развитие взглядов российского законодателя на регулирование

РАЗВИТИЕ ВЗГЛЯДОВ РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЯ
НА РЕГУЛИРОВАНИЕ И ОХРАНУ
ПОЛОВЫХ ОТНОШЕНИЙ.
К 100-ЛЕТИЮ УГОЛОВНОГО УЛОЖЕНИЯ 1903 года
Т.В. Кондрашова
Вопрос о том, какие преступления следует относить к категории половых, в
разные эпохи решался различно. В первых письменных источниках права обычно
предусматривалась уголовная ответственность только за изнасилование. Лишь в
Воинском уставе Петра I впервые под влиянием шведского законодательства была введена ответственность за мужеложство, и за добровольное, и за насильственное.
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., отличавшееся, в
сравнении с современным уголовным законом, значительной казуальностью, предусматривало ответственность за преступления, посягающие на половую свободу
и неприкосновенность, в трех разделах, четырех главах, шести отделениях: Раздел
VIII «О преступлениях против общественного благоустройства», глава 4 «О преступлениях против общественной нравственности и нарушении ограждающих
оную постановлений», отделение первое «О соблазнительном и развратном поведении, о противоестественных пороках и сводничестве» (мужеложство, скотоложство); Раздел Х «О преступлениях против жизни, свободы и чести частного
лица», глава 6 «О оскорблениях чести», отделение первое «О преступлениях против чести целомудрия женщины» (изнасилование, растление, похищение с целью
изнасилования и обольщение); Раздел ХI «О преступлениях против прав семейственных», глава 1 «О преступлениях против союза брачного», отделение первое «О
противозаконном вступлении в брак» (похищение женщины с целью вступления в
брак, принуждение к вступлению в брак), отделение второе «О похищении женщин замужних» (похищение насильственно замужней женщины с лишением ее
чести), отделение третье «О злоупотреблении прав и нарушении обязанностей
супружества» (прелюбодеяние), отделение четвертое «О нарушении постановлений о браках старообрядцев и сектантов».
Все преступления в сексуальной сфере, предусмотренные Уложением 1845 г.,
можно было классифицировать на:
— любодеяние (противозаконное естественное совокупление лица одного пола с лицом другого пола);
— любострастие (удовлетворение половой похоти не путем естественного совокупления и возбуждение половой похоти прикосновением детородными частями к телу другого лица или к детородным частям другого лица или обнажение
детородных частей другого лица — например, ч. 1 ст. 995 устанавливала ответственность за добровольное мужеложство (совокупление мужчины с мужчиной в
задний проход1);
1
Хотя Уголовный кассационный департамент в решении по делу Микиртумова
(1869 г., № 642) отнес к действию данной статьи и противоестественное совокупление с
женщиной. Подобное толкование, противоречащее историческому развитию постановлений о данном преступлении и самому этимологическому значению слова «мужеложство»,
в литературе объяснялось отсутствием в законах особых постановлений о любострастии
(Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву. С.-Петербург., 1894. C. 447).
166
— удовлетворение половой страсти одним человеком без участия другого
(например, ст. 997 — за скотоложство1.
Любодеяние могло быть:
а) добровольным (ст. 1585 — прелюбодеяние, ст. 1593, 1594 — за кровосмешение с родственником или родственницею). В Уложении 1845г. для наказуемости любодеяния, кроме отсутствия брачной связи, требовалось наличие одного из
следующих условий:
1. Обращение непотребства в ремесло; если блудом нарушалась благопристойность. Положения законов об ответственности за обращения непотребства в
ремесло, по Высочайшему утверждению от 6 апреля 1853 г., невозможно было
применить к публичным женщинам, состоящим под врачебно-полицейским надзором и содержательницам публичных домов, имеющих их с разрешения правительства2.
Поэтому Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, не определял
ответственности за открытие публичных домов и за обращения непотребства в
ремесло, но предусматривал взыскания за несоблюдение правил, установленных
для предупреждения непотребства и пресечения вредных от него последствий
(ст. 44).
