Наука и религия в духовном возрождении общества
advertisement
УКРАИНСКАЯ АССОЦИАЦИЯ РЕЛИГИОВЕДОВ _________________________ ОДЕССКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ УАР _________________________ ХРИСТИАНСКИЙ ГУМАНИТАРНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ОТКРЫТЫЙ УНИВЕРСИТЕТ _________________________ ЦЕНТР ГУМАНИТАРНОГО ОБРАЗОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ АКАДЕМИИ НАУК УКРАИНЫ _________________________ МЕЖДУНАРОДНЫЙ СОВЕТ ПО ВЫСШЕМУ ОБРАЗОВАНИЮ (ICHE), ЦЮРИХ, ШВЕЙЦАРИЯ _________________________ ДУХОВНЫЙ СОВЕТ ХРИСТИАНСКИХ КОНФЕССИЙ ОДЕССКОЙ ОБЛАСТИ _________________________ ЕВАНГЕЛИЧЕСКИЙ АЛЬЯНС Г. ОДЕССЫ _________________________ УКРАИНСКАЯ АССОЦИАЦИЯ РЕЛИГИОЗНОЙ СВОБОДЫ _________________________ ОДЕССКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ УАРС Наука и религия в духовном возрождении общества Сборник докладов международной конференции Одесса ХГЭУ 2007 УДК 215+3.721 ББК 86.210+72+87.711.5 Н 34 Наука и религия в духовном возрождении общества. Сборник докладов международной конференции 25-27 ноября 2006 г. Т. 1. – Одесса: ХГЭУ, 2007. – 229 с. Сборник статей научных работников, преподавателей и аспирантов посвящен проблеме выбора ориентиров и путей взаимодействия науки и религии в духовно-нравственном преобразовании общества. Рассматриваются вопросы: взаимодействия теологии, религиоведения, философии, социологии и других наук в реформировании общества, синергии человеческого, духовного и природного капитала в новой экономике XXI века, социальной психологии и христианства, роли масс-медиа в духовном возрождении общества, духовные аспекты законотворчества и др. Сборник подготовлен по материалам Международной научной конференции: «Наука и религия в духовном возрождении общества», Одесса, 25-27 ноября 2006 г. Организаторы: Украинская ассоциация религиоведов; Одесское отделение УАР; Христианский гуманитарно-экономический открытый университет при Центре гуманитарного образования Национальной Академии наук Украины; Международный совет по высшему образованию (ICHE), Цюрих, Швейцария; Духовный совет христианских конфессий Одесской области; Евангелический Альянс г. Одессы; Украинская ассоциация религиозной свободы; Одесское отделение УАРС. Главный редактор: Крыжановский Р. А., д-р экон. наук, проф. Заместители главного редактора: Павлюк П. А., д-р служения, проф.; Максименко Л. В., доктор Ph Ответственный за выпуск: Крыжановский Р. А., д-р экон. наук, проф. Рекомендовано к печати ученым советом Христианского гуманитарноэкономического открытого университета Протокол № 1 от 05.02.2007 г. ISBN 966-8043-34-0 © Христианский гуманитарно- экономический открытый университет, 2007 Том 1 НАУКА И РЕЛИГИЯ В ДУХОВНОМ ВОЗРОЖДЕНИИ ОБЩЕСТВА 3 I. ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ ДУХОВНОСТИ НЕВШУПА А. М. ФОРМИРОВАНИЕ ДУХОВНОСТИ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЫ В понятии духовности при всех различиях ее толкования (атеистами, верующими – представителями разных религиозных направлений) есть общие, существенные моменты. К ним относятся требование высокого уровня культуры, интеллекта, наличие нравственного стержня. У личности, которую мы характеризуем подобным образом, эти компоненты составляют единое целое. Мы никогда не отнесем к духовной личности талантливого ученого, сознательно работающего над созданием оружия массового уничтожения, не назовем так человека глубоко разбирающегося в искусстве и одновременно ведущего аморальный образ жизни, не подойдет под такое определение и верующий фанатик. Интерес к формированию духовности, дефицит которой сегодня так остро ощущается, заставляет обратить внимание на феномен, проявляющийся на уровне массового сознания. В нем тоже присутствуют и знания, и вера, и мораль. Однако, в такой форме и в таких переплетениях, которые чаще всего являются объектами острой критики как со стороны научного, так и религиозного сознания. Как мне кажется, изучение современного массового сознания может дать интересный материал для исследования рассматриваемой сегодня проблемы. Речь идет не о констатации неграмотности – научной или религиозной, невежестве массы людей, которые не поднялись до понимания настоящей науки или религиозной идеи. Теоретический интерес представляет эта область переплетения элементов научных знаний, донаучных представлений, религиозных символов и образов, которые проявляются во всей своей парадоксальности, если увидеть в ней объективный, закономерно проявляющийся социально-психологический и культурно-исторический феномен. Он не является новым. Он наблюдался на переломных исторических этапах в жизни разных народов. Не без серьезных оснований в современном мире утвердил себя взгляд, согласно которому фундаментальные достижения науки и техники приводят к кризисным явлениям в области этики и морали, в целом – духовности человека. В то же время религии свойственно оставаться во все времена его устойчивой нравственной опорой, облагораживать мир, вносить в него гуманность. Попробуем в этом плане оценить те реалии, в которых мы сегодня живем. Социальным следствием НТР, а также политических процессов являются технократизм, утилитаризм, расцвет массовой культуры со всеми ее особенностями, обесценивание человеческой жизни, жестокость, попирание личного достоинства, культ материальных благ, силы. Это так. А куда отнести противостояния внутри церковной жизни, а проповедь со стороны УПЦ враждебности ко всему национальному, разжигание ненависти к представителям других форм богопочитания? Сомнительно духовное обогащение людей актами причисление к лику святых Ивана Грозного и Григория Распутина, нравственное очищение современным требованием о необходимости исповеди относительно формы супружеских отношений. Конечно, где-то можно оспаривать авторитетность таких действий и постановлений. Но они носят масштабный характер, и поэтому их нельзя отнести к случайным. Без особых усилий можно обнаружить в сегодняшней религиозной жизни, и не только православной церкви, проявляющееся нередко в дикой форме подавление личности, вместо ее духовного воспитания, привлечение ее к церкви материальными благами и обещанием беспроблемной жизни. Мы вынуждены констатировать сегодня о падении авторитета настоящей науки, престижности научно-педагогической деятельности. Мы можем возмущаться тем, что в науку массово идут люди, дискредитирующие ее. А в религиозной жизни не наблюдается та же картина? Не намного ли там меньше докторов богословия и всевозможных наук, академиков и т.п., и у всех ли за этим стоит солидная богословская подготовка и образованность, которая дает возможность осмыслить многообразные проблемы 5 сегодняшней социальной жизни, вести полноценный диалог с представителями науки? Мы говорим о том, что НТР вносит аморальность, порождает бездуховность. А при таком положении дел церковь аморальности не вносит? Таким образом, в результате взаимодействия факторов псевдонауки и псевдорелигии формируется некоторая среда, которую мы называем современной культурой, в которой осуществляются попытки формировать духовность человека и общества. Среда, которая впитала в себя искаженность научной мысли, и в той же мере – религиозной идеи. Это комбинации несоотносимых представлений, попыток (пусть неправильных, примитивных, извращенных) использования религиозных идей, научных представлений, облечение их в моральную оболочку «средним» человеком для адаптации в условиях реального мира Мы видим в общественном сознание и его деятельности – отображение нужды в универсальном знании и универсальных методах отражения мира. Всевозможные сочетания религиозных идей и научных догадок, догматов и научных понятий, целый спектр, где уживаются самые несоотносимые представления веры и науки, мистико-оккультная их окрашенность – как некоторая неосознанная попытка отображения полноты картины того, что невозможно описать исключительно средствами, которые предоставляет религия, и где не действуют научные методы. Строгие схемы ортодоксального религиозного мышления и мышления научного не признают таких решений. А на обыденном (научно или религиозно неграмотном) уровне то, что звучит как противоречие, так не рассматривается, и стихийно впитывается как доступное и вполне понятное. Общественное сознание в контексте современной культуры и не подозревает того, что проблема взаимоотношения религии и науки существует, и никакого неудобства при этом не чувствует. Вещи несоотносимые и противоречивые – сливаются, взаимодополняются и взаимообогащаются, приобретая внешне парадоксальные формы. У обыденного сознания есть преимущество перед уровнем теоретического мышления (религиозным или научным). Оно свободно от стереотипов оценок, оно более пластично при восприятии новых явлений, легче впитывает их, утверждает на практике. Его функционирование дает такие нелепые, невежественные результаты потому, что оно стихийно опирается на определенную почву, предосталяемую современными научными и религиозными концепциями, и связанную с устаревшими, не вписывающимися в современность идеями. Оно имеет ту ценность, что выявляет на поверхность противоречия и парадоксы сложных проблем как науки, так и религии, поясняет, почему и та и другая формы сознания встречают затруднения при осмыслении и понимании новых явлений. Чтобы приблизиться к познанию сущности явлений действительности, которая постоянно меняется, наука не может также не изменяться, не отказываться от старых теорий, не переходить к новым парадигмам. Религиозное сознание также не может сохранять старые формы преподнесения вечных истин. Какие-то элементы, входящие в религиозный комплекс, себя изжили, они не помогают сознанию адекватно воспринимать мир, охватывать его во всей полноте и многообразии, образуют из себя некоторый тормоз. Это приводит к тому, в частности, что между появлением новой картины мира и ее богословским осмыслением сохраняется дистанция, а в настоящее время, когда казалось бы для развития религии открылись широкие возможности, наблюдаются повороты вспять. В этом отношении на уровне массового сознания проявляет себя то, что необходимо изменить, от чего на настоящем уровне развития цивилизации и культуры надо отказаться. Известны исторические периоды, когда на передний план общественной и личной жизни выступала религия, были периоды бурного развития науки, было время, когда заметную роль начинали играть вневероисповедная мистика и культ, расцветал оккультизм. И можно увидеть насколько религия обогатила искусство, стимулировала развитие научного знания. А воинствующий атеизм в нашей стране имел ту ценность, что указал на слабые места религиозной идеологии. Бурное развитие науки, усложнение социальной жизни общества открыло перед религиозным мировоззрением новые аспекты, требующие богословского анализа. В религиоведческой литературе, как правило, появление «нетрадиционной» религиозности на уровне массового сознания объяснялось кризисными, переломними этапами развития общества, изменением системы ценностей, невозможностью решить важные проблемы собственными силами, неуверенностью в завстрашнем дне, нестабильностью и т.п. 7 Но не говорит ли это и о другом, о том, что именно на этих сложных переломних эта-пах происходят такие события, процессы, которые возможно оценить только с помощью внешних по отношению и к науке, и к религии критериев, универсальных средств исследования, что невозможно зафиксировать и осознать с помощью исключительно научной или религиозной терминологии? Известны многочисленные случаи, когда видные ученые, занимающиеся научной деятельностью, на каком-то этапе переходят от материалистического мировоззрения на религиозное. При этом они не бросали научной деятельности. Известные религиозные деятели и выдающиеся богословы были глубокими мыслителями и интеллектуалами своего времени. И у тех., и у других наука и религия не вступала в непреодолимые противоречия. П. А. Флоренский писал: «Мои занятия математикой и физикой привели меня к признанию формальной возможности теоретических основ общечеловеческого религиозного миросозерцания» (идея непрерывности, теория функций,) Папа Іоанн-Павел II принял ряд положений, ранее отвергаемых церковью, в том числе признание автономии и равного с верой статуса научного знания и научных открытий У отца А. Меня было такое высказывание: «На высотах культур многое сходится». Он имел ввиду общечеловеческие ценности, которые при всем различии национальных культур присутствуют в наиболее совершенных ее образцах. Но, может быть, в этом содержится еще один момент. Есть техническая и научная терминология, которой пользуется специалист в отдельной области знаний. Но есть понятия, которые относятся к этим «высотам» культуры и науки. Их не в состоянии осмыслить любой специалист, а только тот, который затронул такие пласты в сфере своих научных интересов, где он оперирует уже понятиями универсальными, которые убегают от однозначности, выскальзывают из всех предлагаемых для их определения рамок. Они не поддаются осмыслению с позиций конкретной науки, связаны с особыми духовными переживаниями. К ним можно отнести память, забвение, вечность, жизнь, смерть, безграничность, творение, духовность, человечество, Вселенную. Эти понятия не используются теми, кто относится к своей профессии как к ремеслу, просто хорошим, узконаправленным специалистом. В них заложены драматизм, тайна, органично переплетены наука, философия, религия. Но при всем различии мировоззрений, принципиальном расхождении во взглядах ученых, богословов и религиозных философов, представителей сферы искусства ничто не может помешать им вести вполне осмысленный диалог, хорошо понимать смысл идей, аргументов, концепций друг друга. Видимо, духовность, в которой наука и вера сосуществуют и взаимодополняются, раскрывают перед человеком мир неожиданными гранями, возникает при воспитании особым, мировоззренческим подходом как к науке, так и к религии. Абсурдные формы мы находим у людей, оторванных от настоящей культуры и науки, ограниченных в социальном взаимодействии с обществом. Если это касается верующих людей, то наиболее «рискованный» путь, ведущий к искажениям религиозной веры сегодня – это путь приобщения через догматику, религиозную массовую литературу, популярные брошюры, продающиеся в церкви или листовки, раздающиеся представителями какой-то конфессии на улице. Глубоко верующий молодой человек 16 лет. Учиться не может, читать никакую литературу тоже не может. Со сверстниками практически не общается. Ничего, что должно было бы его интересовать в таком возрасте, его не интересует, кроме церкви. Он готов проводить там все свободное время, не пропускает ни одного праздника. Но и Библию он не читает, – это, как он выражается, « слишком сложно» (многократно перечитывает только детскую Библию), уверен, что православне – единственная истинная вера, о других формах веры ничего не знает и слышать не хочет – это «соблазн», от этого может быть утрачена чистота веры. У студентов технических вузов снижен интересе к циклу гуманитарных дисциплин, расцениваемых как ненужные. Возникают сложности при чтении таких предметов, как история, философия. Поэтому оставалось отталкиваться от того, что было бы им понятно из непосредственного жизненного опыта, того, что студенты могли наблюдать, переживать, о чем слышали высказывания родителей, друзей, знакомых, комментарии через средства массовой информации. Нам казалось, что подбор взятых из жизни, простых, но достаточно ярких и запоминающихся примеров, будет наиболее эффективным путем объяснения сложных философских проблем. Однако приходилось 9 неоднократно убеждаться в том, что такой способ ничего не дает. В лучшем случае запоминаются примеры, а вот в связи с чем они были рассказаны – пояснить никто не может. Мышление и мировоззрение у этого контингента по сравнению со студентами других вузов имеет ряд особенностей. У них в большей степени проявляется прогматизм и технократизм, фрагментарность. Они переносят на социальную сферу технические принципы и приемы, тем самым упрощая и искажая ее. Они более консервативны, им не свойственны в значительной мере переживания и чувства той части интеллигенции, которая способна возглавить национально-патриотическое движение, взять на себя ответственность в каких-то ситуациях за судьбу страны. Путь к науке, культуре, социальным отношениям у них опосредован техникой. В познании они идут от применения к сущности явления. И потому ясно представляют саму ситуацию, переданную в примере, фиксируя исключительно ее образ. Но восприятие духовных процессов как некоторых технологий, не дает им соприкасаться с пространством, в котором содержатся другие критерии и механизм мышления и понимания. Ими лучше усваивается то, что казалось бы наиболее несоотносимо, противоречиво с точки зрения логики и понимания духовной сущности явлений, но не противоречиво, если рассматривать как определенную технологию решения житейской проблемы (человек, считающий себя глубоко верующим, после церкви пошел к гадалке, а потом завернул к экстрасенсу и занялся дома йогой – это понятно и это нормально, и ничего абсурдного не замечается). Стимулирование духовности высокими идеалами поэтому не достигает цели, «не овладевается массами». Но даже при отсутствии того универсального опыта, в котором были бы в единстве интеллектуальные и нравственные компоненты, такое сознание создает некоторую модель действительности, с которой человек сверяет свои поступки и ориентации. В эту конструкцию реальности вкладываются и личностные ценности и «базовые» убеждения, характерные для современной научной онтологии и гносеологии. В ней присутствует и здравый смысл, и аспект научных знаний, и определенная проблемная установка на изучение непонятного (а не установка исключительно на чудеса, таинства), скептическое отношение к авторитетам, неприятие бездоказательных мнений, открытость для компетентних дискуссий, интеллектуальная самостоятельность, универсальный характер результатов. Внимание концентрируется на том, что надо и можно использовать в практическом опыте, в нестандартных ситуациях, фиксируются наиболее существенные, достоверные факты. Можно сказать, что научная картина мира, область духовно-религиозных исканий входит в осмысление индивидуального в качестве некоторых составляющих. Еще одной ценностью такого сознания является то, что оно служит индикатором всего, что вносит искажения, отдаляет от истинных знаний в онтологическом и гносеологическом аспектах сегодняшнего понимания мира, выступает как общекультурный вызов, к которому должны отнестись со всей серьезностью, как представители науки, так и религии. В общественном сознании, «массовой религиозности» можно увидеть некоторый пласт, заслуживающий вдумчивого отношения феномен, на уровне которого в очень не-зрелом, теоретически не оформленном виде, при пренебрежении научным логическим аппаратом, – но проявляет себя тенденция дальнейшего развития мировоззрения, переход его в новое качественное состояние универсального мироощущения и миропонимания, где нет деления на материальное и идеальное, культуру и природу, рациональное и эмоционально-психологическое, возвращения, но на более высоком уровне, на путь утраченной целостности восприятия мира. Литература 1. 2. 3. Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. – М., Политиздат, 1990. Касавин И. Т. Постигая многообразие разума, с. 5-28. Уайтхед А. Н. Религия и наука (Перевод и предисловие Красникова А. Н), с. 448-462. Наука и богословие: антропологическая перспектива. – М., Библейско-богословский институт, 2004. Холтон Дж. Что такое «антинаука»? – Вопросы философии, № 2, 1992, с. 26-58. 11 ЛОБАЗОВ П. К. ПЕРСПЕКТИВА СОТРУДНИЧЕСТВА НАУКИ И РЕЛИГИИ В СФЕРЕ ОБРАЗОВАНИЯ После распада СССР и образования самостоятельного Украинского государства произошел процесс возрождения религии. Процесс закономерный, естественный и положительно воспринятый различными слоями населения. От противостояния в прошлом к сотрудничеству в настоящем – таков путь, пройденный за последние годы государственно-церковными отношениями. Однако на пути совместной деятельности имеется много трудностей и крайне мало теоретического осмысления и практического опыта. Светские и церковные структуры полностью еще не осознали объективную необходимость сотрудничества в решении многих проблем, стоящих перед государством и обществом. У первых масса своих нерешенных задач и им как бы не до церкви. Чувствуется определенная инертность и неопытность, а религиозные организации проявляют сдержанность, осторожность и неуверенность. Пока мало встречных сближающих шагов. Крайне необходим постоянный диалог сторон о путях и формах совместной деятельности. Более того, в сознании верующих и неверующих в отношении друг друга господствуют стереотипы советских времен, отражавшие идеологическую и политическую несовместимость. До сих пор нет серьезных исследований, а тем более публикаций, которые бы охарактеризовали портрет современного верующего, в отличие от ранее сознательно искаженного. Светская общественность в Украине вправе знать подлинный портрет верующего, с кем она должна и будет сотрудничать в возрождении страны. Да и конфессии, дислоцированные в Украине, должны быть заинтересованы в восстановлении исторической справедливости относительно их характеристики. О религии написано много, а о носителе веры, особенно о мирянах, крайне мало. Следует решительно отказаться от стойких стереотипов в головах верующих о людях, не исповедующих Бога. Это непременное условие успешного сотрудничества. Атеист не вправе считать верующего человеком второго сорта, а верующий – лишать атеиста духовной сущности. Ничего оскорбительного в адрес верующего современное общество не допускает. Церковь же о неверующем, в лучшем случае хранит молчание, а иногда прибегает к недопустимым оценкам. Так в «Литературной газете» № 1-2 за 2001 г. было опубликовано мнение священника Скокова: «Беспристрастная история совершено очевидно свидетельствует о том, что человек без веры и Бога в душе - жестокое, хитрое, коварное животное, вдесятеро более опаснее любого другого хищного зверя...» От нелестной характеристики отдельного человека в устах крупных религиозных деятелей и светских авторитетов звучат прочие пророчества всему человечеству. Иоанн-Павел II 9 ноября 1982 г. заявил: «Материалистическая Европа, Европа безверия и атеизма ведет человечества к нравственным деформациям, регрессу культуры и необратимой катастрофы». Однако совершенно не к лицу такому борцу за справедливость как Солженицын1 утверждать следующее: «Не ядерная катастрофа угрожает человечеству, а экспансия атеизма, уже бросившая смертельный вызов всему западному миру. Не борьба за мир и безопасность, а беспощадная борьба с агрессией тоталитарного советского атеизма является первостепенной проблемой современности».2 Совместное решение общественно-государственных проблем современной Украины – веление времени. Положительный потенциал религии может и должен быть максимально использован для блага народа. Сферы приложения усилий неограниченны. История дает нам шанс объединенными силами верующих и неверующих построить свое будущее. Было бы непростительной ошибкой не воспользоваться им сполна. В свою очередь, религиозные организации должны осознать, что их активное участие в созидательном процессе – это единственный путь служения своему народу и увеличения их влияния и авторитета. Осознания необходимости совместной деятельности – не стихийный процесс. Этому должна предшествовать широкая информационная программа. В настоящее время государственные и частные средства массовой информации, а также духовенство, 1 2 Проблемы атеистической контрпропаганды. Вып. 2, Киев, 1984, с. 59. Там же. С. 46. 13 широко популяризируют вероучение и сущность культовой практики многих конфессий Украины. В то же время, социальная роль религии, ее потенциальные возможности, пути и способы их использования практически не совпадают. Нет и соответствующей информационной службы. В свое время при Управлении внутренней политики Одесского горисполкома и философском факультете Одесского национального университета имени И. И. Мечникова был создан совместный городской центр религиозной информации под руководством проф. Лобазова П. К. Было бы целесообразно возобновить его деятельность. Сферы сотрудничества светских и церковных структур самые разнообразные: возрождение народных традиций, праздников и обрядов; борьба с наркоманией, алкоголизмом, табакокурением и проституцией; демографические и экологические проблемы; благотворительность и милосердие; повышение социальной активности верующих, нравственное воспитание подрастающего поколения и другие. Самое важное – смелее идти на эксперименты. Они окончательно определят наиболее рациональные возможности совместной деятельности. К примеру, воспитание подрастающего поколения могло бы заинтересовать многие конфессии и даже побудить их к здравому соревнованию. Церковь оказывала и оказывает влияние на ту часть молодежи, которая посещает молитвенные собрания, обучается в воскресных школах или воспитывается в религиозных семьях. В меньшей степени это относится к детским дошкольным учреждениям, общеобразовательным школам и студенчеству высших учебных заведений, которые официально выведены из-под влияния религии, но где сконцентрирована вся подрастающая молодежь. Моральное состояние подрастающего поколения внушает серьезное опасение. Государство, общество, школа в настоящее время не имеют эффективных средств и способов воздействия на молодежь. Нет четкой идеологической направленности воспитательного процесса, исчезли прежние организационные структуры возрастного характера (октябристские, пионерские, комсомольские), а новых нет. Пришедшие им на смену многочисленные «кучкообразные» организационные образования не имеют общегосударственного масштаба, коммерционализированы и преследуют развлекательно-увеселительную цель. В них стихийно формируются уродливые представления и понятия морали. В этих условиях можно и нужно использовать для воспитания подрастающего поколения нравственный потенциал церкви, которая многие сотни лет лучше других хранит общечеловеческие моральные ценности и накопила несравненный опыт их распространения и пропаганды. Церковь Украины готова к этому даже без надежды на вознаграждение. Светская школа в раздумье. Ее сдерживает конституционный принцип отделения школы от церкви. В экспериментальном варианте этот факт носит более формальный характер. Использование религиозного потенциала можно обусловить согласием учителей, детей и их родителей и факультативностью изучения предмета. Однако главная трудность в другом. Как на практике провести четкую грань между воспитанием и образованием? Не явится ли, допустим, христианская этика в школе легализированным путем преподавания закона божьего? Все ли конфессии допускать к сотрудничеству в образовательной сфере или число их ограничить? Кто должен финансировать указанную деятельность? Светский или церковный состав преподавателей будет осуществлять эту функцию? Пока идет дискуссия по данной проблеме жизнь уже вносит свои коррективы. Современный учащийся значительно шагнул навстречу церкви вне школьного знания или студенческой аудитории. Многие учителя и преподаватели сами верующие и, естественно, на своих знаниях допускают элементы религиозного просветительства. Верующая семья стала для подрастающего поколения домашней церковью. Государственные и частные средства массовой информации превратились в идеальных апологетов религиозного образования и воспитания. Государственные и общественные мужи самых высоких рангов соревнуются между собой в изъявлении благопочитания перед духовенством, что не ускользает от острого глаза и пытливого ума ребенка. Учащиеся общеобразовательной школы изначальное религиозное образование и воспитание получают в семье. Церковь не только требует от родителей приобщить детей к Богу, но и грозит им карой за отступничество от указанного принципа. Еще Иоанн Златоуст писал: «Те отцы, которые не заботятся о благоприятности и скромности детей, бывают детоубийцами, и жесточе детоубийц. 15 Поскольку здесь дело идет о погибели и смерти души».3 Известный церковный деятель дореволюционной России Тихон Задонский писал еще откровеннее: «Явитесь и вы, родители, и дети ваши на суде Христовом и за них ответ дадите судье Праведному. Он у вас не спросит, учили ль вы детей художеству, учили ль по-французски, по-немецки, по-итальянски говорить, но научили ль их по христиански жить?»4 Семейное воспитание, как правило, начинается почти с пеленочного возраста. Социологические исследования показывают, что только у детей до 1,5 летнего возраста не наблюдается религиозных признаков. В 2-3 года ребенок способен повторять за матерью или отцом молитвы. В 3-4 года появляется наивная религиозность, перерастающая к 7 годам в так называемую «магическую», в которой Бог выступает в роли чародея. В 10-12 лет ребенок начинает осваивать основные понятия: вера, душа, бессмертие, Бог, молитва и т.д. Их религиозность еще не увязывается с их собственной судьбой, не имеет нравственного содержания. Однако фундамент веры закладывается основательно и на долгие годы. Эффективность семейного канона воспроизводства религиозности можно проиллюстрировать сравнительными социологическими исследованиями, проведенными нами в 1983 и 2003 годах в старших классах 15 средних школах г. Одессы. Через 20 лет был проведен опрос в тех же классах и тех же школ с строгим соблюдением прежнего инструментария. Если в 1983 г. из 1100 опрошенных учащихся в нерелигиозных семьях воспитывалось 787 человек, то в 2003 г. из 952 респондентов только 130. Многократно возросло количество учащихся из семей верующих: с 29 человек в 1983 г. до 459 в 2003 г., а если иметь в виду семьи, где верующим является один из родителей, то число их увеличится до 628. В два раза сократилось количество семей, равнодушных к религии и атеизму, с 285 до 159. Конечно, степень религиозности самих родителей не может не влиять на формирование мировоззрения детей. Любопытные сравнительные данные приводят социологи Ануфриев Л. А. и Кобецкий В. Д. на примере Одесской области, выделив в отдельные категории родителей убежденных верующих и колеблющихся. 3 4 Арсенкин В. К. Кризис религиозности и молодежь. М., 1984, с. 104. Арсенкин В. К. Кризис религиозности и молодежь. М., 1984, с. 104. В семьях, где родители убежденные верующие, обязательному религиозному воспитанию детей подверглось 16,4%, а в семьях колеблющихся родителей только – 1,8 %. Это данные 70-х годов XX века. В настоящее время аналогичные показатели значительно выше. Семейное воспитание является главным каналом воспроизводства религиозности и в студенческой среде. Об этом свидетельствует социологическое исследование, проведенное нами в 2005-2006 годах среди студентов первых-четвертых курсов одиннадцати крупнейших вузов городов Одессы и Херсона. Было опрошено 876 студентов. На вопрос анкеты «В какой семье Вы воспитывались» получены были следующие ответы: 1. В семье убежденных атеистов – 20. 2. В семье просто неверующих – 109. 3. В семье верующих – 377. 4. Мать верующая, отец нет – 127. 5. Отец верующий, а мать нет – 22. 6. Родители безразличны к религии и атеизму – 155. Итак, количество студентов, воспитывавшихся в семьях верующих или с одним верующим родителем составило 526 человек, т.е. более 60%. А семей, где родители безразличны к религии и атеизму больше, чем семей атеистически убежденных родителей или просто неверующих. В годы советской власти религиозному воспитанию в семье противостояла другая система: все этапы образования и воспитания с ярковыраженной антирелигиозной направленностью; атеистическая пропаганда средств массовой информации; паралич церковной жизни в тех условиях и другие факторы. И результат был налицо. Количество верующих студентов в вузах Украины, России, Прибалтийских республик не превышало 3%5. Совершенно другая картина сложилась в студенческой среде сегодня, когда религиозное возрождение на Украине в целом и в образовательной системе в частности достигло небывалых размеров, а противовесы религиозному семейному воспитанию практически полностью исчезли или парализованы. Общество низкопоклонствует перед религией, а атеизм преподносится как источник всех бед. На всех уровнях власти все громче раздаются голоса о прекращении государственного 5 Арсенкин В. К. Кризис религиозности и молодежь. М., 1984, с. 104. 17 финансирования атеистических идей и положений в области образования и воспитания подрастающего поколения. Результат не заставил себя ждать. Из 853 опрошенных студентов вузов Одессы и Херсона атеистами себя считают только 46 человек. Среди безразличных к религии и неопределившихся 89 студентов. Верующих – 443. Остальные колеблющиеся или склоняющиеся к положительной оценке религии. Итог -верующих в 10 раз больше атеистов! В значительной степени претерпели изменения источники возрождения религиозности. Семейное воспитание по-прежнему занимает первое место. Однако появились и другие. Их нельзя назвать новым, но явно проявившийся под воздействием весьма неблагоприятных условиях жизни в результате распада СССР и строительства на Украине бандитского капитализма. Резкое падение жизненного уровня толкнуло многих людей, особенно молодого возраста, на поиск правды и справедливости. Не найдя их на земле, они стали искать на небе. 116 студентов из числа верующих-респондентов пришли к Бюгу в поисках справедливости. 112 студентов возложили на бога свою надежду на постоянное благополучие. Тяжелые обстоятельства личной жизни привели к религии еще 96 студентов. Конечно, не исключается влияние религиозного окружения, средств массовой информации, чтение религиозной литературы и другие факторы. Можно стать верующим и в стенах вуза. Из числа опрошенных студентов вузов Одессы и Херсона 45 человек стали верующими в процессе обучения. Это объяснимо рядом причин. Одна из них – современный студент не знаком с атеистической литературой. 736 заявили, что подобную литературу не читают и даже ею не интересуется. Не всегда на должном уровне читается в вузах нормативный курс религиоведения. Только 21 студент признался в том, что под влиянием указанного предмета они порвали с религией, а 274 студента не поколебались в своей вере и остались верующими. А религиозная литература используется особой популярностью. Систематически ее читают 517 человек. Отрицательное отношение большинство студенческой молодежи к атеизму, формированию материалистического мировоззрения будет иметь, по моему мнению, далеко ищущие негативные последствия для развития общества в целом. Человечество вступило в век новых технологий во всех сферах своей деятельности. Страны и народы, не обеспечивающие их развитие, исторически обречены на исчезновение. Религиозное мировоззрение не способно решить данную проблему. Новые технологии основаны на научном отражении действительности. Развитие естественных, технических и общественных наук – твердый фундамент создания научной картины мира. Даже самая модернизированная религия обесценивает реальную жизнь человека, так как главным считает подготовку к загробной жизни и требует подчинить этой иллюзии все помыслы и действия. Религия привлекает верующих не столько объяснением картины мира, сколько строгим соблюдением семейно-бытовых традиций, отвлечением от обыденных забот и жизненных невзгод, простым и доходчивым объяснением цели и смысла жизни, обещанием рая и прощения грехов. Возрастает личностное значение религии. Субъективизация религии – одна из ведущих тенденций современного модернизма. Крайним выражением этого процесса - отождествление религии и совести, религии и добросердечности в отношении между людьми. Наблюдается широкая приспособляемость религии к меняющимся к условиям, ее способность ассимилировать светские элементы культуры, перерабатывать и приспосабливать их под свои нужды. Все религии успешно «переосмысливают» философские, политические, правовые, нравственные, эстетические и другие светские элементы. Все это делает их более доступными и привлекательными. Современная студенческая молодежь в значительно большей степени, чем раньше, интересуются религией и активнее участвует в ее жизни и деятельности. Так, 218 опрошенных студентов Одесско-Херсонского региона достижение жизненных целей и осуществление надежд связывают с богом, 289 студентов в минуты трудности за утешением обращаются к религии. Однако посвятить свою жизнь служению Богу высказались 66 студентов. Кстати, служить своему народу согласно только 42 человека. Однако проблема взаимоотношения религии и науки современным студентом воспринимается неоднозначно. Но только 25% респондентов занимают отрицательную позицию – они несовместимы. Большинство не имеют четких позиций, придерживаются нетрадиционных взглядов. И тем не менее перспектива сотрудничества науки и религии в сфере образования 19 обнадеживающая. Имеется положительный опыт, в том числе накопленный в г. Одессе. Здесь основан Христианский гуманитарноэкономический открытый университет – первое в Украине учебное заведение для верующих и неверующих, где обучаются студенты из многих стран по широкому спектру светских и богословских дисциплин. Развивается структура университета. Возникли Институт лидерства, лаборатория ТРИЗ, Гуманитарно-теологический институт. ХГЭУ подтверждает жизненность идеи духовно-светского образования и воспитания на всех его уровнях. Город Одесса не только лидер Украины в области духовносветского образования. Он служит примером сочетания двух образований на среднем уровне: это специализированная авторская школа-комплекс члена-корреспондента Академии педагогических наук, проповедника церкви Николая Петровича Гузика. Его имя известно в педагогическом мире. Это неординарная личность. В свое время он заявил о себе как специалист-новатор в области химии. Сегодня он известен щирокому кругу просвещенцев своими научно-практическими методологическими публикациями. Его школа внесена в реестр ЮНЕСКО и относится к лучшим школам Европы. Она является экспериментальной школой АНН Украины и Министерства образования и науки. Предварительный анализ состояния духовно-светского образования в г. Одессе позволяет сделать следующие выводы: 1) в городе накоплен ценный опыт сотрудничества в духовносветском образовании; 2) крупные конфессии Одессы готовы к совместной деятельности и частично нести соответствующие материально-денежные расходы; 3) представители светского образования с некоторой настороженностью относятся к самой идее духовно-светского образования и воспитания, но готовы к диалогу по указанной проблеме. Для определения перспектив дальнейшего сотрудничества двух образования в г. Одессе был проведен опрос экспертов светских и церковных структур. По 30 экспертов с каждой стороны. В качестве светских экспертов были приглашены представители Управления образования и науки Одесской облгосадминистрации и Управления по делам семьи и молодежи, отдел по делам религий, религиоведы высших учебных заведений. Экспертами духовными являлись верующие Украинской православной церкви Московского и Киевского патриархатов, римско-католической и греко-католической дерквей, представители крупных протестантских направлений. К сожалению, в силу ряда причин не были охвачены данным опросом представители исламских, буддистских, иудаистских и других конфессий. Обсуждались следующие вопросы: какие богословские предметы рекомендовать для факультативного изучения в средней школе – христианская этика, православная культура, этика веры? Отдельно было рекомендовано религиоведение! Кто их будет финансировать? Государство? Религиозные организации? Совместно в определенном долевом соотношении? Родители, чьи дети хотят познакомиться с избранными духовными дисциплинами? Какое влияние могут оказать богословские материалы на формование мировоззрения светского подрастающего поколения? А как может сказаться на духовном образовании введение в богословских учебных заведениях светских дисциплин? Конечно, не все вопросы в достаточной степени были осуществлены. Некоторые эксперты уклонились от ответа или высказали противоречивые мнения. И тем не менее, перспективы сотрудничества науки и религии в сфере образования и возможные ближайшие и отделенные последствия этого процесса достаточно очевидны. Во-первых, все крупные конфессии Украины готовы к сотрудничеству со светским образованием и поделиться с ним своим опытом и знаниями. Экспертная оценка более дифференцированная. Эксперты со стороны духовных структур только на 33% согласились допускать в средние школы все конфессии на равных условиях для ознакомления учащихся с нравственными основами своих религий. Светские эксперты более лояльны. 67% их высказались за свободный доступ всех религиозных организаций к образованию и воспитанию учащихся. Были мнения со сторон светских и религиозных экспертов ограничиться христианскими и даже только православной конфессии. Полярный разброд мнений проявился при ответе на вопрос об источниках финансирования всех мероприятий по сближению духовного и светского образований. Светские эксперты единогласно возложили эту обязанность на религиозные организации, а религиозные эксперты, естественно, но государство. Компромисс возможен. В равной степени поделить финансовые расходы между государством и церковью согласны 31% 21 религиозных и 66% светских экспертов. Заслуживает внимания почти единодушное мнение всех экспертов относительно возможности, своевременности и полезности введения указанных предметов в общеобразовательной школе. Их ответ таков: знакомство с элементами религиозных учений повысит общий уровень знаний учащихся и укрепит принципы нравственности. Подавляющее большинство экспертов так же считает необходимым ввести в духовных учебных заведениях преподавание светских дисциплин – логики, психологии, социологии, философии, экономики, право, политологии, культурологии, физики, этики, истории и других. А вот о последствиях этого акта мнения разошлись. Одни полагают, что введения светских дисциплин поможет выпускникам духовных учебных заведении в их профессиональной деятельности, а другие высказывают опасения, что они могут отвлечь будущих священников от тщательного освоения богословских дисциплин и даже содействовать усомнению в основных догматах церкви. Итак, 1. Сотрудничество науки и религии в сфере образования практически началось в результате коренных изменений в обществе и новой парадигмы государственно-церковных отношений; 2. Перспектива дальнейшего сотрудничества будет возрастать на базе двусторонней необходимости; 3. Процесс теоретически не осмыслен и практически не апробирован. Необходимо длительное время для преодоления многочисленных трудностей и разномнений; 4. Из двух образований светское менее подготовлено к этому процессу; 5. Крайне необходим координационный центр из представителей двух образований для разработки и осуществления разносторонних программ сотрудничества. ПАВЛЮК П. А. РОЛЬ СОВРЕМЕННЫХ МАСС МЕДИА В ДУХОВНОМ ВОЗРОЖДЕНИИ ОБЩЕСТВА Светская журналистика манипулятивна по своей сути. Воздействуя на низменные человеческие инстинкты и потребности, она формирует общественное мнение и создает определенное потребительское мировоззрение. Являясь собственностью медиамагнатов, такие СМИ преследуют единственную цель – забрать время и опустошить карманы потребителей информации. Манипулируя тезисами и понятиями, с целью дискредитации, они создают искаженный образ верующих людей. По мнению известного социолога Г. Маркузе, в результате воздействия специальных методов пропаганды, которые используют власть предержащие, человек получает упрощенные схемы черно-белого видения проблем. Орудием манипуляции сознанием и поведением людей он назвал СМИ. Получается, что само общество как бы превращает людей в «одномерных», воспринимающих происходящее в плоскости примитивных альтернатив, т.е. в личности с упрощенным социальным восприятием. Так происходит формирование массовых ложных потребностей. Отказ от критического мышления, становится переходным этапом к окончательному отупению. Наше общество, по мнению экспертов, уже интеллектуально обнищало. Зачастую светские люди, пишущие о христианстве, имеют смутное представление о различиях в вероучении и богослужебной практике разных конфессий и не знают элементарных вещей. Сложность в том, что даже в рамках одной конфессии могут мирно сосуществовать разные взгляды и формы богопочитания. К примеру, те же баптисты – частные (кальвинисты) или общие (арминиане). Не переходящие в ересь различия в понимании Библии не мешают им быть братьями и входить в одно 23 объединение, покрывая любовью разномыслия в других второстепенных вопросах. Мне кажется, что ни светские, ни христианские журналисты не понимают красоты и драматизма всей многоконфессиональной мозаики религиозного бытия Украины. Выхватывая кусочек отдельного фрагмента, журналисты осмысливают его на уровне своего интеллекта и профессиональной грамотности. Очень часто они бывают крайне низки. Читая опусы светских журналистов, кажется, что религиозная тематика сознательно или неосознанно профанируется ими. Для того чтобы повысить свой общеобразовательный уровень, человек должен учиться. Еще Сократ говорил «Я знаю, что ничего не знаю. Но другие знают еще меньше». Беда не только журналистов, но и многих так называемых образованных людей в том, что они удивительно искренни в своей невежественности. Понятно, что в таких условиях подать достоверную информацию о деятельности христианских церквей светским СМИ крайне сложно. Но вполне можно давать информационный повод. Всегда можно заинтересовать редакции информацией о социальных проектах. Пусть это будут даже в чем-то критические статьи на злобу дня, но эта религиозная организация будет, по крайней мере, на слуху. Например, отношение христиан к произведениям современных писателей типа Дэна Брауна, Джоан Роулинг или Паоло Коэльо. Правда, в некоторых христианских изданиях есть очень хвалебные пасторские оценки произведений П. Коэльо и Д. Роулинг. Непонятна позиция этих авторов: это обыкновенное невежество или желание пооригинальничать? На нашей земле мирно соседствуют десятки христианских конфессий. В крупных городах: Киеве, Одессе и др. старшие иерархи крупных церквей разных конфессий создают духовные советы. Католики, православные и протестанты проводят различные совместные мероприятия (музыкальные фестивали, благотворительные акции и т.д.). Православная церковь Киевского патриархата (УПЦ КП) стремится к конструктивным действиям. Наряду с этим, есть силы разрушения. Это дестабилизирует ситуацию. Только в Одессе существует пять православных церквей различной юрисдикции. Ситуация схожа и среди протестантов. От такого разделения не выигрывает никто. В том числе дискредитируется сама христианская идея. Очевидно, благодаря междоусобице, выигрывают не столько инославные, в частности представители других христианских конфессий, сколько разные нехристианские движения (т.н. свидетели Иеговы, мормоны, приверженцы эзотерики и оккультизма и т.д.). Поэтому очень трудно свидетельствовать о Боге неверующим. К сожалению, бывает, что в некоторых группах христиан верность корпоративным интересам превозносится выше верности Богу. Концентрация исключительно на себе и своих проектах признак недальновидности и зашоренности. Принимая жесткое конфессиональное вероучение, мы лишаемся свободы. В большинстве своем люди не утруждают себя пониманием того, во что они верят и кому поклоняются. Даже став христианином, в силу различных причин человек не всегда изменяется в лучшую сторону. Многие люди принимают христианство как дань моде или культуру. Отсюда и результаты. Конфессиональная журналистика также не свободна от агитпропа. Ограниченность собственной персоной (газетой, телепрограммой, сайтом, организацией, офисом, проектом) представителей медиа-общественности делает невозможными изменения в глобальных информационных процессах. А ведь этими процессами они и должны заниматься! В противном случае, мы еще не готовы жить в гражданском обществе и поступая в соответствии со своей системой ценностей отстаивать религиозные свободы. Если в нашей стране отдается предпочтение только одной деноминации, тогда в ней нет свободы совести и не всегда есть возможность формировать свое мировоззрение. Обществу нужна эффективная просветительская деятельность, должна подаваться достоверная информация о сущности христианства. А у нас она однобокая – православие освещается, иногда католицизм, а все остальное нет. Нужна программа религиозного просвещения, в которой бы рассказывали о том, кто такие протестанты, например многострадальные баптисты, их учение, их история. Ведь в нашей стране наибольшее в Европе братство баптистов. А кто такие баптисты в сознании обывателя? В жертву детей приносят? Однажды в поезде от попутчиков пришлось услышать такое выражение: «Сидит на Крещатике баптист и в бубен бьет». Когда в Одессе проходили митинги в защиту православия и русского языка, активисты общественной организации «Единое Отечество» устроили потасовку. Из уст зевак звучали реплики 25 типа: «Баптисты совсем распоясались, управы на них нет!» Когда я пригласил на богослужение одного из давних знакомых, он с ужасом воскликнул: «Я лучше повешусь, чем к вам пойду!» Свой отказ мотивировал тем, что у баптистов, мол, приносят человеческие жертвы, да и крест православный перед порогом у них закопан. В одной телепередаче рассказывали о существовании «баптистов семидесятников». Очевидно, журналист что-то слышал о баптистах и пятидесятниках. Возможно, что-то знал о разделении баптистов в 60-е годы прошлого столетия. Из таких обрывочных сведений и возникли «баптисты семидесятники». А в одном из киевских изданий я прочитал, что баптисты – это часть католической церкви и их центральное управление находится в Риме. Позвонив в редакцию, услышал удивление: «А разве это не так?» Подобное можно сказать об освещении светскими СМИ и других протестантских деноминаций. Обобщая отдельные случаи и делая неверные умозаключения, скорее всего, несознательно, некоторые журналисты лепят новые конфигурации из не стыкующихся идей. Эклектизм проникает во все сферы жизнедеятельности общества. Так, из-за непросвещенности работников масс медиа общество получает недостоверную информацию. С наступлением века цифровых технологий и изощренного мира индустрии развлечений, христиане все чаще задаются вопросом: как это может повлиять на распространение Евангелия? Я думаю, что эти изменения помогут сделать большой шаг вперед в развитии христианских средств массовой информации. Нам нужно создавать христианские произведения на языке и стиле, понятном современной культуре. Именно сейчас мы должны осознать, что в борьбе за сердца и разум людей в современной культуре нам придется выступать под флагом качества, показывающего смысловую ценность наших произведений. Постсоветские протестантские медиа уже прошли определенный путь, но в отношении качества они все еще на старте. Мы все еще ищем пути, чтобы сделать наши издания интересными для более широкой аудитории. Хотя российские православные СМИ и издательства хорошо раскрутились с помощью государства. Похоже, что в России место марксизма-ленинизма займет государственное православие. Но это уже другая тема. В конце 80-х начале 90-х годов я работал внештатным корреспондентом районной газеты в одном из райцентров Украины. В штат меня не брали из-за вероисповедания. Когда в Киеве и Москве начали открываться христианские издательства, я немедленно предложил им свои услуги. Так я стал работать в двух киевских изданиях и на договорных началах в московском «Протестанте». За время работы в христианской периодике я увидел отсутствие института внешкоров и работы с авторами. Этим попросту некому было заниматься. Руководство делало ставки на маститых светских писателей и авторитетных людей. Происходило это из-за непонимания важности этого служения. К примеру, в начале 90-х годов прошлого столетия, один епископ услышал, что было истрачено триста долларов на издание журнала. Он спросил: «А разве нельзя было более эффективно использовать эти деньги?» Зарабатывать на жизнь трудом в христианских СМИ сложно. Многие христиане трудятся в различных светских издательствах. И некоторые зарубежные проекты состоят в том, что на правах рекламы в светскую газету помещаются евангелизационные тексты. Это очень дорогие, но малоэффективные действия. Если бы одна большая церковь поддержала служение одного христианского журналиста пишущего аналитические или новостные материалы, пропагандирующие ее деноминацию, это было бы более эффективно. Есть люди, которые убеждены, что для евангелизации вполне достаточно одной Библии и нет необходимости в других печатных изданиях. Мы не стараемся уменьшить или подорвать авторитет Библии. Действительно, для спасения ее вполне достаточно. Но для эффективного благовестия – нет. Вот несколько мыслей, которые могут подчеркнуть важность печатного служения. Откуда церкви на Западе могли узнать о гонениях и преследованиях христиан в странах с тоталитарным режимом? Были люди, которые потрудились записать все это. Точно таким же образом были задокументированы великие пробуждения, чудеса и несчастья, которые имеют отношения ко всем христианам на земле. У церкви достаточно информационных поводов, которые можно и нужно освещать в прессе. Для этого в идеале у каждой церкви должен быть специалист по связям с общественностью. На профессиональном уровне такой человек мог бы представлять церковь в обществе. Светские журналисты не мотивированы 27 освещать религиозные новости или делать аналитические обзоры, если там нет конфронтации или скандала. Для такого служения нужен свой церковный журналист или писатель. Эффект в обществе от его труда трудно переоценить. В некоторых быстрорастущих пятидесятнических или харизматических церквях уже существуют свои пресс центры и отделы по связям с общественностью. Влияние таких церквей существенно возрастает. К примеру, церковь которую возглавляет бывший журналист Сандей Аделаджа, состоит из свыше 20 тысяч прихожан. В их число входят депутаты украинского парламента, чиновники, бизнесмены и мэр Киева Леонид Черновецкий. Мне кажется, что именно представители этой деноминации быстрее всех создадут свой медиахолдинг в Украине. Долгожданная свобода многое изменила. Открыли двери многие высшие и средние учебные духовные заведения. Необходимое библейское, богословское и духовно-светское образование может получить каждый, кто этого желает. К примеру, специальности «журналист» или «специалист по связям с общественностью» можно получить в Христианском гуманитарноэкономическом университете. Но желающих учиться – немного. На Украине дипломы религиозных учебных заведений государство не признает. Поэтому, к сожалению, их дипломированные выпускники пока остаются невостребованными в сферах, где есть нужда в такого рода специалистах с высшим образованием. В XXI столетии появилась так называемая «новая религиозность», которая в каком-то смысле одерживает победу над традиционным константиновским христианством. И если мыслить масштабно, то можно предположить, что многие народы и культуры мира, испытавшие на себе экспансию христианства как господствующей религии, теперь отомстили своим поработителям – если не экспансией, то инфильтрацией своих религиозных идей и практик. И если они побеждают, то именно эффективностью воздействия на людей. Сегодня не только западный, но и наш, отечественный бизнесмен, пожелавший найти духовную поддержку и «изменить сознание», свое или соперника по цеху (в том числе и для более успешного ведения своих дел), нередко обращается не к священнику и даже не к психотерапевту, а к ближайшему гуру (или гадалке, экстрасенсу, парапсихологу и т.д.). Удивительная ситуация: неудача так называемой христианской западной цивилизации, пожелавшей властвовать на Востоке, сопровождалась победным шествием «восточных духовных практик» на Запад. И цивилизация, возросшая на христианстве, а затем – в эпоху секуляризации – на его «внутреннем» отрицании, сегодня восполняет свою потребность в «религиозной метафизике» за счет нехристианской религиозности... Также и советское государственное безбожие обернулось новой религиозностью. Восточные духовные школы и практики, синкретические культы, харизматические движения, языческие традиции (родные, экзотические африканские или «кастанедовские»), в силу своей партикулярности или, наоборот, универсальности, вполне совместимы с современным прагматизмом – на уровне индивидуумов, нуждающихся в «духовной поддержке». И, наконец, еще одна особенность современной религиозной ситуации связана с процессами глобализации. Мир стал единым, взаимосвязанным целым, и мировые религии столкнулись лицом к лицу. Обнаружилось, что есть религии, которые до сих пор в значительной степени определяют общественное бытие народов. Прежде всего, это касается ислама, который претендует на то, чтобы быть основой особой «исламской цивилизации». Стало очевидно, что секуляризация – особенность именно христианского мира и не распространяется на иные религиозные традиции. В мировом процессе религиозный фактор оказался весьма значимым, поскольку религии глубинным образом связаны с культурами, с этикой и менталитетом людей. Проект распространения ценностей европейского безрелигиозного гуманизма на весь мир провалился. Универсальным оказался только прагматизм, но он наталкивается на внутреннюю духовную жизнь людей, на традиционные способы социального общения, определяемые религией. Исходя из этого, можно сделать вывод, что христианская религия бессмертна, потому что говорит человеку о самом важном: о Боге, о смерти, о вечной жизни, о смыслах и энергиях, которые – по ту сторону обыденности и прагматики временного существования. И можно предположить, что в XXI веке мы станем свидетелями если не религиозного возрождения, то по крайней мере дальнейшего роста религиозного присутствия в обществе. 29 Поэтому, для христианских СМИ настал «момент истины», предоставленный Творцом для раскрытия внутреннего потенциала христианства. XXI век даст христианам полную, абсолютную свободу. «Христианский тоталитаризм» в любом случае не пройдет. Но религиозная свобода предоставляет христианству, наряду с другими религиозными традициями, возможность показать, что оно эффективно и значимо – прежде всего в духовном плане, а может быть, и в социальном. Как сказал апостол, бывает болезнь к смерти, но бывает болезнь и к славе Божией (Ин. 11:4). Особенную же роль в процессе духовного возрождения нашего общества на основе христианских ценностей призваны сыграть христианские СМИ. Перейдя в новое тысячелетие, мы оказались в окружении быстрорастущих христианских медиа: радио, телевидения, сети Интернет, печатных средств массовой информации. Все это прекрасные инструменты для распространения Евангелия. Поэтому сегодня эффективные христианские церкви различных конфессий ищут и находят пути активного использования средств массовой информации для благовестия. Например, в России Ассоциацией «Союз христиан» создан даже свой медиахолдинг. Если верить статистике, то из всех постсоветских стран Украина наиболее религиозна. Более половины ее населения верит в Бога. Однако, необходимо уточнить, что под христианством подразумеваются сугубо личные отношения человека с живым Богом. Это неописуемая свобода для возрастания во Христе Спасителе и, почти неограниченные возможности проповеди Евангелия. Литература 1. 2. 3. 4. 5. 6. Газета «Русская мысль», № 4246, декабрь 2000 г. Газета «Свобода», № 39 (309) 2006 г. Журнал «Решение», № 14, 2006 г. Информационный бюллетень Ассоциации «Новомедиа», № 2 (4), 2006 т. Ках Гари, Глобализация на пути ко всемирному завоеванию. – СпБ-К, 2006. Рокмаер Ханс. Р. Современное искусство и смерть культуры. – СпБ, 2004. 7. Сенченко Н. И. Латентные структуры мировой политики, – К., 2006. КРЫЖАНОВСКИЙ Р. А., НАКОНЕЧНАЯ В. Н. ДУХОВНО-ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ Экономическая теория является методологическим фундаментом множества экономических наук, изучающих различные грани экономической жизни. От того, каким будет фундамент, зависят результаты экономической деятельности, развитие того или иного государства. Так, атеистическая марксистско-ленинская методология на практике показала свою несостоятельность в экономическом соревновании двух систем. В то же время постсоветские страны, пытающиеся использовать в «перестройке» экономики «западные» модели, но без духовного возрождения общества пришли к криминальной, «теневой» экономике. Любая методология направлена на поиск истины, и если она не озарена искрой божественного откровения, то она неадекватно отражает действительность. В современных условиях безопасность любого государства, в том числе Украины, определяется многими факторами. В числе важнейших, которому по существу не придается особое значение, является капитал. Недооценка этого фактора связана с узким устаревшим представлением о сущности данного понятия. Зачастую под этой экономической категорией понимаются созданные человеком ресурсы, используемые для производства товаров и услуг, и приносящие обычно доход. Изначально капиталом считалось главное имущество (Kapitalis – главный). По Марксу – это стоимость, приносящая прибавочную стоимость по известной формуле: Д − Т − Д′ т.е. деньги – товар – деньги с приростом (прибавочной стоимостью). Собственник капитала покупал на рынке товары – 31 рабочую силу и средства производства, соединял их в процессе труда и после реализации вновь созданного товара получал бóльшую стоимость, чем затратил. В отличие от, так называемых, буржуазных экономистов марксизм-ленинизм рассматривал капитал не как вещь или сумму накопленных материальных благ, а как общественно-производственные отношения между людьми [14, 539]. Интуитивно, это шаг вперед, так как признается, что капитал это не только нечто материальное. А с другой стороны, это определение страдает расплывчатостью и уводит в сторону от истины. В рассматриваемых определениях вуалируются понятия природного и человеческого капиталов. Более полным является определение, согласно которому эта экономическая категория представляет «собой все, что способно приносить доход; вложенный в дело, работающий источник дохода; самовозрастающая в процессе движения стоимость, приносящая прибавочную стоимость; необходимый фактор производства, имеющий как денежную, так и материально-вещественную форму, представленную необходимыми средствами производства» [2, 469]. Часть этого определения: «… все, что способно приносить доход» как раз и может включать человеческий, природный и духовный капитал. В Собрании сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса в «Немецкой идеологии» есть примечательная фраза о разделении труда, которое «становится действительно разделением лишь с того момента, когда появляется разделение материального и духовного труда». В этой же работе встречается понятие «духовного производства» [5, 30]. Поскольку есть духовный труд и духовное производство, то они должны приносить прибавочную стоимость, прибавочный продукт [12, 3]. А в нормальной экономике, где есть прибавочный продукт, там есть и капитал. Если имеется понятие «духовного труда» и «духовного производства», то должно быть понятие «духовного капитала». Правда, у классиков понятие «духовного капитала» отсутствует, по-видимому потому, что под духовным трудом и производством они понимали совершенно не духовные вещи, а культуру и искусство, которые, по нашему мнению, имеют отношение к человеческому капиталу, а не к духовному. В ХХI веке производственный капитал быстро устаревает, финансовый – стремительно инфлирует, природный – истощается, человеческий – деградирует в условиях бездуховности. Приходит понимание, что финансовый и производственный капитал – третичны, человеческий и природный капиталы – вторичны, а духовный – первичен. Долгие годы мы утверждали: материя первична, дух вторичен, а на самом деле все наоборот, и основой экономической системы является не отношение собственности, а духовное начало. Как показывает мировая история, наибольших результатов достигли экономические системы стран с высоким духовным потенциалом. Государство – это люди и возрождение государства начинается с возрождения людей. В этой связи при прогнозировании необходимо особо учитывать религиозноморальный фактор, научно-технический, природно-ресурсный и человеческий потенциал, состояние и изменчивость природной среды. Масштабы разворовывания государства, теневой экономики и коррупции подрывают основы безопасности государства. Духовная нищета приводит к нищете общества. Вместо воспроизводства капитала происходит его разрушение. К тому же капитал способен приносить не только прибавочную стоимость – эффект, но и ущерб. Капитал Аль-Каиды, используемый в террористических целях, это капитал или не капитал? Или, например, капитал, разрушающий природу или природный капитал при добыче полезных ископаемых? С одной стороны он дает прибавочный продукт, а с другой наносит ущерб. Причем ущерб наносится одним природопользователем опосредовано через природу другим природопользователям. Опять таки, все зависит от того, какой дух владеет обществом. Дух разрушения или дух созидания. Безопасность государства, в том числе экологическая, напрямую зависит от духовного фактора – духовного капитала, который в свою очередь материализуется в человеческом капитале, преобразующим природу в природный капитал. Рассмотрим эти виды капитала в их иерархической последовательности в контексте безопасности Украины. Безопасность Украины, эффективность ее развития во многом зависят от духовной гармонии, духовного единства общества и духовной жизни индивидуумов. Духовный капитал это экономически оцененные духовные субстанции, включая церкви и другие культовые сооружений, 33 верующих и духовные силы. Природный капитал – это экономически оцененные природные ресурсы и свойства, способные приносить доход. Производная от природного – экологический капитал (элементы или компоненты экосистем, также оцененные экономически). Экономическая оценка должна включать как можно полнее многообразные эффекты использования природных ресурсов с учетом их исчерпаемости и перспектив. Природный капитал, в отличие, от в целом постоянно возрастающего финансового капитала, склонен к истощению. Приращение его достигается не только за счет геологоразведки, но также, что особенно актуально в наше время, за счет научных исследований и ОКР по ресурсозамещению. Например, пресных вод – морскими за счет новой техники и технологий. Возможна замена нефти, газа и угля, гидро- и атомной энергии нетрадиционными ресурсами ветра, морских волн, солнца, биомассы, газгидратов и др. Особенностью природного капитала, является то, что вследствие исчерпаемости отдельных его компонентов, экономическая оценка их постоянно возрастает. Это, прежде всего, характерно для нефти и газа, земельных ресурсов (в связи с увеличением плотности населения) и др. Чем дороже становится тот или иной вид природного капитала, тем больше шансов стать таким же природным капиталом тому или иному элементу или компоненту природно-ресурсного потенциала, который только в силу экономических причин рассматривался в качестве потенциального природного ресурса. Т.о., природный капитал является активом экономики, используемым для производства и потребления на различные цели для блага людей. Отличие природного капитала от природно-ресурсного потенциала заключается фактически в его материализации из абстрактной формы (ТЭО, проекты, обоснования и др.) в вещную при конкретной разработке месторождений полезных ископаемых или тех или иных природных ресурсов и условий. В свете энергетической безопасности Украины важнейшим является приращение природного капитала за счет комплексного освоения новых нетрадиционных энергоисточников особенно морских: газгидратов, ветро-волновой энергетики, а также морских месторождений нефти и газа. Существует вредный миф о том, что нужно выбирать между экономикой и экологией. Защита окружающей среды всегда считалась дополнительным бременем. Очень редко реальные экологические затраты бывают отражены в национальных финансовых отчетах, а затраты на предотвращение ущерба часто игнорируются при принятии стратегических решений. Обычно говорится, что экологические акции – это роскошь, которую могут себе позволить богатые страны. Но все государства зависят от ресурсов, в т.ч. экологического капитала. Необходимо переходить на устойчивое социоприродное развитие, которое возможно при росте производства общего капитала, включающего природную, человеческую, духовную, производственную и финансовую составляющие. Это достаточно сложно, учитывая террористические реалии XXI века. Необходима разумная диверсификация источников нефтеобеспечения, которая должна исходить, прежде всего, не из интересов частного капитала или политиков, а населения и экологии приморских регионов с учетом техногенных, экономикоэкологических и террористических рисков. Человек является носителем знания, по Питеру Друкеру абсолютно портативного и чрезвычайно емкого вида основного капитала. В отличие от других исчерпаемых видов ресурсов (природного капитала) знание как средство материального и духовного производства неисчерпаемо. Есть мнение, что человеческий капитал это составная часть производственного капитала [13]. Однако, по нашему мнению, производственный капитал является производным от человеческого. Без человека даже природные ресурсы не являются капиталом. Концепция человеческого капитала была выдвинута известным американским экономистом Г. Беккером в 1960 г. Этот термин обозначает накопленные знания, умения и мастерство работника, которые он приобрел благодаря образованию, профессиональной подготовке и производственному опыту. Однако, опыт может быть и не производственный, а, например, научный и помимо вторичных знаний, умений и мастерства существуют первичные врожденные качества (талант от Бога). Человеческий капитал – это интеллектуальные способности и практические навыки, полученные в процессе образования и 35 практической деятельности человека, экономическая оценка человеческих свойств, способных приносить доход. В экономической науке – это способность людей к участию в процессе производства. Как сделать так, чтобы в комплексе капитал давал положительный максимальный эффект, учитывая сопутствующие ущербы? Для этого необходима синергия, прежде всего, человеческого, природного и духовного капиталов. Духовный капитал тесно связан и объединяет человеческий и природный капитал в одно целое. Мы их разделяем для экономических расчетов, причем таким образом, чтобы не было дублирования и двойного счета. И в этой связи происходит не просто сложение капиталов, а их умножение. В обычной, не одухотворенной положительно экономике могут быть варианты типа «лебедь, рак и щука», как по басне Крылова, когда сложение капиталов может дать отрицательный эффект. В нашем же случае наблюдается только синергия – единение капиталов в одно целое, способное породить новое качество, новые возможности. Без духовного капитала невозможно достичь синергии в экономике быстро меняющегося мира, в решении проблем ХХI века. Экономический прогресс в основном зависит от духовных идей, сплочающих и вдохновляющих нацию на созидание государства. Вера, надежда, любовь, направленные в правильное русло способны творить чудеса в экономике. Недаром имеется квазисакральное выражение – экономическое чудо. Духовное возрождение – то, что должно быть в сердцевине современной государственной политики. Это и есть основной вопрос современного мира. Литература Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. – М.: АНХ, Дело, 1994. 2. Бревнов А. А. Основы экономической теории. – Харьков: Одиссей, 2004. – 511 с. 3. Глазырина И. П. Природный капитал в экономике переходного периода. – М.: Природа. РЭФИА. 2001. – 204 с. 1. 4. Зимняя И. А. Общая культура и социальнопрофессиональная компетентность человека. // Высшее образование сегодня, 2005, № 11, с. 17. 5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 3, с. 30. 6. Обровец В. В. Категория духовности в курсе «Концепции современного естествознания» // Научно-методический журнал «Диалог». – М.: РАХИ, № 1, с. 57-68. 7. От плана к рынку. Отчет о мировом развитии. – 1996. МБРР / Всемирный банк. 1996. – 312 с. 8. Политика мобилизации интегрального ресурса региона: В 2 кн. / Рук. авт. коллектива: член-корр. НАН Украины, д.э.н., проф. Б. В. Буркинский, д.э.н., проф. С. К. Харичков. – Одесса: ИПРЭЭИ НАН Украины, 2002. – Кн. 1. – 415 с. 9. Серикова В. Магия мысли // Elite Club, 2005, № 6, с. 78-80. 10. Словарь иностранных слов и выражений. – М.: АСТ, 2000. – 784 с. 11. Тодоро М. П. Экономическое развитие. – М.: МГУ, ЮНИТИ, 1997. 12. Христенко С. И., Христенко С. С. Экономика духовного производства. – Одесса: Маяк, 1990. – 223 с. 13. Щетинин В. Человеческий капитал и неоднозначность его трактовки // Мировая экономика и международные отношения. – М., 2001, № 12, с. 42-49. 14. Энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1985. – 1600 с. ALEXANDER OEHLER PERSONAL PERSUASIONS BEHIND PROFESSIONAL METHODS OF 19TH / 20TH CENTURY ANTHROPOLOGISTS I would like to present in this paper, two influential anthropologists, one from the Soviet school of ethnography, the other from the field of North American linguistics, looking into how each of their personal convictions impacted and/or directed their professional work. At the base of this paper lies, of course, my own personal 37 conviction that a perfectly objective representation of reality is not achievable in anthropology, especially ethnography. While this may remain a highly controversial issue within the discipline, I take the liberty of a rather postmodern approach in this paper, attempting to view the impact of the personal agendas of each of the two anthropologists as enrichment to the ethnographic body, rather than loss. Before looking into the personal agendas of Lev Shternberg and Benjamin Lee Whorf, I would like to take a quick look at two issues, namely objectivism versus subjectivism, and secularism versus religion in anthropology today. The debate of achievable objectivism versus admitted and paraded subjectivism has been a long argued line between science and art, nomothetic deduction and poetic fabrication-especially in light of postmodern thought and its influence on anthropology as a discipline. Traditionally, academia has been divided into «science» and «humanities», the prior naturally considered objective, the latter often identified as subjective. In anthropology, the debate then would be which of the two the discipline submits to. But rather than speaking of an issue of «science» versus «non-science», Joan H. Fujimura, professor of biotechnology and society at Stanford University (1998) speaks of a «war for authority». According to Fujimura, the question being posed within the disciplines today is, «what kind of science should be practiced, and who gets to define it?» According to this view, it is a matter of defining authority. Someone comes and claims it. While this may have been an issue of the winning voice within western science, we are now increasingly experiencing the same question of authority played out within the interplay of our disciplines in a globalizing arena. This takes us to the discussion of the role of secularism in anthropology. If it is a matter of authority, then who assumed the authority to base our discipline on a secular worldview? When we continue this debate and start to tackle the role of secularism and religion in anthropology, we generally take secularism as the standard for our discipline. But Charles Stewart (2001) from University College London calls this western limitation in contemporary anthropology to a secularist outlook a state of «sitting on the fence». He pinpoints the position of western anthropologists well by observing that, «the majority of western anthropologists live in secular societies that declare religious faith to be a private matter and most accept that precept implicitly». He continues, «On the other hand, many of these same anthropologists embrace the epistemological position of reflexivity and accept that some indication of their own religious positioning will make their account of another society’s religion more credible and useful to readers. One force urges the concealment of religion, the other its revelation» (2001:326). The authority to decide upon the role of secularism within our western discipline seems to be held to this day by those advocating a secular worldview, since all other worldviews, according to this authority, would bereave us of an objective point of view. There seem to be many among us who fear to loose the scientific claim to their own and other’s works by embracing the extreme view of all ethnographic writing as being intelligent poetry, intriguing and informative, perhaps even a kind of «true fiction» as James Clifford would term it (1986:6,7). * * * With this in mind, let us now turn to some of the achievements of the famous Russian ethnologist Lev Shternberg (Лев Штернберг), who in contrast to popular opinion, seems not to have held a very conservative view of classical nineteenth century evolutionism, himself (Sergei Kan 2002). Here we have a man who’s life and work, as we shall see, was not only impacted, but even directed by the nature of his personal beliefs and the circumstances these put him in under the given regime. Born in 1861 in Zhitomir, Ukraine, Lev Shternberg as a young adult, went to St. Petersburg to follow his political and academic pursuits in life. Among other achievements in anthropology-related academia, Lev Shternberg was senior curator at the Museum of Anthropology and Ethnography in St. Petersburg between 1901 and 1927, an ethnographic editor for the Russian encyclopedia «Brockhaus and Efron», and most importantly, perhaps, one of the fathers of the Leningrad school of anthropology, together with Vladimir Bogoraz, training the first generation of Russian cultural anthropologists. Yet, Shternberg is perhaps best known in both Soviet and Western anthropological literature (Black 1972, Golovnev and Osherenko, 1999) for his work on the Gilyak [Nivkh] people of northern Sakhalin. His ethnographic fieldwork – which was inspired by Henry Lewis Morgan’s kinship ideas, transpired by Friedrich Engel’s «The Origin of the Family, Private Property, and the State», – focused on the kinship 39 structure of the Gilyak. He conducted this fieldwork during political exile on Sakhalin. His ties to North American anthropology can be traced through his dragging involvement with the Jesup North Pacific Expedition (1879 to 1902) as one of the three representatives for the Russian side under the supervision of Franz Boas (Kan 2002, Grant 1999). According to anthropologist Bruce Grant, who published the latest version of Shternberg’s «Social Organization of the Gilyak», he was raised in a religiously conscious Jewish environment, exposed to a mix of traditional religious and mysticism-saturated Jewish thought. Apart from his later developed interests in ethnography and ethnologic theory, Shternberg’s attention was always taken captive by the concept of Jewish identity, and as Sergei Kan points out, «a strong admiration for the Judaism of the biblical Prophets, with their message of social justice, compassion for one’s fellow human beings, and messianic optimism». Shternberg was convinced that «this message along with an ethical, moral and highly rational monotheism (which emphasized belief and downplayed ritual) was the Jew’s greatest contribution to world culture» (Kan, 2002:16). Besides his Jewish ethnic and religious activism, Shternberg also was a lively member of «Narodnaia Volya», [The People’s Will or Liberty] a revolutionary organization founded in 1879, supporting political resistance against autocracy in Russia (Yarmolinsky, 1986). According to Grant, this organization and its activities served as a vehicle for Jewish activists during the time, as many members were Jews. Shternberg’s persisting political views, activities, and affiliations were exactly what brought him to imprisonment first in Odessa and later on Sakhalin. Sergei Kan believes that his ideology of «moral and highly rational monotheism» was «aimed at reconciling his affections for Jews and Judaism with his democratic socialism and late nineteenth century liberal western rationalism». In the case of Lev Shternberg, we must wonder how his religious convictions and active ethnic affiliation with the Jewish people in their Diaspora – a definitive minority in tsarist Russia – affected his professional views concerning «culture, socio-cultural evolution, and religion and ethnicity. Sergei Kan who has focused on exactly this question, believes that not only his view of classic nineteenth-century evolutionism was influenced by his ethnic and religious background and membership of a minority, but that it also «influenced his vision of the scope and the goals of the anthropology of Russia (as opposed to «Russian anthropology») and made him very sensitive to any manifestations of nationalism in it». To him anthropology was a discipline free of nationalistic ties, one that could equally be practiced anywhere in like manner. Consequentially, this meant that Shternberg, to the scorn of the «Slavophiles», became more westerly oriented among Russian ethnographers, sharing the same goals in anthropology as those pursued by colleagues in Germany, Britain, and North America. This is also likely to have brought him closer to Franz Boas’ historical particularism (Kan). * * * While Shternberg was a highly talented and religiously-active figure living in politically turbulent times, which often forbade him the basic practice of instructing students and confined many of his lectures to the corridor of his museum (Kan) – we shall now examine the life of a North American mind, no less brilliant, and yet often questioned or dismissed entirely, accused of bad analysis and outlandish claims attributed to «his long-time leanings toward mysticism» (Steve Pinker, 1994). Benjamin Lee Whorf’s achievements are manifold. He had a very wide spectrum of interests, each being quite distinct from the other. What he is become best known for, however, lies perhaps in the linguistic sector, where together with the anthropologist Edward Sapir he co-produced the Sapir-Whorf Hypothesis of linguistic relativity at Yale University. As a graduate of the M.I.T., he later studied at Yale under Sapir and in 1956 published what he considered a «new frontier of human inquiry» in «Language, Thought, and Reality» at M.I.T. Press. While today it is beyond question that culture has an effective impact on language, the reverse notion is lacking sufficient evidence. In the SapirWhorf Hypothesis, however, this very notion is suggested in that «language is a force in its own right, that it affects how individuals in a society perceive and conceive reality» (Ember & Ember 2000:188). Or as Sapir puts it elsewhere, the «real world is to a large extend unconsciously built up on language habits of the group» (E. Sapir 1929a in Barfield 1997:492). The advocacy of linguistic relativity that Whorf so adamantly practiced in the 1930s at first strongly moved the minds of thinkers within several disciples before it came under dispute in the 41 1960s. Since that time, the meta-linguistic or language philosophic notion has rekindled the interests of many through new advocates and new waves of attention that have in a way perpetuated the debate until today (Lavery 1995). Although it seems evident when reading «Language, Thought, and Reality» that Whorf’s perspectives within the linguistic science were driven by much more than just a regular academic background, there seems to be a lacking in the amount of literature available in regard to his personal convictions and private life which seem likely to have produced many of these perspectives. Dr David Lavery, during his time at Middle Tennessee State University, presented a paper entitled «The Mind of Benjamin Whorf» (1995) in which he throws some light on the impact that Whorf’s personal interests and religious convictions are likely to have had on his scientific writing and reasoning. Lavery suggests that his advocacy for linguistic relativity must be seen in connection to his other interests and general personal background. For example that Whorf was a practicing Methodist, a religious thinker through and through, moved by the esoteric as he was an active occultist influenced in particular by French mystic Fabre d’Olivet, and imbued by a «tendency […] which is namely to work toward a reconciliation of the modern intellectual world to God» (1927 letter by Whorf to W. L. Phelbs quoted in Lavery). While Whorf’s scientific interests coincided with those of Sapir, he also was publishing at the time other thoughts and findings far beyond academia, which can be found among other places in his contributions to the journal «Main Currents in Modern Thought». More than anything, however, Whorf’s unpublished writings reveal personal convictions, which are likely to have generated the backdrop to his «exoteric linguistic science» (Lavery). The question then remains, to what extent were Whorf’s academic achievements influenced by the pantheon of «non-scientific» and oftesoteric ideas he bore with him all the while? The answer may not be a simple one, although hints to the nature of his beliefs are indicated throughout his work. Dr Lavery, in the mentioned paper, points toward the research of cognitive psychologist Howard Gruber in the area of creativity and the concepts of «network of enterprises». Lavery points out that Gruber «has noted that underpinning the creative achievements of an individual like Thomas Edison, whose «network of enterprises» seems almost infinitely complex, there may well lie a singular, possibly esoteric, world view, a generative heuristic that yields fresh ideas when applied to distinct fields of inquiry» (Gruber in Lavery 1995). Another point made by Gruber, brought to this discussion by Lavery in another article is that «in his explorations of the world, the individual finds out what needs doing. In his attempts to do some of it, he finds out what he can do and what he cannot. He also comes to see what he need not do. From the intersection of these possibilities there emerges a new imperative, his sense of what he must do. How «it needs» and «I can» give birth to «I must» remains enigmatic» (Gruber in Lavery 1993). This sequence of reasoning leads to strong idealistic or even moral imperatives, which in the case of Whorf, may have led to a kind of «moral creativity» rooted in his enigmatic drive. Whatever the nature of this esoteric agenda of Whorf’s may have been, taking into account his desire to open the minds of the established academic world of his age, was most likely the outcome of a fascination with a hidden, deeper meaning found in transcendent explanations of reality. Whether or not Whorf achieved what his higher agenda held, it likely mobilized him into extensive research and furthermore strongly directed it. The examples of Shternberg and Whorf, have given us some insight to the impact of personal convictions on the course of academic activity. Returning to the discussion of objectivity versus subjectivity, and secularism versus religion, the literature reveals to what extent both anthropologists ‘adjusted’ to the dominant paradigm of secular thought within their disciplines. Yet a mere glance into their personal lives reveals a varying or completely different path of reasoning. The question then may be whether the presence and impact of their personal convictions was of benefit or detriment to their academic achievements, and whether it would have lead to greater discoveries had they not been restrained from exposing these personal views. * * * In conclusion, I would like to take a final look at the role of personal convictions in ethnography and their meaning in postmodern theory. Sergei Kan notices certain negative effects of Shternberg’s personal persuasions on his scientific observations. «His enthusiasm about monotheism […] prevented him [Shternberg] from achieving the kind of unbiased and deep understanding (Verstehen) of non-Western («pagan») religions, which he himself advocated in his writing about 43 ethnographic fieldwork». In other words, the personal convictions of Shternberg are here perceived to have negatively affected the quality or scope of his professional work. This indeed is a very common view among many ‘secular’ anthropologists, especially concerning Christian religious convictions. Peter Pels from the University of Amsterdam relates an incident in which famous British anthropologist Bronislaw Malinowski himself once criticized Wilhelm Schmidt, the founder of the ethnological journal «Anthropos», for using a ‘biased’ missionary as source in his journal. «To Brown’s claim of Christian bias, he [Schmidt] responded that Brown himself had an evolutionist bias and was therefore not prepared to accept a High God among ‘low’ Andaman Islanders (Brandewie 1983:111-2)». Pels continues, «Schmidt did not often counter the allegations of Christian bias; though he did argue that a believer actually had an advantage of non-believer in understanding religion (1983:116)» (Pels 1989:9). Robert Layton points out a test concerning the quality and scope of professional ethnographic work. «When we try to understand other people’s behavior, the test of our success is whether the meanings we attribute to their actions correspond to the meanings they intended» (Layton 1997:185). In other words, we are attempting to gain an insider’s point of view, ourselves coming from the outside. Since such activity is unlikely to succeed, the postmodern anthropologist desires to consciously free him or herself from the old «arrogance of the white, European male», (1997:187) so prominent in colonial writing, in order to be able to stand up merely for that representation which he or she knows to be intrinsically biased. So putting personal bias and personal convictions on the same shelf, we might ask, whether personal convictions reduce «deep understanding» or not. It seems likely, that by basing our entire «understanding» on a single representation, we are bound to lose depth indeed. But when we embrace multiple perspectives, we at least gain a more vivid, more colorful, more informative «fiction» as James Clifford would see ethnography (Clifford 1986). Personally, I agree with the view of Schmidt in that a monotheistic personal belief, which consciously incorporates the presence of supernatural activity does not have to inhibit one’s ability to ‘understand’ pagan religious practice and experience on a ‘deeper’ level as Kan puts it. Rather, I would claim that such inclusion of supernaturalism in one’s personal worldview (monotheistic as it may be) grants an increased ability to ‘understand’ the ethnographic other, who generally does not embrace scientific secularism in their worldviews. While not limiting one’s interpretation of the «deeper» meaning of religious ritual to mere social functional explanations, and neither by attempting to interpret indigenous ritual experiences in accordance with a monotheistic view of ritual practice, the postmodern ethnographer of distinct personal religious convictions should embrace, instead, his or her own position, expose it by consciously highlighting it as he or she is creating a work, the theories of which – according to Robert Layton – «are inherently political» in any case, and which by all means «must be judged by their practical effects on people’s lives» (1997:185). Strictly limiting oneself as an observer-or the discipline of ethnography all together for that matter-to the exclusion of all religious perspectives seems to inhibit a truly holistic perspective so sought after in the literature. References 1. Barfield, T. (1997). The Dictionary of Anthropology. Oxford: Blackwell. 2. Black, Lydia, T. (1972) Relative Status of Wife Givers and Wife Takers in Gilyak Society. In American Anthropologist, New Series, Vol. 74, No. 5 (Oct., 1972), pp. 1244-1248. 3. Clifford, James. (1986). Partial Truths. In Writing Culture: The Poetics and Politics of Ethnography. James Clifford and George E. Marcus (Eds.). Pp. 1-19. Berkeley: University of California Press. 4. Ember, R., C. & Ember, M. (2000). Anthropology: A brief introduction. New Jersey: Prentice Hall. 5. Fujimura, Joan H. (1998). Authorizing Knowledge in Science and Anthropology. American Anthropologist. New Series, Vol. 100, No. 2 pp. 347-360. 6. Golovnev, Andrei A. and Gail Osherenko. (1999). Siberian Survival: The Nenets and Their Story. Ithaca: Cornell University Press. 7. Grant, Bruce. (1999). Foreword. Pp. XXIII-LVI. In The Social Organization of the Gilyak. By Lev Shternberg. Ed. with a 45 Foreword and Afterword by Bruce Grant. Anthropological Papers of the American Museum of Natural History, no. 82. 8. Gruber, Howard E. (1988). The Evolving Systems Approach to Creative Work. Creativity. 9. Research Journal, v1, p. 27-51, Dec 1988. 10. Lavery, D. (1993). Creative Work: On the Method of Howard Gruber. Journal of Humanistic. 11. Psychology, Vol. 33, No. 2, 101-121. 12. Lavery, D. (1995). The Mind of Benjamin Whorf. Paper given at South Atlantic Modern. 13. Language Association, Atlanata, GA. Accessed, November 3, 2006 at: http://mtsu32.mtsu.edu:11072/Whorf/mindblw.htm 14. Layton, R. (1997). An Introduction to Theory in Anthropology. Cambridge: Cambridge University Press. 15. Pels, P. (1989). Anthropology and Mission: Towards a Historical Analysis of Professional Identity. In Bonsen, R., Marks, H., and Jelle Miedema (Eds.), The Ambiguity of Rapprochement: Reflections of anthropologists of their controversial relationship with missionaries (pp. 77-100. Nijmegen, The Netherlands: Focaal. 16. Slezkine, Yuri. (1991). The Fall of Soviet Ethnography, 192838. Current Anthropology, Vol. 32, No. 4, Aug., 1991, pp. 476-484. 17. Tishkov, Valery, A. (1992). The Crisis in Soviet Ethnography. Current Anthropology, Vol. 33, No. 4 (Aug., 1992), pp. 371-394. 18. Stewart, Charles. (2001). Secularism as an impediment to anthropological research. Social Anthropology. Volume 9, Issue 03, Oct 2001, pp 325-328. Cambridge: Cambridge University Press. 19. Whorf, B. L. (1963). Sprache Denken Wirklichkeit. Reinbeck bei Hamburg: Rowohlt. 20. Yarmolinsky, Avrahm. (1986). Road to Revolution. