Сирийский тупик: «арабская весна» завершилась?

Леонид Маркович Исаев (р. 1987) -- преподаватель кафедры всеобщей и отечественной
истории Национального исследовательского университета -- Высшей школы экономики
Сирийский тупик: «арабская весна» завершилась?
После падения режимов Бен Али в Тунисе и Хосни Мубарака в Египте, а также
после ликвидации Ливийской Джамахирии вместе с ее руководителем Муамаром Каддафи
«арабская весна» шагнула на восток. Однако, возбудив еще в начале 2011 года социальнополитические потрясения в Йемене, Сирии, Ираке, Иордании, а также в Бахрейне, «вирус»
демократизации так и не смог сокрушить ближневосточные режимы. Причем если в
последних трех государствах антиправительственные выступления быстро угасли (в
Бахрейне, правда, это было обеспечено бронетехникой Совета сотрудничества арабских
государств Персидского залива), то в Сирии и Йемене ситуация по-прежнему остается
напряженной.
Специфика сирийского кризиса
Сложная обстановка в Сирии, о которой пойдет речь в этой статье, не в последнюю
очередь обусловлена мощнейшей информационной кампанией против руководства этой
страны, запущенной странами Запада и аравийской шестерки и по масштабам ничуть не
уступающей прежнему информационному давлению на Ливию. Режим Башара аль-Асада,
и без того не любимый монархами Персидского залива -- подтверждением этому стал
саммит Лиги арабских государств, прошедший в марте 2008 года в Дамаске и
бойкотированный едва ли не половиной стран-членов, -- после широко освещаемых
событий 2011 года собрал еще больше противников. В их ряды влились исламистские
силы, выигравшие парламентские выборы в Тунисе и Египте, а также ливийский
Национальный переходный совет, на который совместно давят настроенные против Сирии
местные исламисты и западные спонсоры ливийских революционеров.
Основной упор противники президента Асада делают на традиционные сирийские
проблемы, серьезно усугубившиеся в последние годы. Речь идет об увеличении до 15
процентов курдского меньшинства за счет наплыва беженцев из Турции и Ирака, о
политическом «пробуждении» секты друзов на юге страны и о растущей враждебности
Турции, пытающейся заменить иранское влияние в Дамаске собственным влиянием.
Кроме того, к началу XXI века в этой стране заявили о себе и новые глубинные факторы,
также подталкивающие сирийское общество к кардинальным переменам.
Оставаясь на протяжении десятилетий союзником Советского Союза, Сирия
представляла собой социально-ориентированное государство, перенявшее советскую
модель экономического планирования. Накопление финансовых ресурсов шло в основном
за счет внешних факторов: экономическая и военная поддержка со стороны СССР и
арабская нефтяная поддержка в рамках так называемой «арабской солидарности», только
с 1975 по 1980 год обеспечившей стране поступление 4 миллиардов долларов,
стимулировали нормальный экономический рост. Правда, уровень внутреннего
накопления составлял тогда лишь 12 процентов при норме в 25 процентов1, а
эндемическая коррупция не позволяла большей части «внешних денег» работать на
сирийскую экономику2.
В те годы у сирийцев сформировалась прочная зависимость от иностранного
капитала, из-за которой после падения цен на нефть, повлекшего за собой сокращение
финансовой помощи в рамках «арабской солидарности», и распада СССР страна оказалась
не подготовленной к самостоятельной перенастройке экономической модели. Бывший
1
2
World Development Indicators Online, 2012. http://data.worldbank.org/country/syrian-arab-republic.
Corruption Perceptions Index, 2012. http://cpi.transparency.org/cpi2011/results/.
1 президент Сирии Хафез аль-Асад постоянно искал новые внешние ресурсы, способные
обеспечить нормальный экономический рост, но его усилия были не слишком удачными.
С приходом к власти в 2000 году молодого президента Башара аль-Асада поиски новой
стратегии стали более интенсивными. Новая экономическая политика предусматривала, в
частности, снижение государственной роли в регулировании экономики, внедрение
рыночных начал, отказ от многих социальных обязательств государства. В рамках такого
курса были постепенно отменены государственные дотации на хлеб, рис, зерно и прочие
продукты питания. Социальная ситуация особенно резко ухудшилась после отмены
вначале 2000-х годов дотаций на мазут: его резкое подорожание привело к
четырехпроцентному падению промышленного производства и ощутимому снижению
уровня жизни большинства сирийцев. Все более очевидным становился факт
несоответствия старой политической системы новым экономическим реалиям.
