влияние природно-климатических факторов и социального

ВЛИЯНИЕ ПРИРОДНО-КЛИМАТИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ И
СОЦИАЛЬНОГО ОКРУЖЕНИЯ НА ФОРМИРОВАНИЕ СУБЭТНОСА
ПОМОРОВ ЕВРОПЕЙСКОГО СЕВЕРА
В.В. Лисниченко,
канд. пед. наук, доцент каф. инженерной защиты среды Севмашвтуза
Приступая к рассмотрению данного вопроса, следует исходить из того,
что под понятием «поморы» в географическом и историческом аспектах авторы
работы подразумевают людей, которые проживали и проживают на определен­
ных территориях Европейского Севера - на территории Архангельской и Мур­
манской областей, а также частично на востоке Карелии (беломорское побере­
жье), в Республике Коми и Ненецком округе (в нижнем течении Мезени и Пе­
чоры). Особенности экологически рационального построения взаимоотноше­
ний с природным окружением, осуществлявшиеся на протяжении веков помо­
рами Севера, являются объектом комплексных исследований. В качестве науч­
но-методологической базы при рассмотрении данного вопроса используются
исследования этнографов, историков, географов, а также наблюдения социоло­
гов, психологов, краеведов за сохранившимися в видоизмененной поморской
среде элементами поведения в естественной среде обитания.
Особенностью данной группы являются общность их происхождения
(поморы - потомки выходцев из Великого Новгорода прошедшие в X I - X V вв.
по долинам рек Онеги и Северной Двины к побережью Северного Ледовитого
океана и заселивших эти места), а также общность динамического стереотипа
поведения.
Следует ответить на вопрос - почему потомки новгородцев пришли и ос­
тались на берегах Ледовитого океана? Путь «из варяг в греки» был освоен, и
они, вслед за дружинами норманнов, могли расселиться на юг вплоть до Кон­
стантинополя (в истории известна попытка Святослава закрепиться на террито­
рии нынешней Болгарии в Преславце на Дунае). В домонгольский период Ди­
кое поле в значительной степени контролировалось русскими князьями, и такие
предприимчивые люди, как новгородские ушкуйники, не раз поддерживавшие
своими мечами претендентов на киевский престол, вполне могли найти и за­
воевать себе край побогаче и потеплее. Возникает естественный вопрос: почему
же их экспансия была направлена на дикий север, а не на богатый юг? В значи­
тельной степени это определяется динамическим стереотипом поведения.
Переселяясь на север, новгородцы искали и осваивали территории, схо­
жие по своему ландшафтному построению с их родиной. Территория Великого
Новгорода - боярской республики «трехсот золотых поясов», располагалась
вокруг озера Ильмень, соединенного рекой Волхов с Ладожским озером, а че-
рез Неву - с Балтийским морем и Онежским озером. Густые хвойные леса, за­
болоченные междуречья, развитая речная сеть, ледниковые формы рельефа,
скудные почвы, ограничивающие развитие земледелия. Такое описание ланд­
шафта хорошо подходит и к берегам Ладожского озера, и к побережью Онеж­
ского озера. Ландшафтное сходство территорий очевидно - новгородцев при­
влекают на севере крупные проточные водоемы, богатые рыбой и водоплаваю­
щей птицей, на берегах которых раскинулись густые леса, богатые зверем и бо­
ровой дичью. Если двинуться дальше на север, то откроются просторы Белого
моря, в которое впадают крупные реки - Онега и Северная Двина, само же море
соединено с океаном сравнительно узким горлом.
То есть Белое море тоже можно условно рассматривать как своеобразный
внутренний проточный водоем.
Следует особо подчеркнуть, что новгородцев привлекали именно тран­
зитные системы «река - море - океан», «река - озеро - река». Если пер­
вопроходцы селились бы просто по берегам богатых рыбой озер, то направле­
ние колонизации должно было быть частично ориентировано на территорию
нынешних Карелии и Финляндии, где малочисленное угро-финское население
позволяло сравнительно бесконфликтно провести колонизацию края, а сотни
тысяч богатых рыбой водоемов (в одной только Финляндии около миллиона
озер) надежно обеспечивали продовольственную базу. Нет сомнения в том, что
при колонизации северных территорий новгородцы придерживались опреде­
ленного стереотипа при выборе новых мест для поселений. На формирование
стереотипа повлияло то, что Господин Великий Новгород стоял на транзитном
пути «из варяг в греки», и новгородцы хорошо понимали всю выгоду своего
экономико-географического положения и пользовались этим. Осваивая Север,
новгородские ушкуйники старались селиться на транзитных путях, в районах
пересечения транспортных потоков, в местах слияния рек или их впадения в
море. Обращает на себя выбор места для расположения первых погостов - ста­
новищ в Заволочье.
