Раемгужина З. М.

Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 5 (143).
Филология. Искусствоведение. Вып. 29. С. 96–98.
З. М. Раемгужина
БАШКИРСКИЕ ТЕРМИНЫ РОДСТВА
В СОСТАВЕ ИМЁН СОБСТВЕННЫХ
Статья посвящена проблемам современной башкирской антропонимики. Рассматриваются механизмы взаимодействия компонентов антропонимической системы с терминами
родства. Особое внимание уделяется аспекту функционирования терминов родства как компонентов личных имён в речевой ситуации. Прослеживается их генетическая связь с некоторыми личными именами.
Ключевые слова: языковая картина мира, культурный аспект, менталитет, антропонимы.
Антропонимикон башкирского языка содержит десятки тысяч личных имён, фамилий, прозвищ людей, которые по существу
никем ещё не исследованы даже в плане сбора
материала, его систематизации и публикации
различных справочников, словарей. Между
тем имеются вполне достоверные источники
для их изучения. Имена зафиксированы в различных исторических документах, начиная с
XV–XVII веков и до наших дней, в башкирских шэжэре (родословных), в записях на надгробных камнях, в произведениях народного
творчества.
Состав современных башкирских антропонимов весьма разнообразен. Анализ имен
детей в возрасте до десяти лет, записанных в
различных районах Башкортостана показал,
что основную часть башкирского антропонимикона составляют общетюркские и собственно башкирские имена. Довольно широкое распространение получили арабские и
персидские имена, встречаются западноевропейские и русские имена.
Оставляя в стороне научное исследование
факторов, определяющих выбор личных имён
у башкир, которое ещё только начинается,
отметим лишь то, что в последнее время появляется целая серия новых имён, образованных от общетюркских слов: сасек «цветок»,
hылыу «красивая», гузел «прекрасная», ирек
«свобода», батыр «герой», юлдаш «спутник»
и пр. Широкое распространение получили
имена исторических личностей и национальных героев: Азамат, Салауат, Юлай.
В данной статье рассматриваются два аспекта связи личных имен с терминологией
родства. Это взаимосвязь системы имен и системы терминов родства в речевой ситуации и
генетическая связь некоторых антропонимов
с отдельными терминами родства.
Как показывает формулировка, первый
аспект имеет универсальный, всеобщий характер, охватывая всю совокупность имен,
бытующих у того или иного народа, и соответствующую систему родства, в то время
как второй, являющийся, видимо, следствием
первого, относится лишь к отдельным именам собственным и терминам1. У тюркских
народов в процессе взаимного общения личные имена употребляются в сочетании с родственным термином. По этическим воззрениям и установившейся традиции считается,
что предпочтительнее обращаться к человеку,
называя его родственное отношение к говорящему. Но поскольку одни и те же термины относятся к целой группе лиц, для обращения к
определенному, конкретному лицу к термину
прибавляется имя этого человека.
Однако при обращении к определенному
кругу лиц термины родства употребляются
без соединения с личными именами. К родному отцу и матери, к деду и бабке башкиры
обращаются не по именам, а соответствующими терминами. То же самое наблюдается
при непосредственном обращении к одному
из старших братьев, старшей сестре, старшему брату отца или матери. Когда старших
братьев и сестер несколько, при обращении
к каждому из них прибавляют детерминативы «средний», «младший» и имена. По башкирской традиции, жена не называет своего
мужа по имени, ни при обращении к нему, ни
при упоминании его в разговоре с другими
людьми. В этом случае используются слова
узе «сам», hин «ты». Если имеются дети, то
– атаhы «отец». Не принято также произносить имён родителей мужа. Соответственно и
ее муж обращался к ее родителям, применяя
лишь термин свойства («тесть», «теща»), считалось нежелательным упоминать также имя
Башкирские термины родства в составе имен родственных
жены. Даже в настоящее время в некоторых
семьях мужья обращаются к своим женам со
словами эсэhе «мать того-то», даже если в семье нет детей.