2. Возникновение связи не мимолетной, а продолжительной — конкубинат
(сожительство мужчины и женщины, не состоящих между собой в браке). Ответственность за конкубинат наступала, если:
а) обе стороны, вступающие в половую связь, не находились в брачном союзе;
б) обе стороны были дееспособными и вступали в половую связь добровольно;
в) плотская связь не должна подходить под понятие брака или какого-либо
аналогичного института, признаваемого религией или законом;
г) плотская связь не должна была включать каких-либо квалифицирующих
моментов, например, связь между родственниками до 4 степени считалась не конкубинатом, а кровосмешением;
д) плотская связь должна быть многократной, либо в исключительных случаях, например, при взятии женщины на содержание, даже единственный акт признавался конкубинатом;
е) сожительство должно быть подобно брачному. Поэтому связь с проституткой не включалась в понятие конкубината.
3. Совокупление лиц, находящихся в близких степенях родства и свойства;
кровосмешение. В Уложении 1845 г. система свода была осложнена тем, что на
первое место был выдвинут религиозный характер кровосмешения и объем его
поставлен в зависимость от вероисповедания виновных.
Кровосмешение предполагало совокупление в естественной форме и, по общему правилу, внебрачное.
4. Совокупление, соединенное с нарушением супружеской верности — прелюбодеяние — плотская связь лица, состоящего в браке, с лицом посторонним3.
Состав прелюбодеяния предполагал наличность христианского вероисповедания и наличность законного брака в момент совершения преступления. Субъектом этого преступления могли быть и муж и жена.
1
Это преступление, так же как и скотоложство, характеризовалось в законе как противоестественный порок.
2
Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву. С. 450.
3
Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. СПб., 1890. С. 142.
167
б) насильственным (изнасилование, приготовление к нему и соучастие в
нем — ст. 1525, 1525–1, 1526–1530, растление девицы, не достигшей четырнадцатилетнего возраста, сопровождаемое насилием — ст. 1523, кровосмешение с изнасилованием — ст. 1569, ряд преступлений, сопряженных с противозаконным
вступлением в брак (например, ч. 1 ст. 1549, 1550), поскольку вступление в брак
предполагает также и вступление в дальнейшем в половой контакт в супругом).
Под изнасилованием понималось совокупление в женщиной естественным
способом без ее согласия или при помощи насилия. Состав изнасилования в Уложении не включал совершение полового акта с использованием невинности и неведения девицы, не достигшей четырнадцатилетнего возраста (что в настоящее
время называется использованием беспомощного состояния потерпевшей), именовалось лишь растлением и каралось значительно более мягко, чем изнасилование этой потерпевшей (ст. 1524 Уложения 1845 г.).
По мнению Уголовного кассационного департамента (решение 1873 г. по делу
Воробьева) изнасилование в качестве обязательного элемента предполагало сопротивление женщины акту совокупления1. Сопротивление должно было непрерывно продолжаться до акта совокупления. Если же женщина прекратила сопротивление, то она не имела права обвинять виновного в изнасиловании. Если причиной прекращения сопротивления было обессиливание, беспамятство женщины,
то в этом случае имело место изнасилование (решение по делу Гайдукова).
Аналогичные требования к изнасилованию существовали в ст. 789 Свода законов Российской империи изд. 1842 г. Суду требовалось определить, что действительно имело место насилие; свидетели удостоверить, что потерпевшая криком
своим призывала на помощь посторонних2.
Изнасилование исключалось, если потерпевшая вела себя вызывающе, когда
ее поведение свидетельствовало о желании ее вступить в половую связь. Например, когда она назначала свиданье ночью у себя в спальне.
Уголовный кассационный департамент по делу Грошева (1872 г. № 885) постановил, что совершение полового акта с использованием опьянения потерпевшей может подходить под понятие изнасилования, так же как совокупление с заведомо сумасшедшею (решение по делу Иванова 1875 г. № 416), с потерпевшею,
находящеюся в состоянии сна (решение по делу Белокобыльского — 1881 г. № 1)
либо с использованием беспомощного и изнуренного состояния жертвы (решение
по делу Андронникова — 1869 г. № 298)3.
Кроме того, изнасилование могло быть признано квалифицированным:
— по субъекту — если оно совершалось опекуном, попечителем, наставником
потерпевшей, смотрителем тюремного заведения, в котором она содержалась,
врачом ее пользовавшим, служителем ее или родителей, мужа, опекуна, воспитателем и всяким власть имеющим;
1
Там же. С. 472.
