любовь к мудрости - Нижегородский государственный университет

Федеральное агентство по образованию
Нижегородский государственный университет
им. Н.И. Лобачевского
ЛЮБОВЬ К МУДРОСТИ
Часть 1
ФИЛОСОФИЯ АНТИЧНОСТИ
И СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Учебно-методическое пособие
Рекомендовано учебно-методической комиссией
факультета социальных наук
для студентов ННГУ
Нижний Новгород
2008УДК 1(091) (077)
ББК Ю2
1
Л-93
Составители: В.Г. Артемова, Я.В. Филиппова
Рецензент: доктор философских наук А.Н. Фатенков
ЛЮБОВЬ К МУДРОСТИ: учебно-методическое пособие: в 3 ч. Ч. 1.
Философия античности и средневековья / Сост. В.Г. Артемова,
Я.В. Филиппова. – Нижний Новгород: ННГУ им. Н.И. Лобачевского,
2008. – 80 с.
В первой части учебно-методического пособия по философии
объясняется специфика философского знания, основные проблемы и
направления философии. Дается характеристика античной и
средневековой философии, предлагаются тексты великих мыслителей
этих эпох. Пособие содержит тесты и вопросы для проверки знаний,
перечень специфических понятий, которыми оперировали античные и
средневековые авторы, список дополнительной литературы.
Учебно-методическое пособие предназначено для студентов всех
факультетов и форм обучения, приступающих к изучению философии.
УДК 1(091) (077)
ББК Ю2
© Нижегородский государственный
университет им. Н.И.Лобачевского, 2008
Формат 6480 1/16. Печать офсетная. Гарнитура Таймс.
Усл. печ. л. 4,8. Тираж 500 экз. Заказ № 296.
Типография ННГУ, 603000, Н. Новгород, ул. Б. Покровская, 37
2
ПРЕДИСЛОВИЕ
В учебном пособии «Любовь к мудрости» вы найдете материал,
важный для первых шагов философского образования. Его название не
случайно. Греческое слово «философия» переводится на русский язык
как любовь (phileo) к мудрости (sophia). За длительную историю своего существования содержание термина «философия» менялось, истолковывалось по-разному. И все же понимание философии как любви
к мудрости выражает важнейшие черты подлинного философствования.
Авторы пособия попытались осуществить синтез сразу нескольких
жанров: учебного пособия, хрестоматии, проверочного инструментария и словаря философских терминов. Основное содержание пособия
составляют историко-философский материал. Однако представить все
богатство философской мысли в небольшом по объему издании невозможно. Авторы взяли на себя ответственность за подбор имен выдающихся мыслителей, объем предлагаемых текстов в надежде, что краткость не искажает их основных идей и позволяет читателю создать
цельную и последовательную картину развития мировой философской
мысли. Структура пособия выглядит следующим образом. Оно состоит
из трех частей:
1 Философия античности и средневековья.
2 Философия Нового времени.
3 Русская философия.
Главное содержание пособия – это тексты выдающихся философов,
труды которых составляют духовное богатство человечества. Эти материалы предваряются общей характеристикой эпохи, в которую жили
и творили великие мыслители, заканчиваются тестами и вопросами,
помогающими усвоить материал и проверить свои знания. Каждый
раздел содержит словарь терминов, характеризующих еѐ, и список дополнительной литературы. Выдержки из сочинений философов взяты
из книг, указанных в конце каждой части пособия.
3
1. ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ И СМЫСЛ ФИЛОСОФИИ
Полный ответ на вопрос «Что такое философия?» можно будет дать
только после изучения всего курса. Но предварительный и краткий
ответ полезно получить и теперь. Ведь и альпинист, находящийся в
основании горы, хотя и знает, что увидит ее целиком только поднявшись на вершину, тем не менее же внизу пытается окинуть взором всю
гору. Попытаемся и мы сделать нечто подобное, находясь у подошвы
горы, именуемой философией.
