Чужие здесь не ходят Души отца и сына Кто

А ещё был случай...
4
Мы продолжаем публикацию
читательских писем,
в которых рассказывается
о странных и необъяснимых случаях,
происходивших с их авторами.
Ждем от вас, дорогие друзья,
новых захватывающих рассказов.
Тем, кто еще об этом не знает, сообщаем,
что за лучшие невыдуманные истории назначены премии:
первая премия - 3000 рублей; две вторые премии - по 1500 рублей;
три третьи премии - по 1000 рублей.
30 поощрительных премий: книги известного российского писателя Александра Звягинцева - автора увлекательных романов и повестей, рассказывающих о сложных коллизиях нашей жизни, с автографом писателя.
Пишите нам по адресу: Газета «Тайная власть», 105082, Москва, а/я 9. С пометкой на конверте «А ещё был случай...».
Земля с двенадцати могил
«Однажды я пришла с работы и увидела
перед дверью рассыпанную землю. Она была
странная, суглинистая. Ни о чем не задумавшись, я взяла веник, подмела, а веник занесла домой. Тогда все и началось: комнатные
цветы погибли, у меня появился какой-то
страх. Спать без света я боялась, особенно
когда оставалась одна. На меня какая-то сила
наваливалась, того гляди с кровати стащит,
я не могла ни шевельнуться, ни закричать.
Только когда в голове промелькнет слово
«Господи», тогда сила отступала.
А однажды к нам постучалась пожилая
цыганка. Дверь открыла я, она, ничего не
спрашивая, говорит: «Ой, дочка, как тебе
плохо сделано, земля была взята с двенадцати могил, какие плохие люди живут! Но
у тебя очень сильная защита». А потом сразу
ушла – даже ничего не попросила.
Как-то, уже года через четыре после этого, я
оставила в коридоре свет и легла. Уснуть еще
не успела, как на меня что-то надавило и меня
охватил страх. Я встала и перекрестила комнату – все отступило. А на другой день даже не во
сне, а в каком-то забытье я слышу голос: «Ты
меня не крести». Я очнулась и подумала: «Ну
погоди, я тебя не так еще перекрещу».
Я съездила в церковь, купила ладан, свечи, взяла святой воды. Дома целую неделю жгла свечи.
Я поразилась тому, что сажа летела от пламени
хлопьями. Окурила ладаном, побрызгала святой
водой. Дома даже дышать стало легче.
Страх исчез, я спала без света. И вот однажды
под утро я проснулась. В комнате темно. Слышу шорох, будто кто-то катится. Лежу, прислушиваюсь, страха нет. Рука моя была приспущена с дивана. И тут к моей руке словно
прикоснулся кто-то губами. Это прикосновение я ощущала целую неделю. Мне было даже
приятно. Я думаю, это домовичок прикоснулся
в знак благодарности, так как он тоже раньше
был в плену. Вот такая история».
прямо на ступни ног. Так до сих пор и стоит
перед глазами эта картина: один сапог полусъехал с его ноги, и из него вытекает вода.
Конечно, я была довольно сильной девочкой
и на перекладине подтягивалась лучше всех
дворовых мальчишек, но чтобы выдернуть
из реки мальчика всего на два года младше
себя, как морковку из грядки!..
Впрочем, тут, пожалуй, объяснение найдется:
ужас придал мне сил. А вот кто тогда пожалел
несчастных детей и остановил время? Кто бы
или что бы это ни было, спасибо ему за то великое чудо. Просто жутко представить, что было
бы, если б брат утонул на моих глазах.
Дома мы тогда никому ничего не сказали,
просто тайком бросили мокрую одежду брата
на теплую печку. Удивительно, но он даже
не простудился, хотя крепким здоровьем не
отличался и за свои восемь лет успел четыре
раза переболеть воспалением легких…»
«Это произошло в селе Унжа, Макарьевского района Костромской области,
в местности под названием Курган. Так
именовали холм с расположенной на нем
старой полуразвалившейся церковью. Это
место находилось вне территории деревни,
и, чтобы туда попасть, надо было пересечь
речку Татарку, больше похожую на ручеек,
и пару достаточно глубоких оврагов…
Будучи ребенком, я с известной опаской
относился к этому месту, и основания
для этого у меня были. Там всегда, даже в
ясный солнечный день было как-то жутковато, как внутри здания, так и снаружи… И тем не менее меня туда постоянно
тянуло… Влекло… Там все было необычно
и интересно… Какая-то могильная, кладбищенская тишина… Заросли наглухо
перевитых между собой кустов сирени…
Курлыканье голубей и еще странные звуки, происхождение которых объяснению
не поддавалось… Могильные плиты под
стенами церкви…
2 мая 1976 года я, моя двоюродная сестра
Елена и мой отец Лев Михайлович по случаю праздничного дня решили совершить
прогулку на Курган. Мне на тот момент
было двенадцать лет. Сестра на четыре года
меня старше. Отцу через несколько дней
должно было исполниться сорок пять. Еще
с нами увязалась собака Дружок: большая
злобная черная дворняга, к посторонним
очень агрессивная. Отец был слегка выпивши, но не более. Мы форсировали речку
Татарку, перешли два оврага и поднялись на
сам Курган. Погода стояла изумительная!..
