РИГ-ВЕДА И ЯЗЫ ЧЕСТВО Содержание

Р И Г -В Е Д А И Я З Ы Ч Е С Т В О
С одерж ание
Д Р Е В Н О С Т Ь Ч Е Л О В Е К А В О О БЩ Е .................
В ЕД И ЗМ НА ЗА П А Д Е ..............................................
ОПЫ Т С Л А В Я Н С К О ГО П А Н ТЕ О Н А
(Р ел и ги я д р евн и х сл авян )
ЧА С Т Ь П ЕРВ А Я : В ЕД Ы (Р и г-в е д а и д р у ги е)
Р Е Л И Г И Я Д РЕВ Н И Х СЛ А В Я Н
(Я ЗЫ Ч Е С Т В О и его связь с В ЕД И ЗМ О М ) ....
ДРЕВНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА ВООБЩЕ
Сейчас уже вполне ясно и без особых доказательств, что человек
является современником Мастодонтов и Динотериумов середины
третичного периода. В легендах и сказаниях мы находим образ
исчезнувшего допотопного мира то в виде дракона, ползучего по земле и
изрыгающего дым и пламя, то в виде дракона, крылатого и многозубого.
Само собой разумеется, что дым и пламя происхождения геологического
и в воспоминаниях людей ассоциировавшегося с драконом. Однако
целая плеяда ученых это отрицает. Относительно четвертичного
Периода споров нет, и большинство ученых признает этот период за
начало человека. Но особенно настаивают на "интервале Миндель-Рисс".
Основываются ученые при этом на отсутствии "каменных орудий".
Однако, нам известны племена гвахарибос, в бассейне Амазонки,
употребляющие т о л ь к о дерево и зубы животных. Вероятно первые
люди тоже прошли сначала через деревянный век, а затем вступили в век
каменный. Дерево, как известно, истлевает совершенно в сравнительно
короткий срок. Ненахождение таких орудий до сих пор не доказывает,
что такого века не существовало. В этот век люди были "собирателями",
то-есть искали ягоды, плоды, грибы, зерно, а при случае, как Гвахарибос
/"Ориноко и Амазонка", Французская экспедиция 1951 и 1952 годов с
участием короля Леопольда Третьего/, не брезговали и насекомыми,
моллюсками, ракушками и т. д. Охота и рыбная ловля носили тоже
случайный характер в их жизни и питании: они пользовались случайно
раненой рыбой или добывали животных из их убежищ, раскапывая
норы. В этот период жизни людей, конечно, они чаще голодали, чем
питались. Пища была сырой, и огня или приготовления пищи на огне
люди еще не знали. Потребовались века, а, может и тысячелетия, прежде
чем они не пришли — случайно или в результате открытия — к варке
пищи или к приготовлению жареного на огне мяса. Только с момента
овладения огнем люди стали быстро продвигаться вперед по пути
развития. В огне они стали обжигать наконечники своих копий, стрел и
дубин. В огне же они стали расщеплять первые кремневые наконечники.
Стоит раскалить такой наконечник и затем бросить его в воду, чтобы
получился осколок с острыми краями. Вероятно первым "ножом" им
служили отточенные на камне раковины. При их помощи они стали
снимать шкуры зверей без того, чтобы разорвать края. Этим, вероятно,
занимались женщины, которым мужчины приносили убитых антилоп,
кабанов и других животных.
2
Присутствие человека в Четвертичный период во Франции и
Англии доказано. Однако, он не мог ниоткуда взяться без того, чтобы
жил где-либо прежде. Нам кажется удобней предположить, что человек
жил и раньше, но весьма редкими поселениями, а, может быть, и
немногочисленными племенами.
Возможно, что он был и раньше, но не мог размножиться,
благодаря отсутствию средств защиты. Если огня он не знал, то всякие
звери легко могли уничтожить его, если не днем, так ночью, в пещерах
или в убежищах, на деревьях или в скалах гор. Необходимость заставила
его искать сначала пещеры, а затем и оружие, огонь и т. д. Только после
возможности разводить ночные огнища человек оказался в
безопасности. Дикие звери боятся огня. Значит, человек должен был
заключить, что раз з в е р и б о я т с я о г н я , то последний может
служить ему з а щ и т о й . Достать же огонь было не так трудно,
например, вследствие грозы. И сейчас можно видеть, как молния
попадает в дерево, и начинается лесной пожар.
Найденные скелеты типа «Неандерталь» наГоре Кармель в
Палестине доказывают, что люди там жили во времена около
шестидесяти тысяч лет до P. X. Между тем, они могли быть и более
раннего периода, так как заключения о тысячелетиях всегда несколько
произвольны. Неандертальский человек был и возле Дюссельдорфа.
Если считать только Неандерталь и Г ору Кармель за границы расселения
тогдашнего человека, то оказывается, что он уже занимал огромную
территорию. Невозможно вообразить, что он начался с несколько более
раннего периода. Примитивный человек неохотно покидал родные ему
места и дойти до Палестины в такой короткий период он не мог. Для
этого ему нужны были тысячелетия. Единственно, что можно
предположить, это то, что он должен был уходить от льдов Ледникового
Периода. Если же он жил одновременно в Палестине и возле
Дюссельдорфа до ледникового периода, то такое его распространение
могло произойти только в течение тысячелетий. Особенно нельзя
забывать трудностей жизни примитивного человека. Охоту он уже знал
и огонь тоже, но охота давала лишь нерегулярный источник питания.
Между тем, рыбная ловля в Палестине, например, была более чем
проблематичной.
Изыскания югослава Малинковича, Кроле, Вегенера и Кеппена
приводят к следующим цифрам: последняя гласиация Вюрма — 120000
лет до P. X., а интергласиация Вюрм-Рисс — 190000 лет до P. X. Третья
гласиация /Рисс/ около 240000 лет. Второй межледниковый период
/Миндель-Рисс/ от 240 до 440000 лет. Второй период гласиации
/Миндель/ от 440 до 480000 лет и эпоха, предшествовавшая
3
Интергласиации /Гюнц-М индель/, от 480 до 550000 лет. В это время
человек уже е с т ь повсюду в Старом Свете и вероятно он был
свидетелем Первого Ледникового Периода Четвертичной Эпохи, то-есть
около 600000 лет тому назад /Арамбург, "Генезис человечества", Париж
1943 г.; А.Бланк, "Орижине..." Рим 1945 г.; Грей, "Предистория"; Эберт,
Манаж, Манжен, Обермайер, Перико, Рюст и др./
ВЕДИЗМ НА ЗАПАДЕ
Начиная говорить о Ведизме, мы должны отметить, что Ев­
ропейские Санскритологи еще не удосужились перевести по-настоящему даже Риг-Веду и, что поэтому мы, пользуясь неверным
переводом Ланглуа, который относится к 1848— 1851 годам и, по
свидетельству индусов, далек от действительного текста и исполнен
подчас совершенно ненужного лиризма, не можем дать слова, что все,
нами написанное, точно и соответствует действительности. Такая
точность возможна лишь при точном документе. Если же последний
всего лишь приблизителен, то и мы можем из него вывести лишь некую
главную линию, которую все же видим, несмотря на плохой перевод. Из
Атхарва-Веда переведена лишь пятая часть Виктором Анри около
1891— 1896 гг.
"Упанишады" почти целиком переведены уже с английского,
немецкого и т.д., но прямого перевода с санскрита на французский нет.
Правда, есть еще версия ДАнкетиля и труд Абель Бергень "Ведическая
религия по гимнам Риг-Веды" /1878— 1883 гг./. Латинский перевод
"Упанишад", сделанный ДАнкетилем в 1801— 1802 гг. с персидского
языка, является первым ценным источником, но тем не менее, как мы
сказали, прямого перевода с санскрита на французский нет. Шези уже
занимался санскритологией, но первым настоящим ученым в этой
области надо считать Эж. Бурнуф, который после англичанина
Кольбрука /1805 г./ занялся ведической филологией /1825— 1835 гг./, но
и тот оставил лишь разрозненные стихи и заметки в "Комментариях к
4
Ясне". Германские ученые Макс Мюллер и Рот взялись по-настоящему
за труд. К их чести нужно отметить, что самый старый перевод части
Риг-Веды на латинский язык был сделан тоже немцем Розеном /и
раньше Д'Анкетиля/. До этого были лишь английские труды и только,
начиная с Бергень, появились серьезные французские ученые. Среди них
назовем вкратце Пави, Ланжуинэ, де-Потье, Экштайн и др. В Германии
же немецкий романтизм братьев Шегель, Шеллинг, Гегель, Шопенгауэр
и Гете, Гердер, Рюккерт /переводчик Атхарва-Веда/ создали нужный
фундамент для изучения Ведизма в Европе. Правда, не обошлось и без
курьезов. Так, нетерпеливый, "как француз" Соломон Райнаш восстал
против того, что он называл "Ведической галиматьей"!
По-видимому, Ведийцы должны были точно объяснить будущему
французскому переводчику и комментатору, что они имели ввиду,
говоря то или иное... Все оттого, что Ведическая поэзия темна для
материалистически мыслящего Европейца. Однако, не всегда и не везде
она темна. Хотя по мнению некоторых западных ученых "Ведическая
поэзия представляет из себя темную и обрывистую массу"; надо понять,
что Гимны Рик и Песнопения Яджус если не всегда понятны, то тем не
менее весьма содержательны. Многое в них сказано символами, другое
— сопоставлениями, наконец, третье знали жрецы, но не записали в РигВеду, чтобы "держать ключ в руках". Если они кажутся на первый взгляд
"эхолалиями", то это, во-первых, зависит от темперамента, а во-вторых
от психологических данных. Мы далеки ведь от Ведического мышления.
Для того, чтобы к нему подойти, надо сразу же, с самого начала сказать
себе, что оно абсолютно непохоже на Библейское религиозное
мышление и, что в нем надо искать символы другого порядка, чем в
Библии. Веда если и является "Ведической Библией", то ее составители
искали не законодательства, не моральных установок, а Божество,
скрывающееся за явлениями материального мира. Рациональное мышле­
ние Библейских составителей если и искало абстрактного Бога, то
представляло его, как Иегову, наказывающего за грехи, с которым
Израиль з а к л ю ч и л с о ю з . Ведийцы союза не заключали с Богом,
"коему мудрые дают многие имена", а обращались к нему, как к своему
Другу, Пращуру, с которым себя с ч и т а л и в родстве. Союза, таким
образом, с Богом заключать не требовалось. Достаточно было
поддерживать религиозные, р о д с т в е н н ы е о т н о ш е н и я с ним.
Индра б ы л с Ведийцами в д р у ж б е . Они к нему обращались не
потому, что боялись наказания, а потому, что он был их Избавителем,
Защитником в борьбе против Зла! Если встать на эту точку зрения, сразу
станет понятным, почему Ведийцы так много в е л и ч а л и своего Бога
и славославили Его. Они с л а в и л и Того, Кто неизменно, в с е г д а
5
приходил им на помощь. Ведийцы ничего у Него не просили, кроме
защиты против Зла и Смерти, то-есть того, что было за п р е д е л а м и
человеческих возможностей.
Ланглуа в своем переводе песнопений чрезвычайно изменил их
характер, сгладив то, что должно было оставаться оригинальным.
Бергень в "Сорока Гимнах" показал себя лучшим переводчиком. Однако,
надо сказать, что Риг-Веда и вообще Веды составляют памятник не
только религиозный, но и литературный. Если Западные ученые не
понимают его ценности — это вопрос уровня, но спорить против этого
нельзя. Некоторые места Риг-Веды совершенны, другие испорчены
добавлениями, но ее древний текст, проглядывающий сквозь
"обработку" позднейших составителей, гораздо чище и лучше.
Слово "веда" на чешском языке обозначает "знание". Приставка
"ведение", прибавляемая в составных русских словах, как
славяноведение, правоведение и т.п., обозначает то же самое.
"Риг", "рог", "роуг" на славянских языках обозначает "рог жи­
вотного". Мы знаем, что ведийцы были скотоводами. "Рог" по-немецки
обозначает "рожь" и санскритское его значение, может быть, "пища".
"Риг-Веда" таким образом может означать "пища духовная", так как
рогатый скот служил пастухам пищей, а "рог" /рожь или рис/ служили
тем
же,
будучи
растительного
происхождения.
При
распространительном значении слова "Риг-Веда" его надо перевести на
русский язык как "Пища Духовного Знания".
Первые четыре книги Вед составляют "Самгита", что может
обозначать "самопомощь", так как корень "гита" в славянских языках
значит "мо-г-ущество", "могит-нисть", "мо-гут-ность", "могущ-ность". В
немецком языке: "Готт" — Бог, "гут" — добрый.
Первая книга четверокнижия ведийцев — Риг-Веда. Она состоит
из 1028 гимнов по десяти приблизительно строф каждый, разделенных
на Десять Кругов или "Мандала", что может обозначать "человеческое
деление" или "делание", потому что "мен-" в славянских языках является
"мен-ж", "муж", "моуж" и "дала" может обозначать "дело" и "деление",
как и "делание". Конечно, наше объяснение не является обязательным и
может быть исправлено каждым, кто знает лучше. Однако, такой подход
нужен, ибо он действительно освещает понимание интимной сущности
Ведийской религии. Тем более, что Самгита была составлена и ис­
правлена жрецами и служителями религии как основная с величайшим
тщанием. Богослужение Ведийцев состояло в чтении текстов "Готарем"
/готар/ во время "предложения", то-есть раньше жертвоприношения,
когда человек принес дары Богу и ждет их посвящения. Хор поет
песнопения, соответствующие словам Готара точно также, как при
христианском Богослужении возгласы священника соответствуют
ответному пению псаломщика и хора. Так, певец Ведийцев называется, в
6
противоположность Готару — "Удготар", а священник, производящий
жертвоприношения, "Адхвариу", Наконец, наблюдающий за всеми Дей­
ствиями, называется "Брахман". Это высший священнический чин.
От "Дджур-Веда" или Веда, содержащей жертвенные, "опе­
рирующие формулы", вроде Католического возгласа: "месса свер­
шилась", когда по верованию христиан происходит превращение Хлеба
в Тело и Вина в Кровь Христа, от этой древней Самгита остались только
две ветви: "Дцжус Белый", разделенный на стихи или "мантра", и
"Дцжус Черный", содержащий объяснительные прозаические тексты.
Формулы "Дцжус Белого" произносит "Адхвариу" — священник,
совершающий действия Богослужения.
"Сама-Веда" или Веда Песнопений содержит около 1500 строф,
взятых или из Риг-Веды, или из ее архаического текста, до нас
недошедшего, распределенных для возглашения их "Удгатарем"
/Удгатар/ или же чином, соответствующим псаломщику.
"Адхарва-Веда" или Веда Заклинаний является, как и "Риг",
собранием 731 Гимна, разделенных на XX Книг. По этим Гимнам можно
судить, что д о т о г о , как они были с о б р а н ы и с в я з а н ы с
Риг-Ведой, существовали другие виды Богослужений, до нас
недошедшие. Как мы уже сказали, они находились в ведении
Наблюдающего за Жертвой священника — Брахмана.
Другой вид Ведической Записи — "Брахмана" заключает в себе
"Брахманические Пояснения" — прозаический текст, относящийся к
разным "Самгита". Текст этот объясняет значение обрядов или же
значение стихов и формул. "Упанишады" и "Аранияка" /"Лесное
Знание"/ являются продолжением "Брахманической" Пояснительной
Записи, а "Упанишады" — "Секретным Посвящением /в Тайны/". Таким
образом мы здесь уже видим Т а и н с т в а .
Ритуал Ведического Богослужения описан в "Кальпа-Сут-ра"
/Книга Мыслей о Ритуале/. Это ряд прозаических произведений,
составленных для запоминания, вероятно, для заучивания наизусть.
"Кальпа-Сутра" разделяется тоже на Четыре Части или Книги,
составляющие "Веданга" или "Добавления к Ведам" и, содержащие не
только Описание Ритуала, но и начала грамматики, фонетики,
этимологии, поэтики и астрономии. Из этого в и д н о , что Веда
обозначает действительно то же, что и "Веда" по-славянски, то-есть
знание. Догматические Добавления к "Веданга" или "Парисишта"
описывают канонические основы Ведизма. Начиная с Макс Мюллера,
многие исследователи стремились отделить древнее от позднейшего в
этом собрании текстов. Однако, по нашему мнению, такие изыскания не
могут дать ничего нового: ритуал мог усложниться со временем, но
7
содержание такового или принцип, лежащий в его основе, остается тем
же. Из всего собрания Священных Книг Ведизма можно заключить лишь
то, что Риг-Веда возникла раньше всех остальных. Во многих случаях
мифологически ритуально Рик или Священнодействие отходит от Книг
Религии и Ритуала. "Дцжура-Веда" и "Атхарва-Веда" иногда кажутся не
только отделенными от остального Священного Писания Ведийцев, но
как бы находящимися вне его, так что Культ ими пользовался для своих
целей, а не создавал их. Здесь западные ученые говорят, что они не
могут отнести дату создания Ведического Канона к периоду позже, чем
IV или V век до P. X. Есть мнение, что многие из "Упанишад" являются
п о с л е д у ю щ и м и за Буддизмом. Текст Риг-Веды во многих случаях
сходен с архаическим текстом Зенд-Авеста, что дает основания отнести
возникновение Риг-Веды к XV веку до P. X. Боязнь признать эту
древность Риг-Веды, а, следовательно, и Ведизма вполне понятна. Они
боятся, чтобы критика не сказала: "Это преувеличено!" Каждый ученый
боится за свой авторитет, боится, чтобы о нем не сказали: "Он
несерьезен!" По-нашему, раз т а к а я архаичность текстов налицо, то о
чем можно спорить? Пусть критика д о к а ж е т , что это не т а к ! Мы
наоборот утверждаем, хотя и оговариваемся, что это лишь догадка, но
такая догадка, за которой есть логические данные, что Ведизм в его
"Риг-Ведической форме" есть явление уже п о с л е д у ю щ е е чего-то,
бывшего до н е г о ,
прошедшего через декаденс и начавшего свое
новое Возрождение. Наши аргументы: несомненное существование ДоВедической Цивилизации, ибо в Предистории есть на это неопро­
вержимые доказательства. Наконец, а с т р о н о м и ч е с к и е данные
Риг-Веды, которые по мнению индийского ученого Тиляка /письмо
Юр.Терапиано/ относятся к с е в е р н ы м созвездиям. Значит Ведийцы
были где-то в д р у г о м
м е с т е , чем в Сапта-Синдху или
Барабинских Степях, не говоря уже о Фергане или Джунг-Арий. Тиляк
предполагает, что это были берега Балтийского моря. Из Записей в
Кападокии, на Ближнем Востоке, известно, что Ведические Божества
там указываются уже как существующие в 1400 году до P. X.
Аргументом против такого признания даты, указанной в Кападокийских
Записях,
ученые
считают
намеренную
архаизацию
текстов
священниками и составителем. Ведизм, как и все религии, пережил
сначала форму Священного Предания. Есть и посейчас в Индии люди,
знающие наизусть Книгу Ведической Секты. Очень многие
Браманические школы разбились на секты, объясняющие ради
сохранения автономности управления своими единоверцами по-разному
одни и те же места Канонических Основ Ведизма. Это не дает возмож­
ности восстановить «прототип» учения. Имена основателей этих школ,
даваемые самими индусами, вызывают сомнения в их подлинности. Тут
видно чисто европейское желание «разложить все по своим полочкам»,
не заботясь о г л а в н о м . У индусов же, как и у Ведийцев, главное
считается важнейшим, а все остальное второстепенным, особенно к т о
и к о г д а написал тот или иной религиозный Гимн. Эти ученые
забывают, что и в Христианстве, в Православии, например, есть
множество церковных песнопений, авторы которых остались
неизвестными.
Ведь
составлявший
Гимн
заботился о духовом,
а не о материальном! Зачем же ему
нужно было оставлять свое имя? Разве авторство его давало ему какиелибо преимущества? Да и сейчас усердно молящийся Богу «своими
словами» вряд ли думает о том, к а к красиво он сложил свою молитву!
В Индии, как и во всяком н а р о д н о м творчестве, ученый с
таким подходом, нарываясь на о б щ е е
творчество, не имеет
путеводной нити. Для Риг-Веды, например, весьма характерно
фамильное творчество. Так, семья каких-либо священников из рода в
род творила молитвы. Таким образом Риг-Веда и другие Священные
Книги Ведийцев были как бы преимуществом Браминской Касты. Лишь
в Упанишадах и в Атхарва-Веда видно влияние благородных Кшатрия.
Во многих случаях имена авторов взяты прямо из текста. Кто они были,
нам не известно.
«Рши» или «Ричши» были лишь поэтами, кто имел Откровение и
только. Об их жизни мы знаем лишь одно: они были Священными
Поэтами Ведизма.
Нигде и ни в чем они не проявляют персональности, по которой
можно было бы судить, кто они и что они. Иногда проступает
особенность языка того или другого Ведического Поэта, но все равно,
даже собрав воедино все его особенности, невозможно судить о нем
лично.
Тем не менее снова напомним, что с в я щ е н н о е в глазах людей
именно то, где н е т м е с т а личности верующего.
Как «подражание Христу» требует от истинного Христианина
о т к а з а от своей личности и полного слияния с Христом, так и Веды
требовали полного отречения от себя. Ничего в этом нет удивительного.
Настоящий альтруизм и заключается в с л и я н и и со всеми, в потере
себя,
в
приятии
интересов
всех
как
своих. Этого
индивидуалистический Запад не понимает и поэтому-то
его
Христианство, у д о б н о е в себе, всегда вызывало нарекания со стороны
Восточных Исповеданий. Между тем в Ведизме видна я р к а я черта
отказа
от личности. Ведизм как бы
предвосхищает идею
с о б о р н о с т и , столь близкую Православным Философам. И вообще
9
к этому Пред-Христианству в Ведизме мы еще вернемся в будущей
книге.
Если взяться за Экзегезис «Брахмана», являющийся нецельным по
себе и часто слишком уж напирающим на некоторые подробности, не
совсем доказанные, то вместе с Нирукта, Этимологией, эта Книга
представляет из себя безусловно чисто Ведическую часть Священных
Книг Индии. «Бхашия» или «Комментарии» от средних веков старого
периода до наших дней частично сохранились и особенно та часть их,
которая носит название «Саяна», может быть датирована XIV веком,
если не позже, но значение их особенно там, где они стараются дать
нечто «свое» очень низкопробно и лишено настоящей ценности.
Веды сохранились в неприкосновенности, они продолжают
существовать благодаря особому вниманию, с которым их сохраняли в
течение тысячелетий Брамины, и теперь, когда Индия перестала их
понимать, они остаются все теми же, как и прежде, как Сфинкс или
пирамиды, ревниво хранящие свою Тайну. Хотя традиция Атхарван и
является искаженной, но Риг-Веда сохранилась благодаря ее чтению при
разных Богослужениях, фонетически правильно записанному, как ее
записали Диассевасты без того, чтобы хоть одна йота из текста была
изменена. Грамматика Панини и Риг-Веда суть древнейшие Книги
Индии, уцелевшие в волнах времени.
Если кое-где и можно вернуться к более архаической форме
текста, то все равно с м ы с л его остается прежним.
Арийские кланы, идя с северо-запада, пришли в долину Инда и
принесли с собой индо-иранскую религиозную Традицию, а с ней и
индо-европейскую организацию и мифологию.
Культ состоял в приношении Жертвы Всесожжения, как у
семитов, до Моисеева периода, причем для такой жертвы приносили
пироги, молоко, масло, животных, а также приводили л о ш а д е й .
Последние Жертвоприношения были, вероятно, в торжественных
случаях или в большие праздники. Религиозная организация жизни с
утра до вечера занимала все время, подчиняя себе частную жизнь людей.
Особенно важное значение имело жертвоприношение Сома. Это был
пьянящий напиток из особой травы, который Ведийцы принимали, как
Христиане Причастие. По некоторым данным Ведийцы приобщались до
пяти раз в день. Причащение Сома совершалось так: часть напитка
изливалась на огонь, имевший значение Агни, и таким образом
совершалось Причастие Божеств в Небе, другая же часть, общавшая
людей с Божеством через огонь Жертвенника, разливалась по сосудам и
каждый из участников преобщался, передавая чашу друг другу.
10
Никаких храмов Ведийцы вначале не имели. При каждой деревне
находился отведенный для этого участок земли, который приготовлялся
всякий раз к новому Богослужению. На нем зажигали т р и к о с т р а ,
пространство между которыми соединялось при помощи насыпанной
священной травы. Перед кострами делалась неглубокая яма, носившая
название «Веди». Это место и было Престолом при Богослужении.
Священники помещались прямо перед ним. За ними — верующие. Вокруг
были простые постройки с соломенными крышами, содержавшие
религиозные предметы. Заказывающий такое Богослужение становился с
семьей возле Священников. Верующие либо стояли позади, либо на­
ходились в постройках, где до того хранились предметы Культа.
Священники произносили священные возгласы, чтецы читали молитвы,
пели Гимны и в торжественный момент раздавалось громкое пение
монотонной песни, относящейся к данному случаю.
Смысл жертвы был таков: она повторяла Сотворение Мира, и
приносивший жертву совершал Божественный Акт, вызывавший Мир к
Жизни. Вместе с тем жертва была вне времени и пространства, она была
и д е н т и ч н а Акту Творения. Таким образом, приносивший жертву
соединялся на мгновение с Творцом — Индрой-Варуной-Агни и как бы
сливался с Ними.
Агни — Божество Огня, но ягненок по-древне-славянски "агнц",
отсюда — ягненок как бы "дитя Агни", посвященное ему, и принесение в
Жертву — Акт слияния Агнца с Агни. Таким образом Жертва — это не
только Физический Акт Творения Мира, но и общение с Творцом,
Индрой-Агни-Варуной, с которыми общее у человека и Жертвенного
Животного — их Жизнь, Тепло, Огонь, коим они живут. Через ЖизньОгонь-Агнца связь с Агни-Индрой-Варуной, Сома-Пуруша-Присни
/Присни — Присный, Вечный/. Связь вне времени и пространства с
Предвечным.
Чтение и пение Песнопений Ведизма во время Богослужения —
Риг-Веда, Источник Веды — Знания не только Духовного, но и
материального, ибо через Творца — Индру, с которым устанавливается
общение, Источник Знания — Веда бьет Ключем Живой Воды. Божества
— Лица Единого Существа, "которому мудрые дают множество имен",
выступают в Гимнах, в их Героической борьбе против Зла, и никогда Зло
не побеждает окончательно. Всегда Индра-Варуна-Агни являются
победителями многоликой гидры Зла. Гимны устанавливают связь с
Жертвой Небесной, с теми, кто установил Ритуалы, кто создал Культ и
кто в этот момент совершает т а к у ю ж е Жертву, как присутствующие
верные Ведийцы. Акт Творения таким образом есть Акт слияния с Рши
или Риши, с Питри или Питрис. Идея Бога в Человеке и Человека в Боге.
11
Идея единства Бога и Человека. Через Огонь-Агни, как на Корабле,
плывущем в Небо, идут Молитвы и Славословия, Агни — Корабль,
везущий Жертву Богам и Боги нисходят навстречу, чтобы принять
Жертву — Акт Единения с Богом как Источник Жизни, Воды Живой,
через Тепло — Агни, через Горение, через Агнца. Нет времени, нет
пространства. Все бесконечно и все вечно в этот миг. И если Культ
повторяет Акт Творения, то он же повторяет циклы Дня и Ночи, как
символов Жизни и Смерти. Все в этих циклах представлено: Гром и
Молния, Дождь и Ветер, Мир и Душа. Вся мысль Ведизма в этом: он
есть с и н т е з всего, что вокруг, синтез Человека в Природе, Жизни,
Тепла, Агнца-Агни, Питрис, Риши, единства Бога с Людьми.
Позднейшие добавления Риг-Веды — это прошения к Божеству о
даровании мира, тишины, урожая, дождя, благ чисто материальных,
сына или избавления от того или иного зла. Но главный с м ы с л
Ведического Богослужения — славословия Божеству, предоставление
себя в Его руки, как Дитя, которое идет на руки Отца. Позднейшие
прошения звучат дисонансом, они чужды Ведическому пониманию и
пришли п о с л е того, как Ведийцы осели на земле. Но раньше, когда
они были пастухами, они ничего не просили. Они лишь славили Индру.
И тогда, когда их религия была Гимном, они были истинно в е л и к и
перед лицом Предвечного.
Прошениями они себя умалили. Но Жертва устанавливает связь
между Богом и Людьми и по этой тонкой ниточке дыма, идущего с
Жертвенника, течет б л а г о Небес.
"Дакшина" или "Дачина", "Даяние", приносимое священникам за
их участие в Жертве как посредников, иной раз превышает норму и в
Гимнах воспевается как добродетель. Что делать! Мы знаем, что
священнику, будь он Ведиец или Христианин все-таки надо жить.
Однако, воспевание "платы за Богослужение", с точки зрения нашей,
является лишним.
Внешнее представление Божества в Его множественности Форм в
Ведизме поражает воображение. Главный из Богов — Индра — как бы
обожаемый народный Герой, Воин, не имеющий страха, освободивший с
Молниями в руке Небесных Коров, освободивший Воды, которые были
удержаны облаками, убивший Дракона, принесший слабому
человечеству Огонь и помогающий ему во всех делах его, поскольку
последние к Добру. Все цари с незапамятных времен, умершие, стали
его друзьями, все воины, Герои. Тысячи Демонов его враги. Он посылает
Близнецов Асвин возвестить Зарю людям. Они скачут в Небе на
быстрых Скакунах. Л о ш а д ь , неся Асвинов, несет с в е т или
т ь м у . Марут — Небесные Воины-Братья, скачущие в облаках,
12
вооруженные блестящим оружием. Они устрашают и восхищают. Рудра,
Божество Гор и Лесов, Владыка животных, их Вождь. Он предво­
дительствует ими. Рудра, благой и опасный, позже превращается,
сливаясь с ним, в Сиву, Божество местных жителей, завоеванных индоарийцами. Среди других Божеств Савитар, возбуждающий энергию
людей, Тваштар — Формовщик, Небесный Кузнец /Перун-Варуна
славян несет в себе черты Тваштар/ и Рибху, помощники, Кузнецы
Небесной Кузницы. Пушан хранит дороги и скот /Велес/, Вишну, в Три
Шага побеждавший Мир. В индийском Браманизме Он становится
одним из главных Божеств. Небо-Отец, совокупленный с ЗемлейМатерью /"Мать — сыра земля" русских песен/, Адити и ее сыновья
Адитиас или Адития, среди которых Варуна и Митра, Хранители
Морали и Отношений Долга и Послушности Закону. Их власть —
"асура", нечто подобное "хозяину", уже имеет демонические черты.
Главнейшими, однако, являются Индра-Агни — Огонь, Сома. Агни —
все наполняющий Огонь Жизни и Сома — все зеленое, все растительное.
Однако, все эти Божества — о д н о Божество в Его Множественной
Форме. Висва—Дева и Все—Боги являются символом Всебожества.
Сематическое представление о Боге: Бог создал мир и последний живет
по один раз данному ему Закону. Индо-арийское: Бог в с е в р е м я
творит мир, заставляя его проходить через циклы Дня и Ночи. В таком
случае все явления, изменения — моменты д е й с т в и я Божества, и
вот почему Ведиец обращает на них внимание, восхищаясь ими.
Ведическая мифология сбивает с пути европейского ученого:
будучи многотысячелетней, она то возглашает одно Божество как
главное, то другое и каждый раз, проходя через максимум, обращается к
другому. Разгадка этого явления заключается в том, что ни о д н о из
Н и х не является о т д е л ь н ы м Божеством, как того хотел бы
аналитический ум европейца. Каждое из них — только новое имя все
того же: "Единого Существа, которому мудрые дают многие имена".
Праждапати и Брахман становятся в свою очередь важными
Божествами к концу Ведических Гимнов. Атхарва-Веда ищет единства в
этом океане Божеств, так как в Ведах все время есть тенденция
возвращаться к единству, и находит его в конце-концов в "Упанишадах",
когда возникают песнопения Вена /Всевидящий/, Скамбха /Опора/,
У шихта /Ритуальная Трапеза/, Рохита /Красный/, Кала /Время/, Прана
/Дыхание, Дух/. Отметим здесь Кала, который у славян становится кола
и позже коляда, а также Вена, становящийся у славян Веничем, откуда
вено и венец. Однако, кроме этих главных Божеств /неправильное
понятие, ибо Божества эти — Висва-Дева, то-есть Всебожество!/ есть
множество других, более или менее ясно выраженных Божеств. Всякое
13
действие, инструменты, ритуальный порядок — все это Рита или Рта.
Так Божественный Принцип выше Божеств, ибо последние — только
формальное выражение той или иной активности, ибо Принцип — это
то, во имя чего является д е й с т в и е . В Ведизме ясна борьба
к у л ь т а , связанного с Фиксацией Божеств как Персон, и Принципа
Эзотеризма, который видит за культом и ритуалом н е ч т о
Высшее,
чем материальное проявление. Свет или Теджас, Тепло
или Тапас, Священная Добродетель, Брахман, Мощь категорий —
Дхарман, Беседа, Заседание — Дхаман, Закон — Врата /надо пройти
сквозь Врата Закона/, Вера — Сраддха, понимаемая как Сила, и Ритуал
— Крату, Пища — Вайя /славянское значение "вайя" — зеленая ветка/,
Жертва — Иш, Враждебная Сила, Сопротивление — Вртра.
Ясно, что со времен Макса Мюллера появились чисто мате­
риалистические объяснения этих понятий. Между тем с в я щ е н н о е
Ведизма именно тем и замечательно, что оно синтетично, а не
аналитично. Маруты, например, объясняются европейцами как
представление Грозы. Нет слова, что, может быть, в прошлом, когда-то
Ведийцы и сливали это представление с Марутами, Марутсами, но о н и
и х в и д е л и за г р о з о й ,
как причину г р о з ы , а не как саму
грозу! Возникает таким образом совершенно иное представление, чем
то, что с легкой руки Макса Мюллера и других проникло в Ведизм, как
он понимается на Западе. И как бы нам ни хотелось успокоиться на
у д о б н о м объяснении, оно неверно. Парджания, Бог Грозящий,
проявляющийся тоже в грозе, был бы в таком случае н е п о н я т е н .
Почему еще один, если его делами уже заведует Божество? С этой,
материальной точки зрения, общей для XIX века и н а с т о й ч и в о
автократической в XX веке, Богом Грозы является частично д а ж е
Индра! Между тем, если Индра и был восхваляем Ведийцами за то, что
освобождал реки, скованные льдом, в этом надо видеть, что Индра
именно л и ч н о
разбивал льды! С его активностью связано
освобождение рек ото льдов или таянье снега в горах, но это не он, а
Солнце, которое он разжигает я р ч е и жарче к весне. Индра есть
Принцип Бога Солнца, а не Бог-Солнце! Разница между этими
понятиями такова же, как между Законом природы, написанным на
бумаге, и Законом "ин стату акцион", в действии! Между замыслом
архитектора, планом и постройкой дома.
Конечно, всегда были и будут люди, верившие, что вот, "Бог им
помог найти потерянный кошелек" или что-либо подобное, но это не
вера, а суеверие. Настоящая вера не будет тянуть Бога в человеческие
дела. Она их отделяет от Бога. Иначе легко впасть в упрощение и
14
просить Бога, "чтоб он земельку вспахал, засеял, урожай собрал и хлебца
бы сделал!"
Такая надежда на Бога, являющаяся неразумной, Ведизму чужда,
он видит в Божестве Небесного Покровителя и Помощника в том, что
с в е р х сил человека. "Представления Солнца многочисленны и сквозь
них чувствуется Лунный и Планетный Культ" — говорит Сьестэдт, —
" н о н и г д е я в л е н и е п р и р о д ы не видно в сыром виде, его нет
даже в песнопениях Ушас-Заре. У Агни и Сома ритуальное значение
превышает образ, в Савитар есть р а с х о ж д е н и е между явлением и
Божеством". Мы считаем это мнение, подтверждающим наше.
Кроме того, надо понять также, что ища Бога, человек поневоле
строил свое понимание о Нем, исходя из своей жизни, из того, что его
окружает. Эти элементы входят как строительный материал "Лестницы к
Небу". За ними — Оно, и потому исследователь, занимающийся
кирпичами, из которых построена эта Лестница, может упустить из вида
идею, которая была положена в ее основание, или цель, для которой она
была построена.
В Ведах можно найти не только славославия Жертвы или
Божества, но и воспоминания о событиях, волновавших Ведийцев, о
войнах, как например, о Битве Десяти Царей и так далее. Перед этим
фактом некоторые ученые Запада останавливаются в недоумении, как
понять и куда отнести этот новый элемент Вед. Но ведь известно, что
в с я ж и з н ь Ведийцев была подчинена религии? Значит и все, что
происходило в ней, тоже введено в Веды, как связанное с религией через
самое Жизнь. Потому-то и в описании таких событий есть постоянное
желание все свести к некоему мифическому элементу, дать ему опору
чисто религиозную, хотя он в ней и не нуждался. Многое в этих
описаниях теряет исторический смысл, превращаясь в легендарность.
В Ведах появляются Гимны Свадебные, Похоронные и т.д., то-есть
некий уже чисто семейный или церемониальный элемент.
Последнее тоже понятно, раз вся жизнь Ведийцев подчинена
религии, распределяющей день и ночь на часы для тех и других обрядов
или молитв, и ясно, что события личной и семейной жизни тоже входят
в религиозное Ведическое существование.
Даже диалогические Гимны относятся к какому-то "действу"
древности, когда, видимо, события прошлого разыгрывались перед
зрителями. Записанными оказались только диалоги без указания
действия. Боги в них занимали главное место, как Индра, например, но
потом появляются Яма и Ями, "Адам и Ева" Ведийцев, Царь Пуруравас,
Русалка Урваси, Обезьяна Вршакапи и т. д. В Атхарва-Веда есть
попытка изложения науки того времени, касающаяся психологии и
15
физиологии, а также космологии. В Упанишадах эти попытки переходят
уже в систематическое изложение для Браманических учеников. Там
есть поучения об "Атман", о "Карман" и т. д. Наконец Веда говорит о
магии. Само Богослужение приобретает смысл магической операции или
многих операций, хотя и недостаточно ясно выраженных. Атхарва-Веда
говорит о магии яснее. Здесь ясно видно действие чисто культовое,
когда ритуал стремится свести все к Экзотеризму, изгнав Экзотеризм и
заменив все обрядностью. Это обычное явление в жизни всякой религии.
С этого момента начинаются прошения, Богослужение сводится к
суеверному магическому действу, и прежнее Славословие перемежается
с самыми различными вымаливаниями помощи Богов в личных делах
человека. Есть даже моления об успехе в азартных играх! Говорится о
причаровании и экзорсизме, разочаровании, о защите против магических
действий другого. И все же в этих молениях чувствуется до-Ведическое
начало. Говоря о вещах позднейших, они употребляют формы и слова
древности.
Но Ведийцы, пришедшие в Индию, окружены чужими людьми и
чужими религиями, которые они связывают с демоническим началом.
Иногда Ведийцы в страхе и молят Индру о помощи против ужаса, их
охватывающего.
Так Сива вышел из недр примитивного населения Индии и стал
Богом Грозным. Он был чуждым Ведийцам, и последние так же, как и
Византийские Проповедники, которые, внедряя Христианство, внушали
населению, что их старые Языческие Боги "беси суть", утверждали, что
Сива — Бог демонический.
Боги местного автохтонного населения были Богами ч у ж и м и ,
значит враждебными. Богослужение местных жителей, не-Ведийцев,
казалось им враждебной магией, против которой они могли защититься
лишь Магией Ведической. Но до прихода Ведийцев в долину Инда у них
не было понятия о демонах. Правда, Индра боролся против врагов своих
и Ведийских, но это были Тьма, Смерть, Ночь, Сушна /Засуха/, Солнце,
сжигающее травы, разливы рек и землетрясения, бури и ураганы, т.е. все
явления природы, против которых человек не имел защиты и бороться с
которыми мог только Индра. А здесь были силы неведомые, тайные,
шедшие от Сивы. Против них можно было бороться лишь при помощи
экзорсизма.
Западные ученые занимаются стилем Вед, их метрикой,
метафорами, всем в н е ш н и м , что в них есть. "Атхарва-Веда" или
А.В. служит им в этом отношении больше Риг-Веды, где стиль еще
примитивен. В "Атхарва-Веда" наоборот техника стиха уже употребляет
аллитерации, диссонансы и консонансы. Мы не станем заниматься
16
"падами" или отрывками в VIII или XII слогах, не будем говорить о
ямбах потому, что если все это и представляет интерес, то лишь с точки
зрения литературной, а не религиозной или философской.
В отношении образа нас интересует, как Ведийцы представляли
себе чисто зрительно свои Божества. Конечно, это видно из метафор.
Так ветер дует сквозь пространство, "как дикий зверь, ищущий добычи в
вересках"/Риг-Веда, VII, 87, 2/. Реки, встречая потоки, "лижут друг
друга, как две коровы их теленка" /Риг-Веда, III, 33, 3/. "Бог Савитар
поднял высоко свое сиянье, как горячий воин поднимает знамя" /РигВеда, IV, 13, два/. "Как под дуновеньем ветра озеро в лотосах дрожит и
движется, да, движется и выйдет из тебя зародыш десяти месяцев!"
/Молитва при мучительных родах, Риг-Веда, V, 78, 7/. "Мы приходим
под твое покровительство, как идут в тень от жгучей жары" /Риг-Веда,
VI, 16, 38/. "Враги не пройдут, как не пройдут глубокие воды люди, не
имеющие корабля" /Атхарва-Веда, XIX, 50, 3/. "Обойди нас, о
проклятие, как пожар обегает водяные пространства, ударь клянущего,
как небесная молния бьет дерево" /Атхарва-Веда, VI, 37, 2/. "Я режу
корень болезни, как корень тыквы" /Атхарва-Веда, VI, 14, 2/. О Солнце
Веда говорит как о "Золотой Качели". Гроза есть "Океан" или "Корова",
реки — "Юные Женщины". Эти метафоры имеют значение. Празднества
в честь Индры, например, сопровождаются сравнением последнего с бы­
ком. В "Брахмана" сказано: "собственная форма Индры — Бык". Гимны
варьируют основную тему: Индра — Бык, Сома — Бык, или Теленок,
Агни — Лошадь. Соответствие образа с его содержанием идет очень
далеко. Так, при молитве об унятии кашля последний сравнивается со
стрелой. Это сравнение употреблено потому, что при экзорсизме
болезни /кашель/ употребляется стрела в качестве духовного
инструмента, которым уничтожается болезнь /Атхарва-Веда, VI, 105, 2/.
Слова заклинания только тогда достигают цели, если им придана
конкретная
форма в виде предмета, инструмента, изображения.
Эта манера экзорсизма идет из неолита, когда человек перед охотой
заклинал зверей, чтобы о н и ш л и к н е м у
/доисторические
рисунки в пещерах Пиреней в Испании и т.д./
Эта конкретизация может перейти в гиперболизацию: молоко,
например, потому что оно происходит от Коровы, становится Коровой,
вода становится Океаном, Рекой, кусок дерева, бросаемый в жертвенный
огонь, становится Деревом и даже Лесом. Символика идет дальше: так
нитка может изображать Узы, Одежду, Привязанность, Соединение
особенно, если о б р а з кого-то с в я з ы в а е т с я при ее помощи с
о б р а з о м другого, этим они с в я з ы в а ю т с я вместе. Отсюда же
идет обычай, при браке при православном обряде с в я з ы в а т ь руки
17
брачащимся, заставлять их пить из одного корца вино, надевать им
брачные кольца на пальцы и ставить их со свечами в руках на о д и н и
т о т же к о в р и к . Все эти мелочи обряда подчеркивают основное
действие, с и м в о л и з и р у ю т брак. Соединять Сома с Коровами —
это значит подчеркивать е д и н е н и е
Бога-Сома с Небесными
Коровами. Таким образом обеспечивается п л о д о р о д и е , Дождь и
Зеленая Трава. Если Заря есть Корова, то Облака — Твердыни. Это
проистекает из Мифа Индры, освобождающего Украденных Коров или
развязывающего Удержанные Воды. Символика Вед тысячи лет говорит
об одном и том же разными словами, такими образами, как "как мудрые
называют многими именами Единое Существо". Так Пуриша-Чернозем,
служащий при постройке Алтаря, становится Живоносным Источником,
Солнечные Лучи — Бороздами или Бозжами, стебель Священной Травы
Сома — Лучом или Пальцы жреца — Лучами Солнца.
Однако, если Молитва есть в определенном случае Корова,
Стрела, Колесница, Корабль, то молящийся и м и т и р у е т действие,
относящееся к данному понятию, делает жесты "дойки", "метания",
"вращения колес", "волнования" или издает м ы ч а н и е , делает жест
"строгания" /Символ снятия с человека тяготеющего на нем обвинения/
и так далее.
Все это — идеотворение, а Веды написаны языком идеословесным
и изображения и д е о г р а ф и ч н ы . Так Бык-Индра является
и д е о г р а ф и ч е с к и м изображением Божества, как д а ю щ е г о
П ищу и Силу.
Таким образом у каждого слова образуется второй смысл и
наконец третий, еще более распространенный. Отсутствие систематизма
у Ведийцев виной тому, что третий смысл слова не вошел повсюду в
практику. Между тем, казалось бы, достаточно и первого
распространительного толкования слова. Такое положение совершенно
несомненно указывает на д р е в н е й ш и е д о к у м е н т ы Ведизма,
которые были неизбежно и е р о г л и ф и ч е с к и м и, как китайские, и
т о л ь к о эволюция Ведического языка заставила священников и
жрецов ввиду того, что одни и те же слова в просторечьи /все-таки еще
санскритском!/ произносились уже иначе и иной раз совершенно иначе,
искать фонетическую запись. Этих документов мы либо вовсе не имеем,
либо их еще не прочли и не перевели. Таких непереведенных книг в
санскритских записях существуют т ы с я ч и ! Потребовалась поездка
индийских ученых в Европу в 1952 г., после открытия среди санскритских
записей описания а э р о п л а н а , чтобы наконец привлечь внимание
европейских университетов к санскритологии! Однако, до учреждения
санскритских семинаров еще далеко!
18
Но вернемся к идеографическому изображению Моления. Так
Жертва есть Агни или Телега. Молящиеся — быки и лошади, тянущие
Телегу Молитвы, Жертвы, но если Слово есть Стрела, то Бык, несущий
во рту Стрелы, будет значить: Жертва, Передающая Моление Богу.
Этими двойными и тройными значениями слов Поэты Вед передают
тысячи тончайших понятий, многие из которых даже чужды
европейскому мышлению. Загадочная фраза о враге, приносящем
жертву, где говорится о "струне лука — молении, откуда летит
неожиданно пронзающая стрела", но на самом деле Поэт произносит
слова: "Коровы, целующие дерево и поющие, подбрасывая таковой,
з н а ю щ и й т р о с т н и к ! " /Атхарва-Веда, I, два, три/.
Бергень говорит, что Ведийцы создали как бы "таблицу химических
элементов, которые смешивают в разных отношениях". Действительно,
если бы не было До-Ведических Идеограмм, Иероглифов, такая складка
религиозной мысли в Ведах была бы необъяснимой.
Первопричина, конечно, заключается в Иероглифах, бывших д о В Е Д И З М А , а затем, когда была создана фонетическая запись,
иероглифы были использованы священниками для своих, литургических
и догматических целей. Не все можно было открыто сказать профанам.
С другой стороны, Библия тоже говорит параболами. В Ведизме
парабола стала п а р а б о л о й п о н я т и я . Такое ее превращение
было бы опять-таки невозможным, если бы не было предыдущих
фонетическим записям Иероглифов.
В Риг-Веде говорится/X, 79, 3 / о д е й с т в и и з е м н о г о о г н я
на о г о н ь Н е б е с н ы й ,
"ищущий спрятанное убежище своей
матери": "он нашел как спящий, блестящее в а р е в о , к о т о р о е
сосало от груди о б м а н а " . Расшифровка этой фразы дает: "Сома
одновременно является Теленком и Молоком Вареным, и Блестящим,
"сырой" Коровы. Время, которое он проводит в спящем виде,
о ш и б о ч н о /обманно/, потому что т а м з л ы е с и л ы удерживают
сокровище Неба".
В Атхарва-Веда это основная почва, на которой развиваются
длинные Гимны, заканчивающиеся в "Упанишадах".
Многие места, касающиеся Сома и Агни, полны таких темных
метафор. Чтобы их понять, нужно время, изучение, а главное —
знание.
Вот почему и В е д ы -Веды значат прежде всего "Знание".
Чтобы их читать, надо предварительно з н а т ь , как их читать.
Такая предосторожность была не лишней, ибо к тому времени
образовались уже если не Касты, то некоторое подобие их, и была,
конечно, священническая Каста или Каста Браминов впоследствии.
19
Головоломный стиль Вед был предметом Изучения, посвящения, а также
испытаний для обычных Браминов, желавших идти выше по Кастовой
Лестнице. Объяснение стало очень важным для верующих, а вместе с
тем сама Каста объясните лей стала н е о б х о д и м о й для них. Таким
образом Брамины укрепили свое положение, может быть, даже не и щ а
подобного закрепления своих прав. Вся тенденция Ведизма в е л а к
этому
тысячелетиями. В этих запутанных Идеографических
Метафорах вкладывается содержание Атхарва-Веда и Упанишад, как на
орнаменте изображение. С точки зрения художественной этот
метафорический стиль есть с л о в е с т н ы й и м и с т и ч е с к и й
орнамент
религии, которая впоследствии стала называться
Браманизмом.
Переходя к текстам Вед, нужно отметить, что наибольшее
количество образов и лирических обращений посвящено Заре.
Величание Зари — один из самых ярких моментов Ведизма. Это уже не
просто Заря, а Торжественная Аврора, перед которой останавливается в
экстазе человек!
"Завернуть" в метафоры эти места священники не успели, и это
дает нам ключ, ибо мы видим, что созданию метафорических текстов
предшествовало установление действительной Таблицы, содержащей
образы в вертикальном и горизонтальном порядке, прекращение
которых создавало н о в ы й
о б р а з . Но Заря-Корова является
к л ю ч е м к этой Таблице, и существует ли таковая или мы лишь
думаем, что она есть, а на самом деле она отсутствует, в с е р а в н о .
По Заре-Корове, Индре-Быку, Сома-Телеге мы распутываем все
нагромождение метафор и приходим к "прямому тексту".
Если же Сома — Бык, то "давление" будет его "Мычанием", и
"сок", который вытекает из сжигаемой Жертвы или из Растения, из
Сомы-Жертвы, сам Сома будет "Золотым Рогом Быка".
В предыстории арийцев есть идея Быка — Бога. В горах к югу от
Памира или в Гималаях, точно, не известно, существует еще народ,
верующий в Бога-Быка. Об этом народе, сохранившемся от влияния
нивелирующей цивилизации, говорит в одной из своих книг Блаватская.
Что этот народ имеет отношение к Пре-Ведийцам, кажется
неоспоримым. К югу от Самарканда есть горное племя, кажется, по
имени "Гальча", голубоглазое и светловолосое. Возможно, что именно
оно и является тем народом, религия которого обожествляет Быка.
Бык был в Ассиро-Вавилонии символом Божества. Иератическая
поза его, сидящего наподобие сфинкса, с крыльями на спине,
повторяется в самом сфинксе и православной иконописи: один из
Апостолов изображается с Быком. Зигмунд Фрейд относит эти
20
священные изображения животных к тотемизму. Во всяком случае они
идут из полео-религии, т.е. из глубочайшей древности.
Символика слова на Западе совершенно не изучалась, так как
издавна Египет, Греция и Рим знали фонетическую систему записей.
Между тем в Китае, где идеографическая сущность письменности
осталась до наших дней, изучение каждого знака в отдельности требует
времени, и грамотный человек учится всю жизнь и зачастую умирает,
так и не закончив своего учения! Между тем на Западе человеку нужна
неделя, другая, чтобы уметь читать и кое-как писать. В китайской же
письменности идет изучение не только знака, что он значит, но и
философского содержания понятия, связанного с ним. Это налагает
особую печать на китайское мышление. Грамотный китаец — большой
философ. Грамотный европеец может быть просто банальным че­
ловеком.
Возвращаясь к Заре в Ведах, мы можем отметить, что временами
она, "помазана лучами", является "на своей Сверкающей Колеснице". В
другой раз она "несет с собой взгляды Божеств" /Риг-Веда, I, 123, 7 и
VII, 77, 3/, и тогда наступает мир, когда "вот видны Пути, ведущие к
Божествам /VII. 76, 2/, и "все, что движется, склоняется перед ее
Взглядом" /Риг-Веда, I, 48, 8/. "Прекрасны и удобны Твои дороги в
Горах, и без /малейшего/ ветра Ты переходишь через Воды" /Риг-Веда,
V I, 64, 4/ В другом месте Заря названа "желанной Женщиной" /РигВеда, I, 123, 10, II/.
"Как девица, показывающая красоту своего тела, ты идешь, о
Богиня, к Богу, который хочет Тебе служить: смеющаяся Юная
Женщина, Ты открываешь перед Ним Твои груди, когда Ты сияешь.
Прекрасная для взгляда, как Юная Девушка, украшенная своей
матерью, Ты позволяешь видеть Твое тело: сияй счастьем, Заря, сияй и
дальше еще, чтобы другие Зори не могли Тебя достигнуть /с Тобой
сравняться/".
В другом месте Поэт называет Зарю "Работницей — Ткачихой"
/Риг-Веда, III, 61, 4 и V, 79, 9/:
—
"Как Женщина, которая распарывает шитье /Тьмы/, Заря
является, благородная, хозяйка Пастбища. Творя Солнце, она легла,
счастливая, славная, до краев Неба и Земли.
Сияй, о Дева Небес, не вытягивай Твоей работы в длину, дабы
Солнце не обожгло Тебя своими лучами, как Оно жжет хитрого вора
/Ночного Демона, укравшего Свет/, о Благородная Заря, давшая /нам/ в
дар Лошадей!"
Но Заря все же, каждый раз являясь Юной, застаявляет
с т а р е т ь людей на один день /Риг-Веда, I, 92, 10 и 124, 2/:
21
— "Древняя и всякий раз возрождающаяся, украшенная прежними
красками, как ловкий игрок, берущий ставку противника, Богиня старит
человека, уменьшая долготу его жизни.
Она, которая не мешает Законам Божьим, мешает возрасту
человека, Заря, она блистала, последняя среди тех, которые ушли, первая
среди тех, что придут".
Дальше можно видеть, сколько причин преклонения перед Зарей
высказывает Ведиец /Риг-Веда, Гимн I, 113/. В этих словах много
красивого, поэтического, рисующего все мировоззрение человека того
времени:
— "Вот явился свет, наилучший из всех светов: Знак, Огонь
Утренний, лучистый, впереди, уже полный силы. Как Ночь пришла,
потому что Савитар ей сказал быть, так сейчас она уступает свое ложе
Заре.
Блестящая, пришла она, вся Белая, со своим Теленком, и
Черная/Ночь/ уступила ей свое место. Из одной расы одна и другая,
бессмертно следуя друг за другом, две половины дня /суток/ смывают
друг после друга их краски.
Общая дорога дорога двух Сестер /вспомним, что "сестреницами"
у славян назывались русалки, среди которых была Сенява, русалка
позднего вечера и предутренней синевы, летописец называет в "Слове о
суеверии XVI века, Неизвестный автор: "Вилы, их же числом тридевять
Сестрениц... То все мнят боги и богинями..."/ бесконечна, они идут ею,
наученные Богами, Они не споткнутся, не остановятся, хорошо
пригнанные, Ночь и Заря с одним сердцем, хотя их формы /тела/ разны.
Прекрасный водчий вольностей, она появилась, сияющая, она
открыла нам двери, разбудила живущий мир, показала нам богатства:
Заря разбудила все существа.
Она заставляет вставать лежащего на ее дороге, свободная,
другого посылает искать пищу или деньги. Слабым зрением она
показала дали: Заря разбудила все существа.
Другого послала добиваться владычества, того — славы, и этого
— почестей, и иного — идти в путь куда-либо. Дабы все понимали
разные виды существования, Заря разбудила все существа.
Эта дочь Небес явилась в свете, Юная Женщина в яркой одеж­
де. Ты, которая царишь надо всеми земными благами, Счастливая
Заря, сияй на земле сегодня!
Она идет дорогой прошлых Зорь, первая из тех, кто будут, и
станут следовать друг другу. Сияя, она оживляет того, кто живет, но
того, кто мертв, Заря не сможет оживить. Заря, потому что ты зажгла
Огонь, потому что его имела перед глазами Солнца, потому что ты
22
внушила людям приносить Жертвы, ты обрела великую заслугу посреди
Божеств.
Через сколько времени она будет на полдороге между теми, что
отныне будут сиять? Полная сожаления, она тянется к первым, но,
предусмотрительная, согласно следует за вторыми.
Они ушли, смертные, видавшие Зори прошлого. Это нам теперь
позволяет она любоваться собой. И вот, приходят те, кто будут
любоваться грядущими Зорями.
Отметая ненависть, Владычица Порядка и рожденная Порядком,
богатая милостями, вдохновительница доброделания, счастливая в
предведении и носящая приглашение Божеств: сияй здесь теперь, Заря,
ты — прекраснейшая из всех!
До сих пор, всегда, Богиня Заря поднималась. Сегодня она
появилась опять, Благородная. Она поднимется в грядущие дни. Ни
старея, ни умирая, она идет по своим законам.
Она блистала своими красками в дверях Неба; Богиня отбросила
от себя черные украшения /Ночи/. Будя существа, Заря является в своем
экипаже, /запряженном/ розовыми Лошадьми.
Принося пищу желаемую, она устанавливает свой световой
сигнал, видимый издали, позади Зорь ушедших, первая из тех, что нас
осветят всегда, она заблистала.
Вставайте, Дух Жизни вошел в нас, Тьма ушла, Свет приходит.
Она /Заря/ освободила дорогу, чтобы пришло Солнце: мы вступаем в
пространства, где Жизнь продолжается.
Это Возжами Возглашения, священник благодарящий, возбуждает,
двигая ими, Ясные Зори. Свети же сегодня Поющему, о Свободная!
Пролей на нас существование, богатое детьми!
Смертному, который их почитает, они собирают Коров, спасают
Героев, эти Зори, что поднимаются. Дарительницы Лошадей, да затронет
их точащий Сома, когда Гимн Свободы возникнет, как ветер!
Мать Божеств, Лицо Адити, символ Жертвы, Высокая Заря, будь
прекрасной! Сделай честь нашей Молитве, поднимись, дай нам родиться
между людьми, Ты, которая несешь все блага!
Счастливая, великая награда, что приносят Зори тем, кто приносит
Жертвы и трудится, в вере, и да дадут нам ее Митра и Варуна, и Адити,
и Река, и Земля, и Небо!"
Из этого Гимна видно, как обожали Ведийцы Зарю, несущую свет,
избавление от Зла, таящегося во Тьме. Заря для них была мигом, когда
зажигался первый Костер, подле которого начиналось Моление.
Женщины шли доить Коров. Заря, Дарительница Лошадей, была
свидетельницей первой Жертвы Сома. При ее лучах пели первые Гимны
23
Ведийцы. Когда всходило Солнце-Индра, Заря уже приготовила ему
дорогу, освятила жизнь Пастухов Священными Возлияниями Сома на
Утренний Костер.
Каждый день человек, видя Зарю, как бы р о ж д а л с я заново.
Она ему казалась Матерью Богов и его самого.
Гимны Солнцу, "рожденному из чрева Зари, вспыхивающему,
поднимающемуся при воздыханиях Поющих" /Риг-Веда, VII, 63, 3/, "Его
Факелы видимы вдаль и в длину, людям, горящие как Огни"/Риг-Веда, I,
50, 3/. "Ты пробегаешь Небо, огромное пространство, измеряя Дни при
помощи Ночей" /Риг-Веда, I, 7/. Это — Царство людской деятельности,
перед лицом Савитар, Возбудителя, владеющего ритмом дня и ночи
/Риг-Веда, II, 38, 2/.
— "Бог с широкими руками, вытягивает длань, так что все ему
покоряется; Воды подчиняются его закону, даже ветер сразу
останавливается в его беге", Он прогоняет мраки Л, 50, 2; IV, 13, 4/.
— "Звезды как воришки убегают с ночами перед Солнцем,
видящим все".
— "Ты мчишься на твоих лучших Конях, изменяя ткань, снимая
твою темную одежду, Боже. Лучи Солнца вытряхивают тени, как шкуру,
и погрузили их в воды". Здесь в и д е н д у а л и з м . С одной стороны,
Солнце — Бог, а с другой, Солнце с л у ж и т Богу: "Лучи Солнца
вытряхивают тени, как шкуру", пока Бог мчится "на лучших Конях".
Видно, что Жрецы з н а л и , что Бог не идентичен Солнцу, хотя Солнце
с Ним связано. Однако, простым Ведийцам Жрецы не говорили, считая,
что их вера будет достаточной и в этой форме. Настоящее знание Веды
было охраняемо ими и им было известно. Такой порядок встречается во
всех религиях. Каждое посвящение в высший иерархический чин
сопровождается объяснением новых м и с т е р и й религии.
Повторяем еще раз, что настоящий очерк Ведической религии мы
изучаем на основании западного понимания и, если делаем замечания, то
они относятся к нашей точке зрения на Веды, отличной от западного
понимания.
В другом месте о Солнце говорится: "Он /Бог/ свернул тени как
шкуру" /Риг-Веда, VII, 63, 1/. О Солнце, останавливающем привидения,
говорится /Риг-Веда, VI, 71, 5/: "Вот Савитар, как призывающий, поднял
свои золотые руки прелестного вида; Он поднялся по откосам неба и
земли; он остановил всякое привидение летящее".
Если теперь, скажем, встретится в текстах выражение: "Жар
свернул ш к у р у , и з л о остановилось", мы сразу поймем, что речь
идет о Солнце, "изгоняющем мрак и останавливающем зло
/привидение/". Таков действительно метафорический язык Вед. Поэты,
24
писавшие Гимны, изучали до того у ж е написанное и знали о б р а з ы
Ведических Гимнов. Между тем для непосвященного человека такой
текст лишен всякого смысла.
Вот почему в начале мы и привели мнение Соломона Райнаш,
назвавшего Ведический текст "Ведической галиматьей".
Дальше в Риг-Веда сказано /IV, 13, 5/: "Ни поддерживаемый, ни
привязанный, как же он /Солнце/, не падает, перевернувшись? На
основании какого закона, ему принадлежащего, он движется? Кто его
видел? Поставленный, как подпора неба, он охраняет небеса".
/Риг-Веда, II, 38, 5, 6/: "Люди разных возрастов, у которых есть
дом, возвращаются в их жилища. Повсюду вспыхивает отражение Огня,
который рождается. Мать предложила лучшую часть сыну, как только
Савитар пробудил желание", "ушедший на заработки возвращается;
желания всех путников возвращаются к их домам. Оставляя один за
другим неоконченный труд, они возвращаются на основании закона
Божественного Савитара".
Здесь Савитар, регулирующий ритмы дня и ночи, распределяющий
деятельность людей, зверей и вещей. Савитар, устанавливающий законы
даже там, где, казалось бы, царит одно желание, и там законы Савитара
проявляются: люди возвращаются, по их желанию, по домам. Желание
кажущееся, на самом деле — это воля Савитара. Тут Ведическое
понимание подчеркивает, что человек — т о ж е явление природы и
подвержен тем же законам, что и всякая вещь. Человек, одухотворенный
и наделенный волей, все-таки подвержен законам Савитара.. Рохита —
Красное Солнце /"Свет Божий", "Красное Солнышко" — славянские
выражения, оставшиеся в языке со времен Ведизма воспето /АтхарваВеда, XIII, 2, 1, 3/: "Они поднимаются в небо, блестящие, пламенеющие
знамена Солнца, видящего людей, благородного и обладающего
могущественным законом. Его — сверкающего в высоких краях, Бога
ж и в о г о /и обладающего/ прекрасными крылами, летящего в океане
небес, да славим! Славим Солнце, пастуха мира, освещающего своими
лучами все стороны неба /Велес славянский тоже Пастух Небесный,
гоняющий стада звезд/.
— "Если ты, быстрый, идешь с востока или к западу, если ты
твоим могуществом делаешь ночь не похожей на день, в этом твое
величие, о Солнце, ибо ты единый рождаешься вокруг Вселенной".
