А. Агаджанян Тульпе И. А. Мифология. Искусство. Религия. СПб

Рецензии
ждения: они связывают явление с общественным контекстом
в целом, тем самым помогая
объяснить особенности русского
неоязычества в сравнении с западными аналогами; они также
связывают выводы с определенным кругом источников, на которые можно опираться. Этнорасовое сознание и политический
радикализм наиболее активных и, так сказать, «медийно-
выраженных» родноверов действительно бросаются в глаза,
и книга Шнирельмана дает тому
полное и убедительное подтверждение. Для объемной картины
иных версий неоязычества потребуется более широкая программа исследования, указания
на которую содержатся в самой
книге.
А. Агаджанян
Тульпе И. А. Мифология. Искусство. Религия. СП б.:
Наука, 2012. — 320 с.
Эта книга заслуживает неспешного прочтения, вникания в логику изложения
и смысл выводов. Автор — Ирина Александровна Тульпе, доцент Санкт-Петербургского государственного университета,
знакома многим, интересующимся религиоведением, по ее
интересным научным работам в тематическом диапазоне,
определяемом названием данной монографии. Но этот труд
— первая книга в ее научной
биографии. И автор постаралась
вложить в текст квинтэссенцию собственных исследований
(теоретических и эмпирических) и размышлений.
Особенностью индивидуального «научного почерка»
И. Тульпе можно считать способ ее обращения к материалу — активное вопрошание к из-
532
учаемому объекту. Авторские
наблюдения концентрируются в аналитических рассуждениях, построенных как постоянный
диалог с существующими трактовками, с возможными читателями, с оппонентами или с единомышленниками, с собой,
в конце концов. Иногда такая
манера затрудняет чтение — периодически приходится отвлекаться на ассоциативно возникающие у автора повороты
мысли, и потом снова возвращаться к магистрали текста, досадуя на прерывность изложения. Но главное, что магистраль
в книге присутствует, и чем дальше продолжаешь чтение, тем заметнее она становится.
Основной вопрос, которым
задается автор и о мифологии,
и об искусстве, и о религии: а «зачем они человеку как коллектив-
© Государство · Религия · Церковь
Т у л ь п е  И . А . М и ф о л о г и я . И с к у с с т в о . Р е л и г и я
ному субъекту»? Необозримый ся общим замыслом монографии
уже объем высказываний об этом — представить читателям автормыслителей «всех времен и на- скую концепцию единства и разродов» свидетельствует о том, что личия, взаимообусловленности
единого и всеми разделяемого от- и взаимодействия трех фундавета на этот вопрос нет. Во мно- ментальных стратегий человегих исследовательских трактов- ческого бытия: мифоритуальной,
ках автора не устраивает, прежде художественной, религиозной.
всего, некая «априорность», т. е. Тульпе предлагает проследить
наличие подразумеваемого «пра- сложное (нелинейное) раскрывильного» ответа на основной во- тие, так сказать, человеческого
прос еще до того, как сам вопрос в человеке (в авторской словесбыл поставлен. Тульпе склон- ности — «человекости»), которое
на к другому ракурсу — поис- обнаруживается при аналитике
ку смысла явлений непосред- трех названных стратегий освоественно в самих этих явлениях, ния человеком мира и реализавзятых в конкретном контексте ции себя в этом мире.
(материальном или интеллекПервая глава «Истоки. Митуальном) их обнаружения. Ко- форитуальная культура архаики»
нечно, этот ход осложняет дело является опытом «археологии
ученого изыскателя — в таком сознания», устанавливающим
(по)знании всегда не много ме- ориентиры авторского видения
ста для «само собой разумеюще- природы мифа. Замечу, что темы
гося» и «всем давно понятного». и религии, и искусства присутНо в том и оптимизм научного ствуют здесь еще, что называется,
поиска, что, казалось бы, вдоль призрачно. И это — по принции поперек изученное открывает- пиальному соображению ався новым исследователям новы- тора, основанному на отсылке
к известной научной традиции
ми гранями.
