ПОГЛОЩАЮЩАЯ СПОСОБНОСТЬ ЛЕСОВ РОССИИ И

ЭКОНОМИКА И ЭКОЛОГИЯ
Б.Г. Фёдоров, Б.Н. Моисеев, Ю.В. Синяк
ПОГЛОЩАЮЩАЯ СПОСОБНОСТЬ ЛЕСОВ РОССИИ И ВЫБРОСЫ
УГЛЕКИСЛОГО ГАЗА ЭНЕРГЕТИЧЕСКИМИ ОБЪЕКТАМИ
В статье на основе анализа долгосрочного прогноза развития топливно-энергетического комплекса
(ТЭК) России оценены выбросы углекислого газа от сжигания топлива в ТЭК и промышленности; сделан расчет депонирования углерода лесными и нелесными биомами. Ориентируясь на глобальный баланс
потоков углерода, составлен перспективный национальный баланс углерода. Из этого баланса следует,
что депонирование углерода в XXI в. превышает выбросы даже в сценарии развития ТЭК без применения специальных ограничений на выбросы СО2. Тем самым абсорбируется значительная часть зарубежных выбросов. Это обстоятельство следует учитывать при разработке национальных стратегий
социально-экономического развития страны.
Баланс углерода. Молекулы CO2, находящиеся в атмосфере, взаимодействуют с
океаном и наземными биомами. Общий приток углерода в результате природной
эмиссии (почва, биосфера, океан) в атмосферу составляет 210 Гт С/год; доля антропогенного потока в атмосферу составляет 3,4% [1]. При этом антропогенный CO2 распространяется в атмосфере по тем же законам, что и природный углекислый газ. Но
динамика поступления в атмосферу парниковых газов (ПГ) такова, что равновесие
биосферной системы, существовавшее в доиндустриальный период, нарушается, и
CO2 распределяется в системе «атмосфера – океан – суша» по иным правилам.
Результаты измерений и расчетов показали, что концентрация CO2 в атмосфере
полтора века назад составляла 280 млн-1 (микролитров СО2 в 1 л воздуха) в год,
потом медленно, затем все быстрее количество CO2 в атмосфере увеличивалось, в
результате концентрация CO2 в настоящее время достигла 397 млн-1 [1]. Считается, что
парниковый эффект вызывается присутствием CO2 и других ПГ в атмосфере, и это
явилось причиной глобального потепления климата на 0,75°С за последнее столетие1.
В «Резюме для политиков» доклада Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК ООН) отмечается: «Весьма вероятно, что наблюдаемое с
середины ХХ столетия повышение глобальных средних температур большей частью
вызвано наблюдаемым увеличением концентраций антропогенных ПГ» [1].
Позднее экспертизу доклада МГЭИК ООН провела Неправительственная
МГЭИК; выводы экспертизы гласят – «антропогенный фактор потепления не очевиден (not evidence)» и «корреляция между температурой и концентрацией CO2
слабая и неубедительная (weak and inconclusive)» [3].
Тем не менее страны «Большой восьмерки» настаивают на сокращении вдвое
выбросов ПГ в мире к 2050 г. по сравнению с уровнем 1990 г. с целью ограничить
потепление климата до 2°С в сравнении с доиндустриальным уровнем. Что касается развитых стран, то они должны сократить выбросы на 80 % и более [4].
После вступления в силу Киотского протокола (1997 г.) на международном
рынке появился новый виртуальный товар – антропогенные выбросы ПГ в атмосферу, чем, по всей видимости, объясняется «накал страстей» вокруг глобального
потепления. Поэтому особенно актуальны сведения о глобальных и национальных
1
Климат территории России более чувствителен к глобальному потеплению, чем климат многих других регионов
земного шара – за столетие приземная температура воздуха России нагрелась на 1,29°С [2].
127
Б.Г.Фёдоров, Б.Н. Моисеев, Ю.В. Синяк
источниках СО2, как и о глобальных и национальных его поглотителях и накопителях. В этой связи одной из острейших и дискуссионных является проблема составления научно-обоснованного баланса СО2, которая находится только в стадии
формулирования. Вполне естественно, что основные риски принятия экономических решений в области глобального потепления связаны с наличием в оценках
потоков углерода качественной и значительной количественной неопределенности
знаний об источниках и поглотителях антропогенного CO2. К примеру, в начале
столетия вышла работа R.A.Houghton [5] о потоке СО2 в атмосферу, вызванном
изменением в землепользовании. В ней дана оценка «вновь» возникших потоков
углерода2. Отмечается, что величина предыдущей оценки антропогенного годового
потока выбросов должна быть увеличена на 2 Гт С. В результате появились «новые»
выбросы в атмосферу, которые необходимо учитывать при составлении глобального
баланса углерода. Как отмечается в работе [6], сложилась парадоксальная ситуация, так
как ранее считалось, что глобальный баланс был «бездефицитным» [7]. Учет в балансе
нового источника потребовал серьезного осмысления. Поскольку в предыдущем варианте невязки баланса не зафиксировано, то дополнительное количество поступающего в
атмосферу СО2 следовало куда-то «списывать». Ввиду отсутствия полевых данных
МГЭИК посчитала, что эти выбросы компенсируются неким остаточным стоком.
Так появилась гипотеза о новом стоке – остаточное поглощение наземными системами
(residual terrestrial uptake) осуществляет «неизвестный сток» (unknown sink).
Пока продолжается дискуссия о достоверности элементов баланса углерода, будем пользоваться глобальным балансом 1990-х годов (табл. 1). Допустимость такой
позиции обусловлена тривиальным принципом достоверности – критерий правильности баланса есть сведение его к нулю, хотя отдельные статьи баланса могут
быть оценены неточно и даже ошибочно. Очевидно, реальный количественный
баланс не меняет нижеизложенных методических принципов и вектора направленности выводов.
Таблица 1
Глобальное распределение антропогенных потоков углерода
в атмосфере в 1990-е годы
Составляющие баланса
Поступление в атмосферу:
выбросы при сжигании топлива и в производстве цемента
Поглощение:
поток из атмосферы в океан (океанический поток)
поток из атмосферы на сушу (континентальный поток)
Остаток:
Задержалось в атмосфере (атмосферное накопление)
Гт С/год
%
6,3±0,4
100
1,7±0,5
1,4±0,7
27
23
3,2±0,1
50
Источник [7].
Антропогенный поток, как и природный, поступает в атмосферу. Часть этих
выбросов остается в атмосфере. В атмосфере СО2 распределяется равномерно и
равномерно нагружает поверхность земного шара. Из атмосферы он высасывается
океаном, другую его часть абсорбируют биомы суши.
Количественной характеристикой движения и накопления СО2 в системе «атмосфера – океан – суша» является баланс потоков СО2. Очевидно, что сухопутные
экосистемы страны в свою очередь по-разному абсорбируют СО2 из атмосферы.
