Территориальная проблема в китайско
advertisement
МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА 57 УДК 341.222.4 ББК 67.412.1 Терехов Владимир Фёдорович*, кандидат технических наук, ведущий научный сотрудник отдела исследований современной Азии РИСИ. Территориальная проблема в китайско-индийских отношениях: истоки, эволюция и современное состояние Со времени обретения Индией независимости и образования КНР (конец 40-х гг. прошлого века) проблема принадлежности двух участков приграничной территории общей площадью около 130 тыс. кв. км остаётся одной из главных причин периодического обострения отношений между двумя ведущими азиатскими державами. Корни этих разногласий уходят в середину ХIХ в., когда между императорским Китаем и Британской Индией возникли первые споры о государственной принадлежности Тибета (и отдельных его районов), Кашмира, Непала, Сиккима, Бутана и нынешнего индийского штата Аруначал-Прадеш. Эта проблема в её нынешнем виде в основных чертах сформировалась в начале ХХ в., а события середины прошлого века, главным образом распад в 1947 г. Британской Индии на два независимых государства (Индию и Пакистан) и китайско-индийская война 1962 г., привнесли в неё некоторые новые элементы. С тех пор, несмотря на публично демонстрируемое обеими сторонами стремление к разрешению застарелого конфликта, территориальная проблема остаётся одним из серьёзных препятствий для развития двусторонних отношений. Особую остроту ей придаёт тот факт, что оспариваемые приграничные зоны прилегают к тем частям национальных территорий, где действуют различные сепаратистские (главным образом, этнические и религиозные) и социальные движения, представляющие угрозу стабильности обеих стран. География, исторические аспекты и значимость спорных территорий Китайско-индийскую границу протяжённостью свыше 4 тыс. км в направлении с востока на запад можно условно разделить на три сектора. ______________ * terekhovvl@rambler.ru. 58 ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 4 (9) 2011 Восточный сектор – это в основном так называемая "линия Макмагона"1 (890 км), которая начинается на стыке границ КНР, Индии и Мьянмы и заканчивается на стыке границ КНР, Индии и Бутана (рис. 1). КНР настаивает на том, что в действительности граница должна проходить на 100 км южнее указанной линии. В этом случае под управлением Китая оказалась бы бόльшая часть нынешнего индийского штата Аруначал-Прадеш площадью около 90 тыс. кв. км, который до 1972 г. назывался в Индии "Ведомством северо-восточной приграничной территории" (������������������������������������������������������������� North�������������������������������������������������������� ������������������������������������������������������� East��������������������������������������������������� �������������������������������������������������� Frontier������������������������������������������ ����������������������������������������� Agency����������������������������������� – �������������������������������� NEFA���������������������������� ), а в Китае до сих пор именуется "Южным Тибетом". Для Китая стратегическая значимость штата Аруначал-Прадеш связана ø ÊÈÒÀÉ äå среди прочего и с тем, что à ð -Ï Лхаса – столица Тибетàë à÷ ского автономного района í ó Àð ÁÓÒÀÍ КНР (ТАР) – находится Ñèêêèì ÍÅÏÀË лишь в 250 км от "линии Àññàì Íàãàëåíä Макмагона". Для Индии же потеря спорной терриÌåãõàëàÿ Áèõàð тории означала бы вполне Ìàíèïóð ÁÀÍÃËÀÄÅØ вероятную общую дестабиÒðèïóðà лизацию положения в друÌèçîðàì гих северо-восточных штаÇàïàäíàÿ Áåíãàëèÿ тах, и без того достаточно ÌÜßÍÌÀ сложного. Кроме того, чеÈÍÄÈß рез территорию АруначалПрадеша протекает БрахРис. 1. Восточный сектор китайско-индийской границы мапутра (в среднем течении) – одна из основных водных артерий Индии. Важное стратегическое и религиозное значение для обеих стран имеет район, примыкающий к городу Таванг, расположенному вблизи самого западного участка "линии Макмагона". Монастырь в Таванге, основанный в ХVII в. Далай-ламой V, является одной из главных буддистских святынь. По мнению индийских экспертов, его переход под юрисдикцию Китая "придал бы легитимность" китайскому суверенитету над Тибетом2. 1 Указанная линия названа по имени секретаря по иностранным делам Британской Индии Генри Макмагона, возглавлявшего британскую делегацию на переговорах в Симле с представителями Тибета (1913–1914 гг.) "в присутствии" делегации республиканского Китая. Последняя отказалась подписывать достигнутые договорённости (фактически британо-тибетские) и вплоть до настоящего времени участок границы с индийским штатом Аруначал-Прадеш в КНР называют не иначе как "так называемая линия Макмагона". Тем самым подчёркивается, что её генезис связан с колониальным прошлым Индии, от "незаконного" наследия которого нынешнее руководство страны, как полагают в Китае, фактически не отказывается (Li Hongmei. What is beyond the physical hire / Li Hongmei // People's daily Online. 2009. August 12. URL: http://www.defence.pk./ forums/china-defence/35049-what-beyond-phisical-line.html). 2 Parthasarathy G. Testing India once again / G. Parthasarathy // Asian Affairs. 2009. October. P. 14, 19. МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА 59 Ещё в марте 1952 г. на одном из предварительных заседаний по подготовке китайско-индийского соглашения о торговле между Тибетом и Индией3 Дж. Неру заявил по поводу статуса "линии Макмагона", что "...это не тема для обсуждения с любой из присутствующих стран", имея в виду делегацию КНР4. Сегодня посещения монастыря в Таванге индийскими государственными деятелями и Далай-ламой ������������������������ XIV��������������������� неизменно служат поводом для китайских протестов. К небольшому (длиной около 170 км) участку восточного сектора границы Индии и КНР прилегает штат Сикким, расположенный между Бутаном и Непалом. Это бывшее королевство вошло в состав Индии в 1975 г. (чему противился Китай), а статус штата приобрело в 1979 г. В Сиккиме проживают некоторые видные борцы "за свободу Тибета", бежавшие из Китая. Контроль над его территорией обеспечивает Индии и контроль над узким (менее 100 км шириной) коридором между Бангладеш и Непалом, связывающим её основную территорию с шестью северо-восточными штатами. Центральный сектор границы протяжённостью около 640 км проходит вдоль Гималайского хребта. На участке до перевала Лепу-Лекх Индия граничит с Непалом и только к северо-востоку от него до штата Джамму и Кашмир – с КНР. С точки зрения Индии правомочность существующей здесь границы определяется Соглашением о торговле и связях с ТАР, заключённым в 1954 г. КНР. Предметом спора в этом секторе границы является узкий приграничный участок общей площадью около 2 тыс. кв. км. Западный сектор имеет протяжённость (как считают в Индии5) около 1,6 тыс. км. Здесь индийский штат Джамму и Кашмир граничит с ТАР и Синьцзян-Уйгурским автономным районом (СУАР) КНР (рис. 2). Современная китайско-индийская граница в западном секторе устанавливалась в течение последних 150 лет при участии императорского Китая, колониальной администрации Британской Индии и отдельных полусуверенных образований (Кашмира, Синьцзяна, Тибета). В самом конце XIX в. Китай заявил претензии на плато Аксай Чин площадью около 40 тыс. кв. км. Англичане, не желавшие обострять отношения с Китаем, одновременно соперничая с Россией за контроль над Центральной Азией, предложили компромиссное решение, по которому Китай получил приблизительно две трети территории упомянутого плато (по так называемой 3 В преамбуле этого соглашения, заключённого в апреле 1954 г., были впервые сформулированы знаменитые "пять принципов мирного сосуществования", вошедшие через год в итоговый документ Бандунгской конференции неприсоединившихся стран. 