Киселев Петр Игоревич Правотворческая роль актов правосудия
advertisement
На правах рукописи Киселев Петр Игоревич Правотворческая роль актов правосудия в современной России: теоретико-правовой и прикладной аспекты 12.00.01 –теория и история права и государства; история учений о праве и государстве АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук Краснодар – 2010 Работа выполнена в Федеральном государственном образовательном учреждении ВПО «Ростовский юридический институт МВД России» Научный руководитель – доктор юридических наук, профессор Фролов Юрий Александрович Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор Бутько Людмила Васильевна доктор философских наук, кандидат юридических наук, профессор Макеев Василий Васильевич Ведущая организация – ФГОУ ВПО «Ростовский государственный экономический университет (РИНХ)» Защита состоится 29 июня 2010 г. в 12 час. на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 220.038.10 при Кубанском государственном аграрном университете по адресу: 350044, г. Краснодар, ул. Калинина, 13, главный учебный корпус, ауд. 215. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кубанского государственного аграрного университета (350044, г. Краснодар, ул. Калинина, 13) Автореферат разослан «____» ________ 2010г. Ученый секретарь диссертационного совета, доктор юридических наук, профессор В.П. Камышанский 2 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы диссертационного исследования. В современной юридической литературе широким признанием пользуется взгляд, согласно которому становление в России самостоятельной судебной власти повлекло врастание судебных решений в ткань правового регулирования. Судебная практика стала одним из источников права. Однако в исследованиях этого явления, как правило, остается открытым вопрос, в какой мере заключенное в нем стирание прежних границ между судебным правоприменением и процессами правотворчества согласуется с моделью разделения властей, свойственной континентальной и российской системам права, с принципами верховенства закона и осмысленного повиновения судей закону. Водораздел, отделяющий положение суда в России и странах континентальной Западной Европы от его роли в системе общего, англоамериканского права, состоит в том, что суд у нас не предназначен к созданию в ходе рассмотрения конкретных дел прецедентов (ratio decidendi), имеющих обязательное значение для разрешения всех последующих сходных случаев. Это обстоятельство используется как довод в пользу того, что в российской системе разделения властей у судов нет правотворческих полномочий. Представляется, однако, что вслед за умножением источников права сформировалась потребность в расширении понятий правотворчества и нормотворчества. В дифференцированный диссертации подход к предпринята попытка обосновать соотношению между положением российского суда как органа закона – Основного Закона и закона федерального – и очевидной причастностью судов к правовому регулированию и правотворчеству. Коль скоро индивидуальные судебные акты, принимаемые при отправлении правосудия в традиционном смысле разрешения конкретных дел, основываются на казуальном толковании и 3 имеют обязательное значение только для участников судебного процесса, они, естественно, не могут рассматриваться в качестве актов, причастных к нормотворчеству. Но наряду с индивидуальными актами современной судебной системой в процессе реализации нормативного интерпретационного правомочия вырабатываются также решения общего характера. Таковы акты судебного нормоконтроля – конституционного и осуществляемого судами общей юрисдикции и арбитражными судами. В них определяется судьба обжалуемых нормоустановлений. Действие таких решений распространяется на неопределенный круг лиц. Кроме того, в связи с исчезновением аутентичного толкования судебная власть в лице высших судов отраслевых юрисдикций стала самостоятельной, суверенной и в осуществлении нормативного толкования, предназначенного для дачи разъяснений по правоположения вопросам судебной постановлений практики. пленумов Конкретизирующие Верховного и Высшего Арбитражного судов являются окончательными, носят, как и толкуемая норма, властно-обязательный характер. При определенных условиях они могут служить самостоятельным источником права. В диссертации предлагается анализ названных судебных актов с точки зрения оснований включения их в состав источников права, действующего в современной России. Исследование выполнено в русле общих усилий по накоплению знаний о природе судебной власти в правовом государстве, ее влиянии на становление и совершенствование постсоветской российской государственности и обновляемой системы права. Оно предназначено содействовать формированию у судейского корпуса правосознания, соответствующего положению суда в механизме современного государства. В этом состоит его актуальность. Степень научной разработанности проблемы. Сравнительно- историческая часть диссертации выполнена с использованием трудов М.Н. 4 Марченко, Б.Н. Топорнина, Ф.В. Тарановского, Г.А. Джаншиева, а также работ зарубежных компаративистов Р. Давида и К. Осакве. Юридические качества постановлений Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов Федерации проанализированы с учетом публикаций Зорькина В.Д., Гаджиева Г.А., Витрука Н.В., Лазарева Л.В., Саликова М.С., Кряжкова В.А., Овсепян Ж.И. В оценку правотворческой роли решений общих и арбитражных судов по делам о признании нормативных актов недействующими включены выводы сочинений Бахраха Д.Н., Буркова А.Л., Лазарева Л.В., Лебедева В.М., Скитовича В.В., Укусовой Е. Исследование правовой природы постановлений пленумов высших судов, вопросов признания судебного нормативного толкования источником права проведено с использованием работ Богдановской И.Ю., Демидова В.В., Вопленко Н.Н., Жуйкова В.М., Иванова С.А., Лебедева В.М., Лифшица Р.