Из данных табл. 1 следует, что объем океанического потока несколько больше конти2
В этой работе потоки от землепользования с территории СССР оценены как нулевые по величине.
128
Поглощающая способность лесов России и выбросы углекислого газа
нентального. Однако площадь мирового океана существенно больше суши. Поэтому
удельное поглощение суши в целом в 1,5 раза выше, а океана – на четверть меньше в
сравнении с выбросами СО2, равномерно распределившимися в атмосфере по всему
земному шару.
При изучении глобального баланса обращает на себя внимание разброс показаний его элементов. Так, точность оценки накапливающегося в атмосфере СО2 во
много раз выше, чем других потоков. Это объясняется тем, что содержание СО2 в
атмосфере измеряется непосредственно на многочисленных станциях земного шара, а выбросы оцениваются по каждому крупному эмиттеру3. На этом фоне количественная оценка состояния других резервуаров отражает уровень изученности процесса и имеет существенно бóльший разброс данных.
При отсутствии согласованных рекомендаций по изменению распределения антропогенных выбросов в системе «атмосфера – океан – суша» в зависимости от
концентрации СО2 в атмосфере будем исходить из того, что применяемые в расчетах методы ощутимо не изменят соотношения потоков СО2 в системах «атмосфера
– океан» и «атмосфера – суша». Тогда в качестве первого приближения можно использовать данные табл. 1 применительно к национальным расчетам.
Россия занимает третье-четвертое места в мире по выбросам ПГ, хотя они существенно уменьшились после 1990 г., для которого был зафиксирован уровень их
выбросов в Киотском протоколе. Ретроспективная динамика выбросов ПГ в России
отражена в табл. 2.
Таблица 2
Динамика выбросов ПГ в России после 1990 г., Гт С-экв./год*
Показатель
1990 г.
1998 г.
2000 г.
2007 г.
Всего выбросы ПГ без учета землепользования
0,96
0,54
0,55
0,60
в том числе
энергетика
0,74
0,45
0,45
0,49
промышленность
0,07
0,04
0,05
0,06
сельское хозяйство
0,08
0,04
0,04
0,03
________________
* В состав ПГ входят, кроме СО2, также метан. N2O, HFC, SF6 и другие газы. Поэтому принято приводить другие ПГ с помощью коэффициентов пересчета их влияния к соответствующему количеству СО2,
который называют эквивалентной величиной выбросов СО2.
Источник: [2].
Таким образом, суммарные выбросы ПГ к 1998 г. сократились почти в 1,8 раза
(табл. 2)4. В дальнейшем наблюдался медленный рост до 2007 г. темпом около
1,3% в год. Энергетика является основным эмиттером ПГ (около 80% суммарных
выбросов). Более 70% суммарных выбросов приходится на CO2, образовавшийся
при сжигании топлива. Предполагается, что эта пропорция сохранится неизменной
в течение XXI в.
Прогноз выбросов углерода при сжигании топлива. Углерод – главный элемент топлива: содержание углерода колеблется от 25% в сланцах до 70% в антра3
Следует сказать, что в России составлен кадастр антропогенных выбросов из источников и абсорбции
поглотителями парниковых газов; подобного рода материалы МГЭИК вменяет составлять всем странам,
подписавшим Киотский протокол.
4
При этом потребление топливно-энергетических ресурсов в стране снизилось всего в 1,45 раза
(с 1284,6 млн. т у.т. в 1990 г. до 891,5 млн. т у.т. в 1998 г. [8]), что в условиях практически неизменной
структуры приходной части топливно-энергетического баланса страны выглядит довольно странным.
Вполне вероятно, что оценки выбросов СО2 в 1990 г. были завышены.
129
Б.Г.Фёдоров, Б.Н. Моисеев, Ю.В. Синяк
цитах, в жидком топливе – 85%. Природный газ при сжигании дает на 40% меньше
СО2, чем антрацит. При этом выбросы прочих загрязняющих веществ, образующихся при сжигании мазута и угля, в десятки раз превышают выбросы загрязняющих веществ от сжигания природного газа.
Антропогенная эмиссия СО2 в России связана, главным образом, с потреблением ископаемых видов топлива – угля, нефти, природного газа, топливного торфа и
продуктов их переработки. Значительно меньшая доля приходится на промышленные технологии производства цемента, металлов, азотной кислоты, соды и другие,
связанные с окислением углеродосодержащего сырья.
В связи с тем, что при выработке электроэнергии основная часть антропогенных
выбросов СО2 приходится на сжигание органического топлива, при рассмотрении долгосрочных перспектив развития ТЭК необходимо учитывать возможные последствия
для окружающей среды и изменения климата. При этом имеется большое количество
альтернатив, которые позволяют обеспечить перспективный спрос на энергоресурсы в
зависимости от поставленных целевых критериев и ограничений.
За основу долгосрочного прогноза развития ТЭК России приняты исследования
двух сценариев социально-экономического развития страны – инерционного (низкие
темпы развития экономики страны и умеренные структурные изменения) и инвестиционно-инновационного (высокие темпы роста и структурной перестройки) [9]5.
Учитывая, что наибольший интерес может представлять предельный вариант
развития ТЭК, за основу принят инвестиционно-инновационный сценарий, характеризующийся высоким уровнем энергопотребления и выбросов СО2. При этом никакие дополнительные ограничения на выбросы СО2 не вводились (далее этот сценарий обозначен как сценарий 1). Влияние ограничений на выбросы СО2 отражено
в двух дополнительных сценариях: сценарий 2 предполагающий стабилизацию выбросов после 2012-2015 гг. до середины века на уровне 2010 г., и сценарий 3, в основе которого лежит сокращение выбросов к середине текущего столетия примерно до 10% уровня 1990 г.6
В рассматриваемой перспективе рост добычи (производства) первичных энергоресурсов будет продолжаться практически до 2040-2050 гг., затем под влиянием
замедления темпов экономического развития и активизации усилий по экономии
энергии можно ожидать перелома тенденции в пользу сокращения энергопотребления (рис. 1а). При этом темпы роста производства первичных энергоресурсов
будут значительно ниже, чем темпы развития экономики страны. Это означает, что
в расчеты по всем трем сценариям заложены высокие темпы энергосбережения (в
другом случае объемы потребления энергоресурсов и соответствующие выбросы
СО2 будут существенно выше).
Как следует из рис. 1а, пик добычи (производства) природных энергоресурсов
будет наблюдаться около 2050 г., когда уровень производства может достичь
1,4-1,6 млрд. т н.э.7 При этом доля органических топлив будет снижаться с 97% в
2000 г. до 75-95% в 2030 г. и далее до 35-89% к 2050 г. (меньшие значения относятся к сценарию 3, большие – к сценарию 1).