И в Гимне /Атхарва-Веда, XIII, 3-1, 4, 6, 14, 16/, о котором мы уже
говорили в этой книге, говорится:
— "Тот, который обитает в шести огромных частях /восток, запад,
север, юг, зенит и надир, прим. автора/, в пяти частях неба, в четырех
25
водах, в Трех Слогах Жертвы /А-У-М, священное слово, прим. автора/, и
— гневный — он взглянул своим глазом в щ е л к у между м и р а м и .
Его крыла разомкнуты для пути /полета/ в тысячу дней, фламинго
золотой, летящий к небу и держащий на своей груди все Божества, Он
движется, обозревая всякие сущности.
Борзые рыжие Кони тянут Бога, сияющего в небе во всей Красоте:
п р я м о к Небу /Богов/ сияют его члены тела, и к нам, внизу, он
посылает свои лучи".
Таким образом видно, какую роль играет в воображении Ведийца
л о ш а д ь . Она — помощница Бога-Солнца-Индры-Варуны, АгниСома-Митра. Она с Божествами связана, и понятно, почему Ведиец поет
о ней, говоря: "она выскочила из ряда Божеств и стала среди нас".
Гимн /Риг-Веда, X, 37/ говорит: "Честь и слава Взгляду Митры и
Варуны! Воздайте почести Богу за этот Закон, вещайте его Сыну Неба,
исшедшему от Богов, штандарту, видному издалека, Солнцу!"
Таким образом, впервые встречаемся мы с идеей " С ы н а
Н е б а " , исшедшего от Богов" /"Света от Света, Бога истина от Бога
истина" — православное кредо/. "Да защитит меня со всех сторон этот
язык Правды, пока Небо и земля будут! Все, что движется, исключая
Его, отдыхает: но всегда движутся воды и всегда — Солнце!"
—
"Ни один нечестивый никогда не сможет Тебя остановить,
когда Ты едешь в Твоей Колеснице, запряженной Твоими крылатыми
Лошадьми. Одно Твое лицо темное, когда Ты встаешь, о Солнце!
Твой свет, которым Ты отгоняешь Тьму, о Солнце, лучи,
которыми Ты будишь весь мир, прогони им, подальше от нас, всякий
недостаток, остановку служения, болезнь и плохие сны!
Поставленный зреть, бодрый, Ты наблюдаешь за порядком
всякого, Ты идешь без злобы, по Твоему закону; то, что мы просим у
Тебя сегодня, да ниспошлют нам Боги, о Солнце, возможность, чтобы
Небо и Земля, чтобы Воды, Индра и Маруты слышали наш призыв, наш
голос! Да зрят наши очи и да видит нас Солнце, и да достигнем живыми
старости и радости!
Да будем мы счастливы всегда сердцем, счастливы взглядом,
богаты детьми, свободны от зла, свободны от обмана, день за днем, живя
еще долго, видеть Тебя всходящим, о могущественный Митра, о Солнце!
Ты, несущий великий свет и видящий вдаль, лучистое утешение
для взглядов и взглядов, когда Ты поднимаешься в высоком Свете
/Зари/, да узрим мы, живые, Тебя вновь, о Солнце!
Ты, по чьему знаку все существа встают и отдыхают в ночи,
Златовласое Солнце, вставай нашей незлобивостью для Дня, который
всякий раз да будет нам благоприятнее!
26
Дай нам /счастье/ и удачу взглядом, да будет удачен нам день,
свет, холод, удачно тепло!
Да будет удачно нам путешествие, да найдем удачу в доме, о
Солнце, дай нам твой драгоценный клад /сокровище/!
Дайте Ваше убежище нашим двум породам, двуногим и
четвероногим, о Боги! Да едят они, пьют и размножаются досыта! Дайте
нам удачу и спасение без всякого порока!
Если бы Вас затронули, о Боги, /ошибкой/нашего языка, или по
неосторожности мысли великий грех, не наказывайте нас, но передайте
его, о Справедливые, безбожнику, который нам /является/ несчастным".
Эти несколько Гимнов Солнцу мы взяли наудачу. Их великое
множество. Одни из них поэтичны, другие полны мистических
терминов, третьи повторяют сказанное о Солнце за тысячелетия до того.
В некоторых из них чувствуется, что перевод сделан неудачно,
другие, вероятно, в оригинале столь запутаны, что главная мысль скрыта
под кучей слов. Гимны слагали разные люди. Одни из них слагали
хорошо, другие посредственно. Так как главное для Гимнов была не
столь поэзия, как религиозное содержание, то они тоже вошли в Веды.
Иной из них начат мастерски, а закончен столь беспомощно, что явно
видно участие кого-то другого, которому показалось, что будет "еще
лучше". Но везде видно желание, последующих показать, что не
естественные явления природы — Боги, а то, что за ними.
Двойственность в таких случаях явно выступает. Чаще всего
пересыщали Гимны словами сами священнодействующие, которым все
казалось, что сказано "мало". С другой стороны, владея к л ю ч е м Вед,
они знали, что темная масса верующих любит непонятное. Она в таких
непонятных местах думает, что это особенно важные обращения к
Божествам, особые формулы заклинаний, мистические в себе и ведущие
к мистериям. Наконец, и личное творчество или желание творчества
священников находило себе почву в таких молениях. Иной из них был
способен слагать Гимны, а другой, как певец, лишенный слуха, пел как
попало. Для неопытного уха слушателей, которые, может, даже и не
понимали больше старого санскрита, все это было "Божественным
словом".
Гимны Солнцу, по справедливости, не всегда на высоте, и Гимны
Ветру, например, во многих отношениях лучше. Вероятно оттого, что к
Гимнам Ветру священники, имевшие духовную власть, но не имевшие
таланта, прикасались меньше. Божества Ветра были меньше, чем
Божество Солнца. И не касаясь столь настойчиво этих Гимнов,
священники не испортили их поэзии.
27
Гимны Ветру, Грозе и Ночи с точки зрения образов более
человечны и даже антропоморфичны. Таков, например, Гимн X /РигВеда, 10, 168/, посвященный Богу Вата:
— "Могущество Колесницы Ветра: она летит, воя ее грохот-гром.
Касаясь неба, она летит, оставляя красные следы, летя по земле, она
поднимает пыль.
Когорты Ветра летят за ней; она стремится ему навстречу, как
молодые женщины спешат на свидание. С ними, в той же Колеснице,
Бог. Он — Царь всей Вселенной.
Летя дорогами пространства, он не отдыхает ни дня. Друг Вод,
Первородный, обладатель порядка, где Он родился и откуда идет?
Дыхание Богов, семя Вселенной, этот Бог идет, куда хочет,
свободно. Можно слышать его ропот, не видя Его тела /формы/.
Воздадим почести Богу Ветра нашей Жертвой!"
Из этого весьма сильного образом Гимна видно, что он был
сложен знающим Поэтом древности. Бесталанные последователи не
тронули его произведения. Он — как индийский храм, к которому не
пристроили курятников и кузниц. Гимны же Солнцу сплошь и рядом
застроены такими второстепенными творениями так, что не видно
главного.
Гимн Парджания /Риг-Веда, V, 83/ описывает величественную
тропическую Грозу:
— "Обратись с этой песней к могучему Парджания, славь его,
умилостиви его твоими почестями! Ревущий Бык, /богатый/
живительными истечениями, кладет свое семя в растения как зародыш.
Он валит деревья и уничтожает демонов: весь мир боится его
смертельного оружия. Невинный даже убегает /в ужасе/ перед Богомсамцом, когда Парджания гремучий бьет нечестивых". /Перун у славян
тоже побивает нечестивых и называется Гремучим, Гремячим и
Громовиком/.
Как кучер, возбуждающий своих коней кнутом, он посылает
видимых гонцов дождя. Далеко вдаль разносится рычание льва, когда
Парджания посылает дождь из тучи.
Ветры дуют, молнии летают, растения раскрываются, Солнце
набухает. Соки родятся в природе, когда Парджания оплодотворяет землю
своим семенем. Перед его законом низко склоняется земля, перед ним
встряхиваются животные, имеющие копыта, перед законом которого суть
растения и виды, храни нас, Ты, Твоей могучей защитой.
Пошлите нам в награду, о Марутсы /Маруты/, дождя небесного,
раздуйте бока Жеребца! Приди сюда со своим громом, Ты, изливающий
Воды! Ты — Асура, наш отец.
28
Завывай, греми, изливай свое семя, лети повсюду в Колеснице
облачной! Опрокинь, развязав, мехи и опорожни их! Да будут твои горы
и долины переполнены /сравнены/!
Подними твою широкую бадью, опорожни ее! Да все раскрытые
шлюзы раздадутся вдаль! Напой твоим топленым маслом небо и землю,
дай коровам место для питья!
О Парджания! Когда, рыча и гремя, бьешь ты неверных, Вселенная
ликует и все, что есть на земле.
Ты пролил твой дождь, останови его теперь! Ты сделал пустыни
проходимыми. Для пищи людей Ты сотворил растения: они тебя хвалят
усердно.
Вечерняя молитва в главе X /Риг-Веда, X, 127/ гласит следующее:
— "Вот приближается Ночь, Богиня бросила взгляд повсюду, Она
оделась в свои регалии.
Бессмертная, Богиня наполняет пространство, горы и пропасти.
Она отметает своим сиянием Тьму.
Приходя, Богиня сменила свою Сестру Зарю /"тридевять
Сестрениц" славянской веры, прим.автора/. Тени в их черед должны
бежать.
Будь нашей сегодня! Это чтобы видеть Тебя, мы вернулись в дома,
как птицы на дерево.
Кланы вернулись домой и все, что имеет ноги и крылья, до
ненасытных ястребов.
Отгони волчицу, отгони волка, отгони вора, волнующаяся! Будь
для нас хорошим переходом!
Вот подходят ко мне тени, завернутые в черное: дай придти Заре,
нашей должнице!
Дочь Неба, я вел к Тебе стадо моих хвалений, как стадо коров:
прими их, о Ночь, как Гимн победителю!"
Атхарва-Веда говорит о ночи: "все движущееся почивает в ней,
противоположный берег скрыт в ней, границ не видно" / Атхарва-Веда,
XIX, 47, 2; 48, 2/.
— "О Ночь, о Мать, передай нас Заре, чтобы Заря нас пере- дала
Дню, а День — Тебе, сияющей!"
— "Где были днем звезды, сияющие вверху, что видны ночью?"
/Риг-Веда, I, 24, 10/. "Как жемчугом /украшают/ черного коня, Отцы
/Питри/ украсили небо звездами; в Ночь они по ложили Тьму, в День —
Свет" /Риг-Веда, X, 68, 11/.
Напомним, что Ведийцы веровали в посмертное преображение
Святых в Героев, души которых "светятся звездами в ночном Небе".
Когда Гимн говорит об украшенном звездами ночном небе, он
29
подразумевает именно это: Святые и Герои, светя звездами в небе,
способствовали его украшению. И Ведиец видит в этом обещание, что
"вера поддерживает мир", что видно из дальнейшего /Атхарва-Веда,
ХП;1 /:
"Высокая истинность, точный Закон, Таинство, усердие, молитва,
Жертва поддерживают землю! Хозяйка всего бывшего, всего, что будет,
блюди, земля, дать нам место вдали!
Да не будет утеснения для нас между людьми! Земля имеет свои
склоны и свои бока, ее широкая грудь несет травы с многочисленными
свойствами: да пожелает она для нас вытянуться и благоденствовать для
нас!
Она имеет воды: океан и реку. Боги получили на ней бессмертие
/надо понимать это место, как "вечное поклонение людей"/, на ней
оживает все, что дышит и трепещет: будь, земля, к нам доброй, давая
утолить нам жажду!
Земле принадлежат четыре стороны света, пища и вспашка
рождены на ней; все, что дышит и трепещет, она носит по-разному:
будь, земля, к нам милостивой и дай нам быков и изобилие!
Первые люди и первые века разделились на ней, Боги на ней
подчинили демонов: прибежище Быков, Лошадей, Птиц, воздай нам,
Земля, удачу и честь!
Носительница всех вещей, сокровищница добра /благ/ подпора,
златая грудь, она та, которая останавливает идущее и кто поддерживает
Огонь Вселенной, Индра — ее Бык; благоволи, земля, нам располагать
богатствами!"
Этот Гимн довольно длинен, но его содержание, в общем, то же,
что и приведенное нами до сих пор. Первое, что необходимо отметить,
следующее: земля — арена Битвы Богов и демонов; второе: прошение о
том, чтобы земля сохранила свою поверхность /дали/, пространство.
Первое, то-есть Битва Богов и демонов — сокращенное повторение Дел
Индры. Второе — воспоминания о временах, к о г д а
земля
у х о д и л а , сокращалась, покрывалась водами и льдами. Мы думаем, что
Ведийцы в период создания Риг-Веды переживали в о з р о ж д е н и е
после
упадка,
последовавшего
за предыдущей цветущей
цивилизацией, может, даже весьма высокой. Воспоминание об этом
периоде жизни Ведийского человечества находит отражение в Гимнах.
Второе замечание: не следует видеть в словах "Индра твой Бык"
божество в виде действительного быка. Это у с л о в н ы й язык,
символическое название функции. Если земля, как к о р о в а , рождает
растения, и детей-животных, и людей, то Индра, "как Бык", ее
30
оплодотворяет. Здесь Индра оплодотворяет с и м в о л и ч е с к и , а не
действительно!
Дальше Гимн говорит:
—
"Боги хранят землю день и ночь неусыпно, огромную землю без
устали. Да позволит она нам доить ее драгоценный сок, да прольется на
нас ее величие".
Под словами "драгоценный сок" нужно понимать мистический сок
Сома, являющийся одновременно и Молитвой, и Жертвой, и даже
Божеством. Все это мистически, как мистически в христианстве Христос
является Агнцем, будучи в то же время в действительности Богом в
человеческом образе.
Мистическое понимание вещей, земли и неба дает необычайную
сложность Ведической религии ее выражением, а образы, выражения,
начинающиеся словом "как", спустя века, теряют это слово, и метафора
становится утверждением; и уже не "как Индра ты пришел", а "Индра,
Ты пришел!" Получается индентификация, слияние с предметом
метафоры. Отсюда на первый взгляд невозможные утверждения: Земля
— Корова, Индра — Бык и т. д.
Мы знаем, что народы неолита
верили в Божества — Животных, но Ведийцы были уже народом в
высшей степени цивилизованным, особенно в отношении религиозном.
С другой стороны, Атхарва-Веда была последующей за Риг-Ведой и в
этом отношении ее нужно рассматривать как дополнение к первой, но не
всегда удачное!
Индра-Агни-Сома — главные Божества в Ведический период, и
Гимны, относящиеся к ним в Риг-Веде, достаточно мистичны, чтобы
думать, что они представляют из себя обожествление с и л
п р и р о д ы . За силами природы Ведиец видел волю Божества в
действии. Он это действие и описывает. В этом случае Божество есть
п р и ч и н а , а явление — с л е д с т в и е . Не исключено, что кто-то из
неразвитых священников мог принять одно за другое. С другой стороны,
к этому толкала вера п р о с т ы х людей. Наконец, даже это было в
интересах священников — это смешение причины со следствием. Так
как простые люди не знали по-настоящему религии, то священник мог
о б ъ я с н и т ь , следовательно, был нужным при отправлении культа.
Впоследствии, в браманизме эта спутанность дала свои отрицательные
результаты, разбив религию на тысячи сект, объясняющих каждая посвоему все, что религия говорит. Но в тот период, о котором мы говорим,
этого деления еще не было. Наконец в жизни всякой религии есть две
тенденции, борющиеся между собой: первая — эзотеризм и вторая —
обрядовая сторона, или экзотеризм. В жизни религии постоянно побеждает
31
то одна, то другая. Буддийские Молитвенные Мельницы — одно из таких
вырождений экзотеризма: произносить молитву даже не надо, достаточно
повертеть мельницу! Того, что принято называть догмами в христианстве, в
Ведийской религии нет и потому каждый по своему разумению вносит в
нее все, что ему кажется подходящим.
Среди Гимнов Вед особо стоят посвященные Агни, который
"свищет там /на водах/, отдыхая как лебедь" /Риг-Веда, I, 65, 9/ или
"песнопения Тебя наполняют, как большие реки наполняют море" /РигВеда, V, 11, 5/ и "Ты себя держишь в Твоем великолепии, Солнце,
которое гонит людей вдоль их обиталищ" /Риг-Веда, III, 14, 8/.
— "О Агни, хорошо кормленный, Ты /обладаешь/ — наибольшая
сила. В Твоем отблеске драгоценном сосредоточена видимая слава. Ты
—
наибольшая
награда победы,
могущественное
богатство,
распространяющееся во все стороны. Тот, который опирается на бурые
дрова, как желающий вскочить; он их хватает, рыча, как Бык самок.
Показывая свою силу, он украшает свое тело, он мотает рогами, как
дикий зверь, которого невозможно схватить.
Он схватывает одним ударом леса и деревья. Он знает и дружески
ложится с тем, кто знает /травы и пламя/. Они растут и рассеиваются в
Божественном пространстве /пламени/. Они принимают иную форму,
чем та, которую имели у своих родителей".
/Здесь надо понять сложную символику Ведийцев. Они
противопоставляют искру пламени, растения и пламя, лес и деревья и
пламя, землю и пламя, пальцы священника, приносящего Жертву, языки
пламени, которые уподобляются пальцам священника, пламя, угасающее
и возрождающееся, и т.д./.
— "Он обнимает девственниц с распущенными волосами /пальцы
жертвоприносителя/, они были мертвы и /они/ воскресли благодаря ему,
живущему. Освобождая их от старости, он идет, воя, с высокой душой,
зарождая непобедимую жизнь.
Охватывая покрывало матери /земли/, он бросается вперед со
своими воинами. Охватывая безостановочно /все/, он дает храбрость
животным /для бегства/. Самка ястреба следует за ним"
/В некоторых местах мы вставляем в скобках слова, которые
отсутствуют в тексте и без которых непонятно содержание. Одни из слов
относятся просто к пояснению, другие к символике, благодаря которой
текст становится непонятным/.
Гимны Сома являются подкрепляющими к Гимнам Агни. В
Гимнах Сома рассказывается об извлечении сока из стеблей священного
растения, о приготовлении сока, его просветлении, обработке и т. д. со
32
множеством отступлений и примеров из других областей. Вся IX Книга
посвящена заклинаниям и молениям, относящимся к приготовлению
Сома и его освящению. Призывается Душа Божества, долженствующая
войти в Сома. В некоторых случаях эти моления переходят в
мистические обращения /Риг-Веда, VIII, 48, 3, II/: "Мы вкусили Сома и
стали бессмертными, получили свет, нашли Божества. Что может
сделать с нами теперь бесчестный невер или его хитрость, о
Бессмертный?
Вкушаемый нами Напиток, будь спасительным для нашей души.
Всепрощающий Сома, как Отец по отношению к своему Сыну, как Друг
для своего Друга, Мудрый Сома, о котором знают вдали, продли нашу
/время/ жизнь.
Эти причащения славные суть мои спасители. Они связывают мои
члены, как ремни повозку. Да удержат они меня от преткновения, и
пусть /всякая/ капля /Сома/ изженет из меня боль, которая парализует".
По-видимому, Сома был в воображении Ведийцев непростым. Он
был не только Богоподобным, символом Индра-Вару-на-Агни-МитраСавитри-Пуруша, но и "элексиром против всех болезней" и как бы
Святыми Дарами, как у христиан. Его называют "Хозяином Рыжих
Коней", из чего видно, что Сома — символ Солнца, значит Бога. Само
Солнце не всегда является обожествляемым светилом, а Ликом Индры.
Мы уже говорили об этой двойственности представления Божества у
Ведийцев. Одно стремилось к единобожию, а другое к многобожию.
Первое было, видимо, более древним и шло от священников и
толкователей Вед, а другое — от народа. Но так как определенных
догматов в Ведизме не было, то, надо думать, основой этой религии
было свободное искание Божества, но в рамках Вед и их символики.
Иначе непонятно, как не установились твердые догматы за столько
веков и, может, тысячелетий исповедания Индры-Солнца. Все
творчество в священном писании Ведизма устремлено на образы,
символы, метафоры и поэзию. Между тем, Библия устанавливала
строгие представления о Иегове, догматизировала единобожие и
Декалог. Ведизм исповедывал Многоипостасность Божества и не
препятствовал еще большей его усложненности с каждым Гимном. Чем
большим было это усложнение, тем лучше становилось положение
священников, которые должны были объяснять. С одной стороны, РигВеда и Атхарва-Веда были ведь "ведами", то-есть науками, и изучение
таковых давало жреческой касте или сословию, которое еще в строгом
смысле слова кастой не было, большие преимущества, а самим
Ведийцам — народное единство. С другой стороны, Ведийская религия
33
охватывала всю жизнь пастухов, от первого блеска утра, когда "скачет
Асвин" и появляется Заря, до вечера, когда "скачет Вечерний Асвин".
Этот Скакун Левина и был "Лошадью, прискакавшей к нам от Сонма
Богов". Отсюда идет обожествление лошади. Она служит Асвинам, она
служит Индре, Варуне, всем Божествам и сама Божественного
происхождения.
34
ОПЫТ С Л А В Я Н С К О Г О
ПАНТЕОНА
/Р елигия древних славян/
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: В Е Д Ы /Риг-Веда и другие/
Чтобы понять, что такое представляло из себя язычество, которое
исповедовали наши предки, необходимо заглянуть в давнее прошлое, в
самую глубь его, когда индоарийские мужи жили примитивной религией
Арии. Сквозь туман промежуточного периода блужданий в азиатских
степях по воле кочевой жизни, стад и пастбищ сияет перед нами
отдаленное прошлое, воспетое Ведами. Священные Гимны арийцев,
родственные греческим, показывают нам ясную красоту примитивных
верований пращуров. Вместе с тем мы видим сквозь эти Гимны
д р у г о е прошлое, еще более раннее, где высота культуры была —
несомненно — значительно большей. Разница между Ведийским
Периодом и этим Предыдущим Периодом такая же, как между древне­
славянским и русским. Это был, вне всяких сомнений, особый мир,
может, находившийся в культурной связи с цивилизацией Ма. Оттуда
идет идея Единого Существа, Бога. Арийцы периода Вед часто от нее
отклонялись, но в самих Ведах есть всегда указание на Единство
Божества.
Но развившиеся позже формы Ведизма выражены образами
пронзительного значения, высокой поэзии, из которой течет и наша Река
Духовной Жизни, какими бы покровами мы ее не покрывали сейчас.
Нужно понять, что пережившие к а т а с т р о ф у арийцы Вед не
могли вернуться к прежней чистоте религии. Образовался надлом,
обрыв, пропасть между До-Ведическим Прошлым и Ведическим
Периодом.
Перешагнуть через нее они не могли, но должны были с трудом
восходить к новым формам религиозного мышления, уже отличным от
прежних. Даже Браманизм и Митраизм с религией Маздеизма,
вышедшие из Ведизма, отклонились, каждый в свою сторону.
Понятно, что и Ведизм, не будучи сразу в полной мощи и силе, не
мог вылиться в нужную форму, и потому в Риг-Веда видны колебания от
многобожия к единобожию.
Однако, здесь играет роль и само мышление арийцев Ведического
периода. Оно было метафорическим, аллегорическим, символическим.
Западные ученые думают, что эти метафоры и аллегории ясны. Мы не
думаем этого. Если ариец думал, как и мы, то это вовсе не значит, что он
думал т а к ж е , к а к и мы. Его вид мышления отличается от нашего.
Конечно, главную роль в религиозном мышлении Ведийцев играет
35
природа, однако, они ее видят иначе, чем мы — дети западной культуры
и цивилизации, о т о ш е д ш и е
от природы и живущие в
искусственном, механико-экономическом мире! Простое понимание сил
природы, персонификация которых ведет к многобожию, чтобы закон­
читься единобожием, из которого арийцы вышли в древности, для нас
уже недоступно. Мы под персонификацией понимаем индентификацию,
тогда как арийцы понимали ее иначе. Пастухи Семиречья, а затем
Ферганы, Дзунг-Арийских степей и Пенджаба — эти арийцы были,
прямо лицом к лицу с творящими силами природы, чужды абстрактному
представлению семитов и видели воочию Божественное Творчество,
признавали его наяву, будучи наедине с Богом в степях, где волнуются,
бегут синие дали и где весь мир — Храм, в котором сама природа
зажигает свечи-Звезды и украшает цветами горы-Алтари. Перед ними
многие Божественные Атрибуты, творящие, каждый по-своему, мир.
Сначала их так много, что нет возможности удержать их всех в памяти,
но затем, по-немногу, возникает п р е ж н е е Е д и н с т в о , и уже
Индра становится Агни, Варуной, Савитри. Все это тот же Бог, только
надевающий иные одежды. Перед Арийскими пастухами Боги в кустах,
здесь, на земле, в родниках, деревьях, камнях. Они видели Божественное
не сухим, измеряющим, отвлеченным взором, а живыми глазами и
детски чистым разумом. Бог или Боги не одинаковы для Семитов и
Арийцев. Если для первых это сухой, абстрактный Законодатель, для
Арийцев это Друг. Друзья. Дива Дивные, не беспощадно наказующие, а
дружески поддерживающие человека в его религиозном младенчестве.
Боги Арийцев полны братской, сестерской, отцовской и материнской
Любви, Защиты, Помощи и Всепрощения. Их Боги — Божественные
Герои, борющиеся со злом. Они — Сила, Вечное в вещах преходящих,
то, что не убывает, когда сами вещи убудут. Этот творческий, Живой
источник Праны, Живы бьет всюду и во всем. Он — Сила, Здоровье,
Красота, Радость, Мудрость, Поэзия и Жертва, Богослужение и Песня,
Танец и Дружба, Обожание и Возлияние, Сома и Огонь Вечности.
Лучшее познание Его — либо активность, деятельность, героика,
либо — созерцательность, углубление в Покров Майи, искание в нем,
контакт не только с Иллюзией, кроющейся в ней, скрывающейся,
покоющейся в ее интимной Сущности. Первой ступенью такого
Постижения является п р и ч а с т н о с т ь
к Тайнам Природы,
отыскание в ней и в них прежде всего ч е л о в е ч е с к о г о
с о д е р ж а н и я . Там бьет Ключ, Живая и Мертвая Вода. Там же и
Облако Сварога, Исварога, Исвары, "с которого Он глядит на Мир".
Мертвая Вода Арийцев творит Материальные формы, держит их вместе,
36
исцеляет раны Сущего, порождает Силы Сцепления, фиксирует Время,
Место, Вещи преходящие, дает статику вещей.
Живая Вода /Амброзия/ наполняет их Эманацией Живы, Дает
Амрита, Бессмертие, Прану, дает Разумное Движение, самозащиту,
растит их, холит, пестует, исполняет Красотой, превращает из одних в
других, дает д и н а м и к у в е щ е й , обращая их в Существа.
Покров Майи над теми и другими; за ним, этим Покровом, в с е
иное,
непохожее на обычное, за Ним — Голубой К-Рай, куда в с е
и д е т , источая влагу Живы, дыша Праной. Атман — Воздух и Атман
же Душа! Дыша, человек вдыхает Атман, Высшую Душу, Праматман. Это
К-Рай, у К-Рая которого живет Ария, Ирия, Ирий, Иронэ /может, Иран/,
Предвечный Рай, или "Тот Свет" и Навь.
Мы нарочно здесь смешиваем воедино Славянские Идеи с АрийскоВедическими, потому что они Одного и того же Корня.
И если Рай-Ирий-Иронэ, Ария — Место Блаженства, где течет Сома,
Амброзия, Напиток Богов, Амрита, то Голубые Степи, где пасутся Синие
Небесные Коровы, поедающие Голубые Травы Жизни Вечной, хранят в
себе и Путь и Навь. Последнее — то, ч е р е з
что
надо
п е р е й т и , умирая и идя в Рай после смерти.
Исвара-Исварог, Сварог-Савитри, "Сидящий на Облаке" над Миром.
Он гляди Мир, как Брама думает Мир /в Браманизме/. Но Навь, или Невь,
"откуда не приходят вено венити" — это то Неведомое, что находится За
Порогом Жизни и чего смертными очами нельзя видеть, "неможашети
Нави зряти!"
Оно грозит Живущему Ямой, Могилой, и Арийцы тоже знают Яма,
Бога Смерти. Яма грозит Живому, чтобы взять его Живу и выпить из него
Прану, в которой он нуждается.
Навь грозит Живущему, она страшит его, дабы сделать ему
Существование драгоценным. Но над Навью — Златой Мост-ИндраСолнце и оно ведет усопшего Героя в Рай-Ирий-Иронэ, туда, на
З а п а д , где Оно само спит Ночью в Златой Телеге, над которой Златой
Шатер. Так Хорос, ведя под уздцы Рыжих Коней, совершает День. Так
Даждь-Бог-направляет Златой Щит на Землю.
Рядом с Шатром Индры-Хороса-Даждь-Бога пасутся в Голубой
Траве его Рыжие, Огненные Кони /в которых — Агни/. Утром,
проснувшись под грохот копыт Небесного Всадника-Асвина, видя Зарю,
Божественную Корову, Дающую Млеко Жизни людям, Индра
выкатывает Телегу, запрягает Огненных Коней и ведет их под уздцы
к р у г о м Земли, по К-Раю Райскому, мимо Нави, куда тоже падают
Его Лучи, пробуждая Мертвых, и въезжает во всей Славе Своей с
Востока, ведя за Собой на Златой Привязи Ясный День. Он распахивает
37
Лазурные Врата Сварги, Неба, и заставляет петь Птиц и мычать Коров.
Плачущая Росой уходит Ночь, сестра Дня, ложится спать на Западе, за
Синим К-Раем, в постель, нагретую Днем. С Ней уходит Луна, уплывают
и гаснут Звезды, Солнца Героев.
День, как Жертва, встает и протекает. Жрецы и Старейшины
Кланов творят Утреннюю Благодарную Жертву, творят Возлияния Сома
на Огонь-Агни, дают пить Амброзию своим верным Арийцам, членам их
племени.
Когда Заря раздает Млеко Живущим, идут женщины доить Коров.
Молоко Небесное, смешанное с молоком Земным, течет в сосуды.
Арийцы пьют Молоко Коров, смешанное с Молоком Зари, чтобы
получить Живу и Прану.
Когда Первый Луч Солнца, восходящего во всей своей Славе,
освещает края кувшина Молока, его благословляет Агни, Индра, Варуна,
Савитри. Оно становится Священным.
Где Небо, а где Земля? Ариец не видит границы между ними. Он
видит, что Небо любяще прильнуло к Земле и что Солнце -Индра-АгниВаруна-Савитри ласкает ее. Он чувствует себя в Раю. Горло его
сжимается благодарственной спазмой и он поет Гимн Солнцу-ВарунеАгни-Индре, Победившему Яму, Тьму, Таму. Гимн его также чист, как
слово ребенка, еле умеющего сказать, чего он хочет. Чиста его ЖизньЖертва-Творение. В юном Мире идет он со своими Стадами к Синему
К-Раю Неба, на Водопой. После он гонит Коров и Лошадей на Травы.
Там он их стережет, пока Индра-Солнце стережет его со Стадами и
самим Им. Едят Траву животные, Сам Ариец ищет в Травах Священную
Траву, из которой делается Сома. Найденное он передает Старейшему,
или Жрецу, которые из этого делают Напиток Богов, Амброзию, Сома.
В Полдень возвращается он со Стадами к Стану, где принимает
участие в Жертве и получает свою лжицу Сома. Он пьет Напиток Богов
и ест пищу, которая была освящена Жертвой.
Весь его день — религиозный Акт: День, Полдень, Вечер. Трижды
в День приносят Арийцы Жертву. И когда Вечерний Всадник Небес
Асвин проскачет, загорается краткая Заря Вечерняя, приходит Ночь и
вспыхивает Агни-Огонь ночного Костра.
Ночью Ариец спит, но Стражи, вооруженные Огнем-Агни,
горящим тут же, стерегут Стада от нападений Зверей, Злых Помощников
Ямы. Они не спят, сидя на Конях, как образ самого Индра-Агни, ВарунаСавитри.
Медленно протекает Ночь в Звездном Небе, где сияют Солнца
Питрис, Анжирас и усопших Героев, пивших Небесную Сома, Напиток
Богов.
38
Но всходит и заходит Луна, Покровительница Женщины. Вот
Утренний Асвин, Небесный Всадник, Вестник Борьбы Агни-ИндраВаруна, скачет в Небе. Заря раздает Млеко Живым и приходит в Славе
День с Индрой, Победившим Смерть или Ночь.
Разве такая жизнь не означает Сопричастность с Тайнами
Природы и Бога? Если природа — Дело Рук Творца, то ее Зако­
номерность Явлений — тоже Дело Рук Творца, и Ариец, славящий
Творца, живет в Нем и в Природе.
Если бы его жизнь была лишена Божественного Влияния, она
была лишенной и Красоты, как и Поэзии, потому что Красота и Поэзия
были наравне с Религией Духовным Содержанием Ведической Жизни.
И отсюда двойственность Ведической Жизни; с одной стороны —
Бог, а с другой — Земля. Небо является Источником Живой Воды,
идущей от Индры, Земля показывает Многообразие Творчества Бога, и
отсюда идет многобожие.
Но Солнце одно, и Индра один, хотя Солнце бывает и р а з н ы м .
Так Утром оно живит, днем греет и Летом в Полдень оно ж ж е т ,
уничтожает, сушит, приводя с собой Сушну /Засуху, или Сушь/.
В славянских языках осталось много Ведийских корней, и многое
из санскритских /пракритских/ названий я с н о
само собой, как
например, понятие Ясна /название Иены/.
"Благословляйте и хвалите имя Бога, вы, которые являетесь Его
слугами, благословляйте Его" — говорит Псалом царя Давида
/Пс.ХХХХУ1/. Готама говорит так: "О Индра, никто не был, никто не
будет подобным Тебе. Это Ты поддерживаешь Вселенную. Индра Велик;
мы славим Его Величие.
Индра слушает наши призывы. Мы ему возглашаем нашу хвалу и
наши Молитвы, чтобы увеличить Его Силу. Ни Небо, ни Земля, ни
Воздух не могут убить /поразить/ этого Бога, вооруженного.
С в е т /Мир/ не должен свой блеск никому другому, как Ему /Его
Силе/. Так говорит Панватаратха /Риг-Веда, разд. VI, г. I, в. 23 и 24, T.III,
пер. Ланглуа, стр. 250/. В этих двух гимнах, одном — еврейском,
библейском и другом — ведическом одна и та же идея: Хвала Бога.
Такие параллелизмы возникают все время при чтении Вед. Ясен
О б щ и й И с т о ч н и к в е р ы . Откуда идет он?
Есть один ответ: из недр цивилизации Ма, некогда сиявшей в
Мире несравненным блеском до к а т а с т р о ф ы
/поставить
п а р а л л е л ь с к а т а с т р о ф а м и Ману/ .
"Ничто не ново под луной", говорит старая поговорка, ничто не ново,
как Откровение в Религии, можно сказать, читая Веды и сравнивая их с
Библией и Христианским Священным Писанием.
39
Ведийцы — дети Бога, Друзья Сил Небесных. Они Их ищут на
Небе и на Земле. В отличие от сухого, умозрительного Богоискательства
семитов, Арийцы ищут Божественное в окружающей их природе. Они
ищут в ней человеческое, то-есть временное, и в е ч н о е ,
то-есть
Божественное.
Извлекая из видимого человеческое, они видят материальное и
Божественное, а извлекая материальное, становятся лицом к лицу с
Божественным. Вот почему Веды так пронзительно религиозны. Они
передают нам простую, детскую уверенность в том, что мир управляется
Божественным началом, а не одним материальным, что одного
материального мало и что если перед ними ЯВЬ, то она основана на
ПРАВИ, и что НАВЬ, лежащая за ней — это лишь пропасть, отделяющая
человека от Сварги, где Бог, Отец Живы и всего Живущего.
Ища Живой Воды, Арийцы шли за своими стадами сквозь степи,
заросшие травами, все дальше, вперед, к Вечной Синеве, где Сварга
сходится с Землей. Там и ступени в Рай, откуда сходят на Землю
Божества-Атрибуты Единого Отца Божеств и Людей. Они живут с
Людьми, и в этом отношении религия Арийцев и древних греков
исходит из одного и того же Источника Живой Воды, пьющий которую
не умирает.
Все, что происходит в природе, ее Круговорот, Коло Времян,
достойно песни Древней Арии, и Веды /Знание/ посвящают в Тайны
Кола. Индра первый, на Огненном Коне, дал начало коневодству
Арийцев. Он же научил их и Тайне Кола-Круговорота. Но создав образ
Круговорота, сделав Коло, Арийцы нашли в нем средство передвижения;
создав Коло-колесо, они создали Телегу, в которую впрягли вначале
тельцов, волов, а затем и коней. Индра, Разящий Зло, на Коне, изо рта
которого сыплются искры и идет дым, Бог Грома и Молнии, был тем
первым Всадником, с которого Арийцы взяли пример, приручив Коня и
научившись ездить в седле.
Молния в руке Индры была образом Меча, который они выковали.
Борясь за стада и пастбища, они создали новую силу — вооруженных
Всадников, Сынов Индры, и враги больше не смели на них нападать.
В степи человек один-на-один с Богом. Голова его поднята в Небо,
и одни ноги ходят по Земле. Но Всадник, севший на Коня, еще больше
отделился от Земли, еще больше приблизился к Индре, не только
внешне, но и внутренне. Он Ему уподобился. Вот почему Всадник и
Конь имеют такое значение в жизни Арийца. Вот почему Ариец видит в
них приближение к Сварге. Нет лучшей жертвы, которую он может дать
Божествам, чем Конь. Жертвоприношение Коня — одна из самых
величественных по своему значению мистерий Арии.
40
Ведическая религия, таким образом, была откровением, но в
отличие от ветхозаветного откровения последнее было причастием к
жизни окружающего мира, участием в тайнах природы, олицетворением
последних в виде гениев, Див Дивных, добрых духов, которые
соответствуют решительно всему, всякому факту в мире и жизни.
Проистекание Времени, льющегося из Сосуда Скудельного
Индры-Брамы /Времябога/, и повторящийся цикл природы, смена
времен, все то же Коло, которое величает любящий сын природы,
Ариец, приводит его от события к событию, до дней младенчества,
юношества, взрослости, зрелости и старости; от рождения до смерти. Он
в нем участвует и это Коло — его личная судьба, неразрывно связанная
со временем. Каждый из отдельных частей Кола, каждая его спица —
проявление Божественного. Коль скоро она мелькает, значит Индра
Могучий летит на Огненном Коне, бьет Мечем Молнии врагов Сварги,
льется дождь — Даждь Божий, из Хлябей Вышняго и Знак Любви
Вышняго, вспыхивает Молненное Древо в Сварге, откуда Мост
спускается на Землю, Рай-дуга, идет дождь Пуруши и вертится Коло
Колядино, Вечной Смены вещей. Порошит Снег Пуруши, из мрака
Полуночи идет Мраз, Хлад, Стужа. Все это — Атрибуты Божества,
олицетворение творящей природы. Отнюдь не материально понимает
Ариец эту природу, он ее обожествляет, но не так, как темный язычник.
Он видит в этом проявление Милость Божью. Каждое явление в Яви —
Милость Бранибога-Бранибора, Конь Индры, всякий шаг его вперед и
никогда назад. От рождения к смерти. От любви к Неви, от Жизни,
дыхания Праны к Нави, к Раю, где все — как здесь. Там воины-Герои
пасут Коней в злачной траве, там нет ни печали, ни вздохов, там — одна
Радость Божия Созерцания. Там Свет Вечный, Немеркнущий, Лето
Божье, Цветень, благость воздуха, изобилие плодов земных, пение
Сиринов Райских, Танец Див Дивных, и там никто никогда не болеет, не
старится. Там нет ни голода, ни жажды, ибо всяк утолен Водой Живой
навеки и"всяк насыщен Хлебом Небесным во все дни".
Боги ходят по земле, живут среди людей, братаются с ними.
Скачет в степях всадник, доскакивает до кочевья, прыгает на земь,
кланяется, шлет благословение сидящим у огня. Приглашает его
Старейший присесть и разделить вечерю. Садится гость, хвалит Богов,
ест, ложится на ночь спать возле своего коня. Сварга сияет звездами,
Молоко Майи, что та несла Сваргой в кувшине, чтобы дитя напоить,
Кришну, да разлила. Блестит молоко в вышине. Спит спутник. Сторожат
стада конные юноши, не спят в седлах, переговариваются. Ночь течет в
травах, благостная, росная. На заре смена сторожам пришла, другие
41
садятся на коней. Нет путника! Был здесь и нет. Пропал. Никто не слы­
шал, как ускакал. Кто он был? Сам Индра! Приезжал сам Индра.
Вдали, в полдень, когда земля дрожит у края неба, когда
волнуются барашки, текут синей толпой за к-Рай земли, возникает синий
поясок и поверх него, на синем поле идет пахарь, ведет борозду.
Смотрят Старейшие: что такое? Кругом степи без конца, нет пахарей
нигде! Посылают всадников. Скачут всадники, вихрем летят, и видят,
как пахарь поднимается в небо, продолжая пахать, тает, исчезает. Кто
пахал землю? Кому же, если не Индре заниматься Сварожьей Землей?
Синяя она, и травы в ней тоже Голубые, и по ночам там пасутся Золотые
Овцы, мелькающие огненными искрами. Ходят бесчисленные Стада в
Сварге, пасет их Велес-Бог, предстоящий всякому Движению, всякому
Числу, всякой Гармонии, Достатку, Добру, Зверям и Злакам.
Вдали возникают тени людей, идут они за стадами, высокие,
длинные, с большими, крючковатыми палками в руках, шагают за
овцами. Идут до самого Сварожья Пояса, синей каймой отделяющего
Небо от Земли, идут и вступают на него, и уже в Небе гонят стада, над
Землей. Кто эти Пастухи? Это — Велесичи, Сварожьи Гусляры, Певцы,
Баяны, гоняющие неисчислимые Стада Златорунных Овец Сварги. Идут
они, исчезают, расплываются в Небе. Как понять эту Тайну? Видели ее
Арийцы своими очами и давали одно объяснение: Индра, Велес-Бог,
Агни, Яро ходят синими степями, голубой Сваргой, простым смертным
недоступной.
Встали облака громадой на Полуночи, стали облекать Небо, Гром
вдали прогремел, а Солнце, Лик Агни-Бога потускнело, померкло, и на
минуту нашла на Землю тень, в которой блистали одни Молнии и гремел
гром, лил Дождь из Хлябей Небесных. Могучий Индра-Бог-Герой
сражался с Чернобогом, боровшим Агни-Бога. И вдруг снова стало
светлеть, и Ночь, спустившаяся было на Землю, ушла. Индра победил!
Индра Могучий, Славный Герой, не щадя Себя, кинулся на Чернобога и
отогнал его! Слава Индре! Слава! Слава людям Индры! Эти люди —
Славяне. Они поют Славу Индре, Богам Неба и Земли, ничего не прося
себе. Они — люд Славы. Славяне. Их имя создалось из обычая петь
Славу Индре.
Не со стороны наблюдали они Циклы природы, а изнутри, живя в
Циклах, руководясь ими. Вся их жизнь была основана на Циклах
природы и все, что было в природе, было в их жизни.
Вот кончилась студеная Зима, когда скоту надо добывать корм изпод снега, на Полуночи, и когда в Пенджабе холодно. Потекли ручьи,
зазеленели травы. Первые овцы принесли ягнят. Первый агнец — Дар
Богу-Агни. Праздник у Пастухов. Первого Агнца предают закланию,
42
сжигают внутренности на костре их прошлогодних трав, жарят Жаризну,
Агнца Весны, посвященного Агни-Богу. Едят его со степным луком,
чесноком, дикой горчицей, уже выросшей среди сухой травы прошлого
Лета. Едят, вкушают, запивают броженным Молоком степных кобылиц,
веселятся, славят Агни-Бога. Если у Семитов Пасха — Праздник
избавления от рабства египетского, у Арийцев — это Праздник Весны,
Возрождения Природы, Восстания степей от Зимнего Сна. Радуются
Арийцы, рвут зеленую траву, бросают ее вверх, к Сварге, показывают
Богу-Отцу всех, что Зелена Трава пришла. Опсыпают друг друга с утра
до вечера прахом красящих корней — индиго, гаранс, чтобы показать,
что время Цвете ни пришло. И если кто найдет в этот день первый цветок
в степи, он несет его с радостью и торжеством к Стану, дает Старейшему
и тот, славя Индру, Агни, Варуну, показывает его всем как первое Чудо.
Див Дивных. Боги ходили по степи, и по следам ног их вырастают
цветы. Связь Арии с Богами нерушима, одни славят других и те
помогают первым:
"Поверх всего, поверх Дней и Ночей, Поверх воздухов и
морей Индра, Уходящий дальше ветра, дальше земли
дальше рек и дальше Мира!"
Индра Великий, которого славит Рену, сын Висвамитра:
"Пой Индру, этого Великого Героя,
который вытягивается в сиянии миров,
дальше краев Земли,
который живит и поддерживает людей,
который наполняет все,
который величественно вздымается
над темным покровом волн!
Славь Индру новыми славословиями, столь же
благородными, как Он сам,
и Величие которого равно Земле и Небу!"
этот Индра пришел на пиршество Весны в степях, сел у костра-дыма,
взял кусок священного Агнца и ел с людьми. Он был Индра, потому что
утром рано не нашли следов Его. Он был Индра, потому что ускакал на
Рыжем Скакуне без того, чтобы стражи слышали гром Его копыт. Он
был, Индра, потому что ушел раньше Дня, который должен привести на
Землю. Он был, Индра, потому что Лик Его был благостен и слова Его
были проникновенны. Он был, Индра, потому что пришел и ушел на
Огненном Скакуне.
"О Индра! Да поразит Твое оружие, враждебное грешникам, злых
Ракшасов!
43
Чтоб наши злые противники повалились на Землю, как
жертвенные быки.
О Индра! Враги, которые на нас нападают, многочисленны и
полны ненависти. Пусть они собираются под покровом Ночи, чтоб
Утром при помощи Света наступающий День стал их могилой.
Призовем на помощь нам, среди этой Жертвы, Великого и
Прекрасного Индру, благороднейшего из Героев среди сражения,
милостивого как и ужасного, победителя врагов на поле брани,
покрытого их трофеями" /Риг-Веда, VIII, -IV, -I, III, XIV, XV, XVIII,
перевод Ланглуа, t .IV, стр. 337 и др./
Индра в степях, к Полуночи от Пенджаба, к Полуночи от Кабула и
реки Кофеи, или Кабула, в высоких долинах Як-сарты и Оксуса, Он был
среди Арии, пасшей стада. Он указывал ей перстом на юг, где Пенджаб.
Он показал, где лучше пастбища и где меньше врагов.
Славившие Индру Славяне были на Комонях, они двигались к
Полудню, но Старейшие сказали, что Индра встал на горе и показал на
Запад, где спит Ночью День, где стоит в Ночи Златая Телега СолнцаАгни-Бога: "Туда, туда, ибо Агни тоже идет туда, ибо Индра тоже идет
туда, ибо День спит там, и Ночь приходит оттуда". Там к-Рай Земли,
туда... Одни пошли на Юг, другие на Запад.
Кочевые кланы проходят, в поисках пастбищ, тысячи верст и
всегда у них направление играло большую роль. По Солнцу и Звездам
водили они стада свои. Индра-Солнце был Вождем их. Индра-Герой,
Индра-Лучший Воин, Сильнейший среди Храбрых и Храбрейший среди
Сильных.
Скифы и сарматы, среди которых были позже наши пращуры,
обладали Богом Войны. Простейший культ, который они ему воздавали,
и изображение Бога Войны были Пика, воткнутая в Землю или Меч.
Этим пращуры символизировали Молнию Индры, его Огненный Меч.
Греки видели в этом варварскую бедность обряда /Геродот, IV, гл.
XXXXII; Варрон, "Фрагменты", изд. Бип., стр. 375; Клем. Алекс.,
"Протреплик", стр. 375/. Гимн Санва, адресованный Марутсам,
заканчивается словами: "Бросьте врагов как стрелу против сих, кто
осиливается ненавидеть Ришис" /Альфред Мори, "Религия Арийцев",
Париж, 1863/.
Марутсы или священники в конце концов были слиты в Ведах с
Девами /Риг-Веда, перевод Ланглуа, T.I, стр.559/.
Законы пустыни или степей просты. В них все подчинено удобству
стад, овец, коров и лошадей. Жизнь пастухов сурова. Она вся в
передвижениях, в поисках травы и воды.
44
Сыны Анжирас, воспетые в песнях семьи Готамидов, про­
славляются не только как служители Индры, но и как Его Помощники в
поисках Небесных Коров /"Религия Арийцев", Альфред Мори; Нэв,
"Опыт", стр. 228/. Их личность в конце концов исчезает и сменяется тем
Божеством, которому они служили. Анжирас /Ангирас/ стали АгниБогом.
Земные коровы смертны, они нуждаются в траве и воде, Небесные
Коровы бессмертны, они пьют Живую Воду и едят лазурную траву
Сварги. Те, кто, помогая Индре, искали этих Коров, стали сами
Божествами, сливаясь с Индрой и растворяясь в Нем. Скачущий степями
Всадник понемногу уменьшается, становится малой точкой в синеве
далей, растворяется в них, становится е д и н ы м с н и м и . Эту
Тайну растворения личности в недрах пространства Арийцы-Дети
Индры воплотили в Гимнах и легендах, как Тайну слияния с Божеством,
растворения в Нем. Коровы, жующие траву, образ смертного,
питающегося Бессмертным. Но Бессмертное только в р е м е н н о их
поддерживает в жизни, в борьбе со смертным. Сварожьи Коровы сами
бессмертны, а потому пища их — голубые травы Сварги. Индра ищет
их, Он, занятый подвигами, битвами с врагами людей, потерял Стада.
Ангирас ищут Его Коров, они становятся Его слугами, сливаются с Ним,
становятся Им. Здесь люди сначала становятся Атрибутами Божества,
затем Самим Божеством, теряя свою личность. Как скачущий Всадник,
удаляющийся от Стана, становится индентичным с Пространством, они
становятся индентичными с Индрой.
И чем дальше уходят во Времени Предки, тем больше сливаются
они с Божествами. Смерть — уход во Время, сливающееся с
Пространством. За гранью того и другого — Сварга, Синий Рай,
начинающийся по Концу-К-Раю Земли. Там — синие Степи Сварги, там
— голубая Трава Вечной Жизни, там — облака — Овны и Тельцы, и
Звезды — Овцы Сварога, Индры, Велесы. "О Джатаведас, пусть они
войдут в тело! О Агни, спусти их затем среди Питрис, чтобы они
пришли среди призывов /наших/ и жертв. Одетые Жизнью, пусть примут
они останки /смертные/..." Так молили Арийцы, сжигая умерших: "О
Агни, остерегайся сжечь /окончательно этого покойника/. Не разрывай
ни его кожи, ни его тела. О Джатаведас, если тебе угодны наши жертвы,
помоги ему твоей помощью, окружи его с твоими Питрис. Он пришел,
чтобы получить /тело/, которое носит его душу" /Риг-Веда, разд. VII, чт.
V, г. VII, T.IV, стр. 233; Риг-Веда, разд. VII, чт. VI, г. II, т. IV, стр. ISO15 7/.
Так скачущий вдали Всадник, исчезающий в Степях-Пространстве, становится Символом Исчезновения, и смерть теряет свою
45
страшную сущность, ибо Исчезновение просто, и Агни обнимает тело
усопшего, уносит его с Собой. Усопший ушел в поисках Небесных
Коров Агни-Индры. Постоянное смешение имен Божества показывает,
что все они — р а з н ы е а т р и б у т ы , и одному Богу, коего лишь
называют разными именами. Ошибка очень многих ученыхсанскритологов заключается именно в том, что они принимают разные
имена Божества за разных Богов. Между тем в славянской службе
говорится: "Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный..."
Разве здесь именуются три Бога? В Риг-Ведах же если говорится
Пуруша, Агни или Индра — это три Божества. Почему? Потому что в
недрах христианской цивилизации принято считать язычников
идолопоклонниками, верящими в Многобожие. Для ясности, после
тщательного изучения Риг-Вед и документов о язычестве мы должны
настаивать на том, что разные, так называемые, Божества на самом деле
у Арийцев являлись именами одного и того же Бога. Каждое такое имя
— просто отдельный Атрибут Божества. Не отрицаем, что среди них
могли быть и веровавшие в персональность каждого из этих имен. Они
могли даже записать Гимны разным Божествам, но оттого, что два-три
скриба записали ошибочно Исус вместо Иисус, ничто в христианской
религии не изменяется. В Арийской религии тоже ничего от этого не
менялось.
Позже
произошла
действительная
персонификация
Божественных Атрибутов, но это позже, уже ближе к нашим временам.
Кочевников же само Небо, сама Сварга учила е д и н с т в у Божества.
Исвара один! Это название у готов из Един- славянского корня, перешло
в Один, чтобы в этом виде удержаться в исчислении русской ветви
славянства как название единицы. В этом исчислении один — Един,
было именем Бога, два — Дева, три — Тримурти, четыре — Чатвара,
Шатвара, Сатвара, пять — Пенто, вероятно, от греческого пента, так же,
как и шесть — гекса, семь — седемь, седьм, Санта — элемент
влажности, восемь, чтобы снова девять стало названием Дева и десять
Дассиа. Арийский религиозный характер исчисления исходит из того же
кочевого периода пастушества, когда, исчисляя Стада, сын Индры
посвящал свой Скот Богу. Заодно он его благословлял. Благословление
Скота удержалось в русском православии: 25 марта, в День Бла­
говещения, к церкви пригоняли коров. Возможно, что в древности, перед
весенним праздником, равносильным Пасхе, происходило посвящение
Скота, когда каждое отдельное животное посвящалось Божественному
Атрибуту, откуда произошло и само исчисление. Во всяком случае, оно
было необходимо кочевникам, ибо они не могли знать без этого
количество животных в своем Стаде.
46
Праздник Пасхи — праздник пастуший, обозначающий, что овцы
начинают приносить ягнят. Естественно, что этот день связан с
радостью, ибо с него начинается весна, и в этот день все пастушеские
народы — Арийцы и Семиты — приносили своим Божествам жертву —
первого непорочного ягненка. День этот был посвящен песням, играм,
рассказам о прошлом, пиршеству и, так как жизнь пастушеского народа
зависела от стад, в этот день считали скот, посвящая его Единому Богу,
Девам, Тримурти, Чатваре, Пенту, Санта — всем Атрибутам Божьим.
Исчисление на этом было основано. По исчислении начинался новый
цикл Времени, до следующего Праздника Весны.
Однако, чтение Атрибутов для нас тяжело, ибо мы не все знаем,
что понимали наши пращуры под тем или иным именем. Так
Ведический Поэт Вашитха, или Вашиштха был одно время принят за
богиню Зари, ибо его имя значит "чрезвычайно сверкающий/ Между тем
богиня Зари тоже часто называется "чрезвычайно сверкающая" /Макс
Мюллер, Сравнительная мифология, фр. перевод, стр.77/. Заря носила
имя Ушас, и единственная Звезда, имевшая имя, была Венера, ее звали
Узанас, или Сукра. Так как эта звезда оставалась последней и загоралась
первой, Арийцы считали, что она — единственное из Божеств,
пытавшееся сопротивляться Индре-Солнцу.
/Переводы де Бартелеми-Сэн-Илер, "Журнал ученых", 1853,
стр.468/ — "Да будут даны нам блага Митрой, Варуной, Адити,
Матерью, Землей и Небом". "Различные блага, даваемые Зорями, суть
счастливые дары тем, кто их почитает жертвоприношениями и песнями"
/там же, перев. де Бартелеми-С.Илер/. Храм природы, в котором жили
Арийцы, давал им духовную пищу своими явлениями, и в ней они
отыскивали себя и свое назначение на Земле.
Как Весна, предвещающая Свет и Тепло года, так и Заря, образ
Весны Дня, обещает Тепло и Свет. Это обещание Боги всегда держали, и
оно всегда исполнялось. Отсюда — Радость Арии. Индра, тот, "которого
воспевали наши отцы" /Риг-Веды/ — постоянное упоминание. Индра —
одно из крупнейших имен Бога Солнца. В истоках Арийский политеизм
был монотеизмом, ибо Солнце одно, и культ, проистекший из
Обожествления Солнца, говорил в начале о нем одном, а не о многих. В
долинах Джунгарии, или Джунг-Арии, религия была простой, она сос­
тояла в обожании Солнца. Позже пришли другие Атрибуты, а затем их
персонификация.
Что культура Арии и в древнейшие века была на очень большой
высоте, не подлежит сомнению. 22 августа 1952 г. по радио было
передано в Бельгии, что найден манускрипт на санскритском языке,
заключающий в себе описание л е т а т е л ь н о г о
аппарата,
47
несгораемого и тяжелее воздуха. Если это так, то пастуший период Арии
б ы л п е р и о д о м упадка, возникшим после р а с ц в е т а культуры
и цивилизации. В результате каких событий произошло последнее, нам
неизвестно. Могли быть причины революционного характера,
геологического, наконец, военного, эпидемического /вспомним великую
чуму в XIII веке в мире/. Случилось что-то, разрушившее организацию
Арии. От этого разрушения могли уцелеть пастухи или в пастухов Арии
могли обратиться уцелевшие граждане Арии. Возможно, что указанные
события имели место приблизительно в тот же период, как и события
цивилизации Ма, погибшей в Тихом океане.
Периоды упадка и расцвета чередуются в жизни народов. Повидимому, в основе таковых лежит циклический закон, тогда как-то, что
мы называем "причинами" падения цивилизации может быть лишь
внешней причиной, могущей принимать всякие формы. Для такого
сложного явления, как упадок, должен быть ряд причин, внешних и
внутренних. Но внутренняя причина и действительная причина — это
разрушение с ц е п л е н и я отдельных лиц народа. Сравнивая жизнь
народа с организмом, можно сказать по аналогии, что упадок
вызывается разрушением внутренней координации народа, или, иначе
говоря, возникновением внутреннего хаоса. Так как всякая жизнь и
расцвет сопровождаются наведением порядка в хаотическом нагромож­
дении вещей, то значит, в первую голову, упадок начинается в тот
момент, когда наступает расстройство функций цивилизации, и
наведение порядка падает. Хаос, увеличиваясь, становится быстро более
сильным, чем силы порядка. После этого цивилизация падает
окончательно.
Основа Ведической поэзии, поэзии религиозной в себе —
прославления Божества, и прошения к Нему весьма малочисленны и
примитивны. Чтобы дорасти до такого понимания религии, нужны были
т ы с я ч е л е т и я , ибо, если внешняя форма Ведической религии как
бы антропоморфична, эта форма могла возникнуть в результате упадка.
Но о с н о в а Ведизма — это славословие и в очень малой форме
прошение. Между тем всякая я з ы ч е с к а я религия упирается в
п р о ш е н и я : Бог должен вмешиваться в частные дела человека.
Славословие же есть лишь прославление Божества, к которому просьбы
обращаются лишь в самом необходимом случае. Там, где преобладает
славословие, Бог живет Божественной жизнью, а не антропомор­
фической. Высокая в этом случае религия указывает на в ы с ш у ю
ф о р м у ж и з н и , вызвавшую подобную форму религии. Она как бы
говорит, что законы природы и законы человеческие регулируют в
48
достаточной мере жизнь людей, и Бога надо лишь б л а г о д а р и т ь и
славить.
Поэтому мы настаиваем, что жизнь Арии в Джунг-Арии, Фергане
и Санта-Синдху была как бы отростком предыдущей высококультурной
жизни, от срубленного корня которой она поднялась снова.
Каковы были причины падения Древа Цивилизации, мы не знаем.
Однако, высота этого Древа для нас несомненна.
Тот исторический период, который нам известен, не может
считаться окончательно установленным. Мы знаем лишь небольшой
отрезок истории человечества, считая его в 10 тысяч лет до P. X., самое
большее. Между тем, возможно, что он простирается во времени в длину
в десятки раз больше. Об этом воспоминания мы не сохранили.
Однако, опираясь на документы о цивилизации Ма, мы можем
сказать, что если срок в 250 тысяч лет нам кажется большим, то
доказательства противного у нас тоже не имеется!
Найденные майолики в Эфиопии, изображающие поле сражения,
где над войсками, расставленными в тактическом и стратегическом
порядке, в воздухе взрываются снаряды и над войсками же парит
аэроплан /летом 1952 г. было об этой находке объявлено/, доказывает,
что человечество уже было на нашей технической высоте не только в
Атлантиде и в Азии, но и в Африке.
Индру звали Арийцы Сакра, то-есть Могущественный. Об Агни
говорится в Гимнах, что его с е м ь п л а м е н е й /семь цветов?/
говорят о том, что Агни — Дитя Силы /Религия Арийцев, Альфред
Мори, стр.45/. Спутники Индры, Вайю, представляющиеся как Бог или
как собрание Богов, Марутсы, слуги и компаньоны Индры, Рожденные
на Земле, Присни /Риг-Веда, т.1, стр.268/. Присный по-древнеславянски
— всегдашний, вечный.
—
"Я призываю на помощь /слова Пратикшатры/ Индру и Агни,
Митру и Варуну, Адити, Свет, Землю, Небо, Марутсы, Облака, Воды,
Вишну, Пушан, Брахманаспати, Бхага, Славного Савитри. Да Облака,
славимые в наших песнопениях, да добродетельные Реки дадут нам
спасение!" /Риг-Веда, раздел V, чт.ГУ, b.XXV, Т. III, стр. 113/.
Здесь Ведийский поэт призывает Синдху /элемент влажности,
реки, дождь, вода и т.д./, первый принцип жизни, обращаясь ко всему,
так или иначе имеющему персональность в природе, как эманация
Божества.
К сожалению, у нас н е т д а т этих Гимнов, иначе можно было
бы видеть постепенное развитие теогонии Арийцев хоть и простой в
себе, но различной в выражениях. Пока поэтическое воображение
делит
Божества на все
большее
количество
отдельных
49
персонификаций, метафизическое развитие тяготеет к е д и н с т в у .
Возвращение к е д и н с т в у — естественный путь после упадка. Тем
не менее, отсутствие твердо установленных догматов позволяет
дальнейшее деление Атрибутов на новые. Современная религия
индусов, потомков Арии, доходит до неограниченного количества
Божества. Но что в основе это были т о л ь к о А т р и б у т ы , ясно
говорит
следующий
абзац
Риг-Веды:
"Божественный
Дух,
циркулирующий в Небе, Его называют Индра, Митра, Варуна, Агни;
мудрецы дают Единому Существу многие имена, это — Агни, Яма,
Матарисван" /раздел I, чт.УШ, г.IV, B.V., T.II, стр. 203/. Неважно,
следовательно, каким путем пошел Браманизм затем. Важно, что в
основе это было Единобожие.
Трехнебесные и Триземные Божественные Атрибуты — Индра,
Агни, Савитри, Вишну, Варуна — едины в себе /Риг-Веда, разд.II/, чт. 3,
r.VII, в. 46, стр. 389/.
Таким образом исходный пункт Арийской Ведической религии
был, несомненно, монотеизм, и современное состояние Браманизма надо
считать деформированным, когда рит переходит в содержание религии,
вначале эзотерической в себе. История развития религий показывает, что
вначале они эзотеричны и бедны культом, или ритом, а затем,
усложняясь, эзотеризм захватывает все больше и больше, пока не
поглощает всего эзотеризма. В этот момент, даже без политеизма
религия становится формальной, теряет моральное значение, перестает
влиять на массы и становится мертвой. Неправильна теория, что
язычество исходит из единобожия по бедности мысли, переходя в
политеизм при развитии, и лишь после возникает монотеистическое
течение в религии, заканчивая таким образом ее развитие. Процесс
может быть и обратным, как сталось с Браманизмом, исшедшим из
единобожия.
Разделение этого единобожия на политеизм
персонификаций Атрибутов
Божества показывает лишь, как
неограниченная догматами религия может не только перейти в
экзотеризм, но и разбиться на ряд совершенно самостоятельных
религий. Браманизм до этого еще не дошел, но он уже на пути к делению
на ряд религий.
И хотя Альфред Мори не думает, что Арийская религия
единобожия приемлима, но это его частное мнение, ибо у нас есть выше
цитированный текст: "Мудрецы дают Единому Существу многие имена,
это — Агни, Яма, Матарисван". Из этого совершенно ясно следует, что
Бог в сознании Ведийских Арийцев был Единое Существо.
