Текст - Курский социологический клуб
advertisement
Губарева О.А., Зотов В.В. МОЛОДЁЖНАЯ КУЛЬТУРА В ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАТИВНОЙ СРЕДЕ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА Москва – 2007 2 УДК 316.346.32+316.723+316.772 Г – __ Губарева О.А., Зотов В.В. Молодёжная культура в информационно-коммуникативной среде современного общества. -М.: «Спутник +», 2007. - 144 с. В монографии показано, что информатизация меняет субстанциональные основы взаимодействия людей, что, в свою очередь, порождает изменения в молодёжной культуре. Под влиянием процесса глобальной виртуализации посредством информационно-телекоммуникационных технологий в современном обществе создан социокультурный феномен информационно-коммуникативной среды, являющейся социокультурным основанием трансформации молодёжной культуры. Работу можно рекомендовать лицам, интересующимся проблемами молодежи, молодежной культуры, а также преподавателям и студентам общественно-гуманитарных специальностей. Табл. 12, Ил. 3, Библиогр. 178. Рецензенты: д.ист.наук, профессор, зав. кафедрой социально-гуманитарных дисциплин Курск. гуманитарно-тех. ин-та Н.Л.Авилова. к.социол.н., доцент кафедры философии и социологии Курск. гос. тех. ун-та. Е.И.Боев ISBN Губарева О.А., Зотов В.В., 2007 3 СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ.............................................................................................................4 1.1. МОЛОДЁЖНАЯ КУЛЬТУРА В СТРУКТУРЕ ВОСПРОИЗВОДСТВА КУЛЬТУРЫ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА....................................................8 1.2. ГЕНЕЗИС МОЛОДЁЖНОЙ КУЛЬТУРЫ ..................................................34 2. ТРАНСФОРМАЦИЯ МОЛОДЁЖНОЙ КУЛЬТУРЫ В УСЛОВИЯХ ИНФОРМАТИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА..................................52 2.1. СТАНОВЛЕНИЕ ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАТИВНОЙ СРЕДЫ В ПРОЦЕССЕ ИНФОРМАТИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА..........................52 2.2. РОЛЬ ИНФОРМАЦИОННО-ТЕЛЕКОММУНИКАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В ТРАНСФОРМАЦИИ МОЛОДЁЖНОЙ КУЛЬТУРЫ........68 2.3. ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАТИВНАЯ СРЕДА КАК УСЛОВИЕ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ МОЛОДЁЖНОЙ КУЛЬТУРЫ.................................... 91 ЗАКЛЮЧЕНИЕ................................................................................................. 117 БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК.......................................................... 121 ПРИЛОЖЕНИЕ.................................................................................................135 4 ВВЕДЕНИЕ Сегодня в России сложилась качественно иная социокультурная ситуация, обусловленная трансформацией культурных, социальных и экономических сфер общественной жизни в результате воздействия информатизации, под которой понимается систематическая реорганизация совершенствования социально значимой деятельности на основе внедрения информационно-телекоммуникационных технологий. Процесс их внедрения во всех сферах человеческой деятельности инициировал трансформацию культуры современного общества, в том числе молодёжной. Сегодня фиксируются серьезные изменения не только в социально-бытовой сфере жизни людей, но, что более значимо, в их мировоззрении, ценностных ориентациях. Молодёжь как субъект социокультурных, этнических, психологических и экономических отношений не является простым зеркальным отражением особенностей развития социума и его культуры, в поведении молодого поколения синтезируются собственные культурные традиции и результаты взаимодействия с культурами других социальных и демографических групп. Молодёжь играет значимую роль в социокультурном воспроизводстве: она в силу специфики положения в социокультурной системе раньше многих других общественных групп обращает внимание на любые инновации, порожденные информационной революцией. Молодое поколение оказалось в сложной ситуации, так как для российского общества начала XXI века характерны коренные изменения, оказывающие сильнейшее влияние на сферу духовной жизни, порождая, в частности, такие масштабные и опасные явления, как распад общества на отдельные социокультурные пространства, утрата самоидентичности и конфликт поколений. Интенсификация данного процесса в большой мере связана с информатизацией общества. Естественный путь социокультурного воспроизводства обнаруживается в функционировании особых молодёжных субкультурных образований с собственной системой ценностей, социальными нормами, стилем жизни, атрибутами. В связи с этим, на наш взгляд, именно сейчас возникает актуальная 5 потребность в изучении процессов, происходящих в молодёжной культуре. Наиболее заметными процессами, характеризующими современное общество, являются процессы информатизации, распространения информационно-телекоммуникационных технологий. Ряд знаковых для эпохи событий, в частности смена мировоззренческих установок, культурных ориентиров, являются следствием именно внедрения информационно - телекоммуникационных технологий во всех сферах общества. Несмотря на то, что понятие «информационное общество» еще не в полной мере применимо к социокультурной ситуации в России, бурное развитие информационно телекоммуникационных технологий делает вступление нашей страны в информационную эпоху делом ближайшего времени. В связи с этим представляется уместным на социологическом уровне рассмотреть информатизацию как главный фактор социокультурных перемен, происходящих в обществе в начале третьего тысячелетия. Информатизация меняет субстанциональные основы взаимодействия людей, что, в свою очередь, порождает проблему поиска социокультурных оснований трансформаций в молодёжной культуре, поскольку существующие модели её генезиса не в полной мере отражают процессы, происходящие в молодёжной культуре. Интенсивная культурная дифференциация современного российского общества и особенно молодёжи требует дальнейшего развития, комплексного подхода к изучению феномена молодёжной культуры в современных условиях. Молодёжная культура постоянно привлекает внимание философов, социологов, психологов, культурологов, историков, педагогов, специалистов в области социальной работы и представителей других областей научного знания. Но, прежде всего, это изучение молодёжных субкультур, которое составляет важное направление социологии культуры и социологии молодёжи. Проблемы молодёжных субкультур затрагивались в работах следующих зарубежных исследователей М. Брейка [], К. Мангейма [], Т. Парсонса [], Н. Смелзера [], Б. Филипса [] и других. В отечественной социологии анализ молодёжных субкультурных феноменов до конца 80-х годов XX века велся в весьма узких рамках. В известной мере это 6 объяснялось тем, что указанные феномены в силу утвердившихся научных парадигм воспринимались как социальная патология, а подобного рода тематика в основном носила закрытый характер и ее разработка не могла вестись по свободному выбору того или иного исследователя или исследовательского коллектива. Сказывалось и то, что в этот период субкультуры, свойственные Западу, были мало представлены в формах социальной и культурной активности нашего молодого поколения. В конце 80-х годов XX века в отечественной социологии стали изучать особенности сознания и поведения молодёжи во всем многообразии её взаимосвязи с окружающим миром. Социологические и социально - психологические исследования отечественных ученых С.Н. Иконниковой [,,], З.В. Сикевича [] и Д.И. Фельдштейна [] используют и развивают подход, рассматривающий молодёжную культуру как особую форму организации социально-демографической группы. Представители культурологического направления пытались осмыслить сложный мир людей через субъективные проявления (идеи, интересы, мотивы, действия), которые отражаются в определенных типах культуры. Соответственно мир молодёжи интерпретируется как некая форма субкультуры. Отечественные исследователи (С.Н. Иконникова [,,], А.С. Капто [], А.А. Козлов [], Я.В. Кофырин [], П.Ф. Кравчук [,], В.Ф. Левичева [], В.Т. Лисовский [,,,], В.Я. Суртаев [], В.И. Чупров [,,], А.И. Шендрик [] и другие) в рамках данного подхода успешно анализировали ценностные ориентации, мировоззренческие позиции, жизненные планы, формы проведения досуга молодёжи под углом зрения феноменологии культуры, специфические для молодёжи культурные потребности, интересы, особенности поведения. Поэтому неслучайно авторы монографии методологию изучения молодёжной культуры черпали как из работ зарубежных исследователей (М. Брейка [], К.Маннгейма [], Т.Парсонса [], Н.Смелзера [], Б. Филипса [] и других), так и отечественных (С.Н. Иконникова [,], О.И. Карпухин [,,] С.И. Левикова [,,,], В.Т. Лисов-ский [,,], В.А.Луков [,], Т.Б. Щепанская [,] и другие), из теоретических положений социологии молодёжи (Ю.А.Зубок [,,], С.Н. Иконникова [,], Е.Г. Слуцкий [,,], В.И. Чупров [,,]). 7 Исследователи, изучающие молодёжную субкультуру, отмечают, что, несмотря на свою автономность, она не является чем-то независимым, цельным и законченным (В.С. Библер[], Т.Б. Щепанская []). Её содержание всегда производно от культуры взрослых. Это означает, что с развитием общества, с трансформацией его культуры в целом происходят существенные сдвиги и в молодёжной субкультуре. В связи с этим представляют интерес работы о социокультурных трансформациях современного общества. По мнению ряда учёных (Д. Белл [,], З. Бжезинский [], П. Друкер [], А.Д. Еляков [,,], В.Л. Иноземцев [], И. Масуда [], О. Тоффлер [,], А. Турен [], А.Д. Урсул [] и других) именно процессы распространения информационно-телекоммуникационных технологий детерминировали переход к постиндустриальному, а затем к информационному обществу. Ими были осуществлены попытки охватить процесс в целом, осмыслить и описать общее направление изменений в культуре в рамках проблематики трансформации индустриального общества в информационное. В рамках этих концепций большое внимание уделяется распространению информационно-телекоммуникационных технологий в различных сферах жизни человека, фрагментации общества и его культуры (О. Тоффлер [,]), глобализации (У. Бек [], Э. Гидденс [], Р. Робертсон [], А.И. Уткин []), виртуализации (С.В. Бондаренко [], Д.В. Иванов [], М.М. Кузнецов []). Теоретический анализ научной отечественной и зарубежной литературы по исследуемой проблеме показал необходимость углубленного изучения молодёжной культуры в условиях информатизации современного общества. Обширный эмпирический и теоретический материал собран в различных областях научного знания о культуре и о молодёжи, но есть необходимость в осуществлении комплексной работы, которая позволит выявить социокультурные основания трансформации молодёжной культуры в условиях распространения информационно-телекоммуникационных технологий в современном обществе. 8 1. МОЛОДЁЖНАЯ КУЛЬТУРА СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА 1.1. МОЛОДЁЖНАЯ КУЛЬТУРА В СТРУКТУРЕ ВОСПРОИЗВОДСТВА КУЛЬТУРЫ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА Обществу всегда необходимо сохранять, транслировать, воспроизводить и формировать у новых поколений, в их образе жизни и деятельности, те культурные компоненты, в которых данная общность обретала и воспроизводила свою специфическую и своеобразную самобытность. Социальное воспроизводство общества и воспроизводство его культуры — это понятия по существу идентичные по своим социальным функциям. Общество — это не просто собрание людей, а коллектив, объединенный системой общих культурных черт. При этом невозможно воспроизвести этот коллектив в следующем поколении, не транслировав последующим поколениям, те общие культурные черты, которые объединяли прежние поколения. Но точно так же невозможно воспроизвести данную культуру «вне людей», не обучив этой культуре очередное поколение этого общества. Социокультурное воспроизводство — это важнейший социальный процесс, заключающийся в межпоколенной трансляции культуры, освоении молодым поколением совокупного духовного опыта и культурных традиций, характерных для данного общества как целостной, устойчивой и культурно специфичной человеческой общности [, С. 9]. Межпоколенная трансляция культуры, освоение совокупного социального опыта, традиций и средств коммуницирования, характерных для данного общества, является процедурой социокультурного воспроизводства этого общества как целостной, устойчивой и культурно специфичной человеческой общности [См. ]. Воспроизводство культуры современного общества осуществляется посредством двух механизмов: социализации и инкультурации. Социализация - это процесс, посредством которого индивидом усваиваются нормы его группы таким образом, что 9 через формирование собственного «Я» проявляется уникальность данного индивида как личности [79, С.188]. Другими словами, под социализацией понимается гармоничное вхождение индивида в социальную среду, усвоение им системы норм и ценностей общества, проявление его личностных качеств. Инкультурация - это процесс усвоения человеком нормативно - ценностных регуляторов социальной практики родной культуры [, С.355]. В отличие от социализации понятие инкультурация подразумевает обучение человека традициям и нормам поведения в конкретной культуре. Инкультурация - продолжающийся всю жизнь процесс усвоения традиций, обычаев, ценностей и норм родной культуры. Результатом инкультурации является эмоциональное и поведенческое сходство человека с другими членами данной культуры и его отличие от представителей других культур. Конечный результат инкультурации - личность, включенная в систему социокультурного воспроизводства общества. Культура воспринимается, осваивается и воспроизводится каждым человеком индивидуально, обуславливая его становление как личности. Передача культуры от поколения к поколению включает освоение накопленного человечеством опыта, но не совпадает с утилитарным овладением результатами предшествующей деятельности. Поэтому процесс инкультурации по своему характеру более сложен, чем процесс социализации. Усвоение социальных законов жизни происходит гораздо быстрее, чем усвоение культурных норм, ценностей, традиций и обычаев. Практически все исследователи сходятся в том, что социализация более универсальна, а инкультурация культурноспецифична. Отметим, что механизму социализации уделяется достаточно большое внимание в социальной теории [См: ,]. В то время как вторая составляющая – инкультурация - остаётся, как правило, вне поля изучения. По нашему мнению, процесс инкультурации, реализуемый в специфической среде молодёжной культуры, не менее важен для понимания процессов воспроизводства культуры. На наш взгляд, молодёжь как поколение с высоким энергетическим потенциалом способно развивать культуру, осуществлять её расширенное воспроизводство. Молодежь по- 10 своему интерпретирует сложившееся культурное наследство. Условно говоря, созидание иной, новой культуры состоит в поэтапном соединении реальных социальных инноваций с культурной традицией. Общество в целом неспособно проверить какую-либо инновацию сразу - необходимо время для её проверки и наличие группы, принимающей на себя функции такой проверки. В наибольшей мере на эту роль подходит молодёжь, как группа в наименьшей степени подверженная влиянию традиций. Чтобы понять инновационную роль молодёжной культуры в структуре воспроизводства культуры современного общества, необходимо проанализировать, что представляет собой молодёжь как социальная группа, какие составляющие имеет молодёжная культура, как она функционирует в рамках системы воспроизводства культуры и как реализуется механизм культурных инноваций. Понятие «молодёжь» входит в научный обиход вместе с понятием «молодёжная культура». Рождение этих понятий связывалось Т. Парсонсом с обоснованием стабильности, направленности и целесообразности развития общественных систем. Это была своего рода рефлексия на послевоенное возрождение западных обществ, выражение веры в возможность стабильности, благополучия и процветания всех его членов. Молодёжная культура представлялась независимым социальным пространством, в котором молодые люди могут обрести аутентичность, тогда как в семье или школе они лишены реальных полномочий, и полностью контролируемы взрослыми []. Молодёжь долгое время не рассматривалась как самостоятельная социальнодемографическая группа: выделение такой группы не укладывалось в существовавшие представления о классовой структуре общества, и противоречила официальной идеологической доктрине о его социально-политическом единстве. Одно дело говорить о молодёжи как о составной части рабочего класса, колхозного крестьянства, советской интеллигенции, другое - признавать её социальные особенности как некоей целостности. В этом усматривалось противопоставление молодёжи другим социальным группам. В этот период только в рамках биологизаторских, психологических концепций периодически предпринимались 11 попытки из идентичности физиологических процессов, свойственных всем индивидам на той или иной стадии биологического развития, выводить идентичность форм социального поведения, тем самым определять молодёжь как группу, имеющую социально-психологические, возрастные особенности. Но можно совершенно обоснованно утверждать, что нет никаких универсальных форм поведения, выводимых только из психологии и физиологии молодёжного возраста. Молодёжь и её жизнедеятельность напрямую зависят от социокультурных характеристик общества, в котором в данное время она живёт и которое определяет её поведение и характеристики. Как отмечал П. Сорокин: «Не существует личности как социума, то есть как носителя, созидателя и пользователя значениями, ценностями и нормами, без корреспондирующих культуры и общества» [, С.218219]. Определений термина «молодёжь» в рамках социологии достаточно много, но отметим, что целый ряд исследователей связывает возрастные критерии молодёжи с историческими условиями [См: ,,,]. Сегодня большая часть исследователей называет возрастные границы молодёжи от 15-16 до 29-30 лет. Классическое определение в российской социологии, которого придерживается большинство исследователей в рамках социологии молодёжи, принадлежит В.Т. Лисовскому: «Молодёжь — поколение людей, проходящих стадию социализации, усваивающих, а в более зрелом возрасте уже усвоивших образовательные, профессиональные, культурные и другие социальные функции» [, С.32.]. Несколько иное определение было дано И.С. Коном: «Молодёжь — социально-демографическая группа, выделяемая на основе совокупности возрастных характеристик, особенностей социального положения и социальнопсихологических свойств» [, С.131]. Таким образом, в первом определении фиксируются особенности процесса социализации, протекающие в молодёжной группе, а во втором – особенности социального положения и возрастные социально-психологические различия. 12 По мнению В.А. Лукова определенными эвристическими возможностями обладает интерпретация молодёжи как социальной группы, которую составляют: 1) люди, осваивающие и присваивающие социальную субъектность, имеющие социальный статус молодых и являющиеся по самоидентификации молодыми, а также 2) распространенные в этой социальной группе тезаурусы и 3) выражающий и отражающий их символический и предметный мир [, C.71]. Специфика такого подхода, во-первых, состоит в том, что понятие молодёжи выходит за рамки широко распространенного определения молодёжи как социальнодемографической группы: определение молодёжи здесь включает три (а не один) компонента - «людей», «ценности» и «вещи». Вовторых, в центр внимания исследователей ставятся тезаурусы — ценностно - нормативные и информационно-ориентационные комплексы. При этом под тезаурусом следует понимать, по мнению В.А. Лукова, полный систематизированный состав информации (знаний) и установок в той или иной области жизнедеятельности, позволяющий в ней ориентироваться. Он обладает своеобразным свойством структуры информации: ее иерархия строится не от общего к частному, а от своего к чужому. На наш взгляд, в определении молодёжи должны учитываться процессуальные, социально-статусные, социальнопсихологические, тезаурусные особенности, выделенные И.С. Коном, В.Т. Лисовским, В.А. Луковым, а также культурный аспект. Таким образом, под молодёжью мы будем понимать социально-демографическую группу в возрасте 15-29 лет, находящуюся на завершающих стадиях первичной социализации, обладающую особенностями тезауруса и социально-статусного положения в системе социокультурного воспроизводства. Если представить общество в целом как иерархию взаимосвязанных позиций (статусов), то молодёжь будет иметь близкие статусные позиции, прежде всего, в системе социокультурного воспроизводства. Такое особое положение молодёжи в системе социокультурного воспроизводства отразилось в своеобразии их форм и норм поведения, ценностных ориентаций, 13 что привело к их формированию как социальной общности с определенной культурой. Термин «молодёжная культура» благодаря средствам массовой информации, приобрел сверхрасширительное значение, им стали обозначать всё, что имеет какое-либо отношение к молодым, что предназначено для молодых. В результате мы сталкиваемся здесь с ярким примером наслаивания смыслов, от которого необходимо освободиться посредством системного анализа. Поэтому далее попытаемся выделить в структуре молодёжной культуры отдельные элементы, отношения между ними, а также их роль в социокультурных инновациях. Традиционно молодёжную культуру рассматривают как пространство, состоящее из взаимодействующих субкультур и контркультур [, , ]. Кроме того, на наш взгляд, стоит отметить ряд публикаций, в которых сама молодёжная культура рассматривается как субкультура [], то есть мы имеем отождествление понятий. По нашему мнению, наиболее точно раскрывает содержание молодёжной культуры подход, выделяющий в её составе три основных компонента: субкультуру, контркультуру и «культуру для молодых» [См: , С.56-63; , С.90-162]. Они не только сосуществуют, но и пересекаются, хотя никогда не сливаются. На наш взгляд, механизм воспроизводства универсалий в молодёжной среде будет осуществляться через взаимодействие трёх выделенных составляющих молодёжной культуры. Поэтому наша задача состоит в описании значения каждой из них в структуре воспроизводства. Прежде всего рассмотрим «культуру для молодых», так как она, во-первых, проявляется, практически во всем, что касается молодых людей, и, будучи предлагаемой, а то и навязываемой, является довольно агрессивной, она практически, так или иначе, затрагивает жизнь любого молодого человека, во-вторых, «культура для молодых», будучи явлением массовой культуры, постоянно меняется, соответствуя изменяющейся обстановке в современном обществе [; , С.90-162]. Важно понимать то, что «культура для молодых» создается совсем не молодыми людьми, а взрослыми для молодых. При этом она рассчитана на максимальный охват аудитории. Культура для 14 молодых представляет собой коммерческую массовую культуру, ориентированную на молодёжь. В противоположность «культуре для молодых» молодёжные субкультуры и контркультуры – это продукт социокультурной деятельности, активности молодых людей, их целеустремленных поисков социокультурной идентичности, обретения самости [См. ]. На наш взгляд, «культура для молодых» представляет доминирующую культуру общества в молодёжной среде. Доминирующая культура распространяется на всех членов данного общества и обладает одним важным свойством: она имеет тенденцию усреднять поведение людей. И если на сегодня в обществе формируется культура потребления, то не случайно, что «первые исследования молодёжной культуры были предприняты в рамках одного из институтов по изучению спроса» [, C.65]. Тем самым констатировалось, что молодёжная культура, при правильном обращении с ней может приносить доходы, не сравнимые ни с чем. Естественно, чтобы выпускать продукцию, ориентированную на определенные социально-демографические слои, надо очень хорошо изучить и знать их. Этим в начале и занялись далеко не молодые «отцы», собиравшиеся хорошо заработать на «детях». Создание «культуры для молодых» шло по законам массовой культуры, то есть по законам нивелированного общего, усредненного стандарта. Разворачивалась широкая реклама, но не такая, как, к примеру, для зубной пасты. Если для зубной пасты главное, чтобы ее покупали все или, по крайней мере, как можно большее количество людей, то в отношении товаров для молодых следовало подчеркивать, что они предназначены только для молодых, поскольку плод становится особенно сладок, когда знаешь, что он предназначен только для избранных, а ты как раз и попадаешь в число этих избранных. Вначале возникла индустрия молодёжной моды. На первых порах это касалось лишь одежды и украшений. Все причудливое, во что облачались хиппи, вплоть до лохмотьев и сильно клешоных джинсов с вышитыми на них цветами, достаточно быстро было освоено промышленностью. Освоив же индустрию молодежной 15 моды на одежду и украшения, предприниматели пошли дальше и принялись за те сферы, в которых (кроме внешнего вида) собственно и имели возможность самовыражения молодые люди. В результате появилась, в том числе, и индустрия музыки для молодежи. Целенаправленно раскручивались определённые музыкальные направления и исполнители. Затем возник и ориентированный на молодых шоу-бизнес с концертами, фильмами, сериалами, появились молодёжные средства массовой информации: газеты, журналы, теле- и радиоканалы, передачи и другое. И все это стало называться в средствах массовой информации «молодёжная культура». Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод о том, что «культура для молодых» приходит «извне», предлагается и навязывается молодым людям старшим поколением. Более того, средства массовой информации упорно уверяют молодых людей, что если они соотносят себя с молодыми, то им необходимо потреблять продукты «культуры для молодых». Целью «культуры для молодых» является удержание молодых людей в социуме и обеспечение их тем, что, по мнению взрослых, им необходимо и близко, созвучно. В рамках «культуры для молодых» имеет место нивелировка всех под некий общий стандарт вне зависимости от того, с какой молодёжью имеют дело представители этой культуры. «Культура для молодых» вещает о себе с экранов телевизоров, со страниц газет и журналов, а также в магазинах и рекламах [См. ]. Другим компонентом молодёжной культуры является контркультура, противоположная и противоречащая доминирующей культуре. Сегодня данное понятие имеет два смысла [См. ]: 1) совокупность мировоззренческих установок, поведенческих нормативов и форм духовно-практического освоения мира, альтернативная общепринятому официальному миропониманию; 2) специфическая субкультура, порожденная «молодёжным бунтом» 60-х − начала 70-х годов XX в., основанная на утопическом стремлении вернуть человека западной цивилизации к его естественному состоянию. 16 Для контркультуры характерно обращение к неортодоксальным духовным традициям и эзотерическим практикам, причудливое соединение символики различных культур и эпох, попытки воспроизведения в современном контексте выработанных мировой культурой моделей маргинального поведения, «странного» бытия в отчужденном [См. ]. Наглядным примером контркультуры является движение хиппи в 60-е годы, отрицающее общепризнанные американцами ценности: усердный труд, материальный успех, политическую лояльность. Как отмечает А. Этциони, движение контркультуры еще глубже подорвало рациональное мышление, возвысив до уровня добродетели психологическое удовлетворение от небольшой работы, скромного потребления и открытых отношений с другими людьми, природой и самим собой, отношений, неизмеряемых вещами. Жизненность, которую люди потеряли в конце длинной цепи рациональностей, контркультура, какие бы она формы не принимала - культура наркотиков, коммуны, определенные культы - находит в непосредственном удовольствии, в свободном проявлении порывов, в нерациональном или иррациональном поведении, в заботе скорее о личностных, чем производственных нуждах [См. ]. Начинаясь с индивидуального бунта, осознания нетождественности собственного «Я» и мира господствующих предписаний, творчество контркультуры воплощается впоследствии в поиске новых форм социализации, способных создать оптимальные условия для реализации естественных прав человека. Выступая против слепой веры в безграничные возможности разума, неспособного разрешить коренные проблемы человеческого бытия, контркультура принимает в качестве высшей ценности спонтанное чувственно-эмоциональное переживание реальности, непосредственное ощущение гармонии мира, существующее по ту сторону рациональных суждений и логических доводов. Неприятие существующего порядка вещей, по мнению М.Р. Жбанкова, порождает в контркультурном сознании ряд поведенческих моделей [См. ]: 1) собственно «подпольное» существование, в котором страх перед реальностью соединяется со стремлением найти убежище в 17 тайниках собственного подсознания; 2) построение субъективистско-иррациональной картины «лучшей реальности» и агрессивно-волевое вмешательство в естественный ход развития общества с целью приведения его в соответствие со своими собственными утопическими представлениями; 3) конструктивное культуротворчество, связанное с экспериментально-авангардистским поиском мировоззренческих оснований новой эпохи. Контркультура как возможность присутствует в любой социальной системе, заявляя о себе в периоды социальной нестабильности, кризиса официального миропонимания, его неспособности адекватно отразить происходящие культурные процессы. Потеря однозначности в осмыслении окружающей действительности порождает стихийный контркультурный поиск нового языка культуры. Подтверждением тому служит рост контркультурных проявлений в перестроечный период в России [См. ]. Неотъемлемый элемент поиска в условиях кризиса культуры - демонстративно-провокационная десакрализация привычных для конформистского «банального» сознания стереотипов. Это создает необходимые предпосылки для формирования нового идеала рациональности и соответствующего ему строя мышления, преодолевающего ограниченность как прежнего «официоза», так и порожденной им контркультуры. На наш взгляд, понятие «контркультура» представляется не совсем удачным, в том смысле, что по сути последняя не является единым целым, - речь должна идти скорее о множестве контркультур, противостоящих или просто расходящихся с основными, господствующими моделями поведения в обществе. Контркультура представляет собой опыт разнопланового социального экспериментирования, не связанного жесткими идеологическими, конфессиональными, национальными или возрастными границами. Строго говоря, это не единое движение, а набор разнообразных культурных инициатив, объединенных негативным отношением к существующей системе ценностей. Более того, со времени шестидесятых, когда 18 контркультурные движения стали играть заметную роль в мире, произошло решительное изменение отношения к ним, и вообще изменился их статус. Пласт контркультуры охватывает значительную часть сегодняшнего общества, что, в свою очередь, дает основание охарактеризовать его как общество «контркультур», причем последние утрачивают свой негативный оттенок за счёт включения самой молодёжи в систему социокультурного воспроизводства, в социальной роли транслятора культуры, при этом происходит принятие части, заявленных в рамках данных контркультур ценностей и норм поведения. Если анализировать другую составляющую − молодёжную субкультуру как структурный элемент системы социокультурного воспроизводства в рамках молодёжной культуры, то необходимо обратить внимание на множественность подходов к самому определению субкультуры как базовому (родовому) для понимания молодёжной субкультуры. Термин субкультура был впервые введен американским социологом Т. Роззаком для обобщенного обозначения альтернативистских тенденций в искусстве, общественной мысли, религиозной жизни, политике и быту [См. ]. За последние же пятьдесят лет содержание данного понятия постоянно уточнялось, при этом не только применительно к понятию «молодёжная субкультура». Можно вполне согласиться с Михаилом Соколовым, что «понятие "субкультура" постигла судьба других наиболее употребимых понятий социальных наук: оно получило множество не вполне четких определений, которые сделали его в высшей степени неоднозначным. Большая часть из них указывает на разные, хотя и одинаково реальные вещи, поэтому затруднительно выделить какое-нибудь в качестве "правильного" и отмести остальные как "неверные"» [, C.16]. В частности Б. Филипс видит главным в субкультурах «… систему ожиданий и целей, разделяемых определённой группой людей» [, P.52]. З.