Режим Башара аль-Асада, как и режим его отца, исторически опирался на силовые
структуры. Эта зависимость в самый ответственный момент не позволила сирийской
элите понять, что в периоды острых фаз социально-политической напряженности
управление обществом с позиции силы становится неэффективным. К неприятностям
надо было готовиться, тем более что за несколько лет до нынешнего кризиса
предвестниками серьезных испытаний для сирийского режима уже стали неудавшийся
государственный переворот, который 2005 году возглавил вице-президент Абд аль-Халим
Хаддам, и развернувшееся в августе 2006 года противостояние между Израилем и
поддерживаемой сирийцами ливанской организацией «Хизбалла». Ухудшение социальноэкономического положения, усугубляемое тотальной коррупцией, постоянно подогревали
напряженность в обществе, которая к началу 2011 года достигла апогея. Для социального
взрыва достаточно было одной искры, и она пришла из Туниса и Египта. В середине марта
2011 года в Сирии начались массовые антиправительственные выступления.
Режим Асада допустил серьезную ошибку, слишком решительно прибегнув к
силовому подавлению мятежа. Из антиправительственных выступлений в арабском мире в
2011 году, а особенно из опыта Туниса и Египта, сирийскому правительству следовало бы
извлечь важный урок: применение силы не вовремя способно производить эффект,
обратный ожидаемому. Ограничив силовые акции лишь через три месяца после начала
выступлений, власти потеряли много времени и обрекли себя на затяжной выход из
кризиса. К тому моменту сирийский спецназ уже воспринимался людьми как злейший
враг мирного населения. Дискредитировав себя, специальные службы Сирии оказались в
уязвимом положении, которым не преминули весьма цинично воспользоваться
оппозиционеры. Так, по заявлению секретаря Национального комитета объединения
сирийских коммунистов Кадри Джамиля, являющегося одним из представителей
внутрисирийской оппозиции, на стороне противников режима работают специальные
команды снайперов, стреляющих по своим -- по участникам антиправительственных
демонстраций. Работа такого стрелка всегда снималась его напарником-оператором, а
видеозапись убийства незамедлительно выкладывалась в Интернет с комментарием,
приписывающим его силам правопорядка. Кстати, на этот фактор обращали внимание не
только зарубежные СМИ, но и некоторые сирийские оппозиционеры.3
Оппозиционный разброд
Соединенные Штаты Америки, ряд европейских стран, а также поощряемые ими
арабские монархии Персидского залива осознают, что в данный момент повторить в
Сирии ливийский сценарий невозможно. Поэтому они стремятся перессорить суннитов,
3
См.: Бобровникова Е. Сирия: взгляд изнутри. URL: http://strf.ru/material.aspx?CatalogId=222&d_no=44590;
Попова. А. Сирийская карта. Российский информационный канал «Россия 24». 29.12.2011. URL:
http://www.vesti.ru/videos?vid=387142
2 алавитов, шиитов и христиан Сирии, желая ослабить ее союзнические связи с Ираном.
При этом основная ставка делается на стамбульское крыло оппозиции в лице Сирийского
национального совета. Однако этот орган вряд ли имеет какие-либо позитивные
перспективы: и оппозиционные группы, действующие в самой Сирии, и ее правящий
режим открыто называют его членов «пособниками США, работающими за американские
деньги».4 Политики, противостоящие Асаду, вообще слишком «разношерстны»: в их
рядах можно найти зарубежных либералов, местных коммунистов, требующих автономии
курдов и, разумеется, исламистов. Эта пестрота не позволяет обеспечить единство
оппозиции. Кроме того, многим оппозиционерам, как и большинству сирийцев, совсем не
по душе ставшие недавно известными планы раздела сирийской территории между
Турцией, Израилем и Саудовской Аравией в случае свержения нынешнего режима5.
Одним из влиятельных компонентов сирийской оппозиции являются исламисты.
Сирийское ответвление организации «Братья-мусульмане», образовавшееся в 1930-е годы,
было запрещено после прихода к власти партии «Баас» в начале 1960-х годов.
