ФИЛОЛОГИЯ УДК 821.161.1 (091)¦18¦

ФИЛОЛОГИЯ
УДК 821.161.1 (091)¦18¦
ЕЛЕПОВА Марина Юрьевна, доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой
литературы Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автор 62 научных публикаций, в т.ч. двух монографий
ЛАРИОНОВА Ольга Анатольевна, аспирант
кафедры литературы Поморского государственного
университета имени М.В. Ломоносова, ассистент
отделения по работе с иностранными учащимися
Архангельского государственного технического университета. Автор двух научных публикаций
Ф.М. ДОСТОЕВСКИЙ И Н.Ф. ФЁДОРОВ: К ВОПРОСУ
ОБ ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИХ ИСКАНИЯХ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО
Бессмертие, воскресение, Апокалипсис, Царство Божие, Второе Пришествие,
православная вера
Счастье человечества в земной жизни –
идея, глубоко волновавшая Федора Михайловича Достоевского. От великого нетерпения сердца ему бы хотелось земного всеобщего счастья скоро, близко, даже конкретно в Богоспасаемой России: «Я (хочу) верую в полное царство
Христа <…>. И пребудет всеобщее царство
мысли и света, и будет у нас в России, может,
скорее, чем где-нибудь»1 . Ф.М. Достоевский не
в силах примирить социальное зло в мире и
абсолютное добро Бога, он хочет, чтобы непременно на земле преодолелось «ненавистное
разделение мира». Между тем Евангелие вовсе не обещает всеобщего Царства Христова в
земном существовании человечества до Второго Пришествия.
Ф.М. Достоевский на своем тернистом духовном пути изведал разные искушения. В 1870-х
годах, продолжая напряженнейший поиск высшей истины, он живет надеждой на возможность установления Царства Божия на земле.
В это время Ф.М. Достоевский, подобно его
современнику – великому русскому философу
В.С. Соловьёву, увлечен идеями оригинального
мыслителя Н.Ф. Фёдорова о земном бессмертии,
изложенными в работе «Философия общего
дела». В письме к Н.П. Петерсону, ученику
Н.Ф. Фёдорова, от 24 марта 1878 года Ф.М. До55
ФИЛОЛОГИЯ
стоевский передает свое впечатление от учения последнего в изложении Н.П. Петерсона:
«Затем скажу, что в сущности совершенно согласен с этими мыслями. Их и прочел как бы
свои. Сегодня я прочел их (анонимно) Владимиру Сергеевичу Соловьёву <…>. Я нарочно
ждал его, чтобы ему прочесть Ваше изложение идей мыслителя, так как нашел в его воззрении много сходного. <…> Он глубоко сочувствует мыслителю…»2 . Близкой Ф.М. Достоевскому оказалась идея Н.Ф. Фёдорова о всеобщем воскрешении всех людей, чтобы через
это воскрешение предков преодолеть смерть.
Свои мысли философ облекал в формы христианского учения: «Только в полном составе, в
совокупности всех поколений, род человеческий может войти в обещанное ему единство, в
общение с Триединым Существом…»3 . Как
будто бы в христианском духе формулируется
главная идея мыслителя: «Все обязанности,
налагаемые на нас учением о Триединстве
Бога, выражаются в одной заповеди, в заповеди о долге воскрешения»4 . Однако на деле
бессмертие по Фёдорову – бессмертие материалистическое. Смерть у него не есть переход в
другую жизнь, не есть пакибытие бессмертной
души, а слепой закон природы, который надо
отменить. Человечество, считает Н.Ф. Фёдоров, руководствуясь нравственным долгом сынов по отношению к предкам, должно создавать артели, которые научатся управлять молекулами и атомами внешнего мира, чтобы соединить разложенное и сложить в тела отцов.
Где же здесь, спрашивается, Бог? Люди у
Фёдорова – боги, но без Бога. Эсхатологию
Апокалипсиса он не признает, как и бессмертие
души. Если есть бессмертная душа, то не для
чего восстанавливать физические тела.
Ф.М. Достоевского и В.С. Соловьёва привлекала именно идея воскресения человечества
на земле. Ф.М. Достоевский писал Н.П. Петерсону: «… мы здесь, то есть я и Соловьёв, по
крайней мере верим в воскресение реальное,
буквальное и в то, что оно сбудется на земле»5 . Однако в отличие от Н.Ф. Фёдорова, их
представления при всей утопичности глубоко
проникнуты духом христианства. В.С. Соловь-
ёв, например, пишет о буквальном воскрешении
не физического человека, а «человека идеального» – это близко идее души как бессмертной
и бестелесной субстанции. Ф.М. Достоевский
мыслит в образах и понятиях Апокалипсиса:
«они (предки) воскреснут не в сознании только
нашем, не аллегорически, а действительно,
лично, реально в телах. <…> Конечно, не в
теперешних телах, ибо одно то, что наступит
бессмертие, прекратится брак и рождение детей, свидетельствует, что тела в первом воскресении, назначенном быть на земле, будут
иные тела, не теперешние…»6 . Это высказывание созвучно каноническим представлениям о
всеобщем воскресении. Телесное воскресение в
Апокалипсисе – второе воскресение по Втором
Пришествии Христовом. В Откровении св.