В книге три главы. Каж- (в нашей стране представлендая из них имеет замысловатую ной, например, А. Ф. Лосевым,
структуру. Некоторые парагра- Е. М.  Мелетинским, О. М.  Фрейфы вполне цельны, другие же денберг): мифологическая карпредстают в дифференцирован- тина мира и мифоритуальная
ном виде, ветвящимися по трем, стратегия бытия не предполачетырем или пяти подразделам. гают экспликации ни художестОтчасти это следствие исходных венного, ни религиозного, как
заготовок для книги, которы- чего-то, имеющего сущностную
ми послужили различные пре- определенность вне мифа.
дыдущие публикации И. Тульпе.
Прежде всего, Тульпе интеНо в целом структура определяет- ресует то, как «книжные», выве№3-4(30) · 2012 533
Рецензии
денные во многом из филологи- ча с какими-то свидетельстваческих штудий, характеристики ми верований не должна схомифа проявляются в совершен- ду приводить к их однозначной
но осязаемом вещественном ма- идентификации исключительно
териале. Здесь ее квалификация как религиозных. Перед исслефилософа-религиоведа допол- дователем всегда остается «заняется почти четвертьвековым дача распознания». Памятники
опытом участия в полевой ар- материальной культуры, отнохеологической работе экспеди- сящиеся к изучаемому периоций Государственного Музея ис- ду — не менее важный источник
тории религии на некрополях реконструкции духовного мира
Илурата и Китея (малых городов античности, нежели дошедшие
Боспорского царства в Северном до нас тексты. Такая вещественПричерноморье).
ность, как некрополи (пограничВремя существования этих по- ное и связующее звено между
селений — с VΙ века до н.э. по ΙV земной и подземной зонами мивек н.э. — это не только постоян- роздания), хранит, быть может,
ные подвижки античной «поли- в наиболее «чистом» виде свитической географии», но и значи- детельства подлинных представтельный период так называемой лений о сакральном и профаном,
«осевой эпохи», когда целост- о Хаосе и Космосе, о смыслах саность мира людей и их мифоло- мих захоронений, жертвоприногических богов постепенно пе- шений и других ритуалов.
рестраивается. Все, что выходит
И. А. Тульпе по-своему аргуза пределы естественного и до- ментировано «освобождает» арступного человеческому постиже- хеологический материал исслению, выносится сознанием вовне дуемых античных некрополей
чувственной реальности. В конеч- от приписывания ему религиозном итоге возникает такая ориен- ного характера, если понимать
тация верований и культов, ко- под сутью религиозного сознаторая разграничивает области ния удвоение мира на естественпрофанного (природного и че- ный и сверхъестественный. Как
ловеческого) и сакрального, пе- показывает содержание раскореводя последнее в сферу транс- пок, даже появление религиозцендентного. Утверждается идея ной (в названном смысле) моособой, мистической связи зем- тивировки похоронных обрядов
ного и неземного, т. е. религия.
в поздние времена не заместило
Именно потому, что рели- полностью их мифоритуальной
гия — это другая, в сравнении «заряженности». Автор, в частс мифоритуальной, стратегия ности, ставит под обосновансознания и поведения, встре- ное сомнение привычный тезис
534
© Государство · Религия · Церковь
Т у л ь п е  И . А . М и ф о л о г и я . И с к у с с т в о . Р е л и г и я
об «экипировке» умершего различными предметами как заботе
о его посмертном существовании
(дескать — «там понадобится»).
Репертуар захоронений оказывается либо шире, либо по-иному
составлен, чем это было принято
прижизненно.
По выводу автора, «основной
целью обряда было восстановление и удержание целостности,
упорядоченности Космоса в целом и каждого (земного и “иного”) мира в отдельности. Необходимым условием достижения
этой цели был правильно осуществленный, полноценный переход умершего. Архаическое
общество заботилось не о загробном благополучии покойного, а о самосохранении в кризисной ситуации, созданной
смертью сородича» (с. 37). В свете этого вывода рассматривается и «искусство» архаики. Слово
«искусство» не случайно закавычено в этой главе, поскольку любая изобразительность не имела,
по мысли автора, самоценности
(так сказать, эстетической значимости самой по себе), а передавала общие свойства предметов
и явлений, наполнявших мифоритуальную картину мира, т. е.