Против подобных требований справедливо возражал Лохвицкий, указывая на то, что
изнасилование, как правило, совершается в уединении, и виновный принимает все меры к
тому, чтобы избежать свидетелей. Кроме того, «невинная и благовоспитанная девушка от
внезапного объятия бывает даже физически парализована: быстрый прилив крови, общее
сотрясение производят на нее впечатление, похожее на опьянение». Если насильник сильнее жертвы, то он может принять меры, что жертва «не в состоянии будет действовать руками. Условие об объявлении в течение дня делает часто ненаказуемым самый гнусный
вид изнасилования над малолетними девочками» (там же. С. 474–475).
3
Там же. С. 468–469.
2
168
— по способу — если для изнасилования жертва была уведена или увезена;
если преступление сопровождалось побоями или иными истязаниями; когда
жизнь потерпевшей подвергалась опасности;
— по последствиям — если имела место смерть жертвы.
в) недобровольным (растление девицы, не достигшей четырнадцатилетнего
возраста, учиненное без насилия, но по употреблению во зло ее невинности и неведения — ст. 1524, обольщение не состоящей в замужестве торжественным обещанием на ней жениться, если не исполнит своего обещания — ст. 1531, обольщение несовершеннолетней, достигшей четырнадцатилетнего возраста, опекуном,
учителем или иным лицом, имеющим по званию своему или особым обстоятельствам надзор за нею и большую или меньшую степень власти над нею — ст. 1532,
большинство преступлений, связанных с противозаконным вступлением в брак,
например, склонение к супружеству посредством приведения лица в состояние
совершенного беспамятства или кратковременного умоисступления с помощью
каких-либо напитков или иным образом).
Под обольщением понималось торжественное обещание жениться и невыполнение этого обещания при отсутствии законных препятствий для выполнения
обещания. Субъектом обольщения мог быть мужчина, не имеющий препятствий к
вступлению в брак.
Обольщение характеризовалось или свойствами объекта или способом действия. В первом случае речь шла об обольщении несовершеннолетней, достигшей
14 лет невинной девушки (дело Бакланова 1872 г. № 1490, дело Рогожкина 1884 г.
№ 16), во втором случае — об обольщении лицом, состоящим в особых отношениях с потерпевшей (опекун, учитель или иное лицо, имевшее надзор за потерпевшей или власть над нею, ее слуга, слуга ее родителей и т.п.).
Следует заметить, что уголовное преследование за изнасилование, растление,
похищение и обольщение девиц и женщин, если эти деяния не повлекли смерти
потерпевшей, могло быть начато только по заявлению изнасилованной, растленной, похищенной или обольщенной, или же ее родителей, родственников, опекунов или других лиц, по званию своему обязанных иметь о ней попечение, а дела
об изнасиловании замужней женщины возбуждались не иначе как по ее собственной жалобе или жалобе ее мужа. Это было обусловлено тем, что вторжение государства во внутреннюю жизнь семьи в интересах ее прочности может быть допущено лишь в крайнем случае.
Кроме того, право того времени рассматривало, например, прелюбодеяние не
как нарушение отвлеченной религиозной идеи святости брака, а как нарушение
супружеского права, и потому прежде всего от супруга зависело объявить, «чувствует ли он себя потерпевшим или нет»1.
Анализ Уложения о наказаниях уголовных и исправительных позволяет выделить ряд особенностей данного нормативного акта, отличающих его от современного уголовного закона.
Прежде всего, бросается в глаза большое количество норм, устанавливающих
запрет на определенные виды поведения лица (в том числе и добровольные) в
сексуальной сфере. Нормы носят часто не универсальный, а казуальный характер.
Так, например, законодатель, установив ответственность за изнасилование, в отдельной статье предусмотрел ответственность за приготовление к этому преступлению путем похищения жертвы — ст. 1529. В преступлениях, сопряженных с
1
Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 140.
169
противозаконным вступлением в брак, отдельно предусматривалась ответственность соучастников (например, в ст. 1552 речь шла об ответственности священника, причетника и иных священнослужителей, участвовавших в незаконном бракосочетании, а в ст. 1553 — об ответственности свидетелей этого бракосочетания).
Такое обилие норм, карающих часто деяния, совершаемые по обоюдному согласию половых партнеров либо лиц, вступающих в брак, безусловно, необоснованно ограничивало половую свободу взрослых субъектов.