4 Arpi C. Incursions, Now and Then / Claude Arpi // Indian Defence Review. 2009. October – December. Vol. 24.4. P. 73, 74, 77. 5 Примерно треть территории Кашмира de facto является приграничной с КНР территорией Пакистана. Представленный на рис. 2 раздел Кашмира окончательно сформировался в первой половине ХIХ в. В 1846 г. весь Кашмир был аннексирован Великобританией, которая зафиксировала эту акцию так называемым Лахорским договором (Иванько А. И. Китайско-индийский территориально-пограничный спор 1988– 1998 гг. / А. И. Иванько // Российское образование: система федеральных образовательных порталов. URL: http://www.humanities.edu.ru:8104/db/msg/35387; дата обращения: 21.10.2010). 60 ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 4 (9) 2011 "линия МаккартниМакдональда"6). Однако цинский Китай на него никак не отреагиËåäíèê Ãèëãèò ровал7. Ñèà÷åí Основанием для Ñåâåðíûå ðàéîíû нынешних претензий Àêñàé ×èí Индии на всю территоÊàðãèë рию плато Аксай Чин Ìóçàôôàðàáàä Ëåõ служит тот факт, что Ñðèíãàð исторически оно приÊèòàé надлежало княжеству Äæàììó è Êàøìèð (Òèáåò) Ладак, находившемуся с середины XIX в. в Äæàììó вассальной зависимости Äåì÷îê ÈÍÄÈß ÏÀÊÈÑÒÀÍ от королевства Кашмир. В то время в состав этоРис. 2. Западный сектор индийско-китайской границы го королевства входили (пунктиром обозначены границы территорий, на кототакже так называемые рые претендуют сопредельные страны). "Северные территории", только в 1970 г. получившие статус отдельной административной единицы в составе Пакистана, а в 2009 г. и собственное название – Гилгит Балтистан, а также Азад Кашмир, который в настоящее время является частью Пакистана, но официально обозначается пакистанскими властями как "независимое государство". Исходя из того, что "весь Кашмир всегда был частью Индии", Дели претендует также и на долину Шаксам (см. рис. 2), которую Пакистан "уступил" китайцам в 1963 г. Что касается китайских претензий на владение плато Аксай Чин, то они связаны с тем, что географически эта территория (и Ладак в целом) является частью Тибетского плато. Кроме того, в КНР указывают, что Китай никогда не подписывал никаких документов, которые свидетельствовали бы о признании "линии Маккартни-Макдональда" границей, отделявшей его от Британской Индии. К тому же сегодня по территории Аксай Чин проходит 100-километровый отрезок китайской национальной дороги G219 общей протяжённостью свыше 2,7 тыс. км, построенной в 1952–1957 гг. и связывающей ТАР с СУАР8. Эта дорога имеет для КНР исключительно важное стратегическое значение. ÀÔÃÀÍÈÑÒÀÍ ÊÈÒÀÉ Àçàä Êàøìèð Äîëèíà Øàêñàì Проблема пограничного размежевания после образования независимых Индии и КНР В китайско-индийских отношениях первых 50-и лет независимого существования обоих государств просматривается несколько периодов9, 6 Дж. Маккартни – британский консул в Кашгаре, К. Макдональд – посол Великобритании в Пекине. 7 Иванько А. И. Указ. соч. 8 Arpi C. Op. cit. P. 74. 9 Malon D. M., Rohan M. India and China: Conflict and Cooperation / Malon David M., Mukherjee Rohan // Survival: Global Politics and Strategy. 2010. February-March. Vol. 52. P. 138. МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА 61 в течение которых на первый план выходили элементы то сотрудничества, то соперничества. Однако за перманентными пограничными спорами между двумя ведущими азиатскими державами всё это время негласно присутствовала проблема определения статуса Тибета, которая резко повышает цену вопроса. Тибетская проблема Вопрос о принадлежности Тибета возник за месяц до того, как 15 августа 1947 г. доминион Британская Индия прекратил своё существование, а входившие в него почти 600 мелких и крупных княжеств были разделены между Индией и Пакистаном. В июле 1947 г. правительство Великобритании и временное правительство Республики Индия в совместном заявлении объявили тибетским властям, что после провозглашения независимости все права и привилегии, которыми пользовалась британская администрация в Тибете, переходят к правительству Индии. Однако после создания в 1949 г. КНР подразделения Народно-освободительной армии Китая (НОАК) начали продвигаться в глубь Тибета, а Пекин заявил, что намерен освободить "все территории Китая" (включая Тибет и Тайвань). В это время "в Дели широко обсуждался вопрос о том, как должна реагировать Индия на возможные изменения геополитической ситуации на её гималайских границах"10. Один из основателей нового индийского государства сардар11 Валлабха Патель полагал, что Тибет должен по-прежнему играть роль буфера между Китаем и Индией12. В ноябре 1949 г. Дж. Неру заявил, что Индия всегда признавала "сюзеренитет" китайского правительства над Тибетом, но рассматривала Тибет в качестве автономного административного образования (кстати сказать, как и колониальная администрация Британской Индии). Однако ввод китайских войск в Тибет покончил с двусмысленностью его статуса, в результате Китай и Индия впервые в своей истории стали de facto сопредельными государствами. Во время дебатов в индийском парламенте 6–7 декабря 1950 г. большинство членов нижней палаты заняли антикитайскую позицию по этому вопросу, и только стремление Дж. Неру к развитию дружественных отношений с великим соседом воспрепятствовало принятию резолюции, осуждавшей действия КНР13. Со своей стороны, Китай в ответ на официально выраженные Дели опасения, связанные с событиями в Тибете, заявил, что тибетская 10 Шаумян Т. Л. "Китайский синдром" во внешней политике Индии / Т. Л. Шаумян // Индия по-русски – живой путеводитель : интернет-сайт. 2009. Август. URL: http://infonet.ru/article/kitaiskii-sindrom-vo. 11 Так в странах Ближнего и Среднего Востока, а также в Индии называют влиятельных и уважаемых людей. 12 Кашин В. П. Сардар Патель / В. П. Кашин // Россия – Индия: перспективы регионального сотрудничества : сб. ст. / Ин-т востоковедения РАН. М., 2001. URL: http://www.indianembassy.ru/docs-htm/ru/ru_01_04_t008.htm#САРДАР. 13 Дударёнок А. Проблема территориально-пограничного спора в современных индийско-китайских отношениях / Антон Дударёнок // Журнал международного права и международных отношений : электрон. версия. 2005. № 4. URL: http://evolutio. info/index.php?option=com_content&task=view&id=801&Itemid=113. 