Конечно, у Арийцев не было сухой схематичности понятия о Боге,
и вся их религия была основана на религиозной фантазии, а не на
50
догматически твердо установленных положениях. Моисей, например, за
отступления от закона наказывал евреев смертью, тогда как Арийцы
подобных строгостей не применяли. Иегова был законодателем, тогда
как Божество Арийцев было другом и покровителем, а Арийцы — его
детьми. Дети в Боге ищут чудесного, а не абстракции. С другой стороны,
существует весьма абстрактная метафизика эзотерического Браманизма,
представляющая из себя другой аспект религии. И хотя Арийцы просят
Индру защитить их от врагов, но их религия не отделяет самих Арийцев
от остальных народов, как у семитов. Жертвоприношения у последних
— уступка языческому прошлому семитов, а у Арийцев она —
богоугодное дело, поощряемое религией. Моисей, наоборот,
жертвоприношения даже запрещал. Геродот говорит о славянах в Европе
фантастические вещи, но он уже упоминает Языков и Костобоков, как и
Сербов с Хорватами. Надо думать, что они там были века за два, если не
за три до него. Так как это приблизительно VIII век до P. X., то надо
думать, что приход первых славян на территорию Европейской России
был около этого века. У них приносились в жертву Священные лошади.
Это было то, что помогло Арийцам-славянам занять и укрепиться на их
землях. Возможно, что славяне первой волны переселения пришли в
Россию с ассирийской конницей. Отсюда страх греков перед
Кентаврами, а, с другой стороны, обожествление Лошади у первых
славян, как и вообще у древних Арийцев, лошади, благодаря которой
они завладевали землями и пастбищами.
Сварга Арийцев — пальцы жреца, дали название свадьбе,
совершаемой при помощи рук жреца. Сома — Божественный напиток
вроде вина, был первым жертвоприносимым продуктом, и только после
шли волы и священные лошади, но последние вскоре стали частью
Индры, Варуны, Агни, скачущего на Золотом Коне. Они слились с
Божеством. На острове Рюгене Священные Кони были важнейшей
частью культа, а он сам стал более строгим и утонченным, вероятно, под
влиянием религии Варангов-Готов.
Но в те времена на первом месте был напиток Сома, сделанный из
сока священной травы, и он служил первой жертвой.
Пуруша обладает тысячью голов, тысячью ног, и Он смесил Землю
в ком с помощью своих шестипалых рук, и Он царит над Землей /РигВеда, разд.VIII, 4T.IV, r.V, в.1, T.IV, стр.340/.
Арийцы считали, что Творение Мира подобно Жертвопри­
ношению; они считали, что Молитва и Жертва, будучи плодами Любви,
поддерживают и творят Мир /Алф. Мори, "Религия Арийцев", стр. 120/.
—
"Полотно Жертвы расстилается, сотканное из ста и одной нити,
данных Девами /Дивами/, отцы /жрецы/ помогают тканию, натягиванию
51
Полотна и его снятию, тогда как Пуруша разматывает, режет Полотно в
Небе и натягивает его, и возле него стоят Светозарные Риши" /Риг-Веда,
разд.УШ, чт.УП, г.II, в.1, T.IV, стр.422/.
Эта идея постоянного Творения близка христианской, ибо в ней
тоже говорится, что Молитва и христианская Любовь творят жизнь.
"Вера без дел мертва есть" — говорит Апостол Павел.
Но в Риг-Ведах время от времени появляется упоминание о
Единстве Божества: "Есть три Божества; Земля, Воздух и Небо /Свит/
являются их царством, Они — Агни, Вайю, Сурия. Множество Их дел
вызвало многочисленные Их имена" /Макс Мюллер, о.с., стр. 215/.
Западные санскритологи думают, что это лишь "слабые попытки"
учителей
религии
восстановить
небывшее
Единство.
Мы
придерживаемся мнения, что в Риг-Ведах, как и во всякой религии, было
две теологических дисциплины; одна — жреческая, знавшая об
Атрибутах, а другая — народная, принимавшая Атрибуты за отдельные
Божества.
/Лассен, "Индиш.Альтертумск", T.I, стр. 18 и 772/ — Религия в РигВедах еще не находится в стадии теологической, она даже не достигла
эпического возраста, говорит автор, Лассен, то-есть где воображение,
овладевая религиозным чувством, связывает с идеей Божества
последовательность событий, высоких подвигов, приключений, историю
которых она излагает. "Мы с таким определением не вполне согласны.
Не везде и не у всякого народа религия развивается по одному и тому же
типу. Не всякий народ создает и эпос. Автор, нам кажется, совершает эту
ошибку, исходя из идеи, что Арийская религия — политеизм". Мы уже
высказывали нашу личную точку зрения на этот вопрос. Альфред Мори
думает также, что "между Божествами Арийцев нет достаточно
определенных отношений". Их нет, потому что Ведийская религия шла
от единобожия к политеизму Индии. Как мы уже говорили и как
указывают сами Риг-Веды, это Атрибуты одного и того же Верховного
Существа, и забвение этого принципа привело к политеизму в
Брамаизме, хотя и таковой все же не является чистым политеизмом, ибо
он раздробился на секты, каждая из которых понимает отношение между
Божествами по-своему. Наконец, сохранился и чистый Эзотерический
Браманизм, понимающий под отдельными Божествами отдельные Атри­
буты Бога Брамы. В одном верно мнение Альфреда Мори, что
"Ведический культ рождает в Индии Браманизм, в Персии Маздеизм, и
его воспоминания, принесенные в Европу, являются исходными для
развития религий Элленической и Италийской, как Германской и
Славянской" /стр.115, "Религия Арийцев", Альф.Мори/.
52
Не согласны мы и с мнением Лассен, цитированным выше, по
которому религия, воспевающая Божества и славящая Их, но не
надоедающая Богу просьбами, "еще как-то не доросла". С нашей точки
зрения, религия, в которой прошению отводится скромное место,
показывает благородную, альтруистическую сущность. Славя Бога, она
не просит Его вмешиваться в человеческие дела, далеко не всегда
правые и чистые. Систематизация Божеств, сделанная Нирукта,
проявляется в Гимне Висваведас, приписанная Диргхатамас /Риг-Веда,
разд.II, чт.З, г.IV, в.46, Т.1, стр. 389/, Нирукта, написанная раньше эпохи
Буддизма, является старейшим источником систематизации в эпоху РигВед. Однако, этот труд уже является Индийским, а не Арийским.
Третья часть Нирукта как раз распределяет Божества Земли,
Воздуха и Небес, и эта часть называется Даивата /Макс Мюллер, о.с.,
стр. 155/.
Многие Ведические поэты приписывают Сотворение Мира Индре:
"Ты, о Индра, сам сделал все, что существует" /Риг-Веда, разд I, 4T.IV,
r.VI, в.IV, T.I, стр. 102/; "Это Индра, кто расположил и поддерживает
Землю"/Риг-Веда, p.I, 4T.VI г.IX, в. II, T.I, стр. 198/; "Это Ему мы должны
дни, лошадей, травы, воды и леса" /Р.-В., разд.1, 4T.VI, г.IX, b .V, T.II,
стро49; разд.Ш, чт.П r.V, в. 10/.
Митра и Варуна были Его помощниками, Вишну часто называется
Творцом Неба и Земли, иногда Агни. "Так ему приписываются эпитеты
Творца и Создателя и отца всех существ", говорит Альфред Мори, не
замечая,
что
именно
это
смешение
Персон
и
служит
д о к а з а т е л ь с т в о м , что не о Персонах речь, а об Атрибутах.
"Агни украсил свод Небесный звездами", говорит он дальше. Его
называют Дхатри, то-есть посланник Индры. Савитри тоже называется
Творцом. Ему приписывается сотворение двуногих и четвероногих, и не
столько Акт Творения, как Создание Жизни на Земле. В последних
главах Вед речь идет о нематериальном Существе, Пуруша, который
является истинным Творцом. Пуруша, Божественный Муж, соединился с
Прадханой, матерью, и из этого соединения вышли все существа. Душа
Мира, Пуруша, вышел из Параматма, Высшей Души, образуя таким
образом Тримурти /Троица/, состоящую из Агни /Огонь/, Вайю /Воздух/
и Сурия /Солнце/ /Ланглуа, "Мемуары об Индийской Триаде"/.
Всюду, таким образом, оказывается, что вопрос идет о Триедином
Божестве, а не о множестве Богов.
"Агни находится на Земле, травах; воды содержат Агни; Агни
находится в камне, в человеке; есть Агни в скоте и лошадях" /Шарль
Брюсе, Журнал Королевск. Азиатск. Об-ва Вел. Брит., t .XIX, парт.Ш,
стр.321 и след./.
53
Ангирас, или Анжирас, были, видимо, жрецами, или чем-то вроде
жреческой касты, как Левиты у Евреев. Они составляли часто гимны и
утверждали после, что гимны Агни составил сам Агни. Не то же ли
самое говорит Моисей, когда дает свои Законы Морали, или Декалог?
Это слияние с Божеством — обычный прием для того, чтобы слово стало
священным. Ричи, или составитель гимнов, персонифицируется с Агни,
или Индра, и таким образом Сам Индра Себя восхваляет. Так и Нирукта
ставит Марутсы рядом с Питрис, или Предками, и Жертва, посвященная
Предкам, помогает им идти на Небо, стать священными. Каждый Индус
посвящает жертвы Предкам и считает себя отцеубийцей, если он этого
не сделал. Питрис называются Огнями Жертвы Агни. Таким образом,
изошедший из Бога человек возвращается к Богу.
Ошибочный подход к Атрибутам Божества Арийцев создал
невероятную путаницу в трудах санскритологов. Они ищут пер­
сонификации иногда вопреки самим текстам Вед. Будет правильным
сказать, что настоящего знания религии даже у современных верующих
не всегда возможно найти, а в те примитивные времена и подавно.
Арийцы были людьми, учившимися в школе природы, среди трав и
зверей. Не все им было понятно и в религии. Одни жрецы, певцы Вед,
имели настоящее знание. Религия, вероятно, имела несколько
посвящений, и обычный народ пребывал в самой примитивной стадии
верования, когда Ричи уже знал нечто большее, а жрец при каком-либо
царе знал еще больше.
Если существуют гимны Облакам, то надо знать, что для Пастухов
летом, когда выгорает трава, Облака становятся жизненно
необходимыми. И если они страдали от засухи пастбищ, то пели гимны
Вена, то-есть Облакам, призывая их пролиться над степями и возродить
высохшие травы. "Когда те, кто желает тебя, видит тебя летящим в Небе
на твоем Златом Крыле, они узнают в тебе посланника Варуны, Птицу,
несушую дождь в пределы Яма /царь Питрис, ведающий Землей и
смертью/" /Риг-Веда, разд.УШ, чт.УП, г. Ill, b .V I, стр.413/. Семь Лучей
или Семь Восхвалений Агни, Семь Пламеней Разни, имя которых значит
"луч", становятся для Арийских Певцов Семью Жрецами Жертвоприно­
шения, значит, Спутниками Агни. Пушан, или Победное Солнце,
царящее над Тьмой, или Бхага /Бог/, смешиваемый с Савитри,
происходит от другого эпитета, даваемого Солнцу — Счастливый. Как
Савитри, Солнце именуется еще "Мудрый, Богатый, Мощный". Но если
все эти эпитеты — не больше как эпитеты, истинное знание религии
заключается в их понимании, как эпитетов, а не как отдельных Персон
Божества. Митра, например, тоже Солнце, но враг злых прежде всего и
54
потому он — Друг, ибо Митра значит Друг. Варуна как бы брат Митры,
а на самом деле это другая Ипостась Солнца.
Обращаясь к Солнцу, Арийцы просят Варуну, Митру, Агни,
Индру. Все это — Ипостаси все одного и того же Бога.
Если же мы начнем считать эпитеты, принимая их наподобие
темных Арийцев, Пастухов, а не как их понимали Жрецы, то мы никогда
не доберемся до истины, и религия Арии будет для нас герметически
закрытой.
Детски беспомощные попытки объяснения Функций Божеств, о
которых даже, может быть, Арийские Пастухи знали больше, чем мы, не
дадут нам проникновения в этот Пра-Источник религии, а лишь
окончательно запутают нас и ввергнут в полное невежество!
Митра был Богом Митраизма, но Авеста ему дал десять тысяч
очей, чтобы оплодотворять Землю. Марутсы Маздеизма составляют семь
отделов по семи лиц в каждом. Это типичное представление Хора
ангелов этой религии. Митра имеет другого Бога, кроме Варуны, это
Ариаман, иногда упоминаемый в Ведах, как Добродетель. У Древних
Славян он имеет свою копию в Дажь-Боге. Его также называют
Неутомимым, Владыкой Набожности, Почитаемым Победителем. Все
это — персонификации Солнца, Поддерживающего и Живящего. Иногда
Он упоминается как Бга /Бог/ Бхага, Адития Благословляющий и
Добродетель /Зенд-Авеста, перев. Анкетиль де Перрон, T.II, 205;
Е.Бурнуф, "Комментарии к Ясна", стр.209; Риг-Веда, пер. Ланглуа, TI,
стр.585; Р.-В., T.I, 345, разд.II, чт.П, r.V, в.IX и т.д./.
Во всех этих персонификациях снова, как и перед тем, возникает
идея Единства и Множественности. Единство лежит в основе, а
Множественность возникает всякий раз, когда неподготовленный к
особенностям Индийской и Арийской религиозной поэзии Западный
ученый подходит со своими схемами. Всякий раз он видит
персонификацию там, где ее нет, и не видит там, где она есть. Если
становиться на такую точку зрения, то тогда можно решить при словах:
"Здесь покоится Герой, Заслуживший посмертную славу, Лучший
Гражданин", что речь идет по крайней мере о трех людях: Герое,
Заслужившем и о Лучшем Гражданине! Атрибуты Божества столь же
многообразны, как велико и многообразно Само Оно. Что в этом
удивительного или непонятного? Если у Христиан Бог имеет Три
Ипостаси, то в Риг-Ведах Ему даны тысячи Ипостасей.
В этом вся трудность чтения Риг-Вед. Совершенно нелогично
предположить, что все эти Ипостаси были дифференцированы до
бесконечности! В чем же могла бы тогда состоять вера Арийцев? В
хаосе Божеств? И даже такое многобожие, как Египетское, вовсе не
55
было многобожием д л я в с е х ! О "Едином и Всем" знали высшие
Иерофанты и Фараоны, а масса Египтян исповедовала разные культы, в
то же время поклоняясь Единому Ра-Аммон-Пта.
Ключ к пониманию Многообразия Божества у Арийцев находится
в д е й с т в и и этого Божества. Каково действие, такова и Ипостась.
Иное действие, иная Ипостась и иное Его Имя, а Сам в себе Он остается
все тем же Неизменным. У Славян, например, была Праба /Прабаба/
Земля, Прадедо — Исварог и Прадо — Сварга, Исварга — Небо.
Употребляя метод Западных персонификаций, мы можем решить, что
речь идет о восьми Богах, а на самом деле их д в а , а Исварга лишь
вместилище Прадедо-Сварога.
Когда Арийцы восклицают в радостном возбуждении: "Заря,
богато одетая, как возлюбленная жена, которая показывает, смеясь,
перед мужем богатства своей красоты..." или: "Как танцовщица, Заря
показывает свои формы, она открывает свою грудь, как корова свое
вымя, полное плодотворности, и, как она дает молоко, Заря раздает
всему миру свой свет и прогоняет тьму" /Риг-Веда, T.I, стр. 175, в.IV/, в
этой радости нет ничего особенного, нет еще никакого рита, или
обожествления. Разве нельзя по-детски радоваться приходящему дню?
Культ Зари? Мы не думаем, что это надо понимать как культ. Если к
этому прибавить славословия Двух Асвин, Небесных Близнецов, Скачу­
щих Всадников, в которых можно видеть сумерки Утра и Вечера, они
убегают Вечером, они прибегают Утром, но опять-таки культа в этом
еще нет. Есть, наоборот, посвящение Богу всякого момента жизни,
благословение Зари, Сумерок, Дня. Но простое благословение,
религиозное созерцание еще не является культом, а именуемые разными
именами отдельные моменты Дня еще не являются Божествами. Служа
Панихиду по усопшему, Христианин еще не обожествляет Покойника!
Наконец, в Православной службе есть Утреня, Вечерня и Часы, но
никому не придет на ум сказать, что она создала "культ" утра, вечера и
часов дня! И если Ариец их называет Дасрас /Помощники/, или Насатиас
/Праведные/, Заря не обманывает. Она приходит Вечером, вещая Ночь, и
Утром, вещая все богатства Дня. Дисскуры Греков, Кастор и Поллюкс
ближе к политеизму, ибо у Греков не было такой моральной глубины
учения, как в Риг-Ведах, не было созерцательной религии, углубленной
метафизики Единого Бога, Многого в Лицах.
Пантеон Арийцев лишь кажется таковым невникающим в его суть
западным ученым. На самом деле не Пантеон, а Ипостасион, то-есть
собрание бесчисленных Ипостасей Бога, Единого в Себе.
Политеизма у Арийцев не могло быть уже потому, что Степь,
Земля и Небо учили их Единству Божества. В степи человек наедине с
56
Богом и самим собой. Ноги его на Земле, в Траве, а голова в Воздухе, в
Небе. В Степи события — лишь Дождь, Ветер, Солнце, Тучи, День, Заря,
Сумерки, Ночь, Огонь костра, Агни-Бог, Индра, скачущий на Златом
Коне, и перед ними — Ариец, голова которого в Небе, а ноги в Траве.
Это в Траве открыл он Сому, Божественный напиток, и первое, что
сделал, предложил его Богу.
Вишну ли, Вышний ли, Бхага или Бог, Исварга или Сварог — все
это Добрая Сила, поддерживающая его в жизни, и если однажды эта
Сила называется Вишну, а в другой раз Индра, суть остается одной и той
же: действенное Благо живит человека в Степи, перед ликом Природы.
Культ Вишну и Сива в Индии являются последующей стадией
религиозного развития Ведизма, но о Вишну надо сказать, что
некоторые ученые считают его принадлежащим к циклу воздуха, но в
конце концов если он и сочетает в себе таковой, то все же не является
ничем другим, как особой персонификацией Солнца. Сива — Божество
демонического характера, разрушительного, и многие санскритологи
склонны видеть в нем Божество предшественников Арийцев в Индии.
Возможно, что это и так, и Макс Мюллер, как и другие, прав, но дело не
в этом, а в особом понимании разрушения и смерти у Арийцев. Они
видели в этом далеко не всегда з л о , а иной раз и добро. Так старое де­
рево, разбитое молнией, погибает окончательно, но на его месте
вырастают новые побеги от корня. Зло ли в таком случае гибель этого
дерева? Даже нечаянная смерть юноши перед нашествием жестоких
врагов является скорее добром, чем злом. Для него, юноши, нет
нашествия и он избавлен от страха попасть в руки врагов. Женщина,
укушенная коброй, умирает, а через час приходит приказ взять ее под
стражу и доставить не суд, где ей грозит осуждение на смерть. Сива ее
избавил от позорной смерти. Однако, Сива же посылает скверные
мысли, толкает на проступки. В этом случае он поступает как з л о е
Божество.
Вишну, трижды ступивший ногой по пыли, оставил в ней след.
Трижды бросается Он, творя своими тремя шагами мир, и Веды поют
ему благость, силу, крепость. Вишну /Вышний/ является Утром, в
Полдень и Вечером, как Божество, поддерживающее День в его детстве
/Утро/, зрелости /Полдень/ и старости /Вечер/. "О Вишну, твое тело
безгранично велико и никто не может измерить его величины" /РигВеда, разд.П, чт.П, r.XVIII, в.1, T.I, стр.863; разд.У, чт.У1, г.ХХ, T.III,
стр. 175; разд.У, чт.У, r.XIX, в.1, Т.З, 173/. Позже Вишну занимает
важнейшее место в Индийском Пантеоне. В Законах Ману /Законы
Ману, чт.ХП, разд. 121/ Он упомянут всего один раз. В них Вишну видят
в зените, где Солнце в Полдень. "Мудрый созерцает всегда высшую
57
точку, где Вишну", "когда его глаз плавает в небе"/Риг-Веда, разд.1, чт.П,
r.V/XXII; в.ХХ, T.I, стр.54, перев. Вилсон/.
Это тот же Бог Солнца, что к Индра, Агни и другие Атрибуты.
Вишну играет главную роль в Махабгарата. Это второе лицо Тримурти.
Он — посредник между таинственным Брамой, Богом бесконечным, и
конечным человеком. Вишну сходит с Неба, принимает человеческое
тело, чтобы спасти людей. Полный Любви к людям, Он чист, как
Воздух, наполняющий грудь человек. Отсюда санскритологи заключили,
что Он персофинирует собой воздух... С таким же успехом можно
сказать, что Христос, дающий Жизнь Вечную, значит, вообще Жизнь,
Тепло, является... персонификацией тепла!
"Вишну, Спаситель Непобедимый, Страж Священных Обязанностей,
в Трех Остановках показал свое будущее /карьера/" — говорит Медгатитхи
в Книге Гимнов /Риг-Веда, разд.1, чт.П, г.З, b.XVIII, перев.Ланглуа, T.I,
стр.36/. "Вишну, нас Спасающего, изрыгающий хулу на Него, не может Его
затронуть; Он ступил Три Шага, поддерживая так добродетельные
действия" — говорит тот же Ричи /Риши/ /Риг-Веда, разд.1, чт.П, r.V,
в.XVIII, T.I, стр.54/.
Таким образом, если Вишну есть дальнейшая персонификация
Солнца, то это все тот же Бог, только в другой деятельности, Ипостась,
действующая в иной плоскости. Естественно, что человек в его
Богоискательстве прежде всего искал вокруг себя и раньше всего в
природе. Тем не менее, если он это и делал, то природа вовсе не служила
ему ц е л ь ю ,
она была вместилищем, где манифестировалась
Божественная Акция. Поэтому и персонификация, если мы ее так
называем, была не абсолютной, а относительной. В ней нужно видеть
лишь ч а с т ь того, что есть Божество, а отнюдь не в с е ц е л о е , и
потому Ведическая религия искала дальнейших выражений в новых
образах, метафорах и аллегориях, иногда в гиперболах. Если бы это
было не так, было бы т в е р д о у с т а н о в л е н о , что Вишну —
Солнце, а Агни — Огонь и Брама — Бог-Хранитель или наоборот, но не
было бы постоянного скольжения значения Атрибутов. Короче, был бы
простой политеизм, которого мы не находим. Вместо Пантеона мы
видим Пантеон Ипостасей Бога, Это не все равно, как Греческий
Пантеон, где есть Зевс, а остальные боги ему подчинены. И даже
выражение "ты сотворил богов" надо понимать в Ведизме, как "ты
создал новые Ипостаси, творя новые Функции твоего всемогущества".
Только в этом случае схема Религии Ведизма становится ясной и
понятной нам.
У Греков кроме
всего ярко
подчеркнута
атропоморфичность богов Пантеона, тогда как у Риг-Ведистов боги
принимают форму,
постоянно меняющуюся. Если "истина
всегда одна и та же, а реальность всегда меняется", как говорит Св.Фома
58
Аквинский, то Ведийцы искали в реальном истинное и потому облекали
его в разные формы. Смутно чувствуя закономерность явлений, они не
могли схватить ее в ясно выраженную схему и потому впадали в
излишнее умножение форм и лиц.
Таким образом, идя к упорядочению метафизических идей,
Ведийцы приходили все более и более к унификации Божеств. Если
религиозное воображение создавало все новые формы, то разум вел к
упрощению и сведению таковых к единству. Вот почему мы читаем:
"Дух Божий, витающий в Небе и называемый Индра, Митра, Варуна,
Агни; мудрые дают Единому Существу многие имена; это — Агни, Яма,
Матарисван /Риг-Веда, разд.1, чт.УШ, г.IV, b .V, T.II, стр.203/.
И хотя идея "древнего единобожия" Ведийцев не пользуется
вниманием санскритологов и специалистов по мифологии, мы
утверждаем, что подобно геологическим переворотам были в древности
и религиозные перевороты, вызванные расцветом и падением культуры,
и что подъем культуры совпадает с расцветом единобожия, а падение с
политеизмом, с утратой ключей к пониманию религиозных образов.
С другой стороны, если возвращение к монотеизму в Риг-Ведах
только спорадично, это еще не доказывает, что такого монотеизма в
прошлом, до-Ведическом, никогда не было. Наоборот, именно это
спорадическое возвращение и доказывает, что единобожие было
известно до-Ведическому периоду. В дальнейшем оно забылось, и
истинные хранители его старались возвратить Ведизм на древний путь,
упоминая об этом. Однако, они сами не были тверды, ибо называют
религиозных фантастов "мудрыми". Если они довели количество
персонификаций до наиболее многочисленного выражения, это вовсе
еще не значит, что и прежде такое же количество было в основе
Ведизма. Как раз наоборот, оно должно было быть все меньшим и
меньшим по мере восхождения к древности, и где-то оно кончается
единобожием. Возможно, что истоки последнего были как раз в недрах
Цивилизации Ма. Может быть, несколько позже. А многоликий поли­
теизм, чисто внешний, Ведизм был несомненно упадком, несмотря на
могущество религиозной фантазии. Этот вид падения религии
наблюдается и в других религиях, где возникают отдельные "культы",
которые затем вытесняют религию, из коей культы вышли. В Ведизме
возникла множественность Богопонимания, перешедшая затем в хаос.
Так культ святых в Христианстве, если бы иерархи не приняли вовремя
своих мер, заменил бы само Христианство, которое бы стало
антропоморфическим многобожием. Этого не случилось, потому что
были Соборы, постоянно сводившие множественность к единству и
создавшие Символ Веры. У Ведийцев такого Символа создано не было,
59
и Ведизм перешел сначала во внешнее многобожие, а затем и во внут­
реннее. Но в тот период, который мы изучаем, еще ни один из видов
религии в Ведизме не был крепко установлен. Это не было единобожие в
строгом смысле слова, но оно же не было и многобожием, ибо
упоминается Единое Существо. Короче говоря, в Ведах многобожие и
единобожие еще вели борьбу. Побеждало то, то другое. Тем не менее
основная тенденция этой религии — единобожие, несмотря на ярко
выраженную множественность и некий натурализм. Это мы утверждаем,
ибо приводили тексты самих Вед, где говорится о Едином Существе.
С другой стороны, книга Альфреда Мори говорит /стр. 86/, что
"только контекст один может нам показать, что дело идет не о
реальных
личностях
/Божеств/". Значит Ведийцы им
придавали значение с и м в о л и ч е с к о е !
Религиозно-поэтическая многообразность является виной тому,
что возникает деление Божества на отдельные Ипостаси, друг от друга
уже не зависящие, особенно у людей верующих, но темных и не
понимающих связи между ними. Так даже молитва приобретает имя
Сарасвати,
становясь
Божественным
Словом
Вадгевата,
сопровождаемым двумя дивинизациями, Ила, или поэтическое Слово, и
Бхарати, поэтическая акция /декламация/. Так Молитва становится
Колесницей Божества. В то же время возлияния топленого масла
/Тибетское влияние?/ и Сома, Божественного Напитка, становятся
подобными Коням, хорошо выезженным, вырывающимся из священной
вазы, их содержащей, и запрягающихся в Воз Божества, как
добродающие коровы, струящие, мыча, молоко из своего вымени /РигВеда, разд.1, чт.ГУ, в.IV, r.XV, T.I, стр. 117, а также разд.П, чт.1, г.IX, в.VI,
T.I, стр.322; также разд.1, чт.З, r.XIV, в.1, T.I, стр. 179; также разд. VII,
чт.П, г.IV, в.1-11, Т.IV, стр.38 и Риг-Веда, т.1, стр.571, перев.Ланглуа/.
Жертвоприношение Арийцев, главный из культов, известный в
Ведийской религии, вокруг которого шла вся религиозная служба,
состоял в возлиянии топленого масла, кислого молока и напитка Сома.
"Приди, Индра, и вкуси от нашего приношения! — обращается отец
семейства, руководимый священником. — Ты любишь возношения. Пей
то, что мы тебе приносим!"
Жертвоприносящий, сидя на газоне /зеленая трава/, так назы­
ваемой в а р г и с ,
куза,
дарбга
/поа синозуроидес/, он
накладывает в выемку жертвенного камня топленое масло — г р и т а ,
кислое молоко — д а д х и и льет сок Сома /сакростемма виминалис,
или асклепиас асида/. Он обращается к Агни: "Агни, пей со всеми
Богами наш сладкий Сома!" Дальше он обращается: "Индра и Варуна,
это для вас эта жертва, идите вкусить от блюд, вам приготовленных. Вот
60
напиток, вас ждущий". Позже жертва становится сложнее, и Сома
вливается через Фильтр в вазу Самудра. Это как бы подобие того, что в
Христианстве мы называем Евхаристией. Это сравнение, конечно, лишь
отдаленнейшее, но из него видно, к ч е м у тяготела Ведийская религия.
Она шла к формам, близким внешне с христианскими формами
Богослужения.
Тем не менее Самудра, или Сосуд, содержащий жертвенную Сому,
уже был некиим прообразом Христианской Чаши. Причащение тоже
надо видеть в том, что всем присутствующим давалась ложка Сомы,
перебродившего сока травы, топленого масла, ячменя и весьма крепкого,
напоминающего, вероятно, нечто среднее между пивом, брагой и вином.
Заменить зерна ячменя х л е б о м , а Сому вином Арийцы могли позже.
И уже в Митраизме мы встречаем нечто подобное внешне Евхаристии,
более подобное, чем это примитивное жертвоприношение в начале, в
Ведизме, как он был у Арийцев до Исхода в Европу.
"Иди, да иди до нашея Жаргоны, Отче, Лицо коего сяет яко
Солнце, а донь взирающ сплеп бяшет, тому зерцамо поду, а очи
невздвигоша, зряме скуду есьмы а окуд идемо, а такожде одыдехом" —
слова стариннейшей записи на дощечках, относятся к Славянскому
жертвоприношению и весьма близки по духу к Ведизму. Сома в этом
случае была заменена "млеком и медом", а иногда и "брагой", то-есть
перебродившим медом. Позже брагу делали уже из проросшего ячменя.
Однако, если санскритологи, не понимая, утверждают, что "апри", или
зеленая трава "куза", двери и столбы священного места, толкач —
"ванаспати", или ступа — "утоокхала", служащая для приготовления
Сома, лжица "джугу", при помощи которой возливался напиток на
Жаризнен Камень, дрова, коими возжигалось пламя, три рода возлияния,
масло — "аджия", травы — "охрадр", пальцы жреца — "ангули" и сама
жертва — "свадха", или "свадга", были персонификацией, то почему
тогда не назвать персонификацией "прокимна" или "кондака" в
православной службе? Есть в ней и "ирмосы", и "тропари", и
"антифоны". Все это, конечно, с в я щ е н н о в глазах верующего, но не
идентично с Богом! Наконец, если символика "ангули" приводит к
образованию десяти помощников жреца или десяти помощниц жриц, то
если в этом и есть намек на Дактили Греков, в этом еще нет никакой
персонификации Божества. Конечно, с веками теряется смысл многого,
и отдельные моменты службы могут получить названия Божества,
благодаря альтерации и усложнению обряда.
Сома в конце концов становится святейшей Жертвой, слитой с
самим Агни. Однако, в этом слиянии нет идентификации. Сома подобен
Агни, но не Агни. Веда /Знание/ говорит, что Сома становится Агни —
61
причащение, и занимает место Индра в Пантеоне Ведийцев. Последний
культ возник во время Сама-Веда. Символизация этих Вед —
самопознание в Божестве. Этот Священный источник, вторая Книга Вед,
состоит из сокращенного выбора гимнов Первой Книги, или Риг-Веда, и
прибавленных к ним гимнов Сома и Агни, или Сам-Агни, которые
дальше упоминаются вместе. /Немецкий перевод "Сама-Веда",
Т.Бенфей, Лейпциг, 1848/. По своему смыслу жертва Сома и Агни может
быть уподоблена Бескровной Жертве Проскомидии в Христианстве. В
Митраизме она взята из Ведизма, а в Хрестианстве, может, была взята из
Митраизма. Так или иначе, связь с Пастушьим Культом в Христианстве
существует через Ветхий Завет до-Моисеева периода, а с Непорочным
Агнцем /Агни/ Арийцев через Митраизм.
В
гимнах
Сома называется
"Бессмертным
принципом
жертвопринашения, учителям людей, Вождем Святых, Другом Богов и
Истребителем Нечестивых "/Риг-Веда, разд. VII, чт.1, г.П, в.II, Т. IV,
стр.2; раздел 7-й посвящен особенно Сома/. В Православной Литургии
поют во время Причащения: "Источника Бессмертного вкусите!"
Санскритологи говорят:
"Этому новому Божеству присваиваются Атрибуты Индры, таким
образом, Оно поднимается выше Индры и оказывается рядом с Агни".
Это утверждение, конечно, ошибочно, ибо в в этих Атрибутах,
свойственных Индре, надо видеть лишь выражение святости
причащения Сома. Позже этот Акт вытесняет культ Агни и получает
название Павамана, то-есть Всемогущий. Мы можем на это возразить,
что в Христианской Евхаристии Тела и Кровь Христа под видом Вина и
Хлеба называются ещё Святыми Дарами. Соматический культ
соответствует периоду Само-Веда. В это время прославляются качества
Сома, родившего Свет, поддерживающего Небо и Землю, Сияющего и
Видящего Все. Арийцы этого периода обращаются к Божественному
Сома с молениями, с которыми их предки обращались к Индре и Агни.
Раз Сома стал символом Единого Существа, то такое обращение к Нему
было вполне логичным, ибо в Сома сливались Все Ипостаси Бога,
который вбирал в Себя Все настоящее, прошедшее и будущее, как Отец
Разума, поднимающий Солнце, держащий Небо, Воздух и Звезды /РигВеда, разд^П , чт.1, r.XVIII, b .XIX, TTV, стр. 18; разд.1, чт.З, г.П, T.I,
стр.171; раздЛП, чт.1, г .18, b.XXVII, T.IV, стр.18; раздЛП, чт.П, г.П,
b .XXIV, T.IV, стр.34; разд^П , чт.П, r.II, b .XXIV, t .IV, стр.34; разд^П ,
чт.1, r.XVII, в.1 и след., T.IV, стр.16; раздЛЧ1, чт.1, г.18, T.IV, стр.16;
разд^П , чт.П, r.V, в.Ю и след., T.IV, стр.23; см. Стевенсон, "ДоБраманическая религия Индии", стр.ЗЗЗ и след., а также "Перевод
62
Сангита Сама-Веда", того же автора, стр.II и "Гимны Сама-Веда", перев.
Т.Бенфей/.
Альфред Мори: говорит: "Замещение напитком Богов самого Бога
в Арийской религии явление особое, не имеющее аналогии в других
религиях и оставившее следы в Маздеизме". Это неверно, ибо во всех
Христианских религиях, признающих Таинство Причащения, вкушение
Святых Даров равносильно вкушению самого Бога: "Приймите, ядите,
Источника Бессмертнаго вкусите!" Затем автор говорит, что Индра был
замещен Агни, Сыном Первого, взявшего от Него все Моления и Сла­
вословия, обращенные к Отцу; в Агни Арийцы видели Бога Огня, так
как последний сошел с Неба на Землю. Но Агни воплотился в Сома и
стал как бы Им. Эта трансфигурация принимается Христианством, но...
непонятна санскритологам!
Сома, будучи напитком из травы "сакростемна винималис",
приобретает значение существа, подобного человеку. Он дает жизнь,
здоровье и покровительство, ведет к бессмертию /"Источника
Бессмертного вкусите!"/, как Нектар или Амброзия греков. Иногда
Ведический
поэт
представляет
Сома
как
Напиток
Богов
/Фр.Виндишманн, "Вокруг Культа Сома Арийцев", Мемуары Баварской
Академии, t .IV, стр. 6/. Уподобление Сома Агни, повторяем, не есть
идентификация, хотя и является отождествлением. Тоесть, если для того,
чтобы войти в общение с Агни, надо принять Сома, Агни есть Агни, а не
Сома. Эта подробность ускользнула от внимания санскритологов.
Причина такого понимания чисто психологическая: для многих людей
достаточно переменить названия явлений, чтобы они перестали в них
разбираться! Эта особенность человеческой психологии была широко
использована пропагандой всех стран и народов, как во времена
Гитлера, так и при Советах. Так пока Сома не посвящена и не
обратилась в Часть Агни /Часть, а не Целое!/, она называется Инду /РигВеда, разд. VII, чт.П, г.З й r.VI, перев. Ланглуа, T.IV, стр. 37 и 43/. Вся
легенда Сома/или Таинство/ представляет из себя воспроизведение
Страданий Растения, которому раздробили члены, раздавили, чтобы оно
стало Частью Агни /Часточкой Агнца/. Сома — как бы человек,
д ающий свою жизнь для спасения в с е х л ю д е й !
И Арийцы принимали Сома до трех раз в день. Устремляясь в Самудра,
Сосуд Претворения, Сома одевается в Белую Одежду, устремляется
через Воздух с шумом и громом, становится Женихом Священного Огня
и устремляется на Грудь Адити, но "Священный Огонь не становится
его могилой" — говорит Ланглуа в "Мемуаре о Сома". — "Это
Колыбель, где Он возрождается /Феникс!/, чтобы устремиться,
окруженный Светом, на Крыльях Матарисван /Ветер/. Он уже не
63
является Земным Сома, но Сома Небесным, это Агни-Тваштри, это
Агни-Сурия. Прежде Трансфигурации, Он излил на Землю свою
Божественную Амброзию. Он становится Телом Жертвы, и на его
Священную Трапезу приглашены люди и Боги. В этом Причащении
Всех Таинственной Пищей они находят силу и радость. Индра
возбуждает и оживляет их Разум для Сопротивления Врагам Света.
Солнце погнало свою Колесницу. Небо и Земля молодеют. Волны
получают свою свободу. Всякий Дева на своем посту получает большую
силу для исполнения долга, и люди, получая от Царской Силы и
Благородства Сома, обладают сокровищами, Золотом, Лошадьми,
Коровами и ячменем".
Как только Ариец замечает новую Ипостась, он ее присоединяет к
Сома, Агни, Индра. Так религиозный зкстаз принимает форму
Бригаспати и Брахманаспати. Все трансфигурации и символизации
Жертвы, Три Сезона Года, или Ритавас, как сами Ритуали, оказываются
Священными. Религиозный поэт Арии зовет их присоединиться и
разделить Возлияния и Вкушение Сомы с Индрой, Агни и Марутса.
Сома очищает душу и тело от дурных чувств, убеляет их, служит
им во спасение. Невольно вспоминаются слова Православной молитвы
Причащения: "но во очищение души и тела, и во оставление грехов". Нет
сомнения, что несмотря на красочность, цветистость форм, Ведизм уже
нес в себе прообраз Христианской Евхаристии, как Идеи Спасения Души
и Тела путем приобщения их к Телу и Крови Христа — приобщением к
Агни.
Но пока Божественные Атрибуты служат во Спасение Арийцев,
Асурас, или Силы Тьмы, несущие в их чревах гром и молнию, ураган и
бурю, противостоят им. Асурас злодеятельны, они стремятся угасить
Свет Агни, они осуждают на смерть и уничтожение все живущее, Небо и
Землю, и Индра должен все время бороться против них. Тьма всегда
была для всех примитивных народов образом смерти. Асурас живут во
Тьме, несут в себе Тьму, и в последней надо видеть Небытие, тогда как
Свет есть Жизнь и Любовь. Из Асурас вышли Деве Маздеизма.
Арийцы зовут ежедневно на помощь Индру, окруженного
Марутсас, вступающих в борьбу с Асурас.
— "Благородный Индра, говорит Мадхучгандас, понял его за
мысли и является с Силами Марутсас /Марутс/"/Риг-Веда, разд.1, чт.1,
г.Ю, в.2, T.I, стр. 16/.
— "Мы молим здесь Небесной помощи Индра, сказал Бхарадваджа, Бог добродетельный, окруженный Марутсас" /Риг-Веда,
разд.ТУ, чт.У1, г.З, b .X I, T.II, стр.426/.
64
— "Да придет Индра, окруженный Марутсас /Его помощниками,
которые не перестают боготворить Его Силу/ нам на помощь с Неба и
Земли, Воздуха и Волн", говорит Вамадева /Риг-Веда, разд.Ш, h t.V I , г.З,
в.З, Т.2, стр. 147/.
— "Индра, начальник Марутсас /Марутс/, которые являются Его
помощниками и не перестают восхищаться Его силой" /Риг-Веда, разд.1,
чт.У, г.VI, b.XV, T.I, стр. 102/.
— "О Марутс! вскричал Медгатитхи, которые имеют Индра
начальником!" /Риг-Веда, разд.1, чт.П, г.IV, в.VIII, T.I, стр.37/.
— "В борьбе против Вритра следом за Индрой становятся Его
помощники Марутс, — говорит Савия, — и видя Тебя в битве
поражающим Вритра в лицо и повергающим его, Марутс воссылают
Тебе славословия".
Марутсы являются Божествами, сильно вооруженными, в руках их
копья и мечи, богато украшенные. Они составляют Небесные Легионы.
Этим они сходны с Амшаспандами и Изедами, Феруерами, "сильными и
опасными", как и Митра, их начальник, является Большим Воином на
Коне /Е.Бюрнуф, "Комментарии к Ясна", стр.571; Зенд-Авеста, T.II,
стр.206/.
Ангелы у Евреев похожи на Марутсас, они являются вечно
молодыми воинами, с оружием и крыльями за спиной. Псалом
3-й:
"Вы, который обладаете Ангелами, летящими со скоростью ветра, и
ваши служители являются пламенными, как огонь". Эти понятия
указывают на одинаковое Пастушье происхождение религии как у
Семитов, так и у Арийцев. Огонь, Солнце, Трава, Агнцы /Пасхальный
Ягненок/ — все это общее. Тепло, Солнце, Свет являются основным
требованием Пастушьей жизни, и Трава не растет в холоде. Только с
Весной и Первым Ягненком, с Праздником Пасхи, или Возрождения
Природы, наступает благоприятный период. Потому и Ангелы Евреев и
Марутсы Арийцев одинаковы.
Тьма и Ночь-время, когда действуют Асурас, несущие не только
зло, но облака, в которых они живут, являются крепостями. С ними же
Сухна /Засуха/, Дайтияс, Дасиус, Санакас, Врита, укрытый облаками,
Тьмой, сверху него летят Ракшасас и Бгутас, злые гении. Здесь
возникает разница между Семитским представлением и Арийским. В
странах, где жили Семиты, дожди крайне редки, и облака — символ
блага, плодородия. Арийцы же жили в странах, где дожди превращаются
в ливни, муссоны, наводнения, разрушение. Для них облако — не одно и
то же, что для Семитов. Агни-Сома-Индра борются против Дасиусов и
Асурас: "Заря, как добрая мать, приходит, чтобы поддержать и защитить
мир, она приходит, останавливая полет ночных, злых сил" /Риг-Веда,
65
разд.1, 4 T .I V , r .I , b.V, перев.Ланглуа, T.I, стр.91/. "На Востоке встает
Солнце на глазах всех, оно убивает тьму, пожирая все черные пары,
рожденные злыми силами" /Риг-Веда, разд. II, чт.У, г.VII, b.VIII, T.I,
стр.43 9/.
Золоторукий Савитри "приходит из отдаленных краев, чтобы
уничтожить все злое". Савитри "убивает боли", Савитри —
"ясновидящий Бог" /Риг-Веда, далее: Р. В., разд.1, чт.З, г.З, в.З, T.I, стр.
66 и в.IX, T.I, стр.67/.
Так, борясь против многоликого Зла, многоликое Добро постоянно
меняет свои формы, будучи то Сакра, точащим свое оружие для
поражения злых, то Индра, а то Марутсас. Об этом говорит раздел 1-й
Риг-Веда и раздел П-й. Все легенды об этой борьбе сводятся к борьбе
Индры с Вритра, Аги, или Змея. Индра поражает Змея при помощи
Тваштри, кующего для Него оружие.
Сражение Индры с Вритра подобно Бою с Ангелами, возму­
тившегося Сатаны, который был низвержен в Ад. Демоны — все силы
Вритра, а Индра окружен всеми верными Богу Ангелами.
Гимн Индра, относящийся к этому событию: "Я воспеваю древние
подвиги, которыми отличился молниеносный Индра. Он ударил Аги и
распространил волны по земле, и Он развязал /отвязал/ хляби с
Небесных Гор.
Он ударил Аги, прятавшегося в глубине Небесных Гор; Он его
ударил этим громовым оружием, сделанным для Него Тваштри, и воды,
как коровы, бегущие к их стойлам, устремились к Морю.
Индра, неудержимый, как бык, утолял жажду нашим Сома во
время Трикадрус; Он пил от наших возлияний. В то время, как Мадгаван
поднял молнию, которую Он бросает как стрелу; Он ударяет первенца
Аги.
Индра. когда Твоя рука ударила Первенца Аги. сразу же исчезают
наваждения магов; и сейчас же Ты даешь Солнцу родиться, Небу и Заре.
Враг исчез перед Тобой. Индра ударил Вритра, одного из самых
мрачных своих врагов. Своей могучей и убийственной молнией Он
разбил его члены, тогда как Аги, точно дерево, срубленное секирой,
лежит на Земле. Так как у него не было соперников, Вритра решился,
будучи упоен сумасшедшей гордостью, вызвать на поединок Бога
Сильного и Победоносного, который так часто давал смерть. Он не мог
уклониться от мертвой схватки, и враг — Индра наполнил реки мокрой
пылью. Лишенный рук, лишенный ног, он еще боролся с Индрой, но сей
/Бог/ ударяет его в голову, и Вритра, этот евнух, любивший посторонние
мужественности, падает, разодранный в куски. Как прорванная гать, он
лежит на Земле, укрытый своими водами, вид которых веселит наше
66
сердце. Эти волны, что Вритра держал в себе своей величиной, бьют и
давят теперь убитого Аги. Мать Вритра наклоняется. Индра наносит ей
смертельный удар и мать падает на своего сына. Дану /мать Вритра/
лежит, как корова возле своего теленка. Тело Вритра, плывущее
посредине возмущенных воздухов, не больше, как вещь без имени,
плывущая по волнам. Тем временем враг Индры погружен в вечный сон"
/Р.В., разд.1, г. 13, T.I, стр.56-57/.
Этот миф связан аналогией с мифом Падения Ангелов и Битвы
Амшаспанд и Деве. Глава Исайи /XIV, 12 и след./, говорящая о Падении
Сатаны и его легионов, передает В е д и ч е с к у ю и д е ю . Узанас,
планета Венера, является начальником и предводителем Асурас, как и
Люцифер, именуемый Исайей; он изображен, как вечно борющийся
против Бога, и был низвержен с Неба /Р.В., разд.1, 4T.IV, r.VI, в. 10,
стр.98/.
Смерть Вритра позже, в Махабгарата, рассказывается со
множеством деталей. В ней естественная борьба Дня и Ночи, говорит
Альфред Мори, передана так, что видно, как Индусы забыли
первоисточник этого злого божества. Но, с другой стороны, всякая
борьба Двух Идей проходит через те же стадии, и потому утверждать,
что Арийцы не вкладывали в эту легенду другого, более глубокого
содержания, будет ошибкой.
Объяснять решительно в с е
материалистической причиной
невозможно. Наше мышление так работает, что можно под любой миф
или легенду подвести материалистическую почву. Однако, возводя
идейное содержание этой легенды в более высокий план, мы увидим, что
в ней символически изображена всякая борьба, и тем более Борьба
Добра и Зла. Ведь такая Борьба есть? Что значит для нас, тогда, если она
может быть похожей на борьбу Света с Тьмой? Так протекает и борьба
Реального с Истинным. Перипетии такой борьбы можно найти и в
действии кислоты на щелочь. Борьба Жизни и Смерти протекает по тому
же руслу. Так же борются Любовь с Ненавистью. Наше мнение таково:
мы ищем не материального побуждения в составителях Легенды, а
Смысла таковой. Для нас важно не то, что так борется Свет с Тьмой, а
что Борьба Света /Индры/ с Тьмой /Вритра/ служит символом в с я к о й
борьбы.
Европейское
аналитическое
понимание
встречает
непреодолимые препятствия в понимании с и н т е т и ч е с к о г о
мышления Арийцев, и в этом кроется р а з г а д к а всех неудач
санскритологов!
При изучении Риг-Веда надо искать именно с и м в о л о в и
с и н т е з а , а не причин, побуждений или материальной подкладки.
67
Если мы пойдем по такому пути, то дойдем сначала до песчинок
Арийского религиозного мышления, затем до атомов такового, до его
электронов, за которыми окажется... пустота! Есть еще и такое
объяснение последних, что электрон есть эфирный вихрь, направление
вращения которого определяет его полюс. Между тем, по мнению
многих модерных ученых, никакого эфира нет... Другие говорят, что
вихрь этот есть "чистое движение", без всяких материальных основ. Кто
может разобраться в этих идеях? Все они упираются в метафизику, а
последнюю официальная наука отрицает как науку. Здесь и находится
стена всякого материализма! Ибо дальше идти некуда. Нашелся и такой
ученый физико-философ, который утверждает, что само раздробленное
во времени пространство составляет движение электрона. Кто из них
прав? Мы привели эти соображения для того, чтобы показать, что
материалистическим объяснениям есть к о н е ц . Значит, надо идти
как-то иначе, чтобы придти к Истине.
Между тем все ученые, как давши клятву, стремятся в с е
объяснить материально. Но в с е г о объяснить так нельзя.
Точно также мы не можем объяснить всей глубины религии Арии,
и мы ее описали лишь в общих чертах. Это была религия, ведущая к
высокой, почти Христианской морали, и Брахма, или Брама, вначале
бывший лишь молитвой, стал позже главным Божеством этой
развившейся Арийской религии.
Упорное Богоискательство наших Пращуров привело к Нему, и
Браманистское Богопонимание отличается от Ведизма так же, как Новый
Завет отличается от Ветхого. Тем не менее, надо помнить, что не всякая
форма Браманизма близка к идеальной, а лишь одна из них, а именно
Эзотерический Браманизм. Другие формы погрязли в культах, в
обрядности или клерикализме.
Коснулись мы Риг-Ведизма в связи с религией Древних Славян. К
ней мы и возвращаемся, а эта часть нашей рукописи, таким образом,
является лишь Введением к изучению Религии Древних Славян.
О последней скажем лишь, что это — испорченный временем,
обстоятельствами, событиями и переменой местожительства Ведизм.
Неизбежное при перемене местожительства огрубение взглядов и
форм религиозного мышления привело к тому, что Язычество во многом
с Ведизмом разошлось, а, с другой стороны, образ жизни, примитивный
в себе, упростил многое в Ведизме. Жречество огрубело, забыло
Ведический Язык и впало в духовную бедность, граничащую с нищетой.
Сама природа, если не косвенно, так прямо или наоборот
влиявшая на мышление наших Предков, природа северная, а не
тропическая, уже была не той, была далекой от феерических Празднеств
68
Весны и Лета. Язык, оторвавшийся от Ведического Санскрита, стал
быстро меняться и уже потерял свою звучность, отходя все больше от
первообраза, Языка Ведийского.
Скоро уже было невозможно записать по-санскритски, сказанное
по-славянски. Изменились грамматика и синтаксис. Изменились
глагольные формы, род, падежи. Остались лишь общими корни слов и то
не все.
Грамота наших Пращуров была утеряна. Славянско-Арий-ский
мир погрузился в тьму нового примитивного существования.
Еще знали кое-где Жрецы, но и они стали быстро забывать Веду,
переданную Предками. Славяне и среди них Боруски, Предки Русов,
зажили иной жизнью, порвав связь с жизнью прежней. Только легенды
про Ирий. Зеленый и Цветущий Рай, да про Живую и Мертвую Воду
еще хранили в себе остатки прошлого. Хазарское иго вытравило в них и
это, и, когда Варяги пришли на Русь, они увидели Язычество, впавшее в
варварство, а Греки воспользовались этим, введя Христианство на Руси,
и с ним грамоту, идущую от Греческого источника.
Наша задача установить, что в этом Язычестве еще является
отголоском Ведизма, а что является наносным. К счастью, к моменту
первой мировой войны народный Русский фольклор еще многое
сохранил в себе от Язычества, и нам еще возможно через фольклор
вернуться к нему, несмотря на тысячелетие Христианства на Руси и
несмотря на большевизм, истребивший фольклор.
Уже то, что Арийцы давали имя Коровы Земле, Облакам,
Возлияниям, Жертве, Молитве и т.д., показывает, что, будучи
скотоводами, они в скоте видели символ благоденствия, а сравнение с
Коровой в их глазах было наилучшим выражением, наиболее
передающим ощущение благоденствия. Вместе с тем, эта символика
показательна тем, что она сводит все к одному значению благоденствия.
Так они называли именем Коровы красноватые лучи Заходящего
Солнца, Заря Утренняя для них тоже была образом Коровы, дающей
Молоко Благоденствия, а Молитва, благая в себе, славящая Солнце, тоже
приводила к Корове. Это указывает на особенность Ведийского
мышления, а именно на его символичность. Потому-то и имена разных
Божеств должны быть понимаемы, как символическое выражение
одного и того же, но высказанного по-разному религиозного чувства,
стремившегося к Одному Верховному Существу. Последнему,
наделенному многими именами Арийцы Риг-Веды придавали значение,
превосходившее простое антропоморфическое понимание, ибо Бога они
славили больше, чем просили. Отсюда вывод, что исчезновение лучей
заходящего Солнца в их мышлении символически превращалось в
69
потерю лучшего блага. Последнее были Коровы. Значит, исчезновение
лучей Солнца было равносильно похищению Небесных Коров Асурами.
Пастырем этих Небесных Коров был Индра, Пастух и Хозяин, Гопати.
Арийцы, моля о Возвращении Небесных Коров, зажигали Священным
Огонь Жертвы, Агни. Божественная Сука, Собака, является на помощь
Индре; это Сарама, или Голос Жреца Вадеви, которая находит пещеру с
заключенными в ней Небесными Коровами, и Индра является,
окруженный Марутсами и Анжирасами, разбивает пещеру и
освобождает Коров /Р.В., перев.Ланглуа, T.I, стр.249/. Таким образом
Заря — предвестница появления Индры во всей славе.
Однако, если внимательное изучение эфемерид, как проявления
Божества, лежало в основе Ведизма, его никак нельзя смешивать с
сабеизмом Сирийцев, ибо последние в Звездах видели действительные
Божества, а Арийцы видели в них только аллегорические изображения.
Эвгемеристы XIX века видели в этих именах имена древних Царей и
Героев, обожествленных Арийцами. Тем не менее, очень многое говорит
за то, что есть и доля антропоморфизма в Ведизме, как она существует и
в Христианстве. И если есть в древности тенденция обожествления
Царей и Героев /Герой — Священный для народа человек/, то есть и
обратное явление — очеловечение Божеств. Тут две тенденции: одна,
идущая от жрецов, значит сверху, и другая от верующих, значит снизу.
Обе они борются друг с другом. И как всегда, есть две религии,
эзотерическая и экзотерическая, сводящаяся к обрядности, ритуалу и
материализации Божеств.
Изучая же легенды и сказания Ведизма, все больше приходится
делать выводы, что если были отдельные обожествления, то их крайне
мало. Несмотря на то, что были попытки такого рода, как например,
книга Нев "Опыт объяснения мифа Рибхавас, первый памятник апофеоза
в Ведах" /Париж, 1847 г./, где он доказывает, что Рибхус и Рибхавас
были действительно жившими, которых обожествили Арийцы, в
Нирукта, значительно более поздней книге, нечто вроде этимологии Вед,
написанной Васка; книга, указывающая на существование предыдущих
этимологий /Макс Мюллер, "История старосанскритской литературы",
2-е изд., стр. 152 и след./. Действительно эти персонажи оживают и
становятся, как бы живыми людьми. Из этого, однако, не следует, что
они ими были. Ланглуа видит в них материализованный ритуал,
обожествленные церемонии. Мы же видим символику!
Рибхавас описываются, как три священника первых времен РигВед, которым Бог даровал за их святость Вечное Существование
/аналогия с многолетием Авраама и Мелхиседека у евреев/, и таким
образом они стали сами Девами. Им приписывается такое же
70
благородное вмешательство, как и Святым в Христианстве. Они
являются заступниками людей на Небе. Они одновременно являются
Священниками перед Жертвенником и Мастерами на Небе. Это они
сковали для Асвинов великолепные колесницы, колеса которых быстры.
Это они создали Могучих Коней для Индры. Как и Циклопы, связанные
с Гефестас, Рибхавас связаны с Тваштри, Небесным Ремесленником, с
Висвакарман /"Ургешихте дер Индо-Германишен Фелкер", "Цайтшрифт
фюр" и т.д., стр. 111/.
Санскритологи отмечают, что религиозный возраст Риг-Вед был
примитивным и еще не дорос до классификации и метода, необходимых
более развитому богопониманию. Здесь они опять же совершают ту же
самую ошибку, что и все западные ученые. Арийцы времени Риг-Веда не
и м е л и надобности в классификациях, так как были Пастухами, в
период Упадка Арийского Народа, последовавшего за периодом
Расцвета. Они хотели сохранить главное из их верований, и одни,
священники, стремились к синтезу религии, а другие (народ),
стремились к дифференциации Божеств. Процесс всегдашний.
Тут же санскритологи говорят, что Ведийцы только в о с ­
п е в а л и Божества. Тут как бы ученые Запада хотят сказать, что когда
религия становится п р о с и т е л ь н о й ,
она становится настоящей!
Это глубоко неверно, ибо наивысшей формой религии как раз является
незаинтересованность, хвала Богу, без просьб, без желания "вымолить
себе Царство Небесное". Настоящий верующий какой угодно религии
поступает, как велит религия, и э т и м заслуживает свое спасение, а не
просьбами без дел. "Вера без дел мертва есть" — говорит Апостол
Павел. И это есть истинная форма религии.
Неверно утверждение Альфреда Мори, что "Ведийский политеизм
отличается от сурового Еврейского монотеизма". Дело вовсе не в
политеизме, а во многих Ипостасях Божеств у Арийцев.
Есть и еще один аргумент в пользу нашей точки зрения. Нет
особой связи между Божествами Вед, потому м н о г о е в них
н е з а п и с а н о . Об этом м н о г о м
знали верующие, не считая
нужным записывать все, что и без того всем было известно. Между тем,
восхваление Божества, красивое по форме, было трудно держать в
памяти. Эти восхваления и были записаны. Время от времени жрец,
долгом которого было записывать песнопения, прибавлял фразу:
"Мудрые называют многими именами Единое Существо", чтобы
последующие поколения знали, что речь идет о Едином Божестве, а не
об отдельных Богах.
Вероятно, незаписанная часть Ведийской религии составляла то,
что у Христиан называется Катехизисом и, который должны были знать
71
юноши, получавшие при особом богослужении право называться
взрослыми. Так у австралийских диких народов такое посвящение
сопряжено с большими физическими страданиями для юношей. То же и
у диких индейских племен Амазонки, где испытаниям подвергается
всякий подросток и некоторые из них также в высшей степени,
например, "испытания муравьями". Не может быть, чтобы у Арийцев
периода Риг-Вед не было н и к а к и х испытаний. У Католиков такие
испытания связаны с Первым Причастием, а условием для такового
является экзамен по Катехизису. У Православных Первое Причастие
дается в семь лет, и ему предшествует Первая Исповедь, на которой
священник распрашивает ребенка, что он знает о Законе Божьем. Было,
конечно, нечто подобное и у Ведийских Пастухов. У всех народов и во
всех религиях есть нечто подобное, и было бы странно, что Ведизм, из
которого вышел Митраизм, Маздеизм, Браманизм, Эллинизм, Латинское
Язычество, Германская древняя религия и Славянское Язычество, такого
испытания веры не было бы. У Славян оно было приурочено к
семилетнему возрасту, когда ребенку впервые стригли волосы. В
Друидизме непременным условием такого испытания были спортивные
упражнения, прыжки через спины лошадей, стрельба из лука, борьба и
т.д. У Арийцев, вероятно, они были тоже, так как они были
великолепными Всадниками. В жизни Пастухов это было самым
важным. Они должны были водить свои стада, знать все, что надо для
подачи первой помощи скоту и лошадям, уметь отличать хорошую траву
от дурной, знать, какую из них можно употреблять в пищу, а также
уметь защищаться от хищников и разбойников. Первым условием в этом
случае было знание верховой езды. Вторым — определение погоды,
розыски водопоя, выбор становища, и наконец третьим — примитивная
метеорология. Естественно, что раз образования у Арийцев в нашем
смысле не было, они должны были знать сказания, легенды прошлого и
основы религии. Если существовали жрецы, умевшие читать Веды, то
должны были существовать и сказатели. В России они сохранились до
самой Первой Войны. Обычно это были певцы, гусляры или просто
"сказители". Такие же барды или повествователи должны были
существовать и у Арийцев. В Ведах записывалось лишь то, что могло
впоследствии быть испорчено передачей, а на словах говорилось все
самое главное, что каждый должен был знать, будучи Ведийцем. Среди
старших были, конечно, знавшие многое, что другим было неизвестно.
Это были певцы во время празднеств, передававшие на словах длинные
повести. С другой стороны, у Арийцев отец семьи сам был священником
и сам совершал жертвы в присутствии жреца, который ему указывал, как
надо было их совершать. Впоследствии эти жертвы совершались уже
72
жрецами, а Арийские Мужи были при них. Но истинным хранителем
Ведийской религии были, конечно, не все Арийцы, могшие веровать и
неправильно, стремясь к политеизму, а жрецы-монотеисты, постоянно о
том напоминавшие даже в текстах Риг-Веды! Если жрецы вносят всегда
о р г а н и з у ю щ е е начало в религию, то масса темных людей,
верующих, но недостаточно сильных в знании веры, постоянно
стремится к а л ь т е р и р о в а н и ю таковой, потому что каждый
человек понимает свою теорию на собственный лад. В этом и
заключается генезис Ересей. Поэтому жрецы Ведизма всегда должны
были бороться с возникновением Ересей, и Митраизм или Маздеизм
возникли в Ведизме именно, как некий у к л о н от истинной линии
верования, чтобы затем вылиться в самостоятельные религии. Что
монотеизм был в основе Риг-Веды, нет сомнения, ибо е с т ь т е к с т ы
об этом, но что была также и тенденция персонификаций Ипостасей
Божества, тоже несомненно. Агни, Вайю и Сурия все же были основной
Тримурти Ведизма. Их м е с т о находилось на Земле, в Воздухе и в
Небе. М н о ж е с т в е н н о с т ь их активностей породила разные
имена Бога. Анукрамани Риг-Веды, автором которой считается Катиаяна
/Макс Мюллер, о.с., стр.215/, делает первое усилие свести многообразие
к единству. В этой Книге все Божества сводятся к одному, которое
можно отчасти идентифицировать с Солнцем. Мы говорим "отчасти",
потому что Солнце в этом случае лишь тот физический пункт, где
проявляется Сила и Милость Бога /Лассен, о.с., стр. 10 и 768/. Нирукта
дает систему единобожия в Гимне, посвященном Висвадевам, и,
который приписывается Диргхатамас /Р.В., разд.П, чт.З, г.IV, в.46, перев.
Ланглуа, T.I, стр. 389/. Третья Часть Нирукта, так называемая Диавата,
распределяет Божества по Трем Категориям /Макс Мюллер, стр. 155/.
"Божественный Дух, витающий в Небе, Его называют Индра, Митра,
Варуна, Агни. Мудрые дают Единому Существу много имен; это Агни,
Яма, Матарисван".
О каком "многобожии" может быть речь после этого? Если в
Ведизме нет строгой схематичности Семитов, то не надо забывать и
того, что над составлением Библии трудился не один Моисей с Етзра, но
и в продолжении тысячи лет все Левиты, Пророки /Амос, например/ и
все священники, до торжества Моисеева монотеизма /Фогельсон С.,
"Религия Моисея", в рукописи, Брюссель, 1952 г./. Перевод семидесяти
Толковников был сделан уже с Библии, как мы ее знаем, но раньше ее
были другие Священные Книги. "Законам Моисея", его Декалогу
соответствует у Арийцев Книга "Законов Ману". Правда, Нирукта не
является чисто Арийской Книгой до Великого Переселения, а Книгой
Индийской. Но Индусы — те же потомки Арийцев. О Бессмертии Души
73
и Сотворении Мира Арийцы верят уже почти догматически. Эта часть
их религий запечатлена в последних Гимнах Риг-Веды. Творец Мира
Индра: "О Индра, Ты сделал все, что существует" /уже цит.выше/. "Живя в
глубине Великолепного Эфира, из Твоей Сущности Сильной и Высшей
Ты для нашего блага создал Землю по Образу и Подобию Твоего
Величия; Ты пробегаешь Небо, счастливо окруженное Водами" /Р.В.,
разд.1, 4T.IV , r.VII, в.З, T.I, стр. 12/.