5
В 2009 г. оба сценария были существенно переработаны с учетом ожидаемых последствий финансовоэкономического кризиса. Это выразилось в некотором снижении темпов развития экономики (особенно в
период 2009-2015 гг.) и соответствующих изменениях объема потребления энергоресурсов.
6
Последний вариант соответствует решению о необходимости сокращения выбросов СО2 в 4 раза в целом
по миру с целью стабилизации концентрации углерода в атмосфере в соответствии с рекомендациями,
предложенными на совещании стран «Большой восьмерки» в декабре 2008 г. С аналогичными предложениями для США выступил президент Б. Обама на Копенгагенской конференции ООН в декабре 2009 г. [10].
7
В работе пересчет гидроэнергии, ядерной энергии и новых источников энергии в первичные энергоресурсы
выполнен по физическому эквиваленту, т.е. 1 кВтч = 860 ккал. Этим объясняется более низкий уровень
суммарного производства первичного топлива в сценариях с более высокой долей ядерной энергии и возобновляемых источников энергии.
130
Поглощающая способность лесов России и выбросы углекислого газа
В сценарии 1 рост выбросов ПГ объектов ТЭК будет наблюдаться вплоть до середины текущего столетия8. Выбросы увеличатся в 1,7 раза (рис. 1б) и составят в
целом за столетие 69,4 Гт С. При этом установленный в Киотском протоколе уровень (1990 г.) будет превышен только к 2040 г. Введение ограничений (по крайней
мере гипотетически) может стабилизировать выбросы на уровне 1990 г. (сценарий 2)
или даже сократить их в несколько раз по сравнению с этим уровнем (сценарий 3).
Гт С-экв./год
Млн. т н.э.
1
0,9
0,8
0,7
0,6
0,5
0,4
0,3
0,2
0,1
0
2060
2050
2040
2030
2020
2010
Год
Уровень
1990 г.
2000
2060[1]
2060[2]
2060[3]
2050[1]
2050[2]
2050[3]
2040[1]
2040[2]
2040[3]
2020[2]
2020[3]
2020[4]
2030[2]
2030[3]
2030[4]
2010[2]
2010[3]
2010[4]
2000[2]
2000[3]
2000[4]
1800
1600
1400
1200
1000
800
600
400
200
0
Год
б)
а)
–¡– сценарий 1; –…– сценарий 2; –S– сценарий 3
уголь;
нефть;
природный газ;
ядерная энергия;
гидроэнергия;
новые источники
Рис. 1. Прогноз добычи (производства) первичных энергоресурсов (а)
и выбросов СО2 от сжигания топлива (б)
По начальным условиям сценарий 3 приближается к требованиям, изложенным
в работе [12], нацеленным на глобальное сокращение выбросов ПГ в мире для
обеспечения концентрации СО2 в атмосфере к середине текущего века не более
450 млн-1. Предполагается, что такое сдерживание роста концентрации углерода в
атмосфере позволит ограничить повышение глобальной температуры на величину
не более 2°С. Это условие определяет величину допустимых глобальных антропогенных выбросов ПГ в атмосферу в 2000-2050 гг., не превышающую 1300 Гт С,
причем квота России на выбросы в этот период должна составлять 14-15 Гт С. Если
принять эту величину в качестве предельно допустимых для России выбросов, то годовые выбросы в середине столетия должны составить не более 50-70 Мт С/год, т.е.
годовые выбросы энергетики и других эмиттеров в стране по сравнению с 2000 г.
должны быть сокращены в 7-9 раз. Это практически невозможно, учитывая инерционность и длительные сроки службы энергетических объектов и ограниченные
возможности инвестирования в энергетику. Между тем этот сценарий рассматривается нами для иллюстрации тех усилий, которые могут потребоваться от России
для выполнения условий ограничения выбросов с целью предотвращения роста
глобальной температуры выше, чем на 2°С.
Ограничения на выбросы СО2 в наибольшей степени будут влиять на уровни
добычи угля и производства энергии за счет новых (безуглеродных) источников.
В сценарии 1 добыча угля возрастает со 127 Мт н.э. в 2000 г. до 345 Мт н.э. в
2030 г. и далее до 715 Мт н.э. к 2050 г. При введении существенных ограничений
8
Выбросы ПГ невозможно точно измерить. Поэтому прибегают к условному расчету выбросов СО2 на основе
укрупненных удельных показателей по основным видам органического топлива (в расчете на 1 т н.э.): уголь –
1,08 т С-экв., нефть – 0,838, газ – 0,641 [11].
131
Б.Г.Фёдоров, Б.Н. Моисеев, Ю.В. Синяк
по СО2 (сценарий 3) добыча угля должна начать сокращаться уже после 2020 г. и
составить не более 60 Мт н.э. к середине века при снижении еще в 2-3 раза в последующие десятилетия.
Сокращение добычи (и, следовательно, потребления) угля и замена его более
качественными энергоресурсами потребует роста эффективности использования
энергии у потребителей, что является дополнительным стимулом для сокращения
спроса на энергоресурсы на внутреннем рынке. В этих условиях будет нарастать
выработка энергии за счет новых нетрадиционных источников (без гидроэнергии).
Их вклад в баланс природных энергоресурсов должен составить к 2030 г. около
10-190 Мт н.э. и далее может возрасти до 30-450 Мт н.э. к 2060 г. (данные по сценариям 1 и 3). В результате к концу периода вклад безуглеродных технологий –
ядерная энергия, гидроэнергия и нетрадиционные источники энергии – должен
составить около 70% суммарного производства первичных энергоресурсов (сценарий 3) (для сравнения в сценарии 1 он оценивается не более чем 15%).
Введение жестких ограничений на выбросы СО2 начнет сказываться после 2020 г.
В результате, в сценарии 1 добыча нефти может достичь максимума к 2025-2030 гг.
(480-500 млн. т н.э.) при дальнейшем сокращении до 330-350 млн. т н.э. к 2060 г. (в
2000 г. она составляла 324 Мт). В сценарии 3 снижения темпов добычи сырой нефти
можно ожидать после 2020 г. в связи с необходимостью интенсивной замены жидких
моторных топлив электроэнергией и водородом. Примерно такие же тренды следует
ожидать в добыче природного газа, хотя пик добычи будет наблюдаться несколько
позднее. Добыча газа в сценариях 1 и 2 к 2040 г. должна возрасти до 600-640 млн. т н.э.
(740-785 млрд. куб. м), далее она начнет медленно снижаться и достигнет к 2060 г.
355-480 млн. т н.э. (440-590 млрд. куб. м) (в 2000 г. – 477 Мт н.э. (587 Г куб. м).