В. Сикевич считает, что субкультура - это особая сфера культуры, суверенное целостное образование внутри господствующей культуры, отличающееся собственной системой ценностей, обычаями, нормами, традициями [, С.336]. Так С.Я. Матвеева в качестве критериев, определяющих феномен 19 субкультуры, выделяет ценностно-ориентационные, социальнополитические, религиозные факторы, формирующие «идеологический заряд», отличающий носителей субкультуры от других групп общества [, С.20]. Но большая часть исследователей склоны видеть в субкультурах не только отличия в ценностнонормативной и ценностно-ориентирующей системе, но и отличия в образе, стиле жизни [, С.18; , С.236; , С.336], языке и символике [, С.479], и даже в социальных институтах [, С.338]. Последнее, на наш взгляд, достаточно важно для разграничения субкультур от других культурных феноменов молодёжной среды. Несколько иной подход предлагает К.Т. Теплиц, который строит определение субкультуры опираясь на перечисление групповых характеристик: «... если она (группа) достаточно велика, если виды деятельности группы достаточно разнообразны, если группа способна создать свою собственную систему ценностей, убеждений, традиций, наконец, свои собственные средства художественного самовыражения, - по отношению к ней обычно используется термин "субкультура"» [, С.118]. Можно достаточно долго перечислять различные определения субкультуры и при этом смысл понятия будет все больше расширяться, тем самым теряя свое операциональное значение. Поэтому мы считаем, что необходимо выделить те общие моменты определений, в которых различные авторы сходятся во мнении. Итак, прежде всего субкультура всегда привязана к определенной социальной группе, то есть конкретные люди, объединенные в некое сообщество, способны порождать субкультуру. Эта группа выделена из социума набором общих признаков, то есть для признания у социальной общности субкультуры необходимо доказать общность их отличия, более того они должны сами это отличие осознавать, а в некоторых случаях подчеркивать. Отличия, которые выделяют сообщество в субкультуру лежат, прежде всего, в социально-культурной, а не в социально-экономической плоскости, хотя, конечно, эти плоскости взаимосвязаны и часто пересекаются. Поэтому, обобщая, можно сказать, что эти субкультурные отличия вызваны общим для данной конкретной группы способом конструирования реальности. 20 Следовательно, обобщая мнения о субкультуре в целом, можно констатировать, что под субкультурой понимается модификация культуры, складывающаяся в рамках определенной социальной общности, обладающей отличным от остального социума (и других субкультур в том числе) способом конструирования реальности и осознающая свое отличие как внутреннее сходство. Способ конструирования реальности («картина мира» [, С.23] или «тезаурус» [, С.71]) подкреплен своеобразными нормами, обычаями, ценностными ориентациями, традициями и стилями жизни, а в некоторых случаях также сленгом, манерой говорить и одеваться, средствами художественного самовыражения. Таким образом, под субкультурой понимается система ценностей, установок, способов поведения и жизненных стилей, которая присуща социальной общности, пространственно и социально в большей или меньшей степени обособленной. Особое место в числе разнообразных субкультур современного общества принадлежит молодёжным субкультурам как специфическому, характерному только для этой социальной группы, стилю поведения, общения, проведения досуга, представления о мире, воплощаемые в особом молодёжном образе жизни [См. ]. Молодёжная субкультура - это субкультура, складывающаяся в молодёжной среде в процессе включения молодого поколения в систему социокультурного воспроизводства. Для многих та или иная молодёжная субкультура является «полигоном» успехов, источником адаптации, даёт чувство уверенности и удовлетворения от пребывания в кругу дружественных людей, себе подобных, способствует формированию положительной или отрицательной самооценки. Общение со сверстниками у молодёжи чрезвычайно важно для личностного самоутверждения. Поскольку авторитет взрослых понижается, возникает усиленное желание найти место среди сверстников. Период жизни молодых людей, на протяжении которого они являются носителями субкультуры, начинается в старших классах и продолжается, как правило, до создания семьи. На протяжении этого периода молодёжные субкультуры вносят в блеклую жизнь подростка веселье, сильные эмоции, «переживание» жизни. 21 Следовательно, молодёжная субкультура формируется в молодёжной среде для удовлетворения не только потребности в самореализации её носителей, но и для проведения досуга. Отметим, что на сегодняшний день внутренние различия даже между молодёжью разных возрастов неизбежно становятся более заметными. Темп изменений настолько ошеломляющ, что даже несколько лет разницы дают большие различия в жизненном опыте человека. Вот почему некоторые братья и сестры, возрастная разница между которыми три - четыре года, субъективно ощущают себя принадлежащими к совершенно разным поколениям, имеющим свои культурные ценности [, С.73]. Молодёжная субкультура не однородна, она состоит из множества субкультур, которые создают полифоничность и расширяют пространство для индивидуального и социального самоопределения и самореализации молодых людей. В ней могут появляться новые направления, течения, связанные с увлечением молодых людей техникой, спортом, музыкой, проведением досуга, информационными технологиями. Подтверждение тому служат возникшие в последнее время молодёжные субкультуры хакеров, толкинистов, рейверов и других современных неформальных объединений молодёжи (см. приложение). В отличие от «культуры для молодых» молодёжные субкультуры никому себя не навязывают, к ним присоединяются лишь те, кто узнал о них по неофициальным каналам [См. ]. В молодёжные субкультуры молодые люди «убегают», поскольку они не встраиваются в ту или иную структуру общества, частично изолируют себя от господствующей культуры, и в этом добровольном «изгнании» создают собственную культуру со своими символикой, языком, обрядами, отличными от принятых в доминирующей культуре. Молодёжные субкультуры относятся к сфере того немногого, что не может быть произведено на заказ. Можно согласиться с утверждением М. Соколова, что каждый человек принадлежит к какой либо субкультуре, хотя субкультуры большинства людей не имеют ни самоназвания, ни системы символов обозначающих их границы [, С.19], а также с точкой зрения С. Матвеевой, которая представила общество, как 22 орбитальную систему разнообразных субкультур вращающихся на разном расстоянии от некого общекультурного ядра, которое является «базовой субкультурой» [, С.17]. Однако полностью с такой горизонтальной дифференциацией общества на бесчисленное множество субкультур согласится не возможно. Далеко не все члены социума способны идентифицировать себя с какой-либо одной системой ценностей и норм или с одним раз и навсегда выбранным стилем жизни. В процессе жизни они могут меняться. Можно конечно предположить, что из детской субкультуры человек плавно перекочевал в одну из молодежных субкультур, а затем в одну из взрослых и так далее. Но при этом следует признать, что его способ конструирования реальности многократно менялся. Однако мы предполагаем, что ценности и нормы, составляющие индивидуальный тезаурус, обладают определенной инертностью, и быстрая их смена может быть затруднительна для конкретного индивида. Следовательно, есть промежуточный этап, временной разрыв между пребыванием в одной и другой субкультуре. Значит, вероятно, существует некоторое социальное пространство, где находятся люди «ещё» или «уже» не принадлежащие ни одной из множества субкультур. К. Соколов называет это пространство «субкультурной общностью» или «порождающей средой» [, С.23]. Здесь мы приходим к заключению, что в структуре горизонтальной дифференциации культуры общества помимо субкультур существуют и более аморфные социальные образования, которые не так сильно связаны общей «картиной мира», но при этом тоже представляют некоторое единство - это социокультурные гомогенные среды, к примеру, milieu. Понятие milieu в социологии появилось относительно недавно благодаря немецким социологам. Оно, как и субкультура, базируется на идее современной социальной плюрализации, то есть на возможности многовариативных форм существования в обществе [См. ]. В современном постиндустриальном социуме сосуществуют различные образы жизни и их внешнее институализированное выражение в стиле жизни. Главной чертой образа жизни является его системность, проявляющаяся в том, что 23 входящие в его состав виды деятельности взаимосвязаны между собой: изменение одной из них ведет к изменению другой. Образ жизни находит свое воплощение в социокультурной гомогенной среде, которая имеет специфические этические позиции относительно проблем и вопросов повседневности. Субъекты социокультурных гомогенных сред сходным образом толкуют свои условия жизни, жилья и работы, особенно часто общаются друг с другом, их действия в повседневной жизни во многом связанны со своим кругом общения. Однако, в отличие от субкультуры, milieu лишено жесткой формализации норм и ценностных установок, в нем далеко не всегда встречается единство стиля жизни, скорее людей в milieu объединяет сходство образа мысли, порожденное одинаковыми условиями жизни. Здесь нужно отметить, что вопрос о взаимосвязи понятий «образ мысли» и «образ жизни» не решается однозначно. Если рассматривать этот вопрос с марксистских позиций, то - да, несомненно: бытие определяет сознание. Если попытаться ответить на него с феноменологической точки зрения, тогда ответ будет обратным: единый способ конструирования реальности определяет схожий образ жизни. Ответ, возможно, гдето посередине. Эти понятия взаимосвязаны, но их казуальное соотношение установить достаточно сложно. Человек, в процессе повседневной жизни, вырабатывает своего рода правила, на основании которых он интерпретирует окружающую реальность и, соответственно, принимает решения. Эти правила создают практики [, С.40], которые уже автоматически, без участия актора, формируют повседневность его жизни. Можно предположить, что в субкультуре следование нормативному образу жизни порождает схожий стиль жизни, а в среде изначально близкий образ жизни производит единомыслие и в чем-то общий образ мысли. Исходя из вышеизложенного можно отметить, что молодёжная субкультура – это образование внутри молодёжной культуры, отличающееся по образу и стилю жизни, выражающемся в своеобразии системы межличностной коммуникации и манере поведения. Социокультурная гомогенная среда это группа единомышленников, то есть индивидов существующих в рамках схожих «картин мира», у которых сходные ценностные установки и 24 идейные позиции и, следовательно, сходные реакции на внешние условия жизни. Сам принцип формирования milieu и субкультуры несколько различен. Среда формируется вокруг некой общности в образе мысли, в «картине мира». Тогда как субкультура - вокруг характерного стиля жизни (который, конечно, тоже может быть постулирован, как проекция образа мысли, но, можно предположить, что это мотивация вторичного характера). Субкультура захватывает прежде всего своим эпатажем, «яркой обложкой». Иначе говоря, для того, чтобы считаться хиппи (членом «системы»), достаточно было воспроизводить практики принятые в этом субкультурном сообществе. Чтобы считаться субъектом социокультурной гомогенной среды необходимо соответствовать невербализированному, трудно определимому образу мысли, принятому в данной среде [См. ]. Еще одной характерной особенностью является то, что социокультурная гомогенная среда, не имея обязательных стандартов единого образа жизни, более динамична в своем «идеологическом» развитии, чем субкультура с ее «впечатанными» в образ жизни нормами [См. ]. Как отмечают исследователи субкультуры хиппи: «Состав здесь почти полностью сменяется каждые три - пять лет, но субкультура остается практически неизменной» [, C.99]. То есть в рамках субкультуры хиппи имелась «кадровая текучка», при сохранении традиционного для нее образа жизни. Возможно, что субкультуры, в принципе, более институализированные формы социального взаимодействия, чем milieu. «Институционализация имеет место везде, где осуществляется взаимная типизация опривыченных действий...» [, С.92]. Например, К. Соколов отмечал, что «… нормы хипповской субкультуры довольно чётки и определенны: ясно очерчен круг разрешенных действий, приемлемой одежды, "правильного" отношения к жизни - все остальное вызывает неприятие и осуждение. Можно говорить в этой связи о существовании образа некого идеального хиппи, ориентироваться на который должен каждый член системы» [, С.128]. «Институты... контролируют человеческое поведение, устанавливая 25 определенные его образцы, которые придают поведению одно из многих, теоретически возможных направлений» [, С.92-93]. Другой обсуждаемой проблемой, но уже в американской социологии, является проблема взаимосвязи молодёжной субкультуры и peer group (равная группа или группа равноправных индивидов). Peer group означает нечто большее, чем «группа сверстников» или «гомогенная возрастная группа». «Peer» – это не просто синоним слова «сверстник», объем этого понятия гораздо шире: оно означает равенство и в отношении взглядов, ценностей и форм поведения. В исследованиях молодёжи некоторые авторы под понятием «peer group» понимают все гомогенные группы молодых людей независимо от того, носят ли они формальный или неформальный характер [, С.46]. Субъекты группы обнаруживают целый ряд общих черт. Определяющей общей чертой является возраст. Наряду с ним выявляются и другие общие черты, такие, например, как пол, социальная роль, социальное происхождение, соседские отношения и, наконец, образ мыслей и формы поведения. Peer group образуются, как правило, независимо от желаний и намерений взрослых, вследствие соответствующих действий самих молодых людей. Но здесь остается открытым вопрос о соотношении субкультуры и peer group [, С.186-197]. С одной стороны, наличие собственной субкультуры рассматривается как типичный признак peer group и при этом имеет место отождествление peer group с субкультурой. С другой стороны субкультура рассматривается как собирательное понятие для обозначения различных феноменов, представленных в виде шкалы. Её точка отсчета – 1) peer group, 2) молодёжь, частично отрицающая общественные ценности, и 3) молодёжь, решительно отвергающая любой порядок и все существующие ценности. В этом случае peer group рассматриваются как субкультуры в латентном состоянии; они являются своего рода «рассадниками» субкультур и контркультур. В российской научной традиции также существует понятие, указывающее на наличие определенных сред, в рамках которых формируется субкультура. Таковым является понятие «неформальное молодёжное объединение», под которым 26 понимается группа людей, с общими интересами и потребностями, возникшая для достижения какой-либо цели [См. ]. Другим, на наш взгляд, наиболее адекватным, но менее распространённым представляется термин «самодеятельное объединение». И вот почему: во-первых, организация такого движения осуществляется на принципе добровольности и самостоятельности; во-вторых, в большинстве своем они заняты продвижением определенной идеи в расчете на реальную отдачу. Характерной чертой неформальных объединений также является гомогенность, при низком уровне институализации (организованности) отношений [, С.196]. Таким образом, понятия milieu, peer group и неформальное (самодеятельное) молодёжное объединение в определенной мере совпадают, и имеют одно и то же содержание – социокультурная гомогенная среда, порождающая субкультуру или контркультуру. Поэтому данные три понятия могут использоваться, в определенной мере, как синонимы. Социокультурная гомогенная а которая представляет собой молодёжную общность, благодаря близкому образу жизни имеющую сходные ценностные установки, интересы, потребности и, следовательно, общие представления о нормах поведения в различных жизненных обстоятельствах, благодаря чему при определённых условиях способны порождать суб- или контркультуру как ответную реакцию на внешние условия жизни. Кроме того, на наш взгляд, целесообразно ввести некоторое родовое понятие по отношению к следующим трем составляющим молодёжной культуры: субкультура, контркультура и социокультурная гомогенная среда, так как именно в них содержится инновационный потенциал. Таким родовым понятием может стать «субкультурное образование». Следовательно, схематично структуру молодёжной культуры можно отобразить в виде двух взаимопроникающих конусов: «культуры для молодых» и субкультурных образований (См. рис. 1). 27 Рис. 1. Структура молодёжной культуры. Молодёжные субкультурные образования созданы самими молодыми людьми для молодых, то есть для себя, а поэтому они призваны отвечать тем их потребностям и интересам, которые актуальны именно для них и именно в это время. Вхождение молодого человека в то или иное молодёжное субкультурное образование означает принятие и разделение им его норм, ценностей, мировосприятия, манер, стиля жизни, а также внешних атрибутов принадлежности к данному образованию, какими являются прическа, одежда, жаргон, украшения и другое. Значимые для той или иной молодёжной субкультуры или контркультуры идеи и ценности получают внешнее выражение в обязательной для ее членов символике группы: посредством нее молодые люди узнают «своих»; она выделяет данных молодых людей среди «чужих»; она работает на объединение и сплочение группы; она позволяет молодым людям демонстрировать и отстаивать свою позицию в социальной среде. Стремясь сформировать или сохранить собственное «Я» в мире массовой культуры, молодые люди нуждаются в 28 альтернативном мире себе подобных. Хотя этот мир и оказывается временным, но он очень значим для них, поскольку в нем можно откликаться на положительную или отрицательную реакцию на свои поступки, слова, начинания, а также ориентироваться на мнения людей, которые им дороги. Это, а также многое другое привносит в жизнь молодых людей участие в субкультурных образованиях, в результате чего в развитых обществах молодёжь приобретает возможность зачастую в игровой форме получать то, чего она лишена в повседневной жизни. Именно в субкультурных образованиях, в том числе молодёжных субкультурах молодые люди смогли «создавать себя» и с помощью группы таких же, как они сами, готовились к вступлению во взрослую жизнь. Одним из важнейших факторов возникновения субкультурных образований выступает игровая природа человека, особенно ярко проявляющаяся в детском, подростковом и молодёжном возрасте. Игра – это форма проявления и утверждения субъективности, способ самозащиты индивидуальности. Разрушая привычные жизненные стереотипы, игровое поведение в то же время компенсирует действительность, создавая новую культурную реальность — новые смыслы, ценности, мифы, роли, отношения [См: , С.53-85]. Условно говоря, созидание иной, новой культуры состоит в поэтапном соединении реальных общественных инноваций с культурной традицией путем «игровой» деятельности молодёжи. Инкультурация индивида в определённое субкультурное образование проходит с помощью ритуалов, в которые он вовлекается, или инициаций, которые он должен пройти. В молодёжном понимании под ритуалом подразумевается стандартная устойчивая последовательность действий, имеющая церемониальный характер. При этом предполагается, что ритуал – лишь формальная процедура, то есть ценности и смыслы, приписываемые ритуальному действию, не являются поистине ценностями и смыслами индивида, осуществляющего ритуал. Для молодёжных субкультурных образований свойственно возвращать ритуалам магическую ценность, иногда в полном объёме, что можно 29 увидеть у рэйверов или сторонников философии «нью-эйдж»1. Впрочем, современное неоязычество не имеет практически ничего общего с язычеством традиционным. Неоязычество представляет собой игру в религиозном антураже, искаженную имитацию элементов обрядности при отсутствии религиозного чувства. Каждый представитель молодёжных субкультурных образований сам причисляет себя к ним, их носители могут формировать как группы непосредственного контакта: компании, объединения, тусовки, так и виртуального общения, например, киберпанки. Некоторые исследователи, в частности А.С. Запесоцкий, считают, что отождествление с субкультурным сообществом часто носит поверхностный характер и осуществляется в форме имитации признания культурных ценностей. Поэтому акцент здесь часто делается на внешней атрибутике. И далее подчёркивает: «Культурная неразвитость сужает диапазон интересов и концентрирует внимание на нередко случайно выбранном и наиболее доступном виде деятельности» [См. ]. Мы согласимся с тем, что молодой человек, обычно, выбирает наиболее доступные виды деятельности хотя бы в силу того, что так легче самореализоваться. Однако его выбор детерминируется такими стартовыми возможностями как классовая (стратификационная) и этническая принадлежность. Намеренно утрируем, говоря, что парень из рабочей семьи вряд ли станет хиппи, девушка из элитных слоев общества - панком, а азиат - скинхедом. Возможность выбора, в основном, присуща молодёжи среднего класса, в отношении которой и справедлив тезис А.С. Запесоцкого. Перейдём к анализу взаимосвязи молодёжной субкультуры, контркультуры, социокультурной гомогенной среды и «культуры для молодых» в рамках механизма функционирования системы воспроизводства культуры. Молодёжная культура является своеобразной формой адаптации к нормам, ценностям, образу жизни общества, также в лице молодёжной субкультуры, социокультурной гомогенной среды и в определенной мере контркультуры выступает как источник трансформации культуры 1 от англ. new age - новая эра; комплекс философских, мистических, оккультных учений с основной идеей, что человечество достигло критической стадии эволюционного развития, и за ней должно последовать глобальное изменение сознания людей. 30 общества. Рассматривая культурогенетический аспект функционирования молодёжной культуры, необходимо отметить, что функционирование социокультурных систем корректируется системой прямых и обратных связей, имеющих положительный и отрицательный для развития этих систем характер. Прямые связи между доминирующей и молодёжной культурой реализуются посредством «культуры для молодых». Такие связи поддерживают сохранение сложившихся структур и отношений. В то время как обратные связи, обеспечивающие восприимчивость системы к новой информации, реализуются посредством молодежных суб-, контркультур и социокультурных гомогенных сред. Соотношение между «культурой для молодых» и молодёжными субкультурными образованиями обеспечивает степень устойчивости и изменчивости культуры общества, её рост, качественную трансформацию, способность развиваться в меняющихся условиях существования. Гармоничное равновесие в их взаимодействии формирует динамическую устойчивость культуры, то есть оптимальное соотношение между целостностью, способностью сохранять себя как единое целое, и способностью постоянно себя обновлять. Динамическая устойчивость культуры — состояние относительное. Чаще возникает состояние неустойчивости, которое выступает важнейшим моментом в процессе развития культуры, дающим импульс процессам самоорганизации. Одним из результатов взаимодействия молодёжной культуры с господствующей культурой общества является усложнение культур, возникающее вследствие действия законов единства и борьбы противоположности, перехода количества в качество, в результате чего культуры переходят на иную ступень развития. В такой культурной модели можно выделить три главных звена – два полюса оппозиции и меру их конкретного соотношения в рамках макро-культуры. В определенный момент один из этих полюсов является доминирующим, другой же временно подавлен, но его составляющие постоянно присутствуют как «underground», периодически вынося на поверхность якобы несвойственные ей явления (расцвет хиппи в шестидесятые, панковский взрыв второй половины семидесятых). Несмотря на то, что эти явления так и не 31 становятся доминирующими, их появление способствует динамичному существованию системы культуры в целом. Ее главное противоядие – при помощи «культуры для молодых» приобщение наиболее поддающихся обработке и менее значимых в смысле социальной опасности контркультурных явлений к «золотой середине», что, в свою очередь, приводит к общему ослаблению культурного «выброса» (приобщение к масс-культуре так называемой «Сексуальной Революции» в Америке и Великобритании). Эта схема одинакова для всех субкультур, от элитных до криминальных или трущобных. Разрешение накопленных противоречий порождает новое качество элементов культуры, их взаимосвязей, структуры; ведёт к новому стабильному и одновременно более сложному уровню всей культурной организации. Новая стабильность культурной системы достигается большим числом типов взаимосвязей и взаимодействий её элементов. Необходимо отметить определяющее значение молодёжной культуры в воспроизводстве культуры современного общества. Молодёжная культура возникает не изолированно, а как результат развития господствующей культуры, следствие её дифференциации. Вполне естественно, что функционирование молодёжной культуры может оказывать существенное влияние на ценностное ядро существующей культурной системы. Доминирующая культура и молодёжная постоянно взаимодействуют друг с другом, в результате чего отмечаются динамические изменения в обеих культурах [, С.36]. Молодёжная культура, будучи культурой в культуре, естественно, немыслима и не существует сама по себе − вне господствующей культуры современного общества. Эти две культуры − «материнская» и «дочерняя» тесно взаимосвязаны и взаимодополнительны. Причем и в материнской, и в дочерней культурах, наряду с сохранением традиции, идет постоянная наработка нового, с той лишь разницей, что, если нормы и символы, созданные и принятые в рамках господствующей культуры, задают основной принцип упорядочения всего общества, то нормы и символы, созданные и принятые в рамках молодёжной культуры, задают основной принцип упорядочения конкретного сообщества. Дальнейшая судьба норм и символов, принятых в 32 молодёжной культуре, будет зависеть от целого ряда факторов, среди которых своевременность и несвоевременность, соответствие или несоответствие потребностям, готовность или неготовность молодых людей к их восприятию и другие. С учетом этих и ряда других факторов имеется три сценария, в соответствии с которыми развиваются события [См. ]: - они могут оказаться невостребованными даже в рамках молодёжной культуры; - они могут быть востребованными лишь в рамках конкретных субкультурных образований; - они могут перейти в разряд доминирующих. Поскольку мы имеем дело с взаимным процессом, то можно говорить о том, что все перечисленные три варианта относятся к обеим культурам - и господствующей, и молодёжной культуре. Общество в целом весьма консервативно и обладает немалой инерцией, сопротивлением к изменению, что и обеспечивает его относительно устойчивое состояние. Поэтому инновация никогда не распространяется сразу на всё общество. Возникающие инновации «вытесняются» в сферу наименьшего сопротивления, как правило, в среду молодых людей. Безусловно, у инновации могут возникать противники, борющиеся против её утверждения в общественной практике, способные воздействовать не только на общественное мнение, но и на деятельность тех или иных социальных институтов, добиваясь осуждения или инициируя подозрение к инновациям у общественных организаций. Прогресс общества невозможен без подобной борьбы. Принятие инноваций является игрой цивилизации: внутри молодёжной культуры цивилизация «проигрывает» варианты своего развития. Это - одна из важнейших функций молодёжной культуры с точки зрения общественных интересов. Таким образом, молодёжную культуру можно рассматривать как поле инновационных возможностей господствующей в обществе культуры. Мы полагаем, что если инновация принята большей частью молодёжи, то она будет принята всем обществом через какое-то время уже потому, что молодёжь, вырастая, становится костяком 33 этого общества, хотя в своё время инновация могла признаваться относительно новой или опасной. Рано или поздно начнут появляться концепции, рассматривающие молодёжную культуру в качестве источника новых ценностей, моделей будущего развития, возможно, преодоления, к примеру, экологического или культурного кризиса. В этом случае говорится о культуротворческой роли молодёжи, которую она приобретает в периоды общественных перемен уже не в качестве возрастной группы, а как новое поколение [, С.12-33]. Подводя итог, следует отметить, что молодёжная культура является культурой, характерной для образа мысли и образа действия в молодёжной среде. Или другими словами, молодёжная культура - это система ценностей и знаний молодых людей, связанных с определенным статусным положением в системе социокультурного воспроизводства. Она формируется как результат сложной системы взаимодействия разнообразных молодёжных субкультур, контркультур, социокультурных гомогенных сред и «культуры для молодых», распространяемой в их среде. Молодёжные субкультуры и социокультурные гомогенные среды служат своеобразной формой адаптации как к существующим нормам, ценностям, образу жизни общества, так и попыткой внесения изменений в культуру общества в связи с изменениями в социокультурной ситуации общества. Контркультура выступает как форма конструирования принципиально новой системы ценностей, морали общества. Функционирование субкультурных образований может оказывать существенное влияние на ценностное ядро существующей культурной системы. «Культура для молодых» сглаживает остроту конфликта поколений, с одной стороны путем адаптации молодёжных инноваций в соответствии с образцами массовой культуры, а с другой – за счет внедрения в молодёжной среде этих образцов. Поэтому молодёжную культуру можно одновременно рассматривать как адаптационную и инновационную среду. 