"Казахстан в глобальных процессах" №4, 2015

№4
2015
ISSN 1813-4467
Казахстан в глобальных процессах
Научное издание
№4 (46), 2015
Kazakhstan in Global Processes
Academic edition
№4 (46), 2015
Выходит ежеквартально с сентября 2004 г.
Published quarterly since September 2004
Учредитель
Институт мировой экономики и политики
(ИМЭП) при Фонде Первого Президента
Республики Казахстан – Лидера Нации
Founder
Institute of World Economics and Politics (IWEP)
under the Foundation of the First President of the
Republic of Kazakhstan – The Leader of the Nation
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
EDITORS’ GROUP
Главный редактор
С. М. Акимбеков
Editor-in-Chief
S. M. Akimbekov
Исполнительный редактор
Е. А. Пастухов
Executive editor
E. А.Pastukhov
Члены редакционной коллегии:
А. К. Султангалиева, К. А. Джангабаева,
А. К. Нурша
Members of the Editors’ group:
A. K. Sultagaliyeva, K. A. Dzhangabayeva,
A. K. Nursha
Адрес:
Республика Казахстан
050059, г. Алматы, ул. Махатма Ганди, 10.
Тел. +7 (727) 270-04-80
Факс +7 (727) 270-05-13
E-mail: offce@iwep.kz
http://www.iwep.kz
Address:
Republic of Kazakhstan
Almaty, 050059, 10, Makhatma Gandhi St.
Теl. +7 (727) 270-04-80
Fax +7 (727) 270-05-13
E-mail: offce@iwep.kz
http://www.iwep.kz
Журнал зарегистрирован Министерством информации Республики Казахстан 14 июня 2004 г.
Свидетельство о постановке на учет средства массовой информации № 5128-Ж.
При перепечатке, микрофильмировании и других формах копирования статей ссылка на журнал обязательна.
Мнение Редакционного совета журнала может не совпадать с
точкой зрения авторов статей.
Отпечатано ТОО «Компания Leader Offset Printing»,
г. Алматы, пр. Райымбека, 212а.
Тираж 500 экз.
The journal is registered by the Ministry of Information of the
Republic of Kazakhstan on June 14, 2004.
The certificate on statement on the account of mass media
№ 5128-Ж.
The reference to journal is obligatory, when at a reprint,
microfilming and other forms of copying of articles. The opinion of
Editorial Council of the journal do not necessarily reflect the views
of the authors.
Printed by the LLP «Company Leader Offset Printing»,
Almaty, Rayimbek ave, 212а.
Circulation 500 copies..
РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ РЕДАКЦИОННОГО СОВЕТА:
Дарига Назарбаева –
заместитель премьер-министра Республики Казахстан
РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ:
Марат Тажин –
доктор социологических наук, профессор, Чрезвычайный и
Полномочный Посол Республики Казахстан в Российской
Федерации
Маулен Ашимбаев –
кандидат политических наук, председатель Комитета по
международным делам, обороне и безопасности Мажилиса
Парламента РК
Абай Бисембаев –
кандидат политических наук, управляющий делами
Президента Республики Казахстан
Ораз Жандосов –
советник правления НЭПК «Союз «Атамекен»
Ли Фэнлинь –
директор Института социального развития Европы
и Азии при Центре исследования вопросов развития
Государственного совета КНР
Александр Никитин –
доктор политических наук, директор Центра евроатлантической безопасности ИМИ МГИМО(У) МИД
России
Александр Агеев –
доктор экономических наук, генеральный директор
Института экономических стратегий Отделения
общественных наук РАН
2
THE EDITORIAL COUNCIL
THE CHAIRMAN OF EDITORIAL COUNCIL:
Dariga Nazarbayeva –
Deputy Prime Minister of the Republic of Kazakhstan
EDITORIAL COUNCIL:
Marat Tazhin –
Doctor in Sociology, professor, the Ambassador Extraordinary
and Plenipotentiary of the Republic of Kazakhstan to the
Russian Federation
Maulen Ashimbayev –
Candidate in Political science, Chairman of the Committee for
Foreign Affairs, Defence and Security of the MazhilisEvan
Feigenbaum – Senior fellow for East, Central, and South Asia,
Council on Foreign Relations
Abay Bisembayev –
Cand. Polit. Sc., Head of the Administrative Office of the
Presiden of the Republic of Kazakhstan
Oraz Zhandosov – Advisor to the Board of the «Atameken» Union» National
Economical Chamber of Kazakhstan
Li Fenglin –
Director of the Institute for Europe and Asia Social
Development at the Development Issues Study Center, State
Council of China
Alexandr Nikitin –
Doctor in Political science, Director of the European-Atlantic
Security Center at Foreign Research Institute in Moscow State
Institute of Foreign Relations, Ministry of Foreign Affairs of
Russia
Alexandr Ageyev –
Doctor in Economics, General Director of the Economical
Strategies Institute at the Department of Social Sciences, the
Russian Academy of Sciences
3
СОДЕРЖАНИЕ
Актуальная тема
6
Касым-Жомарт Токаев. ООН должна оставаться безальтернативной и авторитетной организацией
Казахстан и мир. Безопасность
14
Аскар Нурша. Каспийское море в зеркале сирийского кризиса
25
Виталий Гельфгат. ИГИЛ, Сирия, Ирак и мир
Казахстан и мир. Экономика
35
Данияр Сабитов. Фактор трудовой миграции в современных условиях Казахстана
50
Айдос Тайбекұлы. Налог на финансовые операции: в мире и Казахстане
56
Леа Мелниковова, Ярослав Фингерланд. Казахстан и Чехия: расстояние не помеха
Жумабек Сарабеков. Текущая макроэкономическая ситуация в Узбекистане: проблемы и перспективы
74 Научная жизнь
65
92
Конференции
98
рецензии
102 СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
4
CONTENT
Current Topic
6
Kassym-Jomart Tokayev. The UN Must Remain Uncontested and Authoritative
Organization
Kazakhstan and the World. Security
14
Askar Nursha. The Caspian Sea and the Syria Crisis
25
Vitaly Gelfgat. ISIS, Syria, Iraq and the World
Kazakhstan and the World. Economics
35 Daniyar Sabitov. The Labor Migration in Modern Kazakhstan
50 Aidos Taybekuly. The Financial Transactions Tax: International and Kazakhstan’s
Experiences
56
Lea Melnikovová, Jaroslav Fingerland. Kazakhstan and the Czech Republic: the
Distance is not an Obstacle
65 Zhumabek Sarabekov. Current Macroeconomic Situation in Uzbekistan: Challenges
and Prospects
74 ACADEMIC LIFE
92 CONFERENCES
98
reviews
102 ABOUT THE AUTHORS
5
Актуальная тема
ООН должна оставаться безальтернативной
и авторитетной организацией
Касым-Жомарт Токаев*
24 октября исполнилось 70 лет со дня образования Организации Объединенных Наций. Отмечаемый во всем мире юбилей – это не просто историческая веха, но и замечательный повод осмыслить масштабную роль этой глобальной организации в современном мире. Это очень важно и для Казахстана,
поскольку благодаря поддержке ООН наша страна стала по-настоящему суверенным государством.
К своему юбилею ООН достигла больших высот. Известный британский
дипломат Уркварт когда-то назвал ООН «лучшим изобретением человечества
в XX столетии», и с этим нельзя не согласиться. ООН – уникальная, безальтернативная организация.
Как создавалась ООН, какие баталии и переговоры велись по тексту ее
Устава, как Советский Союз, США, Великобритания принимали решение по
составу Совета Безопасности ООН и принципам его работы, как, в конце концов, появилось само название организации – эта тема уже изучена. Поэтому
сегодня хотел бы остановиться на роли этой глобальной организации в современном мире.
Являясь универсальной платформой для ведения переговоров, дискуссий и
выработки согласованных подходов ко всем ключевым проблемам современности, ООН внесла выдающийся вклад в дело сохранения мира, безопасности
и стабильности.
Созданная на исходе Второй мировой войны, ООН сыграла решающую
роль в формировании нового мирового порядка, так называемой Ялтинской
системы. Эта система даже в период холодной войны обеспечивала глобальное
равновесие и не допустила новой мировой войны.
Современный же мировой порядок, конечно, далек от совершенства, мир
раздирают противоречия, вызовы и застарелые проблемы. Но надо понимать,
что без ООН мир был бы гораздо хуже, он стал бы более опасен для жизни
и благополучия человечества. В повестке дня ООН остаются проблемы урегулирования международных конфликтов, контроля над вооружениями, недо*Касым-Жомарт Токаев, председатель Сената Парламента Республики Казахстан
6
Касым-Жомарт Токаев
ООН должна оставаться безальтернативной и авторитетной организацией
пущения ядерного распространения, противодействия изменению глобального
климата и ухудшению экологии, борьбы с бедностью, пандемиями, киберпреступностью, наркотрафиком, торговлей людьми. Без ООН эти проблемы никак
не решить, потому что требуются масштабные международные действия.
С момента учреждения ООН в 1945 году до сегодняшнего дня ее состав
увеличился с 51 до 193 государств, что убедительно свидетельствует о не­
уклонном росте ее авторитета и влияния. Напомню, Казахстан вступил в ООН
2 марта 1992 года, став 168-м членом организации, полноправным субъектом
международного права.
В ООН входят совершенно разнородные по своему экономическому потенциалу и политическому облику государства. Есть страны богатые и бедные,
демократии и монархии, теократические и светские режимы, густонаселенные
и немногочисленные. ООН не является инструментом выравнивания уровня
развития государств, но страны, где царит бедность, ведутся кровопролитные
войны и конфликты, могут рассчитывать на политическую, экономическую,
техническую и гуманитарную помощь со стороны мировой организации. А в
такой помощи нуждается большинство государств развивающегося мира. По
оценкам министерства международного развития Великобритании, половина
беднейшего населения планеты проживает в государствах, находящихся в состоянии конфликтов. Согласно данным Всемирного банка, ни одно государство
с низким уровнем дохода, будучи в состоянии нестабильности или переживающее конфликт, не смогло достичь ни одной из целей развития тысячелетия,
провозглашенных Генеральной Ассамблеей ООН в 2000 году в качестве стратегической задачи человечества.
Уникальность ООН в том, что она занимается актуальными для всего человечества проблемами и вырабатывает согласованные подходы к их решению на
основе Устава организации.
Устав ООН, являющийся основой международного права, гласит, что главными целями всемирной организации являются поддержание международного
мира и безопасности, ликвидация актов агрессии, разрешение мирными средствами международных споров, развитие дружественных отношений между
нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов, осуществление широкого международного сотрудничества, защита прав
человека и основных свобод.
В то же время Устав ООН содержит противоречивые положения, которые
осложняют толкование ряда международных событий и конфликтов. В первую очередь это касается принципа территориальной целостности государств
и права наций на самоопределение.
В соответствии с правом наций на самоопределение независимость получили колонии в Азии, Африке, Латинской Америке, бывшие союзные республики СССР. Только в последние годы членами ООН стали Восточный Тимор
и Южный Судан. Но Косово, которое заявило о своей независимости и было
признано более ста государствами, так и не стало членом ООН и, следователь7
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
но, полноправным субъектом международного права, поскольку два постоянных члена Совета Безопасности – Россия и Китай, а также ряд других стран,
в том числе Казахстан, не признали его в качестве государства. Казахстан не
признал также Абхазию и Южную Осетию, поскольку считает приоритетным
принцип территориальной целостности государств.
Казахстан дебютировал в ООН в 1992 году. Выступая на 47-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Президент Казахстана высказал предложение созвать Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии.
Надо сказать, что подобная идея создания системы коллективной безопасности в Азии была высказана еще в начале 70-х годов советским руководителем Л. Брежневым во время визита в Нью-Дели. Но тогда инициатива СССР
повисла в воздухе из-за сопротивления Китая и США.
Что касается предложения Президента Н. Назарбаева, то оно было поддержано практически всеми азиатскими государствами. Почему это произошло?
Во-первых, с предложением укрепить азиатскую безопасность выступил
авторитетный руководитель молодого государства, не претендующего на глобальное лидерство. Во-вторых, Казахстан уже к тому времени без предварительных условий и оговорок отказался от ядерного статуса и присоединился к
Договору о нераспространении ядерного оружия, а Президент еще в советский
период своим указом закрыл Семипалатинский ядерный полигон, что является
первым и последним случаем в мировой практике. В-третьих, инициатива исходила от ключевого государства Центральной Азии, ответственно относящегося к своим международным обязательствам. В-четвертых, инициатива была
поддержана ООН.
В результате 10-летней интенсивной дипломатической работы в 2002 году
в Алматы состоялся Первый саммит Совещания по взаимодействию и мерам
доверия в Азии. Инициатива стала набирать обороты, и после Четвертого саммита в Пекине в 2014 году СВМДА вобрало в себя 26 азиатских государств с
населением 3,5 млрд человек и 90 процентами территории всего азиатского
контингента. Инициатива Президента Н. Назарбаева сегодня стала осязаемым,
признанным фактором международной жизни.
Казахстан в мировом сообществе рассматривается как лидер нераспространения ядерного оружия. В этом несомненная заслуга казахстанского руководителя. Обладая четвертым по мощности ракетно-ядерным потенциалом
на планете, то есть 1216 ядерными боеголовками, что превышало арсеналы
таких стран, как Великобритания, Франция, Китай, вместе взятых, Казахстан
отказался от такого статуса, присоединился к Договору о нераспространении
ядерного оружия.
В 1996 году, будучи министром иностранных дел, автор этих строк по поручению главы государства подписал в стенах ООН Договор о всеобщем запрещении ядерных испытаний, в 2005-м в Семипалатинске – Договор о создании
зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии. Данная акция была
должным образом оценена в ООН.
8
Касым-Жомарт Токаев
ООН должна оставаться безальтернативной и авторитетной организацией
В 2009 году Генеральная Ассамблея ООН по инициативе Казахстана приняла резолюцию о провозглашении 29 августа, дня закрытия Семипалатинского полигона, Международным днем действий против ядерных испытаний.
Важно упомянуть инициативу казахстанского руководителя о созыве съездов лидеров мировых и традиционных религий. Данный форум крайне актуален в связи с резкой активизацией религиозного экстремизма во всем мире. В
этом году в Астане успешно прошел V Съезд лидеров мировых и традиционных религий, на котором состоялись серьезные дискуссии по острейшим проблемам современности, выработаны рекомендации по разрешению конфликтных ситуаций. В форуме впервые принимал участие Генеральный секретарь
ООН.
Следует также отметить успешную реализацию таких казахстанских инициатив, как создание Регионального центра по превентивной дипломатии в
Центральной Азии; формирование Специальной программы ООН для экономик Центральной Азии (СПЕКА); создание региональных миротворческих сил
с участием казахстанского батальона «Казбат» под эгидой ООН, учреждение
Банка низкообогащенного урана под эгидой МАГАТЭ, провозглашение Генеральной Ассамблеей ООН 10-летия сближения мировых культур.
Сегодня Казахстан признан в мире как государство, обладающее авторитетом и влиянием в международном сообществе, как страна, выступающая за
мир и безопасность, неуклонно выполняющая свои международные обязательства. Поэтому Казахстан выдвинул свою кандидатуру на место непостоянного
члена Совета Безопасности ООН на 2017–2018 годы. Избрание Казахстана в
СБ ООН дало бы возможность привлечь внимание международного сообщества к таким проблемам региона, как борьба с терроризмом и наркотрафиком,
энергетическая и продовольственная безопасность, дефицит водно-энергетических ресурсов, религиозный экстремизм и торговля людьми.
За 70 лет существования ООН мир сильно изменился: появились десятки
новых государств, человечество добилось впечатляющего научно-технического прогресса.
В то же время до конца не решены застарелые проблемы: войны, безработица, голод, болезни, нищета и неравенство.
В ходе послевоенных конфликтов погибло до 100 млн человек, причем на
одного погибшего воина приходилось девять жертв из числа мирных граждан,
умерших от насильственных действий, недоедания, болезней. Учитывая, что
указанные потери превышают число жертв Второй мировой войны (более 50
млн человек), следует признать, что главная задача ООН – всеобщий мир и безопасность – еще далека от выполнения.
Сейчас 80 процентов населения Земли не имеют достаточно продуктов питания, работы и нормальных условий для жизни.
По данным ООН, в 2014 году число безработных в мире превысило 203 млн
человек, через 10 лет этот показатель серьезно вырастет и, возможно, достигнет 230 млн человек. Число работающих, но получающих менее 2 долларов в
9
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
день, составило 840 млн человек. Можно сказать, что 1 млрд человек на нашей
планете не работает, живет в бедности. С развитием научно-технического прогресса на Западе безработица в развивающихся, бедных странах будет расти,
что чревато новыми глобальными катаклизмами.
В этой связи тревожной тенденцией является рост безработицы среди молодежи, этот показатель приблизился к 75 млн человек.
Хотя количество голодающих в мире за последнее десятилетие снизилось на
126 млн человек, оно все равно остается высоким – 795 млн человек голодает.
По данным международной НПО Oxfam, 85 богатейших людей планеты
владеют состоянием в 1,7 трлн долларов, столько же приходится на беднейшую часть населения планеты численностью более 3,5 млрд человек, то есть
половину человечества.
Через свои специализированные учреждения ООН предпринимает усилия для решения этих проблем. Нуждающиеся получают помощь, особенно
это касается африканских государств. Серьезные успехи достигнуты в миротворчестве. ООН санкционировала 69 миротворческих операций, в реализации
которых приняли участие более 1 млн военнослужащих, полицейских и сотрудников гражданского персонала ООН. Сейчас более 125 тысяч миротворцев
ООН работают в рамках 16 миротворческих операций на четырех континентах,
сотрудники организации предоставляют продовольствие 90 млн человек в 80
странах мира, оказывают помощь 40 млн беженцев. Многие сотрудники ежегодно погибают во время исполнения своих миссий.
Тем не менее мир сталкивается с новыми вызовами и угрозами, прежде
всего это международный терроризм. Только в рядах террористической организации «ДАИШ/ИГИЛ» насчитывается около 200 тыс. боевиков.
Растет производство опия-сырца в Афганистане, в 2014 году эта одна из
беднейших стран мира произвела 9 тыс. тонн зелья. Ежегодно пробуют или
употребляют наркотики около 235 млн человек, или 5% всего населения планеты, в возрасте от 15 до 64 лет.
По оценке ООН, сейчас более 750 млн человек не имеют доступа к чистой
питьевой воде. На почве острой нехватки воды в течение последних 50 лет произошло 37 межгосударственных конфликтов. В этой связи надо помнить, что и
Средняя Азия является вододефицитным регионом.
В 2014 году число беженцев достигло 60 млн, общее число мигрантов превысило 230 млн человек. Проблема беженцев и нелегальных мигрантов обрела
настолько масштабный характер, что угрожает глобальной стабильности.
С 2005 по 2014 год в мире зарегистрировано 3400 стихийных бедствий, в
которых погибли 750 тысяч человек. Примерно 90% этих фатальных случаев
приходится на страны с низким и средним уровнем развития. Ежегодные экономические потери от стихийных бедствий составляют 200 млрд долларов.
Поэтому мировое сообщество нуждается в новых подходах, креативных
идеях для снижения международной напряженности, налаживания масштабного сотрудничества.
10
Касым-Жомарт Токаев
ООН должна оставаться безальтернативной и авторитетной организацией
ООН – это мы, мировое сообщество наций, и без наших общих усилий ни
одна проблема решена не будет.
Требуется также модернизация ООН с учетом мировых реалий: организация должна отвечать новым вызовам, быть готовой противостоять новым глобальным угрозам.
Понимание этой задачи в полной мере присутствует и в самой ООН. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун осуществил целый ряд реформ. Совсем
недавно он предложил внести «фундаментальные изменения» в миротворческую деятельность. Обосновывая необходимость проведения данной реформы, Генеральный секретарь заявил, что «мир меняется и вместе с ним должны
меняться операции ООН по поддержанию мира, чтобы они и далее могли оставаться востребованным и эффективным инструментом укрепления международного мира и безопасности».
Реформирование ООН – один из самых актуальных и обсуждаемых вопросов в мировом сообществе, о чем свидетельствуют и выступления мировых
лидеров в рамках юбилейной сессии ООН. Надо понимать, что реформа не
может быть осуществлена в рекордно короткие сроки. Это вопрос консенсуса
всех государств. Поэтому данный процесс продвигается достаточно тяжело.
Наш Президент на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН внес конкретные предложения по реформированию организации, что подтвердило его реноме выдающегося политика, ответственно подходящего к решению вопросов
международной безопасности.
Глава государства предложил отказаться от «рутинного предупреждения и
преодоления последствий войн и конфликтов» и перейти к новой Стратегии
развития, «навсегда избавляющей мир от угрозы войн как таковых и устраняющей их причины».
В целях обеспечения доступа всех наций к мировым ресурсам и рынкам и
всеобщей ответственности за развитие человечества Президент предложил к
столетию ООН разработать План Глобальной Стратегической Инициативы –
2045 и концепцию «Новое Будущее».
В числе интересных предложений Президента – принятие Всеобщей декларации для достижения безъядерного мира, создание Глобального антиядерного
движения, гарантирование прав государств на использование мирного атома и
недискриминационный доступ к ядерному топливу.
Президент также предложил учредить под эгидой ООН единую мировую
антитеррористическую сеть. В свете последних событий в мире данное предложение более чем актуально.
Координация государств в сфере противодействия терроризму практически
отсутствует, предпринимаются разрозненные действия против крупнейшего в
истории террористического интернационала на Ближнем Востоке. Президент
Казахстана придерживается обоснованного мнения, что терроризм должен
быть признан ООН глобальной угрозой. Такая угроза требует консолидированной реакции как вооруженными средствами, так и привлекательными идеями.
11
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
Подчеркивая безальтернативность ООН в качестве универсальной организации, Президент указал на необходимость переформатирования ее работы,
придания ей нового импульса.
Действительно, несмотря на известные недостатки ООН, ее центральная
роль в решении международных проблем не должна подвергаться сомнению.
Казахстанский лидер справедливо подчеркнул незыблемость главных принципов международного права, отраженных в Уставе ООН, и предложил созвать
представительную конференцию с такой повесткой дня. Очень уместно прозвучало заявление Президента о необходимости исключения произвольного
применения санкций в обход Совета Безопасности ООН.
Как известно, мне довелось в течение более двух лет работать в качестве
заместителя Генерального секретаря ООН, генерального директора отделения
ООН в Женеве, генерального секретаря Конференции по разоружению.
Впервые в истории ООН ее ключевое отделение возглавил представитель
Азии. В этом видится признание авторитета Казахстана и, конечно же, Президента Н. Назарбаева.
Женевское отделение ООН является глобальным центром международной
активности, где осуществляется политическое, административное, протокольное, конференционное и информационное обеспечение около 10 тысяч международных мероприятий ежегодно, а также координация деятельности международных организаций в самой Женеве и более 80 структур и подразделений
ООН по всему миру.
Мне было поручено усилить роль Женевского отделения как центра многосторонней дипломатии. Одной из главных задач этой работы стала организация
переговорного процесса по урегулированию сирийского кризиса. В этой связи
хотел бы выделить первую министерскую конференцию по Сирии «Женева-1»
состоявшуюся 30 июня 2012 года под председательством Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна и при модераторстве бывшего Генерального секретаря
ООН, нобелевского лауреата Кофи Аннана. На этом форуме было принято Женевское коммюнике «Группы действий по Сирии», заложившее политическую
основу возможного урегулирования сирийского кризиса.
Самая актуальная задача современности – подавить международный терроризм, в противном случае будущего у Сирии как целостного государства не
будет. Нужно помочь сирийскому народу выйти на путь мирного строительства. Эта страна, безусловно, нуждается и в политических и в экономических
реформах, но они могут начаться только после ликвидации террористической
угрозы, при посредничестве и согласии ведущих держав. В этом сложном дипломатическом процессе достигнут серьезный прогресс, руководители внешнеполитических ведомств 19 государств согласовали документ, предусматривающий совместные действия в отношении урегулирования ситуации в Сирии
и борьбы с терроризмом.
Важным направлением деятельности Женевского отделения ООН стали
консультации и переговоры по иранской ядерной программе на протяжении
12
Касым-Жомарт Токаев
ООН должна оставаться безальтернативной и авторитетной организацией
2013 года. По их итогам было достигнуто соглашение, ставшее отправной точкой для последующих договоренностей по этому вопросу.
Следует отметить, что стабилизация обстановки в Сирии, а также урегулирование иранской ядерной проблемы – это вопросы, имеющие непосредственное отношение к национальной безопасности Казахстана. Мы заинтересованы
в мире и стабильности вокруг наших границ, на достижение этой цели сориентирована казахстанская внешняя политика.
Мне также довелось участвовать в глобальном антиядерном саммите в Сеуле, других международных форумах, выполнять по поручению Генерального
секретаря ООН ответственные дипломатические задания и миссии в различных странах и самой Женеве.
В период моей работы в Женевском отделении были проведены реформы,
направленные на внедрение «зеленых» технологий, которые были положительно оценены руководством ООН. Эти изменения дали должный результат с точки зрения эффективности деятельности Женевского отделения ООН. Генеральный секретарь и руководство ООН дали положительную оценку и кадровой
работе в Женевском отделении ООН, которая стала прозрачной и, я бы сказал,
более справедливой. В целом Женевское отделение ООН, по оценке дипломатического сообщества, сильно прибавило как центр многосторонней политики
и дипломатии.
В Женеве во Дворце наций был открыт многофункциональный конференционный зал «Казахстан». Его с удовольствием посещают туристы. Зал используется для мероприятий в рамках ООН. Этим летом конференционный зал
«Казахстан» посетил глава нашего государства.
Казахстан исходит из того, что ООН по-прежнему востребована, ей нет
альтернативы. Только под эгидой этой всемирной организации сообщество наций способно выработать эффективные коллективные ответы на глобальные
вызовы. В наших общих интересах – продолжать работу по укреплению ООН
как общечеловеческого достояния, которым мы должны дорожить.
13
Казахстан и мир. Безопасность
Каспийское море в зеркале сирийского кризиса
Аскар Нурша
Прошедший в Астрахани в сентябре 2014 года четвертый саммит глав
прикаспийских государств позволил существенно продвинуться в выработке
Конвенции по правовому статусу Каспия. По итогам саммита принято политическое заявление, в котором зафиксированы важные договоренности: о неприсутствии на Каспийском море вооруженных сил, не принадлежащих прикаспийским странам; о национальном суверенитете каждой из стран над прибрежным морским пространством в пределах 15 миль и исключительном праве
страны на добычу водных биологических ресурсов в пределах примыкающих
к нему 10 миль; о свободе мореплавания за пределами морского пространства
под национальным суверенитетом[1].
Участниками саммита было принято решение о проведении пятого каспийского саммита в Казахстане в 2016 году. Учитывая, что вероятность заключения пятисторонней конвенции по правовому статусу Каспия рассматривается
как достаточно большая, как страна-организатор саммита, Казахстан заинтересован в его успехе и ускорении работы над текстом проекта конвенции.
Задачу Казахстану, между тем, усложняет противоречивая ситуация в регионе, формирующаяся под влиянием вступления России в вооруженный конфликт в Сирии. Важным и резонансным событием для Каспийского региона
стали ракетные удары, произведенные Россией по территории Сирии с Каспия.
7 октября корабли Каспийской флотилии России осуществили 26 пусков крылатых ракет морского базирования «Калибр-НК» по позициям «Исламского государства» (ИГ) на территории Сирии[2]. Пуск крылатых ракет был проведен
в рамках военной операции России против ИГ и других группировок радикальных исламистов в Сирии, начавшейся 30 сентября 2015 года по просьбе
сирийского руководства.
О наличии мощного ракетного комплекса «Калибр-НК» на вооружении
Каспийской флотилии было известно задолго до известных событий. Таким
комплексом на Каспии были оснащены четыре корабля, с которых и были произведены ракетные удары по Сирии. Это ракетный сторожевой корабль проекта 11661 «Дагестан» и три малых ракетных корабля проекта 21631 «Буян-М»
(«Град Свияжск», «Великий Устюг» и «Углич»)[3]. «Дагестан» был принят в
состав Каспийской флотилии осенью 2012 года, корабли «Град Свияжск» и
14
Аскар Нурша
Каспийское море в зеркале сирийского кризиса
«Углич» – в июле 2014-го, «Великий Устюг» – в декабре 2014 года. Боевые возможности «Калибра-НК» были показаны при стрельбе по морским целям на
этапе государственных испытаний, которые проходили корабли перед их приемом в состав военно-морских сил.
Важная особенность – Россия нанесла удары крылатыми ракетами с кораблей с Каспийского моря без предварительного предупреждения стран Запада
и стран Ближнего Востока, чьи военные контингенты и военная техника участвуют в авиаударах по позициям ИГ на территории Сирии. Об этом, реагируя
на события, заявил министр обороны США Эштон Картер[4].
С самого начала военных действий России в Сирии в качестве основных
ударных сил ею в Сирии была задействована авиационная группа Воздушнокосмических сил РФ. Позднее к воздушной операции была подключена российская дальняя авиация ВКС РФ и морская группировка ВМФ в Средиземном
море. Вопрос состоит в том, была ли необходимость использования Каспийской флотилии в сирийской операции, если исходить из представления о флотилии как оперативного военно-морского объединения ВМФ, чья зона ответственности ранее не выходила за пределы Каспийского региона. Но поскольку
ракетный удар с Каспия по Сирии состоялся, сегодня наблюдатели ведут активные дискуссии и не могут прийти к единому мнению относительно того, в чем
заключался смысл этого шага для российского руководства.
Заметим, что ряд российских кораблей в акватории Каспийского моря, несмотря на оборонительные функции Каспийской флотилии на протяжении
постсоветских десятилетий, получили ударный потенциал, который можно использовать как в оборонительном, так и в наступательном режиме. Каспийская
флотилия на протяжении последних лет последовательно наращивала свою боеспособность. А это означает, что ее применение в реальных боевых условиях
для огневого поражения противника было делом времени, даже если предположить, что они были приурочены Министерством обороны РФ к дню рождения
российского президента, которое прошло 7 октября.
Такой случай представился с началом военной операции в Сирии, когда
перед Москвой встала задача показать готовность и политическую волю к использованию в сирийской операции при необходимости весь арсенал вооружений и военных инструментов. Соответственно, сирийская операция стала для
России хорошим поводом для демонстрации военной мощи Каспийской флотилии и в целом ВМФ России. Более того, Россия показала, что боевые задачи,
которые способна выполнять Каспийская флотилия, значительно шире рамок
акватории Каспийского моря.
Важно и то, что ракетный комплекс «Калибр-НК», состоящий на вооружении Каспийской флотилии, был впервые использован по береговым целям
на дальних расстояниях. Российские ракеты из Каспия до целей на территории Сирии преодолели расстояние около 1,5 тысячи километров. Технические характеристики, по утверждению российской стороны, позволяют
ракетному комплексу «Калибр-НК» поражать береговые цели на дальностях
15
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
до 2600 км[5]. Таким образом, в зону поражения российских ракет морского
базирования на Каспии входит значительная часть Центральной Азии, Ближнего Востока, Средиземноморского региона и Европы.