Легкий ветерок… Ярко светило солнце…
Идущую со стороны кладбища женщину
мы обнаружили не сразу… Когда она оказалась метрах в ста от нас, Дружок зарычал
и кинулся к ней с громким лаем. Кинулся
и затрусил обратно, поджав хвост. Такого
на моей памяти с ним не было ни до, ни
после этого случая.
Женщина выглядела странно: какое-то
черное одеяние типа балахона, белый платок, завязанный на затылке. И лицо – суровое, со сжатыми губами, очень бледное,
почти белое… Она не посмотрела ни на
собаку, ни на нас. Прошла мимо по направлению церкви, вошла внутрь… У отца
в состоянии легкого опьянения возникала
жажда общения с незнакомыми людьми. Он
пошел следом… Женщина стояла посередине церкви и, когда отец появился на входе,
резко повернулась в его сторону. Лицо ее,
неестественно бледное, делало ее похожей
на изображенных на картинах мучеников
за веру, старообрядцев. Изможденное лицо
с резкими чертами. «Не ходите за мной!»
– эти слова услышал не только отец, но
и все мы. Он, что для него выпившего не
характерно, не стал вступать с женщиной
в пререкания, а развернулся и вышел. Беспрекословно. А та, постояв какое-то время
(лично я не видел, что она молится), вышла
с другой стороны церкви.
Мы на приличном расстоянии последовали за ней. Женщина пошла не тем
прямым путем, что мы, а обогнула овраг
и лесочек, то есть увеличила свой маршрут по сравнению с нашим метров на
триста. При этом вскоре оказалась далеко
впереди нас. А затем и вовсе пропала из
виду, словно бы растаяла, исчезла. В том
месте, где она переходила речку Татарку,
на мокром песке не осталось ее следов,
будто и не касались ее ноги земли.
Я убежден, что мы встретились тогда
с существом потусторонним, из другого
мира. Ведь в селе, где каждый знает каждого, в принципе невозможно встретить
незнакомого человека. Чужие и незнакомые там не ходят. И тем более не появляются и не исчезают таким образом…»
Татьяна Коробова,
с.Нюксеница, Вологодская обл.
А.Устинов, г.Чайковский,
Пермский край
Валентина Потапова, Пенза
Души отца и сына
«Это случилось в пятидесятые годы. Мы жили тогда на Черниговщине, в небольшом районном городишке Козелец. Соседкой по
дому у нас была тетя Поля – маленькая, толстенькая, добродушная
женщина. Она работала уборщицей в ночном ресторане. У нее было
два сына, один из которых служил в армии на Кавказе. Володе уже
оставалось дослужить один год, как однажды поздно вечером в дверь
к тете Поле постучали. Два солдата сопровождали до дома ее сына,
который при подъеме в горах сорвался вместе с пушкой и был сильно
травмирован. Подлечив немного в госпитале, его признали негодным
к дальнейшей службе и отправили домой. Что-то внутри у него пушка
отбила, когда он летел вместе с ней по склону горы.
Володя не выглядел тяжелобольным, и тетя Поля успокоилась.
Он приходил вечерами в Дом культуры, и девушки исподтишка
заглядывались на красавца парня – высокого, синеглазого, косая
сажень в плечах, да к тому же очень доброго и спокойного.
Прошло совсем мало времени, как Володя стал все чаще и чаще
болеть. Боли в груди и в почках становились невыносимыми, и вскоре
он слег совсем. Горько плакала тетя Поля, глядя на красавца сына,
тяжело дышавшего, исхудавшего, с надрывным сухим кашлем.
Шло время, лекарства и всякие травы не облегчали страдания, и вскоре
Володя совсем перестал подыматься с постели. Тетя Поля всегда вставала
очень рано, чтобы еще до работы успеть приготовить еду и накормить сына.
Но в эту ночь ее будто кто-то толкнул в бок. В окнах чернела темнота.
Тетя Поля поспешила на кухню, чтобы начать стряпню, но в ведре не
оказалось воды. Жили они в центре, и воду набирали в большом городском
фонтане, мудрено устроенном еще в восемнадцатом веке. Не взглянув
на часы, она схватила пустое ведро и поспешила туда. На улице обычно
горели фонари, и она удивилась, что вокруг так темно. Подойдя к фонтану, заметила еле различимую фигуру и обрадовалась, что она не одна в
этой темени. Повесив ведро, быстро накачала в него воду и остановилась
передохнуть. И вдруг темный силуэт направился прямо к ней.
– Здравствуй, – услышала тетя Поля знакомый женский голос, но
никак не могла определить, кому он принадлежал. – Как же тебе живется одной, как горе одна на плечах несешь? Тебе низко кланяется и
привет передает твой муж Николай. Он беспокоится о тебе.
Тетя Поля вздрогнула, ведь Коля погиб еще в сорок первом.