34 1.2. ГЕНЕЗИС МОЛОДЁЖНОЙ КУЛЬТУРЫ Появление и оформление молодёжной культуры было подготовлено развитием индустриальных обществ и произошло в начале перехода к постиндустриальной стадии – в 50-60-ые годы XX века. На этот исторический промежуток времени указывают практически все исследователи молодёжной культуры как специфического явления. Потребность молодёжи в самовыражении стала столь высока, что субкультурные сообщества появлялись и развивались вопреки всем запретам и гонениям, уходя, если нужно в «underground», но организационно сохранялись. Первые ростки особой идейно наполненной молодёжной субкультуры появились в мире еще в конце 50-х годов XX века, а уже в 70-ые годы прошлого века субкультурные образования (музыкальные, технические, спортивные и другие) являлись неотъемлемой частью социальной жизни крупных городов. Так, на начальном этапе развития молодёжной субкультуры, к примеру, в США были лишь битники (молодежные «литературные объединения») и хипстеры, а в СССР – им соответствовал клуб самодеятельной песни и стиляги. В частности, в 70-е годы XX столетия представителей молодёжных субкультур, входящих в состав тех или иных неформальных объединений, как правило, музыкальных и технических в СССР насчитывалось более 30 тысяч [См. ]. Но само появление молодёжных субкультур в рамках молодёжной культуры вначале было воспринято как курьёз, и в качестве причин появления молодёжной культуры указываются различные детерминанты. Исторически первая концепция формирования молодёжных суб- и контркультур исходит из обострившегося во второй половине ХХ века конфликта поколений. Причину обострения этого конфликта усматривают в социальных и культурных изменениях, протекающих в индустриально развитом обществе. Старые классовые деления, различия между регионами, вероисповеданиями, этническими меньшинствами, потеряли в современном мире свою значимость, дав исключительный простор самовыражению в достаточно размытой структуре нынешнего социума. В частности С. 35 Эйзенштадт считает: «причина кроется в том, что на смену таким гетерогенным (разновозрастным) общностям как семья, класс приходит гомогенная, одновозрастная общность в виде поколений» [цит. , С. 66]. Выходя из замкнутой социальной ячейки, такой как семья, молодой человек в современном мире неминуемо попадает в социальный вакуум. Наипростейшим путем заполнения этого вакуума были гомогенные социокультурные среды или так называемые в молодежной среде «тусовки» – небольшие группы со своей территорией, и отличительным стилем одежды (окраской), чтобы выделяться от других «тусовок», и от мейнстрима, то есть «молчаливого большинства». Поэтому после второй мировой войны, мы можем увидеть тенденцию к появлению нового типа социальных групп – молодёжных уличных неформальных образований (тусовок) со своими стилями. Субкультурные образования преуспели в создании своих особых сообществ, где «чувство локтя» было единственно возможным способом выживания в «стандартизирующемся обществе». Следовательно, процесс формирования молодого человека до момента достижения социального статуса протекает в молодёжном социокультурном пространстве, противопоставленном среде взрослых. Для подростков принадлежность к таким сообществам была и остается чрезвычайно притягательной. М. Мид, пытаясь выявить источник разногласий поколений, приходит к выводу, что он инициирован сменой кофигуративной системы культуры на префигуративную, то есть сдвигами в структуре социокультурного воспроизводства. Молодёжь приходит, взрослея, уже не в тот мир, к которому её готовили в процессе социализации. Опыт старших не подходит. Молодых готовили к занятию одних позиций в социальной структуре, а структура уже другая, тех позиций в ней нет. Новое поколение идёт в пустоту, так как сама структура социокультурных отношений такова, что индивид стоит перед лицом настолько неопределенного будущего, что в нем нельзя жить с опытом своих родителей. Если еще совсем недавно слова старших: «Послушай, я был молодым, а ты никогда не был старым» - звучали убедительно, то сегодня, как считает М. Мид, молодые могут им ответить: «Ты никогда не был 36 молодым в мире, где молод я, и никогда им не будешь» [, С.232]. И именно в 50-60-ые годы прошлого века, у молодых людей возникла общность того опыта, которого никогда не было и не будет у старших. Здесь и начинается бурный рост молодёжных сообществ, отталкивающих от себя мир взрослых, их ненужный опыт. И результат пребывания в лоне контркультуры и субкультуры здесь другой: не встраивание в прежнюю структуру, а строительство новой. В ценностной сфере - смена культурной парадигмы: ценности контркультуры появляются и ложатся в основу организации «большого» общества. А прежние ценности опускаются в «underground». Следовательно, М. Мид рассматривает молодёжь как социальный элемент для «расчистки» новых социокультурных отношений. В силу этого роль молодёжной культуры рассматривается как «полигон» инноваций, а субкультуры как инновационные формы [См. ]. Отметим, что определенное непонимание между поколениями существует и усиливается в условиях трансформации общества. Но практика показывает, что конфликт поколений не является причиной появления субкультуры или контркультуры, а наоборот уход молодого человека в неформальное молодежное объединение, принятие его ценностей и идеалов, а также стиля поведения толкает молодёжь на конфликт, причем не только с доминирующей культурой, но и с другими субкультурами. Некоторые авторы связывали появление молодёжной субкультуры с рядом объективных социальных предпосылок, среди которых на первый план выдвинулась демографическая ситуация возрастание удельного веса молодых людей в составе населения. Одна из закономерностей демографии состоит в том, что после опустошительных войн и катаклизмов рождаемость резко повышается: человечество и его коллективный организм ощущает прилив новых сил. Волна послевоенной рождаемости в Европе была особенно высока, и на рубеже 1950-1960 годов необычайно большая часть общества оказалась состоящей из молодёжи. Но такое демографическое толкование социальных предпосылок генезиса молодежных субкультур не приближает нас к пониманию механизма порождения субкультур и тем более не позволяет 37 объяснить их дальнейшее распространение в современных условиях, когда удельная доля молодых людей в структуре населения падает достаточно интенсивно. Авторы еще одной концепции указывают на то, что истоки генезиса феномена молодёжной культуры следует искать в переходе общественных систем от статичности к динамичности и в соответствующем изменении положения молодых людей в общественных системах. Первым на это обратил внимание К. Мангейм, который считал, что в отличие от статичных динамичные общества не могут игнорировать молодых людей, а напротив вынуждены для обеспечения прогресса опираться на сотрудничество с молодыми. По его мнению, «… особая функция молодёжи состоит в том, что она – оживляющий посредник, своего рода резерв, выступающий на первый план, когда оживление становится необходимым для приспособления к быстро меняющимся или качественно новым обстоятельствам» [, С.443444]. При этом у молодёжи нет еще закрепленных социальных, экономических, политических и культурных интересов. В итоге ценностные искания выливаются в поиски форм социальной адаптации в виде субкультурных образований. Иначе говоря, мангеймовская концепция разъясняет, почему молодые люди создают особый мир ценностей, жизненных ориентаций. Вместе с тем немецкий социолог констатирует: субкультуры, хотя и возобновляются постоянно в истории, все же выражают процесс приспособления к доминирующей культуре. Другим автором, анализирующим молодёжную проблему с позиций специфических структурных напряжений, возникших при переходе от традиционного к современному обществу, является Т. Парсонс []. По его мнению, в традиционных (до индустриальных) обществах, семья полностью выполняла все жизненно важные репродуктивные функции — экономическую, биологическую и культурную. Внутри семьи были объединены системы образования, материального производства, первичного ухода за ребенком и его воспитанием. Модели семейной социализации давали эффективный образец для всей последующей жизни, создавали базу для проигрывания взрослых ролей в широком обществе. В 38 индустриальных обществах семья, по мнению ученого, теряет традиционные функции образования и профессионализации. Профессиональные роли требуют большей специализации, в меньшей степени связаны с навыками ведения домохозяйства и ручным мастерством, более инструментальны и менее эмоциональны, имеют другие критерии оценки результатов. Разрыв преемственности между моделями семейной социализации, организованными вокруг традиционных патриархальных образцов, и взрослыми ролями, базирующимися на рыночной рациональности, преодолевается, по мнению ученого за счёт индивидуальной конкуренции. Молодёжь занимает в этой системе максимально напряженную позицию, находясь между двумя ценностными мирами. Продление школьного образования способствует отдалению молодых людей от семьи, и в то же время, молодёжь достаточно долгое время остается на обочине взрослой работы и политики. Подростковость, по мнению Т. Парсонса, это период «структурированной безответственности», мораторий между детством и взрослостью. Эта достаточно долгая консервация позиции молодёжи в системе воспроизводства позволяет локализоваться группам сверстников (peer group). Их основная функция заключается в посредничестве между традиционными (семейными) и модернистскими (индустриальными) ценностными системами. Посредством ценностей и образцов поведения, принятых в компаниях сверстников, подростки дистанцируются от родительских и профессиональных ролей взрослого общества. Следовательно, молодёжная культура помогает развитию моделей эмоциональной независимости и безопасности, изменению ролевых характеристик первичной социализации через усвоение принятых в компании соревновательных (конкурентных) и инструментальных техник. Это как раз то, что подготавливает молодого человека к взрослой жизни. Но в системе рассуждений К. Мангейма, Т. Парсонса молодёжная культура утрачивает свой преобразовательный статус, она является лишь эпизодом в истории общества, в то время как субкультурные образования не представляются случайным или неким подобием модного веяния, которое со временем пройдет. В 39 любом индустриально развитом обществе, достигшем определенной стадии развития, возникают и разворачиваются явления молодёжной суб- и контркультуры. Причем, несмотря на то, что для каждой социокультурной системы характерны свои особенности, феномены молодёжной культуры во всех странах проходят одни и те же стадии развития, хотя и окрашены своеобразием, присущим их странам [См. ]. Отметим, что в России предпринимались попытки определить факторы, порождающие молодёжную культуру [См: ,,,]. Но изначально молодёжная культура представлялась социологам некой особой, «новой» культурой, которая грядет на смену буржуазной. Поэтому советская социология не изучала функции данного феномена в рамках породившей его культуры, предпочитая усматривать в нем исключительно свидетельство близкого конца последней. Справедливо отрицая выработанное буржуазной наукой понятие «молодёжной культуры», отождествляемой с «контркультурой» и «субкультурой», наша социология все эти годы пыталась отрицать явление молодёжной культуры, а особенно - советской молодёжной культуры. Лишь к началу перестройки появились серьезные социологические исследования молодёжной культуры, в которых были слышны нотки прежней критики. Исследование факторов, обусловливающих появление субкультур российской молодёжи одним из первых предпринял В.Т. Лисовский. Он выделяет следующие факторы: системный кризис социальной структуры общества, связанный с распадом СССР, переходом к рыночной экономике, приведший к смене социальных ориентиров, переоценке традиционных ценностей и повлиявший на ценностный мир молодежи; коммерциализация культурного процесса в современной России, которая с одной стороны привела к отходу от норм и ценностей «высокой» культуры, а с другой стороны сделала невозможным доступ к «высокой» культуре для большинства молодёжи; отсутствие системы гуманитарной социализации молодёжи и её коммерциализация [,C.62]. При этом характер и направленность инкультурации часто обусловлен уровнем доходов родителей подростков или самих молодых людей, возрастными 40 особенностями молодёжи, особенностями молодёжных форм сознания и поведения. В 80-х годах ХХ века была также популярна концепция Ю.Н. Давыдова и И.Б. Роднянской, которые рассматривали субкультурные и контркультурные проявления как результат нарушения механизма социализации в развитых индустриальных странах [См. ]. По их мнению, молодёжная культура как специфическое явление возникает в связи с тем, что физиологическая акселерация молодых людей сопровождается резким возрастанием длительности периода их социализации (порой до 30 лет), что вызвано необходимостью увеличения времени на образование и профессиональную подготовку, соответствующую требованиям эпохи. Тем самым возникает разрыв между физиологической и социальной зрелостью человека. Половое созревание сейчас наступает на два-три года раньше, чем в прошлом столетии, что объясняется улучшением условий жизни, качества питания, медицинского обслуживания, эротизацией рекламы, искусства и другими факторами. Вместе с тем отмечено удлинение периода социального становления (зрелости) человека, причиной этого является усложнение социальных отношений, социальной структуры общества [См.]. Необходим длительный период обучения, максимальное напряжение духовных и физических усилий, прежде чем человек будет в состоянии занять определенную социальную нишу, которая обеспечит ему экономическую и социально-культурную стабильность. Сегодня молодой человек рано перестает быть ребенком (по своему психофизиологическому развитию), но по социальному статусу еще долгое время не принадлежит миру взрослых. Юношеский возраст — время, когда экономическая активность и самостоятельность еще не достигнуты в полном объеме. Психологически молодёжь принадлежит миру взрослых, а социологически — миру отрочества. Если в смысле насыщения знаниями человек созревает гораздо раньше, то в смысле положения в обществе, возможности сказать свое слово — зрелость его отодвигается. При этом в сознании молодёжи возникает потребительская ориентация, пассивно-безразличное отношение к 41 общественным событиям, позднее наступление социальной зрелости у части молодёжи. Она получает возможность довольно долго жить за счет «общества взрослых», не думая о заработке, о трудностях и препятствиях социальной жизни. Молодёжь как феномен и социологическая категория, рожденная индустриальным обществом, характеризуется психологической зрелостью при отсутствии весомого участия в институтах взрослых. А это ведет к протестным формам поведения и выражается в отказе от «культуры отцов» или ее модернизации. В итоге молодёжь образует самостоятельную особую группу в обществе, которая живет иными, специфически молодёжными, «антивзрослыми» ценностями. В молодёжной среде проявляется эксцентричность и сумасбродство. Время молодости освобождено от забот, ответственности, тревог, которые беспокоят взрослых. Нужно жить только сегодняшним днем, развлекаться, не вникать в жизненные проблемы. Молодёжная культура при таком подходе, создает особый «замкнутый» мир настоящего, отрезанный от прошлого и будущего. На наш взгляд, несмотря на определенную российскую специфику формирования молодёжных субкультур, все же в этом процессе преобладали глобальные факторы. Интересно, что такие наиболее нашумевшие молодёжные субкультурные движения, как хиппи или панки действовали в разных странах, в том числе и в СССР, практически одновременно, свидетельствуя об едином генезисе их происхождения. В то же время, отечественные молодёжные субкультуры отнюдь не были калькой, копией зарубежных. Например, такие неформальные объединения как клубы самодеятельной песни являются сугубо российскими субкультурными образованиями. А поскольку имеет место сходство в генезисе субкультур в различных индустриально развитых обществах, то нужно говорить об определённых общих факторах и механизмах, порождающих процесс появления субкультур. Причины их появления аналогичные, и коренятся они в кризисе культуры, связанном с крушением традиционного уклада жизни. К середине века были почти полностью разрушены традиционные этические устои, поставившей под сомнение не 42 только ценность культуры, но и ценность самого человека. В индустриально развитом обществе начинается процесс формирования человека массы и, соответствующей ему массовой культуре [См. , , ]. Массовая культура принесла с собой обезличивание. В ней коллективное начало вытеснило индивидуальное, творческое. Переход к постиндустриализму охарактеризовался противоборством двух ярко выраженных тенденций: одной, направленной на максимальное объединение людей и стирание различий между ними, превращение их в «массу» с общими желаниями, вкусами, стремлениями, потребностями, и другой, противоположной первой, нацеленной на индивидуализацию, и возникновение множества своеобразных, не сводимых одна к другой социокультурных единиц – субкультур. И если тенденция на массовизацию обществ исторически обусловлена развитием науки и техники, научно-техническим прогрессом, возникновением промышленности и индустриальных гигантов, требовавших большого количества работников, выполнявших одинаковые трудовые обязанности, выпускавших поточную продукцию, которой, в свою очередь, необходим массовый потребитель, то вторая тенденция стала культурной реакцией на первую и была нацелена на сохранение различий между людьми, их индивидуальностей, личностей. Её истоками стали «новая левая» социология Ч.Р. Миллса, фрейдо-марксизм Г. Маркузе, психоанализ З. Фрейда, тексты Ф. Кафки, Г. Гессе, Дж. Керуака и К. Кизи, учение о «сверхчеловеке» Ф. Ницше, идеи свободы анархиста М.А. Бакунина и биосоциальный закон социальной взаимопомощи П.А. Кропоткина, апокалипсический мистицизм Н. Брауна, дзен-буддийская психотерапия А. Уотса и оккультный нарциссизм Т. Лири [См. , , ]. Соответственно первая тенденция ведет к созданию и максимальному продвижению в обществе массовой культуры, нивелирующей личности, превращающей людей в толпу, а вторая – к появлению и упрочению множества разнообразных субкультур, в том числе молодёжных, позволявших людям либо сохранить свои личностные особенности, либо сформироваться как оригинальной 43 личности в условиях мощного давления массовой культуры. Господствующей культуре были противопоставлены альтернативные культурные практики: в межличностных отношениях, основанных на всеобщей любви и неприятии репрессивности, в искусстве, интегрировавшем опыт маргинальных культур, в образе жизни и смене ценностных ориентации с социально легитимных понятий успеха, богатства, труда на неприемлемые, с точки зрения общества, ценности сексуальной свободы, альтернативного духовного опыта, в том числе связанного с употреблением наркотических средств, в политике и идеологии — в утверждении ценности свободы, анархизме и отказе от существующих доктрин. Это было крайне противоречивое время, сочетающее в себе кротость и жестокость, пацифизм и воинствующую агрессивность, принципиальную аполитичность и прямую причастность к революционной борьбе, протест против тотального влияния государства на личность и организация тоталитарных сект. Это, в свою очередь, неминуемо привело к появлению субкультурных образований, которые предоставили молодым людям возможность оставаться собой, в то время как большинство обывателей под воздействием массовой культуры вынуждены были отказываться от многих своих сокровенных подлинных желаний и интересов, от своей воли и принимать волю, желания и даже чувства, которые не присущи им самим, а навязаны. Молодёжные субкультурные образования стали объединять тех молодых людей, которые по тем или иным причинам не захотели «быть, как все» и следовать призыву: «Делай как я» во всем. А так как молодые люди были очень разные и не вписывались в одну схему, то и разновидностей молодёжных субкультурных образований возникло множество. Но желание быть не такими как все у представителей молодёжи не реализовалось в полной мере, поскольку даже неформальное молодёжное объединение, которое действительно позволяет молодому человеку частично «убежать» от унификации массовой культуры (частично, поскольку молодые люди живут не на необитаемых островах и все равно так или иначе находятся под воздействием «культуры для молодых»), вынуждает его следовать 44 лишь иному варианту унификации: в этом объединении он должен поступать также, как все там поступают, в противном случае он просто не будет принят туда. Эта субкультурная унификация проявляется во внешнем виде, в сленге, в манерах, в пристрастиях и во многом другом [См. ]. Возможно, так происходило потому, что еще к тому времени не настало время личностей и «волна» в динамике культуры еще не докатилась до этой отметки. Ведь если обратиться к истории, то на заре человечества ни о каких личностях не могло быть и речи. Человек мог выжить только при условии, что он был таким же, как его сородичи, и жил вместе с ними. Тогда не было «я», а было лишь «мы», да еще деление на «своих» и «чужих». Многие столетия понадобились, чтобы из общего «мы» выделились «я», но научнотехнический прогресс опять собрал «я» в одно общее «мы». И даже попытки выйти из большого общего «мы» приводят к приходу опять «мы», но несколько иному. Это демонстрируют нам молодёжные субкультуры и контркультуры. Итак, желание молодых людей сохранить собственную индивидуальность практически оборачивается лишь иной формой ее потери. Следовательно, в индустриальном обществе молодёжная культура появилась как реакция на существующую в обществе стандартизацию и массовизацию. В середине XX века, стали появляться на свет сначала битники, потом хиппи, затем панки и металлисты. Они не были воинствующей молодёжью, пытающейся разрушить старый строй и построить новый мир. Просто они осознали всеобщую одинаковость, стандартность, невозможность отойти от общепринятых норм. Осознали, испугались этого и стали пытаться этому противостоять. Доминирующая культура, например, объявляла основной ценностью семью и церковь, а битники заявляли, что любить можно и вне брака, в церковь ходить совсем необязательно, что не это главное в человеке. Обыватель был за укрепление границ и вооружение, а хиппи призывали бросить это и начать заниматься любовью, одним из лозунгов и девизов хиппи США в 60-х годах было «Make love not war» «Люби, а не воюй». А когда стало ясно, что сопротивляться стандартизации и массовизации бесполезно, они стали делать все, 45 чтобы выглядеть не так, как все − какая-то претензия на свободу от общественного мнения, и собираться вместе с такими же, как они сами для себя, то есть создавать неформальные молодёжные объединения, продуцирующие альтернативную массовой молодёжную культуру. Еще одну модель генезиса молодёжных субкультурных образований можно встретить в работах С.И. Левиковой [,]. По её мнению, молодёжная культура является динамической системой, изменения которой на каждом новом временном отрезке, фиксированные во внешних проявлениях, отражают способность данной системы, с одной стороны, соответственно реагировать на внешние и внутренние процессы, а, с другой, − адаптироваться к меняющимся внешним и внутренним условиям своего существования. Динамика молодёжной культуры как сложной развивающейся системы, связана с возникновением новых и реализацией, а в силу этого и «отмиранием», старых «матриц» субкультурной жизнедеятельности молодёжи [, С.313]. Каждая из подобных матриц также представляет собой сложную систему, включающую в себя различные уровни, отражающие диалектический процесс взаимодействия традиций и инноваций в молодёжной культуре. Благодаря наличию такой многоуровневой системы субкультурных матриц в молодёжной культуре как феномене обеспечивается «связь времен». Реализуясь в деятельности молодых людей, эти матрицы обеспечивают воспроизводство сложного сцепления и взаимодействия различных ее форм и видов. Возникновение и становление этих матриц является результатом и выражением творческой активности молодёжного авангарда. Благодаря данным матрицам закладываются контуры типов и способов деятельности субъектов молодёжной субкультуры. Каждая матрица, действующая на том или ином историческом этапе в молодёжной культуре, включает в себя три основные уровня, или составляющие, которые условно можно обозначить как «прошлое» - «настоящее» - «будущее». Первый, нижний слой и, естественно, основу субкультурной матрицы 46 составляют своеобразные «осколки» субкультур прошлых лет. Они в своем первозданном виде уже давно потеряли ценность для новой генерации молодежной субкультуры, но, тем не менее, продолжают воспроизводить определенные виды общения и поведения молодых людей. Это тот самый слой традиций или фундамент, на котором выстраиваются все новые субкультурные образования того или иного исторического временного интервала. К этому слою относятся многие обычаи, суеверия и приметы, имеющие хождение в субкультуре по сей день, но возникшие еще в рамках прошлых, реликтовых субкультур. Следующий (промежуточный) уровень, или слой, матрицы – «настоящее» - обеспечивает воспроизводство форм и видов деятельности, жизненно важных для данного типа молодежных субкультурных образований иного исторического временного интервала, и определяет его специфику. Третий (верхний) уровень субкультурной матрицы – «будущее» прорастает из слоев «настоящего» и «прошлого». В нем вырабатываются матрицы будущих форм, видов поведения и деятельности молодежи, соответствующих предполагаемым будущим ступеням социокультурного развития. К элементам подобных матриц относятся идеалы будущего социального устройства, нравственные принципы, опережающие свое время, эстетические нормы и другое. Эти матрицы, так или иначе, подготавливают изменения существующих форм молодёжной субкультуры [, С.314]. Однако многоуровневая системная матрица субкультурного образования может стать лишь на очередном временном этапе социального развития, но не на начальном. Начальный этап, будучи исторически самым первым, будет характеризоваться отсутствием первого, традиционного слоя. По мнению С.И. Левиковой, линия развития молодёжной субкультуры не начинается с нуля: она асимптотична, поскольку молодые люди пришли в молодёжную субкультуру из доминирующей культуры и, не усвоив основных положений и элементов последней, просто не смогли бы сделать этого [, C.315]. Нехватка или отсутствие чего-либо как в естественной природе, так и в культуре, как правило, компенсируется, как, 47 например нехватка нижнего, основополагающего уровня в первоначальных субкультурных матрицах молодёжной культуры. Большинство молодёжных субкультур США и Западной Европы, постсоветского пространства заимствовали свои субкультурные конструкции от буддистских традиций и ритуалов Востока, экзотических моделей Африки, культуры североамериканских индейцев, глубинных российских традиций, некоторые из них имеют техногенный характер, как побочный продукт индустриального общества. В процессе конструирования субкультурного образования первозданный образ «чужой» культуры очищается от неприемлемых черт, пополняется новыми интерпретациями, рождаемыми новой средой обитания образа. При этом окончательный вариант обычно весьма отличен не только от «оригинала», но и от аналогов, «прописавшихся» в других странах или регионах. Следовательно, основа субкультурного образования становится обычно в большей или меньшей степени трансформированной и адаптированной к кардинальным (местным) условиям, обязательно романтизированной и идеализированной, ставшей культовой или мифологизированной. Изначально молодёжная субкультура оказывается в позиции контркультуры по отношению к господствующей культуре. То есть, в основополагающую традицию молодёжной субкультуры закладываются основные положения и элементы доминирующей культуры общества, но со знаком «минус». А отсутствие основания, то есть традиционного уровня культурной матрицы, приводит к максимальному разрастанию двух других уровней, в результате чего начальная фаза молодёжной субкультуры оказывается в высшей степени синкретичной, то есть в ней не только слиты воедино большинство элементов и форм будущей молодёжной субкультуры, но они в матрице «будущего» этой стадии и заложены [, C.316]. Здесь в качестве примера можно обратиться к одному из исторически первых проявлений молодёжной субкультуры – битничеству 50-х годов в США, в котором в зачаточной форме уже имелось практически все, что впоследствии получило развитие и распространение в молодёжной субкультуре не только США, но и всех других индустриально- 48 развитых обществ, переходящих к постиндустриализму. Так, хиппизм в различных его проявлениях на деле оказывается дальнейшим логическим и фактическим развитием битничества, только в более массовом варианте. Да и сами шестидесятники США отмечали, что «хиппи - это битники + наркотики». Байкерство (или рокерство) - это субкультура, рожденная «культом» дороги у битников. На наш взгляд, данная модель генезиса и развития молодёжных контр- и субкультур является наиболее адекватной существующим реалиям, поскольку позволяет учитывать как внутренние интенции в развитии субкультурных образований, так и внешнюю их адаптацию к меняющимся социокультурным условиям. Следовательно, изучение динамики молодёжных субкультурных образований как поиска путей разрешения тех или иных социокультурных противоречий, оказывающих воздействие на субкультуру, является адекватным методом. Именно изучение последовательной смены матриц субкультурной деятельности молодёжи позволяет наметить пути трансформации молодёжной культуры. Субкультурные образования были порождены послевоенной реальностью, которая характеризуется, прежде всего, распространением городского образа жизни, который открывает новые формы молодёжного досуга. Молодёжные субкультурные образования традиционно возникали в городских условиях, прежде всего в крупных и сверхкрупных городах. Условия жизни в большом городе создают предпосылки для объединения молодёжи в разнообразные группы, движения, являющиеся сплачивающим фактором, формирующие коллективное сознание в этих группах, коллективную ответственность и общие понятия о социальнокультурных ценностях. Другими словами, именно городские условия являлись фактором, стимулирующим образование гомогенных социокультурных сред. Именно жизнь в крупных городах (мегаполисах) необратимо изменяет человека индустриальной эпохи, изменяет как его психику, так и весь его духовный мир. Стандартизация поведения жителей мегаполисов, их системы ценностей, понятий смысла 49 жизни представляется и является тем главным обстоятельством, против которого и выступает молодежь. Кроме того, люди живут постоянно в условиях конкуренции и соревновательности, практически при отсутствии относительной взаимной доброжелательности и взаимопомощи. «Растущая концентрация людей в мегаполисе - это жизнь "в одиночку", несмотря на давку в транспорте. В городе человек предоставлен сам себе. Он безразличен окружающим, и они ему тоже безразличны. Это всего лишь помеха или конкуренты в его повседневной борьбе. Мы не знаем тех, кто заключен с нами в одной лестничной клетке» []. Молодёжь в специфику своего психофизиологического развития стремиться жить в условиях коллективного «МЫ, а не «Я». Все это задает определённый идентификационный поиск: не только ощущение собственного «Я», но и потребность в осознании необходимости своей принадлежности к некоторому «МЫ». Как справедливо считает А.А. Жаркова, молодёжные контр- и субкультуры – это порождение предпринятой рядом стран национализации системы образования и науки, что привело к распространению в этих свободных сферах «третьего времени», отличающегося от рабочего времени и досуга, бюрократической централизации и жесткой регламентации []. Отсюда можно определить начальную фазу субкультуры как «бунт против утилитарного отношения к молодёжи». Если рассматривать систему образования и молодёжную субкультуру в крупных городах как две сосуществующие системы, то можно предположить, что унификация образования молодых поколений в общеобразовательных учебных заведениях является необходимым и достаточным условием для увеличивающегося разнообразия молодёжных субкультур. Расширение же пространства досуга вне учебных заведений привели к усложнению характера общения молодёжи, к формированию единства в образе ее жизни и, как следствие, образованию субкультурных образований. Таким образом, анализ концептуальных подходов к генезису молодёжной культуры позволяет выделить в качестве основного социокультурного фактора, способствующего рождению и становлению молодёжной культуры, условия жизни в городе, 50 которые формировали социокультурные гомогенные среды. Процесс формирования субкультурных образований протекает как реакция на стандартизирующие, унифицирующие условия жизни в крупных городах индустриальной эпохи. Динамика же их развития связана с поиска путей разрешения тех или иных социокультурных противоречий, в ходе которых происходит адаптация субкультурных образований к конкретным социокультурным условиям города или страны в целом. Но сегодня ситуация меняется. Сейчас, когда все более развитые и дешевые телекоммуникации подрывают значение прежней экономики, основанной на факторе географической близости к той или иной ресурсной базе, наблюдается «разпластование» больших городов за счет пригородов. Как пишет Д.Белл: «Местоположение исследовательских лабораторий и новых университетских центров и больших медицинских комплексов все менее зависит от традиционных факторов экономической географии и все более определяется близостью центров образования, большой политики или же возможностями более свободного образа жизни»[,С.359]. Сегодня вполне возможно появление «линейных городов», в которых не будет центральных площадей и торговых центров, характерных для классических европейских городов. Возможно в эпоху развитых коммуникаций нынешние громадные и все менее управляемые города уступят место сетям небольших городов. Оправдаются ли эти прогнозы, неясно: жизнь и смерть городов — это длительный исторический процесс. Но в связи с распространением информационнотелекоммуникационных технологий меняется образ жизни именно городской молодежи, так как данными технологиями активно пользуются в основном в крупных городах и некоторых районных центрах, жители остальной территории страны знакомы с ним по рекламе сайтов на телевизионных каналах. В молодежной среде изменяется образ жизни, поскольку все стороны жизни в значительной степени пронизываются взаимоотношениями, базирующимися на современных информационных технологиях. Использование новых информационных технологий изменяет, в первую очередь, формы организации досуга: молодые люди независимо от места проживания могут общаться с едино- 51 мышленниками. Поэтому значение городских условий жизни в генезисе молодёжной культуры падает, уступая место новой информационно-коммуникативной среде как культурному феномену. Анализу данного феномена посвящена следующая глава. 