Протоиерей Глеб Каледа — первый ректор Катехизаторских курсов

Протоиерей Владимир Воробьев
Протоиерей Глеб Каледа — первый ректор
Катехизаторских курсов
Первая моя встреча с отцом Глебом около 25 лет назад
была как будто случайной и будничной, но хорошо запомни­
лась. Мы были в гостях и пили чай, отец Глеб рассказывал о
войне. Я мог бы встретить его лет на пятнадцать раньше, т. к.
работал в том же институте, что и он, но тогда знакомство не
состоялось. Уже познакомившись, видел его неоднократно,
но всегда неожиданно и мимолетно. Помнится, как он быст­
ро идет, почти бежит, по переулку, направляясь в храм Ильи
Обыденного, а за ним трусцой спешит длинный выводок его
детей. Маленького роста, совсем худой, энергичный и быст­
рый, он никогда не производил впечатления, адекватного его
возрасту, был по-молодому деятельным и по-суворовски стре­
мительным. Узнал я о тайном священстве отца Глеба в связи
с перепиской с нашим общим старцем иеромонахом Павлом
(Троицким), но догадался об этом раньше.
Близкое и частое общение с о. Глебом началось примерно
с 1988—1989 гг., когда появились новые возможности и жизнь
церковная стала быстро меняться. Пользуясь неведомой прежде
свободой мы с друзьями-священниками стали организовы­
вать лектории в разных клубах Москвы. Два первых лектория
были короткими — всего по четыре лекции, а потом мы от­
крыли годовой лекторий в Центральном доме культуры же­
лезнодорожников (ЦДКЖ), составили годовую программу,
пригласили известных лекторов. Тогда присоединился к нам и
о. Глеб, еще нелегализовавший свое священство. Он, как все­
гда, с замечательно живым интересом на все реагировал, от­
вечал на вопросы, читал лекции, беседовал со слушателями.
Он уже вел переговоры о том, чтобы начать служить на при­
ходе, но на грамоте, которую дал ему митр. Иоанн (Вендланд), рукоположивший его, не была проставлена дата из
соображений конспирации, и Патриархия не принимала этот
документ. Мы пытались помочь, искали поручителей и хода301
Протоиерей Глеб Каледа
таев, просили о назначении о. Глеба в Спасский храм Андро­
никова монастыря, но все не получалось. В конце 1990 г. по
инициативе игумена Иоанна (Экономцева) был учрежден
Союз Православных Братств, имевший целью объединить сти­
хийно возникшие братства и упорядочить их отношения с
Церковью. В союзе были объявлены 15 секторов, и все мы,
призванные участвовать, должны были записаться в какойлибо сектор. Для нас выбора, естественно, не было — все мы
вошли в образовательный сектор, который сразу стал самым
мощным и активным. Лектории наши уже дали свои плоды,
мы решили организовать на их базе катехизаторские курсы, и
нужно было выбрать ректора.
Хорошо помню, как подошел ко мне о. Сергий Романов с
предложением: "Давай выберем о. Глеба, он человек энергич­
ный, деятельный, сразу себя покажет, и игумен Иоанн (Экономцев) поможет ему легализоваться и начать служить". Это
предложение всем понравилось — все мы о. Глеба очень ува­
жали, и выборы прошли единогласно.
О. Глеб развил кипучую деятельность, и 6 февраля 1991
г. начались занятия на наших курсах. Записались на них при­
мерно 300 человек — наши духовные чада и прихожане.
Потом обсуждались программы, уставы, составился из нас
Учебный Совет, все время думали о помещениях и финан­
сировании. Энтузиазм у преподавателей и студентов был
огромный, и курсы сразу получили довольно широкую из­
вестность, а о. Глеб очень скоро стал близким помощни­
ком игумена Иоанна (Экономцева) и, действительно, был
принят в клир и назначен служить в родной ему храм Ильи
Обыденного. Игумен Иоанн скоро увидел, что только два
сектора по-настоящему живут, и предложил Святейшему
Патриарху Алексию учредить два новых синодальных отде­
ла, что и было сделано. Во главе Отдела благотворительно­
сти был поставлен архиепископ Солнечногорский Сергий,
а во главе Отдела религиозного образования и катехизации
— игумен Иоанн, оставивший председательствование в
Союзе Православных Братств отцу Кириллу (Сахарову).
Новый отдел получил Высоко-Петровский монастырь, в
нем были запланированы 5 секторов, и во главе главного
303
— сектора религиозного образования о. Иоанн просил встать
о. Глеба. О. Глеб не мог отказаться, да и не хотел — его
деятельность быстро и успешно развивалась, он стал пого­
варивать об уходе с ректорства, и на Учебном Совете 29
мая 1991 г. он попросил его переизбрать, т. к. совмещать
служение в храме, руководящую роль в Отделе и ректор­
ство на курсах ему было трудно — 2 декабря о. Глебу испол­
нялось 70 лет. Тогда было устроено тайное голосование —
выбирали ректора из двух кандидатов: о. Николая Соколова
и меня. Мы с о. Николаем проголосовали друг за друга, но
ректором избрали меня.