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1986. НАЗАРОВА Н. С., СТРИЖОВА И. А., ФРОЛОВА Н. А. ПОИСКИ ДУХОВНОЙ ПАРАДИГМЫ ХХІ ВЕКА На глазах нашего поколения всемирная истории все более зримо ускоряет свой разбег. Мы же являемся свидетелями того, что цена этого разбега, цена прогресса оказывается непомерно большой. Опасность экономического коллапса, отчуждение человека от порожденных его деятельностью социальных структур, увеличивающиеся стрессовые нагрузки, ослабление духовнонравственных начал – все это реалии нашего времени, которые заставляют задумываться о путях развития человеческой цивилизации, о смысле и ценностях человеческой жизни. Взаимодействие человека с природой на протяжении всей истории являлось не только основой самого существования человечества, но и определяло в значительной степени пределы и возможности общественного прогресса. Сегодня экономическое и социальное развитие в мире пришло в явное противоречие с ограниченными ресурсо-производящими и жизнеобеспечивающими возможностями биосферы. Подобно тому как сова Минервы вылетает в полночь, осознание человечеством острого экологического кризиса наступило тогда, когда оно оказалось у края пропасти, из которой нет возврата назад. Поэтому человечество очутилось в ситуации, когда в целях самосохранения ему требуется кардинально изменить тот общий тип развития цивилизации, который создал объективные предпосылки для самоуничтожения людей на планете. Выживание и будущее человека зависит от способности мобилизовать весь потенциал культуры, духовно-нравственное богатство, накопленные за тысячелетия развития и привести в действие заложенные в них механизмы самомохранения. Перспективы зависят, сможет ли человечество предотвратить экологическую катастрофу, подчинить своему контролю научно-технический прогресс, собственную общественную историю, придти к 47 разумному применению тех достижений, что созданы разумом и руками человека. Светлые умы человечества задолго до наших дней начали ощущать дисгармонию между растущей технической мощью человечества и духовно-нравственными основами его жизни. Н. А. Бердяев еще в 1933 г. писал, что «душевно-эмоциональная стихия угасает в современной цивилизации… Техника наносит страшные удары гуманистическому миросозерцанию, гуманистическому идеалу человека и культуры» [1]. А встревоженный дисгармонией между интеллектом и разумом Макс Борн даже путешествие в космическое пространство оценил как триумф человеческой мысли, но трагическую ошибку здравого смысла, пояснив затем, что интеллект делает различия меду возможным и невозможным, а разум, здравый смысл – между вещами разумными и неразумными, между целесообразным и бессмысленным. И заканчивает знаменитый физик на оптимистической ноте: «Я верю, что… человечество стряхнет с себя власть техники, перестанет хвастаться своим всемогуществом и вернется к действительным ценностям: к миру, человеческой любви, скромности, уважению, высокому искусству и истинной науке» [2]. Интересно заметить, что человек, живущий в шуме и грохоте городской жизни, с ее скоростями, насыщенностью контактами и информацией, слишком запрограммированной и унифицированной во всех проявлениях, испытывает непреодолимую потребность в отдыхе «вдали от шума городского». Это тяга к матери-природе, ее красоте и даже неизведанным опасностям – одна из самых сильных и удивительных потребностей человека эпохи научно-технической революции, урбанизации и компьютеризации. По-видимому, это неудержимая тяга к природе объясняется тем, что человек как вид сформировался в условиях непосредственного контакта с живой природой. Поэтому единственной привычной в эволюционном плане жизненной средой человека, обеспечивающей его оптимальное психофизическое состояние, является природа. Современный же город – это среда, к которой человек как вид эволюционно не адаптирован. В духовном возрождении общества важно научить человека не только воспринимать природу как свое «внеорганизменное тело», но и себя самого – как «микрокосм», как уникально сконструированную модель природы и универсальный аппарат ее отражения. И на этой основе с детства развивать способность человека к «обратной связи» с биосферой. Может быть, обратиться для этого к педагогическим системам восточных цивилизаций, античной культуры. Известный принцип Демокрита «природа и воспитание подобны» впоследствии был развит, конкретизирован и внедрен в педагогическую практику Аристотелем, который считал главной целью обучения – формирование «чувства природы». От отношения к природе зависит и мера человеческого в человеке. Не отсюда ли сформировался у С. Есенина простой и мудрый принцип: зверье как братьев наших меньших никогда не бить по голове. Вообще следует заметить, что отношение к животным – это область постоянного нравственного испытания человека. Академик И. П. Павлов, который, разрабатывая теорию высшей нервной деятельности животных и человека, много экспериментировал над собаками; в своих дневниках он признавал, что приступая к опыту, связанному в конце концов с гибелью животного, испытывал тяжелое чувство сознания, что прерывает ликующую жизнь, что является палачом живого существа. В свое время разобщенность гуманистического и естественнонаучного способов освоения мира получила отражение в концепции «двух культур» Ч. Сноу [3]. Противоречие между ними восходит еще к далекой древности. Существенно различаются они как по этико-эстетическим установкам, так и мировоззренческим установкам на взаимоотношения человека и природы. Западную культуру обвиняют в том, что она ставит человека над природой и дает право ее покорять. Восточная же культура рассматривает человека как часть природы, которая существует вместе и наряду с другими ее частями. Нынешние попытки свалить все последствия экологического кризиса лишь на западную культуру в связи с научно-техническим прогрессом были бы несправедливы: в западной культуре были древние греки и А. Швейцер с его благоговейным отношением к жизни, а в наше время – Ж. Кусто и А. Печчеи. Нельзя не видеть и того, что восточная культура с ее культом всей и всякой жизни препятствовала, например, регулированию численности населения земли, что оказывает на живую природу все увеличивающееся давление. 49 Но нельзя не видеть и не ощущать определенный кризис западной цивилизации, когда люди начали задумываться над этическими основаниями, на которых строится их отношение к природе. Отсюда тяга у неоцерковленных людей к восточным религиям, к восточной культуре. Дехристианизирующийся Запад открывает для себя непреходящую нравственно-этическую ценность культурного наследия народов Востока, и в частности, изначальное доверие между человеком и природой. Может, поэтому В. И. Вернадский, который так восхищался философией индусов, считал, что их мышление обогнало европейцев по меньшей мере на восемьсот лет [4]. И в наше время на Западе многие считают, что необходимо обратиться к Востоку, поскольку «метафизические культуры Азии многому могут научить материалистическую западную цивилизацию». В этом единении двух потоков мировой культуры огромную роль сыграл Н. К. Рерих. Книги «Живой этики» Н. К. Рерих и Е. И. Рерих, как бы соединяя в себе эти два потока, выдвигали на первый план этические проблемы, как важнейшее условие для дальнейшего духовного обогащения сознания человека. «Живая этика» по сути является выражением реальной социальной потребности в расширении сферы этической ответственности человека в условиях научно-технического прогресса. Здесь мы находим так необходимый нам сейчас целостный подход к важнейшим проблемам духовно-культурной эволюции человечества: «И чтобы быть людьми в истинном значении этого слова, мы должны развить в себе такое понимание глобальности всех событий, которое отражало бы суть и основу Вселенной» [5]. В связи с этим нельзя не отметить, что в наше время усиливается аксиологический аспект в решении глобальных проблем современности. Еще в 1977 году в пятом докладе Римскому клубу (Э. Ласло «Цели человечества»), авторы обращаются к мировым религиями в поисках ценностей, необходимых для конструирования новых аксиологических систем и новой экологической этики. Ученые увидели, что буддизм, даосизм и конфуцианство акцентируют внимание на «самореализации человека», «универсальном гуманизме», «этической и эстетической гармонии», иудаизм основывается на «универсальном применении моральных принципов социальной справедливости», христианство включает в себя этические концепции справедливости, всепрощения и братства, ислам и индуизм провозглашают в качестве основных ценностей, гармонию между индивидом и природой; африканские религиозные традиции развивают представление об «общности душ» и т.д. Крупнейший российский ученый в области экологической прогностики Н. Н. Моисеев в последние годы акцентирует внимание на возможности нарушения стабильности в биосфере (как результат антропогенного воздействий). Причем потерю стабильности, считает он, не следует отождествлять с экологическим кризисом, который можно пережить, найти из него выход. Возвратить же биосферу в состояние пригодное для жизни человека, невозможно [6]. Дело в том, что под воздействием медленно нарастающей нагрузки система постепенно эволюционирует, сохраняя, однако, свои основные свойства. Но существует предельная величина нагрузки, по достижении которой линейный ход развития нарушается. Система быстро приходит в качественно новое состояние. И однозначно предсказать какое именно, теоретически невозможно. Невозможно в принципе! Оно зависит от бесчисленного множества случайных факторов. Простой пример: на сколько кусков и на какие именно разлетится палка, если, изгибая ее за концы, мы однажды превысим ту нагрузку, которую она может не выдержать? Точно также и биосфера. До поры до времени она выдерживает возрастающее антропогенное давление. Но в какой-то момент может произойти катастрофа биосферы. Превысив по тем или иным параметрам предельно допустимые нагрузки мы дадим начало необратимым процессам, которые приведут биосферу в совершенно новое квазистабильное состояние. Отсюда становится понятно, что одной из важнейших и первоочередных задач, которые встали перед человечеством, – это задача выяснения того, что человеку не дозволено, какую черту он не должен переступать ни при каких обстоятельствах. Поскольку в первую очередь человечество определяет дальнейший ход развития биосферы, поскольку оно само является ее частью и вне ее (во всяком случае при нынешнем уровне техники и технологии) существовать не может, оно с необходимостью должно принять на себя ответственность за 51 характер протекания основных эволюционных процессов на нашей планете. Будущность цивилизации на планете Земля во многом зависит от нашей способности превратить биосферу в сферу Разума, т.е. в ноосферу, появление которой В. И. Вернадский, как известно, связывал с раскрытием творческого, созидательного потенциала человечества [7]. А Тейяр де Шарден исходя из своей концепции – философии религии – видел приближение ноосферы (термин, кстати, принадлежит ему) в росте современного пантеизма [8]. Идеи пантеизма [9], всеединства восходят к античности, когда философский разум хотел передать способ организации, принцип устроения совершенного бытия, он неизменно приходил к всеединству. «Греко-римский мир, – писал Герцен, – любил и уважал природу, он жил с нею заодно». Но, с переходом к Возрождению и Новому времени картина мира утрачивает свою целостность. Философская мысль становиться все более рационалистической. Получилось так, что космос, природа – сами по себе, а человек сам по себе. Более того от Декарта пошла мысль, что люди благодаря науке и практическому умению могут и должны «сделаться хозяевами и господами природы». Эпоха Возрождения, поставив человека в центр мировоздания в качестве «венца творения» способствовала утверждению концепции антропоцентризма. Однако поставленный в центр мировоздания человек застывает перед пугающей его бездной бесконечности. А теоретики Франкфуртской школы, даже считают, что рационализм достигнув своего предела, вызвал «помрачение разума» и в ХХ веке вылился в форму коллективной паранои (фашизм, лагеря смерти и прочие беды ХХ века). Поиски абсолютного нравственного начала и идеала неизбежно приводят к религии, ибо только в Боге можно найти нравственный абсолют. И это не удивительно. Ведь именно в религиозных представлениях запечатлен многовековой нравственно-психологический опыт человечества, а вся европейская цивилизация вообще эволюционировала на нравственных принципах христианства, которое предложило новую шкалу ценностей. Убежденный атеист А. Д. Сахаров в конце своей жизни писал: «…я не могу представить себе Вселенную и человеческую жизнь без какого-то осмысленного их начала, без источника духовной теплоты, лежащего вне материи и ее законов. Вероятно, такое чувство можно назвать религиозностью» [10]. Чувство это, как милосердие, сострадание и другие нравственные феномены, относится к внелогической сфере человеческого сознания, отсюда, видимо, и сложность его анализа. Еще И. Кант говорил, что невозможно логическое (научное) доказательство бытия Бога или логическое опровержение веры в Бога. Основы религиозности лежат не там, где и наука логика, а там, где лежит внелогическое знание, в частности, нравственность. И поэтому религиозное чувство – это, по-видимому, внелогическое ощущение своей сопричастности к процессам, идущим во Вселенной, на которые влияют высшие силы. Думается, что правы иерархи православной церкви, которые считают, что невозможно все разнообразие человеческих деяний регламентировать только уголовным или гражданским кодексом (т.е. инструментами права). Морально-нравственную сферу невозможно загнать в «прокрустово ложе» закона. Эта сфера подвластна только религиозным регуляторам. Вообще следует заметить, что религия – это великолепный архитектор и строитель моральной системы, ценностно-нормативной системы, которые регулируют социальное поведение человека, его отношения в семье, с другими людьми, в отношении к природе и т.д. Когда у человека «Бога нет», то все дозволено. Человеческая потребность в смысле жизни – это желание обрести ту основу, в свете которой все другие ценности обретают свое место и закономерность. Человек жаждет внутренней гармонии этих ценностей, иначе он не может полноценно жить и действовать. Достоевский в «Братьях Карамазовых» писал: «Не зная, для чего ему жить, человек скорее истребит себя, даже если кругом его все будут хлебы… ибо тайна человеческого бытия не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить». Может, потому мы сейчас столкнулись с таким катастрофическим ростом преступности, что значительная часть людей, и в первую очередь молодежь, утратила идеалы, не находит ответ на извечные вопросы «для чего я живу?», «во имя чего?», «что есть добро и зло?» И наверное, большая человеческая мудрость заключена в словах апостола Павла: «Все мне дозволено, но не все на пользу. Все мне принадлежит, но ничто не должно обладать мною». 53 Один из вечных гамлетовских вопросов человеческого бытия «иметь или быть?» дал название книги Э. Фромма. «Быть» – в смысле самореализации личности по своим способностям и дарованиям, «иметь» - в смысле безудержного потребления. Но как справедливо замечал В. Песков в «Очерках об Америке» «зверя потребительства накормить нельзя». Еще Л. Н. Толстой предупреждал, что употребить нужного нельзя больше известного количества, но для роскоши нет предела. Главный вывод Э. Фромма – создав общество потребления, люди не стали счастливее. Сент-Экзюпери в свое время писал: «Я начинаю задыхаться в комнате, загроможденной тысячью предметов, которые никогда мне не понадобятся… Это, наверное, я бессознательно приношу жертвы неизвестному богу» [11]. Спустя одно – два десятилетия «неизвестный бог» получил наименование «общество потребления», которое отнюдь не сделало человека счастливым, напротив, оно все более нивелировало его, превращая в жертву рекламы. Тот же Сент-Экзюпери сказал, что промышленность, основанная на прибыли «стремится создавать людей для жвачной резинки, а не жвачную резинку для людей». По мысли Э. Фромма, альтернативой потребительства может стать только творчество, радость неотчужденного труда, когда на смену радости обладания вещью, придет радость и созидания. Потреблять – значит растрачивать, но созидать, просвещать – это значит продолжать жизнь, передавать ценности новым поколениям. Микеланджело, расписывал потолок Сикстинской капеллы, 17 суток не спускался с лесов. Работать приходилось, лежа на спине. Когда уставали глаза и он доходил до полного изнеможения, засыпал. Но и во сне его мучила мысль о нереализованном еще замысле. Он просыпался и опять неистово работал, хотя никакие сроки ему не устанавливали, и никаких встречных планов он не брал. В свете сказанного поиски духовной парадигмы XXI века, вне всякого сомнения, должны учитывать и экологический аспект проблемы. Полноценное развитие личности обусловлено возможностью удовлетворения ее потребностей (как материальных, так и духовных), что в свою очередь зависит от среды обитания, экологического благополучия. Экологические императивы самым тесным образом связаны с проблемой потребления. Вопрос в том, как найти гармонию между обычными человеческими потребностями и экологической потребностью, которая по сути становится не просто доминирующей, она становится предопределяющей вообще существования человека. При этом следует учитывать, что практическое решение такой проблемы в определяющей степени зависит от уровня социальноэкономического развития общества: «золотой миллиард» ли это («цивилизация бифштекса»), или это страны третьего мира, где население, как говорится, «еще не ело досыта». Но в любом случае человечеству придется искать общие духовные парадигмы развития, ибо все мы – обитатели одного ковчега по имени Земля. Литература Бердяев Н. А. Человек и машина // Вопросы философии, 1989. – № 2. – С. 156. 2. Борн М. Моя жизнь и взгляды. – М, 1973. – С. 105. 3. Сноу Ч. Две культуры. – М., 1973. – С. 340. 4. Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. – М., 1988. – С. 83. 5. Рерих Н. К. Человек и природа. – М., 1994. – С. 110. 6. Моисеев Н. Н. Универсум. Информация. Общество. – М., 2001. – С. 125. 7. Вернадский В. И. Биохимические очерки. – М. – Л., 1940. – Кн. 2. – С. 47, 185. 8. Тейяр де Шарден. Феномен человека. – М., 1988. – С. 211. 9. Герцен А. И. Собрание сочинений. В 30-ти томах. – М., 1950. – Т. 3. – С. 30. 10. Сахаров А. Д. Воспоминания //Знамя, 1990. - № 10. – С. 5. 11. Антуан де Сент-Экзюпери. Сочинения. – М., 1964. – С. 603. 1. 55 СУЕТИН С. И. ВЛИЯНИЕ СИНТЕЗА РЕЛИГИОЗНОГО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ НА ДУХОВНОНРАВСТВЕННОЕ РЕФОРМИРОВАНИЕ ОБЩЕСТВА «Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, когда и состарится» (Притчи 22:6) Введение Писание провозглашает, что в последние времена Божьи истины будут попираться особым образом. Эпоха постмодернизма знаменуется активным проявлением оккультизма, возникновением множества лжеучений, и, наконец, полным извращением Божьих истин. Апостол Павел пишет, что, так как люди не желают «заботиться иметь Бога в разуме» (Рим. 1:28), то поэтому они живут «исполняя желания плоти и помыслов» своих, которые, как правило, греховны по сути (Еф. 2:3). Грех захватывает и уничтожает все аспекты жизни человека и, конечно же, негативным образом воздействует на брак и семью. Все большую популярность имеют, так называемые, «гражданские» или «пробные» браки, которые являются просто произвольным сожительством, но, тем не менее, в сентябре 2006 они были узаконены нашим государством. Для оправдания подобной греховной практики возникает особая философия, которая провозглашает, что наличие эротической любви между мужчиной и женщиной вполне достаточно для совместного проживания. Регистрация брака часто рассматривается молодым поколением как вернейший способ «убить любовь». Особую популярность в некоторых студенческих общежитиях секулярных вузов приобретают так называемые «шведские браки», в которых сожительствуют несколько человек. Многие молодые люди рассматривают создание подобных «коммун» как идеальный вариант того «чтобы не остаться в одиночестве»! Открываются клубы «свингеров», которые практикуют добровольный обмен супругами для сексуального удовлетворения. Официальное обоюдное прелюбодеяние стало иметь как бы вполне оправданные цели – эта форма отношений является якобы радикальным средством от фатального «привыкания» супругов друг к другу. Существует так же еще один «веский» аргумент: очень часто развод становится невозможен по причине совместных капиталовложений в бизнес, недвижимость, нежелание платить большие алименты, жалость к детям и т.д. Поэтому «свингер практика» часто преподносится, как самый гуманный способ сохранить семью от развода, причем, не ущемляя личной свободы супругов! Активно навязывают свое понимание брака и семьи также и сексуальные меньшинства. К сожалению, в некоторых странах они получают благословение даже в христианских кругах. В США в настоящее время (в 2004 году) штат Массачусетс стал первым, в котором разрешены однополые браки. Это стало возможным благодаря решению Верховного суда штата, который признал неконституционным запрет на однополые браки. Такой вердикт не нашел поддержки ни в церквях, ни у президента страны. Более того, президент Джордж Буш подверг решение Верховного суда штата резкой критике и пообещал, что Конгресс будет добиваться защиты «святости брака». «Брак – это священный союз между мужчиной и женщиной. Решение суда штата Массачусетс нарушает этот важный библейский принцип», – заявил Джордж Буш. Самое неприятное, что молодежь Америки в своем мнении по этому вопросу разделилась почти поровну! При этом социологи отмечают, что, несмотря на очевидную оппозицию идее брака между людьми одного пола, все больше людей выступают против дискриминации гомосексуалистов – это значит, что все большему количеству людей враг душ человеческих продолжает ослеплять здравый рассудок, приводя к мысли, что человеческое, греховное понимание любви и свободы – превыше всего! 57 21 декабря 2005 года Англия стала пятой по счету страной, которая приняла закон о легализации однополых браков. Итак, в мире существует 5 стран, которые в своем своде законов утвердили аморальные греховные союзы, называя их священным браком! Это Канада, Нидерланды, Бельгия, Испания, Англия. Кто-то может сказать: «О, что еще можно ожидать от развращенного Запада?» К сожалению, на Украине дела обстоят не намного лучше. Божий идеал брака воспринимается с иронией, сарказмом или же с открытым поношением. Среди всех слоев населения процветают супружеские измены, блуд, инцест, алкоголизм, наркомания. 1. Консультирование молодежи 1.1. Необходимость консультирования В связи с возможностью в последнее время открыто возвещать Слово Божье, на Украине наблюдается небывалый рост церквей. Это несет в себе не только радость, но и переживания. Радость, оттого, что люди спасаются от греха и получают жизнь вечную во Христе Иисусе, волнение же и переживания приходят оттого, что продолжается секуляризация Церкви, которую наполняют люди с изломанным мышлением, люди, привыкшие жить в грехе. Освящение покаявшегося происходит постепенно, поэтому, первое время после обращения, человек продолжает жить по своему старому опыту, тем самым, внося в поместную церковь свое мировоззрение, философию, свое «удобное» понимание нравственности и этики. Служение Господу и исполнение заповедей часто также понимается по-своему, «как отцы верили». Безусловно, все это негативно отражается на духовном здоровье поместной церкви. Особенно в больших церквях очень трудно осуществлять индивидуальное пасторское консультирование и это приводит к тому, что некоторые новообращенные, например, просто по неведению продолжают пребывать в блуде. Также участились случаи заключения брака верующих людей с неверующими, что категорически запрещается Библией. Все эти факты говорят о том, что в поместных церквях просто необходимы профилактические и специальные беседы с молодежью. Особенно с теми, кто уже готовится вступить в брак. Молодые люди, как правило, совершенно не готовы к брачным отношениям, потому что имеют искаженное понимание всех аспектов брака. Например, информацию об интимной стороне, как правило, им дает улица или такие же непросвещенные близкие друзья, которые сами являются жертвами невежества. Возможно, все молодые люди в евангельских церквях знакомы с библейской доктриной о том, что брачный союз между мужчиной и женщиной несет в себе образ единения Церкви и Христа. Однако не все могут до конца осознать эту истину и применить ее, скажем, в выборе партнера для брака или в своей последующей семейной жизни. Буквально с первого дня союза, молодоженов ожидает множество проблем. И, к сожалению, только тогда они начинают познавать то, что должны были узнать намного раньше, если бы в их поместной церкви проводились соответствующие беседы, во время которых их должны были научить, как правильно строить взаимоотношения. Возможно, молодой супруг вырос в семье, в которой господствовал тиран-отец и поэтому, он будет иметь свое, специфическое видение роли мужа. Молодая жена, наоборот, выросла в семье, в которой лидером всегда была мама и поэтому она имеет свою модель поведения. Будущий конфликт неизбежен! Как уберечь молодых от разрушения семьи? Может быть, подобные проблемы стоит проговаривать с соответствующими специалистами раньше, до заключения брака? Чем ближе молодые супруги будут становиться друг к другу, тем очевиднее будут проявляться их недостатки и слабости. Очень часто это приводит к быстрому разочарованию, апатии, к взаимной потере авторитета, что в свою очередь постепенно приводит к разрушению брака. Поэтому молодых людей необходимо соответствующим образом подготовить к столкновению со многими семейными «подводными рифами» задолго до заключения брака. Читающие Библию знают, что все желающие жить благочестиво во Христе Иисусе будут иметь трудности в освящении. Божий замысел о браке состоит в том, чтобы муж и жена достигли самых близких личных взаимоотношений, какие только возможны между людьми. Если мудро применять все Божьи повеления, то только в этом случае брак будет самым обогащающим, самым ярким переживанием в жизни человека. 59 Конечно же, мы желаем, чтобы абсолютно все христианские браки были счастливыми, здоровыми духовно и физически, чтобы они поистине были радостным Божьим благословением, однако не все молодые люди знают, как достичь Божьего эталона брака. Для того чтобы им помочь, нужны специалисты, которые научены должным образом синтезировать богословие, философию, психологию, и, скажем, сексологию. Существует мнение, что духовное назидание молодежи является прерогативой церковных служителей. И это отчасти верно! Но верно также и то, что каждый христианин ответственен за духовное воспитание микросоциума, в который его поместил Господь. В рамках данной конференции речь идет не о том, как помочь молодежи, которая уже познала, что есть духовность, а тем молодым людям, которые еще не пришли к познанию и осознанию Божьей истины! Как реально можно помочь молодым людям обрести духовность, которые хотят получить образование, поступая в христианские учебные заведения. Что нужно делать, чтобы правильно создать и преподать синтез земного и небесного? Какие необходимо наметить ориентиры и пути взаимодействия христианского богословия и науки для того, чтобы в итоге произошло духовно-нравственное преобразование общества, в котором мы живем. 1.2. «Духовность» человека в религиозном и светском понимании Писание утверждает, что понять нечто «духовное» обычный, естественный, «душевный» человек просто не способен: Душевный человек не принимает того, что от Духа Божьего, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что об этом (надобно) судить духовно» (1 Кор. 2:14). В современной культуре понятие «духовность» широко обсуждается на телевидении и в других средствах массовой информации. Обществу навязывается искаженное понимание библейской истины. В современной культуре «духовными людьми» стали называться, большей частью, люди творческие, т.е. люди от искусства. Это художники, музыканты, писатели, поэты, режиссеры, актеры и т.п. Также сегодня по отношению, например к политикам широко применяется выражение «харизматическая личность», т.е. «духовный человек». Евангельское же слово « » означает дар Святого Духа, который не имеет никакого отношения к людям, находящимся в оппозиции к Богу. Люди, знающие Библию, безусловно понимают, что привить человеку «духовность» без участия Самого Господа Бога Духа Святого – просто невозможно! Да! Это так! Но каждый христианин вполне может и должен всесторонне способствовать развитию Божьего Промысла! Мы не можем дать человеку духовность, но мы можем помочь ему прийти к Богу, используя нашу духовность! Более того, все христиане призваны к этому! Мудрый царь Соломон учит: «Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, когда и состарится» (Пр. 22:6) Практически все ведущие университеты мира были основаны христианами: при монастырях основывались школы, в которых священники обучали людей не только евангельским истинам, но и грамоте. Подобные учебные центры со временем становились все более профессионально подготовленными и оснащенными и в итоге достигли высокого уровня совершенства. Без истинной же духовности реформирование общества просто невозможно! Поэтому в нашем современном украинском обществе также необходимо создавать христианские учебные учреждения, в которых молодое поколение могло бы получать синтез духовного и светского образования. Одним из ярких примеров подобной практики служит Христианский гуманитарно-экономический открытый университет в г. Одессе. Мудро спланированная синергия теологии, религиозной философии и других предметов обязательно будет приводить к духовно-нравственному преобразованию общества через выпускников нашей Школы. Истинная духовность – это не только высоконравственное поведение в микросоциуме, это также не просто «хождение» в церковь в дни религиозных праздников! Духовность – это совокупность Божьих свойств и качеств, позволяющих человеку полноценно существовать в окружающей нас культуре. Духовность – это Божий дар! Только истинная духовность может помочь возрожденной личности во всей полноте осознать уникальность собственного «я», познать свой внутренний мир, ощутить свою 61 причастность к Божьему мирозданию. Только познав истинную духовность, человек может по-настоящему понять общечеловеческие ценности культуры и цивилизации. Только Дух Святой, может открыть нашему индивидуальному «я» высокий уровень мировосприятия. Без Духа Святого невозможна ни искренняя вера, ни чуткая совесть, ни свободная воля, ни зрелая культура, ни нравственная, ни тем более, метафизическая интуиция. Высшим модусом истинной духовности выступает сверхсознание, которое даруется Богом в виде духовного возрождения и представляет собой сверхъестественную способность человека к пониманию всего трансцендентного, метафизического. Только духовный человек способен к выходу за пределы чувственного и рассудочного восприятия своего «я» в область сверхличного, в сферы, которые открывает только Бог. Человек «духовный» является нравственным антиподом человека «плотского». Он становится обладателем качеств, которые позволяют ему возвыситься над естественной ограниченностью его земного существования. Человек получает способность выходить в сферу высших духовных ценностей, где определяющую роль играет не зов собственных органических потребностей, и также не материальные интересы, а Божьи идеалы истины, блага, справедливости. Христианская духовность представляет собой обширные возможности для непрерывного духовно-нравственного преображения, в осуществлении которого определяющую роль играет соответствующее духовное образование. Апостол Павел, как один образованнейших людей своего времени, обладал не только знаниями в области теологии – он хорошо разбирался в философии, медицине, поэзии и других гуманитарных науках. Апостол исповедовал, что: «кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1 Кор. 8:3)! Человек, исполненный знаниями от Бога, становится высшим модусом духовности и представляет собой реальную духовную силу, которая способна преображать общественное сознание, превращать хаос общества в этически организованный космос, а душевную смуту – в иерархически выстроенный, упорядоченный мир смысла, ценностей и норм. 1.3. Естественные «плоды» отвержения библейского понимания духовности «...Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти, пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную» (Гал. 6:7-8). К сожалению, я не располагаю реальными статистическими данными о жизни в частности молодежи на Украине, но уверен, что эти факты наверняка плачевны. Я думаю, что они столь же плачевны, как и статистика, которую приводит известный американский богослов и психолог Джош Мак-Дауэлл, который является благословенным специалистом в области библейского консультирования среди молодежи. Его статистические исследования выявили ужасную картину того, что же происходит в его стране ежедневно. Итак: *1.000 девочек-подростков становятся матерями *1.106 девочек-подростков делают аборт *4.219 подростков заражаются венерическими болезнями *500 молодых людей начинают применять наркотики *1.000 молодых людей начинают употреблять спиртные напитки *135.000 приносят с собой в школу огнестрельное и холодное оружие *3.610 подростков подвергаются нападению *80 подростков подвергаются изнасилованию *2.200 подростков выгоняют из школы за аморальное поведение *2.750 подростков становятся свидетелями развода родителей *90 подростков убегают из дома *7 подростков до 17-ти лет арестовывают за убийство (а скольких не арестовывают?) *7 подростков (от 10 до 19 лет) убивают *6 подростков совершают суицид Многие из 28 миллионов американских подростков сталкиваются с проблемами, с которыми было бы трудно справиться даже взрослому человеку! Например: *У каждого 8-го подростка один из родителей – алкоголик 63 *Каждый 5-й подросток живет в нищете *22% подростков живут в неполной семье *Каждый 50-й вообще не имеет семьи Безусловно, данная статистика говорит о полнейшей деградации общества. Апостол Иоанн утверждает, что не только какая-нибудь одна страна, но и «весь мир лежит во зле» (1 Ин. 5:19). Очевидно, что на Украине дела обстоят не намного лучше: В Организации объединенных наций обеспокоены тем фактом, что население Украины вымирает, не только благодаря резкому падению рождаемости, но и увеличению количества сделанных абортов, пишет киевская газета «Сегодня» (16.10.2006). Несмотря на то, что в министерстве здравоохранения Украины опровергают эту информацию, эксперты ООН сделали достоянием общественности данные, согласно которым ежегодно украинские женщины прерывают от 500 до 700 тыс. беременностей, тогда как рождается всего 400 тыс. детей. Около 70% зачатых детей убивают их собственные родители! Если бы этого не было, то Украина обогащалась бы каждый год на 1 миллион граждан. Вместо этого, учитывая смертность, мы каждый год находимся в минусе, который составляет 300 тысяч человек. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою – пожнет от плоти! 2. Возможные методы решения проблемы 2.1. Создание христианских учебных заведений Христиане не должны стоять в стороне от проблем своего народа, применяя «синдром страуса», который каждый раз в случае опасности прячет голову под крыло, делая вид, что ничего не происходит! «Что делать?» – извечный вопрос, который стоит перед человеком мыслящим. Писание не повелевает нам влиять на мир посредством внедрения в правительственный аппарат, Писание также против всякого рода революций, независимо от их «цвета»! Иисус Христос повелевает народу Божьему влиять на мир при помощи молитвы, личной святости, добрых дел и также посредством обучения людей! Создание христианских учебных заведений, является одним из оптимальных и широкомасштабных способов влиять на мир посредством подготовки профессиональных специалистов получивших достойный уровень духовного и светского образования! Поэтому Церковь Божья несет особую ответственность за создание христианских учебных заведений – школ, семинарий, университетов. И нам, Божьим людям есть, Кому подражать и у Кого учиться. Сам Господь Бог, Иисус Христос на страницах Библии преподает нам чудесные уроки совершенного духовного образования. Внимательно исследуя Новый Завет, мы можем извлечь для себя множество важных богословских и педагогических уроков, которые, безусловно, будут полезны для применения в современном христианском образовании. Прежде всего, христианское образование должно стремиться подвести человека к его гармоничному развитию: воспитанию его духа, разума, чувств и воли, тем самым, преображая не только духовно, но и душевно, нравственно. В Новом Завете образование понимается как одновременное действие двух процессов: 1. Процесс «внедрения», в виде передачи информации ученику 2. Процесс «извлечения» – ответ ученика через его личное самораскрытие, что особенно важно (Мтф. 16.15-17). Также, духовное назидание будет непременно эффективным, если оно будет основано на добрых взаимоотношениях наставника и ученика. Следует отметить, что учение Иисуса Христа, а позднее и апостолов было по своей сути не только духовным, но и нравственным, этическим: образ жизни, поступки, дела и преподавателя и студента должны состоять в жизненно важной связи с приобретенным знанием. Заключение Итак, духовное образование ведет к нравственному преображению конкретного индивидуума и, тем самым, всего общества. По этой причине апостол Павел напоминает своему ученику Тимофею: 65 «Вникай в себя и в учение; занимайся этим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя» (1 Тим. 4:16). Правильно преподанный синтез духовного и гуманитарного образования в христианских учебных учреждениях не должен быть просто неким потенциалом благочестия – он должно стать самим Благочестием в лице выпускников, которые приготовлены влиять на мир! Итак, подводя итог всему сказанному, можно отметить, что благодаря правильно выбранным ориентирам и путям взаимодействия науки и духовного образования в свете Писания – Христианский гуманитарно-экономический открытый университет в Одессе уже способствует духовно-нравственному преображению студентов и выпускаемых специалистов, тем самым, способствуя духовно-нравственному преобразованию украинского общества в целом. Литература 1. Бачинин В. А. Т. 1. – Религиозная философия. – СПб.: Шандал, 2003. – 360 с. 2. Джош Мак-Дауэлл, Боб Хостетлер. «Консультирование молодежи». – Русское издание «Библия для всех», 2006. – 511 с. 3. Карпунин В. А. «Христианство и философия». – СПб.: Христианское общество «Библия для всех», 2002. – 368 с. 4. Новейший философский словарь: 2-е изд., переработ. и дополн. – Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. – 1280 с. 5. Роджер Кук. «Основы христианской этики». – М.: Триада, 2005. – 320 с. II. ДУХОВНАЯ ОРИЕНТАЦИЯ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА ШЛЯХОВА С. И. ЯЗЫК И КУЛЬТУРА РЕЧИ В ДУХОВНОМ РАЗВИТИИ СТУДЕНТОВ ХРИСТИАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА «Все чрез Него начало быть…» Владение языком и культурой речи является необходимой частью профессиональной компетенции современного специалиста. Изучение дисциплины «Русский язык и культура речи» в Христианском гуманитарно-экономическом открытом университете как международном ВУЗе – обязательный элемент профессиональной подготовки, который способствует подготовке высококвалифицированных, всесторонне образованных специалистов. Кроме всего, этот предмет играет огромную роль в духовном обогащении и воспитании личности в общей системе духовно-светского образования. Все, что мы видим, слышим, чувствуем, все, что мы знаем, – все это отражено в словах, их сочетаниях, зашифровано в грамматических формах и категориях, осмыслено в тонких оттенках речи. В языке сосредоточен жизненный опыт прошлых поколений, и этот опыт постепенно обогащается, изменяя язык. Язык – можно понять только в действии. Только в поиске новой мысли, в рассуждении, в столкновении идей. Потому что язык – это достояние каждого из нас, всех, говорящих на этом языке. Для одного человека языка нет. В своей истории русский язык был открыт навстречу всем новым, всем неизбежным, всем полезным и художественно важным 67 изменениям. Он впитывал в себя многие элементы других языков, если это развивало его точность или углубляло содержательность. Подчеркивая достоинства русского языка, М. Е. Ломоносов в «Российской грамматике» писал: «Карл Пятый, римский император, говаривал, что ишпанским языком с Богом, французским – с друзьями, немецким – с неприятелями, итальянским – с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка… Сильное красноречие Цицероново, великолепная Вергилиева важность, Овидиево приятное витийство не теряет своего достоинства на российском языке. Тончайшие философские воображения и рассуждения, многоразличные естественные свойства и перемены, бывающие в сем видимом строении мира и в человеческих обращениях, имеют у нас пристойные и вещь выражающие речи. И ежели чего точно изобразить не можем, не языку нашему, но не довольному своему в нем искусству приписывать долженствуем. Кто от часу далее в нем углубляется… то увидит безмерно широкое поле или, лучше сказать, едва пределы имеющие море». Мужественный в бою и общительный в беседе, душевный и деятельный, русский человек, знакомясь с новыми землями и народами, своим трудом включаясь в развитие мировой цивилизации, постепенно сам, незаметно для себя, как бы вдруг приобрел духовные ценности большого значения и высокой художественной силы. На своем родном языке народ создал замечательные произведения устного творчества, а затем и великую литературу. В средние века простой, живой, разговорный, язык материализовался в классических литературных текстах, обрел плоть и кровь. Многие люди на Земле изучают русский, чтобы читать эту литературу. Особое место в духовном воспитании студентов христианского университета на занятиях по русскому языку и культуре речи занимает Библия. Идея творящего слова пронизывает всю Библию – от Первой книги Моисеевой до откровения Иоанна Богослова. Она торжественно и мощно выражена в Евангелии от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него нáчало быть, и без Него ничто не нáчало быть, чтó нáчало быть. В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков; И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». Книга книг… Так говорят о Библии, тем самым обозначая с предельной краткостью ее место в человеческой культуре. Эта Книга с незапамятных времен живет в сознании народов: Книга судеб, хранящая тайны жизни и предначертания будущего. «Библия – это книга, обращенная ко всему человечеству, – пишет Патриарх Московский и Всея Руси Алексий. – Библия говорила нашим предкам, говорит и будет говорить нашим потомкам об отношениях Бога и человека, о прошлом, настоящем и будущем Земли, на которой мы живем». 69 Это Священное Писание, которое все христиане воспринимают как внушенное самим Богом. И это сокровищница мудрости для всех мыслящих людей Земли, каковы бы ни были их верования. Это книга-библиотека, которая более тысячи лет складывалась из многих словесных произведений, созданных разными авторами, на разных языках. И это целостное творение, поражающее совершенством и алмазной прочностью в жесточайших испытаниях истории. Это книга, которая вызвала к жизни бесчисленное множество других книг, где живут ее идеи и образы: переводов, переложений, произведений словесного искусства, толкований, исследований. И с течением времени ее созидающая энергия не умаляется, но возрастает. Каков источник этой животворной силы? Об этом думали многие мыслители, ученые и поэты. И вот что сказал А. С. Пушкин о Новом Завете (мысли его можно отнести и ко всей Библии): «Есть книга, коей каждое слово истолковано, объяснено, проповедовано во всех концах земли, применено ко всем обстоятельствам жизни и происшествиям в мире; из коей нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы наизусть, которое не было бы уже пословицею народов; она не заключает уже для нас ничего неизвестного; но книга сия называется Евангелие, – и такова ее вечно новая прелесть, что если мы, пресыщенные миром или удрученные унынием, случайно откроем ее, то уже не в силах противиться ее сладостному увлечению и погружаемся духом в ее божественное красноречие». С тех пор, как славянский перевод Евангелия, Псалтыри и других библейских книг, созданный великими просветителями Кириллом и Мефодием, появился на Руси, Библия стала первой и главной книгой русской культуры: по ней ребенок учился грамоте и мышлению, христианским истинам и нормам жизни, началам нравственности и основам словесного художества. Библия вошла в народное сознание, в повседневный быт и духовное бытие, в обыденную и высокую речь; она не воспринималась как переводная, но как родная и умеющая роднить людей всех языков. В течение долгих десятилетий XX века Библия в нашей стране оставалась гонимой, как это было в первые века новой эры, когда правители Римской империи пытались остановить распространение христианства. Казалось, что длительное господство дикарского идолопоклонства, выступавшего под видом научного атеизма, отлучило массу читателей от Библии и отучило понимать ее. Но как только Книга книг вернулась в семьи, школы, вузы и библиотеки, стало ясно, что духовная связь с нею не утрачена. И прежде всего напомнил об этом сам русский язык, в котором крылатые библейские слова устояли против натиска канцелярской мертвечины, безудержного сквернословия и помогли сберечь дух, разум и благозвучие родной речи. Блаженны миротворцы. Вавилонское столпотворение. Тьма кромешная. Краеугольный камень. Взявший меч от меча погибнет. В поте лица. Имя им – легион. Не от мира сего. Мерзость запустения. Блудный сын. Фома неверный. Волк в овечьей шкуре. Глас вопиющего в пустыне. Соль земли. Терновый венец. Древо познания добра и зла. Да минует меня чаша сия. власть тьмы. Вера двигает горами. Камни вопиют. Не мечите бисера перед свиньями. врачу, излечися сам. Власти предержащие. Нет ничего тайного, что не стало бы явным. Не хлебом единым жив человек… Эти и множество иных библейских выражений живут в современном русском языке, напоминая о его истоках и об истории нашей культуры. Изучение Библии позволяет студентам совершить и еще одно открытие: оказывается, что вся русская литературная классика, от древности до современности, связана с Книгой книг, опирается на ее истины и заветы, нравственные и художественные ценности, соотносит с нею свои идеалы, приводит ее речения, притчи, легенды… Эта связь не всегда очевидна, но открывается в пристальном, отзывчивом чтении и вносит как бы новое измерение в «художественную вселенную», созидаемую словесным искусством. Ежедневно вчитываясь и вдумываясь в Библию, студенты накапливают знания о ней. Давно известное постигают как новое: ведь за каждый деталью видится огромный мир, оставшийся для них далеким или вовсе неведомым. Заново осмысливается исконное значение самого слова «культура» – возделывание, выращивание, почитание. Ведь и Библия как бы выращена долгим трудом подвижников, стремившихся понять смысл жизни и открыть его людям. 71 Само название этой книги – драгоценный факт истории культуры. Оно произошло от слова biblos: это греческое имя египетского растения папирус, из которого в древности изготовляли хижины, лодки, множество других нужных вещей, а главное – материал для письма, опору человеческой памяти, важнейшую основу культуры. Книгу, написанную на папирусе, греки называли hê bíblos, если же она была небольшой, говорили tò bíblion – книжечка, а во множественном числе – tà bíblia. Потому что первое значение слова Библия – собрание небольших книг. В этих книгах записаны легенды, заповеди, исторические свидетельства, песнопения, жизнеописания, молитвы, размышления, исследования, послания, поучения, пророчества… Авторы книг – пророки, священнослужители, цари, апостолы; имена большинства их обозначены, авторство иных книг установлено исследованиями ученых. И все библейские писатели – художники, владеющие убеждающей, живописной, музыкальной речью. Книги христианской Библии делятся на две части, возникшие в разное время: 39 книг Ветхого (Древнего) Завета, (примерно X–III вв. до н.э.) и 27 книг Нового Завета (конец I – начало II в. н.э.). Эти части, написанные изначально на разных языках – древнееврейском, арамейском, греческом – неразделимы: они пронизаны единым стремлением, создают единый образ. Вот как об этом сказано в Новой Толковой Библии (то есть содержащей истолкование текста и пояснения к нему), издаваемой с 1990 года: «Мессия, Спаситель, Иисус Христос является с точки зрения христиан главным лицом, о котором говорит вся Библия.... Книги Христианской Библии, которые были написаны после пришествия в мир Спасителя и излагают историю Его искупительного служения и Его учение, христиане принимают в качестве книг Нового Завета». Мессия с миссией посетил грешную землю. Здесь есть созвучные понятия. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». Здесь видно: Мессия – сын Божий, а миссия спасти мир и дать жизнь вечную. «Свет пришел в мир» (Иоан. 3.19), свет знания, свет Истины. Иисус Христос пришел на землю не только, чтобы умереть за наши грехи, взять их на себя и дать жизнь вечную. Это было бы слишком простое решение проблемы греха. Если бы он был послан только в качестве Агнца Божьего, то зачем же его все предыдущее служение, зачем ему ученики? Но он был, прежде всего, учителем. Учителем, который дает истинные знания. «Мое учение не мое, но Пославшего меня» (Иоан. 7:16). «Если пребудете в слове моем, то Вы истинно мои ученики (Иоанн. 8:31), «И познаете истину и истина сделает вас свободными» (Иоан. 8:32). Свободными от греха ибо Господь говорит (Иоан. 8:34): «Истинно, истинно говорю вам: «всякий делающий грех, есть раб греха». «Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете». (Иоан. 8:36). Слово «завет» в Библии имеет особый смысл: это не только наставление, завещанное последователям, грядущим поколениям, но и договор Бога с людьми – договор о спасении человечества и земной жизни вообще. Богатейшее многообразие Библии воспринимается как гармония. Нечто подобное можно видеть в истории великого города, который, вырастая век за веком, обретает неповторимый облик и становится мировым центром, куда стремятся люди, чтобы приобщиться к мудрости и красоте. Библия – творение сложнейшее, она изучается многими науками и с разных точек зрения – теологической, философской, этической, филологической, космогонической, исторической, географической, культурологической – этому перечню не найти конца. К Библии ведет множество дорог. Одна из них: посмотреть на русскую литературу в свете Библии и на Библию – глазами писателей и читателей. В процессе изучения русского языка и овладения культурой речи в христианском университете в центр внимания поставлено слово в его художественной функции, слово-образ, поднимающее речь до уровня искусства. Поэтому наряду с лекциями и практическими занятиями по совершенствованию знаний, умений и навыков студентов в грамматике, со студентами проводятся занятия по развитию устной и письменной связной речи. Беседы, дискуссии на духовные темы с последующим написанием сочинений-миниатюр и эссе. И обязательное обсуждение 73 письменных рассуждений студентов в аудитории, чтение лучших мини-произведений. В конце учебного года проводится итоговое занятие – экзамен по русскому языку и культуре речи, к которому студенты готовятся весь учебный год. В начале семестра предлагается провести исследование: читая или перечитывая произведения из классики или современной литературы посмотреть на них в свете Библии и на Библию – глазами писателей России или зарубежных стран. Число литературных произведений на русском языке, содержащих размышление о Библии, ее образы и мотивы, чрезвычайно велико, даже перечислить их вряд ли возможно. Поэтому студентам предлагается для чтения и изучения конкретный список литературы, в которых речь идет о тех поворотных событиях, когда воздействие Библии стало определяющим. Выбрав из этого списка понравившееся произведение, студенты готовят театральные инсценировки, индивидуальные или групповые, для выступления на сцене университета в качестве героев полюбившихся произведений, разных авторов и жанров, в том числе и библейские сюжеты. Экзамен с элементами театра, кроме познавательного и образовательного, имеет огромное воспитательное значение. Выступление на сцене обучает ораторскому мастерству и культуре речи, помогает студентам преодолеть нерешительность, скованность, воспитывает чувство коллективизма. И, безусловно, прививается любовь к языку. Сила русского языка – как ясно из его истории – заключается в неиссякаемой потребности в дальнейшем совершенствовании: язык отражает жизнь и, следовательно, изменяется, поскольку постоянно изменяется ритм, содержание, сущность жизни. Отсюда и высокая ответственность каждого из нас за сохранение родного языка. Развитие языка продолжается все время, неустанно, ежечасно. Устаревают слова, «затухают» фонемы, меняются значения слов. «Усыхают» окончания, неожиданным рывком создаются новые части речи. Шлифуется предложение или искрометно создается неизвестное прежде сочетание слов… Каждый день, каждым из нас. Литература 1. Библия и русская литература. Хрестоматия. – С.-П., 1995. 2. Колесов В. В. История русского языка в рассказах. – М., 1982. 3. Р. А. Крыжановский. Эффективна ли вера без знания? – Одесса: ХГЭУ, 2004. 4. Улуханов И. С. О языке Древней Руси. – М., 1972. ОРЛОВ В. В. ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТ ФОРМИРОВАНИЯ ЧУВСТВА НАЦИОНАЛЬНОГО ДОСТОИНСТВА НА ЗАНЯТИЯХ ПО ИНОСТРАННОМУ ЯЗЫКУ В современных условиях одним из основных направлений развития образования является внедрение на всех его этапах, от дошкольных учреждений до университетов, иностранных языков в объемах и количествах, о которых лет 7-10 назад никто и не мог подумать. В детских садах с детьми 3,5-6 лет проводятся занятия, на которых малыши учат основы иностранного языка (как правило, английского): устный счет до десяти, цвета, названия домашних животных и т.д. свои знания дети демонстрируют на утренниках, посвященных разным праздникам. На раннем этапе обучения в начальной школе ученики получают навыки владения языком в его письменной форме, а по мере продвижения по возрастной лестнице, дети углубляют свои знания в одном, двух и более иностранных языках. Здесь, кажется, следует задуматься над тем, что далеко не всегда приходит в голову – для чего еще кроме собственно языка необходим иностранный язык. Преподавая иностранный язык, мы приобщаем учеников к культуре, традициям, обычаям, истории страны изучаемого языка, подчас забывая о том, что такие же формы существования общества есть и в нашей стране. Предметом данной работы является сравнительный анализ учебников и пособий по французскому языку с целью определения 75 их насыщенности украиноведческой тематикой. Еще одной целью данной работы является определение методов взаимодействия преподавания иностранных языков и других дисциплин, изучаемых в программах учебных заведений различного уровня. В последнее время появляются всевозможные сборники разговорных тем под типовым названием «60 (75, 100) тем по французскому (английскому и др.) языку». В них, как и принято в таких изданиях, содержатся темы о стране изучаемого языка, о ее столице, о ее климате и географическом положении, о крупных городах и т.д. Аналогичный подход лежит в основе тематики об Украине. На первый взгляд, между тематикой наблюдается паритет. Однако, как показывает анализ многочисленных изданий, дальше наступает дисбаланс. Одним из самых популярных сборников тем по французскому языку является издание «250 тем французского языка», появившееся в издательстве «БАО» (г. Донецк, 2002). Надо отдать должное его составителю. Труд, действительно, очень серьезный. Автор затрагивает вопросы глобального характера, «Спорт и здоровый образ жизни», «Проблемы молодежи» и многие другие. А. А.Сологуб проделал огромную работу, собрав материал, использовавшийся до недавнего времени крайне редко: «Les salons du XVIII siècle» (c. 90), «Henri IV» (c. 87-88) и ряд других тем. Все это хорошо, полезно, поучительно. Однако, надо согласиться с тем, что из 250 тем только 15, включая тему об украинско-французском сотрудничестве, посвящены нашему государству: это 5 тем, касающихся общих сведений об Украине, 2 темы о Киеве, 4 темы социально-культурной направленности, тема об истории становления денежной системы нашего государства и 2 темы, посвященных выдащимся украинцам Максиму Рыльскому и Васылю Стусу. Объединение этих двух тем в одном сборнике моежт служить примером того, как надо относиться к истории, которая не может быть ни плохой, ни хорошей. Максим Рыльский, один из столпов украинской советской литературы, и Васыль Стус, признанный только в посление годы. Рассуждения о своего рода патриотическом подходе к изучению чужого языка, возвращают во времена Советского Союза. Сейчас много о них спорят. В этом общем для многих стран постсоветского пространства периоде было много и положительного, и отрицательного. В этом должны разбираться историки. Но преподавание иностранных языков было посталено так, чтобы учащиеся и «чужому научались, и своего не цурались». Заглянем на 30 с лишним лет назад. В те годы существовали учебники для школ с преподаванием ряда предметов на французском языке. Так, в учебнике для 4 класса авторов Н. В. Елухиной и Г. Н. Шевандиной, разбитом на 17 уроков, 3 урока касаются напрямую истории Советского Союза. Тема «Город» предворяется рисунком с силуэтами Москвы, а не, например, Парижа. На страницах учебника рассказывается в доступной для учащихся лексико-грамматической форме о Москве и Ленинграде, городах Советского союза. Возможно, такой была установка тех, кто давал разрешение на внедрение этого и других учебников в школах. Но это, согасимся, неплохая установка. Еще один факт, который говорит о хорошем идеологическом качестве этого учебника. Урок, посвященный Дню Победы 9 мая, начинается с упражнения и текста о Володе Дубинине, пионере, который погиб в борьбе с фашизмом. Примечательность факта и в отсутствии какой-либо столичной центростремительности учебника, так как этот пионер-герой жил в Украине, в Керчи, то есть в провинции. Обратимся теперь к учебнику 6-го класса И. С. Берлин и В. Б. Гаттенберг (1974 год издания). Разбив учебник на 16 уроков, авторы смогли совместить в нем изучение французского языка с приобщением детей к культуре своей страны. Тема «Портрет», например, открывается графическим портретом Пушкина и его стихотворением «Mon portrait», написанном самим поэтом на французском языке. Какова польза от этого? Читая стихотворение на французском языке, и зная, что это не перевод, а текст самого А. С. Пушкина, ученик видит, что великий русский писатель умел общаться и даже сочинять на этом языке. А уж методическая польза еще больше. В очень сжатом виде авторы учебника решают триединую задачу: 1) вводят тему «Портрет»; 2) показывают на примере этой темы значимость иностранного языка для решения разных коммуникативных задач; 3) акцентируют внимание на отечественной литературе и ее представителях. Изучение некоторых тем авторы сопровождают собственными короткими текстами и упражнениями, в которых речь идет о семье, профессиях и занятиях родителей, быте, визите к врачу и даже о 77 состоянии здравоохранения в СССР. Таких примеры содержатся и в учебниках для учащихся других классов. Однако, в настоящий момент ситуация несколько изменилась. Как-то ребенку-шестикласснику задали написать на французском языке рассказ об украинском спортсмене. Сама идея вписывается в контекст национальной гордости, ибо цель такого задания, как может показаться, заставить учащегося вспомнить или узнать чтолибо о таком человеке. Но тут возникла проблема другого порядка, этот ребенок смог назвать одного-двух спортсменов. Когда же ему были приведены имена многих наших современником, чемпионов и победителей разных соревнований, этот ученик сказал, что ничего не слышал ни об одном из них. Возможно кто-то возразит, что спорт нельзя рассматривать как самую важную область познавательной деятельности человека, в частности ребенка. Да, отчасти это так. Но, с другой стороны, именно спорт и люди которые его пропагандируют в 2004 году прославили Украину на Олимпийских играх в Афинах, завоевав 9 золотых медалей. Этот факт говорит о том, что подобные достижения должны обсуждаться на уроках иностранного языка, тем более, что в программы других предметов эта тема «Спорт» не входит. Еще один пример. Во время занятия по французскому языку учащиеся магистратуры (специальность «География») Одесского национального университета им. И. И. Мечникова встретили затруднения при ответе на вопрос, каких украинских ученыхгеографов они знают. И это при том, что в университете существует геолого-географический факультет с его историей и богатыми традициями. Хочется задать вопрос: неужели в Украине никогда не было людей, сделавших открытия в области географии? Возможно, нет необходимости, вводить предмет «История географических открытий» и подобных ему, но нужно хотя бы посвящать этому часть времени на занятиях и по специальности, и по иностранному языку. В этом отношении можно привести яркий пример того, как эта задача решается на занятиях иностранными языками со студентами-медиками в Одесском медицинском университете. Заканчивая курс изучения иностранного языка, студенты смогут рассказать, кто такие Мечников и Гамалея, Сеченов и Павлов, ученые, работавшие в городе Одесса. А все потому, что, несмотря на чрезвычайно малое количество часов, отведенных на иностранные языки, преподаватели понимают, что знания по истории той или иной дисциплины нужны будущему специалисту, который, возможно, когда-нибудь будет представлять нашу страну за рубежом. Настоящая работа вовсе не ставит целью призвать всех преподавателей иностранных языков резко сократить разные формы работы и заняться только изучением жизни и деятельности выдающихся людей. Однако, как представляется, некоторые изменения внести нужно. Примером того, как это надо делать, является ряд учебников и пособий. Например, обратимся к учебнику Л. А.Федоровой «15 уроків французької мови» (Киев, 1997) для студентов первого курса университетов и факультетов иностранных языков. В учебнике рассматриваются наиболее важные темы повседневной жизни «Семья», «Дом», «Работа» и ряд других. Естественно, что наполнение этих тем сложнее, чем, если они были рассчитаны на школьников. Но обращает внимание тот факт, что автор рассматривает вопросы повседневной жизни: используя краеведческий материал о сегодняшнем Киеве (рестораны – с. 72, 73, магазины с. 90-91), обращаясь к политическим реалиям Украины (с. 145). Учебник содержит упражнения и статьи на перевод по этим и другим темам. Отдельно автор учебника освещает вопросы, связанные с Украиной (с. 190-201). Еще одним примером должного отношения к культуре является подбор материала в пособии для школьников Н. Н. Василивецкой и Т. Г. Шкребы «Ваш экзамен по французскому языку» (Харьков, 1997). Рассчитанное на старшеклассников пособие содержит большое количество материала, относящегося к культуре, традициям, истории именно Украины. Кроме упомянутого выше стандартного набора тем об Украине, в книге есть тексты «Anne de Kyїv», «Odessa», «Yaroslav le Sage» и ряд других. Наряду с этим пособие содержит приблизительно равное количество текстов о Франции и об Украине, что нужно воспринимать как правильный подход с точки зрения не только методики, но и с точки зрения тематического наполнения. Тенденция введения материала страноведческого содержания прослеживается в учебнике французского языка для 9-го класса 79 общеобразовательных школ А. Т. Тимченко (Киев, 2001). Учебник построен таким образом, что учащиеся сначала знакомятся со страной изучаемого языка, потом с историей отношений между Украиной и Францией, начиная с XI века. Этот раздел богат интересными сведениями по истории взаимоотношений между нашими двумя странами (5 текстов). Тексты сопровождаются упражнениями на разные виды работы с использованием тематики самих текстов. Обращает внимание и тот факт, что объяснение грамматических явлений построено на том же материале. После этого следует материал, касающийся непосредственно Украины. Особенно важно то, что в учебнике помещен текст о символике нашего государства (с. 102). На последних занятиях учебного года ученикам предлагается особенно важный и ценный материал о роли украинской культуры и литературы в мировом развитии. Автор отдельно останаваливается на жизни и деятельности таких представителей Украины как М. Грушевский и В. И. Вернадский. Дополнительные тексты посвящены личностям Г. Сковороды, Анны Ярославны, снова М. Грушевскому и украинцам во Франции. Анализ тематики учебника для 9-го класса показывает, что его автор решил одну из основных задач обучения языку – приобщение через иностранный язык к ценностям своего народа. Если проанализировать учебники того же автора, предназначенные для учащихся 10-го и 11-го классов (Киев, 2002, 2003), то можно увидеть, что в них уже практически нет какоголибо материала о нашей стране. Эти учебники в широкой мере рассказывают об известных певцах, писателях, актерах Франции. А ведь начатую в учебнике для 9-го тематику можно было бы развить в виде текстов о представителях тех же профессий, живших и работавших в Украине, например, рассказать о творчестве кинорежиссера Александра Довженко, о деятельности ученых Сеченова или Мечникова. Учебник мог бы содержать тексты о библиотеках, музеях нашей страны, об ее традициях и праздниках и т.д. Анализ учебной литературы, изданной в нашей стране, уместно совместить анализом литературы, изданной во Франции, где за последние 8-10 лет вышло более десятка пособий для иностранцев, изучающих французский язык. Как и все подобные издания, эти учебники имеют ряд слабых сторон, среди которых нужно отметить недостаточное количество грамматических упражнений. Наряду с таким недостатком очень сильной их стороной является то, что в этих книгах содержится большое количество именно страноведческого материала. Показателен в этом смысле учебник «Panorama. Niveau 2» (Paris, 2001). Как и все учебники, он настраивает учащегося на решение коммуникативных задач, обращаясь при этом к истории, событиям и повседневной жизни Франции. Рассмотрим такой пример. В конце IV раздела помещен текст «Le mariage du futur roi», в котором речь идет о браке Генриха Наваррского, будущего короля Франции Генриха IV, о событиях, которые этому предшествовали и которые последовали потом. После текста авторы предлагают задания, связанные с его понимаем. Таким образом, прочитав текст, поняв его и выполнив задания, обучаемый приобщается к истории Франции. Еще один пример приобщения обучаемых к истории Франции содержится в заданиях на аудирование, примером которого является такой. Авторы учебника рассказывают об одном из исторических памятников Франции замке Шенонсо. Связывая этапы эволюции самого замка, авторы рассказывают о роли в этом деле шести знаменитых женщин, живших в разные эпохи. Прослушивание рассказа о замке предполагает, по замыслу авторов учебника, ответ обучаемых на два емких вопроса: кем были эти женщины, и что каждая из них осуществила. Возвращаясь в начало настоящей статьи, нужно отметить, что акцент в двух приведенных заданиях смещен в сторону исторических персонажей. То же самое можно сказать о внимании авторов сегодняшнему дню Франции. При этом материал, сопровождаемый четырьмя фотографиями, посвящен не столице или какому-нибудь крупному городу, а обычному провинциальному городку Динан, население которого 13000 жителей. Работа с этими материалами предполагает выполнение 3 коммуникативных заданий. О чем свидетельствуют проанализированные виды работы и их тематика? Они говорят о том, что французы не только бережно относятся к своему прошлому и настоящему, но и пропагандируют это всем тем, кто решил изучить их язык. Примеры подобной позиции содержатся во всех учебниках французского языка, изданных во Франции для обучения иностранцев. 81 Произведенный анализ позволяет определить, что преподавание языка может и должно соприкасаться с вопросами истории страны, в которой иностранный язык изучается. Это касается, прежде всего, истории нашего государства, освещающей определенные этапы развития Украины с разных точек зрения, в том числе литературы, культуры, искусства, внешнеполитической, внешнеэкономической деятельности, достижений в этих и других областях. Изложенные соображения приводят к выводу, о том, что в настоящий момент в Украине существует материальная база для подготовки учащихся к овладению иностранным, в частности французским, языком как средством не только общения, но сообщения различных сведений о жизни украинского общества, о его истории, культуре, традициях. Однако, не в полной мере отражены культурные приобретения нашего народа, информация о достопримечательностях нашей страны, о ее выдающихся личностях. Это нельзя считать неразрешимой проблемой, так как существует целый ряд методов ее решения. Серьезный подход к поставленной проблеме сможет привести к тому, что украиноведческий аспект преподавания французского языка количественно и качественно сравнится франковедческим. С этой целью можно будет проводить уроки и циклы уроков по истории родного города, тем более, что в региональной прессе уделяется огромное внимание лицам и событиям его прославившим. Тематический материал можно распределить, например, таким образом: 9 классы изучают жизнь и деятельность основателей нашего города, градоначальников, его попечителей; десятиклассники знакомятся с жизнью и творчеством писателей, художников и т.д.; учащиеся 11-х классов изучают деятельность и достижения ученых и спортсменов. Возможно в этом смысле чрезвычайно важно сотрудничество учителей-языковедов и предствителей других дисциплин с целью определения украиноведческой тематики, необходимой для изучения в средней и высшей школе. МЕЕРОВИЧ М. И. ВОЗМОЖНОСТИ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ В ФОРМИРОВАНИИ ДУХОВНОСТИ НА ЧЕЛОВЕКОТВОРЧЕСКОМ ЭТАПЕ ЭВОЛЮЦИИ ОБЩЕСТВА Двадцатый век, особенно его вторую половину, недаром называют веком электричества, атома, прорыва в космос… Это время характерно невиданным ранее темпом развития науки, прежде всего в техническом направле-нии, и созданием машин и механизмов, резко повышающих возможности человека. Рост таких возможностей на время затмил этические проблемы, связанные с использованием этих достижений, особенно в области атомной энергии, химии, биологии, биомедицины, психологии. Но только на время: уже к концу ХХ века человечество начало осознавать, что важны не только достижения – не менее важны и духовные качества тех людей, которые эти достижения используют. И если в середине ХХ века система образования была ориентирована прежде всего на изучение естественных наук, то обост-рение этих проблем и необходимость гуманизации общества вновь вернуло человечество к пониманию значения образования и его оценке как основного общественного института, формирующего духовно зрелую личность. Качество жизни, или Индекс Человеческого Развития страны Программа Развития ООН оценивала по трем основным 83 показателям: средний возраст, средний доход на душу населения и уровень его грамотности. Недавно к ним добавился еще один: валовой охват населения обучением. Выбор такого показателя – существенная характеристика эпохи, в которой мы живем. Но еще в 20-е годы ХХ века известный английский философ А. Уайтхед отмечал, что развитие новых принципов обучения значительно отстает от развития общества, и это грозит серьезными последствиями. В 60-е годы его опасение поддержали исследователи проблем будущего: из 10 узловых проблем, с которыми, по их мнению, столкнется человечество в 2000 году, проблема № 1 – «Образование и воспитание (новые методы образования, новые методы преподавания)» [2]. Сегодня на исходе шестой год ХХI века, и прогнозы подтверждаются: состояние, в котором находится мировая система образования, оценивается одним словом – «кризис». Почему же именно сейчас так велико значение образования и каковы причины кризиса системы образования? Для анализа существующих проблем и поиска эффективных ответов на них используем законы развития искусственных систем (ЗРИС), при этом искусственными будем называть системы, созданные в результате деятельности человека для удовлетворения его потребностей через выполнение основной функции. Общая схема развития искусственной системы выглядит так: возникающая у человека потребность приводит к необходимости создать объект, удовлетворяющий эту потребность и выполняющий таким образом свою основную функцию. Чтобы создать этот объект, нужно задать ему принцип действия – использовать эмпирические или теоретические знания законов природы, которые обеспечат выполнение основной функции. Так создается конструкция объекта – техническая система, удовлетворяющая человека на данном этапе его развития. Но у человека появляются новые потребности, и к существующей системе он начинает предъявлять новые требования, которые она уже удовлетворить не может. Возникает противоречие между потребностями человека и возможностями существующей системы, которое в общем случае может быть разрешено только за счет применения нового принципа действия. Поиск эффективного решения проблемы требует новых знаний, которые можно использовать для создания новой конструкции. Но опять появляются новые потребности, и цепочка повторяется... [10]. Проведенное Г. С. Альтшуллером в 40-50-х годах ХХ века (в дальнейшем – вместе с его учениками) исследование закономерностей развития технических систем показало, что это развитие подчиняется объек-тивным законам и всегда направлено в сторону повышения уровня их идеальности – с точки зрения пользователя этими системами. Иными слова-ми, каждая новая система жизнеспособна только в том случае, если она выполняет свою основную функцию (удовлетворяет потребность пользователя) лучше, чем предыдущая система. Выявленные законы легли в основу теории решения изобретательских задач – ТРИЗ [1], а в дальнейшем стали базой для создания теории развития искусственных систем – ТРИС [3, 5, 10]. Система образования, в отличие от инстинктов, передаваемых живыми организмами от одного поколения другому генетически, в природе не существует и создавалась человечеством осознанно для выполнения вполне опре-деленной основной функции – подготовки последующих поколений с целью их наиболее эффективного участия во всех сферах деятельности общества путем передачи социокультурного опыта, накопленного предыдущими поколениями. Таким образом, систему образования можно рассматривать как искусственную систему [4]. Основным заказчиком и потребителем «продукта», который выпускает система образования, всегда была и остается экономика. Историю развития человечества по направленности экономики на выпуск основных видов продукции и, соответственно, по количеству трудоспособного населения, занятого в этой сфере, принято делить на такие этапы: первобытный, сельскохозяйственный (аграрный), промышленный (индустриальный) и информационный. Принимая во внимание, что общество – тоже искусственная система и его эволюция подчиняется законам развития искусственных систем, прогнозируется пятый этап – человекотворческий: «производство и воспроизведение человека как творческой личности» [12]. И на каждом этапе своего развития экономика требует различных ответов на вопросы, которые определяют основную функцию системы образования, ее содержание, методы, контингент 85 учащихся и требования к преподавателям: «Зачем учить? Чему учить? Как? Кого? Кто учит?» На первом и втором этапах (примерно до XVIII в.) человечество было занято прежде всего созданием продуктов питания и ремеслами, непосредст-венно связанными с этим производством, а также изготовлением оружия и снабжением армии. В XVIII-XIX вв. быстрый рост промышленности сосредотачивает основное количество трудоспособного населения в производстве машин и механизмов. Но темп научных исследований растет, и самые совершенные технологии устаревают за 5-7 лет. К концу ХХ века самым ценным товаром становятся новые идеи и технологии, и наиболее развитые страны объявляют о намерении стать мировыми научно-техническими лабораториями. Но таким лабораториям нужны соответствующие кадры… Из анализа изменения приоритетов экономики видно, что по мере развития общества меняются требования к производительным силам. Соответственно меняется основная функция системы образования и содержание всех ее элементов (схема 1). Система образования хорошо выполняла свои функции на всех этапах эволюции общества, так как шла ЗА их потребностями и успевала перестраивать методики и содержание учебных программ. Переход экономики на информационный этап развития и необходимость создания принципиально нового продукта – наукоемких идей и технологий – коренным образом изменил требования к качествам работника: на первое место выходит «человеческий фактор» – коммуникативность как способность работать в команде, творческость как способность генерировать новые идеи и обучаемость как способность быстро осваивать и практически применять новую информацию [6]. В категории «богатство и конкурентоспособность страны» экономика производства уступает свое место экономике Знаний и Человеку, обладателю этих знаний [11]. Кризис существующей системы образования практически всех развитых стран носит универсальный характер и определен прежде всего ее целью – ориентацией на уходящий промышленный этап развития общества. Таким образом, концепции профильного образования (в том числе принятая МОН Украины в 2002 г.), морально устарели [7]. Не обеспечивает система образования и возможность активного участия субъекта в общественных отношениях и в собственном жизнетворчестве, способности к самореализации в быстроизменяющемся мире. Какой же должна быть система образования в ХХI веке? Наиболее четко и коротко идеал сформулировал доктор А.Урбански, вице-президент Американской ассоциации учителей: «В основе преподавания будет лежать обучение мышлению» [13]. И экономике, и социуму для подготовки специалиста «завтрашнего дня» необходима ОПЕРЕЖАЮЩАЯ ПЕДАГОГИКА – система интеллектуального и психологического развития, формирующая в социализированной личности устойчивые компоненты творческого стиля мышления. 87 В соответствии с законами развития искусственных систем, содержанием образования («Чему учить?») должны стать методы организации мышления и развития качеств творческой личности, для чего необходим переход от нерефлексивного освоения знаний к осознанному овладению и владению мыслительными приемами и операциями. А для этого нужно прежде всего изменить методику («Как учить?») – способ передачи знаний: вместо принятой сейчас репродуктивной передачи информации учебный процесс должен быть организован как групповая исследовательская деятельность по «добыванию» новых для учащихся знаний. Такая организация процесса ориентирует учащегося не на получение правильного ответа, а на понимание того, каким образом этот ответ получен. В результате у него на материале одного учебного предмета формируются обобщенные способы мыследеятельности, которые он использует для поиска решения проблем в другом учебном предмете. Работа в группе обеспечит психологизацию этого процесса, что позволит сформировать коммуникативность, а необходимость проводить исследования и решать возникающие проблемы – его эвристич-ность (формирование творческих качеств) и педагогизацию (умение учиться). Ответ на вопрос «Кого учить?» определяется необходимостью вовлечения все большего числа активных участников в творческий процесс как на производстве, так и в общественной жизни. Ответ этот однозначен – элитарная система образования должна стать общедоступной. И еще одна точка зрения на систему образования – производственно-экономическая: сколько и каких знаний и умений способна каждая из педагогических технологий вложить в головы и руки учащегося за единицу времени – например, за один час учебы? И какое количество наиболее ценного «продукта» под названием «одаренные дети» способна она подготовить? Существующие технологии обеспечивают «на выходе» максимум 5% одаренных. Неужели все остальные дети – бездарные? Не верится… Но как повысить процент выхода, то есть производительность системы образования? Мы разобрали уже, зачем учить, чему, как и кого. Остался последний элемент системы – Учитель: «Кто учит?» Но элемент этот – ключевой: психологи хорошо знают, что «Только личность 89 способна воспитать новую личность, и только талант может вырастить новый талант!». Подготовить Творческого Учителя и уже с его помощью повышать производительность учебного процесса – процент «выпуска» одаренных детей – предназначена инновационная технология «Опережающая педагогика», которую с конца 80-х г.г. ХХ в. разрабатывает и внедряет в учебный процесс Лаборатория «ТРИЗ-педагогика Украины» ХГЭУ [8]. С точки зрения социальной вся история человечества – это, по сути, устранение какого-то очередного неравенства: свободный – раб, знатный – простолюдин, богатый – бедный… Неравенства, обеспечивающего все меньшей и меньшей части населения дополнительные блага за счет труда все большей его части. Последний период истории ввел очередную градацию: творец – исполнитель. В масштабах планеты это выглядит так: страна – генератор наукоемких идей и страна – сырьевой придаток. И соответственно – распределение доходов, и соответственно – качество жизни… На информационном этапе развития общества формирование качеств творческой личности пока еще продиктовано интересами представителей рыночной экономики, то есть ориентировано на получение сверхприбылей отдельными странами и фирмами. За декларируемыми рыночной экономикой лозунгами обеспечить потребителя все более качественными товарами фактически стоит не забота о потребителе, а стремление обойти конкурента, стать монополистом в своей сфере деятельности. На человекотворческом этапе формирование качеств творческой личности будет, на наш взгляд, ориентировано не на рыночную экономику, а на благо всего общества, то есть каждого конкретного человека. И если рассматривать такое общество как объединение личностей, каждая из которых работает совместно с другими ради достижения общей цели, то основной функцией образования станет создание условий, при которых каждый член общества сможет полностью раскрыть свои способности и реализовать свои возможности [9]. Содержанием такого образования станет создание среды, формирующей качества творческой и гуманистической личности – то есть развитие самого общества, а методикой – непосредственное участие каждого нового человека, вступающего в жизнь, во всех сферах деятельности этого общества, напрямую заинтересованного в том, чтобы вклад каждого его члена был максимальным. Опираясь на законы развития искусственных систем, можно уверенно прогнозировать, что глобализационные процессы, идущие в экономике, сотрут не только межгосударственные, межнациональные границы, разногласия и противоречия. Все возрастающая интеллектуализация общества, вызванная невиданным ранее темпом развития науки, и рост общей культуры ведут к переоценке жизненных ценностей, к смещению акцентов в сторону духовных потребностей. Уничтожены будут все и внешние, и внутренние причины, порождающие неравенства между людьми. И нормой жизни, а не красивой декларацией, станет первый пункт Всеобщей Декларации прав человека: «Все люди рождаются равными, независимо от цвета кожи, расы и вероисповедания…» Да, конечно, креативные качества еще во многом зависят от генетики. Но, как показывает практика, все большее значение приобретает и система образования, готовая с самого раннего детства подхватить и развивать задатки, заложенные в человеке природой. Сформировать творческие навыки и холистическое мировоззрение может только носитель таких навыков – творческий учитель, реализующий потребности своего общества. Подготовить такого учителя массово в условиях тоталитарного государства нельзя: творческий учитель – это элемент творческого, демократического, духовного социума с людьми мысли и знания, с атмосферой всеобщего и всеобъемлющего познания, пронизанной творческим напряжением. В борьбе видов за выживание мышление – средство познания мира – стало совершенствуемым инструментом, и весь процесс эволюции человека представляет собой процесс его «очеловечивания» и тоже подчиняется объективным законам развития систем. В соответствии с этими законами, человекотворческое общество будет состоять из людей не только разумных, но и духовных, умеющих распоряжаться своими знаниями на благо всего общества. Важнейшая роль в формировании такого общества принадлежит системе образования. 91 Литература 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. – М.: Советское радио, 1979. – 172 с. Байнхауэр Х., Шмакке Э. Мир в 2000 году. – М: Прогресс, 1973. – С. 13. Меерович М. И., Шрагина Л. И. Основы культуры мышления // Школьные технологии. Россия. 1997. N5. – 200 c. Меерович М. И., Шрагина Л. И. Смена парадигмы методологии как способ разрешения противоречия в системе образования // Фiлософiя освiти ХХI столiття: проблеми i перспективи. – К.: Товариство «Знання» України, 2000. – С. 167-173. Меерович М. И., Шрагина Л. И. Технология творческого мышления. Библиотека практической психологии. Практическое пособие. – Минск, ХАРВЕСТ. – М., АСТ, 2000. – 430 с. Меерович М. И. Изменение основной функции системы образования как проявление действия законов развития искусственных систем // Проблемы реализации принципов продуктивного обучения в профессиональном и допрофессиональном образовании. – Саратов, 2004, с. 47-51. Меерович М. И. Требования информационного этапа развития экономики и возможности профильного образования: противоречие не разрешается... // Особливостi пiдготовки вчителiв природничо-математичних дисциплiн в умовах переходу школи на профiльне навчання. – Херсон, 2004, с. 23-25. Меерович М. И., Шрагина Л. И. Современная концепция образования на основе методологии ТРИЗ как синтез философии, психологии и педагогики // Развитие творческих способностей детей с использованием элементов ТРИЗ. – Челябинск, 2002, с. 31-34. Меерович М. И., Шрагина Л. И. Общность взглядов А. С. Макаренко и Л. С. Выготского на значение коллектива в формировании личности // Демократическая школа, – М., 2002. – С. 56-59. 10. Меерович М. И., Шрагина Л. И. Законы развития искусственных систем // Успехи современного естествознания, № 5, 2004, Прил. № 1. – С. 241-243. 11. Полунеев Юрий. Конкурентоспособность страны как национальная идея // Зеркало недели, 19 марта 2005 г. – С. 13. 12. Тертычный А. Фукуяма ошибся: «конец истории» отодвигают украинские исследователи // Зеркало недели, № 13 (438), 5 апреля 2003 г. – С. 20. 13. Урбански А. Начало с учетом конца, или какой может быть система образования через десять лет // – М., Директор Школы, № 4, 1994, с. 84-89. АНАСТАСИЯ КАРЯГИНА СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ И ХРИСТИАНСТВО В ШКОЛЕ Рассмотрев проблему реформирования образования в школе, я решила поинтересоваться, как протекает жизнь детей в школе сейчас? Насколько стремятся преподаватели развивать знания и заниматься воспитанием детей? На сколько уважительны дети в общении между собой, особенно дети верующих родителей, видя, что происходит вокруг них и как адаптируются в окружающей среде, как себя ведут? Средства массовой информации свидетельствуют, что на данном этапе в школе, лицеях, гимназиях царит упадок нравственности. Из-за этого страдают дети, родители, и окружающее общество. Небрежное отношение родителей к детям, а также учителей вызывает у детей агрессию, в связи с чем происходят дедовщина и другие аномалии в школах и других учебных заведениях. Вместо знаний дети учатся дракам, ругательствам, алкоголизму, наркомании, проституции и другим непотребствам. Видя, что окружающие их старшие ребята получают от этого удовольствие, младшие стараются подражать старшим. Как же искоренить эту проблему? В основе мирвоззрения социальной психологии должно лежать христианство. Бог – Творец 93 всего мира, Он создал небо и землю. Господь вправе решать, как развиваться детям и как им жить. Но Он дает каждому человеку свободную волю для того, чтобы он мог сделать правильный выбор. Разумное человечество признает Божественную мудрость так как: «Все доброе и всякий совершенный дар нисходит свыше от Отца светов у Которого нет изменения и ни тени перемены». Божественная мудрость не есть мудрость человеческая и мы должны черпать мудрость, знание из Божьего кладезя – Его слова. На тот и на другой вопрос есть ответ в Библии. Если смотреть объективно, то можно узнать, на каких факторах должно базироваться воспитание ребенка. Это прежде всего Божественный порядок в семье: - общение с ребенком; - основы христианской морали в семье; - любовь; - улыбка и хорошее настроение; - понимание; - чтение Библии; - молитва. Создание здорового психологического климата в семье – задача каждого христианина. А как же быть счастливым ребенком в доброй христианской семье? Слово «блаженство» в словаре Ожегова означает полное невозмутимое счастье. Такое счастье мы можем найти только в Боге. Бог – единственный источник истинного блаженства и счастья. Он предлагает нам непереходящие, небесные блага, а не те, которые как нам кажется, мы можем найти на земле: Удовлетворенность, безопасность, мир, надежда на будущее, прекрасную работу, счастливую семью, чудесные человеческие отношения, большие деньги, неограниченную власть, положение в обществе. Погоня за временным отнимает наши силы и время и влияет на наше будущее. В школе должен быть свой христианский психолог, который помогает в конфликтных ситуациях, активно работая с родительским комитетом класса на корню уничтожая проявления фашизма, насилие, избиение, воровство, всякого рода дедовщину. Необходимо ввести предметы в школе: - основы христианской морали; - христианскую этику на основе изучения Библии. Необходимо помнить, что дети впитывают все, как губка. Для этого взрослое окружение детей должно изменить свое мышление и сместить акценты. Некоторые современные христианские деноминации полагают, что богатство есть главный признак духовности и стремятся к нему, что есть силы. В дальнейшем они пожинают плоды на своих детях. Мы должны поверить в обетования Божьи и научить своих детей вверять свою жизнь Иисусу Христу, отображать Его характер, жить по Его заповедям: в любви, радости, мире, просить Господа, чтобы Дух Святой открыл нам глаза и тогда у нас появится надежда, вера, уверенный взгляд на будущее. Преподаватели же должны повышать свой интеллектуальный, моральный уровень, почувствовать в себе силы изменить мир вокруг себя. Совершить нечто, за что окружающий социум был бы благодарен нам даже, если надо ради этого отойти от своих принципов. Мне нравится высказывание мудрого Гераклита: «Вселенная есть вечно живой огонь, а человеческая жизнь – искра этого огня». Все великие люди были революционерами, они изменяли ход истории. Каждый человек по-своему особенный, уникальный. Господь сотворил человека по образу, и подобию Своему. В отличие от животных человек способен принимать разумные решения, различая при этом добро и зло, человек способен любить и сострадать, поэтому человек должен быть отражением святости Божьей; духовным, разумным, нравственным и бессмертным. Он должен слушаться Божьих повелений и жить в полной гармонии с Богом в праведности и святости. Тогда не будет человек испытывать позор, угрызение совести, страх, не будет господствовать в мире хаос, насилие, беззаконие. Нужно помнить, что Господь никогда не примирится с грехом. Ни один грех не остается безнаказанным, в день суда каждый человек даст отчет сам за себя, равнодушным и посторонним не останется никто. Бог не только спросит с каждого человека, что он сделал для всеобщего мира и покоя, а спросит его даже за то, что он мог сделать и не сделал. Верят ли люди в существование рая? Наверняка да, а как на счет ада? В Евангелии от Марка 9:44 сказано: «Где червь их не умирает и огонь не угасает». Так давайте же творить доброе и вечное, послушно исполняя определенное Богом назначение. Учитель – учи учеников в страхе Божьем, святости, непорочном хождении перед Ним. Сам при этом люби и бойся Бога, 95 зная, что всякое посаженное тобой семя принесет в твою жизнь урожай в 30, 60, а то и во 100 крат. Смотри как ты сеешь в добро или во зло. Родители прививайте детям любовь к Богу и людям! Если каждый будет добросовестно выполнять свои обязанности перед Богом и перед людьми, молиться и думать не только о себе, но и о других, включая нужды людей в собственные нужды, отбросив все ничтожное, мелочное, что отделяет от Бога, тогда наступит рай в твоей душе, Царство Небесное, что превыше всякого ума. Тогда с уверенностью можно сказать, если Бог за меня, то кто против? Все это поможет нам достичь настоящего счастья, которое может дать только Бог. Господь дал Адаму семью. Он дал ее в самом начале сказав при этом: «Не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему». Господь не дал ему в начале церковь и школу, Он дал ему семью. Взаимоотношения Адама с Евой, под руководством самого Творца принесли бы, чудесные плоды, не совершив человек глупости из-за своей самонадеянности, самодостаточности и эгоизма. Чтобы не совершить подобной ошибки необходимо отдавать приоритет только Богу – Творцу всей вселенной. Затем бразды правления получает отец семейства, который руководит своим мини-государством в соответствии с законами, заповедями, уставами, предписаниями самого Бога. Уча детей и показывая своим личным примером, поведением, черпая мудрость со страниц Священного Писания и от личного примера Господа нашего Иисуса Христа. Ребенок должен хорошо знать заповеди блаженства, законы посева и жатвы. Некий мудрец сравнил детей с прекраснейшим яблоневым садом, который нужно вскапывать, поливать, обрубать сухие ветки и не только аромат, не только гамма красок – плоды, вот что должно интересовать в особенной степени того, кто выращивает садовое дерево или сад. Из земли и воздуха дерево берет атомы своего тела. Солнце дает ему драгоценную силу горения, ветры, бури воспитывают в нем стойкость в борьбе, соседние-братья деревья спасают его от гибельного одиночества. И в дереве и вокруг него всегда протекает сложнейшие химические процессы. Настоящий садовник осторожно и нежно прикасается к природе. Он не творит природу и не уничтожает ее. Он только вносит в нее свой могучий корректив. В воспитании семьи, церкви, школы вносится такой же корректив. Цель его – разумно и точно пройти по богатым дорогам жизни, среди ее цветов и сквозь вихри бурь. В семье должны растить разумное поколение, воспитание которого базируется на Библейских принципах здравого смысла. Но некоторые, даже христиане поступают, как бракоделы: некачественные плоды сдаются обществу как готовая продукция. Любой мастер прекрасно знает, что из некачественного продукта трудно сотворить нечто хорошее, прекрасное. Для этого должно быть недремлющее око со стороны родителей, неусыпный контроль в случае чего; даже при первой детской неурядице, когда глазами вашего ребенка смотрит на вас маленькая, слабенькая, но уже враждебная зверушка, нужно срочно оглянуться назад и приступить к ревизии вашего собственного поведения, а также поведения вашего ребенка. Отбросить мелкое и глупое тщеславие и присмотреться к своему будущему, то есть своему ребенку и увидеть свои дальнейшие неприятности. Не бойтесь побрызгать немножко цветы вашего дерева парижской зеленью, если на них появилась гусеница. Да и у хорошего садовника гусеница никогда и не появится. Пусть ваших детей воспитывают родители, а не сама жизнь. Но, а как же школа? Пусть преподаватели зададут себе вопросы: 1. А правильно ли я живу? 2. А сколько времени я уделяю своему классу? 3. Достаточно ли провожу беседы с классом? 4. Испытывают ли дети теплое отношение со стороны преподавателя? 5. Как я преодолеваю трудности школьных проблем и невзгод? 6. Имею ли я сам Божественный страх, Божественную совесть, Божественный стыд? А самое главное имею ли я Божью любовь, которую изливаю на учеников. Формула интеллектуального развития: IQ= CR+TA*I = Следствие проведенного теста для ребенка у которого выявлено IQ c шансом на увеличение. Увеличение умственных способностей у детей будет только тогда, когда преподаватели вовремя будут проводить с детьми важные и специальные умственные внеклассные работы: 97 - Введение в основы христианского этикета; - Основы христианской морали; - Изучение Библии; - Тесты по прочитанной информации в течение недели. Уроки христианского этикета и Основы христианской морали должны проводиться 4 раза в неделю. Ведь если преподаватель воспитывает ребенка в любви, в порядке, и доброте, то из этого семечка может получиться хороший доброкачественный плод. Воспитание в школе и дома поможет, ребенку вырасти и стать достойной личностью и занять достойное место в обществе. Преподаватель должен радоваться, даже если ему трудно ведь «Благоразумный человек сообразует действие с осознанной целью» Таблица проведения христианских занятий и количество часов на проведения занятий: Название предметов Количество часов основы 1 ч. в неделю Введение в христианского этикета Основы христианской морали Изучение Библии Тесты по прочитанной информации в течение недели Итого 1 ч. в неделю 1 ч. в неделю 1 ч. в неделю Время по изучению христианской литературы 4 ч. Заключение В школе не должна доминировать эгоистическая философия и социальная теория Чарльза Дарвина! (выживание наиболее приспособленных) и атеистический нигилизм Ницше вследствие, которых развивались безумные философии Адольфа Гитлера, отца народов И. В Сталина, где в качестве аргумента приводился эволюционный процесс, в котором ребенок «становится жизнеспособным» человеком на поздних стадиях развития, безжалостная философия эволюционизма с последующими злодеяниями, страданиями, смертями. В нашей стране был безжалостный коммунизм, основание которого – господствующая философия социал-дарвинизма. Необходимо возвратиться к почитанию Всемогущего Бога, Иисуса Христа – Спасителя мира! «Испытаем и исследуем пути свои, и обратимся к Господу. Вознесем сердце наше и руки к Богу, сущему на небесах» (Иер. 3:40-41). Давайте молиться, чтобы Бог открыл глаза, ослепленные псевдофилософией и межвидовой эволюции. Теории, согласно которым преподают, что самое лучшее творение Бога, а именно человек, является продуктом случая, без смысла и цели случайной смеси биохимической материи – антинаучны. Конституция США, и Билль о правах свидетельствуют: «Все люди созданные равными, и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами. К числу которых относится жизнь, свобода и стремление к счастью. (Декларация Независимости, 1776 г.) В Конституции Украины записано «… осознавая ответственность пред Богом…». Будем стремиться к радикальным, позитивным изменениям – почитать Бога как своего Создателя, Искупителя, скорого Помощника в бедах. Любить Бога и ближнего как самого себя. По-настоящему поклоняться Единой Троице в духе и истине». Боже Ты сотворил нас для Себя, и сердца наши не найдут покоя до тех пор, пока не успокоятся в Тебе» – (Бл. Августин). «В сердце каждого человека есть пустота в форме Бога, и заполнить ее может только Иисус Христос» – (Блез Паскаль). Самые близкие теплые отношения между взрослыми, и детьми могут быть в том случае, когда в основе фундаментальной истины стоит Всемогущий Творец, перед Которым должны преклониться все системы, теории, гипотезы и все живое. «Бог – есть любовь». Мы всегда во всем и везде должны искать волю Божью: «Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи» (Евр. 4:16). Человечество всегда во всем и везде окружает Божья любовь и, когда даже самые отверженные люди пересмотрят всю свою жизнь от начала и до конца, то увидят, что мир вокруг прекрасен. Также и дети, видя, в нас Божью любовь, будут подражать нам. Я желаю каждому обратить свое лицо к Богу. 99 Литература 1. Библия. World Wide Printing Duncanville, USA, 1998. 