Особо следует подчеркнуть, что Уложение 1845 г. различно подходило к охране половых интересов мужчины и женщины. Вопросу охраны половой свободы
последних было уделено значительно больше внимания. В законе содержалось
самостоятельное отделение в главе 6 раздела Х «О преступлениях против чести и
целомудрия женщин». Аналогичного отделения, защищающего права и свободы
мужчин в сексуальной сфере, в законе не было. Лишь одна норма — ст. 995, устанавливающая ответственность за мужеложство, охраняла половую свободу представителей сильной половины человечества. Хотя сам законодатель был уверен,
что в данном случае охране подвергается общественная нравственность, а не половая свобода мужчин1.
Вероятно, столь малое количество норм, предусматривающих ответственность
за посягательства на половую свободу мужчин, было обусловлено малочисленностью подобных деяний в действительности и ханжеским влиянием религиозных
воззрений.
Уголовное уложение 1903 г. так и не вступило в большей своей части в силу. В
частности, половым преступлениям была посвящена глава «О непотребстве»,
включающая 17 статей (ст. 514–529). Вступили в силу только ст. 524–529, включая и ст. 526–1.
Уложение 1903 года превзошло Уложение 1845 года по числу зафиксированных в нем половых преступлений, подлежащих уголовному наказанию (любострастные действия, любодеяния, мужеложство), а также деяний, непосредственно
не связанных с удовлетворением половой страсти (сводничество, потворство,
склонение к непотребству, притоносодержание).
В отличие от Уложения 1845 г., Уложение 1903 г. объединило многие плотские преступления в одной главе под общим наименованием «непотребства» ввиду однородности преступного намерения, которое во всех этих преступлениях
направляется к удовлетворению плотской связи2.
Обсуждение проекта Уложения 1903 года вызвало споры о юридических границах частной жизни и правах личности и породило продолжительную дискуссию о месте религиозных предписаний и запретов в светском законодательстве.
Авторы этого закона полагали, что половые преступления относятся к области
личностных взаимоотношений, которую они определяли понятиями светского
права.
В отличие от Уложения 1845 г., новый закон устанавливал наказания за половые преступления не как за нарушение общественного порядка, а как за причинение ущерба физической и психической неприкосновенности или нарушение лич-
1
Н.С. Таганцев именовал мужеложство, как и скотоложство, плотским преступлением.
(Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву. Часть Особенная. С.-Петербург,
Типография С.-Петербургской тюрьмы, 1894. С. 443.
2
Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 439.
170
ных прав их жертв. Однако это обстоятельство вело реформаторов скорее к расширению, чем ограничению спектра наказуемых типов сексуального поведения1.
Уложение детализировало основания дифференциации наказания за посягательства, связанные с половыми отношениями. Более детально были разработаны
нормы об ответственности за кровосмешение (ст. 518, 519) и любодеяние
(ст. 520–523). Ответственность за последнее дифференцировалась в зависимости
от возраста жертвы, ее согласия на совершаемое любодеяние, ее отношения к виновному, способа совершения. Такая позиция законодателя была продиктована
стремлением обеспечить повышенную защищенность несовершеннолетних, причем обоего пола, от посягательств, совершаемых на сексуальной почве2. Была
расширена и правовая защита женщин как жертв мужской агрессивности (или
просто как объектов мужского вожделения), но ограничено число случаев, когда
женщина официально признавалась участником преступления (прелюбодеяние,
кровосмешение и сожительство)3.
Из преступлений, определенным образом сопряженных с половыми преступлениями, частично вступила в силу лишь глава 27 «О непотребстве» (это единственная группа преступлений, совершенных на сексуальной почве, связанных с
нарушением общественного порядка), предусматривающая ответственность за
сводничество для непотребства, склонение к нему, извлечение лицами мужского
пола имущественной выгоды, полученной от промышляющей непотребством
женщины, принятии в притон разврата женщины моложе двадцати одного года и
т.п.
Как и в предыдущих законах, в Уложении 1903 г. сексуальные посягательства
могли совершаться как путем естественного совокупления, так и иными действиями. В первом случае они именовались блудом или любодеянием (stuprm), во
втором случае — любострастием (attentats a la pudeur). К названным деяниям
примыкало сводничество.
