О христианском прощении обид

4
Миссионерская православная газета
№ 9 , СЕ Н ТЯ Б Р Ь 2 0 1 4
ЛУГ ДУХОВНЫЙ
2 7 с е н т я б р я – д е н ь п р а з д н о в а н и я Ц е р к о в ь ю В о з д в и ж е н и я Ч е с т н о г о и Ж и в о т в о р я щ е г о К р е с т а Го с п о д н я
Слава, Господи, никогда не изнемогающей силе Креста Твоего!
Даждь мне, Господи, любити всякого ближнего своего, как себя, всегда и ни из–за
чего на него не озлобляться и не работать диаволу. Даждь мне распять мое самолюбие,
гордость, любостяжание, маловерие и прочие страсти. Да будет нам имя: взаимная
любовь, да веруем и уповаем, что для всех нас Господь, да не печемся, не беспокоимся
ни о чем; да будешь Ты, Боже наш, единым Богом сердца нашего и кроме Тебя ничто.
Да будем мы между собою в единении любви, якоже подобает, и все разделяющее нас
друг от друга и от любви отлучающее да будет у нас в презрении, как прах, попираемый
И з
д н е в н и к а
о т ц а
И о а н н а
помнить, что этим только я и заслуживаю себе милость Владыки,
иначе мне давно не надлежало бы
и жить.
Ближнего надо еще более любить тогда, когда он согрешает
против Бога или против нас, ибо он
тогда болен, тогда он в беде душевной, в опасности, тогда-то и надо
помилосердовать и помолиться
К Р О Н Ш ТА Д С КО ГО
О христианском прощении обид
Если бы нам задали вопрос: какое
главное различие между языческой
и христианской жизнью, – можно
было бы ответить не задумываясь:
в язычестве было обычаем презирать и ненавидеть своих ближних,
а христианство заповедует любить
даже врагов и прощать причиняемые нам обиды. Времена язычества, по-видимому, давно прошли,
однако, присматриваясь к печальным явлениям нашей жизни, мы
находим возможным спросить: не
осталось ли среди нас язычества?
Подлинно ли мы – христиане, а
не язычники по своей жизни? И не
оправдываем ли мы часто своего
языческого поведения такими рассуждениями: «С волками жить – по
волчьи выть. Сам я человек добрый
и не желаю никому зла. Но что же
делать, когда другие злы и стараются причинить мне всякий вред.
Поневоле приходится защищаться
и отплачивать за обиды, отстаивая
свою честь и благоденствие».
Но разве мы, христиане, можем
забыть величайший образец, которому мы должны следовать? Разве можем мы забыть, как Господь
наш учил нас братской любви, учил
прощать обиды до седмижды семидесяти раз, как Он заповедовал
любить врагов, благословлять проклинающих, благотворить ненавидящим и молиться за обижающих
(ср.: Мф. 5, 44)? Разве можем мы забыть, как, перенеся терпеливо всевозможные оскорбления и муки,
в минуту невообразимого ужаса,
омрачившего небо и всколебавшего землю, Сын Божий обращался
к Небу не с воплем естественной
муки при страшной казни, предстоявшей Ему, не сотворившему ни
одного греха, но с мольбой бесконечной любви за зверских и безжалостных убийц: Отче! Прости им,
ибо не знают, что делают ( Лк. 23,
34)! Можем ли мы забыть все это?
Мы быстры на зло и медленны
на добро. Вот я хочу быть добрым
к врагу и выразить на деле свою
доброту. Но прежде чем я успею
в сердце сделаться добрым, я уже
зол, уже огненная стрела злобы
палит мои внутренности; хочу
быть терпеливым, но прежде чем
я утвержу свое сердце в терпении,
я делаюсь раздражителен, нетерпелив; хочу быть смиренным, но
сатанинская гордость нашла уже
во мне просторный уголок; хочу
быть ласковым, – между тем, когда
нужно оказать ласку, я оказываюсь
грубым…
Брат! Ты чувствуешь в сердце
убийственное зло на ближнего,
тебя мучат злые думы об обидах,
причиненных тебе от него, – вот
о нем и приложить к нему целительный пластырь – слово ласки,
вразумления, обличения, утешения, прощения, любви. Все грехи и страсти, брани и свары суть
истинно болезни душевные, так и
тебе средство избавиться от внутренней тесноты: представь множество своих грехов и живо вообрази, как на тебе терпит их Владыка
живота твоего, как Он ежедневно и
без числа отпускает тебе, если ты
искренно молишь Его о том, согрешения твои, – ты, между тем,
не хочешь простить ближнему нескольких вспышек страсти, возбужденных в нем диаволом. Вздохни, если можешь, поплачь о своем
безумии, осуди только непременно
себя, никак не ближнего, – и вот
от Владыки готово тебе помилование: теснота внутренняя как
дым исчезнет, мысли прояснятся,
сердце успокоится, и ты будешь
опять ходить в пространстве сердца. Чтобы не помнить тебе злобы
против ближнего, а от души прощать его. Вспомни, что ты сам не
чужд злобы, равно как и всех других страстей. Признавай немощи
и страсти ближнего за свои собственные: «Прощающе друг другу,
якоже и Бог во Христе простил есть
вам» (Еф. 4, 32). Буду же я немилосердно гневаться на себя, и прощение обид и погрешностей ближнего против меня, непотребного,
считать за особенное счастие, да и
мне долготерпеливый, щедрый и
милостивый Господь простит хотя
некоторые согрешения. Я должен
надо смотреть на них. Их надо лечить водою любви, которая сильна
потушить всякий адский пламень
злобы и других страстей. Но горе
и беда нам, нашему самолюбию,
когда будем увеличивать этот пламень новым адским пламенем,
своею собственною злобою и раздражительностью, и будем, таким
образом, помощниками духов злобы, усиливающихся во всякое время производить всякое душевное
запаление в людях посредством
многоразличных страстей.