Показатель энергоемкости ВВП с определенными оговорками отражает повышение эффективности использования энергоресурсов. При этом во всех рассматриваемых сценариях динамика его изменения практически одинакова. Темпы снижения энергоемкости (рис. 2а) предполагают среднегодовой темп энергоемкости ВВП
на уровне не менее 5% в год до 2030 г. и его снижение до 3% в последующем периоде. Это очень высокие темпы, за которыми должны стоять значительные усилия по изменению структуры потребления и производства энергоресурсов, внедрению энергосберегающих технологий, изменению стиля и образа жизни населения.
т н.э./1000 долл.
т н.э./чел.
2,5
10
9
2
8
7
6
5
4
1,5
1
3
2
0,5
0
2000 2010 2020 2030 2040 2050 2060
1
0
Год
2000 2010 2020 2030 2040 2050 2060
а)
б)
Рис. 2. Динамика энергоемкости ВВП (а) и
душевого потребления энергии (б) по сценариям:
–¡– сценарий 1; –…– сценарий 2; –S– сценарий 3
132
Год
Поглощающая способность лесов России и выбросы углекислого газа
Душевое потребление энергии будет неуклонно возрастать до 5-7 т н.э./чел. к
2030 г. и далее до 7-9 т н.э./чел. к 2050 г. по сравнению с 4 т н.э./чел. в 2000 г.
(рис. 2б). Ожидается, что после 2050 г. душевое потребление энергии начнет постепенно снижаться. При этом к середине века возможно достижение пика этого
показателя с последующим сокращением к концу периода. По абсолютной величине душевое потребление в сценарии 1 будет оставаться сравнительно более высоким, чем в сценариях 2 и 3, хотя различие к середине века будет нивелироваться.
Это объясняется разной долей безуглеродных технологий, которые формируют
внутреннее потребление энергии. Как отмечено выше, вклад этих технологий учитывается по физическому эквиваленту, что создает эффект снижения спроса на
энергоресурсы в сценариях с большей долей безуглеродных технологий.
Показатель карбонизации ТЭК отражает отношение количества углерода, выброшенного в атмосферу объектами ТЭК, к общему показателю потребления первичной энергии, включая безуглеродные технологии. Динамика этого показателя
указывает на эффективность энергетической политики по сокращению выбросов
СО2. Как следует из рис. 3, при отсутствии ограничений на выбросы СО2 показатель карбонизации практически не снижается в течение всего периода (сценарий 1),
оставаясь в диапазоне значений 0,7-0,8 т С/т н.э. Проведение активной политики
сокращения выбросов приводит к снижению показателя карбонизации в 2 раза к
2030 г. и на порядок к середине века по сравнению с 2000 г. (сценарий 3). При стабилизации выбросов (сценарий 2) ожидается сокращение карбонизации энергобаланса на 30-35% к 2050 г.
т С/т н.э.
0,9
0,8
0,7
0,6
0,5
0,4
0,3
0,2
0,1
0
2000
2010
2020
2030
2040
2050
2060
Год
Рис. 3. Динамика карбонизации энергобаланса России:
–¡– сценарий 1; –…– сценарий 2; –S– сценарий 3
На рис. 4 приведена динамика душевых (удельных в расчете на человека) выбросов СО2 по рассматриваемым сценариям. При отсутствии ограничений на выбросы (сценарий 1) следует ожидать увеличения душевых выбросов СО2 в 2 раза до
6 т С/чел. к 2050 г. Далее душевые выбросы СО2 начнут постепенно сокращаться в
связи с возрастанием роли безуглеродных технологий. При стратегии стабилизации выбросов (сценарий 2) душевые выбросы достигают максимума к 2030 г. на
уровне 4 т С/чел., далее этот показатель остается по условиям сценария практически неизменным до середины века. При сокращении выбросов до уровня, необходимого для стабилизации концентрации СО2 в атмосфере во второй половине столетия (сценарий 3), выбросы после 2020 г. должны систематически снижаться примерно до 0,5 т С/чел. в 2050 г. Эта тенденция (сценарий 3) сохранится и во второй
половине века.
133
Б.Г.Фёдоров, Б.Н. Моисеев, Ю.В. Синяк
т С/чел.
7
6
5
4
3
2
1
0
2000
2010
2020
2030
2040
2050
2060
Год
Рис. 4. Прогноз душевых выбросов углерода по различным сценариям
управления выбросами СО2:
–¡– сценарий 1; –…– сценарий 2; –S– сценарий 3
Таким образом, модельные расчеты показывают, что климатическая стратегия
страны будет оказывать сильное влияние на структуру ТЭК и объемы производства
отдельных энергоносителей. В рассматриваемой перспективе до середины текущего столетия можно ожидать дальнейшего роста потребления энергии, хотя структура обеспечения этой потребности будет существенно зависеть от выбора стратегии сокращения выбросов СО2. В результате, к середине века они могут возрасти
примерно на 20% по отношению к уровню 1990 г. в случае отсутствия специальных ограничений (сценарий 1) или сократиться на 85-90% при принятии жестких
ограничений на выбросы (сценарий 3). Из модельных расчетов следует, что во второй половине века даже в сценарии 1 можно ожидать перехода к падающей тенденции выбросов, что связано с естественным истощением запасов органических топлив,
их удорожанием и возможным удешевлением под влиянием научно-технического прогресса безуглеродных технологий. Исходя из результатов модельных расчетов развития ТЭК и выбросов СО2 до середины текущего столетия, высказано предположение,
что предельный объем выбросов СО2 объектами ТЭК к концу века не превысит
0,6 Гт С/год, а в реальности может быть даже значительно ниже.
Поглощающая способность лесов и углеродный баланс. Углерод накапливается в биомах и сосредоточивается в лесах, лугах, тундре, болотах, почве и водах
России. Наиболее изученными в качестве стоков-поглотителей СО2 и резервуаровхранилищ углерода являются леса; другие (нелесные) биомы используются в сценарных оценках схематично из-за недостаточной их изученности.
Леса России занимают почти четверть площади лесов мира и половину бореальных лесов. По данным Государственного учета лесного фонда (ГУЛФ), общая
площадь лесов на 1 января 2008 г. составляла 1181,9 Мга. Покрытая лесной растительностью площадь занимает 796,2 Мга, общий запас древесины в лесах –
83,3 Гм3, что составляет седьмую долю всего мирового запаса, или три четверти
того, что хранят бореальные леса. Общий средний прирост древесины в лесах достигает более 1000 Мм3/год. По оценкам ВНИИ лесоводства и механизации лесного
хозяйства, в лесах хранится 233 Гт С: из них 34 – в живой фитомассе, 17 – в мортмассе и 182 – в гумусе лесных почв [13]. Несмотря на рост общей площади угодий (за
последние три десятилетия площадь покрытых лесом земель в России увеличилась
более чем на 60 Мга), происходит общее снижение запасов углерода в лесах России, что связано, по всей видимости, с сокращением площади продуктивных спелых и перестойных лесов и воздействием лесных пожаров.
