ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ЭНЕРГИЯ. ИСТОРИКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ Н. С. РОЗОВ

ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ЭНЕРГИЯ. ИСТОРИКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Н. С. РОЗОВ
РОЗОВ Николай Сергеевич - доктор философских наук, ведущий научный сотрудник Института
философии и права Сибирского отделения РАН, профессор Новосибирского государственного
университета (E-mail: rozov@nsu.ru; nrozov@gmail.com).
Аннотация. Раскрываются причины подъема и упадка эмоциональной энергии элит и масс населения
в связи с историческими ритмами и социальными условиями. Рассматриваются концепция Ибн
Халдуна о причинах состояния общества - асабии, теории интерактивных ритуалов Э. Дюркгейма, Р.
Коллинза, а также представлена модель долговременной динамики как рамка исследования
исторических ритмов стабильности, упадков и подъемов. Типизированы случаи сочетаний низкой и
высокой эмоциональной энергии в государстве (элитах, бюрократии, армии) и обществе. Раскрыты
социальные условия подъемов и упадков эмоциональной энергии.
Ключевые слова: энергия эмоциональная * динамика историческая * ритмы исторические * асабия *
теория цепочек интерактивных ритуалов
стр. 12
Изменение эмоциональной энергии как проблема. Крайне важный аспект для социальной и
исторической динамики - изменение энергии акторов (воодушевления, настроя, упорства, воли).
Большинству отечественных читателей такие феномены известны под именем "пассионарности"
[Гумилев 1991]. В свое время Э. Дюркгейм рассматривал факторы усиления и ослабления морального
чувства с верхним полюсом солидарности и нижним полюсом аномии [Дюркгейм 1994]. Еще раньше
особый аспект того же комплекса феноменов был обозначен Ибн Халдуном как асабия [Ibn Khaldun
1958; Ибн Халдун 2008], а Платоном как мужественность и яростный дух - главное качество стражей
идеального государства [Государство. Кн. 3].
Упадок асабии - динамическая модель Ибн Халдуна. Ибн Халдун (Вали ад-Дин 'Абд эль-Рахман
Ибн Мухаммад Ибн Халдун, 1332 - 1406 гг.) - средневековый арабский мыслитель, главное
интеллектуальное достижение которого - книга "Аль-Мукаддима" (Введение к "Большой истории")
отличается разносторонними и глубокими объяснениями социальных изменений [Ibn Khaldun 1958;
Ибн Халдун 2008; см. также Коротаев 2005]. В ней дано вполне научное социодинамическое
объяснение циклов смены династий, в основе которого анализ взаимодействия политических,
военных, морально-психологических, экономических, географических, климатических и иных
факторов.
Ключевое понятие в концепции Ибн Халдуна - "асабия". П. В. Турчин и А. В. Коротаев вслед за
английскими переводчиками трактуют асабию как "коллективную солидарность" [Коротаев 2005;
Турчин 2007]. Учитывая перечень коннотаций этого понятия (отвага, воодушевление, сила духа,
справедливость, честь, чувство собственной правоты), будем понимать асабию, скорее, как
воинственную сплоченность и далее использовать термин без перевода.
Высочайший уровень асабии Ибн Халдун находит у бедуинов, живущих суровой, полной опасностей
жизнью. Захватив власть благодаря своей высокой асабии, завоеватели ее теряют в течение четырехпяти поколений. Вследствие этого царство рушится, приходит новая династия с высокой асабией.
Динамика причин падения асабии состоит в следующем. Лидер захватившей власть группы стремится
монополизировать победу и, соответственно, право властвовать. Он ведет жесткую борьбу с теми, с
кем совсем недавно был равным или почти равным. Приспешники рекрутируются из низов, чтобы у
них не было лишних амбиций. Система власти иерархизируется. Место прежнего содружества с
высокой асабией занимает наемничество, а наемникам не присущи самоотверженность и
сплоченность.
Другая ветвь причинной связи идет через естественное стремление правителей к роскоши (в
современных терминах - престижному потреблению). Роскошь утверждает статус и власть. Поскольку
для нижестоящих главными образцами являются властители, а сами властители не могут допустить,
чтобы кто-то из нижестоящих превосходил их в роскоши, тяга к престижному потреблению быстро
передается сверху вниз и снизу вверх. Привычка к роскошной жизни, особенно при смене поколений,
ведет к смещению мотивации на сохранение достигнутого уровня и качества жизни во что бы то ни
стало. Жажда покоя "размягчает" души и снижает асабию. Кроме того, поскольку роскошь и покой
правителей прямо зависят от сохранения власти, стремление сохранить ее любой ценой становится
довлеющим. Не то, что интересы рядового населения, но даже стабильность общества и самого
государства уступают этим мотивам.
Далее разовьѐм линию концептуальной экспликации идей Ибн Халдуна средствами тренд-структур
(графов причинных связей между переменными). В качестве первого примера (рис. 1) рассмотрим
интерпретацию причин упадка асабии у захватившей власть династии.