О. Глеб с грустью оставлял свое ректорское послушание,
но отдельская работа скоро закрутила его до изнеможения.
На курсах он читал лекции по научной апологетике, был
активным членом Учебного Совета и был наши прямым на­
чальником, т. к. по просьбе о. Иоанна и о. Глеба курсы теперь
подчинялись отделу. Осенью 1991 г. на курсы набрали еще 300
человек, причем конкурс был серьезный. Этот набор дал нам
в будущем прекрасных преподавателей. Стало ясно: можно
открывать Богословский институт. О. Глеб был вначале про­
тив, говорил, что не надо спешить, но Учебный Совет про­
голосовал "за", и снова началась работа над уставом. К весне
устав был готов, было получено благословение Святейшего
Патриарха Алексия, новый Богословско-Катехизаторский
институт входил в подчинение Отделу по религиозному об­
разованию и катехизации. Осенью состоялся новый набор на
первый курс института, а студентам, окончившим I и II годы
катехизаторских курсов, было предложено перейти соответ­
ственно на второй и третий курсы института. В октябре Свя­
тейший Патриарх Алексий утвердил устав Института, его
Ученый Совет и ректора, и устав был зарегистрирован в Ми­
нюсте. Далее с о. Глебом мне приходилось встречаться в Отде­
ле, на Ученых Советах, в дни отпеваний или в дни памяти
наших близких, в дни общих торжеств. Дважды был у него
дома, помню его теплые беседы. Вместе с о. Глебом довелось
летать в командировку в Новосибирск на конференцию. В го­
стинице по вечерам мы обсуждали разные проблемы, как раз­
вивать духовное образование, как воспитывать студентов,
304
мягко спорили о канонизации царственных мучеников. По­
том в Москве о. Глеб один или два раза водил меня в Бутыр­
скую тюрьму, рассказывал о своей работе с заключенными,
которая, кажется, в последнее время едва ли не больше всего
кроме литургии сроднилась его доброму сердцу. Теперь он слу­
жил в Сергиевской трапезной церкви Высоко-Петровского
монастыря и в Бутырской тюрьме.
К концу жизни о. Глеб пришел, достигнув поистине вы­
сокого духовного устроения. Он соединил в себе природную
порывистость, стремительность и даже некоторую резкость
характера с рассудительностью, смирением, скромностью,
настоящей духовной любовью. О. Глеб был замечательным ду­
ховником — мне один раз довелось исповедоваться у него.
Вера его была пламенной, и жизнь была горением. Он цели­
ком отдавался тому, кого и что любил, а любил он больше
всего Бога. Большую часть жизни ему пришлось заниматься
наукой, и делал он это тоже с любовию, добившись больших
результатов. Но теперь, напоследок, он все свое трепетное
сердце, все время и силы посвятил на служение Церкви.
Но отношения наши омрачились: Ученый Совет (случи­
лось это в отсутствие о. Глеба) решил перенести лекции по
апологетике с первого курса на последний. В связи с этим
один год нужно было пропустить. О. Глеб неоднократно гово­
рил даже и на совете, что чувствует себя слабее и так много
работы в отделе и в тюрьме, что ему нужно было бы пропус­
тить один год, чтобы выдержать, но хотя не моя инициатива
была переносить его курс (напротив, я предупреждал совет,
что о. Глеб может огорчиться), тем не менее о. Глеб все же
огорчился, и я почувствовал какую-то его обиду на меня. На­
прасно я говорил теперь, что апологетика не изгнана из Ин­
ститута, что на следующий год о. Глеб снова будет читать,
как он и хотел... Мы общались, но отношения стали непрос­
тыми, появилась натянутость.
8 июня 1994 г. на литургии после освящения главного
придела институтского храма Живоначальной Троицы Свя­
тейший Патриарх Алексий возвел о. Глеба в сан протоие­
рея, а был он к этому времени в священном сане уже при­
мерно 20 лет. А потом скоро — больница.
305
В больнице, с неизлечимым раком о. Глеб был таким же
как всегда — спокойным, мужественным, собранным, по­
груженным в молитву и мысли о своем служении Церкви.
Навещая его, я ощутил снова его любовь и доверие, напря­
женность прошла, о. Глеб был ласков, прост, откровенен,
дружелюбен больше, чем прежде — искушение было побеж­
дено. Мы снова тепло беседовали и обсуждали институтские
проблемы. О. Глеб не жаловался на свои страдания, и о болез­
ни говорил мало. Сначала он выходил на прогулку, мы ходи­
ли смотреть, как восстанавливается храм иконы Божией Ма­
тери "Отрада и утешение" за Боткинской больницей. Потом о.
Глеб уже не вставал с постели и, видимо, тяжело страдал. Но
ни тени жалости к себе или уныния не видно было в его душе.
Серьезно, спокойно и мужественно готовился он к смерти,
которую, очевидно, уже предчувствовал, как на войне, твер­
до с молитвой и верой шел навстречу зову Божию. Предсмер­
тные страдания и кончина о. Глеба (1 ноября 1994 г.) явили
всю высоту и благодатность его души, с торжеством совер­
шилась победа его светлой веры над болезнью и смертью.
306