Кулинарный поединок

литгостиная
суббота 27 марта 2010 года
http://magmetall.ru
Кулинарный поединок
Проблемы во взаимоотношениях между мужем и женой
начали возникать еще в первобытные времена
В ДАВние-ДАВние ВременА,
много тысячелетий назад, когда
тридцатиметровые тиранозавры
давили мамонтов, как лягушек,
а саблезубые тигры не особо
гоняли в поисках пищи, ибо ее и
так было полно, когда гигантские
ящеры откладывали свои яйца в
пещеры к медведям, абсолютно
не беспокоясь, успели те оттуда
выскочить или нет, и произошла
эта история…
П
ервобытный человек – волосатый, небритый, в общем, питекантроп, остановился около
своей пещеры. Он хочет туда войти,
он устал и голоден. Но вход завален
изнутри камнем и, наверное, чем-то
подперт. После долгих усилий камень,
наконец, поддается. Человек с грохотом влетает в свою нору. Перед ним
тут же возникает женщина со скалкойпалкой в руках.
– Ах, ты ду! – говорит мужчина ей,
что на первобытном языке означало
«Какого ляда закрылась?»
– Сам ду! – отвечает жена, то есть
«Ты где, скотина,
был?»
– Где-где… В соседнем племени!
Надо же как-то налаживать международные связи, – он сделал умный вид
и скрестил руки на груди.
– Ага! Связи, значит! Доналаживался
уже, дальше некуда, что набедренную
повязку наизнанку надел! К тому же
чужую! И цветочками сегодня от тебя
незнакомыми пахнет... Кто это тебя обтер?! Тоже мне, вождь! Знаешь, как это
называется... Бл... б... бя... Тьфу! Даже
слова-то такого еще не придумано, а
ты уже успел...
Вождь удивленно смотрит на набедренную повязку – да, промашка
вышла... И тут же, чтоб спрятать сие
неудобство, хватает на руки первого
подвернувшегося ему ребенка, и
толкает им женщину.
– Не ори! Ты тоже хороша! Дети
некормленые, кричат, дерутся... и
двоечники! Очаг не горит! Бардак в
семье! Она меня еще учить вздумала,
куда ходить и что делать! А может, это
был символический обмен шкурами с
соседней, дружественной нам деревней, – и мужчина, забыв о приличиях,
трясет новой одеждой, а заодно и всем
прочим перед супругой. – Так сказать,
в знак хороших отношений. Вот и все!
Вот бабы! Что за народ! И отдельная ей
пещера, и муж при должности... Мясо
почти каждый день! Ну, не каждый…
Раньше так вообще целые очереди,
бывало, приходилось отстаивать, чтобы задрипанную лань подстрелить! Так
что, заткнись! А ей все мало! Другие
из своих пещер, как собаки из будки,
выглядывают, а у нас один вход чего
стоит! Это же целая лоджия! Впрочем,
ты в дверях тоже не очень смотришься
– как корова из сарая! Ха-ха-ха!
«Коровы из сарая» первобытная
жена не выдерживает и пуляет в мужа
ногой от мамонта.
– Ничего себе! Это ж вам не ножка
Буша! – и он вспомнил худые коленки
вождя из далекой недружественной
деревни. – Так ведь и убить можно!
В ответ пришлось заехать супруге
в ухо. Начинается драка. Драка в
первобытной семье – обычное дело.
Дети тут же сбежались посмотреть
поединок. Одни болели за папу, другие
– за маму. А что?..
Телевизора нет – лишняя развлекаловка
не помешает. Турнир
получился достойный.
Нога вымершего в
свое время животного не уставала летать по пещере, пока не попала в чан
с простоквашей. Так в ней и утонула…
В итоге никто не победил. Соперники
разбрелись по своим углам: один – с
расцарапанным лицом, другая – с
большим красным ухом.
– Международные отношения... –
заплакала жена в своем углу. – Знаем
мы ваши отношения! Иди, обменивайся! Своими трусами и дальше! Я так
думаю, – и она оценивающе глянула
на огромную фигуру супруга. – Размеры тела и форма не всегда пропорциональны объему мозгов...
Ничего себе, выдала! Сия фраза
для вождя племени оказалась столь
сложной и загадочной, что тот так и не
нашелся что ответить и молчал потом
до вечера.
…Костер догорал, голодные дети
плакали. Особо взрослые отпрыски
уже вернулись с улицы с бананами и
пойманной в местной речке рыбкой.
С кетчупом можно
не только шашлык,
но и подметки
проглотить
Папаша тут же половину отобрал и,
не обращая внимания на возмущенные крики детей, все съел. Потом
огляделся.
– Пора кушать, – решил он.
Пара бананов и хвостик от рыбки
только раздразнили аппетит. Человек
вспомнил про мамонтову ногу, которой
они еще недавно пулялись друг в дружку. Увидев ее в чане с простоквашей,
немного расстроился – как бы продукт
не испортился… Но потом решил, что и
так сойдет. Откуда питекантропу было
знать, что простокваша – это неплохой
маринад для мяса. Глянул в угол, где затихла его супруга, и, наконец, собрался
силами – надо с едой постараться. А
то и набедренную повязку, и «коровью
морду» она скоро не забудет. А спать
ложиться сегодня одному ужас как не
хотелось!
Связанные дорогой
Вышли «Осенние сказки» Алины Чинючиной
Сборник «осенние сказки»
– первая книга Алины Чинючиной. Для молодого, но уже
сложившегося автора это – очередной этап в творчестве.
