Системный мониторинг глобального и регионального развития1

Системный мониторинг. Глобальное и региональное развитие. М.: Либроком/URSS, 2009.
I
Системный мониторинг
глобального и регионального
развития1
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
Модернизационные процессы последних столетий радикально изменили
образ жизни человека. По нашему убеждению, одним из наиболее важных
системных изменений здесь стал демографический переход, который приводил в разное время в разных регионах сначала к беспрецедентному демографическому взрыву, а затем к стабилизации численности населения и
отходу от традиционной мальтузианской модели развития с ее практически неизбежными политико-демографическими катастрофами.
Стадия демографического развития страны является ключевым показателем для макропрогнозирования ее развития. Именно поэтому мы начинаем наше исследование с демографического подраздела. В настоящее
время развитые и развивающиеся страны имеют принципиально различные демографические проблемы – если перед первыми встает угроза снижения численности населения, то перед наиболее бедными странами –
проблема необеспеченности демографического роста экономическими ресурсами. В данной работе мы рассматриваем оба типа демографического
кризиса.
Урбанизация является неизбежным следствием модернизации и демографического взрыва. Урбанизационные процессы могут быть очень болезненными и приводить к серьезным социальным рискам и кризисам, что
рассматривается в следующей части данного раздела Мониторинга.
Далее анализируются макротенденции экономического развития крупных стран и регионов мира в последние десятилетия в период до современного глобального финансово-экономического кризиса. В данном части
этого раздела Мониторинга рассматриваются лидеры и аутсайдеры с точки зрения как абсолютных значений ВВП на душу населения, так и темпов экономического роста до мирового финансово-экономического кризиса. Особое внимание уделяется структуре ВВП и изменениям вклада
1
Исследование выполнено при поддержке Программы фундаментальных исследований Президиума РАН «Экономика и социология знания» (подпрограмма «Комплексный системный
анализ и моделирование мировой динамики»).
12
Системный мониторинг глобального развития
промышленности, сферы услуг и сельского хозяйства в ВВП в странах и
регионах мира. Основные тенденции развития сельского хозяйства рассмотрены в отдельном подразделе в связи с важностью этой сферы с точки зрения предотвращения гуманитарных катастроф. Отдельно рассматриваются некоторые индикаторы и факторы мирового финансово-экономического кризиса, начавшегося в 2008 г.
В следующем подразделе мы подробно анализируем уровень бедности
в регионах мира в соответствии с различными критериями бедности.
Здесь же рассматривается среднедушевой уровень потребления продовольствия в калориях в странах и регионах мира в сравнении с рекомендациями Всемирной организации здравоохранения ООН.
Сравнительные данные по уровню неравенства и коррупции в странах
мира также детально анализируются в данной работе. Рассматриваются
факторы неравенства и пути его снижения, а также связь между уровнем
неравенства и экономическим развитием. Произведен анализ распределения данных по уровню бытовой и деловой коррупции в странах и регионах.
Наконец, работа завершается обзором источников для сопоставления
социально-психологических характеристик населения стран мира. В частности, здесь анализируются такие ключевые показатели, как уровни субъективного ощущения счастья и религиозности.
1. ДЕМОГРАФИЯ
Вплоть до 1970-х гг. одну из наиболее значимых характеристик человеческой истории представлял собой гиперболический рост численности населения мира (см., например: von Foerster, Mora, Amiot 1960; Serrin 1975;
Kremer 1993; Cohen 1995b; Johansen, Sornette 2001; Podlazov 2004; Tsirel
2004; Капица 1992, 1996, 1999, 2004, 2006в; Подлазов 2000, 2001, 2002;
Цирель 2008; Коротаев, Комарова, Халтурина 2007; Коротаев, Малков,
Халтурина 2005а, 2005б, 2007). Гиперболический рост населения подразумевает, что абсолютный прирост населения пропорционален квадрату
численности населения (в отличие от экспоненциального роста, при котором абсолютный прирост населения линейно пропорционален его численности).
Одна из наиболее радикальных перемен, произошедших за последние
десятилетия, – это прекращение гиперболического роста населения Земли,
выход демографического роста населения мира из режима с обострением
(см. Рис. 1–2).
Тенденция гиперболического роста численности населения МирСистемы2 наблюдалась вплоть до конца 1960-х годов. Однако после этого
2
Понятие «Мир-Система» в том виде, в каком оно будет употребляться на страницах этого
издания, можно определить как систему человеческих обществ, включающую в себя более
половины населения мира. В свою очередь под системой мы понимаем любое множество
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
13
мы уже имеем дело с прямо противоположным трендом – годовые темпы
роста населения мира начинают достаточно быстро и устойчиво снижаться. С начала 1970-х гг. началось снижение относительных темпов роста
населения мира (см. Рис. 2), а с конца 80-х гг. началось снижение и абсолютных темпов мирового демографического роста (см., например: Коротаев, Малков, Халтурина 2007):
Рис. 1. Динамика численности населения мира (в миллионах, 500 г. до н.э. – 2007 г., с экстраполяцией тренда 1990–
2007 гг.)
10000
9000
8000
7000
6000
5000
4000
3000
2000
1000
0
-500
0
500
1000
1500
2000
2500
Источники данных: Коротаев, Малков, Халтурина 2005а, 2007; Durand 1960; Haub 1995;
Kremer 1993; McEvedy, Jones 1978; Thomlinson 1975; UN Population Division 2007; US Bureau
of Census 2009; World Bank 2009b.
объектов, обладающее интегративными свойствами, т.е. такими характеристиками, которыми не обладает ни один из элементов системы. В свою очередь объект можно рассматривать как элемент системы, если в ее составе динамика его функционирования и/или эволюции значимо меняется по сравнению с тем, что наблюдается при его нахождении вне
данной системы. В последние десятилетия понятие Мир-Системы и «мира людей», «человечества» совпадают в очень высокой степени, если не абсолютно (хотя нельзя исключать
того, что некоторые общины изолированных районов Новой Гвинеи, Амазонии или, скажем, Андаманского архипелага в Мир-Систему так до сих пор и не вошли). Для более ранних эпох (и в особенности до 1492 г.) Мир-Система включала в себя лишь бóльшую часть
человечества, но за ее пределами оставалось значительное число человеческих общностей,
иногда при этом достаточно сложных и многочисленных (как, например, цивилизации доколумбовой Америки) (подробнее см.: Коротаев, Малков, Халтурина 2007; Гринин, Коротаев 2009).
14
Системный мониторинг глобального развития
Среднегодовые относительные темпы роста численности населения
мира (% в год) за соответствующий период
Рис. 2. Динамика изменения относительных темпов роста
населения мира, 1950–2003 гг. (%)
2.20
2.08
2.00
1.94
1.95
1.81
1.80
1.70
1.72
1.74
1.71
1.60
1.50
1.40
1.35
1.23
1.19
1.20
1.00
1950- 1955- 1960- 1965- 1970- 1975- 1980- 1985- 1990- 1995- 2000- 20051955 1960 1965 1970 1975 1980 1985 1990 1995 2000 2005 2008
Источники данных: Kremer 1993; US Census Bureau 2009.
Наиболее очевидный более специфический механизм, объясняющий как
гиперболический рост населения Земли в 1850-х – 1960-х гг., так и обратный «антигиперболический» стабилизирующий тренд в последующий период, это механизм демографического перехода (Вишневский 1976, 2005;
Chesnais 1992; Kirk 1996; Капица 1999, 2004, 2006а, 2006б; Коротаев,
Малков, Халтурина 2007 и т.д.).
В традиционных обществах на протяжении всей человеческой истории
во всех регионах мира наблюдались очень высокие уровни как рождаемости, так и смертности. Однако модернизационные процессы привели к
изменению этой модели воспроизводства. Одним из первых это заметил
У. Томпсон, который в 1929 г. выделил три типа стран в зависимости от
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
15
типа демографического развития, включая уровень рождаемости и смертности. В первую группу входили более развитые страны с низкой смертностью и падающей рождаемостью (страны Западной Европы и Северной
Америки), во вторую – страны с высокой рождаемостью и низкой смертностью (страны Восточной и Южной Европы), а в третью – страны с высокими уровнями смертности и рождаемости (У. Томпсон отнес сюда
Россию, Японию и Индию, так как по другим странам у него не было данных) (Thompson 1929).
Пять лет спустя А. Ландри ввел термин «демографическая революция»
и выделил три этапа демографического развития, в общем и целом, соответствовавших классификации стран У. Томпсона: примитивную, современную и промежуточную (Landry 1934). Так же, как и У. Томпсон,
А. Ландри предположил, что новый демографический режим низкой
смертности и низкой рождаемости получит повсеместное распространение.
Классической работой по теории «демографического перехода» стал
подготовленный в 1944 г. для Лиги Наций отделом исследований населения в Принстоне доклад Будущее население Европы и Советского Союза
(Notestein et al. 1944).
Ф. Ноутстайн, один из авторов доклада, также как и А. Ландри выделил три фазы демографического перехода: 1) фаза потенциального быстрого роста; 2) фаза переходного роста; 3) фаза потенциального снижения
населения.
Ч. П. Блейкер (Blacker 1947) разделил переходный этап на две фазы: на
первую, характеризующуюся высокой рождаемостью и высокой, но падающей смертностью (когда потенциал роста населения резко увеличивается), и вторую, характеризующуюся падением уровней и рождаемости и
смертности (при этом рождаемость снижается быстрее в ответ на демографический рост предыдущей стадии).
Существуют различные описания фаз демографического перехода.
Приведем классификацию Ж. Шэне (восходящую к системе Блейкера),
одну из наиболее распространенных и логичных (Chesnais 1992: 27–28;
см. Рис. 3).
Согласно этой классификации, на первой фазе демографического перехода наблюдается радикальное падение смертности при по-прежнему
достаточно высокой (а иногда даже растущей) рождаемости. За этим, на
второй фазе, следует столь же радикальное падение рождаемости (в качестве ближайшей причины которого выступает распространение практик и
техник планирования семьи), но с очень заметным запозданием. В ходе
первой фазы демографического перехода смертность падает значительно
быстрее, чем рождаемость (которая к тому же на этой фазе может и вообще не падать, либо даже расти), в результате чего наблюдается стремительно ускоряющийся («взрывообразный») рост численности населения.
16
Системный мониторинг глобального развития
После начала второй фазы смертность, как правило, продолжает еще какое-то время сокращаться, но рождаемость при этом уменьшается значительно более высокими темпами. Поэтому при переходе ко второй фазе
темпы демографического роста начинают уменьшаться (сначала относительные, а потом и абсолютные).
Рис. 3. Динамика демографического перехода
(из: [Капица 1999; см. также: Chesnais 1992])
Точечная линия – рождаемость
Пунктирная линия – смертность
Сплошная линия – относительные темпы роста населения
В результате, в течение значительных промежутков времени мы наблюдаем явно выраженные тенденции к увеличению относительных темпов
роста населения на фоне все увеличивающейся его численности, что и дает эффект его гиперболического роста (подробнее см., например: Коротаев, Малков, Халтурина 2007).
Это, естественно, производит во время первой фазы демографического
перехода именно гиперболический эффект – по мере роста численности
населения увеличивается относительная (и, естественно, абсолютная) скорость его роста.
Начиная с XIX в. все больше человеческих популяций входило в первую фазу демографического перехода. Вплоть до 60-х гг. ХХ в. числен-
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
17
ность популяций, перешедших во вторую фазу демографического перехода, не компенсировала гиперболического роста все увеличивавшейся численности популяций первой фазы; в результате чего на общемировом
уровне мы имели дело с ярко выраженным гиперболическим трендом.
В ходе модернизации ускоряется развитие жизнеобеспечивающих технологий, связанных с производством питания, гигиеной, медициной, доступом к питьевой воде, снижением уровня травматизма и насилия и т.д.
Жизнеобеспечивающие технологии начинают расти темпами, значительно
превышающими темпы роста населения (в наших компьютерных имитациях [Коротаев, Малков, Халтурина 2007] данный феномен определенно
наблюдается с XIX в. и приобретает особо выраженный характер в ХХ в.,
что хорошо соответствует актуально наблюдаемым данным). Это приводит к значительному росту ВВП на душу населения, а значит, и к росту
душевого потребления, улучшению питания, санитарных условий, здравоохранения, и, в конечном счете, к значительному снижению смертности.
Дальнейший рост ВВП на душу населения ведет к нарастанию инвестиций в сферы, непосредственно не связанные с жизнеобеспечивающей
экономикой, в том числе и в образование. При этом с одной стороны, рост
образования приводит к дальнейшему ускорению экономического роста,
но, с другой стороны, он ведет к сокращению рождаемости; при этом интенсивное сокращение рождаемости происходит с заметным запозданием
относительно фазы интенсивного сокращения смертности.
Действие вышеописанного механизма еще больше усиливается благодаря тому, что рост женской грамотности (которая имеет наиболее сильное отрицательное действие на рождаемость, а значит и на темпы роста
населения [см., например: Коротаев, Малков, Халтурина 2007; Cochrane
1979; Wheeler 1980; Hollingsworth 1996; McMichael 2001, Bongaarts 2003;
Hannum, Buchmann 2003 и т.д.]) значительно отстает относительно роста
мужской грамотности.
Таким образом, на этом этапе развития экономический рост (поддерживаемый в значительной степени именно ростом образования [см., например: Мельянцев 1996, 2003, 2004, Meliantsev 2004]) ведет к достаточно
быстрому падению смертности; однако рост женской грамотности на этом
участке оказывается слишком медленным для того, чтобы произвести
столь же сильное отрицательное воздействие на рождаемость.
В результате, рост грамотности на этом участке, как правило, сопровождается значительным увеличением относительных (как впрочем, естественно, и абсолютных) темпов роста населения.
Данные Всемирного Банка (World Bank 2008с) показывают, что относительные темпы роста численности населения мира начали систематически уменьшаться после того, как уровень общей мировой грамотности
18
Системный мониторинг глобального развития
превысил 50%, мужская грамотность выросла до ~ 60%, а женская грамотность превысила ~ 40%.
Таким образом, после того, как уровень грамотности превышает 50%,
ее отрицательное воздействие на темпы роста населения оказывается значительно сильнее положительного воздействия через ускорение темпов
экономического роста и снижение смертности (что соответствует второй
фазе демографического перехода).
Собственно говоря, мы ни в коем случае не намерены утверждать, что
рост образования это единственный фактор демографического перехода.
Мощнейшее влияние роста образования на ранних (но не на поздних, см.
Главу 2) этапах модернизации хорошо задокументирован (Cochrane 1979;
Wheeler 1980; Hollingsworth 1996; McMichael 2001, Bongaarts 2003;
Hannum, Buchmann 2003). Однако важную роль здесь также играют и
многие другие факторы, например, такие как развитие систем здравоохранения или социального обеспечения (см., например: Chesnais 1992).
Если говорить о корреляции между ростом грамотности и снижением
смертности, то, конечно же, в качестве непосредственной причины снижения смертности здесь выступает рост ВВП на душу населения.
Экономический рост с одной стороны, ведет к улучшению качества
питания, уменьшает смертность от недоедания, а с другой стороны, стимулирует рост инвестиций во многие сферы (прежде всего в систему
здравоохранения), также вносящие свой вклад в снижение смертности.
На первый взгляд, система образования представляет собой всего
лишь одну из таких сфер, развитие которой стимулируется ростом ВВП
на душу населения. Отметим, однако, что здесь мы имеем дело с действительно динамическим (типа «курица-и-яйцо») отношением, когда ни переменная x, ни переменная y не могут быть идентифицированы ни как
полностью независимые, ни как полностью зависимые. Да, конечно, рост
среднедушевого ВВП стимулирует развитие системы образования. Но и
развитие системы образования также самым серьезным образом стимулирует рост ВВП на душу населения (см., например: Коротаев, Малков,
Халтурина 2007; Barro 1991; Bashir, Darrat 1994; Sachs, Warner 1997;
Krueger, Lindahl 2001; Coulombe, Tremblay, Marchand 2004; Naudé 2004).
Другие факторы демографического перехода (развитие здравоохранения, социального обеспечения и т.д.), вместе с образованием могут рассматриваться как разные параметры одной интегративной переменной –
уровня развития человеческого капитала (см., например: Мельянцев 1996,
2003, 2004, Meliantsev 2004).
Стоит также отметить и то обстоятельство, что эти переменные связаны с демографической динамикой образом, очень сходным с тем, что выше был описан применительно к грамотности. В начале демографического
перехода развитие системы социального обеспечения очень тесно коррелирует с уменьшением смертности, так как динамика обеих переменных в
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
19
своей основе детерминируется в конечном счете, одним и тем же фактором – растущим ВВП на душу населения. Однако на второй фазе демографического перехода развитие системы социального обеспечения оказывает достаточно сильное и независимое отрицательное воздействие на
рождаемость через устранение одного из важнейших стимулов к максимизации числа детей в семье.
Влияние на демографическую динамику развития системы здравоохранения демонстрирует еще более тесные параллели с тем, что мы наблюдали для роста грамотности. Развитие современной системы здравоохранения самым прямым образом связано с развитием современной системы образования (которая, наряду с прочим, готовит медицинские кадры,
без которых современная система здравоохранения была бы просто невозможна). С другой стороны, во время первой фазы демографического перехода развитие современной системы здравоохранения выступает в качестве одного из важнейших непосредственных факторов снижения как
смертности, так и рождаемости.
Когда потребность в снижении рождаемости достигает критического
уровня, именно современная медицина разрабатывает все более и более
эффективные технологии, практики и средства планирования семьи. Примечательным представляется то обстоятельство, что рост данной потребности наблюдается во многом в результате именно снижения смертности,
которая не могла бы достичь критически низких значений без достаточно
развитой системы здравоохранения. Таким образом, модернизация включает механизмы как демографического взрыва, так и его погашения.
* * *
Наблюдавшийся в последние десятилетия стремительный демографический рост поставил вопрос том, сможет ли планета Земля прокормить все
еще растущее (хотя и все более медленными темпами) человечество и выдержать увеличивающуюся антропогенную нагрузку.
Попытки оценить несущую способность3 Земли были впервые сделаны
в XVII веке, и с тех пор разброс оценок был достаточно широк (от 1 миллиарда до 1 триллиона человек). К середине 1990-х гг. большинство оценок ложились в интервал от 8 до 16 миллиардов человек (Cohen 1995:
214).
Сверхдолгосрочный средний прогноз ООН (UN Population Division
2004: 12) прогнозирует стабилизацию численности населения мира на
3
Термин «несущая способность земли» (= емкость среды) появился в экологии и означает
«количество особей в популяции, которое ресурсы ареала могут прокормить» (Riklefs 1990:
803).
20
Системный мониторинг глобального развития
уровне порядка 9 млрд. чел. к 2075 году4, что, отметим, достаточно близко
к прогнозным оценкам, полученными нами при помощи разработанных в
рамках нашей концепции математических моделей (Коротаев, Малков,
Халтурина 2005: 125–128). Таким образом, стабилизация численности населения мира прогнозируется на уровне не выше потолка несущей способности Земли, что не дает почвы для глобальных апокалипсических
сценариев, по крайней мере в данном аспекте.
Однако проблема заключается в том, что превышение численностью
населения несущей способности Земли5 даже в одной крупной стране или
отдельном регионе может иметь негативные последствия для мира в целом.
На Рис. 4–5 приведена динамика численности населения цивилизационных регионов мира:
Рис. 4. Динамика численности населения регионов и крупнейших стран мира в 1960–2005 гг. (в млн чел.)
Африка к югу от
Сахары
Ближний Восток,
включая
Северную
Африку
Латинская
Америка
Страны
Еврозоны
Китай
Индия
США
Россия
1300
1200
1100
1000
900
800
700
600
500
400
300
200
100
0
1960 1965 1970 1975 1980 1985 1990 1995 2000 2005
4
Согласно этому же прогнозу, в дальнейшем, в 2075–2175 гг., население мира сократится до
уровня порядка 8,4 млрд чел., а за период 2175–2300 гг. вновь вернется к уровню порядка 9
млрд чел. UN Population Division 2004: 12). Отметим, впрочем, что последняя средняя проекция ООН (UN Population Division 2007) прогнозирует, что численность населения мира
достигнет уровня порядка 9,2 млрд чел. уже к 2050 г.
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
21
Рис. 5. Динамика численности населения регионов и крупнейших стран мира в 1960–2005 гг. (в млн чел., диапазон
100–500 млн чел.)
Африка к югу от
Сахары
Ближний Восток,
включая
Северную
Африку
Латинская
Америка
Страны
Еврозоны
Китай
Индия
США
Россия
500
400
300
200
100
1960 1965 1970 1975 1980 1985 1990 1995 2000 2005
Общеизвестно, что на настоящий момент абсолютным лидером по численности населения является Китай, население которого на 2009 г. составляло примерно 1 миллиард 340 миллионов чел. (CIA 2009). Сохраняющееся уже много веков «демографическое лидерство» Китая (см., например: Korotayev, Khaltourina 2006: 125–127; Коротаев, Малков, Халтурина 2007;) объясняется наряду с прочими факторами и тем, что в истории Китая последних двух тысячелетий (вплоть до 1851 г.) было значительно больше стабильных лет (без катастрофических внутри- и внешнеполитических потрясений), чем в других макрорегионах мира. Благодаря
5
Несущая способность Земли определяется тем, сколько человек может прокормиться на
данной территории при данном уровне технологического развития.
22
Системный мониторинг глобального развития
этому и в начале XII в., и в середине XIX в. в Китае проживало около трети населения мира.
Однако население Китая имеет тенденцию к стабилизации, и, по всем
прогнозам, в ближайшие 20–30 лет Китай по численности населения обгонит Индия (см., например: UN Population Division 2007).
По оценкам Дж. Дюранда, в 1750 г. население Китая более чем в два
раза превышало население современных Индии, Пакистана и Бангладеш
вместе взятых (Durand 1977). Есть две основные причины изменения соотношения населения Китая и Индии. Во-первых, если в Китае вторая половина XIX и начало ХХ вв. были полны потрясений, сопровождавшихся
массовыми человеческими жертвами (Тайпинское и сопутствующие ему
восстания, Синьхайская революция и, в особенности, последовавшие за
ней гражданские войны в 1920-х – 1940-х годов, Вторая мировая война и
Большой скачок начала 1960-х гг.), то в Индии после подавления Сипайского восстания уровень человеческих потерь от политических потрясений на общемировом фоне был достаточно низок. Во-вторых, в последние
полвека Китай резко обогнал Индию по уровню образования населения. А
ведь, как показывают исследования, распространение начального образования среди женщин – один из мощнейших факторов снижения рождаемости (см., например: Cochrane 1979; Wheeler 1980; Hollingsworth 1996;
McMichael 2001, Bongaarts 2003: Hannum and Buchmann 2003; Коротаев,
Малков, Халтурина 2005a, 2007 и т.д.).
На сегодняшний день самые быстрые темпы роста населения наблюдаются в Африке южнее Сахары. Согласно долгосрочному прогнозу ООН,
к 2050 г. население этого региона превысит 1,5 миллиарда человек (UN
2004: 27). В то же время согласно последнему среднему прогнозу ООН в
2050 г. население Китая будет равно 1409 миллионов человек, а Индии –
1658 миллионов (UN 2007: 44).
Как мы видим на Рис. 4, численность населения Латинской Америки,
региона, сопоставимого по территории с Африкой к югу от Сахары, уже
значительно меньше численности населения Тропической Африки, и растет население Латинской Америки значительно медленнее африканского
населения.
Население Ближнего Востока и Северной Африки росло в последние
десятилетия исключительно быстро, однако в настоящее время темпы
роста начинают замедляться.
Это относится и к развитым странам. Если в США наблюдается некоторый демографический рост, то население Западной Европы (как мы видим на примере стран Еврозоны) и Восточной Европы (как мы видим на
примере России) имеет тенденцию к снижению.
Приведем данные ООН по численности населения в 1950 г. и 2000 г. и
прогнозы на 2050 г. для крупнейших регионов мира и отдельно по крупнейшим странам (см. Табл. 1):
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
23
Табл. 1. Население регионов и крупнейших стран мира в
1950, 2000 и 2050 гг. (в миллионах человек) (UN 2004: 27)
Азия
Западная Азия
Индия
Юго-Восточная Азия
Остальная Южная и
Центральная Азия
Китай
Остальная Восточная
Азия
Африка
Северная Африка
Западная Африка
Центральная Африка
Восточная Африка
Южная Африка
Европа
Восточная Европа
Южная Европа
Западная Европа
Северная Европа
Латинская Америка и
страны
Карибского
бассейна
Бразилия
Остальная Южная Америка
Карибский бассейн
Центральная Америка
Океания
Полинезия
Микронезия
Меланезия
(включая
Папуа-Новую Гвинею)
Австралия и Новая Зеландия
Северная Америка
6
1950
1398,5
50,9
357,6
178,1
2000
3679,7
192,2
1016,9
520,4
20506
5222,1 (5266)
400,8
1531,4
767,2
140,9
469,1
932,5
554,8
1275,2
1395,2
116,2
205,9
194,9
221,2
53,3
60,4
26,3
65,6
15,6
547,4
220,2
109,0
140,9
77,3
795,7
173,6
226,1
93,0
252,5
50,4
728,0
304,5
145,8
183,5
94,1
1803,3 (1998)
306,0
569,9
266,3
614,5
46,6
631,9 (664)
221,7
125,6
184,5
100,1
167,1
520,2
767,7 (769)
54,0
171,8
233,1 (254,1)
59,0
175,5
277,0
17,0
37,1
12,8
0,2
0,2
37,7
135,2
31,0
0,6
0,5
45,8
211,8
45,8 (49)
0,9
0,9
2,3
7,0
14,0
10,1
22,9
30,1
171,6
315,9
447,9 (445)
В скобках приведена оценка численности согласно последнему среднему прогнозу ООН в
2050 г. (UN 2007: 44). По некоторым регионам этот прогноз не содержит расчетных данных.
