ДУХОВНОЕ ПРОСТРАНСТВО В УСЛОВИЯХ ТРАНСФОРМАЦИИ

ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский федеральный университет»
На правах рукописи
Бурняшева Людмила Александровна
ДУХОВНОЕ ПРОСТРАНСТВО В УСЛОВИЯХ
ТРАНСФОРМАЦИИ СОВРЕМЕННОГО
РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Диссертация
на соискание учёной степени доктора философских наук
09.00.11 – Социальная философия
Научный консультант:
доктор философских наук,
профессор И.А. БОКАЧЕВ
Ставрополь – 2014
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ
АНАЛИЗА ДУХОВНОГО ПРОСТРАНСТВА
1.1. Духовное пространство как объект социально-философского
анализа
1.2. Генезис представлений о духовном пространстве и духовной сфере
жизни общества в истории социально-философской мысли
1.3. Социальное время и духовное пространство: проблемы их
взаимоотношений в условиях российского общества
Глава 2. ДУХОВНОЕ ПРОСТРАНСТВО В КОНТЕКСТЕ
ТРАНСФОРМАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ СОВРЕМЕННОГО
РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
2.1. «Расщепление» духовного пространства российского социума как
явление социальной реальности
2.2. Духовное пространство России в условиях современного
информационного общества: проблемы и противоречия
2.3. Специфика традиционного и новационного в духовном
пространстве современной России
2.4. Духовное пространство: личностный аспект в социальнокультурном измерении
Глава 3. КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ПРОБЛЕМ ДУХОВНОГО
ПРОСТРАНСТВА СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО
СОЦИУМА
3.1. Переоценка духовно-нравственных ценностей на современном этапе
общественного развития
3.2. Экологизация культуры как фактор оптимизации духовного
пространства современной России
3.3. Сущность, содержание и основные направления обеспечения
безопасности духовного пространства российского общества
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
3
29
29
61
83
113
113
145
174
202
224
224
250
270
299
314
2
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы диссертационного исследования. Современный
этап общественного развития характеризуется динамичным изменением всех
форм организации социальной жизни, интенсификацией социальных отношений,
распространяющихся на все сферы жизнедеятельности общества, в том числе и
на духовное пространство. Осуществление модернизации в любом обществе связано с активизацией субъектно-деятельностного начала и инновационным творчеством людей. Успешность инноваций осуществима там, где создаётся благоприятная почва для инициативы, творчества, поискового риска, где общественными институтами и организационными системами поддерживаются социальные инновации. В таком контексте духовное пространство получает новые стимулы и импульсы к трансформации.
Несмотря на это, ситуация в духовном пространстве по-прежнему остаётся
весьма сложной и противоречивой. Вызывает определённую тревогу снижение
уровня культуры вообще и духовной в частности, что негативно сказывается на
реализации основных социальных функций культуры, имеющих самое непосредственное отношение к сохранению духовной устойчивости общества, к
удержанию от распада и разложения основных моральных ценностей. Даёт о
себе знать и жёсткий прессинг извне, со стороны масс-культуры, которая негативно воздействует на духовный мир человека, разрушает традиционные ценности, духовное пространство в целом. Можно сказать, что за годы социальных, политических и экономических трансформаций духовное пространство
России в значительной степени утратило многое из своего культурного достояния, оно распадается на отдельные, всё менее связанные в культурном отношении сегменты, зачастую противостоящие друг другу. Происходит «расщепление» духовного пространства российского общества. Становится дозволенным
недозволенное, существующие нормы нравственности и запреты, не соответствующие духу времени, объявляются устаревшими и отбрасываются. На их ме3
сто внедряются другие правила, которые, в большей степени, освобождают человека от высших принципов нравственности, от стремления к добру и уклонения от зла, сводят его до уровня материально-потребляющего существа. Как
никогда остро в современном обществе возникают проблемы, носящие экзистенциальный характер: ощущение одиночества, духовной пустоты на фоне изменений, обрушившихся на сознание современного человека. Всё это осуществляется, во многом благодаря распространению и внедрению новейших технологий, и тем демагогическим рассуждениям о правах и свободах индивида, суть
которых одна – лишить человека духовной сущности, встроить его в качестве
вещи в складывающееся постноосферное пространство.
Следует признать, что российское общество продолжает жить без твёрдой
веры в идеалы, социальные и духовно-нравственные ценности, которые создавались нашими предками на протяжении многих столетий. Подобная ситуация
угрожает социальной и духовной безопасности общества, порождает массу порой искусственно созданных проблем в экономике, политике, социальной сфере. Духовное пространство России до сих пор пребывает в ситуации неопределённости, всеобщей «размытости» современных ориентиров развития общества
и государства в условиях острейшего кризиса идентификации. И это в то время,
когда в процессе самоидентификации человек реализует исторически добытое
право чувствовать себя непохожим на других, право на индивидуальность своего духовного мира. Однако в нынешних условиях он по-прежнему остаётся
одиноким, нередко оказывается на пути сомнений и противоречивых устремлений, порождаемых хаосом повседневного бытия. Становится очевидным, что
современный человек нуждается в помощи со стороны социума для установления своей определённости и жизненной стабильности, для повышения культуры самосознания. Такая помощь приходит лишь в социально организованном
духовном пространстве, которое призвано противодействовать возникновению
у индивида сегментированной картины жизни и способствовать утверждению
её целостности.
4
Духовное пространство изменчиво. Оно трансформируется вместе с обществом, и в то же время оно является устойчивым, самотождественным феноменом, который необходимо постоянно обновлять и «обустраивать». Это пространство объёмно и многомерно. Знание изначальных истоков духовного пространства будет способствовать лучшему пониманию системообразующих факторов, структурирующих и определяющих процессы зарождения духовнонравственных основ в человеке, а также поможет определить пути разрешения
имеющихся и вновь образовывающихся проблем в российском обществе.
Важным представляется и тот факт, что современной наукой, в том числе и
философией, хотя и накоплен к настоящему времени богатый теоретический арсенал изучения проблем духовной сферы жизни общества, тем не менее, многие
вопросы методологического плана по осмыслению духовного пространства, остаются слабо разработанными или находятся вне поля зрения исследователей.
Духовное пространство, как интегративное понятие, не нашло должного
отображения и разработки в рамках социальной философии. В рамках данного
философского направления не достаточно представлены работы, где духовное
пространство было бы отображено в систематизированном и целостном виде, в
преломлении к специфике трансформационных процессов.
Всё это говорит о том, что сегодня, как никогда ранее, нужны срочные
меры, в том числе и на уровне социально-философского знания, чтобы расширить эвристические границы теоретико-методологических основ духовного
пространства, обеспечить его безопасность и сохранить целостность. Пришло
время перейти от фиксирования и оценок процессов в сфере духовного пространства к формированию государственной системы, способной регулировать
процессы в этой сфере, более эффективно противодействовать экспансии масскультуры, моральному и культурному разложению нации.
Таким образом, настоятельная потребность научного обоснования обозначенных проблем и разрешения назревших противоречий не только предопреде-
5
лили тему диссертационного исследования, но и возвели её в ранг одной из востребованных, своевременных и актуальных.
Степень научной разработанности проблемы. Каждая историческая
эпоха предлагала своё видение проблем духовного пространства, наполняла его
особым смыслом и содержанием, которое, определялось, прежде всего, конкретно-историческим типом мировоззрения, существующими концепциями осмысления человека, статусом и уровнем развития образования и культуры.
Первоначальное понимание духовного пространства было заложено уже в
античной греческой философии. Представления философов античности о данном
феномене основывались в основном на восприятии проблем духовнонравственной жизни и человека, соответствующих запросам своего времени.
Одним из первых, кто обратился к сфере духовного, как самостоятельной реальности, был Сократ. Его по праву считают основателем античной этики. Сократ
полагал, что целью философии является человек как существо нравственное, которое можно и нужно научить добродетели с помощью истинного познания. Сократ был первым из греческих философов, кто обратил пристальное внимание на
внутренний, духовный мир человека. Изучение обозначенной проблематизации
Сократа и досократиков продолжил Платон. Он ввёл решение вопросов, обозначенных своим учителем, в рамки метафизической концепции учения об идеях,
где высказал предположение о существовании царства нематериальных вечных и
неизменных сущностей. Дело, начатое своими предшественниками, продолжил
Аристотель. Он предстаёт как основатель научно обоснованной и систематически построенной философии, которая охватывала все области человеческого
опыта, включая духовное пространство. Несмотря на то, что древнегреческие
мыслители ещё не употребляли в своих научных исканиях понятие «духовное
пространство», их идеи составили важную теоретико-методологическую основу
осмысления исследуемого явления.
Не менее значимы в данном контексте и идеи средневековой философии.
В трудах Августина Аврелия, Фомы Аквинского присутствуют размышления
6
об опыте, сознании и времени, которые во многом задавали тематику философствования для Нового времени и современности, включая проблемы пространства вообще и духовного в частности.
В
последующем
проблема
пространства
привлекала
внимание
Г.В. Лейбница, И. Ньютона, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, П. Гольбаха. Их философские воззрения отражали позицию о существовании объективной реальности и познаваемости мира.
Различные аспекты пространства нашли осмысление в творчестве
М.М. Бахтина,
П. Бергера,
Ж. Бодрийяра,
П. Бурдье,
В.И. Вернадского,
А.Л. Чижевского, Т. Лукмана, Т. Парсонса, М. Фуко, М. Хайдеггера и других. В
пространственных реалиях им виделась живая «энергия слова», выраженная в
абстрактной, метрической и физиологической пространственной формах.
Современная отечественная исследовательская традиция, изучающая категории «пространство», «духовное пространство», представлена такими подходами к анализу проблемы, как:
- философским
–
С.Ф. Анисимов,
Г.П. Кибасов,
Ю.М. Лотман,
Л.Ф. Матронина, И.А. Петрова, В.К. Потемкин, Н.Н. Седова, А.Л. Симонов;
- культурологическим
А.Я. Гуревич,
−
И.М. Гуткина,
А.В. Бабаева,
А.Г. Дружинин,
А.Н. Быстрова,
Г.Д. Гачев,
С.Н. Иконникова,
А.Н. Лои,
С.Я. Сущий;
- социологическим – Г.Е. Зборовский, З.Т. Голенкова, СВ. Крупницкий,
В.В. Курашова, О.Н. Козлова, А.В. Куликова, Ф.С. Файзуллин, А.Ф. Филиппов;
- политологическим – Э.А. Азроянц, И.Л. Андреев, Н.Ю. Замятина;
- экономическим
–
О.В. Иншаков,
Ю.М. Осипов,
Б.В. Ракитский,
Г.Я. Ракитская, Н.С. Чернецова;
- географическим
–
А.Д. Арманд,
Г.В. Иоффе,
Ю.Г. Липец,
С.П. Литенкова, B.C. Преображенский, М.Д. Шарыгин, Л.Б. Чупина;
- урбанистическим – А.С. Ахиезер, Ю.С. Попков, Э.В. Сайко;
- экологическим – В.Е. Комаров, Е.В. Листавина, В.Д. Панков, В.Г. Раскин.
7
В контексте данного исследования большую ценность представили труды,
где значительное внимание уделено изучению собственно духовного мира. На
данном научном направлении особое место занимают труды Н.А. Бердяева,
И.А. Ильина, К.Н. Леонтьева, Н.О. Лосского, B.C. Соловьева, П.А. Флоренского.
В качестве самостоятельной темы исследования духовное пространство
предстаёт в творчестве В.С. Библера. Изучение сущности, содержания духовного
пространства и его нравственной составляющей представлено в работах
И.В. Кондакова. Анализ основных форм духовного пространства имеет место в
творчестве Б.С. Ерасова. Характеристика соотношения пространства и времени в
системе ценностей нашла отражение в работах М.С. Кагана. Весьма ценными
представляются философские воззрения С.Л. Франка и особенно его труд «Духовные основы общества. Введение в социальную философию». Духовная жизнь
человека в главной своей части, считал философ, извлекается из реального бытия, «я» лишь её носитель, своеобразный фокус, концентрирующий и преломляющий лучи, освещающий сферу природного бытия.
Значительное внимание изучению духовного пространства, его влиянию
на характер социальных отношений и формирование современного мышления
уделено
Э.А. Баллером,
Е.Г. Зинковым,
В.В. Мироновым,
Л.П. Буевой,
О.Д. Гараниной,
П.С. Гуревичем,
А.Б. Зубовым,
И.Д. Кузнецовой,
В.П. Ляшенко,
Л.Н. Митрохиным,
Л.А. Поповым,
Е.Б. Рашковской,
Т.В. Холостовой, В.Н. Шердаковым, И.Н. Экономцевым.
Л.Н. Коган исследовал позитивные и негативные тенденции в развитии духовной жизни социума, а также проблемы связанные с сохранением и обновлением духовного пространства. Особого внимания заслуживают вопросы организации духовного пространства, духовно-нравственного развития и воспитания
личности гражданина современной России, которые нашли отражение в научном
творчестве А.С. Запесоцкого, С.П. Иванова.
Основные противоречия современной духовной ситуации в России изучали
Е.А. Попов, Ю.В. Рождественский, В.А. Сапрыкин. Каждое их исследование явля8
ет собой обращение к духовным истокам российского общества, его традициям,
обычаям и культуре в целом. Это позволило существенно расширить представления о духовности и духовной культуре, углубить понимание специфики функционирования духовного пространства.
Изучение духовного пространства, порождаемого ментальностью российского социума, осуществляли Г.В. Драч и Е.В. Завадская. Социокультурные
структуры геоцивилизаций, организующих духовное пространство, были изучены И.Ф. Кефели.
Наиболее общими социально-философскими подходами представлено осмысление проблематики духовного пространства в трудах таких отечественных
учёных,
как:
С.С. Аверинцев,
С.Ф. Анисимов,
Н.Е. Андрюшина,
Ю.В. Артюхович, С.С. Батенин, М.М. Бахтин, Л.С. Выготский, Ю.А. Журавлев,
Е.В. Золотухина-Аболина,
С.Н. Иконников,
И.С. Кон,
А.Н. Леонтьев,
В.М. Межуев, В.В. Миронов, Е.Д. Павлова, Г.И. Прибытков, Л.К. Сафиулин,
Л.Н. Смирнов, В.П. Соколов, Л.Н. Столович, О.П. Целикова и другие. В их работах проанализированы самые разные аспекты духовного пространства: от создания концепций эволюции духовно-нравственного бытия общества в истории социальной философии до разработки важнейших вопросов духовности.
Значительный вклад в изучение духовной жизни социума и индивида
внесла группа учёных, которая исследовала вопросы переоценки ценностей в
трансформирующемся российском социуме. Популярностью здесь пользуются
труды
Ю.Г. Волкова,
Л.К. Кругловой,
С.П. Мамонтова,
Т.И. Заславской,
И.В. Кондакова,
В.С. Малахова,
Е.В. Завадской,
Г.С. Кнабе,
Ю.С. Колесникова,
В.А. Лекторского,
Н.П. Медведева,
П.Н. Милюкова,
И.П. Поляковой, В.А. Скрыпника. В перечисленных работах, а также работах
других учёных, философов расширено понимание культуры российского общества, его традиций, обычаев, духовного мира.
Ощутимую помощь в исследовании духовного пространства оказали работы, раскрывающие содержание гуманизма, культуры, ментальности. В этой
9
связи следует назвать научные искания таких известных учёных, как:
Е.А. Ануфриева, И.А. Гобозова, И.Т. Фролова, А.А. Гусейнова, В.С. Степина.
Проблемы трансформации духовного пространства России изучались
С.П. Мамонтовым. Факторы, векторы, причины, перспективы обновления духовного пространства разрабатывали такие философы, как: Н.Г. Бондаренко,
Ю.С. Борисенко, Л.Г. Мезина, Н.Н. Моисеев, О.А. Музыка, О.С. Новикова,
Н.Б. Оконская, В.С. Поликарпов, В.В. Попов, А.В. Тонконогов и другие.
Примечательным явлением последних лет стало изучение проблем обеспечения безопасности духовного пространства. На данном научном направлении
известны
работы
В.П. Даниленко,
П.Н. Беспаленко,
Г.Г. Дилигенского,
Н.А. Брусницына,
А.Ш. Викторова,
А.Г. Здравомыслова,
А.А. Зиновьева,
С.Г. Кара-Мурза, В.Ф. Ницевича, Г.В. Осипова, Г.П. Отюцкого, А.О. Панфилова,
Ю.В. Синчука, Ж.Т. Тощенко, Н.А. Федоряк, В.М.Чугунова и других.
Проблемам экологизации духовного пространства в условиях трансформации российского социума посвятили свои труды такие российские учёные, как
Д.С. Лихачев («О духовной культуре народа»1), В.В. Бахарев («Экологическая
культура как фактор устойчивого развития социума»)2, А.И. Зеличенко («Психология духовности»3), С.В. Зенин («Информационный фундамент сознания»4),
Л.П. Буева («Духовность и проблемы нравственной культуры»5), Н.И. Лапин
(«Проблема социокультурного реформирования в России: тенденции и перспективы»6) и другие.
Существенный вклад в комплекс анализируемых проблем, имеющих связь с
феноменом духовности, как движущей силой общественного развития, внесли
философы и учёные Северо-Кавказского региона: А.В. Антюхина, С.Т. Баранов,
И.А. Бокачев,
В.И. Гамов,
В.Н. Грузков,
Ю.А. Журавлёв,
А.Ю. Коркмазов,
1
См.: Лихачёв Д.С. Живёт только он, народ. О духовной культуре народа // Наука и религия. − 1988. − № 12.
См.: Бахарев В.В. Экологическая культура как фактор устойчивого развития социума. – Ульяновск: Изд-во
Ульян. гос. ун-та, 1999.
3
См.: Зеличенко А.И. Психология духовности. − М.: Изд-во Трансперсонального Института, 1996.
4
См.: Зенин С.В. Информационный фундамент сознания // Системы развития человека. − 2006. − № 3.
5
См.: Буева Л.П. Духовность и проблемы нравственной культуры // Вопросы философии. − 1996. − № 2.
6
См.: Лапин Н.И. Проблема социокультурного реформирования в России: тенденции и перспективы // Вопросы
философии. − 1996. № 6.
2
10
А.А. Лагунов, М.В. Махортова, В.Ш. Нахушев, И.И. Незнамова, В.П. Свечников,
Т.Б. Сергеева, А.Ю. Шадже, В.К. Шаповалов, С.И. Эфендиев и другие.
Однако, несмотря на столь значительную палитру достижений философской мысли на данном научном направлении, проблемы духовного пространства не могут считаться решёнными. До сих пор в философии отсутствуют скольнибудь существенные концептуальные работы, посвящённые непосредственно
проблемам духовного пространства в условиях трансформации российского
общества. Эти обстоятельства во многом предопределили выбор темы и формулировку автором объекта, предмета и цели диссертационного исследования.
Объект исследования − духовное пространство как феномен социальной
реальности.
Предмет исследования
влияние духовного пространства на формиро-
вание личности и общественного сознания в условиях трансформации российского общества.
Цель исследования. Провести социально-философский анализ состояния
современного духовного пространства и показать его определяющую роль в решении неотложных задач по дальнейшему реформированию российского общества на данном этапе общественного развития.
Достижение указанной цели обеспечивается решением следующих задач:
- представить теоретико-категориальную характеристику духовного пространства в контексте социально-философского знания;
- провести концептуальный анализ генезиса духовного пространства и
духовной сферы жизни российского общества в истории социальнофилософской мысли;
- выявить и проанализировать проблемы взаимоотношений духовного
пространства и социального времени в условиях современного российского
общества;
- обозначить векторы «расщепления» духовного пространства современного российского общества;
11
- рассмотреть проблемы и противоречия духовного пространства, в связи
с усилением информационного влияния;
- изучить специфику проявления традиционного и новационного в духовном пространстве современной России;
- определить влияние трансформационных процессов на современную
личность и общество в социально-культурном аспекте;
- дать характеристику понятию духовно-нравственных ценностей и осмыслить специфику их переоценки в условиях современности;
- интерпретировать экологизацию культуры как фактора оптимизации духовного пространства в процессе трансформации современного российского социума;
- исследовать структурно-функциональное содержание феномена безопасности духовного пространства российского общества.
Авторская концепция диссертации. Известно, что современное российское общество находится в условиях продолжающихся социальных трансформаций, охвативших все его жизненно важные сферы. Вместе с обществом существенную трансформацию претерпевает и духовное пространство, которое
распадается на отдельные, всё менее связанные в духовном и культурном отношении сегменты, нередко противостоящие друг другу. В такой ситуации ослабевают его духовно-нравственные скрепы, и духовное пространство оказывается неспособным в полной мере осуществлять свою историческую миссию,
влиять на все другие подвиды пространства. В результате возникают существенные деформации в политике, экономике, в функционировании всех без исключения социальных институтов. Потеря же ими духовного стержня ведёт к
непредсказуемым последствиям, даёт сбои работа всего общественного организма. Применение данной установки к исследованию духовного пространства
позволило сформулировать идею сохранения его целостности и единства, определить основные направления обеспечения духовной безопасности российского
общества. Особую значимость здесь приобретает решение проблем, направленных на обновление духовного пространства в условиях новых реалий россий12
ской действительности. Среди них наиболее важными представляются: экологизация культуры, совершенствование духовного мира человека и общества,
использование традиционного и новационного в духовной жизни российского
социума. Автор при этом отдаёт себе отчёт и в том, что реализация подобного
рода неотложных и весьма актуальных задач может быть достигнута только в
процессе решения целого комплекса проблем, как на общественном, государственном уровне, так и на уровне научной теории.
В философско-теоретическом осмыслении духовного пространства актуализированы новейшие достижения научной, в том числе и социальнофилософской мысли: теория восприятия пространства М. Хайдеггера, теория
хронотопа М.М. Бахтина, теория социального пространства П. Бурдье, теория
социальных изменений П. Штомпки, теория «виртуального общества» А. Бюля,
что позволило дать комплексную характеристику духовного пространства как
сложного и многоаспектного феномена социальной реальности.
Теоретико-методологическая основа исследования.
Теоретическая основа представлена:
- философскими концепциями пространства-времени (Платона, Демокрита,
Аристотеля, Гиппократа, Августина Блаженного, М. Хайдеггера и др.);
- идеями философской системы И. Канта о смысле бытия;
- концепциями, в которых отражены категории пространства и времени,
представляющими
новые
теоретические
конструкции
пространственно-
временного континуума (по И. Ньютону, А. Эйнштейну, Г. Минковскому,
В. Гейзенбергу);
- теоретическими
позициями
отечественных
философов
ХХ
века
(Н.А. Бердяев, А.Ф. Лосев, С.Л. Франк и др.) о самоценности личности, возможности её духовного строительства в «Большом времени», о том, что личность
представляет первосущность, из которой берёт начало и культура, и история;
- теорией социального пространства П. Бурдье;
- теорией хронотопа М.М. Бахтина;
13
- концепцией информационного общества М. Кастельса;
- теорией «виртуального общества» А. Бюля.
Использованные в работе темпоральные референты, сочетающие темпоральный инструментарий и темпоральные структуры, позволили значительно
расширить исследовательское поле духовного пространства как феномена социальной реальности.
Базовой основой диссертации стало перенесение теории структурации
Э. Гидденса и связанных с ней концепций (действующего субъекта, социальных институтов, социальной и системной интеграции) на духовное пространство, которые позволили осуществить критику социального детерминизма, функционализма и объективизма, а также упорядочить понятийный и концептуальный аппарат для изучения механизмов социальных изменений современности.
Понятие структуры, связанное с понятиями трансформации и изменения, способствовало объяснению современного уровня социального развития, значительного усиления активности субъективного фактора, обусловленного объективными изменениями, происходящими в обществе.
Теоретическая основа исследования представлена также произведениями
русских мыслителей, базовыми понятиями и концепциями, содержащимися в
научных трудах, статьях отечественных и зарубежных философов.
Методологическую основу диссертационного исследования составили
принципы соответствия, непротиворечивости, полноты, детерминизма и верификации. Существенное значение имел диалектический подход, заключающий в себе
принципы системности, взаимосвязи, преемственности, развития, историзма,
взаимодействия объективного и субъективного, всесторонности и конкретности.
Широкое применение в диссертации нашли методы истории философии,
социальной философии с привлечением историко-типологического, историкоретроспективного, конкретно-исторического и других. При помощи обозначенных методов удалось выявить механизмы обновления духовного пространства
России и обеспечения его безопасности в условиях современной реальности.
14
Научная новизна исследования заключается в следующем:
- в социальную философию введено понятие «духовное пространство» и
представлена авторская концепция его понимания, согласно которой данное определение заключает в себе общечеловеческие духовно-нравственные ценности и
является своеобразным духовно-нравственным ядром, концентрирующим вокруг
себя все другие подвиды пространства; это позволяет применить его к системам
мышления, интерпретирующим и детерминирующим основные тенденции и
дальнейшие перспективы развития духовной сферы жизни общества;
- на обширном историко-философском материале проведён анализ генезиса
и эволюции проблематики духовного пространства, позволивший утверждать, что
своеобразные мировоззренческие системы, по-новому объясняющие действительность,
выражаются
в
онтологических,
гносеологических,
философско-
антропологических, аксиологических системах, рассмотрение которых требует
объединения материалистического и идеалистического (ноуменального), направлений; подтверждена мысль о том, что системообразующие идеи мыслителей, философов различных научных школ и направлений, самым позитивным образом
влияют на осмысление духовного пространства в его современном представлении;
- расширено представление социального времени, оказывающего существенное влияние на структуру и содержание духовного пространства и позволяющего по-новому объяснить их взаимосвязь, проявляющуюся в их неразрывности и различённости одновременно; обосновано положение о том, что социальным временем в его концептуальной форме аккумулируются темпоральные
характеристики развития как всеобщего свойства духовно-нравственного бытия;
расширено
социально-философское
содержание
понятий
«духовно-
экзистенциальное время» и «духовно-экзистенциальное пространство»;
- исследован феноменологический характер теории нелинейности процессов
применительно к современному духовному пространству, свидетельствующих о
нарушении целостности духовного пространства; с позиции теорий нелинейности выявлены особенности трансисторического и «темпорального расщепления»,
15
обусловленные радикальными переменами в духовной сфере, в результате которых
российское общество переживает бифуркационный этап в своём развитии; показано, что одной из существенных причин расщепления духовного пространства является противоречивый характер целеполагающей деятельности людей в обществе;
расширено социально-философское содержание понятий «социокультурное напряжение», «темпоральное расщепление», «расщепление духовного пространства»;
- концептуализировано понятие «виртуализация духовного пространства»,
которое представлено как феномен конструирования реальности посредством массмедиа; разработаны новые стратегии борьбы с информационными рисками через
призму реально-виртуального подхода, разработанного М. Кастельсом; внесены
дополнения в теорию «виртуального общества» А. Бюля о противоречивых и противоположных оценках техногенной информационной среды;
- аргументирована теоретико-методологическая релевантность специфики
проявления традиционного и новационного в условиях трансформации современного духовного пространства России, между которыми выявлена глубокая и
всесторонняя взаимосвязь; обоснована охранительная историческая роль духовного пространства российского социума в случае непредсказуемых изменений в мировой цивилизации, вызванных глобальными проблемами современности и мегатрендами;
- выработана
авторская
оценка
современных
проблем
духовно-
нравственного совершенствования личности; предложены конкретные направления формирования личности, её духовно-нравственного мира, позволяющего
индивиду активно, творчески включиться в общественное бытие нового времени, самореализовываться и самосовершенствоваться на основе обновлённых
духовно-нравственных ценностей;
- расширены эвристические границы осмысления понятий «духовные
ценности» и «переоценка духовных ценностей»; определены основные направления поиска новых аттракторов и новых параметров порядка через призму
16
системной переоценки ценностей с целью более эффективного функционирования российского духовного пространства;
- представлен социально-философский контекст авторского видения содержания понятий «экологизация культуры» и «экологизация духовного пространства», доказано, что их осуществление является важным вектором защиты сознания
от деструктивного влияния; именно данные феномены обладают качеством, выражающимся в способности вырабатывать у человека консенсус, находить компромиссы, проявлять заботу и защиту по отношению к внутреннему духовнонравственному миру;
- интерпретированы понятия «безопасность», «устойчивая безопасность»,
«духовная безопасность», «напряжение», «культура патриотизма», определены
основные объекты и субъекты обеспечения духовной безопасности, внутренние и
внешние угрозы духовному пространству современного российского общества; с
помощью философского инструментария обоснована значимость сохранения целостности духовного пространства, что является важной предпосылкой и условием обеспечения духовной безопасности современного российского общества.
Исходя из вышеуказанных пунктов новизны, на защиту выносятся следующие основные положения:
1. Духовное пространство понимается как своеобразный генотип общества,
специфический способ организации и развития жизнедеятельности человека. Оно
представляет основание, под влиянием которого формируются и развиваются все
сферы жизнедеятельности общества, включая мир сознания и воспроизводства
системы духовно-нравственных ценностей, моральных норм и технологий. Духовное пространство
это мир духовно-нравственной культуры, обеспечивающей
преемственность поколений; это диалог традиций и новаций, регулятивный мир, в
котором общество способно конструктивно мыслить и выстраивать стратегию будущего. В духовном пространстве реализуются общезначимые ценности и основные формы общественного сознания, осуществляется нравственная жизнь
человека, в полной мере обеспечивается свобода совести и вероисповедания; у
17
человека в качестве источника счастья выступает возможность полноты проявления своих духовных потенций. Духовное пространство охватывает все подвиды пространства, составляя их неотъемлемую часть.
2. Каждая историческая эпоха предлагает своё видение проблемы духовного пространства, которая определяется конкретно-историческим типом мировоззрения, существующими концепциями человека, уровнем развития образования и культуры. В истории философской мысли феномен духовного пространства преимущественно рассматривался с эсхатологической точки зрения с
применением к нему принципа антропоцентризма и идеи гуманизации жизни
общества. Современные исследователи обращают внимание на изучение роли духовного пространства в системе общественных отношений, пытаются определить
сущность и структурировать данный социальный феномен. Духовное пространство представляет собой неоднородное многоуровневое полисемантическое понятие, оно изменчиво, подвержено соответствующим трансформациям.
3. Структура и содержание духовного пространства коррелирует с социальным временем. Человеческая жизнедеятельность проявляется через призму
пространственно-временных форм. Социальное время выступает своеобразной
основой конструирования духовного пространства. Между временем и пространством существует взаимосвязь, проявляющаяся в их неразрывности и различности одновременно. Пространство развёрнуто, реконструировано, воссоздано в действиях человека только временем. При этом историческому времени
свойственно сворачиваться, укореняться в пространстве истории, а пространству
разворачиваться в образах исторического времени. Историческое время определяет темпоральное воплощение социального бытия. Социальное время представлено определёнными стадиями исторического развития. Социальные процессы могут быть продолжительными или более краткими, протекают быстро
или медленно, обладают ритмическими или неопределенными интервалами. Если духовное пространство составляют общечеловеческие ценности, то социальное время содержит основные события, связанные с их формированием. Соци18
альное время и духовное пространство представляют собой то взаимосвязанное
единство, в котором протекает человеческая жизнедеятельность, человек осознаёт свою зависимость от многообразия процессов и явлений пространственновременной реальности.
4. С позиций теории нелинейности автором выявлены и охарактеризованы
такие особенности духовного пространства, как трансисторическое и «темпоральное расщепление», обусловленные радикальными переменами в духовной
сфере. «Темпоральное расщепление»
это разрыв связей времен − прошлого,
настоящего и будущего в сознании индивида, нарушающий целостность духовного пространства, являясь смыслом темпорального бытия. Темпоральным бытием обозначено бытие индивида, которое определено внутренним (ментальным) временем. Общество, а вместе с ним и человек, продолжают терять свою
традиционную духовность. Особенно беззащитна в этом отношении молодёжь,
которая, как правило, не имеет устойчивого мировоззрения и осознанных моральных принципов. Потеря духовности во многом связана со сменой ценностных ориентаций, разрушающих ранее усвоенные стереотипы поведения человека. В таком состоянии он открыт для манипуляции его сознанием и поведением. Всё более очевидное ускорение времени, невероятное расширение информационного пространства, непредвиденные социальные и экономические
перемены, кризис ценностных ориентаций вызывают у человека растерянность,
который не может понять цель и векторы развития общественного бытия. Современный человек нуждается в помощи со стороны социальных систем для
установления определённости и стабильности, повышения культуры своего самосознания. Это возможно лишь в социально-организованном духовном пространстве, которая способна оказывать противодействие возникновению у индивида сегментированной картины жизни и способствовать утверждению её
целостности. В основных сферах социального бытия важно сохранение целостности и единства духовного пространства российского общества.
19
5. Бурное развитие СМИ оказывает возрастающее воздействие на социальные трансформационные процессы в современном российском обществе. Однако
характер этого воздействия вызывает противоречивые, а иногда и противоположные оценки. С одной стороны, изобретение электронных СМИ воспринимается как существенный прорыв к построению целостного, прозрачного и разумного мира. Благодаря усовершенствованию средств массовой информации, преодолевающих пространственные, временные и культурные барьеры, люди проще
находят консенсус, приходят к взаимопониманию. С другой стороны, никто не
может отрицать негативных последствий влияния СМИ: виртуализация реальности, манипуляция сознанием, разрушающее воздействие на внутренний, духовный мир человека стали неотъемлемой частью нашей реальности. Новые информационные технологии во много раз усилили возможности психического воздействия на человека и общество. «Человек разумный» постепенно превращается в
«человека информационного». В таких условиях всё более значимой становится
проблема развития критичности мышления и рефлексии, формирования навыков
ассертивного поведения. Креативность мышления предполагает стремление человека анализировать поступающую информацию, а не принимать её на веру,
овладевать умением адекватно оценивать свои действия, своевременно выявлять
и корректировать допущенные ошибки. В настоящее время особенно значимой
стала потребность в разработке новых стратегий борьбы с информационными
рисками, необходимость создания системы экологической безопасности глобальной информационной среды.
6. Исследование специфики проявления традиционного и новационного в
условиях трансформации современного духовного пространства России, позволяет утверждать, что между ними существует глубокая и всесторонняя взаимосвязь.
Без прошлого и традиций у человеческого сообщества не может быть и полноценного будущего. Особенно значимы традиции в периоды существенных изменений
векторов, парадигм и целей развития общества. Именно в это время можно легко
утратить свою «самобытность», обобщённую характеристику способов выжива20
ния данного общества. Новационное – прерывная преемственность предполагает
остановку, оценку и определённую критическую работу по отношению к накопленному социальному опыту, который может и должен выступать в качестве
средства для достижения новых целей. В свою очередь новация – это такой порядок преемственности, при котором наследуемое несёт в себе новый смысл и служит иному предназначению. Формирующийся тип новационного общества приводит к ускорению темпов развития, резкой смене ценностных ориентаций в духовном пространстве. Данные тенденции существенно влияют на современную
нравственную ситуацию, которая проявляется в смене традиций и преобладании
новационной сферы в духовном пространстве. Нарушение соотношения между
традициями и новациями свидетельствует о нахождении духовного пространства
в фазе кризиса. Выход из кризиса возможен при формировании особого духовного
пространства в новационном обществе, представляющим собой сочетание и компромисс между традициями и новациями. Во всяком обществе существует некое
динамическое равновесие традиционности, благодаря чему поддерживается стабильность в обществе, которое способно преодолевать глубинные трансформации
новационных процессов.
7. Духовное пространство, как и общество в целом, подвержено трансформациям. Вместе с ним трансформируется и внутренний мир человека, его сознание. Любые искажения духовного пространства незамедлительно действуют на
личность, на внутренний мир человека. Определяющей стороной современного
кризиса по праву считается антропологический кризис. Целостная модель личности расщепляется на самые различные, но уже фантомальные модели. Этим
обусловлено появление фрейдистского человека, репертуарно-ролевого человека, играющего во всех обстоятельствах своего бытия. В конечном итоге, это приводит к изменению внутреннего мира человека, его духовности, личность трансформируется, духовное и нравственное повсеместно подменяется рациональным.
Возникает социорациональный тип личности. Рациональный человек обладает
разумом, но у него нет чётко выраженного мировоззрения. У рационального че21
ловека начинает деградировать духовность как симбиотическое единство, обусловленное истиной, добром и красотой. И хотя понятие «духовность» ещё остаётся в повседневном употреблении, однако на теоретическом уровне, в том числе
и на уровне социально-философского знания, оно всё чаще вытесняется словом
«менталитет». Это подтверждает мысль о том, что современный человек оказался в опасности, а его человеческая сущность лишается фундаментальных констант. Становится очевидным существование сложной и трудной задачи: восстановление и сохранение природной сущности человека, которое возможно только
в процессе изменения самого человека, глубокого преобразования его внутреннего духовно-нравственного мира.
8. Проблема переоценки духовно-нравственных ценностей является неотъемлемой частью социально-философской рефлексии. В функциональном плане
ценности способствуют ориентации человека в той или иной деятельности или
жизненной ситуации. Современное духовное пространство российского общества
и его культура характеризуются мировоззренческими ценностями, которые определяются целью и смыслом бытия, религиозной верой, совестью и достоинством;
общественными и жизненными ценностями. Современный кризис ценностей предопределил потребность в их переоценке, которая происходит как следствие кризиса прежних ценностей, утраты ими своих ориентирующих и интегрирующих
функций. В процессе переоценки осуществляется смена приоритетов в общественной иерархии ценностей, наполнение духовного пространства новым смыслом
и содержанием. Переоценка ценностей рассматривается как конструктивный процесс становления новых ценностей, она позволяет конкретизировать представления о поиске новых параметров порядка для более эффективного функционирования российского общества.
9. Снижение общего уровня культуры проявляется во всех сферах человеческого бытия. Под воздействием многочисленных экзогенных и эндогенных факторов культура превратилась в некий антикультурный суррогат, способный в некотором смысле слова «убить человека нравственно» (Д.С. Лихачев). Значимой стано22
вится экологизация культуры, укрепление её духовно-нравственной основы. Только
подлинная культура позволит оздоровить общество, сплотить его во имя будущего
России, выйти из сложного финансово-экономического кризиса. Экология культуры является и важнейшим фактором влияния на духовное пространство. Приоритетное место занимает императив духовности и творческих ценностей перед ценностями потребительскими, материальными. Без экологизации культуры не может
быть и речи о чистоте духовного пространства, о его способности позитивно влиять
на трансформационные процессы в российском обществе, на все другие подвиды
пространства.
10. Безопасность духовного пространства общества является неотъемлемой
частью его национальной безопасности. Возникновение феномена безопасности, в
первую очередь, связано с политикой осмысления рисков, угроз, опасностей и вызовов для жизни человека, функционирования семьи, государства, общества в целом. Безопасность духовного пространства предстаёт как необходимое условие,
позволяющее российскому обществу утверждать основополагающие нормы,
принципы, уклад, традиции, формировать национальное самосознание, культурную самобытность и самоидентификацию, которые складывались на протяжении
долгого пути исторического развития. Безопасность духовного пространства определяется состоянием и условиями устойчивой жизнедеятельности общества, которая обеспечивает сохранение и защиту социокультурного и нравственного потенциала народа, опирающегося на свои традиционные идеалы и ценности. Проблема обеспечения безопасности духовного пространства во многом вызвана кризисом духовно-нравственного мира человека. Объектами обеспечения безопасности духовного пространства российского социума являются информационная, научная, и религиозная сферы. К субъектам, обеспечивающим безопасность духовного пространства, относятся как отдельные граждане, так и институты государства, которые призваны осуществлять деятельность по защите национальных и
духовно-нравственных ценностей от нанесённого ущерба в культурном, религиозном, информационном, научном и образовательном пространствах социального
23
бытия. Возведение проблемы обеспечения безопасности духовного пространства
российского общества в ранг научной проблемы и будет нашим ответом на требование президента В.В. Путина «…обеспечить суверенитет духовного пространства Российской Федерации».
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в нём с позиций социальной философии предложен теоретико-методологический инструментарий для осмысления проблем духовного пространства, что позволит лучше понять весь комплекс связей и отношений, происходящих в духовнонравственной жизни современного российского общества. Особую значимость
для решения антропологических, социологических, культурологических и собственно философских проблем, связанных с духовным бытием, институтами и
ценностями, имеет всесторонний анализ механизмов вектора «расщепления»
духовного пространства, обусловленного радикальными переменами в духовной жизни российского социума. В категориальный аппарат социальнофилософской теории в авторской интерпретации предложено ввести понятие
«духовное пространство». Новым смыслом наполняется содержание понятий
«духовно-экзистенциальное время», «духовно-экзистенциальное пространство», «экология духовного пространства», «безопасность духовного пространства», что расширяет эвристические границы методологической базы для социально-гуманитарных дисциплин при исследовании проблем духовной сферы
жизни общества и связанных с ней научных направлений. Во многом благодаря
данной работе, появляется возможность по-новому осмыслить глобальные
сдвиги, произошедшие в системе духовно-нравственных ценностей, их соотношения с общей системой цивилизационных ценностей. Полученные результаты
позволяют внести свой вклад в разработку и внедрение новой парадигмы духовного пространства в условиях трансформационных процессов.
Практическая значимость диссертации. Основные положения и выводы
исследования расширяют возможности государственных и общественных ин24
ститутов для переоценки духовно-нравственных ценностей и сформированных
на их основе систем, что имеет особое значение для современного человека в
трансформирующемся духовном пространстве. Инструментальная значимость
данной работы состоит в том, что она позволит разработать научно обоснованную программу взвешенной политики в области духовной безопасности общества, которая послужит основой для начала выхода из затянувшегося духовного
кризиса, одновременно обеспечивая восхождение к более высокому качеству
жизни и более высокой ступени творческой эволюции духовного пространства
современной России. Материалы данной диссертации могут использоваться в
учебном процессе при разработке базовых и селективных курсов по философии, социальной философии, философской антропологии, социологии, культурологи, политологии, педагогике и другим дисциплинам, изучающих различные
аспекты духовного пространства современного социума. На основе полученных
результатов может быть подготовлена также магистерская программа, которая
бы предусматривала тематику общества, духовного пространства, духовной
культуры, духовно-нравственных ценностей и духовной безопасности. В суммативном плане это и будет определённым вкладом в реформирование современной системы образования.
Соответствие диссертации паспорту специальности. Научные положения
данной диссертационной работы соответствуют области исследования специальности 09.00.11 – Социальная философия, в таких её пунктах как: п. 2. Методологические функции социальной философии в системе современного обществознания. «Кризис фрагментации» современного обществознания и пути его преодоления; п. 4. Социальная философия в современном мире. Стимулы философской
рефлексии в начале ХХI в.; п. 5. Сущность и существование социальной реальности как предметообразующая проблема социальной философии; п. 9. Проблемы
современной философии сознания в их социально-философской трактовке. Феномен «свободы воли», роль сознания в праксеологическом отношении человека к
миру. Сознательное, бессознательное и подсознательное в деятельности людей;
25
п. 11. Стимулы и механизмы становления человека и общества. Социальнофилософские проблемы антропосоциогенеза; п. 12. Социально-философский анализ культуры как взаимосоотнесённых символических программ мышления, чувствования и поведения людей; п. 14. Формы и механизмы социальной детерминации. Социокультурная причинность. Необходимость, случайность в деятельности
людей. Проблема доминант и детерминант общественной жизни; п. 15. Пространство
и
время
как
факторы
и
формы
социокультурного
процесса;
п. 21. Общественные отношения как проблема социально-философского анализа;
п. 24. Источники и механизмы социокультурного изменения; п. 26. История как
событийная жизнь людей во времени и пространстве. Соотношение «событий» и
«структур» в их социально-философской интерпретации; п. 31. Проблема направленности истории: гипотеза общественного прогресса.
Апробация результатов исследования и их внедрение в практику.
Основные положения диссертационной работы отражены в шести монографиях, пятидесяти пяти научных статьях по теме исследования, из них 18 публикаций в журналах, рекомендованных ВАК РФ. Общий объём публикаций –
89,5 п. л.
Основные результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры
социальной философии и этнологии Северо-Кавказского федерального университета, на научно-практических конференциях международного, общероссийского, регионального и внутривузовского уровней.
В форме статей, тезисов и докладов были рассмотрены отдельные положения диссертационной работы на межрегиональной научной конференции, «Россия
в поисках эффективных моделей демократии, правовой системы и гражданского
общества: политические, правовые и социальные проблемы современности»
(г. Ставрополь, 2008 г.); на международной научной конференции «Социальная
эволюция, идентичность и коммуникация в XXI веке» (г. Ставрополь, 2009 г.); на
межрегиональной научно-практической конференции «Духовность как онтологическое основание бытия человека» (г. Ставрополь, 2009 г.); на международной на26
учной конференции «Информационно-образовательные и воспитательные стратегии в современном обществе: национальный и глобальный контекст» (г. Минск,
2010 г.); на двенадцатой международной научно-практической конференции
«Наука и образование как фактор модернизации России» (Домбай-Пятигорск,
2010 г.); на всероссийской научно-практической конференции «Социальноэкономические и правовые механизмы развития Северо-Кавказского региона»
(г. Пятигорск, 2010 г.); на VI международном конгрессе «Мир через языки, образование, культуру: Россия – Кавказ – Мировое cообщество» (г. Пятигорск,
2010 г.); на Первой международной конференции студентов, аспирантов и молодых
учёных
«Проблемы
современного
общества
глазами
молодежи»
(г. Ставрополь, 2010 г.); на всероссийской научно-практической конференции
«Золотой треугольник: образование, наука и практика» (г. Пятигорск, 2011 г.); на
VII Международном конгрессе «Мир через языки, образование, культуру: Россия
– Кавказ – Мировое сообщество» (г. Пятигорск, 2013 г.).
Опубликованные материалы используются преподавателями СевероКавказского федерального университета, Пятигорского государственного лингвистического университета и других вузов СКФО на лекционных и семинарских занятиях по социальной философии. Отдельные аспекты диссертационного
исследования отражены в учебных планах по философии для студентов вузов.
Разработаны учебные пособия «Традиционное и новационное в условиях модернизации современного общества» и «Духовно-нравственная сфера современного общества: актуальные проблемы». На базе Многоуровневой инновационной академии непрерывного образования ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» в практику внедрена тренинговая
программа «Обеспечение безопасности духовного пространства современной
России: социально-философский аспект» для студентов, аспирантов и преподавателей вузов, а также для всех тех, кто интересуется проблематикой духовной
сферы жизни общества.
27
Структура и объём работы определены общей концепцией, целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, содержащих
десять параграфов, заключения и списка литературы, включающего 391 источник. Общий объём работы – 344 страницы.
28
Глава 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ
АНАЛИЗА ДУХОВНОГО ПРОСТРАНСТВА
1.1. Духовное пространство как объект социально-философского анализа
Духовное пространство находится в процессе «переплавки», радикальной
трансформации. Категория «духовное пространство» сегодня не достаточно истолкована, множество важных проблем вообще не затронуты исследователями.
Процесс трансформации ценностных ориентиров в современном российском обществе, подъём национального самосознания, проблема сохранения национальной
идентичности России и духовной безопасности выделили изучение духовного
пространства в качестве важнейшего научного направления. Исследование проблем духовного пространства в какой-то мере восполнит существующий пробел
в социально-философской науке.
Человеческое сознание, благодаря наличию у него способности, которую
Э. Гуссерль назвал трансцендентальной субъективностью, способно создавать
сколь угодно широкие, интегративные типы предметностей (мир как целое, вселенная, универсум)1. Обыденное сознание сопротивляется признанию факта безграничной величины мира, ведь вслед за этим неизбежно придётся признать малость и ограниченность собственного индивидуального бытия. Поэтому история
лучше и красочнее рассказывает о сравнительно небольших пространствах и ограниченных мирах, где происходят те или иные события. До недавнего времени
именно «теменос» – небольшое ограничение, безопасное и защищённое пространство – исполнял роль неявной архетипической структуры знания о мире2.
На данном этапе нам представляется разумным выяснить то собственно
философское понимание духовного пространства, которое будет использовать-
1
См.: Гуссерль Э. Логические исследования. Т. 2. − М.: ДИК, 2001. – С. 97.
См.: Бурняшева Л.А., Газгиреева Л.Х. Духовный кризис ценностных оснований: социально-философский дискурс проблемы // Перспективы науки. – Тамбов. – 2011. – № 2 (17). – С. 48.
2
29
ся в нашей работе. Для решения этого вопроса первоначально выясним основные существовавшие и существующие концепции пространства.
Философскую категорию «пространство» определяет многовековая история, ярко выраженная онтологическими чертами. Это относится, прежде всего,
к попыткам человека осмысливать окружающий мир и своё предназначение в
этом мире. Известно, что каждой новой исторической эпохой и новым этапом
формирования философского знания раскрывались новые грани в понимании и
интерпретировании пространства, являющегося реальностью и философской
категорией. Человеческое мышление обусловлено сложным пониманием реальности от идеи мифологизации пространства до синергетического его осмысления, где многомерность словно протягивается во времени.
Пространство выражено в многообразных композициях. Его можно отнести к всеобщей форме, в которой происходит движение всего сущего. Всеобщая форма пространства заключена в бытии всего, что было, есть и будет. С
древнего времени пространство понимали как основу мироздания.
Впервые идея пространства была представлена мифологическим мировоззрением. Античная мифология и ранние философские теории относили его к генетическому началу мира. Так, мифологией представлен Хаос, появившийся первым
во Вселенной, который понимали как тёмную бездну, «развёрстую пустоту», мыслимую как пространство. Далее на протяжении веков мыслителями решалась проблема понятия «абстрактного пространства». В XVII веке в физике появляется понятие «пустое пространство» и встаёт вопрос «физического пространства»1.
М. Хайдеггер обращает внимание на то, что «пространство не заключено
в субъекте, и мир не заключен в пространстве»2. То есть сама действительность
является пространственной. Это следует из того, что в реальной действительности пространственной формой обладают только реальные тела.
1
Философский энциклопедический словарь. / Ред. сост. Е.Ф. Губский, Г.В. Кораблева, В.А. Лутченко. − М.:
ИНФРА-М, 2007. – С. 336.
2
Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. с нем. В.В. Бибихина − М.: Ad Marginem, 1997. Переизд.: − СПб.: Наука,
2002; − М.: Академический проект, 2010. – С. 87.
30
Важность вопроса, с которым сталкиваются многие мыслители, состоит в
том, является ли пространство характеристикой бытия, то есть обусловлено оно
объективным характером или же относится к особенностям сознания человека
и его природа субъективна? В этой связи можно условно указывать на материалистическое и идеалистическое содержание данной категории.
С точки зрения материалистического подхода, с его чётко выраженной
формой, пространство рассматривается как существующее вне и независимо от
сознания, то есть подчёркивается объективный характер его бытия. Данной позиции в большей степени придерживались И. Ньютон и А. Эйнштейн, выдающиеся представители естествознания.
Характеризуя чётко выраженную форму материалистического подхода
можно утверждать, что пространство существует вне независимости от сознания, то есть характер его существования объективен.
В противоположность материалистической точке зрения, идеалистические взгляды направлены на отрицание объективной природы пространства и
признание её подчинённости различным формам сознания, которые можно отнести к первопричине существования пространства.
Так, например Д. Беркли и Д. Юм, представители субъективного идеализма, рассматривают пространство как форму индивидуального сознания. В
частности, для Д. Юма оно существует только в восприятии. «Идея пространства, − говорит он, − доставляется уму двумя чувствами: зрением и осязанием, − и
ничто не кажется нам протяжённым, если оно невидимо, неосязаемо… Поэтому
у нас только в том случае может быть идея пространства, или протяжения, когда мы рассматриваем её как объект зрения или осязания»1.
Для И. Канта пространство также субъективно, но выступает уже как априорное, то есть данное индивиду до опыта, являющегося формой чувственного
созерцания.
1
Юм Д. Трактат о человеческой природе // Сочинения. – Т 1. – М., 1996. – С. 130-131.
31
В данном направлении, проблема пространства с позиции объективного
идеализма решалась средневековой философией, где Бог мыслился вне пространства. Оно сотворено всевышним и является свойством сотворённой им же
материи, следовательно, имеющее своё начало, обозначенное моментом божественного творения.
Объективный идеализм Г.В.Ф. Гегеля, напротив, не нашёл места для пространства, потому как философом выстраивалась абсолютная система знаний,
имеющая вневременную, вечную, «чисто логическую» ориентацию.
Ещё более сложная картина пространства проявляется в социальных
структурах. Здесь можно говорить о социальном пространстве, которое исторически обусловлено особенностями человеческой деятельности, проявляющейся в
определённом отношении человека к миру. Социальное пространство наделено
особым человеческим смыслом, оно одновременно вписано в биосферное, планетарное и космическое пространства, но в тоже время выделяется в виде инфраструктуры, созданной самим человеком. Пространственные структуры возникают не хаотически, а представляют результат объективных процессов эволюции
социума, которым отражён быт и культура того или иного народа, его экономическое и социальное развитие, зависят от определённого исторического времени.
Всё это откладывается в преобразованном ландшафте, соответствующей
архитектуре, которые составляют так называемую «вторую природу». Социологическая модель духовного пространства отличается от физической, философской. В этой модели все духовные объекты тесно взаимосвязаны и ценности
ориентированы на социализацию людей, их воспитание, просвещение, образование, обучение, формирование рабочих динамических стереотипов и установок, образа и стиля жизни.
Современная философия, определяя категорию «пространство» выделила
две концепции, обозначенные ею как субстанциональная и реляционная. Исходя из субстанционального подхода, пространство представляется как пустое
вместилище тел. Такое понимание пространства представлено ньютоновской
32
механикой и до сих пор в ней применяется. Мы говорим о пространстве комнаты, пространстве дома, мировом пространстве, предполагая при этом, что внутри их можно размещать различные объекты и наблюдать за различными протекающими процессами.
Другое понимание пространства (реляционное) сложилось в философских
трудах Г. Лейбница1. Согласно его монадологии, пространство формируется благодаря взаимодействию между монадами. Отсюда пространство понимается, как
не безразличное к протекающим в нём процессам. Именно такой подход представляет «социальное», «историческое», «культурное», «политическое», «экономическое» и «информационное» пространства. И именно таким походом позволительно обнаружить те новые пространственные качества, созданные только
благодаря деятельности человека и общества.
Таким образом, история философии показывает, что экспликация сущности пространства обладает определёнными затруднениями, так как философское понятие «пространство» носит различные трактовки, во многом зависящие
от философской картины мира. В то время когда пространство выражено сосуществованием и условиями существования параллельно расположенных объектов и субъектов, не исключив и того, что пространство является формой существования материи. Существование представлено проекцией вещи во времени и
пространстве. В данном случае человек охвачен всеми структурными уровнями
материи и многообразием пространственных характеристик.
Исследование проблемы пространства является задачей как онтологической, так и мировоззренческой. У каждого человека своё видение пространства.
Мартин Хайдеггер обращал внимание на то, что «онтология всегда пытается рассмотреть бытие мира с позиции его пространственного»2. Пространственная
структура является универсальным средством и методом построения, социокуль-
1
Лейбниц Г.В. Труды по философии науки. − М.: Либроком, 2010. − С. 126.
Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. с нем. В.В. Бибихина − М.: Ad Marginem, 1997. Переизд.: − СПб.: Наука,
2002; − М.: Академический проект, 2010. – С. 95.
2
33
турным моделированием окружающего мира во всём его многообразии настолько, насколько это может сделать каждый отдельно взятый индивид.
О. Шпенглер понимал пространство как некую строго обособленную и
чувственную сиюминутную действительность духовной сущности1, которая человеком всегда применяется во взаимодействии с окружающей действительностью. Самобытность народов формируется при адаптации человека к географическим условиям и обосновывается, и конкретизируется именно через культурное пространство (О. Шпенглер).
Ф. Ратцель, используя организменный взгляд на общество, обращает
внимание на то, что, народы, проживающие в одних и тех же климатических
условиях, но имеющие разный уровень своего культурно-технического развития, по-разному воспринимают особенности климата. По мнению Ф. Ратцеля,
географическому пространству свойственно преобразование в духовные отношения, которые взаимоукрепляются, становятся единым целым, которые немыслимы без нескольких составляющих. Обитаемое пространство способствует
развитию государства, особенно если это пространство имеет естественные
границы2. Ф. Ратцель первым пришёл к выводу, что пространство есть наиболее
важный политико-географический фактор. Главным, что отличало его концепцию от других, было убеждение, что пространство − это не просто территория,
занимаемая государством и являющаяся одним из атрибутов его силы. Пространство − само есть политическая сила. Таким образом, пространство в концепции Ф. Ратцеля есть нечто большее, чем физико-географическое понятие.
Оно представляет собой те природные рамки, в которых происходит экспансия
народов. Каждое государство и народ имеют свою «пространственную концепцию», то есть идею о возможных пределах своих территориальных владений.
Упадок государства, считал Ф. Ратцель, есть результат слабеющей пространственной концепции и слабеющего пространственного чувства. Пространство
обусловливает не только физическую эволюцию народа, но также и его мен1
2
См.: Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. − М., 1993. − С. 346.
См.: Нартов Н. Геополитика. – М.: ЮНИТИ, 2008. – С. 59.
34
тальное отношение к окружающему миру. Взгляд человека на мир зависит от
пространства, в котором он живёт.
Данная идея, высказанная Ф. Ратцелем, получила дальнейшее развитие в
трудах Видаль де ла Бланша, который заменил природное начало «географического фактора» введением антропологического основания. При этом главную роль он
отводит воле человека, субъекту исторических процессов в общественном развитии. Основной элемент в его теории представляет категория «локальность» в цивилизационном развитии. Основой данной категории являются очаги, состоящие
из малых групп людей, взаимодействующие с природой, являющейся строительным материалом, элементом цивилизационного развития. В результате чего, Видаль де ла Бланш не поддержал теорию жёсткого географического детерминизма,
изучением
которой
занимались
и
русские
мыслители
(И.А. Ильин,
М.В. Ломоносов, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, Л.И. Мечников).
И.А. Ильин полагал, что «с самого начала ясно, что жизнь человечества на
земле подчинена пространственно-территориальной необходимости: земля велика и человечество разбросано по её лицу. Оно не может и никогда не сможет
победить эту пространственную разъединённость и управляться из единого мирового центра. Условия расстояний, климата, расы, хозяйства, государственного
управления и законов, языка и обычая, вкусов и душевного уклада – действуют
на людей различающее и обособляющее (дифференциация), и человечеству приходится просто принимать эти условия жизни и приспособляться к ним»1.
«Силою инстинкта самосохранения, подобия, пространства, взаимной
защиты, географических рубежей и оружия – по мнению И.А. Ильина − люди
объединяются в правовые, властвующие союзы и сживаются друг с другом; подобие родит единение; одинаковый климат, интерес, образ жизни и труда, наряд и обычай поддерживают это уподобление и завершают правовую и бытовую спайку. Государственная власть закрепляет всё это единою системой зако-
1
Ильин И.А. Путь духовного обновления. Работы разных лет. – СПб.: «Библиополис». 2008. – С. 137.
35
нов и общественной дисциплиной»1. В основе всего этого и лежит инстинкт самосохранения.
Понятия «территория» и «пространство» тесно и непосредственно взаимосвязаны, в силу чего, видимо, нередко употребляются как тождественные (в
частности, территория может трактоваться как «земное и внеземное пространство»2 или «пространство земли... с определёнными границами»3, государственная
территория − как «пространство, в пределах которого...»4). Однако «пространство» представляется более широкой в сравнении с «территорией» категорией, исходя из понимания его как «состояния или свойства всего, что простирается,
распространяется...»5, «протяжённости, места, не ограниченного видимыми пределами»6. Поэтому пространство может быть не только территориальным, но и
социальным, правовым, цивилизационным, культурным, религиозным, информационным, виртуальным, духовным и т. п. (Виртуальное пространство, безусловно, также имеет определённые пределы и возможность ограничения).
Если наложить на категорию пространства известное диалектическое
свойство − единство прерывности и непрерывности, то можно предположить,
что прерывность свойственна прежде всего территориальному пространству −
территориальное пространство конечно, пределы любой территории определяются государственными либо административными границами; о непрерывности же уместно говорить применительно к внетерриториальному пространству
− культурному, религиозному, мировоззренческому, духовному и т. п. (внетерриториальное пространство бесконечно).
С непрерывностью, бесконечностью пространства связан и вопрос преемственности в культуре, религии, праве − могут изменяться государственная
принадлежность, политический строй и правовое регулирование на той или
1
Ильин И.А. Путь духовного обновления. Работы разных лет. – СПб.: «Библиополис», 2008. – С. 138.
Юридическая энциклопедия / Отв. ред. Б.Н. Топорнин. − М.: Юристъ, 2001. − С. 1084.
3
Современный словарь иностранных слов: толкование, словоупотребление, словообразование, этимология
/ Л.М. Баш, А.В. Боброва и др. − М.: Цитадель, 2001. – С. 605.
4
Юридическая энциклопедия / Отв. ред. Б.Н. Топорнин. − М.: Юристъ, 2001. − С. 1085.
5
Даль В.И. Толковый словарь русского языка: современная версия. − М., 2011. − С. 543.
6
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений
/ Институт русского языка им. В.В. Виноградова. – 4-е изд., доп.. – М.: ООО «А ТЕМП», 2007. − С. 622.
2
36
иной территории, но сохраняется традиция, поддерживающая непрерывность
культурно-религиозного пространства.
Следовательно, категория «пространство» традиционно используется в
самых различных контекстах − экономическом, политическом, культурном,
информационном, образовательном и т. д. С формальной точки зрения пространство − это система, формируемая множеством взаимодействующих субъектов, между которыми устанавливаются отношения, определяемые их функциональной спецификой. Системность пространства обеспечивается такими
взаимоисключающими его свойствами, как протяжённость и фрагментарность,
непрерывность и прерывистость, сохранение и изменение.
Итак, рассмотрев некоторые существовавшие и существующие концепции
пространства, можно сделать вывод о том, что оно выделяется по основным смысловым применениям: географическое, социальное, историческое, этническое,
экономическое, политическое, экологическое, космическое, культурное, физическое, информационное, образовательное и духовное и др. Эти виды (подвиды)
пространств отличны, поскольку принципиально отличны направления этих пространств. Направления пространства – это самый главный и определяющий признак пространства, если характеры направлений пространств отличны – то отличны и сами виды пространства.
Духовное пространство является важным и весьма значимым для всех
сфер жизни общества и определяющим в контексте нашего исследования. Ему
и будут посвящены все наши последующие рассуждения. В духовном пространстве формируются и развиваются все сферы жизнедеятельности российского общества, оно заключает в себе и духовную сферу жизни общества. По
нашему мнению, понятия «духовное пространство» и «духовная сфера жизни
общества» имеют разное значение. Часто допускается смешение понятий «духовное пространство» и «духовная сфера жизни общества», которые являются
взаимообусловленными, однопорядковыми, но не тождественными понятиями.
Духовная сфера – это сторона духовной жизни, относящаяся к специализиро37
ванному духовному производству, к функционированию социальных институтов, в рамках которых создаются и распространяются духовные ценности. Духовное пространство наполнено духовной жизнью общества, как важнейшей
его составляющей. Основные составляющие духовного пространства взаимозависимы и не разделены, к ним относятся: духовность, духовная жизнь, культура, внутренний мир человека, духовные ценности, традиции, обычаи, менталитет, нравственность, этические понятия (честь, совесть, справедливость, доброта, правда, красота), философия. (См. рис. 1.1.)
СОСТАВЛЯЮЩИЕ ДУХОВНОГО ПРОСТРАНСТВА
духовность
ценности
духовная
жизнь
религия
традиции
обычаи
нравственность
внутренний мир
личности
менталитет
культура
философия
Этические
понятия:
- честь;
- совесть;
- справедливость;
- правда;
- красота.
Рис. 1.1. Основные составляющие духовного пространства.
Таким образом, духовное пространство − это сложно структурированное
качество, включающее достаточно широкий диапазон составляющих. Итак,
рассмотрим стержневые характеристики, которые концентрируют гуманистический смысл и наполняют духовное пространство.
Важным в этой связи является понятие «духовность», которое в своём
обобщённом понятии представлено своеобразным «священным пространством»
(по Н.К. Бородиной)1. Духовность является сущностью личности, представляет
качество отражения и выражения способа её бытия в пространстве (по
1
Коваль Н.А. Духовность в личностном поле, пространстве, времени и в обществе // Вестник ТГУ.
№ 4.– С. 55.
1997.
38
Р. Лившицу), и образа жизни. Именно духовно, а не телесно возвышается личность над миром, над самим собой.
При этом заметим, что духовные ценности отражают динамику функционирования и развития общества. Духовные ценности определены духовными
потребностями человека, духовной деятельностью, духовными отношениями
между индивидами, которые наполняют духовное пространство. Ценности задают ориентиры на будущее, воплощаются в делах и поступках индивида. Общечеловеческие ценности личностью усваиваются в процессе поиска истины,
добра, красоты, которые приводят индивида к необходимому активному самосовершенствованию в нравственном, эстетическом, познавательном направлениях, не противопоставляя и не разделяя их. Такими духовно-нравственными
компонентами, как истина, добро и красота образована субъективная структура
духовности человека1. Соответственно, в структуре духовности выделяются познавательный, нравственный и эстетический компоненты (истина, добро и красота). Истина − адекватное отражение действительности субъектом, воспроизведение её таковой, какова она есть вне и независимо от сознания; добро − общее оценочное понятие, обозначающее позитивный аспект человеческой деятельности, противоположность злу; красота − совокупность качеств, доставляющих наслаждение взору и слуху человека. Все эти компоненты имеют подвижные качества и элементы, которые объединены сложным комплексом.
Взаимодействуя между собой, выделяются составляющие компоненты уровня
духовности человека − дисгармоничный и гармоничный2.
Духовно богатый человек характеризуется высокой культурой, готовностью к самоотдаче и саморазвитию. Его духовные потребности побуждают его
размышлять о вечных ценностях бытия, смысле жизни. Духовность − это ответственность человека за себя, свои поступки, судьбу Родины.
Важнейшей составляющей духовного пространства является духовная
1
См.: Голиков С.В. Духовное пространство современного общества: социологический анализ // Социальная
политика и социология. − 2010. − № 8. – С. 292.
2
См.: Бокачев И.А. Духовность в контексте социально-философского анализа // Вестник СевКав ГТУ. − Ставрополь, 2006. – С. 69.
39
жизнь общества. Духовная жизнь − это сфера общественной жизни, связанная с
производством и распределением духовных ценностей, удовлетворением духовных потребностей человека. Духовная жизнь общества не ограничена разными
проявлениями сознания индивидов, их мыслями и чувствами, хотя сознание –
стержень духовного бытия социума. Главными критериями сферы духовного
бытия социума являются разновидности сознания каждого человека: осознание
самого себя, личные отношения с социумом, гуманистическое общественное
мировоззрение, состояние духовных ценностей, степень их согласования с потребностями и интересами личности и другими субъектами общества, практическая реализация свободы совести людей.
Поскольку культура возникает на духовном уровне бытия, то уместно
отнести её так же к составляющей духовного пространства. Культуру необходимо понимать как многоплановое явление, которое охватывает все сферы
жизнедеятельности человека и общества. Различными мыслителями по-разному
трактуется понятие культуры. Например, древние римские философы утверждают, что культура – это возделывание, воспитание, образование, развитие,
почитание. C. Пуфендорф (XVII в.) понимают культуру как развитие личности,
облагораживание человека, улучшение отдельного человека. У И. Гердера
(XVIII-XIX вв.) культура – это образ жизни народа, духовный прогресс человечества. Ж.-Ж. Руссо (XVIII в.) понимает культуру в виде приобретения разумным существом способности ставить цели, как способ самореализации личности. И. Гете (XVIII-XIX вв.) понимал под культурой богатство знаний, эстетическое и интеллектуальное развитие. Д. Лукач (XIX-XX вв.) писал, что культура – это идея человеческого в человеке. У А. Шютца – это осмысленное созидание общества (XX в.). Духовная культура выступает, прежде всего, как система
производства духовных ценностей, а также как совокупность процессов потребления этих ценностей.
40
Духовное пространство представлено и такими этическими понятиями,
как долг, совесть, честь, правда, добро, благодушие, сострадание, справедливость, милосердие, благоговение и т. п.
Ментальными архетипами представлен тот фундамент, на котором могут
складываться и развиваться духовно-нравственные традиции и обычаи социума.
Ими определены общественные установки, нормы поведения, поведение и стереотипы сознания, которые входят в систему духовных традиций общества. Таким образом, традиция выступает механизмом сбережения и трансляции менталитета, передаёт ментальные основания общества во времени. Следовательно,
традициями обеспечивается непрерывность в развитии социума.
Тем самым традиция, «как броня», прикрывает индивида, освобождая
его от многочисленных ситуаций личностного выбора и ответственности за него. В отсутствие (или при ослабленной) традиции человеку требуется уже иной
уровень ощущения своей личностной ценности и самодостаточности, чтобы
самому сделать все необходимые выборы. Известно, что обычай содержится в
составе традиции. Единственное условие: обычаи должны быть полезны множеству индивидов, служить и способствовать удовлетворению как базисных,
так и вторичных потребностей, делать жизнь человека более обеспеченной,
лёгкой и безопасной.
Философия, одна из составляющих духовного пространства, является духовным рационально-теоретическим освоением действительности. Её назначение – определять направление мысли и деятельность.
Особо следует обратить внимание на внутренний (духовный) мир человека
как одно из составляющих духовного пространства. Внутренний мир человека
обусловлен созданием, усвоением, сохранением и распространением культурных
ценностей. Внутренний мир человека находится в континууме пространства и
времени: «жизненное пространство индивида» (по К. Левину), «жизненный мир
41
человека»1, «жизненное поле индивида»2. Данные понятия, характеризующие
внутренний мир человека и его взаимодействие с окружающим миром, необходимо дополнить следующими дефинициями: «жизненные силы человека», «жизненная стратегия личности», «жизненные ценности», «жизненный потенциал»,
«жизненная активность», «жизненная самореализация», «жизнетворчество»,
«жизненные траектории». Понятие «духовное поле», на наш взгляд, является
ключевым, так как в нём отражаются сущностные характеристики тех явлений, о
которых уже велась речь.
Понятие «духовное поле» включает все важнейшие элементы понятия «духовность» и специфические особенности процесса духовно-нравственного становления индивида; единство таких сфер, как познавательная, нравственная и эстетическая; индивидуальные ценности и личностные смыслы в их совокупности;
характеристику духовного поля человека. Духовное поле представлено значимыми личностными смыслами, конструирующими профессиональное направление каждого человека, а также факторами, механизмами его духовного развития.
В духовном поле человека заключены переживания или чувства, которые
носят духовно-нравственный характер. В духовное поле включены модусы:
«бытие в себе», «бытие в другом», «для другого – бытие», «вне − себя – бытие»3. В перечисленных модусах показаны основные способы самореализации
личности в духовном поле, которые являются движущей силой, обеспечивают
развитие духовно-нравственных характеристик в пространстве (межсубъектность) и во времени (постоянное становление).
Таким образом, ценности объединяются, взаимопроникают и интегрируются, образуя в жизни отдельного индивида ценностно-смысловое ядро его духовного поля, основные свойства которого характеризуются плотностью, модальностью, силой, структурностью, устойчивостью и системностью. При вы1
Коваль Н.А. Духовность в личностном поле, пространстве, времени и в обществе // Вестник ТГУ. Гуманитарные науки. 1997. № 4. – С. 55.
2
Гинзбург М.Р. Психологическое содержание личностного самоопределения // Вопр. психологии. 1994. −
№3. − С. 43.
3
См.: Юровская Э.П. Жан-Поль Сартр. Жизнь − философия − творчество. − СПб.: Петрополис, 2006. – С. 86.
42
делении свойств «духовного ядра» (О.П. Козлова) проводится аналогия с соответствующими характеристиками этого ядра, которые описаны в естественных
науках
(К.Э. Циолковским,
В.И. Вернадским,
Т.Е. Михайловским,
Л.Н. Гумилевым и другими).
В философии духовности ценностно-смысловое ядро приобретают особые свойства и философский смысл. Плотность − ведущее свойство ценностно-смыслового ядра, насыщенное «сжатие» небольшого психологического пространства духовно-нравственных составляющих человека и окружающих его
людей. Силой является энергия, где индивидом распространяются свои духовно-нравственные знания и нормы, убеждения и принципы на окружающий мир,
в результате чего, самореализуясь, он исчерпывает свой внутренний потенциал
на благо другим и себе. Модальность как свойство ценностно-смыслового ядра
есть проявление духовности со знаком «+» или «−», показывает, что человек
может пребывать в динамике, преодолевая внутреннюю «рассогласованность»
и внешние противоречия, достигая определённого устойчивого и совершенного
уровня. Устойчивость обладает постоянством и противодействием внешним
негативным воздействиям, что является «иммунитетом» к ним; умением нести
через жизнь свои нравственные нормы, идеалы, убеждения, принципы. Это
обеспечивает тесную взаимосвязь между составляющими компонентами духовности и наиболее полно раскрывается в структурности, представляющей собой характер связей между компонентами духовности (истина, добро, красота),
обладающими внутренними связями (внутримодальной и полимодальной). Данные связи являются функциональными образованиями, которые отличает динамичность и взаимовлияние, в результате чего можно проследить процесс духовно-нравственного становления и развития личности в онтогенезе, определить системообразующее свойство ядра. Системности свойственно включение
автономных сфер − поиск истины, добра, красоты в их взаимосвязи, взаимообусловленности, за счёт чего расширяются и, главное − углубляются связи личности с окружающим её пространством и другими индивидами. Важнейший сис43
темообразующий фактор, формирующий ядро духовного поля – это потребность в самореализации, которую мы рассматриваем как целенаправленную
деятельность, цель которой − обнаружение, реализация и исчерпание своих духовных возможностей при активном поиске таких духовно-нравственных качеств, как истина, добро и красота.
Социально-философская мысль показывает и доказывает, что духовное
поле создают основные механизмы, рассматриваемые как чувственная экспрессия, волеизъявление личности, рефлексия, коммуникация, самореализация. Духовно богатая личность всегда перед собой ставит более сложные задачи, чем
она может решить в настоящее время. Следовательно, духовно богатый человек
является более богатым интеллектуально, нравственно и эстетически. Но, духовное поле такой личности не является бесконечным, ему свойственно развитие и
уход вместе с физическим прекращением бытия человека. Индивид находится в
духовном пространстве, которое выражено ценностями души и воспринято социумом. В данном контексте следует понимать, что на духовное пространство
распространяются духовно-нравственные ценности каждого человека.
В процессе своего бытия человеку свойственно не только освоение, но и
созидание духовных ценностей. Таким образом, духовное поле личности распространяется на окружающую действительность, то есть субъективная духовность проявляется в объективном мире. Это означает, что духовность индивида
является для него самого самоценностью, и одновременно обретает социальную
значимость. Так, духовное пространство имеет ряд свойств, основными из которых можно назвать духовное взаимодействие, духовную плодотворность, духовный резонанс, индивидуальность личности, духовную целостность, неудовлетворенность потребностей в самореализации, целостность личностного «Я».
Духовное взаимодействие основывается на внутреннем глубинном отношении человека к другому, выражаясь в межсубъектном феномене. Духовная
продуктивность определяет, насколько созидаемые индивидом идеи ценны и
полезны для других, для окружающего мира. Духовным резонансом является
44
процесс, в результате которого духовно-нравственные ценности одной личности подхватывают, умножают и развивают другие люди. Индивидуальность −
неповторимость личности, её единение с другими при необходимом утверждении и сохранении своего Я. Духовная целостность − многообразие связей индивида с окружающим миром через самореализацию, и чем они более интенсивны и глубоки, чем духовно богаче личность, тем более органично включена
в окружающий мир. Неудовлетворённость потребности в самореализации имеет связь с переживаниями удовольствий от того, что личность оказалась полезной другим индивидам, преобразовала своё духовное поле и поле других людей
в обществе. Целостностью личностного «Я» являются органично объединённые
сущностные силы, обеспечивающие единое направление человека к самореализации, к самосовершенствованию и гармоничному развитию.
Такие понятия, как «духовное пространство», «жизненная среда», «жизненное пространство», «жизненное ориентирование человека» могут быть соотнесены и рассмотрены в ракурсе системного теоретико-методологического основания
анализа социальной жизни человека, многообразных общественных отношений.
Итак, сущность духовности можно рассмотреть в виде понятия, явления,
личностного образования, в виде духовного пространства и духовного поля как
социальную ценность. Структура и динамика функционирования духовных качеств в духовном пространстве представлены на рисунке 1.2.