2. А. С Макаренко: Книга Родителей (воспитание ребенка). – М.: Издательство «Педагогика», 1983. – 160 с. 3. Джойс Майер: Жизнь без раздоров. – Рига: изд-во «Благая весть», 1999. – 201 с. 4. Джон Бланхард: Самое главное. Перевод на русский язык и подготовка к печати русского издания: изд-во ЛОГОС, Бильфельд. 5. Дейл Йертон: Основы Истины (начала христианской жизни). Часть 1, 2, 3. – М.: Издательство Mission Possible, 1993. – 62 с. 6. Петр Дейнека: Много молитвы много силы; издательство Славянское Евангельское Общество, 2005. – 94 с. 7. Рик Дейтон: Катастрофические последствия дарвинизма; – Симферополь: изд-во «Момент творения». – 24 с. СЛИВА Л. М. СОЦИАЛЬНЫЙ ПЕДАГОГ В ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ШКОЛЕ И ДУХОВНОЕ ВОСПИТАНИЕ ШКОЛЬНИКОВ Вырастить духовно развитого человека – довольно сложная задача в настоящее время. Не менее актуальна она была и в минувшие века, и, наверняка не утратит своей актуальности и в будущем. Наша современная жизнь достаточно нестабильна, поэтому, как правило, родителей больше волнует вопрос улучшения материального благосостояния семьи. Каждый родитель стремится обеспечить своего ребенка одеждой, едой, создать максимально комфортные условия для жизни. Кроме этого, мы, и как родители, и как педагоги, несем ответственность за психическое здоровье и духовное развитие детей. Для того, чтобы обеспечить полноценное развитее личности, необходимо удовлетворить ряд ее потребностей. А. Маслоу, представитель гуманистического направления в психологии, создал иерархическую модель мотивации («пирамиду потребностей»): 1) физиологические потребности – потребности в сне, пище, комфорте и т.д.; 2) потребности в безопасности и защите; 3) потребности в эмоциональных контактах; 4) потребности в самоуважении; 5) потребности в самоактуализации. При этом необходимо учитывать, что высшие потребности не являются актуальными до тех пор, пока не будут удовлетворены низшие, предшествующие им потребности. На основе данной модели современными психологами были выделены основные потребности ребенка: 1) потребность в любви; 2) потребность в адекватной самооценке; 3) потребность в защите и безопасности; 4) потребность в общении. Рассмотрим данные потребности более подробно. Потребность в адекватной самооценке. Самооценка любого человека, в том числе и ребенка, бывает: Заниженная – ребенок не верит в свои силы, недооценивает свои возможности, избегает за что-либо браться из боязни неудачи; Завышенная – ребенок не признает свои ошибки, преувеличивает свои возможности и достижения, амбициозен, имеет достаточно высокий уровень притязаний; Адекватная – ребенок реально оценивает свои силы и возможности. Потребность в любви и безопасности. Это основные, базовые потребности, которые характерны не только детям, но и взрослым. Практически невозможно воспитать духовно развитую личность, если данные потребности не удовлетворены. Например, как ученик может адекватно вести себя в школе, если вчера дома на него с ножом бросалась пьяная мать, после чего он убежал из дому и всю ночь провел на улице? При этом были нарушены его основные потребности: - физиологические: он был лишен пищи, сна, комфорта; - потребность в безопасности; 101 - потребность в положительных эмоциональных контактах с близкими людьми; - потребность в уважении. Исходя из вышеперечисленного, для него в данный момент более актуальной является проблема выживания во враждебном мире, но не духовного роста. Потребность в общении. Удовлетворяя данную потребность, ребенок ищет свое место в обществе, учится дружить, любить сам, а также принимать дружбу и любовь от других людей. Только после удовлетворения этих основных для ребенка потребностей, можно стремиться к развитию и повышению его духовности. Духовность означает приоритет высоких нравственных идеалов над сиюминутными увлечениями. У развивающейся личности это выражается в постоянном стремлении к самосовершенствованию. Процесс духовного воспитания школьников имеет определенную структуру. В нее входят: целенаправленное воздействие на ребенка со стороны взрослых (родителей, учителей); самовоспитание – возможно при наличии достаточно развитых волевых качеств. Данная структура базируется на определенных задачах: 1) воспитание гражданского сознания; 2) развитие положительных общечеловеческих качеств; 3) формирование навыков адаптации в обществе; 4) развитее творческих способностей. Успешное решение вышеперечисленных задач зависит от того, насколько учитываются следующие факторы и закономерности: 1. Обусловленность духовного воспитания потребностями общества и условиями жизни. Цели духовного воспитания не устанавливаются раз и навсегда и не являются постоянными в любом обществе. Меняется система общественного устройства и социальные отношения – изменяются и цели воспитания. Всякий раз они задаются в виде требований, которые предъявляют к личности новые тенденции развития общества. В относительно стабильные периоды общественного развития цели воспитания становятся более устойчивыми. Во времена значительных социально-экономических преобразований они становятся неопределенными. Если общество достигло определенного уровня стабильности и стремится его сохранить, то какие бы радикальные повороты ни происходили в его истории, оно будет стремиться продолжить то лучшее, что было в прошлом. К разряду непреходящих ценностей, не имеющих государственных и других границ, относятся общечеловеческие нравственные ценности. Именно они в первую очередь и определяют собой цели воспитания на всех этапах социальной истории. 2. Взаимозависимость воспитания, образования и развития личности. 3. Ведущую роль в общении должно играть действие (личный пример). Общение на уровне одних только коммуникаций не является убедительным и эффективным. Важно, чтобы взрослый (педагог, родитель) наглядно показал ребенку, как он претворяет в жизнь те постулаты, которые декларирует. 4. Взаимозависимость воспитания от возрастных и индивидуальных особенностей учащегося. Возрастные и индивидуальные факторы очень важны и должны учитываться при выборе воспитательных воздействий на ребенка. К примеру, в подростковом возрасте ведущим моментом является самоопределение личности, т.е. направленность личности на определенные цели и средства их достижения. Ценностные ориентации подростков отражают отношение человека к обществу и определяют мотивы его поведения. Т.о., ценностные ориентации – это основа жизненной позиции, базирующаяся на представлениях школьника о своем будущем с опорой на настоящее. Поэтому определение ценностных ориентаций необходимо для определения направления и характера воспитательной работы. Нравственное сознание, как утверждают специалисты в области этики, – это особое мышление, которое оперирует не отдельными категориями, а целыми смысловыми образованиями, органически соединяющими в себе рациональное и эмоциональное. Духовность как высшая форма нравственного развития личности не возникает на пустом месте – ее элементы формируются на протяжении всех возрастных этапов развития ребенка. Нравственные чувства условно можно разделить на три вида: 1) чувства, отражающие отношение к социуму, в котором человек находится; 103 2) чувства, проявляющиеся в отношении к окружающим людям, коллективу – чувства взаимопонимания, ответственности, симпатии, сопереживания и др.; 3) чувства, выражающие отношение человека к самому себе, к своим поступкам – стыд, достоинство и др. Воспитание духовности учащегося – процесс довольно сложный. Нельзя рассматривать ребенка лишь как объект приложения наших воспитательных воздействий к чему-то совершенно пассивному и пластичному. Нельзя полагать, что достаточно поставить цель, планомерно добиваться ее осуществления – и все в порядке: ребенок прекрасно воспитан. По мере того, как развивается общение ребенка с окружающими и приобретается жизненный опыт, начинают формироваться его собственные позиции, взгляды и установки, котороые постепенно становятся устойчивыми и начинают определять его поступки и поведение. И если момент превращения эпизодических знаний и представлений в устойчивые личностные мотивы поступков был упущен, то нам будет достаточно сложно управлять поведением ребенка в тех случаях, когда эти устойчивые взгляды, а затем и внутренние установки будут противоречить нашим жизненным установкам и убеждениям. Именно поэтому внимание к ребенку не навязчивое, но и не пассивное, может во многом предупредить нежелательные формы его поведения. Отклоняющееся поведение большинства современных детей – вызов нашего времени. Количество детей, испытывающих сложности в адаптации к социуму, постоянно растет. Каждый день школьные учителя задаются вопросом, как поступить с детьми, поведение которых вышло за рамки общепринятых норм. В настоящее время основная причина асоциального поведения ребенка – неблагополучие в семье: бытовая и социальная распущенность, нечистоплотность, семейные отношения, где часты ссоры между родителями и полный распад семьи. В таких семьях дети видят дурной пример родителей, развиваются без семейного надзора, предоставлены сами себе, легко попадают под отрицательное влияние. Словом, трудные дети – это чаще всего дети «трудных» родителей. Таким детям, как и их семьям, необходима квалифицированная помощь, заключающаяся, в первую очередь, в социально-психологическом патронаже семьи и ребенка. С этой целью Министерством образования Украины в штатное расписание общеобразовательных школ была введена должность социального педагога. В настоящее время проблемами детей так называемой «группы риска», детей-сирот и детей, лишенных родительского попечения занимаются все понемногу – и никто конкретно. Как правило, в школах в основном решение данных проблем возлагается на классного руководителя и заместителя директора по воспитательной работе. Но классный руководитель, неся ответственность за 25-30 детей своего класса, не может уделить достаточно времени детям, чье семейное положение либо поведение внушают тревогу, в ущерб интересам всех остальных детей класса. Заместитель директора по воспитательной работе, который должен охватить воспитательными мероприятиями всех детей школы тем более не имеет возможности вникнуть в проблемы таких детей. А ведь при этом необходимо также держать под постоянным контролем не только поведение и успеваемость ребенка в школе, но и его свободное время препровождение, семейную обстановку, жилищно-бытовые условия. Необходимо постоянно общаться с родителями, поддерживать контакты со службой по делам несовершеннолетних при райадминистрации, криминальной милицией по делам несовершеннолетних, различными приютами и благотворительными организациями, куда может обратиться ребенок из неблагополучной семьи в кризисной ситуации. Помимо этого кто-то должен заниматься ведением соответствующей документации и дальнейшим трудоустройством выпускников «группы риска». Выполнение всех вышеперечисленных обязанностей должно базироваться на знании психологических и нормативно-правовых механизмов. Выполнить качественно все вышеперечисленные обязанности ни классный руководитель, ни, тем более, заместитель директора по воспитательной работе физически не в состоянии. Тем более, что помимо этого они должны выполнять свои основные мероприятия – проводить уроки, готовить общешкольные мероприятия. Таким образом, социальная работа является тяжелой неприятной «дополнительной нагрузкой», требующей очень больших затрат и времени и энергии. В 2004-2005 учебном году в Одесской общеобразовательной школе № 12 в качестве эксперимента была введена должность 105 социального педагога на общественных началах. Данный специалист выполнял следующие обязанности: 1. Социально-психологический патронаж детей, а также их семей следующих категорий: − сироты; − дети под опекой; − дети из неблагополучных семей; − дети, состоящие на внтуришкольном учете; − дети, не приступившие к обучению; − дети, совершившие преступление либо состоящие на учете в криминальной милиции по делам несовершеннолетних. 2. Обследование жилищно-бытовых условий детей всех вышеперечисленных категорий. 3. Консультирование родителей. 4. Консультирование классных руководителей и учителейпредметников. 5. Организация и контроль за время препровождением детей данных категорий во время каникул. 6. Трудоустройство детей вышеперечисленных категорий с целью продолжения их обучения. 7. Тесное сотрудничество с криминальной милицией по делам несовершеннолетних, службой по делах несовершеннолетних при Суворовской райадминистрации. 8. Профилактика правонарушений. 9. Профилактика жестокости и насилия со стороны взрослых по отношению к несовершеннолетним. Анализ выполненной работы за прошедший учебный год выявил следующее. В течение учебного года дети, совершившие преступление либо состоящие на учете в криминальной милиции по делам несовершеннолетних выявлены не были. В то же время было выявлено два ребенка, проживающих в неблагоприятных жилищнобытовых условиях и семейной атмосфере. К их родителям были применены меры административного характера, но в связи с тем, что эти меры не оказали эффективного воздействия, были поданы иски в суд о лишении родителей родительских прав. В настоящее время дела рассматриваются в суде, где социальный педагог представляет интересы детей от имени школы. Из шести неприступивших к обучению выпускников вначале учебного года были устроены в училища города по выбранным специальностям пятеро. На одного ребенка было подано заявление в РОВД о розыске семьи. Можно назвать положительной тенденцией то, что на начало текущего учебного года неприступивших к обучению выпускников не выявлено. Это связано с тем, что выпускники групп риска были трудоустроены во время летних каникул социальным педагогом в индивидуальном порядке. Также сократилось количество пропущенных без уважительных причин уроков в связи с тем, что социальный педагог установила жесткий контроль за посещаемостью детьми школы. Еженедельно классные руководители сдают ведомости о количестве пропущенных уроков, которые тщательно анализируются, после чего незамедлительно применяются соответствующие меры. В текущем учебном году также сократилось количество детей, состоящих на внутришкольном учете. Постоянно проводятся консультации учителей и родителей, «круглые столы» по вопросам профилактики правонарушений, для учащихся-сирот, под опекой и детей групп риска - тренинг социальной адаптации. Также планируется проведение тренинга для родителей «Тренинг эффективного родительства». В минувшем учебном году проводилась исследовательская деятельность, которую планируется продолжить в текущем. Во многом положительные результаты были достигнуты благодаря помощи администрации, которая создала максимально благоприятные условия для работы социального педагога, а также педагогическому коллективу. Администрация активно интересовалась работой нового специалиста, передовыми внедрениями в этой области, приветствовала инициативу. Учителя положительно восприняли появление в школе нового сотрудника, достаточно дисциплинированно выполняли его указания, постоянно консультировались. Социальный педагог не находится в школе вне коллектива, «сам по себе». Эффективность его деятельности во многом зависит от того, насколько с его деятельностью скоординирована деятельность администрации школы, классных руководителей и даже учителей-предметников. 107 Литература 1. А. Ю. Егоров, Е. С. Иванов, Д. Н. Исаев. Психопатология детского возраста. – СПб: изд-во «Дидактика плюс», 2002. 2. Денисов І. Г. Профілактика девіантної поведінки підлітків у роботі практичного психолога. «Наука і освіта» № 3/2004, с. 66. 3. Е. Т. Соколова. Психология подростка. – К.: изд-во «Вища школа», 1990. 4. К. С. Лебединская, М. М. Райская, Г. В. Грибанова. Подростки с нарушениями в аффективной сфере. – М.: изд-во «Педагогика», 1988. 5. Л. М. Фридман, И. Ю. Кулагина. Психологический справочник учителя. – М.: изд-во «Просвещение»,1991. 6. Людмила Анн. Психологический тренинг с подростками. – СПб: изд-во «Питер». 7. О. Н. Истратова, Т. В. Эксакусто. Справочник психолога средней школы. – Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 2003. 8. Психология детей с нарушениями и отклонениями психического развития. Под ред. В. Усманова – СПб: изд-во «Питер», 2001. 9. .Психология подростка. Под ред. А. А. Реана. – М.: изд-во «Олма-пресс», 2003. 10. Рабочая книга школьного психолога. Под ред. И. В. Дубровиной. – М.: изд-во «Просвещение»,1991. 11. Т. Корнилова, Е. Григоренко, С. Смирнов. Подростки групп риска. – СПб: изд-во «Питер» 2005. 12. Трудный подросток: причины и следствия. Под ред. В. А. Татенко. – К.: изд-во «Радянська школа», 1985. 13. Учителям и родителям о психологии подростка. Под ред. Г. Г. Аракелова. – М.: изд-во «Высшая школа», 1990. 14. Ч. Венар. Психопатология развития детского и подросткового возраста. – М.: изд-во «Олма-пресс», 2004. ПИСАРЕНКО Л. М. ХРИСТИЯНСЬКІ ЦІННОСТІ У АКТУАЛІЗАЦІЇ ДО ФОРМУВАННЯ ПРОФЕСІОНАЛЬНОЇ СВІДОМОСТІ ВИПУСКНИКА ВНЗ Якщо розглянути будь-яку систему освіти, то стає зрозумілим, що вона спирається на певний світогляд. Тому необхідно, щоб система освіти спиралася на такий світогляд, в основі якого були б духовні цінності, духовні та моральні орієнтири. Саме від того, яке значення надається в державних структурах і в суспільстві освіті та вихованню – залежить наше майбутнє. У державній національній програмі «Освіта» зазначається, що завданням держави є «відтворення й трансляція культури і духовності». Основним напрямком виховання визнається «забезпечення духовної єдності поколінь, виховання поваги до батьків, жінки-матері, культури та історії рідного народу» [1]. Питання християнських цінностей в освіті та вихованні мали своє відображення у виступах учасників церковно-світської конференції «Християнські цінності в освіті і вихованні» та Міжнародної науково-практичної конференції «Національна система освіти та виховання в Україні: історія, теорія, практика». Для виконання основних завдань, є наявність двох чинників: усвідомлення того, що християнські цінності та християнські традиції є основою нашої культури і моральності, джерелом всіх досягнень українського народу впродовж його тисячолітньої історії; та розуміння того, що вирішення поставлених завдань у галузі освіти, культури і виховання неможливе без об´єднання зусиль суспільства, держави і церкви. Учасники вищезазначених конференцій розробили основні принципи впровадження в освіту основ християнської культури. До них відносяться: поступовість та добровільність, який означає, що постановка освіти на ґрунт християнських цінностей здійснюється так, щоб зберігався даний людині Богом дар – свобода волевиявлення особистості [6]. Для цього необхідне усвідомлення педагогами важливості нового підходу до освіти і виховання, а також враховувати особисту позицію батьків, педагогів, традиції регіону. Не менше значення має всебічність перетворення освіти. Це означає, що християнська культура 109 цілісна, і має відношення до всіх сторін людського життя. Тому з урахуванням християнського світогляду може бути побудоване викладання багатьох предметів, і в першу чергу гуманітарних. Ще один принцип – це нероздільність освіти і виховання, що означає впровадження основ християнської культури в освіту тісно пов'язане з вихованням на основі християнських традицій [3]. Багато вчених різних наук займаються дослідженням свідомості (психологи, філософи, соціологи). Але вважаємо, що не можна розглядати свідомість поза релігією. Саме грунтовні знання Біблії допомагають зрозуміти глибинні процеси, які відбуваються у свідомості людини. На сьогодні існує багато визначень свідомості як властивості людської психіки. Так, Р. Немов вважає, що свідомість – це вищий рівень психічного відображення людиною дійсності, її реалізація у вигляді узагальнених образів і понять [4]. Розглянувши багато визначень свідомості, приходимо до висновку, що є ще вища форма свідомості - це самосвідомість, яка означає усвідомлення людиною самої себе у суспільстві, своїх взаємостосунків із навколишнім світом, своїх дій, вчинків, думок і почуттів, якостей особистості [2]. В свою чергу самосвідомість народжує індивідуальну свідомість кожної людини, яка охоплює духовний світ особистості. Це дає підстави стверджувати, що свідомість має різновиди: суспільна, державна, національна, політична, релігійна, моральна, естетична, професійна, правова. Що ж стосується майбутнього юриста, то у нього повинен бути розвинутий кожен із цих різновидів свідомості. Велике значення у роботі юриста приносять моральна та релігійна свідомість, бо вони є складовими частинами етики людини. Саме вони дають можливість правникові осмислювати вищі закони духовного світу, формувати духовні думки, розуміти душевні якості інших людей, впливати на тіло через дух і душу, розуміти причини і наслідки втрати земних благ. І. Ільїн розглядаючи питання правосвідомості і релігійності відмічає, що необхідно повністю відкинути згубну думку про «зовнішню» природу права і держави; повинна бути розглянута і засвоєна їх «внутрішня», душевно-духовна сутність, тому що сферою нинішнього життя і дії залишається людська душа, в якій право виступає з силою об´єктивної цінності [5]. На правосвідомість юриста впливають об´єктивні і суб ´єктивні чинники, а значить її рівень залежить від професійних чинників, від стану законності в державі, цивілізованого правопорядку. А з цього слід зробити висновок, що правосвідомість юриста повинна мати професійний характер, що є складовим елементом всієї правової системи в державі. Тобто, професійна правосвідомість є пріоритетним напрямом діяльності, що націлений на пізнання правових явищ і розуміння їх сутності. Характеризуючи правосвідомість, не можна не зупинитися на моралі як основі права, адже вона грунтується на традиціях, звичаях, мові, історії народу, громадській думці, співставленні особистих та суспільних інтересів. Отже, право і мораль – це важливі елементи людської культури. Правове життя суспільства не може розвиватися поза моральними категоріями гуманізму і соціальної справедливості, сумління і честі, добра і людської гідності. Через право практично виражаються національні, загальнолюдські цінності, а особливо – національна мораль. Національний дух права розкривають історико-юридичні факти, в яких відображаються історичні традиції та національні звичаї, психологічні властивості характеру нації, особливості її потреб та інтересів, умови та можливості життя, адже право – це продукт людської цивілізації. Отже, мораль і моральна основа права безпосередньо впливають на правосвідомість юриста. А поскільки правосвідомість посідає основне місце у професійній етиці юриста, вона включає в себе такі принципи, як принцип справедливості, принцип законності, принцип гуманізму і т.ін. Але щоб ці принципи були втіленими у практичну діяльність, необхідно врахувати ще й своєрідні професійно-етичні принципи: вірність народові й закону, самодисципліну, справедливість, терпимість, повагу, милосердя та ненасильство і т.ін. Саме завдяки цим принципам професіональна свідомість отримує моральну спрямованість. Отже, високий рівень професіональної свідомості має велике значення для юридичної практики. Адже почуття любові, дисципліни, свідомості, щирості, уміння прощати, бажання розкаюватись допомагає правосвідомості зосередитись на законах вищої етики, на законах Всесвіту. Професійна свідомість юриста має значну цінність тоді, коли вона підтримуватиме у юриста почуття любові до Бога, до рідних, близьких, знайомих. Юрист повинен усвідомлювати, що правосвідомість має зрівнятися з 111 релігійними нормами. вимогами Біблії, тоді він досягне успіху у правоохоронній діяльності. Література Державна навчальна програма «Освіта» (Україна ХХІ століття). Затверджено Постановою Кабінету Міністрів України від 3 листопада 1993 р. № 896. 2. Біленчук П. Д., Сливка С. С. Правова деонтологія / За ред. акад. П. Д. Біленчука. – К.: АТІКА, 1999. 3. Коваль А. Християнські цінності і система освіти / Матеріали Міжнародної науково-практичної конференції «Національна система освіти та виховання в Україні: історія, теорія, практика». 01.07.2006 р. 4. Немов Р. С. Психология / Учебник. – изд-во: Высшее образование, 2006. – 639 с. 5. Общее учение о праве и государстве. О сущности правосознания. Собрание соч. в 10 т. Т. 4. Составители и комментарии Ю. Т. Лисицы. – М.: Русская книга, 1994. – 624 с. 6. Християнські цінності в освіті та вихованні / «Віра і культура» квітень 2006 р. 1. ЕФРЕМЕНКО Н. И. ДЕЛОВАЯ ЭТИКА ПЕРЕВОДЧИКА В любой профессии имеются свои моральные нормы и законы профессионального поведения, которые нельзя нарушать. Не всегда они имеют вид заповедей, но, пожалуй, всегда базируются на основах христианской нравственности. Слово «этика» происходит от греческого «ethos» – правило, закон, предписание. Что такое профессиональная этика (ПЭ) вообще? Чем обусловливается необходимость возникновения ПЭ? Как соотносится ПЭ с общей теорией морали? На последний вопрос имеются разные ответы: одни считают, что ПЭ возникает как особая мораль профессиональных групп (переводчиков, врачей, юристов), которая включает «особые» нормы морали, дополняя общие нравственные принципы. Другие, наоборот, считают, что некоторые общие моральные нормы и принципы в ПЭ должны быть ограничены (например, переводчик может быть не всегда точен, врач может быть не всегда правдив, юрист – не всегда гуманен). Третьи, и с ними следовало бы согласиться, утверждают, что неверно искать какие-то «особые» профессиональные нормы для переводчиков, юристов, врачей и других профессионалов, как неверно и ограничивать (или игнорировать) общие моральные нормы. Профессиональные нормы морали – не особые нормы, они являются уточнением, конкретизацией общих моральных принципов и норм с учетом особенностей той или иной профессиональной деятельности людей. Этика переводчика – это вид профессиональной этики, исследующая нравственные проблемы в деятельности переводчика, в частности в процессе перевода, это наука о применении общих норм морали, нравственности в специфических условиях работы переводчика. Профессиональная этика переводчика в ХХ веке в России, еще не успев окончательно сформироваться, подверглась почти полному разрушению. Вместе с тем, в мировой практике профессиональный кодекс переводчика давно сложился и нам кажется принципиальным привести его здесь. 1. Переводчик есть транслятор, перевыражающий устный или письменный текст, созданный на одном языке, в текст на другом языке. 2. Из этого следует, что текст для переводчика неприкосновенен. Переводчик не имеет права по своему желанию изменять текст при переводе, сокращать его или расширять, если дополнительная задача адаптации, выборки, добавлений и т.п. не поставлена заказчиком. 3. При переводе переводчик с помощью известных ему профессиональных действий всегда стремится передать в максимальной мере инвариант исходного текста. 4. В некоторых случаях в обстановке устного последовательного или синхронного перевода переводчик оказывается лицом, облеченным также и дипломатическими полномочиями (например, при переводе высказываний крупных политиков при международных контактах). Если эти 113 дипломатические полномочия за переводчиком признаны, он имеет погрешить против точности исходного текста, выполняя функцию вспомогательного лица в поддержке дипломатических отношений, препятствуя их осложнению, но не обязан при этом защищать интересы какой-либо одной стороны. 5. В остальных случаях переводчик не имеет права вмешиваться в отношении сторон, так же как и обнаруживать собственную позицию по поводу содержания переводимого текста. 6. Переводчик обязан сохранять конфиденциальность по отношению к содержанию переводимого материала и без надобности не разглашать его. 7. Переводчик обязан известными ему способами обеспечить высокий уровень компетентности в сферах языка оригинала. Языка перевода, техники перевода и тематики текста. 8. Переводчик имеет право требовать всех необходимых условий для обеспечения высокого уровня переводческой компетентности, в том числе и соответствующих условий своего труда (при устном переводе-надежности транслирующей аппаратуры, при необходимости – снижения темпа речи оратора; при синхронном – предоставления речей ораторов накануне, пауз в работе для отдыха и т.п.; при письменном – предоставления справочной и другой литературы по теме). 9. Переводчик несет ответственность за качество перевода, а в случае если перевод художественный или публицистический, имеет на него авторское право, защищенное законом, и при публикации перевода его имя обязательно должно быть указано. С ПЭ переводчика тесно смыкается профессиональное поведение переводчика, в том числе, ситуативное, требующее соблюдение приличий, и правила поведения, направленные на сохранение здоровья. Профессиональное поведение, или служебный этикет – это нравственные правила, которые регламентируют отношения между сотрудниками разных рангов и специальностей, руководителем и подчиненными и т.п. Служебная этика выполняет различные функции: - информационную; - стандартизации моделей индивидуального и группового поведения; - социального контроля и социального влияния; - создания психологического комфорта. Нормы этикета информируют о том, как следует вести себя переводчику в той или иной ситуации и какого поведения следует ожидать от коллег, руководителя или подчиненных. Стандартизируя поведение каждого члена коллектива, этикет помогает выбирать линию поведения в соответствии с реальной обстановкой и ожиданиями окружающих, не рискуя попасть в неловкое или затруднительное положение или вызвать осложнения в отношениях с другими. Полифункциональность деятельности переводчика и многообразий ситуаций служебного характера, требующих следованию определенным правилам поведения, обусловливают и различные типы этикета: повседневный, ситуативный, праздничный, дипломатический протокол. Для каждого типа общения и для каждой конкретной ситуации вырабатываются свои правила поведения, дифференцирующими признаками которых могут выступать служебное положение, пол, возраст, характер социальных ролей и связей и т.д. Эти модели поведения включают особенности приветствия, представления и обращения, внешне оформление деловой беседы, переговоров, совещаний, телефонных разговоров и деловой переписки, проведение приемов и встреч, а также манеры поведения, внешний облик, культуру речи. Правила ситуативного поведения предполагают полную адаптацию переводчика к ситуации, в которой он оказался. Переводчик не может быть одет вызывающе или вести себя неадекватно. Потому что, находясь в роли транслятора, он должен быть незаметен как личность, не отвлекать на себя внимание, его задача – работать передаточным звеном информации. Поэтому он должен быть одет опрятно и соответственно случаю, соблюдать общепризнанные правила приличий. Нарушает он их только тогда, когда они несовместимы с его основной профессиональной ролью в ситуации. Например, если ему нужно переводить во время официального обеда, то ни есть, ни пить ему не приходится. При кулуарном общении переводчик не может участвовать в разговоре как равноправный собеседник, иначе он исказит информацию источника и потеряет свою надежность как транслятор. Так что задача переводчика – адаптироваться, но работать. Правила, гарантирующие переводчику сохранение профессионального здоровья, обычно соблюдаются. Прежде всего, они касаются устного перевода, и чем выше объем психических 115 затрат, тем они жестче. Считается, что в режиме синхрона переводчик может работать без смены 20-30 минут, хотя на деле обстоятельства могут заставить его работать без смены гораздо дольше. Правила ПЭ регламентируют поведение и письменного переводчика. Помимо перечисленного в кодексе, сюда относятся правила подхода к составу текста и правила оформления. Этика обращения с текстом предписывает (если заказчик не оговорил особых условий) переводить с иностранного языка или – реже – на иностранный язык все языковые единицы оригинального текста. Переводчик не обязан переводить языковые единицы на других языках, например, если в английском научном тексте ему встретились цитаты на латинском или французском языках, переводить их на русский язык не входит в его задачи. Если от содержания этих фрагментов на третьих языках зависит эквивалентность перевода всего текста в целом, переводчику придется взять профессиональную консультацию у специалистов по соответствующим языкам. Однако бывают счастливые для заказчика случаи, когда переводчик обладает двуязычной профессиональной компетентностью, тогда все, что в тексте сформулировано на двух языках, входит в переводческие задачи. Требования к оформлению письменного текста заранее оговариваются с заказчиком и могут быть различны, но два из них соблюдаются всегда: передача графической информации, которая сопутствует вербальной (расположение частей текста, организующих его в глобальный текст, – заголовки, подзаголовки), и указание страниц оригинала. Последнее требование помогает пользователю ориентироваться в тексте, сопоставлять нужное место с оригиналом. Соблюдение указанных принципов будет способствовать укреплению профессионального имиджа переводчика. Литература 1. Афанасьева О. В. Этика и психология профессиональной деятельности юриста: Уч. пособие для студентов ВУЗов. – 2-е изд., перераб. и дополненное. – М.: ИЦ «Академия», 2004. – 224 с. Венедиктова В. И. О деловой этике и этикете. – М.: Фонд «Правовая культура», 1994. – 176 с. 3. Михалькевич Г. Н. Этикет международного общения. – М.: Книжный дом. – 2004. – 272 с. 4. Пост Э. Этика / Пер. с англ. – 2-е изд. – М.: МАИК «Наука / Интерпериодика», 2000. – 800 с. 2. 117 III. РОЛЬ ХРИСТИАНСКОЙ ТЕОЛОГИИ В ДУХОВНОМ ПРЕОБРАЗОВАНИИ ОБЩЕСТВА МАРТЬЯНОВ П. К. ХАРАКТЕР И СПЕЦИФИКА МЕЖКОНФЕССИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ Межконфессиональные отношения – это взаимоотношения между разными религиозными течениями и направлениями, которые определяют особенности и характер их деятельности в церковно-догматической, экономической, политической, сферах религиозной и общественной жизни. Они регулируются религиозными представлениями, настроениями, действиями и зависят от них. Как правило, межконфессиональные отношения сводятся к толерантности и веротерпимости, религиозной нетерпимости, и конфликтным ситуациям. Межконфессиональные отношения - это широкое понятие, которое включает три элемента. Во всем цивилизованном мире (в том числе и в Украине) преобладающей является веротерпимость между различными религиозными течениями, хотя их деятельность строится на разных теологических основаниях и содействует интенсивному процессу религиозной дифференциации и разобщенности, что влияет на пестроту и многообразие религиозной жизни. Эта дифференциация, которая определяет характер межконфессиональных отношений, обусловливается: 1. Религиозной идеологией теоретиков и служителей культа того или иного религиозного направления. 2. Обыденным религиозным сознанием, религиозными настроениями как совокупностью чувств и эмоциональных состояний, а также религиозными действиями как совокупностью религиозных поступков, продиктованных спецификой вероучения. Все эти факторы могут взаимодействовать не только в границах внутриконфессиональных отношений, а и за их пределами, не вызывая конфликтов с другими конфессиями. Напряжение возникает при условии: 1. Переплетения религиозного фактора с политическим и национальным (придание той или иной конфессии статуса исключительной, национальной церкви, клерикализация общественной жизни, политизация религии, втягивание верующих в политическую борьбу и т.п.). Кстати, сейчас в Украине широко обсуждается тезис о национальной церкви. Исследователи задаются вопросом, какие критерии национальной церкви (географические, исторические, национальные, этнические корни). Однако получение какой либо церковью статуса национальной привело бы к разногласию в обществе, подрыву ее государственности, попранию прав других церквей. Национальной может считается даже та церковь, которая поддерживает национальную независимость страны, хотя ее духовный центр находится за ее пределами. Очевидно, к национальным церквам необходимо отнести как традиционные для Украины православие и униатство, так и протестантские течения, а также другие деноминации. Понятно, что единой национальной церкви в многонациональной стране быть не может. УПЦ в Украине, например, объединяет верующих многих национальностей, проживающих в республике – русских, белорусов, болгар, гагаузов, молдаван. 2. Прозелитической деятельности, которая базируется на преимуществах той или иной конфессии, часто связанной с национальными принадлежностями верующих. 3. Нерешенности вопросов принадлежности храмов и культового имущества. При названных условиях, являющихся почвой для произрастания квазиморальных ценностей и не согласующихся с 7 христианскими таинствами, являющимися общими для всех религий – как национальных, так и мировых, возникают конфликтные ситуации, о чем свидетельствуют отношения между УГКЦ – УПЦ КП, УГКЦ – УПЦ, УПЦ – УПЦ КП, УАПЦ – УПЦ, УПЦ КП. Межконфессиональные отношения, характеризующиеся конфликтными ситуациями, возникают на основе реальных споров, связанных с религиозными отношениями верующих, которые далее распространяются на сферу религиозной идеологии, хотя и сами они не отражают ее. Конфликты могут быть не только межконфессиональными, но и межличностными и межгрупповыми в границах той или иной конфессии. Функциональные отношения, как на уровне идеологии, так и на уровне обыденного сознания, как такие, которые не вызывают конфликтогенных ситуаций, имеют, как правило, не межконфессиональный, а внутрикон119 фессиональный характер. Это отношения, вызванные, к примеру, разнообразной трактовкой таких понятий как институт социального служения, монашество, грех и т.д. Межконфессиональные отношения следует изучать на фоне преодоления социальных противоречий, которые возникают в обществе на данном этапе его развития. Сами они являются продолжением этих противоречий, о чем свидетельствуют межконфессиональные и межцерковные споры, преимущественно в западных частях Украины. В них присутствует фактор престижа и статуса определенной церкви (например, споры по поводу лидерства в национальном возрождении), хотя внешне он играет подчиненную роль. Главным же в межконфесснональных отношениях являются не столько канонические расхождения (хотя они объективно существуют). Межконфессиональные отношения – это лишь превращенная форма споров из-за материальнокультового интереса, с чем неразрывно связан тезис престижа и статуса той или иной конфессии в обществе. Этот статус определяется политическими, национальными факторами, а также отношениями на богословско-иерархическом уровне. Объективное изучение причин и характера межконфессиональных отношений будет способствовать созданию соответствующих условий, удовлетворению внутрицерковных религиозных интересов на принципах религиозного гуманизма. Религиозная мораль и этноконфессиональное согласие В реальных религиозных процессах существуют явления, которые по своему ценностному содержанию квазиморальны, то есть качество моральности существует в них формально, только по видимости. Каковы причины данного явления? Самым существенным признаком квазиморальностн является то, что «моральная норма» выполняет в данном случае функцию инструмента общения с единоверцами, имея единственной целью обеспечение стабильности религиозной Группы того или иного вероисповедания (возможно и по национальному признаку), независимо от ценностного основания этой стабильности. Проявления моральности здесь наблюдаются только внутри групповых религиозных взаимоотношений, но и они приобретают качество аморальности, поскольку функционально являются средством отрицания религиозной морали, изложенной в библейских заповедях, служат целям религиозного, группового сплочения, выражают религиозный групповой эгоизм. Во-вторых, в религиозной практике может быть выделен такой качественный уровень моральности, который представлен естественными для данной конфессии способами взаимодействия единоверцев. Он может быть определен как исторически необходимый уровень религиозной моральности – здесь религиозная моральность проявляется в своей норме, отражающей реально достигнутый конкретно-исторический уровень нравственного религиозного развития определенной церкви или конфессии. В жизненной практике этот уровень моральности, как правило, не становится предметом межконфессиональных разногласий, он служит как бы естественным фоном для моральной оценки поступков и явлений, отклоняющихся в ту или иную сторону от общепринятых религиозных норм. Примером этого исторически необходимого уровня религиозной моральности является поклонение верующими своим кумирам, категорическое запрещение абортов у католиков, санитарная реформа у адвентистов и т.п. В-третьих, можно выделить уровень религиозной морали, поддержкой той или иной церковью революционных изменений в обществе, или с консерватизмом их восприятия. В этом отношении религиозное моральное творчество предполагает вхождение творца моральной новации или его отторжение от того или иного социума. Однако перечисленные факторы конфессиональной обособленности не является главной причиной религиозных конфликтов и разногласий. В Украине, например, в доперестроечный период действовало 18 различных конфессий, деноминаций и толков. Сейчас их существует свыше 70, а общее число религиозных общин возросло более чем в 3 раза. Наиболее многочисленными являются традиционные вероисповедания – УПЦ МП – 7386 общин, УПЦ Киевского патриархата – 1901 религиозная община, УГКЦ – 3150 общин, РКЦ – 732 общины, мусульман – 255 общин. Кроме традиционно христианских восточной и западной ориентации широкую деятельность развернули протестантские вероисповедания, церкви и общины национальных меньшинств в Украине. Одних лишь баптистских общин 1709, ХВЕ – 917, Свидетелей Иеговы – 565, церкви АСД – 121 623. Широкая палитра церквей и общин национальных меньшинств в Украине, которых во времена как монархической, так и коммунистической империи практически не было, поскольку они последовательно преследовались и уничтожались. Например, закарпатская реформатская церковь (венгерская), имеет 98 общин, общин иудеев насчитывается 92, Русской православной старообрядческой церкви (Белокриницкое согласие) – 47, православные старообрядческие общины (беспоповское согласие) – 14, Русская свободная православная церковь (зарубежная) – 10, Русская православная церковь – 6 и т.д. Находят своих сторонников восточные культы как традиционные, так и неорелигии (вайшнавов, буддистов, веры Бахая, даосистов и др.). Как видим, современная религиозная ситуация в Украине характеризуется многонациональностью и многоконфессиональностью. Многонациональными являются общины УПЦ, РКЦ (поляки, украинцы, белорусы, немцы, словаки, чехи), старообрядцев (русские, украинцы, белорусы, молдаване). Протестантские церкви также объединяют верующих многих национальностей, хотя украинский национальный колорит выражен у них незначительно, за исключением баптистов и пятидесятников украинской диаспоры в странах Запада, которые имеет одно-национальный состав и поддерживают тесные связи с единоверцами в Украине. Однонациональными являются иудаизм (евреи), ислам, сторонниками которого выступают татары, реформатская церковь (венгры), лютеране (немцы), Армянская Апостольская Церковь и т.д. Все перечисленные церкви сами по себе не порождают религиозных и этнорелигиозных конфликтов, мирно сосуществуют, в религиозной жизнедеятельности руководствуются принципами гуманизма. Пример такого сосуществования свидетельствует о неправомерности бытовавших представлений о непримиримости религий между собой, их враждебности. В то же время, такая широкая палитра религиозных организаций не может не порождать сложностей межконфессиональных отношений, которые выходят за рамки религиозной морали, ибо обуславливаются не столько каноническими, сколько политическими, национальными факторами, а также отношениями между богословами и иерархами различных уровней. о. ЗІНЬКО В. М., ОГІРКО О. В., АНДРУШКО В. Т. ВКЛАД ХРИСТИЯНСТВА В НАУКУ В доповіді стверджується, що саме християнство є наукою й те, що воно спричинилося до розвитку світової науки. 1. Християнство саме собою є наукою Теперішні матеріалісти роками повторяють, що наука й релігія це щось протирічливе і несхоже як вогонь і вода. Хто ж тоді залишив людству такий монумент і скарб науки, як не віра в правдивого Бога? А цим монументом, як усі знають, є Біблія. Це один з найстаріших письменних творів і до сьогодні актуальний і найбільш шанований. Годі сьогодні знайти таку писану роботу як священне Писання. Віра в єдиного Бога дає науці основу усього вчення, щось наче буквар, а це Святе Писання. Вже тільки тим можна дощенту знищити міркування матеріалістів, що постійно наголошують на те, що релігія є проти науки. У Старозавітній Біблії маємо такі частини, що є перлинами світової літератури як от Псалми чи Пісня Пісень або й Приповідки. Не лише це, але Псалми постійно живуть у Церкві, бо співаються у різних формулах Божественної Літургії, часослова та священичих молінь. Вже не казати про глибину думки й щонайважливіше про правдивість текстів Біблії. Отож наука повинна багато завдячувати біблійним речам і Старого, і Нового, християнського Завіту. а) Біблія навчає історії Вже перші книги Біблії, тобто Пентатевх чи П’ятикнижжя Мойсея дають нам подостатком історичного матеріалу. Перша книга пророка Мойсея Генезис або Буття розказує про початки людського роду. Правда, що може дехто недооцінювати цих вісток, які є в першій мірі для простого народу й не претендують бути стисло науковим підручником. Певно, що декому невигідно читати про початки людського роду від Бога й мати перед очима трагедію людського роду, яку спричинили перші люди Адам і Єва, тобто про цей первородний гріх, що перейшов на всіх нащадків людського роду. Розповіді про потоп чи й вавилонську вежу мають докази в археологічних розкопках та дослідах вчених. Сама ж Євангелія і 123 заперечувані сектантами книги Старого Завіту мають неабиякий доказ в кумранських знахідках. Багато історичних фактів нам подає книга Виходу з Єгипту та й книги Ісуса Навина, Хронік, Царів і врешті перша і друга книги Макавеїв. Це є дійсне переповідання випадків, що сталися в минулім вибраного народу та й суміжних країн. Історичні первні мають і книги пророків. Для прикладу наведемо пророка Даниїла з його розповіддю про трьох юнаків в вавилонській печі чи й про невинну Сузанну. Цікаві історичні факти розказують нам і книги Юдити, Естери та Езри й Неемії. До цього ж розповіді і факти подані в цих книгах нагадують нам сьогоднішні часи. У першій книзі Макавеїв читаємо, що цар Антіох IV Епіфан сирійський написав до всього свого царства: «щоб усі стали одним народом та щоб кожен покинув свої звичаї, і щоб усі народи прийняли царський приказ» (І Макавеїв 1,41). Чи це нам не нагадує поведінку російських царів та генеральних секретарів, які мріяли створити «совєтську» людину, ясно, що з російською мовою й звичаями. Дуже зворушливим є оповідання про сімох братів Макавеїв, що не хотіли їсти заборонених євреям страв і вони всі були замучені враз із матір’ю та їхнім вчителем Єлеазаром. Коли взяти книги Нового Завіту, то вони в більшості мають характер історичних книг, бо розказують про події, що сталися в таких часах як народження Спасителя, про апостольську працю Сина Божого та Його жертву на Голгофі й це підтверджують і юдейські автори як, наприклад, Йосип Флявій чи інші. Родоводи Спасителя, які подають нам євангелісти Матвей та Лука, є просто історичними документами яких годі заперечити та піддати їх під сумнів. Видимий вигляд історичної розвідки мають Апостольські Діяння, які написав євангеліст Лука. Вони подають нам вісті про перші християнські громади та й про вчинки апостолів. У перших вірних було «одне серце і одна душа», бо перебували щоденно на ламанні хліба (на Службі Божій). Цікаво читати й про св. апостола Павла. Коли його хотіли судити юдеї, то він побачив між оскаржувачами два табори: фарисеїв і садукеїв. Останні заперечували позагробове життя і вокресіння, бо були під впливом геленської поганської культури. А тоді святий апостол сказав зібраним: «Брати мужі, мене судять за воскресіння мертвих, бо проповідую воскреслого Христа». І тоді розпочалася між юдеями суперечка, фарисеї стали за Павлом, а садукеї проти нього і тоді римський старшина забрав Павла з цього форуму. Іншим разом апостол народів використав свою позицію римського громадянина: в одному місті наказали власті побити його та товариша й наніч вкинути до в’язниці. Ранком веліли тюремникам їх випустити. Але тут св. Павло сказав: «нас римлян покарано різками як рабів, а ми римські громадяни», то старшина міста їх прийшла й перепросила та й ще була добре налякана... Крім історичних елементів Священне Писання подає нам чимало географічних назв та місцевостей. Є навіть окрема біблійна географія. А ці дані, як сам апостол і євангеліст Лука засвідчує, зроблено на науковій базі, ці дані добре перевірено. Етнографія теж яскраво представлена в Біблії. Зрештою ніяка наукова установа так не береже своїх документів, як це робила стара Синагога й новозавітня християнська Церква. Цілі наукові інститути працюють над інтерпретацією біблійних текстів та пильно бережуть, щоб часом якась помилка не закралася до них. Переклад Біблії здійснений св. Єронімом на латинську мову (званий «Вульгата») так фундаментально і досконало, що навіть і некатолицькі дослідники дивуються цій кропіткій науковій праці вченого далматця, бо з цих сторін походив творець «Вульгати». Та згадкою про історичність біблійних текстів ще не вичерпується науковість цієї книги над книгами. Мусимо поглянути й на інші складники, які пов’язуються з наукою. б) Юридичні первні в Святому Письмі Вже від самого початку біблійні тексти подають нам і певні юридичні норми, які до сьогодні не тільки не втратили актуальності, але й зобов’язують людство. Вже перша книга Буття дає наступні приписи: день святий святкувати, рости й множитися, закон праці, тобто Адам мав порядкувати й доглядати Едем – рай і врешті перший забороняючий закон: не їстимеш овочу з дерева пізнання добра й зла. Коли ж переступиш цей закон, то смертю умреш, тобто втратиш Божу благодать. Одним з найдавніших приписів є закон первородства й про це маємо ширше в оповіданні про Ісава та Якова, якому воно дісталося через заходи матері Ревеки. Хоча ще не були проголошені Заповіді Божі тобто Декалог, але люди вже знали про тілесну незайманість 125 та й про принос жертов. А про ці жертви є декілька разів згадки ще з часів перших праотців: Авраама, Ісаака та Якова. Щодо незайманості свідчить нам праведний Йосип в Єгипті, що не погодився на залицяння жінки Потіфара. Кодексом прав та юридичних приписів є книга Левіт, що має 27 глав. Вже в першій главі маємо приписи як приносити жертви, щоб вони подобалися Богові та й були Йому приємні. Ці жертви були з тварин, волів, птахів, муки, жертви первоплодів. Були жертви всепалення (голокастум), покутні та мирні жертви. Говориться і про старозавітних священиків, їх свячення, тобто Арона й його синів. Подібно є приписи як вести богослужіння. Це все належить до дисципліни званої літургікою. У 18 главі маємо приписи про чистоту звичаїв. Господь Бог наказав через Мойсея не йти за законами інших народів, а чинити те, що вам велить Господь Бог ваш. Там сказано про цілий каталог статевих стосунків, які є заборонені Господом. А закінчується глава 18 висловом: «Тож допильновуйте Моїх заповідей, щоб ви не виконували якогось з тих мерзенних звичаїв та щоб не осквернились ними: Я – Господь Бог ваш!» Правні вимоги Бога дуже високі, як читаємо: «Святими ви мусите бути, бо Я святий Господь Бог ваш» (Левіт 19,2). Зокрема це стосується пошани батьків та святкового дня. Святе Писання є точне і виразне як, наприклад, читаємо далі в книзі Левіт: «Не крадіть, не брешіть, не ошукуйте один одного... любитимеш ближнього, як самого себе» (Левіт 19). Перед сивим волосом мусиш підвестися і особу старого шанувати... Приходень, що перебуває між вами, буде для вас як земляк, посеред вас. Любитимеш його як себе самого, приходнями бо ви були в землі єгипетській... Правні закони Біблії досить строгі, як наприклад: «Чоловік або жінка, що будуть кликати мертвих або відьмувати (екстрасенси) мусять бути скарані на смерть, камінням нехай поб’ють їх, кров їхня упаде на них» (Левіт 20,27). У книзі Чисел (глава 25) описано як юдеї блудували в моавитянками й настала кара та й 24 тисячі євреїв тоді загинуло. Книга Второзаконня теж повна різних правних приписів. Коли ми вже згадали про строгість правних розпорядників, то пригадаймо ще один: «Коли спіймають чоловіка, що сходиться з заміжньою – обидвом смерть... Отак викорінюватимеш зло з Ізраїля (Второзаконня 22, 23). Головна та провідна суть Божого закону наступна: якщо будеш, Ізраїлю, боятися Господа Бога твого, то буде тобі добре, але коли злегковажиш Божі накази, то будеш покараний – проклятий... в) Біблійна політологія Читаючи Святе Писання, спостерігаємо не тільки правні приписи, але й знаходимо політологічні елементи. Державницьке життя вибраного народу зразу було специфічне, бо правили ним судді. Вони не були аж такими досконалими правителями, а тільки виступали, коли прийшлося боронити землі й охороняти її перед нападниками. Маємо таких суддів, як Гедеон, Самсон, про якого досить широко розказує нам Книга Суддів. Дві книги останнього судді Ізраїля пророка Самуїла подають уже нову форму державницького життя, а це цар Саул і Давид. Багато державотворчих первнів маємо і в книзі Макавеїв аж доки не прийшли римляни й вони установили свій державний лад, що був розумний та поміркований. Вони не перечили інших вір та культур. Тому на хресті Господа Ісуса Христа був напис аж на трьох мовах: грецькій, латинській і єврейській. Соціологічні принципи щораз то виринають у текстах Біблії. Маємо і приписи санітарні і медичні та екологічні. Наприклад, Господь заборонив їм при здобутті країни вирубувати дерева, а приписав садити та й наказав, щоб за винагороду з полишених колосків на полях користали бідні. Про це нам розповідає книга Рут. 2. Християнство хранитель і поширювач науки Христова Церква унаслідила стиль синагоги й тим самим стала її послідовницею. Як по зборах юдеїв так і по християнських Церквах та сходинах читано біблійні тексти та й збережено письмо і книги. Пророчими книгами послуговувався сам Христос, щоб доказати своє післанництво Месії. І де зайшли проповідники Євангелії, то там вже зараз виникла книжна культура та й наука. Маємо, для прикладу, Отця Східної Церкви св. Василія Великого, що в Кесарії Кападокійській створив свого роду місто, що його народ звав “Василіядою”, щоб могти мати школи й верстати та й інші добродійні установи. Недаремно кожна більша енциклопедія виховання має згадку про нього як засновника першого гуртожитку для молоді й як творця першої модерної, так скажімо, лікарні. 127 Мав він у своїй «Василіяді» так званий лепрозаріюм, тобто шпиталь для прокажених. Сам же він займався науковою працею, бо був ретором і адвокатом та й християнське вчення підтримував з допомогою вчення Платона. Щойно в середніх віках св. Тома з Аквіну прийняв філософічні первні Арістотеля. Наприклад, вчення про матерію і форму. Він так пояснював Святі Тайни, зокрема хрещення: матерією хрещення була вода, а формою слова священика: «Хреститься слуга Божий чи слугиня Божа в ім’я Отця і Сина і Святого Духа. Амінь». Інші святі Отці перших століть християнства теж мали добре знання не лише богословських, але й звичайних світських наук. Вірним послідовником св. Василія Великого і Теодора Студита на заході став св. Венедикт з Нурсії. Венедиктинські монастирі це були заклади написання книг і вели свої монастирські школи для молоді. Були й єпископські чи кафедральні виховні та навчальні заклади. Недаремно св. Венедикта Апостольською Столицею проголошено покровителем Європи. Згодом папа Іван Павло II (Кароль Войтила) додав ще свв. Кирила й Методія, бо вони займалися слов’янською культурою і тим самим стали засновниками та ініціаторами слов’янської культури й науки. Варто знати й те, що бенедиктинці існують вже 1450 років і вельми спричинилися до загальної науки в Європі. Число цих ченців і черниць разом нараховує 26 тисяч осіб. У середніх віках з’явився св. Домінік Гуцман (помер 1221 року) і створив чернече об’єдання проповідників, хоча сьогодні їх загальна назва є отці Домінікани. Їх засновник особливу увагу покладав на науку. Цей чин не тільки дав чимало святих Церкві, але й великих вчених як, наприклад, св. Альберт Великий німець, Тома з Аквіну, Раймонд з Пеняфорту та інших. Понині в Римі існує університет званий «Анджелікум». Автор життя святих на кожний день салезіянин о. Залегкі пише про домініканців: “Домініканський чин поклав великі заслуги на полі науки, видаючи вчених світового значення. Визначилися в ділянці богословії, бібліїстики й літургіки”. Проповідничий чин має сьогодні разом 45 тисяч священиків і монахів та монахинь. Та під цим оглядом ще більших успіхів від оо. Домініканців досягли оо. Єзуїти св. Ігнатія Лойолі, баска. Вони мають під цю пору близько двадцяти п’яти тисяч членів. Ведуть у світі 17 радіостанцій, 33 університети, а між ними добре відомий римський університет «Грегоріянум». Цей чин видає 1113 часописів на 50 мовах світу. Польський єзуїт о. Степан Лукін з 18 століття є батьком польського денникарства. Визначні українці як Б. Хмельницький, П. Могила та І. Мазепа вчилися в єзуїтських колегіях, а василіянський чин повстав в 17 столітті при допомозі тих же законників і 1882 року обновився в Добромилі. Чин дав Церкві святого Йосафата Кунцевича, який мученичо загинув у 1623 року в Витебську. Не можна залишити осторонь ще одного чернечого згромадження, а це отців Божого слова чи скорочено вербістів. Їх чин заснував в Голландії німець – блаженний о. Арнольд Ясен 1875 року. Вербістів у світі є до п’яти тисяч. Вони провадять чотири університети та кільканадцять наукових інституцій. Між ними світовою славою втішається інститут “Антропос”, який вивчає бувальщину примітивних народів і племен. На педагогічнім полі відзначився св. Іван Хреститель де ля Салле (помер 1719 року в Франції). Він заснував братство християнських шкіл. Вони працюють в 81 країнах світу, а мають понад десять тисяч членів. Виховують у своїх школах та інститутах понад 800 тисяч дітей та молоді. Книжка святого про добре виховання дочекалася вже до двісті видань. Розглядаючи педагогічну працю Церкви, не можемо залишити ще одного визначного педагога, тобто св. Івана (Дона) Боска (помер 1888). Він поширив і виплекав превентивний (запобіжний) метод виховання і зайнявся опущеними хлопцями. Сьогодні його послідовники мають 17 тисяч членів і працюють теж між нашим народом в Україні. Сестер салезіянок нараховується близько 18 тисяч осіб і вони проводять виховну роботу між дівчатами. Країна, де салезіяни найбільше поширені – це Аргентина. Майже всі аргентинські генерали отримали виховання в салезіянських колегіях і ради цього вони не дали комуністам опанувати цієї держави. Займається Церква вже здавна і медициною. Брати і сестри милосердя опікуються 37 тисячами хворими у 189 лікарнях. Засновником цих згромаджень є св. Іван Божий з Португалії. Отці і сестри каміліяни від св. Каміла де Леліс (помер 1614 року) ведуть понад сто лікарень у цілім світі. 129 Не буде лишнім згадати й про наукову діяльність українських ченців. У тому першим таким вогнищем науки була КиєвоПечерська Лавра, а потім Почаївська Лавра. Вони відзначилися видавничою діяльністю і до цього не лише духовною аскетичною, але й іншими науковими творами. Сама почаївська друкарня за 120 років унійного часу видрукувала до двісті видань, а потім цю справу перейняла жовківська друкарня в Галичині, яка між двома світовими війнами належала до передових у Польщі. Високо стояли теж василіянські школи й коли оо. Єзуїтів було скасовано, то оо. Василіяни настільки мали сил, що могли забезпечити професорами місця в колегіях. До закріплення національнї свідомості спричинилися чимало монастирів, як теж і звичайний парафіяльний клир. Коли б не Греко-Католицька Церква, то не мали б ми Українських Січових Стрільців, УПА – Української Повстанської Армії та інших наукових і культурних здобутків. Визначаються наукою і видавничою справою теж оо. Студити та й отці Редемптористи. г) Афонська гора – скарбниця науки Коли говоримо про близькість релігії та науки, то годі нам обминути науку і чернечу святу гору Афон чи Атон. У листопаді 1957 року на святу гору навідався єромонах василіянин о. Сергій Фединяк з метою запізнатися з тамтешніми науковими скарбами. Автор-прочанин описує церкву монастиря в Кутлумісю, точніше іконостас. «Вона не є велика, походить з шістнадцятого століття. Я бачив чудові мальовила, а ще кращий іконостас. Я б сказав – це перлина делікатної різьби в дереві. Цілі попросто гірлянди малесеньких дзвіночків з дерева, перебігають у двох рядах іконостасну стіну, відділюючи такі малі образи від великих. При тому ще чотири малі колюмни, що відділяють помісні ікони, зроблені з цієї ж самої легкої різьби, що поміж неї можна свобідно вкласти пальці руки. Їх завершують капітелі, приоздоблені мистецькою комбінацією різьби на подобу листків з винограду або соняшнику, тощо. Довгий час я придивлявся отому не буденному артизмові, який коштував колись ченців чимало часу, праці й видатків». Далі о. Фединяк описує розклад образів і закінчує словами: «Словом одна краса, неоцінений скарб. Довго я приглядався тому всьому й не міг очей своїх відірвати від нього: така краса, надхнення, неоціненний скарб. Без сумніву такі речі можуть зродитися тільки по монастирях, у ченців, які всецілло віддані свойому званню, а при тому надихані вони надприродністю...». Далі читаємо: «Монастир івіронський чи георгійвський зачислюється на святій горі до найстраших і найбільших. До того монастирського майна слід зачислити і його цінну бібліотеку, яка зберігає в собі старовинні рукописи й плащ грецького цісаря Івана Дзіміскіса. Між згаданими рукописами находяться два грецькі рукописи аскетичних творів св. Василія Великого». Коли прибув до монастиря в Ватопеду, то написав: «На особливу однак увагу заслуговує його бібліотека, у якій знаходяться старовинні грецькі рукописи. З них деякі сягають шостого віку нашої ери. До того є вісім рукописів аскетичних творів св. Василія Великого». У сербськім монастирі Хіляндарію теж бував. Під вечір зайшов до монастирської бібліотеки та й спитав монахабібліотекаря, що є тут саме найцінніше. На це він вийняв рукописи Євангелії писані грецькою та слов’янською мовами з чотирнадцятого століття. Писані вони золотом, чистенькі наче б який тому рік вийшли з-під пера книгописця. У Зографськім монастирі монах відвідувач бачив монастирську книгозбірню. З рукописів показав йому чернець найперше Євангелія, Апостольські Діяння і Життя святих... У цій книгозбірні зографського монастиря знаходиться 300 слов’янських рукописів і 120 грецьких. Крім цього там знаходиться 12 рукописних грамот на слов’янських мовах. А інших є близько 600 (грецьких). Мають монахи два примірники Острозької Біблії з 1581 року, а також Виленське Євангеліє з 1644 р. та тріоді з 1561 р. У монастирі св. Пантелеймона чернець Ілліян показав сувій Святого Писання Старого Завіту, книгу пророка Варуха на єврейській мові. Писана вона на пергаменті. За словами ченця – бібліотекаря той пергамент мав би мати три тисячі літ. Книгозбірня має понад дванадцять томів та різних рукописів має більше тисячі. В обителі св. Атанасія (афонського) показав монах – бібліотекар рукописий підручник ботаніки на грецькій мові з дев’ятого століття. Пелюстки з квітів, які там уміщені, виглядають наче б тому кілька місяців були зірвані і приліплені до сторінок підручника. Ось і бачимо ще й доказ того, що не тільки самими 131 духовними справами займалися монахи, але й цінним у них було звичайне знання. Доми скитів св. Василія тонуть у садах оливок, винограду, лісових горіхів і поміж тим монахи садять собі городину. Крім того вони займаються всякого роду мистецтвом, хто до чого має хист, як малярством, плоскорізьбою, виробом всяких дрібних речей, тобто малих ікон, коробок, хрестиків, чоток і тому подібного... У монастирі Діонісію настоятель зараховується до високовчених людей. За обширну працю з природознавства грецька академія Наук в Атенах нагородила його медаллю. Та це тільки, так скажімо, одна із сторінок зв’язку релігії та науки, бо на сході є інші гнізда науки, як монастир св. Катерини на Синаї, де над рукописами працював наш земляк вчений Шевченко й свого часу написав про свої відкриття. Ось які є собі рідні – релігія і наука! ХАЧАТУРЯН Р. Г. РОЛЬ БИБЛИИ В ДУХОВНОМ И НРАВСТВЕННОМ ПРЕОБРАЗОВАНИИ ОБЩЕСТВА Библия – простая книга? За время своего пребывания на земле, человечество находило себе различных богов, и соответственно писались книги, которые говорили об этих богах, как жить с ними и поклонятся им. Христианство одно из многих религий, и также имеет свою книгу, которая называется – Библия. Слово «Библия» – греческого происхождения. Тростник папируса (библос), употребляемый для древнего письма, положил основание греческому названию книги – библос, библион. Священные книги, читаемые в греческих церквах – греками христианами назывались «Библия» т.е. книги. Употребление этого названия Священного писания можно проследить только от IV столетия. Так, например оно встречается в трудах Иоанна Златоуста (347-407 гг.) и Епифания Кипрского. Позднее это название вошло в словарь церкви. В XII веке слово Библия, как название собрание книг Священного писания, прочно утвердилось в богословии и обиходе. Библия так же имеет названия: Писание, Священные Писания, Святые писания. Для первых христиан наиболее популярны названия Библии было выражение – Писание. Одним из названий Библии является Слово Божье (Слово Господа). Это название Библии как богодухновенной книги, употреблялось в ветхозаветные и новозаветное время (Рим. 3:2, Ис. 40:8, Марк 7:13, Лук. 8:11, Еф. 6:17, Пс. 104:19). Это название Библии является самым значительным и величественным. Оно говорит о драгоценности Священного Писания, о величайшем его значении для мира и церкви. В слове Божьем все заслуживает самого серьезного внимания и исследования. Оно учит принимать и понимать Библию, как выражение Божественной мудрости и любви – как обращение Бога к человеку. Важность Библии заключается в том, она является записанным Божьим словом. Одна из главных причин выделяющих ее от других книг мировых религий является то, что она не доказывает о существовании Бога. Бог в ней Сам говорит о Себе. Например, паспорт человека не является доказательством существования человека – это документ, идентифицирующий саму личность. Мы можем верить, что данная книга является Словом Божьим, найдя это в ее догматическом учении: «Все писание богодухновенно и полезно для научения…» (2 Тим. 3;16). Греческое слово «теопустос» представляет собой словосочетание слова «теос» (Бог) и «пустос» (дыхание или дух). Греческий термин ничего не говорит об инспирировании или инспирации (т.е. вдохновении). Речь идет о «спирировании» или «спирации» (т.е. «дыхании»). Термин говорит о писании не то, что «Бог вдохнул в него» или что оно является продуктом Божественного «Вдохновения» авторов – людей, но что оно вдохнуто Богом. Апостол Павел, провозглашая, что «все Писание» является продуктом Божьего дыхания, а именно «богодухновенным», утверждает что писание представляет собой божественное действие и сверхъестественное руководство, которое исходит от Господа. 133 Оно влияло на волю авторов этой книги, и производило в них желание и решимость к написанию, просвещало понимание, внушало и вдохновляло, что им писать. Апостол Петр говорит, что библейские писатели «говорили от Бога и были движимы Духом Святым». Слово переведенное как «движимые», очень значительное. В Библии дано то, что было угодно Духу Святому дать для нашего спасения, научения, обличения, исправления в праведности. В Библии заключена истина необходимая для спасения и освящения человека. Это единственная книга, которая так много обращается к нравственному и духовному состоянию общества. При этом, производя кардинальные изменения. Нет книги, переведенной на большее количество языков или столь распространенной и столько раз переизданной, как Библия. Ни одна религиозная книга не претерпела столько запретов в разных странах, и в частности в бывшем СССР. Этой атеистической страны уже нет, а Библия есть. Один этот факт говорит нам о том, что это не просто книга, а Книга, за которой стоит Бог. Нет книги, имеющей так много врагов, и множество друзей. Великий успех и борьба вокруг этой Книги книг убедительно говорят о ее божественности. Написанная в древности, она и сегодня несет людям смысл бытия. Она влияет на жизнь человека, в частности побуждая его к нравственному образу жизни, а также активности в обществе и государстве. Руководствуясь Библией, люди черпают из нее силы и вдохновение, для полноценной жизни. Библия несет по всему миру радостную весть о том, что для нашего спасения все совершил Господь, Иисус Христос, добровольно взявший на Себя грех всего мира. Ценность Библии в том, что она единственная книга, которая говорит: - о Боге, которого можно любить; - о небе, к которому нужно стремиться; - об аде, которого можно избежать; - о Сыне Божьем Иисусе Христе, Который спасает и дает жизнь вечную. Библия написана для людей всех возрастов, времен и сословий: «Откровения слов Твоих просвещает, вразумляет простых» (Пс. 118;130). Она в состоянии утешить умирающего в конце земного пути и подготовить человека к переходу в жизнь вечную. Также Библия в состоянии наставить юношу в начале своего жизненного пути. Все это посильно Книге, непрямым автором которой является Бог. Влияние Библии Нравственные постулаты всегда стоят ближе к истине, чем догматические, которые носят более отвлеченный характер. Вопросы о том, что делать и как жить, в чем высший смысл и цель жизни человека волнуют и занимают. Любая религия, в какой то степени влияет на жизнь большинства ее приверженцев. Христианство, базирующееся на учении Библии, формирует все стороны человеческой жизни, мышления, эмоций, поведения, деятельности по отношению к Богу, и к окружающим людям. Нет ни одной стороны бытия человеческой жизни, на которую не дала бы ответ Библия. Представляя духовный мир Бога, она не просто как-то положительно влияет на человека, она формирует личность и социум. Можно вспомнить проповедь Ионы в Ниневии, обратив внимание на ее результат: «И поверили Ниневитяне Богу: и объявили пост и оделись во вретище от большого из них до малого» (Ион. 3:5). Слово Божье произвело перемену у целого народа и царя. Соответственно на такой положительный отклик людей, мы видим реакцию милосердного Бога: «И увидел Бог дела их, что они обратились от злого пути своего, и пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел» (Ион. 3:10). В Ветхом Завете описывается, как Бог ставит пророков, через которых Он увещевал Свой народ и обличал его поддерживая нравственную чистоту и порядок в государстве. Пророки были представители Его мира. Ричард Пратт в своей работе «Он дал нам пророков» охарактеризовал пророков с их служением в Израиле примерно так: «они были вассалами представляющие закон, власть и могущество своего царя». Как правило, греховная природа человека преобладает над волей самого человека. Исходя из этого люди, как социум, отвергали этих посланников т.к. они ярко выделялись и не вписывались в устои и нормы данного общества. И слово, которое они говорили отвергали при этом пытаясь искоренить знание о 135 Самом Боге. Их субъективная точка зрения отвергала существование Творца, что происходит и в наши дни. В Библии описывается пророк Осия, который говорил о проблемах своего дня, заключавшихся в отсутствии знания. Непросвещенность приводила к неэффективности жизни. Хуже того, отсутствие знания о Боге приводило к отсутствию морали, подтверждению этому мы можем увидеть в средствах массовой информации. Любое государство, отвергающее Библию и свет, который она в себе несет, обрекает себя на духовное разложение, достаточно вспомнить выше упомянутый СССР. Но вернемся к Осии: «… нет ни истины, ни милосердия, ни богопознания на земле. Клятва и обман, убийство и воровство и прелюбодейство крайне распространились и кровопролитие следует кровопролитием. За то восплачет земля сия…и изнемогут все, живущие на ней…» (Ос. 4;1-2). Своим предупреждением Бог являет милость и любовь к людям, давая им возможность избежать Его суда. Он показывает весь моральный и нравственный упадок народа, предлагая им реформировать свой образ жизни посредством Его слова, Его закона. Люди, имеющие слабое знание о правде, и слабое знание о Боге, имеют малую надежду на стабильность в своем обществе. Прогноз Осии оказался верным для его времени, он подтверждается и в наши дни. Атеистическое мировоззрение нашего времени достаточно прочно утвердилось в сознании людей, отрицая какое либо знание о Боге. Там где нет знания о Боге и Его уставах, духовный мир тьмы заполняет образовавшийся вакуум своим присутствием. При этом устанавливая свои, отличные от Божьих, законы, которые влекут разрушения всего сущего. В наши дни оккультизм стал обычным явлением. В разуме людей стерто осознание того, что это опасно для их здоровья. И здесь Библия проповедует освобождение от пагубного влияния оккультизма. Эта работа производится в церкви, через СМИ, и личное свидетельство, тем самым, возрождая духовность и нравственность нашего общества. Благодаря познанию Бога люди достигают нравственных высот. Безбожие по мере своих сил разрушает человеческие ценности – например семью. Общеизвестно, что после Октябрьской революции 1917 г. уже в молодой Советской России семья была объявлена буржуазным пережитком. Сегодня эта работа продолжается через проповедь разврата, гражданских браков, утверждение феминизма. В наше время число разводов неумолимо растет, так же, как и число абортов. Кровь не рожденных детей, если так можно выразиться «течет рекой». Бог через Свое Слово пытается остановить это. Библия объясняет людям их положение перед Богом в настоящей и будущей жизни. В евангельских церквях Киева появились люди, объясняющие что такое аборт и, о проклятии, которое приходит через убийство не родившихся детей и др. последствиях. О постабортном синдроме и его последствиях и как Бог, любя их (женщин) предлагает выход в Сыне Своем Иисусе Христе. Божье действии совершает в них процесс как эмоционального, так и физического восстановления. В 1997 г. это служение пришло в Одессу и область. В городе Ильичевске христианки начали этот труд в школах, женской консультации, гинекологическом отделении больницы, роддоме. Результаты не заставили себя долго ждать. Аборты среди старшего школьного возраста начала сокращаться. По статистике мэрии города Ильичевска с 1998 года повысилась рождаемость и уменьшились аборты. С каждым годом количество абортов уменьшается, а количество новорожденных увеличивается. Начиналось это движение в 1967 г. в американском городе Эдмонтон, когда четыре женщины христианки, собрались в молитве о женщинах всего мира. Библия права: «много может усиленная молитва праведного...» (Иак. 5:16). Сегодня служение «Эглоу» работает в 170 странах мира, неся женщинам Божий мир и счастливую жизнь в Боге. Есть это служение в Одессе и Ильичевске. В нем участвуют не только христианки, но и не верующие женщины города. Вот несколько основных пунктов которые изучаются на их общениях: - примирение женщин с мужчинами; - осознание себя как личности; - ценность во Христе; - духовный рост; - служение в церкви; - служение женщинам ислама. 17 сентября 2006 г. две церкви разных деноминаций объединились в одном служении «Мы против наркотиков и СПИДа». 137 В нашей церкви также проходят встречи христиан с заключенными в мужской и женской исправительных колониях. Люди, которые не только в своем сознании, но и в делах нарушили Божьи заповеди – не убей, не укради. Там проповедуется Бог, который через Свое Слово меняет их мышление, а в следствие этого и судьбу. Эти несколько примеров – малая часть того, что Бог делает через Библию в этом погибающем мире, где нравственные и духовные ценности находятся на задворках. Библия очень важна, практична и действенна в духовном и нравственном преобразовании общества. Литература 1. Архиепископ Михаил (Мудьюгин). Христианское мировоззрение. – Одесса, 2000. 2. Денис Лейн. Благовествуй. Витебск: изд-во «Альфом», 1996. 3. Мицкевич В. А. Библиология. Том 1. – М., 1990. 4. Мицкевич В. А. Библиология. Том 2. – М., 1990. 5. Роджер Крук. Основы христианской этики. Изд-во «Триада», 2004. 6. Черкалов И. В. Нравственное богословие. – М., 1991. СОРОКИН А. А. СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ В ХРИСТИАНСКОМ ИЗМЕРЕНИИ Ни одно государство не может похвастаться отсутствием социальных проблем. Проблемы социального толка, к сожалению, являются неизменными спутниками нашей жизни. Безработица и бедность, система пенсионного обеспечения, система образования, здравоохранение, состояние окружающей среды, презрительное отношение к этническим группам, военно-политическая напряженность в ряде регионов мира, терроризм и многие другие. Государства, в зависимости от политического и общественного строя, пытаются решать свои социальные и политические проблемы. Привнесли ли христиане конструктивные идеи и принципы в решении социальных проблем или, хотя бы сделали что-то для их решения? Да, христиане рассматривают все социальные проблемы в своем христианском измерении. Первое – это отношение к людям. Учение о том, что каждый человек обладает достоинством и ценностью, является основным в христианском понимании человеческой природы. Те люди, которых многие считают низшим классом и недостойными для простого человеческого общения: бедняки, представители этнических групп, носители определенных заболеваний и т.д., обладают теми же достоинствами и ценностью, как и те, что относятся к ним с презрением и брезгливостью. Мы, христиане, основываем это убеждение на вере в Бога, а не на вере в человечество. Мы остаемся на этой позиции, несмотря на сложность социальных проблем. Наши попытки сделать ее частью социальной структуры жизненно важны для нашей концепции. Второе – это привнесение христианами дополнительного смысла в идею общества в демократическом процессе. В свою очередь, концепция общества является основополагающей в понимании церкви. Церковь – это сообщество веры, группа людей связанных между собой взаимоотношением с Христом. Ее члены не считают свое сообщество основанным людьми и существующим по причине их деятельности или общности интересов; они видят его основание во Христе. Это сообщество, где люди сознают свою ответственность друг за друга, заботятся друг о друге. Когда это понимание общества принимается в масштабе страны, оно противостоит крайнему индивидуализму, безразличию в отношении друг к другу, обеспечивает помощь обездоленным, а главное – уважение к каждой личности. Это не означает, что единство общества и нации должно быть таким же, как и в церкви. Это два института, совершенно различных по своей природе и проявлению. И в то же время мысль о том, что нация, государство-это в некотором смысле община, дает 139 положительный эффект применительно к демократическим принципам решения абсолютно всех социальных проблем. Третье – христиане приносят в демократическое общество элемент надежды. Мечта о лучшем мире постоянно повторяется в Библии. Нас глубоко трогают слова из книги Исайи: «И будет Он судить народы и обличит многие племена; и перекуют свои мечи на орала, и копья свои – на серпы; не поднимет народ на народ меча; не будет более учиться воевать» (Ис. 2:4). Христиане в некотором смысле считают себя уже живущими в таком мире, поскольку являются членами общины, которая стоит выше расы, национальности, класса или половой принадлежности. И хотя они знают, что в том виде, в каком эта община существует сейчас, она не идеальна, но они стремятся к совершенству. Хотя знают, что их мечты осуществятся только в «конце времен», но они живут так, как будто это время уже наступает и изменяет все вокруг. Мечта о существовании идеального общества не является исключительно принадлежностью христианства. Литература и философия не раз обращались к этой теме, начиная от «Республики» Платона и заканчивая утопическими теориями Скиннера. Люди ставили эксперименты в идеалистических общинах ХIХ века и при коммунистических режимах ХХ века, пытаясь превратить мечту в реальность. Почти каждый политический деятель, приходящий к власти, обещал привести народ к счастливому будущему. Золотой век, тем не менее, не наступал. Старая вражда не забыта. Новые противоречия создаются новыми условиями жизни. Борьба за власть ведется между отдельными людьми, различными партиями и целыми народами. Даже Церковь, которая считает себя живущей в новом веке, раздирают конфликты. И тем не менее, христиане стремятся к идеалу в обществе. Сознавая, что он никогда не будет достигнут на земле, они, при этом, не считают его принадлежностью только потустороннего мира. Они постоянно стремятся дать этому миру возможность приблизиться к идеалу. При любых политических условиях они сохраняют надежду, что социальные проблемы хоть как-то, но будут решаться. Совместное свидетельство истории и Писания состоит в том , что христиане оказывали огромное влияние на общество. Мы не беспомощны. Жизнь можно и нужно изменять. Русский философ Николай Бердяев по этому поводу сказал так: «Греховность человеческой природы не означает, что социальные реформы и улучшения жизни невозможны. Она просто означает, что не может быть идеального и абсолютного социального порядка… до полного преобразования мира» А пока наша основная обязанность перед Богом состояла в ответственной заботе о всем Его творении, где человечеству Богом выделено особое место, которое оно должно понимать как ответственность, а не вседозволенность. Ралей в «Новости и обозрения» от 24 ноября 1997 года пишет, что мы не можем защищать только леса, источники воды или животных, мы также должны защищать людей, то есть решать многочисленные социальные вопросы и иметь контакты с государственными организациями. Первое послание Петра, написанное, вероятно, во времена Нерона, содержит важное замечание, как христианин должен относиться к государству: «Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите». Осознавая себя «пришельцами и странниками в этом мире» христиане должны вести добродетельную жизнь в обществе и переносить все без ропота, что с ними происходить вне церкви. Но как перенести библейские принципы сосуществования в государстве и обществе в реальную и политическую жизнь? Когда бы Церковь ни вмешивалась в политику, это всегда вызывало протест и со стороны ее членов и со стороны государственных организаций. «Церковь должна быть чистой от политики» – говорили ее члены, «Религия и политика не должны смешиваться» – вторили им чиновники. «Церковь занимается принципами, а не стратегиями», – утверждает Уильям Темпл. Может быть, существуют какие-то другие нерелигиозные принципы, которые могли бы объединить наше плюралистическое общество? Этот вопрос неабстрактен. Когда происходила «оранжевая» революция, многие члены церкви задавали вопросы нашим пасторам, как вести себя в создавшейся политической обстановке. 141 Ведь решалась судьба единства Украины, она была практически расколота на две части, да и в семьях, зачастую и христианских, не было единства. В церкви братья и сестры осторожно и тактично, боясь оскорбить политический выбор другого брата и сестры, спрашивали их выбор или мнение. Видно было, что и пасторам подчас было трудно найти ответы приемлемые для всей паствы. Это побуждало их к активной и усиленной молитве. А Церковь, основываясь на Писании, должна учить, как вести себя в обществе, какие обязательства ее члены имеют по отношению к обществу и государству. Был ли Иисус вовлечен в политику? Нет, если политику рассматривать, как искусство управлять, но если ее рассматривать как искусство совместной жизни в обществе, то да. Ведь Он пришел в этот мир не для политической карьеры, а чтобы участвовать в жизни общества. Более того, Царство Божие, которое он провозгласил, радикально отличалось другой социальной организацией, бросающей вызов людям старого, погибающего общества. То есть Его учение имело именно политическое применение. Ричард Нибур в своем стремлении наиболее эффективно применить Евангелие в социальных вопросах пишет: «Я все еще верю, что любовь может быть мотивом социального поступка, а справедливость должна быть инструментом любви в мире». Но для этого Нибур заключает: «Самый важный вопрос в том, как можно вывести социальную этику из абсолютной этики Евангелия. Этика Евангелия абсолютна, потому что она просто представляет предельный закон человеческой свободы: любовь к Богу и ближнему. Социальная этика должна заниматься вопросом установления толерантных гармоний в жизни, терпимых форм справедливости и терпимой стабильности в потоке жизни». Да, мы, христиане, члены церкви, но мы также и граждане демократического общества. Конечно, как глубоко верующие, мы можем избрать путь спасения в одиночку, как Серафим Саровский или Иоанн Лествичник или все же «идти в мир, но не быть от мира сего»? Джон Стотт в книге «Новые проблемы современных христиан» дает лишь две возможные позиции, которые могут иметь христиане по отношению к окружающему их миру. «Первая – избежание, второе – участие». Приспособление – не христианский путь. «Избегать – значит поворачиваться спиной, «умывать руки», хотя случай с Понтием Пилатом показал, что вода не смывает ответственности. Участие означает смотреть на мир с сочувствием, «пачкать руки в грязь», уставать до боли в служении миру и чувствовать глубоко в сердце любовь Бога к миру, которую невозможно сдержать». Филипп Янси высказывает свое мнение по поводу этой ситуации: «Социальноактивная позиция – единственная возможная позиция для последователей Христа. Библия ясно показывает нам, что одной из граней Божьей воли является забота об обездоленных и слабых, о мире справедливости на земле». В своем служении людям Иисус «ходил,... уча и проповедуя» (Мтф. 4:23), а также «ходил, благовествуя и исцеляя» (Деян. 10:38). Служение Богу и участие в социальной жизни, порой так близко связаны друг с другом, что христиане, принимающие участие в обеих родах деятельности, даже не замечают этого. Так, евангельское пробуждение XVIII века, оказавшее сильное влияние на общества по обе стороны Атлантического океана; широкое распространение деятельности христианских миссий в XIX веке с активной социально-политической деятельностью яркий пример вышесказанного. Американский миссиолог доктор Р. Пирс Бивер писал: «Социальное действие в миссии можно проследить еще со времен апостолов. Социальная забота никогда не ограничивалась лишь ободрением. Странствующий миссионер всегда носил с собой аптечку, новые или лучшие семена или саженцы… Миссионер всегда становился на защиту местных жителей и выступал против эксплуатации и несправедливости со стороны правительства или коммерческих компаний». Миссия – это наша реакция на божественное поручение. Это образ жизни христианина, в которой включены и евангелизм и социальная ответственность и убежденность, что Христос послал нас в мир, как Отец послал Его Самого. Но границы миссии, когда «евангелизм и благотворительное служение идут рука об руку в служении Богу», были установлены только в Лозанне в 1974 году под девизом «Пусть Земля услышит Его голос». Пятый пункт Лозаннского Соглашения гласит: «Евангелизм и социально-политическое участие являются частями нашего христианского долга». 143 Социальная деятельность была определена как следствие евангелизма и как мост к нему, а оба вида деятельности были объявлены партнерами. Начиная с этого важного момента, Лозаннским комитетом и Всемирным Евангельским обществом были проведены ряд консультаций в целях углубления вопроса в формате отношений между евангелизмом и социальной ответственностью христиан. «Нiколи бiльше Нiколи бiльше» так написано на мраморной стеле, установленной у памятника жертвам Холохоста в сквере имени Хворостина в Одессе. А так ли будет на самом деле? Действительно, эта страшная трагедия больше не повториться? Мы должны задуматься над этим вопросом серьезно. Все христиане миротворцы, но события, происшедшие в недавнем прошлом от Балкан до Багдада, от Иерусалима до Афганистана , не оставляют и тени сомнения в том, что наша земля с каждым днем становится все более опасным местом для мирной жизни. Все мировые лидеры хотят знать, что делать с неспокойными этническими группами Индийского и Кавказского регионов, гражданскими войнами Африки и постоянными нападениями террористов. Есть ответ и пока единственный и его мы находим в Святом Писании: «Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всем тому быть. Но это еще не конец, ибо восстанет народ на народ, и царство на царство, и будут глады, моры и землетрясения по местам». (Мтф. 24 6-7). Нас совсем не удивляют вспыхивающие время от времени конфликты в разных частях мира, так как в нашем сложном обществе и соседи часто вступают в конфликт друг с другом. Проблема человечества состоит в парадоксе нашей человеческой природы. Ведь люди могут вести себя, как хочет Бог, по образу Которого они созданы, а также могут деградировать до уровня животного. Джон Стотт пишет: «Мы способны думать, выбирать, творить, любить и поклоняться, а также отказываться думать, выбирать зло, разрушать, ненавидеть и поклоняться самим себе. Мы строим церкви и сбрасываем бомбы… Таков «человек» – странный и непредсказуемый парадокс, прах земли и дыхание Бога, стыд и слава». Но наше христианское сознание всегда прекрасно помнит какими противоречивыми существами являются люди: благородными и неблагодарными, разумными и безрассудными, любящими и эгоистичными, бого- и звероподобными. И опять мы возвращаемся к словам «нiколи бiльше». Каждый христианин знает, что «всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Рим. 10:13). Но а те, кто еще ходит во тьме? Христиане, вряд ли, смогут призвать секулярное общество к миру, пока Церковь сама не в силах стать примерным обществом, каким хочет видеть ее Бог. Но они могут внести свой вклад в дело мира, показывая пример миротворчества в быту и в церкви, делая дом и церковь сообществами любви, радости и мира. «Документ о мерах по созданию доверия», разработанный в Хельсинки в 1975 году и уточненный в Стокгольме в 1986 году по ряду вопросов, как избавиться от страха внезапного нападения, создания доверия между людьми и других, обязывает христиан быть в первых рядах по выполнению рекомендаций этого важного документа и участвовать в полемике по злободневным военнополитическим вопросам. Однако социально-активная позиция не должна подталкивать христиан к стремлению установления утопического Царства Божия на земле. Они знают, что только по возвращению Христа мечи будут перекованы на орала, а копья на серпы, а тем временем своим активным участием в общественной деятельности христиане должны стараться уменьшать строительство заводов по производству мечей и копий. Библейское знание о грядущем наступлении периода войн не сдерживает христиан от попыток сохранения мира, ибо они знают, что если Иисус Христос был миротворцем, то и они, христиане, должны быть ими. Примером служения с социальной направленностью служит проповедь епископа Антония, чьи обвинительные слова, произнесенные им еще в 1905 году в Исаакиевском соборе актуальны и сегодня: «Все слои общества, как голодные волки, требуют себе всяких прав и льгот. Они дышат себялюбием, ненавистью и злорадством; им чужда всякая любовь, все их речи 145 есть сплошная ложь, но обманывать людей возможно лишь в продолжение недолгого времени, а вечность откроет для них их злодейское настроение». В актуальности этой проповеди не трудно убедиться, ознакомившись лишь с некоторыми плодами законотворческой деятельности депутатов нашего Верховного Совета, типа установления для себя огромных финансовых льгот и других привилегий. Но насколько бы ни было соблазнительно желание Церкви участвовать в социальной жизни общества, она должна помнить, что первой обязанностью, доверенной ей Богом, является спасение человеческих души и проповедь Евангелия. Ведь и сегодня можно слышать по радио такие вопросы ведущему рубрику «Секреты здоровья», как, например, с какой ноги нужно вставать, чтобы день прошел нормально. Так будем усердно молиться о Божьей благодати, чтобы оставаться верными Богу, и если каждый христианин потрудится в меру Божьего дара на социальной и политической ниве и услышит от Христа желанные слова: «Хорошо сделал, добрый и верный раб!» и словам «Нiколи бiльше» будет суждено сбыться. Литература 1. Библия. 2. Роджер Крук. Основы христианской этики. 3. Джон Стотт. Новые проблемы современных христиан. 4. Д. Мережковский. Не мир, но меч. 5. Христианская газета. Филипп Янси. ВОВК Г. П. ДУХОВНОЕ СТАНОВЛЕНИЕ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА Сегодня однозначно можно утверждать, что современное общество нуждается в духовном возрождении. Подтверждением этому является тема нынешней конференции. Если такая тема выносится на обсуждение, то это свидетельствует о том, что существует проблема, которая волнует не одного человека, а общество в целом. Почему так важно в наши дни духовное возрождение общества? Во все времена существования человека тема духовного возрождения была актуальна. Со времен Адама и Евы каждое поколение людей нуждалось в духовном возрождении. На протяжении разных периодов люди искали то, что избавит их от «духовного недуга». Были различные попытки, методы и действия, но, увы… опять возникало то, что угнетало человека. В христианском мире причиной угнетения называют грех. Он целенаправленно ведет людей к смерти. Грехи усугубляются и в определенные периоды вовлекают в свою сферу все большее количество людей, что приводит, к гибели даже целые народы. Вспомним давние времена, указанные в Библии. «И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов и гадов, и птиц небесных истреблю;…» (Быт. 6:7). Один Ной обрел благодать у Господа, потому что «… Ной был человек праведный и непорочный в роде своем; Ной ходил пред Богом.» (Быт. 6:9). Развращенный мир был потоплен водою. Бог от своих слов не отказывается, но всегда дает шанс грешнику раскаяться в грехах. В наше время увеличивается развращенность общества и неприятие Божьих установлений. В некоторых странах принят закон, разрешающий однополые браки, что противоречит Библии, здравому смыслу и морали. Свободная любовь, наркотики, гражданский брак, аборты являются основными признаками современного развращенного мира. Хотелось бы внимательнее проанализировать причины происходящего, чтобы найти какой-то определенный выход из сложившейся ситуации. Многие проблемы имеют общий источник – грех. Из чего они состоят? Из маленьких частичек, перерастающих в большие объемы. В обществе такой частичкой является семья. На протяжении многих тысячелетий семья претерпевала изменения. От моногамных браков переходили к полигамным и наоборот. Семья, согласно Божьему замыслу, являлась нравственным ориентиром общества. 