24
Системный мониторинг глобального развития
Темпы роста населения мира и его регионов в 1960–2005 гг. представлены
на Рис. 6, а их среднее значение за 2005–2008 гг. – на Рис. 7:
Рис. 6. Темпы роста населения мира и регионов (% в год)
(1960–2005)
4
3
Россия
США
Ст раны Ев розоны
2
Кит ай
И ндия
1
Ближ ний Вост ок,
в кл. Сев ерную Африку
Лат инская Америка
0
А фрика к югу от
Сахары
Мир
-1
1965
1970
1975
1980
1985
1990
1995
2000
2005
Рис. 7. Темпы роста населения мира и регионов (% в год),
2005−2008 гг.
4
3.5
3
2.5
2
1.5
1
0.5
Россия
Восточная
Европа
Западная
Европа
Северная
Европа
Восточная
Азия
Китай
США
Латинская
Америка
ЮВА
Индия
Северная
Африка
Западная
Азия
-1
Африка
южнее С.
-0.5
Нигер
0
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
25
Как мы видим, с начала 1960-х гг. темпы роста населения мира устойчиво
снижаются и на 2005 г. по данным Всемирного Банка они составили
1,19% (World Bank 2009b). Снижение происходит во всех регионах, однако с разного уровня. В Восточной Европе эти темпы в начале 1990-х вышли на отрицательный уровень. Помимо стран Восточной Европы с низкой рождаемостью и особенно высокими уровнями смертности (Россия,
Украина, Белоруссия, Венгрия, Румыния, Болгария и др.) или эмиграции
(Армения и Грузия) отрицательные темпы роста населения наблюдаются
в Германии, где на протяжении долгих лет рождаемость была очень низкой, и, по некоторым оценкам, в Ботсване, где смертность от эпидемии
ВИЧ привела к превышению смертности над рождаемостью (к этому списку стран сейчас присоединяется и Япония [Дынкин 2007]). В целом список стран, население которых согласно последнему среднему прогнозу
ООН (UN 2007: 60, Table A. 9) должно сократиться между 2007 и 2050 г.,
выглядит следующим образом (см. Табл. 2):
Табл. 2. Страны, население которых должно будет сократиться между 2007 и 2050 гг. согласно последнему среднему прогнозу ООН
Ранг
Страна
Более развитые страны
(по классификации ООН)
Болгария
1.
Украина
2.
Беларусь
3.
Румыния
4.
Россия
5.
Молдова
6.
Латвия
7.
Литва
8.
Польша
9.
Япония
10.
Босния и Герце11.
говина
Хорватия
12.
Венгрия
13.
Эстония
14.
Население (тыс.
чел.)
2007 г.
2050 г.
Разница между
2007 и 2050 гг.
Абсолютная
%%
7 639
46 205
9 689
21 438
142 499
3 794
2 277
3 390
38 082
127 967
3 935
4 949
30 937
6 960
15 928
107 832
2 883
1 768
2 654
30 260
102 511
3 160
- 2 690
- 15 268
- 2 729
- 5 509
- 34 667
-910
-509
-736
- 7 822
- 25 455
-775
-35,2
-33,0
-28,2
-25,7
-24,3
-24,0
-22,4
-21,7
-20,5
-19,9
-19,7
4 555
10 030
1 335
3 692
8 459
1 128
-864
- 1 570
-207
-19,0
-15,7
-15,5
26
Ранг
Системный мониторинг глобального развития
Страна
Словения
15.
Македония
16.
Словакия
17.
Чехия
18.
Германия
19.
Италия
20.
Португалия
21.
Греция
23.
Сербия
24.
Менее развитые страны
(по классификации ООН)
Гайана
1.
Грузия
2.
Армения
3.
Южная Корея
4.
Куба
5.
Суринам
6.
Шри-Ланка
7.
Население (тыс.
чел.)
2007 г.
2050 г.
2 002
1 694
2 038
1 746
5 390
4 664
10 186
8 825
82 599
74 088
58 877
54 610
10 623
9 982
11 147
10 808
9 858
9 635
738
4 395
3 002
48 224
11 268
458
19 299
477
3 134
2 458
42 327
9 911
426
18 715
Разница между
2007 и 2050 гг.
Абсолютная
%%
-308
-15,4
-293
-14,4
-726
-13,5
- 1 361
-13,4
- 8 512
-10,3
- 4 267
-7,2
-641
-6,0
-339
-3,0
-224
-2,3
-261
-1 261
-544
-5 897
-1 357
-32
-585
-35,4
-28,7
-18,1
-12,2
-12,0
-7,0
-3,0
Источник: UN 2007: 60, Table A.9. Таблица не воспроизводит прогноз ООН по некоторым
сверхмалым странам и территориям.
На настоящий момент страной с самыми быстрыми темпами убыли населения остается Украина, где очень низкая рождаемость сочетается с экстремально высокой смертностью (по этим показателям ситуация на Украине даже несколько хуже, чем в России [см., например: Халтурина, Коротаев 2006а, 2008; Коротаев, Комарова, Халтурина 2007]) и эмиграцией.
Темпы роста населения той или иной страны складываются из следующих основных компонентов: рождаемости, смертности и миграционных
потоков. Рассмотрим теперь эти компоненты по отдельности.
Существует несколько способов измерить рождаемость, и самые распространенные из них – это общий и суммарный коэффициенты рождаемости. Общий коэффициент рождаемости измеряется как количество родившихся за год на 1000 человек. А коэффициент фертильности
(= суммарный коэффициент рождаемости [Total Fertility Rate, TFR]) показывает среднее количество рождений на одну женщину. Начнем со второго коэффициента (см. Рис. 8):
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
27
Рис. 8. Суммарный коэффициент рождаемости (число детей
на женщину) в мире, регионах и крупнейших странах в
1960–2005 гг.
8
7
Россия
6
США
Страны Ев розоны
5
Кит ай
И ндия
4
Ближний Вост ок,
в кл. Сев ерную Африку
3
Лат инская Америка
Африка к югу от
2
Сахары
Мир
1
1965
1970
1975
1980
1985
1990
1995
2000
2005
В традиционных обществах суммарный коэффициент рождаемости во
всех регионах мира составлял приблизительно 6 детей на женщину (см.,
например: Вишневский 1976, 2005). На начальных этапах модернизации
во многих странах происходит некоторый рост данного коэффициента
рождаемости до семи и более детей на женщину. Происходит это за счет
ликвидации голода, антисанитарии, в ряде случаев появления альтернатив
материнскому молоку (хотя бы в виде каш), позволяющих сократить период лактации (а значит, несколько уменьшить промежуток между рождениями), благодаря отмиранию табу на сексуальные отношения после
рождения ребенка, а также и за счет излечения некоторых инфекционных
заболеваний, сдерживавших уровень фертильности до этого. Однако за
этим всплеском практически неминуемо следует спад рождаемости, и в
течение нескольких десятилетий она снижается до уровня воспроизводства, а в ряде случаев и ниже.
Как мы видим на Рис. 8, к началу 1960-х гг. уровень рождаемости в
мире составлял, в среднем 5 детей на женщину. С тех пор этот уровень
непрерывно снижается, и в настоящее время он составляет уже менее трех
детей на женщину.
Наиболее высок суммарный коэффициент рождаемости в странах Африки к югу от Сахары – 5,28 детей на женщину в 2005 г. Этот колоссально
высокий уровень фертильности в некоторых африканских странах сочета-
28
Системный мониторинг глобального развития
ется с нехваткой продовольствия и природных ресурсов, в частности
питьевой воды (см., например: UNDP 2006). Такая ситуация весьма опасна, так как неоднократно приводила к разрушительным политико-демографическим потрясениям в истории самых разных регионов мира (см.,
например: Коротаев, Комарова, Халтурина 2007).
Второй по среднему значению суммарного коэффициента рождаемости крупный регион мира – Ближний Восток и Северная Африка. Еще в
1960-е годы этот коэффициент здесь был самым высоким в мире и превышал 7 детей на женщину (7,2 на 1962 г.) (см., например: World Bank
2009b). Однако теперь там суммарный коэффициент рождаемости (менее
3 детей на женщину на 2005 г.) почти в 2 раза ниже, чем в Африке к югу
от Сахары, и он продолжает устойчиво снижаться.
Следует отметить, что показатели суммарного коэффициента рождаемости в странах этого региона распределены неравномерно. По данным
ЦРУ (CIA 2009) в некоторых странах региона фертильность опустилась
ниже двух детей на женщину, а именно в Тунисе (1,72) и Иране (1,71) и
Турции (1,87)7, хотя нам представляются более обоснованными более осторожные оценки Всемирного Банка (2,04 для Туниса; 2,07 для Ирана)8.
Наиболее высокие значения суммарного коэффициента рождаемости в
этом регионе наблюдается в Афганистане (6,53 по данным ЦРУ9) и в Йемене (6,32 по данным ЦРУ10, 5,87 по данным Всемирного Банка11).
Примечательно, что во всех странах высокого социальнодемографического риска (за существенным исключением в виде Палестинской Автономии, которое заслуживает особого рассмотрения [Khawaja, Randall 2006]), мы наблюдаем очень высокие уровни неграмотности,
в особенности среди женщин (например, 66% в Эфиопии; 72% в Йемене;
87% в Чаде; 88% в Мали; 91% в Нигере; 92% в Буркина-Фасо и т.д.
[UNESCO 2005: 280–286]).
Вместе с тем, как было показано нами ранее (Коротаев, Комарова,
Халтурина 2007), оптимальным способом предотвращения развития такого рода катастрофического сценария является как раз обеспечение ускоренного роста грамотности (и в особенности, женской грамотности). Действительно, для предотвращения подобного сценария в таких случаях необходимо прежде всего избежать катастрофического роста демографического давления на ограниченные ресурсы. Очевидно, что достигнуть этого
можно либо за счет радикального замедления темпов демографического
Оценки ЦРУ по всем двум странам – на 2009 г. (CIA 2009).
Оценки Всемирного Банка по всем трем странам – на 2005 г. (World Bank 2009b); характерно, что еще год назад ЦРУ оценивало суммарный коэффициент рождаемости для Турции в
1,87, а теперешняя его оценка уже заметно ближе к оценкам Всемирного банка – 2,21 (CIA
2009).
9
На 2009 г.
10
На 2009 г.
11
На 2005 г.
7
8
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
29
роста, либо за счет радикального увеличения объема, находящихся в распоряжении соответствующей популяции ресурсов (т.е. за счет радикального ускорения темпов экономического роста). Ликвидация неграмотности (как минимум среди взрослого населения репродуктивного возраста) позволяет в долгосрочной перспективе решить одновременно сразу
две вышеназванные задачи.
Проделанные многими учеными исследования больших объемов эмпирических данных дают основания утверждать, что на начальных этапах
модернизации развитие образования вообще и рост грамотности в частности (в особенности среди женщин) является одним из наиболее мощных
факторов снижения рождаемости, а значит, и сокращения темпов демографического роста, (хотя, естественно, и не единственным таким фактором) (см., например: Cochrane 1979; Wheeler 1980; Hollingsworth 1996;
McMichael 2001, Bongaarts 2003; Hannum, Buchmann 2003; Коротаев, Малков, Халтурина 2007 и т.д.).
Имеются не менее веские основания утверждать, что рост грамотности
(т.е. человеческого капитала) может выступать в качестве мощного (но,
естественно, не единственного) фактора ускорения темпов экономического развития, что могло бы смягчить последствия демографического взрыва в развивающихся странах (Barro 1991; Bashir and Darrat 1994; Sachs,
Warner 1997; Krueger, Lindahl 2001; Bongaarts 2003; Coulombe et al. 2004;
Naudé 2004; Коротаев Малков, Халтурина 2005a).
Рассмотрим теперь динамику общих коэффициентов рождаемости (количество родившихся за год на 1000 человек) и смертности (число смертей на 1000 человек) (см. Рис. 9–10):
Рис. 9. Рождаемость (на 1000 чел.) в мире, регионах и
крупнейших странах (1960–2005 гг.)
50
40
Россия
США
Ст раны Ев розоны
30
К ит ай
И ндия
20
Ближний Вост ок,
в кл. Сев ерную Африку
Лат инская Америка
10
Африка к югу от
Сахары
Мир
0
1965
1970
1975
1980
1985
1990
1995
2000
2005
30
Системный мониторинг глобального развития
Рис. 10. Смертность (на 1000 чел.) в мире, регионах и
крупнейших странах (1960–2005 гг.)
20
К ения
Россия
США
15
Ст раны Ев розоны
К ит ай
И ндия
Ближ ний Вост ок,
10
в кл. Сев ерную А фрику
Лат инская А мерика
А фрика к югу от
Сахары
Мир
5
1965
1970
1975
1980
1985
1990
1995
2000
2005
Источник данных для Рис. 9–10: World Bank 2009b.
Как и следовало ожидать исходя из приведенных выше данных по динамике коэффициента фертильности, то или иное снижение общего коэффициента рождаемости испытали за последние десятилетия все страны и
регионы мира. В США после середины 1970-х рождаемость удалось более
или менее стабилизировать несколько выше уровня простого воспроизводства (т.е. уровня смертности). Определенного роста рождаемости удалось добиться за последние годы некоторым европейским странам (включая Россию), но уже после того, как он упал ниже уровня простого воспроизводства (при этом в России рождаемость остается много ниже уровня простого воспроизводства [Халтурина, Коротаев 2006а]).
Кардинальное падение рождаемости за этот период наблюдалось в Китае, Индии, странах Латинской Америки, Ближнего Востока. Большинство стран Азии, Северной Африки и Латинской Америки достаточно уверенно идут к завершению демографического перехода и главные проблемы, связанные с демографическим давлением, там остались уже позади. С
другой стороны, на Рис. 9 хорошо виден колоссальный разрыв между
уровнем рождаемости в Тропической Африке и во всех остальных макрорегионах мира. С конца 1980-х гг. рождаемость там достаточно устойчиво
сокращается, но во многих странах это происходит темпами, недостаточными для предотвращения потенциальных социально-демографических
катастроф, что требует как от правительств и общественности этих стран,
так и от мирового сообщества самых безотлагательных мер.
Смертность в большинстве регионов мира в последние десятилетия
демонстрировала выраженную тенденцию к снижению. Например, на
Ближнем Востоке и в Индии в 1960–2005 гг. общий коэффициент смертности сократился почти в 4 раза. На настоящий момент в большинстве
стран Азии, Северной Африки и Латинской Америки смертность прибли-
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
31
зилась к своим минимальным значениям и в ближайшем будущем она там
уже начнет даже несколько увеличиваться в связи с процессами старения
населения, обусловленными приближающимся завершением демографического перехода, когда в результате радикального снижения рождаемости значительно сокращается удельный вес молодых когорт, а в результате роста ожидаемой продолжительности жизни радикально растет удельный вес более пожилых когорт.
Печальным исключением из этого правила являются некоторые страны, ранее входившие в Советский Союз (за исключением стран Закавказья и Средней Азии, но включая Казахстан), где аномальное сочетание
высокой смертности с низкой рождаемостью объясняется прежде всего
резким ростом потребления крепких алкогольных напитков в начале 1990х (Халтурина, Коротаев 2006а, 2008; Немцов 2009). Впрочем, неблагополучные периоды стремительного роста связанной с потреблением алкоголя смертности наблюдались начиная с 1970-х и в некоторых других социалистических/постсоциалистических странах Восточной Европы (например, в Венгрии [Халтурина, Коротаев 2006а]).
Другим важнейшим исключением являются многие страны Африки к
югу от Сахары (представленной на Рис. 10 Кенией), и в особенности страны Южной Африки. Причиной этому является катастрофическая эпидемия ВИЧ.
Необходимо отметить, что общий коэффициент смертности является
не самым надежным индикатором состояния системы здравоохранения в
соответствующих странах. Как можно видеть на Рис. 10, в странах Латинской Америки и Ближнего Востока смертность в среднем почти в 2 раза
ниже, чем в странах Еврозоны. Но из этого, конечно, не следует, что уровень латиноамериканского здравоохранения значительно превосходит
уровень западноевропейского. Дело здесь совсем в другом – западноевропейские страны закончили свой демографический переход уже достаточно
давно и поэтому имеют заметно более старое население, чем латиноамериканские страны, только приближающиеся к окончательному завершению демографического перехода. Поэтому большинство латиноамериканских стран имеет заметно меньшие общие коэффициенты смертности, чем
западноевропейские страны, несмотря на то, что системы охраны здоровья населения в Западной Европе развиты существенно лучше, чем в Латинской Америке.
Более надежным индикатором ситуации с состоянием систем охраны
здоровья населения в соответствующих странах является не сама смертность, а ожидаемая продолжительность жизни при рождении:
«Поскольку вероятность смерти зависит не только от ее причины, но и от возраста человека, полный анализ динамики смертности предполагает одновременное рассмотрение целого ряда величин – возрастных коэффициентов
смертности, что лишает такой анализ наглядности. Удобным скаляризатором,
сводящим возрастные коэффициенты смертности к одному числу, является
ожидаемая продолжительность жизни при рождении. Она определяется как
32
Системный мониторинг глобального развития
средний срок жизни человека в предположении, что на всем ее протяжении
возрастные коэффициенты смертности остаются такими же, как в данном году» (Подлазов 2007: 105).
Рассмотрим динамику этого важнейшего показателя (Рис. 11):
Рис. 11. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении (в годах) в мире, регионах и крупнейших странах
(1960–2005 гг.)
80
75
Росс ия
70
США
65
Ст раны Ев розоны
К ит ай
60
И ндия
55
Ближ ний Вост ок,
50
Лат инская А мерика
в кл. Сев ерную А фрику
А фрика к югу от
45
Сахары
40
1970
Мир
1975
1980
1985
1990
1995
2000
2005
Источник данных: World Bank 2009b.
Как мы видим, в большинстве макрорегионов в последние десятилетия
наблюдалась устойчивая тенденция к росту ожидаемой продолжительности жизни при рождении. В целом по миру она лишь за 1970–2005 гг. выросла с 59 до 67 лет, а, скажем, в странах Ближнего Востока за то же время она выросла с 53 до 70 лет. Основные исключения здесь все те же –
страны европейской части бывшего Советского Союза (представленные
на Рис. 10 Россией), где наблюдавшаяся с конца 1960-х тенденция к сокращению ожидаемой при рождении продолжительности жизни связана
прежде всего с ростом потребления крепких алкогольных напитков (Халтурина, Коротаев 2006а, 2008), и Африка к югу от Сахары, где начавшееся
с конца 1980-х годов падение и так еще низкой ожидаемой при рождении
жизни было связано с катастрофической эпидемией ВИЧ. Обращает на
себя внимание колоссальный разрыв по этому показателю между Тропической Африкой и всем остальным миром. Между прочим, это является
одной из важнейших составляющих потенциала мощнейшего демографического роста, которым обладает этот макрорегион. Этот потенциал обусловлен не только исключительно высокой (и при этом медленно снижающейся) рождаемостью, но и большими потенциальными возможностями увеличения ожидаемой при рождении продолжительности жизни, а
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
33
значит и очень заметного снижения смертности, что делает принятие
комплекса мер, направленных на предотвращение в Тропической Африке
потенциальных социально-демографических катастроф еще более настоятельным.
Таким образом, мы видим две основных зоны демографического риска. Во-первых, это страны со сверхнизкой рождаемостью и высокой убылью населения, которая может подрывать их потенциал демографического
и экономического развития (подробнее см.: World Bank 2005; Халтурина,
Коротаев 2006а, 2008). Прежде всего, это страны Южной, Центральной и
Восточной Европы, включая Россию, а также некоторые страны и территории Восточной Азии. Необходимо отметить, что хотя этот риск и является предотвратимым (как это показывает прежде всего опыт СевероЗападной Европы), существует и вполне реальная опасность (как это показывает, скажем, опыт Германии) застрять в низком аттракторе12 на десятки лет, когда депопуляция начинает идти даже на фоне постоянно растущей ожидаемой продолжительности жизни.
Однако по-настоящему катастрофические сценарии грозят тем странам, где быстрый рост населения опережает экономический рост, особенно при низком уровне обеспеченности ресурсами. Падение ресурсного
обеспечения до критического уровня нехватки продовольствия ведет не
только к ухудшению здоровья населения и распространению болезней, в
том числе и инфекционных, но и к политическим кризисам и потрясениям
– массовым протестам, переходящим в вооруженную фазу, переворотам и
даже гражданским войнам. В свою очередь, такого рода политические
риски и кризисы, как правило, негативно сказываются на перспективах
экономического развития, увлекая страну все глубже в пучину структурного коллапса (Нефедов 1999, 2001, 2005, 2008; Турчин 2007; Turchin
2003; Коротаев, Малков, Халтурина 2005а; Халтурина, Коротаев 2006б;
Коротаев, Комарова, Халтурина 2007).
1.1. Рождаемость ниже уровня воспроизводства
в развитых странах и риски убыли населения
В целом, для устойчивого воспроизводства населения (в условиях стабильной и достаточно высокой ожидаемой продолжительности жизни и
отсутствия очень крупных миграционных потоков) суммарный коэффициент рождаемости13 должен составлять порядка 2,1 детей на женщину
12
13
Мы определяем здесь аттрактор как относительно устойчивое состояние, к которому стремится социальная система (см.: напр.: Пригожин 2000).
«Суммарный коэффициент рождаемости показывает, сколько в среднем детей родила бы
одна женщина на протяжении всего репродуктивного периода (т.е. от 15 до 50 лет) при сохранении в каждом возрасте уровня рождаемости того года, для которого вычисляется показатель. Его величина не зависит от возрастного состава населения и характеризует средний уровень рождаемости в данном календарном периоде» (Перова, Перов 2002).
34
Системный мониторинг глобального развития
(Борисов 2005: 151−153). Между тем в некоторых западных странах этот
показатель опустился заметно ниже этого уровня еще в 1970-е годы, а в
1980-е – 1990е годы к ним добавилось значительное число стран Восточной Европы (включая и европейскую часть бывшего СССР), а также Восточной Азии (см. Рис. 12):
Рис. 12. Динамика суммарного коэффициента рождаемости
в некоторых странах Центральной, Южной и Восточной Европы, а также Восточной и Юго-Восточной Азии (детей на
женщину) (1967–2005 гг.)
Испания
3.0
Сингапу р
Венгрия
2.8
Германия
2.6
Босния
Белару сь
2.4
Армения
2.2
Япония
Италия
2.0
Болгария
1.8
Молдов а
Греция
1.6
Польша
1.4
Россия
Украина
1.2
Слов ения
1.0
1967
Ру мыния
1971
1969
1975
1973
1979
1977
1983
1981
1987
1985
1991
1989
1995
1993
1999
1997
2003
2001
2005
Источник данных: World Bank 2009b.
На данной диаграмме тонкие сплошные линии соответствуют странам,
ранее входившим в Советский Союз, тонкие пунктирные − другим постсоциалистическим странам Восточной Европы, толстые сплошные линии − странам Центральной и Южной Европы, а толстые пунктирные −
странам Восточной и Юго-Восточной Азии. Мы видим, что еще 20−25 лет
назад между этими странами наблюдался большой разброс значений ин-
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
35
тересующего нас показателя − от 1,3−1,4 в Италии или Германии до более
2,8 в Молдове. В настоящее же время во всех этих странах значение этого
показателя оказалось в очень узких пределах − от 1,2 до 1,4 детей на женщину, т.е. катастрофически ниже уровня простого воспроизводства населения. Мы отдаем себе отчет, что эта диаграмма может произвести до
некоторой степени ощущение определенной безысходности. Действительно, несмотря на все различие в стартовом уровне (на начало рассматриваемого периода), на все колоссальные культурные различия, такие
безусловно очень отличные друг от друга страны, как Сингапур и Россия,
Япония и Италия, Германия и Польша и т.д. в настоящее время имеют
удивительно сходные (и удивительно низкие) значения суммарного коэффициента рождаемости (между 1,2 и 1,4 детей на женщину). Не идет ли
человечество прямой дорогой к своему вымиранию? Тем не менее, следующая диаграмма (Рис. 13) показывает, что ситуация не столь безнадежна, как это могло бы показаться при взгляде на Рис. 12:
Рис. 13. Сравнительная динамика суммарного коэффициента рождаемости в странах европейской части бывшего Советского Союза, а также в странах Северо-Западной Европы
и США (детей на женщину) (1960–2005 гг.)
3.8
3.6
США
3.4
3.2
Украина
3.0
Россия
2.8
Норв егия
2.6
Нидерланды
2.4
Лит в а
2.2
2.0
Лат в ия
1.8
Франция
1.6
Финляндия
1.4
Эст ония
1.2
Дания
1.0
1960
1966
1963
1972
1969
1978
1975
1984
1981
Источник данных: World Bank 2009b.
1990
1987
1996
1993
2002
1999
2005
36
Системный мониторинг глобального развития
На этой диаграмме сплошные линии соответствуют странам, ранее входившим в Советский Союз, а пунктирные − странам Северо-Западной Европы и США. Как мы видим, в начале 1960-х годов страны второй группы
(своего рода «авангард Западного мира») имели уровень рождаемости,
очень даже заметно превышавший таковой в странах европейской части
бывшего Советского Союза. Однако в конце 1960-х − начале 1970-х годов
в западных странах произошло обвальное падение суммарного коэффициента рождаемости до уровня, заметно меньшего критического 2,1 ребенка
на женщину. В то же самое время в 1970-е – первой половине 1980-х годов в Советском Союзе удалось добиться некоторого роста рождаемости
при помощи системы целенаправленных мер, ориентированных на ее
стимулирование (Литвинец 2006) (эта система, впрочем, включала в себя
и такие в полном смысле варварские меры, как фактический запрет на использование анестезии при проведении абортов у женщин, не принадлежащих к высшему слою советской элиты). В результате, в 1980-е годы
рождаемость в странах Советского Союза заметно превышала таковую в
странах Северо-Западной Европы и США. Однако в конце 1980-х – 1990-е
годы эти две группы стран снова поменялись местами. В этот период обвальное падение рождаемости произошло уже в странах европейской части бывшего Советского Союза. В странах же второй группы удалось разработать достаточно эффективные системы мер, направленных на стимулирование рождаемости, в результате чего она там выросла до уровня
1,7−2,05 ребенка на женщину (этому впрочем, по всей видимости, немало
способствовала восходящая фаза кондратьевского цикла, пришедшаяся
как раз на эти годы14, и помогшая обеспечить соответствующим странам
ресурсы, необходимые для достаточно дорогостоящих мер по стимулированию рождаемости; нельзя исключать, что начало нисходящей фазы,
маркированное текущим мировым экономическим кризисом, может привести в некоторых из этих стран к снижению расходов на пронаталистские меры и [в сочетании с экономическим спадом15] к некоторому
уменьшению рождаемости).