Пуск ракет с Каспия служит сигналом другим геополитическим центрам,
что флотилия уже сегодня способна решать более сложные и комплексные военные задачи и, что немаловажно, держать под прицелом военные объекты региональных и мировых держав в зоне поражения ракетного комплекса. Цель
очевидна – заставить оппонентов России воздержаться от попыток проверки
российских позиций в регионе на прочность и более серьезно отнестись к ее
заявлениям о готовности предпринять все необходимые меры для защиты интересов в акватории Каспийского моря и прилегающих регионах.
Характерно, что военные действия России, вышедшей в Сирии на аван­
сцену антитеррористической борьбы отдельно от международной коалиции
против ИГ во главе с Западом, носят достаточно демонстративный характер.
В то же время в самой России «путинское большинство» не видит в этом
никакого противоречия. Напротив, стрельба с Каспия как проявление самостоятельной внешней политики и дееспособности российских вооруженных
сил воспринимается одним из самых эффектных шагов путинской администрации за последние годы, усиливая политический капитал российского
президента. Она в целом органично вписывается в политический стиль президента В. Путина и манеру поведения России на международной арене на
современном этапе, перенятую во многом у самого Запада. Вопрос, однако,
состоит в том, что подобные автономные и нескоординированные шаги геополитических центров в зоне боевых действий способны углубить кризис в
отношениях между Россией и Западом и в целом сопряжены с серьезными
угрозами региональной безопасности.
На этом напряженном фоне сирийский кризис поднимает на новый уровень взаимоотношения России и Ирана. Стратегический выбор, сделанный
Москвой в пользу военной поддержки режима Б. Асада в Сирии, подталкивает
обе стороны к координации их усилий на сирийском театре военных действий.
В свою очередь, совместные шаги в сирийском вопросе стимулируют сотрудничество между странами в сфере региональной безопасности на Каспии.
Агентство Reuters, ссылаясь на осведомленные источники, сообщило, что
Россию к решению о начале военной операции в Сирии подтолкнули состоявшиеся летом 2015 года переговоры в Москве с командующим подразделением
«Кодс» в составе Корпуса стражей исламской революции Ирана генералом Касемом Сулеймани[6]. Исходя из этого, напрашивается вывод, что это именно
Иран, чьи военнослужащие уже участвуют в интенсивных боевых действиях
на сирийской территории, был заинтересован во втягивании России в сирийский конфликт. Между тем МИД России до сих пор отрицает не только имеющиеся с Ираном договоренности в этом вопросе, но и сам факт пребывания
в Москве фигурирующего в санкционном списке Совета Безопасности ООН
иранского генерала[7].
16
Аскар Нурша
Каспийское море в зеркале сирийского кризиса
С другой стороны, обоснованно и то, что Россия действует во многом, исходя из собственных целей и задач в регионе. Наряду с другими в качестве одного из ключевых факторов, определивших интенсивность российско-иранских
консультаций по сирийскому вопросу, можно отметить наметившийся прогресс в отношениях между Ираном и Западом и частичное снятие с иранской
стороны западных санкций, что окажет в перспективе серьезное влияние на
региональный расклад сил и мировые рынки энергоресурсов. Объективно вмешательство России в сирийский конфликт и согласованные с Ираном ракетные
удары со стороны Каспия закрепляют российско-иранские особые отношения,
открывают новые возможности для военно-промышленного комплекса России
на иранском рынке, а также и расширяют трещину между иранским руководством и западными лидерами. Как на Западе, так и внутри Ирана существуют
силы, заинтересованные в сохранении военно-политического противостояния.
20 ноября 2015 гда Россия вновь задействовала Каспийскую флотилию
для удара по позициям «Исламского государства». Корабли Каспийской флотилии выполнили боевые задачи в рамках удара возмездия по террористам,
виновным в катастрофе пассажирского самолета Airbus A321 российской авиакомпании «Когалымавиа» в воздушном пространстве Египта, произошедшей
31 октября. В этот раз по целям на сирийской территории было выпущено 18
крылатых ракет. Новым и важным элементом очередной военной операции РФ
в Сирии стало нанесение помимо пуска ракет с кораблей ударов по объектам
ИГ 29 самолетами дальней и бомбардировочной авиации, которые выдвинулись со стороны Каспийского моря[8]. Это говорит о расширении применения
каспийского направления в сирийской военной операции.
Военные действия в Сирии принесли России определенные позитивные результаты. Это трудно отрицать, но конкретно для региональной стабильности
Каспийского региона повышение значимости военных факторов в российской
региональной политике способно генерировать новые противоречия. Очевидно, что без сотрудничества с Россией прикаспийские страны вряд ли смогут
эффективно противостоять существующим внутри региона и в сопредельных
областях рискам. Вместе с тем, как представляется, Россия своими действиями
сама может спровоцировать осложнение ситуации на Каспии.
Во-первых, хотя сроки участия России в военной операции в Сирии обозначены как временные, существует большой риск того, что Россия, поддерживая
сирийское руководство, все сильнее будет втягиваться в сирийский военный
кризис. Это может означать, что ресурсы Каспийской флотилии будут использованы на нужды военной операции в Сирии более продолжительное время, а
воздушное пространство Каспийского моря станет воздушным мостом между
Россией и Сирией для российской стратегической авиации. Каспий, таким образом, превращается в тыловое пространство России и Ирана – стран – участниц вооруженного конфликта.
В результате этих действий военные объекты России на Кавказе и в Центральной Азии, а также Каспийская флотилия, раскрывшая потенциальным
17
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
военным противникам свои военные возможности, могут стать мишенью для
ответных атак со стороны незаконных вооруженных формирований, действующих в регионе. Вместе с ними может пострадать и транспортно-энергетическая инфраструктура других стран в акватории Каспийского моря.
С прекращением участия России в сирийской операции возникающие риски сохранятся, пока существуют экстремистские и террористические организации в регионе, которым Россия себя противопоставила. То есть отныне
указанные риски носят долгосрочный характер.
Во-вторых, сегодня сложно представить, что геополитические оппоненты
России кардинально пересмотрят политику в отношении нее. Давление на Россию и Иран с учетом новых сирийских реалий, напротив, с большой долей
вероятности может усилиться по многим направлениям, включая каспийское.
В последнее время большинство внешнеполитических решений России в регионе принимается в привязке к ее напряженным отношениям с Западом.
В-третьих, усиление военной активности России и Ирана на Каспии ведет к реактуализации акватории водоема как военного пространства. С одной
стороны, речь идет об усилении факторов, провоцирующих гонку вооружений
внутри водоема, поскольку повышение боевого потенциала Каспийской флотилии неизбежно повлечет за собой наращивание другими прикаспийскими
странами своих военно-морских сил и систем береговой охраны, до того уровня, который они сочтут приемлемыми для себя. Стоит к тому же учесть, что сотрудничество России и Ирана в Сирии не исключает их военной конкуренции
на Каспии.
В складывающейся ситуации на региональном уровне закономерно ожидать от России стремления к введению на Каспии усиленного режима безопасности и инициирования общерегионального комплекса мер безопасности
по противодействию террористическим и военным угрозам. На повестке дня
вновь может быть поставлен вопрос о консолидации усилий прикаспийских
стран в сфере безопасности: от двусторонних форматов взаимодействия ВМС
до идеи создания единой региональной организации прикаспийских стран в
сфере безопасности. Данные инициативы с теми или иными оговорками могут
быть частично поддержаны иранской стороной, для которой принципиально
важным является недопущение в водоеме военного присутствия внерегиональных стран.
С другой стороны, прямым следствием навязанной прикаспийским странам секьюритизации внешних военных угроз станет рост военных бюджетов,
расходов на обеспечение национальной безопасности и принятие курса на повышение страновых потенциалов противодействия обозначенным угрозам. В
совокупности эти меры также будут способствовать перенасыщению акватории Каспийского моря и прилегающих территорий военной мощью и военнополитической риторикой.
В-четвертых, утверждение региональной повестки дня на Каспии с усиленным режимом безопасности способно оказать негативное влияние на эко18
Аскар Нурша
Каспийское море в зеркале сирийского кризиса
номическую и хозяйственную деятельность в акватории Каспийского моря и
негативно повлиять на инвестиционный климат в регионе. В числе первых на
себе почувствует изменения международное гражданское авиасообщение. К
примеру, из-за запуска российских ракет с акватории Каспийского моря Европейское агентство по авиабезопасности (EASA) 9 октября 2015 года опубликовало предупреждение для авиаперевозчиков, совершающих полеты над
Каспийским морем, Ираном и Ираком[9]. В середине октября казахстанская
авиакомпания «Эйр Астана» объявила об изменении маршрута рейса Алматы
– Баку – Алматы[10]. В случае продолжения ракетных ударов РФ авиаперевозчики будут вынуждены перейти на альтернативные маршруты и прокладывать
маршруты как минимум севернее опасного участка на Каспии, что может привести к удорожанию авиаперевозок.
Другой важной темой традиционно является вопрос прокладки трубопроводов по дну Каспия. Прозвучавшее в ходе саммита в Астрахани утверждение
Туркменистана о том, что строительство на Каспии трубопроводов – «это суверенное право государств, по участкам дна которых они проходят», подтверждает, что многие принципиальные вопросы все еще далеки от решения[11]. Военный фактор может стать дополнительным козырем России в сложном диалоге
с ЕС и США по транскаспийским трубопроводам. Сознательно или по объективным причинам Россия включает на Каспии форматы военного торможения
энергетических проектов?
Разыгрывание военной карты также означает закрытие водоема для иностранных инвесторов, что может поставить в сложное положение уже действующие и проектируемые транспортные и энергетические проекты в Каспийском регионе.
В-пятых, ситуация с участием России в сирийском конфликте поднимает вопрос о том, какова реальная природа взаимоотношений прикаспийских
стран в акватории водоема, степень их взаимодействия и насколько успешен
их политический диалог. Особенно это важно в преддверии очередного саммита глав прикаспийских государств, который в следующем году запланирован в Астане.
Пуски ракет РФ с акватории водоема затрагивают интересы всех близлежащих государств. Кроме того, их интересы в различной степени переплетены
в политической, экономической, транспортной, энергетической и военно-политической сферах. Соответственно, теоретически стрельба на Каспии – это
как минимум тема для обсуждения между прикаспийскими странами. Рассмотрение хода и особенностей взаимодействия между Россией и другими прикаспийскими странами с начала сирийской кампании наводит на серьезные
размышления.
В начале октября 2015 года российскими СМИ была озвучена информация
о том, что министр обороны России С. Шойгу проинформировал «всех своих
коллег по ОДКБ о начале операции воздушно-космических сил в Сирии», к
которой Россия приступила 30 сентября[12].
19
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
Маршрут пролета российских ракет с Каспия пролегал через территорию
Ирана и Ирака. По утверждению начальника Главного оперативного управления Генштаба РФ А. Картаполова, с партнерами России «по ударам крылатыми ракетами было проведено заблаговременное согласование», в том числе по
времени и маршрутам пролета ракет[13]. Это говорит о том, что Иран и Ирак
закономерно были осведомлены о российской операции. Между тем министерство обороны России не раскрыло подробности того, в какой мере другие прикаспийские страны, кроме Ирана, были проинформированы Москвой о стрельбах из акватории Каспийского моря. Отсутствовала также соответствующая
информация, содержащая публичную реакцию других постсоветских прикаспийских стран на действия России, как и подтверждения согласования с ними
ракетного удара силами Каспийской флотилии.
Подход России к сирийской операции наиболее точно охарактеризовал генеральный секретарь ОДКБ в интервью журналистам в середине октября 2015 года:
«Россия в единоличном качестве как суверенная страна приняла такое решение и
не привлекала к операции в Сирии другие страны Организации Договора о коллективной безопасности. Однако министр обороны Российской Федерации Сергей Кужугетович Шойгу проинформировал всех своих коллег по ОДКБ о начале
операции воздушно-космических сил в Сирии. Россия не видит необходимости
привлекать к этой операции вооруженные силы союзников. Во всяком случае,
решение российского руководства таково, что Москва проводит эту операцию
самостоятельно, в рамках российско-сирийских двусторонних отношений»[14].
Данный ответ Н. Бордюжи был дан на вопрос о том, готовы ли союзники
России по ОДКБ присоединиться к ее сирийской операции. Из слов Н. Бордюжи можно понять, что Россия приняла суверенное решение в рамках двусторонних договоренностей, и эти договоренности она не распространяет на
союзнические обязательства стран – партнеров по ОДКБ.
Как представляется, соответствующая аналогия может быть проведена и
относительно пусков ракет РФ силами Каспийской флотилии. Россия рассматривает свое решение самостоятельным и суверенным. Учитывая, что общее
водное пространство за пределами прибрежных зон национальной юрисдикции признается в общем пользовании, а также действующий на Каспии принцип свободы судоходства, Россия, с ее точки зрения, формально не нарушала
морских границ других прикаспийских стран, в то время как с Ираном ее действия были отдельно согласованы.
В многостороннем формате президент В. Путин проинформировал страны СНГ о военных действиях России в Сирии 16 октября на заседании Совета глав государств – участников СНГ в Боровом (Казахстан). Можно не сомневаться в том, что в этот раз Россия донесла свою точку зрения по данному
вопросу до своих соседей по Каспию. Российский журналист-международник, эксперт по Центральной Азии А. Дубнов в своем анализе прошедшего
саммита стран СНГ обращает внимание на то, что почти спустя месяц с начала военной операции России в Сирии «лидеры стран СНГ не торопятся вы20
Аскар Нурша
Каспийское море в зеркале сирийского кризиса
разить свое одобрение действий Москвы». Причина, на его взгляд, заключается «в отсутствии общего целеполагания во внешней политике России и ее
партнеров по Содружеству», а также в том, что «действия Кремля последнего
времени выглядят угрожающе для суверенитета и территориальной целостности новых постсоветских государств»[15].
Выразительное отсутствие в информационном пространстве одобрения
действий Москвы довольно четко показывает нежелание молодых прикаспийских стран открыто обозначать свои позицию в данном вопросе. За этим может
скрываться как решение не ставить себя под удар со стороны геополитических
центров, осуждающих действия России, до неприятия военно-силового подхода в каспийской политике России.
Необходимо признать, что действия России, начиная с украинских событий, вызывают на постсоветском пространстве определенную настороженность. Внешнеполитическая риторика и политика Москвы становятся все более воинственными. В сирийской военной кампании Россия продемонстрировала свой реальный боевой потенциал в Каспийском регионе не только Западу,
но и прикаспийским странам, в том числе Ирану. Ясно, что он будет нацелен
на поддержание существующего статус-кво. При этом военный потенциал молодых прикаспийских государств по-прежнему несопоставим с российским.
Впервые среди прикаспийских стран вопрос о военной операции России в
Сирии и неудобствах, создаваемых в этой связи для стран региона, в публичном пространстве поднял президент Туркменистана Г. Бердымухамедов 23
ноября 2015 года в Тегеране, встречаясь с президентом России В. Путиным
на полях саммита Форума стран – экспортеров газа. Причем он сделал это в
достаточно оригинальной форме, сообщив российскому президенту об обеспокоенности казахстанской стороны в контексте ожидаемого саммита глав
прикаспийских государств в Казахстане военными вопросами, связанными с
воздушным пространством над Каспийским морем и соответствующими проблемами для гражданского международного авиасообщения. В. Путин в своем ответе, подчеркивая временный характер операции, пообещал рассмотреть
вопрос минимизации неудобств, создаваемых в ее процессе. Однако заявил о
намерении России продолжать удары возмездия в ответ на теракт в отношении
российского самолета на территории Египта «до тех пор, пока посчитаем нужным, для того чтобы наказать виновных»[16].
Выступление туркменского президента напомнило о полемике между
внешнеполитическими ведомствами Казахстана и Туркменистана, после того
как МИД Туркменистана в заявлении от 16 октября 2015 года выразил «крайнюю озабоченность и непонимание» в связи с высказыванием президента Казахстана Н. Назарбаева об инцидентах, произошедших на туркмено-афганской
границе, сделанным им в ходе совместного брифинга с президентом России В.
Путиным, состоявшегося 15 октября[17]. Туркменистан, судя по реакции МИД
республики, тогда болезненно отнесся к оценкам Астаны по ситуации, сложившейся на туркмено-афганской границе.
21
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
На первый взгляд, при поверхностном рассмотрении может сложиться
мнение, что в ходе встречи с В. Путиным, Г. Бердымухамедов в качестве ответного шага вполне мог доставить беспокойство Астане, поделившись комментариями относительно вопросов на Каспии, представляющих предмет озабоченности для Казахстана. Между тем ситуация предстает в несколько ином
ракурсе, если учесть, что, по сообщению МИД Казахстана, 20–21 ноября 2015
года в Ашхабаде было проведено 8-е заседание Межправительственной казахстанско-туркменской комиссии по экономическому, научно-техническому
и культурному сотрудничеству[18]. Это, в свою очередь, говорит о том, что
ситуация на Каспии могла обсуждаться на двусторонних переговорах. В таком
случае туркменский президент мог озвучить на встрече с президентом России
согласованные сторонами вопросы, и Г. Бердымухамедов, который первым из
представителей постсоветских прикаспийских республик встретился с В. Путинным после ударов возмездия, осуществленных 20 ноября, донес до него
коллективную позицию определенных стран региона.
Еще один важный момент, характеризующий действия России, – аргументация В. Путина в ходе встречи с президентом Туркменистана на то, что «все
усилия, которые предпринимает Россия по борьбе с терроризмом, ложатся
бременем прежде всего на Российскую Федерацию», имея в виду в том числе
ее материальную составляющую[19]. Из этого следует, что Россия, как страна, несущая значительные военные, политические и экономические расходы
по борьбе с иностранным терроризмом, угрожающим всем без исключения
странам региона, не считает серьезно обоснованными претензии других прикаспийских стран, поскольку они не оказывают России поддержку и не вносят
свой вклад в ее антитеррористические усилия.
Если рассуждать объективно, то не стоит также сбрасывать со счетов разность военных и экономических потенциалов России и ее соседей по Каспию
из числа бывших советских республик, а также их международный вес и геополитический статус. Это может говорить о том, что Россия и молодые прикаспийские страны выступают исходя из совершенно разных стратегических
предпосылок и представлений о ситуации в Сирии и в Каспийском регионе. В
то же время это вовсе не исключает их сотрудничества перед лицом возросших
угроз либо по взаимовыгодным экономическим проектам.
В-шестых, при дальнейшем усилении военных факторов на Каспии возникает риск деконструкции той системы соглашений и договоренностей, которая
с трудом была выстроена прикаспийскими странами с момента распада СССР.
Существующий политический диалог на Каспии носит фрагментированный
характер, и эта фрагментация со временем может увеличиться. Альтернативой
деконструкции могло бы стать создание в Каспийском регионе Организации
каспийского сотрудничества по подобию Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) с двумя сильными игроками – Россией и Китаем, а в данном
случае – Россией и Ираном. Однако подобная перспектива устраивает не всех
в регионе, и не все страны готовы примкнуть к российско-иранскому альянсу.
22
Аскар Нурша
Каспийское море в зеркале сирийского кризиса
Нельзя не обратить внимание и на следующее обстоятельство – Россия,
а вслед за ней и другие прикаспийские страны, будет пересматривать свою
стратегию на Каспии, адаптировать ее к новым возможностям, угрозам и вызовам. Другим контртрендом будет игра внерегиональных держав на открытие Каспийского региона. Интересно, что Россия и в некоторой степени Иран,
предпринимавшие серьезные усилия по закрытию региона от внешнего мира,
благодаря сирийской военной кампании сами становятся движущей силой интеграции региона в военные процессы на Ближнем Востоке.
Таким образом, в течение прошедшего с саммита в Астрахани года модель
сотрудничества прикаспийских стран на Каспии не только не была выработана
и усовершенствована, а, напротив, стоит на пороге самого серьезного кризиса
в своей истории с 2001 года, который пока проявляет себя в латентной форме.
И с этим фактическим положением дел казахстанской дипломатии придется
считаться при организации очередного саммита глав прикаспийских государств в 2016 году.
1. Нурша А. К. Территория мира и сотрудничества// «Байтерек». Казахстанский общественнополитический журнал, 2014. № 12 (95). – http://www.baiterek.kz/node/745
2. Путин на встрече с Шойгу высоко оценил предварительные итоги операции ВКС в Сирии//
ТАСС, 7 октября 2015 г.
3. Шойгу: четыре российских корабля провели 26 пусков ракет по ИГ в Сирии// РИА Новости,
7 октября 2015 г.
4. Картер: ракета РФ пролетела в нескольких милях от беспилотника США// РИА Новости, 8
октября 2015 г.
5. Кто теперь захочет с нами воевать? Независимое военное обозрение, 16 октября 2015 г. –
http://nvo.ng.ru/realty/2015-10-16/1_kalibr.html.
6. Reuters: иранский генерал Сулеймани убедил Россию начать бомбардировки Сирии//
NEWSru.com, 6 октября 2015 г.
7. Лавров опроверг визит в Россию иранского генерала Сулеймани// Взгляд, 17 августа 2015 г.
8. Около 30 самолетов ВКС наносили удары со стороны Каспия по ИГ в Сирии// РИА Новости,
20 октября 2015 г.
9. Авиакомпании предупредили об опасности в связи с воздушными ударами РФ в Сирии//
NEWSru.com, 12 октября 2015 г.
10.«Эйр Астана» меняет маршруты из-за запуска ракет РФ с Каспия// Tengrinews.kz, 16 октября
2015 г.
11.Туркмения: прокладка трубопроводов – суверенное право стран Каспия// РИА Новости, 29
сентября 2014 г.
12.Войска стран ОДКБ пока не будут участвовать в воздушной операции в Сирии. – Бордюжа//
Interfax.by, 3 октября 2015 г.
13.Ракеты прилетели с моря. К операции против ИГИЛ подключилась корабельная группировка// Российская газета, 7 октября 2015 г.
23
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
14.Бордюжа: ОДКБ готова противостоять угрозам «Исламского государства»// РИА Новости,
14 октября 2015 г.
15.Почему страны СНГ не торопятся одобрить действия России в Сирии// Московский центр
Карнеги, 23 октября 2015 г. – http://carnegie.ru/publications/?fa=61727
16.Встреча с президентом Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедовым// Официальный
интернет-сайт президента РФ, 23 ноября 2015 г. – http://www.kremlin.ru/events/president/
news/50767
17.МИД Туркмении и МИД Казахстана остались недовольны друг другом// Regnum, 16 октября
2015 г.
18. В Ашхабаде состоялось 8-е заседание казахстанско-туркменской Межправительственной комиссии// Официальный интернет-сайт МИД Казахстана, 24 ноября 2015 г. – http://mfa.gov.kz
19.Встреча с Президентом Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедовым// Официальный
интернет-сайт президента РФ, 23 ноября 2015 г. – http://www.kremlin.ru/events/president/
news/50767
24
ИГИЛ, Сирия, Ирак и мир
Виталий Гельфгат*
Осенью 2015 года международная коалиция под эгидой США, а также
Россия усилили военное давление на террористическую организацию «Исламское государство», которое контролирует часть территорий Ирака и Сирии. «Исламское государство» в свою очередь активизировало деятельность
за границами Ближнего Востока. Именно боевики ИГ или их сторонники
взяли на себя ответственность за теракты в начале ноября этого года в Бейруте, Париже, Мали и за взрыв российского пассажирского авиалайнера над
Синаем.
В этой связи чрезвычайный интерес вызывает вопрос, что такое «Исламское государство» сегодня, каковы причины появления этой группировки, почему экстремистская организация продолжает оставаться привлекательной
для определенных групп молодежи как на Ближнем Востоке, так и за его
пределами.
Анализ ситуации позволяет назвать в числе основных факторов появления
ИГ религиозную фрагментацию ближневосточных стран, относительную депривацию, снижение значения социальных и культурных факторов, в том числе в соблюдении прав человека, а также активное использование социальных
сетей и СМИ.
Столкновение общин
Поддержка государством политики общинного разделения остается, повидимому, одним из ключевых факторов роста религиозного и политического
экстремизма в ряде стран Ближнего Востока.
Этноконфессиональное противостояние иракских и сирийских шиитов,
суннитов, курдов и алавитов имеет длительную историю. Однако на новый качественный уровень оно перешло с момента создания современных Ирака и
Сирии. Дело в том, что они, равно как и некоторые другие ближневосточные
арабские государства, появились в результате тайных договоренностей между
*Виталий Гельфгат – капитан, переводчик президентской линии Вашингтон – Москва
25
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
Великобританией, Францией, Россией и Италией, разделявших сферы их интересов на Ближнем Востоке. В рамках «соглашения Сайкса – Пико» от 1916
года были искусственно созданы границы ближневосточных колониальных
протекторатов. При этом характерной чертой тех же Сирии, Ирака или Ливана стало этническое и конфессиональное многообразие. Причем та или иная
община моментально вступила в конкуренцию за контроль над политикой и
ресурсами молодых арабских государств.
Как следствие в Ираке в течение тридцати лет правления суннита Саддама
Хусейна власти расширяли права и возможности прежде всего суннитского
меньшинства и членов партии «Баас», игнорируя другие этноконфессиональные группы. Не давая возможности шиитам (примерно 60 проц. населения
страны) занимать ключевые позиции во власти и в военной сфере, Хусейн
создал атмосферу недоверия и подозрительности, которая сохранилась и после его смерти.
В конечном счете режим Хусейна не сумел сформировать общую иракскую идентичность, и к моменту вторжения войск западной коалиции страна
была готова для, условно говоря, «шиитского возрождения». Военная интервенция Запада разожгла общинные противоречия, переросшие в бескомпромиссную политическую борьбу, которая привела к приходу к власти шиитов
и отстранению от нее суннитов.
Кроме того, военной коалиции, возглавляемой США, не хватало глубокого понимания ситуации, о чем свидетельствует решение распустить армию
Ирака и убрать из власти партию «Баас», где основные роли традиционно отводились суннитам. Фактически это легитимизировало политику новых властей Ирака, представленных преимущественно шиитскими религиозными и
светскими партиями, по вытеснению суннитов из силового блока и аппарата
госуправления. В результате, росло недовольство суннитских элит, а развертывание хаоса и ухудшение ситуации в стране лишь ускорилось[1].
Любопытно, что о предстоящих трудностях оккупации и контроля в такой глубоко разделенной стране, как Ирак, предупреждали многие видные
эксперты. Об этом говорит, например, опубликованное перед вторжением в
Ирак антивоенное заявление общественности на страницах газеты «НьюЙорк таймс»[2].
Нежелание, вполне понятное, американских дипломатов и военных разбираться с межобщинными противоречиями в Ираке, а также постепенный
рост иранского влияния на правительство Нури аль-Малики, сопровождаемое открытым отстранением и преследованием членов суннитского «Движения пробуждения», являются для иракских суннитов основанием считать ИГ
меньшим из двух зол в сравнении с шиитским правительством.
Политическая ситуация в Сирии отчасти напоминала иракскую. Предыдущий сирийский президент Хафез Асад правил страной, опираясь преимущественно на членов шиитской общины алавитов – меньшинство, составляющее около 15 проц. населения Сирии. Неудивительно, что концентрация
26
Виталий Гельфгат
ИГИЛ, Сирия, Ирак и мир
власти в руках алавитов стала одним из решающих факторов, приведших к
гражданской войне и росту радикализма в общественно-политической жизни
страны.
Снижение качества жизни
Теория относительной депривации, или лишения, не менее полезна в нашем анализе, поскольку объясняет, почему в определенное время люди проявляют склонность к насильственным действиям, свергают режимы или принимают участие в массовых беспорядках.
Опыт многих великих революций и даже недавней «арабской весны» отчетливо показывает, что, когда центральное правительство проявляет слабость,
демонстрирует свою неспособность выполнять основные социальные функции и удовлетворять потребности граждан, население проявляет склонность к
насильственным действиям в большей степени, чем когда-либо прежде. Потому что наряду с потерями и лишениями у большинства людей остается память
о недавних «лучших временах».
По ближневосточным меркам ни Ирак, ни Сирия не считались особо благополучными странами. Несмотря на доходы от продажи нефти, Багдад вел
дорогостоящие войны с соседями, а Дамаск тратил много ресурсов на ведение
активной внешней политики в зоне арабо-израильского конфликта. Поражение
Ирака в войне 1991 года в Персидском заливе, многолетние международные
санкции и военная интервенция 2003 года стали причиной резкого падения
уровня жизни иракского общества. Социально-политическая нестабильность
в Сирии во многом была вызвана засухой во второй половине нулевых годов.
Вильям П. Полк в статье в Atlantic Monthly отмечал: «Четыре года разрушительной засухи, начавшейся в 2006 году, стали причиной того, что по меньшей
мере 800 тысяч фермеров потеряли средства к существованию… В ряде районов неурожай достиг 75 проц. Свыше 85 проц. скота погибло от жажды либо
от голода. Сотни тысяч фермеров Сирии бросили свои хозяйства и бежали в
города в поисках рабочих мест. По оценкам внешних наблюдателей, включая
экспертов ООН, почти 3 миллиона из 10 млн сельских жителей Сирии оказались на уровне «крайней бедности»[3].
Между тем, стоит отметить, что, хотя население обеих стран (особенно курды в Ираке) и было недовольно правлением властей, в целом оно мирилось с
существовавшими режимами. Даже экономические потери от ирано-иракской
войны или от восстания «Братьев-мусульман» в Сирии не вызвали в государствах такого резкого падения качества жизни, как это произошло после введения международных санкций в отношении Ирака в 1990-е годы и серьезной
засухи в Сирии в 2006–2010 годах. Вооруженные восстания шиитов и курдов
в марте 1991 года в Ираке не были поддержаны населением и не повлияли на
городскую жизнь в Багдаде[4]. Они произошли в период, когда Хусейн, по27
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
зиции которого в определенной степени были ослаблены войной в Заливе, все
еще мог обеспечить лояльность боеспособных воинских частей[5]. Даже во
время наиболее крупных восстаний «Братьев-мусульман» в начале 1980-х годов, большинство сирийского среднего класса не поддерживало радикальных
исламистов, предпочитая видеть у власти сильного человека, обеспечивающего стабильность в стране[6].
Ситуация резко изменилась в середине 2000-х годов. Тогда, судя по всему,
созрели все условия для появления экстремистской идеологии, захватившей
умы масс. Например, для борьбы с «вероотступниками» лидерам «Исламского
государства» требовалось больше, чем религиозная риторика. Важно, что ИГ
воспользовалось политическим хаосом, возникшим в части регионов Сирии и
Ирака. Кроме того, обострившийся иракский межобщинный раскол и начало
сирийской гражданской войны сопровождались стремительным обнищанием
населения и распадом двух соседних обществ.
В конечном счете эти факторы и привели в действие новое во многом революционное движение в регионе. В своем выступлении в ноябре 2014 года в
Центре независимых исследований в Австралии известный эксперт по контр­
терроризму Дэвид Килкуллен отмечал: «Аль-Каида» с ее постмодернистской
концепцией виртуального, не имеющего территории государства, партизанскими ячейками действует на местном уровне, но мыслит глобально, призывая к
восстанию мусульман во всем мире. В отличие от нее «Исламское государство»
мечтает о халифате сейчас в реальном мире, на отдельно взятой территории,
планируя затем ее расширить путем военных завоеваний»[7].
Роль социальных медиа
Одной из серьезных проблем политического процесса на Ближнем Востоке
в последние десятилетия является радикализация политической жизни. Неспособность тех или иных общественных кругов эффективно отстаивать свои права в рамках политического диалога неизбежно приводит к росту радикализма и
популярности политического ислама как альтернативного вектора общественного и государственного развития.