62 ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 4 (9) 2011 проблема – его внутреннее дело. 7 ноября 1950 г. В. Патель обратился к Дж. Неру с очередным письмом, смысл которого сводился к тому, что КНР разговаривает с Индией не на языке друга, а на языке потенциального врага14. На что глава индийского правительства возразил, что реальная возможность защитить интересы Индии – это наладить отношения с КНР. В следующие несколько лет в индийской политике возобладала точка зрения Дж. Неру. В мае 1951 г. официальные представители Тибета подписали с КНР соглашение, определившее его статус автономного района в едином Китае. Это событие стало водоразделом в истории отношений Тибета, Китая и Индии. Впервые последняя оказалась вне переговорного процесса о судьбе Тибета. Через 3 года было заключено китайско-индийское соглашение о торговле Индии с Тибетом. Однако представители автономного района при этом уже не присутствовали. Это второе соглашение французский специалист по проблемам Тибета К. Арпи считает последним гвоздём, забитым в гроб тибетской независимости, поскольку военный контроль КНР над всей территорией района был установлен уже к лету 1952 г.15 Сегодня в индийской политической аналитике всё чаще встречается критическое отношение к политике Дж. Неру в первые 10 лет после обретения страной независимости. Утверждается, что в то время он чувствовал себя "идеологически некомфортно" из-за империалистического наследия британской колониальной администрации в Тибете "…и мечтал о великой дружбе с Китаем"16. Однако из его ответов на письма В. Пателя следует, что на самом деле он не испытывал особых иллюзий относительно намерений КНР в отношении Тибета. Дж. Неру вполне трезво оценивал складывающуюся обстановку в регионе и в мире в целом. В условиях, когда США с союзниками всё глубже ввязывались в начавшуюся войну в Корее, он не мог рассчитывать на внешнюю поддержку в возможном противостоянии с Китаем. Именно поэтому он и пытался смягчить факт превращения Индии и Китая в непосредственных соседей, установив дружественные межгосударственные отношения. При этом Дж. Неру постоянно использовал сохранившийся от британцев термин "сюзеренитет" (а не "суверенитет"), когда говорил о характере отношения КНР к Тибету. В 2003 г. Индия, наконец, официально признала Тибет неотъемлемой частью КНР (в ответ на это Китай признал Сикким частью Индии). Тем не менее, как считают эксперты, сохраняющиеся на неофициальном уровне "...существенные различия во взглядах на историю и перспективу статуса Тибета" составляют сегодня самую серьёзную угрозу стабильности китайско-индийских отношений17. Нынешние настроения значительной части индийского истеблишмента в отношении тибетской проблемы ясно отражены в словах издателя авторитетных газет "Indian Express" и "Times of India" А. Шоури (входившего в 1998–2004 гг. в состав индийского правительства), которые 14 Sardar Patel – The Iron Man of India / compil. by Sanjeev Nayyar from book by Rajmohan Gandhi. 2001. February // eSamskriti : website. URL: http://www.esamkriti. com/essays/docfile/11_354.doc. 15 Arpi C. Op. cit. P. 73, 74. 16 Ibid. P. 74. 17 Malon D. M., Rohan M. Op. cit. P. 153. МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА 63 тот произнёс в 2008 г. в связи с волнениями в Тибете: "Безопасность Индии прочно переплетена с существованием и выживанием Тибета как буферного государства… Угроза не исчезнет, если мы перестанем смотреть на неё"18. Ссылаясь на соглашение в Симле, А. Шоури указывает, что его целью было "…установление границы между Тибетом и Китаем, а не между Индией и Китаем…"19 Аналогичную точку зрения в 2009 г. выразил бывший государственный секретарь по иностранным делам Индии К. Сибал, сказавший, что "…Китай и Индия никогда [географически. – Прим. авт.] не соприкасались, но китайская оккупация Тибета превратила его в нашего непосредственного соседа"20. Давление общественного мнения по тибетской проблематике, а также соображения национальной безопасности несомненно оказывают влияние на правительство Индии, делая его политику в данном вопросе, как полагают в Китае, достаточно двусмысленной. И эта оценка небезосновательна, поскольку в целом отношение индийских политологов к периоду существования Британской Индии становится всё более комплиментарным21. Достаточно уверенно можно утверждать, что истеблишмент современной Индии унаследовал от бывшей метрополии не только территориальную проблему в отношениях с Китаем, но и взгляды колонииальной администрации на статус Тибета. Принципиальная важность решения вопроса об этом статусе для пограничной проблематики была зафиксирована и на международной конференции под общим названием "Обзор китайско-индийских пограничных споров", проведённой в июне 2010 г. Вестминстерским университетом с участием специалистов из КНР, Индии, США, Великобритании и Австралии. Присутствовавшие на ней в очередной раз констатировали отсутствие какого-либо прогресса в разрешении упомянутых "споров"22. 18 Arun Shouri. Facing Down the Neighbourhood Bully / Arun Shouri // Indian Express : news website. 2009. April 7. URL: http//www.indianexpress.com/news/facing-down-the-neighbourhood-bully/444456/. 19 Arun Shouri. Digging Our Head Deeper in the Sand / Arun Shouri // Indian Express : news website. 2009. April 7. URL: http://www.indianexpress/com/news/ digging-our-head-deeper-in-the-sand/443896/. 20 Kanwal Sibal. India and its neighbours / Kanwal Sibal // Indian Defence Review. 2010. January/March. Vol. 25.1. P. 143. 21 В современной индийской политике явно наблюдаются и другие "наследственные" черты, сохранившиеся со времён господства Великобритании, которые проявляются, например, в виде претензий на особую роль в регионе Южной Азии и акватории Индийского океана (а также в его прибрежных районах), в странах Юго-Восточной Азии и Афганистане. Характерным в этом плане является такое высказывание: "Имперская Великобритания понимала и признавала следующее: отдельные суверенные компоненты, которые составляют этот субконтинент [Южную Азию. – Прим. авт.], обладают стратегическим единством... Англичане ушли, однако не забрали с собой более древние устойчивые геостратегические постулаты Индии... Говоря по сути, географические территориальные границы и стратегические рубежи Индии не совпадают" (см. : Военные операции независимой Индии // Embassy of India in Moscow : website. URL: http:// www.indianembassy.ru/docs-htm/ru/ru_13_01_t001_03.htm). 22 Jabin T. Jacob. Sino-Indian Boundary Dispute: Present Imperfect and Future Tense? / Jabin T. Jacob // Institute of Peace and Conflict Studies : website. 2010. June 24. URL: http://www.ipcs.org/article/china/sino-indian-boundary-dispute-present-imperfect-andfuture-tense-3166.html. ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 4 (9) 2011 64 Следует учитывать и политическую активность тибетской диаспоры в Индии. Так, в конце мая 2011 г., после выборов, прошедших 20 марта того же года в Дхарамсале, где располагается резиденция Далай-ламы, были приведены к присяге 42 члена тибетского "парламента в изгнании". Утверждается, что в них приняли участие 86 тыс. тибетцев, проживающих в Индии и некоторых других странах, включая Японию, Россию и Австралию23. Война 1962 г. и её последствия Пик китайско-индийской солидарности в политике "противодействия империализму" пришёлся на период подготовки и проведения конференции неприсоединившихся стран, состоявшейся в Бандунге в 1955 г. Однако уже в то время в Индии "вдруг обнаружили", что китайцы строят сеть стратегических автомобильных дорог в Тибете, одна из которых пересекает плато Аксай Чин. В индийском истеблишменте стало складываться ощущение, что в бывшем "межгосударственном буфере" (т.