З., Мартынчика Е., Наумова А.В., Победкина А.В., Рарога А.И., Рашидова А. Анализ судебной власти с точки зрения ее места в разделении властей опирается на сочинения Алексеевой Л.Б., Бойкова А.Д., Лебедева В.М., Петрухина И.Л., Савицкого В.М., Стецовского Ю.И., Фокова А.П. и других ученых-юристов. Отмечая исследовательскую активность по многим вопросам, затрагивающим тему диссертации, следует, тем не менее, констатировать: включение судов в нормотворческий процесс посредством нормоконтроля и создания «прецедентов толкования» на основе закона, в границах закона, попрежнему остается в числе спорных идей, нуждающихся в системно разработанной аргументации. Объект исследования – общественные отношения, складывающиеся в ходе осуществления судебного нормоконтроля и разъяснений пленумов высших судебных органов как формы воздействия судебной власти на правотворческий и правоприменительный процессы. 5 Предмет исследования – правотворческая роль актов судебного нормоконтроля и постановлений пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов, нормативно значимые юридические свойства этих актов и основания включения их в состав источников действующего в современной России права. В предметную область исследования входят также современное российское законодательство, относящееся к тематике диссертации, отдельные решения судов по вопросам нормоконтроля, ряд постановлений с разъяснениями высших судов. Цель исследования – раскрыть содержание тезиса о правотворческой роли актов правосудия на основе следующего комплекса идей: необходимой предпосылкой и неизбежным последствием перехода России к правовому государству является кардинальная перестройка всей системы источников права, в результате которой между законом и остальными источниками (формами) права устанавливается иерархия отношений, совершенно необычная для отечественной правовой традиции; действующее в России право вследствие возвышения роли суда уже не может рассматриваться как состоящее только из норм, сформулированных законодателем, оно включает также и их толкование судьями; суд может аннулировать в установленным порядке закон (его часть) или ввести в правовой оборот вторичные нормы, модернизирующие (обновляющие) первичные нормы. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие исследовательские задачи: – сформулировать развернутое определение судебной власти с учетом ее правозащитной функции и положения суда как высшего толкователя норм действующего права, несовместимого с сохранением толкования аутентичного; – охарактеризовать в общем виде правовую природу конституционного судебного контроля и нормоконтроля, осуществляемого общими и арбитражными судами, определить специфику нормативного толкования, 6 необходимого для решения вопроса о спорной норме права, и толкования, применяемого в разъяснениях пленумов высших судов; – проанализировать совокупный (синергетический) правовой эффект воздействия судебного нормоконтроля на правотворческий процесс; – рассмотреть юридические качества постановлений Конституционного Суда РФ об аннулировании законов (их части) и решений общих и арбитражных судов о незаконности иных нормативных актов; – аргументировать вывод о том, что при разрешении коллизионных ситуаций и споров о норме права суды своей властью выводят из состава действующего права отдельные нормы-правила поведения на основании их противоречия определенным нормам-принципам; – обосновать оценку постановлений пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов как властно-обязательных актов правоприменительной прецедентной практики, определить основания включения их в систему действующего права в качестве особого, самостоятельного источника; – дать разъяснений определение высшими ключевому судами правотворческому вопросов судебной результату практики – формулируемым в них вторичным нормам казуального порядка. Теоретико-методологическую основу диссертации составляют труды известных отечественных и зарубежных ученых, посвященных положению суда в правовом государстве, анализу различной роли судов в системе общего и романо-германского права, специфике судебного правотворчества в современной России. Теоретические выводы исследования опираются на данные судебной практики. В работе активно использованы принципы диалектики, историзма, комплексного подхода. Работа опирается также на компаративистско-правовую методологию, на методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, системного подхода, формально-логический, структурно-функциональный, моделирования и другие методы научного исследования. В ходе проведения исследования использовались и методы, характерные только для юридической науки: 7 историко-правовой, формально-юридический, логико-юридический, сравнительно-правовой и др. Нормативно-правовая основа диссертации. Исследование основывается на исторических источниках права, положениях, действующей Конституции РФ, федеральных конституционных законов и федеральных законов, кодексов процессуального права, международных актов о правах человека. Частью нормативно-правового фундамента диссертации являются также постановления Конституционного Суда РФ по делам о проверке конституционности законов (их части), решения общих и арбитражных судов о признании нормативных актов недействующими, постановления пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов, а также ряд актов надзора, осуществляемого этими судами. Научная обосновании абстрактного новизна ряда диссертационного положений, полемически противопоставления правоприменения, исследования отождествления состоит направленных правотворчества и правотворчества в против судебного или с законодательством, или созданием case law в системе общего права. Воздействие судов на правотворчество, их активная роль в процессах правового регулирования обуславливается конституционным статусом судебной власти, возложенной на суды правозащитной