Хакимьянова А. М.

Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 14 (305).
Филология. Искусствоведение. Вып. 77. С. 109–113.
А. М. Хакимьянова
ОТРАЖЕНИЕ КОНЦЕПТА «МӨХӘББӘТ» (ЛЮБОВЬ)
В БАШКИРСКОЙ НАРОДНОЙ ЛИРИКЕ
Исследуется один из эмоциональных концептов в поэтических текстах башкирских
народных лирических песен. Доказывается, что концепт «Мөхәббәт» (любовь) является важным
компонентом при описании соответствующих фрагментов национальной картины мира башкир.
Ключевые слова: башкирский фольклор, народные лирические песни, национальная картина
мира, концепт «любовь».
В последние десятилетия значительно
увеличился интерес к исследованию эмоций
человека самыми разными сферами науки.
Многими исследователями установлено, что
наиболее богаты и своеобразны в плане отражения духовной культуры, ее образов, символов запечатленные в семантике языков образы эмоций человека. Исследованию�������
эмоци������
ональных концептов посвящены труды таких
ученых, как Ю. Д. Апресян1, Н. Д. Арутюнова2,
Ю. С. Степанов3, Е. С. Кубрякова4, Л. ���������
Г.����
���
Бабенко5, Н. А. Красавский6 и др. Лингвисты
Л. Г. Бабенко и З. Е. Фомина7 признают особую важность изучения эмоций в языке и выделяют отдельное направление в лингвистике,
занимающееся этой проблемой – эмотиологию
(лингвистику эмоций). Как наиболее богато
представлен�������������������������������
ный����������������������������
в языке феномен эмоциональной сферы, концепт любовь стал привлекать
внимание языковедов относительно недавно.
В лингвистических исследованиях, посвященных языковым репрезентациям этого чувства,
реализуются самые разные подходы и методы
анализа материала. Так А. Д.����������������
���������������
Шмелев анализирует словарные значения слова «любовь»8, в
работе Ю. С. Степанова реализуется историкоэтимологический подход, И.�����������������
����������������
Левов�����������
���������
���������
�������
Л.�����
����
Пашнина производят этимологический, историкокультурный, аксиологический анализ концепта
С. Г.������������������������������
�����������������������������
Воркачев описыва�������������
ет�����������
этносеманлюбовь9.������������������������������������
тику телеономных концептов любовь, счастье
Эмоциональв русском и английском языках10. �����������
ные концепты на материале английского языка
изучались также А. Вежбицкой11.
Выбор именно этого эмоционального
�������������������
����
концепта в качестве объекта исследования обусловлен рядом причин. Во-первых, сфера
чувств и эмоций является той областью, где
наиболее четко проявляется духовная культура
народа, и изучение семантики лексических
единиц, отображающих их в языке, дает
возможность выявить и оценить национальнокультурную специфику языкового сознания.
Во-вторых, на данный момент в башкирской
фольклористике нет работ, посвященных
изучению лингвокультурных концептов в
поэтических текстах башкирских народных
песен. Песни любви характерны для фольклора
всех народов мира. Они составляют большой
раздел и в национальной поэзии башкир.
Исследователь башкирских народных песен
С. А. Галин, анализируя любовные песни
башкирского народа, отмечает, что «по
отточенности языка, образности и высоким
гуманистическим идеалам большинство из
них относится к лучшим образцам народной
оющая в сердце рапесенной классики»12. П������������������
дость, встречи и расставанья, сомнения и
тревоги, мечты и разочарования, ревность,
нежность, чувство вины, грусть ���������������
–��������������
в каких только гранях не опоэтизирована любовь в песнях.
