а Гаврилова
свою причастность к преступной деятельности отрицала. Воронежский областной суд 29
мая 2006 г. по ходатайству заинтересованных лиц удовлетворил ходатайство об отводе
адвоката Л. и возвратил уголовное дело в отношении Г-х прокурору для устранения
нарушений, допущенных при составлении обвинительного заключения. Судебная
коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 22.09.2006 постановление суда
оставила без изменения, указав следующее. Суд обоснованно отвел адвоката, поскольку в
стадии предварительного расследования защищал интересы Гавриловых, несмотря на то
что интересы одного обвиняемого противоречили интересам другого. В соответствии с ч.
6 ст. 49, п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК это исключает возможность участия адвоката в деле. Данное
обстоятельство свидетельствует о нарушении права Г-ой на защиту в стадии
предварительного следствия. Нарушение права Г-ой на защиту в стадии предварительного
расследования - препятствие для рассмотрения дела в суде (Определение СК ВС РФ от
22.09.2006 N 14-О06-31).
Отказ органов предварительного расследования предоставить лицу, не владеющему
языком, на котором ведется уголовное судопроизводство, переводчика - основание для
возвращения уголовного дела прокурору.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 05.07.2007 оставила
без изменения постановление Оренбургского областного суда о возвращении уголовного
дела прокурору, указав следующее. В соответствии с ч. 2 ст. 18 УПК участникам
уголовного судопроизводства, не владеющим языком, на котором ведется уголовное
судопроизводство, должен быть предоставлен переводчик. Как следует из материалов
уголовного дела, Л. русским языком не владеет. После направления уголовного дела
прокурору с обвинительным заключением следователем вынесено постановление "О
целесообразности предъявления переводчика обвиняемому Л.". Суд дважды возвращал
уголовное дело прокурору для устранения существенного нарушения уголовнопроцессуального закона, однако оба решения суда выполнены не были. При таких
обстоятельствах суд обоснованно пришел к выводу, что Л. незаконно был лишен права
иметь надлежащего переводчика при расследовании уголовного дела (Определение СК
ВС РФ от 05.03.2007 N 47-О07-57).
Обжалование решений, принимаемых судьей на предварительном слушании.
Принятое по результатам предварительного слушания судебное решение
обжалованию не подлежит. Из этого положения ч. 7 ст. 236 УПК существуют четыре
изъятия: во-первых, могут быть обжалованы решение о прекращении уголовного дела; вовторых, могут быть обжалованы решения о приостановлении уголовного дела; в-третьих,
возможно обжалование постановления о назначении судебного заседания, но только в
части разрешения вопроса о мере пресечения (ч. 7 ст. 236 УПК); в-пятых, допускается
обжалование постановлений о возвращении дела прокурору.
Какое решение следует принять суду, если в судебном заседании выяснится, что оно
назначено без проведения предварительного слушания, несмотря на то что основания для
проведения предварительного слушания имелись? В данном случае прецедентное
значение имеет определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда
Российской Федерации от 26.09.2005 по делу в отношении В. и П. Защитниками
подсудимых своевременно было заявлено ходатайство об исключении ряда доказательств,
как не обладающих качествами допустимости. В связи с этим по делу было назначено
предварительное слушание, однако ходатайство защитников об исключении доказательств
в нем не рассматривалось, поскольку дело было возвращено прокурору для
пересоставления обвинительного заключения. Несмотря на то что вышеозначенные
ходатайства стороной защиты не отзывались, вторично судебное заседание было
назначено без проведения предварительного слушания. В этой связи на постановление о
назначении судебного заседания стороной защиты была принесена кассационная жалоба,
в которой ставился вопрос об отмене постановления о назначении судебного заседания
без проведения предварительного слушания. В удовлетворении данной жалобы было
отказано, поскольку ходатайство об исключении доказательств без ущерба для дела могло
быть разрешено в судебном заседании (Определение СК ВС РФ от 26.09.2005 N 33-00565).
Какое решение должен принять судья суда субъекта РФ, Верховного Суда РФ, если
на этапе принятия, а равно рассмотрения кассационной или надзорной жалобы, поданной
на решение суда, принятое им в стадии подготовки к судебному заседанию,
предварительного слушания, будет установлено, что по делу уже постановлен
обвинительный приговор?
Кассационная или надзорная жалоба возвращается соответствующему субъекту
письмом, в котором ему разъясняется, что самостоятельное обжалование отдельных
промежуточных судебных решений на данном этапе движения уголовного дела
недопустимо, поскольку УПК предусматривает проверку их законности, обоснованности
и справедливости в рамках проверки итоговых документов: приговора, постановления о
прекращении уголовного дела.
Глава VIII. ЗАКОННОСТЬ И ОБОСНОВАННОСТЬ СОДЕРЖАНИЯ
ПОДСУДИМОГО ПОД СТРАЖЕЙ В ПЕРИОД СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА
- СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПРЕДМЕТ ОПЕРАТИВНОГО СУДЕБНОГО КОНТРОЛЯ
(СТ. 255 УПК РФ)
§ 1. Статья 255 УПК - общие положения
Обеспечение явки обвиняемого в суд - один из поводов к избранию в отношении его
меры пресечения в стадии предварительного расследования. Если по делу имеются
достаточные основания полагать, что он скроется <1>, уклоняясь от явки в судебное
заседание, иным образом будет препятствовать ходу процесса <2>, закон прямо
предписывает: такое лицо содержать под стражей, в зал суда доставлять под конвоем (п. 1
ч. 1 ст. 97 УПК). Решение вопроса о необходимости содержания обвиняемого,
подсудимого под стражей - компетенция суда (ст. 29 УПК).
--------------------------------
<1> В международной практике используются термины "исчезновение", "побег".
См., например: Де Сальвия М. Указ. соч. С. 252 - 253.
<2> Явка в судебный орган. Пункты 1 а) и 3 ст. 5 Конвенции не довольствуются
случайной явкой "в компетентный судебный орган", она необходима в каждом из
указанных случаев (Irlande c. Royaume-Uni, 199). Де Сальвия М. Указ. соч. С. 207.
Данное правило с учетом его конструкции, места расположения в Общей части УПК
следует классифицировать как базовое, закрепляющее за судом на период судебного
разбирательства суверенное право на разрешение вопроса о мере пресечения в
соответствии с основными постулатами уголовного судопроизводства.
Ранее это правило хотя и было известно, однако в специальных нормах не
раскрывалось. Например, в УПК РСФСР содержалось только указание на то, что суд
разрешает вопрос о мере пресечения: при назначении судебного заседания (п. 5 ст. 222
УПК РСФСР), в ходе судебного разбирательства (ст. 261 УПК РСФСР) и при
провозглашении итоговых судебных решений (п. 7 ч. 1 ст. 315 УПК РСФСР).
Кроме того, в советский период в уголовно-процессуальном законе отсутствовала
сама идея возможности обжалования промежуточных судебных решений о мере
пресечения. Лишь некоторые из них, да и то в совокупности с определениями,
препятствующими движению уголовного дела, могли быть опротестованы прокурором
(ст. 331 УПК РСФСР).
Нелишним будет напомнить, что регламентов оперативного судебного контроля за
законностью и обоснованностью содержания подсудимых под стражей в период
судебного заседания веками не существовало и в большинстве других государствах.
Достаточной гарантией соблюдения права подсудимого на свободу и неприкосновенность
почитался сам факт нахождения уголовного дела в производстве суда.
Начало XXI века ознаменовано включением в УПК ряда развитых стран процедур
оперативного судебного контроля за законностью и обоснованностью содержания
обвиняемых (подсудимых) под стражей в период судебного разбирательства. Причина
поспешного усовершенствования уголовно-процессуального законодательства - ничем не
оправданная волокита в судах различных инстанций.
Предложенный авторами УПК механизм судебного контроля за законностью и
обоснованностью содержания обвиняемых (подсудимых) под стражей весьма далек от
совершенства. Это обстоятельство обусловило появление крайне противоречивой
судебной практики, унификация которой в силу различных причин идет крайне
медленными темпами. Все это привело к образованию информационно емкой
эмпирической базы, нуждающейся как в текущем мониторинге, так и теоретическом
осмыслении. Настоящее исследование иллюстрируется примерами из судебной практики,
как положительными, так и отрицательными, поскольку анализ судебных ошибок - залог
недопущения их в будущем.
Согласно ч. 1 ст. 255 УПК суд в период судебного разбирательства наделен правом
избирания, изменения или отмены меры пресечения в отношении обвиняемого
(подсудимого). Эта специальная норма, во-первых, закрепляет за судом исключительное
право в период судебного разбирательства, в том числе и по собственной инициативе,
избирать, изменять или отменять меру пресечения в отношении обвиняемого
(подсудимого).
Во-вторых, и это в новелле самое главное, она устанавливает общее правило,
согласно которому временные границы срока содержания обвиняемого (подсудимого) под
стражей, начинающего свое течение со дня поступления уголовного дела в суд и
завершающегося вынесением приговора, не могут превышать 6 месяцев (ч. 2 ст. 255
УПК).
В-третьих, в ней упоминается о возможности исключения из общего правила. Суд, в
производстве которого находится уголовное дело, по истечении 6 месяцев со дня
поступления уголовного дела в суд вправе (но не обязан) продлить срок содержания
подсудимого под стражей (ч. 3 ст. 255 УПК).
Ниже в уголовно-процессуальном законе оговорены условия осуществления
соответствующей процедуры, согласно которым продление срока содержания
подсудимого под стражей на срок свыше 6 месяцев допускается:
- судом, в производстве которого находится уголовное дело;
- только по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях (ч. 3 ст. 255
УПК);
- срок продлевается хотя формально и до бесконечности, но тем не менее каждый раз
не более чем 3 месяца (ч. 3 ст. 255 УПК);
- решение суда о продлении срока содержания подсудимого под стражей может быть
обжаловано в кассационном порядке (ч. 4 ст. 255 УПК);
- обжалование судебного решения, принятого в порядке ст. 255 УПК, не
приостанавливает производство по уголовному делу (ч. 4 ст. 255 УПК).
В-четвертых, и это очень важно, 6-месячный срок, указанный в ч. 2 ст. 255 УПК,
относится к пресекательным, ибо его нарушение влечет автоматическое освобождение
обвиняемого (подсудимого) путем использования целого ряда механизмов, не входящих в
юрисдикцию суда. К их числу относятся прокурорский надзор, ведомственный контроль
Министерства юстиции РФ, МВД России и др. Лицо, в отношении которого суд
пропустил указанный в ч. 2 ст. 255 УПК срок, подлежит немедленному освобождению:
- администрацией следственного изолятора (иного аналогичного учреждения <1>)
<2>;
--------------------------------
<1> См.: ст. 7 ФЗ "О содержании под стражей".
<2> Ст. ст. 49 - 50 ФЗ "О содержании под стражей"; п. 11 Правил МЮ РФ для СИЗО;
п. 23 Правил МВД России для ИВС.
- прокурором, осуществляющим надзор за деятельностью
следственного изолятора (иного аналогичного учреждения) <1>.
администрации
--------------------------------
<1> Часть 2 ст. 10 УПК; ФЗ от 17.11.1995 "О прокуратуре РФ"; ст. 51 ФЗ "О
содержании под стражей".
В-пятых, к категории пресекательных относятся также и сроки, устанавливаемые
судом при продлении срока содержания обвиняемого (подсудимого) под стражей в
порядке ч. 3 ст. 255 УПК, их истечение также автоматически запускает вышеописанные
механизмы восстановления прав и законных интересов личности, помещенной под
стражу.
В-шестых, в ч. 2 ст. 255 УПК законодатель установил временные границы
содержания обвиняемого (подсудимого) под стражей только в суде первой инстанции.
Указанный в ч. 2 ст. 255 УПК срок начинается в день поступления уголовного дела в суд и
завершается вынесением приговора, этим он отделен от срока содержания обвиняемого
под стражей, в стадиях, предшествующих поступлению уголовного дела в суд, и от срока
содержания осужденного под стражей после вынесения приговора.
П. и др. были осуждены к лишению свободы. До вступления приговора в законную
силу мера пресечения в отношении каждого из них была оставлена - содержание под
стражей.
Уголовное дело в отношении осужденных с кассационными жалобами было
направлено в вышестоящий суд, одновременно суд, постановивший приговор, вынес
постановление о продлении срока содержания П. и др. под стражей.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ постановление
областного суда о продлении срока содержания осужденных под стражей отменила,
мотивируя это тем, что данное процессуальное действие законом не предусмотрено
(Определение СК ВС N 37-005-14).
В отношении осужденных действуют уже совершенно иные правила исчисления
процессуальных сроков. В уголовно-процессуальном законе конкретных указаний на этот
счет пока нет, следовательно, применению подлежат общие принципы уголовного
процесса (ст. 10 УПК), а равно общепризнанные принципы, нормы и правила,
указывающие в первую очередь на разумность продолжительности содержания
осужденных под стражей до вступления приговора в законную силу.
§ 2. Социально-криминологическое значение статьи 255 УПК
Сохранив в судебных стадиях традиционные для российского уголовного процесса
объект <1> и предмет <2> оперативного судебного контроля, законодатель в ст. 255 УПК
существенно модернизировал механизм его осуществления. Суду, в производстве
которого находится уголовное дело, вменено в обязанность: освободить обвиняемого
(подсудимого) из-под стражи, если судебное разбирательство затягивается на срок свыше
6 месяцев. Если суд рассматривает уголовное дело, возбужденное по факту совершения
подсудимым тяжкого или особо тяжкого преступления, судебное разбирательство
затянулось более чем на полгода, избранная ранее мера пресечения сохраняется, то режим
оперативного судебного контроля ужесточается, законность и обоснованность содержания
обвиняемого под стражей проверяются уже каждые три месяца.
--------------------------------
<1> Объект оперативного судебного контроля - комплекс правоотношений,
гарантирующих основные права и свободы человека и гражданина.
<2> Предмет оперативного судебного контроля - права и свободы человека и
гражданина, ограниченные при производстве по конкретному уголовному делу.
Сказанное позволяет сделать вывод об осмысленном выделении законодателем из
общего объекта судебного контроля его новой специфической разновидности.
Естественно, что права и свободы человека и гражданина, ограниченные при
производстве по конкретному уголовному делу на этапе судебного разбирательства,
образуют специальный предмет судебно-контрольной деятельности.
Анализируемая новелла имеет громадное идеологическое значение, знаменующее
изменение отношения общества и государства к лицу, совершившему преступление.
Впервые в отечественной истории конституционное право человека и гражданина на
свободу и личную неприкосновенность расценено законодателем выше, чем
необходимость достижения целей уголовного судопроизводства, в первую очередь
неотвратимости осуждения лица за совершение преступления небольшой и средней
тяжести.
Не секрет, что правоохранительная система порой склонна к маскировке срока
реального уголовного наказания в досудебных и судебных процедурах. Уголовное дело
сначала годами расследуется, затем также годами рассматривается судом, после чего
производство по нему прекращается либо по амнистии, другим нереабилитирующим
основаниям, либо в отношении лица, много лет содержавшегося под стражей, выносится
приговор за совершение малозначительного преступления. Цель такой маскировки:
наказать лицо, в отношении которого нет доказательств, продемонстрировать ему свои
силы и возможности, добиться от арестованного нужных показаний в отношении третьих
лиц и др.
Нельзя сказать, что произволу теперь положен конец, однако процедура проверки
оснований к продлению срока содержания обвиняемого (подсудимого) под стражей с
введением ст. 255 УПК стала гораздо прозрачней, так как перешла из "тиши кабинетов" в
залы публичного процесса. Суд, выносящий постановление о продлении срока
содержания обвиняемого (подсудимого) под стражей, каждый раз обязан убеждать
стороны, а вместе с ними и все общество, что ограничена свобода опасного для него лица.
Особо следует подчеркнуть, что решение суда первой инстанции о сохранении меры
пресечения далеко не окончательное, так как оно по инициативе сторон в любой момент
может быть отменено вышестоящим судом, что является дополнительной гарантией
неприкосновенности личности.
Безусловно, механизм восстановления нарушенных конституционных прав
личности, предусмотренный ст. 255 УПК, далек от совершенства, отягощен
исключениями. Тем не менее его учреждение - решительный шаг к прогрессу. Лица,
совершившие преступления небольшой и средней тяжести, вправе рассчитывать на
осуществление правосудия без неоправданной (на срок свыше 6 месяцев) задержки.
Об актуальности затронутой тематики свидетельствуют постановления Пленума
Верховного Суда РФ, посвященные срокам рассмотрения уголовных дел:
ежегодно значительная часть судебных дел рассматривается с нарушением
установленных сроков <1>;
--------------------------------
<1> Абзац 1 преамбулы Постановления ПВС РФ от 24.08.1993 N 7 в редакции
Постановлений Пленума от 21.12.1993 N 11 и от 25.10.1996, с изменениями и
дополнениями, внесенными Постановлением Пленума от 06.02.2007 "О сроках
рассмотрения уголовных и гражданских дел судами Российской Федерации" (далее Постановление ПВС РФ от 24.08.1993 N 7).
все еще распространены случаи назначения дел к судебному разбирательству с
заведомым нарушением предусмотренных ст. 227 УПК сроков, иногда через несколько
месяцев после поступления их в суд, в том числе и тогда, когда подсудимые заключены
под стражу <1>;
--------------------------------
<1> Абзац 5 преамбулы Постановления ПВС РФ от 25.06.1996 N 4 с изменениями,
внесенными Постановлением Пленума от 06.02.2007 "О выполнении судами
Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.1993 N 7 "О сроках рассмотрения
уголовных и гражданских дел судами Российской Федерации" (далее - Постановление
ПВС РФ от 25.06.1996 N 4).
наметившееся сокращение сроков производства по уголовным делам не носит
повсеместного характера, а в ряде регионов количество дел, при разрешении которых
судами были допущены нарушения установленных судами процессуальным
законодательством сроков, вдвое превышают средние по России <1>;
--------------------------------
<1> Абзац 8 преамбулы Постановления ПВС РФ от 18.11.1999 N 79 с изменениями,
внесенными Постановлением Пленума от 06.02.2007 "О ходе выполнения Постановления
Пленума Верховного Суда РФ от 24.08.1993 N 7 "О сроках рассмотрения уголовных и
гражданских дел судами Российской Федерации" (далее - Постановление ПВС РФ от
18.11.1999 N 79).
факты содержания подсудимых под стражей свыше срока, предусмотренного ч. 2 ст.
255 УПК, все еще не изжиты <1>.
--------------------------------
<1> Абзац 13 преамбулы Постановления ПВС РФ от 27.12.2007 N 52 "О сроках
рассмотрения судами Российской Федерации уголовных, гражданских дел и дел об
административных правонарушениях" (далее - Постановление ПВС РФ от 27.12.2007 N
52).
За этими скупыми признаниями угадываются далеко не единичные случаи
игнорирования судьями основных прав и свобод человека и гражданина.
Одна из причин произвола - господствующий в обществе, в том числе и российском
судейском
корпусе,
обвинительный
уклон.
По-прежнему
считается,
что
правоохранительные органы "просто так никого не арестовывают", поэтому с
освобождением обвиняемых (подсудимых) из-под стражи, особенно по формальным
основаниям, судьям спешить не следует. Да и, как свидетельствует практика,
дисциплинарное наказание за волокиту несравненно мягче, чем за освобождение из-под
стражи лица, в виновность которого общество уже успело уверовать.
§ 3. Статья 255 УПК: юридико-техническая составляющая
Вводя систему оперативного судебного контроля за законностью и обоснованностью
заключения подозреваемых, обвиняемых под стражу (ст. 108 УПК), продления сроков
содержания обвиняемых подсудимых под стражей (ст. ст. 109, 255 УПК), законодатель,
видимо, не смог осознать всей сложности возникших перед ним задач. Мало было
изменить общую идеологию уголовного процесса, проблему следовало разрешить
комплексно: на доктринальном, материально-техническом и юридико-техническом
уровнях.
Доктрина на первый взгляд очевидна, так как она прописана в Конституции РФ:
после 48 часов задержания ни секунды под стражей без судебного решения (ч. 2 ст. 22).
Простота этой концепции кажущаяся, на практике она бесследно исчезает, поскольку
на протяжении движения уголовного дела оно имеет массу хозяев: следователь, прокурор,
суды различных инстанций, причем каждый из перечисленных органов имеет свои
специфические цели и задачи.
Ситуация отягощается существованием промежутков между стадиями, по привычке
выведенных авторами УПК за рамки уголовного процесса. Результат - календарное время
реального пребывания обвиняемого (подсудимого) под стражей, исчисляемое по правилам
ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых, обвиняемых в совершении преступлений"
от 15.07.1995 N 103 (далее - ФЗ "О содержании под стражей"), всегда больше
процессуального времени, предусмотренного УПК.
Забыл законодатель о необходимости урегулирования в специальных нормах
процедур продления сроков содержания обвиняемых (подсудимых под стражей) в случаях
возвращения уголовных дел прокурору (ст. 237 УПК), отмены обвинительных приговоров
вышестоящими судами.
Отставание процессуального времени от календарного - серьезный недостаток
доктрины российского уголовного процесса. О его существовании прямо говорится в
Постановлении Конституционного Суда РФ от 22.03.2005 N 4-П "По делу о проверке
конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской
Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения
заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за
окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в
связи с жалобами ряда граждан" (далее - Постановление КС РФ от 22.03.2005 N 4-П).
С момента принятия этого эпохального решения минуло более двух лет, однако ни
ученые, ни законодатель не сделали практически ничего для того, чтобы разрешить
простейшую проблему - синхронизировать течение времени процессуального с ходом его
естественного собрата - временем календарным.
Российские судьи, выполняя задачи, поставленные перед ними Конституцией РФ (ч.
2 ст. 22), были вынуждены пойти на особые методы толкования положений УПК,
позволившие им вывести сущность нормы за пределы ее формы <1>, сведя ущерб,
порожденный правотворческими ошибками, к минимуму.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Колоколов Н.А. "Судебные практики" в уголовном
судопроизводстве: отвергнуть или, упорядочив, легализовать? // Уголовнопроцессуальное право: понятие, содержание, источники / Материалы научнопрактической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения профессора Д.С.
Карева. Москва, 23 - 24 марта 2006 года. М., 2006. С. 66 - 68.
Не получила реформа уголовного процесса и соответствующего материальнотехнического обеспечения. Анализируя объективные факторы, ведущие к нарушению
процессуальных сроков, Пленум Верховного Суда РФ констатирует:
негативное воздействие на сроки рассмотрения судебных дел оказывают и такие
факторы, как возрастающая из года в год нагрузка на судей по рассмотрению дел,
неудовлетворительное кадровое и материально-техническое обеспечение многих судов,
недостаточно четкая работа конвойных подразделений органов внутренних дел, частные
отказы адвокатов от участия в процессах в порядке ст. 52 УПК, ненадлежащее исполнение
судебными приставами поручений судов о принудительном приводе свидетелей и
потерпевших, а также недостаточно оперативная деятельность органов внутренних дел по
розыску скрывшихся от суда подсудимых <1>.
--------------------------------
<1> Абзац 11 преамбулы Постановления ПВС РФ от 24.08.1993 N 7; абз. 9
преамбулы Постановления ПВС РФ от 25.06.1996 N 4; абз. 13 преамбулы Постановления
ПВС РФ от 18.11.1999 N 79.
В Постановлении ПВС РФ от 27.12.2007 N 52 в числе причин, негативно влияющих
на движение уголовных дел, указаний на объективные факторы нет. Это не означает, что
таковые уже изжиты. Судья, как и прежде, отвечая за ход процесса, львиную долю своего
рабочего времени расходует на обеспечение явки в суд свидетелей, потерпевших,
прокуроров, адвокатов, организацию конвойной службы и др. проблемы чисто
технического характера.
Оптимальный вариант решения затронутой проблемы - учреждение регламента,
согласно которому сервисные функции, к числу которых относятся вопросы содержания
обвиняемых под стражей, поручаются специальным судам. Отсутствие таковых в
российской судебной системе, равно как и возложение на высшие суды обязанности
контроля за законностью и обоснованностью содержания обвиняемых под стражей, в
географических условиях России неизбежно ведет к игнорированию права обвиняемых
(подсудимых) на участие в судах кассационной и надзорной инстанций.
Например, как обеспечить участие обвиняемого (подсудимого) в суде кассационной
инстанции в Верховном Суде РФ в Москве, если вопрос о продлении в отношении их
срока содержания под стражей разрешен на Чукотке? Ответа на данный вопрос нет и быть
не может, ибо авторы закона обязаны учитывать географические особенности
государства. Из-за разницы во времени в таких случаях немного пользы и от технических
средств. Более того, жалоба с Чукотки, как правило, идет в Верховный Суд РФ в течение
времени, сопоставимого со сроками, на которые было продлено содержание под стражей.
Судьи выходят из юридического тупика, в который их поместил законодатель, как
могут.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, отклоняя ходатайство
подсудимого о вызове в судебное заседание при рассмотрении его жалобы на
постановление, вынесенное Пермским областным судом от 21.03.2007, указала:
- в соответствии со ст. 376 УПК право на участие в суде при рассмотрении
кассационной жалобы в суде второй инстанции имеет осужденный;
- обжалование судебного постановления, вынесенного в порядке ст. 255 УПК,
производства не приостанавливает, следовательно, оснований для участия подсудимого в
суде кассационной инстанции нет (Определение СК ВС РФ от 04.06.2007 N 44-О07-48).
Верховный Суд РФ и ранее неоднократно отрицал очевидное, пока
Конституционный Суд РФ, Европейский суд по правам человека не напоминали ему, что
человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и
защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства (ст. 2
Конституции РФ).
Данная конкретная проблема в принципе разрешима путем усовершенствования
систем видеоконференцсвязи, однако, насколько необходимо возлагать судебный
контроль, осуществляемый по правилам ст. 255 УПК, непременно на высшую судебную
инстанцию, не ясно, так как научное обоснование этого российского феномена
отсутствует. Скорее всего, наделение Верховного Суда РФ контрольной функцией в
механизме, установленном ст. 255 УПК, не более чем дань традиции, согласно которой
центр в ответе за все. Следование этой традиции ведет к перегрузке центральных
аппаратов второстепенными функциями, в результате чего качество управляющего
воздействия на ситуацию в целом снижается.
Юридико-технический анализ положений ст. 255 УПК показывает, что данная норма
по своей структуре, во-первых, является бланкетной, так как приведенные в ней понятия
могут быть уяснены лишь посредством изучения других законов:
- ст. 15 УК РФ "Категория преступлений";
- подзаконных нормативных актов, регламентирующих порядок регистрации
уголовных дел, поступающих в суды. В их перечень, в частности, входят:
- Инструкция по судебному делопроизводству в районном суде, утвержденная
приказом Генерального директора Судебного департамента при Верховном Суде РФ от
29.04.2003 N 36 (далее - Инструкция N 36);
- Инструкция по судебному делопроизводству в верховных судах, краевых и
областных судах, судах городов федерального значения, судах автономной области и
автономных округов, утвержденная Приказом Генерального директора Судебного
департамента при Верховном Суде РФ от 15.12.2004 N 161 (далее - Инструкция N 161);
- Инструкция по делопроизводству в Верховном Суде РФ, утвержденная Приказом
Председателя Верховного Суда РФ от 22.06.2005 N 8 (далее - Инструкция N 8).
- законов и подзаконных нормативных актов, регламентирующих порядок
содержания обвиняемых (подсудимых) под стражей. К их числу, в частности, относятся:
- ФЗ "О содержании под стражей";
- Правила МЮ РФ для СИЗО;
- Правила внутреннего распорядка изоляторов временного содержания
подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, утвержденные Приказом МВД
России от 22.11.2005 N 950 (далее - Правила МВД России для ИВС).
Во-вторых, ст. 255 УПК является отсылочной, поскольку ее диспозиция не содержит
даже примерного регламента процедуры принятия решения относительно меры
пресечения, о правилах которой можно судить только на основе анализа всех положений,
регулирующих уголовное судопроизводство.
В-третьих, положения ст. 255 УПК буквально насыщены новыми понятиями и
оценочными категориями.
Краткость содержащихся в ст. 255 УПК формулировок, их правовая
неопределенность повлекли возникновение у правоприменителей значительного числа
сложностей. Неслучайно ст. 255 УПК уже шесть раз была предметом контроля,
осуществляемого Конституционным Судом РФ <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление КС РФ от 22.03.2005 N 4-П; Определение КС РФ от
27.05.2004 N 253-О, от 30.09.2004 N 300-О, от 21.12.2004 N 468-О, от 23.06.2005 N 293-О,
от 20.10.2005 N 372-О.
Регламентируя общий порядок разрешения судом вопроса о мере пресечения в
период судебного разбирательства, анализируемая норма в первую очередь отсылает
правоприменителя к таким понятиям, как "день поступления уголовного дела в суд",
"судебное разбирательство" и "суд" (ч. ч. 1, 2 ст. 255 УПК).
В ч. 3 ст. 255 УПК законодателем вводится новое квалифицированное понятие - "суд,
в производстве которого находится уголовное дело".
Юридико-технический анализ нормы будет неполным, если с учетом ее бланкетного
характера упустить исследование понятий, введенных на подзаконном уровне. В их
длинном перечне особое значение имеют термины "суд, за которым числится уголовное
дело", "суд, за которым числится обвиняемый (подсудимый)" <1>, "полные установочные
данные лица, в отношении которого применяется мера пресечения", "документы,
являющиеся основанием для приема в СИЗО", "выписка из документов, являющихся
основанием для приема в СИЗО" <2>.
--------------------------------
<1> См., например: п. 5.2 Инструкции N 36, п. 6.20 Инструкции N 161.
<2> См.: п. п. 6, 8, 9 Правил МЮ РФ для СИЗО; п. п. 6, 8, 9 Правил МВД России для
ИВС.
Данные понятия сразу и четко определяют судебную инстанцию, несущую
ответственность за законность и обоснованность содержания обвиняемого (подсудимого)
под стражей. Эти акты конкретизируют требования, предъявляемые к процессуальным
документам в части их оформления (подписи, штампы, гербовые печати). Без указания
всех вышеперечисленных реквизитов, без использования содержащихся в подзаконных
актах терминов совершенно не мыслима современная деловая переписка.
Поскольку судебное решение должно обладать и таким качеством, как его
исполнимость, то судьи, а вместе с ними и другие участники процесса должны знать
следующие организационные особенности, вытекающие из:
- ФЗ "О содержании под стражей", согласно которому:
осужденные, отбывающие наказание в исправительных учреждениях, задержанные
по подозрению в совершении другого преступления, могут содержаться в этих
учреждениях, но изолированно от осужденных, отбывающих наказание (ч. 1 ст. 10);
обвиняемые (подсудимые), в отношении которых в качестве меры пресечения
избрано заключение под стражу, могут содержаться в тюрьмах или на территориях
учреждений, исполняющих наказания, в специально оборудованных для этих целей
помещениях, функционирующих в режиме СИЗО (ч. 2 ст. 10);
обвиняемые (подсудимые), в отношении которых в качестве меры пресечения
избрано заключение под стражу, в случае назначения экспертизы по основаниям,
предусмотренным УПК, а также в случае оказания им медицинской помощи помещаются
в медицинские учреждения (ч. 3 ст. 10);
обвиняемые (подсудимые) военнослужащие содержатся на гауптвахтах в случаях и
порядке, которые предусмотрены УПК и иными нормативными правовыми актами,
регламентирующими организацию и порядок несения гарнизонной и караульной службы
в Вооруженных Силах РФ (ст. 11);
обвиняемые (подсудимые), содержащиеся в СИЗО, могут переводиться в ИВС, когда
это необходимо для выполнения судебного рассмотрения дел за пределами населенных
пунктов, где находятся СИЗО, из которых ежедневная доставка их невозможна, на время
судебного процесса, но не более чем на 10 суток в течение месяца, основанием для такого
перевода служит решение суда (ст. 13);
- Правил МЮ РФ для СИЗО, согласно которым:
основанием для приема в СИЗО обвиняемого (подсудимого) являются судебное
решение об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу, вынесенное в
порядке, установленном УПК (ч. 1 п. 6);
в отношении лиц, к которым применялось задержание, к судебному решению об
избрании меры пресечения должен быть представлен протокол задержания
подозреваемого в совершении преступления (ч. 2 п. 6);
помимо этих документов для приема в СИЗО женщины с ребенком в возрасте до 3
лет необходимо свидетельство о его рождении или другие документы, подтверждающие
принадлежность ребенка матери, а при отсутствии таких документов - письменное
указание суда, в производстве которого находится уголовное дело, о помещении
женщины с ребенком в СИЗО (п. 7);
документы, являющиеся основанием для приема в СИЗО, должны быть заверены
подписями соответствующих должностных лиц и скреплены гербовыми печатями (п. 8);
в тех случаях, когда в СИЗО представляется выписка из постановления суда об
избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу, в ней должны быть
указаны полные установочные данные лица, в отношении которого применяется эта мера
пресечения, выписка заверяется подписью должностного лица, скрепляется гербовой
печатью;
лица, доставленные в СИЗО плановым конвоем, в отношении которых истекли сроки
содержания под стражей, освобождаются по постановлению начальника СИЗО;
лица, нуждающиеся по заключению врача или фельдшера СИЗО в срочном
стационарном лечении, при отсутствии возможности такого лечения в СИЗО либо по
истечении срока содержания под стражей, в случае доставки их из ИВС конвойными
подразделениями органов внутренних дел в учреждение не принимаются.