Ты ненавидишь врага? Ты глуп!
Почему? Потому что, когда враг
тебя гонит, ты еще сам себя внутренно гонишь, ибо скажи, не гонение ли, не самое ли жесткое гонение – мучить себя ненавистью к
врагу? Люби врага – и ты будешь
премудр. Духом вражды, злобы,
ненависти не служи диаволу и зла
не умножай злом, царства вражия
не распространяй в царстве Христовом. Побеждай благим злое. А
злом зла не победишь, как огнем
огня не уничтожишь. Злоба всегда мечта диавола. Любовь – всегда
истина Божия, и чадо Божие. Так
Сын Божий, так Бог во Святой
Троице восторжествовал и торжествует над неблагодарным и злонравным родом человеческим: так
святые Божии торжествовали над
врагами своими, любя их и делая
им добро!»
Только неверие наше может
внушить нам опасение, что мы можем много потерять, прощая обиды. «Сохрани кроткое и миролюбивое расположение к брату даже
тогда, когда он коварно или хитростию или же как либо ненамеренно лишает тебя последнего рубля.
Тут-то и покажи, что ты любишь в
ближнем образ Божий больше всего земного и тленного, что любовь
твоя николиже отпадает (ср.: 1 Кор.
13, 8). Говори: Бог упование мое,
или: «упование мое – Отец, прибежище мое – Сын, покров мой –
Дух Святой – Троица Святая». А
как многие из нас раздражаются
и выходят из себя, когда их лишают не последнего рубля, а только
некоторой небольшой части из их
далеко не последнего имущества!
Сколько возмущения, гнева, желчи, горьких упреков, ропота, иногда проклятий! Боже праведный! И
этот прах, называемый деньгами,
или же эти брашна и питья могут
производить такую бурю в наших
христианских душах, в нас, когда
мы знаем слово нашего Спасителя: «Не зависит жизнь человека от
изобилия его имения» (Лк. 12. 15).
Вообще множество случаев может представиться в этой жизни
бесчисленных взаимных несовершенств наших, и если при всяком
случае огорчаться, то не станет нашей жизни и на несколько месяцев. Да притом огорчением и раздражением не поправляется дело,
а, напротив, более расстраивается
чрез наше расстройство. Лучше
же быть всегда спокойным, ровным, всегда исполненным любви
и уважения к больному нравственно человечеству или, говоря честнее, к ближним, к родным своим
и подчиненным нам. Ведь человек
не Ангел, да притом уже жизнь-то
наша сложилась так, что ежедневно и невольно грешим, хотя бы и не
хотели. А кто из нас не хочет, чтобы
к нему относились снисходительно и терпеливо в его нуждах, преткновениях и падениях, неисправностях, опущениях?
А где любовь, там благодать Божия и всякое добро, там спокойствие, там довольство.
Наконец, чтобы поддержать в
себе в минуту искушения истинно
христианское настроение и чувства, будем чаще взирать на крест
нашего Искупителя: он скорее всего напомнит нам о любви к ближнему, о снисхождении и прощении
обид. «Крест без любви нельзя
мыслить и представлять: где крест,
там любовь; в церкви вы везде и на
всем видите кресты для того, чтобы
все напоминало вам, что вы в храме
Бога любви, в храме любви, распятой за нас».
Насилуемый врагом всякого добра – диаволом и увлекаемый страстями, я изобразил на себе крестное
знамение и сказал внутренно: силе
благодати Твоей ничто не может
противиться, – и насилие престало, смущение и теснота прошли,
место их заступила тишина и спокойствие.