�������������������������������������
анима��������������������������������
я�������������������������������
особое место среди лингвокуль����������
собтурных концептов, концепт любовь имеет
ственное языковое выражение, специфическое
для различных этнокультур. В башкирских
лирических песнях ключевой��������������
лексемой анализируемого концепта является мөхәббәт, но
в текстах песен ��������������������������
кроме ��������������������
этой ���������������
ключевой лексемы в план выражения концепта входят также
близкие друг другу по семантическому значению варианты: яратыу, һөйөү, ғашиҡ булыу
(влюбиться) и др.
В лирических песнях башкир любовь уподобляется стихиям огня, воды, бури и т. п.
Чувство любви в них чаще всего передается
символикой огня в его различных проявлениях
(пожар, горение, пылание, тление и так далее):
Тибрәтмә, ел, баҡса ҡайындарын,
Моңландырма мине юҡ менән.
Минең эсем тулы ҡайғы-хәсрәт,
Йәш йөрәгем яна ут менән.
«Хәлимә йыры» 13
110
Ветер, не качай в саду березу,
Не томи тоскою душу мне.
Душа моя объята грусть-тоскою,
Сердце молодое все в огне.
«Песня Халимы»
Огонь в сердце зачастую передает страсть,
мучение от переживаний. В�����������������
������������������
противопоставлении разных состояний души (равнодушие или
любовное горение) огонь наиболее полно представляет их в своей символике: Һин матурҙың
күңеле һалҡынына Минең йөрәгем яна утялҡын / У тебя душа – холодна, У меня – огня
любви полна.
Любовь, как огонь, заставляет душу гореть,
человека – жить, чувствовать и волноваться.
Любовь внезапна, не подвластна никаким правилам, она развивается по собственным законам. Если любовь разгорается, то она обладает
такой силой, что огонь этот уже не погасить:
Көмөш кенә ҡашыҡ, һабы нәҙек,
Тотмаһана – ҡулың бешерер.
Ғашиҡлыҡтың хәле яман икән,
Янып торған утҡа төшөрөр.
(БХИ 1977, № 804)
Серебрянная ложка с тонкой ручкой
Не трогай – руки обожжешь.
Хуже некуда влюбиться
В горящее пламя упадешь.
Сильный огонь может подарить тепло, но
может и обжечь:
Моңло итеп бер йыр йырланым,
Йәш йөрәгем янып барғанға.
«Йәш йөрәк»
Задушевную песню затянул я,
От того, что сердце молодое жжет огонь.
«Сердце молодое»
Герой башкирской лирической песни –
влюбленный человек, живущий страстями,
бурными эмоциями, острыми переживаниями.
Неслучайно его состояние влюбленности, сила
его страсти передается через образ горящего,
пылающего огнем сердца. Удивительно тонко,
глубоко описывается эмоциональная реакция
влюбленного человека (героя/ героини), когда
он испытывает боль неразделенной любви. И в
этом случае сердце пылает огнем! Сравнение
с огнем страстей, переживаний героя
приобретает не поверхностный, а глубинный
характер.
Вода в народной культуре так же обладает
рядом символических значений.������������
�����������
Разлив символизирует разлуку, затопляя берега, вода пре-
А. М. Хакимьянова
пятствует свиданию; тоска девушки широка,
как безбрежье разлившейся реки: Һағынған да
саҡта ҡарар инем, Арабыҙҙа киң-киң дарьялар / Глядела бы на тебя, когда в тоске, Но
между нами реки и моря. Мотив перехода через реку маркирует преодоление препятствия:
Яҙ кимәле еткәс, баҫма һалдым, Уйҙан-уйға
аҡҡан ҡар һыуға / Весна пришла, и сделал я
мосточек Над талою текучею водой. Свои
чувства любви к девушке егет сравнивает с
бездонным морем:
Күрәһеңме, гөлдәр баш эйәләр,
Нәфис ҡулың менән өҙһәңсе.
Мөхәббәтем тәрән, диңгеҙ кеүек,
Аҡҡош булып шунда йөҙһәңсе.
«Егет ғишҡы»
Видишь, цветы головки клонят,
Сорвала б ты нежными руками.