Добровольное любодеяние предполагало согласие женщины. Поскольку целомудрие рассматривалось как отчуждаемое благо, то согласие исключало противоправность деяния за исключением случаев, запрещенных законом, исходя из религиозных взглядов или нравственных потребностей общества, либо с учетом
прав третьих лиц на целомудрие женщины. К таковым исключениям, затрагивающим семейные и брачные отношения, были отнесены кровосмешение и прелюбодеяние.
Кровосмешение могло быть добровольным и насильственным, внебрачным и
брачным. В последнем случае кровосмешение посягало на чистому нравов в семье
и создавало опасность возникновения потомства с признаками вырождения. Ответственности при кровосмешении подлежали обе стороны. Размер наказания
зависел от степени близости родства и свойства.
По Уложению 1903 г. ответственность за кровосмешение предусматривалась
лишь для нисходящих и восходящих родственников и свойственников и боковых
родственников второй степени.
1
Энгельштейн Л. Ключи счастья. Секс и поиски путей обновления России на рубеже
ХIХ–ХХ веков. М.: Терра, 1996. С. 64.
2
Уголовное право: Особенная часть. М.: Изд. ИНФРА – Норма, 1997. С. 118.
3
Энгельштейн Л. Указ. соч. С. 101.
171
Предметом посягательства в случае прелюбодеяния признавалось право оскорбленного супруга на нераздельное ложе с виновным супругом1. От этого права
возможен отказ, но в этом случае мог иметь место состав сводничества.
К недобровольным любодеяниям, как и раньше, относилось растление малолетних, которые не понимали совершаемого над ними действия и поэтому не противились акту совокупления и обольщения.
Последнее, в отличие от Уложения 1903 г., знало только один вид обольщения — обольщение в отношении девицы от 14 до 21 года лицом, имеющим над
нею власть или попечение.
К недобровольным ненасильственным любодеяниям также было отнесено любодеяния с несовершеннолетнею 14–16 лет без употребления во зло ее невинности, но с использованием ее беспомощного положения.
Среди насильственных сексуальных посягательств, предусмотренных Уложением 1903 г., в первую очередь, следует назвать изнасилование, когда виновный
путем грубой силы обращает женщину в средство удовлетворения своей половой
похоти2. К изнасилованию ранее, как мы уже отмечали, относились и случаи совершения полового акта с использованием бессознательного состояния жертвы.
По мнению авторов того времени, предметом посягательства при изнасиловании выступала половая свобода женщины (И.И. Фойницкий). Но, как и прежде,
утверждалось, что потерпевшей от этого посягательства не может быть жена или
женщина, которая состоит в длительной половой связи с виновным.
К изнасилованию относилось только естественное совокупление. Любострастные насильственные действия (например, разорвание девственной плевы пальцем,
насильственный онанизм) не могли быть квалифицированы по данной норме. Так,
Сенат в решении по делу Григорьева (1869 г. № 1018) — прорвание девственной
плевы пальцем — отнес в менее тяжкому увечью.
В предыдущих законодательных актах любострастие рассматривалось властями с нравственно-религиозной стороны. Нарушение прав конкретного лица отодвигалось на второй план (например, при установлении ответственности за содомию). С течением времени аспект греховности содеянного стал отодвигаться, и на
первый план вышла защита интересов другого лица.
Уложение 1903 г. ограждало от любострастия детей обоего пола до 14 лет во
всех случаях, от 14 до 16 лет при условии, если эти действия совершены без согласия несовершеннолетнего или с его согласия, но по употреблению во зло его
невинности. Из лиц, достигших 16 лет, ограждались лишь лица женского пола,
если любострастное действие было совершено без их согласия.
Из других видов любострастия Уложение 1903 г. предусматривало только мужеложство, отказавшись, под влиянием светских взглядов, от установления уголовной ответственности за скотоложство. Наказание за мужеложство зависело от
способа совершения преступления, возраста потерпевшего, его отношения к обвиняемому.
В решении по конкретному делу Сенат принял парадоксальное решение, установив, что совершение полового акта между мужчиной и женщиной в анальное
отверстие должно наказываться в соответствии со статьями, относящимися к мужеложству3.
1
Там же. С. 139.
Там же. С. 141.