Р
ассказы сборника – почти все
фэнтези. Работает в этом жанре
Алина легко, ей помогает увлечение историей. Для нее это – повседневный мир, оттого и выходят такие
яркие живые персонажи.
Ее герои – волевые личности с
сильными характерами, выписанные
в лучших романтических традициях.
Выросшая в степях Тамира, в имени
которой уже содержится какой-то янтарный зной, вдруг полюбила северного
князя Плана. Он ее игрушка, он ее
гибель, он ее жизнь. Страсть дворянки
южного государства начинается с простого «хочу», а кончается трагедией,
когда она, вопреки воле брата, спа-
сает любимого. Тамира, силой своей
подобная Кармен Проспера Мэриме,
поступает только так, как могла поступить, и никак по-другому.
Женские образы у Чинючиной прописаны с особой тщательностью, с
глубоким психологизмом. Каждой из
ее героинь дана любовь, которую они
принимают или не принимают, дано
право на счастье – огромное, как мир.
Чинючиной куда важнее говорить о
чувствах своих героинь, чем о войнах,
ведущихся в древних выдуманных государствах. Почти по Лермонтову: «Порою
судьба одного человека куда интереснее судьбы целого народа». Для Алины
это некая аксиома, на основе которой
строятся все ее рассказы.
«Сказка про счастье» – отнюдь не
сказка, как и все прочие, – в том
и парадокс названия цикла и книги. Алина знакомит нас с Магдой,
женщиной совсем не старой, очень
Автору куда важнее говорить о любви, счастье, чем о войнах
...Женщина с интересом смотрела,
как ее недавний противник колдует у
костра. Как он срезает мясо с кости,
как кромсает его потом на кусочки, как
нанизывает на прутики, как заливает
зачем-то потом огонь водой, оставляя
только жаркие угли. Женщине, глядя
на его манипуляции, захотелось даже
повертеть пальцем у виска – что за
выпендреж! Он бы еще танцы вокруг
костра устроил! Дикарь!
– Подожди, подожди, – приговаривал муж, поглядывая на супругу, когда
переворачивал мясо и махал над углями ладошкой. – Я из той деревни еще
и кетчуп притаранил – с подметками
проглотишь! В общем, милая, готовься... А еще я колесо скоро изобрету.
Тут ты меня вообще зауважаешь! Что
это такое? Сам не знаю. Знаю, что
круглое… И катается потом туда-сюда,
туда-сюда. Нет, это не секс. Но ход
мыслей твоих мне нравится…
Через некоторое время все были
накормлены. Блюдо получилось отменным. Муж и жена помирились.
Так впервые в истории человечества было изобретено и приготовлено
такое блюдо, как шашлык. Рецепт маринада в течение столетий еще много
раз менялся, но суть сего открытия
осталась одна: когда трещат угли, когда
шипит, стекая с мяса, жир, когда запах
готовящейся еды перебивает все нехорошее в наших умах, в этот момент
около очага всегда устанавливаются
удивительные тишина и покой. Наступает мир!
Впрочем, сие наблюдение относится и к приготовлению другой пищи
доброй, ждущей «свое счастье».
Действия рассказа разворачиваются на фоне великой войны, против
которой восстают сердца героев.
Порыв Магды к мальчику Раймону,
молодому солдату, – это безумная
жажда жить вне сознания, вне логики, вне всяких правил окружающей
их жестокой реальности. Ощущение
Магды, что смерти нет, потому что в
ней самой жизнь, так пронзительно
остро, что у читателя нет мысли об
иной развязке, кроме как «все будет
хорошо». Но война сильнее их любви,
сильнее их жизни, сильнее всего на
свете, она вычеркивает из текста
мира три судьбы. И до последнего
мгновения не верится – как герою,
так и читателю.
«Уже несколько лет подряд каждую
осень я пишу по сказке», – говорила
мне Алина. Эти самые «сказки» и составили добрую половину ее книги.
Все они глубоко лиричны, символичны
и хранят какую-то особенную светлую
грусть. В «Сказках» множество образов,
живущих самостоятельной жизнью и в
то же время переплетенных между
собой. Образ Тоски, образ Августа,
образ Осени, даже милых слоников –
все это символы грусти по светлому,
дорогому, ушедшему. Осень заметает
листьями следы, убаюкивает душу, но
не лечит от печали, а лишь усиливает
ее. Печаль эта без слез, печаль эта –
усталая улыбка. Все «Сказки» – для
странников и про странников. Самых
разных – маленьких и больших, но
одинаково крепко связанных между
собой Дорогой, которая все зовет, и в
августе так хочется бросить все дела,
выйти на нее и просто идти, рядом со
своей Усталостью...
Имя Алина означает «чужая». И
книга у Алины такая чужая, но одновременно с тем такая близкая, такая
знакомая, как будто читала ее давнымдавно, не помнишь даже когда, а теперь вот перечитываешь. Ты когда-то
точно встречала Тамиру в шелковом
платье, видела менестреля, бредущего
по дороге, заметенной желтой листвой,
черноволосую Регду, поющую в небе
серой птицей...
Остается пожелать Алине, чтобы
она не разучилась слушать мелодию
Дороги, чтобы те слоники из «сказки
для Странника» дали ей в дорогу яблок,
потому что «они ведь не любят яблоки
– в них много косточек. Они просто
заворачивают их на зиму в листочки
нынешних календарей...»
АНДРЕЙ КУДИНОВ
КОЛЛАж> ОЛьгА гАВРИЛОВА
ЕЛЕНА ХОЛОДОВА,
член Союза российских писателей