Сукре для половины ALBA

15.02.10
Эксперт МГИМО: Игорь Томберг, к.экон.н.
Сукре для половины ALBA
Новая международная валюта появилась в Латинской
Америке — сукре. Она предназначена для международной
торговли между четырьмя далеко не самыми
преуспевающими странами региона. О перспективах новой
региональной валюты — руководитель Центра
энергетических и транспортных исследований Института
востоковедения РАН, профессор МГИМО Игорь Томберг
Мировой финансовый кризис вызвал повышенный интерес к теме валютной регионализации.
Но если в СНГ, на Ближнем Востоке и в Восточной Азии отказ от доллара во взаиморасчетах
в рамках отдельных регионов существует пока в виде идеи, то в Латинской Америке четыре
государства из политико-экономического блока ALBA (Alternativa Bolivariana para las Américas)
перешли от слов к делу. 4 февраля Венесуэла продала на Кубу 360 тонн риса, получив
в качестве оплаты не доллары, а сукре. Эта валюта, названная в честь борца
за независимость Латинской Америки маршала Антонио Хосе Сукре, существует только
в безналичном виде. В данном случае отказ от доллара мотивирован исключительно
политически и является попыткой что-то противопоставить влиянию США, которыми
недовольны страны-члены Боливарианского альянса. Курс сукре, естественно, привязан
к доллару (1,25 доллара за один сукре).
В политико-экономический блок ALBA входят Боливия, Венесуэла, Гондурас, Куба, Никарагуа,
Эквадор, островные страны Карибского бассейна Антигуа и Барбуда, Сент-Винсент
и Гренадины, а также Содружество Доминики.
Появление сукре во взаиморасчетах напоминает ситуацию
с «переводным рублем», обеспечивавшем торговлю в рамках
СЭВ, когда использование квазивалюты объяснялось
во многом дефицитом свободно конвертируемой валюты
у участников социалистического блока
Идею создания валютного блока огласил лидер Венесуэлы Уго Чавес в 2008 г. Тогда
1/4
инициативу Чавеса поддерживали все 9 стран-участниц ALBA. Однако реальный переход
на сукре в 2010 г. начинают всего 4 страны — Куба, Венесуэла, Эквадор, Боливия. В Гондурасе
левого президента Селайю свергли летом 2009 г., а вновь избранный президент Порфирио
Лобо не собирается продолжать членство в ALBA.
Три страны Карибского бассейна, Антигуа и Барбуда, Доминиканская республика и СентВинсент и Гренадины, входят в другой валютный блок — Восточно-карибский валютный союз
и используют в расчетах восточно-карибский доллар. Никарагуа уже много лет занимает
предпоследнее место в списке самых бедных стран западного полушария, при том, что
говорить о беднейшей — Гаити, как о каком-либо субъекте экономики даже
и до землетрясения не слишком приходилось.
В поддержавшем новую валюту Эквадоре, где уровень экономики поддерживается на плаву
за счет экспорта нефти, состояние финансовой системы таково, что еще в 1999—2000 гг. там
перешли во внутреннем обращении на доллары США, отказавшись от национальной валюты.
Вернуться к собственной валюте до сих пор не удалось. Таким образом, воплощение идеи
перехода к сукре держится, главным образом, на антиамериканском энтузиазме
венесуэльского лидера и его кубинских соратников.
Появление региональной альтернативы доллару в виде сукре вряд ли способно серьезно
повлиять на положение американской денежной единицы в мировой торговле. Появление
сукре во взаиморасчетах напоминает ситуацию с «переводным рублем», обеспечивавшем
торговлю в рамках СЭВ, когда использование квазивалюты объяснялось во многом дефицитом
свободноконвертируемой валюты у участников социалистического блока.
Межгосударственный оборот внутри блока ALBA весьма невелик. Основные внешние для
блока расчеты — экспорт сырья, тропических культур, таких как кофе и бананы, импорт
машин, вооружений и других товаров — будут, как и раньше, осуществляться в твердой
международной валюте.
Если сравнивать новый валютный союз с «блоком евро», то в основе успеха последнего —
крайне высокая взаимодополняемость входящих в него стран. В случае же с блоком ALBA
таковая не просто отсутствует, но даже имеет противоположное значение. Взаимная
потребность экономик государств здесь минимальна, торговля ведется в основном одними
и теми же позициями. Им просто нечего предложить друг другу. У всех участников нового
валютного союза (за исключением Кубы) крупнейший внешнеторговый партнер — США,
на которые приходится примерно половина экспорта и четверть импорта.
В то же время, активное присутствие в делах блока нефтедобывающей Венесуэлы, лидер
которой является одним из главных апологетов исключения доллара из нефтяной торговли,
а также нефтеэкспортирующего Эквадора, да и богатой углеводородами Боливии,
привлекает внимание к этому экономическому эксперименту.
Добавим, что отказ от доллара становится весомым элементом торгово-финансовой политики
2/4
многих стран Латинской Америки. Так, в конце октября 2009 г. было объявлено, что Китай
и Бразилия отныне могут проводить расчеты между собой в юанях. Первая сделка уже
состоялась: корпорация «Гэли» (провинция Гуандун) получила переведенные из Сан-Паулу
несколько миллионов юаней. По словам вице-президента бразильского филиала Банка Китая
Сяо Ци, это важная новость как для китайских экспортеров, которые могут избежать рисков,
связанных с нестабильностью курса валюты, так и для импортеров, у которых появится выбор
валюты для международных расчетов.