147 В различные времена эти критерии менялись в зависимости от жизненных укладов той или иной культуры. До христианской эпохи образцом нравственного поведения Бог избрал племя Авраама, чтобы показывать пример другим. Путь Авраамовых потомков был тернистым и часто не соответствовал предписаниям Бога. После пришествия Мессии был оставлен точный нравственный образец – следование за Христом. На протяжении многих веков люди теряли этот ориентир, подчиняясь другим нормам поведения, не соответствующим и Божьему понятию нравственности. В обществе накапливался отрицательный опыт жизни, который передавался от родителей детям. Поэтому воспитание подрастающего поколения на Божьих принципах должно быть важной вехой в семейной и общественной жизни. Но разные народности по разному относились к этому требованию. Дети, которые воспитывались в сложных обстоятельствах, имели высокие показатели по шкале зависимости – доминантности, но низкие по другой шкале заботливости – ответственности, нежели дети, выросшие в простых условиях. Так, к примеру, дети рыбаков и охотников были более самостоятельны и независимы. Ответственными и послушными были дети животноводов и земледельцев. Чем больше оставалось праздного времени у человека, тем больше он его прожигал. Ему приходится придумывать и выискивать новые виды развлечений. Испробовав чего-то нового, молодой человек хочет показаться перед другими опытным и всезнающим. Таким образом, появляются порочные привычки, которые изменяют духовный мир человека, его сознание. Молодежь не замечает, как однажды принятый наркотик почти сразу же формирует у человека зависимость. На данный момент по статистике полмиллиона украинцев употребляют наркотики, хотя на учете официально стоят лишь восемьдесят тысяч. Каждый год количество наркоманов увеличивается на 15-20%. Более 80% наркоманов – в возрасте до тридцати лет. Гражданский брак, свободный секс и т. д. приводят к многочисленным абортам. По данным Минздрава Украины абортов зафиксировано в: 1990 году – 1 млн. 200 тыс., в 1999 году – 500 тыс., в 2005 году – 242 тыс. В процентном отношении увеличилось количество женщин, которые используют контрацептивы. Если в 1996 году 3,4% женщин использовали контрацептивы, то в 2005 году их уже 14,8%. Хотя в различных исследованиях есть расхождения, все же цифры ошеломляющие. Нравственность людей падает, потому что отвергнуты Божьи повеления. Если бы в школьные программы был введен курс христианской этики, дети с раннего детства воспитывались бы по Божьим законам и не было другой альтернативы. А пока в мире растет число половых извращений, которые запрещены Библией. В конце ХХ столетия 7-10% населения планеты имели нетрадиционную, сексуальную ориентацию. Некоторые страны узаконили однополые браки: Дания – в 1989 году, Норвегия в 1993 году, Швеция – в 1994 году, Исландия и Гренландия – в 1996 году, Нидерланды – в 1998 году, Финляндия – в 2001 году, Германия – в 2001 году. К чему мы придем завтра, если будем ориентироваться на развращенную и безнравственную Европу?! Грехи можно перечислять. Все они приближают человечество к своему концу. Что реально возможно предпринять, чтобы приостановить разложение общества? Современное общество и окружающий мир на большой скорости летит по наклонной к своему завершающему концу, подобно машине с неработающим рулевым управлением. Возникают вопросы по поводу изменения общей ситуации. Насильственное вмешательство или интервированная всеобщая тотализация и толерантность в партнерстве может ли изменить ход событий? Для того чтобы была разрешена проблема духовного возрождения общества, наука и религия не должны ассимилироваться с греховным миром. Некоторые сферы науки работают безнравственно. Примером являются современные виды военного вооружения и различные технологии уничтожения людей во время войны. Медицина узаконила аборты, допускает эфтаназию. Генная инженерия вместо Бога корректирует все живое. БАДЫ генной инженерии вмешиваются в то, что Господь создал: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма». (Быт. 1:31) Политика раздвоена, историю переписывают для людей. Можно далее перечислять «современные» пути развития различных областей науки. Но многие научные работники выбрали Божий путь следования. Для них скрепляющим звеном есть Бог. Бог, в первую очередь, указывает на гармоничные взаимоотношения в семье. 149 Таковыми есть пять языков любви – слова поощрения, время, подарки, помощь и прикосновения. Похвала для вашего супруга принесет ему радость. Время, которое вы уделите друг другу, укажет вам на доброжелательность и открытость. Хотя Библия говорит, что подарки развращают сердце, но лучшим подарком для супруга будет то, что вы будете рядом в критический момент. Следует быть внимательным друг к другу, проявлять любовь и заботу, морально поддерживать своего супруга в тяжелые минуты, делая все, чтобы утешить его. Для счастья необходимо потрудиться, чтобы из двоих стала одна нравственная личность, как сказал Бог: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть». (Быт. 2:24) Истинное счастье человек может получить в том случае, когда он любит Бога. Тогда Бог умножит радость. Умноженная радость откроет перспективу служения ближнему для того, чтобы и он ощутил Божью радость. Все, что мы делаем неправильно в нашей жизни, соразмерно с нашим несчастьем. Этика человека побуждает осмысливать моральные поступки для того, чтобы иметь результат Божьего поощрения или наказания. Многие люди хотят, чтобы произошло духовное возрождение общества. Безнравственность порождает хамство и грех. На больших бигбордах рекламируется табак и алкоголь. Зачастую реклама раздвоена: с одной стороны рекламируют одно, а с другой говорят, что это плохо. Грех проникает во все сферы жизни и вредит духовному развитию общества. Отбросив грех, можно нести чистоту. Реализовать такую возможность можно только с Богом, Он направит и подкорректирует. Направляющим звеном в преобразовании общества должна стоять Божья мысль, Его слово, и лишь после этого можно размышлять и формировать принцип, решающий данную проблему. В процесс исследовательской работы включается четыре дара, данные от Бога: первый – разум, второй – Библия, третий – Святой Дух, четвертый – христианская община. Мы применяем разум, потому что Бог сотворил нас мыслящими и разумными. Применение разума в полной мере происходит при одном условии – если мы изучаем Библию. Помогает нам в этом Святой Дух. Он свидетельствует о Христе и открывает наши жизненные возможности. Реализовать наши мысли возможно в христианской общине. Вне общины все откровения останутся красивой теорией. В наш бурно развивающийся век ускорений и уплотнений выбором одного из направлений реальной консистенции является возврат к первоисточникам человеческого зарождения. Только начало восстановит ту гармонию Божьего замысла, которую отверг человек позже, когда согрешил. Первоначальный замысел Бога, сопоставленный с современными проблемами общества, позволит интегрировать гармонию Божьего плана. Для этого необходима консолидация различных звеньев общества, но при условии, что маяком сформированного действия нужно выбрать Бога, так как первоисточником и началом, независимо от убеждений, есть Он. Литература 1. Гэри Чепмен. Пять языков любви. Как выразить любовь к вашему спутнику. – СПб: «Библия для всех», 2005. – 184 с. 2. Джон Стотт. Новые проблемы современных христиан. – Черкассы: «Смирна», 2004. – 610 с. 3. Джон Уайатт. На грани жизни и смерти. Проблемы современного здравохранения в свете христианской этики. – СПб: «Мирт», 2003. – 367 с. 4. Дружинин В. Н. Психология семьи. Третье издание. «Питер», 2005. – 176 с. 5. Йохем Даума. Введение в христианскую этику. – СПб: «Мирт», 2001. – 202 с. 6. Мицкевич О. Газета «Сегодня». 8 сентября 2006 г. – С. 5. 7. Немцев В. С. Союз любви. – Минск: «Церковь Пробуждение», 2004. – 896 с. 8. Романов С. Мацео Е. Пархоменко К. и др. Христианство и медицина. О проблемах здоровья и будущего человечества. Сборник статей. – СПб: «Шандал», 2004. – 234 с. 9. Симолетова М. Газета «Сегодня» 14 октября 2006 г. – С. 4. 151 IV. ФИЛОСОФСКО-РЕЛИГИОВЕДЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДУХОВНОСТИ МАРТЫНЮК Э. И., НИКИТЧЕНКО Е. Э. РЕЛИГИОЗНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ И ДЕМОНИЗАЦИЯ ДРУГОГО «Идентификация от позднелатинского – отождествляю, в психологии и социологии процесс эмоционального и иного самоотождествления индивида с другим человеком, группой, образцом…» [1, 199]. Дискурс по проблеме роли религии в идентификационном процессе, можно начать с утверждения того факта, что длительное время в истории Европы религиозный фактор был наиболее влиятельным, доминантным в процессе отождествления личностей и социальных институтов, что именно религиозная вера в действительности являлась, если не содержанием, или не только сущностью, то, уж вне всяких сомнений, формой практически всякого социального уподобления, независимо от других социальных характеристик коллективов и индивидуумов. Еще в 1912 году Э. Дюркгейм опубликовал результаты изучения тотемических культов австралийских аборигенов, в которых сформулировал главные социальные функции религии: создание и воссоздание сплоченности, и выдвижение идеалов, стимулирующих общественное развитие [2, 188]. Понятие «интегративная функция религии» вошло во все учебники по религиоведению. Но если задать вопрос о том, объединяет ли религия в настоящее время украинское общество, то каждый, кто вспомнит хотя бы кампанию по выборам Президента Украины в 2004 году, безусловно ответит «нет». В Украине политическое всегда, на протяжении всей истории доминировало над религиозным и в деле идентификации личности и общественных институтов тоже преобладало. Изучение украинской истории позволило даже приписать религии «интегративно – дезинтегративную функцию» [3, 585], что, в общем, ставит под сомнение как способность интегрировать, так и дезинтегрировать общество как особые религиозные социальные функции. Да и вообще, насколько уместны аналогии между обществами находящимися на разных стадиях развития, ведь если в первобытных коллективах, по Э. Дюркгейму, религия и выполняла подобные функции, то может быть это именно они и не позволили перейти им за тысячи лет к другому способу общественного воспроизводства. А если наше общественное устройство иное, то и религия, вполне возможно играло в его истории другую роль. Нам кажется, что если все же каким–то образом попытаться выявить специфику религиозного влияния на общество в процессах его интеграции и\или дезинтеграции, то лучше использовать термин «группообразующая функция». То есть, религия может интегрировать членов общества в определенные группы, но именно по группам тот же социум дезинтегрировать. Как писал Э. Ноттингхем (Nottingham) «Люди знают, что общее поклонение символам религии соединяет группы тесными узами, но все же религиозные отличия способствовали появлению самых лютых групповых антагонизмов» [4, 217]. Для поддержания, воспроизводства подобных антагонизмов или разжигания гетерофобии (ненависти к другому/чужому) религиозные группы, впрочем, как и другие социальные группировки, жаждущие ненависти к иному, превращают его в чужого/чуждого, прибегают к демонизации, выражающейся «в стремлении перевести реальные или воображаемые различия в план существования таким образом, чтобы отдельным группам людей приписать постоянные характеристики с далеко идущими последствиями для тех, кто становится объектом такого восприятия» [5, 16]. История не знает индивидуумов или социальных групп, общественных институтов, которые нельзя было бы демонизировать. Даже святых Русской православной церкви в советские времена описывали как представителей эксплуататорских групп, тунеядцев и душевнобольных. В настоящее время демонизация вышла далеко за пределы религии, к ней прибегают практически все враждующие между собой силы, она стала и «… широко распространенной тактикой, 153 обросла техникой, включила в свой репертуар разноликие сценарии» [6, 1]. Говоря современным языком, демонизация стала составной частью «черного пиара», и в этом смысле демонизация другого, рожденная в религиозной среде, сейчас, по вышевыделенным В. Топоровым элементам, лишь включает при соответствующем сценарии религиозную составляющую. Однако это вовсе не исключает возможность исследования этой самой «религиозной составляющей «черного пиара» современности, как самостоятельного объекта, просто надо всегда иметь ввиду, что собственно религиозная демонизация другого, может использоваться и в иных (например, политических) целях. В этом, последнем смысле, особый интерес представляет размещение в 2006 году Синодальным отделом Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями в РУНЕТЕ статьи архимандрита Рафаила (Карелина) «Скрытый демонизм» [7]. Чему же должен научить русских воинов О. Рафаил, а тому, что «философия, и искусство, наука и литература – то, что принято называть достижениями цивилизации и чем принято гордиться… (содержат – Авторы) признаки той питательной среды, той почвы, на который дает свои всходы сатанизм» [8]. Но статья вовсе не так деликатна как предисловие редакции. Архимандрит, например, утверждает, что «гуманизм, как будто бы призванный утвердить достоинство и свободу человека, на самом деле опозорил его… Психоанализ – порочный метод, посредством которого совершается, как принято считать, проникновение в глубь души человека… Тот же процесс демонизации мы видим в современной философии» [9]. Там же отзыв о дарвинизме, который характеризуется отсутствием фактических доказательств и волюнтаризмом, надуманностью, внутренней пустотой аллогизмов и, конечно же, о марксизме, который «…детерминизировал человека, лишил его свободной воли, сделал продуктом общественных сил, каким-то гомункулом в экономической пробирке. «Капитал» К. Маркса – эмоциональная книга, написанная на волне протеста: она пропитана духом гордыни и непримиримой вражды. Язык Маркса – это не логика философа, не фактология ученого, а пророческие вещания жреца, восседающего над толпой. Надменный язык того, кто не умеет слушать, не терпит возражений и относится к своим оппонентам с презрением и сарказмом» [10]. В задачу нашей статьи не входит полемика с цитируемым авторами. В конце-концов, архимандрит имеет право так думать. Но, во-первых, почему его мнение должны разделять военнослужащие и работники правоохранительных учреждений России, во-вторых, обращает на себя внимание инвективный тон статьи, ее «надменный язык», не признающий ни философской, ни научной логики, речь человека не умеющего слушать и т.д., т.п. в соответствии с его собственными средствами демонизации людей и идей, отличающихся от него самого и его представлений о мире. Нам вовсе не хочется демонизировать о. Рафаила, просто его статья это наглядный пример современной демонизации науки, литературы, философии со стороны представителей различных религиозных организаций. И мы отнюдь не все свойства, приписываемые этим институтам Г. Карелиным привели в цитатах, хотя только на примерах взятых из его статьи можно было бы составить маленькое пособие по демонизации другого, по крайне мере для начинающих искать демонов среди философов и ученых. Куда больше нас поразила степень демонизации общества в письме некой Р. Б. Веры из г. Днепропетровска, которым открывается журнал «Спасите наши души»: «Братья и сестры православные! Мы все хотим спастись и стараемся быть благочестивыми: исключили из своей жизни телевизор, радио, бережем взор от нечистых зрелищ… Но призываю всех кто крепок духом и уже понял, что происходит в нашей стране, к противоположному: смотрите этот отвратительный телевизор, слушайте зловонное радио, не отводите свои глаза от девочек и мальчиков бесстыдно одетых! Пусть содрогается сердце ваше, пусть слезы застилают глаза и от боли душа кровью обливается! Окунайтесь с головой в этот смрад, в котором постоянно пребывают наши дети: здесь, на земле, они уже в аду. Надо же, наконец, увидеть, что нет у нас права ни есть, ни спать – пусть совесть жжет так, чтобы мы места себе не находили. Поймите, не удастся нам толерантно спасти наших детей. Настало время жертвенных поступков. Ведь это поколение без Христа (в скором времени очипованное) будет отлавливать православных и предавать их на мучения. Наверное, мы в тайне тешим себя мыслью, что хотя бы мученичеством спасемся, не так ли? А дети 155 наши что же – прямой дорогой в ад?! Они брошены нами на произвол судьбы и находятся в руках врага с рогами и копытами, а мы еще считаем житейские заботы и трудности первостепенными. Родители, поднимайтесь! Встанем единым фронтом против растлителей и прочих иуд, набравших силу на нашей теплохладности, чтобы земля горела у них под ногами! И чтобы они и наши бедные дети видели – страшен гнев защитников слабых и обманутых! Пусть хоть и на крови нашей, но взойдут семена добра. А иначе – конец» [11]. Так и хочется воскликнуть: «Господа какое же тысячелетие на дворе?!» До какой же степени ненависти к окружающему миру довели человека, может быть и его личные, как и у многих людей нашей страны, негодные условия существования (но телевиденье и радио доступны, судя по письму), а скорее, все же, судя по риторике – принадлежность к определенной религиозной группе, в данном случаи православной (УПЦ (МП)), хотя с подобными филиппиками можно встретится и в других религиозных организациях. Во что превратили «совка» за 15 лет распада СССР. И ведь это опубликовано не каким-то младостарцем (однако же, оксюморон!), а с благословения митрополита Днепропетровского и Павлоградского Иринея! А вот как о младостарцах рассуждает священник В. Соколов, характеризуя их как духовно больных людей: «Младостарец постоянно и почти во всем проявляет двоемыслие… Сознание младостарцев тяготеет к сектантскому… Многие из них склонны поддерживать апокалиптические настроения… Критику они ненавидят всеми фибрами души… Они панически боятся ума, потому что в этой иррациональности и состоит вся тайна младостарчества… У таких «пастырей» очень развито чувство конъюнктуры… спроса на «духовный товар»… Вообще такие «пастыри» склонны к использованию людей… Все должны работать для поднятия его авторитета, для укрепления его власти …Младостарцы пытаются расширить масштабы своего влияния.. Навязывать свою волю… Это всегда директивы… якобы исходящие свыше, от Бога, и именно поэтому не подлежащие обсуждению… Все их разговоры – это самовозвеличение … постоянно унижают всех окружающих… Когда их власть находится под угрозой, они способны на совершенно неадекватные действия… Сознание такого священника во многом языческое, родовое, тяготеющее к фарисейству… Прельщенные постоянно запутываются в противоречиях собственной мысли… складываются системы двойных стандартов… Морально то, что выгодно мне …Властолюбие и в пасомых выращивает самый уродливый и отвратительный сервилизм – раболепие и человекоугодничество под маской смирения, что, собственно, является лишь обратной стороной властолюбия… Свои собственные мнения они выдают за учение церкви» [12]. Эти признаки далеко не исчерпывают перечень негативных характеристик духовной болезни, выделенных автором врачевателем в духе христианской любви к ближнему. Для полноты картины добавим, что, по мнению священника В. Соколова «Младостарец, как внушаемый от злого духа, осуществляет это демоническое устремлению к разрушению, разделению и смерти… формирует у паствы заново языческий инстинкт идолопоклонства, а это в свою очередь, духовно и психологически подготавливает паству к приходу антихриста. Когда он прийдет, они опознают его как своего, потому что заранее будут приучены к идолопоклонству» [13]. Но если судить по письму Р. Б. Веры то пасомые епархии Иринея производят впечатление будто их воспитывали духовные наставники «склонные поддерживать апокалипсические настроения, навязывать свою волю и т.д. и т.п...» смотри по тексту священника В. Соколова. Уже давно замечено и проанализировано, что за желанием обличать других, делать из представителей других групп козлов отпущения таится стремление сокрыть собственные негативные черты, но в данном случае обращает на себя внимание даже та мелочность, с которой выискивают в окружающем их обществе недостатки пастыри, чье мнение публикуется в уже цитированном нами журнале. Вот на одном из форумов в РУНете (http://www.kuraev.ru/forum/view.php?subj=9430) священник А. Новиков (из Одессы) в ходе дискуссии по вопросу отношения православных к кошерной пище, возражая священнику Д. Дунаеву, который призвал ее не страшится, называет всю ее идоложертвенный в духовном смысле, а следовательно ее прием «… называется прямо осквернением… что принимая ее, христианин становится некоторым образом причастным к самим идольским жертвам, «от которых христиане обязаны 157 воздерживаться» [14]. Мы вот, читая этот пассаж, никак не могли уточнить к какому все же идолу приносят в жертву свою пищу современные иудеи, хотя в апостольские времена, как известно цитируемому автору, не было кошерной пищи в современном понимании этого слова, и пример из жития святого великомученика Феодора Тирона, уберегшего пасомых Константинопольского архиепископа от употребления продававшихся на торжищах оскверненных кровью идольских жертв припасов, свидетельствует лишь о том, что такую пищу есть нельзя. Но ведь известно, что по кошерным правилам с убоины кровь должны сливать. Так что, приведенный пример должен как раз свидетельствовать об обратном, что православному можно употреблять кошерную пищу. Любопытно, однако, как вообще представляет себе А. Новиков сможет православный в современном супермаркете определить, какая пища не является оскверненной. Ведь там содержатся продукты из разных стран, в их приготовлении могут брать участие представители практически всех религий и неверующие. Некоторые изготовители молятся своим богам, чтобы был успех в деле, повсеместно проводятся ритуалы, связанные с началом сева и сборки урожая, в соответствии с религиозными предписаниями той или иной традиции. А ведь, если выводы делать на таком «…Твердом фундаменте не поврежденного святоотеческого православия, ни на йоту не отступая от истинного понимания Священного Писания, от Божественных канонов, дорожа всей полнотой данной нам Богом Церковной традиции», как это продемонстрировал А.Новиков, то ведь с голоду вымрут его последователи. Точно, если сами не начнут контролировать весь процесс изготовления пищи. А как же с орудиями сельскохозяйственного производства, их то тоже могли изготовлять иноверцы и т.д. и т.п. и до бесконечности. А ведь как выразился священник В. Антиминсов «Если человек исповедует Православие, то он автоматически отрицает свою принадлежность к любой другой религии, то есть он антиисламит, антибуддист, антилатинист, антипротестант, антисемит и прочие» [15, 317]. А первым антисемитом в этом смысле он считает Иисуса Христа, назвавшего иудеев Сборищем сатанистов (Откр. 2:9; 3:9) [16, 317]. Некоторые православные церкви издают и распространяют книги по обличительному богословию. Цитата из работы В. Антиминсова взята как раз из очередного, уже 32 тома, подготовленного по благословению Святейшего Патриарха Сербского Павла, целиком и полностью направленного против «новой секты с экклезиологической ересью, называемой экуменизмом, появлению которой немало способствуют закулисные силы мирового зла» [17, 5]. Антиэкуменистом еще должен быть православный, это очевидно уже из вышеприведенного перечня «анти» священника В. Антиминсова. Разумеется, участвовать или не участвовать в объединительном движении дело каждой отдельной христианской организации, но когда они своих членов воспитывают в ненависти к другим христианским церквам, это представляется делом не только самих этих церквей, но и общества в целом. Ибо возрастает количество ненависти и злобы к людям в обществе и в целом. Тексты прошлых веков со свойственным тем временам радикализмом [18] участвуют в разжигании религиозной неприязни нашего времени, где достаточно своего религиозного экстремизма. Вот мусульманка Рукайя Максуд тоже считает, «ислам не может смирится со злом, и в этом случаи военный джихад, вероятно, единственный ответ…» [19, 127] Цитируя известную книгу Р. Максуд «Ислам», В. Розин вносит в цитаты свои комментарии, которые на наш взгляд вполне уместны, поскольку сами мы как уже отмечалось выше в полемику с представителями религиозных организаций, не входим. «И так, по мнению Р. Максуд «в Коране вполне четко представлены определения джихада. Джихад объявляется только в том случае, если: − требуется выступать в защиту веры Аллаха (но ведь понятно, что определить, кто на нее нападает, будут сами мусульмане – В.Р.); − назрела необходимость в освобождении от тирании; − появляется духовный вождь (почему не Усам Бен Ладен? – В.Р.) призванный к восстановлению попранной справедливости. Джихад ведется только до тех пор, пока противник не сложит оружие «…интересно, что и кого нужно уничтожать в России или Америке, чтобы шайтан (Иблис – глава джиннов) сложили оружие?» [20]. В наше время не осталось практически ни одной религиозной традиции, на почве которой не демонизировались бы другие религии или в чем то разошедшиеся с ними единоверцы: например 159 ваххабиты на почве ислама; Аум-Синрике – буддизма; в Индии на День святого Валентина громят христиан, и т.д. и т.п., не прекращаются войны, вооруженные конфликты с религиозной мотивацией. Средства массовой информации могут способствовать превращению каждого локального конфликта в глобальный. Как, например, карикатуры на пророка Мухаммеда, опубликованные в датской газете, побудили к убийствам христиан в Нигерии. Характерным примером реакции на критику людей отождествивших себя с религиозными группами готовыми проливать кровь за свои убеждения, могут послужить недавние события в Баку, где суд приговорил двух сотрудников газеты «Сенет» («Искусство») за статью, в которой критиковались исламские ценности и заявлялось, что эта религия провоцирует вражду между людьми. Опровергая это мнение: «один из жителей пригорода Баку выступая на митинге, заявил, что голову Рафика Тати (автора статьи – Авт.) нужно отрубить сзади. Участники митинга заочно вынесли автору статьи смертный приговор и заявили, что этот безбожник не уйдет от них живым» [21, 2]. Конечно, в современном густо населенном мире возможности распространения индуцированных психозов, в том числе и на уровне религиозных групп, чрезвычайно высоки. Описывая подобные явления Роберт Вельдер отмечал еще в 1935 году (то есть незадолго до Второй мировой войны) «при появлении в определенной области мессии – преобразователя мира, человека с тяжелым расстройством психики, одержимого идеей спасения мира- нередко все люди, живущие в данной местности заражаются его верой. Некоторое время они действительно верят в навязчивые идеи параноика, оставаясь при этом психически здоровыми. Но как только параноик удаляется из их среды, психическое и духовное состояние этих людей быстро нормализуется…человек, сконцентрированный только на самом себе, очень быстро может сделаться объектом почитания и доверия со стороны окружающих… Освобождение в человеке инстинктов, порывов, в частности агрессивности, важнейший феномен массовых психозов. При этом такие агрессивные побуждения, как стремление к разрушению и уничтожению…противостоят уравновешивающим их свойствам…любви, цель которых в поддержании жизни и создании более высокоорганизованных форм бытия» [22, 184]. Как уже отмечалось выше, ныне любая область земного шара может стать пространством для распространения глобального конфликта. Глобализация религиозной жизни во второй половине ХХ века, привела к появлению нового осмысления роли человека в окружающем мире. Мало кто сейчас восхищается его мощью на фоне технических катастроф, загрязнения окружающей среды и прочих глобальных проблем современности. И вот уже «Церковь Эвтаназии» поучает, что в деле спасения Земли надо уничтожать ее главного врага-человека. И у нее находятся последователи, идентифицирующие себя с этой группой вплоть до самоубийства. В современной Европе, ориентирующейся на демократические ценности утверждается в области взаимоотношений между государством и религиозными организациями следующее определение: «Формирование миропорядка не является делом религий. Они могут через свои моральные послания, свое критическое отношение к властям, образовательную деятельность в обществе и посредством своего примера исполнения обязанностей делать свой вклад в развитие общества и усовершенствование демократии. Религия не может занять место демократии и не должна намереваться занять властные позиции, соответственно и политические партии не должны охватывать религиозные деноминации. Теократия есть не высшая ступень демократии, а ее отрицание. С другой стороны, религии могут стать главными активными защитниками прав человека и общественных этичных и моральных ценностей. Именно эту социальную и этическую роль следует разрешить играть религиозным организациям. Демократия, однако, не может принять нарушения человеческого достоинства и прав человека во имя веры. Религиозные организации, которые формируются из граждан, должны подчиняться демократическим законам. Всяческие посягательства на общественный порядок и демократию должны караться. Религиозная практика ограничивается демократическими законами, то есть – правами человека» [23]. В тех странах, где правительства, по мнению американских специалистов в области религиозной свободы, защищают свободу совести, и граждане ценят ее как общественное благо религиозная вера в лучших своих проявлениях ведет к формированию продуктивных, духовно щедрых граждан и стабильного общества [24]. 161 И, наконец, статья 6 Закон Украины «О свободе совести и религиозных организациях» постановляет, что «Преподаватели религиозных вероучений и религиозные проповедники обязаны воспитывать своих слушателей в духе терпимости и уважения к гражданам, которые не исповедуют религии, и к верующим других вероисповеданий». Литература Философский энциклопедический словарь. – М.: Сов. энциклопедия, 1983. – С. 199. 2. Культурология ХХ век. Энциклопедия. Т. 1. – СПб.: Университетская книга; ООО «Алетейя»; 1998. – С. 188. 3. Академічне релігієзнавство. Підручник. За науковою редакцією професора А. Колодного. – К.: Світ знань, 2000. – С. 585. 4. Nottingham E. K. Religion and Society. – N.V.; 1954 – p. 2., Цит. по Хсю Ф.Л. К. Базовые американские ценности и национальный характер / Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология. – М.: Смысл, 2001. – С. 217. 5. Демонізація: Антисемітизм і ксенофобія / Під ред. Р. С. Вістріча; Пер. з англ. Г. Є. Краснокутського; наук. ред. Е. І. Мартинюк. – О.: АО БАХВА, 2006. – 412 с. 6. Топоров В. Демонизация как феномен. // НГ – сценарии, № 5, май, 1999 г., с. 1, http://vivovoco. rsl.ru/ VV/NG/DEMON.HTM. 7. Архимандрит Рафаил (Карелин). Скрытый демонизм. http://www.pobeda.ru/content/view 12755. 8. Там же: с. 1. 9. Там же: с. 2, 4. 10. Там же: с.10. 11. Вера Р. Б. Родители, пробудитесь! // Спасите наши души, № 9, 2006. – на обратной стороне 1-й обложки. 12. Священник Владимир Соколов. Младостарчество и православная традиция. – М.: «Паломник», 2005. – С. 55-97. 13. Там же: с. 123-124. 1. 14. Назаров М. О православном отношении к иудейской ритуальной пище. Спасите наши души, № 9, 2006. – С. 44-45. 15. Священник Валентин Антиминсов. Антисемитизм и его корни. / Плоды экуменического дерева. Экуменическое движение в экклезилогическом аспекте. – Духовное наследие, 2005. – 464 с. Обличительное богословие, т. 32). 16. Там же. 17. Там же. 18. Что характерно без года издания см. например «В защиту веры православной: о католицизме, о протестантизме, о баптизме, об иудействующих, об экуменизме», где приводятся отличия еретиков у И. Волоцкого, А. Опнинского и т.п., начиная (по времени) с Феодосия Печерского, Феодосия Затворника, Пансая Афонского, и заканчивая Игнатием (Бренчаниновым) и архиеп. Аверкием (Таушевым) – получено нами в 2006 году. 19. Цит. по Розин В. М. Терроризм выразительный симптом кризиса нашей цивилизации? // Философские науки, № 1, 2002. – С. 127. 20. Там же. 21. Одесский вестник, № 248-249, 08.2006. – С. 2. 22. Вельдер Р. К вопросу о феномене подсознательной агрессивности // Общественные науки и современность, № 4, 1993. 23. Пояснительный меморандум к рекомендации 1396 (Парламентской Ассамблеи Совета Европы «Религия и демократия» (1999 г.), с. 115. Цит. по: Правові основи свободи совісті і релігії та релігійних організацій. Міжнародні та українські правові документи (витяги)/ Упорядник, автор передмови і приміток Бабій М.Ю. – К., 2002. – 119 с. 24. Доклад о свободе вероисповедания за 2002. Россия. Опубликовано Государственным департаментом США 6 октября в извлечениях). // Религия и право, № 3, 2002. – С. 34. 163 ГЕНРИХ ЗИМОНЬ РЕЛИГИОЛОГИЧЕСКИЕ И РЕЛИГИОВЕДЧЕСКИЕ НАУКИ Религия, как и язык, составляет важнейший элемент человеческой культуры. Являясь интегральной частью человеческой истории, она представляет собой предмет заинтересованности многих людей. Хозяйственные и культурные связи, развитие туризма, всеобщий доступ к информации через средства массовой информации, а также евангелизационная деятельность христианских Церквей во всем мире, миссионерская активность нехристианских религий, новых религиозных движений и сект в христианских странах сближают и сталкивают людей разных рас, культур и религиозных верований. Эти причины ведут к тому, что сегодня человек по сравнению с предыдущими эпохами все более осознает факт религиозного и культурного плюрализма, столь характерный для нашего времени. Религиозный плюрализм, многосторонний и сложный характер явлений религиозной жизни ставят перед современным человеком множество вопросов, побуждая его искать точную и профессиональную информации на тему общих религиозных вопросов и вопросов, связанных с отдельными нехристианскими религиями. Знания о явлениях религиозной жизни являются необходимой, существенной и интегральной составляющей общего образования и культуры человека. Потому что невозможно понять культуру и ее идентичность без понимания той роли, которую играет в ней религии. Поэтому углубление объективных, научных знаний о религиях является важным элементом повышения уровня общего гуманитарного образования. Наряду с широко понятыми познавательными ценностями интерес к явлениям религиозной жизни обладает воспитательными и социальными функциями. Они помогают сформировать в себе глубокое гуманистическое, толерантное и уважительное отношение к людям с иными религиозными убеждениями. Для католиков авторитетное значение имеют документы Второго Ватиканского собора, особенно «Декларация об отношении Церкви к нехристианским религиям Nostra Aetate», в которой Католическая Церковь декларирует свою открытость на нехристианские религии, пересматривает свою богословскую оценку этих религий и инициирует с ними межрелигиозный диалог [1]. О позиции открытости свидетельствуют также такие факты, как создание в 1964 году Папой Павлом VI Секретариата для нехристиан (с 1 марта 1989 года на основании Апостольской конституции «Pastor Bonus (Добрый Пастырь)» от 28 июня 1988 года переименованный в Папский Совет по делам межрелигиозного диалога) [2], наставления Римских Пап Павла VI, Иоанна Павла II и Бенедикта XVI, а также их многочисленные встречи с представителями различных нехристианских религий [3]. Сюда же следует отнести и такие важные документы Папского Совета по делам межрелигиозного диалога, как «Отношение Церкви к представителям других религий: размышления и рекомендации на тему диалога и миссии» от 10 июня 1984 года [4], а также «Размышления и рекомендации, касающиеся межрелигиозного диалога и благовестия Евангелия Иисуса Христа» от 19 мая 1991 года. Соавтором этого последнего документа является Конгрегация по делам евангелизации народов. Это первый официальный документ Католической Церкви, в котором проблема диалога освещена целостно и всесторонне. Этот документ, опубликованный в 1986 году, является существенной вехой на пути межрелигиозного диалога [5]. Принимая во внимание сложный характер религии, а также плюрализм исследовательских и методологических подходов к ее изучению, научные сотрудники Люблинского католического университета им. Иоанна Павла II определяют совокупность возможных способов изучения явлений религиозной жизни и религии наименованием религиологических наук (сокращенно: религиология), в число которых входят: религиоведение и его различные дисциплины (история религии, феноменология религии, 165 социология религии, психология религии, этнология/антропология религии, география религии). Эти дисциплины изучают факты религиозной жизни на эмпирическом уровне (гуманитарные дисциплины), в разрезе философии религии (философская дисциплина) и богословия религии (богословская дисциплина). Представление религиологических наук начнем с философии и богословия религии, а завершим религиоведением и его основными дисциплинами. 1. Философия религии Философия религии является философской дисциплиной, изучающей сущность религии, ее функции в жизни человека и представляющей конечный смысл существования религии [6]. Философия религии выступает в нескольких видах. Научная философия религии является индуктивным обобщением результатов религиоведческих наук, семиотической и методологической рефлексией об их предмете, задачах, методе и языке. Идеалистическая философия религии (Гегель), постулируя в исходной точке существование Абсолюта, из него выводит мир, человека и религию. Различные направления аналитической философии религии обращаются к аналитическим методам, выработанным современной аналитической философией, к критическому истолкованию ключевых проблем религии (главным образом христианской). Реалистическая философия религии выходит из опыта реальных религиозных явлений и ищет основоположных и окончательных оправданий (причин) их существования [7]. Реалистическая философия религии – это рациональное осмысление данных нам в эмпирическом опыте религиозных фактов в аспекте существования (в порядке бытия, то есть в аспекте их реальности). Эта рефлексия касается метода и терминологического аппарата классической философии (аристотелевско-томистической). Целью этой философии религии является «окончательное истолкование эмпирически данного и экзистенциально выраженного факта религии» [8]. Объектом философии религии является сам факт религии, являющийся реальным «бытием в отношении», понимаемый как особый тип соотношения (отношения) человеческой личности, материально- духовной сущности, к реальности сверхъестественной, трансцендентной. Философия религии основывает свои размышления на эмпирическом материале; то есть она не создает религию, а объясняет ее такой, какой мы обнаруживаем ее в прошлом и настоящем [9]. Основываясь на эмпирических данных, относящихся ко всем религиям, философия религии занимается рассмотрением таких проблем: 1. Познание сущности религии и составляющих ее элементов, т. е. желает ответить на вопрос: Что такое религия? (проблема определения религии) [10]. 2. Определение содержательных границ отдельных понятий или религиозных фактов. Философ религии стремится показать насколько адекватными, объективными и полными являются такие религиозные понятия как: Бог, душа, спасение. 3. Ответ на вопрос о последнем основании (причине) религиозности человека. Речь идет о «представлении конечных онтологических причин (субъективных и объективных), истолковывающих факт существования религии» [11]. За пределы этой причины выйти невозможно (обоснованно вопрошая «почему»), поскольку ее отрицание равноценно признанию бессмысленности мирозданья. Философия религии основывается на разумной рефлексии (речь идет об исключительно рациональном истолковании – метафизическом), в отличие от богословия религии, которое основывается на Откровении [12]. 4. Подлинность (реальность) объекта религиозного переживания. Философия религии старается ответить на вопрос о том, является ли объект религиозного переживания внешней объективной реальностью, независимой от нашего мышления, или же он всего лишь продукт человеческого сознания. От утверждения истинности, то есть подлинной реальности объекта в религиозном познании (переживании) зависит истинность религии вообще. Философия религии стремится к обоснованию тезиса о реальности отношений конституирующих религии, что охватывает обоснование утверждений, касающихся членов отношений (субъект, объект) а также жизненных отношений, связывающих человека с объектом религии. Этот тезис находит свое обоснование в философской антропологии и теории бытия (метафизике), имеет характер необходимых суждений и относится к сущностным состояниям. Главной задачей философии религии является 167 проблема утверждения объективного (а интенционального) существования предмета переживаний [13]. не только религиозных 2. Богословие религии Богословие религии – это богословская и религиологическая дисциплина, которая занимается научным осмыслением других религий, их верований и культа с богословской перспективы, то есть с позиций собственной религии и в свете Божественного Откровения. Мы различаем два типа богословия религии: а) богословие определенной исторической религии и б) богословие нехристианских религий. Различие между богословием и религиоведением состоит в том, что религиоведение подходит к изучению всех религий с одинаковых позиций, в то время как богословие изучает исключительно одну, конкретную, историческую религию, то есть ту, богословием которой она является [14]. Поэтому существует столько типов богословия религии, сколько существует исповеданий и религий; например, католическое, православное, протестантское, мусульманское, буддистское, индуистское богословие религии. Йоахим Вах утверждает: «Богословие – нормативная дисциплина – занимается анализом, интерпретацией и истолкованием тезисов одной конкретной религии» [15]. Христианское богословие является рациональным и методологически обоснованным истолкованием и распространением воспринятого верой Божественного Откровения. Его предметом является содержание христианской веры. К изучению других религий оно подходит с позиций истинности собственной религии, в то время как религиоведение не высказывается на предмет подлинности и нормативности религии. Предметом богословия нехристианских религий является истолкование и интерпретация содержания этих религий в свете христианского вероучения и Откровения. Она может быть понята как апология собственной религии (презентация ее спасительной функции) либо как критическая оценка претензий на истинность других религий. Своеобразие богословия религии состоит в том, что – исходя из факта истинности собственного религиозного вероучения – в его свете рассматриваются претензии на истинность любой другой религии. Богословие религии восполняет сферу исследований систематического богословия, и главным образом оснóвного богословия, которое обосновывает достоверность Божественного Откровения и догматического богословия. Религиоведение предоставляет объяснение и понимание религиозных феноменов с точки зрения гуманитарных наук, которые формируют основание для религиозно-богословской интерпретации религии в свете собственного откровения. Религиоведческие науки не могут – в соответствии с методологией гуманитарных наук – отрицать и ставить под сомнение результаты исследований богословия религии, как и наоборот: богословие религии не может считать свои высказывания религиоведческими фактами. До недавнего времени богословие религии развивали христианские и иудейские богословы (Мартин Бубер, Авраам Й. Хешель). За пределами европейской традиции на внимание заслуживают работы таких богословов как Кейи Нишитани, Сейвед Х. Наср, Дайчетц Т. Сузуки, Сарвепалли Радхакришан, однако они остаются скорее исключением. Практически богословие религии связано с великими мировыми религиями: христианством, иудаизмом, исламом, буддизмом и индуизмом. К исследователям, которые с позиций христианства изучали другие религии, относятся Рудольф Отто, Герардус ван дер Лоу, Мирче Элиаде [16]. Начало богословского осмысления нехристианских религий восходит к святоотеческой эпохе (Иустин, Иреней, Климент Александрийский, Августин). Первые богословы и Отцы Церкви искали семена Слова (semina Verbi) в других религиях и изучали возможность Откровения вне христианства. Развиваемое ими богословие религии имело ярко выраженный апологетический характер. Его целью было показать превосходство христианской религии. В период Средневековья появились систематические разработки, касающиеся главным образом иудаизма и ислама. Они носили полемический характер и оценивали нехристианские религии абсолютно негативно. Авторами этих работ были, в частности, Петр Абеляр (ум. 1142), Петр Достопочтенный (ум. 1156), св. Фома Аквинский (ум. 1274), Раймонд Лулль (ум. 1316), 169 Николай Кузанский (ум. 1464), Эразм Роттердамский (ум. 1536). Тщательные описания нехристианских религий, имеющие научную ценность, восходят к таким миссионерам как Бернардино ди Саагун OFM (ум. 1590), Маттео Риччи SJ (ум. 1610), Й. Ф. Лафиту SJ (ум. 1746). Систематически христианское богословие (сперва протестантское, а затем и католическое) сосредоточилось на изучении других религий только в ХХ веке, главным образом после Второго Ватиканского собора [17]. Богословским фундаментом христианского богословия религии является убеждение, что существует единый Бог, Который хочет спасти всех людей. Библейским обоснованием данного убеждения являются, в частности, фрагменты Послания святого Апостола Павла к Римлянам (1, 20-21), где речь идет об Откровении, данном каждому человеку. В зависимости от модели богословия – протестантского или католического – в рамках христианства существует несколько видов богословия религии: протестантское диалектическое богословие (Карл Барт), богословие восполнения (Ганс Урс фон Бальтазар, Раймундо Паниккар), богословие спасения (Карл Ранер) [18]. Особая методологическая позиция богословия нехристианских религий состоит в том, что она одновременно является как религиоведческой дисциплиной (ввиду объекта исследований и обращения к результатам исследований религиоведческих дисциплин), так и богословской, поскольку исследует нехристианские религии при помощи богословских методов, т.е. с точки зрения христианского Откровения. Проявлением этого двойственного характера является совместное использование в рамках богословия религии религиоведческих и богословских методов и категорий. Оно использует результаты эмпирических наук о религии, рассматривая их в свете собственного откровения. Если эмпирические религиоведческие дисциплины, рассматривая религию как естественное культурное явление, производят ее рационализацию, богословие религии, наоборот, восполняет естественное знание о религии из данными из откровения. Богословие религии исходит из уверенности в том, что богословское познание является методологически обоснованным методом познания. Необходимость богословия религия проистекает из того факта, что религиоведческое и философское исследование религии не в состоянии объяснить проблем, связанных с отношениями между Богом и человеком [19]. В настоящее время религиоведы и богословы отмечают исторические и институциональные связи религиоведения и богословия религии, а также их взаимосвязь и пользу, которую они могут оказать друг для друга. Высказывания богослова могут быть для религиоведа интересным источником информации о том, что сами верующие думают о своей религии. Для христианского богословия религиоведение может быть важной вспомогательной наукой перед лицом современного явления религиозного плюрализма, а также факта возрождения и все более возрастающего влияния на европейском континенте нехристианских религий, таких как ислам, буддизм и индуизм. Встреча с другими религиями в состоянии помочь богослову осознать исключительное положение христианства среди других религий, а также его значение для собственной жизни богослова [20]. 3. Религиоведение Религиоведение является гуманитарной наукой, изучающей результаты эмпирических исследований религии и явлений религиозной жизни, полученных в результате наблюдения, описания, сравнения, классификации, понимания и интерпретации религиозных фактов прошлого и настоящего во всех формах их проявления. Как эмпирическая наука она основана на материале, полученном в результате наблюдений, опыта и исторических источников. Она занимается эмпирическим изучением, систематизацией и обобщением фактов религиозной жизни путем установления их происхождения, развития, угасания, функций, смысла и значения. Предметом научных исследований религиоведения является человеческий аспект религиозных фактов, то есть эта наука изучает религиозные верования, культовые формы и социальную структуру религии как выражение человеческих представлений и форм человеческого поведения. Из определения религии, интерпретируемой как жизненное отношение человека к трансцендентной сверхприродной реальности, следует, что религия обладает субъективным аспектом, связанным с бытием и существованием человека, и объективной ценностью, которую выражает sacrum (который может быть понимаем по-разному, в зависимости от религии – Бог, Высшее Существо, божества, духи, 171 предки, нумитическая сила). Религиоведение изучает факты религиозной жизни с позиций субъекта и не высказывается о факте существования трансцендентного объекта религиозных верований. Являясь гуманитарной наукой, религиоведение относится к религии как к сфере культуры, которая может быть объяснена и интерпретирована путем разумного познания. Таким образом, речь идет о рациональном познании и понимании религии, а не о выражении суждения об истинности или нормативности данной религии, как то имеет место в случае догматического и оснóвного богословия. Используемые в религиоведении эмпирические методы исследования не дают права этим наукам ни ставить под сомнение исключительный характер той или иной религии (например, христианства), ни провозглашать религиозный релятивизм, исповедующий равенство всех религий [21]. Религиоведение ищет взаимосвязи между религией и различными областями культуры (экономика, социальная жизнь, духовная культура, идеология, политика, мораль, наука, искусство). В область интересов религиоведения входят также различные аспекты религиозной жизни человека в их взаимосвязи (доктрина, культ, ритуалы, религиозные организации, переживания, религиозные установки). Кроме того, эта наука изучает явления родственные религиозным, такие как новые религиозные движения и секты, спиритизм, астрология, оккультизм, Новая Эра (New Age). Религиоведение получило статус самостоятельной научной дисциплины во второй половине XIX века. Это произошло под влиянием четырех причин: существование необходимо количества фактов; институализация, то есть вычленение организационных форм (возникновение исследовательских центров – кафедр, появление периодических научных изданий, возникновение обществ и проведения религиоведческих конгрессов); формирование соответствующего набора качественных техник и методов исследования; существование теоретической и философско-мировоззренческой базы. Истоки религиоведческих исследований необходимо искать в традиции Просвещения (XVIII век) и в сравнительной мифологии (первая половина XIX века). Религиоведение как самостоятельная научная дисциплина возникло благодаря трудам таких ученых как Фридрих Макс Мюллер, Корнелис Петрус Тиль (1930-1902), Пьер Даниэль Шантепье де ля Суассе (1848-1920). В религиоведении выделяется два периода: классический (до 1945 года) и современный (после 1945 года). Предметом изучения религиоведов классического периода были религии первобытных народов, религии античного мира, архаические религии и классические формы мировых религий. В этот период религиоведы занимались в первую очередь изучением происхождения и развития религии, а затем ее природы и сущности [22]. После 1945 года возросло число профессиональных исследователей, занявшихся изучением религии, исследовательских подходов и религиоведческих кафедр, научных и научно-популярных религиоведческих публикаций, а также национальных и международных конференций и симпозиумов, посвященных религии. Важным событием было создание в 1950 году на VII международном конгрессе религиоведов в Амстердаме Международного Общества Религиоведов (The International Association for the History of Religions – IAHR). Это общество организовывает международные религиоведческие конгрессы и конференции, а также занимается издательской деятельностью. Внешнему развитию религиоведения сопутствует внутренняя дифференциация религиоведческих исследований: методологический и теоретический плюрализм, обращение к различным парадигмам мышления, подходам и методам исследования, развивающаяся специализация, отход от генерализации и теорий широкого спектра, интер- и мультидисциплинарные подходы. В настоящее время достигнута большая концентрация конкретных фактографических данных, касающихся всех религиозных традиций. При чем научные интересы религиоведов концентрируются главным образом на религиозной ситуации современных индустриальных обществ и развивающихся стран, истории новых религиозных движений и сект, а также великих мировых религий. В настоящее время религиоведы обладают многочисленными специализированными подходами и методами исследования, такими как филологическоисторический, сравнительный, феноменологическогерменевтический, типологический, функциональный, структурный, семиотический, социологический, психологический, антропологический, географический. В религиоведческих исследованиях эти методы не исключают, но дополняют друг друга. Характерной чертой современных исследований 173 религиозных явлений является их тесная взаимосвязь с данными биологических, этнических, географических, экономических, социальных, политических наук и культурологии. Заинтересованность исследователей сместилась от изучения происхождения и сущности религии к изучению ее функций, структуры и значения в личной и социальной жизни людей [23]. Ввиду сложного характера религиозных явлений и развивающейся специализации религиоведение слагается из ряда отдельных дисциплин, которые занимаются изучением явлений религиозной жизни с различных точек зрения. К числу таких гуманитарных наук принадлежат история религии, феноменология религии, социология религии, психология религии, этнология/антропология религии, география религии. 3.1. История религии История религии в строгом (узком) значении является гуманитарной религиоведческой наукой, которая изучает процессы возникновения, развития, дифференциации и угасания религии в прошлом и настоящем. Являясь исторической дисциплиной (в рамках общей истории культуры), она представляет религию как часть более широкого исторического процесса, в котором факты религиозной жизни обусловлены средой и социально-культурным контекстом, а потому тесно связаны с экономической, политической, социальной и культурной историей отдельных обществ. История религии исследует содержание, структуру и временно-пространственные формы всех религий, – выражая их в диахронично-историческом аспекте (происхождение, развитие, воздействие), – их сходство, а также связи между религиями, между фактами религиозными и нерелигиозными. В более широком значении история религии в англосаксонской традиции отождествляется с религиоведением (выражением этого является, в частности, наличие термина в названии Международного Религиоведческого Общества – International Association for the History of Religions). Принято различать общую историю религии (она представляет историю религии в рамках всеобщей истории), частную историю религий (представляет историю конкретных религий, их взаимное влияние), а также специальную историю религии (изучает вероучение, культ и организационную структуру данной религии в ее историческом контексте). Подобия, аналогии и параллели истолковываются в истории религии главным образом не независимым возникновением или через формы и структурные процессы, а через контакты, заимствования, переселение народов, взаимодействие, историческое влияние. В первые десятилетия развития истории религии главной целью этой дисциплины было изучение древнейших письменных источников и данных раскопок отдельных религий, чтобы иметь возможность как можно более лучше изучить вообще ее истоки. Путем критического изучения священных книг предпринимались попытки реконструировать историю и взаимные влияния разных народов и их религий. Изучение письменных источников концентрировалось, прежде всего, на канонических священных книгах, анализе их композиции, содержания и происхождения. Филологические исследования, перевод и истолкование религиозных текстов и литературных документов и по сей день являются важным элементом исследования истории религии. Однако сегодня акцент смещается с вопросов доступности источников и их описания к изучению проблемных вопросов, в которых помимо исторического контекста представляется значение и структура религиозных фактов. Современные исследования развития и дифференциации религии часто связаны с изучением их динамичной преемственности и перемен, происходящих в них. В зависимости от принятой концепции истории и исторических методов, а также используемого методологического аппарата, историки религии прибегают либо к описательному, либо к интерпретационному подходу. При этом следует отметить, что любое описание фактов требует теоретических и философских объяснений, касающихся выбора и природы фактографических данных и их понимания. История религии предоставляет ученому достаточное количество эмпирического материала для сравнительных, систематических, феноменологическогерменевтических исследований, а также для формирования более общих утверждений и религиологических теорий. Помимо значительных достижений истории религии в познании истории отдельных религий (главным образом универсальных и некоторых народных) нам не известны все аспекты сложных и многообразных исторических процессов, в которых религии сыграли выдающуюся роль. Кроме того, 175 официальные письменные источники зафиксировали только определенные догматические аспекты кодифицированных верований и ритуальных практик, повсеместно признанных ортодоксальными. Однако они мало или практически ничего не говорят о народной религиозности, существующей наряду с официальной религией, а также об индивидуальных формах благочестия и религиозных переживаний отдельных верующих [24]. 3.2. Феноменология религии Феноменология религии стремится объяснить, классифицировать, интерпретировать и понять религиозные явления, чтобы получить доступ к их сущностной структуре и значению. Слово «феноменология» (с греч. to phainómenon) восходит к философии конца XVIII века и означает знание, которое сосредоточено на постижении реальности в различных ее формах. Термин «феноменология религии» ввел в религиоведение в 1887 году голландский кальвинистский богослов и религиовед Пьер Даниэль Шантепье де ля Суассе [25]. Классическим представителем феноменологических исследований религии был голландец Герардус ван дер Лоу (1890-1950), а в Германии эти исследования проводил Рудольф Отто (1869-1937) (1869-1937), Фридрих Хайлер (1892-1967) и Густав Меншинг (1901-1978). Основанием и импульсом к развитию феноменологии религии стала философская феноменология немецкого философа Эдмунда Гуссерля (1859-1938), получившая затем развитие в творчестве немецкого философа и социолога Макса Шелера (1874-1928) и Отто Грюндлера, создателя философской феноменологии религии [26]. Феноменология религии стремится ухватить «сущность» или значение религиозных явлений, при чем «опыт» исследователя играет решающую роль. В соответствии с тезисом о понимании (Verstehen), то есть эмпатии немецкого философа и историка культуры Вильгельма Дильтхея (1833-1911), гуманитарные науки основаны на отношениях между переживанием, формой и пониманием, а также стремятся к выражению сущности изучаемого объекта. Философская феноменология дала основание и инструментарий к изучению религиозных фактов независимо от исторических исследований. Она также способствовала развитию классической феноменологии религии в религиоведении. Ее главным представителем был Г. ван дер Лоу. Его феноменология религии имеет умозрительный характер и часто является непонятной для религиоведов, занимающихся эмпирическим исследованием религии [27]. Феноменология религии занимается систематической и сравнительной классификацией всех религиозных явлений. Исторические исследования концентрируются главным образом на изучении развития этих религиозных феноменов, отсюда тесная взаимосвязь феноменологических и исторических исследований. Исторический подход всегда имеет диахронический характер, а феноменологический подход изучает факты религиозной жизни синхронично и упорядоченно, зачастую не принимая во внимание исторической последовательности событий, то есть имеет неисторичный характер. Феноменология религии изучает сущность и значение религиозных феноменов и группирует их типологически, независимо от пространства и времени. Проще говоря, задача феноменологии религии состоит в понимании специфических феноменов религии. Для этого используются два основных принципа, восходящих к Гуссерлю, а именно epohé (абстрагирование со стороны исследователя от каких-либо суждений о подлинности религиозных явлений) и так называемое эйдитическое видение (eidos=сущность), основанное на понимании сущности явлений при помощи эмпатии и интуиции. Если абстрагирование служит объективности, то интуитивное понимание сущности явлений вводит в исследование долю субъективизма. Можно сказать, что методология феноменологии религии с самого начала характеризуется внутренним напряжением – и даже противоречивостью – этих двух принципов [28]. Представителями классической феноменологии религии были голландские и немецкие ученые, которые сегодня подвергаются очень сильной критике. Несмотря на многочисленные исследования различных религиозных явлений необходимо отметить, что в области развития теории не наблюдалось прогресса, а во многих феноменологических трудах проявилось отсутствие методологической точности. Для феноменологических исследований характерны разнородность; существует столько феноменологий религии, сколько и феноменологов [29]. Определение «феноменология религии» скорее относится к общему 177 исследовательскому подходу, чем к какому-то определенному методу исследования. Этот подход подчеркивает необходимость дистанцироваться от умозрительных и нормативных категорий a priori в исследованиях религиозных явлений. Важно, чтобы ученый исследовал то, во что верует сам верующий, а не то, что говорят другие на предмет того, во что он должен верить. Методологически феноменология религии основывается на философских предпосылках. Они касаются понимания сущности религии и природы религиозного опыта, но ошибочно предполагают идентичность явлений религиозной жизни, имеющих место у разных народов. Другой практической трудностью является большое количество религиозных явлений. Ни один феноменолог религии не в состоянии охватить всей совокупности религиозных явлений, имеющих место у всех народов, а отдельные явления часто исследуются в отрыве от более широкого культурнорелигиозного контекста. Современные дискуссии и критика феноменологии религии, описать которые не представляется возможным в рамках данного сообщения, являются выражением общей тенденции в религиоведении, направленной на углубление теоретического и методологического осмысления, самоопределения и критического взгляда на установки и терминологию различных направлений в религиоведении. Основным в этой международной дискуссии является определение необходимости междисциплинарных исследований религии и исследований ее при помощи разных методов столь сложного явления человеческой жизни, каким является религия [30]. 3.3. Социология религии Социология религии изучает место и роль религии в системе общественных отношений, то есть занимается изучением взаимосвязи между религией и обществом. Эта наука стремится определить общественные формы религии, а также сформировать общую теорию религиозного поведения. Она изучает не непосредственно религию, а религиозность и ее проявления в повседневной жизни. Согласно определению Владислава Пивоварского (1929-2001) «специфические социальные явления, обнаруживающиеся будь-то в конкретных религиях, исповеданиях и сектах, будь-то во взаимосвязи религии с другими сферами жизни, является предметом изучения социологии религии» [31]. Социология религии, классифицируемая одновременно как социологическая субдисциплина и религиоведческая дисциплина, использует понятия, теории и методы, выработанные общей социологией. Предшественниками социологической науки (а опосредованно и социологии религии) принято считать Шарля Л. де Монтескье (1689-1755), Анри де Сент-Симона (1760-1925), Огюста Конта (1798-1857) [32], Герберта Спенсера (1820-1903). Термин социология религии ввел в научный обиход Георг Зиммель (1858-1918) [33]. Создателем социологии религии считаются Емиль Дюркгейм (1858-1917), Макс Вебер (1864-1920) и Йоахим Вах (1898-1955) [34]. Вах считал, что религиозный опыт проявляется в области теории (доктрина), в области практики (культ) и сфере социальной жизни (организации и религиозные группы). Американский социолог религии Чарльз Янг Глок (род. 1919) выделяет пять факторов религиозности: идеологический (религиозное мировоззрение), интеллектуальный (религиозное знание), ритуалистический (религиозные практики), переживания (религиозный опыт), поведенческий (моральные установки) [35]. Классики социологии религии (Дюркгейм, Вебер, Ернст Трольтш, Бронислав Малиновский, Вах) интересовались также религиями дописьменных народов, поскольку пытались найти закономерность, позволяющую объяснить религию вообще и религии современных обществ в частности. В настоящее время социология религии занимается в первую очередь изучением конкретных религий и верований западных обществ (европейских и североамериканских). Сегодня это достаточно стремительно развивающаяся дисциплина, главным образом в Соединенных Штатах и в Европе. Социология религии изучает, в числе прочих, следующие вопросы: − воздействие религии на такие сферы социальной жизни как семья, народ и государство, а также влияние социальных явлений на развитие и характер религии, религиозных понятий и практик; − типология форм религиозных организаций (Церкви, исповедания, секты, религиозные и парарелигиозные движения), 179 а также анализ их происхождения, развития, структур и организации; − типология религиозных лидеров с учетом их роли в формировании религии; социальные функции лидера в религиозной группе; − связь религии с культурой, экономикой, политикой и моралью; − социальные функции религии (например, интегрирующая и дезинтегрирующая по отношению к обществу); − феномен угасания (дехристианизация, секуляризация, лаицизация) и возрождения религиозности, приватизация и маргинализация религии, новые формы религиозной активности; − стабильность установок и форм религиозного поведения (показатели религиозности) в зависимости от среды (например, сельская местность или город), социального положения и профессиональной деятельности, влияние индустриализации и урбанизации на религиозную жизнь; − отношение религии к средствам массовой информации (пресса, кино, радио, телевидение, Интернет); − социологические исследования структуры и жизни прихода (социология прихода) [36]. 3.4. Психология религии Психология религии является наукой, изучающей место и функции религии в психической жизни человека и социальных групп, религиозные переживания и взаимосвязи между религией и психической жизнью человека. Предметом психологии религии является «изучение структуры, происхождения и функций убеждений, поведения, установок и религиозного опыта» [37]. Эта наука, «объясняющая феномен религии со стороны поведения и переживаний человека» [38], возникла в конце XIX века, в первую очередь в англосаксонских странах, Германии и Франции. Сегодня ее принято считать разделом психологии и религиоведческой дисциплиной, использующей понятийный аппарат, гипотезы, теории и методы, выработанные в психологии. Немецкого ученого Вильгельма Вундта принято считать создателем научной психологии во второй половине XIX века. Он был основателем первой в мире психологической лаборатории в Лейпциге в 1879 году и автором десятитомного труда «Психология народов. Исследования законов развития языка, мифа и обычая» [39]. В этой работе он распространил изучение психологии религии на первобытные народы [40] и обратил внимание на социальный аспект религии (социопсихология). Создателем психологии религии стал американец Эрвин Дилер Старбук (1866-1947), автор работы «Психология религии. Эмпирические штудии происхождения сознания» [41]. Он ввел в научный обиход термин «психология религии» и отделил эту научную дисциплину от философии религии. Изучением религиозного опыта занимался американский психолог и религиовед Уильям Джеймс (1842-1910) [42]. Новый импульс исследованиям психологии религии дала психология психоанализа, популярная сегодня главным образом в Соединенных Штатах и в Европе. Создателем психоанализа был австрийский психиатр и профессор невропатологии Зигмунд Фрейд (1856-1939). Он является автором концепции структуры психической жизни человека, состоящей из трех уровней: бессознательное (id), сознательное (ego) и сверх-сознательное (super-ego), а также теории доминации и сублимации сексуального влечения (libido). Эти теории он применял для объяснения явлений культурной и религиозной жизни. Представителем «неортодоксального» психоанализа был швейцарский психиатр, религиовед и теоретик культуры Карл Густав Юнг (1875-1961) [43]. Принимая вслед за Фрейдом существование бессознательного, Юнг – в отличие от австрийского психиатра – настаивал на его социальной природе (das kollektive Unbewusste – коллективное бессознательное). Коллективное бессознательное выражается в сознательном мышлении человечества через символы и мифы. Эти символы Юнг называет «архетипами», то есть способами проявления архаичных представлений, существующих в коллективном бессознательном [44]. Эти архетипы являются врожденными и их целостность «означает сумму всех сокрытых возможностей человеческой психики, огромный и неисчерпаемый ресурс глубокого и извечного знания человека» [45]. Евангелический богослов и психолог Карл Гиргензон (1875-1925) ввел в так называемой дорпацкой школе эксперементальные методы психологии религии. Результаты исследований он обобщил в труде «Духовная структура религиозного переживания» [46]. Современная психология религии характеризуется плюрализмом 181 направлений и подходов. В ней можно выделить пять исследовательских парадигм: историко-психологическую, психоаналитическую, бехивеаристскую, гуманистическую и когнитивную [47]. Гуманистическая психология родилась в США во второй половине ХХ века, а ее пропагандистами были такие исследователи как Гордон В. Оллпорт, Абрахам Гарольд Маслоу, Карл Ясперс, Эрих Фромм и Виктор Франкл, которые отводили религии большое значение в психотерапии и функционировании личности. Когнитивная психология религии изучает развитие религиозных понятий и их понимание, религиозный язык и религиозные представления, например «образы» Бога, символы, метафоры, при помощи которых люди пытаются усвоить религиозные смыслы. Множеству типов и парадигм психологии религии отвечает многообразие используемых методов: качественный, количественный, исторический, психоаналитический, функциональный, структурный, статистический, а также различные исследовательские техники, такие как наблюдение, интервью, анкета, тестирование, эксперимент, анализ свидетельств религиозных лидеров и личных документов (дневники, мемуары, автобиография) [48]. Вот некоторые проблемы, изучением которых занимается психология религии: − психологические источники религии; − структура и тип религиозного переживания; − мотивы и религиозные установки; − проявления религиозности (вера, религиозные чувства, религиозное мышление); − «образы» Бога; − типы религиозности в зависимости от пола (мужская и женская религиозность), типы религиозности отдельных фаз индивидуального развития человека (детская религиозность, религиозность периода созревания и зрелости), типы религиозности в зависимости от места проживания (город, деревня), профессии и образования; − религиозные состояния сознания (экстаз, транс, мистические состояния); − характеристика личностных качеств людей с глубокой религиозностью и нерелигиозных, а также личностная обусловленность религиозности, функции религии в структуре личности и общества; − психические процессы, лежащие в основании религиозных воззрений и религиозного поведения; − перемены религиозности, оживление религиозной жизни, религиозное возрождение, обращение; − положительное или отрицательное влияние религии на психическое здоровье человека и его функционирование; − проблема смысла жизни у верующих и неверующих; − религиозная зрелость и незрелость, проблематика и критерии религиозной зрелости, проблемы религиозной и психической патологии; − религиозный кризис и процесс отхода от религии; − религиозность и отношение к смерти и умиранию; − молитва, медитация, чувство греха, мистицизм; − религиозное собрание (паломничества, процессии, богослужения); − нетерпимость и религиозный фанатизм. 3.5. Этнология/антропология религии Этнология/антропология религии – это область этнологии или культурной анропологии, а также религиоведческая дисциплина, которая изучает верования, мифы, культовые формы, ритуалы, мораль и религиозную организацию первобытных народов, то есть народов дописьменной культуры неевропейских континентов, а также народную религиозность традиционных слоев, главным образом сельских жителей, религиозность этнических меньшинств в контексте европейской цивилизации. В англосаксонских странах используется термин «антропология религии» для обозначения субдисциплины культурной антропологии, изучающей религии всех первобытных и других – более сложно организованных – сообществ и стремящейся к формулированию общих утверждений на тему религии вообще и ее отношении к культуре в целом. Шведский религиовед Эйке Хульткрантц ввел в обиход термин «этнорелигиоведение» для определения дисциплины, принадлежащей одновременно как к этнологии, так и к 183 религиоведению. Предметом изучения этнорелигиоведения являются религии дописьменных народов [49]. Первобытные народы не имеют письменных источников и поэтому их верования и традиции передаются устно из поколения в поколение в мифах, рассказах, обычаях и ритуалах. Неверно называть эти народы не «примитивными», поскольку – несмотря на простоту и примитивизм технической культуры в сфере ведения хозяйства, орудий и техник добычи пищи – они имеют развитую и богатую социальную, духовную и религиозную культуру. К первобытным народам мы относим все дописьменные народы, то есть народы занимающиеся охотой и собирательством (они живут небольшими группами и ведут кочевой образ жизни), пастушеские народы, которые занимаются разведением крупного рогатого скота, овец и коз, а также многочисленные сельскохозяйственные народы, занимающиеся возделыванием земли. Религии первобытных народов являются так называемыми этническими религиями, поскольку сфера их воздействия не выходит за пределы одной этнической группы, называемой племенем или народом, включающем в себя, как правило, несколько племен. Этнические (племенные) религии, именуемые также традиционными, тесно связаны с жизнью данного народа или племени и выражают его традиции, способ и стиль жизни, а также его надежды и стремления в экономической, социальной, политической и духовной сфере. Эти религии не имеют основателей, хотя в их русле действуют – часто анонимно – исключительные личности (например, вожди, пророки, священник, знахари, колдуны), которые имеют влияние на религиозную жизнь и способствуют утверждению и даже возникновению новых форм религиозной жизни. Ввиду великого множества народов устной традиции (например, в Африке их насчитывается около 2000) мы имеем дело с огромным количеством религиозных систем [50]. Для всех первобытных народов характерны следующие черты: этноцентризм, традиционализм и консерватизм, основанный на изоляции и сакральной концепции времени, обращенной в прошлое, допустимость трансформаций, социальный и сакральный характер пространства, полифункциональность действий, культурная и социальная дифференциация космологических представлений, мифическое и символическое мышление. У таких народов религия тесно связана с хозяйственной, социальной и политической жизнью, она пронизывает мышление и действия людей, организовывает своеобразный космический порядок, интегрирует все аспекты культуры и наделяет смыслом жизнь человека и всего сообщества [51]. Основываясь на результатах интенсивных полевых исследовании, в которых решающее значение имеют интервью и включенное наблюдение, этнология религии направлена либо на обработку определенных избранных проблем (например, богини дождя, сакральность земли, символика ворона, ритуалы перехода), либо к монографическому представлению религии данной этнической группы. Сравнительные исследования отдельных религиозных феноменов, имеющих место у различных первобытных народов, могут дать обобщающие выводы и вычленить определенные закономерности этих феноменов. Этнорелигиоведческие полевые исследования дополняются письменными источниками в виде записок путешественников и миссионеров, рапортов и докладных записок колониальных чиновников, а также письменными источниками в виде рукописей и машинописей, созданными членами этнических групп. В этнологии/антропологии религии можно выделить следующие исследовательские подходы: эволюционистсикй, исторический (культурно-историческая этнология), феноменологический, структурно-функциональный, структурный, символически, когнитивный. Эти подходы изучают религию с различных точек зрения: происхождение религии и ее первобытные формы (эволюционизм и культурно-историческая этнология); понимание сущности и значения религиозных феноменов через систематическую и сравнительную классификацию (феноменологический подход); функции религии и ее структура в целостной системе социально-культурной жизни; зависимость форм религии от социальной структуры (функциональноструктурный подход); влияние универсальных форм человеческого мышления на верования, мифы и ритуалы (структурализм Клода Леви-Стросс и семантический подход); религия как система полисемических символов (символический подход); религия как идеологическая система объясняющая мир (когнитивный подход) [52]. 3.6. География религии 185 География религии – раздел географии и религиоведческая дисциплина, которая изучает влияние географической среды на религию, то есть на содержание и формы верований и религиозных обрядов, а также воздействие религии на географическую среду и преображение ландшафта. Предметом географии религии является изучение зависимости между типами географической среды и типами религии, а также влияние географических причин (географическое положение, структура территории, климат, почва, биотоп, экономика, население, естественные ресурсы) на отдельные явления и процессы религиозной жизни. География религии изучает также формирование ландшафта посредством возведения культовых сооружений, сакральных общественных зданий, храмов, пирамид, курганов, кладбищ, культовых камней и столпов, монастырей, паломнических центров и дорог для проведения крестных ходов, обрамленных фигурами и часовенками. Факт влияния окружающей среды на религию не подлежит сомнению, хотя дискуссионным является его характер и сфера распространения. Это влияние легче обнаружить в религиях первобытных народов, сложнее в религиях современных индустриальных обществ, где воздействие окружающей среды на религию уменьшается и осуществляется главным образом посредством технологий и экономики. Хотя география религии относительно молодая научная дисциплина, но связь между религией и окружающей средой отмечали уже многие античные и средневековые писатели и философы. Шарль Л. де Монтескье и Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803) признавали влияние географического ландшафта на социальные и религиозные процессы. Значительную роль в процессе формирования современной географии и географии религии сыграли немецкие географы Карл Риттер (1779-1859) и Фридрих Ратцел (1844-1904). Современной формой географии религии является экология религии, которая возникла под влиянием экологии культуры (Юлиан Х. Стюард) и занимается изучением процессов интеграции религии в окружающую среду. К числу ее представителей относятся, в частности, Э. Хульткрантц, М. Бюттнер, П. Фицкелер. Экология религии предполагает влияние географического ландшафта на религию, которое может направить развитие и трансформацию феноменов религиозной жизни. Отрицая, однако, крайний географический детерминизм, многие исследователи предупреждают перед детерминистским подходом к окружающей среде со стороны религий. Можно привести примеры, когда различные формы религии функционируют в схожих географических условиях или, наоборот, одни и те же формы религиозной жизни появляются в разных географических условиях. География религии имеет междисциплинарный характер и пользуется источниками, методами и результатами многих географических и гуманитарных наук: географии, истории, социологии, религиоведения, этнологии/антропологии религии. При Международном Географическом Союзе в 1976 году была создана Международная рабочая группа географии религиозных систем (International Working Group on the Geography of Belief Systems) с центром в Боум (Германия), где с 1985 год выходит научная серия под названием «Geografia Religionum» (red. M. Bűttner, G. Rinschede). В Польше проблематикой географии религии (главным образом связанной с паломничествами) занимается Кафедра географии религии, созданная в 1994 году Антонием Яцковским в Институте географии и пространственной экономики, которая с 1995 года выпускает переодическое издание «Peregrinus Cracoviensis» [53]. Для польского сельского пейзажа характерны, например, часовни и придорожные кресты; для мест, где живут мусульмане – мечети и минареты, а для буддистских стран – ступы, пагоды, монастыри и храмы. Некоторые элементы верований и культа различаются у народов, живущих на островах, в пустынях или в горах. Восхищение небосводом и созерцание небесных тел может иметь влияние на формирование религиозного сознания, для которого будет свойственно развитая ураническая и астральная мифология. В религиях сельскохозяйственных народов важную роль будут играть женские божества плодородия и духи земли, которые – как, например, у народов Конкомба из северной Ганы – являются и мужского, и женского рода [54]. Исследователи связывали возникновение мнонотеистических религий с территориями, граничащими с пустынями и пастушеским типом ведения хозяйства. Указывалось также на связь шаманизма с субарктическими и арктическими климатическими зонами, а также подобия между религиями народов, занимающихся собирательством и охотой, и пастушескими номадами Азии и Африки. Религиозные предписания в свою очередь тоже могут 187 влиять на формирование географического пространства. Например, христианские правила о посте стимулировали развитие рыбного промысла, а использование вина за Божественной литургией спровоцировало развитие виноделия даже на таких территориях, где для этого нет всех необходимых условий (Голландия, Англия, Польша), о чем упоминают средневековые источники и польские наименования населенных пунктов (напр., Виняры). В то же время запрет употребления вина в исламе привел к уничтожению виноградников и угасанию виноделия в Малой Азии и на других землях, заселенных мусульманами. Запрет употребления в пищу свинины в иудаизме и исламе привел к исчезновению соответствующей животноводческой отрасли на территориях, где проживают адепты этих религий [55]. География религии изучает, в частности, такие вопросы, как: географическое положение и религия; картографические представления влияния и распространения той или иной религии; распространение и угасание тех или иных форм религии; религиозная топография; сакральный пейзаж, мифическое и сакральное пространство; паломничества и паломнические центры; религиозная миграция (типы миграции, ареол распространения, динамика, социальная структура); религиозный туризм, названия святых мест (иеротопонимистика); религия и демография; география миссий (миссионерские атласы); религиозная статистика; географические условия и представления о загробном существовании; религия и типы поселений; пространственная структура культовых центров; религия и растительный и животный мир; влияние религии на развитие различных сфер хозяйственной деятельности; религиозные пищевые табу; священные календари; религия и защита окружающей среды; культ и символика священных мест (горные вершины, скалы, пустыни, реки, водоемы, леса, рощи, деревья) [56]. *** Комплексный и многогранный характер религии с одной стороны, и частный подход отдельных религиоведческих дисциплин с другой являются причиной того, что эти дисциплины изучают явления религиозной жизни только фрагментарно и ограниченно. Изучая внешние проявления религии со стороны субъекта, они не способны целостно охватить весь феномен религиозной жизни человека. Поэтому исследования гуманитарных религиоведческих наук следует восполнять исследованиями в области философии и богословия религии. В современных религиологических и религиоведческих науках принимается необходимость междисциплинарных исследований с использованием различных подходов и методов к столь сложному явлению человеческой жизни, каким является религия. Перевод: А. Доброера Литература 1. J. Osterreicher, Kommentierende Einleitung, w: Das zweite vatikanische Konzil. Konstitutionen, Dekrete und Erklärungen. Kommentare, Teil 2 (część 2), Freiburg i.B. 1967, s. 406-478; H. Zimoń, Dialog międzyreligijny w świetle współczesnego nauczania Kościoła, «Nurt SVD», 32 (1998) nr 2, s. 23-26. 2. Secretariato per i non cristiani, «Bulletin. Secretariatus pro non Christianis», 1 (1966) nr 1, s. 6; T. Chodzidło Sekretariat dla Niechrześcijan., «Ateneum Kapłańskie», 72 (1969) z. 360, s. 132. 3. Zimoń, Dialog międzyreligijny, s. 26-29. 4. Postawa Kościoła wobec wyznawców innych religii, w: E. Sakowicz (oprac.), Islam w dokumentach Kościoła i nauczaniu Jana Pawła II (1965-1996), Warszawa 1997, s. 30-44. Zob. również Zimoń, Dialog międzyreligijny, s. 29-31. 5. Dialogue and Proclamation. Reflection and Orientations on Interreligious Dialogue and the Proclamation of the Gospel of Jezus Christ, w: F. Gioia (ed.), Interreligious Dialogue. The Official Teaching of the Catholic Church (1963-1995), Boston 1997, s. 608-642. 6. Z. Zdybicka, Filozofia religii, w: L. Bieńkowski i in. (red.), Encyklopedia katolicka, t. 5, Lublin 1989, kol. 264; A. Lang, Wesen und Wahrheit der Religion, Műnchen 1957, s. 10. 7. Bronk, Podstawy nauk o religii, Lublin 20032, s. 163 n., 172-174. Примером реалистической философии религии является разработка ее в виде метафизике сестрой Марией Здыбицкой на основании классической философии 189 метафизической формы. См.: Zofiа J. Zdybickа, Człowiek i religia. Zarys filozofii religii, Lublin 19932. 8. Zdybicka, Człowiek i religia, s. 147. 9. Lang, Wesen und Wahrheit der Religion, s. 10; Z. Zdybicka, Czym jest i dlaczego istnieje religia, «Zeszyty Naukowe KUL», 16 (1973) nr 3-4, s. 9. 10. Lang, Wesen und Wahrheit der Religion, s. 10. 11. Zdybicka, Filozofia religii, kol. 267. Zob, też Zdybicka, Czym jest i dlaczego istnieje religia, s. 9, 12. Zdybicka, Filozofia religii, kol. 267; Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 175-177. 13. Zdybicka, Człowiek i religia, s. 148 n.; taż, Filozofia religii, kol. 267; Lang, Wesen und Wahrheit der Religion, s. 11. 14. J. P. Steffes, Religionswissenschaft, w: F. König (Hrsg.), Religionswissenschaftliches Wörterbuch. Die Grundbegriffe, Freiburg i.B. 1956, kol. 759. 15. Socjologia religii, Warszawa 1961, s. 35. 16. Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 151 n.; I. S. Ledwoń, Teologia religii, w: M. Rusecki i in. (red.), Leksykon teologii fundamentalnej, Lublin–Kraków 2002, s. 1235. 17. Ledwoń, Teologia religii, s. 1236-1238, 1242-1245; Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 152 n., 157. Zob. też I. S. Ledwoń, Chrześcijaństwo a religie, w: Rusecki i in. (red.), Leksykon teologii fundamentalnej, s. 260-269. 18. Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 158 n. 19. Tamże, s. 159; Ledwoń, Teologia religii, s. 1236. 20. Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 160, Ledwoń, Teologia religii, s. 1236. 21. J. Waardenburg, Religie i religia. Systematyczne wprowadzenie do religioznawstwa, Warszawa 1991, s. 33-37; Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 66-72. 22. G. Mensching, Geschichte der Religionswissenschaft, Bonn 1948; Z. Poniatowski, Wstęp do religioznawstwa, Warszawa 19623, s. 19-72; Waardenburg, Religie i religia, s. 37-46; J. Figl, Einleitung. Religionswissenschaft – historische Aspekte, heutiges Fachverständnis und Religionsbegriff, w: tenże (Hrsg.), Handbuch Religionswissenchaft. Religionen und ihre zentralen Themen, Innsbruck 2003, s. 22-24; Bronk, Podstgawy nauk o religii, s. 35-46. 23. J. Waardenburg, Classical Approaches to the Study of Religion. Aims, Methods and Theories of Research, vol. 1: Introduction ana Anthology, The Hague 1973, s. 7-72, E. J. Sharpe, Comparative Religion. A History, London 1975; Figl, Einleitung, s. 27-29; Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 47-64, H. Zimoń, IAHR, w: J. Walkusz i in. (red.), Encyklopedia katolicka, t. 6, Lublin 1993, kol. 1375. 24. Презентацию этой религиоведческой дисциплины я основываю на своей статье «История религии», опубликованной в польской «Католической энциклопедии». См.: Historia religii, w: Encyklopedia katolicka, t. 6, Lublin 1993, kol. 958-960). Zob. również J. Waardenburg, Religie i religia, s. 59-65; U. King, Historical and Phenomenological Approaches to the Study of Religion. Some Major Development and Issues under Debate since 1950, w: F. Whaling (ed.), Contemporary Approaches to the Study of Religion in 2 Volumes, vol. 1: The Humanities, Berlin 1983, s. 14-19, 73-87; Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 193-199. 25. P. D. Chantepie de la Saussaaye, Lehrbuch der Religionsgeschichte, Bd. 1, Freiburg i.B. 1887 (drugi tom tego dzieła ukazał się we Freiburgu w 1889 roku). Zob. King, Historical and Phenomenological Approaches, s. 39; Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 253. 26. M. F. Scheler, Vom Ewigen im Menschen, Berlin 1921; O. Grűndler, Elemente zu einer Religionsphilosophie auf phänomenologischer Grundlage, Berlin 1922. О происхождении феноменологии религии см.: Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 255-258. 27. Zob. Å. Hultkrantz, The Phenomenology of Religion: Aims and Methods, «Temenos», 6 (1970) s. 69-72. 28. King, Historical and Phenomenological Approaches, s. 39 n.; Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 259 n. 29. Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 254 n. 30. King, Historical and Phenomenological Approaches, s. 87-108, 144-152; M. Dhavamony, Phenomenology of Religion, Rome 1973, s. 8-27; Hultkrantz, The Phenomenology of Religion, s. 68-88; J. D. J. Waardenburg, W sprawie fenomenologii religii. Uwagi zasadnicze, «Euhemer», 18 (1974) nr 3, s. 73-87; F. Stolz, Grundzűge der Religionswissenschaft, 191 Göttingen 1988, s. 226-229; Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 261-265. 31. W. Piwowarski, Socjologia religii w Polsce – problemy legitymizacji dyscypliny, «Przegląd Religioznawczy», 1997 nr 1, s. 5. 32. Огюст Конт ввел в научный обиход термин «социология» и считал религию одним из этапов развития общества. 33. Zob. G. Simmel, A Contribution to the Sociology of Religion, «American Journal of Sociology», 11 (1905) nr 3, s. 360-368. 34. О развитии социологии религии см.: Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 212-214. 35. W. Piwowarski, Socjologia religii, Lublin 1996, s. 59-61. 36. См:. A. Wójtowicz, Socjologia religii, w: L. LibiszowskaŻółtkowska, J. Mariański (red.), Leksykon socjologii religii, Warszawa 2004, s. 384-386; Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 223. 37. Z. Chlewiński, Psychologia religii, w: T. Gadacz, B. Milerski (red.), Religia. Encyklopedia PWN, t. 8, Warszawa 2003, s. 303. 38. Там же, s. 304. См. также Z. Chlewiński, Wprowadzenie do psychologii religii, w: он же (red.), Psychologia religii, Lublin 1982, s. 15. 39. Bd. 1-10, Leipzig 1900-1920. Tytuł w j. polskim: «Psychologia ludów. Badanie nad prawami rozwoju języka, mitu i obyczaju». 40. См.: «Mythus und Religion», Bd. 4-6. Религия первобытных, то есть дописьменных народов, сегодня входит в сферу заинтересованности психологии религии. Иногда говорится о так называемой этнопсихологии. 41. New York 1891, 19012, 19133, London 1899, 19012, 19083, 19144. Tytuł dzieła w j. polskim: «Psychologia religii. Studium empiryczne powstania świadomości». 42. Его лекции, прочитанные в 1901-1902 в Эдинбурге были опубликованы в книге The Varieties of Religious Experience. A Study in Human Nature, New York 1902 (польское издание: Doświadczenia religijne, Warszawa 1918, 19582, 20013). 43. В Цюрихе К. Г. Юнг основал в 1948 году исследовательский центр аналитической психологии (известный сегодня как Институт Юнга). 44. См. работы Юнга в переводе на польский язык: Psychologia a religia. Wybór pism, tł. J. Prokopiuk, Warszawa 1970; Archetypy i symbole. Pisma wybrane, tł. J. Prokopiuk, Warszawa 1976, 19812. См. также C. G. Jung, K. Kerényi, Einfűhrung in das Wesen der Mythologie. Das göttliche Kind; Das göttliche Mädchen, Amsterdam-Leipzig 1941, Leipzig 19512. 45. Chlewiński, Psychologia religii, s. 306. 46. Dorpat (obecnie Tartu) 1921, 19302, tytuł w tł. polskim: «Duchowa struktura przeżycia religijnego». Zob. H. GrzymałaMoszczyńska, Rozwój instytucjonalny i organizacyjny psychologii religii, w: Gadacz, Milerski (red.), Religia. Encyklopedia PWN, t. 8, s. 312. 47. Chlewiński, Psychologia religii, s. 305-310. 48. Tamże, s. 310; Bronk, Podstawy nauk o religii s. 232 n., 238. 49. Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 208 n.; H. Rusek, Etnologia religii, w: Libiszowska-Żółtkowska, Mariański (red.), Leksykon socjologii religii, s. 114; A. Szyjewski, Etnologia religii, Kraków 2001, s. 31-36. 50. H. Zimoń, Religie ludów pierwotnych, w: tenże (red.), Religia w świecie współczesnym. Zarys problematyki religiologicznej, Lublin 2000, s. 207 n. 51. E Nowicka, Świat człowieka – świat kultury. Systematyczny wykład problemów antropologii kulurowej, Warszawa 1991, s. 421-435; Szyjewski, Etnologia religii, s. 47-54. 52. Szyjewski, Etnologia religii, etnografia religioznawcza, etnoreligioznawstwo, w: T. Gadacz, B. Milerski (red.), Religia. Encyklopedia PWN, t. 3, Warszawa 2001, s. 452-454; он же, Etnologia religii, s. 36-40; он же, Religia w perspektywie antropologicznej – przegląd stanowisk, «Studia Religiologia», 2002 z. 35, s. 9-49. 53. Jackowski, Geografia religii, w: T. Gadacz, B. Milerski (red.), t. 4, Warszawa 2002, s. 166; он же. Święta przestrzeń świata. Podstawy geografii religii, Kraków 2003, s. 12 n., 15 n.; T. Margul, Religia a przestrzeń i krajobraz. Kurs geografii religii dla studentów religioznawstwa i geografii, Kraków 1986, 193 s. 12; Å. Hultkrantz, Ecology of Religion: Its Scope and Methodology. Proceedings of the Study Conference of the International Association for the History of Religions, held in Turku, Finland August 27-31, 1973, The Hague 1979, s. 221-235; M. Bűttner, Commentary, w: там же, s. 249-259; Å. Hultkrantz, Ecology, w: M. Eliade (ed.), The Encyclopedia of Religions, vol. 4, New York 1987, s. 581-583; E. E. Sopher, Geography of Religions, Englewood Cliffs, N.J. 1967, s. 17-46; H.-G. Zimpel, Religionsgeographie, w: M. Schwind (Hrsg.), Religionsgeographie, Darmstadt 1975, s. 373-380; Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 243-252; он же, Geografia religii, w: P. Hemperek i in. (red.), Encyklopedia katolicka, t. 5, Lublin 1989, kol. 982-984. 54. H. Zimoń, Wierzenia o ziemi. Analiza religioznawcza i afrykanistyczna, «Roczniki Teologiczne», 46 (1999) z. 4, s. 389 i przyp. 45. 55. Zob. J. S. Bystroń, Czynniki magiczno-religijne w osadnictwie, «Przegląd Socjologiczny», 7 (1939) 39-41; Sopher, Geography of Religion, s. 35-41; Margul, Religia a przestrzeń i krajobraz, s. 121-124; Hultkrantz, Ecology, s. 583 n.; Bronk, Podstawy nauk o religii, s. 248. 56. Sopher, Geography of Religions, s. 24-34, 41-71, 79-94; Jackowski, Geografia religii, s. 165 n.; он же, Święta przestrzeń świata, s. 13-15; Hoheisel, Geografia religii, s. 132-134. ПАНКОВ А. А. К ВОПРОСУ О ВОЗМОЖНОСТЯХ ЦЕРКВИ В РЕФОРМИРОВАНИИ СОВРЕМЕННОГО УКРАИНСКОГО ОБЩЕСТВА Последние годы не прекращаются разговоры о религиозном возрождении в нашем обществе и, соответственно, о возможностях религии в реформировании общества. И мысль об этом настолько утвердилась в общественном мнении, что ее как–то вроде бы и неловко опровергать. Тем более, что эти разговоры, эта мысль будто бы подтверждаются социологическими исследованиями. Конечно, нельзя не согласиться с тем, что в начале 90-х годов отмечалась небывалая до тех пор (да и невозможная) активность различных религиозных конфессий, проявившаяся в резком увеличении количества религиозных организаций, разнообразии конфессионального спектра и росте религиозной самоидентификации. Но, начиная примерно с 1995 года совершенно очевидно наблюдается спад динамики по всем выше перечисленным направлениям. И за последние одиннадцать лет рост религиозной самоидентификации, количества религиозных организаций и разнообразия конфессионального спектра практически прекратились. Это подтверждается сравнительным анализом результатов репрезентативных исследований религиозной ситуации в г. Одессе 1995 и 2003 годов. 