функцией. Этот исходный тезис развивается автором в следующих выводах: – судебное правоприменение и активное участие судов в решении вопросов правового регулирования, правотворческих вопросов, совмещаются благодаря правозащитной функции суда и структуре разделения властей, в которой судебная власть стала противовесом законодательной и исполнительной власти; – принятие актов судебного нормоконтроля инициируется жалобами и заявлениями граждан. Это новшество в сфере судопроизводства относится к числу величайших достижений, никогда не имевших места в российской правовой культуре. Суд является специальной властной структурой, которая 8 придает этой связи юридическую обязательность. Судебная власть в итоге превращается в субъекта сложных процессов перехода к господству действительно правовых законов; – чтобы ветвь судебной власти была при осуществлении своей правозащитной функции не фиктивной, но вполне реальной и действенной, необходимо возвысить ее нормативно-интерпретационное полномочие, превратив суд в последнюю инстанцию в вопросах официального толкования норм действующего права. Соответственно, право уже не может состоять только из норм, сформулированных законодателем, оно включает в свой состав также акты их толкования судьями. Такое положение соответствует механизму государства, в котором судебная система становится источником окончательных вердиктов по вопросу о том, что считать нормой права в случае возникновения коллизионной ситуации; – во многих постановлениях пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, а так же в отдельных актах судебного надзора содержатся сформулированные высшими судами нормы казуального характера. Они конкретизируют общую, родственную для них норму или совокупность норм абстрактного характера. Казуальная, зауженная трактовка первичных норм содержат новое знание, не выходящее за пределы смысла, заложенного в тексте оригинала. Появление таких норм обязано судебной практике. Оно служит одним из оснований включения разъяснений высших судов в состав источников права; – в ситуациях неопределенности, неоднозначности, разночтений и пробелов, с нижестоящих которыми судов, сталкивается высшие суды правоприменительная правомочны доделывать практика работу законодательной и исполнительной власти. Вместо установления новых, более точных норм они предлагают применять существующие нормоустановления, опираясь на потенциал, заложенный в их текстуально выраженном содержании. Правоприменение в таких случаях перерастает в правотворчество. 9 На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Судебная власть, если рассматривать ее обобщенно, как институт, объемлющий все ее три ветви – конституционную, общую и арбитражную – есть особый способ подчинения воли частных лиц и деятельности органов законодательной и исполнительной власти господству права – непосредственно конституционным правам и свободам человека и праву, выраженному в форме закона. Особый характер судебной власти проявляется в процессуальной форме ее осуществления и самом содержании ее решений, в состав которых, помимо индивидуальных актов традиционного правосудия, включаются также свойственные только для правового государства акты нормоконтроля, обеспечивающие правозащитную функцию суда. Решая вопросы о соответствии законов и иных нормативных правовых актов правам и свободам человека и гражданина, суд распространяет свою власть на нормотворческую сферу, становится участником правового регулирования. 2. Решения по вопросам нормоконтроля являются по своей правовой природе актами официального нормативного толкования. Они снимают неоправданные и неправомерные ограничения прав и свобод не у одного только заявителя, но одновременно и у неопределенного круга лиц. Конституционной юстицией, общими и арбитражными судами спорный вопрос о том, что считать нормой права, разрешается в отвлечении от вопросов факта, на основе соподчиненности коллизионных установлений по их юридической силе и определения границы между правом публичной власти и правом частных лиц. Специфика толкования, осуществляемого при принятии актов нормоконтроля, определяется критической оценкой обжалуемых или оспариваемых нормоустановлений. Алгоритм разъяснений пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов совершенно иной: 10 узаконенные нормы толкуются по правилам догматической юриспруденции, т.е. воспринимаются как непреложная данность, исключающая критику норм или их исправление. 3. Под воздействием актов нормоконтроля действующее в стране право совершенствуется, – медленнее, чем хотелось бы, но совершенствуется – с точки зрения правильной соподчиненности в иерархии его источников. Совокупный правовой эффект этого вида судебной практики состоит в упорядочивании отношений внутри иерархизированной структуры действующего права. 4. Юридические качества актов судебного нормоконтроля, определяющие их роль самостоятельного источника права, состоят в следующем: – решения Конституционного Суда, в результате которых нормативные акты, признанные неконституционными, утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия по времени, пространству и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение; – от решений общих и арбитражных судов о признании нормативных актов меньшей, чем закон, юридической силы незаконными и недействующими исходит почин в видоизменении нормоустановлений, обязательных для неопределенного круга лиц. Не обладая правотворческим полномочием в узком значении принятия новых правил поведения, общие и арбитражные суды вводят в системное построение источников права верховенство закона, – как принцип, нормативно значимый для защиты прав и свобод от незаконных ограничений. 