134
Поглощающая способность лесов России и выбросы углекислого газа
Изменение запаса углерода в растениях зависит от разницы между фотосинтезом
и дыханием растений. На свету в процессе фотосинтеза растение поглощает CO2 и выделяет O2. Дыхание в своей основе – процесс, противоположный фотосинтезу. При
дыхании O2 окисляет органические вещества с образованием CO2 и воды. Показателем
продуктивности экосистемы является чистая продукция экосистемы или истинный
прирост живой и мертвой фитомассы (NEP – net ecosystem production). Если NEP
есть величина положительная, то это означает, что экосистема работает как сток CO2
(атмосферный углерод «связывается»), если отрицательная – то такая экосистема работает как источник CO2.
Для определения величины NEP лесов пользуются двумя методами расчета
[14]: по разности запасов биомассы лесов и по чистому ежегодному приросту запасов стволовой древесины.
При расчете абсорбции углерода по разности запасов биомассы лесов требуются кадастры с данными запаса углерода в биомассе на лесной территории в разные
моменты времени. Основной информативный недостаток этого метода состоит в том,
что в России наименьшим территориальным источником информации является лесхоз.
Допустимые случайные ошибки при определении запаса насаждений в пределах таксационного выдела изменяются от ±15-25% для наземного лесоустройства и до ±30%
при таксации аэрометодами. Следовательно, при среднем по стране удельном запасе
древесины 100 м3/га ошибка измерений составляет ±15-25 куб. м, тогда как годовой
прирост запаса составляет всего 1-1,5 м3, или 1-1,5% запаса. Таким образом, оценка
годичного прироста по разности запасов не является статистически достоверной,
так как погрешность измерения на порядки превышает амплитуду измеряемых величин. Тем не менее именно по разности запасов определяют величины неттостока (поглощения) СО2 в лесах России, которые тиражируются Росгидрометом в
Национальных сообщениях РФ.
Исследователями показано, что наиболее достоверными являются расчеты NEP
по среднему ежегодному приросту запасов стволовой древесины (см. например,
[15]). В этом случае NEP равно: первичная продукция запаса древостоя, который
включает кору, корни, ветви, листву/хвою; плюс прирост запаса мертвой фитомассы; минус потери углерода в результате разложения отмершей органики, которые
определяются продукцией, перешедшей за то же время в опад (листья, ветки, сучья, кора, цветки, плоды, семена и др.) и отпад (сухостой, валежник, порубочные
остатки, неокоренная древесина). Но и получение адекватных оценок NEP по приросту запасов стволовой древесины оказывается трудной задачей – разногласия у
исследователей в оценках величины углеродпоглощающей способности лесов России чрезвычайно велики как в оценке направленности процесса, так и величины –
от –199 Мт С/год до +1020 Мт С/год [16].
В 1990-е годы в России развернулись исследования по оценке запасов углерода лесных экосистем, процессов накопления и эмиссии углерода. Для этого периода характерен существенный разброс результатов, полученных различными авторами (табл. 3).
Таблица 3
Оценка чистой продуктивности лесов России, Мт C/год
Показатель
NEP вычислена по разности запасов биомассы лесов [17]
NEP вычислена по приросту запаса стволовой древесины [13]
135
1990 г.
167
442
1998 г.
87,7
503
2000 г.
43,3
493
Б.Г.Фёдоров, Б.Н. Моисеев, Ю.В. Синяк
Очевидно, что расхождения показателей и по величине, и по динамике настолько существенны, что оценке адекватности этих методов применительно к условиям России должны быть посвящены скрупулезные исследования. В дальнейших построениях
будем пользоваться оценками, приведенными в [16], которые получены на основе расчетов NEP по приросту запаса стволовой древесины.
Депонирование углерода на территории России. В общем случае величина депонирования углерода на определенной территории, которая должна быть сопоставлена с суммарными выбросами, включает результаты депонирования основными поглотителями: лесами, нелесными биомами и океаном.
Депонирование углерода лесами – это накопление углерода древостоями, величина которого определяется как разность между чистой продукцией лесной экосистемы (NEP) и потерями углерода в результате хозяйственного использования и
естественного функционирования лесов. За основу расчетов на начало текущего
столетия приняты оценки, приведенные в работе [16] по депонированию углерода
лесов России. Приходная составляющая биомассы – NEP в 2000 г. в этой работе
была оценена в 600 Мт С/год. Величина эмиссии составила около 107 Мт С/год, в
том числе за счет рубок леса – 32, сжигания древесных отходов – 15, пожаров – 19,
вредителей и болезней леса – 32 и сжигания отопительных дров – 9 Мт С. Это означает, что в начале XXI в. российские леса депонировали 493 Мт С/год углерода.
Рассмотрим динамику составляющих депонирования в течение XXI в.
Чистая продукция лесных экосистем территории России (NEP). Конечно, в настоящее время трудно прогнозировать скорость роста российских лесов (и соответственно NEP) до конца текущего столетия. Так, в работе [18] отмечается, что увеличение продуктивности лесов России в прошлые годы было вызвано увеличением
концентрации СО2 и повышением температуры воздуха. Расчеты, выполненные на
основе данных ГУЛФ, показали, что с 1961 по 1998 г. продуктивность древостоев
росла в среднем на 0,5% в год. В эти годы темпы повышения приземной температуры воздуха в России практически в 3 раза превышали такие темпы для земного
шара [2]. Подобный вывод сделали и экологи США на основе обмеров деревьев в
лесах на атлантическом побережье. Они выявили, что более 90% деревьев за
22 года (таксацию начали в 1987 г.) росли в 2-4 раза быстрее прогнозируемого
тренда. При этом концентрация CO2 повысилась на 12%, средняя температура – на
0,3°C, вегетационный период удлинился на 7-8 дней [19]. В последующих построениях примем осторожное допущение, что в действительности рост продуктивности
российских лесов будет значительно меньшим и составит не более 35-40% к концу
столетия. При этом NEP достигнет около 825 Мт С/год. Если связывать намеченный рост продуктивности лесов с изменением климата, то это может соответствовать повышению глобальной приземной температуры воздуха к концу столетия на
несколько градусов.
Далее примем некоторые дополнения к действующей методике расчета депонирования лесами. Согласно этой методике, чем больше объем рубок, тем меньше
результат депонирования углерода лесами, т. е. углеродонакапливающие способности лесов снижаются по мере увеличения объемов рубок. Но показатель NEP,
(см. работы [13, 16]) за последние десятилетия увеличивался при росте объема рубок. Одним из объясняющих факторов является изменение возрастных групп лесов. За три с половиной десятилетия (1966-2003 гг.) леса «помолодели» на 19,5%.