В девяностые годы ХХ века идеи исламизма стали центром ближневосточного дискурса. Даже Саддам Хусейн и Хафез Асад вынуждены были учитывать
этот фактор. Не случайно они вводили элементы религиозности в деятельность
баасистских партий.
По мнению современных социологов, привлекательность «Исламского
государства» для зарубежных джихадистов объясняется тем, что эта организация представляет собой не только религиозное движение, но отчасти
современную версию революционно-романтических течений, известных в
истории на протяжении сотни лет[8]. Привлекательность ИГ для молодежи
можно объяснить тем, что оно обращается к вечным идеям, предлагающим
28
Виталий Гельфгат
ИГИЛ, Сирия, Ирак и мир
мощную и захватывающую систему убеждений, чувство принадлежности к
братству по оружию.
По большому счету, ИГ – это просто еще одна экстремистская идеология,
распространившаяся по миру благодаря его талантливым PR-технологам. Они
широко используют социальные медиа, и в частности Twitter, как ключевые
инструменты рекрутинга.
Облегченные процедуры вовлечения последователей в ряды ИГ отличают
его от сети «Аль-Каиды». В отличие от нее «Исламское государство» обращается ко всем слоям общества: молодым и бедным, образованным и безработным. ИГ дает возможность тем, кто плохо знает арабский язык, исламские
духовные традиции и Коран, быть причастным к воссозданию Халифата. Идеологически, квазиреальность халифата, провозглашенного ИГ, является мощным фактором. Тот факт, что его можно увидеть уже сейчас, не дожидаясь смены нескольких поколений, отличает организацию от «Аль-Каиды». И это же
усугубляет раскол между шиитами и суннитами.
Если нет возможности иммигрировать в халифат (хиджра), ИГ позволяет
своим сторонникам вести борьбу в их странах и получить свою долю известности[9]. Все, что сторонник ИГ должен сделать, это вести активную борьбу,
вплоть до убийства «неверных», и тем самым подтвердить верность организации.
На психологическом уровне ИГ проявляет как будто бы беспрецедентную
способность находить отклик у разочарованных и потерянных людей по всему
миру, предлагая им ощущение мгновенной власти, острые ощущения и чувство принадлежности к братству. Но в действительности такой же всепроникающей природой обладают и многие другие глобальные движения и идеологии,
от коммунизма до нацизма, включая даже глобализированную версию американской поп-культуры.
Однако, чтобы прогрессировать, ИГ придется пересмотреть свое эсхатологическое учение. В том виде, в котором оно существует – обвинение шиитов в
неверии и призыв к апокалиптической борьбе с «крестоносцами» в Сирии или
Ираке, лидерам религиозной организации будет сложно совместить амбиции
строительства государства и сокращение территориальных приобретений.
В случае, если ИГ предпримет попытку действительно стать государственным игроком, ему придется пересматривать идеологию, чтобы соответствовать
поставленным целям и определить пределы своего дальнейшего продвижения.
Управление может стать для ИГ палкой о двух концах: либо приведет к кризису
и распаду квазиадминистративных структур, либо к трансформации ИГ во чтото совершенно новое. Для того чтобы развиваться, «Исламское государство»
будет вынуждено переформулировать свои ключевые тезисы и приучить себя
к мысли о жизни в отдельно взятом суннитском квазихалифате по соседству с
непобежденными шиитами и островками непокорных суннитов. На концептуальном уровне ИГ придется изменить фундаментальную идею, так же, как это
пришлось сделать Советскому Союзу, когда он понял, что неспособен вызвать
29
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
«пожар мировой революции» и был вынужден сосредоточиться на построении
социализма в одной отдельно взятой стране[10].
По мнению Стивена М. Уолта, международное сообщество должно быть
готово бороться с ИГ не только на поле битвы, поддерживая умеренные оппозиционные группы и обучая небольшое число прокси-групп. Надо быть также
готовыми к тому, чтобы сдерживать ИГ и на международной арене в случае,
если оно трансформируется в самостоятельного государственного игрока[11].
Уолт допускает возможность последнего, обращаясь к немалому числу подобных прецедентов в истории.
Большинство революционных государств, доказавших свою состоятельность, постепенно получали общепризнанный государственный статус. Так,
несмотря на первоначальное нежелание Запада иметь дело с СССР, в конце
концов, капиталистическим странам пришлось признать его в качестве суверенного государства и установить с ним дипломатические отношения. В 1979
году США наладили отношения с коммунистическим Китаем и в настоящее
время рассматривают такую же возможность с Кубой. Реверансы в сторону
Ирана со стороны Вашингтона также способствуют снятию напряжения между ними в будущем.
Региональные и глобальные ответы
Когда дело доходит до региональных и глобальных ответов на растущее
влияние «Исламского государства» на ситуацию в Ираке и Сирии, реалистические, либеральные и конструктивистские школы международных отношений
влияют на проблему принятия решений государствами. Логика реалистического баланса сил помогает объяснить причину поддержки Ираном и Россией
сирийского режима (Иран остается также ключевым сторонником шиитских
вооруженных формирований в Ираке), в то время как государства Персидского
залива и Запад были в первую очередь заинтересованы в сдерживании распространения ИГ за границами Западной Сирии и Восточного Ирака.
С иранской точки зрения, реальность перехода Сирии к суннитским радикалам ИГ или «Джабхат-аль-Нусра» рассматривается как факторы, которые не
только лишат Иран ключевого союзника в регионе, но и отрицательно повлияют на репутацию Тегерана и его способность поддерживать шиитскую организацию «Хезболлах» в Южном Ливане. Анализ последних иранских заявлений
и действий предполагает, что Иран, воодушевленный возможностью наращивания военной мощи России в Сирии, может допустить усиление поддержки
президента Башара Асада.
Россия предпочитает вооружать и поддерживать режим Асада, поскольку
непонятно, будет ли следующий сирийский режим сохранять свою пророссийскую позицию и согласится ли держать на своей территории российскую военно-морскую базу в Тарту. Сирию без Асада с доминирующими прозападными
30
Виталий Гельфгат
ИГИЛ, Сирия, Ирак и мир
группами, равно как и Сирию во главе с ИГ, Москва воспринимает как угрозу
своим интересам на Ближнем Востоке. Последние данные о росте российской
военной вовлеченности в сирийские события свидетельствуют о важности Сирии для России, которая пытается вернуть себе статус региональной и глобальной державы.
Если с точки зрения западной коалиции стремление России нарастить свое
присутствие в Сирии рассматривается как препятствие в создании и поддержании умеренной сирийской оппозиции, то с российской точки зрения усиление
ее военного присутствия в регионе потенциально выгодно всем оппонентам
«Исламского государства». Поддержка режима Асада, на взгляд Запада, может
не только осложнить борьбу коалиции против ИГ, но и вынудить Запад признать Россию в качестве партнера в борьбе с этой террористической группировкой[12].
В начале лета 2015 года военные успехи «Джабхат аль-Нусра», YPG (Комитет по защите курдского народа) и других повстанческих групп на территории Сирии свидетельствовали не только о росте решимости бороться с ИГ,
но и о существовании угрозы режиму Асада, особенно после его заявления об
использовании химического оружия летом 2013 года[13]. В этой связи необходимость защитить свои региональные интересы и предотвратить распространение радикального исламизма в Центральной Азии и на Кавказе подталкивает
Россию к более активной роли в вопросе определения будущего Сирии.
Одной из ключевых причин более агрессивной российской стратегии в регионе может стать неожиданный уход Асада из власти. Другая причина – фокус на Сирии вместо Украины и Крыма. В конце концов, если России удалось
спасти Сирию и набрать политические очки в сентябре 2013 года, то почему
бы Москве не попытаться использовать сирийский фактор, чтобы вырваться
из международной изоляции в настоящее время. С другой стороны, это может
привести к новому витку противостояния России с США, главным архитектором западной коалиции против ИГ. В отличие от 2013 года Вашингтон может
менее охотно признавать намерения России и, вероятно, сопротивляться любым российским или иранским усилиям играть более активную роль в регионе.
После терактов в Саудовской Аравии и казни иорданского пилота в начале
2015 года Иордания и Саудовская Аравия усилили военно-политическое давление на ИГ, обеспечивая американскую кампанию разведывательными данными, даже если они сомнительны. Несмотря на то что все арабские государства
заинтересованы в предотвращении распространения идеологии ИГ в регионе,
они не смогли достичь единства усилий в борьбе с ним или режимом Асада.
Об ограниченном характере роли региональных международных организаций,
главной из которых является Лига арабских государств (ЛАГ), свидетельствует
тот факт, что ей не удается оказать давление на Асада, чтобы он согласился
на мирное урегулирование. Достаточно вспомнить, что ЛАГ также не смогла справиться с другими вызовами «арабской весны»[14]. Предложение Лиги
арабских государств сформировать объединенную военную силу, направлен31
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
ную на борьбу с источниками региональной нестабильности, может расцениваться как запоздалый ответ на проблемы и в обозримом будущем вряд ли может быть реализовано[15].
Вызовы, с которыми продолжает сталкиваться ЛАГ и Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), подтверждают тезис
Роберта О. Кеохэйна об «упадке регионального единства вследствие расхождения интересов, распыления власти и неготовности внутренних политических
элит нести расходы за достижение стабильности»[16].
Проблемы безопасности в регионе критически влияют на позицию Турции. Отличающееся от позиции Запада толерантное отношение Турции и поддержка действий «Джейш аль-Фатх» (свободный конгломерат нескольких отрядов «Джейш аль-Фатх», который включает «Аль-Нусра», «Ахрар аш-Шам»
и «Джунд аль-Акса») в Северной Сирии стратегически значимы.
Обеспокоенная притоком боевиков с сирийско-турецкой границы, Анкара
приветствовала захват группой «Джейш аль-Фатх» пограничных переходов в
Северной Сирии[17]. С реалистической точки зрения прямые интересы безопасности и опасения по поводу дестабилизирующего влияния эффекта домино «Ирак – Сирия» сыграли более значимую роль в определении политики
Турции, чем согласование ее подходов с региональными стратегиями Запада.
Что касается США, то если не принимать во внимание вопросы морали и
явное нежелание сотрудничать с режимом Асада, администрация Барака Обамы публично демонстрирует свою приверженность принципам либерализма.
Действительно, для любого демократического западного лидера поддержка
диктатуры «кровавого Асада» равносильна предательству своих ценностей и
совершению политического самоубийства. В то же время США вынуждены
были примириться с потенциальной необходимостью вовлечь Иран, чему в
немалой степени способствовало проявление доброй воли обеими странами в
ходе обсуждения иранской ядерной проблемы. Это подчеркивает реалистический подход к сотрудничеству между государствами с различными интересами.
Такого рода позиция позволяет США получить возможность «систематизировать» свою политику в регионе. С одной стороны, США могут положительно
решать проблемы, связанные с распространением ядерного оружия, с другой
– они могут продолжать обвинять Иран в поддержке терроризма.
Приверженность обществ Запада к соблюдению этических и моральных
нормативов поведения не позволяют ему открыто поддерживать наиболее
сильные, но не умеренные исламские движения, такие как «Аль-Нусра» или
«Ахрар аш-Шам», выступающие против «Исламского государства». Неготовность Запада обучать и вооружать эти группы вполне понятна, с учетом их
антизападной риторики и, по некоторым сообщениям, их участия в планировании атак против государств Европы[18]. По сути, обе эти группы так
или иначе связаны с сетью «Аль-Каида»: «Аль-Нусра» – это фактически ее
сирийский филиал, а «аль-Шам» является влиятельной салафитской организацией.
32
Виталий Гельфгат
ИГИЛ, Сирия, Ирак и мир
Отсутствие какой-либо ясной политики, способной привести к быстрой
победе над ИГ и освобождению Сирии от Асада, заставляет администрацию
Обамы продолжать политику сдерживания. Она, в свою очередь, предполагает
принятие наименьшего количества спорных решений, которые могли бы испортить имидж американского президента, решившегося на вывод основных
контингентов войск из Ирака и Афганистана.
При отсутствии явных политических или военных достижений в Ираке
или Сирии, разгром ИГ не может стать таким же запоминающимся наследием,
как, например, эфемерное, если не спорное, сближение США с Ираном или
восстановление дипломатических отношений с Кубой. Борьба с «Исламским
государством» будет иметь долгосрочный характер, и ее решение ляжет сложным бременем на плечи следующего президента. Учитывая, что такие сложные геополитические проблемы, как проблема ИГ и кризис вокруг Украины,
не будут решены до новых президентских выборов, Барак Обама, скорее всего,
будет продолжать придерживаться стратегии сдерживания. Председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Мартин Демпси и министр
обороны Эштон Картер отметили, что ключевой задачей будет подготовка достаточного количества политически умеренных и эффективных в военном отношении суннитских повстанцев, способных поддерживать Свободную сирийскую армию (ССА), во-первых, в ее борьбе с ИГ, во-вторых, в борьбе с Башаром Асадом. Время покажет, насколько недавно объявленная США стратегия
по обучению ССА окажется эффективной[19].
В целом же долгосрочная региональная стратегия, взятая Египтом, Оманом, Саудовской Аравией и Иорданией, имеет решающее значение для победы
над экстремистской идеологией ИГ. Ограниченность ресурсов и невозможность доказать своим обществам необходимость развертывания второй иракской кампании, препятствуют США и Великобритании в ведении наземных
операций. Это ставит арабские страны перед необходимостью обратить внимание на существующее недовольство и реальные проблемы в регионе, чтобы
ИГ или другие экстремистские группировки не овладели умами наиболее недовольных масс по всему региону. Постепенный раскол Ирака и Сирии вдоль
межобщинных разногласий на фоне нерешительности и открытого невмешательства соседей, скорее всего, приведет к хаосу и лишениям среди не только
иракских и сирийских суннитов, но и во всем регионе. В случае реализации
такого сценария опыта борьбы с терроризмом в 2000-е годы будет недостаточно, понадобятся новые методы и средства их достижения.
1. Clayton Dennison, Operation Iraqi Freedom: What Went Wrong? A Clausewizian Analysis, Journal
of Military and Strategic Studies, Spring 2006/07, Volume 9, Issue 3. – http://jmss.journalhosting.
ucalgary.ca/jmss/index.php/jmss/article/viewFile/105/115
33
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
2. Оно было подписано 33 учеными в области международных отношений: «Война с Ираком
не в национальных интересах Америки», 26 сентября 2002. – http://mearsheimer.uchicago.edu/
pdfs/P0012.pdf
3. William R. Polk, «Understanding Syria: From Pre-Civil War to Post-Assad», The Atlantic,
December 10, 2013. – http://www.theatlantic.com/international/archive/2013/12/understandingsyria-from-pre-civil-war-to-post-assad/281989/
4. Joel Wing, «Musings on Iraq: The 1991 Shiite uprising in Southern Iraq», Musings on Iraq Blog
Spot, November 2011. – http://musingsoniraq.blogspot.com/2011/08/1991-shiite-uprising-insouthern-iraq.html
5. Faleh A. Jabar, Middle East Report, Volume 22, May/June 1992. – http://www.merip.org/mer/
mer176/why-uprisings-failed.
6. «Syria’s Muslim Brotherhood: Past and present», Al-Monitor, January 2014. – http://www.almonitor.com/pulse/politics/2014/01/syria-muslim-brotherhood-past-present.html#
7. David Kilcullen, «What Are We Fighting For? Islamism and The threat to Liberal Values»,
The Centre for Independent Studies, November 12, 2014. – http://www.cis.org.au/publications/
speeches/article/5381-what-are-we-fighting-for-islamism-and-the-threat-to-liberal-values
8. Там же, 130.
9. Elizabeth Dickinson, «The Islamic State Brings the War to Saudi Arabia», Foreign Policy, May
22, 2015. – http://foreignpolicy.com/2015/05/22/isis-brings-the-war-to-saudi-arabia-qatif-mosquebombing
10. Stephen Walt, «What should we do if Islamic State Wins?» Foreign Policy, June 06, 2015. – http://
foreignpolicy.com/2015/06/10/what-should-we-do-if-isis-islamic-state-wins-containment
11. Там же.
12. «На пресс-конференции Путин критиковал США, но одновременно предложил сотрудничество по Сирии и Ираку…» Orange County Register, June 19, 2015. – http://www.ocregister.com/
articles/russia-667634-putin-ukraine.html (Ко времени публикации статьи, собственно, Запад и
Россия действительно пришли к согласию координировать свои усилия в борьбе с терроризмом в регионе. – Прим. ред.).
13. Кроме того, успехи ИГИЛ более не воспринимаются как выгодные для режима и могут противопоставить бойцов ИГИЛ против всех остальных вооруженных групп в Сирии и Ираке,
включая даже неэффективную армию Асада.
14. Lora Moftah, «Arab States Against ISIS: Divisions Between Egypt, Qatar, Syria Impede Islamic
State Fight, Undermine Arab League», International Business Time, February 20, 2015. – http://
www.ibtimes.com/arab-states-against-isis-divisions-between-egypt-qatar-syria-impede-islamicstate-1823216
15. Robert O. Keohane, «Twenty Years of International Liberalism», International Relations, June
2012, 136.
16. Robert O. Keohane, «Twenty Years of International Liberalism», International Relations, June
2012, 136.
17. «Turkey and Saudi Arabia Alarm the West by Backing Islamist Extremists the Americans had
Bombed in Syria», The Independent, May 12, 2015. – http://www.independent.co.uk/news/
world/middle-east/syria-crisis-turkey-and-saudi-arabia-shock-western-countries-by-supportingantiassad-jihadists-10242747.html
18. Michael Weiss and Hassan Hassan, ISIS: Inside the Army of Terror (New York: Regan Arts, 2015),
241.
19. Dion Nissenbaum, «Top U.S. Officials Consider Bigger American Role in Iraq», Wall Street
Journal, June 17, 2015. – http://www.wsj.com/articles/top-u-s-officials-consider-bigger-americanrole-in-iraq-1434567045
34
Казахстан и мир. Экономика
Фактор трудовой миграции
в современных условиях Казахстана
Данияр Сабитов
Кризисные явления в экономике стимулируют определенную часть общества прибегать к миграции как инструменту решения своих социально-экономических проблем. Это верно как в условиях страны, так и в условиях региона и глобального мира. С учетом того что экономические трудности сегодня
наблюдаются на всем постсоветском пространстве, в отношении Казахстана
нужно говорить как о внутренней, так и о внешней трудовой миграции.
Процессы внутренней миграции в условиях кризиса или роста экономики,
безусловно, отличаются. В разные периоды на передний план выходят другие
вопросы. Так, важно понимать, усиливается ли переезд из села в город, в каких направлениях движется межрегиональная миграция и чем она обусловлена. Важно также, оказывает ли влияние на переезд реализация государственных
программ, привлекает ли она рабочую силу из трудодефицитных районов. Здесь
же нужно определить, какую роль играет государство. Не менее значительным
является вопрос, в каком составе происходит переезд – касается ли он исключительно работника или вместе с ним переезжает семья. Интересным, но сложным
для анализа является и более специфический вопрос, например, обусловлен ли
выбор места для переезда рациональным суждением или оказывают влияние,
условно говоря, «традиционные» маршруты миграции, мало имеющие общего
с экономической эффективностью от переезда. Мало кем изучается вопрос внутристрановой «утечки мозгов», когда малые города или экономически отсталые
регионы лишаются ценных кадров, уезжающих в поисках лучших условий.
Отдельно следует рассматривать вопрос эмиграции – логично, что если в
стране ухудшается экономическая конъюнктура, то это создает условия для
того, чтобы казахстанцы искали работу за пределами страны. Актуальным
становится изучение иммиграции. Политика сдерживания курса тенге определенное время делала Казахстан привлекательным местом для иностранной
рабочей силы, причем как для неквалифицированной из Центральной Азии и
других государств, так и для «белых воротничков» из России, Украины или
Беларуси. Тут же возникает вопрос и об утечке капитала из Казахстана в виде
денежных переводов – важно понимать, какое место они занимают в структуре
нашей экономической системы.
35
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
Влияние экономического замедления
на процессы внутренней трудовой миграции
Как уже было отмечено, в условиях экономического кризиса обычно миграция либо должна усилиться по традиционным маршрутам, либо должны
появиться новые направления. Можно попытаться определить, справедливо ли
это утверждение для Казахстана, сравнив данные периода экономического роста и упадка – за точку отсчета взята февральская девальвация 2014 года. Вместе с тем нужно понимать, что она стала лишь наиболее ярким индикатором
накопившихся ранее проблем.
Внутренняя трудовая миграция в Казахстане традиционно идет по двум направлениям – из села в город, а также из экономически неперспективного региона в области с более сильной экономикой. Анализ официальных данных Комитета по статистике Министерства национальной экономики свидетельствует
об упоминавшейся корреляции – экономический спад действительно является причиной для миграции. Так, в годы бурного экономического роста темпы
миграции были почти неизменными. В 2007 году, когда официально кризис
признавался только в отдельных отраслях[1], резко увеличилось количество
людей, решивших поменять место жительства. Пик внутрирегиональной миграции пришелся на 2008 год, а межрегиональной – на 2009-й (см. табл. 1).
Можно было бы ожидать снижения интенсивности миграции в перерыве между кризисом 2008–2009 годов и новым кризисом 2014 года, однако количество
переезжающих казахстанцев только увеличивалось. Это может говорить о том,
что из-за слишком короткого перерыва между кризисами инерция начавшихся
в 2007 году миграционных сдвигов не успела затухнуть. Активизацию миграции отметили и в Комитете по статистике Министерства национальной экономики, указав, что за январь – июль 2014 года количество поменявших место
жительства выросло в сравнении с предыдущим периодом на 30 процентов[2].
Таблица 1. Республиканская миграция
Год
2005
2006
2007
2008
2009
2012
2013
2014
36
Внутрирегиональная
Прибыло
Убыло
133 075
133 075
131 043
131 043
172 198
172 198
186 399
186 399
171 871
171 871
192 703
192 703
191 593
191 593
228 318
228 318
Межрегиональная
Прибыло
Убыло
112 230
112 230
113 910
113 910
139 542
139 542
157 974
157 974
192 784
192 784
147 038
147 038
146 059
146 059
177 298
177 298
Данияр Сабитов
Фактор трудовой миграции в современных условиях Казахстана
2015 (данные за январь
193 391
193 391
155 341
155 341
– сентябрь)
Данные таблиц 2 и 3 показывают сходства и различия для миграционных
тенденций городского и сельского населения. Если говорить о сходствах, то
нужно отметить, что как горожане, так и селяне обладают одинаковой мобильностью. Скажем, если в 2014 году место жительства поменяли почти 230 тыс.
горожан, то для селян эта цифра составит 176 тыс. (при этом нужно учитывать,
что в сельской местности живет на 10% меньше, чем в городах[3]).
Таблица 2. Городская миграция
Год
2005
2006
2007
2008
2009
2012
2013
2014
2015 (данные за январь
– сентябрь)
Внутрирегиональная
Прибыло
Убыло
98 270
69 376
95 515
70 021
112 878
77 324
120 689
84 863
128 031
109 615
126 026
98 052
129 180
93 528
156 019
111 665
133 418
96 956
Межрегиональная
Прибыло
Убыло
91 868
70 244
92 257
72 832
105 634
82 793
118 167
95 719
124 331
89 975
104 141
97 010
106 698
97 474
134 991
118 154
116 959
102 669
Различия видны в направлениях миграции. Для города показатели как внутри-, так и межрегиональной миграции не сильно разнятся – горожане в равной
степени переезжают как в города внутри своей же области, так и за ее пределы.
Для сельского же населения внутрирегиональная миграция превалирует – в
прошлом году почти 117 тыс. человек переехали, не изменив своему региону.
Интересно, что из них из села в село переехали 72 тысячи. Соответственно, 44
тыс. сельчан выбрали местом жительства и работы город. Поменять область
проживания решились 42 тыс.
37
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
Таблица 3. Сельская миграция
Год
2005
2006
2007
2009
2008
2012
2013
2014
2015 (данные за январь
– сентябрь)
Внутрирегиональная
Прибыло
Убыло
34 805
63 699
35 528
61 022
33 908
56 749
43 840
62 256
65 710
101 536
66 677
94 651
62 413
98 065
72 299
116 653
59 973
96 435
Межрегиональная
Прибыло
Убыло
20 362
41 986
21 653
41 078
59 320
94 874
68 453
102 809
39 807
62 255
42 897
50 028
39 361
48 585
42 307
59 144
38 382
52 672
Причем отметим, что межрегиональная сельская миграция имеет не такое большое отрицательное сальдо, как внутрирегиональная. Выходит, что
сельчане при переезде в другую область чаще всего не изменяют привычному
образу жизни и роду деятельности. Тогда как во внутрирегиональной житель
села чаще меняет свой образ жизни на городской. Вероятно, это связано с
тем, что переехать из аула в близлежащий город экономически и психологически легче, нежели переехать из села в город, если они расположены в
разных областях.
Вместе с тем следует указать, что в Концепции миграционной политики
Казахстана на 2007–2015 годы указывается иное мнение: «Миграция из сельских районов в города является преобладающей формой межобластного территориального размещения, что свидетельствует об усилении процесса урбанизации»[4]. Действительно, в 2007 году сальдо межрегиональной сельской
миграции было заметно отрицательным, однако в 2012 году ситуация начала
меняться – в ходе урбанизации селяне последние годы отдают предпочтение
городам, которые находятся в их же области. Вопрос, что обусловило изменение маршрута, оставим открытым, поскольку здесь необходимо более глубокое
социологическое исследование.
Сравнительный анализ некоторых программных документов показывает,
что в Казахстане к урбанизации наблюдается противоречивое отношение. С одной стороны, государство поддерживает данный процесс – это видно из текста
стратегического документа, предполагающего вхождение Казахстана в число
30 самых развитых стран. Так, отмечается, что текущий уровень урбанизации
в 55% является низким показателем в сравнении с мировыми мерками. Предполагается, что к 2050 году в городе будут жить до 63–64% населения, но и это
по-прежнему будет ниже среднемирового показателя. Недостаточный уровень
38
Данияр Сабитов
Фактор трудовой миграции в современных условиях Казахстана
урбанизации в условиях низкой плотности расселения малой численности населения называется серьезным препятствием для экономического развития. В
документе Казахстан в 2050 году видится как «урбанизированное государство,
располагающее мегаполисами мирового уровня и рядом «умных», конкурентоспособных и безопасных городов»[5].
Здесь важно отметить перечень проблем, которые с точки зрения властей могут возникнуть в связи с урбанизацией. В уже указанной концепции отмечаются неготовность городской инфраструктуры, а также возможность обострения социальных проблем, связанных с недостатком жилья и
рабочих мест, имущественным расслоением общества и маргинализацией
уязвимых слоев населения. Можно видеть, что такой проблемы, как недостаток трудовых ресурсов для сельского хозяйства, не указывается. При
этом в других программных документах отрицательное сальдо в миграции
сельского населения называется негативным фактором. Так, в Программе
развития регионов до 2020 года написано: «Несмотря на государственную
поддержку, положительное сальдо миграции сельского населения только в
двух областях – Алматинской и Мангистауской, что связано с отсутствием
достаточной работы в региональной политике по сельским населенным пунктам. Отток населения из сел наблюдается в основном в аграрных регионах
(Западно-Казахстанская, Восточно-Казахстанская, Северо-Казахстанская,
Южно-Казахстанская, Костанайская области)»[6]. Член Комитета Парламента по финансам и бюджету мажилисмен Нуртай Сабильянов также выразил обеспокоенность большим оттоком населения из аулов, указав, «что в
скором времени в казахстанской глубинке будет некому жить и работать, что
в целом негативно отразится на развитии региона, предпринимательства и
производственной деятельности»[7]. Таким образом, можно отметить противоречия риторики государственной политики. С одной стороны, урбанизация называется необходимым условием для развития экономики, с другой
– отток населения из сел характеризуется как негативное влияние, которое
продолжается, «несмотря на государственную поддержку». На наш взгляд,
подобная несогласованность может негативно сказываться на выстраивании
долгосрочной политики.
Так или иначе, процесс урбанизации идет, причем в кризис ее темпы только
увеличиваются. Это влечет за собой большую проблему – в связи с экономическими факторами, города перестают быть местом, где можно легко найти работу. В итоге в замкнутом городском пространстве увеличивается количество
неустроенных людей – уволенных горожан, а также приехавших в поисках заработка сельских жителей. Безусловно, эта ситуация становится почвой для
социальных конфликтов.
В оценке миграционных процессов следует выделить и направления потоков. Это можно сделать, обратившись к официальной статистике, фиксирующей основные направления миграции по областям и городам. Можно назвать
всего две области, в которых сальдо миграции остается положительным с 2010
39
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
года – это Алматинская и Мангистауская области. В свою очередь четыре области имеют максимальное отрицательное сальдо – это Жамбылская, Кызыл­
ординская, Южно-Казахстанская и Восточно-Казахстанская. В остальных областях сальдо также отрицательное, но его значение не так велико, как у указанных регионов.
Поскольку взгляд в разрезе области искажает картину относительно изменений в городе, следует рассмотреть эти показания отдельно. Данные численности населения по городам свидетельствуют, что из 39 городов, по которым
дается статистика, лишь в трех количество жителей на 1 октября меньше, чем
на начало года (Каражал, Приозерск и Сатпаев). В остальных городах количество жителей увеличилось, хотя в некоторых разницей можно пренебречь,
например, в Лисаковске живет на 23 человека больше, а в Риддере на 65[8].
Более чем на две тысячи население увеличилось в 16 городах, при этом самая
большая разница в Алматы, Шымкенте, Астане, Актобе и Атырау (в этих городах население увеличилось на 45 798, 21 472, 16 197 и 8620 человек соответственно). Таким образом, можно наблюдать демографические потоки, а также
потенциал тех или иных регионов и городов.
Отдельно нужно выделить направление «юг – север», поскольку оно является приоритетным для государства и начинает искусственно стимулироваться. Важной проблемой внутренней миграции является диспропорция в расселении населения по территории республики. Еще в прошлом году власти
инициировали проект, по которому предполагается поощрять перемещение
трудовых ресурсов из южных регионов в северные. Вице-министр здравоохранения и социального развития РК Даулет Аргандыков отметил в одном из
своих интервью, что, по прогнозам, при сохранении темпов миграции в 2050
году в северных регионах ожидается значительное уменьшение численности
населения, практически до 1 млн. При этом предполагается значительный
рост в южных регионах, до более 5 млн человек. Соответственно, население
южных регионов будет практически в четыре раза превышать население северных, южные регионы будут трудоизбыточные. И, наоборот, на севере, где
есть вся инфраструктура, предприятия будут испытывать дефицит трудовых
ресурсов[9].
В сентябре этого года нижняя палата Парламента одобрила в первом чтении проект Закона РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам миграции и занятости населения». Проект
закона предусматривает государственную поддержку тем, что переезжает из
трудоизбыточных районов в трудодефицитные. Для таких мигрантов будет
предусматриваться социальный пакет, покрывающий возмещение транспортных расходов, предоставление служебных жилищ, либо комнаты в общежитии,
предоставление микрокредитов. А для студентов с юга, которые будут выбирать местом своего обучения вузы и колледжи в северных регионах страны,
предусматриваются дополнительные гранты, а также расширение количества
мест в общежитиях[10].