Организация ушла в подполье и, несмотря на попытки властей начать с ней диалог,
выразившиеся в амнистировании и возвращении из ссылки некоторых ее членов,
примирение с руководством страны так и не состоялось. К 2010 году к относительно
умеренному крылу «Братьев-мусульман» из города Алеппо подключились радикально
настроенные исламисты из города Хама. Выступления 2011 года стали для «Братьевмусульман» поводом для самоутверждения на политической арене: заявив о своей
солидарности с демонстрантами, они, в то же время, настойчиво отвергали обвинения в
причастности к подготовке антиправительственных протестов.6 Стоит отметить, что
активность исламистов в Сирии было не столь заметной, как в Тунисе или Египте. Это
обусловлено не только конфессиональным разнообразием страны, но и тяжелейшими
социально- экономическими проблемами, с которыми столкнулась Сирия: в такой
ситуации попытки захватить власть чреваты подрывом авторитета исламистов из-за их
неумения справиться с кризисом. Они это хорошо понимают, и поэтому, несмотря на тот
факт, что «Братья-мусульмане» остаются наиболее консолидированной частью сирийской
оппозиции, ожидать тотальной исламизации сирийского общества и развития событий по
аналогии с Тунисом или Египтом, едва ли стоит.
Неоднозначна и ситуация с курдским меньшинством, численность которого в
Сирии, как уже отмечалось выше, сильно выросла в последние годы. По сравнению с
прочими этническими и конфессиональными группами курды не слишком активно
участвуют в народных выступлениях. Это объясняется тем, что сирийская оппозиция
поддерживается Турцией. Опасаясь кардинальной смены руководства страны и
установления опекаемой турками диктатуры, сирийские курды предпочитают мириться с
нынешним положением вещей, воздерживаясь от масштабных проявлений недовольства.
Кроме того, они почти не представлены в Национальном собрании Сирии. По словам
лидера сирийско-курдской партии «Йекити» (Демократический Союз) Хасана Салеха, в
районах компактного проживания курды подвергаются меньшим гонениям, чем в
арабских областях, однако их активистов время от времени арестовывают.7 Одним из
объяснений этого обстоятельства может послужить тот факт, что курды, до прихода
волны беженцев составлявшие около 8-ми процентов из почти 23-миллионного населения
4
См.: Волков К. Сирийскую оппозицию объединяет только Башар Асад. 3.10.2011. URL:
http://www.izvestia.ru/news/502725.
5
См.: Волков К. Как закипает Сирия. 22.09.2011. URL: http://www.izvestia.ru/news/501630.
6
См.: Королевская А.И. Об эволюции подходов сирийских «Братьев-мусульман» и перспективах их
закрепления у власти в свете антиасадовского протестного движения. М.: Институт Ближнего Востока,
2011. URL: http://www.iimes.ru/rus/stat/2012/18-01-12a.htm
7
R. Erlich. In Syria, Kurds Split Over Support for Assad Regime. 2011. Washington: Pulitzer Center on Crisis
Reporting. URL: http://pulitzercenter.org/reporting/syria-kurdish-groups-armed-forces-assad-controvers
3 Сирии, расселены в основном в северо-восточной части страны, которая стратегически
важна для сирийского правительства: именно здесь локализованы и без того
ограниченные запасы нефти.
Национальное движение курдских партий Сирии, состоящее из двенадцати партий,
проигнорировало саммит сирийской оппозиции, состоявшийся в турецкой Анталии в
конце мая 2011 года. Оно аргументировало это тем, что любая подобная встреча лишь
повредит курдскому населению Сирии, поскольку Турция жестко и систематически
подавляет любые политические и социальные устремления курдов. Представитель
курдской партии левых Салех Кадо утверждает, что курды, проживающие в Сирии,
категорически не доверяют Турции и проводимой ею политике, что и стало причиной
бойкота саммита8. Что же касается августовской встречи 2011 года в Стамбуле,
завершившейся созданием Сирийского национального совета, то в ней приняли участие
только две курдские партии.
Важно подчеркнуть, что в Сирии существует и внутренняя оппозиция -Координационный совет за демократические перемены. Но противники режима,
действующие внутри страны, никак не могут найти точки соприкосновения с
заграничными оппозиционерами. Разделяющие их разногласия касаются, прежде всего,
трех основных вопросов. Во-первых, Сирийский национальный совет не возражает против
возможной иностранной интервенции, а также введения над Сирией бесполетной зоны,
подобно той, которая была установлена в небе над Ливией Советом Безопасности ООН в
марте 2011 года. Координационный совет за демократические перемены, со своей
стороны, отвергает любые формы внешнего вмешательства во внутренние дела Сирии. По
мнению руководства этого органа, лишь мирные протесты способны свергнуть нынешний
режим. Во-вторых, стороны разделяет отношение к так называемой «свободной
сирийской армии». В то время как оппозиция за рубежом видит в ней своего основного
партнера в построении новой государственности, внутренняя оппозиция не торопится с
признанием ее в этой роли, опасаясь последующей узурпации власти этой организацией.