За это время доля молодняков и средневозрастных лесов в общей площади лесов
увеличилась с 26,5% в 1966 г. до 46% в 2003 г. При этом произошло снижение на
19% доли спелых и перестойных лесов: с 63 в 1966 г. до 44% в 2003 г. Поскольку
136
Поглощающая способность лесов России и выбросы углекислого газа
молодняки поглощают СО2 в 3-6 раз более интенсивно, чем спелые и перестойные
леса, то при рубках лесов величина NEP возрастает.
При расчетах депонирования углерода по действующей методике несколько
смещаются понятия запаса и прироста древесины. Заготавливается в основном спелая древесина. Эти леса биологически созрели, и их рубка уменьшает запасы лесного фонда. Поэтому при вычислении годового депонирования относить величину
рубки леса к одномоментным потерям (эмиссии) углерода некорректно. По определению, NEP снижается не на величину, равную фактическому годовому объему
рубок древесины старших возрастных групп, а на размер годовых потерь фотосинтезирующей способности срубленных деревьев. При этом чистая первичная продукция леса, хотя с возрастом и снижается, все же остается величиной положительной. Углерод не только сохраняется в лесах в стволах, ветвях и корнях деревьев, но и формирует мортмассу, а также пополняет органику почвы. Уже при освоении лесосек в них остается жизнеспособный подросток. Нарушенные участки зарастают молодняком. Он ассимилирует углерод эффективнее спелых деревьев, т.е.
происходит расширенное воспроизводство депонирующей способности леса – чем
интенсивнее молодняки заменяют срубленные леса, тем больше углеродонакапливающая способность нарушенной территории. В результате таких процессов NEP
лесов увеличивается. В итоге примем, что к концу столетия ежегодный прирост
фотосинтезирующей способности подрастающих лесов по сравнению с вырубаемыми древостоями возрастет на 3 т С/га в год. Поэтому в результате освоения расчетной лесосеки9 на площади приблизительно 5 Мга увеличение NEP может составить порядка 15 Мт С/год.
В результате учета перечисленных факторов продуктивность леса (NEP) при
условии освоения расчетной лесосеки к концу столетия может достигнуть
840 Мт С/год (825+15).
Потери углерода при рубках главного пользования и рубок ухода. В расчетах учтена растущая мировая потребность в деловой древесине. Российские леса могут
стать реальным источником ее удовлетворения. В 2000 г. объем лесозаготовок составлял 167,5 Мм3 (при этом эмиссия от вырубок оценивалась в углеродных единицах в 32 Мт С/год). Лесопользование в России характеризуется невысоким уровнем использования лесных древостоев: фактический объем рубок меньше потенциального объема лесопользования в 3,3 раза. В прогнозируемом сценарии при принятых экстремальных темпах развития лесопользования к концу столетия объем
вырубки достигнет величин расчетной лесосеки – 560 Мм3/год.
Потери углерода на конец века определялись следующим способом. Объем вырубленной древесины приравнен к расчетной лесосеке (560 Мм3/год). Тогда эмиссия главной рубки пользования с учетом объемов рубок ухода составит 106 Мт
С/год (32х3,3). Примем экстремальный вариант экспорта древесины, равным примерно 40%, в конце столетия. В результате этого в России остается 70 Мт С/год, и
только этот объем окисляется условно в этом же году.
Сжигание древесных отходов. Имея в виду, что культура использования срубленной древесины должна повыситься и ценность древесины должна повлиять на
эффективность ее использования, эмиссия, связанная со сжиганием древесных отходов на лесосеках, уменьшается до 10 Мт С/год.
Пожары. Горимость лесов, связанная с потеплением климата, увеличением частоты и длительности сухой и жаркой погоды, возрастает, хотя, по оценкам [20], в
9
Расчетная лесосека – это периодически устанавливаемый объем заготовки древесины при рубках главного
пользования, определяемый исходя из принципов рационального, непрерывного и неистощимого лесопользования, что не ущербно для состояния лесов.
137
Б.Г.Фёдоров, Б.Н. Моисеев, Ю.В. Синяк
заселенных равнинных районах России до 98% пожаров возникает по вине населения, т.е. не обусловлены изменением климата. В удаленных северных районных в
половине случаев лесных пожаров «виноваты грозы». Центр по проблемам экологии и продуктивности лесов РАН прогнозирует, что при потеплении на 2°C увеличится как число, так и площадь лесных пожаров в России в 1,5-2 раза [21]. В наших
расчетах допустим, что в конце столетия их количество увеличится по сравнению с
состоянием на начало столетия в 3 раза. Тогда потери углерода из-за пожаров в
лесах составят около 60 Мт С/год (19×3).
Вредители и болезни леса. Такие деструктивные процессы, как болезни леса и
размножение насекомых вредителей, в перспективе возрастут. Это связано с повышением приземной температуры воздуха, а также со стрессами биоценозов, которые определяются тем, что эволюция биосферных систем и трансгрессия лесов
будут почти на порядок отставать от распространения изменений климатических
факторов. В перспективном сценарии на конец века примем, что эмиссия по этой
категории потерь в сравнении с состоянием в начале века увеличится в 2 раза и
составит около 70 Мт С/год (32×2).
Сжигание отопительных дров. Величину эмиссии углерода, связанную со сжиганием отопительных дров (определяемую доступностью топлива для населения)
примем на уровне 2000 г. (10 Мт С/год).
В результате, к 2100 г. можно ожидать, что величина потерь СО2 лесами, рассчитанная по действующей методике при объемах рубок в пределах расчетной лесосеки, оценивается в объеме 220 Мт С/год при величине NEP лесов в размере
840 Мт С/год. Таким образом, объем депонирования углерода лесными экосистемами на территории России составит к концу века около 620 Мт С/год (по сравнению с 493 Мт С/год в начале века). Расчеты ожидаемой величины депонирования
углерода лесами приведены в табл. 4.
Таблица 4
Оценка депонирования углерода лесами России
Показатель
Общий средний прирост запаса древесины, Мм3/год
Объем рубок, Мм3/год
Составляющие углеродного баланса, Мт С/год
чистая продукция экосистем (NEP)
потери (эмиссия) в лесах
в том числе:
рубки главного пользования, рубки ухода
сжигание древесных отходов
пожары
вредители и болезни леса
сжигание отопительных дров
Депонировано углерода лесными экосистемами, Мт С/год
1990 г.
890
280
2000 г.
970
167,5
2100 г.
1210
560
570
128
600
107
840
220
66
31
15
7
9
442
32
15
19
32
9
493
70
10
60
70
10
620
Существенной поглощающей способностью обладают так называемые нелесные биомы: это луга, сельскохозяйственные угодья, тундра, болота, кустарники.
