Стоянова Вера Ивановна аспирантка кафедры истории русской

Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры
Молдовы
Стоянова Вера Ивановна
аспирантка кафедры истории русской музыки
Санкт-Петербургской Государственной Консерватории
им. Н.А. Римского-Корсакова
ФЕНОМЕН ЛЭУТАРСКОГО ИСКУССТВА В КОНТЕКСТЕ
МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ МОЛДОВЫ
В традиционной народной культуре Молдовы, издревле находившейся на
перекрестке интересов Австро-Венгерской империи, османов и России,
большое значение имеют инонациональные влияния и межкультурные
взаимодействия. Симбиоз различных культурных традиций особенно ярко
проявил себя в искусстве народных музыкантов, чье значение уже давно вышло
за пределы национального искусства. Знакомство читателя
с музыкально-
культурным
динамики
феноменом
лэутаров,
а
также
изучение
их
исполнительской традиции от аутентичных форм к современности является
целью данного очерка.
Происхождение термина (молд.
lăutar) связывают с лэу́той —
средневековым струнным смычковым инструментом. Изначально лэутарами
называли лишь исполнителей на этом инструменте, однако с XVIII века это
понятие трактуется шире: всех народных музыкантов стали называть
лэутарами, а их прозвища поясняли, каким инструментом владел музыкант. До
нас дошли имена: Стан Кобзарул (от кобзы), Барбу Скрипкару (от скрипки),
1
Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры
Молдовы
Соломон Цымбелару (от цымбала), Бэлан Сурлару (от сурлы), Юрашко
Ченпояшул (от чемпоя), Андрей Трымбицашул (от трымбиты) и прочие.
Исследователи сходятся во мнении, что распространение лэутаров
относится ко второй половине XVI века и связано с пребыванием в молдовалашском регионе турок1. Однако, упоминания о народных музыкантах
встречаются и ранее: в фольклорных источниках (в частности, в жемчужине
молдавской литературы, поэме «Миорица»); в документе времен царя Штефана
Великого, датированном 17 января 1495 годом (упомянут исполнитель на сурле
Мирча Пурчел).
Более поздние письменные сведения о мастерстве лэутаров находим в
воспоминаниях немецкого дипломата, побывавшего в 1652 году на свадьбе
дочери молдавского господаря Василе Лупу и сына Богдана Хмельницкого,
затем — в книгах видного историографа, молдавского князя и сподвижника
Петра I — Д. Кантемира (1673–1723). В трудах последнего автора («Описание
Молдовы» и «История Оттоманской Империи») отражены социальные условия
жизни лэутаров (в большинстве своем это были рабы-цыгане при княжеских и
боярских дворах), а также описаны жанры музыкального фольклора лэутарской
традиции.
В отличие от деревенских музыкантов, исполнявших пастушеские
наигрыши, обрядовые песни и танцы, лэутары играли собственные композиции,
основанные на сплаве народных и популярных городских мелодий, а также
авторские импровизации. Большое значение в своем творчестве лэутары
придавали жанру дойны. По определению исследователя П. Стоянова, «дойна в
молдавском фольклоре — это песня, музыкальная форма которой представляет
собой развитую мелострофу, не имеющую тактовой организации2». Дойны,
Здесь и далее использован материал из работы Cristian Ghenea. Viaţa şi organizarea lăutarilor // M.Paşca,
V.Ionescu. Romii în muzica româneasca. Iaşi: Artes, 2008. P. 9-40.
2
Стоянов П. Ритмика молдавской дойны. Кишинев: Штиинца, 1980. С.115.
1
2
Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры
Молдовы
существующие в молдавском фольклоре как в вокальном, так и в
инструментальном вариантах, в народе назывались «песнями печали»,
исполнялись в tempo rubato, сочетая речитацию с орнаментальными пассажами,
богатыми мелизматикой. Возможно, что именно с мастерством передачи на
музыкальном инструменте тончайших нюансов человеческого голоса связано
возникновение
в
молдавском
языке
глагола
«a
cînta»,
означающего
одновременно «петь» и «играть».
Лэутары образовывали музыкальные коллективы — тарафы (от
турецкого taraf — ‘группа людей’), состав которых варьировался от 3–4
нескольких исполнителей до полноценного оркестра. Тарафом руководил
староста (почти всегда ― скрипач-виртуоз), он же обучал юношей профессии.