Иоанна читаем: «Прочие же из умерших не
ожили, доколе не окончится тысяча лет. Это
первое воскресение. Блажен и свят имеющий
участие в воскресении первом. Над ними
смерть вторая не имеет власти; но они будут
священниками Бога и Христа и будут царствовать с ним тысячу лет» [Откр. 20, 5–6]. Св.
Андрей Кесарийский толкует это так: «Из Божественного писания мы знаем, что есть две
жизни и два умерщвления, то есть смерти: первая жизнь, за преступление заповеди, временная и плотская, вторая же, по соблюдении божественных заповедей, – обещанная святым
жизнь вечная. <…> Итак, есть две смерти,
столько же следует принимать и воскресений.
Первая есть смерть телесная, посланная в наказание за человеческое преслушание, вторая –
мука вечная. Первое воскресение есть возрождение от мертвых дел, а второе – переход тела
из тления в нетление»7 . Следовательно, в Откровении речь идет действительно о «реальном, личном» воскресении, хотя, возможно, и
«не в теперешних телах»; по Втором Пришествии не только живет душа, но и тело переходит
из тления в нетление. Однако у Ф.М. Достоевского есть и расхождения с новозаветными пророчествами. Писатель ожидает воцарения Христа на земле через Богоносную Россию, мессианский русский народ, которому надо только
прозреть и сделать всеобщий прорыв к брат56
Елепова М.Ю., Ларионова О.А. Ф.М. Достоевский и Н.Ф. Фёдоров...
ству. Когда такой прорыв народа осущест-вится, тогда и Бог снидет на землю, и воцарится
Царствие Божие. То есть получается, что будут явлены не неведомые судьбы Божии, а
общее человеческое произволение.
Появление таких воззрений у Ф.М. Достоевского происходит в конце 1870-х годов. В это
же время появляются и первые упоминания о
замысле его нового романа, который впоследствии получит название «Братья Карамазовы».
В этом итоговом произведении писателя его
идеи о воскресении и Царстве Христа нашли
отражение в образах старца Зосимы, его брата
Маркела и «таинственного посетителя». Мысль
о явлении истины Христовой в России, причем
в ближайшее время, сначала высказывается в
романе очень смутно, еле различимым намеком. Старец Зосима говорит: «…теперь общество христианское пока еще само не готово и
стоит лишь на семи праведниках, но так как они
не оскудевают, то и пребывает все же незыблемо, в ожидании своего полного преображения из
общества как союза почти еще языческого во
единую вселенскую и владычествующую церковь. <…> И что по расчету человеческому,
может быть, еще и весьма отдаленно, то по
предначертанию Божьему, может быть, уже
стоит накануне своего появления, при дверях.
Сие последнее буди, буди»8 . Таинственны и
высказывания умирающего брата Зосимы Маркела: «…жизнь есть рай, и все мы в раю, да не
хотим знать того; а если бы захотели узнать,
завтра же и стал бы на всем свете рай»9 . Затем идея все более проясняется, и окончательно формулирует ее «таинственный посетитель»
Зосимы. Современное состояние общества он
определяет как период «уединения», разобщения людей, но придет конец и этому периоду:
«…непременно будет так, что придет срок и
сему страшному уединению, и поймут все разом, как неестественно отделились один от
другого. <…> Тогда и явится знамение Сына
Человеческого на небеси…»10 . Получается, что
сначала люди прозреют и соединятся в братство, а потом и знамение Второго Пришествия
явится как награда за это прозрение. Ф.М. Достоевский проходит мимо того, что воскресе-
ние в жизнь вечную будет даровано избранным
после Страшного Суда, после разделения пшеницы и плевел, что Пришествие Христа изображается в Откровении не как ответ на всеобщий
рай братской любви прозревшего человечества,
а как день гнева на нечестивых и как неизреченное ликование угодивших Богу. Ф.М. Достоевский хочет всех спасти и принимает только:
«Се скиния Бога с человеками» [Откр. 21, 3];
«и отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти
не будет уже…» [Откр. 21, 4]. Однако он не
принимает сказанного: «ибо пришел великий
день гнева Его, и кто может устоять?» [Откр.
6, 17]; «И кто не был записан в книге жизни,
тот был брошен в озеро огненное» [Откр. 20,
15].
Больше того, Фёдор Михайлович Достоевский устами старца Зосимы предсказывает
царство Божие, которое скоро наступит в России: «Но спасет Бог людей своих, ибо велика
Россия смирением своим. Мечтаю видеть и
как бы уже вижу ясно наше грядущее: ибо
будет так, что даже самый развращенный богач наш кончит тем, что устыдится богатства
своего пред бедным, а бедный, видя смирение
сие, поймет и уступит ему с радостью, и лаской ответит на благолепный стыд его. Верьте,
что кончится сим: на то идет»11 .