Башкирские термины кода «сват», кодаса «сватья», килен «сноха, невестка», кияу
«зять», кайнеш «деверь» считается желательным употреблять без соединения с личным
именем.
Представляется, что термины родства и
антропонимы являются звеньями одной системы. Объединенные в общую систему, они
охватывают всю общину, деревню и связанные с ними родственными и свойственными
узами другие населенные пункты. Имена и
термины родства, используемые по отдельности, тоже охватывают всех членов коллектива, но дают им одностороннюю характеристику. Антропонимы главным образом
дифференцируют людей, при этом они несут
классифицирующую нагрузку, указывая частично на пол обозначаемого лица, этническую, религиозную принадлежность, а в иных
случаях отражают также принадлежность к
той или иной социальной среде.
При совокупном действии системы имен
и системы терминов родства каждая из них
как бы подключается к другой, дополняя и
корректируя ее. При этом антропонимы корректируют, индивидуализируют отношения
членов определённого коллектива, а термины
родства группируют людей по определенным
рангам и категориям, специфичным для каждого отдельного человека.
Ряд терминов родства лёг в основу распространенных в прошлом личных имен у
башкир. Сегодня одни встречаются в составе
башкирских фамилий, а также реже в компонентах имен собственных. Мы считаем, что
это явление следует рассматривать как один
из результатов взаимосвязи системы родства
с антропонимической системой.
Башкиры, как некоторые другие тюркские народы, имели специальный термин для
именования младшего сына семьи – кинйа.
Особое положение младшего сына (согласно
обычаю дом, усадьба отца после его смерти
переходит к младшему сыну), вероятно, обусловлено появлением родственного термина,
который стал основой для целого ряда личных имен.
Таковы мужские имена Кинйа (варианты: Кинжя, Кинзя, Кинья), Кинъябай
Кинъя+бай, «младший + бай», Кинъзябулат,
97
Кинъзя+булат «младший + сталь», Кинзягул,
Кинзя+гул/гол «младший + раб Аллаха»,
Кинзямурза Кинзя+мурза, «мурза – имяобразующий компонент, титул, употребляющийся после имен собственных лиц из шахской
династии, а также титул всякого грамотного
человека, употребляющийся перед именем
собственным» Кинзяюл, Кинзя+юл «младший + дорога».
Встречаются женские имена с компонентом
Кинзя, как например, Кинзябика, Кинзя+бика
«младшая + госпожа», Кинзясултан, Кинзя+
султан «младший + царь, монарх; власть, могущество; титул правителя».
Антропонимы Кинзясултан, Кинйакай,
(кай – уменьшительный суффикс) встречаются у представителей обоего пола, но в письменных документах XVII–XVIII веков и генеалогических хрониках (шэжэре) чаще под
этими именами встречаются мужчины2.
В результате длительного употребления
термин кинзя начинает восприниматься как
антропоним и закрепляется за отдельными
людьми. Говоря о механизме превращения
терминов родства в личное имя, нельзя упускать из виду, что имя давалось человеку не на
всю жизнь.
Как известно, у башкир и татар было имя,
которое давалось повивальной бабкой и потом
заменялось именами, нарекаемым муллой3.
Достигнув совершеннолетия, мужчина
получал настоящее и окончательное имя.
Непостоянство имен, смена их в связи с изменением возраста и социального статуса их
носителей, вероятно, были общераспространенным явлением среди тюркских народов.
Тюрки не носили одного и того же имени
от рождения до смерти, как европейцы. Имя
тюрка всегда указывало на его положение в
обществе. Мальчиком он имел кличку, юношей – чин, мужем – титул, а если это был хан,
тот титул менялся согласно удельно-лестничной системе4.
У башкир одним из таких временных имен
мог служить термин родства кинзя. Это явилось определенным мостом для перехода его
в число постоянных личных имен5.