Основной
костяк
тарафов
составляли
по-прежнему
цыгане-самоучки.
Очевидец, путешествующий на Балканах, отмечал: «Всего лучше цыгане как
музыканты, по пяти, по шести человек они образуют оркестры, состоящие из
двух скрипок, цимбал, кларнета и виолончели. Они не владеют даже и первыми
началами музыкального образования, а заучивают мотивы по слуху и
исполняют их с редким совершенством». Помимо струнных и ударных
инструментов обязательно присутствовали исполнители на народных духовых
инструментах: нае, чимпое, тараготе, флуере и других. Зачастую музыканты
тарафа владели сразу несколькими инструментами, что давало возможность
обогащать тембровую палитру звучания даже при незначительном по
численности составе исполнителей.
3
Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры
Молдовы
Пример 1. Молдавские лэутары (куклы). Из собрания Национального музея
этнографии и естественной истории (г.Кишинев, Молдова).
До середины XIX века лэутары находились в подневольном положении.
Они либо являлись крепостными музыкантами в домах знати ― как, например,
известный по воспоминаниям Пушкина, сосланного в 1821–23 годы в Кишинев,
известный
оркестр
боярина Е. Варфоломея, ― либо
объединялись в
музыкантские цеха, подчиняющиеся старосте-хозяину. Из документа 1835 года
по поводу обращения кишиневских музыкантов к бессарабскому генералгубернатору видно, что «в цех входили уже не крепостные, а только
юридически свободные городские жители»3. Однако, только к началу XX века
сформировались так называемые музыкантские артели, существовавшие на
принципах равенства. В таких организациях заработок лэутаров делился
поровну между всеми членами, а также откладывались средства для покупки
струн и инструментов. К этому же периоду относится появление нового типа
3
Котляров Б. Из истории музыкальных связей Молдавии, Украины, России. Кишинев: Штиинца, 1982. С. 42.
4
Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры
Молдовы
лэутара: народный музыкант XX века соединяет «вековые традиции лэутарства
с современной профессиональной выучкой4».
Обширный репертуар и искусство импровизации создали лэутарам славу
непревзойденных мастеров. Их мастерство высоко ценил знаменитый скрипач
Л. Ауэр (1845-1930). В частности, отмечая высокое искусство венгерских
скрипачей, выдающийся педагог и исполнитель признавал, что право
называться лучшими импровизаторами и виртуозами принадлежит все же
румынским лэутарам5.
Совместные выступления с балканскими, а также местными украинскими
и еврейскими музыкантами (клезмерами) привели к созданию новых жанров
(например, еврейской дойны) и изменениям музыкального языка. По поводу
репертуара лэутаров в 1862 году справедливо высказался румынский писатель
и большой знаток музыки Н. Филимон: «Наш лэутар [здесь и далее курсив
мой. — В. С.], престраннейшее существо: он эмигрирует в Турцию и там, забив
свою голову восточной музыкой, начинает валять румынские хоры, по слуху
запоминает польки, вальсы и оперные мелодии и под их влиянием затягивает
дойны, называя их не иначе как румынскими; если кто-либо потрудится
произвести музыковедческую анатомию этих сочинений, он обнаружит
безусловно, что они составлены из восточных и европейских тем, к которым
добавляется цыганская строфа ― создание собственной фантазии лэутара»6.
Искусство
лэутаров
занимает
своеобразное
положение
между
фольклором и композиторским творчеством и в то же время имеет
самостоятельную
эстетическую
ценность.
Широко
известен
факт
заимствования Ф.Листом материала для своих венгерских и румынских
4
5
Страницы истории румынской музыки / Сост., ред. Р.Э.Лейтес. Москва: Музыка, 1979. С.10.
Ауэр Л. Среди музыкантов (My long life in music) / Пер. с англ. Н. Явнэ. Л.: Издание М. и С. Сабашниковых,
1927. С.12.
6
Цит. по: Богач Г. Пушкин и молдавский фольклор. Кишинев: Картя молдовеняскэ, 1967. С. 20–21.
5
Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры
Молдовы
рапсодий у молдавского скрипача В. Барбу, чью игру композитор слышал в
1847 году. Большое внимание уделял молдавско-румынскому фольклору
Б. Барток, а Дж. Энеску, не используя прямых цитат, подчеркивал, что
творчество его питается импровизациями народных мастеров.