Глубока любовь моя, как море,
Стань лебедушкой и плыви.
«Любовь егета»
В любовных песнях берег реки, озера,
как правило, явля������������������������
ю�����������������������
тся местом встречи влюбленных������������������������������������
(����������������������������������
за водой идет девушка и там встречается со своим возлюбленным: Ебәрһәнә,
Йомағол, беләккәйемде, Һыу сайҡалып түгелә
күнәктән / Отпусти же, Юмагул, мне руки,
Воду расплескаю из ведра; девушка или егет
идут к реке, когда тоскуют или размышляют
о своей судьбе: Һыу буйына барып та битен
йыуа, Зөлхизә, Йөҙөндәге йәшле лә таптарын,
Зөлхизә / Идет к воде, чтобы умыть лицо,
Зюльхизя, Омыть кровавые слезы на лице,
Зюльхизя).
Как известно, одним из наиболее важных
элементов, определяющих влечение людей
друг к другу, является внешность. В связи с
этим в песнях в лексико-семантическое поле
концепта любовь включается лексическая
единица матурлыҡ (красота). Внешняя красота признается источником возникновения
любви. ���������������������������������
Возлюбленный (возлюбленная)������
лирического героя, сумевший (сумевшая) разжечь
огонь в сердце егета или девушки,�������������
������������
является����
воплощением красоты:
Сәлимәкәй менгән дә тау башына,
Баҫып ҡына ваҡ-ваҡ ташына.
Сәлимәкәй һылыу, бик матурһың,
Ғашиҡ булдым ҡара ла ҡашыңа.
«Сәлимәкәй»
Отражение концепта «Мөхәббәт» (любовь)...
111
Салимакай взобралась на вершину горы,
Наступая на мелкие камушки.
Салимакай, милая, ты так красива,
Влюблен я в твои черные брови.
«Салимакай»
Поэтизация женских образов – характерная
черта лирических песен: Бер битең ай һинең,
Бер битең нурлы көн / Одна щечка - луна,
Другая солнцем светит; Йөҙөң ҡояшмы ни,
балҡып яна, Диңгеҙ кеүек зәңгәр күҙҙәрең /
Лик твой словно солнце, сиянием горит,
Как море твои голубые глаза. Стан молодой
девушки будто стройная березка, яблоня,
камыш, курай (Буйғынайың, гүйә, алма ағасы;
Буйҡайҙары Иҙел ҡамышы); ее ресницы –
камыши, обрамляющие озеро (глаза); губки –
спелые ягоды; зубки словно жемчужины
(Бармаҡтарың – ҡамыш, йөҙөң ҡояш; Ынйы
ғына кеүек аппаҡ тешең и так далее); у нее
тонкая талия, как у пчелы (бал ҡортондай
нескә билле), как мед уста ее (ауыҙҙарың шәкәр,
телдәрең бал) и так далее.
Герой лирической песни благороден.
Он проникнут любовью ко всему тому, что
его окружает, особенно к своим родным,
близким. Однако главная его любовь –
любовь к возлюбленной. В песне «Һөйгән
йәр» («Возлюбленная») егет сравнивает своих
родителей с медом и сахаром (Атаҡайым шәкәр, әсәйем - бал / Мне родители - что мед
и сахар), но слаще его любовь к девушке своей
(Бал-шәкәрҙән татлы һөйгән йәр / Слаще меда
с сахаром - любовь!).
Большинство лирических песен о любви
названы именами девушек («Салимакай»,
«Мадинакай»,
«Кусьбикя»,
«Зюльхизя»,
«Гайнифархат» и пр.). Эти имена собственные
имеют уменьшительно-ласкательные формы,
что придает песням необычайную сердечность,
позволяет тонко выразить лирические чувства.