11-16 октября 2003 года в г. Одессе Южно-Украинским отделением Социологической ассоциации Украины с использованием для сбора информации сети Одесского социологического информационно-исследовательского центра «Пульс» по заказу Управления информации Одесского горсовета был проведен репрезентативный опрос взрослого населения на тему «Социальная ситуация в Одессе: осень 2003 года». Опрошено 599 человек, фактическая погрешность выборки не превышала плюс/минус 4,1%. Отдельный блок вопросов посвящен исследованию религиозной ситуации в г. Одессе. Согласно данным этого опроса, большинство взрослого населения (51%) считает себя верующими. Примерно трети (32%) трудно определить свое отношение к религии. Неверующих – меньшинство (17%). По данным проводившегося в декабре 1995 года общегородского репрезентативного исследования (под руководством преподавателей кафедры социологии Института социальных наук Одесского национального университета им. И. И. Мечникова Е. В. Князевой, М. Б. Кунявского и автора данной статьи [4]), верующих также был 51%. Затруднялись определить свое отношение к религии 19%, а неверующих было 28%. Как мы видим, число верующих за прошедшие восемь лет не изменилось. Уменьшение числа неверующих произошло за счет увеличения числа затрудняющихся определить свое отношение к религии. Среди верующих основная масса — православные всех трех наиболее массовых на Украине юрисдикций (46%). (И поэтому 195 данная статья посвящена проблемам функционирования в украинском обществе именно православных церковных юрисдикций). Среди православных,согласно данным исследования, больше тех, кто относит себя к православной церкви Московского патриархата (30%). Здесь следует отметить, что авторы исследования умышленно ввели в перечень православных юрисдикций Русскую православную церковь Московского патриархата. В действительности, такой юрисдикции в Одессе нет. Но есть очень большое число людей, которые продолжают считать Православную церковь единой и неделимой, а также – не видят разницы между российской и украинской православными церквами. 17% верующих отнесли себя к УПЦ МП, а 13% – к РПЦ МП. Вполне обоснованным будет предположение о том, что многие православные верующие не понимают различий и между Киевским и Московским патриархатами. Во-первых, к УПЦ Киевского патриархата себя причисляет 15% православных одесситов, в то время как в Одессе и Одесской области имеется лишь несколько храмов этой юрисдикции. Можно предположить, что они идентифицируют себя с этой юрисдикцией, но, во-вторых, даже среди тех, кто номинально причисляет себя к УПЦ Киевского патриархата, официальную ориентацию этой церкви на как можно более быстрое достижение полной независимости от Московского патриархата разделяют только небольшая часть (13%). Почти половина назвавших себя принадлежащими у УПЦ КП (46%) по существу выступают за такие же отношения с Московским патриархатом, как и большинство тех, кто обозначил себя как принадлежащего к Русской либо Украинской православной церкви Московского патриархата. Следует отметить, что по данным общеукраинского социологического опроса, проводившегося в июне 2003 года, к УПЦ МП относят себя 20,9% верующего населения Украины (таким образом, в Одессе сторонников Московского патриархата в процентном отношении больше); к УПЦ КП относят себя 16,5% верующих в Украине (цифра примерно равная числу сторонников Киевского патриархата в Одессе); к УАПЦ относят себя 4,7 верующих в Украине (в Одессе таковых только 1%). Необходимо сказать, что «заявленная религиозность», т.е. субъективное отношение человека к религии, его религиозная самоидентификация – это лишь один из элементов религиозности как таковой. К тому же, процесс самоидентификации противоречив, имеет свои внутренние закономерности, и не может в отрыве от других показателей служить критерием роста религиозности. Важно выяснить, насколько существенное место заняла религия в жизни людей на уровне повседневной практики. Всего 6% верующих ответили, что основные обряды своей религии они выполняют более или менее регулярно. Для сравнения отметим, что в 1995 году таких было 11%, т.е. наблюдается уменьшение числа «практикующих» верующих. Также всего 6% верующих регулярно читают священные книги своей религии. Здесь достаточно любопытно привести данные российского Фонда «Общественное мнение», согласно которым в 2002 году из 60% россиян, считающих себя верующими-христианами (58% – православными и 2% – католиками и протестантами), только 6% посещают церковь один раз в месяц и чаще [3, 46]. Особенно интересно абсолютное совпадение количества более или менее активных верующих как по нашим, так и по российским данным. К возможным причинам спада динамики численного роста различных религиозных организаций можно отнести т.н. «насыщение» состава этих организаций. То есть можно предположить, что религиозные организации уже «выбрали» всех своих последователей. И здесь может скрываться причина малоэффективности внешне мощных миссионерскопропагандистских кампаний различных религиозных конфессий. Следует отметить, что выросло число людей, назвавших себя верующими, но не принадлежащих ни к одной определенной Церкви (общине) – 24% против 19% в 1995 году. Это подтверждает мнение социологов, исследующих религию, о том, что одной из основных тенденций трансформации современной религиозности является ее внеконфессионализация. И эта тенденция находится в противоречии с тем, что Церковь, «як, свідчать соціологічні дослідження, практично єдиний суспільний інститут, який користується найвищим рівнем довірі громадян» [1, 89]. Между тем, многочисленные свободные и глубинные интервью, проводившиеся автором данной статьи, показали и другие причины (помимо уже упоминавшихся выше) того, почему подавляющее большинство украинских верующих не посещают Церкви регулярно, не становятся постоянными прихожанами. Это происходит в силу факторов, обусловленных в целом наличием 197 глубокого внутриорганизационного кризиса в самых различных религиозных организациях, и в первую очередь, в православных церквах. Люди нуждаются в большей открытости, гибкости Церкви, ее большей толерантности по отношению к ним. Церковь, по мнению опрошенных, должна быть менее поверхностной и более нравственной, чем в настоящее время. Межконфессиональные и внутрицерковные конфликты, неискренность и плохое образование лидеров церквей, стремление подавить личность – факторы, усиливающие мотивацию значительной доли верующих оставаться за пределами Церкви или уйти из нее. Нельзя не учитывать и влияние экономических проблем, когда на активную религиозную практику у верующих не остается времени. Однако последнее является лишь дополнительным фактором. Многие социологические исследования деятельности религиозных организаций на протяжении последних десяти лет показали, что их подавляющее большинство, особенно в лице их лидеров, оказались не готовыми к проведению внутренних преобразований (многие религиозные лидеры вообще еще не осознали необходимость таких реформ), появлению большого количества верующих, ожидающих от Церкви гибкости и открытости. Трудно представить, что религиозные лидеры, не осознающие необходимости проведения внутрицерковных реформ, способны к участию в реформировании общества. Следовательно, полученные данные позволяют полагать, что высокие рейтинги Церкви в массовых опросах населения отражают, с одной стороны, высокий уровень религиозной самоидентификации, но с другой, диверсифицированность понятия Церкви. Более чем вероятно, что люди, отвечая на вопрос о Церкви, имеют в виду личные отношения с Богом, отношение к вере и религии вообще, свои личностные, «приватные» духовные ценности. В связи с этим актуальным оказывается вопрос и о степени доверия к результатам социологических опросов в сфере изучения религиозности, о чем нам уже доводилось писать [6, 44]. А в конечном итоге – и о реальном влиянии Церкви как организационного образования на жизнь современного украинского общества. Вероятно, это влияние не столь значительно, как может показаться, исходя из недостаточно глубокого анализа результатов социологических исследований современной религиозности. Кроме того, напрашивается вывод и о том, что сугубо социологическими методами особых результатов в сфере изучения религиозности достичь не удастся. В частности, возникает вопрос о необходимости применения в социологии религии теории понимания. О необходимости применения теории понимания в социологии религии заставляют задуматься и интенсивные изменения в области современного мировоззрения вообще и религиозного мировоззрения, в частности. В современной постмодернистской социокультурной ситуации мировоззрение приобретает черты плюралистичности. Другими словами, оно фиксирует и отражает реальную динамику происходящих в мире процессов. И в полной мере сказанное относится к религиозному мировоззрению. Более того, изменения, происходящие в области религиозного мировоззрения требует особо тщательного изучения и, соответственно, коренных методологических изменений в исследовательских (в частности, в социологических) технологиях. Особые возможности предоставляются как раз в ситуации применения теории понимания, которая обладает как теоретической, так и практической значимостью. О необходимости применения теории понимания в социологии религии можно говорить в двух смыслах. Во-первых, эта необходимость вызвана потребностью взаимного понимания верующих и неверующих. Но, во-вторых, есть более узко понимаемая необходимость и целесообразность применения теории понимания. Она вызвана потребностью применять в качестве связующего звена между собственно социологией и интерпретацией весьма интенсивного в настоящее время процесса трансформации содержания религиозной веры именно теории понимания, подчеркивающей важность понимания субъективного смысла, который вкладывается в действие самим действующим индивидом. Вне теории понимания социология религии представляются нам не плодотворной. Социология, на наш взгляд, как ни парадоксально это прозвучит, не достаточно знакома с тем, что же такое современная религиозность, и уж тем более не вполне знает, какой она будет завтра. А такое «ознакомление» и такой прогноз – основные задачи социологии религии. 199 Суть понимания состоит в том, что оно выступает как «погружение» исследователя в иные мировоззренческие, в том числе – религиозные системы, сосуществующие ныне плюралистично, и как превращение их в свои собственные, как погружение в иную реальность и обретение ее как своей. Иначе говоря, исследователь, изучающий религию, просто не может хотя бы не попытаться пробрести некоторый религиозный опыт, дабы приблизиться к пониманию изучаемого объекта. Не случайно немецкий социолог Т. Рендторф ставил вопрос о значении теологии для социологии религии и доказывал необходимость дополнения социологического рассмотрения религии теологическим. По его мнению, социолог, изучающий религию, неизбежно сталкивается с такими явлениями, которые касаются отношения человека к трансцендентным реальностям. Чисто социологическая позиция в таком случае не дает исследователю возможности эти явления. Нам уже приходилось писать о том, что для того, чтобы подобная возможность реализовалась, «исследователь религии должен стремится к преодолению односторонности своей личности» [7, 9]. Возвращаясь к мнению Т. Рендторфа, следует отметить, что он считал, что для того, «чтобы понять религиозный мир, социолог должен принять теологические предпосылки» [8, 69]. На наш взгляд, подобное «принятие религиозных предпосылок», в общем, не противоречит и методологии секулярного религиоведения, которая утвердилась в отечественном гуманитарном знании. Оно скорее дополняет секулярные подходы к исследованию религии, нежели пересматривает их. Таким образом, понимание, обладающее своим теоретикометодологическим и методическим инструментарием, представляется вполне перспективным для исследовательских программ в области изучения религии. И благодаря применению теории понимания более прозрачным станет ответ на вопрос о том, где же истинные верующие, то есть те, кто демонстрирует наличие всех структурных элементов религиозности. Они есть, но их число очень незначительно – как было сказано выше, данные наших опросов фиксируют, что оно не превышает в настоящий момент 6% от общего числа верующих. Но, как мы уже однажды писали «их не может быть много даже с богословской точки зрения – «свет невидим, ибо он светит во тьме»» [5, 223]. Христианству в настоящее время приходится жить «в гетто, чьи границы становятся все более узкими» [2, 6]. Эти границы сужаются под натиском новой цивилизации. Христианство уходит в катакомбы? Но ведь оттуда оно и начиналось. И, может быть, все перечисленные проблемы носят преходящий характер, а история христианства как утверждал о. Александр Мень действительно только начинается, а Церковь еще обретет возможность действительного влияния на реформирование общества? Литература 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. Виговський Л. Релігійні інституції як важливий чинник становлення і розвитку громадянського суспільства в Україні // Суспільство: історія, методологія дослідження, практика. Матеріали Всеукраїнської науково-теоретичної конференції, м. Тернопіль, 18 червня 2004 року. – Тернопіль, 2004. – С. 88-89. Зелинский Владимир, священник. Христианство оттесняется в катакомбы // НГ – религии. – 2000. – № 22. – С. 6. Каргина И. Г. Самоидентификация верующих: социальная мотивация // Социс. – 2004. – № 4. – С. 45-53. Князева Е. В., Кунявский М. Б., Панков А. А. Некоторые особенности развития религиозной ситуации в г. Одессе. // Сучасна етнокультурна та етнополітична ситуація на півдні України і актуальні проблеми державного управління. Матеріали регіональної науково-практичної конференції. В 2-х част. – Одеса, 1996. Ч. 2. – С. 149-150. Панков А. А. Современные трансформации религиозного сознания и религии как социального института // Проблеми розвитку соціологічної теорії. Матеріали першої Всеукраїнської соціологічної конференції. – К., 2001. – С. 218-224. Панков А. А. Проблема достоверности результатов социологических исследований современной религиозности // Матеріали Першої Міжнародної науково-практичної конференції «Науковий потенціал світу-2004». Том 56. Соціологія. – Дніпропетровськ, 2004. – С. 41-45. Панков А. А. Методологические аспекты применения теории понимания в религиоведении и социологии религии // Матеріали Міжнародної науково-практичної 201 8. конференції «Дні науки-2005». Том 30. Психологія та соціологія. – Дніпропетровськ, 2005. – С. 8-9. Яблоков И. Н. Социология религии. – М., 1979. – 182 с. ЯМЧУК П. Н. ХРИСТИЯНСЬКО-КОНСЕРВАТИВНА ДОМІНАНТА В ДОБІ ПОСТМОДЕРНУ ЯК СПОСІБ СОЦІАЛЬНОГО ПОРЯТУНКУ ІНДИВІДУАЛЬНОСТІ (декілька філософських роздумів викликаних книгою о. Ігоря Царя) Подавати власні міркування про книгу о. Ігоря Царя важче, ніж її читати. Читається вона одним духом, а от для того, щоб наважитись на її осмислене трактування писемним словом потрібна не лише (і, як очевидно, не стільки) сміливість, скільки якості істотно іншого порядку й смислового наповнення. Але, і в цьому чи не найважливіший парадокс, кожен, хто читав цю книгу, і водночас обізнаний зі сучасним станом речей і справ у постатеїзованому українському суспільстві (сюди включаємо літературу, історію, філософію, буття людини як таке, тощо) не може не подати свого голосу, маючи на меті не лише привернути увагу до даної праці, але й окреслити певні магістральні напрями й закріпити їх у свідомості тих читачів, які ще не змогли познайомитись з книгою о. Ігоря. Книгу «Останні будуть першими» неможливо переказати, адже для того, щоб це зробити потрібно просто переписати її знову власноруч. В ній немає порожнечі загальних місць. Натомість, кожна літера не лише має на меті вказати на сакральну Істину, але й волає до Неї не тільки своїм власним болем і стражданням, але й стражданням, яке можемо переживати разом з іншими. Це ще одна причина, яка не дозволяє оминути книгу увагою і спонукає до розмови про неї, адже така розмова сама по собі є шляхом наближення до християнського самопізнання і осмислення постмодерного світу в одвічних категоріальних системах християнського світобуття. Слід одразу зізнатись: лиш загально оглянувши книгу, я помилково сприйняв її як різновид популярної нині словесності, автори якої часто впевнено проповідують ті ідеали, яким не служили, не служать і служити у цьому житті не збираються. Сучасний читач, на превеликий жаль, вже звик, що під вправною поліграфією і ошатним оформленням, якщо не завжди, то дуже часто ховається фарисейська порожнеча. Постмодерн є багатомірним явищем і дехто з його творців часто маскує у привабливих формах сутнісно жахливий зміст. Для християнина, втім, у цьому факті немає нічого дивного, адже він добре обізнаний із євангельською істиною, що втілена у образі фарисеїв, як «гробів поваплених», привабливих ззовні, а всередині повних гиді. Одначе, як і в добу українського християнського Бароко, у Постмодерні форма так само часто може навмисне і, на перший погляд, дещо парадоксально, не відповідати змістові. Щира схима може ховатись не лише у аскетичному вбранні Івана Вишенського, але й в урочистих і благоліпних митрополичих шатах Петра Могили. І саме тому, як і у випадку маєстатичних творців барокової духовності (жертводавство та дарування храмів, видання власним коштом для громади Євангелія та християнських книг Петром Могилою та Іваном Мазепою є загальновідомим явищем), так і в Постмодерні ошатно видана книга далеко не завжди приховує в собі антихристиянський зміст або фарисейські повчання. Забігаючи дещо наперед одразу зауважу, що о. Ігореві можливо й можна, як, втім, і кожному з нас, закинути якісь докори, але одного з найбільш ганебних для Христового послідовника, а саме – докору у фарисействі, йому не закине мабуть і найлютіший його недоброзичливець. В книзі «Останні будуть першими» суто структурно (а тому й не у повній відповідності до сутнісного наповнення книги) можна виділити два дискурси. Першим з них є дискурс сповідальнобіографічний, що вияскравлює читачеві непересічну особистість автора. Другий дискурс, так само сповідально-біографічний, вияскравлює теж непересічні постаті пастви о. Ігоря, які також безпосередньо спілкуються з читачем через листи, писані до о. Ігоря. Але для мене ці обидва дискурси неможливо розірвати, і тим більш протиставити одне одному, адже для цього слід розірвати пастиря і паству, а в істинному, й тому широкому розумінні - Церкву і вірних їй мирян. Де б вони не перебували і який би шлях їм не довелось пройти. 203 Так само, одразу обумовлю це, не є для мене, православного, греко-католицька приналежність мирян і отця Ігоря чимось чужим або, ще «краще» – розкольницьким, ворожим (такі «аргументовані» докори часто чуєш на адресу тих, хто вже нині сміє ходити у Церкву не тоталітарною, в богоненависницькі часи сформованою, сталінською шеренгою, а за власною волею), а швидше є способом пізнання істини християнського іншого), способом кращого усвідомлення й самого себе як християнина. Сказано ж бо «по ділах і пізнаєте їх», а діла кожного з нас говорять так само промовисто, як і облудні фарисейські спроби розподілити Христових дітей на «вірних канону» й «невірних йому», а отже на «чистих» і «нечистих». Розподілити лише за відомими авторам такого поділу і, певне, далеко не сакральними критеріями. Автори таких премудрих дефініцій чомусь забувають про те, що право на таке визначення «справжніх» і «несправжніх» християн належить не минущим людям з обмеженими уявленнями про світ та рівних собі людей, а одвічному й вічному Богові й нікому іншому. А отже – відмовляючи комусь сповідувати Христа не так як ти сам сповідуєш, цим самим закриваєш і самому собі шлях до Бога. Неправдиво засуджуючи когось за його біографію чи (навіть!) за сам тип християнського світогляду – тим самим зазіхаєш на право Бога судити (а отже карати та милувати) всіх людей. Полемічність аналізованої книги о. Ігоря також є її прикметною рисою. Саме ця полемічність і викликала попередні роздуми, адже її головною метою, як на мене, й є безкомпромісний щодо фарисейства і тому щирий захист тих, хто «високими» абсолютизованими авторитетами на глиняних підпорах тимчасової слави давно вже віднесений до «нечистих», не вартих їхньої високої уваги. Тих, що засуджені владою, а отже ніби й втратили вже шанс на спасіння. Для таких «моральних авторитетів» ці люди і дійсно є такими. Але не для одвічного універсуму християнської Істини, якій слугує автор книги. Сама її назва вказує на оце ранньохристиянське бажання звернутись до Нового Заповіту, і лиш його мати у якості головного непроминального авторитету. Як неважко зрозуміти, паствою о. Ігоря і героями його книги є люди, ув’язнені за кримінальні злочини, а сам автор несе своє пастирське служіння у в’язниці. Відомий сучасний український християнський філософ М. Маринович, що відбув у радянські часи покарання за відмову від віри в Бога у передмові до книги «Останні будуть першими» зазначає: «Головний герой книги, імена якого щоразу міняються, – це в’язень-рецидивіст, у якому проступає образ Божий …хоч як сильно замулений образ Божий у найгіршому рецидивістові, Він у ньому все-таки присутній. Мало того, цей образ дивно пульсує – то зблисне чистою красою Божого творіння. То знову згасне в пітьмі гріха… На вірі в можливе преображення навіть найгіршого злочинця тримається все християнство» [1, 4]. Шлях до служіння в тюрмі був для о. Ігоря непростим. Мені він нагадав (знов таки незалежно від конфесії, а лише за винятково сильним прагненням аскетичного наслідування Христа) самозреченне подвижництво печерських ченців, а ще – думки, дії та слово одного з найбільших українських православних аскетів – Івана Вишенського. Й справді, у ХХІ (та, певне, що й у ХVІ) столітті рідко коли зустрінеш священика, який так міркував би й діяв не згідно з потребами плоті, а згідно з вимогами Духу. Наведу лиш кілька цитат з книги «Останні будуть першими», а кожен читач, що обізнаний з творами І. Вишенського та інших Отців українського християнства без зайвих клопотів проведе можливі паралелі: «Ставши священиком у 33 роки, я добре вивчив ситуацію, а тому твердо постановив йти проти цього світу... Я... ніколи не дозволяв собі носити дорогий одяг або взуття. Мусить бути добровільна вбогість (у цьому вчуваємо й іманентно християнське, сковородинівське «Вбогість я за добрість маю, З нею ми давно свати П.Я)... Дуже часто мені траплялися такі жахіття, як тарифи у церквах, і я бачив як хоронять без священика, інших не хрестять, не вінчають і не сповідають, бо треба заплатити. Грошовство відбирає людям розум. сповняючи... свої обов’язки я ні за що не брав грошей. Це шокувало людей і вони не знали як бути, а я відповідав, що служу не за гроші, а за душі... Це давало мені право казати правду у вічі цьому фальшивому світові й чути себе вільним» [1, 48-49]. «Тому, треба спішити робити добро, поки сонце світить, встигнути все пороздавати, щоб стати вільним і піти з цього світу в ласці Божій, а не з доларами, мерседесами, хатами й всяким дрантям» [1, 69]. Український варіант аскетичного служіння не Мамоні, а Богові дотримувати священникові в сучасному світі набагато важче, ніж у ранньохристиянські чи середньовічні часи, адже суспільна думка (в тому числі й думка служителів Церкви) часто вважатиме потай, а то й відверто, таку людину диваком, 205 засуджуватиме не лише за вільний характер, а й за інакшість стосовно “світу зваб і спокус” як його називав І. Вишенський. Цей світ для них не просто близьким, а єдиноможливим способом соціального життя. Певне, як Вишенського до молитовного усамітнення на горі Афон, так і о. Ігоря до служіння в’язням, спонукала саме оця неадекватність сучасного симулякру християнського соціального буття сакральній Істині і бажання допомогти знайти шлях до Бога «в’язням світу» у повному розумінні цього терміну. З діаріушем, способом духовнофілософського світоосмислення та самою християнською етикою І. Вишенського та анонімних барокових сатириків кінця ХVІІІ ст. єднають о. Ігоря і гострі (але не на рану для душі, а навпаки на її зцілення спрямовані) сатиричні інвективи, скеровані до людей, що уярмлені світом «зваб і спокус». Так зокрема, говорячи про фарисейство, що проникло в церковну громаду, де о. Ігор служив (громаду вільних перед законом, але, певне, не перед Богом, людей), автор книги «Останні будуть першими” образно й з болем зазначає: «Релігійна братва» брудним чоботом топтала людські душі, мов асфальт» [1, 59]. Розповідаючи ж про теж вільну перед законом, але уярмлену невірою в Бога людину далі, о. Ігор наводить свою гостру філіппіку, до цієї людини спрямовану: «Під час перерви прогулювався селом, й раптом бачу здоровилупияка, що копає рів. Розговорився з ним і дізнався, що він нехрещений. Ходжу-прошу не реагує. В селі був похорон. Я кричу до нього: «А тебе, Борисе, без священика, поховають як скотину!... перед нашим від’їздом той чоловік прибігає з дружиною, мамою... Борис охрестився і взяв шлюб» [1, 61]. Цілком зрозуміло, що такою “вишенською” загостреністю й полемічним словом о. Ігор прагне, немов шоковою терапією, привести до тями людей, що гинуть через ілюзію «свободи від віри в Бога» і накладених нею соціальних обов’язків. Він знає, що може нажити собі як людині, але не як християнину, у цьому житті додаткових ворогів, але для християнина й консерватора, орієнтованого на євангельську Істину свідома бездіяльність та споглядання гибелі ближнього без допомоги йому, є гріхом перед Богом, за який почуватимемо кару не від рівних собі минущих людей, а від Бога у вічності. Саме з цього джерела, як видається, й походить і його, о. Ігоря, і Вишенського, й Гоголя свідоме небажання подобатись іншим задля їхнього ж нетимчасового блага й порятунку. Ця ідея має виразно християнсько-консервативну соціальну спрямованість і сутнісно не є чимось новим для всього семіопростору української християнської ідеї. Новою вона є для доби постатеїзованої втрати справжніх орієнтирів. Тому невипадковим є те, що схожих світоглядних диспозицій в українській духовно-філософській думці притримувався крім І. Вишенського, барокових аскетів та сатириків ХVI-ХVІІІ віків, Сковороди і Гоголя пізнього періоду також і фундатор сучасного варіанту українського консерватизму і (можливо саме через те) небайдужий до християнської основи національного світогляду мислитель, що ним є В. Липинський. У праці «Релігія і церква в історії України» автор, цілком у дусі полемістів давніх й недавніх часів, зазначає: «...люди звичайно хочуть того, що їм подобається, подобається – ж звичайно те, що вимагає найменшої праці, найменшої прикрості, найменшого зусилля... Отже коли мої противники перед народом брешуть, то і я мусів би брехати; коли вони підлещуються до народу, то і я мусів би підлещуватись; коли вони цькують людей... граючи на їхній темноті, злобі, заздрості, зажерливості, ненависті – то і я мушу цькувати народ... так само використовуючи його неосвідомленість... Але я не демократ. Це розуміється не значить, щоб я був «ворогом народа», або не визнавав за ним політичних прав. Доказ фактичного, а не словесного народолюбства я дав українською працею цілого свого життя... Не демократ я тому, бо вважаю, що «народовладний»... метод організації громадянського життя, опертий на спекуляції найгіршими інстинктами мас веде... народ до загибелі» [3, 11-12]. Певне ж, що саме цими моральноетичними аргументами керувались не лише святокиївські, середньовічно-барокові та навіть постпросвітницькі українські аскети, але й о. Ігор Цар, що задля народного, (а народ це передусім люди, індивідуальності, кожен з нас), блага не хотіли й не хочуть лестити його вадам, а тавруючи ці вади скеровують людину до очищення, а відтак – до справжнього життя. Автор книги власними вустами й вустами своїх кореспондентів – ув’язнених за гріхи християн, які здебільшого саме у в’язниці прийшли до Бога, засвідчує одну непересічну істину: внутрішня чистота – категорія, яка не залежить від ієрархій та соціального становища. Вона завжди з’являється там, де перед нею людську душу освітлює непоказна, непублічна Віра в Бога. 207 Чим важчий тягар гріха, який до того несла людина, чим глибше усвідомлення його, тим більшою є вірогідність приходу у душу в’язня міцної потреби щирого служіння Богові. «Люди міняють своє життя. Я бачу як їхні лиця випромінюють світло Божої любові, і рідко в якій церкві так уважно слухають Службу, як в зоні... У тюрмі переважно сама біднота. Я їх прекрасно розумію, співчуваю, люблю, і з ними разом хочу бути в небі. Між іншим, вбивці найбільше мені допомагають, тримають дисципліну, відповідальні, не пропускають Богослужіння» [2, 69]. Такий погляд є неординарним лиш тоді, коли забути про його євангельську першооснову. Насправді, нічого неординарного в ньому немає, адже шлях до спасіння відкритий був і розбійникові, що його розпинали праворуч Христа. От тільки сучасне суспільство, що вже не декларує державного атеїзму, все менше згадує й від того ще менше – діє за Святим Письмом. Так само неординарним може здатись і вираз «тюремні ягнятка», але коли читаєш листи до автора книги мимоволі усвідомлюєш правомірність цього утверджуваного в свідомості читачів о. Ігорем вислову. Читаючи міркування о. Ігоря, де він з ніжною, справді християнською любов’ю, пише про «тюремних ягняток» подумалось крамольне: якби він не присвятив себе служінню Богові, наша сучасна література могла б отримати письменника масштабу пізнього Гоголя або Достоєвського, що у зболеному світі відкрив би їй ще непізнані тайни, зміг би широку читацьку паству, загублену у хащах псевдопостмодерного знеособлення й зневіри навернути до істинного християнського розуміння одвічності й законів людського буття. Але якщо й відкинути такі крамольні ідеї, то все одно розумієш з якого джерела пили духовну воду вищеназвані митці, звідки взялась «Шинель» і змальована Достоєвським «екзотика російської душі» в літературі ХІХ століття. «Мої тюремні ягнятка милі і лагідні... Своєю покорою колишній злочинець відкриває собі дорогу до неба... Нам усім дуже важко зрозуміти, що до раю першим пішов розбійник, а не фарисей» [2, 69-70]. Ці слова о. Ігоря є, так як і його суворий аскетичний діаріуш, тією християнською максимою любові, що не дозволяє схибити, міркуючи про істинність і облудність традиції й християнських джерел в іманентному розумінні індивідуальності. Вони з граничною відвертістю пропонують розподіл ідей згідно з євангельським «Що «Так», то «Так», що «Ні», то «Ні», а все інше – від лукавого». Справжні іманентні християнські біль, покора та каяття «тюремних ягняток» для автора є категорією набагато вагомішою, ніж фарисейська покора мирських людей про людське, а не Всевидяче око. «Зустрічаю бабку з церкви, а вона каже: «З того зека, що відсидів 21 рік за вбивство, вже нич не буде». А я відповідаю: «У неділю.. підходжу на зупинку, а там на возику-паралізована дівчина. Приїхала маршрутка – всі лізуть досередини, ніхто не звертає уваги на бідну каліку... Я підбіг і прошу: Дайте місце хворій людині. – Чую, жіночий голос ричить: «Я теж хвора» і ніхто крока не зробить, щоб допомогти. Беру і насилу пхаю дівчину з возиком досередини, ледве двері зачинив. Відійшов і кричу: То не люди – то звірі, зеки б такого не зробили б» [2, 137]. Активна позиція священика в постатеїзованому суспільстві, що про її феномен ми вели мову раніш, не лише вказує на його християнське лицарство, але й суттєво переакцентовує узвичаєні серед лише ззовні віруючих людей позиції у єдино можливий бік оборони скривджених. Постмодерна гра в християнсько-соціальній філософії о. Ігоря аж ніяк не є навіть дотичною до самої сутності суспільного поводження християнина в сучасному світі. Не можна любити Бога, навіть не ненавидячи, а просто не співчуваючи ближньому. Для о. Ігоря, згідно зі Святим Письмом, злочинець, що розкаявся і упокорився Господові – обов’язково колишній злочинець. Але так само, згідно з Біблією, кожен, хто нехтує і зневажає ближнього, чинить злочин перед Богом сьогодні. В Україні, яку чужі тирани ніяк не могли виховати в дусі служіння симулякрові християнської істини, зруйнувавши цим симулякром особистісні та суспільні підвалини справжнього розуміння християнської громадської повсякденної моральності, є одна закономірність: завжди звідкись виникають мислителі й громадські діячі подібні до Івана Вишенського, барокових аскетів, Гоголя, о. Ігоря, і, що особливо дратує владних вельмож, вони завжди знаходять однодумців, яким є найдорожчими нібито абстрактні категорії: Совість, вірність Слову, Істина, Віра в Бога нарешті. Вони, ці дивні люди, завжди на боці скривджених, у яких нема пихатої віри в себе, нічим крім цієї пихи не підкріпленої, а є лише сором. «Колись перед Богом більше будуть відповідати ті, хто створив такі умови, що люди йдуть на злочин, на гріх. Це свідома робота сатанистів» [2, 68]. І їхніх свідомих та несвідомих асистентів, додамо від себе. 209 Саме тому, що за байдужо-зневажливого сучасного ставлення багатьох репрезентантів соціальної «провідної верстви» до людини й суспільства та їх духовних й буттєвих потреб, Христова Церква не повинна бути структурою пасивною. О. Ігор, як і його святокиївські й барокові попередники цілком слушно трактує її як «структуру воюючу, яка бореться за спасіння людських душ, за правду, свободу й добро» [2, 68]. Слід також нагадати характеристику, що її дає о. Ігор ув’язненим: «В тюрмі не пройде номер байдужого відбування й «хап-хап». Тут народ поважний, вибраний і вони одразу «зацинкують» яке в тебе серце й з чим ти до них прийшов... треба мати гострий розум, підвішений язик, потрібна велика второпність» (курсив наш П.Я) [2, 68]. Погодьмося: така характеристика може бути дана лише непересічним людям, рівновеликим з іншими, розумним, допитливим... Еліті? Не знаю, але що більш достойним, ніж «елітарні» фарисеї, то це без жодного сумніву. Звернемо увагу й ще на один парадокс цієї знакової книги, що так само пов’язаний з сучасною добою та попередніми міркуваннями. Не є таємницею, що живемо в добу Постмодерну в суспільному житті. А якщо у житті суспільному, то так само, у житті літературному, або ширше духовно-культурному. Часто відкриваючи романи, вірші, повісті нашої сучасної мистецької еліти мимоволі робиш інстинктивний рух, щоб закрити книгу і ніколи більше не торкатися. Описи бійок, крадіжок, сексуальних стосунків різних видів, подані матом й кримінальним жаргоном стали у нас чи не провідним естетичним каноном. Стало майже соромно зізнаватися, що ти не читав (і зовсім неможливо – що не хочеш читати) подібне. Докорів у кращому разі в консерватизмі мислення не уникнути. Працюючи у вузі в своєму рідному місті на Черкащині став свідком справді жахливої сцени: розгублена сільська дівчинка-відмінниця на першому курсі зі сльозами на очах не змогла (думаю, просто фізично) прочитати напам’ять «Оду презервативу» та проаналізувати поетичну збірку «Абортарій». Їх авторами були сучасні поети – репрезентанти «авангардистського» та «прогресивного» напряму в літературі ХХІ століття. Беззахисній дівчині загрожувала двійка на першому іспиті першої університетської сесії, і, якби я своєчасно не втрутився, її викладач, член НСПУ і поетеса, таки б змусила бідолашну дитину назавжди запам’ятати ці перлини новочасної словесності. До прочитання книги «Останні будуть першими» о. Ігоря Царя я не знав як боротися з цим загальним віянням, що розтліває та нищить людей не гірше, ніж атеїстична пропаганда у недавньому минулому. Прочитавши, знаю основне: є люди, які замість того аби піддатися загальному штовханню інших людей у прірву роблять (нехай поможе їм Бог) прямо протилежне. Вони рятують й тих, хто вже встиг потрапити під вплив митців, які у привабливій обгортці пропонують отруту й тих, хто ще може потрапити у такі лабети. Для наочності наведу дві цитати з книги о. Ігоря. «Одного разу на Великдень розповідаю, як праворуч від Ісуса був розп’ятий мудрий розбійник, а ліворуч, той що насміхався. Тоді мудрий розбійник і каже до немудрого: «Що ти гониш? Він невинно постраждав, а ми з тобою за тяжкі гріхи... Коли я ляпнув оте «що ти гониш», то зеки бризнули сміхом. І то я сказав механічно, сам потім з того сміявся... Якби я розказав на тюремній мові проповідь у звичайному храмі, то люди б туди більше не прийшли» (курсив наш П. Я) [1, 70]. Привертає увагу те, що не лише священику, але й самим ув’язненим добре відомий їм вислів є цілком неприйнятним у проповіді. Він викликає подив, а відтак і сміх. Але ж йдеться не про “проповідь на тюремній мові”, а лише про необачно вжитий окремий вираз. Проте, така реакція є природною, адже і пастир і паства за вихованням і самим духом знаходяться у спільному сакральному смисловому полі, де немає місця навіть мимовільному відходові від чистоти Слова, що покликано втілювати Дух і Думку. Важливим є й те, що о. Ігор слушно акцентує увагу на повній неприйнятності вживання подібної лексики в звичайному храмі, адже «люди б туди більше не прийшли». Чи можна вживати таку (але не таку, а багато страшнішу й гіршу) лексику в художній літературі, що пишеться для всіх, чи можна мало не силоміць нав’язувати її використовування іншим людям через часописи і, вже, й наукові студії? Лишимо це питання у якості риторичного. Наступні цитати походять із листів, що їх адресували о. Ігореві люди, якими він опікується у в’язниці: «Уже сьомий місяць я не маю змоги сповідатись і нерви паршиві, та й матюкаюсь забагато. Моліться за мене, бо так мені важко, що сам не знаю як себе вести» [2, 110]. «На душі стало легше. Почав більше працювати над собою, позбувся жаргону й матюків. Постійно, три 211 рази в день молився Богу» [2, 169]. Певне, що коментувати ці висловлювання немає потреби, але є потреба звернути увагу на важливу обставину. У в’язниці ці люди є вільнішими від лихослів’я (вони як і українські класичні аскети цілком свідомо та справедливо бояться його), ніж уярмлені ним митці слова, яким ніхто не заважає не вживати мат у своїх творах, не поширювати за допомогою його і відповідної до нього тематики ті «ідеали», які занапащують людину, ведуть її до гріха та моральної прірви. Сила аналізованої книги ще й у тому полягає, що спростовує самим своїм буттям розпропаговане омилення, згідно з яким в нинішньому часі має домінувати душевно потворне, те, що іманентно вестиме в прірву. Слово і універсум мови, (а відтак і універсум свідомості), явища неподільні. Але якщо навіть ті верстви, яким належить авторство «альтернативної мови» принципово відкидають її домінантність в духовно-культурному просторові, то чи беззаперечною є «істина» про привабливість і, навіть, корисність лайки? Питання вкотре лишимо відкритим, а натомість не втримаємось від того, щоб не навести ще одну цитату з книги «Останні будуть першими». Міркуючи про поведінку нібито «вільних», а насправді вже давно уярмлених гріхом людей автор у властивій йому щирій та гострій манері наводить й таку рису. Йдеться про водіїв маршрутки, що не вважають за потрібне допомагати хворим і, що, як на мене цілком закономірно: «врубає собачу попсу і йому по цимбалах, що люди їдуть як у пеклі» [2, 137]. Західноукраїнська образність та колорит християнських висловлювань о. Ігоря, як було вже зазначено, не будує межу сприйняття, а, навпаки, привертає симпатію людей з іншої духовно-культурної української форми християнської самоідентифікації, робить ближчими відмінних людей... Книга о. Ігоря потребує не такої, згорненої у просторі й часі, статті. Вона вимагає справжньої грунтовної дисертації, так само втім, як і його духовно-біографічний діаріуш. Не маю певності в тому, що автор сприйме всі мої міркування стосовно його книги, але на те й існують розмова, дискусія. Нехай же камертоном у ній виступлять заключні слова цієї непересічної праці, які цілком можна вважати сучасним, справжнім, а не фальшованим українським християнським Постмодерном: «Тому зеки для мене – тюремні ягнятка, які сьогодні за гратами, а завтра мають бути в небі, де сидітимуть під грушкою, слухатимуть, як пташки співають, і питимуть чифір – багато чифіру, задарма...». До цього, як на мене, й справді геніального духовно-філософського образу додати просто нічого. Література М. Маринович. Передмова // о. І. Цар. Останні будуть першими. – Львів, 2005. – С. 3-7. 2. о. І. Цар. Останні будуть першими. – Львів, 2005. – 212 с. 3. Липинський В. Релігія і Церква в історії України – К., 1993.– 126 с. 1. ЗАКРЕВСКИЙ В. Э. ДВИЖУЩИЕ СИЛЫ МИРОВОГО СОЦИАЛЬНОГО ПРОЦЕССА Мировая социальная система – это конгломерат государств, включающих этнорегионы, обладающие разнотипными композициями культурных, социально-политических, духовнонравственных качеств и свойств. Именно в силу этой объективной цивилизационной диспозиции, человечество до сих пор не обрело единства, социально-этической целостности. Социальной результирующей такой дифференциации этноментальных составляющих относительно обособленных человеческих общностей неизменно становится перманентное политическое противостояние, временами переходящее в вооруженное противоборство. Наиболее продолжительное межобщностное противостояние наблюдается на межнациональной и межконфессиональной почве. Мировое сообщество не является юридическим и этическим целым в силу изначальной разнородности его традиционных ценностнонормативных систем, определяющих характер жизнедеятельности людей, типа социального устройства, межобщностного поведения. Такая необходимость поставлена перед Homo sapiens сущностными особенностями современного этапа цивилизационного процесса. Будирование темы о разумных формах жизни на других планетах – пока удел немногих, но интенсивное освоение 213 Солнечной системы неминуемо поставит перед человечеством задачу осознания себя суверенным субъектом Вселенной. Мировой океан, воздушный бассейн, Северный и Южный полюса, запасы пресной воды – это всеобщее достояние землян, но человечество в целом не возлагает на себя коллективную ответственность за них. А что противопоставить угрозе столкновения Земли с метеоритом, многократно превышающим размерами Тунгусский? От такого удара планета сойдет со своей оси. Землю несколько раз омоет высоченная волна. Мы верим в разных Богов, но Бог един, и практически все духовные лидеры это признают. Назревает насущная потребность определиться духовно во взаимодействии Бога и человечества. Современному этапу цивилизационного процесса присущи принципиально новые тенденции. Убедительно продемонстрирована очевидная неэффективность успешно практиковавшегося дотоле способа разрешения межгосударственных противоречий с позиции силы. Все глобальные pи локальные военные конфликты 20 столетия не увенчивались достижением целей, которые ставили перед собой агрессоры. Человеческая цивилизация, эволюционно втягивающаяся в эру глобализма порождает проблемы, на которые у мирового сообщества нет адекватных ответов: экономическая метаинтеграция, содержание армий и расходы на вооружения, универсальные эпидемии человека и животных, нарастающая деградация среды обитания, бедность, а в последнее время еще крупномасштабный терроризм. Растет общечеловеческое самосознание, достаточно четко определилась гуманистическая тенденция: исчезло рабство, колониальная система, возникла ООН, набирают силу и мощь интеграционные процессы в Европе, в других субрегионах планеты, действуют международные гуманитарные корпорации: антиглобализм, пацифизм, феминизм, экологизм; появились различной направленности негосударственные объединения и структуры – Пагоушское движение, Римский клуб, Пакт Рериха, проводятся Всемирные саммиты человечества. Одним из проявлений интеграционных тенденций в духовной жизни человечества стало возникновение в середине XIX века всемирной религии Бахаи (16 млн. человек в 214 странах мира, представленность в 2 тысячах этнонациональных общностей), приверженцы которой полагают социально-этические основы всех религий практически идентичными, различия усматриваются только в национально окрашенном догматизме, традициях священнослужительства. Универсализация, как доминирующая тенденция развития мирового социального организма, нашла свое отражение в создании в начале 20 века международного языка эсперанто. В последние десятилетия «гуманитаризовались» военнополитические доктрины большинства стран. Они плавно трансформировались из наступательных в оборонительные: предотвращение террористических акций, ликвидация последствий техногенных катастроф и стихийных бедствий. Представляется уместным указать и на «пределы роста, противоречия этих позитивных процессов. Нарастающая сила объединительных тенденций в Европе, исчерпав институционально-функциональные возможности единый рынок, валюта, законодательные и исполнительные органы, стандартизация образовательной деятельности и т.п., со всей остротой ставит проблему неких общих ценностных приоритетов, социальных норм и правил. Видимо, только после их определения и укоренения в сознании граждан ЕС, оно сможет преобразоваться из Европы государств в Европу народов, союз людей. Утвердившиеся в той или иной мере в Европе общецивилизационные нормы, в частности, развитое гражданское общество, диктуют определенные требования к его потенциальным членам. Этот общецивилизационный феномен недвусмысленно указывает на определяющую тенденцию развития человечества – обретение инвариантных социально-этических констант. Данные позитивные изменения только зарождаются, еще не стали определяющими факторами мирового социального процесса, но вспомним, как тяжело воцарялось в мире христианство, сколько времени понадобилось для преодоления языческого многобожия. Примерно также предстоит эволюционировать гуманистическим родничкам, уверенно пробивающимся сквозь тысячелетние толщи зла и равнодушия. Именно поэтому нет достаточных оснований для безудержного оптимизма и прямолинейного перенесения положительных моментов 215 современных трансформационных процессов в будущее. Так, на риторический вопрос Дж. Тойнби в его фундаментальном труде «Постижение истории»: «Разве не универсальное государство, хотя бы и с опозданием, отвечает на вызов истории», – нет однозначного ответа. Скорее всего, не идеальное социальное устройство (Город Солнца), а социально-этическая составляющая относительно обособленных 4 тысяч этнонациональных общностей сможет стать основой порождения совершенного типа жизнедеятельности землян. В международных «Докладах по человеческому развитию» ООН большое внимание уделяется выбору интегральных индикаторов прогресса. Они – основа реформы глобального управления человечеством, достижения максимальной планетарной справедливости. Наибольшее распространение получил «индекс развития человеческого потенциала», складывающийся из валового дохода на душу населения, уровня грамотности, поступивших в ВУЗы, продолжительность жизни. Перечисленные показатели, по сути, характеризуют только уровень материального достатка, качество жизнеобеспечения. Как убедительно свидетельствует современный этап исторического процесса, основными его движущими силами являются моральнонравственные и духовные факторы, приведшие к цивилизационному кризису. Исследования, проводимые под эгидой Программы Развития ООН, показывают значительную дифференциацию граждан мира по уровню удовлетворенности своим морально-эмоциональным статусом. Парадоксально, но по этому показателю развитые страны мира значительно уступают слаборазвитым. Видимо причина кроется глубже, чем уровень материального благополучия. Скорее всего, она в стабильном социально-этическом климате слаборазвитых государств, этносов с устоявшимися ценностнонормативными системами. «Отчуждением является все то, что лишает человека возможности самовосполнения. Отчуждение в таком значении связано с дефективными устройствами: общественным, экономическим, политическим, международным. Однако критерием совершенствованием устройств не могут служить только экономические, политические либо общественные». Кароль Войтыла. Участие или отчуждение. // Опыт человеческой личности: Очерки философской антропологии. Львов: Свичадо, 2000. – 388 с. – С. 257. В этой связи уместно осветить точку зрения И. Гундарова (Украина): «Становится очевидным, что ни производственные, ни монетаристские показатели не являются достаточными индикаторами для гармоничного развития общества. Они отражают лишь условия бытия. В них нет самого главного – оценки субъективного благополучия человека, включая смысл и цель его существования, удовлетворенность собой и условиями жизни, то есть того, что называется «качеством жизни». Последнее отражает субъективное восприятие человеком его физического, психического и социального функционирования. Именно этот показатель должен быть главным при оценке прогресса цивилизации и эффективности преобразований в обществе». Исследования показывают, что «качество жизни» зависит от экономической составляющей примерно на 40 %, остальные 60 % приходятся на эмоциональную сферу. Назрела настоятельная потребность планировать и учитывать оптимальность взаимосвязи и взаимозависимости материально-вещественных и духовнонравственных составляющих мирового сообщества. «Говорить и думать о себе как о «мы» могут члены одной семьи, члены какой либо социальной группы, а также люди, принадлежащие к одному народу, граждане одного государства, в конце концов все люди, которые чувствуют свою принадлежность к человечеству как к огромной человеческой семье. Кароль Войтыла. «Субъектность и «то, что не подлежит редукции» в человеке». // Опыт человеческой личности: Очерки философской антропологии. Львов, «Свичадо», 2000. – 388 с. – С. 255. Основным движителем человеческой цивилизации была разделенность, отграниченность людей, как друг от друга, так и коллективов, групп, этнических общностей, наций, народов, государств. Огромная роль во всеобщем противоборстве принадлежит такому социокультурному феномену землян как стремление делить людей на «наших» и «не наших», чужих. Классификационные признаки, по которым осуществляется такое разделение многообразны – цвет кожи, материального благополучия, этническая, религиозная принадлежность, способности, уровень образования и многие другие. 217 Противоречивость ценностно-нормативных систем социальных общностей Земли является не только естественным следствием этнокультурных различий, но имеет глубокие социокультурные основы и предпосылки. Ценностно-нормативный хаос, воцарившийся в человеческом сообществе, закономерно приводит к дезинтегрированному состоянию их цивилизационного процесса. В силу изначальной ментально-мировоззренческой разнокачественности земного сообщества его совокупная деятельность неизменно выступает как результат борьбы или компромиссов. Неоднозначно ориентированные духовно-нравственные приоритеты становятся основой различных жизненных стратегий и, соответственно, тактик социального поведения. При этом ценностно-нормативное многообразие, присущее тем или иным общностям способствует появлению деструктивных тенденций в социальной деятельности (терроризм, революции, войны, перевороты, восстания). Кастово-корпоративный менталитет обособленных человеческих сообществ с своеобразной культурой, религией, традициями, выступает как фактор внутриобщностной стабильности, так и фактор потенциальной угрозы иным общностям. Сформировалась сущностное противоречие – чем более монолитно локальное человеческое сообщество, тем больше вероятность возникновения конфликта с общностями, с другим типом духовно-нравственной культуры. Именно в точке, где прекращает действовать ценностнонормативный и поведенческий комплекс этноса, локальной человеческой общности, начинается нравственно нейтральный, никем и ничем нерегулируемый процесс межобщностного взаимодействия: история человеческой цивилизации – это нескончаемая вереница войн, только один год мира выпадал на четырнадцать лет войны. Периоды относительного спокойствия и благополучия, сменяясь войнами и экономическими кризисами, ведут человечество к все более усложняющейся социальной архитектонике. Перед ними все злободневнее вырисовывается задача выживания, нежели полноценной жизни в материальном достатке и духовном благополучии. Предельного накала насилие приобретает тогда, когда идеологически обосновывается правомерность, приемлемость борьбы между родиной и человечеством. Это, как правило, ведет к трагедиям планетарного масштаба: земляне, как по команде дьявола, быстро разделяется на два противоборствующих лагеря. Неизбывная вакханалия насилия победоносно катится по их планете, неуклонно возрождаясь и трансформируясь уже 5121 лет. Фундаментальное стремление землян к безопасности, миру, спокойствию, благосостоянию повсеместно приводило к воспроизводству конфликтности, агрессивности, непонимания, недоверия, неприятия других, к использованию их как средства удовлетворения своих потребностей. Подобный тип социального взаимодействия придает историческому процессу землян деструктивно-катастрофический характер. Тип цивилизации, эволюционно сформировавшийся на планете Земля еще очень далек от гуманизма и рациональности. Если в отношениях между людьми возможно противоборство, вражда, насилие, то вполне «естественным» становится положение, при котором одна общность вправе развязывать войну против другой. Почти автоматически срабатывает негативная установка на собственное индивидуальное и корпоративное коллективное превосходство. Гипертрофированная, преимущественно интеллектуальной направленностью, эволюция человечества привела к состоянию, когда промышленная мощь оказывает разрушительное воздействие на планету. Варварское отношение к природе уже возвращается человеку многочисленными бедами, приводит к экологическим и техногенным катастрофам. Значительное отставание моральнонравственного роста человека от интеллектуального становится реальной угрозой в его взаимодействии и с природой и с социумом, причем, эти процессы тесно взаимосвязаны. Геополитические процессы, происходящие на фоне, буквально разразившегося в последние 150 лет технического прогресса, привели к состоянию, при котором стремительная экономическая интеграция, превращающая человечество в единую взаимозависимую целостность, натыкается на непримиримые культурные противоречия, находящими свое выражение в своеобразии этнонациональных духовно-нравственных приоритетов. 219 Жизнедеятельность землян не определяется общезначимой для всего человечества целью. Цели, выступающие в настоящее время в качестве доминирующих в социальной системе человечества, служат лишь культурной экстраполяцией сложившихся ранее мировоззренческих тенденций. Цивилизационный процесс процесс носит вероятностный характер, не имея глобальной смысловой константы, накапливает изменения в режиме спонтанного функционирования. V. МЕДИЦИНА И ДУХОВНОСТЬ ОБЩЕСТВА БЕЛОБРОВ Ю. П. О ДУХОВНОСТИ В МЕДИЦИНЕ Сейчас многие украинцы задаются вопросом «Почему в нашем государстве такая плачевная ситуация с здравоохранением?». Например, по заболеваемости и смертности от сердечно-сосудистой патологии мы в Европе первые. Причин достаточно, но, как пишет профессор-валеолог Апанасенко Г. Л. «Совершенно не учитывается один из самых мощных факторов риска – ущербная духовность общества, которая способна существенно увеличить заболеваемость и смертность от всех заболеваний [2]. Чаще всего говорят о недостаточном финансировании медицины, но все возрастающее вложение средств в здравоохранение, не меняет положение дел. Как прозвучало в отчете за первое полугодие 2005 года, финансирование составило 101% от востребованного на нужды медицины, 80% – из бюджетных источников и 21% – из различных фондов, но на больных одесситах это никак не отразилось. По данным счетной палаты Украины наша страна вкладывает в медицину около 14% внутреннего валового продукта, что вдвое превышает рекомендованные Всемирной организацией здравоохранения 7-8%. Но из-за бесконтрольности значительная часть этих денег исчезает в неизвестной «черной дыре» [4]. Капитализация нашего общества коснулась и медицины, однако при этом не было учтено ни экономическое состояние страны, ни нищенское положение большой массы ее населения. Кроме того, бывший министр здравоохранения Ю. Спиженко както сообщил в интервью: «Уже несколько лет у нас, к сожалению, никто не занимался медициной. В Минздраве нет специалистов, за исключением одного человека (это не министр), которые знали бы организацию здравоохранения…». Ожидать хоть какого-то прогресса в этой области нелогично [6]. Словосочетание «врачебный долг» мы произносим не задумываясь. Получив профессию врача, повышая квалификацию, выезжая на конференции и съезды бесплатно, т.е. за счет государства, доктора действительно становились должниками общества и возвращали этот долг своим самоотверженным трудом в буквальном смысле этого слова. Были готовы к оказанию помощи страждущим не только в стенах лечебного учреждения, но и за его пределами. И население привыкло к такому положению дел, считая нонсенсом иное поведение представителей этой гуманной профессии. В советское время врач, стремясь сравняться в экономическом отношении с представителями других профессий, вынужден был работать на 1,5-2,0 ставки. Однако стать хорошим врачом возможности были, учитывая содействие, в том числе и материальное, государства и общества. Это способствовало повышению значимости профессии в глазах самих медиков гордости за владение ею. А отсюда – и стремление «держать марку» везде, где бы это ни понадобилось. После развала СССР и вхождения общества в новую фазу своего развития (а судя по некоторым моментам – деградации), ситуация в здравоохранении резко изменилась. Теперь подготовка врача построена так, что часть студентов учится за счет государства, а другая часть – за свой счет. Поэтому получается, что вторые не имеют никакого «врачебного долга» перед государством и обществом. Одна моя коллега как-то с беспокойством сказала: «Я не знаю, как будет работать моя племянница, которая учится в медуниверситете, у нее родители-бизнесмены платят за все и всем, поэтому она и на занятия ходит редко».Хорошо, если такой доктор освоит какой-нибудь аппарат, который ей купят родители, и будет в какой-нибудь фирме определять ауру или наводить красоту в модном салоне… А если ей доверят лечить больных людей? Тогда 221 будет примерно так, как мне рассказала знакомая, побывавшая на приеме у «молодой докторши», как она выразилась. Та ее спросила: «На какую сумму Вам выписать лекарств?». Возможно врач хотела выяснить ее платежеспособность, ведь нужно же возвращать средства, затраченные на получение врачебного диплома, но пациентка ответила банально: « Чтобы помогло выздороветь…» В отсутствии духовного роста современного врача в значительной степени виновно государство, поскольку профессия эта обязывает его постоянно учиться, покупать новую литературу, общаться с коллегами, в том числе и зарубежными, иметь необходимый для работы медицинский аксессуар, желателен компьютер с выходом в Интернет и другое. Однако настоящая зарплата не позволяет медику многое из необходимого. Ведь даже для опубликования статьи нужно платить… Мой знакомый – заслуженный рационализатор республики пошел в Центр патентной информации посмотреть соответствующую литературу. Там ему выставили счет и он – человек немолодой, с негодованием ушел оттуда. Ваш покорный слуга также попытался оформить пару изобретений, но в ВОИРе, выяснив, что экономический эффект и материальная выгода у этих новшеств отсутствует, порекомендовали не тратить время зря. Лечебного эффекта будто-бы недостаточно. Правда и с советского времени у меня лежат без движения четыре изобретения, но за это хоть платить не нужно, как сейчас за патент. Аттестация врачей, проводимая раз в 5 лет, мало что дает им в профессиональном плане, но забирает около двух месячных зарплат. Предаттестационный цикл с компьютерным экзаменом носит формальный характер. Нищенская зарплата, падающий престиж врачебной профессии порождает множество бытовых проблем. Напряженная работа, стрессы, ночные дежурства, вдыхание наркотических паров, контакт с заразными больными, инфекцией вызывают высокую заболеваемость и раннюю смертность. Прохождение же медосмотров медиков часто заключается в сборе денег на его проведение и заполнение санитарных книжек. Все это опустошает духовно представителей самой гуманной профессии и вызывает чувство неудовлетворенности в выборе своей профессии. И, естественно, что настроение медиков отражается и на их пациентах негативным образом. Это все беды нашей медицины, которыми должны заниматься государственные мужи и законодатели, чтобы престиж медиков и уровень здравоохранения были подняты на должный уровень. Но и сами представит ели уважаемой во всем мире части человечества не должны забывать с чем они связали свою судьбу и чему посвятили свою жизнь. Ремесленники от медицины, сетуя на действительно низкую оплату своего труда, часто сопоставляют себя с другими специалистами, которые находятся более выгодном положении, могут иметь больше благ, не понимая, что у них в руках, в отличие от прочих, уникальный «инструмент». Известный русский врач Гааз писал «Врач среди ученых то же самое, что человек среди творений природы» [1]. Государства умирают и возрождаются, правительства и парламенты меняются, а суть медицины и самих медиков остается одной – это милосердие к больным собратьям, добро, справедливость наряду с самопожертвованием опаять же для лучшего исполнения своего предназначения. И таким образцом для коллег и является уже упомянутый выше доктор Гааз, которого Достоевский назвал «лучшим русским человеком». А московские бедняки, которых он лечил бесплатно, любили повторять «У Гааза нет отказа» [1]. Сейчас бы такого доктора посчитали ненормальным. Один ученый-медик нашего времени сказал «При вхождении в рынок смешно говорить о таких качествах, как добро, самопожертвование, справедливость» [8]. И действительно есть категория врачей, которые пришли к своей профессии не по зову сердца, а другими путями – для поддержания семейной традиции, имея возможность занять в медицине «теплое местечко» или – ошибочно. Поэтому таким лекарям лучше вовремя поменять специальность, чтобы не натворить беды. И чем выше рангом такой бездушный врачеватель, тем больше вреда он может натворить. Сейчас у ученых-медиков появилась возможность сотрудничества с фармакологическими фирмами и корпорациями, а следовательно – и дополнительного заработка. Некоторые из них, печатая в журналах статьи по сути рекламного характера, восхваляют тот или иной препарат или продукцию фирмы, не всегда того заслуживающие. Иногда и насаждают это лекарство своею властью в лечебном учреждении, хотя есть более дешевые и 223 эффективные. Тем самым обманывают пациентов, дезинформируют коллег. Врачи средней руки, не имея возможностей своих именитых коллег или врачебного таланта для повышения своего благосостояния, зарабатывают путями , доступными им. Лечащие врачи сотрудничают с аптеками, которые внедрились в лечебные учреждения и паразитируют на больных, проходящих там лечение, поскольку медики рекомендуют брать медикаменты именно там, они здесь дороже примерно на треть. Также есть возможность вернуть медикаменты для повторной продажи. Возможно, что это и есть одна из тех «черных дыр», в которых исчезают бюджетные средства, не попадая в виде медикаментов больным, поскольку сговорившись с работниками аптеки, можно реализовывать и больничные препараты. Ведь больные лечатся за свой счет. Хотя, как было сказано ранее, финансирование на медицину вполне приличное. Представители ряда медицинских профессий имеют возможность зарабатывать в день столько, сколько получает иной врач, корпя над больным месяц. Некоторые бесцеремонные хирурги прямо называют цену той или иной операции, процедуры, обследования. Не отстают от них медсестры, санитарки, другой персонал отделений. Так, инъекции, капельницы, клизмы, «утки», место в палате и постель, даже бланк истории болезни имеют свою цену. Да друг другу заработать коллеги тоже дают, назначая не всегда нужные больному анализы, исследования. Не обремененные милосердием и порядочностью медики могут отказать в обезболивании, операции неимущему больному и сделать ненужную операцию, когда подвернется возможность подзаработать. Автор в советское время много лет дежурил в роддоме в качестве анестезиолога-реаниматолога. Операция кесарева сечения с целью родоразрешения тогда выполнялась нечасто и строго по показаниям. Для этого собрался консилиум из врачей разного профиля, взвешивались все «за» и «против», ведь в будущем женщина могла иметь большие проблемы, да и операция – это определенный риск для жизни. Сейчас же достаточно просьбы со стороны женщины и ее платежеспособность, хотя и за обычные роды нужно платить немалые деньги. Могут и доктора посоветовать операцию не всегда обоснованно. Так друг моего сына обратился в приемное отделение больницы по поводу боли в боку. Хирург сказал ему, что это аппендицит и «чтобы хорошо сделать операцию, нужно 300 долларов». Таких денег у парня не было и он пошел в свою поликлинику, где сделал анализы и у него выяснилась причина болей – заболевание правой почки. Ненужная операция в этом случае могла повлечь осложнения с серьезными последствиями. Ну что значит здоровье молодого человека в сравнении с нестерпимым зудом хорошего заработка? Ведь мы входим в рынок, каждый зарабатывает, как может. Особо изощренные функционеры от медицины нашли возможность узаконить поборы с больных. Вначале были заметки в газетах об уникальных разработках кафедры, внедренных в лечебную практику одной из больниц, якобы сопоставимых с таковыми в лучших клиниках СНГ. Затем был создан так называемый благотворительный фонд, а его представителями стали все сотрудники, так или иначе контактирующие с больными. И уже ни один больной не оставался без внимания благотворителей, которые, судя по вывеске собирали средства на случай, как написано, «попадания вашего больного в стационар». Однако ниже более мелким шрифтом совестливо дописано «По желанию мецената собранные средства могут быть направлены на улучшение материального положения сотрудников». Кстати, в Уставе фонда это указано, как основная цель его создания. А утверждение, что лечение, как в лучших клиниках СНГ, – тоже фикция. Некоторые деятели от медицины ради достижения своих целей готовы давать заведомо невыполнимые обещания, т.е. по сути обманывать людей. Один зав. кафедрой, баллотируясь в депутаты, как он сказал в интервью, «для борьбы с бесхозяйственностью в медицине» и « за обеспечение доступной и качественной медицины» привел слова великого врача древности Авиценны. «Врач должен быть одет в богатые одежды, носить на руке дорогой перстень, иметь лучшего коня, дабы думы о хлебе насущном не отвлекали от забот о пациенте» [4]. Кстати он имел возможность наводить порядок в собственном лечебном учреждении, где все это процветало, занимая высокие посты. А о клятве Гиппократа не было сказано в большом интервью ни 225 слова, не актуально! И люди тоже правильно поняли, что толку от такого депутата для здравоохранения не будет. Так где же найти тех медиков, которые способны вернуть престиж этой гуманной специальности? Пока наша медицинская наука, здравоохранение ищут пути, по которым нам идти, теряются общечеловеческие и свойственные медикам ценности. Дискутируя о страховой медицине, болонской системе образования, признании диплома в Европе, семейном враче, мы забыли о воспитании студентов, молодых врачей. Медицинское образование ориентировано, в основном, на получение глубоких знаний и навыков, но не воспитывает будущего врача, как интеллигента, каковым он всегда считался. Да и духовности в нем сильно поубавилось. И не случайно усиление влияния церкви на представителей медицины. Там они ищут ответы на многие вопросы, которые ставит перед ними жизнь. В свое время великие представители медицины – физиолог Павлов и хирург Войно-Ясенецкий занимались медицинской наукой и лечением больных не снимая рясы, занимая высокие духовные посты. Их жизнь полностью была посвящена страждущим людям и является апогеем духовности. В то же время нельзя лечить только тело, не воздействуя на душевное состояние больного. Советский академик с мировым именем Наталья Бехтерева на представительном международном форуме нейрофизиологов впервые произнесла со столь серьезной трибуны: «Феномен выхода из тела – реальность, его очень трудно исследовать, но закрывать глаза на него все равно, прятать голову под крыло» [3]. В условиях экономического, идеологического и нравственного кризиса социалистического общества у людей возросла необходимость в компенсации духовных потребностей. Поскольку атеизм стал сдавать свои позиции, в мединститутах был введен на кафедре философии курс истории религии и атеизма, задачей которого стало ослабление влияния церкви на умы будущих врачей [5]. Сегодня мы пытаемся перенять кое-что из зарубежного опыта, что не всегда вписывается в наши условия и наш менталитет. Много хорошего из советской медицины утратилось. В результате некоторые заболевании я, которые считались побежденными, возвратились, появились новые пострашней. Сложился отрицательный демографический баланс, т. е. население страны вымирает. И нужно бить в колокола, не игнорировать ус Илия церкви по возврату христианских ценностей людям, которые были утрачены за годы советской власти. А воспитательное значение церкви, проповедующей милосердие и добро, в наше непростое время необходимо использовать при подготовке молодых специалистов и, особенно, медиков. Что касается здравоохранения, то здесь необходимы кардинальные меры, которые будут направлены против появления в среде медиков бездушных, корыстных людей. Они следующие: - выработать и внедрить критерии профессионального отбора среди молодежи, мечтающей о врачебной карьере, желательно выявлять наклонности к медицине уже в школе среди учеников старших классов; - отменить контрактную форму обучения; - сделать для студентов-медиков и врачей более доступными возможности для самообразования, усовершенствования, профессиональных контактов, занятий наукой, новаторством и т. п.; - достойно и справедливо оплачивать труд медиков, учитывая стаж работы, особые условия труда, заслуги перед обществом и др.; - сохранить систему льгот для медиков, работающих и живущих в селе, имеющих производственную вредность и др.; - применять реально существующее законодательство для защиты прав больных перед медиками, проявления непрофессионализма, халатности которые оборачиваются тяжкими последствиями; - при переаттестации врачей, медсестер учитывать не только профессионализм, но и их «моральный облик» по отзывам коллег, пациентов, наличию поощрений и порицаний администрации, наличию государственных наград и т.п.; - создать юридический механизм «отсеивания» медиков, не соответствующих данной профессии по своим моральным качествам. Таким образом, не только финансовые вливания в здравоохранение при тщательном контроле за их использованием, но и забота государства о тех, в чьих руках находится здоровье и жизнь его народа, а главное – духовное наполнение большого 227 отряда медиков, помогут остановить вымирание нации и возродить лучшие традиции нашей медицины. Литература 1. Анохин М. Святой доктор – человек на все времена. «Пациент» № 6-7, 2001, с. 15. 2. Апанасенко Г. А. Профилактика в кардиологии: новая парадигма. Новости медицины и фармации в Украине № 8, 2006, с. 21. 3. Косуля С. Народные демократы возродят медицину. «Одесские известия» от 15 марта 2006 г., с. 3. 4. Кулагина И. За «бесплатную «медицину украинцы расплачиваются своим здоровьем. «АИФ. Здоровье» № 10, 2002. 5. Лысенко В. М., Охрименко Ю. М. Проблема формирования научного мировоззрения у студентов-медиков в ходе преподавания курса истории религии и атеизма. Философские вопросы медицины и биологии. – К.: «Здоровье», 1991, с. 129-136. 6. Прицкер В. Есть ли в Украине сельское здравоохранение? «Зеркало недели» № 24 от 28 июня 2002 г., с. 15. 7. Чесанова Т. Бехтерева Н. П. Есть что-то в человеке, что можно назвать душой. «Медицинская газета» от 8 ноября 1994 г. 8. Шамов И. Врач и жертвенность. «Профсоюз здравоохранения» № 6, с. 2. КЛИМЕНКО А. В., ПАХМУРНЫЙ В. А. КОНФРОНТАЦИЯ ГУМАНИСТИЧЕСКИХ И ХРИСТИАНСКИХ ВЗГЛЯДОВ НА ЭВТАНАЗИЮ И ПУТИ ВЫХОДА ИЗ КРИЗИСА Несовпадение светской и духовной позиций по целому ряду проблем – смертная казнь, аборты, ношение женщинами мужской одежды, доступ их к высшему образованию и др. – всегда были предметом острейших дискуссий. История учит, что компромисс существовал, и он в конечном итоге находился. Даже в таком ключевом мировоззренческом вопросе как происхождение человека возможно примирение сторонников идеи Создателя и сторонников теории эволюции. Нам видится, что неразрешимое на сегодняшний день противоречие в споре о легализации эвтаназии – лишь этап в развитии проблемы, которая возникла не на «пустом» месте и имеет достаточно сторонников как по одну, так и по другую «сторону баррикад». Разница лишь в том, что первые наделены возможностью говорить об этом открыто, а вторые могут лишь «сочувствовать». Между тем, в 2002 году Папа Римский Иоанн Павел Второй призвал врачей не прибегать к излишним мерам для продления жизни смертельно больных пациентов. «Врачи ошибаются, – заметил понтифик, – считая медицину всесильной и забывая о бренности нашего существования. Им не следует заботиться лишь о физическом состоянии людей, пренебрегая духовным. Особенно в тех случаях, когда медики точно знают, что спасти человека нельзя». Не кроется ли в призыве легендарного духовного лидера католической церкви скрытый намек на тот путь избавления от страдания, который напрочь отрицается в христианстве? В учении Папы Пия XII, подтвержденном Декларацией Конгрегации Вероучения (1980), признается законным использование анальгетиков, даже если это – в случае смертельной болезни – может привести к сокращению жизни, но при условии отсутствия иного способа утолить боль. Допустимым является даже использование обезболивающих средств, которые притупляют сознание или лишают его, – при условии, что больной имел прежде возможность исполнить свои обязанности по отношению к семье, свой моральный и религиозный долг; но нельзя лишать умирающего сознания без достаточно веской на то причины. Применение анальгетиков возможно лишь при согласии умирающего. Он может также отказаться от них, если желает придать своей боли полное значение «причастия страстям Христовым» и «соединения с Его спасительной жертвой» в знак полного предания себя воле Отца. Здесь очевидно явное противоречие, ибо лишение человека сознания без гарантии его восстановления уже следует рассматривать как путь целенаправленного умерщвления. 229 Наконец, в той же Декларации мы находим: «Сегодня чрезвычайно важно оградить как личное достоинство человека, особенно в момент его смерти, так и христианское воззрение на жизнь от всякого рода техницизма, которым часто откровенно злоупотребляют. На самом деле многие говорят о понятии «права на смерть», которое не означает права убивать или права на самоубийство, но право спокойно умереть со всем человеческим и христианским достоинством». Так человеческим или христианским? Этот вопрос напрашивается закономерно, ибо как страдание, так и сама смерть совершенно неоднозначно трактуются в экзистенциально-гуманистическом и христианском ключе. Если гуманизм – это ересь, то нужно четко разграничивать два принципиально разных подхода к смерти, включая и эвтаназию. Но если, в духе сегодняшней эклектической тенденции (электрон одновременно является и корпускулой, и пакетом волн, то есть, в нем сосредоточено и дискретное, и непрерывное, которые прекрасно «уживаются») в науке, полагать, что гуманизм и христианство взаимокомплементарны, мы вынуждены толерантно относиться к различным точкам зрения на смерть человека. Тем более, что христианская доктрина «спокойно» принимает смертную казнь, лишение жизни в целях самозащиты, а также справедливые войны, например, недавний «крестовый поход» армии Соединенных Штатов в Ирак и Афганистан. Получается, что Божья заповедь «не убий» все-таки знает «смягчающие обстоятельства»? Сейчас эвтаназия разрешена в Соединенных Штатах (штат Орегон), Бельгии, Франции, Швейцарии, Израиле, Нидерландах. В отличие от Нидерландов и Бельгии, где разрешена активная эвтаназия (с помощью специальной инъекции), в Швейцарии, Финляндии, Израиле и США речь идет только о пассивной, когда безнадежно больной сам просит отключить его от аппаратов искусственной вентиляции легких и искусственного кровообращения. Двенадцатилетняя история эвтанатической практики не внесла сколь-нибудь заметного смятения в нашу жизнь. Человечество ежедневно теряет огромную часть самого себя по причине катастроф, бандитизма, употребления алкоголя и наркотиков, чудовищного по своим масштабам разрушения ноосферы (стрессы и психосоматические заболевания). И это все не вызывает такого протеста как эвтаназия, причем, ни со стороны христианства, ни со стороны государства, гарантирующего приоритет закона в жизни общества. Да, на первый взгляд, эвтаназия является прямым нарушением Божьего закона. У Бога есть план в отношении каждого человека, он выражается в понятии Божественного Провидения. Если человек вторгается в этот план, хочет присвоить себе роль Бога, то тем самым он посягает на Его власть. Но кто может дать гарантию, что эвтаназия не является частью Божьего плана? Да, законы гражданского общества охраняют жизнь, а не смерть, поэтому легальной эвтаназию может признать лишь такой закон, который отрицает сам себя. Но эти законы – продукт человеческого ума, и они отнюдь не статичны. Жизнь христианина по своей сути есть жизнь сына, который принимает все, что посылает ему Отец. Для христиан смерть такова, какой ее посылает им Бог, в тот момент и таким образом, как это Ему угодно. Но если мы посмотрим на эвтаназию как на часть Его плана, (подобно тому, как мы смотрим на биологическую эволюцию видов), то сама проблема начинает видеться под совершенно иным углом. Таким образом, путь разрешения сложившегося конфликта – это путь толерантного отношения к проблеме эвтаназии как со стороны христианской, так и со стороны материалистически ангажированной науки. Проблема есть, и ее нужно разрешать в процессе мирной дискуссии, но не путем отрицания правомочности самой постановки вопроса. АЙМЕДОВ К. В., НИКОГОСЯН Л. Р. ПРОПАГАНДА САМОСОХРАНЯЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ В СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ В КОНТЕКСТЕ АКТИВНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА ПРОФЕССИОНАЛОВ И ЦЕРКВИ Актуальность проблемы участия медицинских работников в качестве проповедников здорового образа жизни в средствах массовой информации на современном этапе развития общества определяется сложным переплетением различных ценностей бытия – христианских, гуманистических, псевдогуманистических 231 (рудименты тоталитарного прошлого) и даже ценностей, сформированных в условиях пенитициарных учреждений (т.н. «понятия»). Между тем, представитель здравоохранительной системы выступает в первую очередь как объективный носитель знаний о соотношении телесного и психологического, беспристрастный пропагандист самосохраняющего поведения, мудрый советчик для тех, кто выбрал в качестве приоритетного пути отказ от пагубных привычек, внимание к собственному здоровью, закаливание и физическую культуру. Обращаясь с трибуны масс-медиа к людям, врач, независимо от специальности, доносит информацию, как правило, только в одном направлении – от донора к акцептору. Обратный канал связи не работает. Это лишает возможности оперативно оценивать уровень восприятия текста и заинтересованность потребителя в предлагаемой информации. Чаще всего, по нашим наблюдениям, игнорируется явление когнитивного диссонанса. Причиной этого является обычно не само содержание текста, поскольку медицинская информация довольно специфична и требует специальных знаний, а ее идеологическое «обрамление». Характерный пример – это вопросы, связанные с планированием семьи. Использование противозачаточных средств недопустимо с точки зрения христианской морали. Не говоря уже об абортах, о которых медик сообщает аудитории исключительно в плане их пагубного влияния на здоровье женщины и может даже анализировать варианты менее или более опасных хирургических вмешательств с целью прерывания беременности. Интересны взгляды на здоровье с позиций современной психиатрической науки, где есть четкое разграничение здоровья и психического расстройства, закодированное в виде диагноза с соответствующими рекомендациями по лечению, профилактике, реабилитации. Если раньше мы говорили о здоровье душевном, то в сейчас речь идет именно о здоровье психическом, то есть изменилась не только терминология, но и отношение к самой проблеме, отдаляя ее понимание от духовности человека в христианском звучании. Распространенный ныне термин «качество жизни» является по своей сути экзистенциальным и не включает компонент веры в Бога как исцеляющий фактор. Общество в процессе своего существование по-разному относилось к психически больным, причем, не всегда терпимо и благодетельно. Между тем, это не зависело от религиозной установки общества и этапа его развития, а понятие психической патологии введено только во второй половине XIX века, то есть совсем недавно, учитывая возраст человечества. Учитывая темпы урбанизации и перенасыщенность ноосферы псевдодуховными потоками (так называемый «информационный взрыв») и, как следствие данных процессов, – возросшее количество неврозов, депрессий и других расстройств, относящихся к психике, мы вправе полагать, что тенденция отношения к этим болезням еще будет не раз меняться, и пока трудно предсказать в какую сторону, а также – к чему это приведет. Напомним прогноз ВОЗ, что к двадцатым годам XXI века психическая патология займет 2-е место после ишемической болезни сердца среди болезней, приводящих к инвалидизации. Первое место среди психической патологии недалекого будущего предположительно займет униполярная депрессия. Учитывая курабельность данной патологии на ранних этапах психофармакологическими и психотерапевтическими подходами, необходимо объединить усилия профессиональной профилактической медицинской помощи с проповедью христианских духовных ценностей. Такой комплексный подход имеет право на жизнь, и должен учитываться специалистами, ангажированными средствами массовой информации для проведения разъяснительной работы среди населения. На современном этапе развития духовного ментального пространства в посттоталитарной стране (на «постсовковом минном поле») граждане добровольно выбирают вероисповедание, которое на подсознательном уровне комплементарно структуре личности каждого отдельно взятого человека. Стало быть, возрастает удельный вес церкви в системе психокоррекционных мероприятий на уровне всей популяции. Очевидное сближение позиций естественнонаучной и духовной, которое мы видим на примере реабилитации в психиатрии и наркологии, необходимо развивать в масс-медиа, что приведет к возрастанию доверия граждан к выступлениям медиков, а лучше – совместным обращениям врачей и проповедников Слова Божьего. Следующим важным моментом в просветительской работе по укреплению в массах паттернов самосохраняющего поведения 233 является развитие обратной связи с реципиентом информации. Если речь идет о работе на телевидении, то всегда предпочтительней проведение передач в формате прямого эфира. Эти же соображения подсказывают необходимость сохранения и развития встреч врачей и проповедников с небольшими группами слушателей, которые могут быть как однородными в конфессиональном плане, так и представленными людьми с разными духовными установками. В течение 2005-2006 годов нами проведено 7 телепередач и опубликовано 11 материалов в местной прессе по актуальным вопросам профилактики наркологических заболеваний, психических расстройств, планирования семьи, предупреждения заражения вензаболеваниями у женщин, рациональной подготовки будущей матери к родам и др. Обратная связь изучалась по откликам незаинтересованных респондентов из числа лиц, не имеющих отношения к медицинской деятельности, звонкам в телестудию и письмам в редакцию. Всего таким образом собрано 37 различных мнений. Анализ полученной информации показал, что масс-медиа продолжают играть ключевую роль в пропаганде здорового образа жизни как среди верующих людей, так и среди атеистов. Взаимодействие медицинской науки и христианской церкви в этом вопросе может лишь способствовать повышению эффективности такой работы. БИРЮКОВ В. С. ДУХОВНОСТЬ В УСЛОВИЯХ РЫНОЧНОЙ МОДЕЛИ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ – НОНСЕНС ИЛИ РЕАЛИИ? «Mens sana in corpore sano magnum bonum est» Decimus Juvenalis «В здоровом теле здоровый дух – наивысшее благо» Децимус Ювенал (ок. 60 – ок.127) Для большинства стран, переживших развал Советского Союза, рыночная трансформация общества происходит крайне болезненно. Не миновала эта болезнь «переходного периода» и Украину. Особенно противоречиво развиваются события в таких важнейших социальных секторах как национальные системы образования и здравоохранения. В условиях усугубляющегося финансово-экономического кризиса, потери престижности професиии педагога и медицинского работника все менее выполнимыми задачами видится исполнение гарантий Конституции Украины о безоплатных для населения страны образовательных услугах и медицинской помощи. С другой стороны, отсутствие действенных государственных программ по реформированию здравоохоранения, отсутствие национальной идеи, объединяющей украинское общество, усугубляющаяся социальная стратификация некогда монолитного общества – порождают центробежные, индивидуалистические тенденции в обществе с формированием новой морали рыночных отношений, основанных на жестоких законах конкуренции и выживания сильнейшего. Стагнация и социальная аномия – наиболее информативные характеристики состояния социальных институтов украинского общества в настоящий момент. Учитывая исключительную важность морально-этических и правовых отношений в современной медицине, предлагающей ряд услуг, не имеющих исторических аналогов и незнакомых для общественной морали недавнего прошлого (пересадка донорских органов и тканей, использование стволовых клеток человеческих эмбрионов и плодов, искусственное оплодотворение донорским материалом, клонирование человека и т.д.), изучение категории духовности в сфере медицины является актуальным иследованием. Вопрос духовности не может стоять в стороне от правоотношений, которые возникают в системах: «медицина – общество – здоровье», «врач и пациент», «объем и стоимость медицинских услуг», «здоровье и фармацевтический бизнес» и т.д. Проведенные нами в 2004 году социологические исследования жителей Одессы [1] показали, что из семи основных причин неудовлетворенности пациентов качеством медицинской помощи на первом месте (46,86% респондентов) стоит дефицит внимания к пациентам со стороны медперсонала: игнорирование их душевных 235 переживаний во время болезни, сокрытие объективной информации, безучасность к дальнейшей судьбе пациентов. Имеется настоятельная потребность социологического осмысления роли и места категорий «здоровье и духовность» – атрибутов человеческой личности и характеристик общественной жизни. Среди многочисленных дисциплин, входящих в образовательную программу медицинских вузов, изучением различных характеристик здоровья занимаются гигиена, социальная медицина, медицинская психология, биоэтика и валеология. Основной категорией и объектом исследования этих «общественно-гуманитарных» предметов является категория «здоровье», социологическая концепция которого отражена в 1-м пункте Устава Всемирной Организации Здравоохранения: «Здоровье – это состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезни и инвалидности. При этом существенным условием здоровья является способность к гармонической жизни в постоянно изменяющемся окружении». Как видно из определения здоровья, оно – многокомпонентно и включает психическую сферу – «душевное благополучие». Но тождественно ли это понятие – духовному благополучию? Современная концепция здравоохранения главенствующую роль в оздоровлении населения отводит институту врача общей практики (семейного врача). В этой модели медицинская психология, психиатрия отнесены ко второму или третьему уровню оказания медицинской помощи. Пациент может быть проконсультирован «узким» специалистом после направления, выданного семейным врачом. Т.е. после своеобразной «фильтрации» и безуспешности попыток нормализовать «здоровье» на первичном уровне медицинской помощи. Каковы же потенциальные возможности семейного врача воздействовать на здоровье закрепленных за ним пациентов, предписываемые развиваемой моделью медицинской помощи? Позволим привести фрагмент статьи г-на Горбунова В. А. [2], представляющей собой типичную апологетику внедряемой системы. «Врач общей практики считается мини-специалистом во всех областях медицины – в педиатрии, терапии, хирургии, дерматологии и т.п., он способен лечить до 75% всех заболеваний (выделено нами), что крайне важно для сдерживания цен, так как предотвращает необязательные госпитализации. Предлагаются следующие основные оздоровительные подходы (выделено нами): − нормализация образа жизни, включающая режим дня, исключение вредных привычек, комфортные взаимоотношения в семье и на производстве, рациональный характер питания и др.; − оптимизация двигательной активности с использованием тренирующих нагрузок и доступных видов физкультуры и спорта; − проведение курсов гипоксического дыхания с применением индивидуальных гипоксикаторов; − психотерапевтические и плацебо-воздействия; − термотерапия (сауна, русская баня); − фармакологические методы укрепления здоровья и др.». Как видно из цитируемого материала, даже концептуально, категория «духовность» не присутствует в деятельности семейного врача. Более того, «В условиях рыночных отношений, – продолжает автор, – возникают различные проблемы между врачом и пациентом как производителем и потребителем медицинских услуг. В специализированных учреждениях спросом пользуются специальные виды медицинских услуг, а в многопрофильных – продажа медицинских услуг осуществляется, в основном, с лечебной целью». Таким образом, общение врача и пациента в рыночных условиях происходит далеко не на духовном уровне, но через куплю – продажу специфического товара – медицинской услуги. Возможно ли включение в данный ассортимент «духовных услуг»? Вероятно, возможно, но не в сфере медицинского обслуживания. Логичным является вопрос, кто же может претендовать на создание подобного «сервиса»? Обращение к духовности, как обязательному компоненту здоровья и связанных с этим межчеловечеких отношений, наиболее типично для современных наук, выросших из медицины: валеологии и биомедицинской этики [3]. Общей точкой зрения для вышеуказанных наук является постулирование положения о том, что нравственная культура врача является принципиальной составляющей его профессионализма и основана на общественной морали. Требования этой морали достаточно утилитарны: как использовать добытые знания, чтобы 237 не навредить человеку и обществу? Общее же представление о духовности как особой деятельности сознания, направленной на познание общего мироощущения и постижение смысла жизни [4], подкрепляется уверенностью в том, что образование, изучение мира, природы человека является безусловным добром и накопление знаний о человеке и окружающем его мире является залогом роста духовности как человека, так и общества в целом. Однако подобное мировоззрение давно вошло в противоречие и с реалиями общественно-политической жизни, и с религиозным опытом. Так создание огнестрельного, атомного, нейтронного, химического и бактериального оружия не сделало мир стабильным, а развитие индустрии машиностроения, химической и перерабатывающей промышленности, наземного, авиационного и космического транспорта привело к глобальному потеплению климата и угрозе исчезновения самой жизни на земле. Колоссальный информационный поток, обрушившийся на человеческое сознание, вызвал истощение аналитических функций сознания, ослабил избирательность и контроль над качеством воспринимаемой информации. Как реакция общества на нарастающую рациональность жизни и размывающиеся принципы морали, знамением времени стало бурное привлечение в светскую жизнь новомодных учений о «гармонизации» человека и окружающего мира. Насколько далеко заводят от истины «невинные» научные поиски духовности, свидетельствует огромное количество различных «учений» и направлений, призванных «возродить духовность». В этом плане медицинские учреждения, исчерпав свой морально-этический потенциал, охотно дают «крышу» псевдодуховным организациям. Чего стоят, например, технологии «вибрационной валеологии», созданные на базе Концепции Вибрационного осознания госпожи Нирмала Шривастава. «Изучение медицинских аспектов концепции вибрационного осознания госпожи Нирмалы Шривастава на территории бывшего Советского Союза началось после подписания Протокола намерений между Министерством Здравоохранения СССР (Главным Управлением научных медицинских технологий Министерства) с Международным Обществом «Вера в Вечную Жизнь» о сотрудничестве (9 августа 1989 г., г. Москва) [5]». А. Кураев [6] в работе «Куда идет душа», указывая на подобное сходство интересов валеологии и христианства, отмечает главное и не преодолимое различие между заявляемыми принципами. «В результате те идеи и символы, которые в былые времена именно лишали обывателя комфорта, будоражили его совесть, сегодня перетолковываются так, чтобы давать нравственную санкцию, по-сути, для материалистического образца». Он называет валеологию «оккультной доктриной». К сожалению, христианское научное религиозное знание до сих пор игнорируется в медицине и смежных с ней науках. Выход из духовного кризиса медицинских наук и здравоохранения видится только на пути сотрудничества и усвоения колоссального религиозного опыта. Христианское учение свидетельствует [7] о трех сторонах человеческой жизни. К первой стороне относится жизнь телесная, посвященная потребностям тела и сопровождающаяся либо нормальным вниманием, либо чрезмерной озабоченностью к телесным удовольствиям (С. 15-18). Ко второй стороне жизни относится душевная жизнь с ее тремя отправлениями: мыслью, желаниями и чувствами. «Мыслительную сторону» отражают воображение, память, образ, рассудок, знание, мыслительный труд, познания, мнения, предположения, наука. «Наука – венец мыслительной работы рассудка»,– утверждает Феофан (С. 18-30). К третьей стороне относится духовная жизнь, критериями которой обозначены страх перед Богом, жажда Бога, совесть и достоинство человека. Дело души – заниматься земными проблемами, удовлетворять потребности временной жизни. Дух – «это та сила, которую вдохнул Бог в лицо человека, завершая сотворение его. Душа же человека, как и других живых тварей «изошла из Земли». Человеческая душа отлична от животной души наличием Духа. Этот Дух стремиться слиться опять с Богом, «ищет Бога и в нем одном находит покой» (С. 30-36). В этих положениях четко прослеживается тезис о том, что ничто земное, удовлетворить изыскания человеческого духа не способно – даже наука – «венец мыслительной работы рассудка». Задача духа – поиск и слияние с метаземным, метагалактическим духом, первозданным духом, который, в свою очередь, является лишь одним из свойств Бога. Бог вдохнул дух в душу человека. Но Дух – это дыхание Бога, а не сам Бог. Духовные изыскания – это 239 поиск выхода в иную метасистему, где наш мир представляется лишь малым элементом ее. Воздействие духа на душу, согласно христианским постулатам, проявляется в духовности. Ее признаки – «стремление к идеальности, стремление определить значение каждого круга вещей (курсив наш), желание и производство бескорыстных дел, стремление и любовь к красоте (к изящному)» [7]. Таким образом, черты духовности личности проявляются в экстравертности его души. «В методических советах для духовных работников» Билли Брайта (1996 г.) дается библейское разделение людей на три категории: 1. Душевный человек (тот, кто не принял Христа). Для него характерно возвеличивание собственного «Я». Ориентир на собственные помыслы и желания, отрицание христианской церкви, что, в конечном итоге приводит его к краху (С. 78). 2. Плотский человек (верующий в Христа, но полагающийся в христианской жизни на собственные силы) (С. 81). 3. Духовный человек (тот, чья жизнь подчинена Духу Святому, кто исполнен Им). В центре его мировоззрения – Христос, понимание того, что жизнь идет по Божьему замыслу и собственное «Я» подчинено первым двум явлениям. Интересен перечень человеческих свойств духовного человека: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, доброта, верность, кротость, обладание собой (С. 79). Таким образом, христианское понятие духовности решительно отличается от светской интерпретации, принятой в науках социо-гуманитарного блока. Спорным можно признать и толкование духа, данное С. И. Ожеговым [8]: «Духовный – относящийся к умственной деятельности, к области духа. Дух – 1. Психические способности. 