Ибн Халдун отмечает, что неудержимый рост численности и аппетитов власти ведет к истощению
казны, росту неправедных поборов, далее - к торможению хозяйственной активности населения, армии
и мятежам.
На рис. 2 представлено несколько контуров обратной связи. Однако система отнюдь не является
равновесной и саморегулирующейся. Дело в том, что при снижении реального могущества правящей
династии вовсе не наступает снижение численности,
стр. 13
Рис. 1. Причины упадка асабии по Ибн Халдуну. Здесь и далее: сплошные стрелки -усиливающие
связи, пунктирные - ослабляющие связи
Рис. 2. Негативные эффекты роста численности и аппетитов знати по Ибн Халдуну
аппетитов знати и приспешников. Соответствующие связи блокируются, более того, включаются
механизмы, ведущие к усилению негативных тенденций и приближающие распад системы. Чувствуя
опасность потери могущества, правящая династия предпринимает действия, направленные на
укрепление своей значимости в глазах населения и других держав, а также на укрепление
авторитета в глазах приспешников. Как это проявляется?
Слабеющая, но пытающаяся удержать власть правящая группа начинает монументальное
строительство - "правитель расходует свою энергию на <...> строительство монументальных
сооружений, гигантских строений, больших городов и высоких
стр. 14
построек" [Ibn Khaldun, цит. по Коротаев 2005, с. 103.]; пытается повысить дипломатический престиж
страны - "дары благородным посольствам из других держав и племѐн" [там же]; одаривает своих
приспешников; демонстрирует силу и благоденствие - "он устраивает смотры своим войскам, хорошо
им платит и выплачивает им в полном объеме ежемесячное содержание, что проявляется в [роскоши]
их одеяний и блеске их вооружения, что производит впечатление на дружественные династии и
устрашает династии враждебные" [там же].
Такого рода мероприятия, с одной стороны, на некоторый срок легитимируют династию и продлевают
ее правление, с другой стороны, будучи крайне затратными, усугубляют подспудный кризис и
содействуют более глубокому разложению власти и в дальнейшем ее коллапсу.
Правящий класс, достигший полной монополии власти, с течением времени разрастается и
увеличивает свои потребности, что снижает его способность адекватно реагировать на истощение
общественных ресурсов, упадок хозяйственной активности, обнищание и деградацию населения,
утрату могущества. В этих условиях попытки демонстрации мощи и благоденствия перед внешними
соперниками и своим населением, подкуп приспешников могут отсрочить, но не могут
предотвратить крах режима и смену власти.
Между прочим, в этой формулировке нет ничего специфически средневекового, арабского или
египетского. Этот "закон" может быть использован в дискуссиях по широкому кругу исторических
вопросов, в том числе, для современной России.
Механизмы динамики эмоциональной энергии. Современную социологическую, что для нас
особенно важно, динамическую трактовку этого круга явлений дал Р. Коллинз в своем анализе
эмоциональной энергии.
"Это континуум, простирающийся от верхнего полюса доверия, энтузиазма, хорошего самочувствия
через средний уровень обычной нормальности к нижнему полюсу подавленности, отсутствия
инициативы и плохого самочувствия. Эмоциональная энергия схожа с психологическим понятием
"напора", "драйва", но имеет особую социальную направленность" [Collins 2004, р. 108]. На
микроуровне главным преобразователем эмоциональной энергии, согласно Коллинзу, являются
интерактивные ритуалы [Коллинз 2002, гл. 1; Collins 2004].
Попадание участника в центр ритуала солидарности и утверждения групповых символов или в
причастные к центру круги увеличивает его эмоциональную энергию, подкрепляет чувства единства,
значимости символов, собственной правоты и гордости, дает в дальнейшем силу инициативы и
лидерства, упорной деятельности, преодоления препятствий и даже для подвигов, связанных с риском
для жизни. Личности, выделяющиеся по этому набору качеств, обладают харизмой по М. Веберу.
Коллинз называет их энергетическими звездами.
Напротив, исключение из таких ритуалов, присутствие на них в качестве отверженного или
постороннего оставляет эмоциональную энергию на низком уровне, либо снижает ее. Такие люди
склонны испытывать скуку, тоску, подавленность, собственную никчемность, вину, стыд; они не
способны на инициативу и лидерство. Общая категория для такого рода качеств - аномия по
Дюркгейму [1994].
Теория ритуалов Р. Коллинза - хорошая основа для понимания динамики эмоциональной энергии на
индивидуальном уровне, на уровне малых групп и на небольших временных промежутках. Если же
нас интересует историческая макродинамика, причины подъемов и спадов энтузиазма, упорства,
асабии, морального чувства больших групп, появление созвездий харизматических лидеров либо,
напротив, полное отсутствие таковых в разные исторические периоды, то нам требуются более
масштабные объяснительные схемы.