– Кланяются тебе, – вел дальше голос, – твои родственники, твои
родители и сестра Настя. Меня послал к тебе Коля. – Силуэт подступил
ближе. – Он просил передать, что Володю будет встречать завтра, в
четыре часа дня на широкой небесной дороге. Он встретит его душу
и пойдет вместе с ней, чтоб не испугалась, чтоб не сбилась с пути. А
теперь прощай, свою обязанность я выполнила.
Не помня себя, тетя Поля схватила ведро и побежала к дому. Уже
у двери обернулась. Темный силуэт исчез.
Володя умер точно в назначенное той женщиной время. На похоронах
тетя Поля все оглядывалась по сторонам, надеясь хоть мельком увидеть
силуэт мужа, ведь теперь она точно знала, что он где-то здесь.
Каждый день тетя Поля ходила на кладбище и, склонившись на
свежий холмик, горько тужила. Не могла она смириться с тем,
что так рано ушел из жизни ее любимый сынок. Однажды кто-то
легонько коснулся ее всхлипывающего плеча. Подняла голову и…
замерла. Рядом стоял Володя…
– Сынок… – прошептала омертвелыми губами, – ты ли это, сыночек?
Слезы ручьями лились из глаз.
– Встань, мама! – Володя подал ей холодную, будто замерзшую
руку и помог подняться с земли. – Я знаю, как ты любишь меня и
как тяжела тебе разлука со мной, но ничего изменить невозможно.
Человек так устроен, что со дня своего рождения он непрестанно спешит к своей конечной точке на земле, чтобы исчезнуть навеки…
Тетя Поля перестала всхлипывать, внимательно вслушиваясь в
тихие, будто шелест листьев, слова сына.
– Не тужи обо мне, мамочка, мне так тяжело видеть, как ты плачешь… Мне трудно утешить тебя, но эта монетка поможет тебе в
трудную минуту, и, глядя на нее, ты всегда будешь знать, что я есть,
хоть больше и не в твоем мире. Прощай, дорогая мамочка…
Прошелестел листвой легкий ветерок, тетя Поля вскочила на ноги.
Все так же светило солнышко, стояла скамейка, переговаривались
птицы, а Володи нигде не было, только серый холмик земли напоминал
о том, что он тоже жил на этом свете… Она отчаянно вскрикнула и
повалилась в беспамятстве рядом с могилкой. Когда открыла глаза,
почувствовала что-то в зажатой ладони. Открыла ее и увидела двадцатикопеечную монету…
Прожила тетя Поля на этом свете еще семнадцать лет. Все эти годы
она ни в чем не ощущала нужды. Правда, больших денег у нее не было,
но без необходимых вещей и продуктов она никогда не оставалась. И,
глядя на двадцатикопеечную монетку, она всегда счастливо улыбалась,
будто от нее исходил в ее душу ласковый свет Володиных синих глаз.
Монетка исчезла бесследно после тети Полиных похорон».
Кто остановил время?
«Мне было тогда десять, а брату – без двух
месяцев восемь. Стояла ранняя весна, и с холмов, на которых живописно раскинулось наше
село, весело сбегали говорливые ручьи. Рядом
с одним из них вслед за щепочкой-корабликом
с радостным гиканьем неслись мы с братом.
Ручей привел нас к реке и, пробежав несколько
метров по льду, нырнул в неширокую прорубь,
в которой зимой полоскали белье.
Мы подошли к ней и молча остановились
на самом краю. Наша река Сухона, конечно,
не Волга, но довольно широкая, судоходная,
к тому же весьма капризная, с быстрым течением, против которого плыть неспортсмену
просто невозможно. Мы стояли и завороженно
смотрели в темную глубину полыньи. Вода в
реке уже поднялась и слегка перелилась через
края проруби. Брат ступил на эту закраину,
слегка замочив свои резиновые сапожки, и
воскликнул: «Какая мелкая прорубь! Да ее
можно перейти пешком!» Я не успела открыть
рта, чтобы высказаться насчет полной нелепости такого предположения, как брат сделал
шаг в темную глубину проруби…
Что по всем земным законам должно произойти, если человек, пусть и с высоты своего восьмилетнего роста, шагнет в воду? Он
должен ухнуть туда с головой или, по крайней
мере, погрузиться по шейку. Однако случилось невероятное. Брат быстро вошел в воду
по пояс, а дальше… все стало происходить,
как при замедленной киносъемке. Он словно застыл в этом положении: руки подняты
вверх, глаза умоляюще смотрят на меня, губы
шепчут мое имя… Некоторое время я оцепенело пялилась на него, потом очнулась,
схватила брата за руки и с такой силой дернула вверх, что поставила его рядом с собой
Чужие здесь
не ходят
Анна Фесина, г.Змиев, Харьковская обл.
ТАЙНАЯ ВЛАСТЬ №9, 2008г.
А.Гайдук и В.Светлов ведут прием и обучение в г.Москве. Тел. (495) 430-79-29, (499) 197-21-01