Говоря о лиризме башкирских народных песен,
Ф. А. Надршина пишет: «Глубоким лиризмом
проникнуты любовные песни. Удивительная
гармония поэтического текста и задушевной
мелодии придает этим песням неповторимое
великолепие, порою поднимая их до уровня
музыкально-поэтических шедевров («Салимакай», «Кукушечка»). Творческая фантазия носителей фольклора особенно сильна (неограничена) в создании образа любимой девушки,
описании ее красоты («Салимакай», «Ханская
дочь»). Какую возвышенность духа, глубину
чувств должен иметь лирический герой песни,
понявший великий смысл любви, и способный
выразить это чувство словами...»14.
Күктә лә болот, әй, йөрөйҙөр,
Ерҙә лә генә ҡырау ирейҙер.
Йөрөмәсе, йәнем, күҙ алдымда,
Күҙ алмаҡайҙарым ирейҙер.
«Күктә генә болот»
По небу, ой да, облачко летит,
А на земле тает роса.
Не ходи, родная, пред глазами,
Мой взор огнем палит твоя краса.
«Облачко на небе»
В текстах песен для обозначения объекта
любви – любимого человека используются
такие лексемы, как йәнем, йән киҫәгем
(дорогая), йәнекәй (душечка), йәнкәй-йәнәш,
һөйгән йәр, йәрекәй (любимый / любимая,
возлюбленный / возлюбленная), күҙ нурым
(свет очей моих), бәғерем (родимый, сердечко
мое) и пр.
В песнях упоминается и о том, что любовь
может быть мимолетной, но при этом она
одаривает счастьем. Когда же любовь взаимна
и ������������������������������������������
лирический �������������������������������
герой счастлив, время летит быстро, а когда он в разлуке с милой – наоборот,
медленно:
Һин йәнекәйемде көтә-көтә,
Төн буйҙары була йыл кеүек
(БХИ 1977, № 758)
Тебя, душенька, я жду,
Ночи протекают словно год.
Передача
этих
чувств
в
песнях
связывается с пространственно-временными
представлениями, характерными именно для
жанра лирической песни.
В лирических песнях башкир чистая,
настоящая любовь и воссоединение с любимым
человеком является самой большой земной
радостью и счастьем: Һөйгән генә йәрҙең,
әй, бер көнө – Һөймәгән дә йәрҙең ғүмере /
С миленьким один денечек – Лучше жизни
нелюбви; Буйғынайың, гүйә, алма ағасы,
Ҡуйынҡайың, йәннәт баҡсаһы! / Вся ты словно яблоня [весною], А твои объятья - словно
рай!
Для влюбленных тяжело скрывать свою
любовь, и они из-за этого страдают: Һөйәм,
тиер инем, ҡыйыулыҡ юҡ, Әйтер һүҙем
һөйләп бөткөһөҙ / Признаться в любви не
хватает смелости, А мне так много нужно
рассказать. Чувство любви трудно выразить
словами: Әйтер һүҙең барҙай була, Телең ситкә
әйләнә / Вроде, есть о чем мне молвить – Да
112
язык застрял в зубах; Әйтер һүҙҙәремде әйтә
алманым, Һеҙҙе күргәс, телдәрем бәйләнде / Не
смог я высказать слова, Увидев Вас, потерял
дар речи.
Как описывается в песнях, Любовь в одних
случаях вносит в жизнь лирического героя
свет, в других –�����������������������������
обладает
����������������������������
негативным действием. В песне «Сәлимәкәй», например, сказано,
как от тоски по любимой на лице лирического
героя появляется болезненная желтизна:
Иртән генә тороп, бер ҡараһам,
Сәлимәкәй килә һыу буйлап.
Һарғайҙы ла йөҙөм, ай, һарғайҙы,
Сәлимәкәй, һине күп уйлап.
«Сәлимәкәй»
Встану рано поутру, вокруг гляну я,
Салимакай идет вдоль реки.
Пожелтел я весь, ай, пожелтел, Салимакай, о
тебе много думая.