была неотъемлемой частью мифоритуальной практики.
Не думаю, что эти интерпретации неоспоримы (хотя в них
присутствует широкий набор
ссылок на «интеллектуальную
классику» от Платона до Юнга).
№3-4(30) · 2012 У специалистов, очевидно, найдутся свои возражения по поводу трактовки жертвоприношений архаики или же принципов
построения мифоритуальной
модели мира. Но нельзя не заметить стремления автора к нетривиальному развороту рассматриваемых сюжетов.
Так, завершая аналитическое рассуждение о детских захоронениях в античном некрополе, И. Тульпе приходит к выводу
о том, что «в мифоритуальной
культуре ребенок не самость,
а функция, ритуально добытое обновление. <…> Растущий
и ритуально встраиваемый в мир
ребенок — постепенное функциональное оформление части действующей модели мира.
До тех пор пока ребенок
не “до-оформлен”, он не мог
быть адекватно манифестирован
в мире. <…> То есть “воспитательные усилия” были направлены не на выявление и культивирование уникальности человека,
а на создание функционально
пригодной и необходимой социуму формы. Став функционально
пригодной “вещью”, правильно оформленной частью и действующей моделью миропорядка,
человек именно в этом качестве
приобретал подлинное существование» (с. 65–66).
Вторая глава «Религия и искусство: проблема взаимоотношений» строится на сопоставлении мифотворчества
535
Рецензии
и религиозной картины мира
(уточним — в монотеистических системах, которые автор
и полагает собственно религиями). По мысли автора, обеспечив сложноустроенность бытия,
миф одновременно исчерпал
свою универсальность, подведя
людей к вопросу о невыразимом
мифологически источнике самого бытия. Здесь и наступает черед религии, как «новационного
типа сознания» (в каждой общности и культуре хронологически это происходит по-разному
и не везде окончательно). Идеей сверхъестественного религия «обесценивает основу существования того мира, которому
архаический человек был изоморфен, и этим открывает дорогу к актуализации субъективности человека». Развивая этот
тезис, автор утверждает: «В религии происходит процесс превращения из вещи (функции
в мироздании) в самосознающего человека, целеполагающего свое бытие. Открыв человеку его ограниченность, религия
дает надежду и способы выйти
за пределы ограниченности...»
(с. 116–117).
Подобно религии, искусство
также обретает самоценность,
находя себя вне практики мифоритуальной изобразительности,
выступает как способ компенсации неполноты и конечности человеческого бытия. Функциональное сходство религии
536
и искусства рождает проблему
их взаимных претензий на приоритет. По мнению автора, одной
из сторон этой проблемы стала
первоначальная невостребованность художественного удвоения
мира со стороны религии. Вопреки многим расхожим суждениям о так называемом религиозном искусстве, как обязательном
компоненте конфессионального
воздействия на верующих, именно художественная деятельность
для всех монотеистических систем всегда была предметом «головной боли».
Объясняя происхождение искусства, Тульпе пишет: «Исход
из мифоритуального пространства — разрушение связи всего со всем — выражался в индивидуализации вещи, события,
персонажа, автора. Искусство
начинается с творческого копирования мира, с переживания
восторга от возможностей человека как бы проделать путь, обратный сотворению мира, т. е.
от наличного бытия к его идее,
к раскрытию замысла бытия.
Постепенно искусство отрывается от реального мира, формализуется, создает другой, параллельный мир. В осознанном
разграничении реального и ирреального проявляется самость
искусства» (с. 142–143).