40
Данияр Сабитов
Фактор трудовой миграции в современных условиях Казахстана
Трудовая иммиграция:
реальные и гипотетические угрозы для Казахстана
С обесцениванием рубля в казахстанской медийной сфере стали появляться
предупреждения, что в Казахстан может хлынуть поток мигрантов из Средней Азии, которые потеряли экономический интерес к работе в России. Обесценивание российской валюты повлекло за собой ухудшение экономик стран
Средней Азии. Так, узбекский сум в феврале был девальвирован более чем на
25 проц. Тогда на черном рынке за доллар давали 4000 сумов, в то время как
в декабре доллар стоил 3000 сумов[11]. Для экономических обозревателей это
стало прямым доказательством того, что узбекская экономика во многом держится за счет денежных переводов мигрантов. Действительно, экономика Узбекистана на 12 проц. зависит от экспорта рабочей силы[12], которая принесла
стране 5 млрд 581 млн долларов[13]. Деньги трудовых мигрантов составляют
треть ВВП Киргизии, а в случае Таджикистана это и вовсе половина внутреннего валового продукта. Экономический кризис в России, конечно, требует и
от гастарбайтеров искать новые возможности заработка. Местом для их трудоустройства в принципе мог стать и Казахстан, как вторая после России самая
сильная среди стран СНГ экономика.
Сценарии, которые предлагали казахстанские журналисты и эксперты,
были достаточно пессимистичными, поскольку даже если внутренняя миграция рождает социальное напряжение, то массовый приток гастарбайтеров тем
более мог бы негативно повлиять на существующую обстановку. Однако следует признать, что этот прогноз не подтвердился. Это связано, в том числе, и
с падением стоимости казахстанской валюты. Представитель таджикской диаспоры, руководитель организации «ЭТМОС» Каримджон Еров завил в одном
из интервью: «Трудовые мигранты из России скорее поедут на заработки в
арабские страны и Корею, чем в Казахстан»[14].
Отдельно нужно рассмотреть вопрос о притоке квалифицированной рабочей силы из России и Украины. Кризис в двух этих странах действительно
сделал Казахстан привлекательным местом для заработка. По данным службы
исследований компании «HeadHunter Казахстан», проанализировавшей около
30 тысяч резюме соискателей на hh.kz, более половины резюме, в которых указана возможность переезда в нашу страну, приходится на российских граждан
(57,8%). К слову, еще в апреле этот показатель составлял 46,6 процента, а за год
до этого – 38,5. На втором месте граждане Украины, оставляющие почти каждое пятое резюме (17,3%) с указанием возможности переезда в Казахстан. Для
сравнения, в апреле таких желающих было 13,5 процента, а еще годом ранее
– 10,7[15]. Можно сказать, что увеличение числа тех же украинцев в качестве
экспатов в казахстанских компаниях было замечено еще в 2013 году[16].
Однако говорить, что казахстанский рынок стал очень привлекательным
для российского и украинского работника, было бы неверно, поскольку здесь
нужно подходить к вопросу дифференцированно. Нужно различать экспа41
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
тов с долларовым окладом и обычных специалистов. Если речь идет о топменеджменте, то, безусловно, количество российских и украинских экспатов
растет – многие казахстанские компании испытывают дефицит в квалифицированных и профессиональных управленцах. Однако для обычного российского специалиста девальвация тенге сделала работу в Казахстане невыгодной.
Следует отметить, что тенденция привлекать экспатов из Украины и России
несет как позитивные, так и негативные последствия. Позитивный аспект уже
отмечался ранее – российские и украинские специалисты действительно нередко более компетентны, нежели казахстанские коллеги. Однако есть два важных
негативных фактора. Во-первых, страдают профессиональные отечественные
кадры, которым приходится конкурировать с иностранными работниками. Вовторых, привлечение иностранца – это всегда трудоустройство временщика,
который покинет рабочее место с улучшением конъюнктуры на родине или с
истечением срока контракта. Для бизнеса это несет стратегические проблемы,
поскольку работа управленцев сильно связана с бизнес-процессами.
Вместе с тем потребность в иностранной рабочей силе в определенных отраслях экономики сохраняется. Несмотря на то, что количество безработных
превышает 458 тысяч человек (официальный уровень безработицы в Казахстане 5%[17], неофициальный – 11%[18]), в стране все равно есть потребность в
импорте рабочей силы. Причем экономика нуждается не только в неквалифицированных работниках, и не только из Средней Азии.
Рынок иностранной рабочей силы частично регулируется законодательством. Так, существует определенная квота на ввоз иностранных работников.
На 2015 год правительство установило, что количество иностранцев, привлеченных на работу, не должно превышать 0,7% от экономически активного
населения Казахстана, а это примерно 63 тыс. человек[19]. Сложно судить о
действительной необходимости этой квоты, поскольку на 1 января прошлого
года в стране работали 23,7 тыс.[20], а в июле этого – 38 тыс. 346 иностранцев. Другими словами, несмотря на рост в пять тысяч человек, общее число
легально работающих иностранных работников почти вдвое меньше предельно допустимой государством нормы. Таким образом, тезис сотрудников Министерства здравоохранения и социальной защиты о том, что существующий
размер квоты защищает внутренний рынок, звучит не вполне логично. Защита собственных кадров необходима тогда, когда количество иностранцев превышает допустимые нормы. Нужно подчеркнуть, что квотирование касается
только квалифицированной рабочей силы, которую делят на четыре категории.
В прошлом году распределение мест выглядело следующим образом:
1. Руководители и их заместители – 1754 чел. (7,4% от привлеченной ИР).
2. Руководители структурных подразделений – 5066 чел. (21,3%).
3. Специалисты – 11 060 чел. (46,6%).
4. Квалифицированные рабочие – 5609 чел. (23,6%).
При этом более половины всей иностранной рабочей силы было привлечено в строительную отрасль и горнодобывающую промышленность (в ос42
Данияр Сабитов
Фактор трудовой миграции в современных условиях Казахстана
новном нефтегазодобыча). А если говорить о территориальном расселении
иностранных кадров, то на 1 августа 2014 года наибольшее количество было
отмечено в Атырауской области – 7906 чел., Астане – 7720 чел., Павлодарской
области – 4030 чел., Алматы – 3585 чел., Мангистауской области – 2782 чел.,
Актюбинской – 1444 чел. и Южно-Казахстанской области – 1215 чел. Изучение структуры мигрантов покажет, что российские и украинские работники составляют незначительное число, поскольку в официальных документах о них
даже не идет речь. По данным аналитического доклада, подготовленного Министерством национальной экономики, преобладающее количество иностранных работников прибыло из Китая. Этот факт объясняется относительной географической близостью территории КНР, а также большими инвестициями в
экономику Республики Казахстан. Вслед за Китаем наибольшее количество
среди привлеченных иностранных работников составляют граждане Турции и
Узбекистана[21].
Как уже было отмечено, количество легально въезжающих мигрантов вполовину меньше числа, которое Казахстан может себе позволить по законодательству. Реальная же потребность не ограничивается менеджментом и высококвалифицированными специалистами. Однако в стране нет механизмов для
легального трудоустройства неквалифицированных кадров. Об этом говорит
представитель Ассоциации приграничного сотрудничества в Казахстане Марат Шибутов, анализируя модель регулирования трудовой миграции. Он отмечает, что в Казахстане «неквалифицированную иностранную рабочую силу,
как в России, нанимать нельзя в принципе»[22]. При этом страна, по данным
вице-министра Министерства здравоохранения и социальной защиты Армана
Кудайбергенова, ежегодно принимает от 300 тыс. до 1 млн. трудовых мигрантов[23]. Таким образом, можно сделать два вывода. Во-первых, на законодательном уровне защищается только рынок квалифицированной рабочей силы.
Во-вторых, существующая система квот не соответствует реальному положению дел.
Следует сопоставить некоторые официальные данные. Количество безработных в стране составляет 458 тыс. человек. Ежегодно в страну въезжает более 300 тысяч гастарбайтеров (эта цифра варьируется до миллиона человек).
При этом министр здравоохранения и социального развития Казахстана Тамара Дуйсенова сообщает, что ежегодная потребность сохраняется на уровне
300 тысяч человек в год. А по данным 2013 года, ежегодно 30 тыс. рабочих
мест остаются постоянно вакантными, их не занимают ни казахстанцы, ни
иностранцы[24]. Сопоставление этих данных позволяет сделать вывод, что потребности экономики и реальность качества и распределения людей на рынке
труда серьезно не совпадают.
Очевидно, что неквалифицированная рабочая сила – важная часть казахстанской экономики. Спрос на рабочую силу составляет, по разным оценкам, от 300
тыс. до 1 млн человек. Большинство из въехавших в Казахстан в поисках работы
являются нелегалами, и это влечет две большие проблемы. Во-первых, эти ра43
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
ботники не могут воспользоваться охраной закона, а также социальными услугами, например, в сфере здравоохранения. Это угрожает и самим казахстанцам,
поскольку, по данным Министерства здравоохранения и социальной защиты,
15% мигрантов страдают от инфекционных заболеваний. Во-вторых, нелегальные мигранты не платят налоги в казахстанский бюджет. В 2012 году говорилось
о возможности введения налога для трудовых мигрантов, облагающего право
работать, в размере 2 МРП[25]. Только этот налог, если бы он был введен, давал
бы в бюджет несколько сот миллионов тенге ежемесячно. Но даже без дополнительного обложения подоходные налоги также внесли бы серьезный вклад в
государственную казну. С другой стороны, легализация неквалифицированных
работников отнимет ее главное преимущество для работодателя – дешевизну рабочей силы, поскольку вместе с трудовым оформлением следуют издержки в
виде социальных отчислений, отпускных, декретных выплат и т. д.
Если говорить о структуре нелегальных мигрантов, то по официальным
данным, в Казахстане трудятся выходцы из 105 государств. Однако 80 процентов мигрантов – это граждане Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана.
Примерное количество трудовых мигрантов из Узбекистана только в Южном
Казахстане составляет свыше 200 тысяч человек, численность граждан Кыргызстана, работающих в Казахстане, – 50–60 тысяч. По данным МИД Кыргызстана, больше половины трудовых мигрантов, проживающих в Казахстане,
занимаются торговлей на рынках.
Для экономики Казахстана, как и для любой другой страны – реципиента
трудовых ресурсов, большое количество иностранных работников имеет еще
одно следствие – это вывод денег в виде так называемых личных трансфертов в
страны-доноры. Как уже отмечалось, денежные переводы играют большой вес
в ВВП среднеазиатских стран.
Обратим внимание, что ежегодно увеличивается и количество транзакций,
и сумма переводов. Так, за 10 месяцев 2013 года из Казахстана через системы
денежных переводов (СДП) было перечислено 196,8 млрд тенге. Всего переводов за рубеж в Нацбанке зафиксировали 1 млн 472,2 тыс. с приростом к тому
же периоду 2012 года на 13,1%, а их общего объема – на 17,8% [26]. Как обычно, основная доля объема безвозмездных переводов пришлась на Российскую
Федерацию (43%), Узбекистан (17,4%), Китай (10%) и Кыргызстан (6,3%).
В 2014 году общий объем отправленных за рубеж переводов денег из страны составил 1869,6 тыс. транзакций на сумму 280,4 млрд тенге. При этом в
Нацбанке отмечают, что доминирование и рост объемов отправленных из страны переводов денег через СДП (прирост по сравнению с 2013 годом на 4,7% по
количеству на 17,4% по сумме транзакций) во многом зависит как от миграционной активности населения страны (в 2014 году в страну прибыло 14 842 человека), так и от потребностей населения в переводах денег для приобретения
тех или иных товаров и услуг за границей[27].
Значительный рост объемов денежных переводов зафиксирован в этом году.
За 7 месяцев (январь – июль 2015) объем денежных переводов из Казахстана за
44
Данияр Сабитов
Фактор трудовой миграции в современных условиях Казахстана
рубеж составил 184 миллиарда тенге. Это на 39% больше, чем за аналогичный
период 2014 года[28]. Также увеличилось количество транзакций – с 934 тысяч
до 1,3 миллиона. Объемы переводов распределились между странами таким образом: Россия – 39,1%, Узбекистан – 19,9%, Китай – 10,1%, Кыргызстан – 7,2%.
Нужно сказать, что эксперты Евразийского банка развития при анализе ситуации приходят к несколько иным выводам. В своем докладе они отмечают,
что экономический спад в России и Казахстане в конце 2014-го и в течение
2015 года «в сочетании с более строгой реализацией действующего законодательства Российской Федерации в сфере трудовой миграции привели к значительному сокращению денежных переводов из этих стран в менее богатые
государства Центральной Азии. Тем не менее большинство макроэкономических и демографических прогнозов указывают на то, что такой спад, вероятнее
всего, будет носить временный характер»[29].
Данные о падении денежных переводов от Евразийского банка развития
можно считать обоснованными, если учесть, что рост объемов в тенге не означает роста в долларах, в которых совершают переводы граждане центральноазиатских стран. Однако помимо количества переведенных денег данные
Нацбанка Казахстана указывают и на рост количества транзакций (с 934 тысяч
в 2104-м до 1,3 миллиона в 2015 году). Доклад банка делает акцент на другом
– в их аналитической работе важнее показать ущерб и так бедных экономик от
экономического кризиса в Казахстане и России. Нам же в контексте данной работы более интересно, как экономический кризис во всем регионе побуждает
массы мигрантов менять привычные миграционные маршруты, а также как это
влияет на экономику Казахстана.
Так или иначе, приведенные данные еще раз показывают значение трудовых мигрантов в экономической картине Казахстана, особенно во время кризиса. Государству нужно внимательнее относиться к системе регулирования трудовой миграции, в частности в вопросах легализации большого числа низко- и
неквалифицированных работников.
Объемы трудовой эмиграции: «утечка мозгов»
Казахстанцы переезжают в поисках более хороших условий труда или
оплаты. В нашем случае также можно использовать данные денежных переводов как косвенный индикатор трудовой миграции соотечественников. Отметим, что объемы денежных переводов в Казахстан также растут – в 2013 году
в страну посредством СДП поступило 686,4 тыс. переводов на общую сумму в
74,2 млрд тенге с приростом к аналогичному периоду 2012 года, соответственно на 10,9% и 17,6%. При этом в Нацбанке отмечают, что доля полученных
через СДП переводов денег из-за рубежа составляет всего 0,3% от объема ВВП
страны, и это положительно характеризует отсутствие зависимости экономики
от интенсивности поступающих международных денежных переводов.
45
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
В прошлом году в страну было осуществлено 948,3 тыс. транзакций на
сумму 121,4 млрд тенге. Рост объемов полученных из-за рубежа в Казахстан
через СДП переводов денег составил в 2014 году по сравнению с 2013-м по
количеству 11,4% и по сумме 34,1%. И все же отправленные переводы денег
превышают полученные в страну по количеству транзакций в 2,0 раза и по
сумме – в 2,3 раза.
Таблица 4. Переводы в Казахстан
2014 г.
Страны СНГ
Россия
Узбекистан
Кыргызстан
Таджикистан
Азербайджан
Украина
Туркменистан
Беларусь
Армения
Молдова
Другие страны
Германия
США
Турция
Китай
ОАЭ
Прочие
Итого
Кол-во (тыс. транзакций)
694,2
578,2
39,8
35,8
7,2
8,2
11,4
5,6
5,3
1,4
1,3
254,1
49,4
28,5
14,8
4,3
9,0
148,1
948,3
Сумма (млн тенге)
94 459,4
73 023,4
9359,7
5614,8
2787,4
1193,1
954,1
532,1
528,5
310,2
156,0
26 938,9
3383,7
2810,7
2119,3
1755,1
1253,3
15 616,7
121 398,3
Основной поток переводов денег через СДП поступает в Казахстан из стран
СНГ (73,2% и 77,8% от общего объема полученных платежей и переводов денег). 61,0% и 60,2% от общего объема полученных платежей и переводов денег
приходится на переводы из Российской Федерации. Более подробные данные
по стране – источнику перевода приведены в таблице 4.
Если предположить, что 948,3 тыс. транзакций были осуществлены казахстанцами, которые работают за рубежом и переводят деньги на родину ежемесячно, то получится, что в месяц проводится 79 тыс. переводов. Это может быть
ориентировочным индикатором количества казахстанских трудовых мигрантов.
46
Данияр Сабитов
Фактор трудовой миграции в современных условиях Казахстана
Как таковая внешняя трудовая миграция казахстанцев не влияет на экономику негативно, однако в ней все же кроется серьезная проблема, которая даст
о себе знать в средне- и долгосрочной перспективе – это «утечка мозгов». Из
Казахстана на заработки уезжают в основном профессионалы. Это наблюдают и эксперты Министерства национальной экономики. В уже приводившемся
докладе «Актуальные вопросы миграционной политики» они пишут, что наблюдается чистый отток квалифицированной рабочей силы из Казахстана и
чистый приток неквалифицированной рабочей силы, не имеющей профессионального образования. На этом фоне растут издержки государства:
• по подготовке замены выезжающим специалистам
• по профессиональному обучению и переподготовке въезжающей неквалифицированной рабочей силы.
Отмечается, что максимальный чистый отток трудоспособных мигрантов
наблюдается по техническим и экономическим и педагогическим специальностям. Указанные тренды ухудшают качество человеческого капитала в стране
и требуют незамедлительного решения. Вместе с тем нужно признать, что о
внешней трудовой иммиграции казахстанцев очень мало данных. Проблема
есть, однако она в должной мере не изучается.
В итоге нужно сказать, что экономический кризис в стране и регионе тесно
связан с миграционными потоками. Это видно как по внутренней, так и по внешней миграции – происходят тектонические изменения в структуре расселения
казахстанцев, в том, как вплетаются иностранцы в структуру экономик и жизни
Казахстана. Изучение данных процессов, особенно в проблемное для экономики
время, необходимо, поскольку вскрываются проблемы, которых ранее не существовало – дисбаланс в трудовых ресурсах по регионам и отраслям экономики,
неготовность городской инфраструктуры к приему переезжающих сельчан, рост
социальной напряженности, вывоз капитала и «утечка мозгов». Все эти факторы
присутствуют и в годы роста, но в благополучное время они не являются проблемой. В кризис в условиях ограниченных финансовых, временных и других
ресурсов многие аспекты, на которые можно было не обращать внимание, вдруг
выходят на передний план. Именно поэтому важен систематический мониторинг
и постоянное изучение всех процессов, которые происходят в сфере миграции.
1. Мадия Торебаева. «Хроника развития кризиса в Казахстане», 09.11.2008 – http://ia-centr.ru/
expert/2872/
2. Внутренняя миграция в Казахстане увеличилась на 30%, 15.09.14. – http://newskaz.ru/
society/20140915/6950463.html
3. Шынар Оспанова: «Состояние сельского хозяйства Казахстана огорчает Президента» –
04.06.2015. http://www.kazpravda.kz/rubric/prezident1/sostoyanie-selskogo-hozyaistva-kazahstanaogorchaet-prezidenta
47
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
4. Концепция миграционной политики Республики Казахстан на 2007–2015 годы – принята Указом Президента РК 28.08.2007. Утратил силу 23.05.2011. – http://online.zakon.kz/
Document/?doc_id=30120935
5. Указ Президента Республики Казахстан от 17 января 2014 года № 732 «О Концепции по
вхождению Казахстана в число 30 самых развитых государств мира». – http://adilet.zan.kz/
rus/docs/U1400000732
6. Программа развития регионов до 2020 года, утвержденная постановлением Правительства
РК от 28 июня 2014 года № 728.
7. Василина Атоянц-Ларина. «Без будущего», 7.11.14. – http://expertonline.kz/a13204/
8. Численность населения Республики Казахстан по областям, городам и районам на 1 октября
2015 г. – данные Комитета по статистике.
9. Трудовым мигрантам при переезде с юга на север Казахстана будет оказываться поддержка
в рамках ДКЗ – МЗСР, 28.10.14. – http://primeminister.kz/news/show/26/trudovym-migrantampri-pereezde-s-juga-na-sever-kazahstana-budet-okazyvatsja-podderzhka-v-ramkah-dkz-mzsr/2810-2014?lang=ru
10. Мажилис одобрил в первом чтении законопроект по вопросам миграции и занятости населения, 30.09.2015. – http://www.mzsr.gov.kz/node/331544
11. Власти Узбекистана сдерживают девальвацию сума, разгоняя уличных менял, 9.02.15. –
http://regnum.ru/news/polit/1893221.html
12. Андрей Казанцев: «Казахстан по размерам своей экономики не способен «поглотить» мигрантов из ЦА», 18.01.15. – http://mgimo.ru/about/news/experts/265767/
13. В 2014 году сумма переводов из России в Молдову составила 1,2 миллиарда долларов,
24.03.14. – http://novostipmr.com/ru/news/15-03-24/v-2014-godu-summa-perevodov-iz-rossii-vmoldovu-sostavila-12
14. Светлана Глушкова. «Трудовые мигранты теряют интерес к Казахстану», 20.11.15. – http://
rus.azattyq.org/content/trudovye-migranty-kazakhstan-ishod-is-rossii/26850522.html
15. Юлия Семыкина. «За место под солнцем». Журнал «Центр Азии» № 99, октябрь/ноябрь
2015. – http://www.asiakz.com/za-mesto-pod-solncem
16. Ирина Лукичева. «В Казахстан приехало меньше экспатов из Европы», 31.12.1.3 – http://
kapital.kz/economic/25147/v-kazahstan-priehalo-menshe-ekspatov-iz-evropy.html
17. Шынар Оспанова. «Безработица в Казахстане сохранится на уровне 5% до 2019 года»,
17.02.15. – http://www.kazpravda.kz/rubric/obshchestvo/pyatiprotsentnii-uroven-bezrabotitsisohranitsya-v-kazahstane-do-2019-goda/
18. Ажар Аширова. «Данные по уровню безработицы в Казахстане сильно преуменьшены –
эксперты». – http://tengrinews.kz/kazakhstan_news/dannyie-urovnyu-bezrabotitsyi-kazahstanesilno-preumenshenyi-270126/
19. В Казахстане пересмотрят процедуру привлечения иностранцев на работу, 24.07.2015. – https://
www.kt.kz/rus/economy/v_kazahstane_peresmotrjat_proceduru_privlechenija_inostrancev_na_
rabotu_1153607724.html
20. Установлена квота на привлечение иностранной рабочей силы для осуществления трудовой
деятельности на территории РК на 2014 год. – http://uchet.kz/news/detail.php?EID=138928
21. Актуальные вопросы миграционной политики: оценка текущего состояния, прогноз потребности, 2015. – http://economy.gov.kz/economyabout/9716/64172/
22. Марат Шибутов. Обзор модели управления внешней миграцией в Республике Казахстан. Научный интернет-журнал «Семья и демографические исследования», 19.08.2014. – http://riss.
ru/demography/demography-science-journal/6198
48
Данияр Сабитов
Фактор трудовой миграции в современных условиях Казахстана
23. Арман Кудайбергенов: «15% прибывающих в Казахстан трудовых мигрантов страдают инфекционными болезнями – Минздрав», 19 ноября в 11:32, 2015. – http://365info.kz/2015/11/15pribyvayushhih-v-kazahstan-trudovyh-migrantov-stradayut-infektsionnymi-boleznyami-minzdrav
24. Гульнара Турсунова. «О теневом бизнесе, утечке мозгов и трудолюбивых мигрантах»,
20.12.2013. – http://www.zakon.kz/4592906-trudovaja-migracija-v-kazakhstane.html
25. Ренат Ташкинбаев: «За разрешение на работу в Казахстане трудовые мигранты будут платить налог», 13.11.12. – http://tengrinews.kz/kazakhstan_news/razreshenie-rabotu-kazahstanetrudovyie-migrantyi-budut-223375/
26. Тулеген Аксаров: «За границу из РК отправлено денег в 2,7 раза больше, чем получено»,
9.01.14. – http://forbes.kz/stats/za_granitsu_iz_rk_otpravleno_deneg_v_27_raza_bolshe_chem_
polucheno
27. Департамент развития и управления платежными системами Национального банка Республики Казахстан «Итоги надзора (oversight) платежных систем и рынка электронных банковских услуг за 2014 год», февраль 2015 г.
28. За 7 месяцев (январь – июль 2015) объем денежных переводов из Казахстана за рубеж составил 184 миллиарда тенге. На 39% больше, чем за аналогичный период 2014 года, 08.10.15.
–
http://ranking.kz/infopovody/a_7_mesjacev_janvarijul_2015_obem_denezhnyh_perevodov_
iz_kazahstana_za_rubezh_sostavil_184_milliarda_tenge_na_39_bolshe_chem_za_analogichnyj_
period_2014_goda?mcode=regions&subcut=rfinansy&infotypecode=infopovody
29. Серия аналитических записок по человеческому развитию для стран Центральной Азии
«Трудовая миграция, денежные переводы и человеческое развитие в странах Центральной Азии». Подготовлено Евразийским банком развития совместно с Региональным офисом ПРООН, 2015 г. – http://www.ictsd.org/bridges-news/мосты/news/трудовая-миграцияденежные-переводы-мигрантов-и-человеческое-развитие-в
49
НАЛОГ НА ФИНАНСОВЫЕ ОПЕРАЦИИ:
В МИРЕ И КАЗАХСТАНЕ
Айдос Тайбекұлы
Дискуссии по налогу на финансовые операции (НФО) в последнее время заметно усилились в мировом сообществе, в особенности в странах Европейского
союза. Например, 8 декабря 2015 года в Брюсселе министры финансов 11 стран
Евросоюза подписали соглашения, определяющие «основные принципы» налогообложения финансовых операций[1]. Многими экспертами это воспринимается как последний шаг в создании единого пространства европейских стран,
поддерживающих специальный режим налогообложения финансовых операций.
Международный опыт по данному вопросу показывает, что активно поддерживают подобные решения в основном развитые рыночные экономики. В
Европе это Франция и Германия, в Азии – Япония, Корея и Тайвань, в Африке
и Южной Америке – ЮАР и Чили соответственно.
В целом налог на финансовые операции представляет собой косвенный налог с традиционно низкой ставкой (до 1–3 проц.), который взимается с широкого спектра финансовых операций, связаных с торговлей на рынке ценных
бумаг, а также операциями на валютных рынках и в банковском секторе.
Предложенный впервые в 1936 году Дж. М. Кейнсом налог на транзакции
был призван предупреждать спекуляции среди участников Нью-Йоркской биржи[2]. Такие исследователи, как Дж. Тобин, Р. Спан, также сообщали о свойствах НФО по снижению числа валютных спекуляций[3].
В последующем данный вид налога в разных формах и модификациях применялся в различных странах мира, в основном в Европе. В целом на данный
момент девятнадцать государств применяют либо реализуют практику налогов
на финансовые транзакции, еще 11 государств продолжают активное рассмотрение. Однако в дискуссиях среди властных кругов ЕС все же имеется большая доля скептиков налогов на финансовый сектор.
В отличие от теоретических исследований эмпирические исследования о
влиянии НФО на волатильность и ликвидность рынка акций показали неоднозначный результат. Так, согласно обзору PwC[4]: большинство исследований
опровергли гипотезу о свойстве НФО по снижению волатильности рынка (пример рынков Швеции, США и Китая), однако такие исследователи (CME Group,
2010; Culp, 2010; Pomeranets, 2012; Anthony et.al., 2012) показывают, что НФО
50
Айдос Тайбекүлы
Налог на финансовые операции: в мире и Казахстане
позитивно влияет на волатильность рынка ценных бумаг, то есть снижает ее.
Также существуют и исследования, доказывающие, что НФО не имеет никакого влияния ни на волатильность, ни на ликвидность рынка. Это показывает
опыт рынков Великобритании, Японии и Тайваня.
Наиболее ярким примером того, как НФО стабилизировал волатильность
рынка ценных бумаг, является Франция. Согласно исследованиям Л. Бечетти
налог на валютные операции (т.н. налог Тобина) во Франции снижает волатильность и незначительно влияет на ликвидность рынка акций[5].
На постсоветском пространстве налоги на финансовые транзакции практически не применялись. Во многом это объясняется тем, что использование
подобных решений осуществимо в достаточно развитом банковском секторе и
рынке ценных бумаг.
Схожая идея была предложена в России советником президента РФ
Ю. Глазьевым. Основой предложения стало противодействие вывозу капитала
в иностранные юрисдикции банками и предприятиями. Так, во время парламентских слушаний в Госдуме им было заявлено, что «вывоз капитала идет в
нелегальных формах, он уходит от налогов, и от НДС в том числе – 18%»[6].
Однако данное предложение не нашло поддержки среди законодательных властей России. Позже российский президент В. Путин выступил против введения подобного налога, основываясь на том, что ограничение на вывоз капитала
снизит общую инвестиционную привлекательность страны, так как «…потенциальный инвестор будет думать, что ему не выйти из страны»[7].
В Казахстане ранее существовал налог по операциям с ценными бумагами.
Так, в соответствии с Инструкцией ГНИ МФ № 35 «О порядке уплаты налога на
операции с ценными бумагами» начиная с 1995 года налог в размере 0,01 проц.
взимался с операций по движению ценных бумаг, выпущенных государственными органами, а также в размере 0,03 проц. с ценных бумаг, выпущенных частными лицами. Однако уже в 2004-м инструкция утратила силу приказом председателя Налогового комитета МФ РК от 13 декабря 2004 г. № 643[8].
В целом, отмена налога по операциям с ценными бумагами стала частью
политики либерализации валютного рынка. Например, с 2007 года были отменены ряд ограничений по конверсионным операциям юрлиц на внутреннем валютном рынке, а также процедуры лицензирования движения капитала в иностранных банках. Однако, учитывая усиление волатильности валютного рынка
и оттока капитала, установившиеся в последнее время, в Стратегическом плане развития Нацбанка РК на 2014–2018 годы осталась возможность введения
ограничений. Так, в документе указывается, что «специальный валютный режим может быть введен Президентом после совместных консультаций с Правительством и Национальным банком на срок не более одного года»[9].
Дело в том, что на данный момент валютный рынок Казахстана имеет три
характерные проблемы:
1) повышенная волатильность валютного рынка, причиной которого стало
увеличение числа спекулятивных валютных операций после перехода
51
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
Нацбанка Казахстана к свободноплавающему режиму тенгового курса в
2015 году;
2) недостаточная ликвидность национальной валюты;
3) усиление нелегального оттока капитала.
В качестве ответных мер правительством и Нацбанком применяются нефискальные методы регулирования – финансовое вмешательство, административные ограничения, правовые инструменты. Например, в Комитете государственных доходов МФ РК предлагают ввести уголовную ответственность за перевод
денег на счета нерезидентов с использованием подложных документов[10].
Таким образом, можно сказать, что на данный момент налог на финансовые
транзакции в Казахстане не рассматривается в качестве регулирулирующего
механизма.
Тем не менее привлекает внимание гипотетический фискальный потенциал
НФО. В частности, интерес вызывают условные налоговые поступления, которые приносили бы различные модификации НФО при их сохранении с 2004 года.
Оценка условных поступлений от НФО
на рынке ценных бумаг в Казахстане
Специфика НФО такова, что налог уплачивается финансовым институтом с
проводимых финансовых операций, то есть если организация не проводила за
отчетный период облагаемой налогом операции, налог соответственно не уплачивается.
Оценка поступлений по рынку негосударственных ценных бумаг. Для оценки были выбраны размеры ставок, которые применялись в Казахстане в период
с 1995 по 2004 год. Это 0,01 проц. от суммы сделки для государственных ценных бумаг, а также 0,03 проц. на ценные бумаги, эмитированные юридическими лицами. Также предположительно облагается эмиссия негосударственных
ценных бумаг по ставке 0,1 проц. Налогооблагаемая база определена на основе
объема сделок на казахстанской бирже KASE (N)[11].
