смысл профессиональной деятельности музыканта

ISSN 1991-5497. МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. № 3 (40) 2013
УДК 159.9
Saburova S.L. THE MEANING OF MUSICIAN’S PROFESSIONAL ACTIVITY This article describes the meaning of
a musician’s professional activity. It shows that musical performing activity is characterized by personal-semantic,
cognitive, valuable and creative attitudes of a subject. The specificity of the meaning of a musician’s professional
activity, appearing from the nature of this type of art is the focus on the process of the activity. A musician is the subject
of his own professional activity carried out by valuable and semantic foundation in the mode of service. Assignment of
the meanings of a musician’s professional activity, active and personal, becomes the means of self-actualization, selfdevelopment and spiritual development of a musician.
Key words: professional activity, a musician, need, meaning, motive of service, value.
С.Л. Сабурова, старший преп. Дальневосточного института психологии и психоанализа,
г. Хабаровск, E-mail: swetl.saburova@yandex.ru
СМЫСЛ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МУЗЫКАНТА-ИСПОЛНИТЕЛЯ
В статье описан смысл профессиональной деятельности музыканта-исполнителя. Обосновывается вывод о
том, что музыкально-исполнительская деятельность характеризуется личностно-смысловым, познавательным,
ценностным, творческим отношением к ней субъекта. Спецификой смысла профессиональной деятельности
музыканта-исполнителя, вытекающей из природы данного вида искусства, является направленность на сам
процесс деятельности. Музыкант-исполнитель – субъект собственной профессиональной деятельности, осуществляемой ценностно-смысловой основой в модусе служения. Присвоение смыслов профессиональной
деятельности музыканта-исполнителя является активным и личностным, становится средством самопознания,
саморазвития, духовного совершенствования музыканта.
Ключевые слова: профессиональная деятельность, музыкант-исполнитель, потребность, смысл, мотив служения, ценность.
В последние десятилетия отечественные ученые с возрастающей активностью исследуют, с одной стороны, различные
аспекты проблемы смысла жизни (Б.С. Братусь, В.Т. Ганжин,
Д.А. Леонтьев, Н.Л. Карпова, В.Э. Чудновский, А.В. Суворов
и др.). С другой – проблемы достижения человеком вершины
в своем развитии как индивида, как личности и как субъекта
деятельности (К.А. Абульханова, О.С. Анисимов, А.А. Бодалев,
А.А. Деркач, В.Г. Зазыкин, Е.А. Климов, Н.В. Кузь мина,
Л.Г. Лаптев, И.Н. Семенов и др.). Одним из направлений ведущихся работ – проблема соотношения между смыслом жизни
и профессиональной деятельностью человека.
Говоря о личностной ценностно-смысловой «вовлеченности» человека в избранный им вид профессионального труда
является важнейшим фактором эффективного осуществления
последнего, а так же достижения субъектом высокого профессионального мастерства. Но сама по себе «вовлеченность» конкретного субъекта в определенный вид труда (даже «доказанная» определенными профессиональными успехами) еще не
означает, что психическое обеспечение профессиональной деятельности этого человека отвечает таким смысло-жизненным
определениям, как приобщенность его к высшим общечеловеческим ценностям (истины, добра, красоты). Не является такая «вовлеченность» и бесспорным свидетельством того, что
в профессиональной деятельности субъект действительно реализует и развивает свой творческий потенциал (свое «высшее Я»), осуществляя тем самым и свое дальнейшее личностное развитие [1; 2].
С.Л. Рубинштейн [1] видит смысл человеческой жизни в том,
что бы «быть источником света и тепла для других людей. Быть
сознанием Вселенной и совестью человечества». В.Э. Чудновский [3] определяет смысл жизни так: это «идея, содержащая
в себе цель жизни человека, «присвоенная им и ставшая для
него ценностью чрезвычайно высокого порядка».
Как известно, под смыслом жизни в психологии понимается отраженная, в сознании и переживаниях человека как
субъективно предельно значимая для него и превратившаяся
в главный регулятор его поведения ценность, ставшая его собственной, самой большой ценностью. Смысл жизни как способ
отношения к миру реализуется личностью в профессии. Через
жизненный смысл как многообразие отношений личности строится отношение к профессии [3].
Направление ведущейся работы – проблема соотношения
между смыслом жизни и профессиональной деятельностью музыканта-исполнителя. Мы исходили из того, что такое направление работы имеет не только практическую, но и теоретичес-
кую «составляющую»: рассмотрение данной связи должно помочь лучшему пониманию функционирования механизмов смысла жизни. В литературе есть указания на наличие такой связи.