В результате, суммарный коэффициент рождаемости в группе стран,
достаточно давно завершивших первый демографический переход, имеет
вполне выраженное бимодальное распределение (см. Рис. 14):
14
15
Подробнее см. ниже Разделы II–III данного выпуска Мониторинга.
Среди наиболее экономически развитых стран мы наблюдаем уже положительную корреляцию между величиной ВВП на душу населения и рождаемостью.
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
37
Рис. 14. Распределение значений суммарного коэффициента рождаемости в странах, давно завершивших первый демографический переход (детей на женщину, по данным на
2005 г.)
27
3
1
Макао(0,88)
Босния
(1,19)
Ю.Корея
(1,08)
Гонконг
(0,97)
Кипр (1,42)
Хорватия
(1,42)
Швейцария
(1,42)
Австрия (1,41)
Португалия
(1,40)
Грузия (1,39)
Армения
(1,37)
Мальта (1,37)
Германия
(1,36)
Испания (1,33)
Румыния
(1,32)
Венгрия (1,32)
Италия (1,32)
Латвия (1,31)
Болгария
(1,31)
Россия (1,29)
Чехия (1,28)
Греция (1,28)
Молдова
(1,27)
Литва
(1,27)
Япония (1,26)
Словакия
5
(1,25)
Польша (1,24) Сербия (1,61)
Сингапур
Македония
(1,24)
(1,60)
Беларусь
Канада
(1,24)
(1,51)
Словения
Эстония
(1,23)
(1,50)
Украина
Куба
(1,20)
(1,50)
0,70–0,95 0,95–1,20 1,20–1,45
Источник данных: World Bank 2009b.
1,45–1,70
12
Франция (1,92)
Ирландия (1,88)
Норвегия (1,84)
Пуэрто-Рико
(1,80)
Великобритания
(1,80)
Финляндия (1,80)
Дания
(1,80)
Австралия (1,77)
Швеция
(1,77)
Нидерланды
(1,73)
Бельгия
(1,72)
Люксембург
(1,70)
США
(2,05)
Исландия
(2,05)
Н.Зеландия
(2,00)
1,70–1,95
1,95–2,20
3
38
Системный мониторинг глобального развития
Как мы видим, в этой группе абсолютно преобладают страны с суммарным коэффициентом рождаемости между 1,2 и 1,45 детей на женщину, и
эту зону, на наш взгляд, можно рассматривать в качестве зоны низкого аттрактора. Но к счастью у распределения есть и вторая мода16, соответствующая, на наш взгляд, «высокому аттрактору». Действительно, как мы
видим, существует достаточно большая группа стран (при этом в СевероЗападной Европе этот тип стран абсолютно преобладает), которые уже
очень давно завершили первый демографический переход, но в которых
суммарный коэффициент рождаемости находится достаточно близко к
уровню демографического воспроизводства, в диапазоне 1,7−1,95 детей
на женщину.
Отметим, что хотя этот уровень формально и ниже уровня простого
воспроизводства, в современных западных странах он обеспечивает положительные темпы естественного прироста населения, так как он наблюдается на фоне постоянно растущей ожидаемой продолжительности жизни (отрицательным побочным эффектом этого, однако, является постоянно растущее общее старение населения17, а значит и постоянно растущая
нагрузка на пенсионную систему и т.п.).
В целом, мы склонны утверждать, что страны Северо-Западной Европы продвинулись дальше других на пути второго демографического перехода. Обычно под вторым демографическим переходом понимается переход от ситуации небольшого превышения рождаемостью смертности, характерной для периода сразу после завершения первого демографического перехода, к ситуации заметного превышения смертностью рождаемости в результате падения суммарного коэффициента рождаемости значительно ниже критического уровня в 2,1 ребенка на женщину (см., например: Lesthaeghe, van de Kaa 1986; van de Kaa 1987, 1994; Lesthaeghe 1995;
Макдональд 2006). Однако мы склонны обозначать этот процесс как первую фазу второго демографического перехода. При этом произошедшее в
странах Северо-Западной Европы и США в 1980-е − 1990-е годы возвращение суммарного коэффициента рождаемости почти к уровню демографического воспроизводства мы склонны рассматривать как вторую фазу второго демографического перехода.
Отличительной чертой второй фазы второго демографического перехода является изменение характера связи между уровнем образования и
занятости женщин и уровнем рождаемости в стране. В развитых странах,
в отличие от государств Третьего мира, рождаемость выше там, где выше
занятость среди женщин, и более высок уровень женского образования. В
странах с высоким уровнем женского образования и экономической активности женщин, таких как США, Норвегия, Финляндия, уровень рождаемости в последние годы равен 1,7−2 детям на женщину. В то же время
16
17
Мода – наиболее часто встречающееся значение.
Впрочем, в странах с растущей ожидаемой продолжительностью жизни и уровнем суммарного коэффициента рождаемости ниже 1,4 детей на женщину старение населения, естественно, идет еще более быстрыми темпами.
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
39
в европейских государствах с меньшими уровнями образования и занятости женщин (Италия, Греция, Португалия, страны Центральной и Восточной Европы) рождаемость существенно ниже (см., например: d’Addio,
d’Ercole 2005; Bradshaw 2008).
Таким образом, для стран, давно завершивших первый демографический переход, выявляются не один, а два аттрактора. Мы можем говорить
о существовании наряду с низким аттрактором, в зоне притяжения которого находятся страны, прошедшие первую (но не вторую) фазу второго
демографического перехода, еще и высокого аттрактора, в зоне притяжения которого оказались страны, прошедшие не только первую, но и вторую фазу второго демографического перехода.
О факторах первой фазы второго демографического перехода (т.е. о
факторах обвального падения суммарного коэффициента рождаемости
ниже уровня простого демографического воспроизводства, произошедшего в наиболее развитых странах Запада в конце 1960-х − начале 1970-х годов, а в постсоциалистических странах Европы – в 1980-е − 1990-е годы)
написано довольно много (см., например: Lesthaeghe, van de Kaa 1986; van
de Kaa 1987, 1994; Lesthaeghe 1995; Макдональд 2006), однако из-за сложности социальных процессов в эти периоды достаточно убедительного
объяснения этому феномена так и не было до сих пор предложено. Более
понятна ситуация со второй фазой демографического перехода − в большинстве случаев перемещения из низкого в высокий аттрактор удавалось
добиться благодаря продуманной эффективной государственной политике
поддержки рождаемости (см., например: d’Addio, d’Ercole 2005; Макдональд 2006; Bradshaw 2008).
Среди мер государственной политики, оказывающих значимое влияние на уровень рождаемости – меры, снижающие материальные и нематериальные издержки для родителей, связанные с рождением ребенка
(d’Addio, d’Ercole 2005; Макдональд 2006; Bradshaw 2008), а именно:
1) выплаты и пособия семьям с детьми, позволяющие компенсировать потери в
среднедушевом доходе, связанные с появлением ребенка;
2) предоставление и субсидирование услуг по уходу за маленькими детьми (детские сады, ясли, субсидирование частных мини-детских садиков на дому, найма нянь и т.д.), позволяющие снизить материальные и карьерные издержки матери;
3) предоставление матерям вакансий с частичной занятостью и гибким графиком;
4) помощь в решении жилищной проблемы семьи;
5) оплачиваемый (однако не слишком долгий [d’Addio, d’Ercole 2005]) декретный
отпуск.
Следует отметить, что новейшие исследования факторов рождаемости в
России (Синявская и др. 2007) говорят о том, что в нашей стране работают те же факторы, что и в других развитых странах. Так, в России существует положительная связь между занятостью женщины и решением родить ребенка. Более высокие доходы увеличивают вероятность рождения
детей, то есть в России, как и в других странах, материальное положение
40
Системный мониторинг глобального развития
и рождаемость взаимосвязаны, и именно здесь государство и может сыграть значимую роль. Статистически значимое влияние в России на намерение иметь детей оказывает фактор «потенциальной бабушки». Это говорит о том, что потенциал государственной политики оказания и финансирования услуг по уходу за детьми далеко не исчерпан.
Это дает основание рассматривать демографический риск депопуляции в результате падения уровня рождаемости значимо ниже уровня
смертности в развитых странах, включая Россию, в качестве вполне предотвратимого − для этого соответствующим странам, в принципе, достаточно внедрить эффективную политику поддержки рождаемости. Другое
дело, что все такого рода системы мер являются в высшей степени дорогостоящими, и решиться на нее правящие элиты могут позволить себе не
всегда18 (и особенно в условиях экономического кризиса).
1.2. Риски перенаселения
в некоторых развивающихся странах
Согласно сверхдолгосрочному прогнозу ООН, если наблюдающиеся в настоящее время тенденции продолжатся и дальше (а правительства соответствующих стран и мировое сообщество не произведут радикальной
коррекции своей политики), население Уганды вырастет с зафиксированных там в 2000 г. 23,5 млн чел. до 97,8 млн чел. в 2050 г.19 и стабилизируется только в районе 2115 г. на уровне порядка 170 млн чел. (при
этом к 2100 г. численность населения Уганды согласно этому прогнозу
достигнет 167 млн. чел.). Население Йемена вырастет с зафиксированных
там в 2000 г. 18 млн чел. до 84,4 млн чел. в 2050 г.20 и стабилизируется
только в районе 2115 г. на уровне порядка 147 млн чел. (при этом к 2100 г.
численность населения Йемена согласно этому прогнозу достигнет 144
млн чел.). Наконец, население Эфиопии вырастет с зафиксированных там
в 2000 г. 65,5 млн чел. до 171 млн чел. в 2050 г.21 и достигнет к 2100 г. 222
млн чел. незадолго до его предполагаемой стабилизации в 2105 г. (UN
2004: 42, 47, 49–50).
Таким образом, если наблюдающиеся в настоящее время тенденции
продолжатся и дальше, то, например, уже к 2050 г. численность населения
Эфиопии может значительно превысить современную численность населения Российской Федерации, что представляет собой по сути дела катаВпрочем, необходимо отдавать себе ясный отчет и в том, что хотя все эффективные системы поддержки рождаемости в современных обществах являются в высшей степени дорогостоящими, не всякие дорогостоящие системы поддержки рождаемости (как это показывает, например, опыт Германии) эффективны. Ошибкой семейной политики в Германии и
ряде других центральноевропейских стран стал недоучет мер поддержки женской занятости, в частности, таких как эффективная система детских садов и другие услуги по уходу за
ребенком.
19
Или 92,9 млн чел согласно среднему прогнозу ООН до 2050 г. (UN 2007: 48).
20
Или 58 млн чел. согласно последнему среднему прогнозу ООН до 2050 г. (UN 2007: 48).
21
Или до 125 млн чел. согласно последнему среднему прогнозу ООН до 2050 г. (UN 2007:
48).
18
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
41
строфический сценарий (описание математической модели подобного
сценария см. в нашей монографии [Коротаев, Комарова, Халтурина 2007:
169–200]), хотя бы потому, что Эфиопия обладает на порядок меньшим
объемом природных ресурсов, чем Россия (например, одна лишь площадь
российских черноземных земель превышает всю площадь Эфиопии,
бóльшая часть территории которой просто непригодна для земледелия).
Согласно этим же прогнозам вскоре после 2050 г. к Эфиопии должны будут присоединиться Уганда и Йемен. Полная неадекватность природных
ресурсов Йемена в плане возможности обеспечить поддержку воспроизводства населения предполагаемой прогнозом численности отмечается
даже авторами World Population to 2300 (UN 2004), которые в целом предпочитают воздерживаться от подобных комментариев:
«Йемен, по всей видимости, представляет собой экстремальный случай, когда
прогнозируемая на 2100 г. плотность населения величиной 273 [чел. на кв. км]
должна была бы быть переоценена как 17 071 [чел. на кв. км] в отношении
площади земель, потенциально пригодных для земледелия. При этом невозможно сказать, станет ли эта территория более продуктивной к 2100 г., менее
продуктивной (из-за деградации почв), или ее продуктивность не претерпит
значимых изменений. При анализе последствий прогнозируемых демографических изменений исследователям придется столкнуться еще со множеством
такого рода проблем» (UN Population Division 2004: 64).
В Табл. 3 перечислены страны группы высокого демографического риска,
которые, будучи достаточно бедными, согласно расчетам ООН в ближайшие десятилетия будут иметь наибольшие темпы прироста населения:
Табл. 3.
Список стран группы
высокого демографического риска
Страна
Уровень
Население в Средний про- Прогнозируериска
2000 г. (млн гноз ООН на мый прирост
чел.)
2100 г. (млн населения за
чел.)
2000–2100 гг.
(%%)
Предель63,0
409
Ангола
12,4
Афганистан
но высо21,4
90,3
322
кий
Буркина-Фасо
11,9
65,2
447
Бурунди
6,3
27,6
341
Дем. Респ. Конго
48,6
203,3
319
Гвинея-Бисау
1,4
7,0
410
Йемен
18
144,2
701
Либерия
2,9
13,5
359
Мали
11,9
70,5
492
Нигер
10,7
98,6
818
Палестинская
14,9
368
3,2
Автономия
Республика Кон3,4
14,6
322
го
42
Системный мониторинг глобального развития
Сомали
Уганда
Чад
Эфиопия
Бенин
Ирак
Коморские остро- Очень высокий
ва
Мадагаскар
Эритрея
8,7
23,5
7,9
65,5
6,2
23,2
0,7
66,1
167,1
34,6
222,2
18,7
68,0
2,2
658
611
340
229
201
193
211
16,0
3,7
61,6
12,9
286
248
Источник данных: UN 2004: 46–50.
2. УРБАНИЗАЦИЯ: ТЕНДЕНЦИИ И РИСКИ
Взрывообразный рост населения наряду с ростом производительности
сельского хозяйства проводит к интенсивной урбанизации – сельские жители массово мигрируют в города. Как правило, процент городского населения в ходе модернизации вырастает приблизительно с 10% до 75% (см.
Рис. 15 и 16):
Рис. 15. Городское население (% от общего населения)
80
70
Россия
США
60
Страны Ев розоны
50
Кит ай
И ндия
40
Ближний Вост ок,
в кл. Сев ерную Африку
30
Лат инская Америка
Африка к югу от
20
Сахары
Мир
10
1960
1970
1965
1980
1975
1990
1985
2000
1995
2005
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
Рис. 16.
43
Годовые темпы прироста
городского населения (в %%)
6
5
Россия
4
США
Страны Ев розоны
3
Кит ай
И ндия
2
Ближний Вост ок,
в кл. Сев ерную Африку
1
Лат инская Америка
Африка к югу от
0
Сахары
Мир
-1
1965
1970
1975
1980
1985
1990
1995
2000
2005
Как мы видим, во всех регионах мира относительные темпы роста городского населения в последние годы имеют тенденцию снижаться (как в
связи с общим снижением темпов роста населения, так и в связи с приближением урбанизации в очень многих странах к уровню насыщения).
Вместе с тем в большинстве регионов пока что снижаются только относительные темпы прироста городского населения (в процентах), абсолютные
же темпы все еще продолжают расти.
Взрывообразная урбанизация в развивающихся странах приводит к
формированию многомиллионных мегаполисов, где сочетание перенаселенности и бедности приводит к быстрому росту трущоб. Далеко не все
сельские мигранты удачно встраиваются в новую для них городскую реальность. Многие не в состоянии позволить себе достойного жилья. В результате, начинают работать различные механизмы формирования трущоб.
Урбанизация ведет к росту цен на землю и недвижимость. В условиях
дороговизны земли бедные иногда могут выигрывать конкуренцию за
землю, довольствуясь маленькими кусочками земли, маленькой жилплощадью или арендой лавки на ночь в доходном доме (UN-Habitat 2003: 18;
см. об этом также: Гиляровский 2008).
44
Системный мониторинг глобального развития
Парадоксальным образом, трущобы нередко возникают в центре, рядом с самыми престижными районами: московская Хитровка располагалась в непосредственной близости от Кремля, нью-йоркский Гарлем зажат
между престижными и очень дорогими районами, исторический центр
Лагоса, самого крупного города Нигерии, представляет собой трущобу.
«Если цены на землю в центре стремительно растут, увеличивается диаметр
непосредственно прилегающей к нему территории, которая удерживается для
спекулятивных целей. Недвижимость, удерживаемая с целью спекуляции,
обычно доводится до обветшания и становится трущобой, иначе говоря, превращается в район случайного и непостоянного населения, в зону грязи и запущенности» (Парк 2006: 12).
Физические ограничения роста города, дороговизна общественного
транспорта, изменение предпочтений людей являются важными факторами роста цен на землю, а в условиях интенсивной миграции сельского населения в города – и формирования трущоб.
Исследование ООН Трущобы мира: лицо городской бедности в новом
тысячелетии? (UN-Habitat 2003а) определяет трущобы как систему городских домохозяйств, обладающую одним или более из следующих признаков:
1) неадекватный доступ к питьевой воде (если менее 50% домохозяйств имеют
водопровод, доступ к колонке, колодцу, ручью или запасы дождевой воды);
2) антисанитария, недостаточный доступ к канализации и другой инфрастуктуре,
а также системе вывоза мусора;
3) низкое качество жилья (низкое качество и изношенность строительных материалов, несоответствие государственным строительным нормам, геологически
опасные зоны с высоким риском землетрясений или оползней, расположенность на откосе, близость свалки, промышленное загрязнение);
4) перенаселенность (высокая доля домохозяйств, где проживает более двух человек на комнату; альтернативный вариант – менее 5 кв. м. на человека);
5) незащищенность прав собственности жильцов (отсутствие документированного права собственности на жилую площадь, землю рядом с ней, либо права на
проживание) (UN-Habitat 2003а: 19).
Такой подход, возможно, может показаться некоторым слишком жестким,
ведь в этом случае под определение трущоб попадает и часть городских
районов в развитых странах. Однако следует признать его правомерность,
ведь необходимо стремиться к тому, чтобы каждый житель мира имел
право на достойные условия проживания.
Применение данных критериев позволило экспертам ООН определить
численность и долю городского населения, проживающего в трущобах, в
странах и регионах мира (Табл. 4):
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
45
Табл. 4. Численность и доля городского населения, проживающего в трущобах, в регионах мира в 2001 г. (UN 2003b:
76)
Регион
Северная Африка
Африка южнее Сахары
Латинская Америка
Восточная Азия
Восточная Азия без Китая
Южная и Центральная
Азия
Юго-Восточная Азия
Западная Азия
Океания (без Новой
Зеландии и Австралии)
Европа
Россия
СНГ
Другие постсоциалистические страны Европы
США
Мир
Население
трущоб,
млн чел.
21,4
166,2
127,6
193,8
% городского
населения, проживающего в трущобах
28,2
71,9
31,9
36,4
15,6
25,4
262,4
58
56,8
41,3
28
33,1
0,5
24,1
33
5,6
18,7
6,2
5,9
10,3
7,9
6,1
12,8
924
5,8
31,6
Как мы видим из Табл. 4, практически каждый третий горожанин мира
(31,6%) в 2001 г. проживал в трущобах. Это значит, что трущобы представляют собой неотъемлемую черту современного этапа модернизации и
современного мира как такового.
Как и следовало ожидать, наименее остра эта проблема в развитых
странах. Согласно данным ООН, в большинстве европейских стран,
включая Россию, доля городского населения, проживающего в трущобах,
составляет 5,6%. Несмотря на высокий уровень бедности, в большинстве
постсоциалистических стран этот показатель, по данным ООН, не отличается от такового для западноевропейских стран. Это, вероятно, связано с
особенностью планового социалистического строительства, обеспечивавшего массы пусть дешевым, но все же довольно качественным жильем.
Исключение составляют Румыния (19%) и Молдова (31%) (UN-Habitat
2003b: 77). Столь высокие по европейским меркам показатели связаны,
прежде всего, с отсутствием функционирующей канализации и/или системы вывоза мусора в некоторых районах (UN-Habitat 2003b: 77).
46
Системный мониторинг глобального развития
В Молдове это связано с недостаточно развитой еще с советского периода системой водоснабжения и канализации, на которую впоследствии
негативно повлиял экономический кризис 1990-х гг. Так, в 2006 г. только
76% городского населения Молдовы имело доступ к водопроводу. Однако
власти Молдовы приняли в 2007 г. «Стратегию по водоснабжению и канализации населенных пунктов Республики Молдова», направленную на
улучшение положения дел в этой сфере (Правительство Республики Молдова 2007)22, выполнение которой, впрочем, может оказаться под угрозой
из-за разразившегося вскоре после принятия Стратегии мирового финансово-экономического кризиса.
Показатели для постсоветской Центральной Азии в среднем выше,
чем для постсоветских европейских стран. По данным ООН, в Казахстане
в трущобах живет 30% горожан, в Киргизстане – 52%, в Таджикистане –
56%23.
В Океании (без Новой Зеландии и Австралии) в трущобах живет 24%
горожан. Наиболее высок этот процент в следующих государствах: Фиджи (68%), Кирибати (56%) и Вануату (37%). В Новой Гвинее 19% городских домохозяйств квалифицированы ООН как трущобные. В остальных
государствах Океании этот процент довольно низок, что является обычным для островных государств с развитой туристической отраслью.
В Юго-Восточной Азии доля горожан, проживающих в трущобах
чуть выше – 28% горожан с максимумом в Камбодже (72%), Лаосе (66%),
во Вьетнаме (47%) и на Филиппинах (44%), и минимумом в Сингапуре
(по данным ООН этот показатель там близок 0%).
В Северной Африке в трущобах проживает 31% горожан, при этом
наиболее высока доля жителей трущоб в городах в Египте (40%), а наиболее низка – в Тунисе (7%).
Чуть выше этот показатель в Западной Азии, при этом лидерами являются Йемен (61%), Оман (61%), Палестинская Автономия (60%), Ирак
(57%), Ливан (50%) и Турция (43%).
В Латинской Америке в трущобах проживают 31,9% горожан. Наиболее высок этот процент в Гаити (86%), Никарагуа (81%), Перу (68%), Гватемале (62%), Белизе (62%), Боливии (61%). Следует отметить, что в этом
регионе трущобы являются серьезной проблемой практически повсеместно – почти во всех крупных странах доля городского населения, проживающего в трущобах, заметна. Например, в Мексике, стране по региональным меркам стране благополучной, этот показатель составляет 20%.
Ниже всего он в островных курортных государствах, а из крупных стран –
в Чили (8%).
В Восточной Азии доля городского населения, проживающего в трущобах еще выше, чем в Латинской Америке – 36,4%. Наиболее высок этот
процент в данном регионе в Монголии (65%), где многие жители городов
22
23
Авторы благодарят Ларису Ротару за предоставленные сведения.
Данные по Туркменистану в данном документе, в целом, выглядят ошибочными (UNHabitat 2003b: 82).
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
47
проживают в юртах. Более трети горожан проживают в трущобах в Китае
(38%) и Южной Корее (37%). В то же время в Северной Корее, по данным
ООН, в трущобах проживает лишь 0,7% горожан. Безусловно, здесь возникает вопрос о достоверности этих данных, поскольку они на порядок
ниже, чем в развитых странах мира. Можно ожидать, что при коммунистическом режиме проблема трущоб должна быть существенно менее выражена, чем в других странах этого региона за счет планового жилищного
строительства. В то же время, столь низкий показатель выглядит нереалистичным.
Высока распространенность трущоб в Южной и Центральной Азии
(58%). Максимальны это показатели в регионе в Афганистане (98%), Непале (92%), Бангладеш (84,7%) и Пакистане (74%). В Индии, стране с самым большим населением в мире, 55% горожан проживают в трущобах, в
Иране и Бутане – по 44% соответственно. На этом фоне ситуация в странах постсоветской Центральной Азии выглядит не так уж драматично.
Катастрофически высока доля жителей трущоб среди горожан в Африке южнее Сахары (72%) (см. Табл. 5):
Табл. 5. Распределение стран Африки южнее Сахары по
доле городского населения, проживающего в трущобах в
2001 г. (UN-Habitat 2003b: 78)
% горожан, проживающих в трущобах
> 90%
80%–90%
70–80%
60–70%
40–60%
<40%
Страны
Чад, Эфиопия, Сомали, Нигер, СьерраЛеоне, Мозамбик, Гвинея-Бисау, Центрально-Африканская Республика, Мадагаскар,
Танзания, Уганда
Руанда, Экваториальная Гвинея, Судан, Бенин, Ангола, Того
Нигерия, Буркина Фасо, Сенегале, Замбия,
Гвинея, Кения
Гана, Кабо-Верде, Эритрея, Кот-д’Ивуар,
Гана, Камерун, Бурунди, Габон, Коморские
Острова, Ботсвана
Лесото, Либерия, Демократическая Республика Конго
Намибия, ЮАР, Зимбабве
Максимальна доля горожан, проживающих в трущобах (>90%), по данным ООН, в Чаде (99%), Эфиопии (99%), Сомали (97%), Нигере (96%),
Сьерра Леоне (96%), Мозамбике (94%), Гвинее-Биссау (93%), Центрально-Африканской Республике (92%), Мадагаскаре (92%), Танзании (92%) и
Уганде (92%).
48
Системный мониторинг глобального развития
Также весьма высока, но все же ниже (от 80% до 90%) доля жителей
трущоб в городах в Руанде (87%), Экваториальной Гвинее (87%), Судане
(86%), Бенине (84%), Анголе (83%) и Того (80%).
В следующую зону несколько менее экстремальной городской бедности (от 70% до 80% горожан проживают в трущобах) входят Нигерия
(79%), Буркина Фасо (76%), Сенегал (76%), Замбия (74%), Гвинея (72%) и
Кения (71%).
От 60% до 70% горожан проживают в трущобах в Гане (70%), Кабо
Верде (70%), Эритрее (69%), Кот д’Ивуаре (68%), Гане (67%), Камеруне
(67%), Бурунди (65%), Габоне (62%), на Коморский островах (62%) и в
Ботсване (60%).
Около половины (от 40% до 60%) городских жителей живут в трущобах в Лесото (56%), Либерии (55%) и Демократической Республике Конго
(50%).