е. в Тибете) появляется "…пистолет, направленный в сердце Индии"24. В Китае же с подозрением начали относиться к любым разговорам о "двухтысячелетних" религиозно-культурных связях индийцев с тибетцами. После того как в марте 1959 г. в Тибете вспыхнуло антикитайское восстание, в неспокойные районы ТАР были введены части НОАК, что спровоцировало новую волну беженцев на территорию Индии, среди которых оказался и Далай-лама XIV25. Развернувшаяся дипломатическая переписка (количество нот, меморандумов и писем исчислялось тысячами26) вскрыла диаметрально противоположные подходы Китая и Индии к пограничной проблеме в целом. Так, в письме Дж. Неру от 8 сентября 1959 г. премьер-министр КНР Чжоу Эньлай заявил, что Пекин не признаёт индийские претензии на плато Аксай Чин, а "линию Макмагона" не считает законной границей27. В качестве компромисса Чжоу Эньлай предложил Индии отказаться от претензий на западный сектор в обмен на отказ Китая от восточного согласно принципу quid pro quo. Однако Дж. Неру этого предложения не принял28. 23 Tibetan parliament-in-exile members take oath // The Times of India : website. 2011. May 30. URL: http://articles.timesofindia.indiatimes.com/2011-05-30/india/29599637_1_newly-elected-members-oath-central-tibetan-administration. 24 Malon D. M., Rohan M. Op. cit. P. 140. 25 Присутствие в настоящее время на территории Индии Далай-ламы и около 100 тыс. тибетских беженцев, с одной стороны, создаёт проблемы в её отношениях с КНР, но в то же время служит рычагом внешнеполитического давления на Пекин и противовесом китайской политике в отношении Пакистана. Это "оружие" Индия пока использует редко. В частности, в том же 2008 г. правительство страны выдало гарантии Пекину в том, что протесты индийских тибетцев против проведения в КНР летней Олимпиады не выйдут за приемлемые рамки. В то же время резкое обострение напряжённости на границе между обеими странами осенью 2009����������������������������������������������������� ���������������������������������������������������� г. и визит Далай-ламы в монастырь Таванга в КНР расценили как провокационные действия руководства Индии. 26 Arpi C. Op. cit. P. 73, 74. 27 Ibid. P. 78. 28 В начале 80-х гг. с тем же предложением выступил Дэн Сяопин, и снова оно было отвергнуто Индией. МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА 65 С конца 1961 г. между пограничниками Китая и Индии участились вооружённые столкновения. В октябре 1962 г. индийские передовые позиции подверглись атаке одновременно в западном и восточном секторах спорной территории. Война продолжалась 31 день и закончилась поражением Индии. После этого Китай отвёл свои войска со всех занятых территорий, кроме плато Аксай Чин, где они остановились на "линии Маккартни-Макдональда". Тем не менее подходы сторон в отношении территориальной проблемы не изменились. Война 1962 г. стала тем водоразделом, после которого первоначальный идеализм Индии в отношении КНР сменился прагматизмом. Впрочем, и после этого между странами продолжалась 15-летняя "холодная война", сменившаяся неустойчивой "разрядкой", а в последние 10 лет – столь же противоречивой "стабилизацией" двусторонних отношений. "Холодная война" и "разрядка" в индийско-китайских отношениях Война 1962 г., её итоги и последующее развитие событий в регионе заставили Индию существенно скорректировать свою внешнюю политику. Этому способствовали несколько факторов: быстрое китайско-пакистанское сближение; первые ядерные испытания, проведённые Китаем в 1964 г.; индийско-пакистанская война 1965 г., сопровождавшаяся введением США эмбарго на продажу своих вооружений обеим странам, а также угрозой КНР открыть "второй фронт" в Сиккиме; начавшийся во второй половине 60-х гг. процесс налаживания американо-китайских отношений с очевидным антисоветским подтекстом. На повышение роли КНР в делах региона Индия отреагировала в 1974 г., осуществив собственные ядерные испытания и через год аннексировав княжество Сикким. Китай, в свою очередь, подписал в 1976 г. с Пакистаном соглашение о кооперации в ядерной сфере. Снижение остроты "холодной войны" между Китаем и Индией стало возможным после прихода к власти в КНР Дэн Сяопина, который считал первоочередной задачей экономическое процветание страны, для достижения которого необходимо удерживаться от конфликтов с соседями. В частности, он прекратил поддерживать повстанческие движения в северо-восточных штатах Индии, граничащих с Тибетом. В 1979 г. состоялся визит в Китай министра иностранных дел Индии (и будущего премьерминистра) А. Б. Ваджпайи. Однако его положительные итоги были "смазаны" проведённой в это же время КНР "воспитательной войной" против Вьетнама – ключевой страны региона Юго-Восточной Азии, к которому всё больший интерес стала проявлять и Индия. Начавшийся в 1981 г. двусторонний диалог по вопросу о спорных территориях протекал трудно и едва не привёл в 1986–1987 гг. к крупномасштабному военному конфликту в районе Сиккима29. Для устранения вполне реальной перспективы возникновения войны обе стороны предприняли необходимые меры дипломатического характера, следствием 29 Malon D. M., Rohan M. Op. cit. P. 143. ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 4 (9) 2011 66 чего стало "замораживание" конфликта осенью 1987 г. и последующее его разрешение в 1988 г. в ходе визита в Пекин премьер-министра Индии Р. Ганди. Тогда же индийское правительство отказалось от практики увязывать процесс развития двусторонних отношений с предварительным разрешением территориальной проблемы. За антикитайскую деятельность было осуждено несколько членов тибетской общины. Всё это способствовало некоторому потеплению отношений, в частности развитию двусторонней торговли. Относительно кратковременный негативный эффект для китайскоиндийских отношений имели ядерные испытания, проведённые Индией в 1998 г., за 10 дней до которых тогдашний министр обороны страны Дж. Фернандес назвал Китай "потенциальным врагом номер один", фактически повторив 50-летней давности тезис сардара В. Пателя30. А премьер-министр А. Б. Ваджпайи в одном из писем президенту США Б. Клинтону в мае 1998 г. объяснил необходимость проведения упомянутых испытаний "…угрозой безопасности… со стороны граничащих с нами государств, обладающих ядерным оружием"31. Территориальная проблема на современном этапе Непосредственным следствием относительной стабилизации китайскоиндийских отношений в 90-е гг. стал быстрый рост объёма двусторонней торговли. Если в 1997 г. он равнялся 1,6 млрд дол., то в 2007 г . достигал 38,7 млрд, а в 2010 г. превысил 60 млрд дол. Таким образом, Китай занял первую строку в списке торговых партнёров Индии, потеснив США. Всё первое десятилетие XXI в. китайско-индийские отношения (как и ранее) характеризовались сменой позитивных и негативных периодов. При этом дружественная двусторонняя риторика на официальном уровне более или менее сохраняется до сих пор. В частности, тезис Мао Цзэдуна 1951 г. о "тысячелетних исключительно дружественных отношениях" (китайско-индийских) был почти дословно воспроизведён 29 мая 2010 г. заместителем председателя КНР Си Цзиньпином во время официального визита в КНР президента Индии П. Патил в связи с 60-летним юбилеем установления двусторонних дипломатических отношений32. Одной из целей этого визита было стремление Индии заручиться поддержкой Пекина, чтобы получить статус постоянного члена СБ ООН33. 30 China is Enemy No 1: George // Indian Express : website. 1998. May 4. URL: http://www.indianexpress.com/ie/daily/19980504/12450024.html. 31 Nuclear Anxiety: Indian's Letter to Clinton on the Nuclear Nesting // The New York Times. 1998. May 13. URL: http://www.nytimes.cjm/1998/05/13/world/nuclear-anxiety-indian-s-letter-to-clinton-on-the-nuclear-testing.html. 32 Си Цзиньпин и президент Индии П. Патил присутствовали на приёме по случаю 60-летия дипотношений между КНР и Индией // China Central Television. Русский : интернет-сайт телеканала. 