Л.И. Анцыферова [4] пишет об особом отношении профессионала к своему труду, который становится для него центральной
жизненной ценностью, основанием жизненного самоопределения личности, источником самоактуализации, самоуважения.
А.К. Маркова [5] отмечает, что профессионализм подразумевает в качестве обязательной составляющей наличие определенного отношения человека к своему труду, ценностные основания и смыслы, на которых он выстраивает свою профессиональную деятельность. Профессионализм рассматривается ею с двух
сторон: мотивационной и операциональной. Ключевым моментом первого представляется духовное направление профессии,
под которым подразумевается увлеченность профессией, стремление работать на благо других людей, стремление к профессиональному росту, отсутствие профессиональных деформаций,
внутренний локус контроля. Ключевым моментом второй, операциональной составляющей, называется «технологическое»
обеспечение духовного наполнения профессии, в которое в частности включается развитие себя средствами профессии, приведение себя в соответствие с требованиями профессии, внесение творческого вклада в развитие профессиональной области. Таким образом, рассмотрение смысложизненных ориентаций в профессиональной деятельности, являются, прежде всего, особенности мотивации личности, система ценностных ориентаций, смысл профессиональной деятельности для самого
человека.
Специальный интерес представляет рассмотрение данной
проблемы применительно к профессиональной деятельности
музыканта-исполнителя: по-видимому, в этом случае проблема
профессионального смысла, который становится смыслом жизни, особенно значима.
Исполнитель – музыкант интерпретирует замысел композитора на основе его познания и собственного воображения. Художественная реакция публики на воспринимаемое содержание
произведения и одновременно на выражение интепретатором
личностной сути – все это явление, требующего особого чувственного опыта музыканта-исполнителя [6]. По выражению
Б. Ананьева, – образы человека, формирующие в этом чувственном опыте восприятия человека человеком, регулируют общение между композитором, исполнителем, слушателем в музыкально-информационном пространстве. Такая творческая деятельность сводится не только к освоению предметного содержания произведения, а требует целостного проявления всех
71
ISSN 1991-5497. МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. № 3 (40) 2013
личностных качеств музыканта – осознанной позиции по отношению к смыслам своей исполнительской деятельности, интересами, взглядами, индивидуальностью, оригинальностью
мышления.
Высокохудожественная исполнительская практика, нацеленная на обретение творческого взаимодействия со слушателем,
актуализирует постоянное самоопределение в смыслах своей
профессиональной деятельности [7]. Исполнительская деятельность – это глубоко личное, сокровенное пространство индивидуального развития музыканта, уникальная ценность для достижения высот истинного искусства интерпретации. Так как творческая деятельность не сводится к освоению предметного содержания произведения, но требует целостного проявления всех
личностных качеств музыканта с его интересами, взглядами,
индивидуальностью, именно личностный способ деятельности
обуславливает проявление оригинального исполнительского
стиля музыканта – его личностно-смысловое самовыражение.
Ни для кого не секрет, что эстрада – один из главных стимулов
художественного и технического развития музыканта-исполнителя в их органической связи [6]. И здесь представляется необходимым анализ потребности выступления музыканта. Эта потребность явственно дает о себе знать. «Хочется поиграть» –
выражение великого виолончелиста 20 века С.Н. Кнушевицкого
– вот ее проявление. Эта потребность, есть желание на инструменте сказать людям, выразить задуманное – радость и боль,
чтобы музыка находила внутренний отклик у слушателя, чтобы
он был захвачен ею. Только тогда в музыке будет «петь душа
исполнителя», а произведение не останется тем же в различные периоды жизни музыканта-исполнителя. Оно будет жить
вместе с интрепретатором, загораясь новым жизненным содержанием, входя в соприкосновение с чувствами, думами и переживаниями исполнителя [8]. Эту потребность испытывают те, кто
посвятил свою жизнь служению искусству, слушателям, музыке. Таким образом, все авторы в оценке анализа творческой
потребности музыканта-исполнителя сходятся к выводу о том,
что природа деятельности музыканта-исполнителя состоит
в глубине раскрытия композиторского замысла произведения
и духовного богатства личности самого исполнителя [8]. «Этическая ценность музыки, – говорил И. Гофман, – зависит не от
техники музыканта, а исключительно от его моральной направленности. Музыкант не должен никогда пытаться ослепить своего слушателя чисто техническим блеском; нужно стараться радовать его сердце, возвышать его чувства и ощущения, донося
до его знания благородные музыкальные мысли» [9, с. 96]. Если
в формуле «хочется поиграть» содержится лишь одна бравада,
желание «красоваться перед людьми», то проявление такой
«деятельности» музыканта – видна «невооруженным глазом».