2. Внутренняя моральная сила. 3. Бесплотное сверхестественное существо». Как видим, мыслительная сторона душевной жизни (вторая сторона организации человеческой личности) трактуется автором как проявление духа, что противоречит христианским представлениям о примате духа над душой. Нам представляется интересным сопоставление критериев духовности в религиозной и научной литературе (см. табл.). Таблица Критерии духовности с точки зрения социо-гуманитарных наук и христианского учения Обозначения: (––) – отрицание признака; (+––) – сомнительность признака; (+) – умеренная значимость признака; (+ +) – существенность признака; (+++) – обязательное условие. № п/п Качества – атрибуты духовности 1 Атеистическое мировоззрение 2 Религиозное мировоззрение 3 Духовность как исключительный атрибут человека 4 10 Духовность как атрибут, объединяющий человека и Бога («по подобию своему») Убеждение в наличие положительной коррелятивной связи между научным познанием мира и духовностью Духовность – как главная цель достижения человеческого предназначения Соотношение духа и души: дух - как компонент души Взаимоотношения духа и души: разнонаправленность, антиподы Духовность – как отношение Части к Целому, как предупреждение греха – гордыни (переоценки собственных возможностей, предупреждение краха). Духовность как результат воспитания и знаний 11 Духовность как данность с рождения и воспитания 12 Духовность как свойство организации человеческой личности сопереживания причастности к метасистеме 5 6 7 8 9 Социо-гумани- Христианское тарные науки учение ++ +– +++ – – +++ +++ +++ +++ +– +– +++ – +++ – +++ – +++ +++ – +– + +++ +++ Таким образом, категорию духовности рассматривают как религиозные науки, так и атеистические. Мы можем утверждать, что духовность – объективное свойство организации человеческой личности. Но на этом, собственно, единство между религиозной и социо-гуманитарной доктринами заканчивается. Водораздел проходит по оценке значимости духовности для человека и общества. Социально-гуманитарные науки утверждают, что развитие духовности – это безусловное благо, поскольку духовность – один из признаков душевного здоровья и, следовательно, не противоречит концепции здоровья, данного уставом ВОЗ. Давайте обратимся к иным источникам. 241 В первой фразе знаменитой нагорной проповеди Иисуса сказано: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мтф. 5:3). Семантика этой фразы, шокирующей любого атеиста и отвергающей научно-светское понимание духовности, исчерпывающе дана в религиозной литературе. Нищета духовная – это духовное убеждение в том, что «жизнь наша и все наши духовные и телесные блага, все это – дар Творца. Смирение дает нам возможность познавать самих себя, правильно оценивать свои достоинства и недостатки; оно благотворно действует на исполнение наших обязанностей к ближним, привлекает к нам милосердие Божие. А также и расположение к нам людей» [9]. И так, духовная нищета – это мера духовности или состояние духовности? Учитывая фрактальность Духа, подобного самому себе и в малом, и в большом, духовную нищету следует рассматривать не как меру духовности, но как одно из состояний духовности, противоположное духовной полноте, или гордости, гордыне. «Жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно, Бог не уничтожит» (Пс. 50, 19). Духовность – регуляторное качество человеческого восприятия мира, дающее возможность его объективного, не искаженного «гордыней» познания. Упоение научно-техническими достижениями, величественными с точки зрения человечества, оказывает, подобно наркотическому, интеллектуальное опъянение на человека: можно повернуть реки вспять, можно создавать и выращивать (как Творец!) незнакомые природе живые организмы, вплоть до человеческих зародышей, начать работы по созданию новых существ – биороботов. Впереди видятся головокружительные возможности управления «миром»! Но впереди человечество ожидают и ужасающие глобальные проблемы, сравнимые с чернобыльской трагедией. «Духовная нищета» – защита от глобализации проблем человечества, изменение формулы «Я и Вселенная» на формулу «Мы во Вселенной» (см. рис.). Вселенная а) Переоценка человеческих возможностей Вселенная Я Вселенная Я М ы б) Отсутствие гармонии единства с окружающим миром С) Понимание значимости человека в окружающем мире Рис. Схематическое отображение взаимоотношений элементов духовности для различных состояний. а, б – варианты дисгармонии, при которых отмечается либо переоценка собственных возможностей, «гордыня» (а), либо автономизация наук о человеке (б); с – объективная оценка места человека в мире, «духовная нищета», признание примата Творца в возникновении жизни и разума. Таким образом, духовность, в ее истинном, первоначальном значении, никогда не ассоциировалась с суммой знаний и их предназначением. «И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это – томление духа; потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь». Ветхий завет. Книга Экклезиаста (1:17-18). Что плохо и что хорошо для человечества решается на каждом историческом этапе по-разному. Можно оспаривать целесообразность человеческих жертв, понесенных при строительстве египетских пирамид, при крестовых походах, гонениях на «ведьм», можно протестовать против астрономических 243 затрат ресурсов цивилизации на гонку вооружений, но это– вопросы второго уровня. Духовность – мера зрелости человека для внепланетарного масштаба. Как ребенок, постигает строение ряда игрушек и вещей через разрушение их, так и незрелое человечество проходит уготованный Творцом путь через стадию испытания мира на прочность. Кто знает, достигнув определенной стадии развития, доказав свою духовную зрелость, мы увидим, что мир сам распахнет для нас новые возможности. Выводы: 1. Общепринятая категория здоровья не отражает духовные потребности личности и общества. 2. Современная медицина и система здравоохранения не нацелены на сохранение или воспитание духовности, ограничивая сферу своих интересов физическим и душевным здоровьем. 3. Использование многовекового религиозного опыта духовного воспитания способно привнести духовность в сферу здравоохранения. Литература 1. Больничная касса: теория и практика формирования общественно-солидарной системы медицинского взаимострахования (Под общ. ред. Загороднего В. В.). – Б. Церковь: ООО «Червона Рута-Турс», 2004. – 200 с. 2. Горбунов В. А. Социально-гигиенический мониторинг на уровне первичного звена медицинской помощи и его значение для профилактических мероприятий / Экономика здравоохранения. – 2000. – № 11. http:// medi.ru//. 3. Силуянова И. В. в интервью, А. Семенову. «Медицинская газета» Медицина: не телом единым. – http://pms.orthodoxy.ru/etika/00032.htm. 4. Решетников А. В. Эволюция и проблемы современной социологии медицины / Экономика здравоохранения № 5, 6/45 2000. http:// edi.ru. 5. Труды Второй Международной Научной Конференции «Медицина. Самопознание. Нравственность. Восток- 6. 7. 8. 9. Запад». С-Петербург, Петровская Академия Наук и Искусств, 1995. – С. 155-173. Кураев А. Куда идет душа. Раннее христианство и переселение душ. – Ростов-на-Дону. – Троицкое слово. – 2001. – 576 с. Феофан. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться. / Письма. Издание шестое. Ленинград. – 1991. – 288 с. Ожегов С. И. Словарь русского языка. – М. – 1960. С. 177-178. Закон Божий. Руководство для семьи и школы. – СвятоУспенская Почаевская Лавра. – 1966. – С. 592-593. 245 VI. СОЦИАЛЬНЫЕ И СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДУХОВНОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ ОБЩЕСТВА МАКСИМЕНКО Л. В. ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ МЫШЛЕНИЕ ВРАЧА И УЧИТЕЛЯ – ОСОБЕННОСТИ ЕГО ФОРМИРОВАНИЯ И ПУТИ РАЗВИТИЯ Summary Doctor`s and teacher`s professional thinking based on formed teoretic, creative thinking. Signae systems characterise peculiarity of professional work, is a result self – organization psychics. Doctor`s and teacher`s professional thinking has three phases: 1) analisis, synthesis and conclusion; 2) deciding; 3) doing an action. Intention is definited by professional`s work. The method and the intention is the first conception action`s operation. Uncompleted action is incluted to the afteraction. Then somebody have made an action they must feel keenly their reaction on it and on them self. Forming of doctor`s and teacher`s professional thinking. Then doctor`s and teacher`s professional thinking is forming a refusal of analogy`s principle is necessary and forming of sensible type of professional thinking. Резюме Практичне мислення лікаря та вчителя базується на сформованному теоретичному, творчому мисленні. Важливим є християнський світогляд фахівця. Знакові системи характеризують особливості професійної діяльності, що є результатом самоорганізації психіки. Професійне мислення лікаря та вчителя представлено фазами: 1) аналізу, синтезу та умовиводу; 2) приняття рішення; 3) звершення вчинку. Дії професіонала визначає мета. Спосіб та мета являють собою перші вихідні поняття дії вчинку. У післядію входить незавершенний вчинок. Звершив вчинок, людина повинна пережити свою реакцію на нього та на самого себе. Формування професійного мислення лікаря та вчителя потребує відказування від принципа аналогій та формування розумного типу професійного мислення. Изучая психологические проблемы формирования мышления специалиста-учителя и специалиста–врача необходимо обратить внимание на то, что и тот и другой специалист должен обладать теоретическим мышлением. Практическое мышление данных специалистов должно базироваться на уже сформированном теоретическом, творческом мышлении [2, 3, 5, 8, 11]. Важным базисным элементом в формировании творческого мышления является мировоззрение человека. Христианское мировоззрение дает возможность воспитать высоко нравственного специалиста, понимающего, сострадающего другому человеку в процессе реализации своей профессиональной деятельности [6]. Психическая деятельность человека обширна и многогранна. Процесс мышления является частью его психической деятельности. Поэтому, анализируя вопросы профессионального мышления мы обращаем внимание на многие аспекты психической деятельности человека, которые имеют связь с мыслительной деятельностью. Специфика каждой профессиональной деятельности и определяется особенностями функционирования мышления во взаимосвязи с другими компонентами, обеспечивающими его эффективность. Это и определяет специфичность формирования профессиональных видов мышления. Важен тот факт, что в отечественной литературе появилось более или менее однозначное отношение к понятию «мышление». Мышление рассматривается в настоящее время как «форма взаимосвязи живых существ с предметным миром». Психика человека взаимодействует с культурой и информацией из окружающего мира, создавая диссипативные структуры. В аспекте рассмотрения данной проблемы характер знаковых систем (слов, знаков, символов и мифов), которые характеризуют особенность профессиональной деятельности человека, являются неотъемлемым атрибутом формы активного отображения окружающей действительности. Они несомненно являются результатом самоорганизации человеческой психики [12]. Причин для рассмотрения вопроса о формировании профессионального мышления много. Во-первых, современное состояние объема информационных профессиональных потоков 247 требует однозначно использования в полном объеме инновационного метода обучения для подготовки как учителя, так и врача. Во-вторых, врач должен обладать умением научить своего пациента быть здоровым, выполнять рекомендации для эффективного процесса лечения. Основное противоречие современной системы образования – это противоречие между быстрым темпом приращения знаний в современном мире и ограниченными возможностями их усвоения индивидом. Это противоречие заставляет педагогическую теорию отказаться от абсолютного образовательного идеала (всесторонне развитой личности) и перейти к новому идеалу - максимальному развитию способностей человека к саморегуляции и самообразованию [10]. Таким образом, первое в инновационном обучении – это развитие способностей на основе образования и самообразования. Однако, приобретение знаний «частями» не дает возможность представить себе полную картину темы и предмета изучения, так как чтение лекций ограничивается часто отдельными темами или разделами, что не дает целостного представления о предмете. «Фундаментальное естественнонаучное и гуманитарное образование должно давать целостное представление о современной естественнонаучной картине мира, заложить научный фундамент для оценки последствий профессиональной деятельности, способствовать творческому развитию личности и верному выбору индивидуальной программы жизни на базе познания особенностей, потребностей и возможностей человека» (Меморандум международного симпозиума ЮНЕСКО). Если в 60-80-е годы XX века была характерна формула образования «Знать все о немногом и немного обо всем», то 90-е годы породили новую формулу – «Знать о сущности всего, чтобы познать новую сущность». Познать сущность, самую суть из множества дисциплин и обилия информации в каждой дисциплине – вот цель современного учащегося, особенно студента. Сущностный подход предполагает синтез естественных, гуманитарных и технических наук. Потребности сегодняшнего дня требуют, чтобы все преподаватели должны действовать в одном направлении развития способностей студентов на основе формирования сущностных системных знаний с установлением межпредметных связей и целостных представлений. Для реализации инновационного образования используется акмеологический подход, который тесно связан с сущностным подходом учитывая то, что ее объектом изучения является человек в динамике его саморазвития, самосовершенствования, самоопределения в различных жизненных сферах самореализации. Предмет акмеологии – творческий потенциал человека, закономерности и условия достижения субъектом деятельности различных уровней раскрытия творческого потенциала, вершин самореализации (Основы общей и прикладной акмеологии. – М., 1995). Профессиональное мышление врача и учителя имеет фазу анализа, синтеза и умозаключения, то есть создания модели своего видения проблемы; фазу принятия решения, и фазу совершения поступка. Отсутствие качественного формирования одной из этих фаз профессионального мышления приводит к формированию явно низкой квалификации специалиста. Недостаточное формирование одной из фаз приводит к деформации и других фаз. Важное значение в процессе формирования профессионального мышления имеет поступок, который завершает формирование окончательного решения. Действие и последействие являются важными элементами формирования профессионального мышления и врача и учителя. Способ выполнения действия связан в первую очередь с процессом адаптации личности, а цель – с творчеством [4, 9]. Цель определяет действия специалиста и профессионала. Еще И. П. Павлов писал о том, что на уровне физиологических систем, на уровне даже инстинкта конец одной рефлекторной дуги есть началом последующей. Организм сам в себе имеет цель, и И. П. Павлов предложил термин «рефлекс цели». Человек, его личность и психика являются неравновесной, диссипативной системой, которая в процессе своего развития имеет два пути: прогресс и регресс [5]. Психическая организация человека устроена таким образом, что человек постоянно должен формировать цели своей психической жизни, личности, индивидуальности. Если цель реализована, а последующая цель не сформирована – начинается процесс регресса психической функции что на физиологическом уровне выражается в нарушении 249 Павловского «рефлекса цели». Это, по всей видимости, является одной из причин возникновения многих заболеваний у человека. Способ и цель есть первыми выходными понятиями действия поступка. Формируя цель, человек проявляет творческую активность, что расширяет его профессиональные возможности, увеличивает «гибкость личности». Проявляя творческую активность профессионал, врач или учитель, использует гуманный способ «подчинить себе другого человека» [9]. Если человек верит специалисту, то он максимально эффективно воспринимает всю информацию, которая к нему поступает от врача или учителя. Истинная культурно – историческая психология имеет в своих отраслях знания содержание всего того, что сделал человек и что он сделал своим. Это относится к понятию действия. В дальнейшем происходит процесс последействия, который открывает перед исследователем новую отрасль человеческого духа. Действие произошло, однако поступок еще не завершился. Совершив поступок, человек должен пережить свою реакцию на него и на самого себя, то есть выразить свои осознаваемые ценностные ориентации. Человек теперь знает, что он сделал, и оценивает свое действие, соотнося оценку с эталоном моральным, познавательным, эстетическим, ибо только после произведения действия человек осознает настоящий драматизм поступка как такового [6, 9]. Это порождает чувство страха, которое находится на подсознательном уровне и не осознается. Формирование профессионального мышления врача и учителя в наше время требует отхода от профессиональной деятельности по принципу аналогий, то есть работы по имеющимся алгоритмам методик преподавания у учителя и имеющихся картин заболеваний у врача, а требует развития разумного типа профессионального мышления [1, 11], когда личность специалиста четко определяет свои цели и задачи, имеет высокие ценностные ориентации и проявляет гибкость своего мышления. Готовых ответов на многие вопросы и проблемы реализации профессиональной деятельности нет. Поэтому гибкость мышления и творческий подход к своей работе можно считать одними из основных признаков высокоэффективной профессиональной деятельности как учителя, так и врача. Литература 1. Андронов В. П. Профессиональное мышление врача и возможности его формирования. // Психологическая наука и образование. – 1999. – № 2. – С. 33-45. 2. Боно Э. Латеральное мышление. СПб., «Питер», 1997. – 316 с. 3. Гильманшина С. И., Вилькеев Д. В. Профессиональное мышление учителя: научно – педагогический аспект. Журнал «Психологическая наука и образование», 2004, № 2. 4. Грединарова Е. М. Развитие творческого мышления как условия успешного обучения. // Практична психологія. – 1999. – № 1. – С. – 13-15. 5. Ершова-Бабенко И. В. Методология исследования психики как синергетического объекта. – Одесса, 1993. – 210 с. 6. Зинченко В. П. Саморазвитие духа. // Вопросы психологии. – 1998. – № 5. – С. 4-11. 7. Кашапов М. Психология педагогического мышления Алетейя, Сп-б, 2000, – 463 с. 8. Решетова З. А. Структура ориентировочной деятельности и ее особенности при формировании теоретического мышления. // Вестник МГУ. Серия 14. Психология. – 1998. – № 2. – С. 14-20. 9. Роменець В. А. Історичне становлення психолгічних знань. Основи психології (За загальною редакцією О. В. Киричука, В. А. Роменця). – К.: «Либідь», 1996. – С. 101-105. 10. Столяренко Л. Д. Основы психологии. – Ростов-на Дону: «Феникс», 1999. – С. 563-568. 11. Урванцев Л. П. Индивидуальные различия в практическом мышлении (на материале решения врачом практических задач). // Психологический журнал. – 1996. – № 4. – С. 97-107. 12. Ханонкин А. А., Шатагина А. Я. Психика и знаковые системы. // Психологія на перетині тисячоліть. Збірник наукових праць учасників П`ятих Костюківських читань. – 1999. – Т – III. – С. 444-448. 251 В. О. ЮСУПОВ СОЦИАЛИЗАЦИЯ ЧЕЛОВЕКА КАК ДУХОВНЫЙ И ПРИРОДНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ В РАЗВИТИИ ОБЩЕСТВА Элементами любых социальных систем, являются люди. Включение человека в общество осуществляется через различные социальные общности, которые каждая конкретная личность персонифицирует: социальные группы, социальные институты, социальные организации и системы, принятых в обществе норм и ценностей, т.е. через культуру. В силу этого человек оказывается включенным во множество социальных систем, каждая из которых оказывает на него систематизированное воздействие. Человек становится, таким образом, не только элементом социальной системы, но и сам он представляет систему, имеющую сложнейшую структуру. Социология не рассматривает личность по всем с многообразий, т.е. как продукт природы, а изучает как совокупность общественных отношений, т.е. как продукт общества. Чарлз Кули считал, что личность формируется на основе множества взаимодействий людей с окружающим миром. В процессе этих интеракций люди создают свое «зеркальное Я», состоящее состоит из трех элементов: 1) того, как, по нашему мнению, нас воспринимают другие (Я уверен, что люди обращают внимание на мою новую прическу); 2) того, как, по нашему мнению, они реагируют на то, что видят (Я уверен, что им нравится моя новая прическа); 3) того, как мы отвечаем на воспринятую нами реакцию других (Видимо, я буду всегда так причесываться). Американский психолог Джордж Герберт Мид пошел дальше в своем анализе процесса развития нашего «Я». По мнению Мида, процесс формирования личности включает три различные стадии: Первая – имитация. На этой стадии дети копируют поведение взрослых, не понимая его. Затем следует игровая стадия, когда дети понимают поведение как исполнение определенных ролей: врача, пожарного, автогонщика и т.д.; в процессе игры они воспроизводят эти роли. Переход от одной роли к другой развивает у детей способность придавать своим мыслям и действиям такой смысл, какой придают им другие члены общества, – это следующий важный шаг в процессе создания своего «Я». Третий этап, по Миду, стадия коллективных игр, когда дети учатся осознавать ожидания не только одного человека, но и всей группы. Ролевая теория личности описывает ее социальное поведение двумя основными понятиями: «социальный статус» и «социальная роль». Человек может иметь несколько статусов. Но чаще всего только один определяет его положение в обществе. Часто бывает так, что главный, или интегральный, статус обусловлен его должностью (например, директор, профессор). Социальный статус отражается как во внешнем поведении и облике (одежде, жаргоне и иных знаках социальной и профессиональной принадлежности), так и во внутренней позиции (в установках, ценностных ориентациях, мотивациях и т. д.) Социологи отличают предписанные и приобретенные статусы. Предписанный – это значит навязанный обществом вне зависимости от усилий и заслуг личности. Он обусловливается этническим происхождением, местом рождения, семьей и т. д. Приобретенный (достигнутый) статус определяется усилиями самого человека (например, писатель, ученый, директор и т. д.). Выделяются также естественный и профессионально-должностной статусы. Естественный статус личности предполагает существенные и относительно устойчивые характеристики человека (мужчины и женщины, детство, юность, зрелость, старость и т. д.). Профессионально-должностной – это базисный статус личности, для взрослого человека чаще всего являющийся основой интегрального статуса. В нем фиксируется социальное, экономическое и производственно-техническое положение (банкир, инженер, адвокат и т. д.). Социальный статус обозначает конкретное место, которое занимает индивид в данной социальной системе. Совокупность требований, предъявляемых индивиду обществам, образует содержание социальной роли. Социальная роль – это совокупность действий, которые должен выполнить человек, занимающий данный статус в социальной системе. Каждый статус обычно включает ряд ролей. Совокупность ролей, вытекающих из данного статуса, называется ролевым набором. Социальная роль распадается на ролевые ожидания – то, чего согласно «правилам 253 игры» ждут от той или иной роли, и на ролевое поведение – то, что человек реально выполняет в рамках своей роли. Всякий раз, беря на себя ту или иную роль, человек более или менее четко представляет связанные с ней права и обязанности, приблизительно знает схему и последовательность действий и строит свое поведение в соответствии с ожиданиями окружающих. Социальное поведение попытался систематизировать Толкотт Парсонс. Он считал, что любая роль может быть описана с помощью пяти основных характеристик: Эмоциональность. Некоторые роли (например, медицинской сестры, врача или полицейского) требуют эмоциональной сдержанности в ситуациях, обычно сопровождающихся бурным проявлением чувств (речь идет о болезни, страдании, смерти). От членов семьи и друзей ожидается менее сдержанное выражение чувств. Способ получения. Некоторые роли обусловлены предписанными статусами – например, ребенка, юноши или взрослого гражданина; они определяются возрастом человека, исполняющего роль. Другие роли завоевываются; когда мы говорим о профессоре, мы имеем в виду такую роль, которая достигается не автоматически, а в результате усилий личности. Масштаб. Некоторые роли ограничены строго определенными аспектами взаимодействия людей. Например, роли врача и пациента ограничены вопросами, которые непосредственно относятся к здоровью пациента. Между маленьким ребенком и его матерью или отцом устанавливаются отношения более широкого плана; каждого из родителей волнуют многие стороны жизни малыша. Формализация. Некоторые роли предусматривают взаимодействие с людьми в соответствии с установленными правилами. Например, библиотекарь обязан выдать книги на определенный срок и потребовать штраф за каждый просроченный день с тех, кто задерживает книги. При исполнении других ролей допускается особое обращение с теми, с кем у вас сложились личные отношения. Например, мы не ожидаем, что брат или сестра заплатят нам за оказанную им услугу, хотя мы могли бы взять плату у незнакомого человека. Мотивация. Разные роли обусловлены различными мотивами. Ожидается, скажем, что предприимчивый человек поглощен собственными интересами – его поступки определяются стремлением получить максимальную прибыль. Но предполагается, что священник трудится главным образом ради общественного блага, а не личной выгоды. Как считает Парсонс, любая роль включает некоторое сочетание этих характеристик. Теория ролей хорошо описывает адаптационную сторону процесса социализации личности. Но эту схему нельзя принять за единственную и исчерпывающую, поскольку она оставляет в тени активное, творческое личностное начало. Концепция личности 3. Фрейда. Другой образ личности возник под влиянием идей 3. Фрейда, рассматривавшего человека как стремящегося к удовольствию, а общество – как систему запретов, табу. Бессознательные (в первую очередь сексуальные) стремления личности образуют ее потенциал и основной источник активности, задают мотивацию ее действиям. В силу невозможности удовлетворения инстинктивных потребностей в их естественноприродной форме из-за социальных нормативных ограничений человек вынужден постоянно искать компромисс между глубинным влечением и общественно приемлемой формой его реализации. Вся человеческая история рассматривается Фрейдом как история нарастающего психоза. В соответствии с концепцией классического бихевиоризма Уотсона Скиннер исследует поведение организма. Сохраняя двучленную схему анализа поведения, он изучает только его двигательную сторону. Основываясь на экспериментальных исследованиях и теоретическом анализе поведения животных. Скиннер формулирует положение о трех видах поведения: безусловно-рефлекторном условно-рефлекторном и оперантном. На основе анализа поведения Скиннер формулирует свою теорию научения. Главным средством формирования нового поведения выступает подкрепление. Вся процедура научения у животных получила название «последовательного наведения на нужную реакцию». Для разрешения социальных проблем современного общества Б. Скиннер выдвигает задачу создания технологии поведения. Технология поведения призвана осуществлять контроль одних людей над другими. Поскольку намерения, желания, самосознание человека не принимаются во внимание в бихевиоризме, средством управления поведением не является 255 обращение к сознанию людей. Таким средством выступает контроль за режимом подкреплений, позволяющий манипулировать людьми. Такие исследователи, как Т. Адорно, К. Хорни и другие неомарксисты и неофрейдисты, в своих работах обосновали парадоксальный вывод: «нормальная» личность современного общества – это невротик. Давно распались системы общностей, где были устойчивые общепринятые ценности, и сейчас каждая социальная роль человека заставляет его «играть» в новой системе ценностей, предпочтений и стереотипов (выходя из дома, попадая в транспорт, на работу, забегая в клуб, в кафе, путешествуя по магазинам, все время менять амплуа и социальные «маски»). Социализация – начинающийся в младенчестве и заканчивающийся в глубокой старости процесс усвоения социальных ролей и культурных норм. Невозможно обучиться социальной роли по книжкам или методам деловой игры, хотя усовершенствовать себя в ней таким образом можно. Вождь или король воспитывает себе преемника многие годы; исполнителя этой роли воспитывают окружение, практика принятия управленческих решений, которую приходится осваивать, реально став королем или вождем. Каждая социальная роль включает множество культурных норм, правил и стереотипов поведения, незримыми социальными нитями – правами, обязанностями, отношениями – она связана с другими ролями. И все это надо осваивать. Вот почему к социализации применим термин не «обучение», а «освоение». Он шире по содержанию и включает в себя обучение как одну из частей. Поскольку на протяжении жизни нам приходится осваивать не одну, а целое множество социальных ролей, продвигаясь по возрастной и служебной лесенке, процесс социализации продолжается всю жизнь. Развитие человека нельзя понять в отрыве от семьи, социальной группы и культуры, к которым он принадлежит. Этапы социализации. Принято выделять первичную социализацию, охватывающую период детства, и вторичную социализацию, занимающую более длительный временной промежуток и включающую в себя также зрелый и преклонный возраст. Социализация взрослых выражается главным образом в изменении их внешнего поведения, в то время как детская социализация корректирует базовые ценностные ориентации. Взрослые могут оценивать нормы; дети способны только усваивать их. Социализация взрослых часто предполагает понимание того, что между черным и белым существует множество "оттенков серого цвета". Социализация взрослых направлена на то, чтобы помочь человеку овладеть определенными навыками; социализация детей формирует главным образом мотивацию их поведения. Литература 1. Введение в философию. Издательство политическая литература, 1989. 2. Майерс Д. Социальная психология. Спб., Питер, 2005. 3. Социология. Издательство мысль, 1990. 4. Спиркин А. Г. Основы философии. Издательство политическая литература, 1988. ГУСЕВ А. И. РАЗВИТИЕ СОЦИАЛЬНОЙ И ЛИЧНОСТНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ ЛИЦ С ОСТАТОЧНЫМИ ЯВЛЕНИЯМИ ДЦП В данном исследовании мы постарались описать те процессы и явления, специфичность которых, по нашему мнению, во многом обусловлена характером имеющихся у участников ограничений, а также успешной попыткой работы по развитию социальной и личностной идентичности лиц с остаточными явлениями ДЦП. Работа проходила на базе Одесского центра медицинской, психологической и социальной реабилитации детей с патологией центральной нервной системы и опорно-двигательного аппарата с сентября 2004 г. по май 2005 г. Частота и продолжительность встреч два – два с половиной часа в неделю. 257 Характеристика группы. Группа образовалась из бывших пациентов Центра, которым продолжают оказывать посильную помощь руководство и сотрудники. Одним из видов такой помощи является проведение группы психологической помощи. По своим характеристикам, это открытая группа, основу которой составляли молодые люди от 18-ти до 35-лет с остаточными явлениями ДЦП. Количество участников колебалось в пределах от 6 до 15 человек. В основном составе группы 6 мужчин и 9 женщин. Образование участников группы от среднего и среднего специального до высшего. В ходе работы к группе периодически присоединялись сотрудники центра, студентыпрактиканты, родители детей, получающих лечение в центре. Наше сотрудничество с группой возникло на основе идеи совместного проведения групповых занятий здоровым тренером и тренером с остаточными явлениями ДЦП. Ко-тренером выступал сотрудник реабилитационного центра писатель, поэт, журналист, человек, успешно преодолевающий последствия ДЦП Алексей Зубков. К специфическим особенностям участников группы, оказывающим значительное влияние на формирование их идентичности, можно отнести: − разную степень выраженности остаточных явлений ДЦП, проявляющуюся в различной степени ограничений, касающихся двигательных и речевых возможностей; − выходящий за рамки обычного жизненный опыт участников, обусловленный спецификой нарушений (обучение в спецшколах и интернатах, необходимость в постоянных физических нагрузках, привычка к болевым ощущениям, ограниченная возможность вербального и невербального самовыражения, трудности при осуществлении коммуникации, сложности при передвижении в пространстве); − долгий предварительный период знакомства большинства участников группы и их активное взаимодействие вне группы (совместное посещение спортивных занятий, участие в походах, поездках и т.д.); − социальный статус инвалида, во многих случаях переросший в психологический; − отсутствие у большинства участников возможности свободного перемещения, выражающуюся в зависимости от погодных условий, наличия сопровождающего, отдаленности места проживания; − узкий круг общения большинства участников группы, ограничивающийся родственниками, врачами и людьми со схожими медицинскими проблемами, в результате чего группа выступает как единственное альтернативное сообщество; − высокий процент безработных участников. Описание процесса взаимодействия. Поскольку большинство участников ранее имели клиентский опыт групповой работы, направленной на развитие психологической компетентности и взаимную поддержку, было принято решение сохранить схожую направленность взаимодействия. Таким образом, первоначальная форма проведения занятий предполагала жесткий контроль со стороны руководителей группы, установление и строгое соблюдение правил групповой работы, использование большого количества упражнений, наличие заданной темы для обсуждения, например: «Постановка цели», «Умение создавать комфортные ситуации» и т.д. По нашему мнению, подобная форма работы должна была соответствовать заявленным мотивам участия в группе: потребность в общении с «себе подобными»; расширение познаний в области психологии общения; обмен опытом выживания. По нашим наблюдениям участников группы можно разделить на три категории по степени тяжести нарушений: а) хорошо говорящие, с минимальными двигательными дисфункциями при сохранном интеллекте; б) плохо говорящие с тяжелыми формами двигательных и речевых нарушений при сохранном интеллекте; в) участники, с нарушениями интеллектуального развития. В занятиях принимали участие преимущественно представители первых двух категорий. Представители третьей категории иногда принимали участие в групповой работе, и, по отзывам сопровождавших их родственников, присутствие в группе оказывало определенное позитивное воздействие на их состояние. Однако описываемый опыт не связан со спецификой преодоления их нарушений. Уже на первом этапе занятий мы столкнулись с трудностями, связанными как с подбором упражнений для одновременного выполнения всеми участниками (что предполагало учет различной степени двигательных и речевых ограничений), так и с 259 необходимостью адаптации здорового тренера к специфике речи участников. Отметим, что для автора данной статьи это был первый опыт групповой работы с людьми со специфическими нарушениями, связанными с остаточными явлениями ДЦП. Выяснилось, что предложенные нами формы работы изначально превращали хорошо говорящих участников в лидеров, заведомо обрекая плохо говорящих на роль безмолвных слушателей. При этом решающим фактором определения положения в группе выступала исключительно степень сохранности речевой функции. Это особенно сказалось на плохо говорящих участниках группы, которые стали проявлять признаки утраты интереса к занятиям, связанное с недовольством своей пассивной ролью. Вторая проблема заключалась в том, что жесткая регламентация со стороны ведущих, и заданность темы не позволяли вывести содержание проводимых занятий за рамки «инвалидной субкультуры». Подобная ситуация не способствовала преодолению проявившегося в ходе работы комплекса психологических проблем участников, связанных с «инвалидной» личностной и социальной идентичностью. Это проявлялось в низкой самооценке, связанной с восприятием себя как инвалида, суженном представлении о возможных социальных ролях, психологической и социальной зависимости, инфантильности; что, в свою очередь, тесно связано с высоким уровнем тревоги, стеснительностью, замкнутостью, недоверчивостью, боязнью быть непонятыми (в буквальном смысле слова), неумением адекватно выражать свои эмоции, интеллектуальным снижением, обусловленным сужением круга интересов до бытовых. Следует отметить, что одновременно на этом этапе работы произошла первоначальная взаимная адаптация участников, повысился уровень доверия, было преодолено стеснение, снизился уровень тревоги. Все это привело к необходимости изменения первоначальных форм работы. В процессе анализа возникшей ситуации нами были зафиксированы тенденции, позволившие, как показала дальнейшая работа, успешно перестроить наше взаимодействие с группой. Во-первых, было замечено, что при обсуждении заданных тем в группе проявилась тенденция к расширению спектра затрагиваемых проблем, отрыву их от специфики диагноза. Что, по нашему мнению, явилось отражением внутреннего противоречия между возросшими потребностями участников группы и устаревшей формой проведения занятий. Во-вторых, было зафиксировано наличие скрытого конфликтного противостояния образовавшихся подгрупп «хорошо говорящих» и «плохо говорящих» участников, что, в свою очередь вызвало необходимость найти способ выравнивания положения участников с различной степенью речевых нарушений. В-третьих, была отмечена позитивная роль чувства юмора, как средства выравнивания положения участников в группе (чувство юмора не зависит от степени выраженности речевых нарушений). В результате было принято решение об изменении форм взаимодействия с группой, что нашло свое отражение в: − отказе от жесткой регламентации обговариваемой тематики; − использовании минимального количества упражнений и ритуалов (использовались упражнения «Приветствие» и «Рассказ о значимых событиях прошедшей недели»); − введении жесткого требования выслушивать мнение каждого участника, независимо от темпа и качества речи; − в поощрении использования участниками «афилиативного» и «самоподдерживающего» (R. Martin) юмора [1]. В результате произошедших изменений члены плохо говорящей подгруппы получили возможность высказываться наравне с остальными участниками. Хорошо говорящие участники первоначально отреагировали на происходящее снижением уровня посещаемости занятий, что дополнительно расширило возможности для развития навыков лидерства и самопрезентации у плохо говорящих. Представившаяся возможность развития монологической речи положительно сказалась на качестве произношения и невербальной выразительности плохо говорящих участников. Одновременно с этим, благодаря отсутствию декларативности в выборе темы беседы, произошло значительное расширение круга обсуждаемых тем. 261 Кроме специфических тем: страх, связанный с возможностью скорой смерти опекающих родственников, страх перед общением со здоровыми людьми, тревога, связанная с постоянной возможностью получения травмы при перемещении в пространстве, возникли темы одиночества, поиска партнера, выживания в современном обществе, самореализации, личностного роста (изменения), современной политической ситуации, отношение к людям с особыми потребностями в обществе. Для большинства участников это был первый опыт обсуждения подобного рода проблем в группе. При этом, участники выявили живую заинтересованность не только насущными проблемами, но и с большим удовольствием и высоким уровнем компетентности обсуждали вопросы, связанные с современной политической и экономической ситуацией проблемами связанными с различными аспектами мировоззрения и т.д., что по их собственному признанию явилось для многих своего рода «сюрпризом». Ранее они не имели возможности обсудить подобные проблемы из-за ежечасной озабоченности проблемами медицинского характера, и отсутствия партнеров для общения. Расширение тематического диапазона способствовало тому, что в процессе группового взаимодействия появилась возможность не только оторваться от «инвалидной» тематики, но и выйти на уровень проработки проблем личностного и экзистенциального плана, что позволило участникам пересмотреть отдельные аспекты своей идентичности: по-новому взглянуть на свои возможности, изменить представление о приемлемых социальных ролях, определиться со своим отношениям к значимым проблемам, повысить самооценку, значительно активизировать «внутренние резервы». Свидетельством подобных изменений стали не только отзывы участников в процессе групповой работы, но и конкретные шаги по планированию и реализации профессиональной карьеры (подготовка к поступлению в учебное заведение, расширение сферы профессиональной деятельности, активизация поиска работы и пр.). Отметим также, что процесс возвращения в группу хорошо говорящих участников был связан со значительным перераспределением ролей, связанным с переходом от одного критерия определения лидерства (степень сохранности речевой функции) к многоплановым (личностные особенности участников, уровень интеллектуальное развитие, чувство юмора и пр.). Использование чувства юмора также значительно способствовало расширению диапазон проблем, с которыми удалось поработать участникам. Осторожная инициатива одного из ведущих в подшучивании над собой и окружающими, была постепенно подхвачена участниками, независимо от степени развитости речи. В результате помимо предполагавшегося выравнивания положения участников появилась возможность проработки отдельных проблем, связанных непосредственно с «инвалидными» аспектами самовосприятия. Достаточно сказать, что дело дошло до сольных выступлений плохо говорящих участников с рассказами о смешных происшествиях из жизни, связанными с диагнозом (например, как парня-инвалида из-за бюрократической оплошности работников военкомата дважды пытались забрать в армию при помощи наряда милиции). В процессе этих юмористических самопрезентаций у рассказчиков отмечалось значительное улучшение речи и свободы жестикуляции, проявлялись актерские способности, они получали опыт лидирующего положения в группе. Одновременно происходило изменение отношения к проявлениям собственной беспомощности, с трагического на юмористическое. Следует отметить, что для большинства участников это был первый опыт юмористического отношения к себе и к проявлениям своего заболевания. Это создавало особую атмосферу доброжелательности и доверия в группе. По нашим наблюдениям именно возможность без стеснения осмеивать проявления собственных физических недостатков максимально способствовало выравниванию положения участников группы, лишая их возможности эксплуатации своего особого положения. Дополнительную возможность коррекции инвалидной идентичности предоставляло появление в группе «посторонних» участников (сотрудников Центра, родителей пациентов, студентовпрактикантов), роль которых в работе группы варьировалась от любопытствующих наблюдателей, до клиентов, получавших от группы психологическую поддержку и терапию. Причем в отдельных случаях именно наиболее плохо говорящие участники выступали в процессе работы успешными 263 «терапевтами» для здоровых новичков. Отметим, что именно знакомство с психологическими проблемами здоровых людей и возможность оказания им помощи со стороны больных участников оказало значительное воздействие на их представление о своих возможностях и о допустимых социальных ролях. Отметим также, что в процессе взаимодействия произошел окончательный отказ ведущих от директивного руководства группой и изменение их позиции с «руководителей» на «фасилитаторов». К сожалению, по объективным обстоятельствам, описываемое взаимодействие с группой прекратилось на этом этапе развития. Жанр нашего исследования не предполагает глубокого теоретического изучения происходивших процессов, однако необходимо подчеркнуть, что теоретической основой нашего взаимодействия с группой во многом послужило знакомство с практическими и теоретическими аспектами разрабатываемого профессором П. В. Лушиным экофасилитационного подхода. В основе этого подхода лежат такие принципы личностного изменения как: принцип системности, принцип эквивалентной причинности, принцип дополнительности, принцип парадоксальности личностного изменения (изменения через сохранение), принцип неопределенности и принцип экологичности выживания открытых систем. Подробнее с этим подходом можно ознакомиться в работах П. В. Лушина «Психология личностного изменения» (2002), «Личностные изменения как процесс: теория и практика» (2005). Выводы. В завершении, считаем необходимым еще раз обратить внимание читателя на события групповой динамики, которые по нашему мнению способствовали успешному протеканию взаимодействия и возникновению зафиксированных феноменов: − переход тренеров от позиции «руководителей» к позиции «фасилитаторов»; − сфокусированность в процессе работы на смысле высказывания участника, а не на качестве словестного оформления; − использование юмора: а) как приема создания безопасной атмосферы за счет разрядки накопившегося эмоционального напряжения; б) как способа выравнивания возможностей участников группы; в) как средства изменения инвалидной идентичности за счет расширения своих представлений о допустимых социальных ролях; − концентрированность обсуждаемой тематики не на диагнозе и связанными с ним особенностями жизненного уклада, а на ежедневном существовании, бытовании в социуме, на обсуждении взаимодействия с окружающими людьми, что привело к осознанию болезни как условия существования, а не как единственной и определяющей его составляющей, и способствовало выводу общения за рамки «инвалидной» субкультуры; − участие здоровых людей в процессе групповой работы, что способствовавшее осознанию того, что физическое здоровье не всегда является залогом счастливого, беспроблемного существования. Зафиксированные феномены: − восприятие уровня доступной речевой активности как «условия игры», а не как фактора, влияющего на положение в группе; − обогащение интонационного ряда и мимических реакций, улучшение дикции и жестикуляции; − снятие субъективных ограничений (снижение тревоги по поводу неадекватного восприятия окружающими); − повышение самооценки, раскрытие неожиданных граней своей личности; − изменение отношения к ограничениям, связанным с последствиями перенесенного заболевания; − расширение представлений участников группы о возможных для себя социальных ролях; − позитивный опыт взаимодействия участников, перенесших ДЦП, с представителями здоровой части населения; − для здоровых участников – опыт толерантного отношения к людям со специальными потребностями. В целом, подобная стратегия способствовала не только улучшению психологического и физического самочувствия участников, но и снижению их психологической инвалидизации, 265 что способствовало дальнейшему развитию их социальной и личностной идентичности. В заключении, хочется еще раз выразить признательность Алексею Зубкову, без успешного взаимодействия с которым невозможно бы было появление данной работы. Литература 1. Зайва О. О. Особливості використання почуття гумору як ресурс психологічного подолання. Автореферат дисертації на здобуття наукового ступеня к.п.н., – Харків, 2006. – 19 с. 2. Ілляшенко Т. Д., Обухівська А. Г., Романенко О. В., Скрипка Н. С. Корекція психосоціального розвитку дітей з церебральним паралічем у реабілітаційному центрі. Навчально-методичний посібник. – К:, 2003. – 156 с. 3. Лушин П. В. Личностные изменения как процесс: теория и практика. – Одесса: Аспект, 2005. – 334 с. 4. Лушин П. В. Психология личностного изменения. – Кировоград: Полиграфическо-издательский центр ООО «Имэкс ЛТД», 2002. – 360 с. 5. Рудестам К. Групповая психотерапия – СПб.: ЗАО «Издательство «Питер», 1999. – 384 с. БУГАЧЕВСКАЯ Е. В. СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ РЕЛИГИИ Мы ничего не знаем о законах творения, но нам известны законы «природы» сотворенного мира. Все природные законы, действующие в мире, управляются Богом в соответствии с принципами, установленными только им. Тяготение, ядерная физика, скорость света, масса, звук и энергия – все это регулируется ПРИРОДНЫМИ ЗАКОНАМИ БОГА. Большинство из них непонятны, их можно только анализировать, и то лишь до определенной степени. Все «сверхъестественные» действия Бога вполне «естественны», учитывая ЕГО природу и силу. Он последователен и не допускает никаких прихотей. По мере того, как люди раскрывают, анализируют и изучают творение, проявляется тенденция сделать Бога из знания и науки. Но для тех, кто признает Божий порядок, эти открытия представляют собой путь к откровению творения, совершенного единственным подлинным Мастером. «Христос в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения (знания)». «Сокрытое принадлежит Господу, Богу нашему, а открытое нам и сынам нашим до века, чтобы мы исполняли все слова закона сего». Наше представление практически о любом предмете обусловлено мыслью о «постепенном совершенствовании всего сущего». Эта поверхностная философия основана на догматической вере и не имеет ничего общего с научной строгостью. Все это делается для того, чтобы утвердить идею, которая даже не отвечает требованиям добросовестной научной теории. Нам надо объективно изучить все имеющиеся данные. К этому надо добавить все имеющееся в нашем распоряжении божественное откровение. Тогда перед нами откроется идеальная перспектива, в которой расположены реальный мир и Тот, кто задумал его мельчайшие элементы, и вдохнул в них энергию. От христиан часто требуют доказательств того, что такую точную и сложную систему сотворил бесконечный Бог. Но какова же «интеллектуальная» альтернатива? Произошло ли творение само по себе? Посмотрите просто вокруг, и вы увидите следы работы Мастера-Конструктора. И правда, только безумец может сказать, что Бога нет. И только безумец может продолжать настаивать, вопреки всем убедительным доказательствам, что единственным богом является «вечная материя», а единственным механизмом творения – «бесконечное время» Соломон мудро писал, что подлинную основу знаний можно обрести только лично внимая Богу. Апостол Павел утверждал, что 267 сокровища мудрости и знания мы можем найти в Спасителе, Иисусе Христе. В мире столько «тайн» потому, что нам не хватает достаточных знаний. Ими обладает только Творец. Наука и философия сами по себе не могут дать ответы на все вопросы. Фактически, если у кого-то Бог выпадает из «взгляда на мир», то у этого человека неполное видение реального мира. Творец – первозданный ученый. Фактически Он заклинает нас «все испытать» и «беседовать с землей». Если наш ум действительно желает дойти до истины, мы обнаружим, что слово Божие, Библия, позволяет нам подобрать ключи к «тайнам» творения. - Бог сказал и стал свет - Его слово дает свет или само есть свет «… все Им (Иисусом) и для Него создано; и Он есть, прежде всего, и все Им стоит» Еще до Фрейда Людвиг Фейербах в «Сущности религии» отмечал психологические и антропологические основы религии. Он говорил, что бог человека таков, каковы его мысли и намерения. «Сознание Бога есть самосознание человека, познание Бога – самопознание человека». Он называл религию «младенческой сущностью человечества», а исторический прогресс религии связывал с тем, что все, казавшееся более ранней религии объективным, теперь кажется субъективным, то, что раньше считалось и почиталось божественным, ныне считается человеческим. Явления действительности становятся объектом религии не в силу их адекватного отображения в психике человека, а наоборот: почитаются человеком лишь постольку, поскольку они искажаются, извращаются сознанием человека. Природа, реальность, дают лишь материал для идеи Бога, но форма, преобразующая этот материал в божественную сущность, порождается фантазией. Потому, фантазия есть источник и теоретическая причина религии. Религиозная сила воображения, по Фейербаху, связана с чувством зависимости, которое включает не только страх, но и любовь, благодарность, почитание. Зависимость эта также связана со стремлением человека к счастью. Продолжая линию психологического понимания истоков религии, но уже на ином уровне, как психоаналитик, Фрейд связывал возникновение религии с чувством беспомощности человека перед противостоящими силами природы. Главную задачу религии, ее подлинное обоснование он видел в защите нас от природы. Фрейд в своем произведении защищает этическое ядро религии. Эрих Фромм, ученик Фрейда, также рассматривает религию через призму человеческой психики, хотя и под несколько иным углом. Он говорит, что фактически не было такой культуры, и, видимо, никогда не будет, в которой не существовало бы религии в широком смысле этого слова. Потому что потребность в смысле и служении коренится глубоко в условиях человеческого существования. Самосознание, разум и воображение нарушили гармонию животного существования. Человек – часть природы, он подчинен физическим законам и не способен изменить их; и все же он выходит за пределы природы. Он отделен, будучи частью; он бездомен, но все же прикован к дому; он предвидит конец – смерть. Он сознает свою беспомощность и ограниченность собственного существования. Разум – благословение человека и его несчастье; он принуждает его все время решать неразрешимую задачу. Эта дисгармония человеческого существования порождает настоятельную нужду в восстановлении единства и равновесия между ним и остальной природой. Преданность цели, идее или силе, превосходящей человека – такой, как Бог – является выражением этой потребности. Анализируя сущность религии, Рассел, как и предшествующие авторы, находит в ней психологические корни. Главная мысль произведения Рассела в том, что необходимо сохранить религию, не зависящую от догм. В частности, в христианстве ему хотелось бы сохранить нравственные основные постулаты: поклонение, смирение и любовь. Для христианства любовь к Богу и любовь к человеку – две великие заповеди. Любовь к Богу созерцательна и полна почитания, любовь к человеку деятельна и полна служения. Религия черпает силы в чувстве одиночества человека во Вселенной – чувстве, которое она способна внушить. Вначале одиночество достигалось тем, что вселенную подчиняли нашему собственному понятию блага; единение с Богом было легким делом, потому что Бог был любовью. Но крушение традиционной религии заставило усомниться, можем ли мы довериться этому способу единения. Необходимо найти такое единение, когда мы 269 ничего не просим у мира и опираемся только на себя. Оно возможно в беспристрастном поклонении и всеобщей любви, которые игнорируют различие добра и зла и даны всем в равной мере. Чтобы освободить религию от догм, надо воздержаться от требований соответствия мира нашим стандартам. Именно о необходимости поворота религии от индивидуума к обществу и о социальных задачах религии говорит в своем произведении «Религия в пределах только разума» Кант. К этому выводу он приходит через анализ добра и зла в мире и человеке. Каждый человек предрасположен к животности, человечности и личности. И лишь при воздействии на людей произвола они становятся злыми, то есть заложенное в них зло проявляется. Но злой от природы человек может стать добрым через революцию своего образа мышления, которая для нас возможна вследствие наших первоначальных моральных предрасположении. Каждый человек должен совершать в себе эту революцию образа мышления. Кант говорит, что большинство страстей человека, если не все, возникают из-за того, что мы живем общей жизнью с другими, то есть из-за социальных отношений. Поэтому, для торжества доброго принципа над злым, необходимо не только каждому человеку стать другим, но и изменить общество в целом. Надо основать «Общество по законам добродетели или царство Божие на земле». Подобно юридическому, в таком обществе возникнет общий этический строй, а люди сознательным образом объединятся в народ Божий. Сожалея о том, что идеал такого общества для людей никогда не достижим, Кант все же призывает не быть бездеятельными и стремиться приблизиться к нему. И, наконец, в середине нашего века была написана Даниилом Андреевым – последователем Владимира Соловьева – книга «Роза Мира». Этот философский трактат был создан автором в политическом изоляторе, в тюрьме и является, по мнению критиков, одной из самых необычных книг ХХ века. Д. Андреев пытается показать в «Розе Мира» пути предотвращения двух самых страшных зол в современном мире – мировых войн и всемирной тирании, пути изменения общества во всечеловеческом братство. Он говорит, что в мире существует инстанция, много лет претендующая на то, чтобы стать единственной, неуклонной объединительницей людей, предотвращающей от них опасность войны всех против всех, опасность падения в хаос. Такая инстанция – государство. Со времен окончания родового строя, на всех исторических этапах, государство являлось существенной необходимостью. Государство цементирует общество на принципе насилия, а уровень нравственного развития, необходимый для того, чтобы цементировать общество на каком-либо ином принципе, еще не достигнут. Но все же, заметно наличие в человечестве этических начал более высокого типа, способных не только поддерживать, но и совершенствовать социальную гармонию; и что еще важнее, намечаются пути ускоренного развития этих начал. В политической истории новейшего времени легко различаются две общечеловеческие направленности, полярные друг другу. Одна из них стремится к переразвитию государства, «укреплению всесторонней зависимости личности от государства, точнее – от той инстанции, в руках которой находится государственный аппарат: партии, армии, вождя». Другая – имеет гуманистическую направленность. Ее истоки и основные этапы – английский парламентаризм, французская Декларация прав человека, германская социал-демократия, освободительная война против колониализма. Цель этого направления – ослабление цементирующего насилия в жизни народов и преобразование государства из полицейского по преимуществу аппарата, отстаивающего национальное или классовое господство, в аппарат всеобщего экономического равновесия и охраны прав личности. Несмотря на полярность этих направлений, их объединяет одна черта, характерная для ХХ столетия: стремление к всемирному. Всемирность, перестав быть абстрактной идеей, сделалась всеобщей потребностью. Мир стал неделим и тесен, как никогда. Решение всех насущных проблем может быть коренным и прочным лишь при условии всемирных масштабов этого решения. Деспотичные образования стремятся навязать человечеству именно свою власть. Они увеличивают военную мощь и постоянно ввергают мир в пучину войн и тираний. Это может привести к тому, что сильнейший, в конце концов, победит во всемирном масштабе. Тогда цикл закончится, чтобы уступить место наибольшему из зол: единой диктатуре над уцелевшими людьми – сначала, может быть, олигархической, а затем, как, это обычно 271 случается на втором этапе диктатур – единоличной. Это и есть угроза самая страшная из всех нависавших над человечеством: угроза всечеловеческой тирании. На горьком опыте человечество убеждается, что ни социально-экономические движения, управляемые голым рассудком, ни достижения науки сами по себе не в состоянии провести человечество между тираниями и мировыми войнами. Наука превращается в послушную служанку политических деспотий, куда более послушную и надежную, чем была церковь для феодальных владык. Трагедия, по словам Андреева, коренится в том, что научная деятельность с самого начала не была сопряжена с глубоко продуманным нравственным воспитанием. К этой деятельности допускались все, независимо от уровня их нравственного развития. Неудивительно, что каждый успех науки и техники обращается теперь одной стороной против подлинных интересов человечества. Таким образом, опыт истории подводит нас к пониманию того очевидного факта, что опасности будут предотвращены и социальная гармония достигнута не путем развития науки и техники самих по себе, не переразвитием государственного начала, не приходом к власти пацифистских организаций социалдемократического типа – но установлением над Всемирной федерацией государств некоей незапятнанной, неподкупной, высокоавторитетной инстанции, инстанции этической, внегосударственной и надгосударственной, ибо природа государства внеэтична по своему существу. Путь к всемирному объединению в этом случае ляжет через лестницу различных ступеней международной солидарности, через объединение и слияние региональных содружеств; последней ступенью такой лестницы станет всемирный референдум. Но трудно было бы ожидать, чтобы, осуществляя такой стремительный прогресс – научный, технический и социальный, создавая такие культурные ценности, как литература, музыка, философия, искусство и наука последних веков, человечество нашло бы в себе силы одновременно творить еще и религиозные универсальные системы. В развитии науки мы наблюдаем непрерывный процесс накопления относительных частных истин и их совершенствование, уточнение. На очередной стадии отвергаются обычно не ряды накопленных ранее фактов, а лишь их устаревшее толкование. Но в истории религий господствуют, к сожалению, иные обычаи. Привнесение в религию научной методики было бы, конечно, грубой ошибкой, столь же незаконной, как перенесение методов искусства на область науки. Но перенять доброе обыкновение ученых – не отвергать, а переосмысливать ряды накопленных ранее относительных истин – давно пора. Определение понятия религии может быть дано в рамках социальной психологии. Исследователи, считающие себя чуждыми религии, изучают ее только в таком аспекте. Именно такое однобокое и сугубо ограниченное, а потому извращенное представление о религии имеют те, кто всю религиозную жизнедеятельность представляет как «совершение религиозных обрядов». По обрядам, т.е. внешним ритуальным действиям можно судить о сущности религии в еще меньшей степени, чем по движению смычков скрипачей судить о содержании исполняемой музыки. Наиболее полное и всестороннее определение религии может быть дано только на основе религиозного опыта. Религиозный опыт является для верующего, как правило, тотальным, охватывает разум (рационально-познавательную функцию души), чувство (эмоциональную функцию) и волю (активно-деятельную функцию). Важнейшей и исходной составной частью религиозного опыта является восприятие и усвоение Откровения. Чистый разум инициирует свободные действия не как непосредственная, ближайшая причина (такое имеет место лишь в империческом казуальном ряду), а как определенный “образ мыслей”, духовный склад личности, ее нравственная ориентация. Чистый разум, т.е. разум, свободный от чувственных побуждений, эгоистических пристрастий, предубеждений, оказывается общественным сознанием, общественным разумом. В понятии чистого разума преодолевается противопоставление личного общественному, т. е. личное, природа которого социальна, возвышается до уровня, определяемого собственной природой. Такое возвышение не есть, конечно, устранение личного в частности стремления к счастью. Речь идет лишь о подчинении личных стремлений нравственному закону. Напомним, что тремя основными, неискоренимыми идеями чистого разума являются, идея бессмертия человеческой души, идея свободы и идея Бога. 273 Кант называет эти идеи регулятивными принципами, указывая тем самым на их роль в поведении людей, в формировании их менталитета. В этой троице основных идей разума идее свободы принадлежит, по существу, определяющая, ведущая роль, ибо познание бытия Бога и личного бессмертия предлагает выбор между противоположными убеждениями, что немыслимо без свободы воли. Понятно поэтому категорическое утверждение Канта: «Каждое существо, которое не может поступать иначе, как руководствуясь идеей свободы, именно поэтому в практическом отношении действительно свободно...». Таким образом, идея свободы как сущностное содержание чистого разума, а не просто как убеждение, мнение отдельных индивидов, это идея, осознаваемая человеком во всем ее значении, нравственно освобождает, нравственно преображает эмпирическое человеческое существование. Не может быть более высокой оценки свободы, чем та, которая дана Кантом: идея свободы делает меня членом постигаемого мира”. Это значит, что, по меньшей мере, в сфере нравственности существует переход из мира явлений в мир «вещей в себе». Это возвышение эмпирического индивида до общечеловеческого трансцендентального субъекта, который Фихте, продолжая учение Канта, назвал абсолютным субъектом. Догматы вечны и неисчерпаемы. Этапы их раскрытия в сознании и истории церкви, определения – это верстовые столбы, на которых начертаны руководящие безошибочные указания, куда и как уверенно и безопасно должна идти живая христианская мысль, индивидуальная и соборная. История религии, а в частности христианства, есть развертывание ступеней все нарастающего откровения Божия в судьбах земного человечества, а еще точнее – в судьбах некоторых его частей, т.е. отдельных народов. Знакомясь с официальной историей развития Земли, мы видим, как на фоне постоянных войн, борьбы за власть появляются учения, пытающиеся показать каждому человеку его настоящее лицо, цели и задачи, место в космической эволюции. Такими учениями являются мировые религии, и в особенности христианство: его придерживаются, и будут придерживаться многие годы и, может, даже века. Нам же, как ученым хотелось бы большего единения с религией для духовного возрождения общества. Литература 1. Андреев Д. Л. Роза Мира. – М: изд-во «Прометей», 1991. 2. Кант И. Критика чистого разума. Соч. в 6-ти т. Т. 3. – М., 1966. – С. 94. 3. Кант И. Основы метафизики нравственности. Соч. Т. 4 (1). – М., 1965. – С. 226. 4. Кант И. Религия в пределах только разума. – М., 1980. 5. Поиск надежды и дух утешения (очерки по истории религии). Изд-во МСХА, 1991. 6. Религии мира. Изд-во «Просвещение», 1994. 7. Рассел Б. Почему я не христианин. – М., 1987. 8. Фейербах Л. Сущность религии. – М.,1955. 9. Фрейд З. Будущее одной иллюзии. В кн. «Сумерки богов». – М., 1989. 10. Фромм Э. Психоанализ и религия. В кн. «Сумерки богов». – М., 1989. 11. Христианство. Изд-во торг. дом «Гранд», 1998. ГУСЕВА А. В. МЕСТО И РОЛЬ ДОВЕРИЯ В СИСТЕМЕ ГРАЖДАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ. ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ Ключевые слова: гражданское общество, доверие, культурная традиция норма взаимности, норма ответственности, солидаризм, сотрудничество. Цель статьи: провести анализ феномена доверия, определить место и роль доверия в системе гражданских отношений. Современная ситуация развития мирового сообщества характеризуется многообразием форм и методов социального взаимодействия, однако большинство из них не отвечают реальным потребностям времени. Глобальные изменения в системе развития человечества обусловили становление так называемого «многополярного» мира, в котором неразрывно сосуществуют богатство и бедность, образованность и безграмотность, 275 спокойствие и хаос. Еще в 1992 году на конференции ООН, посвященной проблемам окружающей среды и перспективам мирового развития, премьер-министр Норвегии Гру Харлем Брундланд сказала: «Человеческая история достигла водораздела, за которым изменение политики становится неизбежным. Более миллиарда человек, которые не могут удовлетворить основные потребности, наши собственные дети и внуки и сама планета Земля требуют революции. Она грядет. Мы знаем, что у нас есть возможность предотвратить опасность, хаос и конфликты, которые в противном случае неизбежны» [7]. Однако прошли годы, а ситуация никоим образом не изменилась: пропасть между различными социальными группами растет, мировая нестабильность возрастает, окружающая среда продолжает страдать от технического прогресса. Все вышесказанное обусловило возрождение идеи «гражданского общества», под которым понимается сфера социальной интеракции между экономикой и государством, состоящую, в первую очередь, из сфер наиболее близкого общения (в частности, семью), объединений (в частности, добровольных), социальных движений и различных форм публичной коммуникации [2]. Объединение граждан в ассоциации основано на солидаризме, взаимной ответственности, доверии и взаимодействии (Роберт Патнем) [5]. Именно они являются непосредственным основанием самоконституирования и самомобилизации общества. Культурная традиция каждого отдельного государства способствует или препятствует соблюдению основных положений концепции гражданского общества и определяется различиями в социально-политическом, психологическом, историческом опыте существования различных стран. Психологический компонент играет принципиально важную роль в комплексе мер, направленных на реализацию программ развития гражданского общества. Для того, чтобы осуществить какие-либо социальные изменения, необходимо изменить субъективное отношение людей к этой реальности, в частности необходимо развивать доверительное отношение людей друг к другу, к социальным институтам, к государству в целом [1]. К категории доверия достаточно часто аппелируют, когда обсуждают вопросы социально-политической культуры граждан, их гражданскую позицию. Однако самостоятельно феномен доверия до последнего времени не рассматривался в отечественной литературе. Западная психология восполнила этот пробел и пополнила нашу науку значимыми данными о реальной роли доверия в становлении личности, межличностных отношений, а также всеобъемлющих отношений в системе «Человек и мир». В зарубежной психологии доверие довольно часто выступало предметом отдельного анализа, однако в основном изучались его особенности и проявления в связи с другими феноменами межличностного взаимодействия и общения, а непосредственные характеристики самого доверия оставались нераскрытыми. Доверие к другому, доверие к самому себе, доверие к миру изучались обособленно, но в последнее время появилась научная необходимость пересмотреть прежние взгляды и полнее понять сущность данного явления, узнать какие на самом деле функции оно выполняет. Сделать такой анализ возможно лишь с помощью информации, накопленной другими науками, в частности различными направлениями философской антропологии, где доверие представлено как этическая категория морали и как самостоятельная форма веры [6]. Философское рассмотрение категории доверия совпадает с социально-психологическим анализом данного феномена и направлено на изучение и особенностей доверительного отношения между людьми, между личностью и обществом, обществом и государством и т.п. Как считают философы, сущность доверия имеет глубоко психологическую природу и отражает все многообразие взаимоотношений человека с миром. Доверие понятие социально-психологическое. Условия его возникновения и функционирования в обществе предопределены как психологическими причинами – характерологическими особенностями личности, личным опытом человека, особенностями его воспитания, так и социальными: культурно-исторической традицией, принятыми в обществе нормами взаимодоверия и взаимопомощи. Уровень взаимодоверия и взаимопомощи определяется степенью развития нравственного сознания, включающего в себя нравственные чувства и убеждения, которые стимулируют или блокируют доверительное отношение человека к миру [6]. 277 Исследователь доверия в отечественной этике Б. А. Рутковский отмечает, что доверие это «нравственное понятие, выражающее такое отношение одной личности к другой, которое исходит из убежденности в ее добропорядочности, верности, ответственности, честности и правдивости». Рассматривая происхождение доверия, автор указывает, что на практике оно возникает из реальных отношений и имеет свои специфические особенности в каждой конкретной культуре [4]. Если культурная традиция определенного государства предусматривает доверительные отношения между индивидами в социальном сообществе, то граждане данной страны более способны к взаимодействию и сотрудничеству, в межличностном взаимодействии они придерживаются норм взаимности и ответственности. Как утверждает Алвин Гоулднер, норма взаимности является своеобразным моральным кодом: нам следует не наносить вред, а оказывать помощь тем, кто оказывает помощь нам. Иногда человек отдает больше, чем получает, но по прошествии длительного времени он может надеяться, что установится определенный баланс взаимодействия. Во всех таких взаимодействиях получение без отдачи нарушает норму взаимности [3], а значит, по нашему мнению, снижает уровень доверия. Реальные отношения и степень их доверительности, по мнению представителя западной психологии Э. Эриксона, формируются из органической связи ребенка с матерью: «Мать должна обращаться с ребенком на безошибочном языке внутренней связи, тогда ребенок сможет доверять ей, миру и самому себе». Другой исследователь доверия С. Джурард предполагает, что отношения в системе «Человек и мир» обусловлены «нормой доверительности» – «способностью реагировать доверительностью на доверительность в общении». Она формируется еще в детстве, зависит от реакции окружающих на откровенность ребенка и остается практически неизменной в процессе дальнейшей жизнедеятельности индивида [6]. Помимо усвоенной в детском возрасте «нормы доверительности», степень доверия значимому другому зависит также от того, насколько этот другой демонстрирует доверие в отношениях. Такая исследовательская позиция характерна приверженцам интеракционизма (Дж. Хоманс, Алтман, Тейлор). Они предполагают, что процесс общения есть обмен, под которым понимаются своего рода «приобретения» и «потери». Соотношение между ними и детерминирует динамику общения. Если «приобретения» и «потери» не соответствуют друг другу – общение неэффективно [6]. В эффективном общении «приобретения» и «потери» равны друг другу. Таким образом, степень, в которой проявляется доверие при эффективном общении, должна быть взаимной. Это констатирует и Б. А. Рутковский: «Без внутренней убежденности одного человека в искренности намерений другого, без уверенности в том, что его поведение будет отвечать нравственным нормам, принятым в обществе, не могут существовать отношения, основанные на доверии» [5]. Продолжателями данной теории в числе других были Ричард Эмерсон, К. Кук, Т. Ямагиши. Эти исследователи определяли доверие как чрезвычайно важный фактор солидарности и сотрудничества, а П. Эке, специалист по исследованию обобщенного обмена, взаимодоверие понимал как необходимое условие эффективности сотрудничества. Т. Ямагиши и К. Кук в результате ряда исследований показали, что люди, имеющие высокий уровень взаимодоверия, способствует большей продуктивности совместной деятельности, и реализуют активное развитие солидаризма. Данное направление исследований стало чрезвычайно популярным и, вскоре, после первых открытий в этой области, была установлена зависимость между уровнем доверия и эффективностью функционирования организаций. В преуспевающих организациях, в которых доверие является основополагающим принципом, оно создает обширные обязательства, кооперативную слаженность, позитивную энергию и, как следствие, повышает результативность совместной деятельности. Международная организация (Development Dimension International) на основе полученных данных выделила факторы, направленные на «строительство» и «разрушение» доверия. К факторам, строящим доверие, по их мнению, можно отнести следующие: 1) честная и открытая коммуникация; 279 2) демонстрация способностей и возможностей другого для достижения им мастерства и компетентности; 3) умение прислушаться к мнению другого, даже при несогласии с ним; 4) сохранение обещаний и обязательств; 5) взаимодействие с другими и взаимопомощь. К разрушителям доверия относятся следующие факторы: 1) большая заинтересованность в собственном благополучии, чем в благополучии других; 2) уклонение от ответственности за собственные действия; 3) пассивная позиция в разрешении коллективных проблем [6]. Доверие также может пониматься как установка или система установок (аттитюдов) по отношению к миру и к самому себе (Д. Бразерс, Т. Говир, Э. Эриксон). А значит, если установочное отношение к доверию отрицательное, тогда в обществе господствует прерогатива недоверия и враждебности, отсутствует кооперация и солидарность, страдает продуктивность социальнообщественной деятельности [6]. Отсутствие доверия провоцирует возникновение конфликтов, как сугубо межличностных, так и всеобщих, социальных. Многие западные исследователи утверждают, что, несмотря на отсутствие исторически сложившейся традиции доверять друг другу и государству, доверие можно развивать. Прежде всего, человек должен научиться доверять самому себе, своим чувствам и ощущениям. Только тогда, когда он научиться этому, у него возникнет подлинное чувство уверенности в себе, и он способен будет к самораскрытию. Онтопсихологи видят в умении доверять себе источник саморазвития, самодостаточности, подлинной автономности личности. Доверие определяет «здоровье» личности, является исходным элементом социального благополучия индивида, развивает его активность. Представители почти всех направлений современной зарубежной психологии пришли к выводу, что доверие к себе – это залог успешной самореализации личности, основа благополучной жизнедеятельности. Итак, мы с очевидностью можем сказать, что проблема доверия затрагивает всевозможные социальные и психологические аспекты существования личности в окружающем мире. Это глобальное явление, раскрыть сущность которого достаточно сложно. Для реализации этой задачи необходимо анализировать данные таких наук как философия, психология, социология, антропология, этика и эстетика. Однако уже сейчас мы можем констатировать, что доверие – фундаментальная категория системы «Человек и мир». Это социально-психологическое явление, психологическим механизмом которого есть социальная установка, формирующаяся благодаря одновременной направленности психики человека в мир и в себя самого. Оно одновременно внутриличностное и социальное, способствует объединению личностных интересов, желаний и потребностей человека с интересами и потребностями общества, является основой гражданской активности и обуславливает развитие демократического гражданского государства. Резюме Стаття присвячена аналізу феномена довіри, як фундаментального чинника життєдіяльності індивіда, як необхідної умови розвитку особи і міжособових відносин в сучасній дійсності. Розглядаються необхідні умови формування і функціонування довіри в суспільстві, аналізується його суспільно-громадська значущість. Розглядаються погляди вітчизняних і західних психологів, філософів, соціологів на довіру, на його роль і значення в розвитку особи і міжособових відносин, а також у взаємодії людини і суспільства. The article is devoted to the analysis of the phenomenon of trust, as fundamental factor of vital functions of individual, as necessary condition of development of personality and interpersonalities relations in modern reality. The necessary terms of forming and functioning of trust are examined in society, his socially-public meaningfulness is analysed. The looks of domestic and western psychologists, philosophers, sociologists, are examined on the trust, on his role and value in development of personality and interpersonalities relations, and also in co-operation of man and society. Литература 1. Гозман Л. Я., Шестопал Е. Б. Политическая психология. – Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 1996. 281 2. Джин Л. Коэн, Эндрю Арато. Гражданское общество и политическая теория. Пер. с анг./ Общ. Ред. И. И. Мюнберг. – М.: изд-во «Весь мир», 2003. 3. Майерс Д. Социальная психология / Пер. с англ. – СПб.: Питер, 1996. 4. .Рутковский Б. А. Понятие доверия в марксистской этике: Автореф. дис. к.филос.н. – К., 1967. 5. Патнем Р. Творення демократії. Традиціі громадянської активності в сучасній Італії. – К., 2001. 6. .Скрипкина Т. П. Психология доверия. – М., 2000. 7. Философия: учебник для высших учебных заведений. – Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998. ПЕТРОВА І. М. ХАРИЗМА І ХАРИЗМАТИЧНИЙ РЕЛІГІЙНИЙ ЛІДЕР: СОЦІОЛОГІЧНА ІНТЕРПРЕТАЦІЯ Метою даного дослідження є виявлення зв’язку харизми і влади в нових релігійних організаціях. Важливе теоретичне завдання цієї статті: виходячи із веберівського трактування, адаптувати поняття харизми стосовно до аналізу релігійного панування та поведінки, що основана на лідерстві. В науці нині не існує єдиного підходу до дослідження феномену харизми. Аналіз харизми характеризується великим розмаїттям методологічних підходів, неоднозначністю дефініцій та окреслення її меж. У сучасних авторів найбільший сумнів викликає невизначеність поняття «харизма». Дослідники відмічають багатоаспектність даного поняття, а також різноманітні ракурси його розуміння. В даному випадку нас цікавить, передусім, релігійний та соціологічний аспекти його трактування. «Релігійний» підхід до харизми (К. Фрідріх, Д. Емет), критикуючи виведення цього початково теологічного поняття за межі сфери релігії, стверджує неможливість політичної харизми і використання категорії харизми при аналізі політичних процесів [9, 6]. Як правило, «харизма» (від грец. charisma) тлумачиться як божественний дар, властивість особистості, особлива обдарованість людини. Релігійний аспект дозволяє розглядати харизму саме як божественний дар, який притаманний вчителеві-пророку. Р. Зом, досліджуючи керівництво у перших християнських общинах, показує наявність в них харизми. Він стверджує, що в перших християнських общинах існують дві організації: організація керівництва та організація навчання, яка основана на харизматичному дарі учительства [4, 19]. Таким чином, у феномені харизми чітко прослідковується два моменти: влада та учительство. Разом з тим Зом, відмічаючи прояв харизми у вигляді харизматичної влади, управління, акцентує, що наявність особливого дару учительства пророків, апостолів не пов’язана з їх участю в управлінні, внутрішньому керівництві. М. Вебер терміном «харизма» позначає сили, які виходять за межі повсякденності, природний дар, властивий особі і який не можливо набути ніякими зовнішніми зусиллями [2, 79]. Таким чином стверджується вродженість, а не набутість цього дару. Разом з тим в його трактовці поняття харизми співвідноситься як з свободою, творчістю, так і з проблемою створення нових соціальних утворень, проблемою влади. В залежності від контексту трактування ним харизми дещо відрізняється. У праці «Господарство і суспільство» харизма визначається як «...якість індивіда, завдяки якому він відрізняється від пересічних людей і сприймається як володар надприродних здатностей» [9, 3]. Він пояснює, що ці якості не властиві кожному, вони приписуються божественному походженню. Харизматиком для нього є кожний, хто здатний діяти на маси з великою емоційною силою. Подвійність розуміння Вебером проблеми харизми зумовило «багаторівневість» поняття, подвійність її трактування в науці. Феномен харизми розглядають у двох площинах, умовно названих внутрішньою і зовнішньою. Внутрішня концепція ставить акцент на індивідуальних психологічних якостях лідера. Сутність її полягає у тому, що харизма постає з внутрішніх динамічних сил особистості. Харизма, крім внутрішніх (які визначаються індивідуальними, психологічними якостями лідера) має зовнішні чинники, що її визначають. Передусім це - визнання людей, тобто тих, хто підлягає харизматичній владі, що є важливим для валідизації харизматичної влади. Це досягається і утримується підтвердженням винятковості лідера («чудесами», «вищими знаками»), спричиняючи відданість, віру в наступні «одкровення» і культ героя. 283 В. Титаренко вважає, що необхідно розмежовувати харизму і харизматичне лідерство. Якщо харизматичне лідерство може бути репрезентоване кількістю вождів із широким спектром моделей поведінки, то харизма виступає як взаємозв’язок лідера та його послідовників у рамках окремого історичного випадку. З огляду на це, харизма визначається як здатність лідера домагатися шани, відданості і ставлення до себе як до суб’єкта влади [8, 95]. Лідер, який може мати такий ефект у певній групі, є харизматичним для даної групи. Дослідники пропонують розрізняти «харизму властиву», харизму першого порядку, і «харизму створену», або харизму другого порядку [7, 30]. Перша об’єктивна, постійна, незмінна. Існує думка, що саме таку харизму складають підприємництво і «воля до влади» (за термінологією Ф. Ніцше). Друга суб’єктивна, тимчасова, змінна. Харизма другого порядку може руйнуватися в результаті розчарування в кумирі. Вона не може існувати без наявності у лідера харизми першого порядку, вона твориться зусиллями самого лідера. На нашу думку, принципово важливим є розуміння природи харизми, в даному випадку «харизми властивої” як надприродного дару божественного походження, що відповідатиме власне веберівському її трактуванню. Поняття харизми «створеної», як надбання особистості не властиве Веберу. З поняттям харизми тісно пов’язане поняття харизматичного лідера. Науковці розрізняють поняття «харизматичний лідер», «харизматичне лідерство», «харизматична Влада» і заперечують на використанні їх як синонімів [7, 30]. Термін «харизматичний лідер» розуміється як суб’єкт влади, як політичний діяч, який володіє «харизмою властивою» і використовує її з кар’єрною метою, тобто йдеться про відносини панування-підкорення. Послуговуючись термінологією Зома, такий тип відносин характеризує владний, а не учительський аспект харизми. Термін «харизматичне лідерство» інтерпретується як процес, що реалізується через застосування лідером харизматичних якостей як першого так і другого порядку. Термін «харизматична Влада» означає спосіб існування владних повноважень із використанням харизматичних якостей лідера, через які реалізується харизма другого порядку. Саме така влада і є авторитарною чи тоталітарною. У соціологічному аспекті, харизма розглядається з точки зору ролевих функцій особистості лідера. Соціологи стверджують, що в концепції Вебера харизма фундаментально соціальна [9, 3]. Разом з тим, в соціології відсутня загальна позиція стосовно веберівської концепції харизми. Приймаючи основні положення веберівської концепції харизми, ряд дослідників вказують на необхідність її модифікації у зв’язку зі змінами сучасного світу. К. Льовенштейн вважає, що харизматичне лідерство залежить від широко розповсюдженої віри в екстраординарні і надприродні властивості, тоді коли в сучасному суспільстві такі вірування практично відсутні. Звідси висновок – харизма можлива лише в «ранні» епохи [9, 6]. Інша лінія суджень, яка стверджує несумісність «істинної» харизми з сутністю сучасного суспільства, акцентує на таких рисах харизми: її ірраціональності, революційності та особистісній природі [9, 6]. Передбачається, що зміни в соціальних структурах обумовили мінімальні шанси появу істинної форми харизми в сучасному суспільстві. Нині спостерігається переважаюча тенденція створення бюрократичними структурами харизматичного лідера, початково позбавленого якості харизматика. Сучасна реальність фабрикує лідерів-псевдохаризматиків. Іншими словами, потреба в харизмі політики з метою її ефективного функціонування, реалізує її штучну заміну, яка виражає приховані цілі зацікавлених соціальних груп, формування «індустрії свідомості» та механізмів «створення» харизми. Для нашого дослідження важливим є аналіз харизматичного лідера не як політика, а релігійного діяча. Пропонуємо розрізняти власне релігійне трактування харизми, яке співпадає з розумінням її як особливого божественного дару учительства (пророцтва) і соціологічне її трактування як ролевих функцій лідера, діяльності, що основана на владі чи «волі до влади». Таке розрізнення дасть можливість не зводити поняття харизми виключно до політичного її трактування, що нині стало певною «модою», повсюдним некритичним вживанням цього терміну. Це дасть можливість побачити у феномені харизми не тільки «владний» аспект, а надприродну її сутність, вияв трансцендентності. З огляду на подвійне трактування самим Вебером проблеми харизми, надалі ми будемо застосовувати такий двомірний підхід при аналізі поведінки релігійних харизматичних лідерів в новітніх релігійних організаціях. 285 У ході вивчення проблеми лідерства вченими було запропоновано багато різних визначень даного поняття. Згідно Дж. Террі, лідерство – це вплив на групи людей, що спонукає їх до досягнення спільної мети. Р. Танненбаум, І. Вешлер і Ф. Массарик визначили лідерство як між особистісну взаємодію, що проявляється в певній ситуації за допомогою комунікаційного процесу і спрямована на досягнення специфічної цілі. Г. Кунц і С. Донне вважають, що лідерство пов’язане із впливом на людей, що переслідує досягнення спільної мети [3, 161-162]. Лідерський підхід базується тут не на силі і примусі, а на прийнятті людьми вимог лідера без явного чи примусового прояву влади. Важливим тут є характер впливу та взаємодії. Суттєвим моментом тут є вирізнення характеру відносин між лідером та членами групи. У випадку організації навчання перших християнських общин (за Зомом) – це відносини духовні, основою яких є віра в Духа, певної невидимої «сили», яка «... надає конкретній істоті певну специфічну силу впливу» [2, 79], у випадку організації керівництва – це відносини панування-підкорення. Нині при аналізі харизми фокус все більше зміщується до вияснення природи і причин харизматичного зв’язку, а саме особливостей особистих підстав підтримки та її сили. Не зважаючи на різноманітні моделі поведінки та пануючі доктрини, абсолютно всіх харизматичних лідерів об’єднує виняткове ставлення до них їх послідовників. В цьому плані В. Титаренко вважає, що харизма це не тільки якість, як дещо наявне і стале, а динамічний та змінний процес взаємодії носія харизми із тими, хто її визнає, тобто певний «симбіоз» [8, 96]. За Вебером відношення мас до вождя залишається переважно емоційним та ірраціональним. Такі психологічні риси маси особливо посилюються в екстраординарних ситуаціях. Харизматичне правління у чистому вигляді з’являється з колективного збудження, виробленого незвичною ситуацією і/або в умовах екстраординарних психічних станів [9, 5]. Складна ситуація та події можуть налаштувати людей на пошук втішання у вірі в сильного лідера, здатного гарантувати спасіння. Лідер-харизматик володіє почуттям місії радикальної зміни і/або особливого призначення спасіння. Для його послідовників характерним є поклоніння перед ним та визнання його особливої місії. Надзвичайно важливим у даному випадку є розуміння основного призначення харизми – надзвичайна підтримка особи, яку сприймають як таку, що виконує особливу місію. Це дасть змогу вирізняти поняття «харизми» та «псевдохаризми» та відрізняти лідерів-харизматиків від псевдолідерів «іконного» типу [5, 13], які хоча і володіють лідерськими якостями, не мають статусу месії. В соціологічній теорії існує дослідницька орієнтація, в рамках якої харизматичний лідер розглядається як Спаситель, Месія, який виводить групу з критичної ситуації. Існують дві версії «месіанського підходу»: «героїчна» інтерпретація харизматичного лідера як Месії, що виводить групу із кризового стану, здійснюючи «революційний прорив». В даній ситуації лідер постає зразком для наслідування. Харизматичне лідерство характеризується режимом необмеженої влади лідера, яка ґрунтується на ідеї служіння мас інтересам спільноти, уособлених персоною лідера; повними особистими відданістю і довірою, зумовленими наявністю у лідера уявних якостей пророка, месії, вождя; некритичним ставленням мас як до лідера, так і до його поведінки. Такий лідер в очах його прихильників чи підданих наділений надлюдською магічною силою, підноситься над повсякденністю, відрізняється від простих смертних. Для збереження своєї харизми лідер повинен постійно пред’являти докази харизматичної легітимності – знаки «благодатності». При цьому з ним встановлюються відносини особистісного плану, відносини суб’єктивні, основані на ілюзії взаємності. Дар вождя розповсюджується ще далі: на можливість розпоряджатися чужою волею, особистістю інших. Підтвердження останнього ми покажемо далі на прикладі відносин, що складаються у нових релігійних рухах. Нестабільність «благодатної харизми» зумовило деяких дослідників зробити висновок про принципове значення «організаційного» аспекту проблеми харизми [9, 4], необхідність використання формально-раціональних процедур, управління людьми. Лідерство в соціологічному трактуванні розуміється, передусім, як тип управлінської взаємодії (між лідером і послідовниками). З цього визначення випливає, що лідерство є функцією лідера. Мова тут йде про взаємодію і взаємовплив між людьми в рамках будь-якого виду діяльності, а не тільки в політичних процесах. Лідерство – це потенціал, яким володіє людина. Основою будь-якого типу лідерства є специфічний тип відносин управління, або лідерський тип. Лідерство як специфічний 287 тип відносин управління базується більше на процесі соціального впливу, а точніше взаємодії в організації [3, 159]. Це відносини «лідер-послідовники». При такому типі керівництва послідовник витрачає свої сили на благо групи, яку очолює лідер, не маючи фактично ніяких особистих справ. Цей варіант лідерських відносин дослідники називають відносини «майстер-раб» [3, 162]. Влада лідера у цьому випадку абсолютна і може поширюватися на рішення про життя чи смерть членів групи. Найбільша відповідність такого типу лідерства зовнішньому середовищу спостерігається, зокрема, у релігійному середовищі. Використовуючи такі дві змінні як динаміка поведінки і рівень ситуативності, дослідники виділяють основні групи лідерства. Динаміка поведінки відображає те, як розглядається лідер: в статиці (аналіз лідерських якостей) чи в динаміці (аналіз зразків лідерської поведінки). В першому випадку вважається, що лідер ніби має певні вроджені риси, які необхідні йому для того, щоб бути ефективним. На противагу цьому поведінковий підхід базується на висновках, зроблених дослідниками на основі спостереження за зразками лідерської поведінки, тобто дій лідера, а не якостей, які він успадкував. Другий вимір пов’язаний з рівнем або мірою прийняття ситуативності за основу аналізу до вивчення лідерства. В контексті теорії лідерських якостей лідерство як соціально-психологічний феномен можна розглядати у вигляді сукупності видатних рис особистості, які забезпечують лідерам можливість висунутися, зайняти провідну позицію і утримати владу у своїх руках завдяки цим унікальним рисам. Говорячи про релігійний вияв харизми, можна відзначити, що харизматичного характеру можуть набувати будь-які релігійні рухи. В сучасний період релігійна харизма претендує на універсальність (національну, соціальну) та крос-культурність. Управління в релігійній організації основується не на законі і традиції, воно завжди абсолютно ірраціональне. Коли йдеться про будь-яку релігійну течію, заснованою конкретною людиною, можна стверджувати, що вона мала (і, можливо, зберегла) харизматичне підґрунтя. В сучасному світі індивід страждає від відчуження, відірваності від загалу і втрати власної значимості. Така ситуація створює типове середовище для появи харизматичних лідерів. Однією з причин входження людини у сферу релігійних відносин може бути криза соціального зв’язку. Тоді індивід намагається віднайти його в релігійному середовищі. Саме це є причиною залучення індивіда у нові релігійні організації. Відбуваються кардинальні зміни у процесі відношення до релігії в молодіжному середовищі. Молоді люди як правило звертаються до нових релігійних утворень, яким притаманна універсальність і гнучкість і які можуть задовольнити індивідуальні потреби молодого віку. О. Бучма виділяє такі чинники, що підвищують значимість такого релігійного середовища: 1) елітарність; 2) значимість релігійної інституції як гаранту захищеності; 3) пишність зовнішньої атрибутики [1, 119]. Більшість неорелігій виникли як реакція на соціально-політичні та організаційні зміни соціуму в цілому та традиційних церков зокрема. Харизматичні лідери гнучко реагують на нестабільність соціального середовища, пропонують власне вирішення соціальних проблем, подолання відчуження, психологічний комфорт для новонавернених. Вони відчувають руйнівну нестабільність оточуючого середовища, – і це сприяє пропонуванню ними власних вирішень актуальних проблем. Релігійні лідери діють за класичною для засновників різноманітних релігійних течій схемою: повідомлення про «особливі взаємини із Богом» або самопроголошення себе таким; віщування кінця світу й встановлення конкретної дати, формування спільноти обраних і встановлення кодексу поведінки для них. Останній теж треба визнати класичним: фанатична відданість учителеві, беззастережна готовність до самопожертви, особиста аскеза, скерованість на повсякчасне і повсюдне поширення нового вчення. Харизматичний лідер створює релігійну «коммуну», визначає обов’язкові для всіх норми поведінки, застосовує своєрідну техніку контролю над поведінкою членів секти. Послідовники розглядають таку техніку як релігійну дисципліну. Деякі релігійні організації можна назвати авторитарними. Авторитаризм в нових релігійних організаціях – це підпорядкування віруючих авторитетові релігійного лідера, орієнтація на релігійні традиції. Віруючі сприймають релігійний авторитет за норму. У процесі своєї діяльності лідер створює навколо себе мікрокосм, що відповідає його бажанням та уподобанням, втілює їх у дійсність. В результаті релігійна група стає відображенням внутрішнього світу її лідера, своєрідним продовженням його особистості. В своїй поведінці харизматичні лідери непередбачувані; вони не пов’язані ні традицією, ні 289 правилами, не підзвітні нікому зі смертних. Таким чином, визнаючи за своїм лідером харизматичну владу, члени руху визнають законність його права диктувати їм, як жити. Але трапляються випадки, які демонструють деструктивний вплив харизматичних лідерів на поведінку індивідів. Організаційна структура руху або його віровчення можуть зробити можливою експлуатацію рядових членів. Деякі з особливостей нових релігійних рухів можуть призвести до ситуації, при якій або сам лідер, або вся група чинитимуть значний тиск на її окремих членів, щоб підпорядкувати їх собі. Тут можна підкреслити ступінь можливої авторитарності харизматичної влади. Відтак не можна однозначно позитивно чи негативно оцінювати феномен харизми та її похідних – харизматичного руху та харизматичного лідерства. Оцінювати можна лише певні прояви того чи іншого явища (в нашому випадку харизматизму. Література 1. Бучма О. Функціональна природа релігійності особи. // Перший Всеукраїнський християнський конгрес. «Примирення – дар Божий, джерело нового життя». – Тексти виступів та доповідей. – К., 1999. – С. 115-122. 