5. Юрисдикционный нормоконтроль не предназначен к тому, чтобы позитивировать какие бы то ни было новые общезначимые правила поведения, устанавливать и вводить в действие необходимые в таких случаях права и обязанности, адресованные неопределенному кругу лиц. Это не дело суда. Правотворчество в собственном смысле «негативному законодателю» 11 недоступно. Будучи закрепленным за законодательной и исполнительной властью, оно может быть подвергнуто судебному контролю, но не присвоению судебной властью. Суд производит изменения в составе действующего права, ни на йоту не отступая от модели разделения властей, свойственной континентальной правовой системе. Позитивный правовой эффект достигается благодаря тому, что для оценки спорных норм-правил поведения применяются нормы-принципы, правовые принципы, имеющие всеобщее, системообразующее значение для формирования внутренне непротиворечивой системы права. 6. Постановления пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов России – это официальные интерпретационные акты, представляющие собой письменный документ, исходящий от компетентного государственного органа и содержащий властно-обязательные нормативные предписания. Их властно-юридическая сила производна от разъясняемого нормоустанавливающего акта. В целях вынесения законных и обоснованных решений, приговоров абстрактные положения применяемых законов должны постоянно достраиваться разъяснениями высших судов. Единообразное применение законов опосредствуется приобщением высших судов к правотворчеству в твердых рамках закона. Судебное нормотворчество, не выходящее за границы закона, осуществляемое как раз в границах закона, во имя законности, проявляется наиболее наглядно в формулировании казуальных норм. 7. Казуальная норма воплощает принцип нераздельности толкования нормативных предписаний и оценки типических обстоятельств по определенной категории дел. Она устанавливает связь между отдельным фрагментом регулируемого типа отношений и абстрактными положениями первичной нормы, распространяющейся на неопределенный круг лиц и неограниченное количество случаев. Представляет собой частное, видовое правило, логически подчиненное общей, родовой норме. 12 8. К основаниям включения постановлений высших судов в состав источников права относятся: 1) восполняемая разъяснениями абстрактность законоустановленных норм; 2) структура разделения властей, в которой правоинтерпретационное полномочие суда является приоритетным для всей правоприменительной сферы; 3) отраслевая специфика правовых норм. Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационной работы в том, что ее результаты дополняют знания об участии судебной системы в становлении российского правового государства и обновлении системы права. Уточнены представления о правотворческом значении актов судебного нормоконтроля и постановлений пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов. Материалы диссертации целесообразно использовать для повышения квалификации судей и сотрудников правоохранительных органов. Полученные в ней результаты могут быть включены в образовательных целях в лекции и семинарские занятия по таким дисциплинам, как теория государства и права, история государства и права, правоохранительные органы, конституционное право, суд и правосудие в РФ и др. Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедр государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России, а также кафедре государственно-правовых дисциплин юридического факультета Ростовского юридического института МВД России. Результаты исследования докладывались на научно-теоретических и научно-практических конференциях в РЮИ МВД России и Южном федеральном университете. Основные положения диссертационного исследования отражены в десяти публикациях автора, в том числе в статье, помещенной в журнале Перечня изданий ВАК, рекомендуемых для опубликования материалов диссертационных исследований. 13 Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих десять параграфов, заключения и библиографического списка литературы. Общий объем работы составляет 210 страниц. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается актуальность темы, определяются степень ее разработанности, методологическая и цель и задачи нормативно-правовая исследования, основа, научная его новизна, формулируются положения, выносимые на защиту, характеризующие научно-теоретическую и практическую значимость диссертации. Излагается также информация об апробации результатов исследования. В первой главе «Принцип верховенства закона и правоинтерпретационное полномочие российского суда до и после становления эволюция самостоятельной понятий «судебная судебной власть», власти» проанализирована «верховенство закона», «правоинтерпретационное полномочие суда», «судебная практика как источник права». Критерием меняющегося содержания этих понятий предложено считать качественные различия между положением суда до и после становления судебной системы носителем самостоятельного вида государственной власти. Исследованию этого теоретического положения посвящен первый параграф «О понятиях «судебная власть», «верховенство закона», «правоинтерпретационное полномочие суда» и «правосудие» в контексте правоприменительной и правозащитной функций суда». Автор подчеркивает, что правила, имеющие по кругу лиц общее значение, правомочны устанавливать только парламент России – Федеральное Собрание, законодательные органы субъектов Федерации, органы 14 исполнительной власти и местного самоуправления – каждая ветвь власти в пределах своей нормотворческой компетенции. У современного правосудия есть своя компетенция. Суды наделены полномочиями, необходимыми для осуществления правозащитной функции. В связи с переходом к правовому государству эта функция стала важнейшей. Понятие правозащитной функции включает в себя защиту права от нарушений со стороны других субъектов частных правовых отношений (граждан, хозяйствующих субъектов), должностных лиц, муниципальных образований, государства в целом. Поскольку граждане России поставлены в прямое отношение к Основному