Его музыкальная «деятельность» имеет эгоистическую сущность, стимулируется лишь внешними атрибутами – поощрением, признанием слушателей и др. [7; 8].
Потребность в музыкальной деятельности как основа,
стержневого мотивационно-смыслового фактора определяется в литературе по-разному. Так, Л.Н. Коган рассматривает художественную (музыкальную) потребность с функциональной
точки зрения как «…состояние, побуждающее к восприятию ценностей искусства…» [7, с. 84]; З.П. Морозова – как «…побуждение, вызывающее необходимость обращения… к различным
видам музыкальной деятельности и опирающееся на эмоциональность…» [10, с. 36].С позиций отношений личности трактует потребность Г.С.Тарасов, отмечая: «Музыкальная потребность выступает как отношение индивида…, которое определяется качеством музыки…, объемом и силой чувств, жизненных ценностей индивида, объективируемых с помощью музыки» [11, с. 52].
Специфика художественной (музыкальной) деятельности
заключается в том, что она содержит знания не об объективных
законах реального мира, а о «значениях», «смыслах», «ценностях» музыкальных явлений для субъекта, включая в себя субъективное личностное отношение к отражаемому содержанию. Отмечая «универсальность» личностно-смыслового отношения,
А.Н. Леонтьев пишет, что оно «…реализуется деятельностью,
проникающей за безразличность, объективность, равнодушность
деятельности практической, теоретической, познавательной»
[12, с. 238]. Задача эстетической деятельности, состоит не
в познании объективных закономерностей, заключающихся в музыкальном объекте, не в тех эмоциях, которые обеспечивают
это познание, но в открытии «эмоций для себя», своего непов72
торимого смысла. Личностно-смысловое отношение как обобщенный мотив музыкальной деятельности включает в себя мотивы всех ее видов, рассмотренных ранее, а потому это отношение – творческое, познавательное, художественное, ценностно-смысловое.
Длительный цикл исследований Д.Б. Богоявленской [8]
с помощью метода «Креативное поле» позволяет нам утверждать, что не только мастерство рук и сила ума музыканта, а именно смысл жизни, понятый определенным образом, через цепь
нравственных выборов определяет способность к творчеству.
В контексте исследований природы творчества понятие духовной активности музыканта-исполнителя рассматривается в подлинном смысле жизни: единении и мужества в своем служении
красоте (своему делу как смыслу жизни).
Если воспользоваться типологией модусов человеческого
бытия (или способов жизни), предложенной А.Р. Фонаревым [2],
то поверхностная идентификация субъекта с профессией реализует модусы «социальных достижений» и «обладания» (противоположные модусу «служения»). По мнению автора, сущностной природе человека отвечает модус «служения», когда основным жизненным отношением является любовь к другим людям, что позволяет человеку выходить за пределы своих актуальных, наличных возможностей. «Люди, живущие в соответствии с модусом служения, основной формой взаимодействия
которых с миром является духовное общение, содержащее невербализуемый, событийный компонент, за счет создания духовного «облика» удваивают свои способности, что конечно, не
может не сказаться на их становлении как профессионалов».
А.Р. Фонарев [2] также делает вывод о продуктивном развитии
личности только одного образа бытия – в модусе служения. Возможность выхода за свои пределы, построения своей жизни
независимо от внешних обстоятельств, свободного и творческого отношения к жизни человеку предоставляет модус служения, в основе которого любовь. Возможность выхода за свои
пределы, построения своей жизни независимо от внешних обстоятельств, свободного и творческого отношения к жизни человеку предоставляет только модус служения. Кроме того, исследователь подчеркивает необходимость соответствия каждого поступка человека нравственным императивам, «которые
способствуют реализации своего предназначения. Модус служения стимулирует формирование высших жизненных смыслов,
делает человека способным к открытости, готовности к выходу
за свои наличные потребности, а в профессиональной деятельности – за пределы профессии и, следовательно, созданию условий, побуждающих к развитию себя, как профессионала, совершенствованию видов деятельности, обогащению как личности не только себя, но и «Другого».
Основным выводом исследования А.Р. Фонарева [2] является то, что развитие в профессии, достижение профессионального мастерства, стремление к творчеству в профессии имеют
прямую зависимость от степени актуализации осмысленности
жизни, что соответствует реализации профессиональной деятельности в модусе служения. Таким образом, реализуется взаимосвязь внешней и внутренней деятельности, когда профессиональное развитие обогащает личностное и наоборот – новые личностные качества привносятся личностью в свою профессиональную деятельность и влияют на нее определенным
образом.