Ритуалы остаются главным преобразователем эмоциональной энергии. Это становится очевидным при
расширении понятия ритуалов. Наряду с ритуалами первого порядка - эмоционально внушительных
совместных действ с общим возбуждением, зримой актуализацией символов и социальных отношений,
есть еще ритуалы второго порядка - последующее обсуждение таких событий, и ритуалы третьего
порядка,
стр. 15
индивидуальные воспоминания, переживания произошедшего, а также чтение книг, воображение,
мышление, творчество [Collins 2004, ch. 5]. А что еще способно повлиять на человеческую волю и
воодушевленность, на чувства единства и правого дела?
Для больших групп и длительных периодов следует говорить, таким образом, о следующем слое
причинности. Почему и при каких условиях происходит большое количество успешных ритуалов с
воодушевляющими символами, укреплением связей солидарности, мотивируя людей на совместную
деятельность, упорный труд, преодоление трудностей и опасностей? Почему и при каких других
условиях ритуалы вовсе отсутствуют, либо становятся пустыми, раздражающими, не привлекающими
людей, либо перемещаются в другие сферы (престижное потребление - "ярмарка тщеславия", сугубо
семейные ритуалы и собрания в узком кругу, направленные не на общие крупные проекты и дела, а
лишь на взаимную поддержку в приспособлении к ситуации)?
Универсальная модель исторической динамики. Рассмотрим ритмичность социальных систем на
высоком уровне общности.
Некоторые целостности (под ними могут подразумеваться семьи, группы, поселения, города,
провинции, общества, миросистемы, цивилизации, все человечество) либо относительно стабильны,
либо переживают существенные сдвиги, трансформации. Эти изменения рассматриваем с точки зрения
сохранения целостности и ее жизнеспособности. Возможен возврат к прежней стабильности, возможен
распад -разрушение целостности, возможен переход к более высокому уровню стабильности существенному (часто необратимому) росту устойчивости по отношению к последующим внешним
или внутренним возмущениям.
Данная онтологическая схема, собственно, и очерчивает границы применимости универсальной модели
исторической динамики (рис. 3). Далее под целостностью будем подразумевать, главным образом,
общество - совокупность поселений с тройным единством: политико-правового режима (вождество,
полития, империя, национальное государство), мер обмена (денег и их аналогов) и языка (языков)
социального взаимодействия [Розов 2002, гл. 3].
Фаза 1. "Стабильность" означает воспроизводство одних и тех же социальных структур, практик,
режимов в течение некоторого периода. В такие периоды доминируют рутинные процессы,
"обыкновенные состояния"1 и привычные, устоявшиеся взгляды на мир. Фаза 2. "Действие факторов
исторической динамики" указывает на подверженность стабильности многообразным внешним и
внутренним эффектам (подробнее см. [Розов 2002, гл. 3; Коротаев 1997; Гринин, Коротаев 2009]).
Фаза 3. "Вызов" здесь определяется как дискомфорт влиятельных групп, настолько существенный, что
его уже нельзя игнорировать. Строго говоря, влиятельные группы не тождественны акторам, хотя
пересечение велико. Лидерам и группам приходится принимать решения, изменять свое поведение и
каким-то образом воздействовать на остальные группы населения, то есть предпринимать ответные
стратегии, что и составляет фазу 4 "Ответ22. Рассмотрим основные типы ответов.
Адекватный компенсаторный ответ (4а) временно уменьшает и сглаживает дискомфорт вызова,
возвращает к действию базовых факторов, вызывающих напряжения и готовящих новые вызовы (фаза
2). Со временем компенсаторные ответы становятся невозможны.
Адекватный нейтрализующий ответ (46) прекращает, существенно снижает действие базовых
факторов, ведущих к вызову, ведет к закреплению новых социальных практик, постепенной
модификации социальных структур и режимов. Такого рода ответы возвращают стабильность (фаза 1)
и продлевают ее.
стр. 16
1
2
О противопоставлении "обыкновенных" состояний "возбужденным" см.: [Левада 2006, с. 364 - 365].
Пара вызов-ответ, вполне очевидно, взята у А. Тойнби [Тойнби 1991], однако существенно переосмыслена.
Рис. 3. Универсальная модель исторической динамики
Многократное прохождение цикла фазовых переходов 1 - 4 трактуется тоже как пошаговое,
эволюционное изменение системы, но теперь оно лишено непрерывности, как в первом контуре, и
перемежается выраженными вызовами и ответами на них.
Неадекватный ответ (4в) не преодолевает вызов, напротив, может усугублять его деструктивное
воздействие. Как правило, при этом пробуждаются старые или появляются новые социальные,
политические, этнические, сепаратистские конфликты, вплоть до гражданских войн, мятежей и
революций. Также усиливаются внешние геополитические угрозы, повышается вероятность войн и
отпадения территорий. Вполне закономерно фаза 5 "Конфликты" ведет к усилению вызовов, которые
теперь уже обретают статус "Кризиса" - фазы 6.
Любой серьезный кризис может пониматься как многократно усиленный вызов, требующий ответа не
просто для восстановления прежнего уровня социального благополучия и комфорта, а для сохранения
целостности (общества, государства, союза), для выживания. "Обыкновенные" состояния сменяются
"возбужденными" (Ю. А. Левада), причем в модусах тревоги, страха и агрессии, стремления бежать,
прятаться, либо защищаться, бороться.