Для того чтобы человек ощущал гармонию, важно чтобы и внутренняя, и
внешняя жизнь были равновесно событийно наполнены. Для духовного благополучия важно понимать сущность и предназначение человека, достаточно
полно осознавать смысл жизни. Важнейшим аспектом духовного преобразования и становления человека является и осознание своего внутреннего «Я».
45
Общечеловеческие
ценности и духовная
культура
Сферы
духовности
познавательная
Ценностносмысловое ядро
личности
Духовное поле личности
Свойства
ценностно-смыслового ядра личности
Присвоение
плотность
Механизмы
духовного поля
личности
Распространение
Реализация
чувственная
экспрессия
модальность
волеизъявление
сила
нравственная
коммуникация
устойчивость
структурность
Свойства
духовного поля
личности
духовное взаимодействие
духовная продуктивность
духовный резонанс
индивидуальность
рефлексия
духовное единство
самореализация
ненасыщаемость
потребности в
самореализации
эстетическая
системность
целостность
Рис. 1.2. Структура и динамика функционирования духовности.
Новые духовные ценности
Духовнотворческая
познавательные
ценности
активность
нравственные
ценности
эстетические
ценности
Человек сможет обрести себя, станет истинным субъектом
духовно-
нравственного, если сможет преодолеть себя «вчерашнего», таким образом, совершенствуя и самоутверждая свои жизненные позиции, возвышая свои личностные идеалы, ценности, реализуя их в своём жизненном пути.
Однако внутреннее пространство личности существует в результате наделения способностью её к рефлексии, в ходе развития у человека возникает
самосознание. Внутреннее пространство человека (его субъективный мир) выражено представлениями о себе, о мире, переживаниями разных событий, самоотношением и саморегуляцией, жизненными планами и целями личности.
Внешнее пространство представлено во внутреннем мире личности. А внешняя
активность индивида, отражает его внутреннюю жизнь. Следовательно, и
внешнее пространство, и внутреннее пространство пересекаются, они взаимообусловлены и не разделены. Так, личностное пространство представлено не
только различными частями, но и множеством его измерений. Гармония личности обусловлена равновесием событийной наполненности и внешнего и внутреннего мира человека и равновесием в активности, которая подразделяется
двумя потоками экстраактивностью и интроактивностью.
Так, духовное пространство личности представляет собой фактор и форму самосознания, самоидентификацию, основу конституирования личности как
субъекта деятельности и отношений. Духовное пространство обусловлено сферой духовно-нравственной жизни человека и общества. Духовная сфера представляет собой самую возвышенную сферу жизнедеятельности общества и человека. Здесь рождается и реализуется дух, духовность; рождаются духовные
потребности, развёртывается производство идей и их потребление. «Духовная
жизнь общества», как утверждают А.И. Яценко, А.К. Уледов, М.С. Каган, более
широкое по объёму понятие, чем «сознание общества», то есть наиболее широкое определение всей надматериальной формы культурной активности людей1.
1
Каган М.С. О духовном (Опыт категориального анализа) // Вопросы философии. – 1985. − №5. – С. 125.
48
Духовное пространство индивида построено по «вертикали», которой
свойственно разделение возвышенного, сакрального и низменного, обыденного,
«земного и небесного», «верха и низа», «добра» и «зла» (М.М. Бахтин)1. Этим
закладываются противоречия в процесс формирования духовно-нравственной
личности, имеющей возможность творить соответственно законам истины, добра
и красоты. Следовательно, в данном контексте, «духовность» можно отнести к
интегративному качеству, относящемуся к сфере тех ценностей, которые определены содержанием, качеством, направленностью бытия индивида, и «образом
человеческим» (Л.П. Буева) в каждой личности2.
Не вдаваясь в дальнейший анализ духовности, заметим, что существовать в духовном пространстве – значит жить по духовно-нравственным законам, иметь духовные потребности, приобщаться к высшим ценностям человеческой жизни (нравственным идеалам). В духовном пространстве субъект является частью всего человечества, которое существует не только в настоящем, а
также в прошлом и будущем. Духовный мир накапливает опыт предыдущих
поколений, сохраняет то, что выдержало проверку временем, доказало свою необходимость в жизни нескольких поколений.
А.Н. Колмогоров описывал духовное пространство жизни следующим
образом: «Каждый человек существует как бы в нескольких сферах. Первая из
них − это он сам, вторая − ближайшее окружение − семья, друзья, ученики, третья − это его работа, четвёртая − Родина, пятая − всё человечество»3. Долгом
каждого учёный считал наполнение своей жизни глубоким содержанием и плодотворный труд.
Глубокое содержание жизни связано с удовлетворением неистребимой
жажды познания. Познания себя, смысла жизни и своего предназначения, мира,
Космоса. Духовный человек задумывается над этими вопросами постоянно,
1
См. Бахтин М.М. Творчество и наследие М.М. Бахтина в контексте мировой культуры. − Т. II. / Сост., и коммент. К.Г. Исупова; библиография О.Ю. Осьмухиной, Т.Г. Юрченко, О.Е. Осовского, Н.Б. Панковой. − СПб.:
РХГИ, 2002. − (Русский путь). – С. 512.
2
См.: Миронов В.В. Коммуникационное пространство как фактор трансформации современной культуры и
философии // Вопросы философии. – 2006. – №2. – С. 71.
3
См.: Бавин П. Координаты духовности: от храма до кошелька // Социальная реальность. − 2007. − № 2. – С. 24.
49
ищет на них ответ. Сам процесс познания, поисков истины является наградой,
поскольку познавательная деятельность в данном случае не служит прагматичным целям, во всяком случае, − не на них ориентируется.
Так, духовное пространство нельзя определить отношениями человека
(например, социальными, экономическими, правовыми) и физическими или географическими координатами пространства. Невозможно найти и чётко обозначенные границы между гуманистическими ценностями и духовными традициями. Смысл бытия человека не определён эквивалентами в физическом пространственном измерении он, принадлежит одновременно к внутреннему пространству индивида, к его внешнему пространству и к пространству общества. Духовность не может существовать без внутреннего мира человека, без его собственного смысла бытия в этом мире. Духовное пространство заключает в себе все
общечеловеческие ценности, способно сохранять собственный уклад, в отличие
от социального, так как социальное бытие находится под опосредованным влиянием природных, экономических и иных измерений.
Духовное пространство современной России позволительно описывать
как
пространство,
где
господствуют
асоциальный
индивидуализм
(Г.Г. Дилигенский), духовная неподвижность (Ю.Р. Егорова), социальная апатия (Ю.В. Набок), гражданская пассивность (Ю.Г. Краевой), дефицит социальных и коллективных ценностей (Л.Д. Гудков), некоммуникативная социальность (Д.М. Рогозин). Практически вся страна охвачена переплетающимися локальными «сетевыми» структурами корпоративно-кланового типа (С.Н. Левин)
и договорными горизонтальными связями внутри локальных объединений
(А.П. Галкин). Это пространство, в котором соседствуют высота и падение духа, подвижничество и субъективный разум, солидарность сходства и солидарность отталкивания (Л.Д. Гудков), традиционно доброе отношение к «своим»,
«нашим» и глубокое неприятие многочисленных «чужих» и «других».
Не случайно, как справедливо замечает С.В. Голиков, духовное пространство следует понимать как комплекс социальных связей и отношений, опреде50
ляющих основные характеристики сообществ и тенденцию их изменений, которые происходят в духовно-нравственной жизни российского общества»1.
А.В. Тонконогов даёт следующее понятие «духовное пространство России
не ограничивается государственно-территориальными пределами. Это пространство, в рамках которого преобладает культура народов нашей страны, а в обществе укоренены российские историко-культурные, религиозные и национальные
духовные ценности»2. Далее автором отмечается, что «Духовное пространство
мирового социума – это общее культурно-историческое внегосударственное образование, представляющее собой совокупность духовных пространств национальных сообществ, сохраняющие свои национальные (как идеальные, так и материальные) духовные ценности, напрямую или латентно, влияющие на формирование ментальности народов, этносов, наций»3.
Не смотря на то, что мыслители понимают духовное пространство как
феномен, наполняют его содержанием, ставят в центр своих творческих исканий человека, этические и духовно-нравственные проблемы, само понятие «духовное пространство» так и не получило должного толкования. Следовательно,
существует необходимость дать авторское определение понятию «духовное
пространство» в социально-философской интерпретации.
Духовное пространство − это своеобразный генотип общества, специфический способ организации и развития жизнедеятельности человека, оно представляет своеобразное ядро, под влиянием которого формируются и развиваются все сферы жизнедеятельности общества, включает мир сознания и воспроизводства системы духовно-нравственных ценностей, моральных норм и технологий; мир духовно-нравственной культуры, обеспечивающей преемственность
поколений, высших духовных достижений культуры; диалог традиций и новаций; регулятивный мир, в котором общество способно конструктивно мыслить
1
Голиков С.В. Духовное пространство современного общества: социологический анализ // Социальная политика и социология. − 2010. − № 8. – С. 294.
2
Тонконогов А.В. Духовная безопасность российского общества в условиях современного геополитического
соперничества (социально-философский анализ) // Автореф. на соискание ученой степени доктор филос. наук. –
2011. – С. 36.
3
См.: Там же. – С. 41.
51
и выстраивать стратегию будущего; оно конституируется отдельными личностями, однако существует на коллективно-бессознательном уровне, что объективирует духовное пространство, влияющее, в свою очередь, на творчество
личностей, находящихся в его поле.
Духовное пространство является вместилищем форм бытия духовной жизни общества, характеризующим её структурность, оно отражает духовнонравственные запросы конкретного исторического периода, формирует некий
идеал человека и общества эпохи, создаёт предпосылки и условия для стремления к этому идеалу. Духовное пространство наделено субъекно-объектными качествами, оно зависимо от воли и желания человека, так как человек всегда был
носителем духовности, и наоборот, человек зависим от духовного пространства.
В результате можно говорить о сочетании объективных и субъективных факторов, влияющих на формирование духовного пространства. Таким образом, духовное пространство состоит из субъектно-объектных составляющих:
- внутреннего (духовного) мира человека, обусловленного созданием, усвоением, сохранением и распространением культурных ценностей.
- духовно-нравственных личностей, чьё сознание и поведение мотивируется
и регулируется нормами морали и духовно-нравственными потребностями;
- духовно-нравственных коллективов и групп людей, объединённых общими интересами и ориентациями, проблемами и опытом совместной жизнедеятельности;
- сознания и воспроизводства системы духовно-нравственных ценностей,
моральных норм и технологий;
- духовно-нравственной культуры, обеспечивающей преемственность поколений, диалог традиций и новаций, высших духовных достижений мировой и
отечественной культуры;
- эстетической культуры, обладающей собственной имманентной природой и ориентирующей людей на прекрасное;
52
- возделанную духовно-нравственную среду обитания людей, возникшую в
процессе их жизнедеятельности и наполненную продуктами этой деятельности.
Анализ современной философской литературы показывает многовариативность подходов к исследованию и определению духовного пространства. Во
всей палитре определений чётко просматриваются две основные тенденции
толкования духовного пространства – религиозное и светское. В методологическом понимании религиозное духовное пространство вычленяется потому, что
выступает одной из граней понятия общего «духовного пространства» в качестве функциональной характеристики духовного бытия как процесса «сочетающихся и сменяющих друг друга деятельностей людей».
Религиозное пространство является неким смысловым полем, существующим в психике человека, где определяющая роль отводится сверхъестественным
силам. То есть религиозное пространство тождественно мировоззренческому
пространству. Под религиозным пространством следует понимать порядок взаиморасположения и взаимодействия религиозно ориентированных цивилизаций,
государств, регионов (с традиционно существующими системами религиозных
ценностей и специфической догматикой), границы которых определяются социокультурными, религиозными и политическими факторами. Религиозное пространство представлено сознанием, в основе которого лежит религиознофилософская концепция мира, согласно которой человек занимает промежуточное положение между низшим материальным миром (Землей) и высшим духовным миром (Небом), осознаёт своё положение и стремится к духовному миру, то
есть к религиозной духовности, основанной на представлениях человека о существовании духа (души) и высшей духовной реальности (Бога).
Светское понимание духовного пространства, в отличие от религиозного,
наполненного религиозной идеологемой, наполнено истиной, добротой, красотой, справедливостью и т. д. В самом общем плане, светское духовное пространство может быть определено как собственно человеческое, как действительность, детерминированная познанием и деятельностью человека, общече53
ловеческими ценностями, конкретно-историческим единством индивидуальнонеповторимого и универсально-всеобщего. Следовательно, светское понятие
духовного пространства принципиально антропологично.
Духовное пространство
это пространство, где осуществляются цели и
интересы, распространяются идеи и взгляды, язык и традиции, верования и
нормы, и т. д. В рамках данной концепции понятие духовного пространства
представляет некий ареал, где происходит возникновение и реализация творческой деятельности человека, а духовно-нравственные ценности создают «союз»,
который позволяет человеку быть именно человеком вследствие того, что им
оформляется духовное пространство1. Поэтому человек постоянно пребывает в
состоянии «сотворения» духовного пространства. Результат данной творческой
деятельности оформляется в определённой системе, которой задаются оценочные и поведенческие ориентиры. Таким образом, духовное пространство духовно превалирует над индивидом, представляет фиксированную систему духовнонравственных ценностей и норм. Из духовного пространства человечеством черпаются готовые варианты решения многих существующих проблем. В результате приспособления к меняющейся действительности, на основании готовых решений, происходит создание новых. В данном случае следует говорить о духовности как о пространстве, где происходит формирование и развитие человека и
социума.
Пространством хранится память о событиях и деяниях человечества, которую пополняют результаты духовно-нравственной деятельности людей. Духовное пространство представлено многообразными моделями и идеалами человеческой деятельности. Ему присущи все качества, которые присущи самой духовности, характеризующие духовно-нравственную деятельность человека. Духовное пространство постоянно вовлечено в поле деятельности индивида и социума, поэтому оно всегда обусловлено содержательным, творческим началом.
1
См.: Соколов Б.Г. Культура и традиция // Метафизические исследования. – СПб.: Выпуск СПбГУ, 1997.
С. 32.
54
Обращённость духовно-нравственного бытия к влияниям и заимствованиям
приводит к пониманию того, что духовное пространство содержит и временную
характеристику. По мысли Ф. Энгельса: «Основные формы всякого бытия суть
пространства и времени; бытие вне времени есть такая же величайшая бессмыслица, как бытие вне пространства»1. Следовательно, духовные ценности существуют в пространственно-временном измерении, а характеристика концептуального духовного пространства обусловлена определённой динамикой (от греч.
δύναμις
сила, мощь) и статикой (от греч. στατός,
неподвижный).
Часто происходит и смешение и таких понятий, как «пространство духовного» и «духовное пространство». Пространство духовное представлено необходимой формой, где в результате творческого постижения реальности, возникают, существуют, развиваются и функционируют духовные ценности.
Понимание духовного пространства в качестве пространства бытования духовных ценностей отлично от предыдущего тем, что его границы не совпадают с
иными пространствами. Пространство бытования духовных ценностей наполняют явления, феномены, которыми и представлена его сущность. Духовное пространство представлено нетленными ценностями, вечными как с точки зрения
бытия во времени, так и с точки зрения их значимости для каждого индивида.
Различия между духовным пространством и пространством духовным обнаруживаются через рассмотрение процесса распространения духовных ценностей. Пространство духовное характеризуется сложившимся и устоявшимся, и
представлено институциональным понятием, а духовное пространство выражено возможностью движения.
Поэтому сопоставление духовного пространства и пространства духовного
представляет возможность выявления различий в данных понятиях, где первым
определяется способ бытия духовных ценностей в результате их функционирования, а вторым способом фиксируется целостность и единство духовнонравственных ценностей как феномена. Также понятие «духовное пространст1
Библер В.С. Культура. Диалог культур // Вопросы философии.
1989.
№ 6.
С. 32.
55
во» концептуализировано, определено категориальным статусом в отличие от
понятия «пространство духовное», которое определяется онтологическим
смыслом. Но одно пространство не может существовать без другого. Духовное
пространство и пространство духовное существуют в единстве, которая выражена тем, что данные явления представляют характеристику духовнонравственного бытия.
«Духовное пространство является своеобразным индикатором зрелости
функционирования, определением того, насколько человечество продвинулось
по пути развития, овладело силами природы и стихийными силами общественного развития, преобразовало внутренний мир человека»1. Всё многообразие
функций духовного пространства характеризует особенности его качественного
состояния. Таким образом, следует обозначить такие функции, как:
- функцию тотальности (синкретичность)
разорванности (дискретность)
целостности и разорванности бытия духовности;
- функцию открытости
замкнутости, где духовным пространством пред-
ставляется свобода для проникновения;
- функцию объединения
разъединения, обусловленную соотнесёнными
артефактами в едином духовном поле;
- функцию статичности
динамичности, где структура духовного про-
странства достаточно жёстко закреплена по отношению к социуму или индивиду, которая определена потенциалом подвижности;
- функцию расширения
сжатия, где обеспечивается расширение духовно-
го пространства за счёт протекающих в нём процессов.
Следовательно, духовное пространство полифункционально (от греч. polu
много и лат. funсtio
исполнение, осуществление), им обеспечивается про-
странственное функционирование духовных ценностей, так как оно выступает
1
См.: Гуткин О.В. Сущностные характеристики культурного пространства // Феномен культурного пространства. Саратов: изд-во «Научная книга», 2005. С. 42.
56
ареалом, где протекает духовно-нравственная жизнь. Данные функции подчёркивают природу духовного пространства, проявляются в его характеристиках.
При выявлении онтологии понятия духовного пространства, необходимо
рассмотреть его структурную составляющую, которую часто обозначают соотнесением духовного пространства с такими пространствами, как социальное,
жизненное, пространство личности, являющимся близкими, но не тождественными ему. Данное сопоставление является правомерным, так как все случаи обозначены пространством как формой бытия объективной действительности, которая выражена отношениями между объектами, имеющими множество соответствий. Таким образом, появляются понятия «духовное пространство социума» и
«духовное пространство личности», которые одновременно и заключены внутри
духовного пространства, и представляют самостоятельные образования.
При определении многообразия подвидов духовного пространства, следует
классифицировать их позиции включённого в них духовного богатства, но позиции протекания определяющего характеристику каждого подвида. Ими затрагиваются, главным образом, элементы, относящиеся к сфере духовнонравственной жизни общества.
Необходимо ещё раз подчеркнуть, что, духовное пространство носит
сложный субъективно-объективный характер, пронизывает все сферы жизнедеятельности общества и влияет на другие виды пространств (подпространств): географическое, социальное, образовательное, историческое, этническое, экономическое, политическое, экологическое, космическое, культурное, физическое, информационное и др. (См. рисунок 1.2.)
57
образовательное
историческое
социальное
физическое
экологическое
культурное
ДУХОВНОЕ
ПРОСТРАНСТВО
географическое
этническое
информационное
экономическое
космическое
политическое
Рис. 1.2. Воздействие духовного пространства на основные виды (подвиды) пространств.
В результате обзора структурной составляющей духовного пространства
прослеживается некая тенденция при группировке подпространств. В рассмотренных структурах все элементы обозначены чётким разделением двух слоёв, в
первом заключены подпространства, сосуществующие с духовным пространством, близкие ему, но не идентичные ему; во второй слой входят подпространства, составляющие саму сущность духовного пространства, формирующие его
духовно-нравственное бытие. Так, при определении места вышеобозначенных
видов духовного пространства его структуру следует обозначить внешним и
внутренним слоем. Духовное пространство внешнего слоя включает в себя всё
связанное с данным понятием, определяя суть духовного пространства социума
и личности. Внешний слой выражен подвижностью и динамичностью, он определён сущностью процесса возникновения, формирования и развития данного
пространства. Внутренним структурным уровнем определяется раскрытие сущ-
58
ности духовного пространства, опирающегося на аксиологическое начало и являющегося более статичным.
Подобная классификация предлагается Л.В. Силкиной при сопоставлении
духовного пространства с другими видами (подвидами). В её понимании: «Всё
духовное пространство состоит из интегрированных в нём структурных элементов разного уровня, которые могут быть представлены в виде отдельных
подпространств, обладающих собственной сущностью, имеющих свой объём и
структуру. Эти виды, с одной стороны, вбирают все особенности духовного
пространства, с другой
имеют свою специфику, которая и позволяет разли-
чить их между собой. Все они могут быть поняты как система, элементы которой могут не только "входить" друг в друга, но и менять место своей "локализации" и свою значимость в тот или иной исторический период, дополнять,
противостоять и даже "взаимоисключать" друг друга»1.
Проанализировав некоторые подходы к структуре духовного пространства,
следует отметить, что, невзирая на различность в подходах, структура духовного пространства определяется и общими тенденциями.
Предложенная концепция далеко не законченная, открытая и не претендующая на научную самостоятельность. Более полное проведение анализа
структуры духовного пространства возможно и с других позиций. Специфику
структуры духовного пространства определяет то, что она не определена статичностью, пространства пребывают в постоянном движении, им свойственно
перемещение, изменение акцентов и т. д. Структурную составляющую и определяющую духовное пространство следует понимать под сложным развивающимся образованием.
Обобщая сказанное, можно сделать ряд некоторых выводов о том, что:
- Духовное пространство обладает всеми качествами, которыми обладает
сама духовность, характеризует духовно-нравственную деятельность человека.
1
Силкина Л.В. Место пространства в культуре // Жизненное пространство человека и общества.
Изд-во Сарат. ун-та, 1996. С. 105.
Саратов:
59
- Духовное пространство символично, неопределённо, всеобъемлюще,
пронизывает всё и вся.
- В духовном пространстве происходит реализация творческой деятельности человека по воссозданию и обновлению духовно-нравственных ценностей.
- Духовное пространство
пространство концептуальное, расширяющееся
в результате протекания духовно-нравственной жизни личности и общества.
- Духовное пространство обладает пространственными свойствами, которые характеризуются протяжённостью, сосуществованием и взаимодействием
элементов, структурностью, где все элементы структуры могут быть представлены в виде подпространств.
- Духовное пространство представляет не просто форму хранения духовно-нравственных ценностей, оно формирует духовные процессы, регулируя
взаимодействия субъектов, выступая условием их формирования и развития.
В заключение считаем особенно важным подчеркнуть, что духовное пространство составляют главные святыни человечества, это вселенский центр,
своеобразное ядро, где формируются и развиваются все сферы жизнедеятельности российского общества.
Каждую эпоху пронизывают особые духовные интуиции, определяющие
направление духовно-нравственного развития социума, характеризующие наполнение духовного пространства. Но чтобы понять процесс формирования современного духовного пространства, необходимо обратиться к генезису представлений о духовном пространстве и духовной сферы жизни общества, хотя
этот вопрос рассматривался многими мыслителями в истории социальнофилософской мысли, он всё же остаётся важной и актуальной проблемой.
60
1.2. Генезис представлений о духовном пространстве и духовной
сфере жизни общества в истории социально-философской мысли
В данном параграфе содержится представление о развитии духовного пространства и духовной сфере жизни общества, которые наиболее ярко выражены
в философских системах, социально-этических концепциях и воззрениях мыслителями древнего и средневекового периодов, философами эпохи Ренессанса,
Нового времени и современности.
Каждая историческая эпоха предлагала своё видение духовного пространства, наполняла его особым содержанием, которое, прежде всего, определялось
конкретно-историческим типом мировоззрения, концепциями человека, статусом и уровнем развития образования и культуры.
Первоначально понимание духовного пространства было представлено
именно античной греческой философией. Представления философов античности о духовном пространстве, его содержании основывались на восприятии
проблем духовно-нравственной жизни и человека, соответствующей запросам
определённого исторического времени. Сократ, Платон, Аристотель ещё не
употребляют понятие духовного пространства, но осмысливая пространство
как феномен, наполняли его содержанием, поставив в центр своих творческих
исканий человека, его внутренний духовный мир, этические и духовнонравственные проблемы.
Сократ первым из греческих философов, обратил свои учения на внутренний духовный мир человека. Его космологические спекуляции уступили место чисто человеческим проблемам. Не случайно требование Сократа «Познай
себя!» кёнигсбергский мыслитель трансформировал в знаменитый «категорический императив», в соответствии с которым каждый человек должен не столько
осознавать своё индивидуальное существование, отделённое от остальных людей, сколько стараться обнаружить «высшую цель», стремление к которой де-
61
лает любого «достойным быть счастливым»1. По Сократу, человек осознаёт себя. Он получает развитие путём познания, самопознания, постижения философии. Это уже не относится к призыву о самоконтроле, а есть стремление к познанию своего нравственного, духовного существования и его последующая
реализация с целью достижения счастливой жизни. Главной целью познания
человека, согласно древнегреческому философу, является постижение личностью добра и нравственного совершенства. Бездуховность, в понимании Сократа, возникает в том случае, когда человек не осознаёт, что относится к добру, и
что относится к злу2.
Истину и нравственность Сократ считал совпадающими понятиями. Истинную справедливость Сократ понимал как знание хорошего и прекрасного, и
как то, что полезно личности, способствующее его блаженству и счастью. Мудрость и нравственность он не различал: «он признавал человека вместе и умным и нравственным, если человек, понимая, в чём состоит прекрасное и хорошее, руководствуется этим в своих поступках и, наоборот, зная, в чём состоит
нравственно безобразное, избегает его... Справедливые поступки и вообще все
поступки, основанные на добродетели, прекрасны и хороши. Поэтому люди,
знающие, в чём состоят такие поступки, не захотят совершить никакой другой
поступок вместо такого, а люди, не знающие, не могут их совершить и, даже
если пытаются совершить, впадают в ошибку. Таким образом, прекрасные и
хорошие поступки совершают только мудрые, а немудрые не могут и, даже если пытаются совершить, впадают в ошибку. А так как справедливые и вообще
все прекрасные и хорошие поступки основаны на добродетели, то из этого следует, что и справедливость и всякая другая добродетель есть мудрость»3.
К основным добродетелям Сократ причислял: сдержанность (укрощение
страсти), мужество (преодоление опасности), справедливость (соблюдение
божественных и человеческих законов). Всё это человек должен приобретать
путём познания и самопознания. Сократ в своих учениях вёл беседы о храбро1
Гусев С.С. Контуры разума // Человек. – 2010. − № 2. − C. 11.
См.: Иллюстрированная история религий в 2-х т./ Под ред. Шантепи де ля Соссей.
3
Гусев С.С. Контуры разума // Человек. – 2010. − № 2. − C. 12.
2
М., 1992. − Т. 2. − С. 82.
62
сти, благоразумии, справедливости, скромности.
Платон придерживался тех же взглядов, что и Сократ, был последователем его социально-этических учений, которые были направлены не на внутреннею личностную добродетель, а на добродетель коллективную, общественную,
обусловленную в первую очередь интересами государства, а не конкретной
личностью. Платон понимает пространство как содержащее всё рождающееся,
но при этом воспринимающееся вне ощущений, с помощью «крайней сомнительной причастности» к умозаключению в которое почти не реально поверить
из-за его пребывания между миром чувственным и миром идей.
Платон заложил традицию изучения «духа», учение об идеях. Идеальное
начало стало у него первичным, а материальное он причислял к несовершенному подобие идеального. Философ рассмотрел сущность категории «добродетель» (использованной Сократом), придав ей иной смысл. По мнению Платона,
добродетель – это врождённое качество, неизменное и одинаковое у всех людей. Он считал, что изначально каждый человек обладает определёнными представлениями о добре, справедливости, честности. В существующий перечень
добродетелей Платон ввёл – меру, красоту, правду. В противовес Сократу он
определяет мужество через мудрость.
Аристотелем связывалась этическая добродетель как характеристика
души, в которой преобладало желание, хотение, воля, он считал, что нравственность неразделима с доброй волей. Таким определением нравственной составляющей души изрядно было расширено понимание истинной сущности духовности личности1. По Аристотелю, ту мысль о том, что добродетель относится к приобретённому свойству души, можно считать исключительно важной.
По мнению философа, человек не может быть хорошим непроизвольно, от природы. «Вообще всё, что мы имеем от природы, то мы первоначально получаем
лишь в виде возможности и впоследствии преобразуем их в действительность»2. Он полагал также, что любую деятельность человек совершает «ради
чего-нибудь», для достижения каких-либо целей, а устремлённость к данной
1
2
См.: Аристотель. Сочинения. В 4-х т. – М.: Мысль, 1983. – Т.4. – С. 22.
См.: Там же. – С. 23.
63
цели зависит от чувства самоудовольствия и удовлетворения от результатов
своих действий. Но данные действия и поведение определяют внутренняя движущая сила – активное начало, заложенное в душе человека. Такие понятия,
как «возможность» (потенция), «действительность» (энергия) и «энтелехия»
(определённое целеустремленностью, целенаправленностью как движущей силой, самоцелью, активным началом, превращающем возможность в действительность) означают «поворот» (обращенность) духовности (идей-форм) к миру. Аристотель разумную душу соотносит с активным интеллектом, данным ей
извне и являющийся исключительным божеством. По мнению Аристотеля,
высшее счастье состоит в том, что человеку дана возможность совершенствовать себя благодаря тому, что интеллект непостижим по отношению к чувственному в человеке. «Благо человека состоит в активности души, согласной с
добродетелью, а коли добродетелей души много, – то в согласии с лучшей и
наисовершеннейшей из них»1. Добродетель же относится ко второй оболочке
бытия, в которой человеку свойственного создавать самого себя. Мыслитель к
самой совершенной из добродетелей относит рассудительность, или практическую мудрость, благодаря которой индивид имеет возможность освободить себя от страсти и прийти к пониманию того, что находится по ту сторону действительности. В «рассудочности» Аристотель видел умение найти наилучший
способ действий для каждой конкретной частной ситуации. И успешность человеческих действий в этих ситуациях, по его мнению, зависела от умения конкретного человека, соотносить свои локальные действия с пониманием общих,
глубинных норм, определяемых некоей всеобщей мудростью и выраженных в
универсальных правилах логики.
В философии Древней Греции были обозначены и определены природа и
сущность человека, его предназначение, разумность и т. д. Философы античности видели решение проблем, обозначенных в духовном пространстве в плоско-
1
Реале Дж. Западная философия от истоков: в 4-х т. – СПб., 1994. – Т.1. – С. 156.
64
сти определения, уточнения и осмысления места и роли человека в мире, культуры, образования и их взаимодействия в системе общественных отношений.
В Древней Греции впервые в истории философии мыслители заговорили о
необходимости развития индивидуальной духовной культуры. Они сформулировали идею калокагатии (kalos – прекрасный и agatos – хороший, добрый) или
идею гармонично развитой личности. Данное понятие означает единство прекрасного и доброго, гармонию телесного и духовного, неразрывность красоты и
нравственности.
Особое внимание привлекает своими идеями знаменитый оратор и писатель Цицерон. Его произведения выражены новым культурным идеалом человека, которым соединены риторическая и философская образованность. Осмысливая человеческое бытие, Цицерон использует в трактате «Об ораторе» такие
критерии, как красота, целесообразность: «Но так уже устроила с непостижимым совершенством природа: как во всем на свете, так и в человеческой речи
наибольшая польза обыкновенно несёт в себе и наибольшее величие и даже
наибольшую красоту»1.
В трудах Цицерона говорится о культивировании души и разума, для того, чтобы человек не скатился к варварству: «Как плодородное поле без возделывания не даст урожая, так и душа. Возделывание души – это и есть философия: она выпалывает в душе пороки, приготовляет души к приятию посева и
вверяет ей – сеет, так сказать, − только те семена, которые, вызрев, приносят
обильнейший урожай»2. Подлинную культуру великий оратор заключал в особом жизненном строе, где духовным состоянием индивида и общими интересами государства определено противоречивое и неразрывное единство.
Особым содержанием было наполнено духовное пространство и теоретически обосновано именно средневековой философией. Мыслители средневекового времени всё ещё так же не употребляют понятие духовного пространства.
Но средневековье уже было связано с возникновением единого духовного про-
1
2
Цит. по: Античная литература. − М., 1986. − С. 258.
Цицерон М.Т. Избр. соч. − М., 1975. − С. 252.
65
странства. Христианское мировоззрение рассматривало человека в совершенно ином пространственном мире. Мыслители средневековья особый акцент делали на способности человека приблизиться к Богу. Реалии средневекового общества потребовали создания иной «технологии» мышления.
Выход человека за пределы «своего» бытия и объединение на этой основе
нового духовно-нравственного развития, расширяются и границы пространства
как мыслительной категории. Здесь важна интегрирующая роль религии и
церкви, исходя из которой, разобщённость социального пространства европейских народов объединяется единым унифицированным социокультурным пространством – христианским миром. Образованные в XIII – XVI веках централизованные государства в Европе также привели к объединению национальное,
экономическое и политическое пространства. Это стало побуждением к пониманию истории, определённой более чёткими пространственно-временными
параметрами. Библейская и античная традиция, в культуре средневековья, своим единством «очеловечила» земное пространство, сделала его неразрывным с
существованием человека.
Учения Августина Блаженного стали наиважнейшим духовным фактором
средневековой мысли. Философию Августина Блаженного по праву можно отнести к первой попытке образования новой философии истории, которая была
не похожа на языческие концепции и где господствовало понимание о замкнутости социального пространства. По Августину Блаженному, мир был трансцендентальным и телесным, земным и небесным. И поэтому пространство имело связь с грехопадением человека, так как в Раю категория «пространство» не
может существовать.
Августином также была развита присущая эллинистической культуре
тенденция, связанная с переходом от научно-философского осмысления природы и социального устройства к учениям о бытие человека, субъективности.
Философ призывал углубить личностное сознание, духовность, моральную ответственность, которые получили дальнейшее выражение в средневековых учениях христианства о спасении души человека. Но не только душу, но и плоть
66
человеческую, христианский философ считал божественным происхождением.
Философ понимал духовную субстанцию как «некую жизнь, благодаря которой
тело одушевляется и растёт»1. По Августину, Бог есть наивысшее благо, а душа
человеческая близка Богу и бессмертна, она совершеннее, чем тело. Преимущество души над телом требовало, чтобы человек проявлял заботу в первую очередь о душе, подавляя чувственные наслаждения. Заслуга Августина в том, что
он впервые показал, что жизнь души, жизнь «внутреннего человека», есть нечто
невероятно сложное и вряд ли до конца определимое.
В ранней средневековой схоластике противоположная точка зрения отстаивалась Пьер Абеляром, сторонником номинализма и рационализма. Им
принципиально отрицалась потребность в божественном вмешательстве для
осуществления индивидом добродетельного образа жизни. Согласно философу, человек сам вправе определять добро и зло, а божественную благодать он
понимает, как последующую награду за такие поступки. Отсюда им было возложено на саму личность обязательство за свободу и самостоятельность выбора
образа действий, деятельность, которая зависима от его нравственных убеждений. Свободомыслие Пьера Абеляра было обосновано приоритетом разума, а не
верой: «Понимаю, чтобы верить»2. Самое главное для мыслителя являлось исследование истины с помощью разума и следование во всём не мнению людей,
а разумным доводам.
Крупнейшим представителем схоластики Фомой Аквинским утверждалось иное. Философию (и науку) он считал служанкой теологии, так как, по его
учению, вера превосходящая разум заключена в бытии человека. Это было аргументировано тем, что разуму человека свойственно непрерывно ошибаться,
тогда как вере свойственно опираться полностью на правдивость Бога, а также
вера присуща каждому индивиду, в отличие от обладания научным и философским знаниями, требующими напряжённой умственной деятельности, доступной не каждому человеку. По Аквинскому, «духовность целесообразно сравни1
Августин. О свободном выборе // Человек. Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. − М., 1991. − С. 162.
2
Цит. по: Гуревич А.Я. Категория средневековой культуры. − М., 1972. − С. 50.
67
вать с двигательной силой, она есть движущая часть, а одушевленное тело есть
движимая часть»1.
В средневековую эпоху содержание духовного пространства было подчинено нравственным регулятивным принципам, этической форме духовной деятельности. Назревший кризис схоластики средневековья обусловил переход к
натуралистической стороне понимания человека и его духовного бытия.
В эпоху Возрождения происходил поиск новых жизненных ориентиров,
соответствующих новым социальным условиям. Эпохой Возрождения был открыт новый этап в осмыслении наполнения духовного пространства. Ренессансом определён тот этап историко-культурного развития, где на первом месте в
философском познании оказывается человек и его духовный мир. Возросла
ценность отдельной личности, стали подчеркиваться её оригинальность и непохожесть. К причинам, которые привели к изменениям социально-философской
мысли, следует отнести такие как возникновение новой системы духовнонравственных ценностей, соответствующей зарождению буржуазной эпохи;
духовная культура, получившая стремительное развитие, определяется человеческим, гуманистическим измерением.
Огромное значение для эпохи Возрождения имело обретение чувства
истории к прошлым эпохам, которое было связано единым пространственноисторическим потоком, благодаря чему и образовалось пространство истории.
К анализу пространства они применили принцип антропоцентризма, идею гуманизации всей жизни общества, что было важным шагом на пути к осмыслению проблем духовного пространства.
В условиях эпохи Возрождения сформировался обновлённый культ физически совершенной, умственно, нравственно высокой и всесторонне развитой
личности, а духовное пространство, как своеобразный способ становления этой
личности. Основой мировоззрения стоявшей в центре культуры выступал антропоцентризм: человек являлся центром мироздания, частью природы, самым
1
Аквинский Фома. Сумма теологий // Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии.
Указ. соч. − С. 177.
68
совершенным её творением, а окружающее бытие было творением человеческих рук. «Человек – соперник бога в его творении. Всё, что появилось в мире
после первого и ещё бесформенного творения, было открыто, произведено и
совершено нами благодаря особой и выдающейся остроте человеческого ума»1.
Такую деятельностную трактовку антропоцентризма, возвышающую человека
и уравнивающую его с творческими потенциями Бога, воплотили в своих произведениях многие итальянские гуманисты.
Одним из них был Данте Алигьери, который заложил новое мировоззрение, обозначенное интересом к человеку, по его учению «из всех проявлений
божественной мудрости человек – величайшее чудо»2. Христианская религия и
связанная с ней догматика философом принимается как неизменная истина, которая совершенно по-новому излагает сущность божественного и человеческого начал. Его гуманизм можно назвать антиаскетичным и полным веры человека в самого себя, в собственные силы.
Непосредственно гуманистическое движение было представлено творчеством Франческо Петрарки. Примечательно, что первоначально именно поэтическим выражением было определено его гуманистическое мировоззрение. Самым
верным средством взрастить гуманизм, отказаться от аскетизма и слепой веры,
считал философ, возможно только при выражении земной любви и восторга
женской красотой. Причём он склоняет свои мысли к идее активной самореализации личности и считает, что высшая её ценность обусловлена внутренним духовным миром. Мыслитель интересуется, в первую очередь, этическими и эстетическими проблемами существования человека, чем и обусловлен яркий
признак индивидуализма эпохи Возрождения. Его философский диалог «Моя
тайна» вскрывается как глубочайшими внутренними конфликтами духа человека, так и способами их преодоления. В основном его творчество пронизывало
1
Цит. по: Горфункель Л.Х. Философия эпохи Возрождения. − М., 1980. – С. 97.
Данте А. Божественная комедия // Пер. с ит. и примеч. М. Лозинского; Худож. Б. Лавров. − М.: Моск. рабочий, 1986. − С. 181.
2
69
индивидуалистическое понимание свободы человека и его духовного бытия как
важнейший способ самореализации сущности человека.
Идеями Джованни Пика делла Мирандолы была пронизана гуманистическая философия и идеология Возрождения. Самый знаменитый его трактат, в котором в определённой степени он выражал гуманистическое мировоззрение эпохи Возрождения, носил название «Речь о достоинстве человека», где он с пафосом писал: «Ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным создан ты,
человек! Ибо ты сам должен, согласно твоей чести, быть своим собственным художником и зодчим и создать себя из свойственного тебе материала. Ты свободен спускаться на самую низкую ступень животности, но ты можешь и подняться к высшим сферам божественного. Ты можешь быть тем, чем хочешь»1
(А.А. Спиркин). Здесь прослеживается мысль об особом бытии человека в этом
мире. Достоинство человека обусловлено причастностью ко всему земному и небесному, высшему и низшему; в конгломерате со свободой выбора это определяет его космической принадлежностью, способностью самоопределения.
В эпоху Возрождения было введено понятие «человеческая деятельность», без которого невозможно было бы толковать человека, его свободу и
духовную активность. Деятельным отношением к миру было позволено более
широкое понимание целостности личности человека, её роли и значения в гражданской жизни, нежели предусматривала средневековая христианская идеология. Гуманисты учили, что человек должен выступать свободным творцом самого себя и своего гражданского бытия. Деятельность индивида они становили
наиважнейшей чертой жизни, которая была направлена на идеальность гармоничного человека.
Большую роль в возникновении новых взглядов на человека и его духовную жизнь представляли учения Томаса Гоббса. Сущность человека и его духовные основы философом понимались совершенно через иные онтологические
и социально-политические предпосылки. При разработке натуралистической
этике, им утверждалось, что «все наши ощущения вызваны движением тел
1
Спиркин А.А. Философия: учебник. – 2-е изд. – М.: Гардарики, 2004. – С. 662.
70
внешнего мира, а наши мысли не только зависят от ощущений, но практически и
есть сами ощущения»1. Важнейшие составляющие духовной жизни человека
также своеобразно объясняет Т. Гоббс. Чувство долга, нравственность, любовь,
свободу и ответственность он истолковывает как следствие страха и неуверенности человека. Дружба, симпатия, взаимопомощь – это чувства, проистекающие исключительно из безмерности природного эгоизма и страха лишения удовольствий или из стремления подчинить себе другого. Из этой примитивизированной морали проистекают и социально-политические учения Т. Гоббса.
Один из виднейших представителей английского Возрождения гуманистрационалист Т. Мор, дал первое истолкование в истории человечества обществу,
где ликвидировал частную (и даже личную) собственность и ввёл не только равенство в потреблении (присущее раннехристианским общинам), но обобществил быт и производство. В произведении «Утопия», увековечившим имя мыслителя, им ратифицируется гуманистический принцип, где душа человека создана
для счастья. И даже цель своего собственного труда утопистам виделась в том,
чтобы «обеспечить, насколько это возможно … всем гражданам наибольшее количество времени после телесного рабства для духовной свободы и образования»2, в этом, в их понимании, и должно заключаться счастье бытия.
Эти представления легли в основу понимания духовной жизни английскими мыслителями – натуралистами, такими как А. Коллинз, Д. Гартли и
Д. Пристли. Первым из них была сделана ссылка на свободу духа человека. Но
творческую свободу человека, в большей мере продиктованную внешними условиями, по аналогии с учениями Спинозы можно представить как «осознанную необходимость». Двумя последними был сделан вывод о том, что всё духовно-нравственное в человеке происходит из его природы физиологической,
это наталкивает на мысль, что такие понятия как «свобода», «воля», «долг»,
«ответственность», являются условными.
Иной подход в рассмотрении феномена духовной жизни был представлен
социальной философией Просвещения. Так, Вольтером, первым из французских
1
2
См.: Гоббс Т. Сочинения: в 2-х т. Т.2. – М.: Мысль, 1991.
Мор Т. Утопия. − М., 1988. − С. 126.
71
просветителей, была поставлена задача, создать всеобщую философию человеческой истории. Главным в историческом прогрессе, по его мнению, были разум и просвещение в борьбе с невежеством, он призывал уничтожать варварство и дикость, улучшать общественное устройство и личность человека. Философ постоянно осмысливал основы исторического процесса, выявлял более
значимые особенности «нравов и духа народов» различных исторических периодов времени. Культуру нации или государства, сферу их духовной жизни,
по мнению Вольтера, следует отнести к «разумности» социальных порядков и
политических учреждений и измерять комплексностью достижений науки и искусства. Цель культуры им заключалась в соответствующем высшем назначении разума, признанного сделать всё человечество счастливым, живущим в
гармонии с естественной природой. Мыслитель имел глубокое убеждение в
том, что прогресс культуры, духовной жизни человечества, возможен только
благодаря влиянию на воспитание и образование. Им всесторонне исследовалась свобода воли человека, способствующая формировать его духовный мир,
под которой, прежде всего он понимал свободное волеизъявление и право свободного выбора в поступках и действиях человека.
Социальные учения Ж.-Ж. Руссо выступали в противовес Вольтеру, исходившие из более идеалистической и оторванной от жизни мысли о сущности
взаимосвязи человека и культуры, человека и общества. Социальнофилософскую проблему духовно-нравственного человека и воздействие на него
социума и цивилизации, Ж.-Ж. Руссо рассматривал через общественный и научно-технический прогресс, который способствовал лишь упадку нравственных
принципов, и отчуждению человеческой природы. Так как «наука и искусство
обязаны своим происхождением нашим порокам»1.
Идеи Ж.-Ж. Руссо о противоречивом прогрессе связаны с обозначившимся
в социально философской мысли осмыслением отчуждения. Он пытался решить
проблемы природы отчуждения человека и механизма его развития. Философ
размышлял о внутренней связи пороков, которые вызвали различие в индивиду1
Руссо Ж.-Ж. Трактаты. // Ответственный редактор А.З. Манфред. − М.: Наука, 1969. − С. 153.
72
альном и общественном, отчуждении общественных институтов от личной счастливой жизни и нравственных обязанностей человека. По мнению Ж.-Ж. Руссо,
кульминация отчуждения заключена в «разломе» культуры, который может привести к поляризации таких понятий, как «роскошь» и «нищета», показать блеск и
сделать ставку на внешнем престиже, на постоянном обмане, бездушном искусстве и всеобщей утрате искренних отношений между людьми. Выход из данного
положения философу видится в призыве «возврата к истокам», в уходе от всего
общественного, от рассудочности к естественности, сентиментальной искренности, устремлению к природе от культуры. Так, Ж.-Ж. Руссо понимает духовную
жизнь, где человек раскрепощается, делается независимым и свободным, отдаляется от искусственного образования цивилизации и возвращает естественное состояние, которое гарантирует человеку счастье.
Виднейшим представителем немецкого Просвещения является И. Гердер.
В противовес Ж.-Ж. Руссо, он не говорит о негативном влиянии культуры на
развитие общества и человека. Философ считает, что культура имеет определяющее значение, одновременно стимулируя развитие социума, и представляет
результат данного развития. Он относит культуру к великому социальному благу. Однако у философа не было прямых предпосылок или учений о «духовности», «духовной жизни», но представления о культуре, разработанные в труде
«Идеи к истории философии человечества», существенно повлияли на последующее осмысление культуры и на духовный мир человека, его духовность.
Существенным является то, что в течение достаточно долгого периода
эволюции социально-философских и этических взглядов на сущность и содержание феномена духовной жизни социума в учениях философов Возрождения и
Нового времени отмечается углубление в изучении духовной жизни социума и
вместе с тем переносится угол зрения в сторону социальных и нравственных
аспектов её исследования.
Специфическим духовным феноменом нового исторического периода
становится немецкая классическая философия. Её огромную заслугу, состоящую в проблеме духовной жизни, следует трактовать в виде особого сущност73
ного определения человека и социума, их имманентного атрибута, диалектического противоречия бытия, определённой реальности и абстрактной идеальности. Таким образом, большая заслуга философов немецкой классической философии состоит в том, что духовную жизнь они впервые относят к самостоятельному содержательному процессу, куда «включается» сама личность.
Родоначальником немецкой классической философской по праву является И. Кант, направивший свой критический разум к морали. Скептической
оценкой морального потенциала человека, позволившей мыслителю теоретически выделить нормативную, внутриобъективную специфику морали, провести
различие её с механизмом неосознанных движений души, данных индивиду от
«природы», и этим самым оправдать культуру с этических позиций. «Две вещи
наполняют душу всегда новым и всё более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, − это звездное небо
надо мной и моральный закон во мне»1. Философские познания И. Канта направлены в сторону освобождения человека, его совершенствования, на формирование определённых условий для его всесторонней развитости.
Большую ценность представляют для нас учения И. Канта о культуре, к которой он относил духовное и нравственное начало в человеке. Культуру философ
понимал, как умение координировать человека в преодолении эгоистических устремлений, которые диктует биологическая природа, умение подчинять свои собственные страсти и своё поведение нравственному долгу. В данном направлении
культура у него имеет нравственный характер «по своему определению». Мыслитель настаивал на революции в области духовности, нравственности, педагогике и
на протяжении всей своей творческой жизни искал «секрет» воспитания, который
был бы направлен на всесторонне развитие личности. Этическое учение И. Канта
значимо, как с теоретической, так и с практической точки зрения, ориентирующее
индивида и социум на моральные ценности, и недопустимость пренебрежения
ими ради эгоистических интересов. Таким образом, вся мораль в обществе должна
основываться на соблюдении чувства долга: человек должен по отношению к дру1
Кант И. Соч.: В 6-ти т. Т.4. ч. I. − М.: Мысль, 1965. − С. 199.
74
гим людям проявлять себя как разумное, ответственное и неукоснительно соблюдающее моральные правила существо. Духовность, а значит и духовное пространство, по И. Канту, представляет собой условие для саморазвития человеческой
индивидуальности в естественной обстановке.
И. Кант предлагал также, опираясь на категорический императив, изменить жизнь людей в обществе, создать новый «этический общественный
строй». Он считал, что люди живут как бы в двух измерениях:
1) среди регламентации и установления, в государстве;
2) в процессе своей жизнедеятельности в обществе, в мире морали.
Мир, официально регламентируемый государством и церковью, мыслитель не считал истинно человеческим миром, так как такой мир, по его мнению,
основывается на суевериях, обманах и пережитках животных влечений в человеке. Только общество, в котором поведение людей будет регулироваться добродетельным исполнением моральных законов, и прежде всего категорического
императива, может дать истинную свободу человеку.
И. Канта интересовали нравственные аспекты духовной жизни, а
Ф. Шиллера – эстетические. Одной из важных задач культуры, по мнению
мыслителя, является то, чтобы «подчинить человека форме уже в чисто физической его жизни и сделать его, насколько это зависит от царства красоты, эстетическим; ибо только из эстетического, а не из физического может развиться моральное состояние»1. Он писал, что «именно красота ведёт к свободе, добру,
справедливости и духовному обогащению человека»2. А так как красоту творит
сфера искусства, то философ считал, что только с помощью искусства можно
уничтожить феодальные пережитки и установить принципы добра и красоты.
Далее Ф. Шиллером ставится вопрос: «что делать, как спасти гармоничность и цельность человеческого характера, обогатить духовный мир человека,
противостоять натиску современной ему цивилизации?» Мыслителем предлагается концепция эстетического воспитания. Красоту он видит необходимым условием в формировании разумности человека. Вся иная деятельности развивает только
1
2
Шиллер Ф. Собр. соч.: в 7 т., Т.6. − М., 1955. − С. 359.
См.: Там же. − С. 364.
75
лишь его определённые силы, обращает внимание на его односторонность. «Да, −
заключает Шиллер, − мир эстетического идеален, искусственно сконструирован,
но он привлекателен для людей, которые готовы бежать от тягот реальности в
царство "эстетической видимости"»1. Так, философ относит игру к творческим силам художника и эстетической видимости, объявляет их базовыми ценностями
культуры, которые в свою очередь гарантируют индивиду духовную жизнь, состоящую из моральных принципов, справедливости и равенства.
Если И. Кант преимущественно интересовался нравственными аспектами,
а Ф. Шиллер – эстетическими, то Г.В.Ф. Гегель – разумом, который им возводился в ранг основательной силы исторического прогресса. Человеческим разумом познается и преобразуется мир. Разум влияет и на внешнее бытие «своим
целям с такой энергией, которая обеспечивает ему господство над этим миром»2.
По Г.В.Ф. Гегелю, мышление выражается в делах и словах человека. Помимо того, реальные дела человека продемонстрированы подлинным способом его
мышления более адекватным способом, чем в его повествовании о данных делах.
Следовательно, по Г.В.Ф. Гегелю, природная иерархия феноменов человека находится на высшей ступени, которую мыслитель рассматривает в виде
возвышения сверхприродного над природным началом.
Далее философией Нового времени была предложена своя модель духовного пространства, где основанием формирования личности нового типа служило научное знание. Особый вклад в рассматриваемую проблему внесли отечественные философы.
Среди мыслителей данной исторической эпохи, так или иначе, рассматривалась проблема духовной жизни. Большое значение представлено идеями
датского мыслителя С. Кьеркегора. Философ обрушивается с резкой критикой
на учения Г.В.Ф. Гегеля, прежде всего за обесценивание принципов альтернативности, за попытки примирения в высшем единстве полярности всех моментов. Мыслитель стремился опровергнуть категорический императив, так как
обозначенные нравственные кодексы постоянно претендовали на универсаль1
2
См.: Там же. − С. 367.
Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т.3. Философия духа. − М., 1977. − С. 65.
76
ность, либо они были созданы как общезначимые, абсолютные, были рассчитаны на все времена и на всё человечество.
В своём знаменитом труде «Гармоническое развитие эстетических и этических начал в человеческой личности» С. Кьеркегор впервые особенно остро
обозначил проблему «или-или» (Entweder-Oder), где человеку необходимо основательно выбрать самого себя, путь по которому будет проходить его развитие, духовно-нравственное самосовершенствование.
Мыслитель считал, что принцип «или-или» (принцип субъективности)
может сделать человека личностью. У него совершенно иное понимание складывалось о вселенной: макрокосмос он понимал как микрокосм, а микрокосмос
как макрокосм. Впредь духовная жизнь человека означает центр мироздания и
арену человеческих деяний. Мыслитель стремился к тому, чтобы не внешней
действительностью определялась человеческая жизнь, а, наоборот, чтобы внутренней духовной жизнью и интенсивной душевной работой определялось бытие человека и социума. Так, в широком смысле С. Кьеркегор под духовным понимал самого человека, которому присуще быть единственным носителем духовности. Мыслитель не видел смысла духовности вне человеческого бытия, бытия
свободной личности. В более узком понимании духовность по С. Кьеркегору является внутренним миром личности, состоянием свободы человека, красотой,
субъективностью.
Продолжателем социально-философских учений С. Кьеркегора, является
Ф. Ницше, представитель «философии жизни». Но, в отличие от последнего,
говорившего о величии бытия человека, Ф. Ницше делает акцент на основу
жизни человека, где его внутренний, духовный мир составляет воля, которая
актуализируется и раскрывается в деятельности человека. Вместе с тем человека, по мнению мыслителя, двигающегося по пути к поставленной наивысшей
цели,
не
должны
искусственно
сковывать,
создаваемые
культурно-
нравственные ценности и установки. Нигилизм в сравнении с цивилизованными основами культуры, особенно относящийся к моральным нормам, Ф. Ницше
обусловливает всеобщей направленностью на свободу воли человека, опреде77
ляет высшей целью и самооправданным нравственным ориентиром выдающегося человека – «сверхчеловека». Сверхчеловек, по Ф. Ницше, избавляется от
влияния общественных норм, моральных качеств, он проявляет ответственность только перед самим собой.
Философские и эстетические учения А. Камю, представлены поиском
смысла бытия, поиском основных ценностей и идеалов: красоты, добра, истины, справедливости, свободы. Вместе с тем, проблему смысла жизни человека,
поставленную Ф.М. Достоевским, преломляет А. Камю не в сторону проблемы
самоубийства (хотя бы и логического), а в сторону проблемы конкретных
принципов всего сущего. Философ озабочен только тем, чтобы сделать личность верной только своей жизни и судьбе. Смысл бытия и духовной жизни заключён в самом человеке, в проявлении его отношения к окружающему миру.
«Красота спасет мир», − утверждает Ф.М. Достоевский. «Красота спасет
мир, − соглашается А. Камю, − если человек в полной мере постигает смысл
этой красоты».
Следовательно, по А. Камю, не разумом, и не столько разумом самим по
себе претворяет духовное бытие личность, а лишь разумом одухотворённым,
чувственными постижениями объективной реальности, наполняется человеческая жизнь новым содержанием. Такими ценностями и идеалами, как красотой,
добром, истиной, справедливостью, свободой определяется духовная основа,
опора и цель жизнедеятельности индивида и социума. Таким образом, красота
и искусство направлены на служение данным ценностям и идеалам. Красота по
А. Камю понимается как полная свобода духа человека.
Значимая роль в понимании духовной жизни была отведена культурологическому направлению в философии, представителями которого следует назвать В. Дильтея, Г. Зиммеля, О. Шпенглера, А. Тойнби, К. Юнга, К. ЛевиСтроса, Й. Хейзинга, Х. Ортега-и-Гассет и других. Ими были высказаны идеи,
имеющие определённую значимость в понимании духовной основы человека и
социума, их взаимоотношений с культурой. Так, всеми изменчивыми западными социально-философскими концепциями о духовности, всякий раз фиксиро78
валась существенная проблема духовной жизни, а следовательно, и духовного
пространства в целом.
Вместе с тем, социокультурная ситуация в России XIX- начала XX веков, а
также развитие гуманитарных наук, вызвали интерес к духовно-нравственной
жизни и послужили предпосылкой становления и последующего развития идеи и
представлений о наполнении нового духовного пространства. Данная проблема
разрабатывалась представителями русской религиозной философии XIX- начала
XX
веков
–
П.А. Флоренским,
Н.Я. Данилевским,
В.С. Соловьевым,
Н.А. Бердяевым, И.А. Ильиным, А.Ф. Лосевым и другими. Представители русского
космизма
(Н.В. Бугаев,
К.Н. Циолковский,
В.И. Вернадский,
А.Л. Чижевский и др.) обосновывали идеи неразрывной связи судьбы человека с
освоением космоса. Они считали, что целостное восприятие мира не зависит от
полноты знания его объективных связей. Человека русские космисты рассматривали в качестве элемента природы. В.С. Соловьев обосновал идею всеединства –
объединения и гармонии всех сторон бытия (материальной, духовной и др.).
П.А. Флоренский выдвинул идею, что в будущем в связи с новейшими техническими открытиями будет найдено и новое понимание взаимоотношений материи и духа, относительность, непостоянство времени и пространства.
Философский анализ об особом наполнении духовного пространства был
продолжен и представителями отечественной научной мысли конца XX- начала
XXI столетия. Современные исследователи обращают внимание на роль духовного пространства в системе общественных отношений. Так, Э.А. Азроянц выделяет три жизненных пространства мегасоциума: природное (физическое), социальное и духовное, которое представляет собой программу – одухотворения
человека. По выражению А.В. Бабаевой, духовное пространство выступает
своеобразным синтезом внутреннего и внешнего мира человека, его этических
и эстетических представлений и деятельности. И.М. Гуткина обратилась к исследованию сущности и структуры духовного пространства личности. Она считает, что духовное пространство личности (духовное поле) представляет собой
79
неоднозначное многоуровневое полисемантическое понятие, структура которого включает в себя ряд составляющих – духовность, пространство, духовное
пространство и личность. А.Н. Быстрова выделяет в системе духовного пространства следующую группу компонентов: пространство реального мира,
пространство социума, информационно-знаковое и интеллектуальное пространство. Л.П. Буева полагает, что «духовность есть показатель существования определённой иерархии ценностей, целей и смыслов, в ней концентрируются проблемы, относящиеся к высшему уровню духовного освоения мира человеком»1. Способ духовного постижения можно интерпретировать в виде восхождения, где по пути человеком обретается истина, добро, красота и другие
высшие ценности.
Современный
исследователь
Е.А. Попов,
рассуждая
о
духовно-
нравственной жизни общества, пишет: «Это относительно самостоятельная область общественной жизни, основу которой составляют специфические виды
специализированной духовной деятельности и общественных отношений, регулирующих духовную деятельность и общественное сознание»2. Как видим, в
такой интерпретации духовная жизнь характеризуется в операциональных категориях, способных придать этому понятию вещественный, атрибутивный − социально обусловленный смысл, что, конечно же, вовсе не исчерпывает глубины
феномена духовной жизни, и прежде всего, в тех ситуациях, когда нужно говорить о внутреннем мире человека, его субъективных взглядах на социальную
действительность. Кстати, именно это обстоятельство затрудняет «вхождение»
исследователей-философов в пространство духовной жизни.
Предметным полем философии духовной жизни является взаимодействие
общества, человека и культуры; при этом важное значение, во-первых, приобретает не механический характер такого взаимодействия, когда за скобками остаются саморефлексия и интенции личности, но всякий раз подчёркивается его со-
1
См.: Буева Л.П. Духовность и проблемы нравственной культуры // Вопросы философии. 1996. − № 2. − С. 3.
Попов Е.А. Социология духовной жизни: проблемы концептуализации // Социологические исследования.
2012. − № 4. − С. 126.
2
80
циальный смысл; а во-вторых, нуждается в пояснении и само понятие жизни.
Одно то, что, по мысли А.Ф. Лосева, «...жизнь, взятая в чистом виде, именно как
только жизнь, а не что-нибудь другое, есть бурлящая и клокочущая бессмыслица, апофеоз безумия»1, трактовки духовной жизни и их актуализация в философии становятся, по меньшей мере, неоднозначными. Жизнь − повседневная, социальная, эстетическая, гедонистическая, духовная − человек проживает их в
том или ином порядке, так или иначе, постигая при этом опыт ценностных
трансформаций, становясь циником, прагматиком, эстетом, конформистом,
идеологом и т. д. Если исходить из утверждения, согласно которому «конкретный человек имеет прагматические интересы, ограниченные временной областью его жизни, а также − нематериальные интересы, определяемые культурой;
иногда они именуются духовными»2, можно рассматривать различные человеческие типажи, приписывая одним прагматические наклонности, а другим − духовно значимые доминанты. Однако это совершенно невозможно, поскольку
«...сплошная текучесть жизни настолько сильна, что избавиться целиком от этой
сплошности и непрерывной, то есть чисто сумбурной, текучести нет никакой
возможности»3. Очевидно, что расслоение человека на системы материального и
нематериального в нём, крайне беспредметно; скорее, в доказательстве нуждается другая сторона человеческого бытия − независимость человека перед лицом
социума, в то время как он потерян в обществе и бессилен перед ним. Поэтому,
как полагает В.А. Бачинин, «через внешние признаки раскрывается "размышляющая душа" человека, а с ней и духовные свойства − возвышенный или прагматический склад ума, утонченность или грубость...»4. По-видимому, размышляющая душа и есть свойство духовной жизни, а «рост индивидуализма, − по
мнению Н. Моисеева, − объективная потребность человечества»5.
1
Лосев А. Ф. Страсть к диалектике. − М., 1990. – С. 27.
См.: Реут Д.В. Качество жизни и прокреация // Философские науки. 2010. − № 7. – С. 111.
3
См.: Лосев А.Ф. Дерзание духа. − М., 1988. – С. 276.
4
Бачинин В.А. Антропосоциология и метафизика портрета // Человек. 2004. − № 4. – С. 128.
5
Моисеев Н. Рациональный гуманизм // Общественные науки и современность. 1992. − № 3. – С. 149.
2
81
Обращает на себя внимание концептуализация двух вариантов духовной
жизни; в этой связи остаётся не до конца понятным, является ли более предметным для философии феномен духовной жизни социума? Представляется, что
выраженный философский ракурс обнаруживается, когда речь идёт о духовной
жизни человека, поскольку широта вопросов, связанных с его внутренним миром
и ещё большее количество тайн, сопровождающих проникновение в закрытое
пространство, в целом отвечает духу философского знания. В этом ключе вполне
резонно звучит мысль о том, что «современная цивилизация не может ответить
на такие фундаментальные вопросы: кто такой человек, как он должен жить, как
высвободить и плодотворно использовать заключённый в нём творческий потенциал?»1. Современная цивилизация, оперируя значениями, всё же далекими от
исследования природы индивидуальной саморефлексии человека и других его
высоких сфер, не может ответить на эти вопросы, но попытки приближения к
разрешению вечной проблемы, − что есть человек? − безусловно, задача философского масштаба.
Между тем для социальной философии, на первый взгляд, более определённа «участь» исследования духовной сферы жизни общества. Если воспользоваться максимой П. Бурдье о символической борьбе, то можно с большой долей вероятности утверждать, что духовная жизнь общества и есть «символическая борьба по поводу восприятия социального мира», которая «может принимать разные формы»2. Современная философия по-разному схватывает эти
формы общественной духовной жизни. Духовная жизнь общества − категория
процесса и результата.
Анализ идей мыслителей и учёных о содержании духовного пространства и
духовной сфере жизни общества можно продолжать и далее, поскольку философская мысль более широкая и многообразная. Однако нами не ставилась задача
рассмотреть все идеи мыслителей, важным было отражение наиболее главного,
1
См.: Разин А. А., Разин Р. А., Шудегов В. Е. Человек - главная ценность общества // Социально-гуманитарные
знания. – 2005. № 2. – С. 107.
2
Бурдьё П. Начала. Choses dites: Пер. с фр. Pierre Bourdieu. Choses dites.
Paris, Minuit, 1987. Перевод
Н.А. Шматко. М.: Socio-Logos, 1994. – С. 197.
82
существенного в понимании духовной сферы жизни социума, а также показ значимости в исследованиях духовной сферы общества и духовного пространства.
Опыт, накопленный обществом, показал, что каждый век, уходящий в историю, непременно оставляет веку, идущему за ним множество проблем. В настоящее время духовный кризис является одной из основных причин вступления социума на опаснейший путь игнорирования своей духовной сущности.
В результате изложенного следует заключить, что духовное пространство трансформируется социальным временем, которое выступает схемой его
конструирования. И именно социальное время преобразует духовное пространство, то есть функционирует соположенно, пространственно. Но как социальное время влияет на духовное пространство и как категории «социальное
время» и «духовное пространство» взаимообусловлены, об этом речь пойдёт в
следующем параграфе.
1.3. Социальное время и духовное пространство: проблемы их
взаимоотношений в условиях российского общества
Социальное время, выступает схемой конструирования духовного пространства. Именно социальное время преобразует духовное пространство.
Философские категории «время» и «пространство» отражают наиболее
фундаментальные характеристики социальной формы движения материи. В своей совокупности они составляют социальное время и духовное пространство.
Категорию времени следует обозначить к фундаментальной категории,
которая касается всех сфер человеческой деятельности, является предметом научного интереса. Человек осознаёт существование времени, воспринимает время на эмоциональном уровне и физически находится от него в зависимости.
Понимание времени является одним из главных жизненных ориентиров
человека. Д. Иванов утверждает, что современным социумом переживается
серьёзнейшая трансформация, которая Ж.Ф. Лиотаром понимается как «атоми83
зация» общественного. Жёсткие и устойчивые социокультурные связи и институты, «подчинившие» себе время жизнедеятельности личности, породили некое
интегрирование человека, осуществляемое различными целесообразными
взаимодействиями. В итоге, как пишет Д.В.Иванов, общественное уже становится похожим не на «установленное регулирование целого», а на «арену конфликтов из-за пользования символическим благом1.
Невзирая на спорные постмодернистские построения, возрастает тенденция к всё большему индивидуализированному личному времени. Фрагментированная социальная реальность, размывание её чётких границ и порядка проявляет всё больший потенциал человека в выстраивании своего времени, следовательно, своим личным вкусам и привычкам. Но поскольку образ бытия индивида
проявляется в эклектичном характере, то различные элементы общественной реальности соединены в собственный индивидуальный «мирок», оказывающий
воздействие на протекающее время человека в эпоху постмодерна.
А.Н. Кучеренко, рассуждая о проблеме ускорения времени, говорил, что сегодня человек делает работу быстро, выглядит молодо, реагирует мгновенно − это
и является свидетельством сжатия времени. Времени постоянно не хватает, и рабочее, и свободное время дробится, интервалы становятся более короткими, множество событий помещено в малом промежутке времени. Современного человека
можно назвать рабом часов: у него нет времени на прочтение книги, на поход в
театр, на общение с детьми. Японцами даже созданы гостиницы нового типа для
работников, у которых не хватает времени, чтобы уехать домой на ночь2.
Сегодня с нехваткой времени все справляются разными способами.
Т.Х. Эриксеном были предложены различные способы подчинения себе «текучести» времени или, он это называл, «ограждение» «неспешность от посягательства скорости»: «Я могу ответить на электронное письмо только во вторник
до полудня; Я не имею автоответчик. После рабочего дня каждый вечер с поло-
1
См.: Иванов Д.В. Общество как виртуальная реальность // Информационное общество. − М., 2004. – С. 383.
См.: Кучеренко А.Н. Время как интерактивный феномен // Гуманитарные и социально-экономические науки.
– 2009. − № 5. – С. 105.
2
84
вины шестого до девяти я уделяю время только своей семье»1. Наверное, подобными рецептами пользуется каждый рефлексирующий по поводу нехватки
своего времени человек.
Время в человеческом понимании не является неким «вместилищем» различных социальных процессов со своей длительностью, последовательностью и
ритмом, но сама эта длительность, последовательность и ритм человеческой деятельности, сам способ и форма движения реальности в формах человеческой жизни «задают» времени человека его действительное определение. Само время нами
воспринимается в виде некоего необратимого движения, как некоего «потока».
Поток времени анализировался многими философами. Таким образом,
Э. Гуссерль по этому поводу пишет «Мы говорим здесь о «феноменах протекания», или еще лучше – о «модусах временной ориентации», а в отношении самих временных объектов – об их характере протекания (например, Теперь,
Прошлое)»2. Под таким пониманием времени подразумевается, что определённый таксис обладает местом, определённой упорядоченностью элементов времени. Часто говорится, что элементам времени свойственно следовать друг за
другом. К ним применимы такие оппозиции: «предыдущее – последующее»,
«раньше – позже». Об этом говорилось еще Аристотелем.
По отношению к каждому происходящему во времени событию можно
обозначить вопрос: раньше либо позже оно состоялось, какого-либо другого
события? А возможно данные события были совершены в одно время?
Характерно, что к самому времени в его проявлениях нельзя применить
временную структуру описания, которой оно обладает. Е.А. Маковецкий пишет: «Время фиксируется в пространстве, сосуществует в нем синхронно. Но
время, имеющее пространственный характер проектируем обратно, то есть в
сторону временного его характера. Время способно находить выход для себя,
разрешаться от своего бремени в определённом месте»3.
1
См.: Эриксен Т.Х. Тирания момента. Время в эпоху информации. − М., 2003. – С. 187-188.
Гуссерль Э. Собрание сочинений. Феноменология внутреннего сознания времени. Т. 1. – М., 1994. – С. 38.
3
Маковецкий Е.А. Симулякры времени // Модусы времени: сборник статей / Под ред. И.В. Кузина. – СПб.:
Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2005. – С. 65.
2
85
Итак, общество находится в постоянном развитии и изменении. Началом
европейской философии был поставлен вопрос о природе изменений. Гераклит
выдвинул понятие становления и показал динамичную сущность бытия. Дальнейшее развитие получили идеи процессуальности бытия, то есть тотального
непостоянства, обусловленного творчеством как его имманентной составляющей. Так, пантеистическая трактовка А. Уайтхеда говорит о новизне связанной
с творчеством, которое философ понимает как «принцип, вносящий примирение между постоянством и постоянным движением, а изменения присущи природе вещей»1.
У А. Бергсона мир был определён целостностью, историзмом и динамизмом. В его представлениях мир представляет живую, творческую и беспрестанно развивающуюся реальность. «Вещи и состояния – это только снимки, в которых наш разум схватывает процесс становления. Не существует вещей, есть только действия»2.
Такими философскими учениями постепенно оказывалось воздействие и
на сферу социального понимания, формируя новые концептуальные подходы и
методы. Появилось понимание того, что социум онтологически не может пребывать в неизменном состоянии, как и мир в целом. Динамическим образом бытия стала реализовываться установка изучения событий и процессов. Моделью
социальной реальности, представляющей движение, преодолевающееся дихотомией «статики-динамики», обозначился доминирующий подход, как тенденция
современной социальной философии. Отдельный вклад в данное научное направление сделали П. Бурдье, Э. Гидденс, П. Штомпка. Социальную жизнь
П. Штомпка понимает как поток изменений, который он характеризует различной скоростью, интенсивностью, ритмом и темпом. По его мысли, «…общество
может быть определено как существующее лишь постольку и до тех пор, пока
внутри него что-то происходит, предпринимаются какие-то действия, протекают
1
Родина Е.Н. Антропологический фактор социокультурных изменений. / Гуманитарные, социальноэкономические и общественные науки. – 2013. № 1. – С. 58.
2
Бергсон А. Творческая эволюция. – М.: КАНОН-пресс, 1998. – С. 245.
86
какие-то процессы, что-то меняется»1. Его концепции предполагают рассмотрение любых социальных объектов как пространства взаимоотношений. Социальную реальность он понимал как межличностную реальность, которую создают
существующие связи, привязанность, зависимость.
Данная методологическая позиция, обусловленная особым динамизмом
общественных процессов современного времени, привела к главной проблеме
социального познания − проблеме социальных изменений. Понятие социальных
изменений − преимущественно общее и объёмное в социальной философии, означающее изменения характеристик наблюдаемых социальных объектов.
Современными исследователями выделяется типология социальных изменений добровольная и насильственная, обратимая и необратимая, планируемая или непредвиденная, осознанная или неосознанная. Целесообразно также
находить отличия между организованными изменениями и стихийными. К
важному методологическому средству относится классификация социальных
изменений, приведённая Ю.М. Плотинским, обусловленная их масштабом, направлением, уровнем и временным горизонтом2.
В построении теории социальных изменений главный вопрос всегда заключался в выявлении их ведущего фактора.
Большой вклад в данный вопрос был привнесён классиками социологии.
О. Конту в качестве решающих причин виделся прогресс знаний, Э. Дюркгейму
– разделение труда и социальная дифференциация. По К. Марксу рост производительных сил общества приводит к смене способов производства, которые
обеспечивают смену социально-экономической формации и развитие общества
в целом. В центре теории М. Вебера были поставлены ценности, на которые
опирается человек при создании определённых социальных структур, облегчающих или затрудняющих социальное развитие. Данными концепциями была
обозначена значительная роль в выявлении разнообразных причин, которые
определяют изменения и развитие социума. Они и предопределили стимул для
1
2
Штомпка П. Социология социальных изменений. – М.: Аспект-Пресс, 1996. – С. 27.
См.: Плотинский Ю.М. Модели социальных процессов. – М.: Логос, 2001. – С. 110-111.
87
понимания необходимости подхода, учитывающего комплекс взаимосвязанных
факторов. Ю.М. Плотинским были выделены определённые типы причин, влекущие социальные изменения, к ним он относил природный, демографический,
социально-политический, социально-психологический, экономический, культурный факторы и научно-технический прогресс1.
Особое внимание в процессуальных концепциях отводится рассмотрению
категории социального времени. П. Штомпка время понимает как универсальное измерение социальных перемен, и как его основу, констатирующий фактор. Важной методологической посылкой для нашего исследования является
его утверждение, что в общественных изменениях время представлено двумя
ипостасями: в виде внешней канвы измеряющей события и процессы, при упорядочении их хаотического течения, дающей человеку возможность ориентировать и координировать общественные действия и в виде имманентного, онтологического свойства событий и процессов. Общественные процессы проявлены разными временными качествами, они могут быть более продолжительными
или более краткими, протекают быстро или медленно, характеризуются ритмически или беспорядочно, которые чередуются определёнными интервалами2.
Э. Гидденсом также был введён временной аспект в теорию социальных
изменений, противоположный направлению Т. Парсонса с его идеей социальной стабильности. Т. Парсонс исключал время как важнейший элемент анализа
общественной структуры, он ставил его во вне конкретный временной и социальный контекст. По Э. Гидденсу «социальное время − главный компонент
внутреннего общественного устройства, так что именно социальное время
«структурирует временный порядок социального воспроизводства»3.
Активная динамика социокультурных изменений второй половины ХХ
века обусловила становление новой парадигмы в сфере социального познания,
1
См.: Плотинский Ю.М. Модели социальных процессов. – М.: Логос, 2001. – С. 1.
См.: Штомпка П. Социология социальных изменений. – М.: Аспект-Пресс, 1996. – С. 70-73.
3
Мусиенко Т.В. Новый теоретический синтез в социальных науках и микрополитика // Теоретический журнал
CREDONEW. – 2002. – №2. – [Электронный ресурс]: URL: http.: //www. orenburg. ru. (Дата обращения
8.02.2014)
2
88
через призму которой изменения рассматриваются как процесс, в котором социальный субъект индивидуальный, либо коллективный (социальные группы,
движения) представлен в виде активной преобразующей роли.
Сторонники субъектно-деятельностного подхода утверждают, что воспроизводство социума представляют результаты практическая и творческая активность людей.
Необходимо также отметить, что более ярко эти взгляды выражает концепция социальных изменений П. Штомпки, и воспроизводственная концепция,
разделяемая А.С. Ахиезером, В.Я. Ельмеевым, Н.С. Савкиным. Суждения в
русле данной парадигмы развивали генетический структурализм П. Бурдье,
теорию структурации Э. Гидденса, осуществивших критику социального детерминизма функционализма и объективизма.