Слово «философия» стало впервые употребляться около двух с половиной тысячелетий тому назад в Древней Греции и означало тогда
«любовь к мудрости». Считается, что это слово впервые употребил
Пифагор, прославившийся сам и как философ, и как математик. Он
особо подчеркивал, что только любит мудрость, но мудрым себя не
считает, поскольку подлинно мудрыми могут быть только боги.
С тех пор предпринималось множество попыток уяснить содержание философии, дать ей то или иное определение, осмыслить ее значимость в жизни человека.
Так, в одном из определений философии подчеркивается, что философия есть высшая форма духовной деятельности, особая, высшая
наука. А потому заниматься ею могут лишь избранные профессионалы
высокого класса, а не простые смертные. Но были и совершенно противоположные мнения. Резко негативный взгляд высказал, например,
Ф.М.Достоевский, обобщая некоторые настроения в российском обществе. «Что такое философ? – спрашивал он и отвечал: – Философ на
Руси есть слово бранное, означает оно – дурак». Конечно, кроме этих
крайних точек зрения на суть философии есть не такие категоричные.
Сами философы по-разному определяют предмет своих занятий: философия – это «познание сущего, вечного и непреходящего» (Платон),
«исследование причин и принципов вещей» (Аристотель), «учение о
границах возможного знания» (И.Кант), «мыслящее рассмотрение
предметов» (Г.Гегель), «познание того, что есть» (Л.Фейербах), «наука
об общих законах природы, общества и мышления» (К.Маркс), «учение о ценностях» (В. Виндельбанд), «это срединная земля между наукой и религией» (Б.Рассел), «это особое мироощущение, особый образ
жизни» (Ж.-П.Сартр), «деятельность, посредством которой утверждается или объясняется смысл высказываний» (М. Шлик).
Как не растеряться от такого многообразия мнений? Что это за
«наука», которая не может дать более-менее точного определения?
Или следует сделать естественный вывод о сложности, многогранности содержания философского знания? И такой вывод будет правиль4
ным. Ведь у каждого сложного явления много граней, особенностей, и
у каждой из сторон есть свои приверженцы, которые считают ее главной. Поэтому, определяя философию разным образом, каждый мыслитель в той или иной степени отражает момент истины. Интегрируя
выше приведенные точки зрения, можно дать определение, которое
отражало бы содержание философского знания: философия есть критическое размышление об устройстве мира, о нашем месте в нем, о
наших познавательных возможностях и способностях вершить добро и
зло.
Но научиться критически размышлять человечество сумело не сразу. Философия – это довольно позднее явление духовной культуры.
Задолго до ее появления были другие формы осмысления мира и места
в нем человека, т.е. были другие типы мировоззрения: мифология и
религия.
Мировоззрение – это совокупность взглядов, оценок, принципов,
определяющих самое общее видение мира и места человека в нем.
Мифология – исторически первая форма духовного освоения мира. Ощущение человеком бытия, эмоциональное восприятие и доступное ему понимание выражалось в древних сказаниях о фантастических
существах, всесилии и храбрости богов, подвигах героев в метафорической, символической форме. Мифологическое сознание синкретично
(в нем отсутствует разграничение мира и человека, в нем слиты воедино мысль и действие, объект и субъект, знания и верования); антропоморфно (человеческие черты переносятся на окружающий мир, он
олицетворяется, одушевляется); включает такие верования, как тотемизм (обожествление животных) и фетишизм (обожествление предметов); воплощает коллективный опыт, утверждает принятую систему
ценностей, выполняет регулятивную функцию (поучает, запрещает,
санкционирует).
С дальнейшим прогрессом человеческого общества мифологическое мышление утрачивает прежнюю роль, хотя некоторые его элементы могут воспроизводиться в массовом сознании и в наши дни.