Закону страны, они могут рассчитывать на суд в защите своих прав от любых нарушений, в том числе и от нарушений со стороны самого государства. Суд в такой ситуации должен выступать в роли противовеса другим ветвям государственной власти, контрбалансировать их решения, неправомерно ущемляющие права и свободы граждан. Такое положение дел предполагает коренную перемену взглядов на судебную власть, правосудие и верховенство закона. Власть как таковая есть право (полномочие) подчинять кого-либо своей воле. Судебной власти должно быть подчинено нормотворчество других ветвей власти в тех случаях, когда оно вступает в противоречие с правами граждан, становится причиной их обращений в суд. Принцип верховенства закона и объем правоинтерпретационного полномочия суда необходимо трактовать в связи с изменившимся балансом сил в системе властеотношений. Понятие верховенства закона должно быть уточнено в том смысле, что речь должна идти о верховенстве не любого, но только правового закона. В обеспечении господства правового закона участвует судебная власть. Эпоха ничем не ограниченного законотворчества закончилась. Судебная власть стала активным участником сложных процессов «переналадки» государственной машины на работу в режиме подчинения «господству права», Rule of Law. 15 Творческая роль судов в формировании обновляющегося права, его модернизации, обеспечивается превращением судебных отменой органов в аутентичного толкования самостоятельного и толкователя нормоустановлений. С переходом к правовому государству органы судебной власти обрели суверенитет в вопросах официального нормативного толкования, стали обладать в этой сфере действительным верховенством и известной свободой действий. Отмеченные выше перемены во взглядах на судебную власть, верховенство закона и правоинтерпретационное полномочие суда диссертант предлагает резюмировать в следующем определении правосудия. Правосудие – разновидность государственной деятельности по защите нарушенного права или публичного интереса, осуществляемой специальным органом в определенной процессуальной форме на основе неотъемлемых прав граждан и не противоречащих им нормативных правовых актов. Отправление современного правосудия специфично тем, что включает в себя, помимо традиционного разрешения дел по существу, также участие судов в обновлении существующих законов и иных нормативных актов без вмешательства правотворческих органов. Во втором параграфе «Верховенство закона, подзаконность правосудия, аутентичное и судебное нормативное толкование в эпоху до институционализации самостоятельной судебной власти» констатируется, что постфеодальный просвещенческий девиз «законы могут все» положил начало культуре романо-германского права, основанной на обобщенных, абстрактных нормоустановлениях. Они приспособлены к регулированию типических отношений. Судебное применение таких норм предполагает их конкретизацию и уточнение по принципу: «оставаться в рамках закона, но идти дальше закона». Для контроля над судебным правоприменением учреждаются верховные суды, наделенные властью воздействовать на правоприменительный процесс посредством общеобязательных разъяснений. В России учреждение такой инстанции 16 тормозилось вплоть до судебных реформ 1864 г. Судебное толкование представлялось несовместимым с абсолютной властью «законодавца», монарха. В случае возникновения сомнительного казуса предписывалось не решать дела, а «испрашивать законодательное разрешение». Или дожидаться аутентичного толкования, разъяснения закона самим законодателем. Институт аутентичного толкования дожил до 90-х гг. ХХ в. В советский период правотворящий отечественной авторитет истории законодателя, он выражал безусловный исключающий разделение государственной власти с отношениями сдержек и противовесов между ее основными ветвями. Официальная доктрина судебной практики строилась на отрицании ее правотворческой роли. Правоприменительная функция судов мыслилась несовместимой с их участием в развитии права. В третьем параграфе «Правотворческая роль российского суда после конституционного закрепления самостоятельной судебной власти и включения ее в отношения сдержек и противовесов с другими ветвями власти (общая характеристика)» содержится обзор фактов, свидетельствующих о том, что, оставаясь, безусловно, правоприменительной, деятельность судов на современном этапе, как никогда прежде, несет в себе значительный правотворческий потенциал. Общественный запрос на ознакомление с опытом судебного правоприменения и вердиктами по конкретным делам возрос в небывалой степени именно потому, что значимость решений судебных органов стала явно выходить за пределы их индивидуального масштаба, обязательного только для сторон процесса. Судебная практика одних судов становится источником опыта, пригодного для использования другими судами при рассмотрении аналогичных дел, а равно для защиты гражданами своих законных интересов и прав. Особенно велика в этом плане роль разъяснений по вопросам судебной практики, которые даются высшими судами общей и арбитражной юрисдикции. Сейчас трудно назвать какую-либо отрасль права, в которой не ставился бы вопрос о признании правоположений, содержащихся в постановлениях пленумов 17 Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, источником соответствующей отрасли права. Таким же образом рассматривается и вопрос о правотворческой роли актов судебного нормоконтроля. Во второй главе «Правовая природа и правотворческая роль актов судебного нормоконтроля – конституционного и осуществляемого судами общей юрисдикции и арбитражными судами» рассмотрены понятие судебного нормоконтроля, его формы, выделены виды актов нормоконтроля, проанализированы их юридические свойства. В первом параграфе «Понятие и формы судебного нормоконтроля. Виды актов нормоконтроля, общая характеристика их правовой природы» анализируемый вид судебной практики