52 2. ТРАНСФОРМАЦИЯ МОЛОДЁЖНОЙ КУЛЬТУРЫ В УСЛОВИЯХ ИНФОРМАТИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА 2.1. СТАНОВЛЕНИЕ ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАТИВНОЙ СРЕДЫ В ПРОЦЕССЕ ИНФОРМАТИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА. Начиная с середины 60-х годов XX века западными учеными, главным образом в рамках социально-футурологических концепций, активно обсуждается вопрос о вступлении наиболее развитых стран в качественно иную стадию своего развития, охарактеризованную ими изначально как постиндустриальное общество. Термин «постиндустриальное общество» был введен в 1958 году в научный оборот американским социологом Д. Рисменом [См. ]. К началу 1970-х годов постиндустриальная проблематика стала одной из ведущих в западной социологии (См.: Д. Белл [; ]; З. Бжезинский [], У. Дайзард [] и другие]. Как правило, постиндустриальная концепция носит технократический характер: информационно-телекоммуникационные технологии считаются средством повышения производительности и используются, в основном, только в сферах производства и управления (например, Д. Белл [; ], З. Бжезинский []) Но, определяя общество как постиндустриальное, авторы отталкивались от уже достигнутого, а для принципиально нового общества важно найти совершенно новое название, одновременно показывающее преемственность и принципиальную новизну грядущего общества. Поэтому в начале 1980-х годов Й. Масудой был введен в научный оборот термин «информационное общество», положивший начало одноименной теории []. Теория информационного общества начала разрабатываться в трудах таких зарубежных авторов как Й. Масуда [], Т. Стоуньер [], О. Тоффлер [; ], а также отечественных А.Д. Еляков [; ], В.Л.Иноземцев [], А.И. Ракитов []. Эти концепции, особенно, более поздние, имеют большую социально-гуманитарную окраску: в них информационнотелекоммуникационные технологии рассматриваются как важная часть человеческой жизни, имеющая значение не только для производства, но и для социокультурной сферы (О. Тоффлер [; ], 53 М. Кастельс []). Отметим, что в некоторых случаях между двумя теориями – информационного общества и постиндустриального общества ставится знак равенства [; ; ; ], поскольку эти два типа теорий имеют очень много схожих содержательных моментов. Сторонники теории различий информационного и постиндустриального обществ считают, что появляется совершенно новое общество, характеризуемое процессами, сориентированными в противоположном направлении тем, что имели место на предшествующих фазах развития обществ. Но если в 60 - 70-е годы XX столетия идеи об информационном обществе имели скорее характер футурологических прогнозов, то в ходе совершенствования электронной техники и цифровых технологий, большинство из предсказанных теоретиками событий обрели свое реальное воплощение, выразившееся в бурном развитии средств массовой коммуникации, в особенности телевидения, в создании и широком распространении персональных компьютеров, в построении глобальных информационных сетей, в разработке технологий виртуальной реальности и других технологических инновациях. В своей совокупности, эти достижения коренным образом изменили жизнь общества, не только выдвинув на передний план информационную деятельность, то есть деятельность, связанную с производством, потреблением, трансляцией и хранением информации, но и, усложнив и трансформировав социокультурное пространство бытия человека, в первую очередь молодёжи как группы с наибольшим информационным потенциалом. Так, Д. Белл заявляет, что в наступающем столетии решающее значение для экономической, социальной, культурной жизни, а также для характера трудовой деятельности человека приобретет развитие нового социального уклада, основанного на знаниях. Становление нового общества он связывает с развертывающейся революцией в организации и обработке информации и знаний, в которой центральную роль играет компьютер. Компьютер является символом и одновременно материальным носителем технологической революции. Именно компьютер коренным 54 образом трансформирует общество второй половины XX века [, С.331]. Компьютеризация всех сфер общественной деятельности и повседневной жизни человека - самый впечатляющий феномен последней четверти XX века. Для достижения того же уровня распространенности, какой к началу XXI в. имеет компьютер, телевизору в свое время потребовалось около сорока лет, а автомобилю порядка семидесяти []. Помимо количественного роста, большое впечатление на любого аналитика производит рост числа функций - способов применения компьютерных технологий. Из просто вычислительной машины, именуемой ныне полузабытой аббревиатурой ЭВМ, компьютер произошло превращение в универсальное устройство, которое с равным успехом может служить профессиональным инструментом ученого, бизнесмена, инженера, юриста, врача, а также средством обучения, повседневного общения, развлечения. Но отождествление понятий «информатизация» и «компьютеризация» является ограниченным, не раскрывает действительных реалий. Безусловно, компьютеризация составляет одну из самых фундаментальных основ процесса информатизации. Но последняя не сводится к первой. Информатизация определяется как «… систематическая реорганизация, совершенствование и повышение эффективности социально-значимой деятельности на основе применения современной вычислительной техники и информационных систем» [, С.52]. Но на наш взгляд, понятие «информатизация» значительно шире и включает в себя ряд взаимосвязанных процессов: совершенствования средств сбора, хранения и распространения информации; развитие средств поиска и обработки информации; формирование способности восприятия и порождения информации, а также распространение новых информационных технологий. Пожалуй, наиболее популярным является тезис, гласящий, что распространение персональных компьютеров и компьютерных сетей (в особенности развитие сети Интернет) - это решающий шаг на пути к информационному обществу. Однако, если разобраться в теоретическом смысле понятия «информационное общество» и рассмотреть то, что реально происходит в обществе рубежа веков, 55 то можно прийти к парадоксальному выводу: внедрение в жизнь человека новых информационных технологий скорее удаляет нас от того информационного общества, о котором писали Д. Белл, А. Турен, Э. Тоффлер, З. Бжезински, Й. Масуда и др. Обобщая все написанное социологами и футурологами в 60-90-е гг. XX в. по поводу информационного общества, можно следующим образом представить базовые черты этого типа социальной организации: 1. Экономические и социальные функции капитала переходят к информации: «…производство информационного продукта, а не продукта материального станет движущей силой образования и развития новых структур» [, p.29]. Определяющим фактором общественной жизни в целом является научное знание. Как следствие, ядром социальной организации, главным социальным институтом становится университет как центр производства, переработки и накопления знания. Промышленная корпорация теряет главенствующую роль. 2. Уровень знаний, а не собственность, становится определяющим фактором социальной дифференциации. Деление на «имущих» и «неимущих» приобретает принципиально новый характер: привилегированный слой образуют информированные, в ту пору как необладающие информацией - это «новые бедные». Закономерным следствием этого становится формирование новых социальных элит, включение в которые обеспечивается соотвествующим уровнем образования. 3. Техноструктура информационного общества образуется за счет новой «интеллектуальной», «компьютеризированной» техникой. Социальная организация и информационные технологии образуют «симбиоз». Общество вступает в эпоху программируемых социальных процессов. Действительность, как всегда, оказывается значительно разнообразней ее предварительных прогнозов. И сегодня, согласно целому ряду работ, специально посвященных анализу современных макросоциальных процессов [,,,,], реальность информационного мира оказалась отлична от тех изначальных футурологических прогнозов, которые строились еще на заре возникновения постиндустриальной тематики. В частности, по мнению 56 Е.П. Белинской, реальная практика воздействия новых информационных технологий на социокультурную структуру общества заключается в следующем []: 1) создание новых форм коммуникации, которые и определяют создание новый структур; 2) социальная и культурная дифференциация проходит по уровню доступа к информационно-коммуникативным технологиям, а не по уровню владения знанием и информацией; 3) вместо социального программирования общество получило спорадические сетевые структуры. Рассмотрим более подробно данные эти трансформации, чтобы выявить общие социокультурные основания. Так, во-первых, оказалось, что новое общество характеризуется не столько расширением возможностей накопления и переработки информации (как это представлялось в классических вариантах концепции информационного общества), сколько новыми формами коммуникации. Эти новые формы коммуникации, имеющие определенные свойства, накладывают специфику на социальное взаимодействие между людьми. Итогом распространения новых форм коммуникации стала трансформация коммуникативного опыта человека. Так в среде новых информационных технологий характерной особенностью коммуникации становится постоянная необходимость «достраивания», конструирования как образа партнера по коммуникации, так и правил взаимодействия с ним []. При этом наблюдается своеобразное обострение традиционных проблем коммуникации, таких, например, как проблема доверия/недоверия к передаваемой информации. В итоге все эти изменения привели к тому, что сегодня теоретики информационного общества фактически отождествляют процессы коммуникации и развития социальных структур: яркими примерами подобного подхода могут служить концепции Н.Лумана [] и М. Кастельса[]. Таким образом, существенно изменился первый параметр оценки информационного социума: не информация, а коммуникация оказывается его системообразующим, стержневым элементом. Во-вторых, значительные уточнения претерпела и вторая из классически выделяемых характеристик информационного общества, а именно определения роли знания как основы 57 социальной стратификации. В свое время Д. Белл отождествил понятия знания и информации, придав будущим исследования определенный социальный стереотип научного мышления. Между тем очевидна необоснованность подобного отождествления, и сегодня скорее приходится говорить о степени доступа к информационным ресурсам как основании социальной стратификации, чем о степени овладения тем или иным теоретическим знанием. При этом социальная дифференциация сопровождается и культурной, поскольку различные социальные группы приобретают субкультурные отличия. Кроме этого, процесс общения посредством новых информационных технологий при преобладании готового программного обеспечения, не требующего специализированных знаний, возносит на лидирующие социальные позиции определенный тип людей – обладающих разнообразием и гибкостью когнитивных стилей []. В этой связи интересна также точка зрения известного отечественного теоретика постиндустриального общества, согласно которой формирование технократических элит связано не только и не столько с их «близостью к информации», сколько с объективными изменениями социальной коммуникации. Так само возрастание скорости информационных потоков требует большей быстроты принятия решений во всех областях социальной практики, что может быть достигнуто только за счет их меньшей коллегиальности и большей конфиденциальности []. Таким образом, изменился и второй параметр оценки информационного социума: не уровень знания, а уровень владения новыми информационными технологиями становится основанием новой социальной и культурной дифференциации. В-третьих, что касается последней характеристики информационного общества, состоящей в возможности программирования социальных процессов, то сегодняшняя ситуация развивается в прямо противоположном направлении. Становление сетевых форм социально-экономической организации общества и, в особенности, связанное с этим распространение сетевого принципа коммуникации существенно затрудняет любое социальное программирование, ибо опирается на идею постоянного «достраивания» и собственно 58 производственного, и коммуникативного процесса []. Кроме этого, можно видеть, что перемещение значительной части информационных потоков во всемирную Сеть затрудняет контроль над ними со стороны тех или иных социальных институтов. Во многом это связано с известным фактом «размывания» статусных позиций в виртуальных сетевых организациях, с исчезновением привычных «ответственных лиц», на которых можно было бы оказать то или иное социальное давление []. Наконец, заметим, что децентрализация и анонимность субъекта коммуникации посредством новых технологий определенно ставит под сомнение возможность какого-либо управления им, и уж тем более социального программирования. Другими словами, сформировавшаяся информационно-коммуникативная среда, на основе использования информационно-телекоммуникационных технологий, функционирует и развивается на основе собственных законов. Ключевая роль в новом обществе отводится не только информации, но и электронным средствам, обеспечивающим техническую базу ее применения и распространения. Информация это коммуникация, побуждающая к действию. Если мы так определим информацию, то становится понятным, почему главным феноменом нашей эпохи стал Интернет, а не гигантские электронные банки данных или искусственный интеллект. Информация составляет основу информационно-телекоммуникационных технологий, во многом определяющих содержание, масштабы и темпы развития других технологий, благодаря чему оказывает сильное влияние на все стороны жизни общества [См. ]. Посредством новых информационно-телекоммуникационных технологий не создается никакого знания, но зато они многократно увеличивает возможности осуществления коммуникаций. Все многообразие трансформационных процессов обусловлено информатизацией, то есть внедрением в повседневную жизнь человека информационнотелекоммуникационных технологий [, С.315]. О. Тоффлер считает, что современность – конец XX столетия – это совершенно новый этап в развитии общества и, что это новое состояние своим появлением обязано развитию информационных технологий, именно они и их использование придаёт всем процессам, протекающим в 59 обществе, небывалый динамизм и разнообразие [; ]. По мнению А.Д. Елякова, данные технологии можно уподобить новым источникам энергии для двух индустриальных революций (паровая машина, электричество) [См. ]. При анализе информатизации необходимо рассматривать порождаемый ею и социотехнический, и социокультурный процессы, которые охватывают все сферы общественного и индивидуального бытия человека и ведут к глубочайшим социально-структурным и духовным инновациям. Рис. 2. Доли пользователей Интернет в некоторых странах, в % от населения. прим.: источник [] Но, так или иначе, реалии информационного века все более становятся социальной реальностью современной России. Например, что касается развития русскоязычного сектора Интернета, то по данным РОЦИТ и Monitoring.ru, рост информационных ресурсов Рунета составляет 200% в год; "емкость" Рунета в глобальной Паутине соизмерима со среднемировыми значениями; справочный аппарат Рунета по ряду параметров обгоняет западные аналоги – во 60 многом это связано с максимальной востребованностью в нем инфоресурсов, посвященных науке и образованию. Абсолютное число его пользователей к 2005 году составило 17,6 млн. чел. или 16 % населения страны, из которых 5,2 млн. человек пользуются Интернетом ежедневно []. В данной работе большое внимание уделяется последствиям информатизации для развития социальных и культурных процессов, в частности формирования информационнокоммуникативной среды как социокультурного феномена с помощью современных информационно-телекоммуникационных технологий. Поскольку влияние информатизации на социокультурные процессы и человека связывается скорее с заметными изменениями характера коммуникации, нежели с информацией как таковой, в центре таких исследований оказываются вопросы понимания сущности новых информационных технологий. Понятие информационные технологии связано с длительным историко-культурным развитием техники и технологии передачи, хранения информации, насчитывающим более тысячи веков. Однако сегодня это понятие получило новое звучание. Хотя его содержание и объем являются окончательно неопределенными и во многом дискуссионными. Общество конца XX - начала XXI вв. невозможно представить без интернет, сотовых телефонов, кабельного и спутникового телевидения. При этом отметим, что средства связи и устройства обработки информации объединяются в единое целое. На такую возможность указывал еще Д.Белл, именуя новые устройства «компьюникация»[, С.335]. Компьютеры все шире используются в качестве коммутирующих узлов, а средства электронной коммуникации становятся неотъемлемой частью компьютерных систем обработки данных. Результат синтеза компьютера с новейшими способами связи - это и есть современные технологии хранения, передачи и обработки данных. Но эти технологии не получили однозначного наименования – их называют информационными, информационно-телекоммуникационными, телекоммуникационными, информационно-коммуникационными, информационно-коммуникативными. Содержание и объем данных 61 понятий являются окончательно неопределенными и во многом дискуссионными. Под технологией понимаются конкретные приемы и средства осуществления деятельности. М. Кастельс под технологией понимает «использование научного знания для определения способов изготовления вещей в воспроизводимой манере» [, С.50]. Специфика технологии в том, что она алгоритмизирует деятельность, тиражируется для решения подобных задач, используется для достижения заранее известных результатов. Сама технология включает в себя как одну из составляющих информацию: здесь важно и знание как таковое, и возможность его передачи, практического воплощения в различные артефакты. Но если технология направлена на воспроизводство информации на основе определенного знания, то такую технологию и можно назвать информационной технологией. В отличие от традиционных "материальных" технологий, продуктом которых выступает товар, продуктом информационных технологий волей-неволей является определенное состояние человеческого сознания. На наш взгляд, целесообразно отметить отличие информационных технологий от информационнотелекоммуникационных. Информационные технологии – это способы, методы овладения информацией, а более конкретно процессы ее получения, сбора, переработки, хранения и передачи [, С.33]. В таком виде они существовали с начала зарождения цивилизации. Но только появление средств массовой коммуникации (радио- и телевещание, и телекоммуникации), а также обработка информации с помощью компьютера, выводит информационные технологии на качественно новый уровень. Необходимо отметить, что в технических науках передача сообщений на расстояние с использованием электрических сигналов называется электросвязью. Под системой электросвязи пониматься совокупность технических средств и среды распространения электрических сигналов, обеспечивающих передачу сообщений от отправителя к получателю. Но данное понятие в силу развитие компьютеров сегодня замещается иным понятием – понятием «телекоммуникационная сеть», под которой 62 понимается технологическая система, предназначенная для передачи по линиям связи информации, доступ к которой осуществляется с использованием средств вычислительной техники. Для телекоммуникационной сети абсолютно не важно смысловое (информационное) наполнение передаваемого сообщения. Поэтому отказываться от информационной составляющей как сущностной характеристики новых технологий при их дефиниции, на наш взгляд, не разумно, тем более, что акцент в современных информационных технологиях начинает перемещаться с формы представления информации на формирование ее содержания. С другой стороны, коммуникативная функция - неотъемлемый атрибут информационной технологии. Прямым следствием этого является непрерывное стимулирование человеческой деятельность по разработке и совершенствованию средств связи. В итоге к ХХI веку наблюдается сокращение количества прямых контактов или так называемого взаимодействия "лицом к лицу"; увеличивается количество контактов при помощи телекоммуникационной сети; наблюдается экспоненциальное увеличение опосредованного взаимодействия при помощи телефонии и интернет; сокращаются личные контакты между индивидами по абсолютному количеству и по продолжительности. Неслучайно сегодня, например, у В.В.Смоляковой термин «коммуникация» толкуется двояко и звучит в следующей интерпретации: «…С одной стороны как информация, информационное сообщение, передача мыслей, сведений, новостей, а с другой - как известие, общение как процесс, но при этом как сама связь, средство связи» [, С. 21]. В связи с этим образуется два производных понятия: «коммуникационный» и «коммуникативный». В первом понятии - «коммуникационный» отражается внешняя среда коммуникации, то есть создание правил и границ коммуникации, выбор места, способа, каналов, средств коммуникации. Во втором - «коммуникативный» - содержательный внутренний смысл коммуникации, требующий взаимопонимание, согласования тезаурусов коммуникантов. Поэтому при определении новых технологий более предпочтительным оказывается употребление термина «коммуникационный», так как 63 данные технологии – это, прежде всего, технические средства хранения, передачи и обработки информации. Поэтому более предпочтительным оказывается употребление термина «информационно-телекоммуникационные технологии», поскольку в этом понятии отражается отличие новых информационных технологий от традиционных путем указания на конкретные средства осуществления деятельности. Следовательно, информационно-телекоммуникационные технологии можно определить как программные и электронные средства для сбора, накопления, переработки, транспортировки и представления информации [, С.147]. В этом качестве они родились и развивались. Наиболее распространенным в отечественной и зарубежной литературе является определение, данное А. Макмиланом. Информационно-телекоммуникационные технологии – это «… получение, обработка, хранение и распространение звуковой, графической (изобразительной), текстовой и цифровой информации с помощью, основанной на микроэлектронике, комбинации вычислительной, телекоммуникационной и видеотехники» [, С.263]. Под информационнотелекоммуникационными технологиями нами предлагается понимать комплекс средств, действий и правил, связанных с подготовкой, переработкой и доставкой информации в системе социальных коммуникаций. На сегодняшний день в понятие информационно-телекоммуникационные технологии входят микроэлектроника, разработка и производство компьютеров и программного обеспечения, связь и телефония, мобильные сервисы, обеспечение доступа в интернет, обеспечение информационных ресурсов Интернета, а также правила (как формализованные, так и неформальные), регламентирующие эти области деятельности. Информационно-телекоммуникационные средства создают техническую возможность для создания сверхнасыщенного информационно-коммуникативного пространства, которое практически повсеместно окружает современного человека, но при всей его вездесущности воздействие носит выборочный, адресный характер. С одной стороны, новые информационные технологии 64 обеспечивают необходимый объем социальной памяти, в которой сохраняются произведенные смыслы, а также позволяют продолжать наращивать систему коммуникаций. С другой — устанавливаются все новые и новые социальные связи, поскольку увеличивается число способов включения в коммуникацию. Каждое новое техническое средство (письмо, телеграф, телефон, электронные сети) не только трансформирует характер сообщений, но и порождает новые смысловые конфигурации, новые типы сообщений. Исходя из вышеизложенного, информационно-телекоммуникационные технологии – это не только совокупность аппаратных средств, они предусматривают определённую структуру организации информации и знаний, требуют не только навыков с технологиями, но и умение ориентироваться в многочисленных потоках информации, навыков оперирования информацией. В связи с этим информационно телекоммуникационные технологии нельзя более рассматривать как нечто принадлежащее исключительно миру техники, так как они настолько глубоко проникли в повседневную жизнь людей, что вычленить их из общего социокультурного контекста уже не представляется возможным. При этом важно для понимания сущности нового общества то, что с одной стороны, информатизация формирует материальную среду жизни человека, а с другой, служит основным средством трансформации межличностных взаимоотношений, социальных и культурных практик. Поэтому можно утверждать, что основной характеристикой информационного общества является наличие информационно-коммуникативной среды (инфосферы), которую необходимо рассматривать как средство, позволяющее осуществлять социокультурные функции. В этом случае информационно-коммуникативная среда рассматривается как средство коммуникации, не сводимое к передаче фактических сведений, а связанное с передачей мнений, приказаний, обещаний, гипотез, вопросов, слухов и другого. Именно в рамках данной концепции, начиная с середины 70-х годов ХХ века, появляются работы, в которых инфосфера рассматривается с точки зрения изменений в сознании человека, участвующего в коммуникативном акте. Например, М. Маклюэн [], А. Моль [] и 65 отчасти О. Тоффлер [] видели свою задачу в исследовании роли средств массовой коммуникации в том, чтобы понять развитие элементов культуры во взаимосвязи с эволюцией средств общения. Смена исторических эпох рассматривается ими как переворот в развитии культуры в результате смены типов коммуникации. Информационно-коммуникативную среду отличает гибкость, неподконтрольность и непубличность действий, отсутствие потребности в институализации своих претензий. Информационнокоммуникативная среда порождает новые типы взаимодействий, причудливо объединяющих кооперацию и конкуренцию. Быстрое разрушение старых и формирование новых связей посредством информационно-коммуникационных технологий определяет новые характеристики социальной организации. С одной стороны, идут процессы наращивания неоднородностей в информационной среде, вызванных стремлением к самосохранению, выживанию, приобретению новых качеств отдельными социальными субъектами, в том числе и групп молодежи. С другой стороны, это же стремление определяет потребность в предельной информационной открытости. Последнее же приводит либо к диссипативным процессам увеличению социокультурных связей, контактов, обменов между людьми и социальными структурами, т.е. размыванию этих неоднородностей информационно-коммуникативной среды, либо к объединению простых структур в сложные социокультурные системы, в том числе и социокультурные гомогенные среды. Под сетевыми социокультурными гомогенными средами мы понимаем группу людей, взаимодействие которых протекает преимущественно в глобальных компьютерных сетях. Такие субкультурные образования следует отличать от сетевых социальных агрегатов, потому что их обязательной характеристикой является осознание своей общности, наличие общего стиля общения в сети. По преимуществу формирование сетевых сообществ происходит следующим образом - создается та или иная программная оболочка, позволяющая осуществлять коммуникацию, потом на этот ресурс приходят (или не приходят) пользователи глобальных сетей, в результате взаимодействия между постоянными пользователями этого ресурса группа разрозненных пользователей трансформируется в 66 социальную группу. В большинстве коммуникативных ресурсов количество более-менее постоянных пользователей обычно невелико не больше нескольких десятков. Как правило, эти сетевые социальные группы практически не имеют разветвленной социальной структуры. В том же случае, когда такая структура начинает выстраиваться за счет расширения числа участником сетевого общения, можно говорить о наличии условий для создания социокультурной гомогенной среды. На наш взгляд, социокультурный подход к инфосфере может быть дополнен семиотическим подходом к культуре, предложенным Ю.М.Лотманом []. Суть этого подхода выражается в следующем. Культуры созданы из коммуникационных процессов. А все формы коммуникаций основаны на производстве и потреблении знаков. Поэтому необходим чёткий анализ реальности и её символического отображения в системе коммуникаций. Культура, по Ю.М. Лотману, есть форма общения между людьми и возможна лишь в такой группе, в которой люди общаются []. На сегодня уже общепризнано, что информационно-коммуникативная среда современного общества конструирует определенную реальность, которая и трансформируется в информационно-деятельностную среду образа жизни личности. Быстрое развитие системы коммуникации на основе информационно-телекоммуникационных технологий оказывает существенное влияние на изменения, происходящие так же и в сфере молодёжных социальных коммуникаций, то есть в сфере общения молодёжи. Рост числа информационных источников, с которыми вступают в контакт люди, в том числе молодёжь, увеличение объема и разнообразия сведений, получаемых по их каналам, ведет к повышению степени их информированности по самым различным сторонам жизни общества, вовлеченности в различные сферы жизни общества. Информационно - телекоммуникационные технологии, превращаются в субстанциональное основание молодёжной системы коммуникаций. В итоге они оказывают воздействие на такую составляющую молодёжной субкультуры как образ жизни. Информационно-телекоммуникационные технологии уже вошли в повседневную жизнь десятков миллионов человек более 67 сотни стран, распространяясь в первую очередь в среде молодых (См. рис. 3.) Рис. 3. Распределение пользователей информационнотелекоммуникационными технологиями по возрасту прим.: источник [] Проблема функционирования средств телекоммуникации, их влияния на социокультурную жизнь людей активно разрабатывалась и разрабатывается за рубежом. В 50-60-е годы ХХ века ученые придерживались медиа - центрированной позиции, при которой значение средств массовой информации считалось главенствующим в системе коммуникаций, именно за ними закреплялась основная роль в формировании сознания и поведения аудитории, в первую очередь молодёжной. Возникшее в 70-е годы прошлого века направление «uses and gratifications» (использование и удовлетворение) противопоставило механистическому воздействию на личность централизованных систем массовой информации антропо-ориентированную деятельность систем массовой коммуникации. В системе массовой коммуникации молодой человек стал рассматриваться как активный социальный 68 субъект. Он выбирает и каналы коммуникаций, и тематику общения, которые соответствуют его запросам, потребностям и возможностям. Один из наиболее ярких теоретиков и провозвестников информационного общества О. Тоффлер рассматривал все происходящие и грядущие изменения человеческого сообщества с позиций культурных изменений, которые, как он считал, могут оказать наиболее сильное влияние на человека. Именно ему принадлежит заслуга рассмотрения культурных волн в качестве основы, доминанты процесса развития человечества, именно он ввёл понятие «культурная волна», в котором связал в единое информационные технологии и культуру. В понятии «культурная волна» О. Тоффлер подчеркивал надыдеологичность и аполитичность происходящих изменений. Одновременно этим словосочетанием он указывал на стихийность и неизбежность происходящего. С его точки зрения, сегодня человечество живет в эпоху столкновения Второй и Третьей культурных волн. Именно это определяет и сущность, и значимость переживаемого нами периода [, С. 22]. Эти утверждения в полной мере относятся и к молодёжной культуре, которая находится в авангарде Третьей волны. Именно в молодёжной культуре проигрываются социокультурные инновации информационного общества. 2.2. РОЛЬ ИНФОРМАЦИОННО-ТЕЛЕКОММУНИКАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В ТРАНСФОРМАЦИИ МОЛОДЁЖНОЙ КУЛЬТУРЫ. В культуре общества инициируется ряд процессов, способных значительно её трансформировать. Если проанализировать фундаментальные работы в области социокультурной трансформации под воздействием распространения информационно-телекоммуникационных технологий, то можно выделить следующие взаимосвязанные основные тенденции: 1) глобализация (У. Бек [], Э. Гидденс [], А.И. Уткин []); 2) фрагментация (О. Тоффлер [; ]); 3) виртуализация (С.В. Бондаренко [], Д.В. Иванов [], М.М. Кузнецов []). 