Цивилизация вызвала к жизни другие типы мировоззрения – религию и философию. Их многостороннее взаимодействие прослеживается на всех этапах истории. Религия предшествовала философии, она
имеет свою специфику.
Религия – это форма мировоззрения, в которой освоение мира
осуществляется через его удвоение на посюсторонний – земной, естественный, дольний, и потусторонний – небесный, сверхъестественный,
горний. Основу религиозного мировоззрения составляет вера – вера в
Бога (сверхъестественную реальность, обладающую личными свойст5
вами). Религия всегда претендует на исчерпывающее, абсолютное знание смысла жизненных проблем, не доказуемое рационально, научно.
Ее содержание есть система догм (положений, не подвергающихся
изменению и сомнению). Они (догмы) принимаются верующими с
эмоциональными переживаниями своей убежденности в их истинности.
Религия имеет длительную историю, проходит разные формы и
этапы. В настоящее время существуют три мировые религии – буддизм, христианство и ислам. А три тысячи лет назад на основе мифологии возникли и поныне существующие древнейшие религии – буддизм и иудаизм, родиной которых были Индия и Палестина. Эти древние религии содержали в себе зачатки философии (буддизм часто рассматривают как одну из первых философских систем).
Наконец, 2,5 тысячи лет назад, в VII–VI вв. до н.э. появился новый
тип мировоззрения, который прочно соединялся с древними научными
знаниями – математикой, астрономией, медициной. И это была философия.
Философия – это теоретически сформулированное, основанное на
рациональных принципах систематическое мировоззрение. В отличие
от религии философия противопоставляет: догме – сомнение, вере –
знания, эмоциям – интеллект, молитве – диалог (спор, критику).
Философия всегда персонифицирована, она продукт творчества
личности (Платона, Эпикура, Гегеля, Бердяева и т.д.)
Несмотря на персонифицированный характер, философия – это
система вполне определенных взглядов, а не просто идей из различных
областей знаний и опыта.
Это размышление не порознь о мире или о человеке. Это особое
видение системы «мир–человек».
Философия – это концептуальное мироосвоение, система концепций, понятийно- логическое осмысление системы «мир–человек».
Философское знание есть определенная целостность, оно имеет
свою структуру, которая для лучшего запоминания может быть названа «философским квадратом» и представлена схемой:
Онтология
Гносеология
Философия
«я - не я»
Аксиология
6
Праксиология
Здесь в качестве разделов философии выделяются: онтология –
учение о бытие, его устройстве, свойствах, изменении и развитии; гносеология – теория познания, исследующая человеческие познавательные способности, их возможности и границы; аксиология – учение о
ценностях, способностях человека различать добро и зло и строить
соответствующим образом свое прижизненное поведение; праксиология – философия социального (человеческого) действия.
Это основные типы отношения человека к миру.
В рамках обсуждения предмета философии и его структуры выделяют и другие элементы, такие, как этика – учение о морали, эстетика – учение о прекрасном, антропология – учение о человеке, социология – учение о человеческом обществе, его структуре, изменении и
развитии.
2. ОСНОВНЫЕ ФИЛОСОФСКИЕ НАПРАВЛЕНИЯ
Философию как историю концепций можно представить основными философскими направлениями (в границах которых существуют
многочисленные школы и течения).
Материалисты (Фалес, Демокрит, Гераклит, Ф.Бэкон, Т.Гоббс,
Д.Дидро, Л.Фейербах, Н.Чернышевский, К.Маркс, В.Ленин и др.) – в
основе универсума (бытия) лежит материальное начало: природа, воздух, вода, огонь, атом, материя. Человек – продукт закономерного развития этого материального начала. Он высший цвет материи, обладающий сознанием. Не духовные, а материальные начала лежат в основании всего. Бытие определяет сознание. Образ жизни человека определяет образ его мыслей.