определяется как проверка в установленной процессуальной форме законов и иных нормативных актов на предмет их конституционности или соответствия нормативных актов меньшей, чем закон, юридической силы федеральному закону, равно как и порядку их принятия, опубликования и другим требованиям законности. Судебный нормоконтроль осуществляется Конституционным Судом РФ в форме разрешения дел о соответствии Конституции РФ федеральных законов и других актов высокого значения; особой формой нормоконтроля является конституционный (уставный) судебный процесс в субъектах Федерации; третью форму нормоконтроля составляет осуществляемое судами общей юрисдикции и арбитражными судами производство по делам о признании нормативных правовых актов недействующими. Под актами постановления судебного нормоконтроля Конституционного Суда РФ имеются по в виду о проверке делам а) конституционности статей и положений закона, а также постановления (итоговые решения) конституционных (уставных) судов субъектов Федерации о проверке соответствия конституции или уставу данного субъекта нормативных правовых актов регионального уровня; б) решения судов общей и арбитражной юрисдикции о признании незаконными и 18 недействующими нормативно-правовых юридической силы. документами актов меньшей, чем закон, Решения по вопросам нормоконтроля являются официального нормативного толкования. Они решают проблему нормы права в отрыве от вопроса о факте. Подчиняют правам граждан, конституционным и приобретаемым по закону, властные веления, выраженные в актах правового регулирования – федеральных законах, законах субъектов Федерации, нормативных правовых актах органов исполнительной власти и местного самоуправления. Главное юридическое качество этих актов в том, что неоправданные и неправомерные ограничения прав и свобод снимаются не у одного только заявителя, но одновременно и у неопределенного круга лиц. Содержание второго параграфа «Нормативно-интерпретационное полномочие суда как способ включения судебной власти в сбалансированные отношения с другими ветвями власти» раскрывает связь между превращением судебной власти в источник последних решений по вопросам официального нормативного толкования и институтом нормоконтроля. В настоящее время следует исходить из того, что законодатель все, что хотел, смог, счел нужным сказать, сказал в законе и в постановлении о порядке его применения и введения в действие. После того, как закон введен в действие, он переходит в иную сферу жизни и в иную сферу власти - правоприменительную. В данной сфере судебная власть является верховной. В механизме государства судебная система стала структурой, предназначенной к выработке окончательных вердиктов относительно того, что считать нормой права в случае возникновения коллизионной ситуации. Нормоконтроль является институциональным воплощением разделения властей, в котором правоинтерпретационное полномочие суда стало приоритетным для всей правоприменительной сферы. В третьем параграфе «Упорядочивание отношений в иерархии источников действующего права – главный правотворческий эффект актов судебного нормоконтроля» приведена таблица источников права, 19 действующего в современной России. В нее включены следующие элементы: Конституция РФ, федеральные конституционные законы, постановления Конституционного Суда РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры России, решения Европейского Суда по правам человека, федеральные законы, подзаконные нормативные акты, нормативные договоры, нормативные акты органов местного самоуправления, решения общих и арбитражных судов о признании нормативных актов недействующими, правовые обычаи, постановления пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов. Правотворческая роль актов нормоконтроля состоит в том, что, признавая неконституционными положения десятков законов и незаконными иные нормативные акты – их количество измеряется тысячами, – суд дает толчок, юридически обязывает, правотворческие ветви власти к установлению ими новых норм-правил поведения, подчиненных, в отличие от аннулированных, определенным нормам-принципам и общеправовым требованиям. В итоге совместными усилиями производится суммарный, синергетический эффект, улучшающий состояние системы права в целом. Совокупный правовой эффект актов судебного нормоконтроля состоит в упорядочивании отношений внутри иерархизированной структуры действующего права. В четвертом параграфе «Юридические качества актов судебного нормоконтроля» обосновывается положение о дифференцированном подходе к юридическим качествам постановлений Конституционного Суда РФ и решений общих и арбитражных судов по делам о признании нормативных актов недействующими. Постановление Конституционного Суда превышает юридическую силу любого закона. Аннулированная в нем норма права считается недействительной без законодательного подтверждения. В случаях, когда законодатель не привел закон в соответствие с постановлением Конституционного Суда, применяется принятое им постановление. 