69 Наиболее общепринятой интерпретацией понятия «глобализация» является идея о том, что благодаря экономической и культурной синхронизации посредством информационно-телекоммуникационных технологий мир становится более и более единым. Рубежное значение в процессе глобализации имеет бурное развитие информационных технологий, формирование единого информационного пространства. Технологические новшества: системы теле- и радиовещания, спутниковая коммуникация, компьютерные сети и переход к цифровым технологиям, - сыграли важную роль в процессе глобализации. Глобализация, не считая её истоков в XIX веке, является феноменом нашего времени. Именно в наше время впервые наблюдается, не имеющая аналогов в истории, множественность форм коммуникации и трансляции. Глобализацию нельзя представить вне деятельности средств массовой коммуникации, построенной на основе кабельного, спутникового телевидения, мобильной связи и, безусловно, Интернета [См. ]. Благодаря глобальной системе массовой коммуникации у молодого человека появляется возможность выбора определенного информационного канала из десятков, а порой и сотен имеющихся в системе медиакоммуникаций. В рамках информационно-коммуникативной среды современного общества становится возможным и передача классического фонда культуры, и создание новых художественных ценностей. Средства массовой коммуникации в этой среде обладают уникальной способностью выводить молодёжь за пределы непосредственной сферы его социокультурной деятельности, актуализировать интерес к широкому кругу вопросов, имеющих общемировое значение. Сообщения о событиях в далеких регионах порождают чувство солидарности с людьми, принадлежащими иной культуре, религии, цивилизации, что ведет к образованию новых типов социокультурной общности. Молодой человек, никогда не контактировавший лично, может чувствовать солидарность с другими людьми на основе общего опыта, например, прослушивания новостей и просмотра фильмов. Глобальная коммуникация обладает определенными особенностями. К ним относятся асимметричный доступ к информационным каналам и неравномерное распределение 70 производства медиа-продукции в разных странах. Такое положение оказывает влияние на распространение культуры, а именно, доминирование западных культурных образцов в информационных потоках. Проведение демаркационной линии между глобализацией культуры, связанной с наступлением информационной эпохи и вестернизацией как давления со стороны определенного типа цивилизации на все остальные культурные формации, является актуальным и правильным, так как смешение глобализации и вестернизации на самом деле носит идеологическую направленность, призванную выдать один тип цивилизации как единственно подлинный и современный [См. ; ]. В первую очередь, это коснулось «культуры для молодых» как феномена массовой культуры. Вестернизация культурного процесса, при которой все более заметен отход от норм и ценностей «высокой» культуры к усредненным образцам массовой культуры, наиболее явственно проявляющейся в средствах массовой информации, отражается на системе установок, ориентации и культурных идеалов молодого человека. Поэтому не случайно глобальное общество рассматривается как западная идея; мировая культура приравнивается к американизации «периферийных» национальных культур. Глобализация часто понимается как политический, или даже идеологический проект, инициированный и проводимый Западом [См. ]. При распространении западных идеалов посредством культуры для молодых мы наблюдаем тенденцию к дегуманизации и деморализации, что проявляется, прежде всего, в принижении, деформации и разрушении образа человека. С конца 80-х годов ситуация в российском массовом искусстве, особенно в экранных его формах, ориентированных на молодёжную аудиторию, стала резко изменяться, приобретая все более негативный характер. В частности, «идолы потребления» (поп-, рок-музыканты, шоумены, королевы красоты, культуристы, астрологи, экстрасенсы и другие) вытеснили «идолов производства» (рабочие, крестьяне) на теле- и киноэкранах. Современное интерактивное телевидение практически по всему миру проводит одинаковые шоу. Молодые американцы, египтяне, россияне и другие пытаются выиграть 71 миллион, отвечая на вопросы викторины, отгадывая слова, вращая рулетку и тому подобное, поражает однотипность поведения и эмоциональных реакций. Кроме того, фиксируется нарастание сцен и эпизодов насилия и секса, усиление их жестокости, натуралистичности (кинематограф, театр, рок-музыка, литература, изобразительное искусство, интернет), что противоречит традиционной нравственности и оказывает негативное воздействие на молодёжную аудиторию. Отрицательное влияние на аудиторию сцен насилия и секса в кино, на телевидении и видео доказывается многочисленными исследованиями [См. ]. По-нашему мнению, всеобщие черты присущи скорее «культуре для молодых», которая основана на потребительской и, отчасти, массовой культурах. Именно в ее рамках, на основе Интернета формируется новая массовая "виртуализированная", стереотипизированная, гибридная культура, с присущими ей свойствами и недостатками, отвоевывающая свое место в системе духовных и политических ориентаций граждан различных стран. При этом вполне возможно преднамеренное замещение более слабых культур более сильными, правда, с учетом противоречивости процесса формирования культур различных социальных групп пользователей, зависящей от их состава, ценностей и норм взаимодействия в сети. Глобализация, приводящая к стиранию национальных границ, развивается одновременно с регенерацией или реконструкцией отдельных форм традиционного образа жизни, или, напротив, генерацией и конструированием нетрадиционного образа жизни. Одним из основных вопросов дискуссий о глобализации культуры является обсуждение соотношения универсального и уникального, проблема установления соотношения между глобализирующейся культурой и субкультурой. С одной стороны, культурные элементы, распространяющиеся посредством информационнотелекоммуникационных технологий, в состоянии оказывать определенное влияние на ценностные ориентации, сформировавшиеся в рамках субкультур и даже нивелировать различия, с другой, субкультурные символы могут выноситься на глобальный уровень и становиться достоянием более широких слоев населения. Но и более того, под действием мгновенно и 72 глобально распространяющейся информации трансформируется также и социальное время. Итогом становится не только мгновенное распространение новых культурных символов по глобальным каналам средств массовой коммуникации, но консервация существующих. Это ведет одновременно к широкому охвату молодёжи в различных уголках мира новыми субкультурными образованиями и консервации, но не уничтожению отживших свой век контр- и субкультур. Если далее обсуждать оппозицию универсальное - уникальное, то надо отметить, что сам процесс потребления образцов массовой культуры, распространяющихся глобально посредством современных информационно-телекоммуникационных технологий, сильно зависит от того социокультурного контекста, на который накладывается передача медиа-сообщений. Даже в области потребительской культуры, несмотря на наличие общих черт, присутствуют как гомогенизация, так и дифференциация. Сам процесс потребления дифференцирован, например, посещение ресторанов Макдональдс в разных странах имеет различный смысл и связано с национальной спецификой. Итогом глобализации культуры является распространение в молодёжной среде западных образцов субкультурных образований. Это, в первую очередь, субкультура рейверов и хип-хоп культура. Источником их жизненных ориентиров стали образцы жизненного стиля наиболее популярных, выступающих в харизматической роли кумиров музыкантов - носителей (создателей) соответствующих социокультурных образцов. Оторвавшись от источника, и рейв, и хип-хоп приобрел интернациональные черты, свойственные и российским последователям из среды молодёжи. Российские рейверы в основном заимствуют модель поведения постоянного посещения достаточно дорогих ночных клубов. Соответственно этой модели образ жизни российского рейвера — ночной. В облике рейверов и стилистике их поведения реализуется идея отхода человека от природы. Для музыкального стиля рейверов характерны индустриальные ритмы [См.]. Среди множества других субкультурных форм, сформировавшихся под воздействием Запада, в России широкий 73 размах получил рэп (англ. rap — легкий удар, стук). Манера исполнения «чтение», внешний вид исполнителей, их действия идут в рэпе от уличной жизни подростков в негритянских кварталах Америки, на российской почве этот стиль носит подражательный характер и в последнее время все больше входит составной частью в субкультурное полистилистическое образование, получившее название хип-хоп культура. Ее приоритеты, кроме рэпа: брейкданс как форма танца и пластики тела, граффити как вид особого настенного рисунка, экстремальные виды спорта, стритбол (уличный футбол) и другие. Она достаточно демократична, не теряет прямой связи с «молодёжью улицы», хотя очевидно, что её идентичность поддерживается извне [См.]. Анализ информации о субкультурных образованиях, основанных на заимствованных стилях жизни, показывает, что в своей сущности такие сообщества (с их корпоративными правилами и образцами поведения, одежды, музыкальных вкусов) — лишь трамплин в глобализирующийся мир. Они в этом смысле являются некоторым достраиванием социальной реальности для смягчения напряженности при вхождении в общественные структуры. Для молодёжной культуры вызовы глобализации оживляют одновременно и конструктивные идеи, направленные на подключение к мировым правилам игры, неизбежному процессу глобализации, и культурно-идеологические построения, противопоставляющие Россию всему остальному миру, которые возникали всегда, когда она сталкивалась с внешними трудностями. В частности И. Валлерстайн делает вывод о том, что универсализация, унификация мирового порядка вызывают сопротивление. В связи с этим он называет антизападную, направленную против современного образа жизни реакцию в виде течения фундаментализма, неонационализма и движения в защиту окружающей среды []. По мнению Д. Нэсбитт и П. Эбурдин, реакцией являются процессы культурного национализма, противопоставляемый культурному империализму, как стремление утвердить уникальность своей культуры, языка, своих собственных традиций []. Предпосылки другого явления современности, 74 фундаментализма, кроются в том, что многие люди утратили свою самобытность, прежде всего национальную, и ничего не приобрели взамен. Реакцией на такую ситуацию является стремление молодых людей приобрести группу, в которую они могли бы войти и чувствовать себя комфортно. Следовательно, возникает тенденция к национализму, фундаментализму. Именно эти явления можно наблюдать в таких молодёжных субкультурных образованиях как скинхеды, националисты, антиглобалисты. Молодежный экстремизм как массовое явление последнего десятилетия нашей жизни, выражающееся в пренебрежении к действующим в обществе правилам и нормам поведения или в отрицании их, можно рассматривать с различных позиций. По некоторым данным можно предположить, что взрыв молодёжного экстремизма обусловлен происходящей ныне коренной ломкой стереотипов традиционного поведения. В заключение анализа последствий воздействия процесса глобализации на молодёжную культуру рассмотрим еще одну важную культурологическую характеристику современности, а именно: мы является свидетелями тенденции «экологизации» субкультурных образований. В результате агрессивной деятельности транснациональных корпораций в геометрической прогрессии обостряются проблемы загрязнения окружающей среды, истощения природных ресурсов. Искусственная среда обитания отрывает человека от природы; убыстряющийся ритм жизни нарушает его физическое и психическое равновесие. В этих условиях культура экологизируется, то есть отмечается переход к экологически ориентированной культуре, дающей возможность человеку сохранить среду своего обитания, выжить физически и духовно[, С.123]. В процессе эволюции индустриального к информационному обществу появляется также функция адаптации к изменяющейся информационной среде. Потоки информации утомляют человека, множественность контактов деформирует его эмоциональное развитие. В данном аспекте культура, призванная сохранить «экологию человека», должна стать фактором воссоединения человека и природы, общества и природы, распространения новых знаний, ценностей и норм поведения. 75 Последнее во многом зависит от социально-экономических условий и нравственного климата общества [, С.124]. В целом экологическое сознание российской молодёжи, по мнению В.А. Лукова, не настолько развито, чтобы реализовываться в особых жизненных стилях на оригинальной философской основе. Даже среди студенческой молодёжи (наиболее культурной и информированной в молодёжной среде), по данным проведенных им исследований, испытывают опасение относительно загрязнения окружающей среды, экологической катастрофы менее четверти опрошенных (19,7%; исследование МГСА «Молодежь-2002», N=718) []. Экологически ориентированные группы немногочисленны и в известной мере являются подражанием форм молодежной активности Запада. Акции российского «Гринписа», например, в большей мере демонстративны, чем эффективны. Некоторые молодёжные объединения в своих официальных материалах демонстрируют четкую ориентацию на экологическую проблематику, но в действительности не она составляет основу группообразования. В подобных случаях очевидно использование популярных субкультурных образов для имиджа организованных структур. Но здесь есть и другая сторона: стихийным группам, основанным на каком-либо общем интересе, не слишком принимаемом в обществе, удобнее организовываться при официальных структурах и поддерживать их в той мере, в какой это не мешает реализовывать особое видение мира и соответствующие социальные практики. В ином случае существование некоторых из таких любительских объединений было бы почти невозможным изза материальных трудностей и правовых препятствий. О. Тоффлер, анализируя проблемы информационного общества, прежде всего обращает внимание на фрагментацию культуры в условиях третьей волны. По мнению Н.Л. Поляковой, рост вариативности социокультурного пространства был обусловлен следующими моментами. Во-первых, это рост доходов населения, который наблюдался начиная с конца 50-х годов XX в. Рост доходов необходимо привел к расширению желаний и возможностей, различным сдвигам потребления в сторону более «духовных» товаров. Во-вторых, большой вклад внесло 76 образование. Чем выше уровень образования, тем большее различие наблюдается в ценностях, нормах, стилях поведения, тем шире потребности и тем большую открытость демонстрируют люди к другим культурам и к другим ценностям, тем чаще они путешествуют и взаимодействуют с другими. Суммарный эффект воздействия образования и расширения социальных коммуникаций в еще большей степени повысил уровень и вариативность потребностей. К этому следует добавить тот факт, что в 70-х-80-х годах появилось первое поколение молодых людей, выросших в совершенно новой коммуникационной среде, привыкших к быстрым изменениям и в этом непохожих на своих родителей. Здесь имеет место понятие «нация в нации», как назвал это новое поколение О. Тоффлер, сформировавшая свой собственный молодёжный рынок. В-третьих, значительную роль в процессе фрагментации социокультурной среды сыграла новая организация производства на основе информационно-телекоммуникационных технологий (так называемая @-экономика), ориентированная на создание дестандартизированных товаров [, С.319]. Процесс дестандартизации внутренне связан со вторым процессом — увеличением скорости внедрения всего нового. Он порождает «дополнительную инновативность», обусловленную быстрой фрагментацией общества потребления. Но не только продукты производства, технология и организация характеризуются высоким уровнем инновативности. Новыми становятся сами люди - и как производители, и как потребители по отношению к системе, друг к другу, к своим задачам. Следовательно, возникает новое общество, в котором наблюдается крушение отживших, устоявшихся структур и создание совершенно нового, непредсказуемого, чрезвычайно подвижного социального контекста [, С. 320]. Информационно-телекоммуникационные технологии ускоряют процесс движения общества к разнообразию. В современном обществе происходит отход от централизованного распределения информации, что становится возможным благодаря замене традиционных средств массовой информации средствами массовой коммуникации на основе Интернет. Последние дают практически неограниченные возможности для доступа к 77 интересующей информации и для общения. Если телевидение - это коммуникативная система с односторонней связью, то сетевые компьютерные технологии дают возможность для двустороннего, интерактивного общения людей в режиме реального времени. В связи с этим можно представить сложившуюся ситуацию следующим образом: с одной стороны, молодому человеку предоставляется потенциально неограниченный круг общения и информационного обмена, а с другой этот круг замыкается на довольно узком, но при этом, следует заметить, и наиболее близком для данного человека секторе. Налицо реальные возможности для свободного выбора предпочтительного круга интересов и общения [См. ]. Новая культура характеризуется фрагментарными, временными образами (блипами или клипами). По мнению О. Тоффлера, по сути дела, человек живет в «блип-культуре» [, С.277]. Вместо длинных нитей идей, связанных друг с другом, - «блипы» информации: объявления, команды, обрывки новостей, которые не согласуются со схемами. Новые образы и представления не поддаются классификации - отчасти потому, что они не укладываются в старые категории, отчасти потому, что имеют странную, текучую, бессвязную форму» [, C.81]. Согласно О.Тофлеру, сегодня люди, прежде всего младших возрастных групп, чувствуют себя свободнее, именно сталкиваясь с «блипами»: информационными сообщениями, отрывком из песни или стиха, заголовком, мультфильмом, коллажем и так далее. Новые подписчики газет не хотят читать длинные аналитические рассуждения. Словесная информация должна быть короткой с одновременным визуальным представлением и воздействием не на рациональную, а на эмоциональную сущность читателя [, С.64]. Читая дешевые издания и специализированные журналы, молодой человек короткими приемами поглощает огромное количество информации, но при этом он стремится найти новые понятия и метафоры, которые позволили бы систематизировать или организовать «блипы» в более широкое целое. Новое представление культурных образцов формируется в виде пакетной информации несвязанной, непостоянной, логически 78 несформированной. Подавленные бессвязностью, разрозненностью и агрессивностью новой электронной культуры люди старшего поколения чувствуют ярость против средств массовой информации, в то время как молодое поколение, наоборот, прекрасно себя чувствует среди этого воздействия сигналами: девяностосекундный клип новостей, прерванный тридцатисекундной рекламой, фрагмент песни или поэзии, заголовок, карикатура, компьютерная распечатка. Они поглощают огромное количество информации в короткие сроки, но также успевают следить за тенденциями, которые позволяют организовать все эти виртуальные образы в нечто целое. Прежде всего, молодые люди учатся выстраивать свои собственные пути из всего этого мозаичного материала, несущегося к ним из электронных средств массовой информации. Это достаточно тяжело, но ведет к большей индивидуальности личности. Результатом распространения средств массовой коммуникации является мозаичность культуры общества. Понятие мозаичности возводится в генеральный принцип всей современной культуры, утверждающий себя на основе отрицания значимости времени и пространства в их традиционных формах. В современном обществе культура рассыпалась на мозаику случайных, плохо связанных и структурированных смысловых пространств. По мнению А. Моля, известного специалиста по СМИ, в мозаичной культуре система знаний складывается из разрозненных обрывков, связанных простыми, чисто случайными отношениями – по близости, по созвучию или ассоциации. Эти обрывки не образуют целой структуры, но они обладают силой сцепления, и образуют иллюзию единого сообщения [См.]. Мозаичная культура воспринимается человеком почти непроизвольно, в виде кусочков, выхватываемых из омывающего человека потока сообщений. Универсальный мир предшествующих эпох распался на бесчисленное множество разнородных фрагментов, и в этой пестрой мозаике уже нельзя выделить нечто абсолютное. Как отмечает З. Бауман, «для наших дней наиболее характерна внезапная популярность множественного числа... Сегодня мы живем проектами, а не Проектом» [, С.73]. Следовательно, в результате внедрения в повседневную жизнь 79 информационно-телекоммуникационных технологий происходит фрагментация современной культуры, в том числе молодёжной культуры. Влияние информационно-телекоммуникационных технологий на дробление общества на множество различных социальных групп заключается в том, что благодаря этому личность может находиться в том «фрагменте» информационного пространства, который ему наиболее интересен [См. ]. Тем самым молодёжные субкультурные образования могут дробиться до бесконечности: каждый молодой человек в теории способен найти себе единомышленников в Сети, создав с ними новое социокультурное сообщество со своими правилами и нормами поведения. Одновременно с этим, он может одновременно принадлежать к двум и более фрагментарным субкультурным образованиям. Каждый человек может выбирать свой фрагмент культурного пространства, ему больше не надо подстраивать свою индивидуальность под общую идею, он может полноценно жить собственной жизнью, не оглядываясь на общепринятые стереотипы. Собственно говоря, мир является фрагментарным с точки зрения стороннего наблюдателя, но, с точки зрения того, кто непосредственно включен в данный фрагмент - мир выглядит довольно целостным, ведь, зачастую, из всего многообразия реальности человеку доступен лишь его мир, его фрагмент, его собственноличная субкультура, за пределы которой ему не суждено вырваться - не из за того, что это в принципе невозможно, а из-за того, что за пределами для него нет ничего значимого. Ведущие теоретики постструктурализма Ж. Делез и Ф. Гваттари пришли к выводу, что в современном обществе налицо тенденция дробления социальных макрообразований с устоявшимися и определенными культурными стереотипами на малые группы со своей локальной культурой и маргинальными интенциями [См. ]. Фрагментируется и социальная структура общества. Некогда монолитные социальные образования (классы, нации) распадаются на подвижные социальные группы. Если еще 30 - 40 лет назад жизненный путь человека и круг его общественных связей определялись в первую очередь тем, к какому классу или социальному 80 слою он принадлежит, и лишь во вторую - его личными способностями, то современный человек может выбирать и строить по своему усмотрению те отношения, в которые он вступает с другими людьми, тем самым, последние все меньше и меньше слепо господствуют над ним, как это было в эпоху индустриального капитализма. По мнению Ж. Делеза и Ф. Гваттари в современном обществе идет образование микрогрупп, которые они назвали «племенами», обладающими собственной «племенной психологией», и в общей сложности образующие «племенную культуру», интегрированной на уровне групповой солидарности. Это является еще одним подтверждением реальности процессов культурной фрагментации в современном обществе []. В наши дни мало кто сомневается в искусственности и поверхностности любых стереотипов, и, как заметил Мишель Турнье «униформа выходит из моды» [См. , С.98]. Нет места в сегодняшнем обществе и всеобщему признанию отдельных личностей, - фактически дело обстоит так, что узкие группы людей признают своих собственных гениев. Отождествление с великими именами, героями современной истории становится все более затруднительным и менее уместным. Если обратить внимание на развитие информационных технологий, то не трудно заметить, что в конце 90-х годов XX века на передний план выходит специфически новая форма передачи и восприятия данных, связанная с использованием технологий виртуальной реальности. Современный виртуальный способ существования культуры — это то качественно новое ее состояние, которое характеризует информационное общество. В наше время информационно-коммуникативная среда значительно отличается от того, что окружало человека 70 – 80-х годов, главным образом тем, что в жизнь людей входит виртуальная реальность. Этот эпитет получил такое широкое распространение, что его можно причислить к так называемым «модным», но при этом, заметим, содержательно туманным понятием. Как правило, данный термин в сознании связывается с компьютерной сферой. Но, отметим и употребление понятие «виртуальный» в контексте, совершенно выходящим за рамки области информатики и компьютерной 81 техники. Так, вошли в обиход такие, еще до недавнего времени бывшие нереальными сочетания, как «виртуальная корпорация», «виртуальные деньги», «виртуальная демократия», «виртуальное обучение», «виртуальная игрушка», «виртуальная студия» и тому подобное. Глубина проникновения виртуальности в социальную и индивидуальную жизнь позволяет говорить о «виртуализации» социального и культурного пространства общества [; ; ]. Можно утверждать, что на сегодняшнем этапе информационнотелекоммуникационные технологии начинают выступать в своей виртуальной ипостаси. Здесь уместно заметить, что предлагаются варианты интерпретации данного явления, в которых «сводится на нет» роль электронных компьютерных технологий. Так, Н.А. Носов считает, что ключ к пониманию категории «виртуальность» следует искать у представителей средневековой схоластики, а растиражированное массовой культурой выражение «виртуальная реальность» лишь затрудняет «плавное вхождение» виртуальности в нашу культуру [См. , ]. С подобными подходами нельзя полностью согласиться. Бесспорно, использование философско-теологического наследия или измененного сознания для анализа этого феномена позволяет более полно и глубоко раскрыть его смысл, что в отношении такого семантически богатого понятия, как «виртуальность», будет вполне уместным. Но, при этом, не следует ни в коей мере умалять значение новейших информационно-телекоммуникационных технологий, ведь именно они послужили импульсом, инициировавшим процессы, в результате которых и началась экспансия «виртуальной реальности», которая наблюдается в сегодняшнем обществе. На наш взгляд, сегодня можно выделить на основе физических признаков местонахождения относительно виртуальной реальности две формы её существования: 1) игровое пространство и 2) кибернетическое пространство. Некоторые исследователи считают виртуальную реальность новой сферой бытия, а формой существования виртуальной реальности — пространство, созданное техническими средствами 82 при помощи персонального компьютера []. Информационнокоммуникативная среда предполагает технологию информационного взаимодействия, которое с помощью современных операционных средств мультимедиа создает иллюзию непосредственного присутствия в «экранном» мире. Технически «виртуальная реальность» обозначает особым образом приспособленные компьютеры, дающие пользователю интерактивное стереоскопическое изображение и звук. Здесь также уместно провести аналогию с восприятием кинематографического образа, когда воспринимающий кинематографическое действие нередко «переносит» его на себя, отождествляет себя с его героями и становится соучастником событий. Сейчас уже можно говорить о почти фантастических возможностях компьютерных систем, которые могут моделировать наши желания и грезы. Виртуальная реальность в некотором роде — синтез техники и человеческого воображения. Её воздействие на человека, его психику, человеческое общество в целом и его культуру трудно переоценить. Виртуализация сознания находит прямое отражение в формах социальной самоорганизации, что особенно ярко видно на примере молодежных субкультур, ибо сознание молодежи наиболее чутко отражает актуальные тенденции цивилизационного и культурного развития. Уже сейчас виртуальная реальность активно осваивается молодыми людьми, именующих себя геймерами (от англ. game – игра), хакерами, киберпанками В частности, современные компьютерные игры все совершеннее имитируют реальность. Хотя события, происходящие в игре, безусловно являются менее «настоящими», чем те, что можно наблюдать на телеэкране, однако тот факт, что игрок непосредственно участвует в этих событиях, создает гораздо более мощный эффект погружения в виртуальный мир. Кроме того, исследования показали, что, будучи не совсем настоящим и оставляя простор для фантазии, такой мир часто становится более привлекательным, чем когда он является фотографической копией реальной действительности. На сегодняшний день наибольшей популярностью пользуются игры, в которых человек наблюдает за происходящим как бы глазами своего персонажа. Молодые игроки организованы по принципу клуба. Тем самым начинает 83 формироваться игровое сообщество. Социальная общность геймеров является формой гомогенной социокультурной среды, впервые в истории человечества носящей глобальный, наднациональный, надклассовый и надполитический характер. Это связано с природой игры, так как взаимосвязанные в глобальную сеть компьютеры (то есть Интернет) обеспечивают возможность участия множества заинтересованных игроков без каких-либо географических ограничений. Согласно некоторым расчетам, в настоящее время насчитывается порядка 800 групп, регулярно использующих Интернет для групповых игр. В хороших играх число одновременно подключенных игроков может превышать сотню. Но сегодня субкультура геймеров находится под прессингом большого бизнеса: художники-аниматоры занимаются зримым воплощением игровых ландшафтов и образов типовых игроков, а композиторы, музыканты и артисты обеспечивают оригинальное звуковое сопровождение. Именно через их деятельность, протекающей в рамках того, что мы назвали культурой для молодых, формируется культура молодого человека. С учетом этого обстоятельства, новое поколение геймеров, как ожидается, приобретёт игровую виртуальную среду с практически недоступными для любительских разработок качеством, но вместе с тем – агрессивную культурную среду, поскольку основной принцип современных игр «беги и стреляй». Проявлением еще одной игровой субкультуры являются так называемые ролевики, в первую очередь толкинисты. Очевидна их связь с иностранным источником — книгами Дж.Р.Р.Толкиена «Хоббит», «Властелин колец» и «Сильмарилион», сюжеты которых были положены в основу ролевых игр, породивших своеобразное общественное движение. Фантазии Дж.Р.Р.Толкиена оказываются большей реальностью, чем мир российской социальной действительности. Обращение к ролевым играм – это своеобразная форма эскапизма2. Молодые люди «уходят в виртуальные вымышленные миры – будь то «параллельные миры», «альтернативные реальности», мифологизированное и 2 Эскапизм (от англ. escape – отмычка, отмена) – социальное поведение, ориентированное уход от решения возникающих проблем. 84 фальсифицированное воображаемое прошлое или столь же фантастические представления о культурах экзотических народов (японцев, индейцев и пр.). В то же время в этом движении многое достаточно оригинально, связано с российскими экзистенциальными и мировоззренческими проблемами, с российским менталитетом. Идеи и образы, представленных в произведениях жанра фэнтази, скорее стали материалом для конструирования реальности ролевиками, чем законченными социокультурными моделями. В отличии от геймеров в среде ролевиков уход в виртуальную реальность в меньшей мере связан с высокими технологиями, для них Интернет – это место общения, но не образ жизни. Важными организационными формами движения стали ролевые игры, проводящиеся определенным числом участников по заранее разработанному сценарию (обычно по мотивам одной из книг Толкиена) нередко в лесу, с ночевками в палатках. «На этом фоне, пишет В.А. Луков, - в ролевые игры все более активно внедряются мистические идеи, что связано с увлечением некоторой частью участников ролевых игр книгами Н. Перумова, М. Семеновой, А. Сапковского и других российских пропагандистов оккультизма и неоязычества. Такие увлечения закрепляются сценариями некоторых игр» []. В целом мифологизация в рамках данного субкультурного образования выстроена по конфигурации романтизированного и более яркого мира, чем тот, который окружает молодых россиян. Мифологизации Толкиена оказались востребованными, поскольку воспроизводили близкую конструкцию – вполне завершенную и идейно освященную, легко воспроизводимую в ролевом поведении. Киберпространство, которым на сегодня стала сеть Интернет, является еще одной специфической разновидностью виртуальной реальности. Его появление как особой среды обитания человека, уже привело к изменению сложившихся в социуме архетипов, ритмов функционирования, эстетических образов, моделей экономической деятельности и форм социальных взаимодействий. Термин «киберпространство» (cyber space) был впервые употреблен американским писателем У. Гибсоном в 1984 году в романе «Нейромант». Данный термин описывает виртуальное пространство, 85 в котором циркулируют электронные данные и осуществляются процессы электронной коммуникации. По мнению С.