По африканским меркам низки показатели распространенности трущоб в Намибии (38%) и ЮАР (32%). Данные ООН по Зимбабве, по всей
видимости, занижены24.
Таким образом, трущобы стали важной частью социального пейзажа
африканских стран. Нет никаких серьезных предпосылок для быстрого
снижения этого показателя. Африканским городам еще предстоит пережить основные потоки сельских мигрантов. Поэтому значение социальных проблем, связанных с проживанием огромных масс населения в трущобах, будет нарастать.
Трущобы – это не только гуманитарная проблема высокого уровня
бедности и нищеты. Это, зачастую, целый комплекс социальных проблем.
Трущобы могут быть очень разными. Это могут быть деградирующие
районы исторического центра, скопление хижин на окраинах и холмах,
либо включенные в расширяющийся город деревенские постройки. Однако свойственная трущобам спонтанная застройка сама по себе препятствует созданию современной транспортной сети в этих районах, в результате чего доступ государственных служб в трущобные районы во многих
местах ограничен. Как следствие население трущобных районов не получает в полном объеме услуг государственных и муниципальных властей,
будь то в сфере образования, здравоохранения или правопорядка. И если
недостаток медицинской помощи является прежде всего гуманитарной
проблемой, то низкий образовательный уровень жителей трущоб и затрудненность доступа полиции в эти районы чреваты социальными рисками.
Недостаточный доступ к качественному образованию для детей, растущих в трущобах, тормозит рост человеческого капитала, а значит, препятствует экономическому росту на региональном и национальном уровне. Низкий образовательный уровень жителей трущоб способствует вос24
Более того, согласному личному сообщению Гертруды Мугомы, кенийского специалиста
по развитию трущобных поселений, именно в Зимбабве ей приходилось видеть наиболее
запущенные трущобы (24.11.2008).
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
49
производству проблемы безработицы, а это влечет собой разнообразные
социальные риски. Чаще всего трущобы характеризуются экстремальным
уровнем преступности, в том числе насильственной. Исследование в Кении вывило, что женщины в трущобах Найроби имеют гораздо больше
добрачных и внебрачных связей, а также чаще имеют множество партнеров, чем им сверстницы в более обеспеченных районах этого города. Такое положение, по всей видимости, ведет к ускоренному распространению ВИЧ/СПИДа в трущобах.
В трущобах мусульманских стран проблемы другие. Уровень преступности здесь низок, а проблема ВИЧ не стоит остро в связи со строгостью
нравов. Однако, исследователи религиозного экстремизма в один голос
указывают на бедную городскую молодежь, т.е. жителей трущоб, как наиболее благоприятную среду для распространения радикалистских и экстремистских идей (см., например: Кепель 2004). Таким образом, трущобы
становятся центрами демодернизации, значимыми факторами, препятствующими развитию.
3. ТЕНДЕНЦИИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ.
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ МИРА, РЕГИОНОВ И СТРАН
НАКАНУНЕ МИРОВОГО ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО
КРИЗИСА 2008–2009 ГГ.25
В этом подразделе приводится детальный анализ экономического развития мира, его крупнейших регионов и стран до мирового финансовоэкономического кризиса, который на момент сдачи Мониторинга в печать
продолжает развиваться. Мы отдаем себе отчет, что мировой кризис может существенно изменить темпы экономического роста в странах мира,
тем не менее, мы считаем, что изучение структуры и тенденций экономического развития до кризиса также представляет собой интерес. Ключевые индикаторы финансово-экономического кризиса даны в следующей
части данного раздела, а его детальный теоретический анализ представлен
в Разделе III (автор А. А. Акаев) Мониторинга (см. ниже, с. 229–257).
Интегральным показателем, отражающим экономическую мощь той
или иной страны, является валовой внутренний продукт (ВВП) (о методике расчета этого показателя см., например: Maddison 2001).
Отметим, что вплоть до начала 1970-х гг. наблюдалась выраженная
тенденция к ускоренному росту темпов (как абсолютных, так и относительных) мирового ВВП, при этом общая тенденция роста этого показателя была квадратично-гиперболической; она описывалась с очень высокой
точностью именно квадратично-гиперболическим уравнением (см.
Рис. 17):
25
Данный подраздел подготовлен нами совместно с Ю. В. Божевольновым и А. С. Малковым.
50
Системный мониторинг глобального развития
Рис. 17. Динамика мирового ВВП, 1–1973 гг. (в миллиардах
международных долларов 1990 г., в ППС): соответствие динамики, генерируемой квадратично-гиперболической моделью, эмпирическим оценкам
18000
16000
14000
12000
10000
8000
6000
4000
2000
predicted
0
observed
0
250
500
750
1000
1250
1500
1750
2000
Примечание: R = 0,9993, R2 = 0,9986, α << 0,0001. Черные маркеры соответствуют эмпирическим оценкам А. Мэддисона (Maddison 2001); данные по производству мирового ВВП на
душу населения на 1000 г. скорректированы по В. А. Мельянцеву (1996, 2003, 2004; Meliantsev 2004). Сплошная серая кривая сгенерирована следующим уравнением:
G =
17749573,1
.
( 2006 − t ) 2
Параметры С (17749573,1) и t0 (2006) определены методом наименьших квадратов.
Как было показано нами ранее (Коротаев, Малков, Халтурина 2005а,
2005б, 2007), то, что общая тенденция роста мирового ВВП была именно
квадратично-гиперболической, отнюдь не случайно и объясняется действием механизма положительной обратной связи между технологическим
развитием и демографическим ростом (см. Рис. 18):
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
51
Рис. 18. Блок-схема порождения тенденции квадратичногиперболического роста мирового ВВП нелинейной положительной обратной связью между технологическим развитием и демографическим ростом
Таким образом, вплоть до начала 1970-х годов гиперболический рост численности населения Земли сопровождался квадратично-гиперболическим
ростом мирового ВВП (и, добавим, гиперболическим или квадратичногиперболическим ростом многих других показателей уровня развития/сложности Мир-Системы [Коротаев, Малков, Халтурина 2007; Коротаев, Комарова, Халтурина 2007]). Все это позволяет говорить о том, что
вплоть до начала 1970-х годов Мир-Система развивалась в режиме с обострением (см., например: Курдюмов 1999).
Между прочим, уравнение, помещенное в примечание к Рис. 17, говорит о том, что если бы общая тенденция роста мирового ВВП, наблюдавшая до начала 1970-х годов, продолжалась бы и дальше, то в субботу, 23
июля 2005 г. мировой ВВП должен был бы стать бесконечным (параметр
2005,56 в вышеупомянутом уравнении как раз и соответствует 23 июля
2005 г.).
Как известно, еще в 1960 г. близкий результат был получен Х. фон
Ферстером и его коллегами, которые в своей знаменитой статье в журнале
Science (von Foerster, Mora, Amiot 1960) показали, что если бы наблюдавшаяся на промежутке между 1 и 1958 гг. н.э.26 гиперболическая тенденция
роста численности населения мира продолжилась бы и далее, то эта численность стала бы бесконечной 13 ноября 2026 г. Собственно говоря, когда фон Ферстер и его коллеги давали своей статье (von Foerster, Mora,
Amiot 1960) ее знаменитое название – «Судный день: пятница, 13 ноября
2026 г.», они вовсе не имели в виду, что население Земли в этот день, действительно, может стать бесконечным (хотя «эсхатологические» выводы
из гиперболических моделей роста Мир-Система без каких-либо доста26
Отметим, что этот период человеческой истории был выбран Х. фон Ферстером и его коллегами для своего анализа по той простой причине, что для этого (и только для этого) периода в их распоряжении были необходимые эмпирические данные.
52
Системный мониторинг глобального развития
точных на то оснований до сих пор и делаются [см., например: Johansen,
Sornette 2001]). Из этой статьи скорее вытекал прямо противоположный
прогноз – что наблюдавшийся вплоть до 1960 г. на протяжении многих
веков гиперболический рост мирового населения должна испытать в самые ближайшие годы радикальную трансформацию и смениться на принципиально иной тип демографической макродинамики. Отметим, что этот
прогноз стал блестяще оправдываться всего лишь через несколько лет после публикации статьи фон Ферстера и его коллег (см., например: Коротаев, Малков, Халтурина 2007). Мир-Система начала свой выход из режима
с обострением. Этот выход не ограничился лишь демографической динамикой Мир-Системы. Собственно говоря, появивившиеся в конце 1960-х
– начале 1970-х годов алармистские прогнозы (в особенности отметим
прогнозы Дж. У. Форрестера [Forrester 1971; Форрестер 1978] и Медоузов
[Meadows et al. 1972]) и говорили о том, что если экономический рост
Мир-Системы не замедлится, то человечество может в самом ближайшем
будущем столкнуться с самыми грозными угрозами, рисками и катастрофами. Но с 1970-х годов темпы экономического развития Мир-Системы
стали как раз замедляться (и, на наш взгляд, алармистские прогнозы Форрестера и Медоузов сыграли в этом замедлении какую-то роль, стимулировав рост расходов на ресурсосбережение и природоохранные мероприятия и системы). Общая динамика темпов роста мировой экономики представлена на Рис. 19:
Рис. 19. Динамика относительных темпов роста мирового
ВВП (%%), 1700–2007 гг.
Средние годовые темпы роста мирового ВВП (%%)
в соответствующие периоды
6
1947-1973
5
4
1984-2007
3
1895-1929
1974-1983
1871-1875
2
1876-1894
1
1700-1820
1930-1946
1820-1870
0
1700
1750
1800
1850
1900
1950
Годы
Источники данных: World Bank 2009b; Maddison 1995, 2001, 2003, 2009.
2000
2050
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
53
Как мы видим, на этом графике наряду с двумя трендовыми компонентами очень хорошо прослеживается и циклическая (волновая) составляющая. Природа этой составляющей отнюдь не является загадкой – речь
здесь идет о вполне известном феномене «кондратьевских волн» в мировой экономической динамике27. Вместе с тем, объяснение замедления мировых темпов экономического роста только кондратьевской волновой динамикой не представляется достаточно убедительным. Действительно, как
можно видеть на Рис. 14 в Разделе III (автор А. А. Акаев) Мониторинга
(см. ниже, с. 208), в 1984–2007 гг. даже на пике очередной повышающейся
фазы кондратьевского цикла темпы экономического роста Мир-Системы
не превысили темпы этого роста на предыдущей повышающейся фазы
(1947–1973 гг.), спад же в начале очередной понижающейся фазы оказался глубже, чем в начале предыдущей понижающейся фазы28, что позволяет достаточно уверенно говорить о том, что в 1970-е годы произошел перелом тысячелетней тенденции к стремительно ускоряющемуся квадратично-гиперболическому росту мирового ВВП на тенденцию к замедлению темпов этого роста.
Представляется, что начавшееся в начале 1970-х годов замедление
темпов экономического роста Мир-Системы представляет собой вполне
здоровое явление, непосредственно связанное с общим процессом выхода
Мир-Системы из режима с обострением, к стабилизации ее развития, с
движением в сторону траектории устойчивого развития.
Примечательно, что в 1970-е годы была переломлена и еще одна тысячелетняя тенденция, тенденция к снижению эффективности использования энергии. Тенденция эта особенно наглядно видна в сфере производства продуктов питания. Действительно, рост производства человеческими
обществами полезной биомассы с единицы хозяйственно эксплуатируемой территории вплоть до самого последнего времени в тенденции сопровождался снижением эффективности энергозатрат. Так, собиратель, расходуя 1 джоуль энергии, получал несколько сот джоулей в собранных им
продуктах питания; в экстенсивном земледелии этот показатель падает
ниже 100 на один джоуль энергозатрат, а затем опускается до 10 на один
джоуль энергозатрат в интенсивном доиндустриальном земледелии29. В
интенсивном индустриальном земледелии цифра эта уже стремится к
Подробнее см. ниже Разделы II–III данного выпуска Мониторинга. Отметим, что в Разделе II показано, что отсутствие кондратьевских волн в мировой экономической динамике до
1870 г. отнюдь не случайно и объясняется не просто недостаточным числом точек данных
(кондратьевские волны в динамике мирового ВВП до 1870 г. не прослеживаются и при
увеличении числа точек данных), а целым рядом вполне серьезных объективных обстоятельств.
28
Подробнее об этом см. ниже Раздел II Мониторинга.
29
Включая, естественно, энергию домашних животных и т.п.
27
54
Системный мониторинг глобального развития
1 джоулю (на джоуль энергозатрат),30 а в наиболее интенсивном (парниковом) индустриальном земледелии она иногда падала до 0,001 (Люри
1994: 14–30; 2004) (вплоть до того, как с начала 1970-х годов начала набирать сила противоположная тенденция – к росту эффективности энергозатрат [World Bank 2009a]).
Наши расчеты дают сходные результаты и применительно к удельной
энергозатратности производства мирового ВВП (см. Рис. 20):
Рис. 20. Динамика удельных энергозатрат на производство
единицы мирового ВВП, 1870–2004 гг.
Энергозатраты (в кг нефтяного
эквивалента) на $1000 ВВП
400
350
300
250
200
150
100
1870
1890
1910
1930
1950
1970
1990
2010
Годы
Примечания. Источники данных: Darmstadter 1971; Etemad et al. 1991; Netherlands Environmental Assessment Agency. 2000; World Bank 2009b; Maddison 1995, 2001, 2003, 2009. В качестве единицы измерения мирового ВВП вслед за А. Мэддисоном использовался международный доллар 1990 г. в паритетах покупательной способности.
Как мы видим, вплоть до начала 1970-х годов этот показатель достаточно
устойчиво рос, а после этого началось его не менее устойчивое снижение.
Естественно, мировая динамика макроэкономической эффективности использования энергии (этот показатель дает представление о том, сколько
долларов мирового ВВП дает на соответствующий год расходование 1 кг
30
Включая энергию, расходуемую разного рода сельскохозяйственными машинами, а также
энергию, затрачиваемую на производство разного рода минеральных удобрений, гербицидов, пестицидов и т.п. В парниковом хозяйстве сюда добавляется энергия, расходуемая на
поддержание в парнике оптимальной температуры и т.д.
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
55
нефтяного эквивалента энергии) выглядит зеркально противоположным образом: этот показатель достаточно устойчиво падал вплоть до начала 1970-х
годов, а после этого он начал не менее устойчиво расти (см. Рис. 21):
Эффективность использования энергии
(в долларах на кг нефтяного эквивалента)
Рис. 21. Мировая динамика макроэкономической эффективности использования энергии, 1870–2004 гг.
8
7
6
5
4
3
2
1
0
1870
1890
1910
1930
1950
1970
1990
2010
Годы
Примечания. Источники данных: Darmstadter 1971; Etemad et al. 1991; Netherlands Environmental Assessment Agency. 2000; World Bank 2009b; Maddison 1995, 2001, 2003, 2009. В качестве единицы измерения мирового ВВП вслед за А. Мэддисоном использовался международный доллар 1990 г. в паритетах покупательной способности.
Выявившаяся, начиная с 1970-х годов, тенденция к замедлению относительных темпов роста мирового ВВП представляется скорее позитивным,
чем негативным явлением и потому, что это замедление было во многом
связано с наблюдавшимся в эти годы стремительным ростом расходов на
ресурсосбережение и природоохранные мероприятия (см. Рис. 22–24):
56
Системный мониторинг глобального развития
Федеральные расходы США на
ресурсовосстановление и природоохранные
мероприятия (в млн долларов 1996 г.)
Рис. 22. Динамика федеральных расходов США на ресурсовосстановление и природоохранные мероприятия (в млн
долларов 1996 г.), 1971–1980 гг.
24000
22000
20000
18000
16000
14000
12000
1971
1973
1975
1977
1979
Годы
Источник данных: Carter et al. 2006: 3-365.
Расходы западногерманских промышленных корпораций на
природоохранные мероприятия (в млн марок 1980 г.)
Рис. 23. Динамика расходов западногерманских промышленных корпораций на природоохранные мероприятия
(в млн марок 1980 г.), 1979–1985 гг.
5000
4500
4000
3500
3000
2500
2000
1979
Источник данных: Leipert, Simonis 1989.
1981
1983
1985
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
57
Государственные расходы Южной Кореи на
охрану окружающей среды (в сотнях млн вон)
Рис. 24. Динамика государственных расходов Южной Кореи
на охрану окружающей среды (в сотнях млн вон), 1980–
1995 гг.
18000
16000
14000
12000
10000
8000
6000
4000
2000
0
1980
1985
1990
1995
Годы
Примечания. Источник данных – Chung, Kirkby 2002: 204. Как мы видим, в Южной Корее
стремительный рост расходов на охрану окружающей среды произошел с заметным запаздыванием относительно других экономически развитых стран, однако и замедление относительных темпов там произошло тоже с очень заметным запаздыванием (см., например, ниже
Раздел III [автор А. А. Акаев] Мониторинга, c. 229–257).
Рост расходов на ресурсосбережение и природоохранные мероприятия
является фактором замедления темпов экономического роста (см., например: Люри 2005); но такого рода замедление представляется в высшей
степени оправданным. Например, инвестиции в создание сети установок
для производства стирального порошка, дадут заметно больший прирост
ВВП, чем того же размера инвестиции в создание сети установок на предприятиях по очистке выбросов или сточных вод (отходов производства).
Действительно, инвестиции в воздухо- или водоочистительные установки
тоже приведут к определенному росту ВВП (скажем стимулируя производство материалов и комплектующих, необходимых для их строительства, создание новых рабочих мест и т.п.), но инвестиции в установки для
производства стирального порошка простимилируют рост ВВП тем же
самым образом, но наряду с этим приведут к дополнительному очень заметному приросту ВВП за счет своего конечного продукта, собственно
58
Системный мониторинг глобального развития
стирального порошка; действительно стоимость проданного стирального
порошка войдет в ВВП, а вот чистая вода или чистый воздух произведенные водо-/воздухоочистительными установками ВВП никак не увеличат.
Конечно же, резкий рост расходов на ресурсовосстановление и природоохранные мероприятия наблюдался прежде всего в экономически развитых странах мир-системного ядра, но, как мы увидим это ниже, замедление темпов экономического роста в период после начала 1970-х годов
произошло прежде всего именно в мир-системном центре, в то время как
в большинстве развивающихся стран мир-системной периферии эти темпы даже ускорились.
С другой стороны, обращает на себя тесно связанные с тенденцией к
уменьшению темпов роста мирового ВВП тенденция к сокращению доли
инвестиций в мировом ВВП (см. ниже Рис. 25) и тенденция к уменьшению макроэкономической эффективности инвестиций (измеряемой в том,
сколько долларов прироста ВВП приходится на доллар инвестиций) (см.
Рис. 12 в Разделе IV данного Мониторинга).
Доля инв ес тиций в миров ом В В П (% % )
Рис. 25. Динамика доли
(%%), 1965–2005 гг.
инвестиций
в
мировом
ВВП
24.5
24.0
23.5
23.0
22.5
22.0
21.5
21.0
20.5
20.0
1965
1970
1975
1980
1985
1990
1995
2000
2005
Г о ды
Примечания. Источник данных – World Bank 2009b. Использовалась переменная «Валовые
инвестиции в основной капитал (% ВВП)» (Gross fixed capital formation [% of GDP]). Отметим, что перерасчет данного показателя, проведенный Ю. В. Божевольновым с использованием данных той же БД по объемам инвестиций и ВВП (см. Рис. 11 в Разделе IV данного
Мониторинга), дает менее выраженный понижательный тренд с более выраженной кондратьевской волновой составляющей.
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
59
* * *
Рассмотрим теперь динамику производства ВВП для крупнейших стран, а
также основных макрорегионов в 1975–2005 гг. (см. Рис. 26а–26б):
Рис. 26а. ВВП, в паритете покупательной способности
(в миллиардах
постоянных
международных
долларов
2000 г., диапазон 0–12 триллионов долларов)
12000
10000
Россия
8000
США
Ст раны Ев розоны
6000
Кит ай
И ндия
4000
млрд. долл.
Ближ ний Вост ок,
в кл. Сев ерную А фрику
2000
Лат инская А мерика
Африка к югу от
Сахары
0
1975
1980
1985
1990
1995
2000
2005
Рис. 26б. ВВП, в паритете покупательной способности
(в миллиардах
постоянных
международных
долларов
2000 г., диапазон 0–4 триллиона долларов)
4000
3000
Украина
Россия
2000
К ит ай
И ндия
Ближ ний Вост ок,
млрд. долл.
1000
в кл. Сев ерную А фрику
Лат инская А мерика
А фрика к югу от
Сахары
0
1975
1980
1985
1990
Источник данных: World Bank 2009b.
1995
2000
2005
60
Системный мониторинг глобального развития
Обращает на себя внимание устойчивый рост экономики США и нарастающее отставание от нее экономики стран Еврозоны. Относительно медленные темпы роста суммарного ВВП характерны и для Латинской Америки. Темпы эти, впрочем, не надо и преуменьшать – за 1975–2005 гг.
суммарный ВВП Латинской Америки более чем удвоился, что вполне сопоставимо с темпами роста экономики, наблюдавшимися за тот же период
в странах Еврозоны. Близкие к этому темпы роста ВВП были характерны
в данный период и для Ближнего Востока. Наиболее высокие темпы роста
производства ВВП для рассматриваемого периода были характерны для
ряда азиатских экономик, например, для Индии (в особенности с начала
1980-х), но в особенности для Китая, где производство ВВП за этот период выросло на порядок.
Как известно, печальное отклонение от общемировой тенденции продемонстрировали в конце 1980-х – 1990-е гг. постсоциалистические страны, в особенности страны бывшего СССР. Переход от плановой экономики к рыночной во всех этих странах сопровождался тем или иным падением производства ВВП. Но в отдельных странах Восточной Европы (например, в Словении, Чехии, Польше) оно было достаточно незначительным и непродолжительным, а в отдельных странах бывшего Советского Союза просто катастрофическим (в особенности в Армении и Грузии – в три раза) (Maddison 2001; World Bank 2009b; Халтурина, Коротаев
2006а). В целом, в постсоциалистических странах Восточной Европы этот
спад был заметно меньше, чем в странах бывшего Советского Союза
(Maddison 2001; World Bank 2009b). С другой стороны, именно для стран,
ранее входивших в СССР, в последние годы были характерны наиболее
высокие в мире темпы роста производства ВВП, наряду с Китаем и Индией. В странах Восточной Европы эти темпы несколько ниже, но также высоки.
Очень медленными темпами производство ВВП росло в странах Африки к югу от Сахары (хотя в последние годы эти темпы заметно увеличились). Однако особый драматизм ситуации здесь придало то обстоятельство, что на протяжение заметной части рассматриваемого периода
темпы роста производства ВВП здесь отставали от темпов демографического роста, что вело к снижению производства ВВП на душу населения (отметим, с и так уже катастрофически низкого уровня), а значит
и к массовым лишениям, страданиям, а нередко и кровопролитию (см.,
например: Халтурина, Коротаев 2006б; Коротаев, Комарова, Халтурина
2007).
Рассмотрим для начала показатели темпов роста ВВП в разных странах и регионах мира за последние три года, опубликованные Всемирным
Банком (см. Табл. 6):
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
61
Табл. 6. Темпы роста ВВП в 2003–2006 гг. по странам, регионам и группам мира с наиболее высокими темпами роста
Страны занимающие верхние 25 мест по Страны занимающие верхние 26–50 места
по темпам роста ВВП на душу населения в
темпам роста ВВП в 2003–2006 гг.
2003–2006 гг.
СреднеПриСреднеПрирост годовые
рост
годовые
за 2003–
Страна
темпы
Страна
за 2003–
темпы
2006 гг.
роста
2006 гг.
роста
(%%)
(% в год)
(%%)
(% в год)
1. Азербайджан
87
23,3
25. Панама
24
7,5
2. Ангола
54
15,4
26. Турция
24
7,5
3. Чад
47
13,7
27. Литва
24
7,5
4. Венесуэла
449
12,9
28. Мозамбик
24
7,4
5. Армения
43
12,6
29. Мавритания
24
7,4
6. Камбоджа
38
11,3
30. Сьерра-Леоне
24
7,3
7. Эфиопия
36
10,8
31. Узбекистан
24
7,3
8. Латвия
35
10,4
9. Китай
10. Беларусь
34
34
10,3
10,3
Доминиканская
Республика
33. Украина
34. Лаос
Экваториальная 34
Гвинея
12. Эстония
33
10,2
10,0
11.
13. Казахстан
Восточноазиатско-тихоокеанский регион
Тринидад и То14.
баго
15. Индия
16. Аргентина
17. Монголия
18. Судан
Нижняя группа
стран со средними доходами
Южная Азия
19. Уругвай
20. Грузия
21. Таджикистан
22. Вьетнам
Страны с низкими доходами
23. Сингапур
24. Иордания
23
7,2
23
23
7,2
7,1
35. Пакистан
22
7,0
36. Бутан
22
6,9
32.
33
10,0
Европа и Центральная Азия
22
6,9
31
9,3
Наименее разви22
тые страны
6,8
30
9,0
37.
Россия
22
6,8
29
29
29
28
8,9
8,9
8,8
8,7
38.
39.
40.
41.
Румыния
Словакия
Перу
Танзания
21
21
21
21
6,7
6,6
6,6
6,5
28
8,6
42. Молдова
20
6,4
28
28
27
27
26
8,5
8,4
8,2
8,2
8,1
43.
44.
45.
46.
47.
20
20
20
19
19
6,3
6,3
6,3
6,2
6,1
26
8,1
48. Малави
19
6,1
25
25
7,8
7,7
49. ДРК
50. Нигерия
19
19
6,1
6,0
Болгария
Бангладеш
Шри-Ланка
Суринам
Малайзия
62
Системный мониторинг глобального развития
Примечания к Табл. 6–7:
1) Таблица (и дальнейшие подсчеты) не учитывает сверхмалых стран, а также территорий,
не имеющих государственного суверенитета.
2) Подчеркиванием в таблице выделены посткоммунистические страны. Как «посткоммунистические» мы обозначаем все страны, имевшие в прошлом плановую экономику и проведшие в дальнейшем рыночные реформы, включая и такие страны, как Китай и Вьетнам, руководство которых эти страны «посткоммунистическими» не считает. Эта группа, естественно,
не включает Кубу и КНДР, сведения о ВВП которых за последнее время в базе данных Всемирного банка все равно отсутствуют. В эту группу включены и африканские страны c социалистической ориентацией в прошлом, где были попытки построения плановой экономики.