Вместе с тем само царство Божие писатель
понимает согласно с христианскими представлениями о смысле земной жизни и о рае, причем
соответствующие высказывания Ф.М. Достоевского 60-х годов противоречат его же мыслям
о реальном земном воскресении 70-х годов.
В 60-е годы он писал: «…высочайшее употребление, которое может сделать человек из своей
личности, из полноты развития своего я, – это
как бы уничтожить это я, отдать его целиком
всем и каждому безраздельно и беззаветно…
Это-то и есть рай Христов. Вся история как
человечества, так отчасти и каждого отдельно
есть только развитие, борьба, стремление и
достижение этой цели»12 . Поэтому человека он
рассматривает как существо на земле «только
развивающееся, след., не оконченное, а переходное»13 . Из такого понимания земной жизни
человечества Ф.М. Достоевский выводит и
57
ФИЛОЛОГИЯ
мысль о бессмертии души: «Но достигать такой великой цели, по моему рассуждению, совершенно бессмысленно, если не будет жизни у
человека и по достижении цели. Следственно,
есть будущая райская жизнь»14 . Далее сам же
Ф.М. Достоевский и опровергает свои позднейшие идеи о земном воцарении Христа: «Антихристы ошибаются, опровергая христианство
следующим главным пунктом опровержения:
1) “отчего же христианство не царит на земле,
если оно истинно, отчего же человек до сих пор
страдает, а не делается братом друг другу?”.
Да очень понятно, почему: потому что это
идеал будущей, окончательной жизни человека,
а на земле человек в состоянии переходном.
Это будет, но будет после достижения цели,
когда человек переводится по законам природы
окончательно в другую натуру, который не женится и не посягает, и, 2-е, сам Христос проповедовал свое учение только как идеал, сам
предрек, что до конца мира будет борьба и
развитие (учение о мече), ибо это закон природы, потому что на земле жизнь развивающаяся, а там – бытие, полное синтетически, вечно
наслаждающееся и наполненное, для которого,
стало быть, “времени” больше не будет»15 .
Метания писателя от полного согласия с
Евангелием и православной верой до некоторых отступлений от них, утопических мечтаний
и заблуждений определили известную противоречивость и неимоверную напряженность художественного творчества Ф.М. Достоевского,
особенно проявляющиеся при создании образа
Христа и «князя Христа» и при изображении
христоподражательной святости – старца Зосимы и, как эскиз, приготовительные наметки,
Алеши Карамазова.
Однако сомнения и заблуждения величайшего русского гения всегда столь искренни,
столь полно пропущены через душу и сердце,
что само мучительное напряжение этих сомнений и исканий целительно, и, в конечном итоге,
сила отрицания в творчестве Ф.М. Достоевского еще значительнее оттеняет в нем всепобеждающую мощь истины учения Христа. «…Достоевский живет в нас. Его музыка никогда не
умрет»16 , – пишет В.В. Розанов и рисует образ
могучего воздействия его художественного
слова: «Достоевский – всадник в пустыне, с
одним колчаном стрел. И падает кровь, куда
падает его стрела»17.
Примечания
1
Литературное наследство. М., 1971. Т. 83. С. 416.
Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: в 30 т. Т. 14. Л., 1976; Указ. соч. Т. 30. Л., 1988. Кн. 1. С. 30.
3
Фёдоров Н.Ф. Сочинения. М., 1982. С. 152.
4
Там же. С. 162.
5
Достоевский Ф.М. Указ. соч. Т. 30. С. 15.
6
Там же. С. 14.
7
Толкование на Апокалипсис св. Андрея, архиепископа Кесарийского. Ярославль, 1892. С. 166–167.
8
Достоевский Ф.М. Указ. соч. Т. 14. С. 61.
9
Там же. С. 262.
10
Там же. С. 276.
11
Там же. С. 286.
12
Литературное наследство. М., 1971. Т. 83. С. 416.
13
Там же.
14
Там же.
15
Там же. С. 174.
16
Розанов В.В. Мысли о литературе. М., 1989. С. 424.
17
Там же. С. 423.
2
58
Елепова М.Ю., Ларионова О.А. Ф.М. Достоевский и Н.Ф. Фёдоров...
Elepova Marina, Larionova Olga
F.M. DOSTOEVSKY AND N.F. FYODOROV:
ON ESCHATOLOGICAL SEARCH OF F.M. DOSTOEVSKY
The present article is devoted to the evaluation of F.M. Dostoevsky’s eschatological search. The authors aim
at tracing the transformation of Fedorov’s ideas in the great writer’s consciousness. The ideological aspects of
the Dostoevky’s works are studied through the comprehension of Fedorov’s common affair philosophy and in the
light of the analysis of his ideas about earthly immortality.
Рецензент – Галимова Е.Ш., доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
59