Индра "создал Свет" /Р.В., разд.П, чт.У1, r.V, b .VI, стр.465/. "Царь
всех Богов, без сравнения, Бог Индра /говорит Парутшхена/,
проявляющийся в Молнии, дает всем существам движение и жизнь"
/Р.В., разд.П, чт.1, r.VI, в.2, T.I, стр.325 и разд.П, 4T.VI, г.IV, в.IX, T.I,
стр.463/.
Митра и Варуна являются помощниками Индры, они —Хранители
Мира; иногда говорится о Вишну, в другой раз об Агни, который
называется Творцом Мира и Отцом Всех Существ /Р.В., разд.З, 4T.V, г.2,
в.VII, T.II, стр. 119/. Он — посланник Индры, Дхатри, украсил Свод Неба
Звездами. Иногда говорится о Творце Савитри, Благодатном Солнце,
символом которого является Гаруда или Таркшха, Птица /Феникс!/, Он
создал пять родов Существ, Он же создал и Волны /Р.В., разд.VIII,
4T.VIII, г.36, в.З, T.III, стр.472/.
Концовка Пати, как в Праджапати, вероятно послужила для
обозначения числительного "пять", так как до сих пор в чешском языке,
как и в словенском сохранилось произношение "пет", "патый". В
Гираниягарбха, который может быть поставлен наравне в Вискарман,
так красива его словесная и звуковая форма, Агни называется
Праджапати /Отец Творения/.
— "Да, волны носили в своем существе Того, Кто дал Свет всем
Божественным Существам, На пупке Бога Несотворенного лежало яйцо,
в котором были заключены все миры".
— "Вы знаете Того, кто создал все эти вещи. Это Тот же, Который
в вас. Но в наших глазах все скрыто как бы белоснежной вуалью" /Р.В.,
разд.VIII, чт.З, г.Х1, в.1 и след., T.IV, стр.316/.
Космическое Яйцо, о котором говорит гимн — это символ
Вселенной, которая, как мы знаем теперь, благодаря Эйнштейну, имеет
действительно форму, близкую к яйцу! Какое откровение было дано
творившему этот гимн! Это Яйцо-Гира-ниягарбха, в котором был
рожден Брама, который дает жизнь через Майю другим ИпостасямБогам и всем живым существам. Этот миф удержали в памяти греки,
когда говорили об Орфическом Яйце, в котором зародился Фанес,
Примитивное Существо.
74
— "Когда большие волны пришли, нося в себе Зародыш
Вселенной и вынашивая Агни, в это время развилась Единая Душа
Богов. Какому другому Богу принесем мы Жертву?" /Р.В., разд.УШ,
чт.УП, т.2, T.IV, стр.410/.
— "Он дает Жизнь и Силу. Все существа, даже Боги, подвержены
Его Закону. Бессмертие и Смерть суть Его тени. Какому другому Богу
принесем мы Жертву?
Своей Великостью Он Единый Царь всего этого мира, который
видит и дышит. Он Владыка всех существ двуногих и четвероногих.
Какому другому Богу принесем мы Жертву?
Его Величие — Горы, покрытые /снегами/, этот Океан, с его
волнами, Его области, Его Две Руки. Какому Богу принесем мы Жертву?
Через Него были крепко устроены Небо, Земля, Пространство и
Звездное Небо. Это Он посылает Ветры/волны/. Какому Богу принесем
мы Жертву?"
К Мудрому Праджапати говорят в Гимне Высшей Душе Параматма:
— "Ничего не существовало тогда, ни видимого, ни неводимого
/Макс Мюллер, стр.559, говорит, что "вначале не только не было
Существ, но и Не-Существ"/, ни Высших Областей, ни Воздуха, ни
Неба. Где была эта оболочка /видимого/? В каком ложе находилась,
сдерживаемая, Волна? Где были эти Глубины Бездонные?
Не было Смерти, не было Бессмертия. Ничто не предвещало ни
Дня, ни Ночи. Он один дышал, не производя никакого дыхания, скрытый
в Себе. Он не существовал /иначе/ как в Себе.
Вначале Мрак окутывал Мрак, Вода находилась без движения, Все
было смешано. Существо отдыхало в этом Хаосе, и Все это Великое
ломалось от Его Святости.
Вначале Любовь была в Нем, и из Его Духа вышло Первое Семя.
Кто знает эти Вещи? Кто может Их рассказать? Что это за
Творение? Боги были тоже Его созданием. Но Он, кто знает, как Он
существует?
Тот, Кто был Первым Творцом этого Создания, его поддерживает.
И Кто другой, как Он, может это сделать?
Тот, Кто сверху Неба видит Мир, знает Один все. Кто другой знает
это Знание?" /Р.В., разд.УШ, чт.УП, г. 10, T.IV, стр. 421-422/.
Если подходить с точки зрения Запада к космогонии Арийцев, то
тогда их представление будет "грубым и несовершенным" /Альфред
Мори/. "Земля/будет/утвержденной на горах /Р.В., разд.У, чт.У1 r.XIX,
в.З Т.III, стр. 174/. Тогда будет найдена связь между Семитской
космогонией, Греческой и Арийской, хотя и у Евреев не всегда можно
75
видеть
упрощенное
миропредставление:
"Небо
повесивший
неудержимым тяготением!" — слова песнопения в Православии тому
порукой, ибо Церковные Песнопения в нем идут с Первых Веков
Христианства. Значит, Древние Отцы Церкви, весьма близкие к
Библейскому мышлению /а значит, и к Семитскому з н а л и , что в мире
существует т я г о т е н и е !
Земля, по пониманию некоторых Арийцев, была укреплена на
своей основе: - "О Индра, сказал Висвамитра, Земля была бес­
форменной и подвижной массой; это ты, Индра, Кто вытянул ее
величину и укрепил ее на своем основании. Благородный Боже, Ты
укрепил Небо и Землю. Небо поддержано Тысячей Неистребимых
Колонн" /Р.В., разд. II, чт.УШ, r.V, b .V, T.I, стр.523 и разд.П, чт.З, г.З,
в.IV, T.I, стр.372/ В этих словах заключается гораздо больше, нежели
западное материалистическое мышление может понять. Риг-Веда,
Библия Арийцев, говорит метафорами, и во многих случаях образные
выражения должны пониматься в переносном смысле. Тысяча Колонн —
та т к а н ь с и л ,
заодно внутриатомных и внеатомных, которая
держит не только атомы Материи, но и Вселенную /Эйнштейн/.
Практически говоря, сегодня нет разницы во взгляде на мировое
тяготение и на материю. Массы последней, даже на большом расстоянии
действуют друг на друга, притягивая все части, заряжая их и отталкивая,
так, что на границах между притяжением и отталкиванием возникает
р а в н о в е с и е сил. Последнее откровение, полученное религиозными
поэтами Арии, и д е т из прежней Высокой Культуры Арийцев, доАрийской, и, может, от источников Цивилизации Ма /Юрий Тарапиано,
Письмо к автору этого труда/. Но Митра и Варуна, хранители Трех
Небес, Трех Воздухов и Трех Земель, упоминаемые в Ведах: Три Части
Мира, делящиеся на Три Локас, являются как бы эссенцией трехмерного
Мира. Три Части Неба — Диу, Три Части Воздуха — Антарикша и Три
Части Земли — Бгу /Р.В., перев.Ланглуа, T.II, стр.514/, согласно Ведам,
являются дальнейшим подразделением. В этом видна забота
составителей Вед внушить Арийцам Троичность Божества в Его Основе,
как и трехмерность видимого, Его Создания.
Антхарва-Веда, очейь древняя по своему содержанию, хотя и
позже включенная в Ведическую литературу, говорит так об Арийской
Космогонии.
Было бы весьма просто свести Религию Арийцев к обожествлению
природы, а затем, пользуясь уже установленными схемами
сравнительной мифологии, объяснить значение Божеств. Однако, если
такая т к а н ь
в Ведизме е с т ь ,
то есть и д р у г а я ,
монотеистическая, к которой постоянно религиозные поэты Вед
76
возвращаются. Чем это вызвано? Простым желанием единства, к
которому склонны некоторые умы, или же э т о д р у г а я , б о л е е
древняя
традиция?
Мы на этот вопрос отвечаем
утвердительно. Арийцы до-Ведизма были, вероятно, на высокой степени
Культуры, и их Пастуший период был периодом у п а д к а , что видно
из самых ранних песнопений Риг-Веды, где высказывается
монотеистическая идея. Она, следовательно, была до Ведизма, ибо была
внесена в Ведизм. Есть основания думать, что Арийцы были не только
культурным народом в период до-Ведический, но и сильным народом,
колонизовавшим Европу, особенно Балтику, задолго до Великого
Переселения Арийцев VIII века до Р.Х. Этот народ был в сношениях с
Цивилизацией Ма, существовавшей по крайней мере за двести тысяч лет
до нашего периода. Китайские, Тибетские и Индийские источники об
этом говорят /письмо Юрия Терапиано/. Индийский Преисторик Тиляк
говорит о Звездах и Созвездиях Риг-Вед, которые в с е с е в е р н ы е , а
не южные, как должно было быть. Это указывает на м е с т о ,
где
жили Арийцы до-Ведического периода. Позже Арийцы частью пошли на
юг, обладая ж е л е з н ы м оружием и л о ш а д ь м и . Движение же в
Европу совершилось не раньше з н а н и я
лошади.
Только
благодаря железу и коню Арийцы могли занять Индию. Только
благодаря тому же они могли укрепиться в Европе. Это случилось около
VIII века до Р.Х. Однако, и раньше, в Балтике были Арийцы. Они
вероятно пришли туда в самый первый период приручения Коня.
Возможно, что уже тогда они умели делать железное оружие. Обычно
такие открытия, как выплавка железа, хранятся довольно долго в среде
открывшего их народа, так как они являются р е ш а ю щ и м и в борьбе
с врагами. Позже враги добывают секрет и начинают им пользоваться,
что приводит сначала к долгой борьбе, а затем к победе врагов. Так,
вероятно, произошло и с Арийцами.
Но в период Ведический надо искать воспоминаний
п р о ш л о г о в Ведах. По Максу Мюллеру, было вначале только Три
Веды: Раг-Веда, Дджур-Веда и Саман-Веда. Позже они слились в одну
Книгу, с тремя частями. Возникновение Атхарва-Веда относится к
периоду древнейшему, где были собраны молитвы Браминов,
возносившиеся во время Жертв. Эти песнопения и гимны составляли
добавочную часть религиозного кода в древнейшее время /Макс
Мюллер, "История Старо-Санскритской литературы", 2-е изд., стр. 122,
445 и др./ Атхарва-Веда в те времена в Веды не входила и, по-видимому,
в руки профанов не попадала.
77
— "Да Мир, который вначале был /бесформенной кучей/ массой,
плавающей на движущихся водах; да Земля и Мир дадут нам силу и
бодрость...
Да Земля, вокруг которой день и ночь текут воды, не убывая, даст
нам молоко...
В твоей середине, о Мир, возле твоего пупка, где живет твоя
добродетель, устрой нас, очисти нас!
Земля наша Мать, и я сын Земли.
Земля — Мать Трав, из которых все родилось; Земля и Мир твердо
установлены на незыблемых основах, лепых и приятных! Да ходим по
тебе всегда! Велико твое место; ты стала большой; большой стала твоя
сила; ты — трепещущая и движущаяся. Да хранит Тебя Великий Индра
всегда. Ты, Земля, дай нам быть чистыми, как золото; и да не ненавидит
нас никто.
Агни есть в Земле, в Травах; Воды содержат Агни. Агни в камне, в
человеке; есть Агни в скоте и в конях..."
Сопоставляя со словами молитвы: "Земля еси и в Землю
отыдеши", которую говорит священник при погребении православных
людей, добавляя: "Господня земля и вси, живущие на ней", можно
видеть, что это одна и та же религиозная мысль, заключающаяся в
признании принадлежности Земли и всего живого Богу.
— "На Земле люди приносят Богам Жертву, возношения, которые
они приготовили; на Земле смертные люди имеют достаточно пищи... Да
даст мне Земля дыхание и Жизнь, и да даст мне Мир долгие годы.
Земля состоит из скал, камней и праха; Земля крепко построена; да
почту я Мир, дыхание которого золото. Я славлю Мир, все время
обновляющийся, терпеливую Землю, которая радуется нашей молитве.
Да живем мы на Тебе, о Земля, Ты, которая приносишь освежение и
пищу, которая обладает питательностью и кормами жирными.
Мир, постоянно обновляемый, чтобы придти к совершенству, в
котором Агни, живущий в Водах, который перехватил сзади Змея, тогда
как, дрожа, он оставил неверных Дасиус, предпочитая Индру, но не
Вритра, он подчинился Сакра как своему Господину.
В Мире, где есть Сильные Башни, созданные Богами, где есть
почва, на которой Они борются в Мире, Матка всех Вещей, да даст же
Творец Вселенной каждому углу Земли приятность для нас.
Тьма и Сумерки, День и Ночь размерены на Земле. Земля и Мир
покрыты Дождями; да дадут они нам доброе убежище, где бы мы
чувствовали себя хорошо. Ты еси Корабль Великий, содержащий
Человечество, дающий всем желаниям, чего они хотят, как Молоко,
никогда не убывающее.
78
Мать Земля, закрепи меня /на месте/и устрой меня, чтобы все было
благом мне; Ты — Подруга Неба; дай мне благоденствие и богатство"
/Шарль Брюс, "Концепция Земли", "Журнал Азиатик Ройаль Сосиэти оф
Грит Бриттэн", T.XIX, часть III, стр.321 и др./.
Этот гимн может быть поставлен в параллель с Православным
прошением: "О благорастворении воздухов и изобилии плодов земных
Г осподу помолимся!"
Певец Веды говорит дальше: "И сейчас же все Существа являются
на Свет. Без труда /боли/ Небо и Земля произвели Великого Бога /?/.Этот
Хор Существ Одушевленных и Неодушевленных приходит в движение:
птицы, четвероногие всех видов и родов. Я славлю в сей день это
Древнее Творение, Вечное, нашего Отца, нашего Великого Предка."
Певец говорит о Ману, Ведическом Адаме, Отце Человечества. Здесь же
певец говорит о
"Существах Одушевленных и Существах
Неодушевленных". Под последними надо понимать живую и мертвую
природу, между коими Ведийский Поэт не д е л а е т р а з н и ц ы .
Впечатлительность — основное качество живого Существа, а также его
реакции, как ответ на впечатлительность, по мнению Планта
/итальянский ученый/, с в о й с т в е н н а т а к ж е и м е р т в о й
м а т е р и и ! Различие лишь в к о л и ч е с т в е , а н е в к а ч е с т в е .
Ману, Первый Человек Вед, является Отцом Существ и носит еще
имя Айю /Р.В., разд.З, чт.З, b.VIII и в . IX, T.II, стр.81; разд.1, 4T.IV, г .ХП,
в.З и др., T.I, стр.112; см.Ланглуа, T.I, стр.285; см. Макс Мюллер, стр.
451/.
Эта космогония отличается от Браманической и Гопата-Брахмана:
Брама создал Землю из своей Ноги, Воздух из Чрева, Небо из Головы,
Он назначил Агни Хранителем Земли, Вайю Хранителем Воздухов,
Адития Хранителем Неба, все Три Бога, созданные Им. Здесь явно
проступает, что раз эти Божества были созданы Брамой, Они суть Его
Ипостаси. В этом сходство с Ведизмом, но разница в фактическом
описании Творения. По словам Браминов, после Творения Брама создал
Веды, Риг соответствует Агни, Дцжур — Вайю и Саман — Адития
/Макс Мюллер, стр.451/. В соответствии с Ведами, человек после смер­
ти, если он жил добрую жизнь, получает Небесное Блаженство.
—
"Да приду я в Обитель Вишну, где живут в блаженстве Его
верные люди", говорит Диргхатамас, — "тот, кто возносит Жертвы в
честь Вишну /делающего/ большие шаги, становится Его другом в этих
Высших Краях /Р.В., разд.2, чт.П, r.XVIII, b .V, T.I, стр.364/.
Звезды, — Души Умерших, по мнению Ведийцев: "Благородные
Мужи получают /славную/ чудесную юдоль; их Солнца блестят в Небе;
они получают Напиток Богов /Амброзию/ и вечно живут "— говорит
79
Саскиван /Р.В., разд. II, чт.П, г.IV, b.VI, T.I, стр.310/.
Здесь проступает д р е в н е е з н а н и е Арийцев, что Звезды —
Солнца! Этого простые Пастухи з н а т ь не м о г л и !
Умершие, получившие Благую Часть на Небе, именуются Садхияс,
они суть полубоги, равнозначущие Святым Христианства. Эта
особенность связывает эсхатологию Ведизма с Культом Предков и с
Мудростью Древних, которые были удостоены Амрита, т.е. Бессмертия.
Таковы в Риг-Веда Рибхавас, Марутсас /Марутс/ и Анги-рас
/Анжирас/. Все они были заслуженными верными, а Анжи-рас были
вероятно священниками во времена До-Ведические. Э т о и есть
указание на прежнюю религиозную Культуру Арийцев Ведизма.
В Комментариях Брахманас они называются верующими
священниками /Макс Мюллер, стр.232-424/.
Здесь санскритологи сбиваются, говоря о Ричи /Риши/, носящем
имя Дцна, или Дцжна, то-есть Жертва, которого считают
персонификацией Жертвы. Такой Риши просто мог иметь подобное имя,
как сейчас Иванов или Джонсон!
Другой автор гимна Человеческой Душе называется Прад-жапати,
то-есть Хозяин Творения, Гираниягарбха, имя которого значит Золотое
Яйцо, из коего вышел Бог, а санскритолог восклицает: "Эти постоянные
смешения очень часты в ри-Веда и чаще в других Ведах, в другом месте
это Вак, то-есть Глас /автор вдохновенный/, который делается
настоящей дочерью Мудрого Абгриман" /Бартелеми-Сэн-Илер/, Здесь
метафора, переходящая в реальность для у с и л е н и я
образа,
непонятна санскритологу, читающему тексты сквозь западное
мышление.
Если в Христианстве Книги Старого и Нового Завета считаются
Боговдохновленными, почему о последних гимнах Веда нельзя сказать,
что собрание гимнов Веда Божественно? "Цари Варуна, Митра и
Ариаман, сделавшие осень, месяцы, день, Жертву, ночь и Р и г ,
обладают
необоримой
м о щ ь ю "/Ж.Мюир,
"Оригинальный
Санскритский Текст и Источник и История народа Индии", Т.З, стр. 164/.
Мы понимаем, что хочет сказать последнее выражение Веда. Оно хочет
указать на Боговдохновенность Книг. Иначе, если мы откажемся
толковать слова Веда, то многое нам станет непонятным. Кроме
перевода языка, слов, фраз, есть еще перевод мышления, и невозможно
перевести Ведийское мышление на Западное, не объяснив метафоризма
Вед. Но санскритолог, переводящий слово за словом, теряет дух
Писания и не находит к л ю ч а к нему, который виден во всех гимнах
Веда. Ключ этот — иносказание!
Наконец, нет и синонимов в Западных языках и Ведийском. Надо
иной раз заменять слово целой фразой, что мы и делаем по мере
надобности для ясности текстов. Такие фразы или слова нами взяты в
скобки.
Может быть, это были священнические ч и н ы ,
как в Хрис­
тианстве есть "аббэ", "епископ" и т.д.? А, может, это обозначало его
с у щ н о с т ь , как, скажем, священника, занимавшегося особенно
темой Праджапати?
Наконец, это может быть и уподоблением этого Певца Бога
самому Богу, чтобы сказать, сколь праведным был он в жизни.
С нашей точки зрения, в таких выражениях надо искать смысла
"святой", а упоминание, скажем, о Жертве при его имени обозначает
"жрец".
Если допустить такой метод, как у санскритологов, то тогда,
скажем, найдет какой-либо ученый через сто тысяч лет наше
Евангельское изречение: "Да просветится свет ваш пред человеки, яко
Отца вашего Небесного" и решит: "Речь идет о Сынах Божьих!" На
самом деле, если Бог является Отцом Христиан, то они, будучи Его
детьми, Сынами Его в то же время не являются в том смысле, как
Христос, Сын Божий. Они Его м л а д ш и е
дети,
настолько
младшие, что не идут ни в к а к о е сравнение с Христом.
Мы уже сказали, что Золотое Яйцо Гираниягарбха есть Вселенная,
и по позднейшему учению Браманизма Брама был до Дня Брамы /то-есть
Творения/ в Браахме, и когда Брама проснулся после Ночи Брамы, Он
вышел из Брахма, Бога Потенциального, и стал Брамой Бодрствующим и
Творящим, Богом Активным. Он "думает" Мир и последний происходит
согласно "Думе" Брамы.
О Потенциальном Боге Браахме все учителя Браманизма говорят:
"спрашивающий о Нем и объясняющий Его — оба ошибаются !"
Но мы в этом Браахме видим Неведомого Бога Моисея, как и
Неведомого Бога Древних Греков. Об этом же говорит и Христианское
учение о Непознаваемом Боге: "Бога никто нигде не видяй, на Него Чини
Ангельстии не имеют взирати!"
Значит о д н а и та же и д е я Бога лежит как в Ведизме, так и в
Браманизме, в Мозаизме и в Христианстве. Единство этой идеи
изложено в Евангелии от Иоанна: "В начале бе Слово".
Начало этого Евангелия, отражавшего взгляды гностиков, должно
понимать, раз оно канонизировано церковью, как: "Вначале была Идея и
Идея была в Боге, и Бог был Идея". Византийские Греки поняли эти
слова как Логос — Сын Божий. Это — антропоморфизм. Философское
содержание Христианства в ы ш е всякого антропоморфизма, а его
81
м о р а л ь — наилучше выражена и найти другую форму м о р а л и
вряд ли возможно.
Единство учения о Боге, лежащее во всех перечисленных
религиях, указывает на единый и с т о ч н и к таковых. Для верующего
он есть сам Бог, а для западного скептика — источник этот Древнейшая
Цивилизация Ма.
Марутсас в Ведах упоминают тоже как священники, или жрецы,
но они же носят значение Ветров. Не надо забывать, что в этот период
Арийцы обитали где-то между Джунг-Арией и Ферганой, где дожди, в
общем, редки. Первым условием Дождя с Неба является, конечно, Ветер.
И у православных есть молебствия о Ниспослании Дождя. Нельзя из
этого заключать, что Христиане "исповедуют цикл природы".
Предки Питрис были называемы у Ведийцев Отцами Жертвы и
часто они как бы растворяются в Агни.
Мы уже говорили о том, что идущий в степях человек, постепенно
растворяется в лазурной дали. Даль веков — та же даль и в ней те же
перспективные качества. Детали в ней исчезают, остается главное,
которое тоже через некоторое время исчезает.
Они, эти Предки-Питрис, исчезают, как замолкает последнее слово
религиозного песнопения. Одни идут к Адити, другие, заслужившие,
идут к Божествам. Тело усопшего возвращается в Землю, а Душа
Бесмертная поступает в покровительство Агни, "который творит ей
легковейное тело, сажает в колесницу и на ней она улетает в Небо".
Часть, растворяющаяся в природе, это "дух жизни", Дживатма,
растворяющаяся в Праматма /Параматма/, Душе Высшей.
Догмат Ада появляется в последних Аштакас Риг-Веды. Гимн
обращен к Яма, Царю Питрис, персонифицирующему Землю и Смерть,
как утверждают Макс Мюллер и Альфред Мори. Этот Яма сходен с
Гадесом и Плутоном и Хорносом Греков. Если Гадес олицетворяет
собой Землю, принимающую в себя мертвых, то Яма тоже в Риг-Веда
получает иногда такое же значение: "Гимн Облакам, Вена: Когда те, кто
тебя желает, видят Тебя в Небе, летящим на Твоем Златом Крыле, они
распознают /узнают в тебе/ после Варуны Птицу, несущую Дождь в
глубь Ямы" /Р.В., разд, VIII, 4T.VII, г.З, b .VI, стр.413/.
Интересно отметить, что слово "яма" удержалось в русском языке,
особенно на юге, на Украине, где яма имеет значение могилы, значит,
Ведическое значение!
Яма стережет умерших, пожираемых огнем Мритиу. В этом слове
ясен корень славянского языка "у-мереть", "у-мри", обозначающих Смерть.
82
Санкусука составил гимн; "О Мритиу, иди другим путем; твой
путь не является путем Божеств. Я говорю тому, кто имеет глаза и уши;
сбереги наших детей, сбереги наших людей". Здесь можно отметить
параллелизм с выражением Библии: "Имеющий очи, чтобы видеть, и
уши, чтобы слышать". То же значение несет в себе "Диво Многоглазое,
Многоухое и Многорукое" в сказках, рассказываемых русским народом,
"Чудо Осьмиглазое", "Чудо Двеятесильное", трава "Девясил", которая
бережет от Смерти, "Бережень-Трава".
Гимн продолжается словами: "Жизнь и Смерть сменяются. Да
будет нам благодатной молитва, которую сегодня возносим Божествам.
Будем радоваться /смеяться/ и плясать и продолжим нашу Жизнь.
Вот преграда, которой я спасаю живущих; да никто другой среди
людей не идет этим путем, да живут они сто и сто осеней; да закроют
они Мритиу в его пещере.
И ты, женщина, иди в места, где еще есть жизнь для тебя. Отыщи в
детях, которых он оставил тебе, жизнь, которой уже нет. Ты была
достойной супругой хозяина, которому ты дала твою руку.
Я беру лук из рук усопшего для нашей силы, нашей славы, нашего
благоденствия. О ты! Вот, что ты стал; И мы, в этом месте, да будем
мужами сердца и да победим наших врагов /сильных/.
Иди, отыщи Землю, эту Мать, широкую и добрую, которая
вытянулась вдаль. О Земля, поднимись! Не рань напрасно. Будь для него
нежной и предупредительной. О Земля, покрой его как Мать, свое дитя
краем своей одежды. Я собираю Землю вокруг Тебя. Я делаю этот
холмик, да твой прах не потерпит повреждения. Да хранят Питрис эту
могилу. Да построит /выроет Яму/ здесь твое обиталище" /Р.В., разд.УП,
чт.У1, г.13, T.IV, стр. 161-162/.
В параллель с этим гимном можно поставить песнопение
Православной религии: "Вчера бо беседовах с вами". Из тех же
песнопений "красота, не имеющая вида".
Рот утверждает, что имя Ману не встречается в священных Книгах
религии Маздеизма, что позволяет думать, что идея этого человека более
позднего периода. Это утверждение нам кажется чрезмерным. Если
создатели Маздеизма не внесли какое-либо имя в их Книги, это может
говорить лишь то, что они не были с нами согласны. Сопоставляя
Иранскую и Ведийскую традицию, Рот говорит, что миф Яма в Риг-Веда
произошел от более ранней легенды, где Яма и Ями, два супруга, были
представлены как первые люди /Рот, стр.430; Вестергаард, "Котрибуция
к Староиранской Мифологии"; Вебер, "Индусское изучение", T.III,
стр.403 и др./. Последнее суждение, пожалуй, верно, так как в старой
традиции Ирана, сопоставляемой с Ведами, Иима — сын, которого Боги
83
дали Вивасват за то, что он вознес Жертву Гоама /Сома/, и Вивасват —
это Агни, или пламя, которое принималось за первую тварь, живую
душу и Творца Жертвы,
Бодри передал легенду, изложенную Ад.Кюн, но дополнил
таковую. Эта легенда встречается с вышеизложенной и в таковой ее
легко узнать. Рот считает, что Яма был первым, кто заплатил дань
смерти, как выражается санскритолог, ушел в Царство Теней и стал там
Царем. Сидя среди Богов под тенью великолепного Дерева, он с ними
обедает. В подтверждение своего мнения Рот приводит гимн Риг-Веда, в
котором описывается, как Яма и Ями, Дети Вивасват, Солнца, ведут
любовный диалог. Сестра убеждает брата взять ее в жены. В этом можно
видеть, как замечает А.Мори, Историю Адама и Евы, где Ева соблазняет
Адама. Вместе с тем в этой легенде имеется намек на рождение будущих
поколений. Но Ланглуа говорит, что Ями в других местах Риг-Веда
является молитвой, относящейся к Яме. Так, например, есть Молитва
Индре, которая носит имя Индрани, как жены Бога. Молитва Агни
называется Агнаи, тоже как если бы она была женой последнего. Так в
Песне Песней Молитва становится супругой Бога. Яма по отношению к
Агни есть то же, что Варуна по отношению к Митра, говорит дальше
А.Мори. Это Агни Ночной, Агни Мертвый в Жертве и уснувший в
Арани, из которой он должен возродиться. Ведический гимн говорит,
что Вригаспати, или Жертва, умирает и отдает свое тело Яме /Р.В., разд.
VII, чт.У, г.VII, Т.IV, стр.233/. В гимне, относящемся к пламени, жгущем
усопшего, встречается та же мысль: "О Агни, не сжигай, не истребляй
сего. Не разрывай ни его кожи, ни тела. О Джатаведас, если Ты доволен
нашими Жертвами, помоги ему вместе с Питрис.
Если Ты доволен нашими Жертвами, о Джатаведас, окружи его
Питрис. Он пришел, чтобы получить тело, носящее душу. Да будет он во
власти Богов.
Да идет глаз в Солнце, дыхание в Вайю. Отдай Небу и Земле, что
ты им должен. Иди, отдай Водам и Растениям части твоего тела, которые
им принадлежат.
Но есть в его Существе часть Бессмертная. Это ее надо согреть
твоими лучами, возжечь твоими огнями. О Джатаведас, в богатом теле,
сделанном тобой, вознеси его в мир набожных.
О Агни, низведи его затем среди Питрия; да придет он среди
песнопений и Жертв. Одетый Жизнью, да примет он тело. О Джатаведас,
да соединится он с телом.
Но да не тронет твоего прежнего тела ни черная птица, ни
муравей, ни змея, ни хищное животное.
84
Да сохранит тебя Агни, Сома, который утолил жажду Детей
Священников, /да сохранит/ тебя от этих /несчастных/ случаев.
Но отведи /от него/ этого Агни, который ест тело. Пусть он идет к
Яме, унося с собой грех" /Р.В., разд.VII, 4T.VI, r.XI, t .IV, стр. 150, 157 и
др./.
Как записывались эти Гимны? Каждое племя, клан Арийцев, ткали
на общем фоне их религии священные песнопения, некоторые
составители оставляли свои имена, другие нет. Но так как в Риг-Веда
отсутствует систематическое изложение основ религии, то вполне
можно заключить, что таковые были записаны в другой Книге, до нас
недошедшей и находившейся в руках жрецов.
Была ли такая книга вообще? Она должна была быть, так как в
самих Ведах, в конце концов, есть указание на это хотя бы в виде
замечания: "мудрые дают много имен Единому Существу". Значит идея
единобожия жила где-то, кто-то был хранителем этой идеи и постоянно
о ней напоминало Кто же, если не жрец, знавший лучше свою религию,
чем простой верующий?
Идея облечения усопшего в иное тело не чужда и Христианству,
хотя и относится к живым, переходящим в Христианскую религию:
"Едицы во Христа крестистеся, во Христа об-лекостеся!" Принятие
Христианства равносильно "совлечению с себя ветхого Адама". Об этом
упоминается в Великом Посту.
Ведические поэты составляли гимны, посвященные Божествам, и
зачастую не они, а другие закрепляли за ними авторство, приписывая его
гимнам более древним. Значит, была еще неписанная традиция,
говорившая о составителях и хранившая их имена. Систематизация
песнопений, которая видна в Ведах, уже более позднего периода и в ней
заметна работа священников, ибо зачастую, написанные как
позднейшие, эти гимны являются более древними по языку и описанию
места. Семь Мудрых Риши, святых первых времен Ведизма, по числу
семи лучей Агни, приобрели позже значение Семи Планет. Однако,
описание созвездий в Ведах, как мы уже сказали, по словам Тиляка,
индийского ученого, в с е с е в е р н ы е ,
видные с неба параллели
Балтики. Риши первыми сложили гимны, располагавшие Божества к
людям, по Браманистской традиции. Таковы слова гимна: "Риши, желая
получить вещи более нарочитые, приблизились к Богам со своими
молитвами, сложенными в размерах /поэтических/". Анжирас и его
сыновья сложили особенно большое количество гимнов /Нев, "Этюды",
стр.21; Нев, "Опыт мифа Рибхавас", стр.225; Р.В., разд.УШ, чт.З, r.XI,
в.2, Т.IV, стр.494, а также Мюир, "Оригинальные Санскритские Тексты,
зарождение и история народа Индии", на англ.яз., часть 3, стр. 128 и др./
85
В других гимнах Анжирас упоминаются, как стоящие ближе всех к
Божествам и позже они причисляются к ним. В песнопениях семьи
Готамид сыновья Анжирас упоминаются уже как помощники Индры и
осовободители Небесных Коров. Как Анжирас были в конце концов
растворены в Агни, жрецы древности растворились и слились с Девами
и Марутсами /Нев, "Опыт", стр.228, 232, 18, 231; Р.В., перев. Ланглуа,
Т.1, стр.559/.
Таким образом, отмечает А.Мори, воспоминания первых веков
религии Арийского общества дали двойную идею примитивной
Божественной Мудрости и Откровения. Эта двойственность сохранилась
в течение всего времени Вед. И пока одна говорит о Едином Существе,
другая тяготеет к Многобожию. Гимны были выражением не только
Богопочитания, но и Откровением. Передача таковых, бывшая в начале
делом кланов и семейств, стала непременной частью культа. Сидя в
степи, в ночи, вокруг костра Агни, по трем углам, пели Арийские семьи
гимны, которые знали или которые сложили. Над ними было звездное
Небо, вокруг Ночь, Травы и мирно спавшие коровы, лошади и овцы.
Вдали маячили в лунном свете всадники, стерегшие, как Индра, стада и
родных. Старейший в роде возливал с Молитвой Сому на камень,
лежащий в пламени, возносил Жертву Агни-Индре-Варуне, давал
каждому вкусить от Сома и затем, поклонившись Пламени Костра, семья
ложилась спать. Всадники продолжали стеречь мир живущих, как сам
Индра.
Медленно двигаясь, склонялись к Дню Звезды. Заходила Луна.
Туман колыхался по ложбинам, растекался змеями Ямы. Всадники
читали Молитву Асвину и Заре, чтобы скорей проскакал Небесный
Всадник и пришла Благодетельница, дающая Молоко всем живущим.
Небо розовело. Восток загорался Зарей и Быстрый Асвин скакал в Небе,
с Востока на Запад. Клан просыпался. Старейший в роде подходил к
Огню-Агни, возносил Моление и совершал Жертву.
Ритуал и песнопения переходили из рода в род и уцелели даже в те
времена, когда Старейший в роде потерял значение Жреца и был
заменен Пурохита, религиозным советником начальника, который стал
наследственным, передававшим сыну свои функции, когда начались
Адхваривус, приготовители к Жертве, и Ритвидж, или священники,
ведшие служение, Хотри, Уджатри, или певцы гимнов /Макс Мюллер,
"История", на англ.яз., стр. 175, 487 и др.; Р.В., перев. Ланглуа, T.I,
стр.276; Р.В., разд.2, чт.ГУ, г. 10, b.V, T.I, стр.412; разд.З, 4T.TV, r.XI,
в.ХП, т.П, стр.ПЗ; разд.1, 4T.VII, r.XV, в.З, T.I, стр.210/.
Таким было Ведическое прошлое, когда Арийский народ кочевал в
Сапта-Синду, или Сапта-Синдху, воспевая Божества и прося их
86
благодеяний. Одним из важнейших условий получения этих
благодеяний было с о х р а н е н и е обычаев и традиций. Современные
индусы верят также: "Индра, Ты устроил счастье Твоих древних певцов"
— говорит Ведический гимн. "Я силен против моих врагов
песнопениями, идущими из моей семьи и переданными мне моим отцом
Готамой", — восклицает Вамадева. Боясь утратить эту с в я з ь с
прошлым, о п р е д е л я ю щ и м
их р а с у , и желая сохранить
мужественную власть их отцов, начальники семей умоляют при помощи
Жертв Индру и Агни: "Я прочел /пропел/ эти старые песни, о Агни, и эти
новые для тебя, который /извечно/ стар. Эти возлияния сделаны Тому,
кто проливает добродеяния на нас; Священный Огонь был поддержан из
рода в род" /Макс Мюллер, "История" и т.д., стр.482/. То, что связывает
человека с предками, а через них с Божеством — это г и м н ы и
Жертва.
Предки растворились в Боге /"почили в Бозе",
православное выражение/ и потому они — связь с Ним. Так связан
Живущий с Мертвым, а Мертвый с Божеством через Жизнь Вечную в
Боге. Первые предки людей — Боги. С Ними связь с Живущими через
Питрис, Анжирас и Марутсас. Золотая цепь: Моления и Жертвы. Здесь
ясно выступает д в о й с т в е н н о с т ь , а именно: Моления, то-есть
пение Гимнов, и Жертва. Одно дано в с е м , а другое — ж р е ц а м .
Значит, ч а с т ь религиозной традиции и, может быть, самую в а ж ­
ную, х р а н и л и жрецы.
Пурохита и Адхваривус /Адхвариус/, Хотри /Готри/, Удхатри —
хранители этой важнейшей ч а с т и В е д и з м а , и это от них исходит
замечание: "Мудрые дают не одно имя /многие имена/ Единому
Существу".
С другой стороны, и практически жрецы должны были получить
ряд привилегий, и чтобы сохранить их и быть н у ж н ы м и всем, они
вынуждены
были
удержать
важнейшую
часть
религиозных функций за собой. У евреев такую роль играли Левиты. У
Христиан — священники, совершающие Бескровную Жертву. Молитвы,
произносимые ими при этом, читаются шопотом и покрыты тайной
мистерии. К Жертвеннику прикасаются только священники. У евреев
Ковчег Завета был неприкосновенным. Его касаться могли только
Левиты, и Вооз, желавший поддержать наклонившийся вбок во время
перевозки Ковчег, был убит. Был ли он убит Богом или самими
Левитами, неважно. Важно, что Ковчега никто не смел касаться под
страхом смерти.
Ведийцы, а позже Славяне Венды сохраняли традицию. У славян
она изменила свою форму вместе с переменой языка и с его отходом от
санскрита. Изменившийся язык уже не был в отношении начертания, в
87
соответствии с санскритом, и если у литовцев близость к санскриту
сохранилась, вероятно, это оттого, что литовцы пришли в Европу
гораздо раньше, вместе с Вендами, во времена до-Преисторические,
когда еще не было катастрофических Движений Народов и когда можно
было сохранить традицию неповрежденной.
Для Арийцев соблюдение обычаев, традиции и повторение
песнопений каждый день было п е р в ы м
д о л г о м . Этим они
утвердили у себя начала Морали. "Священник является вернейшим,
наиболее непреклонным наблюдателем таковой", — говорит А.Мори.
Как начальник религиозной семьи, он должен давать пример своим
поведением и своей набожностью:
—
"О Вригаспати, имя Слово /священного/ должно быть
поставлено выше всего. Произносите это имя, которое /является/ для
наших друзей самым великим и самым спасительным. Да будет оно
произносимо над очагом, и да его благодать /добродетель/ проявляется
там высоко. Как ячмень очищается в сите, Слово творится в душе
Мудрых. Это испытание верных друзей, ибо вся их ценность в Слове. Но
есть и такие, что видят Слово без того, чтобы Его видеть, и слышат, не
слушая... /Жрец/ может считаться /слыть/ крепким в дружбе, и все же
благополучие не следует за его усилиями. Магическая /Корова/ не дает /
Жертва/ Молока. Он слышит Слово, но Оно неродяще и безблагодатно.
Слово не находит в нем, кто обманывает таким образом, надежду друга.
Если он слышит, это только для внешнего. Но он не знает пути, по
которому приходят к плодам. Друзья имеют очи и уши; душа для их
добродетели /дел/ слепа и слуха... Когда такие священники — ваши
друзья для богослужений, когда для /таинств/ дел, требующих живой
души и мудрой, вы имеете только такие /сухие/ озера, святые
предписания насилуются, и предстоящие Жертве сбиваются с пути.
Несчастные, не идущие ни с людьми, ни с Богами не достойны
носить /сан/ имя священников, ни совершать возлияний. Они загрязняют
Слово своим грешным /гласом/; безумные, они подобны ткачу, который
хочет делать полотно /при помощи/ плуга.
Все друзья, объединившиеся для Жертвы, радуются, видя
появление предложений /Жертвы/. Но возлияние, смердящее грехом,
является простой декорацией без действия /магического, священного".
Так говорит Вригаспати. /Р.В., разд. VIII, чт.2, г. 10, T.IV, стр.59-297/.
Здесь видно, как высоко моральны должны были быть священники
Ведизма. Арийцы понимали Божество, как Законодействующее в
Моральном плане. Но, с другой стороны, это не Строгий Судья Израиля,
Иегова, которого надо бояться. Арийское Божество просто лишает
благодати грешника, и Жертва, приносимая грешным священником или
греховным человеком. Она лишена Таинства. Бог Ведийцев
Всепрощающ и Снисходящ к грехам людей. Таков Варуна, Страж
Морали. "Он полон прощения /снисхождения/ даже к тому, кто
совершил грех" — слова гимна /Макс Мюллер, стр.540/.
"В присутствии такой религии, где из множества персонификаций
исходит /такая/ идея Единства Божества, где Бог является ненавидящим
грех, любящим справедливого, заставляет известного автора "Истории
старо-санскритской литературы" объявить Ведизм настоящим откро­
вением" — говорит о Максе Мюллере А.Мори. Мы говорим, что Ведизм
является Пре-Христианством, где еще нет Христа, но уже есть учение
о ч е н ь близкое Его учению.
С другой стороны, Единство Божества я с н о само собой, в Ведах,
и "плюрализм физических персонификаций", как о нем говорит А.Мори,
является лишь в н е ш н е й
стороной религии. Внутренне она —
единобожие! Ключ этого единобожия, чтобы иметь власть разъяснять,
держали в руках жрецы-священники, и им пользовались, не выпуская
такового из рук. Духовное руководство людьми вообще требует
большого внимания, ибо весьма быстро всякое религиозное учение
может быть опошлено, сведено до фетишизма или даже до язычества.
Потому-то священник должен обладать высокоразвитым моральным
чувством. Весьма часто священники бывали в конфликтах с Арийцами,
ибо они, как и евреи, всегда тянули, во-первых, к многобожию, а вовторых, к удовлетворению грубых желаний, а их Молитвы были
заинтересованными, эгоистическими прошениями. Слабый духом и
осуждаемый Вригаспати, священник входил в компромисс с такими
проявлениями и лишался благодати, а сильный, настоящий священник
возвращал в настоящее русло переходивших границы допустимого
Арийцев. Он был их подлинным духовным отцом. Такое же требование
к священникам и сейчас в основе предъявляет Христианская, особенно
Православная церковь.
Механическое повторение Слова и Жертвы Единого Существа не
удовлетворяет, говорит Вригаспати. Религия, состоящая из Эзотеризма и
Ритуала, или Экзотеризма, до тех пор ж и в а ,
пока Эзотеризм в ней
жив. С момента победы "молитвенной мельницы" над живой Молитвой,
в ней воцаряется одна обрядность, или Экзотеризм, возникают
отдельные, враждующие между собой к у л ь т у р ы , и религия
превращается в простое многобожие, уже ничем не связанное вместе.
Заинтересованные в получении н а г р а д ы Ведийские Арийцы
обращали строжайшее внимание на исполнение о б р я д о в . "Прежние
/старейшие/, кто нам предшествовал, — говорит Ведический поэт,
обращаясь к Индре, — о Бог, известный Твоими подвигами и
называемый всеми, делали как сегодня и сделались Твоими друзьями.
Так поступали эти /мужи/ старого века и также делают новые; я прихожу
с ними; снизойди подумать о /нас/ мне" /Р.В., разд.IV, ht.VI, г.IV, b.V,
T.II, стр.430/. Таким образом мы здесь перед общим явлением у
примитивных народов, недоросших еще до ясного понимания
независимости
Д о б р а от Н е б е с н о й
награды.
Человек еще "торгуется" с Богом; "я Тебе буду делать Добро, а Ты мне
за это дай Вечное Блаженство". Выбирая между Добром и Злом, такой
человек выбирает Добро, надеясь, что оно ему принесет б о л ь ш е .
Ариец не всегда был бедным. "Это богатство, рассматриваемое
неимущими как укор, когда они его не имеют, Ты держишь в Твоей
руке" — говорит гимн Савитри /Р.В., разд.1, чт.П, г.IV, в.IV, T.I, стр.40/.
Таким образом, он считал нужным быть набожным, чтобы
с о х р а н и т ь свое богатство. Однако, со временем Моральное чувство
взяло верх и дошло до высот, "которые встречаются у Израилитян в
Пленении и у Христиан" — говорит А.Мори.
Конечно, не сам Ариец пришел к этому, а под руководством
священников, соответствующих требованиям, какие предъявлял им
Вригаспати. Нужно думать, что к этому времени относится и лучшее
воспитание таких священников и, вероятно, лучшая организация самой
религии, установившей Иерархию и священническую дисциплину.
— "Индра удаляет от нас смерть" /Р.В., разд.1, чт.1, r.IV, в. 10, T.I,
стр. 10/. "О Боги, дайте нам сто лет жизни!" "Да будем мы знать
богатство, силу и счастливую старость. Да пользуюсь долго светом и да
прибуду к старости, как Солнце к его Закату" /Р.В., разд.1, чт.1, r.IV, в. 10,
T.I, стр. 10 ; разд.1, 4T.VI, r.IX, в.IX, T.I, стр. 169; разд.1, разд.1, 4T.VIII,
r.IV, b .V. T.I, стр.231; разд.П, 4T.IV, r.VI, b .VI, T.I, стр.404; разд.1, чт.П,
r.XI, в.13, T.I, стр.51; разд.П, чт.З, r.VII, в.13, T.II, стр.335; разд.1, 4T.V,
г.З, b.XV, T.I, стр. 127; разд.1, чт.1, г. 10, b.VI, T.I, стр. 16; раздЛ^, чт.1,
r.VII, b.VIII, T.III, стр. 12/.
— "По милости Индры, который делит /с нами/ наше счастье, да
будут плодовиты наши Коровы и крепки, да будут они нашей радостью
и да дадут нам пищу изобилия.
Дай нам и отпусти нам, как и нашим детям, и нашим внукам
обильные урожаи, так как мы у вас просим добра, которое может быть
постоянным и /цветущим, обогащающим/ развивающимся".
В этих гимнах ясно проступает эгоистическое желание получить
при помощи Богов земные блага в обмен за исполнение религиозных
обрядов... С этой мольбой обращаются Арийцы к Индре, Варуне,
Марутсам, Агни, Девам. Прасканва говорит: "Святая Молитва часто
помогает устроению человека /Р.В., разд.1, 4T.IV, г.П, в.II, T.I, стр.91/.
90
"Не только воин в бою получает помощь, но и муж, желающий получить
сына — это Мудрый, который молится" /Р.В., разд.1, r.IX, b.VI, T.I,
стр. 14/. "Молитва стоила ему /человеку/ Лошадей, Коров, блага всякого
рода" /Р.В., разд.1, чт.ГУ, г.П, в.2, T.I, стр.91/. "Он работает на благо
народа /гимн Савия/, Князь, друг добродетели, который в честь Индры
приносит Жертву и гимн священный /поет/ или, который сопровождает
молитву богатыми дарами" /Р.В., разд.1, чт.ГУ, r.IX, в.VII, T.I, стр.106/.
Таким образом здесь мы находим упоминание о Князе, который,
конечно, стремился к возможной пышности Богослужения.
"Кто просит, получает", говорит Кутса /Р.В., разд.1, 4T.VI, r.XI, в.1,
T.I. стр.201/. Это место можно сопоставить с местом из Евангелия:
"Просите и дастся вам, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам".
"Надо просить Его /Агни/" — говорит Кутса, — "Никто не
обманется в своей надежде /ожидании/, если он п о с т о я н е н в своей
просьбе" /Р.В., разд.1, чт.П, г. IX, в. II, T.I, стр.552/. "Потому что Ты, о
Божественный Агни /говорит Гатама/, даешь почитающему Богов
богатство, изобилие и силу большой семьи... Ты счастлив, Жертвы
которого Ты принимаешь. Он живет в мире и обладает могуществом.
Его сила растет непрерывно и боль его не трогает" /Р.В., разд.1, 4T.V,
г.13, в.IX, T.I, стр.144; разд.1, 4T.VII, r.XIV, b.II, T.I, стр.179, 180/.
Если грозит могучий противник, религиозный вождь, Князь,
получает помощь Божеств: "Его люди сильнее, его ресурсы больше; он
идет, полный богатств и сражается твердо в бою, всегда героический в
своих действиях" /Р.В., разд. II, чт.1, r.IV, в. 10, T.I, стр.303/.
Идея в этих гимнах та же, что и у Израилитян, которым обещал
Моисей: "Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и
долголетен будеши на земле". Только отца и мать заменяют Боги.
Земные же блага достаются в удел почитающему Богов. То же
вознаграждение за Добро з д е с ь , на Земле.
Наконец появляется и более высокое понимание независимости
доброго дела от вознаграждения з д е с ь
или на Небе:
"Добродетельный муж идет на Небо и занимает место среди
Бессмертных"/Р.В., разд.П, чт.1, r.IV, b .V , T.I, стр.310/.
—
"Благородные люди получают чудесную судьбу; их Солнца
блестят в Небе; они получают свою часть Напитка Богов /Амброзии/ и
продолжают существование" /Р.В., разд.П, чт.1, r.IV, b .VI/.
Нечестивый муж ни здесь, при земном существовании, ни там, в
загробной жизни, не может ни на что надеяться: "Когда же Индра
раздавит нечестивого, как давят ногой колючку?" /Р.В., разд.1, чт.ГУ,
r.IV, b.VIII, T.I, стр. 159 и разд.1, 4T.VII, r.XVI, b .VII, T.I, стр.212/.
91
"О Боги, да сможем мы с вашей помощью в подходящий день
напасть на армии нечестивых!" И в другом месте Арийцы молятся: "О
Агни, не слушай Молитвы /нечестивого/ богатого, отказывающегося
Тебя признать Господом и Тебе предложить дары, и того, кто редко
воспевает Тебе хвалу; оба они суть нечестивые" /Р.В., разд.П, чт.П,
Г.Х1У, в.II, T.II, стр.358/. "Опасайся нас ударить или оставить нас; не
отнимай от нас этих нежных радостей, о Магхаван, о Сакра, не разбивай
Яйца, содержащего наши надежды; не разбивай сосудов /ваз/ нашей
любви, этих нежных детей, стоящих на коленях" /Р.В., разд.1, чт.У1, г. 10,
b .VIII, T.I, стр.201/.
Когда Индра, рассерженный сильным, хочет истребить его, он его
поражает рукой слабого, чтобы поразить его гордость: "При помощи
козы Индра убил /умертвил/ льва; "При помощи козы Индра убил
/умертвил/ льва; иголкой он пронзил колонны" /Р.В., разд.У, чт.П,
r.XVII, В.XVII, иголкой он пронзил колонны" /Р.В., разд.У, чт.П, r.XVII,
B.XVII, Т. III, стр.96/. В этих словах высказывается, как ничтожна
бывает причина смерти гордых, если того хочет Божество. Соискание
совершенства - долг живущего: "О Варуна, спаси нас ото зла! Быстрые
Адитиас, вы, которые постоянны в ваших деяниях, отгоните от меня зло,
как несчастная мать удаляет от себя плод своего беззакония" /Р.В.,
разд.П, 4T.VII, r.V, b.VI, стр.497, разд. II, 4T.VII, r.VI, в.1, T.I, стр.498/.
Агни — Бог, спасающий от зла, злобности и преследований, очищает
нас от греха и заслуживает нашего обожания /Р.В., разд.П, чт.1, r.VII,
b .V, T.I, стр.316/. Эти блага, приходящие от Бога /Единого Существа с
Многими Именами/ заставляют людей любить Небесного Заступника:
"Агни, Ты наш Заступник осторожный и наш Отец; Тебе мы обязаны
жизнью; мы Твоя семья" /Р.В., разд.1, чт.П, г.ХП, в. II, T.I, стр.54/. "Иди к
нам, Агни, с добротой Отца к Его детям; будь нашим Другом, наш
Благодетель; Ты добр и милостив" /Р.В., разд.1, чт.1, г.1, в. IX, T.I, стр.4 и
разд.1, чт.П, г.ХП, в. 13, T.I, стр. 55/. Такие же молитвы обращены и к
Индре: "О Индра, мы Твои друзья и мы Тебя почитаем как нашего
Спасителя" /Р.В., разд.1, 4T.V, r.XIV, b .IV, T.I, стр.144; разд.1, чт.П, r.XI,
в.VII, T.I, стр. 51; разд.VI. чт.П, г.1, в.II, T.III, стр.273/, "Тот, кто является
злым лишь для того, чтобы бить без устали грешника и нечестивого,
называется Индра" /Р.В., разд.П, 4T.VI, r.IV, в. 10, T.I, стр.463/.
Дружба Индры с верующим Вед столь ценна, что он делает все,
чтобы ее заслужить /Р.В., разд.1, 4T.VI, r.IV, в. 10, T.I, стр.463; разд.1,
чт.Ш, r.IX, b.VI, T.I, стр. 78/. В общем, получая бесчисленные блага от
Богов, Ариец им отвечает любовью, превосходящей всякое сравнение:
"О Индра, я Тебя предпочитаю отцу, брату, который меня может
покинуть. Ты для меня Отец и Мать" /Р.В., разд.У, чт. VII, r.V, b .VI,
92
T.III, стр.185-186/. Таким образом, Ведизм был такой же Религией
Любви, как и Христианство: "О Варуна, да будем мы счастливы Тебя
славить, Тебя молить, Тебе Суть дары, и того, кто редко воспевает Тебе
хвалу; оба они суть служить" /Р.В., разд. II, чт, VII, r.V, в.II, T.I, стр.497/.
В параллель с этими словами можно поставить слова Пра­
вославного песнопения: "Тебе, Бога, хвалим, Тебе, Господа, исповедуем,
Тебе вси Ангели, Тебе Небеса и вся Силы..." И все эти цитаты, особенно
некоторые из них, равносильны многим прошениям "Молитвы
Г осподней".
Ниже Риг-Веда дает описание Семи Правил Морали, уста­
новленных Мудрыми. "Преступить одну из них, говорит Трита-Аптия,
это сделаться грешником". Позже эти Правила были изменены, но
старейший текст говорит: I/ Пьянство, II/ Обжорство, III/ Чрезмерное
общение с женщиной, IV/ Охота, V/Грубость, в действиях — данда, V I/
Грубость в словах — паруши-ам, VII/ Насилие — строжайше
запрещаются.
Один
Всемогущий
Бог
знает
человеческое
несовершенство и Ариец молит Божества: "Уважение, которое можно
иметь к людям, никогда недостаточно; один справедлив и осторожен; он
любит мудрых, но он беспощаден /жесток/. Другой заставляет себя
бояться и обижает слабого, употребляя силу. О Боги, такой упрек не
может быть Вам адресован" /Р.В., перев. Ланглуа, T.IV, стр. 231; Р.В.,
разд.П, чт.П, r.XVI, в.II, T.I, стр. 136/.
Таким образом, самый верующий человек должен еще просить
/здесь это прямо как Христианское понимание многогре-шимости
человека!/ помощи Бога в жизни и прощения своих грехов. Такое
понимание Бога далеко от гневного Иеговы, от жестокого Сонма
Божеств греков; Арийское Божество всепрощающе и многомилостиво,
Индра и Агни прощают грехи, и к ним Ариец обращается, моля о
прощении.
— "Агни, если мы совершили ошибку, если мы шли не Твоим
путем, прости нас! Ты наш родной, наш Отец, Защитник Предвидящий"
/Р.В., разд.П, 4T.VII, г.З, T.I, стр. 186 и разд. I, чт.П, r.XII, b.XVI, стр.55/.
— "Дети Богов и людей, мы совершили великие грехи, сделай,
чтобы мы не чувствовали их тяжести, мы, которые суть Твои друзья"
/Р.В., разд.Ill, 4T .V , r.VII, в VII, T.I, стр. 127/.
Обращаясь к Варуне, Митре и Адитияс, Ведиец просит о
прощении грехов, его осквернивших: "Я вероятно грешен перед вами во
многих грехах, но Вы меня любите, как отец любит своего пропавшего
сына" /Р.В., pa3fl.V, чт.1, r.VI, b .VIII, T.III, стр.II; разд.П, 4T.VII, r.VI, b.V.
T.I, стр.499; pasfl.VI, 4T.VI, r.II, b .V, VIII, IX, XIV, T.III, стр.360/.
93
— "О Адитияс, защитите нашу жизнь от ударов, ей угрожающих;
да злой не завлечет нас в его сети. О Боги-Спасители, не отдавайте нас в
своем гневе в сети наших врагов! О Адитияс, избавьте нас от /злой/
морды волков" /Р.В., предыдущая цитировка/. В Библии есть подобное
место: "Освободи мою душу от меча, Господи... Спаси нас от пасти
львиной... Мнози возсташа на мя" / Псалом Давида, XXI, в.ХХ, XXII/.
— "О Варуна, избавь нас /освободи/ от цепей, связывающих нас
сверху, снизу и с середины. Сын Адити, Жертвой, которую приносим, да
очисти грехи наши" /Р.В., разд.1, чт.П, r.V, b.XV, T.I, стр.41/.
Слово "Риг" в славянском языке приобретает значение "рожь",
злак, пища и "рига", на которой бьют снопы, сушат их и хранят перед
дождями. Вероятно, и "рог" оттуда же; "роген" немецкое слово,
обозначающее "рожь". "Жито", другое название ржи, вероятно идет от
"Жива". "Веда" по-чешски "наука", "ведать" — "знать".
Ариец обращается к Небу и Земле: "Если мы согрешили перед
Богами или нашими друзьями, нашими детьми или нашим отцом, да
даст нам наша Молитва прощение. О Небо и Земля, храните нас от зла"
/Р.В., разд. IV, 4T.VII, r.IV, b .VIII, T.II, стр.487; разд.П, 4T.V, г.П, в.П, T.I,
стр.428; разд.1, чт.П, r.V, B.XIV, T.I, стр.41/.
У Арийцев есть ряд форм очищения, как Обращение к Богам,
Жертвы, Омовения. Очищая телесную нечистоту, последние, как при
к р е щ е н и и в о д о й , очищают тело от г р е х о в . Это о б щ е е у
Арийцев с Евреями.
"Омыеши мя и паче снега убелюся" — Псалом Давида. "Воды
Очищения, унесите с собой все, что во мне греховного, все зло, которое
я мог сделать грубостью, проклятиями и несправедливостью".
Возлияния также очистительны в глазах Арийца /Жертва
благодарности/.
Они сопровождались возлияниями Сомы на
Жертвенный Огонь.
Жертвоприношения животных мало известны у Арийцев. Обычно
они приносили Жертву Возлияния Сома на Огонь. Иногда приносилась в
Жертву коза, особенно Индре и другим Богам /Ипостасям/. В особых,
важнейших случаях приносилась в Жертву Лошадь ./Р. В., разд.П, чт.З,
r.V, T.I, стр.376 или Лассен, T.I, стр.793; Р.В. /Макс Мюллер/, стр.553 и
555, а также 556; Р.В., в.5, 6, 19, перев. Ланглуа/.
— "Да не отринет нас Митра, Варуна, Арияман, Айю, Индра,
Господь Рибхавас и Марутс, так как мы провозгласим при Жертве
добродетели Лошади быстрой, которая выскочила из среды Богов"
/Макс Мюллер, стр.555-556/.
94
—
"Да даст эта Лошадь нам Скот и Лошадей, людей, потомство и
все, что дает богатство, поддерживающее все; да даст эта Лошадь
Жертвы нам силу!"
Здесь я с н о указано, что Митра, Варуна, Арияман, Индра е с т ь
Господь Рибхавас и Марутс/ас/, значит Е д и н о е
Существо,
"которому Мудрые дают не одно имя". В этом месте Веды единобожие
подчеркнуто.
Ариец искал указаний на будущее из того, как шла Лошадь, как
она ложилась, как было завязано /привязано/ копыто, как она пила, как
ела. Мы знаем, что на Рюгене славянский Верховный Жрец д е л а л то
же. Белый К О Н Ь был священным животным Рюгенекого Храма. Там
же приносилась Жертва. Таким животным была Лошадь.
Жертвоприношение коня совершалось так: один человек должен
был ударить Жертвенное Животное. Сердце, грудь и язык клались на
блюдо, потом это мясо бросали в огонь Агни вместе с Пандас, или
лепешками риса с маслом, тогда как священник, присутствовавший при
Жертве, читал Молитвы. Эти Жертвы приносились в новолуние или
полнолуние, и это является указанием, что Жертвоприношение
Животных шло из д р у г о г о , л у н н о г о к у л ь т а ,
тогда как
Ведизм — культ Солнечный. Такие Жертвоприношения носили название
Дарсапурнамаза /Макс Мюллер, стр.490/, так как в эти моменты природа
переживала изменения, и человек в такие дни склонен молиться Богам.
Также было у Израилитян. Молитвы Арийцы произносили трижды в
день, в разное время дня — утром, в полдень и вечером. На Восходе
Солнца они его славили, как все птицы и живые существа, радуясь дню.
Эти моменты Молитвы назывались у них Рита, или Истина. Позже,
вместо приношения Агни пирога стали совершать Данастутис, Моления
/Макс Мюллер, стр.491, 493/. Если есть намек на Пуруша Медха, или
Жертвоприношения Людей, то такая жертва не удержалась благодаря
отвращению, которое испытывали к нему Ведийцы. Дцжур-Веда
передает, как 85 человек разных кланов привязывались к столбамюпас,
или столбам жертвоприношения, и после песнопений, посвященных
Жертве На-раяна, их отвязывали и отпускали /Лассен, стр.788/. Нужно
думать, что и эта форма жертвоприношения шла т о ж е из л у н н о г о
к у л ь т а . Замена жертвенных людей возлиянием и сжиганием масла
практиковалась, и у греков и римлян, в другой форме.
Такова была Религия Ведийская Арийцев. Многое из нее осталось
в народах Европы и в Славянстве, в частности как в виде легенд или
фольклора, так и в религиях. Но несмотря на то, что Индия перешла в
Браманизм, персонификация Молитвы-Брахма, последний является уже
альтернативным Ведизмом.
95
Гораздо ближе к Ведизму стоит Маздеизм, Славянское Язычество,
Митраизм и весь Ведический ритуал, как и его Мораль, основанная на
любви Бога к людям, как и на любви людей к ближнему и Богу, является
как бы Пре-Христианством. Особенно в его обрядово-моральной
плоскости. Мы нарочно приводим целый ряд параллелей.
Нет слова, что вначале Арийцы обожествляли явления природы,
как и все примитивные народы, но с той разницей, что идущая из
п р е д ы д у щ е й д р е в н о с т и и д е я Единобожия никогда не
умирала и даже в дни, когда обожествлялись силы природы, стремилась
к объединению разрозненных Божеств, чтобы сказать в конце концов:
"Мудрые дают больше, чем одно имя Е д и н о м у С у щ е с т в у " .
Наше мнение: история человеческой культуры охватывает
слишком малый срок, и того, например, что было десять тысяч лет тому
назад, мы, собственно, даже не знаем!
Изучение Ливийского русла Нила только начато и о Старом
Египте до времен современного Нила мы еще ничего не знаем. Есть
лишь единственное указание в палеографии, что была м и р о в а я
геологическая к а т а с т р о ф а , вызвавшая погружение Западной части
Средней Азии в период Плиоцена и Кватернера, когда Каспийское и
Аральское моря находились на месте Ледников, надвигавшихся с севера.
В Камбрийский период Каспийское море было под водой океана, а
Аральское на суше. Тогда же находился на месте Антильских островов
Большой Антильский Остров, величиной с современную Гренландию, а
рядом с ним в Тихом океане, касаясь берегов современной американской
Калифорнии, другой остров, вероятно, Ма.
Третий остров был южнее и охватывал теперешнюю Гвиану,
южнее его лежала Бразильская часть, примыкающая к Атлантическому
океану, а западнее — Третий Большой Остров, включавший в себя Перу,
Чили и южную часть Аргентины. Там, можно предположить, и была та
Цивилизация, которую Геродот называл Атлантидой.