Именно в ФЗ "О содержании под стражей", а не УПК содержится регламент
освобождения обвиняемого (подсудимого) из-под стражи, в случае если суд нарушил
правила ст. 255 УПК. Начальник СИЗО обязан не позднее чем за 24 часа до истечения
срока содержания под стражей обвиняемого (подсудимого) уведомить об этом суд, в
производстве которого находится уголовное дело, а также прокурора.
Если по истечении установленного законом срока заключения под стражу в качестве
меры пресечения соответствующее решение об освобождении подозреваемого или
обвиняемого либо о продлении срока содержания его под стражей в качестве меры
пресечения не поступило, начальник СИЗО немедленно освобождает его своим
постановлением (ст. 50).
К сожалению, понятия "суд, в производстве которого находится уголовное дело" (ст.
255 УПК) и понятия "суд, за которым числится уголовное дело" и "суд, за которым
числится обвиняемый (подсудимый)" совпадают далеко не всегда.
Установив временные границы содержания обвиняемого (подсудимого) под стражей
только в суде первой инстанции, незаметно для себя самого законодатель пополнил
категориально-понятийный аппарат уголовного процесса понятиями "срок содержания
обвиняемого под стражей, в стадиях, предшествующих поступлению уголовного дела в
суд" и "срок содержания осужденного под стражей после вынесения приговора".
Заключенный в них смысл угадывается на основе анализа всего УПК и судебной
практики.
В Законе "О содержании под стражей", ведомственных нормативных актах,
регламентирующих содержание под стражей, перечисленные понятия не раскрываются,
поскольку согласно данным актам сроки содержания под стражей исчисляются в едином
порядке - календарном.
§ 4. "День поступления уголовного дела в суд" дата регистрации
Несмотря на то что регламент уголовного судопроизводства един для всех звеньев
судебной системы, так как предопределен одним и тем же УПК, инструкций по
делопроизводству в судах несколько, единообразием они не отличаются, хотя и
разработаны одним ведомством - системой судов общей юрисдикции.
Наиболее подробна и обстоятельна из них Инструкция N 8, что объясняется особой
сложностью документооборота в Верховном Суде РФ, через экспедицию которого
ежегодно проходит более 10 тыс. судебных дел и свыше миллиона иных документов,
значительное число из которых являются секретными.
Анализ инструкций по делопроизводству в судах позволяет выявить общие правила,
в той или иной степени характерные для каждой из них в отдельности.
Первое общее правило: прием и первичная обработка входящей корреспонденции
осуществляются отделом делопроизводства суда (п. 2.1 Инструкции N 36, п. 3.1
Инструкции N 161), называемым в Верховном Суде РФ экспедицией (п. 3.3.1 Инструкции
N 8).
Второе общее правило: до регистрации служебные документы и судебные дела
передавать для доклада и исполнения запрещается (п. 3.3.1 Инструкции N 8).
Третье общее правило: поступившие в суд дела регистрируются в журнале учета
входящей корреспонденции (п. 2.3 Инструкции N 36), форма которого определена в
приложениях к инструкциям.
Четвертое общее правило: независимо от способа доставки на всех входящих в суд
документах проставляется регистрационный штамп, в котором указывается дата
поступления документа (дела), входящий номер и условное обозначение (индекс) того
подразделения суда, в которое документ должен быть передан.
Штамп ставится на входящих регистрируемых документах на лицевой стороне
первого листа документа или обложки дела в правом нижнем углу.
Пятое общее правило: на уголовных делах, кроме того, на лицевой стороне обложки
проставляется регистрационный штамп для дел, в котором указывается номер дела, дата
его поступления (п. 3.3 Инструкции N 161).
Шестое общее правило: по уголовным делам, поступившим от органов
предварительного расследования с обвинительным заключением (актом), используется та
обложка, в которой находилось дело (при условии ее надлежащего качества и
сохранности). На обложке делаются необходимые отметки (наименование суда,
порядковый номер дела, дата начала производства в данном суде и т.д.).
Седьмое общее правило: дата поступления дела, указываемая на обложке, учетностатистической карточке или регистрационном журнале, должна отражать фактическое
время поступления дела в суд (п. 3.19 Инструкции N 36).
На обложках дел, по которым обвиняемые находятся под стражей, работником
отдела делопроизводства должен быть поставлен штамп "под стражей" или сделана об
этом отчетливая надпись (п. 3.16 Инструкции N 36).
Согласно п. 3.14 Инструкции N 36 и п. 6.4 Инструкции N 161 номер уголовного дела
включает соответствующий индекс (для уголовных дел - 1), порядковый номер дела по
учетно-статистической карточке и год поступления дела (например: 1-3/2005 г.; 1-12/2005
г. и т.д.).
Восьмое общее правило: после регистрации уголовное дело передается
председателю суда, его заместителю, лицам, исполняющим их обязанности, которые в
соответствии со ст. 6.2 Закона РФ "О статусе судей в РФ" наделены правом передачи
уголовных дел для рассмотрения по существу конкретным судьям, судебным составам.
Таким образом, ведомственные инструкции гарантируют следующие составляющие
законности содержания обвиняемого под стражей правила:
- все поступающие уголовные дела подлежат регистрации в день поступления,
передача их кому-либо без регистрации категорически запрещена;
- день поступления уголовного дела фиксируется в четырех документах (журнале
регистрации, на сопроводительном письме, обложке уголовного дела, учетностатистической карточке), что практически полностью исключает возможность утраты
информации о начале срока содержания обвиняемого (подсудимого) под стражей;
- о том, что обвиняемый (подсудимый) содержится под стражей, постоянно
"сигнализирует" дополнительный штамп на обложке дела - "под стражей";
- оперативный судебный контроль за законностью и обоснованностью содержания
обвиняемого (подсудимого) под стражей осуществляет судья, в производстве которого
находится уголовное дело;
- ведомственный контроль за его действиями осуществляется председателем суда,
его заместителем;
- аппарат суда призван следить за движением дела и должен напоминать судье, в
производстве которого находится уголовное дело, председателю суда, его заместителю о
приближении истечения срока содержания подсудимого под стражей;
- надзор за соблюдением срока, указанного в ст. 255 УПК, осуществляет прокурор,
выполняющий функцию государственного обвинения, прокурор, осуществляющий надзор
за местами предварительного заключения;
- администрация следственных изоляторов обязана предупредить суд о том, что в
отношении числящегося за ним заключенного под стражу лица истекает срок содержания
под стражей, оговоренный в ст. 255 УПК.
Перечисленные виды контроля и надзора призваны:
- исключить утрату информации о дне начала производства в суде, дате истечения
установленного в законе срока содержания подсудимого под стражей в период судебного
разбирательства;
- своевременно запустить механизмы освобождения подсудимого из-под стражи
либо продления срока содержания его под стражей.
§ 5. "День повторного поступления уголовного дела в суд"
Уголовные дела, возвращенные на новое рассмотрение после отмены судебных
постановлений, регистрируются работниками отдела обеспечения судопроизводства суда
на учетно-статистических карточках так же, как впервые поступившие дела, по дате на
штампе о поступлении дела в суд и получают новый порядковый номер (п. 6.5
Инструкции N 161).
Очевидно и то, что отмена обвинительного приговора полностью аннулирует
правовые последствия, указанные в ч. 2 ст. 255 УПК (окончание срока), и течение
регламентируемого ею срока немедленно возобновляется. Иными словами, срок,
указанный в ст. 255 УПК, после отмены обвинительного приговора заново, с ноля течь не
начинает. Весь срок, следующий за постановлением обвинительного приговора до
момента его отмены судом апелляционной, кассационной, надзорной инстанций, при
производстве по делу по новым, вновь открывшимся обстоятельствам, - составной
элемент срока, указанного в ч. 2 ст. 255 УПК, и равен 6 месяцам. С момента отмены
обвинительного приговора продолжается истечение срока, начавшееся в день первого
поступления уголовного дела в суд.
Пример. Уголовное дело по обвинению лица в совершении преступления средней
тяжести находилось в производстве суда первой инстанции 4 месяца. Течение срока,
указанного в ч. 2 ст. 255 УПК, было прервано постановлением по уголовному делу
обвинительного приговора. Спустя два месяца этот приговор был отменен в кассационном
порядке. Суд кассационной инстанции, направляя уголовное дело на новое судебное
разбирательство в тот же суд в ином составе судей, разрешая вопрос о мере пресечения,
обязан удостовериться в том, что срок содержания подсудимого под стражей,
установленный в ч. 2 ст. 255 УПК, не истек. В анализируемом примере данный срок истек,
отменяя приговор, кассационная инстанция обязана немедленно освободить обвиняемого
из-под стражи.
Впрочем, по данному вопросу существует и иная точка зрения. Суды считают, что по
смыслу ч. 2 ст. 255 УПК в случае обжалования приговора период после вынесения
приговора до рассмотрения дела в кассационном порядке не входит в 6-месячный срок
содержания подсудимого под стражей.
Органами предварительного расследования в отношении Ж. была избрана мера
пресечения заключение под стражу.
Уголовное дело в отношении его поступило в Северо-Кавказский окружной суд
16.08.2002, и 20 сентября того же года в отношении Ж. был вынесен обвинительный
приговор, то есть в суде до постановления приговора он содержался под стражей 1 мес. и
4 дня.
24.06.2003 Военной коллегией Верховного Суда РФ приговор был отменен в
кассационном порядке с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд, при этом
мера пресечения оставлена без изменения.
В ходе судебного разбирательства 25.09 и 16.12.2003 мера пресечения "заключение
под стражу" также оставлена без изменения.
В кассационной жалобе Ж. заявил, что считает незаконным содержание его под
стражей, поскольку с момента поступления уголовного дела в суд истекло 17 месяцев,
однако вопрос о продлении срока содержания под стражей по истечении 6 месяцев не
рассматривался и названный срок не продлевался.
В судебных решениях от 25.09 и 16.12.2003 указано лишь об отказе в
удовлетворении ходатайства об освобождении его из-под стражи без определения
конкретного срока содержания под стражей и без приведения оснований,
подтверждающих необходимость его изоляции от общества.
Военная коллегия Верховного Суда РФ нашла, что выводы суда о законности
обоснованности содержания Ж. под стражей в качестве меры пресечения вопреки его
доводам не противоречат требованиям закона, поскольку он вытекает из обвинения в
совершении особо тяжкого преступления, его последствий и других обстоятельств,
исследованных и оцененных в постановлениях судом первой инстанции.
Как видно из протоколов судебных заседаний и судебных решений, суд в ходе
разбирательства уголовного дела неоднократно рассматривал ходатайства об изменении в
отношении Ж. меры пресечения и правомерно не усмотрел оснований для их
удовлетворения.
Ссылку Ж. на то, что он незаконно содержался под стражей в течение 17 месяцев,
нельзя признать состоятельной, так как по смыслу ч. 2 ст. 255 УПК в случае обжалования
приговора период после вынесения приговора до рассмотрения дела в кассационном
порядке в шестимесячный срок содержания подсудимого не входит.
После отмены приговора судом кассационной инстанции 26.06.2003 окружной
военный суд дважды рассматривал вопрос о законности содержания Ж. под стражей, и
оба раза мера пресечения была оставлена без изменения.
То, что в судебных решениях не указан конкретный предельный срок содержания его
под стражей после вынесения названных решений, нельзя признать существенным
нарушением уголовно-процессуального закона и прав подсудимого, влекущим
безусловное освобождение Ж. из-под стражи (Определение ВК ВС РФ N 5-30/03, Обзор
судебной практики ВС РФ за третий квартал 2004 г. // БВС РФ. 2005. N 4) <1>.
--------------------------------
<1> Толкование положений ст. 255 УПК расценено как положительное и в книге
"Вопросы уголовного права и уголовного процесса в практике Верховного Суда РФ:
Сборник материалов судебной практики" / Составители В.Б. Боровиков, А.В. Галахов,
В.В. Демидов. М., 2008. С. 308.
Согласиться с позицией, высказанной в кассационном определении Военной
коллегии Верховного Суда РФ, нельзя по следующим основаниям.
Законодатель, конструируя ст. 255 УПК, действительно вывел срок содержания
осужденного под стражей после вынесения приговора из-под непосредственного
судебного контроля суда, в производстве которого находится уголовное дело.
С другой стороны, очевидно, что выведение сроков содержания осужденного под
стражей из-под судебного контроля на период движения уголовного дела с кассационной
жалобой осужденного в вышестоящий суд неконституционно само по себе <1>.
--------------------------------
<1> Об этом можно судить, проанализировав Постановление КС РФ от 22.03.2005 N
4-П.
В законе отсутствует механизм судебного контроля за этими далеко не малыми
сроками, в анализируемом примере равными 9 месяцам 4 дням, то есть превышающими
срок рассмотрения дела в суде первой инстанции практически на порядок.
Как указывалось выше, отмена обвинительного приговора аннулирует все
порожденные им правовые последствия, автоматически возвращает процесс в момент,
непосредственно предшествующий постановлению приговора. Отмена обвинительного
приговора - факт признания судебной ошибки, ее наличие не может вести к ограничению
конституционных прав личности.
Военная коллегия Верховного Суда РФ, отменив обвинительный приговор, должна
была применить в отношении Ж. положения ст. 255 УПК, как суд, в производстве
которого находится уголовное дело, в первую очередь рассмотреть вопрос о возможности
продления срока содержания Ж. под стражей на 3 месяца, то есть до 24.09.2003.
Обязанность дальнейшего рассмотрения вопроса о возможности продления срока
содержания подсудимого Ж. под стражей переходила к суду первой инстанции. Уголовнопроцессуальный закон прямо обязывает суд, выносящий постановление о продлении
срока содержания подсудимого под стражей, продлевать срок содержания его под стражей
каждый раз не свыше 3 месяцев. Правильно поступают те суды, которые точно указывают
дату истечения срока.
Отсутствие таких указаний в постановлении суда для администрации следственного
изолятора и соответствующих прокуроров - повод к немедленному освобождению
подсудимого, поскольку судебное решение о точном указании пределов срока содержания
подсудимого под стражей адресовано в первую очередь именно им.
§ 6. Поступление уголовного дела
после устранения недостатков
Дела, возвращенные прокурором после устранения недостатков (ст. 237 УПК),
регистрируются как вновь поступившие только после истечения 5-дневного срока для
устранения недостатков (п. 6.5 Инструкции N 161).
Как видим, если срок, указанный в ст. 237 УПК, не истек, то уголовное дело
повторной регистрации не подлежит. Следовательно, срок, предусмотренный ст. 255
УПК, в этой ситуации течет со дня регистрации, указанного на обложке дела и в других
документах, 5 суток, в течение которых дело находилось у прокурора, из него не
исключаются.
Следует отметить, что срок, предусмотренный ст. 237 УПК, стороной обвинения
соблюдается крайне редко, следовательно, производство практически по всем делам,
возвращавшимся прокурору, осуществляется с нарушением 6-месячного срока,
установленного ст. 255 УПК. В год это примерно 50000 производств. Некоторые дела в
порядке ст. 237 УПК прокурорам возвращаются неоднократно, все это ведет к нарушению
общего правила, согласно которому подсудимый в ходе судебного разбирательства
содержаться под стражей свыше 6 месяцев не должен.
Уголовное дело может быть возвращено прокурору не только со стадии подготовки к
судебному заседанию (глава 34 УПК), но и из судебного заседания, судов кассационной и
надзорной инстанций. Сложилась практика, если уголовное дело возвращается в суд с
нарушением вышеуказанного 5-дневного срока, срок, указанный в ст. 255 УПК,
исчисляется заново, то есть с последнего поступления уголовного дела в суд.
Такой подход к решению проблемы также противоречит как сложившейся практике
учета сроков содержания под стражей, так и ст. 255 УПК, в срок судебного
разбирательства должно быть зачтено все время нахождения уголовного дела в суде.
Для сравнения: в срок содержания обвиняемого под стражей в стадии
предварительного расследования засчитываются все периоды, в течение которых
обвиняемый реально был лишен свободы.
§ 7. Порядок исчисления 6-месячного срока (ст. 255 УПК)
Согласно ч. 1 ст. 128 УПК сроки исчисляются часами, сутками, месяцами. Указание
в ст. 255 УПК на то, что срок содержания подсудимого под стражей в ходе судебного
разбирательства исчисляется со дня поступления дела в суд, начинает течь с этой даты и
не должен превышать 6 месяцев, предполагает, что в данном случае сроки должны
исчисляться в месяцах.
При исчислении сроков месяцами не принимаются во внимание тот час и те сутки,
которыми начинается течение срока (ч. 1 ст. 128 УПК).
Пример. Дело поступило в суд в 17 часов 1 апреля, течение 6-месячного срока
теоретически должно начаться в 00 часов 2 августа и, соответственно, завершиться в 24
часа 2 сентября.
Так сложилось, что данного правила на практике не придерживаются.
Применительно к ст. 255 УПК РФ течение срока исчисляют непосредственно со дня
поступления дела в суд, в анализируемом примере с 1 апреля, определяя, таким образом,
момент истечения 6-месячного срока 24 часами 1 сентября. Безусловно, такое толкование
выгодно в первую очередь обвиняемому.
Срок, исчисляемый месяцами, истекает в соответствующее число последнего месяца,
а если этот месяц не имеет соответствующего числа, то срок оканчивается в последние
сутки этого месяца (ч. 2 ст. 128 УПК).
Пример. Уголовное дело в отношении Н. поступило в суд 30 сентября, 6-месячный
срок содержания его под стражей истечет не 1 или 2 марта следующего года, а
соответственно 28 или 29 февраля этого года.
Указанный в судебных документах день поступления уголовного дела может быть
оспорен. Если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что день поступления
уголовного дела в суд в документах указан неверно, то точная дата получения дела судом
может быть уточнена в процессе доказывания по делу.
Пример. Согласно отметке на копии препроводительного письма, представленного
прокурором, уголовное дело вручено должностному лицу в канцелярии суда 12 февраля
2008 г., а согласно журналу учета поступления уголовных дел в суд оно зарегистрировано
лишь 22 февраля 2008 г. Данное разночтение может быть устранено, как путем
проведения служебной проверки, так и непосредственно в ходе судебного разбирательства
путем анализа документов, допроса свидетелей.
§ 8. Как узнать дату поступления уголовного дела в суд?
Анализ судебной практики свидетельствует о том, что исполнительская дисциплина
в аппаратах судов достаточно высока, фактов искажения даты поступления уголовных дел
в регистрационных документах практически нет.
В то же время вышеизложенное позволяет сделать неутешительный вывод:
определение процессуально значимого момента - дня поступления дела в суд находится за
пределами уголовного судопроизводства, поскольку регламентируется не УПК, а
ведомственными инструкциями.
Особую озабоченность вызывает то обстоятельство, что о начале течения
процессуально значимого срока определенное время (как показывает судебная практика,
порой весьма длительное) не знают:
- судья, которому в будущем предстоит рассматривать дело и соблюдать
установленные ст. 255 УПК сроки;
- обвиняемый, в отношении которого дело поступило в суд, соответственно, ни его
защитник, ни законный представитель.
Парадоксально, но факт: уголовно-процессуальный закон, предписывающий
обязательное получение обвиняемым копий протокола задержания (п. 1 ч. 4 ст. 46 УПК),
постановления о заключении его под стражу (ч. 8 ст. 108 УПК), постановлений о
продлении срока содержания под стражей, наконец, обвинительного заключения,
содержащего подробную справку о движении уголовного дела (ч. 2 ст. 222 УПК),
оставляет совершенно без внимания вопрос о необходимости сообщения
заинтересованным лицам факта поступления уголовного дела в суд, о начале течения
нового и такого важного, в первую очередь для обвиняемого, 6-месячного срока
содержания под стражей в период судебного разбирательства.
Пока же сторона защиты о том, что уголовное дело поступило в суд, узнает
следующим образом. Обвиняемому, его защитнику, законному представителю
прокурором направляется копия сопроводительного письма, из содержания которого
можно судить, что в определенный день уголовное дело в отношении конкретного лица
было направлено в суд (ч. 1 ст. 222 УПК). С этого момента начинается течение ничем не
регламентируемого срока, отданного законодателем на усмотрение почтового ведомства.
К сказанному следует добавить, что как только уголовное дело "вверяется" почте,
прерывается не только течение процессуальных сроков, прерываются и контакты
обвиняемого с адвокатом. Администрация мест содержания обвиняемых (подсудимых)
под стражей разрешит свидание этих лиц с адвокатом только в том случае, если они
представят разрешение на это от органа, за которым числится уголовное дело. Данное
требование (п. 15 ч. 2 ст. 16 ФЗ "О содержании под стражей"), ранее предусматривавшееся
Правилами внутреннего распорядке в СИЗО (п. 149), явно противоречит закону,
Конституционным Судом РФ отнесено к неконституционным <1>, Постановлением
Президиума Верховного Суда РФ от 2 октября 2002 г. отменено <2>, однако тем не менее
по-прежнему действует <3>.
--------------------------------
<1> Постановление КС РФ от 25 октября 2001 г. N 14-П.
<2> Постановление Президиума ВС РФ от 2 октября 2002 г.
<3> См. подробнее: Костанов Ю.А. Слово и "дело": Судебные речи: Избранное. М.,
2007. С. 236 - 264.
Подавляющее большинство уголовных дел в европейской части Российской
Федерации в суд от прокурора доставляется нарочным, как правило, либо в день
подписания обвинительного заключения, либо на следующий день. Такой способ
передачи уголовных дел применяется преимущественно в тех случаях, когда и
прокуратура, и суд расположены в одном городе.
Сроки движения уголовных дел, направленных по почте, по причине отсутствия
соответствующих правил могут быть весьма значительными, бывает, что они
растягиваются на многие месяцы. Это время как бы выпадает из ткани управляемого
уголовного процесса. В науке его порой расценивают как "непроцессуальное". Такую
позицию трудно назвать правильной, поскольку в течение этого времени обвиняемые
содержатся под стражей, оно засчитывается в срок наказания осужденным.
Следует признать, что авторы УПК и не пытались урегулировать обозначенную
проблему. Налицо пробел в законе, заполняемый в жизни пестрой смесью ведомственных
нормативных актов и произвола.
Определенная ясность в урегулирование вопроса, касающегося сроков содержания
обвиняемого под стражей, пока уголовное дело в отношении его двигалось от инстанции к
инстанции, была внесена Постановлением Конституционного Суда РФ от 22.03.2005 N 4П.
С момента опубликования данного документа сторона обвинения была вынуждена
озаботиться установлением срока содержания обвиняемого под стражей на период
движения его уголовного дела от прокурора в суд. Отсутствие такого срока, в том числе
точной даты его окончания, - сигнал начальнику следственного изолятора и прокурору,
осуществляющему надзор за его деятельностью, к освобождению обвиняемого из-под
стражи (ч. 2 ст. 10 УПК).
С тех пор сложилась практика определения срока содержания обвиняемого под
стражей на этапах, следующих за окончанием предварительного расследования,
продления этих сроков <1>. О значимости данного явления свидетельствует тот факт, что
по правилам, определенным в Постановлении Конституционного Суда РФ, в год по
России осуществляется до 90 тыс. производств.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Колоколов Н.А. Содержание под стражей на стадиях уголовного
судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования //
Уголовный процесс. 2006. N 4. С. 10 - 16.
Таким образом, и обвиняемый, его защитник, законный представитель, и
руководство следственного изолятора теперь знают конечную дату истечения срока
содержания под стражей. Если движение дела от прокурора в суд замедлится, у стороны
обвинения появляется возможность своевременно вмешаться в ситуацию, ускорить
процесс пересылки документов, при необходимости войти в суд с очередным
ходатайством о продлении срока содержания под стражей.
Все это свидетельствует, во-первых, об управляемости процесса, во-вторых, наличии
за ним прокурорского надзора, двух видов ведомственного и многоступенчатого
судебного контроля, в-третьих, участия в процессе контроля заинтересованных лиц:
обвиняемого, его защитника и законного представителя.
В то же время за датой поступления уголовного дела в суд, началом течения 6месячного срока содержания подсудимого под стражей предусмотрен лишь
внутриведомственный контроль, осуществляемый председателем суда, его заместителями,
а также отделами делопроизводства в судах.
Внутренний ведомственный контроль осуществляется не в соответствии с
требованиями УПК, а на основании законов о судоустройстве и многочисленных
подзаконных актов, следовательно, решения и действия (бездействие) должностных лиц
по правилам уголовного судопроизводства на данном этапе процесса проверены и
обжалованы быть не могут.
На практике о дне поступления уголовного дела в суд, соответственно, о дате начала
течения процессуального срока, предусмотренного ст. 255 УПК, сторона защиты, другие
заинтересованные лица узнают путем установления личных контактов с сотрудниками
аппарата суда.
Представляется, что уголовно-процессуальный закон должен быть дополнен нормой,
обязывающей соответствующего судью в день поступления уголовного дела в суд
выносить постановление о принятии его к производству суда. Копия данного
постановления, свидетельствующая одновременно о дате начала течения 6-месячного
срока, указанного в ст. 255 УПК, должна незамедлительно направляться:
- обвиняемому, его защитнику, законному представителю;
- руководителю следственного изолятора, в котором обвиняемый содержится под
стражей;
- прокурору, осуществляющему надзор законностью содержания обвиняемых в
следственном изоляторе;
- прокурору, в обязанности которого входит организация поддержания
государственного обвинения.
Наличие такого документа позволит:
- во-первых, сразу и точно определить день поступления уголовного дела в суд,
уведомить заинтересованных лиц о дате начала течения 6-месячного процессуального
срока, установить конкретную дату его окончания;
- своевременно решать вопросы о возбуждении ходатайства о продлении данного
срока, если это предусмотрено ст. 255 УПК;
- своевременно освободить обвиняемого (подсудимого) из-под стражи, если срок его
содержания своевременно продлен не был либо основания к его продлению отпали.
§ 9. Продление срока содержания под стражей:
тип производства (ст. 255 УПК)
По смыслу ч. 1 ст. 255 УПК суд вправе решать вопрос о мере пресечения со дня
поступления уголовного дела в суд. Более того, уголовно-процессуальный закон
предписывает разрешать его в судебном разбирательстве.
Согласно п. 51 ст. 5 УПК РФ судебное разбирательство - судебное заседание судов
первой, второй и надзорной инстанций. Что в данном случае следует понимать под
термином "судебное заседание"?
Совершенно очевидно, что судебное заседание - это классический состязательный
процесс в суде, в котором участвуют суд (как минимум один судья) и стороны. Возникает
вопрос: только ли такой процесс имел в виду законодатель, конструируя ст. 255 УПК?
Анализ глав 33 и 34 УПК, судебной практики свидетельствует, что о мере
пресечения в отношении обвиняемого судья обязан озаботиться буквально в день
принятия уголовного дела к своему производству. Согласно п. 3 ст. 228 УПК он должен
выяснить в отношении каждого из обвиняемых: подлежит ли отмене или изменению
избранная ранее в отношении ею мера пресечения.
Применительно к рассматриваемой теме обозначим в УПК еще один пробел,
заключающийся в отсутствии в уголовно-процессуальном законе регламента передачи
поступившего в суд уголовного дела конкретному судье. Данный вид судебной
деятельности, несмотря на всю ее важность и требуемую обществом прозрачность <1>,
опять-таки остался за рамками уголовного судопроизводства. Он законодательно
урегулирован, правда, в самом общем виде, но законами не процессуального, а
судоустройственного характера <2>.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Халдеев Л.С. Судья в уголовном процессе: Практическое
пособие. М., 2000. С. 15 - 19.
<2> Закон РСФСР "О судоустройстве", ФЗ "О статусе судей в РФ".
Поручение рассмотрения уголовного дела судье - функция процессуального
руководства. Аналогичные функции в отечественном уголовном процессе выполняют:
руководитель следственного органа, начальник подразделения дознания, прокурор, право
на эти функции закреплено за ними уголовно-процессуальным законом.
Если законодатель считает целесообразным сохранение за председателем суда
функции процессуального руководства в виде немотивированного поручения
рассмотрения уголовных дел конкретным судьям, то она должна получить
соответствующий регламент в УПК.
Если сохранение за председателем суда таких дискреционных полномочий
антидемократично, то опять-таки в УПК следует предусмотреть транспарентную
процедуру распределения уголовных дел между судьями. Такой же позиции относительно
возможных способов решения проблемы придерживается и Л.С. Халдеев <1>.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Халдеев Л.С. Указ. соч. С. 15 - 19.
Председатель суда, узнав о том, что в суд поступило уголовное дело, располагает
временем на разрешение вопроса, поручить это дело кому-то из судей либо рассмотреть
его самому.
Также за рамками процессуального закона находится и механизм уведомления судьи
о том, что конкретное дело ему передано для рассмотрения. Отсутствие конкретных
законодательных регламентаций приводит к тому, что судья через секретариат получает
дело с резолюцией председателя, обязывающей его приступить к рассмотрению дела,
иногда спустя значительный промежуток времени со дня поступления его в суд. Бывает,
что дела на рассмотрение по существу отписываются судьям, находящимся "на
больничном", пребывающим в очередном отпуске.
Неслучайно первое дело, проигранное Россией в Европейском суде по правам
человека, наряду с прочим содержало и эпизоды откровенной волокиты по уголовному
делу в отношении Калашникова <1>. Были выявлены факты, свидетельствующие о том,
что судебное разбирательство неоднократно откладывалось на неопределенный срок
только ввиду того, что судья, которому поручалось рассмотрение уголовного дела,
отсутствовал на работе.
--------------------------------
<1> Постановление Европейского суда по правам человека от 15.07.2002.
Европейский суд по правам человека. Первые решения по жалобам из России: Сборник
документов. М., 2004. С. 88 - 115.
Как видим, с одной стороны, законодатель предписывает суду проверить законность
и обоснованность содержания обвиняемого под стражей со дня поступления уголовного
дела в суд (п. 3 ст. 228 УПК), с другой - не устанавливает точной даты такой проверки,
ограничиваясь лишь общим указанием на то, что она должна быть осуществлена не
позднее 14 суток со дня поступления уголовного дела в суд (ч. 3 ст. 227 УПК).
В то же время сложившаяся практика такова: данный срок является не
пресекательным, а рекомендательным. Его несоблюдение, в отличие от срока, указанного
в ст. 255 УПК, автоматического освобождения обвиняемого из-под стражи не влечет, так
как срок содержания под стражей в отношении последнего по инициативе органов
предварительного расследования может быть установлен с хорошим запасом по правилам,
содержащимся в Постановлении Конституционного Суда РФ от 22.03.2005 N 4-П.
Проверка законности и обоснованности содержания обвиняемого под стражей по
вновь поступившему уголовному делу легко может быть отложена до даты истечения
срока содержания обвиняемого под стражей, установленного на период движения
уголовного дела от прокурора в суд. Иногда это несколько месяцев.
В силу ч. 1 ст. 227 УПК судья по поступившему уголовному делу единолично и без
участия сторон принимает одно из следующих решений:
1) о направлении уголовного дела по подсудности;
2) о назначении предварительного слушания;
3) о назначении судебного заседания.
Выполнив предписание, установленное ч. 1 ст. 227 УПК, судья выносит
постановление (ч. 2 ст. 227 УПК), копию которого направляет обвиняемому,
потерпевшему и прокурору (ч. 4 ст. 227 УПК). Следует обратить внимание, что суд не
вручает копию постановления, что прямо предусмотрено только для обвинительного
заключения, вручаемого прокурором, а лишь направляет ее. Таким образом, обращает на
себя внимание такой парадокс, что сам факт невручения обвиняемому копий документа,
за исключением обвинительного заключения, никаких последствий по делу не имеет.
Согласно ч. 2 ст. 227 УПК решение судьи оформляется постановлением, в котором
указываются дата и место его вынесения, наименование суда, фамилия и инициалы судьи,
вынесшего постановление, основание принятого решения.
Как видим, даже получив постановление, вынесенное в порядке ст. 227 УПК,
участники процесса ничего не узнают о дате поступления уголовного дела в суд, то есть
времени начала течения 6-месячного срок, предусмотренного ст. 255 УПК.
Таким образом, судья единолично и без участия сторон, направляя уголовное дело по
подсудности (п. 1 ч. 1 ст. 227 УПК), наделен правом разрешения вопроса о сохранении
любой меры пресечения, об отмене любой меры пресечения, изменении любой меры
пресечения на менее строгую (п. 3 ст. 228 УПК).
Из постановления судьи, вынесенного в соответствии с вышеуказанными нормами,
участники процесса узнают:
- уголовное дело не подсудно суду, в котором работает судья, вынесший
постановление;
- мера пресечения в отношении обвиняемого на неопределенный период оставлена
без изменения;
- дело направлено в другой суд, куда прибудет через неопределенное в уголовнопроцессуальном законе время;
- заинтересованные участники процесса вправе ожидать, что в течение 14 дней со
дня поступления уголовного дела в другой суд будет принято новое решение в порядке ст.