По Уставу Святослава Ольговича 1137 г. перечисляются следующие по­
госты: Усть-Вага (на месте впадения Ваги в Северную Двину - контроль за
двумя крупными реками), Усть-Емецк (впадение Емцы в Северную Двину),
Пинега (нынешнее село Усть-Пинега, расположенное в месте впадения Пинеги
в Северную Двину), погост на Тойме, погост на Вели, погост на Моше, Вонгудов (нынешняя станция Вонгуда, место впадения р. Вонгуды в Онегу). Все 12
погостов-становищ, перечисленных в Уставе 1137 г., размещаются в местах
слияния двух или нескольких рек. Случайностью это быть никак не может.
Классика «транзитного» новгородского типа заселения - старинный город Кар­
гополь, расположенный на берегу озера Лача в месте выхода из озера реки Оне­
ги.
Следует отметить, что контроль над водными путями Поморья в первые
века освоения севера имел больше военно-политическое значение, нежели эко-
номическое. Первый корабль с товарами из Европы пришел только в X V I в., а
до этого контроль за водными артериями был необходим в основном для того,
чтобы не допустить на севере постороннего влияния, в первую очередь - мос­
ковского и вятского. Сформировалась устойчивая система морского промысла,
торговля - и города стали строиться в устьевых частях северных рек. Таким
образом возникли Архангельск на Северной Двине, Онега, Мезень на реках с
одноименными названиями.
Обращает на себя внимание тот факт, что поморы отличались мирным и
доброжелательным нравом и терпимостью. Однако на ранних этапах формиро­
вания субэтноса характерна определенная агрессивность.
Новгородцы принимали участие в совместных походах вместе с викин­
гами, привлекаемыми в качестве наемников в борьбе между северными и юж­
ными княжествами, в междоусобных войнах между отдельными русскими
князьями, участвовали в набегах на соседние земли. Военно-грабительские экс­
педиции, походы за данью на Север были одним из дополнительных источни­
ков обогащения Новгородской республики наряду с торговлей, развитием ре­
месел, земледелием, пушным и рыбным промыслами. Очевидно, что подобный
стереотип поведения был во многом усвоен от викингов, которые часто посе­
щали новгородскую землю, подолгу жили в ее городах, зарабатывали на жизнь
ратным трудом. Участие боярских детей и рядовых новгородцев в походах по­
зволяло правящему сословию решать демографические проблемы. Таким обра­
зом новгородские бояре и купцы избавлялись от недовольных, беспокойных
людей и решали проблему перенаселенности территории. «Триста золотых поя­
сов» столетиями управляли новгородской землей. Несмотря на то, что числен­
ность населения государства росла, личные владения бояр не дробились. По­
добно европейским рыцарям, которые покидали Европу и уходили в крестовые
походы на завоевание Иерусалима, младшие дети новгородских бояр с дружи­
нами ушкуйников (ватагами) отправлялись на освоение новых земель - колони­
зировать Европейский Север. Это делалось для того, чтобы они не пре­
тендовали на владения своих старших братьев и не порождали междоусобных
смут, чтобы не возникало перенаселение на освоенных территориях. Оказав­
шись на новом месте, эти люди сохраняли обычаи и воинские традиции Госпо­
дина Великого Новгорода.
«Отхожий» военно-грабительский промысел новгородских колонистов
наблюдается в период активного освоения Севера. В X I - X I I вв. с берегов Се­
верной Двины ватаги новгородских ушкуйников совершают успешные походы
в Югру для сбора дани с местного населения, летописи повествуют о том, что
зачастую такие походы заканчиваются кровопролитными стычками с местными
племенами. В X I V B . жители Орлецкого городка грабят и сжигают города Волж­
ской Булгарии на реке Каме, чем вызывают недовольство правителей Золотой
Орды. Широко известен исторический факт, повествующий о том, что инозем­
ные пираты («мурманы») в 1419 г. вошли в Белое море и разорили Никольский
Корельский монастырь в устье Северной Двины, сожгли и разграбили находя-
щиеся в дельте реки русские поселения. Данное событие почему-то не увязыва­
ется большинством краеведов с тем, что в 1411 г. двинской воевода Яков Сте­
фанович повоевал «мурман» и вернулся из Скандинавии с богатой добычей. На
следующий год «мурманы» попытались проникнуть в Белое море, но были пе­
рехвачены и отбиты еще при попытке пройти через беломорское горло, где про­
изошел встречный бой. Набег скандинавов в 1419 г. - это месть, ответная ак­
ция, вызванная агрессивными действиями жителей Поморья.