Обо всем этом весьма мало сведений в человеческой истории. К
счастью, китайские, тибетские и индийские документы о Цивилизации
Ма уже изучаются.
В Ведах тоже имеется указание о г и б е л и м и р а .
Значит, Веды должны быть г о р а з д о д р е в н е е ,
чем об
этом принято говорить официально на Западе.
Законы Ману, кстати, идут из этой древности. По индийским
источникам династия Ману жила 3 0 ООО ООО лет тому назад. Может
быть, эта цифра удесятерена. Однако, и 3 0 0 тысяч лет — большой срок!
Как бы то ни было, мы должны сказать, что у Ведийцев
метафора и аллегория,
как и у всех древних народов, была
96
весьма в ходу и у Ведийцев она зачастую принимала форму истины.
Часто в песнопениях, где были слова: "Он, как Индра, шел храбро на
врагов" /к примеру/, затем отпадало сравнение "как" и оставалась фраза:
"Он — Индра шел храбро на врагов". Такая персонификация весьма
часта и вызвана она перспективой времени, забвением предыдущего,
потерей связи между образом и его содержанием. Аллегория и метафора
вошли в Веды столь сильно, что происходит само собой индентификация с тем, с кем сравнивается данный Герой, имя которого
становится священным. Формы священного разны у разных народов. У
одних они равносильны высшему разряду, у других — приближаются к
Божественности, а у третьих, как у Ведийцев, сливаются с Ней.
Адальберт Кюн считает, что в свое время у индо-евро-пейцев был
общий фонд поверий и мифологии, из которого изошли верования
греков, латинян, галлов, германцев и славян. Так Ведизм представляется,
как культ древнейших Предков. Патриархальная религия Арийцев
сходна с начальной религией Израильских Патриархов до Моисея.
Однако, если есть сходство, есть и разница. Так, Жертвоприношение
постепенно заменяется возлиянием Сома, а сама Ведийская религия
становится Учением Любви и в этом отношении она опережает
Христианство. Браманизм, хотя он и вышел из Ведизма, деформировал
таковой и стал иной религией. Если Ариец Ведизма не всегда монотеист,
то таковыми были многие из его жрецов, что доказывается постоянным
упоминанием в текстах о "Едином Существе". В Ведизме нет идеи
избранности Арийского народа, как у евреев, но у них нет и отрицания
других народов, как нечистых. Понятие "парий" возникло позже
Ведизма, уже при Браманизме. Оно отрицало аборигенов Индии и
низводило их на положение "париев". Но Ведизм, чистая религия любви,
никого на такое положение не низводил.
Колебрук, изучая календарь Риг-Веда, Джиотиш, датирует его
позднее XIV века до Р.Х. Однако, можно сомневаться в правильности
такого заключения. Документов, абсолютно подчеркивающих эти века,
не имеется. Может быть, 14-й, а, может, и 44-й. Арийцы могли жить в
Семиречьи, Дзунг-Арии, Фергане. Однако, они могли жить и в Европе,
ибо последние данные Тиляка, индусского ученого, говорят, что Арийцы
были до м и р о в о й
к а т а с т р о ф ы и в Европе. Палеография
указывает на затопление Азии, Сибири и других частей света в Силу­
рийскую Эпоху, как и в Камбрийскую. Мезогенское Море простиралось
там, где теперь находится Средняя Азия, Индия, Китай, Средиземное
Море и Европа. Существовал континент Гондвания, связывавший
нынешнюю Африку, Южную Индию, западную часть Австралии,
Аравию и Мадагаскар в одно.
97
Об одном из таких переворотов, связанных с погружением целых
материков под воду океанов, и есть упоминание в Ведах. О нем
говорится, как о п о т р я с е н и и м и р а или исчезновении мира.
Это несомненно какая-то мировая, геологическая катастрофа. И в е е
о н и известны палеографии!
Санта-Синдху, или Синду — Семиречье, носящее и сегодня это
имя. Там обитали одно время Арийцы. Наше мнение, как мы уже
сказали, что в это время, вероятно, в р е з у л ь т а т е м и р о в о й
катастрофы,
Ведийские Арийцы переживали п а д е н и е
культуры
и стали пастухами, но сохранили воспоминание о
Едином Существе. Риг-Веда, сборник религиозных песнопений, об этом
свидетельствует не однажды.
Из Ведийцев вышли Венды-Славяне, обитавшие в Балтике. Может
быть, они были оторваны от Арии в результате одной из мировых
катастроф, так как, по-видимому, они обитали в этом краю раньше
Великого Переселения Народов. Родственные им Литовцы до самого
последнего времени сохранили язык, весьма близкий к санскриту. Этого
не могло бы быть, если бы Литовцы, как и все, двинулись во время
Великого Переселения. Они смешались бы с другими народами и вряд
ли сохранили бы чистоту языка.
Упомянем вкратце о Ману. Это имя 14 Легендарных Героев
Индии, из которых к а ж д ы й царствует некоторое время, в конце
которого Мир ч а с т и ч н о р а з р у ш а е т с я ! Было уже семь Ману.
Ману — Книга Законов, или Манава-Дхарма-Састра, религиозный,
моральный и социальный код, по которому еще сейчас судят в Индии
трибуналы. Он приписывается Первому Ману, Свайямбхува, сыну
Брамы, который по нему обучал своего ученика Бригу за 3 0 ООО ООО лет
до Р.Х.
Как бы ни был велик такой срок, если он даже равен 3 0 0 ООО лет,
и то это очень много для нас и нашей Преистории. Тогда он
совпадает
с существованием Цивилизации Ма, с которой
Арийский Мир несомненно общался.
Нашей целью не является религиозный труд, как таковой, а
отыскание религиозно-исторических связей между Арией и Славянством
и его религией — Язычеством.
Во второй части нашей работы мы дадим обрисовку Язычества у
Славян и установим параллели.
98
РЕЛИГИЯ
ДР ЕВНИХ
СЛАВЯН
/ ЯЗЫЧЕСТВО и его связь с ВЕДИЗМОМ /
Как мы помним из первой части нашего труда, в Ведизме
невозможна персонификация Солнца. Есть Индра, Варуна, Агни,
Пуруша, Савитри, Митра и т.д. и все они — Ипостаси Единого
Существа, ибо ни одно из этих Божеств не имеет преимущественного
значения. Т а к о в о же положение, в сущности, и в Язычестве Древних
Славян. Есть Исварог-Исвара-Ишвара позднего периода Вед, которого
можно назвать Отцом Божеств, если встать на точку зрения, что есть
Браахма, Бог Непознаваемый в Себе. Но он же у Славян, носил имя
Пращура, т.е. Предка. Его называли Прадедо, Прадо. И Земля носила
имя Прабабы-Прабы. Иногда она носила имя Прабки. От Прадедо с
Прабой пошли Боги и люди. Исварог поручил Богу Коляде Коло Времян.
Это Коло было символически представлено в Колядины Дни, около
нашего Рождества, а особо в Крышень-День, т.е. когда после Зимнего
Солнцестояния день удлинялся. Из этого видно, что в основе Язычества
тоже Солнечный Культ. Коло представлялось в таком виде: собиравшиея
на Зимние Святки Славяне становились в Коло /Круг/ около Зимы-Бабы
/образ Земли Зимой/, перед которой зажигалась солома и от этого Огня
/Агни/ зажигалась Скудель в центре Колеса с телеги, которое с песнями
и шумом, музыкой и плясом гонялось по дорогам. Коло должно было
быть о Семи Спицах, символизировавших Семь Светов /Цветов/ Агни.
Обычай этот сохранялся на Руси до самой Первой мировой войны и нам
приходилось его наблюдать самим. В некоторых местах в Коле
зажигалась "смолянка", обычно железная коробка с древесной смолой. В
других местах на каждую спицу привязывалась свеча, которую
зажигали, и в таком виде Коло гоняли по улицам, как Обещание Весны.
Небо — Сварга было Местом, где жил Сварог-Исварог. Когда
Небо покрывалось тучами во время Празднеств, говорили, что "Сварог
сердится". Когда сияло Солнце, говорили: "Сварга радуется". Небо было
тем, что "прильнуло к Земле", и этот союз Неба с Землей возвещался
Колом, ибо "наовколе Земле Небо есь прильнуто", а глядя вокруг себя, в
поле, можно видеть Сварогово Коло. Оттуда идея Кола-Колеса, как идея
Сварога. Окружность же, как Бесконечность, символ Божества. Солнце
тоже округло. Коло Года — Вращение Сезонов. Возжигание Сердца
Кола, таким образом, Обещание Возврата Света и Тепла.
О Свароге, как и о Браахме, не говорится в Славянских поверьях
или легендах. Он Дедо или Прадо и только. Известно, что, "когда Сварог
99
Землю слепил, так создал Богов, Детей своих, а те на Землю спустились
и стали забавляться, а потом подрались, а кому чуб вырвали, на Земь
бросили, а влас пал, там древо взялось, а где клок, там лес целый".
По создании Богов Сварог создал людей: Прада и Прабу.
Интересно, что Прадо с л и в а е т с я с ним самим, в конце концов, как
Питрис сливаются с Индрой-Агни-Варуной. Но соответствующая этой
первой Тримурти, еще Ведической, есть и в Славянской религии
Триглав-Тримурти. Это Триглав Рюгена. Он же — Колядо, Вышний
/Вишну/, Сивый /Сива?/. И если Колядо — Бог Зимы, то он же и Бог
Возрождения Света и Тепла, и Вышний — Бог, Хранящий Тепло, а
Сивый /впоследствии Чернобог/ его уничтожает /"пожре бо Чернобог
светы, а бя тьма"/. Таким образом, убывание дня понималось, как
пожирание Света Сивым-Чернобогом. И хоть Сива не Ведический Бог,
его имя сохранилось и у Славян. По-видимому, его надо понимать, как
Бога зла. Об этих "черных Богах" говорилось мало и знали о них лишь
кудесники, Волшевники, обитавшие на Волхове, где было, по-видимому,
местопребывание всех Языческих отшельников и куда ходили учиться
волхованию. Многое цитируемое здесь взято нами из устных преданий
старины, слышанных нами в детстве от старых людей на юге России. В
полночь на Рождество хозяева выводили коней "звезду глядеть" и
приговаривали:
"Гляды, коне, на звизду ту,
а то Сонце сяе,
а то Душа горыть!"
Делалось это, "чтоб кони здравы были". И в этом упоминании
Солнца и Горящей Души явное воспоминание Ведического выражения,
смысл которого: "Звезды суть Души святых, ставшие Солнцами".
Это то же обращение к Марутсам и Питрис-Анжирас, только их
название забылось за тысячелетней давностью.
Однажды старый дед на хуторе к северу от Екатеринослава нас
уверял: "В старовину люди грамоте знали! Другой грамоте, чем теперь, а
писали ее к р ю ч к а м и , вели черту Богови, а под нее крючки лепили,
и читать по ней знали!" Только т е п е р ь , вспоминая эти слова,
приходится думать, что дед говорил п р а в д у . Санскритские надписи
пишутся именно так, что ведется черта, а под ней ставятся разные
крючки.
Как
могло
сохраниться
такое
тысячелетней
давности
воспоминание — не наше дело отвечать, а что оно обозначало, мы
понимаем. Вероятно, жила еще традиция, и з у с т н о передававшая
многое, что Христианство стерло из памяти большинства. Знали такую
устную традицию немногие, но упорно ее передавали другим.
100
Думается, что после революции эта традиция окажется
окончательно прерванной, а потому мы ее и записываем.
Нам также пришлось быть свидетелем смерти язычника во время
гражданской войны на юге России; он говорил: "Оборвалась Златая Цепь
и больше этой Цепи не будет!" Этот дед плакал перед смертью не о том,
что погибла Россия, а что "оборвалась Златая Цепь". По его мысли, от
Первых Дней Мира до настоящего была установлена Цепь Языческой
Традиции, которую "умственные люди" передавали от одного к другому.
Революция эту Традицию нарушила.
Есть и в "Записках Полковника Махаева", еще живущего в
Брюсселе в настоящее время, запись о "Язычниках", майские
празднества которых он видел. Дело было в полночь и, как он уверяет,
это празднество вокруг Костра сопровождалось жертвоприношением. По
всем данным это были мордовские празднества. Их Язычество было н е
— В е д и ч е с к о г о происхождения, хотя и в него частично могли
проникнуть идеи Ведизма из-за соседства со славянами. В Ведизме же
человеческие жертвоприношения не имели места и были случайными,
будучи
привнесенными
из
других
религий.
В
частности,
жертвоприношения, бывшие в Киеве, в с е были привнесены Варангами,
или Варягами и шли они из Скандинавии. То же можно сказать и о
Рюгенских жертвоприношениях. Рюген, будучи под близким влиянием
датчан и скандинавов вообще, готтов, шведов или предков Германских
народов, несомненно подвергся их влиянию. Но Славяне в целом
человеческих жертв, как и Ведийцы, избегали.
Варанги в поисках легендарной Гардарики /Нова-Града!/ шли все
далее на юг, пока не попали в Киев, и дальше по Борисфену до
греческих колоний. Там существовал культ Гороса. Этим объясняется
наименование Солнца Хоросом. Солнечный день назывался "Хоросий
День", оттуда вышло русское слово "хорошо". О человеческих
жертвоприношениях в Волжском крае, от Нижнего до Москвы, где жили
остатки Волжских народов, мордва, черемисы и т. д., известно из
полицейских донесений при Царском правительстве. Но русские
язычники, жившие
в Вятской,
например,
губернии,
таких
жертвоприношений не делали.
"Вятская Грамота", написанная по-старорусски, отчасти народным
языком, нами была доставлена в Русский музей культуры в СанФранциско. Она была переиздана в 30-х годах нашего столетия в
Брюсселе неким Конст. Ник. Платуновым, старым эмигрантом
/дореволюционным/.
101
Как известно, язычники Волжского края, народы Финского и
Волжско-Болгарского происхождения, а потому их язычество
отличается в корне от язычества Славянского.
О Свароге Славяне говорили, что "Дед сидит на туче, сам себя за
браду держит, и мир за него держится".
В этом труде мы, конечно, не настаиваем, что наша точка зрения
единственно правильна. Мы высказываем н а ш взгляд, быть может,
очень далекий от взгляда официального. Однако, р а з есть и такая точка
зрения, она имеет право быть высказанной.
Так как нам пришлось провести раннее детство в деревне, бегать с
ребятишками, слушать, что говорили "старые люди", то мы многое
сохранили из этой эпохи и этим делимся. С другой стороны, изучая РигВеду, как и другие Веды, мы почувствовали прямую связь между тем,
что написано в них, и тем, что говорится в деревнях "старыми людьми".
Коло Сварожино было в основе Храмового Праздника в деревне.
Так, в селе Юрьевке вырывался кругообразный ров на площади перед
церковью и в Храмовой День в огромном общем котле варилась
"страва". Из этого котла ее раздавали сидящим по краю рва,
называвшегося "ямой", старикам тарелки с "бряшной". Это была все та
же "страва", только уже готовая. Выдавали ее избранные Дед с Бабой,
говорившие: "На здравие, щоб долго жили!" и, кланявшись каждому, дед
с бабой наполняли новые тарелки. Старики "сидели на Земле" с ногами,
а перед ними была скатерть в виде салфетки, постланная прямо на траве,
и на ней кружка с "медом", сготовленным для этой цели /перебродивший
мед с водой/ и "бряшна", еда. Стояли и пустые тарелки и места возле них
никто не занимал. Это б ы л и м е с т а у м е р ш и х в г о д у . По
внешней обстановке это была Тризна. По внутреннему содержанию —
беседа с изчезнувшими братьями, сестрами. Дед-раздатчик, возглашал:
"Придить бо до нас, Батьки, Матки, я ишьте с нами бряшна!"
К этой трапезе ни младших, ни детей не допускали и г н а л и их
прочь. "Бряшну" могли есть т о л ь к о с т а р и к и и с т а р у х и .
Конечно, в слове "бряшна" легко узнать "брашна".
Подходившим запоздавшим старикам говорилось: "Садяйтеся до
Зворожины!" А это, конечно, было альтерированное слово "Сварожина".
Деды и Бабки были, таким образом, как бы близки Исварогу или с ним
смешивались. Мы знаем, что в Ведизме Анжирас были вначале жрецами,
затем Питрис были сначала предками, Марутсы были сначала ветрами,
затем они все стали если не Агни, то растворенными в нем. Так и здесь
Юрьевские праздники "Зворожины" были ничем иным, как
таинственным общением и растворением в Исвароге.
102
А на этом обеде, на "Зворожинах", спрашивали: "А где Иван
Грицысов?" — "А тый не прийде!" — отвечал кто-нибудь: "Вин до
Петрив пийшов!" Это обозначало, что Иван Грицьков умер. Крестьяне
думали, что Петры были "Тем Светом". На самом деле, благодаря
внедрению в Славянскую практику Христианства, Питрис смешались с
Петрами.
Юрьевские "Зворожины" приходились на осень. Вероятно, теперь
уже точно не помню, это было в начале октября.
Для приготовления "бряшны" выбирали тучного бычка, утром на
заре его резали, а в н у т р е н н о с т и бросали в огонь. Так Жертва
уцелела под видом приготовлений к Храмовому празднику. Крестьяне
шли к утрени и к обедне, а "бряшну" ели после службы, когда уже все
уходили из церкви. Иногда день выпадал холодный, дождило или
снежило, тогда деды и бабы приходили в кожухах и валенках, но на земь
садились, говоря: "Хоть бы Бог дал, щоб не вросли в Землю /т.е. не
померли/!"
Мед приготовляли, т р и ж д ы запуская в него дрожжи. Хмель
прибавляли, говоря: "Щоб добра була Зворожина!" Занималась этим
специальная Баба, которой давал наставления "Зворожный Дед", тот,
который заведывал празднеством в прошлом году. В самый праздник
выбирали другого Деда. Как правило, все ему оказывали большой почет
в течение года. Также почитали и Бабу, которая иногда приходила на
дом ругать мужика за плохое обращение с женой. Ей виновный не
возражал, а покорно склонял голову и говорил: "Так, мамо, так!" и та его
легонько таскала за чуб. Называлось это "научением".
К "Зворожиной" Бабе обращались весь год, если кто хотел
погадать о будущем. Одна из них славилась своим знанием, "Видою".
Мне, мальчишке, однажды захотелось от нее выведать, что она
действительно "знает". Достав от матери якобы чтобы купить
деревянные коньки на зиму, я направился к ней вечером. Жила она на
окраине села. Я пришел, постучал в окошко и она открыла двери, а
увидев меня, долго не хотела брать денег и не хотела гадать. Наконец, я
уже не помню как, я ее уговорил.
Она повела меня за хату во внутренний двор, чтобы не видели с
улицы, поставила ведро воды так, чтобы в ней отражалась луна, и ска­
зала: "Ну, поглядим". Стала что-то шептать беззубым ртом, потом
сказала: "Бачу я много чего... /для удобства передам ее слова по-русски/.
Так, в городе, учишься, в школе, потом в другой, в третьей, четвертой и
пятой. Кончишь, будешь думать, что уже выучился, а придется все равно
всю жизнь учиться! В чужих краях будешь жить... На чужой жене
женишься, два раза... Будет большая война, много народу погибнет,
103
сохрани, Господи, перекрестилась она, а ты уцелеешь и еще вернешься
старым... За морем счастья мало. Мало его и дома. Умрешь спокойной
смертью, а много раз тебя смерть будет хватать, но всякий раз отпустит".
Не помню уже всего, но г л а в н о е она сказала правильно! Всю почти
сознательную жизнь пишущему эти строки пришлось прожить на
чужбине. Много раз и смерть угрожала. Дважды был женат на
иностранках. Все оказалось верным, и, в той части, которая касалась
ученья. Пришлось переменить пять школ.
В этом гаданьи мы можем увидеть пережившую века Языческую
Традицию.
Откуда получала "Зворожная Баба" свое знание, осталось для меня
тайной, но можно предположить, что ей ее передавали предыдущие
Бабы. Мужики в этом никакого "колдовства" не видели и Бабу "ведьмой"
не считали.
Почему это именно сохранилось в Юрьевке? Думается, оттого, что
ближайшая станция железной дороги была в верстах ста, а Днепр с его
пароходами находился в пятидесяти верстах, если не больше. Городская
"культура" с ее пьянством и развращением Юрьевцев не коснулась. Они
остались в н е ее влияния, как бы застыв на целую тысячу лет в своих
традициях. Можно судить о них, как угодно, но одного нельзя отрицать
— того, что они сохранились в Юрьевке дольше, чем в других местах.
Итак в Храмовый день совершались празднества языческие. Среди
них помню детские игры. Одна Из них состояла в "горении". Мальчик
или девочка становились на "к-Раю", это место всегда выбиралось на
восток, и на нем чертили палкой п т и ц у . Когда спрашивал, зачем, мне
отвечали: "То-Ирий!" Крестьяне говорили: "осенью Птица летит в
Ирий!" Причем эта Птица не была собирательным выражением, под
которым вообще понимались все птицы, а это была о с о б а я Птица.
Не напоминает ли это место выражение в Веде: "когда видят тебя,
Птицу, летящую в Яму..." Только здесь видят Птицу, летящую в Ирий, а
не в Яму /нечто вроде Ада/. Ирий — Рай. Да и само слово "Рай" есть
изменившееся слово "Ирий".
"Заворожья Баба" рассказывала детям как сказку:
"А та Птица всем Птицам Птица!
А куда она летит, туда и все.
А летит она в Ирий славный,
а перо у нее не простое,
а Золотое!"
И дети же пели, танцуя на одной ноге, перед тем как гореть: "Ой
Доло, Доло!
Золото Перо!
104
А чей перстень
на ручке,
на вышиванце
серебряный,
медный
упал?"
После этих слов "горящий" отвечал:
"Ой, горю, горю!
Як Солнце
а як Ягн-ята,
утекайте до хаты!"
И снова по второму и т р е т ь е м у разу дети пели первую песню,
а затем после слов "горящего": "утекайте до хаты!" бросались бежать.
Тут явное о т р а ж е н и е идеи Агни: г о р е т ь — это как бы пылать в
Жертвенном огне, само слово "Огонь" — тот же Агни, ибо в славянском
языке оно произносится "огнь". Если "а" перешло в "о", то смысл
к о р н я от этого не меняется.
Яг-ненок есть дар /даоуна/ Агни. Это когда Агни поворачивается к
Земле, дает т е п л о , являются Агни-ата, или яг-нята. Но что такое
"Доло"? Доло есть тот же Ладо только перевернутый наизнанку, чтобы
не вызывать гонений православных священников, которые эти гонения
по инициативе епископов весьма часто в прошлом применяли. Гаданье
"перстенем" было в ходу у Древних Славян, когда хотели знать, кому
п е р в о м у что-то начинать. Завязывали платок узлом, а в середину, в
один из его краев, завязывали перстень и еще дважды завязывали все
вместе. Развязывавшие брались каждый за свой угол /если их было
только четверо/, и если в нем был перстень, значит, тому и было
п е р в о м у начинать.
Хата — образ укрытия, символ с п а с е н и я . Т о т же Ладо /Доло/
был Златым Пером. Не был ли он той Птицей, что всем Птицам Птица?
Вероятно, б ы л , раз в детской песне его упоминали как такового. Из
других источников узнаем, что Бог Ладо был Богом Любви, а
с и м в о л о м таковой были д в а г о л у б я , целующихся на Пасхе,
изображение которых есть у художников Стелецкого, Билибина и др.
Православие подвело почву под эту Птицу, сделав г о л у б я
символом Святого Духа, а народные сказки сделали из нее Жар-Птицу.
Вероятно, Ладо был одновременно и Птич-Богом, как Велес был
Звездным Богом и покровителем муз, а также с к о т а , животных,
зверей. Символом его был я г н е н о к , или Овн, телец. Из этого легко
заключить, что он был идентичен с Агни. Символом последнего был
тоже яг-ненок. "Баба-Яг-а" в сказках — служительница этого Ягни-Агни,
105
ибо корень "яг-" или "аг-" значит "огнь". Огнебог Славян — все тот же
Агни-Бог. У нас не сохранилось з а п и с е й
Славянской религии,
которые несомненно были в свое время, но были сожжены ретивыми
Христианами, как "черные книги".
Горение
— символ ж и з н и . Прыганье через Огонь
практиковалось в Юрьевке летом, в Иванов день. Ночь под Ивана
Купала!
Купала — Бог Омовения Древних Славян. Он же — Бог
плодородия, плодов, изобилия. Купатись — мыться. Купала был Богом
Чистоты душевной и телесной. Омовение было одновременно
с л у ж б о й Богу. Люди купались в Мовнице, бане, водяной мельнице,
служившей одновременно х р а м о м .
Воды были одновременно тем же, чем были "волны" для
Ведийцев, т.е. эссенцией Индры, сотворившего "свет и волны". Купала,
следовательно, был близок Индре, а так как последний был
Солнцебогом, то и Купала, в расширенном смысле, все тот же СолнцеБог.
Птица упоминается еще в Русские Средние Века в виде
"Голубинной книги". Нам не приходилось ее встречать и мы не знаем,
уцелела ли она. На юге России до самой Первой мировой войны аист,
голубь и ласточка считались с в я щ е н н ы м и птицами и трогать их
детям было строжайше запрещено.
Вероятно, их стали считать священными из-за их любви к
купанью. Часто можно видеть и аистов в воде, стоящих на одной ноге, а
затем бьющих крыльями по воде, и ласточек, купающихся вечерами, как
и голубей. Раз эти птицы купались, значит, они м о л и л и с ь . Так
Славяне, вероятно, объясняли это купанье. В реке купаться до Зеленых
Святок не разрешалось. Последние совпадали с Троицей. В этот день все
было украшено зеленью. К обеду подавали жареного ягненка,
украшенного зелеными ветками, лежавшего на зеленой травке. Зеленый
борщ был обычно в этот день любимым блюдом, к нему подавали
пироги с мясом и укропом, зеленым луком и петрушкой, причем зелени
полагалось класть втрое больше, чем мяса.
В домах всё было украшено зеленым Клечевом, т.е. ветками
береста, березы или тополя, а полы были покрыты толстым слоем
свежей травы. В церковь шли с зеленой веткой в руке.
Разве эти т р и д н я
не были воспоминанием о Пастушьей
Жизни Вед? И яг-ненок был о б р а з о м
Агни в этот день, а сама
зелень — образом Индры, имя которого было забыто. Ибо это Индра —
Солнце, Дажь-Бог, Хорос, Яро, Ладо-Купала дают явиться зелени,
посылая на Землю т е п л о и с в е т .
106
Даждь-Бог, или Дажь-Бог дает д о ж д ь . Последний дает урожай,
прибыль скота. Трава, Клечево — символ Весны, Хоросия Года,
хорошего времени.
Весь день слышны песни, пляс, музыка. Если нет Сома для
жертвенных возлияний, то есть м е д , т.е. перебродившая смесь меда,
воды и хмеля. В других местах делается брага, сделанная из сладкого
сусла, а последнее из проросшей ржи, которую держат в темноте, пока
она не осахарится, и после, заварив горячей водой, заправляют
дрожжами. Получается кисловатый крепкий напиток темного цвета,
похожий на пиво, но с винным запахом и вкусом. Отчасти брага походит
на квас, особенно хлебный, но она крепче и темнее на цвет.
Но раньше Зеленых Святок празднуется Красная Горка, Пасха, или
же Радоница. Мы рассказали о Зеленых Святках из-за близости таковых
к пробуждению зелени, трав, обновлению жизни, появлению первых яг­
нят.
Красная Горка — день Весны. Он празднуется на месяц раньше
Зеленых Святок и уже в последнее время совпадал с Пасхой. В этот день
Славяне украшали какой-нибудь х о л м или г о р у , если же ее не
было, то насыпали холм, украшали его цветами, главным образом
тюльпанами, горицветом, белым проскурняком, петушками, синими
звездчатыми пролесками, фиалками.
На этой г о р к е
встречали рано утром Солнце, которое
п л я с а л о , радуясь Дню Пробуждения Жизни.
К этому Дню приурачивались свадьбы. "Свадга" — пальцы жреца
или его руки, которыми жрец с в я з ы в а б р а ч у щ и х с я точно так
же, как сейчас связывает священник в православном чине
бракосочетания руки брачущимся. Как только вспыхнет Заря /проскачет
в Небе Асвин/, покажется Огненный Воз Солнца, запряженный
Золотыми Конями, Славяне встречали Солнце гимном, пели Дажь-Богу,
Яро и Хоросу. После этого начинались торжественные "бряшна" — еда
и питье. После этого — катание разноцветных яиц в зеленой траве.
Качели, горелки, игра в мячи — все это было приурочено к этому дню.
Красная Горка — день радости и Весны. В этот день ходят на могилу к
родному: отцу ли с матерью, брату ли с сестрой, сыну, дочери,
кланяются и говорят: "А и долго вы спали, Родичи наши! Проснитесь, бо
зелено все Колом вас! А проснитесь, потянитесь, а идите до бряшен
наших! Идите веселиться на Красну Горку, ясти с нами, пити брагу!"
Как и на Зеленые Святки, на Красную Горку приготовлялся
ягненок, поросенок или гусь. Иногда все вместе. Яйца и молоко, творог
и сметана непременно подается в большом количестве на Коло. Коло же,
как в Юрьевке, круглый ров, по бортам которого садятся люди, сначала
107
старшие, а потом и молодежь. Большой общий котел содержит
"бряшну". Рядом стоит бочка с медом или брагой. Мертвые
приглашаются на пиршество словами: "Идите с нами ясти бряшна тучна,
а пити меды крепкие!"
После обеда подается блюдо из сметаны и творога, смешанных
вместе и приправленных медом. По вкушении такового пасхального
блюда, начинается возлияние /Сома!/ меда на земь. Старший в роде
говорит: "То бо вам, отче, то бо вам, мати!" Он же кладет кусок ягненка
в траву, говоря: "А коли стыдитесь нас, родичи наши, не пришли, так
берите и ешьте!" Возливши мед на траву, старший отпивает корец, дает
другому, третьему, по чести, кто больше уважаем, а затем и всем.
Поев хлеба, испеченного на сметане с медом, сладкого, с сухими
ягодами в середине, попив браги, все остаются до вечера, спят в поле
Три ночи и празднуют Три Дня. Это — в честь Хороса, Яро, Даждь-Бога.
Радость Красной Горки выражалась во всеобщем ликовании,
Славяне обнимали друг друга, обменивались поцелуями, говоря: "А то
Красна Горка пришла! А то Родичам жизнь принесла! А здрав буди,
друже!" В эти пасхальные дни ягненок был важным ритуальным
блюдом. Он обозначал с п а с е н и е людей от зимней стужи, от недруга
Лютича, он был с и м в о л о м Весны и Возрождения, п р о щ е н и я
друг другу, Родовой Любви. В эти дни всякий мог идти к Общему Котлу,
если даже у него ничего не было. Братская трапеза была для всех. Но так
как в эти же дни совершались свадьбы, то ликование было еще большим.
Песни, танцы и возлияния хмельного меда /Сома/ служили
с в я з ы в а ю щ и м началом для Родов. Роды встречались с Родами и
Старшие в Родах братались друг с другом.
Яро-Бог танцевал в полях, среди цветов и голова его вместо волос
зарастала желтыми, красными, синими, белыми цветами, вокруг которых
летали пчелы. Пчела была священным насекомым. Она была участницей
Вешнего Торжества. И мед, воск были священными веществами. Из
воска лили свечи, зажигавшиеся в ночи /Агни/, до прихода Зари /когда
утренний Асвин скачет в Небе/. Утренним сумеркам, Заре Вешней
пелись гимны, и Солнцу, Даждь-Богу-Хоросу-Яро пели Славянские
Роды хвалу. Солнце грело их души и тела. Солнце вело Весну,
украшенную цветами. Кленовый сладкий сок, мед /Сома/ выливались в
его честь в травы, лицом стоя на Восток, подбрасывая корцы в небо.
Купала, Ладо с Лелем были теми Божественными Сущностями, которые
благоприятствовали людям. Гимны, хваления, славление Божеств,
сопровождаемые малыми прошениями, пелись: "Подай нам, Боже, скота
прибаву! Подай, Боже, здравия, силы и дба всякого! Подай, Боже,
защиту от врагов!" Большего не просили. Большего и не надо было:
108
лишь бы Божества хранили Род. Остальное люди и сами сделают. Труд
— долг человека. Славянин не возлагал на Божества трудов своих и
забот, зная, что Божества могут дать благоволение, но не работу на
человека! Землю пашет человек, а не Божества. Трудиться в поле всяк
должен и всяк должен смотреть за скотом, но хранить от болезней скот
могут Божества. От града, дождей сильных Перун хранит. От засухи
/Сушна/ Даждь-Бог хранит с Полевым, Цветичем, Зерничем. От потравы
в Земле — Бог-Коренич, Стеблич, Листич. Но землю вспахать, стерню
выборонить должен человек.
На Вешню Мовь /Моление/ приходили Кудесники из лесов,
гадали, предсказывали, читали Молитвы Кудесные, исцеляли больных,
лечили их, утешали скорбных. Они имели великое Знание /Веду/ и
помогали, не беря за то ни серебра, ни золота. Кусок хлеба или мяса —
нужный дар /даруна/, но деньги Кудеснику не нужны. Он живет в лесу и
ему ничего не нужно. Одежду он принимал с благодарением, но деньги
на покупку одежды отдавал другим. Он ничего не продавал, не покупал.
Среди Кудесников были и Волшевники, которые могли умерших
вызвать, мертвого оживить. Эти никогда не показывались на людях, ибо
молились они Черному Хоросу, были Чернобожниками и их все
опасались.
Старший в Роде читал Моления и мог давать благословение, но
простое, тогда как Кудесники давали благословение Божественное. В
нем была сила, какой не имел Старший в Роде. И его моления были
вынужденными, ибо не всегда был под рукой кудесник. Если же он был,
то он их совершал и он же совершал Жертвы. Совершаемая им Жертва
"доходила до Бога", Жертва же Старшего в Роде была минимальной
обязанностью по отношению к Божествам.
Празднования Славян были связаны с Солнцем. Оно метало
"Златые Перуны" на поля и возрождало в них жизнь. Сам Хорос был
Перуном, Яро, Вышним. Не было строгой разницы между ними. Триглав
Рюгена был символом Тримурти, но таковых было много, все Божества
разделялись на ряд Тримурти. Все они составляли Три Периода всякой
активности: начало, середина, конец. И потому Купала, Ладо и Лель
были вместе. Потому же Борей, Сивый, Лютич были вкупе. Борей
начинал студить землю, Сивый продолжал, а Лютич /приблизительно в
нашем феврале/ лютыми морозами прижигал все живое. Только Благий
Яро приходил, и тогда все оживало. Его Славяне любили и если бы обла­
дали опытностью в изображениях, делали бы смеющимся Богом. Он же
был Богом счастья и радости. Ладо был Богом Мира и Любви. Лель был
Богом детей. Он качал их колыбели, когда младенцы спали. Он утешал
их в детской скорби, плаче и боязни, которой они высказать не могли.
109
Он был Богом Света и Ясности. Вечером он зажигал Звезды в Небе,
чтобы дети не боялись и чтобы взрослым было видно. К Богу Лелю
обращались, прося послать Лялю, ребенка. Он посылал бездетным сына
или дочь. Ему посвящали таких детей и мальчики делались
Кудесниками, а девочки хоть и оставались жить в Роде, но служили
другим в болезнях, родах и ухаживали за старцами. Все это, конечно, на
основе сказанного "старыми людьми". Нигде никаких документов мы об
этом не встречали. Знаем, что у Славян не было никаких монастырей.
Однако, всегда были и будут люди, желающие у й т и о т м и р а.
Эти люди находили, конечно, свое призвание в с л у ж е н и и
другим.
Конечно, если бы Славяне могли развить свою собственную
культуру и цивилизацию, они должны были бы иметь и монастыри и
большие храмы. Так они их даже имели на Рюгене и в Балтике. Однако,
всеобщего распространения эти храмы не получили из-за чужеземного
влияния и из-за перемены религии. Все, на что были способны Славяне,
они создали позже, приняв Христианство, но у ж е п о л ь з у я с ь
чужими образцами.
Живя жизнью естественной, следуя циклу природы, а не ис­
кусственному циклу современной цивилизации, Славяне обладали
религией, связанной с циклом природы. Даже и современное
Православие сохранило в глубине своей обрядности влияние Язычества.
Так многие религиозные обычаи взяты из прежней религии Славян. Все
эти обычаи, как благословение скота, освящение плодов, освящение
пшеницы, вина и елея, того же происхождения. Одни из религиозных
обычаев Православия пришли из Иудейства, другие из Византийского
Христианства, но главная масса таковых пришла именно из Язычества.
Осенний праздник Языческого Нового Года, начинавшегося около
половины сентября, или же Великие Осени, совпадают с Воздвиженьем.
В этот день Славяне украшали Жертвену Г ору ту же самую, которая им
служила Красной Горкой, цветами и зеленью, и возносили гимны
Божествам Неба и Земли, благодаря их за урожай и плоды земные и
прося не отказать в благости возвращения Весны, Тепла и Солнца. В эти
дни Славяне носили по улицам Коло, увитое цветами. Если не было
цветов, они его украшали цветными лентами и зеленью, колосьями,
соломой. Все это — символы цветущей и плодящей природы. Большие
корзины, кошелки, жбаны яблок, груш и других плодов, боченки зерна и
меда, хлеба и мяса, масла, сала, молока и творога ставились на Овсенней
Горе, посвящались Даждь-Богу-Перуну, Вышнему. Гимны и плясы,
Жертва и Моление составляли содержание этой службы. Из первого
110
зерна делали первую муку и первый хлеб, который и отдавали ДаждьБогу.
Для этого хранили первый сноп. Так как у каждого был первый
сноп, то оставшиеся снопы хранили до Колядина Дня, чтобы поставить в
красном углу дома и совершать около него моления на Крышень-День.
Третий день Великих Овсеней посвящался Братской Тризне. В
этот день вырывался в поле, чаще всего у горы или холма,
кругообразный ров, яма, замыкавшаяся вокруг холма, и в ней садились
празднующие Тризну. Ее значение в посвящении: Тримурти, Богу в Трех
Лицах. Потому-то она и называлась Тризна. Корень "зна" обозначал, как
и сейчас, з н а н и е или все ту же Веду /Веда/. Таким образом, Тризна,
если вникнуть в значение этого слова, была как бы воплощением ТрехВед. В этом слове несомненное Ведическое Значение. Праздник
сопровождался пением гимнов, а затем приносилась Жертва в
воспоминание усопших и подавалось Сочиво и Коливо. Сочиво и
Коливо были блюдами из вымоченных зерен жита, ячменя или
пшеницы, сваренные в виде каши с медом из сот. Правильное название
этого блюда "кутья". Корень "кут" обозначал место. Каждый должен был
съесть ложку этой кутьи, воссылая хвалу Богам, после чего садились за
"Жаргону", т.е. за вкушение жертвенного мяса.
Жаргона запивалась брагой, хмельным медом или квашеным
фруктовым соком /Сома/. Старший в Роде или Кудесник возливал этот
напиток на Землю, говоря: "Пиите с нами, братья, почившие в Исварозе!
Ешьте с нами брашна, кутьи, жаргону. Придите к нам на Тризну
Братску!" Среди мест, занятых живыми, были и места для мертвых,
которым ставилось угощение /Юрьевская Зворжина/, жбан пива и
жаризна с кутьей. Говоря между собой, вспоминая усопших, которые
"ушли Навью зряти, окуду не приходят вена венити", хваля их
достоинства и подвиги, Славяне ели и пили, по временам обращаясь и к
незанятым местам, как будто усопший невидимо присутствовал на том
м е с т е . Кут-ья стояла на этом месте, жаризна лежала на нем, а
усопший был и не был. Б ы л он, ибо так в это верили участники
Тризненной Трапезы, но не было его, ибо ничей глаз его не видел. И тут,
вероятно,
Кудесники
проявляли
свою
силу,
заставляя
в н у ш е н и е м видеть усопших среди живых. Помогало тому и питье
/Сома/, бывшее крепким, и та эмоция, которая несомненно рождалась
под влиянием торжественности праздника. Достаточно было одному
воскликнуть: "Слава Богам! В и ж у моего о т ц а ! " как и другие,
взволнованные этими словами, веря жаркой верой в о т с у т с т в и е
с м е р т и и лишь в " т о т с в е т " , в и д е л и ,
в свою очередь, то
же. Коллективный гипноз овладевал присутствующими. Они впадали в
111
экстаз. Но раз: "яко же лезти на дерево в высоту через ноги внави зрети,
мысля, абы с высоты не урватися: аще ли кто урвется, то и живота
гонзает; сего ради рех, яко иде через ноги внаве зрети" /О Петре и
Февронии Муромских/. Ибо Навь з д е с ь ,
в е з д е , стоит лишь
"живота гонзиться" или просто "с древа урватися". Усопшие приходили
"из Нави, окуду никто вена не приходит венити". Такое о б щ е н и е с
у с о п ш и м и происходит в Яви через Навь. Рай, или Божественное
Обиталище, где /Анжирас, Питрис с Марутсас в Агни/ Предки, Пращуры
и Шуры /"Чур, чур, чур меня!" — обращение к Щуру, Пращурам,
Священным Предкам, то же, что и обращение к Анжирас-Питрис/,
общается с Явью через "Навь". Это как бы промежуточная ступень, ибо
если мы живем в Яви, если сама Жизнь /истечение Живы сквозь время и
пространство/ может идти лишь благодаря Прави, Основе,
существующей под ней и установленной Богами /Ипостасями Сварога/,
то в будущем человек "идет Внави", т.е. в Загробное Существование.
Таким образом, с м е р т и не было, а было лишь созерцание "Внави
зряти" тех, кто ушел. Мы говорили, что в степях скачущий всадник
постепенно уменьшается, становится точкой и растворяется в лазурной
дымке. Он е с т ь , но его н е т . Это и есть понятие о смерти Языческого
Славянина. Он так и понимал у х о д "туда" как растворение "в
Исварозе", но через Навь.
С другой стороны, вводя Христианство, греки на Руси внушали
всем, что все, что было прежде священным, есть "бе­
совское"./Л.Гомолицкий, Варшава, 1937 г., журнал "Содружество".
Выборг/. Смысл статьи Г омолицкого таков, что в с е я з ы ч е с к о е из
обычаев нещадно гналось Христианами. Так это и было, ибо и на нашем
веку нам еще пришлось видеть преследования староверов и
"волхвующих" /1900-е годы на юге России/. Сейчас такому гонению
подвергается все Христианское в СССР.
Об этом мы скажем дальше подробнее. Таким образом, Тризна,
если она была сельская, а не военная, ибо такие Тризны бывали в
Киевской Земле и устраивались они Князьями с Дружинами в
воспоминание павших боевых соратников, — сельские Тризны
относились к умершим братьям, сестрам и родителям или Родичам
вообще /людям одного и того же Рода/. Тут была б е с е д а
с
р о д н ы м и , ушедшими в Навь. Ведический Ариец говорил "Яма".
Славяне же сидели ногами в яме /кольцеобразный ров/ и, как бы касаясь
Нави ногами, беседовали с усопшими. Здесь уже начало символического
о б щ е н и я с покойниками. С другой стороны, так как Тризна бывала
о с е н ь ю , считалось, что п р о с н у в ш и е с я
в е с н о й Родичи
вновь з а с ы п а л и на з и м у и такая Тризна как бы была прощанием с
112
ними до следующей весны. Совершая Тризне иную Жертву — Жаризну и
вкушая Хмельной Мед, Славяне как бы возвращались к Ведической
жизни и стремились к ней п р и о б щ и т ь и м е р т в ы х . Каков
жизненный круг /Коло/ человека? Утро начинается едой и питьем, после
молитвы — омовения. Такое же о м о в е н и е предлагается и усопшим
в виде возлияния на Гору Меда. Затем следует приглашение н а п и р .
Вводя таким образом в свое жизненное Коло умершего Родича,
Славянин вводил его в свою жизнь. Значит, смерть в э т о т д е н ь не
с у щ е с т в о в а л а . Не существовала она и в другое время, так как
Славяне верили, что в Водах можно видеть мертвых. В ведре воды при
свете луны можно видеть любимое лицо. Это то же, что и магический
кристалл. Видение "Нави" в нем равносильно взгляду в потусторонний
мир. "И там такой же с в е т " — говорили на деревне "старые люди",
— "И там люди землю пашут, венят и снопы кладут. И там коней на
воду водят". В чем же различие между "тем светом" и этим? А в том,
уверяли они, что там "никто никогда не плачет и не болеет. Там нет ни
зла, ни горя". Почти такого же края искали и Варанги, разыскивая
легендарную Гардарики. Нашли они Новгород! Нашли Киев. Гардарики
не нашли. Тем не менее, ища последнюю, они шли к верховьям Днепра и
дальше, к Царьграду. Другие народы искали "Счастливого Острова".
Сами Славяне пришли в Европу, ища "Райской страны". Революция
была вызвана поисками "устроения земного рая". Как всегда, перед
взором людей мерещится что-то л у ч ш е е , чем их текущая,
р е а л ь н а я жизнь. Все оттого, что они смутно чувствуют разницу
между р е а л ь н ы м и и с т и н н ы м .
Славяне знали эту р а з н и ц у , у них был Ключ для открытия
этой тайны, ибо они знали Явь, Навь и Правь.
Славяне верили в загробную жизнь иначе, чем верят в это
Христиане. Они считают, что "там есть все, что и здесь". Таблица
Гермеса тоже говорит: "Звезды вверху, звезды внизу, небо вверху, небо
внизу". Это та же идея. Как и откуда подобная идея, высказанная Гер­
месом, могла быть известной Славянам, другой вопрос. Однако, можно
ответить, что всеидеи вообще известны, исходя из одного и того же
источника. Последний — предыдущие Цивилизации.
Чистота живущих считалась религиозно необходимой. Идти на
Тризну в нечистой одежде было грехом. С другой стороны, Молитва
была соединена воедино с Омовением, и одно не происходило без
другого.
Обряд купания был посвящен Атрибуту Купале, но это было
купание в реке, озере, а омовение было в бане, называвшейся Мовницей,
т.е. Молитвенным Местом. Оно было посвящено Исварогу, хотя его имя
113
и не упоминалось. Видно это из Творения Мира: "Бог Исварог в
Мовници мывся, а вехтем терся, а бросил его вниз, а отуду и земля
пошла". Совершавший Омовение таким образом п о в т о р я л Акт
Бога-Отца. Тут мы вспомним Ведическое понятие: "Жертва есть Акт,
подобный Творению Мира". Итак, по Ведическому Смыслу Омовения
оно было и Актом Творения, и Жертвой. В XIII веке Митрополит Нов­
городский Кирилл писал в своей грамоте: "и се слышахом, в пределах
новгородских невесты водят к воде. И ныне не велим тому таки быти;
аще ли то проклинати повелеваем". 1274 год. /Гомолицкий, указанная
выше статья/. Очищение в о д о й — один из древнейших о б р я д о в
Славян. Так, омовение мертвеца производилось везде и обязательно.
Этим Омовением его как бы очищали не только от скверны телесной, но
и от грехов. В деревнях этим занимались специальные старухи и
вкладывали в это дело религиозный смысл. В Юрьевке крестьянки
читали Псалом Царя Давида: "Омыеши мя и паче снега убелюся",
совершая Омовение покойника. Они делали это в пустой комнате, куда
никто не смел до конца обряда входить. В знак очищения на мертвеца
надевали все чистое, по возможности, белое и черное. Цветных одеяний
не надевали.
Чувствовалась в этом древнейшая традиция. Так, возле дома, где
кто-то умер, не позволялось к р и ч а т ь . Запрещалось строжайше, под
угрозой тяжких мистических последствий з в а т ь мертвеца на г о л о с
со двора! Считалось, что он еще б ы л п р и т е л е .
У скандинавских крестьян, если кто долго не умирал, бился в
агонии, был обычай зватьумирающего через слуховое окно н а
г о л о с как бы со двора: "Игвар Нильсен! Игвар Нильсен! Игвар
Нильсен!" Обычно звал старший сын или кто-нибудь из крестьян.
Агонизировавший слышал, если не сознательно, то нутром, что п о р а
покидать тело.
Вероятно из-за того же самого у Славян строжайше запрещалось
з в а т ь покойника: он уже ушел, если же звать, то п р и д е т
обратно!
Той же идеи придерживалась секта так называемых
"дыромоляев", существовавшая в прошлом веке в России, о которой
писал Владимир Соловьев. Заключался немудрый о б р я д этих
сектантов в том, что они выходили темной ночью на двор, к амбару и
кричали в дыру, проделанную в его стене: "Эй, ты! Тама, слышишь?"
Это как бы был вопль в Небытие. Конечно, Соловьев такую практику
осуждал, но в ней была древняя, языческая мистика.
Сам Соловьев чувствовал некий ужас перед таким "служением
Неведомому", но этот крик, вопль был направлен в Навь. "Дыромоляй"
кричал в Т о т неизвестный ему Свет, г д е он сам однажды б у д е т .
114
Соловьев как бы спрашивает: "а что было бы..., если, бы
о т т у д а пришел о т в е т : " с л ы ш у ! " Однако, "отуду венить вена
не приходят". Ответа не могло быть. Разве что галюцинация. В таком
случае "молящийся" мог бы потерять рассудок. И все-таки "дырмоляи"
были, несмотря на то, что их всячески преследовали и стремились
уничтожить.
Почему же в Славянской религии было так много мистицизма?
Ответа на это не найти. Однако, можно предположить, что м и с т и к а
лежала в самом характере Славян, особенно у Русских. Даже
Православие — одна из самых чистых форм Христианства насквозь
проникнуто мистикой.
Ей бы неоткуда было взяться, если бы Русские, потомки Славян,
не обладали склонностью к ней.
Но ее сущность — это о щ у щ е н и е Божества в е з д е , всюду,
вокруг. "О Индра, твое тело больше мира!" — восклицает Ведийский
поэт. Раз тело Индры больше мира, значит сам мир находится в
И н д р е ! Таков источник мистицизма Славян. Они себя считали
живущими в н у т р и Божества: "Агни в траве, в лошади, овцах..." Если
бы он был только в одном окружающем, то в человеке он мог бы и не
быть. Но Индра-Агни "больше Мира"! Значит, весь мир и с ним человек
и всякая вещь находятся в Индре-Агни-Варуне.
По верованиям XIII века, "Навем мовь творят /из "Слова Иоанна
Златоустого о том, како первое погании /язычники/ веровали в идоли"/ и
пепел посреде сыплют, и проповедающе мясо и молоко, и масла и яйца,
и вся потребная бесом и на пещь, и льюще в бани, мытися им велят,
чехол и суброус вешающе в молвицы. Беси же злоумию их смеющеся,
поростращаются в пеплу томь и след свои показують на прощение им.
Они же, видевше то, отходять, поведающе друг другому. И то все проповеданье сами едят и пьют, их же недостоит ни псом ясти". Из этого ясно
видно /Гомолицкий, "Таинство в бане", "Содружество", 1937, Выборг/,
что Омовение, или Мовь, было обрядом древнейшим и этот обряд
подвергался преследованиям со стороны духовенства, как языческий.
"Поганый" - язычники. В чешском языке слово "язычник" определяется
словом "поганец". Отсюда видно, как старались искоренить в Славянстве
священники пережитки прошлого. Они их объявляли "погаными", то-есть
скверными, своего рода "табу". Это "табу" было распространено и на
места, именовавшиеся "погаными", т.е. языческими. Такими местами
были объявлены те горы и холмы, где раньше предки приносили Жертвы
Славянским Божествам. Такой оказалась в Киеве Лысая Гора. В
древности она именовалась Перуновой, а иногда Варяжской. Между тем
Славянину все было в мире с в я щ е н н ы м и ничего в нем поганого не
115
было. Священны для него были леса и горы, реки и озера, поля и нивы.
В них происходили проявления Божественного Добра /Дба/ и все, что
было в Коле Природы, было также делом Бога в Его множественных
Ипостасях. Язычник не был оторван от прошлого, оно жило с ним и в
нем. Радуясь рождению сына, он приготовлял Общую Трапезу, как
домашнюю Жертву, на которую приглашал и усопших: "Се бо вам, отче,
се бо вам, мати!" — говорил он, ставя тарелки для Родителей.
Последние, давно усопшие "в Сварози" были "на Том Свете". Если они и
присутствовали, то лишь символически. И если Омовение в бане было
почитаемо как религиозный долг, а омывание ребенка как очищение
/проф. Нидерле/, то и Огнь почитался очистительным. Так, в годы перед
Первой мировой войной на юге России молодые из-под венца ехали
домой на свадебное пиршество и в воротах для них раскладывали костер
из соломы, через который кони с шумом и криком, музыкой и песнями
проскакивали во двор. Огнь /Агни/ очищал бракосочетавшихся от
всякой скверны и вводил их в супружескую жизнь как бы новыми,
в ы ш е д ш и м и из Огня. Пословица "прошел огни, и воды, и медные
трубы" если подразумевала вино, то относилась еще к более раннему
периоду, когда Ведийцы, бракосочетаясь под звуки м е д н ы х т р у б ,
омовлялись Водами и очищались Огнем /А г ­
н и / . Оттуда же старинное изречение: "сей шел из огня в полымя", в
сокращенном виде: "из огня да в полымя". Обозначает это изречение,
что прохождение через Огонь было не одним, а многократным и
вероятно т р и к р а т н ы м .
И старые Дубравы, молельные леса,
березняки, Бел-Горюч Камень сказок — те же Жертвенные Алтари,
места, где г о р е л Огнь очищающий. Древние з н а л и /Веда/, что
Огонь очищает от заразы, как и Вода. Последняя шла с Неба-Сварги и,
как таковая, была э м а н а ц и е й
Божества. Огнь же /Агни/ был от
Солнца и все лунноеэтим огнем очищалось. Все от луны — крови
женщин, нечистота, зарождающаяся во тьме, очищалось Солнцем, сияю­
щим во Дне. И День был положительным, тогда как Ночь
отрицательной. Чет и нечет древности оттуда же. Все, идущее с Четом,
поддерживалось Богами, а все Нечетное — Сивым, Чернобогом. Древняя
мораль Славянства была в с в я щ е н н о м
понимании мира. Надо
было знать /Веда/, что мир есть в м е с т и л и щ е Бога /"Индра больше
Мира", Риг-Веда/. Соответствующим Божественной Воле Актом была
Жизнь в этом Мире по Законам Кола вместе с Ритмом Природы,
Искуственная европейская цивилизация, механизировавшая жизнь,
отошла от них и ввергла людей в м е х а н и ч е с к о е с у щ е с т в о ­
в а н и е , лишенное Духа.
116
В сибирском заговоре "одна из самых страшных лихорадок
названа Невея" /Гомолицкий/, ибо она из Нави, из Того Света. Больной,
горящий жаром, борется против Нави. Лихорадка его тянет из Яви в
Навь. Творящий заговор врачует словом болезнь, обращаясь к
сокровенному
в ч е л о в е к е и увещевая его бороться с
Навью. Он заклинает /останавливает/ болезнь, налагая к л я т в у
на
нее. Клятва /Колядва/, прещение — то же религиозное "табу" что есть у
разных народов, в том числе и у просвещенных, но уже под именем
в н у ш е н и я . Навь, стерегущая человека на грани Яви, тянущая его из
цикла ж и з н и /Коло Живы/ в Невь, Невею, Навь, стремится вырвать
его из в р а щ е н и я в К о л е , упокоить его, о с т а н о в и т ь в нем
д в и ж е н и е Живы. Но если усопший у ш е л , то это не значит, что он
никогда
не
приходит
н а з а д . Он не приходит "вена
венити", т.е. жать в поле, но н о ч ь ю он приходит в Мовницу, Водяную
Мельницу, Баню, где и общается с живыми, оставляя с л е д на пепле,
рассыпанном на полу. Надо помнить, что м ы л а в те времена не было
и что люди в бане мылись з о л о й .
Итак, усопший приходил
мыться
в бане, т.е. с о в е р ш а т ь
Молитву
как
и
ж и в ы е , но, вышедши из Дневного Кола, он живет в Ночном, а
потому его приход возможен лишь н о ч ь ю .
У Достоевского
Свидригайлов говорит, что ему "весь тот свет представляется в
п р е д б а е н н и к е , с тусклым оконцем, и по углам паутина".
В "Повествовании о Петре и Февронии Муромских" /Гомолицкий/
сказаны слова пряхи, довольно-таки таинственной женщины: "брат мой
пошел через ноги знави зрети", и дальше она же объясняет эту
загадочную фразу: брат пряхи — бортник /пчеловод/, "и вот яко же лезти
на древо в высоту, через ноги внави зрети к земли, мысля абы с высоты
не урватися: аще ли кто урвется, то и живота гонзает". По-чешски "нава"
— могила. "Внави зрети" — смотреть п о т у с т о р о н у , в мертвую
свою будущую сущность; навь, навы — древнейшее слово, забытое, еще
в средние века употреблявшееся в значении Ада, Загробия. И вот "из
невья", с Т о г о С в е т а , не приходят ниву “венить” — выкупать,
освящать. /Вено, выкуп, р а в н ы й
мере пахотной земли, отсюда
ошибка объяснять слово "Вено" "освящением или выкупом". Вено —
сноп, венить — собирать жито, вязать снопы!/ У Гоголя есть повесть
"Вий" со значением Нави в этом Вии. Это уже альтерировавшееся
понятие. Вий, или Вей, были п р о т и в о п о л о ж н ы м понятием
Неви, или Нави. На самом деле Гоголь должен был назвать Вия Невеем.
Древнейшее представление о жизни, как о Вее, а о смерти, как о Неви,
Нави, выступает во многих изречениях народных: "Навить буде
хороший урожай". Навить значит служить Нави, колдовать, чтобы был
117
хороший урожай. Колдовать, или Колядовать — одно и то же понятие.
Творили Моления Коляде, как Богу Кола, т.е. Богу Изменения, Развития,
Свершения.
"Дали вена за дочь" значит дали выкуп, равный пахотной н и в е .
О т с ю д а и н и в а , бывшая вначале "венива, вениво, нива".
Окончив сбор урожая, Язычник-Огнищанин делал последний
"венец", небольшой сноп, который уносил домой и ставил в Красном
Углу до Зимних Святок. Отсюда же венец — корона. Отсюда и "венчик"
умершему, налагаемый на чело "Человение бо класти усапшему" —
класть "венец" из колосков на чело, древний обычай, еще
сохранившийся на юге России до Первой мировой войны в некоторых
местах. В других набивали подушку соломой или колосьями. В третьих
клали в нее зерно, жито и пшеницу. Вероятно, это был "запас" в дальний
путь мертвому, чтобы было чем питаться "на Том Свете". Этот обычай
сходен со скифским — класть утварь, оружие, коня и пищу в могилу
мертвеца.
Отсюда "вение" означает с и м в о л Ж и з н и , а "не-вение" —
символ Смерти, и Навь, Невь — Тот Свет.
И хотя "омовение" исходит от корня "мол-", оно приобретает
значение того же "вения", т.е. некое положительное значение, совершение
о б р я д а Ж и з н и , Молитва есть часть таковой, а потому и она
входит в "вение", противоположное "не-вению" или тому, что
п р о и с х о д и т в Нави.
Нет спора, что наши предки, не будучи сильными в этимологии и
знании корней слов, придавали концовке "вение" указанное нами
значение.
Обычай Рожанича, т.е. Второй Трапезы Роду и Рожаницам, и
Моления Навем в банях особенно подвергались преследованиям
православных Епископов. Но они, "гобзяся о Бозе", истребляли наше
д р е в н е е п р о ш л о е . К счастью, истребить всего им не удалось и
таким образом мы можем восстановить прерванную Злату Цепь,
вяжущую нас с Ведизмом. "Жертва от Трапезы Роду и Рожаницам
происходила открыто за столом, в семье. Тут прошлое и будущее семьи
приходило в дом, вкушало от стола домашнего, соучаствовало в Жизни.
Навья Молитва, может быть, была ответом к р у г а /Коло/ Живой Семьи,
гощением в п о т у с т о р о н н е м . Для этого моленной — "мовницей"
избиралась баня. Ее топили не д л я с е б я — для навья. Посыпали в
бане пол золою, как думает Христианский проповедник, для того, чтобы
н е в и д и м ы е оставили в ней следы. Там ставилась обильная Трапеза
из мяса, молока, масла и яиц, которую Ж и в ы е р а з д е л я л и с
тенями.
Нам жутко от этого пиршества с м е р т в е ц а м и .
118
Древние иначе относились к Смерти. Глеб Святославович, подавляя
восстание Волхвов /Кудесников с Волхвова/, спросил, приготовленных к
казни, что с ними будет, получил ответ: "Чудеса велика сотворю!"
Смерть для Волхвов была не ужасом, не Адом, не Царством
Небесным, а ч у д о м . Чудом чего? Перевоплощения? Преображения?
Не очищения ли?" — пишет Гомолицкий. Мы думаем, что Волхвы
считали, что т е л о их отягощает в их волхвовании и что, уйдя из Яви в
Навь, о т т у д а могут проявить б о л ь ш и е с и л ы .
Однако дадим слово автору: "Не символ ли баня-молельня
телесной и духовной чистоты? До сих пор у евреев существует /как и у
мусульман/ обряд омовения перед молитвой, перед трапезой, описанный
в Евангелии. Не было ли о б р я д о м с в я щ е н н ы м и для живых
мытье в бане? В западной, католической, церкви сохранился обычай: у
входа, входящий в храм макает пальцы в сосуд с водой, прежде чем в
первый раз перекреститься. Преследуя Волхвов, Православие в то же
время воспевает на Рождество: "Волсви же со Звездою путешествуют!"
Таким образом, оно за ними все же признавало известную силу, раз
Волхвы, по Звезде, пришли искать Христа в Вифлееме.
Виной такой тактики, обнаруживающей две меры и два
отношения, было не столь христианство, как его клерикализм, т.е.
административно-религиозная сторона жизни. Епископы боролись
против Языческих обрядов, чтобы тем вернее держать в руках паству.
В других случаях Православие вынуждено было Языческие
обычаи и обряды принять, установив их на Христианской почве. Таковы
Праздники Пасхи, Рождества /Кутья и Взвар/, Благовещения
/Благословение Скота/, Троицы /Зелены Святки/, Спаса /Благословения
Плодов/, Всенощное Служение /Благословение Хлеба, Вина, Елея/ и т.д.
Обнаруживая под многими Православными обрядами Языческую,
Ведическую подпочву, мы в ней отыскиваем историко-этническое наше
прошлое.
Отсутствие регулярных человеческих жертвоприношений в
Славянской религии, кроме мест, где было иностранное влияние, РюгенГерманское и Киев-Скандинавское, указывает на Ведическое понимание
Жертвы, как Акта, подобного Творению Мира, бывшего Б л а г о м в
себе. Кровавая Жертва — удел религий, где Божество злобно и его надо
умилостивлять. Славяне Чернобога боялись, но ему не с л у ж и л и , за
исключением весьма узкого круга Чернобожьих Волхвов. Их местом
был Чернигов с его лесами. Там было и Чернобожье. Однако, в
нынешней Венгрии есть река, называющаяся Черный Хиорос.
Возможно, что поклонники языческих извращенных верований были и
там. В массе же Славяне были поклонниками Белобога, Святовида, или
119
Свентовича. Язычество стояло на стороне Добра. На Чернобожников
смотрели, как на колдунов. Между тем даже Моление Коляде, т.е.
Колядование, Колдование в те времена были простым гаданием,
сопровождающимся Молитвами Коляде. "Колдовство" в православном
смысле этого слова было свойственно только Чернобожникам. О них
весьма мало сведений. Однако, Славяне их боялись. Между тем
Кудесники, жившие в лесах, пользовались всеобщим уважением, так как
никому не отказывали в помощи и платы за нее не брали. Отлично обри­
сован портрет Кудесника А.С.Пушкиным в "Песне о Вещем Олеге". Сам
князь Олег по преданию погиб от укуса змеи, скрывавшейся в черепе
любимого коня. Смерть ему была предсказана Кудесником, "любимцем
Богов": "ты погибнешь от твоего коня!" Князь сейчас же отослал своего
Коня на пастбище и велел там держать до самой смерти. Во время
Тризны, когда "Бойцы поминают минувшие дни,
где вместе с врагами сражались они",
он про него вспомнил и спросил, что сталось с Конем. Ему ответили,
что Конь давно издох. Князь пошел посмотреть на его кости и там был
укушен змеей. В этой легенде с предельной ясностью высказана идея
Кудесника: "А княжеский дар мне не нужен!" Зачем ему были дары? Он
жил в лесу, питался впроголодь и молился Богам. Никаких иных
потребностей у него не было.