Экологические показатели биомов на начало текущего столетия были рассчитаны в
работе [22]. Они приведены в табл. 5.
На площади 717 Мга в процессе фотосинтеза ежегодно образуется первичная продукция (NPP – net primary production) в размере порядка 950 Мт С/год; в процессе дыхания нелесных биомов в атмосферу возвращается 610 Мт С/год. Таким образом, NEP
нелесных биомов оценивается величиной 340 Мт С/год. Из вышеперечисленных биомов, определяющих поглощающую способность территории России, наиболее изуче138
Поглощающая способность лесов России и выбросы углекислого газа
ны леса. Вследствие слабой изученности элементов баланса, составляющих другие
биомы, прогнозировать величину NEP нелесных биомов, тем более в условиях изменения климата, – задача весьма неопределенная. В расчетах принято, что в рассматриваемой перспективе величина депонирования углерода нелесными биомами будет оставаться практически неизменной.
Таблица 5
Оценка депонирования углерода нелесными биомами России
в начале текущего столетия, Мт С/год
Биом
Площадь,
Мга
NPP
Луга, с/х угодья
221*
610
Болота
153*
180
Тундра, кустарники
343**
160
Всего нелесные
биомы
717
950
_____________________
* Данные Росземкадастра на 01.01.2003 г.
** Приблизительная оценка.
Дыхание
биомов
NEP
Эмиссия
углерода
Депонировано
углерода
340
140
130
270
40
30
140
4
3
130
36
27
610
340
147
193
Источник: [22].
Исходя из распределения глобальных углеродных выбросов в настоящее время
(см. табл. 1), видно, что часть выбросов углерода в атмосферу в размере 27% поглощается океаном. Вместе с тем, как показано выше, суммарные выбросы углерода на
территории России в 2000 г. складывались из выбросов углерода объектами ТЭК в
размере 452 Мт/год, промышленности 90 Мт/год (около 20% выбросов ТЭК [2]),
эмиссии лесов 107 Мт С/год и эмиссии нелесных биомов 147 Мт С/год, т.е. в целом
составили 770 Мт С/год. Это означает, что в 2000 г. океаном было поглощено около 210 Мт С/год (770х0,27). Примем эту величину постоянной для всего текущего
столетия, так как прогнозировать «поведение» океана для оценки изменения углеродного баланса в результате потепления климата – пока неразрешимая задача.
Таким образом, можно полагать, что оценки величины депонирования углерода
естественными поглотителями на территории России в течение XXI в. могут составить, Мт С/год:
Депонировано, всего
в том числе:
лесами
нелесными биомами
океаном
2000 г.
896
2050 г.
983
2100 г.
1023
493
193
210
580
193
210
620
193
210
Углеродный баланс территории России. Приходная часть баланса углерода на
территории России включает основные антропогенные выбросы СО2, которые образуются при сжигании топлива и производстве цемента, т.е. в ТЭК и промышленности. В настоящее время выбросы промышленными объектами составляют около
20% выбросов ТЭК. Вполне разумно предположить, что введение ограничений на
выбросы СО2 будет относиться также и к промышленным объектам. Поэтому примем это соотношение постоянным на перспективу текущего столетия.
В соответствии с тремя сценариями развития ТЭК, рассмотренными выше, нами
предложены три варианта углеродного баланса страны. Вариант 1, соответствует
сценарию 1 для ТЭК; вариант 2 – сценарию 2; вариант 3 – сценарию 3. Они позволяют сопоставить величины эмиссии углерода с территории России с возможно-
139
Б.Г.Фёдоров, Б.Н. Моисеев, Ю.В. Синяк
стями ее поглощения национальными поглотителями углерода. В табл. 6 приведены оценки углеродного баланса страны для этих вариантов.
Таблица 6
Динамика показателей углеродного баланса территории России, Мт С/год
Показатель
2000 г.
2050 г.
2100 г.
896
983
1023
Всего за период
2000-2100 гг.,
Гт С/100 лет
95,6
542
1020
720
83,3
452
90
354
850
170
-37
600
120
303
69,4
13,9
12,3
Ва
635
360
55,1
452
90
354
530
105
348
300
60
603
45,9
9,2
40,5
Депонировано углерода, всего
Вариант 1
Антропогенная эмиссия углерода, всего*
в том числе
ТЭК (сценарий 1)
промышленность**
Итого поглощено «чужих» выбросов
Вариант 2
Антропогенная эмиссия углерода, всего*
в том числе
ТЭК (сценарий 2)
промышленность**
Итого поглощено «чужих» выбросов
Вариант 3
Антропогенная эмиссия углерода, всего*
542
75
60
22,3
в том числе
ТЭК (сценарий 3)
452
60
50
18,6
промышленность**
90
15
10
3,7
Итого поглощено «чужих» выбросов
354
908
963
73,3
_______________________
* Кроме эмиссии лесных и нелесных биомов, которые учтены в оценке величины депонирования углерода.
** Эмиссия углерода в промышленности принята в размере 20% эмиссии в ТЭК.
По данным табл. 6 построены графики динамики депонирования углерода и
трех вариантов его эмиссии в атмосферу (рис. 5).
Мт С/год
1200
1000
800
600
400
200
0
2000
2020
2040
2060
2080
2100
Год
Рис. 5. Динамика показателей углеродного баланса территории России:
–¡– вариант 1; –…– вариант 2; –S– вариант 3; –„– депонировано
Данные табл. 6 и характер графиков (рис. 5) четко свидетельствуют, что поглощение углерода превышает его выбросы практически при всех сценариях развития
ТЭК и промышленности в течение XXI в. «Остаточные мощности» депонирования
выкачивают из атмосферы «чужой», т.е. поступивший в атмосферу с других территорий мира углерод.
140
Поглощающая способность лесов России и выбросы углекислого газа
Во всех вариантах депонирующая способность территории России за столетие –
величина постоянная – 95,6 Гт С. В динамике суммарный объем поглощения определяется изменением показателя NEP лесов.
Первый вариант баланса состоит из потоков, которые поступают в атмосферу:
выбросы энергетики оценены в соответствии со сценарием 1, промышленности – в
объеме 83,3 Гт С за столетие. Другая часть баланса – это депонирование. Оно превышает выбросы на 12,3 Гт С (95,6–83,3).
Второй вариант отличается от первого размерами выбросов СО2, обусловленными сценарием 2 развития ТЭК и промышленности (общий объем 55,1 Гт С за
столетие). Разность величин выбросов и депонирования составляет 40,6 Гт С или
42% (40,5/95,6) объема поглощения СО2.