3
Набоков В.Д. Сборник статей по уголовному праву. СПб., 1904. С. 105.
2
172
При обсуждении проекта Уголовного уложения среди членов Московского
юридического общества в отношении установления наказуемости мужеложства
возникли отдельные расхождения. Большинство членов общества ратовало за сохранение уголовной ответственности за мужеложство (результат голосования был
23 против 9), меньшинство выступало за отмену судебного преследования за это
деяние1. Сторонники второй позиции настаивали на том, что половые сношения
между взрослыми мужчинами подлежит наказанию только в том случае, когда
они приобретают форму мужской проституции (дома кинедов). В обосновании
своей позиции В.Д. Набоков говорил, что раз современное общество не сводит
роль секса только к продолжению рода, то не существует никаких причин для
осуждения гомосексуалиста за его поиски наслаждения и любви2.
Преступлением, примыкающим к преступлениям против нравственности, многие авторы называли сводничество. Это один из видов профессиональной деятельности. В соответствии с Уложением 1903 г. наказуемым признавалось сводничество и для любострастия, и для любодеяния.
Для констатации сводничества необходимо было установить одно из следующих условий:
1. Объектом сводничества должна была быть женщина, не достигшая 21 года,
в том числе и публичная женщина.
2. Вне зависимости от возраста считалось преступным сводничество жены, дочери или лица, состоящего под властью или попечением виновного.
В качестве особого вида сводничества закон предусматривал такого рода деятельность, которая имеет целью не содействие конкретному случаю непотребства,
а направлена на склонение к непотребству в виде промысла.
В Уложении 1903 г. было предусмотрено:
а) склонение лица женского пола промышлять непотребством, т.е. к торговле
своим телом, к вступлению в плотскую связь за вознаграждение с каждым, кто
того пожелает (ст. 526);
б) склонение женщины к выезду из России с целью обратить ее на непотребство по промыслу, если это совершено в отношении не достигшей 21 летнего возраста или способами, перечисленными в законе (ст. 526–1);
в) сутенерство, т.е. извлечение в виде промысла имущественной выгоды от
промышляющей непотребством женщины, при условии, что эта женщина находилась под влиянием виновного или в его зависимости или при использовании ее
беспомощного положения (ч. 1 ст. 527);
г) зухерство, т.е. вербовка в виде промысла женщин для занятия непотребством в притонах разврата, «иными словами, деятельность по обновлению кадров
проституции» (ч. 2 ст. 527)3.
Среди деяний, примыкающих к сводничеству, в Уложении 1903 г. можно назвать потворство непотребству несовершеннолетних до 17 лет обоего пола (ст.
525) и принятие в притон разврата лиц женского пола моложе 21 года, а также
удержание их в данном притоне путем физических преград или постоянного надзора (ст. 529).
Субъектом потворства могли быть только отец или мать несовершеннолетнего, опекун, попечитель или имеющий надзор за ним (например, воспитатель, гувернер), находящийся при несовершеннолетнем для услуг.
1
Энгельштейн Л. Указ. соч. С. 71.
Набоков В.Д. Плотские преступления по проекту Уголовного уложения. 1902. С. 124.
3
Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 161.
2
173
На примере главы «О непотребстве» Уложения 1903 г. можно сделать вывод,
что законодатель «сделал попытку перенацелить закон с вопросов, связанных с
семейной иерархией и внутрисемейными отношениями, на проблемы, касающиеся поведения индивидуума. Ни один из предыдущих кодексов ХIХ века не ставил
столь решительно вопрос о личностном характере прав, защищаемых законом о
половых преступлениях, как проект 1903 года»1.
Уложение 1903 г. рассматривало половые преступления не как нарушение общественного порядка, а как преступления, посягающие на интересы личности.
Закон «отделил понятие общей распущенности от специфически сексуального
нарушения. Он расширил рамки понятия «непотребства», включив в него все виды противозаконных половых сношений»2. Вероятно, это было обусловлено в том
числе и тем фактом, что государство и церковь осуществляли совместную юрисдикцию над сферой сексуальных отношений, супружеских уз.
1
Энгельштейн Л. Ключи счастья. Секс и поиски путей обновления России на рубеже
ХIХ–ХХ веков. М.: Терра, 1996. С. 45.
2
Там же. С. 49.
174