С другой стороны, ясно высказана идея предопределения, идея
Судьбы, указанной Богами. Раз "погибнешь от Коня", то от Коня! Хоть
змея конем и не является, но все равно, она была в его черепе и как бы
составляла е г о часть".
Проповедники Христианства, истребляя остатки Языческих
обрядов на Руси, не желали вникать в их значение, видя лишь
внешнюю
сторону таковых, как говорит Г омолицкий, и
проповедник же утверждает, что Жертва в бане, мясо, масло, яйца
"недостоит и псом ясти!" Этим он высказывает отвращение перед
Языческим обрядом. Мистическая символика такового его не
интересует, он о ней не говорит, как бы о т р и ц а я ее, отказывая ей в
смысле и содержании и низводя ее умышленно к пустой ф о р м е . Обо
всем таинственном, во что верили Язычники, он говорит с омерзением и
пренебрежением, считая ниже своего достоинства обсуждать таковое. О
явлениях, сопровождавших обряды, о манифестациях "потустороннего"
он говорит как о "бесях". Но как бы не говорить, наши Предки крепко
держались веры отцов и считали Христианство "грецкой верой". В
последней же им сразу предлагали ничто иное, как Христианскую
обрядность, ибо Мораль для них была еще непонятной, а, может, даже
120
закрытой. Таким образом, проповедник, отрицая о б р я д Языческий, в
то же время заставлял совершать о б р я д Христианский. Значение
Языческих обрядов Язычникам было известно, а значение Христианских
таким не было. С другой стороны, если младенца надо было крестить в
купели, а в Язычестве его надо было погрузить в реку или вскупать в
бане, где происходило Омовение, т.е. очищение от грехов родительских,
то в глазах наших Предков такое Омовение значило больше. Оно было
Златой Цепью, вяжущей с Пращурами и самим Сварогой.
Г омолицкий же говорит: "две тысячи лет тому назад Христианство
так перечеркнуло Язычество". Он относит, таким образом, начало нашей
Истории к первому веку по Рождестве Христове. Мы считаем, что
Славяне были в Европе уже в VIII веке до Р.Х., ибо этот век как раз
совпадает с введением конницы в Ассирийской армии, где Арийцы были
инструкторами Конного Дела. Ассирийцы подчинили все тогдашние
монархии Ближнего Востока, в том числе и Персидскую, а Персы были
хозяевами Северных Земель до Камы. Ничего нет удивительного, если
предположить, что Славяне были в авангарде Ассирийцев, оторвались от
главных сил и захватили Земли, которые им нравились. Персидские же
земли были и Вавилонскими. Вообще, эти Земли, особенно Северные,
переходили из рук в руки могущественных монархий Ближнего Востока.
Одни из них падали, другие возникали. Мы знаем лишь о тех из
них, которые оставили память в Истории. Однако, можно предположить
и возникновение кратковременных образований, не доходивших до
нужного расцвета, а погибавших раньше.
Однако, мы мало или почти ничего, как говорит Гомолицкий, не
знаем о с м ы с л е Языческих обрядов. В Летописи, по его словам, есть
указания на Славянскую Космогонию. Так, у преподобного Никона,
"который знал много больше других летописцев о Волхвах, знал от их
гонителей, того же Глеба и его дружинника Яняэ, сохранился обрывок
до-Христианской Космогонии: "Бог мывся в мовници и вспотився,
отерся вехтем и верже с небесе на землю..." Начинает он и обрывает
рассказ; заканчивает богумильской дуалистической легендой. Что
восстало из Божьего пота все живое, человек ли, душа ли, живая влага в
мертвой природе — банный пар духа сущего. Но связь мифа с ночной
мистерией Навьей Трапезы ощущается. Бог мылся в Молельне /бане/ и
отер проступившую из его Божественных пор влагу испарины — влагу
Жизни, отер ее и бросил в мир... и там, где пали ее капли, проросло
многовидное Дерево Жизни. Не отсюда ли Омовение телесное —
подражание, служение Богу, Молитва, а место Омовения — место
Молитвы, место Таинства, непрекращения Рода, общения с Предками,
Родоначальниками, Прародителями, Мироначальниками, вглубь, до
121
самого первого, самого начального Прообраза всего, Деда Вселенной."
Здесь, не зная Ведийской религии, автор статьи затронул ту же идею,
что и мы: растворение во времени и пространстве, исчезновение в
Питрис, Анжирас, Агни. Предки, ставшие Питрис /умер — "ушел до
Петрив", Юрьевское изречение "на Зворажине"/. Т е п л о Жизни
возвращается в Тепло Мира, Агни, Огнебога, Жизнь — горение, Жертва
— тоже горение. Творение Жертвы, Творение Мира, Подражание
Единому Существу, "которому мудрые дают не одно Имя" /Риг-Веда/.
"Доисторическое значение глагола "мыться" — молить. В.Буслаев
пишет: " молить в значении — приносить в жертву, давать обет,
употребляется в древнейших рукописях Ветхого Завета: так слово
"мольба" в рукописи XIV века, В.И.Григоровича, употреблено там, где в
исправленном тексте читаем "обет", а именно Книга Чисел, "в все дни
мольбы его", VI, IV, "яко молба Богу немоу на нем на главе его", VI, VII,
"глава бо молбы его", VI и IX. Без сомнения, читатель ясно видит, что о
слове "молить" говорим в его доисторическом значении... Мы говорим о
том молении, против которого так громогласно вопиет слово Христолюбца, который по рукописи XIV века, в Троицкой Лавре, под
названием "Златая Чепь" именно говорит о неверующих, что "они не
ошибнуться /т.е. не отстают от/ проклятого моления" —
жертвоприношения идолам. Потому-то к глаголу "молить" и
приставляется возвратное местоимение "ся", которое теперь ничего
здесь не значит, но первоначально имело смысл, т.е. "приносить себя в
жертву", а не умолять или просить себя. Отсюда же явствует, почему
"молиться" употребляется с дательным падежом, т.е. приносить себя в
жертву кому /Русская Народная Поэзия, II, Русский быт и пословицы,
стр. 82, СПБ, 1861 г./.
Еще в областном Вятском наречии до сих пор /тот же источник,
стр.81/ употреблялось "молить"... в смысле колоть, резать, а потом есть,
"и именно что-либо особенное даже благословенное". Итак, "Навем
Мовь творят", значит, приносить Жертвы Навью, Жертвенную Трапезу.
А Молельня значит жертвенное м е с т о , мистическое, священное
м е с т о в переносном значении. Надо еще иметь в виду, разбирая фразу
Никона, что здесь о существеннейшем " я з ы ч е с к о м " писал
Христианин-монах, для которого все это — б е с о в с к а я
п р е л е с т ь . Уже из того, с каким презрением он ко всему этому
прикасался, видно, что Никон свалил в одно с древним "поганством"
манихейскую ересь. Но и этой крупице малой от древней мистической
Трапезы должны мы быть рады. Об остальном остается только дога­
дываться, идти в темноте, на ощупь за маленькой щелочкой света."
Несмотря на то, что в конце статьи стоит "продолжение следует", его не
122
последовало,
благодаря
вмешательству
местных
Иерархов!
Удивительно, что даже и теперь, когда для них самих стало ясно, что
Язычество у ш л о и больше не вернется, что и теперь Иерархи почемуто боятся. Почему такая нетерпимость к н а ш е м у д р е в н е м у
прошлому?
По нашему мнению, возвращаясь к сказанному г.Гомолицким, мы
заключаем, что "Навье" было "все, что в Н а в и " , а сама Навь-Невей,
Тот Свет, Загробное мистическое существование, и оно однозначно с
Ямой Ведийцев. Герои же и Святые в Раю, где "горят их Солнца", т.е.
Звезды. Таким образом, грешные люди шли не в Ад, где м у ч е н и я , а
в Навь, где особых мучений не б ы л о , но не было и настоящего
существования.
Итак,
Язычество
не
страшило
людей
н а к а з а н и е м . Вот откуда и боязнь представителей Христианской
церкви затрагивать Языческие темы. Сравнение оказалось бы в этом
вопросе Загробия для Христианского учения н е в ы г о д н ы м .
Однако, Жертву Православный обряд тоже узаконил кроплением
Святой Водой в дни Рождества /на дому/ и Пасхи /в церкви/, как и
кропление скота или плодов земных на Спас.
Но все это — вопросы о б р я д а , экзотеризма Язычества. Мы
должны, поскольку это возможно и поскольку это еще проступало в
верованиях крестьянских до революции, осветить и этот вопрос.
Итак, Омовение было одним из в а ж н е й ш и х
обрядов
Язычества. Оно обозначало Очищение от грехов и скверны телесной.
Оно же обозначало и м и с т и ч е с к о е Общение с Исваргом, Дедом
Вселенной. Купание было Общением с его другой Ипостасью, Купалой,
Богом Плодородия и Летнего Очищения. И в Язычестве были т а к ж е
т р и п о с т н ы х п е р и о д а , когда ни мясо, ни молоко, ни масло
коровье не вкушалось. Они полностью совпадали с тремя главными
Православными постами: Филипповским, Великим Постом и
Петровским. Даже Успенский Пост существовал как приготовление к
Овсенями.
В этом труде мы ищем не борьбу с Православием, как могут
подумать некоторые ограниченные люди, а восстановления н а ш е г о
древнего
прошлого,
чтобы знать, откуда идет Русское
народное миропредставление. Это важно для нас и в смысле понимания
нашего фольклора, как и родных обычаев. Православие давно стало
русским и впитало в себя все легенды прошлого, как и Языческие
обычаи, освященные новым светом, а потому смысл нашего
возвращения к прошлому имеет значение историческое.
Эзотеризм Язычества заключался в основном отношении между
Богом и людьми: в с е п о ш л о от Деда Вселенной, в том числе и
123
люди. Итак, общение с Ним было той "Златой Чепью", название которой
взял монах Троицкой Лавры для осуждения Язычников, "которые не
ошибнуться жертвоприношения", как уже мы писали, цитируя статью
Гомолицкого. Вторым положением Языческого эзотеризма была
Жертва-Омовение, как Подражание Акту Творения Мира, Божества, как
и в Ведизме, были д р у з ь я м и
л ю д е й , и к ним последние
обращались с х в а л о й , с л а в я их, откуда и получили свое имя
Славян. Но о б щ е н и е с Божествами не было единственным. Было
о б щ е н и е с усопшими через Навью Жертву в бане, через Омовение.
Таким образом, у х о д умерших "на Тот Свет", "откуда не приходят
вена венить", не был уходом в Ад, а в Навь, и все, бывшее в Нави
именовалось Навье, Я в ь , или Жизнь, текла по Законам Кола Коляды.
В Нави такого течения н е
было.
Там Жизнь с т о я л а .
Д в и ж е н и е м она становилась лишь в Ирии-Рае, где "души горят
Солнцами" /Веда/. И Омовение в те века имело огромное значение,
служа гигиеническим очищением, избавляя от болезней, заразы, смерти.
Существовало и у ч е н и е о Т р и г л а в е / Т р и м у р т и / ,
по которому Божества, как и в Ведизме, разбивались на т р и
начала,
соответствующие
началу,
расцвету
и
у п а д к у . Все Божества разделялись, таким образом, на Троицы. С
другой стороны, все они были, как и у Ведийцев, Е д и н ы м
С у щ е с т в о м , и в одну эпоху об этом забывалось, в другую
вспоминалось, как и в Риг-Веде. Письменность, может, и была, но она
была и с к л ю ч и т е л ь н о в руках жрецов, Кудесников и Волхвов,
начертавших письмена. О последних нет воспоминания, но раз Славяне
идут от Ведизма, где был санскритский язык, то и письменность должна
была быть, по крайней мере, хоть вначале. Затем она была потеряна,
будучи вытесненной кириллицей. Может, и есть где еще надписи, но мы
о них не знаем, однако, если бы они были найдены, в э т о м не б ы л о
бы ничего у д и в и т е л ь н о г о !
Связь с Ведизмом у Славян явная, что видно даже из крох их
Космогонии, дошедших до нас.
Нехорошо лишь, что Христианство, стараясь вытеснить отовсюду
наше Язычество, одновременно лишило нас и нашего с е д о г о
прошлого.
Между тем, оно было. Язычество в полной мере отражает в себе
Ведические идеи, а понимание Исварога "великого як Свит" /Юрьевские
легенды/ вполне совпадает с Индрой, "который больше Мира" /РигВеда/.
Яро-Хорос-Даждь-Бог, первая Троица, соответствующая ИндреАгни-Варуне, является персонификацией /не до конца!/ Солнца
124
Утреннего, Дневного и Вечернего. Яро-Ладо-Купала —Божества Весны
и связаны они с Пробуждением Природы, травы, птиц и животных.
Потому-то Яро — цветоглав, Ладо в венке из черемухи, а Купала в венке
из красных вишен.
"А де-ж яро,
а що даре,
а яка-ж пчела летить? " — слова весенней песенки — "веснянки",
"которую пели, приплясывая, дети. Бог-Яро пришел с дарами, цветами, и
какая пчела летит на его цветущую голову? И —
"Доло, Доло,
Золоте Перо,
а деж впаду,
даю ладу! "
Это — "Ладо, Ладо, Золотое Перо, где впаду, дам Ладу" /Ладо —
лад, мир/. Разве это не однозначно с хвалой Индры, победившего зло?
Он "был мертв и восстал", говорят Веды, "и принес Жизнь, Живу и
Траву, дал Сома". Детей учили петь "старые люди". Они передавали
Златую Цепь и смотрели, чтобы она не порвалась. Златая Цепь
е д и н с т в а с Богом-Отцом. Славянам не надо было получать Завета,
как подтверждения Союза с Богом. Славяне были в р о д с т в е с Ним!
Давно Перун, Бог Грозы, Бури, Дождя, Войны, стал ИльейПророком, и сам я в детстве плясал с деревенскими мальчишками под
первыми каплями весеннего дождя, припевая:
"Дождику, дождику, припусти!
Да на наши капусты!
Абы было поливо,
абы было коливо! "
И не знал я, как и другие, что значило "поливо" /злаки, овощи/ и
"коливо" /Коливо и Сочиво древних Предков — каша с медом/.
Таинственная сторона жизни, "та сторона", с которой мы
соприкасаемся ночью и от которой хранит Агни-Огнебог, давно стала
полной "бесовской нечисти", и в создании этого суеверия немалую роль
сыграли именно люди, вводившие Христианство на Руси. Человек стал
бояться Тьмы. Прежде он ее не боялся. И детски-доверчивое отношение
к Миру и Богу сменилось у многих недоверием. Это развращение
религиозной сущности людей понемногу охватило народные массы. Не
стало уважения "к старым людям", к "Зворожине", "Исварожбе",
почитания Предков, уважения к Родителям, рухнул не только
социальный, моральный, этический фундамент Русского народа, но и все
направление
жизни,
ставшей
из
Богоискательской
материалистической.
125
Златая Цепь, вязавшая Славян-Русских с Предками, оборвалась,
оборвалось и Богоискательство, и если есть оно еще в недрах народных,
то в весьма малой степени, оно придушено и, вероятно, скоро совсем
сойдет на нет.
Но тот Солнечный фундамент, который был в основе Русского
народа, обнажился и, вероятно, переживет революцию и еще будет
питать своими соками детей нашей страны.
В нем есть идея: С в я з ь с Богом, происхождение от Него. Эта
идея, может, примет другие формы, но она не оборвется, потому что она
выдержала тысячи лет испытания и всегда возродится вместе с родными
обычаями.
О Языческих религиозных службах ничего не сохранилось.
Известно кое-что из немецких источников о религии Славян, живших на
Поморье, Одере и Эльбе. Однако, как мы уже говорили, их с л у ж б а
д о л ж н а была отличаться от таковой же Русской группы Славян.
Не имея документов, объясняющих понимание Богов в Язычестве,
обращаемся к Ведизму. Там говорится: "Индра, Ты больше мира!" Но
так как в одной и той же религиозной песне говорится об Агни, Савитри,
Митре и других, я с н о , что это лишь разные имена одного и того же
Божества. Если бы это было не так, то Индра "больше мира" вмещал бы
в себя Мир. На самом деле, будучи больше мира, он вмещает в себя не
только м и р , н о и в с е х Богов.
Короче говоря, всякое имя Бога есть имя Индры. Вероятно, также
дело обстояло и в Славянском Язычестве. Документов, хотя бы
подобных Риг-Веде, у нас нет, чтобы судить совершенно непререкаемо.
Однако, есть указания на это в обычаях, легендах, сказах прошлого, в
пословицах и поговорках. Если все это собрать, то и выйдет, как мы
говорили предположительно. К Исварогу у Славян было такое же
отношение, как и к Индре у Ведийцев: хваля Его, они служили Агни и
Сома. Славяне творили "Исварожбу", "Исварожение", откуда остались
слова "ворожба" и "ворожение". Вероятно, эти службы были, как
Юрьевская Изворожина, и состояли главным образом в ритуале, в
определенных действиях и жестах, как и во вкушении Жертвы.
По словам греческого писателя Прокопия /IV век после Р.Х./, как и
по словам германского хроникера Гелмолда /XII век/, Славяне верили
т о л ь к о в одного Бога — Творца и Вседержителя. Одни из них
считали его двуполым, плюс и минус, род и рожаница, другие такими
глубокими розысками не не занимались.
Носил он имя Бога, Старобога, Прабога, Сва-Бога, Сварога, ВеликДеда, Славы, Светозар и Святовид, Владимир, Один, Троян, Трояга,
126
Триглав, Род-Рожаница. "Сварга /целюм Индри, этер/ значит Небо, а
также Бог Солнца" /Шафарик/.
Вместе с тем известны и женские Божества, как проявление
огрубения Идеи о Боге, о его Атрибутах. Так, известны были Яро и Ярь
/Лемковщина, так там называют весну/, Осень-Озим, Подзим, ЗимаКоструб /Кострома/, Ляля и Люль, Лада-Велес, Туча-Перун /Д.Шеппинг,
"Опыт о значении Рода и Рожаницы", Москва, 1851 г., а также И.Терех,
"Славяне и Карпаты", Нью-Йорк, 1941 г., вероятно при участии проф.
Вергуна/. Слава, по-видимому, была богиней. Так, в Сербии до
последнего времени праздновался День Славы и, кроме него, был День
Славы в каждой семье /И.Терех/, что, по-видимому, соответствовало
Дню Сомы-Сломы-Сламы-Славы. По Летописям и "Слову о Полку
Игореве" Славяне /Русские/ считали себя Даждь-Божьими Внуками.
Однако, весь этот пантеон должен быть понимаем так: вначале
Славяне пришли с ясным знанием /Веда/ своих Божеств, а затем это
знание стало альтерироваться, искажаться, и в него вошел женский
элемент Божеств. Это вхождение женского элемента заметно и в РигВеде. В Славянстве же оно вошло, больше несдерживаемое жрецами
"Единого Существа", "которому мудрые дают не одно имя" /Риг-Веда/ и,
которые боролись против загрязнения религии.
Тем не менее, если был Прабог, Сварог, то другие были при Нем
Прибогами, т.е. как бы Его помощниками, и они Творцами не были,
Творцом всего был лишь Сварог.
Сварог, проявлявшийся в Свете и Тепле был Даждь-Богом,
Огнебогом /Агни/, Хоросом, в Огне и Воде/Дождь и Молния/ ПеруномТучей, в воздухе он был Стрибогом, живящий травы он именовался
Ладо, проявление его в вешнем Солнце было Ярилой, Ярью, летнее
Солнце — Купалой, Даждь-Богом /урожай/ и т.д. Таким образом ясно,
что Прибоги были лишь п р и — Боге.
Но "цикл природы", которым так увлекаются ученые, все-таки не
то, что грубое поклонение этому циклу. Так бы тогда и говорили, что
поклоняются, мол, Колу, и больше ничего. На самом деле Славяне, как и
Ведийцы, от которых они получили свою религию, поклонялись
Божеству, т в о р я щ е м у это Коло, и не Колу они поклонялись, а
тому, что за Коло скрывается.
Если бы они поклонялись в свою очередь Божествам, как
отдельным Богам, они не могли бы установить достаточно гармо­
нических отношений между ними. Между тем, как при—боги, они
являются Атрибутами, а от Прабога исходят. Само слово "Бог"
Брасанскритского происхождения. Так, Бгахават-Гита, одно из
127
религиозных произведений индо-Ведийцев, или Ведо-Арийцев, несет
этот корень "Бга" в самом своем названии.
Праздничные обряды Славян были связаны и Солнечным циклом
и состояли из Молитв, Жертв, Гаданий и Игр. Последнее особенно
важно, ибо в детских играх юга России сохранились многие Языческие
мотивы до самой революции. Происходило это под открытым небом,
которое считалось Храмом, обычно в так называемых Боголесьях, ДубДрево Перуна обычно был центром такого Моления. При нем был и БелГорюч-Камень, или алтарь. По-сербски дуб — грм, а дубовый лес
дубрава/ — грмик. Перун был Богом грома и молнии.
Таким образом, Грмик был его местом. Перуна уважали Киевские
Князья, писавшие договорные клятвы с Византией, напр., в Договоре
Святослава /Лаврентьевская Летопись/ говорится: "Да имем клятву от
Бога, в него же веруем, в Перуна и в Волоса, скотия бога". В Договоре
Игоря написано: "И иже помыслит от страны русския разрушити... да не
имут помощи от Бога, ни от Перуна... Аще ли же кто преступит се... да
будет клят от Бога и от Перуна..." Здесь я с н о
указана
разница
между Богом и Перуном, между Богом и Перуном и
Волосом. Как мы сказали, Перун и Велес, несмотря на их могущество,
были всего лишь при-боги, тогда как Прабог, Исварог, был Один, Един
или Единопрад.
Как Ведийцы, считавшие Небо, дневное или ночное, Жилищем
Бога, так и Славяне считали его Сваргой, или Царством Сварога.
Учение Добра /Дба/ Сварожия сделало то, что Славяне были
добры, гостеприимны и многие из них, как Лабы, Поморяне, Зверяне или
Лужицкие Сорабы сделались легкой добычей Германских воинственных
народов. Даже немецкие летописцы, современники балтийских Славян
Вендов и Борусков, писали о них, как о самом "добром и гостеприимном
народе".
За исключением Балтийских Славян, особенно Рюгенских и
Ретринских, где были храмы, священники и службы, перенятые от
соседних народов, восточные Русские и Южные Славяне не имели ни
жрецов, ни идолов /И.Терех/. Поскольку нам известно, идолы появились
на Руси с появлением Варягов, принесших с собой их Тора, Одина и
другие Божества, и Славянские Божества были копиями этих божеств и
находились в Киеве. В селах же и хуторах, разбросанных по всей их
земле, были лишь Моленные Места, Бел-Горюч-Камень и Боголесья.
А.Афанасьев утверждает, что "все верования /Славян/ и воззрения
на природу были поэтическими".
Этой п о э з и и неоткуда было взяться, если бы она не шла из
Вед
128
Мы знаем из предыдущего краткого описания Риг-Веды, что в
Ведизме Бога принимали как Красоту и Источник Красоты, а не как
сухого Законодателя. Естественно, что Славяне, идущие по прямой
линии от Ведизма, сохранили в своей религии поэтическое
представление о Боге.
Молитвы были овеяны тихой поэзией и музыкой, в которых
выражалась любовь к Богу, Отцу и Пращуру, которого не боялись, а
чтили, как своего Предка, потому что от "Сворожия всепойде". Семиты
должны были входить в Союз с Богом, а Славяне об этом даже и не
думали, так как Он был их Отцом. Они себя всегда рассматривали, как
"Сварожьих Детей", или как "Внуков Дажь-Божьих". Кстати, "дажь" посанскритски "белый". Может, это относится к дождю, серебристому на
вид, когда он брызжет весной? Или Дажь-Бог был Бело-Богом в отличие
от Чернобога? К сожалению, этот вопрос остается весьма спорным.
Однако, в Ипатьевской Летописи сказано: "Солнце царь сын Сварогов,
еже есть Дажь-Бог".
Прибоги, или Сварожичи, не были единственными, были ДажьБожичи, Славяне Руси, были Перуничи-Воины Святослава, павшие на
поле брани, есть Купаличи-Скудесники, Ладичи-Волсви, ЯричиВесняничи и т.д. Вероятно, это были в т о р и ч н ы е И п о с т а с и ,
идущие уже от разных Божеств, в свою очередь идущих от Сварога.
В детстве нам пришлось быть на Веснянках в Новгородской
губернии, где дети, танцуя в цветущем поле, пели:
"Ладичи, весняничи,
яричи, кудрявичи,
куничи-паруничи,
приходьте до нас!
Абы все цвело,
на наше село,
абы Бог-Дал
пришел весело!
Ай, Люли, Ляли, Лю ли!
А как Ляли разговлялй,
а как Нечвы расцветали... "
Танцуя, они бросали к небу цветы, преимущественно синие и
красные, для чего искали их накануне. Этот обычай сходен с индийским.
По окончании муссона, когда цветут деревья и кустарники, с утра везде
бегают дети, рассыпая тертую красную муку из корней "гаранс", и
обсыпают ею всех, кого они встретят, провозглашая тем самым начало
Весны, Цветения, Возрождения Жизни.
Таков же по близости к Ведическому обычаю Перунов Огнь: "Ему
же /Перуну/ яко богу жертвы приношаху и огонь неугасающий с
дубового дерева непрестанно паляху" /Густинская Летопись/. Это в
129
полном смысле слова костер Агни, пришедший из Ведических степей.
На юге России в некоторых местах бабы и дети, вынося краску,
оставшуюся от крашения яиц на Пасху, брызгают ее на дорожки, перед
воротами двора, что, вероятно, связано с предыдущим обычаем в Индии.
Можно с уверенностью сказать, что в основе у всех Славян обряды
и Богослужения были одинаковы. Исключением служат лишь Славяне
Балтики, перенявшие, как мы уже говорили, внешние религиозные
приемы из-за соседства с другими народами. У Русских Славян Старший
в Роде являлся священником /Старшина Задруги/. Это он вел
богослужение, остальные участвовали в нем пением и плясом.
Патриархальный Ведизм и здесь проявляется, так как у Индо-Арийцев
не было строго установленной касты жертвоприносителей. Жрец был
лишь советником подле Старейшины Рода, возносившего жертву, и
вероятно, читал особые Молитвы, которых никто, кроме него, читать не
мог. Но старейшина был в праве начинать празднество, если не было
жреца.
В Дубравах Перуньих совершались древние Требы Славян. Иногда
в Липовых рощах, так как липа — дерево Лады, иногда в Березовых, где
береза — дерево Семиково. Но если Князья клялись в Византии
Перуном, то это потому что Перун был Богом Княжьим и Дружинным,
как Бог Войны и Власти, тогда как Договоры, имевшие целью торговлю,
были посвящены еще и Велесу, Скотию Богу. Славяне Киева были в
большой мере скотоводами и скотоводство для них было основной
деятельностью. Русские купцы поэтому, торгуя скотом с Византией,
чтили Велеса.
Сварона Славяне считали Богом Добра и Любви, и ни одного из
его Божеств не страшились. Зло они воплощали в другие имена —
Потьма, Тамолихо, Тама, Чернобог, Темновид. О них старались не
говорить. Чернобожники были и среди них, но весьма редко, и это онито как раз и приносили человеческие жертвы. Приносили их и те из
Славян, кто подвергался влиянию Германской религии Водана в
Прибалтике или в Киеве /через Варенгов/.
Славяне стремились в жизненном кругу своем "сварожить", т.е.
жить по-Сварожьи, уподобляясь Богу-Отцу, милостивому и любимому.
Так, "Зворожина" Юрьевских стариков вполне и полноценно
отражала этот взгляд. Кстати, вспоминаю, что пили они из р о г о в , в
которые им наливала брагу Зворожья Баба, тогда как Дед раздавал
Бряшну. В просторечьи эта же "Страва" называлась Общий Обед.
"Стравой" она именовалась, вероятно, потому, что в нее клали много
зелени, т.е. Травы, для чего эту траву /белая лебеда или дикий шпинат/
сеяли на южной стороне под хатами. Если наступали резкие холода, то
130
"белую лебеду" собирали и солили с укропом, петрушкой и диким
чебрецом /богородка/. Таким образом, как Весенняя Страва, в Зелены
Святки, так и Осенняя, в Зворожину, сопровождались прибавлением
зелени к вареву.
В Юрьевке же Стожары назывались Зворогами. В других местах
их называли Волосожарами. На Кубани один старый линейский казак
сказал автору этого труда: "Церква!.. У Господа Саваофа вызвездило!
Вишь, какие паникадила зажглись".
Тайное знание /Веда/, что Звездное Небо с его Млечным Путем —
это та дорога, по которой скачет Небесный Всадник, Утренний и
Вечерний Асвин. Тот же образ вырвался и у поэта:
"Будто взбитый бешеной кобылой,
проскакавшей в белых облаках,
над старинною церковкой милой
полыхает золотистый прах..."
Веда говорит об этом: "Ты надеваешь Твою блестящую броню, и
Ты идешь, ослепляя глаза, как Солнце /Индра/" /Р.В., раад.1У, чт.У1, г.1,
в.З, пер.Ланглуа, Т. II, стр.445/.
В другом месте говорилось о Бхага-Савитри-Солнце /Счастливое/
/Р.В., разд.IV, чт.УШ, г. II, b.XIV, T.II, стр.482, Ланглуа/.
Перун-Индра был самым могущественным в очах наших Предков,
и ему они молились /Молонья/, а само его явление в Туче, Громе и Буре
было как бы таинством Омовения /Молонь, Молынь/. Дождь, ливший с
Неба, был как бы Таинством Омовения Прибога Паруна-Индры
/Божественный Пот, сброшенный с вехтем из Небесной Мовницы
Сварогом или его Прибогом Перуном-Индрой/. Светами Разни
вспыхивали его Небесные Огни /Агни/. Перун-Паруна не Пуруша ли?
Пуруша по свойствам Ипостаси, ибо все тот же Бог-Солнце. Его
Молонья блещет как лучи Солнца из Туч.
Присни "всегда, н не и присно", Индра-Паруна, Пуруша, Перун
был заместителем Деда Вселенной на Земле и Небе. С Ним были ДажьБог и Мокошь, Мокша, Кострома-богыня, все — Сварожичи. Но и те
Кудесники, что жили в Бозе, тоже становились Сварожичами,
Сваржичами, как и Питрис с Адитияс. Растворялись в Исвароге.
И.Терех говорит: "Некоторые мифологи, ссылаясь на письменные
памятники, утверждают, что Славяне поклонялись Огню /Сварожичу,
молились ему под овином — не "дырмоляи" ли Соловьева?/, рощам,
деревьям, камням, воде, и п о т о м у избирали такие места /с такими
предметами/. Но эти мифологи не обратили внимания на то, что эти
памятники писались извращенными фанатиками, и на то, что кормление
Огня, вешанье на деревья платков или бросание яствий и цветов в воду,
131
были только символическим обрядом почитания Божества и благодар­
ности ему, а не поклонением предметам. Нельзя, например, утверждать,
что Христиане, освящая воду трикратным погружением креста и
зажженных свеч, поклоняются в о д е ,
или, молясь в храме,
поклоняются храму; также нельзя утверждать, что Славяне, вешая дары
на ветках деревьев и бросая цветы в воду или молясь под деревом или у
воды, молились дереву и воде". С нашей стороны, скажем, что до сих
пор уцелел обычай в Семиречьи и на Алтае, как в Монголии и Тибете,
в е ш а т ь дары на какой-нибудь куст или на ветку дерева в б л а г о дарность
Богу, что удалось благополучно пройти через дикое
место. Такой же обычай был и у древних Арийцев, обитавших в СаптаСиндху /Семиречье/. Славяне, одна из Арийских ветвей, пришли в
Европу из Сапта-Синдху. Ведя свою Религиозную Традицию от
Ведизма, Славяне, конечно, не могли быть грубыми идолопоклонниками
или если и были ими, то там, где на них влияли иностранные религии /
Рюген, и то не до конца, Киев, где "вера Князей" была иной /.
Может быть, Славяне получили свое название не от мифической
Богыни Славы, а оттого, что, будучи среди Ведийцев наиболее
склонными славославить и благодарить Бога, свели все богослужение к
одним гимнам. При каждом песнопении они с л а в и л и Божество в
первую очередь. Так, нам остались в годы перед Первой мировой войной
пережитки Язычества в виде Христославов и Колядников, Щедривников,
Славогодов /На Нов-Год дети сыпали горстями зерна в сторону икон/.
Всегда они славили праздник. Правда, Пасхальные славления были уже
чисто Христианскими, но не без:
"Ярко народився,
На Траву спустывся,
а и та зелена,
не стало сна,
Свит сяе з Небес,
Христос Воскрес!"
После чего "Христос Воскресе из Мертвых". Какого же "сна не
стало"? А зимнего сна, которым спят Родичи в Могилках.
"Сонечко пригрило,
все зазеленило,
зива стара Баба:
сиять траву надо!"
"Эта Баба да еще Стара Баба — Земля. Это ей пели гимны
Христославы на Пасхе. Переходя со двора на двор, они швыряли в Угол
с Иконами пучок Зеленой Травы, Символ Воскресенья Природы.
132
Далекое, Ведическое прошлое было в этих словах Юрьевских
Христославов на Be лик-День. Христос уже слился с Индрой-ЯроПеруном в их памяти. Они уже не различали, что в их пении
Языческого, а что Христианского.
П о б е д а Ж и з н и над С м е р т ь ю — одна и та же идея как
Христианства, так и Язычества. Ей Христославы и пели. Потому что раз
Трава, значит — Сома, а раз Сома, значит, Спасение, Преобщение,
Преображение.
С другой стороны, кидаясь в сечу — а Славяне трусами не были.
"Нас мало, но мы — Славяне!" — сказал Святослав Хоробрый — они
кричали: "Слава Перуну!.. Слава Дажь-Богу! Слава Сварогу!"
Нападавшие бывали оттеснены, и Славяне пели, идя с Поля Битвы,
потому что Славяне должны были защищаться, они пели славу Богам,
Вождям и Героям, которых уважали, ставя их наравне с Богами /те же
Питрис/. Они пели Славу Князьям, при Киевских Князьях в Царской
Руси было в обычае петь Славу Царям на Пиршествах.
Отсюда Слава стала синонимумом Храбрости, Геройства, и
Славяне, считавшиеся храбрыми даже у Аваров, ибо Гвардия Аварского
Хана состояла из них, имели полное право считать себя Славными.
Слава значит Хвала. Слава — тоже рэномэ, слава добрая, когда
говорили:"муж благ", слава худая, когда слышалось: "к нему не ходи, он
бесславен". На юге России делали сочиво из риса с медом к панихиде по
усопшему, и это блюдо называлось "славой". В Галичине говорят
/И.Терех/, "куда хлеб, туда и Бог", а Сербохорваты говорят: "Куда хлеб и
слама, там и с л а в а " /слама-солома/. Но, конечно, не от соломы, не от
блюда "славы" получили Славяне свое имя, а от с л а в о с л о в и я , от
постоянного славления Бога.
Когда имеется такое простое объяснение, незачем искать более
сложных. Тем более, что и Ведийцы всегда лишь славили Богов или Бога
и очень мало просили Индру или Агни вернее, если просили, то о самом
нужном.
То же делали и Славяне. И в этом случае, должно сказать, что,
ведя свою Традицию от Ведизма, Славяне должны были обладать, хотя
бы в н а ч а л е , с в о е й п и с ь м е н н о с т ь ю . Не могло ведь
быть, чтобы, выйдя из Арийских степей, зная и даже сохраняя Ведизм,
Славяне не з н а л и бы письменности, на которой Веда была писана!
Они могли ее забыть, оставить по причине как мы говорили,
языкового
изменения,
сделавшего
невозможным
записи
Славянские. С другой стороны, если такие языковые изменения
произошли, то и они могли бы сопровождаться таковыми же в азбуке.
Есть одно соображение в эту пользу: Великий Новгород записывал свои
133
торговые операции с Ганзой, в то время еще зачаточной. Н а к а к о м
языке?
Если по-древнегермански — это одно, а если подревнеславянски — это другое, тогда нужен был непременно и алфавит.
В то же время мы знаем, что в Новгороде большим почетом пользовался
Числобог. Значит, цифры были до появления св.Кирилла и Мефодия?
Какие цифры? Великий Новгород начал свои торговые дела р а н ь ш е
Кирилла и Мефодия. Документов этого времени мы не имеем, их,
вероятно, сжег Иоанн Грозный, если они еще были в его время, в момент
ликвидации Новгородских Вольностей. Жгли их и греческие попы,
вводившие Христианство, и Князья, тоже старавшиеся "о Бозе".
После принятия Христианства Владимиром, Князем Киевским,
все, что так или иначе относилось к Язычеству, стало "бесовским",
подлежавшим жестокому уничтожению. Так позже жестоко жгли и
истребляли Староверческие Книги и Иконы. Так делалось при Петре
Первом, при большевиках, и вообще на протяжении всей нашей Родной
Истории варвары истребляли все, что имело какую-либо ценность для
иного
о б ъ я с н е н и я , чем официальное. Много рукописей
погибло в Киеве при Татарском нашествии. Много погибло их при
Польских войнах. Так, Радзивилл сжигал книги Киевской Академии.
Многое было сожжено по приказу Иерархов, не всегда умных. Каким же
образом
можно
теперь
достать
/откуда?/
неопровержимые
доказательства нашей идеи? И кто может тоже неопровержимо доказать
противное, т.е. что у Славян до св.Кирилла и Мефодия письменности не
было? Мы знаем, например, что она б ы л а у Иллирийцев, так
называемая, "глаголица" /в Иллирии Балканской/, знаем, что она была
р а н ь ш е Славянской Азбуки Кирилла и Мефодия. Почему же
н и ч е г о подобного не было, да еще в Великом Новгороде, который
был ц е н т р о м торговли с Югом, Севером, Западом и Востоком? Как
же составлялись тогда грамоты на товары, своего рода "конессаменты",
которыми должны были обмениваться купцы, передавая корабли льна,
сала, кож или сухой рыбы? На этом самом основании мы утверждаем,
что такая г р а м о т а б ы л а и что она, может быть, будет даже
однажды н а й д е н а ! И значит, заранее говорим, что крики критиков
окажутся совершенно лишними. Всяческая логика говорит за это. Если
даже допустить, что Славяне Новгорода писали "чарками", т. е.
черточками, свои числа, то откуда же мог тогда черпать такое обожание
Числобог? Значит, это были не простые "чарки", а нечто более удобное,
ибо оно заставляло удивляться и уважать тех, кто это дело знал. Но ведь
одних
цифр
было
мало?
Значит,
была
и
п и с ь м е н н о с т ь . Какая — это другое дело, но она б ы л а !
134
Странно, что все специалисты обошли этот вопрос молчанием,
как е с л и бы Великий Новгород занимался всем, чем угодно,
т о л ь к о не т о р г о в л е й !
Между тем, где говорится "торговля", там же говорится и
"письменность!".
Торговля без записей не сущевствует, даже там, где "верят на
слово!"
В основе такого умолчания лежало н е ч т о другое: надо было во
что бы то ни стало д о к а з а т ь , что все хорошее пришло т о л ь к о с
Православием! Не спорим, что много хорошего действительно пришло,
но думаем, что и не все Языческое было окончательно плохим!
Заметим еще, что слово "Слава" некоторые ученые объясняют, как
происходящее от "свал", что значит: "человек, происходящий из
Солнца". В Карпатской Руси есть даже местечко под названием
Свальява. Откуда идет это название, никто из жителей не знает, но
знают, что оно древнее.
В прошлом было найдено изваяние Святовида, или Свято-вита,
которое хранится в Краковском Университете, оно четверолико и
четырехгранно, а на одной из сторон с женскими грудями /найдено на
реке Збруч/. Почему в ней принцип четверичности? Вероятно, прежде
всего Тримурти, а затем Богиня Земля. Таким образом, она как бы
показывает союз Божеств, а не политеизм! Уже одно слияние Божеств в
Трех ликах и Четвертом женском показывает, что эти Божества не
разделены, а с л и т ы ,
с в я з а н ы . При политеизме еще можно
допустить Божества на барельефе или горельефе, стоящие рядом, а не
слитые в м е с т е .
Человеческие жертвоприношения по летописцу Нестору /1056—
1119 гг./ и польскому хроникеру Длугошу /1415— 1480 гг. /"приносились
к н я з ь я м и " , бывшими, как известно, Варяжского происхождения!
Оба эти хроникеры говорят о жертвоприношениях пленников. После
победы над Ятвагами Владимир, говорит Нестор, "иде к Киеву и
творяше потребу кумиром", по совету Боляр и Старейшин, приказал
бросить жребий "на отрока и девицю", кого из них "зарезати богам".
Длугош говорит, что и поляки приносили пленных в жертву богам. Оба
они говорят о князьях и дружинах, искажавших чистую Славянскую
веру обычаями, принимаемыми от чужих, от близких и дальних соседей
— общая черта высших классов, которым "все заграничное пахнет
кадилом, а все свое дегтем", говорит И.Терех /"Карпаты и славяне",
стр.32/. Мы приводим в данном труде, по возможности, все выписки,
указывая источник. В том числе и указанная книга, хотя и небольшой
ценности, все-таки хранит крупицы истины, которую мы ищем. Не все в
135
этой книге правильно объяснено автором, как нам кажется, но это уже
вопрос ученой критики.
Немецкий хроникер Гелмолд /"Хроника Склаворум", Т.1/,
цитируем по тому же источнику/, живший в 1100 г. и путешествовавший
в земли Славян Вигиров и Оботритов, пишет о человеческих
жертвоприношениях Святовиду Немецких священников, монахов и
Епископов. Но по описаниям мучений, которым подвергались /немцы/
захваченные в плен до их убиения, можно предположительно
утверждать, что они, мстя за неслыханные зверства-распятия, надевание
на кол, сжигание заживо и т.п., которые немцы чинили над ними под
предлогом насаждения Христианства, а на деле для грабежа, не
приносили их в жертву богам, а просто казнили их, как виновников этих
зверств. Им было известно, что награбленное немцами добро и
Славянские Земли, захваченные "во имя Христа", разделялись между не­
мецкими князьями и епископами, и что эти последние натравливали
своих князей на Славян "не ради Христа, а ради живота". То же
проделывал знаменитый Ливонский Орден Тевтонов с Литовцами и
Русскими, пока не получил отпора от св. Александра Невского на
Чудском Озере. Однако, это случилось слишком поздно для Белоруссии,
Мазурии и Мазовии, которые за это время были поглощены немцами.
Даже само имя Белоруссов стало немецким, перейдя в Пруссию и сами
они стали называться Пруссаками. Ясно, что это была жестокая борьба
Германизма со Славянами, а никак не "насаждение Христианства".
Поморяне стали Померн, Бранниборы — Бранденбург, а Лабы исчезли
совершенно, как и Оботриты, от Мазуров осталось лишь одно имя и
танец, а также Пасхальное блюдо, а от Мазовии в польском языке
осталось имя Мазовецкий. Наконец, этим же самым князьям и
епископам надо было как-то оправдать свои зверства в глазах остального
Христианского мира. Почему им нельзя было доказывать "варварство"
Славян хотя бы, описывая "человеческие жертвоприношения"?
У летописца Нестора есть одно темное место: "Привожаху сыны и
дыцери и жряху бесом /т.е. прежним богам/, оскверняху землю требами
своими и осквернися кровьями Земля Русская". Можно догадаться, что
это "осквернися кровьями земля" намекает на приношение людей в
жертву богам, но оно не подтверждается другими памятниками.
Вероятно, это было тоже плодом чрезмерного усердия православного
монаха. Ведь и ему надо было доказывать, что Христианство выше. Но
сколькими "кровями" осквернилась Земля Русская от буйного
насаждения Христианства Боярином Путятой, Владимиром и Глебом
Святославличем? Известно, что народ загоняли голыми в стужу в воду и
так "крестили". Многие на третий день уже были на том свете, особенно
136
дети и старики. Народ сильно сопротивлялся введению Христианства на
Руси, плакал и дрался, кое-где даже не без успеха. Потребовалась тысяча
лет, чтобы еще раз огненной революцией выжечь окончательно следы
этой веры. Если Дружина Княжья, сопровождавшая Греческих попов,
была сильной, то сильными были и верующие Язычники, стоявшие за
Сварога. Не раз Дружина попадала в засаду, из которой не выбиралась.
По своему характеру это насаждение Христианства было революцией и
сопровождалось такими же зверствами, как и в Славянских Землях на
Западе. Поднимались восстания. Бывали моменты, когда Князь
Владимир не знал, одолеет он Язычество или нет. Если бы не постоянная
греческая помощь и если бы не отсутствие священников в Язычестве, то,
пожалуй, и не одолел бы. Сопротивление Огнищан было спорадическим,
хотя и буйным, грозным, но мало организованным. Малочисленная
Дружина побеждала жестокостью и военными знаниями.
Огнищане не понимали главного в новой религии: зачем Богу
спасать людей? Зачем ему было посылать своего Сына на землю, когда
они, Славяне, в р о д с т в е с Исварогом и он их д р у г , Пращур, Прадо
Вселенной? Отчего Бог должен был спасать людей, если достаточно
было пойти в Мовницю, умыться, читая славословия Богу-Купале и
Сварогу, и человек становился чист духом и телом? Почему греческие
попы приказывали п л е в а т ь
в Огонь, который Славяне считали
с в я т ы м /Агни/? Почему нельзя было Весной идти на Красной ГоркеРадонице на могилки родных и говорить с ними, а надо было им петь,
что греческий Бог воскрес? Раньше Славяне были в с е д е т ь м и
Божьими, а пришли греки и говорят, что есть только о д и н
Сын
Божий и тот Греческий? Не понимали они, почему нельзя "мовь Роду
творить", почему нельзя справлять Рожанич и почему все их Боги,
которыми они гордились, стали вдруг "бесами"? Главное, что греческий
поп наезжал время от времени, оставаться на весях боялся и говорил порусски с пятого на десятое. Многих из них, конечно, наши предки и
сожгли, а кое-кого и Перуну, может, в жертву принесли со словами: "Вот
ты-поп, а мы тебя Перуну принесем!" Одним словом, жестокости было
как с одной стороны, так и с другой, сколько угодно. И вовсе не так
легко и просто "принял" Христианство Русский народ, как об этом
говорится. Он понимал, что за ним, Христианством, есть греческая
мыслишка: "Станут Христианами, мы ими будем командовать". Правда,
этого не случилось, но м о г л о вполне случиться, ибо Византийское
Христианство в то время было п о л и т и ч е с к и м о р у ж и е м в
руках греков. Они также делали при помощи Христианства свою
политику, как Германцы при той же помощи забирали Славянские
Земли. Но народ был в отчаяньи, видя, что Князья его, Варяги, перешли
137
на сторону греков в этом деле и стали его бить за сопротивление. Народ
на это смотрел как на предательство Бояр и Князей. Церковь, конечно,
установила славу всех крестителей Руси, но народ затаил к ним
враждебное чувство. В своих недрах он сохранил почти чистыми основы
веры Пращуров, хотя и спутал их с Языческими Обрядами и обычаями.
Даже само духовенство понимало, что не вечно же воевать с народом, и
старалось в эти обычаи и обряды ввести Христианское содержание. Но
народная Традиция все же оказалась н а д о р в а н н о й , и народ
лишился своего к о р н я , на котором он р о с . Сокрушение Язычества
на Руси было и сокрушением народного б ы т а . Он потерял доверие к
своим Князьям, и когда позже настало междоусобие из-за "столования" в
Киеве, и Князья стали драться, народ их оставил и лишь нехотя
участвовал в битвах. Никому из них не давал он предпочтения, и
Киевская Русь ослабела, стала легкой добычей татар.
Князья же, ограничив конницу, сделав ее лишь Княжеской, а не
всенародной, как она была до них, например, при Святославе Хоробре,
тем самым поставили себя и свои земли в тяжкое положение перед
ордами татар.
Князья погибли. Много было перебито и народа, но, разбежавшись
по лесам, оставшиеся восприняли несчастье, как "наказание Сварожье" и
стали потихоньку "мовь творити". Язычество с трудом, но начало было
возрождаться. Тем временем и Христианство в Москве стало крепнуть.
Полного возрождения Язычество не пережило, но и Христианство очень
долго не могло окончательно овладеть всей обрядовой стороной
религии. Так дожила "Зворожина" до самой революции 1917 года.
Кудесники стали "колдунами", "знахарями", а Колядыни —
"колдуньями", Бабами-Ягами, но продолжали существовать в народе,
несмотря на Христианство. Кое-где, как в Вятской губернии,
сохранилось и ч и с т о е Язычество. В одних местах, где глуше, оно
было более чистым, в других — смешанным с Христианством.
Ибн-фоцлан, арабский путешественник /X век/ говорит о
жертвоприношениях в народе, но такие жертвы приносились только во
времена катастроф: эпидемий, падежа скота. Тогда топили
заподозренных в чарах и колдовстве колдунов и ведьм. Их топили и
жгли на кострах, и не "в жертву богу", а просто "за колдовство". Те же
"культурные немцы", говорит И.Терех, топили их тысячами. Тогда как
приводится официально всего один случай на Руси. Раскопки в
Боголесьях и Городищах, где Славянским народом приносились жертвы,
обнаружили исключительно зверинные кости. Следовательно, народ,
исповедовавший веру в чистом, а не Княжеско-Дружинном понимании,
приносил в жертву благоухания, пахучие травы, венки цветов /Ивановы138
Купаловы венки/, всякие явства, вообще только растительные и
зверинные жертвы, причем, как уже было сказано выше, жир и кровь
бросали в Огнь /Костер/, мясо же поедали присутствовавшие на
служении, а головы овец и быков или птиц вывешивались на особых,
вбитых с этой целью столбах или на ветках деревьев. Живший в X веке
после Р.Х. Константин Багрянородный упоминает в "Де Администрандо
Империо" о жертвоприношениях, приехавших Россов на острове св.
Георгия — хлеба и птиц, причем бросали жребий: колоть птиц или
пустить их на волю? Прокопий Кессарийский в "Де Белло Готико", III,
говорит, что Славяне убивали в жертву Божеству быков, а араб ИбнМассуди /X век/, что Славяне приносили в жертву Богу просо /один из
первых злаков, культивируемых Славянами повсеместно/. Араб ИбнДиста говорит: "Славяне больше всего сеют просо. Зерна кладут в
ковши, поднимают к Небу и говорят: "Господи, Ты, который нас
снабжал пищей, снабди нас ею и теперь в изобилии". Тот же ИбнФоцлан говорит, что Славяне приносили в жертву Богу быков, овец,
хлеб, лук, молоко и какой-то опьяняющий напиток /Ведийская Сома/.
Песня-Молитва Богине Ладе говорит только о розах, песнях и сердцах,
приносимых в жертву этой Богине. Поэтому можно положительно
утверждать, что Славянское простонародье н е з н а л о человеческих
жертвоприношений. С введением Христианства на Руси Языческие
Жертвоприношения н е
у н и ч т о ж и л и с ь наравне с прочими
обрядами и богами, а поощрялись и брались на содержание храмов и
духовенства. Первый теленок от телки, петух от всякого двора в день
Зимнего Николая /Перуна/ отдавались до недавна в Галичине, на
Лемковщине, настоятелю прихода. В старину и теленок, и петухи
приносились в жертву Велесу и Перуну у вечного, неугасимого Костра в
Боголесьи, кровь выливалась в костер, а мясо поедалось приносившими.
И другие, тоже языческие приношения: куры, яйца, которые тоже
съедались у костра, меры проса, пшеницы, овса и других зерен,
которыми угощали Огня Сварожича /Перуновый Костер/, повесьма льну,
конопли, мотки пряжи, которые вешались в жертву богам на ветвях
деревьев, в Боголесьях, горы хлебов — хлеб от всякого двора, которые в
старину съедались на могилах, а теперь приносятся в Родительские
поминальные дни в церковь, три хлеба за панихиду, кутья и т.д.,
отдавались настоятелю прихода. Из них съедается участниками лишь
одна кутья.
Любимым Божеством, особенно покровительствующим матерям и
детям, была Лада и ей приносили в жертву платки, вышивки, кольца и
ожерелья, которые за неимением изображений, икон или изваяний
вешали по тогдашнему обычаю на ветки деревьев в святых "гаях" /или
139
лесах/. Теперь такими же подарками обвешивают /увешивают/ иконы
Богоматери, на которую после принятия Христианства невольно
перелилась прежняя любовь к Богине Ладе.
Таковы те обычаи, которыми жила Галицкая Русь, по словам
И.Тереха. Они, в общем, сходны с обычаями по всей Руси.
На Руси происходила "ильновка", в день после Пророка Ильи.
Священник с псаломщиком шли с подводами по дворам, благословляя
урожай и получая со двора мешок пшеницы, картошки, десяток яиц,
сала, курицу или петуха, или горшок меду.
Три дня на Рождество, а после тоже три дня на Новый Год, смотря
по местному обычаю, они совершали второй объезд дворов, получая на
сей раз сало, соленое мясо /свинину/, гусей, кур, деревенскую колбасу.
Этот объезд назывался "рождествование", "риздвование" на Украине.
Обычай этот, несомненно, был древнейшим. Он шел от такого же
обычая Киевских Князей, ездивших на Овсени на сбор налога. Так как
налоги платились натурой, то Княжеские обозы были иной раз
большими. Позже эти налоги заменили платой, а сбор перешел в пользу
священников.
Также в древности колядовали Волхвы или вообще "Божьи
люди", собиравшие пропитание на год. Им всегда Славяне охотно
подавали, прося за них молиться.
У Сербо-хорватов сохранилась Славянская Молитва-песня:
"Молимся, Ладо!
Молимся Всевышнему Богу,
ой, Ладо, ой!
Чтоб подул тихий ветерок,
ой, Ладо, ой!
Чтоб ударил теплый дождик,
ой, Ладо, ой!"
а в Галичине сохранилось много дохристианских песен, особенно
колядок, например, на Лемковщине:
"Подуй, Господи, подуй,
Духом Святым по земле!
Роди, Боже, жито, пшеницу
и всякую пашницу!
В поле ядро,
В доме добро!"
Это место вполне подходит по значению к следующему
выражению Риг-Веды:
—
"Это Индре мы должны днями, Конями, растениями, Коровами,
Водами и лесами.
140
За ним с любовью идут месяцы, деревья, растения, Небесные
Горы, Небо и Земля и волны" /Р.В., разд.УШ, h t .I V , r.IV, b .I I I , Т.IV,
стр.339/.
Если Славяне утратили Риг-Веду, то с о х р а н и л и даже в
немногом, дошедшем до нас, ее д у х .
Религия их была н е Я з ы ч е с т в о м , мы его так называем,
потому что все его так называют — а религией в с е м и р н о й
Ж и з н и и Любви. Эта религия п р и г о т о в и л а подпочву для
Христианства, и с тем большей яростью Христиане ее выкорчевывали.
Видимо позже что-то с ними случилось, что они перестали так изуверски
истреблять старые обычаи и стали их приспосабливать к Христианскому
содержанию. Причины мы не знаем, но, вероятно, это был сполох всех и
всяческий уход в леса, на Север, от Князей и их Дружин, крестивших не
столько водою, как "мечом".
Вероятно, уходы были значительными, а потери в рядах Дружин
тоже, так что до прихода татар на Руси ужеобозначилась миграция к
Северу. Это и вызвало ослабление преследований после Глеба
Святославлича. Дальше наступило Междоусобие Князей, в котором
народ остался в с т о р о н е , будучи обижен в своей в е р е Князьями,
а потом и приход татар. После этого наступил резкий перелом в борьбе
Христианства с Язычеством. Ни самим Князьям, ни народу уже было не
до того: всяк стремился уйти подальше, в глушь, на Север, чтобы спасти
Жизнь. Другие кинулись на Запад, под защиту Литовских Князей и
образовали с ними единое Литовско-Русское Государство. Литовцы
Русских не преследовали, не заставляли менять веры или говорить
исключительно по-литовски. Память о сожительстве с этим
справедливым и братским народом навсегда останется благодарной
заступничеству Литовских Князей, пока они были самостоятельны и не
входили в Унию с Польшей. После этого наступили иные времена.
Поляки были к Русским пристрастны и стремились их перевести в
Католичество принуждением. Так выработался Украинский народ,
говоривший на малорусском наречии.
Нравственность Славян, по свидетельству Ибн-Массуди, Арабского
писателя X века, служила образцом для других /Али Абдул Гассан Масуди
родился в конце IX века и умер в 956-м году/.
Славяне особенно любили плясать религиозные плясы, Хороводы
и петь песни. В Галичине имеются тысячи песен. Много их на Украине и
в Великороссии. Все эти Хороводы или Карагоды идут из Языческого
прошлого, так как в древние времена они составляли неотъемлимую
часть богослужений. Были плясы не только радостные, но и траурные.
Это послужило причиной неправильного взгляда англо-саксонского
141
ученого Дж.Принса /Колумб.Университета/: "они /Славяне/ испытывают
болезненное наслаждение в горе /"морбид джой ин сорроу"/... и
предаются бешеной пляске". "В старину во время Тризн Славяне
пировали на могиле только что погребенного и устраивали там же игры,
состязания, борьбу и танцы", замечает Терех. Мы думаем, что эта оценка
в корне неправильна. Славяне пели и плясали в ч е с т ь у с о п ш е г о ,
так как и танцы и песни были частью религиозного ритуала, и никакой
"морбид джой" в этом не было, а была настоящая с л у ж б а .
Усопший
был
еще
здесь
и
невидимо
п р и с у т с т в о в а л п р и и г р а х и песнях! Смерти ведь с точки
зрения Славян небыло, а был лишь у х о д к Исварогу. Усопший
з а с ы п а л в И с в а р о г е , уходил к Нему, растворялся в Нем. Богу
пели живые. Мертвые присутствовали при этом.
Прокопий Кессарийский пишет, что захваченные в плен Греками
Славяне протестовали, говоря: "Мы мирные люди, поем и танцуем,
оружия не имеем, вместо мечей имеем гусли". И.И.Срезневский /"О
языческих верованиях древних Славян", Москва, 1849 г./ пишет:
"Отвергая с принятием христианства языческое суеверие, Славяне не
имели нужды отвергать некоторые из своих основных верований, и
только очищали их. Так и до принятия христианства они в е р и л и в
Е д и н о г о Б о г а , Господина мира и его судеб, во всемогущее Его
Предвидение, веровали, что Божество спасает того, кто следует Его
законам и избегает зла; с о з н а в а л
и долг
любви
к
ближнему,
выражая его и призрением сирот, и нищих, и
милосердием к пленным, и гостеприимством столь явным, что оно
поражало всех чужеродцев". Срезневский приводит доказательства, что
Славяне тоже верили в б е с с м е р т и е д у ш и и в б у д у щ у ю
ж и з н ь , Рай или Пекло /Ад/. Многие исторические труды чужеземных
писателей подтверждают Богоносность Славян еще до христианства.
Языческое Капище в Киеве было создано Князьями и Дружинами
наподобие Рюгенского храма, и семь идолов Владимира, который,
вероятно, был и Дружинным Жрецом, были идолами Перуна, Волоса,
Дажь-Бога, Стрибога, Хороса Симареглы /Огнебога/ и Мокоши.
"Степенная Книга" говорит: "И бысть в лето 6488 устраиваше
Володимир многие кумиры и повеле соделати в древе кумир Перуна,
ему же глава серебряна и ус злат и постави его в Киеве на холме вне
двора теремного, индеже и прочие кумиры постави: Хороса и Дажьба, и
Волоса, и Стриба, и Смаргла, и Мокоша".
Между тем, если Князья считали Перуна богом войны, то простой
народ его почитал, как дающего Дождь: "Илья гаркуе, а Даждю дождюе"
— говорили до самого предреволюционного времени крестьяне в
Юрьевке на Днепре. Илья — подставная персонификация Перуна,
142
производящего г р о м /"гаркуе"/, после чего Дажбо, или Даждю, давал
дождь. Итак, н е о д н о и т о ж е значение имел Перун у Князей
Киевских и их Дружинников и у народа. Если первые считали его богом
Войны, з н а ч и т , требующим человеческих жертв, ибо война означает
смерть для многих, то земледельцы считали его Богом Гремячим, б л а ­
г о д е т е л е м полей, таких жертв не т р е б у ю щ и м .
Земледельцы пели и плясали богам б л а г и м ,
а не кро­
вожадным. Последние — создание темной скандинавско-германской
души, для которой угроза имела значение аргумента. Для души
Славянской никакой угрозы не требовалось, ибо она была Боголюбива
по своему складу и Богам служила не из страха, а из любви. Летописец
Нестор пишет: "Кладезем и езерам жертву приношаху", а Летопись
Новгородская: "Наши погане /язычники/ жряху идолом в колодезех",
что, конечно, должно быть связано с предыдущим нашим утверждением,
где мы указывали, что Славяне, как и Ведийцы, полагали, что Вода и Бог
связаны вместе какими-то отношениями /"Индра, родящий волны"/. Это
же удержалось и в Христианстве в чине Водосвятия, а "Крещение
Водой" еще более подтвердило с в я щ е н н о е значение Воды в жизни
Славян. Омовение в бане, религиозный акт в себе, показывает, что
кладязь, или родник, как место, где течет Святая Вода, есть м е с т о
молитвенное.
В "Слове Кирилла" мы читаем: "Не нарицайте
себе Бога... ни в реках, ни в студенцах", а Лев Диакон говорит: "Воины
Святослава погружали в струи Дуная младенцев и петухов по
совершении погребения воинов, павших в битве". В переводе Григория
Нанзианзина читаем: "Оне требоу створи на студенц, джьдя имы от
ниего" /сей жертву принес на колодце, чтобы и м е т ь д о ж д ь от
него/. В переводе Константин Багрянородный пишет: "Приходя на
остров св.Георгия, россы соверщали жертвоприношение под большим
дубом и, сделав круг из стрел, клали в него хлеб и птиц". В "Житии
Князя Константина Муромского" говорится: "Поклоняхуся дуплищам
древяным, ветви обрусищем обвешивающе..." "Ипатьевская Летопись"
упоминает о служении у "куста" /корча/. Духовный регламент запрещает
"перед дубом молитвы петь".
Дуб, будучи Перуньим Древом, почитался Славянами, как некий с
и м в о л Божий, им была и липа, а на севере береза /Семиково Древо/.
Липа была Ладым Древом. Почему рощи и леса были
с в я щ е н н ы м и ? Потому что зелень была е с т е с т в е н н н ы м
украшением Мира, дававшим кров и пишу еще Пращурам Славян,
Ведийцам, и присутствие з е л е н и было знаком Милости Божьей.
Значит, естественно, что т а м , где была роща или лес, было и
143
м о л и т в е н н о е м е с т о . Там же, где сочетались и д е р е в ь я и
вода, зто место было о с о б е н н о удачным.
Вот почему Б о г о л е с ь я были обычно там, где были реки и
дубы или озера и дубы. Именно там совершались Славянские Требы, т.е.
Богослужения.
Галичина, Буковина и Карпатская Русь населены потомками
древне-русских племен Хорватов, Тиверцев и Улучей, населявших
берега Попрада, Дунайцев до реки Сана и вдоль Земель возле рек
Днестра, Серета и Прута, до Черного Моря, где древние Германцы их
называли Антами, т.е. великанами, а древние Греки звали Тиверцев
Великой Скуфью /"сидяще по Днестру до моря"/. Великая Скуфь значит
то же самое, что означает великан.
Борьба с Языческими обрядами была упорной й во многих случаях
христианским Иерархам приходилось Славянам уступать. Например,
пришлось применить Тропарь и кондак Рождеству Богородицы к Роду и
Рожанице /омониму/, чествования которых никак нельзя было вытравить
из народа.
О том, как крепко держалось Язычество на Руси, свидетельствует
"Поучение неизвестного автора XIII века", в котором говорится: "Даже
попове и княжницы верують в Перуна и Хорса, покладивают им Требы и
кур им режут". А какой-то монах в Летописи XIV века называет, не
обинуясь, Русских "Дажь-божьими внуками..."
В "Слове Григория" XIV века говорится: "По святем крещении
черевоу работай попове оуставише трепарь прикладати Рождества
Богородицы к Рожаничне трапезе, оклады дегоче". Он же дальше пишет:
"И та начаше требы класти Роду и Рожанице прежде Перуна бога их. А
прежде того клали Требу Упырем и Берегиням. По святем крещенеи
Перуна отринута, а по Христа Бога яшеся, но и ныше молятся ему
проклятому Богу Перуну, и Хорсу, и Мокоши, и Вилу, и то творять отай.