Очевидны черты сходного поведения населения «метрополии», каковой
являлась Новгородская республика, и населениям изолированных укрепленных
городков, разбросанных по берегам северных рек и озер, которое проявлялось в
характере выбора мест для расселения, системе построения взаимоотношений с
местным населением. Наряду с этим для поселенцев были характерны и отли­
чительные особенности, определяемые новыми условиями среды обитания.
Именно эти особенности и позволили в дальнейшем сформироваться помор­
скому субэтносу. Пробившись непроходимыми лесами к берегам Северного
Ледовитого океана ватаги новгородских колонистов оказывались в окружении
местных племен. Новгородцы вынуждены были налаживать отношениям угрофинским населением.
Первоначальный, «героический» период колонизации сменялся посте­
пенным освоением территории, налаживанием быта, созданием семей. Можно
предположить, что изначально существовавший дефицит славянских женщин в
мини-колониях (мини-колонии располагались на ограниченной территории,
прилегающей к небольшим деревянным крепостям, занимаемым ватагами уш­
куйников, состоящими из нескольких десятков или сотен человек) компенсиро­
вался браком с местными женщинами. Формирование поморского субэтноса
осуществлялось в процессе слияния новгородских поселенцев с карелами, ко­
ми, чудью. Очевидно, что поморы не смешивались ни с саами, ни с ненцами.
Таинственная «чудь заволоцкая» не исчезла, она просто изменилась, перейдя в
новое качество, угро-финны и славяне под воздействием природных условий
севера сформировали субэтнос поморов.
Проблема формирование северорусских культурных традиций взаимосвя­
зана с концепцией К.В.Чистова о соотношении традиционных (первичных) и
«вторичных» форм культуры. Анализируя возраст северорусской архаики, он
пришел к выводу о том, что «большинство явлений, общих для всей северорус­
ской зоны (типы жилища, традиционной женской одежды, общий характер об­
рядности и т.д.), восходят не к древнерусским племенным и даже не к древне­
русским локальным традициям, а формировались относительно поздно (как
правило в X I V - X V B B . ) и были исторически вторичны».
Таким образом, можно с высокой степенью достоверности утверждать,
что поморская культура стала формироваться на рубеже X I V - X V B B . как некое
независимое, самобытное явление.
Поморский фенотип.
Начиная с 30-х гг. X X в. поморская культура начинает исчезать, помор­
ский генотип (и соответственно - фенотип) начинает размываться. Без проведе­
ния комплексных антропометрических исследований можно выделить только
отдельные общие черты, характеризующие внешний облик помора. Это и не
удивительно. Абсолютного сходства быть не могло. На беломорском берегу
поморский фенотип сформировали новгородцы, карелы и чудь, на Мезени новгородцы, коми, чудь, на все эти специфические внешние и внутренние осо­
бенности развития субэтноса наложились московская и вятская волны колони­
зации. Попытаемся выделить некоторые типичные черты поморского фенотипа,
сформированные под воздействием окружающей природной и социальной сре­
ды за период с XIII в. по 30-е гг. X X в.
Рост - выше среднего, ноги длинные. Данные черты формируются у лю­
дей, которым приходится много передвигаться на равнинных пространствах (
по берегам рек, озер, по льду и т.д.). В поморских селах и сейчас можно встре­
тить высоких, сухих, худощавых женщин - поморок - «семижильных жонок»,
которые и хозяйство ведут, и сети ставят, и карбасом правят. Типичные карель­
ские черты видны в их облике, да так и должно быть: передающийся по жен­
ской линии генотип довольно часто является доминирующим.
Среди поморов мало тучных людей. Сухие, поджарые, не боящиеся холо­
да и сырости, имеющие «дубленую», потемневшую на морском ветру кожу, ко­
торую не любят кусать комары и мошки. Сравнивая облепленных гнусом при­
езжих с поморскими рыбаками, многие удивляются, почему местных жителей
почти не кусают насекомые. Поморы объясняют это тем, что они привыкли и
не замечают комаров, однако похоже, что на самом деле их организм выделяет
в кровь вещества, которые не нравятся кровососам и отпугивают их. Да и сама
система защиты от насекомых на уровне поведенческих актов тоже достаточно
хорошо продумана. Сколько раз приходилось наблюдать, как приезжие с нена­
вистью давят и размазывают комаров и слепней, удивляясь тому, что их налета­
ет все больше и больше. Помор обычно старается отогнать назойливого крово­
соса или защититься при помощи дыма или ветра. В чем разница? Разница в
том, что обычно раздавленное насекомое своим запахом привлекает других, и
«борец с кровососами» сам провоцирует новые нападения.