3) Прямым полужирным шрифтом выделены экономически развитые страны.
4) Светлым курсивом выделены латиноамериканские страны.
5) Полужирным курсивом выделены страны Ближнего и Среднего Востока (включая Северную Африку).
6) Серой заливкой выделены страны, ранее входившие в Советский Союз.
7) Черной заливкой выделены страны Африки к югу от Сахары (в определении Всемирного
банка).
8) Выделяемые Всемирным банком регионы не включают в себя экономически развитых
стран соответствующих регионов.
9) Восточноазиатско-тихоокеанский регион = East Asia & Pacific в определении Всемирного
банка. Включает в себя следующие страны и территории: Американское Самоа, Малайзия,
Филиппины, Камбоджа, Маршалловы острова, Самоа, Китай, Микронезия, Соломоновы острова, Фиджи, Монголия, Таиланд, Индонезия, Бирма, Восточный Тимор, Кирибати, Северные Марианские Острова, Тонга, КНДР, Палау, Вануату, Лаос, Папуа-Новая Гвинея и Вьетнам (World Bank 2009a).
10) Нижняя группа стран со средними доходами = Lower-middle-income economies в определении Всемирного банка (с валовым национальным доходом на душу населения в 2006 г.
$906–3595). Включала в себя на 2006 г. следующие страны: Албания, Сальвадор, Намибия,
Алжир, Фиджи, Никарагуа, Ангола, Грузия, Парагвай, Армения, Гватемала, Перу, Азербайджан, Гайана, Филиппины, Белоруссия, Гондурас, Самоа, Бутан, Индонезия, Шри Ланка, Боливия, Иран, Суринам, Босния, Ирак, Свазиленд, Камерун, Ямайка, Сирия, Острова Зеленого
Мыса, Иордания, Таиланд, Китай, Кирибати, Тонга, Колумбия, Лесото, Тунис, Конго, Македония, Туркменистан, Куба, Мальдивы, Украина, Джибути, Маршалловы Острова, Вануату,
Доминиканская Республика, Микронезия, Палестинская Автономия, Эквадор, Молдова,
Египет, Марокко (World Bank 2009a).
11) Восточная Европа и Центральная Азия = Europe and Central Asia в определении Всемирного банка. Включает в себя следующие страны: Албания, Казахстан, Россия, Армения, Киргизия, Сербия, Азербайджан, Латвия, Словакия, Белоруссия, Литва, Таджикистан, Босния,
Македония, Турция, Болгария, Молдова, Туркменистан, Хорватия, Черногория, Украина,
Грузия, Польша, Узбекистан, Венгрия, Румыния (World Bank 2009a).
12) «Южная Азия» = South Asia в определении Всемирного банка. Включает в себя следующие страны: Афганистан, Индия, Пакистан, Бангладеш, Мальдивы, Шри Ланка, Бутан, Непал (World Bank 2009a). Важно отметить, что данными по динамике ВВП Афганистана и
Мальдив Всемирный банк не располагает, поэтому в наших дальнейших расчетах эти страны
учитываться не будут.
13) Страны с низкими доходами = Low-income economies в определении Всемирного банка (с
валовым национальным доходом на душу населения в 2006 г. < $905). Эта категория включает в себя следующие страны: Афганистан, Индия, Руанда, Бангладеш, Кения, Сан-Томе и
Принсипе, Бенин, КНДР, Сенегал, Буркина Фасо, Киргизия, Сьерра-Леоне, Бурунди, Лаос,
Соломоновы Острова, Камбоджа, Либерия, Сомали, ЦАР, Мадагаскар, Судан, Чад, Малави,
Таджикистан, Коморские Острова, Мали, Танзания, ДРК, Мавритания, Восточный Тимор,
Кот д'Ивуар, Монголия, Того, Эритрея, Мозамбик, Уганда, Эфиопия, Бирма, Узбекистан,
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
63
Гамбия, Непал, Вьетнам, Гана, Нигер, Йемен, Гвинея, Нигерия, Замбия, Гвинея-Биссау, Пакистан, Зимбабве, Гаити, Папуа-Новая Гвинея (World Bank 2009a).
14) Высшая группа со средними доходами = Upper-middle-income economies в определении
Всемирного банка (с валовым национальным доходом на душу населения в 2006 г. $3 596–
11 115). Эта категория включает в себя следующие страны: Американское Самоа, Казахстан,
Польша, Аргентина, Латвия, Румыния, Белиз, Ливан, Россия, Ботсвана, Ливия, Сербия, Бразилия, Литва, Сейшельские Острова, Болгария, Малайзия, Словакия, Чили, Маврикий, ЮАР,
Коста-Рика, Хорватия, Мексика, Черногория, Экваториальная Гвинея, Турция, Габон, Оман,
Уругвай, Венесуала, Венгрия, Панама (World Bank 2009a).
15) «Наименее развитые страны» (по классификации ООН) = Least developed countries, UN
classification: Ангола, Бангладеш, Бенин, Бутан, Буркина-Фасо, Бурунди, Камбоджа, Острова
Зеленого Мыса, ЦАР, Чад, Коморские Острова, ДРК, Джибути, Экваториальная Гвинея,
Эритрея, Эфиопия, Гамбия, Гвинея, Гвинея-Биссау, Гаити, Кирибати, Лаос, Лесото, Либерия, Мадагаскар, Малави, Мальдивы, Мали, Мавритания, Мозамбик, Бирма, Непал, Нигер,
Руанда, Самоа, Сан-Томе и Принсипе, Сенегал, Сьерра-Леоне, Соломоновы Острова, Сомали, Судан, Восточный Тимор, Того, Тувалу, Уганда, Танзания, Вануату, Йемен, Замбия (UN
Statistics Division 2009).
16) «Латинская Америка» = Latin America and the Caribbean в определении Всемирного банка. Включает в себя следующие страны: Аргентина, Эквадор, Панама, Белиз, Сальвадор, Парагвай, Боливия, Гренада, Перу, Бразилия, Гватемала, Чили, Гайана, Колумбия, Гаити, Коста-Рика, Гондурас, Суринам, Куба, Ямайка, Уругвай, Мексика, Венесуэла, Доминиканская
Республика, Никарагуа (World Bank 2009a).
17) «Африка к югу от Сахары» = Sub-Saharan Africa в определении Всемирного банка.
Включает в себя следующие страны: Ангола, Габон, Нигер, Бенин, Гамбия, Нигерия, Ботсвана, Гана, Руанда, Буркина Фасо, Гвинея, Сан-Томе и Принсипе, Бурунди, Гвинея-Бисау,
Сенегал, Камерун, Кения, Сейшельские Острова, Острова Зеленого Мыса, Лесото, СьерраЛеоне, Центрально-Африканская Республика, Либерия, Сомали, Чад, Мадагаскар, ЮАР,
Коморские острова, Малави, Судан, Конго, Мали, Свазиленд, ДРК, Мавритания, Танзания,
Кот-д'Ивуар, Маврикий, Того, Экваториальная Гвинея, Уганда, Эритрея, Мозамбик, Замбия,
Эфиопия (World Bank 2009a).
18) «Ближний Восток и Северная Африка» = Middle East and North Africa в определении
Всемирного банка. Включает в себя следующие страны: Алжир, Иордания, Сирия, Джибути,
Ливан, Тунис, Египет, Ливия, Палестинская Автономия, Иран, Марокко, Йемен, Ирак, Оман.
19) «Страны с высокими доходами» = high-income economies в определении Всемирного
банка (с валовым национальным доходом на душу населения в 2006 г. > $11 115). Эта категория включает в себя следующие страны и территории: Франция, Нидерланды, Германия,
Новая Каледония, Австралия, Греция, Новая Зеландия, Австрия, Норвегия, Багамы, Гуам,
Португалия, Бахрейн, Гонконг, Пуэрто-Рико, Исландия, Катар, Бельгия, Ирландия, Бруней,
Израиль, Сингапур, Канада, Италия, Словения, Япония, Испания, Южная Корея, Швеция,
Кипр, Кувейт, Швейцария, Чехия, Тринидад и Тобаго, Дания, Люксембург, Объединенные
Арабские Эмираты, Эстония, Великобритания, Мальта, США, Финляндия (World Bank
2009a).
20) «Страны с высокими доходами, входящие в ОЭСР» = High-income OECD members: Австралия, Греция, Норвегия, Австрия, Исландия, Португалия, Бельгия, Ирландия, Испания, Канада, Италия, Швеция, Чехия, Япония, Швейцария, Дания, Южная Корея, Великобритания,
Финляндия, Люксембург, Соединенные Штаты, Франция, Нидерланды, Германия, Новая Зеландия (World Bank 2009a).
Как мы видим, в числе тех стран, где накануне глобального финансовоэкономического кризиса наблюдались наиболее высокие темпы роста
ВВП, отсутствуют наиболее экономически развитые страны мира (США,
Япония, западноевропейские страны и т.д.). Зато в этот список попали
64
Системный мониторинг глобального развития
почти все страны, ранее входившие в Советский Союз – включая Россию.
Очень хорошо представленными в списке наиболее быстро экономически
растущих стран оказались также бывшие социалистические страны Восточной Европы и развивающиеся страны Южной, Восточной и ЮгоВосточной Азии (включая и посткоммунистические страны этих регионов). Совсем не плохо в списке наиболее быстро растущих стран оказались представлены и страны Латинской Америки. Даже Тропическая Африка представлена в списке наиболее быстро растущих стран несравненно
лучше, чем экономически развитые страны – на единственную (и при
этом наименее типичную) быстро растущую экономически развитую
страну – Сингапур – приходится 11 (одиннадцать!) экономически быстро
растущих стран Африки к югу от Сахары.
В целом, распределение основных групп стран по темпам роста ВВП в
предкризисные годы выглядит следующим образом (см. Рис. 27):
Рис. 27. Среднегодовые темпы роста ВВП (в паритетах покупательной способности) в 2003–2006 годах по основным
регионам мира и группам стран (в %%/год)
9.32
8.47
6.85
5.65
5.26
5.09
4.91
3.01
Страны
Еврозоны
Наиболее
экономически
развитые
страны
Ближний Восток
и Северная
Африка
Среднемировые
Латинская
Америка
Африка к югу от
Сахары
Вост. Европа и
Средняя Азия
Южная Азия
2.06
Вост.азиатскотихоокеанский
регион
10
9
8
7
6
5
4
3
2
1
0
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
65
Для оценки экономического роста той или иной страны обычно используется не суммарное производство ВВП, а именно его производство на душу населения. Действительно, за показателем $100 млрд может стоять
большая (например, 100 млн чел.) страна с нищим населения, а может
стоять и небольшое (например, 2 млн чел.), но экономически процветающее государство. Имеет смысл при этом использовать этот показатель в
паритете покупательной способности, то есть с учетом разницы в ценах в
разных странах.
Остановимся несколько подробнее на динамике этого показателя (см.
Рис. 28а–28б):
Рис. 28а. ВВП на душу населения, в паритете покупательной способности (постоянные международные доллары
2000 г.; диапазон 0–40 тыс. долларов)
40000
35000
Россия
30000
США
25000
Страны Еврозоны
Китай
20000
Индия
15000
Ближний Восток,
вкл. Северную Африку
10000
Латинская Америка
Африка к югу от
5000
Сахары
Мир
0
1975
1980
1985
1990
1995
2000
2005
66
Системный мониторинг глобального развития
Рис. 28б. ВВП на душу населения, в паритете покупательной способности (постоянные международные доллары
2000 г.; диапазон 0–12 тыс. долларов)
12000
10000
8000
Россия
К ит ай
6000
И ндия
Ближний Вост ок,
4000
в кл. Сев ерную Африку
Лат инская Америка
2000
Африка к югу от
Сахары
Мир
0
1975
1980
1985
1990
1995
2000
2005
Источник данных: World Bank 2009b.
Как мы видели на Рис. 26а, в 1975 г. показатели общего производства
ВВП в паритете покупательной способности в США и суммарно в странах
Еврозоны были практически равны, но затем США достаточно сильно по
этому показателю вырвались вперед. Вместе с тем, Рис. 28а, показывает,
что по ВВП на душу населения отставание стран Еврозоны уже не столь
драматично.
Здесь обращает на себя внимание и то обстоятельство, что, несмотря
на сильный экономический спад, наблюдавшийся в России в 1990-е гг.
при переходе к рыночной экономике, Россия продолжает оставаться достаточно развитой экономически страной, заметно обгоняя по базовому
показателю производства ВВП на душу населения Латинскую Америку,
не говоря уже о Китае, большинстве стран Ближнего Востока и тем более
Южной Азии (включая Индию).
Мы видим, что на протяжении большей части рассматриваемого периода наблюдалось заметное снижение производства ВВП на душу населения в Тропической Африке (о социальных последствиях чего уже говорилось выше) притом, что в последние годы рост этого показателя здесь
все-таки возобновился.
Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что для Ближнего
Востока середины 1970-х – середины 1990-х годов была характерна общая
стагнация производства ВВП, перемежающаяся с периодами сокращения
среднедушевых значений этого показателя. Думается, не случайно, именно на этот период на Ближнем Востоке приходится всплеск радикального
исламизма (см., например: Кепель 2004).
Проанализируем теперь темпы роста ВВП на душу населения в разных
странах и регионах мира за 2003–2006 гг. (см. Табл. 7):
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
67
Табл. 7. Темпы роста ВВП на душу населения в 2003–2006
годах по странам, регионам и зонам мира
(а)
Страны, занимающие верхние 25 мест по
темпам роста ВВП на душу населения в
2003–2006 гг.
Прирост Среднеза 2003– годовые
темпы
Страна
2006 гг.
роста
(%%)
(%/год)
1. Азербайджан
82,03
22,10
2. Армения
44,27
13,00
3. Ангола
41,03
12,14
4.
5.
6.
7.
Венесуэла
Латвия
Беларусь
Чад
Страны, занимающие верхние 26–50 места
по темпам роста ВВП на душу населения в
2003–2006 гг.
Прирост Среднеза 2003– годовые
Страна
темпы
2006 гг.
роста
(%%)
(%/год)
26. Вьетнам
21,60
6,74
27. Таджикистан
21,53
6,72
Экономически
21,34
6,66
среднеразвитые
страны
28. Судан
20,94
6,54
29. Словакия
20,91
6,53
30. Турция
20,32
6,36
Экономически
слаборазвитые и
20,18
6,32
среднеразвитые
страны
Слаборазвитые
19,56
6,14
страны
31. Сингапур
19,22
6,04
32. Узбекистан
19,12
6,01
33. Панама
18,03
5,68
34. Суринам
17,78
5,61
35. Доминиканская
17,76
5,60
республика
36,82
36,81
36,28
34,45
11,01
11,01
10,87
10,37
34,23
10,31
9. Китай
31,92
9,67
10.Грузия
11.Камбоджа
12.Казахстан
13.Эфиопия
30,17
29,92
29,51
28,22
9,19
9,12
9,00
8,64
14.Тринидад и Табаго
28,19
8,63
27,50
8,44 36. Мозамбик
27,15
26,59
26,19
25,42
8,34
8,18
8,06
7,84
25,12
7,76
24,84
7,67 41. Перу
8. Эстония
Восточноазиатскотихоокеанский регион (≈ АТР)
15.Уругвай
16.Украина
17.Литва
18.Аргентина
19.Экватор. Гвинея
Нижняя группа
среднеразвитых
стран
20.Молдова
21.Индия
22.Россия
23.Монголия
24.Румыния
25.Болгария
Вост. Европа и
Средняя Азия
Южная Азия
17,19
5,43
17,07
16,88
16,79
15,92
5,39
5,34
5,31
5,05
15,92
5,05
15,85
5,03
23,37
22,66
22,14
7,60 42. Албания
7,41 43. Польша
7,32 44. Иордания
7,25 45. Бутан
7,05 46. Венгрия
6,89 47. Пакистан
15,69
15,61
15,40
14,76
14,43
14,24
4,98
4,95
4,89
4,70
4,60
4,54
22,00
6,85 48. Словения
14,20
4,53
21,68
6,76 49. Таиланд
50. Бангладеш
13,74
13,72
4,39
4,38
24,57
23,92
23,61
37.
38.
39.
40.
Чехия
Шри Ланка
Лаос
Ботсвана
Высшая группа
среднеразвитых
стран
68
Системный мониторинг глобального развития
(б)
Страны, занимающие верхние 51–75
Страны, занимающие 76–100 места
места по темпам роста ВВП на душу по темпам роста ВВП на душу насенаселения в 2003–2006 гг.
ления в 2003–2006 гг.
51. Мавритания
13,63
4,35
Соломоновы
76.
10,78
3,47
Острова
52. Исландия
13,48
4,31
53.
54.
55.
56.
57.
Наименее развитые
страны по классификации ООН
13,47
4,30 77. Финляндия
10,71
3,45
Коста-Рика
Хорватия
Малайзия
Южная Корея
Эквадор
13,42
13,33
13,27
13,23
13,20
4,29
4,26
4,24
4,23
4,22
Македония
Маврикий
Швеция
Марокко
Никарагуа
Африка к югу
4,14
от Сахары
Острова Зеле4,13 83.
ного Мыса
10,68
10,59
10,13
10,10
10,07
3,44
3,41
3,27
3,26
3,25
10,01
3,23
9,98
3,22
9,92
3,20
9,91
9,90
3,20
3,20
78.
79.
80.
81.
82.
58. Чили
12,94
59. Тунис
12,91
60. Индонезия
12,69
4,06
61 Колумбия
62. Греция
12,43
12,26
3,98 84. Руанда
3,93 85. Египет
63. Сьерра-Леоне
12,21
3,92
Ближний Восток и Северная
Африка
9,53
3,08
12,20
3,91 86.
Западное Самоа
9,34
3,02
64. Люксембург
В целом по миру
65. ЮАР
66. Малави
67. Замбия
68. Танзания
69. Гана
70. Намибия
71. Иран
72. Филиппины
12,16
12,07
12,02
11,89
11,89
11,87
11,81
11,81
11,40
11,31
3,90
3,87
3,86
3,82
3,82
3,81
3,79
3,79
3,66
3,64
9,26
3,00
73. Нигерия
10,93
74. Ирландия
75. Лесото
Латинская Америка
Бедные страны с
большим внешним долгом
87. Кения
88.
89.
90.
91.
92.
93.
94.
95.
96.
3,52
97.
98.
ДРК
Алжир
Конго
Мексика
Гондурас
Бразилия
Буркина-Фасо
США
Дания
Япония
Сирия
9,04
9,03
9,01
8,76
8,61
8,49
8,24
8,08
7,51
7,40
7,27
2,93
2,92
2,92
2,84
2,79
2,75
2,67
2,62
2,44
2,41
2,37
10,90
3,51
Экономически
высоко развитые страны
7,24
2,36
10,79
3,47
7,22
7,20
2,35
2,35
99. Боливия
100 Сенегал
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
69
(в)
Страны занимающие 101–120 места по темСтраны с наиболее низкими темпам роста
пам роста ВВП на душу населения в 2003–
ВВП на душу населения в 2003–2006 гг.
2006 гг.
Экономически
высоко развитые страны,
входящие в
ОЭСР
Новая Зеландия
2,32 120 Австралия
119
7,11
121 Ямайка
101 Испания
6,86
2,24 122 Франция
102 Гамбия
6,78
2,21 123
103 Мадагаскар
6,64
2,16
104 Норвегия
6,62
105
Великобритания
6,55
124
125
126
2,16
127
Папуа – Новая
Гвинея
Камерун
Белиз
Сальвадор
Гватемала
2,14 128 Гвинея
106 Уганда
6,43
Киргизия
Бельгия
Австрия
Канада
Германия
Гайана
Швейцария
Парагвай
Страны Еврозоны
115 Нидерланды
116 Ливан
6,30
6,07
5,92
5,78
5,65
5,52
5,34
5,13
Центрально2,10 129 Африканская
Республика
2,06 130 Йемен
1,98 131 Непал
1,94 132 Португалия
1,89 133 Италия
1,85 134 Гвинея-Бисау
1,81 135 Габон
1,75 136 Бенин
1,68 137 Кот д'Ивуар
4,92
1,61 138 Бурунди
4,91
4,83
1,61 139 Нигер
1,58 140 Того
141 Гаити
1,55
142 Микронезия
143 Эритрея
1,52
144 Зимбабве
107
108
109
110
111
112
113
114
117 Свазиленд
4,71
118 Мали
4,63
4,43
1,46
4,32
1,42
4,31
1,42
4,08
1,34
3,78
1,25
3,78
3,32
3,20
3,08
1,24
1,09
1,06
1,02
3,02
1,00
3,00
0,99
2,29
2,22
1,44
1,25
0,83
0,80
0,60
0,52
0,76
0,73
0,48
0,42
0,28
0,27
0,20
0,17
-0,10
-0,03
-0,62
-1,96
-3,70
-5,52
-9,46
-14,75
-0,21
-0,66
-1,25
-1,87
-3,26
-5,18
Прежде всего, обращает на себя внимание то обстоятельство, что наиболее высокие темпы экономического роста в последние годы перед кризисом наблюдались в посткоммунистических странах; при этом среди посткоммунистических государств наиболее высокие темпы экономического
70
Системный мониторинг глобального развития
роста зафиксированы в некоторых странах, ранее входивших в Советский
Союз. Обращает на себя внимание и полное преобладание среди 25 стран
с наиболее быстрым экономическим ростом в 2003–2006 гг. посткоммунистических стран вообще, и стран, ранее входивших в Советский Союз, в
особенности (см. Рис. 29):
Рис. 29. Распределение по группам и регионам 25 стран с
наиболее высокими в 2003–2006 годах темпами экономического роста
Африка к Ю от Сахары
4 / 16%
Южная Азия
1 / 4%
Постком.страны бСССР
11 / 44%
Латинская Америка
4 / 16%
Др.постком.страны
5 / 20%
Как мы видим, среди 25 государств, характеризовавшихся в последнее
время наиболее высокими темпами экономического роста, заметно больше половины (16 из 25, т.е. 64%) приходится именно на посткоммунистические страны (эта цифра окажется еще больше, если мы посчитаем в качестве посткоммунистических Анголу и Эфиопию). При этом наиболее
многочисленную (и к тому же, с очень большим отрывом!) группу составляют страны, ранее входившие в Советский Союз. Отметим также наличие в этой группе четырех латиноамериканских (Уругвай, Аргентина,
Тринидад и Табаго, Венесуэла) и четырех африканских (Чад, Эфиопия,
Экваториальная Гвинея и Ангола) стран. Особое внимание обращает на
себя полное отсутствие среди наиболее быстро растущих экономик высо-
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
71
ко экономически развитых стран. Наиболее быстро развивающаяся страна
этой группы оказалась только в четвертом десятке, да и страна эта (как мы
уже упоминали) является едва ли не наименее типичным примером экономически высокоразвитой страны – речь идет о Сингапуре. А следующая
страна этой группы идет с очень большим отрывом в шестом десятке. И
снова речь идет о едва ли не наименее типичной на этот раз западноевропейской стране – Исландии.
Посткоммунистические (но не постсоветские) страны Восточный Европы не очень хорошо представлены в группе из 25 стран с наиболее высокими темпами экономического роста (туда попали, при этом на самых
последних местах, только Румыния и Болгария). Однако посткоммунистические страны Восточной Европы окажутся представлены значительно
лучше, если мы рассмотрим страны не только с очень высокими (места 1–
25 анализируемого рейтинга), но и с просто высоким (места 26–50) темпами экономического роста в 2003–2006 гг. (см. Рис. 30):
Рис. 30. Распределение по группам и регионам 50 стран с
наиболее высокими в 2003–2006 гг. темпами экономического роста
Экон.разв ит.страны
1 / 2%
ЮВА
1 / 2%
БСВ
2 / 4%
Постком.страны бСССР
Африка к Ю от Сахары
13 / 26%
7 / 14%
Южная Азия
5 / 10%
Постком.стр.В.Европы
Латинская Америка
8 / 16%
8 / 16%
Постк.стр.ВиЮВ Азии
5 / 10%
72
Системный мониторинг глобального развития
Как мы видим, и в этой группе однозначно преобладали посткоммунистические страны. В ней оказываются уже практически все страны, ранее
входившие в Советский Союз (за исключением только Киргизии, имеющей более низкие темпы экономического роста, и Туркмении, достоверные данные по экономической динамике которой за последние годы сотрудникам Всемирного банка найти не удалось). Заметно более весомо,
чем в предыдущей группе здесь оказываются представлены посткоммунистические (но не постсоветские) страны Восточной Европы, так как к обладавшими очень высокими темпами роста производства ВВП на душу
населения Румынии и Болгарии здесь добавляются Словакия, Чехия, Албания, Польша, Венгрия и Словения. Целиком в группе стран с высокими
и очень высокими темпами экономического роста в 2003–2006 гг. оказались все посткоммунистические страны Восточной и Юго-Восточной
Азии (КНР, Монголия, Вьетнам, Лаос и Камбоджа). В эту группу попали
и почти все страны Южной Азии (Индия, Пакистан, Бангладеш, Шри
Ланка и Бутан; таким образом, за пределами этой группы остался только
Непал, характеризовавшийся в рассматриваемый период аномально низкими для этой части мира темпами экономического роста). К уже упоминавшимся четырем очень быстро растущим латиноамериканским и четырем африканским странам первой группы здесь добавились еще и такие
латиноамериканские страны с высокими темпами экономического развития в 2003–2006 гг. как Панама, Суринам, Доминиканская Республика и
Перу, а также такие африканские страны как Судан, Мозамбик и Ботсвана. Меньше всего в группе стран с высокими и очень высокими темпами
экономического роста в 2003–2006 гг. было стран Ближнего и Среднего
Востока (2 страны: Турция и Иордания) и непосткоммунистической ЮгоВосточной Азии (1 страна – Таиланд). К Таиланду, впрочем, можно добавить и единственную экономически высокоразвитую страну, попавшую в
эту группу, – Сингапур.