Ими представлена теоретическая и концептуальная целостность в области
понимания взаимообусловленности субъекта общественной деятельности и
общественной структуры. Активный индивид представляет собой субъект, объединяющий в единое целое общественные структуры и общественные действия
в результате такого качества человека, как рефлексивность, составляющая сущность в управлении процессом социального бытия и деятельности1.
В качестве точки пересечения объективного и субъективного можно рассматривать социальный габитус. Данная категория является основополагающей
в концепции П. Бурдье и выражает проявление социального в индивидуальном.
Габитус наделяет личность определёнными схемами мышления, восприятия и поведения, обеспечивает согласованность в поведении людей.
Формирование габитуса, осуществляется в процессе индивидуальной истории, посредством интериоризации общественных отношений, происходит поэтапно, является хронологически упорядоченным процессом, включающим детерминацию предыдущим опытом будущего. Например, первичным габитусом,
сложившимся в семье, определяется основа восприятия и усвоения школьных
1
Родина Е.Н. Аксиологический статус творчества в инновационном обществе // Гуманитарные науки и образование. – 2011. – №3(7). – С. 43.
89
знаний; вторичным (школьным) габитусом обозначаются условия и предпосылки восприятия и оценивания сообщений средств массовой информации и т. п.
Значительное воздействие его на деятельность индивида обусловливают ценности, оказывающиеся в поле его генезиса, в большей степени откладываются в
бессознательном.
Как справедливо отмечает П. Бурдье, вследствие экстериоризации интериоризованных схем восприятия и мышления, агентами воспроизводятся объективные отношения и закономерности. Габитус – это всегда главное основание
преемственности и регулярности общественных действий во времени и пространстве. Таким образом, следует отметить, что благодаря габитусу в социуме
поддерживается воспроизведение существующих традиций и норм. Следовательно, в данном понимании габитус является силой в традиционном социальном, которое проявляется в индивидуальности человека, способствует противостоянию при воздействии динамично трансформирующейся общественной среды. Он проявляет способность не прямолинейно утверждать новое, сдерживает
инновационные тенденции и процессы. Вместе с тем, «являясь продуктом истории, габитус производит практики как индивидуальные, так и коллективные,
а следовательно, саму историю в соответствии со схемами, порождёнными историей»1. Он есть одновременно основание преемственности и упорядоченности социальной жизни и в то же время – «основание регулярных социальных
трансформаций»2.
Представители воспроизводственной концепции показывают взаимообусловленность общества и человека, понимая человека как меру всей окружающей среды, а общество как объективную меру развития самого человека. Человек рассматривается в качестве субъекта общественного производства – экономического, социального, духовного. Он поставлен в центр функционирования
социума как творец истории, созидатель общественных отношений и себя. При
этом развитие человека определяется как условие развития общества.
1
2
Бурдье П. Практический смысл. – СПб.: Алетейя, 2001. – С. 106.
Там же.: – С. 106.
90
Время можно назвать условной мерой движения материи и информационных потоков, а также одной из координат пространства. Таким образом,
время обусловлено необратимым течением, протекающим в каком-либо направлении пространства, где происходят определённые процессы.
По утверждению Я.А. Слинина, «наблюдать за ходом времени, возможно,
только наблюдая за изменениями в пространстве, то есть за действиями, процессами и явлениями. Иначе говоря, время является неотъемлемой характеристикой всех действий, событий и ситуаций: динамических процессов и статистических явлений. Чтобы характеризовать действие во времени, необходимо
«поместить» его систему координат, в которой даётся какая-либо исходная точка – событие, другое действие, − на которую может быть ориентировано характеризуемое действие»1.
Социальные изменения, по мнению П. Штомпки, являются результатом
действий людей. Исследователь говорит о них как совокупном результате действий, совершаемых в повседневной практике, «… люди создают, воссоздают и
преобразуют своё собственное общество»2.
Таким образом, современные концепции, формирующие субъектнодеятельностную парадигму, снимают оппозиции индивид-общество, агент социального действия – социальная структура, понимая социальную реальность
как диалектику воспроизводства и производства. Данные концепции дополняют друг друга, представляя методологическую базу для построения антропологической парадигмы социокультурных изменений.
Подобные идеи не приводят к социальному атомизму и индивидуализму, поскольку действия людей, оказывающие значимые влияния на общество, рассматриваются как дифференцированные, создающие микропотенции, которые синтезируются через практики многих субъектов, образуя инновационные тенденции.
1
Слинин Я.А., Слинина Л.Я. Системы темпоральной ориентации в языке и феноменологическая концепция
времени // Модусы времени: социально-философский анализ: сборник статей. Под ред. И.В. Кузина. – СПб.:
Изд-во С.-Питерб ун-та, 2005. – С. 101.
2
Штомпка П. Социология социальных изменений. – М.: Аспект-Пресс, 1996. – С. 174.
91
Так, история разворачивается в непрерывном движении, представляется
ценностным самоконструированием, заданное определёнными реализуемыми
или не реализуемыми интенциями, единственными возможными общими трактовками, определяющими закономерность и необходимость, которые предполагают определённое пространство свершения и построения.
Время и пространство представлены в сознании человека соотносимыми
явлениями (категориями, формами бытия). Они уподобляются друг другу. Например, если пространство наполняют предметы, то время наполняют события, происходит ориентация в пространстве (до и после), следовательно, пространство и
время легко перекодируются друг в друга1. Так, между временем и пространством
имеется «взаимообуславливающая» связь, их неразрывность и различённость одновременно. Важно отметить, что Г. Минковский сразу заметил, что «пространство и время, взятые по отдельности, обречены влачить призрачное существование,
и только их единство сохранит реальность и самостоятельность»2.
Таким образом, специфические пространственно-временные отношения
существуют в общественных отношениях. Э. Жак считает время сформулированной концепцией восприятия событий, постоянства и трансформации объектов, как ощущение длительности между временными точками, чувством самого
времени. Аналогично пространство − концепцией восприятия протяжённости
объектов в один и тот же момент и их размещение в этот же момент относительно друг друга. Дистанция между точками − это пространственная длина, а
общее ощущение протяженности − чувство пространства. Понятие времени
формируется в результате восприятия последовательности событий, как во
внешнем, так и во внутреннем духовно-нравственном мире3.
Проблема единства и многообразия общественно-исторического развития
человечества может быть ясно осмыслена в рамках всеобщего типа самосозна-
1
См.: Успенский Б.А. История и семиотика: Восприятие времени как семиотическая проблема // Этюды о русской истории. – СПб., 2002. – С. 42.
2
Минковский Г. Пространство и время DJVU. Доклад, сделанный 21 сентября 1908 г. на 80-м собрании немецкий естествоиспытателей и врачей в Кельне. Phys.
3
Сорокина Л.Я. Социология свободного времени. – Иркутск, 2010. – С. 143.
92
ния, по классификации Г.В.Ф. Гегеля. Существующее противоречие между исторической «центробежной» и культурной, «центростремительной» составляющей развития человечества может быть снято в пространстве и времени. Духовное пространство составляют главные святыни человечества, духовное время составляют главные события, связанные с формированием этих святынь.
Противоречие между историей и культурой выражается в восприятии пространства и времени сознанием каждого человека. Это противоречие составляет
сущность современной философской проблемы времени − различие внутренне
ощущаемой и предметно осознаваемой пространственно-временной реальности.
Кардинальные различия между тем, что внутренне ощущается и предметно осознается, выявил в начале ХХ века А. Бергсон в своей работе «Творческая
эволюция». Только в сознании, по А. Бергсону, заключено и прошлое, и будущее, а внешнее пространство определено серией моментов, рядоположенностью. Человеку же свойственно переживание «длительности», которая заключает преемственность. Так, формирование личности всегда сталкивается с
трудностью, выражающейся в текуче-становящемся внутреннем мире во взаимосвязанных дискретных компонентах внешнего мира.
Таким образом, А. Бергсоном были заложены теоретические основы, в
русле которых проблему времени в неразрывной связи с личностными, субъективными факторами исследовали на протяжении всего ХХ столетия.
Предметно осознаваемое время, фиксируемое хронометрами, лежит в основе теории прогресса. Благодаря идеи исторического прогресса, был достигнут
высший предел материалистической диалектики Ф. Энгельса, для которой, «нет
ничего раз и навсегда установленного, безусловного, святого… и ничто не может
устоять перед ней, кроме непрерывного процесса возникновения и уничтожения,
бесконечного восхождения от низшего к высшему»1. Такая трактовка говорит о
том, что опыт предшествующих поколений, по сути, ничего не значит. Именно в
силу своего «обезличивающего» характера, из-за недоучёта внутреннеощущае-
1
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 40. − М., 1989.
93
мых временных порядков, теория прогресса подверглась острой критике. Особенно ярко эта критика была проявлена русскими философами.
Отрицательное отношение к идее прогресса с её безразличным отношением к прошлому было проявлено Н.Ф. Федоровым. Время прогресса по
Н.Ф. Федорову – это время природы, которая для человека является общим врагом, единым, везде и всегда присущим, но, тем не менее, врагом лишь временным. Природа, заключённая во времени, приносит смерть. Поэтому время
должно быть неизбежно побеждено. Для этого надо объединить усилия человечества для установления господства над природой, для воскрешения всех предков. Н.Ф. Федоров писал: «Нужно жить не для себя (эгоизм) и не для других
(альтруизм), а с каждым и для каждого; это союз живущих (сыновей) для воскрешения мертвых (отцов)» 1.
Н.А. Бердяев вторит критике прогресса Н.Ф. Федорова. Он утверждает,
что время прогресса «поражает» время будущего, которым поглощается прошлое, где не остаётся места настоящему. Н.А. Бердяев подвергает теорию прогресса критике за то, что она не направлена на разрешение судьбы человеческой истории во вневременном, в вечном, всеединстве, а разрешает эту проблему во временном потоке истории, в мгновении будущего времени.
Н.А. Бердяев пишет: «Будущее, с точки зрения настоящего, не более реально, чем прошлое, и творческая работа наша должна совершаться не во имя
будущего, а во имя того вечного настоящего, в котором будущее и прошлое −
едины»2. Н.А. Бердяев понимает такое единство как «непоражённое», или целостное время, являющееся более высоким уровнем действительности, на которую должен ориентироваться мир или уже ориентируется.
Критику «пожирающего» исторического прогресса заложил в своих рассуждениях Павел Флоренский, говоря о «прямой» и «обратной» перспективах,
композиционной основе соответствующей западному возрожденческому искус-
1
Фёдоров Н.Ф. Собрание сочинений: в 4-х т. / Редактор И. И. Блауберг. Составление А.Г. Гачевой, С.Г. Семеновой. − М.: Традиция, 1997. − Т. 3. − С. 107.
2
Бердяев Н.А. О назначении человека. − М.: Республика, 1993. − С. 73.
94
ству и средневековой иконописи: «Перспектива, то есть прямая, есть машина
для уничтожения реальности, адским же зевом, все поглощающим, в ней действует точка схода. И, наоборот, рождению реальности, извлечению её из небытия,
продвижению её в действительность служит перспектива обратная, как фонтан
реальности, бьющей в мир. Точка тьмы и точка света − таково соотношение центров перспективы прямой и обратной»1. По мысли П.А. Флоренского, точка общего схода, уводит зрение и внимание, то есть она означает символ пассивного
мироощущения, где человек является театральным зрителем, который лишь со
стороны наблюдает за мировым зрелищем, но не трудится и не живет в нём.
«Высокая временная система» осмыслялась С.А. Аскольдовым. В ней, по
мнению мыслителя, прошлое не исчезает, оно сохраняет жизненность, наполняясь всё новым содержанием. По С.А. Аскольдову, онтологическое время является «движением». Он призывает строго отличать физическое время от онтологического времени, то есть изменяемость бытия2.
В.И. Вернадский критиковал теорию тотального прогресса. Им особо подчеркивалось, что существующий прогресс в ходе времени может быть доказанным только в истории научного знания. Именно прогрессом научного знания он
определяет современную эпоху, ознаменованную переходом к новой эре ноосферы. В результате чего, человечеством начинает осознаваться его единство, приходит самоосмысление. Так, единство необходимо осознавать в пространственном
и во временном смысле, понимаемое как единство общественного опыта.
Именно об этом единстве социального опыта говорил М.М. Бахтин, выражая свою идею о «большом времени». В последней своей работе «К методологии гуманитарных наук» он пишет: «Нет ничего абсолютно мёртвого: у каждого смысла будет свой праздник возрождения. Проблема большого времени»3.
Эта проблема всегда волновала М.М. Бахтина, по его мнению, большое время
1
См.: Флоренский П.А. Общечеловеческие корни идеализма. − Сергиев Посад, 1990. − С. 78
См.: Свенцицкий В. Замечания по поводу реферата С.А. Аскольдова // Собрание сочинений. − Т. 2. − М.:
Даръ, 2011. − С. 95.
3
Бахтин М.М. Творчество и наследие М.М. Бахтина в контексте мировой культуры / Сост. К.Г. Исупова. −
СПб.: РХГИ, 2002. (Русский путь). − С. 103.
2
95
бесконечно, в нём не умирает ни один смысл. И только так может быть достигнуто «взаимопонимание столетий и тысячелетий, народов, наций и культур»,
которое «обеспечивает сложное единство всего человечества»1. Данное единство возможно лишь в духовном пространстве и социальном времени. Поэтому
обретение данного единства лежит на пути духовного совершенствования человеческой личности, её сознания. По М.М. Бахтину, современный кризис в своей
основе заключён в кризисе современного поступка, которым преодолевается
отчужденность.
Личностные поступки преодолевают отчуждённость, порождаемую прогрессом. Поступком преодолевается время как «абстракция пожирания», открывается дорога к синтезу внутренне ощущаемого и предметно осознаваемого
реального времени. По М.М. Бахтину, завершённый объект является вещью,
всегда открытой для манипуляции, а личность является незавершённым, становящимся субъектом, предполагающим диалогичные взаимоотношения. Приближаясь к пониманию духовной пространственно-временной реальности,
М.М. Бахтин ввёл понятие «хронотоп»2, соединяющее воедино пространство и
время (терия хронотопа М.М. Бахтина)3.
Н.Н. Трубников исследовал проблему времени с позиции общемировоззренческого, философского смысла. По Н.Н. Трубникову «...идея временной
целостности, настоятельно требовала удовлетворительного решения. Где временная целостность должна быть весьма реальной в личной сфере человеческой
жизни. Где формы существования должны быть скорее формами осуществления жизнедеятельности. Формы осуществления жизнедеятельности должны являться той эмпирической основой, на которой обнаруживается цельная человеческая деятельность»4.
1
См.: Бахтин М.М. Творчество и наследие М.М. Бахтина в контексте мировой культуры / Сост. К.Г. Исупова. −
СПб.: РХГИ, 2002. (Русский путь). – С. 156.
2
См.: Там же. − С. 107.
3
См.: Там же. − С. 234.
4
См.: Трубников Н.Н. О смысле жизни и смерти. – М.: Изд. Российская политическая энциклопедия, 1996. –
С. 258.
96
Таким образом, в своей целостности основные пространственновременные формы человеческой деятельности образуют единый «ансамбль»
духовного пространства и социального времени, на фоне которого происходит
духовно-нравственное развитие личности и общества.
Различие пространства и времени проявляется в их отношении к индивиду как к субъекту воспринимающему, так как пространство является пассивным
по отношению к человеку, а человек активен по отношению к пространству;
время, напротив, проявляет активность в отношении к человеку, а человек пассивен по отношению к времени1.
В отличие от времени, которое мы воспринимает опосредованно, пространство мы воспринимаем непосредственно. Время всегда является временем своего места, и зависит оно от того места, где производится измерение.
Становится понятным, что собственное, настоящее время можно понимать как
самость, что время это не что-либо совершающее вовне, оно не является неким
футляром для бытия, оно есть то, чем лишь являемся мы сами. Попадавшиеся
навстречу друг другу, направлявшиеся вовнутрь времени, совершающиеся в
мире процессы, сталкиваются с таким способом постижения, где следует говорить: «сейчас» или «современность»2.
Каждая историческая эпоха современна настолько, насколько она
трансцендирует к общечеловеческой культуре, со-бытийствует с ней, определяя её «линейный вектор развития» (время как линия), либо, «удерживая» и
воспроизводя уже найденные человечеством культурные формы (время как
цикл), либо осуществляется межкультурный синтез (время как множество).
Экзистенциальное время связано с осмыслением понятия «современность». Уровень индивидуального постижения современности рассматривали
1
См.: Успенский Б.А. История и семиотика: Восприятие времени как семиотическая проблема // Этюды о русской истории. – СПб., 2002. – С. 42.
2
Хайдеггер М. Исследовательская работа Вильгельма Дильтея и борьба за историческое мировоззрение в наши
дни. Десять докладов, прочитанных в Касселе (1925г.) // Шлет Г., Хайдеггер М. 2 текста о Вильгельме Дильтее.
− М., 1995. − С. 176-177.
97
Н.А. Бердяев, М.М. Бахтин и др. Современность как целостная конструкция
миропонимания осмыслена С. Патласовым.
В самом общем понимании «современность» − это действительность в её
настоящем непосредственном состоянии, то, что происходит, существует сейчас1.
Общество, вступившее в XXІ век «современно», так же как и общество, вступившее в своё время в XX столетии. Современным его делает другая историческая
форма человеческого бытия, отличная от других: непомерная и неискоренимая,
неутолимая жажда творческого разрушения или разрушительного творчества, как
может быть на самом деле: жажда «расчистки места» во имя «нового и улучшенного» замысла; «демонтажа», «урезания», «свёртывания» ради повышения способности ещё больше делать то же самое в будущем.
Современность носит многозначный характер, и её наступление можно
отслеживать при помощи многочисленных и различных маркеров. Вместе с
тем, возможным «отличием, определяющим различия», можно выделить одну
особенность современного бытия и его течения – ключевую особенность, которая порождает все другие характеристики. Эту особенность следует понимать
под изменяющимися отношениями между временем и пространством2. Время
имеет свойство приобретать историю в том случае, если только скорость движения через пространство ставит вопрос о ловкости, воображении и находчивости индивида. Исходя из идеи скорости, в контексте отношений времени и
пространства, происходит их изменчивость, которая не имела бы никакого
смысла, если бы данные отношения действительно не изменялись и не являлись
свойством реальности.
В современном противоборстве между временем и пространством последнее было неуправляемой и инертной стороной, способной к ведению только оборонительной войны путём организации помех достойному движению времени.
1
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений /
Институт русского языка им. В.В. Виноградова. – 4-е изд., дополненное. – М.: ООО «А ТЕМП», 2007. – С. 742.
2
Павлова Е.Д. Сознание в информационном пространстве. − М.: Akademia, 2007. – С. 337.
98
Время было активной и динамической стороной в сражении, стремящейся к постоянному наступлению: вторгающейся, побеждающей силой1.
Завоёвывая пространство, время должно проявлять гибкость и податливость, и прежде всего, должно уметь сжиматься: соблазнительная мечта заключена была в совершении кругосветного путешествия за 80 дней, но более привлекательной стала идея совершить это за 8 дней. Измеряющими вехами прогресса
были перелет через Ла-Манш и затем через Атлантику. При завоевании, приручении, укрощении пространства, потребовалась однородность и неизменчивость
времени. Человек действительно «владел» пространством, когда мог контролировать его, то есть мог «приручить время», его однородность и координацию.
Духовное пространство может быть развернуто, реконструировано,
воссоздано в делах и поступках человека только социальным временем. Следовательно, духовное пространство неразрывно связано с социальным временем, определяемым историческим развитием общества. Социальное время, в свою очередь, определяет структуру, характер и содержание духовного пространства. Социальное время является условием сопряжённости социального и духовного
пространств.
Один из классиков современной социологии француз П. Бурдье (вслед за
Э. Дюркгеймом) оценил взаимосвязь духовного пространства и социального
времени как совокупность невидимых связей, которые формируют пространство
позиций, внешних по отношению друг к другу и вместе с тем определяемых одна через другую, по их взаимной близости и отдалённости, по соотносительному
расположению по вертикали: сверху или снизу, посередине, выше или ниже2.
Эти признаки П. Бурдье принял за фундаментальное сходство социального и физического пространства. Духовное пространство, как и социальное, с физическим не совпадают своей конструкцией и характером. Они тесно связаны с индивидами, социальными группами или социальными институтами (П. Бурдье их
называет агентами), которые, чем ближе они расположены, тем имеют больше
1
2
Бауман З. Текучая современность / Пер. с англ. Под ред. Ю.В. Асочакова. – СПб.: Питер, 2008. – С. 36.
Бурдье П. Социология политики. − М., 1993. − С. 55.
99
общих свойств (типовых свойств) и наоборот – удалённость в социальном времени увеличивает различия в социальном и духовном развитии населения.
Историческое время знает многочисленные примеры процессов социальной и духовной деградации населения. Один из последних примеров − состояние
духовного развития в России до и после капитализации: разрушение отечественного производства и зависимость от иностранных товаров (до 80% товаров на
российском рынке составляет импорт); миллионы безработных спиваются, потребляют наркотики; почти 3 млн. беспризорных детей; социальное неравенство
и несправедливость превысили все мыслимые пределы.
По мнению К. Магрис «История вершится смутно, поступки слепы, импульсивны, бестолковы, мгновенный порыв преобладает над ответственным
поступком, а последнее оказывается часто безответственным. Величие осознанного поступка – редкое явление, случай, творящий смыслы и следствия.
Мелочность личных страстей или смутные брожения толпы, бессознательность
страстного порыва или апатичное бездействие, примитивные инстинкты или
лживые маски высокого служения, вуалирующие личные цели – и через всё это
ткется ткань истории, созидается её пространство»1.
С.В. Голиков отмечает, что индекс культурности и интеллигентности населения упал с 1988 года к настоящему времени с 4,03 до 2,2; по уровню интеллекта Россия скатилась (по данным ЮНЕСКО) с 1-2 места на 282.
Опросы в стране показали, − продолжает С.В. Голиков, − что даже невооружённым взглядом видно: падение образовательного и профессиональноквалификационного уровня, падение рождаемости и увеличение смертности,
нарастание безнравственности во всех сферах общества, забвение общечеловеческих духовно-нравственных ценностей, снижение социальной и творческой
активности, нарастание индивидуализма, прагматизма3.
1
Магрис К. Дунай. Сентиментальное путешествие от истоков великой реки до Черного моря: Главы из книги //
Иностранная литература. 2004. № 3. С. 126.
2
См.: Голиков С.В. Духовное пространство современного общества: социологический анализ // Социальная
политика и социология. − 2010. − № 8. – С. 295.
3
См.: Там же. – С. 296.
100
Духовное пространство зависит от социально-культурной среды, которая окружает человека. В любом обществе можно выделить несколько основных социально-культурных сред, определяющих социализацию личности на
всех этапах жизнедеятельности человека, создающих, наполняющих и потребляющих духовные ценности и определяющих состояние духовного пространства общества: среда начальной социализации в семье; среда дошкольного воздействия в детских дошкольных учреждениях; школьная среда, творческие,
спортивные и художественные клубы и секции; среда профессиональной подготовки и образование; производственная социально-культурная среда; общегосударственная социально-культурная среда.
П. Сорокин вводит в духовное пространство дистанции и горизонтальные, вертикальные параметры1. Это идея вполне приемлема и для рассмотрения духовного пространства. Например, профессиональное обучение и образование как вид духовного развития может иметь несколько вертикальных уровней: среднее дневное или вечернее образование − курсы подготовки рабочего −
ПТУ − техникум (колледж) − вуз − аспирантура − курсы повышения квалификации преподавателя.
Передача знания тоже может иметь несколько горизонтальных уровней:
наскальный рисунок первобытного человека − иероглифы на глиняных пластинках − свод законов и правил (законы Хамураппи, заветы Моисея) − печатные издания − обучение в школе (колледже, вузе) − реклама. Здесь можно говорить о мифологическом способе передаче человеческой мудрости, можно отметить и диффузионный способ передачи сведений (полезных и бесполезных,
разной степени мотивации в виде слухов).
Следовательно, можно сделать важный методологический вывод: духовное
пространство многомерно. В зависимости от уровня интеллектуального развития,
образования, способностей, особенностей сознания и мышления, условий и факторов один и тот же объект может вызвать совершенно разные реакции:
1
Социальная политика: парадигмы и приоритеты: Монография / Под общ. ред. В.И. Жукова. − М.: Изд-во
МГСУ «Союз», 2000. – С. 301.
101
- можно понять исследователя, фиксирующего деревенские нецензурные
частушки в научных целях; но совершенно другое дело − демонстрировать их в
публичной печати или по телевидению, поскольку они несут с собой негативную воспитательную нагрузку;
- копии также могут быть общественно полезны и социально значимы в
духовно-культурном развитии населения. Например, в мире имеется 4 экземпляра «Мисхафа», два из них редки, но доступны для изучения, фото- и киносъёмок − в Каирском национальном музее и в Ташкентской национальной библиотеке, а другие два для изучения недоступны − в храме Кааба Мекки и в мавзолее Мухаммеда Медины. Тексты Корана значительно отличаются от первоисточника − Мисхафа и по количеству сур, и по количеству аятов в сурах, и по
расположению сур в вероисповедальном документе. Они тиражируются по
всему миру и служат основой для проповедей, и знаний ислама как религии,
формирования шариата, исламского клерикализма;
- и создание новых идей, и тиражирование чужих знаний может быть полезно и важно (известны два брата − Макс и Альфред Веберы, оба были профессорами, преподавали в одних и тех же институтах, из которых второй, фактически был
транслятором новых чужих идей; всегда были и есть единицы-создатели новых
идей и множество людей, тиражирующих чужие идеи и знания);
- при посещении музея археологии: одни отыскивают различия между современным человеком и его древним предком; другие − пытаются понять, как
учёные определяют и оценивают возраст археологических находок; третьих −
удивляют способности наших древних предков в строительстве, в изготовлении
предметов домашнего обихода;
- слушая симфоническую музыку, одни отмечают способности музыканта, другие − набираются профессионального опыта игры на музыкальных инструментах, третьи – представляют в своём сознании знакомые картины из своей
реальной жизни и т. д.
102
Так, человек существует в особом духовно-экзистенциальном (чувственном) времени, то есть во времени, где он совершает уникальные поступки, внутренне размышляет, общается с другими людьми и реализует свои творческие замыслы. В сущности, жизнь всего общества можно рассматривать как причудливое переплетение многочисленных «экзистенциальных нитей», протянутых из
прошлого в будущее. Данные экзистенциальные линии могут вплетаться в жизнь
космического целого и его эволюцию, которая всегда направлена в единстве с
многообразными циклическими процессами. А также экзистенциальные линии
могут быть вплетены в общий поток исторического времени, в рамках которого
живут люди. Но это совсем не значит, что собственное биографическое время
человека не может обладать отчётливой спецификой. При любых жизненных
обстоятельствах человек всегда имеет свободу и возможность творчески изменять самого себя. Человек всегда являлся хозяином и творцом своего биографического времени, которое разворачивается по своим особым законам.
Время, в течение которого человек может творчески совершенствоваться,
или наоборот, где происходит деградация, когда человек избавляется от какихлибо вредных привычек и черт характера, а может и приобретает их; развивает
свои таланты и творческие навыки, а может и утрачивает их – называется духовно-экзистенциальным временем.
Совершенствование и духовное восхождение или духовное падение человеку свойственно и в юном возрасте, и в старости, и в благоприятные моменты
социальных условий и в неблагоприятные, несмотря на характер социального
времени. Более того, сегодня самые неблагоприятные жизненные обстоятельства (социальные гонения, болезни, различные жизненные трагедии, войны) стимулируют духовные взлеты, а роскошь, комфорт, достаток напротив, привлекают духовную стагнацию и смерть. Н.С. Гумилев отмечает, что «ничего гениального ни в жизни, ни в культуре не может создать тот, кто засыпает каждый
вечер в теплой и мягкой постели»1.
1
Гумилев Л. Этногенез и биосфера Земли. – М., 1991. – С. 45-46.
103
Следовательно, сильная личность, постоянно совершенствующая себя, не
формируется, не пройдя через трудности, через внутренние борения и творческие муки, через жизненные коллизии и потрясения. Здесь чётко прослеживается закономерность: чем больше трудностей выпадает на долю человека, чем
больше испытаний, тем гармоничнее и стремительнее протекает его бытие в
духовно-экзистенциальном времени. Если человек творчески осмысливает,
нравственно относится к каждому мгновению своего бытия, то это самый точный критерий того, что человек причастен к духовно-нравственной жизни.
У таких духовных праведников и творческих подвижников как Франциск
Ассизский, Сергий Радонежский, Николай Кузанский, Готфрид Лейбниц, Альберт Швейцер, Павел Флоренский именно такой путь, который является исключительным претворением вечных и абсолютных ценностей человека. В
этом случае духовно-экзистенциальное время как бы имеет смежные границы с
самой вечностью. В таком истолковании очень близки мыслители разных идейных направлений друг к другу. По мнению японского теоретика буддизма
XX в. Д. Икеда, «если мы проживаем каждое мгновение осмысленно, то бесконечное прошлое и бесконечное будущее наполнят наше существование вечным
потоком жизненной силы Вселенной»1.
Рассмотрим более углубленно специфику духовно-экзистенциального
времени, позволяющую по-новому объяснить темпоральные характеристики
развития как всеобщего свойства духовного бытия. В этой связи рассматривая
специфику духовно-экзистенциального времени, можно констатировать, что:
- Во-первых, духовно-экзистенциальное время должно складываться и
определяться положительными и неповторимыми поступками человека.
- Во-вторых, реальные действия человека должны быть направлены на
новые экзистенциальные горизонты. Иначе приходится слышать о «молодых
духовных старичках» и о пожилых людях, которые сохраняют необычайную
духовную бодрость.
1
Бондырева С.К., Колесов Д.В. Традиции: стабильность и преемственность в жизни общества. − М.: Изд. Моск.
психол.-соц. ин-та. 2006. − С. 128.
104
- В-третьих, по плотности и темпам протекания духовно-экзистенциальное
время различно на разных жизненных этапах и у совершенно разных людей.
- В-четвертых, чувственное время наполнено и циклами, и спиральным возвращением, которое происходит согласованно с законом отрицания отрицания, и
всякий раз в новых условиях и совершенно на новом качественном уровне.
- В-пятых, духовно-экзистенциальное время имеет связь с внешней активностью человека. При внешней активности внутренний мир человека не меняется, а требующая сосредоточения немалых сил внутренней работы, напротив, резко ускоряет внутренний духовный рост человека.
Расширяя границы понятия «духовно-экзистенциальное пространство личности», можно констатировать, что оно динамично и относительно, напрямую зависит от внутренней духовной сущности человека. Человек сильнее и плодотворнее действует на внешний мир, если он духовно богат. А если человек мелочный,
эгоэстичный, то его жизненное пространство более узкое и более тягостное для
окружающих.
Духовно-экзистенциальное пространство очерчено динамическим кругом
«пространственного бытия», оно способно к бесконечному расширению у
деятельного, связанного с бескорыстной заботой о благополучии других, и к
«схлопыванию» в точку у эгоцентриста, который всегда заботится только о самом себе. Многие знакомы с ощущением возникшей жизненной пустоты, которая ощутима почти физически, такое может случиться, если из жизни ушёл или
длительно отсутствует человек, который нам дорог, и наоборот, может возникнуть своеобразное «разряжение» (как бы оздоровление) пространства после
ухода человека духовно нечистого, недоброго.
Если человек относится более ответственно к своим повседневным поступкам, мыслям, если он более сознательно живёт и вершит свои дела в духовно-экзистенциальном времени, то и его личное пространство будет более
широко воздействовать на духовное пространство в целом.
105
Исходя из очевидной зависимости духовно-экзистенциального пространства
от
времени,
необходимо
остановиться
на
понятии
«духовно-
экзистенциальное время и пространство», которое является ключевым с точки
зрения социально-философского анализа самобытной российской действительности, как с теоретической, так и с практической точки зрения, раскрывающим
тенденции и дальнейшие перспективы развития духовно-нравственной жизни
общества. Духовно-экзистенциальное время и пространство, созданное жизнью
и творчеством людей, никогда не исчезает полностью после их физической
смерти, оно живёт своеобразной жизнью в духовном пространстве и времени.
Смысл жизни человека должен заключаться в том, чтобы впитать истоки духовного мира лучших, достойных людей в духовно-нравственном отношении.
В извечном стремлении людей непременно оставить свой след на Земле
проявилась некая общая закономерность, отражающая естественную потребность всего живого сохранить преемственность, не исчезнуть бесследно. Для
этого дела и поступки человека должны соотноситься с ценностями общества.
Пытаясь осмыслить своё предназначение, человек, таким образом, с необходимостью приходит к идее бессмертия – бессмертия духа, дел и поступков своих.
Да, человек смертен по природе своей, но, понимая это, он не хочет, более того,
не может смириться с мыслью, что всё, связанное с ним, заключено в коротком
отрезке времени, ограниченном датами его рождения и смерти. Отсюда попытки связать свою судьбу с целями социально значимыми, с духовным возрождением. «Без веры в свою душу и её бессмертие, − отмечал Ф.М. Достоевский, −
бытие человека неестественно, немыслимо и, что важнее всего, невыносимо»1.
В этом он видел одну из главных проблем самоубийства.
У человека, который не может, не хочет кануть в Лету, есть несколько
возможностей сохранить эту веру. Наиболее доступный путь предлагает религия с её однозначным ответом на вопрос о смысле жизни – служение Богу и с
1
См.: Бучило Н.Ф., Философия. 4-е изд. / Н.Ф. Бучило, А.Н. Чумаков. − СПб.: ЗАО издательский дом «Питер»,
2004. С. 261.
106
установкой на жизнь загробную. Другая возможность, не обязательно исключающая первую, состоит в том, чтобы в реальном мире посвятить себя служению людям, добру и справедливости. Какой из этих путей или иной, отличный
от них, выберет человек, зависит только от него самого. Судить же о правильности выбранной линии в жизни, в конечном счёте, придётся ему самому, в
полной мере познав глубину изречения античного философа Марка Аврелия:
«Наша жизнь есть то, что мы о ней думаем».
Более того, если это научные идеи, художественные творения и жизненные
поступки выдающихся людей, отразившиеся на сознании других людей, то они
приобретают новую жизнь и динамику, раскрываются в новых горизонтах и нюансах. Можно спорить: могут вести идеи и ценности, которые остались в наследство от гениальных людей, к автономному идеально-информационному существованию в дух мира идей Платона или же они обретаются только в письменных
текстах, искусственных образованиях, отказать данным идеям в том, что они владеют особым духовно-экзистенциальным временем и пространством, никто не
сможет. Духовная культура общества не может существовать без выдающихся
людей. Именно они структурируют духовно-историческое время и современное
духовное пространство. Если убрать из культуры современного общества жизнь и
творчество выдающихся личностей, лучших и достойных людей в духовнонравственном отношении, то общество будет культурно не интересно для окружающих, и в его духовной истории ничего не останется.
Из вышесказанного следует, что зримая печать гениев налагается духовно-экзистенциальным пространством на духовное пространство всего человечества. Нам приходится слышать «Писатели круга Ф.М. Достоевского», «ближайшее окружение А.С. Пушкина». Псковская область получила славу благодаря Н.К. Михайловскому. Народу дорога его биография и те места, где он бывал. Тульская область известна производством оружия и родовым имением
«Ясная поляна», принадлежавшим когда-то графу Л.Н. Толстому. Если убрать
монументы выдающимся людям во всех столицах мира, и все вывески на ули107
цах и домах, несущие память о них, то от культурной составляющей этого города ничего не останется. Полностью будет изменён культурный и духовный
статус города, он потеряет своё определённое пространственное положение в
национальной и мировой культуре.
Духовно-нравственные идеи и ценности, относящиеся по большей части к
народной культуре, зафиксированы произведениями устного народного творчества,
архитектурой, орнаментом бытовой утвари и одежды, обрядами и т. п. Данные
идеи очень весомы в рамках высокой культуры, хотя очень часто забываются
имена их творцов (учёных, философов). Неизвестно, кем конкретно были введены в античную философию понятия «логос», «эйдос». Также неизвестно кто
из авторов ввёл в культурный оборот такие важнейшие понятия отечественной
национальной традиции, как «общинность» и «добротолюбие», «правдоискательство». Общезначимые идеи и ценности обладают своими пространственно-временными закономерностями. На это имеется ряд гипотетических философских суждений:
Во-первых, если теоретическая идея или какое-либо ценностное суждение
более фундаментально и значимо, то его бытие во времени является более устойчивым и ареал распространения в пространстве шире. По Н.О. Лосскому,
можно говорить, что мир наполнен и ценностями всеобщего развития, и вечными и сверхпространственными идеями. К ним можно отнести «идеиоднодневки», которые умирают, не успев еще родиться.
Во-вторых, пульсирующий пространственно-временной ритм существования свойственен сильным идеям: они заполняют духовную культуру, до минимума суживают пространственные границы своего бытия, будто бы «застывают» в историческом времени, и потом вновь с большой мощью врываются в
духовную жизни и расширяются, овладевают массовым сознанием и обретают
новые смыслы.
В-третьих, фундаментальные идеи могут носить разрушительный характер. Например, такие идеи как «безусловная польза богатства» или «нацио108
нальная исключительность» какого-то народа. Также фундаментальные идеи
могут носить и созидательный характер. Например, универсальная полезность
альтруизма и установка на самосовершенствование. Качественные характеристики и пространственно-временные особенности существования этих противоположных идей принципиально различны.
Разрушительные идеи побуждают все народы всех эпох к одинаковым
стереотипам безнравственного поведения, которым присущи одинаковые формы краха с соответствующими жизненными установками. Они влияют на весь
социум в большинстве случаев насильственным путём, сохраняя, таким образом, свой пространственный ареал насаждением искусственных, а не естественных образов. Так как ложь можно надолго удержать только на штыках1.
Таким образом, духовное пространство «подвижно и изменчиво» по содержанию и функционированию, оно подвержено, как и общество, соответствующим трансформациям.
В настоящее время духовное пространство переживает процесс коренных трансформаций, осмысление которых предполагает обращение к проблеме
духовности и бездуховности. Реальность такова, что духовное пространство
могут загрязнять бездуховные поступки, как человека, так и общества. Таким
образом, духовность следует рассматривать наряду с её антиподом
бездухов-
ностью, потенциальным источником загрязнения духовного пространства.
Духовность и бездуховность являются противоположными позициями
индивида, погруженного в поток жизни. Такой подход заключён в том, что
данные понятия необходимо рассматривать по принципу «зеркальной антипараллельности». Если бездуховность является антиподом духовности, значит,
каждая форма духовности обязательно имеет негативное противостояние. Так,
рассуждая о добре, нельзя не упомянуть о зле; говоря о любви, нельзя не затронуть тему ненависти. Бездуховность является одной из главных причин потери
«собственно человеческого в человеке». Бездуховный человек это отчуждённый
1
Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. с нем. В.В. Бибихина − М.: Ad Marginem, 1997. Переизд.: − СПб.: Наука,
2002; − М.: Академический проект, 2010. − С. 122.
109
человек, он отчуждён от возвышенной формы своего бытия1. Очевидно, что в
духовном пространстве всегда присутствуют те или иные компоненты и определённые ситуации и временные границы обусловлены либо компонентами духовности, либо
бездуховности.
В данное время, когда в российском обществе протекает относительная
стабильность достаточно заметна достижениями в экономическом, политическом пространстве, духовный кризис социума продолжает своё существование и
не может не вызывать тревогу. Неустойчивость процессов в духовной сфере
следует понимать под высокой инертностью по отношению к изменениям: устоявшимся духовно-мировоззренческим чертам поколения свойственно сохраняться в течение всего периода его социально-активного бытия.
Д.С. Лихачёвым констатировалось, что постперестроечная Россия характерна катастрофическим упадком культуры2. И в данное время россиянами и
российским обществом в целом часто демонстрируется очевидный дефицит духовности, имеющая связь с этим недостаточная культурная рефлексия, недопонимание важности обозначившихся проблем в духовной сфере. Многими современными исследователями признаётся растущая бездуховность в российском обществе являющаяся следствием сложных деструктивных процессов в
духовном и культурном бытие социума. По мысли Л.П. Буевой «Выявляется
это в неоднократном насильственном разрушении системы высших, надличностных, гуманистических ценностей, определяющих главные цели, идеалы и
смыслы как общественного, так и личного бытия, в низкой «цене» самой человеческой жизни»3.
Ю.Н. Гладкий и С.Б Лавров, рассуждая о победившей в пореформенном
российском обществе бездуховности, заостряют внимание на резком снижении
1
См. Буева Л.П. Духовность и проблемы нравственной культуры // Вопросы философии. 1996. − № 2. − С. 7.
Лихачёв Д.С. Раздумья о России. – СПб.: Издательство «Logos», 1999. – С. 20.
3
Буева Л.П. Духовность и проблемы нравственной культуры // Вопросы философии. – 1996. − № 2. − С. 6.
2
110
авторитетности духовной культуры в жизни социума, массово утраченного интереса к высоким культурным ценностям1.
Духовный кризис влияет на обесценивание традиционных норм и ценностей, на релятивизацию норм социального бытия, рост общественных фобий и
утрату смысла деятельности человека, а так же на интенсификацию взаимного
отчуждённого и «закрытого» проявлений для общения. Множество явлений,
протекающих в российском социуме указывают на то, что бездуховность порождает деформации в духовном пространстве. Агрессивным презрением к духовности наложен прочный отпечаток на духовное пространство современного
российского общества. Потребительством, социально-политической и гражданской индифферентностью, правовым нигилизмом и имморализмом в оценках
собственных и чужих поступков, безразличием к будущему своей страны и отсутствующим интересом к её прошлому, или его активным неприятием, характеризуется духовное пространство современного российского общества.
Значительные изменения обусловлены пространственно-временными условиями существования духовной сферы и, следовательно, духовного творчества
индивида, которые произошли в соответствии с развившимися современными
коммуникативными технологиями и возникновением компьютерных сетей. В
настоящее время можно говорить о формировании своеобразного коммуникативного духовного пространства современного российского общества и о новом
качестве духовно-экзистенциального времени и пространства.
Предпринятый нами анализ взаимоотношения социального времени и духовного пространства в условиях российского общества, позволяет заключить,
что современное состояние духовного пространства, процессы, в нём происходящие, и, в частности, изменения духовно-нравственной жизни российского
общества, актуализируют проблему трансформации духовного пространства
российского общества. Содержание понятия «трансформационное общество»
в целом описывает состояние динамического перехода к обществу с относи1
См.: Гладкий Ю.Н., Лавров С.Б. Агрессивность бездуховности // Дайте планете шанс. – М.: Просвещение,
1995. − С. 69.
111
тельно стабильной структурой. В качестве его характеристик стоит отметить
«проектность» направления трансформаций, сознательное проектирование будущего состояния общества субъектами исторического процесса и осуществление трансформации в сфере сознания индивида. Изменения, связанные с трансформацией духовного пространства затрагивают все основные принципы организации динамичного общества. Такое общество, утверждающее ценности и
оспаривающее их универсальность, требующее согласования интересов и терпения, постоянно озабочено своим будущим. Оно ищет баланс между динамикой и стабильностью, которые строятся не на абсолютных и универсальных
культурных принципах, но предполагают свободу принятия решений и ответственность за риски. Духовный мир человека и способы коммуникации в трансформационном обществе становятся основой ценностно-нормативного консенсуса как предпосылки нового общества с относительно стабильной структурой.
Следовательно, возникла настоятельная необходимость рассмотреть в следующей главе нашей работы проблемы духовного пространства в условиях трансформационных процессов современного российского общества.
112
Глава 2. ДУХОВНОЕ ПРОСТРАНСТВО В КОНТЕКСТЕ
ТРАНСФОРМАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ СОВРЕМЕННОГО
РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
2.1. «Расщепление» духовного пространства российского социума как
явление социальной реальности
Следует признать, что современное российское общество продолжает
жить в растерянности, без твердой веры в идеалы и социальные ценности, которые создавались нашими предками и другими цивилизациями на протяжении
многих столетий. Подобная ситуация создаёт определённую угрозу социальной
и духовной безопасности общества, порождает массу, порой искусственно созданных проблем в экономике, политике, социальной сфере. Можно сказать и
так: духовное пространство России пребывает в ситуации неопределённости,
всеобщей «размытости» современных ориентиров развития социума и государства, в условиях острейшего кризиса идентификации.
Характеризуя происходящие в современной России трансформации, эксперты обращают внимание на следующие изменения: переход от рациональности к креолизации (процесс впитывания ценностей другой культуры) глобальной культуры; от равенства к различиям; от организации и иерархии к реорганизации и сетям; от рациональности к иррациональности; от фиксированной
идентичности к флуктуации и плюрализации; от гарантированной репрезентации к проблематизации репрезентаций, к миру ad hoc; от конца идеологий к вариации жизненных стилей и убеждений. Пройдя научные и технологические
революции, наука и техника увеличили своё влияние на производство социальных инноваций, понимаемых как результат творческой деятельности, применение которого даёт ожидаемое решение проблем. Планируемые изменения, вносимые социальными инновациями, формируют нелинейное мышление.
Переход системы от одной структуры к другой вариативен, нелинеен, необратим во времени. Возможность истолковывать неопределённость, хаос во
113
времени и пространстве сделали нелинейную науку эффективным аппаратом
для исследования процессов социальной философией.
Человек имея нелинейный характер, оказывается близко от грани чувств,
эмоций, его поведение можно характеризовать как «неадекватное», а индивидуально независимые действия не сводятся в простую сумму коллективных действий людей. Меняются представления о самой реальности, от эмпирического к
теоретическому, в результате чего мир понимается в виде конструктов, моделей
и теорий. Следовательно, реальность понимается в виде фрагмента нового
синтетического универсума. Социальное бытие сочетает и меняет виды деятельности человека, выступает в рамках социального времени и духовного пространства. Реальность как динамическая целостность, понимается как новый
постнеклассический взгляд на мир.
Отличительные свойства мира, которые подчинены нелинейным закономерностям, характеризуются необратимостью эволюционных процессов, бифуркационным характером эволюции, динамизмом структуры самоорганизующихся систем, новым пониманием будущего и др. Жесткий лапласовский детерминиз, предполагающий однозначность и предопределённость будущего,
обозначил свой переход в сторону бифуркационного вероятностного принципа
причинно-следственных связей. Мировое сообщество приобрело хаотическое
состояние. Изменчивое, неопределённое и неустойчивое состояние стало характерной чертой российского социума, и весьма важно с позиций социальной философии осмысливать эти черты для понимания нелинейности мира.
Из этого становится ясно, что XXI век обозначен временем перемен в духовно-нравственной сфере жизни современного российского общества, которое
переживает бифуркационный этап в своём развитии. Бифуркация (катастрофа)
возникает из-за того, что в рамках монотонного хода исторического процесса
оказывается невозможным снять возникшее противоречие. В области бифуркации этот эффект усиливается вследствие свойства нелинейности. Таким образом, можно представить матрицу панбифуркационного пространства как сеть
114
проблем, для снятия которых требуется прохождение через режим бифуркации.
Эту матрицу удобно построить в виде нескольких срезов (или подпространств)
единого бифуркационного топоса. В качестве одного из таких срезов выступает
духовное пространство, образованное совокупностью определённых проблем.
В данном случае можно говорить о расщеплении духовного пространства,
представляющем основную угрозу безопасности российского общества.
Первоначально понятие «расщепление» (spaltung) было рассмотрено
Г.В.Ф. Гегелем. Философ первым говорит о расщеплении сознания человека,
утверждая, что философия Нового времени, и её механистическая модель целого породила исчезновение прежнего целостного отношения к миру. «Вся система жизненных отклонений, – пишет философ, – удалилась от гармонии. Со
временем мир человека стал скорее механистическим, чем органически целым,
из-за своей сложности, удалённости непосредственного ручного труда и непрозрачности организации он перестаёт быть понятным и становится "прозаичным". Современный человек ориентирован на множество интересов, обязанностей и видов деятельности, которые имеют своё основание опять-таки в сложной социальной организации»1. По Г.В.Ф. Гегелю, это приводит к разрушению
целостности личности.
Понятие «расщепление» было рассмотрено так же И. Брейером и
З. Фрейдом. И. Брейер под «расщеплением сознания» (Bewusstseinsspaltung),
«расщеплением содержания сознания» понимал одну и ту же реальность: раздвоение личности. Для З. Фрейда «расщепление» − результат конфликта.
Понятие «расщепление» духовного мира впервые в отечественной философии применил Е.П. Никитин. Им были выделены два вида расщепления духовного мира человека: традиционный или трансисторический и второй вид –
«темпоральное расщепление». В первом случае речь идёт об автономизации таких
форм духовной деятельности в историческом времени, как познавательная, нравственная и эстетическая, которые образуют своего рода «троеначалие» духовного
1
Hegel G.W. F. Aestetika. – Ost-Berlin, 1955. − Р. 211.
115
пространства. Второй вид – это, образно говоря, «разбегание» внутреннего мира
индивида и социума, что происходит по причине утраты целостности прошлого и
будущего в настоящем1. По нашему мнению, следует расширить понятие «темпоральное расщепление» духовного мира, свидетельствующее о нарушении целостности этого мира, смысла темпорального бытия в целом. В результате чего утрачивается целостность личности, обнаруживается разрыв последовательности в её поведении и деятельности.
Этим обозначал А.А. Зиновьев истоки дифференциации человечества по
отношению к социальному времени. По его мнению, произошло как бы дифференцирование человечества по отношению к социальному времени на устремление в будущее и в прошлое. От того, какая тенденция восторжествует, зависит судьба человечества2. Следует отметить, что это высказывание выдающегося российского мыслителя, продемонстрировано двумя виртуальными противоположными векторами глобального «расщепления» духовного мира и темпорального бытия человека, устремлённых и в прошлое, и в будущее. В такой интерпретации современное состояние духовного пространства российского социума как глобальное «расщепление», устремлённое в будущее, на наш взгляд,
определяется духом времени и лицом современной эпохи, объясняет многие её
социальные противоречия.
По Е.П. Никитину духовная сфера жизни общества стала расщепляться
после того, как утратила свою целостность. Так, в процессе расщепления происходит формирование конституции, выделяются «конституэнты» духовной
жизни общества, которые представлены познанием, мифом, религией, философией, наукой, правом, политикой, идеологией, моралью, искусством. Такое
движение обусловлено системой материальной деятельности, которая определена производством, распределением, обменом, потреблением, разрушением.
1
См.: Борисенко Ю.С. Духовный мир молодого человека: российская модель трансформации / Монография. –
Ставрополь: ООО «Искра», 2010. – С. 49.
2
См.: Зиновьев А.А. На пути к сверхобществу. − Астрель, 2008. – С. 79.
116
Конгломерат «конституэнт» определён двумя существенно-различными
группами: первая из них − та, что называется конкретно-исторической формой;
вторая принципиально иная группа составляет трансисторическое начало,
представленное тремя началами. Собственно ими и образовано «троеначалие»
духовного пространства, которое обусловлено познавательным, нравственным
и эстетическим1. Здесь необходимо уточнить, что Е.П. Никитин понятие «нравственность» использует в более широком смысле, а не в принятом − позитивнооценочном. Им фиксируется начало, которое регулирует взаимоотношения между индивидами, где это регулирование осуществляется в различных формах.
По нашему мнению, в результате расщепления духовного мира личности,
деформируется и духовное пространство. Человек главный носитель духовности, если его сознание, духовный мир расщепляется, следовательно, происходит и расщепление духовного пространства в целом. Таким образом, понятие
«расщепление» распространяется и на духовное пространство.
Е.П. Никитиным подчёркивается, что вопрос о троеначалии развивается в
виде отражения эволюции самого духовного пространства и его конституции2.
Так, данное высказывание констатирует факт о темпоральном расщеплении духовного пространства на уровне троеначалия, которое заключено между такими
началами, как возникшее состояние неодновременности, асинхронность, культурно-временная ассимметрия, и также «внутреннее» состояние диахронии, в
культурно-временном диалектическом противоречии.
Таким образом, в виде темпорального расщепления троеначалия духовного пространства выражен внутренний мир каждого из начал, исходя из вектора его целей − между прошлым и настоящим, и исходя из векторно-ценностной
схемы «вчера − сегодня − завтра». Расщеплённое трансисторическое троеначалие духовной жизни личности и общества может привести к тому, что человек
потеряет ориентиры на достижение «одноцельности» общей цели, которой мо1
См.: Борисенко Ю.С. Духовный мир молодого человека: российская модель трансформации. Монография. −
Ставрополь: ООО «Искра», 2010. – С. 50.
2
См.: Никитин Е.П. Духовный мир: органичный Космос или разбегающаяся Вселениая? − М.: РОССПЭН, 2004.
− С. 279.
117
жет быть, например, нравственное совершенствование. Е.П. Никитин пишет:
«Они изначально небезразличны друг к другу, взаимодействуют, коррелируют
и потому оказываются способными составить духовный мир, отличающийся
подлинной цельностью. Ныне такой одноцельности нет»1.
Из вышеизложенного можно констатировать, что «расщепление» одних и
тех же целей духовного мира человека может привести к плачевным и даже к
трагическим результатам, которые порождают глубокие духовные кризисы.
Темпоральным «расщеплением» духовной сферы представляется разрыв связей
времен − прошлого, настоящего и будущего в сознании индивида, что может
привести к утрате целостности личности, к разрыву последовательного её поведения и деятельности. Темпоральное расщепление нарушает целостность духовного пространства, являясь смыслом темпорального бытия. Темпоральным
бытием обозначено бытие индивида, которое определено внутренним (ментальным) временем.
В отечественной социально-философской науке понятие «темпоральное бытие» представляет З.М. Оруджев, который пишет «… это бытие, определяющее
смысл (внутреннего) времени человека, включая и его историческое время»2. Как
видно из приведённой цитаты, природа человека имеет внутреннюю природу времени, которое придаёт внутренний смысл его бытию. По сути это значит, что темпоральным бытием порождается духовный мир индивида, который претерпевает в
определённую эпоху темпоральное расщепление.
Следовательно, сфера духовно-нравственной жизни современного российского социума обозначена крайне тревожными негативными тенденциями, квалифицируемыми многими учёными в их совокупности как глубокий кризис, который представляет собою серьёзнейшую угрозу для обеспечения безопасности духовного пространства России, общественной стабильности, грядущего культурного и общественно-экономического развития нашего государства.
1
Никитин Е.П. Духовный мир: органичный Космос или разбегающаяся Вселенная? − М.: РОССПЭН, 2004. −
С. 284.
2
Оруджев З.Н. Природа человека и смысл истории. – М.: Книжный дом «Либроком», 2009. – С. 18.
118
Наиболее опасные тенденции заключаются:
- в испытании жёсткого прессинга извне, со стороны масс-культуры, негативно воздействующей на духовный мир человека, разрушающей традиционные ценности, духовное пространство России в целом;
- в межэтнической напряжённости, особенно остро проявляющейся в молодежной среде;
- в порождении духовным антропологическим кризисом, переживаемым
современным российским обществом;
- в дезинтеграции общества, вызванной во многом закономерной девальвацией ценностей старшего поколения, и размытостью жизненных ориентиров;
- в расщеплении ряда важных духовно-нравственных норм и ценностей,
традиционных для всего российского общества;
- в заметном снижении у большего количества людей важности присущих
для культуры России общественных ценностей: патриотизма, гражданской ответственности за судьбу своего отечества;
- в выдвижении на первое место и в практическом доминировании в сознании общества прагматических ценностей: материального благополучия и
личного богатства, служебной и политической карьеры;
- в насаждении всевозможных прозападных научных школ и институтов,
в диверсификации общественного сознания;
- в снижении значения для молодых людей таких ценностей, как уважение к родителям, желание создания прочной семьи, рождение и воспитание детей, помощь престарелым родственникам;
- в размывании ценностей мировоззрения, в утрате множеством индивидов целей и смысла жизни, в уверенности будущего, в традиционных представлениях о совести, о личном достоинстве;
- в отчётливом проявлении такой черты реального общественного сознания, как динамичность, обусловленной трансформацией духовного пространства современного российского общества;
119
- в сниженном общем уровне нравственности и этических норм поведения
индивида в социуме, его отношении к другим индивидам и окружающей среде.
Эти обозначившиеся тенденции являются результатом расщепления сознания человека, следовательно, и духовного пространства современного российского общества в целом, которые необходимо рассмотреть с позиции социальной философии более подробно.
Так, некогда целостное российское духовное пространство в какой-то мере стало расщепляться на отдельные, всё менее связанные в культурном отношении сегменты, зачастую противостоящие друг другу. Весьма существенные
изменения претерпели внешние и внутренние информационно-культурные связи. Сегодня национальная, традиционная культура народов России испытывает
жёсткий прессинг извне, со стороны масс-культуры, негативно воздействующей на духовный мир человека, разрушающий традиционные ценности, духовное пространство в целом.
Во многом это определяется снижением уровня культуры вообще и духовной в частности. Являясь неотъемлемой частью духовного пространства,
современная культура заметно «поблекла и полиняла» (И.Д. Кобзон). Её коммерциализация привела к существенной деформации и адаптации к цивилизации и «под неё», что самым негативным образом сказалось на основных социальных функциях культуры, при полном игнорировании экологических функций, связанных с сохранением духовно-нравственной устойчивости общества,
удержанием его от распада и разложения основных моральных ценностей1.
В результате общество оказывается в специфичном особом состоянии,
которое А.Ш. Викторов обозначает понятием «социокультурное напряжение»,
оно исторически предопределено разными вариантами и формами развития индивида, социума и государства, направлено на сохранность российского духовного пространства2.
1
Кобзон И.Д. Исцеление культурой. – М.: ОАО ИД «Литературная газета», 2007. – С. 48.
См.: Викторов А.Ш. Духовная безопасность российской цивилизации: теоретико-методологические аспекты:
учебное пособие. – М.: КДУ, 2009. – С. 44.
2
120
Понятие «социокультурное напряжение» проходит красной нитью через
социально-философский анализ самобытной культуры российского социума,
как на теоретико-методологическом уровне (методологические принципы исследования, категории, понятия и пр.), так и на практическом уровне, при раскрытии тенденций и перспектив развития культуры российского общества.
В социально-философском контексте понятие «напряжённость» представляет своеобразную меру сил, которую приводят в действие противоборствующие субъекты, преследующие различные цели. Отсюда «напряжённость»
обозначена единым двусторонним процессом, взаимообусловленным характером деятельности каждой стороны.
Различные трактовки понятия «социокультурное напряжение» существуют в западной социологии. В работах некоторых исследователей данное понятие понимается как «оппозиция или ссора, которые могут возникнуть на основе несовместимости социальных ценностей»1 (Т. Парсонс), как «несовпадение инициатив (целей и стратегий межгруппового поведения) в структуре общества» (К. Райт)2, как «разрыв между ожидаемым и реальным удовлетворением потребностей» (Дж. Бертон)3 или как «несоответствие между компонентами действий» (Н. Смелзер)4.
В отечественной социологии, под социокультурным напряжением обычно
понимают характеристику состояния социокультурной среды, выражающуюся
в повышении её нестабильности, вызванной нарушением прав индивидов на
удовлетворение их потребностей5. Согласно И. Пирогову, внутреннее самоощущение индивидoв в отношeнии социальных и физических характеристик,
oтражается
в
таких
общественных
фeноменах,
как
сaмочувствие
и
удoвлетворённость. При этом уровень стабильности нестабильности социетальной системы и возможность её трансформации характеризует социокуль1
Парсонс Т. Теория коллективного поведения. М., 1972. С. 63.
См.: Wright Q. The Escalation of Conflicts. Basingstoke, 1953. Р. 71.
3
См.: Burton J. Conflict: Human Needs Theory. N.Y., 1990. Р. 52.
4
См.: Smelser N. Theory of Collective Behavior. N.Y., 1962. Р. 48.
5
См.: Нарыков Н.В. Права и обязанности человека в системе социальных норм // Общество и право.
№ 2 (39). С. 62.
2
2012.
121
турное напряжение, как ситуация, детерминированная этими социальными конструктами1. С точки зрения В. Рукавишникова, социокультурное напряжение
определяется как социально-психологический фактор кризисного или конфликтного явлений2. По мнению С. Толстиковой, процессы напряженности детерминируются стадиями или этапами фиксации межгрупповых взаимодействий, среди которых можно выделить: латентную (минимум напряженности),
начальную стадию конфликтного проявления (трансформация латентного в открытый конфликт), этап эскалации (нарастание напряжения), насильственную
акцию (максимальный уровень напряженности, равновесное состояние или баланс (отсутствие действий по достижению согласия)), разрешение конфликтного феномена или стадия интеграции, прерывание мирного состояния (созревание новой конфронтации)3.
Расширяя понятие «социокультурное напряжение», следует обозначить
действительность, которой сопряжены противоречивые социокультурные направления, предопределяющие уровни состояния общественной системы. Так,
социокультурное напряжение определяет следующие элементы: субъект творчества; объект творчества, различные сферы социального бытия; воздействие
напряжения на ядро культуры, «напряжённость» диалектически противоречивого взаимодействия (в статике и динамике возможностей и действительности).
Такой подход позволяет отразить не только сложность социокультурных
противоречий российской действительности, но и показать направление творческих процессов.
В ракурсе детерминант феномена «межэтническая напряжённость» зачастую лежат процессы социокультурного напряжения, которые в настоящее
время обозначаются рядом исследователей как особое состояние общественно-
1
См.: Пирогов И.В. Социальная напряженность: теория, методология и методы измерения: автореф. дис. ...
канд. социол. наук. Иваново, 2002. 24.
2
См.: Рукавишников В.О. Социальная напряженность // Диалог. М., 1990. № 8. С. 97.
3
См.: Толстикова С.Н. Межэтнические конфликты и их профилактика в студенческой среде // Вестник МГГУ
им. М.А. Шолохова. Педагогика и психология. – 2012.
№ 2. [Электронный ресурс]:
URL:
http://cyberleninka.ru/article/n/mezhetnicheskie-konflikty-i-ih-profilaktika-v-studencheskoy-srede (Дата обращения:
04.09.2013).
122
го сознания и поведения, определяющееся массовым психическим беспокойством, эмоциональным возбуждением. На наш взгляд, социокультурное напряжение формируется под влиянием многих факторов, в том числе экономических и
политических, являясь основанием для перерастания в межэтническую, которая
предполагает конкуренцию и конфликты этносов за различные ресурсы и доминирование в той или иной социокультурной среде. Межэтническая напряжённость, по нашему мнению, формируется на основе социальной, когда к социально-экономическим противоречиям представителей различных наций добавляются социокультурные, мировоззренческие, исторические. Зарождается
конфликт этнопсихологических ментальностей, что сопровождается активизацией этнических мифов и стереотипов, появлением дихотомии «свой-чужой»,
что своей природой имеет социально-психологическую детерминанту. Глубинные деформации массового сознания, вызванные, в том числе и объективными
факторами, такими как этническая преступность и неконтролируемая миграция,
способны стать катализаторами межэтнических столкновений.
Согласно А.Р. Тагирову, существенную роль в предупреждении, появлении и развитии социальных и межэтнических конфликтов играют государство,
как форма организации общества, развитость демократических институтов и
уровень политической культуры. Особенности корпоративных взаимоотношений, кадровый состав политической и руководящей элиты органов власти и
общественно-политических формирований, их мировоззренческие предпосылки
оказывают существенное влияние на характер и формы протекания социальнополитических процессов, в том числе и конфликтов.
По нашему мнению, конфликтологический подход позволяет осуществить
трактовку конфликта как крайней степени межэтнической напряженности, которая превосходит определённый порог мирного сосуществования этносов и
конкуренции. Конфликты могут перерасти в вооруженные столкновения, войны
и массовые беспорядки. Факторы, влияющие на межнациональные конфликты,
следует выделить следующие:
123
1) национальный состав региона конфликта (выше его вероятность в
смешанных регионах);
2) тип поселения (вероятность выше в большом городе);
3) возраст (крайние полюсы: «старшие-молодые» дают более высокую
вероятность конфликта);
4) социальное положение (выше вероятность конфликта при наличии
маргиналов);
5) уровень образования (корни конфликта гнездятся в массе невысокого
уровня образования, однако, следует помнить, что идеологами его всегда выступают отдельные представители интеллигенции);
6) политические взгляды (конфликты значительно выше у радикалов).
Можно констатировать, что межэтническая напряженность в современной России особенно остро проявляет себя в среде молодежи, которая является
наименее
защищённой
в
морально-психологическом
плане
социально-
демографической группой.
Современная межэтническая ситуация в Российской Федерации характеризуется ростом числа мигрантов, особенно в крупных городах, увеличением
проявлений этнической преступности, что зачастую вызывает негативную реакцию среди коренных жителей, в том числе молодёжи. На Северном Кавказе
проявления экстремизма и терроризма вызывают неблагоприятную социальноэкономическую ситуацию, особенно в среде представителей молодого поколения. Данной ситуацией пользуются экстремистские сообщества, в том числе
политической и религиозной направленности, вербуя своих членов из числа
молодых россиян и умело используя риторику межнациональной розни и дискриминации для реализации своих деструктивных для общества целей. Нагнетаются негативные стереотипы и мифы в отношении представителей нетитульных этносов, среди русских – кавказофобия и русский крайний радикальный национализм, среди выходцев с Кавказа – русофобия и исламский экстремизм.
Все это выливается в рост межэтнической напряженности, межнациональные
124
конфликты и столкновения, от которых зачастую страдают невинные люди.
Рост межэтнической напряженности негативно воздействует и на духовное
пространство, которое расщепляется после утраты своей целостности.
Между тем, есть одна глобальная опасность, которой, на наш взгляд, не
уделяется должного внимания. Она порождена духовным антропологическим
кризисом, переживаемым современным российским обществом. Его суть довольно точно определил В.М. Межуев − это «полное обездуховление жизни
людей, её предельная рационализация, дискредитация высших религиозных и
моральных ценностей, победа прагматического и утилитарного начала над идеальными побуждениями и целями, перенос центра тяжести из духовной сферы
в материальную»1.
Современное российское общество, обусловлено произошедшими парадигмальными сдвигами в связи с особым пониманием современных реалий
действительности, её сущности, места индивида в ней, где произошёл отказ по
отношению к определённым сложившимся стереотипам, к представлениям об
окружающем мире, а также и по отношению к пониманию человеком самого
себя, своих действий и поведения.
Современная социальная ситуация в России, создавая предпосылки для
позитивных перемен в обществе, привела к проявлению и ряда новых проблем,
которые оказали деструктивное воздействие на общественную нравственность
и гражданское самосознание, а также на духовно-нравственную сферу жизни
социума. Духовная дезинтеграция общества, вызванная во многом закономерной девальвацией ценностей старшего поколения, и размытость жизненных
ориентиров привели к тому, что современная Россия находится среди стран,
лидирующих по числу детей сирот, количеству разводов, самоубийств, уровню
смертности от потребления алкоголя и наркотиков. В демографическом плане
страна оказалось у черты, за которой может начинаться физическое вырождение нации. Бездумная гонка за западным образом жизни (вестернизация), пре1
Горюнов И.А. Символический аспект духовного кризиса техногенной цивилизации // Filosofskie Issledovania. −
1999. − №10. ‒ С. 43.
125
обладание западных ценностей рыночной экономики приводят к расщеплению
ряда важных духовно-нравственных норм и ценностей, традиционных для всего
российского общества. Неопределённая и невыраженная базовая система ценностных ориентиров, которая объединяет россиян в единый историкокультурный социум, недоверчивое отношение к другим людям, обществу, бизнесу и государству, неуверенность в себе, привели к тому, что Россия сегодня
не привлекательна для жизни страна, даже для своих граждан1.
Многие россияне в полной мере не ощущают себя гражданами России, то
есть не обладают полноценной российской идентичностью, а некоторые относятся к своей стране негативно. Одной из причин такого положения является
то, что в государстве ещё не завершился процесс формирования системы общенациональных ценностей и приоритетов. В обществе ощущается отсутствие созидательных смысложизненных ориентиров. Есть сильное государство, но пока
нет общеразделяемого представления о едином российском народе, сплочённом
чувством патриотизма, укоренённого в национальной истории, культуре, нравственности, имеющего общий идеал будущего. Государство, призванное выполнять важную функцию в духовно-нравственном просвещении и воспитании,
не имеет сегодня чёткой идеологической позиции и позволяет заполнять духовно-нравственную сферу жизни общества суррогатами и продуктами западной
массовой культуры.
В настоящее время обозначилась достаточно серьёзная проблема, которая
связана с произошедшими серьёзными деформациями по отношению к механизму трансляции самих ценностей.
Настоящее всегда рассматривалось как утрата чего-то имевшегося в прошлом. Только за счёт того, что потери считались меньшими, чем приобретения,
идея прогресса жила. Сегодня баланс потерь и приобретений грозит обернуться
дефицитом последних: человечество теряет больше, чем приобретает. Потери
столь велики, что мысль о превосходстве над прошлым теряет смысл, − возни-
1
См.: Концепция духовно-нравственного воспитания российских школьников. 2009. – С. 4.
126
кает желание вернуться назад, не теряя, разумеется, положительных приобретений нашего времени.
Исторический опыт свидетельствует: нельзя общество, относящееся к одному типу развития, перевести в одночасье на принципиально иной путь.
Россия за период своего существования накопила огромное количество
духовных и материальных ценностей. Во главе этих ценностей стоит человек.
Выступая в качестве субъекта отношений производственной и непроизводственной сфер, он сосредоточивает на себе весь комплекс противоречий, им присущих, и сам при этом становится наиболее уязвимым объектом социальной
системы, требующим защиты от внешних и внутренних угроз.
Следующая обозначившаяся тенденция заключается в том, что человеком
движет осознанная потребность (личный интерес), являющаяся для него своеобразным источником энергии. Удовлетворение данного интереса может быть совершено различным способом и начинается с формирования в сознании человека
образа − как реализовать этот интерес. Потребность формирует мотивацию поведения, а образ управляет, он толкает человека на определённые конкретные действия, итогом которых становится реализация интереса.
Как известно, любое государство определяют люди, то есть человеческий
материал, его качественная сторона. И главным в сознании любого народа являются духовно-нравственные начала, позволяющие человеку не только выживать, но и развивать собственно человеческие качества.
Говоря словами И.А. Бокачева «…современная цивилизация – это не
только общество знаний, но и цивилизация резко возросших рисков и необходимости принятия быстрых решений в нестандартных ситуациях»1. Г. Бехман
по этому поводу пишет: «Одно можно утверждать совершенно определённо:
сегодня опасности ведут своё происхождение от действий и решений и поэтому
выражаются в виде риска»2.
1
Бокачев И.А. Вера и знание в контексте современных реалий культуры // Труды межрегиональной научной
конференции, посвящённой 15-летию сотрудничества Северо-Кавказского государственного технического университета и Ставропольского Епархиального Управления. – Ставрополь. 6 декабря, 2007 год. – С. 12.
2
Бехман Г. Современное общество как общество риска // Вопросы философии. − 2007. − №1. – С. 30.
127
Сегодня мы наблюдаем, как Россия идёт по пути духовного обнищания и
деградации за счёт смены ценностной ориентации, установки акцента на приоритете денег, культе вещей, покупок, накопительства. А ведь хорошо известно, что материальность, поставленная во главу угла развития личности, разрушает структуру этой личности, активизируя в сознании человека природные
инстинкты, а не разумное начало. Смена ценностной ориентации разрушает
ранее усвоенные образные стереотипы поведения человека, последний не может получить необходимую информацию для прогнозирования вариантов формирующихся событий, что порождает в его сознании страх, панику, внутреннее
напряжение и конфликт с собой. Это, в свою очередь, блокирует логику здравого смысла и человек начинает утрачивать чувство реальности. В таком состоянии он открыт для манипуляции его сознанием извне. А когда в стране девальвированы этические и правовые нормы, то начинают преобладать хитрые,
сильные и злые, пытающиеся править с позиций грубой физической силы, а не
юридического права.
Сегодня СМИ выступают своеобразным инструментом формирования
политической среды и соответствующих образов, управляющих населением,
тем самым, являясь мощным легальным инструментом лоббирования интересов
богатого класса, пытающегося приватизировать и само государство. Более подробно о влиянии СМИ на духовное пространство речь пойдет ниже.
Как происходит разрушение даже малых идеологических конструкций, которые воздвигаются на той почве, на которой человек находится сейчас? Современный человек начинает осмыслять историю, но мгновенно, как только начинает развенчивать авторитеты советской или романовской поры, появляются теории в духе хронологии А.Т. Фоменко, Г.В. Носовского, которые утверждают, что
история наша настолько многовариантна, что говорить о каких-то вариантах не
так уж и важно. Она сама по себе песок, и все исторические конструкции ничего
не значат. Это и является разрушением идеологии, тем, что нам мешает создать
что-либо новое. Под стремлением разрушить идеологию лежит желание расще128
пить (разорвать) духовное пространство российского социума. Следовательно, в
настоящее время назрела настоятельная потребность создать такую предпосылку
для создания настоящей идеологии, которая бы отвечала задачам российского
общества, необходимо вернуть целостное и единое духовное пространство. И
необходимо, чтобы эта возможность поддерживалась государством.
В настоящее время главную угрозу национальной безопасности бывшим
республикам Союза ССР несёт так называемый ментальный геноцид, являющийся разрушительной формой атакующего воздействия на индивидуальное и
массовое сознание. Ментальный геноцид представляет собой метод достижения
цели с применением враждебного информационного воздействия, разрушающего в сознании отдельной личности основы сложившейся культурной и духовно-нравственной среды его существования, в нашем случае, российского
общества. Данный геноцид генерируется определёнными, глобально ориентированными и корпоративно сплочёнными политико-финансовыми и промышленными группами. Основной задачей атак на ментальном уровне является
внедрение и закрепление в сознании индивидуума стереотипных образов мышления, ориентированных на игнорирование принципов разумной достаточности
и осознания образов здравого смысла, которые и обусловливают соответствующее этим ментальным установкам поведение.
Стратегическими задачами использования ментального геноцида является размывание основных духовных ценностей, принижение или искажение исторических достижений и современных конструктивных усилий, направленных
на создание условий гармоничного развития новой России. По замыслу инициаторов это влечёт за собой утрату патриотических настроений, провоцирует
мотивацию действий, направленных на достижение личного, при игнорировании общественного, дискредитирует рациональные усилия государства по стабилизации ситуации в области обороноспособности, экономики, общественнополитических отношений. Стимулирует преступность и коррупцию, закладывая
в массовое сознание людей образы «красивой» жизни и безответственного, а
129
порой и распущенного во всех смыслах поведения, выставляя в уничижительном свете традиционные духовные ценности и универсальные моральные устои
многонациональной страны. Беззастенчиво играя на межэтнических факторах
общежития, составная часть ментального геноцида − ментальный терроризм
нацелен на «расщепление» не только национальной, но и гражданской идентификации будущих поколений россиян.
Ментальный терроризм − это совокупность тактических методов и
приёмов достижения стратегической цели ментального геноцида. Основным
поражающим фактором этой угрозы являются целенаправленно сформированные и запущенные в действие стереотипные образы и риторические лозунговые
штампы, которые в современных условиях являются не менее эффективными,
чем открытые военные действия.
Ущерб, нанесённый ментальным терроризмом, латентен и устойчив. Последствия его воздействия проявляются в росте социального напряжения и недовольстве населения, в протестных акциях и эскалации этнической розни многонационального государства; в искажении роли и места современной России в мировой истории, уничтожении её значимых достижений в науке и культуре, нивелировании вековых духовно-нравственных традиций. На этом фоне и развиваются
негативные социальные явления, такие как чиновничья коррупция, порой в виде
откровенного саботажа, явный криминал − от корыстных преступлений до распространения наркотиков, оружия, проституции, тенденций сепаратизма, принимающих формы военного противостояния, бытовое хулиганство и административные правонарушения. Как результат применения ментальных атак достаточно
отчётливо и ярко проявляются и личная безответственность людей к выполнению
своих обязанностей и пренебрежение к интересам государства1.
Коммерческие тенденции и устремления, особенно в сфере СМИ, кино, телевидения, рекламы, литературы к производству «горячей» продукции, рассчитаны на природные животные инстинкты, а не на духовные чувства потребителей.
1
Лапин Н.И. Функционально-ориентирующие кластеры базовых ценностей населения России и её регионов //
Социологические исследования. – 2010. − № 1. – С. 37.
130
Введение в разговорный язык инородных слов и терминов, размывающих в сознании личности привычные мыслеобразы, создаёт условия для благоприятного распространения смертельного для личности ментального вируса. Целью всего этого
является уничтожение духовного стержня государства, на котором держится и политика, и экономика, и обороноспособность страны. Страна, не способная защитить себя, превращается в территорию.
Надо сказать, никто не определяет цель, к которой движется общество.