НФОусл= N×0.03%
Таблица 1. Объем сделок и условные поступления НФО от сделок
по негосударственным ценным бумагам для 2012–2015 гг.
Год
Объем сделок по движению, млн тг
Условные поступления
Доля в нал. пост., %
2012
642 449
19 273
0,47
Источник: рассчитано автором по данным Национального банка РК.
52
2013
631 881
18 956
0,40
2014
893 730
26 811
0,52
Айдос Тайбекұлы
Налог на финансовые операции: в мире и Казахстане
Как продемонстрировано на таблице, незначительные показатели по объему имеют сделки по сделкам негосударственных ценных бумаг, несмотря на
более высокую ставку сравнительно с государственными ценными бумагами.
(0,03 против 0,01). Последние отличают более крупные объемы сделок.
НФОусл= N×0.01%
Таблица 1. Объем сделок и условные поступления НФО от сделок
по государственным ценным бумагам для 2012–2015 гг.
Год
Объем сделок, млн тг
Условные поступления, млн тг
Доля в нал. пост., %
2012
23 845 085
238 450
5,82
2013
14 767 736
147 677
3,09
2014
12 027 541
120 275
2,35
Источник: рассчитано автором по данным Национального банка РК
Другим видом НФО является налог на валютные операции. Налог взимается с разницы между покупкой и продажей валюты, которая становится налогооблагаемым доходом. Данный вид налога довольно распространен в странах
мира. В России рассматривалось введение подобного налога по предложению
Госдумы, однако впоследствии от этого предложения отказались[12].
В Казахстане, не существует специальных налогов на валютные операции,
однако пассивный доход от курсовой разницы на счетах юридических лиц подлежит пересчету и уплате в виде КПН. Что касается частных вкладов физических лиц, а также операций по обмену валют, то данные виды операций в
настоящий момент не облагаются налогом.
Например, после девальвации тенге в августе 2015 года за тот же месяц
гражданами было куплено 998 млн долларов США., при проданных 80 млн
долларов США. В целом же вклады населения в иностранной валюте за период
июль – август выросли в два раза, с 2,879 трлн тг, до 4,196 трлн тг[13].
Еще одним видом налогов на валютные операции является налог на денежные переводы в иностранные юрисдикции.
Оценка условных поступлений от НФО
на рынке валютных операций в Казахстане
В 2013 году в Казахстане объем денежных переводов составил 275,6 млрд
тенге, 86,6 проц. из которых приходятся на банковские переводы из Казахстана
в другие страны[14].
При оценке условных поступлений от налога на денежные переводы в качестве налоговой базы был выбран объем денежных переводов из Казахстана
53
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
на иностранные счета. Размер ставки выбран в размере 0,1 проц. от суммы
перевода (основываясь на опыте Венгрии).
НФОусл= N×0.01%
Таблица 2. Объем денежных переводов зарубеж и условные поступления
НФО по ним для 2014–2015 гг.
Год
Объем, млн тг
Условные поступления, млн тг
2013
239 251
23 925,1
2014
425 662
42 566,2
Источник: рассчитано автором по данным Национального банка РК
Как продемонстрировано в таблице, в 2014 году условный налог на денежные переводы составил бы более 42 млрд тенге. Это составило бы 1,04 проц. от
всех налоговых поступлений того же года.
***
В целом эмпирические исследования по воздействию НФО на волатильность и ликвидность рынка ценных бумаг показали, что в отличие от развитых рынков негативное влияние испытали больше развивающиеся рынки.
В последних наблюдалось усиление волатильности, снижение ликвидности
и удорожание капитала (активов). В особенности это проявилось на рынке
Китая.
В настоящее время налоги на финансовые транзакции в том виде, в котором они применялись ранее, в 1995–2004 годах, не соответствуют современной
экономической парадигме Казахстана. Более того, достаточно сильное лобби
финансового сектора значительно политизирует данный вопрос.
В свою очередь, создание в Астане международного финансового центра
приводит к необходимости дальнейшей либерализации финансового рынка.
Однако остается актуальным поиск эффективных методов борьбы с нелегальным вывозом капитала.
Если предположить, что в перспективе вопрос о НФО в Казахстане станет
актуальным, это потребует соблюдения нескольких условий. Во-первых, в таком случае степень развития финансового рынка и конкурентной среды должна быть на таком уровне, при котором транзакционные налоги не приведут к
удорожанию капитала для участников рынка, а также не произойдет усиление
волатильности. Во-вторых, транзакционные издержки от НФО не должны противоречить инвестиционной политике.
В любом случае, введение новых видов налогов, либо расширение базы
существующих хоть и статистически, но увеличивает общее налоговое бремя
на экономику, так как оно рассчитывается как сумма всех уплаченных нало54
Айдос Тайбекұлы
Налог на финансовые операции: в мире и Казахстане
гов к ВВП. Однако нагрузка на отдельно взятого налогоплательщика, которого не касаются нововведения, безусловно, остается неизменным.
1. https://euobserver.com/economic/131435
2. John Maynard Keynes (1936). The General Theory of Employment, Interest and Money (PDF). С.
105.
3. https://www.globalpolicy.org/global-taxes/currency-transaction-taxes.html
4. FTT Literature review// http://www.afme.eu/WorkArea/DownloadAsset.aspx%3Fid%3D9989&r
ct=j&q=&esrc=s&sa=U&ved=0ahUKEwiHuLaBz9bJAhXi8XIKHedYBPMQFggSMAA&usg=A
FQjCNE4a4OP9D6sYQY3COvmEyW4DBkqNw
5. Leonardo Becchetti, Massimo Ferrari, Ugo Trenta. Impact of a French Tobin tax. CEIS for Vergata.
Vol. 11, Issue 4, No.266 – March 2013
6. http://www.interfax.ru/business/398026
7. http://ria.ru/economy/20120206/558646579.html#14500315474253&message=resize&relto=regis
ter&action=addClass&value=registration
8. http://adilet.zan.kz/rus/docs/V970000033_
9. http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=31642683
10.http://lsm.kz/v-kazahstane-uzhestochat-otvetstvennost-za-perevod-deneg-za-granitsu
11.http://www.afn.kz/index.cfm?docid=670
12.http://www.mk.ru/economics/2015/04/15/siluanov-nalogi-na-valyutnye-operacii-vlasti-vvodit-nesobirayutsya.html
13.http://www.nationalbank.kz/?docid=291&switch=russian
14.http://www.nationalbank.kz/?docid=1191&switch=russian
55
Казахстан и Чехия: расстояние не помеха
Леа Мелниковова*, Ярослав Фингерланд*
Между Казахстаном и Чешской Республикой сложились хорошие экономические и политические отношения, несмотря на отделяющие их расстояния и принадлежность к разным экономическим и геополитическим регионам. Хотя сотрудничество в области торговли, инвестиций, а также образования, науки и техники развивается, все же имеющийся потенциал далеко не реализован. Поэтому
было бы весьма желательно, чтобы Чешская Республика укрепляла евразийское
направление своей внешней политики через более активное вовлечение Казахстана и его южных соседей в потенциал сотрудничества с Европейским союзом.
Чешская Республика и Республика Казахстан начиная с 90-х годов прошлого века прошли нелегкий путь от плановой экономики к экономике рыночной.
Этот путь не обошелся без проблем и ошибочных шагов. В новых условиях
было сложно найти новые направления во внешней торговле и экономическом
сотрудничестве. Но уже сейчас можно констатировать, что обе страны достигли значительного прогресса на пути к эффективной рыночной экономике и постепенно находят свое место в новом международном разделении труда.
Чешская Республика и рыночные преобразования
Чешская Республика начала масштабную трансформацию в 1991 году (когда
еще являлась частью Чехословакии; а с 1993 года, как самостоятельное государство). Основным способом радикально понятого трансформационного процесса
считалась быстрая и массивная приватизация, которая с учетом нехватки внутреннего капитала привела к большой доле иностранного капитала в структуре
чешской экономики. Другими шагами рыночных преобразований стали либерализация цен, либерализация внешних экономических связей (которая привела к
принципиальной переориентации товарной и особенно территориальной структуры внешней торговли), восстановление и сохранение макроэкономического
равновесия. Эти меры предполагали ограничительную экономическую полити*Метропольный университет Прага/ Metropolitan University Prague. Кафедра международной
торговли. lea.melnikovova@mup.cz, jaroslav.fingerland@mup.cz
56
Леа Мелниковова, Ярослав Фингерланд
Казахстан и Чехия: расстояние не помеха
ку и привели к временному спаду ВВП и обесценению национальной валюты
в 1990–1993 годах. Максимальное падение ВВП на 14,2% наблюдалось в 1991
году, когда уровень инфляции поднялся до рекордных 56,7%[1].
Не случайно, что критике подверглись низкая степень институциональной
подготовленности чешской экономики, оказавшейся неготовой к рыночной
трансформации и, конечно, высокая социальная цена рыночных преобразований. Чешская Республика не избежала и коррупционных скандалов, и некоторых ошибочных, неэффективных шагов.
Важным событием в экономической и политической жизни ЧР стало ее
вступление в Европейский союз в 2004 году. Сразу после присоединения к
союзу ЧР испытала резкое оживление экономического роста, связанное в том
числе с массивным притоком иностранных инвестиций и укреплением взаимоотношений с более развитыми странами ЕС.
Но в последние пять-шесть лет вследствие мирового финансового и экономического кризиса темпы экономического сближения ЧР с ведущими странами
ЕС значительно ослабли. Это дало основания некоторым чешским экономистам говорить о «потерянной декаде», ставшей возможной в том числе и в результате неадекватной экономической политики правительства.
Учитывая неблагоприятные демографические тренды, основной целью
экономической политики на настоящем этапе должна стать поддержка долгосрочного роста производительности. В последние два года в развитии чешской
экономики наметился постепенный поворот к лучшему. Наблюдаются рост
ВВП, очень низкий уровень инфляции и снижение безработицы. Но эти позитивные тенденции не отменяют необходимости для Чешской Республики, как
члена ЕС, участвовать в преодолении проблем, с которыми он сталкивается.
ЧР, таким образом, несмотря на многие проблемы и потери, трансформировала свою экономику в рыночную и участвует, с учетом размера ее экономики,
в международном разделении труда и международной торговле.
Республика Казахстан и рыночная трансформация
Республика Казахстан, девятая страна в мире по размеру территории, также достигла в течение своего периода независимости значительных успехов
в процессе, направленном на создание рыночной экономики. Казахстан выполнил требования по вступлению в ВТО, что создает институциональные и
торгово-правовые условия для дальнейших возможностей его включения в
международное разделение труда.
Казахстан, помимо того что обладает исключительными природными ресурсами, динамично развивался в последние годы. Особенно примечателен период 2000–2007 годов, когда темпы роста ВВП составляли 8–10% в год. После
преодоления последствий мирового экономического кризиса 2008 года произошло оживление ВВП: в 2010 году он возрос на 7% и в 2011-м на 7,5%[2]. В
57
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
2014 году экономика Казахстана замедлилась как следствие мировой экономической рецессии, результатом которой в текущем 2015 году стали девальвация
тенге и понимание необходимости поправок и уточнений стратегии развития.
Решение центрального банка Казахстана о девальвации тенге, а затем ее
переходе на свободно плавающий курс, определяемый рынком, можно рассматривать с нашей точки зрения как часть общих (и, вероятно, принципиальных)
изменений в мировой экономике, и особенно на мировом рынке валют. Некоторые комментаторы (например, Reuters) говорят о начинающейся валютной
войне или же перестройке всей мировой валютной системы.
Эти изменения на мировом валютном рынке произошли по ряду причин:
• как результат процесса преодоления экономического и финансового
кризиса в западном мире 2008 года и последующих лет, например через
программу квантитативного смягчения эмиссии доллара, которое вначале привело к падению его курса, а затем к его росту. Похожий процесс, скорее всего, будет происходить и в ЕС
• из-за резкого падения мировых цен на энергетические и другие природные ресурсы в результате технологических изменений в добыче нефти (нефтеносные пески), использования возобновляемых источников
энергии и общего снижения удельного потребления энергии вследствие
технологических изменений и экономических проблем в ряде стран Европы, а в последнее время также в Китае
• девальвация китайской валюты юаня (китайская сторона отмечает, что
это часть ее постепенного перехода к рыночному курсу) и последующая девальвация вьетнамского донга, которые в определенной степени
являются импульсом к валютным движениям. На пространстве СНГ
также произошла девальвация местных валют: в Азербайджане, Турк­
менистане. Другие страны Средней Азии и Закавказья также ожидает
подобное развитие событий.
Также значительный вклад вносит ослабление российского рубля, вызванное падением цен на энергоносители, последствиями европейских санкций и
спадом российской экономики.
Сложное решение о девальвации тенге, принятое осенью 2015 года, положительно влияя на казахстанских экспортеров (экспорт Казахстана снизился в
первом полугодии 2015 г. на 40%!), окажет, однако, негативное воздействие на
импортеров, внутренние инвестиции, и особенно на граждан и их сбережения.
Речь идет прежде всего о гражданах, взявших кредит в иностранной валюте, – их
ситуация может оказаться критической. Здесь, бесспорно, свою роль должна сыграть умеренная помощь казахстанского правительства или центрального банка
по смягчению условий погашения долга. Также возможны другие способы социальной поддержки со стороны центральных органов власти.
Казахстан, принимая решение об изменении курса национальной валюты
тенге, безусловно, исходил из объективных факторов развития в остальном
мире. Снижение конкурентоспособности казахстанских экспортеров в рамках
58
Леа Мелниковова, Ярослав Фингерланд
Казахстан и Чехия: расстояние не помеха
ЕАЭС, в также на других внешних рынках стран-партнеров сыграло особую
роль. На наш взгляд, решение казахстанского центрального банка обоснованно, так как было реакцией на развитие мировой экономики, в особенности
мирового валютного рынка. С другой стороны, остается важным вопрос, готова ли экономика Казахстана, и особенно его граждане, вынести настолько
большую нагрузку и преодолеют ли они имеющиеся трудности. Для их преодоления, скорее всего, нельзя обойтись без некоторых компенсационных мер
правительства.
Опираясь прежде всего на вероятное развитие мировых цен на нефть, из
возможных сценариев дальнейшего развития Казахстана, подготовленных
МВФ, основной сценарий исходит из цены нефти в 2020 году – 74 доллара/
баррель. Согласно ему рост казахстанского ВВП восстановится на уровне 5%.
Если центральный банк Казахстана сохранит плавающий курс тенге и будет де
факто стремиться к инфляционному таргетированию, основной проблемой и
тяжелым испытанием станет способность банковского сектора адаптироваться
к новой ситуации. Отдельное внимание обращается на сложную ситуацию в
казахстанском банковском секторе в целом[3].
Чешский национальный банк имеет опыт инфляционного таргетирования,
к которому приступил лет 10 назад. В настоящее же время чешская экономика
в контексте общеевропейского развития борется скорее с угрозой дефляции.
ЕС и Казахстан/Средняя Азия:
возможные области сотрудничества
Европейский союз рассматривает Казахстан и Среднюю Азию как стратегически важный регион и заинтересован в прочном, постоянном и стабильном
партнерстве. Определены основные цели и приоритетные области стратегии
ЕС для Средней Азии от 2007 года[4].
Чешская Республика, которая, с одной стороны, сильно интегрирована в
систему экономических отношений внутри ЕС. С другой стороны, она заинтересована в поисках новых рынков и новых возможностей для инвестиций,
в сотрудничестве в традиционных отраслях и ноу-хау в иновативных технологиях, в первую очередь в области энергоэффективности, нанотехнологиях,
сельском хозяйстве, развитии сельской местности и в новейшем «цифровом»
этапе развития промышленности, иногда называемым четвертой промышленной революцией.
Цифровые технологии и проникновение Интернета не только в коммуникационную сферу, но и в промышленную сферу горячо обсуждаются в рамках ЕС. В
частности, Европейская комиссия недавно изложила новую стратегию для единого цифрового рынка. В Германии этот тренд называется процесс Industry 4.0[5].
Научно-техническое сотрудничество ЧР и Казахстана в этой сфере было бы
полезно как с точки развития производства, так и общества в целом.
59
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
Чешская Республика как страна – член ЕС также заинтересована в обмене опытом с Казахстаном в рационализации государственного управления и
улучшения инвестиционного климата. Эти области при условии стабильности
правовой системы и прозрачности рыночных отношений особенно важны для
развития взаимных инвестиций и экономического сотрудничества. Значимым
является содействие со стороны ЧР в сфере образования, особенно для подрастающего поколения, где решающую роль могут сыграть образовательные
программы ЕС, в первую очередь программа «Эразмус+». Чешская Республика
с ее развитой образовательной системой, несомненно, заинтересована во взаимном сотрудничестве с казахстанской стороной.
В то же время надо обращать внимание на связи стран Средней Азии в
регионе и с соседними странами. Речь идет, например, о международных экономических группировках, таких как ЕАЭС, или об отношении к китайской
инициативе Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП). Также следует
учитывать и геополитические события последних лет на постсоветском пространстве в целом.
Китайская инициатива ЭПШП от сентября 2013 года, включающая, собственно, как экономический пояс, так и транспортный путь, является важным
инструментом сотрудничества между Востоком и Западом. В этом плане обе
наши страны – Чешская Республика и Казахстан имеют достаточный потенциал активно в ней участвовать. В рамках ЭПШП предполагается среди прочего
создание транспортного и экономического коридора по оси Китай – Центральная Азия – Западная Азия, а также соединение Южной и Средней Европы, что
создает предпосылки для активизации сотрудничества между нашими странами. В этом отношении, несомненно, важно развитие энергетического коридора
Европа – Кавказ – Азия, в развитии которого также заинтересованы чешские
компании. ЭПШП должен, по сути, стать звеном в треугольнике Тихий океан –
Атлантический океан – Евразийский шелковый путь.
Отношения ЧР и Казахстана
Взаимный интерес обеих стран в развитии всестороннего экономического
сотрудничества подтвержден на высшем уровне – президентами обеих стран
М. Земаном и Н. Назарбаевым в ноябре 2014 года в Астане.
Во взаимной торговле обеих стран в последние годы отмечается увеличение оборота. Только с 2010 года он возрос с 590 млн долларов США до 1,2
млрд долларов США в 2014 году. При этом казахстанский экспорт в ЧР долгое
время превышал чешский экспорт в Казахстан. В 2014-м товарооборот между
двумя странами достиг положительного сальдо для Казахстана в 340 млн долларов США. Но в начале 2015 года, к сожалению, произошел определенный
спад торговли из-за снижения импорта Чешской Республики (из-за снижения
цен на нефть). В определенной степени это не только следствие сложившейся
60
Леа Мелниковова, Ярослав Фингерланд
Казахстан и Чехия: расстояние не помеха
структуры взаимной торговли, но не в последнюю очередь и недостаточного
использования потенциала торговли между двумя странами[6].
Экспорт ЧР в Казахстан представлен в основном следующими видами продукции: машиностроение, тракторы, устройства для записи звука и изображения, фармацевтическая продукция, сахар и кондитерские изделия из сахара;
пластмасса и пластмассовые изделия. Экспорт Казахстана в ЧР состоит в основном из сырьевых продуктов: минерального топлива, битума, воска, химических продуктов, железа, стали и изделий из них.
Взаимная торговля по классификации МСТК
(январь 2014 – январь 2015 г.)
Экспорт РК в ЧР
1
4 5
2 3
6
1. Минеральное топливо, смазочные масла и аналогичные
материалы
2. Пищевые продукты и живые животные
3. Машины и транспортное оборудование
4. Сырье непродовольственное, кроме топлива
5. Промышленные товары, классифицированные главным образом по виду материала
6. Химические вещества и аналогичная продукция, не включенные в другие категории
Источник: Чешский статистический комитет, база данных внешней торговли
Экспорт ЧР в РК
2
1
3
4
1. Машины и транспортное оборудование
5 6
7
2. Сырье непродовольственное, кроме топлива
3. Промышленные товары, классифицированные главным
образом по виду материала
4. Химические вещества и аналогичная продукция, не включенные в другие категории
5. Напитки и табак
6. Пищевые продукты и живые животные
7.Различные готовые изделия
Источник: Чешский статистический комитет, база данных внешней торговли
61
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
Услуги занимают незначительное место во взаимных экономических связях. Среди них – экспортеры и импортеры услуг турагентств и различные экспедиторские компании. Экспедиторские и торгово-технические услуги связаны непосредственно с осуществлением коммерческой деятельности. Перспективным направлением, безусловно, является туризм и курортные туры.
Взаимные прямые инвестиции также остаются пока на низком уровне. По
доступным данным, в период 1994–2010 годов прямые инвестиции Чехии в
Казахстане достигли уровня 121 млн долларов США, в то время как Казахстан
инвестировал в ЧР только 1,3 млн долларов США.
По данным чешского посольства в Астане, интерес к казахстанскому рынку
проявляет около 200 чешских компаний, таких как Home Credit, Linet, Fosfa,
Ravak и другие. Важным и достаточно известным является сотрудничество
между «Шкода-Ауто» и «АзияАвто» по сборке автомобилей «Шкода» в УстьКаменогорске[7].
Продолжающаяся казахстанская программа индустриализации и модернизации страны вызывает спрос на современное оборудование и технологии в
ряде отраслей. По оценкам чешских специалистов, есть возможности для чешского экспорта в РК в таких секторах, как транспорт, машиностроение, нанотехнологии, здравоохранение, военная область, финансовый сектор, потребительские товары, сельское хозяйство и другие.
Казахстанская сторона проявляет большой интерес к дальнейшему притоку прямых иностранных инвестиций в казахстанскую экономику. Чешской
стороне известна система поддержки прямых иностранных инвестиций, одобренная правительством РК в ноябре 2014 года, предоставляющая значительные льготы для чешских инвесторов.
В то же время мы считаем необходимым повышение объема казахстанских инвестиций в ЧР. В Чехии действует специализированное агентство
CzechInvest, которое готово помочь казахстанским инвесторам, в том числе и
предложить ряд инвестиционных стимулов.
В этой связи мы считаем важным 8-е заседание Межправительственной
комиссии ЧР–РК по экономическому, промышленному и научно-техническому сотрудничеству, прошедшее в октябре 2015 года в Астане. Был подписан
межправительственный протокол по развитию экономических связей между
Чешской Республикой и Республикой Казахстан в энергетике и энергетических
инновациях, промышленности, сельском хозяйстве и пищевой промышленности, науке, исследовании и инновациях, здравоохранении, охране окружающей среды и туризме. Участники заседания выразили поддержку созданию
совместных чешско-казахстанских предприятий в ЧР и РК. В конце заседания
был создан новый консорциум: «Чешско-Казахстанская энергетическая компания CZK», в которой участвуют крупные чешские компании, занимающиеся
производством энергосберегающего оборудования[8]. Предстоящая выставка
EXPO 2017 в Астане, и особенно чешское участие в ней, является центром
внимания со стороны чешских деловых кругов.
62
Леа Мелниковова, Ярослав Фингерланд
Казахстан и Чехия: расстояние не помеха
Заключение
Между ЧР и РК существует налаженный механизм сотрудничества не
только на уровне Межправительственной чешско-казахстанской комиссии по
экономическому, промышленному и научно-техническому сотрудничеству, но
также на уровне представительств обеих стран. В Казахстане работает целый
ряд чешских компаний, в ЧР расширяются казахстанские инвестиции, в Казахстане действуют филиалы CzechTrade и CzechInvest, и предприниматели могут
воспользоваться услугами Чешского экспортного банка и Экспортной гарантийной и страховой компании EGAP, а также соответствующих казахстанских
банков и институтов.
Мы считали бы полезным, если бы во всестороннем сотрудничестве более
активно участвовали научные институты, в том числе высшие учебные заведения и исследовательские институты обеих стран. Это особенно актуально
в настоящее время, когда будущее экономики и всего общества будут решать
качество образования, технологии, в том числе цифровые.
Предлагаемая статья представляет собой оптимистический взгляд на возможное развитие сотрудничества между Чешской Республикой и Республикой
Казахстан, но мы осознаем и возможные риски, такие как:
• углубление геополитического противостояния между США (ЕС) и Россией
• неспособность Китая и США урегулировать свои геополитические интересы в Юго-Восточной Азии
• неконтролируемая массовая миграция жителей Африки, Среднего и
Ближнего Востока в Европу
• противоречия между странами – членами ЕС во взглядах на его будущее развитие
• экономическая периферийность России между Западом и Китаем
• уязвимость Средней Азии перед этническими конфликтами и спорами
по поводу нехватки ресурсов (например, воды).
Таким образом, возможное развитие в мире не будет отвечать нашим ожиданиям. Но тем не менее, на наш взгляд, вероятность развития по такому неблагоприятному сценарию не очень высока.
1. SLANÝ, Antonín, ŽÁK, Milan. Hospodářská politika. Vyd. 1. Praha: C. H. Beck, 1999, xii, 271 s.
ISBN 80-7179-237-3.
2. Территориальная информация по Казахстану. Составляется и актуализируется Посольством
ЧР в Астане. 1 июня 2015 г. Министерство иностранных дел ЧР. Доступно: http://www.
businessinfo.cz/cs/zahranicni-obchod-eu/teritorialni-informace-zeme/kazachstan.html
3. IMF Country Report no. 15/241. Republic of Kazakhstan. International Monetary Fund, 2015. Доступно: https://www.imf.org/external/pubs/ft/scr/2015/cr15241.pdf
63
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
4. Council conclusions on the EU Strategy for Central Asia. Council of the EU. Brussels 22 June
2015, 10191/15; COEST 195. Доступно: http://www.consilium.europa.eu/en/press/pressreleases/2015/06/22-fac-central-asia-conclusions/
5. BRYNJOLFSSON, Erik, MCAFEE, Andrew. The second machine age: work, progress, and
prosperity in a time of brilliant technologies. 1st ed. New York: W.W. Norton & Company, c 2014,
306 pp. ISBN 978-0-393-23935-5.
6. Казахстан: Торговое и экономическое сотрудничество с ЧР. Территориальная информация по Казахстану. Составляется и актуализируется Посольством ЧР в Астане. 1 июня
2015 г. Министерство иностранных дел ЧР. Доступно: http://www.businessinfo.cz/cs/clanky/
kazachstan-obchodni-a-ekonomicka-spoluprace-s-cr-19304.html
7. Перспективные секторы для экспорта в Казахстан. Территориальная информация по Казахстану. 15 июня 2014 г. Министерство иностранных дел ЧР. Доступно: http://www.
businessinfo.cz/cs/clanky/perspektivni-obory-vyvoz-do-kazachstanu-7912.html
8. 8-е заседание казахстанско-чешской Межправительственной комиссии по экономическому,
промышленному и научно-техническому сотрудничеству. Министерство иностранных дел
ЧР. 26 октября 2015 г. Доступно: http://www.mzv.cz/ekonomika/cz/akce_zu/astana-publishcz-x8_zasedani_kazachstansko_ceske.html
64
Текущая макроэкономическая ситуация
в Узбекистане: проблемы и перспективы
Жумабек Сарабеков
В 2015 году в связи с ухудшением внешнеэкономических условий Узбекистан столкнулся с серьезными экономическими вызовами. Для преодоления
кризисных явлений в национальной экономике руководство республики приняло ряд мер, в том числе направленных на сокращение доли присутствия государства в экономической сфере страны. Однако пока сложно говорить, что
антикризисные меры правительства оказались эффективными.
Несмотря на курс на импортозамещение и развитие промышленных отраслей, на текущий момент народное хозяйство Узбекистана остается недиверсифицированным. В структуре экспорта преобладают сырьевые товары, такие
как хлопковое волокно, природный газ и золото, что делает узбекскую экономику подверженной изменениям мировых цен на эти товары.
Между тем с начала года наблюдается неуклонное падение цен на один из
основных экспортных товаров Узбекистана – золото. В январе текущего года
цена за тройскую унцию золота в среднем составляла 1275,5 долл.[1]. Но в
течение года стоимость золота подешевела на 200 долл. и к началу декабря
равнялась 1067,2 долл. за унцию. Изменение ценовой конъюнктуры во многом
вызвано снижением мирового спроса на золото из-за снижения закупок драгоценного металла в Китае и Индии. Так, во II квартале 2015 года спрос на золото
в физическом выражении упал на 12 проц. – до 914,9 тонны с 1038 тонн за тот
же период 2014 года[2].
Также отмечается серьезное падение объемов продаж узбекских автомобилей. По итогам первого полугодия 2015 года продажи автоконцерна GM
Uzbekistan в России упали на 57 проц.[3]. Если в первом полугодии 2014 года
было продано 24 019 авто, то в аналогичном периоде 2015 года – всего 10 357
авто. В результате доля российского рынка, занимаемая GM Uzbekistan, сократилась с 1,8 до 1,3 проц.[4].
Спрос на продукцию узбекского автопрома снизился и в Казахстане. В
январе – июне из Узбекистана было импортировано 1063 легковых автомобиля на общую сумму 9,8 млн долл. США, что в 19,1 раза меньше по
количеству и в 14,9 раза – по стоимости, чем за аналогичный период 2014
года[5].
65
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
Важно отметить, что рынки Казахстана и России являются основными для
узбекского автопрома с точки зрения сбыта. Это привело к тому, что с 1 августа
завод GM Uzbekistan в Асаке (Андижанская область) и предприятия-поставщики комплектующих на месяц приостановили работу. Притом, что в мае этого года GM Uzbekistan и связанные с ним производители автокомплектующих
уже останавливали работу на две недели.
В результате, в связи с падением продаж GM Uzbekistan за шесть месяцев
2015 года пришлось снизить объемы производства легковых автомобилей на
6,5% по сравнению с аналогичным периодом 2014 года – до 119,412 тыс. автомобилей[6]. Впоследствии автомобили, выпущенные для российского рынка,
были реализованы внутри страны.
Между тем в этом году Узбекистан столкнулся с ограничениями по экспорту природного газа. Во-первых, произошло снижение международных цен на
природный газ в среднем на 24%[7]. Во-вторых, в нынешнем году российский
«Газпром» существенно сократил объемы закупаемого в Узбекистане природного газа[8]. Так, если в прошлом году объем экспортированного газа в Россию
составил около 4 миллиардов кубометров, то в этом году Узбекистан смог продать России всего 1 миллиард кубометров газа. Лишь ко второй половине 2015
года Узбекистан начал работы по подключению к четвертому трубопроводу,
идущему в Китай через Таджикистан, завершение которых ожидается в 2016
году.
Цены на хлопок также снизились на 13%. В целом ожидается, что в 2015
году общий объем узбекского экспорта сократится на 6,7% по сравнению с
2014 годом[9].
Сложная экономическая ситуация в России и обесценивание рубля привели
к падению объемов денежных переводов в Узбекистан. По итогам девяти месяцев текущего года объем денежных переводов, совершенных физическими
лицами из России в Узбекистан, уменьшился в 2,5 раза в сравнении с аналогичным периодом 2014 года и составил 1 миллиард 874 миллиона долларов[10].
При этом спад денежных объемов наблюдался и в прошлом году. Согласно данным ЦБ РФ, в 2014 году в Узбекистан из России было отправлено переводов на
5,581 млрд долл., что на 15,86% меньше по сравнению с 2013 годом.
Также стоит отметить, что 2015 год был неурожайным для сельского хозяйства Узбекистана. Из-за внезапного похолодания и заморозков в марте и
сильной жары летом урожай зерновых в Узбекистане в текущем году составил
7,3 млн тонн, что на 9% меньше, чем в 2014 году.