С высокой степенью достоверности можно предположить, что одной из
типичных черт физиологического строения должно явиться увеличение у помо­
ров длины желудочно-кишечного тракта. Существует определенная зако­
номерность - в России, при движении с запада на восток, у русскоязычного на­
селения наблюдается увеличение длины желудочно-кишечного тракта. Причи­
на - характер питания. Чем дальше проникали русские в Сибирь и на Дальний
Восток - тем грубее была пища, тем труднее она перерабатывалась организмом,
тем дольше она должна была находиться в желудочно-кишечном тракте. Рыба,
мясо, хлеб грубого помола - вот пища первопроходцев. Чтобы она усвоилась
организмом, она должна находиться в нем дольше. Как эволюционный ответ
организма на характер изменившейся пищи увеличивается длина желудочно-
кишечного тракта. Подобный переход к более грубой пище наблюдался и при
движении колонистов на север. Можно предположить, что коренные поморы
должны иметь несколько большую длину желудочно-кишечного тракта, чем
люди, прибывшие на север в более поздний период, когда край уже был освоен
и характер питания изменился.
Другой приспособительной особенностью является повышенная -адапта­
ция организма к перепадам температур. Морозы, летняя жара, резкие похоло­
дания в межсезонье, частые дожди воспринимаются поморами как нечто обыч­
ное, не вызывая сетований по поводу неблагоприятного типа погоды или суро­
вости климата. Однако являются ли приобретенными или врожденными эти
свойства, предстоит еще ответить.
Ежедневная физическая работа требовала от поморов очень больших
усилий, значительных затрат энергии. Причем характер работы отличался пе­
риодичностью. Физическая работа, требовавшая сверхусилий (зверобойный
промысел, строительство дома, зимняя охота, заготовка сена), сменялась физи­
ческой работой, более легкой по своему характеру (изготовление деревянных
поделок, ремонт инвентаря, подготовка снаряжения к промыслу и т.д.). Факти­
чески поморы работали непрерывно в течение всего года. Сверхусилия сменя­
лись более легкой физической работой, и это воспринималось как своеобраз­
ный отдых.
Периодов «зимнего отдыха», характерного для значительной части госу­
дарственных и крепостных крестьян центральной России, когда можно было
неделями не слезать с печи, не известен поморам: зима - пора лесных промы­
слов, охоты на пушного зверя, подледного лова рыбы, время тяжелых физиче­
ских испытаний. Такая цикличность (сочетание сверхтяжелой и более легкой
физической работы) помогала избежать слишком высокого перенапряжения
сил, защищала в зимний период в условиях недостатка освещенности от гипо­
динамии и в целом должна была способствовать увеличению продолжи­
тельности жизни поморов.
Рацион питания поморов определялся особенностями окружающей при­
родной среды. Многие народы своим выживанием были обязаны каким-то оп­
ределенным видам животных. Арабы Аравии полностью зависели от верблю­
дов, которые обеспечивали их мясом, молоком, шерстью, топливом (сухой на­
воз), жилищем (шатры из шкур) и являлись идеальным транспортным средст­
вом. Ненцы соотносят свой образ жизни с жизнью одомашненных оленей, без
которых они перестанут быть ненцами. Формирование субэтноса поморов Се­
вера самым непосредственным образом было связано с морским и речным про­
мыслом. Именно царица рыб - семга - дала им возможность выжить в условиях
суровой северной природы. Высокое содержание рыбьего жира, энергетическая
ценность, возможность длительного хранения соленой, вяленой или копченой
рыбы в течение осени - зимы - весны позволяет назвать семгу главным страте­
гическим продуктом, обеспечившим выживание новгородских колонистов в
условиях Европейского Севера. В недавнем прошлом ход семги на нерест по
северным рекам представлял собой грандиозное зрелище. Рыба поднималась
вверх по реке огромными косяками, а сам ход рыбы во многом напоминал ны­
нешний нерест кеты и горбуши на нерестовых реках Камчатки и Сахалина.
Треска стала доминировать в рационе питания поморов несколько позднее, ко­
гда был налажен морской рыбный промысел.