Как считает автор, искусство
и религия полагают разное понимание взаимоотношений человека с «иной реальностью»:
© Государство · Религия · Церковь
Т у л ь п е  И . А . М и ф о л о г и я . И с к у с с т в о . Р е л и г и я
для религии эта реальность разные стратегии, по необходи— мир сверхъестественного, для мости способные дополнять друг
искусства же «иная реальность» друга, но не имеющие взаимных
— это творимое самим чело- обязательств и могущие вполвеком. Из этого тезиса напра- не самостоятельно осуществлять
шивается вывод: в первом слу- собственные функции.
чае (религия), устремленный
В третьей главе «Культура мок Творцу человек пытается по- нотеизма и искусство» И. Тульстичь себя идеального; во вто- пе как бы проецирует предыдуром случае (искусство), человек щие теоретические выкладки
познает (или мнит это) себя ре- на конкретно-исторический маального. У автора позиция выра- териал. Диапазон сюжетов виден
жена следующим образом: «Ис- из названий разделов: «Монотекусство — это ... деятельность, изм и изображение», «Иудаизм
обусловленная необходимостью и искусство», «Христианское
осуществления человека в его в раннехристианском искусполноте, когда переживаемая стве», «Метафизика правослачастичность существования осо- вия в его иконе» (с подраздезнается как ограничивающая. лом «Живопись как иконопись»),
<…> В религии индивид тоже «Русское христианское сектантвыходит из этого мира, восходя ство: преображение и изображев иной: здесь важна цель — по- ние». Пожалуй, именно в этой
падание в “иное” бытие как ко- главе обнаруживается некотонечная остановка». И еще цита- рая фрагментарность изложета, передающая подход автора: ния — все-таки материал раз«Возникновение искусства поз- ноплановый, да и владеет автор
же религии не означает возник- далеко не всем в равной мере соновение из религии. Не из веры вершенно. Но все же в ней мнов сверхъестественное, не из Бога го продуманных и обоснованных
возникает искусство, а из того суждений и они не выбиваются
человека, который образуется из общей концепции, реализокак следствие осознания себя ванной в книге.
в отношениях со сверхъестестЕсть также в этой книге кавенным... Религия не порожда- кие-то недостатки не только соет потребность в искусстве с не- держательного, но и техническообходимостью, но способствует го плана — где-то пропущены
формированию возможности по- буквы в словах, где-то ошибочявления такой потребности, ко- но разделены предложения
торая может быть реализована и прочее. Ясно, что от автора татолько в искусстве» (с. 158). Дей- кие огрехи практически не завиствительно, то и другое — это сят. Будем надеяться, что со вре№3-4(30) · 2012 537
Рецензии
менем последует переиздание,
устраняющее недостатки.
А читателей, — и специалистов и просто интересующихся религиоведением, — можно
только поздравить: вышла действительно интересная и полез-
ная книга, заставляющая думать,
спорить, искать истину. Спасибо
за это автору.
М. Смирнов
Журнал «Религия и общество на Востоке и Западе»
Журнал «Религия и общество на Востоке и Западе» (Religion & Gesellschaft in Ost und West, RGOW),
выходящий ежемесячно на немецком языке, посвящен актуальным темам и событиям, связанным с церквями и религиозными общинами в Восточной, Центральной и Южной Европе. При этом
особое внимание уделяется вопросам экуменизма и межрелигиозного диалога. Также в журнале
дается основательный анализ политических, общественных и культурных процессов, происходящих в отдельных восточно-европейских странах.
В качестве авторов журнала выступают церковные специалисты, ученые и журналисты. Журнал
позиционирует себя как площадка для самых разных мнений, призванная способствовать выработке взаимопонимания между Востоком и Западом.
Издание, отличающееся, при всей научной документированности, вполне доступным стилем, обращено к широкому кругу образованных читателей, интересующихся ситуацией в церквях и религиозных общинах у наших восточных соседей. Среди читателей журнала — ученые, вовлеченные в экуменистический диалог, а также все немецкоязычные специалисты, которые занимаются вопросами международного развития.
Контакты: redaktion.g2w@bluewin.ch; www.g2w.eu
538
© Государство · Религия · Церковь