227 УПК, о чем некоторые из них узнают из соответствующего постановления,
направленного им по правилам ч. 4 ст. 227 УПК.
Наделив судью правом единолично и без участия сторон решить вопрос о
направлении уголовного дела по подсудности, сохранения в отношении обвиняемых меры
пресечения в виде содержания под стражей, законодатель несколько ограничивает его
права при назначении судебного заседания без проведения предварительного слушания.
Если судьей принято решение о направлении уголовного дела по подсудности, дело
с сопроводительным письмом направляется адресату, одновременно извещается прокурор,
направивший дело. По делу, направляемому по подсудности, по которому обвиняемый
находится под стражей, сопроводительное письмо (в копии) адресуется также
администрации места предварительного заключения с указанием о причислении
обвиняемого дальнейшим содержанием за судом, которому направлено уголовное дело. К
письму прилагаются две копии постановления о направлении дела: для приобщения
личного дела и для вручения обвиняемому (п. 5.4 Инструкции N 36).
Если уголовное дело ушло в другой регион, то до момента, пока оно вновь будет
изучено судьей, могут пройти недели, месяцы. Все это время обвиняемый будет
"числиться" за судом, судьи которого и не догадываются о том, что к ним скоро поступит
дело, по которому от срока, установленного ст. 255 УПК, не осталось и дня. Практике
известны случаи, когда обвиняемые освобождались еще до суда только потому, что
истекли сроки содержания их под стражей, установленные ст. 255 УПК.
Очевидно, что суд, в производстве которого уголовное дело не находится, за
которым оно только числится, лишен возможности осуществления оперативного контроля
за законностью и обоснованностью содержания обвиняемого под стражей путем
выполнения процедур, предусмотренных ст. 255 УПК.
При отсутствии оснований для принятия решений, предусмотренных п. п. 1
(направление уголовного дела по подсудности) и 2 (назначение предварительного
слушания) ч. 1 ст. 227 УПК, судья выносит постановление о назначении судебного
заседания без проведения предварительного слушания (ч. 1 ст. 231 УПК).
В постановлении помимо вопросов, предусмотренных ч. 1 ст. 227 УПК, наряду с
прочим разрешается вопрос о мере пресечения, однако за исключением случаев избрания
меры пресечения в виде домашнего ареста или заключения под стражу (п. 6 ч. 2 ст. 231
УПК). Отказав тем самым судье в праве на заочный арест, законодатель подтвердил за
ним право последнего на заочное установление 6-месячного срока содержания лица под
стражей по правилам ст. 255 УПК.
Подчеркнем, что постановление, вынесенное с учетом требований ст. 231 УПК, хотя
и подлежит направлению обвиняемому, потерпевшему и прокурору, тем не менее не
будет содержать данных о начале течения 6-месячного срока, установленного ст. 255
УПК.
Совершенно очевидно, что все проанализированные выше требования уголовнопроцессуального закона явно противоречат ст. 15 УПК, согласно которой
судопроизводство в России осуществляется на основе состязательности сторон. Таким
образом, вопрос о мере пресечения, в первую очередь о таком ее виде, как заключение под
стражу, должен разрешаться только в судебном заседании. УПК предусматривает только
одну форму такого разбирательства - предварительное слушание. Следует отметить, что
таковое проводится практически по всем делам, по которым возникает спор о мере
пресечения при назначении судебного заседания.
Сказанное означает, что УПК должен быть дополнен обязательным предписанием,
если по делу в отношении хотя бы одного из обвиняемых избрана мера пресечения
заключение под стражу, то решение вопросов, предусмотренных п. п. 1 и 3 ч. 1 ст. 227
УПК, должно осуществляться исключительно по итогам предварительного слушания.
Очевидно, что такое предварительное слушание должно производиться с
обязательным участием обвиняемого, его защитника и прокурора.
Регламент предварительного слушания оставляет решение вопроса о явке в судебное
заседание на усмотрение сторон, главное, чтобы они были своевременно уведомлены о
месте и времени судебного заседания (ч. 4 ст. 234 УПК).
Генеральный прокурор РФ, правильно понимая суть состязательного процесса, в
своем Приказе "Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного
судопроизводства" от 20 ноября 2007 г. N 185 обязал подчиненных ему прокурором
принимать участие во всех без исключения предварительных слушаниях (п. 1.7).
В то же время некоторыми авторами высказывается мысль о том, что суд не вправе
неволить обвиняемого, его защитника, законного представителя, заставляя их участвовать
в судебном разбирательстве при решении вопроса об избрании меры пресечения
заключение под стражу, продлении срока содержания обвиняемого (подсудимого) под
стражей. Мотивируется это тем, что обвиняемые по некоторым делам вообще имеют
право на заочное судебное разбирательство <1>. Данное суждение хотя и не лишено
логики, однако противно процессуальной форме, которая в данном случае призвана
обеспечить существо уголовного судопроизводства.
--------------------------------
<1> См.: Червоткин А.С. Решение вопроса о мере пресечения на стадии назначения
судебного заседания // Уголовный процесс. 2007. N 12. С. 48.
Заочное рассмотрение уголовных дел - явление редчайшее, ввиду этого для
уголовного правосудия незаметное, в то же время нарушения уголовно-процессуального
закона при назначении судебного заседания, если судить по количеству жалоб и
представлений на промежуточные решения, вынесенные судами в порядке ст. ст. 227, 236
УПК, - категория весьма существенная. Одним из важнейших механизмов исправления
этих ошибок может быть точное исполнение основных правил и принципов уголовного
судопроизводства, а в ближайшем будущем, надеемся, и специальной нормы закона.
В вводных частях постановлений о назначении предварительного слушания,
назначении судебного заседания следует указывать дату поступления уголовного дела в
суд. Наличие такой информации позволит участникам процесса, другим
заинтересованным лицам правильно определить дату истечения 6-месячного срока,
установленного ст. 255 УПК.
Пока же уголовно-процессуальный закон не требует от судьи полноценного
процесса, ибо вынесенные им за его рамками постановления не противоречат положениям
гл. 33 УПК. Более того, процессуальные нарушения, допущенные в стадии подготовки
дела к судебному заседанию, не влекут автоматического освобождения обвиняемого
(подсудимого), поскольку они не связаны с обоснованностью содержания его под
стражей.
Следует также отметить, что основной массе дел нужды в предварительном
слушании нет, отсутствует и необходимость проверки законности и обоснованности
избранной меры пресечения. Следовательно, нет нужды и в загромождении работы суда,
рассматривающего дело по существу, процедурами оперативного судебного контроля.
Выход видится:
- во-первых, в отказе от сложившейся системы сроков;
- во-вторых, в учреждении единого срока содержания обвиняемого (подсудимого)
под стражей;
- в-третьих, создание единой сервисной судебной службы, ведающей сроками
содержания обвиняемых (подсудимых) под стражей.
В практике встречаются ситуации, когда вопрос о мере пресечения не разрешается
как при назначении судебного заседания, так и при рассмотрении уголовного дела.
Осужденные, отбывающие наказание в исправительных учреждениях, задержанные
по подозрению в совершении другого преступления, могут содержаться в этих
учреждениях (ч. 1 ст. 10 ФЗ "О содержании под стражей").
Органами предварительного расследования О. предъявлено обвинение в совершении
преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 321 УК, согласно которому он, отбывая
наказание в исправительном учреждении ФГУ ИК-13 ГУ ФСИН РФ, применил насилие к
сотруднику места лишения свободы в связи с исполнением им своих служебных
обязанностей.
25.09.2006 судья Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила Свердловской
области вынес постановление, которым назначил рассмотрение уголовного дела в
отношении О. в помещении исправительного учреждения на 5 - 6 и 09.10.2006.
Вопрос о мере пресечения судья оставил без разрешения, указав: "меру пресечения в
отношении О. не избирать в связи с отбыванием им наказания в виде лишения свободы".
Свое решение судья мотивировал тем, что его этапирование в СИЗО, обслуживающий
суд, повлечет неоправданное затягивание сроков рассмотрения уголовного дела <1>.
--------------------------------
<1> Постановление судьи Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила
Свердловской области о назначении судебного заседания без проведения
предварительного слушания от 25.09.2006.
В результате процессуальной экономии уголовное дело в предусмотренный ст. 255
УПК 6-месячный срок не рассмотрено.
23.04.2007 этот же судья уже в целях обеспечения реальной возможности участия
подсудимого О. в судебном заседании вынес постановление о его этапировании в СИЗО,
обслуживающий суд. Этим же постановлением рассмотрение уголовного дела в
отношении О. было отложено до появления реальной возможности участия подсудимого в
судебном заседании <1>.
--------------------------------
<1> Постановление судьи Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила
Свердловской области от 23.04.2007.
Очевидно, что причина волокиты - низкий профессионализм судьи. В то же время,
если бы он был обязан соблюдать срок, указанный в ст. 255 УПК, неоправданного
затягивания сроков, скорее всего, удалось бы избежать и О. мог бы рассчитывать на
рассмотрение его дела без неоправданной задержки.
§ 10. Суд - субъект контрольной деятельности (ст. 255 УПК)
Возлагая на суд функцию оперативного судебного контроля за законностью и
обоснованностью содержания под стражей обвиняемого (подсудимого) в судебных
стадиях, законодатель определяет суд в качестве единственного субъекта данного вида
государственной деятельности.
Основной функцией суда в судебных стадиях уголовного судопроизводства является
осуществление правосудия (функция разрешения дела). Очевидно, что функция контроля
за законностью и обоснованностью содержания обвиняемого (подсудимого) под стражей
по отношению к основной носит второстепенный, правообеспечительный,
правовосстановительный, иными словами, сервисный характер.
Специальных судов, осуществляющих контроль за законностью и обоснованностью
заключения обвиняемых (подсудимых) под стражу, содержанием их под стражей,
продлением сроков содержания под стражей, в России нет. Авторы УПК наделили один
субъект - суд, рассматривающий уголовное дело, целым спектром различных функций, в
том числе такими двумя процессуально значимыми функциями - правосудия и контроля
за законностью и обоснованностью избрания, сохранения, продления и отмены меры
пресечения в отношении обвиняемого (подсудимого).
Осуществление одним и тем же органом, в том числе судом, сразу двух функций
неизбежно ведет к тому, что менее значимая из них (контроль) неизбежно приносится им
в жертву основной, в анализируемом случае - правосудию.
Основным критерием оценки качества работы судьи в России является стабильность
постановленных им приговоров. Ошибки, допущенные судьей при осуществлении
судебно-контрольных действий, на оценку качества осуществленного им правосудия
практически не влияют. Анализ судебной практики показывает, что судьи, трепетно
относящиеся к своим обязанностям при рассмотрении уголовного дела по существу,
постановлении приговора, легко идут на процессуальное упрощенчество, если речь
заходит об исполнении ими обязанностей по осуществлению судебного контроля.
Называя суд в качестве единственного субъекта судебного контроля, законодатель
конкретизирует этот собирательный образ лишь однажды, в ситуации, когда возникает
необходимость продления срока содержания подсудимого под стражей (ч. 2 ст. 255 УПК).
В дополнение к терминам, раскрытым в Общей части УПК (п. 48 ст. 5, глава 5), в первую
очередь в дополнение к понятию "суд, рассматривающий уголовное дело по существу" (п.
48 ч. 5 УПК), в ч. 3 ст. 255 УПК вводится совершенно новое и, несомненно, более
широкое понятие - "суд, в производстве которого находится уголовное дело".
Введение нового понятия указывает на то, что деятельность суда первой инстанции,
в производстве которого находится уголовное дело, рассмотрением его по существу не
ограничивается, суд осуществляет по нему и другие процессуально значимые действия. В
их перечень входят: получение уголовного дела от прокурора, его регистрация, поручение
конкретному судье, передача от одного судьи к другому, возвращение уголовного дела
прокурору, направление его по подсудности, принятие по делу мер обеспечительного
характера и др.
Совершенно очевидно, что обязанность своевременно освободить незаконно
содержащегося под стражей обвиняемого (подсудимого) лежит не только на судьях
(судье) конкретного судебного состава, приступивших к рассмотрению дела по существу,
а является обязанностью любого судьи, которому по делу поручено проведение любого
судебного действия.
Первым в этом ряду стоит председатель суда, в который поступило уголовное дело.
Сравнительно широко распространена практика, согласно которой именно председатели
судов, их заместители лично выполняют действия, предусмотренные ст. 227 УПК:
разрешают вопрос о мере пресечения, назначают судебное заседание, вызывают
участников процесса, после чего передают уголовное дело для рассмотрения по существу
другому судье сразу со стадии судебного заседания.
В целях обеспечения соблюдения судами процессуальных сроков рассмотрения
уголовных дел, а также в связи с возникшими у судов вопросами при применении
отдельных норм процессуального законодательства Пленум Верховного Суда РФ <1>
постановил:
--------------------------------
<1> Постановление ПВС РФ от 27.12.2007 N 52 "О сроках рассмотрения судами
Российской Федерации уголовных, гражданских дел и дел об административных
правонарушениях".
Судам общей юрисдикции принять необходимые меры по устранению отмеченных
ошибок и упущений в применении законодательства о процессуальных сроках
рассмотрения уголовных, влекущих увеличение сроков судебного разбирательства дел.
Всем судьям необходимо повысить личную ответственность за рассмотрение дел в
установленные сроки, исключить факты волокиты. Обратить внимание судей на то, что за
грубое или систематическое нарушение судьей процессуального закона, повлекшее
неоправданное нарушение сроков разрешения дела и существенно ущемляющее права и
законные интересы участников судебного процесса, с учетом конкретных обстоятельств
может быть наложено дисциплинарное взыскание вплоть до прекращения полномочий
судьи (п. 1 ст. 12.1 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации").
Исходя из положений ст. 6.2 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации"
председателям судов необходимо осуществлять постоянный контроль за движением
уголовных дел, не оставлять без надлежащего реагирования факты грубого или
систематического нарушения сроков рассмотрения дел, регулярно обобщать практику
соблюдения судами процессуальных сроков разрешения дел, выявлять причины
нарушения сроков и принимать меры к их устранению.
Вносить на обсуждение семинаров и президиумов судов результаты ознакомления с
работой мировых судей, судей районных судов, гарнизонных военных судов, а также
судей, рассматривающих кассационные и надзорные жалобы и представления, в целях
предотвращения в дальнейшем в судебной деятельности ошибок в применении норм
процессуального законодательства и устранения причин волокиты.
С учетом того что в силу положений п. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и
основных свобод каждый задержанный или заключенный под стражу имеет право на
судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда,
председателям судов следует уделять особое внимание вопросу усиления контроля за
движением уголовных дел в отношении лиц, содержащихся под стражей, принимать
организационные и другие меры по устранению причин, препятствующих
своевременному рассмотрению таких дел, не допускать случаев незаконного содержания
лиц под стражей.
Рекомендовать председателям судов принять необходимые меры по улучшению
организации работы сотрудников аппаратов судов, повышению их профессионального
уровня, соблюдению ими исполнительской дисциплины.
Наряду с судом первой инстанции уголовное дело может находиться в производстве
судов апелляционной, кассационной и надзорной инстанций, а равно суда,
рассматривающего уголовное дело по новым и вновь открывшимся обстоятельствам.
Совершенно очевидно, что правила, приведенные в ст. 255 УПК, несмотря на их
место в Особенной части УПК, распространяются на все судебные стадии уголовного
процесса. Очевидно также и то, что с учетом их межстадийного значения данные правила
должны быть расположены не в Особенной, а в Общей части УПК, их место сразу после
ст. 109 УПК, регламентирующей порядок исчисления и продления срока содержания
обвиняемого под стражей в период предварительного расследования, еще не включенных
в УПК, но давно уже применяемых практиками правил продления срока содержания
обвиняемого под стражей на этапах, следующих за окончанием предварительного
расследования.
Суд любой инстанции, обнаружив факт истечения 6-месячного срока, указанного в ч.
2 ст. 255 УПК, по находящемуся в его производстве уголовному делу обязан немедленно
выполнить содержащиеся в данной норме указания: освободить подсудимого из-под
стражи, а если к тому имеются достаточные основания, то продлить срок содержания его
под стражей.
Разрешая вопрос о мере пресечения в отношении подсудимых, судебная коллегия
постановила: меру пресечения - содержание под стражей сохранить, продлить ее срок на 3
месяца, то есть до 20 августа 2005 г. (Определение СК РФ 32-О05-19 сп).
Наряду с вышеприведенным расширенным толкованием понятия "суд, в
производстве которого находится уголовное дело", существует и его узкое толкование.
Решение о продлении срока содержания подсудимого под стражей было принято
судьей единолично и за рамками судебного заседания, хотя уголовное дело
рассматривалось в составе профессионального судьи и двух народных заседателей.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила
постановление судьи, материалы, касающиеся вопроса о продлении срока содержания П.
под стражей, направила в тот же суд на новое рассмотрение.
При этом кассационная инстанция исходила из того, что вопрос о продлении срока
содержания подсудимого под стражей следовало решать всем составом суда,
рассматривающим уголовное дело по существу, с участием всех участников процесса <1>.
--------------------------------
<1> БВС РФ. N 7. С. 17.
Трудно возразить против тезиса о необходимости рассмотрения вопроса о продлении
срока содержания подсудимого под стражей без участников процесса.
В то же время уголовно-процессуальный закон не исключает возможности
рассмотрения данного вопроса и только одним судьей, например председательствующим
в процессе.
Представим себе ситуацию, максимально приближенную к современной реальности.
Уголовное дело рассматривается коллегией из трех профессиональных судей. Один из них
внезапно тяжело заболел, поэтому завершить рассмотрение уголовного дела в срок не
удалось. Менять состав суда и начинать судебное разбирательство, которое длилось на
протяжении полугода, с самого начала нецелесообразно, так как остался объем работы
менее чем на месяц.
Кто в таком случае вправе продлить срок содержания подсудимого под стражей?
Думается, что или председательствующий, или по его поручению второй судья. Очевидно
и то, что права подсудимого, ходатайствовавшего о коллегиальном рассмотрении дела,
нарушены не будут, так как по существу дело будет рассмотрено коллегией из трех судей,
а судебный контроль по общему правилу - компетенция одного судьи.
§ 11. Участники судебно-контрольного действия
Наряду с судом, в производстве которого находится уголовное дело, активными
участниками уголовного судопроизводства, осуществляемого по правилам ст. 255 УПК,
являются прокуроры, которым вменено в обязанность поддержание государственного
обвинения, обвиняемые (подсудимые), их защитники и законные представители.
Применительно к ст. 255 УПК их функция сводится к выражению мнения
относительно возможности освобождения обвиняемого (подсудимого) из-под стражи как
в начале течения предусмотренного этой статьей 6-месячного срока, так и на всем
протяжении его течения и по окончании его течения.
Предложенный законодателем механизм разрешения вопроса о продлении срока
содержания обвиняемого под стражей предполагает участие в судебном заседании и
потерпевшего.
Государственный обвинитель, обвиняемый (подсудимый), его защитники и законные
представители наделены правом обжалования судебного решения, вынесенного по
правилам ст. 255 УПК.
Признание аналогичного права за потерпевшим - пока вопрос спорный.
§ 12. Алгоритм действий суда (судьи)
при применении ст. 255 УПК
Судья, приняв уголовное дело к производству, в первую очередь обязан убедиться,
что предусмотренный ст. 255 УПК 6-месячный срок содержания обвиняемого
(подсудимого) под стражей свое течение начал в строгом соответствии с принятыми
нормами и к этому моменту и к моменту принятия им уголовного дела к производству не
истек.
Особое внимание уделяется случаям, связанным:
- с пересылкой уголовных дел по почте;
- с передачей уголовных дел из одного региона в другой по подсудности;
- с обжалованием постановлений о возвращении уголовного дела прокурору;
- с передачей уголовного дела от одного судьи к другому;
- с отменой предыдущих судебных постановлений.
Практика показывает, что во всех этих случаях 6-месячный срок содержания
обвиняемого (подсудимого) под стражей, если уже не истек, то истечет в ближайшие дни,
недели.
Не являются редкостью ситуации, когда судья получает не само уголовное дело, а
лишь информацию о том, что срок содержания числящихся за ним обвиняемых
(подсудимых) истекает или уже истек. Само же уголовное дело в этот момент пребывает в
движении.
В таком случае сначала важно правильно установить суд, который должен
выполнить требования ст. 255 УПК, то есть определить судебную подконтрольность дела
конкретному органу судебной власти.
Как отмечалось выше, сделать это на основании закона крайне сложно, поскольку
механизмы делопроизводства урегулированы не законом, а различными ведомственными
инструкциями.
Пример. Уголовное дело направлено по подсудности в другой регион, в день его
отправления по почте выслано письмо, согласно которому обвиняемый числится за
другим судом. К моменту направления уголовного дела по подсудности указанный в ст.
255 УПК срок подходит к концу. Возникает вопрос, что следует в таком случае
предпринять суду:
- направившему уголовное дело по подсудности, в производстве которого
уголовного дела уже нет;
- ожидающему получение уголовного дела по подсудности, в производстве которого
уголовного дела еще нет.
Такие ситуации весьма распространены при обжаловании прокурорами
постановлений о возвращении уголовного дела прокурору, отменах судебных решений
вышестоящими судами.
Ответа на подобные вопросы в действующем законодательстве нет и быть не может,
поскольку при принятии УПК все они остались за пределами правового урегулирования.
Практика рассмотрения вопроса о законности и обоснованности содержания
обвиняемых (подсудимых) под стражей появилась лишь после вынесения
Конституционным Судом РФ Постановления от 22.03.2005 N 4-П.
Процедура судебно-контрольного действия - продления срока содержания под
стражей (ст. 255 УПК).
Разрешая вопрос о мере пресечения, суд, в производстве которого находится
уголовное дело, организует состязательный процесс, который начинается объявлением
вопроса, подлежащего разрешению. После этого участникам разъясняются их права и
обязанности. Если рассмотрение вопроса о мере пресечения находится за рамками
основного производства, разъясняется и право участников на отвод. Естественно, что в
данном случае стороны вправе ходатайствовать об объявлении перерыва для
ознакомления с соответствующими документами, выработки процессуальной позиции.
Суд не вправе отказать участникам процесса в удовлетворении данных ходатайств. Чтобы
ставить себя в условия дефицита времени, председательствующий уведомляет стороны
заблаговременно.
После разрешения ходатайств и заявлений суд предлагает сторонам высказаться по
поводу разрешаемого вопроса.
Выслушав мнение сторон, суд удаляется в совещательную комнату, в которой
выносит одно из следующих постановлений:
- об отмене меры пресечения в виде заключения обвиняемого (подсудимого) под
стражу;
- об изменении меры пресечения в виде заключения обвиняемого (подсудимого) под
стражу на иную меру пресечения;
- о продлении меры срока содержания в отношении обвиняемого (подсудимого) под
стражей на срок до 3-х месяцев, с указанием в постановлении конкретной даты истечения
данного срока.
После этого сторонам разъясняется:
- право на принесение кассационных жалоб и представлений;
- тот факт, что принесение кассационных жалоб и представлений не
приостанавливает действия постановления суда, вынесенного в порядке ст. 255 УПК.
Копия постановления в обязательном порядке выдается (направляется через
администрацию следственного изолятора) обвиняемому (подсудимому), другим
участникам процесса по их просьбе.
Если постановление, вынесенное в порядке ст. 255 УПК, является промежуточным,
то согласно общему правилу стороны имеют право на немедленное ознакомление с
протоколом судебного заседания, подачи на него замечаний (ст. ст. 259 - 260 УПК). Отказ
в ознакомлении с протоколом судебного заседания, отложение ознакомления с
протоколом судебного заседания на момент окончания производства недопустимы,
поскольку это ведет к ограничению права на обжалование промежуточного судебного
решения.
В случае подачи кассационного представления, кассационных жалоб параллельно
основному делу формируется отдельный материал, составными элементами которого
являются: постановление, вынесенное по правилам ст. 255 УПК, протокол судебного
заседания либо его соответствующий фрагмент, кассационное представление,
кассационные жалобы, дополнения к ним, возражения на кассационное представление,
кассационные жалобы.
По некоторым делам (например, дело в отношении Ш. и др., рассмотренное СанктПетербургским городским судом) таких материалов за многие годы судебного
разбирательства накапливается десятки.
Отсутствие состязательного процесса в протоколе судебного заседания - основание
для отмены постановления, вынесенного по правилам ст. 255 УПК.
Отменяя судебное решение о продлении срока содержания подсудимого под
стражей, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ обратила внимание
на следующие недостатки:
- стороны в суд не вызывались;
- судебное заседание не проводилось;
- в материалах отсутствует протокол судебного заседания.
В силу ст. 381 УПК отсутствие последнего - бесспорное основание к отмене
судебного решения (Определение СК ВС РФ от 14.10.2002 N 78-О02-133).
Если уголовное дело находится в производстве конкретного состава суда, однако
данный суд не в состоянии по каким-либо причинам рассмотреть вопрос об освобождении
подсудимого из-под стражи, продлении в отношении его срока содержания под стражей,
то данный вопрос разрешается председателем суда либо по его поручению другими
судьями. Такой подход к разрешению проблемы основан на толковании понятия "суд, в
производстве которого находится уголовное дело", которое, как указывалось выше, шире
понятия "суд, рассматривающий уголовное дело по существу".
Если в судебном заседании будет вынесено постановление о прекращении
уголовного преследования по эпизодам совершения подсудимым тяжких и особо тяжких
преступлений, но будет поддерживаться обвинение в совершении преступлений средней и
небольшой тяжести, то последний подлежит немедленному освобождению, если он к
этому моменту находится под стражей свыше срока, установленного ч. 2 ст. 255 УПК, то
есть 6 месяцев со дня поступления уголовного дела в суд.
Процедура заочного рассмотрения вопроса о мере пресечения.
По общему правилу судебное разбирательство уголовного дела проводится с
обязательным участием подсудимого (ч. 1 ст. 247 УПК). При неявке подсудимого
рассмотрение уголовного дела должно быть отложено (ч. 2 ст. 247 УПК).
Уклонение обвиняемого (подсудимого) от явки в суд - прямое свидетельство
ошибки, допущенной органами предварительного расследования или судом при выборе в
отношении его меры пресечения. Исправление данной ошибки закон возлагает на суд, в
производстве которого находится уголовное дело, которому УПК предлагает несколько
алгоритмов поведения.
Если копия обвинительного заключения обвиняемому не вручалась, то уголовное
дело в отношении его по результатам предварительного слушания возвращается
прокурору (п. 2 ч. 1 ст. 237 УПК). Одновременно в отношении обвиняемого разрешается
вопрос о мере пресечения (ч. 3 ст. 237 УПК).
Если копия обвинительного заключения обвиняемому (подсудимому) была вручена,
то закон предписывает подвергнуть его принудительному приводу, изменить в отношении
его меру пресечения (ч. 2 ст. 238 УПК).
Естественно, что в обеих анализируемых ситуациях вопрос о заключении
обвиняемого (подсудимого) под стражу решается в его отсутствие. По смыслу уголовнопроцессуального закона интересы обвиняемого (подсудимого) в этом случае представляет
защитник, если таковой в деле не участвует, то он назначается судом (ч. 6 ст. 247 УПК).
И в первом, и во втором случае суд, изменив меру пресечения в отношении
обвиняемого (подсудимого) на заключение под стражу, объявляет его в розыск,
осуществление которого поручается прокурору.
Если от суда скрывается обвиняемый (подсудимый), которому обвинительное
заключение было вручено, то суд оказывается перед выбором осуществления следующих
действий:
- рассмотрение уголовного дела отложить на разумный срок (ч. 2 ст. 247 УПК);
- производство по нему приостановить (п. 1 ч. 1 ст. 238 УПК);
- возвратить уголовное дело прокурору, если обвиняемый (подсудимый) совершил
побег (ч. 2 ст. 238 УПК);
- рассмотреть уголовное дело о тяжком, особо тяжком преступлении в отсутствие
привлеченного к уголовной ответственности лица (ч. 5 ст. 247 УПК);
- в иных ситуациях возвратить уголовное дело прокурору, что уголовнопроцессуальным законом пока прямо не предусмотрено, однако уже практикуется судами.
Московский городской суд постановил оправдательный приговор в отношении Д. и
др., которым мера пресечения отменялась.
Данный приговор судом кассационной инстанции был отменен, уголовное дело
направлено на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе судей.
Московский городской суд, обнаружив, что подсудимый Д. скрылся, избрал в
отношении его меру пресечения заключение под стражу, объявил в розыск (ч. 2 ст. 238
УПК).
Задержать Д. не удалось. Тогда суд, посчитав, что розыск не проводится, 17.12.2007
вынес постановление о приостановлении производства по делу, возвращении его
Генеральному прокурору РФ, которому вменено в обязанность подсудимого разыскать.
На данное постановление государственный обвинитель принес кассационное
представление, в котором указал, что уголовное дело в отношении Д. возвращено
прокурору незаконно.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ решение суда первой
инстанции оставила без изменения, указав следующее.
Производство по уголовному делу в отношении Д. затягивается, розыск, проведение
которого поручено прокуратуре, надлежащим образом не организован. Приостановление
производства по делу за розыском Д. влечет приостановление производства по делу в
отношении других подсудимых. Суд не наделен правом выделения уголовного дела в
отношении лица в отдельное производство (ст. ст. 29, 154 УПК), таким правом обладают
только органы предварительного расследования. Последние, получив уголовное дело в
отношении Д. и др., обязаны либо разыскать скрывшегося, либо выделить уголовное дело
в отношении его в отдельное производство (Определение СК ВС РФ от 06.02.2008 N 5О08-7сс СП).
По иному пути пошел Свердловский областной суд, который в заочном судебном
разбирательстве не только избрал в отношении подсудимых меру пресечения заключение
под стражу, но и постановил в отношении обоих обвинительный приговор.
Защитник осужденных поставил вопрос об отмене состоявшихся судебных
постановлений, поскольку оснований для заочного разбирательства не было.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, отклонив
кассационную жалобу защитника, указала.
Рассмотрение уголовного дела в отсутствие подсудимых в порядке ч. 5 ст. 247 УПК
не нарушает права подсудимого на справедливое судебное разбирательство, поскольку его
интересы представлены защитником.
Кроме того, в соответствии с ч. 7 ст. 247 УПК в случае явки осужденного
состоявшиеся в его отсутствие судебные решения по его ходатайству подлежат
обязательной отмене по правилам главы 48 УПК, после дело рассматривается в обычном
порядке (Определение СК ВС РФ от 09.08.2007 N 45-О07-70).
§ 13. Судебное решение о продлении срока
содержания под стражей (ст. 255 УПК)
По вопросам, разрешаемым судом во время судебного заседания, в том числе и
предусмотренным ст. 255 УПК, суд выносит определения или постановления, которые
подлежат оглашению в судебном заседании (ч. 1 ст. 256 УПК).
Определение или постановление об избрании, изменении или отмене меры
пресечения в отношении обвиняемого (подсудимого) выносится в совещательной комнате
и излагается в виде отдельного процессуального документа, подписываемого судьей или
судьями (ч. 2 ст. 256 УПК).
Приморский краевой суд 3 октября 2006 г. вынес постановление, в котором
одновременно разрешил вопросы: 1) о возвращении уголовного дела прокурору в порядке
ст. 237 УПК и 2) в порядке ст. 255 УПК о продлении срока содержания под стражей до 20
марта 2007 г. включительно.
Защитник одного из обвиняемых просил данное постановление отменить, мотивируя
это тем, что по поводу меры пресечения суд должен был вынести отдельное
постановление.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ кассационную жалобу
защитника оставила без удовлетворения, указав, что по смыслу ст. 256 УПК
постановления суда в судебном заседании делятся на две категории:
- постановления, выносимые без удаления в совещательную комнату, они
фиксируются в протоколе судебного заседания, являются составной частью данного
процессуального документа;
- постановления, выносимые в совещательной комнате, которые выполняются в виде
отдельного документа.
Уголовно-процессуальный
закон
не
препятствует
вынесению
одного
процессуального документа при разрешении в совещательной комнате нескольких
процессуальных решений (Определение СК ВС РФ от 11.01.2007 N 56-О06-75).
Определение (постановление), вынесенное в порядке ст. 255 УПК, по традиции
состоит из вводной, описательно-мотивировочной и резолютивной частей.
Содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности,
справедливости, презумпции невиновности, равенства всех граждан перед законом,
гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией РФ,
принципами и нормами международного права, а также международными договорами
Российской Федерации и не должно сопровождаться пытками, иными действиями,
имеющими целью причинение физических или нравственных страданий обвиняемым и
подсудимым (ст. 4 ФЗ "О содержании под стражей").
Мотивируя решение о сохранении меры пресечения, судьи должны помнить, что
употребляемые ими термины "при наличии достаточных оснований полагать", "скроется
от предварительного расследования", "может заниматься преступной деятельностью",
"может угрожать свидетелю" - категории оценочные. Поскольку в соответствии с ч. 4 ст. 7
УПК решения судов должны быть мотивированными, то их содержание в обязательном
порядке подлежит раскрытию в процессуальных документах.