2010. 29 мая. URL: http://russian.cctv.com/20100529/100998. shtml. 33 India, China should take care of each other's concern's: Patil // Hindustan Times : website. 2010. May 31. URL: http://www.hindustantimes.com/News-Feed/restofasia/ India-China-should-take-care-of-each-other-s-concerns-Patil/Article1-551013.aspx. МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА 67 В ходе встреч с китайскими коллегами П. Патил высказалась также за дальнейшее расширение двусторонних экономических отношений34. Укрепление межгосударственных связей коснулось и военных ведомств обеих стран. В частности, с 2007 г. стороны встречаются в рамках Ежегодных диалогов в сфере обороны (Annual Defense Dialogue). В декабре 2007 г. были проведены первые совместные военные учения, а в январе 2008 г. руководители обеих стран сформулировали концепцию совместного ви�дения XXI в.35 Во время встречи премьер-министров Вэнь Цзябао и М. Сингха в Дели в апреле 2005 г. отношения между странами были определены как "стратегическое и кооперативное партнёрство в целях обеспечения мира и процветания". Было подписано 11 различных совместных документов, и КНР поддержала претензии Индии на место постоянного члена СБ ООН (однако в дальнейшем эта тема не получила развития в официальной китайской риторике). В документе "Руководящие принципы" (����������������������������� Guiding���������������������� ��������������������� Principles����������� ) констатировалось, что стороны будут использовать "политические средства" для разрешения пограничных вопросов и "не будут угрожать друг другу применением силы". Был организован институт специальных представителей по решению возникающих проблем. В совместном заявлении говорилось, что так называемая "линия фактического контроля" (ЛФК), разделяющая обе страны, должна быть "урегулирована" в качестве границы, обеспечивающей интересы населения по обе её стороны36. На фоне в целом оптимистических оценок совместного заявлениия 2005 г. некоторые индийские эксперты уже тогда сочли, что СМИ и специалисты-китаисты слишком поторопились заявить о разрешении китайско-индийских пограничных споров37. И действительно, уже через год "оптимисты" испытали шок, когда КНР заявила о своих претензиях на весь штат Аруначал-Прадеш, в очередной раз назвав его Южным Тибетом. К этому следует добавить, что в следующие 6 лет было проведено 13 встреч китайских и индийских экспертов по проблеме пограничных споров, однако прогресса достичь не удалось38. Со второй половины 2009 и почти до конца 2010 г. индийские пограничники зафиксировали несколько сотен нарушений ЛФК (в основном в её западном секторе). Прямых контактов с нарушителями (даже визуальных), как правило, 34 Patil seeks China's support for UNSC bid // Hindustan Times : website. 2010. May 27. URL: http://www.hindustantimes.com/News-Feed/restofasia/Patil-seeksChina-s-support-for-UNSC-bid/Article1-549238.aspx. 35 Zhang Yan. India-China Relations In One of the Best Periods In Histiry / Zhang Yan // The Hindu : news website. 2009. April 9. http://www.hindu.com/2009/04/09/ stories/2009040955800900.htm. 36 Text of India-China agreement // The Hindu : news website. 2005. April 11. URL: http://www.hindu.com/thehindu/nic/0041/indiachinatxt.htm. 37 Parthasarathy G. Op. cit. P. 14. 38 15 сентября 2011 г. официальный представитель МИД КНР Цзян Юй на прессконференции заявила о создании в апреле того же года очередного двустороннего "механизма консультаций и координации вокруг пограничных вопросов", и "на данный момент стороны поддерживают углублённые контакты по содержанию работы механизма" (см.: Генеральное консульство КНР в Санкт-Петербурге. 2011. 15 сентября. URL: http:// www.stpeterburg.china-cjnsulate.org/rus/fyth/t860115.htm). 68 ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 4 (9) 2011 не происходит, и о нарушении границы говорят лишь косвенные признаки (мусор, надписи на скалах и пр.). Очередной визит М. Сингха в штат Аруначал-Прадеш (состоявшийся в октябре 2009 г. в рамках предвыборной кампании) стал поводом для "неистовой"39 антииндийской кампании в китайской прессе. Пресссекретарь китайского МИД в связи с этим выразил "сильное неудовлетворение" и обратил внимание "...индийской стороны на серьёзную озабоченность Китая..."40 Немедленный ответ МИД Индии содержал "несогласие и опасения" относительно позиции Пекина в вопросе о границе между двумя государствами. Комментируя китайские протесты, тогдашний премьер-министр штата Аруначал-Прадеш Д. Ханду заявил, что Китай "должен принять реальность" и воздержаться от претензий на обладание этим штатом, в котором с 1975 г. "проводятся демократические выборы". При этом он сослался на высказывания министров иностранных дел и обороны Индии П. Мукхерджи и А. К. Энтони, которые однозначно утверждали, что данный штат является неотъемлемой частью индийской территории "…и нет силы на Земле, которая могла бы отнять его у Индии"41. Из относительно недавних негативных моментов в двусторонних отношениях можно напомнить и о некоторых сорванных визитах (в Китай – командующего группировкой индийских ВС в штате Джамму и Кашмир; в Индию – генерала НОАК). Обоим было отказано в визах в августе 2010 г.42 Анализируя итоги встречи Вэнь Цзябао и М. Сингха в ноябре 2009 г. в Бангкоке, а также выступление последнего на двух пресс-конференциях после её окончания, индийские эксперты пришли к выводу, что самое большее, на что может рассчитывать руководство Индии в отношениях с КНР – это не допустить выхода ситуации из-под контроля43. Подобный вывод, в частности, делается в связи с призывами М. Сингха к индийской прессе "проявлять сдержанность при освещении событий, связанных с Китаем", и "не драматизировать" пограничную проблему. Военные мероприятия в приграничных районах Существующая в приграничных районах напряжённость в последние годы привела к повышению в них военной активности обеих стран. Развёрнутые здесь группировки вооружённых сил (ВС) решают сходную двуединую задачу: парировать внешнюю военную угрозу, исходящую от соседа, и подавлять внутреннюю, связанную с теми или иными сепаратистскими движениями. 39 Nanda Prakash. Cautions and constructive / Nanda Prakash // Asian Affairs. 2009. November. P. 7–9. 40 China "strongly" protest PM's visit to Arunachal Pradesh // Hindustan Times : website. 2009. October 13. URL: http://www.hindustantimes.com/China-stronglyprotests-PM-s-visit-to-Arunachal-Pradesh/Article1-464632.aspx. 41 China should accept 'reality': Arunchal CM // Hindustan Times : website. 2009. October 14. URL: http://www.hindustantimes.com/China-should-accept-realityArunchal-CM/Article1-464892.aspx. 42 Vivek R. India Plans to Acquire U.S., Israeli MDs / Raghuvanshi Vivek // Defense News. 2010. September 6. P. 22. 43 China's Sword of Damocles // Asian Affairs. 