Идеалисты (Пифагор, Парменид, Платон, св. Августин,
Ф. Аквинский, Д. Юм, Дж. Беркли, Г. Гегель, А. Шопенгауэр, Вл. Соловьев, П. Флоренский и др.) – в основе универсума лежит духовное
начало: Бог, идея, мировая воля, дух, представление. Человек произведен от духовного начала, предметный мир производное от объективного или субъективного духа. Сознание определяет бытие. Образ мыслей
человека определяет образ его жизни.
Дуалисты (Р. Декарт, И. Кант) – в основе универсума лежат два начала: духовное и материальное, сознание и материя. Они существуют
одновременно, параллельно, независимо друг от друга. Тело не зависит от духа; психика не зависит от нервных процессов мозга, мозг не
является субстратом сознания.
7
Диалектики (Гераклит, Платон, Г. Гегель, К. Маркс) – в универсуме и человеке все развивается по законам взаимодействия противоположностей с переходом количественных изменений в качественные, со
спиралевидным движением к высшему через отрицание отрицания.
Метафизики (Парменид, П. Гольбах, Л. Фейербах и др.) – в универсуме и человеке или все статично, устойчиво, постоянно (догматики), или все течет, все изменчиво, ничего постоянного, абсолютного
нет (релятивисты).
Гносеологические оптимисты («gnoseo» – знаю) – философы, признающие возможность познания объективного мира, способность человеческого сознания адекватно отражать реальный мир (Демокрит,
Платон, Ф. Бэкон, Д. Дидро, Г. Гегель, К. Маркс и др.).
Агностики (Д.Юм, И. Кант) – философы, отрицающие возможность
познания мира человеком, ставящие под сомнение возможность адекватного отражения мира в человеческом сознании (или мир не познаваем, или мир не познаваем в его причинах, или мир не познаваем в
его сущности).
Многообразие философских направлений – результат длительного
развития философии. Процесс возникновения и развития философских
идей составляет предмет истории философии. Сама история философии подразделяется на хронологические этапы. В содержание данного
пособия не входит прямая задача полного, объемного освещения истории философии. Тем не менее важно хотя бы эскизно обозначить ее
основные исторические вехи, направления, а также тех выдающихся
философов, труды которых составляют духовное богатство человечества.
Вопрос о том, где впервые возникла философия, долгое время являлся дискуссионным. Существовали два подхода: один из них получил название востокоцентризм, другой – европоцентризм. Представители востокоцентризма (А. Шопенгауэр, В.С. Соловьев) считали, что
философия родилась на Востоке. Сторонники европоцентризма родиной философии считали Грецию (Г. Гегель, Ф. Энгельс и др.). С точки
зрения К. Ясперса, современного немецкого мыслителя, философия
зародилась в «осевое время». Хронологически оно ограничено промежутком между XVIII и II вв. до н.э., а пространственно – территориями Китая, Индии, Греции, на которых соответствующие этносы создали независимо друг от друга такие культуры, где впервые появляется
«подлинный человек в его духовной открытости миру». Конфуций,
Будда, Сократ – основные имена мыслителей, заложивших основы
единой для всего человечества «осевой» культуры и сформировавшегося на этой основе в трех вышеназванных культурных областях фило8
софского знания. (К сожалению, Россия в этом процессе не участвовала, и зарождение русской философии относится в лучшем случае к XI
веку н.э.)
Все философские системы – индийская, китайская и греческая –
основывались на мифологии и даже сохранили в различной степени
элементы мифологического сознания. Но мифологический образ мышления начал наполняться рациональным содержанием и соответствующими формами мышления, возрастала сила обобщающего и аналитического мышления, зарождалась философия и элементы науки,
возникали понятия и категории собственно философского разума, происходил переход от мифа к логосу.
На процесс становления и развития ранней философии повлияла
специфика экономической, политической, социальной и духовной
жизни стран Древнего Востока и Древней Греции. Вот почему наряду
с общими чертами каждая из перечисленных философий – древнеиндийская, древнекитайская и древнегреческая – обладает своими характерными особенностями.
3. АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ
Этот период истории философии охватывает время от VII в. до н.э.
до V в. н.э. и представлен работами древнегреческих и древнеримских
философов. В античной философии множество мыслителей, школ и
направлений. В ней коренятся истоки всех последующих и даже ныне
существующих философских учений. Мысли мудрых людей даже глубокого прошлого нам нужны и теперь. Кто не знает античной философии, тот не может по-настоящему знать и ее теперешнего состояния.
Изучение античности говорит о поучительности приобщения к летописи былой мудрости. И даже заблуждения гениальных умов более
поучительны и полезны для нас, чем просто здравый смысл в суждениях среднего человека. Кроме этого, изучая античность, с удивлением
обнаруживаешь и свое собственное духовное становление.
В содержании этого почти 12-векового периода есть некоторое
единство, общие черты, позволяющие рассматривать его как качественно своеобразный исторический тип философствования.
Античная (вначале греческая, а потом и римская) философия прошла путь от расцвета до упадка и гибели. В этот период сформировались два основных направления в европейской философии – материализм и идеализм, возникла диалектика, были поставлены в зародыше
(а то и в довольно развитом виде) все основные вопросы философии.
Имена античных мыслителей на слуху даже у тех, кто специально фи9
лософии не изучал: Фалес, Пифагор, Гераклит, Сократ, Демокрит,
Марк Аврелий, Цицерон, Сенека... Все они обладали обширными знаниями, занимались самыми разнообразными проблемами. Многие из
них были основателями первых философских школ, названия которых
живут в современном образовании. Платон создал первую Академию,
Аристотель – Лицей, Эпикур – свой знаменитый Сад.
В античности ярко проявилась роль личности, индивидуальный
«почерк» мыслителя. Каждый философ создавал свою собственную
концепцию мироздания, утверждал свои принципы в самой жесткой
полемике с предшествующими авторами и современниками («Платон
мне друг, но истина дороже» – знаменитое выражение Аристотеля,
который не побоялся авторитета своего выдающегося учителя). Защищая свои идеи, философ готов жертвовать даже своей жизнью, он презирает невежество толпы, власть предержащих, мнимые авторитеты (в
этом отношении желательно знакомство читателя с жизнью выдающихся философов).
Среди античных мыслителей почти все первооткрыватели: Фалес –
автор первого философского вопроса – «Что есть начало мира, из чего
все произошло?». Именно его называют родоначальником европейской философии.
Пифагору приписывают авторство термина «философ» – это значит
любомудр, а философия – это и есть любомудрие (phileo – любовь,
sophia – мудрость). Парменид ввел понятие «бытие», а это стержень
мировоззрения людей, а также один из главных критериев классификации философских систем. Демокрит – создатель концепции атомистического материализма, и его основного понятия – «атом». Гераклита считают основателем античной, правда, наивной, диалектики (его
знаменитые изречения: «Все течет, все изменяется», «Все происходит
через борьбу противоположных начал»). Величайшей заслугой Сократа является то, что он первым среди философов поставил вопрос о
человеческой уникальности и развернул философию лицом к человеку.
Величайший из учеников Сократа Платон стал основателем мощного
направления в философии – объективного идеализма. Не без оснований говорят, что вся западная философия представляет собой ряд примечаний к Платону. Многие столетия не утихает спор о его «идеальном государстве». Аристотель – это не только вершина античного
философского мышления, «самая универсальная голова античности»,
но и подлинный создатель новых направлений и философских принципов (первая классификация наук, учение о причинности и материи,
создание логики и этики, учение о познании и государственном устройстве).
10
Античная философия возникла как стихийно-диалектическая натурфилософия. Именно ей античная мысль обязана двумя значительными идеями: идеей об универсальной, всеобщей связи всех вещей и
явлений мира и идеей бесконечного мирового развития. Уже в античности сложились два альтернативных направления – материализм и
идеализм. Материалист Демокрит, опережая века и тысячелетия, выдвинул гениальную идею атома как мельчайшей частицы вещества.
