Стоп, машина! - Экономическая экспертная группа

ПРОФИЛЬ
EEG-13-12-24-3
www.profile.ru/ekonomika/item/78414-stop-mashina-78414
24.12.2013 | Марина Соколовская
Стоп, машина!
Рост российской экономики в 2013 году резко затормозился
Фото: ИТАР-ТАСС
У экспертов есть разные предложения по стимулированию роста, но они полагают, что Владимир
Путин выберет инерционный сценарий развития. Еще в начале года российские власти весьма
оптимистично смотрели в будущее, прогнозируя, что экономика страны вырастет не менее чем на
3%. Но уже первый квартал показал, что эти прогнозы не оправдываются. Тогда
Минэкономразвития, которое возглавлял тогда Андрей Белоусов, скорректировало прогноз до
2,4%. Спустя еще квартал возникли серьезные опасения, что и эти «два с хвостиком» набрать не
удастся. В сентябре новый министр экономики Алексей Улюкаев понизил прогноз роста ВВП до
1,8%. Однако итоги третьего квартала оказались совсем неутешительными: за девять месяцев рост
ВВП составил лишь 1,3%. В итоге в начале декабря годовой прогноз был опять понижен — теперь
до 1,4%. При этом надо отметить, что практически все отрасли экономики чувствуют себя
неважно: промышленное производство в минусе, оборот розничной торговли растет всего на
несколько процентов. По предварительным оценкам, инвестиции в основной капитал за 11
месяцев этого года упали на 0,8%. «Снижаются инвестиции в основной капитал, и это самый
тревожный симптом, ведь без инвестиций невозможен устойчивый долгосрочный рост
экономики», — отмечает главный экономист банка HSBC по России и странам СНГ Александр
Морозов.
Единственное светлое пятно — сельское хозяйство, которое после провального прошлого года
показывает впечатляющую динамику в 6,8% за январь—ноябрь. Продолжается отток капитала из
страны (он ожидается на уровне $55—60 млрд по итогам года, что ненамного меньше
прошлогоднего показателя в $62,6 млрд). Из-за слабого спроса и низких цен на металлы и другое
сырье (кроме углеводородов) стагнирует экспорт, постепенно сокращается положительное сальдо
торгового баланса и тают золотовалютные резервы (минус $25 млрд с начала года), которые ЦБ
тратит на поддержание курса рубля. Аналитики Sberbank CIB отмечают: фактически ЦБ
финансировал отток капитала, что привело к «существенному ухудшению экономической
ситуации». При этом инфляция вышла за целевые показатели и ожидается на уровне 6,5% по
итогам года. По мнению Александра Морозова, «новая реальность» застала врасплох большинство
чиновников и проправительственных экономистов, рассчитывающих на восстановление
устойчивого роста российской экономики.
Отчасти ухудшение экономического положения страны связано с ухудшением мировой
конъюнктуры на многих сырьевых рынках (металлов, угля, удобрений), что приводит к падению
их производства в России (нефть — исключение), а также к спаду в смежных отраслях (например,
железнодорожные перевозки). Кроме того, снижается производство в ряде отраслей,
ориентированных на внутренний спрос, — например, производство автомобилей.
Президент консалтинговой компании «Неокон» Михаил Хазин говорит, что ситуация за
последний год изменилась незначительно, спад идет с четвертого квартала 2012 года. Он полагает,
что правительство пошло на пересмотр прогнозов и признание проблем по двум причинам. Первая
— это сокращение доходов бюджета и необходимость сокращения расходов. Вторая — майские
указы президента Владимира Путина, требующие наращивания бюджетных трат. «Это не мы
виноваты, это экономика сама не хочет выполнять ваши указы, Владимир Владимирович, а мы ни
при чем», — иронизирует Хазин.
Гендиректор консалтинговой компании «Аркаим» Александр Дорофеев отмечает, что в целом
ситуация в экономике непростая, но не катастрофическая. «Вообще, пока ничего кардинально
катастрофического с российской экономикой не произошло, но проблема в том, что драйверов
роста не осталось», — считает эксперт.