Отметим, что Рис. 29–30 невольно несколько искажают картину реальных темпов экономического роста различных регионов и зон мира в
рассматриваемый период. Например, по Рис. 30 может невольно сложиться впечатление, что латиноамериканские страны сейчас развивались даже
быстрее, чем страны Южной Азии, ведь сегмент латиноамериканских
стран на этой круговой диаграмме даже несколько больше южноазиатского сегмента. На самом же деле, все, конечно, совсем не так. Дело в
том, что число латиноамериканских стран в несколько раз превышает
число южноазиатских, а в результате получается, что если высокие и
очень высокие темпы экономического роста имели в 2003–2006 гг. все
южноазиатские страны кроме всего лишь одной (и, отметим, при этом
достаточно маленькой) страны этого региона, то в Латинской Америки
такие темпы имело лишь достаточно небольшое меньшинство стран этого
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
73
региона. Поэтому имеет смысл рассмотреть распределение стран основных регионов и зон Мир-Системы по группам, выделенным с точки зрения характеристик наблюдавшегося в последнее время экономического
роста (а не подобных групп среди регионов, как мы делали до этого). Рассмотрим для начала, каков удельный вес в разных регионах и зонах мира
стран с особенно высокими темпами экономического роста (см. Рис. 31):
Рис. 31. Удельный вес стран с особенно высокими темпами
экономического роста (занимающих первые 25 мест рейтинга) в регионах и зонах мира в 2003–2006 гг.
100
90
79
20 60 17 17
10 100 100 100 100
90
80
83 83
80
70
60
50
40
40
30
очень в ысокие темпы
экономического роста
21
10
0
Экон.развит.страны
ЮВА
Океания
БСВ
Южная Азия
Африка к Ю от Сахары
Латинская Америка
Постк.стр.ВиЮВ Азии
Постком.стр.В.Европы
не очень высокие
Постком.страны бСССР
%%
20
Как мы видим, в рассматриваемый период выделяются две группы, где
большинство стран имели особенно высокие темпы экономического роста – посткоммунистические государства Восточной и Юго-Восточной
Азии, но в особенности страны, ранее входившие в Советский Союз. За
ними с большим отрывом следовали посткоммунистические страны Восточной Европы, Латинской Америки и Южной Азии, а далее Африка к
югу от Сахары. В последние годы среди стран с особо высокими темпами
экономического роста полностью отсутствовали какие бы то ни было экономически высокоразвитые страны, а также развивающиеся страны
Ближнего и Среднего Востока, Юго-Восточной Азии и Океании.
74
Системный мониторинг глобального развития
В основе своей сходную картину мы видим и при рассмотрении тем же
методом стран с особо высокими и просто высокими темпами экономического роста в 2003 –2006 гг. (см. Рис. 32):
Рис. 32. Удельный вес в основных регионах и зонах посткоммунистического и развивающегося мира стран с особо
высокими и просто высокими темпами экономического роста
(занимающих первые 50 мест рейтинга) в 2003–2006 гг.
100
90
93
80
100
33
83
80
17
18
83
82
70
67
60
50
40
30
в ысокие т емпы
экономич.рост а
20
17
7
БСВ
Африка к Ю от Сахары
Южная Азия
Латинская Америка
Постк.стр.ВиЮВ Азии
нев ысокие
Постком.стр.В.Европы
10
0
Постком.страны бСССР
%%
20
Как мы видим, высокие темпы экономического роста в последние годы
имели все посткоммунистические страны Восточной и Юго-Восточной
Азии, и почти все посткоммунистические страны бывшего Советского
Союза и Восточной Европы (хотя удельный вес стран с высокими темпами экономического роста в посткоммунистической Восточной Европе
все-таки несколько меньше). Высокие темпы экономического роста имела
и треть стран Латинской Америки. Достаточно высока доля этих стран и
среди стран Ближнего и Среднего Востока, а также среди стран Африки к
югу от Сахары. Как мы помним, из всех экономически развитых стран
высокие темпы экономического развития в последние годы имел только
Сингапур.
Близкие результаты получаются и при рассмотрении тем же методом
стран с темпами экономического развития выше и ниже среднемировых
(см. Рис. 33):
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
75
Рис. 33. Удельный вес в разных регионах и зонах мира
стран с темпами экономического роста, превышающими
среднемировые в 2003–2006 гг.
100
90
93
90
100
50
83
80
20
36
75
80
70
60
20
80
64
50
50
40
30
25
в ыше среднемиров ых
17
Экон.развит.страны
ЮВА
БСВ
Африка к Ю от Сахары
Южная Азия
ниже среднемиров ых
Латинская Америка
10
Постк.стр.ВиЮВ Азии
7
Постком.стр.В.Европы
10
0
Постком.страны бСССР
%%
20
Как мы видим, темпы экономического развития в последнее время превышали среднемировые во всех посткоммунистических странах Восточной и Юго-Восточной Азии и почти во всех странах Восточной Европы,
бывшего Советского Союза, Южной Азии и некоммунистической ЮгоВосточной Азии (в каждой из этих групп стран наблюдалось лишь по одному исключению). Высок был удельный вес стран с темпами экономического роста, превышающими среднемировые, в Латинской Америке
(50%). Достаточно высок он был и среди стран Ближнего и Среднего Востока (36%). Самая же низкая доля таких стран (по 20%) наблюдадась среди государств Африки к югу от Сахары и среди экономически высоко
развитых стран.
Впрочем, нельзя не отметить, что Рис. 32–33 невольно несколько занижают экономические успехи африканских стран, достигнутые ими в годы, предшествовавшие мировому финансово-экономическому кризису.
Дело в том, что в последние годы до кризиса в мире в целом наблюдались
очень высокие темпы экономического роста. Поэтому, даже некоторые
страны с темпами экономического роста, несколько меньшими среднемировых, имели, тем не менее, такие темпы роста, которые не вполне справедливо называть невысокими (при этом в пределах полпроцента от среднемирового уровня темпов экономического роста в 2003–2006 гг. оказалось целых 10 африканских государств). Поэтому попробуем произвести
76
Системный мониторинг глобального развития
перерасчет с использованием типологии, предложенный американским
экономистом Ч. И. Джонсом (Jones 1997). Достаточно предсказуемым образом в качестве страны-эталона он выбрал США, при этом страны с темпами экономического роста в пределах одного процентного пункта от
американских он рассматривал как имеющие средние темпы экономического роста, страны с темпами роста, на один процентный пункт и более
превышающими американские, – как страны с высокими темпами, а страны с темпами роста, на один процентный пункт и более меньшими американские, – как страны с низкими темпами экономического роста.
Мы используем ту же в основе своей методику, только в качестве эталонного уровня темпов экономического роста мы возьмем не американский, а средний для всех экономически развитых стран (к тому же второй
не слишком сильно отличается от первого). Удельный вес накануне кризиса в разных регионах и зонах мира стран с низкими, средними и высокими темпами экономического роста (рассчитанными указанным выше
методом) представлен на Рис. 34:
Рис. 30. Удельный вес в разных регионах и зонах мира
стран с низкими, средними и высокими темпами экономического роста в 2003–2006 гг. (рассчитано по методике
Ч. И. Джонса)
100
90
93
100
100
50
83
41
45
100
28
80
70
60
60
29
50
45
в ысокие т емпы
33
40
экономич.рост а
30
29
средние
17
12
ЮВА
Африка к Ю от Сахары
Южная Азия
Латинская Америка
Постк.стр.ВиЮВ Азии
БСВ
9
7
Экон.развит.страны
17
Постком.стр.В.Европы
10
0
Постком.страны бСССР
%%
20
низкие
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
77
Как мы видим, при использовании данной типологии в группе стран с высокими темпами экономического роста оказываются в рассматриваемый
период все посткоммунистические страны Восточной Азии, все страны
Юго-Восточной Азии (как посткоммунистические, так и непосткоммунистические), все посткоммунистические страны Восточной Европы, а также почти все страны Южной Азии и страны, ранее входившие в Советский Союз. Достаточно высокие темпы экономического роста наблюдались в последние годы и в странах Латинской Америки, а также Ближнего
и Среднего Востока (включая Северную Африку).
Меньше всего доля государств с высокими темпами экономического
роста среди экономически развитых стран. Это доля даже несколько выше
среди стран Африки к югу от Сахары. Однако для последнего макрорегиона характерна была и наибольшая неравномерность темпов роста различных составляющих его стран. Среди стран Тропической и Южной Африки в рассматриваемый период наблюдалась не только достаточно высокая доля стран с высокими темпами экономического роста. Для этого
макрорегиона характерна была и особенно высокая доля стран с низкими
темпами экономического роста. При этом из 7 стран, где в последние годы наблюдались отрицательные темпы экономического роста, 5 (Бурунди,
Нигер, Того, Эритрея и Зимбабве) приходились именно на Африку к югу
от Сахары (две другие страны это Гаити и Федеративные Штаты Микронезии). Вместе с тем необходимо иметь в виду, что все африканские страны с отрицательной динамикой достаточно малы с точки зрения численности их населения. Например, суммарная численность их населения значительно меньше населения одной лишь Эфиопии (имеющей в последние
годы очень высокие темпы экономического развития). Важно отметить,
что все крупные африканские страны (с населением более 30 млн чел.)
имели в последние годы средние или высокие темпы экономического роста (при этом большинство этих стран – именно высокие), поэтому в целом
по Африке к югу от Сахары мы в последние годы имели достаточно высокие показатели темпов экономического роста (см. ниже Рис. 35). В то же
время, ситуация в этом макрорегионе может измениться не в лучшую сторону в связи с мировым финансово-экономическим кризисом.
Важно отметить, что, в целом, доля стран с отрицательной экономической динамикой была в последние годы до кризиса рекордно низкой (6%)
за весь период (начинающийся в
78
Системный мониторинг глобального развития
Табл. 8. Динамика доли стран/регионов с отрицательными
темпами экономического роста
Годы
Общее число
стран/регионов,
для которых за
эти годы имеются
данные по динамике ВВП на душу населения
130
150
159
181
185
182
17631
1975–1980
1980–1985
1985–1990
1990–1995
1995–2000
2000–2005
2003–2006
Число
стран/регионов с
отрицательной
экономической динамикой
Доля
стран/регионов с
отрицательной
экономической динамикой
27
63
50
71
34
17
10
21%
42%
31%
39%
18%
9%
6%
Источник данных: World Bank 2009b.
При этом, даже в целом для периода 1975–2005 гг. прослеживалась достаточно выраженная, но статистически не вполне значимая (прежде всего
из-за небольшого числа точек данных) тенденция к снижению доли стран
с отрицательными темпами экономического роста (см. Рис. 35):
Рис. 35. Динамика доли стран/регионов с отрицательными темпами экономического роста, 1975–2005 гг.
(a: гистограмма)
100%
90%
80%
70%
60%
50%
40%
30%
20%
10%
0%
42%
21%
18%
00
5
20
00
–2
00
0
19
95
–2
99
5
19
90
–1
99
0
19
85
–1
98
5
19
80
–1
98
0
9%
19
75
–1
31
39%
31%
В отличие от Табл. 5 в данной таблице учитывались все страны (в том числе малые и
сверхмалые), территории (в том числе не имеющие международно признанного суверенитета), регионы и экономические группы.
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
79
(б: диаграмма рассеивания с наложенной линией регрессии)
%стран с отрицательной экон.динамикой
100
90
80
70
60
50
1980–1985
1990–1995
40
1985–1990
30
1975–1980
1995–2000
20
2000–2005
10
0
0
1
2
3
4
5
6
7
Порядковый номер пятилетия
ПРИМЕЧАНИЕ: ρ = – 0,60; α = 0,208 (двусторонний тест значимости)
Однако с начала 1980-х гг. эта тенденция становится не просто более выраженной, но уже и статистически значимой (даже несмотря на сокращение числа точек данных) (см. Рис. 36):
Рис. 36. Динамика доли стран/регионов с отрицательными темпами экономического роста, 1980–2005 гг. (диаграмма рассеивания с
наложенной линией регрессии)
%стран с отрицательной экон.динамикой
100
90
80
70
60
50
1980–1985
1990–1995
40
1985–1990
30
1995–2000
20
2000–2005
10
0
1
2
3
4
5
Порядковый номер пятилетия
ПРИМЕЧАНИЕ: ρ = – 0,90; α = 0,037 (двусторонний тест значимости)
6
7
80
Системный мониторинг глобального развития
Очевидно, что с учетом самых последних данных эта тенденция до мирового финансово-экономического кризиса выглядела еще более выраженно
и статистически значимо.
По всей видимости эту тенденцию имеет смысл связать с восходящей
фазой Пятого кондратьевского цикла32; в связи с мировым финансовым
кризисом следует ждать резкого увеличения в 2008–2009 гг. доли стран с
отрицательными темпами экономического роста, а начинающаяся в настоящее время нисходящая фаза Пятого кондратьевского цикла ведет к
резкому росту риска того, что и в ближайшие 10–15 лет эта доля будет заметно выше, чем в 1995–2007 годах (если, конечно, мировому сообществу
не удастся выработать эффективных мер противодействия этой в высшей
степени реальной угрозе).
Таким образом, в последние годы до мирового финансовоэкономического кризиса наиболее высокие темпы экономического роста
были характерны для посткоммунистических стран (и в особенности для
посткоммунистических стран Восточной и Юго-Восточной Азии и стран,
ранее входивших в Советский Союз).
Очень высокие темпы экономического роста были также характерны
для Южной Азии и для всей Юго-Восточной Азии (где в непосткоммунистических странах темпы экономического роста, хотя они и были несколько ниже, чем в посткоммунистических, надо охарактеризовать как
высокие).
Достаточно высокие темпы роста наблюдались в Латинской Америке,
Африке к югу от Сахары33 и на Ближнем и Среднем Востоке. Самые же
низкие темпы экономического роста наблюдались среди экономически
высокоразвитых стран вообще и среди стран Еврозоны в особенности (см.
Рис. 37):
32
33
Подробнее о кондратьевских циклах/волнах см. ниже Разделы II–III.
Вместе с тем для этого макрорегиона в большей степени, чем для всех остальных характерна крайняя неоднородность, так как он включает в себя не только большое число стран,
темпы экономического развития которых значительно превышает таковые в экономически
развитых странах, но и самый большой процент стран с отрицательной экономической динамикой. Напомним, что, тем не менее, африканские страны с отрицательной экономической динамикой довольно невелики, в то время как все крупные африканские страны имели до кризиса достаточно высокие темпы экономического роста, что и ведет к тому, что в
целом по Африке к югу от Сахары были зафиксированы достаточно высокие показатели
экономического роста.
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
81
Рис. 37. Среднегодовые темпы роста ВВП на душу населения в 2003–2006 годах по основным регионам и зонам мира
(в % в год)
8.44
6.85
6.76
3.91
3.87
3.23
3.08
2.36
Страны
Еврозоны
Наиболее
экономически
развитые
страны
Ближний Восток
и Северная
Африка
Африка к югу от
Сахары
Среднемировые
Латинская
Америка
Южная Азия
Вост. Европа и
Средняя Азия
1.61
Вост.азиатскотихоокеанский
регион
9
8
7
6
5
4
3
2
1
0
Отметим, что выделяемый Всемирным банком регион «Восточная Европа
и Центральная Азия» включает в себя несколько менее динамично развивающиеся посткоммунистические страны Восточной Европы и более динамично развивающиеся постсоветские государства, темпы развития в которых сопоставимы с восточноазиатскими.
В целом же наиболее высокие темпы экономического роста наблюдались до мирового финансово-экономического кризиса в экономически
среднеразвитых странах (категория, в которую попало большинство наиболее динамично растущих экономик мира). Несколько меньше они были
в экономически слаборазвитых странах. Еще меньше – в наименее развитых странах, но даже в последних они почти в два раза превышали темпы
экономического роста развитых стран и почти в три – стран Еврозоны
(см. Рис. 38):
82
Системный мониторинг глобального развития
Рис. 38. Среднегодовые темпы роста ВВП на душу населения в 2003–2006 годах по основным группам стран (в % в
год)
7
6.66
6.14
6
5
4.3
4
3
2.36
2
1
0
Экономически
Экономически
высокоразвитые среднеразвитые
страны
страны
Экономически
Наименее
слаборазвитые развитые страны
страны
Таким образом, в последние годы относительный разрыв между наиболее
развитыми и менее развитыми странами довольно быстрыми темпами сокращался. Но одновременно рос разрыв между среднеразвитыми и наименее развитыми странами.
Согласно расчетам И. О. Абрамовой, Л. Л. Фитуни и А. Л. Сапункова
(2007: 57), разрыв между развитыми и развивающимися странами в производстве ВВП на душу населения (в паритете покупательной способности) увеличивался с начала ХХ в. и вплоть до 1970-х гг. Однако с 1970-х
гг. и до 2005 г. он снижался (Рис. 39):
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
83
Рис. 39. Соотношение ВВП на душу населения, ППС для
развитых и развивающихся стран в 1900–2005 гг.
12
10,1
10
9,1
8
6
7,8
6,3
7,9
6,9
8,9
8,2
7,4 7,3
4
2
0
1890 1900 1910 1920 1930 1940 1950 1960 1970 1980 1990 2000 2010
Источник данных: Абрамова, Фитуни, Сапунков 2007.
Исследование, проведенное нами совместно с А. С. Малковым и
Ю. В. Божевольновым (Коротаев и др. 2009), в целом, подтвердило правильность полученных И. О. Абрамовой, Л. Л. Фитуни и А. Л. Сапунковым результатов. Вместе с тем, оно позволили заметно уточнить
общие тенденции взаимодействия центра и периферии34 Мир-Системы.
Например, выяснилось, что нарастание разрыва между центром и периферией по ВВП на душу населения продолжалось и на протяжении всего
XIX в.
В целом, общая картина динамики разрыва между центром и периферией по ВВП на душу населения за последние 200 лет выглядит следующим образом (см. Рис. 40):
34
В качестве мир-системного Центра в данной работе рассматривались Западная Европа,
Япония, США, а также Австралия, Канада и Новая Зеландия, в качестве периферии – все
остальные страны, за исключением стран, ранее входивших в СССР и бывших коммунистических стран Европы.
84
Системный мониторинг глобального развития
Рис. 40. Динамика разрыва (в разах) между центром и периферией по ВВП на душу населения35
9
8
7
6
5
4
3
2
1
0
1810
1830
1850
1870
1890
1910
1930
1950
1970
1990
2010
Источники данных: World Bank 2009b; Maddison 1995, 2001, 2003, 2009.
Как мы видим, в начале XIX в. разрыв в уровне экономического развития
между центром и периферией Мир-Системы был довольно незначительным. Существовал, однако, один показатель, который на начало XIX века
резко (практически на порядок) отличал страны мир-системного ядра от
периферийных стран. Речь идет об уровне грамотности населения (см.
Рис. 41):
35
Рассчитано А. С. Малковым и Ю. В. Божевольновым.
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
85
Рис. 41. Динамика грамотности населения центра и периферии Мир-Системы36
Процент грамотных среди лиц
старше 15 лет
100
90
80
Центр
Периферия
70
60
50
40
30
20
10
0
1800
1850
1900
1950
2000
Годы
Источники данных: Мельянцев 1996; Morrison, Murtin 2006: Table 4; UNESCO 2007.
На наш взгляд, тот факт, что наиболее быстрый экономический рывок в
эпоху модернизации сделали те страны, которые вошли в эту эпоху с достаточно высоко грамотным населением, отнюдь не случаен и отражает то
обстоятельство, что решающим фактором экономического развития в
эпоху модернизации стало развитие именно человеческого капитала (см.,
например: Мельянцев 1996; Добрынин, Дятлов, Курганский 1999; Denison
36
Рассчитано А. С. Малковым и Ю. В. Божевольновым.
86
Системный мониторинг глобального развития
1962; Schultz 1963; Scholing, Timmermann 1988; Lucas 1988 и т.д.). Наше
предыдущие исследование (Коротаев, Малков, Халтурина 2007: 95–100)
показало существование сильной и, безусловно, значимой линейной корреляции между уровнем грамотности в 1800 г. и показателем ВВП на душу населения в наши дни (подробнее см. раздел А. В. Коротаева и
Д. А. Халтуриной в следующем выпуске данного Мониторинга [Коротаев,
Халтурина 2009]). При этом полученное нами значение коэффициента R2
указывает на то, что данная корреляция объясняет 86% всей дисперсии
данных. Таким образом, гипотеза о том, что распространение грамотности
является одним из сильнейших факторов экономического роста, получила
дополнительное подтверждение. Грамотное население, с одной стороны,
имеет гораздо больше возможностей для восприятия и использования
достижений модернизации, а другой стороны, оно более активно производит инновации, способствующие дальнейшему модернизационному
развитию и экономическому росту. Грамотность не только облегчает процессы усвоения индивидом инноваций, но и, в определенной степени, меняет его мышление. Исследования выдающихся советских психологов
А. Р. Лурии, Л. С. Выготского и Ф. Н. Шемякина на основе результатов
экспедиций в Средней Азии в 1930-е гг. показали, что образование оказывает фундаментальное воздействие на формирование познавательных
процессов (восприятия, памяти, мышления). В ходе исследования выяснилось, что неграмотные респонденты, в отличие от грамотных, предпочитали конкретные цветовые обозначения абстрактным, а ситуативную
группировку предметов категориальной, на которой базируется абстрактное мышление. Кроме того, неграмотные респонденты не решали силлогистические задачи типа «Драгоценные металлы не ржавеют. Золото –
драгоценный металл. Ржавеет золото или нет?». Эти силлогизмы казались
респондентам бессмысленными, поскольку были вне сферы их практического опыта. Грамотные респонденты, получившие хотя бы минимальное
формальное образование, легко решали предложенные силлогизмы (Лурия 1974, 1982: 47–69). Аналогичные результаты были получены и в других обществах с высокой долей неграмотного населения (Ember 1977;
Rogoff 1981). Таким образом, грамотный рабочий, предприниматель, изобретатель и т.д. оказывается эффективнее неграмотного не только благодаря способности прочитать инструкции, документацию или учебные пособия, но и благодаря более развитым навыкам абстрактного мышления
(подробнее о грамотности как факторе экономического роста см. в разделе А. В. Коротаева и Д. А. Халтуриной в следующем выпуске данного
Мониторинга [Коротаев, Халтурина 2009]).
Темпы роста ВВП в центре были значительно выше, чем на периферии
Мир-Системы на протяжении всего XIX и начала XX века (см. Рис. 42):
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
87
Рис. 42. Динамика относительных годовых темпов роста
ВВП в центре и на периферии Мир-Системы (сглаженные
девятилетние средние), 1820–2007 гг. 37
8
Годовые темпы роста ВВП (%%)
7
6
Периферия
Центр
5
4
3
2
1
0
1810 1830 1850 1870 1890
1910 1930 1950
1970 1990 2010
-1
Годы
Примечания. Источники данных: World Bank 2009b; Maddison 1995, 2001, 2003, 2009. Семилетние сглаженные средние с последовательным уменьшением окна сглаживания по краям.
В 1914–1950 гг. экономический рост как центра, так и периферии испытывает мощные турбуленции; при этом в центре они были выражены даже
сильнее, чем на периферии – здесь в это время наблюдались и как более
высокие экономические взлеты, так и более глубокие падения. В послевоенный период темпы роста ВВП в центре и на периферии Мир-Системы
выравниваются и в 1950-е – начале 1960-х годов и там, и там наблюдаются довольно близкие (и при этом очень высокие) темпы роста ВВП. С
конца 1960-х годов наблюдается тенденция к снижению темпов роста
ВВП в центре. Это снижение затем начинается и на периферии, но с неко37
Рассчитано А. С. Малковым и Ю. В. Божевольновым.
88
Системный мониторинг глобального развития
торым запазданием; при этом в целом темпы роста ВВП на периферии начинают превышать эти темпы в центре. Особенно сильно этот разрыв начинает расти с середины 1980-х годов, когда намечается достаточно устойчивая тенденция к ускорению темпов роста ВВП на периферии на фоне продолжающейся тенденции к их снижению в центре.
Вместе с тем, здесь надо учитывать то обстоятельство, что периферия
значительно отстает от центра по темпам демографического перехода. В
центре этот переход начался раньше, он раньше вступил в его первую фазу, там раньше началось снижение смертности, поэтому в XIX веке темпы
роста численности населения в центре значительно превышали темпы демографического роста периферийных стран (см. Рис. 43):
Рис. 43. Динамика численности населения центра и периферии Мир-Системы (тыс. чел.), 1820–200838
Население (тыс. чел.)
10 000 000
Периферия
Ядро
1 000 000
100 000
1810
1830
1850
1870
1890
1910
1930
1950
1970
1990
2010
Годы
Источники данных: World Bank 2009b; Maddison 1995, 2001, 2003, 2009.
Однако после Второй мировой войны демографический переход в странах
мир-системного ядра завершился, рождаемость в этих странах сильно
уменьшилась, а темпы роста населения замедлились до близких к нулю
уровней. Вместе с тем в странах периферии в послевоенный период демографический переход был в самом разгаре: смертность в большинстве периферийных стран сильно сократилась, а рождаемость оставалась все еще
38
Рассчитано А. С. Малковым и Ю. В. Божевольновым.
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
89
на очень высоком уровне. В связи с этим темпы роста населения в 1950-е
– 1960-е гг. достигли в большинстве стран периферии своих максимальных значений. Поэтому, так как в эти годы одинаково высокие темпы роста ВВП в центре и на периферии сопровождались тем, что население периферии росло значительно быстрее, чем население центра, то в результате, темпы роста ВВП на душу населения в центре по-прежнему продолжали превосходить темпы роста ВВП на душу населения на периферии (см.
Рис. 44), соответственно и разрыв между центром и периферией в 1950-е –
1960-е гг. продолжал увеличиваться:
Рис. 44. Динамика относительных годовых темпов роста
ВВП на душу населения в центре и на периферии МирСистемы (сглаженные девятилетние средние), 1820–
2007 гг.39
Годовые темпы роста ВВП на душу
населения, девятилетние сглаженные
средние, %%
7
Центр
6
Периферия
5
4
3
2
1
0
-1
1820
1870
1920
1970
2020
Годы
Примечания. Источники данных: World Bank 2009b; Maddison 1995, 2001, 2003, 2009. Семилетние сглаженные средние с последовательным уменьшением окна сглаживания по краям.