В качестве оснований для сохранения меры пресечения в законе установлены
категории вероятностного характера: "достаточно полагать", что обвиняемый
(подсудимый) "может" продолжать заниматься преступной деятельностью (п. 2 ч. 1 ст. 97
УПК), "может" угрожать участникам уголовного судопроизводства или иным путем
воспрепятствовать производству по уголовному делу (п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК).
Мера пресечения подлежит применению уже только при наличии самой
возможности предусмотренных ч. 1 ст. 97 УПК последствий. Из содержания п. 3 ч. 1 ст.
97 УПК следует, что избрание меры пресечения всегда следует считать своевременным,
законным и обоснованным, если таковая предотвратила саму возможность угрозы
потерпевшему, а не пресекает уже высказанные, тем более осуществленные, угрозы. Более
того, ст. 97 УПК предписывает органам предварительного расследования, прокурору и
судье предвидеть возможные последствия несвоевременного применения мер пресечения
к лицу, обвиняемому в совершении преступления, особенно склонному к продолжению
преступной деятельности. О том, что лицо может продолжить свою преступную
деятельность, свидетельствует, например, наличие у него антиобщественных установок,
количество ранее совершенных противоправных деяний. Вывод о том, что обвиняемый
(подсудимый) скроется от следствия и суда, будет угрожать свидетелям и потерпевшим,
нетрудно сделать, проанализировав характер его преступных проявлений.
О том, что лицо продолжит свою преступную деятельность, может
свидетельствовать количество его предыдущих противоправных деяний.
Вывод о том, что обвиняемый скроется от следствия и суда, будет угрожать
свидетелям и потерпевшим, можно сделать, проанализировав характер его преступных
проявлений, последующее поведение.
Сущность оперативного судебного контроля заключается также и в том, что суд
решает вопрос о продлении срока содержания подсудимого под стражей только по
результатам судебного разбирательства.
Санкт-Петербургский городской суд 26.03.2003 постановил: 1) продлить срок
содержания под стражей в отношении С. 30.06.2003; 2) назначить на 11 часов 23.06.2003
очередное заседание по вопросу о продлении в отношении С. срока содержания под
стражей.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда, отменив решение суда
первой инстанции в части назначения судебного заседания, указала, что суд не вправе
предвосхищать на будущее возможность продления срока содержания подсудимого под
стражей (Определение СК ВС РФ от 04.04.2003 N 78-О03-90).
§ 14. Пересмотр постановлений о продлении срока
содержания под стражей (ст. 255 УПК)
в кассационном и надзорном порядке
Многоступенчатость механизма судебного контроля за законностью и
обоснованностью содержания обвиняемых (подсудимых) под стражей позволяет
вышестоящим судебным инстанциям своевременно корректировать практику применения
ст. 255 УПК судами первой инстанции.
Согласно ч. 11 ст. 108 УПК решение суда кассационной инстанции об отмене
постановления об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу подлежит
немедленному исполнению.
Наделив вышестоящие суды правом отмены решений, вынесенных в порядке ст. 255
УПК, законодатель воздержался от указаний относительно судьбы подсудимых.
Очевидно, что отмена таких постановлений должна, как и при применении ч. 11 ст.
108 УПК, влечь освобождение подсудимого. Однако это правило вышестоящими судами
не применяется, вопрос о мере пресечения либо вообще оставляется без обсуждения <1>,
либо выносится решение о сохранении ранее избранной меры пресечения на
неопределенный срок.
--------------------------------
<1> Определение СК ВС РФ от 14.10.2002 N 78-О02-133.
Как указано в Постановлении Конституционного Суда РФ от 22.03.2005 N 4-П,
любой суд, в производстве которого находится уголовное дело, обязан разрешить вопрос
о содержании обвиняемого (подсудимого) под стражей. Не является исключением и суд,
пересмотревший постановление суда, вынесенное по правилам ст. 255 УПК.
Контроль вышестоящих судов за законностью и оперативностью судебных решений,
вынесенных по правилам ст. 255 УПК, оперативностью не отличается. Можно привести
массу примеров, когда суд кассационной инстанции, отменяя постановление о продлении
срока содержания обвиняемого под стражей, прекращал производство по материалу в
вынесении судом первой инстанции очередного постановления о продлении срока
содержания подсудимого под стражей <1>.
--------------------------------
<1> См., например: Определение СК ВС РФ от 17.08.2006 N 33-О06-43.
Отмена оправдательного приговора не влечет автоматического восстановления меры
пресечения, существовавшей до его постановления (Определение СК ВС РФ от 06.02.2008
N 5-О08-7сс сп).
Суд кассационной инстанции, снимающий своим определением дело с рассмотрения,
до направления его в суд первой инстанции обязан разрешить вопрос о мере пресечения в
отношении осужденных. К сожалению, данное правило соблюдается далеко не всегда
(см., например, Определение СК ВС РФ от 03.03.2008 N 45-О08-7).
Вынесение обвинительного приговора, вынесение иного судебного решения,
прекращающего производство по делу, пресекают прием жалоб на все промежуточные
судебные решения о мере пресечения, постановленные по правилам ст. 255 УПК. С этого
момента эти постановления могут быть обжалованы только в совокупности с итоговыми
судебными решениями. Данное правило влечет немедленное прекращение всех
производств, существующих параллельно основному уголовному делу.
§ 15. Процедура рассмотрения вопроса о мере пресечения
после отмены приговора
Согласно общему правилу вопрос о мере пресечения при отмене приговора
разрешается судом, отменившим приговор (Постановление КС РФ от 22.03.2005 N 4-П).
Суд первой инстанции, приняв уголовное дело к своему производству, также обязан
разрешить вопрос о мере пресечения. Если уголовное возвращено на новое судебное
разбирательство со стадии его назначения, то вопрос о мере пресечения разрешается при
проведении предварительного слушания. Если уголовное возвращено на новое судебное
разбирательство со стадии судебного заседания, то вопрос о мере пресечения разрешается
в подготовительной части судебного заседания.
Уголовное дело в отношении П. было направлено со стадии судебного
разбирательства.
Судья Челябинского областного суда назначил по нему предварительное слушание
для разрешения вопроса о мере пресечения.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ по кассационному
представлению государственного обвинителя отменила решение суда, мотивируя это тем,
что препятствий для рассмотрения вопроса о мере пресечения у судьи не было, так как по
правилам ст. 255 УПК он разрешается в судебном заседании (Определение СК ВС РФ от
30 мая 2006 г. N 48-О06-57).
§ 16. Содержание подсудимого под стражей:
международные стандарты
Правосудие осуществляется в соответствии с общепризнанными принципами и
нормами международного права, международными договорами Российской Федерации,
являющимися составной частью ее правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ) <1>.
--------------------------------
<1> Абзац 2 преамбулы Постановления ПВС РФ от 18.11.1999 N 79.
Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных
свобод признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по
вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае
предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов,
когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении
Российской Федерации <1>. Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции
должно осуществляться с учетом практики Европейского суда по правам человека во
избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
--------------------------------
<1> Статья 1 ФЗ от 30.03.1998 N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав
человека и основных свобод и Протоколов к ней".
Конвенция о защите прав человека и основных свобод обладает собственным
механизмом, который включает обязательную юрисдикцию Европейского суда по правам
человека и систематический контроль за выполнением постановлений Суда со стороны
Комитета министров Совета Европы. В силу п. 1 ст. 46 Конвенции эти постановления в
отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для
всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе и для судов.
Выполнение постановлений, касающихся Российской Федерации, предполагает в
случае необходимости обязательство со стороны государства принять меры частного
характера, направленные на устранение нарушений прав человека, предусмотренных
Конвенцией, и последствий этих нарушений для заявителя, а также меры общего
характера, с тем чтобы предупредить повторение подобных нарушений. Суды в пределах
своей компетенции должны действовать таким образом, чтобы обеспечить выполнение
обязательств государства, вытекающих из участия Российской Федерации в Конвенции о
защите прав человека и основных свобод.
Если при судебном рассмотрении дела были выявлены обстоятельства, которые
способствовали нарушению прав и свобод граждан, гарантированных Конвенцией, суд
вправе вынести частное определение (или постановление), в котором обращается
внимание соответствующих организаций и должностных лиц на обстоятельства и факты
нарушения указанных прав и свобод, требующие принятия необходимых мер.
При осуществлении судопроизводства суды должны принимать во внимание, что в
силу п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право
на судебное разбирательство в разумные сроки. При исчислении указанных сроков по
уголовным делам судебное разбирательство охватывает как процедуру предварительного
следствия, так и непосредственно процедуру судебного разбирательства.
Согласно правовым позициям, выработанным Европейским судом по правам
человека, сроки начинают исчисляться со времени, когда лицу предъявлено обвинение
или это лицо задержано, заключено под стражу, применены иные меры процессуального
принуждения, а заканчиваются в момент, когда приговор вступил в законную силу или
уголовное дело либо уголовное преследование прекращено.
При определении того, насколько срок судебного разбирательства являлся
разумным, во внимание принимается сложность дела, поведение подозреваемого,
обвиняемого, подсудимого, поведение государства в лице соответствующих органов.
При разрешении вопросов о продлении срока содержания под стражей судам
надлежит учитывать, что согласно п. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и
основных свобод каждое лицо, подвергнутое аресту или задержанию, имеет право на
судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда.
В соответствии с правовыми позициями Европейского суда по правам человека при
установлении продолжительности срока содержания подсудимого под стражей
учитывается период, начинающийся со дня заключения подозреваемого (обвиняемого)
под стражу и заканчивающийся днем вынесения приговора судом первой инстанции.
Следует учитывать, что наличие обоснованного подозрения в том, что заключенное
под стражу лицо совершило преступление, является необходимым условием для
законности ареста. Вместе с тем такое подозрение не может оставаться единственным
основанием для продолжительного содержания под стражей. Должны существовать и
иные обстоятельства, которые могли бы оправдать изоляцию лица от общества. К таким
обстоятельствам, в частности, может относиться возможность того, что подозреваемый,
обвиняемый или подсудимый могут продолжить преступную деятельность, либо скрыться
от предварительного следствия или суда, либо сфальсифицировать доказательства по
уголовному делу, вступить в сговор со свидетелями.
При этом указанные обстоятельства должны быть реальными, обоснованными, то
есть подтверждаться достоверными сведениями. В случае продления сроков содержания
под стражей суды должны указывать конкретные обстоятельства, оправдывающие
продление этих сроков, а также доказательства, подтверждающие наличие этих
обстоятельств.
Принимая решение о заключении обвиняемых под стражу в качестве меры
пресечения, о продлении сроков содержания их под стражей, разрешая жалобы
обвиняемых на незаконные действия должностных лиц органов предварительного
расследования, суды должны учитывать необходимость соблюдения прав лиц,
содержащихся под стражей, предусмотренных ст. ст. 3, 5, 6 и 13 Конвенции о защите прав
человека и основных свобод.
При разрешении ходатайства об освобождении из-под стражи или жалобы на
продление срока содержания под стражей суду необходимо принимать во внимание
положения ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которой
никто не должен подвергаться пыткам и бесчеловечному или унижающему достоинство
обращению или наказанию.
Следует учитывать, что в соответствии со ст. 3 Конвенции и требованиями,
содержащимися в постановлениях Европейского суда по правам человека, условия
содержания обвиняемых под стражей должны быть совместимы с уважением к
человеческому достоинству.
Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение,
которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности.
При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой
степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а
здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических
требований режима содержания.
Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных
обстоятельств, в частности от продолжительности неправомерного обращения с
человеком, характера физических и психических последствий такого обращения. В
некоторых случаях принимаются во внимание пол, возраст и состояние здоровья лица,
которое подверглось бесчеловечному или унижающему достоинство обращению <1>.
--------------------------------
<1> Пункты 10 - 12, 14 - 15 Постановления ПВС РФ от 10.10.2003 N 5 "О
применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм
международного права и международных договоров Российской Федерации".
По делу Калашникова (Постановление от 15 июля 2002 г.) Европейский суд по
правам человека посчитал, что условия содержания под стражей в течение 4 лет и 10
месяцев посягнули на достоинство заявителя. Российским судом при этом нарушены
принципы:
- о том, что условия наказания не должны подвергать заинтересованное лицо
испытаниям на выносливость, уровень которых превышает неизбежный уровень
страдания, присущих содержанию под стражей;
- органы государственной власти не действовали со всей требуемой рачительностью,
пустили ход судебного разбирательства на самотек, в результате чего срок содержания
подсудимого под стражей превысил все разумные пределы.
К аналогичному выводу Европейский суд по правам человека пришел по делу
Смирновых (Постановление от 24 июля 2003 г.) и в своем решении указал, что
продолжительность уголовного процесса свыше 9 лет, отсутствие соответствующих
мотивировок при разрешении ходатайств об изменении меры пресечения обусловили
появление у заявительниц чувство страха и недоверия к правосудию <1>.
--------------------------------
<1> Де Сальвия М. Указ. соч. С. 23.
Рассматривая дело "Мансур против Турции", Европейский суд по правам человека
обратил внимание на то, что национальный суд неоднократно продлевал срок содержания
обвиняемого
под
стражей,
механически
утверждая
решения
сотрудников
правоохранительных органов, не утруждая себя критическим осуждением их действий и
употребляя в своих решениях идентичные формулировки.
Любой срок содержания под стражей, даже самый короткий, всегда должен быть
обоснован. Продолжительность срока предварительного заключения зависит от
конкретных обстоятельств дела. В практике Европейского суда по правам человека сроки,
превышающие 1 год, как правило, считаются чрезмерными, хотя немало решений,
согласно которым к допустимым относились сроки от 2 до 4 лет предварительного
заключения. Сроки, превышающие 5 лет, всегда расцениваются как необоснованные
(например, по делу "Биру против Франции" срок содержания под стражей составил 5 лет 2
месяца 27 дней).
Европейский суд по правам человека не принимает во внимание задержки,
обусловленные нехваткой персонала или технических средств. Субъекты, ответственные
за движение дела, в любом случае обязаны продемонстрировать, что производство по делу
находилось под наблюдением на протяжении всего срока разбирательства, а для
ускорения процесса были приложены всевозможные усилия.
По делам "Мацнеттер против Австрии", "Летелье против Франции", "Ягси и Саржин
против Турции" и других Европейский суд по правам человека неоднократно разъяснял,
что возможность вынесения сурового приговора сама по себе недостаточна для
обоснования продления срока содержания под стражей. В то же время известно, что
перспектива назначения длительного срока наказания является основным побудителем
для того, чтобы скрыться от справедливого возмездия.
С позиции Европейского суда по правам человека, чем дольше длится следствие, тем
более требователен должен быть суд при производстве в надзоре. Так, по делу "ИА
против Франции" Европейский суд по правам человека не счел убедительными доводы о
том, что лицо может скрыться спустя 5 лет после начала предварительного расследования.
О маловероятности бегства обвиняемого могут свидетельствовать его семейное
положение, особенности характера и морального состояния, его статус и обязанности
перед обществом, размеры собственности, которую он будет вынужден оставить, размеры
предоставленного залога.
В то же время обвиняемый может воспользоваться освобождением из-под стражи,
чтобы помешать расследованию дела путем оказания давления на свидетелей с тем, чтобы
они отказались от дачи показаний. Он может предупредить других лиц, находящихся под
следствием, войти в тайный сговор с сообщниками и договориться о совместной позиции
в отношении уголовного расследования, уничтожить документы и другие вещественные
доказательства, сорвать следствие каким-либо иным образом.
Если судья отказал в продлении срока содержания под стражей, обвиняемый
подлежит немедленному освобождению из зала суда вне зависимости от того - истек к
этому моменту срок, указанный в предыдущем судебном решении, или нет.
Анализ судебных решений Европейского суда по правам человека позволяет
выделить такие обязательные составляющие судебного решения о продлении срока
содержания обвиняемого (подсудимого) под стражей, как законность, обоснованность
(разумность) и справедливость.
Разрешая вопрос о продлении срока содержания обвиняемого (подсудимого) под
стражей, суды не вправе забывать о "достаточности" и "обоснованности" выдвинутого
против него обвинения, с особой "рачительностью" использовать время содержания
обвиняемого (подсудимого) по выполнению задач по осуществлению правосудия. Цель
лишения свободы - его опасность для общества.
§ 17. Практика применения положений ст. 255 УПК
Конституционный Суд РФ 22 марта 2005 г., рассмотрев жалобы ряда граждан,
установил следующие факты:
- вопрос о продлении установленного в период предварительного расследования
срока содержания в отношении Б. был рассмотрен судом только через 6 месяцев после
поступления уголовного дела в суд, так как судья исходил из того, что срок содержания
обвиняемого под стражей продлевается автоматически, самим фактом поступления дела в
суд;
- аналогичную позицию занимали суды и органы прокуратуры, разрешая вопрос о
мере пресечения в виде заключения под стражу по уголовным делам в отношении
граждан С. и О.;
- обвинительные приговоры в отношении Б. дважды отменялись в надзоре, а дело
направлялось на новое рассмотрение, при этом суд надзорной инстанции решение о мере
пресечения не принимал;
- через месяц после повторной отмены приговора судья, принявший дело к своему
производству, указал в постановлении о назначении судебного заседания, что мера
пресечения в виде заключения под стражу оставляется без изменения;
- спустя год, в течение которого срок содержания Б. под стражей продлевался судом,
очередное ходатайство прокурора о продлении срока было отклонено и мера пресечения
изменена на подписку о невыезде.
Оценив данные факты, Конституционный Суд РФ указал, что меры пресечения, в
том числе заключение под стражу, могут применяться лишь при наличии оснований,
соответствующих указанным в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ целям; только в этом случае их
применение будет отвечать конституционному смыслу данного вида мер уголовнопроцессуального принуждения, в связи с чем орган дознания, следователь, прокурор и
суд, принимая решение об избрании меры пресечения, о ее отмене или изменении, а также
о продлении срока содержания под стражей, в каждом случае должны обосновывать
соответствие этого решения конституционно оправданным целям <1>.
--------------------------------
<1> Определение КС РФ от 23.06.2000 N 175-О по жалобе граждан В.А.
Жеребенкова и Е.С. Жигарева на нарушение их конституционных прав рядом положений
УПК РСФСР, касающихся применения в качестве меры пресечения заключения под
стражу.
В ситуациях, связанных с ограничением права на свободу и личную
неприкосновенность, особое значение приобретают гарантии судебной защиты, что
признается и международно-правовыми актами, согласно которым каждому
арестованному или задержанному по уголовному обвинению лицу должно быть
обеспечено право на судебное разбирательство в течение разумного срока или право на
освобождение (п. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, п. 3 ст. 9
Международного пакта о гражданских и политических правах); ограничение свободы и
личной неприкосновенности в течение значительного времени вне судебного контроля не
допускается <1>.
--------------------------------
<1> Постановление КС РФ от 14.03.2002 по делу о проверке конституционности ст.
ст. 90, 96, 122 и 216 УПК РСФСР.
Судебная процедура признается эффективным механизмом защиты прав и свобод,
если она отвечает требованиям справедливости и основывается на конституционных
принципах состязательности и равноправия сторон. При решении вопросов, связанных с
содержанием под стражей в качестве меры пресечения, это предполагает исследование
судом фактических и правовых оснований для избрания или продления данной меры
пресечения при обеспечении лицу возможности довести до суда свою позицию, с тем
чтобы вопрос о содержании под стражей не мог решаться произвольно или исходя из
каких-либо формальных условий, а суд основывался на самостоятельной оценке
существенных для таких решений обстоятельств, приводимых как стороной обвинения,
так и стороной защиты <1>.
--------------------------------
<1> Постановления КС РФ от 13.06.1996 по делу о проверке конституционности ч. 5
ст. 97 УПК РСФСР, от 10.12.1998 по делу о проверке конституционности ч. 2 ст. 335 УПК
РСФСР, от 15.01.1999 по делу о проверке конституционности положений ст. 295 УПК
РСФСР; Определения от 06.02.2004 N 44-О по жалобе гражданина В.Н. Демьяненко на
нарушение его конституционных прав положениями ст. ст. 56, 246, 278 и 355 УПК, от
08.04.2004 N 132-О по жалобе гражданина А.В. Горского на нарушение его
конституционных прав п. 6 ч. 2 ст. 231 УПК.
Использование для защиты прав и законных интересов подозреваемых и
обвиняемых, в отношении которых в качестве меры пресечения применяется заключение
под стражу, судебных механизмов, основанных на конституционных принципах равенства
всех перед законом и судом, справедливости, состязательности и равноправия сторон,
обеспечивает режим правовой определенности <1>.
--------------------------------
<1> Постановления КС РФ от 27.05.2003 по делу о проверке конституционности
положения ст. 199 УК, от 25.02.2004 по делу о проверке конституционности п. 10 ст. 75
ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме
граждан Российской Федерации" и ч. 1 ст. 259 ГПК, от 16.07.2004 по делу о проверке
конституционности отдельных положений ч. 2 ст. 89 НК.
Названные правовые позиции Конституционного Суда РФ коррелируют с выводами,
сформулированными в решениях Европейского суда по правам человека: практика
содержания лица под стражей без конкретного правового основания, а лишь по причине
отсутствия четких правил, регулирующих положение содержащегося под стражей лица, в
результате чего лицо может быть лишено свободы на неопределенный срок без судебного
решения, несовместима с принципами правовой определенности и защиты от произвола;
заключение под стражу на срок длительностью в несколько месяцев при отсутствии
обосновывающего его постановления суда, в том числе на том единственном основании,
что дело передано в суд, не может считаться законным в смысле п. 1 ст. 5 Конвенции о
защите прав человека и основных свобод и само по себе противоречит принципу правовой
определенности, являющемуся одним из основных элементов верховенства права <1>.
--------------------------------
<1> Решение от 28.03.2000 по делу "Барановский против Польши", §§ 54 - 57;
решение от 30.07.2000 по делу "Йечиус против Литвы", §§ 62 и 63.
Приведенные требования Конституции РФ, международно-правовых актов и
основанные на них правовые позиции Конституционного Суда РФ распространяются на
правовое регулирование применения заключения под стражу в качестве меры пресечения,
независимо от того, на каком этапе уголовного судопроизводства суд принимает
соответствующее решение. Судебные гарантии свободы и личной неприкосновенности не
могут сокращаться или приостанавливаться и в период после окончания предварительного
расследования и передачи уголовного дела в суд. Иное не соответствовало бы самой сути
правосудия, обеспечивающего непосредственное действие прав и свобод.
По смыслу закона возбуждение ходатайства об избрании в качестве меры пресечения
заключение под стражу или о продлении срока содержания под стражей, если к тому
имеются установленные законом основания, является обязанностью прокурора на любых
стадиях уголовного судопроизводства, что не исключает право суда в случае, если такой
вопрос возникает на судебных стадиях, рассмотреть его по собственной инициативе (ч. 1
ст. 255 УПК).
В целях охраны прав и законных интересов участников уголовного
судопроизводства и надлежащего проведения судебного разбирательства в разумный срок
суд, в том числе по собственной инициативе, обязан проверять обоснованность
применения обеспечительных мер, включая меру пресечения в виде заключения под
стражу, принимать необходимые решения в случаях, когда подсудимый уклоняется от
явки в суд или иным способом препятствует осуществлению правосудия, а также
обеспечивает своевременное рассмотрение вопроса о продлении содержания под стражей
до истечения его срока, установленного предыдущим судебным решением.
Ставя и решая по собственной инициативе вопрос об избрании в качестве меры
пресечения заключение под стражу или о продлении срока содержания под стражей, суд
по смыслу ст. 108 УПК не освобождается от обязанности выслушать мнения сторон, а
стороны не могут быть лишены возможности привести свои доводы. Это не означает, что
суд принимает на себя функции стороны обвинения, поскольку правовые и фактические
основания для избрания меры пресечения связаны не с поддержкой, а тем более
признанием обоснованным выдвинутого в отношении лица обвинения в совершении
преступления, а с необходимостью обеспечения условий дальнейшего производства по
уголовному делу.
Конституция РФ (ч. 2 ст. 22), предусматривая, что арест, заключение под стражу и
содержание под стражей допускаются только по судебному решению, исключает тем
самым возможность лишения человека свободы без судебного решения, кроме случаев,
когда лицо подвергается задержанию до судебного решения на срок не более 48 часов.
Соответственно, если определенный судебным решением срок содержания
подозреваемого или обвиняемого под стражей истекает, суд принимает решение о
продлении этого срока либо подозреваемый или обвиняемый должен быть освобожден изпод стражи.
Именно поэтому закон закрепляет, что основанием содержания под стражей
подозреваемых и обвиняемых, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано
заключение под стражу, является судебное решение, вынесенное в порядке,
установленном уголовно-процессуальным законом (ч. 2 ст. 5 ФЗ "О содержании под
стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений"), и что суд, прокурор,
следователь, орган дознания и дознаватель обязаны немедленно освободить всякого
незаконно задержанного, или лишенного свободы, или содержащегося под стражей свыше
срока, установленного УПК (ч. 2 ст. 10); если же по истечении установленного законом
срока заключения под стражу в качестве меры пресечения не поступит соответствующее
решение об освобождении подозреваемого или обвиняемого либо о продлении срока
содержания под стражей или сообщение об этом решении, начальник места содержания
под стражей освобождает его своим постановлением (ч. 3 ст. 50 ФЗ "О содержании под
стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений").
Названные правила являются общими для всех этапов уголовного судопроизводства,
в том числе при переходе от одной стадии процесса к другой. Это обусловлено тем, что
единые для всего уголовного судопроизводства нормативные основания применения в
качестве меры пресечения заключение под стражу (ст. ст. 97, 99 и 108 УПК) могут
сохраняться в течение всего времени производства по уголовному делу, и,
соответственно, переход от одной процессуальной стадии к другой не влечет
автоматического прекращения действия примененной на предыдущих стадиях меры
пресечения.
Следовательно, при передаче прокурором уголовного дела в суд избранная в период
предварительного расследования мера пресечения не прекращает свое действие и может
продолжать применяться до истечения того срока, на который она была установлена
соответствующим судебным решением. Судья же, получив к своему производству
уголовное дело, обязан проверить, истек или нет установленный ранее принятым
судебным решением срок содержания под стражей, подтверждается ли наличие
фактических обстоятельств, со ссылкой на которые было принято решение о заключении
лица под стражу, и сохраняют ли эти обстоятельства свое значение как основания для
продления срока содержания под стражей.
Из этого исходил федеральный законодатель, предусматривая в ст. ст. 227 и 228
УПК, что судья по поступившему в суд уголовному делу в отношении обвиняемого,
содержащегося под стражей, в течение 14 суток решает вопрос о назначении по нему
судебного заседания, выясняя при этом, "подлежит ли отмене или изменению избранная
мера пресечения". Данная формулировка предполагает, что решение о заключении
обвиняемого под стражу или о продлении срока содержания под стражей, принятое на
стадии предварительного расследования, сможет сохранять свою силу после окончания
дознания или предварительного следствия и направления уголовного дела в суд только в
течение срока, на который данная мера пресечения была установлена.
Прокурор, в свою очередь, при утверждении обвинительного заключения
(обвинительного акта) и направлении уголовного дела в суд обязан проверить, не истекает
ли установленный судом срок содержания обвиняемого под стражей и достаточен ли он
для того, чтобы судья имел возможность принять решение о наличии или отсутствии
оснований для дальнейшего применения заключения под стражу на судебных стадиях
производства по делу. Если к моменту направления дела в суд этот срок истекает или если
он оказывается недостаточным для того, чтобы судья в стадии подготовки к судебному
заседанию мог принять решение о наличии или отсутствии оснований для дальнейшего
применения заключения под стражу, прокурор в соответствии со ст. ст. 108 и 109 УПК
обязан обратиться в суд с ходатайством о продлении срока содержания обвиняемого под
стражей.
Не предполагают возможность содержания лица под стражей без судебного решения
и ст. ст. 410 и 411 УПК. Отсутствие в них прямого указания на то, что суд надзорной
инстанции в случае отмены обвинительного приговора и направления уголовного дела на
новое рассмотрение в суд первой, апелляционной или кассационной инстанции должен
решить вопрос о применении данной меры пресечения, не освобождает его от
обязанности принять соответствующее решение. При этом он должен руководствоваться
общими положениями, закрепленными в ст. ст. 10, 108, 109 и 255 УПК, исходя из того,
что избранная в рамках уголовного судопроизводства мера пресечения прекратила свое
действие после вступления в законную силу обвинительного приговора, отмена которого
не приводит к автоматическому ее восстановлению, а для избрания вновь меры
пресечения в виде заключения под стражу требуется установление судом с участием
заинтересованных сторон фактических обстоятельств, подтверждающих основания для
заключения под стражу, с учетом нового этапа уголовного судопроизводства.
Таким образом, положения ст. ст. 227 и 228, ч. 2 ст. 255, ст. ст. 410 и 411 УПК не
предполагают возможность содержания обвиняемого под стражей без соответствующего
судебного решения после направления уголовного дела для рассмотрения в суд по
завершении предварительного расследования или после отмены вышестоящим судом
ранее вынесенного приговора.
Суд как орган правосудия призван обеспечить справедливую процедуру принятия
решения о применении заключения под стражу в качестве меры пресечения, исходя из
одинаковой природы и значения судебных гарантий для защиты прав и законных
интересов личности при принятии решений, связанных с ограничением свободы и личной
неприкосновенности, вне зависимости от того, на каком этапе уголовного
судопроизводства эти решения принимаются. Такая процедура предполагает обязанность
государства, в том числе органов судебной власти, охранять достоинство личности и
обращаться с нею не как с объектом государственной деятельности, а как с равноправным
субъектом, который вправе защищать свои права всеми не запрещенными законом
способами и спорить с государством в лице любых его органов <1>.
--------------------------------
<1> Постановление КС РФ от 03.05.1995 по делу о проверке конституционности
статей 220.1 и 220.2 УПК РСФСР.
Судебное решение об избрании такой меры пресечения, как заключение под стражу,
может быть вынесено только при условии подтверждения достаточными данными
оснований ее применения при предоставлении сторонам возможности обосновать свою
позицию перед судом, с тем чтобы суд мог разрешить вопрос о содержании под стражей,
основываясь на собственной оценке обстоятельств дела, а не только на аргументах,
изложенных в ходатайстве стороны обвинения или в ранее вынесенном постановлении
судьи об избрании данной меры пресечения. Продлевая действие этой меры либо
отказываясь от ее продления, судья не просто соглашается или не соглашается с
постановлением о заключении лица под стражу, а принимает соответствующее решение,
исходя из анализа всего комплекса обстоятельств, в том числе связанных с переходом
уголовного судопроизводства в другую стадию, что может быть обусловлено появлением
новых оснований для оставления без изменения или изменения меры пресечения и
требует предоставления лицу, в отношении которого осуществляется уголовное
преследование, права на участие в этих судебных процедурах <1>.
--------------------------------
<1> Постановления КС РФ от 13.06.1996 по делу о проверке конституционности ч. 5
ст. 97 УПК РСФСР, от 10.12.1998 по делу о проверке конституционности ч. 2 ст. 335 УПК
РСФСР; Определения от 25.12.1998 N 167-О по делу о проверке конституционности ч. ч.
4, 5 и 6 ст. 97 УПК РСФСР, от 15.05.2002 N 164-О по жалобам граждан И.А. Москалева,
В.В. Соловьева и В.В. Стоякина на нарушение их конституционных прав ч. 7 ст. 239.1
УПК РСФСР.
Аналогичная правовая позиция была сформулирована в Определении от 8 апреля
2004 г. N 132-О по жалобе гражданина А.В. Горского, в котором Конституционный Суд
Российской Федерации указал на необходимость обеспечения обвиняемому - в случае
принятия судом в стадии подготовки к судебному заседанию решения об оставлении без
изменения меры пресечения в виде заключения под стражу, т.е. фактически о ее
продлении, - права участвовать в рассмотрении судом данного вопроса, изложить свои
аргументы и представить подтверждающие их доказательства в соответствии с
процедурой, предусмотренной ст. 108 УПК.
Поскольку ограничение свободы и личной неприкосновенности возможно только по
судебному решению, принимаемому судом в судебном заседании на основе исследования
конкретных обстоятельств уголовного дела при условии обеспечения содержащемуся под
стражей обвиняемому возможности довести до суда свою позицию, запрет на вынесение
вне судебного заседания решения о применении заключения под стражу в качестве меры
пресечения должен распространяться на все судебные решения, касающиеся как
первичного избрания этой меры пресечения, так и сохранения содержания под стражей,
избранного ранее.
Конституционно-правовой смысл законоположений о судебной процедуре избрания
заключения под стражу в качестве меры пресечения, выявленный Конституционным
Судом РФ, определяет содержание и применение соответствующих норм УПК на всех
судебных стадиях, включая производство в кассационном и надзорном порядке, а также
новое рассмотрение дела судом первой инстанции после отмены обвинительного
приговора, поскольку гарантии от произвольного или избыточного ограничения свободы
и личной неприкосновенности должны обеспечиваться на любом этапе уголовного
судопроизводства.