В результате Узбекистану пришлось увеличить импорт казахстанской пшеницы. Так, в январе – августе Узбекистан импортировал 722,1 тыс. тонн пшеницы и смеси пшеницы и ржи на общую сумму 122,6 млн, что на 44,3% больше
по объему и на 50,7% – по стоимости, чем за аналогичный период 2014 года.
В целом негативные тенденции в экономике привели к снижению объема
экспортных поступлений, что, в свою очередь, вызвало значительное падение
курса национальной валюты Узбекистана. С начала 2015 года на черном рынке
66
Жумабек Сарабеков
Текущая макроэкономическая ситуация в Узбекистане: проблемы и перспективы
сум обесценился более чем на 50 процентов – с 3450 сумов до 5500 сумов[11].
В результате произошел рост цен на основные импортируемые потребительские товары, увеличив тем самым инфляционное давление на экономику. Более
того, как отмечает издание «Фергана.ру», стремительный рост курса доллара ударил по узбекским предпринимателям, заставив часть бизнеса свернуть
свою деятельность и объявить себя банкротами[12].
В то же время падение уровня экспортных доходов отразилось на внешнеторговом обороте Узбекистана. Так, в первом полугодии текущего года внешнеторговый оборот страны снизился на 9,3% по сравнению с показателем аналогичного периода прошлого года, экспорт – на 11,4%, импорт – на 6,5%.
В том числе в первом полугодии 2015 года было отмечено резкое сокращение величины профицита внешнеторговых операций, который сократился с
482 млн долл. за тот же период 2014-го до 83,4 млн долл., то есть почти в шесть
раз[13]. Дело в том, что несмотря на политику импортозамещения потребность
страны в импорте широкой номенклатуры товаров от продукции машиностроения (45%) до продовольствия (11,3%) остается высокой. Так, по разным оценкам, общая стоимость импорта составляет до 7 млрд долл. в год.
В условиях сокращения объема валютных поступлений правительство проводит политику жесткого валютного регулирования для ограничения объемов
импорта. В конце мая появилась новость о том, Центральный банк Узбекистана приостанавливает операции по обмену иностранной валюты на месяц.
Однако впоследствии Центробанк выступил с опровержением данной информации и сообщил, что процедура конвертации национальной валюты в иностранную валюту осуществляется коммерческими банками в установленном
порядке[14].
Следует отметить, что в Узбекистане с 1 февраля 2013 года запрещена продажа иностранной валюты физическим лицам. Иностранную валюту можно
получить только через банки в виде денежных переводов, а также перечислением на пластиковую карточку гражданам. Граждане могут купить доллары
только раз в квартал, перед поездкой за рубеж – не более 2 тыс. долл. по официальному курсу.
Вместе с тем Центральный банк последовательно ослабляет сум. По состоянию на 30 декабря 2014 года курс узбекского сума к доллару был определен на
уровне 2422,74. Уже к середине апреля текущего года доллар США преодолел
отметку в 2,5 тыс. сумов.
А с октября Центральный банк еженедельно начал снижать курс национальной валюты в среднем на 14 и больше сумов. В итоге на 10 декабря курс
доллара США превысил отметку в 2,7 тыс. сумов. Нужно отметить, что с начала текущего года официальный курс сума в целом подешевел к американскому
доллару на 15%. Это уже больше того, что было в 2014 году. В прошлом году
доллар США вырос по отношению к суму на 9,9%.
Тем временем правительство запустило широкую кампанию по приватизации госактивов. В декабре прошлого года президент Узбекистана Ислам Ка67
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
римов призвал правительство критически пересмотреть и сократить уровень
государственного присутствия в экономике. Он предложил реализовать долю
государства в таких предприятиях частному сектору.
Чуть позже правительство совместно с экспертами Всемирного банка
разработало Программу по приватизации государственной собственности на
2015–2016 годы. Согласно ей планировалось полностью продать долю государства в 360 нестратегических предприятиях, более 400 неиспользуемых объектов госсобственности. Кроме того, предусматривалась ликвидация более 660
незагруженных государственных предприятий, с последующей их реализацией на открытых торгах новым частным собственникам.
В документе также говорилось о сокращении государственной доли в 203
действующих предприятиях до 51%. Сделать это планировалось за счет выпуска на фондовом рынке дополнительных акций, реализуемых на биржевых
торгах частным инвесторам.
В целом в результате реализации вышеуказанной программы планировалось реализовать на открытых торгах около 1,2 тыс. объектов государственной
собственности, а также сократить число предприятий, имеющих государственную долю в уставном капитале, с 534 до 147, то есть в 3,6 раза[15].
Впоследствии в мае текущего года президент Каримов утвердил список из
68 предприятий, чьи госактивы будут предложены на продажу стратегическим
иностранным инвесторам. Помимо активов крупных промышленных предприятий продаже в частную собственность на публичных торгах подлежали госдоли 343 хозяйственных обществ и предприятий.
Также правительство Узбекистана запланировало продать госактивы 512
убыточных и низкорентабельных предприятий по «нулевой» выкупной стоимости, когда покупатель должен будет принять определенные социальные и
инвестиционные обязательства.
Немаловажно и то, что в майском постановлении Каримова приведен перечень из 257 низкорентабельных и бездействующих предприятий, по которым
должна быть инициирована процедура ликвидации или банкротства.
В этой связи можно отметить ликвидацию Ташкентского тракторного завода (ТТЗ) – крупнейшего предприятия сельхозмашиностроения в стране. В
апреле текущего года собрание кредиторов ТТЗ приняло решение о ликвидации завода. Причина банкротства завода, некогда выпускавшего по 12 тысяч
хлопководческих тракторов и прицепов в год, заключалась в нерентабельности
производства. В последние годы из-за низкой покупательной способности на
внутреннем рынке и отсутствия в производстве современной техники мощности предприятия были загружены только на 20%.
Следует отметить, что в условиях сокращения доходной части бюджета
оптимизация государственных расходов выглядит весьма логичным решением. С другой стороны, продажу государственных предприятий иностранным
инвесторам можно рассматривать как попытку правительства компенсировать
резкое падение объемов валютных поступлений в экономику.
68
Жумабек Сарабеков
Текущая макроэкономическая ситуация в Узбекистане: проблемы и перспективы
Так, список предприятий, подлежащих реализации включает в себя крупные предприятия химической промышленности, строительные и автомобильные предприятия и ряд финансовых институтов и др*.
В целях привлечения зарубежных инвесторов правительство запустило рекламный ролик об экономическом потенциале Узбекистана по международному телеканалу Bloomberg, одному из лидеров в сфере деловой и финансовой
информации.
В данном ключе, то есть повышения инвестиционного имиджа, следует
воспринимать принятие парламентом закона по усилению защиты частной
собственности. 21 февраля в ходе заседания депутаты нижней палаты одобрили в первом чтении проект закона «О внесении изменений и дополнений, а
также признании утратившими силу некоторых законодательных актов Республики Узбекистан в связи с дальнейшим усилением прав частной собственности». Как отметили депутаты, документ направлен на усиление защиты частной собственности и гарантий прав частного предпринимательства, а также
повышение ответственности лиц за нарушение прав частной собственности.
Однако на сегодня сложно сказать, что инвестиционные ожидания правительства оправдались. В первом полугодии 2015 года в Узбекистане было продано всего 274 государственных актива на 66,94 млрд сумов. Большая часть из
них – 154 – была реализована по «нулевой выкупной стоимости, но с принятием инвестиционных обязательств на 19,32 млн долл. и 154,1 млрд сумов. В
результате не исключено, что средства, полученные от приватизации, не будут
достаточными для компенсирования дальнейшего сокращения валютных поступлений.
Низкий интерес со стороны зарубежных инвесторов может быть объяснен недостаточной рентабельностью предлагаемых к покупке предприятий. К
тому же, согласно правилам, на начальном этапе иностранцам будет позволено
приобретать лишь миноритарные доли, хотя они и могут получить право со
временем выкупить предприятие полностью. В свою очередь, так называемые
продажи по «нулевой выкупной стоимости» предполагают принятие новыми
инвесторами обязательств по восстановлению и созданию на их базе новых
современных производственных мощностей, что в совокупности увеличивает инвестиционные риски. Кроме того, у инвесторов возникают затруднения
с оценкой стоимости местных компаний, так как в Узбекистане отсутствует
ликвидный рынок акций.
В то же время Ташкент в целом смог обеспечить необходимый для стимулирования экономического роста приток иностранного капитала на средне*Хим. предприятия «Навои азот» (49%), «Фергана азот» (стартовая стоимость $152,8 млн), компания «Кызылкумцемент» (35,9%), «Джизакский аккумуляторный завод» (33%), «Алокабанк»
(47,6%), «Туронбанк» (63,1 %). Инвесторам также предложен госпакет в 75% АО «Кварц» (Кувасай, Ферганская область), производителя промышленного и бытового стекла, за $94,3 млн.
Также в список включены 60,35% АО «Самаркандхимия» за $13,1 млн и 61,04% АО «Джизак
пластмасса» за $7,4 млн.
69
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
срочную перспективу. 5–6 ноября в Ташкенте был проведен Международный
инвестиционный форум, в ходе которого были подписаны более 100 соглашений и меморандумов на общую сумму более 12 млрд долл. Из них около 5 млрд
долл. – прямые иностранные инвестиции.
В мае текущего года президент Каримов совершил государственный визит
в Южную Корею, где стороны подписали соглашения по реализации крупных
совместных проектов на общую сумму 7,7 млрд долл. А осенью состоялся визит премьер-министра Японии в Узбекистан, по итогам которого были подписаны инвестпроекты на сумму 8,5 млрд долл.
Вторым ключевым направлением антикризисных мер правительства стало улучшение условий ведения бизнеса. В начале года была снижена налоговая нагрузка на бизнес и налогообложение физических лиц. В частности, для
предприятий сферы малого бизнеса и фермерских хозяйств в 2015 году ставка
единого социального платежа снизилась с 25 до 15%. По словам официальных
лиц, данное изменение позволит бизнесу сберечь более 440 миллиардов сумов.
Теоретически сокращение налогового бремени должно привести к расширению налоговой базы. В перспективе правительство Узбекистана планирует
снизить налоговую нагрузку на экономику с 20 до 19% к ВВП.
Также с 2015 года в Узбекистане количество форм государственной статистической отчетности предпринимателей снижено на 12,8%. Согласно новым
правилам, субъекты малого предпринимательства будут представлять отчетность только на годовой основе в электронном виде через Интернет. Кроме
того, с 1 июля текущего года был изменен порядок проверок бизнеса. Так, отныне проведение всех проверок деятельности малых предприятий и фермерских хозяйств будет осуществляться не чаще одного раза в четыре года, других хозяйствующих субъектов – не чаще одного раза в три года. А также срок
проведения плановых проверок, не связанных с финансово-хозяйственной деятельностью, теперь не должен превышать 10 календарных дней. Тем не менее
число действующих форм все еще остается высоким и достигает 125.
В целях поддержки внутреннего спроса и повышения инвестиционной
активности в реальном секторе в начале года Центральный банк снизил ставки рефинансирования с 10 до 9% годовых. В вопросе сопряженных с низкой ключевой ставкой инфляционных рисков, похоже, правительство Узбекистана опять-таки рассчитывает на практику валютного контроля. Однако
вопреки планам Центрального банка по удержанию инфляции в коридоре до
6,5%, скорее всего, в годовом выражении ее уровень превысит заложенный в
госбюджет показатель.
Вместе с тем государство начало акцентировать внимание на оценке эффективности деятельности республиканских акционерных объединений и
проблеме корпоративного управления. По мнению официальных лиц, на сегодняшний день в Узбекистане управление предприятиями осуществляется
неэффективным директорским корпусом на основе старого административнокомандного стиля.
70
Жумабек Сарабеков
Текущая макроэкономическая ситуация в Узбекистане: проблемы и перспективы
В этой связи правительство планирует внедрить новую типовую организационную структуру и требования к персоналу акционерных компаний с государственной долей, соответствующих современным международным стандартам корпоративного менеджмента. Так, в апреле было объявлено о создании на
базе Высшей школы бизнеса Научно-образовательного центра корпоративного
управления. Для ее создания планируется привлечь ведущие образовательные
учреждения Германии.
В совокупности данные меры были направлены, во-первых, на поддержание экономического роста и деловой активности, во-вторых, на увеличение
инвестиционной привлекательности узбекской экономики. Однако реальный
эффект от улучшения условий для бизнеса пока еще не проявился.
Нововведения лишь позволили Узбекистану подняться в рейтинге «Ведение бизнеса». По данным рейтинга 2016 года, Узбекистан занял 87-е место,
поднявшись на восемь строчек по сравнению с прошлогодними показателями. Это стало возможным благодаря тому, что Узбекистан улучшил рейтинг
по таким показателям, как «регистрация предприятий» (42-е место, +22 позиции), «получение кредита» (42, +63) и «регистрация собственности» (87,
+26). В то же время зафиксированы низкие рейтинги страны по категориям
«получение разрешений на строительство» (151, -2), подключение к системе
электроснабжения (112, -4), налогообложение (115) и международная торговля (159, -1).
Между тем в целях недопущения снижения бюджетных поступлений правительство частично сократило субсидирование цен на энергоносители. С 1
октября в Узбекистане внутренние цены на природный газ для всех категорий
пользователей повысились на 7,3%. Важно отметить, что это второе повышение внутренних цен на газ в республике в 2015 году. С 15 мая его стоимость
уже выросла на 7,2%. А за последний год внутренние цены на газ в Узбекистане выросли уже более чем в 1,5 раза. Ранее сообщалось, что с 1 октября в
Ташкенте повысят тарифы на водоснабжение и центральное отопление.
На первый взгляд приватизация госактивов, предоставление большей свободы предпринимателям наряду с частичным отказом от энергетических субсидий могут натолкнуть на мысль о том, не пересматривают ли узбекские власти базовые принципы своей модели экономического развития.
Однако необходимо отметить, что вышеотмеченные реформы носят преимущественно косметический характер и обусловлены сугубо внешними
стимулами, в то время как экономика Узбекистана все еще остается закрытой
с сохранением элементов административно-командной распределительной
системы. Так, основные «инструменты для закрытия экономики»[16] в виде
высоких импортных тарифов и акцизных налогов на импорт, так же как и
государственный контроль за основными сырьевыми товарами для экспорта
(хлопок-волокно, энергоносители, цветные металлы), контроль за импортом
посредством процедуры предварительной регистрации импортных контрактов сохраняют свою силу.
71
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
Парадокс заключается в том, что доминирующая роль государства в экономике и как следствие широкие возможности правительства по контролю потребительского спроса через запретительные меры в значительной степени обеспечивают Узбекистану относительно высокие темпы экономического роста в
кризисных условиях.
Если говорить о перспективах, по итогам 2015 года правительство Узбекистана прогнозирует рост ВВП на уровне 8%. Однако консенсус-прогноз международных финансовых институтов сводится к тому, что рост ВВП Узбекистана
в текущем году составит около 7%.
В октябре Всемирный банк пересмотрел прогноз роста ВВП Узбекистана в
2015 году в сторону понижения – до 7% против 7,6%, который он представлял
ранее, в июне этого года. В июне Европейский банк реконструкции и развития
(ЕБРР) также снизил прогноз роста ВВП Узбекистана на 2015 год до 7%, против
роста на 7,8%, который был предоставлен в январе этого года. Согласно прогнозу
МВФ, в 2015 году ВВП Узбекистана и вовсе может ограничиться ростом на 6,8%.
В любом случае в ближайшей перспективе экономика в Узбекистане будет
испытывать негативное влияние ряда факторов в виде низких цен на хлопок и
золото и слабых экономических показателей на основных экспортных рынках,
главным образом, в России, Китае и Казахстане.
В частности, по данным Международного консультативного комитета по
хлопку (ICAC), мировое производство хлопка-волокна в сезоне 2015-2016 годов снизится на 9,2% – до 23,9 млн тонн[17], что вкупе с резким снижением
потребления хлопка в Китае может уронить цены на «белое золото». По существующим прогнозам, стоимость золота в ближайшие годы также будет снижаться и к 2017 году может опуститься до 900 долл./унция с нынешних 1100
долл./унция. В частности, BNP Paribas предполагает, что средняя цена золота и
среднегодовая цена золота в 2016 году составит 975 долл./унция.
Между тем в расчете на период после 2015–2017 годов существует неопределенность относительно темпов прироста объемов добычи природного газа
в Узбекистане, что связано с возможными задержками в реализации крупных
перспективных проектов по добыче газа из за негативного изменения ценовой
конъюнктуры[18]. В результате есть риск того, что государство может недосчитаться значительной доли экспортных поступлений.
Одновременно ухудшаются внешние факторы для развития экономики Узбекистана, обусловленные общим замедлением экономического роста в странах – основных торговых партнерах, таких как Россия, Китай и Казахстан. По
прогнозам, российская экономика сократится на примерно 3% в 2015 году, экономический рост в Китае замедлится и составит 6,8%, по сравнению с 7,4%
годом раньше. Ожидается, что темпы роста в Казахстане также замедлятся до
1,5%. В результате можно ожидать дальнейшего сокращения объема денежных
переводов из России в Узбекистан, а вместе с тем и увеличения количества
возвращающихся мигрантов, что в перспективе может ухудшить социальноэкономическую ситуацию в республике.
72
Жумабек Сарабеков
Текущая макроэкономическая ситуация в Узбекистане: проблемы и перспективы
Более того, внешняя среда для узбекской экономики будет только ужесточаться. Если в перспективе к Евразийскому экономическому союзу подключится Таджикистан, Узбекистан может остаться в «чужой» экономической среде.
В целом же «двойной шок», вызванный снижением экспортных поступлений и углублением экономического спада во внешних рынках, может привести
к значительным потерям доходов бюджета и увеличению государственных расходов на выполнение социальных обязательств. В таком случае профицит по
счету текущих операций в следующем году может смениться дефицитом.
Тем не менее на сегодня ситуация не выглядит критической. В краткосрочной перспективе бюджетные трудности Узбекистан может преодолеть за счет
внешних заимствований. По крайней мере, низкий уровень государственного
внешнего долга позволяет Узбекистану иметь определенный запас для внешних заимствований для обеспечения экономического роста и занятости.
1. http://uztag.info/news/detail.php?ID=335420
2. Global Gold Demand Drops 12% in Second Quarter// http://www.wsj.com/articles/global-golddemand-drops-12-in-second-quarter-1439442000
3. http://uztag.info/news/detail.php?ID=385141
4. http://polpred.com/?ns=1&ns_id=1482544
5. http://uztag.info/news/detail.php?ID=388495
6. http://uztag.info/news/detail.php?ID=388449
7. Партнерство Группы Всемирного банка и Узбекистана: Краткий обзор программы в Узбекистане//
http://pubdocs.worldbank.org/pubdocs/publicdoc/2015/11/274951447089454595/
Uzbekistan-Snapshot-ru.pdf
8. Россия в 4 раза снизила импорт природного газа из Узбекистана// http://www.ozodlik.
mobi/a/26828486.html
9. Партнерство Группы Всемирного банка и Узбекистана: Краткий обзор программы в Узбекистане//
http://pubdocs.worldbank.org/pubdocs/publicdoc/2015/11/274951447089454595/
Uzbekistan-Snapshot-ru.pdf
10. Денежные переводы из России в Узбекистан стремительно уменьшаются// http://easttime.ru/
news/uzbekistan/denezhnye-perevody-iz-rossii-v-uzbekistan-stremitelno-umenshayutsya/10283
Денежные переводы из России в Узбекистан, Таджикистан и на Украину сократились в
несколько раз// https://rns.online/news/2015/12/11/Denezhnie-perevodi-iz-Rossii-v-UzbekistanTadzhikistan-i-na-Ukrainu-sokratilis-v-neskolko-raz/
11. Курс доллара в Узбекистане побил очередной рекорд// http://regnum.ru/news/1997043.html
12. www.fergananews.com/news/24034
13. Узбекистан снизил внешнеторговый оборот// http://www.trend.az/casia/uzbekistan/2421009.html
14. http://www.uztag.info/news/detail.php?ID=370540
15. Программа действий Кабинета министров Республики Узбекистан на ближайшую и долгосрочную перспективу// http://www.mfa.uz/ru/press/release/2015/01/3521/
16. Трушин Э. Трушин Э. Институциональные барьеры в экономическом развитии Узбекистана
/ Центральная Азия и Южный Кавказ. Насущные проблемы, 2005. С. 238.
17. Доля Узбекистана в мировом экспорте хлопка составит 7%// http://www.gazeta.uz/2015/10/15/
cotton/
18. Нефтегазовая отрасль Узбекистана: нестабильные перспективы// http://oilnews.kz/1/analitika/
neftegazovaya-otrasl-uzbekistana-nestabilnye-perspektivy/
73
научная жизнь
Центральная Азия и Казахстан:
новые реалии, вызовы и перспективы развития
Екатерина Беркутова
17 сентября 2015 года в Алматы
в рамках центральноазиатской программы Института мировой экономики и политики (ИМЭП) прошла
международная конференция под
названием «Центральная Азия: новые реалии, вызовы и перспективы развития». На одной площадке
встретились эксперты по экономике,
международным отношениям и безопасности, представляющие государственные и негосударственные
исследовательские организации Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана
и Таджикистана. Основной целью
мероприятия был обмен мнениями
и дискуссия экспертов нескольких
стран региона по важным для него
вопросам развития.
Следует отметить, что ранее, в
2013–2014 годах, уже имелась практика проведения в ИМЭП двусторонних встреч с исследователями из
Кыргызстана и Узбекистана. Однако
изменение формата взаимодействия
с экспертами соседних государств
позволило получить более целостную картину происходящего в Цент­
ральной Азии, существующих вызовов и перспектив развития региона.
Отчасти этому способствовал и за74
крытый формат конференции в соответствии с так называемым «правилом Chatham House».
В рамках первой сессии «Экономические аспекты регионального сотрудничества» экспертами проводился анализ содержания экономических
отношений стран Центральной Азии,
в том числе и с неожиданной точки
зрения. Например, было указано на
такую область исследования, как этноэкономика в Центральной Азии.
Отмечалось, что после распада СССР
новые страны в своих стратегических
документах не учитывали этноэкономический фактор. Кроме того, было
высказано мнение, что регион не является единым экономическим пространством, потому что существуют
различные барьеры на пути экономического сотрудничества:
– тарифные и нетарифные барь­
еры, затрудняющие свободную
торговлю товарами и услугами;
– ограничения на свободное движение трудовых ресурсов, найм
иностранной рабочей силы;
– ограничения на свободное
движение финансовых ресурсов;
Екатерина Беркутова
Центральная Азия и Казахстан: новые реалии, вызовы и перспективы развития
– ограничения на привлечение
прямых иностранных инвестиций.
В свою очередь, более глубокое
региональное экономическое сотрудничество и создание единого
экономического пространства могло
бы принести государствам следующие выгоды:
1) развитие конкуренции внутри
стран за счет открытия границ;
2) выгоды от участия в межрегиональном разделении труда
и от экономии на масштабах
производства;
3) повышение привлекательности
для иностранных инвесторов.
Исследователи отметили, что
странам Центральной Азии выгодно устранение барьеров на пути
взаимной торговли, поощрение совместных проектов и производств,
кластеров и прочих форм внутрирегиональной кооперации, улучшение
бизнес-климата и создание совместных и иностранных компаний, ориентированных на весь регион.
В качестве долгосрочных вызовов развития Центральной Азии как
единого организма некоторые участники выделили первым пунктом демографический рост, который может
привести к увеличению числа молодежи, что по цепочке актуализирует
такие вопросы, как образование, занятость, производительность труда.
Во-вторых, уязвимость роста стран
региона по причине особенностей
моделей экономик. В-третьих, природно-ресурсные ограничения (использование земельных, водных ре-
сурсов, вопросы продовольственной
безопасности и др.). В-четвертых,
перспективы
пространственного
развития; в средней и долгосрочной
перспективе двумя драйверами выступят промышленные центры и города как центры роста и генерации
новых продуктов и возможностей.
По мнению экспертов, региональное экономическое сотрудничество
является условием и фактором обеспечения стабильности и роста. И
транспортная система должна отвечать вытекающей из сотрудничества
нагрузке.
Исследователи отметили, что необходимо делать упор на нетарифную составляющую сотрудничества.
Кроме того, важно консолидировать
усилия научного сообщества и работать над вопросом обеспечения безопасности. Потому что в условиях
угрозы экстремизма и терроризма
строить экономические планы и привлекать инвестиции становится все
сложнее, здесь пересекаются интересы всех стран Центральной Азии.
Один из докладчиков посетовал
на то, что членство стран Центральной Азии в ВТО не способствует
росту торговли. Причина этому низкий уровень внутрирегиональной
торговли и неэффективные инструменты ВТО, которые в нашем случае
не решают вопросы инвестиций, нетарифных мер и прочее. Последнее
стало причиной всплеска заключения двусторонних и региональных
соглашений в 1990-е годы. Поэтому
традиционные вопросы – инвестиционные, антимонопольные и др., –
которые раньше считались внутренними, перестали быть таковыми и
75
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
перешли в разряд важных компонентов региональных торговых соглашений. На фоне активного торгового
сотрудничества в мировых масштабах, соглашения между странами
Центральной Азии практически не
адресуют ни одного из актуальных
современных вопросов торговли, их
охват очень узкий, носят более формальный характер и не сопровождаются реальными реформами. Отсюда необходимость отхода от локальной протекционистской политики к
региональной и внедрения в международную цепочку разделения труда.
Обсуждая озвученные в процессе первой сессии вопросы, участники высказали мнение, что новыми
реалиями в Центральной Азии станет некоторое ухудшение экономического состояния региона, необходимость поиска новых рынков сбыта, изменение мировой экономики,
уменьшение объема дотаций от ЕС
по причине кризиса с беженцами в
Европе. А также влияние ситуации
в России на состояние экономик некоторых республик в силу интегрированности рынков труда, изменение характера торговли, выгодность
для политических элит проведения
реформ и появление возможности
перестроить структуру некоторых
экономик и изменить модель роста.
В ходе второй сессии конференции («Внешние центры силы и
Цент­ральная Азия») рассматривались отношения региона с Китаем,
Россией и Европейским союзом. Докладчиками этой сессии было отмечено наличие у Китая в отношении
региона своей стратегии. В частности, указывалось на доминирование
76
двух принципов: 1) оценку возникающих в регионе проблем, формирующих угрозы и вызовы национальной безопасности Китая; 2) оценку
открывающихся возможностей для
решения стратегически значимых
для Китая вопросов. Главные интересы Китая, сформулированные более 30 лет назад, могут заключаться
в следующем:
– создание благоприятных условий для экономического
развития Китая, в том числе
ускоренного развития его западных регионов;
– реализация стратегии превращения Китая в мировую торговую державу;
– обеспечение гарантий национальной безопасности Китая,
в том числе и в плане минимизации угроз и вызовов от негативных процессов, имеющих
место в постсоветской Средней Азии и Казахстане.
Основным элементом внешней
политики Китая называлось экономическое проникновение в регион
путем реализации экономических и
инфраструктурных проектов, преимущественно за счет китайских
кредитов с обязательным участием
китайских компаний и китайской
рабочей силы. К приоритетам экономической активности КНР в регионе
было отнесено:
1) создание транспортно-логистической инфраструктуры в
регионе;
2) формирование в приграничных с КНР регионах Центральной Азии зон свободной
Екатерина Беркутова
Центральная Азия и Казахстан: новые реалии, вызовы и перспективы развития
торговли, конечная цель – создание зоны свободной торговли на пространстве ШОС;
3) строительство нефте- и газопроводов;
4) торговля.
Концепцию КНР «Экономический пояс Шелкового пути»
(ЭПШП) исследователи указали в
качестве нового этапа в отношениях Китая и региона, потому что она
преимущественно ориентирована на
сопредельные государства. Эксперты выделили такие проблемы, как
наполнение этой концепции, вынос
китайских предприятий на территорию Казахстана, совмещение проектов ЭПШП и ЕАЭС, перспектива
создания зоны свободной торговли
КНР на центральноазиатском пространстве.
Касательно роли России в регионе, рассматривался вопрос в трех
плоскостях: экономика, безопасность и геополитика. Относительно
экономического блока было отмечено снижение товарооборота и отток трудовых мигрантов из России,
расширение евразийской интеграции и настороженность Москвы в
отношении взаимодействия стран
Центральной Азии и Китая по реализации проекта ЭПШП. В плане
безопасности было указано на укрепление роли России в связи с выводом войск международной коалиции
из Афганистана и информацией о
появлении террористической организации «Исламское государство»
на границе с регионом. С позиции
геополитики ухудшение отношений
России и Запада влияет на ситуацию
в Центральной Азии. В то же время
Россия хочет сохранить свое присутствие в рамках евразийской интеграции, жизнеспособность которой сейчас вызывает определенные вопросы. Также было высказано мнение,
что на данный момент интерес Запада к региону в связи с завершением
операции в Афганистане спадает. И
в Центральной Азии складывается
своеобразный дуумвират: в экономических вопросах главная роль отходит КРН, в вопросах безопасности
– России.
В свою очередь ЕС выстраивает
свою политику в отношении региона
сквозь призму двух основных подходов: регионального (в 2007 году принята Стратегия ЕС в Центральной
Азии) и индивидуального. При этом
Казахстан активно взаимодействует с ЕС, подписывает соглашение
второго поколения – о расширенном партнерстве и сотрудничестве.
Между тем реализация стратегии ЕС
некоторыми участниками встречи
оценивается неоднозначно. В частности, выступавшими были выделены такие моменты, как недостаточные знания и учет общей специфики
региона и его отдельных стран, отставание ЕС от активности других
акторов в регионе, прежде всего от
России и Китая, а также нежелание
сотрудничать с ними по вопросам, в
которых проявляются общие интересы. По мнению экспертов, ЕС демонстрирует высокую значимость своего присутствия в Центральной Азии
через механизмы двустороннего и
многостороннего взаимодействия.
Тем самым Брюссель рассчитывает
на реализацию своих собственных
77
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
стратегических интересов в данном
регионе, в том числе диверсификацию маршрутов поставки центральноазиатских энергоресурсов в Европу и обеспечения ее энергетической
безопасности.
В рамках третьей сессии «Региональная безопасность: проблемы и
возможности» участники выделили
глобальный, региональный и внутренний уровни вызовов безопасности. При этом ключевые вызовы для
Центральной Азии носят внутренний характер, подкрепляющими являются вызовы, которые складываются на региональном и глобальном
уровне.
Особая роль участниками конференции отводилась геополитическому противостоянию в регионе и,
например, растущей угрозе киберпреступности. Проблемы информационной безопасности рассматривались по двум направлениям: 1) связанные с недостаточным вниманием
к вопросам кибербезопасности и
2) связанные с неспособностью использовать предоставляемые киберпространством возможности. К
первой группе было отнесено широкое распространение киберневежества, отсутствие на международном
уровне унифицированного видения
принципов, подходов и механизмов
обеспечения кибер/информационной безопасности и др. По второму
направлению эксперты выделили такие факторы, как отсутствие на государственном уровне концептуального осмысления киберпроцессов и
достаточных ресурсов у государств
Центральной Азии для полноценного управления рисками.
78
По мнению докладчиков, к вызовам и рискам, связанным с неспособностью государств использовать
предоставляемые
киберпространством возможности, относятся:
– возрастающая
зависимость
национальных экономик от
импорта IT-технологий, программного обеспечения и сервисов;
– цифровое неравенство.
