Ради милосердия божия прошу вас: стойте мужественно, потому

ПУБЛИКАЦИИ ИСТОЧНИКОВ
427
Ради милосердия божия прошу вас: стойте мужественно, потому что вижу
теперь, что толпа неприятелей начинает уже ослабевать и понемногу
рассеивается: идут они уже беспорядочно и не по обычаю своему;
надеюсь на бога, что победа будет наша. Итак, братья, радуйтесь,
потому что вам будет венец многоценный: не только тленный и земной,
но и небесный. Бог сражается за нас, и в страхе находится толпа нече­
стивых».
И вот, когда говорил это император, стрелой из лука был ранен
в бедро правой ноги военачальник Иоанн Джустиниани. Этот столь опыт­
ный в военном деле человек, когда увидел, что из его тела течет кровь,
весь переменился: и если раньше проявлял мужество, то теперь от страха
разинул рот и вообще после этого стал ни к чему не годен. Оттуда, где он
находился, он ушел: в молчании отправился он искать врачей, не помня
о храбрости и искусстве, которые первоначально обнаруживал. Тем, кто
был с ним, он ничего не сказал и не оставил кого-либо другого вместо себя
во избежание (как это и произошло) замешательства и гибели. Воины же,
обернувшись назад и не видя военачальника, впали в смятение и великий
страх, потому что сказал кто-то, что он бежал. И вот, когда опять слу­
чайно находившийся там император увидел, что воины пришли в замеша­
тельство и, как овцы преследуемые, полны страха, то, узнав причину этого
и увидев своего военачальника Джустиниани бегущим, — приблизившись
к нему, говорит: «Брат! Что это ты сделал? Вернись на отведенное тебе
место! Рана эта незначительна. Вернись, потому что теперь в этом особенно
большая нужда! Город висит на руках твоих и ждет, чтобы ты освободил
его». Много говорил ему император, но Джустиниани ничего не ответил,
а переправился в Галату и там от огорчения, окруженный презрением,
с позором скончался. Турки же, видя столь великое замешательство наших,
осмелели. Случившийся там Зоган-паша, побеседовав с янычарами и про­
чими, особенно поднял их настроение. И вот некий янычар, по имени
Хасан (а происходил этот гигант из Лупадия), левой рукой держа над
головой щит, а в правой зажав меч, полез на стену — туда, где видел
смятенье наших. З а ним последовало примерно тридцать других, соревно­
вавшихся с ним в мужестве. Наши же, что оставались на стене, поражали
их копьями, били стрелами и скатывали на них огромные камни, так что
восемнадцать из них было отогнано от стены. Но Хасан решил не оста­
навливать натиск до тех пор, пока не взберется на стены и не обратит
наших в бегство. И вот, когда он возобновил свою попытку и когда за ним
последовало много других турок, все они оказались на стене. А наши
вследствие своей малочисленности не смогли помешать им подниматься,
ибо неприятелей было великое множество. И, вступив с поднявшимися на
стены турками в рукопашную схватку, наши начали бой на стене: и было
немало перебито турок. Упал со стены во время этой схватки и Хасан, сра­
женный каким-то камнем. Наши же, обернувшись к нему и увидев его
лежащим, со всех сторон стали бросать в него камнями. Поднявшись на
колено, он оборонялся, но от множества ран опустил правую руку и был
засыпан стрелами. И много других было убито и ранено и унесено вслед­
ствие ран в лагерь. Затем вся эта столь многочисленная, поднявшаяся на
стену толпа неприятелей рассеяла наших и, покинув внешние стены, чрез
ворота внутренней стены, растаптывая друг друга, устремилась в город.
Когда так обстояло дело, внутри и вне города и даже с участка гавани
раздался какой-то крик: «Укрепление взято; вверху на башнях уже под­
няты неприятельские знаки и знамена!» Этот крик обратил наших в бег­
ство, а неприятелям придал силу: И, издавая многочисленные победные
вопли, с отвагой и без страха все они поднялись на стены.