Только по результатам рассмотрения в условиях состязательности сторон и при
обеспечении прав участников судопроизводства вопроса о мере пресечения суд может
принять решение об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу или о
продлении срока его действия. Это решение должно отражать исследованные в судебном
заседании фактические обстоятельства вне зависимости от того, на какой стадии
судопроизводства и в какой форме - в виде отдельного постановления (определения) или в
качестве одной из составных частей постановления (определения), выносимого по иным
вопросам (в том числе о назначении судебного заседания, об отмене приговора и
направлении уголовного дела на новое рассмотрение), оно принимается.
Содержащиеся в ст. ст. 227 и 228, ч. ч. 2 и 3 ст. 231 УПК положения предполагают
необходимость обеспечения обвиняемому права участвовать в рассмотрении судом
вопроса (отдельно или наряду с другими вопросами) об избрании меры пресечения в виде
заключения под стражу, о продлении срока содержания под стражей или об оставлении
данной меры пресечения без изменения, изложить свою позицию и представить в ее
подтверждение необходимые доказательства.
Законность и обоснованность применения избранной по судебному решению меры
пресечения определяется не только формально установленным сроком ее действия, но и
наличием выявленных в состязательном процессе фактических и правовых оснований для
ее применения. При этом должна обеспечиваться соразмерность ограничений, связанных с
применением в отношении лица заключения под стражу в качестве меры пресечения,
тяжести инкриминируемого ему преступления, его личности, поведению в период
производства по уголовному делу, а также наказанию, которое в случае признания его
виновным в совершении преступления может быть назначено и может подлежать
реальному отбытию с учетом уголовно-правовых институтов освобождения от наказания
и смягчения наказания.
Само по себе то, что законодатель, учитывая различную степень сложности
уголовных дел и иные обстоятельства, обусловливающие сроки, в том числе длительные,
рассмотрения уголовных дел, предусмотрел возможность - при условии соблюдения
принципа разумности этих сроков - продления содержания подсудимого под стражей в
период судебного разбирательства свыше шести месяцев, но каждый раз не более чем на
три месяца, не может расцениваться как чрезмерное ограничение прав и свобод человека.
Напротив, адресованное суду требование не реже чем через три месяца возвращаться к
рассмотрению вопроса о наличии оснований для дальнейшего содержания подсудимого
под стражей, независимо от того, имеются ли на этот счет какие-либо обращения сторон
или нет, обеспечивает судебный контроль за законностью и обоснованностью применения
этой меры пресечения и ее отмену в случае, если необходимость в ней не будет доказана.
Признанием рассмотренных в настоящем деле норм уголовно-процессуального
законодательства в их конституционно-правовом истолковании не нарушающими
конституционные права и свободы граждан и не противоречащими Конституции РФ не
исключается внесение федеральным законодателем с учетом настоящего Постановления
изменений и дополнений в регулирование порядка и сроков применения заключения под
стражу в качестве меры пресечения на стадиях уголовного судопроизводства, следующих
за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, с
соблюдением вытекающих из принципа правового государства требований
определенности, недвусмысленности и согласованности правовых норм (Постановление
Конституционного Суда РФ от 22.03.2005 N 4-П).
Судья Конституционного Суда РФ А.Л. Кононов в своем особом мнении обратил
внимание на следующие обстоятельства.
Неконституционный эффект рассмотренного регулирования заключения под стражу
в качестве меры пресечения на этапе назначения судебного заседания в суде первой
инстанции многократно усиливается тем, что во взаимосвязи с другими нормами УПК оно
определяет предпосылки необоснованного содержания под стражей и на других этапах
судопроизводства.
Так, согласно ч. ч. 2 и 3 ст. 255 УПК срок содержания подсудимого под стражей со
дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не должен, как правило,
превышать 6 месяцев, а по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях может
продляться судом каждый раз не более чем на 3 месяца.
Это положение, также оспариваемое в данном деле, устанавливает общий
предельный срок содержания под стражей в ходе судебного разбирательства в первой
инстанции, лишь по истечении которого требуется судебное решение о продлении этого
срока. Вопреки мнению Конституционного Суда РФ это положение сконструировано так,
что по своему буквальному смыслу и по смыслу, придаваемому ему
правоприменительной практикой, предполагает, что до окончания шестимесячного срока
с момента поступления дела в суд судебное решение о продлении меры пресечения может
не выноситься вообще, причем независимо от того, назначено ли по делу судебное
заседание и началось ли оно. Таким образом, шесть месяцев пребывания подсудимого под
стражей после передачи дела в суд могут не иметь никаких разумных оснований для
ограничения свободы, а по буквальному смыслу ст. 229 УПК исключается и назначение в
этот период предварительного слушания, с тем чтобы в нем могли быть проверены
законность, обоснованность и разумные сроки содержания под стражей.
В результате, как это имело место в делах заявителей, подсудимый, в отношении
которого суд на этапе подготовки дела к слушанию принимает решение о продлении
такой меры пресечения, как содержание под стражей (или вообще в течение 6 месяцев не
принимает об этом никаких решений), может быть лишен доступа к суду и возможности
заявить о своем несогласии с содержанием под стражей в течение многократно более
длительного времени, чем это предусмотрено ст. 227 УПК. Таким образом, ст. 227 УПК в
ее взаимосвязи со ст. 255 УПК приводит фактически к лишению подсудимого
возможности защищаться в суде от незаконно продленного в отношении его внесудебного
заседания и необоснованного содержания под стражей, т.е. к еще более тяжелым
последствиям, связанным с нарушениями его конституционных прав на свободу и
судебную защиту.
О том, что оспариваемые нормы УПК понимались и применялись судами и органами
прокуратуры в их буквальном смысле, свидетельствуют решения по делам заявителей.
Так, в ответ на жалобу Б. кассационная инстанция указала в своем постановлении, что в
соответствии с ч. 2 ст. 255 УПК срок его содержания под стражей, истекший по
окончании предварительного следствия, был продлен на 6 месяцев уже самим фактом
поступления уголовного дела в суд.
В судебном решении по жалобе С., ссылаясь на то же положение УПК, суд указал,
что истечение срока содержания под стражей, установленного на стадии
предварительного следствия, не влечет отмену меры пресечения после поступления дела в
суд до истечения 6-месячного срока. По мнению прокуратуры, содержащемуся в
материалах жалобы О., до истечения 6-месячного срока специального судебного решения
о продлении избранной на следствии меры пресечения не требуется.
Судья Конституционного Суда РФ Г.А. Гаджиев в своем особом мнении обратил
внимание на следующие обстоятельства.
Конституционное право на неприкосновенность личности состоит из ряда
субъективных правомочий, одно из которых - знать, по какому основанию, указанному в
уголовно-процессуальном законе, по каким мотивам, в силу каких фактических
обстоятельств обвинение считает необходимым подвергнуть такой мере пресечения, как
лишение свободы. Несоблюдение этого права чревато произвольностью задержания (ст. 9
Всеобщей декларации прав человека).
Все меры пресечения имеют общие цели - предотвращение сокрытия от дознания,
предварительного следствия или суда возможного продолжения преступной деятельности,
угроз свидетелям,
иным участникам
уголовного судопроизводства, иного
воспрепятствования производства по уголовному делу (ст. 97 УПК).
Подлежат доказыванию обстоятельства, которые являются основаниями избрания
меры пресечения. Безусловной особенностью предмета доказывания является то, что
доказывается предположительное, возможное поведение обвиняемого. Всегда есть риск
наступления этого возможного поведения и отсутствуют какие-либо "страховочные"
механизмы, помимо разумно применяемых мер пресечения.
Учитывая риск наступления последствий, указанных в п. п. 1, 2 и 3 ч. 1 ст. 97 УПК,
особе значение приобретает понятие конституционного статуса обвиняемого, в
отношении которого применяется такая мера пресечения, как заключение под стражу на
стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного
расследования и направлением уголовного дела в суд.
Помимо конституционного права на личную неприкосновенность, составляющего
само ядро этого статуса, в его структуре присутствуют конституционные принципы
соразмерности (пропорциональности, правовой определенности, состязательности и
равноправия сторон).
Принцип соразмерности (пропорциональности) позволяет решить философскоправовой вопрос о том, какая конституционная ценность подлежит государственной
защите - право человека на личную неприкосновенность или обязанность государства
обеспечить защиту прав других лиц, применяя для этого меры пресечения в виде лишения
свободы. Способом снятия этого противоречия должна быть законодательная
регламентация процедуры лишения свободы, основанная на конституционном принципе
недопустимости чрезмерных ограничений субъективных прав (ч. 3 ст. 55 Конституции
РФ).
Исходя из этого принципа, применяя нормы УПК о мерах пресечения, приводящих к
лишению свободы, суд должен учитывать, что применение таких мер будет
соответствовать их конституционному смыслу лишь при наличии каких-либо оснований,
перечисленных в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ (в частности, такого основания, как учет
прав и законных интересов других лиц).
В этой связи, принимая решение об избрании указанной меры пресечения, а также о
продлении срока содержания под стражей, суд в каждом конкретном случае должен
обосновывать соответствие этого решения конституционно оправданным целям. Мера
пресечения в виде лишения свободы - это не только категория уголовно-процессуального
права, но и конституционно-правовой институт.
Чрезвычайно велико в данном деле значение конституционного принципа правовой
определенности. Требование этого принципа образует один из основополагающих
принципов верховенства права (см. решение Европейского суда по правам человека по
делу "Брумареску против Румынии"). Суды общей юрисдикции, применяющие уголовнопроцессуальные нормы, следуя этому принципу, должны обеспечивать необходимые
гарантии от возможного произвола. В решении по делу "Энгель и другие против
Нидерландов" от 3 июня 1976 г. Европейский суд по правам человека указал, что
положение п. 1 (b) ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод,
допускающее законное задержание или заключение под стражу (арест) лица с целью
обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом, относится только
к тем случаям, когда закон разрешает задержание (арест) лица, чтобы заставить
выполнить особое и конкретное обязательство, которое оно до этого момента выполнить
не смогло, так как широкое толкование понятия "любое обязательство, предусмотренное
законом" повлекло бы за собой последствия, не совместимые с идеей верховенства права,
лежащей в основе Конвенции; оно оправдывало бы, например, административное
задержание лица, чтобы заставить его выполнить любое требование на основании его
общей обязанности подчиняться закону.
Предлагаемые дополнения преследуют одну цель - убедить суды общей юрисдикции
в том, что они не только вправе, но и обязаны применять конституционные принципы
соразмерности (пропорциональности) и правовой определенности при разрешении
каждого конкретного дела.
Выполнение судом требований ст. 255 УПК о продлении срока содержания под
стражей обвиняемого, подсудимого возможно только в судебном заседании с
обязательным участием обвиняемого (подсудимого), его защитника; ведение протокола
судебного заседания при выполнении данного процессуального действия обязательно,
постановление о продлении срока содержания обвиняемого, подсудимого под стражей
выносится в совещательной комнате.
Постановление судьи Санкт-Петербургского городского суда от 01.07.2002 о
продлении срока содержания под стражей подсудимого П., вынесенное в порядке ст. 255
УПК, отменено по кассационной жалобе подсудимого кассационным определением
Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16.09.2002 по
следующим основаниям:
- вопрос о продлении срока содержания под стражей рассмотрен без участия
подсудимого П.;
- подсудимый П. о месте и времени судебного заседания уведомлен не был, в суд он
не вызывался;
- протокол судебного заседания при решении вопроса о продлении срока содержания
подсудимого под стражей не велся;
- постановление выносится в совещательной комнате.
(Определение СК ВС РФ от 16.09.2002 N 78-О02-122 по делу П. и др.; см. также:
Определение СК ВС РФ от 10.10.2002 N 3-О02-57 по делу Р.; Определение СК ВС РФ от
23.10.2002 N 5-О02-191 по делу А.; Определение ВС РФ от 18.11.2002 N 78-О02-158 по
делу М.).
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала законным
факт рассмотрения вопроса о продлении срока содержания под стражей (определение
Санкт-Петербургского городского суда от 01.07.2002 по делу Г. и др.):
- без участия подсудимого Н. (ст. 255 УПК) ввиду его госпитализации;
- адвоката Я., поскольку она в письменной форме просила у суда разрешения о
рассмотрении вопроса о продлении срока содержания под стражей без ее участия.
Примечание: адвокат Я. сначала просила рассмотреть вопрос о продлении срока
содержания под стражей без ее участия, а затем обжаловала факт рассмотрения данного
вопроса без ее участия.
Мотивировка судебного решения следующая:
- участники процесса уведомлены своевременно;
- заявления об участии Николаева и Яровой в судебном заседании не выдвигались
(Определение СК ВС РФ от 23.09.2002 N 78-О02-115 по делу Г. и др.).
Ш. обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. "з" ч. 2
ст. 105 УК РФ.
По постановлению Ставропольского краевого суда к Ш. применено принудительное
лечение в психиатрическом стационаре общего типа.
Ставропольский краевой суд Постановлением от 16.06.2004, удовлетворив
представление главного врача Ставропольской краевой клинической психиатрической
больницы N 1 об отмене принудительного лечения Ш., направив уголовное дело в
отношении ее для проведения предварительного расследования, избрал в отношении Ш.
меру пресечения в виде заключения под стражу.
Защитник Ш. поставил вопрос об отмене его подзащитной меры пресечения, так как
судебное заседание было проведено без ее участия.
СК ВС РФ кассационным Определением от 27.07.2004 жалобу удовлетворила,
мотивируя это тем, что суд, рассматривая вопрос о мере пресечения в отсутствие лица, в
отношении которого она избиралась, нарушил требования ч. ч. 1, 2 ст. 16, п. п. 4, 5, 16, 21
ч. 4 ст. 47, ч. 5 ст. 108 УПК.
Как видно из материалов дела, Ш. психически здорова, могла предстать перед судом.
Несоблюдение судом необходимых гарантий судебной защиты в виде
предоставления Ш. реальной возможности довести свою позицию до сведения суда
является существенным нарушением уголовно-процессуального закона (Определение СК
ВС РФ от 27.07.2004 N 19-О04-59, архив ВС РФ 2004).
Ставропольский краевой суд Постановлением от 07.09.2004 отказал прокурору,
ходатайствовавшему в судебном заседании об избрании в отношении Ш. меры пресечения
в виде заключения под стражу, по результатам судебного разбирательства избрал в
отношении ее меру пресечения подписку о невыезде (Определение СК ВС РФ от
26.10.2004 N 19-О04-88).
Лицо, в отношении которого решается вопрос о мере пресечения (ст. 255 УПК),
вправе иметь защитника.
В тех случаях, когда при решении вопроса об избрании подозреваемому или
обвиняемому в качестве меры пресечения заключение под стражу явка в судебное
заседание приглашенного им защитника невозможна (например, в связи с занятостью в
другом процессе), а от защитника, назначенного в порядке ч. 4 ст. 50 УПК, подозреваемый
или обвиняемый отказался, судья, разъяснив последствия такого отказа, может
рассмотреть ходатайства об избрании подозреваемому, обвиняемому меры пресечения в
виде заключения под стражу без участия защитника, за исключением случаев, указанных
в п. п. 2 - 7 ч. 1 ст. 51 УПК. Если же участие защитника в судебном заседании в
соответствии с требованиями ст. 51 УПК является обязательным, а приглашенный
подозреваемым или обвиняемым защитник, будучи надлежащим образом извещенным о
месте и времени судебного заседания о рассмотрении ходатайства в порядке ст. 108 УПК,
в суд не явился, дознаватель, следователь или прокурор в силу ч. 4 ст. 50 УПК принимает
меры к назначению защитника. В этом случае суд выносит постановление о продлении
срока задержания в соответствии с п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК. После назначения защитника к
указанному в постановлении сроку суд с участием сторон рассматривает ходатайство по
существу (п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1).
Вопрос о продлении срока содержания под стражей (ст. 255 УПК) обоснованно
рассмотрен без участия подсудимого.
Постановлением Санкт-Петербургского городского суда от 20.09.2005 срок
содержания под стражей в отношении подсудимых Ш., Д., Дн. и Л. продлен на 3 месяца до 31.12.2005 включительно.
В кассационных жалобах подсудимый Ш., его защитники - адвокаты З. и Ш. просили
постановление отменить, подсудимого Ш. из-под стражи освободить по следующим
основаниям:
- суд, продлевая срок содержания подсудимого Ш. под стражей, не принял во
внимание состояние его здоровья, ничем не оправданную длительность содержания
подсудимого под стражей (свыше 6 лет 6 мес.);
- решение о продлении срока содержания под стражей принято без участия
подсудимого Ш.
В кассационных жалобах подсудимые Д., Дн. и Л. просили постановление о
продлении срока содержания их под стражей отменить, из-под стражи их освободить по
следующим основаниям:
- решение о продлении срока содержания под стражей принято незаконным составом
суда, так как народный заседатель И. в установленном законом порядке
соответствующими полномочиями не наделялась;
- доказательств вины подсудимых в деле нет.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, проверив материалы
дела, обсудив доводы кассационных жалоб, нашла, что срок содержания под стражей в
отношении подсудимых Ш., Д, Дн. и Л. продлен законно и обоснованно.
В силу ч. ч. 2 и 3 ст. 255 УПК срок содержания подсудимого под стражей
исчисляется со дня поступления дела в суд и до вынесения приговора не может
превышать 6 месяцев.
Суд, в производстве которого находится уголовное дело, по истечении 6 месяцев со
дня поступления дела в суд вправе продлить срок содержания подсудимого под стражей.
При этом продление срока содержания под стражей допускается только по уголовным
делам о тяжких и особо тяжких преступлениях.
Реализуя данное право, суд первой инстанции своим определением от 20.09.2005
продлил срок содержания указанным подсудимым.
Доводы авторов кассационных жалоб о том, что данное решение суда не основано на
требованиях закона, несостоятельны.
Как видно из представленного в суд кассационной инстанции материала, мера
пресечения в виде содержания под стражей в отношении всех подсудимых была избрана
законно, обоснованно и в интересах осуществления правосудия. Суд первой инстанции,
продлевая срок содержания подсудимых Ш., Д., Дн. и Л., правильно применил положения
ст. 255 УПК.
Вопрос о мере пресечения разрешен в открытом судебном заседании при наличии
соответствующего ходатайства заинтересованных в этом лиц.
Вопрос о доказанности вины в совершении инкриминируемых подсудимым
преступлений на данном этапе уголовного судопроизводства разрешению не подлежит.
Согласно имеющимся в материале документам, состояние здоровья всех подсудимых
их содержанию под стражей не препятствует.
Длительность рассмотрения уголовного дела обусловлена его сложностью и
поведением участников процесса.
Вопрос о продлении срока содержания под стражей в отношении подсудимого Ш.
обоснованно разрешен без его участия, поскольку данный подсудимый на законных
основаниях был удален из зала судебного заседания.
Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену определения, не
имеется.
Доводы стороны защиты о том, что решение о продлении срока содержания
подсудимых под стражей принято незаконным составом суда, несостоятелен, поскольку
согласно представленному в суд кассационной инстанции материалу народный заседатель
И. свой процессуальный статус получила в установленном законом порядке (Определение
СК РФ от 01.02.2006 N 78-005-108).
Постановлением Санкт-Петербургского городского суда от 06.12.2005 был продлен
срок содержания под стражей в отношении того же Ш. и др. на 3 месяца, то есть с 01.01 по
31.03.2006 включительно.
В кассационной жалобе подсудимый Ш. просил постановление отменить, его из-под
стражи освободить по следующим основаниям:
- он лишен права на защиту, так как от адвокатов З. и Ш. отказался, а других
адвокатов у него нет;
- решение о продлении срока содержания под стражей принято без его, Ш., участия;
- суд, продлевая срок содержания под стражей, мотивировал свое решение
необходимостью "обеспечения исполнения приговора", чем предрешил вопрос о его
виновности.
В кассационной жалобе защитники подсудимого Г. - адвокаты М., Мх. просили
постановление отменить, их подзащитного из-под стражи освободить по следующим
основаниям:
- срок содержания их подзащитного под стражей продлен без соответствующего
ходатайства со стороны обвинения по инициативе суда;
- они были лишены возможности подготовиться к защите интересов Г.;
- решение о продлении срока содержания под стражей принято без участия Г.
В кассационных жалобах подсудимый Д. и его защитник - адвокат К. просили
постановление отменить, Д. из-под стражи освободить по следующим основаниям:
- срок содержания Д. под стражей продлен без соответствующего ходатайства со
стороны обвинения по личной инициативе суда;
- защитник был лишен возможности подготовиться к защите интересов Д.,
встретиться с ним;
- решение о продлении срока содержания под стражей Д. принято без участия
последнего;
- суд, продлевая срок содержания под стражей, мотивировал свое решение
необходимостью "обеспечения исполнения приговора", чем предрешил вопрос о
виновности Д.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, проверив материалы
дела, обсудив доводы кассационных жалоб, нашла, что срок содержания под стражей в
отношении всех подсудимых продлен законно и обоснованно.
Как видно из представленного в суд кассационной инстанции материала, мера
пресечения в виде содержания под стражей в отношении всех подсудимых была избрана
законно, обоснованно и в интересах осуществления правосудия. Суд первой инстанции,
продлевая срок содержания подсудимых Ш. и др., правильно применил положения ст. 255
УПК.
Вопрос о мере пресечения разрешен в открытом судебном заседании.
Проблема доказанности вины в совершении инкриминируемых подсудимым
преступлений на данном этапе уголовного судопроизводства разрешению не подлежит.
Согласно имеющимся в материале документам, состояние здоровья всех подсудимых
их содержанию под стражей не препятствует.
Длительность рассмотрения уголовного дела обусловлена его сложностью и
поведением участников процесса.
Вопрос о продлении срока содержания под стражей в отношении подсудимых
обоснованно разрешен без их участия, поскольку они на законных основаниях были
удалены из зала судебного заседания.
Содержащиеся в кассационных жалобах стороны защиты доводы о том, что
подсудимые были не в состоянии реализовать свое право на защиту, несостоятельны,
поскольку каждый из них имеет своих защитников - профессиональных адвокатов, отказ
Ш. от защитников обоснованно оставлен судом без удовлетворения.
Несостоятелен и довод стороны защиты о том, что суд должен был заранее
уведомить участников процесса о предстоящем рассмотрении вопроса о сроке содержания
подсудимых под стражей, поскольку решение в данном случае принималось
непосредственно в ходе рассмотрения уголовного дела судом первой инстанции.
Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену определения, не
имеется (Определение СК РФ от 05.04.2006 N 78-005-108).
Статья 255 УПК: судебное толкование понятия "суд".
Рассмотрение уголовного дела в отношении Р. было назначено в составе трех судей.
Постановлением председательствующего - судьи Московского городского суда от
01.07.2002 срок содержания под стражей был продлен на 3 месяца.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ постановление
отменила, поскольку срок предварительного расследования продлевается всем составом
суда, а не лично председательствующим, так как в силу ч. 2 ст. 256 УПК постановление о
продлении срока содержания подсудимого под стражей должно быть вынесено в
судебном заседании и подписано всеми судьями (Определение СК ВС РФ от 25.09.2002 N
5-О02-160 по делу Р.).
Постановление об изменении территориальной подсудности отменено, поскольку
обвиняемые были лишены права на участие в судебном заседании. Это нарушение
повлекло затягивание судебного разбирательства, поэтому по истечении 12 месяцев с
момента заключения под стражу был освобожден подсудимый, который обвинялся в
совершении преступления средней тяжести.
14.09.2006 в Курагинский районный суд Красноярского края поступило уголовное
дело в отношении З. и П., обвиняемых в совершении целого ряда преступлений средней
тяжести (п. п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК) и тяжких преступлений (ч. 3 ст. 158 УК), в
отношении их была избрана мера пресечения - содержание под стражей; Б., обвиняемого в
совершении преступлений средней тяжести (п. п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК, ч. 3 ст. 30, п. п.
"а", "б" ч. 2 ст. 158 УК), в отношении которого была избрана мера пресечения подписка о
невыезде и надлежащем поведении.
17.11.2006 по результатам предварительного слушания уголовное дело возвращено
прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом.
26.12.2006 судебной коллегией по уголовным делам Красноярского краевого суда
постановление судьи о возвращении уголовного дела прокурору отменено, уголовное дело
направлено на новое рассмотрение в Курагинский районный суд.
23.03.2007 в отношении всех троих обвиняемых был постановлен обвинительный
приговор, Б. взят под стражу в зале суда.
31.07.2007 кассационным определением Краснодарского краевого суда приговор в
отношении всех троих осужденных отменен, уголовное дело направлено на новое
рассмотрение в тот же суд в ином составе судей. Мера пресечения в отношении Б. содержание под стражей оставлена без изменения.
12.09.2007 постановлением заместителя председателя Красноярского краевого суда
удовлетворено ходатайство председателя Курагинского районного суда о передаче
уголовного дела для рассмотрения по существу в Минусинский городской суд
Красноярского края.
З. и П. в своих кассационных жалобах поставили вопрос об отмене данного
постановления, мотивируя это тем, что решение о передаче дела в другой суд было
разрешено без их участия, более того, уведомление о том, что такое разбирательство
состоится, они получили лишь 14.09.2007.
12.10.2007 постановлением судьи Красноярского краевого суда срок содержания под
стражей Б., З. и П. продлен до 12.01.2008.
Обжалуя данное постановление в кассационном порядке, Злыднев и П. указали на то,
что под стражей они содержатся без достаточных оснований.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассматривая первые
кассационные жалобы, указала на следующее.
В силу ст. 35 УПК территориальная подсудность может быть изменена, если все
судьи конкретного суда ранее уже принимали участие в производстве по делу.
Из представления председателя Курагинского районного суда следует, что уголовное
дело в отношении Б., З. и П. было рассмотрено коллегией из трех судей. В Курагинском
районном суде работает лишь четверо судей. Кроме того, муж судьи Г. - начальник
Краснокаменского ПОМ - принимал участие в производстве по делу в отношении Б. и др.
Вопрос об изменении подсудности решается в порядке, установленном ч. ч. 3, 4 и 6
ст. 125 УПК. В соответствии с ч. 3 ст. 125 УПК судебное заседание проводится с участием
лиц, интересы которого затрагиваются судебным решением об изменении
территориальной подсудности.
Как следует из материалов уголовного дела, вопрос об изменении территориальной
подсудности был разрешен в отсутствие подсудимых. Более того, о месте и времени
судебного разбирательства их своевременно не уведомили.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда
РФ кассационным Определением от 18.03.2008 постановление заместителя председателя
Красноярского краевого суда от 12.09.2007 об изменении территориальной подсудности
отменила и направила уголовное дело на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе
судей.
В данном кассационном Определении содержится императивное указание на
необходимость обязательного учета требований ст. 35 УПК (Определение СК РФ от
18.03.2008 N 53-О07-130).
Одновременно Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ были
рассмотрены и жалобы З. и П. на необоснованность продления в отношении их срока
содержания под стражей.
Отказывая в удовлетворении данных кассационных жалоб, кассационная инстанция
указала, что З. и П. под стражу были заключены законно и обоснованно, обстоятельства,
послужившие непосредственным поводом к их заключению под стражу, не изменились.
Требования ст. 255 УПК в отношении данных лиц соблюдены полностью.
Одновременно с этим Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ
сочла необходимым проверить в ревизионном порядке законность постановления о
продлении срока содержания под стражей в отношении Б.
Анализ постановления судьи Красноярского краевого суда показал, что им были
проигнорированы требования ст. 255 УПК о недопустимости продления сроков
содержания подсудимого под стражей на срок свыше шести месяцев, если он обвиняется в
совершении преступлений небольшой и средней тяжести.
Из материалов уголовного дела следует, что Б. предъявлено обвинение в совершении
преступлений средней тяжести, по находящемуся в производстве суда уголовному делу он
содержится под стражей с 23.03.2007. При таких обстоятельствах он подлежал
обязательному освобождению из-под стражи 23.09.2007. Судья Красноярского краевого
суда, продлевая 12.10.2007 в отношении Б. срок содержания под стражей на срок свыше
шести месяцев, грубо нарушил требования уголовно-процессуального закона.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ меру пресечения в
отношении Б. изменила на подписку о невыезде и надлежащем поведении, из-под стражи
его освободила (Определение СК РФ от 18.03.2008 N 53-О07-130).
Суд, приняв решение об отмене ранее состоявшихся судебных постановлений и
провозгласив свое постановление, обязан вернуться к вопросу о мере пресечения,
обсудить эту проблему со сторонами, принять соответствующее мотивированное
решение.
Президиум Санкт-Петербургского городского суда, отменив приговор и
кассационное определение в отношении К., А. и Л. и направив уголовное дело в
отношении их на новое судебное разбирательство со стадии предварительного слушания,
одновременно разрешая вопрос о мере пресечения, ограничился следующим суждением.
"К., А. и Л. обвиняются в совершении тяжких преступлений, за которые уголовным
законом предусмотрено наказание на срок свыше двух лет. Продолжительность и
интенсивность инкриминируемой К., А. и Л. преступной деятельности в составе
организованной группы дают достаточно оснований полагать, что, находясь на свободе,
каждый из них может продолжить заниматься преступной деятельностью и
воспрепятствовать производству по уголовному делу. При таких обстоятельствах
президиум считает необходимым избрать в отношении К., А. и Л. меру пресечения в виде
заключения под стражу, установив срок содержания под стражей для каждого из них до
14.06.2007 (архив Санкт-Петербургского городского суда, 2007 г. Уголовное дело N 44у19/07. Постановление президиума Санкт-Петербургского городского суда от 14.03.2007 в
отношении К., А. и Л.).
Оспаривая законность и обоснованность данного судебного решения, защитник
обвиняемого К. в надзорной жалобе, адресованной в Верховный Суд РФ, указал, что
"решение об избрании меры пресечения в отношении К., А. и Л. высшей судебной
инстанцией г. Санкт-Петербурга вынесено без учета мнения сторон и без исследования
доказательств, подтверждающих наличие оснований для ее применения".
Об убедительности приведенного довода свидетельствует и то, что в стадиях
предварительного следствия, начатого в 2002 г., и последовавшего за ним весьма
длительного судебного разбирательства К., А. и Л., до 18.03.2005 пребывая на свободе,
действий, влекущих заключение их под стражу, не совершали. Заместитель прокурора г.
Санкт-Петербурга в суде надзорной инстанции свою позицию ограничил требованием
отмены состоявшихся судебных постановлений. Поскольку К., А. и Л. под стражу
заключались только для отбытия наказания, то требование прокурора отменить приговор
и кассационное определение автоматически включило в себя требование об отмене меры
пресечения.
При таких обстоятельствах мнение президиума Санкт-Петербургского городского
суда о том, что обвиняемые могут "продолжить преступную деятельность",
"воспрепятствовать производству по делу", не более чем предположение. Вынесенное им
постановление не соответствует также практике Европейского суда по правам человека,
из контекста решений которой однозначно следует, что оснований для содержания
обвиняемых под стражей в подобных ситуациях нет.
Более того, президиум Санкт-Петербургского городского суда своим
постановлением предвосхитил будущее судебное решение суда первой инстанции, так
как, по существу, констатировал факты "продолжительности и интенсивности преступной
деятельности К., А. и Л. в составе организованной группы", необходимости содержания
их под стражей.
Все это является достаточным основанием для отмены анализируемого
постановления президиума Санкт-Петербургского городского суда, однако Верховный
Суд РФ доводы надзорной жалобы защитника убедительными не признал, а факт
вмешательства высшей городской инстанции в будущую деятельность районного суда
счел за благо не заметить.
Какой закон нарушен высшими судами и почему? Как известно, ошибки могут быть
допущены в применении как общих, так и специальных норм. Анализируемый пример
показывает, что суды оставили без внимания конституционное положение о том, что
судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон (ч. 3
ст. 123 Конституции РФ, ч. 1 ст. 15 УПК).
Российский уголовно-процессуальный закон признает за судом право на инициативу
при решении вопроса о мере пресечения. Однако такого права вне рамок состязательного
судопроизводства у суда нет, поскольку состязательность - межстадийный принцип
уголовного судопроизводства. Участие сторон в решении вопроса о заключении под
стражу, продлении данного срока содержания под стражей - аксиома. Данное общее
правило настолько очевидно, что в настоящее время трудно представить ситуацию, когда
суд, действуя в рамках ст. ст. 108, 109 и 255 УПК, при наличии в зале судебного заседания
сторон отказал бы им в праве высказаться по поводу предстоящего судебного действия заключения обвиняемого под стражу. С полной уверенностью можно утверждать, что
судебное решение, вынесенное по правилам вышеназванных статей без заслушивания
позиций сторон, подлежало обязательной отмене.
Почему общее правило не сработало по делу К., А. и Л.? Причина в отсутствии в
разделах XIII и XV УПК специальных норм, обязывающих суд, пересматривающий
судебные решения во второй и надзорной инстанциях, обсудить со сторонами вопрос о
мере пресечения и отсутствии традиции применения общего принципа в кассации и
надзоре. Следуя принципу состязательности, суд, приняв решение об отмене ранее
состоявшихся судебных постановлений и провозгласив свое постановление, в случаях,
аналогичных вышеприведенному, обязан вернуться к вопросу о мере пресечения,
обсудить проблему со сторонами, только после этого у него появляется право на принятие
соответствующего мотивированного решения.