В. Бондаренко, с технической точки зрения киберпространство как виртуальная реальность может быть определено как некое единство технических систем, в которых пользователям предоставляется информация в визуальной, слуховой и тактильной формах о среде, которая существует в форме данных, представленных в цифровом виде в компьютерных и аналогичных им устройствах [, С.14-15]. С точки зрения американского ученого Говарда Рейнгольда, виртуальную реальность необходимо рассматривать «не как комплекс технологических решений, а как опыт человеческих коммуникаций в новой коммуникационной среде» [Цит. по ]. Действительно, перечень применяемых технических решений не разъясняет, почему пользователи информационно-телекоммуникационными технологиями уже готовы принять набор появляющихся на экране символов как новую среду для осуществления социальных коммуникаций и некий реально существующий мир. Для пользователей технические устройства имеют ценность не сами по себе, а как инструменты осуществления процессов коммуникации. Социальная система киберпространства представляется системой связей между социальными субъектами, к которым относятся виртуальные сетевые сообщества, отдельные пользователи и группы пользователей, самоопределяющиеся через отношения друг к другу (в том числе и через отношения к контенту, представленному в киберпространстве) [, С.15]. Сеть − новая социокультурная среда, в которой протекает виртуальная жизнь помимо реальной жизни, более того — одновременно, параллельно с реальной жизнью. Киберпространство породило свойственные только его миру субкультуры. Это можно уже сегодня проследить на примере анекдотов, баек, притч собственного сетевого фольклора, который является субкультурным признаком. Интернет, безусловно, – это гомогенная социокультурная среда, способная порождать новые контр- и субкультуры. Первыми были хакеры, появившиеся еще в 60-ые годы прошлого века, когда компьютеры были редки и мало 86 доступны. В эти времена хакерами называли энтузиастов компьютерных технологий, занимавшихся разработкой аппаратного ядра. Этика хакеров началась с положения о том, что никакие бюрократические барьеры не могут противостоять улучшению систем. Вера в то, что «информация должна быть свободной», была столь сильна, что хакеры предпочитали работать слесарями, добывая в свободное время закрытую от них информацию. Хакеры искусственно поддерживали закрытость своего знания от всех остальных, а в это знание входило и умение ориентироваться в виртуальной реальности. Они первыми «заставили компьютеры рисовать и сочинять музыку». Именно их усилия привели к созданию персональных компьютеров, телеконференций, видеоигр - по сути, целой компьютерной культуры. Позднее, когда волна хиппи спала, хакеры сохранили свое влияние и в союзе с рок-музыкой инициировали появление течения киберпанков, провозгласившего своей идеей виртуальную реальность. Лозунг «Информация должна быть свободной» стал одним из центральных в движении киберпанков. Киберпанк - это противостоящий обществу индивид, живущий в пространстве высокой кибертехнологии [См. ]. Термин «киберпанк», когда-то описывавший мир научной фантастики времен У. Гибсона или Ж. Бодрияра, сегодня все больше обозначает субкультуру, вырастающую из высокотехнологичных интерактивных художественных перформансах, сочетающих компьютерную музыку и другие произведения компьютерного андерграунда. Поколение конца XX начала XXI столетия, поколение киберпанка во многом схоже с поколением битников 50-х гг. XX столетия. Битники были «детьми бомбы». Дж. Д. Сэлинджер писал им «Над пропастью во ржи», а они бежали от чудес техники и искали спасения «на дороге», «в домике у ручья». Киберпанки — «дети компьютеров» и Интернета. У них есть свое культовое произведение - «Матрица». Однако они так же, как и битники, чувствуют тот негатив, который несет собой техника. Киберпанки на себе ощутили грядущую перспективу технократической цивилизации: появление человека-винтика, человека-процессора, человека-видеокарты. Они смогли 87 прочувствовать проблему, но не смогли найти путь ее решения. И если битники, бежали от реальности «назад к природе», то киберпанки - в еще несовершенную виртуальную реальность. Причем, ощущая опасность, большинство из них даже не в состоянии четко сформулировать ее. В этом и надо искать истоки мрачных умонастроений большинства представителей молодежной киберкультуры [См. ]. Сегодняшнее молодое поколение, растворившись в виртуальном пространстве, создало для себя свой образ мира - мир неограниченных возможностей. Он находится под бдительным контролем лишь собственного сознания молодого человека. Вопрос только в том, каково это сознание. Для подобных молодых людей пропала и надобность в создании молодёжной субкультуры по старому типу. Нет необходимости куда-то идти и выдумывать, что делать, когда можно, не выходя из дома, сидя у экрана монитора, общаться с массой людей и получать даже больше, чем может дать традиционная «тусовка». Следовательно, возникла молодёжная субкультура нового типа - киберсубкультура. Молодых людей из этой субкультуры не увидишь «тусующимися» на улице, их субкультура действительно растворилась в виртуальной реальности. Она подобна вирусу: невидима для окружающих, но «поражает» всё новых молодых людей. Входящие в неё молодые люди не всегда знают друг друга в лицо «в живую», но их очень много, причем по всему миру, без границ, что является основным отличием киберпанка от традиционных молодёжных субкультур. Главное условие для общения с людьми, чтобы был компьютер и выход в Интернет. Еще необходимо знание языков и эта новая субкультурная молодёжь учит английский язык хотя бы для того, чтобы общаться с «себеподобными». Именно распространение информационнотелекоммуникационных технологий породили эти изменения в молодёжной культуре. Особенностью киберпанка является его исключительная технократичность, которая диктуется Интернетом как новой средой обитания. Однако в этой среде авторитет молодого человека во многом зависит от уровня его погруженности в технические детали виртуальной жизни. Дело доходит до того, что 88 даже сленг в киберпанке заимствуется из словаря технических терминов. Сегодня уже можно определить характерные черты, свойственные киберпанку, которые позволяют причислить его к одному из направлений молодежной культуры. Это, во-первых, радикализм, свойственный молодёжной среде, и, во-вторых, совмещение образа «волка-одиночки» с явной потребностью в общественном внимании и признании []. При этом киберпанки стремятся к знаниям, поскольку их индивидуальные достижения оцениваются успехами в области информационных технологий, а необходимость в общественной реакции реализуется с помощью Интернета, обеспечивающего любому высокую степень публичности. В соответствии со всеми законами молодёжной субкультуры у киберпанков в Интернете формируется свой стиль поведения, сленг, своя символика, вырабатываются свои правила и механизмы их выполнения. В результате подлинная жизнь киберпанков действительно протекает в виртуальном пространстве, и это вовсе не болезненная зависимость от Интернета, а действительная молодёжная субкультура. Антиподом, в определенной мере, для киберпанков становится определённая категория современных молодых людей, представляющая также гомогенную социокультурную среду, носящую определение «нео-яппи». Это молодые, честолюбивые и трудолюбивые юноши и девушки из семей среднего достатка, которые ставят перед собой что называется «реальные цели» и всеми силами стараются их достигнуть. А достижение этих целей возможно только благодаря освоению информационнотелекоммуникационных технологий. Появление нео-яппи в России обусловлено и довольно быстрой адаптацией молодого поколения к рыночным условиям существования, и таким же быстрым усвоением этим поколением протестантской трудовой этики, согласно которой, если ты трудолюбив и состоятелен, то ты праведен и любим Богом. Любопытно, что эта трудовая этика по идее страшно далека от традиционного российского менталитета, а поэтому нео-яппи представляют собой пусть не экстернальную группу, но все же ведущую образ жизни, альтернативный 89 привычному русскому ничегонеделанью. Трудолюбие и желание обогатиться - вещи похвальные и дают робкую, но надежду на будущее. Нео-яппи резко отличаются и одеждой, и поведением, молодые люди, как на рекламе, аккуратно подстрижены и застегнуты на все пуговицы, в отличие от хиппи 60-х годов XX столетия [См. ]. Нео-яппи делают акцент на технике и свидетельство тому Интернет. Изменение базовых принципов организации жизнедеятельности в информационном обществе привело к модификации поведения этой группы молодёжи, поскольку освоение информационно-телекоммуникационных технологий - это освоение новой коммуникативной среды со специфическими средствами деятельности в ней. Эти средства позволяют не только оперативно получать информацию, но и развивают мышление, дают человеку возможность по-новому решать творческие задачи, изменять сложившийся стиль мыслительной деятельности. По нашему мнению, на сегодняшний день основу молодёжных субкультурных образований составляют те молодые люди, которые держат в своих руках управление новой электронной эрой. Сегодняшние молодые - это первое поколение, которое растет с персональными компьютерами. Монитор для них столь же привычен, как телевизионный экран для более раннего поколения. Именно эта молодёжь даёт начало новой волне в молодёжной культуре. Каждое из рассмотренных выше молодежных сообществ, взятое само по себе, представляется явлением маргинальным и скорее экзотическим на фоне общей массы, но их совокупность (а при всем различии во внешнем антураже суть социокультурного феномена одна и та же) охватывает значительные слои молодежи, в особенности творчески или социально активной. Причем, возникнув изначально как молодежные, эти движения постепенно становятся универсальными в плане возраста участников, вовлеченные в них в молодом возрасте люди остаются и по мере своего взросления. Если изначальный массовый контингент составляли школьники и студенты, то сейчас уже верхняя возрастная планка плавно сдвигается к 40 годам. Есть серьезные основания полагать, что 90 именно такого рода социальные структуры предвосхищают изменения социокультурных оснований бытия будущего социума, то, по крайней мере, образ жизни устойчиво существующих городских диаспор. На наш взгляд, в условиях информатизации общества понятие контркультуры и субкультуры приобретают новое значение. Современное общество постепенно переходит к информационному образу жизни. Молодёжь в силу своей социально-психологической устремлённости в будущее и специфического общественного положения раньше многих других общественных групп обращает внимание на любые инновации и она первой готова изменить быт, образование, искусство, материальное производство и мировоззрение вообще. В такой ситуации в молодёжной среде формируется два противоположных течения: сторонников технологической революции (молодёжная субкультура) и противников (молодёжная контркультура). Под субкультурой надлежит понимать молодёжные субкультурные образования, в которых использование информационнотелекоммуникационные технологии становятся основой стиля жизни. А под контркультурой уже следует понимать движения и общности, протестующие против такого пути информационного развития под лозунгом «Человек должен остаться человеком». Таким образом, анализ процессов глобализации, фрагментации и виртуализации, инициируемые распространением информационно - телекоммуникационных технологий, показывает, что в современном обществе формируется информационнокоммуникативная среда как новый социокультурный феномен. Новая глобальная инфосфера с её фрагментарностью и виртуальностью расширяет пропасть между потребителями средств массовой информации предшествующей и нынешней эпох. У. Эко заметил, что общества в скором времени расщепятся (или уже расщепились) на два класса: тех, кто смотрит ТВ и получает готовые образы и готовые суждения о мире без права критического отбора получаемой информации, и тех, кто смотрит на экран компьютера, кто способен отбирать и обрабатывать информацию [См. , С.40]. Подводя итог, можно сказать, что молодёжь как самая 91 динамичная, более восприимчивая к изменяющимся условиям, социально-демографическая группа легче адаптируется к качественно новым обстоятельствам, а поэтому является лидером процесса информатизации. Информационно - коммуникативная среда стала не только неотъемлемой частью культуры современного общества, но и важным фактором инкультурации молодёжи. В информационном обществе субкультурные образования становятся структурными элементами информационно-коммуникативной среды, беря на себя роль посредника между личностью и глобальными информационными потоками, своеобразными фильтрами информации, влияющими на формирование картины мира, ценностных установок, потребностей. Трансформация молодёжной культуры начала XXI века связана с бурным развитием информационнотелекоммуникационных технологий, создавших специфическую информационно-коммуникативную среду, вхождение в которую и определяет возможность формирования новых молодёжных субкультурных образований. 2.3. ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАТИВНАЯ СРЕДА КАК УСЛОВИЕ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ МОЛОДЁЖНОЙ КУЛЬТУРЫ Условия жизнедеятельности информационного общества порождают зависимость информированности одного человека от информации, приобретенной другими людьми. Поэтому уже недостаточно уметь самостоятельно осваивать и накапливать информацию, а надо знать технологии работы с информацией. В период перехода к информационному обществу у человека возникает необходимость иметь навыки быстрого восприятия и обработки больших объёмов информации, владения современными средствами, методами и технологиями работы. Для обеспечения успешности решения проблем, возникающих в процессе информатизации общества, необходимо, на наш взгляд, человеку быть включенным в информационно - коммуникативную среду современного общества. Это достигается путем приобретения 92 навыков владения информационно-телекоммуникационными технологиями. Но включенность в данную среду в значительной мере изменяет образ жизни молодого человека, формируя специфические ценностные ориентации, потребности, интересы. Выявление особенностей их изменения в зависимости от включенности в информационно-коммуникативную среду современного общества и было задачей социологического исследования, проведённого автором в апреле – июне 2005 года на территории Курской области с общим объёмом выборки 555 респондентов среди молодёжи в возрасте от 15 до 29 лет. Метод сбора первичной информации – анкетирование. В работе использована база данных «Интернет в России» Фонда «Общественное мнение» (2005 г.). Для сравнительного анализа привлекались результаты социологических исследований «Интернет-коммуникации как средство формирования ценностных ориентаций студента» (Курск, октябрь 2004, N=500) и «Молодежь - 2002» (Москва, Московская гуманитарно-социальная академия, 2002, N=718). Как показывают результаты нашего исследования, по уровню владения информационно-телекоммуникационными технологиями можно выделить следующие три группы: «информационно продвинутая молодёжь» (12% опрошенных), «обычная молодёжь» (72%) и «информационно отсталая молодёжь» (16%). В группу информационно продвинутой молодёжи вошли респонденты, которые профессионально программируют для получения заработка или личных нужд, профессионально работают с СУБД и позиционируют себя как уверенно владеющие информационно - телекоммуникационными технологиями. В данной группе 86% опрошенных молодых людей имеют персональный компьютер дома. Уровень владения Интернеттехнологиями также довольно высок. Практически все респонденты (99%) этой группы имеют возможность работать в сети: большая часть из них это делает дома (61% опрошенных). В этой группе также большой процент лиц, посещающих Интернетзалы, Интернет-кафе (более трети опрошенных), и у более 40% респондентов из данной группы есть возможность пользоваться Интернет - технологиями во время работы. 93 В группу обычной молодёжи вошли респонденты, которые владеют навыками работы со стандартными пакетами прикладных программ и типовыми средствами MS Office, независимо от их оценки уровня владения информационно-телекоммуникационными технологиями. В этой группе уровень компьютеризации в домашних условиях достигает 61%, а уровень использования Интернета 38%. Респонденты этой группы, как правило, пользуются Интернетом более эпизодически и делают это в разных местах: на работе (29%), обращаются к друзьям, знакомым (28%) или посещают Интернет-залы, Интернет-кафе (28%). И, наконец, в третью группу – группу информационно отсталой молодёжи – вошли респонденты, применяющие компьютер для развлечений в виде игр и просмотра видеофильмов, или же использующие элементарные средства (как печатную машинку или калькулятор), а также небольшая часть тех, кто ни разу не пользовался компьютером. В данную группу молодёжи вошли только те респонденты, которые оценили свой уровень владения информационно-телекоммуникационными технологиями как низкий. Для этой группы характерно в основном лишь поверхностное знакомство с компьютером. В среде информационно-отсталой молодёжи количество компьютеров в домашнем пользовании незначительно – не более 16%. Кроме того, 36% из них лишены возможности пользоваться Интернет-технологиями даже эпизодически. Доля тех, кто имеет возможность работать в Интернете дома, в этой группе только 11%. Именно в такой группе вполне закономерно нарастает страх перед стремительно совершенствующейся информационной техникой, ростом и усложнением информационных потоков (компьютерофобия). Исследование показывает, что основные социально-демографические характеристики – возраст, пол, образование, род занятий - незначительно коррелируют с уровнем включенности в информационно-коммуникативную среду. Так возраст в молодёжной среде не имеет принципиального значения для уровня владения информационными технологиями: около половины респондентов во всех возрастных молодёжных группах – от 15 до 17, от 18 до 23 и от 24 до 29 лет – владеют навыками работы со стандартными пакетами прикладных программ и типовыми средствами MS Office. Отметим понижен- 94 ный процент информационно продвинутой молодёжи в младшей возрастной группе (от 15 до 17 лет), что, на наш взгляд, объяснимо тем, что они ещё учатся владеть информационными технологиями. Средний уровень владения информационными технологиями присущ респондентам независимо от рода занятий. В то время как информационно продвинутая молодёжь рекрутирует свой состав из студентов вузов и аспирантов. Обучаясь в школе или техникуме и только осваивая навыки владения пакетами прикладным программ, школьники и студенты техникума, в определенной своей массе, наряду с работающей молодёжью оказываются «информационными» аутсайдерами. Отметим, что в целом уровень владения информационными технологиями среди мужчин выше, чем среди женщин. Так профессионально программируют и работают с пакетами прикладных программ 41% мужчин против 20% женщин. Последние в большей своей массе – почти 2/3 опрошенных – работают со стандартными типовыми программами MS Office. Несмотря на то, что около половины опрошенных независимо от образования имеют средний уровень владения информационными технологиями, фактор образования коррелирует с уровнем владения информационными технологиями. Так среди респондентов, имеющих высшее образование, к информационно продвинутой молодёжи можно отнести 29% опрошенных, а среди незаконченного среднего лишь 8%. В то время как среди респондентов с высшим и незаконченным высшим образованием к информационно отсталой молодёжи можно отнести не более 7%. Следовательно, основой формирования группы информационно продвинутой молодёжи являются мужчины в возрасте старше 18 лет, имеющих высшее или незаконченное высшее образование. Для того чтобы выявить специфику формирующейся культуры данной группы молодёжи необходимо проанализировать ценностные ориентации, стиль жизни (поведения) и структуру социальных коммуникаций. Ценностные ориентации, по сути своей, есть разделяемые личностью ценности социума, выступающие в качестве цели жизни и основных средств достижения этих целей. Ценностные ориентации внутренне обусловлены, они формируются на базе соотнесения 95 личного опыта с бытующими в социуме образцами культуры и выражают собственные представления о должном, характеризуют жизненные притязания и престижные предпочтения. Разные ценности имеют для личности различное значение и с этим связана иерархия ценностей. Как и сами ценности, их иерархическая структура носит конкретно-исторический и личностный характер. Одни и те же предметы для различных людей имеют неодинаковую ценность. Система ценностных ориентаций имеет многоуровневую структуру, во главе угла которой находятся ценности, связанные тесно с идеалами, жизненными целями. М. Рокич предложил подразделять ценности на терминальные – являющиеся целью сами по себе, и инструментальные – представляющие собой скорее средство, нежели цель [См. ]. К высшим, терминальным ценностям относится, прежде всего, сам человек, его жизнь, также социальные общности и общество в целом, которые также являются субъектами ценностей. Кроме того, к высшим ценностям следует отнести такие «предельные» ценности, как смысл жизни, добро, справедливость, красота, истина, свобода и некоторые другие общечеловеческие ценности. Инструментальные ценности подчинены терминальным ценностям и обусловлены ими. Без ценностейсредств недостижимы никакие ценности-цели, но вместе с тем никакие самые благородные цели не оправдывают дурных средств. Ценности-средства в большей степени, чем высшие ценности, подвержены влиянию конкретных обстоятельств и их выбор зависит от возможностей, имеющихся в наличном бытии и общественной практике. Ценности-средства могут быть самого разного плана и иерархии: материальные и духовные, более общие и менее общие, экологические, экономические и социально-политические. Внутри себя они также имеют определённую иерархию, по-разному определяющую поведение личности. Эта иерархия обусловлена человеческой практикой, потребностями и интересами людей. Как показывают наши исследования, уровень владения информационными технологиями оказывает влияние на ценностные ориентации, в частности на терминальные ценности, которые задают смысложизненное пространство личности (см. табл. 1). Таблица 1. 96 1. здоровье 2. наличие хороших друзей 3. интересная работа 4. счастливая семейная жизнь* 5. жизненная мудрость, достигаемая жизненным опытом ** 6. самостоятельность как независимость в суждениях и оценках ** 7. свобода как независимость в поступках и действиях** 8. любовь* 9. материально обеспеченная жизнь* 10. активная деятельная жизнь** 11. познание (возможность расширения своего образования, кругозора, общей культуры)** 12. общественное признание (уважение окружающих, коллектива, друзей) 13. творчество* 14. общая благополучная обстановка в обществе 15. удовольствия (жизнь, полная удовольствий, развлечений) 16. сохранение мира между народами как условие благополучия каждого 17. равенство (равные возможности для всех) 18. красота природы и искусства * информационно отсталая группа молодежи, % молодежь, имеющая стандартные навыки работы, % терминальные ценности информационно продвинутая группа молодежи, % Зависимость терминальных ценностей от уровня владения информационными технологиями*** балл ранг балл ранг балл ранг 4,6 4,6 4,5 4,3 1,5 1,5 3 5,5 4,6 4,7 4,5 4,6 2,5 1 4 2,5 4,9 4,8 4,4 4,9 1,5 3 7 1,5 4,3 5,5 4,3 7 4,2 12,5 4,3 5,5 4,3 7 4,2 12,5 4,3 5,5 4,1 14,5 4,0 16,5 4,2 4,2 4,2 9,5 9,5 9,5 4,4 4,3 4,2 5 7 11,5 4,6 4,6 4,2 4,5 4,5 12,5 4,2 9,5 4,2 11,5 4,2 12,5 4,1 12,5 4,2 11,5 4,5 6 4,1 12,5 4,2 11,5 4,3 9 4,0 14,5 4,1 14,5 4,3 9 4,0 14,5 4,0 16,5 4,3 9 3,8 16,5 4,0 16,5 4,1 15 3,8 16,5 3,8 17 4,0 16,5 3,6 18 3,6 18 3,6 18 Прим.: " " помечены терминальные ценности, ранг которых убывает в зависимости от уровня владения информационными технологиями; " **" отмечены терминальные 97 ценности, ранг которых возрастает в зависимости от уровня владения информационными технологиями, "***" – оценка проводилась по пятибалльной шкале. Представленные в таблице данные показывают, что существует определенное отличие между ранжированием терминальных ценностей в различных группах. Обращает на себя внимание, что такие традиционные ценности как счастливая семейная жизнь, любовь и материальное благополучие в группе информационно продвинутой молодежи оказываются менее значимыми в сравнении с другими социальными группами. В то же время ценности познания, жизненного опыта, свободы, самостоятельности и независимости, незначительно уступая в баллах в сравнении с другими группами, все-таки оказываются при ранжировании на более высоких позициях. В иерархии ценностей на одном из самых высоких мест оказывается (наряду с инновацией, оригинальностью) автономия личности, которая в настоящее время обществу еще не присуща в полном объеме. Личность реализуется только через принадлежность к какой-либо определенной социальной общности, будучи субъектом в строго определенной системе социальных связей. Если человек не включен в какую либо общность, он не личность. Сегодня возникает особый тип автономии личности: человек может менять свои общественные связи, поскольку он жестко к ним не привязан, он может и способен очень гибко строить свои отношения с людьми, погружаться в разные социальные общности, в разные культурные традиции. Это может свидетельствовать, что в молодёжной среде нарастает влияние постмодернистских ценностей. Зависимость инструментальных ценностей от уровня владения информационно-коммуникационными технологиями молодого поколения менее выражена (см. табл. 2). Только две инструментальные ценности – воспитанность и жизнерадостность – значительно меняют свой ранг в структуре ценностных ориентаций молодёжи. Такая инструментальная ценность как воспитанность смещается соответственно с 1 позиции у информационно-отсталой молодежи на 10 позицию у информационно-продвинутой молодёжи, а жизнерадостность с 5 на 10 позицию. На наш взгляд, падение ранга у первой ценности связана с тем, что общение с компьютером и посредством компьютера не требует соблюдения правил этики поведения. А падение ранга у другой – жизнерадостности – с её замещением на такую инструмен- 98 1. смелость в отстаивании своего мнения, своих взглядов 2. эффективность в делах** 3. образованность 4. рационализм (умение здраво и логично мыслить) 5. твердая воля (умение настоять на своем) 6. независимость (способность действовать самостоятельно, решительно) 7. самоконтроль (сдержанность, самодисциплина) 8. воспитанность* 9. жизнерадостность* 10. честность 11. широта взглядов (умение понять чужую точку зрения) 12. исполнительность 13. аккуратность 14. терпимость (умение прощать другим их ошибки) 15. чуткость 16. высокие запросы 17. непримиримость к недостаткам в информационно отсталая группа молодежи, % молодежь, имеющая стандартные навыки работы, % Инструментальные ценности информационно продвинутая группа молодежи, % тальную ценность как эффективность в делах, в большей мере соответствующей имиджу современного человека. Таблица 2. Зависимость инструментальных ценностей от уровня владения информационными технологиями балл ранг балл ранг балл ранг 4,5 1,5 4,4 5 4,5 2,5 4,5 4,4 1,5 4 4,4 4,6 5 1 4,3 4,5 8 2,5 4,4 4 4,4 5 4,4 5 4,4 4 4,4 5 4,4 5 4,3 6,5 4,4 5 4,3 8 4,3 6,5 4,3 8,5 4,2 11 4,2 4,2 4,2 10 10 10 4,4 4,3 4,2 5 8,5 10 4,6 4,4 4,2 1 5 11 4,2 10 4,2 10 4,2 11 4,2 3,9 10 13,5 4,2 4,1 10 13 4,0 4,3 14 8 3,9 13,5 4,0 14 4,0 14 3,8 3,4 3,3 15 16 17 3,8 3,3 3,3 15 16 17 4,0 3,3 3,4 14 17 16 99 себе и в других Прим.: см. примечание к табл. 1. Как показывают результаты опроса Н.А. Туякбасаровой, порядочность, справедливость, самопожертвование хоть и находятся на периферии значимости для исследуемой аудитории, тем не менее, студенты, не включенные в систему массовой коммуникации, придают им большее значение по сравнению с другими категориями респондентов []. Напрашивается вывод о том, что студенты, не включенные в современную информационно-коммуникативную среду, в силу зависимости от традиций, легче воспринимают существующие стереотипы поведения, в том числе в форме нравственных и национальных норм, принципов. Так, например, считают, что быть порядочным человеком важнее, чем добиться успеха 67% не посещающих Интернет студентов и 37% студентов, регулярно посещающих Интернет. Регулярно посещающая Интернет исследуемая аудитория склонна полагать, что все продается и покупается, в то время как другая часть респондентов скорее не согласна с этим утверждением. Студенты, посещающие глобальную компьютерную сеть, допускают, что приносить благо обществу можно, работая не слишком честно, спокойная совесть и душевная гармония для них также менее важна, чем для студенчества, исключенных из современной инфосферы. Эта группа выражает большую уверенность и в том, что каждый склонен присвоить чужое, если знает, что не понесёт наказание. Следовательно, студенты, регулярно посещающие Интернет, не склонны упрощать отношения с миром, в то время как другая часть респондентов, напротив не стремится усложнять эти отношения []. Проведенный Е.П.Белинской факторный анализ оценок различных Я-конструктов у активных пользователей 14-17-ти летнего возраста показал, что «виртуальное» и «реальное" Я занимают прямо противоположные позиции в семантическом пространстве респондентов по факторам активности и социальной желательности. Образ «Я в Интернете» противопоставлен всем остальным конструктам и наделяется чертами любознательности, активности, раскованности в общении и, одновременно, агрессивности. Подобное стремление испытать нечто, ранее не испытанное, по мнению Е.П.