Более того, власти стремятся всячески уйти от определения того, что мы строим. Общественные проявления, например, выступления о том, можно ли или
нельзя усыновлять русских детей в Америке, тонут в каких-то частностях, и забывается тот ужас, как страна может допустить, чтобы её детей усыновляли?
Понятно, это африканская страна, умирающая от голода и лихорадки, так поступает. Это можно понять, раз у страны нет ни средств, ни возможностей. Но
когда так поступает страна, которая захлёстывается потоками нефтедолларов,
которая строит какие-то невероятные сооружения, находится на одном из первых мест в мире по количеству миллиардеров, − это просто непостижимо. Это
показывает, в какой глубочайшей пропасти, сами того не сознавая, находимся
мы сейчас. Пропасть эта не столько экономическая, не столько политическая,
это пропасть нравственная.
Образы превосходства насилия над добродетелью, цинизма над духовностью, идеология гламурного сверхпотребления и распущенности, безнаказанности
и вседозволенности, попадая в благоприятную среду, закрепляются в неадаптированном к защите от подобного воздействия сознании массового потребителя этих
информационных посылов. Особенно беззащитна от них молодёжь, не имеющая
устойчивого мировоззрения и осознанных моральных принципов. Таким образом,
под внешним воздействием возникает внутренняя благоприятная среда для распространения заданных мыслеобразов, и ментальный геноцид начинает работать
изнутри. Все негативные явления в обществе являются следствием его ментально-
131
го состояния, не способного дать объективную оценку происходящему. Именно
на развитие этих тенденций и направлен ментальный терроризм.
Влияет на жизнедеятельность российского социума и массовая культура,
особенно в области формирования общественного сознания. В современном мире масскульт стремится удовлетворить любые потребности человека (даже низменные), извлекая из этого как можно большую прибыль (сверхприбыль). Ценности массовой культуры, реализуемые в её артефактах (продуктах), выражают
представления о жизненном комфорте, социальной стабильности и личностном
успехе. Они адресованы всем и каждому1. Масса − это объект, которым можно
манипулировать, это множество людей без особых достоинств. Г. Лебон по этому поводу пишет: «Масса обладает импульсивностью, внушаемостью, терпимостью к мнению, склонностью к частым изменениям своего настроения и т. д. Отдельный человек живет разумом, масса же живет инстинктом»2.
Х. Ортега-и-Гассет справедливо отмечает, что «О каждом отдельном человеке можно сказать, принадлежит он к массе или нет. Человек массы – это тот, кто
не ощущает в себе никакого особого дара или отличия от всех, хорошего или плохого, кто чувствует, что он – "точь-в-точь как все остальные", и при том ни сколько этим не огорчён, наоборот, счастлив чувствовать себя таким же, как все..»3.
Массовая культура в большинстве своём воспринимается как культура коммерческая, которая вынуждена «соответствовать требованиям рынка и его стремительно меняющимся запросам»4. Эта точка зрения в значительной степени оправдана, так как только немногие образцы масскульта и его представители возвысились над убогостью и примитивизмом среды, создающей массовую культуру.
Немногие способны искать истину и красоту, забывая о материальной выгоде.
Духовная развитость российской нации в современных условиях гораздо в
меньшей степени зависит от культурно-исторического наследия, которое очень
часто целым социальным группам населения оказывается просто недоступно или
1
См.: Мифотворчество: две стратегии // Философские науки.– 2008. – №11. – С. 106
Лебон Г. Психология народов и масс. СПб.: Изд. «Макет». 1995. С. 246.
3
Хосе Ортега-и-Гассет Восстание масс. М., 2002. С. 59.
4
См.: Костина А.В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. − М., 2008. − С. 92.
2
132
даже неизвестно. Это обусловлено прозаическим обстоятельством: осуществить
путешествие по России большинство наших граждан не в состоянии из-за элементарных финансовых трудностей, но, вне всякого сомнения, всё общество подвержено постоянному влиянию средств массовой коммуникации. Именно они распространяют массовую культуру по всему миру, не встречая каких-либо преград.
По сути, сами средства массовой коммуникации − это главный компонент современной массовой культуры. Именно их развитие напрямую влияет на духовное
состояние общества, его отношение к народной, элитарной и массовой культуре.
Массовая культура задаёт матрицу материального мира и поведения в
нём. В предлагаемых ею артефактах заложен не только практический утилитарный потребительский смысл. Но в первую очередь, − готовность принимать
перемены, «упоение новизной». В этих условиях артефакты (явления, предметы) культуры приобретают характер брендов, которые в социальной практике
выступают не чем иным, как новыми мифами. Бренд – имеджеворепутационная составляющая марки товара – это не товар, фирменный стиль,
логотип или упаковка. Бренд существует всегда в сознании потребителей. Современный «раскрученный» бренд (не только товарный или корпоративный, но
бренд страны, артиста, политика) это всегда миф, волшебная история о магическом артефакте, обладание которым открывает дверь в царство мечты. Именно
это и продаётся на современном рынке: не просто товар или услуга, не столько
некий «симулякр», сколько миф о стиле жизни, имиджевые и статусные ожидания. Недаром современные бренды порождают новые субкультуры, выступая
новым фактором идентичности.
В современном российском обществе учёные констатируют некоторую потерю духовности. Во многом потеря духовности в человеке связана с появлением
у него ряда физических зависимостей. Распространение наркомании в России
происходит огромными темпами. За последние годы количество наркоманов в
стране возросло примерно в три с половиной раза. С учётом возраста большинства наркоманов (13-25 лет) под угрозой оказалась фактически треть нового по133
коления страны. С ростом наркомании тесно связан рост числа инфицированных
СПИДом, вирусным гепатитом и другими серьёзными заболеваниями1.
На первый взгляд, кажется, что наркомания − это проблема медицинская,
однако корни наркотической зависимости надо искать именно в сфере духовной жизни человека. Дело в том, что наркотики – это вещества, определённым
образом искусственно изменяющие сознание. Человек под воздействием наркотических веществ перестаёт ощущать реальный мир, он в некотором смысле
«выпадает» из реальности. Что же является причиной, толкающей людей менять состояние своего сознания? Р.Ю. Александров отвечает на этот вопрос
так: «причин существует очень много, но если их обобщить, то все они могут
быть сведены к одной. Суть в том, что, встретившись с реальной жизнью, наркоман стремится убежать, укрыться от реальности, столкнувшись с какими-то
внутренними или внешними проблемами. Вместо того чтобы решать эти проблемы, человек, чувствуя страх и бессилие, прячется от обстоятельств, людей
или от самого себя, убегая в искусственный нереальный мир собственных иллюзий, где только и чувствует себя в безопасности…»2.
Из сказанного ясно, что основной причиной наркомании является ощущение человеком своего онтологического одиночества, брошенности перед лицом непонятного и зачастую враждебного мира и, как следствие, непонимание
себя и своего места в этом мире, что приводит к желанию убежать в какой-то
свой мир, не имеющий ничего общего с реальностью. Освобождение от этого
рабства невозможно без обретения реально существующей духовной основы,
способной заполнить духовный и душевный вакуум.
Говоря словами И.А. Бокачева «Нация как будто потеряла нравственные
ограничения, из повседневной жизни и из сферы интеллектуального дискурса
вытеснено понятие греха. Человек перестал мыслить этическими категориями. В
1
См.: Бурняшева Л.А. Духовное пространство в контексте трансформационных процессов в обществе: социально-философский анализ: монография. – Пятигорск: «ПГЛУ», 2012. – С. 57.
2
Александров Р.Ю. Будущее России сегодня // Труды межрегиональной научной конференции, посвящённой
15-летию сотрудничества Северо-Кавказского государственного технического университета и Ставропольского
Епархиального Управления. – Ставрополь. 6 декабря, 2007 год. – С. 24.
134
сознании многих людей исчезла граница между добром и злом. Отсюда – непомерная жестокость родителей по отношению к детям, детей к родителям, безответственное отношение к делу и в результате – гибель людей по вине пьяного
пилота, гибель солдата от рук офицеров, грудной ребёнок остался без руки из-за
расхлябанности врачей. Что дальше? А дальше, мы рискуем самоистребиться и
исчезнуть с лица земли»1.
Поэтому, перспективы российского общества, в сущности, мало обнадёживающие. Варианты, которые просматриваются, не обещают ничего хорошего. Неизвестно, какие сюрпризы готовит нам будущее, но весь накопленный
опыт склоняет к скептицизму.
Назначение любого образа − производить изменения в реальности. В современной психологической войне образы − это своеобразные бомбы для мозга
со смертельными концепциями внутри. Можно сказать, что образы представляют собой атомы виртуального мира.
В связи с этим Л.Г. Мезина пишет: «…умение мыслить − вот самое мощное оружие современности. Логика мысли и понимание или осознание − вот
против чего бессильна ложь и любое концептуальное оружие, потому что осмысление − есть управленческая программа нашего биокомпьютера»2.
Несмотря на очевидные плюсы компьютеризации, она имеет эффект виртуального наркотика. Человек, неспособный в реальном мире добиться желаемого, уходит в «иной» мир, − мир своих мечтаний. Один образ-бомба поражает
миллионы мишеней у экранов телевизоров и мониторов компьютеров, искажая
структуру личности человека через атаку на мировоззренческие ценности. Положение осложняется ещё тем, что в современном мире моде приписывается
роль религии, результатом которой является блокировка мыслительной дея-
1
Бокачёв И.А. Культура и бездуховность // Циклы. Материалы Второй международной конференции. Ч. I. −
Ставрополь: Изд-во СевКавГТУ, 2000. – С. 106.
2
Мезина Л.Г. Духовно-нравственная составляющая жизненного пути человека // Материалы международной
научно-практической конференции «Духовная сфера жизни общества: проблемы теории и практики. − Ставрополь, 2011. – С. 280.
135
тельности человека и ориентация его на иностранные авторитеты, что является
почвой для появления агентов влияния в масштабах страны.
Мода формирует и устанавливает определённый ритуал − посещение
конкретных мест, общение с определённым кругом людей, выбор формы и стиля
одежды, выбор напитков и пищи, географическое место для отдыха и жизни, род
занятий, круг привычек, образ жизни и образ мыслей, мировоззрение, форма поведения, предпочтения, отношения, интересы. Известно, что ритуальное мышление характерно для шизофрении, но мода вся основана на ритуалах, включая
преклонение перед авторитетами, имея в виду поп-звёзд. Фактически мода − это
способ сведения с ума людей путём отказа от собственной индивидуальности в
угоду искусственным голливудским стандартам, включая изменение частей собственного тела. Это капитуляция собственного мнения, оккультный способ свести с ума с помощью массированного виртуального воздействия.
А вот примеры, какой негатив может нести мода:
- не первый год держится мода на черепа, спровоцированная голливудскими фильмами про пиратов, что представляет собой символ смерти как образа будущего. Сами образы пиратов поэтизируются, вызывая рост преступности и декларируя захватническую политику США всему миру, показывая, как
легко и здорово быть пиратами и как они во всём побеждают;
- или модный способ завязывать шарф на шее в виде свободной петли и
мужской, туго завязанный галстук, − всё это способы нести в массы рабовладельческую психологию, транслируя страх с помощью образов смерти. Психологическая удавка − это ошейник раба, жизнь раба принадлежит хозяину;
- обратная сторона в индустрии моды – болезнь анорексия. Анорексия −
мода или самоубийство? Анорексия – это результат «попсового» отношения к
жизни: все сегодня хотят быть среди масс. К тому же сегодня огромную роль в
этой проблеме играют СМИ, реклама, пропагандирующая худых моделей. Наивные девушки, мечтающие выглядеть как топ-модели, сознательно отказываются от еды, скрывают от родителей, что они ничего почти не кушают, и всё
136
это − убийственная дань моде. Именно убийственная, потому, что от анорексии
умирают не только модели, но и те, кто так хочет быть на них похожими. Анорексия − это не блажь, это − болезнь, которую нужно лечить;
- или модный среди молодёжи пирсинг;
- мода на татуировки. Человек со здравой психикой этого делать не станет. Татуировки делают те, у кого развит комплекс неполноценности или старательное желание привлечь к себе повышенное внимание хотя бы рисунками на
теле. Это было и есть принадлежность преступного мира.
Мода и экономика − это две гидры виртуального мира, пожирающие современное человечество. И жертвы, приносимые человечеством на алтарь этих
лже-богов, не менее кровавы, чем результат любой военной интервенции.
А.А. Горелов, Т.А. Горелова, рассуждая о моде, пишут, что «извращение
в моде − это не случайность, а стройная концептуальная система войны против
человечества, которая сегодня сильно бьёт по России»1.
В настоящее время мы сталкиваемся с идеологией триумфа коммерческих
ценностей под знаменем доллара. Тут можно говорить о систематической информационной войне против России, которая началась сразу после Второй мировой войны, основные принципы которой были изложены в пресловутом докладе тогдашнего директора ЦРУ Аллена Даллеса и представляют собой более
десятка направлений.
Это формирование в обществе любви к деньгам при вытеснении всех
других ценностей. Сутью этого является возбуждение одного чувства − жадности, а целью − искусственное сужение поля интересов человека и подсадка его
на «долларовую иглу». Явление коррупции фактически можно назвать «зелёной» наркоманией. Через телевидение посредством трансляции всяких игр (как
стать миллионером, поле чудес, знатоки, всяческие лото и лотереи) население
нашей страны приучается к «лёгким» деньгам, искусственно сужая ценностную
сферу человека интересами наживы.
1
Горелов А.А., Горелова Т.А. «Расщепленный» человек и идея Всеединства // Человек. − 2004. − № 5. – С. 46.
137
Одним из способов манипуляции общественным сознанием является широко освещаемое в прессе ежедневное объявление курса доллара, затем рубля,
этим психологически подчёркивается приоритет американской валюты. Рубль
всегда должен быть впереди. Кроме того, на всех обменных пунктах красуются
символы доллара и евро, но нигде нет символа рубля. Вот так и происходит
атака на сознание людей, формируя необходимые противнику интересы, ценности и мировоззрение.
Таким образом, происходит универсализация сознания человека и общества. Приобретённые мышлением реальные черты планетарного сознания являются важной формой его кардинального изменения в окружающей действительности. Сознание людей всё больше направлено на то, что мир, его экономическую, социальную и духовную жизнь объединяют общие черты и сближающиеся характеристики. Это осознание отражается в понимании того, что
Россия является частью мирового сообщества, наиболее привлекательная продвинутыми ожиданиями и надеждами. Но данным утверждением не исключаются сомнения в том, что этот процесс может привести к унификации, к однозначной характеристике в происходящих изменениях, к формированию глобальных тенденций, проявляющихся в скрытой форме вестернизации или американизации, вытекающие из всеобщего сознания людей.
В результате чего возникает дискуссионный вопрос: объективна ли логика
социального
развития
при
возникновении
глобальной
культуры?
А.А. Гусейнов допускает мысль о том, что «её становление не исключает, а даже предполагает диалог национальных культур, которые изначально признают
различия, и не отменяет национально специфического, особенного»1.
Вместе с тем, в результате происходящей диверсификации сознания социума, происходит увеличение вариативности ценностных ориентаций и установок у общества в целом, и у разных социальных групп, имеющих различные
1
Гусейнов А.А. Как возможна глобальная общность людей? // Диалог культур и партнерство цивилизаций: становление глобальной культуры. − СПб., 2010. – 61.
138
мировоззренческие ориентации. Данная диверсификация сознания проявилась
во многих ключевых проблемах развития российского общества.
Вызывает сожаление, что Россия в виде эталона берёт образ жизни, систему образования, структуру экономики и мировоззренческие ценности стран
Запада. Если мы посмотрим на громадный вклад России в культуру, науку, искусство и духовные ценности мира, то станет ясно, что это другим странам следует поучиться у России, а не наоборот.
Г.И. Исхакова по этому поводу пишет: «Сегодня у нас принимаются законы в пользу тех представителей правящего класса, чьи интересы тесно смыкаются с интересами иностранных держав, возглавляемых США и Великобританией.
Эти разрабатываемые проекты законов в основном проталкиваются силами проамериканского и прозападного лобби, в которое входят так называемые агенты
стран Запада. В рамках этого лоббируется проникновение в верхние эшелоны
власти круга лиц, озабоченных узким спектром проамериканских интересов, связанных общими преступлениями против закона, государства, народа»1.
Мы видим, как обесценивается образ нашей страны, идёт формирование
убеждения, что вторую мировую войну выиграли американцы. Происходит искажение нашего исторического наследия, обесценивание достижений Советского Союза и высмеивание его лидеров, что тоже нацелено на «расщепление
духовного пространства».
В этом же ряду стоят изъятие и скупка старых изданий, компьютеризация
архивов для лёгкости последующего искажения и подтасовки фактов, закрытие
и разграбление библиотек, и прекращение государственного финансирования
библиотек и музеев. Всё это готовит почву для предъявления России, чья история сейчас переписывается, территориальных претензий.
По мнению Л.Г. Мезиной, «…мы также наблюдаем искажение и вытеснение всех языков, кроме английского, что также является основой уничтожения
1
Исхакова Г.И. Роль социальной преемственности в модернизации традиционного общества // Перспективы
модернизации традиционного общества: материалы всероссийской научно-практической конференции (23 июня, 2011 г.). – Уфа: АН РБ, Гилем, 2011. – С. 219.
139
народной культуры и стирания истории. Идёт активная рекламная кампания
данного процесса через представление песен на иностранном языке через многочисленные конкурсы типа «Евровидения», через массу переводной второсортной литературы и т. д. Отсутствие цензуры позволяет печатать издания откровенно враждебных нашей стране авторов. И нет совсем никакой контрпропаганды или трансляции русской культуры»1.
Атака на мировоззрение людей с помощью искусственной блокировки
всех ценностей за исключением коммерческих происходит через вытеснение из
информационных каналов СМИ любой информации, кроме пугающей, разлагающей, отупляющей, вызывающей психологическую зависимость и провоцирующую пассивность, либо активность в сфере преступности. Это сводки катастроф, преступлений, стихийных бедствий, изображений уродств и мутаций.
Раскрутка порносайтов, секс скандалов, редкость честной аналитики, искажение истории, фальсификация, привлечение внимания к преступникам прошлого
и настоящего, ложь, клевета, непроверенная информация, слухи и т. д.
Зависимое, «отчуждённое» состояние индивида проявляется и в том, что
чем больше он созерцает, тем меньше он живёт, чем больше он соглашается
признавать себя в господствующих образах потребностей, тем меньше он понимает собственное существование и желание. Внешний характер спектакля по
отношению к человеку действующему состоит в том, что его собственные поступки принадлежат уже не ему самому, но другому – тому, кто ему их представляет, то есть реальность оказывается отдалённой от человека некоторым
фиктивным пространством образов, сформированным средствами массовой
коммуникации.
Без твёрдых морально-нравственных ориентиров невозможно противостоять информационной войне, поэтому идеи верности и семейных ценностей
именно сегодня невероятно важны. Только систематизированные организован-
1
Мезина Л.Г. Духовно-нравственная составляющая жизненного пути человека // Материалы международной
научно-практической конференции «Духовная сфера жизни общества: проблемы теории и практики. − Ставрополь, 2011. – С. 281.
140
ные действия и сила мировоззрения человека, основанные на любви к своей
стране, родной культуре, родной семье и полном знании картины мира, могут
противостоять информационной войне идей против России. И это самая жёсткая цензура «демократического» общества, поскольку именно духовнонравственное воспитание является той основой, которая рождает воинов, непобедимых в бою1.
Информация, сконцентрированная на телеэкранах и мониторах компьютеров − современных гипноизлучателях, представляет собой самое современное
оружие массового поражения − транслятор концептуального воздействия на
миллионную аудиторию. При этом огромное количество энергии внимания зрителей утекает к иностранным производителям, незаметно формируя иностранные ценности потребления, внедряя в сознание наших соотечественников мысль,
что отечественные производители перестали просто существовать, а также внедряя в мировоззрение людей идею, что всё продаётся, вопрос лишь в цене2.
Язык, на котором разговаривает человек, определяет, какой круг вопросов
его волнует. Иными словами − язык народа определяет содержание его сознания и его направленность, формирует соответствующее мировоззрение.
Все войны в мире начинались с противостояния идеологий, представляя
собой войны вариантов образа будущего. Образ того, что ждёт страну в будущем, определяется приоритетом её развития.
В условиях трансформирующегося духовного пространства современной
России, не менее чётко проявляется динамичность
черта реального сознания
общества. Происходят изменения, иногда даже кардинальные, в представлениях людей о духовно-нравственной жизни социума.
В современное время каждый человек может быть подвержен лжи и обману, а самое главное он подвергается этому чуть ли не ежедневно. Продукт
1
См.: Горелов А.А., Горелова Т.А. «Расщепленный» человек и идея Всеединства // Человек. − 2004. − № 5. –
С. 48.
2
См.: Исхакова Г.И. Роль социальной преемственности в модернизации традиционного общества // Перспективы модернизации традиционного общества: материалы всероссийской научно-практической конференции (23
июня, 2011 г.). – Уфа: АН РБ, Гилем, 2011. – С. 221.
141
постоянного обмана, резко изменившиеся условия жизни, породили такую характеристику социального сознания, которую никак нельзя не брать во внимание при оценивании его состояния и тенденций: увеличенное влияние изоляционизма и национализма, падение уровня толерантного сознания, неопределённые и переменчивые общественные ориентации и социальное настроение. В
целом общественное сознание находится на перепутье. Особое значение, в результате новых проявлений в общественном сознании, в современное время
приобретает раскол общественного сознания, находящий выражение в таком
проявлении как антиномия. Антиномия – это познавательная и реально существующая коллизия, где основными (преобладающими, господствующими) утверждениями, а соответственно и действиями, противопоставляется, но в тоже
время сосуществует, так как имеет объективную основу, взаимосвязь и взаимодействие которой поддерживается значительной социальной, политической и
экономической силами, различными социальными группами.
В ходе развития социальной философии было выявлено, что антиномия
демонстрирует реальную общественную жизнь, особенно в периоды кризисных
явлений. Современные антиномии проявляются в реальной жизни российского
общества, где они определяют общественное сознание и социальную практику.
И если существующие две истины вполне оправданы и закономерны, но в то же
время имеют всевозможные коллизии, напряжённость и даже конфликты, то
нет понимания их природы, их веса и влияния, и не видны пути их согласования. Таким образом, раскол общественного сознания проявляется вследствие
анализа разнообразных мировоззренческих позиций, убеждений и точек зрения.
Особенность настоящего этапа развития характеризует то, что данный раскол
олицетворяют фактически две взаимоисключающие друг друга позиции, в одинаковой степени, претендующие на истинность, своё существование, реализацию и, в итоге, на определение стратегии развития социума.
Следовательно, в современное время основная характеристика общественного сознания выражена антиномичностью, которая отражает его состоя142
ние весьма противоречиво, где присутствует господство двух взаимоисключающих точек зрения, имеющих логическое оправдание реальным процессам
общественного бытия. Очевидно, что антиномичное сознание и поведение обостряются в то время, когда происходит кардинальное переустройство социума,
а его развитие осуществляется не насильственным, а эволюционным путём, но
не менее радикальным и болезненным способом.
Основными результатами развития вышеуказанных негативных тенденций, в сфере духовного пространства российского социума являются:
- апатия, копированный стиль и образ жизни, стереотипы и нормы поведения и общения, не характерные для культуры России, своеобразная мода,
распространённая иностранная терминология при деловом общении, а также
повседневной речи, реклама импортных товаров;
- утрата многими людьми чувства патриотизма, безразличное отношение
к героическому прошлому своего народа, и к важным событиям в истории государства, его национальным героям и культурным традициям;
- развитая коррупция и преступность, в том числе – организованная преступность, бандитизм, различные виды мошенничества, экономические преступления;
- весьма ощутимый высокий уровень социального расслоения;
- неудовлетворительная оценка состояния физического здоровья россиян,
средняя продолжительность жизни самая низкая в Европе;
- возросшее количество разводов, неблагополучные семьи, детская беспризорность;
- падение престижа России за рубежом как государства с достаточно развитой экономикой, богатыми природными ресурсами, многовековыми традициями и культурой.
В связи с вышеизложенным целесообразно заключить, что проблема преодоления антропологического кризиса заключается в том, чтобы сохранить
духовное пространство именно как духовное пространство, то есть его транс143
цендентальную сущность и абстрактно-идеалистическую форму выражения
всех фиксируемых им смысловых значений. И только такое духовное пространство способно обеспечить инновационный настрой в мышлении, поведении и
деятельности человека и общества при поиске выхода из различных проблем и
нестандартных ситуаций, в которых может оказаться российский социум.
И главную из этих проблем составляет проблема сохранения целостного
(«нерасщеплённого») духовно-нравственного мира личности, особенно молодого
поколения, следовательно, и духовного пространства. Но как определить критерий «нерасщеплённого» мира? К основному критерию целостности духовнонравственного мира человека можно отнести знание целого, без которого может
произойти расщепление самосознания, соответственно существующим в социуме
этническим, социальным и иным различиям. Без знания и понимания роли целого,
индивидуальное и массовое поведение не будет осмысленным и правильным.
Массовому поведению станет присуще движение от одной крайности к другой,
оно будет обречено на «роевое состояние». При этом каждая из крайностей имеет
свойство находить истину своего бытия только какой-то частью социума, иной раз
весьма незначительной. Большая часть людей обречена на некое неудовлетворение жизнью, на чувство обмана. В связи с этим наступает общественная нестабильность, в ситуации которой создаются искусственные суррогаты целого.
Так, современный антропологический кризис, как никогда остро ставит
вопрос взаимоотношений человека и окружающего его мира: вопрос взаимопонимания человека и других людей, коэволюции человека с природой и обществом. В кризисных ситуациях востребовано именно нелинейное мышление, нелинейные методы принятия решения. Задача принятия решения, выбора всегда
нелинейна1.
Сегодня мы понимает, что живём в сложном и нелинейном мире. Адекватное понимание животрепещущих проблем современного российского общества
возможно лишь с учётом единых тенденций, пронизывающих историю челове1
Федотова В.Г. Социальные инновации как основа процесса модернизации общества // Вопросы философии. –
2010. − № 10. – С. 16.
144
чества и ноосферы. Нелинейное мышление позволяющее анализировать траектории и долговременные последствия принимаемых решений, возможно, позволит избежать молодому поколению повторения ошибок прошлых поколений.
Таким образом, антропологический кризис может быть преодолён, если
человек приложит усилия к объединению человеческого капитала с технологиями общества знания и инновациями. Только осознав проблемы сосуществования, взаимодействия и сохранения национальных культур, экологическое образование и нелинейное мышление в совокупности, человек получит шанс на
будущую полноценную духовно-нравственную жизнь, на существование в целостном духовном пространстве. Следовательно, сегодня во всех основных
сферах социального бытия весьма важно сохранение целостности и единства
духовного пространства российского общества.
Сегодня человек теряет не только целостность, внутреннее постоянство,
но, порой, и какую бы то ни было связь с реальностью, пусть даже весьма изменчивой. Человек тонет, растворяется в виртуальном пространстве. Компьютерная технология позволяет увидеть на экране монитора всё, о чем только может мечтать человек. Здесь и скрыта разгадка. Подлинные духовные ценности
проигрывают в сравнении с блеском, яркостью и новизной фантомного воображаемого объекта. То, что есть, то, что реально существует, кажется привычным, обыденным. Такая трактовка даёт возможность подробно рассмотреть
проблемы и противоречия духовного пространства России в условиях современного информационного общества.
2.2. Духовное
пространство
России
в
условиях
современного
информационного общества: проблемы и противоречия
Сегодня человечество обрело совершенно новый, практически непознанный мир, созданный и поддерживаемый при помощи высоких информационных
145
технологий, компьютеров, порождённый информатизацией общества и глобализацией общества.
Переход к обществу информационного типа создал для российского социума множество качественно новых проблем, которые ещё не осознаны в полной мере. Одной из них является проблема трансформации духовного пространства в процессе информационного развития российского общества.
Духовное пространство современного российского общества во многом
меняет своё содержание в зависимости от информационного наполнения. Сейчас между индивидом и действительностью возникает огромное число «образных посредников», формируемых массовой коммуникацией. Последнее обстоятельство определяет наше обращение к постмодернистскому мышлению. Именно в рамках этой теоретической перспективы существенный исследовательский
акцент делается на роли массовой коммуникации в плане возможностей последней в формировании так называемых образных посредников, влияющих на социальный опыт современного индивида.
Информационное пространство представляет собой своеобразный неструктурированный архив современности, который стихийно пополняется разнородной информацией различной степени достоверности. Не проявляя критичности в избирательности при работе с медийной информацией, современник
строит свою жизнь и деятельность на зыбком фундаменте сомнительных аргументов, считает непроверенные (или грубо подтасованные) факты «из Интернета» значимыми и достоверными.
Революция в средствах массовой коммуникации, на результаты которой,
среди прочего, опирается в своих построениях постмодернизм, предполагает новое «измерение» времени и пространства, получившие определение «виртуального». Понятие «виртуальность» прочно ассоциируется сейчас с возможностями
новейших мультимедийных аудиовизуальных и компьютерных технологий, с
помощью которых можно создать иллюзию, воспринимаемую и переживаемую
как абсолютно достоверную.
146
Из этого следует, что виртуальные технологии используются для манипулирования сознанием человека, слепо верящего медийной информации и резко
меняющего собственное мнение под её воздействием. Современные информационно-коммуникационные технологии кардинально меняют мир, в котором
мы живем, и не могут не воздействовать на нас.
По мысли А. Бюля, автора теории «виртуального общества», с развитием
технологий виртуальной реальности, компьютер из вычислительной машины превратился в универсальную машину по производству «зеркальных» миров. Каждая
подсистема общества образована «параллельными» мирами, где происходит
функционирование виртуальных аналогов: экономические интеракции и политические акции в сети Internet, общение с персонажами компьютерных игр и тому
подобное. Процесс, влияющий с помощью компьютера на воспроизводство социума А. Бюль называет виртуализацией (виртуальное пространство).
Расширяя данную теорию, следует констатировать, что быстрое развитие
средств массовой информации, несомненно, оказывает всё возрастающее воздействие на социальные трансформационные процессы в российском обществе.
Однако характер этого воздействия вызывает противоречивые и подчас противоположные оценки. С одной стороны, изобретение электронных средств массовой информации воспринимается как решительный прорыв к построению целостного, прозрачного и разумного мира. Благодаря усовершенствованию
средств массовой информации, преодолевающих пространственные, временные
и культурные барьеры, люди становятся ближе друг к другу, им легче прийти к
взаимопониманию. С другой стороны, существует критический подход. В центре его внимания находятся негативные последствия средств массовой информации: дереализация (виртуализация) реальности, манипуляция сознанием,
разрушающие воздействия на человека, который превращается в частичного,
разорванного субъекта. В.Ф. Шаповалов пишет: «Превращаясь в "интерактив-
147
ного" субъекта, человек становится простым ретранслятором сообщений, что
означает утрату личности, утрату собственного "Я"»1.
Итак, модель российских СМИ – трансформационная. Именно та огромная и в то же время противоречивая роль, которую играют СМИ в современном
российском обществе, стала важнейшим фактором актуальности проблем виртуализации духовного пространства и её влияния на общественное развитие.
В виртуологии данная проблематика представляется единым проблемным
полем, где научные исследования сопровождают три уровня: виртуальный,
виртуально-реальный и виртуально-технологический.
Важно отметить, что на первом уровне виртуология проводит исследования
в виде комплексного анализа категориальной и культурно-исторической научной
разработки, в рамках виртуальной проблематики. Для этого применяются реально-вирутальный
подход
(М. Кастельс)2,
аксиологический
подход
(Д.В. Пивоваров)3. Второй уровень обозначен проведением комплексного научного анализа концептуального подхода, где по традиции ключевым объектом исследования выступает виртуальная реальность (общественная, диалогическая, компьютерная, и т. д.). Виртуальная реальность − это мир формул, символов. Она
привела к качественной трансформации среды обитания, превращению её в знаковую, экранную, беспредметную. Современный человек погружён в реальность
многомерную, вариативную, модельную, в высшей степени динамическую. Но
этот процесс таит в себе опасность «усыхания» реальности вплоть до её полного
исчезновения. Общение с виртуальной реальностью качественно перестраивает
весь перцептивный аппарат человека. При этом, безусловно, необычайно расширяется сфера опыта человека, его мировоззренческого обзора, но за счёт погружения в «умалённую, недооформившуюся, недовоплотившуюся реальность».
1
Шаповалов В.Ф. Коммуникация как глобальная проблема современного мира // Философия и общество. –
2010. №4(60). – С. 5.
2
См.: Кастелъс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. − М., 2000. – С. 108.
3
Пивоваров Д.В. Виртуальное, виртуал, виртуальная реальность //Современный философский словарь / Под
ред. В.Е. Кемерова. − Лондон, 1998. − С. 139.
148
Данные подходы определены виртуально-общественным (Г. Рейнгольд)1,
диалогическим (М.Ю. Опенков)2 и другими исследованиями. Научные исследования виртуологии на третьем уровне проводятся в виде комплексного изучения виртуальных технологий в их концептуально философском осмыслении.
Технологический подход к виртуальной проблематике был разработан
А.В. Юхвидом.
Проблема виртуализации духовного пространства и её влияние на общественное развитие, претерпевающее в настоящее время существенную трансформацию, будет рассмотрена нами через призму реально-виртуального подхода, разработанного М. Кастельсом. Суть этого подхода содержится в следующих словах М. Кастельса: «… вокруг электронной интеграции всех видов коммуникации от типографского до мульти-сенсорного, является не формирование
виртуальной реальности, а строительство реальной виртуальности»3.
По утверждению М. Кастельса, коммуникацонная система – это сама реальность (то есть материальное/символическое существование людей). Эта реальность представляет собой выдуманный мир, образы виртуальности, где
внешнее отображение, передающееся посредством экрана, транслирующего и
передающего опыт, становится целостностью опыта личности.
Анализ обозначенных концептуальных положений даёт основание полагать, что новым понятием «реальная виртуальность» демонстрируется сверхчувственная сущность опыта человека в первоначальном отражении духовного
пространства. Это понятие, по своей сути, можно применить, анализируя генезис и эволюцию духовной сферы жизни человека как первичного касательно
созданного им мира техники, как «второй природы». Вторичное отражение являет собой «идеальное», в виде системного свойства, например, в какой-либо
коммуникационной системе.
1
См.: Рейнгольд Г. Умная толпа: новая социальная революция. − М.: ФАИР ПРЕСС, 2006. – С. 116.
Опенков М.Ю. От Диониса до Делеза: философия виртуальности // Вестник Поморского университета. Серия
социальные я гуманитарные науки. − 2001. – № 1. − С. 74.
3
Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. − М., 2000. − С. 351.
2
149
Не без оснований на то, И.А. Гобозов пишет: «Средства массовой информации главную свою задачу видят не в формировании духовно богатых и высоконравственных людей, а в том, чтобы развлекать их, особенно молодёжь, прививать им псевдоценности. Главное для СМИ – полезность, доходность, стремление к обогащению. Журналисты готовы обслуживать любого, имеющего солидные финансовые возможности. Они внушают, а не убеждают. Они обращаются к инстинктам человека, а не к его разуму»1.
Интернет превратился во всеохватывающую весь мир и стирающую границы среду общения людей, он трансформирует досуг современного человека
и его характер труда, выводит на совершенно новый уровень духовности, системы образования, раздвигает горизонты культуры. Привлекая в единое духовное и информационное пространство миллионы людей, независимо от того, в
каком месте они проживают и насколько удалены друг от друга физически.
Всемирная Сеть, вне сомнений, стала мощным двигателем современного мира.
Перспективы развития Интернета представляются сегодня неопределённо. В истории человечества не было подобных по размаху и содержанию проектов. Пока ясно лишь то, что экстенсивное развитие Сети завершается, зато
набирает силу интенсивная тенденция, основанная на глубокой и разносторонней эксплуатации Сети человеком и «эксплуатации» человека Сетью.
Интернет становится универсальным средством интерактивной коммуникации. Но IT − лишь новый инструмент, средство в руках человека и общества.
Мир не только признал это, но он живёт в этих сетях, используя их в сотнях целей: науки, образования, культуры, объединения и взаимопомощи и... мобилизации сил для дальнейшего продвижения по пути модернизации. Сети − мощный инструмент структуризации общества снизу, согласно желаниям самих
людей, создания новых общностей в соответствии с желаниями индивидов. Сети минимизируют институт посредничества, и тем самым обеспечивают прямые поставки товаров и услуг населению, в том числе через интернет. Конечно,
1
Гобозов И.А. Интеллектуальный кризис общества //Философия и общество. Научно-теоретический журнал.–
2010. − № 3(59). – С. 18.
150
у всякой медали есть оборотная сторона: сетями пользуются силовые, теневые
и криминальные структуры, контрдвижения и «неопознанные вооружённые
формирования». Но их наличие − не повод отказаться от модернизации. Напротив, это стимул её развития опережающими темпами.
Это доказывает достаточно противоречивое влияние процесса информатизации на социум. Внедрение информационных технологий во все сферы человеческой деятельности привносят как новые решения и широкие возможности, так и новые проблемы и риски.
Возникновение интернета даёт возможность обеспечить доступ к информационным ресурсам любому человеку, объединить знания, и, следовательно, существенно раздвинуть границы применения достижений науки и техники. Но с другой стороны, большой поток информации, как правило, несущий разнонаправленные трактовки происходящих событий, приводит к тому, что у человека остаётся
всё меньше времени на то, чтобы адекватно осмыслить поступающие сведения.
Всегда информация была одним из важнейших средств воздействия на общественное сознание и поведение людей. Но с наступлением информационной
эпохи появились принципиально иные возможности осуществления информационного воздействия на индивидуальное и массовое сознание. Стремительно развивающиеся коммуникационные технологии, во все времена изменяли локальный
и глобальный облик духовного пространства, а вместе с ним и сознание человека.
Современное общество пребывает в виртуальном пространстве, где каждый связан друг с другом. Человек постоянно потребляет различную информацию, в результате он включается в со-бытие с людьми, которые открыли,
изобрели, произвели это новое. Не подпитываясь новой информацией, человек
выпадает из со-бытия, из бытия1.
Виртуальная реальность представляет собой реализацию любого желания: от желания к общению, рекламы и саморекламы до реализации сексуаль-
1
Березин В.М. Сущность и реальность массовой коммуникации. Монография. – М.: Изд-во РУДН, 2002. –
С. 21.
151
ного желания. Как сфера реализации желания и мечты, среда Интернета, киберпространство (cyberspace) напоминает мечту о рае.
Анализируя виртуальную реальность, следует выделить характерные
черты информационной системы:
- структурное копирование человеческого мира;
- сглаживание временных, пространственных рамок;
- усиление интеллектуальных возможностей, создание предпосылок к
возникновению суперинтеллекта;
- беспрецедентное эксплуатирование культурных образцов, игнорирование нравственных традиций и установок.
Виртуальная реальность не обладает свойствами обыкновенной реальности, так как время и пространство виртуального мира иные. Виртуальная коммуникативная среда по-иному «размещает» всё во времени. Например, возможен
повтор, точная копия ситуации того, что в реальности недостижимо. Современное информационное общество конституируется как общество симулякров, как
общество «размывания реальности» (Ж. Бодрийяр). Реальность объективизируется путём перехода из сферы сознательного, объективно существующего, в
сферу бессознательного, где информация утрачивает референцию, трансформируясь в «мерцающее означающее», что приводит в конечном итоге к размыванию смыслов в самой действительности. Фактически, классическая форма субъект-субъективного информационного взаимодействия трансформируется, на
первое место выступает информационное воздействие, то есть искусственно созданная субъективная действительность, где сообщение не является средством
общения, которое создано искусственно.
Симулякр – это имитация, подмена «реальных» вещей подделками, из чего
следует вывод, что опыт реальной действительности опосредован символической, иллюзорной картиной мира, конструирующей восприятие окружающей реальности. Будет ли восприятие целостным или фрагментарным, определяют
символические интерактивные матрицы, то есть повседневная жизнь восприни152
мается сквозь информационно-смысловую призму символов, знаков и образов,
определяющих вектор направленности массового сознания и поведения. В этой
искусственно созданной информационной модели реальности для сознания постепенно размывается граница между прототипом и копией, реальностью и навязанной иллюзией. Сама категория подлинности, истинности утрачивает смысл,
так как в бесконечном потоке симулякров теряется любая модель. Очень точно,
на наш взгляд, охарактеризовал симулякр и его влияние на трансформацию ментального французский философ Ж. Делез, утверждая, что «Симулякром следует
считать не просто копию копии, некоторое подобие изначально существующего
реального, но подобие как «деградировавшую икону». Подлинной сущностью
симулякра можно считать постоянную трансформацию, бесконечное изменение внутри самого себя. Если верно, что часть репрезентации − тождество, единица измерения − сходство, то единица измерения истинного присутствия, каким
оно вырастает в симулякре, − «фрагментарное», неизменное, различие различия
в роли непосредственной составляющей»1. То есть симулякр отнюдь не противостоит реальной вещи, но обретает собственное, отличное от оригинала бытие,
следовательно, можно говорить о воплощении в симулякрах модели «другого»,
модели различия, из которой следует «интерьеризированное различие». Данная
характеристика симулякра определяет его как знак, обретающий собственное
бытие, создающий свою реальность, и как ни парадоксально, перестающий быть
знаком − симулякр обретает собственное тело, но тело виртуальное.
Следовательно, информационное влияние с позиции иллюзорности, искусственности созданного мира, несомненно, владеет значительным потенциалом для последующего технического и научного развития, но с развитием самого социума угрожает стать тупиковым путём. Не случайно Ж. Бодрийяром
была выдвинута гипотеза о расколе реальности в постмодернистскую эпоху, на
смену которой приходит мозаика гиперреальности.
1
Делез Ж. Различие и повторение. − СПб.: Аста, 1998. − С. 67.
153
Рост информации и на этом фоне оскудение духовной сферы жизни общества, говорит о том, что информационное пространство имеет много проблем, тупиков и противоречий, с которыми не сталкивались предшествующие поколения.
В статье «Духовно-нравственный иммунитет личности в информационном обществе» Ю.В. Артюхович пишет, что «духовность и нравственность во
все времена являлись важными составляющими цементами аксиологического
образа человека. Всегда присутствовала необходимость в формировании личности разумной и нравственной. Но современное информационное общество
основной акцент делает на интеллектуальное развитие личности. Кризисные
тенденции в стране и мире нанесли основательный вред сфере образования и
воспитания, и декларируемая гармония нравственного и интеллектуального
развития человека как одна из важных задач «интегрального» этического образования до сих пор остаётся на уровне теории, а не практики»1.
Знания и представления о морали, нравственных принципах, нормах поведения в обществе, полученные на теоретическом уровне обучения, оказываются неприменимыми в различных практических ситуациях (примером тому
могут служить парадоксальные ситуации наказания за честность и награды за
ложь, и др.). Одобряются обществом одни нормы, а приняты (то есть применяются в реальной социальной практике) совсем другие.
Большой вклад в нормативно-ценностную деструкцию современного социума вносят медиа-средства. Свидетельством этому является широкое распространение и открытая демонстрация образцов агрессивного, жестокого, аморального поведения, ставших печальной реальностью современной общественной жизни. В ситуации нестабильности, когда проявление социальной агрессивности в общественном масштабе стало нормой в отношениях на обыденном
уровне, милосердие, как и сострадание, толерантность и другие гуманистические ценности не стали значимыми для современника, следовательно, необхо-
1
Артюхович Ю.В. Духовно-нравственный иммунитет личности в информационном обществе / Духовная сфера
жизни общества: проблемы теории и практики. Сентябрь. // Материалы международной научно-практической
конференции. – Ставрополь: ГОУ ВПО «СевКавГТУ», 2011. − С. 4.
154
димо культивировать в своей ценностной системе альтернативные чувства, которые более пригодны для отпора деструктивной активности окружающих.
Новые модели социализации приводят к тому, что ни во время первичной,
ни на начальных этапах вторичной социализации не происходит врастание современных молодых людей во взрослое общество. Возрастает активность самих
подростков, которые становятся агентами социализации. П. Бергер называет
это социализацией в «открытое окончание». Современные старшеклассники
повально увлечены Интернетом, некоторые проводят в виртуальном мире по 68 часов. Врачи, психологи, педагоги бьют тревогу по поводу многочисленных
девиаций, возникающих на этой почве.
Кроме того, в современных условиях многие профессии и связанные с
ними социальные статусы предполагают исполнение такой социальной роли,
как «Интернет-пользователь». Освоение данной социальной роли предполагает
прохождение этапа обучения, результатом которого должно стать знание основных ресурсов Интернет – это новостные, поисковые порталы, специальные
или закрытые порталы, порталы общения, а также прохождение этапа адаптации, когда пользователь выделяет среди всех порталов свои любимые
(favorites). Если рассматривать сеть Интернет как сферу социализации вообще,
тогда необходимо выделить основных агентов социализации. Их можно сгруппировать в три больших блока: Новостные, информационные и поисковые порталы (www.rbc.ru, www.rambler.ru, www.yandex.ru и др.), закрытые или специальные порталы (порносайты, интернет страницы религиозных сект, экстремистских и других подобных организаций) и порталы общения (ICQ, чаты, форумы)1. Именно последние более востребованы у подростков.
Деструктивная социализационная траектория основывается на представлении об Интернете как незаменимом «помощнике» во всех делах, учебных
1
Жичкина А.Е., Белинская Е.П. Самопрезентация в виртуальной реальности и особенности идентичности подростка-пользователя Интернета // Образование и информационная культура. − М., 2000. – С. 60.
155
и не учебных, единственном канале достоверной информации, как уникальном
поле для самореализации.
Определённую часть современной молодёжи характеризует безответственность, социальная пассивность, стремление к лёгкой наживе, бездуховность, аморальность и т. д. Среди молодых людей наблюдается спокойное, равнодушное отношение к таким явлениям как невыполнение гражданского долга, данного слова,
проявление нечестности, неверности, половой распущенности, наркомании, иждивенчества, воровства, проституции, поклонения западным ценностям и т. п.
Противоречивые процессы современного развития снизили воспитательные возможности семьи, школы. А под воздействием интернет социализации формируются новые формы рационализации, которые находят своё отражение в жизненных стратегиях молодежи. Изменилось отношение к образованию, к труду и выбору профессии у выпускников школ: наибольшее значение приобретает заработок. Кроме того, выпускники школ выбирают ВУЗ не по интересам и своим способностям, а на основе «доходности» будущей профессии.
Серьёзной проблемой, связанной с применением медиасредств, является
для современников тотальное использование компьютера и телевизора в качестве основных и единственных источников информации. Многие из россиян
стараются соответствовать культивируемому СМИ образу информационно развитого «человека XXI века», приобщаясь исключительно к экранной культуре и
пренебрежительно отвергая «устаревшие» формы приобретения информации.
Применение медийных средств без принципиального дозирования, с односторонним предпочтением привело к тому, что 46% взрослого населения России не
читают книг. Постоянными читателями являются сегодня россияне с высшим
образованием (25%), жители крупных и средних городов (около 20%)1. Для
большинства соотечественников литература и искусство потеряли свою величественную роль и множественность функций. Читатели превращаются в телезрителей, задуматься над серьезной книгой способны лишь избранные.
1
См.: Константинов А. Под темной водой // Профиль. − №32 (7.09.2009). − С. 29.
156
Ю.С. Афанасьева пишет, что «технический уровень развития медиасистемы постоянно возрастает и открывает новые возможности для эффективной
коммуникации. Газеты, телеканалы, радиосообщения в современных условиях
трансграничны: «движение информации»1 приобрело глобальный характер, ему
уже практически невозможно воспрепятствовать, этим процессом надо уметь
пользоваться для достижения своих целей»2.
Е.А. Филиппова, рассуждая о массмедийных конструкциях реальности,
пишет: «Они представляют собой медиа-реальность – сформированное посредством масс-медиа такое сочетание вещей, событий и ситуаций, помещённых в
аудио-визуальные ряды, которое в целом приводит к образованию различных
смысловых контекстов. А они, свою очередь, в пространстве медиа-реальности
производят эффекты реальности»3.
Социоинженерные рецепты, широко представленные в медиапространстве, способны породить у современника технократическое сознание. Так как последовательные кибернетические галлюцинации, в которых информационный
поток заменяет живой поток жизни, постепенно могут привести к трансформации сознания индивида. В результате «растворения» в медиапространстве его
сущностных биологических, социальных и духовных свойств может произойти
«замена» личности автоматической конструкцией, для которой проблемы духовности и нравственности, исключительно актуальные в современном обществе, также «автоматически» отойдут на второй план.
Уже в 1990-е годы о молодёжи заговорили как о «компьютерном поколении» (the computer generation), хотя даже для промышленно развитых стран это
еще было слишком смелым обобщением (с учётом социальной дифференциации). Содержание данного термина передано Андреасом Зандбергом и Робертом Зюдербергом в докладе «Компьютерное поколение: взгляды и требования»,
1
См.: Маклюэн Г.М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. – М.: Канон-Ц, 2014. – С. 101.
См.: Афанасьева Ю.С. Информационный фактор в современной войне: СМИ как компонент стратегической
системы непрямых действий // Современные исследования социальных проблем: Сборник статей Общероссийской научно-практической конференции. Вып. 2. / Под общ. Ред. Сов. РАЕ Я.А. Максимова. – Красноярск: Научно-инновационный центр, 2009. – С. 9.
3
Филиппова Е.А. Формирование комулятивного эффекта реальности посредством массмедиа // Аспирантский
вестник Поволжья.– 2010. – №1-2. – С. 95.
2
157
сделанном в 1997 году на III Международной конференции по вопросам военных применений синтетической окружающей среды и виртуальной реальности
(MASEVR'97, Швеция)1. По А. Зандбергу и Р. Зюдербергу, компьютерное поколение состоит из молодых людей, которые выросли с распространением персональных компьютеров, сотовых телефонов и информационных сетей. Их
взгляды, идеи и требования существенно затронут развитие систем виртуальной реальности и, вероятно, коснутся будущих форм организации, взаимодействия и политики. Жизненные установки компьютерного поколения следующие:
доступ для всех, всюду, каждый раз; сети вместо авторитарных учреждений;
социальная география важнее, чем география физическая; интерактивная, привлекательная информация; разнообразие вместо однородности; гибкость и скорость вместо традиции; действительность как программное обеспечение.
А. Зандберг и Р. Зюдерберг пишут, что «компьютерное поколение − логический
результат технологического и социального развития конца XX века, оно в некотором смысле испорчено легким доступом ко всему и материальными благами, быстро приспосабливается к миру, который изменяется быстрее и быстрее,
кроме того, оно ориентировано на сети и привыкло к технологиям»2.
С появлением теории сетевого общества новое поколение чаще стали называть Net-поколением. Ожидание того, что компьютерное поколение, Netпоколение, вырастая из подросткового возраста, станет силой, которая оттеснит
нынешний правящий класс, и значимым политическим, экономическим и технологическим фактором, пока подтверждается лишь частично, поскольку компьютеризируются и осваивают сетевые технологии и старшие поколения, сохраняющие ведущую роль в политической и экономической жизни. Той интернетдистанции между молодежью и старшим поколением, которая выглядела пропастью лет 10-15 назад, сейчас уже нет. Высокая скорость распространения новых
технологий ведёт к тому, что число людей, освоивших их в своих повседневных
1
Sandberg A., Suderberg R. Computer Generation: Visions and Demands // Paper Presented at the Third International Conference on
Military Applications of Synthetic Environments and Virtual Reality, Masevr'97, Sweden. 1997. [Электронный ресурс]: URL:
http://www.nada.kth.se/-asa/maseMK (Дата обращения: 6.02.2012).
2
Луков В.А. Будущее молодежи в обществе будущего. / Человек.– 2012. – № 4. – C. 38.
158
практиках, всё ближе к критической массе, необходимой для крупной социальной трансформации, означающей наступление новой исторической эпохи.
Ряд исследователей утверждает, что создание виртуальной реальности порождает хаос, поскольку многие люди предпочитают виртуальный мир обычному1. В самом деле, проблема компьютерного создания искусственной реальности
очень важна для современника, которому далеко не всегда удаётся реализовать
себя в реальном мире. Виртуальное поглощение личности зачастую воспринимается как выход из повседневности. Испытывая депрессию и творческий спад в реальном мире, наш современник может стать «виртуально зависимым» − то есть
подчинить свою жизнь виртуальным переживаниям. Виртуальное «перевоплощение» в олигарха, супермена, красавца и другие привлекательные, но не соответствующие истинному положению вещей образы, не только угрожает уникальности
человека, но и мешает реализовать в полной мере свои способности и возможности в реальном мире. В этом случае человек перестаёт различать подлинную и
виртуальную действительность, утрачивает радость живого общения.
Виртуальная реальность расширяет пространство личностной свободы
человека, которая проявляется в его досуге и касается личностного духовного
пространства, а не материального.
Чем наполнить своё свободное время? Как его организовать? Как выбрать
духовные приоритеты в качестве важнейших? Все эти вопросы − о смысле человеческого существования. Смысл жизни человека тесно связан с его досугом. Если свободное время не заполнено чем-то важным и значимым, то человеку грозят
психические расстройства личности, вызванные состоянием экзистенциального
вакуума. Утрата смысла жизни приводит человека к непониманию, в котором он
не может находиться и которое побуждает его к поиску новых смыслов.
Деструктивное информационное воздействие формирует безволие и безответственность личности. Здесь уместно вспомнить удачно найденное братьями
1
Новикова О.С., Коваленко А.А. Виртуальное пространство как социальная реальность // Сборник научных
трудов кафедры философии МПГУ. – М.: Промитей, 2002. – С. 199.
159
Стругацкими понятие «человек играющий». Для такого типа человека характерно неполное осознание грани между реальностью и воображаемым миром.
Либерализация, отсутствие жёсткой регламентации и эмансипация расширяют пространство свободного самоопределения и ощущения вседозволенности. Сокращение и разрушение традиционных форм социализации приводит
к усилению влияния интернета и большей индивидуализации жизненных стратегий у современной молодёжи. В силу нестабильной социальной реальности
конструирование стратегий происходит зачастую интуитивно. Следовательно,
отсутствуют чёткие представления о причинно-следственных связях, и по отношению к собственной деятельности в том числе. В результате формируются
относительное безответственное мышление и действия.
Один из следующих факторов, угрожающих устойчивому развитию духовного пространства российского общества − манипуляция сознанием.
Новый статус информационного пространства диктует свои правила и
законы: событие имеет смысл только тогда, когда о нём сообщили СМИ. Если
такого сообщения не было, то можно считать, что не было и самого события.
Изъятие фактов и проблем из картины мира может использоваться как манипулятивный приём. При помощи СМИ можно также инициировать информационную волну, чтобы привлечь внимание к определённой проблеме, придать самому незначительному событию официальный статус. Развитие СМИ позволило
сделать психологическое воздействие на личность основным средством господства элиты в обществе.
Главная причина, по которой акты манипуляции заканчиваются успешно,
− нежелание их жертв анализировать поступающую информацию, мотивы
коммуникатора, продумывать последствия, зачастую и ситуации, когда жертвы
сами предпочитают быть обманутыми. Манипулятор не просто заставляет человека сделать что-либо, он делает так, чтобы отдельный человек или общество
в целом захотели это сделать. Потому жертва манипуляции также несёт свою
долю ответственности, поскольку без её участия акт манипуляции стал бы не160
возможным. Жертва является соучастницей манипуляции, поэтому именно ей
приходится потом расплачиваться за последствия.
Манипуляция − не неизбежность, она является не насилием, а соблазном.
Потому ей можно и нужно противостоять. У человека всегда есть свобода выбора, сила воли, развитое мышление, чтобы не стать жертвой манипуляции.
Сформировав у людей критическое мышление, привычку думать самостоятельно, а не руководствуясь чьими-то лозунгами и штампами, общество ставит
барьер для манипуляторов.
Разрушающую российское общество манипуляцию могут проводить любые силы вне данного общества, заинтересованные в его ослаблении либо
уничтожении. В таковом случае явление будет относиться к следующему фактору − информационной войне. По мнению С.П. Расторгуева, исследователя
данного явления, «с повышением работоспособности информационных систем
акцент будет смещаться всё более и более в сторону применения не огнестрельного оружия, а информационного»1.
Информационная война подразумевает не объявление во всеуслышание на
всю страну какой-то мысли, которая перевернёт сознание. Это − длительная и
кропотливая работа по постепенному внедрению в мышление идей, к которым
обыватель привыкнет, затем начнёт воспринимать как истину. Для этого теория
противника должна охватить информационное поле человека, влияя на него посредством газет, журналов, фильмов, книг, речей политиков и деятелей культуры.
Следовательно, защита от информационного воздействия противника −
важная задача. Постоянное осуществление работы в целях недопущения к источникам информации сил, данному государству враждебных, позволит избегать информационных атак. Отсюда нежелательность полной свободы слова
для современного общества. Поступающая извне информация должна фильтроваться, вредящая устоям − отсеиваться. Причём принцип отбора информации
должен состоять не в том, «что полезно им, будет полезно и нам», а в том, «по-
1
Расторгуев С.П. Информационная война. − М.: Радио и связь, 1999. – С. 15.
161
лезно ли именно нам это». Одна и та же информация, поступающая в общества
разных типов, способна одно разрушить, а другое усилить. Но для систем, которые уже чему-то обучены, одинаковые входные данные не всегда будут их
нивелировать. Одна и та же обучающая последовательность в одном случае
способна сделать систему «умнее», а в другом − уничтожить.
Информация совсем не безобидная вещь, особенно в современном обществе, где манипуляционные технологии находятся на высоком уровне развития
и стали неотъемлемой частью жизни большинства людей, которые не подозревают о сложившихся проблемах.
Всеохватывающий характер манипуляции сознанием угрожает информационной безопасности. Общество, в котором присутствуют манипулятивные
технологии, является духовно безнравственным. Что указывает на духовный
кризис, и проявляется в подрыве человеческих оснований. Любые достижения
науки и техники могут быть использованы как во вред человеку, так и с пользой для него. Следовательно, по этой причине, обращение к этическому потенциалу не имеет альтернативы. Этика никогда не одобряла вседозволенности во
всех областях человеческой деятельности.
Интенсивность сетевых процессов в сочетании с «текучестью» (границ) и
непостоянством (интересов) сетевых сообществ приводят к тому, что возникающие в них спонтанно этические нормы принимаются, отвергаются, обновляются и т. д. без достаточных на то оснований. Они отличаются крайне низким
уровнем обобщения.
Отсюда доконвенциональность и фрагментарность этики Интернета, что
резко отличает «всемирную паутину» от объективной реальности с её устоявшимися этическими системами. Причём это, скорее всего, не временное явление, а достаточно долгосрочная перспектива. В данном случае, до того времени,
пока не произойдет возврат (возможно, на новом уровне развития) к первоначальным ценностям и предназначению Интернета как инструмента (средства)
познания и общения, но никак не самоценной альтернативы реальной жизни.
162
Итак, есть основания утверждать, что этика Интернета:
- по способам формирования − внеинституциональная ситуативноконкретная и патерналистская;
- по
способу
существования
(на
текущем
этапе)
−
пассивно-
приспособительная, сформулированная в категориях «полезно-вредно» и, частично, «можно-нельзя»; в будущем, при условии институционального подхода,
возможна
трансформация
сетевой
этики
в
направлении
активно-
преобразующей, основанной на категории «истина-ложь»;
- по содержанию − доконвенциональная, с низким уровнем обобщения
норм и правил, ситуативная, фрагментарная.
Что же касается механизма реализации ответственности, то он требует
создания соответствующего правила, которое необходимо постоянно совершенствовать в соответствии с результатами. Здесь заслуживают внимания несколько обстоятельств.
- Во-первых, необходимо учитывать междисциплинарный ценностный
синтез, контролирующий человечество. Важно, чтобы в таких частных науках
как политология, экономика, правоведение, социология содержались положения ценностных ориентиров.
- Во-вторых, информационное общество должно опираться на этику ответственности – это этика ценностей, не допускающая вседозволенности, отказа от духовно-нравственных смыслов бытия, обеспечивающих человеку благоприятное будущее.
Сегодня российское общество находится под мощным воздействием техногенной информационной среды, нуждается в моделях или шаблонах, образцах поведения, которые бы положительно влияли на внутреннюю «картину мира» человека и на духовное пространство, являли собой своеобразную «когнитивно-поведенческую матрицу», на основании которой должна происходить
ориентация в современном мире.
163
По этому поводу И. Бехер заметил, что «Желательные мысли производятся в таких масштабах, что собственное мышление тонет в их массе, а эти желательные мысли так тонко вводятся в сознание, что люди принимают это чужое
мышление за результат работы собственной мысли и в высшей степени личное
идейное достояние»1.
Эта мысль приобретает особую актуальность в настоящее время, в XXІ
веке, когда действия средств массовой коммуникации достигли большого размаха, где из-за нехватки свободного времени, человек теряет способность к
анализу получаемой информации и перестаёт критически оценивать её.
По мнению И.А. Щеглова: «Обретение индивидом внутренней или творческой независимости сочетает в себе как относительную самостоятельность в
отношении к миру, так и стадийность представлений о нём в каждый исторический период времени. Переход от мифопоэтической картины мира традиционного общества к индустриальной цивилизации и зарождающемуся типу информационного сообщества даёт образец стандартизации типа личности. Свойственная индустриальному обществу стандартизация с артикулированием жестких идеологических схем снимается в эпоху информационного общества иной
перспективой. Но лишь в качестве её перефразирования посредством перехода
из одного состояния в другое»2.
Гипертрофия могущества человека, связанная с передачей им собственной
зависимости от природы технике, имеет под собой определённое идеологическое
основание. Задача экспансии как принцип ставится в условие существования.
Социализация личности в обществе не ограничивается развитием, устремленным к иному будущему. Она предполагает также рекомбинацию старых,
«отмерших» состояний, запечатлённых в опыте предшествующих эпох и поколений и занесённых в реестр времени. Технотизированное временем виртуальное пространство сегодня может выступать в качестве развивающей, но не
1
Цит. По: Бессонов Б.Н. Пропаганда и манипуляция // Реклама: внушение и манипуляция. Медиаориентированный подход / Сост Д.Я. Райгородский. – Самара: Из-во Бахрах-М, 2001. – С. 703.
2
Щеглов А.И. Виртуализация как фактор социализации // Социально-гуманитарные знания. – 2003. − № 5. – С.
312.
164
обогащающей модели. Постоянный возврат к неактуализированному служит
необходимой предпосылкой движения, ведущего к актуализации. Модернизация − это не непременное, а одно из условий социального развития. Поступательное движение может осуществляться за счёт стадийности смены состояний,
которая предполагает очерёдность изменений.
Различные типы информационных технологий, которые обладают высокой
технической сложностью, представляют собой многовариантный, но артикулируемый в пределах вопросов интеллектуальных «упражнений» комплекс смыслов
и значений. Технопространство − это не сфера, насыщаемая совокупностью технопродуктов, а область бытия мысли1. Оно заключает в себе определённый потенциал возможностей, лежащих на горизонте человеческих способностей, но не раскрывает перед индивидом возможностей мира, вселенской или глобальной проблемы. И границы технических возможностей, и используемые в них средства образуют дискомпозицию в отношениях человека и природы, а претензия технопространства на тотальность. Виртуализация действительности сегодня ограничивается технологической актуализацией, агрессивной по отношению к проблемам
иного рода. Технотизированное сознание актуализирует фактор ближайших потребностей и интересов человека, доводит их до абсолютизации. Вырванная из
общего контекста социальности функция ориентирована на господствующую перспективу, а потому не способна к диалогу ни с природой, ни с техникой.
Гипотетически возможно всё, но на уровне идей. Та или иная версия реальности, оформляющая претензию на исключительность, в действительности
может рассматриваться не как адаптивный, а как преадаптивный, то есть
имеющий лишь предпосылку к чему-либо, комплекс возможных изменений.
Перевод экспериментальных версий моделирования свойств реальности на естественный ход событий упускает из внимания обстоятельство, акцентирующее
претензию, в результате чего тенденция развития обретает однофакторную мотивацию. С одной стороны, пространство бытия не исключает никаких возмож1
Петров А.Е. Подходы к познанию Пространства и Времени в эволюции глобальной системы «природа − общество − человек» // Устойчивое развитие. Наука и Практика. − 2002. − № 1. − С. 118.
165
ных изменений. Оно адаптирует их во временной протяжённости. С другой
стороны, гипотетическая возможность изменений в соприкосновении с инерционностью как личностного, так и жизненного пространств создаёт определённый набор напряжённостей, замещающий собой актуализацию. Между тем, актуализация − это не необходимость и не актуальность, устремлённая в будущее.
Она разворачивается на стадии преадаптации, когда процесс ещё не начался.
Вопросы, актуализирующие природу «сужения горизонтов», связаны с
усилением влияния краткосрочных факторов на сознание людей и систему их
представлений о мире. Компьютеризация и связанное с ней технологическое
развитие эпохи проявляют себя во временной протяженности в качестве расходуемого ресурса, ориентированного на производство и потребление. Личность
замыкается на объёмах присвоения или обладания, что, в конечном счёте, делает её непроницаемой по отношению к миру. Сокращающаяся между виртуальным и технопространством дистанция раскрывает процесс сведения актуализации к функции. Функция ориентирует на изоляцию человека от внешнего мира,
актуализация, напротив, предшествует выходу из состояния латентности.
Степень риска жизнестроительства индексируется соизмеримостью человеческих усилий по превращению мира в механизм реализации собственных желаний. Процессы, связанные с оптимизацией собственных стремлений, ориентируют на актуализацию очевидных состояний, то есть тех, которые располагаются
на горизонте доступной сознанию и востребованной временем задачи. Личностное пространство оказывается потенциально ограниченным вследствие невозможности учёта всего многообразия будущих состояний. Мир обретает для индивида значение по мере укрепления связей настоящего с прошлым в ориентации на будущее. Вместе с тем, возможности развития личностного потенциала
во множестве случаев заключены в пространство неявных, то есть не актуализированных ни ситуацией, ни побуждениями индивида, но реально существующих
форм. Человек балансирует между тем, что составляет круг его интересов и
стремлений, и тем, что реально управляет миром действий и ближайших побуж166
дений. В результате мы имеем дело всегда с условной формой социализации, заключающей в себе потенциальный конфликт очевидного и неявного.
Информация действительно является одновременно и благом и злом. Такие вещи как информированность, знания – это блага, причём в некоторых случаях блага абсолютные, а не относительные, ибо СМИ обеспечивают мобильную
подачу информации, сжимая время и пространство. Это можно назвать реальным благом, которое привнесло с собой информационное общество. С другой
стороны, мгновенное, беспрепятственное распространение информации несёт за
собой негативные последствия. Благодаря широкому распространению информационных технологий, существенно меняется процесс принятия решений.
Скоротечность, динамизм, интенсивность процессов и событий информационного общества – это технологические инновации, обеспечивающие экономию времени и возможность заполнения высвободившихся его частей другими явлениями и действиями. В такой ситуации меняются и прежние схемы
взаимодействия человека и окружающей его действительности, ибо стремительный темп жизни влияет на состояние моделей реальности, лежащих в основе мировоззренческих и поведенческих, коммуникативных и иных программ
человека. Если воспользоваться терминологией Э. Тоффлера,1 эти модели реальности можно было бы назвать ментальными моделями, структура которых
обозначена различными образами внешнего мира, которые относятся к внутренним личностным феноменам и подчиняются определённым психофизическим и социокультурным законам восприятия.
Если же образ не определён, противоречив или его характер отношений явно нарушен по отношению к сложившимся ментальным конструкциям, то ментальная модель имеет свойство изменяться принудительно. Механизм изменения
ментальной модели человека носит гибкий характер в силу наличия у людей достаточного запаса прочности и приспособляемости. Однако в определённых ситуациях и эти качества, естественно, имеют предел. Поэтому нормальную картину
1
Тоффлер Э. Шок будущего. − М.: ACT, 2004. – С. 87.
167
общественного бытия определяют не запредельные состояния восприятия человека, а плавные изменения в образоструктурах, что представляет естественную реакцию сознания личности по отношению к изменениям окружающего мира.
На наш взгляд, трансформация образов реальности, заданная определённым направлением и темпом, обусловлена сугубо индивидуальным характером.
Каждым человеком создаётся определённая базовая структура образов,
на которую он опирается по-особому, может дополнять или изменять её, создавать при этом новые образы и отвергать старые. Подобные состояния способны
детерминировать предпочтительное отношение к другим системам мировоззрения, например, паранаучной, религиозной, мистической, мифологической. Результатом этого обычно выступает подмена научно-рациональных форм сознания различными другими взглядами и убеждениями.
Принципиальное отличие постиндустриальной эпохи заключается в том,
что сейчас существует неизмеримо больше коммуникаций, строящихся в основном на процедурах передачи информации. Тиражирование, но не создание
интеллектуального продукта − вот что коренным образом отличает современное общество и демонстрирует сущность предпосылок обозначенного выше
феномена десубъективизации знаний. При этом за словом «знание» всё чаще
скрывается понятие «информация» как необязательно рефлексируемое человеческим сознанием (пониманием) сообщение, передаваемое (усваиваемое) с помощью технологий коммуникации. Отсюда, к примеру, следующий парадокс:
более информированный человек сегодня − это не тот, кто обладает большим
объёмом знаний, а тот, кто участвует в большем числе коммуникаций1.
Феномен десубъективизации знаний обусловлен также достаточно заметной тенденцией символизации социального пространства, то есть быстрого
роста различных знаковых референтов, заменяющих непосредственные, «живые» связи, отношения, ощущения, восприятия и т. п. Десубъективизация становится одной из серьёзнейших проблем информационного общества, характе-
1
Павлова Е.Д. Сознание в информационном пространстве. − М.: Akademia, 2007. – С. 144.
168
ризующегося интенсивными темпами роста информации, в создании и образнознаковом объективировании (кодировании), в котором принимает участие несоизмеримо меньшее количество людей в сравнении с теми, на кого она ориентирована и кто не создаёт, а усваивает готовые смыслы.
По убеждению С.И. Некрасова и З.В. Макатова, «информационное развитие влияет на углубление духовно-нравственного кризиса, формирует у современного потребителя информации безответственное и безвольное отношение,
порождает потерю ориентации в сложных реалиях современного общества, потерю чувства реальности окружающего мира, способствует утрате объективного критерия истины отдельным человеком, способствует деструктивной деятельности при перестройки сознания человека»1. Всё это значительно ограничивает результат употребления логического анализа разнообразных явлений
духовно-нравственной жизни современного российского общества, формирует
различного рода фобии у человека.
Е.В. Поликарпова справедливо отмечает важный антропологический момент. Она говорит о типе личности, формирующейся посредством современных информационных технологий, которая характеризуется как Homo gelius −
желеобразный человек, он несёт ответственность своим безответственным поведением, отвечает за различные преступления, вызывает целый спектр опасностей угроз другим индивидам и обществу.
Кроме противоречий, влияющих на духовное пространство трансформирующегося современного российского общества, информационные технологии способны порождать и новые опасности, которых человек стремится избежать. К таковым следует отнести цифровое неравенство регионов, правовое регулирование сети Интернет, электронную коммерцию и налогообложение в
этой области, вопросы интеллектуальной собственности, проблему обеспечения безопасности и конфиденциальности информации, психологическое воздей-
1
Некрасова С.И., Макатова З.В. Трансформация духовности в процессе информационного развития общества //
Научные ведомости. Серия философия, социология, право. – 2010. – № 2(73), Выпуск 11. – С. 189.
169
ствие на индивидуальное и массовое сознание. От успешности всех этих проблем зависит развитие информационного российского общества.
Творческая функция гарантирует обеспеченность социального бытия не
изобилием конструируемых образов и предлагаемых практических решений, а
выигрышем, в котором она оказывается на стадии преадаптации. Строго говоря, человек имеет перед собой не столько определённый набор возможностей,
поскольку не всеми он реально располагает, сколько предпосылку для реализации чего-либо. В то же время, вне зависимости от многообразия заложенных в
ситуации возможностей, человек склонен поступать определённым образом.
Он, привязываясь ко времени и пространству, «приватизирует» действительность, согласуя свою жизнь с её будущим.
Визуальное представление синтезирует творческое мышление с максимой
горизонта человеческого восприятия, понимания и предвидения. Духовная нищета, порождаемая обилием ненависти и презрения, узостью мышления и превознесением себя самих обращает человечество в постоянное опустошение и
ожесточение. Человеческая природа мало вместительна, она не может жить полнотой, она живёт обычно поворотами, реакциями. Идеализация действительности носит условный в плане временной протяжённости характер, поскольку связана с невозможностью учёта всего многообразия следствий и последствий реального. С одной стороны, будущее уже существует в настоящем, с другой − настоящее − это не прямое, а предполагаемое продолжение будущего.
В целом информатизацию духовного пространства следует рассматривать под необходимым диалектическим единством таких процессов как интеллектуализация и компьютеризация. Информатизация способствует появлению и
развитию, например, такого феномена как «виртуальная семья» − экстерриториальная, неполная. И это является не столько «продуктом распада» семейных устоев, сколько стабильной формой симуляции, в основе которой на переднем
плане оказывается коммуникация эмоций.
170
Рассмотрев варианты современной компьютеризации духовного пространства, появилась необходимость заострить внимание на более значимом процессе
− интеллектуализации. Появившиеся технологии мультимедиа проявили влияние
на создание новых рабочих мест, а так же предоставили особую возможность для
изменения культуры поведения личности в бытовой, производственной и экономической сферах. Гипертекст, являясь обучающим средством, активно используется в учебном процессе, вносит свой вклад в усовершенствование индивидуализации обучения. Оценивая нашу сегодняшнюю компьютерную действительность,
следует заключить, что усреднённая личность выражается языком, который на
50% состоит из искаженных производных (английский техносленг), а её жизненный стиль активно вписывается в стандарты массовой культуры1.
В результате, происходит практически полная остановка собственного развития, а все действия, по сути, зависят от информационных программ и техники.
Компьютерная молодежь превратилась в набор типажей, которых философ М. Хайдеггер метко назвал «дасманы», то есть усреднённый человек массовой культуры, легко подвергающийся внушению. Данное явление носит закономерный характер, относится к следствию конкретных обстоятельств.
В итоге значительно сниженного уровня социализации современной молодёжи, стала актуальной проблема ресоциализации личности в условиях информатизации.
Таким образом, следует рассматривать информационную культуру личности, являющуюся свойством, позволяющим адекватно проявлять своё отношение
к процессу информатизации социума с целью саморазвития, а так же проявлять
влияние на процессы, формирующие информационную культуру общества, как
гуманистическую основу информатизации. Для обеспечения безопасности личности в условиях развития информационного общества, следует внести дополнения
в содержание понятия «информационная культура» следующими аспектами: ин1
Гвоздиков Р.Н. Социокультурные источники комфортного и безопасного существования личности в информационном обществе // Проблемы обеспечения национальной безопасности, гражданского мира и согласия в
контексте глобализационных вызовов и угроз постсовременности: Сборник докладов и статей международной
научно-практической конференции НГГТИ. 30 марта, 2007 г. – Невинномыск: НГГТИ, 2007. – С. 273.
171
формационной этикой, эстетикой и гигиеной компьютерных технологий, информационной безопасностью, с включением мер по защите психики человека.
Для формирования информационной культуры личности, которая сможет
обеспечить комфортное и безопасное включение человека в информационное
общество, соответствующего уровню информатизации, необходимо применение целого комплекса мероприятий, затрагивающих все элементы общественной системы.
Важную значимость в развитии индивида, оказавшегося в условиях глобального информационного сообщества, представляет идея об опережающем
информационном
развитии
личности,
которую
предложил
академик
А.Д. Урсул1. Данная идея – это логический вывод о потребности опережения
бытия сознанием во время перехода социума к модели устойчивого развития и
координируемого процесса формирования ноосферной модели человеческой
цивилизации.
Темп тех перемен, которые сегодня происходят в социуме, настолько велик, что человек сможет пройти адаптацию в условиях информационного общества лишь в том случае, если обучение в нём будет происходить в течение
всего периода жизни. Таким образом, доступное образование и обучение необходимы человеку в течение всей жизни. Так же необходимо непрерывное формирование мировоззрения информационного социума путём формирования и
повышения информационной культуры.
Из вышесказанного логично следует вывод, что наиболее эффективной
профилактикой психологической зависимости, контроля сознания является развитие критичности мышления и рефлексии, формирование навыков ассертивного поведения. Критическое мышление характеризуется стремлением анализировать, обдумывать поступающую информацию, не принимать всё на веру;
умением адекватно оценивать свои действия, способности, выявлять и коррек-
1
См.: Урсул А.Д. Модель устойчивого развития цивилизации: информационные аспекты // НТИ. − 1994.