Безусловно, это громоздко и непривычно, однако уголовно-процессуальная форма
гарантирует соблюдение прав человека и именно поэтому она должна соблюдаться
неукоснительно. Анализ XIII и XV разделов УПК показывает, что многие элементы
пересмотра судебных решений в них урегулированы фрагментарно, значительную часть
важных регламентаций они и вовсе не содержат. Данное обстоятельство накладывает на
суды обязательство напрямую применять Конституцию РФ, общие принципы уголовного
процесса, следовать правилам, апробированным Европейским судом по правам человека.
Решая вопрос о мере пресечения в отношении подсудимых, Судебная коллегия по
уголовным делам Верховного Суда РФ после отмены предыдущего судебного решения
продлила срок содержания их под стражей на 3 месяца до 20.08.2005 (Определение СК ВС
РФ N 32-005-19 сп по делу К.).
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, отменив приговор в
отношении Д. и направив уголовное дело в отношении его на новое судебное
разбирательство, сославшись на п. 8 ч. 1 ст. 388 УПК, вынесла самостоятельное
определение об избрании в отношении его меры пресечения в виде заключения под
стражу, для обеспечения условий для нового рассмотрения уголовного дела в отношении
его (Определение СК ВС РФ от 12.12.2006 N 11-О06-142).
В настоящее время имеются достаточные основания утверждать, что практика
установления судами сроков содержания подсудимых под стражей, если в кассационной
или надзорной инстанциях обвинительный приговор был отменен, уголовное дело
направлено на новое судебное разбирательство, уже сложилась. В то же время ее
очевидным недостатком является уклонение судов от указания точной даты истечения
срока.
Содержание обвиняемых под стражей на период спора между судом и прокуратурой
о наличии в деле препятствий к его рассмотрению судом.
Не должно существовать сроков, в течение которых обвиняемые, подсудимые
содержались бы под стражей без судебного решения, поскольку в силу ч. 2 ст. 22
Конституции РФ содержание под стражей допускается только по судебному решению.
Аналогичная норма закреплена и в п. 2 ч. 2 ст. 29 УПК. При обнаружении пробелов в УПК
судья обязан применить уголовно-процессуальный закон по аналогии. Результат этого сотни тысяч принятых процессуальных решений, часть из которых уже прошла проверку
на законность и обоснованность в кассационных и надзорных инстанциях. Главное при
принятии решения о продлении срока содержания обвиняемого под стражей на период
спора, возникшего между судом и прокуратурой по вопросу наличия в деле препятствий к
его рассмотрению в суде, - правильный расчет судом времени, необходимого для
разрешения этого спора. Принятие такого решения - совершенно новый вид
процессуальной деятельности, в осуществление которой неизбежно вовлекается
множество субъектов уголовного процесса (от обвиняемого, его защитников, законных
представителей до потерпевшего, которому небезразлично, столкнется он с обвиняемым
на следующий день после окончания предварительного расследования или нет), имеющих
собственные права и интересы. Их учет - прямая обязанность суда, постановляющего
продлить срок содержания обвиняемого под стражей. Как показывает практика,
продолжительность последнего зависит от географических особенностей местности,
эффективности работы почты, множества субъективных факторов.
В силу ч. 1 ст. 237 УПК судья по ходатайству стороны или по собственной
инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения ошибок,
препятствующих его рассмотрению судом. В соответствии с ч. 2 ст. 237 УПК судья при
этом обязывает прокурора в течение пяти суток ликвидировать допущенные по делу
нарушения. Анализ вынесенных постановлений показывает, что в подавляющем
большинстве случаев судьи ограничиваются стандартной фразой: "меру пресечения в
отношении обвиняемого оставить прежней - содержание под стражей". Таким образом,
принимаемые судьями постановления не содержат сведений ни о сроке содержания
обвиняемого под стражей, ни о датах его начала и окончания. Имеют место случаи, когда
судьи называют некий произвольный период, например три месяца, не указывая, с какого
момента вести его исчисление. В силу ст. 19 УПК РФ с изъятиями, предусмотренными ч.
7 ст. 236 УПК, на постановление, вынесенное в порядке ч. 1 ст. 237 УПК, могут быть
принесены как кассационное представление, так и кассационная жалоба. Если прокурор
согласен с возвращением уголовного дела для устранения допущенных нарушений, то он
по сложившейся практике передает уголовное дело следователю для дополнительного
расследования. В данном случае с момента получения уголовного дела прокурором
ответственность за своевременное продление срока содержания обвиняемых под стражей,
осуществляемое в соответствии со ст. 109 УПК, возлагается на органы предварительного
расследования. Принесение кассационной жалобы на постановление судьи о возвращении
уголовного дела прокурору по закону не влечет устранения ранее допущенных нарушений
(фактически дополнительного предварительного расследования), оперативный судебный
контроль за законностью и обоснованностью постановления вышестоящими судами в
данном случае осуществляется только на основе приложенных к нему материалов.
Подобная практика незаконна. Проблема исчисления и продления срока содержания
обвиняемого под стражей обостряется в случае, когда на постановление о возвращении
уголовного дела для устранения препятствий к его рассмотрению в суде прокурором
приносится кассационное представление, вместе с которым в суд, вынесший
постановление, а затем и в вышестоящий суд поступает уголовное дело. При этом какиелибо процессуальные действия органами предварительного расследования по нему не
проводятся, срок содержания обвиняемых под стражей органами предварительного
расследования не продлевается. На практике возникают вопросы: кто, в каком порядке в
этой ситуации должен инициировать продление срока содержания обвиняемого под
стражей, как правильно его исчислить? Каких-либо указаний в законе по данному поводу
нет и быть не может, поскольку в момент принятия соответствующего комплекса норм
авторы УПК не допускали возможности возникновения следующих проблем:
- необходимости продления сроков содержания под стражей обвиняемых на период
движения дела от прокурора в суд и обратно;
- трансформации "устранения допущенных нарушений" в не регламентированное
уголовно-процессуальным законом дополнительное расследование;
- принятия судами к рассмотрению кассационных представлений на постановления о
возвращении уголовных дел прокурорам для устранения препятствий к их рассмотрению
судами;
- затягивания спора о необходимости устранения допущенных нарушений на сроки,
превышающие пределы, установленные ст. 255 УПК;
- необходимости продления сроков содержания под стражей в период
предварительного слушания, в том числе в момент, когда дело, по которому
осуществляется пролонгация, находится в вышестоящем суде.
На практике вышеперечисленные проблемы разрешаются несколькими способами.
*** С., обвиняемый органами предварительного расследования по п. "г" ч. 4 ст. 290
УК РФ, был заключен под стражу 14 сентября 2005 года. В связи с предстоящим
направлением дела в суд по ходатайству прокурора постановлением Советского
районного суда г. Тулы от 09.11.2005 срок содержания обвиняемого под стражей был
продлен до 14.12.2005 (на три месяца). 14.11.2005 в отношении С. утверждено
обвинительное заключение, и дело поступило в Тульский областной суд для рассмотрения
по существу. По завершении предварительного слушания постановлением от 08.12.2005
уголовное дело в отношении С. возвращено прокурору на пять суток для устранения
препятствий к его рассмотрению судом. Прокурор получил его на следующий день 09.12.2005. На данное постановление судьи прокурором 09.12.2005 принесено
кассационное представление, которое вместе с делом вновь поступило в Тульский
областной суд. 14.12.2005 срок содержания обвиняемого под стражей по ходатайству
прокурора продлен постановлением Советского районного суда г. Тулы до 14.02.2006 (до
пяти месяцев). 22.12.2005 уголовное дело передано в ВС РФ для рассмотрения в
кассационном порядке, куда оно поступило 27.12.2005. Постановлением судьи Советского
районного суда г. Тулы от 08.02.2006 срок содержания обвиняемого под стражей
пролонгирован в очередной раз до 14.03.2006, т.е. до шести месяцев. 15.02.2006
постановление о возвращении уголовного дела прокурору определением СК ВС РФ
отменено, дело возвращено в Тульский областной суд для рассмотрения по существу со
стадии предварительного слушания (Определение СК ВС РФ от 15.02.2006 N 38-005-25,
архив ВС РФ, 2006 г.).
Как видим, в анализируемой процессуальной ситуации срок содержания
обвиняемого под стражей каждый раз продлевался по ходатайству прокурора районным
судом по месту проведения предварительного расследования в порядке, предусмотренном
ст. 109 УПК. Данный вариант имеет следующие преимущества:
- суд, разрешающий ходатайство прокурора о продлении срока содержания
обвиняемого под стражей, располагает всеми необходимыми материалами;
- вопрос о продлении срока рассматривается с участием сторон, так как обвиняемый
содержится в том же городе, что и суд, принимающий решение о продлении времени
заключения под стражу.
По иному пути пошел Санкт-Петербургский городской суд.
Постановление от 28.07.2005 он возвратил прокурору для устранения препятствий к
рассмотрению уголовного дела в отношении И., Б. и Р. и одновременно с этим без какойлибо мотивировки продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 26.10.2005, т.е.
на три месяца.
17.10.2005 данный суд по инициативе прокурора без материалов дела, сославшись на
ст. 255 УПК, продлил срок содержания обвиняемых под стражей еще на три месяца - до
26.01.2005.
Первое постановление отменено кассационной инстанцией 14.09.2005 в части
возвращения уголовного дела прокурору, а в отношении меры пресечения оставлено без
изменения. СК ВС РФ посчитала, что суд, продлевая срок содержания обвиняемых под
стражей на три месяца, действовал в рамках свой компетенции.
Второе постановление 28.12.2005 отменено кассационной инстанцией в полном
объеме по причине грубых нарушений норм УПК, допущенных Санкт-Петербургским
городским судом (рассмотрено без материалов дела, в процессе не обеспечено участие
сторон), однако обвиняемые не освобождены из-под стражи, поскольку к этому моменту
судом первой инстанции уже были решены вопросы о назначении судебного заседания и о
сохранении в отношении лиц меры пресечения в виде заключения под стражу. В то же
время в вынесении вышеперечисленных постановлений о продлении срока содержания
обвиняемых под стражей при возвращении уголовного дела прокурору не было
необходимости, если бы в обоих случаях суды, возвращая уголовное дело прокурору для
устранения препятствий, указали на то, что срок содержания обвиняемых под стражей в
соответствии со ст. 255 УПК равен шести месяцам с момента поступления дела в суд
(Определения СК ВС РФ от 14.09.2005 N 78-005-74, от 28.12.2005 N 78-005-109).
Далее следовало назвать дату истечения этого срока и отметить, что его течение
прерывается согласием прокурора устранить недостатки, на которые указал суд. Вводная
часть судебного решения, которым решается вопрос об избрании меры пресечения, ее
отмене, изменении, должна содержать данные о периодах, в течение которых
обвиняемый, подсудимый находились под стражей. В резолютивной части документа
надлежало отметить, сколько времени предстоит обвиняемому или подсудимому
находиться под стражей.
Разрешая вопрос о мере пресечения в порядке ст. ст. 109 и 255 УПК, суды должны
учитывать природу процессуального срока.
11.02.2005 К. был задержан по подозрению в совершении преступления, 12.02.2005 в
отношении его избрали меру пресечения - заключение под стражу, К. предъявлено
обвинение в совершении тяжкого преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 160 УК
РФ.
Срок содержания под стражей неоднократно продлевался, в том числе 18.11.2005 до
12 месяцев, то есть до 11.02.2006.
Постановлением Суджанского районного суда Курской области от 28.12.2005
уголовное дело в отношении К. было возвращено прокурору в порядке ст. 237 УПК, СК
Курского областного суда 09.02.2006 оставила решение суда первой инстанции без
изменения.
28.02.2006 судом отказано в удовлетворении ходатайства следователя о продлении в
отношении К. срока содержания под стражей.
В кассационном представлении прокурор поставил вопрос об отмене решения суда
первой инстанции, мотивируя это тем, что срок, установленный ст. 109 УПК, не истек.
11.04.2006 СК Курского областного суда в удовлетворении кассационного
представления отказала, указав, что 11.02.2006 истек не только срок содержания К. под
стражей, установленный судебным решением, но и предельный срок содержания под
стражей обвиняемых в совершении тяжких преступлений (Определение СК Курского
областного суда от 11.04.2006 N 22-544-05).
Отказывая следователю в продлении срока содержания под стражей в отношении К.,
суды Курской области не учли, что российскому уголовному процессу известен не один
вид сроков содержания под стражей, а три совершенно разных по своей природе
разновидности сроков содержания лиц под стражей.
Их наличие обусловлено невозможностью:
- завершить предварительное расследование в течение двух месяцев с момента
заключения обвиняемого под стражу (ст. 109 УПК);
- завершить рассмотрение уголовного дела в суде о тяжком либо особо тяжком
преступлении в течение 6 месяцев (ст. 255 УПК);
- а также необходимостью передать уголовное дело из одной инстанции в другую
(Постановление КС РФ от 22.03.2005 N 4-П).
Срок содержания под стражей по своим особым правилам продлевается:
- в стадии предварительного расследования до момента ознакомления обвиняемого с
материалами уголовного дела;
- в стадии предварительного расследования в период ознакомления обвиняемого с
материалами уголовного дела;
- на этапе движения уголовного дела с обвинительным заключением от прокурора в
суд;
- в суде первой инстанции с момента поступления дела и до начала
предварительного слушания;
- на этапе предварительного слушания;
- в период рассмотрения дела судом первой инстанции по существу;
- с момента постановления приговора и до вступления его в законную силу;
- после отмены обвинительного приговора до момента принятия дела к производству
судом первой инстанции либо с момента отмены кассационного определения до начала
нового разбирательства в суде кассационной инстанции.
В анализируемом примере срок, установленный ст. 109 УПК, прекратил свое течение
в момент поступления уголовного дела в суд, далее началось течение срока по правилам,
предусмотренным ст. 255 УПК. Курский областной суд, оставляя 09.02.2006 без
изменения Постановление Суджанского районного суда от 28.12.2005, должен был
определить срок содержания К. под стражей с учетом вышеизложенных правил. Иное
прочтение положений ст. ст. 109 и 255 УПК противоречит апробированной временем
практике возвращения уголовных дел прокурору, Постановление КС РФ от 22.03.2005 N
4-П.
Суд, не выяснив причину неявки подсудимого в судебное заседание, не вправе
изменять в отношении его меру пресечения.
Постановлением судьи Верховного суда Республики Карелия от 9 декабря 2005 г.
мера пресечения в отношении подсудимого Р. была изменена на заключение под стражу.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ это постановление
отменила, мотивируя это тем, что суд первой инстанции не выяснил причин неявки
подсудимого Р. в судебное заседание, в деле отсутствуют данные об уведомлении
подсудимого о мере и времени судебного заседания, безмотивно отверг доводы его
защитника о причинах неявки Р. (Определение СК РФ от 2 марта 2006 г. N 75-О06-1).
Суд в отсутствие скрывшегося подсудимого изменил меру пресечения с подписки о
невыезде на заключение под стражу, а его самого объявил в розыск.
Р. (см. предыдущий пример), обвиняемый органами предварительного расследования
в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ, ч. 1 ст. 210
УК РФ, в суд не явился, стал скрываться.
Постановлением Верховного суда Республики Карелия в отношении его мера
пресечения была изменена на заключение под стражу, а сам он был объявлен в розыск.
В кассационной жалобе защитник подсудимого Р. - адвокат М. просил
постановление отменить, так как его подзащитный в суд не явился по уважительной
причине.
Обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда РФ нашла выводы суда первой инстанции о необходимости заключения
Р. под стражу правильными, поскольку они основаны на законе и материалах дела.
Как видно из представленного в суд кассационной инстанции материала, мера
пресечения в виде заключения под стражу в отношении Р., обвиняемого органами
предварительного расследования в совершении тяжких и особо тяжких преступлений,
избрана законно, обоснованно и в интересах осуществления правосудия. Суд первой
инстанции правильно применил соответствующие положения УПК.
В настоящее время подсудимый Р. от суда скрылся, уголовное дело в отношении его
по этой причине выделено в отдельное производство, данные обстоятельства стороной
защиты не оспариваются.
Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену постановления, по
делу не имеется (Определение СК РФ от 14 февраля 2007 г. N 75-007-3).
Практика изменения судами меры пресечения (ст. 255 УПК).
Постановлением Владимирского областного суда от 20.06.2006 мера пресечения в
отношении К. с заключения под стражу была изменена на залог в размере 1000000 руб.
СК ВС РФ 14.09.2006 в удовлетворении кассационного представления
государственного обвинителя об отмене постановления суда первой инстанции отказано
по следующим основаниям.
Кузин в течение длительного времени (9 месяцев) содержался под стражей, страдает
гипертонией, дальнейшее содержание его под стражей может повлиять на здоровье
подсудимого, который имеет постоянное место жительства, не судим. Утверждения о том,
что он может оказать давление на свидетелей, воспрепятствовать производству по делу, не
основаны на материалах дела (Определение СК ВС РФ от 14.09.2006 N 86-О06-22).
Е. обвинялся в совершении в 1997 году преступлений, предусмотренных ч. ч. 4, 5 ст.
33, ч. 3 ст. 158, ч. 3 ст. 174, ст. 175, ч. 2 ст. 210, ч. 2 ст. 291, ст. 292, ч. 1 ст. 306, ч. 2 ст. 326,
ч. 2 ст. 327 УК.
Постановлением Иркутского областного суда от 30.09.2003 мера пресечения в
отношении Е. с заключения под стражу изменена на залог в размере 200000 руб.
СК ВС РФ 03.04.2003 отказано в удовлетворении кассационного представления
государственного обвинителя об отмене постановления суда первой инстанции по
следующим основаниям.
Е. под стражей с августа 1999 года, имеет постоянное место жительства, у него на
иждивении двое малолетних детей, характеризуется положительно, уголовное дело в
отношении его в ближайшее время рассмотрено быть не может.
Кроме того, действия Е. не были направлены против жизни и здоровья граждан, а
тяжесть им содеянного сама по себе не может являться основанием для содержания
подсудимого под стражей (Определение СК ВС РФ от 03.04.2003 N 66-О02-104вт).
Органами предварительного расследования П. обвинялся в организации преступного
сообщества по 124 эпизодам мошенничества (ч. 1 ст. 210, ч. 4 ст. 159 УК).
Волгоградский областной суд Постановлением от 20.02.2007 по ходатайству стороны
защиты изменил в отношении П. меру пресечения с заключения под стражу на подписку о
невыезде и надлежащем поведении.
В кассационном представлении государственный обвинитель поставил вопрос об
отмене данного решения, мотивируя это тем, что П. обвиняется в совершении особо
тяжкого и целого ряда тяжких преступлений.
Оставив постановление суда первой инстанции без изменения, СК ВС РФ в
кассационном Определении от 22.05.2007 указала, что законность и обоснованность
применения меры пресечения определяются наличием выявленных правовых оснований
для ее применения. При этом вопрос о заключении под стражу не может решаться исходя
из каких-либо формальных условий, суд должен основываться на самостоятельной оценке
существенных для такого решения обстоятельств, приводимых как стороной обвинения,
так и стороной защиты.
П. после предъявления ему обвинения, находясь под подпиской о невыезде, от явки к
следователю никогда не уклонялся.
Предварительное расследование в отношении П. окончено, сбор доказательств его
вины завершен. Показания потерпевших и свидетелей зафиксированы в протоколах
допросов. При таких обстоятельствах доводы автора кассационного представления о том,
что П. может также и воспрепятствовать установлению истины, не основаны на
материалах уголовного дела.
В материалах дела нет данных и о том, что П. может заниматься преступной
деятельностью, так как в связи с возбуждением уголовного дела деятельность
организации НП "Волжский союз", под прикрытием которой совершались действия,
квалифицируемые как мошенничество, прекращена.
П. не судим, имеет постоянные места жительства и работы, семью, на его иждивении
находятся несовершеннолетние дети.
Суд, исходя из презумпции невиновности, обоснованно пришел к выводу о том, что
тяжесть предъявленного П. обвинения сама по себе, без учета обстоятельств, указанных в
ст. 97 УПК, не может служить основанием для избрания меры пресечения (Определение
СК ВС РФ от 22.05.2007 N 16-О07-19).
Уголовное дело в отношении содержащегося под стражей К., обвинявшегося в
совершении преступлений, предусмотренных п. п. "в", "д" ч. 2 ст. 131, п. "д" ч. 2 ст. 132,
ст. 119 УК, находилось в производстве Томского областного суда с 08.04.2005.
Определением от 24.07.2006 мера пресечения в отношении его изменена на залог в
сумме 200000 руб.
СК ВС РФ 13.10.2006 определение суда первой инстанции отменено, материал
направлен на новое судебное разбирательство.
Суд кассационной инстанции указал, что "судьей не учтены основания, по которым
мера пресечения в отношении К. ранее изменялась с подписки о невыезде на заключение
под стражу, а также характер предъявленного К. обвинения" (Определение СК ВС РФ от
13.10.2006 N 88-О06-44).
28.12.2006 Томский областной суд, вновь рассмотрев вопрос о мере пресечения,
сохранил в отношении К. меру пресечения в виде залога.
Государственный обвинитель в кассационном представлении, потерпевшая, ее
представитель - адвокат в кассационных жалобах повторно поставили вопрос о
заключении К. под стражу, мотивируя это тем, что подсудимый вину не признает, в
содеянном не раскаивается.
СК ВС РФ в кассационном Определении от 22.03.2007 с позицией суда первой
инстанции согласилась и указала на то, что подсудимый от явки в суд не уклоняется,
данных о том, что воздействует на потерпевшую, свидетелей, иным образом препятствует
судебному разбирательству, нет (Определение СК ВС РФ от 22.03.2007 N 88-О07-9).
По общему правилу в постановлении, выносимом по правилам ст. 255 УПК, вина
обвиняемого (подсудимого) не анализируется.
Рассматривая ходатайство об избрании обвиняемому в качестве меры пресечения
заключение под стражу, судья не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица
в инкриминируемом ему преступлении (ч. 2 п. 4 Постановления Пленума ВС РФ от
05.03.2004 N 1).
Постановлением Верховного суда Республики Карелия от 14 января 2005 года Л. при
назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания мера пресечения
сохранена прежней - заключение под стражу.
В кассационной жалобе подсудимый Л. просил его из-под стражи освободить,
поскольку вина его не доказана, а уголовное дело в отношении его сфабриковано
прокуратурой. Кроме того, он считает, что решение суда о содержании его под стражей не
основано на требованиях закона.
Судебная коллегия по уголовным делам, обсудив доводы, содержащиеся в
кассационной жалобе подсудимого, посчитала, что выводы суда первой инстанции о
необходимости содержания Л. под стражей являются правильными, поскольку они
основаны на материалах дела.
Как видно из представленного в суд кассационной инстанции материала, мера
пресечения в виде заключения под стражу в отношении Л., обвиняемого органами
предварительного расследования в совершении квалифицированного убийства, избрана
законно, обоснованно и в интересах осуществления правосудия. Суд первой инстанции,
приняв решение о сохранении данной меры пресечения по итогам предварительного
слушания, правильно применил соответствующие положения УПК.
Вопрос о доказанности вины Л. в совершении инкриминируемых ему преступлений
на данном этапе уголовного судопроизводства разрешению не подлежит.
Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену постановления, не
имеется (Определение СК РФ от 14 января 2005 г. N 75-005-4).
При продлении срока содержания обвиняемого (подсудимого) под стражей следует
помнить, что в суды поступают уголовные дела, по которым лица, хотя и обвиняются в
совершении тяжких и особо тяжких преступлений, однако допустимых доказательств их
вины нет.
17.01.2003 на допросе в качестве свидетеля в Тосненском РОВД Ленинградской
области Г. заявил, что видел, как его знакомый Ю. по кличке "Тайсон" задушил
потерпевшую "чем-то похожим на пояс".
Г. подвергли административному аресту на 7 суток.
Выяснилось, что Ю. к убийству не причастен, так как в день смерти потерпевшей он
находился в местах лишения свободы.
20.01.2003 Г. написал явку с повинной, в которой указал, что потерпевшую брючным
ремнем задушил его знакомый К., а он в это время удерживал потерпевшую обеими
руками.
23.01.2003 в отношении Г. избрана мера пресечения заключение под стражу, а
27.03.2003 уголовное дело в отношении его было направлено прокурору Ленинградской
области для передачи его в суд.
Однако обвинительное заключение утверждено не было, уголовное дело возвращено
для проведения дополнительного расследования для устранения противоречий между
показаниями Г. о его причастности к совершению преступления и другими
доказательствами, так как из материалов дела следовало, что потерпевшую задушили
шнурком толщиной 3 мм, а не брючным ремнем.
Несмотря на то что данное противоречие устранено не было, уголовное дело в
отношении Г. после продления срока содержания под стражей вновь направили в суд.
Несмотря на то что Г. от своих показаний в судебном заседании отказался,
23.07.2003 в отношении его был постановлен обвинительный приговор.
СК ВС РФ, отменив приговор в отношении Г., в кассационном Определении от
11.03.2004 указала.
Суд первой инстанции, делая вывод о достоверности показаний Г. в стадии
предварительного расследования, не учел, что они не только неконкретны, противоречивы
и непоследовательны, но и не соответствуют протоколу места происшествия, заключению
судебно-медицинского эксперта, другим доказательствам (Определение СК ВС РФ от
11.03.2003 N 33-003-73).
Безусловно, что неустранимые противоречия по делу в отношении Г. изначально
должны были насторожить участников процесса со стороны обвинения при решении
вопросов о заключении его под стражу, продлении срока содержания под стражей,
предъявлении обвинения, утверждении обвинительного заключения, постановлении
обвинительного приговора. Аналогичная ошибка допущена органами предварительного
расследования и судом по уголовному делу в отношении Б. и Ш.
По приговору Вологодского областного суда от 18.07.2002 указанные лица осуждены
по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК за то, что избили Ж., причинив легкий вред его здоровью, после
чего утопили потерпевшего в реке.
СК ВС РФ, отменив 24.03.2003 приговор в отношении обоих осужденных, в
кассационном определении указала.
Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Из
положенных в его основу крайне противоречивых и непоследовательных показаний Ш.
следует, что 28.03.2002 он и Б. избили потерпевшего, зашли с ним в воду по колено, после
того, как он и Б. "кинули Ж. в воду лицом вниз, я (Ш.) немного подержал его в таком
положении".
В дальнейшем Ш. от данных показаний отказался. Б. как в стадии предварительного
расследования, так и в судебном заседании последовательно показывал, что к утоплению
Ж. не причастен.
Несмотря на то что факт удержания потерпевшего в воде лицом вниз со стороны Б.
органами предварительного расследования и судом установлен не был, следователь в
постановлениях о привлечении Ш. и Б. в качестве обвиняемых, суд в обвинительном
приговоре указали, что "Ш. и Б. вдвоем удерживали Ж. под водой, пока не произошло его
утопление".
Согласно ст. 49 Конституции РФ неустранимые сомнения в виновности толкуются в
пользу подсудимого (Определение СК РФ от 24.03.2003 N 2-002-36).
Суды не признают за потерпевшим права на обжалование постановлений,
вынесенных в порядке ст. 255 УПК.
Ш. обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. "з" ч. 2
ст. 105 УК.
Ставропольский краевой суд Постановлением от 07.09.2004 отказал в судебном
заседании прокурору в удовлетворении ходатайства об избрании в отношении Ш. меры
пресечения в виде заключения под стражу, избрал в отношении ее меру пресечения
подписку о невыезде.
Потерпевший обжаловал постановление в части избранной Ш. меры пресечения в
кассационном порядке.
СК ВС РФ кассационным Определением от 26.10.2003 жалобу потерпевшего
оставила без рассмотрения, кассационное производство по ней прекратила. Данный вывод
основан на том, что в соответствии со ст. ст. 101, 123, 127 УПК право обжалования
судебного решения в части избрания меры пресечения предоставлено лицу, в отношении
которого избрана мера пресечения, но не потерпевшему (Определение СК ВС РФ от
26.10.2004 N 19-О04-88).
§ 18. Статья 255 УПК - основные научно-практические выводы
Наличие многоступенчатого механизма оперативного судебного контроля за
законностью и обоснованностью содержания обвиняемых (подсудимых) под стражей в
период судебного разбирательства - важная гарантия соблюдения прав человека и
гражданина в уголовном судопроизводстве.
Социально-криминологическое значение учреждения данного механизма в
российском уголовном процессе трудно переоценить, поскольку это яркое свидетельство
изменения отношения общества и государства к лицу, заключенному под стражу, целям
уголовного судопроизводства.
Соблюдению прав и свобод человека и гражданина на свободу и личную
неприкосновенность в процессе судебного разбирательства препятствуют как
объективные, так и субъективные факторы.
Пленум Верховного Суда РФ признал, что положения действующего
процессуального закона, регламентирующие порядок и сроки, нуждаются в
совершенствовании <1>.
--------------------------------
<1> Абзац 12 преамбулы Постановления ПВС РФ от 24.08.1993 N 7.
Предложенный законодателем в ст. 255 УПК механизм оперативного судебного
контроля за законностью и обоснованностью содержания обвиняемых (подсудимых) под
стражей далек от совершенства. На необходимость его коренной модернизации прямо
указывается в Постановлении Конституционного Суда РФ от 22 марта 2005 г. N 4-П.
Очевидна необходимость комплексного урегулирования сроков содержания под
стражей обвиняемых (подсудимых) как в период предварительного расследования, так и в
период всего судебного разбирательства.
Оптимальным является регламент, согласно которому сервисные функции, к числу
которых относятся вопросы содержания обвиняемых под стражей, поручены специальным
судам.
Нежелание законодателя выполнить решение Конституционного Суда РФ,
восполнить пробелы в УПК свидетельствует о недопонимании значения оперативного
судебного контроля в деле обеспечения конституционных прав и свобод человека и
гражданина.
Судейский корпус стоящие перед ним задачи в основном понимает правильно, что
позволило в условиях отсутствия соответствующей законодательной базы сформировать
действенный механизм оперативного судебного контроля за законностью и
обоснованностью содержания обвиняемых (подсудимых) в судебных стадиях уголовного
процесса.
Существенную роль в поддержании уровня законности в сфере соблюдения прав и
свобод человека в уголовном судопроизводстве играет практика Европейского суда по
правам человека, получившая в Российской Федерации статус прецедента.
Глава IX. ОСОБЕННОСТИ ПРОИЗВОДСТВА ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
В ОТНОШЕНИИ ОТДЕЛЬНЫХ КАТЕГОРИЙ ЛИЦ (СТ. СТ. 447 - 453 УПК)
Общетеоретические положения.
Глава 52 УПК содержит детальную регламентацию производства по уголовным
делам в отношении отдельных категорий лиц, осуществляющих публичную деятельность,
что свидетельствует о демократизации уголовно-процессуальных отношений. Цель
данной новеллы: защитить депутатов, судей, прокуроров, следователей, адвокатов и иных
лиц, осуществляющих публичную деятельность, от необоснованного обвинения и
ограничения их прав и свобод. Решая эту проблему процессуальными средствами,
законодатель, во-первых, утвердил перечень лиц, осуществляющих публичную
деятельность, нуждающихся в дополнительных процессуальных гарантиях, от
незаконного и необоснованного уголовного преследования (ст. 447 УПК); во-вторых,
жестко регламентировал перечень лиц, наделенных правом возбуждения уголовных дел
рассматриваемой категории (ст. 448 УПК), в-третьих, прокурорский надзор за
законностью и обоснованностью возбуждения уголовных дел в отношении отдельных
категорий лиц, осуществляющих публичную деятельность, дополнил институтом
превентивного судебного контроля; в-четвертых, наделил Президента РФ, прекратившего
исполнение своих полномочий, членов Совета Федерации, депутатов Государственной
Думы, судей всех уровней еще одним уровнем процессуальной защиты (ч. ч. 4, 5, 7 ст. 448
УПК): уголовные дела в отношении указанных лиц могут быть возбуждены только при
условии лишения их неприкосновенности. Таким иммунитетом вышеперечисленные лица
наделяются при вступлении в должность на основании соответствующих отраслевых
законов, эти же акты регламентируют и порядок лишения их неприкосновенности. Таким
образом, уголовное судопроизводство пополнилось новыми институтами:
- прокурорским надзором за законностью и обоснованностью возбуждения всех без
исключения уголовных дел (ст. 146 УПК);
- его разновидностью - особой формой превентивного ведомственного следственного
контроля за законностью и обоснованностью возбуждения уголовных дел, привлечения в
качестве обвиняемых, проведения некоторых процессуальных и следственных действий в
отношении отдельных категорий лиц, занимающихся публичной деятельностью, который
осуществляется, во-первых, только уполномоченными на то руководителями
следственных органов (п. п. 1 - 12 ч. 1 ст. 448 УПК), во-вторых, в рамках специальной
процедуры (ст. ст. 447 - 452 УПК);
- превентивным судебным контролем за законностью и обоснованностью
возбуждения уголовных дел, привлечения в качестве обвиняемых, проведения некоторых
процессуальных и следственных действий в отношении отдельных категорий лиц,
занимающихся публичной деятельностью (ст. ст. 447 - 452 УПК).