Белинской, может быть объяснено чисто возрастным стремлением к самовыражению, реализуемым 100 через «примерку» на себя различных ролей (в том числе - и антисоциальных)[]. Исходя из вышеизложенного следует, что в условиях виртуализации информационно-коммуникативной среды свобода в её ценностном измерении превращается в возможность «жить, не оглядываясь на мнение других». Эта позиция укрепляется свойством неопределенности социальных норм и поведения в сети, что может спровоцировать не просто изменения ценностных ориентаций, но и способствовать формированию новых субкультурных образований. Несущественные отличия инструментальных ценностей не противоречат общепринятой системе ценностей современного российского общества [См. , ], но наблюдаются подвижки в структуре терминальных ценностей. Благодаря этому включенный в новую информационно-коммуникативную среду молодой человек продолжает занимать еще промежуточное положение – между индустриальной культурой и новой культурой информационного общества. При этом большие подвижки в области терминальных ценностей в сравнении с инструментальными способны привести к ситуации, определяемой Р. Мертоном, как ритуализм [], предполагающей отрицание и замену целей данной культуры, но согласие использовать социально одобряемые средства. На наш взгляд, именно это обстоятельство делает процесс смены доминирующей культуры латентным. Другим не маловажным фактором, структурирующим молодёжную культуру, является представление молодых людей о целях и задачах в их жизни. В табл. 3 представлены данные о целях и задачах в жизни молодёжи. Из представленных данных видно, что у информационно продвинутой группы молодёжи по сравнению с другими группами выходят на первый план следующие цели и задачи: «расширить эрудицию» и «быть полезным обществу», а также большой процент лиц в данной группе, отмечающих в числе основных жизненных задач «сделать удачную карьеру», «поставить детей на ноги» и «повысить квалификацию». Более половины всех опрошенных респондентов, в том числе и группа информационно продвинутой молодёжи, главной целью в жизни считают «сделать удачную карьеру» и «достичь материального благополучия». Причём «достичь материального благополучия» отметили наибольшим процентом респонденты, относящиеся к 101 группе информационно отсталой молодёжи, для них, по сравнению с первой группой молодых людей, важными являются следующие жизненные цели: «сохранить мир и благополучие в семье», «сохранение здоровья» и «повысить уровень образования». Тем самым подтверждается формирование в молодёжной среде новой социокультурной гомогенной группы, связанной с информационно-телекоммуникационными технологиями, ориентированной на жизненный успех (ценность информационного общества) и материальное благополучие (ценность индустриального общества). Таблица 3. молодежь, имеющая % стандартные навыки работы, информационно отсталая группа молодежи, % молодёжь, %вся 1. сделать удачную карьеру 2. повысить уровень образования 3. достичь материального благополучия 4. сохранить мир и благополучие в семье 5. расширить эрудицию 6. повысить квалификацию 7. быть полезным обществу 8. поставить детей на ноги 9. сохранение здоровья информационно продвинутая группа молодежи, % Распределение ответов респондентов на вопрос «Ваши цели и задачи в жизни» 64 9 62 16 59 18 62 14 52 60 61 57 40 46 53 45 11 8 31 39 30 5 6 27 35 29 4 6 19 34 40 7 7 27 36 32 Отвечая на вопрос «Какие черты Вы считаете наиболее характерными для современной молодежи?» информационно продвинутая группа молодёжи выделяла, по сравнению с остальными группами, следующие: «желание осваивать новые информационные технологии» - 45%, «потребительское отношение к жизни» - 41% и «высокий интеллектуальный уровень» - 12%. Другие же молодёжные группы, по 102 сравнению с информационно продвинутой группой молодёжи, выделяли другие черты: «желание следовать семейным традициям», «стремлению к овладению знаниями» и «общественная активность». Анализируя социальное поведение современной молодёжи, мы исходили из детерминирующей роли потребностей в его мотивации. В ходе нашего социологического исследования была поставлена задача, выяснить, какие именно потребности мотивируют социальное поведение современной молодёжи. В результате анализа полученных данных подтвердилось, что ведущей потребностью у молодых людей является потребность в общении. Потребность в общении у молодёжи занимает одну из ведущих позиций в иерархии. Ее существенная значимость обусловлена, на наш взгляд, спецификой социализации на данном возрастном этапе, а именно тем, что: во-первых, приобретение новых социокультурных знаний и навыков молодыми людьми происходит за счёт значительного круга их социальных контактов; во-вторых, в процессе неформального общения молодёжью осуществляется обсуждение и интерпретация своего статуса и опыта в рамках молодёжной культуры; в-третьих, в общении молодые люди реализуют свои взаимные увлечения и интересы, потребность в духовной близости, межличностной привязанности и любви, что очень важно для данного возраста. Высокая потребность в общении подтверждается стремлением молодых людей иметь хороших и верных друзей. Это отразилось в иерархии 18 жизненных терминальных ценностей респондентов, где данная ценность занимает 1-2 позицию. Также большинство респондентов указывали, что в наибольшей степени на их взгляды и убеждения влияет: «общение с людьми» - 22%, «семья» - 21% и «друзья, товарищи» - 18%. Здесь не существует принципиальных отличий между выделенными группами молодёжи. Это позволяет предположить, что общение является основой жизнедеятельности всей молодёжи. Однако, если анализировать способы коммуникаций, способы общений, то обнаруживаются определённые отличия и в интенсивности использования информационно- телекоммуникационных технологий, и в формах использования. На вопрос «Какие формы знакомства через компьютерные сети Вы считаете допустимыми?» ответы всех опрошенных респондентов 103 распределились следующим образом: 66% респондентов ответили «дружеские контакты», 42% - «профессиональное общение», 24% «никакие» и 4% ответили «создание семьи». Это говорит о более свободной форме общения молодёжи в условиях информатизации общества. Наблюдается тенденция раскрепощённости общения в молодёжной среде. В табл. 4 показано распределение ответов респондентов на данный вопрос. 66 4 48 26 молодёжь, %вся 75 5 58 16 информационно отсталая группа молодежи, % молодежь, имеющая стандартные навыки работы, % 1. дружеские контакты 2. создание семьи 3. профессиональное общение 4. никакие информационно продвинутая группа молодежи, % Таблица 4. Распределение ответов респондентов на вопрос «Какие формы знакомства через компьютерные сети Вы считаете допустимыми?» 50 5 41 35 66 4 42 24 Из представленных данных видно, что информационно продвинутая группа молодёжи более раскрепощена в общении через компьютерные сети, на поставленный вопрос ответило «никакие» лишь 16% респондентов данной группы молодёжи, в то время как 35% в информационно отсталой группе молодёжи ответили «никакие формы знакомства». Как показывают результаты социологического опроса (Курск, октябрь 2004, N=500), студенты, регулярно посещающие глобальную компьютерную сеть, более высоко ценят дружбу, общение по сравнению со студентами, не работающими в Интернет []. Очевидно, в реальном социальном окружении эта категория молодых людей испытывает недостаток в дружеских отношениях, межличностном общении. Не встретив понимания в реальном мире, молодые люди ищут друзей 104 в мире виртуальном, где господствует анонимность, безопасность ролевого экспериментирования, где молодой человек может свободно выразить свои взгляды, не опасаясь осуждения. Поиск социальной поддержки в виртуальном мире грозит возникновением симптомов Интернет-зависимости для некоторых молодых людей в силу их личностных особенностей. Как показывают исследования Б.Гладырева, в интервью почти все опрошенные отмечали, что контакты «лицом к лицу» имеют для них наибольшее значение. Они подчеркивали вспомогательную роль информационно-телекоммуникационных технологий для своего общения. Но в то же время объективные замеры показывали, что большую часть контактов 20-30 летние молодые люди и девушки осуществляли посредством разных информационно-телекоммуникационных технологий. Они в среднем в 4 раза чаще коммуницировали посредством информационно-телекоммуникационных технологий, чем общались «лицом к лицу». Это очень важная тенденция, по его мнению, говорит о том, что данные технологии играют принципиальную роль в современных практиках коммуникации, особенно как инструменты повседневного взаимодействия [, С.35]. Из технических средств наибольшей популярностью среди 20-30 летних молодых людей и девушек, пользуется мобильный телефон, сразу за ним – стационарный телефон и потом, с большим отрывом, электронная почта, потом - традиционная почта и факсимильные сообщения. На вопрос «Чем для Вас является мобильный телефон?» 88% респондентов ответили «удобное средство связи», 59% - «возможность быть доступным», а также 35% - «возможность использования многообразных функций одновременно (будильник, калькулятор, планирование рабочей недели и других)». В табл. 5 представлены ответы респондентов на данный вопрос. Таблица 5. Распределение ответов респондентов на вопрос «Чем для Вас является мобильный телефон?» информационно отсталая группа молодежи, % 6 7 14 8 18 7 6 8 80 88 88 88 44 61 53 59 14 12 19 14 28 37 28 35 молодёжь, %вся молодежь, имеющая стандартные навыки работы, % 1. показатель престижности 2. возможность выхода в Интернет 3. удобное средство связи 4. возможность быть доступным 5. элемент развлечения 6. возможность использования многообразных функций одновременно информационно продвинутая группа молодежи, % 105 Как видно из представленных данных для всех групп молодёжи мобильный телефон является, в основном, удобным средством связи и даёт возможность быть доступным. Но для информационно продвинутой группы молодёжи мобильный телефон также является возможностью выхода в Интернет – 18%. Для информационно отсталой группы молодёжи, по сравнению с другими группами, сохраняется элемент развлечения – 19%, а также телефон остаётся показателем престижности – 14%. Такое распределение ответов может свидетельствовать, что уровень распространения того или иного средства коммуникации снижает его символическое значение, превращая в атрибут повседневной жизни. На вопрос «Могли бы Вы поделиться с друзьями чем-то личным, сокровенным?» при личной встрече – все группы молодёжи отвечали «да» (информационно продвинутая группа молодёжи – 93%, молодёжь, имеющая стандартные навыки работы – 94%, информационно отсталая группа – 90%). В обычном письме – также все группы молодёжи отвечали «да» (информационно продвинутая группа молодёжи – 35%, молодёжь, имеющая стандартные навыки работы – 38%, информационно отсталая группа – 22%). По телефону и 106 через Интернет более свободно и раскрепощено общается информационно продвинутая молодёжь, что подтверждается следующими данными: по телефону (информационно продвинутая группа молодёжи – 48 %, молодёжь, имеющая стандартные навыки работы – 37%, информационно отсталая группа – 29%), через Интернет (информационно продвинутая группа молодёжи – 33%, молодёжь, имеющая стандартные навыки работы – 18%, информационно отсталая группа – 8%). Из представленных данных видно, что наряду с традиционным межличностным общением современное молодое поколение не стесняется выражать свои эмоции, делиться личными чувствами и по телефону, и в обычном письме, и через Интернет. В то время как информационно-отсталая часть молодежи продолжает считать бумажные письма более личными, чем электронные. В табл. 6 представлены ответы респондентов на вопрос о том, в каком из видов деятельности они чаще используют информацию, полученную из Интернета и других средств мультимедиа. Таблица 6. молодежь, имеющая стандартные навыки работы, % информационно отсталая группа молодежи, % молодёжь, %вся 1. в учебном процессе 2. в научно-исследовательской работе 3. как средство расширения общего кругозора 4. в профессиональной работе информационно продвинутая группа молодежи, % Распределение ответов респондентов на вопрос «B каком из видов деятельности Вы чаще всего используете информацию, полученную по сети Интернет и/или с помощью средств мультимедиа?» 64 76 75 74 24 40 1 10 38 27 7 25 24 9 2 10 107 5. для развлечения 6. для общения 34 16 35 11 34 8 34 11 Из представленных данных видно, что вся молодёжь, в основном, используют информацию, полученную по сети Интернет и/или с помощью средств мультимедиа в учебном процессе – 75%. Также достаточно высокий процент у всей молодёжи при использовании Интернета и других средств мультимедиа для развлечения – 34%. Обращает внимание и то, что в группе информационно продвинутой молодёжи намного чаще, чем в других молодёжных группах используется информация «как средство расширения общего кругозора» - 38%, «в научно исследовательской работе» и «в профессиональной работе» - 24%, а также «для общения» - 16%. Следовательно, культура обращения с информацией в информационно продвинутой группе выше, это проявляется и в более интенсивном использовании информационно-телекоммуникационных технологий, и в более разнообразных формах их использования. На прямые вопросы об изменении образа жизни под воздействием мобильного телефона и Интернета респонденты отвечали следующим образом. На вопрос «Произошли ли изменения в Вашем образе жизни при использовании мобильного телефона?» респонденты трёх молодёжных групп отмечали следующее: «жизнь стала более активной» - 56%, «появился новый круг общения» - 43% и «Вы стали более уверены в жизни» - 21%. Все группы молодёжи отвечали примерно одинаково, особых различий не наблюдается. А вот на вопрос «Произошли ли изменения в Вашем образа жизни при использовании Интернета?» ответы были получены в разных молодёжных группах отличные друг от друга (см. табл. 7). Как видно из представленных данных Интернет поменял жизнь в информационно продвинутой группе молодёжи: 82% отметили, что стали более информированным человеком; значительно расширился круг общения - у 44% респондентов в данной группе; жизнь стала более активной у 32% отвечающих; 24% респондентов этой группы начали общаться с иностранцами; 22% - стали более уверены в жизни и у 16% - изменились литературные предпочтения. Таблица 7. 108 информационно отсталая группа молодежи, % 44 24 3 23 32 16 2 15 24 21 3 18 82 59 17 54 10 13 11 12 16 10 7 11 22 8 3 9 молодёжь, %вся молодежь, имеющая стандартные навыки работы, % 1. появился новый круг общения 2. жизнь стала более активной 3. Вы начали общаться с иностранцами 4. Вы стали более информированным человеком 5. изменились музыкальные предпочтения 6. изменились литературные предпочтения 7. Вы стали более уверены в жизни информационно продвинутая группа молодежи, % Распределение ответов респондентов на вопрос «Произошли ли изменения в Вашем образа жизни при использовании Интернета?» Сегодня нельзя отрицать, что образ жизни молодёжи как группы находящейся на заключительной стадии первичной социализации во многом определяется тем набором информационных источников, которые воздействуют на неё. В связи с этим мы задали респондентам вопрос о том, что является основным источником информации для них и, что в наибольшей мере оказывает влияние на взгляды и убеждения молодых людей. В табл. 8 показано распределение ответов респондентов на вопрос об основных источниках информации в молодёжной среде. Таблица 8. Распределение ответов респондентов на вопрос «Что является основным источником необходимой и/или интересующей Вас информации?» информационно отсталая группа молодежи, % 23 62 28 33 62 47 22 73 36 31 35 52 18 88 36 21 13 66 21 77 35 28 38 56 25 22 22 22 молодёжь, %вся молодежь, имеющая стандартные навыки работы, % 1. радио 2. телевидение 3. газеты 4. научные издания 5. Интернет 6. друзья 7. сослуживцы, одногруппники информационно продвинутая группа молодежи, % 109 Из полученных данных видно, что в молодёжной среде формируется новая система коммуникаций, в которой наряду с традиционным межличностным общением с друзьями – 56% большое место занимает телевидение – 77%, Интернет – 38% и газеты – 35%. Причём, у информационно продвинутой группы молодёжи самый высокий процент ответов «Интернет» - 62%, который в данной группе сравнялся с процентом ответов «телевидение» – 62%, в то время как у информационно отсталой группы молодёжи на первом месте следующие ответы: «телевидение» - 88% и «друзья» - 66% респондентов. На наш взгляд, именно использование Интернета как средства интерактивной коммуникации позволяет информационнопродвинутой молодёжи воспринимать менее ангажированную политическую, экономическую и культурную информацию, обсуждать и оценивать её, тем самым занимать более активную жизненную позицию, хотя вопрос о её реализации в реальной жизни остается открытым. В табл. 9 представлены данные о том, что влияет на взгляды и убеждения представленных групп молодёжи. Из представленных данных видно, что ведущими факторами, влияющими на процесс формирования взглядов и убеждений, являются семья и друзья, товарищи, что еще раз свидетельствует о важности межличностного непосредственного общения в молодёжной среде. Но обращает на себя внимание то обстоятельство, что, по сравнению с другими 110 информационно отсталая группа молодежи, % 18 48 19 42 23 52 21 46 16 8 5 8 44 57 60 56 25 28 28 27 11 10 24 8 24 10 23 9 7 5 2 4 13 12 1 8 13 12 13 13 молодёжь, %вся молодежь, имеющая стандартные навыки работы, % 1. работа 2. друзья, товарищи 3. компьютер, сетевое общение 4. семья 5. пресса, телевидение, радио 6. учебный процесс 7. политика 8. научная, исследовательская работа 9. искусство 10. участие в общественной жизни информационно продвинутая группа молодежи, % группами, информационно продвинутая молодёжь выделяет «компьютер, сетевое общение», что может свидетельствовать о появлении нового агента в информационно-коммуникативной среде, влияющего на процесс формирования культурных символов, идеалов. Таблица 9. Распределение ответов респондентов на вопрос «Что в наибольшей степени влияет на Ваши взгляды и убеждения?» В ходе проведения исследования нами были зафиксированы мотивации обращений молодого поколения к информационным ресурсам в зависимости от уровня владения информационными технологиями. Установлено, что основным мотивом обращений к информационным технологиям является потребность в информации, и такая потребность особенно остро стоит в группе информационно продвинутой молодёжи (96%). Безусловно, на сегодня сильна гедонистическая функция средств массовой коммуникации – молодые люди ищут развлечения не только в реальности, но в киберпрострастве. Обращает внимание стремление около четверти представителей группы информационно продвинутой молодёжи использовать информацию 111 для саморазвития: развития своих эвристических и аналитических способностей, что свидетельствует о формировании образа жизни, в котором информационно-коммуникативная деятельность является важной составляющей. Наше исследование показывает, что уровень владения информационно-телекоммуникационными технологиями влияет и на такие, на первый взгляд, несвязанные непосредственно с навыками владения техникой как литературные, телевизионные и музыкальные предпочтения. В табл. 10 представлены данные об изменении литературных предпочтений в разных группах молодёжи. Из представленных данных видно, что информационно продвинутая молодёжь предпочитает фэнтази, классическую литературу, научную фантастику и образовательную литературу. Такие предпочтения информационно продвинутой молодёжи, на наш взгляд, связаны с попыткой ухода от реальностей в определённый виртуальный мир (это чтение фэнтази, научной фантастики), и стремление к самообразованию (чтение классической и образовательной литературы). Именно фэнтази служит характерным примером стремления к выходу в виртуальную реальность, эскапизма. Если научная фантастика еще сохраняла определенную связь с реальностью, в художественной форме намечая перспективы прогресса (футурологическая функция) или акцентируя внимание общества на возможных угрозах (антиутопии), то фэнтази принципиально разрывает эту связь, становясь просто индустрией отвлечения, своего рода «опиумом для народа». При этом грань между фэнтази и «научной картиной мира» стирается. Таблица 10. Распределение ответов респондентов на вопрос «Отметьте, пожалуйста, Ваши литературные предпочтения» информационно отсталая группа молодежи, % 32 30 28 14 32 24 6 6 2 24 33 17 21 25 18 21 14 13 2 23 17 18 21 29 18 18 23 6 3 35 30 18 22 25 20 21 14 11 2 25 4 10 8 9 6 8 6 4 6 10 6 9 5 2 3 13 1 10 11 1 0 18 5 9 6 2 3 14 молодёжь, %вся молодежь, имеющая стандартные навыки работы, % 1. классическая литература 2. научная фантастика 3. образовательная литература 4. детективы 5. фэнтази 6. исторические романы 7. любовные романы 8. русская и советская поэзия 9. зарубежная поэзия 10. приключенческая литература 11. проза русских и советских писателей 12. проза зарубежных писателей 13. книги о жизни известных людей 14. эротические произведения 15. политические мемуары 16. профессиональная литература 17. книги читать не люблю информационно продвинутая группа молодежи, % 112 Построенный на иллюзии обращения к реалиям традиционного, средневекового или варварского общества (мифология, уровень технологии, социальные реалии), на самом деле фэнтази в чисто постмодернистском духе переворачивает и искажает символы, разрывает цельность картины мира, эклектически перемешивает фрагменты разных эпох и культур, пародирует традиционные сюжеты. В рамках молодежной культуры идет создание мифологической картины вымышленного прошлого, спроецированной в настоящее и будущее. В других молодёжных группах отдаётся предпочтение следующим литературным направлениям: приключенческая литература, детективы, исторические и любовные романы, а также образовательная 113 литература. Отметим, также, что в группе информационно-отсталой молодежи значительная часть (18% опрошенных) вообще не читают книг, что при отсутствии иных источников (кроме телевидения) делает их «телевизионно-зависимыми». Отметим, что ответы на вопрос «Музыку какого жанра Вы предпочитаете?» в разных молодёжных группах отличаются. Информационно продвинутая молодёжь предпочитает Rock – 45%, транс – 29%, Hip―Hop и классическую музыку – 27%, а также ретро и Metal (около 20%), что в определенной мере свидетельствует о её оппозиционности массовой культуре. Всегда молодёжь именно посредством музыки выражало свое протестное отношение к доминирующим ценностям. Молодёжь, имеющая стандартные навыки работы и информационно отсталая группа молодёжи предпочитают «попсу» - более половины респондентов этих молодёжных групп, «классическая музыка» - около 30%, а также «шансон» - более 20%. А именно данные направления широко представлены в современной массовой культуре. Распределение ответов на вопрос «Какой направленности телепрограммы Вы предпочитаете смотреть?» представлены в табл. 11. Безусловным лидером опроса всей молодёжи оказались новостные программы, что неудивительно в наступающую информационную эпоху, а также музыкальные и юмористические программы, что также закономерно, поскольку мотив обращения к телевидению с целью развлечения, характеризует молодёжную культуру как имеющую гедонистическую направленность. Опрос зафиксировал определенные отличия в телевизионных предпочтениях для различных молодёжных групп. Информационно продвинутая молодёжь по сравнению с остальными группами предпочитает информационные, аналитические, исторические, политические программы, что может свидетельствовать об их более критическом отношении к восприятию информации. Интересно также, что 6% информационно продвинутой молодёжи не смотрят телевизор вообще. В отличие от данной группы две другие группы молодёжи предпочитают музыкальные программы, юмористические передачи, развлекательные ток-шоу, телесериалы и зарубежные художественные фильмы, что свидетельствует о пассивности восприятия информации. Таблица 11. 114 молодежь, имеющая % стандартные навыки работы, информационно отсталая группа молодежи, % молодёжь, %вся 1. новости 2. телесериалы 3. развлекательные ток-шоу 4. политические ток-шоу 5. музыкальные программы 6. детские передачи 7. научно-образовательные, научно-популярные программы 8. юмористические передачи 9. спортивные программы 10. информационные программы 11. игровые программы 12. мультфильмы 13. аналитические программы 14. эротические программы 15. программы о культуре и искусстве 16. зарубежные художественные фильмы 17. исторические программы 18. отечественные художественные фильмы 19. другое 20. не смотрю телевизор информационно продвинутая группа молодежи, % Распределение ответов респондентов на вопрос «Телепрограммы какой направленности Вы предпочитаете смотреть?» 54 16 26 13 51 1 42 26 31 8 57 3 52 17 25 12 50 1 38 33 31 33 38 32 36 6 20 14 12 44 30 23 5 18 8 13 53 36 13 13 24 6 24 45 32 23 7 19 8 15 6 9 7 9 24 34 32 33 24 21 18 21 28 29 25 28 0 6 1 1 1 0 1 1 54 10 8 14 28 4 И, наконец, нами были зафиксированы изменения в образе жизни молодого поколения, связанные с формой проведения досуга (см. табл. 12). Таблица 12. 115 информационно отсталая группа молодежи, % молодежь, имеющая стандартные навыки работы, % Формы досуга информационно продвинутая группа молодежи, % Зависимость форм проведения досуга от уровня владения информационными технологиями %% ранг %% ранг %% ранг 1. времяпрепровождение с друзьями 74 1 84 1 78 1 2. занятия спортом 41 2 34 2 31 5 3. посещение дискотек, клубов 28 3,5 25 5 36 2 4. прослушивание музыки 28 3,5 30 3,5 34 3,5 24 5,5 30 3,5 34 3,5 24 5,5 14 9 8 9 17 7 22 6 17 7,5 15 8 14 9 17 7,5 12 9,5 14 9 2 11 12 9,5 3 11 1 12,5 11. просмотр телепередач* 8 11,5 16 7 25 6 12. чтение научной литературы 8 11,5 2 12,5 5 10 13. сетевое общение (Chating) 3 13 2 12,5 1 12,5 5. времяпрепровождение в кругу семьи* 6. времяпрепровождение за компьютером** 7. чтение художественной литературы 8. посещение баров, кафе, ресторанов 9. посещение театров, музеев, выставок 10. посещение Интернетсайтов** Прим.: см. примечание к табл. 1. Все представители молодёжных групп основным видом проведения досуга называют общение с друзьями. И далее в молодёжных группах такие формы проведения досуга как занятия спортом, посещение дискотек, клубов, прослушивание музыки и времяпрепровожде- 116 ние в кругу семьи. Следовательно, ранговые позиции форм проведения досуга не отличаются, но обращает на себя внимание нарастающее абсолютное количество в группе информационно продвинутой молодёжи, для которых времяпрепровождение за компьютером сравнялось со временем нахождения в кругу семьи и обогнало время просмотра телепередач. А это может свидетельствовать об изменениях в образе жизни информационно-продвинутой молодёжи как социокультурной гомогенной группы. Анализ изменений музыкальных, телевизионных и литературных предпочтений показывает, что наряду с сохранением гедонистической направленности этих предпочтений в рамках информационно продвинутой группы вызревает новое более критическое отношение к действительности с одновременным желанием уйти от неё посредством виртуальной реальности. В частности среди литературных предпочтений у информационно-продвинутой молодёжи в сравнении с другими группами значительное место занимает научная фантастика и фэнтази, среди музыкальных пристрастий – все жанры, кроме распространяемых массовой культурой (поп-музыка и шансон), среди телевизионных передач – информационные и аналитические. Таким образом, информационно-коммуникативная среда становится условием распространения единого образа жизни и образа мысли, что способствует формированию новой социокультурной гомогенной среды. Уже сегодня в молодёжной среде существует группа молодёжи с высоким уровнем владения навыками обработки, хранения и передачи информации, для которой наметились отличия в ценностных ориентациях, системе межличностной коммуникаций, в форме организации и проведения досуга, в музыкальных, телевизионных и литературных предпочтениях. Проведенное социологическое исследование позволяет констатировать, что включенность молодого человека в информационно-коммуникативную среду посредством овладения информационно-телекоммуникационными технологиями выходит в число факторов, определяющих новую линию культурной дифференциации в молодёжной среде. Это позволяет считать, что социокультурным основанием трансформации молодёжной культуры является информационно-коммуникативная среда, порождающая социокультурную гомогенную среду современного общества. 117 ЗАКЛЮЧЕНИЕ В условиях информатизации общества в России сложилась качественно иная социокультурная ситуация, поскольку современное общество все больше формируется в своих культурных, социальных и экономических ракурсах под воздействием инфокоммуникативных технологий. Это актуализировало рассмотрение изменений, происходящих в молодёжной культуре на современном этапе. Молодёжная культура, по нашему мнению, - это часть культуры, присущая молодёжи как социально-демографической группе, содержащая четыре основных компонента: субкультуру, контркультуру, социокультурную гомогенную среду и «культуру для молодых». Необходимо отметить, что молодёжная культура является культурой, характерной для образа мысли и образа действия в молодёжной среде. Другими словами, молодёжная культура - это система ценностей и знаний молодых людей, связанных определенным стилем жизни. Её значение в воспроизводстве культуры современного общества сводится к следующему: многочисленные молодёжные субкультурные образования являются определенным «полигоном», на котором проигрываются возникающие инновации в культуре современного общества. Именно в рамках молодёжной культуры изначально как контркультурная возникла большая часть культурных инноваций в области музыки, литературы, стиле одежды, образе жизни, а в последнее время, в связи с распространением информационно-телекоммуникационных технологий, и в формах межличностного взаимодействия. В результате исследования установлено, что молодёжные субкультуры и контркультуры рождаются в рамках социокультурной гомогенной среды (milieu, peer group или неформальное объединение), которая представляет собой молодёжную общность благодаря схожему образу жизни, имеющую сходные ценностные установки, интересы, потребности и, следовательно, одинаковые реакции на внешние условия жизни. Молодёжные субкультурные образования (контркультуры, субкультуры, социокультурные гомогенные среды) созданы самими молодыми людьми для молодых, то есть для себя, а поэтому они призваны отвечать тем их потребностям и интересам, которые актуальны именно для них и в это время. Из этого следует, что молодёж- 118 ная культура привязана к жизни одного поколения. Она ярка, захватывающа и имеет «колоритную обложку», что компенсирует молодым людям то, чего им не хватает в культуре взрослого мира, она существует для тех, кто способен критически мыслить. Большую роль в формировании молодёжной культуры играет «культура для молодых», которая приходит «извне» и предлагается, а то и навязывается молодым людям средствами массовой информации как агентами доминирующей массовой культуры. Именно они упорно уверяют молодых людей, что если они соотносят себя молодыми, то им необходимо потреблять продукты «культуры для молодых». Таким образом, молодёжная культура формируется как результат сложной системы взаимодействия разнообразных молодёжных субкультур, контркультур, социокультурных гомогенных сред и распространяемой в их среде «культуры для молодых». Молодёжные субкультуры и социокультурные гомогенные среды служат своеобразной формой адаптации к нормам, ценностям, образу жизни общества, попыткой внесения изменений в его культуру. Контркультура выступает как форма конструирования принципиально новой системы ценностей, морали общества. Функционирование субкультурных образований может оказывать существенное влияние на ценностное ядро существующей культурной системы. Молодёжную культуру можно одновременно рассматривать как адаптационную и инновационную среду, возникшую в городских условиях индустриального общества как реакция на стандартизацию, унификацию под воздействием доминирующей массовой культуры. Установлено, что трансформация молодёжной культуры происходит в результате глобализации, фрагментации, виртуализации культуры современного общества под влиянием информационно-телекоммуникационных технологий. Быстрое развитие системы коммуникаций на основе информационно-телекоммуникационных технологий оказывает существенное влияние на изменения, происходящие в сфере молодёжных социальных коммуникаций, то есть в сфере общения молодёжи, обмена информацией и в системе средств сообщений. Информационно-телекоммуникационные технологии, превращаются в субстанциональное основание молодёжной системы межличностных отношений, тем са- 119 мым выступают в качестве фактора формирующего информационно-коммуникативное пространство как новую социокультурную гомогенную среду. Данное пространство обладает иными в сравнении с городской средой характеристиками. Благодаря информационно телекоммуникационным технологиям молодой человек современного общества может находиться в том «фрагменте» культурного пространства, который ему наиболее интересен, ему уже больше не надо подстраивать свою индивидуальность под общую идею, он может полноценно жить своей собственной жизнью, не оглядываясь на общепринятые стереотипы. Но при этом его образ жизни все более виртуализируется, наполняется мифологическими смыслами. Результаты социологического исследования показывают, что в молодёжной среде формируется группа молодёжи с высоким уровнем владения навыками обработки, хранения и передачи информации, отличающаяся ценностями, системой коммуникаций, образом жизни. Безусловно, ещё рано утверждать о формировании новой субкультуры в молодёжной среде, но формирование социокультурной гомогенной среды уже можно считать состоявшимся событием: исследование показывает, что у части молодёжи, определённой нами как информационно продвинутая, наблюдается нарастание отличий ценностных ориентаций, в формах проведения досуга и в других составляющих культуры. Проведенное социологическое исследование позволяет констатировать, что включенность молодого человека в информационно-коммуникативную среду посредством овладения информационно - телекоммуникационными технологиями выходит в число факторов, определяющих новую линию культурной дифференциации в молодёжной среде. Это позволяет считать, что социокультурным основанием трансформации молодёжной культуры является информационно-коммуникативная среда, порождающая социокультурную гомогенную среду современного общества. Информационно-коммуникативная среда в ближайшее время будет способна породить новые контр- и субкультуры, способствуя преобразованию молодёжной культуры как системы. В связи с этим для обеспечения успешности решения проблем, возникающих в процессе информатизации общества, необходимо, на наш взгляд, уделять больше внимания изучению культуроформирую- 120 щей роли информационно-коммуникативной среды. Это позволит избежать ряд проблем, связанных с переходом молодёжи в культурную оппозицию, формированием её контркультуры. 