С. 73.
№12.
172
тировать свои ошибки, подвергать внимательнейшему и вдумчивому рассмотрению предложения и суждения других людей.
Рефлексия в нашем контексте понимается как направленность познания человека на самого себя, на свою деятельность и поведение, на свой внутренний
мир, психические качества и состояние; как умение представлять себя на месте
другого человека. Потому что анализ ситуации, понимание собственных целей и
того, к чему стремится партнер по общению, позволяет человеку конструктивно
взаимодействовать − другими словами, быть ассертивным. Ассертивность − качество личности, черта характера, которая проявляется в самоутверждении личности, в сознательном принятии требований других без страха, неуверенности, напряжения, иронии и т. д. Перечисленные качества можно развивать целенаправленно. Например, в процессе индивидуального самосовершенствования.
Стихийно и непоследовательно приобщаясь к достижениям медиатехнологий, современный человек может утратить духовно-нравственный иммунитет, если не будет обладать информационной культурой.
Вместе с тем, информационная культура является духовной силой, она
способна объединить людей, разделённых экономическими, политическими, социальными, межнациональными противоречиями. Информационная культура не
только формирует информационное мировоззрение человека, но и способствует
осознанию им своего места и предназначения в мире1. Овладение информационной культурой поможет укрепить автономию по отношению к медиасредствам,
сохранить духовно-нравственный иммунитет и творческую индивидуальность.
В данном параграфе были затронуты проблемы и противоречия духовного
пространства России в условиях современного информационного общества,
нуждающиеся в дальнейшем исследовании, так как переход к обществу информационного типа создал для человечества множество качественно новых проблем, которые ещё не осознаны в полной мере. Также одной из наиболее острых
проблем является проблема традиционного и новационного в духовном про1
Артюхович Ю.В. Аксиосфера базового маргинала: Ценностный мир «среднего» россиянина в философском
осмыслении. – Волгоград, ГУ Издатель, 2009. – С. 76.
173
странстве России. Поэтому в следующем параграфе мы уделим внимание изучению специфики проявления традиционного и новационного, выступающих
особым способом конструирования реальности, трансформируя сознание личности и общества, а следовательно, и духовное пространство в целом.
2.3. Специфика
традиционного
и
новационного
в
духовном
пространстве современной России
Влияние традиционного и новационного на духовное пространство возрастает в условиях переходного периода того или иного социума, когда изменению подлежат векторы, парадигмы и цели развития. Такой исторический период в настоящее время переживается российским обществом.
Российскому обществу сегодня угрожает полный и окончательный разрыв с собственной социокультурной традицией, с той цивилизационной структурой, которая во все исторические времена задавала ценности и смыслы национального бытия, сохраняла его культурную персональность и предлагала
строить свой собственный, самобытный «жизненный мир».
Понятия «традиционное» и «новационное» в настоящее время играют всё
более значимую роль в развитии российского общества. Традиционность чеголибо – это передаваемость или переданность этого «чего-либо» от поколения к
поколению. При этом происходит преодоление срока жизни одного поколения,
распространение способа действий, выверенного одним поколением, на жизнедеятельность последующего, поддержание стабильности сообщества индивидов: народ, нация, страна – это живой организм, но он не рождается каждый раз
заново с новым поколением, а продолжает жить в поколениях, входящих в
жизнь. При этом следует помнить, что эволюция каждого общества всегда уникальна, так как основывается на генетической преемственности традиций. Традиции – это устойчивые культурные нормы и социальные структуры, которые
выполняют конструктивную функцию регулирования человеческого поведения,
174
передаются от поколения к поколению и тем самым обеспечивают преемственность социальной и духовной жизни общества. Традиция – это и защита против
хаоса в индивидуальном сознании, противостоящая деструктивному давлению
хаоса подсознания.
И хотя традиционные и новационные векторы иногда сталкиваются, в
целом традиции модернизируются, приспосабливаются к новым феноменам социальной жизни. То есть традиции прошлого как таковые не исчезают с общественной арены, продолжая оказывать существенное воздействие на дальнейший ход социальных преобразований. Ряд из них, несколько модифицируясь,
фактически сохраняется. Таким образом, общественное развитие происходит
как процесс постоянной и плавной смены социальных и культурных форм.
На наш взгляд, традиционные способы поведения, в настоящее время,
уже не выражают единые ценности и гарантии выживания. Следовательно, традиционные характеристики субъектности постепенно разрушаются. Первоначально в культурах с устоявшимися традициями человек знал, как реализуется
собственный «личный проект» (Ж.-П. Сартр). Традициями были заданы социальные и психологические направления потребностей, создание, реализация,
оценка и рефлексия личного проекта.
С.М. Поздеевой были выделены ведущие признаки традиционного социума: господствующие традиции, цикличность в развитии, плевалирование
коллективной власти, особенная форма социального времени, господствующие
мифы и религиозные представления, система взаимных обязанностей, низкая
мобильность1. Традиционное общественное устройство построено на амбивалентной ценностной ориентации: мы-они, стыд-вина, эгалитаризм-иерархия.
Добродетели в традиционном обществе определены: благородством, смелостью, справедливостью, честью, щедростью, гордостью и др.
Если уходят традиции, то происходит и исчезновение традиционных социальных ориентиров. Поэтому человеку присуще самостоятельное их созда1
Поздеева С.М. Лингвосемиотические связи в диалектной системе (на материале экзистенциальной лексики
пермских говоров): автореф. дис. … канд. фил. наук. − Пермь, 2005. – С. 23.
175
ние, но при наличии критериев для определения самих ориентиров. Данная задача может превратиться в «дурную бесконечность», порождающую в человеке
чувство отчаяния. Потерю традиций следует связывать с децентрацией, которая
происходит в результате дисбаланса в культуре, нарушающего устойчивую
систему. Центр культуры состоит из «культурных констант» (С.В. Лурье) −
обобщённых, коллективных сценариев. Таким константам свойственно блуждать, быть ситуативными, а порой и разрушаться. Нельзя не согласиться с тезисом С.В. Лурье «"Центр", меняя своё положение в зависимости от ситуации,
"закручивает" вокруг себя социальное пространство всякий раз заново»1.
Э. Гидденс, В.В. Волкова утверждают, что маргинальным практикам
свойственно перемещение в центр культуры2. В таком обществе свобода безгранична, а пространства свободы постоянно пересекаются. Традиционная
культура всегда ограничивала свободу необходимостью и контролировала
групповыми нормами. В настоящее время человеку свойственно самому выстраивать границы собственной свободы. Но такая плюралистическая ситуация
затрудняет процесс принятия решения. Индивид, который остался в пространстве традиционной психологии, будет находиться в поиске внешних ориентиров, которые помогут приять правильное решение. А индивид, который принимает решения при помощи внутреннего интернального концепта, придерживается традиций, расценивается как реактивный, безудержный. Этим двум типам,
свойственно жить, сосуществовать в современном духовном пространстве. Но,
чтобы у человека была возможность принятия решения на основании внутреннего, независимого концепта, необходимо иметь развитую рефлексию, относящуюся к центральной характеристики субъекта определённого менталитета.
Если в традиционной культуре, общество задавало устоявшиеся психологические формы, правила и рамки рефлексии, то в настоящее время каждому
1
Лурье С.В. Историческая этнология. − М.: Аспект-Пресс, 1997. – С. 78.
См.: Волков В.В. О концепции практик в социальных науках // Социологические исследования. − 1997. − № 6.
− С. 9-23; Гидденс Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь. − М.: Весь мир, 2004. – 312 с.
2
176
свойственно иметь свою рефлексию, которую определяют собственное мнение,
ожидания, притязания, позиция, жизненный проект.
Традиционный Мир определял рядоположенность самого Мира и «Я».
Современным концепциям (конструктивизму) «Я» и «Мир» свойственно параллельное конструирование. По мнению В.С. Барулина «Я» и «Мир» похожи и в
структурном, и в функциональном, и в онтологическом измерении.
Хотя данное положение было рождено в древневосточной философии
(философии Дао), Мир и Я не предстают статично, им свойственны постоянные
изменения и реструктуризация (по К. Бергеру, Т. Лукману, Э. Гидденсу, У. Беку, Л.Г. Ионину, В.В. Волкову и др.).
Но если раньше трансформация мира и своего «Я» для субъекта имела
чётко заданные координаты, стратегию жизни, то сегодня координаты теряются: все преобразования человека, несущие разрушение или созидание, входят в
его пространственное бытие, в духовное пространство. Традиционная культура
могла воспринимать с негативной стороны и интерпретировать с точки зрения
личностной ущербности. В современной мультикультурности это трактуется,
как возможность реализовать себя, даже в искажённой, эпатажной форме. Здесь
мы видим заложенную онтологическую непредсказуемость самого мира и
внутреннего мира личности.
Таким образом, современному человеку надо научиться принимать непредсказуемый мир. Отсюда появляется идея об «обществе риска» (У. Бек).
Человеку, являющегося субъектом современного социума необходимо быть
компетентным по отношению к стратегиям преодолевающего поведения. Поэтому, характеризуя «преобразование реальности субъекта» можно говорить о
трансформации характеристики преодоления реальности через преодолевающее поведение, где возможна реализация его творческого потенциала. У. Бек
отмечает, что самим обществом потеряны его определяющие «категории». Размытые социальные категории констатирует Е.П. Белинская, называя общество
«современностью», а его главной категорией – «неопределённость».
177
Согласно позициям Г. Триандиса и Г. Ховстеда, можно сказать, что культура делится на толерантную в неопределённых ситуациях и интолерантную в
неопределённости1.
Но какова деятельность интолерантных субъектов к неопределённости?
По мысли В. Вельш, данные субъекты находятся в поиске внутренних, «имманентных опор для доопределения мира, например «имманентных схем».
И это только одна их защитных форм, называемая интеллектуализированием (intellectualization). Ясно одно, что субъекты данных культур будут с чрезвычайной трудностью принимать хаосную сущность.
Пока восприятие общественного устройства является самоочевидным и
естественным, защищающим от ошибок, случайностей, социальные «табу» не
тяготят общество и человека. Но в соответствии с историческими изменениями
ими всё больше стесняется инициатива людей и вызывается недовольство. Тогда инициативное меньшинство своими провокационными действиями заражает и большинство, что поворачивает всех к изменениям и вносит коррективы в
их ментальность. Этому способствуют, изменение и рост новой общественной
практики при операциях с денежными средствами (безналичные расчёты), при
устройстве на работу через Интернет, при использовании информации, при производстве товаров и услуг, в обращении со знаниями и т. д.
Традиционные культуры ранее были известны объединяющими образами
жизни. Сегодня им свойственно раздробление, выражающееся в индивидуальных «стилях бытия». Для формирования своего стиля, субъект культуры нуждается в мнении «эксперта», который знает, как поступить в той или иной ситуации (Э. Гидденс). Такой эксперт обладает «социальным знанием», ему под
силу переструктурирование неопределённых параметров обстоятельств к определённым. К ним относятся в западном мире психотерапевты, личные врачи,
адвокаты, юристы, банкиры и т. п. В данное время целью реализации субъектности, является преобразование бытия, происходит трансформация преодоле-
1
См.: Триандис Г.К. Культура и социальное поведение. − М.: Форум, 2007. – С. 84.
178
ния жизнедеятельности в меняющемся мире при условии его признания. Стабильные условия определены субъектными характеристиками имеющими
смысл. В условиях «социального хаоса» (Л.Е. Бляхер), неопределённого положения, характеристика традиционной субъектности теряет смысл для индивида
и становится невостребованной. Неудовлетворённое отношение проявляется в
экзистенциальных потребностях, таких как любовь, ответственность, существование, преодоление одиночества, преодоление страха перед смертью и т. п. Это
опустошает душу человека. По В. Франклу, человек, находящийся в таком состоянии, находится в «экзистенциальном вакууме». Самое важное в экзистенциальном вакууме представляет то, что «Я» не понимает, насколько оно важно
и понятно Другим. Это превращается в дезинтеграцию Я-концепции, в утрату
самоидентификации в современных условиях. Следовательно, человек в меньшей степени может реализовывать своё «Я» для Себя и Других. Оказывается
непонятно, кем «Я» являюсь. Теряется смысл существования «Я» для Себя и
Других, которыми не понимается и не принимается «Я». Систему ценностей
характеризует подвижность. Теряются и нивелируются смыслы стандартов и
норм поведения.
В Я-концепцию включаются социальная и приватная идентичность. Общество лишается своих категориальных ориентировок, поэтому социальная
идентичность скорее не определена, чем определена. Приватная же идентичность имеет прямую связь по отношению к Другим. Потому как отношения не
имеют ясности, то и приватную идентичность можно характеризовать как недоконструированную. В такой неопределённой ситуации человек использует сразу несколько копинг-стратегий. Наибольшую значимость представляет стратегия, устанавливающая цели. Собственно при достижении этих целей, пусть даже небольших, возможно осмысление своих отношений с Другими и построение социальных ориентиров для личного жизненного пространства. Такие моменты можно считать подлинными.
179
Традиционная культура стимулирует публичность своего «Я», оказывая
тем самым помощь человеку в приобщении к типичному в социуме. Современностью, наоборот, провоцируется человек к закрытости, называемой «синдромом улитки» − подавляется публичное «Я»
приватным. Закрываясь, личность,
таким образом, стремится к сохранению своего «Я». Видимо, присутствие в социуме типичного, удерживает и личное. Из жизни исчезает типичное вместе с
традициями и это будоражит личное. Приватность наблюдается также в социальных группах, пытающихся сохранить срок своего бытия через «капсулирование». Такие группы характерны повышением внешней агрессии за счёт подавления внутригруппового агрессивного поведения. Но это не всегда приводит
к сохранению целостности группы. Обществу свойственно постепенное привыкание к непостоянным «групповым солидарностям», которые, проявив временное взаимодействие, склонны к быстрому исчезновению. Это приводит к нарушению
образовавшихся
«цепей»
привязанности.
На
этом
основании
Л.Е. Бляхером утверждается, что такими временными, «виртуальными стратами», «виртуальное общество» позволяет субъектам возобновить интерсубъективное реальное, наглядное общественное бытие, образ бытия и жизнь в нём1.
Всеми этими новыми вехами нетрадиционного субъектного достаточно
сильно напоминается специфика карнавальной культуры, которую описывает
М.М. Бахтин: «Карнавальная же жизнь − это жизнь, выведенная из своей
обычной колеи, в какой-то мере "жизнь наизнанку", "мир наоборот" ("monde a
I'envers"). Законы, запреты и ограничения, определявшие строй и порядок
обычной, то есть внекарнавальной, жизни, на время карнавала отменяются:
прежде всего, иерархический строй и все связанные с ним формы страха, благоговения, пиетета, этикета и т. п.»2.
1
Бляхер Л.Е. Нестабильные социальные состояния. − М.: Российская политическая энциклопедия, 2005. –
С. 133.
2
Бахтин М.М. Творчество и наследие М.М. Бахтина в контексте мировой культуры. − Т. II. / Сост., и коммент.
К.Г. Исупова; библиография О.Ю. Осьмухиной, Т.Г. Юрченко, О.Е. Осовского, Н.Б. Панковой. − СПб.: РХГИ,
2002. − (Русский путь). − С. 307.
180
Таким образом, весьма уместен вопрос: определено ли такое виртуальное
бытие конституирующими менталитет ценностями, смыслами, значениями?
Мыслители, справедливо отмечают, что хаотический социум характеризуется
отсутствием ценностей, их предмета, но они заменены представлениями о ценностях. Смысл самих ценностей не потерян, его активно позиционируют.
Используя традиционные ценности, общество стремится к сохранению своего идейного единства. Транслируемый смысл обозначен ценностями: под таким
лозунгом смысл и определяет сознание. Таким образом, значение определяет
«код» смысла. Трансформация субъектности индивида в ментальности может
формировать представления о ценностях, смыслах и кодах. Но это уже, скорее,
виртуальная ментальность. По мысли И.Г. Яковенко, явная вестернизация российского социума, предопределяет антизападнические настроения1. Это подтверждается наличием противоречивых отношений к системе ценностей, в результате не
совпадающих ценностных ориентаций с демонстрируемыми. Н.М. Лебедева и
В.Н. Павленко отмечают выраженную тенденцию к сохранности такого рода базовых ценностей российской культуры, которые определены коллективизмом,
феминностью, а также возникновением новых ценностей, заключающихся в проявлении индивидуализма, маскулинности, амбициозности, мотивации достижения2. Рост системы ценностных ориентаций, может быть представлен не в виде
последовательного ступенчатого прохождения на основании иных стадий и уровней, а как параллельно протекающий ряд циклических процессов.
В результате следует отметить, что в современном российском обществе
традиционные ценности сменяются новационными. Трансформация ценностей
представлена в табл. 2.1.
Приведённая таблица показывает, что ценностным основаниям бытия
свойственны изменения: временные координаты задают направления из буду-
1
См.: Яковенко И.Г. Базовые идентичности и социокультурные основания их трансформации: факторы, тренды, сценарии // Мир психологии. − 2004. − №1. − С. 28.
2
См.: Лебедева Н.М. Базовые ценности русской культуры на рубеже ХХI века // Психологический журнал. −
2001. Т. 21. − №3. С. 73-87; Павленко В.Н. Представления о соотношении социальной и личностной идентичности в современной западной психологии // Вопросы психологии. − 2000.− №1. − С. 135.
181
щего в настоящее, иерархия поколений на центрацию поколений на себя, традиционное на новационное, более тёплые отношения к формальным, происходит сворачивание института семьи, путём стирания половых преимуществ и
различий.
Таблица 2.1.
Сравнительный анализ традиционных и новационных ценностей.
По мнению С.Г. Климовой, индивидуалистическим тенденциям в российском социуме характерен переход к тенденциям сиюминутной удовлетворённости витальными потребностями и фрустрация духовных потребностей, что может привести к потере смысла бытия и значимости самоактуализации1.
Из этого следует, что хаотичность нарушила определённые цели, этапность, способы реализации субъектности индивида; центр культуры оказался
блуждающим; нарушились границы свободы; произошло исчезновение внешних критериев оценки, рефлексии мира; отмечают временные групповые образования. Утратившая себя традиционная субъектность в человеке, коллективная
субъектность, включает: потерю традиции, идентичности, границ духовного
пространства, ориентиров саморазвития, смыслов; распад образа мира; можно
1
См.: Климова С.Г. Социальная идентификация в условиях общественных перемен // Человек. − 1995. − №3. −
С. 35.
182
наблюдать подвижную ценностную иерархию. Мыслители современности так
же отмечают возрастание депривации; тенденции к закрытой, приватной жизни; принятия временных групп; заостряют внимание на способах принятия изменяющегося бытия. «Потеря» традиционной субъектности является тем феноменом, который перестраивает всю систему ментальности поколений.
Находясь в новой социальной ситуации, человек не может предугадать
поведение других людей и повлиять на их поведение, теряет возможность приобретать некоторые ресурсы, получать социальную поддержку и уверенность в
контролируемости ситуаций. Группа современников − представители постсоветской ментальности идентифицируются с новационной, конкурентной личностью, принимают новые культурные элементы, приобретающие определённую
привлекательность, и формируют навыки социального поведения, адекватного
новой социокультурной среде.
Такая реакция тем более понятна, поскольку импульс к началу изменений
в стране приходит извне («вызов Запада»), а сами эти изменения идут «за счёт»
общества, стоят ему огромных материальных, людских и духовных потерь. В
этой ситуации именно традиция служит не только символом непрерывности, но
и критерием пределов новации и их легитимности, а также мерилом интенсивности и направленности разрушительной социальной активности масс.
Согласно историческому опыту, традиционный социум начинает распадаться с разрыва общественных связей и отношений. Катастрофическое положение в современном российском социуме предопределено острым кризисом
идентичности, как личностным, так и социальным.
В. Хесле пишет, что «сущностью кризиса коллективной идентичности являются: распад коллективной памяти, утрата веры в будущее, несоответствие
представлений культуры о самой себе и её восприятием другими культурами,
чувство неполноценности перед другой культурой»1.
1
Хесле В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности // Вопросы философии. − 1994. − № 10. –
С. 121.
183
Д.Л. Цыбаков справедливо замечает, что «Разрушение традиционных
общностей, статусов, связей, референтных групп, механизмов социализации,
привычного образа жизни обрекает многих россиян на чувство одиночества и
потерянности, заставляет искать новые (и/или восстанавливать традиционные)
формы коллективности (национальные, региональные, возрастные и т. д.), что
приводит к усилению конфликтов между различными способами идентификации, росту напряжённости в обществе»1.
Следствием общественного распада является чрезвычайный динамизм
смены ценностей, в котором важно отметить:
- возрождение у массовых социальных категорий прежних стереотипов и
прежних ценностей (в том числе архаичных), однако с изменением их направленности («образ врага» − но новый, ожидания «светлого будущего» − но другого, вера в простые и быстрые решения, − но иные и пр.);
- появление значительных групп людей с разрушающимися ценностями,
которым нет иной замены (расширение аномии, утраченная идентичность проявляются в несоответствующем поведении).
Наиболее заметным продуктом разложения социума стал индивид, «выпавший» из-под контроля своей социальной среды, с её полуразрушенными
традициями и нормами, и ориентированный на достижение личных целей любой ценой. Вновь стал зримым духовный раскол российского общества. Можно
даже говорить о новом этапе духовного кризиса России. В этой исторической
ситуации утратившей свою идентичность человек оказался жертвой кардинальных изменений текучего современного времени. Россия сегодня, несомненно,
разрушающееся традиционное общество, но нет никакой уверенности в том,
что предлагаемые политической элитой цели, идентичности и стандарты поведения есть путь в современность.
Конечно, некоторый повод для оптимизма всё же есть. По утверждению
неоинституционалистов, трансформация институтов способна менять духовную
1
Цыбаков Д.Л. Влияние традиционных форм милитаристской самоорганизации населения на эскалацию межнациональной напряженности в современной России // Образование и общество. – 2007. № 5. – С. 89.
184
практику, формальные перемены могут порождать и неформальные изменения.
В то же время нельзя забывать, что институциональная история развивается
медленно и не гарантирует успех.
Но нельзя забывать, что без прошлого у сообщества не может быть и будущего, «предсказуемость» прошлого (а вернее, точность и справедливость его
оценок) позволяет более уверенно двигаться в будущее. Особенно высоко ценить традиции следует в периоды ускоренного развития общества, значительных общественных перемен: в этот момент общество легко может утратить
свои самобытность, специфику, «лицо», в том числе и вследствие погони за
чужеродными новациями. А «самобытность» − это обобщённая характеристика способов выживания, присущих данному обществу.
Мы полагаем, что здесь можно говорить именно о живой непосредственной преемственности, когда духовно-нравственные ценности воспринимаются
как часть жизни, нечто естественное, неотделимое от самого человека. Это
форма чувственно-эмоционального владения культурными ценностями, не
предполагающая теоретического знания о наследуемом социальном опыте. Как
владение родным языком не предполагает теоретического его анализа.
«Преемственность, по мнению Э. Баллера, − является связью между разными уровнями развития. Связывает настоящее, прошлое и будущее, преемственность таким образом, обусловливает устойчивость целого»1.
Социальная преемственность – процесс накопления, хранения, критического осмысления, отбора и передачи социального опыта от поколения к поколению. Социальный опыт – итог познавательного и духовно-практического освоения человеком мира в динамике его временного становления. Он конденсируется не только в знании, но и в ценностных представлениях, нормах, установках поведения. Социальный опыт – итог социальной практики, отобранный
опыт сравнительно безопасных для общества средств и способов удовлетворе-
1
Баллер Э.А. Социальный прогресс и культурное наследие. – М., 1987. – С. 7.
185
ния личных и общественных потребностей и интересов, не несущих потенциала
разрушения социальных связей1.
Новационное – прерывная преемственность, потому что предполагает остановку, оценку и определённую критическую работу по отношению к накопленному социальному опыту, его сознательное изучение, интерпретацию, но и в
коем случае не отрицание этого опыта, он нужен, чтобы от него оттолкнуться,
и, более того, он выступает в качестве средства для достижения новых целей.
Для прерывной преемственности характерно чёткое отделение социального
опыта от его носителя и получателя. Для овладения опытом уже не достаточно
подражания, а требуется сознательное усилие, вырастающее из потребностей
самого наследника.
В данном случае можно говорить о полноценном наследнике, который сознательно относится к собственному наследству, который подтвердил право наследования. Для наследника невозвратимое прошлое есть постоянно действующий
фактор, остающийся на первом плане его сознания. Ведь наследовать можно
только у прошлого. Серьёзно понятое наследование может заставить не только
переживать своё настоящее, но и оформлять своё настоящее как часть прошлого.
Новация представляет собой такой порядок преемственности, при котором наследуемое несёт в себе новый смысл и служит иному предназначению. Всё это говорит в пользу того, что целью новации является не возобновление старого, а порождение нового содержания духовного пространства.
Основная сложность при выделении указанных компонентов в социальной реальности состоит в том, что традиционный и новационный процессы
происходят не изолированно, а взаимосвязанно. Во всяком обществе существует некое динамическое соотношение традиционности, благодаря которой поддерживается стабильность, а через новационное общество изменяется. И традиция, и новация существуют как разные стороны социального процесса, как про-
1
См.: Исхакова Г.И. Роль социальной преемственности в модернизации традиционного общества // Перспективы модернизации традиционного общества: материалы всероссийской научно-практической конференции (23
июня, 2011 г.). – Уфа: АН РБ, Гилем, 2011. – С. 221.
186
тивовесы, гарантирующие относительную устойчивость системы. При этом
важно иметь ввиду, что изменение не всегда происходит от традиции к новации, возможны и рецидивы традиции, возвращение и консервация прежних
способов и норм деятельности, взглядов, ценностей, отношений и т. д. Но как в
рамках формационного подхода, так и в рамках цивилизационного можно говорить о постепенном усложнении социальной жизни и о росте изменяющейся
компоненты. Движение от традиционного общества к современному представляется возможным определить как модернизацию, которая приводит к существенному изменению, как духовной жизни общества, так и его самого.
Любую традицию по праву можно считать бывшей новацией, и любую
новацию можно представить как будущую традицию. Таким образом, ни одно
общество не обусловлено традиционными чертами, которые имеют своё начало,
откуда-то появились, следовательно, некогда были новациями. И то, что нам видится как новация, либо не приживается в культуре, отмирает и забывается, либо
приживается, со временем становится традицией, и уже не смотрится как новация.
В современных условиях в качестве непосредственного объекта социально-философского познания выступают реализующиеся в глобальном масштабе
новационная модель общества и новационная модель личности. Движущей силой формирования данного типа общества являются новации, о которых в качестве явления современной социальной реальности впервые заговорил американский социолог И. Шумпетер1. В дальнейшем интерес к новационному обществу стал характерен и для социальной философии.
Новационное общество как объект социально-философского познания обладает рядом особенностей. Прежде всего, это связано в настоящее время с такими факторами его развития, как новации, которые подразумевают под собой
успешное применение идей и реализацию процессов для решения существующих проблем, а также открытие новых возможностей, предполагающих знания,
творческое мышление, изобретательность и целеустремленность. Новации пред-
1
Шумпетер И.А. Теория экономического развития. − М.: Эксмо, 2007. – С. 71.
187
ставляют мощный и эффективный рычаг развития и саморазвития социума.
Продуцирование и использование новаций, а также наличие социальных механизмов постоянного воспроизводства новационных возможностей обеспечивается новационным процессом, являющимся основой новационной деятельности,
и образующийся в результате воздействия новаций друг на друга, вследствие чего
возникает непрерывная цепь изменений. В рамках новационного процесса формируются социальные отношения по созданию, трансферу (передаче) и диффузии
(распространению) новаций в целях использования. Коммуникативная природа
новационного процесса заключается в связях между участниками новационных
процессов − новаторами, производителями, государством. Данные связи возникают по поводу создания новшеств и обеспечивают движение знаний и новаций между организациями-участниками и внутри них. По мнению М. Кастельса, знание
как основной объект процесса трансфера новаций представляет собой совокупность организованных высказываний о фактах или идеях, сформированных в
обоснованное суждение или экспериментальный результат, передающиеся с помощью средств коммуникации в систематизированной форме1.
Суммируя все рассмотренные особенности трансфера новаций, можно
вывести его определение. Трансфер новаций − это непрерывный поток всех типов новаций, охватывающий всех участников новационного процесса, пронизывающий всю систему отношений между ними, базирующийся на внутриорганизационных и межорганизационных взаимодействиях2.
Немаловажной характеристикой новационного общества с точки зрения
социально-философского познания являются сферы, которые затронуты инновационными трансформациями. Особое влияние в жизнедеятельности социума
оказывают новации на социально-политическую и государственно-правовую
сферы, обеспечивая изменение состава и соотношения социальных групп, системы государственных и правовых институтов. Самым главным достижением
1
Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / пер. с англ.; под науч. ред.
О.И. Шкаратана. – М.: ГУ ВШЭ, 2000. – С. 39.
2
Балашов А.И., Рогова Е.М., Ткаченко Е.А. Инновационная активность российских предприятий: проблемы
измерения и условия роста. − СПб.: Изд-во С.-Петерб. гос. политехи, ун-та, 2010. – С. 85.
188
развития новаций являются новации в социокультурной сфере. Они включают в
себя новации в сфере науки, культуры, образовании, этики, идеологии и служат
источником новационного обновления.
Новационные трансформации касаются также духовного пространства.
Связано это с тем, что формирующийся тип инновационного общества приводит
к ускорению темпов развития, резкой смене ценностных ориентации в духовной
сфере. Данные тенденции влияют на современную нравственную ситуацию и
придают ей свойство нелинейности, которое проявляется в смене традиций и
преобладании новационной сферы в духовном пространстве. Именно нарушение
соотношения между традициями и новациями свидетельствует о нахождении
духовного пространства в фазе кризиса. Выход из кризиса возможен при формировании особого духовного пространства в новационном обществе, представляющего собой сочетание и компромисс между традициями и новациями.
Отличительным критерием новационного российского общества является
новационная система, которая, как отмечает И.Г. Дежина, представляет собой
комплексную систему, содействующую генерации знаний и их преобразованию
в новые технологии, услуги1. Следует отметить, что новационная система является самоорганизующейся системой. Изначально новационная система представлялась как совокупность организационных структур и взаимосвязей между
ними. На сегодняшний день новационная система является системой институтов. Таким образом, она включает в себя все экономические, политические и
другие социальные институты, влияющие на процесс обучения, научного поиска и экспериментирования. В качестве ключевого элемента новационная система включает в себя науку. В рамках новационной системы важная роль отводится взаимосвязям между субъектами новационного процесса, соединёнными
между собой различными материальными потоками, передачей знаний и идей,
превращающих данную сеть в систему. Новационная система является основой
1
Дежина И.Г. Государственное регулирование науки в России / под ред. И.И. Ивановой. − М.: Магистр, 2008. –
С. 17.
189
новационного общества, так как объединяет в себе все основные институты и
структуры, обеспечивающие деятельность и развитие новационного общества.
В рамках социально-философского познания важную роль играет исследование процесса развития новационного общества. Новационное общество
представлено циклично-генетическими закономерностями развития и объективно обусловленным процессом обновления. Следует отметить, что новационное общество как социокультурная система обладает потенциалом развития,
жизненными циклами, с помощью которых реализуется потребность в периодическом обновлении, которая становится всеобщей закономерностью общества и его систем. Процесс обновления общества тесно связан с явлением собственного предела новационного общества. По мнению Е.Н. Струк, «социальный
предел новационного общества проявляется при отсутствии согласованного
единства технического и гуманитарного развития в виде опасности увеличения
масштабов и количества техногенных катастроф»1. В результате этого может
появиться информационный предел разнообразия и сложности системы, что
влечёт за собой неэффективное использование технологий, рост бедности и социальную напряженность.
Новационное российское общество, стремясь к разнообразию, сталкивается с пределом самовоспроизводства человека. Например, злоупотребление
экспериментами с генами может привести к отрицательным мутациям и к утрате устойчивости. Отсутствие разнообразия инстинкта самосохранения рас и этносов в процессе распространения унифицированных паттернов поведения и
деятельности может вызвать исчезновение этнокультурного многообразия человечества. Е.Н. Струк отмечает, что приобщение национальных образовательных систем к единой системе глобального образования способно иметь своим
результатом утрату элементов национального в культуре народов2. Итак, наличие социального предела характеризует новационное общество как переходное.
1
Струк Е.Н. Особенности проявления социальных пределов инновационного общества // Общество. Среда. Развитие. − 2011. − № 1. − С. 123.
2
См.: Там же. − С. 124.
190
В рамках социального предела имеются пределы и у процесса новационного
обновления. Это означает его прекращение и появление новой сферы бытия,
что завершает многовекторность, формируя новую основу, базирующуюся на
явлениях, проходящих процесс становления. Также, предел обозначает окончательное оформление параметров и закономерностей, обозначенных новой реальностью и определяющих её дальнейшие перспективы.
Новационные процессы, происходящие в российском социуме, вносят
значительные изменения в жизнь личности, следовательно, происходят изменения в социальном субъекте, к которому относится не только общество в целом
и его отдельные группы, но и конкретная личность. Развитие современного общества характеризует стремительный темп жизни россиян и производство инноваций, предполагающие становление новационной личности, сущность которой состоит в потребности синтеза накопленных и переработанных знаний.
Развитие новационности формирует в новых поколениях черты, которые заключаются в принятии новаций и стремлении к изменениям.
В новационном российском социуме человек является активным творцом
социальной действительности: он − создатель и проводник новых идей новационного общества. Однако данные способности появились у человека неслучайно. Подобные качественные изменения характеристик человеческой личности
происходят благодаря трансформации его сознания. Современный человек обладает новационным сознанием − творческим сознанием, способным определять цели, мотивы, ориентации, психологические установки новационной деятельности и новационных изменений.
В формировании инновационного типа личности важное значение приобретает умение мыслить интегративно. При данном стиле мышления следует
соблюдать требование синергии − преобразования противоположностей в
единство. Субъектом реализации данного принципа и интегративного мышления является личность, способная преодолеть противоречия и дихотомии, затрудняющие её деятельность.
191
Следует отметить, что новационное сознание и новационное мышление
предполагают разные уровни познания социальной действительности. Новационное мышление представляет собой деятельность новационного сознания, направленную на познание новационных отношений, потребностей и интересов,
новационной деятельности в целом и её преобразования в ходе социально полезной практической деятельности. Инновационные черты современной личности становятся ключевым императивом потенциального предвидения общественного развития и создают имманентно присущий новому типу личности
творческий потенциал. В связи с этим новационность превращается в атрибутивное качество, внутренне присущее личности.
Новационный тип личности своей деятельностью способен революционно преобразовывать вещи, явления, процессы с целью придания им качественно
нового содержания, удовлетворяющего новые потребности современного человека. Деятельность новационной личности основана на осознании ею материальной и идеальной сущности новационного общества.
Личность новационного типа способна управлять новационным развитием. Эффективным методом управления представляется концепция рефлексивного управления, основателем которой является В.А. Лефевр1. Она связана с
осознанием смысла действий человека и потребностью целенаправленно преобразовывать деятельность.
Таким образом, формирование и развитие новационного общества предъявляет новые требования к социальной философии, связанные с обновлением её
концептуального содержания и методологии. Новационное развитие требует от
социальной философии усложнения, расширения имеющихся и создания новых
концепций, являющихся методологической основой для развития соответствующих социально-философских категорий (новационная деятельность, новационный
процесс, сферы новационного общества и др.). В.С. Степин отмечает, что в рамках
социальной философии следует уделить внимание разработке концепции дуаль-
1
См.: Лефевр В.А. Конфликтующие структуры. − М.: Ин-т психологии РАН, 2000. – С. 47.
192
ной оппозиции, суть которой состоит в теории, заполняющей логическое пространство между имеющимися полюсами, представляющими собой совокупность
теорий о положительных и отрицательных эффектах новационного развития1.
Так, следует заключить, что в современных условиях новационного развития формируется новый объект социально-философской рефлексии, представляющий собой новые тенденции трансформации современного духовного
пространства в целом.
Данный анализ показывает, что новация конструирует общество трансформационного типа. Обобщение современных исследований, позволяет выделить атрибутивные признаки трансформирующегося общества. К которым относятся: неустойчивость, неравномерность протекающих в нём социальных
процессов, временный характер трансформирующегося общества, как правило,
необратимых по своему характеру, альтернативность, вероятность, многовариантность развития, отсутствие целостности, состояние социальной нестабильности, полноты свойств и признаков социальных форм отношений, «историческая индивидуальность» каждого трансформирующегося общества, связанная
со спецификой исторического времени, в котором происходят переходные процессы, и с которым связаны различия в начальных и конечных состояниях
трансформирующегося общества, повышенная новационная активность, «взрыв
новации». При этом новация предстаёт как доминирующий атрибут трансформирующегося общества, конструирующий создание принципиально новых
социальных условий.
Всё это говорит о том, что осуществляемое разрушение старых порядков
опережает построение новых. Происходит столкновение традиционных ценностей старой системы и новых потребностей общественного развития с формируемыми новыми ценностями, что приводит к негативным последствиям.
Формирование нового уклада в России осуществляется при отсутствии знания
1
См.: Степин В.С. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. − М.: Прогресс-Традиция, 2003. –
С. 709.
193
собственных ресурсов и существующих внутренних импульсов развития, как
человека, так и общества в целом. Не осознаётся тот факт, что движущие силы
успешного развития − это внутренний процесс, а не просто реакция на что-то,
стимулирующее извне, на что-то внешнее, к примеру, безоглядная реакция на
Запад с существующей там системой ценностей.
Характеризуя «конец советской истории» на рубеже XXI в., А.К. Соколов
отмечает, что «эрозии подвергались привычные социалистические ценности и
идеалы, шло их постепенное омертвление и превращение в выхолощенные жизнью ритуалы, начался процесс подмены социализма другими ценностями и
идеалами, при этом западные ценности, активно пропагандируемые в годы «перестройки», явно заменили советские, Запад стал казаться эталоном (что позднее
вылилось в обывательство), а любые новые отечественные идеи воспринимались
как очередная бюрократическая компания, − «зрелый социализм» преуспел в отчуждении человека от политики, в уходе его в приватную жизнь, в распространении ценностей потребительского общества»1. Значительная часть общества,
констатирует автор, пребывает в состоянии апатии и безразличия, потери социальных ориентиров, пассивности, неверия в то, что можно что-либо изменить к
лучшему, так как, к сожалению, совершенно не учитывались социальнокультурные аспекты трансформации, которые в цивилизационном плане могли
иметь решающее значение, а традиционные элементы социальной структуры
плохо вписывались в новую систему ценностей, хотя людей, на них ориентированных, было гораздо больше, чем сумевших как-то приспособиться к новым условиям, при этом пробуждённые и вырвавшиеся на свободу низменные инстинкты, усиленно поддержанные СМИ, находили благополучную почву в обществе.
В России в период перестройки при разрушении старых ценностей не было целенаправленного формирования и создания новых ценностных ориентиров
для молодежи. Традиции социального равенства, коллективизма и взаимопомощи еще не умерли, но заметно угасли, о чем свидетельствуют сдвиги в обще1
Соколов А.К. Конец советской истории // Россия на рубеже XXI века: Оглядываясь на век минувший. – М.,
2000. – С. 247.
194
ственном сознании россиян.
Многими теоретиками и критиками полагается, что великие духовнонравственные традиции прошлого уже выполнили свою миссию, были исчерпаны до конца, их место заняли новации.
Разразившиеся катастрофические изменения в духовном пространстве
России своей быстротечностью и всеохватностью похожи на взрыв сильнейшей
мощности, в результате которого происходит разрушающее воздействие на духовно-нравственную сферу современного российского социума, а значит и на
душу каждого человека. Такое разрушение происходит следующими путями.
Распространяется дозволенность недозволенного, где множество нравственных
норм и запретов объявляется устаревшими, которые не соответствуют духу времени и отвергаются. На их место насаждаются новые принципы, целью которых
является в большей степени освободить современного человека от нравственных
ценностей, низводя его до уровня материально-потребляющего животного. Все
это происходит под прикрытием демагогического рассуждения о праве и свободе
человека, о распространении и внедрении новейших технологий и т. д.
Настоящее время характерно разрушением культуры российского общества. Накопленная течением многих веков культура России заменяется псевдо
культурой, основу которой составляют − культ материальных потребностей и
насилие. Глобальные проблемы породили новые угрозы, которые не имеют
сравнений с прошлым. Но обществом не осознается вся серьезность этих угроз
и необходимость принятия практических мер по их устранению.
В связи с этим данная ситуация нам видится небывалым раньше научнотехническим прогрессом с утратой духовных ценностей. Люди утратили веру
в прекрасное будущее, не надеяться на перспективы, из-за этого цели развития
стали «бездушными» и формальными. Таким образом, чувство духовного тупика является знаменателем сознания современного человека.
195
Каким образом возникло это обстоятельство? Какими факторами обусловлено его формирование? Некоторые источники дают ответы на поставленные вопросы.
Хосе Ортега-и-Гассет в своём знаменитом труде «Восстание масс», рассматривает последствия омассовления всего социума. Он пишет: «Суть в том,
что на переднем плане во всех сферах социальной жизни оказалась масса. Она
вытеснила всякую индивидуальность, погубила все неординарное, избранное,
благородное, и выдающееся, а так же овладела всем, что раньше было доступно
исключительно меньшинству в обществе, стала определять своим мерилом все
проявления социального бытия»1. Таким образом, масса превратилась в объект
для манипуляции.
Но если сознанием человека не манипулируют, опустошение души в любом случае недопустимо. М.К. Мамардашвили справедливо заметил, что там, где
не происходит акта сознания, наступает деградация, чреватая антропологической
катастрофой. Но не следует понимать такую катастрофу как Апокалипсис. Для
её свершения достаточно постоянно возвращаться к своим ошибкам и преступлениям, к заколдованному кругу своей немощности. Аппарат, порождённый
массой, и сам направляет свои силы на массу, подчиняет себе её интересы и потребности, в результате чего происходит массовое потребление в производственной и информационной сфере, в массовой культуре. Обладая данным свойством, с качественной позиции аппарату свойственно превращение в универсальную конструкцию, несущую опору, надежду, реальную массу, но также становление её в роли «организатора», «притеснителя», «поработителя».
К.П. Победоносцев одной из основных «болезней нашего времени» называет хроническое недовольство и раздражение «против судьбы своей, против
правительства, против общественных порядков, против других людей, против
всех и всего, кроме себя самих». Он объясняет этот массовый негативизм тем,
что люди обманываются в ожиданиях: «люди вырастают в чрезмерных ожида-
1
См.: Хосе Ортега-и-Гассет Восстание масс.
М., 2002.
С. 59.
196
ниях, происходящих от чрезмерного самолюбия и чрезмерных, искусственно
образовавшихся, потребностей»1.
Эту проблему заключает в себе философия кризиса духа. Вышеперечисленными факторами данного кризиса, как бы очерчены грани порядка бытия, в
которых и заключена жизнь человека. По К. Ясперсу его нельзя было бы назвать человеком, если бы он не имел стремления покинуть их. Индивид открыт
миру, он более богат, чем какие-либо принципы, вместе взятые. В форме тревожного и глубокого состояния духа, данные недостатки запечатлеваются в
психике современного человека, направляют его – «омасовлённого» человека, к
выходу за грани порядка бытия. «Омасовленный» человек пребывает в состоянии экзистенции, осознаёт сложное положение выбора: или в превосхождении
массового общества, или пребывание в нём и тревожное ожидание катастрофы,
при нахождении других подходов, других ценностей, других смыслов бытия»2.
Осмысление данной экзистенции Н.А. Бердяевым и К. Ясперсом происходило через разрыв человеческого общества с его историей, через факты, которые повлекли разбожествление, породили появление чувства духовной пустоты и утрату смысла бытия. По К. Ясперсу причинами такого духовного
кризиса является недостаток доверия: когда всё подчинено рациональности, исчезает осознание целого как основополагающей характеристики всего.
Мир уже не воспринимается нами как позитивное по своей сущности
единство, он воспринимается фрагментарно, разорвано. Каждый конкретный
случай ставит под сомнение доверие человека к «фрагменту»: необходимо ли
доверие к должности, которую занимает индивид; к вещам, навязанным рекламой, которую нам сообщают и т. д.? Распавшийся некогда единый мир на
фрагменты явился результатом кризиса доверия к миру в целом3.
Н.А. Бердяев утверждает, что всё это сопровождалось и падением Божественного авторитета, которое было уничтожено критикой XVII-XVIII веков,
1
Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. − М., 1993. – С. 67.
См.: Ясперс К. Энциклопедия «Кругосвет». Духовная ситуация времени.
3
См.: Там же. С. 191.
2
М., 2000.
С. 188.
197
повлекшей за собой неминуемый позитивизм, цинизм, в результате чего и были
утрачены высокие идеалы. Мир оказался лишён важной силы и тайны, то есть
Бога, последовало его разбожествление1.
В настоящее время учёные бесспорно озабочены проблемой духовного
кризиса. Выдающийся физик Дэвид Бом предполагает, что всё общество нуждается в когерентной культуре, построенной на единых смыслах для всего человечества. Сегодня такой культуры нет, так как люди разобщены различными смыслами, проявляющимися в духовно-нравственном бытие. Но если обществом начнут осознаваться единые ценности как наиважнейшие, то изменится смысл, разъединяющий и обрекающий человечество на духовно-нравственную гибель.
В XXI век человек вступил с пороками, накапливающимися в последние
десятилетия предшествующего века. С.Л. Франк полагал, что данная эпоха обусловлена глубочайшим безверием, скепсисом и духовным разочарованием2.
Можно сказать совершенно справедливо, что системный кризис охватил
все сферы бытия человечества. Главная причина заключена в том, что человек
выбрал опасный путь пренебрежения духовной культурой.
А. Швейцер полагает, что «Это привело к роковому: её материальная сторона развилась намного сильнее, чем духовная, в результате между ними было нарушено определённое равновесие. Сегодня обществу предстоит найти свой путь в
будущее, преодолеть глубокие духовные травмы, нанесённые предыдущими режимами, нравственно оздоровить общественную и личную жизнь граждан»3.
Не всегда новация несёт за собой положительный опыт, в некоторых случаях она имеет отрицательный характер.
Духовные изменения в современном российском социуме и разразившийся
духовный кризис обернулись для нашего общества серьезными социальными и духовными испытаниями, которые обусловлены усилением трансформационных
процессов, слабо учитывающимися традициями общественной жизни, распро1
См.: Бердяев Н.А. Философия неравенства. / Составитель и отв. ред. О.А. Плато-нов.
цивилизации, 2012. С. 142.
2
См.: Тейар де Шарден П. Феномен человека. М.: Наука, 1987. С. 179.
3
См.: Швейцер Альберт. Упадок и возрождение культуры. М., 1993. С. 289-290.
М.: Институт русской
198
странением в российском духовном пространстве ценностных ориентаций западного образа жизни, культа индивидуализма, не вписывающимися в духовнонравственный космос эволюционного, исторического развития нашей страны, для
которой понятия «духовность», «коллективизм», «патриотизм», «честь», «совесть», «правда», «достоинство», «терпимость» и др. на протяжении веков были основными в организации личного и общественного бытия.
Решение накопившихся проблем в данном кризисном положении
К. Ясперсу видятся не в совершенствовании порядка бытия, а в «очеловечивании» направленном на признание самоценности личности1. Н.А. Бердяев видит
выход из сложившихся проблем в «охристианивании технической цивилизации»2. Где имеется ввиду исключительно духовная миссия, предполагающая
вернуть человеку и социуму человеческое, которое заключено в понимании духовно-нравственного бытия.
Мыслителям Н.А. Бердяеву, С.Л. Франку виделся духовный кризис в
проявлении катастрофы, сущность которой заключена в разрыве с духовнонравственными традициями, несущими положительное начало общественного
бытия. Они неоднократно обращали внимание на необходимость восстановления связи с духовно-нравственной традицией, на положительное (религиозное)
начало социальной жизни.
Духовный кризис современного российского социума проявляется в
стремлении всё большего количества людей уйти от угнетающей психику реальности в пьянство и наркоманию. Но если и далее нравственное бытие общества будет подвержено таковым явлениям, то оно будет разрушаться так быстро, что потомки лишатся будущего. Российское общество действительно заслужило такую судьбу, его будущее в большинстве случаев было предопределено «человеческими факторами», то есть практическими действиями людей.
Но не следует проявлять безразличие к негативным процессам, влияющим на
1
2
См.: Ясперс К. Энциклопедия «Кругосвет».Духовная ситуация времени. – М., 2000.
См.: Бердяев Н.А. Философия неравенства. – М.: Мысль, 1996. С. 30.
С. 137.
199
духовно-нравственное бытие социума, не оценив и не выработав механизмы,
воздействующие на них.
В данном случае через диалог возможно осуществление поиска единых
смыслов, и поэтому человеческому обществу необходимо проявление таких качеств, как открытие к диалогу, взаимопонимание. Здесь имеется в виду диалог,
опирающийся на духовно-нравственные традиции, где будут задействованы сторонники разных религий, учёные, верующие и неверующие, представители
культуры и искусств, религии, науки и т. п.
Решая проблемы духовного кризиса, инициатива принадлежит Христианской Церкви, которая считает неразумным воспроизведение технологических
новаций, которые являются нормой бытия для современного социума. Примером может служить практика по пересадке органов для продления жизни человека, осуществление контроля за рождаемостью, борьба со старением и многое
другое, порождающее этические проблемы.
Поддержка общества правовыми средствами даёт многое, но искоренение
духовно-нравственной деградации невозможно без поддержки Церкви и других
социальных институтов. Необходимо сохранение комплекса традиционных духовных ценностей общества, которые базируются на исторически сложившихся
православных традициях, в гармонии с которыми осуществляется бытие человека, происходит формирование его миропонимания и мировоззрения. И остановка
нарастающего духовного кризиса протекающего в душе каждого человека внешними, материальными методами невозможна, следовательно, меры, противодействующие данному кризису необходимы также духовные.
Жизнь социума протекает в противоречивом единстве традиций и новаций, глубокая связь которых подчеркнута Б.Д. Плаховым и А.Н. Веселовским.
Необходимо отметить, что диалог традиций и новаций измеряется и хронологически, и топологически: современники, вступающие в диалог, обеспечивают
многообразные варианты при разработке данных традиций, благодаря которым
возможно формирование единой традиции. Традиция заключена в потоке вре200
мени, ею обозначено не то, что позади, а то, что постоянно пребывает в мире и
в самом человеке. Всякое явление носит противоречивый характер, его пронизывает борьба тенденций устойчивости и изменчивости, а развитие в целом
влечёт результат данной борьбы.
В связи с этим заслуживает внимания точка зрения С.К. Бондыревой, которая пишет: «Каждая новая традиция, первоначально выступает как новационное действие, и именно путём апробирования новаций коллективным опытом
та или иная из них может войти в число традиций»1. Таким образом, и новации,
и традиции, представляют форму движения общества в будущее. Не сохраняя
достигнутое состояние, невозможно было бы прогрессивное развитие – и традицией обеспечивается именно эта компонента социального процесса в целом,
обусловленная при этом консервативной и стабилизирующей функцией, которая обеспечивает возможность движения социума в будущее.
На основании вышеизложенного, можно дать следующее заключение. На
примере специфики проявления традиционного и новационного в духовном
пространстве современной России чётко видно, что для современной России характерны смешение традиционных и новационных феноменов. Между данными понятиями имеется глубокая взаимосвязь, так как традиция неотделима от
новаторства.
Системный кризис, поразивший все сферы жизни общества, не оставил в
стороне и человека. Вместе с обществом он претерпевает существенные трансформации. Таким образом, назрела настоятельная необходимость рассмотреть в
следующем параграфе вопросы влияния трансформирующегося духовного
пространства на сознание современного человека, и вопросы изменения внутреннего мира человека, его духовности.
1
Бондырева С.К., Колесов Д.В. Традиции: стабильность и преемственность в жизни общества. − М.: Изд. Моск.
психол.-соц. ин-та. 2006. С. 23.
201
2.4. Духовное
пространство:
личностный
аспект
в социально-
культурном измерении
Духовное
пространство
подвержено
трансформации,
стремительно
трансформируется и внутренний мир человека, его сознание. Таким образом,
сознание личности находится в диалектическом единстве с духовным пространством, так как духовность присуща только человеку разумному. Любые
искажения духовного пространства незамедлительно действуют на личность, на
внутренний духовный мир.
В данное время духовное пространство современного российского общества находится в условиях трансформации, что и приводит к всеобщему «размыванию» ориентиров социального развития и вызывает острый идентификационный кризис. Человек оказывается под влиянием негатива, поэтому находится в сложнейшем положении.
В современных условиях, когда жизнью навязываются стереотипы асоциального поведения, человек с трудностью определяет собственную позицию,
делает правильный выбор.
На наш взгляд, ценностный раскол может вызывать опасность постоянно
стимулируемым ростом дискомфорта у индивида, это может вызвать такие социальные последствия, которым под силу уничтожение духовно-нравственного
в человеке. Являющийся стержнем мысли, поступков, творчества человека, социальной группы, социума в целом, конфликт ценностных установок является
социальной патологией, который заставляет человека лавировать, это в конечном итоге может привести к внутренней дисгармонии, к постоянно воспроизводимому неустойчивому бытию и, в результате, к возникновению желания избавиться от состояния раскола. Причина раскола в современном российском социуме видится, прежде всего, в неготовности человека принимать новации.
При формировании нового типа социума, каждым человеком необходимо
освоение новой идеологии, модели поведения, правил при общении, другой мо202
тивации труда и т. п. Но данная задача для всего российского общества оказалась непосильной. Что и повлекло причину раскола для тех, кто оказался не
способным освоить новационное поведению и для тех, кто его освоил.
Трансформация духовного пространства России обусловлена глубокой
спецификой, связанной с тем, что социум «раскололся», поляризовался, ценностное многообразие обернулось в конфликт ценностей.
Первостепенную важность здесь имеет понятие «отчуждение». Наиболее широкий смысл понятия «отчуждение» − угнетение, подавление (или неприятие) миром человека как творения духовного. Не в силах «освоить» духовность и стремясь свести человека к его природной стороне, мир превращает его в раздвоенное, расколотое существо. Н.О. Лосский писал, что «для того,
чтобы состояться в качестве свободного субъекта, человеку фактически и необходимо преодолевать мир, трансцендировать. Отчуждение, таким образом,
− во многом явление духовного порядка» 1.
Онтологически продуцируется новый виток отчуждений, а значит, появление новых чувств, мыслей, ценностей и другого пространства смыслов.
Чтобы лучше понять эту природу отчуждения, следует внимательнее посмотреть на феномен духовного кризиса.
Нередко можно встретить мнение, что общество рубежа XXI века заметно
деградировало.
усложнившаяся
Здесь
сыграли
организация
роль
и
общества,
власть
и
денег,
и
многократно
значительно
усилившееся
манипулирование сознанием. Пропаганда в СМИ, культура вседозволености,
цинизма, наживы любой ценой, отсутствие духовно-нравственных традиций
также неизбежно приводит к высокому уровню насилия в социуме.
Телевидение практически ежедневно демонстрирует насилие, тем самым
укрепляя мнение личности о насилии как ценности и средстве приемлемого
поведения. Увиденную агрессию человек переносит в свою повседневную
жизнь и использует в собственных целях. В результате чего, человек оказался в
1
Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. – М., 1991. – С. 102.
203
состоянии духовного кризиса.
Природу духовного кризиса российского общества исследовали многие
русские мыслители. А.И. Солженицын, в частности (следуя С.Л. Франку и
Н.А. Бердяеву), говорит о том, что «искать ошибку следует в самом корне, в
основе мышления Нового времени, в миросозерцании, которое может быть
названо
рационалистическим
гуманизмом
либо
гуманистической
автономностью – провозглашённой и проводимой автономностью человека от
всякой высшей над ним силы»1.
Характеризуя духовный кризис в России, В.А. Красильщиков указывает
на разорваность социального времени в России: стремление в будущее с желанием остаться в прошлом, что является, по мнению автора, реакцией на
слишком быстрые перемены, при этом одновременно присутствует стремление как можно быстрее уйти из настоящего 2.
Вместе с тем, образы культуры фиксируют некое идеальное состояние
человека и общества, задающего мировоззренческую и онтологическую перспективу жизни, они «охраняют» культуру в целом как надличностное явление,
заставляя человека самоопределиться путём отказа от индивидуальных стремлений, понять и перепонять себя, свой смысл жизни, занять своё место в мире
культуры. Этот мир не даётся человеку практически, в форме явной предметности, он требует духовных усилий, понимания и переинтерпретации смыслов,
идей, символов. Проекция смыслов образа на индивидуальное сознание осуществляется в виде переживания долга, совести, вины, стыда в формах обретённого смысла жизни, веры и надежды. Индивидуальное сознание человека – это
его духовный мир, разнообразные чувства, знания, интересы, взгляды на окружающую среду, в которых отражается действительность. Индивидуальное сознание складывается на основе личного опыта, непосредственных условий жиз-
1
Солженицын А.И. Речь в Гарварде // Публицистика. – Т. 1. – Ярославль, 1995. – С. 324.
См.: Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком: Развитие России в XX веке с точки зрения мировых
модернизаций. – М., 1969. – С. 69.
2
204
ни человека, а также в результате общения с другими людьми, образования,
воспитания.
Выражая повседневные, ближайшие разнообразные интересы человека,
его индивидуальное сознание не всегда способно отобразить всё его бытие. Так
как опыт отдельного человека ограничен в пространственно-временном отношении видом деятельности, то его отражение действительности всегда неполное, неточное, оно не всегда способно подняться, например, до глубокого отражения условий существования, целей общества, социальной группы, к которой принадлежит этот человек.
Но индивидуальное сознание каждого отдельного человека имеет общие
черты с сознанием других людей. Духовный мир отдельного человека представляет собою единство отдельного и общего. Индивидуальное сознание включает в себя не только его специфические (профессиональные, возрастные, половые) особенности, но и общие для его народа чувства, взгляды, теории. Индивидуальное сознание отражает факты жизни общества и оценивает их. Оценка зависит, прежде всего, от того, как сказались конкретные события на личной
судьбе участников этих событий и их ближних. Поэтому следствия трансформации духовного пространства отражаются на внутреннем мире личности,
его индивидуальном сознании.
Идентификация с образом духовного пространства задаёт жизненные
ценности и идеалы, социальные ориентации и стандарты поведения, способствует общественному согласию, консолидации человеческих сообществ, обеспечивает индивидуальное самоопределение личности, её понимание смысла жизни, представление о чести и достоинстве.
Кроме того, искажение духовного пространства, разрушение нравственного ядра культуры сопровождается снижением нравственных критериев, становясь причиной бездуховности и нравственной деградации личности. Вероятно, невостребованность традиционных ценностей культуры во многом определила сегодняшний «эволюционный перелом», равного которому в истории че205
ловечества не было, − перелом, свидетельствующий о глубинных трансформациях антропокультурного типа, изменениях национально-культурного этоса и
онтологического ядра российской ментальности.
Вместе с тем в последние десятилетия в результате трансформации духовного пространства возникла альтернативная классическим традициям российской культуры текстовая среда, под видом гуманитарной культуры рождающая проекты человека, в которых доминирует романтика аморализма и разрушения нравственных табу, активно утверждается антропология «нового человека», объединяющая в границах человеческой экзистенции случайные или
даже принципиально несовместимые элементы, импульсы и энергии, снижающая планку духовности и способствующая деформации общества1. Опасность
расширения социальной базы такой антропологии состоит в том, что она, разрушает духовно-нравственную матрицу российской культуры и духовное пространство в целом.
Как сущностная доминанта культуры образ содержит не только «генную»
информацию», обеспечивающую самотождественность и целостность социума,
но и «иммунную» матрицу, позволяющую субъекту идентифицировать себя с
определённой системой ценностей и одновременно распознавать образ и элементы других культур. Стремление к целостности коренится в глубине человеческой психики, оно лежит в основе происхождения религии, человеческой
культуры в целом. Образы культуры − это своеобразные «антропологические
проекты», обладающие способностью выводить человека за свои пределы в
форме целеполагания, «идеального» проектирования своей судьбы, стремления
к идеальному образу мира. Образ – «духовный фокус» всеобщности бытия,
«матрица смыслов», идентификация с которой позволяет каждому человеку
сделать выбор в условиях принципиальной ограниченности индивидуального
сознания. Ценностное «разоформление» культуры (её безобразие) духовно дез-
1
См.: Тощенко Ж.Т. Кентавр-культура: современные лики. Диалог культур в условиях глобализации // XI Международные Лихачевские чтения 12-13 мая 2011 года: Материалы. − СПб., 2011. Т. 2. – С. 94.
206
ориентирует человека, вызывает кризис идентичности, стимулирует спектр девиантного поведения.
Факты указывают на то, что в культуре российского общества разрушено
единство нравственных ориентиров. В настоящее время перед обществом стоит
ряд проблем, связанных с отсутствием взаимопонимания и несогласованностью
действий между людьми1. Понимание того, что относится к хорошему и плохому, к желательному или нежелательному, нравственному или безнравственному, справедливому или несправедливому и многие другие, предельно фрагментированы. В результате солидарностью, консолидацией, единством целей, взаимным доверием, открытым диалогом, оказавшимся в глубоком упадке, обозначены выше констатируемые факты. На всех направлениях и уровнях происходит возобладание принципа «каждый сам за себя». Подобным состоянием
общественной
системы
обозначено
понятие
«аномия»
(Э. Дюркгейм,
Р. Мертон). Под аномией следует понимать дезинтеграцию нравственных ценностей, смешенные ценностные ориентации, образование ценностного вакуума.
Российское общество испытало кризис национального духа и самосознания, оказалось в состоянии аномии, рассогласования и утраты ценностных ориентиров. Массовое и индивидуальное сознание обозначено фрустрацией, экзистенциальным вакуумом, утратой смысла жизни. По мысли Протагора, человек является мерой всех вещей. Мир всегда будет находиться в стабильном состоянии, если данная мера будет прочной. А если мир будет шатким, то это
значит, что данная мера носит неустойчивый характер. Утраченные ценностные
ориентиры привели к образованию личности с «расколотой» идентичностью, к
личности переходного типа. Репродукция «расколотого человека» длится и в
настоящее время.
«Расколотый человек» современного российского общества хочет придерживаться традиционных ценностей, и в то же время использовать достиже-
1
Васильев Д.В. Достижение точки равновесия общественных интересов в социальных общностях на основе
системы духовно-нравственных ценностей межличностного взаимодействия. // Гуманитарные, социальноэкономические и общественные науки. 2014. № 1. – С. 34.
207
ния современной науки и техники, что представляет одну из главных проблем в
условиях трансформации российского духовного пространства. При существовании в условиях ценностного раскола, культурного разлома, человеком осваивается противоречивая культура, происходит формирование напряжённого
конфликтного внутреннего мира. Такой конфликтностью пронизываются все
уровни российского общества и духовное пространство в целом, ломая наметившиеся позитивные сдвиги.
По мнению Г.С. Киселева: «Именно это привело к существенной
дефомации ценностной системы общества, к релятивизации основных
нравственных установлений. В известной мере в сознании людей стёрлась
грань между добром и злом. Таким образом общество во многом оказалось в
стороне от той сферы, которая определяет духовно-нравственную сторону
человека. Последствия хорошо известны. XX столетие показало, на что
способен человек, вооружённый фантастическими достижениями науки и
техники, но лишённый нравственного стержня»1.
В современном российском обществе высший смысл существования заменяется достижениями благополучия, счастье − потреблением, высшие идеалы −
практицизмом, духовность − сухим рационализмом, но если у человека отсутствуют нравственные начала, ему не избежать одичания, оскудения личности, и
если человек проявляет уважительное отношения к себе и неуважение к другим
людям, то его непременно ждёт путь деградации.
Духовность наполняет жизнь смыслом, поэтому в тех странах, где высокий материальный уровень, там и самый высокий уровень самоубийств. Отрываясь от нравственного бытия, общество приходит к отчуждению, происходит потеря нравственных абсолютов, в результате, теряется и смысл жизни. Отрывается от нравственной субстанции, человек утрачивает понимание смысла происходящих вокруг него событий. Ни один человек не может достойно жить, не опираясь на моральные абсолюты. Присутствующие моральные абсолюты внушают
1
Киселев Г.С. Стать человечеством (сознание Постмодерна). – М.: Гном и Д, 2004. – С. 25.
208
надежду на избежание чрезмерного пристрастия к материальной стороне современной жизни. Нравственность является прочной преградой на пути мутного потока бездуховной информационной продукции, которая идёт с Запада. Так как
Запад не чувствителен к духовным проблемам современности в силу комфортной укоренённости в настоящем, его устраивает существующее положение вещей. Настоящее − сфера его торжества и успеха. Только мощный народ на нынешней развилке исторических путей может противостоять вирусу потребительства, ориентациям на иждивенчески-паразитарный образ жизни и мобилизоваться для творческой альтернативы безумству современного мира, утверждения духовно-нравственных ценностей в обществе.
Суммируя, можно сказать, что сегодня самые негативные явления российской действительности обусловлены низкой ценностью жизни собственной и чужой; низким уровнем социальной ответственности и справедливости; правовым
нигилизмом, политическим пессимизмом, ксенофобией и интолерантностью.
По нашему мнению, главную причину неблагополучия надо искать в самом человеке. Для того чтобы мир изменился, должен измениться сам человек, его внутренний мир, сознание. Причину всех своих неудач человеку надо
искать только в себе, проявлять ответственность за свои поступки, мысли,
чувства, так как для преодоления раскола, необходимо, чтобы в социуме воспроизводились духовно-нравственные ценности и нормы, которые разделяли
бы большинство людей, и в первую очередь, молодое поколение.
Трансформирующаяся система традиционных ценностей человека вызывает конфликт между тем, кто есть он на самом деле, как ощущает себя, и тем,
какими новыми требованиями предстаёт перед ним социум.
Становится очевидным, что возникающий кризис идентичности не преодолевается, а только обостряется попытками современного человека при обретении своего смысла бытия не в реальном, а виртуальном мире1. На наш взгляд,
1
Сакович И.С. Удержание традиции как условие сохранения культуры и выживания человека // История. Философия. Педагогика. Культурология : сб. тр. аспирантов и магистрантов // Нижегород. гос. архитектур.-строит.
ун-т. – Н.Новгород, 2004. – С. 167.
209
потеря ценностных ориентиров современного человека связана также с потерей духовно-нравственных идеалов, представляющих большую важность при
самоопределении человека в целом.
Проблемы человека являющегося социальным субъектом в ходе радикальных преобразований в Российском обществе существенно проявляются тогда, когда он духовно самоопределяется и самоутверждается. А это, в свою
очередь, обусловлено мировоззрением, активной жизненной позицией и ценностными ориентациями индивида, которые представляют мировоззренческую,
политическую и нравственную убеждённость, определённую устойчивую привязанность и принципы поведения. Таким образом, духовный смысл бытия человека, суть и роль его духовно-нравственной ориентации в настоящее время
представляют крайнюю важность при поиске выхода из сложившейся сложной
ситуации в духовном пространстве российского социума.
При духовно-нравственном самоопределении личности идеалом выполняется двойная функция. В первом случае создаётся более или менее постоянная и
интенсивная система нравственных устремлений, во втором – представлен нравственный критерий поступков индивида, выступающий регулятором поведения.
Проблема выбора ценностных установок блестяще представлена работой
Э. Фромма «Иметь или быть?», которая в настоящее время актуальна для современной российской молодёжи. Э. Фромм предлагает так решить проблему: потребности и ценности в смысложизненной ориентации человека противопоставить
«принципу обладания», «принципу бытия» отказавшись от потребительской ориентации связанной с западным миром, и выработать у личности «продуктивную
ориентацию, основанную на любви»1. Проблему потребностей и ценностей он
рассматривает как проблему непримиримых противоречий материального и духовного, индивидуального и общественного. При этом справедливо ссылается на
пагубность, чувственное удовольствие, что приводит к пресыщению, эгоизму. Бытие человека должно быть реализовано более высокой программой жизнедеятель1
См.: Эрих Фромм. Быть или иметь // Перевод Н. Войскунской, И. Каменкович, Е. Комаровой, Е. Рудневой,
В. Сидоровой, Е. Фединой и М. Хорькова. − М.: «АСТ», 2000. – С. 73.
210
ности, отвечающей духовным потребностям, а не обладанием материальными
ценностями.
Каждый человек изначально обладает двумя стремлениями («быть» и
«иметь»). Какие стремления берут верх, это определяют не только индивидуальные биопсихические особенности и специфика духовного пространства, не
только господствующие в данном социуме моральные нормы и ценностные установки, а также выбор самого человека.
Эволюция человека обусловлена совершенствованием формы развития и
обогащением сознания. Если происходит повреждение духовно-культурного
«генетического кода», то теряются и достижения в совершенствовании формы
и в обогащении сознания. «Геноослабление» в сфере сознания происходит незаметно, так как форма человека может почти не ухудшаться.
Снижение уровня сознания проявляющегося усилением жестокого, равнодушного, потребительского отношения может совершаться невидимо, люди могут этого не замечать, вознося грех в ранг нормального обыденного. В результате
разрушения духовно-нравственной жизни, подрывается и разрушается нравственная память, понимаемая под фундаментом интеллекта. Глубинные разрушения способности человека к подлинному творчеству, связанные с духовнонравственной сущностью, носят латентный (скрытый) характер. В настоящее
время человек живет в условиях, которые следует понимать как «мировоззренческую катастрофу». Происходят изменения в духовно-психологическом климате
социума, в самом содержании внутреннего духовного поля человека, появляется
растерянность, человек не знает, как быть, чему теперь верить.
В свершившейся мировоззренческой катастрофе чётко проявляются две
обозначенные тенденции. Первую из них связывают с порабощением внутреннего духовного мира человека, материальным, плотским потреблением.
Современным миром не только решительно отрицаются созерцание, душа,
вечность, но и принимаются пытки открытого свержения духовной ипостаси
человека. Складывающаяся мощная индустрия в наращивании экзотического,
211
нередко извращённого потребления, делает их главным мотивом поведения.
Значительные вложения в развитие данной индустрии внесены и рядом
современных наук (педагогикой, психологией и политикой).
Настоящее время славится многообразными психотерапиями, формами
альтернативной медицины, психо-социальными техниками по безболезненному освобождению человека от обязательств перед самим собой, перед другими людьми, перед абсолютным смыслом собственного бытия. Таким образом,
реализация психотехнических средств, происходит в пространстве сознания
каждого человека и является результатом достижений классических научных
знаний в области психологии.
Строгому научному знанию, где и глубинные психические явления, и
состояние человека оказались средством, которое попало под внешнее программирование и духовное кодирование личности. На основе данных знаний
уже созданы способы по оккупированию сознанием других людей, сценирование чужих жизней для собственных целей. Стоит только вспомнить о рекламных роликах, 25-й кадре, гипнозе – обо всём, что построено на классических
научных знаниях в области современной психологии.
К психотехническим средствам, без сомнений, можно отнести различного
рода суггестии и способы «промывающие мозг» человека. Протезированное
сознание обусловлено бесчисленными слоганами, софистикой и демагогией, целевыми фрустрациями, магическим вменением веры, эзотерикой, психологической дрессурой в виде психотренингов. Главным их ориентиром является манипуляция общественными интересами и действиями людей. Результат проявляется в своеобразной социальной невменяемости, анестезии чувственности
личности к общественным разногласиям, которые реализуются переводом ответственности самоактуализации личности в пространства приватного бытия
(бытовые, досуговые пространства).
К ряду социотехнических манипуляций относится пропаганда идеологии,
блокада рефлексии при достижении целей и способов, скрытие замыслов и
212
двойных стандартов, фальсификация ценностей, формирование ситуаций для
ложного выбора, освобождение человека от ответственного поведения и в тоже время шантажирование неизбежностью.
На основании вышеизложенного следует отметить, что именно такого характера психо- и социотехники действительно применяются всеми западными
программами по профилактики, программами по валеологии, программами по
сексуальному просвещению и планированию семьи. В российском социуме появляются данные программы не для благих целей, поддерживаемые множеством
наших сограждан не бескорыстно.
Таким образом, выделим основные импульсы, которые движут человеком, определённые: 1) личным благосостоянием и собственным удовольствием; 2) семейными и кровными узами; 3) общественными законами; 4) совестью и чувством присутствия Бога.
Четвёртый импульс является первой линией обороны. Если индивид не
подчиняется совести, если у него нет Страха Божьего, то он оказывается на
второй линии: пытается защитить себя социальными законами. Не удержавшись на второй, он отходит на третью линию, и таким образом до конечной
линии. Собственно в данной очередности происходит постепенная деградация
личности и гибель, так как последняя линия обороны характеризуется борьбой
за личное благосостояние, где индивид может проиграть, потерять смысл бытия, ему будут сопутствовать одиночество, уныние, полное отчаяние.
Но совершенно очевидно, что в современной России фактически все
вышеперечисленные «линии обороны» обладают глубокими разрушениями. И
особенно данное обстоятельство связано с остротой, даже − катастрофичностью проблем различных форм зависимости современных молодых людей.
Бездушное, отчуждённое, атомизированное проявления создают невыносимые
жизненные условия.
Духовно-мировоззренческой катастрофой в российском обществе была порождена и другая тенденция − внешне противоположная предыдущей. К такой
213
попытке можно отнести мировоззрение, которое будут защищать особые духовные ценности, в результате чего будет обретён смысл бытия, преодолены стереотипы атеизма и материализма. Данные тенденции, всё более усиливающиеся в современной России, связаны с соблазном понимания духовной ипостаси человека
через восточный мистицизм, оккультизм и магию.
Призывы к познанию о «запредельном мире», к освоению «скрытыми талантами» человека вне христианской аскетической традиции, а через всяческие
виды транса, «грёзы наяву», «автоматическое письмо», «активное воображение»
и т. п. − всё чаще доносится от имени научных знаний в лице её важных деятелей.
Разрыв с христианством, уничтожение духовно-нравственного иммунитета, совершенное доверие научным знаниям, свойственное атеистическому сознанию, предоставили человеку соблазн перед оккультизмом, который облёкся в наукообразную форму.
В.И. Слободчиков отмечает «Общественному сознанию настойчиво навязывается мысль, что человечество находится на особом этапе эволюции −
этапе открытия новых знаний о Вселенной и о самом человеке. Активным
проводником этих идей является известное международное движение «Нью
эйдж − Новая Эра». Сегодня уже более 5 млн. россиян являются членами различных сект, в том числе неоязыческих и оккультных. Множество людей верят в «Космический Разум», в «Информационное Поле Вселенной», во влияние на судьбу знаков Зодиака»1.
Следовательно, масштаб и значение вышерассмотренных тенденций выхода из мировоззренческого кризиса даёт возможность понимания современного времени − как неоязычества, требуемого нового проповедования.
Однако более пристальное рассмотрение горизонта кризиса мировоззрения приводит к заключению, что глубинные, порождающие его процессы исходят, первоначально от самого человека.
1
Слободчиков В.И. Духовные проблемы человека в современном мире // Педагогика: Концептуальные основы
духовно-нравственного воспитания. − 2008. − №9. − C. 34.
214
В кризисную эпоху ведущая сторона проявляется именно антропологическим кризисом, кризисом модели человека. В настоящее время, данная модель, носившая прежде целостный характер, расщепляется на многие самые
разные, но уже фантомальные модели (от греч. phantasma
призрак, то есть
создание воображения, вымысел). Таким образом, произошло появление фрейдистского человека; репертуарно-ролевого человека; человека, потребляющего всё и вся; человека, играющего в различных обстоятельствах своего бытия.
Такими сущностными свойствами «собственно человеческим в человеке», способностью самобытности и самодействием человека, его индивидуальностью и уникальностью, его личностным способом жизни − определяются
фундаментальные ценности православной культуры. Именно на их основе
складываются взаимоотношения, содержание и смысл деятельности человека.
Очевидно, что подобное бытие, подъём до этого уровня представляется человеку недостижимым, либо просто невыносимым.
Безусловный вызов современного времени заключается в требовании профессионально обеспечить решение проблемы. К главному следует отнести само
производство и воспроизводство «собственно человеческого в человеке». Ориентацию на реальное бытие человека во всей полноте, представляет антропологическое направление в гуманитарном знании и гуманитарной практике. Это поиск
средств и условий формирования целостного человека, человека являющегося
субъектом собственного бытия, индивидуальностью перед абсолютным бытием.
В настоящее время необходимо в системе пересмотреть философские, психологические, социально-педагогические, политико-экономические основы современной гуманитарной практики с позиции модальности подлинно антропологического бытия. Их способность заключается в целенаправленном строительстве
антропологической практики, то есть реального становления именно человеческого в человеке.