Мегатенденция "колодец" - это особая тренд-структура (взаимосвязь факторов, обычно изображаемая
ориентированным графом), которая включает несколько контуров положительной обратной связи
между тенденциями упадка и разрушения. "Включение" мегатенденции "колодец" (т.е. замыкание
деструктивных контуров) соответствует "точке невозврата", когда никакими действиями нельзя
остановить ускоряющийся и углубляющийся распад.
Очевидно, у "колодца" всегда есть свое "дно". Покончив с общественными и оставленными бывшими
владельцами ресурсами, силовые группы начинают представлять опасность для населения, грабить
его, делить зоны контроля и т.п. В такой ситуации всегда быстро растет общее стремление хоть к
какому-то порядку, способному обеспечить повседневную безопасность.
Перспективный адекватный ответ (4г), помимо преодоления негативных эффектов вызова, выхода из
кризиса, дает начало новым формам консолидации (социальным структурам, институтам), открывает
доступ к новым ресурсам, позволяет привлекать новых и новых сторонников (расширять социальную
базу движения), ведет к появлению новых тенденций роста.
стр. 17
Перспективность ответа, как и адекватность, определяется соответствием между главными
структурными характеристиками объективных обстоятельств, имеющегося человеческого,
институционального, материального потенциала и основным вектором движения, способом
организации сотрудничества.
Перспективный ответ обусловливает переход к фазе 8 "Социальный резонанс": здесь интересы,
установки и стереотипы влиятельных групп, широких масс связываются с выбранным направлением
ответа, соответствующими социальными структурами, новыми символами, что часто
персонифицируется в фигуре и имени лидера. "Обыкновенные" состояния сменяются
"возбужденными" (Ю. А. Левада), но здесь уже в модусах воодушевления, единения, чувства
моральной правоты, стремления сообща действовать.
Основа социального резонанса - положительное подкрепление для влиятельных групп и
расширяющегося круга сторонников от результатов выбранного направления деятельности. В фазе
социального резонанса все альтернативные ответы либо отбрасываются, либо становятся
подчиненными, дополнительными частями магистрального ответа.
Основа успеха ответа на вызов состоит в совокупности взаимоподкрепляющих деятельностей и
поведений. Естественным порядком или целенаправленно происходит реформирование системы.
Социальный резонанс может длиться месяцы и годы. Критическим моментом является смена
поколений (25 - 30 лет). Продолжится ли ответ, когда уходят отцы и на ключевых позициях
оказываются представители нового поколения?
Главные факторы лежат на поверхности. Во-первых, характер проведенных реформ, ведут ли они к
продолжению
начатой
динамики
или
закрепляют
новую
стабильность;
во-вторых,
способность/неспособность новых социальных структур и практик, составляющих основу ответа, к
рекрутированию молодежи и самовоспроизводству; в-третьих, наличие/отсутствие достаточных
ресурсов для продолжения ответа, а при дефиците ресурсов способность или неспособность акторов
адекватно ответить на новый вызов.
При неблагоприятных условиях реформы закрепляются, но социальный резонанс угасает вместе с
уходящим поколением. Для макроистории и социальной эволюции гораздо большее значение имеют
продолжающиеся в поколениях ответы - динамические стратегии.
Динамическая стратегия [Snooks 1996; Розов 2002, гл. 3] - совокупность согласованных стратегий и
практик с единой объективной ориентацией и таким накоплением результатов, что в течение двух или
более поколений они становятся плацдармом (ресурсами, средствами, возможностями) для
продвижения в том же направлении. Динамические стратегии ведут к многообразным тенденциям
роста (рост производства, торговли, богатства, населения, могущества, контролируемой территории,
престижа, привлекательности и т.д.). Известно, что всякий рост обуславливает рост потребности в
ресурсах, соответственно, приводит к новым вызовам и необходимости находить новые адекватные
ответы. Отсюда следуют два принципиальных сценария.
1). Свертывание динамической стратегии, когда ресурсов недостаточно, новые вызовы не
преодолеваются, тенденции роста приводят к росту дефицитов, что снижает сам рост, т.е.
устанавливаются отрицательные обратные связи между тенденциями;
2). Развертывание комплекса динамических стратегий, когда получен доступ к изобильным ресурсам,
новые вызовы преодолеваются новыми обеспечивающими стратегиями (соответственно,
эффективными социальными структурами и практиками).
Как завоевания, характерные для империй, так и геоэкономическая экспансия, характерная для
современного капитализма, успешно продолжаются в течение двух и более поколений, только если
сопровождаются социоинженерной (создание полицейских, налоговых, судебных, финансовых
структур и служб) и культурной (распространение религии, идеологии, образования, стандартов
материального и духовного потребления) динамических стратегий.