«Салимакай»
или:
Үләмен дә, йәнем, ай, үләмен,
«Үләм»дәргә дарыу тапһана.
«Үләм»дәргә дарыу табалмаһаң,
Ҡосаҡлап та алып ятһана.
«Ҡушъяулыҡ»
От любви к тебе умру, наверно,
Ты лекарств от смерти мне найди.
Коли не найдешь того лекарства,
Ляг со мной и крепко обними.
«Кушьяулык»
При������������������������������������
односторонней любви причина страданий или печали влюбленного героя чаще всего
кроется в том, что любимый или любимая не
ценит любовь, которую герой (героиня) испытывает, смеется над ней, насмехается над
сильными чувствами: Һинең генә күңелең, ай,
һалҡынға, Ай-һай ҙа, Бибикамилә, Йөрәгемдә
яна ут-ялҡын / У тебя душа – холодный
камень, Эй-гей, Бибикамиля, А моя душа – огня
полна. Безразличие любимого человека или
безответность�����������������������������
любви ����������������������
рождает���������������
тягостное ощущение пустоты.
Порожденные
патриархально-родовыми
порядками многоженство, калым, распростра�����������
ненный у многих народов брачный обычай
левират, также становились преградой для
любви молодых. Так, в песне «Шаура»
наиболее полно раскрываются чувства и
переживания героев:
А. М. Хакимьянова
Алтын ғына булып, ай, ағайым,
Көмөш кенә булып та тамайым.
Шәүрә һылыу, һинең алдарыңда
Шәм филтәһе булып та янайым.
«Шәүрә килен»
Перед тобой растекусь я златом,
Серебром по капле изойду.
Перед тобой, красавица Шаура,
Как фитиль свечи, я сгорю
и счастье в том найду.
«Шаура-сноха»
В данной песне, сочиненной в форме
диалога любящих друг друга людей, с одной
стороны, раскрывается чистота, искренность
и естественность их чувств, с другой –
безысходность их положения.
Герои лирических песен – земные
люди, жизнь которых связана с реальной
действительностью со всеми ее проблемами,
в том числе социально-бытовыми. Конечно,
это обстоятельство не могло не отразиться
в песнях, даже в лирических. Очень часто,
позарившись на богатый выкуп за невесту,
башкирских девушек выдавали за старых
или же слишком юных женихов. В песнях
отражаются судьбы девушек, разлученных
со своими возлюбленными и выданных за
нелюбимых: Илле йәшлек ҡарҡа көсләп бирҙең,
Һөйә алмайым уны ла тиң итеп / Выдал
ты меня за пятидесятилетнего старца, Не
полюблю его как ровню; Йән һөймәгән йүнһеҙ
генә малай, Һырына бит минең ҡуйыныма /
Ненавистный и никчемный мальчик, Лезет
ведь ко мне в объятья; Һөймәгән дә йәргә дәл
иткәнсе, Ғазраил да йәнем алһа икән / Чем
сводить меня, ой, с нелюбимым, Лучше б
душу вынул Газраил. Подобный минорный тон
характерен прежде всего для традиционных
песен, созданных в условиях феодальнопатриархального общества.
В песнях любовь связана не только ��������
со страданием, но и с разлукой, которой она проверяется. Как свидетельствуют песни, разлука
у кого-то убивает чувство любви, у кого-то –
усиливает: Һағынам үҙен, юлда күҙем, Өҙөлөп
көтәмен үҙен / Скучаю по нему, смотрю на
дорогу, С нетерпением жду его.
В песнях мир лирических героев раскрывается на фоне природы. Отражение эмоции
распространяется не только на те части текста,
которые непосредственно выражают душевное
состояние лирического героя, но и на зарисовку природы.
Отражение концепта «Мөхәббәт» (любовь)...
Иртә лә томан, кис тә томан,
Был томанҡайҙарға ни булған?
Тауға ла менеп, ташҡа баҫып,
Һин ҡарарһың, йәнем, мин булмам.