С тем, что до «катастрофы далеко», соглашается и Александр Морозов. Экономический рост в
России продолжится, хотя и медленными темпами и далеко не во всех отраслях. «Мировая
экономика немного ускорила свой рост, что вселяет надежду на некоторое восстановление в
экспортных отраслях России, — считает он. — Российские компании адаптируются к низким
темпам роста спроса, снижению нормы прибыли и росту реальных (с учетом инфляции)
процентных ставок. Это должно несколько подтолкнуть экономический рост в России в
ближайшие кварталы».
«В нынешней ситуации бесполезно ждать повышения инвестиционной и деловой активности, —
уверен научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. — Поэтому
экономический рост будет составлять не более 2%. Но медленное развитие не позволит говорить о
модернизации, а это значит, что та задача, которую ставит перед собой руководство страны, будет
просто невыполнима».
Михаил Хазин более категоричен в оценках перспектив российской экономики. «В реальности
полностью исчерпана модель развития российской экономики, основанная на либеральной схеме
привлечения «иностранных инвестиций», — считает он. — Поскольку такая схема предполагает
валютный возврат, а в последние годы в страну притекает все меньше и меньше валюты. То есть
падает объем иностранных инвестиций, которые российская экономика может «переварить».
Сделать тут ничего нельзя, это объективная ситуация, она несколько улучшится только в том
случае, если будет, скажем, большая война на Ближнем Востоке, да и то это поможет только на
время».
Правительство и президент признают, что ситуация в экономике сложная. Слово «кризис» никто,
правда, не произносит, но эпитеты вроде «тревожная» (Алексей Улюкаев) или «кислая» (Дмитрий
Медведев) слышатся постоянно. Также на всех уровнях власти говорят о том, что инвестиционный
климат в стране продолжает оставаться неблагоприятным. Кардинального улучшения в этом
отношении так и не произошло, констатирует экс-министр, помощник президента Андрей
Белоусов. И таких цитат можно привести еще не один десяток. Но при этом каких-то активных
действий ни в Кремле, ни в Белом доме не предпринимается. Принятая в
середине года программа стимулирования экономики успешно забыта, а новой так и не появилось.
Пожалуй, самым «смелым» шагом стало решение о замораживании тарифов на услуги и
продукцию естественных монополий на 2014 год. Но это решение и самое неоднозначное, ведь
заморозка приведет к сокращению инвестпрограмм таких компаний, как «Газпром», РЖД и пр., а
значит, снизится и объем заказов для промышленности.
Неправительственные эксперты, как обычно, разделились на два лагеря — либеральный и
дирижистский. Директор по макроэкономическим исследованиям Высшей школы экономики
Сергей Алексашенко говорит, что нужна кардинальная перестройка институтов власти, в том
числе судебной, чтобы обеспечить защиту прав граждан и инвесторов, обеспечить свободные
выборы и сменяемость власти. С коллегой соглашается и Евгений Ясин. Сегодня сталкиваются
силы рыночной экономики и силы государственной бюрократии, считает он. Рыночная экономика
работает в итоге вполсилы. Политика, которую проводит руководство страны, не вызывает
доверия у бизнеса. По мнению руководителя Экономической экспертной группы Евсея
Гурвича, нам нужна интенсивная модель роста. Необходимо, чтобы и государство перешло
от просто увеличения расходов в бюджетной сфере к повышению эффективности расходов.
А резервы для этого очень большие. Необходимо также, чтобы бизнес перешел от
инвестиций к расширению производства и к повышению производительности труда.
«Однако это не сразу произойдет, учитывая неопределенность, которая есть в российской и
мировой экономике, но государство уже начало этим заниматься, — отмечает Гурвич. — В
бюджетном послании президента об этом говорится. Другой вопрос — получится это или
нет».
У директора Института экономики РАН Руслана Гринберга иной подход. «Необходим рост 4—5%
в год, и я думаю, в принципе это выполнимая задача. Но для нас важен сегодня не только рост, но
и изменение структуры экономики, — полагает эксперт. — Наша экономика продолжает
оставаться примитивной. Нам необходима мощная программа переструктуризации экономики. В
условиях вялого всемирного спроса альтернативы государственным инвестициям,
государственным проектам нет. Нам необходимы мегапроекты, и именно гос ударство должно их
финансировать. Это надо инициировать и не бояться увеличивать траты бюджета.