Более того, президент бразильского Центробанка Хенрик Мейреллес заявил тогда, что
Бразилия стремится к планомерному отходу от расчетов в долларах не только с Китаем,
но и с другими странами БРИК. Он отметил, что успешность таких расчетов была
подтверждена опытом с Аргентиной. «Сейчас мы работаем с Центробанком Китая.
Переговоры ведутся также с регуляторами России и Индии», — сказал Х. Мейреллес.
Две крупнейшие страны Южной Америки — Бразилия и Аргентина — уже год проводят
расчеты в своих национальных валютах, реале и песо. Таким образом, страны создали
систему платежей в местной валюте (SML) для облегчения торговли товарами. На прошлой
неделе Бразилия объявила о достижении соглашения о переходе на SML-систему
с уругвайскими властями. Инициатива призвана стать первым шагом к интеграции валют всех
стран-участниц Южноамериканского общего рынка (Mercosur) — а это уже серьезное
ущемление позиций «зеленого» в латиноамериканском регионе.
В июне 2009-го четыре страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского
залива — Саудовская Аравия, Бахрейн, Кувейт и Катар — подписали соглашение о создании
единой валюты. Должен быть образован Центральный банк Персидского залива, который
будет находиться в столице Саудовской Аравии — Эр-Рияде. Пока неизвестно, когда валюта
начнет циркулировать, но на 2015 год запланировано открытие общего рынка стран
Персидского залива, и не исключено, что именно с этого момента будет введена в оборот
и новая арабская валюта.
На саммите Шанхайской организации сотрудничества, прошедшем в 2008 г., прозвучала идея
отказа от доллара в расчетах между Россией и Китаем. Его предлагалось заменить
на российский рубль или китайский юань. Уже сейчас две страны могут проводить торговые
операции между собой в своих национальных валютах, правда, касается это лишь
приграничных областей. Соглашение о межбанковских расчетах торговли в приграничных
районах было подписано в 2002 году российским Центробанком и Народным банком Китая.
В эксперименте участвовали российские и китайские банки, расположенные на территории
города Благовещенск (Амурская область) и города Хэйхэ (китайская провинция Хэйлунцзян).
В 2005 году соглашение вступило в силу.
Не случайно в первых рядах стран, ратующих за реформирование системы международной
торговли, основанной на долларе, стоят страны-экспортеры углеводородов. Для нашей
страны, разделяющей в последнее время с Саудовской Аравией лидерство в торговле
нефтью, проблема определения цены нефти и последующих расчетов за это сырье является
крайне существенной. Сложившаяся в мире система нефтяной торговли построена таким
3/4
образом, что основную прибыль тут получает не тот, кто добывает, а кто продает товар
конечным потребителям. Цена на нефть Urals определяется на биржах в Лондоне и НьюЙорке.
Возможность продажи нефти с использованием какой-либо альтернативной доллару валюты
(или корзины валют) положительно воспринимается не только латиноамериканскими
единомышленниками президента Венесуэлы Уго Чавеса, но также нефтяными компаниями
Персидского залива, России и Китая.
Иран в торговле нефтью с Европой и Китаем в 2008-м году перешел на евро. Однако влияние
этого шага на текущий курс доллара оказалось минимальным.
На данный момент какой-либо ощутимой угрозы доллару как главной валюты нефтяного
контракта не видно. 60–70% экспортных операций в мире осуществляется в долларах. Около
60% всех валютных резервов стран мира тоже находятся в долларах, 80% операций
на валютном рынке мира осуществляется в долларах и 70% банковских кредитов
предоставляется в них же.
Господству доллара угрожают изменения в Китае и на других растущих рынках Азии
и Латинской Америки, а не отвязка от доллара в ценообразовании нефтяных контрактов.
В сентябре 2009 г. Китай объявил о размещении первого выпуска гособлигаций в юанях для
иностранных инвесторов. Поскольку Пекину нет необходимости привлекать деньги
за рубежом — Китай накопил 2,3 трлн. долларов валютных резервов, то его цель —
подготовить путь к становлению юаня в качестве полноценной глобальной валюты,
высказывали тогда свое мнение эксперты. Если и не глобальной, то региональной, хотя бы
в рамках экономического блока с АСЕАН.
Конечно, полный отказ от доллара в качестве резервной мировой валюты нереален из-за
возможности полного коллапса глобальных финансов. Однако появляется все больше
признаков зреющего стремления многих государств реформировать систему, основанную
на долларе. За это ратуют не только Иран и Венесуэла. За ними идут те государства,
благосостояние которых напрямую зависит от состояния американской валюты. Это —
обладатели рекордных валютных резервов (Китай), экспортеры углеводородов (арабские
государства, Россия).
Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.
Источник: «Открытая экономика»
Постоянный адрес материала: http://www.mgimo.ru/news/experts/document143130.phtml
4/4
Powered by TCPDF (www.tcpdf.org)