стр. 18
Именно успешный комплекс динамических стратегий переводит систему в фазу 10 Мегатендения
"лифт", социальный ароморфоз. "Лифт" - это тренд-структура с контурами положительной связи
между тенденциями роста при слабости (блокировании) тормозящих негативных связей.
Многогранный подъем и расцвет ("европейское чудо", "японское чудо" и т.д.) происходят благодаря
действию этих мощных всеохватных механизмов. "Лифт", вообще говоря, может остановиться на
любом "этаже роста", как раз вследствие появления непреодолимых дефицитов, активации негативных
связей и т.д. Все имеет свой конец, в том числе и "чудеса" массового эффективного творчества.
Коварную роль играет само сформировавшееся и широко распространенное "чувство уверенности в
завтрашнем дне", особенно сильно проявляющееся при смене поколений. Как бы ни был велик
потенциал необходимых материальных, экономических ресурсов, именно он оказывается
ограниченным.
Государство и общество: разные сочетания воодушевления и аномии. Если не углубляться в
историческое прошлое с городами-государствами, большими, административно и культурно
разнородными мир-империями, догосударственными политиями (вождествами, племенами и проч.), то
говорить следует о национальных государствах (nation-state) или о завоевательных империях с единым
и достаточно развитым бюрократическим аппаратом (таковы, были, в частности, Российская империя
и СССР).
Соответственно, выделяются две большие подсистемы: государство с центральной и местными
бюрократиями и остальное население - общество, в разной степени интегрированное на основе
религии, этничности, идеологии или гражданских институтов.
Рассмотрим четыре комбинаторно возможных варианта наиболее ярких случаев высокого массового
долговременного воодушевления (именно оно имеет действительно историческое значение) и полного
отсутствия его в той или иной подсистеме.
Низкие уровни воодушевления в государстве и обществе характерны для периодов застоя, стагнации,
медленного разложения. Историческими манифестациями такого варианта, вероятно, являются
периоды жизни больших империй, а также авторитарных государств, предшествующие кризису и
распаду: Римская-Ромейская империя (только в XIX в. названная Византией) последних двух столетий,
Китай в последние десятилетия XIX в., Николаевщина времен Лермонтова и Чаадаева, брежневский
застой в СССР 1970 - 80-х гг., возможно, сегодняшние Северная Корея, Куба. Россия также с середины
2000-х гг. переживает период стагнации и общего упадка эмоциональной энергии.
Высокий уровень энергии в руководстве и бюрократии государства при пассивности общества
характерен для попыток военной и военно-промышленной мобилизации. Следует отметить, что при
полном общественном отторжении такие попытки не могут быть особо успешными и исторически
значимыми. Крупные мобилизационные кампании всегда сопровождались пропагандистскими,
вовлекающими стратегиями, которые хоть какую-то часть общества воодушевляли. Сюда относятся
Петровские реформы, революция Мэйдзи в Японии, мобилизация великих держав в Первую мировую
войну, сталинская индустриализация, "большой скачок" в коммунистическом Китае при Мао.
Высокий уровень общественной энергии при пассивном, стагнирующем государстве обычно
характеризует периоды крупных восстаний и революций. Опять же, в случаях неспособности
государственной власти, бюрократии и военных мобилизовать силы, воодушевить своих сторонников
на отпор и подавление массовых протестов и мятежей, революция побеждает: Франция 1789 г., Китай
1911 г., Россия 1917 - 1918 гг., Куба 1953 - 1959 гг., отпадение Индии от Великобритании в 1946 - 1948
гг., Алжира - от Франции, Иран 1979 г., "бархатные революции" в Центральной Европе 1989 г.,
"цветные революции" на Украине, в Грузии и Киргизии начала 2000 гг.
Если же страх перед восставшими сплачивает элиты, если они располагают достаточно
внушительными символами для привлечения и мобилизации лояльных государству сил, то восстания,
даже самые масштабные, подавляются: в России таковы случаи "крестьянских войн" Болотникова,
Разина, Пугачева, подавление мятежей 1905 - 1907 гг., крестьянских восстаний конца 1920-х гг., во
Франции - расправа с Вандеей 1793 - 1795 гг. и т.д.
стр. 19
Наконец, случаи синхронии долговременных эмоциональных подъемов и в государстве, и в обществе.
Направленность энергии может быть разная:
* на внешние завоевания и экспансию (Венеция и Генуя XIV-XV вв., Испания и Османская империя
XVI в., Нидерланды XVII в., Франция XVII и начала XIX вв., Великобритания XVIII-XIX вв.,
Московия XVI-XVII веков, Российская империя и Пруссия XVIII-XIX веков, СССР 1930 - 1950 годов,
фашистские Италия и Германия 1930 - 1940-х годов, Япония с конца XIX в. по 1945 г., США с
несколькими волнами экспансии и др.);
* на технологическое, экономическое развитие, расширение экспорта (Нидерланды XVII в.,
Великобритания XVII-XIX вв., США XIX-XX вв., Япония и Западная Германия с 1950-х гг., Тайвань,
Сингапур, Южная Корея, Гонконг с 1970-х гг., Китай и Индия с 1980-х гг.);
* на религиозное, культурное, научно-образовательное развитие (Флоренция и Венеция XV в.,
Московия и Рим XV-XVII вв., Франция, Великобритания, Нидерланды, Япония с XVII в., Пруссия с
XVIII в., США с конца XIX в. и особенно с середины XX в., СССР в 1920-е и 1960-е гг., Финляндия с
1970-х гг.).