20 Решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов о признании нормативного акта противоречащим закону выносится по правилам искового производства. Суд разрешает спор о праве, возникающий из публичных правоотношений. Одной из сторон в таких делах в роли «ответчика» выступает нормотворческий орган. Являясь правоприменительным органом, суд располагает властью вынести решение, обязательное только для сторон судебного процесса, в том числе – для нормотворческого органа, как стороны процесса. После признания нормативного акта недействующим, его отмена самим органом становится, по правовому смыслу этого действия, исполнением судебного решения. Орган или должностное лицо, принявшие нормативный акт, признанный судом недействующим, обязаны во исполнение судебного решения привести этот акт в соответствие с законом или отменить его. Рассматриваемые решения по своей природе не являются подтверждением недействительности спорного акта, его отмены самим судом, тем более лишения его юридической силы с момента издания, а означает лишь признание его недействующим и, следовательно, с момента вступления решения суда в силу не подлежащим применению. Спорный нормативный документ формально продолжает существовать, но он не может применяться до его официальной отмены самим нормотворческим органом. В пятом параграфе «О нормах-принципах как позитивном правотворческом результате постановлений о неконституционности законов и решений о незаконности иных нормативных актов» обосновывается тезис о том, что аннулируя неконституционные положения законов или признавая оспариваемый нормативный акт недействующим, юрисдикционный нормоконтроль позитивирует, вводит в системную организацию права такие нормы-принципы, как конституционная законность и законность в смысле подчинения нормотворческих решений органов исполнительной власти и органов местного самоуправления верховенству 21 обычного (федерального) закона. Судебный контроль не предназначен к тому, чтобы позитивировать какие бы то ни было новые общезначимые правила поведения, устанавливать и вводить в действие необходимые в таких случаях права и обязанности, адресованные неопределенному кругу лиц. Суд производит изменения в составе действующего права, ни на йоту не отступая от континентальной модели разделения властей. На проблемном участке правового регулирования он «выбраковывает» нормы-правила поведения, основываясь на нормах-принципах. В диссертации на ряде примеров из судебной практики показано, как этот процесс осуществляется в реальности. Среди получивших путевку в жизнь конституционных норм-принципов можно назвать требование состязательности судопроизводства и равноправия сторон. Чтобы перевести принцип состязательности из «конституционного запасника» в состав источников действующего права, потребовались усилия Конституционного суда. В одном из его постановлений определено, что суд в уголовном судопроизводстве, построенном на основе состязательности и равноправия сторон, не вправе становиться ни на сторону обвинения, ни на сторону защиты, подменять стороны процесса, принимая на себя их процессуальные полномочия. Он должен оставаться объективным и беспристрастным арбитром. Данная формулировка нормы-принципа абсолютно новой не является, но важно то, что она актуализирована потребностью преодолеть т.н. «обвинительный уклон», который имел место в советском уголовном судопроизводстве. В третьей главе диссертации «Постановления пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов: правотворческая роль и основания включения в состав источников права» анализируется смысловое практики содержание судов. концепта правоприменительной Правоприменительной прецедентной прецедентной практикой в отечественной юридической литературе называют выработку высшими судами правоположений, необходимых для единообразного применения законов и иных нормативных актов. В них данные практики обобщенно, 22 вторично, формулируются в виде конкретизирующих нормативных предписаний. Согласно взглядам, развиваемым в диссертации, это – официально-властный итог нормативной интерпретации текста применяемого закона. При определенных условиях постановления пленумов высших судов, а также акты осуществляемого этими судами надзора могут выполнять роль источника права. В этой связи в первом параграфе «Правоприменительная прецедентная практика судов – латентная и официально выраженная, властно-обязательная» автор формулирует следующие положения. Если нормоконтроль изначально включает в себя критическую оценку установленных властью предписаний, рассмотрения, предполагает подзаконным нормативным ставших отношение актам к как объектом проверяемым судебного законам сомнительным, и спорным правотворческим решениям законодательной и исполнительной власти, то алгоритм постановлений пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов совершенно иной. Действующее право принимается как нечто непреложное, оно нормоустановлений, не отмена подвергается наличных критике. норм, не Исправление говоря уже о самостоятельном правотворении, недопустимы. В этой сфере судебной деятельности безраздельно господствует догматическая юриспруденция. Эмпирическим базисом разъяснений является опыт отправления правосудия в традиционном смысле. Разрешая конкретные дела, судьи неизбежно вырабатывают систему приемов и методов интерпретации позитивной нормы, толкования нормативного акта, восполнения пробелов посредством аналогии права и закона, учета руководящих указаний вышестоящих судов. Они-то и используются по принципу прецедента в обыденном смысле этого слова – апробированного образца для решения аналогичных дел. Прецеденты в таком смысле не надо искусственно культивировать в судебной сфере, поскольку они сами по себе способны 23 возникать, изменяться и исчезать в структурах опривыченного образа действия судей, стандартах поведения суда. Этот комплекс приемов и методов судебного правоприменения может быть обозначен понятием латентной прецедентной практики, органичной для казуального толкования. Применять, однако, приходится и такие нормы, степень абстрактности и неопределенности которых исключает их единообразную казуальную интерпретацию. В таких случаях нужны вторичные нормы, уточняющие и дополняющие первичный образец. Авторизуют их высшие суды отраслевых юрисдикций. Разъяснения пленумов высших судов являются официально выраженной, властнообязательной формой правоприменительной прецедентной практики. В итоге часть абстрактных норм, созданных законодателем, превращается в ядро, вокруг которого вращаются вторичные правовые нормы. В ситуациях неопределенности, неоднозначности, разночтений, с которыми сталкивается практика нижестоящих судов, высшие суды правомочны доделывать работу законодателя. Формулирование вторичных