215
Общество не имеет иного пути развития: оно может двигаться либо к
духовно-нравственному возрождению, либо к гуманитарному кризису, где нет
места ни общественным лидерам, ни аутсайдерам, ни первым, ни последним.
Сегодня речь надо вести о постановке беспрецедентных задач для образования, которые необходимо приблизить к универсальной форме формирования именно человеческого в человеке, позволяющего ему быть человеком,
представлять подлинный субъект культуры и исторических действий, а не
представлять материал и ресурс общественного производства, или предмет
политической манипуляции.
Во все времена образование представляло особый механизм объединения
определённого социума и способа бытия людей. При помощи образования молодёжь приобщается к жизни и деятельности старших поколений, поддерживая и
сохраняя нормы и ценности духовно-нравственного бытия во времени.
В настоящее время обществом переживается принципиально иная историческая коллизия. Главной проблемой современной социально-культурной
ситуации является разрушение межпоколенных связей и отчуждение. Отсутствие жизнеспособного социума проявляется неоформленностью таких ценностей и смыслов, как общественные, культурные, национальные, образовательные. А в результате культурной неоформленности сверстничества, стихийного
образования возрастных групп, проявляется деструктивный характер в молодежном обществе. Таким образом, здесь имеется связать основополагающих
смыслов различных инновационных образовательных программ, которые призваны обеспечить решение в первую очередь таких важнейших задач:
1) формировать духовное осмысленные и нравственно оправданные уклады жизни и деятельности людей в российском духовном пространстве и
осуществлять укоренение в них индивида, преодолевая, таким образом, внутренний духовный кризис;
2) выращивать жизнеспособные, соборные детско-взрослые общности,
не оставляющие человека беспризорным и безнадзорным;
216
3) стимулировать межпоколенные встречи, не допускающие эгоцентричного поведения между людьми и хамского релятивизма внутри отечественной культуры.
Проживая свою жизнь, человек реализуется в действительности, и «творит» эту самую действительность. В условиях трансформации духовного пространства современного российского общества, роль человеческого фактора не
ослабевает, а растёт. Вместе с тем, от качества человеческого фактора зависит
темп развития духовно-нравственных процессов. Это выражает объективную
закономерность. Исходя из этого, большой значимостью обусловлены те факторы, которые определяют совершенствование человеческого фактора. Одним
из основных представляется нравственно развитый человек нового социума,
перед которым стоит задача стать свободным сообществом, где мысли и действия находящихся в нём людей, не будут ограничиваться узкими рамками, соответственно какой-то одной узконаправленной идеологии. Современными отечественными исследователями, изучающими общественное сознание, отмечается, что государство и другие институты с течением времени утрачивают воздействие на человека. Так, по мысли Н.И. Лапина «человек всё более становится
субъектом в своих взаимоотношениях с властями, обретает разностороннюю свободу, индивидуализированную многомерность»1
Современный человек должен находиться на высокой жизненной позиции,
и должен обладать высоким моральным обликом. Поэтому и нравственное воспитание должно находиться в центре системы воспитания личности. Но процесс
нравственного воспитания имеет ещё множество неразрешённых проблем. В российском обществе пребывают люди, которые ставят свои интересы превыше интересов общества, много и таких, которыми строятся личные интересы наперекор
интересам государственным. Численность таких людей не уменьшается, а увеличивается, что можно связать с различными искажениями духовного пространства.
1
Лапин Н.И. Проблемы социокультурной реформации в России: тенденции и препятствия // Вопросы философии. – 1996. № 1996. – С. 117
217
Центральным философским вопросом становится роль морали в жизни
социума и человека. К великим русским писателям и философам, уделявшим
огромное
внимание
изучению
морали,
можно
отнести
прежде
всего
Ф.М. Достоевского, В.С. Соловьева, Л.Н. Толстого. Ими практически все произведения были наполнены нравственной тематикой.
По Ф.М. Достоевскому, нравственность можно отнести к основе определяющей все другие сферы общественного бытия. По его мнению, наука и рационализм приводят всего-навсего к образованию «муравейника», без нравственной основы у них нет возможности создания социальной гармонии1.
По всей видимости, нельзя не согласиться с Ф.М. Достоевским, что в среде
не произойдут коренные изменения, если у человека не будет стремления совершенствоваться. Девиз, который он провозгласил: «Будет лучше человек и среда
будет лучше» и сегодня необычайно актуален. Ф.М. Достоевским в качестве
способа духовно-нравственного развития предлагалась идея Бога, покаяния.
Стало выдающимся выражение русского философа о том, что человек являющийся неверующим так же и безнравственен.
Данное утверждение не является безусловным. Множество современных
российских
философов
являются
оппонентами
Ф.М. Достоевского.
У
В.И. Ганжина так же есть интересные мысли по поводу взаимоотношения религии и морали, который пишет: «Тезис о религии как единственной опоре нравственности ведёт либо к признанию по примеру К. Ранера всех людей «анонимными христианами», либо к признанию того, что решение нравственных проблем и
преодоление современного духовного кризиса возможно лишь посредством обращения в веру всех и каждого»2. Тем не менее, необходимо признать, что противостояние религии во многом оказалось направлено против культурных, нравственных и этических оснований. «В этом, − по мысли В.Н. Шердакова, − одна
из самых тяжёлых наших потерь, может быть, и самая тяжелая. Расчистить род-
1
2
См.: Достоевский Ф.М. Возвращение человека. – М., 1989. – С. 158.
Ганжин В.И. Нравственность и наука // Вопросы философии. – 1989. − № 2. – С. 194.
218
ники народной нравственности и продолжить духовную работу предшествующих поколений – задача, потруднее экономических и политических задач»1.
Сегодня уже доказано учёными, что вера в Бога заложена в человеке генетически, вера дисциплинирует, упорядочивает отношения в обществе, нравственно совершенствует человека2.
Вопросы нравственного совершенствования человека всегда были главным предметом в рассуждениях мыслителей, которые искали способы, подходы, формы, улучшающие нравы и обычаи людей. Многими мыслителями в реальности наполненные жестоким, подлым отношением, не находились средства
для духовно-нравственного развития человека. Следовательно, ими были сделаны весьма пессимистичные выводы о будто бы неизменной эгоистической
натуре человека.
Ф.М. Достоевский даёт своё понимание, почему ни наука, ни революция не
приводят к духовно-нравственному совершенствованию человека. Он понимает
это в природе самого человека, которая таит безнравственное в человечестве более глубоко, чем предполагается некоторыми мыслителями.
Исходя из этого, он считает, что возрастающее добро в человечестве является историческим фактом. Но в данном случае нужны условия, через которые
было бы возможно бесконечное развитие духовно-нравственной личности.
Так, духовно-нравственные качества конкретной личности должны быть
обусловлены состоянием сознания социума и духовной сферой, в которой он получает воспитание. Повышенное внимание к нравственному миру личности вытекает из следующих факторов: изменения в различных сферах бытия и возрастание роли личности в трансформирующемся духовном пространстве; множество не решённых проблем в выборе духовно-нравственных положений; субъективное осознание внутренней содержательности индивида.
Таким образом, следует заметить, что современной личности необходимо
развитие положительного отношения к миру. А так как все люди тесно взаимо1
2
Соловьев В.С. Соч. – М., 1988. – Т. 2. – С. 21.
Григорьева С.И. Устремления к вере! – Смоленск, 2011. – С. 19.
219
действуют друг с другом, то каждого человека можно считать суммой отношений.
В этой связи важно подчеркнуть, что для развития сознания современного человека духовные ценности возможны только в самом духовном пространстве. В
сущности, любовь к качественному бытию и воля к совершенствованию и есть
именно человеческое в человеке.
Так, духовность является новым качеством и новым принципом жизни, которое делает человека человеком. Воссоздание в духовном пространстве атмосферы, включающей в себе такие качества как духовность, человечность, гуманность
взаимоотношений представляется значимой проблемой российского социума на
современном этапе его развития. Только добрым, чутким отношением между индивидами, проявлением сопричастности к проблемам других, отзывчивостью, сочувствием и сопереживанием, возможно сближение и взаимопонимание.
Формирование духовного пространства осуществляется поэтапно и последовательно, и любые преобразования начинаются, исходя из уже существующих ресурсов развития. По мнению Н.Н. Моисеева, «необходимо учитывать, что
любая крупная система может успешно функционировать, если выполняются два
условия: система должна иметь чётко поставленные цели и идеи развития и функционирования, ради достижения которых предпринимаются те или иные усилия, и
существующий аппарат управления, без которого никакая сложная система функционировать не может»1.
Успешное развитие достигается только при сочетании социальных, экономических перемен с социокультурными особенностями и традициями народа, непосредственно его духовной культурой. Заимствование чужого опыта и
быстрое прохождение пути социально-экономического и технического развития, осуществляемое без соответствующих изменений в культуре и социальных институтах, обязательно приводит к негативным последствиям. Поэтому
необходимо обратить особое внимание на постановку общих целей развития
общества и конкретной личности, соединить цели духовного развития челове1
Моисеев Н.Н. Русская интеллегенция: начало конца века // Россия на рубеже XXI века: Оглядываясь на век
минувший. – М., 2000. – С. 63.
220
ка и будущего его Родины, сохранить ценности мировой культуры и традиции
народа, его национальной культуры, способствовать новому отношению людей к труду в современном, быстро меняющемся обществе.
Сохранение стабильности, целостности системы − одна из главных целей
развития общества и личности. Движущей силой успешного развития не может
быть реакция на что-то стимулирующее извне, внешнее. Движущей силой, определяющей развитие, может быть только стремление к поставленной общественной
цели с опорой на соответствующее развитие культуры, с одновременно целенаправленным, а не стихийным формированием новых ценностей. Поэтому, естественно, для развития личности необходим массовый сдвиг в ценностях, новый подход к интеграции общества, необходима новая личность, новые цели. И если
раньше в истории импульсы к саморазвитию в России гасились в зародыше, то теперь выравнивание личностного и общинного просто стало жизненной необходимостью данного этапа развития страны.
Вызревающее современное противоречие заключено в том, что человек не
может жить без реализации своего потенциала, проявления своих способностей,
и общество уже не способно без успешного проявления личностью своих возможностей выйти из проявившегося кризиса. Формирование «нового мышления»
ещё не стало частью общественной заботы, а существующее «старое мышление»
в обществе оказывается традиционным мышлением, сохраняющим внутреннюю
и внешнюю стабильность, как человека, так и общества. С одной стороны, традиции, сохраняя культурные основы развития, дают человеку психологическую
опору, с другой, в чем-то обезличивают человека, подавляя его индивидуальность. Экономический рост данного периода, по мнению Т. Шульца1, зависит
главным образом от инвестиций в человеческий капитал.
Бурное развитие социально-политических процессов в современной России накладывает свой отпечаток на жизнь отдельно взятого человека, который
подчас не успевает адекватно ответить на вызовы времени, решить возникаю-
1
Schultz Th. W. Investment in Human Capital: The Role of Education and of Research. N.Y., L, 1997. – P. 43.
221
щие проблемы. В результате накапливается раздражение, негативное отношение к происходящему. Одним из возможных выходов из сложившейся ситуации
может быть переоценка жизненного сценария. Человек должен «выстроить»
свой мир идей, который станет основой его духовно-нравственного бытия.
По Л.Г. Мезиной, создав «свой» мир, человек может отбирать ценности,
идеалы, которые укореняются в его жизни, и способствуют осуществлению
планов. Человек должен стремиться к выбору ценностей, чтобы сделать безопасной свою жизнь, и жизнь своих близких1.
В философском плане − это является важным. У каждого человека должен быть «свой мир», в котором ему будет безмятежно. Человек тоже должен
соответствовать новым реалиям современного времени, находить цивилизованные способы для решения своих проблем. Так, обретая духовно-нравственный
путь, человек защищает себя и содействует своему духовному возрождению.
Следовательно, задачу духовно-нравственного возрождения необходимо
причислить к ряду актуальных, её надо рассматривать на всех уровнях государства, человеку должна предоставляться необходимая и полезная информация для расширения его понимания своего предназначения в этой жизни.
Важным фактором являются развитые ценностные ориентации, которые регулируют и детерминируют мотивацию современного человека, представляя зрелость личности и меру его социальности.
Так, формирование ценностных ориентаций современного человека связано с мировоззренческой проблематикой, смысложизненными ценностями, зависимыми не только от выбранной главной цели бытия, но и от поиска личностью
своего смысла жизни. Понимая смысл жизни, человек имеет концепцию, заключающую в себе ответы на важные для него вопросы, что является феноменом
жизнедеятельности личности современного человека. Это говорит о том, что современное российское общество остро нуждается в переоценке проблем духов-
1
См.: Мезина Л.Г. Духовно-нравственная составляющая жизненного пути человека // Материалы международной научно-практической конференции «Духовная сфера жизни общества: проблемы теории и практики. −
Ставрополь, 2011. – С. 282.
222
но-нравственных ценностей, а также в разработке практических рекомендаций
по обеспечению безопасности духовного пространства современной России.
В заключение необходимо отметить, что одна из главных проблем социальной адаптации связана с отчуждением личности и общества, поэтому необходимо формировать личность, способную прежде всего продуктивно и сбалансированно строить свои отношения с окружающим миром. Личность с позитивным мышлением может способствовать оздоровлению духовного пространства, ослаблению социального напряжения, активизации духовной жизни общества, так как на духовное пространство распространяются духовнонравственные ценности каждого человека.
223
Глава 3. КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ПРОБЛЕМ ДУХОВНОГО
ПРОСТРАНСТВА СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО СОЦИУМА
3.1. Переоценка духовно-нравственных ценностей на современном
этапе общественного развития
Проблема духовно-нравственных ценностей и их переоценки на современном этапе общественного развития обусловлена тем, что современное российское общество находится в переходном состоянии. Для многих из нас это не
только дань уважения исторической традиции, но и желание разобраться в собственном жизненном пути, ответить на глубинные вопросы человеческого бытия: о смысле жизни, о добре и зле, любви и смерти, о своем месте в мире.
Одной из характерных черт нашего времени стала попытка нравственного
переосмысления прошлого. Мы вновь и вновь возвращаемся к страницам истории, восстанавливаем и возрождаем в памяти забытые имена и судьбы. Каждая эпоха рождала людей, которым было суждено стать духовными проводниками в этом вечном, никогда не прекращающемся поиске человеком Истины.
Несмотря на то, что их конкретные судьбы несут на себе естественный отпечаток духовно-экзистенциального времени, в котором они жили, их мысли и сегодня служат для нас нравственным «компасом», неким ориентиром, по которому мы сверяем собственный путь и учимся правильно слышать и понимать
голос реальности. Все эти, отмеченные особой печатью люди, обладали глубинным «внутренним зрением», позволившим им прорвать границы своего
времени и заглянуть далеко вперёд, в отдалённые перспективы развития событий. Во все времена их голос – «голос пророчественной совести» − призывал
человека познать самого себя и свою роль в истории, нравственно оценить свои
деяния, понять, в чём состоит истинный прогресс человечества.
Концептуальной основой любой системы духовно-нравственных ценностей, обеспечивающей их формирование и функционирование в любых условиях, являются базисные ценности, градация которых нуждается в уточнении и
224
дополнении. Среди базисных социальных ценностей особое значение имеют
гражданские ценности (свобода, равенство, братство) и моральные (совесть,
честь, порядочность). Кроме того, современный мир выдвинул на первый план
ценности деловые (активность, целеустремленность, исполнительность), связанные с ответственностью.
Объективные реалии свидетельствуют о том, что в настоящее время практически во всех сферах современного российского общества наблюдается противоречие в понимании духовно-нравственных ценностей, определяющих человеческое измерение духовного пространства. Трансформация духовнонравственных ценностей вмещает как традиционные представления о нормах и
ценностях, так и аксиологические новации, характеризующие происходящий
процесс переоценки ценностей в нашей стране.
Особое значение имеет создание новых ценностей, полиценностей, функционирование которых необходимо современному человеку в духовном пространстве. Для созидания и осмысления новой парадигмы человеческого бытия
в духовном пространстве нужна целостная концепция всех существующих ценностей, в их связанности, единстве, а также выявление влияния на них псевдо-,
квази-, антиценностей.
Как справедливо отмечает JI.H. Столович, «интерес к философии ценности
возрастает лавинообразно»1. Для современных философов интерес к этим проблемам становится особенно острым благодаря переходному состоянию общества: неопределённости систем ценностной, кризисом духовных основ жизнедеятельности человека. Н.Н. Кожевников и Н.В. Сидорова пишут: «Ценности личности выступают высшим феноменом свободы переживания, творения и претворения смыслов и значений реальности, формой осуществления включённости его
в бытие без потери своей уникальности, мерой участия в процессе духовной эволюции, множественностью ценностных интерпретаций смыслов и значений и их
сосуществование. В древних типах цивилизаций ценностные миры носили ин-
1
Столович Л.H. Об общечеловеческих ценностях // Вопросы философии. − 2004. − № 7. − С. 87.
225
туитивный, стихийно-природный характер, создавая коллективность закрытого
типа. Античность в качестве идеалов признавала творчество, прагматизм, меру,
гармонию; христианство − совершенствование человека перед Богом и провозглашало основными ценностями веру, надежду, любовь; индустриализм возлагал
все свои ожидания на разум, а ценностные миры были объединены провозглашением новых отношений свободы, равенства и братства»1. По мнению авторов,
смысл ценностных миров социума состоит в обосновании философской универсальности, сочетающей в себе все эти начала. А в духовном направлении смысл
ценностных миров состоит в выявлении эффекта нравственных качеств человека в трансформирующемся духовном пространстве.
Э. Фромм2 заметил, что не все ценности осознаются современным человеком и существует разрыв между теми ценностями, которые он не осознаёт, но
руководствуется ими в своих повседневных делах, и ценностями, которые он
считает своими, но по тем или иным причинам и не руководствуется ими.
В процессе развития ценностного отношения к миру вплетается самосознание, процесс приобретает качественно новые характеристики: переоценка
ценностей, их большая дифференциация, стабилизация. Теоретическим основанием для выдвижения и обоснования этой фазы ориентации служит психологическая теория «Я-концепции». Так, одной проблемой, требующей более сосредоточенного внимания, представляется осознание роли ориентирующих действий в формировании ценностного мировоззрения индивида.
Анализируя ценностно-ориентационную деятельность, следует раскрыть понятие «ценностные ориентации».
Многими учёными рассматриваются ценностные ориентации в виде связующего звена между мотивами (побудительная сила) и целями (ориентир) дея-
1
См.: Кожевников Н.В., Сидорова Н.В. Философское осмысление трансформации ценностей современного мира // Вестник ЯГУ. – 2006. – №2. Том 3. – С. 78.
2
См.: Фромм Э. Человеческая ситуация. − М.: Смысл, 1995. – С. 104.
226
тельности. Ими жестко связываются ценностные ориентации индивида или общественной группы и мотивационная структура1.
Мыслителями «ценностные ориентации» понимаются под потребностями, интересами и другими детерминантами деятельности, которые рассматриваются ценностной парадигмой, или определяются ценностными ориентациями
как важнейшими регуляторами поведения человека. В социологическом энциклопедическом словаре, мы видим следующее понимание ценностных ориентаций – это «разделяемые личностью социальные ценности, выступающие в качестве целей жизни и основных средств их достижения, являющиеся важнейшим
фактором, регулирующим мотивацию личности и её поведение»2.
Согласно другому подходу, ценностные ориентации выходят из понятия
«отношение». Таким образом, теорией отношений ценностные ориентации
представлены конкретными ориентирами, выражающими проявление отношений индивида в определённом общественном поведении.
При исследовании ценностных ориентаций, целесообразным будет их
рассмотрение в пределах и одного, и другого подходов, так как ценностным
ориентациям свойственно выступать в качестве важнейших «узлов», связывающих разные виды деятельности в единые личностные структуры. Таким
«узлам» свойственно формирование в результате включения индивида в систему социальных отношений, которыми образовывается ядро личности, её основа, обеспечивающая целостность индивидуального бытия. К формированию
ценностной ориентации следует отнести процесс развития самой личности,
формирующееся её индивидуальное сознание и индивидуальную систему ценностей. Согласно мнению мыслителей, происходить это может под воздействием общественного окружения, ценностные ориентации отражены в «социальном вообще». То есть, необходимая предпосылка, формирующая ценностные
ориентации должна иметь в наличии систему общественных ценностей. Ценно-
1
Наливайко Н.В. Аксиологические аспекты развития отечественного образования // Философия образования. −
2008. − № 1(22). − С. 213.
2
Осипов Г.В. Социологический энциклопедический словарь. − М.: НОРМА, 2000. – С. 255.
227
стные ориентации могут непосредственно выступать важнейшими ориентирами жизни и деятельности, а так же в качестве средств, при достижении поставленных целей, детерминированных общими общественными условиями
бытия данного индивида. Как было ранее сказано, ценностные ориентации
формируются под влиянием общества, которое выступает как необходимое и
достаточное условие, определяющее ценностные ориентиры человека, который
имеет право сам выбрать и принимать какие-либо ценности и идеалы, таким
образом, на осознанном уровне осуществить ценностный выбор.
Всякий индивид пребывает в установленной системе ценностей, которые
направлены на удовлетворение его потребностей. Ценностями выражен способ
существования индивида, притом разными ценностями обозначено и разное значение, и это имеет прямую связь с иерархией ценностей: индивид приспособлен к
пожертвованию одних ценностей ради других, варьирует порядок их реализации.
Ценности и их иерархическую структуру определяет конкретный исторический характер. Одними и теми же предметами и явлениями окружающей действительности для разных индивидов представлена неодинаковая значимость,
так же как и в результате разного времени для одной и той же личности ценностные ориентации оказываются различными. Таким образом, можно утверждать, что в результате жизненного опыта индивида и совокупности его предпочтений происходит непосредственное влияние на ценностные ориентации и
ценностное восприятие мира. Как известно, ценности формируются биологическими и психическими факторами, хотя ими и образовывается всего лишь фон
опредмечивающий социальность. Говоря иными словами, существование есть
не только исторической, но и индивидуальной динамики ценностей, их иерархия. Ценности индивида образовывают систему его жизненной ориентации,
имеют для неё особое значение. Этими ценностными ориентациями образована
основа поведения личности, оказывающая прямое влияние на её развитие.
Ценностными ориентациями, являющимися одними из главнейших личностных новообразований, выражается сознательное отношение индивида к со228
циальному миру и в этом смысле определяется мотивация его поведения и оказывается всестороннее влияние на его деятельность.
Системой ценностных ориентаций определяется содержательная сторона
направленности индивида и составляется основа его взглядов на окружающую
действительность, то есть мировоззренческая основа. Ценностными ориентациями представлено так же ядро мотивации и определена «философия жизни». По мысли С.Л. Рубинштейна, мотивация представляет соотношение внутренних и внешних условий. Концепция мотивации З. Фрейда отличается тем,
что поступки индивида определяют только внутренние условия и причины.
Вследствие этой мотивации происходит пребывание индивида в действительности, окружающем мире. Предметы и явления имеют для человека значение в проявлении детерминации поведения и действий. Тем не менее, собственно здесь и проявляется соотносительность, значимая для того, для кого это
значение определено смыслом. Таким образом, здесь происходит вступление в
силу объективной обусловленности значимой для субъекта, его индивидуальных свойств, потребностей и интересов.
Формирование ценностных ориентаций имеет тесную связь с ориентацией в развитии личности. По мысли С.Л. Рубинштейна: «В деятельности человека по удовлетворению непосредственных общественных потребностей выступает общественная шкала ценностей. В удовлетворении личных и индивидуальных потребностей через посредство общественно-полезной деятельности
реализуется отношение индивида к обществу и соответственно соотношение
личностного и общественно значимого»1.
Говоря другими словами, реальные ценностные ориентации выражаются
в «не безразличии» человека к окружающей действительности, на которую оказывают влияние разные стороны, аспекты мира для индивида.
На основании конкретных ценностей входящих в структуру ценностных
ориентаций человека, их сочетания, следует определять цель жизнедеятель-
1
Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. Человек и мир. − СПб.: Питер, 2003. – С. 365.
229
ность личности. Значимые явления, события, вещи в жизни отдельного человека, по существу сводятся к роли «ценностей» при регулировании поведения
личности. В течение всей жизни человека происходит постоянная переоценка
ценностей, представляющая закономерный результат диалектики бытия личности, изменения, переосмысления её отношения к миру, к другим людям, к обществу. Таким образом, переоценка ценностей оказывается под влиянием и
внутренних условий. Конкретными условиями каждого отдельного случая определяется динамика возрождения разнообразных ценностей. Актуализацию
одних ценностей и развенчание можно понять в соответствии с развитием и
становлением самого индивида. Если происходит разрушение системы ценностей человека, то это приводит к деградации самой личности.
При рассмотрении ценностных ориентаций как целевых ориентиров, определяющих грани притязания личности, роль ценностно-ориентационного бытия
человека становится очевидной, ей охватывается содержание его жизни в поле
«ценностного притяжения». Различными системами ценностей могут определяться направления сущностных моментов, выражающих тенденции деятельности и на уровне личности и на уровне общества. Тем не менее, доминирующие в
них определённые виды ценностей сближают все системы, объединяя их как бы
в единую систему ценностей. Каждым индивидом преобразовывается эта система ценностей в свою индивидуальную иерархию ценностных ориентаций, которыми и заданы направления его деятельности, формирующие его как личность.
Прогрессирующим осознанием мира, совершенствующимся в процессе
его изменения, в свой черёд открывается всё расширяющаяся возможность для
его последующего развития, для изменений не только в природе, но и в обществе, для устройства и созидания новых отношений в социуме.
Очевидно, что ценностными ориентациями обусловлено поведение и деятельность человека и общества. А деятельностью в свой черёд преобразовывается природа и перестраивается социум, конструируется духовное пространство. Следовательно, ценностно-ориентационную деятельность можно считать
230
обуславливающей деятельность индивида, все события и явления, ею порождающиеся в бытие мира и в истории социума.
Проявляющие себя духовные ценности, выражены только процессом человеческой деятельности в постижении мира, через оценивание.
В таком понимании духовные ценности неразрывны с деятельностью, с
оценкой, либо актуальной, либо потенциально присутствующей в возможности
деятельности.
Говоря иными словами, если процесс познания мира осуществляется посредством деятельности, то деятельностью субъекта выполняются две важные
функции:
- во-первых, при воздействии и преобразовании окружающей действительности, деятельность, таким образом, удовлетворяет материальные и духовные
потребности человека;
- во-вторых, в результате деятельности происходит выражение и реализация знаний, способностей самого индивида.
Деятельность личности проявляет себя многогранно: благодаря деятельности строится дом, выращивается сад, осваивается космос и т. п.
При изменении и преобразовании окружающего мира в целях удовлетворения собственных потребностей, человеку свойственно выражение своих вкусов, потребностей, своего восприятия мира и отношения к нему. Таким образом,
все предметы как продукты деятельности отражают отпечаток личности человека, его внутренний мир, ценности и идеалы.
Так, деятельность невозможно выражать только благодаря предметным результатам и тем самым сводить к обычным отдельным действиям. А так же нельзя сводить деятельность к утилитарно-прагматическим взаимосвязям личности и
внешнего бытия. Её сущность обусловлена не потреблением, а созиданием. Созидательная сущность деятельности заключается в преобразовании окружающей
действительности соответствующей всем своим целям и задачам, формирующимся на основании интересов и потребностей человека. Деятельность опреде231
ляется и как специфическая форма активного отношения индивида к окружающей действительности, суть которой заключена в целесообразности изменения и
преобразования этой действительности на основании постижения и формирования конкретных форм культуры. Деятельность личности, как было указано ранее, представляется совокупностью разнообразных форм, которые смешиваются
между собой самым неожиданным образом. Однако, ведущей форме деятельности нередко подчинены и все другие. Таким образ ценностно-ориентационная
деятельность рассматривается как особая форма деятельности, являющаяся доминирующей и охватывающая всё содержание бытия личности. Все другие формы деятельности включены в поле, притягивающее ценностные ориентации.
Таким образом, интерпретацию деятельности как специфический способ
отношений индивида к окружающей действительности следует понимать как
бытие человека, представляющее особую жизнь в культуре. При формировании
личности ею усваиваются нормы культуры, всё дальнейшее бытие основывается на освоении этих норм. Другими словами, деятельность предполагает активность в культуре. Такой подход к пониманию деятельности рассматривает её в
виде особого типа отношения к окружающей действительности, к реальному
миру, и такой тип отношений следует определить как исторически выработанный социально-культурными программами. Из этого следует, что ценностноориентационную деятельность предполагающую вовлеченность, «втягивание»
субъекта в новые взаимоотношения, которые определяют цели развития личности, переконструируют, то есть изменяют самого индивида, его ценностноориентационную структуру и сущность. Ценностно-ориентационную деятельность следует понимать и как динамичную систему, подвергающуюся влиянию и воздействию других форм деятельности. Так следует говорить о воздействующем влиянии преобразовательного вида деятельности через коммуникацию, воспитание и образование. Таким образом, при рассмотрении ценностноориентационной деятельности открывается всё новое, более глубокое и разно-
232
образное отношение к окружающей действительности, имеющее связь с культурными смыслами и ценностями.
Всю историю материальной и духовной культуры представляют процессы,
реализующие творческое отношение личности к окружающему её духовному пространству, что выражено в организации новых способов и программ деятельности.
По определению Н.В. Кожевникова, Н.В. Сидоровой, изменение «ценностных установок» человека определяет интенсификация предприимчивости,
прагматичности, ориентация на опыт и коммуникацию, что в корне меняет нашу духовно-нравственную жизнь. Мышление современного человека должно
быть ориентировано на переустройство несовершенного мира. Приоритетные
ориентиры личности определены деньгами, собственностью, властью, заострившими множество проблем и приведшими человечество к опасной грани
своего существования1.
Актуальным в наше время становится факт, что нужно и изменять, и понимать этот мир, а идеалы в обществе нужны для того, чтобы определять своё
отношение к миру, исходя из них. Нравы и ценности, меняясь вместе с личностью, меняют содержание духовного пространства, в котором пребывает человек, но и духовное пространство влияет на нравы и поведение личности. То
есть ограничено рамками ценностных предпочтений, которые при всей своей
изменчивости (поступки современной молодёжи) достаточно устойчивы и не
поддаются кардинальным изменениям (пожилые люди с трудом расстаются с
ними). Сила и значимость в них современной личности заключается в конструировании своего ценностного мира и бытия в нём.
Сегодня российское общество нуждается как никогда в знаниях о себе, о
своём месте и пути в будущем, в необходимости обоснования того, что истинная культура как основа жизнедеятельности социума и человека есть «ценность», которая способна слиться с жизнью и образовать с ней единое целое.
1
См.: Кожевников Н.В., Сидорова Н.В. Философское осмысление трансформации ценностей современного мира // Вестник ЯГУ. – 2006. – №2. Том 3. – С. 76.
233
Это мироощущение выражено Ж.-П. Сартром: «Человеческая реальность является тем, посредством чего ценность приходит в мир»1.
В настоящее время настало время переоценки духовно-нравственных ценностей в условиях современного российского общества. Такая необходимость
определяется тем, что между зарождающимися новыми реалиями, требующими
новых или обновлённых ценностей и существующими традиционными, в той
или иной степени изжившими себя ценностями и нормами, составляющими их,
возникают кризисные моменты, которые в истории общества принято называть
экстремальными, включающими в себя множество проблемных ситуаций. Без
оптимального осуществления системной переоценки ценностей и создания адекватных норм духовно-нравственных ценностей успешное и эффективное развитие общества невозможно. Под переоценкой понимается одновременно две задачи: с одной стороны, научный анализ существующего положения и выработка
тенденций и направлений возможных изменений. С другой стороны, практическая реализация адекватных норм системы духовных ценностей. В эту же задачу
входит и подготовка общества к создающейся новой системе и активное включение в реализацию указанных норм.
В новых условиях проблема переоценки духовно-нравственных ценностей является актуальной и значимой. Духовно-нравственные ценности определяются наиболее значимым для индивида, особенно важным и дорогим, тем,
что его ориентирует в практической деятельности. Определяя структуру духовно-нравственных ценностей современного общества, выделим несколько
основных смысловых групп, которые можно определить:
1. Жизненными ценностями, счастьем и несчастьем, отношением к семье,
родителям, детям.
2. Мировоззренческими ценностями: представлениями о целях и смысле
личностного бытия, вере в Бога, совести, достоинстве.
1
Сартр Ж-.П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Пер. с франц. − М.: Республика, 2000. –
С. 125.
234
3. Демократическими ценностями: правами человека, свободой слова,
совестью, а также общественной и политической деятельностью.
4. Общественными ценностями: патриотизмом, чувством долга, социальной справедливостью, национальными традициями, общественным признанием, положением в обществе, почестями и славами.
5. Корпоративными ценностями: коллективизмом, умением «работать в
команде», приверженностью к коллективу, предприятию, корпоративными традициями.
6. Ценностями межличностного общения: любовью, дружбой, честностью, порядочностью, добротой, доброжелательностью, скромностью, отзывчивостью, состраданием к другим людям.
7. Прагматическими ценностями: компетентностью и профессионализмом, личным успехом, карьерой, материальным благополучием, богатством.
8. Эстетическими ценностями.
Трансформация духовного пространства современного российского общества провоцирует и трансформацию функционирования социальных институтов, включая и трансформацию института семьи. Вместе с тем происходит
возникновение определённых трудностей при выборе приемлемой модели семьи, как для каждой личности, так в целом для страны и социума.
Семья как институт имеет важную значимость для социальной философии,
так как с одной точки зрения ею обеспечиваются стабильные отношения в социуме, и происходит его эволюция вместе с ней, а, с другой точки зрения, она является социальным пространством, где происходит становление и развитие личности.
Э.И. Волжина, рассматривая потребность в семье, считает, что «уникальная среда семейного взаимодействия, для которой характерны такие черты, как
помощь, поддержка, терпимость, создаёт благоприятные условия для реализации тех потенций, которые люди не могли бы проявить в рамках других институциональных структур. Совокупность реализуемых в семье возможностей,
235
степень и уровень их осуществления зависят от принятых внутри семейного
круга требований и норм поведения»1.
Социально-философское измерение семью характеризует как социальную
общность и форму бытия, микросистему общественных связей и отношений,
элемент общественной структуры социума. Семья представляет собой важнейший институт социализирующий личность, исторически транслируя культурные, этнические, нравственные ценности. По мнению В.В. Розанова, «семья –
ближайшее и самое дорогое для нас отечество; пространственно – это место
самых горячих связей; духовно – это место совершенного идеализма…»2. Русский философ считал вопрос о семье наиважнейшим в общественном бытие.
Семьёй как микроструктурой социума испытывается влияние всех происходящих в нём процессов. Соответственно новым общественным потребностям,
происходят и изменения структуры семьи, её функций, меняется характер
взаимоотношений членов семьи, связь с внешним миром и т. д. Но также является несомненным и обратное влияние семьи на социум, которое обусловлено
сложным и тонким процессом многостороннего развития будущего человека.
Именно в семье происходит формирование внутреннего мира личности и постепенное приобщение к культуре общества. Человеку в семье даются основы
сознания и характера, здесь происходит становление его взглядов, моральных и
волевых качеств, понимание своих обязанностей перед социумом, развитие мировоззренческой убежденности и социальной направленности.
Именно то, что будет дано человеку в семье и, что впоследствии он привнесёт в общество, во многом предопределит направление развития социума и
духовного пространства в целом.
В современное время в нашем государстве и во всём мире, семье выпала
роль прохождения серьёзной проверки на прочность, которую проводится самим обществом. Тем не менее, невзирая на все трудности, преследующие со-
1
Волжина О.И. Аксиологическая концепция семьи // Мир образования – образование в мире. – 2001. – № 4. –
С. 32.
2
Розанов В.В. Семейный вопрос в России: монография. − СПб.: типография М. Меркушова, 1903. − С. 92.
236
временную семью в последние годы, она продолжает жить и осуществлять
свойственные ей функции. Ослабление семьи не относится к интересам социума, следовательно, необходимо оказание действительной государственной помощи данному значимому социальному институту, без которого у общества не
будет нормального существования и функционирования.
Поэтому проблемы семьи, следовательно, и демографические проблемы
являются центром внимания науки и социума. И связано это, первоначально, с
кризисным положением самого института семьи.
Последнее время обусловлено существенными трансформациями в структуре современной российской семьи. Это выражено в уменьшении количества
детей, сокращении её размеров, в потери значимости родственных отношений.
Такая ситуация усугубляется тенденциями разрушающими нравственные устои
семьи, потери наиважнейших человеческих ценностей, ослабления семейной
коммуникации. Сложившимися обстоятельствами обеспокоены и гражданское
общество, и государство, так как они сосредоточены не для сплочения семьи, а
для её разобщения и разрушения. Данная совокупность может вызвать антисоциальное поведение, наркоманию и алкоголизм, рост детской преступности и
безнадзорность, социальное сиротство, различного рода враждебность на национальной основе. Такая ситуация нуждается не только в социологических,
психологических, педагогических и других специальных исследованиях по
проблемам семьи, но и в необходимом глубоком обобщённом социальнофилософском анализе данных проблем.
Оказавшийся в плачевном состоянии институт современной российской
семьи, представляет собой результат, основанный целым рядом процессов,
происходящих в современном социуме. Как один из важнейших социальных
институтов, семья своим развитием неизбежно отображает наиважнейшие тенденции развития всего социума и духовного пространства. Институтом семьи
современного российского общества не просто ощущается огромное влияние
всех факторов социально-культурной динамики, но многие эти факторы обу237
словливаются и отражаются. И таким образом, если основательно не проанализировать процессы, происходящие в семейной сфере, то невозможно будет и
полноценно понять целостную общественную жизнь.
Современные проблемы трансформации российского духовного пространства и обеспечения устойчивости его развития приводят к необходимому переосмыслению роли семьи как среды жизнедеятельности человека и формирования духовно-нравственных ценностей.
Поэтому предлагаем предпринять попытку по созданию междисциплинарной науки о семье − фамилистики, которая сегодня только проходит концептуальное становление. Тенденции к синтезированию многообразных форм
проявляющихся в жизни и деятельности людей в семейной сфере будут вероятны лишь на основании постижения семьи как социально-культурного феномена. В первом случае, если будет осознана специфика социально-философского и
научного осмысления семьи, где семья будет определена особым социальным
институтом, осуществляющим одну из важнейших функций социума, проявляющуюся под воспроизводством её членов и осуществляющую первичную социализацию. Во втором случае, если будет принята во внимание одна из самых
важных тенденций современной цивилизации, − стремление к индивидуализированному и личностному самоопределению индивида, − то появится возможность создания прогнозов о будущем семьи, разработка проектов семейной политики на государственном уровне.
Большинством российских исследователей акцентируется внимание на
том, что в результате масштабных негативных процессов в современной России
на повестке дня, по нашему мнению, звучат вопросы не о количестве населения, а о его качестве.
Оздоровление народа российского общества представляет более важную
проблему, следовательно, и ориентация семейно-демографической политики
нашего государства должна быть направлена на рост качественных показателей1.
1
См.: Верещагина А.В., Самыгин С.И. Семья и социальная безопасность России / Гуманитарные, социальноэкономические и общественные науки. – 2013. – № 2. – С. 42.
238
Недостаточное взаимопонимание, слабая моральная поддержка, эмпатия,
взаимопомощь в современной российской семье и социуме в целом актуализирует именно эту сторону семейных и общественных отношений.
В своих исследованиях И.Ф. Дементьева, приводит следующие данные:
современные российские семьи (35%), имеющие детей школьного возраста,
проявляют равнодушное отношение, отсутствующий интерес друг к другу1.
Основные критерии модели «качественной» семьи следует обозначить
следующими показателями:
- уровнем социально здоровой семьи;
- уровнем физического состояния членов семьи;
- материальным уровнем (позволяющим членам семьи удовлетворение
основных духовных и материальных потребностей);
- воспроизводственным уровнем (обязательное наличие детей в семье);
- образовательным уровнем (минимальный уровень образования, профессиональная квалификация);
- правовым уровнем (отсутствующие правонарушения, судимость, насилие в семье и т. п.);
- социально-психологическим уровнем (благоприятным психологическим
климатом в семье, положительным мнением общественного окружения).
Следовательно, моделью «качественной» семьи является семья, где происходит формирование социально здоровой личности, способной передавать
социальные ценности и ценностный семейный образ жизни последующим поколениям.
В результате качественных изменений функционирования семьи в российском социуме произойдут и количественные изменения, что будет обусловлено институционализацией важной ценностью семейного образа жизни. В результате произойдёт улучшение общественного и физического здоровья,
уменьшится количество разводов, насилия в семьях, одиночество, число бес1
См.: Дементьева И.Ф. Социальное самочувствие семьи // Социологические исследования.
С. 107.
2008.
№ 9.
239
призорных детей и т. д., а также будет улучшена демографическая, и в целом
социальная, ситуация в стране. Но данный процесс длительный, требующий
переоценки ценности семьи на уровне всего российского общества.
Качественные параметры российской семьи в отмеченной нами семейной
парадигме продиктованы тем, что причины демографического кризиса и семейного неблагополучия, по нашему мнению, кроятся не в экономическом и материальном факторах, а в духовном неблагополучии общества, обозначенном как
духовный кризис. В следствии, появляется синдром симптомов, таких как национальная ущербность, цивилизационная отсталость. Данное основание привело нас к следующему выводу: демографическая динамика зависима от духовного неблагополучия семьи1.
Л.И. Никовская справедливо отмечает, что непременное условие движения вперед, должно заключаться в постоянном диалоге социума и государства,
общества и власти2. Таким образом, успешно воплотить данную модель «качественной» семьи поможет эффективное взаимодействие определённых общественных институтов социума, если они будут одновременно воздействовать на
социум. Ими могут быть: государство, реализующее государственную семейную политику; средства массовой информации, тщательно анализирующие поступающую информацию, целенаправленно воздействуя на сознание людей, и
создание семейных передач для внедрения семейных ценностей, семейного образ жизни; системы образования. В итоге данного воздействия российская семья будет иметь возможность трансформироваться по заданному направлению.
По нашему мнению, основная цель семейно-демографической политики российского общества должна заключаться в формировании «качественной» семьи.
Следовательно, основным инструментом, реализующим этот проект,
должна выступать семейная политика государства, в которой, на наш взгляд,
должны содержаться основные элементы, характеризующиеся:
1
См.: Русская доктрина (Сергиевский проект) / Под ред. Кобякова и В.В. Аверьянова. М.: Яуза-пресс, 2008.
С. 47.
2
См.: Никовская Л.И. Трансформация в России с точки зрения теории конфликта // Социологические исследования. 2006. № 9. – С. 87.
240
- созданием подходящих условий, позволяющих семье самостоятельно, не
опираясь на социальную помощь государства при работоспособности родителей обеспечивать себя, не чувствуя себя экономически зависимым от государства;
- совершенствованием правового семейного законодательства как непременного условия развития института семьи в направление формирующем
чувство уверенности у всех членов семьи;
- активной помощью семьям групп «риска» с детьми, оказавшимися в неблагоприятных социальных условиях для воспитания и физически здоровой
личности;
- активным взаимодействием при развитии семейной политики и других
сфер (образовательной, здравоохранительной, культурной), несущих обязательства за физическое и духовно-нравственное состояние современной семьи;
- развитием системы семейного психологического консультирования, при
котором происходила бы профилактика распада семьи, правовая и экономическая поддержка при попечительстве и усыновлении, планировании семьи, работа с семьями, попавшими под группу риска и т. п.
Выше перечисленные элементы политики семьи, должны основываться
на том, чтобы семья всегда чувствовала, что она является центром внимания и
общества, и государства, что её интересами, потребностями и благополучием
обусловлены интересы общества и государства, чтобы навсегда семью покинуло чувство «заброшенности», «ненужности», которыми переполнены сегодня
российские семьи. Но государство, которое не уделяет должного внимания своим семьям, детям, ждёт неминуемая гибель, что и ожидает Россию, если страна
и социум в корне не изменит отношение к семье.
Переоценка ценностей семьи является результатом переосмысления её
влияния на общество и духовное пространство современной России. По нашему
мнению, формирование толерантного сознания может являться той духовнонравственной ценностью, основы которой закладываются в семье. По
241
О.И. Волжиной « Толерантность − определённый образ жизни, основанный на
гармонии социальных ценностей семейного ядра (устойчивая компонента семьи) и индивидуальных ценностей, реализуемых в процессе индивидуального
бытия в качестве преодоления конфликтов»1.
В процессе изучения установок толерантности большое значение имеет
анализ её функций. Применительно к семье, качество таких функций может
быть обусловлено: стабильностью семьи и профилактикой семейных конфликтов; возможностью введения в ценностную систему таких качеств, как толерантность, сострадание, сочувствие, сопереживание; формирование положительных идеалов и позитивного отношения к жизни у подрастающего поколения; предотвращение внутрисемейных конфликтов; формирование позитивного
отношения к семейной жизни у подрастающего поколения; внешние формы поведения, исключающие агрессивные способы взаимодействия, такие как нетерпимость, жестокость.
Одним из важных аспектов исследования проблем формирования толерантного сознания в семье стало выявление принципов взаимодействия, которых придерживается тот или иной член семьи по отношению к окружающим. В
рамках этого вопроса нами выделены три позиции:
- терпимость и понимание к чужому мнению, для предотвращения любых конфликтов;
- терпимость к окружающим до тех пор, пока их действия не противоречат общечеловеческим нормам и принципам (то есть общечеловеческие ценности − превыше всего);
- и, наконец, терпимость, к чужому мнению и взглядам за исключением
тех, которые могут вызвать принципиальный конфликт.
На наш взгляд, именно семья должна закладывать основы толерантного
восприятия окружающего мира. Родители обязаны формировать не только ба-
1
Волжина О.И. Аксиологическая концепция семьи // Мир образования – образование в мире. – 2001. – № 4. –
С. 29.
242
зовое доверие к миру, то есть к «чужим». Таким образом, ключевая роль в формировании установок толерантного сознания личности отводится семье.
Следует признать, что человечество ищет новый аттрактор и новые параметры порядка через призму сущности Человека. По нашему мнению, такая
переоценка может носить название Нового реального гуманизма, которая соответствовала бы новому мышлению. Специфика настоящего момента заключается в том, что сегодня, − как и в предыдущие переломные эпохи, − этот концепт
вновь становится конкурентоспособным в сфере идей, определяющих стратегическую цель общественного развития. И от того, сможет ли человек избавиться
от целого ряда иллюзий и стереотипов, зависит ответ на вопрос, продолжится
или катастрофически завершится развитие земной цивилизации.
П. Куртц обосновывает актуальность и дееспособность гуманистической
теории. Обогащая содержание понятия «парадигма», понимая его как совокупность базовых идей и категорий, посредством которых культура «интерпретирует универсум и место человеческих существ в картине мира»1, философ утверждает, что современный мир стоит на пороге очередной смены мировоззренческой парадигмы. Так было всегда: «предмодернистская (premodern)» парадигма уступила место «модернистской (modern)», на смену ей пришла «постмодернистская (postmodern)» Новая «пост-постмодернистская
(post-
postmodern)» парадигма возникает вместе с информационной революцией. Она,
по нашему мнению, постиндустриальна по духу и основывается на новых драматических реалиях земной цивилизации. А реалии таковы, что лишь ориентация на жизнь − деятельное стремление к изобильной, счастливой и достойной
жизни для себя самих и «собратьев» по человеческому роду − позволит выжить
и процветать нашей цивилизации, достойно существовать в духовном пространстве2. Только гуманистическая этика способна объединить человечество
на основе старых и вновь создаваемых ценностей. Новый реальный гуманизм
1
Куртц П. Гуманизм и скепетицизм - парадигмы XXI века // Здравый смысл:
Журнал скептиков, оптимистов и гуманистов. − 2000. − № 17. – С. 49.
2
Евреева О.А. Гуманисическое «изменение» социальной реальности // Социальная философия, история, политология. – 2011. – № 5. – С. 103-108.
243
декларирует ответственность людей перед собой и другими, совершенствование
характера, воспитание сострадания, развитие способности к этическому познанию: обогащение этического разума посредством модернизации общепринятых
и выработки новых моральных принципов, соответствующих реальностям современной эпохи.
Оформление структур, ориентирующихся на идеи Нового реального гуманизма, в современном обществе знаковое событие. Гуманистическое «измерение» социальной реальности имеет перспективы усилить своё влияние на
важнейшие области человеческой жизнедеятельности, в первую очередь на
науку и образование, как особые социальные институты, истинное предназначение которых выявляется в ориентации на человека1.
Новый реальный гуманизм позиционирует себя как реальную альтернативу технократическим концепциям, абсолютизирующим научно-технический
процесс, ставящим человека в подчинённое положение чуждой и враждебной
ему силы. Выдающийся отечественный философ, стоявший у истоков российского гуманистического движения, И.Т. Фролов писал о том, что «утверждая
приоритетность человека, гуманистических ценностей, в том числе и в отношении науки, научно-технического прогресса, важно развивать этическое самосознание науки и учёных. Безупречность современной технологии может быть
обеспечена только тогда, когда достигается высокий уровень её соприкосновения с человеком»2. Мыслитель уверен, что осуществление гуманистических
идеалов не может быть отложено на отдалённую перспективу.
Следует признать справедливость такого утверждения. Парадокс заключается в том, что не может быть такого уровня экономического развития, достижение которого само по себе обеспечивало бы реализацию гуманистических
идеалов. Также гуманистические идеалы, уважение к правам и достоинству
личности, к её свободе нельзя привнести в общественную жизнь извне. Сам
1
См.: Евреева О.А. Гуманисическое «изменение» социальной реальности // Социальная философия, история,
политология.– 2011. – № 5. – С. 108.
2
Фролов И.Т. О человеке и гуманизме // Избранные труды. Том 3. − М., Наука, 2003. – С. 63.
244
процесс общественного развития, по сути своей, должен быть процессом роста
и вызревания этих начал − в противном случае не имеют никакого смысла все
рассуждения о социальном прогрессе, о повышении качества духовности и,
следовательно, духовного пространства.
Задача нового реального гуманизма состоит не просто в распространении
идей и принципов современного гуманистического мировоззрения. Уважение к
свободе и достоинству человека, обращённость к его разуму и моральным чувствам − вот главное условие просветительской деятельности гуманистических
организаций.
Сегодня также необходима переоценка проблемы организации образования и воспитания, являющейся одной из главных для человечества, определяющей его выживание. Смысл жизни каждого человека состоит в наиболее
полной жизненной самореализации. Полнота жизненной самореализации означает пользу, которую может принести человек самому себе, своим близким,
обществу, цивилизации в целом и его реальный вклад в обогащение материальных и духовных ценностей мира, сохранённый в благодарной памяти о нём и
продолжающий жизнь его духовного «Я» даже после физической смерти.
Жизнь подводит нас к тому, чтобы придать образованию «его высший смысл −
смысл вперёд смотрящего организатора, помогающий человеку понять смысл
его жизни и его жизненных идеалов, путь для полной реализации этих идеалов
и осуществления наиболее полной самореализации»1. Современное образование должно опираться, прежде всего, на следующие три концепции: «системность», «устойчивые цепочки ценностей», «диахронно-синхронические сферы
ценностей». Эти концепции − три разные грани процесса самоорганизации человеческой природы. Освоив их, можно включиться в некоторый глобальный
процесс космической самоорганизации, затрачивая минимальное количество
энергии на организацию образования, настраиваясь на универсальные природные ритмы.
1
Гершунский Б.С. Философия образования. − М.: Флинта, 1998. – С. 171.
245
В настоящее время значительная часть молодёжи не сформировалась как
личности, поскольку их знания и элементы мировоззрения разрознены, отрывочны, не увязаны в систему. Знания, разобщенные и сведённые в систему, принципиально отличаются друг от друга. Небольшое, но систематизированное знание
обладает реальной силой и может служить стержнем личности. В системе, а затем в наборе таких систем молодой человек может обрести матрицу, на основе
которой будут формироваться и знания, и нравственная сущность, и сама его
личность. Системность знания предполагает охват всех сторон исследуемого вопроса замкнутыми процессами информационных взаимодействий. Предполагается, что необходимо, только то знание, которое замыкается в определённую
систему, обладает целостностью, то есть устойчивостью к воздействиям окружающей среды. Современный человек нуждается в замкнутых системах ценностей, направленных на разрешение ключевых проблем его существования.
Современному российскому обществу необходимо развиваться в направлении возрастающей значимости интеллектуализации. Уже последнее столетие XX века в полной мере показало большую зависимость цивилизации от тех
способностей и качеств личности, которые закладываются в образовании. Если
сегодня мы говорим (и пишем) о кризисном состоянии системы образования,
то имеем в виду:
- увеличение числа неграмотных;
- снижение качества знаний и нарастание разрыва между образованием и
культурой;
- отчуждение обучаемых и обучающихся в процессе реформирования
системы образования.
Проявляется кризис образования также:
- в сокращении вузов и других учебных заведений;
- в массовом оттоке талантливой молодежи за рубеж;
- в конкуренции государственных и негосударственных институтов;
246
- в дисбалансе разумного соотношения между интересами и потребностями общества в образовании;
- в формализации обучения и повсеместном тестировании вместо повышения активности познавательной деятельности;
- в потере традиционных связей с духовными ценностями общества и др.
Всё это вместе взятое плюс анализ соотношения научно-технических достижений и техногенных катастроф позволяет глубже и ответственнее осознавать значимость гуманитарного образования как важнейшей предпосылки безопасности духовного пространства российского общества.
В кризисном положении для современного духовного пространства российского социума важен анализ состояния и уровня отечественного образования, так
как оттого, какие ценности оно проповедует и культивирует и каким ценностям
следует сегодня молодое поколение, зависят характер общества и его будущее. То,
что человек узнаёт и запоминает, влияет на его поведение и деятельность.
В школах, вузах и других учебных заведениях, должен быть специальный
мониторинг именно системности образования. В рамках такого мониторинга
можно было бы внедрять в программы предметы, в которых естественнонаучные идеи взаимодействуют с идеями гуманитарными, изменять или дополнять
программы с точки зрения формирования мировоззрения для соответствующего этапа развития. Р.В. Хохлов, ректор МГУ в 1973-1977 гг., считал, что подготовка студента − «процесс штучный». Вся история человечества подтверждает
эти слова: системность, духовность, понимание возможны только в процессе
индивидуального взаимодействия между учеником и учителем1.
Если не развивать упомянутые выше принципы, то процесс образования,
может
быть,
захлёстнут
отрывочным,
бессистемным
знанием.
Ф.М. Достоевский2 называет его «полунаукой», считая, что с таким опасным
злом человечество ещё не имело дела, а А.И. Солженицын3 − «образованщиной».
1
См.: Кожевников Н.В., Сидорова Н.В. Философское осмысление трансформации ценностей современного мира / Вестник ЯГУ. − 2006. − №2. Том 3. – С. 83.
2
См.: Достоевский Ф.М. Бесы. Собр. соч. Т. 7. − Л.: Наука, 1990.
3
См.: Солженицын А.И. Образованщина // Новый мир. − 1991. − № 5. − С. 28-46.
247
Российская интеллигенция всегда выступала против этого зла. Классическое образование, имевшее место в России в конце XIX- нач. ХХ вв., несло в себе как бы
прививку против подобной бессистемности, однако в советское время такой
«иммунитет» был во многих образовательных сферах утрачен. «Образованщина»
− коварный побочный продукт развития российского общества, аналогичный
техногенным болезням, но в духовно-нравственной сфере. Однако если человек
освоит в образовании принципы системности, диахронно-синхронной целостности, вступит в процесс активного строительства ноосферы, то он вполне сумеет
одолеть и это − бессистемное и безнравственное знание.
Сегодня активно разрабатываются аксиологические основы образовательного процесса отечественными учёными. Занимались данной проблемой
Б.С. Гершунский1,
Н.Н. Моисеев2,
В.Н. Турченко3,
Э.Н. Гусинский,
Ю.И. Турчанинов4, Л.Н Столович5 и другие.
Современные образование и воспитание должны преодолеть отчуждённость между естественными и гуманитарными науками. Естествознание необходимо гуманитарию для того, чтобы научить его, по выражению К. Поппера,
«интеллектуальной честности, а также структурному мышлению»6. Вряд ли кому
из физиков придёт в голову оспаривать закон всемирного тяготения или закон
Кулона (в рамках принципа соответствия). Тогда как даже в экономике представители различных школ имеют диаметрально противоположные точки зрения по
одному и тому же вопросу. И специфика гуманитарного мышления (участие человека в самом научном процессе) может быть использована для сознательных
спекуляций, по крайней мере, имеет много возможностей для этого. Гуманитарные науки необходимы для того, чтобы смягчать его интеллектуально1
См.: Гершунский Б.С. Философия образования. − М.: Флинта, 1998.
См.: Моисеев Н.Н. Восхождение к разуму: Лекции по универсальному эволюционизму и его приложения. −
М., 1993.
3
См.: Турченко В.Н. Стратегия устойчивого развития // Через образование − к культуре мира, взаимопониманию и устойчивому развитию. − Новосибирск, 2000. − С. 21-35.
4
См.: Гусинский Э.Н., Турчанинова Ю.И. Введение в философию образования // Аксиология образования. −
М.: Издательская корпорация «Логос», 2000. − С. 137-157.
5
См.: Столович Л.H. Об общечеловеческих ценностях // Вопросы философии. − 2004. − № 7. − С. 86-97.
6
Поппер К. Открытое общество и его враги: В 2 т. Т. 2 / Пер. с англ. − М.: Феникс, Международный фонд
«Культурная инициатива», 1992. – С. 129.
2
248
технократическую сущность, косвенно не способствовать эскалации насилия в
мире.
Н.В. Кожевников и Н.В. Сидорова пишут о том, что «онтологические основания аксиологии подразумевают выявление полиценностей, устойчивых цепочек ценностей, диахроно-синхронических сфер духовно-нравственных ценностей»1. В этих онтологических структурах, по нашему мнению, сходятся духовность и фундаментальные аспекты образования (воспитания). Это усложняет осознание мира духовно-нравственных ценностей, делает его во многом неоднозначным, предполагает чередование этапов порядка и хаоса, позволяет использовать аксиологические понятия предыдущих эпох. Ориентация на «полиценности» способствует развитию онтологического подхода в аксиологии,
предполагает формирование полноты духовного бытия личности, системность
познания ею окружающего мира, взаимосвязь с лучшими идеалами, которые
человечество использовало на различных этапах своего развития.
Так, структура духовного пространства современного российского общества динамично изменяется, ускоряется процесс образования новых ценностей.
В. Франкл определяет новые ценности «как универсалии смысла, кристаллизующиеся в типичных ситуациях, с которыми сталкивается общество или даже
всё человечество»2.
Итак, подводя итог изложенному, следует заключить, что очищение духовного пространства современной России должно происходить путём переоценки системы духовно-нравственных ценностей, а также посредством отказа от прежних целей, ценностей и жизненных стратегий. Переоценка ценностей обеспечит формирование «образа будущего», духовное пространство
российского социума изменится как структурно, так и содержательно. Но решение задач чистоты духовного пространства, достижения им нового качественного состояния немыслимо без повышения уровня культуры человека, воз-
1
Кожевников Н.В., Сидорова Н.В. Философское осмысление трансформации ценностей современного мира /
Вестник ЯГУ. − 2006. − №2. Том 3. – С. 82.
2
Франкл В. Человек в поисках смысла. − М.: Прогресс, 1990. – С. 288.
249
вышения моральных требований в системе ценностных предпочтений и приоритетов. Сегодня как никогда раньше прогресс общества зависит от нравственно-духовных качеств человека, его моральных убеждений и привычек, моральной зрелости и ответственности. Поэтому, важно и обращение к вопросу
экологизации культуры как фактору оптимизации духовного пространства современной России. Без экологизации культуры, духовности не может быть и речи
о чистоте духовного пространства.
3.2. Экологизация культуры как фактор оптимизации духовного
пространства современной России
Известно, что экология – это наука о взаимодействии гармонии всего сущего в окружающем нас мире. Дословный перевод с греческого, «oikos» – это
учение о доме, большом доме, которым для всех нас является Земля. Термин
«экология» в научный оборот ввёл ещё Э. Геккель, который понимал под экологией «науку об экономии, домашнем быте животных организмов», исследующую отношение животных как к их неорганической, так и к органической среде.
Сегодня общепринятым фактом является то, что человек показал себя не
очень разумным, расточительным и не дальновидным хозяином своего дома,
своей земли. Парадокс ситуации заключается лишь в том, что, осознавая все
свои ошибки и прекрасно зная пути их исправления, нормализации экологической ситуации, человечество в угоду сиюминутным интересам и из-за инерции
фатальным образом жертвует своими отношениями с окружающим миром.
Учёные всех стран единодушны во мнении: если цивилизация будет такими
стремительными темпами развиваться в том же, технократическом направлении
и также потребительски относиться к живой природе, частью которой является
и сам человек, то фатальная развязка близка и неизбежна.
Великий поэт-философ Ф.И. Тютчев писал: «Не плоть, а дух растлился в
наши дни, и человек отчаянно тоскует». Тоскует потому, что он потерял опору
250
в жизни – потерял из-за того, что он разрушил абсолют, лежащий в основании
всего мира, и тем самым превратил всю окружающую среду в объект своей потребительской захватнической деятельности. Как справедливо пишет американский философ Мак-Харг: «Корень зла в преобладающих ныне ценностях.
Покажите мне общество, ориентированное сугубо на человека, уверенное в том,
что мир существует лишь благодаря способности человека воспринимать его,
понимающее Космос как механизм для поддержания человеческого багополучия, приписывающее человеку господство над всем существующим, и я предскажу вам судьбу его городов и ландшафтов. Слишком далеко заглядывать не
надо, ибо и так всё, как на ладони: мертвенное мерцание неона, жилищаоднодневки, замусоренные города, леса и луга. Человек, обитающий в этом антропоморфном и антропоцентричном мире, ищет не единства с природой, но
обладания ею»1.
Можно сказать, что причина экологического кризиса проста и очевидна:
эгоизм человеческого рода по отношению к природе, алчно-хищническое отношение к её ресурсам. Но такое отношение к окружающей среде стало возможным только потому, что и внутри человеческого общества была нарушена гармония. Прежде чем уничтожить природный дом, мы разрушили свой внутренний
мир. Иначе говоря, разруха в душах людей породила разруху в окружающей
среде. Экологический кризис только обнаружил глубину падения человека, погрязшего в эгоизме. «Чем настойчивее я пытаюсь добраться до корней глобального кризиса окружающей среды,
Эл Гор,
пишет американский общественный деятель
тем более убеждаюсь, что перед нами – лишь внешнее проявление кри-
зиса внутреннего, который можно назвать кризисом духовным»2.
Хотя эти слова были сказаны в прошлом веке, они остаются актуальными
и в новом тысячелетии. Снижение уровня духовности и культуры, отсутствие
экологичности сознания и понимания реальности грозящей человечеству опасности по-прежнему являются одной из острых и злободневных проблем совре1
2
M. Hard Design with Nature. N.Y., 1969. – P. 24.
Гор Эл Земля на чаше весов. Экология и экологический дух. – М., 1993. – С. 17.
251
менности. Духовность, культура остаются пока лишь декоративной обёрткой, в
которую всё также коварно завёрнута адская машина минувшего техновека.
Становится очевидным, что подлинная культура человека сегодня всё более заменяется образованностью, точнее обученностью, получением тех или иных
знаний в конкретной, достаточно узкой области. Высшая школа, общественные
институты готовят в основном профессионалов, но далеко не всегда людей
культурных. Подтверждением тому может служить ответ на вопрос: «Способен
ли культурный человек нанести вред живой природе?» Положительный ответ
на него дали 67% опрошенных, отрицательный – только 22%, не смогли дать
ответ – 11 % респондентов. Можно сказать, что результат удручающий. Он
свидетельствует об искажённом представлении о культуре, культурности, о
лишении их духовного содержания, девальвации этих понятий в сознании
большинства населения1.
Всё это говорит в пользу того, что успешное решение перечисленных и
многих других проблем, и в первую очередь оздоровление общества, его сплочение во имя будущего России, напрямую зависит от состояния и развития её
духовно-нравственного потенциала. И главное средство достижения этой высокой цели, − это культура, в её более совершенном состоянии. В.В. Сергеев пишет: «…Как показывает история, разложение нации и даже гибель государства
… всегда связаны с разрушением культуры и духовности, внедрением ложных
идей, уничтожением моральных принципов, подменой ценностей, что лишает
возможности формировать адекватный ответ вызовам современности, обеспечить безопасность не только духовную и культурную, но и военную»2.
Всё это говорит о том, что сегодня важно говорить об экологизации культуры, стратегически понимая её широко (образ «углублённой экологии» по
Ф. Капра); мыслить об уровне экологической сферы самого человека. Таким
образом, вектором защиты сознания от деструктивного влияния можно при-
1
См.: Социологическое исследование: «Экология сознания, духовности и культуры. – М., 2003. – С. 67.
Сергеев В.В. О безопасности духовной культуры в российском обществе // Социально-гуманитарные знания. –
2007. − №4. – С. 44.
2
252
знать формирование экологизации культуры. Рассматриваемое нами понятие
изучалось
известными
учёными
(Д.С. Лихачевым1,
Н.Ф. Реймерсом2,
А.Ф. Зотовым3).
Экологизация сознания, мышления, экономики, политики невозможна если не реально, а формально обращаться к решению вопросов о возрождении
духовности и культуры во всех сферах человеческого бытия. Время настоятельно требует экологизации самой культуры, очищения её от всего того, что
не совместимо с сущностью человека и его духовностью. Однако, искусство,
средства массовой информацией, как важнейшие составляющие культуры могут нести как добро, так и зло, как развивать, очищать, экологизировать духовный мир человека, так и загрязнять, разлагать, убивать его разного рода антикультурным суррогатом, информационными ядами, навязывая ложные ценности, формируя искажённое, болезненное мировосприятие. Именно об этом ещё
в своё время говорил наш отечественный мыслитель, учёный Д.С. Лихачёв.
Именно им было предложено проводить различия традиционной «биологической» экологии и экологии «культурной», акцентируя при этом внимание на
роль памяти, духовную преемственность, и всего имеющего отношение к прошлому. «Убить человека биологически, по его мнению,
может несоблюдение
законов биологической экологии, убить человека нравственно может несоблюдение экологии культурной»4.
Это действительно так. О какой экологии сознания, духовности, морали,
культуры в целом может идти речь, если современные низкопробные кинобоевики, ежедневно массированно ретранслируемые телевидением, внушают человеку, что ради личной наживы можно поступиться честью, достоинством, любовью, верностью, а любовь низводится до физиологического уровня, если героизируется и романтизируется преступный мир, если патриотизм признаётся
1
См.: Лихачёв Д.С. Раздумья о России. – СПб.: Издательство «Logos», 1999. − С. 52.
См.: Реймерс Н.Ф. Экология. Теории, законы, правила, принципы и гипотезы. − М.: «Россия молодая», 1994. –
С. 76.
3
См.: Зотов А.Ф. Современная западная философия: Учебник. − М.: Высш. шк., 2005. – С. 481.
4
Лихачёв Д.С. Раздумья о России. – СПб.: Издательство «Logos», 1999. − С. 53.
2
253
атавизмом минувших эпох, личные интересы преобладают над общественными,
государственными и даже над общечеловеческими. А что можно сказать о многочисленных телевизионных шоу-программах, которые методично и последовательно эксплуатируют самые элементарные чувства и инстинкты, агрессивность, секс, эгоизм, стяжательство, зависть, используя для этого как примитивные, но испытанные веками приёмы, так и новейшие технологии. Не лучшим
образом складывается ситуация в современной литературе. Прилавки книжных
магазинов буквально завалены непристойными, а нередко и просто глупыми
подделками людей, далёких от литературы лишённых морали.
Традиционная культура испытывает жёсткий прессинг извне, со стороны масс-культуры, которая искажает язык, обедняет его, засоряет заимствованиями, вульгаризмами, арготизмами и как следствие искажает процесс мышления, обедняет чувства, лишая человека и общество духовно-нравственной составляющей, духовного пространства в целом. Весьма серьёзную угрозу для
культуры представляет и криминальная культура. Её стремительный рост и романтизация образа стали социокультурной реальностью нашего времени. Усилилась преступная идеология, в различные сферы социальной жизни внедряются нормы поведения криминальных сообществ – «понятия». В.Н. Катин пишет,
что «Таких масштабов распространения криминальной субкультуры, её архетипов на российском духовном пространстве, проникновения в социум и его
культуру, усиления влияния на многие стороны жизни и деятельности страны
Россия не знала на протяжении всей своей многовековой истории»1.
Серьёзную угрозу духовному пространству России несёт и целый ряд
других факторов, определённых некритическим заимствованием извне и насильственном внедрении экономической, политической и культурной моделей,
интенсивными модернизационными процессами, разрушающимися базовыми
ценностями христианской культуры и экспансией нетрадиционных религий,
манипулированием общественным сознанием с помощью СМИ, целенаправ1
Катин В.Н. Криминальная субкультура и её культурологическое знание // Социально-гуманитарные знания. –
2007. – №5. – С. 279.
254
ленным навязыванием асоциальных и противоправных эталонов стилей жизни
и поведения человека.
В такой ситуации есть только один путь: экологизация культуры, очищение её от разного рода анти-, контр- и псевдокультур, укрепление её духовно-нравственного стержня. Только подлинная культура, Культура с большой
буквы позволит оздоровить общество, сплотить его во имя будущего России,
выйти из сложного финансово-экономического кризиса. Много раз прав
И.Д. Кобзон, который пишет: «… Не экономика – техника – наука, а Культура –
самое важное, что есть у России и человека. Именно она представляет собой ту
вечную ценность народов мира, которая единственно способна служить подлинным, живым базисом для построения Будущего»1. В итоге человечество
должно понять, что развиваться и творить свою историю и современность оно
может только на базе высоких и подлинных, духовных ценностей, руководствуясь принципом «не хлебом единым жив человек».
Духовное пространство нуждается в особой заботе и защите. Сегодня
необходимы новые смыслы и цели жизни человека и социума, новое качество
духовно-экзистенциального времени и пространства. Данное обстоятельство было своевременно понято отечественным научным сообществом и еще в 60-е гг.
XX в. учёные начали активно осмысливать проблему трансформации ценностей
в культуре, где главным стало формирование нового духовно-нравственного будущего бытия человека и социума, именно через экологизацию культуры.
Следовательно, необходимо расширить понятие «экологизация культуры»,
которое, по нашему определению означает переход к устойчивому развитию, отражает главным образом перестройку всей духовно-нравственной практики, образования и просвещения в интересах формирования адекватного современности
экологического сознания личности.
Что же является основой этого процесса? Иногда высказывается мнение,
что панацея от всех бед – это экологизация сознания общества. Не вызывает
1
Кобзон И.Д. Исцеление культурой. – М.: ОАО ИД «Литературная газета», 2007. – С. 48.
255
сомнения тот факт, что ядро проблемы духовного кризиса российского общества находится в человеческих качествах. Поэтому экологизация всех сторон деятельности общества необходима, но это лишь часть решения проблемы.
Экологизация культуры обладает качеством, выражающимся в способности вырабатывать консенсус, находить компромиссы. И, несомненно, на первом
месте стоит императив духовности, то есть приоритет духовных, творческих
ценностей
перед
ценностями
потребительскими,
материальными.
Так,
В.В. Налимов писал: «Духовность не изобретается. Мы её черпаем из глубин
своего сознания. Она запечатлена опытом всего исторического прошлого. Духовность никогда не даётся нам в виде некоторой окончательной формулы. Она
должна непрестанно реинтерпретироваться в контексте проблем настоящего. В
этом суть и смысл культуры»1.
Сегодня российская культура завуалирована некоторой неопределённостью,
несмотря на явные признаки начавшегося духовно-творческого обновления и глубинной трансформации. Таким образом, требуется выход из состояния неопределённости с дальнейшим позитивным развитием и изменением сознания в сторону позитивного духовно-нравственного творчества самой жизни.
Необходимы выработка нормальных, гармоничных человеческих отношений, установление духовно-творческого отношения человека к природе. Невозможно переоценить этот фактор развития социума. Это требует включения
позитивной духовной энергии очень многих людей и приложения её к задачам
одухотворения всех форм жизни социума. Нужно учитывать и встречное движение самого народа к возрождению России и духовной экологии. Возможности гармонизации заложены в самом российском обществе, в его культуре
прошлого и будущего, его науке и образовании.
«Поэтому есть надежда, − пишет С.А. Загрубский, − что именно духовными усилиями многих людей можно гармонизировать состояние социума, включать дополнительные мощные рычаги облагораживания человека, освобождения
1
Налимов В.В. Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности.
− М.: Изд-во «Прометей» МГПИ им. Ленина, 1989. – С. 144.
256
его от рабской зависимости – зависимости от людей антидуховных, которые
сейчас буквально терроризируют человечество. Ощущение свободы, бесстрашия
и безопасности, дарованное людям от природы, нужно осознать и включить в
социологические категории и категориальные основания своей жизни»1. Так, духовно-творческими и нравственными усилиями многих людей должно возрождаться здоровое человечество на планете Земля и в самой России.
Следовательно, достижение экологической «чистоты» культуры не может
восприниматься как некий одноактный процесс. Потому экологизация культуры
заключается не в одном только показе логически безупречного основания какоголибо вывода, но и в рассмотрении также многих отличающихся мнений и совместного поиска условий, в которых это «отличающееся» мнение может быть верным.
Экологизация культуры как фактор оптимизации духовного пространства современного российского общества оказывает влияние на индивидуальную духовную составляющую внутреннего мира индивида при помощи
следующих уровней:
а) смыслового целостного современного мира − посредством знаний;
б) формирования смысла повседневного бытия – при помощи шкалы
ценностей;
в) молодёжной политики – при использовании технологии социального
проектирования.
В настоящее время необходимо очищение и обновление нравственных и
правовых механизмов, регулирующих не только все основные сферы жизнедеятельности современного человека (производственная, бытовая, досуговая и
другие), но и его духовно-нравственный мир, отношение к самому себе и другим людям.
Как подчёркивает Н.Н. Моисеев «без экологизации духа, без духовнонравственного воспитания человека, мыслящего широко и предельно ответст-
1
Загрубский С.А. Экология интеллекта // Гуманитарное образование в духовном пространстве современной
цивилизации. – 2010. − № 6. − С. 73.
257
венного, человечество ныне не может избежать печального конца»1. Рассуждая
о сохранении человечества на земле он отмечает, что «самое ужасное в жизни
людей – это не столько грязь в городе, на стройке и на заводе, а сколько грязь в
душах людей. Это именно та грязь, которая, по мнению исследователя, порождает небрежность к себе, и главное – сеет агрессивность и недоброжелательность к ближним своим, а «преодолеть современные, а тем более, грядущие
экологические трудности, выжить в современных условиях, решить проблемы
«sustainable
development»
(устойчивого
развития)
сможет
только
по-
настоящему интеллигентное общество»2.
Для выживания человечества необходимо овладение новой мудростью
жизни, которая приведёт к осознанию достижения безопасности современного
российского общества, к улучшению бытия.
Но если первым аспектом экологизации культуры указывается на проблемы выживания человечества, то вторым аспектом обозначается значимость
культуры, понимание её как абсолютной ценности.
Путь воссоздания подлинной культуры, приобщения к ней не может быть
быстрым и лёгким. Напротив, это упорный и кропотливый путь. А человек массы, сформированный стандартизированной жизнью современного общества, не
желает тратить усилий на усвоение духовных шедевров, не стремится к целостности мировоззрения, не тратит свои усилия, если они не приносят ему материальной выгоды. Это выражено тем, что:
1) Человек массы не углубляется в постижение духовного, которое требует много времени на усвоение духовных ценностей, он вместо книги читает газету, поскольку она сообщает ему то, что массы хотят знать сегодня, он далёк
от подлинного искусства и т. д.
2) Современная ситуация в мире отягощена ещё тем, что идёт процесс
технизации планеты, который силой своей мощи сводит содержание духовной
1
2
Моисеев Н.Н. С мыслями о будущем России. − М., 1997. − C. 181.
См. там же.: − C. 182.
258
деятельности индивида к техническим навыкам и умениям, что, в свою очередь,
ещё более углубляет дегуманизацию культуры.
3) Следующий аспект экологизации культуры – опасность перерождения
духовности в псевдодуховность. Р.Л. Лившиц, в частности, основой различения
духовности и псевдодуховности определяет критерий «открытость – закрытость»1. Псевдодуховность понимается им как отгороженность личности от мира, при внешней соединённости с ним. Как известно, Н.А. Бердяев также употреблял аналогичное понятие «лжедуховность» и характеризовал феномен послушания, которому он противопоставлял религиозную свободу. Смысл такого
подхода ясен: духовность рассматривается Н.А. Бердяевым как сфера свободы,
а послушание есть сознательный отказ от свободы, отказ, ведущий, в конечном
счете, к рабству2.