Говоря о смысловых интервенциях, эксперты отметили, что опасность пропаганды организации ИГ,
в том числе и в интернет-пространстве, заключается в том, что эта террористическая группировка предлагает альтернативную социальную
реальность, альтернативные принципы обеспечения социальной справедливости, влияет на ценностный
ряд.
В процессе обсуждения казахстанскими экспертами было высказано мнение, что сейчас задачей
Казахстана является занятие ниши
модератора между Китаем, Россией
и Западом. Потому что это увеличивает пространство для маневра.
Также озвучена оценка, что на данный момент в рамках Шанхайской
организации сотрудничества Казахстан занимает активную позицию,
по крайней мере, в диалоге между
Россией и Китаем, становится своеобразным арбитром между ними.
При подведении итогов конференции была озвучена точка зрения,
что экономическая интеграция выгодна. Также была обозначена необходимость сохранения международной субъектности Центральной
Екатерина Беркутова
Центральная Азия и Казахстан: новые реалии, вызовы и перспективы развития
Азии, не только с точки зрения политики, но и экономики. Отдельные
эксперты предложили заменить термин «интеграция» на «кооперация»,
начать с общей истории стран региона, осуществлять больше совместных трансграничных проектов, не
обязательно в сфере экономики, где
было бы возможно сотрудничество
в пятистороннем формате. Кроме
того, важным направлением взаимо-
действия было названо налаживание
транспортной коммуникации между
странами региона. В свою очередь,
упрочнение отношений между государствами Центральной Азии и
выработка общих для всех цивилизованных правил игры приведет, по
словам участников конференции, к
повышению привлекательности региона в глазах иностранных инвесторов.
79
Энергетическая безопасность
и геостратегические вызовы
в диалоге Германии, ЕС и Казахстана
Аскар Нурша
С 16 по 17 октября 2015 года в
итальянском городе Каденаббия состоялась международная конференция «Энергетическая безопасность
и геостратегические вызовы – ресурсная политика во времена новой
энергетической политики, сотрудничество между Германией, ЕС и Казахстаном», организованная Представительством Фонда имени Конрада Аденауэра в Астане. В мероприятии приняли участие приглашенные
Фондом имени Конрада Аденауэра
немецкие эксперты и представители
энергетических предприятий, а также
казахстанские политологи и специалисты в сфере энергетической безопасности и сотрудничества.
Работу «круглого стола» открыл
Томас Хельм, директор Представительства Фонда имени Конрада Аденауэра в Казахстане. В своем вводном
слове он пожелал продуктивной работы участникам конференции и выразил соболезнование казахстанской
стороне в связи с недавней смертью
экс-премьера Н. Балгимбаева, который, по его мнению, сыграл важную
роль в становлении нефтяной промышленности Казахстана и укре80
плении сотрудничества между РК и
европейскими странами. С приветственным словом к участникам мероприятия также обратилась депутат
Мажилиса Парламента РК Айгуль
Соловьева, отметившая важность
для Казахстана на современном этапе
вопросов, связанных с энергетической безопасностью, и высоко оценив
значение этой сферы для сотрудничества между Казахстаном и Европой.
Секция «Аспекты политики безопасности и тенденции глобального обеспечения энергией» началась
с выступления Франка Умбаха,
директора по науке Европейского
цент­ра энергетической и ресурсной
безопасности Королевского колледжа в Лондоне. В своем докладе
«Стратегические вызовы для энергетической безопасности в Европе
и Евразии» он подробно рассказал,
в каком направлении в настоящее
время идет развитие энергетического рынка и ценообразование на
энергетическое сырье в Германии и
Европе. Значительная часть его выступления была посвящена теме либерализации энергетического рынка
в Европе и изменениям в стратегии
Аскар НУРША. Энергетическая безопасность и геостратегические вызовы
в диалоге Германии, ЕС и Казахстана
энергоснабжения на фоне кризиса
в Украине. Германия рассматривает
Россию в качестве страны-партнера, подчеркнул Франк Умбах. В то
же время для Германии возрастает
актуальность снижения зависимости от России и единственного предприятия в России в энергетической
сфере. Наряду с российским был
отмечен китайский фактор. На германские предприятия и их доступ
к энергетическому сырью большое
влияние в последнее десятилетие
стало оказывать растущее китайское
присутствие в Африке.
Следующим слово взял Mаркус
Хагель, представляющий Германский Федеральный союз энергетики
и водного хозяйства (BDEW). В докладе «Вопрос энергетической безопасности в Германии и Европе на
примере природного газа» он остановился на рынке СПГ и интересах
германской экономики и германской
промышленности в европейской политике энергоснабжения. Он отметил, что вопрос энергоснабжения на
сегодняшний день в большей степени
является не национальным вопросом,
а становится вопросом общеевропейским. Интересным представляется
его замечание о том, что с появлением «Северного потока» для Германии
маршрут экспорта природного газа
в Европу через Украину фактически
теряет свое значение.
Ербулат Сейлеханов, руководитель секретариата председателя Сената РК в докладе «Энергетическая
отрасль Казахстана: геополитические
аспекты сотрудничества с ЕС» представил обзор экономических и геополитических факторов, оказывающих
воздействие на европейско-казахстанское энергетическое сотрудничество. Экономические возможности и потенциал Казахстана открывает весьма широкие перспективы
для сотрудничества с ЕС, считает Е.
Сейлеханов. В особенности это касается «зеленой энергетики», которую Казахстан собирается развивать
ударными темпами. Хотя, заметил
выступающий, сегодня наблюдается
некоторый спад деловой активности
ЕС в отношении Казахстана, что он
объясняет с точки зрения происходящих в мировой экономике событий.
Член совета директоров «Байтерек Венчур Фонд» Арман Кашкинбеков выступил с докладом на тему
«Нефтегазовый сектор Казахстана и
ключевые проблемы иностранных инвесторов». Большой интерес вызвали
оценки докладчика по современному
состоянию нефтегазовой отрасли Казахстана и ключевым внешним проблемам, с которыми сталкиваются
иностранные инвесторы, работающие
на рынке Казахстана.
Вторая секция была посвящена
роли Германии и влиянию России на
развитие энергетического рынка в
Казахстане. С докладом о российском
факторе в диалоге ЕС и Казахстана выступил координатор проектов
по внешней политике ИМЭП Аскар
Нурша, проанализировав внешнеполитическую стратегию России на
постсоветском пространстве в контексте ее взаимодействия со странами ЕС и Китаем, существующие возможности и риски для Казахстана.
Данную тему продолжил Эдуард
Полетаев, руководитель НПО «Мир
Евразии», в докладе «Сотрудниче81
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
ство между Казахстаном и Россией
в области энергетической безопасности», поделившись мнением о новых
возможностях в сотрудничестве РК и
РФ в энергетической сфере и путях
повышения уровня энергетической
безопасности двух стран в контексте
евразийской интеграции.
В ходе дальнейшей дискуссии
Франк Умбах, директор по науке Европейского центра энергетической и
ресурсной безопасности Королевского колледжа в Лондоне, дал обстоятельный и критический анализ российской энергетической политики в
отношении Украины, Центральной
Азии, на европейском и китайском
направлениях, сопоставив политические и экономические аспекты и
подвергнув сомнению окупаемость
и экономическую эффективность выдвигаемых в последние годы проектов строительства ряда российских
магистральных трубопроводов.
Второй день конференции и работа секции «Возобновляемые источники энергии и их вклад в энергетическую безопасность» начались с
доклада Штефани фон Алефельдт,
занимающейся вопросами экономики и энергетики во фракции ХДС/
ХСС в бундестаге, на тему «Новая
энергетическая политика Германии
– вклад в обеспечение энергосбережения?». Она ознакомила с существующими в Германии подходами
к использованию возобновляемой
энергии и имеющимися в этой сфере проблемными моментами и общественной дискуссией в стране.
Ожидается, что доля возобновляемых источников энергии в энергосистеме страны благодаря политике
82
федерального правительства будет
неуклонно расти, и Германия в перспективе сможет полностью обеспечивать себя электричеством за счет
источников возобновляемой энергии. С другой стороны, достижение
данной амбициозной цели потребует
от Германии найти разумный баланс
между ее климатическими обязательствами, вопросами экологии,
энергоэффективности и обеспечения
энергобезопасности.
Руководитель по энергетической
политике и представитель предприятия Steag GmbH Ханс-Вольф фон
Кёллер сделал доклад на тему «Новая энергетическая политика с точки
зрения компании в секторе энергохозяйства». Компания Steag GmbH
входит в число крупнейших энерго­
снабжающих компаний в Германии.
Выступающий рассказал о реформе
энергетического рынка в стране на
примере практической деятельности
данной компании, показывая, как
компания приспосабливается к потребностям энергетического рынка
и конкуренции.
Казахстанской практикой, наработками и опытом в области развития «зеленой экономики» поделилась
депутат Мажилиса Парламента РК
Айгуль Соловьева, выступив с содержательным докладом «Зеленая
экономика – стратегия Казахстана в
отрасли возобновляемой энергии» и
выделив тему развития в республике
возобновляемой энергетики.
Заключительная секция была посвящена сотрудничеству Германии,
Евросоюза и Казахстана в отраслях энергетической безопасности и
возобновляемой энергии. В данной
Аскар НУРША. Энергетическая безопасность и геостратегические вызовы
в диалоге Германии, ЕС и Казахстана
секции выступили Франк Умбах с
докладом «Новая энергетическая политика Германии: стратегические задачи, вызовы и перспективы» и Даурен Абен, научный сотрудник Высшей школы образования Назарбаев
Университета, с докладом «Перспективы развития атомной энергетики в
Казахстане».
В структуре производимой в
Казахстане электроэнергии: уголь
– 69–73%, природный газ и нефть –
15–20%, гидроэнергетика – 8–12%,
возобновляемые источники энергии
– около 0,3%. Согласно программе
развития атомной промышленности
к 2025 году на атомную энергетику в
Казахстане должно приходиться 4%
производимой в стране электроэнергии. В числе важных событий для
атомной сферы страны Даурен Абен
назвал договоренность между Россией и Казахстаном о строительстве
Россией в нашей республике атомной
электростанции, представив основные доводы сторонников и критиков
данного решения.
Участники конференции выразили удовлетворение итогами обсуждения, указав на продуктивность и
конструктивность дискуссии, ее насыщенный и предметный характер.
83
Форум «Китай и страны Центральной Азии»:
предметное обсуждение
«Экономического пояса Шелкового пути»
Аскар Нурша
С 24 по 25 октября 2015 года
в г. Шанхай (КНР) состоялся форум
«Китай и страны Центральной Азии».
Прошедший форум стал четвертым
по счету и был посвящен теме «Экономический пояс Шелкового пути:
интересы, ответственность и сообщество единой судьбы». Его организаторами выступили Китайская академия
общественных наук (КАОН) и Шанхайский университет.
Форум прошел на высоком представительском уровне. В мероприятии приняли участие известные эксперты Китая по Центральной Азии, а
также руководители и представители
научно-экспертных институтов Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана,
Таджикистана и России.
В течение двух дней на конференции был рассмотрен широкий
круг вопросов, связанных с сотрудничеством между Китаем и странами
Центральной Азии и вопросами региональной безопасности. Основное
внимание участников было уделено
вопросам сопряжения выдвинутой
Китаем инициативы «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП)
с евразийскими интеграционными
84
процессами, деятельности ШОС, а
также ситуации на Ближнем Востоке и в Афганистане и их влиянию на
Центральную Азию.
На открытии с приветственным
словом к участникам конференции
мероприятия обратились заместитель начальника департамента международного сотрудничества КАОН
Бан Сюэцзин, проректор Шанхайского университета Цун Юйхао и
директор Института России, Восточной Европы и Центральной Азии
(ИРВЕЦА) КАОН Ли Юнцюань.
Вводное слово также было предоставлено директору Центра стратегических исследований при президенте Таджикистана Худоберди
Холикназару и исполнительному заместителю директора Шанхайской
академии Вен Сюего.
В своем выступлении Ли Юнцюань дал анализ традиционных и новых вызовов региональной безопасности. Он отметил необходимость
претворения в жизнь достигнутых
договоренностей по сопряжению
ЭПШП и ЕАЭС и перечислил новые
задачи, возникающие в новых условиях, перед ШОС, указав в том чис-
Аскар НУРША. Форум «Китай и страны Центральной Азии»: предметное обсуждение
«Экономического пояса Шелкового пути»
ле на задачу укрепления потенциала
ШОС для противодействия религиозному экстремизму и дальнейшее наращивание функций ШОС.
На пленарном заседании с докладами выступили бывший посол
Китая в Казахстане Яо Пэйшэн, эксГенеральный секретарь ШОС Муратбек Иманалиев.
Выступление Яо Пэйшэна было
выдержано в официальном ключе.
Особое внимание экс-дипломат уделил теме стабильности в Центральной Азии, отметив важную роль нынешних руководителей стран региона в ее обеспечении и поддержании.
Особенно подчеркивалось им отсутствие конкуренции и конфликтов политического характера между Китаем и Россией в Центральной Азии.
М. Иманалиев, давая критическую
оценку подходам Кыргызстана к теме
сопряжения строительства ЕАЭС
и ЭПШП, поднял вопрос об интересах малых государств в процессе
сопряжения и необходимости гармонизации между собой двусторонних
форматов стыковки государственных
программ с ЭПШП. Вследствие существующих между странами Цент­
ральной Азии противоречий он в
целом скептически оценил центральноазиатскую модель интеграции, выразив убеждение, что евразийская
модель при всех недостатках имеет
больше шансов на реализацию.
Работу первой секции «Политика и безопасность в Центральной
Азии» открыл заведующий отделом
Центральной Азии ИРВЕЦА КАОН
У Хунвей, который представил
взгляды китайской стороны на проблемы религиозного экстремизма в
Центральной Азии. Выступающий, с
одной стороны, отметил тенденцию
увеличения вызовов в сфере безопасности в Центральной Азии, связанной с ростом исламского радикализма в странах региона и Китае, а с
другой – подверг критике «двойные
стандарты» в политике стран Запада в сфере борьбы с терроризмом.
Внешние религиозные ценности,
по его мнению, представляют серьезный вызов для внутренней религиозной ситуации в Китае. Другая важная тема, которую осветил
У Хунвей, – сокращение торговли
между Китаем и отдельными странами Центральной Азии после старта
Таможенного союза и ЕАЭС. По его
словам, если ранее существующие
вопросы в сфере торговли урегулировались на двустороннем уровне,
то теперь их решение вынесено на
наднациональный уровень, что затруднило взаимодействие Китая со
странами Центральной Азии. Выход
из ситуации докладчику видится в
создании зоны свободной торговли
между Китаем и ЕАЭС.
Директор Центра стратегических
исследований при президенте Таджикистана Худоберди Холикназар
остановился на вызовах в сфере религиозного экстремизма и терроризма, с которыми на современном этапе
сталкивается Таджикистан. В своей
презентации он рассказал об основных факторах, влияющих на рост
радикализма и экстремизма в стране
по итогам проведенного социологического опроса, выделив социальноэкономические факторы, незнание
населением собственного традиционного ислама, кризис идентичности
85
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
у молодежи, подкуп со стороны иностранных эмиссаров и слабые светские традиции населения, особенно
в сельской местности. Директор ЦСИ
проинформировал участников мероприятия о запрете в стране деятельности Партии исламского возрождения (ПИВТ), сделав заявление, что
данная партия «способствовала радикализации населения».
Заместитель директора Отдела
по изучению евразийского общества исследовательского Центра по
вопросам развития при Госсовете
КНР Ван Сяньцзюй посвятил свое
выступление теме преемственности
политической власти в странах Центральной Азии, поставив вопрос о
том, «насколько эффективно новые
руководители региона, которые рано
или поздно сменят действующие
власти, смогут справляться с вызовами стабильности и безопасности».
Он также выразил беспокойство ситуацией в Афганистане, назвав недавнее нападение талибов на город
Кундуз свидетельством роста возможностей талибов и ослабления
контроля афганской армии над территорией страны.
Директор Национального института стратегических исследований
Кыргызстана Талант Султанов рассказал об итогах недавно прошедших
в стране парламентских выборов,
особенностях избирательного процесса и голосования, а также текущего состояния и перспективах кыргызско-китайского сотрудничества.
Единственный
представитель
российского экспертного сообщества
на конференции – главный научный
сотрудник Института Дальнего Вос86
тока РАН РФ Владимир Петровский
высказался с осторожным оптимизмом относительно перспектив сопряжения ЕАЭС и ЭПШП, подчеркнув,
что оба процесса не мешают, а дополняют друг друга. Особый акцент
в своем выступлении он сделал на
задачах соразвития и необходимости
баланса отношений безопасности и
торгово-экономического сотрудничества в Центральной Азии, отметив,
что у стран региона в условиях, когда
у России и Китая нет противоречий в
Центральной Азии, появляются возможности для благоприятного развития.
Доклад первого заместителя директора гуманитарного института
Шанхайского университета Чжан
Юнань был сфокусирован на проблеме наркотиков Афганистана и
ее влиянии на безопасность Китая.
Главный научный сотрудник Шанхайской академии общественных
наук Юй Цзяньхуа проанализировал вызовы исламского экстремизма
и воздействие данного процесса на
безопасность в Центральной Азии.
Тему экстремизма и терроризма продолжил ведущий научный сотрудник
отдела Центральной Азии ИРВЕЦА
КАОН Су Чан с докладом «Влияние
Исламского государства на безопасность Центральной Азии».
Следующая секция конференции
«Строительство Экономического пояса Шелкового пути и интеграция
в Евразии» проходила не менее насыщенно и содержательно. Тон экспертной дискуссии задал своим докладом главный научный сотрудник
Китайского института международных стратегических исследований
Аскар НУРША. Форум «Китай и страны Центральной Азии»: предметное обсуждение
«Экономического пояса Шелкового пути»
(КИМСИ) Ван Хайюнь. На фоне
многочисленных официальных заявлений с двух сторон об отсутствии
противоречий в регионе между Россией и Китаем контрастом выглядело
его многозначительное заявление о
том, что состыковка ЕАЭС и ЭПШП
устранит возможное взаимное вмешательство и позволит избежать
возможные конфликтные ситуации.
Он отметил важность повышения
взаимного доверия, поскольку сомнение еще существует и его нужно
аннулировать. Несмотря на сомнения, по его словам, нельзя стоять на
месте. Следует сохранять осторожность на фоне возможного зарубежного вмешательства. Не менее интересным был тезис Ван Хайюня о
существовании в Центральной Азии
новых прозападных сил, которые он
назвал пассивной силой в регионе.
Далее выступил директор Института по изучению России Китайской
академии современных международных отношений (КАСМО) Фэн
Юйцзюнь. По его словам, достигнутое Россией и Китаем соглашение о сопряжении ЕАЭС и ЭПШП
при всей его важности остается к
настоящему моменту политической
декларацией – конкретные пути состыковки пока не выстроены. Он
признал, что ЕАЭС и ЭПШП по
своей природе и функции являются
разными проектами: если ЭПШП –
это экономический проект, то ЕАЭС
– является интеграционным объединением. Он считает, что состыковка не решит всех проблем. Не все
страны Центральной Азии охвачены
интеграционным процессом, а для
стран, которые в нем не участвуют,
ЕАЭС выставляются высокие тарифы и барь­еры. Наблюдается снижение товарооборота и внутри ЕАЭС.
Решение существующих проблемных моментов Фэн Юйцзюнь видит
в адаптации ЕАЭС и ЭПШП к новым реалиям, исходя из правил ВТО,
так как Казахстан и Кыргызстан уже
являются членами ВТО, и, соответственно, считает нужным устранить
взаимные барьеры. Китайский эксперт недоумевает, почему ЕАЭС
создает зону свободной торговли с
Вьетнамом, но не идет на этот шаг
с Китаем. Второй важный момент,
который он отметил, – это огромная
роль госкорпораций в сотрудничестве ЕАЭС и Китая и недооценка
роли малого и среднего бизнеса.
Эстафету объективного и критического анализа ситуации к западу
от Китая подхватил не менее известный в Китае и за его пределами Ши
Цзе, возглавляющий Центр энергетики Китайского института международных проблем (КИМП). Он особо
выделил спад экономики в России,
оказывающий давление на страны
Центральной Азии. Девальвация
местных валют ухудшает возможности стран региона как экспортеров
энергоресурсов. По словам китайского эксперта, в Китае не настроены оптимистично относительно экономической ситуации в странах Центральной Азии в ближайшей перспективе.
Затронув проблему экстремизма и
терроризма, Ши Цзе также обратил
внимание на рост влияния иранского фактора в регионе. Иран, констатирует Ши Цзе, сохранял большой
потенциал в сфере энергетики даже
в условиях санкций. Но без санкций
87
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
его влияние в энергетическом секторе усилится вдвойне, особенно в таких странах, как Таджикистан и Кыргызстан. Рассматривая развитие внутриполитической ситуации в странах
Центральной Азии, эксперт отметил
превосходство пророссийских сил на
недавно состоявшихся в Кыргызстане парламентских выборах, и неоднократные попытки государственного
переворота в Таджикистане, во главе
которых, как правило, находились военные. В заключение, возвращаясь к
теме сопряжения ЕАЭС и ЭПШП, он
подчеркнул необходимость стыковки
идеологии стран-участниц и планирования экономических проектов.
Главный научный сотрудник
Синьцзянской финансовой ассоциации Лю Цзуньлэ в своем докладе поставил вопрос о важности усиления
роли китайского юаня в Центральной
Азии как инструмента укрепления
торговых отношений в регионе. Доля
юаня в расчетах со странами Цент­
ральной Азии на данный момент занимает не более 5%, в том числе изза нехватки кадров и знания русского
языка с китайской стороны, а также
слабого уровня знания друг о друге.
Среди последней группы выступавших в данной секции участников
выделяется доклад руководителя
Центра России и Центральной Азии
Института международной экономики при Шанхайской академии международных исследований (ШАМИ)
Ли Синя. Он представил видение
китайской стороны относительно
перспектив и проблем сопряжения
ЭПШП и казахстанской программы
«Нурлы жол». Указав на падение
товарооборота и замедление темпов
88
экономического роста в обеих странах, Ли Синь сделал важное замечание, что существующая товарная
структура взаимного экспорта не соответствует задаче увеличения товарооборота до планируемых 40 млрд.
долларов.
Главный специалист Отдела международных связей Академии наук
Таджикистана Фарангис Кариева
сосредоточилась в своем выступлении на двустороннем сотрудничестве
между Таджикистаном и Китаем в
рамках Шелкового пути. Начальник
отдела Марксистской мировой экономики и политики Института мировой
экономики и политики КАОН Оуян
Сянин проанализировала вопросы
координации в сфере транспортной
интеграции Китая и стран – партнеров по ЭПШП. Ведущий научный сотрудник Центра по изучению России
Шанхайской академии общественных наук (ШАОН) Чжан Цзяньжун
выразила оптимизм относительно
перспектив ЭПШП, назвав данную
инициативу вкладом в стабилизацию
Центральной Азии и западных провинций Китая.
Заместитель директора Института Центральной Азии Шэньсиского
педагогического университета Су
Сяоюй проанализировал проблемы,
с которыми сталкиваются китайские
предприятия при входе на рынок
стран Центральной Азии. Среди них
он назвал следующие: проблему недостатка знаний относительно политических и торговых условий, а
также страховых правил; отсутствие
необходимых инструкций на уровне
центрального правительства Китая
и невозможность трансфертного
Аскар НУРША. Форум «Китай и страны Центральной Азии»: предметное обсуждение
«Экономического пояса Шелкового пути»
перевода полученной в Центральной
Азии прибыли в Китай.
Вторая часть второй секции началась с выступления Ли Ци, директора
Института Центральной Азии Шэньсиского педагогического университета, которая сделала обзор хода интеграционных процессов в Евразии.
Критический анализ современного
этапа взаимодействия Китая, России
и стран Центральной Азии по конкретным пунктам актуальной повестки дня подготовил главный научный
сотрудник Казахстанского института
стратегических исследований при
Президенте Казахстана К. Л. Сыроежкин. По его мнению, сопряжение
ЕАЭС и ЭПШП должно быть ориентировано на решении центральной задачи – преодоление транзитно-торговой парадигмы в экономике
постсоветских стран, но пока, по его
словам, ЭПШП предлагает странам
Центральной Азии и России такую
же парадигму.
Сюй Хайянь, ведущий научный
сотрудник Центра России и Цент­
ральной Азии Института международных отношений при Фуданьском
университете и автор монографии
«Прогнозирование
внешнеторговых связей Республики Казахстан с
Китайской Народной Республикой
методом математического моделирования» (2010), рассмотрела перспективы и возможности совместного
строительства «зеленого» ЭПШП.
Казахстанским участникам форума
достаточно неожиданно было услышать мнение китайской стороны относительно экологических рисков в
развитии стран Центральной Азии,
по проблеме Аральского моря, об
экономике, основанной на возобновляемых источниках энергии. Китаю
нужна «зеленая» Центральная Азия,
подчеркнула эксперт.
Доцент Института экономики при Шанхайском университете
Чжао Цзиньлун с экономической
точки зрения проанализировал возможности создания зоны свободной
торговли между Китаем и ЕАЭС и
попытался аргументированно развеять опасения и скептицизм критиков
данной идеи в странах – участницах
евразийской интеграции.
Второй день конференции и работу секции «Китай и Центральная
Азия» открыл Чжен Сянхун, профессор Института Центральной Азии
Ланчжоуского университета, посвятив свое выступление анализу состояния науки и возможным направлениям сотрудничества в контексте
ЭПШП.
Начало работы секции запомнилось необычным докладом заместителя директора Института общественной дипломатии ШОС Шанхайского университета Чжан Даньхуа
на тему «Культурные основы главных
наций и национальное согласие», в
котором она рассказывала исключительно о сходстве и различиях в менталитете и социальном поведении
русских и казахов в Казахстане.
Институт мировой экономики и
политики при Фонде Первого Президента Республики Казахстан – Лидера
Нации на форуме представлял координатор проектов по внешней политике А. К. Нурша, который выступил
с докладом «Безопасность и сотрудничество в Центральной Азии: от напряжения к сопряжению». Идея со89
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
пряжения ЕАЭС и ЭПШП получила
положительный отклик в Казахстане,
отметил казахстанский эксперт. Тема
сопряжения важна как на многостороннем, так и двустороннем уровне.
На форуме обсуждается сопряжение
ЕАЭС и ЭПШП, но в условиях растущих рисков безопасности на южных
рубежах региона требуется также состыковка ЭПШП с региональными
структурами безопасности и ШОС,
поскольку формат присутствия Китая в Центральной Азии усложняется
и существует высокая вероятность
дублирования существующих проектов по линии ШОС и ЭПШП, считает А. К. Нурша.
Заместитель директора Евразийского института Китайского института международных проблем Ли Цзыго считает, что превращение Китая в
первую экономику мира и сильного
соседа выгодно странам Центральной Азии, в связи с чем призвал Казахстан не волноваться относительно
переноса производств в нашу страну.
В настоящее время Россия испытывает экономические сложности, которые будут подталкивать ее больше
обращаться на восток. В свою очередь, вследствие финансовых затруднений России страны Центральной
Азии находятся в поисках источников инвестиций, и таким крупным
инвестором для региона может стать
Китай
Бао И, ведущий научный сотрудник ИРВЕЦА КАОН, провела
сравнительный анализ политических
систем в странах Центральной Азии,
выразив определенную симпатию,
что нетипично для китайской стороны, парламентской форме правления.
90
Завершил работу секции директор Центра изучения России и Цент­
ральной Азии Фуданьского университета Чжао Хуашен, который
вернулся из России, где принимал
участие в международном дискуссионном клубе «Валдай», проходившем
в Сочи, и поделился с участниками
форума своими наблюдениями и впечатлениями.
Последняя пятая секция форума
прошла преимущественно в обсуждении проблематики ШОС с учетом
продвижения ЭПШП и других важных, международных и региональных процессов.
Первым на секции выступил генеральный секретарь Центра по исследованию ШОС при КАОН Сунь
Чжуанчжи. Среди факторов, оказывающих влияние на развитие ШОС,
он отметил усложнение конкуренции
между ведущими в мире державами и
повышение значимости Центральной
Азии в этом процессе, дифференциацию среди стран Центральной Азии
по вопросу участия в евразийской
интеграции, значительные перемены
в Афганистане после 2014 года. Не
осталось без внимания Сунь Чжуанчжи и проходившее в эти дни турне
японского премьер-министра Синдзо
Абе по странам Центральной Азии.
По его словам, в Китае еще не рассматривали в должной мере вопрос
соотнесения деятельности ШОС и
ЭПШП. По его мнению, не исключена вероятность дифференциации
внутри ШОС среди стран-участниц
относительно России и Китая.
Следующим взял слово начальник
управления по анализу и выработке
предложений по актуальным вопро-
Аскар НУРША. Форум «Китай и страны Центральной Азии»: предметное обсуждение
«Экономического пояса Шелкового пути»
сам обеспечения международного
сотрудничества и безопасности МИД
Узбекистана Тилавов А. Н. В его выступлении прозвучала озабоченность
ухудшением ситуации в Афганистане. Нападение талибов на Кундуз, по
его словам, показывает, что талибы
располагают большим наступательным потенциалом. Узбекская сторона
выступает не только за сохранение,
но и увеличение международного
контингента в Афганистане, чтобы
предотвратить там развитие иракского сценария. При этом сам Узбекистан твердо придерживается статуса
внеблокового государства.
В дальнейших докладах участники форума признали важную и усиливающуюся роль ШОС в обеспечении
безопасности в Центральной Азии,
признав, что старт ЭПШП окажет
серьезное влияние на деятельность
ШОС и на функциях организации.
В целом работа форума показала
растущий уровень внимания китайского экспертного сообщества к ситуации в Центральной Азии и каждой
страны региона в отдельности. В выступлениях китайских экспертов прослеживается акцент на проблеме обеспечения стабильности и факторах,
способных ее пошатнуть, негативно
отразившись на долгосрочных интересах Китая в регионе. Среди них отмечаются вызовы религиозного экстремизма и терроризма в связи с эскалацией боевых действий на Ближнем
Востоке и в Афганистане, рост внутренних политических и социальных
вызовов национальной безопасности
в странах Центральной Азии. Другая
важная для китайских экспертов тема
– сопряжение ЭПШП и ЕАЭС, устра-
нение барьеров для китайской продукции на рынках стран евразийской
интеграции, а также кризисные явления и растущие трудности экономик
России и стран Центральной Азии.
91
конференции
«СОЦИАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В КАЗАХСТАНЕ:
1991–2015 гг.»
Алма Султангалиева
Конференция, проведенная 2 декабря 2015 г. в Алматы, в Фонде Первого
Президента РК, стала продолжением организованной Институтом мировой
экономики и политики (ИМЭП) в 2014 году в Астане первой встречи казахстанских социологов, посвященной особенностям социальной трансформации в современном Казахстане.
На этот раз участники – социологи, политологи, демографы, представлявшие Астану, Алматы, Алматинскую, Восточно-Казахстанскую, Западно-Казахстанскую, Карагандинскую, Северо-Казахстанскую и Южно-Казахстанскую области страны, обсуждали различные аспекты социальной трансформации в регионах Казахстана.