2. Вебер Макс. Социология религии (типы религиозных сообществ) // Избранное. Образ общества. – М., 1987. 3. Возняк О. Проблема типізації лідерства в організації// Теоретико-методологічні основи аналізу реформаційної політики: Збірник наукових праць. – Острог: вид-во «Острозька Академія», 2002. – Вип.1. – 517 с. 4. Зом Р. Церковный строй в первые века христианства. Пер. А. Петровского и П. Флоренского. – М., 1906. 5. Итвел Р. Возрождение харизмы? Теория и проблемы операционализации понятий //Социол. исслед. – 2003. – № 3. – С. 10-19. 6. Кравченко В. И. Харизматическая личность: многообразие понимания // СОЦИС. – 2004. – № 4. – С. 134-137. 7. Райтман Д. Г., Веремеева Н. П., Левицкая И. В., Правдивец В. В. Белорусский вариант харизмы // СОЦИС. – 2003. – № 3. – С. 29-38. 8. Титаренко В. Феномен харизми: соціально-психологічні аспекти. // Перший Всеукраїнський християнський конгрес. «Примирення – дар Божий, джерело нового життя». – Тексти виступів та доповідей. – К., 1999. – С. 95-98. 9. Фреик Н. В. Политическая харизма: версии и проблемы // СОЦИС. – 2003. – № 3. – С. 3-10. VII. ПСИХОЛОГИЯ ДУХОВНОСТИ ШРАГИНА Л. И. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ ГОСУДАРСТВ Попытки описать характер не только отдельного человека, но и психологические особенности целого народа появляются уже в древних Индии, Китае, Греции. Народы, как и люди, имеют свое лицо, свой психологический портрет, свою неповторимую атмосферу бытия и психологического климата – «народный дух»: в нем проявляется душа народа, его психологическая сущность. Именно «дух» объединяет множество различных людей в нечто новое, качественно единое целое – в народ, в коллектив людей, для которого характерно противопоставление себя другим – всем остальным: «мы» и «не мы». Обязательный признак народности – личное признание каждой особи: «Мы такие, а все прочие люди не такие". Но если расовая и племенная принадлежность определяется объективными критериями, то принадлежность к определенному народу (нации) определяется субъективно, то есть тем, к какому народу причисляет себя сам человек. Прежде всего это проявляется в самоназвании, например, «Мы – гагаузы!». И на индивидуальном 291 уровне человек осознает себя как представитель именно этой нации – такой исторически сложившейся совокупности людей, которая осознает свое единство. Но что же это такое – народ (по-гречески – этнос, или еще одно понятие, которое появилось позднее – нация). В современной науке пока нет единого определения этих терминов, нет и единой точки зрения на те главные признаки, которые объединяли людей в этносы. Что у них для этого могло – должно было! – быть общим: происхождение, язык, территория, религия, власть? На протяжении тысячелетий менялись языки и культура, перекраивались границы, свергались династии и садились на троны временщики, в кровавых распрях уходили старые и приходили новые религиозные конфессии и на их базе – идеологии, возникали и рвались экономические связи… Ни один этнос не вечен. В свое время на разных территориях шумеры, хетты, филистимляне, дарданы, этруски и венеты уступили свое место парфянам, эллинам, латинам и римлянам. Им на смену пришли итальянцы, испанцы, французы, греки, славяне, турки, таджики, узбеки, казахи… Не совпадает процесс этногенеза и с социальным развитием: когда феодализм в Европе сменился капитализмом, большая часть существовавших народов, оставаясь на своих местах, стала, по принятой сейчас терминологии, нациями, организованными как национальные государства. Подойдем к проблеме с другой стороны: рассмотрим историю появления национального государства как сложившегося социального организма и критерии, которые характеризуют его народ как этническую общность, или как нацию. На заре истории человечества враждебность окружающего мира способствовала поддержанию прочных вначале племенных, а затем и межплеменных связей, «чужие» (изгои) внутрь не допускались. Осложняло миграцию населения также отсутствие дорог, транспортных средств, неумения ориентироваться в незнакомой местности. Привязывали к «своей» территории обрабатываемые участки земли, жилье… Небольшие образования, в которые впоследствии объединились родственные племена, позволяют говорить об их чистоте по этническому признаку и о создании национальных государств. (Греческое слово «этнос» имеет несколько значений, мы будем использовать его в значении «вид, порода», имея в виду людей породненных, то есть имеющих родственные связи.) С развитием сельского хозяйства и ремесел, с одной стороны, и возможностей речного и морского, а затем и сухопутного транспорта, с другой стороны, растут экономические связи и число контактов между представителями различных этносов. Чтобы защититься от агрессивных соседей, которые не упускают случая попользоваться плодами чужого труда и уводят жителей в рабство, приходится создавать сильную армию. И для усиления военной мощи происходит чаще всего добровольно-принуди-тельное объединение родственных племен и этнических групп. Эпоха создания и разрушения империй насчитывает более двух тысяч лет – от Александра Македонского до Наполеона и Гитлера. Характерна она бесконечными хождениями «туда-сюда» (от Аппенин до Средней Азии через Балканы и север Африки) огромных (сотни тысяч человек) армий, состоящих из разнонациональных частей и большого количества наемников, что размывало этническую чистоту местного населения этих территорий. На них оседали люди различного происхождения, в том числе смешанного, разного вероисповедания, уровня культуры и способностей, говорящие на разных языках, и создавали народ – население государства. Так формировались новые нации. (Под этим понятием будем понимать исторически сложившуюся устойчивую общность людей, образующуюся в процессе формирования их территории, экономических связей, общего языка, особенностей культуры, психического склада и духовного облика.) При этом империи как организационные формы всегда стремились если не к полной ассимиляции населения захваченных территорий, то к максимальному внедрению культуры (прежде всего языка и религии) ведущей страны (нации) как основной на всей ее территории. Общность языка обеспечивала возможность административного управления территорией, а религии – готовила базу для идеологии и психологического управления населением. От чистой этнической общности, проживавшей здесь ранее, остается только территориальный признак, несущий на себе в лучшем случае основные сохранившиеся традиции коренного населения… 293 А вот пример другой сложившейся «этнической» общности: на одном из уроков природоведения ученики 5 класса выясняли происхождение овощей, из которых готовят сугубо национальное блюдо – украинский борщ. Выяснили: картошка, помидоры и фасоль пришли из Америки; капуста и свекла – из стран Средиземного моря; лук – из Египта; сладкий перец – из Болгарии, острые перцы (красный и черный) – из Индии; укроп – из Ирана; пшеница на пампушки – из Эфиопии; петрушка и чеснок – из Малой Азии. Самой европейской культурой оказалась морковка… И сало на поджарку! В середине ХХ века, после последнего перекраивания карты планеты по результатам Второй Мировой войны, многим уже казалось, что процесс «брожения» закончен и окончательно установились границы национальных государств. А в этих границах – сформировавшиеся нации. Но на две половинки распадается Чехословакия, в осколки рассыпается Югославия – и этот процесс еще не закончен! Бурлят Малая и Средняя Азия, хотят быть независимыми чуть ли не каждая высокая гора и каждая глубокая долина Кавказа, свои флаги поднимают острова в океанах… И все это – на фоне глобализации экономики и создания транснациональных корпораций, которые не признают ни границ, ни языков, ни специфической культуры и для которых существует только Его Величество Бизнес. Что же трясет страны и континенты, где корни тех национальных катаклизмов, которые приводят к появлению очередных «горячих» точек, в которых льется кровь и гибнут часто ни в чем неповинные люди? На этот вопрос, на мой взгляд, как психолога, достаточно обоснованно с позиций психологии творческой личности и психологии лидерства отвечает концепция возникновения и угасания этносов Л. Н. Гумилева. Л. Н. Гумилев разработал ее на основе исследования изменения активности этнических групп с учетом характеристик отдельных выдающихся личностей, которые сыграли значительную роль в самосозидании нации. По мнению Л. Н. Гумилева, формирование нового этноса связано с одной особенностью: непреоборимым внутренним стремлением небольшого числа людей к крайне активной целенаправленной деятельности, всегда связанной с изменением окружения – этнического или природного. Характерными особенностями этого типа людей (Гумилев назвал их «пассионариями») является более высокий уровень энергии и особый вид творческих способностей (в их интеллекте преобладает креативная составляющая). Это приводит к значительному доминированию потребностей социальных (прежде всего в лидерстве!) и «идеальных» (борьба за идею и достижение цели представляя-ется ценнее своей жизни!) над биологическими потребностями – потребностями в жизнеобеспечении организма и безопасности. Реализовать этот избыток энергии можно только в творчестве – в создании чего-то нового. Вариантов – несколько: в сфере материальной – изобрести новое устройство, создать произведение искусства, выстроить грандиозное сооружение… Или в сфере духовной: новое знание, новая религия… В человеческом коллективе, говорит Л. Н. Гумилев, всегда есть люди творческие, генерирующие мифы или научные идеи, рапсодии и музыкальные напевы, фрески пусть даже в пещерах, узоры на женских платьях, ритуальные пляски и портреты. Изобретатели и художники никогда не бывают «героями», ведущими толпу. Они обычно так поглощены своим делом, что у них не остается сил на общественную деятельность, которая тоже является достоянием профессионалов. (Выделено мной – Л.Ш.) Но и в общественной деятельности можно проявлять творчество, тем более что энергоизбыточность пассионариев имеет еще одну особенность – она обуславливает высокий уровень их личной поведенческой активности и позволяет активно влиять на поведение и психическое состояние окружающих людей. Эта активность выливается в значительное доминирование потребностей социальных (прежде всего в лидерстве!) и «идеальных» (борьба за идею и достижение цели представляется ценнее своей жизни!) над биологическими потребностями – потребностями в жизнеобеспечении организма и безопасности. И тут мы подходим к той глубинной причине, которая приводит к пере-краиванию границ, в рамках которых проживают определенные группы населения. Потому что армии сами не ходят – их направляют и ведут конкретные люди с определенной целью. И за попытками создать империи всегда стояла одна цель – личная (амбициозная): стремление конкретной личности проявить себя как выдающуюся, сохранить себя в истории. Но если не получается 295 стать изобретателем или художником, то можно сжечь храм, как Герострат… Продемонстрировать величие своей нации и тем самым реализовать себя как выдающийся государственный деятель, полководец и «администратор» пассионарии могли только одним способом – военным: освободить «своих» от интервентов, «прихватизировать» кусок соседней территории и подчинить себе – или просто вырезать! – его население. Использование пассионариями–«общественниками» национальных идей и всплески национализма во все времена – это протест против ассимиляции как уничтожения духовной культуры и ценностей отдельной национальности. Одной из точек приложения пассионариев-«общественников» в наше время выступает борьба за национальные идеи: сохранение национального языка и культуры. Для создания нации прежде всего нужна личность – лидер, способный выдвинуть идею, собрать вокруг себя соратников и с их помощью уже направлять действия рядовых членов общества. Но вернемся к национальным интересам, которые так ревностно защищают для своего народа правители большинства стран. Интересы эти для среднестатистического гражданина могут стать ценными только тогда, когда возникает ВНЕШНЯЯ угроза их нарушения: «На нас напали, нас хотят уничтожить, лишить чегото!». И тогда действительно эти интересы могут выступать как мотивационный приоритет представителей той или иной национальности для сохранению единства и целостности данной нации. Но трудно представить себе внутреннюю борьбу «пересічного громадянина», даже рожденного от смешанного брака: кто я – русский или украинец? Какая половина кому чем угрожает? И уж тем более трудно представить себе, что этот «громадянин» САМ проявит инициативу и пойдет защищать свои национальные интересы ЗА пределы своей территории – нарушая тем самым национальные интересы других граждан. Туда его могут только послать «под флагом» защиты национальных интересов страны – на самом деле не национальных, а экономических, и не всей страны, а вполне определенной группы… Трудно также поверить, что 99% населения России будут жить хуже, если Чечня выйдет из состава России. Но вот отпустить Чечню – этого национальное самосознание большинства из этих самых 99% позволить себе не может: «Да ведь так вся Россия рассыпется! Чем же я тогда гордиться буду, что я русский?!» Да, рассыпется, если не изменить характер экономических и социальных отношений. Насильно мил не будешь – когда-то и церковь запрещала разводы… А теперь – попробуй удержи! Другой тип личности (в терминологии Гумилева) по критерию их влияния на развитие нации – это гармоничные личности, их энергии достаточно только на поддержание достигнутого, поэтому ведущим у них является инстинкт самосохранения. Это люди с развитым аналитическим и/или практическим видом интеллекта. Третий тип личностей – так называемые субпассионарии – вызывает регресс и саморазрушение нации. Источник активности субпассионариев, как правило, нетворческий. Эта вторичная активность является следствием не способности к сверхнапряжениям, а наоборот, повышенной импульсивности, отсутствия моральных задержек. Они не изменяют мир и не сохраняют его, а существуют за его счет, только потребляя достижения экономики и культуры. Особи этого типа живут за счет предшествующих поколений, используя окружающую среду и не заботясь о ее сохранении и восстановлении. Это их «усилиями» дискредитируется ценность образования и снижается его уровень. В зависимости от количественного соотношения этих типов личностей в нации происходит либо ее расцвет, либо саморазрушение. Это соотношение определяет, будет ли деятельность нации направлена на развитие экономики и культуры или на удовлетворение амбициозных эгоистических потребностей отдельных особей. По мнению Л. Н. Гумилева, появление пассионариев и этногенез связаны с космическими излучениями. Не отрицая значение пассионариев для развития нации, считаю, однако, что их деятельность и ее фиксация в истории возможны только при соответствующем комплексе социальных и политических условий. На наш взгляд, современный уровень развития гуманитарных наук и на их основе системы образования уже позволяет управлять процессом формирования качеств творческой личности и тем самым способствовать развитию национального государства. Острую потребность в пассионариях испытывает система образования. 297 Литература 1. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. – Л.: ЛГУ, 1989. – 521 с. 2. Меєрович М. Система освіти як основний фактор економіки. Можливості ТРВЗ-педагогіки // – К., Психолог, № 13 (205), 2006. – С. 3-5. 3. Налчалжян. А. А. Этнопсихология. – СПб.: Питер, 2004. – 381 с. 4. Саракуев Э. А., Крысько В. Г. Введение в этнопсихологию. – М., Институт практической психологии, 1996. – 342 с. 5. Шрагина Л. И. Психологические аспекты использования ТРИЗ в учебном процессе с целью развития творческой личности // Конструирование учебного процесса на основе ТРИЗпедагогики с целью развития творческой личности. –Запорожье, 2005. – С. 226-232. КЛИМИШИН О. І. КОНСТРУКТИВНІСТЬ ВЗАЄМОДІЇ РЕЛІГІЇ ТА ПСИХОЛОГІЇ В УМОВАХ ДУХОВНОГО ВІДРОДЖЕННЯ СУСПІЛЬСТВА Сучасне суспільство попри значні матеріальні та культурні здобутки знаходиться сьогодні в стані «духовної стагнації». Причин такого стану є доволі багато: від тривалого «зомбування» радянською ідеологією, і як наслідок – втрата почуття етнічної ідентичності, національної гідності та особистісної вартості, до свідомого знищення духовних надбань та їх безпосередніх ідеальних і матеріальних носіїв. І хоча з моменту «нової епохи державотворення» минуло уже 15 років особливого прогресу в духовному розвитку суспільства не відзначено. Звичайно, те, що руйнувалося століттями, не можна відразу «реабілітувати» та «реконструювати», однак визначити конкретні орієнтири в духовному відродженні суспільства, з врахуванням усієї специфіки його історичного розвитку, можна і необхідно. Духовне відродження – це процес, з властивим йому початком та «умовним» кінцем (адже шлях удосконалення не передбачає зупинок та остаточного завершення), із визначеним напрямком та «координатами руху вперед». Власне, ті, хто повинні задавати координати духовного розвитку та нести відповідальність за напрям духовного росту, є творцями та носіями ідеальних цінностей. І це – наука та релігія. Їх функціональна спорідненість незаперечна – вони доповнюють одна одну у прагненні створити можливості проходження людського життя як процесу успішної реалізації людських, індивідних, особистісних, індивідуальних запитів. За визначенням, наука – це система понять про явища й закони навколишнього світу і духовної діяльності людей, яка дає «можливість передбачення і перетворення дійсності в інтересах суспільства». Інакше це – знання, достовірні відомості про матеріальні і духовні явища, правильне їх відображення у свідомості людини. Але це – не лише констатація фактів та їх опис, а й пояснення фактів, осмислення їх. Наукове пізнання відповідає на питання не лише як, а й чому відбувається те чи інше явище саме таким чином. Йдеться про «достовірне узагальнення фактів, знаходження за випадковим необхідного, закономірного, за одиноким – загального». У підсумку це й дає змогу передбачення різних явищ, об’єктів і подій [3]. Релігія – «форма суспільної свідомості та індивідуального світогляду, що ґрунтується на вірі в існування надприродного світового начала, яке створило матеріальний світ і може волюнтаристично втручатись у перебіг подій у ньому, в його закономірності та причинно-наслідкові зв’язки» [5, 237]. Інакше кажучи, релігійна віра – індивідуальна форма свідомості, центральним стрижнем якої є віра в Бога – Творця усього навколишнього світу. Людина – єдина з живих істот, що заселяють Землю, яка прагне й здатна осмислити своє життя і навколишні явища та події. Кожна людина виробляє власну систему поглядів на світ, певні переконання й ідеали, цінності, що утворюють її світогляд, без якого її життя немислиме. Наукові знання дають можливість зручніше улаштувати життя, релігія ж – вказує, якою має бути мета цього життя. На думку російського філософа Семена Франка, наука мовби вивчає середину, проміжний шар, або відрізок буття в його 299 внутрішній структурі; релігія пізнає ту ж середину в її відношенні до початку і кінця, до цілого буття, до його першооснов. Водночас, можна віднайти певну віддалену схожість між релігійною вірою та процесом формування наукового знання. Кажучи словами С. Л. Головіна, вже у самому визначенні науки простежується її певний релігійний аспект. Бо ж тут є: 1) Віра в об’єктивне існування законів природи (це так званий принцип каузальності (від лат. causa – причина), тобто – переконаність у тому, що все у нашому світі причинно обумовлене. 2) Віра в єдність цих законів повсюдно – і в лабораторіях учених і в усьому просторі поза ними (принцип універсальності). 3) Віра в розумний характер цих законів, що дає змогу збагнути їх завдяки логічним розмірковуванням (принцип раціональності) [1]. Психологія як наука у процесі дослідження закономірностей розвитку та функціонування психіки теж дотримується зазначених принципів, що «робить» її певною мірою формально наближеною до релігії. Доречно також відзначити своєрідну схожість аналітичних площин пізнання психології і теології (для якої релігійна віра виступає однією з ключових категорій), оскільки об’єктом їх уваги, в окремих аспектах, є людина. І якщо психологію цікавить психічна та соціально-психологічна реальність, в якій функціонує та життєздійснюється людина, то теологію – онтологічна площина. Однак, ці площини можна вважати взаємопроникними, адже кожна людина, досягнувши належного рівня особистісного розвитку підходить до питання «граничного сенсу свого бутя» (В. Франкл). Водночас, факт прийняття віри в Творця виявляється тільки в спосіб реконструкції внутрішнього світу людини та формування свого особистісного відношення до себе, до інших, до світу в цілому крізь призму релігійних цінностей. Спробуємо збагнути функціональну значимість психології як науки в процесі духовного відродження суспільства та особливу роль релігії в формуванні психологічних знань, які сприятимуть цьому процесу. Спершу визначимо, чим характеризувались наукові пошуки психології – упродовж усього її історичного розвитку як науки – в осмисленні природи людини. Дві змістовні та формальні «тональності» були властиві науковим пошукам – гуманізм і матеріалізм (цей останній був ще й «механістичним»). Як влучно відзначає американський психолог Ентоні Бартон «гуманізм – це певний стиль мислення або таке настановлення, яке робить людське начало центральним, важливим, цінним, вирішальним, стрижневим, дивовижним, потужним – і навіть чудодійним» [2, 173]. Однак, образно кажучи, «піднявши прапор декартівського раціоналізму» гуманізм не вважав за потрібне приділяти надто велику увагу «глибинам» і «висотам» людської суті, де неминуче постають питання душі, духу, духовності, де обов’язково, стикаєшся зі світлими й темними надлюдськими силами. Щодо другої «тональності», властивої психології, – матеріалізму, то тут також не обійшлось без своєрідної предметної деформації: «... психологія як галузь перебуває під потужним впливом ідей матеріалізму й механіцизму, що прагнуть звести колосальну складність і багатство людського до чогось елементарного, простого, доступного для управління й контролю. На відміну від гуманістів, які наголошують на шануванні й розумінні людського як певної цілісності, психологія часто віддавала перевагу ідеалові управління, контролю, передбачення, розрізнення елементів. Замість того, щоб намагатися зрозуміти людське як таке, психологія виробила низку метафор-зведень для людських істот: людина як машина, як поведінково повністю обумовлена істота, як підвладна потягам тварина, як агресивний звір... як комп’ютер, що опрацьовує інформацію, як істота, підвладна безсвідомим силам, тощо» [2, 173]. Щоправда, об’єктивна реальність з властивою їй проблемністю постановки, пошуків та знаходження відповідей на питання щодо психологічної природи людини, була і буде основним детермінантом розширення горизонтів наукових пошуків психології. Зокрема, на початку ХХ ст., К. Юнг вперше категорично заявив про важливість звернення уваги психології на факт існування душі, наголошуючи водночас на тому, що релігія є важливою умовою та засобом забезпечення психічного здоров’я людини. Його ідейний прихильник Джеймс Гіллмен доволі категорично зазначав, що коли психологія відмовилася від свого коріння, від свого вихідного призначення – вивчення душі, вона втратила свою ідентичність [2]. К. Юнгу належить думка про два основних завдання психології щодо релігії – необхідність нового «знайомства» та переосмислення людиною догматики релігійної мудрості, а також наповнення останньої новим, не суперечливим науці змістом. 301 Власне, такий несуперечливий науці зміст та конструктивний вплив на психіку людини може мати, на думку Е. Фромма, саме «гуманістична релігія». З його точки зору, «релігія являє собою специфічне людське явище, що виникає одночасно з виокремленням людини як розумної та самоусвідомлюючої істоти з царства природи. Релігія – це висхідне та автентичне вираження людської ситуації, форма осмислення людиною фундаментальних проблем свого існування. Намагаючись подолати конфлікт між тілом і душею, людина будує в своїй свідомості всеохоплюючу картину світу, яка допомагає їй усвідомити себе, природу, суспільство. Але вона не може задовольнитись розумово-сухою схемою світогляду. Людині потрібен деякий ідеальний об’єкт (ідея, ціль), якому вона б могла всеціло посвятити себе, в цьому безкорисливому служінні реалізувати свою сутність і віднайти повноту буття. Цю потребу в орієнтації і об’єкті поклоніння Фромм відносить до екзистенційних потреб людини і бачить у ній джерело і внутрішній стрижень релігії [4, 3]. Дещо схожою за формою осмислення проблеми релігії як способу задоволення вищих потреб людини, є позиція В. Франкла. Будучи творцем вершинної психології, вчений у своїх наукових пошуках підводить до розуміння апріорності та природної необхідності задоволення однієї з найважливіших людських потреб – «волі до сенсу», а релігію розглядає власне тим людським феноменом, який розкриває себе як реалізація того, що можна назвати «волею до граничного сенсу». Якою ж є ситуація у вітчизняній психологічній науці сьогодні? Долаючи «тавро ідеології безбожництва», вітчизняні психологи також наближуються у своїх міркуваннях до об’єктивного осмислення значення релігії у житті людини. Конструктивна інтеграція особистісного релігійного світосприйняття та наукової позиції вченого знайшла своє втілення у виокремленні нової площини досліджень – духовності особистості. Відомо, що донедавна вітчизняна психологія аналізувала людину виключно як біо-соціальну істоту, а своїм завданням вважала формулювання наукових знань щодо особливостей організації й функціонування людини на мікро- та макрорівнях відповідно до своєї біологічної та соціальної сутності. Те, що сьогодні відкрило перспективу науковим пошукам психології це – усвідомлення обмеженості розуміння і вивчення людини лише на фізіологічному, психічному та психологічному рівнях і висунення на перший план значимості духовних інтенцій. «Людина онтологічно виражається як цілісність, що має різні виміри. Будучи учасником емпіричної дійсності, вона має свою справжню батьківщину в іншій сфері реальності як буття на межі між матеріальним світом і Богом. Духовність – це не продукт культури, що нав’язаний людині ззовні, це істинне єство людини, що дрімає в глибинах її духу, її несвідомого» [7, 79]. Таким чином, можна говорити про два шляхи, дві площини інтеграції релігії і психології, які визначатимуть спроможність успішного впливу (кожен із власної позиції) на процес духовного розвитку суспільства: 1) теоретична площина (методологічна) – звернення психології до догматичних основ релігій з метою глибинного та об’єктивного пізнання природи людини крізь призму релігійних уявлень та знань. До прикладу, наукове осмислення понять «дух», «душа», «духовність», «віра» та ін. та означення їх психологічного змісту. Відповідно – звернення релігії до здобутків психології як науки з метою запозичення тих теоретичних знань, що забезпечуватимуть функціональну дієвість релігійних установок. 2) практична площина (прикладна) – практичне використання психологією релігійних знань в умовах надання психологічної допомоги (консультативна та психотерапевтична практика); практичне використання священнослужителем, проповідником, катехитом та ін. релігійними особами психологічного знання в умовах релігійного спілкування (реалізація культових дійств, релігійне навчання та ін). Доцільно визначити також спільні завдання, які повинні сьогодні об’єднати психологію як науку та релігію, а точніше ті сфери знань, в яких ця друга виступає об’єктом аналізу (теологія, релігієзнавство та ін.): 1) розширення та поглиблення знань про сутнісну природу людини, особливості становлення особистості людини в умовах сучасного суспільства; 2) констатація та аналіз проблем сучасного суспільства та визначення шляхів їх вирішення; 303 3) пропаганда на методологічному та методичному рівнях духовних цінностей – добра, любові, краси, гармонії, знання, смислу та ін. 4) сприяння духовному розвитку особистості з врахуванням її біологічної, психічної, психологічної та онтологічної сутності; 5) забезпечення умов консолідації усіх сфер пізнання людини з метою розширення можливостей оптимізації процесу її життєздійснення. Успішне вирішення поставлених завдань безумовно залежатиме від кожного зокрема представника науки, сповідника тієї чи іншої релігійної системи, від їх спроможності подолати власну обмеженість поглядів та зайняти позицію діалогічності та відкритості. Адже у спільному діалозі науки і релігії можливе утвердження істини – правдивих орієнтирів духовного відродження суспільства. Література 1. Головин С. Л. у зб. Мировоззренческая обусловленность научного исследования. – К., 2003. – 216 с. 2. Гуманістична психологія: Антологія: В 3-х т. – т. 2: Психологія і духовність: (Світоглядні аспекти гуманістично зорієнтованих напрямів у сучасній західній психології) / Упоряд.: Г. Балл, Р. Ткач. – К.: Унів. вид-во ПУЛЬСАРИ, 2005. – 279 с. 3. Климишин І. А., Климишин О. І. Збагнути світ і себе в ньому. – Вид. 3, Ів-Фр.: Гостинець, 2006. – 204 с. 4. Метелкина Т. Ю. Некоторые вопросы взаимоотношения психологии и религии // Психотерапия, № 12, 2004. – С. 2-6. 5. Москалець В. П. Психологія релігії: Посібник. – Академвидав, 2004. – 240 с. 6. Психология религиозности и мистицизма: Хрестоматия. / Сост. К. В.Сельченок. – Мн.: Харвест; М.: АСТ, 2001. – 544 с. 7. Савчин М. В. Духовний потенціал людини. – ІваноФранківськ: вид-во «Плай» Прикарпатського університету, 2001. – 203 с. ТОДОРОВА О. Н. ДУХОВНЫЕ ЦЕННОСТИ КАК ОСНОВА ЛИЧНОСТИ ПРОФЕССИОНАЛА Современный этап общественного развития Украины, характеризующийся глубинными социальными изменениями общества, связанными, прежде всего, с обновлением системы ценностей, возникновением предпосылок для свободного развития человека в условиях плюралистической культуры, создает специфическую ситуацию, требующую от каждого человека самостоятельного решения относительно цели, смысла жизни, понимания духовной сущности бытия. При этом существенно отметить, что любые изменения в социуме оказываются не только безуспешными, но и бессмысленными, если они не находят опору в духовной жизни индивида, не подкрепляются адекватными изменениями в культуре, в образовании, в ценностях людей. Развитие человека и общества без формирования духовной сферы в этих условиях приводит к тому, что человек не развивается как активный творческий субъект деятельности, способный преодолеть противоречия личностного роста и выйти на новый уровень духовного развития, как творец и созидатель духовных ресурсов, а превращается лишь в пользователя социальных возможностей, в придаток технологических систем. Актуальность развития духовных ценностей личности подчеркивается также тем фактом, что Президент Украины Виктор Ющенко подписал Указ, которым утвердил положение о Национальном совете по вопросам культуры и духовности. На него, в частности, возложена задача по «достижению согласованности в межконфессиональных вопросах, созданию благоприятных условий для развития общественной морали и гуманизма, общественного согласия, независимо от мировоззрения людей и их вероисповедания». Духовное содержание было и остается 305 существенной характеристикой украинской ментальности, для которой характерно сохранение и умножение духовных ценностей, относительная замкнутость социокультурного пространства, жизнестойкость народных традиций, национальной культуры, заимствование духовных ценностей других народов. В настоящей статье делается попытка подчеркнуть актуальность исследования духовных ценностей профессиональных кадров, та как анализ данного вопроса обусловлен, потребностями развития общества, нуждающегося в высоконравственных и профессиональных специалистах. Сколь многогранна и сложна сама личность, столь же велико количество факторов, влияющих на ее прогрессивное развитие и самореализацию в профессиональной деятельности. Поэтому изучение профессионализма в качестве высшей ступени развития человека как субъекта познания, труда, общения и управления является приоритетным направлением разработок в акмеологии. Человек становится профессионалом не сразу, проходит на этом пути много больших и малых этапов. Более того, в профессиональной жизни каждого отдельного человека возможны повторы и возвращения на предыдущие уровни, а также зигзаги и кризисы. Траектории пути к профессионализму у разных людей могут очень отличаться друг от друга. Уровень профессионализма охватывает большую часть жизни людей, относящихся к активной части населения. Здесь человек последовательно овладевает качествами профессионала. Так, человек усваивает нормы и правила профессии и выполняет сначала работу по образцу, по инструкции в ходе исполнительного труда, затем приобретает специальность, квалификацию и осуществляет квалифицированный труд. Профессионализм – это «совокупность, набор личностных характеристик человека, необходимых для успешного выполнения труда»6. Важно отметить, что профессионализм не должен рассматриваться только лишь как овладение новыми технологиями, средствами, различными «ноу-хау». На самом деле при оценке профессионализма человека большое значение имеет то, что движет человеком в профессии, из каких ценностных ориентаций он исходит, ради чего он занимается данным делом. Как справедливо замечает А. К. Маркова, «в погоне за новыми технологиями мы иногда сталкиваемся с тем, что 6 Маркова А. К. Психология профессионализма. – М., 1996. – С. 31. «техники» есть, а духовности в труде нет»7. Самая высокая профессиональная компетентность еще не гарантирует добросовестной работы на благо общества. Известно немало случаев, когда профессионалы высокого класса оказывались преступниками. С другой стороны, нравственный человек не позволит себе быть безответственным, некомпетентным в своей деятельности. Духовное наполнение профессии (увлеченность смыслом, направленность профессии на благо других людей, мотивация высокого уровня достижений в своем труде, стремление развивать себя силами профессии и т.п.) является ключевым моментом для достижения высокого уровня профессионализма. Как отмечает В. Франкл, автор известной книги «Человек в поисках смысла», духовность – это не просто характеристика человека, а его конституирующая особенность. «Духовное не только присуще человеку наряду с телесным и психическим, которые свойственны и животным. Духовное – это то, что отличает человека, что присуще ему, и только ему одному»8. Человек может в некоторой мере «закрыть глаза» на существующую действительность, уйти, отстраниться, отрешиться от нее, потерять связь с ней, но он никогда не может уйти от реальности внутренней, от реальности собственного «Я». Оценка духовной реальности как первичной трактуется не как порождаемость материального духовным, а как приоритетность для человека его внутреннего духовного мира в сравнении с материальным бытием. «Сознавая глубочайший корень или фундамент нашего субъективного самобытия, мы, тем самым, имеем в себе, вместе с собой и нечто внутреннее объективное – нечто большее и иное, чем мы сами в нашей субъективности, в образующей наше собственное существо беспочвенности, призрачности, потенциальности нашего чистого душевного бытия»9. Духовное, не будучи постижимым, а лишь переживаемым в себе, тем не менее является фундаментом, который делает нашу жизнь прочной и имеющей смысл. Отказ от духовности ведет человека к произволу, к вседозволенности, к уничтожению и самоуничтожению. Маркова А. К. Психология профессионализма. – М., 1996. – С. 40. Франкл В. Человек в поисках смысла. – М., 1990. – С. 93. 9 Там же. С. 35. 7 8 307 Э. Фромм называет духовность «гуманистической религией». В центре гуманистической религии находится человек и его сущностные силы. Религиозный опыт в таком типе религии, по мнению Э. Фромма, – это переживание единства со всем, основанное на родстве с миром, постигаемым мыслью и любовью. Человек должен развить свой разум, чтобы понять себя, свое отношение к другим и свое место во Вселенной. Он должен развить способность любви к другим, как и к себе, и почувствовать единство всех существ. В отечественной психологической литературе нет единого определения и подхода к изучению духовности. Исследователями духовность определяется как индивидуальная выраженность в системе мотивов личности двух фундаментальных потребностей: идеальной потребности познания и социальной потребности жить и действовать «для других» (Ершов П. М., Симонов П. В., Петровский А. В., Ярошевский Г. М. и др.); способность рассматривать свое «Я» в контексте мироздания в роли субъекта деятельности, активно реализующего свой потенциал на благо человечеству (Собчик Л. Н., Братусь Б. С. и др.); определенный способ существования, жизнедеятельности человека, суть которого состоит в том, что на смену иерархии узколичностных потребностей, жизненных отношений и личностных ценностей, обусловливающих принятие решений, приходит ориентация на широкий спектр общечеловеческих и культурных ценностей (Леонтьев Д. А., Слободчиков В. И.); как обретение индивидуальности через психотехнику поиска, очищения (Зеличенко А. И.) и др. С позиции акмеологии духовность рассматривается как процесс непрерывного самосовершенствования и стремления личности к высшему идеалу как кульминационной точке развития (Ананьев Б. Г., Бодалев А. А., Кузьмина Н. В., Деркач А. А.). Говоря о духовности человека, я имею в виду, прежде всего, его нравственный «стержень», способность руководствоваться в своем поведении высшими ценностями социальной, общественной жизни, следовать идеалам истины, добра и красоты, способность и стремление человека к самосовершенствованию и его обращенность к другому, к обществу, к человечеству. Русский философ И. А. Ильин писал: «Тело человека несвободно. Оно находится в пространстве и во времени, среди множества других тел и вещей... Несвободна и душа человека. Прежде всего она связана таинственным образом с телом и обусловлена его здоровой жизнью... Она связана своим внутренним устройством, которого она сама не создает и нарушить не может: законами сознания и бессознательного, силой инстинкта и влечений, законами мышления, воображения, чувства и воли... Душа не творит сама этих законов, а подчиняется им и не может изменять их по произволению. Но духу человека доступна свобода, и ему подобает свобода. Ибо дух есть сила самоопределения к лучшему. Он имеет дар – вывести себя внутренне из любого жизненного содержания, противопоставить его себе, оценить его, избрать его или отвергнуть... Дух есть сила, которая имеет дар усилить себя и преодолеть в себе то, что отвергается, дух имеет силу и власть создавать формы и законы своего бытия, творить себя и способы своей жизни».10 Я рассматриваем духовность в светском понимании, как стремление человека к совершенству, к познанию смысла и назначения своей жизни, к максимальному раскрытию своих потенций. В работах Б. Г. Ананьева по исследованию человеческой индивидуальности показано, что в человеке противоречиво сочетаются свойства открытой и закрытой систем. «В постоянном и активном взаимодействии человека с миром – природой и обществом – осуществляется его индивидуальное развитие. Обмен веществ, энергии, информации и даже самих человеческих свойств в этом процессе взаимодействия имеет универсальный характер для бытия и сознания человека. Именно на этом постулате основано научное убеждение в объективной познаваемости субъективных явлений и в эффективной возможности управления процессом человеческого развития. Благодаря открытости системы «человек – мир», человек есть, как утверждала еще античная философия, микрокосм, отражающий и представляющий в себе макрокосм – общество, природу, мир в целом... Благодаря противоречивому сочетанию в человеке свойств открытой и закрытой систем, его сознание является одновременно субъективным отражением объективной деятельности и внутренним миром личности. В этом относительно обособленном от окружающего мира внутреннем Цит. по: Слободчиков В. И., Исаев Е. И. Основы психологической антропологии. Психология человека // Введение в психологию субъективности. – М., 1995. – С. 336-337. 10 309 мире складываются комплексы ценностей (жизненных планов и перспектив, глубоко личностных переживаний), определенные организации образов («портретов», «пейзажей», «сюжетов») и концептов, притязаний и самооценки. Но внутренний мир... не есть укромное вместилище для потерянной в мире индивидуальности... Внутренний мир работает, и мера напряженности его работы (переработки опыта, выработки собственных позиций и убеждений, пути самоопределения и т.д.) является показателем духовного богатства индивидуальности. Эффекты его работы путем экстериоризации проявляются в поведении и деятельности как продукты творчества, производящего ценности для общества. Через сложные переходы по различным видам связей из закрытой системы в открытую, человек вносит свой собственный вклад в материальную и духовную культуру своего общества и человечества»11. Таким образом, духовность представляет собой ценность для самой личности как элемент ее внутреннего мира, как субъективное переживание, а также социальную ценность, проявляясь через механизмы самореализации. «Жизнь осмысленна, – писал С. Л. Франк, – когда она, будучи служением абсолютному и высшему благу, есть вместе с тем не потеря, а утверждение и обогащение самой себя, – когда она есть служение абсолютному благу, которое есть благо и для меня самого. Или, иначе говоря, абсолютным в смысле совершенной бесспорности мы можем признать только такое благо, которое есть одновременно и самодовлеющее, превышающее все мои личные интересы благо, и благо для меня. Оно должно быть одновременно и благом в объективном, и в субъективном смысле и высшей ценностью, к которой мы стремимся ради нее самой, и ценностью, пополняющей, обогащающей меня самого»12. Человек как социально-природное существо движим в своем поведении потребностями – витальными и социальными. Одна из основополагающих, глубинных потребностей каждого члена общества – утвердиться в этом обществе, найти в нем свое место. Различия касаются только средств, используемых для достижения этой цели, которые и характеризуют личность, ее направленность и специфику ее внутреннего мира. Возникает вопрос, насколько 11 12 Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. – Л., 1968. – С. 327-328. Франк С. Л. Смысл жизни // Вопросы философии. – 1990. – № 3. – С. 6. человек соизмеряет свои способности и возможности как субъекта деятельности и отношений с нормами и ценностями, принятыми в обществе. Характер ценностей, обусловливающих социальную мотивацию поступков, определяет индивидуальные особенности достижения личностью акме в своем развитии. Духовное акме – «это высший для человека уровень его духовного развития, выражающийся в гармоничном сочетании постоянного внутреннего самосовершенствования личности и ее способности экстериоризировать свой духовный опыт, что позволяет добиваться наилучшего результата, проявляя себя как личность и как субъект деятельност»13. Общим условием для достижения духовного акме является непрерывное внутреннее самосовершенствование личности, и ее способность на основе интеграции накопленного духовного опыта принимать и реализовывать оптимальные решения наиболее сложных задач, возникающих в повседневной жизни и связанных с необходимостью морального выбора. Акцентирование внимания на духовных ценностях наполняет проблему духовности новым содержанием, подчеркивая ее гуманистическую направленность. Обращение к духовным ценностям как стержню духовности, по моему мнению, дает возможность сделать центром внимания внутренний мир личности. Ценностные ориентации личности выступают источником ее духовной энергии. Они являются как актуальной, так и потенциальной формой духовности. Э. Фромм пишет об этом: «Нужда в системе ориентации... внутренне присуща человеческому существованию... По сути дела, в человеке нет другого столь же мощного источника энергии. Человек не свободен выбирать между тем, чтобы иметь и тем, чтобы не иметь «идеалы», но он свободен выбирать между различными идеалами, между служением власти, разрушением или служением разуму или любви. Все люди – «идеалисты», они стремятся к чему-то, выходящему за пределы физического удовлетворения»14. В настоящее время остро стоит вопрос о том, как сохранить гуманистические идеалы и, тем более, как бороться за них перед Скуднова О. Ю. Государственный служащий: профессия, духовность, культура. – Саратов, 2001. – С. 12. 14 Фромм Э. Психоанализ и религия // Сумерки богов. – М., 1990. – С. 160. 13 311 лицом сложившейся в обществе атмосферы безнравственности, бездуховности. Потребности профессиональных кадров обусловливают актуальность включение задач духовного развития в систему подготовки и переподготовки служащих; нормативноправовое закрепление моральных норм-требований к служащим. На уровне общества управление духовным развитием возможно через объединяющую общество идею, которая способна ориентировать людей на гуманистические идеалы. VIII. ЮРИДИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ВОЗРОЖДЕНИЯ ДУХОВНОСТИ ПЛУЖНІК О. І. КРИМІНАЛЬНА ВІДПОВІДАЛЬНІСТЬ ЗА ЗЛОЧИНИ ПРОТИ СОВІСТІ У статті розглянуто питання місця та значення релігії у суспільстві. Дано аналіз кримінальної відповідальності за злочини пов'язані з релігією та віросповіданням з метою підвищення захисту прав і свобод людини і громадянина. Ключові слова: релігійний обряд, релігійна святиня, злочин, покарання, кримінальна відповідальність. Незалежна Україна визнала свободу віросповідання однією з найголовніших свобод людини, які має гарантувати та захищати держава, що прямо закріплено у Конституції України у ст. 3, де встановлено, що людина, її життя і здоров'я, честь та гідність, недоторканність і безпека визнані в Україні найвищою соціальною цінністю, а права і свободи людини та їх гарантії визначають зміст і спрямованість діяльності держави. Зокрема кожен має право на свободу світогляду і віросповідання, що включає в себе свободу сповідувати будь-яку релігію або не сповідати ніякої, безперешкодно відправляти одноособово чи колективно релігійні культи і ритуальні обряди, вести релігійну діяльність. Засобами реалізації такого права визнано церкву і релігійні організації, які відокремлені від держави [1, ст. 35]. Сучасна суспільно-політична ситуація в Україні, кардинальні зміни, які відбуваються в духовній сфері життя соціуму та особистості, суперечливі процеси «релігійного відродження», відносини між державою і церквою, конфліктний характер міжконфесійних відносин особливо актуалізували в суспільній свідомості одну з головних проблем, що посідає окреме місце в системі прав і свобод людини – проблему свободи совісті. Інтерес до проблем організаційного забезпечення свободи совісті, пошуку оптимальних моделей взаємодії держави та релігійних об'єднань не послаблюються. Основне спрямування робіт було присвячено аналізу забезпечення конституційних прав громадян на свободу совісті та віросповідання (Т. Ю. Архирейська, І. А. Куніцин, Г. П. Лупарьов, Ю. А. Розенбаум, Г. Г. Черемних та ін.). Значна кількість досліджень стосуються також розроблення інституту юридичної особи (С. М. Братусь, І. П. Грешніков, О. С. Йоффе, О. О. Красавчиков та ін.) [2, 2]. Але інтерес до релігії не обмежується тільки в рамках конституційного або цивільного права. Релігійний світогляд це таке явище, яке постійно було у центрі уваги будь якої держави на будь якому історичному етапі. Наприклад Л. О. Попсуєнко розглядає релігійні злочини у римському праві [7]; Лаврик Г. В. – організаційно-правові заходи наркомату внутрішніх справ УССР та його органів з реалізації церковно-релігійної політики Радянської держави у 1922–1929 рр. [8]; Хашматулла Бехруз – еволюцію ісламського правосуддя [9] та ін. Кримінально-правовий захист конституційних прав і свобод від злочинних посягань є однією з гарантій захисту прав та свобод людини і громадянина, які закріплені у другому розділі Конституції України (Статті 21-62). Розділ п'ятий Кримінального кодексу 313 України Особливої частини «Злочини проти виборчих, трудових та інших особистих прав і свобод людини і громадянина» включає ряд суспільно небезпечних протиправних діянь, які можна поділити на види залежно від їх безпосереднього об'єкта [3, cт. 157-184]. До злочинів проти свободи совісті відносимо: пошкодження релігійних споруд чи культових будинків – ст. 178 КК; незаконне утримування, осквернення або знищення релігійних святинь – ст. 179 КК; перешкоджання здійсненню релігійного обряду – ст.180 КК; посягання на здоров'я людей під приводом проповідування релігійних віровчень чи виконання релігійних обрядів – ст.181. Яку ж відповідальність визначає кримінальне законодавство за перелічені злочини. За пошкодження чи зруйнування релігійної споруди або культового будинку (ст. 178 КК) особа карається штрафом до трьохсот неоподатковуваних мінімумів доходів громадян або позбавленням волі на строк від одного до трьох років. Відповідно до Конституції України (ст. 35) та ст. 17 Закону України «Про свободу совісті та релігійні організації» культові (релігійні) споруди або будинки охороняються законом [6]. Предметом злочину закон називає релігійні споруди або культові будинки. Під ними розуміються приміщення для проведення або забезпечення богослужінь, виконання релігійних обрядів та церемоній (церкви, собори, костьоли, синагоги, мечеті, пагоди, каплиці, дзвіниці, мінарети, молитовні тощо). Кожна їх складова архітектура, живопис тощо (суворо регламентується канонами певної церкви. Облік культових будівель і споруд, які належать чи використовуються релігійними організаціями, що діють в Україні, здійснюються Державним комітетом України у справах релігій [5]. Суб”єкт злочину загальний, особа яка досягла 16 років. Незаконне утримування, осквернення або знищення релігійних святинь як злочин визначено у ст. 179 КК. Предметом злочину є релігійні святині під якими слід розуміти предмети або місця релігійного поклоніння чи паломництва віруючих. Релігійними святинями є проголошені кожною релігією священні символи: Біблія, ікони, храми, поховання, місця паломництва, святі джерела тощо. Осквернення – це надруга над релігійною святинею різні цинічні дії, що зачіпають релігійні почуття віруючих тощо. Злочин характеризується умисною формою вини. Суб'єкт злочину загальний. Особа яка досягла шістнадцяти років. Покарання: штраф до двохсот неоподатковуваних мінімумів доходів громадян або позбавленням волі на строк до трьох років. Перешкоджання здійсненню релігійного обряду визначено як злочинне посягання у ст. 180 КК України і складається з двох частин. Частина перша передбачає незаконне перешкоджання здійсненню релігійного обряду, що зірвало або поставило під загрозу зриву релігійний обряд. Покарання: штраф до п'ятдесяти неоподатковуваних мінімумів доходів громадян або арешт на строк до шести місяців, або обмеження волі на строк до двох років. Частина друга передбачає примушування священнослужителя шляхом фізичного або психічного насильства до проведення релігійного обряду. Покарання: штраф до п'ятдесяти неоподатковуваних мінімумів доходів громадян або арешт на строк до шести місяців. Протиправність діяння може виражатися у формі: 1) незаконного перешкоджання здійсненню релігійного обряду, що зірвало або поставило під загрозу зриву релігійний обряд; 2) примушування священнослужителя до проведення релігійного обряду. Релігійний обряд це сукупність визначених внутрішніми церковними приписами і правилами індивідуальних чи колективних дій віруючих, спрямованих на встановлення обопільних відносин між людиною і надприродними об'єктами. Релігійний обряд є складовою релігійної діяльності, до якої належать також богослужіння, релігійні церемонії, процесії, інші індивідуальні чи колективні дії, пов'язані із сповідуванням і поширенням обраної віри. Релігійні обряди виконуються як у культовому приміщенні, так і поза ним. Не належать до релігійних обрядів дії віруючих організаційного чи господарського характеру [6, 21]. Згідно з законодавством України, релігійні обряди безперешкодно проводяться в культових будівлях і на прилеглій території, у місцях паломництва, установах релігійних організацій, на кладовищах, в місцях окремих поховань і крематоріях, квартирах і будинках громадин, а також в установах, організаціях і на підприємствах за ініціативою їх трудових колективів і згодою адміністрації. Релігійні обряди в лікарнях, госпіталях, будинках для 315 осіб похилого віку та інвалідів, місцях попереднього ув'язнення і відбування покарання проводяться на прохання громадян, які перебувають в них, або за ініціативою релігійних організацій. Адміністрація зазначених установ сприяє цьому, бере участь у визначенні часу та інших умов проведення обряду [10, 401]. В інших випадках публічні релігійні обряди проводяться щоразу з дозволу відповідної місцевої державної адміністрації, виконавчого комітету сільської, селищної, міської рад. Клопотання про видачу вказаного дозволу подається не пізніш як за десять днів до призначеного строку проведення обряду, крім випадків, які не терплять зволікання [6, ст. 21, 23]. Перешкоджання відправленню релігійного обряду полягає у створенні будь-яких перепон, які суттєво ускладнюють чи унеможливлюють його відправлення. Воно може здійснюватись шляхом погроз, застосування фізичного насильства, обману чи у будь-який інший спосіб і полягати, зокрема, в недопущенні віруючих до місця проведення релігійного обряду, завідомо неправдивому повідомленні про загрозу життю чи здоров'ю його учасників, необгрунтованій відмові у клопотанні про видачу дозволу на публічне проведення обряду, неправомірному вилученні предметів культу, які є необхідними для проведення обряду, тощо. Примушування священнослужителя до проведення релігійного обряду – це домагання від потерпілого проведення релігійного обряду. Способами такого примушування відповідно до закону можуть бути тільки фізичне або психічне насильство. Під фізичним насильством у ч. 2 ст. 180 розуміється фізичне насильство будь-якого виду (нанесення тілесних ушкоджень, завдання удару, побої, вчинення інших насильницьких дій). Психічне насильство це погроза заподіяння фізичної, матеріальної чи іншої шкоди. Складом злочину, передбаченого ч. 2 ст. 180, охоплюється примушування до проведення будь-якого релігійного обряду. Таке примушування може проявитись в домаганні проведення обряду, який за канонами цього віровчення у даний час забороняється, або у місці, де його проведення є неприпустимим, або обряду іншого віровчення. Під священнослужителем у цій статті розуміється фізична особа, яка є служителем культу, введена в духовний сан і має право самостійно здійснювати богослужіння, обряди й таїнства (зокрема єпископ, священик, Мулла, равін). Суб'єкт злочину особа яка досягла шістнадцяти років. Злочинні дії характеризуються умисною формою вини. Посягання на здоров'я людей під приводом проповідування релігійних віровчень чи виконання релігійних обрядів передбачає ст. 181 КК України. Організація або керівництво групою, діяльність якої здійснюється під приводом проповідування релігійних віровчень чи виконання релігійних обрядів і поєднана із заподіянням шкоди здоров'ю людей або статевою розпустою. Покарання: обмеження волі на строк до трьох років або позбавлення волі на той самий строк. Частина друга передбачає ті самі дії, поєднані із втягуванням в діяльність групи неповнолітніх. Передбачено покарання позбавлення волі на строк від трьох до п'яти років. Визначеними нормами у законі охороняється встановлений порядок проповідування релігійних віровчень та відправлення релігійних обрядів, який забезпечує здоров'я громадян, статеву свободу, статеву недоторканість та моральність [6, ст. 13, 16]. Злочинне діяння характеризується діями, що проявляються в організації або керівництві групою фізичних осіб. Ці дії можуть бути кваліфіковані за ст. 181 лише за умови, що діяльність такої групи: 1) поєднана із заподіянням шкоди здоров'ю людей або статевою розпустою; 2) здійснюється під приводом проповідування релігійних віровчень чи виконання релігійних обрядів. Поняття заподіяння шкоди здоров'ю людей у цьому складі охоплює заподіяння смерті або тілесних ушкоджень різного ступеня тяжкості. Під статевою розпустою слід розуміти вчинення розпусних дій, пов'язаних з неупорядкованим статевим спілкуванням, задоволенням статевої пристрасті неприродним способом тощо стосовно членів такої групи або інших осіб. Організація групи передбачає сукупність дій; спрямованих на утворення такої групи (підшукування членів групи, приміщення чи іншого місця для спільного здійснення її діяльності, плануванню такої діяльності тощо). Керівництво групою – це дії, що спрямовані на управління процесом підтримання функціонування групи і полягають, зокрема, у координації діяльності групи, відданні відповідних розпоряджень, 317 керуванні обрядами, прийнятті рішень щодо покарання членів групи тощо [10, 403-404]. Суб'єктом злочину може бути осудна особа, яка: досягла 16-річного віку і здійснювала організацію або керівництво зазначеною групою. Особи, які брали участь у діяльності такої групи, не є суб'єктами цього злочину і можуть нести відповідальність лише за злочини, безпосередньо пов'язані із заподіянням шкоди здоров'ю або посяганням на статеву свободу чи статеву недоторка кість. Злочин вчиняється з прямим умислом. Серед злочинів, що посягають на особисті права і свободи громадян слід відокремити порушення рівноправності громадян залежно від їх расової, національної належності або ставлення до релігії – стаття 161 КК [4, 93]. Порушення рівноправності громадян залежно від їх расової, національної належності або ставлення до релігії визначене у ст. 161 КК України передбачає: Умисні дії, спрямовані на розпалювання національної, расової чи релігійної ворожнечі та ненависті, на приниження національної честі та гідності або образа почуттів громадян у зв'язку з їхніми релігійними переконаннями, а також пряме чи непряме обмеження прав або встановлення прямих чи непрямих привілеїв громадян за ознаками раси, кольору шкіри, політичних, релігійних та Інших переконань, статі, етнічного та соціального походження, майнового стану, місця проживання, за мовними або іншими ознаками: Покарання: штраф до п'ятдесяти неоподатковуваних мінімумів доходів громадян або виправними роботами на строк до двох років, або обмеженням волі на строк до п'яти років, з позбавленням права обіймати певні посади чи займатися певною діяльністю на строк до трьох років або без такого. Частина друга передбачає ті самі дії, поєднані з насильством, обманом чи погрозами, а також вчинені службовою особою. За визначені протиправні діяння передбачено покарання – виправні роботи на строк до двох років або позбавлення волі на строк до п'яти років. У частині третій визначено, що дії, передбачені частинами першою або другою цієї статті, які були вчинені організованою групою осіб або спричинили загибель людей чи інші тяжкі наслідки, – караються позбавленням волі на строк від двох до п'яти років. Основним безпосереднім об'єктом злочину є рівність громадян у їх конституційних правах та рівність їх перед законом як принцип конституційно-правового статусу людини і громадянина. факультативними додатковими об'єктами можуть бути честь і гідність особи, її життя, здоров'я, власність [1, ст. 21, 24, 35]. Потерпілим від цього злочину може бути як громадянин України, так і іноземець або особа без громадянства [11]. Злочин може проявлятися у формі: 1) дій, спрямованих на розпалювання національної, расової чи релігійної ворожнечі та ненависті, на приниження національної честі і гідності; 2) образи почуттів громадян у зв'язку з їх релігійними переконаннями; 3) прямого чи непрямого обмеження прав громадян за ознаками раси, кольору шкіри, політичних, релігійних та інших переконань, статі, етнічного та соціального походження, майнового стану, місця проживання, за мовними або іншими ознаками; 4) встановлення прямих чи непрямих привілеїв громадян за зазначеними вище ознаками. Під діями, спрямованими на розпалювання національної, расової чи релігійної ворожнечі та ненависті, на приниження національної честі і гідності слід розуміти будь-які дії, метою яких є значне посилення серед певних груп населення настроїв неприязні, почуття сильної ворожнечі та огиди до інших етнічних або расових груп чи конфесій, приниження позитивних якостей тієї чи іншої нації порівняно з іншими. Це можуть бути публічні підбурювання до вигнання за межі України або переселення в інші її регіони представників відповідних етнічних чи расових груп, розповсюдження матеріалів із завідомо неправдивими вигадками щодо таких груп, пропаганда расової, національної, релігійної винятковості або нетерпимості, наруга над певними історичними та культурними реліквіями національних меншин або титульної нації, заборона відзначення національних свят чи відправлення релігійних культів, знищення або пошкодження пам'ятників чи споруд, які являють собою релігійну або культурну цінність якої-небудь групи населення, примушування до відмови від своєї національності тощо. Пряме чи непряме обмеження прав громадян проявляється у будь-яких дискримінаційних діях, що позбавляють громадян можливості повністю використовувати свої конституційні та інші права. Таке обмеження може стосуватися будь-яких прав, якими 319 громадянин наділений за законом. Непряме обмеження прав передбачає обмеження прав громадян під надуманими або завуальованими приводами, які маскують собою дійсну позицію стосовно тих чи інших громадян за переліченими у ч. 1 ст. 161 ознаками. Суб'єкт злочину особа яка досягла шістнадцяти років. При цьому не мас значення, чи вчинено злочин представником так званої титульної нації або національної меншини, європейської раси або негроїдної, віруючим або атеїстом, а так само, чи належать суб'єкт злочину і потерпілий до однієї раси, національності, конфесії тощо. Злочин характеризується умисною виною. Під насильством слід розуміти лише фізичне насильство: нанесення удару, заподіяння побоїв, легкого або середньої тяжкості тілесного ушкодження, а також інші насильницькі дії, пов'язані, наприклад, з фізичним примушуванням жінки до вчинення аборту або з незаконним позбавленням волі. Обман полягає у повідомленні потерпілому завідомо неправдивих відомостей або у свідомому приховуванні певних подій чи обставин з метою створити неправильне уявлення про них. Змістом погроз охоплюється психічне насильство, яке проявляється у залякуванні заподіянням фізичної, матеріальної чи іншої шкоди; вчинити вбивство чи статевий злочин, заподіяти тілесні ушкодження, знищити чи пошкодити особисте майно, розголосити відомості, які ганьблять потерпілого, тощо. Фізичне та психічне насильство можуть супроводжуватись вимогами до потерпілого виїхати в іншу місцевість чи за межі України, не відвідувати певні місця, залишити роботу чи навчання, вийти з лав певної партії тощо. Під загибеллю людей слід розуміти загибель хоча б однієї людини, у т.ч. і в результаті доведення її до самогубства внаслідок систематичного цькування на національному, расовому чи релігійному грунті або в результаті неправомірного обмеження прав чи встановлення привілеїв, а під іншими тяжкими наслідками – заподіяння тяжкого тілесного ушкодження, зруйнування чи пошкодження споруджень, які мають важливе історичне чи культурне значення, заподіяння великої матеріальної шкоди, виникнення масових заворушень, розрив дипломатичних стосунків з іншою державою тощо [11-16]. Проблеми, пов’язані із забезпеченням свободи совісті в Україні, є надзвичайно важливим щодо правового регулювання і досить складним аспектом внутрідержавної політики. Відомо, що українцям властиве специфічне сприйняття і відображення у суспільно-історичній практиці ідеологічних постулатів та організаційних форм релігії. Впродовж своєї історії український народ зберіг трактування релігії як засобу збереження власних і загальнолюдських надбань: родинної моралі, виховання молодого покоління, утвердження глибокої поваги до життя і прав інших людей, милосердя тощо. Тому права та свободи людини і громадянина гарантуються і захищаються чинним законодавством. Однією з таких гарантій є кримінально-правовий захист конституційних прав і свобод від злочинних посягань. Література 1. Конституція України прийнята на V сесії Верховної Ради України 28 червня 1996 року. 2. Фучеджі В. Д. Релігійні організації як суб'єкти цивільного права. Автореферат дисертації на здобуття наукового ступеня канд. юрид. наук. – Харків. – 2006. – С. 2. 3. Кримінальний кодекс України прийнятий сьомою сесією Верховної Ради України 5 квітня 2001 р. // Відомості Верховної Ради, 2001, № 25-26, ст. 131. (Із змінами, внесеними згідно із Законами ... № 3504-IV від 23.02.2006). 4. Кримінальне право України. Особлива частина. За ред. проф. М. І. Бажанова, В. В. Сташиса, В. Я.Тація. – К.: Юрінком Інтер; Х.: Право, 2002. – 496 с. 5. Положення про Державний комітет України у справах релігій. Затверджене указом Президента України № 1229 від 14 листопада 2000 р. 6. Закон України «Про свободу совісті та релігійні організації» від 23 квітня 1991 р. // Відомості Верховної Ради. – 1991. – № 25. – Статті: 2, 8,17, 18, 21, 31. 321 7. Попсуєнко Л. О. Класифікація релігійних злочинів у системі Римського Імператорського законодавства IV ст. н.е. // Вісник Одеського інституту внутрішніх справ. – 2004. – № 4. – С. 143-146. 8. Лаврик Г. В. Організаційно-правові заходи НАРКОМАТУ внутрішніх справ УССР та його органів з реалізації церковно-релігійної політики Радянської держави у 1022 – 1929 рр. // Вісник Одеського інституту внутрішніх справ. – 2002. – № 4. – С. 164-172. 9. Хашматулла Бехруз. Еволюція ісламського правосуддя. // Південноукраїнський правничий часопис. – 2006, – № 2. – С. 81-84. 10. Науково-практичний коментар Кримінального кодексу України. 3-те вид., переробл. nа доповн. / За ред. М. І. Мельника, М. І. Хавронюка. – К.: Атака, 2003. – 1056 с. 11. Конвенція про запобігання злочинові геноциду і покарання за нього від 9 грудня 1948 року (ст. 3) Ратифікована СРСР 18 березня 1954 р. 12. Міжнародна конвенція про ліквідацію всіх форм расової дискримінації від 7 березня 1966 p. (n. «d» cm. 2j. Ратифікована Українською РСР 21 січня 1969 р. 13. Рамкова конвенція про захист національних меншин від 1 лютого 1995р. (ст. 6). Ратифікована Україною 9 грудня 1997 р. 14. Декларація про ліквідацію всіх форм нетерпимості і дискримінації на основі релігії або переконань від 25 листопада 1981 р (ст. 3). 15. Декларація про раси та расові заборони від 27 листопада 1978 р. (ст. 1). 16. Постанова ПВС України № 2 від 7 лютого 2003 р «Про судову практику в справах про злочини проти життя і здоров'я особи». ЖУКОВ Е. В. ПОВЫШЕНИЕ ПРАВОВОЙ КУЛЬТУРЫ ЧЕРЕЗ ДУХОВНОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ ОБЩЕСТВА С ПОМОЩЬЮ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ Во все времена переход от одной формации к другой часто был ознаменован хаотичностью, коррумпированностью, произволом в социально-политической сфере. Что особенно ярко проявлялось там, где имели место сложившиеся способы управления государством и возникала потребность менять такие устои на кардинально новые порядки функционирования государства [3, 7]. Не стала исключением в такой исторической закономерности и Украина: с момента распада СССР и по сегодняшний день сохраняются, унаследованные от советской номенклатуры традиции манипулирования общественным сознанием с помощью расхожего в наши дни так называемого «черного пиара» (тогда это были основания, суть которых состояла в «измене», действующему режиму – «измена Родине», «враг народа» и т.д., сейчас – это сбор грязного компромата, с целью увести общественность от сути реальной проблематики и существующей общественнополитической действительности путем вовлечения в злобу и негодование, противостояние межклассовое, межнациональное и другие внутрисоциальные конфликты). Получили жизнь и так называемые «способы управления государства новейшей истории Украины», которые можно отнести к негативным формам проявления капиталистического способа воспроизводства – влиятельное политическое лобби крупного капитала с одной стороны и объединенного среднего и мелкого – с другой, при чем перевес первого значительно выраженнее, что тормозит развитие экономики государства, возвращая ее в лоно административного способа управления экономикой, нивелируя конкуренцию и ввергая народ в зависимость от собственников крупного капитала в нашей стране. Кризис, основанный на выше изложенных «способах» управления государством, привел к психическому напряжению с одной стороны и моральному упадку с другой, причем, если первое обусловлено нескончаемой грязной пиар-войной и извращением окружающей действительности отечественными политиками, то второе – отсутствием демократической, выполняющей свое номинальное предназначение судебной ветви власти. Чувствуя 323 невозможность эффективной защиты своих прав, свобод и законных интересов, население нашей страны все больше начинает верить в силу «Его Величества «дедушки Доллара». Говоря иначе, декларируемые отечественным законодательством вполне демократические основы механизма правового регулирования общественных отношений, переводятся на язык существующей юридической действительности как «монетарно-коррупционные основы демократии» – при этом присутствующий на первый взгляд алогизм данного оборота, отнюдь не является таковым в том, что окружает нас в наших современных буднях [8, 10]. Совершено очевидно, что продвижение нашей страны в демократические сферы существования общества в свете такой ситуации, представляется далекой перспективой, в наступление которой, ныне живущие поколения украинцев мало верят, однако от самого народа, как бы пафосно и шаблонно это не звучало, зависит его благополучие – повышение юридической образованности, конструктивной политической активности, основанной на высокой духовности, качественных юридических и экономических знаниях, что позволит нашему изнуренному народу вдохнуть в Украину новую жизнь, которую мы уже на протяжении шестнадцати лет декларируем, но все еще никак не можем ощутить. Формирование гражданского общества, которому было бы под силу свершить обозначенные выше общественно-политические изменения должно основываться, главным образом на повышении, в первую очередь, правовой и политической культуры, а также уровня экономической образованности на всех основных ее уровнях от макро- до микроэкономики. Повышение правовой культуры нашего народа эффективнее всего осуществлять через его духовное возрождение, при этом мы хотим привлечь внимание к употреблению термина «возрождения». Т.к. наше общество является историческим приемником духовных ценностей всех восточнославянских народов, поэтому достаточно только пробудить наше общество здоровой духовной средой и общением и мы получим тот стержень, на котором будет зиждеться выздоровление всего народа, переход его к той формации, о которой так много говорят у нас и от которой, к сожалению, мы пока также далеки, как часто о ней упоминаем. Что же касается инструментария такого возрождения то, наиболее логично и эффективно на современном этапе развития человеческого общества будет применение для этих целей средств массовой информации (далее – СМИ) – как наиболее действенного социально-суггестивного средства [5, 9]. Традиционно, в юридической литературе под правовой культурой понимают основанное на правопонимании, юридически значимое поведение субъектов правоотношений. Т.е. это такое поведение физических и юридических лиц, которое в свою очередь может подпадать под содержание каких-либо норм законодательства, которое в свою очередь основывается на том, как понимают значение и содержание законодательства эти субъекты. Что же касается духовности, то, пожалуй, будет неблагодарным делом давать какое-либо законченное определение этой категории, однако в рамках рассматриваемой темы, наиболее приемлемым будет следующее определение: духовность – это такое состояние человеческой психики, при котором будет наблюдаться наличие высокоморальной, благосоциальной ценностной основы. В такой интерпретации смысла духовности, она может быть непосредственным источником качественного повышения правовой культуры населения. Под СМИ же в данной публикации мы понимаем не только привычные в наше время телевидение, радио, прессу и даже Интернет (по последней статистике около 10% населения Украины регулярно пользуется всемирной электронной сетью), но и широкий спектр услуг, предоставляемых операторами мобильной связи (в том числе и общеинформационных – новости, реклама и т.д.), программное обеспечение (в особенности электронные игры), уличная реклама («бигбоарды», «треугольники», рекламные видеоэкраны и т.п.) – все это в нашей стране является средством значительного влияния на сознание нашего населения в основном в политической и экономической сфере. Определив содержание категориального аппарата данной работы, можно перейти к освещению основных проблем, стоящих на пути эффективного использования СМИ для повышения духовности вообще и правой культуры в частности, так как в том понимании этих терминов, которое отображено выше, развитие каждого из них стимулирует развитие другого. 325 На пути использования СМИ для указанных целей мы выделяем наличие следующих препятствий в окружающей нас действительности: чрезмерное засилье информационного пространства экономической и политической рекламой (дефицит качественного, высокоморального, духовного информационного продукта структурированного по возрастной шкале населения – пара научных и культурных отечественных телевизионных каналов); отсутствие взвешенной и независимой государственной политики по вопросам моральной чистоты информационного пространства государства (массовая трансляция дешевого иностранного продукта, характеризующегося низким уровнем морального и образовательного содержания с достаточно распространенным нарушением принципа возрастного отбора реципиентов такой информации); сложившаяся за полтора десятилетия новейшей истории Украины почти наркотическая потребность в некачественном, низкоморальном информационном продукте (боевики, триллеры, фильмы ужасов, дешевая мультипликация и прочее) у значительной части населения, что затрудняет возможность его позитивной рефлексии на принятие духовных ценностей под воздействием деприваций, окружающего информационного пространства. Исходя из общей характеристики проблем, стоящих на пути эффективного использования СМИ для духовного возрождения и повышения правовой культуры общества мы предлагаем внедрить в жизнь следующие рекомендации: I. Изменить существующую структуру высших органов государственной власти, создав новую четвертую мониторингонадзорную ветвь власти, основной функциональной сущностью которой являлось бы: а) обеспечение публичности деятельности органов государственной власти и управления с целью информирования населения об эффективности работы оных; б) контроль за наличием и стимулирование использования качественного с точки зрения моральной, этической и образовательной ценности информационного продукта в СМИ; в) самостоятельное осуществление за счет общественного финансирования транслирования, внедрения информационного продукта, способствующего повышению морального и образовательного уровня населения с учетом последних достижений соответствующих гуманитарных наук. II. Усовершенствование законодательства, в части содержания, форм и способах трансляции информационного продукта их производителями на принципах многообразия, конкуренции и специализации по возрастной шкале. III. Установление: а) обязательной процентной части духовно- и правообразовательного информационного продукта в размере не меньше 10% от общей массы информационного продукта, включая рекламу либо создание отдельного информационного источника (канала) владельцев (создателем) СМИ, посвященного этим вопросам с уменьшением в неспециализированном эфире процентной части такой информации до 5% от общей массы всего информационного продукта, включая рекламу. Таким образом, основным предложением по повышению правовой культуры и духовности нашего населения с помощью СМИ мы видим в проведении конституционной реформы, с тем ее содержанием, которое указано выше. Литература 1. Бандурка А. М., Бочарова С. П. Психология управления. – Харьков, 1998. 2. Барнашов А. М. Теория разделения властей: становление, развитие, применение. – Томск, 1998. 3. Бачинін В. А., Жаравський В. С., Панов М. І. Філософія права: Підручник для юридичних спеціальностей вищих навчальних закладів. – К.: Видавничий Дім «Ін Юре», 2003. 4. Бачинін В. А., Жаравський В. С., Панов М. І. Філософія права: Словник. – К.: Концерн Видавничий Дім «Ін Юре», 2003. 5. Богданов Е., Зазыкин В. Психологические основы «Паблик рилейшенз». 2-е изд. – СПб.: Питер, 2004. 6. Конфисагор А. Г. Психология власти. – 2-е изд. перераб. и доп. – СПб.: Питер, 2004. 7. Панов Н. И., Бачинин В. А., Святоцкий А. Д. Философия права. Хрестоматия: Учебное пособие для студентов 327 высших учебных заведений / Под ред. Н. И. Панова. – К.: Издательский Дом «Ин Юре», 2002. 8. Панов М. І., Осипова Н. П., Герасіна Л. М. та ін.; за ред. Осипової Н. П. Соціологія права: Підручник для студентів юридичних спеціальних вищих навчальних закладів – К.: Концерн «Видавничий Дім «Ін Юре», 2003. 9. Рассел Дж. Т., Лейн У. Р. Рекламные процедуры Клеппнера. 15-е изд. – СПб.: Питер, 2003. 10. Чадлдини Р. Психология влияния – СПб.: Питер, 2006. КРИВЕНКО Ю. В. ЦИВІЛЬНО-ПРАВОВЕ РЕГУЛЮВАННЯ ОСВІТНЬОЇ ДІЯЛЬНОСТІ РЕЛІГІЙНИХ ОРГАНІЗАЦІЙ ТА ЦЕРКВИ Свобода думки, совісті та релігії є одним з засадних прав кожного, що гарантовано усіма основними міжнародними актами з прав людини. Кожна людини має право здобувати релігійну та (або) світську освіту. Правову основу діяльності релігійних організацій становлять Конституція України [1], яка проголошує, що кожен має право на свободу совісті та віросповідання (ст. 35), та Закон України «Про свободу совісті та релігійні організації» [2] від 23.04.1991 р. Закон України «Про освіту» [3] та Закон України «Про вищу освіту» [4] не визначають юридичні засоби реалізації, охорони, захисту свободи вибору світогляду та віросповідання, а також окремих її елементів (можливостей), зокрема такого, як право на релігійну освіту, та здійснення релігійними організаціями освітньої діяльності. Мета та доцільність розгляду питання цивільно-правового регулювання освітньої діяльності релігійних організацій та Церкви зумовлена не лише виправданістю наукового пошуку на цих теренах, але передусім ,практичними міркуваннями, пов’язаними з необхідністю нового бачення освітньої діяльності релігійних організацій та Церкви, яку в свою чергу слід розмежовувати на загальну та спеціальну. Актуальність досліджуваної теми підсилюється питаннями ,які виникають на практиці, та не визначенні в діючому законодавстві ,так як відсутня правова регламентація освітньої діяльності релігійних організацій та Церкви. Освітня діяльність релігійних організацій та Церков досліджувалась в працях таких вчених : Васьковського В., Колодного А., Ярмола Л. та ін. У запропонованій статті визначимо деякі міркування щодо можливостей поліпшення цивільно-правового регулювання визначених понять. В діючому Законі України «Про освіту» відсутні норми про освітню діяльність релігійних організацій, не визначено саме поняття «релігійна освіта». В світовій практиці релігійна освіта розглядається як складовий елемент права на свободу совісті та віросповідання. Стаття 18 Загальної декларації прав людини і ст. 18 Міжнародного пакту про цивільні та політичні права, в силу яких «право на свободу совісті включає право на виконання релігійних та ритуальних обрядів та вчень» [5]. У Першому протоколі до Конвенції про захист прав і основних свобод людини 1950 року чітко зазначено, що жодна людина не може бути позбавлена права на освіту, а держава має поважати право батьків відповідно до їх релігійних і філософських переконань забезпечувати освіту і навчання своїх дітей [6]. Конвенція ЮНЕСКО від 5 грудня 1960 року «Про боротьбу з дискримінацією в галузі освіти» зобов’язала держави до скасування всіх дискримінаційних законодавчих та виконавчих норм, а також припинення всіх такого роду адміністративних дій у сфері освіти, крім, того у конвенції визначається обов’язок держави гарантувати батькам або тим, хто їх згідно з правом заступає, вільну можливість посилати дітей до недержавних освітніх закладів, які відповідають 329 мінімальним, визначеним або затвердженим відповідними освітніми органами, вимогам [7]. Незважаючи на наведенні положення міжнародних актів в Україні норми про релігійну освіту, як гарантії права на свободу совісті та віросповідання відсутні. Отже , ми вважаємо за доцільне доповнити ст. 3 Закону України «Про свободу совісті та релігійні організації» включивши в зміст права на свободу совісті та віросповідання право на отримання релігійної освіти. Вказаний Закон також визначає ряд загальних гарантій, які сприяють здійсненню громадянами права на релігійну освіту. По-перше, громадяни України є рівними перед законом і мають рівні права в усіх галузях економічного, політичного, соціального і культурного життя незалежно від їх ставлення до релігії (ч. 1 ст. 4). Тим самим передбачаючи, що будь-яке пряме чи непряме обмеження прав, встановлення прямих чи непрямих переваг громадян залежно від їх ставлення до релігії… тягнуть за собою відповідальність, встановлену законом» (ч. 2 ст. 4). Доступ до різних видів і рівнів освіти надається громадянам незалежно від їх ставлення до релігії (ч. 1 ст. 6). Громадяни можуть навчатися релігійного віровчення та здобувати релігійну освіту індивідуально або разом з іншими». В зв’язку з цим потребує вдосконалення і Закон України «Про освіту», так як незважаючи на те, що, релігійна освіта є особливим видом освіти, на неї повинні розповсюджуватися норми законодавства про освіту, а питання правового регулювання статутної діяльності релігійних організацій з навчання релігії своїх послідовників повинні регулюватися законодавством про свободу совісті та віросповідання. Закон України «Про освіту» повинен містити безпосередньо визначення релігійної освіти та її основні особливості. Релігійна освіта це можливість громадян України та осіб без громадянства вільно вивчати та навчатися вибраної релігії, та виконувати як навчальну так і виховну функції. Так як мета релігійної освіти полягає в формуванні у осіб які навчаються релігійного світосприйняття. Але в деяких випадках слід враховувати наступне, деякі види релігійної освіти переслідують ,крім основної мети, додаткову мету. Наприклад, професійна релігійна освіта здійснюється з метою підготовки служителів і персоналу релігійних організацій;навчання релігії і релігійне виховання послідовників релігійних об’єднань направлена на формування у них певного віросповідання з метою залучення їх до релігійної організації. Відповідно до цього слід виділити наступні основні ознаки релігійної освіти: - по-перше, релігійна освіта не може бути обов’язковою, вона здійснюється на добровільній основі. Це положення закріплене в ст. 6 закону України «Про свободу совісті та релігійні організації». Подібне визначення необхідно внести до Закону України «Про освіту». Релігійна освіта може здійснюватися в будь-яких формах, передбачених для освіти взагалі, а саме у формі сімейної освіти і екстернату, в освітніх закладах (організаціях). Крім того, релігійна освіта послідовників релігійних організацій розглядається як елемент правоздатності, або, відповідно до Закону, ознака релігійної організації, поряд з такими ознаками як віросповідання; здійснення богослужінь, інших релігійних обрядів та церемоній. Оскільки навчання релігії та релігійне виховання послідовників релігійних організацій передбачаються в Законів якості характерної ознаки, елемента правоздатності релігійних організацій, така діяльність не підлягає ліцензуванню. - по-друге, здійснення релігійної освіти відбувається в тісній взаємодії з релігійними організаціями. В зв’язку з цим в Законі України «Про освіту» слід передбачити навчальні програми зі спеціальності «Теологія» та «Основи релігії», «Етика релігії» при безпосередній участі релігійних організацій та Церкви. Відповідно до Наказу МОН України «Про затвердження змін до переліку напрямів та спеціальностей, за якими здійснюється підготовка фахівців у вищих навчальних закладах, за відповідними освітньо-кваліфікаційними рівнями» до розділу «Гуманітарні науки» напряму підготовки «Філософія» ввести спеціальність «Богослов’я» («Теологія») [8]. Враховуючи положення даного наказу, слід внести зміни до Закону «Про свободу совісті та релігійні організації», передбачивши, що релігієзнавчі та філософські предмети, викладання яких не пов’язане з виконанням релігійних обрядів має лише інформативно-навчальний характер і тому можуть вводитися до навчальних планів державних закладів освіти. 331 В Німеччині конституція гарантує викладання релігії в школі. Викладачами релігії в державних школах є, як правило, державні службовці ,що отримали на це благословіння Церкви. Поки дитині не виповниться 13 років батьки самі вирішують питання про відвідування уроків релігії, а вже потім – учень. Для дорослих Церкви пропонують велику кількість освітніх заходів на базі власних навчальних центрів [9]. Відповідно до Закону України «Про освіту» заклади освіти в Україні незалежно від форм власності, відокремлені від релігійних організацій, крім тих ,які засновані самими релігійними організаціями. Крім того, згідно з цим законом, заклади освіти можуть створювати й організації, зокрема й релігійні, але дотримуючись умов, які визначені у законодавстві України. Л. Ярмол пропонує зафіксувати у Законі України «Про свободу совісті та релігійні організації» положення про те, що релігійні організації мають право створювати духовні навчальні заклади, а також інші заклади освіти відповідно до законодавства України. Духовні навчальні заклади також мали б право одержувати ліцензії на здійснення діяльності, пов’язаної із наданням послуг для здобуття освіти із підготовкою фахівців різних рівнів кваліфікації на загальних умовах, які визначені в законодавстві України [10]. В цьому випадку мова йде про професійну релігійну освіту. Але на жаль здійснити це на даний момент неможливо з наступних правових проблем. Відповідно до норм ст. 7 Закону України «Про свободу совісті і релігійні організації» всі духовні навчальні заклади є релігійними організаціями, а підготовка богословів регламентується Законами України «Про освіту», та «Про вищу освіту». Це означає, що теологічна освіта буде кваліфікуватися як «підприємницька діяльність з надання освітніх послуг». Це в свою чергу, спровокує дію Закону України «Про ліцензування певних видів господарської діяльності», у відповідності до яких надання освітніх послуг вищими навчальними закладами підлягає державному ліцензуванню, яке по своїй природі є законодавчо закріпленим правом держави обмежувати визначені види діяльності. Відмовитися від ліцензування неможливо, оскільки у відповідності до діючого законодавства про ліцензування саме ліцензія є єдиним документом, який дозволяє освітню діяльність. Перед процедурою ліцензування слід пройти експертизу, яка повинна визначити, чи може даний навчальний заклад готувати спеціалістів. У випадку коли експертна комісія відмовить у видачі ліцензії, то навчальний заклад не зможе готувати студентів, а у випадку коли навчальний заклад не ліцензує свою діяльність, залишаючись релігійною організацією, то держава не визнаватиме диплом не ліцензованого вузу [11]. Підводячи підсумок сказаному, про особливості цивільноправового регулювання освітньої діяльності релігійних організацій та Церкви ми прийшли до наступного висновку, запропонувати внести зміни до Законів України «Про свободу совісті та релігійні організацій» та закону України «Про освіту»: По-перше, ми вважаємо за доцільне доповнити ст. 3 Закону України «Про свободу совісті та релігійні організації» включивши в зміст права на свободу совісті та віросповідання право на отримання релігійної освіти. По-друге, освітня діяльність релігійних організацій ,яка відповідає основній меті, і направлена на задоволення релігійних потреб громадян сповідувати і поширювати віру є загальною і регулюється нормами Закону України «Про свободу совісті та релігійні організації». По-третє, визначити статус духовних навчальних закладів і вдосконалити правове регулювання освітньої діяльності яка ними здійснюється. В четверте, передбачити в Законі «Про освіту» факультативне вивчення релігії у державних школах та існування приватних шкіл під патронатом релігійних організацій. У такому випадку вчителі релігії будуть користуватися вчительськими правами та пільгами, а учні зможуть отримувати дипломи державного зразка. Література 1. Конституція України // Відомості Верховної Ради України, 1996. – № 30. – С. 141. 2. Закон України «Про свободу совісті та релігійні організації» // Відомості Верховної Ради України. – від 23 квітня 1991 року № 987-ХII. 3. Закон України «Про освіту»//Відомості Верховної Ради України, 1996. – № 21. – С. 84. 4. Закон України «Про вищу освіту» // Відомості Верховної Ради України від 17.01.2002 № 2984-111. – С. 4. 333 5. Права людини (основні міжнародно-правові документи): Зб. док. / упоряд. Ю. К. Качуренко. – К.: Наук. думка, 1989. – С. 13, 36. 6. Практика європейського суду з прав людини. Рішення. Коментарі, 1999. – № 2. – С. 15. 7. Практика європейського суду з прав людини. Рішення. Коментарі, 1999. – № 2. – С. 44. 8. Наказ МОН України «Про затвердження змін до переліку напрямів та спеціальностей, за якими здійснюється підготовка фахівців у вищих навчальних закладах, за відповідними освітньо-кваліфікаційними рівнями» / Відомості Верховної Ради України № 363. 9. Хампель А. Роль церкви у побудові громадянського суспільства (на прикладі Німеччини) релігія і влада: церква в контексті побудови громадянського суспільства в Україні: збірник матеріалів до засідання круглого столу / представництво Фонду Конрада Аденауера в Україні; укр. центр економічних і політ. досліджень. – К., 1999. – C. 46. 10. Ярмол Л. Проблеми вдосконалення законодавства України про свободу віросповідання та релігійні організації. // вісник Львів. ун-ту. Серія юридична, 2000. Вип. 35. – С. 23; Ярмол Л. Законодавство України про свободу світогляду, віросповідання та релігійні організації: зміни, що назріли/право України, 2001. – № 2. – С. 45. 11. Ермак И., Браславец А. Теологическое образование в Украине: пришел ли праздник на богословскую улицу? / Зеркало недели № 38 (413) суббота, 5-11 октября 2002 г. – С. 3-4. БАЛУТА Т. П. МЕЖДУ СВОБОДОЙ И ТРАДИЦИЕЙ Год назад в рамках постоянно действующего «круглого стола» «Религия и власть – проблемы взаимодействия», проводимого Украинским центром экономических и политических исследований им. А. Разумкова, наши церковнослужители, несколько напуганные напором, с которым продвигался проект нового закона о свободе совести, высказали желание поработать над Концепцией государственно-церковных отношений и проект Концепции был вынесен на обсуждение. То, что проект Концепции состоялся, заслуживает отдельной похвалы. Собрать представителей «не любящих», противоборствующих, местами даже отрицающих друг друга конфессий и религиозных организаций не просто «поговорить», а создать документ, определяющий дальнейшие отношения религиозных организаций с государством и их место в обществе, уверена, было непросто. Еще сложнее было выработать устраивающие всех формулировки по особо сложным вопросам. Таким, например, как получение церковью статуса юридического лица – полярность мнений по этому поводу пришла к компромиссу в формулировке «способствовать церквям в получении». В вопросе о присутствии церквей в школе и вузах компромисс получился несколько двусмысленный – нет, нельзя, но христианскую этику преподавать будем. Довольно детально разработаны вопросы социального служения – во многом концепция, собственно, и настаивает на весомости социальной роли церкви. Достаточно четко звучат ограничения на политическую деятельность церквей – фактически церковь отделяется от политики и политического процесса, но при этом сохраняет за собой право оценки политической и социальной обстановки. Можно сказать, церковь закрепила за собой официальный статус «совести нации» – посмотрим, сумеет ли она им воспользоваться. В то же время совершенно скрылись в тумане вопросы экономической и хозяйственной деятельности религиозных организаций. Вопрос собственности, о котором до сих пор так много говорили священнослужители, присутствует в концепции разве что в виде отголоска. По-видимому, на данном этапе максимальная неопределенность – это и есть тот вариант, который устраивает всех или почти всех. Высокой оценки заслуживает положение концепции об ответственности Церкви за деятельность организаций мирян (братств, сестринств, миссий), религиозных СМИ, когда они оскорбляют религиозные или национальные чувства граждан, занимаются подогревом межконфессионального/ межнационального раздора, за содержание импортированной 335 религиозной литературы, аудио- и видеоматериалов. Реализация этого положения была бы серьезным шагом вперед в деле снижения агрессивности в межконфессиональном диалоге (чтобы не написать «брани»), который ведется на страницах иных церковных изданий, или количества захватов зданий отдельными «инициативными группами». Владыки от них старательно дистанцируются, но при этом как-то не верится, что они «не в курсе». Интересно в этом положении еще и то, что «религиозное» и «национальное» тут образуют пару. Концепция имеет ряд сильных сторон – связанных в основном с институциональным самоопределением религиозных организаций. В то же время говорить о том, что она может стать основой всего комплекса законодательства о свободе совести, рано. Во-первых, потому, что она, как и заявлено в названии, лимитирует главным образом государственно-церковные отношения. Посредством этого документа представители церквей и религиозных организаций стремятся создать законодательную базу для нормального функционирования своих общин. Это можно понять – и между собой у них отношения сложные, и притеснения со стороны государства мы еще тоже хорошо помним. Поэтому главное – разметить территорию и вернуть потерянное. Но дело в том, что законодательство в области свободы совести в первую очередь должно защищать интересы и свободы человека, а уже потом – интересы религиозной организации, церкви или даже целых «традиций». Поэтому говорить о концепции государственноцерковных отношений как основе законодательства о свободе совести рано. В то же время это ничуть не обесценивает ее весомости в качестве государственно-церковного договора. Во-вторых, невооруженным глазом заметно то обстоятельство, что над концепцией работали главным образом представители христианских церквей и религиозных организаций. И получилась она насквозь «прохристианская» – с определения «традиционной религиозной культуры» начиная и рекомендацией по введению в школе «Христианской этики» заканчивая. Об этом хочется сказать подробнее. С тем, что в Украине не должно быть государственной церкви, все более-менее согласны. Это отрадно. В то же время нет препятствий к получению некоторыми конфессиями особого статуса «предпочтительных» – в нескольких эпизодах проекта концепции делает ударение на «традиционных формах» религиозности и даже «традиционных религиях»: в разделе о правах государства сказано, что «допускаются и признаются только такие ограничения в сфере обеспечения свободы совести, которые диктуются необходимостью… сохранения религиозной традиции общества; в разделе об обязанностях церквей – «уважать и принимать во внимание историко-культурные традиции общества» и в разделе о направлениях государственной политики в области обеспечения свободы совести – «способствовать... сохранению традиционной религиозной культуры общества». За разъяснением животрепещущего вопроса «Что же это за традиционная культура такая?» обратимся к приложению, содержащему «основные термины и понятия». Вот как там объясняют, что такое «традиционная религиозная культура украинского общества»: «совокупность (целостность) религий, исторически присущих народу Украины, формировавших его культуру и ментальность, фактически признанных обществом как общая ценность и общее культурное наследие. В этом контексте показательно фактическое признание государством и обществом выдающейся роли христианства киевской церковной традиции (православие и греко-католицизм) в формировании культуры и ментальности украинского народа, что проявилось в учреждении крупных христианских праздников в качестве государственных праздников Украины, трансляции христианских богослужений государственными теле- и радиоканалами. Несомненным является вклад в культуру и ментальность украинского народа как этнического и политического сообщества католицизма в его западной традиции, протестантизма, ислама, иудаизма, религий национальных меньшинств, которые столетиями живут в Украине и обогащают ее духовно-культурное наследие, способствуют ее самобытности и открытости мировому сообществу, препятствуют унификации населения и обезличивания Украины в глобализующемся мире». Определение заслуживает читательского внимания. Например, потому, что церкви «киевской традиции» получают наконец то, чего они давно добивались, – признания «особого статуса». На вопрос о том, что же это за «совокупность религий», которую наше общество признало «общим культурным наследием», ответ подсказан здесь же, в определениях, – речь идет о «выдающейся 337 роли церквей киевской христианской традиции». Эти церкви – три православные конфесии (УПЦ, УПЦ КП и УАПЦ) и «примкнувшая к ним» УГКЦ, последнее время неустанно подчеркивающая свою неразрывную связь с «киевской традицией» и преемственность Владимировому крещению. Оставим в стороне сложные взаимоотношения между этими конфессиями и их взгляды на «традиционность» друг друга – кому сейчас легко? Важно то, что при декларации «равенства всех» мы все же имеем несколько конфессий с «особым статусом». То есть все церкви равны, но некоторые – «равнее». Конечно, исключительно из благородных намерений создать достаточную базу для борьбы с деструктивными сектами. Да и в Европе так принято. Вот только мы не Европа. Не в смысле географического положения, а в смысле ситуации с внутренним церковным и национальным примирением. Так что к чему приведет «особое равенство» некоторых церквей – покажет время. Занимательно также то, что в рамках концепции одобрены трансляции богослужений на государственных каналах (разумеется, только «традиционных» церквей), а также ситуация вокруг религиозных праздников, которые получили статус «государственных». Заметьте, «государственных», а не какихнибудь там «общенациональных», «всеукраинских» и т.