Идеалист Платон, опираясь не только на силу отвлеченной мысли, но и
на удивительную художественную интуицию, блестяще разработал
диалектику единичных вещей и общих понятий, что имеет непреходящее значение во всех областях человеческого творчества и поныне.
Нередко античную философию делят на досократическую (натурфилософию) и сократическую. Этим подчеркивается действительное
различие философских исканий в разные периоды и несомненная ключевая роль Сократа как философа, учившего жить в соответствии с
добродетелями: говорить, как думаешь, делать, как говоришь, чтобы
мысль, слово и дело не расходились.
Мыслители поздней античности (эпикуреизм, скептицизм, стоицизм, неоплатонизм) ищут новые философские ориентиры. Философы
глубоко чувствуют и переживают надвигающуюся гибель античной
культуры. Каждое из направлений ищет свой рецепт личного счастья.
Для Эпикура познание мира не цель, а средство. Эпикур впервые вводит понятие случайности, он делает это для обоснования свободы. Избавлению человека от рока необходимости служат атеистические
взгляды Эпикура. Он считал, что никакая вера, никакая религия не
дает человеку свободы. Не вера, а размышление – вот что освободит
человека от предрассудков. Целью человека выступает достижение
удовольствия. Стоики (Сенека, Марк Аврелий, Эпиктет) разрабатывают философию долга, судьбы. Позиции этой философии противоположны Эпикуру: доверься судьбе; покорного судьба ведет, непокорного тащит. «Счастье не в достижении удовольствия, а в выполнении
долга».
Поздняя античность представлена неоплатонизмом. Сделан несомненный шаг в сторону иррационализма и мистики: человеческая душа – частица космической души, и человек постигает Единое (Бога) в
экстатическом обращении к нему. В недрах поздней античности зарождается новая система философских взглядов.
В завершение обзора античной философии следует отметить, что ее
величайшим достижением была сама постановка вечных, всегда сопутствующих человеку проблем: о начале вещей, о бытии и небытии
мира, о тождестве противоположностей, о свободе и необходимости,
11
жизни и смерти, месте и роли человека на земле и в космосе, о нравственном долге, о прекрасном и возвышенном, о мудрости и человеческом достоинстве и многом другом, что не может не волновать ум и
душу человека. У древних мыслителей было одно «орудие» познания –
созерцание, наблюдение, тонкая умозрительность и философская интуиция.
Конец античной философии имеет свою официальную дату – 529 г.
н.э., когда император Юстиниан отказал язычникам (а это греческие
мыслители) в праве занимать публичные здания, а значит, иметь школы и преподавать. Эта дата только фиксирует конец эпохи, называемой
античной философией, которая в силу внутренней исчерпанности была
обречена.
4. ТЕКСТЫ
4.1. Милетская школа
4.1.1. Фалес (624–546 гг. до н.э.)
Диоген Лаэртский: Фалес «первым стал рассуждать о природе. Началом всего он положил воду».
Аристотель: «Из первых философов большинство полагало в виде
материи единое начало всего: то, из чего все сущее состоит, из чего
как первого оно рождается и в чем как последнем оно гибнет; то, сущность чего сохраняется, а состояния изменяются; говорят, что оно и
есть основа и начало сущего и что поэтому ничто не рождается и не
уничтожается, так как такая природа сохраняется вечно... Фалес —
родоначальник этой философии — говорит, что это вода».
Считается, что Фалесу принадлежат эти изречения:
«Познай самого себя».
«Много слов отнюдь не выражают мудрую мысль».
«Ищи одну мудрость».
«Выбирай одно благо...»
«Старше всех вещей — бог, ибо он не рожден».
«Прекраснее всего космос, ибо он творение бога».