2009. November. P. 2. МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА 69 Вторая составляющая этой задачи в равной степени актуальна для обеих стран. Причём острота проблемы сепаратизма для них такова, что эксперты не исключают, например, вероятность того, что "…хорошо организованная [не обязательно индийцами. – Прим. авт.] революция в Тибете" может спровоцировать полномасштабный вооружённый конфликт между КНР и Индией44. Пекин не без оснований усматривает "руку Запада" в беспорядках, периодически возникающих в Тибете (а также в СУАР и Внутренней Монголии). В Индии же полагают, что в Китае наблюдается тенденция использовать скорее "твёрдую", чем "мягкую" силу в их урегулировании45. Сегодня в Индии (главным образом в восточных штатах) действуют сотни сепаратистских группировок. Некоторые из них ведут вооружённую борьбу. Наибольшую опасность для центрального правительства представляет собой маоистская группировка наксалитов46, численность которой оценивается в 15 тыс. боевиков. Так, в 2009 г. они устраивали различного рода акции в 91 округе 11 штатов, для подавления которых потребовалось привлечь 58 батальонов внутренних войск47. В Индии наксалитов считают "…доверенными солдатами нашего северного соседа"48. В связи с этим губернатор штата Аруначал-Прадеш Дж. Дж. Сингх (в прошлом высокопоставленный военный) призвал центральное правительство "…к повышению возможностей встретить вызовы безопасности путём развёртывания [дополнительных. – Прим. авт.] соединений ВС Индии вдоль индийско-китайской границы"49. Однако и без этих призывов индийское правительство в последние несколько лет проводит мероприятия в этом направлении. В частности, сообщается о строительстве в северо-восточных штатах 4–5 новых полевых аэродромов, а также о перебазировании туда 18 истребителей Су-30МКИ и нескольких сухопутных дивизий. Комментируя эти мероприятия, китайская пресса сообщает о готовности КНР к ответным "оборонительным" мерам50. На границе с Индией находятся два из семи военных округов КНР – Чэнду и Ланьчжоу, в которых расквартированы 4 из 18 армейских групп общей численностью в 400 тыс. военнослужащих. В последние годы оснащению и модернизации входящих в них подразделений уделяется не меньшее внимание, чем расположенным на восточном побережье и нацеленным на Тайвань. 44 Malon D. M., Rohan M. Op. cit. P. 152. Watts D. Ill winds are blowing / David Watts // Asian Affairs. 2009. November. P. 6, 7. 46 Названы по местности, где произошли их первые выступления. – Прим. ред. 47 Annual Report 2009–2010 // Government of India, Ministry of Defence : website. P. 8. URL: http://mod.nic.in/reports/AR-eng-2010.pdf. 48 Rajinder Singh. Combating 'Red Terror' // Indian defence Review. 2010. January/ March. P. 160. 49 Tension rising along the Sino-Indian MacMahon Line // Pakistan Ledger. 2009. June 12. URL: http://www.zimbio.com/Bhutan/articles/781/Tensions+rising+along+ Sino+Indian+MacMahon. 50 Li Hongmei. What is beyond the physical hire / Li Hongmei // People's daily Online. 2009. August 12. URL: http://www.defence.pk./forums/china-defence/35049what-beyond-phisical-line.html. 45 ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 4 (9) 2011 70 В частности, находящаяся в Тибете 13-я армейская группа модернизируется для выполнения задач сил быстрого реагирования. Совершенствуется её логистика, повышается мобильность артиллерии, систем ПВО, связи и разведки, проводится подготовка военнослужащих для действий в условиях высокогорья. С середины 90-х гг. осуществляется модернизация 14-и аэродромов на территории Тибета. Расквартированная здесь 33-я авиадивизия теперь оснащена новейшими многофункциональными истребителями ����������������������������������������������� J���������������������������������������������� -11 (Су-27). Ближе к границе с Индией размещаются системы технической разведки. Эксперты, однако, указывают, что силы обоих округов не обязательно нацелены только на Индию. Например, в задачу группировки округа Ланьчжоу входит и пресечение вооружённых выступлений сепаратистов в СУАР, а 13-я армейская группа выполняет аналогичную задачу по отношению к тибетским сепаратистам51. И всё-таки основной целью для них является Индия. Индийская сторона внимательно наблюдает за "…быстрым трансформированием всех трёх видов [ВС КНР] в сторону придания им современного облика с существенным включением в них космических ресурсов и информационных технологий". Этот процесс сопровождается "феноменальным инфраструктурным развитием, включая строительство автомобильных и железных дорог, аэродромов в малонаселённых горных районах в непосредственной близости от наших границ"52. В связи с этим правительство Индии, со своей стороны, тоже предпринимает "необходимые меры по развитию инфраструктуры и развёртыванию вооружённых сил для обеспечения национальной безопасности на северных границах"53. В представительстве Сухопутных сил Индии подтвердили факт проведения подобных работ и подготовки подразделений спецназа на границе с Китаем. Осуществляется закупка систем вооружения, приспособленных для проведения операций в условиях высокогорья: облегчённых артиллерийских установок, танков и вертолётов54. Индийские ВВС оснащаются американскими военно-транспортными самолётами С-130��������������� J�������������� последней модификации, которые должны обеспечить переброску сил быстрого реагирования. Территориальная проблема после смены поколений в руководстве Индии и Китая Сегодня ни Китай, ни Индия не заинтересованы в том, чтобы комплекс двусторонних отношений вышел из-под контроля, поскольку это чревато 51 Holslag J. The Persistent Security Dilemma between China and India / Jonathan Holslag // The Journal of Strategic Studies. 2009. December. Vol. 32 (6). P. 820, 821. URL: http://www.vub.ac.be/biccs/site/assets/files/Jonathan%20misc/20091216%20 -%20Journal%20of%20Strategic%20Studies.pdf. 52 Verma V. K. China: friend or foe / V. K. Verma // Indian Defence Review. 2010. January – March. Vol. 25.1. P. 140– 42. 53 Annual Report 2009–2010 // Government of India, Ministry of Defence : website. P. 8, 26. URL: http://mod.nic.in/reports/AR-eng-2010.pdf. 54 Raghuuvanshi V. Shifting Geopolitics Realigns Indian Relations / Vivek Raghuuvanshi // Defense News. 2010. March 12. P. 12. МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА 71 крупным региональным конфликтом с весьма возможным вовлечением в него других ведущих мировых держав. Руководители обеих стран делают всё возможное, чтобы удержать ситуацию в приграничных районах (и в двусторонних отношениях в целом) в приемлемых рамках. Однако в последнее время в различных исследованиях, посвящённых состоянию и перспективам развития ситуации в АТР, всё чаще говорится о том, что интересы КНР и Индии в этом регионе становятся всё более конкурирующими. При этом эксперты отмечают важные изменения во внутриполитической жизни обеих стран, которые в дальнейшем едва ли будут способствовать снижению уровня их стратегического противостояния в АТР. Во-первых, меняются взгляды индийской элиты на место своей страны на мировой арене и роль национальной "большой стратегии", которая должна больше соответствовать растущим внешнеполитическим амбициям Индии55. В последние годы активизировались политики, набирающие вес в дискуссиях по территориальной проблеме, чутко реагируя на растущие в обществе "реваншистские" настроения в отношении итогов войны 1962 г.56 Утверждая, что страна является прямой наследницей Британской Индии57, они призывают отказаться от остатков "идеалистической архаики" в индийской внешней политике (приписываемой Дж. Неру) и перейти к realpolitik58. Образцом для них является сардар В. Патель – "…железный человек Индии… создавший единую страну из 565 княжеств, в которую вошёл бы и [весь] Кашмир, если бы ему не мешал Неру"59. В случае прихода к власти подобных политиков (а это может произойти уже в середине текущего десятилетия) нынешняя относительная стабильность китайско-индийских отношений подвергнется серьёзным испытаниям60. 