Следует предположить, аналогичный путь
прошел другой термин родства йейан «внук»
(варианты: йеян, жыян, зиян, жиян). От этого
термина образованы мужские имена: Йейян,
Йейянбай, Йейянбирде, Йеянбак, Йейянгул,
Йеянуали, Йеянсура, Йейясура, Йеянсояр,
Йеянгужа. Все эти мужские имена двух-
98
компонентные: Йейян+бай «внук + богач»,
Йейян+бирде «внук + дал», Йейян+бак/бек
«внук + господин», Йейянгул «внук + раб»,
Йейян+гали/али «внук + великий, дорогой»
(имя четвертого праведного халифа, двоюродного брата и зятя пророка Мухаммада)6, Йеян
+ сура «внук + мальчик; работник; друг»,
Йейян+сояр «внук + полюбит», Йейян+гужа
«внук + хозяин» и многие другие. Чаще всего эти антропонимы встречаются в вариантах
Зиян, Зиянсура, Зиянбай, Зиянбек, Зиянбирде,
Зиянгул, Зиянгужа. В данных именах отражены термины кровного родства. Поскольку
йейян/зиян означает «внук» или «внучка» по
материнской линии, то это является показателем отголоска матриархата.
Женские имена с компонентом йейян в
башкирском языке мы обнаружили всего одно
Йейян+бика «внучка + госпожа». Имя с компонентом йейян давалось ребенку в родной
деревне (или в роду) своей матери, жителям
которой он действительно приходился родственником по материнской линии.
Стали личными именами или вошли в состав антропонимов в качестве компонентов
термины родства: атай «отец» (варианты:
Атый, Атабай, Атайгул), бабай «дед» Бабай,
Бабакай (-кай уменьш. суффикс), Бабайиш
(Бабыш бабай+иш «напарник»), агай «дядя;
брат» (варианты Акай, Агабек, Акайхан), кусты «младший брат; мальчик» (Кустыбай
Ишкусты и др)3.
В составе башкирских фамилий встречается термин родства кода/коза «сват», например, Кода, Кодакай, Кодаш/Кудаш, Кудашев.
Каждый из этих терминов, по-видимому,
прошел свой индивидуальный путь в антропонимию. Известную роль в их трансформации сыграл тот факт, что эти термины становились прозвищами, иногда с оттенком почитания, иногда – превосходства.
З. М. Раемгужина
От почетных прозвищ открывается прямой путь в антропонимы.
Этот путь, по всей вероятности, прошли
и некоторые башкирские имена от терминов
родства. Однако возможности перехода терминов родства в разряд антропонимов были
ограничены. Т. Х. Кусимова и Г. Ф. Саттаров
считают терминами родства компоненты в
сложных личных именах ир «мужчина», егет,
«парень», кыз «девочка»3.
Однако, на наш взгляд, эти слова не являются терминами «родства». Ир «муж, мужчина», кыз «дочь, девушка» обладают более
широким смыслом, и в этих значениях вошли
в состав имен собственных. Слово ир «мужчина» в составе мужских имен скорее имеет
значение «мужественный», напр.; Ирбулат
(ир+булат «крепкий + сталь»), Иргали
(ир+гали «мужественный + человек» и др.
Таким образом, механизм функционирования терминов родства, связь терминов родства с антропонимией оказывали заметное
влияние на ход развития собственных имен в
башкирском языке.
Примечания
Никонов, В. А. Личное имя – социальный
знак / В. А. Никонов // Наука и жизнь. – 1967.
– № 12.
2
Материалы по истории Башкирской АССР.
Ч. 1. – М. ; Л., 1936.
3
Кусимова, Т. Х. Из истории личных имен
башкир / Т. Х. Кусимова // Личные имена в
прошлом, настоящем и будущем. – М., 1970.
4
Гумилев, Л. Н. Древние тюрки / Л. Н. Гумилев.
– М., 1967.
5
Бикбулатов, Н. В. Башкирская система родства / Н. В. Бикбулатов. – М., 1981.
6
Малахов, И. З. Имена от А до Я /
И. З. Малахов, С. С. Фарахов. – Уфа, 2006.
1