УПК знает также институты дачи согласия:
- соответствующими палатами Федерального Собрания РФ на лишение
неприкосновенности лиц, указанных в п. 1 ч. 1 ст. 447 УПК;
- КС РФ на возбуждение уголовного дела в отношении судьи КС РФ (ч. 1 ст. 15
Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном
Суде Российской Федерации", ч. 5 ст. 448 УПК);
- квалификационными коллегиями судов соответствующего уровня на возбуждение
уголовного дела в отношении судей судов общей юрисдикции, судей арбитражных судов,
судей конституционных (уставных) судов субъектов РФ (ч. 5 ст. 448 УПК).
Механизм функционирования последних трех институтов носит преимущественно
внепроцессуальный характер. Упоминаний об их существовании в УПК немного,
четкостью формулировок они не отличаются. Уголовно-процессуальный закон
регламентирует только сроки рассмотрения палатами Федерального Собрания РФ
представлений прокурора на предмет лишения неприкосновенности Президента РФ,
прекратившего свои полномочия (ч. 7 ст. 448 УПК), и судей (ч. 5 ст. 448 УПК). Вместе с
тем УПК требует, чтобы решения КС РФ, квалификационных коллегий в отношении всех
судей были мотивированными (ч. 5 ст. 448 УПК). Аналогичные предписания содержатся и
в п. 3 ст. 16 Закона РФ от 26.06.1992 N 3132-1 "О статусе судей в РФ".
Ниже анализируются вопросы оперативного судебного контроля за законностью и
обоснованностью возбуждения уголовных дел в отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447
УПК, привлечения их в качестве обвиняемых.
Анализ положений гл. 52 УПК свидетельствует, что законодатель предусматривал
абсолютно новую разновидность уголовного судопроизводства. Фактически нормы разд.
XVII УПК не более чем остов нового производства, которому только предстоит "обрасти"
необходимой правовой материей. На сегодняшний день в данной области существует
множество вопросов, ответов на которые законодатель не дает. Фрагментарен и
противоречив порядок осуществления всех иных судебно-контрольных действий. Все
ныне действующие нормы "выросли" из ст. ст. 220.1 и 220.2 УПК РСФСР, постановлений
и определений КС РФ. Вместе с тем правоприменители обоснованно считают, что
перечисленные вопросы (за исключением, конечно, судоустройственного) хотя и
существенны, но не принципиальны.
Судебная практика постепенно накапливает примеры применения ст. 448 УПК.
Органами прокуратуры был поставлен вопрос о привлечении к уголовной
ответственности по ч. 2 ст. 116 УК депутата законодательного собрания Тверской области
С. Анализ собранного в отношении его материала показал, что действия прокуратуры
были изначально незаконны. Несмотря на то что дела данной категории возбуждаются не
иначе как по жалобе потерпевшего, проверка в отношении С. была инициирована
прокурором Весьегонского района Тверской области. В материале появился не
соответствующий требованиям, предъявляемым к такого рода документам, акт судебномедицинского освидетельствования потерпевшего Б. Как следует из пояснений депутата
С., еще до возбуждения уголовного дела его несколько раз пытались насильно доставить в
прокуратуру. К сожалению, коллегия судей Тверского областного суда
вышеперечисленных нарушений закона не заметила, ходатайство прокурора области
удовлетворила: обнаружила в действиях С. признаки преступления, фактически дав тем
самым согласие на его привлечение к уголовной ответственности. СК ВС РФ решение
нижестоящей инстанции отменила, указав в кассационном определении на
недопустимость формального подхода к осуществлению судебной деятельности. С
необходимостью отмены заключения коллегии судей Тверского областного суда в
отношении С. согласился и представитель Генеральной прокуратуры РФ (Определение
СК ВС РФ N 35-005-49).
В то же время механизм привлечения к уголовной ответственности определенных
категорий лиц, занимающихся публичной деятельностью, весьма далек от совершенства.
Об этом свидетельствует то обстоятельство, что нормы, регулирующие анализируемый
вид судебной деятельности, разбросаны по разным отраслям права. Они не только
занимают разные уровни в иерархии законов, но зачастую и противоречат друг другу.
Например, ст. 447 УПК в числе лиц, обладающих процессуальным иммунитетом,
называет судей. Однако данная норма по своей конструкции является бланкетной,
поскольку за разъяснением, что в каждом конкретном случае следует понимать под
термином "судья", необходимо обращаться к ст. 16 Закона РФ "О статусе судей в РФ".
Данный Закон говорит о том, что все судьи в России (от мировых до военных, от членов
уставных судов субъектов РФ до судей КС РФ) обладают единым статусом. Он также
гласит, что неприкосновенностью обладают не только действующие, но и пребывающие в
почетной отставке судьи. Вместе с тем если судья в отставке в установленном законом
порядке трудится в государственном учреждении, то на указанный период он утрачивает
свой процессуальный иммунитет. Если же судья занимается деятельностью, которая
допустима и для действующих судей (профессор кафедры), то процессуальный иммунитет
за ним сохраняется. Существуют и иные пробелы.
В ч. 2 ст. 448 УПК закреплено, что представление руководителя следственного
органа рассматривается с его участием. Буквальное толкование данной нормы таково:
лицо, внесшее представление, поддерживает его в судебном заседании. Очевидно, что
ввиду невозможности реализации данного положения закона данную функцию на себя
возьмут его заместители, возможно, помощники.
Что является предметом превентивного судебного контроля по уголовным делам в
отношении отдельных категорий лиц, занимающихся публичной деятельностью? Стадия
возбуждения уголовного дела условно делится на три этапа: 1) получение сведений о
совершенном, готовящемся преступлении (признаках преступления); 2) проверка этого
сообщения непроцессуальными средствами; 3) решение о возбуждении уголовного дела,
отказ в возбуждении уголовного дела, передача материалов по подследственности,
перевод их в информацию, дальнейшее движение которой не нуждается в процессуальном
оформлении.
Уголовно-процессуальный закон регламентирует только первый и третий этапы
возбуждения уголовного дела. Данные положения УПК весьма фрагментарны, за более
детальными предписаниями УПК отсылает к ведомственным нормативным актам и
инструкциям. Применительно ко второму этапу в УПК содержатся указания только на
продолжительность возможных сроков доследственной проверки. По общему правилу она
не должна превышать трех суток (ч. 1 ст. 144 УПК).
По ходатайству лица, производящего проверку, ее срок может быть продлен
уполномоченными на то лицами до 10 суток, а при необходимости проведения
документальных проверок или ревизий по ходатайству следователя - до 30 суток.
Впрочем, указанные сроки пресекательными не являются, их несоблюдение на законность
принятых по результатам доследственных проверок решений не влияет.
Различают возбуждение уголовного дела по факту совершения преступления
неизвестным лицом и в отношении конкретного лица. В обоих случаях, отделяя
непроцессуальную деятельность от процессуальной, возбуждение уголовного дела
является начальным этапом уголовного преследования. Сообщение о преступлении может
быть неубедительным или ложным, поэтому доследственная проверка - ядро стадии
возбуждения уголовного дела. Такая проверка осуществляется в основном
непроцессуальными средствами, в лучшем случае по правилам, предусмотренным
законом об оперативно-розыскной деятельности. Если сообщение о преступлении чаще
всего является лишь поводом к возбуждению уголовного дела, то результаты
доследственной проверки выступают к тому основанием. Данное обстоятельство
свидетельствует о том, что наряду с сообщением о преступлении ход доследственной
проверки, ее результаты становятся предметом превентивного судебного контроля,
осуществляемого по правилам ст. 448 УПК.
Как показывает практика, во избежание незаконного возбуждения уголовного дела
доследственная проверка проводится как основательное "расследование", в котором
активно участвуют дознаватель, следователь, прокурор, специалисты (ст. 58 УПК),
переводчики (ст. 59 УПК), понятые (ст. 60 УПК) и субъекты, которые в будущем могут
получить статус свидетелей, потерпевших, гражданских истцов и ответчиков,
подозреваемых, обвиняемых, их законных представителей.
Лица, нуждающиеся в квалифицированной юридической помощи, имеют право на
получение таковой от профессиональных юристов - адвокатов. Результаты, полученные в
ходе проверки, перепроверяются процессуальными средствами после возбуждения
уголовного дела. Вместе с тем уголовно-процессуальный закон проведения столь
основательных проверок не требует. В силу ст. 146 УПК для возбуждения уголовного
дела достаточно сообщения о деянии, содержащем признаки преступления. Зачастую
сведения, которые собираются в ходе доследственной проверки, могут быть получены при
проведении предварительного расследования уже процессуальными средствами. При этом
двойную работу производить не придется. В силу того что добытые сведения изначально
будут иметь статус доказательств, отпадет необходимость в перепроверке данных. Таким
образом, отечественной практике известны два алгоритма возбуждения уголовного дела:
- сложный, когда по сообщению о преступлении сначала проводится детальная
доследственная проверка, в ходе которой непроцессуальными методами "нащупываются"
основные доказательства;
- простой, когда орган, возбуждающий уголовное дело, действуя на свой страх и
риск, ограничивается анализом текста сообщения о преступлении, например заявления
потерпевшего или явки с повинной.
Проводить ли кропотливую доследственную проверку или обойтись без таковой решает должностное лицо, на которое законом возложена обязанность рассмотреть
сообщение о преступлении. В значительной мере выбор алгоритма поведения зависит от
категории преступления. Чем непривычнее для понимания информация в сообщении о
преступлении, тем тщательнее ее проверка, и наоборот, доследственная проверка не будет
производиться, если сведения о преступлении просты и оснований сомневаться в их
достоверности нет.
С учетом характера преступлений, за совершение которых к ответственности
привлекаются лица, перечисленные в ст. 447 УПК, далеко не всегда сразу удается сделать
вывод о наличии не только повода, но и основания к возбуждению уголовного дела.
Например, суд просят подтвердить наличие признаков преступления в действиях мэра
города, допустившего нецелевое использование бюджетных средств. Естественно, сделать
какой-либо вывод можно только после проведения доследственной проверки.
Как показывает практика, анализ такого рода материалов судам дается с трудом
ввиду теоретической неразработанности понятия "признак преступления". Данный термин
российскому правоприменителю известен давно. В силу ч. 2 ст. 108 УПК РСФСР
уголовное дело в отношении конкретного лица возбуждалось только в том случае, когда
имелись достаточные данные, указывающие на наличие в его действиях признаков
преступления. Без каких-либо существенных изменений данная норма "перекочевала" в ч.
2 ст. 140 УПК, в соответствии с которой основанием для возбуждения уголовного дела
является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.
Таким образом, к моменту возбуждения уголовного дела в отношении лиц,
перечисленных в ст. 447 УПК, лицо, ходатайствующее перед судом о даче заключения о
наличии в их действиях признаков преступления, должно установить и представить суду
совокупность данных: во-первых, об определенных действиях лиц, привлекаемых к
уголовной ответственности; во-вторых, о наличии в их действиях признаков
преступления.
Признак
это
совокупность
сведений
(информация),
позволяющих
идентифицировать какое-либо явление природы, социальной жизни, в том числе
преступление. Следовательно, признак преступления (в уголовном праве принято
говорить "признаки преступления") - это совокупность данных, на основании которых
можно с определенностью заявить о том, что преступление совершено (либо на его
совершение покушались, оно готовится).
О наличии признаков преступления в действиях лица можно судить лишь в случае,
если имеется достоверная информация о том, что данное лицо совершило преступление,
покушалось или готовилось к его совершению. В уголовно-процессуальном законе прямо
указано, что установленные к моменту возбуждения уголовного дела сведения должны
обладать свойством достаточности. Достаточности чего? Ответ на данный вопрос
содержится в теории уголовного права. Признаки преступления должны быть
"существенными, отличительными, необходимыми и достаточными для квалификации
преступления" (см.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е
издание, перераб. и доп. М.: Юристъ, 2001. С. 94). При их отсутствии невозможна
деятельность юриста по сопоставлению содеянного с нормой закона.
Законодатель, раскрывая в ч. 2 ст. 140 УПК понятие "основания для возбуждения
уголовного дела", избегает использования термина "доказательства" по той причине, что в
стадии возбуждения уголовного дела доказательств в классическом понимании этого
слова, как правило, не бывает. В то же время доказательства есть не что иное, как любые
сведения (ч. 1 ст. 74 УПК), иными словами, те же данные, на основании которых
дознаватель, следователь, прокурор и суд устанавливают наличие обстоятельств,
имеющих значение для дела. Таким образом, на этапе возбуждения уголовного дела и на
всех иных стадиях его движения речь идет только о доказанности, ибо проблема
доказанности - основа основ уголовного судопроизводства.
Вместе с тем весьма сложным остается вопрос о доказанности до возбуждения
уголовного дела. Одно дело установить что-либо, опираясь на целый спектр "сведений,
имеющих статус доказательств", совсем другое - использовать для этого отрывочные
данные, в лучшем случае указывающие на возможные источники получения
доказательств. Общеизвестно, что, даже располагая комплексом достоверных
доказательств, сложно принять то или иное решение, а тем более мотивировать его.
Естественно, что данный вопрос существенно усложняется, если процессуальное решение
субъекту доказывания приходится принимать, оперируя только данными, которым еще
только предстоит получить статус доказательств.
Считается, что законодатель в ч. 2 ст. 74 УПК предусмотрел исчерпывающий
перечень источников доказательств. Проанализировав ч. 1 ст. 140 УПК, к их числу можно
отнести заявление о преступлении (п. 1 ч. 1 ст. 140), явку с повинной (п. 2 ч. 1 ст. 140),
равно как и другие сообщения о совершенном или готовящемся преступлении,
полученные из иных источников (п. 3 ч. 1 ст. 140). Как видим, законодатель не счел
нужным ограничивать круг источников, из которых правоохранительные органы и
контролирующий их деятельность на этапе возбуждения уголовного дела суд могли бы
почерпнуть сведения о совершенном или готовящемся преступлении.
Таким образом, чтобы возбудить уголовное дело, не обязательно со всей
достоверностью и в деталях знать, какое именно произошло преступление, кто виновен в
его совершении, какими доказательствами это подтверждается. Органу, возбуждающему
уголовное дело, необходимо убедиться в том, что заявление о совершенном (готовящемся)
преступлении не голословно, основано на реальных фактах, которые к этому моменту
могут иметь либо не иметь статус доказательств.
Что является критерием достаточности сведений о наличии признаков преступления
в действиях конкретного лица? Во-первых, наличие достоверной информации о том, что
преступные действия совершены им лично. Во-вторых, полученные стороной обвинения
данные о признаках преступления должны опровергать доводы стороны защиты о
невиновности.
Вернемся к рассматриваемому примеру. Мэру города на строительство школы
стоимостью 200 млн. руб. выделили 10 млн. руб. Располагая данными средствами,
начинать строительство нерентабельно, так как значительная их часть уйдет на
организацию работ и последующую консервацию. Финансирование проекта в будущем
весьма проблематично. Реальная стоимость денег ежедневно "съедается" инфляцией. Мэр
на выделенные деньги построил для администрации города гараж. Есть ли в его действиях
признаки преступления? Как видим, содеянное мэром находится в рамках хозяйственных
рисков. Налицо только нарушение плановой дисциплины, однако основным критерием
оценки действий мэра является наличие общественной опасности.
К сожалению, данная правовая категория крайне редко становится предметом
исследования суда на этапе применения им положений гл. 52 УПК. Почему это
происходит? Причина одна - опасение судов предвосхитить вопрос о доказанности.
Вместе с тем признаки преступления должны удовлетворять следующим требованиям:
- определять общественную опасность деяния;
- отграничивать его от смежных преступлений, а тем более правонарушений;
- прямо указывать на норму в Особенной части УК, вытекать из ее толкования;
- не быть производными от других признаков;
- быть присущими всем преступлениям данного вида.
Квалификация преступлений до окончательного выражения в приговоре проходит
долгий путь "примеривания". Этот процесс неизбежен, поскольку предопределен
установлением обстоятельств по делу. Изменение в ходе расследования уголовного дела
квалификации деяния, содержащегося в заключении судебной коллегии, которое может
повлечь ухудшение положения лица, допускается только в порядке, установленном ст. 448
УПК для принятия решения о возбуждении в отношении члена Совета Федерации,
депутата Государственной Думы либо судьи уголовного дела или привлечения его в
качестве обвиняемого (ч. 6 ст. 448 УПК).
В настоящее время право на инициацию возбуждения уголовных дел в отношении
всех лиц, указанных в ч. 1 ст. 447 УПК РФ, передано руководителям следственных
органов прокуратуры РФ, которые в данном случае выполняют функцию обвинителей.
Прокурор Ярославской области принес представление о даче заключения о наличии
в действиях депутата Государственной Думы Ярославской области 4-го созыва М.
признаков преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 1 ст. 195 УК. В судебное
заседание М. не явился, так как согласно протоколу судебного заседания находится на
излечении в больнице. Адвокат М. поставил вопрос об отложении слушания материала,
поскольку без заслушивания мнения своего подзащитного он не в состоянии дать
заключение по существу представления.
Суд постановил рассмотреть представление прокурора без участия М.
Присутствующий в судебном заседании прокурор, именуемый в протоколе процесса
государственным обвинителем, заявил ходатайство о прекращении производства по
представлению прокурора Ярославской области в отношении М., мотивируя тем, что
последний к моменту рассмотрения представления уже лишен статуса депутата по
другому делу. Суд данное ходатайство удовлетворил и Определением от 09.10.2006
производство по рассмотрению представления прокурора Ярославской области о даче
заключения о наличии в действиях М. признаков преступления прекратил.
В кассационном представлении прокурор Ярославской области поставил вопрос об
отмене определения, как незаконного. В обоснование данной правовой позиции
приведены следующие доводы: отказ от поддержания представления не основан на
законе, поскольку прекращение депутатских полномочий статуса депутата на момент
совершения им преступлений не отменяет; поддерживавший его представление о даче
заключения прокурор государственным обвинителем не являлся, поэтому суд не имел
права на принятие отказа от поддержания представления и обязан был его рассмотреть;
судебное заседание проведено без участия М., чем нарушено его право на защиту.
В кассационной жалобе М. просил резолютивную часть определения в части
прекращения производства оставить без изменения.
Судебная коллегия ВС РФ определение отменила и материал направила на новое
рассмотрение в тот же суд, удовлетворив кассационное представление прокурора
Ярославской области. В основе этого решения лежал вывод суда о том, что на прокурора,
поддерживающего представление прокурора области в суде, положения ч. 7 ст. 246 УПК
не распространяются, поскольку функция поддержания представления существенно
отличается от классического обвинения, а ходатайство прокурора о прекращении
производства в стадии возбуждения уголовного дела не имеет ничего общего с
предусмотренным ч. 7 ст. 246 УПК мотивированным отказом от обвинения, являющимся
результатом оценки доказательств по итогам судебного разбирательства в суде первой
инстанции.
По делу М. прокурор отказался не от обвинения, а от выполнения положений ст. 448
УПК. Необходимо помнить, что обвинение и защита - категории парные государственному обвинителю противостоит сторона защиты, на что прямо указано в
уголовно-процессуальном законе. В то же время следует подчеркнуть, что данное
теоретическое положение игнорируется практикой.
Например, ПВС РФ по делу Ш. указал, что прокурор в рамках производства,
регламентируемого ст. 448 УПК, обвинения не поддерживает, следовательно, от него
отказаться не может (Постановление ПВС РФ от 09.02.2005 N 951п04пр // БВС РФ. 2006.
N 1).
Лицо, в отношении которого внесено представление, - это "кандидат в
подозреваемые", если речь идет о возбуждении уголовного дела, "кандидат в
обвиняемые", если речь идет о предъявлении обвинения. Отсутствие в данном случае, как
и во всех иных случаях, ясных и точных формулировок в очередной раз свидетельствует о
неразработанности понятийно-категориального аппарата судебного производства в
отношении лиц, занимающихся публичной деятельностью (гл. 52 УПК).
Кто в данном случае может выполнять функции защитника лица, в отношении
которого внесено представление? Лица, перечисленные в ч. 2 ст. 49 УПК, - адвокаты и
иные лица, допущенные на основании судебного решения, или только адвокаты? Как
видим, ч. 2 ст. 448 УПК отсылает к ч. 2 ст. 49 УПК, оснований к неприменению которой у
суда нет. При этом, как свидетельствует практика, только адвокаты защищают лиц, в
отношении которых проводится проверка в рамках гл. 52 УПК. Однако закон не
исключает, что данную функцию на основании судебного решения могут выполнять и
иные лица.
Уголовно-процессуальным законом прямо не предусмотрены лица, по заявлению
которых ставится вопрос о возбуждении уголовного дела (см. Определение КС РФ от
05.11.2004 N 345-О "По жалобе гражданки Бегченковой Ольги Ивановны на нарушение ее
конституционных прав ч. 2 ст. 448 УПК").
Также возникает вопрос: могут ли в судебно-контрольном производстве,
регламентированном гл. 52 УПК, участвовать иные лица? Законодатель и практика ответа
на данный вопрос пока не дают. Однако, предусмотрев возможность участия в судебноконтрольном производстве заявителя, законодатель фактически говорит об участии в
процессе потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика (в том числе
предполагаемых), а равно их представителей - адвокатов, иных лиц, допущенных судом в
процесс.
Практика пошла по пути обязательного составления протокола судебноконтрольного разбирательства. Следовательно, в производстве, осуществляемом в рамках
гл. 52 УПК, участие секретаря судебного заседания обязательно.
По результатам рассмотрения представления суд дает заключение о наличии (об
отсутствии) в действиях лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, признаков преступления.
Если по результатам судебно-контрольного действия дано заключение о наличии в
действиях лица признаков преступления, соответствующий руководитель следственного
органа возбуждает в отношении его уголовное дело либо выносит постановление о
привлечении данного лица в качестве обвиняемого. Аналогичен и порядок проведения в
отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447 УПК, отдельных процессуальных и следственных
действий (ст. 450 УПК). Вынесение судом заключения об отсутствии в действиях лица
признаков преступления не препятствует руководителю следственного органа продолжить
проведение доследственной проверки и повторно войти с представлением о даче
заключения о наличии в его действиях состава преступления.
Пока же, несмотря на регулярное усовершенствование уголовно-процессуального
закона, количество проблем, связанных с применением положений главы 52 УПК, не
уменьшается. Проанализируем на конкретных примерах некоторые из возникающих
сложностей.
***Прокурор одного из районов Пермского края в соответствии с п. 10 ч. 1 ст. 448
УПК вошел с представлением в районный суд на предмет получения заключения судьи о
наличии в действиях адвоката признаков преступления. Судья районного суда в порядке,
предусмотренном ч. 3 ст. 448 УПК, заключение вынес, после чего в отношении
указанного адвоката прокурором района было возбуждено уголовное дело, которое
принял к производству один из следователей.
По кассационной жалобе стороны защиты вышеуказанное заключение Пермским
краевым судом было отменено, производство по материалу прекращено ввиду
непредставления стороной обвинения достаточных данных, подтверждающих наличие в
действиях адвоката признаков преступления. С вынесением такого определения
производство по представлению прокурора фактически прекратилось.
В этой связи следователь, руководствуясь п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК, уголовное дело в
отношении адвоката прекратил ввиду отсутствия заключения суда о наличии в действиях
адвоката состава преступления.
Спустя некоторое время тот же самый прокурор в соответствии с п. 10 ч. 1 ст. 448
УПК вновь внес в районный суд представление о наличии в действиях адвоката признаков
преступления. В соответствии с ч. 3 ст. 448 УПК заключение суда была получено.
Прокурор возбудил уголовное дело, которое было завершено расследованием и передано
в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.
Сторона защиты в судебном заседании заявила ходатайство о прекращении
уголовного дела в отношении подсудимого адвоката на основании п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК в
связи с наличием неотмененного постановления следователя о прекращении уголовного
дела по тому же обвинению в отношении данного подсудимого.
Как следует поступить суду в данной ситуации? На этот счет специалисты
высказывают две диаметрально противоположные точки зрения. Одни полагают, что
уголовное дело следует прекратить, поскольку по нему существует постановление
следователя о прекращении. Оно не может быть отменено, так как в кассационном
порядке производство по первому представлению прокурора прекращено, а представление
о наличии признаков одного и того же преступления в действиях конкретного лица может
быть внесено только один раз.
Другие придерживаются противоположного мнения, согласно которому, если при
внесении каждого последующего представления стороной обвинения приводятся новые
основания к возбуждению уголовного дела, то количество подобных обращений в суд
ограничено быть не может.
Последняя точка зрения представляется более предпочтительной. Судебноконтрольное производство призвано обеспечить законность только одного решения
стороны обвинения, такие решения на предмет обоснованности проверяются по мере их
вынесения. Запрета на повторное внесение представления ст. 448 УПК в отличие от ст.
108 УПК не содержит.
Механизм судебного контроля за законностью и обоснованностью возбуждения
уголовных дел в отношении лиц, занимающихся публичной деятельностью, предполагает
не только весьма сложную, но и длительную процедуру, о продолжительности которой
законодатель упоминает уклончиво: "не позднее 10 суток". На практике этот процесс
иногда занимает несколько лет. Возникают вопросы: где должно находиться лицо, в
отношении которого прокурором в суд внесено представление о наличии признаков
преступления? Как данного субъекта следует именовать в судебных документах, особенно
если он был задержан непосредственно на месте преступления и сомнений в его
причастности к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления нет?
В законодательстве России, регламентирующем статус депутатов, судей, иных
субъектов, занимающихся публичной деятельностью, можно найти указание на их
неприкосновенность, исключающую возможность какого-либо ограничения свободы
указанных лиц, за исключением случаев их задержания на месте преступления. Так, п. "б"
ч. 2 ст. 19 Федерального закона от 08.05.94 N 3-ФЗ "О статусе члена Совета Федерации и
статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ" гласит, что член
Совета Федерации, депутат Государственной Думы без согласия соответствующих палат
Федерального Собрания РФ не могут быть арестованы, подвергнуты допросу или обыску,
кроме случаев задержания их на месте преступления.
Аналогичные указания содержатся и в ст. 12 Федерального конституционного закона
от 26.02.97 N 1-ФКЗ "Об уполномоченном по правам человека в РФ", ст. 15 Закона от
21.07.94 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде РФ" и других нормативных актах.
Возникают вопросы: как следует трактовать понятие "за исключением задержания на
месте преступления. Кто персонально и в рамках какого процесса призван делать вывод о
том, что член Совета Федерации, депутат Государственной Думы, судья
Конституционного Суда РФ и пр. задержаны на месте преступления? Наконец, не
означает ли сказанное, что применение к указанным лицам требований ст. 448 УПК в
данном случае откладывается, по крайней мере на какое-то время, а подозреваемые могут
быть помещены в ИВС следователем без какого-либо судебного решения?
Прямых ответов на поставленные вопросы УПК не содержит. Более того,
совершенствуя отдельные нормативные положения, касающиеся статуса депутатов,
законодатель в ст. 13 Закона "Об общих принципах организации законодательных
(представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов
Российской Федерации", по смыслу которой положения главы 52 УПК к депутату
регионального уровня применяются с момента его задержания, указанные проблемы
также оставил без внимания.
Согласно ст. 449 УПК член Совета Федерации, депутат Государственной Думы,
судья федерального суда, мировой судья, прокурор, председатель Счетной палаты РФ, его
заместитель и аудитор Счетной палаты РФ, Президент РФ, прекративший исполнение
своих полномочий, задержанные по подозрению в совершении преступления в порядке,
установленном ст. 91 УПК РФ, за исключением случаев задержания на месте
преступления, должны быть освобождены немедленно после установления их личности.
С одной стороны, закон прямо предписывает правоприменителям в случае
задержания освободить лиц, перечисленных в ст. 449 УПК; с другой - право на свободу и
личную неприкосновенность может быть ограничено при задержании данных субъектов
на месте преступления. Если уголовное дело в отношении лица, упомянутого в ч. 1 ст. 447
УПК, не возбуждалось, лицо это в качестве обвиняемого не привлекалось, то в
соответствии с ч. 5 ст. 450 УПК следственные и иные процессуальные действия,
осуществляемые не иначе как на основании судебного решения, в отношении его
производятся с согласия суда, указанного в ч. 1 ст. 448 УПК (ч. 5 ст. 448 УПК). Как
известно, для задержания лица в качестве подозреваемого в совершении уголовного
преступления судебного решения не требуется. Не означает ли сказанное, что в качестве
подозреваемого может быть любое лицо, в том числе и указанное в ст. 449 УПК?
Действительно, ч. 5 ст. 450 УПК может быть интерпретирована именно таким
образом. Однако содержащиеся в УПК нормы должны толковаться только в их
совокупности. Если принять за основу рассмотренную выше трактовку ч. 5 ст. 450 УПК,
возникает серьезное противоречие. С одной стороны, возбудить уголовное дело в
отношении лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, в нарушение правил, предусмотренных
ст. 448 УПК (иными словами, признать его подозреваемым в совершении преступления),
нельзя. С другой стороны, задержать данное лицо в порядке ст. 91 УПК как
подозреваемого, без выполнения требований ст. 448 УПК, можно.
Как же данная проблема решается на практике?
Депутат Законодательного Собрания Республики Карелия З. потребовал от
предпринимателя 80 тыс. долл. США за помощь в продлении срока аренды помещения.
Коммерсант, "приняв" предложение депутата, сообщил о действиях последнего в
правоохранительные органы, которые приняли решение задержать З. на месте
преступления с поличным. До возбуждения уголовного дела в рамках оперативнорозыскного мероприятия предприниматель 16.04.2007 вручил депутату 1 млн. руб., после
чего был задержан на месте преступления.
Несмотря на то что личность депутата достоверно была установлена еще до момента
его задержания (З. предъявил служебное удостоверение сначала потерпевшему),
16.04.2007 уголовное дело было возбуждено по факту совершения мошенничества
неизвестным лицом. После этого З. без выполнения требований главы 52 УПК был
задержан в порядке ст. ст. 91 - 92 УПК по подозрению в покушении на мошеннические
действия и помещен в ИВС.
На следующий день (17.04.2007) прокурор Республики Карелия внес в Верховный
суд Республики Карелия два документа: постановление о возбуждении перед судом
ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (ст. 450 УПК) и
представление о даче заключения о наличии в действиях депутата З. признаков
преступления (ст. 448 УПК).
Коллегия из трех судей Верховного суда Республики Карелия представление о даче
заключения к производству приняла, а постановление о возбуждении ходатайства о
заключении З. под стражу направила по подсудности в городской суд г. Петрозаводска.
18.04.2007 судьей Петрозаводского городского суда вынесено постановление о
продлении в отношении З. срока задержания до 15 час. 20.04.2007.
20.04.2007 в первой половине дня судебная коллегия из трех судей Верховного суда
Республики Карелия дала заключение о наличии в действиях З. признаков преступления,
после чего на основании решения судьи городского суда теперь уже официально
подозреваемый в порядке ст. 108 УПК был заключен под стражу.
Как видим, далеко не все действия органов предварительного расследования и суда
можно расценить как законные. Сотрудникам правоохранительных органов изначально
было известно, что депутат З. планирует совершить преступление.
Наконец, З. был задержан, сомнений в том, что именно он совершил преступление,
получил преступным путем деньги, ни у кого не было. Не имей З. статуса депутата,
уголовное дело в отношении его возбудили бы сразу же. А вот ст. 448 УПК этого сделать
не позволяет.
Поскольку возбуждению уголовных дел в отношении депутатов предшествует
самостоятельное производство, З. уже был реально задержан, мог скрыться от следствия и
суда, то органы предварительного расследования вынужденно пошли на ухищрение:
несмотря на то что у них в руках был реальный преступник, возбудили уголовное дело по
факту преступного деяния, совершенного неизвестным лицом. Формально такое решение
едва ли можно признать законным. Более того, если вопрос о заключении З. под стражу в
соответствии с требованиями главы 52 УПК стороной обвинения все-таки был поставлен,
то о соблюдении процедур, предусмотренных ст. 448 УПК, при задержании З. сотрудники
правоохранительных органов и не помышляли.
Суды Республики Карелия, рассматривая представление и ходатайство прокурора
Республики в отношении З., избрали правильную тактику: сначала Верховный суд
Республики Карелия удостоверил наличие в действиях З. признаков преступления; затем
городской суд г. Петрозаводска рассмотрел прочие ходатайства стороны обвинения, в том
числе о заключении его под стражу.
Между тем в отсутствие решения об обнаружении в действиях З. признаков
преступления трудно признать законным постановление о продлении в отношении его
срока задержания. До выполнения требований ст. 448 УПК формально любое
производство, в том числе по вопросу о заключении депутата под стражу, подлежало
прекращению.
Какой выход из данного положения? Только один: следует закрепить в УПК
правило, согласно которому судебный контроль за законностью и обоснованностью
возбуждения уголовных дел в отношении лиц, занимающихся отдельными видами
публичной деятельности и задержанных на месте преступления, из превентивного в силу
факта задержания превращается в отложенный. При этом в режиме постфактум сразу
будет осуществляться комплексная проверка законности и обоснованности всех иных
процессуальных действий: задержания, заключения под стражу, предъявления обвинения.