Выступления и дискуссии проходили по четырем сессиям, посвященным
таким темам, как методология изучения современных социальных процессов
на постсоветском пространстве, трансформация современного казахстанского города, этнодемографические процессы в регионах современного Казахстана, роль языка и религии в современной социальной трансформации в
стране.
На первой сессии, в презентации Алие Сергиенко – доктора социологических наук, ведущего научного сотрудника Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН (г. Барнаул,
Россия), посвященной существующим возможностям и ограничениям в современной социологической методологии, был дан обзор основных подходов
и методов.
Принципиальным различием между ними является позиция социолога к
предмету изучения – современному обществу. В этом плане выделяется объективистская и активистская позиции. Согласно первой задача социологической науки состоит только в наблюдении и фиксации, в то время как сторонники второго подхода выступают за ее активную социальную роль.
В целом же в мировой социологии сложилось мнение о разнообразии
функций современной социологии. Она дает возможности, чтобы «понять,
предсказать, предотвратить и сформировать будущее», в том числе дать ресурсы политикам для принятия решений.
92
конференции
В то же время есть и ограничения, вызванные нарастающей сложностью
современных социальных процессов, их высокой динамикой, порождающей
новые латентные процессы.
Для преодоления этих ограничений и действительной востребованности
социологии в обществе и государстве, необходимо предпринять ряд мер. В их
числе: союз социологии и политики, а также с другими социальными науками,
адекватная методологическая база, поворот к изучению модернизирующихся,
а не традиционных обществ, переход от теорий социальных структур к исследованию особых общностей (различных социальных групп), внимание к
индивидуализму в социологических моделях человека, а не к социализации.
Последнее связано с тем, что традиционное деление на классы устарело, поскольку резко усложнилось современное общество.
Как следствие, необходим кардинальный пересмотр социологических теорий, не всегда поспевающих за изменениями в экономике и обществе и потому
не в состоянии их концептуализировать. Это связано, например, с появлением
таких явлений, как беспрецедентная «финансиализация экономики» и коммуникация через социальные сети.
Было отмечено, что социология постсоциалистических обществ в определенном смысле находится на обочине интересов мировой социологической науки. Видимо, ее долгосрочной целью должно стать ее постепенное избавление
от периферийности и признания своей «особости». В ходе дискуссии обсуждалось состояние социологических исследований в современной России и Казахстане. А. Сергиенко, в частности, отметила, что в российской социологии
«нет единого подхода, а есть методологический плюрализм». Плюсом является наличие новых теорий и моделей развития российского общества. Среди
минусов – слабые междисциплинарные исследования, фрагментарность, изолированность школ. Есть научное пространство, институты, но «смысла социологии» еще нет, идут поиски, недостаточно диалога социологии и политики,
низкая политическая востребованность социологических исследований. Впрочем, было отмечено, что постепенная потеря социологией своего авторитета
является мировым трендом.
В то же время в отдельных регионах РФ социологи включены в принятие
политических решений. Регионы в целом очень важны с точки зрения апробации тех или иных социологических моделей.
Султан Акимбеков, директор ИМЭП, начал свое выступление с замечания, что о современном казахстанском обществе больше знают зарубежные,
чем казахстанские исследователи. Первые изучают различные его сферы и сегменты, используя разнообразный социологический инструментарий (интервью, метод включенного наблюдения, анализ литературы и СМИ и т. д.).
Определяющим в его докладе стал тезис о том, что социология в Казахстане, по большому счету, понимается однобоко – как количественные исследования (социологические опросы по методу «снежного кома»), в то время как
качественные методы изучения общества практически не используются. Необ93
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
ходимо сочетать количественные методы с качественными, развивать социологию как науку об обществе, объясняющую его и востребованную в том числе и
на уровне государственной политики.
В последовавшей дискуссии, участники встречи не пришли к однозначному мнению о том, должна ли социология быть гражданско-ориентированной и
«вмешиваться» в политику, принятие политических решений.
Было отмечено, что социологическая наука в РК недостаточно институционализирована, например, нет института социологии. Но прозвучало также мнение, что, напротив, в стране достаточно организаций, называющих себя социологическими. Другое дело, что их функции сводятся только к опросам общественного мнения. Кроме того, есть кафедры социологии при отдельных вузах,
но их выпускники, как правило, не могут трудоустроиться по специальности,
они не востребованы на рынке труда. Создание же отдельного института не
поднимет уровень социологии. Речь должна идти о переходе социологических
исследований в РК на качественный уровень, в том числе их развитии на междисциплинарной основе в союзе с другими науками.
Участники конференции неоднозначно отнеслись к тому факту, что в Казахстане не развилось своих социологических школ. С одной стороны, это
было признано как ограничитель, с другой – напротив, как возможность для
развития – оставаться открытыми для новых веяний, не бояться нестандартных подходов.
Следующие две сессии конференции были посвящены казахстанскому городу и этнодемографическим процессам, в том числе миграции. Повышенный
интерес социологов к этой тематике вполне объясним, учитывая особенности
Казахстана. Это, в частности, присущие ему урбанизация, полиэтничность и
поликультурность, отмеченные высокой степенью динамики, особенно в период независимости.
На сессии, посвященной казахстанскому городу, обсуждались изменения
этнического и социального состава городского населения. Они были вызваны
миграционными перемещениями основных групп – казахов и русских – и кардинальными рыночными преобразованиями в стране. Эта проблематика рассматривалась на примере нескольких казахстанских городов: Усть-Каменогорска,
Астаны, Шымкента, Алматы. Александр Алексеенко, профессор кафедры
истории Казахстана и права Восточно-Казахстанского государственного технического университета имени Д. Серикбаева (г. Усть-Каменогорск), говорил о
трансформации этносоциального облика Усть-Каменогорска за последние два
десятилетия. Он отметил, что есть значительные региональные различия в РК
в отношении этнодемографической структуры городского населения. Например, Усть-Каменогорск – в значительной степени русифицированный город,
что отличает его не только от южного Шымкента, преимущественно казахского
города, но и соседнего Семипалатинска.
Усть-Каменогорск, бывший типично советским городом с моноэтничным
(русским) составом населения, претерпевает значительные изменения в пост94
конференции
советский период. В результате динамичных миграционных процессов (эмиграция русского населения и приток казахов) начинается диффузия разных
культур, складывается «полифоничное городское пространство, которому нет
аналога», появляется новый городской слой. Резюмируется, что в жизни полиэтничного общества города этническое содержание уступает социальному.
Газиз Телебаев, вице-президент Казахстанского философского конгресса
(г. Астана), рассказал о трансформации социальной структуры Астаны, в основе которой лежит резкий демографический рост. Он, в свою очередь, вызван не
естественным, а беспрецедентным миграционным приростом городского населения за счет прибывающего казахского населения. Как следствие, произошла
смена этнической структуры города – Астана становится городом с преобладающей долей казахского населения. Несмотря на снижение удельного веса русских, их абсолютная численность не уменьшилась. Основные сферы городской
занятости: госуправление, образование, строительство.
Выступление Бектая Орманова, директора общественного объединения
«Нұр-Әлем» (г. Шымкент), было посвящено формированию этнодемографической и социальной структуры современного Шымкента, областного центра
самой многонаселенной области (Южно-Казахстанской) Казахстана. Особенностями этнической структуры города традиционно является большинство
казахского населения и проживание наиболее многочисленной узбекской этнической группы. За последние два десятилетия Шымкент претерпел беспрецедентное увеличение его населения в два раза, заняв в этом отношении третье
место после Алматы и Астаны.
Айман Жусупова, координатор проектов по социальным вопросам ИМЭП,
выступила с докладом о социальном неравенстве в мегаполисе Алматы. Было
подчеркнуто, что здесь отмечен наиболее высокий уровень жизни по сравнению с другими городами страны. Это центр притяжения внутренних мигрантов, представленных сельскими казахами, занятых в основном в неформальном секторе. Высокие темпы притока мигрантов сопровождаются «избыточным» социальным неравенством, разделением города на зажиточные и бедные
районы. Большая доля трудоустроенных в уязвимом для рисков нестандартном
секторе рынка труда, осложняя долгосрочную занятость, в то же время «облегчает краткосрочную занятость».
На третьей сессии были заслушаны доклады с последующей дискуссией
об особенностях этнодемографических процессов в ряде регионов Казахстана.
Анжела Инджиголян, доцент кафедры политологии и социологии Карагандинского государственного университета имени Е. А. Букетова (г. Караганда),
рассказала о миграции и полиэтничности в Карагандинской области. Этот
регион отличается наибольшей степенью урбанизированности и полиэтничности в стране, а также наименьшей долей казахского этноса. Были отмечены некоторые риски, связанные с этнодемографической сферой. Среди них:
«формирование этнически и культурно замкнутых сетевых сообществ», проблемы адаптации мигрантов (внутренних и внешних), девальвация трудовой
95
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
культуры, гибридное сознание, этнический нигилизм. Показательно, что феномен закрытости небольших этнических сообществ характерен и для соседнего
Алтайского края России, что было отмечено А. Сергиенко.
В своем выступлении о ситуации в наиболее многочисленной, с преимущественно казахским населением, Южно Казахстанской области заведующий кафедрой Международного казахско-турецкого университета имени Ходжи Ахмета
Ясауи (г. Туркестан) Турлыбеков Бердибай отметил несколько интересных моментов. В частности, наблюдаются трудности в интеграции казахских репатриантов (оралманов) из Ирана. Они отличаются от местных казахов ценностными
ориентациями, например, отношением к женщине. Одним из индикаторов является степень открытости внешнему миру. Если казахи, выходцы из Ирана, стремятся к закрытости, то южноказахстанские студенты, напротив, демонстрируют
высокую степень заинтересованности в изучении английского языка. В целом,
для многих оралманов стоит проблема языковой адаптации, учитывая билингвистическую среду (казахско-русская), незнание кириллической письменности
казахского языка. Эти и другие факторы ведут к закрытости и самоизоляции
данной группы репатриантов. Для преодоления негативных тенденций в адаптации орламанов необходима коррекция миграционной политики. В частности,
докладчик считает, что нежелательно расселение оралманов-соотечественников
в одном поселении, то есть в одном селе или одном районе города.
В выступлении Тамары Ипполитовой, преподавателя Северо-Казахстанского государственного университета имени М. Козыбаева (г. Петропавловск), была дана характеристика изменений этносоциальной структуры в
Северо-Казахстанской области. Там растет численность городского населения, в основном за счет миграции казахов, в то время как численность русских уменьшается. Среди последних продолжается отток в соседнюю РФ и
сохраняется отрицательный баланс между смертностью и рождаемостью.
Однобокость экономики области предопределила занятость населения в сфере сельского хозяйства.
Последняя сессия, посвященная роли языка и религии, сопровождалась
оживленной дискуссией. Это вызвано во многом чувствительностью языкового вопроса в Казахстане. По словам одного из докладчиков, Нуриддина Султанмуратова, эксперта ИМЭП, «языковой вопрос расколол общество». На его
взгляд, стоит проблема слаборазвитости казахского языка, который, несмотря на
политику повышения его статуса, не может конкурировать с доминированием
русского языка во многих сферах жизни общества. Из-за разного видения роли
казахского языка различными социальными группами, в том числе и внутри казахского этноса, возникает конфликт интересов. Как следствие, языковой вопрос
политизируется. Особо остро он стоит в мегаполисе Алматы, где наблюдается
наплыв казахскоязычных мигрантов в городскую русскоязычную среду. Динамика в развитии языковой ситуации показывает, что позиции русского языка в
РК остаются достаточно сильными, чему в значительной степени способствует
растущее влияние коммуникационных технологий (например, Интернет).
96
конференции
Аменов Асхат, директор ТОО «НИИ «Когам – Общество – Society», старший преподаватель кафедры Всемирной истории и социально-политических
дисциплин Западно-Казахстанского государственного университета имени М.
Утемисова (г. Уральск), выступил с докладом о процессах в языковой сфере
в Западно-Казахстанской области, в большинстве районов которой численно
преобладает казахское население. Были отмечены наиболее острые вопросы
межэтнических отношений, как, например, переименование топонимов. Согласно проведенным социологическим исследованиям в этом вопросе сохраняется изоляция и «высокий уровень дистанцированности» между различными
этническими группами. Вместе с тем наблюдаются внутриобластные различия. Например, в областном центре Уральске отмечается позитивный меж­
этнический фон в отношениях основных групп – казахов и русских. В то же
время просматривается «наибольшая социальная дистанция к меньшинствам
– чеченцам и ингушам».
В докладе Енсеевой Венеры, преподавателя по социологии и политологии Жетысуского государственного университета имени И. Жансугурова
(г. Талдыкорган), были приведены некоторые данные мониторинга религиозной ситуации в Алматинской области, согласно которому отмечен рост
числа мусульманских объединений.
По завершении конференции ее участники выразили пожелание, чтобы такого рода встреча стала ежегодной. Изучение и осмысление широкого спектра
социальных изменений в Казахстане имеет несколько целевых аудиторий. Это
социологи, политологи, демографы и экономисты, общественность, а также
государственные ведомства.
97
рецензии
Наследники победы и поражения:
Вторая мировая война
в исторической политике стран СНГ и ЕС.
Российский институт стратегических
исследований. – М., 2015. – 460 с.
Султан Акимбеков
В 2015 году Российский институт стратегических исследований (РИСИ) выпустил
очень интересный сборник статей, посвященный идеологическим аспектам освещения Второй мировой войны в разных странах. Среди них как новые независимые государства, образовавшиеся на месте республик бывшего СССР, так и непризнанные
территории, появившиеся в результате конфликтов в процессе его распада. Отдельной
группой рассматриваются страны, которые участвовали во Второй мировой войне на
противоположной стороне, это Германия, Италия и Финляндия.
Авторы сборника используют термин «историческая политика», именно так называется введение – «Историческая политика: память прошлого как инструмент конструирования настоящего». В современной ситуации это совершенно оправданно, потому
что история сегодня зачастую является составной частью главных политических процессов. Разная трактовка исторических фактов и событий предоставляет тем или иным
политикам весомые аргументы для политических баталий.
Особенно это характерно для бывшего Советского Союза. Раньше здесь была
одна страна – было одно мнение, теперь стран стало много, соответственно появилось много и мнений, и далеко не все они совпадают друг с другом. Потому что у
каждой страны естественным образом возникает своя государственная идеология, а
также общественная потребность в интерпретации истории. Собственно, они и формируют историческую политику, которую другими словами можно назвать исторической идеологией. Вопрос в том, что исторические политики разных стран зачастую
перекрывают друг друга, потому что рассматривают обстоятельства общей для них
истории.
В этой ситуации для современной России историческая политика связана с задачей
защиты своих собственных позиций в истории. Это рассматривается как часть политики обеспечения государственных интересов. Очевидно, что официально в России
поддерживают каноническую версию истории Второй мировой войны, выработанную
в годы СССР, и весьма критически относятся к любым попыткам ее интерпретации.
«Следует добавить такой принципиально важный момент, как ассимиляцию идей мировой исторической науки на базе антикоммунизма, антисоветизма и русофобии. Таким образом, крушение коммунистической идеологии и распад СССР сопровождались
98
рецензии
не просто критикой, а буквально демонизацией образа России на всем историческом
пути ее развития. И в этом контексте Советская Россия была неприемлема для Запада
так же, как и православная» (стр. 29).
Среди различных исторических событий особое место занимают события Второй
мировой войны, традиционно в бывшем СССР ее называют Великой Отечественной
войной. Это один из наиболее важных постулатов исторической идеологии, своего
рода опорная точка в историческом процессе для всего бывшего советского пространства. Соответственно, имеющиеся в разных странах оценки Второй мировой войны
рассматриваются как своего рода маркер, который определяет позицию той или иной
страны на условной карте дружественных или не очень дружественных стран. Очевидно, что это не может не влиять на отношение разных стран к современной России, или,
вернее, на отношение России к таким странам.
Поэтому рецензируемый сборник РИСИ интересен именно с точки зрения позиционирования авторами той или иной рассматриваемой в нем страны в вопросе ее отношения к истории Второй мировой войны. Естественно, что для нас особенно интересна оценка российскими специалистами Казахстана.
Характерно, что в РИСИ выделили два главных раздела. Первый назван «Коалиция
победителей: защита традиционных ценностей». В эту группу вошли Россия, Белоруссия, Азербайджан, Армения и все азиатские республики бывшего СССР, включая
Казахстан. Здесь также были помещены статьи о непризнанных территориях Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии. Второй – «лагерь «жертв оккупации»: политика
ревизионизма». В этот раздел вошли Украина, Молдавия, Грузия и прибалтийские
рес­публики. Третий раздел касается Германии, Италии и Финляндии, называется «Наследники побежденных: переоценка итогов». Но первые два раздела, безусловно, более важны для авторов сборника.
Казахстан оказался в первой группе стран. Хотя очень любопытно, каким образом
в этом разделе были размещены статьи о разных странах. Понятно, почему первое
место заняла статья о России, также очевидно, почему на втором месте оказалась Белоруссия. Именно Белоруссия оказалась наиболее пострадавшей в годы Второй мировой
войны. Но дальше логика размещения статей была очень идеологизирована.
Например, сразу после Белоруссии шла Армения, что логично исходя из алфавита.
Но следом за ней шел не Азербайджан, а Киргизия. Понятно, что Армения и Киргизия
были размещены так из тех соображений, что они наиболее близкие к России ее союзники. После Киргизии шел Казахстан, затем почему-то Приднестровье, потом Азербайджан, Таджикистан, Узбекистан, Туркмения и замыкали список Абхазия и Южная
Осетия.
В целом логика была соблюдена. Первые пять стран – члены Евразийского экономического союза, хотя Казахстан замыкает этот список. Узбекистан важная страна, но
Таджикистану отдан приоритет, скорее всего, потому, что он более близок к России.
Понятно, что сборник не является политическим документом. Поэтому это распределение стран просто отражает мнение редакционной коллегии РИСИ о том значении,
которое та или иная страна имеет для России. И это очень интересное мнение. Характерно, что, хотя оценки авторов данного сборника построены на отношении к событиям Второй мировой войны, тем не менее очевидно, что они отражают общее отношение к той или иной стране. По крайней мере, это показательно в случае с Казахстаном.
Потому что, собственно, по отношению в Казахстане ко Второй мировой войне у авторов из РИСИ не может быть особых претензий. Претензии есть к исторической поли99
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ • № 4/2015
тике в целом. Весьма характерна оценка «можно сделать вывод, что официальная политическая линия Акорды ориентирована на поддержание уважительного отношения к событиям Великой Отечественной войны. Дискредитация Великой Победы наталкивается
на резкое общественное осуждение и не поощряется властью. В то же время руководство
независимого Казахстана на концептуальном уровне исторической политики меняет акценты в пользу этноориентированного, казахского патриотизма, где прославление военного подвига казахстанцев в 1941–1945 гг. не относится к числу приоритетов» (стр. 182).
К исторической науке отношение автора сборника более критичное. «Казахстанская историческая наука охотно подхватывает дискуссионные исторические факты
и муссирует новые мифы, пытаясь подчеркнуть роль казахстанцев, и в особенности
этнических казахов, в Великой Отечественной войне и обелить сомнительные политические фигуры» (стр. 187). Еще более показательно следующее мнение. «Оценка
событий Великой Отечественной войны в Казахстане подчиняется общим тенденциям, присущим местной исторической науке. Преобладающий дискурс доктрины независимого Казахстана можно охарактеризовать как антисоветский национализм, порой
переходящий даже в некоторую русофобию.* На уровне учебной, и особенно научной
литературы советский период истории республики, следующий за пребыванием страны в составе «Российской колониальной империи», описывается не иначе, как тоталитарный режим» (стр. 185).
Очень интересный тезис автора статьи про Казахстан связан с известной историей
недавнего времени, когда в России подвергли сомнению подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев. «Современная историческая наука Казахстана породила собственные мифы,
искажающие установленные исторические факты или же выставляющие неподтвержденные события и превратные оценки в качестве объективных и единственно возможных. Предметом особой гордости казахстанской истории является славный подвиг 28
гвардейцев-панфиловцев. Речь идет о геройском поступке личного состава 4-й роты
2-го батальона 1075-го стрелкового полка 316-й стрелковой дивизии (позже 8-й гвардейской под командованием И. В. Панфилова). По результатам расследования, проведенного Главной военной прокуратурой СССР в 1948 и 1988 годах, изложенная официальная версия была опровергнута и признана литературным вымыслом. Несмотря
на это, как в российской, так и в казахстанской историографии по настоящее время
публикуются научные материалы в защиту панфиловцев» (стр. 185).
В комплексе данный текст насыщен внутренними противоречиями. С одной стороны, подвиг панфиловцев «славный и геройский». С другой – это составная часть мифов казахстанской исторической науки, «искажающих установленные исторические
факты». Причем, хотя исторические факты были связаны с расследованием Генеральной прокуратуры СССР, но официально озвучены они были только в наши дни. Во времена СССР их не рассматривали, потому что подвиг панфиловцев был важной частью
канонической версии истории о Великой Отечественной войне.
Кроме того, в советском руководстве тогда отдавали себе отчет, что если начать
кампанию по разоблачению идеологических историй времен войны, то это может привести к нежелательным последствиям. Потому что история с панфиловцами наверняка
была не единственной, все идеологическое сопровождение создавалось советскими
идеологами в ходе войны в обстановке цейтнота.
*Здесь дается ссылка на малоизвестную работу Г. Сафарова. Колониальная революция: (опыт
Туркестана) Алаш Орда, изданную в издательстве «Жалын» в 1996 году.
100
рецензии
К примеру, при тщательном рассмотрении под вопросом оказывается и подвиг летчика Николая Гастелло, который по версии советской пропаганды первым направил
свой самолет на колонну танков. Сегодня рассматривается одна версия о том, что подвиг совершил не Гастелло, а другой летчик – Александр Маслов. Другая версия говорит о том, что тарана на самом деле не было, его придумали советские пропагандисты,
которым в тяжелые первые дни войны были нужны героические образы.
Чем эта история, собственно, отличается от истории с 28-мью панфиловцами? Но
вопрос о панфиловцах был поставлен на практически официальном уровне, устами
руководителя российского государственного архива Сергея Мироненко. В то время как
история с Гастелло, вполне вероятно, что и многими другими историями советской
пропаганды, обсуждается только в узкоспециализированном формате.
Возможно, дело вовсе не в панфиловцах. Они все-таки сражались на ключевом направлении обороны Москвы и сыграли здесь свою важную роль. Может быть, причина
в том, что именно панфиловцы являются «предметом особой гордости казахстанской
истории». По сути, это ключевой момент, своего рода опорная точка истории Казахстана в той великой войне. Возможно, что именно панфиловцы и их прославление не дают
заинтересованным лицам перевести Казахстан из первого раздела данного сборника
«коалиция победителей» в третий раздел «политика ревизионизма».
Но самый странный пассаж статьи данного сборника про Казахстан и Вторую мировую войну связан с крайне болезненной для казахстанцев темой – насильственным
переселением народов. Автор М. Лихачев пишет, что «другая тема, которая обычно
муссируется в связи с событиями Великой Отечественной войны, – насильственное
переселение народов, особенно усилившееся накануне войны. Здесь преобладают исключительно отрицательные оценки национальной политики советского руководства.
Опускаются мотивы, хоть как-то объясняющие практический смысл таких решений
сталинского режима» (стр. 186).
Хотелось бы оставить это без комментариев, но все-таки. Понятно, что в современной России многие относятся с симпатией к сталинскому периоду в истории. Это
объясняется тем, что при Сталине СССР, а значит, и Россия достигли колоссальной
мощи. Одной из причин этого была невероятная концентрация ресурсов, материальных и человеческих, в руках государства, а этого можно было достичь только страхом
и жестокостью.
Для сторонников сильного государства это несомненное достижение, а все жертвы
на этом пути – это сопутствующие потери, которые оправданы полученным результатом. Сегодня эта точка зрения весьма популярна на постсоветском пространстве.
Но по большому счету именно с точки зрения конечного результата, что является
весьма циничным подходом, все жертвы оказались напрасными. Но с любой другой
точки зрения массовые репрессии, включая переселение целых народов, не могут быть
оправданы никакой целесообразностью или «практическим смыслом». И это важный
постулат казахстанской исторической идеологии.
101
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Касым-Жомарт Токаев – председатель Сената Парламента Республики Казахстан
Аскар Нурша
– к.и.н., координатор проектов по внешней политике ИМЭП
Виталий Гельфгат
– капитан, переводчик президентской линии Вашингтон –
Москва
Данияр Сабитов
– эксперт по внешней политике, ИМЭП
Айдос Тайбекұлы
– эксперт по экономическим исследованиям ИМЭП
Леа Мелниковова
– Метропольный университет Прага. Кафедра международной торговли
Ярослав Фингерланд
– Метропольный университет Прага. Кафедра международной торговли
Жумабек Сарабеков
– эксперт по внешней политике ИМЭП
Екатерина Беркутова
–эксперт по внутренней политике ИМЭП
Алма Султангалиева
– к.и.н., ведущий эксперт ИМЭП
Султан Акимбеков
–к.и.н., директор ИМЭП
102
ABOUT THE AUTHORS
Kassym-Jomart Tokayev –Chairman of the Senate of the Parliament of the Republic of
Kazakhstan
Askar Nursha
– Cand.Hist.Sc., Project Coordinator, Foreign Policy, IWEP
Vitaly Gelfgat
–CPT, The Joint Staff, Washington – Moscow Hotline Presidential
Translator
Daniyar Sabitov
– Expert on Foreign Policy, IWEP
Aidos Taibekuly
– Expert on Economic Studies, IWEP
Lea Melnikovová
– Ph.D. Metropolitan University, Prague
Jaroslav Fingerland
–CSc. Metropolitan University, Prague
Zhumabek Sarabekov
–Expert on Foreign Policy, IWEP
Ekaterina Berkutova
– Expert on Social Studies, IWEP
Alma Sultangalieva
–Cand. Hist. Sc., Chief Expert, IWEP
Sultan Akimbekov
–Cand. Hist. Sc., Director, IWEP
103
Институт мировой экономики и политики
при Фонде Первого Президента Республики Казахстан
Институт мировой экономики и политики (ИМЭП) при Фонде Первого
Президента Республики Казахстан создан в 2003 году.
Деятельность ИМЭП направлена на научные исследования проблем
мировой экономики, международных отношений, геополитики, безопасности,
интеграции и евразийства, а также на изучение деятельности Первого
Президента Республики Казахстан и его вклада в создание и укрепление
Казахстана как независимого государства, в развитие международного
сотрудничества и содействие миру и стабильности.
ИМЭП сочетает в своей деятельности независимый характер
исследований с активным участием в общественной дискуссии и системной
вовлеченностью в реальные процессы трансформации в Казахстане.
Независимый общественный статус института способствует его участию в
выявлении и выражении национальных интересов страны.
ИМЭП осуществляет исследовательскую деятельность по следующим
основным направлениям:
– глобальные проблемы современности и их влияние на Казахстан и
другие страны СНГ;
– анализ и прогнозирование мировой экономической динамики и
социально-политических процессов;
– изучение проблем международной, региональной и национальной
безопасности;
– исследование политических, экономических, социальных вопросов
Казахстана, его положения в мировом сообществе;
– экономические, политические и социальные процессы в государствах
Центральной Азии, в России, Китае, США, ЕС, Японии, других странах;
– международно-политические исследования.
Другими направлениями деятельности ИМЭП являются:
– распространение объективной и достоверной информации о Республике
Казахстан;
– публикация результатов теоретических и прикладных научных
исследований, в научных журналах, периодических изданиях;
– проведение конференций, семинаров, общественных дискуссий;
– осуществление международных научных проектов;
– международные контакты и сотрудничество с ведущими научными и
аналитическими учреждениями в ближнем и дальнем зарубежье;
– содействие международному сотрудничеству, миру и стабильности.
104
The Institute of World economics and Politics
UNDER THE FOUNDATION OF THE FIRST PRESIDENT
OF KAZAKHSTAN
The
Institute
of
World
economics
and
Politics
(IWEP)
under the Foundation of the First President of Kazakhstan is a research institute
that addresses global economic and political issues. The IWEP was founded in
2003. It has a status of a public foundation.
The aim of the IWEP is to optimize knowledge on the modern global economic and political processes and prepare practical recommendations to develop
economic and foreign policy of the Republic of Kazakhstan.
In its activities, the IWEP combines an independent research character with
an active participation in public discussion and with its involvement in real processes of transformation in Kazakhstan. The independent public status of the Institute supports its participation in revealing and expressing national interests of our
country.
The institute conducts research in the following main areas:
– contemporary global problems and their influence on Kazakhstan and other
CIS countries;
– analysis and forecasts of the world economic dynamics and socio-political
challenges;
– international, regional and national security issues;
– Kazakhstan political, economic, social issues, its place in the global community;
– economic, political and social processes in Central Asia, Russia, China, the
US, EU, Japan and other countries;
– international political research.
Other fields of the IWEP activities include:
– distribution of objective and valid information about the Republic of Kazakhstan;
– publication of results of theoretical and practical research in scientific journals, media;
– organization of conferences, seminars, public discussions;
– undertaking international research projects;
– international contacts and cooperation with leading research and analytical
organizations in the world;
– contribution to international cooperation, peace and stability.
105
ТРЕБОВАНИЯ К СТАТЬЯМ, ПУБЛИКУЕМЫМ В ЖУРНАЛЕ
1. Тексты статей должны быть переданы в редакцию в электронном
виде.
2. Статьи должны быть набраны шрифтом Times New Roman, 14 кегль,
с одинарным интервалом.
3. Допустимый объем статьи – от 10 до 16 страниц.
4. Статья должна сопровождаться резюме на русском и английском
языках объемом от 1500 до 2000 символов (с пробелами).
5. Сноски оформляются в квадратных скобках, список использованных источников выносится в конец публикации.
6. В конце статьи указываются Ф.И.О., должность автора и контактные данные.
7. Статьи принимаются на русском и английском языках. Тексты статей не рецензируются; ответственность за содержание несет автор
статьи.
8. Редакция оставляет за собой право публикации или отклонения статьи.
Страница журнала на сайте Института мировой экономики и политики:
http://iwep.kz/index.php?newsid=37
106
КАЗАХСТАН В ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ
Научное издание
№ 4 (46), 2015
Выходит ежеквартально с сентября 2004 года
Учредитель
Институт мировой экономики и политики
(ИМЭП) при Фонде Первого Президента
Республики Казахстан – Лидера Нации
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
Главный редактор:
С. М. Акимбеков
Исполнительный редактор:
Е. А. Пастухов
Члены редакционной коллегии:
А. К. Султангалиева, К. А. Джангабаева,
А. К. Нурша
Корректор:
Н. А. Ткаченко
Верстка:
Е. Э. Щекина
Адрес:
Республика Казахстан
050059, г. Алматы, ул. Махатмы Ганди,10.
Тел. +7 (727) 2700-480. Факс +7 (727) 2700-513.
E-mail: office@iwep.kz
http://www.iwep.kz
Астана: ул Енбекшилер, 10, 010018.
Teл. 7172 708337.
Е-mail: astana_office@iwep.kz
Журнал зарегистрирован Министерством информации
Республики Казахстан 14 июня 2004 г.
Свидетельство о постановке на учет СМИ №5128-Ж.
При перепечатке, микрофильмировании и других формах копирования ссылка на журнал обязательна.
Мнение редcовета журнала может не совпадать с точкой зрения авторов статей.
Отпечатано ТОО «Компания Leader Offset Printing», г. Алматы, пр. Райымбека, 212а.
Тираж 500 экз.