55 Raja Mohan C. Rising India: Partner in Shaping the Global Commons? / C. Raja Mohan // The Washington Quarterly : mag. website. 2010. P. 133–148. URL: http:// www.twq.com/10july/docs/10jul_Mohan.pdf. 56 Bhadrakumar M. K. Who Stands to Gain from War Hysteria? / M. K. Bhadrakumar // The Hindu : website. 2009. September 21. URL: http://www.hindu. com/2009/09/21/stories/2009092155620800.htm. 57 В этом плане достаточно типично высказывание издателя журнала "Indian Defence Review" Б. Вермы о том, что "...во времена британского правления влияние Индии мудро распространялось..." на весь субрегион Южной Азии, включая Афганистан (см.: Verma B. Offensive Orientation / Bharat Verma // Indian Defence Review. 2010. April – June. Vol. 25.2. P. 4). Или другое на ту же тему: "Контроль над Афганистаном всегда оставался одним из принципиальных условий обороны [Британской. – Прим. авт.] империи. Это следует признавать как последовательную историческую и геостратегическую реальность" (см.: Военные операции независимой Индии). 58 Столь же типичными для индийского экспертного сообщества являются сегодня упрёки в отсутствии необходимого уровня "милитаризованности" в так называемой "внешнеполитической доктрине Неру", следствием чего якобы и стали "...потеря [Индией] суверенитета над [частью] Кашмира, а Тибетом – статуса сюзеренитета..." в его отношениях с Китаем (см.: Mahadevan P. The Silent Use of Hard Power / Prem Mahadevan // Indian Defence Review. 2011. January – March. Vol. 26.1. P. 100–105; Mai Gen Sheru Thapliyal. Article 370: The untold story / Mai Gen Sheru Thapliyal // Ibid. P. 6–10). 59 Maj Gen Sheru Thapliyal. Op. cit. P. 11. 60 Malon D. M., Rohan M. Op. cit. P. 153. 72 ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 4 (9) 2011 Во-вторых, в китайском обществе тоже отмечается рост националистических настроений, которые уже создают проблемы для руководства КНР при выборе характера реагирования на те или иные внешнеполитические вызовы. Как полагает Т. Дж. Кристенсен, в 2006–2008 гг. отвечавший в Госдепартамете США за политику в отношении КНР, Тайваня и Монголии, сегодня "…китайские политмейкеры весьма чувствительны к националистическому критицизму у себя в стране и проявляют бо�льшую [чем это необходимо. – Прим. авт.] жёсткость, а иногда и высокомерие, в реагировании на внешние вызовы"61. В связи с этим следует заметить, что указанная тенденция в настроениях китайской общественности, видимо, будет только нарастать, что может отразиться на деятельности нового партийно-государственного руководства КНР, которое должно прийти к власти в конце 2012 г. Как бы суммируя отмеченные выше тенденции во внутриполитической жизни обеих ведущих азиатских держав, профессор делийского Центра исследований проблем безопасности в АТР Дж. М. Малик отмечает, что "в долгосрочной перспективе ни Индия, ни Китай не могут исключить возможности возобновления конфронтации из-за Тибета, Кашмира, Мьянмы или Индийского океана. Китайско-индийское соперничество… похоже станет доминантной особенностью ХХ������������������������� I������������������������ в., что поставит их соседей перед необходимостью выбора…. Обе страны… будут стремиться заполнить собой вакуум силы в регионе, блокируя аналогичные попытки соседа". Уже сегодня "…оба гиганта начинают соприкасаться плечами…" в различных частях Азии, Африки и Латинской Америки62. Автору этого высказывания представляется само собой разумеющимся, что "…проамериканский и прояпонский уклон в политике национальной безопасности Индии (как реакции на китайскую политику проецирования силы) будет определяющей характеристикой глобализирующейся Индии"63. В этом плане визит китайского премьер-министра Вэнь Цзябао в Индию, состоявшийся в декабре 2010 г. (через месяц после посещения Дели президентом США Б. Обамой), можно рассматривать как попытку руководителей обеих стран отступить от той опасной черты, перед которой оказались двусторонние отношения в 2009–2010 гг., когда резко обострилась публичная пикировка по различным поводам и прежде всего в связи с обвинениями китайских военнослужащих "в многочисленных" нарушениях границы, прозвучавшими в индийских СМИ. 61 Christensen T. J. The Adventages of an Assertive China / Thomas J. Christensen // Foreign Affairs. 2011. ������������������������������������������������������������������ March-April. P. 54. Давление "улицы" на принимаемые руководством Китая решения в кризисных внешнеполитических условиях отчётливо проявилось в ходе японо-китайского дипломатического конфликта, вызванного столкновением в сентябре 2010����������������������������������������������������������������������� ���������������������������������������������������������������������� г. китайского рыболовного траулера с двумя японскими патрульными катерами в районе спорных островов Сенкаку (Дяоюйдао). Прекращение Китаем (хотя и кратковременное) поставок в Японию редкоземельных минералов имело контрпродуктивный характер, поскольку лишь активизировало японское проникновение во Вьетнам и Монголию, т.е. в весьма "чувствительные" для безопасности КНР страны. 62 Malik J. M. India-China Relations / J. Mohan Malik // Asia-Pacific Center for Security Studies : website. 2009. P. 1150. URL: http://www.apcss.org/wp-content/uploads/2011/03/India-China_Relations.pdf. 63 Ibid. МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА 73 Роль Пакистана и США в решении китайско-индийской территориальной проблемы Более или менее цельное представление о современном состоянии и перспективах эволюции китайско-индийской территориальной проблемы невозможно составить, не учитывая прямого или косвенного влияния Пакистана и США. Первый вовлечён в неё как сторона, заинтересованная в решении проблемы Кашмира, а вторые – как один из основных участников новой геополитической игры, центр тяжести которой в последние годы смещается в АТР. Кашмир остаётся одним из главных раздражителей в системе отношений Индии как с Пакистаном, так и с КНР. Нынешняя "линия контроля" (ЛК)64, установленная ООН после первой индо-пакистанской войны 1948 г., проходит по всей его территории за исключением небольшого участка в районе ледника Сиачен (см. рис. 2), который представляет собой самое высокогорное в мире поле боя. Попытки договориться о проведении ЛК и здесь предпринимались с 1985 г., но положительных результатов не дали. В первой половине 2011 г. прошёл очередной тур переговоров с участием дипломатов, пограничников и военных65, который опять закончился лишь фиксацией "большего понимания" исходных позиций сторон и решением продолжить дискуссию "содержательным и результативным образом"66. Следует отметить, что до последнего времени в пакистано-индийских спорах по кашмирской проблеме Китай официально занимал нейтральную позицию, выступая против её интернационализации (на чём ещё в 70-е гг. настаивали США), т.е., по мнению Пекина, проблема эта должна решаться на переговорах Индии и Пакистана. С другой стороны, перспектива реализации индийских притязаний на пакистанскую часть Кашмира (сегодня, правда, чисто гипотетическая) представляется абсолютно неприемлемой для Китая, поскольку это означало бы для него, во-первых, потерю территориального контакта с Пакистаном – de facto ключевым союзником в субрегионе Южной Азии, а во вторых – установление прямого территориального контакта между Индией и Афганистаном. В этом случае Индия усилила бы своё влияние на развитие ситуации в стране, на которую у КНР имеются собственные виды. Наконец, это означало бы переход под контроль Индии пакистанского участка Каракорумского шоссе, построенного в 60–70-е гг., проходящего по пакистанской части Кашмира и имеющего исключительно важное стратегическое значение для КНР. Вместе с системой железных дорог Пакистана это шоссе является важнейшим звеном транспортного пути, связывающего западные провинции КНР со строящимся 64 Суть различия между китайско-индийской ЛФК и индийско-пакистанской ЛК просматривается с трудом. 