Наконец, эмигранты и местные революционеры по-разному видят создание единого
органа, представляющего всю оппозицию как внутри Сирии, так и за рубежом. Сирийское
зарубежье не поддерживает идею организационного объединения всех оппозиционных
сил, допуская лишь координацию своих действий с внутренними противниками режима.
Неоднозначность внешней реакции
В последнее время далека от единодушия и позиция наблюдателей Лиги арабских
государств. Уже спустя две недели после начала их работы в Сирии в декабре 2011 года от
арабских дипломатов начали поступать противоречивые сведения о положении дел в
стране. Более того, среди наблюдателей, по сути, произошел раскол. В то время как одни
продолжают характеризовать местную ситуацию как полноценную гражданскую войну,
требующую срочного вмешательства мирового сообщества, другие перестали
демонизировать сирийский режим, заявляя о необходимости переговоров с сирийским
президентом и возлагая ответственность за жертвы среди мирного населения и на
правительственные войска, и на солдат «свободной сирийской армии».
На данный момент лишь пять арабских стран продолжают поддерживать Башара
аль-Асада: это Ливан, Ирак, Палестина, Алжир и Йемен, причем позиция каждой из них
имеет серьезные основания. Ирак и Ливан, например, хотят предотвратить вспышку
гражданской войны у собственных границ. Особенно актуально это для Ливана, который
традиционно ощущает высокую степень зависимости от Сирии. Между тем, гражданская
война вследствие падения сирийского режима кажется вполне вероятной, поскольку
8
S. Shikhani. Syrian Kurdish Parties Boycott Syrian Antalya Summit. Asharq Alawsat. 27.05.2011. London: URL:
http://www.asharq-e.com/news.asp?section=1&id=25337
4 сирийское общество крайне разнообразно и разобщено. Если она все-таки начнется,
отдельные религиозные и этнические группы будут стремиться или к независимости (как
курды), или к узурпации власти в стране, и в этом случае конфликт обязательно
перекинется на Ливан, где поддерживающая Асада шиитская партия «Хизбалла» сразу
подвергнется атаке со всех направлений: со стороны Израиля, христиан-маронитов,
мусульман-суннитов.
Палестина также видит в Асаде последовательного врага Израиля и борца за
независимость палестинских территорий. Действительно, борьба за провозглашение
Палестинского государства всегда оставалась одним из ключевых пунктов внешней
политики Сирии. Со своей стороны, Алжир и Йемен поддерживают Сирию, прежде всего,
из-за того, что их лидеры в лице Абдель Азиза Бутефлики и Али Абдаллы Салеха -- Абд
Раббо Мансура Хади9 с самого начала с подозрением относились к революциям в
соседних странах, критикуя деструктивный потенциал «арабской весны». Однако
давление со стороны монархий Персидского залива влияет и на их позиции: несколько раз
Йемен и Алжир воздерживались при голосовании по Сирии в рамках Совета ЛАГ.
Единства по сирийскому вопросу нет и в остальном мире. В подтверждение тому
можно сослаться на повторное вето, наложенное Российской Федерацией и Китаем на
марокканский проект резолюции Совета Безопасности ООН. Россия уже неоднократно
давала понять, что сирийский вопрос является для нее принципиальным. Во-первых,
неудачное разрешение ливийского конфликта, приведшее к полной дестабилизации, вряд
ли устроило руководство нашей страны. Кстати, уже тогда президент и премьер-министр
России высказывали довольно разные взгляды относительно происходящего в Ливии.
Аналогичные споры по поводу Сирии, с которой нашу страну связывают гораздо более
тесные связи, были бы чреваты расколом в рядах российской элиты накануне выборов.
Во-вторых, широкая поддержка Западом внесистемной российской оппозиции
подталкивает Владимира Путина к ответной принципиальности во внешнеполитических
вопросах, одним из которых стал сирийский. Очевидно, что российское руководство и
впредь будет препятствовать любому внешнему вмешательству в то, что оно считает
внутренними делами Сирии, особенно после визита Сергея Лаврова и Михаила Фрадкова
в Дамаск 7 февраля 2012 года. Уместно напомнить, что в ходе этой поездки российским
представителям удалось договориться с Асадом о размещении на территории Сирии
российских антирадаров, направленных против американской системы противоракетной
обороны. Наконец, в-третьих, у Российской Федерации есть в Сирии и другие
стратегические интересы. В частности, морской порт Тартус остался единственным в
Средиземноморье, куда беспрепятственно могут заходить военные корабли России; кроме
того, именно на территории Сирии расположена единственная российская военная база на
Ближнем Востоке. Иначе говоря, официальный Дамаск предстает едва ли не единственной
силой во всем арабском мире, благожелательно относящейся к России.