Сего не могутся лишити, проклятого ставления вторне трапезы,
нареченныя Роду и Рожаницам". В "Слове о Суеверии" неизвестного
автора рукописи XVI века читаем: "Иже суть крестяне верующе в
Перуна, и в Хорса, и в Мокошь, и в Сима, и в Рьгла, и в Вилы, их же
числом тридевять сестрениц, глаголгють оканныи невегласы. То все
мнят боги и богинями. И тако накладывают им требы, и коровай им
ломят, и кур им режут, и огневи молятся, зовут его Сварожицем".
Из всего описанного видно, что Славяне были крепки в их
дедовской вере и Христианство принимали постольку, поскольку оно
о ч и щ а л о их древнюю веру от наслоившегося суеверия. Они, как
Ведийцы, взывали к Богу-Отцу, Пращуру, Деду Вселенной, Родичу
144
Первому, а оттуда чтили и Род с Рожаничем, как Святое Нечто,
связывающее их с Богом.
Великая Скуфь, как мы сказали, носила имя от слова "великан", но
сама Скуфь сохранилась в священнической "скуфье", род шапки,
которую надевают при богослужении во время зимы, чтобы избежать
простуды. Далекие предки Скифы носили такие же шапки, гоняя "скот",
или же "скуфь", по степям России. Зимой они жили севернее, где были
запасы сена, или значительно южнее, где сохранялась трава. До сих пор
старообрядцы уходят в "скиты", т.е. некие становища, позже монастыри,
чтобы молиться Богу. "Скитаться" — ходить без оседлого жилья. Зти
корни в русском языке я сно показывают нашу о б щ н о с т ь со Ски­
фами, если не со всеми Скифами, то с той их частью, которая включала
Славян в свои ряды. Об зтом сказано в "Происхождении Руссов", в
нашей первой книге данной трилогии.
Свадебные обряды на Руси возникли в до-Христианский период.
Сначала они сопровождались простым "умыканием" невесты, а затем
сговором, когда обе стороны приходили к соглашению, назначая цену
"вено" за невесту. Выкуп зтот в о в с е не был к у п л е й
или
п р о д а ж е й дочери ее родителями, а просто возмещением убытков,
так как прокормить ребенка родителям всегда стоит дорого. С другой
стороны, взрослая девица — незаменимая помощница в хозяйстве. Уход
ее отражается на сборе урожая, на работе в доме, уходе за коровами и
птицами. Мать, уже чувствующая свой возраст, не может так работать, а
уходящая из дому дочь обозначает упадок, необходимость нанимать
кого-то в помощь. Потому-то и повелось требовать в те времена "вена",
т.е. ценности, равной жнице на ниве, которая тоже часто называлась
"веном". В свадебных песнях, которые поют /или пели/ крестьяне,
говорится о Люле-Любмеле-Ладе. Это они, эти Божества, освящали
брак. В Юрьевке на молодых, приехавших из церкви, надевали шубу,
с и м в о л Велеса, Бога скота и плодородия. В Галичине этот обряд
превращается в целый ритуал, причем молодые величаются Князем с
Княгиней. Терех говорит, что "это целая музыкально-хоровая пьеса,
хорошо слаженная и наверное созданная при Княжеских Дворах
Баянами-песенниками". Мы думаем, что свадебный обряд более
скромного происхождения: попросту, веками люди старались его
возможно больше украсить, чтобы сделать свадьбу пышнее, заманчивее,
и всякий век налагал улучшения, усложнения формы и давал новое
содержание таковым. Песни на Галичине изображали печаль всего
домашнего добра, вещей и самих стен дома об уходе девушки в "чужой
дом".
145
В Юрьевке свадьба праздновалась несколько иначе: молодые, хоть
и не назывались, но как бы предполагались Царем и Царицей. Этому
особенно служит торжественное возложение венцов в церкви на головы
брачащихся. К ним назначались Господа-Бояре в цветных лентах через
плечо, числом трое, и к ним Три Боярыни. Каждому из них пели
отдельное величание. Полагались Посаженные родители, Отец с
Матерью, даже если родители жениха с невестой и были живы. Это
Посаженные благословляли молодых, когда те приезжали из церкви.
Телега, на которой они ехали, должна была проскочить через горящий в
воротах Костер в знак очищения Огнебогом.
Лошадей разгоняли и гнали бешеным аллюром во двор.
Проскакивая, те обычно обжигали себе хвосты и гривы. Этому
придавалось значение, как д о б р о м у з н а м е н и ю .
Вообще Огонь считался, как и у Ведийцев, священным и для его
поддержания употреблялся целый ритуал.
Так помимо Перуния Костра, имевшегося в каждом Боголесьи,
существовал еще Черговой Огонь, который поддерживали попеременно
хозяйки — сегодня в одном доме, завтра в другом. На Заре /"как только
проскачет Утренний Асвин" Зедийцев или "пропоет петель" у Славян/
хозяйки выходили из своих домов с черепками для "взятия Огня". В
горшок накладывали сначала пепел, а на него горящие уголья, на
которые клали щепки или древесный уголь, раздували с молитвой и
несли домой. С боков горшка имелись дыры для тяги. С молитвой же
засыпали огонь в солому в печи и благоговейно смотрели, как языки
пламени пожирали "пищу Огне бога" — дерево, солому или ветки.
Первоначально для обозначения понятия "племя" и "пламя" было лишь
одно слово. Как Огнебог рождает Пламя, так Род рождает Племя. Род же
был тем вместилищем, из которого как Огнебог при помощи пламени
росли и размножались люди. Потому Род был тем священным Началом,
из которого все шло и в которое все возвращалось. Общность с Родом
была столь крепкой, что преступника считали вы-род-ком и
выбрасывали из Рода. Лишиться же Рода было столь ужасно для
каждого, что только одна смерть могла избавить человека от мучений.
Лишенный Рода "уходил во свояси", т.е. шел, куда глаза глядят.
Одно из тягчайших преступлений было "осквернение Огня". Так
никто не смел ни плевать, ни мочиться в Огонь. Последний /Агни/ был
тем, чем очищались люди, ибо Огонь и Вода являлись проявлением
Жизни.
Безымянный Описатель жизни св.Оттона Анонимус пишет: "В
Балтийской Славии каждый отец семейства имел о т д е л ь н ы й
д о м , опрятный и чистый, посвященный т о л ь к о гостеприимству.
146
Здесь стоит всегда наполненный явствами и напитками стол. Если что
снято, становится немедленно другое. Когда кому угодно гоститься —
милости просим! Спеши за стол, найдешь всего вдоволь".
"Кому нечем было угостить гостя, /он/ мог взять у соседа без
просьб и тайком. Что пошло на гостей, то не украдено — был закон у
Славян" — говорит Гелмолд, — "Угощать приказывала Славянская
религия. Отказавшему в гостеприимстве мстило все население
разорением двора, так как нерадение в гостеприимстве одного лишало
милости Богов всю страну". Анонимус пишет, что "между жителями
Померании /Поморья/ такая честность и общинность, что они,
незнакомые с воровством и обманом, не знают ни сундуков, ни ключей.
Свою одежду, деньги и драгоценности хранят в ящиках и кадках под
простою крышкою, не боясь злых людей".
Когда же являлся путник в гостиный дом, там зажигали
священный Огонь, прося Божья благословения на него.
Прибывшему изготовляли баню в Мовнице, после которой
ставили угощение.
Литописец епископ Дитмар Мерзебурский /умер в 1018 г./
говорит, как и Гелмолд, что главным Божеством Славян был Зуаражиц
/Исварог/.
Немецкий историк Гердер /по А.С.Фамицыну/ пишет о Славянах:
"Славяне с любовью возделывали землю, занимались и разными
домашними искусствами и ремеслами и повсеместно открывали
полезную торговлю произведениями своей старины, плодами своего
трудолюбия. Они построили на берегах Балтийского моря, начиная с
Любека, города, между ними Винета на острове Руян /Рюген/ была
Славянским Амстердамом. На Днепре они воздвигли Киев, на Волхове
Новгород, вскоре сделавшиеся цветущими торговыми городами. Они
соединили Черное море с Балтийским и снабжали всю Западную Европу
произведениями Востока. В нынешней Германии /бывшей Славии/ они
разрабатывали рудники, умели плавить и лить металлы, приготовляли
соль, ткали полотно, варили мед, разводили плодовые деревья и вели по
своему вкусу веселую музыкальную жизнь. Они были щедры,
гостеприимны до расточительности, любили сельскую свободу, но
вместе с тем были покорны и послушны, враги разбоя и грабежа. Все это
не избавило их от притеснений со стороны соседей, напротив
способствовало тому. Так как они не стремились к владычеству над
миром, не имели жаждущих войн наследственных государей и охотно
делались данниками, если только тем можно было купить спокойствие
своей страны, то народы, В особенности принадлежащие к Германскому
племени, сильно погрешили против них. Уже при Карле Великом
147
начались жестокие войны, которые, очевидно, имели целью
приобретение торговых выгод и велись под предлогом распространения
Христианства. Храбрые Франки, конечно, находили более удобным,
обратив в рабство прилежный земледельческий и торговый народ,
пользоваться его трудами, чем самим изучать земледелие и торговлю,
самим трудиться. То, что начали Франки, довершили Саксы. В целых
областях Славяне были истребляемы или обращаемы в крепостных, а
земли их разделялись между немецкими христианскими епископами и
дворянами. Их торговлю на Балтийском море уничтожили северные
Германцы. Город Винета был разрушен Датчанами, а остатки Славян в
Германии походят на то, что Испанцы сделали из природных жителей
Перу". Упомянув затем о тяжелых ударах, нанесенных Славянам
монголами, Гердер, писавший эти строки 150 лет тому назад, как бы в
пророческом видении обращается к Славянам: "Настанет время, когда и
вы, некогда прилежные и счастливые народы, освобожденные от цепей
рабства, пробудитесь наконец от вашего долгого, глубокого сна и опять
вступите во владения прекрасными странами, расстилающимися от
Адриатики до Карпат, от Дона до Мульды, и будете вновь торжествовать
в них ваш древний Праздник Мирного Труда" /Гердер, "Гешихте", IV,
37-42/.
Среди Славян, населявших нынешнюю Германию, надо упомянуть
Багров, Лютичей, Радаров, Бранеборов /Оботритов/, Мильчан, Бодричей,
Стодорян, Гипревян, Поморян, Руян /Рюгенцев/, Лабов, Србов Лужицы,
Кашубов, Борусов, Мазуров, Морян и других. По-видимому, последние
и Поморяне составляли одно и то же племя. "Пошедшии от Огнебога
Пламяны", Племена Славян часто меняли свое название, получая его от
вождя или в результате войны. У некоторых из них были свои Князья,
которые собирали войско для защиты от Германского вторжения.
История об этом упорно молчит. Немецким историкам приходится
замалчивать "христианизацию", проводившуюся жестокими мерами
вплоть до усаживания язычников на кол! Может быть, Руяне и
Поморяне, как и Моряне, были одним и тем же племенем. Они особенно
жестоко пострадали от германизации. Нужно отметить упорное
проповедничество Христианских монахов среди Славян, ставивших
даже простую улыбку на лице жизнерадостного Славянина в "бесовское
наваждение", а уж танец или песня были поставлены под прямой запрет.
Невинные танцы с пением: "а мы просо сеяли, ой, Дед Ладо, сеяли",
были объявлены тяжким грехом. Человеку оставалось лишь пригнуть
выю к земле и работать на ней, а любой смех или шутка уже считались
"непристойностью". Прошлое Славян было объявлено "бесовским", как
"бесовскими" же были объявлены не только языческие Божества, но и
148
все, что имело отношение к обычаям и фольклору. О своей Р о д о в о й
с в я з и с Исваргом Славяне не имели права вспоминать. Бог,
насаждаемый проповедью Греков, стал грозным, наказывающим за
веселье и радость. "Дощки", на которых были Древние Записи
Славянских верований, были сожжены. Все прошлое искоренялось.
Славяне "почались с крещения в Днепре", а прежнего существования у
них больше не было! Все, что говорилось о прежнем, было изымаемо.
Но раз у народа отняли его прошлое, хотя бы и под предлогом Хрис­
тианизации, он это прошлое ч а с т и ч н о
потерял и уже не был
привязан к своим формам жизни. Современную революцию надо
понимать как окончательный отрыв от древнего прошлого. Оторвавшись
от него однажды, народ уже не смог прирасти к своему к о р н ю . Все,
что вводилось сверху, вызывало его подозрения, высшим классам он не
доверял, а "барщина", воцарившаяся на Руси с приходом к власти
иностранных принцесс и Государей, еще больше внушила народу
недоверие к высшим. Они его все время приучали к чужому, а не к
своему. Татары били народ, так то были татары, иностранцы, а когда
принуждал свой народ Владимир или Глеб Святославович, а затем Петр
Великий — это были с в о и Государи. Им народ покорялся, но любить
их дела н е м о г .
Этими словами мы только признаем факт, а не стараемся доказать
что-то. С другой стороны, православие с падением Византии стало
с в о и м , русским, и Греки из него ушли, а потому и все обычаи
народные понемногу возвратились на свое место, слились с новой
религией и стали православными. Тем не менее еще долго православные
Иерархи продолжали громить "бесовские игрища, плясования, игры
сатанинские с бубны и сопели и гудением струнным, с плесканием и
плясанием, женам же и девам и головы киванием и устнами все
скверные песни, и хребтом их вихляние, и ногам их скакание и топание,
туже и женское и девичье шептание, блудное им воззрение, и женам
мужатым осквернение, и девам растление" /Игумен Памфилий, 1505 г./
Христолюбец возмущался: "Не подобает крестьяном /христианам/ игорь
бесовских играти, иже есть плясьба, песни бесовскыя и жертвы
идольская". Но позволительно спросить, откуда взял он эти запрещения?
Христианство вовсе не запрещает веселья! Христианский Бог — Бог
Любви и Радости. Откуда же взялся этот мрачный Бог, которого они
проповедывали? Конечно, Это Иегова Библии, а не Бог Христос и не сам
Христос, никого не осуждавший. Это извращенная аскетическая идея,
шедшая от Греков, а не от Христа. Нестор тоже пишет: "се бо не
поганьски живем: дьявол льстит превабляя ны от Бога трубами и
скоморохи, гуслам и русальи: видим бо игрища утолочена и людей
149
много множество, яко упихати начнут друг друга, позоры деюще, а
церкви стоят, егда же час молитвы, мало их обретается в церкви".
Митрополит Кирилл писал: "Паки же увидехом бесовская еще держаще
обычая треклятых Еллин /т.е. древних Греков/ в божественные
праздники позоры никаки бесовскыя твориши, с свистанием и кличем и
воплем созывающе некы скаредныя пьяница и бьющеся драколием до
самыя смерти и возимающи от убиваемых порты"/!/ Стоглав говорит:
"На купальских сборищах бывает осквернение и девам растление... егда
начнут звонить, тогда отходят в домы своя и падают яко мёртвы от
велмкаго клокотания"/!/ Что в этом правильно, трудно судить, но
вероятно, что русские люди и тогда еще любили выпить и подраться. С
безобразиями, конечно, надо было бороться, но не валя в одну кучу и
пристойное плясание с непристойным, называя все "бесовским
игрищем"! Этак можно было лишить русский народ всякого
музыкального и хореографического творчества. Савана-ролла был еще
радикальнее и требовал аскетизма до тех пор, пока его самого не
сожгли! Фанатики вообще никогда не были настоящими христианами.
Если бы Славяне их слушались до конца, то, наверное, больше бы
Славян и на земле не было, потому что перестали бы рождаться люди
/"грех жить с женщиной"/, а упор, сделанный ими на половое чувство
только доказывал, что их мораль, основанная на половых вопросах, была
далека морали Христианской, ибо делала из радостного общения
мужчины с женщиной нечто запрещенное и срамное.
Хотя о Киеве и говорилось, что в нем был "разврат женский и
блуд", но он там был, как и сейчас во всех городах, и исключения Киев,
конечно, не составлял. Жили там разные купцы, иностранцы, и, где
деньги, там и пьянство, а, следовательно, и разврат. Это болезнь всякого
большого города. Она не была исключительно присущей русскому
народу. В этом отношении православная Византия была куда
развратней, между тем о ней этого не говорилось.
Язычество разврата не поощряло, что видно хотя бы из того, что
Кудесники, Волхвы и Сварожьи Молельники уходили в леса в одиночку
и там спасались молитвой и постом, следовательно, были тоже аскетами,
хотя и не отрицали ни музыки, ни пляса, ни пения. Следовательно,
можно быть аскетом и любить искусство, если только за аскетизмом нет
полового извращения. Последнее же часто встречается именно у
фанатиков, и особенно на религиозной почве.
Что касается, например, добродетели у Славян Балтики, то
Гелмолд в этом отношении категоричен:
"Hospitalitis enim gratia et parentum cura primum apud Sclavos virtutis
locum obtinent"(Helmold, Chronica Sclavorum, II, 12).
150
Как и Ведийцы, Славяне погребали своих покойников двумя
способами: или хоронили их в земле, кладя в ладью для переплытия
"Великого Потока" /Мертвой Воды "того света"/, снабжая горшками с
провизией, теплой одеждой, ибо там "студяно есть, а Зима в Лете почие",
/т.е. "где живет Летом Зима" и где холодно/, или сжигали их на костре,
т.е. поручали Огнебогу. Погребая же, пели песни Земле, увещевая ее
"беречь покойника" и дать ему возможность отдохнуть от тягот Жизни,
"до Зелен-Свят". Покойнику же давались и орудия охоты, рыбной ловли,
земледелия, потому что "на том свете люди якоже мы живоут", т.е. их
Жизнь Виави есть такая же, как наша. Они также землю пашут и просо
венят, но "еже есть зима, там, есть лето", т.е. когда здесь, на земле зима,
"на том свете", лето. Если же покойника сжигали, верили, что дух его
"летяй на кридлех Сима и Рьгла", т.е. на крыльях Огнебога, и тогда
просили последнего, "абы тела не повреждяше", отнес его в к-Рай
Сварожич. Так же просили, как мы помним, и Ведийцы, чтобы "Агни не
рвал тела и не повреждал кожи" усопшего. Одно время Славяне
хоронили мертвых под своими избами, потом в поле, где вбивали столбы
и ставили горшки с их пеплом, а позже стали их предавать Земле на
Могилищах, или Могильницах, т.е. на кладбищах. Последнее слово
произошло от слова "колода", "колодища", ибо покойников одно время
хоронили в долбленых колодах. Отсюда "колодбища", "колдбища" и
кладбище.
В момент смерти человека возле него зажигали свечку или
каганец, чтобы его дух ушел к Огнебогу, а также, чтобы душа могла
видеть близких, выйдя из тела.
Когда Морена-Мара, или Богиня Смерти, вытянув душу "через
рубец Жизни" на пятке, погружала ее в Чашку Воды, стоявшую тут же,
возле умирающего, душа, по верованию наших Предков, оживала и
видела близких. Все в этом обряде-веровании говорит за то, что Славяне
верили в Смерть, как в Возрождение, Второе Рождение для и н о й ,
вечной/Жизни. За гранью Жизни душу встречали два Божества —
Водищ и Перевозице. Потому-то в руки мертвеца клали "ногату",
древнюю монету для оплаты Водящему и Перевозящему через Мертвую
Воду Внавь. Тело выносили через пробитую з стене дыру, чтобы душа
напрасно не возвращалась к дому и, дойдя до стены, наткнулась на
заколоченную дыру. Так между прочим был похоронен и Князь Вла­
димир, тело которого было "пронесено сквозь диру" /Н.М.Никольский/.Когда везли покойника по улицам, будили всех спящих, чтобы
душа их не ушла вместе с ним. В могилу или на костер клали и ножи с
топорами, чтобы покойнику легче было найти дорогу, прорубиться через
дебри Нави на Тот Свет. Старшина Рода или семьи держал речь у костра
151
или могилы, в которой вел рассуждения как бы от лица покойного,
прощавшегося с живыми. После этого "печатали" заклятьями с четырех
углов могилу, чтобы туда не могли проникнуть злые духи. На могиле
насыпали холмик, после чего тут же совершали Тризну. Православное
погребение не заключало в себе чина "печатания могилы", но его
пришлось ввести, так как во многих местах люди считали покойников
"непечатанных могил" непогребенными и во многих местах
происходили волнения на этой почве, а в некоторых даже восстания.
Совершение Тризны сопровождалось угощением всех, а затем
игрищами, чтобы в последний раз и покойник мог на них посмотреть.
Для этого затевали борьбу, состязания конные и пешие. Пока в избе
сидели гости и ели Тризненные угощения, в нее в ъ е з ж а л на к о н е
В е с т н и к , сообщавший о начале игр. Здесь К о н ь
играет
религиозную роль. Если вспомним, Ведийцы считали, что "Конь
вырвался из Кола Божеств к людям". И во время Тризны тоже Конь
в р ы в а е т с я в общество людей, возвещая одним своим появлением,
что время начать игры, т.е. заключительную часть торжества.
На Галичине этот обычай держался до самого последнего времени
в Сокальском уезде /Терех/.
Знатных людей, Родичей, Князей, погребали с большой
пышностью, кладя в большие Лоди, на Телеги и везли со скорбным
пением, музыкой и звоном к Яме. Вместе с тем в Яму клали и любимые
предметы Князя, а иногда туда или в Костер бросалась его жена или
любимый раб. Они это делали сами, и их не заставляли умирать против
их воли.
Ибн-Масуди, ездивший по Русской Земле, пишет, что "жены
охотно кидались в пылающие костры, на которых сжигали их мужей,
надеясь с ними попасть в Рай". Славяне верили, что на "Том Свете" —
чудные сады в небесах, жилище Богов и чистых Душ. Ибн-Фоцлан
пишет о девушке, обрекшей себя на смерть, чтобы следовать за своим
господином: "Вон я вижу отца моего и мать мою, вон сидят все мои
умершие родные, вон и господин. Он сидит в Раю и Рай так прекрасен,
так зелен! Он зовет меня, ведите меня к нему!"
Наши Предки верили, что рабы и военнопленные, умершие в
плену, идут навеки служить своему умершему господину, а потому они
никогда не сдавались в плен. Лев Диакон Калойский передает, что
воины Святослава кидались на мечи, чтобы умереть свободными и со
славой.
В момент смерти Мара брала душу человека, как новорожденного
ребенка, и баюкала ее, потом к у п а л а в воде, стоявшей возле
умершего и передавала Водищу и Перевозице. Водищ был слугой Царя
152
того света, Морилы. Эти два Проводника вели душу к Великому Потоку
Мертвой Воды, чтобы перейти Навь.
Многое из последних записей мы цитировали по Тереху,
остальное по Нидерле, Касторскому, Шопину, Срезневскому и другим
Славоведам. Список источников приводим в тексте труда.
Однако, мы еще не сказали ни слова о Славянских Богослужениях,
к которым и возвращаемся.
В Киеве эти Богослужения происходили в Березовом Боголесьи
/березовый лес/, на вольном воздухе, на поляне, где был Бел-Кмень, т.е.
алтарь, на котором приносили жертвы киевляне и Кудесники, жившие в
лесу. Там у них были небольшие домишки, где они спали, проводя
остальное время в молитве снаружи или на пасеке, ухаживая за пчелами.
Обычно в лесах бывало много молитвенников, которые уходили от мира,
потеряв семью или ее не имея. Они считались Боголюбами и их никто не
трогал, наоборот, все уважали. К ним же обращались за помощью в горе
или несчастьи. По преданию, они исцеляли больных и даже воскрешали
мёртвых. Многие из них были ясновидцами и называли приходившего
по имени, никогда до того его не видав, и рассказывали минувшие дела
его жизни, а также и будущее. Их уважали не только простые люди, но и
Князья, как это изображено А.С.Пушкиным в "Песне о Вещем Олеге".
Вместе с тем их вера была бескорыстной и если они что-то делали, то по
велению Богов, а не за мзду. В них мы узнаем позднейший вид,
проистекающий из Ведизма, иогического служения Богу. Одни из них
были священниками, приносили жертвы и совершали Требы, а другие
предавались созерцанию и молитве. Эти были недоступны простым
людям. Многие из них даже не отвечали на вопросы. Некоторые из них
были Чернобожниками, но преследуемые Князьями, они предпочитали
скрываться в дремучих Черниговских лесах. Их называли "Чернигами".
Встреча с таким человеком не предвещала ничего доброго, потому что
они часто приносили человеческие жертвы и на них смотрели как на
изуверов.
Однако, Белых Кудесников было большинство. Они носили
длинные белые рубахи, подпоясанные красным поясом, носили длинные
волосы и бороды. Черниги были в черном. Поверх этого одеяния они
надевали еще белые свитки, как носили их на Украине до самой Первой
мировой войны.
В руках у них всегда был вишневый посох и у некоторых,
особенно сильных, он заканчивался серебряной или медной булавой
/шариком/. Это было единственное их добро, потому что кроме этого и
кроме маленькой серебряной фигурки, изображавшей Малого
Крышнего, которого Они праздновали на Колядин день /на Рождество/,
153
у них ничего не было. В келье у такого кудесника висели пучки трав от
разных болезней и сухие цветы к Колядину Дню, в которые они клали
фигурку Крышнего, символизировавшего собой Рождающийся Свет.
Зимой они сидели в кельи, жарко топя бани, где, в Мовницах, молились,
а если к ним приходили простые Огнищане /крестьяне/, то совершали
Требы, а после Мовления, жарко напарившись, выходили голыми, ката­
лись по снегу и снова вскакивали в баню, продолжая париться. После
этого пили травяные отвары, укреплявшие тело, ели весьма мало
житного хлеба, пили жертвенное молоко или вкушали мед. Мяса или
рыбы не ели. Ели они еще Сочиво или Коливо, отварную пшеницу,
жито, ячмень с медом, а масла не вкушали. Жизнь их была суровой,
полной лишений и утерпения, ничего не дававшей, кроме победы над
собой и отречения от всяких сладостей жизни. Время от времени они
собирались вместе, пели общую Требу, а затем каждый посвящал себя
своим испытаниям. Искали они ухода от суеты жизни, но жизни не
сторонились. Так если приходила к ним женщина, желавшая иметь
ребенка, то почиталось оскорблением Богов ей в этом отказать. Однако,
сами они жен не имели и их не искали.
Свеча пчелинного воска, зажженная в углу, была знаком Молитвы,
и перед ее огнем Кудесник читал славу Богам перед сном, перед ней же
до Зари он читал славу тем же Богам. Прошений никогда от себя не
возносил. Религия его была простой и заключалась в славословиях.
Если их можно было назвать аскетами, то не в том понимании, как
у греков и на Христианском Востоке. Они отрекались от жизни не
потому, что презирали ее блага и не потому, что считали нечистым
общение с женщиной, а потому что хотели быть ближе к Небу и Богу.
Будучи формально аскетами, они в то же время, если их звали в гости
Огнищане, не отказывались от их пищи и ели с ними мясо и туки, но
сами в своей жизни мяса не ели. Пост у них был не для умерщвления
плоти, а для здоровья.
От жизненных благ они отказывались не потому, что считали их
греховными, а потому что хотели ценой этого углубиться в себя и найти
свои слабости, истребить их. Это была школа воли, а не умерщвления
плоти. Живя в одиночестве, они сосредотачивались на Боге, Свароге или
Перуне, Дажь-Боге или Яриле, чтобы быть к ним ближе. Вместе с тем,
думая о добре, они приносили Добро всякому, кто у них этого просил.
Коляде они Колядовали, Перуну Перуновали, Яриле Яровали, т.е.
служили. Все, что касалось этих Богов, они знали, не отрицая и других.
Однако, посвятивший себя Коляде, жил уже Колядуном до самой
смерти. Иной был Перуничем или Яровином. Это они хранили в чистоте
эзотерическое Язычество, хранили во всех его деталях. Школ тогда не
154
было и у каждого Кудесника был вскоре ученик, которому он передавал
свое знание /Веду/.
Люди эти искали истину, справедливо полагая, что в тиши лесной,
вдали от шума и обязанностей жизни, ее легче найти. Молитвой,
Омовением и суровой пищей они упрощали свои требования, сводя их к
самому малому, а работой на Бога освящали душу. Ища в жизни своей
Божественное Коло Времян, они молились, созерцая его красоту, и Заря
для них была такой же красавицей, расточавшей блага на всех живущих,
как и для Ведийцев. Они ей слагали такие же песнопения, славили Бога,
посылающего Солнце, и жили, глядя на травы, вкушая чару хмельного
меда, как их Пращуры вкушали Сому. Жизнь лесная шла вокруг них, и
если Лесобог выходил посмотреть на молившегося Кудесника у старого
пня, то Кудесник его не боялся и с ним говорил. И всякий Огнищанин
мог слышать из его уст, что сказал сегодня Лесобог, будет ли: хороший
урожай в этом году, будет ли ячмень, просо, мед. Или слышал, что будет
грозное что-то, набеги кочевников, мор или голод на Земле Русской. И
тогда он приносил жертвы Богу, прося, чтобы его и его близких Мара
обошла.
Кудеснику незачем было лгать. Годами молчал он прежде, чем не
обретал Сварожье Слово. Только тогда начинал он вещать. Только тогда
и сам верил словам своим. Он же мог подать простой и мудрый совет в
простых делах людей, не будучи ни в чем заинтересован. Потому-то к
Кудесникам шли в трудную минуту жизни за советом друга, за тем, как
поступить по-Божьему, а не по-человечески. И они никогда в таком
совете не отказывали.
Стремившимся заглянуть в Навь, тем, кто потерял любимых, они
советовали забыть об этом, начать жить для Жизни, а не для Смерти.
Тем же, кто хотел, чтобы ему жизнь дала невозможного, Кудесники
грозили гневом. Таким образом они наставляли верующих на путь
правый и освобождали их душу от напрасных мучений. Больных же
прямо лечили и вылечивали, так как делали это с верой и любовью.
Славянские Требы /Богослужения/ совершались так: в Боголесье,
где был Перуний Костер, хранимый сторожами от села, собирались все
верующие около дуба, липы, березы или Бел-Горюча-Камня. У самого
камня или дуба стоял Старейший в Роде, он же Жрец. Вокруг него, по
четырем сторонам, по возрасту, становились мужчины, женщины, дети и
старики. В первой части были старики, мужчины, напротив них стояли
старухи, направо молодые люди, парни, а налево девицы и девчонки.
Смешиваться всем вместе не дозволялось.
Старший в Роде возносил благословение Богам. Остальные
повторяли за ним. После этого Старший в Роде пел молитву, ее
155
подхватывали все. Запевали специальные певцы, наподобие Греческих
канонархов. Им вторили остальные.
Очень возможно, что свечи уже были в употреблении, так как
пчеловодство было одним из древнейших занятий Славян, а воска в
таком случае некуда было девать, и им пользовались для освещения в
доме и особенно для молитвы. Богослужение было простым, ибо
Славяне, как и Ведийцы, больше любили Бога, называя Его дружескими
именами, чем просили Его о чем-нибудь.
Вообще просительные Богослужения принесли на Русь греки. До
них Русь Бога славила, не прося, ничего взамен, как и Ведийцы.
Жертву приносил Старший в Роде и гадал по внутренностям вола
или коровы, каков будет урожай, будет ли тихо, не будет ли войны,
нападения врагов. Старики, окружавшие его в это время, не допускали к
жертве младших, чтобы не пугать детей.
После этого начинались празднества, танцы, хороводы и песни.
Общая Трапеза дополняла картину. После этого зажигали Костры, по
числу Праздника; три Костра, когда праздновался Триглав, один —
когда Исварга и т.д.
Сквозь Костры бегали, прыгали сквозь Огонь с младенцами в
руках, чтобы очистить их от всякого зла. Затем пили мёд или брагу.
Веселились до поздней ночи и только к полуночи расходились по домам.
На Великдень /Пасха/ ели священных ягнят, делали крашенки:
красные, синие яйца, сладкие хлебы с молоком, творог с медом. День
этот был днем Весенней Радости. В этот день все обнимались друг с
другом и больше не помнили обиды или какого-нибудь зла. Троекратно
целуясь, люди поздравляли друг друга с Весной и счастьем, что "зелена
трава вышла, Родичи в Ямках потягиваются".
В Фомин день была Радоница, шли на могилки, накрывали их как
столы, чтобы вкушать с мертвыми пищу совместно, говорили с ними,
вещая Весну и тепло. Вечером, расходясь по домам, оставляли явства на
могилках и были рады на другой день, если что-нибудь было тронуто: "а
наши Родичи нас отведали!" В Купалин день зажигали Костры и
прыгали через них, бросали венки из цветов в воду. В Спожины
праздновали урожай. На Овсени ели первый каравай нового хлеба. На
Коляду возвещали Рождение Крышнего, он же Свет Прибывающий,
Возрождение Дня, Поворот к Лету, Обещание Весны.
"Дажь-Бог свой Щит к Весне направил
и — дня на Волосок прибавил!" — сказал автор этого труда в
одном стихотворении. Рождение Крышнего, маленькой серебряной
фигурки в сене, которую Старший в Роде искал и, найдя, с торжеством
показывал в Полночь приблизительно 22 декабря /нового стиля/. Все
156
радовались, плясали на снегу вокруг Болярыни-Зимы, ели и пили всю
ночь, называя ее Щедрой, посвященной Богине Ладе. В эту ночь
зажигали Костры и катали Коло о Семи спицах, как мы уже писали в
начале этой книги.
В эту ночь выводили скотину из хлевов, чтобы, показать Звезду
Велеса, ведущую Времяна к Лету.
Как видно из предыдущего, весь религиозный уклад Славян был
глубоко поэтическим, Основанным на понимании Бога, как Отца и
Друга, Источник Красоты, всяческого Совершенства. Как древние
Ведийцы, Славяне были внуками Дажь-Бога /Ведийцы были детьми
Индры/, и потому Бог для них был не доктринально-схоластической
фигурой, не догматизированным Законодателем, а своим, близким
Дедом Вселенной. Они Его любили и поклонялись Ему, любя, но не
страшась.
В Праздник Коляды хозяин на Украине говорил: "Помогай Бог на
счастье, на здоровье! Дай, Боже, нам да дай и вам!"
Дети бегали "щедровать" и пели под окнами: "На счастье, на
здоровье! Уроди, Боже, жито, пшеницу, всяку пашницу!" Это то же
самое, как и молить Бога "об изобилии плодов земных и
благорастворении воздухов". Таким образом, можно видеть, что в
Языческих Молениях прошений не было, и если они были, то
высказывались детьми и женщинами, причем даже дети пели не столько
прошения, как пожелания: "да будет! На счастье, на здоровье!"
Объясняется это тем, что, идя от Ведизма, Язычество не просило
Бога о чем-то, а лишь с л а в и л о Его, зная, что Богу известно, ч т о
нам необходимо, и что Он с а м дает все нужное. Если же случалось
несчастье, то т а к о в а б ы л а В о л я Б о ж ь я , против которой
бороться невозможно.
Подобная т р а д и ц и я указывает на общность с Ведизмом, ибо в
последнем была тоже традиция с л а в л е н и я Божества, но не
прошения Его вмешательства в жизнь людей. Грех с а м наказывает,
производя из с е б я к а р у , тогда как добро дает добро же. Это
понимание добра и зла Язычниками с х о д н о с Индийским, т.е.
Ведическим. Там тоже у ч е н и е к а р м ы играет главную роль.
Но у Славян учение о г р е х е и д о б р о д е т е л и отделено от
учения
о
Боге.
Язычники
стремились
установить
личную
ответственность всех и каждого за свои поступки. Бог в таком случае не
является н а к а з ы в а ю щ и м за грехи. Наказание идет от самого
г р е х а , как вознаграждение идет от содеянного д о б р а . Бог лишь
установил Закон добрых и злых последствий за поступки людей.
157
Зло предопределяет Навье бытие, а Добро — Райское блаженство.
В обоих случаях человек сам является п р и ч и н о й направления своей
будущей потусторонней ж и з н и .
Освободить о т
г р е х а могло истинное покаяние в нем,
Мовение, Жертва и помощь Кудесника, который, как и Христианский
священник, мог прощать от имени Бога и разрешать от клятв и
прощений.
Поскольку всякий живет в мире, поставленном на П р а в и
Божьей, т.е. н а и с т и н е , т в о р я щ е й с у щ е е , но самой в нем
неучаствующей, обращение к этой Прави, Сути Божьей, освобождало от
цепкости г р е х а . Явь же, творящаяся на Прави, как на к а н в е ,
подобно вышивке меняющаяся под влиянием всех обстоятельств,
подобной с у т и Божьей в себе не имела. С у т ь была в Прави, но не в
Яви. Навь же была той же я в ь ю , только вне творящей Прави.
Следовательно, п о к а
Я в ь была связана с Правью, она была
ж и в о й , или Живой /Жива Ведийцев/ с ударением на "и", а как только
Правь ее покидала или она сама покидала Правь, она становилась
Навью. Следовательно, Навь была вне Живы, ибо была лишена самого
главного для этого — Творящей Божественной Прави. Учение об этом
нам самим пришлось слышать в Юрьевке на Днепре от древнего Деда,
исполнявшего роль Зворожного Деда на Зворожинах. Оно, правда, было
выражено несколько туманнее, но Деду не хватало слов для объяснения
многих непонятных положений. Однако, автор настоящего труда ничего
в него не прибавил и не убавил.
В дальнейшем он натолкнулся на подобное же учение древних
китайцев и индусов.
Божества разбивались на Триглавы /Тримурти/: Яро, Хорос,
Купала составляли первый Триглав, Весенний; Ладо, Купала и Дажьбо
составляли второй Триглав; Перун, Вышний и Сьмарегла — третий;
Коляда, Сивый и Крышний — четвертый. Таким образом, Триглав н е
бы л
отдельным
Б о ж е с т в о м , а лишь Божественной
Триадой. Кроме них были Боги и не входившие в Триглавы, как
Радогощ, Числобог, Стрибог, Борей, Лель и Ляль. Они относились "к
человеческому
циклу,
а не к с о л н е ч н о м у , как
предыдущие. За ними шли 27 Сестрениц-Русалок и Мавы, или Мавки,
число которых было неопределенно. Они соответствовали женскому
началу всякой Божественной активности.
Кроме них были и второстепенные Божества, как Лесовик, или
Лесобог, Водяник, или Водобог, Езерищ, Речищ, Ключищ, Стеблич,
Коренич, Кветищ, Травищ и Древщ с Листичем.
Велес как покровитель стад и Звездного неба, искусств и музыки,
стоял особо. Он был п р а в о й рукой Сварога.
158
С ним был и Белобог, или Святовид, который был вторым
помощником Исварога и вместе с Дедом Вселенной они составляли
Первицу или Верхний Триглав. Каждый из них правил третью года.
Сварожья Третина была осенне-зимняя. Велес начинал свой цикл с
весны до середины лета, Святовид с середины лета до середины осени,
или Овсени.
Сварог потому правил осенне-зимней третиной, что если бы Он не
спасал в это время Землю, она могла погибнуть от Сивого и Мары. Это
период умирания Живы в мире, и если бы не Бог-Пращур, всякая Жива
ушла бы и ничто не возродилось бы в Весну.
Ощущение с в я т о с т и м и р а и Ж и з н и в н е м было
краеугольным в миропредставлении Язычников. Они понимали Бога, как
Существо предвечно и вечно творящее. П р и с н ы й Бог был всегда не
только В ы ш н и м , но и С у щ и м . Он был во всем, как верили
Ведийцы, "в Траве и Лошадях, в агнцах и людях. Везде и во всем —
Агни". Так же верили и Язычники: Бог был везде и всюду, всюду д у л
С т р и б о г — в ветре, дожде и громе, в траве и зелени. Агнец,
непорочный ягненок, был Его о б р а з о м
и в Христианском
мистическом агнце заключен и з д р е в л е Языческий Агнец, дитя
Агни.
Причащение Сома Ведийцев, замененное Любомелем, или медом,
сброженным с хлебом, было тоже раньше Христианского Причастия и
говорило верующим Пращурам т о ж е , что и Христианское, ибо
вкушение Сома, Любомеля или меда было равносильно в к у ш е н и ю
Бога.
Также у Славян сохранилась традиция Омовения, как очищение
духовное и телесное. Там был Индра, "рождавший волну", а здесь был
Исварог, "мывшийся в мовнице". Как тот, так и другой, оба эти Божества
были связаны с водой, и у Славян она была Живой и Мертвой. В сказках
она сохранилась как мечта о невозможном и вместе с тем как
воплощение желаемого. Между тем "вера есть обличение вещей
невидимых как бы видимых и желаемых как бы настоящих" — говорит
Апостол Павел, если только мы правильно привели, по памяти, эти слова
из Катехизиса. Живая и Мертвая Вода — источник Жизни. Она же —
связь с прошлым и будущим. Коло Времян, вертевшееся по воле
Исварога, было тем, что с в я з ы в а л о все в одно целое. Это была
Златая Цепь древности. Разрыв такой обозначал потерю с в я з и
с
прошлым, а значит и с Предками.
Множество древних обычаев было на Руси и все они шли из
Язычества, но среди них выделяются некоторые, как Зеленые Святки,
Красная Горка, Радоница, Спожины, Овсени, Колядин День и Крышень
159
День, Великдень, Масляна и Перуний День, Ярилины Святки,
Благословение скота /Велесов День/, Семик, Русалии.
То — тень древне-Славянских праздников, проводимых в
песнях, музыке и плясках, дни братской Трапезы, хороводов и гаданий.
Теперь нам даже трудно приблизительно указать их даты. Нет под рукой
всех источников. Нет древних записей или рукописей. Можно только
догадываться, что одни из них осенние, зимние, а другие весенние и
летние. Славянство по воле Князей и Византии сменило свою религию
на Христианскую и с ней приобщилось к культуре тогдашнего времени.
Много хорошего пришло на Русь с Православием, но не все было
плохим и в Язычестве. К принятию многого, особенно в моральном
отношении, Язычество Русских приготовило. Так любовь к ближнему
была в чести и при Язычестве. Любовь к Богу была одновременно и
любовью к добру. Омовение вполне совпадало с крещением по своему
значению очищения и приобщения к Богу.
Среди славистов, давших нам многое в объяснении древних
обычаев, мы должны упомянуть Анничкова Е.В. /"Народная поэзия и
древние верования Славян", История русской литературы, Москва, 1908
г., т.1, стр.40-90/, а также Арсеньева Н. /"Плач по умирающем боге",
Этнографич.Обозрение, Москва, 1912 г., стр. 1-34/.
Однако, Омовение было и обрядом-таинством, подобным по
своему значению причащению, ибо оно приобщало человека к Богу
/Срезневский И.И., "О языческом веровании древних Славян о
бессмертии души", Москва, 1849 г./, а с в я з ь его с Родом и Рожаницей
/Рожаничем/ были тем необходимым у с л о в и е м единения с Богом,
без которого такого единения не могло быть /Шеппинг Д.О., "Мифы
славянского Язычества", Москва, 1849 г. и "О значении Рода и
Рожаницы", Об-во Ист. и древн.Рос. Временник, Москва, 1851 г.,VIII,
кн.IX, Исследования, стр.25-36/.
Конечно, всякий судит на основании своих идей и потому, может,
наши идеи не всегда будут совпадать с идеями других на этот счет.
Однако, можем сказать, что отнюдь не желания как-то о п р а в д а т ь
Язычество нами руководили, а искание и с т и н ы . Человеческие
взгляды могут расходиться с последней, особенно в наше время, когда
приняты утилитарные взгляды. За истину необходимо особенно крепко
бороться сейчас, ибо утилитарные взгляды с ней не всегда совпадают.
Во многих же случаях истина намеренно искажается. Защищать ее надо
всеми силами, ибо в ней к л ю ч прошлого и будущего.
Так слова И.И.Срезневского об обожании Солнца у древних
Славян могут быть приняты как грубое идолопоклонничество или как
с и м в о л и з а ц и я Божества в Солнце, что, очевидно, не одно и то
160
же /Об обожании Солнца у древних Славян", Москва, 1849 г./. Это все
равно, что принимать икону, скажем, Спаса за самого Спаса. Ясно, что
настоящий просвещенный верующий Христианин икону Спаса за Спаса
не примет. Простолюдин же, может быть, и примет. Между тем,
христианские проповедники того времени везде напирали главным
образом на т о т а с п е к т Язычества, который исповедывали Князья,
Дружина и городское население Руси; проповедники мешали это
исповедание воедино с Язычеством народным, кумиров не имевшем.
Никольский, например, в своем мифологическом очерке в "Истории
Руси Покровского" договорился до слов: "дикий наднепрянский
славянин /не будучи в силах вознестись до понимания Единого Бога/
видел за всяким древом богов". Это русский историк не знал, что "за
каждым деревом" были не боги, а низшие духи, и Славянин им
нисколько не молился, а лишь старался их не раздражать напрасно. Эти
духи были олицетворением природы и ее сил. НО Славянин имел
Единого Бога — Исварога, как и Ведийцы имели Единое Существо "с
разными именами, даваемыми Ему мудрыми людьми". От того, что Бога
называют тысячами имен, Он не становится тысячью богов. За "каждым
деревом", как и "в каждой вещи есть Агни", есть какая-то ч а с т и ц а
Божественного. К ней Славянин и обращался, оказывая ей свое
уважение. Славянская религия была, как говорит один из авторов,
"чистейшей поэзией и составляла грандиозную поэму, созданную
безвестным Славянским Гомером" /Терех/. Ясно, что "видя за каждым
древом богов", Славянин /народ/ был ближе всего к Ведизму, тогда как
городское
население,
Дружина
и
Князья,
исповедывали
альтерированную религию, где ясно видно влияние Скандинавских
верований. Так и в годы перед Первой мировой войной сельское
население России было ближе к древнему богопочитанию, нежели
население городов. Доказательством служит народный фольклор,
которого в городах не было совсем /Бартолд Н., "Мифология
Померании", Гамбург, 1839 г. ; Бодянский О., "Об одном прологе и
тождестве Божеств Хорса и Дажьбога", Об-во Ист. и Древн. Рос.,
Москва, чт.П, Москва, 1846 г., кн.П, ч.1, стр.1-25; Глинка Г.А., "Древняя
религия Славян", Митава, 1804 г./.
О Свароге до сих пор идет еще спор. Многие историки по-разному
объясняют имя Бога-Отца Славян. На индийском языке, идущем от
санскрита/Индустани?/ "сварож" значит самоуправление.
С нашей точки зрения искать значение этого имени надо в
значении Исвары в Браманизме, потому что слово "Исварог" или
"Сварог" явно идет от него. Значение же такового: Божество, правящее
миром. Понятие об Исвароге с этим понятием вполне совпадает. Корень
161
"радж" /"рагдж"/ обозначает власть и управление, отсюда "раджа" значит
Царь. По-видимому, в начале было название "Исва-Раджа".
Четырехликий
Святовид
/Збруч/,
хранящийся
в Краковском
Университете, вполне соответствует четырехликим Божествам Индии.
Он, как мы уже указывали, обозначает Тримурти /Троицу/ и ЗемлюМать. Это символ нераздельного союза Неба и Земли. В Юрьевке
вешали перед иконами крестик, имевший две перекладины, так что со
всех сторон он имел вид креста, даже с боков, и крест этот назывался
"зворжим", или "зворожим". Старые люди объясняли, что крест этот
"делит землю на четыре части".
Упоминание о единстве Хорса и Даждь-Бога /Бодянский/ под­
тверждает нашу основную идею многих Ипостасей Божества у Славян.
"Тридевятое царство", символ "Тридевяти Сестрениц" — Русалок, и если
их так много, то они тоже не обозначают многобожие, а лишь
многообразность сил природы. Русские сказки о "тридевятом царстве"
— именно упоминание Русальего Кола, области, где они — хозяйки, в
этом случае Славяне сохранили, несмотря на принятие Христианства,
старое верование в силы природы. С другой стороны, как мы уже
говорили, культ сил природы шел снизу, от народа, в разрез с религией
Исварога, шедшей от Ведийцев.
Нет оснований думать также, что развитие Ведийской и
Славянской религий шло иными путями, не похожими, скажем, на пути
египетской, вавилонской и других культур, бывших сначала
религиозными. Как и у всех этих народов, сначала возникает религия
/Веда/, являющаяся в то же время наукой, причем ключ этой науки
/Веды/, т.е. письменность, жрецы сохраняют для себя, делая ее
с в я щ е н н о й . Так возникли иероглифы Египта, Китая, цивилизация
Майя, санскрит. Такой же была письменность и у древних СлавянЯзычников, особенно в Новгороде. Торговля последнего с Востоком,
Севером, Югом и Западом необходимо т р е б о в а л а счетоводства и
письменности /"Изменения в жизни народов Севера", Шопин, стр.25/.
Мы знаем об этой письменности лишь то, что она велась "на дощках"
березового или иного дерева с выжженными на них словами. Записи
могли быть руническими или близкими к санскриту. Это все, что мы
можем предположить. С другой стороны, эти буквы могли быть
начертания финикийского, а последние, особенно в изображении буквы
"а" или "эль" приближаются к санскриту. Некоторые из финикийских
букв идут из египетской письменности. Оттуда же идут и позднейшие
церковно-славянские буквы "ц", "ш", "щ". В общем, все письменности
так или иначе дали нечто для выработки греческой и латинской
письменности Европейской культуры.
162
"Жрецы знали письменность, но людей ей не учили, храня
священные записи для себя" — говорит Шопин /стр.25/. Об Одической
Северной Традиции он же говорит: "Это персонификация в тысячах
форм, но в высшем своем значении это Всемирный Альтфадер /Отец/"
/стр.86 того же труда Шопина/. На стр. 90 он говорит: "Гардарики —
Древняя Русь". Автор говорит о человеческих жертвоприношениях на
Рюгене /Руян/ и в Ретра /Макленбург/, но мы уже давали объяснения
этих жертвоприношений, которые скорее походили на "кровавую мету".
Из его же описания мы узнаем, что жители Щетина давали одну
десятину на храмы, как это было в обычае и в Киеве. Князья Балтийских
Славян были выборными и наследственной власти не имели.
Терех говорит, что некоторые слависты-ученые считают Кельтов
тоже Славянами. Религия их, в которой есть богиня Мара /смерть/ и
Чернобок /Чернобог/ до некоторой степени подтверждает это положение
/Вальтер Скотт говорит о Чернобоке, а в Шотландии до сих пор клянут
кого-нибудь, говоря: "чтоб его Марроу взяла!" Если кельты и в родстве
со Славянами так, что даже в Ирландии был известен Чернобок, то всетаки это еще не доказывает б л и з к о г о родства. В таком случае и
греки Трои тоже Славяне или близки к ним! В те времена племена,
переселявшиеся в европейских странах, общались друг с другом,
смешиваясь временами, или жили сообща, перенимая друг у друга
верования и обычаи. Литовцы нам несомненно ближе всех этих народов.
Язык их близок к санскритскому, тогда как мы его уже не понимаем.
Предков. С другой
Наша Славянская речь ушла от п р а я з ы к а
стороны, Русские стали Христианами, взяв свое Христианство в
Византии. Должно ли заключить, что Греки, Византия и Славяне Киева
— родственные народы?
Культ Русалок, Яги, Ягыни, Агуни или Агни — все то же
Ведийское начало в религии Славян или пассивная Ипостась Агни,
Огнебога. Если были и другие народы, верившие в Тридевять
Сестрениц, то это еще не доказывает, что этот Л у н н ы й к у л ь т был
их основным. Он идет от женского начала, тогда как вера в Бога-Отца, в
Альтфадера — культ Солнечный. В Ведизме он весьма ясно очерчен.
Но значение Русалок у Славян шире: их называли Берегинями не
только потому, что они были "по берегам" рек и озер, а еще и потому,
что они б е р е г л и Огонь, Жизнь, Материнство и Детство. Им
поручали матери своих детей. Русалок призывали на берегах рек, потому
что это было их главное место, где они всегда находились. Таковы были
Сенява, Зарница, Утренница, Вечерница и Полуденница с Полудянками,
плясавшими в поле, где обязательно полагалось спать в полдень, дабы
Полудянка не унесла души человеческой во время работ в поле. Дневной
163
цикл был тем, что регулировало жизнь Славян. Когда вспыхивала
Вечерница, шли домой, к Вечере.
Хозяйка говорила входившим в дом: "Добрый Вечер!" И те
отвечали: "Дажь Боже!" А перед началом еды хозяин произносил:
"Слава Деду нашему!" и все отвечали: "Слава Богу!" По вечере хозяин
говорил: "Да-Бог и назавтра ясти!" и все отвечали: "Да-Бог!" Славили
Бога, здороваясь: "Слава Вышнему! Слава Крышнему! Слава Яро! Слава
Сивому! Слава Коляде! День добрый, День Хоросий!" Во всех
разговорах с планами на будущее говорили: "Коли Святовид хочет,
будемо сеяти, жати или Венити". Отсюда и выражение: "Святу венити".
Однако, всякое Божество имело еще и свое собственное значение.
К объяснению этого мы еще вернемся.
Как и у Ведийцев, главным Божеством Славян был Сварог,
Исварог, Бог-Отец, Дед Вселенной, Пращур, т.е. "Единое Существо,
которому мудрые дают не одно имя", как говорит Риг-Веда. Этот БогОтец в разных своих Ипостасях носил разные имена. Так в древнейшие
времена должно быть Бог-Отец, являющийся в Солнце, носил имя Суры
/у Ведийцев Сурия/. Сарматы были, вероятно, Суроманами, потому что
"ман", или "муж", обозначало "человек". Корень "ман" есть в словах
"манити", "за-ман-ити", "при-ман-ивати" и т.д.; в дальнейшем это был
"менж" /немецкое слово "менш"/ и "муж". Вообще, как мы говорили,
Германцы и Славяне жили в одной и той же стране Арии и, конечно,
общались и, возможно, что говорили на одном и том же языке, который
можно назвать после санскрита пра-арийским. Много чисто Славянских
корней осталось в немецком языке, как и в языках Славянских остались
немецкие корни. Есть в России Сура-река, Сула-река, и, конечно, все это
названия Бога-Отца, являющегося в Солнце. В своей активной форме он
был Перуном, Хоросом, Яро, Дажбом, Вышним, Присным и т.д. По
сведениям некоторых Славянских мифологов, Сва-Рог был вначале СваРиг, что можно поставить в связь с Риг-Веда. Одни утверждают, что
Сварог быд существом двуполым, Дед-Баба, Род-Рожаница, другие
говорят, что он был лишь Отцом.
На Украине в Щедрый Вечер Сварога представляли снопом в
красном углу бычий рог, в который наливали брагу. Коляда был Одним
из выражений Сварога. Сам Коляда, видимо, происходил от Кола, т.е.
Вечного Круга, Круговращения Времян, и Ладо или Лады. У сербо­
хорватов сохранилась песня:
"Лепи Иве трга роже,
Теби, Ладо Свети-Боже,
Ладо, слушай нас, Ладо!
Песме, Ладо, певамо ти,
164
Срца наша кланьямо ти,
Ладо, слушай нас, Ладо!"
Из этой песни видно, что Ладо или Лада был /была/ чтимым
Божеством, которому посвящались розы и сердца, песни и, вероятно,
плясы. Но Ладо у Восточных Славян был Богом супружеской любви и
"лада" — порядка, закона, устройства. Древнее значение корня "ренж"
неуловимо, и можно лишь думать, что это обозначало "связь". Таким
образом, Сва-Ренж можно перевести как "свою связь". "Религио" полатыни значит "связываю". Через Исварога Славяне отыскивали с в я з ь
с Небом и Землей. Через него же они видели с в я з ь с Родичами.
Как бы то ни было, Сварог был Пращуром, Дедом Вселенной,
Предком Славян. Это не была религия "предков", как она исповедуется в
Китае, но Бог-Отец породил все и всех, в том числе и людей. Значит в
этом смысле понимания родства с ним и был он Род и Рожанич.
Ладо, как Хорос и Яро, был одной из Ипостасей Божества Неба и
Земли, Сварога, и потому он считался Прибогом, или Сварожицем.
Сварожиц, или Сварожич, обозначало "исходящий от Сварога", Сын
Сварожий. Таким образом, все Прибоги были Детьми Сварога, а за ними
и люди.
В Ипатьевской летописи сказано: "Солнце царь Сын Сварогов,
иже есть Дажь-Бог". Таким образом, ясно, что и Ярила есть "царь Сын
Сварогов", и Хорос, и Вышний с Сивым, и Купала с Ладой. Прибоги
были сынами Сварога.
Перун, Бог Огня и Грома, Сьма-Регл, Огнебог /Агни/ — все это
Атрибуты одного Бога-Отца и все они в прямой с в я з и /"ренж"/ с
Ведийским Индрой и Агни.
В Боголесьях горел неугасимый Перунов Костер /Кострома/, и
Густинская Летопись говорит: "Ему же /Перуну/, яко жертву приношаху и
огонь неугасающий с дубового деревня непрестанно паляху". Это то
неугасимое Огнище, по имени которого земледельцы набивались в
Киевской Руси "огнищанами". Подобно нашему обычаю нести
"четверговый Огонь" домой, Предки несли от Перунова Костра угли, чтобы
развести свой огонь в доме. Плабские Славяне еще до самого последнего
времени называли четверг Перун-Дан /Перунов День/. Утверждения
некоторых филологов, что Перун не славянского происхождения неверно:
Перун есть Бог При, а Пря — битва, сражение. Это наш Индра-Варуна. Так
как от Варуна до Паруна не так уж далеко, то можно с уверенностью ска­
зать, что он и Индра-Варуна одно и то же лицо. Кроме того, хорошее время
называется еще и сейчас на Руси "ведро", это — Венда, или же
альтерированное Индра. Восточные Славяне говорили на языке, весьма
близком к польскому и старо-чешскому, где были "юсы", впоследствии
ставшие произносться как "я", а потом как "еры".
165
Может, некоторые из наших утверждений и не находятся в
согласии с общепринятыми понятиями в филологии, но мы настаиваем,
что "общепринятое" не всегда верно, и любая общепринятая истина
должна быть заново проверенной.
Дерево Перуна — дуб, оно же символ крепости и здоровья. На
Иордани в Галичине кладут Перунов Крест на каждое стекло окон, из
соломинок, загибая концы, так, что выходит "свастика" — крест
Предков-Арийцев, В других местах, как утверждает Терех, пишут этот
крест на всех дверях и окнах разбавленной мукой. Интересно отметить,
что в Индии употребляют рисовую муку с водой для росписи земли в
дворах к праздникам и покрывают землю сложными узорами. В
Юрьевке выжигали Кресты свечами от Иорданского Огня, причем
концы Креста были точно также загнуты в виде "свастики". Весной, при
первом громе Перуна молодежь "дужается", борется, и эта борьба
укрепляет силы до следующей весны. Именем Перуна многие места, се­
ления, горы и растения в Славянских землях называются весьма часто.
Имеются даже имена и фамилии.
Следующим после Перуна был Велес-Бог, Скотий Бог, Боган,
Волос, Волош, Волх. Возможно, что и древняя Волхов-река была
названа в честь Волха-Бога, Велеса. На юге России шерсть называлась
"волна", у чехов "влна". Мы знаем, что Индра был у Ведийцев Богом
Волн. Волна была символом движения, жизни, возрождения и
длительности. Все это ассоциативно связано с Агнцем, с Овном, овцами
и Велесом. Так как любое из Божеств Арийцев можно "наложить" на
другое и оно с таковым совпадает, будучи разными Ипостасями Бога, то
же возможно и в Славянском Язычестве. Каждое из Божеств может быть
"слито" с другим или же "сверхположено", наложено, как одно лицо на
другое, образуя таким о б р а з о м общее обоим Божествам лицо.
Шерстяная волна и волна водяная в основном совпадают, обе они имеют
форму синусоиды. Обе закруглены и этим связаны друг с другом.
В Пастуший период жизни Арийцев скот был единственным
источником существования Предков, а потому он был посвящен Богу
Велесу. Его представляли в виде прекрасного молодого человека, в
тулупе шерстью наружу, с калитой сбоку и с "чересом" — широким
кожаным поясом. В калите у него были блага земные, а в чересе блага
духовные. Он был с длинными волосами, ниже плеч. Идя от Огня к
Огню, он раздавал свои блага. "За сиротою Бог с калитою" — пословица,
обозначавшая, что Велес-Бог за сироту заступается, награждая его, если
не дарами материальными, так духовными, талантами и способностями.
На небе, по верованию Славян, он был хозяином, имел свои степи, стада,
варил Небесный Мед /Сома/, разводил пчел и имел гончарные
мастерские, ткацкие и другие, где он готовил всякие предметы. Железо
166
ковал Перун, это была его Кузница на Небе, а другие ремесла были в
руках Велеса. Это он н а у ч и л Предков ремеслам.
Сообразно с этим:
"Там ветрянки крылами машут,
Там Хорос с Ладой Землю пашут",
как сказано в одном из стихотворений автора этого труда. Хорос и Ладо
были покровителями земледелия. Идентичность последних со Сварогом
не вызывает сомнений: Юрьевские "Зворожины" сопровождались
водружением первого снопа с лета в красном углу хаты, а на Галичине
этот сноп в Колядин День /Рождество/ называется Дедом. Таким
образом, Отцом земледелия был сам Сварог. Если Велес учил людей
скотоводству, и сами наши Предки Сураманы, или Сарматы, СкитыСкифы были скотоводами, то Сварог учил их раньше, еще в Арии,
земледелию. Трудно сказать, что знали Арийские наши Предки раньше
— скотоводство или земледелие. Если наша идея, основанная на
изучении высоких образцов поэзии и религиозной мысли Ведизма,
правильна, то Ведийцы перешли к скотоводству в результате потрясения
их государства и, следовательно, перешли от высшей формы жизни к
низшей, от которой снова затем перешли к земледелию уже на землях
Европейской России. Это видно из того, что сноп в Красном углу
назывался Дедом, именем Первого из Божеств, следовательно, по
времени культ Исварога был раньше и если сноп назван его именем, то
это значит, что наши Предки знали земледелие р а н ь ш е скотоводства.
Конечно, у нас никаких других доказательство, кроме логики и
сопоставлений, не имеется. Однако, если бы скотоводство у наших
Предков было первым занятием, то тогда Сварог б ы л
бы покро­
вителем скотоводства, а не Велес, а последний был бы покровителем
земледелия. Есть много доказательств, что наша теория упадка
цивилизации Арийцев в Ведический Период правильна. Во-первых,
постоянное напоминание о е д и н о б о ж и и
в начале Ведической
религии в Риг-Веда, к которому постоянно возвращает поэт,
называющий "Единое Существо не одним именем". Во-вторых,
отождествление Сварога с Хлебом, со снопом. В-третьих, печение
"Кругляка", Солнечного Кола из муки в Великдень. Сам Коляда,
имеющий изображение в Коле, Колобке /род бублика/. Все это возводит
Божество к истоку, к Хлебу. Не к м я с у , как у пастушьих народов,
незнавших земледелия, а к Хлебу. Наконец, понимание Хлеба как
святыни, присущее Славянам, говорит за то же. О-Ладь-и, например,
посвященные Ладо, в то же время является непременным блюдом Коладина празднества /Рождества/ и не столько связаны с Ладой, сколько с
Богом Празднества, как с надеждой, что Ладино время придет с весной.
167
Ладо связан, таким образом, с Колядиным Днем лишь ассоциативно, как
символ Весны и Тепла. По некоторым данным /Записи Вятских
Язычников/ понедельник был Яро-День, вторник Ладо-День, среда
Купал-День, четверг Перун-День, пятница ДажьДень, суббота Сур-День
и воскресенье Сварог-День или Хорос-День.
Однако, в Галичине на Рождество в Свят-Вечер ставят два хлеба
на стол, один из которых называется Василь /Велес/, а другой —
Маланка /Лада/. Этим снова подчеркивается тождество Сварога с
Велесом. Последний представляет Ипостась первого, но он идет от него
и возвращается к нему. Велес идет от Сварога и приходит к Сварогу.
Таков же и Дажьбо, или Дажь-Бог. Его особенно чтили Славяне
Востока, считая себя Дажьбовыми Внуками. Праздновали они Дажьбов
День, или Великдень, весной, в период, совпадающий с Христианской
Пасхой. В этот день хоронили или сжигали Кострому /Коструб/ или
Зиму. На Украине делали "паски", т.е. куличи, а самая большая из них,
цилиндрическая по форме, называлась Дедом. Здесь снова намек на
Сварога. С "пасками" выпекали и "баб". Последние олицетворяют
Землю, Русалок, Мокошь. Делали и крашенки — разноцветные яйца,
совершенно как нынче, на Пасху. Всеобщая радость и веселье, братские
поцелуи — все это языческая старина. Хозяин, начиная трапезу,
прятался за Деда, большую паску, и спрашивал: "Дети, видите ли меня?"