Воспользуемся методом единственного сходства Бэкона-Милля [Разработка и апробация... 2001, гл. 4;
Розов 2009, часть 5], выделим общие черты исторических случаев по каждому пункту и
проинтерпретируем их в терминах ранее построенных моделей и понятийного аппарата [Розов 1992;
2002; 2010].
Наиболее общая предварительная гипотеза состоит в следующем. Надежный механизм устойчивого
повышения эмоциональной энергии - это перемежение ритуалов признания заслуг и повышения
статуса участников как причастных надындивидуальным символам (высшим ценностям, святыням)
и солидарной напряженной деятельности во имя этих символов, приносящей такие ресурсные
результаты, которые позволяют материально и престижно значимым образом вознаграждать
наиболее успешных и привлекать к этой деятельности новых участников.
Общее в эмоциональном упадке государства и общества. Авторитарность государства. Далеко не
каждая страна с авторитарным режимом характеризуется низкой энергией государства и общества.
Зато среди ярких примеров такого упадка находим авторитарные режимы в поздних "усталых"
стадиях. Низкий уровень эмоциональной энергии в обществе здесь объясняется долгими практиками
подавления любых "несистемных" общественных инициатив, проектов, затрудненностью или полной
блокировкой самостоятельного роста. Разбухают только бюрократические структуры, но и они на
поздних стадиях авторитарных режимов оказываются закупорены, нередко поражаются
геронтократией. Упадок воли и напористости в самом государстве объясняется как естественным
старением властителей, управленцев, чиновников всех уровней в условиях охранительства и
отсутствия ротации, так и серией провалов властных инициатив (во внешней экспансии, во внутренних
реформах), которые подавляют все стратегии, кроме одной - охранительной направленности на
поддержание status quo.
Отсутствие успешной экспансии само может считаться самостоятельным фактором упадка
эмоциональной энергии, поскольку именно экспансия обусловливает высокую вертикальную
мобильность, появление новых ниш, массовое предвосхищение открывающихся карьерных,
коммерческих и прочих перспектив;
Низкая вертикальная мобильность может иметь причины не только в отсутствии экспансии. Она в
любом случае связана с блокированием жизненных перспектив, ощущением напрасности
затрачиваемых усилий, безнадежности и ведет к снижению эмоциональной энергии как в государстве,
так и в обществе;
Достаточно сильный и лояльный к власти аппарат принуждения при охранительных режимах, а
также стратегии подавления в ответ на социальное недовольство являются факторами подавления
любых внесистемных инициатив, глушат любые ростки самоорганизации и группового
воодушевления.
Общее в мобилизационных порывах государства. Наличие примеров громкого успеха либо в
недавнем прошлом страны, либо у референтных соседей. Такие примеры
стр. 20
трактуются правителями и элитами как реальная возможность и для них самих достичь успеха и резко
повысить статус, что является весьма сильным мотивирующим фактором бурной активности и
энергетического подъема.
Амбициозный лидер с командой сподвижников и идеологией - обычно такое сочетание считается
сугубой случайностью, однако при ближайшем рассмотрении обнаруживаются факторы, повышающие
вероятность появления данной констелляции: широкий спектр конкурирующих и коммуницирующих
интеллектуальных групп и сетей как производителей идеологий; открытые каналы геокультурной
диффузии; наличие "площадок" (салонов, семинаров, других форм общественных дискуссий), на
которых становятся заметны, вырастают и обретают сподвижников новые лидеры; наличие способов
продвижения успешных и перспективных лидеров на высшие позиции государственного управления 3.
Эффективные способы расширения служивого класса и ресурсные возможности для этого. Как
говорилось выше, важнейший фактор повышения эмоциональной энергии - наличие реальных
перспектив социального продвижения, высокая отдача от активности, упорства и успешности,
воплощаемая в ритуалах признания, наградах и карьерном, статусном росте. Институциональные
условия для этого - возможности предоставления новых позиций, соответственно, расширения
административных (бюрократических, военных) структур, а также фонд вознаграждений (земли,
поместья, премии, оклады и проч.).
Большое количество ранее депривированных претендентов. Значимость новых статусов и
вознаграждений определяется не только их абсолютным объемом, но и относительной ценностью в
сравнении с исходным положением награждаемого. Трудно удивить и воодушевить на подвиги или
напряженный труд тех, кто уже занимает хорошие статусные позиции, чья материальная
обеспеченность соответствует амбициям. Зато массы маргинализованных, бедных и амбициозных - вот
контингент, готовый на многое ради включения в структуры с социальными "лифтами" и продвижения
по ним4.