Вместе с тем, в эти же десятилетия большинству стран периферии удалось
добиться резкого роста грамотности, что, с одной стороны, стимулировало экономический рост, а с другой стороны, способствовало сокращению
рождаемости и очень значительному замедлению темпов роста населения.
39
Рассчитано А. С. Малковым и Ю. В. Божевольновым.
90
Системный мониторинг глобального развития
В результате, в начале 1970-х годов темпы роста ВВП на душу населения
в странах периферии сравнялись с темпами роста этого показателя в странах центра, а с конца 1980-х годов периферия по темпам роста ВВП на
душу населения стала все более и более обгонять центр. В результате разрыв в уровне жизни между странами центра и периферии стал все более и
более сокращаться.
Отметим, что замедление темпов экономического роста в центре и ускорение темпов этого роста на периферии сопровождалось (и было в
очень высокой степени обусловлено) следующими важными процессамитенденциями: 1а) уменьшением доли инвестиций в ВВП стран центра (с
начала 1970-х годов); 1б) увеличением доли инвестиций в ВВП периферии (с начала 1990-х годов)40; 2а) уменьшением макроэкономической эффективности инвестиций (измеряемой в том, сколько долларов прироста
ВВП приходится на доллар инвестиций) экономик центра (с конца 1960-х
годов); 2а) увеличением макроэкономической эффективности инвестиций
на мир-системной периферии (с начала 1990-х годов) (см. Рис. 45–47):
Рис. 45.
Динамика доли инвестиций в ВВП центра
и периферии Мир-Системы, 1965–2005 гг.
Инв ес тиции в ос нов ной капитал как % от В В П
26
25
24
23
Ц ентр
Периферия
22
21
20
19
1960
1970
1980
1990
2000
2010
Источник данных: World Bank 2009b.
40
О факторах высокого уровня инвестиционной активности в экономически среднеразвитых
странах (к которым в настоящее время относится большинство стран мир-системной периферии, в которых в настоящее время проживает подавляющее большинство периферийного населения и в которых сейчас производится подавляющая часть периферийного ВВП)
подробнее см. Раздел IV данного выпуска Мониторинга.
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
91
Рис. 46. Динамика эффективности инвестиций в центре и
на периферии Мир-Системы, 1965–2005 гг.
Э ф ф ект ив н о с ть ин в ес тиций - о т но ш ение
о б ъ ема п р ир о с та В В П в ППС к о б ъ ему инв ес тиций
0.35
Центр
0.3
Периферия
0.25
0.2
0.15
0.1
0.05
0
1960
1970
Источник данных: World Bank 2009b.
1980
1990
2000
2010
92
Системный мониторинг глобального развития
Рис. 47. Динамика эффективности инвестиций в центре и
на периферии Мир-Системы: семилетние сглаженные средние, 1965–2005 гг.
Примечания. Источник данных: World Bank 2009b; семилетние сглаженные средние с последовательным уменьшением окна сглаживания по краям.
Обращает на себя внимание, конечно же, то обстоятельство, что перелом
двухвековой тенденции к роста разрыва по уровню жизни между центром
и периферии на тенденцию к сокращению этого разрыву с удивительной
точностью (практически до года) совпал по времени с переломом целого
ряда других многовековых (и даже иногда многотысячелетних) тенденций
на прямо противоположные. Речь идет в том числе и об уже упоминавшемся выше переходе от многотысячелетних тенденций к увеличению
относительных темпов роста населения и ВВП (а также ВВП на душу населения) к прямо противоположным тенденциям к уменьшению этих темпов и о переходе от многотысячелетней тенденции к уменьшению эффективности использования энергии к прямо потивоположной тенденции к
росту этой эффективности. Имеются определенные основания предполагать, что совпадение это отнюдь не случайно и отражает тот, факт что мы
имеем здесь дело с разными сторонами единого процесса развития МирСистемы, с разными сторонами единого процесса выхода Мир-Системы
из режима с обострением и началом движения к траектории устойчивого
развития.
Действительно, у всех этих новых, оформившихся в 1970-е – 1980-е
годы, тенденций (тенденций к замедлению относительных темпов роста
мирового населения и ВВП, к сокращению его удельной энергозатратности, к уменьшению экономического разрыва между центром и периферии)
есть и некоторый «общий знаменатель» – все они в той или иной степени
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
93
ведут к стабилизации развития Мир-Системы, к некоторому снятию многих накопившихся в ней структурных напряжений.
Начиная с 1990-х гг. тенденция к сокращению разрыва захватила не
только развивающиеся страны, в целом, но и слаборазвитые страны, в частности. До этого на протяжении особо продолжительного времени высокоразвитые страны развивались более высокими темпами, чем слаборазвитые (см. Рис. 48):
Рис. 48. Сравнительная динамика среднегодовых темпов
роста ВВП на душу населения в 1961–2005 годах в экономически развитых странах, входящих в ОЭСР41, и в экономически слаборазвитых странах (в % в год)
4.5
ОЭСР
4
Слаборазв.страны
3.5
3
2.5
2
1.5
1
0.5
2001-2005 гг.
1996-2000 гг.
1991-1995 гг.
1986-1990 гг.
1981-1985 гг.
1976-1980 гг.
1971-1975 гг.
1966-1970 гг.
1961-1965 гг.
0
Особенно примечателен был рост темпов экономического развития в Африке южнее Сахары, которые в последние годы до финансово41
Страны-члены Организации экономического сотрудничества и развития: Австралия, Греция, Норвегия, Австрия, Исландия, Португалия, Бельгия, Ирландия, Испания, Канада, Италия, Швеция, Чешская республика, Япония, Швейцария, Дания, Корея, Великобритания,
Финляндия, Люксембург, Соединенные Штаты, Франция, Нидерланды, Германия, Новая
Зеландия.
94
Системный мониторинг глобального развития
экономического кризиса резко обошли развитые страны по показателю
темпов роста экономического ВВП (Рис. 50).
Согласно краткосрочному прогнозу Международного валютного фонда (МВФ), Африка южнее Сахары может оказаться относительно устойчивой перед лицом кризиса в случае высоких цен на сырье (IMF 2008).
Так, среднегодовые цены на кофе в 2008 г. были выше, чем когда-либо за
последние 10 лет (ICO 2009). Однако резкое и неожиданное падение цен
на нефть с августа по декабрь 2008 гг. говорит об ограничениях такого
прогноза. Согласно последнему прогнозу МВФ темпы экономического
роста Африки южнее Сахары должны составить 3,5% в 2009 г. (IMF 2009:
6). Однако это совсем немного, учитывая то, что это цифра лишь немногим превышает темпы роста населения; необходимо также учитывать и
большие различия между темпами экономического роста стран региона.
Рис. 50. Сравнительная динамика среднегодовых темпов
роста ВВП на душу населения в 1961–2005 годах в странах,
входящих в настоящее время в зону евро, и в странах Африки южнее Сахары (в % в год)
6
5
Еврозона
Африка
4
3
2
1
0
-1
2001-2005 гг.
1996-2000 гг.
1991-1995 гг.
1986-1990 гг.
1981-1985 гг.
1976-1980 гг.
1971-1975 гг.
1966-1970 гг.
1961-1965 гг.
-2
На Рис. 51 отчетливо видно, что с началом нового тысячелетия к этой
тенденции присоединились и подавляющее большинство стран бывшего
СССР и Восточной Европы:
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
95
Рис. 51. Сравнительная динамика среднегодовых темпов
роста ВВП на душу населения в 1986–2005 годах в Японии,
США, Венгрии, Эстонии и России (в % в год)
Япония
Венгрия
Россия
10
5
США
Эстония
0
-5
2001-2005
гг.
1996-2000
гг.
1991-1995
гг.
1986-1990
гг.
-10
Показательным примером, характеризующим эту тенденцию, является соотношение темпов роста ВВП на душу населения в Индии и во Франции.
С начала 1980-х гг. значения этого показателя в Индии значительно превышают таковые во Франции (Рис. 52):
Рис. 52. Сравнительная динамика среднегодовых темпов
роста ВВП на душу населения в 1961–2005 годах во Франции и Индии (в % в год)
6
Ф ранция
Индия
5
4
3
2
1
2001-2005 гг.
1996-2000 гг.
1991-1995 гг.
1986-1990 гг.
1981-1985 гг.
1976-1980 гг.
1971-1975 гг.
1966-1970 гг.
1961-1965 гг.
0
96
Системный мониторинг глобального развития
При условии, что темпы экономического роста в экономически высоко-,
средне- и слаборазвитых странах, наблюдавшиеся в последние годы перед
кризисом сохранились бы и дальше, Индия догнала бы Францию по уровню производства ВВП на душу населения уже к 2044 г., а Россия − даже к
2024 г. (Рис. 53):
Рис. 53. Контрфактический сценарий динамики производства ВВП на душу населения до 2045 г. во Франции, Индии
и России (в постоянных международных долларах 2000 г. в
ППС) при условии сохранения темпов экономического роста
последних лет42
50000
45000
40000
35000
30000
Франция
25000
Индия
Россия
20000
15000
10000
5000
0
2005
2010
2015
2020
2025
2030
2035
2040
2045
Конечно же, мы не видим оснований утверждать, что Россия и Индия обязательно догонят Францию так быстро – подобный сценарий, в целом,
представляется избыточно оптимистичным, как для России, так и особенно для Индии, ведь по мере экономического роста этих стран будет размываться и их важное преимущество – более низкая, чем в развитых странах оплата труда, что неизбежно должно привести к снижению темпов
экономического роста. Кроме того, важными факторами, которые в реальности существенно изменят этот экстраполяционный сценарий, являются разного рода финансово-экономические циклы и флуктуации, которые вносят как циклические, так и хаотические компоненты в динамику
развития мира, его отдельных регионов и стран (уже поэтому представленный на Рис. 53 сценарий является контрфактическим – он лишь демонстрирует догоняющий потенциал таких стран, как Индия или Россия).
Тем не менее, наметившаяся в последнее время тенденция к выравниванию уровней развития слабо и высоко экономически развитых стран яв42
См. выше Табл. 7.
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
97
ляется в высшей степени закономерной. Одним из важных факторов здесь
является то обстоятельство, что капитал при прочих равных и при достаточно экономически прозрачных границах имеет тенденцию перетекать из
стран с более высоким уровнем ВВП на душу населения (а значит, и практически всегда с более высокой зарплатой) в страны с более низким уровнем ВВП (а значит, и с более низкой зарплатой), в результате чего темпы
экономического роста снижаются в первых и повышаются во вторых (см.,
например: Jones 1997). Поэтому в объяснении нуждается скорее наблюдавшееся еще совсем недавно опережение по темпам экономического развития высоко экономически развитыми странами средне и слабо развитых.
В качестве одного из важнейших факторов здесь выступала недостаточная прозрачность экономических границ, в высокой степени связанная
с разного рода левацкими экономическими экспериментами, начиная от
попыток (нередко вполне успешных) полного огосударствления экономики (снижавшего прозрачность экономических границ до уровня близкого
к нулевому) и кончая с виду «безобидными» запретами на вывоз прибылей (в реальности вполне эффективно блокировавшими внешние инвестиции). В этом плане наметившаяся в последние годы тенденция к выравниванию уровня экономического развития высоко экономически развитых
стран, с одной стороны, и средне- и слаборазвитых, с другой, является
достаточно логичным следствием нарастающей реальной глобализации,
невозможной без роста прозрачности экономических границ.
Важно отметить, что причиной подъема левацких настроений среди
населения и определенных слоев элиты нередко оказывается высокий
уровень неравенства или его резкий рост. Возмущение таким положением
дел может обернуться как мирными преобразованиями, направленными
на перераспределения доходов (что уже само по себе должно негативно
отразиться на инвестициях и экономическом роста), так и насильственной
сменой власти, вооруженными переворотами, гражданским войнами и т.п.
(Perotty 1996). Таким образом, эффективная, избегающая чрезмерного радикализма борьба с неравенством, хотя и негативно воспринимается некоторыми экономистами-теоретиками праволиберального толка, на самом
деле нередко оказывается мощным механизмом предупреждения рисков
не только социального, но и экономического развития.
Политические риски, в целом, являются мощным деструктивным фактором экономического развития, и их предупреждение должно находиться
в центре внимания, как национальных правительств, так и мирового сообщества.
98
Системный мониторинг глобального развития
4. СОВРЕМЕННЫЙ ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС
Первым индикатором современного мирового финансово-экономического
кризиса стал начавшийся еще летом 2007 г. ипотечный кризис в США и
тесно связанный с ним кризис ликвидности (см., например: Нижегородцев, Стрелецкий 2008: 35–50; Гринспен 2009: 479–501; Гринин 2009а: 9).
В середине сентября 2008 г. крупные компании США начали просить финансовой помощи государства, распространилась информация о массовых
банкротствах и продажах компаний по рекордного низким ценам. Это положило начало финансовой панике на фондовых рынках мира. Правительства стали предпринимать антикризисные меры, однако остановить
мировой финансовый кризис не удавалось.
В ноябре 2008 г. во многих странах было зафиксировано резкое снижение уровня продаж автомобилей и других товаров, для приобретения
которых массово использовалось кредитование. Первого декабря Национальное бюро экономических исследований США объявило, что в США
уже год как продолжается рецессия.
Приведем графики с динамикой основных фондовых рынков США и
России. На Рис. 54 приведена динамика промышленного индекса Dow
Jones c 1928 г. и до настоящего времени.
Рис. 54. Индекс Доу-Джонс с 1 октября 1928 г. по 2 января
2009 г. (в тысячах)
Источник: Yahoo Finance 2009a.
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
99
Как мы видим, динамика индекса Доу-Джонс демонстрировала беспрецедентный рост в 1990-е гг. Падение индекса началось еще в октябре 2007 г.
Однако по-настоящему резкий обвал начался с сентября 2008 г. За 2008 г.
промышленный индекс Доу-Джонс потерял 30%.
Индексы американской биржи Насдак отражают настроения инвесторов наиболее технологичных компаний. Как мы видим, эти настроения
переживали небывалый подъем в 1990-е. гг., в результате чего во второй
половине 1990-х гг. значения индекса росли гиперболически (см. Рис. 55):
Рис. 55. Динамика композитного индекса Насдак с 5 февраля 1971 г. по 2 января 2009 г. (в тысячах)
Источник: Yahoo Finance 2009b.
Однако крах биржи, начавшийся 20 марта 2000 г., привел к резкому обвалу котировок. В последние годы до мирового финансового кризиса композитный индекс Насдак демонстрировал умеренный рост, однако в
2008 г. глубина его падения составила 41%.
Колоссальный взлет котировок биржевых индексов наводит на мысль
о том, не были ли повышенные темпы экономического роста последних
двух десятилетий обеспечены с высокой степени раздуванием глобального финансового пузыря, последствием которого и стал мировой финансовый кризис, разразившийся в 2008 г. (см., например: Нижегородцев, Стрелецкий 2008).
Отрицательная динамика наблюдалась практически на всех фондовых
рынка мира (Табл. 9):
100
Системный мониторинг глобального развития
Табл. 9. Фондовые рынки мира – итоги 2008 г.
№ Индекс
1
2
3
4
5
6
Ukrainian PFTS Index
Russian RTS Index
Russian MICEX Index
Greece General
Share
Austria ATX
Peru Lima General
Сокр.
Страна
PFTS
Украина
301,45
1 174,33
-74,33
RTSI
Россия
631,89
2 290,51
-72,41
MICEX
Россия
619,53
1 888,86
-67,20
ASE
Греция
1 786,51
5 178,83
-65,50
ATX
IGRA
Австрия
Перу
Пакиста
н
Бельгия
Финлянд
ия
1 750,83
7 048,67
4 512,98
17 524,79
-61,20
-59,78
4 400,76
9 961,06
-55,82
1 908,64
4 127,47
-53,76
5 403,52
11 598,42
-53,41
12 241,69
26 235,63
-53,34
7 Pakistan Karachi 100 KSE
8 Belgium BEL-20
Finland Helsinki
9
General
1
Hungary BUX
0
1
Czech Republic
1
1
India BSE 30
2
1 Netherlands AEX
3 General
1 Turkey ISE National4 100
1
Israel TA-100
5
1
Argentina MerVal
6
1 Singapore Straits
7 Times
1 Philippines PSE
8 Comp
1 Hong Kong Hang
9 Seng
2 Warsaw Stock Ex-
Значение Значение
индекса
индекса Изменен
на конец на конец ие (%)
2008 года 2007 года
BEL20
HEX
BUX
Венгрия
PX50
Чехия
858,20
1 815,10
-52,72
BSE
Индия
9 647,31
20 286,99
-52,45
AEX
Нидерла
нды
245,94
515,77
-52,32
XU100
Турция
26 864,07
55 538,13
-51,63
TA100
Израиль
564,09
1 154,59
-51,14
1 079,66
2 151,73
-49,82
1 761,56
3 482,30
-49,41
1 872,85
3 621,60
-48,29
MERVAL
STI
PSE
Аргенти
на
Сингапу
р
Филиппи
ны
HSI
Гонконг
14 387,48
27 812,65
-48,27
WIG20
Польша
1 789,73
3 456,05
-48,21
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
№ Индекс
0
2
1
2
2
2
3
2
4
2
5
2
6
2
7
2
8
2
9
3
0
3
1
3
2
3
3
3
4
3
5
3
6
3
7
3
8
101
Значение Значение
индекса Изменен
индекса
на конец на конец ие (%)
2008 года 2007 года
Сокр.
Страна
Thailand SET
SET
Таиланд
449,96
858,1
-47,56
Denmark KFX
KFX
Дания
247,72
464,14
-46,63
Australia All Ordinaries
ASX
Австрал
ия
3 659,30
6 421,00
-43,01
France CAC 40
CAC
Франция
3 217,97
5 614,08
-42,68
Japan Nikkei 225
NIKKEI
Япония
8 859,60
15 307,78
-42,12
AMEX Composite
XAX
США
1 397,53
2 409,62
-42,00
Brazil Bovespa
BUSP
Бразилия 37 550,00
63 886,10
-41,22
NYSE Comp
NYA
США
5 757,05
9 740,32
-40,89
Sri Lanka All Share
CSE
1 503,02
2 540,99
-40,85
1 124,47
1 897,13
-40,73
975,97
1 642,01
-40,56
1 577,03
2 652,28
-40,54
4 810,20
8 067,32
-40,37
876,75
1 445,03
-39,33
chahge
S. Korea Seoul
Comp
Spain Madrid General
KS11
ШриЛанка
Южная
Корея
IGBM
Испания
Nasdaq Comp
NASD
США
Germany DAX
DAX
Malaysia KLSE
Comp
KLSE
SnP 500 Index
SPX
США
903,25
1 468,36
-38,49
SnP 100 Index
OEX
США
431,54
685,65
-37,06
TSE
Канада
8 987,70
13 833,06
-35,03
SSMI
Швейцар
ия
5 534,53
8 484,46
-34,77
Canada TSE 300
Comp
Switzerland Swiss
Mkt
Германи
я
Малайзи
я
102
Системный мониторинг глобального развития
№ Индекс
3
9
4
0
4
1
4
2
4
3
4
4
4
5
4
6
Сокр.
Страна
Значение Значение
индекса Изменен
индекса
на конец на конец ие (%)
2008 года 2007 года
Dow Jones 30 IndusDJI
trials
США
8 776,39
13 264,82
-33,84
UK FTSE 100
FTSE
Великоб
ритания
4 434,17
6 456,90
-31,33
DJA
США
3 086,07
4 394,05
-29,77
JSE
Южная
Африка
21 509,20
28 957,97
-25,72
Mexico IPC
IPC
Мексика
22 380,32
29 536,83
-24,23
Chile IPSA
IPSA
Чили
2 376,42
3 051,83
-22,13
Slovakia SAX
SAX
445,65
-19,40
Venezuela IBC
IBC
37 903,65
-7,42
Dow Jones 65 Composite
Johannesburg All
Share
Словаки
359,18
я
Венесуэл
35 090,08
а
Источник: РБК 2009; Эксперт Трейдинг 2009.
Как мы видим, российские биржи РТС и ММВБ заняли одно из первых
мест среди рассмотренных бирж по масштабам падения (–72% и –67% соответственно за 2008 г.). Довольно низким падение было на венесуэльской бирже IBC, обвал которой произошел еще в 2007 г. По данным аналитика компании «Финнам» З. Саидовой еще более сильным, чем в России и Украине было падение биржевых индексов в Болгарии (–80%) и Исландии (–94%). В то же время фондовые рынки двух стран закончили год
в плюсе – это Тунис (+11%) и Гана (+60%) (в последнем случае это связано с обнаружением в 2007 г. в Гане запасов нефти) (Саидова 2009).
Анализ доступных данных о динамике индексов РТС и ММВБ показывает, что начиная с 2004–2006 гг. они пережили драматический взлет, и
кризис 2008 г. вернул их котировки на уровень 2004 г. (Рис. 56–57):
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
Рис. 56. Индекс РТС в 1995–2008 гг.
103
104
Системный мониторинг глобального развития
Рис. 57.
Индекс ММВБ в 1997–2008 гг.
По всей видимости, это говорит о том, что рост предыдущих лет в значительной степени был основан на раздувании финансового «пузыря», когда
инвесторы покупали ценные бумаги исходя не столько из их реальной
ценности, сколько из надежды продать их еще дороже.
Учитывая то факт, что масштабы падения фондовых рынков в России
сопоставимы с таковыми в Саудовской Аравии (–66%) (Саидова 2009), то
представляется логичным предположить, что одной из причин резкого падения котировок российских фондовых бирж является падение цен на
нефть (Рис. 58):
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
105
Рис. 58. Цена за баррель нефти марки брент в долл. США
с 20 мая 1987 г. по 30 декабря 2008 г. с наложенным экспоненциальным трендом (EIA 2009)
160
140
120
100
80
60
40
20
0
авг 11,
1987
май 07,
1990
янв 31,
1993
окт 28,
1995
июл 24,
1998
апр 19,
2001
янв 14,
2004
окт 10,
2006
июл 06,
2009
Как мы видим на рисунке, резкий скачок цен на нефть начиная со второй
половины 2006 г. привел к тому, что это показатель резко оторвался от
экспоненциального тренда и продемонстрировал гиперболический рост,
за которым в 2008 г. последовал сокрушительный обвал (при этом, к настоящему времени цены на нефть вновь вернулись к уровню линии экспоненциального тренда). По всей видимости, резкий скачок цен на нефть
имел преимущественно спекулятивный характер, и не имел под собой
достаточных оснований в соответствующем адекватном росте реального
сектора. В большей степени этот скачок цен был связан с финансовыми
вливаниями, к которым во второй половине 2007 – первой половине 2008
г. прибегли центральные банки ведущих западных государств:
«Важной чертой финансового кризиса 2007 г. стало увеличение роли государств. Риск удешевления активов, в особенности недвижимости, возможная
рецессия, сокращение рабочих мест и сложности с кредитованием – вполне реальные проблемы… Именно поэтому центральные банки развитых стран осу-
106
Системный мониторинг глобального развития
ществляли масштабные интервенции (которые к декабрю [2007 г.] стали координированными), направленными на сохранение ликвидности в мировой финансовой системе… Данные действия… не смогли переломить понижательный тренд на рынке акций… Большая часть денег пошла не на фондовый рынок и на выкуп облигаций, а на рынки сырьевых товаров, таких, как… нефть…
Эти традиционные активы большинство мировых институтов расценило как
наиболее надежное и выгодное направление вложения средств в эпоху нестабильности на финансовых рынках» (Нижегородцев, Стрелецкий 2008: 55–56).
В результате сформировался своего рода механизм положительной обратной связи, когда на фоне падающих фондовых рынков ускоряющийся
рост цен на нефть убеждал все новых инвесторов вкладывать деньги не в
ненадежные акции, а в стремительно дорожающий сырьевой актив, что
приводило к еще большему ускорению роста цен на нефть. Однако последовавший за этим спад в реальном секторе экономики (началу которого в
немалой степени способствовали как раз чрезвычайно высокие цены на
нефть) привел к снижению реальной потребности в нефти и обвальному
падению цен на этот сырьевой товар.
Финансово-экономические кризисы разного уровня являются неотъемлемой частью современной мировой финансовой системы. Наиболее
значительные из них, как правило, приходятся на кризисные фазы т.н.
цикла Жюглара.
В 1860 г. французский экономист Клемент Жюглар описал механизм
8–11-летних экономических циклов, включающих по 4 фазы. Цикл начинается с фазы подъема/экспансии, характеризующейся ростом производства и цен, а также низким банковским процентом. Затем следует фаза
кризиса/спада с обвалом фондового рынка и банкротством большого числа компаний. Далее следует фаза депрессии с продолжающимся падением/стагнацией производства и цен и высоким банковским процентом. Завершается цикл фазой оживления/восстановления благодаря снижению
цен и банковского процента, а также рассасыванию перепроизведенных
товарных запасов (Juglar 1889 [1862]: 33)43.
К настоящему времени предложено значительное число объяснений
данной циклической динамики, и в особенности периодических кризисов
на соответствующих фазах рассматриваемого цикла. Предложено и значительное число классификаций такого рода объяснений.
Например, предлагается подразделять эти объяснения на «теории недопотребления» и «теории диспропорциональности»:
Согласно теориям первой группы, «недопотребление населения вследствие
роста цен и снижения его платежеспособного спроса порождает нереализованную товарную массу. Она возрастает, так как производственная деятельность
43
Удачное сжатое изложение разработанной К. Жюгларом теории экономических циклов
можно найти у М. И. Туган-Барановского (2008 [1894]: 294–295).
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
107
продолжается, а спрос на продукцию падает. В результате возникает перепроизводство товаров, которое и вызывает экономический кризис. Этой концепции придерживался Дж. М. Кейнс, утверждавший что стимулирование совокупного спроса и потребления может служить средством борьбы с кризисами»
(Крепкий 2007: 17).