— "Нет, не видим, отче!" — "Ну, Дабог, чтоб и на будущий год не
видали!" Немецкие хроникеры сообщают, что на Руяне /Рюгене/ был
точно такой же обряд: в храме Святовида жрец прятался за большой
медовик, сладкий хлеб, и спрашивал, видят ли его верующие. На их
отрицательный ответ он говорил те же пожелания.
Красная Горка была следующим весенним праздником,
посвященным молодежи, свадьбам, играм, горелкам /"горение" значит
жить, и "гореть" означает "пребывать в Огнебоге"/. Огнь-Агни, Огнебог
— Агни-Бог и агнец — вешний ягненок — Дар Богу. Принося агн-ца,
Славяне
приносили
дар
Сварогу-Дажбу.
Это
было
ценой
и з б а в л е н и я от мук Зимы — Кострыни — Костромы.
На Красной Горке выходили замуж, венчались, пели и плясали.
На Радонице, через неделю после Красной Горки /Пасхи/ которая
была сразу же за Великднем, шли пировать на Братскую Трапезу —
Вешню Радоницу на могилки родителей-Родичей. Но так как Первый
Родич, или Род, был сам Сварог, то и день этот был Сварож-День. На
могилках раскладывали скатерти, тарелки и на них клали яства,
угощения, ставили брагу, пиво, сусло, мед. Пили и ели, говоря: "Здровы
будьте, Родичи наши! Дабог вам тоже р а д о в а т и с я Теплу и Зелени!
168
Трава выросла, радуйтесь, Родичи милые!... Потягайтесь во сне,
п р о с ы п а й т е с ь , идите до нашего стола!"
"Старые люди" рассказывали в Юрьевке и Царичанке: "и сели
деды и прадеды на могилки, стали р о д и ч е й прохати идти до столу.
И пришел Дед Стар-престар, борода зелена, сам как дуб, мохом порос
/дуб — символ Перуна!/ и рекся: "а подайте мини чару меду!" и выпил
мед той и рекся: "а дайте придбы к пирогу!" а дали ему борща зелена, а
вин пыв мед, а йив борща и рекся: "Слава вамо, добри люди!" тай счез.
Будто и не было никого".
Вполне ясно, что эта легенда говорит о появлении самого Сварога
на могилках, как Первого Чура и Пращура. Дед Вселенной сам посетил
пиршество.
Велес-Бог хоть и является Богом весны, стад и скота, музыки и
пения, пляса и гадания, но в то же время он есть тот же Сварог. И
гуцулы в Карпатах до сих пор носят кожухи шерстью вверх, с калитой и
чересом и носят длинные волосы. В России в день св.Власия вся деревня
сгоняла с к о т к церкви для благословения и окропления святой водой.
Ясно, что крестьянство под именем св.Власия понимало Велеса. В
некоторых местах благословение скота было приурочено к
Благовещению. В Галичине это делается на Введение Богородицы. Тогда
вводят в избу коня и дают ему сладости, хлеб с медом, то же дают и
коровам.
Ладо в русских песнях именуется "Дед Ладо", т.е. подчеркивается
тождество Деда Вселенной и Ладо. Свадебные песни называются в
Галичине и Тульской губернии "ладканьем". Но кроме Ладо была и
Лада-Богиня. Она покровительствовала женам и матерям, детям и
влюбленным. Дерево Ладо-липа и она /липа/ была священной в
Славянских землях.
Именем Ладо названо Ладожское озеро, Ладога. В других местах
Лада именуется Онегой и по ее имени названо другое озеро, Онежское.
Ладо — Бог порядка и в Новгороде он чтился одновременно с
Числобогом, так как порядок, лад, в торговле — первое условие как в
счете, так в письменности.
Стрибог, Стриба, Вей, Повей, Ветрун — Бог ветра, воздуха,
воздушных волн, как Варуна-Индра. "Стри" по-старочешски обозначает
"воздух", струя. Бог движения, волн /как Индра Ведийцев/. В "Слове о
Полку Игореве" ветры названы "Стрибожьими Внуками". Этот Бог
пользовался почетом и уважением у новгородцев, которым надо было
плавать под парусами, и они ему приносили обильные жертвы, а,
отправляясь в путь, чтобы п о д р а ж а т ь Стрибогу, с а д и л и с ь на
л а в и ц а х , подобно тому, как Стрибог садился в лесу и переставал
169
дуть. Таким образом, они как бы хотели этим сказать, что с и д е л и
д о с т а т о ч н о и что Стрибог в помощь гостям должен в с т а т ь и
подуть.
"Стря-щий", "съ-рящий" — движущийся по-древне-славянски. То
же значение имеет этот корень и в санскрите в противоположность
"нри", что значит нечто нецелое, половинчатое, вялое. "Стрибог
сердится", когда дует буря, он же доброделатель, когда дует легкий
ветерок. По природе он — весельчак, и, ш у т я , вырывает д у б ы с
корнем, за что Перун на него гремит громами. Когда Громы не
помогают, Перун "ращверзает хляби" и дает Даждь /дождь/. Испуганный
Громом и Молнией /Молитвенным Древом, Дубом Небесным/, Стрибог
затихает и уже дует полегче, больше не причиняя з л а людям. Он это
з л о причиняет п о ю н о ш е с к о м у неразумию, а не по своей злой
натуре. По натуре он добр и просто не соразмеряет свою силу. Потомуто Перун его и усмиряет.
Почти то же мифологическое содержание мы читаем и в Риг-Веда,
но там зло делает Дасиус: "О Индра, ты сбросил /поверг/ Дасиус,
которые, извиваясь, поднимались в Небо, под их магической
внешностью. Ты умертвил эти неверные рати, столь решительно
/кравшиеся вверх/" /Р.В., разд.У1, чт.1, г.З, в. 14 и 15, T.III, стр.257,
перев.Ланглуа/.
"Индра, твоя помощь охраняет тех, кто, как мы, тебя восхваляет
/тебе верны/, ты — владыка и защитник твоих рабов. Твое сердце с теми,
кто тебя почитает" /Р.В., разд.П, чт.У1, г.ХП, в.П, T.I, стр.479,
перев.Ланглуа/.
Таким образом, здесь есть разница верований. Пока Ведийцы
приписывали з л о хитрости Дасиус, Славяне объясняли это действием
самого Стрибога, н е р а з у м н о
совершавшего зло. Такая разница
объясняется тем, что в умеренном поясе Славяне больше не страдали,
как Ведийцы, от муссонов и ураганов. Бури здесь не носили характера
катастрофы. Если же иногда Стрибог и вырывал дубы с корнем, он
"шалил", а не делал з л о .
К Стрибогу обращались: "Повей, повей, Боже!", прося его послать
тучи, принести Дажьба на своих крыльях:
"Молимся Ладу!
Молимся Всевышнему Богу!
Ой, Ладо, ой!
Чтоб п о д у л т и х и й в е т е р о к ,
ой. Ладо, ой!
Чтоб ударил теплый д о ж д и к ,
ой, Ладо, ой!"
170
/сербо-хорватская песня,
Терех, стр. 13/.
В самый зной Стрибог ленится, прячется в самую густую тень и
там храпит целый день, забывая про нужды людей. Не ленился бы
Стрибог, не было бы никогда жары на земле.
Дажбо никогда в Дожде /Дажде/ не отказывает, но его д о л ж е н
принести на тучах Стрибог, а последний с п и т в к у щ а х . Вот
почему Славяне подняли крик и свист, громкое пение и музыку в
Боголесье во время засухи: они хотели р а з б у д и т ь с п я щ е г о
Стрибога.
Предки наши т р е б о в а л и дождя, будя ленивого Стрибога.
Дажьбо всегда д а е т Дождь, но Стрибог не всегда ему с л у ж и т .
Смиренно славяне просили о Дожде одного Дажьбо, а на Стрибога
кричали и шумели, ибо он своей о б я з а н н о с т и исправно не нес и
нуждался в понукании, хотя и не был злопамятен. Если же он считал,
что его звали не по необходимости, а зря, тогда он приносил г р а д и
к р у п у снежную, мстя за нарушенный отдых. Тогда молили Дажьбога
и тот отводил несчастье.
Мокошь,
Богиня-покровительница
женщин,
олицетворяла
л у н у , была почитаема как Кострыня, Кострома, и считалась дочерью
Перуна. Ей женщины плели венки и зажигали Костры в ночи, в
Новолунье. Ее же просили помочь в несчастной любви. У нее просили
ребенка. Мокошь посылала росу, она же вымаливала д о ж д ь . В
Буковине выводили корову на перекресток четырех дорог, брызгали
молоком из ее вымени, чтобы умилостивить Богиню. Мокошь была
Богиней Русалок, в Русалий День ее славили. У нее были дети —
Ливень, или Злива, Злота /долгий дождь/, Дождь, Туман, Рай—Дуга,
Дочь—Роса, последняя была Небесным Молоком и олицетворялась в
Млечном Пути. Мужем Богини был Дед-Окиян /"Славяне и Карпаты",
Терех; Кайсаров П., "Славянская мифология", Москва, 1803 г.; Даль
В.П., "О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа", Москва,
1845 г.; Квашин-Самарин, "Очерк славянской мифологии", Беседа, Т.IV,
1872 г.; Калайдович Н., "Памятники XII века"/.
Ярила, Яро, Яровит /Балтийские Славяне/, Джурило, оли­
цетворение Солнца, Весны. Он приходит на Землю с "ожегом", палкой,
обожженной с двух концов, которой передвигают горшки в печи, и с
огненной метлой. Ожегом он пробивает льды на реках и озерах, а метлой
метет снега долой. Ему навстречу выходят три брата: Травень, Цветень и
Май /месяцы март, апрель и май/. Ярила с ними советуется, говорит, что
каждому делать. Они начинают работу, и Зима-Коструба уходит в
Полночь, жалуясь Борею /Северу/ и прося: "Прими меня, сыне, гонят
171
меня из дому злые дети!" Борей хмурится, уговаривает Зиму-Бабу
держаться, наконец, видя, что делать нечего, принимает. За Зимой
уходит Сивый, но, уходя, все время смотрит на Полдень, и как только
можно, снова возвращается. Но Три Брата гонят его прочь, а Ярила
припекает, топит снега и льды. Люди поют ему Веснянки, устраивают
Ночные Бдения у Костров. Об этом доносили Христианские монахи
Епископам и Князьям, что "матери сами охотно отпускают дочерей в
Ярилины Ночи повеселиться". В Галичине, в Дорогобычском уезде
наряжают парня в одежду из лопухов, дают в руки палицу с зелеными
листьями и он бегает по деревне, дотрагиваясь до каждого дерева, до
земли, растений, символизируя собой Ярилу. На Днепровской Украине
этот обычай отсутствовал, там он вполне слился с Вербным
Воскресеньем, когда подростки дрались зеленой вербой, приговаривая:
"Вербахлест, бей до слез! Бей до слез!" — уже не зная истинного
значения этого обычая, а прежде он, несомненно, состоял в
дотрагивании, в передаче з е л е н о й с и л ы людям, а не в битье. И
те же подростки после Вербного Воскресенья пели, приплясывая на
зеленой траве:
"Солнце Ярко,
Грей жарко!
Посылай росу
На жито-пшеницу,
На всяку пашницу!"
В Белоруссии в день святого Георгия /Юрия/ взрослые и дети
обходят поля с песней:
"Юрий, вставай рано
отмыкай землю,
выпущай росу,
на тепло лето,
на буйно жито,
на колосистое,
на ядристое,
людям на здоровье!"
Очевидно, что Юрьевская песня и белорусская песня св.Юрию
одного и того же происхождения, только в Юрьевке она не относится к
св.Юрию, а к Ярко, т.е. к Яриле. На Галичине в день Ярилы-Юрия
ранней весной выгоняют в первый раз на траву скот, но вместо барашка,
приносимого в жертву Велесу, пастух "закалывает" большой пирог,
сделанный в виде ягненка с рогами. В Юрьевке в этот день /первый
попас скота на траве/ кололи и пекли в печи ягненка, которого не ели, а
выставляли на высоком дереве, на самой верхушке, и вялили его до
172
Пасхи. Иной раз вялили сырым, только просоленным. Все это, конечно,
отголоски жертвы Велесу-Яриле.
И.Жункович /славяновед/ полагает, что Славяне были Пранародом
Европы /"Das Urfolk Europas"/ и населяли ее от Атлантического океана
до Средиземного и Черного морей /Англия, Франция, Испания,
Швейцария, Тироль, Италия, Германия, Пелопонез /Шафарик/ и
Эгейские острова, как Родос, от слова "Род-Рожанич"/. О том же, т.е. что
"Арийцы были народом Европы", говорит и Тиляк, индийский ученый, о
котором мы уже упоминали. Насколько это верно, судить не беремся, но
Срезневский это утверждает, находя славянские корни в названиях рек и
местностей Европы.
Даже "свастика" была заимствована Немцами у Славян. ВоданСлавянский Един-Бог, или Один-Бог, немецкий Белдаг, является
Славянским Велобогом, Валькирии — Вилы, Фрея -Прия и т.д. В
Швабии в день св. Витта /Святовида/ жгут костры, на Мозеле-реке
чествуют Иван-День /Купала/. В статье "Слав энд Сельт" Джон Принс
говорит о сходстве характеров Славян и Кельтов. Шафарик, Корш и др.
разделяют это мнение.
Мы его не оспариваем, но предполагаем, что эта общность
верований и даже названий могла выработаться в результате простого,
мирного сожительства Славян и Кельтов. Они могли взаимно влиять
друг на друга. Наконец, Ирландцы, Валлийцы и Кельты могли принять
Славянское Язычество, как Русские приняли Византийское Православие.
С этого они Византийскими Греками не сделались, хотя и подверглись
несомненному их влиянию, в некоторых случаях даже сильному
влиянию, например, в православной Иерархии или в Богослужениях.
Ярилин Культ не везде исповедывался одинаково. Восточные
Славяне его представляли юношей, на голове которого цвели цветы и
вокруг них летали пчелы, на лбу его лежал венок из цветов, в руках
сопель /флейта/ и цветущая ветка яблони. Торс его был голым, вокруг
чресл лежал широкий плат, на ногах легкая обувь вроде сандалей, а
через плечо был перекинут кусок льняной материи. Пляска Ярилина
сопровождалась хороводами, а сам Бог сбрасывал свой плащ на земь и,
играя на сопели, плясал. Многие Язычники, выпив Меда, видели Бога,
впадая в экстаз, и "Ярово блажение" было заразительным, к нему
примыкали и старые, и малые. Вообще же это был праздник радости и
вешнего веселья. Ярилины Качели были одним из главных развлечений
— обрядов, который исполняли наши Предки, юноши и девушки.
Конечно, может и "невестились" девушки на Ярилиных Ночных
Бдениях, но кто же может им поставить это в вину? Конечно, монахаскет, "плоть свою ненавидящий", смотрит ревниво на такое Бдение.
173
Однако, разве можно "невеститься", сидя в четырех стенах? Наконец,
когда же это делать — в юности или, когда "седина в бороду, а бес в
ребро" придет? Достаточно сказать, что если бы все люди жили, как
скажут монахи, то не было бы совсем никакого человечества. Оно давно
вымерло бы. Тем более, что Язычество вовсе не поощряло разврата, как
его не поощряет никакая религия, за исключением изуверских.
Ярила был Богом любви не только плотской, но и всякой, а потому
он же был и Богом Любви к ближнему. Ярилу призывали, когда была
опасность исчезновения Любви, когда начиналось прещение одних
другими, когда была опасность впасть во вражду.
Но так как Ярила был Богом и плотской любви, то она не имела в
глазах наших Предков ничего зазорного, и половая жизнь не считалась
грешной, не было и превышения потребностей, не было разврата в его
скверном значении, потому что людям в то время и в голову не
приходило, что в отношениях полов может быть что-то постыдное. Стыд
явился в результате Христианской деятельности греческих попов,
объяснявших, что в поле есть стыд. Наши Предки жили естественной
жизнью и стыда в этом не видели.
Купала-Вог был Богом чистоты и лета, он изображался с яблоками
в руках и с кувшином воды у ног. На голове его был венок из спелых
вишен, слив и других ягод. Когда мы говорим "он изображался", мы
говорим о представлении этого Бога. Славяне, особенно земледельцы,
изображений Богов не имели, потому что к ним не стремились. Купала
праздновали Огнем, Костром и Омовением в Ване-Мовнице. С Купалина
Дня зима, еще державшаяся в глубине Земли, в оврагах и ямах, уходила
окончательно. Ярила с приходом Купала уходит и навстречу Купале
идут Три Брата-Месяца: Червень, Липень и Серпень /июнь, июль и
август/. Червень зажигает Купалин Огнь, вокруг которого идет Ночное
Бдение, прыганье через огонь для очищения души и тела; Червень же
хватает смоляной факел и бежит полями, рассыпая искры для урожая.
Люди гонят сквозь Огнь и скот для очищения от болезней и охраны от
всякого зла. Юноши и девушки плетут венки из цветов и бросают их в
реку, гадая, чей венок поплывет, а чей к берегу пристанет, тому и
жениться в году. В этот день гоняют Соломенно Коло, зажигая его, в
реку. После этого купаются в ней впервые в году. В Купалину Ночь
собирают травы до зари, числом двенадцать, и, высушив их,
употребляют для настоя при разных болезнях. Ищут цвет папоротника,
Перуний Цвет, под которым, говорят, лежит клад. Купала ходит по
земле до сбора урожая и плодов, до Первого Спаса или до Успения, а
затем начинает отлучаться ночью, потом и днем. С Сентября начинался
у Славян Новый год. С Сентября же начинался и Сивый День, Малые и
174
Великие Овсени. /Стоглав; Строев П.М., "Краткое обозрение мифологии
славян российских", Москва, 1815 г.; Ткани Н., "Словарь славянской
мифологии", серб.оригинал, Вудина, 1817 г.; Фамицын А.С., "Божества
древних Славян", СПБ, 1884 г.; Срезневский И.И., "Исследования в
языческом богослужении древних славян", СПБ, 1848 г./
В День св.Ильи Пророка, совпадающий с Перуньим Днем, Купала
уходит все чаще и все надолыпе с Земли. Пока его нет на Земле, туда
пробирается Сивый. Он студит землю, охлаждает леса и рощи. Листва
начинает желтеть и среди Боголесий ходит, жалуясь и заламывая руки, в
тоске и слезах Богиня Сенява, она же олицетворение страждущей
зелени, радости летней. Ее провожают Три Брата-Колядичи /октябрь,
ноябрь и декабрь/.
Сивобожий цикл до Колядина дня и Крышня Дня, Зима, холод,
стужа, но не мир, веселье, Праздник, забава после тяжких трудов весны,
лета и осени. Малые и Великие Овсени — Праздники, когда пробуют
первый хлеб из новой муки, пекут оладьи, блины и пьют брагу, сусло,
пиво, Мед.
По Колядину Дню и Крышню-Дню — Масляна, празднество
блинов, оладий, масляных изделий. После него — месяц зимнего поста,
нужного для очищения тела.
Вот приблизительный цикл Праздников древних Славян, как и
перечень главных Божеств.
У Славян, как и у Ведийцев, благодаря тому, что их религия тесно
слита с циклами времен года, Божества были многочисленны. Многие
второстепенные Божества даже не указаны в описаниях славяноведов.
Имена их, как и значение, во многих случаях просто ускальзывают от
нашего внимания и понимания.
Были еще в некоторых местах Млада, Рада, Забава — Богини
юности, радости и веселья. О них вспоминают мифологи, описывая
обычаи Галичины.
Жив-Бог, или Живобог, одно из Божеств Славянского пантеона,
имеющее весьма важное значение. Живобог поддерживает самое Жизнь.
Без него приходит Мара, смерть.
Вместилище с и л ы Живы — живот, а потому он особенно
должен быть предохраняем от ударов, ранений, простуды. Для этого
употребляется "жив-корень", или "девятисил", "азарум оффициналис".
При Купалином сборе трав брали еще "зверобой", или "герба гиперици
оффициналис", настой которого помогал Живе. Зверобой незаменим при
расстройстве пищеварения. Предки наши иных лекарств и не
употребляли, кроме настоя из трав. Среди последних известен
"тысячелистник", употреблявшийся наравне со зверобоем. "Донник" был
175
верным средством от простуды, как и липовый цвет или малина,
настоенная на меду, бузинный цвет для той же цели, цикорий /голубой/
и т.д.; листами подорожника и мяты покрывали порезы и заговаривали
"руду кровь":
"На море, на Окияне, на Острове на Буяне
сед Дед стоит,
Рудой Крови велит:
ты, Руда Кровь, стой,
кладу на тебя заговор непростой,
затворись, Руда Кровь, запекайся,
из раны не растекайся!"
При болезнях нервов лили воск в горшок с водой, поставленный
на живот, на "место Живо", и когда воск сливался в бесформенный ком,
его показывали больному, особенно, при испуге говоря: "Видишь-бо,
який страх из тебя выйде?" Славянские знахари-Колядуны знали, что
человек е с т ь прежде всего живая ф о р м а и страх, идущий от "Нави
зрети", невыразим формой и потому, будучи б е с ф о р м е н н ы м ,
тяжело поддается лечению. А отлив бесформенный ком и показав его
больному, с т р а х у п р и д а в а л и
ф о р м у и больному стано­
вилось легче. В те, казалось бы, "дикие времена" старые люди з н а л и
многое, что сегодня называется "телепатией, гипнозом, внушением и
психоанализом".
Живо-Бог был весьма почитаем. О служениях ему мы сведений не
имеем, но есть основания думать, что всякий р о д н и к , криница
считались м е с т о м действия Живо-Бога, и потому их охраняли от
загрязнения и в близи их молились. Живо-Бог был Богом здравий и
чистоты. "Чистый Четверг на Страстной неделе называется в Галичине
"Живным Четвергом". В этот день зажигали Четверговый Огонь,
считавшийся святым, и пережигали в этом огне соль, становившуюся
святой.
О Русалках известно, что они были красавицами и обитали по
берегам рек, озер, в лесах, на полях. От Чистого Четверга до Зеленых
Свят /Троица/ весь период назывался Русалиями и был посвящен
Русалкам /Лукомский И., "Очерк Мифологии"; Макушев В.В., "О
происхождении слова Дажьбог", Филолог. Записки, Воронеж, вып.З,
стр.70-72, 1878 г. и Марков А., "Что такое Овсень?", Этн.Обозр., Москва,
1904 г., h . I V , стр.50-65; Нидерле Л., "Быт и культура древних Славян",
на чешском языке, Прага,
1924 г.; "О борьбе Христианства с
Язычеством в России", Правосл.Собр. за 1865 г., август месяц;
Никольский Н.М., "Дохристианские верования и культ Днепровских
Славян, Москва,
1929 г.; Никифоровский, СПБ "Русское
176
язычество", опыт популярного изложения научн. сведений о языческой
религии русск. славян, 1875 г.; Снегирев Н., "Русские простонародные
праздники и суеверные обряды", Москва, 1838 г./.
В Галичине Русалии называются еще Турицани /Буй-Тур или
Перун/. Однако, должно сказать, что Галичина являлась отдельной
ветвью Славянства, и русское Славянство, например, во многих случаях
имело иные обряды и верило иначе. Имя Русалок, видимо, произошло от
санскритского слова "раза", "раса" — вода, на языке Кельтов называется
"рус" /озеро/, по-латыни "рос" — роса и по-славянски "роса", "русло",
"русый", "рус-" обозначает, что корень "рос" означал понятие "вода" и
что Русалки ничего общего с "покойниками" или с "душами" не имеют.
Белорусская русалья песня говорит:
"Приведу Русалок
В зеленое жито,
Там Русалки в жице
Зеленом сидзели:
А мой колосочек
Як яворочек,
А мои житинки,
Як проскурочки,
В печке пирожки,
На столе калачики".
Русалки помогают житу цвести, и жито отвечает:
"Не могу стояци,
колос колос клониць
колоса держаци,и солому ломиць".
Таким образом, видно, что Русалки в поле помогали цвести травам
и житу и хранили их от всякого зла и вреда. Особый Праздник Русалий,
после Семика, доказывает, что Славяне Русалок не только не боялись, но
что они их почитали. Мы уже отмечали, что Воды у Славян почитались
ж и в ы м и , и Русалки, или Мавы, были у Родников, Криниц, а потому
Славяне считали большим г р е х о м засыпать криницу или мутить в
ней воду. То же понятие о Воде, как Волне, рождаемых Индрой,
встречаем и у Ведийцев: "Приди к нам на помощь /Индра/ с Неба или
Земли, из Воздуха или Волны!" /Р.В., разд.1У, чт.УП, r.IV, b .II, T.II,
стр.448 и Р.В., разд. III, чт.У1,г.З, в.1, T.II, стр. 147, перев.Ланглуа/.
Русалки и Мавки — это Богини, дающие Воду из недр Земли и, таким
образом, помогающие урожаю. Гуцулы говорят: "Без Мавки не буде
травки!" В День Русалий ходят крестные ходы по полям. Вне сомнений,
что это я з ы ч е с к и й обычай, под который подведено Христианское
содержание.
177
Вилы, или "Тридевять Сестрениц", Девы Облаков — те же
Русалки, ведущие Облака, чтобы Перун-Дажь-Бог мог пролить Воду на
поля и оплодотворить их. Слово "Вила" происходит от "вълна" или
"волна", Вилы — дочери волн. Во время грозы Вилы-Русалки
рассеивают дожь /Даждь — Богова Вода/, под которым, возможно,
огнищане понимали семя Перуново, оплодотворяющее Землю. Русалки
— Бабы в Небе, текущие на Волне, и при первых ударах Молний они
мечутся от Неба к Земле, неся Небесную Воду. Перун Гремячий — Бог,
разящий враждебные силы. /Сушна Ведийцев, Асурас: "Адити — это
Небо, Адити — это Воздух, Адити — это Мать, Отец и Сын, Адити —
это все Боги и пять рас, Адити — это все, что рождено и что родится",
Р.В., разд.1, чт.У1, г.IX, в.Ю, T.I, стр. 169, перев. Ланглуа и Ад.Ренье,
"Этюд об идиоме Вед", часть I, стр.29/. Божества Земли и Неба Адитиас
являются отчасти женским элементом, хотя и касаются активных форм
Солнца: Варуна, Сурия, Савитри, Бхага, Пушан, Митра Ариаман,
Адитияс-дети Адити, Матери или Природы в целом. У последней были и
дочери. Эти Дочери вполне совпадают по своему значению с Русалками
Славян. Адитияс, выполняя волю Матери, действуют временами как
Русалки-Богини. Однако, если у Адити были и Дочери, последние
действовали соверешнно идентично с Русалками. Марутсы Ведийцев —
Ангелы. Русалки должны быть рассматриваемы как Ангелы, только
ж е н с к о г о пола. Будучи посланницами Неба, Русалки передавали
Волю Богов Земле и людям. Дакха Ведийцев, седьмой Адития, "мудрый,
осторожный, умный", соответсвует Влесу, или Велесу — Богу Мудрости
и Искусств.
Вишну, являющийся еще Божеством неопределенным в Ведизме,
уже несет в себе поддерживающее начало и вполне соответствует
Вышнему и Всевышнему Славян, жрецы которых, вероятно, уже
з н а л и значение этого Божества. Итак, Вилы, или Русалки, Мавы, или
Мавки, были Дочерьми Облаков и Матери их — Мокоши. Последняя
вполне соответствует Адити /Пранаяви?/.
Противостоящим ей Божеством была Мара, Моревит, Царица
"Того Света". Славяне верили в "тот свет" приблизительно, как в Рай, Ад
и Чистилище, но в то же время понятие об Аде у них было более
расплывчатым, так как Бог, по их пониманию, был д о б р ы м
и за
грехи н е н а к а з ы в а л , а наказание шло от с а м о г о г р е х а , как
огонь идет от искры или свет идет от костра. Таким образом, люди сами
своей греховностью создавали свой Ад. Таким же способом "тот свет"
был не только Рай, где Лазурное Царство принимало праведных людей,
но был и Сер-Свет, а за ним и Черный Свет, где Черное Солнце. Морило
и Могила посылают в Белый Свет. т.е. в Явь, где живут люди, своих
178
Детей — Морилок /Морлоки/, которые морят людей болезнями, а Дочь
их Мара /Морена, или Мора/, умерщвляя их, бросает их в Мертвое
Царство, Внавь, Невь, и в этой Нави "живут" все, кто стал Навьем. НавьЧеловек — мертвый человек.
Как корень "нри" в санскрите, "мри" в славянских языках придает
отрицательное значение: мор, у-мер-еть, мряк-а или мрак. Все это —
атрибуты "того света". Вероятно, это был вначале корень "нри",
перешедший затем в "мри". Значение его однозначно с санскритским
"нри".
Когда идет Зима-Сивый-Сивая, ее встречают Три Брата Коструба
— Грудень, Сеченъ и Лютый /декабрь, январь и февраль/. Между ними
постоянная ссора, и то одолевает Зима, то Коструб, и тогда не снежит
/Коструб — Кащей, Мороз/, а то одолевает Коструба Зима, и тогда
начинает снежить. Сивого иногда понимают, как отдельное От Зимы
Божество, иногда оно слито с ней. Вероятно, как и у Ведийцев, в этих,
пониманиях есть известная хаотичность, неустановленность. Коляда и
Крышний хоть и празднуются Зимой, но они от нее независимы и с ней в
дружбе не находятся. Они, скорее — о б е щ а н и е Весны и выражение
Зимнего Солнца, его пассивного, но активного в себе начала. Коляда —
образ Агни, он есть Коло Горящее, а потому и является Солнцем, и где
последнее, там нет холода. С другой стороны, Коляда — торжество, его
именем называются Зимние Святки, Зимнее Солнцестояние. Само же
нарождающееся
Тепло
и
Солнце
—
это
увеличивающийся День-Крышень, или Крышний, ибо это Он — Солнце
и День, Его находят в сене, маленькую серебряную фигурку, и с
торжеством носят к Зимнему Костру, обносят трижды вокруг СнопаДеда Вселенной, стоящего во дворе, а затем зажигают сноп и сжигают
"Зиму". Зима уходит с появлением Ярилы, который, видимо, — тот же
самый Крышний, но возмужавший, но Коструб /Мороз, Холод/ еще
прячется в Земле. Уходит он лишь после появления Купалы.
В Щедрый Вечер Сноп в Галичине ставится к стене, а под ним
расстилают солому. Сноп-Дед, а Солома — Баба. Это символика Неба и
Земли /Погодин А.Л.,"Формы первобытной общественности, в связи с
мифотворчеством", Вопросы теории и психологии творчества, Харьков,
1914 г./ Полное Собрание Летописей; Попов Н., "Описание славянского
богослужения", СПБ, 1768 г.; Русская Правда, СПБ, 1792; Потебня А.А.,
"О мифологическом значений некоторых обрядов и поверий", Об-во
Ист. и Древн.Рос.Чтения, Москва, 1865, кн.З и кн.4/.
Нынешний Новый Год совпадает с праздником Велеса, когда
огнищане выводили скот вечером, чтобы показать ему Звезду Велесову.
Крещение совпадает с праздником Лада и Лады. Великдень посвящен
179
Дажьбогу, День св. Георгия /23 апреля/ — Ярилдень, Троица — Зеленые
Святы /Праздник Русалий/, на Ивана-Крестителя — Купала, ото дня
св.Андрея до Зимнего Николы — праздники Перуна. Перуну же был
посвящен и день Пророка Ильи летом.
Бытовая сторона жизни, семейные торжества праздновались особо.
Так праздновались свадьбы, родины, похороны, первая вспашка земли,
посев, жатва /Спожины/, обмолот, выгон скота на первую траву и т.п.
Разговоры о "Ярилиных ночах" лишены всякого основания, так
как были описываемы фанатиками, видевшими во всем Славянском
"мерзкое", а в обрядах-пиршествах "недостойное и псом ясти". Надо
помнить, что эти фанатики, обученные греками, писали свои доносы,
преувеличивая, выдумывая и искажая, чтобы тем угодить Епископам
или Князьям. Последние принимали крутые меры против "сходбищ на
бесовские песни, на плясание и скакание", "когда церкви пустуют". Но
несмотря на все усилия Христианизаторов Руси, она продолжала петь на
Троицу:
"Благослови, Троица, Нам в лес пойти,
Богородица,
Венки завивать,
Ой, Дид Ладо!"
В Галичине накануне Иордани /в Щедрый Вечер/ поют, кроме
щедровок, и коляду, как говорит Терех:
"Щедрый Вечер гожий,
Счастлива година,
Породила Дева
Предвечного Сына,
Ладо, Ладо, Ладо,
Все на свете радо,
Щедрый Вечер на земле!"
На Холмщине поют Колядки, составленные монахами с
Христианским содержанием и, несмотря на это, в них есть
сопоставление Св.Девы и Ладой, Богиней Славян, щедрой и
благодатной, всегда дающей просимое. "В честь ее в этот вечер
изготовлялось 12 блюд и звали на вечерю всех, кто шел мимо. На Руси,
чтобы истребить этот обычай, Щедрый Вечер назван "Голодной
Кутьей". Последнее название, вероятно, дано Славянами, чтобы показать
разницу между Щедрым Вечером и Христианской кутьей.
Но крестьянство на Руси твердо хранило память о прошлом, и
поговорки, касающиеся Колядина Дня, об этом свидетельствуют:
"Трещит мороз, в сугробе вишня, народился Крышний!" — "Пришла
зима-баба, снопа бы надо!" — "Пришла Коляда да Крышний по вишни".
/На Рождество, в Щедрый Вечер готовится кутья с медом и взвар из
180
сухих яблок, слив, груш и вишен/. — "Коляда пришел, добра нашел,
Коляде благо, а людям брага!" — "Бабу поставили, Коляду пославили,
привели коней, ан, нет саней! Искали, искали, нашли Онегу, запрягай
телегу!" /Намек на близкую весну/. — "Кто жил летом без труда, тому не
в помощь и Коляда!" — "Коляду да Сивого на вечер просили пирогов
покушать, стариков послушать". Все в этих поговорках связано с
Зимними Святками и из них видно также, что в Щедрый Вечер, в
Колядин день с т а р и к и
рассказывали про с т а р и н у .
В этот
вечер гадали, лили воск, свинец, выходили на улицу, спрашивали
прохожего, как зовут. Святочное гадание удержалось даже в господских
домах на Руси, что видно из "Евгения Онегина", где Татьяна гадает с
няней, рассказывает няне сны и т.д.
В крестьянском быту от древнего прошлого оставалось много до
самой революции. Хранителями этого прошлого были старики, в свою
очередь знавшие о нем от старших /Афанасьев А.Н.,"Для археологии
русского быта. Пример влияния языка на образование народных
верований и обрядов", Имп.Моск. Арх.Об-во Древности, Труды, Москва,
1865 г., вып.1; тот же автор, "Народные русские легенды", Казань,
"Молодые силы"; "Мифическая связь понятий: света, зрения, огня,
металла, оружия и желчи", Архив Ист.-Юридич.Свед., Москва, 1854 г.,
кн.II, отд.VI; "Поэтические воззрения Славян на природу", 3 тома,
Москва, 1865— 1866 гг.; "Языческие предания об Острове Буяне", Об-во
Ист.и Древн.Рос. Временник, Москва, 1851. VIII, кн, IX Исследования,
стр.1 и след.; Авдеева Н., "Записки о старом и новом русском быте",
СПБ, 1842 г./.
Это та Златая Цепь, о которой плакал язычник, какого автору этого
труда довелось видеть в России во время гражданской войны. Разрыв
этой Цепи обозначает для Русского народа новую энервацию,
последствия которой будут ощущаться тысячелетиями.
Предания о "Бел-Горюч-Камне" относятся к алтарям прошлого, на
которых приносили жертвы наши Предки. Для этого они выбирали, по
возможности, б е л ы й , "т.е. кварцевый камень, называли его "БелГорюч", потому что для начала Треб на нем его, очевидно, для очищения
обжигали в Перуновом Костре. Возможно, что такой камень и упал гденибудь в виде метеорита, но такие метеоры крайне редки и в
большинстве случаев они состоят из железно-никелевого сплава.
Следовательно, вероятнее всего, что Камень освящался Солнцем. В
Юрьевке, например, распаляли такие белые камни, а затем бросали их в
кадушки с водой, для о ч и щ е н и я кадушек перед засолкой овощей.
Камни были раскалены до-красна, и вода от них кипела ключем.
181
Некоторые славологи полагают, что Коляда был Праздником Всех
Богов, как у Христиан есть День Всех Святых, другие считают его
Праздником Мирного Труда и Благодарности, как и поминания всех
усопших, для которых оставляют на столе Вечери кутью, а в России и
все блюда, якобы "для душ усопших". Ясно, что этот обычай связан с
"Навьей Вечерей" в Мовнице, Роду и Рожаничу. В пользу такого
предположения говорит и Сноп-Дед, ставимый в Красном Углу в
Галичине, как и сноп у ног Зимы-Бабы, снежной фигуры, которую
катают дети и украшают взрослые в каждом дворе. На голову ей
надевают летнюю соломенную шляпу, вместо носа втыкают корешок
морковки, глаза делают из чернослива, зубы из зеленого гороха, все —
овощи л е т а . У ног Зимы-Бабы подметают снег, чтобы было чисто, а
утром смотрят, какие там остались следы: если птичьи, быть весне
дружной, если зверинные, быть зиме долгой.
Декабрь в старину назывался Просинцем, потому что в этот месяц
толкут просо, собранное летом. Колядин День сопровождался
убранством домов сеном, сено клали и на скатерти, а на него ставили
тарелки с едой. Оставляли все, как было, чтобы "и Домовой-Батюшка
попробовал".
Домовой, как Леший или Водяной, были Богами третьесте­
пенными, Пабогами. Их дело мало касалось людей. Домовой сторожил
дома и добро хозяйское, а Леший хранил леса, Водяной — реки и озера.
Полевой хранил поля и злаки. Луговой — луга, пастбища.
Радогощь, Радовит — Боги Славян Балтийских. Они относились к
бытовому циклу и были хранителями гостеприимства и помощи
ближнему. Восточные Славяне звали Радища, Бога мудрого совета,
помощи в трудном деле. Видимо, Радищ и Радощь были одним и тем же
Богом, но источники об этом говорят весьма мало.
Радовит, вероятно, был Богом собраний и совещаний, об­
щественных дел и важных решений. Как и у Ведийцев, у Славян время
от времени возникают Божества, образ которых бледен и мало понятен
нам. Со временем о них даже не упоминают. Так в Риг-Веде все время
возникают новые виды Божеств и затем забываются.
Мы упоминаем в нашем труде о книге г.Тереха. Его книга, или,
вернее, книги, недостаточно обработаны, грешат бедностью стиля, но
они содержат и ценные мысли. Мы не считали себя в праве отбросить
его книги из-за трудности чтения, так как при этом мы могли отбросить
и ценное. Его поэмы, конечно, могут быть так названы лишь условно,
ибо поэма требует стиля и строгой выдержанности размера и не всякий
размер подходит к содержанию. Однако, и в этих поэмах виден отблеск
182
народных верований, отбросить и игнорировать которые мы не сочли
себя в праве. Все должно быть использовано для восстановления Древ­
него Славянского мировоззрения.
Кара, Карина — Богиня печали, плача, стенаний. О ней мало
говорится в источниках и, вероятно, о ней избегали много
распространяться, так как тоска, печаль и стенания, жалобы и
причитания претят здоровому духу. Если у человека горе, то он
старается его не культивировать, а поскорее забыть, борясь за какоенибудь дело. Как о Черном Хоросе, или Чернобоге, Славяне, вероятно,
боялись много думать и говорить о Карине, чтобы не накликать на себя
несчастье.
Прокопий Кессарийский говорит, что "Славяне обожали нимф и
других духов даймониа". Нам трудно принять эту точку зрения. Для
всякого, слишком уверенного в правоте своей веры человека, Боги
других народов — это "даймониа". Мы так не думаем. Наше дело найти
в этих Богах выражение души наших Предков, и только этого мы в них и
ищем. Славяне верили, что придет день, когда люди станут добрыми и
тогда мир станет прекрасным. Таким образом, их религия была не
только нравственной, но заставляла верить в улучшение, в
совершенствование людей и мира. Отчаянью в этой религии не было
места. Она была жизнерадостной и поэтической. Боги были добрыми в
полном смысле этого слова, солнечными, распространяющими благо
вокруг себя, как цветы благоухание. О каких же можно говорить
"даймониа"? Единственное, что можно сказать, это то, что Прокопий
Кессарийский не понимал Славянской религии и видел в ней не то, чем
она была на самом деле.
Славяне славили своих Богов, откуда получили и свое имя. И если
они праздновали Русалии, то не "даймониа" имели в виду, а Благих Дев
рек и озер, лесов и полей. Почитали они и Перуниц, "дающих пити
Меда" убитому в Сече, что равносильно Небесному Сома Ведийцев.
Воин, павший в бою "за други своя", шел прямо к Перуну-Исварогу, в
Нави не задерживаясь. Из Яви он шел в Правь, Рай, Сваргу Пречистую.
Там Перун брал его за руки и вводил в свои владения или вел в
небесную Кузницу. Оттуда со всеми воинами Перуничами шел он на
Сечу с врагами Богов и там Тихо-Лихо, Тьма отступала перед ним. В
Лазурном Небе жил он, пас свои стада, венил ниву, и был, как и на этом
свете — испытывая радость вечную. Земные печали отныне его не
трогали. Жизнь его была Светлой в Лазурной Сварге.
Впоследствии, когда образовалось государство Литовско-Русское,
население, хранившее свои традиции, развивало их без вмешательства
Епископов и Князей. Епископы, если к ним и обращались, для прещения
183
"бесовских игрищ, плясания и ногами скакания", Князья ЛитовскоРусские им обещали содействие, но не принимали крутых мер. Этим и
объясняется, что на Украине, несмотря на Христианство, уцелели и
Языческие верования и обряды. Индра Ведийцев, так же как и Перун
Славян, к у е т о р у ж и е
в Небесах. В этом отношении Славянам
удилось сохранить с в я з ь с Ведизмом, почти равную тождеству. И
если есть разница, то она была неизбежной, ибо с момента, когда наши
Предки пришли в Европу, до Христианства и нашествия татар,
Ведийская традиция пошла своим путем, и отсюда возникновение
разницы верований. Однако, в основном Язычество эту связь удержало.
Она бросается в глаза при чтении Риг-Веды.
Агни-Сарама, персонификация "гласа молитвы" /Вагдеви/ ве­
роятно, послужила поводом к названию Сарматов, или Сараманов.
Кроме всего, слово "Самара" — река, приток Днепра, "Самарск", город
"Самара" достаточно удержались среди названий в России. "Сарама" или
"Самара" — одно и то же, так как перестановка слогов в таких случаях
весьма часта. Конечно, необходимо более подробное изучение Риг-Веда
для того, чтобы аналогия между Ведизмом и Язычеством оказалась еще
большей. Божество у Славян было добрым; таким же оно было и у
Ведийцев: "/Варуна/ он полон сочувствия даже к грешнику" — гимн
Риг-Веды /цитированный Макс Мюллером, стр.540/.
Души правдеников "горят Солнцами в Небе". Персы, как и Евреи,
считали, что звезды суть армии в небе, начальствует которыми Митра
/Шпигель, "Штудиен юбер дас Зендавеста," "Цайтшрифт де дойчён
Моргенлэнд, Гезелынафт, t .VI, стр.83/. В Митраизме Вай —
пространство, сумеречное,пустота, а у Славян Вей — Стрибог, Ветер.
Таким образом, и Митраизм дал тоже н е ч т о Язычеству. Зандавеста
говорит о Вайе, а Язычество о Вее-Стрибоге. Митра — Солнце, Вай —
пространство, а у Славян Вей — ветер, идущий из пространства, и
Солнце у них — Дажьбо, Перун, Вышний, Хорос. Митра — "рожденный
из камня" /Питер/, и усопшие "уходят до Петрив /Питрис/". В глубине
грота, где горел Огнь, славили Митру Персы, и Славяне зажигали
Костри Перуновы для прославления Бога. Общность есть и с
Митраизмом, как видно из этих строк. Но так как сам Митраизм вышел
из Ведизма, то эта общность относится к общности происхождения двух
указанных религий от Ведизма.
Изображение Чернобога Вендами и Оботритами в виде
рыкающего л ь в а , заставляет искать родину этого зверя на Востоке /не
в Балтике, говорит Альфред Мори: "Верования и легенды древности",
1863 г., Париж/. То же и в Исландских скульптурах на фронтоне храма
— Всадник, охотящийся на Льва с соколом в руке. Автор говорит, что
этот всадник происхождения азиатского. Точно так же и мы находим в
184
Славянской религии черты Ведизма. Что с Ведизмом связано, то не
может быть связано с каким-либо другим влиянием.
Цикл природы, Коло Времен, вертящееся по Воле Сварога, то же
самое, что и "Колесо Брамы", хотя последний и более позднего периода,
чем Ведизм. Тем не менее, происходя от одного источника — Ведизма,
Язычество Славян и Браманизм Индусов шли одной и той же дорогой в
смысле с к р ы т о й логики Ведизма, ведшей обе религии по путям,
если не общим, то параллельным.
Славянство представляло себе Сонм Богов, как Небесную Рать,
водимую Белобогом, и боровшуюся с Чернобогом и его воинством.
Здесь есть намек на борьбу Ормузда и Аримана Зенда-Веста. Однако,
религия Зенда-Веста если и повлияла на Славянское Язычество, то это
влияние выразилось лишь в идее Белобога и Чернобога. /Бодянский О.,
"П.И.Шафарик, О Свароге, боге языческих славян", пер.с чешского, Обво Ист. и Древ. Рос. Чтения, Москва, 1846 г.; Буслаев Ф.И., "Древнейшие
эпические предания славянских племен", Русское Слово, № 10, стр.246249, СПБ, 1860 г.; Кареев Н., "Главные антропоморфические боги
славянского язычества", Филол. Записки, Воронеж, 1872 г., вып.З;
Винделыпманн, "Митра"; Анкетиль, "Зенд-Авеста"; Т.2, стр.1-534/.
У Славян эта борьба Белобога с Чернобогом выражалась в смене
благоприятного сезона зимой и затем победой Белобога над Чернобогом
и возвращением Ярилы-Дажбо-Солнца. В религии Зенда-Веста, или
Зенд-Авеста, это основной принцип добра и зла, находящихся в
постоянной борьбе. /Митра, "Айн Байтраг цур Митенгешихте дес
Ориентес, Лайпциг, 1856, на нем. языке; Нидерле Л., "Жизнь Старых
Славян", Прага, 1917 г.; "Новая работа по русской мифологии", Журнал
"Ревю дез-Этюд-Слав, Париж, 1923 г./.
Ясно, что это не совсем та же концепция. Славянство под борьбой
Белобога с Чернобогом понимало лишь борьбу тепла с холодом. Правда,
оно приписывало зло Чернобогу, но не особенно настаивало на этой
идее.
Однако, так как Язычество вышло из Ведизма, в этом случае видна
идея борьбы Индры с врагами, между которыми главный — Вритра
/Р.В., разд. II, чт.У, г.VIII, T.I, стр. 438 и след./ — "Индра — мощный как
бык, утолял жажду нашим Сома во время Трикардус /три главных
жертвы/, он пил от наших возлияний. В то же время Мадгаван взял
молнию, которую он бросил как стрелу; он ударил перворожденного из
Агис. Индра, когда твоя рука ударила первенца из Агис, сразу же
чарования магов исчезают; тотчас же ты кажешься дающим рождение
Солнца, Неба, Зари. Враг исчез перед тобой"
В этих стихах Риг-Веды вся картина борьбы Белобога с
Чернобогом. Она идентична с ней.
185
Тьма отступает перед светом. Чернобог уступает в борьбе
Белобогу. Победа в с е г д а на стороне Добра. В Зенд-Авеста ни добро,
ни зло до конца не побеждают. В этом отличие Славянского Язычества
от религии Персов.
Индра поражает отвратительного монстра — чудовище Тваштри.
Тьма в ее персонификации становится злым Богом, убитым Всемогущим
/Р.В., разд.1, чт.У1, r.VI, в.10, T.I, стр. 164/.
У Славян Белобог не убивает Чернобога, он его лишь осиливает.
Затем Чернобог, отдохнув от поражения, при помощи Тамо-Лихо, Тьмы
и злых воинств, снова коварно нападает сзади на Белобога, но Перун,
Велес, Дажбо, Стрибог, Вышний, Коляда, Ярила, Хорос летят ему на
помощь, и Зима, время Сивого, уходит и наступает Весна. Таким Колом
/циклом/ течет Явь по Прави, и Чернобог не может увлечь БелобогаСвятовида в Навь. Над ним есть Сварог, Дед Вселенной, который этого
не допускает. Таким образом Сварог регулирует смену Времян
Языческого Кола и является той т о ч к о й , вокруг которой оно
вращается. Так же действует и Индра /Р.В., разд.Ш, чт.З, r.VIII, b .IV,
T.II, чтр.69/: "Вот является Заря; она уничтожает тьму, она приходит из
края Неба, она их /тени/ убивает и превращает в прах".
Таким образом то, чего не хватает нам в понимании Язычества, мы
можем найти в Ведизме, где Бог делает то же самое. Индра тоже
в с е г д а побеждает з л о .
Рай-Дуга, Радуга, Перунов Мост в Сварге, возникает после победы
Белобога-Святовида над Чернобогом. По нему, по Мосту, сходят все
Боги на землю, и тогда начинается Тепло, и приходит Яро. Тогда
"Родичи в могилках просыпаются и потягиваются от долгого сна".
Славяне не знают Братьев Асвин, но зато Перун скачет на
Огненных Конях, запряженных в Златую Телегу, и коли идут они шагом,
шума не слышно, а коли скачут галопом, все гремит и ухает. При
дальнем громе, Зарницах /Русалках, летающих над полями/ — Перун
кует броню в Небесной Кузнице. Как у Ведийцев Братья Асвин
встречают и провожают Зарю, так у Славян Четыре Бога встречаются с
Тремя Братьями-Месяцами, обозначая таким образом сезоны. На Руси,
однако, Боги были как будто разделены по Три /Тримурти, Триглав/ и
составляли Четыре Сонма, в каждом по Божеству.
Но Индра и Перун идентичны. Оба они борют Чернобога Вритри.
В этом случае Перун-Святовид-Белобог /или Сватовид/, как Индра
является Агни, или Савитри, и все Ипостаси Сварога переходят одна в
другую, соответственно роли, какую они играют в развитии циклов. В
семье они — Род-Рожаниц-Съма и Регл, Мокошь и Лель с Люлем, Ладо
с Купалой, но и в природе они те же лица, но с другими функциями.
186
Однако, как в Ведизме, "Единое Существо, коему мудрые дают не одно
имя", в Язычестве они тоже все сводятся к Сварогу, ибо являются
Сварожичами и Сварожицами. Последние — "Русалы, или Русалки.
Таким образом, с е м ь я и м и р с в я з а н ы Богами воедино. "Религио" - связывая по-латыни. Религия — с в я з ь м е ж д у Небом и
Землёй, Богом, Человеком и Миром. Все наполнено манифестациями
Божества в Мире, Небе и в Человеке, его жизни и смерти. Одно
неразрывное п о л о т н о /Риг-Веда, где указано, что Молитвами и
жертвами создается п о л о т н о отношений между Богом и людьми/,
соединяющее в с е вместе. Твердь, или видимое Небо, т в е р д о
связано в м е с т е , и Сварог, "сидящ на Туче, себя за браду держащ,
жайворона слушающ, мыслит Мир и рещет: "Благо есть!" Так Бог-Отец
на Туче Белой плывет над Миром, м ы с л я его. Брама, как мы знаем у
Индусов, д у м а е т Мир, и Мир ж и в е т , пока Брама д у м а е т . Это
— День Брамы И когда Брама перестает д у м а т ь М и р , наступит
Ночь Брамы и Мир исчезнет. Но Язычество знало, что под видимыми
явлениями Мира лежит к а н в а , Правь, невидимая, но необходимая для
Яви, ибо Явь на ней р а с т е т , как Т р а в а на Земле. И если Явь
уйдет с Прави, она станет Навью. Правь всегда была и будет, а Явь т о ч
е т лишь, пока Сварог того хочет. Варуна после Индры, как Перун после
Сварога, является Ипостасью Индры, точно также, как Перун есть
Ипостась Сварога.
У Ведийцев, кроме жертвы, связующим с Богом началом был
Сома, Напиток Богов, которому соответствовал Сома Небесный, а у
Язычников Любомель-Мед тоже был непременным участником Жертв и
Молений, но его роль уже меньше и возлияние Меда больше не является
таким важным, как в Ведизме. Однако, ни одно Празднество без него не
обходится. У Славян Вода, Омовение играет первую роль, и через
Купание в бане Язычник приобщается к Богу, он творит акт Сварожий,
подобный Творению Мира, умываясь в бане. У него с в я з ь с Богом
устанавливается через Омовение. Но как у Ведийцев, Млечный Путь
был то Молоком Зари, то Сомой, так и у Язычников-Славян это было
Млеко Мокоши, что несла она Исварогу, чтобы напиться Ему, и
расплескала, а в другой раз это Любомель-Мёд, что Сварог пил да,
передавая Храбрым, чтобы напились, разлил. И светится Млеко
Сварогово, Любомель-Мед, освещая Тьму, чтобы и во Тьме люди не
забывали Предвечный Свет Божий. И Ведийцы знали, что Звезды суть
Солнца — Души Героев, Питрис. Язычники же верили, что Души
Усопших по Омовении в Бане Сварожьей из Нави идут в Рай и там
светятся, как Звезды.
187
Ведийцы верили, что "Агни во всем — в Траве, в Лошадях и в
людях". Так Язычники верили, что с в е т з в е з д н ы й
идет в
человека и в нем живет. Потому они считали, что летом надо спать на
дворе, в телеге, дабы свет Звездный проник в человека и очистил его
своим о г н е м .
Очищение Огнем и Водой — основное т а и н с т в о Язычества.
То и другое применялось при рождении, болезни, браке, Молитве,
смерти. Омовение мертвеца — один из важных обрядов. Приготовление
в Последний Путь было и сохранилось в народных обычаях до Первой
мировой войны. В древности это была Ладья, Сани, Телега. Вообще
какой-то э к и п а ж для путешествия на Тот Свет. Видимо, Предки
считали, что смерть — не простое явление: был человек и не стало его.
Они считали, что после смерти он должен пройти далекий путь. /Радченко
К.Ф., "Этюды по богомильству", Нар. космогонические легенды Славян
в их отношении к богомильству, Ак.Наук, СПБ, От.Рус.Яз. и Слов.,
Известия, 1910 г., VIII, T.XV, kh.IV; Шеппинг Д.О., "О мифологии
русских славян", Имп.Моск.Арх.О-во, Труды I Арх. Съезда, T.I, Москва,
1871 г.; тот же автор, "Световит", Об-во Ист. и Древн.Рос., Москва,
Временник, 1852 г.,Т.13, Смесь, стр.1-14; Труворов, "О погребальных
санях", Рус. Старина, 1887 г., XII; Ящуржинский И., "Остатки языческих
обрядов в малорусском погребении", Труды VII Археол.Съезда, II; Будде
Е.,"Мифологический элемент в русской словесности", Филол.Записки,
Воронеж, 1883 г., Bbin.V-VI, стр. 1-37;Беляшевский Н.,"Сани в похо­
ронных обрядах", Киевская Старина, Киев, 1893 г., IV/.
Идея дальнего Пути после Смерти — тоже В е д и ч е с к о г о
происхождения. Как удалявшийся в голубые дали человек в степях
Сапта-Синдху или Бактрианы постепенно р а с т в о р я л с я в этой
сини, так и умерший, покидая тело, еще не так скоро покидал родные
м е с т а , а лишь постепенно, делая все большие круги /Коло/, уходил на
Тот Свет. Оттуда же и Православие почерпнуло идею Хождения Души
по Мытарствам, продолжающееся 40 дней. Сколько ходила Душа по
Языческим верованиям, мы с точностью не знаем, но вероятно около
этого же числа дней. На юге России считали этот период в 49 дней.
Скифы везли своих умерших в погребальных колесницах по степи
довольно долгое время и само погребение для знатных людей
продолжалось около месяца. Вероятно, в общем, оно тоже совпадало со
сроком в сорок девять дней.
Свет, принцип Света и Огня, как Воды и Вея-Воздуха были
основными понятиями, лежавшими в глубине Язычества, но т е ж е
элементы лежали и в основе Ведизма. Разница была лишь в том, что
культ Сома был связующим началом с Божеством для Ведийцев, тогда
188
как Славяне считали главным Омовение, служившее повторением акта
Творения Мира Сварогом. Для Ведийцев жертва — возлияние Сома
была этим актом Творения. Смысл и тех и других обрядов сводится,
таким образом, к единому содержанию — к повторению Акта Творения.
В этом видно е д и н с т в о
двух религий, несмотря на кажущееся
различие.
Есть много корней в Славянских языках, указывающих на то же
самое. Так, имя Ванда в польском языке говорит о Вендах далекого
прошлого. Сва-рог, рог-, Риг-, в распространённом смысле священное
слово Ведийцев, периода либо более раннего, либо совпадающего с
Вендами, Рог-веда могла быть Ране-гильда, но могла быть и Риг-Веда.
По-рог, пирог, ши-рог-кий, в-раг, ов-раг, раг-овина, риг-а /овин/ и т.д.
Ря-д или рад-жа — одно и то же в санскритском языке. Обозначает оно
нечто царственное, начальственное, высшее. Так, в языке остались
следы бывшей общности Ведийцев и Славян и не только в языке, но и в
обычаях, религии, мировоззрении, обрядах и легендах.
Чем больше мы сравниваем их религии, тем больше выступает
сходство и тем меньше становится разница. Так, Сурия Ведийцев,
источник света, Солнце был представляем ими в виде мудреца,
пробегающего свой путь на Колеснице, запряженной бессмертным
скакуном. Поневоле возникает в мыслях образ Перуна на его бешеной
тройке. Перун скачет, разя перунами-стрелами Землю, и с ними
приходит тепло. Дажьбо в длинной одежде идет за ним. Следом идут
мудрый Велес в шубе наизнанку, шерстью наружу, с пастушьим
посохом крючком, с калитой через плечо. Сурия дает природе силу и
людям разум /Р.В., разд.З, чт.З, г.XV, в.П, T.II, стр.82 и разд. IV, 4T.IV,
г.1, в VII, T.II, стр.355/.
Откуда вышла такая религия, если не из безбрежных степей
Ферганы, Бактарианы, Сапта-Синдху? Мы уже сказали, что Германские
племена шли через Иран, а Славяне через северный Каспий. И вероятно,
не один был Исход Славян в Европу. Самыми первыми и наиболее
близкими к Ведийцам были Литовцы, по натуре добрые и храбрые люди.
Они сохранили речь наиболее близкую к санскриту. К ним даже
приезжали в недавние времена западные санскритологи, чтобы
попытаться найти объяснение многим санскритским выражениям и
оборотам речи, и Литовцы их понимали. Вероятно, одновременными с
ними были и Невры с Борусками. Славяне более позднего периода.
Литовцы сохранили имя Варуна, переделав его в Перкуна. Однако,
есть основания думать, что Перун Славянский и Перкун Литовский хотя
и одноименны, но разные по духу Боги.
189
Культ Земли-Бабы — еще одна отличительная черта Славянской
религии. Наши Предки называли Землю Матерью, любили ее, призывали
ее в своих Мовлениях и считали одним из тягчайших грехов, если кто
напрасно загрязняет Землю или же, работая в поле, лениво пашет,
боронит, скродит, сеет.
Нерадивого хозяина не любили еще и потому, что он был "Роду
посрамлением и Рожаницу в воздыхание". То же мы встречаем и в
Ведизме. Так, Рибгавас являются тремя жрецами древности,
заслужившими Бессмертие. Они, как Перун-кузнец, работают в Небе.
Они создали для двух Асвин быструю Колесницу, они же сотворили
Борзых Коней для запряжки в Колесницу Индры и они являются
помощниками Тваштри, Небесного Кустаря, способного ко всякой
работе, в Висвакарман /Кюн, "Ургешихте де Индо-германишен фелкер",
"Цайтшрифт", стр. 111/.
В "Махабгарата" рассказывается о битве
Богов против Данавас, где Калейяс, одетые в золотую броню, с пиками в
руках, кидаются на Богов и те отступают. На помощь им является Индра с
Вишной и славными Ришис. В этой борьбе Богов со злыми Силами
человек д о л ж е н быть на стороне Богов. Злой человек о т х о д и т от
Богов и присоединяется к Калейяс /Ф.Эд.Фуко, "Махабгарата", стр.213 и
др. XI эпизодов поэмы/. "О Варуна, освободи нас от зла!" — молятся
Ведийцы. — "Быстрые Адитияс, твердые в Ваших руках, удалите от
меня зло, как несчастная мать удаляет от себя ее беззаконный плод"
/Р.В., разд. II, чт.1, r.VII, b.V, T.I, стр.316/. Также и Предки наши
считали, что они на стороне д о б р а и что их Боги — добрые Боги.
О н а к а з а н ь и Божьем нигде, ни в какой легенде или обряде не
говорится. Говорится лишь, что "Бог отступился от него". Этого
достаточно. Это самое большое несчастье, которое может постигнуть
Язычника, у которого Бог — Исварог, Пращур. Перун или Дажьбо
является в образе простого человека на Тризне или на Колядино Свято.
У Славян нет с л е п о г о рабского преклонения Божествам. Они к ним
обращаются как к д р у з ь я м . Также и Ведийцы считают, что Индра
и х с и л ь н ы й друг в Небе. Он их Небесный Защитник, которого они
призывают в беде и несчастьи.
Мовление-таинство в бане есть та магическая операция, при
помощи которой человек входит в о б щ е н и е с Богом Исварогом
через посредство Купалы. Жизнь по Божеству, общение с Богом — вот
главная цель Славянина, любующегося природой и её красками.
Описание наказаний Божьих отсутствует полностью в Ведах, и если
временами и случается, то лишь мимоходом и не как система. В
Семитическом Вероучении Библии наказание — одна из главных тем. Но
сумма наказаний — греховность человека, а затем его духовная гибель, и,
190
следовательно, необходимость с п а с е н и я . В Едзиме спасения не
надо. Оно в общении с Богом, который является их Родоначальником,
Чуром и Пращуром. Человек спасен уже тем, что он происходит от
Б о г а . Он — Дажьбожий Внук.
Таким образом, идея р о д с т в а
с Богом — основная идея
Язычества, а Отлучение преступника от Рода, как от Божьей Семьи,
членами которой являются все Родичи, было тягчайшим несчастьем для
него. Вероятно, в отчаяньи он становился поклонником Чернобога и
врагом Сварога и его Внуков. Есть основания думать, что такой
отлученный от Рода шел в леса, где и скрывался, не смея показаться на
глаза Родичам.
Жизнь для него становилась тяжкой, он должен был уходить от
людей и основывать свой Род, если была к тому возможность, или стать
жертвой диких зверей, или, еще хуже, попасть в рабство к соседним
народам. Иногда от таких отлученных шли новые племена, говорившие
на изменившемся наречии.
Некоторые слависты полагают, что у Древних Славян был
матриархат. Доказательств этому мы не имеем, но думаем, что Славяне,
как и все народы, через него прошли, и затем стали управляться
патриархатом, системой более закономерной и логической. Ведизм, во
всяком случае, уже был патриархатом, а не матриархатом.
Следовательно, матриархат у Славян надо относить к значительно более
раннему периоду, т.е. когда они были еще пра-Ведийцами. Тогда будет
более логичным. Сказать, что сами Ведийцы, став Пастухами, впали в
декаденс после б л е с т я щ е й
эпохи
декаденс, вызванный
естественными /геологическими/ причинами или же иными, нам
неизвестными, но что матриархат надо отнести к периоду д о
р а с ц в е т а их сильной культуры, предшествовавшей Пастушьему
периоду. Таким образом, если Славяне и были в стадии матриархата, то
к а к В е д и й ц ы до культурного периода. Тогда надо говорить не о
Славянах, а о Праведийцах.
Упоминание о Богине Анахите, якобы бывшей идентичной с
Мокошью, надо отнести либо к ошибке историков, либо к случайному
/через соседство с Персами/ внедрению чужого культа.
Большего о Славянах мы не знаем и считаем пока нашу тему
законченной. Может быть, новые данные и заставят нас к ней вернуться,
но пока мы этот труд заканчиваем, так как лишены источников, могущих
нам служить в этом вопросе.
Юрий Миролюбов
13 октября 1952 года
191
Брюссель, Бельгия
192