Слабость, разрозненность или подавленность внегосударственных держателей ресурсов. Когда эти
группы сильны, сплочены и обладают высокой асабией, государственной власти и бюрократии не
удается завладеть их ресурсами, резко снижаются возможности расширения военных и
бюрократических структур (см. выше). Угрожавшая обществу, но выигранная война, подавление
бунтов, преодоленный социально-экономический кризис - вот что дает козыри государству и на время
снижает способность держателей ресурсов сопротивляться.
Отстранение основной массы населения от ресурсов объясняет вторую сторону данной группы
случаев - низкую воодушевленность общества. Поскольку получаемые ресурсы делятся только в
рамках государственных структур, остальное население чувствует себя "чужим на празднике жизни",
не участвует в ритуалах признания, либо участвует только в роли зрителей и статистов без
возможностей отождествления себя с награждаемыми героями, не видит и не чувствует перспектив
продвижения, улучшения материального положения, не имеет причин для энтузиазма, подвигов и
упорного труда "во имя идеи".
стр. 21
3
Такие способы продвижения отнюдь не ограничиваются демократическими выборами. Так, российские монархи XVIII века в
России - Петр I, Елизавета Петровна и Екатерина II пришли к власти путем дворцовых переворотов. Другой распространенный
путь - захват власти военачальником-триумфатором (Наполеон Бонапарт, Боливар, Франко, Мао). Нередко последний тип прихода
к власти оформляется через демократические выборы (Вашингтон, Ататюрк, Де Голль).
4
Яркие примеры - обедневшие дворяне европейских абсолютистских режимов XVI-XVIII вв., в том числе, беспомощные "младшие
сыновья" как главный контингент Петровской военно-бюрократической мобилизации, чиновники-самураи в революции Мэйдзи,
демобилизованные красноармейцы и "революционные матросы", безземельные крестьянские дети, пришедшие в город, городские
маргиналы как кадровая основа партийной и советской номенклатуры СССР 1920 - 30-х гг.
Общее в подъеме протестных настроений в обществе. При сильных авторитарных режимах,
достаточно легитимных, либо обеспеченных мощным и лояльным аппаратом принуждения,
протестные движения слабы и разрознены, легко подавляются. В условиях демократии, даже
дефектной и имитационной, оппозиционные настроения выливаются в протестных голосованиях 5.
Если путем фальсификаций власть "продавливает" своего ставленника, то вероятны массовые уличные
волнения по типу "цветных революций" начала 2000-х гг. Такие ситуации сходны с подъемом
массовых протестов против делегитимированных, ослабленных, лишенных лояльной силовой
поддержки авторитарных режимов - случаи успешных революций от Англии и Франции в XVII-XVIII
вв. до стран Латинской Америки в XIX в., Китая, Мексики, Кубы, Ирана, стран Центральной Европы и
коллапса коммунистического режима в СССР в XX в.
Отсутствие или прекращение экспансии и роста после фрустрирующих провалов является достаточно
распространенным фактором. Конец экспансии прекращает расширение административных структур,
закупоривает карьерные "лифты", а провалы делегитимируют властителей и сам режим, повышают
популярность протестных лидеров, движений и идеологий.
Консерватизм, охранительство правящих кругов и элиты при слабом или недостаточно лояльном
аппарате принуждения. Власть отвечает на протесты только попытками подавления, которые,
однако, не запугивают, а вызывают все более широкое возмущение. Каждая репрессивная акция со
стороны властей в данных условиях становится эмоционально внушительным ритуалом (с
множеством последующих вторичных ритуалов обсуждения), утверждающим протестный фрейм "мы
как силы добра подвергаемся гонениям реакционеров - сил зла, но мы не испугаемся и не сдадимся".
Большое или растущее лицемерие официальной идеологии и пропаганды при наличии альтернативных
источников социальной информации. Здесь наиболее распространенными становятся ритуалы
разоблачения и высмеивания официозной лжи.
Рост социальных дисфункций, соответствующего дискомфорта больших групп населения при
неспособности власти решать эти проблемы или хотя бы успешно имитировать их решение. Каждое
обсуждение такого рода провалов является ритуалом осуждения, делегитимирующим правителей и
режим, повышающим статус оппозиции, протестных лидеров и движений.
Наличие в референтных странах внешних примеров национального успеха при кардинально
отличающихся режиме и власти. При добавлении этого фактора обсуждения местных провалов
обретают идейную платформу для критической оценки, становятся ритуалами поклонения новым
внешним символам, с точки зрения которых власть и режим воспринимаются как непростительное зло,
досадное препятствие на пути к "нормальной жизни" (счастью, свободе, благоденствию и проч.).
Сетевые, информационные связи между группами недовольных. Осознание широты протестных
движений добавляет уверенности, увеличивает возможности признания собственной деятельности,
соответственно, расширяет перспективы социального продвижения, что и является главным
механизмом повышения эмоциональной энергии.