Чем питались поморы? Они полностью использовали возможности окру­
жающей природной среды. Летом и осенью запасали грибы и ягоды. Брусника,
черника, морошка, клюква обладали хорошей сохранностью и обеспечивали их
витаминами практически весь год. Речная и морская рыба, боровая дичь, мор­
ской зверь являлись их основными продуктами питания. В целом на ранних
стадиях становления поморского субэтноса в рационе питания поморов харак­
терен недостаток зерновых и овощей. Следует учитывать, что в XII—XIII вв. на­
блюдается период похолодания, усиливается ледовитость океана, в частности,
льды полностью отрезают поселения викингов в Гренландии. Условия для раз­
вития земледелия существенно ухудшаются. Огороды остались в Великом Нов­
городе, за тысячу километров, за волоками, поэтому на ранней стадии форми­
рования субэтноса репа и капуста в Поморье - роскошь, хлеб - лакомство, а
рыба - обязательный элемент рациона питания поморов. Семга, стерлядь, трес­
ка, лосятина, глухари, рябчики, тетерева - обеспечить такой рацион для своих
семей могли далеко не все, а только наиболее удачливые промысловики или
большие дружные семьи, где много сыновей-добытчиков. История Поморья
знает времена, когда в трудные годы, спасаясь от цинги, готовили отвар из
хвои, пекли лепешки с добавлением толченой коры, заваривали крапиву.
Очевидно многовековое преобладание в рационе поморов белков и жиров
животного происхождения. В первые столетия колонизации севера наблюда­
ется диспропорция, связанная с недостатком углеводов в рационе питания. Му­
ка, сахар, мед представляли на севере большую редкость. Первые крепостипоселения на берегах Северной Двины находились в окружении угро-финских
племен, поэтому ни огородов, ни распаханных полей еще не было, а хлеб при­
ходилось привозить, пробираясь долго и опасными путями. Можно предполо­
жить, что первые колонисты брали с собой на север специалистов-бортников.
Вся Русь в то время широко использовала в рационе питания мед домашних и
диких пчел. Однако природно-климатические особенности Поморья не позво­
лили развиться бортничеству, так как дикие пчелы на севере встречаются зна­
чительно реже, чем в более теплых регионах. Легко усваиваемые углеводы по­
моры получали в основном из дикорастущих ягод.
Воспитание, традиции, культура поморов - все это определяет их образ
жизни, однако нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что питание самым непо­
средственным образом влияет на развитие индивидуумов, их физические и ум­
ственные способности. В частности доказано, что мясная пища порождает бо­
лее динамичный тип поведения, а молочная вызывает умиротворение.
Парадоксально, но в поморской среде тяжелейший круглогодичный фи­
зический труд систематически сочетается с умственным трудом - любовью к
книге, знанием морских карт, умением пользоваться навигационными прибо­
рами, проектировать и строить морские суда, ориентироваться в океане и в тай­
ге. Как такое может быть, почему тяжелейший труд в условиях жесткой борьбы
за существование не превратил людей в безынициативных исполнителей алго­
ритма самовыживания. Ведь именно многовековая циклограмма кон­
сервативного крестьянского самовыживания, освященная крепостничеством,
породила «идиотизм деревенской жизни» в средней полосе России. Морской
промысел позволяет обеспечить широкое использование морепродуктов. Мо­
репродукты содержат довольно много фосфора и йода. Известно, что недоста­
ток данных элементов отрицательно влияет на развитие умственных способно­
стей, особенно у детей. Для поморов Европейского Севера характерна высокая
грамотность и предприимчивость (Великий помор - Михайло Ломоносов - то­
му наглядное свидетельство), что в свою очередь находит выражение в тяге к
новому, неизведанному. Поморские лодьи бороздят просторы Ледовитого
океана. Поморы ведут промысел у берегов Новой Земли, ходят на Грумант
(Шпицберген), первыми пробиваются через льды в устья сибирских рек.
В X V I в. начинается освоение Сибири - и поморы вместе с казаками идут
«встречь солнцу», доходят до Великого океана, осваивают Русскую Америку.
В петровскую эпоху поморы - костяк Великой Северной экспедиции. Де­
сятки славных имен поморов вписаны в историю арктических исследований.
Заливы, острова, проливы на побережье Северного Ледовитого океана носят их
имена.
Изучение особенностей поморского субэтноса, системы взаимоотношений
поморов с окружающей природной средой является актуальным в связи с раз­
работкой экологической концепции Российского государства и обобщения ис­
торического опыта, накопленного предыдущими поколениями.
Список литературы
1. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897.
I Архангельская губерния. СПб., Издание Центрального статистического ко­
митета Министерства Внутренних Дел. 1899. Тетрадь 1; 1899. Тетрадь 2; 1904.
Тетрадь 3.
2. Журнал «Известия Архангельского Общества Изучения Русского Севе­
ра» (ИАОИРС), 1 9 1 0 . - № 7 , 17; 1 9 1 1 . - № 5 , 2 3 .