п. Каким образом авторы концепции собираются обосновывать «государственность» религиозных праздников в условиях отсутствия государственной религии? Будем надеяться, что это не «концептуальное» определение, а лишь небольшая терминологическая путаница между государственными праздниками (типа Дня Независимости или Дня Конституции) и религиозными, которые государство дает возможность верующим беспрепятственно отмечать, объявляя определенные дни выходными в масштабах страны. Вся сложность и противоречивость идеи об «особом статусе» некоторых конфессий отразилась в тех разделах концепции, в которых речь идет о присутствии церкви в школе. С одной стороны, декларируя недопустимость пропаганды тех или иных религиозных воззрений в школе, концепция предусматривает введение в общеобразовательных школах Украины курса основ христианской культуры. Что само по себе вполне отвечает идее «сохранения традиционной религиозной культуры», но совсем не соответствует идее «равенства всех религий», задекларированных в этой же концепции и еще меньше – запрещению пропаганды определенной религии в школе. Разумеется, надо чем-то жертвовать. В данном случае ради достижения высокой цели сохранения традиций мы жертвуем такой «малостью», как одна из индивидуальных свобод. Что ж, нам не привыкать. Некоторые утверждения концепции, посвященные современному состоянию государственно-церковных отношений, звучат несколько натянуто. Например, то, что на современном этапе принцип отделения трактуется государством в смысле «запрещения участия церкви в общественной жизни» представляется сомнительным. При желании религиозные организации могли и могут проповедовать в армии, содержать приюты и хосписы, открывать приходы на территории больниц, заниматься благотворительной и душпастырской деятельностью, обращаться к народу посредством СМИ. Другое дело, что время от времени представители разных конфессий натыкались и натыкаются на «политически мотивированные» препятствия в подобной работе со стороны чиновников разных уровней. Но, с другой стороны, и социальную активность церковников – в первую очередь представителей «традиционных» конфессий – до последнего времени нельзя было назвать повышенной. Создалось впечатление, что церкви не столько стремятся участвовать в социальной жизни, сколько ждут от государства признания исключительного права на это участие именно для своей конфессии. Тем не менее, при всей спорности оценки современного состояния государственно-церковных отношений, определение церкви как института гражданского общества, который не может быть отделен от общества, и принцип невмешательства государства во внутрицерковные дела обнадеживают. Впрочем, вопрос о возможности реализации этой свободы остается открытым. Институт гражданского общества – это, конечно, хорошо. Но только при наличии этого самого гражданского общества. А пока что в Украине трудно себе представить институт, отделенный от государства настолько, что сможет отказать государству, когда тот сильно-сильно попросит. Вот ведь и сама концепция допускает некоторые ограничения свободы совести. Разумеется, в «экстремальных» условиях – для защиты 339 конституционного строя, общественного порядка, общественной морали, здоровья, прав и законных интересов человека и гражданина. Нет нужды говорить, что в нашей стране такие понятия, как «защита общественного порядка» и тем более «конституционного строя», можно при желании применить как угодно, равно как и «защиту общественной морали». Чтобы согласиться на подобную расплывчатость в определении границ свободы совести, нужно быть романтиком во взглядах на украинскую власть. А уж если эти ограничения допускаются еще и ради «сохранения традиционной религиозной культуры общества», то вопрос о реальной возможности свободы совести становится еще интереснее. И церкви, и государство стремятся оградить человека от возможной опасности несанкционированного вторжения в его «традиционную религиозность». Что ж, такая забота делает им честь. Вот только наше личное понимание своего права на свободу совести так же, как и наше личное определение собственной «традиционной религиозности», снова осталось за скобками. Литература 1. Соколов В. Н., Соколова Ю. В. К проблеме политизации церквей в Украине // Науковий вісник. Одеський національний політехнічний університет, 1999. – № 7. – С. 61-67. 2. Конституція України: прийнята на п’ятій сесії Верховної Ради України 28 червня 1996 р. – К.: Преса України, 1997. – 80 с. 3. Газета «День», 2000. – 28 ноября. 4. Сьомін С. Нашестя «наставників» на шлях істини // Політика і час, 1998. – № 8. – С. 36-43. 5. Журнал «Зеркало недели», 2006. – № 6. 6. Журнал «Русский журнал», 2004. – № 3. 7. Журнал «Limes», 2004. IX. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДУХОВНО ЗДОРОВОГО ОБЩЕСТВА ВОЛОШИН Д. В. РЫНОК И ЭКОЛОГИЯ: НРАВСТВЕННО-ДУХОВНЫЙ ИМПЕРАТИВ В условиях обострения глобальных проблем современности актуализируется роль и ответственность человека, резко возрастает значение исследования ценностных истоков экологических, экономических и других кризисов общества, а также путей экологической и экономической гармонизации и гуманизации современной действительности в целом. 341 Вопросу философского осмысливания глобальных экономикоэкологических проблем и поиску путей их гармонизации и путей взаимодействия производства, науки и религии в духовнонравственных преобразованиях в обществе посвящали свои исследования многие ученые-философы, экономисты, экологи, политологи (например: [1-8]). Весьма интересные интерпретации этой проблемы в философско-теологическом аспекте были представлены в докладах на международном симпозиуме «Философия и теология – толерантный диалог в системе наук», Одесса, 2004 г. [9]. В настоящей статье ставится задача рассмотреть некоторые проблемы взаимоотношений рыночной экономики (бизнеса) и экологии в контексте нравственных и духовных императивов. (Некоторые поставленные вопросы и положения обсуждаемой проблемы автором рассматривались в работах [10-12]). Наш сегодняшний век невозможен без рынка как важной составляющей части мирового хозяйства, сложившегося на основе международного разделения труда и международных финансовых отношений. Сегодняшнее время беспрецедентно по уровню развития науки и техники, роста промышленности и как следствие глобальных изменений в биосфере, являющихся результатом экономической деятельности человека, таких как эрозия и истощение плодородных функций почв, обезлесение, исчезновение биологических видов, наступление пустынь на место исчезнувших водоемов. Экономические кризисы и экологические катастрофы, ранее предсказываемые авторами научной фантастики, в настоящее время трансформируются в неотвратимую реальность. Несложно понять насколько опасной и критической является сегодняшняя действительность, и на сколько сложно спрогнозировать реальные пути выхода из сложившейся кризисной ситуации. Для того чтобы общество смогло преодолеть наступивший экономический и экологический кризис и обеспечить себе тем самым свое будущее развитие, необходимо, чтобы оно научилось регулировать свои действия в соответствии с экологическим и нравственным императивом. Так как, если экономические законы, т.е. правила игры, вырабатываются человеком, то экологические законы – законы жизни, такие как «все связано со всем», «природа знает лучше», «ничто не дается даром» (законы Б. Коммонера [3, 4]), диктует сама природа. Экологические законы можно трактовать по-разному, но соблюдать их нужно неукоснительно. Нет необходимости изобретать моральный кодекс поведения человека, он так или иначе уже существует. Генеалогические корни человеческой нравственности ведут к живой природе. Необходимо просто вернуть этот моральный кодекс в жизнь человека, изгнать жадность – основу безнравственности, когда общество хочет бесконечно обогащаться и владеть, что ведет к конфликту между Человеком и Природой. Еще на заре ХХ века известный американский бизнесмен Генри Форд признавал, что «если мы не научимся лучше пользоваться машинами, у нас не останется времени для того, чтобы наслаждаться деревьями и птицами, цветами и лугами». Диалектика учит нас, что противоречие лежит в основе любого развития. Сегодня в век экологического императива перед человеком стоит проблема быть или не быть. Противоречия идеологического характера уходят на второй план, уступая место противоречиям экономическим и экологическим. Взаимоотношения Человек и Природа становятся темой сегодняшнего дня. В традиционном естествознании и философской науке категории «Человек» и «Природа» обычно рассматриваются как межсистемные взаимодействия природы» (биосферы и ближайшего к Земле космоса) и человека (общества). Внимательный анализ Библии показывает, что тема отношений «Человек-Природа» проходит зеленой нитью через все Священное Писание. С точки зрения положения Библии, нравственно-экологические проблемы теснейшим образом связаны со многими духовными вопросами, ведь окружающий мир является одним из важнейших путей познания духовных истин. В Библии человек рассматривается как «домоправитель» планеты. Он, в отличие от других живых существ, несет полную ответственность за свои действия, за происходящее в биосфере. Библейская этика, которая базируется на заповедях Божьего закона, регулирует отношение человека к окружающей природной среде. То есть с одной стороны Закон Божий допускает природопользование, а с другой – препятствует разорению 343 природных богатств. Согласно Библии, преступления против природы не менее греховны, чем преступления против человеческого общества. Библия трактует первопричину экологического кризиса как следствие разрыва человека с Творцом, что обуславливает неспособность выполнять исправно обязанности «домоправителя». Человек не может одними лишь человеческими усилиями осуществить духовное возрождение человечества и остановить экологический кризис. Разум человека – это его огромное преимущество перед всеми остальными существами в природе. Это его могучее орудие в борьбе за выживание. Только благодаря Разуму человек способен владычествовать над животным миром. Но человек своим же разумом нарушает равновесие в природе, неся его как жезл в руке царя природы. Разум, лишенный смирения и страха Божия, приносит зло. Человеческий разум не всесилен. Возможности Разума, его активность не могут не быть согласованными с законами мироздания, которое само создало разум. Сегодня наука открывает новые возможности разума, но и познает тем самым его пределы. Человек подошел к самому основанию материального мира, к основе всего сущего, к атому. Здесь человеческий разум не может быть больше проводником, потому что за этой гранью перестают действовать законы мира вещества. Здесь нет больше законов причины и следствия. Здесь действуют силы, восходящие к началу, из которого возникло все, «…доселе дойдешь и не перейдешь, и здесь предел надменным волнам твоим» (Иов. 38:11). Разум не приближает человека к Богу. Он не является мерилом всего и нравственной опорой. Полагаясь только на свой разум, восходя по лестнице познания, человек может не замечать своего духовного падения. Таким образом, первоначальной основой исправления поведения человека является изменение его мировоззрения и характера. Человек должен видеть множество альтернатив своего поведения, согласованных с законами Природы, и сделать выбор, обеспечивающий его будущность. Таким образом, жизнь и деятельность человека попадает под определенные рамки поведения, приводит к системе определенных ограничений, запретов и регламентов. Из экологического императива, как следствие, берет свое начало нравственный императив. Будущее человечества и человека во многом зависит от того, насколько глубоко человек сможет понять содержание и значение нравственного императива и насколько окажется способным следовать ему. Процесс становления нравственности и морали – тяжелый и длительный процесс. Он связан со становлением и развитием общественных отношений и общественной трудовой деятельностью. Замена «животных» норм поведения нормами человеческой морали, основанной на нравственности как форме общественного сознания, – это переломный момент в истории человеческого общества. Наиважнейшей задачей нравственно-экологического воспитания является сближение человека с Богом. Как уже упоминалось, основой исправления поведения человека должно стать изменение его мировоззрения. Христианство может дать ту необходимую духовную основу для развития экологической культуры, которая бы исключила грубое потребительское отношение к окружающей природное среде. Библия утверждает, что, борясь со злом, следует помнить: чтобы победить зло в окружающей среде, необходимо избавиться от зла самому. Для того чтобы обеспечить свое будущее, человеку предстоит смена нравственных принципов столь же глубокая, которая произошла на заре становления общества, когда нормы поведения в древних племенах сменились человеческой моралью, основанной на общественном сознании. Сегодня человек должен обеспечить общепланетарное единство, которое породит совершенно новую систему отношений между людьми и природой. Экологический кризис надвигается так стремительно, что при сохранении современных канонов нравственности и отношения к природе, можно поставить под вопрос дальнейшее существование человечества. Итак, в настоящее время общество вступает в эпоху, когда его дальнейшее развитие возможно лишь при условии, во-первых, выполнения «экологического императива», а во-вторых «нравственного императива». С одной стороны формируется система ограничений и запретов на человеческую деятельность в отношении природной среды, а с другой стороны человек должен придерживаться этих ограничений добровольно и сознательно, в силу внутренней необходимости, а не в силу определенных правовых требований. 345 Выполнение «нравственного императива» возможно лишь как результат воспитания и обучения. Формирование нравственных принципов – это важнейшая задача цивилизации, ведь нравственность – это высшая категория, которая определяет само отношение человека к «гомо сапиенс». Лишь по-настоящему высокообразованное общество, четко формулирующее и понимающее свои цели сможет обеспечить себе свое будущее. Принципы «нравственного императива» потребуют совершенствования всей системы воспитания и обучения, зарождения новых просветительских программ, развития наук о Человеке, научного подхода к проблемам, выдвигаемых «нравственным императивом». Школа, социальная среда, церковь должны оказать содействие в этом. В школах необходимо распространять знания о природе, об экологических законах в сочетании с посещением природных ландшафтов и практическими занятиями, начиная с младших классов. Во многих учебных заведениях науки о природе преподаются сухо, скучно, строго научной терминологией, которая может быть заучена, но не дает четкого понимания процесса или явления. Надо сделать так, чтобы как можно большее количество людей понимало, что такое экология, и что за категория экологические законы. Хотя за годы независимости украинская природоохранная система, несомненно, профессионализировалась, существует великое множество ее недостатков – нищенское финансирование, постоянные реорганизации, пассивность судебной системы, антиэкологическое лоббирование. Но сегодня недостаточно только сильной природоохранной системы и достаточного ее финансирования для решения всех экологических проблем. Достижение экологических целей возможно как результат глубоких социально-экономических преобразований, затрагивающих все стороны жизни общества. Эти преобразования должны обеспечить переход к устойчивому развитию, то есть к такому развитию, когда антропогенное воздействие на окружающую среду не нарушает природного экологического равновесия, что предполагает: - сохранение естественных экосистем и восстановление деградировавших экосистем, чтобы биота не утратила возможности поддерживать экологическое равновесие, - переход к экологически безопасным технологиям, минимизирующим экологический риск, - нормализацию потребления, предполагающую сокращение, а затем прекращение бессмысленного потребления, приносящего вред окружающей среде и в конечном итоге человеку, Эти три задачи нужно решать на основе консолидации всего общества, мобилизации человеческого потенциала, в том числе интеллектуального. Сегодня и в будущем сохранение окружающей природной среды должно стать одним из важнейших направлений кристаллизации украинской национальной идеи. Литература 1. Методологические аспекты исследования биосферы / Под ред. И. Б. Новика. – М.: Наука, 1975. – 456 с. (Раздел 5. философия и экология. – С. 372-454). 2. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности / Пер. с англ. и фр. – М.: Прогресс, 1990. – 495 с. 3. Коммонер Б. Замыкающийся круг / Пер с англ. – Л.: гидрометеоиздат, 1974. – 321 с. 4. Коммонер Б. Технология прибыли / Пер. с англ. – М.: Мысль, 1976. – 112 с. 5. Баришоп И., Борозин М., Данилов-Данильян В. Природоохранное дело может и должно стать центром кристаллизации российской национальной идеи // Зеленый мир, 1999, № 23. – С. 7. 6. Познакомкин С. Д. Экология – основа нравственности // Академику Л. С. Бергу – 130 лет: Сборник научных статей. – Бендеры: «Эсо-TIRAS, 2006. 7. Семиноженко В. П., Канико П. М., Остапчук В. Н., Ровенский А. Н. Энергия. Экология. Будущее. – Харьков: «Прапор», 2003. – 464 с. 8. Озерков К. Не полагайся на разум твой // Христианская газета, 2006, № 9 (96). – С. 3. 9. Философия и теология – толерантный диалог в системе наук. Материалы международного симпозиума 21-22 октября 2004 г. – Одесса: Христианский гуманитарноэкономический открытый университет, 2005. – 210 с. 347 10. Степанов В. Н., Волошин Д. В. Этика в системе экономико-экологический отношений (методические аспекты исследования) // Первый национальный конгресс по биоэтике. Тезисы докладов. – К., 2001. – С. 65-66. 11. Волошин Д. В. Экологическая этика в современной экономике и бизнесе // Міжвузівський збірник наукових праць «Соціальні технології: актуальні проблеми теорії та практики». Випуск 20. Соціальній державі – соціальну освіту. – Одеса: Одеський національний університет ім. Мечнікова, 2003. – С. 138-141. 12. Волошин Д. В. Проблемы экологии и экономики в системе философского и теологического мировоззрения // Философия и теология – толерантный диалог в системе наук. Материалы международного симпозиума 21-22 октября 2004 г. – Одесса: Христианский гуманитарноэкономический открытый университет. – С. 134-141. ШАРАПАТЮК А. В., ШАРАПАТЮК Д. А. РЕАЛЬНЫЕ ПУТИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ СОВРЕМЕННОГО МЕНЕДЖМЕНТА НА ОСНОВЕ БИБЛЕЙСКИХ РЕКОМЕНДАЦИЙ И ПОСТУЛАТОВ В последнее десятилетие, с легализацией откровенного криминалитета в Украинском бизнесе и государственном управлении, стало очевидным смещение акцентов в практике менеджмента с библейских, общечеловеческих ценностей в сторону т.н. «жесткого» менеджмента более характерного для восточно-деспотической традиции. Даже если абстрагироваться от интеллектуальной деградации и весьма существенной, часто определяющей само существо менеджмента, – криминальной, составляющей, складывающаяся ситуация и порождаемые ею тенденции преобретают критический (а в некоторых случаях и необратимый) характер. Философия «жесткого», менеджмента является чаще всего безбожной и материалистической: власть рассматривается как средство манипуляции людьми, как искусство заставлять других качественно выполнять заданную работу. Иисус знал, что мирская концепция менеджмента и руководства приведет лишь к нездоровой рабочей атмосфере и низкой продуктивности труда. Он учил Своих учеников не ориентироваться на мирскую философию, не злоупотреблять властью и не подавлять людей. Наоборот. Он подчеркивал, что вышестоящие должны использовать власть для служения своим подчиненным: библейский менеджмент – это искусство поддерживать сотрудников в их работе (Мтф. 20, 20-28). Важным элементом христианского менеджмента является взгляд на роль и место руководителя, его ответственность перед подчиненными, перед организацией, перед обществом. Чем выше поднимается менеджер по служебной лестнице, тем больше он должен отдавать себя служению доверенному делу и сотрудникам, тем выше его ответственность перед обществом, перед Богом (3 Цар. 12:7). Изменение ситуации на отдельных предприятиях, в регионах и в государстве в целом возможно только в обучении и широком внедрении системы христианских взглядов на менеджмент: 1. Величайшее богатство любой организации – ее люди. Без людей организация представляет собой не больше, чем линии и квадраты структурной диаграммы. 1.1. Каждый человек способен творить. Качественный менеджмент должен обеспечить условия творческой деятельности каждому члену коллектива, направив активизированный коллективный разум и прикладной труд на эффективную реализацию поставленной цели (Быт. 11:6). Менеджеру не следует забывать, что, в отличие от большинства других ценностей, творчество угасает, если оно не находит применения (или хотя бы поддержки). 1.2. Каждый человек должен быть максимально полезным и ощущать свою полезность в коллективе (Быт. 1:6). 349 Менеджеру, заинтересованному в прогрессе, следует сконцентрироваться на идеях. Всю основную менеджерскую деятельность можно свести к двум функциям: к менеджменту «идеями» и менеджменту «вещами» (финансами, недвижимостью, имуществом, инвентарем сырьем, учетом и отчетностью). Нельзя забывать, что все вещи получили свое начало от идей (Мтф. 25:14-30)! 2. «Будьте же исполнители слова, а не слушатели только, обманывающие себя» (Иак. 1:22). Вряд ли есть смысл в том, чтобы развивать библейскую философию менеджмента, не реализуя ее на практике, не превращая ее жизнь. Знать и не применять – хуже, чем не знать вовсе. 2.1. Менеджер несет персональную ответственность за рабочую отмосферу, которая определяется его: 1) реакцией на нужды коллектива; 2) отношением к людям и работе; 3) целями и методами использования своей власти; 4) реакцией на ошибки и неудачи; 5) готовностью признать заслуги коллектива, разделить его успех, взять на свои плечи тяжесть ответственности за возможные неудачи. Менеджер, желающий применить библейскую концепцию менеджмента и заинтересованный в использовании (активизации) неисчерпаемого творческого потенциала коллектива, должен: 1) создать отношения доверия; 2) предоставить всем членам коллектива право принимать решения; 3) обращать даже ошибки и неудачи в позитивный опыт коллектива; 4) уметь признать успехи всего коллектива и отдельных его членов. Причем, все эти факторы должны реализовываться одновременно. 2.2. Создайте базис доверия. Доверие порождает оптимизм и уверенность – два основных условия новаторства и творчества. Напротив, недоверие порождает врагов творческого мышления и новаторских решений (действий): расстройство, неуверенность и страх. Доверие порождает безопасность и стимулирует производительность, новаторство. 2.3. Не путайте эффективный контроль с излишней опекой. Только предоставив достаточную свободу творчеству сотрудников можно обеспечить необходимую гибкость, приспособляемость управляемой системы к изменяющимся обстоятельствам (Деян. 17:6). 2.4. Успех и неудачи обращайте в позитивный опыт. По возможности, со всем коллективом детально проанализируйте 1.3. причины и возможные варианты недопущения и предотвращения последствий возможных (и уже допущенных) ошибок. Допустившему ошибку поручите (по возможности) проделать соответствующий процесс еще раз, сделав соответствующие корректировки. (Мтф. 14:13-21; 15:32-39; 17:14-21; 25:24-25, Деян. 3:1-10; 17:42). 2.5. Заслуженное признание достоинств и успехов многократно эффективнее (даже заслуженных) взысканий и необдуманных упреков (Мтф. 25, Рим. 13:7). 3. Культивируйте дух коллективизма (Еккл. 4:9-12). Коллектив – не просто сумма отдельных личностей. Если нет положительного эффекта от объединения людей – им лучше заниматься нндивидуальной трудовой деятельностью. 3.3. Цель любого коллектива (Мрк. 6:7-13, Еф. 4:11-12) – объединить людей, компенсирующих имеющиеся у них слабости, позволяющих сосредоточиться на реализации своих талантов и способностей и максимизировать их общую целевую функцию. 3.4. Максимально согласуйте с требованиями коллектива и удовлетворяйте нужды, приносимые в коллектив его членами. Все нужды сотрудника можно свести к необходимости: 1) реализовать свои личные способности и навыки; 2) быть признанным в коллективе; 3) придерживаться коллективных целей, совпадающих с личными; 4) представлять интересы, чуждые коллективу… Анализ взаимодействия внешних и внутренних факторов чаще всего служит базисом совершенствования системы. 3.5. Ключом к созданию творческого коллектива является совершенство коллективной цели. Не следует задавать целевую функцию коллективу в готовом, раз и навсегда установленном виде. Эффективнее, если целевую функцию разрабатывает сам коллектив. Это повышает мотивацию, позволяет эффективнее реализовать п.п. 3.1 и 3.2. 3.6. Оптимизируйте роли членов коллектива. Каждый член коллектива играет в нем определенную роль. Продуктивные (которые концентрируются на задачах коллектива) и защитные (которые концентрируются на других членах коллектива) аспекты роли выполняют положительную функцию; антиколлективные (которые концентрируются на интересах собственной личности, не совпадающими с интересами коллектива) аспекты роли – негативную функцию. Наиболее распространенным инструментом 351 учета и согласования ролей членов коллектива является составление «Экрана ролей» или «Матрицы ролей». 4. Укрепляйте, культивируйте добрые отношения между людьми (Пс. 132:1, Кор. 1:10; 13:4-7, Быт. 2:18, Фил. 2:3-4, Мтф. 5:38-42; 6:14-15, Иак. 1:2-4; 5:16, Кол. 3:13, Фес. 5:18, Рим. 12:9-21). 4.1. Создавайте и поддерживайте в коллективе атмосферу сотрудничества. При любых рассогласованиях во взаимоотношениях в коллективе прилагайте все усилия для нормализации обстановки. 4.2. Боритесь за проблему, а не за личность. Когда окружающие не хотят выполнять наши потребности, мы скорее готовы взяться за них, а не за решение проблемы. Однако, вместо положительного результата, это лишь сводит отношения сотрудничества к отмщению… 4.3. Выразите свои чувства словами, не прибегая к действиям. Проанализируйте ситуацию, сформулируйте свою позицию, вместо перехода к «военным» действиям. Начало «военных» действий приведет к размолвкам, обиде, дальнейшим стычкам и лишь ухудшит ситуацию. 4.4. Вместо осуждения прощайте (при этом, обязательно определите свою позицию, иначе вам прийдется постоянно, все в возрастающих объемах прощать и прощать; времени на конкретное дело может и не остаться). В любом случае, прощайте, не огорчайтесь и не судите обидевшего вас человека. 4.5. Возьмите себе за правило: лучше давать, чем брать. Если каждый будет так поступать, интересы других будут соблюдены, и отношения в коллективе останутся сотрудническими. 5. Культивируйте непрерывное многофакторное прогнозирование, сведите к минимуму количество директивных планов. Ведь сам Бог постоянно планировал и обучал планированию своих учеников (Мтф. 4:19; 28:19, Иер. 1:5; 29:11, Кор. 3:6, Неем. 2:4, 6, 17, Быт. 6:9-22, Пр. 16:9; 19:21; 24:3-4, Пс. 31:8). 6. Оптимизируйте процесс решения проблем. Несмотря на бесконечное многообразие возможных задач и вариантов их решения, современная практика менеджмента выработала и подтвердила эффективность серии алгоритмов, наиболее универсальный из которых рекомендуется для реализации в вашей практической работе. 6.1. Начните с выяснения в чем заключается вопрос в проблеме или в условии. Если вы принимаете условие за проблему – вы занимаетесь “мартышкиным трудом”, ведь условие – это те обстоятельства, на которые вы влиять не можете или влияние на них гарантировано признано нецелесообразным (например, когда затраты на лоббирование принятия необходимого закона Верховной Радой заведомо превосходят ожидаемые от этого выгоды). Попытки решить условия говорят о неграмотности менеджера и приводят к ненужной трате сил, энергии, времени и средств. Решению подлежат только проблемы! 6.2. Точно определите проблему и сопутствующие ей условия. Если вы не досконально усвоили суть проблемы и условий – велика вероятность тупиковой ситуации или принятия заведомо неверного (а то и абсурдного) решения. Последствия могут быть непредсказуемы – потеря сил, энергии, времени, средств, партнеров, имиджа, престижа… приобретение врагов и дополнительных, еще более сложных проблем. По-возможности, постройте надежную систему обратной (контрольной) связи (например, переспросите условие задачи у ее постановщика, согласуйте свое понимание задачи с коллегами, участвующими в ее решении или с независимым экспертом). Кажущаяся простота часто обманчива, особенно если в процессе решения замешаны эмоции – чувства искажают реальность вещей. 6.3. Выясните «цену вопроса». В результате предварительного сбора и обработки информации ответьте на вопросы: 1) Каковы вероятные сроки решения проблемы и величина затрат? 2) Каковы вероятные выгоды и последствия решения проблемы? 3) Какова вероятность отклонений (минимум, максимум) ответов на вопросы 1,2 и возникновения форсмажорных обстоятельств? 4) Удовлетворяет ли вас (ваш коллектив) заданный в условии критерий? Если нет, и вы обладаете свободой выбора критерия – обоснуйте свой критерий и систему ограничений для решения поставленной задачи. 5) Целесообразность решения проблемы («стоит ли игра свечь» и не будут ли они, свечи, куплены на собственные похороны)? 353 6.4. Обоснуйте систему альтернативных решений. В результате вы должны получить максимально приближенный к полному список вероятных вариантов решения проблемы. 6.5. Прокалькулируйте каждую альтернативу. В большинстве случаев необходимо учитывать не только денежные расходы, но и вероятность всех материальных и нематериальных затрат и потерь по каждому варианту. 6.6. Выберите решение подлежащее реализации. На данной стадии довольно часто приходится прибегать к компромиссу. Наиболее эффективное решение может выходить за рамки наложенных ограничений (например, прекрасный подрядчик, цена устраивает, но деньги необходимо внести немедленно, а реально их получить представляется через неделю – придется пойти на дополнительные затраты и договориться с данным подрядчиком или согласиться с выполнением заданных работ другой, менее привлекательной для вас фирмой). В любом случае, ваш выбор должен сопровождаться ответом на нижеприводимый пакет вопросов: 1) Не идет ли принятое решение вразрез с библейскими принципами? 2) Соблюдены ли в решении интересы участников? Если соблюдение интересов лишь частичное, то решение должно сопровождаться детальным анализом причин и степени заинтересованности участников в реализации принятого решения. 3) Поддержит ли персонал осуществления принятого решения? 4) Не создаст ли решение новых проблем? 5) Помогает ли решение избежать проблем в будущем (по возможности, с указанием «цены вопроса»)? 6) Почему это решение предпочитается каждому из альтернативных решений? Нельзя ли улучшить принимаемое решение за счет взаимствования наиболее эффективных элементов из конкурентных решений? 6.7. Составьте план реализации, распределите поручения и начните действовать. Решение проблемы требует активных действий. Проблема устраняется не принятием решения, а его реализацией, претворением в жизнь. 6.8. Организуйте и проведите эффективное сопровождение реализации проекта. Следует постоянно следить за ходом реализации решения, чтобы в случае необходимости внести необходимые коррективы, другими словами, необходимо организовать эффективную обратную связь на стадии реализации решения. Помните, что среднее решение, выполненное корректно, часто приводит к лучшим результатам, чем идеальное, но выполненное плохо. 7. Применяйте стратегию успешной коммуникации. Многочисленные исследования в сфере менеджмента позволяют утверждать – отсутствие достаточного информационного отображения управляемого процесса и необходимых связей в руководстве и менеджменте составляет проблему номер один. 8. Оптимизацируйте процесс распределения обязанностей. Успешная работа коллектива невозможна без децентрализации власти (полномочий, компетенции) и ответственности. Большинство руководителей, подобно Моисею, поручают обязанности другим, лишь когда они уже не могут поступить иначе, «объять необъятное», и выполняют эту работу по наитию или пользуясь советами не самых компетентных своих коллег. Спустя тысячелетия после описанных в Библии событий такой подход к одной из важнейших задач менеджмента недопустим. 9. Дорожите временем. Всем известна поговорка «время – деньги», хотя более корректно было бы сказать «время – жизнь». Мультимиллиардер Аристотель Анассис на вопрос о том, в чем секрет его финансового успеха, ответил: «Я открыл для себя значение времени и поэтому работаю в день на два часа дольше. Таким образом, я ежегодно остаюсь в выигрыше на один месяц». Апостол Павел сформулировал свою мысль более жестко и многозначительно: «Итак смотрите, поступайте осмотрительно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, ибо дни лукавы» (Еф. 5:15). 10. Осознайте и культивируйте материальность мысли (мысль возможно материализовать). Библия, современная наука, весь человеческий опыт подтверждают материализацию силы веры, силы мысли. Состояние общественного и индивидуального мышления во многом определяет нашу жизнь, динамику состояний наших личных и коллективных дел! 10.1. Соблюдайте приоритет духовного начала перед «материальным». Не мелочитесь, не скупердяйничайте – вложите в выполняемое дело часть своей души и… оно обретет душу, оно оживет. Живой дух вашего дела на весьма далеких от нашего понимания уровнях начнет общение с вашей душой. Вы ощутите это взаимодействие на энергетическом уровне: повысится работоспособность, оригинальные идеи напрочь вытеснят скуку и 355 безразличие из ваших голов и сердец, многократно возрастет вероятность успеха. Если же выполняемая менеджером работа неинтересна ему, не любима им – она не интересна никому. Шансы на ее реализацию стремятся к нулю. Одухотворенная работа обретает способность влиять на ее участников и среду. Главное не успокаиваться на достигнутом, а развивать успех. 10.2. Сформулируйте raison d’etre (смысл существования – франц.) своего проекта. Осмелюсь напомнить слова, сказанные пол века назад гениальным менеджером, основателем и бессменным (в течении 30 лет) Президентом и Директором компании «Омрон Татеиси Электроник», Специальным директором Ассоциации экономистов Японии Кадзума Татеиси: «Компания без идеалов – мореплаватель без карты». Большинство компаний декларируют или по умолчанию ограничиваются максимизацией прибыли и… иногда выживают. И даже достигают процветания на определенном временном отрезке. Однако на подлинный долговременный успех могут рассчитывать лишь организации, честно несущие более значимую в общечеловеческом понимании идею. 10.3. Даже самый сложный проект представьте простым, привлекательным и запоминающимся для понимания соратников, партнеров и среды. Одухотворенная идея с четко выверенными целями, задачами, названием и raison d’etre должна легко восприниматься как участниками проекта, так и средой. 10.4. Рассматривайте проблемы как возможность для возростания. Под данным принципом всегда подпишется и глубоковерующий человек и менеджер с воинствующеатеистической идеологией. Здесь важен не только позитивный настрой, не только закаливание характера (что само по себе составляет бесценный дар судьбы), но и накапливаемый опыт, в т.ч. – управленческий. 10.5. «Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми» (Рим. 12:18). Именно менеджер, как специалист обладающий наибольшей властью, обязан обеспечить мир в руководимом им коллективе, а в случае возникновения конфликта – погасить его с «минимальными потерями». 10.6. Уделяйте пристальное внимание анализу возникающих в коллективе разногласий. Не дайте им перерасти в конфликт или ссору. Извлекайте из любого разногласия максимум пользы. Ведь именно с разногласия начинается совершенствование любой системы. «Железо железо острит, и человек изощряет взгляд друга своего» (Пр. 27:17). Два лезвия можно точить притирая их друг к другу. Точно так же могут расти люди и организации, учась на разногласиях, находя в них рациональное зерно, совершенствуя себя, коллектив, мир… 10.7. Создание совершенного менеджмента, совершенной организации – удел совершенных людей. Понимая относительность подобных утверждений, все же найдите внутренние ресурсы для постоянного гармоничного самосовершенствования. В противном случае, смиритесь с ролью аутсайдера на профессиональном рынке. Третье тысячелетие сместило и продолжает интенсивно смещать акценты жесточайшей конкурентной борьбы с финансовых и материальных рынков на интеллектуальный. Интеллектуальные рынки в гораздо большей степени чувствительны к конъюнктуре и не терпят аутсайдерства. 11. Овладейте искусством выбора стиля, методов руководства. Большинство школ менеджмента склонны к объявлению единственно правильным одного из существующих стилей руководства. Такая позиция ошибочна, как ошибочна попытка выполнения различных по своей природе операций с различными материалами одним «самым лучшим» инструментом. К счастью или к сожалению, на сегодняшний день такого инструмента и «единственно правильного» стиля руководства не существует. Не предвидется их и в обозримом будущем. Менеджер-профессионал обязан чутко реагировать на складывающуюся ситуацию и, в соответствии с ней, выбирать один из известных стилей. Так поступал Иисус (Иоан. 2:13-16, Мтф. 10:1-5). Так рекомендуется поступать и нам. Завершить короткое обращение к библейским основам менеджмента, мне кажется, целесообразно размышлением над предостережением из библейского Послания к Титу (2:7-8), которое особенно значимо для понимания и реализации эффективного менеджмента: «Во всем показывай в себе образец добрых дел… чтобы противник был посрамлен, не имея ничего сказать о нас худого». Нам остается сожалеть, что этим благородным и относительно простым принципам не обучают в большинстве ВУЗов, готовящих 357 менеджеров, что эти принципы не реализуются в повседневном менеджменте большинства предприятий и на всех уровнях государственной власти. MARK D. HUFFMAN TRUE SUCCESS: WHAT IS REAL SUCCESS? True success in business, in family life, in life and true success in the positive transformation of society require two ingredients. True success requires being good and true success requires doing good. First, being good. This is perhaps obvious. In order to accomplish success an individual, a business, an organization, a society must be good at what they do. You reap what you sow. Job, of the Bible said, «As I have observed, those who plow evil and those who sow trouble reap it» (Job 4:8). If you plant mediocrity, you harvest weakness and failure. If you plant excellence, you harvest quality, and true success. God calls us to pursue this excellence (Philippians 4:8). God made us to excel, to the point of subduing the earth. The first words He spoke to the first humans, Adam and Eve, were, «Be fruitful and increase in number; fill the earth and subdue it. Rule over the fish of the sea and the birds of the air and over every living creature that moves over ground» (Genesis 1:28). God encouraged them to subdue the earth, to rule the earth. They were made to pursue excellence even to the point of controlling of the earth! One man who understood the need to be good, to be successful, was Alfred. Alfred was a Swedish chemist who had made millions by inventing and manufacturing dynamite (1867) and blasting gel (1876). Working and experimenting with explosives like nitroglycerine takes excellence if you want to make it home for supper. One mistake can easily cost you your life. Alfred knew the pain of mistakes in the explosive business as he lost his younger brother and several employees in explosions. Alfred was very good at what he did and became a wealthy businessman and, as he thought, a successful person. However, in 1888 Alfred realized there is more to success than being good. This brings to the second point. First, true success requires being good and second, true success requires doing good. In 1888 Alfred’s brother Ludvig died in France. As Alfred read the obituary in a French newspaper, his grief turned to shock and alarm. What he was reading was not his brother’s obituary, but his own! The newspaper editors had confused the brothers. «The Merchant of Death is Dead!» is what the headline said. Alfred’s obituary went on to say he, «became rich by finding ways to kill more people faster than ever before». Alfred had set out to be successful. In fact, he thought he was successful. He was a successful inventor, a successful businessman and a multimillionaire. But as he read his own obituary, he was shocked at the legacy he had created. Alfred was good, but he had not done any real good. The Bible certainly addresses this issue too. «This is trustworthy saying. And I want you to stress these things, so that those who have trusted in God may be careful to devote themselves to doing what is good. These things are excellent and profitable for everyone» (Titus 3:5). Alfred had devoted his life to pursuing temporary treasure. He had massed a fortune and fame, but it was all temporary. As soon as the world thought he died, they were glad to see him go. Alfred was good at what he did, but he did not use his abilities to do good for those around him or the rest of the world. He was not truly successful. Jesus Christ addressed this issue in Matthew 7 when he said, «Do not store up for yourselves treasures on earth, where moth and rust destroy, and where thieves break in and steal. But store up for yourselves treasures in heaven, where moth and rust do not destroy, and where thieves do not break in and steal. For where your treasure is, there your heart will be also». Alfred spent his life storing up treasure on earth and when people thought he had left the earth, he found he left nothing of true lasting value behind. Alfred was shocked at the legacy he had created. From that day on, Alfred set out to do good. Troubled by what the editor had written about him, Alfred decided to, in a sense, re-write his obituary by committing in his heart to use his great wealth to change what he was known for. When he died only eight years later, in 1896, Alfred left more than $9,000,000 to fund awards for those whose work would benefit humanity, not destroy it. Alfred Nobel had a chance to see what others thought of his life, but when he still had a chance to change it. He changed his heart. He stopped pursuing just being good and decided he must do good. He did change his obituary and now his name is not known for destruction, but 359 we know his name by the awards that Alfred Nobel created for those who significantly do good for humanity, the famous Nobel Prizes15. So what implications does this have on the revival of society? Speaking about Ukraine, there are a lot of people trying to get buy with as little work as they can, a lot of people living for themselves, many of those who are satisfied with mediocrity and there are a few people trying to do good. The founding of American society was so successful because the founding fathers were focused on doing good, often to their own great misfortune. In Ukraine the leaders seem to be focused on their personal, temporary treasures, not on doing real good. In 1900’s the US spent over $500 billion on Africa and there was no change in the economic conditions of the continent. In fact, things became worse economically and socially then they had been 100 years before. The solution is 10% money, 10% education, and 80% a change in the heart of people. The situation in Ukraine is similar. In order to see this society revived, we need people that are good at what they do, people who pursue excellence, but we need people with changed hearts. We need leaders that are willing to do good and not just pursue their own temporary gain. We need leaders that want true success. What about you? What kind of a leader are you? Are you planting temporary selfish seeds so you can harvest a temporary selfish crop or are you willing to have your heart chaned and make a positive impact on your family, your fellow students, your co-workers and even your country? Jesus Christ came to earth to change hearts, to open the door between us and God. God promises, «I will give you a new heart and put a new spirit on you; I will remove from you your heart of stone and give you a heart of flesh» (Ezekiel 26:36). God is our hope for Ukraine, not political reform, not the EU, not Russian, but changed hearts. 15 Wikipedia, the free encyclopedia, http://en.wikipedia.org/wiki/Alfred_Nobel all quotes from the Bible are from the New International Translation. X. ФИЛОЛОГИЯ ДУХА СМИРНОВА Л. А. ПРОБЛЕМЫ ДУХОВНОЙ ФИЛОЛОГИИ Увидеть множество как единое целое, в контексте которого человек чувствует свое родство с Богом, природой, с себе подобными, подчиняясь удивительной истине, вмещающей в себя все оттенки и созвучия великой Тайны, имя которой Логос – прекрасная и захватывающая цель. Очевидно, нельзя претендовать на окончательное решение всего круга проблем, связанных с реализацией задач исследования духовного аспекта философско-филологической культуры, ибо эта тема неиссякаема. Но на этом пути возможно постижение истин, которые никогда не открывались в границах историкофилософского и историко-филологического знания. Таков вопрос о сущности «духовного» языка как связующего звена между 361 философской, богословской и филологической культурой. Таков вопрос о сущности, истории и функциях духовной поэзии, рассматриваемой также на стыке названных культурологических полей. Попыток как-то решить эти проблемы было немного, и все они уводили от единственной возможности достижения истины, так как в границах нашей отечественной филологии предпринимались атеистами. Очевидно, здесь, кроме того, нужен комплексный подход, требующий осмысления богатого опыта, накопленного тысячелетиями развития духовной культуры и преодоления тенденций замкнутости, разобщенности, которая имеет место, несмотря на декларируемый тезис о единстве историко-культурологического процесса. А, между тем, это единство цементируется Самим Богом. Главным трудом, претендующим на монументальность и представляющим попытку большого исторического синтеза, опирающегося на базу домарксистского литературоведения, является «Историческая поэтика» А. Н. Веселовского, в чем-то не потерявшая своего значения и до нашего времени (например, в проблемах мировой атеистической этнографии), а в чем-то – и это гораздо страшнее – определившая ошибочное понимание вопросов всей духовной филологии и, по сути исключившее ее как таковую. Работа Веселовского над исторической поэтикой, приуроченная к 1890-м годам и вошедшая в первый том посмертного полного издания, является результатом взгляда на филологию, тесно связанную с закономерностями общественной жизни и ее развития, но абсолютно не связанную с вопросами духовности в ее философском и богословском вариантах. Находясь под сильным влиянием Фейербаха, Веселовский отрицательно относился к наследию немецкого классического идеализма, в частности – к философии Гегеля, рассматривающего мировую историю как диалектику самопознания абсолютного духа. Не признавал он и философских обобщений Шеллинга, вплотную связанных с вопросами постижения сущности творческого сознания, нет свидетельств влияния Шлегеля, Шлейермахера – «теоретиков буржуазного искусства» – как их называли тогда сторонники материалистического направления, к которому принадлежал Веселовский. Исследователь увлекается сопоставлением сходных, параллельных для различных культур фактов, рабски следуя принципам материалистического детерминизма. Работу спасает действительно огромное количество этнографических фактов, которые требовали обобщения в ином духе, так как духовное должно объясняться духовным. Даже современники ученого и его сторонники назвали это эмпиризмом, заимствованным у естественных наук. В целом работа Веселовского возникла как форма полемики против антиисторической, как ему казалось, концепции «высокого и прекрасного» в концепциях европейских и русских представителей классического идеализма. Слушая лекции Штейнталя по «психологии народов», происхождению языка, мифологии, народного эпоса, Веселовский задался целью противопоставить всему этому свою историю и теорию поэтики, которая бы заменила «гнилую», по его выражению, теорию прекрасного и высокого. Идею духовной эволюции ученый связал с позитивизмом середины ХIХ века (Бокль, Спенсер). Но его неоднократно останавливает одна и та же мысль: «В унаследованных нами формах поэзии есть нечто закономерное, выработанное общественно-психологическим процессом, поэзия вечно творится в очередном сочетании этих форм с закономерно изменяющимися общественными идеалами» (А. Н. Веселовский. Историческая поэтика. 1940. – С. 12). Это «нечто универсальное», общечеловеческое « настораживает» исследователя, но не надолго. Мало вникает он и в вопрос художественной специфики исследуемого материала, потому что в его теории для этих проблем нет ни места, ни объяснения. Главный девиз Веселовского: «Общество рождает поэта, а не Господь!». Не разумея духовного Логоса, ученый избегает отождествления литературы со всей обширной областью словесности и этим исключает возможность подойти к ней с духовных позиций. Ученый – «общественник» выступает против своего же учителя Шевырева, автора «Истории поэзии», который ввел в обиход понятие «изящной словесности», определяемой академической русской критикой как атрибут чистого эстетического созерцания. Этот взгляд был назван сторонниками Веселовского «эстетическим формализмом», вместо которого предлагался «исторический формализм». В основу своей «теории поэтических родов «Веселовский кладет идею литературного развития, желая показать процесс появления того или иного рода литературных произведений в конкретную пору цивилизации. Изучая первобытную обрядовую 363 поэзию, Веселовский рассматривает ее содержание как символическое воспроизведение и обобщение коллективного общественного материального опыта, отраженного в примитивном сознании. Его выделение определенных жанров происходит из обрядовой поэзии, магических действий и культовых игр, обусловленных условиями быта. Несмотря на внешнюю логичность, исследователь опять «наталкивается» на присутствие чего-то универсального, единого, необъяснимого. Как объяснить, что в языках, при различии их звукового состава и грамматического строя, есть общие категории, отвечающие универсальным приемам мышления при различии народных верований, истории, эпоса и т. д.? Если отсутствуют исторические и этнические связи, не связано ли это с наличием общих приемов мышления? Может быть, это надо объяснить общностью законов психики? Чем объяснить, что в сказках и обрядах народов, иногда очень отдаленных друг от друга, повторяются одни и те же мотивы? Эти вопросы остались без ответа даже у Тэйлера в его «Первобытной культуре», которой Веселовский очень восхищался. Если это не миграция идей и представлений, то, что же это? Идею общности первобытных переживаний и вывода из них схожих явлений духовной жизни потом этнографы свяжут с общностью социальных проблем, но все это было бы (без идеи Бога) невинным «заблуждением», если б не огромный вред, к которому привело рассмотрение явлений духовной жизни как связанных механически (напрямую) не с элементами зачаточного религиозно-мистического переживания, а с магической деятельностью, которая исходит, как известно, из другого источника. Таким образом с Веселовского начинается одна из самых трагических ошибок. Она будет подхвачена – в большей мере – русской религиозной традицией как взгляд на поэзию, порожденную культовыми магическими действованиями, – «бесовские игрища», скоморошество и заклинания. На самом деле, даже изначально, все было иначе. То, что шло от заклинаний, «магической» функции слова, так и не стало никогда действительным духовным творчеством, которое появится позже, в подготовленном сознании, отвращенном от язычества и открытом для Божьих проявлений. Даже народные песни, бытующие в народных обрядах и «народной» душе до нашего времени, не заслуживают чести (при всей нашей любви и традиционном почитании) рассматриваться на одной волне с истинно духовной поэтикой и поэзией, которая происходит не из заклинательных свойств языка, а из его коммуникативно-мистической функции как способа общения с Богом, (не с богами, не с божками, а в условиях Единобожия). Термин «историческая поэтика» исчез к концу столетия из научного обихода, а трагическая ошибка продолжает жить. Неумение и нежелание отличить «бесовское» от Божьего подтвердилось и в единственной попытке заняться духовными проблемами языкознания (Мечковская И. Б. «Язык и религия»), где о магических свойствах языка говорится, как о мистических, и наоборот. И опять за этим стоит якобы стремление к «объективности» исследования, которое обращается в прямой атеизм. В результате язык остался «сам по себе», религия – «сама по себе», а Бог и Логос – за границами понимания. Филология в целом – есть совокупность научных знаний о языке и литературе, буквально с греческого «любовь к слову», то есть к словесности и учению о ней. Нет необходимости доказывать духовность этого понятия. Логос в древнегреческой философии, как известно, означал одновременно несколько родственный сущностей, связанных в их Божественной основе. Это и «слово», и «речь» /предложение, высказывание/, и закономерность понятийного смысла, и великий Закон, организующий бытие и, согласно ему, упорядочивающий деятельность человеческого ума. Во всех закономерностях объективной и субъективной природы воплотилась воля Творца в ее высшей творческой рефлексии, вначале еще не осознанная человеком, как это было у древних греков, блуждающих в лабиринтах многобожия, но уже тогда предопределенных к Спасению через Иисуса Христа, потом оформленная раз и навсегда в Откровении Иоанна-богослова фундаментальным, всеобъемлющим образом. Если вся природа, по Гераклиту, построена соответственно Логосу, то уже тогда напрашивался вывод, что Он же (Логос) и является ее причиной. Позже эллийские философы будут пытаться отойти от открывшейся им истины, оторвать «сущее» от «явления», мысль от слова как материального способа ее выражения. Тогда же, благодаря скептикам, упрочилось недоверие к словесности, выхолостившее духовную суть из того, что называлось «искусством слова». И лишь Сократу было позволено преодолеть 365 эту «сумятицу» и вывести законы всеобщей логики, к которым восходили все человеческие слова как к критерию объективного знания. Позже Платон как бы снова удвоит (разделит) понятийный Логос на объект понятия и идею его, зато Аристотель укажет путь преодоления дуализма, дав понять, что Логос содержит определяющую суть любого явления. Таким образом слово «Логос» было возвращено человеку как действенная сила, через которую Бог творит бытие. Гениальная догадка Аристотеля о том, что Логос «не только форма, внешним образом определяющая собою вещи, но и их производящая причина и вместе – конечная цель, изнутри определившая генезис вещей, их эволюцию и строение, представила мир закономерным целым, «проникнутым творческой мыслью». (Энциклопедический словарь «Христианство», том 2 или С. Н. Трубецкая «Учение о Логосе», 1900). Учение о Логосе здесь впервые (пока еще «гадательно») возвещает приближение потрясающей Божественной мудрости: «В начале было Слово, и Слово было у Бога. И Слово было – Бог». Философы, искавшие в своем Логосе критерий истинного знания, метались от «чувственности» к «рассудку», от рассудка к чувственности – и вдруг остановились в глубочайшем изумлении перед неисчерпаемым источником истины, который открывался в вере. Не чувственный опыт, не логика рассудка, а лишь Божье Откровение позволяет получить нужное «из первых рук». Таким образом, возникает философия веры (позже – философия религии»), которая соединила результаты греческой философии с Законом Моисея и Откровениями Нового Завета. Принято отводить главную роль в этом процессе Филону Александрийскому (начало нашей эры), в системе которого Логос выступает посредником между Богом и миром. Логос (по Филону) – это: А) «сила и разум Самого Бога»; Б) «идея мира, заключающая в себе совокупность творческих прообразов творения»; В) «творческая энергия, которая созидает собою и одушевляет мир»; Г) «посредник Откровения, первосвященник, Единородный Сын Божий». Божественное Слово и тождественно с миром, и отлично от него. Логос тоже отличен от конкретной человеческой души, «хотя сообщает ей жизнь, силу, разумность и познание» (Энциклопедия «Христианство»), и в то же время отдельные праведные души могут уподобляться Ему, как бы воплощая Его в себе. Мало того, они могут молитвенным путем достигать непосредственного соединения с Богом. Это соединение может быть опосредствованным: через философское восприятие на уровне логического понятийного мышления (абстрактный, холодный философский разум) и через образное эмоциональное постижение Творца, Его воли, Его разума, Благодати и Любви в рамках словесности как результате творческой рефлексии одновременно Творца и человека. Тогда мы имеем дело с духовной филологией, которая ждет, чтобы была вскрыта ее непосредственная подчиненность законам Логоса, его эмоциональной, чувственной стороне как великому дару от Бога. В то же время поля филологической, философской и богословской культуры необыкновенно далеки друг от друга. Именно из-за неспособности их представителей подняться в своих исканиях ближе к Богу, Который есть объединяющая причина всего сущего. Находясь в русле трех историй (философии, филологии и богословия) мы попадаем в состояние искусственной изоляции, воображая, что способны в одиночку открыть человечеству истину. Представители каждого направления очень ревниво оберегают свои «поля» сея вражду, распри и нарушая главную Заповедь Христа. Мы стараемся сейчас умолчать печальные страницы, когда люди одной веры, одинаково ищущие пути духовного совершенства, старались помешать друг другу вплоть до физического уничтожения. Особенно страдало «население» филологического «поля» писатели и поэты подвергались судебным преследованиям государственной и духовной власти. Поэты Иван Хворостин и Антоний Подольский, просветитель Сильвестр Медведев и его учитель, писатель и стихотворец Симеон Полоцкий (воспитатель царских детей) – нет возможности перечислить все имена только у нас на родине. Не менее трагическими были страницы переплетения философского и богословского «полей». И даже не в столь далекие времена. 367 Философия, имеющая право на существование в «живой душе культуры» (как считали марксисты), у них же была оторвана от духовной культуры и потеряла возможность приблизиться к духовной истине. От нее осталась на сегодняшний день лишь история философии, к тому же очень тенденциозная. В таких обстоятельствах духовная филология, выполняя синтезирующую функцию, между философией и богословием, подходя в единстве объективной и субъективной стороны духовного знания, может трактовать нам Откровение. Ведь библейское время с его эсхатологическими чаяниями еще не прошло. Разобщенность понимания культурных и духовных «полей» стала тормозом для получения Божьих Откровений. Господь посылает их постоянно, но, из-за блокировки восприятия, каждый из нас слышит только то, что хочет слышать. Сказанное требует от представителей всех «полей» реконструирования стиля мышления под универсальность, даже в отрыве от своеобразия исторической эпохи. Следует отказаться от стремления разделить явления духовной культуры в конкретных пространственно-временных рамках на существенные и случайные, не «диктовать» за Бога выбор проблем и способы их разрешения и изложения. Если мы хотим получать Божьи Откровения, надо отказаться в какой-то мере от формальных нормативных структур, регулирующих взаимодействие творческого субъекта с окружающей действительностью. Здесь, конечно, могут не согласиться ученые (философы и богословы), и только филологи почувствуют радость – «наконец-то!» Да, наконец-то… Филология не меньше, чем философия, определяется мировоззренческой сущностью человечества. Только так, в нерасчлененном виде, мы получаем Откровения, которые при более пристальном внимании и есть та цель, обнаруживающая в одной творческой рефлексии «узловые» категории, связывающие различные духовные поля. И главное- ведущую пару категорий: мир наличный и мир потусторонний, находящийся за пределами нашей действительности. Все остальные пары категорий (жизньсмерть, добро-зло, правда-ложь) будут истекать только лишь из первых двух. Видимо, философам нужно научиться считаться с теологией и филологией. Вообще- с экзистенцианализмом, который ближе по своей природе к человеческому представлению о целостности мира и Божьего Откровения. Философия последнего времени категорию «мир» лишила человечности, это уже не человеческий мир. Богословие к «человеческому» всегда относилось достаточно скептически. И только филология (как «дом Бытия») направляет дружелюбные усилия на объединение всех и вся в рефлексии Божьей Любви. Ее иногда «обезглавливали», сжигали на кострах, но она снова оживала, восстанавливалась, и сейчас протягивает к нам руки, как бы говоря: «Не умирает Любовь». Проблемы духовной филологии глобальны и монументальны, как все, что должно встретиться на пути исследования истории творческой христианской мысли. Может быть, пришло время, о котором мечтал самый известный представитель морализма в русском богословии М. М. Тареев (1866-1934). Он хотел все христианство «перевести на язык духовного опыта» и все христианские понятия «пропитать ароматом мистических переживаний» (цит. по Прот. Георгий Флоровский. Пути русского богословия. 1983. – С. 442). А если это и не возможно в буквальном смысле (и не нужно), то уж совершенно неоспорима возможность обратного действия – вычленение христианских формул из слагаемых филологической творческой духовности, чтобы научился человек слышать чистый голос Христа в своей душе. Конкретно – необходимо усвоить новый взгляд на филологию в контексте мистического богословия. Разработать духовную теорию поэтики в истории ее становления. Определить роль языка в процессе наполнения абстрактных философских категорий мистическим содержанием (язык, в котором зашифрованы тайны неба. Рассматривая историю поэзии, пора говорить отдельно о вкладе Средневековья, эпохе Данте и вере Данте как последнего поэта Средневековья и, вместе с тем, первого поэта «нового» времени, о вере, в которой воспитывался и творил Шекспир. Говоря о русском недавнем времени, следует научиться христианскому прочтению поэзии и публицистики Александра Блока. А тому, кому посчастливится прожить долгие творческие годы, занимаясь проблемами духовной филологии, позволит Господь подготовить первую Хрестоматию русской духовной поэзии. Литература 369 1. 2. 3. 4. 5. Аристотель. Поэтика. – М., 1957. Бердяев Н. А. Самопознание. – М., 1981. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. – Л., 1940. Мистическое богословие. – К., 1992. Прот. Георгий Флоровский. Пути русского богословия, 1983. 6. Русская философия второй половины ХVШ века. – М., 1990. 7. Трубецкая С. Н. Учение о Логосе. – М., 1900. ЯМЧУК П. М. ФЕНОМЕН «ДОЛАННЯ СТРАХУ» ЯК АКТУ ПРОЩАННЯ З ХИМЕРНИМИ ІЛЮЗІЯМИ ТА ЙОГО МІСЦЕ В КОНТЕКСТІ ХРИСТИЯНСЬКО-СОЦІАЛЬНОЇ ФІЛОСОФІЇ ДОБИ ПОСТМОДЕРНУ (кілька міркувань про роман О. Турчинова «Ілюзія страху») Розмова про світ сучасної художньої літератури часто не виходить за межі суто естетичних розумувань про досконалість сюжету, карколомність авантюрної основи чи традиційність або ж не традиційність образів героїв. Рідше критики міркують про те не як, а в ім’я чого пишеться роман, або повість, тобто про філософську основу кожного твору, який може вважатися знаковим для доби. Це питання є ключовим, адже дає змогу визначити наскільки твір може претендувати на увагу сучасників й нащадків, відповідати вимогам вічності, розкриваючи перед читачами неординарні вектори руху думки, пропонувати людині й громаді вихід із душевних пасток, відкривати нові обрії світосприйняття. Ще від часів Просвітництва у Європі, а трохи пізніше у Америці й у нас стало «немодним» всерйоз говорити й думати про присутність Бога. Особливо – в художній літературі. Це засвідчують відомі приклади. Гоголь, який писав на світські теми, творив нехай і національно альтернативну імперській ідеології, але світську прозу однаково тепло сприймався й слов’янофілами й «западниками», Бєлінським і Ніколаєм I. Гоголь, який написав «Вибрані місця...» та «Роздуми про Божественну літургію» був затаврований всіма, окрім хіба графині А. О. Смирнової-Россет. Доля Ф. Достоєвського як послідовника Гоголя саме у цьому плані була також трагічною й позначалась несприйняттям, понад усе, з боку тих, кому здавалося б сам талант художника мав би підказати істинність міркувань письменникахристиянина. Про модерністів (як європейських так і вітчизняних) з їхнім культом безбожництва, яке часто мало відверто войовничий стосовно Бога характер говорити детально, внаслідок очевидності, не доводиться. Досить нагадати освіченому читачеві, що одна зі справді талановитих репрезентанток модерної поезії Срібного віку зовсім не гнівалась, отримавши від колег-сучасників страшний як на мене, титул «сатанесса». І в цьому, вона була, на жаль, зовсім не самотньою. Подібна ситуація в літературі не могла не спричинити подальшої дезорієнтації у суспільстві, підміни одвічних сакральних понять явищами виразно профанного, минущого характеру. Так тривало нескінченно довго і у світі і у тоталітарному СРСР, ідеологи якого справедливо вбачали загибель імперії атеїзму в тому моменті, коли храми наповняться вільними людьми. Але на Заході відчуття вичерпаності просвітницького агресивного щодо віри шляху прийшло раніше і вже десь на початку 1970-х батьки нового постмодернізму опинились перед фатальним питанням, що його сформулював Ж. Бодрійяр: «Що робити після Оргії?». Й справді – величезні матеріальні блага досягнуті, плоть отримала всі можливі й неможливі ще донедавна насолоди, Тіло (так здавалось ідеологам цього спрямування) остаточно перемогло Дух. А душа замість того, щоб заспокоїтись у вищій нірвані стала почувати себе втомленою й самотньо-хворою як ще ніколи до того. Багато хто з ідеологів такого руху у прірву ще й досі не знає, але дуже хочеться, щоб вже взнали, єдиної істинної відповіді на це питання. А між тим, відповідь ця гранично проста. Слід 371 повернутись знову до Бога й до Його істини і вона зробить нас знову вільними. На жаль, серед великої маси сучасних літературних творів мені рідко трапляються саме такі, що були б написані не стільки з метою вразити читача (це, за Д. Чижевським, вважали необхідним елементом, втім лише форми, а не змісту, ще барокові проповідники), не стільки розважити його карколомними авантюрами, скільки поміркувати разом із ним над тим, як врятувати душу, як не згубити себе самого у світі, що його Іван Вишенський назвав «світом зваб і спокус» ще у ХVI столітті. Особливо таке визначення великого українського мислителя стосується віку ХХI, у якому людина донедавна боялась, а ще й тепер часто соромиться зізнатись у тому, що вона віруюча. Це саме той страх, який людині доби Постмодерну треба подолати у першу чергу. В романі «Ілюзія страху», що написаний якраз із головних для сьогодення позицій віруючим мислителем становище постмодерної людини, яка втратила орієнтири змальовується дуже точним образом: «Ми втратили зв’язок із Ним. Ми втратили відчуття орієнтації. Ми, душі, що заблукали у лабіринті власних страхів, бруду та злоби» [1, 196]. Розмова про ці категорії є справжньою метою автора й його співрозмовника-читача у світі, який колись повіривши у всевладність людського Розуму «звільненого» від Віри, втрапив у пастку, збудовану для людини цим самим минущим й недосконалим розумом. Метою роману, як на мене, є запрошення від автора до читача для спільного міркування із ним з приводу кардинальних проблем духовного й морального вибору сучасної людини, в тому, звісно, разі, якщо твір не лишив байдужим. Мене твір О. Турчинова «Ілюзія страху» байдужим не лишив. Підсвідомо я давно вже чекав твору, у якому в сучасній манері, яка слугує, як і в добу Бароко, формою, а не метою роману розкриваються ті істини, які слід почути саме тоді, коли українська громада вкотре стоїть перед вибором орієнтирів. Розглянемо бодай кілька основних аспектів твору. Першим із них можна назвати наскрізний мотив визначення перспективи буття людини у світі, де майже нічого не відповідає її справжнім моральним та душевним потребам. В романі ідея вибору шляху духовного пошуку висловлена ясно: «Пошук Істини й Віри приведе вас до Слова – Ісуса Христа, який навчив нас, як знайтись, спастись й бути щасливими у цьому світі. До того самого Слова, з якого все і почалось. Втім, самі візьміть Біблію та й прочитайте» [1, 206]. Ця духовна константа є ключовою в романі, який ми б дещо сперечаючись із авторовим визначенням, все ж віднесли до жанру постмодерної духовно-філософської прози з психологічним акцентом. Пошук Істини, яка за євангельським законом «зробить нас вільними» проймає всю образну тканину твору і саме такий пошук є шляхом до звільнення. Образні максими твору переконливо доводять – іншого шляху не дано. Ситуація у яку «ймовірно-насправді» (мотив умовності поділу на реальне та ірреальне є характерною ознакою поетики постмодерну) потрапляє головний герой лиш позірно є буттєвою безвихіддю. Насправді це безвихідь людини, що вже кілька поколінь тому втратила Бога. У часопросторовому контексті роману саме така градація видається найбільш вірогідною. Але сучасність у концепції автора дарує не лише випробування, але й момент істини у звільненні від багатовікових пут. Треба лише самому підготувати себе духовною тяжкою працею до такого звільнення, повернувшись зі стану ілюзорної премудрості до оспіваної ще І. Вишенським ранньохристиянської простоти: «Так ось, все написане у Святому Письмі слід... відчувати саме буквально. Адже в нашому світі немає нічого надприродного, так само, як немає нічого реального» [1, 207]. Ця ідея є вже філософською домінантою твору. Вона походить від євангельської істини про всеохопність й відсутність неможливого для Господнього промислу. А ще, – від євангельської настанови людям, уподібнитись дітям у сприйнятті Божественних істин, тобто сприймати Святе Письмо не мудрствуючи лукаво (спробу такого мудрствування якраз і робить недостатньо ще просвітлений герой), а буквально. У добу тотальної закодованості очевидних істин вона сприймається як ледь не одкровення. Власне, для полоненої матеріалістичною цивілізацією та її благами людини ця ідея одкровенням і є. Важливим аспектом філософії роману є пошук свободи. Як на мене, і у духовній практиці й у романі він завжди похідний від віри в Бога. Свобода без Бога – річ цілком неможлива. Вона є лише ілюзією свободи, так само, як стає ілюзією страху реальний буттєвий страх, якщо людина усвідомлює, що Бог поруч завжди. «Суєтні турботи, робота, що виснажує своєю сірою буденністю, 373 постійна нестача грошей, родинні проблеми... бездарні й жадібні керівники... нудні газети... Весь оцей згірклий вінегрет і складав раніше для мене поняття «свобода». А свобода... це дещо інше. Свобода це здатність не залежати від обставин. Це можливість думати. Це перемога над своїми страхами й вадами... перемога духу над тілом» (курсив наш П.Я) [1, 34-35]. Ця теза продовжує у сучасності класичне визначення Г. Сковороди «Плоть ничтоже, Дух животворящ». Тільки зараз воно набагато менш є очевидним читачам, ніж у XVIII столітті. Відтак, його цінність лиш зростає, а сам твір стає не стільки репрезентантом альтернативного споживацькому світогляду, але й обертає вектори руху думки від відомих усім симулякрів істини, до її справжнього обличчя. Це є важливим саме в сучасній літературі, яка після століть агресивного й пасивного безбожництва, після перенесених нелюдських випробувань має прийти нарешті до Бога усім буттям, так само як герой роману бізнесмен Короб, усвідомивши безальтернативність такого шляху. Божевілля, у яке, як у випробування, потрапляє герой, (промовиста паралель з усім ходом історії, принаймні, ХХ століття), це і є життя вільне від Бога, життя, у якому немає нічого справжнього, ніяких орієнтирів, та й власне немає самого героя як духовної й інтелектуальної самодостатньої одиниці. Саме так, на філософському рівні, а не як аналогію до окремих явищ недавньоминулої української реальності (хоча така аналогія теж є промовистою, але все ж не відповідає панорамності й глибинному сенсу роману), ми пропонуємо розглядати подієву частину твору. Інакше таку людину й таке суспільство застерігає автор, як застерігали й українські давні аскети, чекає втрата людської подоби, втрата всіх ознак, які відрізняють людину від тварини. Про це О. Турчинов раніш писав у концептуально спорідненому з романом талановитому публіцистичному есеї «Аутодафе»: «Подвиг віри, моральності? А чи потрібен він нам взагалі? Ось тварини, наприклад, живуть без усякої віри. Їм непотрібно здійснювати подвиги й боротись зі своїм інстинктом самозбереження. Поїсти, задовольнити тілесну хіть, відправити фізіологічні потреби – чим не щасливе життя? А якщо ще й надіти модні піджак й краватку, сісти за кермо дорогого авто, то ніхто й не зрозуміє що ти – тварина. Що твій бог – черево. Що зміст твого життя – з’їсти якомога більше тобі подібних, поки не з’їли тебе самого...» В цих гірких й іронічних рядках поруч з «вишенським» викривальним пафосом звучить справжня любов до людини, яка породжує тривогу й біль від того, що багатьом більше пасує свідомо обране ними «людиноподібне» (як визначала колись російськомовна українка Теффі) існування, ніж те справжнє життя, задля якого Бог і дозволив нам народитись й жити на створеній Ним Землі. Уподібнення до тварини, і в цьому і є справжність аналогії, не є узвичаєною брутально-соціальною категорією, що має затаврувати знедолених жертв суспільства. Уподібнення до тварини відбувається завжди там, де людина ставить своїм богом задоволення примітивних й минущих потреб, примхливо відтінюючи їхню порожність дорогими шатами й модними авто, забуваючи при цьому про Бога, або й себе підносячи на ледь не сакральну висоту. Стислі межі рецензії не дозволяють спинитись бодай ще на кількох знакових аспектах твору. Вони мають стати темою більш панорамних розвідок. Хочеться лиш побажати, щоб услід за цим першим постмодерним твором, написаним із виразно християнських позицій в нашій літературі з’явилися скоро й інші, у яких не гудити Бога, а щоденно й молитовно й розмислом звертатись до Нього й Святого Письма за роз’ясненням законів земного буття стане поширеним добрим тоном. Це ставлення, в свою чергу, не зможе не спричинити стрімких якісних суспільних змін на краще, змін глибоких й позитивних. Адже сказано «Плоть ничтоже, Дух животворящ». В романі ця ідея ще й так втілена: «Існує лиш шлях до Нього... безкінечний шлях до безкінечної Любові». Література Турчинов А. Иллюзия страха. – К., 2004. – 231 с. 375 СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ Mark D. Huffman, B.S., Northwestern College, St. Paul, Minnesota, U.S.A. Instructor/Team Director, International Messengers, Clear Lake, Iowa, U.S.A. Аймедов К. В. – кандидат медицинских наук, ассистент кафедры психиатрии Одесского государственного медицинского университета, г. Одесса, Украина Балута Т. П. – аспирант кафедры политологии Одесского государственного экономического университета, г. Одесса, Украина Белобров Ю. П. – кандидат медицинских наук, врачфизиотерапевт детского клинического неврологического санатория «Хаджибей», г. Одесса, Украина Бирюков В. С. – кандидат медицинских наук, доцент, заведующий кафедрой социальной медицины и медицинского менеджмента Одесского государственного медицинского университета, г. Одесса, Украина Бугачевская Е. В. – доктор философии по психологии (PhD), заведующая научно-исследовательской работой кафедры психологии Христианского гуманитарно-экономического открытого университета, г. Одесса, Украина Волошин Д. В. – кандидат экономических наук, Институт проблем рынка и экономико-экологических исследований НАН Украины, г. Одесса, Украина Гусев А. И. – старший преподаватель Одесского института Межрегиональной академии управления персоналом (МАУП), г. Одесса, Украина Гусева А. В. – аспирантка кафедры общей и социальной психологии Одесского национального университета им. И. И. Мечникова, г. Одесса, Украина Жуков Е. В. – аспирант кафедры общеправовых дисциплин и международного права Одесского национального университета им. И. И. Мечникова, г. Одесса, Украина Клименко К. В. – врач-интерн Одесского государственного медицинского университета, г. Одесса, Украина Климишин О. И. – кандидат психологических наук, доцент кафедры социальной и экспериментальной психологии Прикарпатского национального университета им. В. Стефаника, г. Ивано-Франковск, Украина Кривенко Ю. В. – соискатель кафедры гражданского права Одесской национальной юридической академии, г. Одесса, Украина Максименко Л. В. – доктор философии по психологии (PhD), доцент кафедры психологии ХГЭУ, декан отделения психологии Христианского гуманитарно-экономического открытого университета, г. Одесса, Украина Никогосян Л. Р. – кандидат медицинских наук, ассистент кафедры акушерства и гинекологии Одесского государственного медицинского университета, г. Одесса, Украина Пахмурный В. А. – кандидат медицинских наук, доцент кафедры психиатрии Одесского государственного медицинского университета, г. Одесса, Украина Петрова И. М. – кандидат философских наук, доцент кафедры социологии Волынского государственного университета им. Леси Украинки, г. Луцк, Украина Плужник Е. И. – кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии факультета подготовки 377 специалистов уголовной милиции Одесского юридического института Харьковского национального университета внутренних дел МВД Украины (ОЮИ ХНУВД), г. Одеса, Украина Смирнова Л. А. – магистрант Гуманитарно-теологического института при Христианском гуманитарно-экономическом открытом университете, христианская поэтесса, г. Одесса, Украина Тодорова О. Н. – кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии Христианского гуманитарно-экономического открытого университета, г. Одесса, Украина Шарапатюк А. В. – кандидат технических наук, кандидат экономических наук, профессор Христианского гуманитарноэкономического открытого университета, г. Одесса, Украина Шарапатюк Д. А. – старший инженер АБ «Південний», г. Одесса, Украина Шрагина Л. И. – кандидат психологических наук, профессор ХГЭУ, заместитель заведующего кафедрой психологии Христианского гуманитарно-экономического открытого университета, г. Одесса, Украина Юсупов В. О. – доктор философии по психологии (PhD), преподаватель кафедры иностранных языков Одесского государственного медицинского университета, г. Одесса, Украина Ямчук П. Н. – кандидат философских наук, доцент Одесского национального университета имени И. И. Мечникова, г. Одесса, Украина Сборник докладов международной конференции. Редакция принимает материалы от авторов в печатном виде с обязательным электронным вариантом в формате MS-Word. Ответственность за точность представленных фактов, цитат, цифр и фамилий несут авторы материалов. Рабочие языки сборника: украинский, русский, английский. Редакция материалы не рецензирует и не возвращает. Статьи в печать подписываются по рекомендации ученого совета университета, ответственного за выпуск. В случае перепечатывания ссылка на «Наука и религия в духовном возрождении общества» обязательна. Рабочие языки сборника – украинский, русский, английский. 379 СОДЕРЖАНИЕ ТОМ 1 I. Общие проблемы формирования духовности Невшупа А. М. Формирование духовности в контексте современной культуры…………………………………………………………........…… 4 Лобазов П. К. Перспективы сотрудничества науки и религии в сфере образования…………………………………………........………………. 12 Павлюк П. А. Роль современных масс-медиа в духовном возрождении общества…………………………………………………………........….. 23 Крыжановский Р. А., Наконечная В. Н. Духовно-экологические основы экономической теории………........… 31 Alexander C. Oehler Personal persuasions behind professional methods of 19th / 20th century anthropologist……………………………………………….......... 37 Назарова Н. С., Стрижова И. А., Фролова Н. А. Поиски духовной парадигмы XXI века………………………........…… 47 Суэтин С. И. Влияние синтеза религиозного образования и науки на духовнонравственное реформирование общества……………………….......…. 56 II. Духовная ориентация образовательного процесса Шляхова С. И. Язык и культура речи в духовном развитии студентов христианского университета………………………………………......... Орлов В. В. Историко-культурный аспект формирования чувства национального достоинста на занятиях по иностранному языку..................................... Меерович М. И. Возможности системы образования в формировании духовности на человекотворческом этапе эволюции общества………..................... Карягина А. В. Социальная психология и христианство в школе……........................... 67 75 83 92 Слива Л. М. Социальный педагог в общеобразовательной школе и духовное воспитание школьников……………………………............. 99 Писаренко Л. М. Християнські цінності у актуалізації до формування професіональної свідомості випускника ВНЗ....................................... 108 Ефременко Н. И. Деловая этика переводчика…………………………............................. 111 III. Роль христианской теологии в духовном преобразовании общества Мартьянов П. К. Характер и специфика межконфессиональных отношений................. о. Зінько В. М., Огирко О. В., Андрушко В. Т. Вклад християнства в науку……………………………….................... Хачатурян Р. Г. Роль Библии в духовном и нравственном преобразовании общества……………………………………........…… Сорокин А. А. Социальные проблемы в христианском измерении.............................. Вовк Г. П. Духовное становление современного общества………….................... 117 122 131 137 145 381 IV. Философско-религиоведческие аспекты духовности Мартынюк Э. И., Никитченко Е. Э. Религиозная идентификация и демонизация другого………........…... Генрих Зимонь Религиологические и религиоведческие науки………………........…. Панков А. А. К вопросу о возможностях церкви в реформировании современного украинского общества…………………………........…. Ямчук П. М. Християнсько-консервативна домінанта в добі постмодерну як спосіб соціального порятунку індивідуальності (декілька філософських роздумів викликаних книгою о. Ігоря Царя)............................................................................... Закревский В. Э. Движущие силы мирового социального процесса……........................ 151 163 193 201 212 ТОМ 2 V. Медицина и духовность общества Белобров Ю. П. О духовности в медицине………………………….................................... 4 Клименко А. В., Пахмурный В. А. Конфронтация гуманистических и христианских взглядов на эвтаназию и пути выходя из кризиса……........................................... 12 Аймедов К. В., Никогосян Л. Р. Пропаганда самосохраняющегося поведения в средствах массовой информации в контексте активного сотрудничества профессионалов и церкви…………………………….............................. 15 Бирюков В. С. Духовность в условиях рыночной модели здравоохранения – нонсенс или реалии?................................................................................... 18 VI. Социальные и социально-психологические аспекты духовного возрождения общества Максименко Л. В. Профессиональное мышление врача и учителя – особенности его формирования и пути развития…….................................................. 30 Юсупов В. О. Социализация человека как духовный и природный потенциал в развитии общества…………………............................……...................... Гусев А. И. Развитие социальной и личностной идентичности лиц с остаточными явлениями ДЦП…………................ Бугачевская Е. В. Социально-психологические и антропологические основы религии……………………………..........................................….............. Гусева А. В. Место и роль доверия в системе гражданских отношений. Особенности функционирования и перспективы развития……………................................................................................... Петрова І. М. Харизма і харизматичний релігійний лідер: соціологічна інтерпретація........................................................................ 36 41 50 59 66 VII. Психология духовности Шрагина Л. И. Психологические аспекты становления и развития национальных государств……………………………………….............. 75 Климишин О. І. Конструктивність взаємодії релігії та психології в умовах духовного відродження суспільства......................................................... 82 Тодорова О. Н. Духовные ценности как основа личности профессионала..................... 88 VIII. Юридические проблемы возрождения духовности Плужнік О. І. Кримінальна відповідальність за злочини проти совісті.....…............... 96 Жуков Е. В. Повышение правовой культуры через духовное возрождение общества с помощью средств массовой информации…….................. 106 Кривенко Ю. В. Цивільно-правове регулювання освітньої діяльності........................... 112 Балута Т. П. Религия и власть: между свободой и традицией…………................... 118 383 IX. Экономические аспекты духовно здорового общества Волошин Д. В. Рынок и экология: нравственно-духовный императив…..................... 125 Шарапатюк А. В., Шарапатюк Д. В. Реальные пути совершенствования современного менеджмента на основе Библейских рекомендаций и постулатов……...................... 132 Mark D. Huffman. True success: What is real success?........................................................... 141 X. Филология духа Смирнова Л. А. Проблемы духовной филологии………………………......................... 145 Ямчук П. М. Феномен «долання страху» як акту прощання з химерними ілюзіями та його місце в контексті християнськосоціальної філософії доби постмодерну (кілька міркувань про роман О. Турчинова «Ілюзія страху»)............... 154 Научное издание НАУКА И РЕЛИГИЯ В ДУХОВНОМ ВОЗРОЖДЕНИИИ ОБЩЕСТВА Сборник докладов международной конференции 25-27 ноября 2006 г. Украинским, русским, английским языками Зав. редакцией Баркова Т. Г. Гл. редактор Крыжановский Р. А. Зам. гл. редактора: Павлюк П. А., Максименко Л. В. __________________________________________ Сдано в набор 10.01.2007. Подписано в печать 05.02.2007. Формат 60х84/16. Бумага офсетная. Гарнитура «Times New Roman». Печать офсетная. Усл. печ. л. 10,6. Тираж 300 экз. Изд. Христианский гуманитарно-экономический открытый университет, ул. Ленинградская, 1, г. Одесса, 65091 Наука и религия в духовном возрождении общества. Сборник докладов международной конференции 25-27 ноября 2006 г. Т. 2. – Одесса: ХГЭУ. 2007. – 169 с. Укр., рус. и англ. языками. ISBN 966-8043-34-0 Сборник статей научных работников, преподавателей и аспирантов посвящен проблеме выбора ориентиров и путей взаимодействия науки и 385 религии в духовно-нравственном преобразовании общества. Рассматриваются вопросы: взаимодействия теологии, религиоведения, философии, социологии и других наук в реформировании общества, синергии человеческого, духовного и природного капитала в новой экономике XXI века, социальной психологии и христианства, роли масс-медиа в духовном возрождении общества, духовные аспекты законотворчества и др. Сборник подготовлен по материалам Международной научной конференции: «Наука и религия в духовном возрождении общества», Одесса, 25-27 ноября 2006 г. Организаторы: Украинская ассоциация религиоведов; Одесское отделение УАР; Христианский гуманитарно-экономический открытый университет; Международный совет по высшему образованию (ICHE), Цюрих, Швейцария; Духовный совет христианских конфессий Одесской области; Евангелический Альянс г. Одессы; Украинская ассоциация религиозной свободы; Одесское отделение УАРС. УДК 215+3.721 ББК 86.210+72+87.711.5 Н 34 СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ Alexander Oehler – Student of Anthropology Athabasca University, 1 University Drive, Athabasca, AB T9S 3A3, Canada Анастасия Карягина – студентка III курса факультета экономики и управления Христианского гуманитарноэкономического открытого университета, г. Одесса, Украина Андрушко В. Т. – кандидат исторических наук, доцент, проректор по научно-педагогической работе, Львовская национальная академия ветеринарной медицины им. С. З. Гжицкого, г. Львов, Украина Вовк Г. П. – магистр теологии, Гуманитарно-теологический институт при Христианском гуманитарно-экономическом открытом университете, г. Одесса, Украина Генрих Зимонь – профессор кафедры религиоведения Люблинского католического университета, г. Люблин, Польша Ефременко Н. И. – преподаватель кафедры иностранных языков Христианского гуманитарно-экономического открытого университета, г. Одесса, Украина Закревский В. Э. – кандидат философских наук, заместитель директора Южного научного центра Академии педагогических наук Украины, г. Одесса, Украина Крыжановский Р. А. – доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник Института проблем рынка и экономико-экологических исследований НАН Украины, ректор 387 Христианского гуманитарно-экономического открытого университета, г. Одесса, Украина Лобазов П. К. – доктор исторических наук, профессор кафедры философии и основ общегуманитарного знания Одесского национального университета им. И. И. Мечникова, г. Одесса, Украина Мартынюк Э. И. – кандидат философских наук, доцент кафедры философии естественнонаучных факультетов Одесского национального университета им. И. И. Мечникова, г. Одесса, Украина Мартьянов П. К. – магистр теологии, священнослужитель Церкви «Святой Путь», г. Одесса, Украина Меерович М. И. – руководитель Лаборатории «ТРИЗпедагогика Украины» Христианского гуманитарно-экономического открытого университета, г. Одесса, Украина Назарова Н. С. – кандидат исторических наук, профессор кафедры политологии Одесского государственного экономического университета, г. Одесса, Украина Наконечная В. Н. – соискатель Института проблем рынка и экономико-экологических исследований НАН Украины, г. Одесса, Украина Невшупа А. М. – кандидат философских наук, доцент кафедры философии и украиноведения Одесской национальной академии связи им. А. С. Попова Никитченко Е. Э. – старший преподаватель кафедры философии Одесской национальной юридической академии, г. Одесса, Украина о. Зинько В. М. – магистр канонического права, священнослужитель, Львовский монастырь св. Онуфрия, г. Львов, Украина Огирко О. В. – кандидат физико-математических наук, адъюнкт-профессор, доцент, Львовськая национальная академия ветеринарной медицины им. С. З. Гжицкого, г. Львов, Украина Орлов В. В. – старший преподаватель Одесского национального университета имени И. И. Мечникова, г. Одесса, Украина Павлюк П. А. – магистр психологии, магистр теологии, доктор служения, профессор ХГЭУ, ректор Гуманитарнотеологического института при Христианском гуманитарно- экономическом открытом университете, г. Одесса, Украина Панков А. А. – кандидат социологических наук, доцент, докторант кафедры социологии Института социальных наук Одесского национального университета им. И. И. Мечникова, г. Одесса, Украина Писаренко Л. М. – ассистент кафедры юридической психологии и педагогики Одесской национальной юридической академии, г. Одесса, Украина Слива Л. М. – магистр психологии, заведующая консультационным отделом Московского гуманитарноэкономического института при Христианском гуманитарноэкономическом открытом университете, г. Одесса, Украина Сорокин А. А. – магистр теологии, Гуманитарнотеологический институт при Христианском гуманитарноэкономическом открытом университете, г. Одесса, Украина Стрижова И. А. – преподаватель кафедры политологии Одесского государственного экономического университета, г. Одесса, Украина Суетин С. И. .– магистр теологии, Церковь ЕХБ «Церковь Рождества Христова», г. Одесса, Украина Фролова Н. А. – преподаватель кафедры политологии Одесского государственного экономического университета, г. Одесса, Украина Хачатурян Р. Г. – магистр теологии, докторант Гуманитарно– теологического института при Христианском гуманитарноэкономическом открытом университете, г. Одесса, Украина Шляхова С. И. – заведующая учебной частью Христианского гуманитарно-экономического открытого университета, г. Одесса, Украина Ямчук П. Н. – кандидат философских наук, доцент Одесского национального университета имени И. И. Мечникова, г. Одесса, Украина 389 Сборник докладов международной конференции. Редакция принимает материалы от авторов в печатном виде с обязательным электронным вариантом в формате MS-Word. Ответственность за точность представленных фактов, цитат, цифр и фамилий несут авторы материалов. Рабочие языки сборника: украинский, русский, английский. Редакция материалы не рецензирует и не возвращает. Статьи в печать подписываются по рекомендации ученого совета университета, ответственного за выпуск. В случае перепечатывания ссылка на «Наука и религия в духовном возрождении общества» обязательна. Рабочие языки сборника – украинский, русский, английский.