65 India, Pakistan begin talks on disuted Siachen Glacier // The Times of India : website. 2011. May 30. URL: http://articles.timesofindia.indiatimes.com/2011-05-30/ india/29599254_1_defence-secretary-level-talks-india-and-pakistan-pakistani-counterpart. 66 India-Pak talks: No agreement on Siachen // The Times of India : website. 2011. May 31. URL: http://articles.timesofindia.indiatimes.com/2011-05-31/india/29603615 _1_defence-secretary-level-talks-joint-statement-siachen. 74 ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 4 (9) 2011 (при китайской поддержке) портовым комплексом Гвадар на берегу Аравийского моря неподалеку от Ормузского пролива. Со второй половины 2009 г. в Индии стали замечать, что власти КНР не только выдают жителям штата Джамму и Кашмир визы специальной формы для посещения Тибета67, но и обозначают этот штат как самостоятельное государство. Например, туристы привозят оттуда буклеты с картами региона, на которых Индия показана без этого штата, а в пояснении говорится, что Тибет "…граничит с Индией, Непалом, Мьянмой и Кашмиром"68. Бывший государственный советник по национальной безопасности Индии в правительстве А. Б. Ваджпайи (1999–2004 гг.) Б. Мишра относит произошедшие в последнее время изменения в подходах Китая к кашмирской проблеме к числу основных внешних угроз, способных привести к дезинтеграции страны. Он не исключает, что в следующие 5 лет в треугольнике Индия – Китай – Пакистан республике придётся вести войну на два фронта69. По словам К. Сибала, "наращивающий политическую, экономическую и военную мощь Китай постепенно увеличивает своё присутствие в странах – соседях Индии" и особенно в Пакистане, кооперация с которым имеет всесторонний характер и включает военную и ядерную сферы деятельности70. В качестве "асимметричного" ответа Индия развивает отношения с Тайванем, несмотря на то, что официально признала существование "одного Китая". Что касается США, то в период "холодной войны" Вашингтон в вопросе о необходимости подключения к разрешению кашмирской проблемы международных структур (прежде всего, ООН) поддерживал Пакистан – в то время своего ключевого союзника в субрегионе Южной Азии. Однако по мере развития американо-индийских отношений республиканская администрация США практически в течение всего предыдущего десятилетия предпочитала не афишировать свою позицию по данной проблеме. В перечне внешнеполитических рекомендаций, появившихся накануне прихода к власти нынешней демократической администрации, резко негативную реакцию в Индии вызвали два пункта. Первый касался необходимости формирования американо-китайского стратегического консенсуса как инструмента решения основных мировых проблем, а второй вновь "интернационализировал" кашмирскую проблему. 67 В Индии расценили как провокацию правило, введённое в 2010 г. китайским посольством в Дели, которое в паспорта жителям штата Джамму и Кашмир прикрепляет визу на посещение КНР степлером, а не вклеивает её, как для всех остальных индийцев, желающих поехать в Китай. 68 China projects J&K as a separate country // Hindustan Times : website. 2009. October 19. URL: http://www.hindustantimes.com/China-projects-J-amp-K-as-aseparate-country/Article1-466748.aspx. 69 Tiwary M. China, US policies on Pak adversely impacting India: Brajesh Mishra / Manish Tiwary // Hindustan Times : website. 2009ц. October 30. URL: http://www. hindustantimes.com/China-US-policies-on-Pak-adversely-impacting-India-Brajesh-Mishra/ Article1-470879.aspx. 70 Sibal K. India and its neighbours / Kanval Sibal // Indian Defence Review. 2010. January – March. Vol. 25.1. P. 143, 147. МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА 75 Администрации Б. Обамы пришлось предпринять срочные меры, чтобы сгладить негативный для американо-индийских отношений эффект указанных рекомендаций. В этом плане основным итогом визита президента США в Индию, состоявшегося в конце ноября 2010 г., можно считать завершение процесса преодоления возникших в январе 2009 г. (накануне инаугурации Б. Обамы) разногласий в двусторонних отношениях и восстановление прежней динамики их развития. В Индии, в частности, положительно отнеслись к заявлению американского президента о том, что США не намерены навязывать себя в качестве посредника в решении кашмирской проблемы. Несмотря на то, что США продолжают оказывать финансовую помощь Пакистану ("в целях борьбы с терроризмом"), объективный процесс роста значимости Индии как "естественного противовеса" Китаю – их главному геополитическому оппоненту, будет и далее требовать от Вашингтона сделать столь же естественный выбор предпочтительной стороны и в пакистано-индийском противостоянии71. * * * В заключение следует отметить, что по мере того, как Китай и Индия становятся основными участниками региональной и мировой политической игры, они начинают всё активнее конкурировать в важных для обеих стран субрегионах Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии. Как Китай, так и Индия стремятся добиться влияния в Пакистане, Мьянме, Бутане, Шри-Ланке, Сингапуре, Вьетнаме и Таиланде, а также установить контроль над маршрутами транспортировки углеводородов в Индийском океане, Малаккском проливе и Южно-Китайском море. Таким образом, территориальная проблема, в течение десятилетий игравшая роль "основного раздражителя" в китайско-индийских отношениях, в последние годы постепенно "погружается" в комплекс других не менее острых проблем. Вместе с тем о её сохраняющейся актуальности свидетельствуют, в частности, активные военные мероприятия по обе стороны китайскоиндийской границы, которая, несмотря на предпринимаемые сторонами усилия, до сих пор не демаркирована и представляет собой всего лишь "линию фактического контроля". Ситуация остаётся патовой, и незначительные происшествия на любом участке границы служат поводом для публичных дипломатических демаршей и всплеска негативных эмоций в СМИ обеих стран. По нашему мнению, крупномасштабной конфронтации между двумя ведущими азиатскими державами можно избежать не с помощью громких заявлений о "культурной схожести", которые делаются, как правило, 71 В связи с этим примечательна беспрецедентная по жёсткости антипакистанская риторика Вашингтона после проведения 1 мая 2011 г. операции, обозначенной как "ликвидация террориста номер 1". 76 ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ № 4 (9) 2011 в ходе очередного "саммита", а поддерживая систематический диалог экспертных сообществ и расширяя масштабы взаимодействия государственных структур и граждан, не пытаясь при этом замалчивать реальных различий в истории, культуре и современном политическом устройстве стран, которые всё активнее соперничают за влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Ключевые слова: территория – граница – отношения – конфликт – Китай – Индия. Keywords: territory – border – relations – conflict – China – India.