Третий вариант определяется как результат резкого (почти в 4 раза) сокращения
выбросов – с 83,3 Гт С до 22,3 Гт С. Дополнительные способности поглотителей
выкачивают из атмосферы трансграничный СО2 в объеме 73,3 Гт С/век (95,6–22,3),
т.е. более трех четвертей их «работают» на выкачивание из атмосферы трансграничного СО2.
В заключение необходимо отметить, что сложности оценки углеродного обмена
между лесом и атмосферой порождают проблему объективного отображения их
вклада в углеродный баланс. Отказ от учета вклада лесов и других биомов, а также
океана в углеродный баланс зачастую мотивируется недостаточной изученностью
процесса. Но такой аргумент не может служить основанием для исключения баланса углерода из переговорного процесса при раздаче странам квот на выбросы
углерода, определяемых только по их величине без учета поглощающей способности территории страны.
* * *
В целом проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы.
1. Российский фонд поглотителей углерода с учетом океанического потока в течение XXI в. полностью ассимилирует выбросы углекислого газа в атмосферу с
территории страны даже при отсутствии принятия специальных ограничений на
выбросы. Хотя многие приведенные выше расчеты являются иллюстративными, но
они подтверждают, что до 2100 г. проблема выбросов углекислого газа с учетом их
поглощения не является критической с точки зрения развития российского ТЭК.
Более того, даже в варианте без введения ограничений на выбросы СО2 (сценарий 1) для России открывается возможность «продавать» свои услуги по ассимиляции этих выбросов странам с низкой абсорбирующей способностью СО2.
2. Все посткиотские соглашения по регулированию выбросов парниковых газов
должны основываться на результатах расчетов глобального и национального балансов
потоков углерода, что позволит выявить реальных эмиттеров и поглотителей углерода
и оценить их возможности на международном рынке углекислого газа.
3. В настоящее время зарубежные эмиттеры безвозмездно используют углеродопоглощающие ресурсы России, что сдерживает ее усилия по предотвращению климатических изменений.
4. Предварительные расчеты показывают, что российские леса и нелесные биомы могут депонировать около 100 Гт С за 2000-2100 гг. На этом фоне реализация
наиболее напряженной стратегии ТЭК по выбросам СО2 (вариант 3), которая может потребовать от российской экономики капитальных вложений в размере не
менее 4 трлн. долл. до конца века, позволит полностью вернуть затраты в реконструкцию ТЭК за счет продажи излишков депонирующей способности страны на
141
Б.Г.Фёдоров, Б.Н. Моисеев, Ю.В. Синяк
мировом рынке по цене 40 долл./т СО2. Покупателям этих квот такая политика может оказаться более приемлемой, чем проведение дорогостоящих мероприятий по
сокращению или улавливанию собственных выбросов СО210.
Литература
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
IPCC Fourth Assessment Report: Climate Change 2007 (AR4). Climate Change 2007. The Physical Science Basis. Contribution of Working Group I to the Fourth Assessment Report of the IPCC.
Пятое Национальное сообщение Российской Федерации представленное в соответствии со статьями 4 и 12
Рамочной Конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата и статьей 7 Киотского протокола, Министерство Природных Ресурсов и экологии Российской Федерации. М.: Федеральная Служба по Гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды. М., 2010.
Nature, Not Human Activity, Rules the Climate: Summary for Policymakers of the Report of the Nongovernmental International Panel on Climate Change, Edited by S. Fred Singer. Chicago, IL: The Heartland Institute, 2008.
Muskoka Declaration: Recovery and New Beginnings, Muskoka, Canada, June 26, 2010
Houghton R.A., Hackler J.L. Carbon flux to the atmosphere from land-use changes // Trends: A compendium of
data on global change / Carbon Dioxide Information Analysis Center. Oak Ridge Nat. Lab. U.S. Dep. of Energy.
Oak Ridge (Tenn.), 2002.
Семенов С.М. Антропогенное возмущение глобального цикла СО2. Возможности предотвращения изменения
климата и его негативных последствий: проблема Киотского протокола. Материалы Совета-семинара при Президенте РАН. М.: Наука, 2006.
IPCC, 2001: Climate Change 2001: Working Group I: The Scientific Basis. UNEP, WMO.
Топливо и энергетика России / Под ред. А.М. Мастепанова, Минэнерго РФ. М.: ИПРОЭнерго, 2002.
Некрасов А.С., Синяк Ю.В. Перспективы развития топливно-энергетического комплекса России на период до
2030 года // Проблемы прогнозирования, 2007. № 4.
Пятнадцатая конференция ООН по проблеме изменения климата. Копенгаген, декабрь 2009.
OECD/IPCC. Estimates of Greenhouse Gas Emissions and Sinks, Final Report, Aug. 1991, OECD, Paris.
Hawksworth, John, Johnson, Leo. PwC Low Carbon Economy, Index, December 2009.
Национальный доклад Российской Федерации по критериям и индикаторам сохранения и устойчивого управления
умеренными и бореальными лесами (Монреальский процесс). М.: ВНИИЛМ, 2003.
Руководящие указания по эффективной практике для сектора землепользования, изменений в землепользовании и
лесном хозяйстве. МГЭИК, 2003.
ECE/TIM/SP/17 – Forest Resources, ECE/FAO UN, 2006.
Филипчук А.Н., Моисеев Б.Н. Вклад лесов России в углеродный баланс планеты /// Сб. научно-технической информации по лесному хозяйству. Лесохозяйственная информация, 2003. № 1.
Четвертое Национальное сообщение Российской Федерацией представленное в соответствии со статьями 4 и
12 Рамочной Конвенции ООН об изменении климата. Межведомственная комиссия Российской Федерации по
проблемам изменения климата. М., 2006.
Алексеев В.А., Марков М.В. Статистические данные о лесном фонде и изменении продуктивности лесов России
во второй половине ХХ в. СПб. Санкт-Петербургский лесной экологический центр, 2003.
McMahon, Sean M., Parker, Geoffrey G., Miller, Dawn R. Evidence for a recent increase in forest growth. Proceedings of
the National Academy of Sciences, February 23, 2010 vol. 107 no. 8.
Коровин Г.Н., Исаев А.С. Охрана лесов от пожаров как важнейший элемент национальной безопасности России
// Лесной бюллетень. 1998. № 8-9.
Статистика и прогнозы изменения климата планеты (обзорный материал). Kosmm.ru/kl2.html
Моисеев Б.Н. Баланс органического углерода в лесах и растительном покрове России // Лесное хозяйство. 2007.
№ 2.
Favreau D. Economics act against CCS retrofits, Oil and Gas Journal, Oct. 4, 2010.
10
Для сравнения приведем последние данные по стоимости улавливания СО2 на различных энергетических
установках (долл./т СО2): угольная электростанция – 75; парогазовая электростанция – 90; газовый котел – 70; металлургический завод с тепловой электростанцией – 58 [23].
142