Согласно теориям второй группы, «отрасли, изготавливающие товары производственного назначения, подвержены воздействию экономического цикла гораздо сильнее, чем отрасли, производящие потребительские товары. Во время
подъема выпуск товаров производственного назначения растет, а во время
спада – сокращается более резко, чем производство потребительских товаров
кратковременного пользования. Потребительские товары длительного пользования (дома, автомобили) занимают особое положение, приближающее их к
капитальным товарам. Согласно данной теории причиной кризиса является реальная диспропорция в структуре производства, а не просто нехватка денег,
вызываемая недостаточностью банковских резервов» (Крепкий 2007: 92–93).
Иногда выделяются еще и «психологические теории», но при этом отмечается, что они «не имеют самостоятельного значения, они совместимы с
другими теориями экономического цикла и экономического роста»
(Крепкий 2007: 94; см. также: Хаберлер 2008: 125–131).
Так, как описывал это еще Дж. М. Кейнс, участники финансовых рынков действуют исходя из попытки предугадать, как поведут себя другие
участники (Keynes 1936). Дж. Сорос называл это свойство современных
финансовых рынков «рефлексивностью» (Soros 1994). В краткосрочной
перспективе эта тактика оправдывает себя для индивидуальных участников рынка, однако в среднесрочной перспективе она ведет к раздуванию
финансовых пузырей и финансовым кризисам.
Нередко в финансовых кризисах обвиняют механизмы финансового
левериджа (рычага), когда заемные деньги используются для дальнейшего
финансового инвестирования (см., например: Ivaschenko 2003; Аникин
2009).
Среди других факторов риска – финансовые практики, связанные с несоответствием между активами и обязательствами финансового учреждения (asset-liability mismatch), В качестве примера можно привести ситуацию, когда банк берет кредит в одной валюте, а выдает в другой. В случае
резкого изменения курса валют такая практика грозит банкротствами и
финансовой паникой (Eichengreen, Hausmann 2005).
Математически финансовые кризисы нередко моделируются при помощи гиперболических моделей с обратной связью и режимами обострения (см., например: Krugman 1979; Morris, Shin 1998; Sornette 2003). Эмпирически, именно гиперболическая динамика финансовых рынков предшествует крупным обвалам котировок.
Выдающимся американским экономистом Х. Мински была предложена гипотеза финансовой нестабильности (Minsky 1983, 1985, 1986, 2005).
108
Системный мониторинг глобального развития
Он предположил, что финансовая нестабильность является неотъемлемой
характеристикой рыночной экономики. Х. Мински выделяет три типа финансирования предприятий в зависимости от уровня риска: хеджинговое,
спекулятивное и по типу финансовых пирамид (схема Понци, названная
по имени Карло [Чарльза] Понци [1882–1949], знаменитого международного афериста и создателя финансовых пирамид в США в 1920-е гг.).
Финансовый цикл в работах Х. Мински выглядит следующим образом.
Уровень финансовой нестабильности растет в ходе финансового цикла.
После рецессии, предприятия, потерявшие значительную часть своих финансов, выбирают наиболее безопасные хеджинговые схемы кредитования, когда кредит легко может быть выплачен из текущих финансовых
потоков. По мере роста экономики прибыть растет, и предприятия начинают позволять себе спекулятивные финансирование, хотя в этом случае
прибыль не обязательно будет покрывать банковский процент. Однако в
такой ситуации преобладает убеждение, что прибыль будет расти, и кредиты будут выплачены без проблем.
Рост кредитования ведет к росту инвестирования и дальнейшему экономическому росту. Тогда среди кредиторов возрастает уверенность в
возврате кредитов. Они начинают выдавать кредиты не самым благонадежным заемщикам, у которых очевидно могут быть проблемы с выплатой долга. Однако кредиторы верят, что эти заемщики рефинансируются в
другом месте, поскольку они ожидают роста прибыли. В этом случае экономика накапливает много рисковых кредитов. Разорение какой-нибудь
крупной компании становится вопросом времени. После этого кредиторы
начинают понимать реальные риски экономики и перестают выдавать
кредиты так легко. Рефинансирование становится для многих предприятий невозможным, и все больше компаний разоряется. Если приток денег
в экономику снижается, а процессы рефинансирования становятся невозможными, начинается настоящий экономический кризис. Во время рецессии предприятия возвращаются к хеджинговому финансированию, и цикл
начинается заново (Minsky 1983, 1985, 1986, 2005).
Впрочем, как это нередко бывает, «новое» здесь на поверку оказывается «хорошо забытым старым». Действительно, сходные по своей сути
объяснения
«жюгларовских»
циклов/периодических
финансовоэкономических кризисов были предложены уже вскоре появления таких
кризисов, уже в XIX в. Классик отечественной экономической мысли
М. И. Туган-Барановский писал еще век назад:
«Самое обыкновенное объяснение кризисов, которое повторяется почти всеми,
писавшими о кризисах (в том числе и историками кризисов, например, Туком
[Tooke 1838–1857], Мориером Эвансом [Evans 1848, 1859], М. Виртом [Wirth
1858], Жюгларом [Juglar 1862] и др.), заключается в следующем: кризисы вызываются усилением спекуляции на товарном и денежном рынке. Свидетели
из числа людей практики и науки, дававшие показания многочисленным анг-
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
109
лийским парламентским комиссиям, исследовавшим причины кризисов, почти
всегда указывают на overtrade, overtrading, как на главную причину кризиса.
Overtrade, трудно переводимое на русский язык слово, означает такое расширение торговли, которое переходит должные границы, указываемые размером
наличного капитала торговца и потребностями рынка. Чрезмерное расширение
торговли, всегда сопровождаемое злоупотреблением кредитом, есть следствие
усиления спекулятивного духа среди торговцев; спекуляции на фондовой
бирже приводят к созданию массы биржевых ценностей, значительная часть
которых возникает не вследствие действительных потребностей страны, а исключительно в целях биржевой игры. Вполне естественно, что усиление спекуляции и расширение кредита в конце концов должны приводить к крушению
спекулянтов, ибо прочный успех могут иметь только такие предприятия, которые соответствуют условиям рынка и ведутся с достаточным количеством наличного капитала. А так как благодаря распространению кредита в настоящее
время между всеми отдельными хозяйствами существует тесная связь, то банкротство спекулянтов влечет за собой крушение и всех остальных запутавшихся или малонадежных предприятий, и в стране наступает промышленный
кризис» (Туган-Барановский 2008 [1894]: 289–290).
Первым же сформулировал описание механизма кризиса, поздней версией
которого является модель Мински, по всей видимости, Дж. Миллс (Mills
1868):
«Непосредственные причины кризисов, говорит Миллс, так разнообразны, что
в них нельзя искать общей причины кризисов, делающей их правильными, периодическими явлениями... Объяснение кризисов следует искать в душевных
особенностях человека, так как кредит, колебания которого составляют самую
характерную черту кризисов, есть явление духовного порядка. Говоря вообще,
паника на денежном рынке не разрушает капитала, а между тем действие ее
бывает так губительно для всего народного хозяйства. Что же разрушается во
время паники и оставляет после себя пустоту? “Это тот тонкий, невещественный агент, посредством которого инертный капитал приводится в движение и
направляется на новые пути. Агент этот – кредит” (Mills 1868: 18). Паника есть
смерть кредита. Но кредит обладает способностью воскрешенья, и жизненный
цикл его и есть цикл современной промышленности. Первый период кредитного цикла (post-panic period) непосредственно следует за окончанием паники.
В это время дисконтный процент всегда бывает низок, а ссудный рынок бывает переполнен капиталами. Переполнение это зависит от следующих причин:
1) от душевного состояния собственников капитала, которые успокаиваются
после паники, но все-таки опасаются расстаться с капиталом и помещают его в
надежное место – банки, в которых в это время вклады сильно возрастают; 2)
от душевного состояния заемщиков капитала, не желающих делать новые займы и расширять свои операции… Первый период длится обыкновенно года
два-три. Все это время процент остается низок, а резервы банков – высоки.
Мало-помалу кредит оживает, и наступает средний период, или период оживления. Цена и прибыль повышаются, торговые обороты расширяются. В торговле начинают принимать участие новые люди, не испытавшие предшествовавшей паники и естественно склонные оптимистически смотреть на будущее.
Публика всегда склонна ожидать от будущего продолжения настоящего, и по-
110
Системный мониторинг глобального развития
этому среди нее быстро распространяется уверенность в прочности финансового положения… и в цветущем состоянии торговли. Все это содействует
дальнейшему улучшению рынка. Капиталы быстро обращаются и дают хорошую прибыль, которая немедленно опять поступает в оборот. Мало-помалу
капиталы переполняют обычные каналы обращения, и капиталисты начинают
искать новых путей для выгодного помещения своих барышей. Наступает третий, спекулятивный, период. Кредит возрастает, вместе с ним растут и цены, и,
наконец, все здание, основанное на слишком хрупком фундаменте, рушится.
Крушение это зависит от двух причин: 1) существует известный предел, выше
которого цены не могут возрасти – предел этот указывается иностранной конкуренцией. Товары перестают продаваться, загромождают рынок, цены их падают, и, раз началось ретроградное движение, оно идет все с увеличивающейся быстротой до окончательного крушения; 2) когда цены товаров начинают
колебаться, настоятельная нужда в наличных средствах заставляет многих лиц
спешить с реализацией всех форм долгосрочного кредита – акций, облигаций и
пр. Это быстро роняет цену последних, основанную всецело на кредите, и разоряет всех кредиторов капитала. Таким образом, естественный рост кредита,
основанный на изменении душевного состояния капиталистов и предпринимателей, приводит к смерти и уничтожению кредита, другими словами – к промышленному кризису, после которого кредитный цикл опять начинается в
прежнем виде» (Туган-Барановский 2008 [1894]: 297–298).
Удачная вербальная модель цикла Жюглара, синтезирующая идеи основных подходов, была недавно предложена Л. Е. Грининым:
«Фаза оживления [цикла Жюглара] … начинается после (и в результате) ликвидации диспропорций (и установления новых пропорций), практически неизбежно происходящих на предшествующих фазах спада и депрессии (и часто
ведущих к существенным структурным перестройкам). Вот почему новый
цикл начинается на новом уровне равновесия (Schumpeter 1939). Оживление и
некоторый рост могут начаться, поскольку в результате предыдущего падения
избыточные, нереализованные товарные запасы рассосались, пришли в соответствие с наличным спросом и даже возникла некоторая товарная нехватка,
произошли ликвидация проблемных фирм, «сгорание» долгов и фиктивного
капитала; предприниматели обрели большую осторожность (см., например:
Minsky 1983, 1985, 1986, 2005) и т.п. … Начавшийся в фазе оживления рост
определяется: а) созданием больших запасов/излишков различных ресурсов
(капитала, рабочей силы, свободных мощностей и т.п.) и некоторым (пока еще
небольшим) повышением спроса на различные товары и услуги (см., например: Туган-Барановский 2008 [1994]; Мендельсон 1959); б) обретением предпринимателями и владельцами капитала большей уверенности в том, что дела
поправляются (там же; см. также: Варга 1974); в) устранением в результате
предшествующих фаз предыдущего цикла тех или иных препон, запретов; г)
возникновением новых стимулов, например, понижением налогов, банковского процента и т.п.; д) созданием за годы спада и депрессии новых видов товаров и услуг, на которые утвердился спрос, распространением новых технологий и т.п. (см., например: Шумпетер 1982)… Для перерастания фазы оживления в фазу подъема мало только технических инноваций, но крайне важны
структурные перестройки в самом обществе (в том числе и в экономических
отношениях). Уже в фазе оживления начинаются долгосрочные инвестиции,
которые особую роль играют в фазе подъема, подогревая спрос и создавая тот
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
111
временной лаг, который усиливает диспропорции спроса и предложения. Фаза
подъема… Некоторые механизмы (положительные обратные связи), которые
обеспечивают подъем экономики на этой фазе, могут быть описаны следующим образом: (1) рост спроса обычно ведет к росту предложения, а рост предложения, в свою очередь, ведет к росту спроса; (2) рост производства стимулирует сокращение безработицы, а это дополнительно ведет к росту спроса,
что ведет к росту производства/предложения, а это ведет к еще большему сокращению безработицы; (3) рост производства способствует росту положительных ожиданий, что, в свою очередь, ведет к росту долгосрочных инвестиций, а это способствует росту производства; (4) увеличение производства создает рост ожиданий его дальнейшего увеличения, а значит и увеличения спроса, что ведет к росту предложения кредита (в т.ч. потребительского), что стимулирует спрос и ведет к ускорению экономического роста. Отметим, что при
спаде процессы идут весьма похожим образом, но с обратным знаком… Однако… возникший на этой фазе повышенный спрос на различные ресурсы, товары, и ценности, приводит нередко не только к быстрому росту цен, так и нередко к тому, что экономика оказывается не в состоянии немедленно удовлетворить возросший спрос на многие ресурсы и товары, например, сложное
производственное оборудование, объекты недвижимости, сырье и т.п. … Разрыв в ожиданиях создает дополнительный ажиотажный спрос, определенную
и порой возрастающую дефицитность ресурсов, а вместе с этим и рост цен на
них. В этом случае в игру вступают спекулянты, стремящиеся перекупить товары, чтобы перепродать их. А заказчики увеличивают объем заказов, чтобы
создать необходимые запасы на случай перебоев с поставками или скачкообразного роста цен. Таким образом, создается ситуация… дефицита предложения, играющая очень важную роль в акселерации процессов быстрого роста
цен. Последнее делает производство сверхвыгодным, что усиливает стремление производителей расширить производство и предложение (в том числе путем массированных инвестиций), что дополнительно стимулирует спрос на ресурсы и экономический рост; а сам этот рост вызывает дополнительный дефицит предложения (которое неизбежно отстает) и т.п. Таким образом, спираль
положительной обратной связи быстро раскручивается, создавая перегрев экономики. Еще более ажиотажный спрос и более сильный дефицит предложения
возникает в сфере приложения свободного спекулятивного капитала… Подфаза перегрева… Уже в ходе оживления и начала подъема возникшее в период фазы депрессии временное относительное равновесие в экономике сменяется нарушением равновесия (без чего, естественно, рост невозможен). Это нарушение равновесия усиливается в результате того, что предприниматели, исчерпав для развития своего производства образовавшиеся в ходе кризиса и депрессии свободные средства и задействовав свободными мощности, все сильнее начинают инвестировать заемные средства. Как подчеркивают Акаев и Садовничий (2009), смена уровней равновесия, по Шумпетеру (Shumpeter 1939),
определяет долговременную траекторию экономического развития, в ходе которого экономическая система находится в динамическом равновесии. Однако… такое динамическое равновесие начинает нарушаться уже в период фазы
роста и особенно при переходе в состояние бума (перегрева). Таким образом,
возникает очевидный структурно-ценовой перекос, который обычно связан с
различного рода «пузырями» (ценовыми, инвестиционными, биржевыми, валютными и т.п.)… Как отмечает В. Квасницкий (Kwasnicki 2008: 3), в экономических системах, вовлеченных в жюгларовские… бизнес-циклы, будущее
развитие зависит от состояния системы в более или менее отдаленном про-
112
Системный мониторинг глобального развития
шлом, т. к. здесь имеют место более или менее длительные временные лаги
между различными процессами (см. также: Кейнс 1978: Гл. 22). В такой задержке важную роль играют, помимо естественных временных затрат на реализацию технических, технологических и инновационных процессов, также
посреднические структуры, особенно кредитный рынок (см. о роли кредита в
создании ситуации ажиотажа и спекуляции, отодвигании сроков наступления
кризиса и пр., например: Juglar 1889; Лескюр 1908; Маркс 1961 [1893, 1894];
Туган-Барановский 2008 [1894]; von Mises 1981 [1912]; von Hayek 1931, 1933;
Мендельсон 1959; Ротбард 2002 [1969], Minsky 1983, 1985, 1986, 2005)… Кредитные и прочие… посреднические структуры и агенты (оптовики, спекулянты, которые скупают, и аккумулируют у себя для последующей перепродажи
товар, валюту, акции) играют роль задерживающего непосредственную реакцию элемента, расширяющего сбыт, когда это расширение уже переходит разумные пределы. Соответственно, это же приводит к тому, что масштаб краха
становится намного больше, чем мог бы быть при большем равновесии. Фаза
кризиса/спада… В результате перегрева… возникает чрезмерная переоценка
тех или иных ключевых ресурсов (что ведет и к более или менее сильной их
дефицитности). Это сначала продолжает разгонять перегрев дальше (особенно,
если есть возможности расширения кредита и спекуляций). Однако, в конечном счете, переоцененность ресурсов/активов отсекает все большее количество участников и выводит из игры все большее количество активов. И, в конце
концов, пирамида опрокидывается (интересные примеры таких ситуаций можно найти у историков кризисов, в т. ч. Туган-Барановского [2008], Мендельсона [1959], Варги [1937]). Например, во время текущего финансовоэкономического кризиса чрезмерное повышение цен на недвижимость в США
и чрезмерное расширение ипотечного кредитования привело к кризисным явлениям в банковской и кредитно-финансовой сфере, банкротству ряда очень
крупных финансовых корпораций. А перед этим банкротством свободный капитал из сферы ипотеки стал активно вкладываться в рост нефтяных цен. В результате, когда начались банкротства и паника, обвалились не только цены на
нефть, но и многие другие активы, поскольку ресурсов для поддержания их
чрезмерно переоцененных уровней в экономике уже не было. Таким образом,
основной вопрос экономистов остается прежним – как определить, в какой
момент иррациональный оптимизм завышает стоимость активов настолько,
что резко возрастает риск внезапных и продолжительных падений (Гринспен
2009: 441)… Начинается откат назад по причине того, что участники тенденции на повышение оказываются крайне связанными различными обязательствами (при этом обычно объемными, срочными и дорогостоящими, которые
могли бы быть выполнены только при реализации их спекулятивных планов)… Реакция на быстро изменяющиеся и негативные события не может
быть полностью адекватной, напротив, как правило, она бывает нерациональной, неадекватной, панической… «Врожденная людская склонность переходить от эйфории к панике и наоборот кажется вечной; опыт многих поколений
не смог ее искоренить», – … отмечает А. Гринспен (2009: 442)… Далее фаза
кризиса/спада переходит из подфазы острого кризиса в подфазу спада, который захватывает все новые и новые области… На фаза кризиса/спада действуют в высокой степени те же механизмы положительной обратной связи44,
что и на фазе подъема, но в противоположном направлении: (1) … на этой фа44
Считает возможным в данном случае говорить о положительной обратной связи и, скажем,
К. П. Кайндлбергер (Kindleberger 1973: 126–127; см. также: Аникин 2009: 189).
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
113
зе сокращение спроса ведет к сокращению производства, а сокращение производства, в свою очередь, ведет к дальнейшему сокращению спроса; (2) сокращение производства вызывает рост безработицы, а это дополнительно ведет к
сокращению спроса, что ведет к падению производства, что ведет к росту безработицы и т.д.; (3) падение производства способствует росту кризисных ожиданий, что, в свою очередь, ведет к падению долгосрочных инвестиций, а это
способствует сокращению производства; (4) падение производства создает неуверенность, что ведет к сокращению предложения кредита, что сокращает
спрос и ведет к усилению экономического спада. Спад приводит к дальнейшему сокращению предложения кредита, что ведет к падению общего спроса и
далее к спаду производства… Нужна сильная коррекция, чтобы вернуться к
какому-то равновесию, т.к. в предыдущей фазе равновесие было сильно нарушено. Возникший товарный излишек должен быть так или иначе нейтрализован. Отсюда нередко говорят о расплате за предыдущее процветание и нерациональное поведение (см., например: von Mises 1981 [1912]; Ротбард 2002
[1969]; Мендельсон 1959). Фаза депрессии… “Эта фаза вытекает, причем неизбежно, из предшествующего экспансионистского бума. Именно предшествующая инфляция делает фазу депрессии неизбежной. Таким образом, депрессия – это процесс, посредством которого рыночная экономика адаптируется,
избавляется от крайностей и искажений предыдущего инфляционного бума и
восстанавливает устойчивое экономическое положение. Депрессия является
малоприятной, но необходимой реакцией на искажения и крайности предшествующего бума” (Ротбард 2002: 159). Это та фаза, когда многие крайне важные на предыдущих фазах элементы экономики не находят себя полного применения, например капитал или кредит. В фазе депрессии, например, накапливаются свободные средства, под которые нередко трудно найти заемщиков,
отчего процентные ставки резко падают (см., например, Туган-Барановский
2008 [1994]). Но в то же время это фаза, когда происходит активная перестройка экономики. По мнению Дж. Кейнса, до начала оживления обычно
должен пройти определенный период, поскольку необходимо восстановление
предельной эффективности капитала (Кейнс 1978: Гл. 22)» (Гринин, Коротаев
2009).
Государственные власти могут защищать национальные финансовые системы от избыточно рискованного финансирования. Как заявил 22 сентября 2008 г. исполнительный директор Международного валютного фонда
Доминик Стросс-Кан «этот кризис является результатом провала регулирования с целью защиты финансовой системы от избыточных рисков, особенно в
США» (Strauss-Kahn 2008).
Финансовые кризисы не всегда выходят за пределы финансового сектора, как можно видеть на примере обвала на Уолл-стрит в 1987 г. Однако
в ряде случаев финансовые кризисы перерастают в экономические и ведут
к рецессии. Это происходит благодаря эффекту т.н. «заражения», когда
кризис распространяется по банковской системе, от одних финансовоэкономических институтов к другим, от страны к стране. В этом случае
затронутыми оказываются даже те предприятия, финансовые рынки, отрасли и страны, где нет негативных факторов, создавших предпосылки
для изначальных кризисных явлений (Kaufman, Scott 2003).
114
Системный мониторинг глобального развития
К сожалению, текущий финансовый кризис 2007–2009 гг. уже перерос
в общемировой экономический. МВФ снизил свой прогноз темпов роста
мировой экономики на 2009 г. до 0,5%, причем и эти положительные темпы должны быть обеспечены в основном за счет развивающихся стран.
России же предрекаются отрицательные темпы роста (– 0,7%). Самые высокий темпы роста ВВП, согласно прогнозу МВФ, в 2009 г. будут в Китае
(6,7%) и Индии (5,1%), а в Африке южнее Сахары они предположительно
составят 3,5% (IMF 2009: 6). Последний же прогноз Всемирного банка
ООН предрекает в 2009 г. падение мирового ВВП на 1,7% (World Bank
2009c).
Несмотря на очевидную финансовую составляющую мирового финансово-экономического кризиса, есть основания полагать, что он имеет более глубокие корни и объясняется не только синергетическими процессами в финансовой сфере, но и цикличностью развития мировой экономики.
При этом, определенную роль здесь играют не только среднесрочные
жюгларовские циклы, но и т.н. «длинные»/кондратьевские волны.
Выдающийся российский экономист Николай Дмитриевич Кондратьев
в 1920-е гг. предложил теорию длинных 40–60-летних волн (Кондратьев
1922; Кондратьев, Опарин 1928; Kondratieff 1935; Кондратьев 2002).
«Большие циклы можно рассматривать как нарушение и восстановление
экономического равновесия длительного периода. Основная причина их
лежит в механизме накопления, аккумуляции и рассеяния капитала, достаточного для создания новых основных производительных сил. Однако
действие этой основной причины усиливается действием вторичных факторов» (Кондратьев, Опарин 1928: 72, цит. по: Бобровников 2004: 48).
Н. Д. Кондратьев (2002) писал, что подмеченные им циклы связаны с
появлением новых комплексов инноваций. Впрочем, он указывал и на то,
что эти комплексы включают в себя и определенные изменения в социальной жизни, государственном управлении, повседневной жизни. Иными
словами, кондратьевские циклы включают в себя не только технологические, но и социальные инновации.
Й. Шумпетер, выдающийся австрийский экономист, политолог и историк науки, развил теорию длинных циклов Кондратьева, выделив появление новых комплексов технологических инноваций в качестве ключевого
механизма экономических циклов Кондратьева. Шумпетер также интегрировал кондратьевскую и другие теории экономических циклов в единую теоретическую модель (Шумпетер 1939; см. также: Mensch 1979;
Kleinknecht 1981; Dickson 1983; Freeman 1987; Tylecote 1992; Глазьев
1993; Маевский 1997; Modelski, Thompson 1996; Modelski 2001, 2006;
Яковец 2001; Freeman, Louçã 2001; Perez 2002; Ayres 2006; Dator 2006; Hirooka 2006; Papenhausen 2008).
Наш анализ выделил циклы, по периодичности похожие на длинные
волны Кондратьева, при этом для периода после Второй мировой волны в
Д. А. Халтурина, А. В. Коротаев
115
динамике темпов роста важнейших показателей мирового экономического
развития – мирового ВВП и мирового ВВП на душу населения – они видны даже «невооруженным глазом» (см. ниже Рис. 10–11 в Разделе II данного выпуска Мониторинга, с. 205).
Гипотеза о том, что современный финансово-экономический кризис
объясняется не только дисбалансом мировой финансовой системы, но и
исчерпанием экономического потенциала комплекса инноваций текущей
длинной волны (в рамках парадигмы Кондратьева – Шумпетера) требует
всестороннего, тщательного анализа. По всей видимости, в основу нового
кондратьевского цикла ляжет комплекс технологий, получивший название
NBIC-конвергенция, где N расшифровывается как наннотехнологии, B –
как биотехнологии, I – как информационных технологии, а C как когнитивная наука (Медведев 2008; Прайд, Медведев 2008).
В общем, исключительно релевантным здесь представляется то обстоятельство, что мировые экономические кризисы являются составными
частями (фазами) циклов Жюглара, а не кондратьевских волн. Вместе с
тем фаза кондратьевской волны в высокой степени детерминирует глубину «жюгларовских» кризисов: как было подмечено уже самим Кондратьевым (2002: 379–380), во время повышательных фаз длинных волн жюгларовские кризисы имеют тенденцию быть более слабыми, а во время понижательных фаз – более глубокими. С другой стороны, как показано в
Разделе II данного выпуска Мониторинга (см. ниже, с. 188–228), особенно
глубокие жюгларовские кризисы наблюдаются при переходе от повышательных фаз кондратьевских волн к понижательным. С таких особо глубоких экономических кризисов понижательные фазы кондратьевских до
настоящего времени всегда и начинались. И именно с таким кризисом, повидимому, и столкнулась Мир-Система в 2008–2009 гг.