норм есть продукт судебного правотворчества, не выходящий за границы закона, создаваемый в пределах закона, во имя законности. Наиболее очевидным образом это проявляется в конкретизации абстрактных норм частного права, в результате которой вырабатывается норма казуального порядка – частное, видовое правило, логически подчиненное общей, родовой норме или их совокупности. В диссертации приведены примеры формулирования таких норм. Казуальная норма не может заменить основную норму. Она применяется не вместо первичного образца, но только вместе с ним. С учетом положений об абстрактном, общем характере норм романогерманского и российского права, верховенстве судебного нормативного толкования по отношению к официальному толкованию, осуществляемому структурами исполнительной власти, и, наконец, принимая во внимание специфику отраслей возрожденного частного права, автор делает вывод об 24 исходных основаниях включения постановлений высших судов в состав источников действующего права. Во втором параграфе «Основания включения постановлений высших судов в состав источников права» к таковым отнесены: 1) восполняемая разъяснениями абстрактность законоустановленных норм; 2) структура разделения властей, в которой правоинтерпретационное полномочие суда стало приоритетным для всей правоприменительной сферы; 3) отраслевая специфика правовых норм. На конкретных правоинтерпретационного высших судов примерах разнобоя становятся показано, именно что в ситуации постановления единственным пленумов властно-обязательным, безальтернативным источником знания об уточненной норме права. Использованный материал из судебной практики служат доказательством того, что даже самые совершенные кодификации абстрактных норм не в состоянии предусмотреть разрешение всех конкретных вопросов, встающих в реальной действительности. Потребность в уточнениях, запросы казуистического плана постоянно дают о себе знать в частых поправках, вносимых парламентом в текст закона. С аналогичными проблемами сталкивается и обеспечение законности в судебной деятельности. Абстрактные формулировки содержащихся в законах норм позволяют обогащать их содержание без подмены или отступления от исходного интерпретируемого образца. Они постоянно достраиваются актами разъяснений Верховного и Высшего Арбитражного судов. Правотворчество такого рода имеет своим исходным основанием фундаментальное свойство, характерное для романо-германского и российского права, – обобщенное формулирование законодательных нормоустановлений. Другие основания превращения постановлений пленумов высших судов в особый, самостоятельный источник права – приоритет судебного нормативного толкования в сфере правоприменения и отраслевая специфика правовых 25 норм, – придают казуально-нормативной, прецедентной практике значение безальтернативного юридически-обязательного источника вторичных норм. В заключении подводятся итоги исследования, делаются обобщения и выводы, определяются перспективы дальнейшей разработки актуальных вопросов темы. Основные положения диссертационного исследования изложены в следующих научных публикациях автора (общий объем – 3,15 п.л.): Статьи в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Минобразования и науки России для публикации результатов диссертационных исследований: 1. Киселев П.И. Правотворческая роль судебной практики и судебный прецедент в современной России: к проблеме обновления национальной доктрины // Юристъ-Правоведъ. 2009. № 6. - 0,5 п.л. Иные публикации: 2. Киселев П.И. К определению правотворческой роли судебной практики // Правовой порядок. Межвузовский научный сборник. Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2009. – 0,3 п.л. 3. Киселев П.И. Закон и судебный прецедент в романо-германской правовой семье и современной правовой системе России (к постановке проблемы) // Инновации в экономике и образовании: Материалы Международного форума. Ростов-на-Дону: Изд-во Академлит, 2009. - 0,3 п.л. 4. Киселев П.И. О соотношении понятий «осуществление права» и «судебная власть» // Порядок общества и права человека: конституционный и политико-правовой дискурс. Межвузовский научный сборник. Ростов-наДону: Изд-во ЮФУ, 2009. - 0,3 п.л. 5. Киселев П.И. Судейское усмотрение и интерпретационная деятельность суда в контексте проблемы судебного правотворчества // Порядок общества и права человека: конституционный и политико-правовой 26 дискурс. Межвузовский научный сборник. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮФУ, 2009. - 0,3 п.л. 6. Киселев П.И Судебная практика и судебный прецедент в правотворчестве современной России // Региональная безопасность в современном мире: политические и правоохранительные аспекты: Сборник материалов Международной научно-практической конференции 29-30 октября 2009г. Ростов-на-Дону: РЮИ МВД России, 2009. – 0,3 п.л. 7. Киселев П.И. Роль судебной практики в правотворческой деятельности современной России // Экономические и социально-правовые проблемы России: Сборник научных трудов профессорско - преподавательского состава. Ростов-на-Дону: Диапазон, 2009. - 0,35 п.л. 8. Макеев В.В., Киселев П.И. Юридические качества актов судебного нормоконтроля // Правовой порядок и правовая культура. Межвузовский научный сборник. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮФУ, 2010. – 0,9/0,45 п.л. 9. Киселев П.И. К вопросу судейского правотворчества в современной правовой системе России // Сб. тезисов Всероссийской науч.- теорет. конф. 22 апреля 2010 г. курсантов, слушателей,студентов вузов МВД России. Ростов-на-Дону: РЮИ МВД России, 2010. – 0,15 п.л. 10. Глухов К.В., Киселев П.И. К дискуссии о прецедентном характере решений Конституционного Суда и проблеме определения российской модели разделения властей// Правовой порядок и правовая культура. Межвузовский научный сборник. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮФУ, 2010. – 0,35/0,2 п.л. 27