Общее в резонансном воодушевлении государства и общества. В плане выхода России из "колеи"
исторических циклов, преодоления "перевала" к новому аттрактору [Розов 2010; Розов б/г, гл. 15 - 17] действительной и устойчивой политической демократии с экономическим ростом, социальным
развитием и культурным расцветом, именно это сочетание представляет наибольший интерес. Вполне
очевидно пересечение соответствующих необходимых и достаточных факторов с условиями
адекватного перспективного ответа, социального резонанса и комплекса динамических стратегий (см.
выше универсальную модель исторической динамики). Приведем краткую версию
стр. 22
5
Так выбрали Гитлера в Веймарской Германии, не сумевшей преодолеть Великую Депрессию, так стала лидировать в
Государственной думе ЛДПР В. Жириновского на выборах декабря 1993 г. в условиях преследования Компартии и низкой
популярности тогдашних "демократов".
перечня этих условий: широкий взгляд правящей элиты на проблему, готовность действовать по
устранению ее причин, но и провести существенные структурные изменения для защиты от подобных
неприятностей в будущем; наличие репертуара стратегий переговоров и сотрудничества правящей
элиты с влиятельными группами населения, в том числе, протестными; направленность ответов
государства и общества на институциональные реформы; институциональная среда, достаточно гибкая
для становления и укрепления новых эффективных структур; новые институты и практики в какой-то
мере отвечают глубинным стереотипам влиятельных групп и элит: фреймам и символам как
основаниям мировоззрения; "наличие доступных образцов" новых институтов и практик,
подготовленных чиновников и специалистов для развертывания новых структур; благоприятные
внешняя конъюнктура, ресурсный потенциал для первоначальных успехов в решении исходной
проблемы (преодоление вызова), играющих роль положительного подкрепления для новых структур и
практик; приток ресурсов для вознаграждения и расширения эффективных структур; порядок
распределения ресурсов, что порождает надежды, перспективы продвижения в широких слоях
государственного класса и общества; способности элит отвечать на неизбежные новые вызовы новыми
направлениями деятельности и эффективными преобразованиями.
Подъемы и падения эмоциональной энергии элит и масс объясняются не "заражением толпы" и не
подражанием (Г. Лебон, Г. Тард), не запасом "жизненного порыва" (А. Бергсон), не возрастом
культурно-исторического типа (Н. Данилевский) или "души культуры" (О. Шпенглер), не
геомагнитными явлениями, солнечной активностью и не генами (А. Чижевский, Л. Гумилев), а
констелляциями социальных условий, порождаемых ритмами исторической динамики. Смена уровня и
направленности эмоциональной энергии влиятельных групп и ведомого ими населения играет
важнейшую роль в этой исторической динамике, в социальной эволюции.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гринин Л. Е., Коротаев А. В. Социальная макроэволюция: генезис и трансформации Мир-Системы.
М.: Книжный дом "ЛИБРОКОМ". 2009.
2. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 1991.
3. Дюркгейм Э. З. Самоубийство: Социологический этюд / Пер. с фр. с сокр. Под ред. В. А. Базарова.
М.: Мысль, 1994.
4. Ибн Халдун. Введение (аль-Мукаддима). Пер. А. В. Смирнова / Историко-философский ежегодник
2007.
М.:
Наука,
2008,
стр.
187
217.
Электронный
ресурс:
http://www.iph.ras.ru/~orient/win/publictn/texts_2/ikh.t.htm
5. Коллинз Р. Социология философий: глобальная теория интеллектуального изменения. Новосибирск.
2002.
6. Коротаев А. В. Факторы социальной эволюции. Институт востоковедения РАН, 1997.
7. Коротаев А. В. Долгосрочная политико-демографическая динамика Египта: циклы и тенденции. М.,
2005.
8. Левада Ю. Л. Ищем человека. Социологические очерки 2000 - 2005. М., 2006.
9. Розов Н. С. Структура цивилизации и тенденции мирового развития. Новосибирск: Изд-во Новосиб.
гос. ун-та. 1992.
10. Розов Н. С. Философия и теория истории. Кн. 1. Пролегомены. М., 2002. Электронный ресурс:
http://www.nsu.ru/filf/rozov/publ/fti/.
11. Розов Н. С. Динамическая концепция менталитета и изменчивое разнообразие российских
габитусов // Идеи и идеалы. N 1 (3). Т. 1, 2010.
12. Розов Н. С. Колея и перевал: макросоциологические основания стратегий России в XXI веке. М.:
РОССПЭН (в печати).
13. Тойнби А. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991.
14. Турции П. В. Историческая динамика. На пути к теоретической истории. М.: ЛКИ/УРСС, 2007.
15. Collins R. Interaction Ritual Chains. Princeton & Oxford. Princeton University Press. 2004.
16. Ibn Khaldun, 'Abd al-Rahman. The Muqaddimah: An Introduction to History. N.Y.: Pantheon Books,
1958.
17. Snooks G. The Dynamic Society: Exploring the Sources of Global Change. L. - N.Y.: Routledge, 1996.
стр. 23