121 БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 1. Алещенок, С.В. Молодежь Российской Федерации: положение, выбор пути [Текст] / С.В. Алещенок, П.И. Бабочкин, Е.П. Волков // Гос. докл.; Гос. ком. Рос. Федерации по молодёжной политике. М.: Социум, 2000. 191 с. 2. Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стра- тегии. Символы. Мифы. [Текст] / отв. ред. А.В. Рябов, Е.Ш. Курбангалеева. М.: Дом интеллектуальной книги, 2003. 448с. 3. Байчоров, А.М. От «разбитого поколения» к контркультуре: (Пара- доксы молодежного протеста в США) [Текст] / А.М. Байчоров. Минск: Изд-во БГУ, 1982. 142 с. 4. Бауман, 3. Спор о постмодернизме. [Текст] / З. Бауман // Социологи- ческий журнал. 1995. №4. 5. Бек, У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма - ответы на гло- бализацию [Текст]: [пер. с нем. А. Григорьева, В. Седельника] / общ. ред. и послесл. А. Филиппова. М.: Прогресс-Традиция, 2001. 304 с. 6. Белинская, Е.П. Человек в информационном мире // Перспективы со- циальной психологии. [Текст] / Е.П. Белинская. М., АспектПресс, 2002. 7. Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. [Текст] / Д. Белл. М.: Aкадемия, 1999. 956 с. 8. Белл, Д. Социальные рамки информационного общества [Текст] / Д. Белл // Новая технократическая волна на Западе / под ред. П.С. Гуревича. М.: Прогресс, 1986. 330 с. 9. Бергер, П. Социальное конструирование реальности: Трактат по со- циологии знания. [Текст] / П. Бергер, Т. Лукман. М.: Медиум, 1995. 10. Бестужев-Лада, И.В. Какая ты, молодежь? [Текст] / И.В. Бестужев-Лада. М.: Моск. рабочий, 1988. 109 с. 11. Библер, B.C. Культура. Диалог культур. (Опыт определения) [Текст] / В.С. Библер // Вопросы философии. 1989. № 6. 12. Бобахо, В.А. Современные тенденции молодёжной субкультуры: конфликт или преемственность поколений? [Текст] / В.А. Бобахо, С.И. Левикова // Общественные науки и современность. 1996. №3. 122 13. Бондаренко, С.В. Социальная система киберпространства [Текст] / С.В. Бондаренко // Технологии информационного общества - Интернет и современное общество: Труды V Всероссийской объединенной конференции. СПб., 25-29 ноября 2002 г. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2002. С. 14-15. 14. Бритков, В.Б. Информационные технологии в национальном и мировом развитии [Текст] / В.Б. Бритков, С.В. Дубровский // Общественные науки и современность. 2000. №1. С.146-150. 15. Бурдье, П. Начала. [Текст] / П. Бурдье. М.: "Socio-Logos", 1994. 16. Вавилина, Н.Д. Социальный мир молодежи [Текст] Ком. по делам молодёжи при администрации Новосиб. обл. Новый Сиб. Ун-т. / Н.Д. Вавилина, С.Б. Виноградов, А.Н. Вольский, А.В. Добровольский. Новосибирск: Издво Сиб. отд-ния Рос. акад. наук, 1999. 208 с. 17. Валлерстайн, И. Анализ мировых систем: системное видение мирового сообщества [Текст] Социология на пороге ХХI века: новые направления исследования. / под ред. С.И. Григорьева (Россия), Ж. Коэнел-Хуттера (Швейцария). М.: Интеллект, 1998. 272 с.. 18. Вилке, А.Я. Антиобщественные проявления в молодежной среде: Опыт регионального прогноза [Текст] / А.Я. Вилке // Социс. 1990. №4. 19. Вишневский, Ю.Р. Студент 90-х – социокультурная динамика. [Текст] / Ю. Р. Вишневский, В. Т. Шапко // Социс. 2000. №12. С. 56-63. 20. Воробьёв, Г.Г. Молодёжь в информационном обществе. [Текст] / Г.Г. Воробьёв. М.: Молодая гвардия, 1990. 255 с. 21. Гидденс, Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. [Текст]: [пер. с англ.] / Э. Гидденс. М.: Издательство «Весь Мир», 2004. 120 с. 22. Гладарев Б. Повседневное пользование информационно-коммуникационными технологиями [Текст] / Б. Гладарев. // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 2004, №5 с. 33-40 23. Гладарев, Б. Формирование и функционирование milieu (на примере археологического кружка ЛДП-ДТЮ 1970-2000 гг. [Электронный ресурс] / Б. Гладарев // Сайт «Центра независимых социологических исследований» http://www.indepsocres.spb.ru/boriss.htm 123 24. Гришин, В.А. Субкультура и её проявление в молодёжной среде. Об- щественные самодеятельные движения: проблемы и перспективы. [Текст] / В.А. Гришин. М.: Б.и., 1990. 202 с. 25. Гуревич, П.С. Субкультура. [Текст] / П.С. Гуревич // Культурология. XX век: Энциклопедия. СПб.: Университетская книга, 1998. Т. 2. С. 236. 26. Гуськов, И.А. Молодежь среднего российского города: выбор жиз- ненного пути [Текст] : дис. на соискание ученой степени канд. социол. наук / И.А. Гуськов; Ростовский гос. ун-т (РГУ). Ростов-н/Д., 2000. – 150 с. 27. Давыдов, Ю.Н. Контркультура и кризис социализации молодежи в условиях «общества потребления». [Текст] / Ю.Н. Давыдов // Социс. 1977. №3. 28. Давыдов, Ю.Н. Социология контркультуры: Инфантилизм как тип мировосприятия и социальная болезнь. [Текст] / [Критич. анализ / Ю.Н. Давыдов, И.Б. Роднянская]. М.: Наука, 1980. 264 с. 29. Дайзард, У. Наступление информационного века [Текст] / У. Дайзард // Новая технократическая волна на Западе / под ред. П.С. Гуревича. М.: Прогресс, 1986. 330 с. 30. Делез, Ж. Капитализм и шизофрения. [Текст]: Анти – Эдип: Специа- лизир. информ. по общеакад. прогр. «Человек, наука, общество: комплекс. исслед.» / Ж. Делез, Ф. Гваттари. М.: ИНИОН, 1990. 107 с. 31. Друкер, П. Посткапиталистическое общество. [Текст] / П. Друкер. М., 1996. 32. Еляков, А.Д. Современная информационная революция. [Текст] / А.Д. Еляков // Социс. 2003. №10. С. 29-38. 33. Еляков, А.Д. Современное информационное общество [Текст] / А.Д. Еляков // Высшее образование в России. 2001. № 4. С. 77-85. 34. Еляков, А.Д. Феномен информационного общества. [Текст] / А.Д. Еляков. Самара: Гос. экон. акад., 2001. 220 с. 35. Жаркова, А.А. Молодежные субкультуры как объект моделирования культурно-досуговых программ [Электронный ресурс] / А.А. Жаркова // Образование и общество: научный информационно-аналитический журнал. 2005. №1. http: // www.education.recom.ru/1_2005/index_1_2005.html 124 36. Жбанков, М.Р. Контркультура [Электронный ресурс] / М.Р. Жбанков // Визуальный словарь – fil.vslovar.org.ru/r_11_15.html/ 37. Запесоцкий, А.С. Молодёжь в современном мире: Проблемы индиви- дуализации и социально-культурной интеграции [Текст] / А.С. Запесоцкий. СПб.: ИГУП, 1996. 38. Заппа, С. Дети Арбата: Арбат как место «тусовки» молодёжи [Текст] / С. Заппа // ТВ-Парк. 1998. №4. 39. Зубок, Ю.А. Молодежь между интеграцией и исключением: социально- экономический аспект. [Текст] / Ю.А. Зубок // Социально-гуманитарные знания. 2000. № 2. С. 183-198. 40. Зубок, Ю.А. Проблемы социального развития молодежи в условиях риска. [Текст] / Ю.А. Зубок // Социс. 2003. №4. 41. Зюганов, Г.А. Глобализация и судьба человечества [Текст] / Г.А. Зюганов. М.: Молодая гвардия, 2002. 446 с. 42. Иванов, В.Н. Массовая коммуникация в условиях глобализации [Текст] / В.Н. Иванов, М.М. Назаров // Социс. 2003. № 10. С. 20-21. 43. Иванов, Д.В. Виртуализация общества: теоретический анализ общественных изменений современного общества. [Текст] / Д.В. Иванов. СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2000. 96 с. 44. Иконникова, С.Н. Молодёжь и культура [Текст] / С.Н. Иконникова М.: Знание, 1989. 61 с. 45. Иконникова, С.Н. Молодежь: Социологический и социально-психологический анализ. [Текст] / С.Н. Иконникова. Л.: ЛГУ, 1974. 166 с. 46. Иконникова, С.Н. Социология о молодёжи. Проблемы воспитания духовного облика. [Текст] / С.Н. Иконникова. Л.: Знание, 1985. 32 с. 47. Иноземцев, В.Л. «Вечные ценности» в меняющемся мире. [Текст] / В.Л. Иноземцев. // Свободная мысль-ХХI, 2001. № 8. 48. Иноземцев, В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы [Текст] / В.Л. Иноземцев. М.: «Логос», 2000. 304 с. 49. Ищенко, Н.П. Социальное становление советской молодёжи [Текст] / Н.П.Ищенко. К.: Выща шк., 1989. 199 с. 50. Капто, А.С. Социальная активность молодёжи [Текст] / А.С. Капто. М.: «Знание», 1971. 48 с. 125 51. Карпухин, О.И. Молодежь России: особенности социализации и самоопределения. [Текст] / О.И. Карпухин // Социс. 2000. № 3. 52. Карпухин, О.И. Самооценка молодежи как индикатор её социо- культурной идентификации [Текст] / О.И. Карпухин // Социс. 1998. № 12. 53. Карпухин, О.И. Сделала ли молодежь свой выбор? [Текст] / О.И. Карпухин // Социально-гуманитарные знания. 2000. № 4. С.180-192. 54. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура [Текст]: [пер. с англ. под научн. ред. О. И. Шкаратана] / М. Кастельс. М.: ГУ ВШЭ, 2001. 608 с. 55. Кастельс, М. Галактика Интернет. Размышления об Интернете, биз- несе и обществе [Текст] / М. Кастельс. Екатеринбург: У-Фактория, 2004. 328с. 56. Козлов, А.А. Проблемы изучения неформальных групп молодёжи. [Текст] / А.А. Козлов, Я.В. Кофырин // Социс. 1991. № 1. С. 82-85. 57. Кон, И.С. Социология молодежи. // Краткий словарь по социологии. М.: Политиздат, 1988. 58. Кон, И.С. Эстафета поколений (Заметки о воспитании молодежи). [Текст] / И.С. Кон // Коммунист. 1987. № 4 (март). С.93-104. 59. Костина, А.В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества [Текст]: изд. 3-е. / А.В. Костина. М.: КомКнига, 2006. 352 с. 60. Кpавчук П.Ф. Формирование развитой творческой личности сту- дента. - Киев.: Вища школа, 1984.. 61. Кравчук, П.Ф. Динамика жизненных устремлений студентов. [Текст] / П.Ф.Кравчук // Доклады II Всероссийского социологического конгресса «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы» в 2 т. Известия КурскГТУ, №2(13), 2004. 62. Кравчук, П.Ф. Личность в теории социальных коммуникаций. [Текст]: Том VII. Вып. 2. / П.Ф. Кравчук, В.В. Зотов // Личность. Культура. Общество. М.: 2005. С. 73-82. 63. Красильщиков, В.А. Ориентиры грядущего: постиндустриальное об- щество и парадоксы истории [Текст] / В.А. Красильщиков // Общественные науки и современность. 1993. №2. С. 165-175. 126 64. Криворученко, В.К. Молодёжное движение в России и Советском Со- юзе: уроки истории [Текст] / В.К. Криворученко. М.: Социум, 1997. 191 с. 65. Критика буржуазных теорий молодежи [Текст] / под ред. Б.К. Лиси- на. М.: Прогресс, 1982. 66. Кузнецов, М.М. Виртуальная реальность – техногенный артефакт или сетевой феномен. [Текст] / М.М. Кузнецов // Виртуалитика: экзистенциальные и эпистемологические аспекты. М.: Прогресс-Традиция, 2004. 384 с. 67. Левикова, С.И. Динамическая модель молодёжной субкультуры [Электронный ресурс] / С.И. Левикова // Международный исторический журнал. 2002. №19. / http://history.machaon.ru 68. Левикова, С.И. Историческая инвариантность молодёжной субкультуры в индустриально развитых обществах [Электронный ресурс] / С.И. Левикова // XXI век: актуальные проблемы исторической науки: Материалы Международной научной конференции, посвященной 70-летию исторического факультета БГУ / отв. ред. В.Н. Сидорцов. Мн., 2004. 340 с. http://www.hist.bsu.by/konference/konference.htm. 69. Левикова, С.И. Место техники в системе ценностей молодежной культуры. [Текст] / С.И. Левикова // Общественные науки и современность. 2001. № 4. С.178-188. 70. Левикова, С.И. Молодёжная культура [Текст] / С.И. Левикова. М.: Вузовская книга, 2002. 359 с. 71. Левикова, С.И. Молодёжная субкультура. [Текст]: учеб. пособие / С.И. Левикова. М.: ФАИР – ПРЕСС, 2004. 608 с. 72. Левикова, С.И. Социально-политические аспекты молодёжной субкультуры [Текст] / С.И. Левикова, В.А. Бобахо // Вестник МГУ. Сер. Политические науки. 1996. № 2. 73. Левин, А.И. Социализация личности в условиях информационного общества. [Текст] / А.И. Левин, И.Л. Посашкова, Н.Н. Свинцов // Социальное образование и воспитание современного специалиста на рубеже ХХ-ХХI веков: материалы международной научно-практической конференции. / г. Курск, 3-4 ноября 1999 г. Курск: Издательство Курского госпединститута, 1999. С.187-189. 127 74. Левичева, В. Ф. Неформальные самодеятельные объединения: соци- ол. очерк. [Текст] / В. Ф. Левичева. М.: Знание, 1989. 63 с. 75. Лисовский, В.Т. «Отцы» и «дети»: за диалог в отношениях (размышление социолога о преемственности поколений) [Текст] / В.Т. Лисовский // Социс. 2002. №7. С. 111-116. 76. Лисовский, В.Т. Динамика социальных изменений (опыт сравнительных социологических исследований российской молодежи). [Текст] / В. Т. Лисовский // Социс. 1998. №5. С. 98-104. 77. Лисовский, В.Т. Советское студенчество: Социологические очерки: научн.-попул. [Текст] / В.Т. Лисовский. М.: Высш. шк., 1990. с. 62. 78. Лисовский, В.Т. Социология молодежи [Текст] / под ред. В.Т. Ли- совского. СПб.: изд-во СПбГУ, 1996. 79. Лотман, Ю.М. Культура и взрыв [Текст] / Ю.М. Лотман. М.: Прогресс. 1992. 270 с. 80. Луков, В.А. Особенности молодежных субкультур в России. [Текст] / В.А. Луков // Социс. 2002. 81. Луков, В.А. Тезаурусная концепция молодежи [Текст] / В.А. Луков // Тезисы докладов и выступлений на II всероссийском социологическом конгрессе «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы»: в 3-х т. М.: Альфа-М, 2003. Т.3. С.71-72. 82. Луман, Н. Глобализация мирового сообщества: как следует системно понимать современное общество. [Текст] / Н. Луман // Социология на пороге ХХI века: новые направления исследований / Под ред. С.И.Григорова, Ж.Коэнел-Хутера. М.: Интеллект, 1998. 83. Луман, Н. Общество как социальная система. [Текст] / Н. Луман. М.: изд-во «Логос», 2004. 232 с. 84. Лукс, Г.А. Молодежь: структура и социальные проблемы. [Текст] / Г.А. Лукс. Самара: Самар. ун-т, 1998. 102 с. 85. Лэм, С. Современная культура. [Текст] / С. Лэм // Социологический журнал. 2000. № 2. С. 64. 86. Мазурова, А.И. Развитие, структура и сущность хиппизма [Текст] / А.И. Мазурова, М.В. Розин // По неписанным законам улицы... М., 1991. 128 87. Мальковская, И.А. Знак коммуникации. Дискурсивные матрицы. [Текст]: изд. 2-е, испр. / И.А. Мальковская. М.: КомКнига, 2005. 240 с. 88. Маклюэн, М. Телевидение. Робкий гигант. [Текст] / пер. В.П. Терина / М.Маклюэн// Телевидение вчера, сегодня, завтра. Вып. 7. М.: Изд-во «Искусство», 1987. 89. Мангейм, К. Диагноз нашего времени [Текст]: пер. с нем и англ. М.: Юрист, 1994. 700 с. 90. Маркузе, Г. Одномерный человек. [Текст] / Г. Маркузе. М.: Наука, 1994. 91. Матвеева, С.Л. Субкультуры в динамике культуры. Субкультурные объединения молодёжи. [Текст] / С.Л. Матвеева. М., 1987. С. 20. 92. Мерзликина, Т.И. Высшее профессиональное образование как фактор культурного воспроизводства в условиях современной России [Текст] / Дис… канд. соц. наук: 22.00.06. – социология культуры, духовной жизни. / Т.И. Мерзликина – Курск: КурскГТУ, 2005. 24 с. 93. Мертон, Р. Социальная структура и аномия. [Текст] / Р. Мертон // Рубеж. 1992. №2. 94. Мид, М. Культура и мир детства. Избранные произведения [Текст] / М. Мид. М.: Наука, 1988. 429 с. 95. Милютин, Ю.Е. Размышление о вербальном языке молодёжной культуры. [Текст]: введение в культурологию / под ред. Ю. Н. Солонина, Е. Г. Соколова. СПб.: СПб. гос. университет, 2003. 167 с. 96. Моисеев, Н.Н. Информационное общество: Возможности и реаль- ность. [Текст] / Н.Н. Моисеев // Полис. 1993. №3. С.12-26. 97. Молодёжная культура: Молодёжь и проблемы современной художе- ственной культуры [Текст]: Сб. науч. тр. / Ред.-сост. С. Н. Добротворский и др. Л.: ЛГИТМИК, 1990. 147 с. 98. Молодёжь в современном мире: проблемы и суждения [Текст]: (Ма- териалы «круглого стола») / выступили: И.С. Кон, Л.А. Радзиховский, М.И. Новинская, Т.В. Чередниченко, Д.И. Фельдштейн, А.Г. Асмолов, В.Ф. Левичева, Ю.Н. Давыдов, Л. В. Толстых. // Вопросы философии. 1990. №5. -С.12-33. 129 99. Молодежь и общество на рубеже веков [Текст] / под ред. И.М. Ильинского. М.: Голос, 1999. 332 с. 100. Моль, А. Социодинамика культуры [Текст] / А. Моль. М.: Прогресс, 1973. 406 с. 101. Носов, Н.А. Фома Аквинский и категория виртуальности [Текст] / Н.А. Носов // Виртуальная реальность: философские и психологические аспекты. М., 1997. С. 83 – 84. 102. Носов, Н.А. Виртуальная реальность. [Текст] / Н.А. Носов // Вопросы философии. 1999. № 10. 103. Нэсбитт, Дж. Что нас ждет в 90-е годы. Мегатенденции. Год 2007. [Текст] / Дж. Нэсбитт, Э. Эбурден. М.,1992. 104. Омельченко, Е.Л. Молодежные культуры и субкультуры [Текст] / Е.Л. Омельченко. М.: Изд-во Ин-та социологии РАН, 2000. 105. Омельченко, Е.Л. Субкультуры и культурные стратегии на молодёжной сцене конца Е.Л. Омельченко ХХ // века: кто кого? «Неприкосновенный [Электронный запас», ресурс] 2004, / №4(36). -http://magazines.russ.ru/nz/2004/4/ 106. Опросы «Интернет в России». [Электронный ресурс] / База данных ФОМ (Фонд общественное мнение) Выпуск 10. Зима 2004-2005 гг. -http:// bd.fom.ru/map/ projects/internet/internet10/ 107. Ортега-и-Гассет, Х. Восстание масс [Текст] / Х. Ортега-иГассет // Психология толпы: социальные и политические механизмы воздействия на массы. М.: Изд-во Эксмо; СПб.: Terra Fatastica, 2003. 800 с. 108. Павловский, В.В. Социология молодёжи и ювенология. [Текст] / В.В. Павловский // Социс. 1999. № 5. С.46-52. 109. Парсонс, Т. Система современных обществ [Текст] / Т. Парсонс. М.: Аспект Пресс, 1998. 341 с. 110. Пилкингтон, Х. Глядя на Запад? Культурная глобализация и российские молодёжные культуры. [Текст] / Х. Пилкингтон, Е. Омельченко, М. Флинн, У. Блюдина, Е. Старкова. СПб., 2004. 111. Полутин, С.В. Молодёжь в системе социального воспроизводства: Социологический анализ. [Текст] / С.В. Полутин. Саранск: Изд-во Морд. унта, 2000. 217 с. 130 112. Поляков, Д. Юные «неформалы» провинции: много ли мы знаем о них? [Текст] / Д. Поляков // Глобус. 1987. № 49-50 (Дек.) 113. Полякова, Н.Л. XX век в социологических теориях общества [Текст] / Н.Л. Полякова. М.: Издательство «Логос», 2004. 387 с. 114. Пономарева, Г.М. Молодежные субкультуры: основы культурологии. [Текст] / Г.М. Пономарева. М.: Издательство АСТ, 1998. 320 с. 115. Птиц, М. Киберпанк под микроскопом. [Текст] / М. Птиц // «Мир Internet» (СПб), 2000. № 11. 116. Ракитов, А.И. Философия компьютерной революции. [Текст] / А.И. Ракитов. М.: Мысль, 1991. 117. Ракова, Л.В. Быт и культура городской молодёжи. [Текст] / Л.В. Ракова. Мн.: Наука и техника, 1989. 127 с. 118. Раковская, О.А. Социальные ориентиры молодежи: тенденции, проблемы, перспективы. [Текст] / О.А. Раковская. М.: Наука, 1993. 183 с. 119. Розенталь, Э. Почему они подражают западной молодёжи [Текст] / Э. Розенталь // Глобус. 1987. №41. 120. Ручкин, Б.А. Молодежь и становление новой России. [Текст] / Б.А. Ручкин // Социс. 1998. №5. 121. Ручкин, Б.А. Молодежь как стратегический ресурс развития российского общества. [Текст] / Б.А. Ручкин, В.А. Родионов, А.В. Пыжиков // Социально-гуманитарные знания. 2000. №1. С.146-165. 122. Садохин, А.П. Культурология [Текст] : учеб. пособие для вузов. / А.П. Садохин, Т.Г. Грушевицкая. М.: ЮНИТИ – ДАНА, 2004. 365 с. 123. Саркитов, Н.Д. Субкультура [Текст] / Н.Д. Саркитов // Современная западная социология: Словарь. М.: Политиздат. 1990. 432 с. 124. Семенов, В.Е. Искусство как межличностная коммуникация: социально-психологическая концепция [Текст] / В.Е. Семенов. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995. 200 с. 125. Сикевич, З.В. Молодёжная культура: «за» и «против»: заметки социолога [Текст] / З.В. Сикевич. Л.: Лениздат, 1997. 206 с. 126. Слуцкий, Е.Г. Молодежь как предмет исследования человеческого потенциала России и ее регионов [Текст] / Е.Г. Слуцкий. СПб.: ИРЭ РАН, 2000. 300 с.. 131 127. Слуцкий, Е.Г. Молодёжь России сегодня и завтра: несколько вариантов социального сценария [Текст] / Е.Г. Слуцкий. // Россия накануне XXI века. Вып. 2. М.: 1995. С. 264-379. 128. Слуцкий, Е.Г. Социальные проблемы молодёжи и молодёжная политика [Текст] / Е.Г. Слуцкий. СПб.: ИСЭП, 1993. 58 с. 129. Смелзер, Н. Социология [Текст]: [пер. с англ.] / Н. Смелзер. М.: Феникс, 1994. 688 с. 130. Смолякова В.В. Коммуникативное пространство как объект политологического анализа. [Текст] / В.В. Смолякова // Вестник Московского ун-та. -Cер. 12. Политические науки. - 2001. -№ 1. –С.19 – 29. 131. Соколов, К. Художественная жизнь современного общества [Текст] / К. Соколов. М., 1996. 132. Соколов, М. Субкультурное измерение социальных движений: когнитивный подход [Текст] // Молодежные движения и субкультуры Санкт-Петербурга / под ред. В. В. Костюшева. СПб.: Норма, 1999. С. 9-23. 133. Солозобов, Ю. Город как деструктивный культ // Русский Журнал [электронный ресурс]. - www.russ.ru/politics/20020820-sol.html 134. Сорокин, П.А. Человек. Цивилизация. Общество. [Текст]: [пер.с англ.] / под общ. ред. А.Ю. Согомонова. М.: Политиздат, 1992. 534 с. 135. Сорокина, В.Н. Культура информационного общества. Введение в культурологию [Текст] / под ред. Ю.Н. Солонина, Е.Г. Соколова. СПб., 2003. С.119-124. 136. Социальное расслоение и социальная мобильность [Монография] / [З.Т. Голенкова, В.В. Витюк, А.И. Черных], отв. ред. З. Т. Голенкова. Рос. акад. наук. Ин-т социологии. М.: Наука, 1999. 189 с. 137. Стоуньер, Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики [Текст] / Т. Стоуньер // Новая технократическая волна на Западе / под ред. П. С. Гуревича. М.: Прогресс, 1986. 138. Страшнова, Е. Молодежная культура и общество. [Текст] / Е. Страшнова // Вестник. 1998. № 22. 139. Суртаев, В.Я. Молодёжная культура [Текст] / В.Я. Суртаев. СПб., 1999. 132 140. Тарасов, А. Бритоголовые: Новая протофашистская молодёжная субкультура в России [Текст] / А. Тарасов // Дружба народов. 2000. № 2. 141. Тарасов, А. Есть ли будущее у молодёжи. [Текст] / А. Тарасов // Свободная мысль, 1996, № 7. 142. Тарасов, А. Кому союзник товарищ Че. Молодёжь в провинции – новый тип оппозиции. [Текст] / А. Тарасов // Век. 2000. № 42. 20-27 окт. 143. Теплиц, К.Т. Всё для всех: массовая культура и современный человек. [Текст] / К.Т. Теплиц. М.: Наука, 1996. 144. Терминологический словарь по автоматике, информатике и вычислительной техники: Справ. пособие. [Текст] / В.В. Зотов, Ю.Н. Маслов, А.Е. Пядочкин. М.: Высшая школа, 1989. 191 с. 145. Титма, М.X. Молодое поколение (Социология и жизнь). [Текст] / М. Х. Титма, Э. А. Саар. М.: Мысль, 1986. 254 с. 146. Тоффлер, О. Третья волна [Текст]: [пер. с англ.] / О. Тоффлер. М.: ООО «Издательство ACT», 2002. 776 с. (Philosophy). 147. Тоффлер, О. Шок будущего: [Текст]: [пер. с англ.] / О. Тоффлер. М.: ООО «Издательство ACT», 2003. 557 с. (Philosophy). 148. Турнье, М. Тело [Текст] / М. Турнье // Комментарии. М., 1996. № 10. С. 98. 149. Туякбасарова, Н.А. Интернет-коммуникация как средство формирования ценностных ориентаций личности студента [Текст] : Дисс. на соискание ученой степени канд.соц.наук / Н.А. Туякбасарова – Курск, 2006. 150. Урсул, А.Д. Информатизация общества и переход к устойчивому развитию цивилизации. [Текст] / А.Д. Урсул // Вестник Российского общества информатики и вычислительной техники. 1993. № 1-2. С. 35-45. 151. Уткин, А.И. Глобализация: процесс и осмысление [Текст] / А.И. Уткин. М.: «Логос», 2001. 254 с. 152. Уэбстер Ф. Теории информационного общества / Ф.Уэбстер; Пер. с англ. М.В.Аропова. Н.В.Малыхиной; Под ред. Е.Е.Вартановой. М.: Аспектпресс, 2004. – 400 с. 153. Фельдштейн, Д.И. Психология развития личности в онтогенезе [Текст] / Д.И. Фельдштейн // НИИ общ. и пед. психологии АПН СССР. М.: Педагогика, 1989. 206 с. 133 154. Флиер, А.Я. Культурология для культурологов [Текст] / А.Я. Флиер. М., 2002. 155. Хёйзинга, Й. Homo ludens = Человек играющий [Текст] / Й.Хёйзинга; [пер. с нидерладского]; сост. Д.В. Сильвестрова. 2. изд., испр. М.: Айриспресс. 2003. 486 с. 156. Чупров, В.И. Молодежь России: ориентация и динамика социального развития [Текст] / В.И. Чупров // Материалы научно-практической конференции «Россия накануне XXI века: социальные и социально-политические проблемы» Выпуск 1. М.: 1994. С. 85-95. 157. Чупров, В.И. Социальные изменения в молодёжной среде. [Текст] / В.И. Чупров // Россия накануне XXI века. Выпуск II. М., 1995. С. 304-312. 158. Чупров, В.И. Молодёжь в общественном воспроизводстве: проблемы и перспективы [Текст] / В.И. Чупров, Ю.А. Зубок. М.: Ин-т соц. - полит. исслед., 2000. 114 с. 159. Чупров, В.И. Социализация молодёжи в посткоммунистической России [Текст] / / В.И. Чупров, Ю.А. Зубок.// Социально-политический журнал. 1996. №6. С.150-157. 160. Шендрик, А.И. Времен связующая нить: (Пробл. преемственности духов. культуры) [Текст] / А.И. Шендрик. М.: Знание, 1988. 61 с. (Новое в жизни, науке, технике. Сер. «Молодёжная», № 4). 161. Шинкаренко, Ю.В. В один день выстроенное… О «качественном» мониторинге современных юношеских субкультур [Текст] / Ю.В. Шинкаренко // Наука. Общество. Человек. / Вестник Уральского отделения РАН. (Екатеринбург). 2005. №2 (12). С. 137-151. 162. Щегорцев, А.А. Молодежь и общество: опыт социологического анализа. [Текст] / А.А. Щегорцев. М., 1997. 163. Щепанская, Т.Б. Символика молодежной субкультуры: опыт исследования системы [Текст] / Т.Б. Щепанская. СПб: «Наука», 1993. 342 с. 164. Щепанская, Т.Б. Система: тексты и традиции субкультуры [Текст] / Т.Б. Щепанская. М.: ОГИ, 2004. 286 с. 165. Эко, У. От Интернета к Гуттенбергу. [Текст] / У. Эко // Новое литературное обозрение. 1998. № 32. С. 40. 134 166. Этциони, А. Масштабная повестка дня. Перестраивая Америку до XXI века. [Текст] / А. Этциони. // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 303. 167. Brake, M. Comparative Youth Culture: The sociology of Youth Cultures and Youth Subcultures in America, Britain and Canada. [Text] / M. Brake. London. 1985. 168. Brzezinski, Z. The information society as post-industrial society. [Text] / Z. Brzezinski. Wash. 1983. 169. Macmilan, A. Dictionary of Information Technology. [Text] / A. Macmilan. Longley and Spain. 1989. 170. Masuda, Y. The information society as post-industrial society. [Text] / Y. Masuda. Wash. 1981. 171. Phillips, В. Sociology: From concept to practice [Text] / В. Phillips. N.Y. 1979. P. 52. 172. Riesman, D. Leisure and Work in Post-Industrial Society [Text] / D. Riesman // Mass Leisure / Eds. E. Larrabee, R. Meyersohn. Glencoe (Ill.). 1958. P. 363-385. 173. Robertson, R. Glocalization: Time-Space and Homogeneity-Heterogeneity [Text] / R. Robertson // Featherstone M., Lash S., Robertson R. (Eds.) Global Modernities. London: Sage. 1995. P. 28-29. 174. Rokeach, M. The Nature of Human Values [Text] / M. Rokeach. N.Y. 1973. 175. Roszak, T. The Making of a Counter Culture: Reflections on the techocratic society and the youthfull opposition [Text] / T. Roszak. N.Y. 1969. 176. Touraine, A. The Post-Industrial Society: Tomorrow’s Social history; Classes, Conflicts and Culture in the Programmed Society [Text] / A. Touraine. N.Y.: Wildwood House. 1971. 177. Turkle, Sh. Parallel Lives: Working on Identity in Virtual Space [Text] / Sh. Turkle //Constructing the self in a mediated world: inquiries in social construction. N.Y., 1996. 135 ПРИЛОЖЕНИЕ Основные молодёжные суб- и контр- культуры Название суб- Время и место Характерные черты культуры возникновения Хипстеры, США конец 40-х Для хипстеризма характерны мистичеБитники - начало 50-х г. ские учения, в их среде не было ни расоXX века. вых границ, ни cоциальных ограничений. Многое зависело от языка-джайва, того жаргона, по знанию которого хипстеры сразу определяли себе подобных. Битники концентрировали свое внимание на современном джазе. В отличии от байкеров отличались расовой терпимостью. Теды Англия начало «Стиляжничество», консерватизм, агрес50-х г. XX века. сивность, национализм, утончённость, сексуальная раскрепощенность, танцы. Народники США начало 50-х Народники зациклились на народной г. XX века. музыке сельских общин. Они создали свою «идиллию сельской жизни», которую воспевали в своих песнях. Стремились обрести себя на природе, в коммунах. Они любили яркие цвета, носили вельветовые штаны, цветастые рубашки. Рокеры (байке- США и Велико- Культ мотоцикла и дороги как свободы. ры) британия начало Они не ставят никаких особых целей пу50-х г. XX в. В тешествия – «просто едут». Неохотно России появ- идут на контакты, неразговорчивы, неляются в конце любопытны. Подчёркивают свою инди80-х г. XX века. видуальность, мужскую силу и гордость. Серферы США середина Увлечение спортом вскоре стало об50-х г. XX века. разом их жизни. Длинноволосые, беззаботные, пестро одетые, получавшие наслаждение от жизни, сливаясь с природой. Моды Англия конец 50- Девиз модов – «Умеренность и Аккуратх г. XX века. ность». Фетишизация потребления и стиля, консерватизм, мотороллеры. Хиппи Калифорния нача- Характерно единение с природой, бродяжло 60-х г. XX ничество, сексуальная раскрепощённость, века. В России по- употребление наркотиков. Протест как являются в конце свобода. Хиппи – как бы «предмет роско- 136 80-х г. XX века. Скинхеды Англия конец 60х г. XX века. В России активизировались к 90-м г. XX века. Фанаты (как Великобритания правило спор- 60-70-е г. В Ростивные) сии появляются в начале 80-х г. XX века. Металлисты Англия конец 60х г., в России появились в 80-х г. XX века. Панки Англия середина 70-х. г. XX века. В России появляются в конце 70-х г. XX века. Диско Нью-Йорк сер. 70-х г. XX века. Нью-Йорк конец 70-х г. XX века. Хип-хопперы Яппи Америка конец 70-х г. XX века. Экологисты В России конец 80-х г. XX века. ши, который возможен только в силу того, что остальная часть общества занята высокопроизводительным трудом». Социологи относят скинхедов к разновидности социально-неприемлемых молодежных субкультур. Субкультуру «бритоголовых» было принято считать изначально расистской, даже «фашистской».Ценности, которые важны для этой группы: сильный мужской дух, шовинизм, пуританство и рабочий коллективизм. Объединение вокруг «любимой» команды, группы. Яркая атрибутика с определённой символикой. Достаточно большая сплочённость во время игр и дружеские отношения вообще. Сейчас эталон скинхеда в среде спортивных фанатов уходит в прошлое. Стиль жизни в рок-музыке, они поклоняются одному Богу – «Металлу». Символика: чёрная одежда с металлическими заклёпками, цепями, кольцами из стали. Нигилизм, агрессивность, противопоставляли себя хиппи, т.к. они имели слишком романтический взгляд на мир, были пассивны. Символика: «ирокез»гребень на голове, булавки в ушах и на одежде, символика грязи. Эскапизм, танцы, безмятежность, раскрепощённость. Приоритеты, кроме рэпа-речитатива: брейкданс как форма танца и пластики тела, граффити как вид особого настенного рисунка, экстремальные виды спорта, например, стритбол (уличный футбол). Честолюбивые и трудолюбивые юноши и девушки из семей среднего достатка. Отвергали установки и имидж своих родителей. Экологически ориентированные группы немногочисленны и являются подражани- 137 Хакеры Конец 70-х г. XX века. Рейверы В России появились в начале 90х г. XX века. Диггеры В России появились в начале 90х г. XX века. Ролевики, толкинисты В России появились в начале 90х г. XX века. Субкультура В России появивиртуального лись в начале 90сообщества - х г. XX века. Киберпанк ем формам молодежной активности Запада. Акции российского "Гринписа", например, в большей мере демонстративны, чем эффективны. Некоторые молодежные объединения в своих официальных материалах демонстрируют четкую ориентацию на экологическую проблематику, но в действительности не она составляет основу группообразования. Компьютерные взломщики. Взлом систем, писание вирусов с целью распространения информации. Провозглашают свободу информации. Рейв – это длительная танцевальная акция, на которой звучит электронная музыка. Источником жизненных ориентиров рейверов стал музыкальный стиль. Образ жизни рейвера - ночной. Появление рейверов связано с распространением наркотиков «экстази». Исследователи подземных коммуникаций. Опасности пребывания в подземных ходах, закрытость сообществ диггеров, таинственность мира подземелий, лишенного обыденности, - эти свойства диггерства определяют внутренние мотивы интереса определенной части молодежи к таким формам активности. Участники движения ролевых игр, имеют связь с образами книг Дж. Р. Толкиена "Хоббит", "Властелин колец" и "Сильмариллион". На встречи в Москве собираются по несколько сот человек, одетых в экзотические самодельные одежды: «по-эльфийски», «по-гномовски». Участники встреч имеют экзотическое самодельное вооружение для ведения боев. Субъектом субкультуры виртуального сообщества является пользователь Интернет, общающийся с помощью средств виртуальной коммуникации с одним или группой пользователей Интернет. «Киберпанк» - сегодня это понятие охватывает широкую сферу музыки, 138 изобразительного искусства и самой передовой техники.Образ новой субкультуры - своеобразная смесь научно фантастического сюрреализма и компьютерной графики. Сатанисты В России появились в сер. 90-х г. XX века. Хэви-металл В России появиили Трэш-ме- лись в сер. 90-х г. талл XX века. Растаманы В России появились в конце 90-х г. XX века. Агрессивны, увлекаются тяжёлым роком, прославляющим убийство и самоубийство. Маргинальная группа. Объединение панков и металлистов. Люди, похожие на хиппи, с локонами – дрэдами, культивирующие миф об Африке и танцующие рэггей в честь Бога Джа.