Следует также учитывать, что большинство населения страны пока поддерживает
президента и его партию, особенно после отмены чрезвычайного положения и
упразднения цензуры прессы, а также обещаний отказаться от руководящей роли партии
«Баас» и провести свободные выборы. Однако правительству еще предстоит предпринять
ряд шагов, направленных на снижение социально-политической напряженности в стране:
в частности, предстоит освободить политзаключенных из тюрем10, привлечь к уголовной
ответственность всех, кто был причастен к убийствам военных и гражданских лиц, а
9
В данном случае мы, фактически, имеем дело с одним и тем же руководством, поскольку реальная власть в
стране даже после президентских выборов 21 февраля 2012 года по-прежнему находится в руках семейства
Салеха и аль-Ахмаров, возглавляющих племенной союз Хашид.
10
По данным Европейского Союза, на сегодня число политзаключенных в сирийских тюрьмах составляет
14 тысяч человек.
5 также произвести кадровую чистку в рядах правящей партии «Баас», изгнав из нее
коррупционеров. (Последний из этих пунктов наиболее трудновыполнимый.)
Безусловно, правящему режиму необходимо идти на жертвы ради собственного
спасения. Готовность к этому президент Асад продемонстрировал, в частности, приняв
ряд ключевых законов -- «О партиях», «О выборах», «О СМИ» -- и поддержав резолюцию
Совета Безопасности ООН о наблюдателях Лиги арабских государств, разработанную
Россией и Китаем. Однако пока в Сирии сохраняется ситуация пата: режим не в состоянии
подавить оппозиционные движения, а оппозиция не может свергнуть режим, который
продолжает демонстрировать большой запас прочности. С начала антиправительственных
выступлений в марте прошлого года сирийская элита сохраняет монолитность и
целостность. Не нашлось ни одного сирийского дипломата, который предал бы
руководство страны. В рядах сирийской армии не наблюдалось случаев массового
дезертирства. Даже внутренняя сирийская оппозиция продолжает настаивать на
разрешении социально-политических противоречий исключительно путем переговоров и
реформ.
Еще одним аргументов в пользу того, что режим Асада не повторит участь режима
Каддафи, служит отсутствие на территории страны ярко выраженного оппозиционного
района, (Бенгази и Адждабия были портовыми городами, куда напрямую могли заходить
корабли союзников ПНС Ливии, кроме того приграничный Египет, находящийся в
состоянии послереволюционной неразберихи выразил полную поддержку повстанцем из
Киренаики. В случае с Сирией ее соседи Ливан и Ирак, с которыми граничит провинция
Хомс, на сегодняшний день поддерживают режим Асада, что затрудняет открытую
поставку вооружения. А Дераа, будучи небольшим провинциальным городом с
населением в 60 тыс. чел. попросту неспособен стать центром сопротивления, подобно
Бенгази, второй столице Ливии) подобного тому, каким в Ливии стал город Бенгази.
Радикально настроенная оппозиция, находящаяся за пределами Сирии, преимущественно
в Стамбуле, пытается влиять на ситуацию извне, посылая в бой своих боевиков. Однако
шансы раскачать столь монолитный режим, как сирийский, не слишком высоки, особенно
если принять во внимание мощь сирийской армии, по праву считающейся одной из самых
сильных в арабском мире. В отличие от ливийских повстанцев, которые не испытывали
недостатка в натовском содействии в подконтрольных им прибрежных городах, боевикам,
сражающимся на территории Сирии, попросту неоткуда получать помощь и
подкрепления, что делает их борьбу неэффективной.
***
Но как бы то ни было, похоже, что «арабская весна» завершается. Ее конец
пришелся на смерть Муамара Каддафи и падение режима Джамахирии. Она так и не
смогла свергнуть ни режим Башара аль-Асада в Сирии, ни правящий дом аль-Халифа на
Бахрейне, ни правление племенного союза Хашид в Йемене. Покончить с Асадом сейчас
способна лишь иностранная интервенция. Однако, если такое начнется, это будет не
распространение вширь «весенних веяний», против которых у сирийского президента уже
выработался иммунитет, а еще одна западная компания по «демократизации» Ближнего
Востока, подобная тем, какие имели место в Ираке и Ливии.
6