Государственный долг у нас небольшой».
А Александр Морозов не верит в эффективность госрасходов. Экономический рост во всех
странах мира вытекает из инициатив частного бизнеса, государственные компании в лучшем
случае могут обеспечить стабильность и вялый рост. Поэтому именно частный бизнес должен
иметь возможность определять приоритеты.
«Я не уверен, что бизнес-сообщество поддержит государственные инфраструктурные мегапроекты
и выступит за реализацию относительно некапиталоемких проектов, способных расширить узкие
места в инфраструктуре, — считает Александр Морозов. — Достаточно очевидно, что, сужая
государственный сектор посредством приватизации и сокращения госаппарата, можно увеличить
потенциал частного сектора. Это еще одно направление действий». По мнению эксперта, бизнес в
России страдает от постоянных изменений законодательства и регуляторной среды, которые
зачастую непредсказуемы. В такой среде можно инвестировать только при ожидании
сумасшедшей прибыли или при наличии сумасшедшего энтузиазма. Однако времена высоких
прибылей остались в прошлом. «Возможно, принятие временного моратория на изменения
коммерческого законодательства и законодательства, непосредственно влияющего на бизнес,
было бы правильным первым шагом навстречу интересам бизнес-сообщества», — говорит
Александр Морозов.
Рецепты Михаила Хазина ближе к тому, о чем говорит Руслан Гринберг: надо
переориентироваться с внешних инвестиций на внутренние. Сделать это быстро, по его мнению,
нельзя, так как для внутреннего инвестиционного процесса нет институциональной базы, она
полностью разрушена за двадцать лет. Значит, нужно радикально менять экономическую
политику и искать новые деньги, которые могут быть направлены на возврат текущих инвестиций.
«Поскольку экспорт расти не будет — значит, нужно сокращать импорт, то есть заниматься
импортозамещением.
Но это противоречит как идейным принципам либералов, которые сегодня определяют
экономическую политику, так и их политическим интересам, поскольку импортозамещение — это
отбирание текущих доходов у их западных «партнеров», — полагает Хазин.
Однако что касается возможной реализации всех этих рецептов, имеется одна, но очень большая
проблема. Решение о том, как перестроить экономическую политику страны, принимает один
человек — президент. А он зарекомендовал себя крайне консервативным политиком, считающим,
что его главная задача — сохранять социальную стабильность и избегать резких движений.
Именно поэтому в последние годы правительство не проводит реформ наподобие монетизации
льгот и даже в кризис 2008—2009 годов принимает решение о повышении пенсий, а при слабом
росте в начале 2012 года президент в майских указах закрепляет необходимость повышения
зарплат врачам и учителям.
Сможет ли президент оценить драматизм и глубину проблем текущего момента и предпринять
какие-то решительные действия? Эксперты прогнозы строить не берутся. «Владимир Путин, на
мой взгляд, весьма неглупый человек, но в нем борются желания решать проблемы силовыми или
демократическими методами. Поэтому строить прогнозы достаточно сложно», — считает Евгений
Ясин. По словам Евсея Гурвича, Владимир Путин может поменять правительство. «Это
такая вполне обычная мера, когда в экономике существуют проблемы», — полагает он. Но и
это может не сработать. «Проблема в том, что во власти нет сплоченной команды,
заинтересованной в принципиальных преобразованиях, и у президента, на мой взгляд, нет
достаточных рычагов для изменения этой ситуации», — утверждает Александр Дорофеев. В целом
мало кто верит, что президент решится на кардинальные реформы. На ближайшие несколько лет
вероятен инерционный сценарий, который несет с собой околонулевые темпы роста и постепенное
снижение жизненного уровня населения, поскольку ресурсов для повышения доходов граждан ни
у правительства, ни у бизнеса не будет. Однако бесконечно длиться такая ситуация не может: либо
Россию снова спасет какое-то благоприятное изменение внешней конъюнктуры, либо серьезных
внутриполитических потрясений не избежать.