Границы перехода духовности в псевдодуховность особенно чётко прослеживаются в современном искусстве. Эстетизация порока и безобразия несовместима с духовностью, она может расцениваться как псевдодуховность3.
4) Важнейшим аспектом экологизации культуры является, на наш взгляд,
воспитание молодёжи, подрастающего поколения. Становление духовности молодёжи происходит в противоречивых условиях межпоколенных отношений, когда духовные идеалы, ценности старшего поколения подвергаются ревизии со
стороны молодых и когда молодежь вырабатывает собственные духовные идеалы и ценности. Становление современной молодежи происходит в связи с очень
сложными условиями, определёнными ломкой старых ценностей и формированием новых социальных отношений. Отсюда − растерянность, пессимизм, неверие в будущее, агрессивность и экстремизм, шовинизм и криминальность.
Как справедливо отмечают С.П. Иваненков и А.Ж. Кусжанова, «…у молодёжи сегодня отсутствует культура объединения в социально ориентированные общности по интересам и ей угрожает незавидная судьба – «скитаться по
1
Лившиц Р.Л. Духовность и бездуховность: автореф. дис. д-ра филос. наук. − М., 2000. − С. 22.
Бердяев Н.А. Философия свободного духа. − М., 1994. − С. 48.
3
3акс Л.А. Духовность искусства // Духовность и культура. Духовность мироотношения. − Екатеринбург: Издво Уральского ун-та, 1994. − С. 120.
2
259
подворотням, подъездам, чердакам и подвалам»1, и, добавим, потреблять низкопробную духовную пищу, подаваемую нашими СМИ. В силу этого жизнь
молодежи становится всё менее духовно детерминированной.
Целенаправленное формирование в индивиде духовности призвано сеять
доброе и красивое, развенчивать аморальное зло и безобразное в мире и душах,
ограничивать «царство Сатаны» (Н. Трубецкой), учить человечности, порядочности, культуре общения и поведения, терпимости и уважительному отношению к природе, другому человеку, другой культуре, иной вере, преподносить
уроки добра, истины и красоты, уроки мудрости, формирующие иммунитет ко
всему тому, что убивает «человеческое в человеке».
Современная жизнь демонстрирует судьбоносную аксиому: человек с интеллектом без опоры на нравственность, с умом без духа и души, со знаниями,
не одухотворёнными высшими моральными добродетелями и красотой, ответственностью и терпимостью, с мировоззренческим кругозором, не преломляющимся через патриотизм и гражданственность, может стать разъединяющим и
разрушительным, а не консолидирующим и созидающим началом.
Отечественная духовность всегда шагала в ногу с историей народа, оберегала лучшие интеллектуальные достижения, эстетические и художественные
ценности, культивировала подлинно нравственные качества в человеке, осуждала его недостатки и пороки, утверждала гуманистические идеалы в межличностном общении. Сегодня она нуждается в «защите» и поддержке, в целенаправленном её сбережении, обновлении и качественном развитии2.
Преодоление антропологического кризиса, в котором оказалось современное российское общество, это многогранный и сложный процесс, включающий в себя целый комплекс организационных, социальных, экономических,
просветительских, педагогических мер на общегосударственном уровне, объединяющий совместные усилия и деятельность всех организаций и институтов
1
Иваненков С.П., Кусжанова А.Ж. Молодежь и государство: инновационные подходы. − Оренбург: ИПК «Газпромпечать» ООО «Оренбурггазпромсервис», 2009. − С. 195.
2
Рахматуллина З.Я. Право на духовность: философский очерк. − Уфа: Гилем, 2011. – С. 132.
260
(семьи, системы образования, искусства, религии, СМИ, молодёжных движений и др.), заинтересованных в позитивных переменах в личной и общественнонациональной жизни1.
По нашему мнению, наиболее общей формулировкой подобной «сверхзадачи» является требование активизации и стимулирования интеграционноадаптационных процессов, то есть многофакторных и многосубъектных процессов, распространяющихся на всё общество и направленных, прежде всего,
на достижение его целостности, устойчивости, способности к саморегуляции,
адекватности и т. д. в условиях комплексной трансформации общества, связанной с его переходом в новое социокультурное качество.
Одним из важнейших адаптационных процессов в настоящее время является переход к такому состоянию общества, которое характеризуется как эпоха
ноосферы.
Очевидна целесообразность определения наиболее важных факторов, с
одной стороны, в основном определяющих позитивное течение перехода к устойчивому развитию, а с другой – наблюдаемых и измеряемых (оцениваемых)
современными методическими средствами. Такие факторы предлагается называть доминантами – индикаторами устойчивого развития духовного пространства современной России.
Вступление общества в период трансформации всех основных сфер его
жизни, обострило противоречия между происходящими в духовном пространстве процессами дифференциации и интеграции, универсализации – специализации, унификации – плюрализации, что привело к ослаблению прежних оснований социокультурной категоризации и самокатегоризации личности. Существенно трансформировался сам процесс социализации в «текучей современности», «ускользающей действительности», «сетевом столетии», со всей остротой встала проблема инкультурации изменяющейся личности в изменяющемся мире («mobilesinmobilе»). Человек оказался перед необходимостью постоян-
1
См.: Рахматуллина З.Я. Право на духовность: философский очерк. − Уфа: Гилем, 2011. – С. 132.
261
ного «достраивания» своего «Я», непрерывного социального и личностного самоопределения, поиска идентичности, выбора способов поведения в непредсказуемо изменяющихся обстоятельствах, конструирования персональной системы
ценностей и идентификационных структур. Ведущей проблемой стал кризис
идентичности и смыслообразования.
Становление человека как личности в изменяющемся современном мире
происходит в условиях не только множества систем отсчёта, но и меняющейся
системы координат. Ряд исследователей указывает на крайнюю культурную
разнородность окружающего человека пространства, его культурную мозаичность и неравномерность, представленность бесконечным множеством информационных полей различной сложности, которые вырабатываются разными источниками информации.
Характеризуя противоречивость одновременно протекающих социокультурных процессов дифференциации-интеграции в постнеклассическом обществе, исследователи говорят об обострении проблемы взаимосвязей и взаимоотношений разных культур. На пересечении культурных пространств, порой связанных между собой, порой автономных, интегрирующихся либо конфронтирующих друг с другом, находится человек с его личным информационным пространством. Возникающий при этом кризис идентификации личности предстаёт, по мнению А.И. Субетто, как «экологическая катастрофа личности». Согласно его теории фундаментальных противоречий человека XXI века, сегодня
наступают пределы личности эгоцентрических устремлений, «личности денег»,
«личности потребительства», что накладывает определённый вектор на поиск
личностью своей идентичности и жизненных смыслов1.
Так, выделим основные проблемы взаимодействия базовых компонентов
культуры.
1
См.: Дзятковская Е.Н. Формирование экологической культуры с точки зрения целостности структуры личности в условиях противоречий глобального мира // Материалы Международной конференции. Вестник Международной Академии Наук. Специальный выпуск. – Подольск: Типография «САРМА», 2012 . – С. 242.
262
Во-первых, это проблема идентичности личности − решение каждым человеком проблемы выбора в процессе установления им своей принадлежности
к той или иной группе как «значимому другому». Представление о своей принадлежности к различным социальным, национальным, профессиональным,
языковым, политическим, религиозным, расовым и другим группам или иным
общностям, необходимое условие для того, чтобы человек оставался «самим
собой» в изменяющемся мире.
Идентичность определяет способность человека к социализации и ассимиляции культурного опыта в подверженном изменениям внешнем мире. В
противном случае возникает отчуждение личности от социума и его культуры.
А.Г. Асмолов пишет: «социальное конструирование идентичности личности как
человека мира и гражданина своей страны является ключевой задачей социокультурной модернизации образования, без решения которой трудно осуществить движение России в направлении гражданского общества как общества
разнообразия»1.
Во-вторых, это наложение кризиса человека на кризис культуры. Это
значит, что понятие самоидентификации индивида сегодня существенно расширяется и выходит за рамки только социокультурной проблематики.
Н.Н. Моисеев писал: «Человечество подошло к порогу, за которым нужна и новая нравственность, и новые знания, и новый менталитет, и новая система ценностей»2.
В-третьих, это связанная с предыдущими проблема смыслопорождения в
трансформирующемся духовном пространстве. Она, по сути, является центральной в образовании и решается через интеграционные процессы. Актуализируется проблема осмысления личностью кризисных явлений, необходимость
принятия радикальных социальных трансформаций, с их множественностью,
непредсказуемостью и рисками, изменчивостью и вариативностью культурных
идей. Человек входит в мир многомерных понятий и вынужден отказываться от
1
2
На пути к толерантному сознанию / Ответственный редактор А.Г. Асмолов. – М.: Смысл, 2000. – С. 176.
См.: Моисеев Н.Н. Коэволюция природы и общества // Экология и жизнь, 1997, январь-август.
263
жёстких детерминаций. Как образно выразился Н.Н. Моисеев, человечеству
предстоит «расставание с простотой»1.
Следовательно, встаёт вопрос об актуализации проблемы доступности
наиболее ценного накопленного в истории опыта культуры и противостояния
тенденциям девальвации культурных ценностей, массовому тиражированию искажённых образов человека, пропаганде намеренно упрощённых моделей человеческого поведения.
Актуальна разработка теории формирования экологизации культуры с
учётом новых аспектов взаимодействия базовых компонентов культуры и личности в условиях трансформации современного духовного пространства. В новых условиях особый статус приобретают интеграционные тенденции, процессы системообразования в сфере образования.
Приверженцы аксиологической трактовки культуры в качестве базовых
компонентов культуры выделяют: ценности и нормы (правила, образцы поведения, стандарты деятельности, обеспечивающие упорядоченность, устойчивость и стабильность социального взаимодействия индивидов и групп).
С точки зрения деятельностного подхода, базовые компоненты культуры
представлены системой предметных и духовно-нравственных характеристик
человеческой деятельности, обладающих устойчивостью, передающихся от поколения к поколению в виде информации, правил и норм, гарантирующих историческую воспроизводимость и самоидентичность социума.
Социокультурный подход к анализу культурного ядра общества рассматривает духовную культуру как способ ценностного освоения действительности,
который воплощается в образцах деятельности, объективируемых в вещественно-предметных и знаково-символических формах, передаваемых от поколения
к поколению в процессе социализации людей и реализуется в их практической
деятельности. Согласно культурно-деятельностному подходу, базовые компоненты культуры – не статическая сумма норм, стандартов, эталонов и правил
1
См.: Моисеев Н.Н. Коэволюция природы и общества // Экология и жизнь, 1997, январь-август.
264
деятельности, а система взаимосвязанных элементов, обусловленных рядом
объективных условий (способ политической организации общества, культурные традиции, религия и т. д.).
Гностическая составляющая экологизации образования в процессе формирования современной прагматико-креативной, интеллектуальной личности,
дополняя научную картину мира её эмоционально-эстетическим, толерантным
образом, обеспечивает комплексное педагогическое воздействие1.
А.Н. Каримов, С.М. Баяндинова, Ж. Мылтыкбаева главным условием
формирования экологического сознания определяют экологизацию среды, где
важнейшими целями экологического образования является овладение экологическими знаниями, умениями и навыками и формирование экологической культуры человека за состояние окружающей среды, за подготовку экологически
культурного, нравственно сформированного подрастающего поколения2.
Более обоснованной с позиции комплексного подхода, включающего
описательный, исторический, нормативный, психологический, структурный и
генетический
аспекты,
представляется,
в
частности,
точка
зрения
В.В. Бахарева3. В его понимании «экологизация социума представляет собой
совокупность и неразрывное единство общечеловеческих и самобытных этнических духовных ценностей, особенностей экосознания и мировоззрения, экологической деятельности и удовлетворения человеческих потребностей в соответствии с законами и природной целостностью, включая морально-этические
принципы, эколого-ориентированные правовые нормы и знания, установки,
правила и навыки природосообразного поведения, здоровый образ жизни и
творческое использование досуга, экологическую ответственность всех субъектов человеческого сообщества (народов, поколений, социальных групп, инди-
1
См.: Глазачев С.Н., Игнатова В.А., Игнатов С.Б., Марченко А.А. Экологическая культурология. − М., 2008. –
С. 103.
2
Каримов А.Н., Баяндинова С.М, Мылтыкбаева Ж. Экологическая культура как средство формирования экологической нравственности личности // Материалы Международной конференции. Вестник Международной Академии Наук. Специальный выпуск. – Подольск: Типография «САРМА», 2012 . – С. 263.
3
Бахарев В.В. Экологическая культура как фактор устойчивого развития социума. − Ульяновск, 1999. − С. 41.
265
видов), формируемых и реализуемых в пространстве и времени в процессе непрерывной социализации общества»1.
В этой связи можно подчеркнуть, что экологизация культуры в современном
российском обществе служит интегративным показателем активной жизненной позиции людей.
В 2012 году была проведена в Рио-де-Жанейро конференция «Рио+20»2. В
конференции «Рио+20» участвовало более 150 стран, в том числе около 100
глав государств. На конференции «Рио+20» был предложен комплексный и
системный подход к проблеме устойчивого развития общества. Итоговый документ конференции подтвердил приверженность глав государств и правительств, представителей гражданского общества построению справедливого и
демократического глобального общества.
На конференции «Рио +20» были разработаны институциональные меры
устойчивого развития личности и общества, которые должны содействовать
более сбалансированному и эффективному объединению всех составляющих устойчивого развития (социальное, экономическое, экологическое) на основании
целостного подхода на всех уровнях (глобальном, национальном, региональном).
Генеральным секретарем ООН Пан Ги Муном конференция «Рио +20»
была обозначена как «победа принципа многосторонности», достигнутая в
итоге множественных переговоров. В рамках этого принципа произошло некоторое смещение акцентов: признано, что устойчивое развитие ориентировано,
прежде всего, на человека, на построение мира на основе принципов справедливости, равноправия и инклюзивности. Программа развития ООН (UNDP)
представила на конференции «Рио+20» концептуальную основу для будущего
индекса устойчивого человеческого развития (Sust ainable Human Development
Index). Сущность устойчивого человеческого развития состоит в равном доступе к возможностям развития для всех людей и для всех поколений. Данный ин-
1
Бахарев В.В. Экологическая культура как фактор устойчивого развития социума. − Ульяновск, 1999. − С. 41.
Конференция Организации Объединенных Наций по устойчивому развитию, также известная под названием
«Рио+20», состоялась 20-22 июня 2012 года в Рио-де-Жанейро (Бразилия).
2
266
декс представляет собой альтернативу чисто экономическим показателям в измерении национального и мирового прогресса. Он дополняет ВВП широким
спектром социально-гуманистических показателей, как например, социальная
справедливость, равенство возможностей, достоинство человека, экологическая
устойчивость, человеческое счастье.
В.В. Мантатов пишет: «Итоговый документ «Рио+20» подчеркивает необходимость того, чтобы устойчивое развитие имело инклюзивный характер, и
чтобы в его центре стоял человек, чтобы плодами развития пользовались все
слои населения, и чтобы в него было вовлечено всё общество»1.
Согласно «Рио+20», устойчивое развитие общества является основой
ноосферного (интеллектуального) развития. Словом, стратегии устойчивого
развития можно дать характеристику как универсальному ноосферному прогрессизму. Чувство диалектического реализма подсказывает нам, что прогресс
неизбежно связан с риском и опасностями для человека, для жизни вообще. Поэтому всесторонний прогресс должен сопровождаться столь же всеохватной
безопасностью (в том числе, предосторожностью). В этом мы усматриваем экзистенциальный смысл устойчивого развития.
Развивая идеи «Рио+20», мы предлагаем эксплицировать стратегию устойчивого развития как глобальный цивилизационный проект, обеспечивающий
всеохватную духовную безопасность в планетарном масштабе, одновременно
обеспечивающий восхождение к более высокому качеству жизни и более высокой ступени творческой эволюции духовного мира. Одним из главных средств
и путей такого восхождения должен послужить «героический гуманизм»
(В. Иванов).
Сегодня требуются действительно героические усилия, чтобы защитить
духовно-нравственные устои российского общества и обеспечить устойчивость
развития. Решение проблемы устойчивого развития российского социума, как
1
Мантатов В.В. Стратегия устойчивого развития как посткапиталистический проект глобальной ноосферной
цивилизации // Материалы Международной конференции. Вестник Международной Академии Наук. Специальный выпуск. – Подольск: Типография «САРМА», 2012 . – С. 169.
267
универсального ноосферного прогресса требует от политических лидеров философского стиля мышления, а также экокультурного воспитания человечества.
Новые условия жизни активно требуют очищения и обновления сознания,
воспитания чувства ответственности человека за природу в себе и себя в природе, осознания себя органической частью единой космической реальности.
Выживаемость человечества, может быть обеспечена только при осуществлении социально-экономического развития на основе ноосферного аттрактора,
являющегося по своему содержанию ноосферно-синергетическим критерием.
При этом «цель в виде ноосферного аттрактора автоматически подразумевает
возможность её реализации только при ориентации на критерии духовности и
нравственности, а это прямо следует из самого смысла понятия ноосферы как
сферы разума, по определению В.И. Вернадского» (Р.А. Парошина).
Хотелось бы подчеркнуть, что, действительно, необходимо менять сознание нашего народа − это один из элементов новой системы мышления. Поэтому
необходима активная деятельность по экокультурному воспитанию людей, в
особенности нашей молодежи.
В целом, сегодня необходимы комплексные, системные решения, настойчивость скоординированных действий не только различными федеральными и
региональными органами государственной власти, но так же и организациями
образовательной сферы, бизнесом, массовой информацией, культурой и искусством, общественными организациями, входящими в состав формирующейся
России и гражданского социума.
В данном случае речь можно вести о Федеральной целевой программе под
названием «Духовная культура России», о необходимой её разработке и реализации в период 2014-2020 гг. Потребность данной Программы заключается в том,
что Концепция о долгосрочном социально-экономическом развитии России до
2020 г. практически не рассматривает проблемы духовной культуры. Анализируя
содержание этой Концепции, можно подчеркнуть, что духовную культуру российского общества, относящуюся к факторам социального и экономического раз268
вития, этот документ вообще не учитывает. Таким образом, мы представляем необходимым акцентировать внимание на проблемах передачи современному обществу духовных ценностей культуры.
В самые последние годы область духовной культуры российского общества отмечается и некоторыми положительными тенденциями. Например, Стратегия национальной безопасности РФ до 2020 г. представлена выделением проблем культуры в самостоятельный раздел, где рассмотрены более значимые угрозы и меры, при помощи которых можно оказывать противодействие им.
Очевидный прогресс можно наблюдать и во взаимодействиях органов
российской государственной власти и Русской православной церкви, а так же с
другими конфессиями (ислам, буддизм и иудаизм), которые совершаются для
достижения согласия между национальными интересами, для повышения уровня духовной культуры России, и для решения задач в воспитании молодёжи.
Но обозначенный прогресс не снижает актуальности вышеперечисленных
проблем в области российской духовной культуры, современным состоянием которой и наблюдающимися в ней тенденциями вызвана вполне обоснованная тревога за будущее нашего государства. Таким образом, проблемы экологизации духовного пространства необходимо всё чаще рассматривать на научных и общественных конференциях и семинарах, а также поднимать в научных публикациях1.
Все эти проблемы экологизации духовного пространства, − это проблемы человека. И не только в том смысле, что они порождены действиями человека в мире, в природе, но и в том смысле, что они сами зарождаются внутри
человека, в его сознании, в его поведении, в его восприятии мира.
Но когда мы говорим об этом, это не значит, что мы хотим переложить на
простого человека, на всех вместе ответственность за всякие негативные последствия. По нашему мнению, какая-то весомая доля вины лежит на всех нас,
1
Филология и школа. Труды Всероссийских научно-практических конференций «Филология и школа». Вып. II.
− М., 2008; Межкультурный и межрелигиозный диалог в целях устойчивого развитая. Материалы международной конференции. − Москва: РАГС, 13-16 сентября 2007. – М., 2007. – С. 48; Международная безопасность
России в условиях глобализации. – М., 2007. – С. 91.
269
но главная ответственность лежит на тех, кто ставит людей в положение, когда
они вынуждены руководствоваться такими соображениями, мотивами. Но у человека имеется возможность всё это исправить, потому что главный его ресурс
− это человеческий интеллект, который не истощается по мере его использования. Наоборот, чем активнее человек использует свой интеллект, тем он становится богаче, способен давать всё больше знаний, открытий.
Если использовать полностью такие качества человека, как его интеллектуальные ресурсы, предприимчивость, изобретательность, инициативу,
самоуправление, можно добиться очень многого. Если всё это будет развиваться в правильном социальном русле.
Кроме этого, необходимо изложить новые не менее масштабные идеи, новый замысел жизнеустройства на Земле, Концепцию безопасности духовного
пространства. Обеспечение безопасность духовного пространства России –
вот тот процесс сохранения единого целого и позитивного видоизменения идеалов, норм и ценностей, главенствующих в социуме, разделяемые народом и властью в целях общественного воспроизводства, которые гарантируют устойчивое,
преемственное и динамичное общественное развитие. Современное научное знание в культуре должно отводить определяющую роль формированию новой гуманитарной парадигмы ХХI века, которая будет ориентирована на обеспечение
безопасности духовного пространства современного российского общества1.
3.3. Сущность, содержание и основные направления обеспечения
безопасности духовного пространства российского общества
Возникновение феномена безопасности связано с попыткой осмысления
угроз, опасностей, вызовов и рисков для жизни индивида, семьи, социума, государства. В.Н. Кузнецов определяет понятие «безопасность» совокупностью
актуальных фактов, определённых благоприятными условиями для развития
1
См.: Кузнецов В.Н. Российская идеология 21. Опыт социологического исследования формирования российской идеологии 21 века. − М.: Книга и бизнес, 2004. – С. 129.
270
российского общества, жизнеспособностью государства и достижениями национальной цели, социальным идеалом как благополучием всего народа; целесообразным развитием и сохранением базисных ценностей и традиций российского этноса; нормальными отношениями индивида и государства; способностями эффективного преодоления любых внешних угроз1.
Угрозы безопасности человека обозначены войнами, революцией, политическим авантюризмом, преступностью, геноцидом, психической агрессией,
духовной агрессией, псевдонаучными изысками, болезнями, необратимыми физиологическими и биологическими процессами, природно-космическими катаклизмами и иными. Важнейшие составляющие безопасности выделены витальным, физическим, психическим, генетическим, репродуктивным, духовным, интеллектуально-когнитивным и другими компонентами (см. рис. 3.1).
Безопасность в современном мире рассматривается как состояние защищённости жизненно важных интересов человека и человечества в целом от
внутренних и внешних опасностей и угроз. С философско-научных позиций
безопасность рассматривается в качестве гносеологической категории, не являющейся чем-то предметным, материальным и выступающей в процессе познания в виде абстрактно-идеальной формы (параметра), отражающей жизнеспособность и жизнестойкость объектов реального мира. Следовательно, безопасность сводится к отсутствию, ограничению или снятию опасности и угроз. Безопасность возникает и обретает форму только тогда, когда появляются опасности
и угрозы реализации человеком потребностей и соответствующих им интересов.
Основным критерием уровня безопасности выступает чувство опасности или угрозы, способность человека осознать источники потенциального ущерба.
Таким образом, «логика развития» подводит нас к выводу, что на повестку
дня должны быть поставлены вопросы не только военной, техногенной или экологической безопасности, но и то, что определяет содержание и смысл существования, как всего человечества, так и каждого индивида − духовную безопасность.
1
См.: Кузнецов В.Н. Социология безопасности. – М., 2003. – С. 9.
271
Рис. 3.1. Угрозы безопасности человека и общества.
272
На наш взгляд, было бы правильным отнести сюда все системы духовного
жизнеобеспечения человека, семьи, социальных групп, популяций, удовлетворение разносторонних духовных потребностей при максимально возможной гармонизации взаимоотношений общества и природы.
Гармонизация необходима в культуре, образовании, науке, религии, всем
формам общественного сознания, механизму их взаимодействия во имя достойной жизни каждого человека.
Безопасность духовного пространства представляет всеобщую, объёмную,
динамичную и системную структуру, в которой предстоит выделить соответствующие аспекты, приоритеты и компоненты. В настоящее время идёт пересмотр
взглядов на систему безопасности духовного пространства, центр тяжести направлен на интересы самой личности, активизации её креативного потенциала,
на нужды и духовные потребности гражданского общества, его выживания и
функционирования. Способность человека к адаптации в новых условиях представляет важное условие для выживания и развития, тем более, если речь идёт об
индивидах, семьях, производственных ячейках или самом государстве. По нашему мнению, теперь на многое нужно смотреть реалистичнее и прагматичнее, с
большим пониманием современных философских, педагогических, правовых,
психологических, нравственных, эстетических и религиозных проблем.
В настоящее время, как никогда ранее, остро ощущается проблема защиты духовного пространства, обеспечения его безопасности. Не случайно понятие безопасности в современной гуманитарной, в том числе социальнофилософской науке играет всё более заметную роль. По мнению В.В. Сергеева,
«сохранение и обеспечение безопасности духовного пространства – необходимое условие, позволяющее России и россиянам отстоять основополагающие
принципы, нормы, традиции, уклад, национальное самосознание и культурную
самобытность»1. Свой взгляд на проблему имеет А.Ш. Викторов. По его мнению, «духовная безопасность любого общества непосредственно определена
1
Сергеев В.В. О безопасности духовной культуры в российском обществе // Социально-гуманитарные знания.
– 2007. № 4. – С. 36.
273
состоянием и условиями его устойчивой жизнедеятельности, которая обеспечивает сохранение и защиту нравственного и социокультурного потенциала того
или иного народа, опирающегося на свои традиционные устои и идеалы»1.
Безопасность духовного пространства представляет особый предмет, которым должно серьёзно озаботиться сознание личности и общества. «Нам необходимо найти спасительные для разума пути преодоления системного кризиса», − считает В.А. Бобров2. Системный кризис до крайности обострил проблемы общественной безопасности.
В.И. Добреньков пишет: «В настоящее время не существует общепринятой теории развития современного общества, новой концептуальной модели
будущего обустройства общества»3. Так, приоритет отдаётся новым идеям, теориям, и социокультурной «ревизии» прошлого. Ещё в начале 90-х годов прошлого столетия, совершенно закономерно, произошли явные сдвиги интересов
в социально-философской мысли в направлении исследований социальнокультурных процессов прошлого и настоящего в контексте различных идеальных моделей социума.
Ф. Фукуяма в своей статье «Конец истории?», которая была написана в конце ХХ в., пришёл к выводу, что «западные либеральные ценности приняты всем
человечеством, а потому история как конфликт между идеологиями исчерпана.
События 11 сентября 2001 года этот вывод целиком опровергали. Начался новый
виток осмысления истории человечества, как в глобальном понимании, так и в её
локальных проявлениях. За 35-40 тысяч лет своего существования человек разумный так и не научился, и не разобрался в своей истории»4.
Такой подход ещё более века назад весьма точно был определён
В. Райхом, «Естественный образ действий чужд политикам. Какие бы новые
факты не появлялись наряду со старыми, сколько бы недоразумений при этом
1
Викторов А.Ш. Духовная безопасность российской цивилизации: теоретико-методологические аспекты: учебное пособие. – М.: КДУ, 2009. – С. 127.
2
Бобров В.А. О состоянии духовной революции в России // Открытая научная ассоциация «Ноосфера».
http://noosfera.by.ru.
3
См.: Добреньков В.Ф. Социально-гуманитарные проблемы становления глобального общества // Человек и
современный мир. − М.: ИНФРА-М, 2002. − С. 22.
4
Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. − 1990. − № 3. − С. 84-118.
274
не выявлялось, старые теории продолжают существовать в качестве лозунга, а
новые факты скрываются за иллюзиями»1. И, обращаясь сегодня к социальнокультурному прошлому, в контексте современных трансформационных процессов, необходимо тем самым возрождать национальные традиции, переосмысливать историю общества и культуры, и таким образом избавляться от различных заблуждений и стереотипов.
М.М. Назаров пишет: «Россия, несмотря на нынешнюю видимость стабильности, может столкнуться с серией насильственных конфликтов, в которые
будут втянуты наиболее уязвимые регионы её широкой периферии. И некоторые из них могут представлять такую угрозу международному миру и безопасности, что внешняя интервенция может оказаться единственным решением»2.
Внимание субъектов обеспечения национальной безопасности должно
быть в значительной степени направлено на обеспечение безопасности духовного пространства современного российского общества.
Организовывая деятельность в данном направлении надо определиться с
национальными интересами, внутренними и внешними угрозами духовной
безопасности, принципами и методами её обеспечения.
Национальные интересы современного российского общества в духовном
мире образуются на основании уважительного отношения к интересам отдельного человека и всего социума в целом. Необходимо создавать институты и органы, которые будут соответствовать этим целям.
«Концепция национальной безопасности Российской Федерации до 2020
года»3 определяет, что национальные интересы в духовной сфере состоят в сохранении и укреплении духовно-нравственных ценностей социума, патриотического воспитания, гуманистического отношения к другим людям, традиций
общества, культурных и научных возможностей государства. В «Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года» отмечается: «Укреплению нацио1
См.: Райх В. Массовая идеология фашизма. Архетип. 1995. − № 1. – С. 142.
Назаров М.М. Коммуникационное пространство как среда «общества спектакля» // Социально-гуманитарные
знания. – 2012. − № 6. – С. 109.
3
См.: Концепция национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. С. 8.
2
275
нальной безопасности в сфере культуры будут способствовать сохранение и
развитие самобытных культур многонационального народа РФ, духовных ценностей граждан»1.
Обеспечение безопасности духовного пространства – это не отвлечённая
проблема нашей действительности, а настоятельное веление времени. Ведь ни
для кого не секрет, что многие экономические, политические неудачи, препятствование процессам демократизации, государственному строительству, всё это
имеет прямую связь с кризисом в духовной культуре. Разложение нации и даже
гибель государства, как показывает история, практически всегда начинались с
разрушения духовности и основ культуры, уничтожения моральных принципов,
подмены ценностей, внедрения ложных идей. Это лишает возможности формировать адекватный ответ не только историческим, но и современным геополитическим вызовам, обеспечивать безопасность духовного, культурного, экономического и даже военного пространств.
Однако прежде чем рассмотреть обозначенную проблему, следует уточнить её наиболее общие вопросы. К ним, в первую очередь, относится понятие
«духовная культура». Необходимость такой постановки вопросов вызвана тем,
что это понятие в интерпретации современных государственных чиновников всё
чаще и чаще сужается до различных жанров искусства, организации досуга, сводится к развлечениям, в то время как «духовная культура – предтеча и духовный
исток культуры материальной, всего человеческого общежития»2. Это то, что отличает человека от животного. Духовная культура выражена качественным состоянием, уровнем достигнутого в целом формирования и развития деятельности человека (общества). Целостную духовную культуру, по сути, можно отождествить с высокой духовной культурой, относящейся к сложному интегральному образованию, синтезу других культур (этической, эстетической и т. д.). Че-
1
См.: Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. – С. 9.
Сергеев В.В. О безопасности духовной культуры в российском обществе // Социально-гуманитарные знания. –
2007. – № 4. – С. 44.
2
276
ловек с высокой духовной культурой никогда не поставит для себя безнравственную цель, и не осуществит «благую цель» безнравственным средством.
Таким образом, следует заключить, что духовным культурным смыслом
истории выражена универсальность индивида. На основании духовности человек осознаёт несовершенство собственного бытия, и стремится творчески самоутвердить себя. Это подтверждает ещё и то, что духовное проявление культуры
не имеет субстанции и связано с изменением внутреннего поля личности или
целого социума и его общественной жизни.
Духовное бытие присуще отдельному человеку (внутренний духовный
мир), а так же является объективированным духовным (сознание общества). Таким образом, индивид вне культуры не способен реализовывать свой духовнонравственный потенциал, потому что ценность культуры является производной
от самоценности индивида. Человек приобщается к культуре в том случае, если
не просто созерцает её символы, а оживляет её смыслы в своей душе и своём
творчестве. О. Шпенглер справедливо замечает: «Культура, её смыслы, живут
не сами по себе, а лишь через творческую активность вдохновлённого ими человека. Если человек отворачивается от культурных смыслов, то они умирают и
от культуры остаётся символическое тело, из которого ушла душа»1.
Так, культуру и человека, культуру и духовность невозможно представить друг без друга и рассматривать их необходимо в целостном единстве. Таким подходом выражена достаточно устойчивая традиция.
В результате данного анализа следует заключить, что духовное обновление личности и социума возможно только в культуре, и только через культуру.
Культура является движущей куда-то детерминантой, вынуждена быть в поиске образцов и двигателей.
Проблема актуализируется ещё и тем, что за годы социальных, политических и экономических трансформаций было утрачено в значительной степени
многое из культурного достояния России, изменились ценностные ориентиры её
1
Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории / Пер. с нем. К.А. Свасьяна. − М., 1993. –
С. 329.
277
граждан, прежде всего подрастающих поколений, претерпели существенные изменения международные и внутренние информационно-культурные связи, национальная, традиционная культура наших народов испытывает жесткий прессинг извне, со стороны масс-культуры, разрушающей духовный мир человека и
традиционные ценности. Духовная, информационная, культурная сфера является
сегодня театром глобального противоборства. Становится очевидным, что от
культуры, в первую очередь от её духовной составляющей, во многом зависит не
только успешное реформирование российского общества, но и его будущее.
Именно по этой причине современное научное знание отводит культуре
решающую роль, формируя новую гуманитарную парадигму XXI века, ориентированную на безопасность российского общества1.
Многие современные учёные, философы, социологи проблему духовной
безопасности относят к разряду первоочередных задач, которую необходимо
решать комплексно, совместными усилиями: на уровне государственной власти
и на всех направлениях научного знания. И это не случайно. Радикальные социально-политические изменения, произошедшие в нашей стране в течение двух
десятилетий, столкнули российское общество с теми культурными формами,
которые ранее мало были ему известны. В советском социуме они оценивались
как очевидные свидетельства деградации «загнивающего капитализма» или как
«наследие проклятого прошлого».
Сегодня рост криминальной субкультуры, романтизация её образа стали
социокультурной реальностью России. Усилилась преступная идеология, в различные сферы социальной жизни внедряются нормы поведения криминальных
сообществ – «понятия». Тревожным симптомом является распространение в
обществе элементов преступной субкультуры. Из сленга преступников слова
«крыша», «наезд», «бабки» и другие переместились в обыденную речь некоторых политиков, депутатов, деятелей культуры, руководителей различного
уровня, в публикации СМИ. С экранов телевизоров и кинотеатров по прежнему
1
См.: Кузнецов В.Н. Российская идеология 21. Опыт социологического исследования формирования российской идеологии 21 века. − М.: Книга и бизнес, 2004. − С. 10-19.
278
«потоками льётся человеческая кровь», насаждается культ насилия, героями
дня и литературных произведений становятся представители преступного мира,
«бригадиры», «братки» и их пособники. Таких масштабов распространения
криминальной субкультуры, её архетипов на российском духовном пространстве, проникновения в социум и его культуру, усиления влияния на многие стороны жизни и деятельности страны Россия не знала на протяжении всей своей
многовековой истории»1.
И это в то время, когда наукой доказано, что при определённых условиях
субкультура, включая криминальную, может эволюционировать в контркультуру, которая, как известно, имеет свойство при благоприятной обстановке
трансформироваться в доминирующую официальную культуру может угрожать
национальной безопасности страны. Вот почему важно понять, что собой представляет духовная безопасность общества, в чём суть духовно-нравственного
кризиса человека, каковы важнейшие факторы духовной угрозы духовному
пространству, и каковы пути решения неотложных задач на данном научном
направлении? Постановка перечисленных и других вопросов определяется ещё
и тем, что до сих пор ни философия, ни социология, ни культурология, одна из
задач которых состоит в разработке теоретико-методологических основ культурной политики государства, практически не занимаются изучением этого
важного и весьма актуального социокультурного явления.
В.А. Бобров проблему духовной, культурной безопасности связывает с
духовно-творческим кризисом человека. По его мнению, настоящий духовный
кризис, проистекает в виде формы перманентного внутривидового воинственного настроя людей в целях выживания и человеческого развития, который
проявляется в виде системного кризиса видового развития человека. Этот кризис охватывает каждого индивида, составляющего систему мировых социальных отношений, и сам способ организующий жизнедеятельность всех уровней
её регулирования. Ядро такого кризиса образовывает системный кризис духов1
Катин В.И. Криминальная субкультура и её культурологическое значение // Социально-гуманитарные знания.
– 2007. – №5. – С. 279.
279
ного и интеллектуального формирования как государственной и общественной
структуры управления, так и каждого человека. Таким образом, проблемы социальной безопасности окружили человека со всех сторон, представлены различными аспектами, и человек вынужден решать их в соответствии со всеми
параметрами своего бытия и развития1.
Эти и другие точки зрения о безопасности социума сквозь призму духовной культуры дают возможность выявления различных комплексов социальнокультурных взаимоотношений, и дают возможность воссоздания целостной
картины социального развития, помогают объяснить множество противоречивых процессов в современном общественном и духовном бытие России.
Они подтверждают мысль о том, что кризис культуры всегда связан с духовными основаниями, кризисом духовности. Сегодня уже ни для кого не секрет, что так называемый «культурный проект» младодемократов заключался в
тотальном отрицании накопленного многонациональной культурой российского, а затем советского государства, высмеивании традиций народной культуры,
русской и советской классики. Они избрали тот же скользкий путь, по которому
прошли так называемые «пролеткультовцы» в 20-х–30-х гг. прошлого столетия.
На этом пути не осталось и следа от их бредовых идей. А что же современные
«пролеткультовцы» хотели предложить народу, и прежде всего молодёжи, взамен? Был предложен суррогат западной масс-культуры в области литературы,
музыки, кино, театра.
Масс-культура изначально существовала и развивалась исходя из цели
мифологизировать действительность, духовность, следовательно, и физическую
подчинённость толпы, ею представляется целая индустрия воображаемого сознания. Культурная экспансия осуществляется не посредством каких-то разрозненных акций, а планомерно и последовательно; в ходе её реализуется множество различных по целям и задачам кампаний, объединённых одной направленностью. В настоящее время масс-культура стала воздействовать на индивида
1
См.: Бобров В.А. О состоянии духовной революции в России // Открытая научная ассоциация «Ноосфера». –
URL: http://www.noosferady.ru (дата обращения: 18.12.2013).
280
более разнообразно, действенно и изощрённо в соответствии с появлением инновационных технологий в управлении массовым обществом.
Внушаемой информацией незаметно вкрапляются в контекст драматических, литературных произведений, в тексты песни, в суть рекламы и скрытым, но
прочным образом внедряются в подсознание личности и общества. Такой метод
можно признать наиболее эффективным при прямой пропаганде. Сущность манипуляции заключена в погружении человека в некое ирреальное, где человеком
выбираются цели, ценности, пути, при этом не осознаётся несамостоятельность
принятых решений и то, что им манипулируют. При этом именно «американская
массовая культура в приобретении "суперрыночного качества" обогнала культуры всех стран и стала ведущей на глобальном рынке. Американские фильмы, телепрограммы, поп-музыка "оккупировали" большинство стран мира. Глобальный культурный рынок, который создали США, "втащил" американский культурный продукт в сферу национальных культур».
Масс-культура засоряет язык заимствованиями, вульгаризмами, арготизмами и, как следствие, искажает процесс мышления, обедняет чувства. С полным
правом можно сказать: сегодня русский язык заражён американизмами, тюремной
лексикой, разного рода провинциализмами. И самое тревожное – он сдаёт завоеванные в своё время позиции. По данным Центра демографии и экологии человека ИНП РАН (ЦДЭЧ), русский – единственный из 10-12 ведущих мировых языков, который на протяжении последних 15 лет утрачивает свои позиции в мире. К
2025 г., по прогнозу ЦДЭЧ, число владеющих русским упадёт до 152 млн чел. В
России не случайно принята Федеральная целевая программа «Русский язык»,
рассчитанная на 2011-2015 гг. Однако сегодня уже нужны долговременные программы, рассчитанные не на пятилетие, а на многие десятки лет вперед1.
Еще более тяжёлые последствия могут ожидать нас в связи с разрушением
традиционной морали. За годы реформ выросло поколение, оторванное от своих
корней, – «поколение пепси» с расщеплённым сознанием, с утраченными ориен1
Цит. по: Макареваич Э.Ф., Карпухин О.И., Культура массовых коммуникаций // Социально-гуманитарные
знания. − 2008. − №5. – С. 40.
281
тирами, бездуховными целями, путающееся в представлениях о добре и зле.
Культурная «шоковая терапия» нанесла ущерб людям гораздо больший, чем
экономическая, привела общество к взрыву насилия и преступности, росту числа
самоубийств, пьянства, наркомании, бродяжничества, сексуальной распущенности, девальвации института семьи и брака.
Таким образом, культура, в том числе духовная, переживает тяжёлые
времена. Обеспечение безопасности духовной культуры предполагает адекватную реакцию государственных и общественных структур на реальные и потенциальные угрозы в этой области. От фиксирования процессов в сфере духовной
культуры пришло время перейти к формированию государственной системы,
способной регулировать процессы в этой сфере, эффективно противодействовать экспансии масс-культуры, моральному, нравственному, культурному разложению нации. Пришло время учиться видеть опасность, распознавать любые
попытки манипулятивного воздействия, понимать, кто стоит за кулисами масскультурного действа и какие цели преследует. Особое внимание следует обратить на детей, подростков, молодежь, которые в отсутствие житейского и культурного опыта беззащитны перед орудиями масс-культуры.
Важно рассмотреть и внутренние риски духовной безопасности молодежи, которые весьма значимы, так как они напрямую связаны с формированием
культурных, морально-нравственных ценностей, духовного общества, следовательно, и духовного пространства.
С точки зрения И. Ильинского, «общество, воспитывая и обучая молодые
поколения, формирует у них определённое мировоззрение, с теми или иными
духовными и нравственными качествами, тем самым оно имеет возможность
получить тот или иной тип народа. Система ценностей, жизненных целей и задач является исходным пунктом формирования национального характера, культуры и образа жизни нации. "Социальный код" нации передаётся (или разрушается) не мгновенно, а в ходе длительной эволюции, в процессах воспитания и
обучения (окружающая среда, семья, школа, СМИ и др.) "Социальный код"
282
может закрепляться (или разрушаться) не только стихийно, но и сознательно, и
новое поколение подвергается перекодировке, осуществляемой путём изъятия
из "социального генома" человека (нации) как больных, так и здоровых генов и
"вживления" на их место других»1.
Согласно рассматриваемой проблеме, объектом рисков должно быть нечто глубинное в духовном мире личности. Соответственно мы предполагаем,
что это − личностные смыслы, выделяя их в первую группу рисков духовной
безопасности.
Личностные смыслы можно назвать своеобразным посредником между
мировоззрением как Ratio-сферой индивида и внутренним миром как Emotio- и
Intuitio-сферами. Человек постигает объективный смысл, рациональное содержание, осознанную цель в доступных ощущениям данных, относящихся к речи
и поведению. При этом экспрессивные явления противопоставляются всем тем
объективным психическим феноменам, смысл которых вкладывается в них индивидом, обусловливается его осознанными намерениями, реализуется им самим. В духовной жизни можно выделить различные смысловые направления,
базирующиеся на установке определённых объективных ценностей индивида.
Но при этом порой объективные и субъективные смыслы могут противоречить
друг другу, что особенно ярко проявляется в формирующейся личности молодого человека, который по объективным обстоятельствам (личностного развития) может проявлять себя несоответственно смыслу объективной ценности.
Смысловые направления не зависят от времени и места, а выражают различия
индивидуумов
по
их
ценностным
ориентациям.
Они
трактуются
Э. Шпрангером как универсалии человеческой природы, духовное начало, определяющее у каждого человека понимание мира и являющееся производной
частью общего человеческого духа2.
1
Ильинский И. Молодежь как будущее России в категориях войны // Alma mater: Вестник высшей школы. −
2005. − № 8. − С. 25.
2
Кондаков И.М. Шпрангер Эдуард // Психология. Иллюстрированный словарь / Под. ред. А.Г. Маклакова. −
М.: Прайм-Еврознак, 2007. – С. 84.
283
Автором выделяется несколько типов индивидуальности, проявляющейся
в смысловой направленности: теоретический человек, экономический человек,
эстетический человек, социальный человек, политический человек, религиозный
человек. На наш взгляд, опираясь на данную типологию индивидуальности, современная молодежь, с точки зрения смысловой направленности, в большей степени относится к теоретическому и экономическому человеку. Это можно объяснить, рассмотрев вторую группу рисков духовной безопасности молодежи, которая выражается в проблематичности выбора, в стремлении к самоактуализации
и самореализации (реализация собственного потенциала).
Самоактуализация, по теории А. Маслоу, является вершинным уровнем
психологического развития человека, это «актуализация» полного потенциала
личности, который достигается, когда удовлетворены базовые и метапотребности. Испытывая потребность в самоактуализации, личность развивается (подразумевается молодежь), но вектор саморазвития может пойти совершенно в противоположные стороны, так как молодой человек теряется в выборе ценностных ориентаций, высших ценностей (мораль, нравственность, взаимопомощь,
доброта к окружающим, самопожертвование и др.) либо ценностей низших,
связанных с удовлетворением первичных потребностей, о чём сказано выше.
Человек не может пребывать в состоянии покоя. Достигая определённых
целей, он их рассматривает как трамплин для постановки новых целей и совершения новых действий для их достижения. Эти действия человек совершает не
только для завоевания нового жизненного пространства, но и для самореализации себя как личности в различных сферах социальной жизни, для самовыражения, воплощения своего интеллектуального потенциала. С этой позиции,
действия человека можно конкретизировать в понятиях «жизненные планы и
программы», «смысл жизни», включая их в систему представлений о будущем,
целей и способов их достижения.
Саморазвитие становится собственно целью человека, детерминирует активные действия, являющиеся не только следствием желания, но и реализацией
284
долга. Механизмы структуры саморазвития особенно активны в период молодости, так как для этого возраста особенно характерна активная транспектива,
охватывающая прошлое, настоящее и будущее, способствующая выстраиванию
вариантов движения вперед. Человек постепенно начинает соприкасаться с системой мира духа, обретать духовное бытие, возвышаться от личностного и индивидуального к духовному, универсальному.
Следующей группой угроз и вызовов является процесс социализации.
Не останавливаясь на нём подробно, заметим, что самые первые личностные смыслы формируются в период раннего детства и проявляются через регуляторы поведения ребенка. Позднее, в возрасте среднего детства, личностные
смыслы через учение оформляются в определённую структуру, становятся более дифференцированными, соподчинёнными и динамичными. Тем самым
младший школьник включается в новую систему отношений, за счёт чего происходит изменение его позиции в обществе.
В завершении пубертатного периода молодой человек выносит свои суждения в соответствии с установленным порядком, уважением или неуважением
к власти и предписанным ею законам. Таким образом, можно сказать, что личностные смыслы начинают генерализоваться в личностных чертах и обусловливать поведение подростка.
В молодости в устойчивую структуру оформляются основные компоненты личности − характер, общие и специальные способности. Формируется мировоззрение, появляются вопросы о смысле жизни, которые особенно актуальны именно в этом возрасте. Умение сформулировать дальнейшие цели и планы,
определить свою жизненную позицию, найти своё место в социуме является
важным показателем личностной зрелости.
Однако изменение стартовых возможностей, содержательной стороны
субъектов социализации личности1 предопределяют особенности социального
1
Имеется в виду: трансформация основных институтов социализации; деформация ценностно-нормативного
механизма социальной регуляции; распад системы социального контроля советского образца; дисбаланс организованных и стихийных каналов социализации в пользу стихийности; изменение соотношения общественных
и личных интересов в процессе социализации.
285
развития молодежи в условиях формирования рыночных отношений. Интегративная характеристика социального положения молодежи как внутри отдельных когорт, так и в рамках всей социально-демографической группы позволяет
выделить отдельные особенности её социализации в условиях кризисного состояния российского общества, которые можно отнести к внутренним вызовам
и рискам духовной безопасности: социализационный разрыв в системе образования и воспитания, деформация принципа преемственности поколения, внедрение западных моделей асоциального поведения, целенаправленное разрушение личности, гражданина, патриота.
К следующей группе рисков относится сама система личностных смыслов.
Безусловно, в процессе социализации сама система личностных смыслов не останавливается в своём развитии. Ценности и смыслы являются непостоянными,
они претерпевают изменения во времени в итоге человеческой деятельности.
В результате приобретённого жизненного опыта то, что являлось для человека смыслом жизни, может стать периферийной ценностью или измениться
− позитивная ценность может превратиться в негативную и наоборот. Жизнь
человека полна противоречий, они могут достигать разной степени остроты,
способствуя или развитию личности, или её регрессу. Эти противоречия − элементы четвертой группы рисков.
В целом они обусловлены невозможностью соединения внутренней жизни человека с моральными нормами по причине рассогласованности информационного материала. Например, потоки информации, дискредитирующие отечественную историю и культуру, обусловливают невозможность постепенного
и непрерывного формирования представлений о высших ценностях и идеалах
(особенно если отсутствует целостная государственная политика нравственного
воспитания гражданской ответственности молодежи). Как следствие, возникает
невозможность адекватной оценки свободы совести в современном обществе,
что относится к пятой группе рисков.
286
Особая группа рисков – СМИ. Пропагандируя широкое внедрение современных интернет-технологий, необходимо обращать особое внимание на вопросы как информационной, так и духовной безопасности. Возможности воздействия на психику и подсознание, манипулирования сознанием молодежи у
СМИ огромны.
Вполне достоверная информация может содержать скрытый риск, угрозу,
а порой и вызов. Так, передачи о распространении наркотиков часто служат не
столько средством отвращения от них, сколько указанием конкретной информации, где можно приобрести наркотические средства или узнать способы их
приготовления. В ряде случаев информация о криминале служит «учебным пособием» по изготовлению оружия или способам его хранения и применения.
К сожалению, СМИ редко обращаются к национальным, культурным, духовным, гражданским, патриотическим традициям и идеалам при формировании
передач для молодежи. Отсутствие цензуры и экономическая заинтересованность руководителей и координаторов СМИ приводит к тому, что целенаправленно разрушаются ценности молодежи (следовательно, общества в целом).
В результате молодой человек, мировоззрение и ценностные установки которого еще только формируются, под информационным напором СМИ «теряется» в правильности выбора, а недостаток нравственного воспитания приводит к
невозможности целенаправленного и непрерывного формирования представлений о высших ценностях, идеалах и гражданско-патриотической позиции.
Одна из главных задач индивидуальной жизни молодого человека − это
умение соотнести себя с формами социальной жизни, в которых предстоит
жить и действовать, выявить свои возможности, особенности, и на этом основании определить своё место в соответствующих формах, структурах поведения. Если молодой человек с этим справится, можно говорить о том, что он находится и социально, и духовно в безопасности.
Самая большая сложность в постановке проблемы духовной безопасности
молодежи состоит в том, чтобы осознать её именно как проблему, и как след287
ствие, способствовать её предупреждению через своевременное реагирование
на внутренние риски духовного мира молодого человека. Последний условно
представлен следующими обобщёнными областями.
Первая область − обусловленность внутреннего мира человека формами
его социального бытия, являющимися плодом предметно-практической деятельности предшествующих поколений, а также продуктами творческой энергии и созидательной деятельности других людей − его современников.
Вторая область − независимость внутреннего мира человека от объективированных социальных форм, учреждений и отношений, то есть относительная автономия индивидуального, внутреннего духовного мира человека. Лишь
сталкиваясь с другими индивидуальностями, преодолевая их в себе, человек
реализуется как человек, при этом индивидуальность его не теряется.
Третья область − нравственность, которая имеет в своей основе способность к трансцендированию человеком своих природных, естественнобиологических потребностей и побуждений.
Стимулы нравственного поведения могут быть различными. Например,
как рационально осмысленное чувство долга («категорический императив»
И. Канта) или как интуитивное стремление к добру («духовность инстинкта»
И. Ильина). Но в любом случае нравственность означает победу человека над
своей животной природой, преодоление меркантилизма обыденной жизни, собственного эгоизма и подчинение своего бытия достижению высших духовных
ценностей и смыслов.
Акцентируя внимание на безопасности духовного пространства, мы исходим из того, что она есть такая система условий, которая позволяет обществу
и его культурным ценностям сохранять жизненно важные параметры в рамках
исторически сложившихся норм. Нарушение этой нормы может породить национальную катастрофу, распад социума как единой и целостной системы.
Опасность духовного кризиса зачастую усиливается его невидимостью (скрытостью, завуалированностью) и определённой удалённостью его последствий.
288
Общенациональной целью можно считать планируемые обществом результаты, мотивы и средства в их единстве, их ценностно-рациональное происхождение. Это также общезначимые цели и задачи в их совокупности, социальные движения, партии, фонды, все конфессии проявляющие спектр деятельности; это развернутые программы действий с прогнозом на достижение будущего результата, движение к получению образа ясности, понятности и привлекательности в жизни индивида, общества и государства, состояние благополучия и безопасности.
Прагматической целью России должно быть построение индустриально-информационного общества – общества, основанного на знаниях – оно одновременно цель и средство. Средство достижения благополучия и безопасности. Под благополучием мы понимаем достаток, комфорт, духовное богатство,
психическое и телесное здоровье, свобода, справедливость, безопасность, динамизм. Именно такое благополучие может стать сегодня общепонятной и общепринятой национальной целью и социальным идеалом. Роль социального
идеала велика, ведь чем активнее будет каждая личность, тем выше будут её
идеалы и тем лучше будет наше общество в целом. Смысл жизни человека определён руководством к определённой деятельности, его ориентацией к достойной, благополучной и безопасной жизни, к его воспроизводству, к единству
свободы и ответственности. Потеря смысла жизни может привести к нежеланию сопротивляться множеству проблем существующих в России (политических, экономических, социальных, демографических и др.). Это, в свою очередь, ведёт к нежеланию давать жизнь последующим поколениям, так как теряется смысл коллективного, национального существования.
В настоящее время в России отчетливо прослеживается повышенное внимание к феномену патриотизма и патриотическому воспитанию молодого поколения. Принимаются федеральные и региональные программы по патриотическому воспитанию граждан. Однако поиск национальной идеи, способной объединить общество, явно затягивается. В сознании граждан России, особенно мо289
лодого поколения, понятия «родина» и «государство» расходятся, они имеют
разное значение. Понятие «родина» имеет положительную направленность, а
«государство» наделяется негативным смыслом. И если родину гражданин любит, то государство, которое не дало ему ничего хорошего – любви не достойно.
В связи с этим одна из главных проблем – недостаточный уровень патриотического воспитания. Так как же воспитать патриота? Как создать патриота-гражданина? Как «заставить» подрастающее и будущее поколение полюбить
Россию-государство?
Патриотизм определяется любовью к родине, преданностью своему народу, стремлением в служении интересам своих действий. Патриотизму свойственно сплачивать соплеменников перед внешними угрозами, являющимися
мощнейшей причиной привлечения и организации их силы в борьбе против
внешних агрессоров, в защиту автономии и целостности территории.
С нашей точки зрения, в последние годы в государственной идеологии в
общественном сознании происходит реабилитация патриотизма. Пришло осознание и признание, что «демократ» и «патриот» − это явления одного порядка,
что возродить Россию невозможно без гражданского патриотизма. Важным атрибутом демократического типа политической культуры является «симбиоз патриотизма и гражданственности в идентификационном пространстве личности»1.
Как отмечено в «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года»2, утверждённой Указом Президента РФ: «Возраждаются
исконно российские идеалы, духовность, достойное отношение к исторической
памяти. Укрепляется общественное согласие на основе общих ценностей – свободы и независимости Российского государства, гуманизма, межнационального
мира и единства культур многонационального народа Российской Федерации,
уважения семейных традиций, патриотизма»3.
1
Мухаметшина Н.С. Гражданская лояльность и патриотизм в контексте «этнического ренессанса» // Вестник
российской нации. – 2008. − № 2. – С. 176.
2
Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. – С. 11.
3
Там же. – С. 12.
290
По А.Ш. Викторову «патриотизм – это система ценностей, которыми располагает человек и общество; чувство любви к Отечеству, присущее массам
людей, осознание ими своего долга и ответственности перед ним и за его будущее; совокупность идей, эмоций, настроений, отношений, убеждений и действий, направленных на процветание своей Родины; позиция человека или гражданина, его деятельная любовь к своему народу и его истории»1.
Всё это говорит о необходимости перехода от категории «патриотизм» к
категории «культура патриотизма». Культура патриотизма рассматривается
как устойчивое и осознанное отношение к своим родным, к жизненному образу; как национальная и культурная идентичность; как прошлое, настоящее и
будущее состояние государства и отечества; как ориентированный на постоянстве и уважении диалог по поводу достижения целей, духовно-нравственных
идеалов и ценностей других наций и народов.
Однако, по нашему мнению, характер устойчивой безопасности в развитии
того или иного общества определяется ценностями, то есть фундаментальными
нормами, при помощи которых человек осуществляет своё поведение в жизненно важных обстоятельствах, которые составляют одно из оснований целостности
общественной системы. Система ценностей образовывает внутренний стержень культуры, духовные потребности и интересы социальной общности; оказывается обратное воздействие на интересы и потребности социума; выступает
одним из значимых побуждений общественного действия, поведения человека.
Понятые и воспринятые национальные цели, социальный идеал и основные ценности в их единстве, образованы, поддержаны и обогащены смыслом
жизни личности, его мечтой, надеждами, исторической памятью, культурой
патриотизма, что благоприятно воздействует на самоидентификацию всего социума в целом.
1
Викторов А.Ш. Духовная безопасность российской цивилизации: теоретико-методологические аспекты: учебное пособие. – М.: КДУ, 2009. – С. 119.
291
Чем точнее будут определены цели в жизни человека, и чем надёжнее они
будут защищены, тем более полным и значим, будет смысл бытия человека, тем
более основательна и устойчива будет вера индивида в других и в самого себя.
Стабильность культуры и обществу придают связанные между собой
ценности, образуя различные системы взаимосвязанных культурных форм
(комплекс ценностных норм), обладающих благодаря этому качеству взаимоединства и надёжности. Систему стабильности представляют традиции. В традицию вписываются ценности. Принято считать, что любая цивилизация, в том
числе и российская, основывается на одной «большой традиции», включающей
в себя синтез различных знаний, представленных в высшей ценности. Эту
большую традицию представляет качество ядра культуры. Её отражает мифология, язык, коды общения, этнические обычаи и она выступает в качестве самоидентификатора социума1.
Определяя национальные интересы России в духовной сфере (в сфере
обеспечения духовной безопасности) необходимо выделить объекты и субъекты обеспечивающие безопасность в данной сфере общественных отношений.
Объектами обеспечения безопасности духовного пространства российского социума являются информационная, научная, культурная (в том числе массовая культура) и религиозная сферы российского общества. Объекты такого рода следует определять общественным сознанием; культурой, национальными,
историческими, религиозными ценностями; русским языком, образованием, наукой, искусством, массовой культурой; информационным пространством.
В связи с этим уместно ещё раз заметить, что к главному источнику духовного развития россиян относятся творческие возможности, поэтому их сохранение и создание благополучных условий для их воплощения в жизнь, в
значимой мере, гарантирует защиту интересов российского общества в сфере
духовной безопасности. Согласно Г.В. Шашуриной это обусловлено тем, что «в
1
Юдина Н.А. Русские обычаи и обряды: семейные обычаи, календарные обряды, подвижные праздники. – М.:
«Вече», 2012. – С. 158.
292
состояние «защищенности» входит также и удовлетворение духовных потребностей человека»1.
Таким образом, главным объектом обеспечения духовной безопасности
является российское общество (его духовное и материальное благополучие,
право на самостоятельный творческий процесс во всех сферах жизни человека).
К субъектам, обеспечивающим безопасность духовного пространства
современного российского социума можно отнести отдельных граждан, институты государства, которыми осуществляется деятельность по защите национальных и духовно-нравственных ценностей от нанесённого ущерба в культурном, религиозном, информационном, научном и образовательном пространствах социального бытия.
Для того чтобы комплексная работа по обеспечению безопасности духовного пространства российского общества была эффективна, систематична, необходимо своевременно выявлять внутренние и внешние опасности в
данной сфере. Это даст возможность субъектам, обеспечивающим безопасность
духовного пространства российского социума, адекватно и неотложно отвечать
на новые вызовы, свойственные для трансформирующегося современного мира
ХХI века.
На сегодняшний день внутренними угрозами духовного пространства
России являются:
- деформация системы национальных духовных ценностей;
- разрушение национального патриотизма;
- внедрение в сознание человека чуждого ментального порядка жизни и
стереотипов мышления;
- деструктивное воздействие на современный русский язык;
- формирование находящихся в оппозиции антироссийских СМИ под
влиянием зарубежных спецслужб, олигархических команд и обслуживающих
их потребности коррумпированных чиновников;
1
Шашурина Г.В. Система обеспечения внутренней безопасности России на современном этапе. Монография. –
М., 2004. – С. 10.
293
- незащищённая государственная система от деструктивного воздействия
на социальное сознание с помощью приёмов враждебной манипуляции;
- духовный нигилизм российского общества;
- дискредитирование патриотических идеологем;
- пропагандирование профашистских идеологий;
- формирование системы разрушительных ценностей, жизнь человека деструктивной духовности.
- создание духовной оппозиции вследствие латентного противостояния
официальным и неофициальным культурным и научным достижениям;
- неимение национальной идеи, определяющей стратегические решения и
задачи бытия российского народа;
- неконтролируемое внедрение в социальную жизнь религиозного плюрализма без принятия законодательным порядком решения о развитии традиционных религий, особенно Русской Православной Церкви;
- воздействие на все сферы социальных отношений (экономическую, политическую) организованными преступными группами, террористическими,
экстремистскими организациями и различными сектами;
- образование информационно-психологических условий для разрушения
единого духовного пространства России.
К внешним угрозам духовного пространства российского общества
относятся:
- деструктивное воздействие на сознание человека с применением способов и приёмов ведения информационной войны;
- полное политическое вмешательство иностранных государств, создание
ими социально-экономического и политического положения для бесконкурентных действий по внедрению массовой иностранной культуры в духовное пространство российского социума;
- внедрение деструктивных правил поведения, стереотипов мышления,
сформировавшихся в согласии с принципами «золотого миллиарда»;
294
- целенаправленно распространённые религиозные, псевдорелигиозные,
светские секты и миссионеры, иные деструктивные общественные объединения, экстремистские и террористические организации;
- подрыв доверия к истории России, к власти государства, унижение достоинства российского народа, при помощи осуществления идеологических диверсий;
- вытеснение российского пространства из мирового духовного сообщества, являющегося реальным геополитическим конкурентом;
- духовная раздробленность и обособление от России представителей наций за рубежом;
- необоснованная критика внешней и внутренней политики российского
общества посредством СМИ зарубежных стран;
- организация деструктивного образа российской системы образования;
- распространение идеологем о «второй холодной войне» (войне сознания), представляющих Российское государство иностранным сообществам как
особо опасного и вероятного врага на всех уровнях общественных отношений.
Обеспечение безопасности духовного пространства современной России
нереально без взаимодействия институтов гражданского социума и государственных органов, которые необходимо объединить в систему защиты духовнонравственной жизни российского общества.
Одной из важных составляющих системы обеспечения духовной безопасности без сомнения являются правоохранительные органы России в целом и органы внутренних дел, в частности. Их деятельность во многих случаях напрямую
влияет на процессы в духовной сфере современного российского общества. Например, противодействие распространению таких явлений, как порнография,
публичная пропаганда насилия, экстремистских идеологий и т. д., защита материальных культурно-исторических ценностей способствует стабильному развитию духовной жизни отдельной личности и всего социума России. Разрушение
единого духовного пространства при помощи уничтожения менталитета народа
295
непременно ведёт к общественному кризису и, как следствие – территориальному раздроблению страны. Предотвращение эскалации деструктивных направлений в духовно-нравственной жизни современных россиян возможно только при
условии, если воздействие на все важные элементы духовного существования
будут носить целенаправленный, постоянный, комплексный характер.
Все вышеизложенные положения в полной мере должны найти своё отражение в законодательстве Российской Федерации. В связи с этим, необходимо подчеркнуть, что в основе развития всех сфер общественной жизни заложено социальное сознание. Вместе с тем, современное российское общество
пока ещё обладает тем духовным (интеллектуально-нравственным, эстетическим) потенциалом, который позволяет России быть сильным геополитическим партнёром и соперником в современном сложном и постоянно меняющемся мире.
Духовная экспансия является созданием условий, формирующих у народа
патриотическое мировоззрение, расширяющих влияние, на сознание людей зарубежных стран, используя культурные, информационные, научные, этноконфессиональные, идеологические ресурсы страны в целях пропаганды национальной системы ценностей, активного участия в процессах духовной эволюции общества иностранных государств.
С этих позиций необходимо ставить вопрос о разработке системы геостратегии в области духовных отношений, несмотря на то, что до настоящего
времени понятия «стратегия» и «геостратегия» использовались преимущественно в области военного искусства. На современном этапе научных исследований, некоторые мыслители определяют стратегию как систему «крупномасштабных решений, реализация которых направлена на достижение принципиально важных долговременных целей в той или иной области деятельности»1. В
связи с этим мы считаем возможным говорить о стратегии развития в сфере ду-
1
Геополитика (Популярная энциклопеция) / Авторы сост. Баришполец В., Баришполец Д., Манилов В. / Под
общей ред. В. Манилова. – М., 2002. – С. 96.
296
ховных отношений как российского, так и мирового социума, то есть духовной
геостратегии.
Духовную геостратегию С.Н. Гончар определяет как политическую концепцию в национальном развитии духовной сферы социума, в мировом геостратегическом пространстве, которую необходимо направить на формирование массового и индивидуального сознания путём использования национальных духовных потенциалов1.
При реализованной духовной геостратегии наша страна сохранит и усилит своё геополитическое влияние в современном мире.
Современная геополитическая обстановка характеризуется реализацией
геостратегическими
конкурентами
России
концепции
информационно-
психологической, кибернетической и сетецентрической войн. Эффективное
противостояние новым вызовам и угрозам возможно только при условии проведения не пассивной оборонной политики во всех сферах общественных отношений, но обязательного определения духовной геостратегии, одним из основных факторов которой должна стать духовная экспансия России в современном геостратегическом духовном пространстве.
Только так, по нашему мнению, можно превратить современную Россию
в процветающую. Такова общенациональная «сверхзадача» деятельности российского современного государства, которая определяет, в частности, в России
пути созидания новой государственности с опорой на национальную патриотическую идеологию, способные реализовать историческую миссию страны на
основе утверждения общечеловеческих ценностей. Без этого российское общество обречено на дезинтеграцию и гибель.
Следовательно, напрашивается вывод о том, что безопасность духовного
пространства должна быть всеобъемлющей. Поэтому сохранение целостности и единства культуры, языка, традиционных ценностей, исторической па-
1
См.: Гончар С.Н. Содержание и сущность жизненно важных проблем современной молодёжи // Социальногуманитарные знания.– 2012. − № 6. – С. 79.
297
мяти, территориальной целостности − вот та основа безопасности духовного пространств российской цивилизации.
Духовная безопасность российской цивилизации может существовать в
двух неразрывно связанных между собой формах:
- во-первых, в форме духовного мира каждого отдельного российского гражданина и его деятельности по сохранению национальной культуры и ценностей;
- во-вторых, в характере функционирования социальных институтов
(власти, церкви, искусства, образования и воспитания).
Таким образом, система духовной безопасности общества должна выполнять по отношению к духовному пространству охранно-защитную функцию, позволяя обществу эффективнее приспосабливаться к внутренним и
внешним переменам. Духовная безопасность выступает также одним из важнейших динамизирующих средств, дающих возможность духовному пространству более оперативно и с высокой вероятностью успеха адаптироваться к
трансформирующемуся внешнему миру. В целом, взаимосвязь духовного пространства и духовной безопасности способствует формированию объективных представлений о параметрах развития государства и общества, которые
опасно игнорировать в процессе трансформационного строительства, поскольку это может вызвать духовно-нравственную деформацию в целом.
298
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В диссертационной работе был проведён социально-философский анализ
состояния современного духовного пространства, показана его определяющая
роль в формировании личности и общественного сознания в условиях трансформации российского общества.
Каждый по-своему интерпретирует духовное пространство и придаёт
этому понятию поверхностное содержание. Таким образом, первое, что имело
необходимость сделать, – это определить понятие «духовное пространство», которое позволило применить его к системам мысли, интерпретирующим и детерминирующим основные тенденции и дальнейшие перспективы развития духовной жизни личности и общества.
На основе методологии социально-философских исследований была
представлена и обоснована авторская концепция научно-теоретического осмысления и понимания природы, структурно-функциональных, онтологических
и ценностных особенностей духовного пространства, согласно которой духовное пространство возникает вследствие актуализации духовно-нравственной
жизни человека и общества, нацелено на формирование личности. Концепция
основывалась на духовном пространстве современной России, находящемся в
условиях затянувшегося кризиса, который обострил проблемы во всех основных сферах жизнедеятельности общества. В реалиях нового времени духовное
пространство распадается на отдельные, всё менее связанные в духовном и
культурном отношении сегменты, часто противоречащие друг другу. В данной
ситуации духовное пространство расщепляется, становится неспособным в
полной мере положительно влиять на все другие виды (подвиды) пространств,
нести с собой очищающий и одухотворяющий потенциал. В результате политика, экономика, функционирование всех без исключения социальных институтов
попадают под влияние существенной деформации. В работе было доказано, что
потеря ими духовного стержня может привести к непредсказуемым, катастрофическим последствиям. В результате обозначившихся проблем была пред299
ставлена идея сохранения целостности и единства духовного пространства,
обеспечения духовной безопасности российского общества. Реализация подобного рода неотложных и весьма актуальных задач была достигнута в процессе
решения целого комплекса проблем, как на уровне социума, так и на уровне научной теории. Где концептуальную основу заключало решение проблем, направленных на обновление духовного пространства в современных условиях
российского общества, экологизацию культуры, духовного мира человека и
общества, использование традиционного и новационного в духовной сфере
жизни российского социума.
В настоящей работе мы исходим из того, что духовное пространство многомерно, заключает в себе все общечеловеческие ценности и характеризуется
особым измерением существования человека, это сфера отношений, возникающих при производстве, передаче и освоении духовных ценностей (знаний, верований, норм поведения, художественных образов и т. п.). Именно в духовном
пространстве реализуются духовно-нравственные ценности и основные формы
общественного сознания; проявляется духовно-нравственная жизнь человека как
чувство ответственности перед обществом и самим собой; в полной мере обеспечивается свобода совести и вероисповедания; здесь имеется возможность для
реализации всех основных форм духовной культуры; формирующими принципами являются честь, совесть, справедливость; и именно здесь реализуется традиционное и новационное; духовная жизнь человека обеспечивается (активизируется) благодаря развитому чувству эстетического сознания. Таким образом, на
духовное пространство распространяются духовно-нравственные ценности каждого человека, а внутренний (духовный) мир человека распространяется на духовное пространство, обусловлен созданием, усвоением, сохранением и распространением культурных ценностей.
Обширный историко-философский материал позволил провести анализ генезиса и эволюции проблематики духовного пространства, дал основание утверждать,
что
онтологическими,
гносеологическими,
философско300
антропологическими, аксиологическими мировоззренческими системами, поразному объяснялась действительность, рассмотрение которой требовало объединения материалистического и идеалистического (ноуменального), направлений. Духовное пространство пытались понять мыслители на протяжении всей
истории человечества. Причина интереса к этой проблеме виделась в том, что
феномен духовного пространства являлся средоточием «вечных» вопросов бытия человека в мире. Каждая историческая эпоха предлагала своё видение проблемы духовного пространства, что прежде всего определялось конкретноисторическим типом мировоззрения, уровнем развития образования и культуры. Это позволяет заключить, что духовное пространство изменчиво, оно подвержено, как и общество, соответствующим трансформациям.
Впервые понимание духовного пространства было представлено античной философией. Представления философов античности о духовном пространстве, его содержании основывались на восприятии проблем духовнонравственной жизни и человека, соответствующей запросам античного времени. Такие философы как Сократ, Платон, Аристотель ещё не употребляли понятие духовного пространства, но уже осмысливали его как феномен и наполняли
содержанием, ставя в центр своих творческих исканий человека, его внутренний духовный мир, этические и духовно-нравственные проблемы.
Эпоха средневековья была связана с возникновением единого духовного
пространства. Мыслителями средневекового времени всё так же ещё не употреблялось понятие «духовное пространство», но наполнялось особым содержанием. Христианское мировоззрение рассматривало духовно-нравственную
жизнь человека в совершенно ином пространственном мире. Реалии средневекового общества потребовали создания иной «технологии» мышления, подчинённой нравственным регулятивным принципам, этической форме духовной
деятельности.
Назревший кризис схоластики средневековья обусловил переход к натуралистической стороне понимания человека и его духовного бытия. Эпоха Возро301
ждения открыла новый этап в осмыслении духовного пространства, где на первом месте в философском познании оказался человек и его духовный мир. Возросла ценность отдельной личности, стали подчёркиваться её оригинальность и
непохожесть. К причинам, которые привели к изменениям социальнофилософской мысли, следует отнести возникновение новой системы духовнонравственных ценностей, соответствующей зарождению буржуазной эпохи и
духовную культуру, получившую стремительное развитие, определявшуюся
гуманистическим измерением. Огромное значение для эпохи Возрождения
имело обретение чувства истории к прошлым эпохам, которое было связано
единым пространственно-историческим потоком, благодаря чему и образовалось пространство истории. К анализу пространства был применён принцип антропоцентризма, а также идея гуманизации всей жизни общества, что являлось
важным шагом на пути к осмыслению проблем духовного пространства.
Иной подход к рассмотрению феномена духовного пространства был
представлен социальной философией Просвещения. Исследователи особое внимание обращают на изучение роли духовного пространства в системе общественных отношений, пытаются определить сущность и структурировать данный социальный феномен. В результате человеческого воздействия духовное пространство либо поддерживается и развивает свои природные свойства, либо разрушается, меняя структуру, целостность и конфигурацию.
Современное состояние духовного пространства и наблюдающиеся в нём
трансформационные процессы вызваны вполне обоснованной тревогой за будущее российского отечества. В настоящей работе мы исходим из того, что духовное пространство изменчиво, оно подвержено, как и общество, соответствующим трансформациям.
Таким образом, было углублено понимание социального времени, оказывающего существенное влияние на структуру и содержание духовного пространства, позволяющего по-новому объяснить их взаимосвязь, проявляющуюся в их неразрывности и различности одновременно. Так же обосновано поло302
жение о том, что социальное время в его концептуальной форме аккумулирует в
себе темпоральные характеристики развития как всеобщего свойства духовнонравственного бытия. В своей целостности основные пространственновременные формы человеческой деятельности образуют единую взаимосвязь
духовного пространства и социального времени, на фоне которой происходит
духовно-нравственное развитие личности и общества.
Пространственно-временные отношения представлены в таком понимании,
где они не являются отношениями, а являются полевым содержанием. Поле же
не имеет структуры, не имеет отношений, не может быть представлено в виде
системы. Для поля характерны интенции, направления, где «внутреннее» и
«внешнее» отношение неразличимо сливаются в интенции.
Следовательно, необходимо сделать важный методологический вывод: социальное время выступает схемой конструирования духовного пространства.
Особое место в работе было уделено всестороннему анализу феномена
«расщепление» духовного пространства, вызванного воздействием трансформационных процессов. Современное российское общество переживает коренные изменения, обусловленные его трансформацией, на фоне которых возникает множество проблем и угроз. Одной из основных угроз безопасности российского социума, является внедрение западных моделей поведения. Развитие таких
моделей
как
результат
наступления
унифицирующей
глобально-
информационной и развлекающей среды, с их манипулированием сознанием
человека, создаёт новую духовную и культурную ситуацию для современной
России. Происходит «расщепление» не только духовного пространства современного российского общества, но и сознания личности, внутреннего мира человека.
В результате существующие нормы нравственности не соответствующие духу
времени объявляются устаревшими и отбрасываются. На их месте оказываются
другие принципы, которые в большей степени освобождают человека от высших
принципов нравственности, от стремления к добру и уклонения от зла, низводя
его до уровня материально-потребляющего существа. В настоящее время можно
303
наблюдать, как Россия идёт по пути деградации за счёт смены ценностной ориентации, установки акцента на приоритет потребительского отношения. Смена
ценностной ориентации разрушает ранее усвоенные стереотипы поведения человека. Это, в свою очередь, блокирует логику здравого смысла, и человек начинает утрачивать чувство реальности.