Безусловно, предложенный вариант совершенствования УПК требует детальной
проработки, создания соответствующего понятийно-категориального аппарата. В
частности, на основе следственной и судебной практики следует выяснить, что в данном
случае следует понимать под понятиями "место преступления", "задержание на месте
преступления", "задержанный на месте преступления", какими правами данное лицо
обладает, как данный частный случай соотносится с таким общим понятием, как
"подозреваемый"?
В то же время превентивный судебный контроль положительно зарекомендовал себя
в случаях привлечения к ответственности лиц, занимающихся публичной деятельностью
за совершение сложных (для расследования), неочевидных правонарушений.
Органы предварительного расследования получили оперативную информацию о том,
что преступление совершено Ш. и Б. Последний имел статус члена органа местного
самоуправления. Уголовное дело было возбуждено в отношении одного Ш., с которым с
самого начала расследования интенсивно проводились следственные действия. Б. впервые
допрашивается после выполнения в отношении его положений п. 11 ч. 1 ст. 448 УПК.
Анализ уголовного дела в отношении Ш. и Б. в суде кассационной инстанции показал, что
выбранный прокурором алгоритм расследования: закрепить оперативную информацию
путем проведения следственных действий только в отношении Ш. - в конечном итоге
привел к нарушению прав обоих обвиняемых, так как процессуальные решения по делу
принимались без учета доводов Б. о невиновности. СК ВС РФ, отменяя приговор в
отношении обоих осужденных, в частности, указала: поскольку доводы Б. о невиновности
стороной обвинения не опровергнуты, выводы суда о виновности обоих осужденных не
могут быть основаны на фрагментарных, противоречивых показаниях Ш., не
подтвержденных какими-либо иными доказательствами (Определение СК ВС РФ N 2-о0236. Архив ВС РФ, 2002 г.).
Порядок возбуждения уголовных дел в отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447
УПК. По общему правилу (ч. 1 ст. 448 УПК) решение о возбуждении уголовного дела в
отношении лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, либо о привлечении такого лица в
качестве обвиняемого (уголовное дело возбуждено в отношении других лиц по факту
совершения деяния, содержащего признаки преступления) принимается руководителем
следственного органа, указанным в п. п. 1 - 12 ч. 1 ст. 448 УПК, только в том случае, если
соответствующим судом в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 448 УПК, по результатам
рассмотрения представления дано заключение о наличии в действиях лица признаков
преступления (ч. 3 ст. 448 УПК), предусмотренного Особенной частью УК.
Таким образом, УПК предусматривает два алгоритма привлечения лица, указанного
в ч. 1 ст. 447 УПК, к уголовной ответственности. Первый: уголовное дело сразу
возбуждается в отношении конкретного лица, после чего оно приобретает статус
подозреваемого (п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК). Второй: уголовное дело возбуждается сначала либо
в отношении других лиц, либо по факту совершения деяния, содержащего признаки
преступления, а затем уже по результатам предварительного следствия лицо, указанное в
ч. 1 ст. 447 УПК, привлекается в качестве обвиняемого. Вынесения отдельного
постановления о возбуждении уголовного дела в отношении этого лица закон в данном
случае не требует. Соответственно, если уголовное дело сразу возбуждено в отношении
лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, с соблюдением предписанной законом процедуры, то
повторного истребования у суда заключения о наличии в его действиях признаков
преступления при предъявлении обвинения также не требуется.
Решение КС РФ, а также соответствующей квалификационной коллегии судей о даче
либо об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи или
привлечение его в качестве обвиняемого должно быть мотивированным. Это решение
принимается в срок не позднее 10 суток со дня поступления в суд представления
Генерального прокурора РФ и заключения судебной коллегии о наличии в действиях
судьи признаков преступления (ч. 5 ст. 448 УПК). Таким образом, если КС РФ в
отношении судьи КС РФ, квалификационная коллегия соответствующего уровня в
отношении судьи не дали согласие на возбуждение уголовного дела, привлечении в
качестве обвиняемого, уголовное дело в отношении их возбуждено быть не может, а
возбужденные дела подлежат прекращению (п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК).
Изменение в ходе расследования уголовного дела квалификации деяния,
содержащейся в заключении судебной коллегии, которое может повлечь ухудшение
положения лица, допускается только в порядке, установленном ст. 448 УПК для принятия
решения о возбуждении в отношении члена Совета Федерации, депутата Государственной
Думы либо судьи уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого (ч. 6 ст.
448 УПК).
Например, судом дано заключение о наличии в действиях лица, указанного в ч. 1 ст.
447 УПК, признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 290 УК, в ходе проведения
предварительного расследования установлено, что в его действиях имеются признаки
преступления, предусмотренного п. "г" ч. 4 ст. 290 УК, данный факт подлежит судебному
контролю, для чего прокурором в соответствующую коллегию судей вносится
представление о даче заключения о наличии или об отсутствии в действиях лица
преступления, предусмотренного п. "г" ч. 4 ст. 290 УК. Если лицо, указанное в ч. 1 ст. 447
УПК, обладает неприкосновенностью, то соответствующим прокурором испрашивается
согласие у компетентного органа на привлечение такого лица к уголовной
ответственности по тем составам преступлений, по которым согласие на привлечение
лица к уголовной ответственности ранее не давалось.
Представление руководителя следственного органа о даче заключения о наличии
признаков преступления в действиях лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК. УПК не
содержит указаний ни о форме представления, предусмотренного гл. 52 УПК, ни о его
содержании. Нет упоминаний о такой форме реагирования на конкретные обстоятельства
по делу и в ст. 5 УПК "Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе". О
социально-правовой природе анализируемого документа, его статусе и форме можно
судить только по правовым последствиям его внесения в суд. Представление о даче
заключения о наличии признаков преступления в действиях лица, указанного в ч. 1 ст. 447
УПК, - акт реализации соответствующим руководителем следственного органа
предоставленных ему прав и исполнение возложенных на него обязанностей. В данном
акте прокурор на основании установленных им фактических обстоятельств ставит перед
судом вопрос о подтверждении его выводов о наличии признаков преступления в
действиях конкретного лица. Внесение такого представления свидетельствует о
завершении доследственной проверки, наличии у стороны обвинения совокупности
данных, позволяющих возбудить уголовное дело в отношении лица, указанного в ч. 1 ст.
447 УПК, а внесение представления по результатам предварительного расследования - о
наличии у стороны обвинения совокупности доказательств, достаточных для
предъявления такому лицу обвинения, если уголовное дело было возбуждено в
отношении других лиц, по факту, содержащему признаки преступления. В любом случае
представление о даче заключения о наличии признаков преступления должно содержать
следующие сведения:
1) наименование суда, в который оно вносится;
2) фамилию, имя, отчество лица, в отношении которого стоит вопрос о возбуждении
уголовного дела, привлечении его в качестве обвиняемого, должность данного лица со
ссылкой на соответствующий пункт ч. 1 ст. 447 УПК, документы, подтверждающие его
статус;
3) описание преступления с указанием времени, места его совершения, точная
юридическая квалификация содеянного с указанием пункта, части и статьи Особенной
части УК;
4) данные (информация, полученная как процессуальным, так и непроцессуальным
путем), подтверждающие вывод о наличии в действиях лица, указанного в ч. 1 ст. 447
УПК, признаков преступления;
5) подпись руководителя следственного органа в соответствии с требованиями п. п. 1
- 12 ч. 1 ст. 448 УПК.
К представлению о наличии признаков преступления прилагаются материалы,
которые подтверждают законность и обоснованность выводов прокурора о наличии в
действиях лица признаков преступления.
Повод и основания к рассмотрению судом представления о даче заключения о
наличии признаков преступления. Поводом к рассмотрению в суде вопроса о
возможности дачи заключения о наличии (об отсутствии) в действиях лица, указанного в
ч. 1 ст. 447 УПК, признаков преступления является представление, поданное в суд в
порядке ст. 448 УПК. Основания для принятия решения о даче заключения о наличии
признаков преступления, при возбуждении уголовного дела, предъявлении обвинения в
отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447 УПК, проведении отдельных процессуальных и
следственных действий могут быть классифицированы на материально-правовые и
формально-правовые.
Формально-правовое условие дачи заключения о наличии признаков преступления
при возбуждении уголовного дела - правильно составленное представление, отсутствие
юридических оснований к вынесению заключения об отсутствии признаков преступления
в действиях лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК.
Формально-правовые условия дачи заключения о наличии в действиях лица
признаков преступления при решении вопроса о привлечении его в качестве обвиняемого
- вынесение заключения о наличии в действиях лица признаков преступления только в
рамках осуществляемого предварительного расследования по конкретному уголовному
делу, возбужденному в строгом соответствии со ст. 146 УПК и расследуемому в
установленные законом сроки (ст. ст. 162, 223 УПК).
Материально-правовым основанием для дачи заключения о наличии признаков
преступления является совокупность данных (информации внепроцессуального характера
в стадии возбуждения уголовного дела, доказательств в стадии предварительного
расследования), которые: во-первых, уличают лицо, указанное в ч. 1 ст. 447 УПК, в
наличии в его действиях признаков преступления, согласно квалификации, предложенной
автором представления. Анализ положений ст. 448 УПК показывает, что выдачу
заключения о наличии признаков преступления законодатель напрямую связывает как со
статусом конкретного лица (ч. 1 ст. 447 УПК), так и с необходимостью наличия у суда
достоверных данных, подтверждающих факт наличия в его действиях признаков
конкретного преступления. Правило, апробированное временем: чтобы не допустить
ошибки, суд должен быть уверен, что сторона обвинения располагает достаточными
данными о наличии в действиях лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, признаков
преступления по всем инкриминируемым ему эпизодам и составам, необходимая
информация для этого в материале доследственной проверки (уголовном деле) имеется и
органы предварительного расследования ее не утратят. Вынесение заключения о наличии
в действиях лица признаков преступления только на основании представления прокурора
недопустимо.
Данное правило коллегией судей Вологодского областного суда было
проигнорировано. Вынесенное ею заключение определением СК ВС РФ отменено,
поскольку в силу ч. 4 ст. 7 УПК любое решение суда должно быть мотивированным,
также по общему правилу в нем должен содержаться предметный анализ правовых
позиций, занимаемых каждой из сторон (Определение СК ВС РФ N 86-005-21. Архив ВС
РФ, 2005 г.).
Поэтому прежде чем принять решение о выдаче заключения о наличии признаков
преступления, суду следует проверить правильность и обоснованность квалификации
содеянного лицом, в отношении которого внесено представление. Анализ судебной
практики показывает, что квалификация содеянного лицами, указанными в ч. 1 ст. 447
УПК, органами предварительного расследования зачастую завышается: одно и то же
деяние необоснованно сразу квалифицируется по различным статьям уголовного закона.
Место рассмотрения представления о даче заключения о наличии признаков
преступления. По общему правилу место совершения преступления предопределяет и
место рассмотрения представления о даче заключения о наличии признаков преступления.
По многоэпизодным делам сложилась практика рассмотрения таких представлений по
месту совершения наиболее тяжкого либо последнего преступления. Если уголовное дело
в отношении лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, ввиду сложности либо необычности
передано прокурором из одного следственного подразделения в другое, представление
рассматривается либо по общему правилу по месту совершения преступления, либо (что
не исключает уголовно-процессуальный закон при рассмотрении представления,
поданного в суд в порядке ст. 448 УПК) по месту нахождения органа, осуществляющего
предварительное следствие, или по месту работы лица, дающей ему право на
процессуальный иммунитет.
Подготовка суда к рассмотрению представления о даче заключения о наличии
признаков преступления. Если представление о даче заключения о наличии признаков
преступления внесено в суд в стадии возбуждения уголовного дела, суд (коллегия из трех
судей, судья) обязан лично убедиться в том, что органами предварительного
расследования в отношении лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, действительно ведется
доследственная проверка и поводы отвечают требованиям закона. В практике имеют
место случаи, когда доследственная проверка в отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447
УПК, начинается по надуманным, а то и незаконным основаниям, сама она и внесение
прокурором представления в порядке ст. 448 УПК - есть не что иное, как оказание
давления на лицо, занимающееся публичной деятельностью. Если уголовное дело
возбуждено в отношении других лиц по факту совершения деяния, содержащего признаки
преступления, суду (коллегии из трех судей, судье) следует удостовериться в том, что в
производстве органов предварительного расследования действительно имеется уголовное
дело. Постановление о его возбуждении вынесено уполномоченным на то лицом,
оформлено надлежащим образом (ст. 146 УПК). Возбужденное уголовное дело
зарегистрировано, ему присвоен соответствующий номер. Если уголовное дело, по
материалам которого дается заключение о наличии признаков преступления, выделено в
отдельное производство из другого дела, то следует проверить, не были ли при этом
нарушены нормы уголовно-процессуального закона, произведено ли выделение дела
уполномоченными на то лицами, зарегистрировано ли выделенное дело надлежащим
образом. После этого коллегии судей следует выяснить, не имеется ли поводов к
прекращению дела по основаниям, перечисленным в ст. 24 УПК. В необходимых случаях
следует проверить: соблюдены ли органами предварительного расследования требования
ст. 448 УПК в отношении других лиц, наделенных иммунитетом, если уголовное дело
было возбуждено в отношении их. В практике имеют место факты, когда спустя месяцы, а
то и годы выясняется, что требования ст. 448 УПК в отношении некоторых обвиняемых не
выполнены, следовательно, доказательства, полученные с их участием, свойством
допустимости не обладают и не могут быть положены в основу как итоговых, так и
промежуточных судебных решений.
После этого члены коллегии из трех судей (судья) по документам осуществляют
проверку статуса лица, в отношении которого внесено представление. Если при
рассмотрении судом представления о даче заключения о наличии признаков преступления
участниками процесса будет заявлено ходатайство об ознакомлении с представлением,
материалами, на основании которых будет приниматься решение, суду надлежит
руководствоваться ст. 45 Конституции, гарантирующей защиту прав и свобод человека и
гражданина. Исходя из этого суд не вправе отказать сторонам, в том числе лицу, в
отношении которого внесено представление, его защитнику, иным лицам, участвующим в
деле, их представителям, в удовлетворении такого ходатайства. Ознакомление участников
процесса с указанными материалами производится в разумные сроки, в пределах
установленного законом срока для рассмотрения судом соответствующего представления
о даче заключения о наличии признаков преступления. В соответствии с требованиями
времени правильно поступают те суды, которые вручают лицу, в отношении которого
внесено представление, копии представления прокурора и всех приобщенных к нему
материалов.
Участники судебно-контрольного действия - рассмотрение ходатайства прокурора о
даче заключения о наличии признаков преступления. Рассмотрение представления
прокурора о даче заключения о наличии признаков преступления проводится коллегией из
трех судей, судьей (п. п. 11 - 12 ч. 1 ст. 448 УПК) с участием лица, внесшего
представление, а равно с уполномоченным им на то прокурором, с участием лица, в
отношении которого внесено представление, его защитника, а также лиц, имеющих
самостоятельный интерес в деле, например заявителя о преступлении, потерпевшего,
гражданского истца, гражданского ответчика. Если последние своевременно изъявили
желание принять участие в рассмотрении представления прокурора, поданного в порядке
ст. 448 УПК, то суд, рассматривающий материал, не вправе отказать им в этом.
Суд, приняв к производству представление о даче заключения о наличии признаков
преступления, должен принять все необходимые меры, направленные на своевременное
уведомление участников процесса о предстоящем судебном заседании. Судебное
заседание должно быть начато таким образом, чтобы завершиться не позже срока,
указанного в ч. 2 ст. 448 УПК. В рамках этого срока оно назначается с учетом
возможности реальной явки участников процесса к началу слушания материала.
Неявка без уважительных причин лица, в отношении которого внесено
представление, своевременно извещенного о времени судебного заседания, не является
препятствием для рассмотрения внесенного в отношении его ходатайства. В случае
неявки этого лица в судебное заседание по уважительным причинам, суд откладывает
рассмотрение представления и назначает новое судебное заседание.
По общему правилу рассмотрение представления прокурора о даче заключения о
наличии признаков преступления без участия лица, в отношении которого внесено
представление, недопустимо. В то же время отложение на длительный срок возбуждения
уголовного дела может привести к утрате доказательств и, следовательно, к нарушению
общественных и государственных интересов. В этой связи суд, признав, что возбуждение
уголовного дела не может быть отложено на неопределенный срок по причине, например,
психического или иного тяжкого заболевания лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК,
рассматривает представление в его отсутствие. В исключительном случае при наличии
благоприятного медицинского заключения представление прокурора о даче заключения о
наличии признаков преступления в действиях лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, может
быть рассмотрено в выездном заседании, например в лечебном учреждении.
Рассмотрение представления о даче заключения о наличии признаков преступления в
стадии предварительного расследования без участия лица, в отношении которого
испрашивается заключение, недопустимо. Впрочем, практике известны случаи
рассмотрения таких преступлений в выездном заседании (заключение коллегии их трех
судей ВС РФ по делу Ч. от 08.12.2006. Архив ВС РФ, 2006 г.).
При необходимости в проведении данного процессуального действия могут
принимать участие переводчик (ст. 59 УПК), специалист (ст. 68 УПК). По смыслу ч. 3 ст.
123 Конституции, ст. 15 УПК, положений ст. ст. 46, 47 УПК участие защитника при
рассмотрении судом представления о даче заключения о наличии признаков преступления
является обязательным. Если защитник не участвует в деле либо его своевременная явка в
процесс по каким-либо причинам невозможна, в суд должна быть обеспечена явка
дежурного адвоката. По смыслу Конституции и УПК отказ лица, представшего перед
судом на основании представления о даче заключения о наличии признаков преступления,
от защитника для коллегии судей не обязателен.
Перечень документов, прилагаемых к представлению прокурора о даче заключения о
наличии признаков преступления. К представлению прокурора о даче заключения о
наличии признаков преступления в обязательном порядке прилагаются ксерокопии
документов, подтверждающие должностной статус лица, в отношении которого внесено
представление. Если представление внесено на этапе предварительного расследования, то
к нему прилагается постановление о возбуждении уголовного дела (при необходимости
постановление о принятии его к производству конкретным следователем, постановление о
производстве предварительного следствия следственной группой).
Помимо вышеперечисленных документов руководитель следственного органа по
своему усмотрению прилагает ксерокопии материалов доследственной проверки
уголовного дела, выполняющие функцию материально-правового основания
представления о даче заключения о наличии признаков преступления. Данные документы
должны содержать совокупность доказательственной информации (доказательств по уже
возбужденному уголовному делу), подтверждающей наличие признаков преступления у
лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, в соответствии с квалификацией, указанной в
представлении. В их число могут входить:
1) материалы доследственной проверки, включая акты ревизий, документальных
проверок, справки, заключения специалистов;
2) заявление потерпевшего либо иные документы, послужившие поводом к
возбуждению уголовного дела (например, явка с повинной);
3) протокол осмотра места происшествия;
4) протоколы допросов потерпевших, свидетелей, опознания, очных ставок,
заключения экспертиз и другие документы, перечисленные в ст. 74 УПК, если уголовное
дело возбуждено в отношении других лиц либо по факту обнаружения деяния,
содержащего признаки преступления. Если к моменту рассмотрения судом представления
о даче заключения о наличии признаков преступления от лица, в отношении которого оно
внесено, его защитника поступили возражения по существу выдвигаемого прокуратурой
обвинения, то по смыслу уголовно-процессуального закона сторона обвинения в целях
повышения эффективности состязательного процесса рассмотрения ее представления
обязана представить в судебное заседание данные (доказательства), опровергающие все
доводы стороны защиты. Если рассмотрению представления коллегией судей (судьей)
предшествовало рассмотрение вопроса о лишении лица неприкосновенности, то прокурор
прилагает к своему представлению документы, подтверждающие выдачу ему согласия на
привлечение лица, указанного в п. п. 1, 2 и 5 ч. 1 ст. 447 УПК, к уголовной
ответственности. Данные, представляемые в качестве материально-правового
обоснования его выводов, в обязательном порядке подлежат проверке коллегией судей
(судьей) на предмет их достоверности, а доказательства - и по правилам,
предусмотренным ст. 75 УПК. Лицо, в отношении которого испрашивается заключение,
лично предоставляет суду документы, удостоверяющие его личность (паспорт).
Порядок разрешения представления о даче заключения о наличии признаков
преступления. В соответствии с законом рассмотрение представления о даче заключения о
наличии признаков преступления проводится в закрытом судебном заседании. В начале
заседания председательствующий судья объявляет, какое представление подлежит
рассмотрению, тщательно, путем личного изучения необходимых документов
устанавливает личность лица, в отношении которого оно внесено, уточняет его статус,
разъясняет явившимся в судебное заседание лицам их права и обязанности. По смыслу п.
2 ч. 4 ст. 46 УПК председательствующий должен выяснить, знает ли лицо, в отношении
которого внесено представление, что его пояснения могут быть использованы в качестве
доказательственной информации по уголовному делу, в том числе и при последующем
отказе его от них.
Затем по правилам ст. ст. 62 - 72 УПК коллегией судей разрешаются ходатайства об
отводе ее членов, иных участников процесса. По данному поводу коллегией судей в
совещательной комнате выносится отдельное постановление.
Далее председательствующий в процессе либо докладчик из членов коллегии судей
докладывает представление о даче заключения, возражения на него. После этого
руководитель следственного органа обосновывает внесенное представление, после чего
заслушиваются другие явившиеся в судебное заседание лица. В силу принципа
состязательности сторона обвинения, обосновывая необходимость дачи заключения о
наличии признаков преступления, обязана дать ответ на все доводы стороны защиты, если
последняя против этого возражает.
Руководители следственных органов обязаны тщательно проверять доводы лиц о
невиновности, оказании на них давления, нарушении права на защиту. По смыслу закона,
приложений к нему предполагается, что по групповым делам представления об
истребовании заключения о наличии признаков преступления в отношении каждого лица
составляются и разрешаются судебной коллегией отдельно в отношении каждого из них.
По ходу проведения судебного заседания секретарем судебного заседания ведется
протокол, в котором полно и объективно должен быть отражен ход рассмотрения
представления, включая вопросы, которые задавались участниками процесса, членами
коллегии судей.
При рассмотрении представления коллегии судей необходимо внимательно
выслушать, а секретарю судебного заседания подробно записать в протокол пояснения
лица, в отношении которого внесено представление, в том числе его доводы, почему он не
согласен с позицией стороны обвинения. Выслушав всех участников процесса с учетом их
права на реплику, исследовав предоставленные сторонами данные, подтверждающие их
правовые позиции, коллегия судей удаляется в совещательную комнату, где выносит одно
из следующих заключений:
1) о наличии в действиях лица признаков преступления;
2) об отсутствии в его действиях признаков преступления.
Вынесенное в совещательной комнате заключение подлежит оглашению в судебном
заседании. Анализируя полученные в судебном заседании данные, коллегия судей не
вправе игнорировать доводы лица, в отношении которого внесено представление, его
защитника, а также иные обстоятельства, опровергающие или ставящие под сомнение
обоснованность и законность привлечения его к уголовной ответственности. Лицо, в
отношении которого внесено представление, его защитник могут представить
непосредственно в суд соответствующие данные, необходимые, по их мнению, для
правильного и объективного разрешения представления.
В итоговом документе коллегия судей обязана проанализировать все доводы сторон,
мотивируя, почему одни из них ею были приняты во внимание, а другие - отвергнуты.
Рассматривая представление о наличии признаков преступления, коллегия судей не
вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица в инкриминируемом ему
преступлении.
При установлении соответствующих обстоятельств в процессе рассмотрения
представления о наличии признаков преступления коллегия судей должна применять
положение ч. 4 ст. 29 УПК о направлении частного постановления.
На судебного пристава положения гл. 52 УПК не распространяются (Определение
СК ВС РФ от 06.03.2006 N 48-О06-11 по делу Бойко. Архив ВС РФ, 2006 г.).
Коллегия судей краевого суда законно и обоснованно пришла к выводу о наличии в
действиях судьи признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 305 УПК, вынесение заведомо неправосудного акта (Определение СК ВС РФ от 15.08.2006 N 79О06-9. Архив ВС РФ, 2006 г.).
Решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении федерального судьи
принимается в соответствии с требованиями ст. ст. 144, 145, а не ст. 448 УПК. СК ВС РФ в
постановлении указала, что требования ст. 448 УПК действуют при возбуждении
уголовного дела в отношении категории лиц, к которым применяется особый порядок
производства по уголовным делам, и ст. 448 УПК не содержит положений, которые
обязывали бы Генерального прокурора РФ в таком же порядке принимать и решение об
отказе в возбуждении уголовного дела в отношении федерального судьи (Определение СК
ВС РФ от 05.07.2004 N 71-Дп04-2. Обзор судебной практики ВС РФ за четвертый квартал
2004 г.).
СК ВС РФ указала, что в соответствии с требованиями п. 7 ч. 1 ст. 447, п. 10 ч. 1 ст.
448 УПК в отношении следователя установлен особый порядок производства по
уголовным делам, решение о возбуждении уголовного дела в отношении его принимается
прокурором на основании заключения судьи районного суда по месту совершения деяния,
содержащего признаки преступления. Эти требования закона органами следствия по делу
С. выполнены не были. Решение о возбуждении уголовного дела принято не прокурором
города, как этого требует закон, а следователем прокуратуры города. Поскольку
уголовное дело в отношении С. возбуждено с нарушением закона, собранные по делу
доказательства являются недопустимыми, СК ВС РФ приговор в отношении С. отменила,
а уголовное преследование прекратила (Определение СК ВС РФ от 28.01.2005 N 46-О04101. Обзор судебной практики ВС РФ за второй квартал 2005 г.).
На судью, пребывающего в отставке, в период осуществления деятельности, которой
он вправе заниматься (в частности, работать в государственных учреждениях), не
распространяются гарантии неприкосновенности, установленные ст. 16 Закона РФ "О
статусе судей в Российской Федерации" (Определение СК ВС РФ от 21.12.2004 N 11ДП04-64 // БВС РФ. 2004. N 9).
Право на внесение представления о даче заключения о наличии (об отсутствии)
признаков преступления в действиях лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, возбуждение в
отношении его уголовного дела имеет только прокурор соответствующего уровня, но
никак не его заместитель (Определение СК ВС РФ // БВС РФ. 2004. N 4).
Местом рассмотрения ходатайства прокурора о наличии признаков преступления
является место совершения преступления, а при наличии их совокупности - место
совершения последнего из них либо место совершения большинства из них
(Постановление ПВС РФ от 25.02.2004 N 957п03пр. Обзор судебной практики ВС РФ за
первый квартал 2004 г.).
Дела частного обвинения в отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447 УПК,
рассматриваются в соответствии с УПК с изъятиями, предусмотренными гл. 52 УПК
(Определение СК ВС РФ от 07.12.2004 N 9-Д04-41 // БВС РФ. 2005. N 11).
Судьи отнесены к категории лиц, в отношении которых применяется особой порядок
производства по уголовным делам. Особый порядок производства относится и к
категории дел частного обвинения (Определение СК ВС РФ от 16.12.2004 N 51-О04-87.
Обзор судебной практики ВС РФ за первый квартал 2005 г.).
Уклонение лица, в отношении которого внесено представление, от явки в судебное
заседание без уважительных причин не является препятствием к рассмотрению
представления (Определение СК ВС РФ от 25.03.2004 N 12-Д03-9 // БВС РФ. 2004. N 11).
Заключение коллегии судей (судьи), вынесенное по итогам рассмотрения
представления о даче заключения о наличии (об отсутствии) признаков преступления,
должно быть основано на исследованных в судебном заседании данных (Постановление
ПВС РФ от 13.04.2005 N 121п05пр. Обзор судебной практики ВС РФ за второй квартал
2005 г.).
Заключение коллегии судей о наличии в действиях лица признаков преступления в
соответствии со ст. 448 УПК может быть обжаловано в кассационной и надзорной
инстанции (Постановление ПВС РФ от 17.12.2003 N 804п03пр. Обзор судебной практики
ВС РФ за четвертый квартал 2003 г.).
Заключение коллегии судей в отношении мирового судьи судебного участка
признано законным и обоснованным (Определение СК ВС РФ от 25.01.2006 N 78-О06-16.
Архив ВС РФ, 2006 г.).
Заключение суда о наличии в действиях председателя Донецкого городского суда
Ростовской области П. состава преступления основано на результатах оперативнорозыскных мероприятий (Определение СК ВС РФ от 08.02.2006 N 41-О06-4. Архив ВС
РФ, 2006 г.).
Ошибочно внесенное прокурором ходатайство о прекращении производства по
представлению прокурора о даче заключения о наличии (об отсутствии) в действиях лица
признаков преступления не может рассматриваться как отказ от обвинения (Определение
СК ВС РФ N 8-О07-3. Архив ВС РФ, 2007).
Вручение копии заключения. Копия заключения о наличии (об отсутствии)
признаков преступления вручается под роспись лицу, в отношении которого оно
вынесено, а также его защитнику.
Оформление производства по рассмотрению представления о наличии (об
отсутствии) признаков преступления. Материалы рассмотрения представления,
включающие представление, приобщенные к нему копии документов, копии личных
документов, документов, собранных коллегией судей в процессе подготовки к судебному
заседанию (письма, справки, квитанции, адвокатские ордера, ходатайства и др.), протокол
закрытого судебного заседания, приобщенные к нему документы в ходе судебного
заседания, заключение коллегии судей о результатах рассмотрения представления,
составляют отдельное самостоятельное производство и хранятся в суде.
Проверка заключения коллегии судей в кассационном порядке. Законность,
обоснованность и справедливость заключения коллегии судей, принятого по результатам
рассмотрения представления об истребовании заключения о наличии признаков
преступления, могут быть обжалованы в вышестоящий суд в кассационном порядке в
течение 10 суток со дня его вынесения. Право принесения жалобы помимо лица, в
отношении которого представление вносилось, принадлежит его защитникам. Заключение
коллегии судей может быть также обжаловано в вышестоящий суд и стороной обвинения.
Суд кассационной инстанции принимает решение в рамках общих правил. Закон не
исключает возможности повторного обращения в суд с представлением об истребовании
заключения о наличии признаков преступления.
Пересмотр заключений в порядке надзора.
Заключение может быть обжаловано в порядке надзора по общим правилам,
установленным гл. 48 УПК. Право принесения надзорной жалобы в данном случае
принадлежит лицу, в отношении которого вносилось представление, его защитнику.
Решение суда кассационной инстанции, принятое по результатам рассмотрения
заключения, может быть также обжаловано и путем принесения надзорного
представления соответствующими прокурорами. Суд надзорной инстанции принимает
решение по надзорной жалобе или надзорному представлению прокурора в порядке,
предусмотренном гл. 48 УПК.
Истребуя заключение о наличии признаков преступления в действиях депутата,
инициатор уголовного преследования не смог перечислить их в своем представлении.
И.о. прокурора Архангельской области в порядке ст. 448 УПК РФ обратился в суд с
представлением о даче заключения о наличии в действиях депутата Архангельского
областного Собрания депутатов А. признаков преступления, предусмотренного ч. 2 ст.
129 УК РФ.
Коллегия судей Архангельского областного суда оставила представление без
удовлетворения.
И.о. прокурора на данное заключение принес кассационное представление, в
котором указал, что в опубликованной им статье "Крупчак "кинул" Ющенко в пекло
предвыборных страстей на Украине" распространил заведомо ложные сведения.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, отказав в
удовлетворении представления, указала следующее.
Согласно ст. 129 УК РФ клевета - распространение заведомо ложных сведений,
порочащих честь и достоинство другого лица, подрывающих его репутацию.
По смыслу закона в представлении прокурора должно было быть указано, какие
именно ложные сведения, порочащие честь и достоинство другого лица или
подрывающие его репутацию, распространил А.
Однако в представлении это не отражено <1>.
--------------------------------
<1> Определение СК ВС РФ от 15.09.2005 N 1-005-50 по материалу в отношении А.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Судебный контроль в уголовном процессе - самостоятельный межстадийный
институт, зародившийся много лет назад. В настоящее время в Российской Федерации
данный институт является составным элементом как теории уголовного процесса, так и
судебной практики. Ежегодно в рамках судебного контроля судами общей юрисдикции
осуществляется около 1 миллиона действий.
Судебный контроль развит и в других странах, ряд из которых пошел по пути
создания специализированных судебных инстанций, осуществляющих лишь судебноконтрольные действия (Франция, Молдова). В других государствах судебно-контрольные
инстанции возложены на конкретные органы правосудия в системе судов общей
юрисдикции (США, ФРГ).
Есть все основания полагать, что к специализации в области судебного контроля со
временем придет и Россия. Для этого следует точно очертить сферу данного вида
судебной деятельности, создать соответствующие суды, снабдить их необходимым
законодательством.
В настоящее время судебный контроль в Российской Федерации (как и прочие виды
судебной деятельности) развивается преимущественно методом "проб и ошибок".
Эволюция данного института сдерживается отставанием теории от практики. В этой связи
настоящее учебное пособие должно сыграть определенную роль в становлении доктрины
судебного контроля в целом, различных его разновидностей.