Опора на исполнительскую традицию лэутаров, тесные связи с
фольклорными интонациями характерна для творческого облика многих
современных
молдавских
композиторов.
Это
обусловлено
глубоким
проникновением лэутарского искусства в культурную жизнь Молдовы, а также
родственными связями первых профессиональных композиторов с лэутарами
прошлого. Так, один из основателей луэтарской династии Т. Няга знаменит как
создатель одного из лучших кишиневских тарафов. Его сын, Штефан, стал
первым классиком молдавской музыки, а внук, Г. Няга — известным скрипачом
и самобытным композитором. Отец композитора А. Муляра был скрипачом в
ансамбле лэутара Г. Мурга, что нашло отражение в творчестве сына ― в
«Рапсодии на молдавские темы» Муляр мастерски применяет выразительные
возможности оркестровой звучности, имитируя игру тарафа.
Интересно проследить изменение отношения композиторов к искусству
луэтаров на протяжении XX века, способы творческого освоения ими
музыкально-фольклорной монодии и многоголосия, выявить основные способы
введения фольклорных элементов в ткань авторской музыки. Очевиднее всего
взаимосвязи луэтарской исполнительской традиции с творениями молдавских
композиторов прослеживаются в опусах для скрипки и оркестра, однако
интерес представляют и произведения, написанные для других составов. К
примеру, в фортепианных произведениях Ш. Няги ― потомственного лэутара,
в молодости бывшего пианистом в тарафе румынского скрипача Г. Динику, ―
присутствуют черты, характерные для импровизационной манеры народного
оркестра: широкие арпеджио, яркие «оркестровые» tutti, контрастирующие с
6
Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры
Молдовы
нежным
звучанием
солирующей
мелодии,
имитации
фактуры
аккомпанирующих цимбал и др. Эту же линию можно проследить у С. Лобеля,
чьи концертные пьесы восходят к виртуозным произведениям лэутаров.
Сочетание джазовых импровизаций и характерных для народной музыки ладов
придают современное звучание опусам О. Негруцы.
К середине ХХ века лэутары и их творчество стали объектом интереса
исследователей как молдавских, так и румынских ученых. Так, музыковед
Б. Котляров создал несколько крупных работ, посвященных скрипичному
профессиональному искусству в Молдове и влиянию на него исполнительских
традиций народных музыкантов. В солидном труде румынского ученого
В. Косма ― «Лэутары прошлого и ныне»7 ― прослеживается эволюция типа
музыканта
от
народного
профессиональному
артисту,
исполнителя,
получившему
играющего
по
регулярное
слуху,
к
музыкальное
образование европейского типа. Молдавские исследователи Д. Буня и
И. Думиника подробно рассматривают вопросы преемственности в лэутарском
искусстве на примере музыкальных династий из различных регионов
Молдовы8.
В наши дни наследие лэутаров продолжает играть значительную роль в
музыкальной
культуре
Молдовы.
Непрерывность
искусства
блестящих
лэутаров, известных в XIX – нач. ХХ веков, Я. Пержа, К. Марин, Г. Херару,
А. Лемиш, К. Парно, Г. Мурга, определило, что сегодняшние музыканты попрежнему сохраняют традиционную манеру передачи "живьем", из поколения в
поколение, репертуара и манеры игры. Более того, по уровню мастерства игры
7
Cosma V. Lăutarii de ieri și de azi. București: Editura „Du Style”, 1996. P.384.
Об этом: Думиника И. Лэутары из Дурлешть в «пространстве истории». Этнофольклорное наследие
Республики Молдова //Джерела локальної історії: методи дослідження, проблеми інтерпретації,популяризація.
Науковi записки. Інститут української археографії таджерелознавства ім. М.С. Грушевського НАН України. Т.
19.
Кн.
II.
Ч.
2.Київ,
2009.
С.
602-620.
Режим
доступа:
Электронный
ресурс:
http://www.academia.edu/4165200/Romi_LAUTARI; Bunea D. Tradiţia lăutărească din Republica Moldova: istorie și
contemporaneitate. Teze preliminarii // RevArt. № 1. 2010. P. 25-38.
8
7
Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры
Молдовы
на скрипке до сих пор определяется состояние музыкального исполнительства в
той или иной местности.
Пример 2. Мелодия дойны (1873) из репертуара лэутара Александра Лемиша.