В связи с этим был выявлен феноменологический характер теории нелинейности процессов применительно к современному духовному пространству. С позиций теории нелинейности показана особенность трансисторического и «темпорального расщепления», обусловленная радикальными переменами в духовной сфере, в
результате которых российское общество переживает бифуркационный этап в своём развитии, что позволило по новому объяснить диалектическое противоречие
эволюции духовного пространства. В результате чего, было расширено социальнофилософское содержание таких понятий как «темпоральное расщепление», «расщепление духовного пространства».
Выстраивание концепции о темпоральном «расщеплении» основывалось на
нарушении целостности духовного мира человека и общества, на потере смысла
темпорального бытия в целом. В результате чего и произошёл разрыв последовательности в поведении и деятельности человека, в неспособности общества своевременно и качественно решать стоящие перед ним задачи. В таком состоянии
человек открыт для манипуляции его сознанием извне.
В работе также показано, что одной из существенных причин расщепления
духовного пространства является противоречивый характер целеполагающей деятельности людей в обществе. Обозначенные негативные явления являются результатом трансформации духовного пространства и потери им духовного
стержня, тех духовно-нравственных скрепов, которые всегда объединяли российское общество.
Исследование данной проблемы показало, что в результате расщепления
духовного мира личности, деформируется и духовное пространство. Человек
всегда являлся главным носителем духовности, но если его сознание расщепля304
ется, то, следовательно, происходит и расщепление духовного пространства в
целом. Так, понятие «расщепление» может распространяться и на духовное
пространство.
Всё более очевидным становится, что смену мировоззрения на рубеже
третьего тысячелетия подготовила революция в области информации. Массовая
компьютеризация, внедрение и развитие новейшей информационной технологии привели к впечатляющему рывку вперёд в сферах образования, промышленного производства, социальной и духовно-нравственной жизни. Информация превратилась в глобальный, неистощимый ресурс человечества, вступившего в новую эпоху развития цивилизации. В связи с развитием Интернета
процессы виртуализации проникли во все сферы и стали оказывать сильнейшее
воздействие на общественную жизнь и целостность духовного пространства.
Часто это воздействие носит бесконтрольный характер. Виртуальное образование тесно связано с проблематикой символа, образа, симуляции, конкретнообразного и абстрактно-рассудочного знания, а также с переосмыслением роли
воображения в жизни личности. Виртуализация вытесняет реальность. Действительно, целостное социально-философское видение этой проблемы в настоящее время имеет значительную актуальность. Новые информационные технологии во много раз усилили возможности психического воздействия на личность и общество. «Человек разумный» постепенно превращается в «человека
информационного». Именно такую противоречивую роль играют масс-медиа в
современном российском обществе. Человек имеет дело с виртуальной реальностью следующим образом: ощущение подлинности мира вокруг нас придаёт
яркость нашего восприятия, мы оцениваем миражи и связи внутри собственной
интерпретации реальности, глубоко индивидуальной по своей природе. Именно
поэтому виртуальная личность отличается от реальной тем, что она не имеет
материального тела и состоит исключительно из знаков и действий. Виртуальная личность есть объект, которому приписывают качества субъекта, но статус
305
существования которого, не определён. «Виртуальное» здесь обозначает нейтрализацию между «реальным» и «нереальным».
Стремительно развивающиеся коммуникационные технологии изменяют
локальный и глобальный облик духовного пространства, а вместе с ним и сознание человека. Информация носит противоречивый характер, являясь одновременно и благом и злом. Информированность и получаемые знания – это реальные блага, которые обеспечивают мобильную подачу информации, сжимая
время и пространство. Это реальные блага, которые привнесло с собой информационное общество. Тем не менее, уже сегодня, очевидно, что активное использование информации и информационных технологий практически во всех
областях жизнедеятельности человека привносит в информационную сферу потенциальные угрозы. Серьёзная опасность представлена угрозами внесистемных сил, связанными с действиями международных террористических организаций и многообразных хакерских групп. Неструктурируемостью, диффузностью и непрогнозируемым возникновением периферийных информационных
угроз крайне затруднена выработка действенной стратегии по защите от них.
На наш взгляд, в настоящее время следует говорить и о назревшей потребности создания системы экологического контроля глобальной информационной среды, так как генетически определённые механизмы внушаемости никогда не предоставят человеку возможность выжить в условиях формируемых
современными средствами информационного воздействия.
При исследовании трансформационных процессов в духовном пространстве, была аргументирована теоретико-методологическая релевантность специфики проявления традиционного и новационного в условиях трансформации
современного духовного пространства России, между которыми выявлена глубокая и всесторонняя взаимосвязь. Следовательно, были рассмотрены традиционный и новационный процессы, происходящие не изолированно друг от друга,
а во взаимосвязи и зависимости. Традиционное и новационное существуют как
разные стороны социального процесса, гарантирующие относительную устой306
чивость системы. Только то общество можно назвать устойчивым, где ценятся
и уважаются традиции, но и которое открыто для новаций. Благодаря новационному традиционная система приобретает новый порядок, который возникает
на основе предшествующего опыта, обусловленного прошлым, поэтому невозможно появление совершенно нового состояния, которое не имело бы связи с
предыдущим. Влияние традиционного и новационного на духовное пространство возрастает в условиях переходного периода того или иного социума, когда
изменению подлежат векторы и цели развития.
Духовно-нравственные традиции всегда интегрировали российское общество, в конечном счёте, они брали верх над самыми радикальными переворотами, которые, казалось бы, превращали страну в нечто совершенно новое. Утратив вековые традиции, с подорванными духовными основами, с ослабленной
исторической памятью Россия наблюдает за насаждаемыми новациями, которые стали движущей силой современных социальных, духовно-нравственных и
культурных трансформаций. Таким образом, в работе обоснована охранительная историческая роль духовного пространства российского социума в условиях непредсказуемых изменений в мировой цивилизации, вызванных глубинной
трансформацией новационных трендов.
Сохранение стабильности, целостности системы − одна из главных целей
развития личности и общества. Движущей силой, определяющей развитие,
может быть только стремление к поставленной общественной цели с опорой на
соответствующее развитие культуры, с одновременно целенаправленным, а не
стихийным формированием новых ценностей. Поэтому для развития общества и
личности «необходим массовый сдвиг в ценностях, новый подход к интеграции
общества, необходима новая личность, новые цели. Формирование ценностных
ориентаций
современного
человека
связано
с
мировоззренческой
проблематикой, смысложизненными ценностями, зависимыми не только от
выбранной главной цели бытия, но и от поиска личностью своего смысла жизни.
Понимая смысл жизни, человек имеет концепцию, заключающую в себе ответы
307
на важные для него вопросы, что является феноменом высшего интегрирования
всей жизнедеятельности личности современного человека. На основе проведённого социально-философского анализа, было расширено понятие «духовное обновление личности», а также были предложены конкретные направления формирования нравственного облика личности, актуализирующие необходимость
обращения к проблеме духовного возрождения личности, развития её духовнонравственного сознания, позволяющего ей активно, творчески включиться в социальное бытие нового времени, самореализовываться и самосовершенствоваться на основе обновлённых духовно-нравственных ценностей.
Основное внимание в работе было уделено и вопросам переоценки духовно-нравственных ценностей в современных трансформационных условиях,
которая обусловлена переходным состоянием современного российского общества. На этом основании представилась возможность расширить эвристические
границы таких понятий как «духовные ценности» и «переоценка духовных
ценностей». Было так же выявлено, что особое значение приобретает создание
новых ценностей, полиценностей, функционирование которых необходимо человеку в трансформирующемся социуме, так как для созидания и осмысления
новой парадигмы человеческого бытия в информационном обществе необходима целостная концепция всех существующих ценностей, в их связанности,
единстве, а также выявление влияния на них псевдо-, квази-, антиценностей.
Переоценка ценностей рассматривалась как выражение социальной деструкции, затрагивающей все основные сферы жизни общества, и как конструктивный процесс становления новых ценностей. Было выявлено, что в процессе
такой переоценки происходит смена приоритетов в общественной иерархии ценностей, духовное пространство наполняется новым смыслом и содержанием.
С изменением структуры духовного пространства российского общества
динамично изменяется, ускоряется и процесс образования новых ценностей. В
кризисном для современного российского социума положении важен анализ
состояния и уровня отечественного образования, так как целостность духовного
308
пространства зависит от того, какие ценности оно проповедует и культивирует,
и каким ценностям следует сегодня молодое поколение, зависит российское
общество и его будущее. Следовательно, в работе были конкретизированы
представления о поиске нового аттрактора и новых параметров порядка через
призму системной переоценки ценностей для эффективного функционирования
российского общества. Такая переоценка носит название Нового реального гуманизма, специфика которого состоит в том, что сегодня, как и в предыдущие
переломные эпохи, концепт вновь становится конкурентоспособным в сфере
идей, определяющих стратегическую цель общественного развития. Эта идея
как формо- и смыслообразующее начало, первообраз, актуализировалась и конкретизировалась в многообразии теоретических и практических концепциях.
Гуманистическое «измерение» социальной реальности имеет перспективы усиления своего влияния на важнейшие области человеческой жизнедеятельности,
в первую очередь на науку и образование, как особые социальные институты.
Задача нового реального гуманизма состоит не просто в распространении идей
и принципов современного гуманистического мировоззрения. Уважение к свободе и достоинству человека, обращённость к его разуму и моральным чувствам должно стать главным условием просветительской деятельности гуманистических организаций.
В работе акцентируется внимание и на том, что в результате масштабных
негативных процессов в современной России на повестке дня звучат вопросы
не о количестве населения, а о его качестве. Оздоровление народа российского
общества представляет более важную проблему, следовательно, и ориентация
семейно-демографической политики нашего государства должна быть направлена на рост качественных показателей. Именно эту сторону семейных и общественных отношений актуализирует недостаточное взаимопонимание, слабая
моральная поддержка и эмпатия.
Современный мир стоит на пороге очередной смены мировоззренческой
парадигмы. Сегодня как никогда ранее человечество нуждается в знаниях о се309
бе, о своём месте и пути в будущее, в необходимости обоснования того, что истинная культура как основа жизнедеятельности общества и человека есть «ценность», которая способна слиться с жизнью и образовать с ней единое целое.
Культура является неотъемлемой частью духовного пространства.
Пытаясь найти выход из кризисной ситуации современной России, автор
обращается к экологизации культуры как фактору оптимизации духовного пространства современной России. Так же представляет авторское видение социально-философского содержания понятий «экологизация культуры» и «экологизация духовного пространства», показывает, что экологизация культуры является вектором защиты сознания от деструктивного влияния, что она обладает
качеством, выражающимся в способности вырабатывать консенсус, находить
компромиссы, проявлять заботу и защиту по отношению к духовному пространству России. В настоящее время важно стратегически широко понимать
экологизацию культуры, (образ «углублённой экологии» по Ф. Капра). Так,
вектором защиты сознания от деструктивного влияния признаётся формирование экологизации культуры.
Сегодня необходимы новые смыслы и цели жизни человека и социума,
новое качество духовно-экзистенциального времени и пространства. В работе
предлагается разработать программу социальной коррекции личности «Духовный иммунитет России», включающую стратегические направления формирования экологизации культуры молодого поколения. Потребность данной Программы заключается в том, что Концепция о долгосрочном социальноэкономическом развитии России до 2020 г. практически не рассматривает проблемы духовной культуры. Анализируя содержание этой Концепции, можно подчеркнуть, что духовную культуру российского общества, относящуюся к факторам социального и экономического развития, этот документ вообще не учитывает.
Таким образом, представляется необходимым акцентировать внимание на проблемах передачи современному обществу духовных ценностей культуры.
310
В 2012 году была проведена в Рио-де-Жанейро конференция «Рио+20».
На конференции «Рио+20» был предложен комплексный и системный подход к
проблеме устойчивого развития общества. Развивая идеи «Рио+20», мы предлагаем рассматривать стратегию устойчивого развития как глобальный цивилизационный проект, обеспечивающий всеохватную безопасность в планетарном
масштабе, одновременно обеспечивающий восхождение к более высокому качеству жизни и более высокой ступени творческой эволюции мира.
Кроме этого, в работе излагаются новые, не менее масштабные идеи, новый
замысел жизнеустройства на Земле, Концепция безопасности духовного пространства. Обеспечение безопасности духовного пространства России должно
стать процессом сохранения единого целого и позитивного видоизменения идеалов, норм и ценностей, главенствующих в социуме, разделяемым народом и властью в целях общественного воспроизводства, которые гарантируют устойчивое,
преемственное и динамичное общественное развитие. Современное научное знание в культуре должно отводить определяющую роль формированию новой гуманитарной парадигмы ХХI века, которая будет ориентирована на обеспечение
безопасности духовного пространства современного российского общества. Следовательно, предлагается создать систему обеспечения духовной безопасности
России, которая позволит эффективно реализовать политику государства в данном
направлении социальных отношений, адекватно и своевременно ответит на вызовы и угрозы, защищая российские национальные интересы.
Таким образом, в социально-философском контексте интерпретированы
понятия «безопасность», «устойчивая безопасность», «духовная безопасность»,
«напряжение», «культура патриотизма», определены объекты и субъекты обеспечения духовной безопасности, внутренние и внешне угрозы духовному пространству современного российского общества. А также определена значимость
сохранения духовного пространства как целостного явления, где главной предпосылкой и условием является обеспечение духовной безопасности общества.
311
В целом можно отметить, что системой духовной безопасности общества
должна выполняться по отношению к духовному пространству охраннозащитная функция, позволяющая обществу эффективнее приспосабливаться к
внутренним и внешним переменам.
Рекомендации и основные направления дальнейшей разработки обозначенной проблематики:
- Важно в целом продолжить теоретическую разработку проблем духовного пространства в условиях трансформации современного российского общества. Основные усилия при этом следует сосредоточить на исследовании структуры духовного пространства, установить его взаимосвязь с различными видами пространства, обосновать его доминирующую роль на всех уровнях пространственно-временного континуума.
- Следует более детально рассмотреть духовное пространство с точки
зрения истории философии, понять всю значимость, и в тоже время сложность
и противоречивость системообразующих идей мыслителей различных эпох, научных школ и направлений.
- Выявить специфику проявления духовно-экзистенциального времени,
объясняющую темпоральные характеристики развития как всеобщего свойства
духовного бытия, а также расширить эвристические границы осмысления понятия «духовно-экзистенциальная личность», установив зависимость внутреннего
мира человека, его духовной сущности от состояния духовного пространства.
- Интересной представляется тема соотношения светского и религиозного
духовного пространства, а также изучение всё возрастающей роли религии и
церкви на общественную жизнь, на духовное воспитание, на формирование духовно-нравственного облика нашего народа.
- Продолжить изучение культуры как неотъемлемой составной части дукоторая формируется в результате весьма активной и широко распространяю-
312
щейся деятельности определённых субъектов и искусно маскируется под культурообразность.
- На основе феноменологического характера теории нелинейности процессов применительно к духовному пространству расширить социальнофилософское содержание понятий «темпоральное расщепление», «расщепление
духовного пространства».
- Подтвердить гипотезу преобладающей роли экологизации современной
культуры в том числе духовной, как фактора оптимизации духовного пространства, более широким теоретическим и эмпирическим материалом, опираясь на
средства и методы междисциплинарных и интердисциплинарных подходов.
- Продолжить разработку теории и методологии традиционного и новационного, основные усилия направив на поиск механизмов предотвращения эскалации деструктивных проявлений в духовно-нравственной жизни общества.
- Использовать системообразующий потенциал концепции данного исследования для конструирования общей теории духовной безопасности современного российского общества.
- Подтвердить очищающий и одухотворяющий потенциал диссертации,
направленный на сохранение целостности и единства духовного пространства
России, на более качественное решение задач во всех сферах жизни общества.
Все вышеперечисленные рекомендации и основные направления дальнейшей разработки обозначенной проблематики призваны нести очищающий и
одухотворяющий потенциал, сохранять целостность и единство духовного пространства современного российского общества. И сегодня перед Россией стоит
актуальная задача не утратить свой самобытный дух и устоять перед соблазном
растворения во всемирном карнавале глобальных трансформаций.
313
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Авдонин А.Н., Камаев Р.Б., Рыжевская Д.С. Экологическое сознание: состояние
и причины пассивности. // Социологические исследования. – 1997. − № 8. – С.
88-92.
2. Аверинцев С.С. Два рождения европейского рационализма // Вопросы философии. – 1989. – № 3.– С. 3-13.
3. Августин. О свободном выборе // Человек. Мыслители прошлого и настоящего
о его жизни, смерти и бессмертии. − М., 1991. – 330 с.
4. Азроянц Э.А. Проекты будущего в смутное время // Полигнозис.
1(13).
2001.
С. 3-18.
5. Аквинский Фома. Сумма теологий. // Человек. Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Указ. соч. – 287 с.
6. Александров Р.Ю. Будущее России сегодня // Труды межрегиональной научной
конференции, посвящённой 15-летию сотрудничества Северо-Кавказского государственного технического университета и Ставропольского Епархиального
Управления. – Ставрополь, 6 декабря.
С. 18-23.
2007.
7. Андреев И.Л. Связь пространственно-временных представлений с генезисом
собственности и власти // Вестник РАН.
2005.
№3.
С. 242-249.
8. Анисимов С.Ф. Духовные ценности: производство и потребление. – М.: Мысль,
1988. – 253 с.
9. Антюхина А.В. Боль и страдание: философское осмысление // Исторические,
философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики.
2013.
№ 4-1 (30).
С. 25-28.
10.Ань Вэй. Глобализация и право. Воздействие современной китайской правовой
философии на развитие общества в Китае // Вопросы философии. − 2005. − № 2.
С. 166-170.
11.Арманд А.Д. Два в одном: закон дополнительности.
М.: «ЛКИ», 2008.
С.
338-345.
314
12.Артюхович Ю.В. Духовно-нравственная личности в информационном обществе
/ Духовная сфера жизни общества: проблемы теории и практики. Сентябрь. //
Материалы международной научно-практической конференции. – Ставрополь:
ГОУ ВПО «СевКавГТУ», 2011.
С. 19-23.
13.Артюхович Ю.В. Аксиосфера базового маргинала: Ценностный мир «среднего» россиянина в философском осмыслении: монография. – Волгоград, ГУ Издатель, 2009. – 116 с.
14.Афанасьева Ю.С. Информационный фактор в современной войне: СМИ как
компонент стратегической системы непрямых действий // Современные исследования социальных проблем: Сборник статей Общероссийской научнопрактической конференции. Вып. 2. / Под общ. Ред. Сов. РАЕ Я.А. Максимова.
– Красноярск: Научно-инновационный центр, 2009.
С. 23-27.
15.Ахиезер А.С. Динамика нравственности как основа прогноза // Куда идёт Россия?.. Альтеpнативы общественного pазвития. I. − М., «Интрепракс», 1994. – С.
219-223.
16.Бабаева А.В. Современная западная философия о культурном пространстве.
[Электронный ресурс]: //http://anthropology. ru/ru /texts/babaeva /modern07.html
17.Бавин П. Координаты духовности: от храма до кошелька // Социальная реальность. − 2007. − № 2. – С. 24-37.
18.Бакиров В.С. Ценностное сознание и активизация человеческого фактора. −
Харьков: Вища школа, 1988.
152 с.
19.Бакланов И.С., Зырянов И.Е. Социально-философский аспект проблем модернизации российского социума // Вестник Северо-Кавказского федерального
университета.
2012.
№ 1.
С. 94-98.
20.Балашов А.И., Рогова Е.М., Ткаченко Е.А. Инновационная активность российских предприятий: проблемы измерения и условия роста. − СПб.: Изд-во С.Петерб. гос. политехи, ун-та, 2010. − 207 с.
21.Баллер Э.А. Социальный прогресс и культурное наследие. – М., 1987. – 226 с.
315
22.Барбашин М.Ю., Барков Ф.А., Волков Ю.Г., Быкадоров Ю.Г., Колосов В.А.,
Садко Д.О., Сериков А.В., Черноус В.В. Патриотическое воспитание молодежи
Ростовской области: проблемы, перспективы и новые подходы: коллективная
монография / Отв. ред. Ю.Г. Волков.
Ростов-на-Дону: Изд-во: МарТ, 2013.
159 с.
23.Батенин С.С. Человек в его истории.
Л.: Изд-во Ленигр. ун-та, 1976.
287 с.
24.Бауман З. Текучая современность / Пер. с англ. Под ред. Ю.В. Асочакова. –
СПб.: Питер, 2008.
239 с.
25.Бахарев В.В. Экологическая культура как фактор устойчивого развития социума. – Ульяновск: Изд-во Ульян. гос. ун-та, 1999.
446 с.
26.Бахтин М.М. Творчество и наследие М.М. Бахтина в контексте мировой культуры / Сост. К.Г. Исупова. − СПб.: РХГИ, 2002.
552 с. (Русский путь).
27.Бахтин M.М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической
поэтике // Вопросы литературы и эстетики. − М., 1975. − С. 234-407.
28.Бачинин В.А. Антропосоциология и метафизика портрета // Человек.
№ 4.
2004. −
С. 124-134.
29.Бердяев Н.А. Философия свободного духа. – М.: «Республика», 1994. 480 с.
30.Бердяев Н.А. О назначении человека.
М.: Республика, 1993. 235 с.
31.Бердяев Н.А. Философия неравенства. / Составитель и отв. ред. О.А. Платонов.
М.: Институт русской цивилизации, 2012.
624 с.
32.Бессонов Б.Н. Пропаганда и манипуляция // Реклама: внушение и манипуляция.
Медиа-ориентированный подход / Сост Д.Я. Райгородский. – Самара: Из-во
Бахрах-М, 2001.
354 с.
33.Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по
социологии знания / Перевод Е. Руткевич.
М.: «Медиум», 1995.
323 с.
34.Бергсон А. Творческая эволюция. – М.: КАНОН-пресс, 1998. – 384 с.
35.Березин В.М. Сущность и реальность массовой коммуникации. Монография. –
М.: Изд-во РУДН, 2002.
183 с.
316
36.Бехман Г. Современное общество как общество риска // Вопросы философии. −
2007.
№1. – С. 26-46.
37.Библер В.С. Культура. Диалог культур // Вопросы философии.
1989.
№ 6.
С. 32-41.
38.Бляхер Л.Е. Нестабильные социальные состояния. − М.: Российская политическая энциклопедия, 2005. – 205 с.
39.Бобров В.А. О состоянии духовной революции в России // Открытая научная
ассоциация «Ноосфера». [Электронный ресурс]: //http://noosfera.by.ru.
40.Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция / Перевод О.А. Печенкина. – Тула, 2013.
– 204 с.
41.Бодрийяр Ж. Общество потребления. Серия: Мыслители XX века. – М.: Культурная революция, 2010. – 272 с.
42.Бокачев И.А. Духовность в контексте социально-философского анализа // Вестник Сев Кав ГТУ.
Ставрополь, 2006. – С. 41-48.
43.Бокачев И.А. Вера и знание в контексте современных реалий культуры // Труды
межрегиональной научной конференции, посвящённой 15-летию сотрудничества Северо-Кавказского государственного технического университета и Ставропольского Епархиального Управления. – Ставрополь. 6 декабря, 2007 год.
С.
75-82.
44.Бокачев И.А., Незнамова И.И. Пространственно-временные константы измерения агрессивности Homo sapiens // Философия и общество.
№4(72).
2013. Выпуск
С. 80-99.
45.Бондаренко Н.Г. Философско-теоретичекие основания моделирования социальных процессов в современной социологии // Гуманитарные и социальноэкономические науки.
2009
№ 5. С. 110-114.
46.Бондаренко Н.Г. Традиция как механизм социальной трансляции ценностей:
монография. – Пятигорск: РИА-КМВ. – 2012. – 143 с.
47.Бондырева С.К., Колесов Д.В. Традиции: стабильность и преемственность в
жизни общества. М.: Изд. Моск. психол.-соц. ин-та. 2006.
280 с.
317
48.Борисенко Ю.С. Духовный мир молодого человека: российская модель трансформации / Монография. – Ставрополь: ООО «Искра», 2010.
315 с.
49.Буева Л.П. Духовность и проблемы нравственной культуры // Вопросы философии. 1996. − № 2. − С. 3-10.
50.Буранок Н.А. История зарубежной литературы. Античная литература: учебнометодическое пособие / Поволжская государственная социально-гуманитарная
академия.
Самара: «Издательство Ас Гард», 2012.
258 с.
51.Бурдье П. Начала. Choses dites: Пер. с фр. Pierre Bourdieu. Choses dites.
Minuit, 1987. Перевод Н.А. Шматко.
М.: Socio-Logos, 1994.
Paris,
288 с.
52.Бурдье П. Практический смысл. – СПб.: Алетейя, 2001. – 562 с.
53.Бурдье П. Социология политики. − М., 1993. – 381 с.
54.Буралков А.А., Чижевский А.Л. Посланник Солнца на Земле.
Москва.: КО-
НЕК-М, 2009. – 296 с.
55.Бурняшева Л.А. Духовное пространство в контексте трансформационных процессов в обществе: социально-философский анализ: монография. – Пятигорск:
«ПГЛУ», 2012. – 117 с.
56.Бурняшева Л.А., Газгиреева Л.Х. Духовный кризис ценностных оснований:
социально-философский дискурс проблемы // Перспективы науки. – Тамбов. –
№ 2 (17). – 2011. – С. 52-56.
57.Быстрова А.Н. Структура культурного пространства / Автореф. дисс. на соиск.
уч. степ. д-ра филос. наук.
Томск, 2004.
47 с.
58.Волжина О.И. Аксиологическая концепция семьи // Мир образования – образование в мире. – 2001. – № 4. – С. 29-47.
59.Вартумян А.А., Верещагина А.В. Трансформация института семьи и государственная семейная политика в России: монография. − М.: ООО «ЦИУМиНЛ»,
2012. – 214 с.
60.Васильев Д.В. Достижение точки равновесия общественных интересов в социальных общностях на основе системы духовно-нравственных ценностей меж-
318
личностного взаимодействия. / Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки.
2014.
№ 1. – С. 34-41.
61.Верещагина А.В., Самыгин С.И. Семья и социальная безопасность России /
Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. – 2013.
№ 2. – 42-46.
62.Вернадский В.И. Научная мысль как планетарное явление. – М.: Наука, 1991. –
271 с.
63.Викторов А.Ш. Духовная безопасность российской цивилизации: теоретикометодологические аспекты: учебное пособие. – М.: КДУ, 2009. – 302 с.
64.Волков В.В. О концепции практик в социальных науках // Социологические
исследования. − 1997. − № 6. − С. 9-23.
65.Волова Л.А. Формирование духовно-культурной безопасности в политической
жизни народов Северного Кавказа // Вестник Пятигорского государственного
лингвистического университета.
2012.
№ 1.
С. 414-417.
66.Газгиреева Л.Х. Концептуальные основы ноосферизации современного человека и общества: монография. – Ставрополь: ГОУ ВПО «СевКавГТУ», 2010. –
108 с.
67.Ганжин В.И. Нравственность и наука // Вопросы философии. – 1989. − № 2. –
С. 194.
68.Гачев Г.Д. Ментальности народов мира. М.: «Эксмо», 2008. – 544 с.
69.Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т.3. Философия духа. − М., 1977. –
471 с.
70.Геополитика / Общ. ред. В.Л. Манилова. – М.: Терра-Книжный клуб, 2002 . –
624 с. – (Популярная энциклопедия).
71.Гершунский Б.С. Философия образования. − М.: Флинта, 1998. – 432 с.
72.Гвоздиков Р.Н. Социокультурные источники комфортного и безопасного существования личности в информационном обществе // Проблемы обеспечения национальной безопасности, гражданского мира и согласия в контексте глобализационных вызовов и угроз постсовременности: Сборник докладов и статей
319
международной научно-практической конференции НГГТИ. – Невинномыск, 30
марта, 2007 г. – Невинномыск: НГГТИ, 2007. – 292 с.
73.Гидденс Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь. − М.:
Весь мир, 2004. – 312 с.
74.Гинзбург М.Р. Психологическое содержание личностного самоопределения //
Вопросы психологии.
1994. − №3. − С. 43-45.
75.Гладкий Ю.Н., Лавров С.Б. Агрессивность бездуховности // Дайте планете
шанс. – М.: Просвещение, 1995. – 204 с.
76.Глазачев С.Н., Игнатова В.А., Игнатов С.Б., Марченко А.А. Экологическая
культурология.– Белгород: БелГУ, 2008.
248 с.
77.Гобозов И.А. Интеллектуальный кризис общества //Философия и общество.
Научно-теоретический журнал. – 2010. − № 3(59).
С. 6-21.
78.Голиков С.В. Духовное пространство современного общества: социологический
анализ // Социальная политика и социология. − 2009. − № 5.
С. 294-304.
79. Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Социальные параметры формирования среднего
класса (к методологии анализа) // Россия реформирующаяся. Ежегодник / Отв.
Ред. М.К. Горшков.
Вып. 7.
М.: Институт социологии РАН, 2008.
С. 93-100.
80.Гончар С.Н. Содержание и сущность жизненно важных проблем современной
молодежи // Социально-гуманитарные знания. – 2012. − № 2. – С. 156-160.
81.Гордеев Д.А. Свойства, условия и закономерности развития локальных инновационных систем с позиций комплексного методологического подхода // Экономическое возрождение России. − 2010. − № 3 (25). − С. 99-108.
82.Горелов А.А., Горелова Т.А. «Расщеплённый» человек и идея Всеединства //
Человек. − 2004. − № 5.
С. 28-35.
83.Горфункель Л.Х. Философия эпохи Возрождения. − М., 1980. – 339 с.
84.Горюнов И.А. Символический аспект духовного кризиса техногенной цивилизации // Filosofskie Issledovania. − 1999. − №10. С. 43-54.
320
85.Грузков И.В., Грузков, В.Н. Воспроизводство человеческого капитала: философско-экономический анализ: монография. / Под ред. проф. Л.Л. Редько. –
Ставрополь: Изд-во СГПИ, 2010. – 180 с.
86.Гуткин О.В. Сущностные характеристики культурного пространства // Феномен
культурного пространства.
Саратов: изд-во «Научная книга», 2005.
87.Гумилев Л. Этногенез и биосфера Земли. – М.: Мысль, 1991.
С. 40-50.
214 с.
88.Гусев С.С. Контуры разума // Человек. – 2010. − № 2. − C. 5-19.
89.Гуревич А.Я. Категория средневековой культуры. − М. 1972. – 350 с.
90.Гуссерль Э. Собрание сочинений. Феноменология внутреннего сознания времени. Т. 1. – М., 1994.
162 с.
91.Гуссерль Э. Логические исследования. Т. 2. − М.: Гнозис, ДИК, 2001.
473 с.
92.Гусейнов А.А. Как возможна глобальная общность людей? // Диалог культур и
партнерство цивилизаций: становление глобальной культуры. − СПб., 2010. –
61-63.
93.Гусинский Э.Н., Турчанинова Ю.И. Введение в философию образования //
Аксиология образования. − М.: Издательская корпорация «Логос», 2000. − С.
137-157.
94.Даль В.И. Толковый словарь русского языка: современная версия. − М., 2011. –
736 с.
95.Данте А. Божественная комедия // Пер. с ит. и примеч. М. Лозинского; Худож.
Б. Лавров. − М.: Моск. рабочий, 1986 .− 575 с.
96.Дежина И.Г. Государственное регулирование науки в России / под ред.
И.И. Ивановой. − М.: Магистр, 2008. − 430 с.
97.Делез Ж. Различие и повторение. − СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1998.
384 с.
98.Дементьева И.Ф. Факторы риска современного детства // Социологические
исследования. − 2011. − № 10.
С. 108-114.
99.Дементьева И.Ф. Социальное самочувствие семьи // Социологические исследования.
2008.
№ 9.
С. 107-115.
321
100. Дзятковская Е.Н. Формирование экологической культуры с точки зрения
целостности структуры личности в условиях противоречий глобального мира //
Материалы Международной конференции. Вестник Международной Академии
Наук. Специальный выпуск. – Подольск: Типография «САРМА», 2012.
С. 63-
68.
101. Добреньков В.Ф. Социально-гуманитарные проблемы становления глобального общества // Человек и современный мир. − М.: ИНФРА-М, 2002. – С. 11-27.
102. Дождиков А.В. Фальсификация истории и оправдание экстремистской деятельности: проблема взаимосвязи // Социально-гуманитарные знания. – 2012. −
№ 6. − C. 113-117.
103. Достоевский Ф.М. Бесы. Собр. соч. Т. 7. − Л.: Наука, 1990. – 663 с.
104. Достоевский Ф.М. Возвращение человека. – М., 1989. – 558 с.
105. Древнекитайская философия: Собр. текстов: в 2-х т. Т. 1. − М., 1972. – 336 с.
106. Дружинин А.Г. Пространственное развитие города-миллионера: тенденции
постсоветского периода. – Ростов-на-Дону: Из-во ЮФУ. 2008.
192 с.
107. Евреева О.А. Гуманистическое «изменение» социальной реальности // Социальная философия, история, политология. – 2011. − № 5. – С. 103-108.
108. Ефименко Р.В., Баранов С.Т. Гражданская идентичность как базовая ценность
в жизнедеятельности россиян // Вестник Северо-Кавказского федерального
университета.
2011.
№ 3.
С. 115-117.
109. Жичкина А.Е., Белинская Е.П. Самопрезентация в виртуальной реальности
и особенности идентичности подростка-пользователя Интернета // Образование
и информационная культура / А.Е. Жичкина, Е.П. Белинская. − М., 2000. –
460 с.
110. Журавлёв Ю.А. Духовность: феномен и понимание: автореферат дис. … канд.
филос. наук.
Ставрополь, 2002.
С. 43.
111. Загрубский С.А. Экология интеллекта // Гуманитарное образование в духовном пространстве современной цивилизации. – 2010. − № 6. − С. 76-83.
322
112. Завадская Е.В. Культура Востока в современном западном мире.
М.,1977. –
248 с.
113. Замятина Н.Ю. Модели политического пространства // Полис (Политические
исследования).
1999.
№4. − С. 61-69.
114. Запесоцкий А.С. Экономика и культура: к вопросу о характере взаимосвязей
// Диалог культур и партнѐрство цивилизаций: становление глобальной культуры: X Междунар. Лихачевские науч. чтения, 13-14 мая 2010 г. – СПб.:
СПбГУП, 2010. – 455 с.
115. Зборовский Г.Е., Нечаев В.Я. Социологическое образование в России.
Альфа-М.: 2003.
М.:
329 с.
116. Зеличенко А.И. Психология духовности. − М.: Изд-во Трансперсонального
Института, 1996. – 400 с.
117. Зенин С.В. Информационный фундамент сознания // Системы развития человека. − 2006. − № 3. − С. 3-6.
118. Зинков Е.Г. Генезис культурного пространства России: монография. – М.:
РАП, 2008. – 236 с.
119. Зинченко В.П., Моргунов Е.Б. Человек развивающийся. Очерки российской
психологии. − М.: Тривола, 1994. – 304 с.
120. Золотухина-Аболина Е.В. Философия обыденной жизни: Экзистенциальные
проблемы. Курс лекций. – Ростов-н/Д: Феникс, 1994. 140 с.
121. Зотов А.Ф. Современная западная философия: Учебник. − М.: Высш. шк.,
2005. – С. 481. (2-е изд., испр.).
122. 3убов А.Б. Циклы русской истории // Вопросы философии.
2005.
№3.
С.
161-166.
123. Иваненков С.П., Кусжанова А.Ж. Молодежь и государство: инновационные
подходы. − Оренбург: ИПК «Газпромпечать» ООО «Оренбурггазпромсервис»,
2009. – 430 с.
124. Иванов Д.В. Общество как виртуальная реальность // Информационное общество. − М., 2004.
С. 355-428.
323
125. Иконникова С.Н. Культурное пространство и возрождение России. [Электронный ресурс]: // www.lihachev.Ru/chten/l996/ikonnikova/?bpage=0
126. Иллюстрированная история религий в 2-х т./ Под ред. Шантепи де ля Соссей.
М., 1992.− 545 с.
127. Ильин И.А. Путь духовного обновления. Работы разных лет. – СПб.: Издательство «Библиополис», 2008. – 448 с.
128. Ильинский И. Молодежь как будущее России в категориях войны // Alma
mater: Вестник высшей школы. − 2005. − № 8. − С. 22-30.
129. Иншаков О.В., Фролов Д.П. Институциональность пространства в концепции
пространственной экономики. // Пространственная экономика.
2006.
№ 2. –
С. 5-21.
130. Каган М.С. О духовном (Опыт категориального анализа) // Вопросы философии. – 1985. − №9. – С. 100-103.
131. Каган М.С. Пространство и время как культурологические категории // Вестник СпбГУ. Сер. 6.
1993.
№. 4.
С. 30-40.
132. Кант И. Соч.: В 6-ти т. Т.4. ч. I. − М.: Мысль, 1965. – 599 с.
133. Каримов А.Н., Баяндинова С.М, Мылтыкбаева Ж. Экологическая культура как
средство формирования экологической нравственности личности // Материалы
Международной конференции. Вестник Международной Академии Наук. Специальный выпуск. – Подольск: «САРМА», 2012 . – С. 258-263.
134. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / пер. с
англ.; под науч. ред. О.И. Шкаратана. − М.: ГУ ВШЭ, 2000. − 608 с.
135. Катин В.И. Криминальная субкультура и её культурологическое значение //
Социально-гуманитарные знания. – 2007.
№5. – С. 279-286.
136. Кефели И.Ф., Плебанек О.В. Глобалистика и геополитика (симпозиум) // Век
глобализации.
2008.
№1.
С. 171-173.
137. Кибасова Г.П. Этническое пространство России: социально-философский
анализ / Автореф. диссерт. на соиск. учёной степени доктора филос. наук. –
Волгоград, 2004. – 55 с.
324
138. Киселев Г.С. Стать человечеством (сознание Постмодерна). – М.: Гном и Д,
2004. – 177 с.
139. Кирячек Е.А. Трансформация ценностей семьи в России // Гуманитарные и
социально-экономические науки. − 2009. − № 5. − С. 20-23.
140. Коваль Н.А. Духовность в личностном поле, пространстве, времени и в обществе // Вестник ТГУ, Гуманитарные науки.
1997.
№ 4.
С. 71-79.
141. Кожевников Н.В., Сидорова Н.В. Философское осмысление трансформации
ценностей современного мира // Вестник ЯГУ.
2006.
142. Козлова О.Н. Пространство социального бытия
гуманитарные знания.
2001.
№4.
№2. Том 3.
78-84.
этничность // Социально-
С. 129-141.
143. Кон И.С. Постоянство и изменчивость личности // Психологический журнал.
1987.
№4.
С. 126-136.
144. Кондаков И. М. Шпрангер Эдуард // Психология. Иллюстрированный словарь
/ Под. ред. А.Г. Маклакова. − М.: Прайм-Еврознак, 2007. − 784 с.
145. Константинов А. Под тёмной водой // Профиль. − №32 (7.09.2009).
146. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12
декабря 1993 г. (с поправками от 30 декабря 2008 г.).
147. Конференция Организации Объединенных Наций по устойчивому развитию,
также известная под названием «Рио+20», состоялась 20-22 июня 2012 года в
Рио-де-Жанейро (Бразилия).
148. Концепция духовно-нравственного воспитания российских школьников до
2009 года.
149. Концепция национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года.
150. Костина А.В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. − М., 2008.
352 c.
151. Коркмазов А.Ю. Проблема этноса в науке: в поисках парадигмы // Вестник
СевКавГТУ. Серия «Гуманитарные науки».
152. Кочарян М.Т. Поль Гольбах.
2004.
М.: «Мысль», 1978.
№1(11).
С. 68-75.
187 с. (Серия: Мыслите-
ли прошлого)
325
153. Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком: Развитие России в XX
веке с точки зрения мировых модернизаций. – М., 1969. – 264 с.
154. Крупницкий С.В. Социальная экстенсиология.
1999.
Таганрог: Изд-во ТИУиЭ,
121 с.
155. Кузнецов В.Н. Социология безопасности. – М., 2003. – 423 с.
156. Кузнецов В.Н. Российская идеология 21. Опыт социологического исследования формирования российской идеологии 21 века. − М.: Книга и бизнес, 2004. −
С. 10-19.
157. Куликова А.В. Реклама как социальный феномен // Вестник Нижегородского
университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки.
Н. Новгород: Изд-во ННГУ 2009.
С. 25-29.
158. Культурология: Учебное пособие / Под ред. проф. Г.В. Драча.
2003.
№ 1(13).
М.: Альфа-М,
432 с.
159. Курашова В.В. Виртуальная реальность как извечный экзистенциальный
феномен //Философские аспекты виртуальной реальности. Материалы межвузовской научной конференции.
Казань: Изд-во Казан, гос. ун-та, 2000.
С. 42-
43.
160. Куртц П. Гуманизм и скепетицизм
парадигмы XXI века // Здравый смысл:
Журнал скептиков, оптимистов и гуманистов. − М., 2000. − № 17. − С. 86-94.
161. Кучеренко А.Н. Время как интерактивный феномен // Гуманитарные и социально-экономические науки. – 2009. − № 5. – С. 75-88.
162. Нижников С.А., Лагунов А.А. Пространство и Время.
2012.
№ 4 (10).
С.
187-198.
163. Лагунов А.А. Социальные концепции русской религиозной философии в
контексте современности: автореф. дис. … д-р. филос. наук. – Ставрополь,
2008. – 40 с.
164. Лапин Н.И. Проблема социокультурного реформирования в России: тенденции и перспективы // Вопросы философии.
1996.
№ 6. – С. 3-17.
326
165. Лапин Н.И. Функционально-ориентирующие кластеры базовых ценностей
населения России и её регионов // Социол. исслед.
2010. − № 1. – С. 28-36.
166. Лебедева Н.М. Базовые ценности русской культуры на рубеже ХХI века //
Психологический журнал. − 2001. Т.21. − №3. С.73-87.
167. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб.: Изд. «Макет». 1995. – 311 с.
168. Лейбниц Г.В. Труды по философии науки. − М.: Либроком, 2010.
178 с.
169. Лекторский В.А. Философия, общество знания и перспективы человека //
Вопросы философии. – 2010. − №8.
С. 30-35.
170. Леонова О.Г. У России есть национальная идея!? // Социально-гуманитарные
знания. – 2012. − № 6. – С. 295-310.
171. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – М.: Смысл; Академия,
2004. – 344 с.
172. Лившиц Р.Л. Духовность и бездуховность: Автореф. дисс. канд. филос. наук.
Чебоксары: Чувашский гос. ун-т., 2001.
29 с.
173. Листавина Е.В. Экологическое измерение пространства культуры // Жизненное пространство человека и общества.
Саратов, 1996.
С. 89-96.
174. Лихачёв Д.С. «Живёт только он, народ». О духовной культуре народа. // Наука и религия. − 1988. − № 12. – С. 12-14.
175. Лихачёв Д.С. Раздумья о России. – СПб.: Издательство «Logos», 1999. – 63 с.
176. Лои А.Н. Социально-историческое содержание категорий «время» и «пространство».
Киев, 1978. – 151 с.
177. Лои А.Н. Шинкарук Е.В. Время как категория социально-исторического
бытия. // Вопросы философии.
1979.
№ 12. – С. 129-141.
178. Лосев А.Ф. Страсть к диалектике. − М., 1990. – 320 с.
179. Лосев А.Ф. Дерзание духа. − М., 1988. – 366 с.
180. Лосский Н.О. Ценность и бытие // Бог и мировое зло. – М.: Республика, 1994.
– 315 с.
181. Лотман Ю.М. Непредсказуемые механизмы культуры. – М.: Издательство:
TLU Press, 2010. – 232 с.
327
182. Луков В.А. Будущее молодежи в обществе будущего. / Человек.
№ 4.
2012.
C. 38-48.
183. Лурье С.В. Историческая этнология. − М.: Аспект-Пресс, 1997. – 448 с.
184. Лысова А.В., Щитов Н.Г. О внутрисемейном насилии // Социологические
исследования. − 2010. − № 10. – С. 55-62.
185. Ляшенко В.П. Ценностное измерение национальной идентичности. Тезисы
выступления // Глобализация: настоящее и будущее России: Материалы VI
Международного социального конгресса 24-25 ноября 2006 года. – М.: Издательство РГСУ. – Т.1. – C. 74-79.
186. Магрис К. Дунай. Сентиментальное путешествие от истоков великой реки до
Черного моря: Главы из книги // Иностранная литература.
2004.
№ 3. – С.
201-226.
187. Мантатов В.В. Стратегия устойчивого развития как посткапиталистический
проект глобальной ноосферной цивилизации // Материалы Международной
конференции. Вестник Международной Академии Наук. Специальный выпуск.
– Подольск: Типография «САРМА», 2012. – С. 61-63.
188. Макаревич Э.Ф., Карпухин О.И., Культура массовых коммуникаций // Социально-гуманитарные знания. − 2008. − №2. – С. 247-274.
189. Маклюэн Г.М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. – М.:
Канон-Ц, 2014.
464 с.
190. Маковецкий Е.А. Симулякры времени // Модусы времени: сборник статей /
Под ред. И.В. Кузина. – СПб.: Изд-во СПб. Ун-та, 2005. – 297 с.
191. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 40.
М., 1989.
599 с.
192. Матронина Л.Ф. Информационные и коммуникационные технологии в процессе изучения курса философии: проблемы и перспективы // Информационные
технологии в образовании: Сб. трудов. Ч. III.
М.: МИФИ, 2001.
С. 74-77.
193. Махортова М.В. Духовно-нравственное воспитание личности на основе православной этики (социально-философский анализ): автореф. дис. на соискание
ученой степени канд. филос. наук / Ставрополь, 2000. – С. 32.
328
194. Медведев Н.П. Переоценка ценностей как социальный феномен: монография.
– Ставрополь: Изд-во СГУ, 1995. 108 с.
195. Межуев В.М. Культура как проблема философии. Культура, человек и картина мира. – М., 1987. – 328 с.
196. Мезина Л.Г. Духовно-нравственная составляющая жизненного пути человека
// Материалы международной научно-практической конференции «Духовная
сфера жизни общества: проблемы теории и практики. − Ставрополь, 2011. – С.
280-282.
197. Миронов В.В. Коммуникационное пространство как фактор трансформации
современной культуры и философии // Вопросы философии.
2006.
№ 2.
С.
27-43.
198. Миронов А.В. Кризис духовных ценностей на социокультурном пространстве
современной России // Социально-гуманитарные знания.
2007.
№ 2. – С. 47-
59.
199. Митрохин Л.Н. Религия и мораль в российском обществе (полемические
заметки) // Гуманитарный ежегодник.
№ 2.
Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 2003.
С. 189-201.
200. Мусиенко Т.В. Новый теоретический синтез в социальных науках и микрополитика // Теоретический журнал CREDONEW. – 2002. – №2. [Электронный ресурс]: http.: //www. orenburg. ru.
201. Мифотворчество: две стратегии // Философские науки. – 2008.
№11.
С. 78-
87.
202. Модусы времени: социально-философский анализ: Сб статей / Под ред.
И.В. Кузина. – СПб.: Из-во С.-Петерб. ун-та, 2005. – 317 с.
203. Моисеев Н.Н. Рациональный гуманизм // Общественные науки и современность.
1992. − № 3. – С. 1147-151.
204. Моисеев Н.Н. С мыслями о будущем России. − М.: Фонд содействия развитию
социальных и политических наук, 1997. – 210 с.
329
205. Моисеев Н.Н. Восхождение к разуму: Лекции по универсальному эволюционизму и его приложения. − М.: ИздАТ, 1993. – 192 с.
206. Моисеев Н.Н. Коэволюция природы и общества // Экология и жизнь.
№ 2-3.
1997.
С. 47-56.
207. Моисеев Н.Н. Русская интеллегенция: начало конца века // Россия на рубеже
XXI века: Оглядываясь на век минувший (сборник). – М., 2000. – С. 132-155.
208. Мор Т. Утопия. − М., 1988. – 207 с.
209. Музыка О.А., Попов В.В., Фатыхова Е.М. Особенности оценки системного
анализа социальных противоречий и переходных периодов в трансформациях
современного российского общества // Фундаментальные исследования.
№ 8. (часть 1).
2011.
С. 190-194.
210. Мухаметшина Н.С. Гражданская лояльность и патриотизм в контексте «этнического ренессанса» // Вестник российской нации. – 2008. − № 2. – С. 176.
211. Назаров М.М. Коммуникационное пространство как среда «общества спектакля» // Социально-гуманитарные знания. – 2012. − № 6. – С. 259-275.
212. Наливайко Н.В. Аксиологические аспекты развития отечественного образования // Философия образования. − 2008. − № 1(22). − С. 213-219.
213. Налимов В.В. Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и
смысловая архитектоника личности. − М.: Изд-во «Прометей» МГПИ им. Ленина, 1989.
288 с.
214. На пути к толерантному сознанию / Ответственный редактор А.Г. Асмолов. –
М.: Смысл, 2000. – 255 с.
215. Нартов Н. Геополитика. – М.: ЮНИТИ, 2008. – 359 с.
216. Нарыков Н.В. Права и обязанности человека в системе социальных норм //
Общество и право.
2012.
№ 2 (39).
С. 62-69.
217. Нахушев В.Ш. Государство и патриотизм многонационального народа: от
этики непротивления – к философии права. – Ставрополь: Изд-во СГУ, 2000. –
С. 7-22.
330
218. Некрасова С.И., Макарова З.В. Трансформация духовности в процессе информационного развития общества // Научные ведомости. Серия философия,
социология, право. – 2010.
№ 2(73). Выпуск 11. – С. 187-192.
219. Неогуманизм: декларация светских принципов и ценностей
личных, соци-
альных и гуманитарных. [Электронный ресурс]: www.humanism.ru
220. Никитин Е.П. Духовный мир: органичный Космос или разбегающаяся Вселенная? − М.: РОССПЭН, 2004. − 544 с.
221. Никитин я Л.И. Трансформация в России с точки зрения теории конфликта //
Социологические исследования.
2006.
№ 9. – С. 87-94.
222. Новикова Н.Л. Гуманитарные исследования: традиции и инновации: сб. науч.метод. тр. ГОУВПО «Морд, гос. ун-т им. Н.П. Огарева», Фак. иностр. яз., Каф.
иностр. яз. для гуманитар. специальностей. – Саранск: «Красный Октябрь»,
2004.
264 с.
223. Новикова О.С., Коваленко А.А. Виртуальное пространство как социальная
реальность // Сборник научных трудов кафедры философии МПГУ. Выпуск 10.
Часть 3. – М.: Промитей, 2002. – С. 207-215.
224. Нравственная модернизация // Национальный Институт Развития Современной Идеологии. Аналитический материал к заседанию Центра социально консервативной политики Партии «Единая Россия». – Москва, 13 февраля. 2010.
[Электронный ресурс]: http://www.religare.ru/2_73011.html
225. Ньютон И. Математические начала натуральной философии. / Переводчик:
Д. Мордухай-Болтовский. – М.: Либроком, 2014. – 460 с.
226. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и
фразеологических выражений / Институт русского языка им. В.В. Виноградова.
– 4-е изд., дополненное. – М.: ООО «А ТЕМП», 2007. – 944 с.
227. Оконская Н.Б., Оконская Н.К. Эволюция и генетика общества в фокусе философии: монография.
Севастополь: Изд-во ПП Арефьев М.Е., 2006. – 344 с.
331
228. Опенков М.Ю. От Диониса до Делеза: философия виртуальности // Вестник
Поморского университета. Серия социальные я гуманитарные науки. – 2001.
№ 1. − С. 68-74.
229. Орлов Е.В. Философский язык Аристотеля: Монография / отв. ред.
В.П. Горан; Рос. акад. наук, Сиб. отд-ние, Ин-т философии и права.
Новоси-
бирск: Изд-во СО РАН, 2011. – 317 с.
230. Оруджев З.Н. Природа человека и смысл истории. – М.: Книжный дом «Либроком», 2009. – 448 с.
231. Осипов Г.В. Социологический энциклопедический словарь. − М.: НОРМА,
2000. − 488 с.
232. Основы современного гуманизма / под ред. В А. Кувакина, А.Г. Круглова. –
М.: Российское гуманистическое общество, 2002. – 350 с.
233. Отюцкий Г.П. Методологические проблемы обеспечения духовной безопасности в основополагающих государственных документах. // Фундаментальные
и прикладные исследования: проблемы и результаты.
2014.
№ 10.
С. 218-
222.
234. Павлова Е.Д. Сознание в информационном пространстве. − М.: Akademia,
2007. – 688 с.
235. Пантин И.К.
Основы
политико-философского
мировоззрения
Н.Г. Чернышевского. − М.: Наука, 2008. – 457 с.
236. Пажитнева К.Е. Семейные ценности – гарант нравственного здоровья общества // Социально-гуманитарные знания. – 2012.
№ 6. – С. 338-342.
237. Парсонс Т. Теория коллективного поведения. М., 1972. 163 с.
238. Парсонс Т. О построении теории социальных систем: интеллектуальная автобиография // Система современных обществ.
М., 1998.
С. 207-268.
239. Пеев Г.И. Новое и обновление человека // Инновации и образование. Сборник
материалов конференции. Серия «Symposium», выпуск 29. – СПб.: СанктПетербургское философское общество.
2003.
Выпуск 29. – С. 167-171.
332
240. Петров А.Е. Подходы к познанию Пространства и Времени в эволюции глобальной системы «природа общество человек» // Устойчивое развитие. Наука и
Практика.
2002.
№1.
С. 48-56.
241. Пивоваров Д.В. Виртуальное, виртуал, виртуальная реальность // Современный философский словарь / Под ред. В.Е. Кемерова. − Лондон, 1998. – С. 139141.
242. Пирогов И.В. Социальная напряженность: теория, методология и методы
измерения: автореф. дис. ... канд. социол. наук.
Иваново, 2002.
32 с.
243. Плавинская H.Ю. «Дух законов» Монтескье и публицистика Великой французской революции 1789-1789 гг. // От старого порядка к революции.
во ЛГУ. 1988.
Л.: Изд-
С. 145-155.
244. Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. − М., 1993. – 638 с.
245. Поздеева С.М. Лингвосемиотические связи в диалектной системе (на материале экзистенциальной лексики пермских говоров): автореф. дис. … канд.
фил. наук. − Пермь, 2005. – 29 с.
246. Поликарпова Е.В. Аксиологические функции масс-медиа в современном
обществе.
Ростов-на-Дону.: ИППК при РГУ, 2002.
178 c.
247. Попков Ю.С. Теория макросистем. Равновесные модели // М.: Книжный дом
«ЛИБРОКОМ», 2013,
320 с.
248. Поппер К. Открытое общество и его враги: В 2 т. Т. 2 / Пер. с англ. − М.:
Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. – 448 с.
249. Попов В.В., Таранова В.А. Оценка транзитивности периодов развития исторических событий // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук.
2013.
№ 2.
С. 169-173.
250. Попов Е.А. Социология духовной жизни: проблемы концептуализации //
Социологические исследования.
2012. − № 4. − С. 118-124.
251. Потемкин В.К., Симанов А.Л. Пространство в структуре мира / Отв. ред.
А.Т. Москаленко. Новосибирск: Сиб. отд-ние 1990. 174 с.
333
252. Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз, или как успешно управлять общественным
мнением. – М., 2005. – 289 с.
253. Платонов К.К. Структура и развитие личности. − М., 1986.
254. Плахов В.Д. Западная социология XIX-XX вв.: от классики до постнеклассической науки. Эпистемологическое обозрение: учеб, пособие для студентов вузов. – СПб.: Изд. Юрид. ин-та, 2003. – 383 с.
255. Плотинский Ю.М. Модели социальных процессов / Ю.М. Плотинский. – М.:
Логос, 2001. – 296 с.
256. Психологические механизмы функционирования системы личностных смыслов.
[Электронный ресурс]: http://hpsy.ru/public/x1248.htm.
257. Пресс-конференция президента РФ В. Путина. // Ведомости: деловая газета.
2013. – [Электронный ресурс]: http.://www.vedomosti.ru.
258. Прибытков Г.И. Меркнущий свет просвещения и надвигающиеся тени духовенства: Публицистические заметки педагога-атеиста.
В.М. Шукшина, 2002.
Бийск: НИЦ БПГУ им.
100 с.
259. Рабжаева М.В., Семенков В.Е. «Сон» Г.С. Сковороды как репрезентация
творческой фрустрации // Русская антропологическая школа. Труды. Вып. 5.
РГГУ. − М., 2008. – С. 349-365.
260. Разин А.А., Разин Р.В., Шудегов В.Е. Человек – главная ценность общества //
Социально-гуманитарные знания.
2005.
№ 2. – С. 81-87.
261. Райх В. Массовая идеология фашизма. Архетип.
1995. − № 1. – С. 91-97.
262. Ракитская Г.Я. Социально-трудовые отношения (Общая теория и проблемы
становления их демократического регулирования в современной России). – М.:
Институт перспектив и проблем страны, 2003.
С. 88-157.
263. Раскин В.Г. Философско-методологические аспекты исследования и разрешения проблемы антропогенной экологической опасности. – Томск: Изд-во Том.
Ун-та, 1987. – 286 с.
264. Рахматуллина З.Я. Право на духовность: философский очерк. − Уфа: Гилем,
2011. – 132 с.
334
265. Рашковский E.Б. Смыслы в истории. Исследования по истории веры, познания, культуры.
М., 2008.
231 с.
266. Рейнгольд Г. Умная толпа: новая социальная революция. − М.: ФАИР ПРЕСС,
2006. – 416 с.
267. Реймерс Н.Ф. Экология. Теории, законы, правила, принципы и гипотезы. − М.:
«Россия молодая», 1994. − 266 с.
268. Решетников В.А. Становление современного гуманизма // Современный
гуманизм: проблемы и перспективы: сб. науч. тр. − Иркутск, 2004. – С. 227-247.
269. Реут Д. В. Качество жизни и прокреация // Философские науки. 2010. − № 7. –
С. 103-118.
270. Римский клуб: История создания, избранные доклады и выступления, официальные материалы / Акад. РАН Д.М. Гвишиани. УРСС. − М., 1997. – 384 с.
271. Родина Е.Н. Аксиологический статус творчества в инновационном обществе /
Е.Н. Родина // Гуманитарные науки и образование. – 2011. – №3(7). – С. 42–44.
272. Родина Е.Н. Антропологический фактор социокультурных изменений. / Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. – 2013.
№ 1. – С.
58-66.
273. Розанов В.В. Семейный вопрос в России: монография. − СПб.: типография
М. Меркушова, 1903. – 312 с.
274. Россия сегодня: реальный шанс. – М., 1997. – 544 с.
275. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. Человек и мир. − СПб.: Питер, 2003. −
512 с.
276. Рукавишников В.О. Социальная напряженность. М., 1990. 397 с.
277. Русская
идея:
Сборник
произведений
русских
мыслителей
/
Сост.
Е.А.Васильев; Предисловие А.Г. Гулыги. – М.: Айрис-пресс, 2002. – 512 с.
278. Руссо Ж.-Ж. Трактаты. // Ответственный редактор А.З. Манфред. − М.: Наука,
1969. – 447 с.
279. Русская доктрина (Сергиевский проект) / Под ред. Кобякова и В.В. Аверьянова.
М.: Яуза-пресс, 2008.
С. 47.
335
280. Сайко Э.В. Урбанизация – явление и процесс исторического развития // Урбанизация в формировании социокультурного пространства. – М.: Наука, 1999. –
285 с.
281. Сакович И.С. Удержание традиции как условие сохранения культуры и выживания человека // История. Философия. Педагогика. Культурология : сб. тр. аспирантов и магистрантов // Нижегород. гос. архитектур.-строит. ун-т. –
Н.Новгород, 2004. – С. 115-118.
282. Сакович И.С. Эволюция традиции в культуре новационного общества: Автореф. д.к.ф. наук: Нижегор. гос. архитектур.-строит. ун-т.
Н.Новгород, 2004. –
39 с.
283. Сартр Ж-П. Экзистенциализм − это гуманизм // Сумерки богов. – М., 1990. –
344 с.
284. Сартр Ж.П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Пер. с
франц, предисловие В.И. Колядко. − М.: Республика, 2000. – 639 с.
(Мысли-
тели XX века).
285. Свадьбина Т.В. Семья и российское общество в поиске обновления: монография. Н. Новгород: Нижегор. гос. пед. ун-т, 2000. – 339 с.
286. Свенцицкий В. Замечания по поводу реферата С.А. Аскольдова // Собрание
сочинений. − Т. 2. − М.: Даръ, 2011. – 480 с.
287. Свечников В.П., Режеп С.В. К определению понятия «способ пространственно-временной организации общества» // Сборник научных трудов Sworld.
2013. Т. 25.
№ 1.
С. 44-47.
288. Северин Н. Духовная идентичность и православная система ценностей. – М.,
2006. – С. 15-22.
289. Седова Н.Н., Сергеева Н.В. Биоэтика в пространстве культуры.
2010.
М.: Триумф,
336 с.
290. Сергеева А.В. Русские стереотипы поведения, традиции, ментальность. – М.:
«Наука», 2004. – 259 с.
336
291. Сергеева Т.Б. Аксиологические проблемы образования и воспитания в контексте теории социокультурной динамики: автореф. дис. на соиск. уч. степ.
докт. филос. наук.
Ставрополь, 2001.
43 с.
292. Сергеев В.В. О безопасности духовной культуры в российском обществе //
Социально-гуманитарные знания. – 2007. − №4. – С. 43-57.
293. Силкина Л.В. Место пространства в культуре // Жизненное пространство
человека и общества.
Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1996.
С. 105-112.
294. Симонов П.В. и др. Происхождение духовности / П.В. Симонов, П.М. Ершов,
Ю.П. Вяземский. − М.: Наука, 1989. – 352 с.
(«Общество и личность»).
295. Слинин Я.А., Слинина Л.Я. Системы темпоральной ориентации в языке и
феноменологическая концепция времени // Модусы времени: социальнофилософский анализ: сборник статей. Под ред. И.В. Кузина. – СПб.: Изд-во С.Питерб. ун-та, 2005. – 336 с.
296. Слободчиков В.И. Духовные проблемы человека в современном мире // Педагогика: Концептуальные основы духовно-нравственного воспитания. − 2008. −
№9. − C. 33-39.
297. Современный словарь иностранных слов: толкование, словоупотребление,
словообразование, этимология / Л.М. Баш, А.В. Боброва и др. − М.: Цитадель,
2001. – 897 с.
298. Современная философия. Словарь и хрестоматия. − Ростов-на-Дону. Феникс,
1995.
511 с.
299. Современное российское общество: проблемы безопасности, преступности,
терроризма. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. –
Краснодар, 19-20 мая, 2005 г. В 2 т. – М., 2006, т. 1. – 440 с.
300. Соколов Б.Г. Культура и традиция. Метафизические исследования. – СПб.:
Изд. СПбГУ, 1997.
282 с.
301. Солжиницын А.И. Речь в Гарварде // Публицистика. – Т. 1. – Ярославль, 1995.
– 332 с.
302. Солженицын А.И. Образованщина // Новый мир. − 1991. − № 5. − С. 28-46.
337
303. Соловьев В.С. Соч. – М., 1988. – Т. 2. – 892 с.
304. Соколов А.К. Конец советской истории // Россия на рубеже XXI века: Оглядываясь на век минувший. – М., 2000. – 245 с.
305. Сорокина Л.Я. Социология свободного времени. – Иркутск, 2010. – 291 с.
306. Сосунова И.А., Кублицкая Е.А. Проблемы развития экологического сознания
в Российской Федерации: опыт конкретного социологического исследования //
Использование и охрана природных ресурсов в России. – 2004. – № 4. – С. 5871.
307. Социальная политика: парадигмы и приоритеты: Монография / Под общ. ред.
В.И. Жукова. − М.: Изд-во МГСУ «Союз», 2005. – 452 с.
308. Социальная и культурная динамика: Исслед. изм. в больших системах искусства, истины, этики, права и об-ществ. отношений / Питирим Сорокин; Пер. с
англ. В.В. Сапова. − Санкт-Петербург: Изд-во Рус. Христиан. гуманитар. Ин-та,
2000.
245 с.
309. Спиркин А.А. Философия: учебник. – 2-е изд. – М.: Гардарики, 2004. – 736 с.
310. Степин В.С. Философия и поиск новых ценностей цивилизации // Вестник
Российского философского общества. − 2005. − №4. – С. 3-24.
311. Столович Л.H. Об общечеловеческих ценностях // Вопросы философии. −
2004. − № 7. – С. 86-97.
312. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года.
313. Струк Е.Н. Особенности проявления социальных пределов инновационного
общества // Общество. Среда. Развитие. − 2011. − № 1. − С. 122-126.
314. Струк Е.Н. Инновационное мышление в информационную эпоху // Вести. Иркут. гос. техн. ун-та. − 2006. − Т. 28., № 4. − С. 180-183.
315. Сущий С.Я. Северный Кавказ: Реалии, проблемы, перспективы первой трети
XXI века. Ростов н/Д.: Изд. «Стереотип», 2014. 438 с.
316. Тейар де Шарден П. Феномен человека. М.: Наука, 1987. – 240 с.
338
317. Толстикова С.Н. Межэтнические конфликты и их профилактика в студенческой среде // Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова. Педагогика и психология.
2012.
№ 2.
[Электронный ресурс]: http://profilaktika-v-studencheskoy-srede.
318. Тонконогов А.В. Мировоззренческие императивы обеспечения духовной
безопасности современного российского общества // Социально-гуманитарные
знания.
2010. − № 2. – С. 35-42.
319. Тонконогов А.В. О сущности деструктивной духовности / Философия духовной безопасности как научная дисциплина // Социально-гуманитарные знания.
− 2008. − № 4. – С. 259-268.
320. Тонконогов А.В. Духовная безопасность российского общества в условиях
современного геополитического соперничества (социально-философский анализ) // Автореф. на соиск. уч. степ. доктор. филос. наук. – 2011. – 46 с.
321. Топольян А.П. Духовно-нравственное возрождение как социокультурная
основа модернизации России // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). − 2012. − №1(09). – 47-56.
322. Тоффлер Э. Шок будущего. − М.: ACT, 2004. – 557 с.
323. Триандис Г.К. Культура и социальное поведение. − М.: Форум, 2007. – 384 с.
324. Тощенко Ж.Т. Кентавр-культура: современные лики. Диалог культур в условиях глобализации // XI Международные Лихачевские чтения 12-13 мая 2011
года: Материалы. − СПб., 2011. Т. 2. – С. 93-97.
325. Трубников Н.Н. О смысле жизни и смерти. – М.: Изд. Российская политическая энциклопедия, 1996. – 382 с. Серия: Философы России XX века.
326. Турченко В.Н. Стратегия устойчивого развития // Через образование − к
культуре мира, взаимопониманию и устойчивому развитию. − Новосибирск,
2000. − С. 21-35.
327. Успенский Б.А. История и семиотика: Восприятие времени как семиотическая
проблема // Этюды о русской истории. − СПб., 2002. – С. 9-76.
328. Файзуллин Ф.С. Социальная справедливость и пути её реализации в национальной политике.
Уфа: Гилем, 2011.
251 с.
339
329. Федотова В.Г. Социальные инновации как основа процесса модернизации
общества // Вопросы философии. – 2010. − № 10. – С. 3-16.
330. Филиппов А.Ф. К теории социальных событий // Логос.
2005. − № 5 (50). –
С. 50-63.
331. Филиппова Е.А. Формирование комулятивного эффекта реальности посредством массмедиа // Аспирантский вестник Поволжья. – 2010.
№1-2.
С. 91-96.
332. Философский энциклопедический словарь. / Ред. сост. Е.Ф. Губский,
Г.В. Кораблева, В.А. Лутченко. − М.: ИНФРА-М, 2007. – 576 с.
333. Филология и школа. Труды Всероссийских научно-практических конференций «Филология и школа». Вып. II. − М., 2008; Межкультурный и межрелигиозный диалог в целях устойчивого развитая. Материалы международной конференции. − Москва: РАГС, 13-16 сентября 2007. – 848 с.
334. Флоренский П.А. Общечеловеческие корни идеализма. // Философские науки.
1990.
№ 12.
С. 73-82.
335. Франк С.Л. Духовные основы общества. Указ. соч. 1. – М., 1992.
336. Франкл В. Человек в поисках смысла. – М., 1990. – 362 с.
337. Фролов И.Т. О человеке и гуманизме // Избранные труды. Том 3. − М., Наука,
2003. – С. 696.
338. Фромм Э. Человеческая ситуация. − М.: Смысл, 1995. – 336 с.
339. Фуко М. Управление собой и другими. Курс лекций, прочитанных в Колледже
де Франс в 1982-1983 уч. году / Пер. с фр. А.В. Дьяков. – СПб.: Наука, 2011. –
432 с.
340. Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. − 1990. − № 3. − С. 84118.
341. Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. с нем. В.В. Бибихина − М.: Ad Marginem,
1997. Переизд.: − СПб.: Наука, 2002; − М.: Академический проект, 2010.
342. Хайдеггер М. Кант и проблема метафизики (пер. с нем., послесловие
О.В. Никифорова). Параграф 10. − М.: Издательство «Логос» 1997. – 376 с.
340
343. Хайдеггер М. Исследовательская работа Вильгельма Дильтея и борьба за
историческое мировоззрение в наши дни. Десять докладов, прочитанных в Касселе (1925г.) // Шлет Г., Хайдеггер М. 2 текста о Вильгельме Дильтее. − М.,
1995. – 298 с.
344. Хайдеггер М. Исток художественного творения. − М.: Академический проект,
2008. – 354 с.
345. Хесле В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности // Вопросы
философии. − 1994. − № 10. – С. 112-123.
346. Холостова Т.В. Культура
1988.
философия
искусство: (Диалог).
М.: Знание,
63 с.
347. Хосе Ортега-и-Гассет Восстание масс. – М., 2002. – 506 с.
348. Цицерон М.Т. Избр. соч. − М., 1975. − С. 252.
349. Чернецова Н.С. Природа и структура экономического пространства и экономические интересы // Известия пензенского государственного педагогического
университета им. В.Г. Белинского. – 2006.
№ 6. – С. 64-68.
350. Шабанов А.А., Соколов К.Н., Сивков К.В. Духовная борьба. − М.: Изд-во
МГУ, 1997. − 318 с.
351. Шадже А.Ю., Куква Е.С., Хацац А.А. Влияние сетевых практик на идентификационные процессы в молодежной среде в условиях социокультурных рисков.
// Теория и практика общественного развития.
2013.
№ 6.
С. 44-47.
352. Шаповалов В.К., Зайченко А.А., Маслова Т.Ф., Ивашова В.А., Лушников
Д.А., Гнедых С.А., Барсукова Т.И., Маслова М.Е., Гапич А.Э., и др. Региональное сообщество в условиях трансформации России: монография. Социологический анализ.
Ставрополь, 2003.
272 с.
353. Шарыгин М.Д., Чупина Л.Б. Подходы к изучению географического пространства-времени и проблемы, связанные с ним
//
Географический вестник. – 2013.
– № 2 (25). – С. 4-8.
354. Шашурина Г.В. Система обеспечения внутренней безопасности России на
современном этапе: монография. – М., 2004. – 108 с.
341
355. Швейцер Альберт. Упадок и возрождение культуры. М., 1993. – 179 с.
356. Шестопалов Е.Б. Этнические стереотипы русских // Социологические исследования. − 1999. − № 4. – С. 62-70.
357. Шиллер Ф. Собр. соч.: в 7 т., Т.6. − М., 1955. – 489 с.
358. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории /
О. Шпенглер. Пер. с нем. К.А. Свасьяна. − М., 1993. – 129 с.
359. Штомпка, П. Социология социальных изменений / П. Штомпка. – М.: АспектПресс, 1996. – 416 с.
360. Штомпка П. Социология. Анализ современного общества: Пер. с польск.
С.М. Червонной. – М.: Логос, 2008. – 664 с.
361. Щеглов А.И. Виртуализация как фактор социализации // Социальногуманитарные знания.
2011. − № 5.
С. 221-231.
362. Эриксен Т.Х. Тирания момента. Время в эпоху информации. − М., 2003. –
208 с.
363. Эрих Фромм. Быть или иметь // Перевод Н. Войскунской, И. Каменкович,
Е. Комаровой, Е. Рудневой, В. Сидоровой, Е. Фединой и М. Хорькова. − М.:
«АСТ», 2000. – 277 с.
364. Эфендиев Ф.С. Этнокультура и национальное самосознание. – Нальчик: «Эль
– Фа», 1999. – 304 с.
365. Юдина Н.А. Русские обычаи и обряды: семейные обычаи, календарные обряды, подвижные праздники. – М.: «Вече», 2012. – 320 с.
366. Юм Д. Трактат о человеческой природе // Сочинения. – Т 1. – М., 1996. –
720 с.
367. Юридическая энциклопедия / Отв. ред. Б.Н. Топорнин. − М.: Юристъ, 2001.
1272 с.
368. Юровская Э.П. Жан-Поль Сартр. Жизнь − философия − творчество. − СПб.:
«Петрополис», 2006. – 284 с.
369. Ясперс К. Энциклопедия «Кругосвет». Духовная ситуация времени. – М.,
2000. – 530 с.
342
370. Baudrillard J. The Illusion of the end. Great Britain, 1994.
P. 21.
371. Beck U. Ecological Enlightenment: Essays on the Politics of the Risk Society /
Trans. Mark A. Ritter. New Jersey: Humanity Press 1995.
P. 40.
372. Burton J. Conflict: Human Needs Theory. N.Y., 1990.
P. 52.
373. Guy Debord. Comments on the Society of the Spectacle, trans. Malcolm Imrie
(London: Verso, 1990,). − P. 16, 13.
374. Kuckartz U., Grunenberg, H. Umweltbewusstsein in Deutschland 2002. – Berlin,
2002. – Р. 109.
375. Kuckartz U., Rädiker S., Rheingans-Heintze A. Umweltbewusstsein in Deutschland
2006 – Berlin, 2006. – Р. 193.
376. Guy Debord. Comments on the Society of the Spectacle, trans. Malcolm Imrie
(London: Verso, 1990,). − P. 16, 13.
377. Diekmann A., Preisendörfer P. Umweltbewußtsein, ökonomische Anreize und
Umweltverhalten in Deutschland. Empirische Befunde aus der Berner und Münchner
Umweltbefragung // Schweizerische Zeitschrift für Soziologie. – 1991. – Nr. 17(2). –
Р. 207 – 231.
378. Lerner M. Social psychology of justice and interpersonal attraction // Foundation of
Interpersonal Attraction. – N.Y., 1974. Мотивация – краткое введение в психологию // Психологический словарь. Режим доступа: http://www. psi.webzone.ru.
379. Malinowski В. Anthropology // Encyclopedia Britannica. First Supplementary
Volume. London; New York, 1926. − Р. 132.
380. Hall S. The centrality of culture notes on the cultural revolutions of our time //
Media and cultural regulation. Sage, 1997.
P. 207-239.
381. Hegel G.W. F. Aestetika. – Ost- Berlin, 1955. − Р. 597.
382. Nye J. The Paradox of American Power. Why the World's Only Superpower Can't
Go It Alone. N.Y., 2002.
P. 54.
383. Weber М. Wirtschaft und Gesellschaft. Berlin, 1964. − P. 67.
384. Weiher E. Die Dialektik des Johannes Von Damaskus in kirehens lavisher
Ubersetzung Wiesbaden, 1979. − P. 125.
343
385. Wright Q. The Escalation of Conflicts. Basingstoke, 1953. P. 71.
386. Seabrook J. The Race for Riches: The Human Cost of Wealth. Basing-stoke: Marshall Pickering, 1988.
P. 15, 19.
387. Simmel Georg A chapter in the philosophy of value, in The Conflict in Modern
Culture and Other Essays, trans. K. Peter Etzkorn (New York: Teachers College
Press, 1968).
P. 51.
388. Schultz Th. W. Investment in Human Capital: The Role of Education and of Research. N.Y., L, 1997.
P.108.
389. Sandberg A., Suderberg R. Computer Generation: Visions and Demands // Paper
Presented at the Third International Conference on Military Applications of Synthetic
Environments
and
Virtual
Reality,
Masevr'97,
Sweden.
1997.
URL: http://www.nada.kth.se/asa/maseMK
390. Smelser N. Theory of Collective Behavior. N.Y., 1962. Р. 48.
391. O'Connor E.N. Self-relation as manipulation // Social behavior and Personality.
1990. Vol. 18.
P. 97.
344