«Томан»
Поутру туман, туман под вечер,
Отчего же не расходится этот туман?
Взобравшись на гору и наступив на камень,
Посмотришь, любимый, меня не найдешь.
«Туман»
Песня «Туман» начинается с описания тумана, символизирующего тяжелое настроение
героя���������������������������������������
.��������������������������������������
Здесь туман играет не только роль поэтического сравнения, но и вводит в реальную
обстановку жизни героя: туман застилает всю
окрестность, в которой еще недавно герой песни надеялся на счастье, но судьба так распорядилась, что влюбленные разлучены навек.�����
При����
рода в реальности нейтральна по отношению к
переживаниям человека. Однако в лирических
песнях она���������������������������������
������������������������������������
соответствует эмоциональному состоянию героя.
Таким образом, обобщенное представление
концепта мөхәббәт (любовь) в текстах
башкирских лирических песен позволяет
сделать следующие выводы: чувство любви
является самой большой земной радостью,
счастьем. Любовь внезапна,
���������������������������
не подвластна никаким правилам и развивается по собственным
законам. Ее нельзя скрыть и трудно выразить
словами. Любовь
����������������������������������
нельзя купить, но она зависит от материального достатка и возраста.
Примечания
Апресян, Ю. Д. Образ человека по данным
языка: попытка системного описния // Вопр.
языкознания. 1995. № 1. С. 37–67.
2
Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека. М.,
1999. 896 с.
3
Степанов, Ю. С. Константы. Словарь русской
культуры: опыт исследования. М., 1997. 824 с.
4
Кубрякова, Е. С. Концепт // Краткий сло1
113
варь когнитивных терминов / под общ. ред.
Е. С. Кубряковой. М., 1997.
5
Бабенко, Л. Г. Обозначение эмоций в языке и
речи. Свердловск, 1983.
6
Красавский, Н. А. Концепт ‘ZORN’ в пословично-поговорочном фонде немецкого языка
// Теоретическая и прикладная лингвистика.
Вып. 2. Язык и социальная среда. Воронеж,
2000.
7
Фомина, З. Е. Лексико-семантические группы
глаголов действия с эмоционально-оценочным
действием // Контрастивные исследования
лексики и фразеологии русского языка.
Воронеж, 1996. С. 45–54.
8
Шмелев, А. Д. Русский язык и внеязыковая
действительность. М., 2002.
9
Левова, И. Анализ проблемы любви: этимологический, историко-культурный,���������
��������
аксиологический [Электронный ресурс] / И. Левова,
Л. Пашнина. URL:
�������������������������������
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks /Linguist/Article/lev_anprobl.php.
10
См.: Воркачев, С. Г. Любовь как лингвокультурный концепт : монография. М., 2007; Его
же. Счастье как лингвокультурный концепт :
монография. М., 2004.
11
Вежбицкая, А. Семантические универсалии
и описание языков. М., 1999.
12
Галин, С. А. Народной мудрости источник :
толковый словарь башкирского фольклора
Уфа, 2007. С. 185.
13
�������������������������������������
Примеры взяты из научного свода: ����
Башкирское народное творчество. Песня / сост.,
авт. вступ. ст. и коммент. С. Галин; отв. ред.
К. А. Ахмедьянов. Кн. 1. Уфа, 1974. 386 с. (на
башк. яз). Песни, отмеченные номером (№),
взяты из научного свода: �����������������
Башкирское народное творчество. Песни / сост. авт. вступ. ст. и
коммент. С. Галин; отв. ред. К. А. Ахмедьянов.
Кн. 2. Уфа, 1977. 295 с. (на башк. яз).
14
Башкирские народные песни, песни-предания
= Башҡорт халыҡ йырҙары, йыр-риүәйәттәре =
Bashkort folk songs, songs-legends / авт.-сост.
Ф. А. Надршина. Уфа, 1997. С. 16.