Сегодня можно выделить три ветви, отходящие от истоков лэутарской
традиции. Это сельские музыканты, обслуживающие бытовые мероприятия;
музыканты ― представители крупных лэутарских династий (например, Брату,
Казаной, Барончук, Булдумя, Буня, Штефэнец и другие), которые собираются
играть
вместе
для
участия
в
каком-либо
проекте;
постоянные
профессиональные оркестры народной музыки, выступающие на концертных
площадках страны и за ее пределами. К последним относятся оркестры
«Fluieraş» (с 1949 г., при Молдавской филармонии), «Mugurel» (1966), «Folclor»
8
Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры
Молдовы
(1968) и другие. Признанным корифеем в сохранении и развитии лэутарских
традиций является коллектив «Lăutarii» (1970) под руководством маэстро
Н. Ботгрос. Каждое выступление этого оркестра, обширный репертуар и
богатство аранжировок привлекают внимание самой широкой публики.
Помимо трех обозначенных выше типов коллективов, существуют и
музыкальные группы, синтезирующие в своем творчестве фольклорные и
джазовые элементы (группа «Тригон» и В. Богян), обогащающие поп-музыку
народной
вокальной
расширяющие
электронными
мелизматикой
палитру
(проект
(Н. Чобану,
акустических
М. Штефанца,
профессиональных музыкантов и
А. Урсу,
музыкальных
группа
Дж. Бурлаку),
инструментов
«Миллениум»).
Сердца
меломанов завоевал Международный
фестиваль «Этно-джаз», созданный по инициативе музыкантов группы
«Тригон». Ежегодно (с 2002 года) фестиваль собирает в Кишиневе музыкантов
из стран Азии, Африки, Европы, Северной и Южной Америки и во время джемсейшенов (англ. jam session) представляет публике импровизации на
фольклорные, в том числе и лэутарские, темы.
Об
активности
межэтнических
контактов
современных
лэутаров
свидетельствует, к примеру, проект «Other Europeans Project» (2009) с участием
скрипача М.Буня и болгарского аккордеониста П.Ралчева, а также опыт
выступлений (в 2009-2010) молдаванина В. Богяна с грузинским коллективом
«The Shin». В интерпретации этно-джазового трио и Богяна ― исполнителя на
различных классических и народных духовых инструментах ― в современных
аранжировках и вдохновенных импровизациях переплетались традиционные
мелодии двух стран. Подобные эксперименты подтверждают интерес к
феномену молдавских лэутаров на локальном и международном уровнях,
вселяют надежду на сохранение богатого наследия национальной культуры в
новых условиях.
9
Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры
Молдовы
Библиография
1. Ауэр Л. Среди музыкантов (My long life in music) / Пер. с англ. Н. Явнэ. Л.: Издание
М. и С. Сабашниковых, 1927. 200 с.
2. Богач Г. Пушкин и молдавский фольклор. Кишинев: Картя молдовеняскэ, 1967. 296 с.
3. Думиника И. Лэутары из Дурлешть в «пространстве истории». Этнофольклорное
наследие Республики Молдова //Джерела локальної історії: методи дослідження,
проблеми інтерпретації,популяризація. Науковi записки. Інститут української
археографії таджерелознавства ім. М.С. Грушевського НАН України. Т. 19. Кн. II. Ч.
2.Київ,
2009.
С.
602-620.
Режим
доступа:
Электронный
ресурс:
http://www.academia.edu/4165200/Romi_LAUTARI (дата обращения: 31.01.2015).
4. Котляров Б. Из истории музыкальных связей Молдавии, Украины, России. Кишинев:
Штиинца, 1982. 216 с.
5. Столяр З. Еврейская дойна // Русин. №1 (7). 2007. С.60–63.
6. Стоянов П. Ритмика молдавской дойны. Кишинев: Штиинца, 1980. 176 с.
7. Страницы истории румынской музыки / Сост., ред. Р.Э.Лейтес. Москва: Музыка,
1979. 352 с.
8. Bunea D. Tradiţia lăutărească din Republica Moldova: istorie și contemporaneitate. Teze
preliminarii // RevArt. № 1. 2010. P. 25-38.
9. Cosma V. Lăutarii de ieri și de azi. București: Editura „Du Style”, 1996. P.384.
10. Ghenea C. Viaţa şi organizarea lăutarilor // M.Paşca, V.Ionescu. Romii în muzica
româneasca. Iaşi: Artes, 2008. P. 9-40.
10