По мнению автора, смысл жизни можно обрести только
в духовном бытии, выражающимся в модусе служения. Нахождение смысла жизни помогает человеку в обнаружении и реализации своего предназначения. Здесь вспоминаются слова
Б.М. Теплова, который видит различие между Моцартом и Сальери в том, что «…сочинение было для Моцарта включено в
жизнь, являлось своеобразным переживанием жизненных смыслов, тогда, как для Сальери никаких смыслов, кроме музыкальных, на свете не было и музыка превратилась в единственный
и абсолютный смысл, роковым образом стала бессмысленной».
Смысл жизни является детерминантой развития личности
профессионала, он может не всегда соответствовать смыслу
профессиональной деятельности. Но, по мнению А.Р. Фонарева
[2] наиболее благоприятным случаем является такой, когда
смысл жизни и профессиональной деятельности совпадают.
Как отмечают многие исследователи, работа профессионального музыканта представляет собой один из наиболее сложных видов человеческой деятельности, требующей многолетнего каждодневного труда, нередко физически и психически изну-
ISSN 1991-5497. МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. № 3 (40) 2013
рительного. Таким образом, присвоение смыслов профессиональной деятельности становится более активным и личностным, что не может не сказаться на развитии существеннейших
сторон музыкальности, становится средством самопознания,
саморазвития, духовного совершенствования музыканта. Музыкально-исполнительская деятельность всегда связана с высокой конкуренцией и стрессорными нагрузками. Музыкант, исполняя произведение на эстраде, осуществляет свою деятельность
в ситуации публичности, для которой характерна ситуативность,
во многих случаях непредсказуемость обстановки [7; 9]. Можно
предполагать, что сама по себе экстремальность профессии
создает специфические условия для становления смысла жизни профессионала-музыканта. Для них смысл жизни выступает
как цель профессионального самосовершенствования, как
стремление «продолжить себя» в профессии, служения слушателям и музыки [8]. Высокохудожественная исполнительская
практика, нацеленная на обретение творческого взаимодействия
со слушателем, актуализирует необходимость постоянного самоопределения в смыслах своей профессиональной деятельности. Такое осмысление профессии позволяет самортизировать, смягчить влияние стрессовых ситуаций [2; 7]. Применительно к профессии труда музыканта-исполнителя, учитывая
характер возникающих в процессе профессиональной деятельности пиковых переживаний, экстремальных ситуаций, трудно
не согласиться, что достижение «акме» – это напряжение сил.
Такое происходит, когда музыкант живет в соответствии с модусом социальных достижений: достичь поставленной цели, стать
лучшим. Но когда такая цель не ставится, а смыслом деятельности (как и всей жизни в целом) является реализация своего
предназначения, то достижение «акме» оборачивается совершенно иным: не напряжением сил, не их растратой, а наоборот,
их накоплением, увеличением профессиональных возможностей, раскрепощением, свободой [2; 8].
Композитор, стремясь к бессмертию своего творчества, оставляет своим исполнителям и слушателям текст, послание,
свидетельство, призывая в совместном творческом усилии проникнуть к созерцанию музыкальной мысли произведения. Этот
текс, являясь структурой знаков, музыкальным языком, вполне
материален и требует только расшифровки. Музыкант-исполнитель в живом творческом акте есть не только действователь,
осуществляющий волевой посыл и увлекающий им слушателя,
а открывающий путь к «сердцу» музыкального произведения.
От деятельности музыканта-исполнителя ничего материального, на что можно было бы сослаться или опереться не остается.
Творчество исполнителя живо, как музыка, в момент сценического воплощения музыкальных образов в сотворчестве слушательского восприятия. И в этом смысле является самым хрупким быстроисчезающим и трудноуловимым из искусств. В музыкально-исполнительской деятельности проявляется ее подлинная духовная природа, когда она соединяет в своих стремлениях к сущностям явлений множества людей в совместном
творческом усилии. Смысл такой деятельности не аналитика,
но созерцающий дух музыканта-исполнителя, где нет противопоставления материи и духа, они объединены единой творческой энергией, в которой слито множество сил [6; 7; 8; 9].
Подводя итог нашей попытке рассмотреть смысл профессиональной деятельности музыканта-исполнителя, мы пришли
к следующим выводам.
Музыкально-исполнительская деятельность есть деятельность художественного общения, характеризующаяся личностно-смысловым, познавательным, ценностным, творческим отношением к ней субъекта. Спецификой смысла профессиональной деятельности музыканта-исполнителя, вытекающей из природы данного вида искусства, является направленность на сам
процесс деятельности. Музыкант-исполнитель – субъект собственной профессиональной деятельности. Исполнительская
деятельность музыканта проявляется как творчество, связанное с выходом за пределы профессиональной области и собственной наличной данности, осуществляется ценностно-смысловой основой в модусе служения. Присвоение смыслов профессиональной деятельности музыканта-исполнителя является активным и личностным, что не может не сказаться на развитии существеннейших сторон музыкальности, становится средством самопознания, саморазвития, духовного совершенствования музыканта.
Библиографический список
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
Рубинштейн, С.Л. Человек и мир. – М., 1997.
Фонарев, А.Р. Смысл жизни как детерминанта развития личности профессионала // Психологические, философские и религиозные
аспекты смысла жизни. – М., 2001.
Чудновский, В.Э. Проблема структуры смысла жизни как психологического феномена // Психологические, философские и религиозные аспекты смысла жизни. – М., 2001.
Анцыферова, Л.И. К психологии личности как развивающейся системы // Психология формирования и развития личности. – М., 1981.
Маркова, А.К. Психология профессионализма. – М., 1996.
Тарасова, Г.К. Исполнительское искусство музыканта в ракурсе музыковедческого и психологического знания // Исполнительское
искусство и музыковедение параллели и взаимодействия. – М., 2010.
Коган, Л.Н. Искусство и зритель // Художественное восприятие: сб. статей / под ред. Б.С. Мейлаха. – М., 1971.
Богоявленская, Д.Б. Психология творческих способностей: монография. – М., 2009.
Гофман, Ф. Фортепианная игра: Ответы на вопросы о фортепианной игре. – М., 1961.
Морозова, З.П. Теоретические основы формирования мотивации эстетической деятельности школьников // Приоритетные проблемы
эстетического воспитания школьников / под ред. Л.П. Печко. – М., 1990.
Тарасов, Г.С. Проблема духовной потребности (на материале музыкального восприятия). – М., 1979.
Леонтьев, А.Н. Некоторые проблемы психологии искусства // Изобр. психол. произв.: в 2 т. – М., 1983. – Т. 2.
Bibliography
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
Rubinshteyjn, S.L. Chelovek i mir. – M., 1997.
Fonarev, A.R. Smihsl zhizni kak determinanta razvitiya lichnosti professionala // Psikhologicheskie, filosofskie i religioznihe aspektih smihsla
zhizni. – M., 2001.
Chudnovskiyj, V.Eh. Problema strukturih smihsla zhizni kak psikhologicheskogo fenomena // Psikhologicheskie, filosofskie i religioznihe
aspektih smihsla zhizni. – M., 2001.
Ancihferova, L.I. K psikhologii lichnosti kak razvivayutheyjsya sistemih // Psikhologiya formirovaniya i razvitiya lichnosti. – M., 1981.
Markova, A.K. Psikhologiya professionalizma. – M., 1996.
Tarasova, G.K. Ispolniteljskoe iskusstvo muzihkanta v rakurse muzihkovedcheskogo i psikhologicheskogo znaniya // Ispolni-teljskoe iskusstvo
i muzihkovedenie paralleli i vzaimodeyjstviya. – M., 2010.
Kogan, L.N. Iskusstvo i zritelj // Khudozhestvennoe vospriyatie: sb. stateyj / pod red. B.S. Meyjlakha. – M., 1971.
Bogoyavlenskaya, D.B. Psikhologiya tvorcheskikh sposobnosteyj: monografiya. – M., 2009.
Gofman, F. Fortepiannaya igra: Otvetih na voprosih o fortepiannoyj igre. – M., 1961.
Morozova, Z.P. Teoreticheskie osnovih formirovaniya motivacii ehsteticheskoyj deyateljnosti shkoljnikov // Prioritetnihe problemih ehsteticheskogo
vospitaniya shkoljnikov / pod red. L.P. Pechko. – M., 1990.
Tarasov, G.S. Problema dukhovnoyj potrebnosti (na materiale muzihkaljnogo vospriyatiya). – M., 1979.
Leontjev, A.N. Nekotorihe problemih psikhologii iskusstva // Izobr. psikhol. proizv.: v 2 t. – M., 1983. – T. 2.
Статья поступила в редакцию 29.04.13
73