«Больше всего пространство, ибо оно вмещает все».
«Быстрее всего — мысль, ибо она бежит без остановки».
«Сильнее всего — необходимость, ибо она одолевает всех».
«Мудрее всего — время, ибо оно обнаруживает все».
Вот некоторые ответы Фалеса на вопросы:
Что трудно? — «Знать себя».
Что легко? — «Наставлять другого».
12
Что слаще всего? — «Успех».
Что есть божество? — «То, у чего нет ни начала, ни конца».
Какую невидаль ему довелось увидеть? — «Тирана, дожившего до
старости».
Как легче всего переносить несчастье? — «Если видишь, что врагам приходится еще хуже».
Как прожить самую лучшую и праведную жизнь? — «Если сам не
будешь делать того, в чем упрекаешь других».
Кто счастлив? — «Кто телом здоров, натурой богат, душой благовоспитан».
Он говорит, что о друзьях надо помнить как в их присутствии, так в
их отсутствии.
«Не красуйся наружностью, но будь прекрасен делами».
«Не наживай богатства нечестным путем».
«Да не настроит тебя никакой слух против тех, кому ты
доверяешь».
«Какие взносы внесешь родителям — такие взымай с детей».
4.1.2. Анаксимандр (610–546 гг. до н.э.)
Анаксимандр Милетский... сказал, что начало и основа всего сущего есть апейрон. Апейрон есть не что иное, как материя. У апейрона же
нет начала, ибо оно было бы для него пределом. Апейрон сам начинается началом всего другого.
Рождение происходит не через изменение стихии, а через обособление благодаря вечному движению противоположностей. А противоположности эти теплое и холодное, сухое и влажное и другие.
Анаксимандр говорил, что при зарождении этого мира из вечного
выделилось животворное начало теплого и холодного и некая сфера из
этого пламени облекла окружающий землю воздух, как кора дерево. А
когда она разорвалась и замкнулась в кольца, возникли солнце, луна и
звезды.
Из чего все вещи получают свое рождение, в то все они возвращаются, следуя необходимости.
4.1.3. Анаксимен (585–528 гг. до н.э.)
Анаксимен все причины вещей свел к беспредельному воздуху.
Анаксимен богов не отрицал и не замалчивал, но полагал, что не
богами создан воздух, а что они сами произошли из воздуха.
Движение же Анаксимен считает вечным. Благодаря ему все вещи
превращаются [друг в друга].
13
А различается воздух по своей плотности или разреженности своей
сущности. При разрежении рождается огонь, а при сгущении — ветер,
затем туман, вода, земля, камень. А из этого [возникает] все прочее.
Так же, как наша душа, будучи воздухом, скрепляет каждого из
нас, так и дыхание и воздух объемлют все мироздание.
Воздух близок к бестелесному, и поскольку мы рождаемся вследствие его истечения, то он по необходимости должен быть безграничным
и изобильным, дабы никогда не иссякать.
4.2. Гераклит (544–497 гг. до н.э.)
БЫТИЕ И ДИАЛЕКТИКА
Враждующееся соединяется, из расходящихся – прекраснейшая
гармония, и все происходит через борьбу.
Этот космос, один и тот же для всего существующего, не создал
никакой бог и никакой человек, но всегда он был, есть и будет вечно
живым огнем, мерами загорающимся и мерами затухающим.
Все едино: делимое — неделимое, рожденное – нерожденное,
смертное — бессмертное, Логос — вечность, отец — сын, бог — справедливость, не мне, но Логосу внимая, мудро признать, что все едино.
Морская вода — чистейшая и грязнейшая. Рыбам она пригодна для
питья и целительна, людям же — для питья непригодна и вредна.
Прекраснейшая обезьяна отвратительна по сравнению с человеческим родом.
Мудрейший из людей, по сравнению с богом, кажется обезьяной в
отношении мудрости, красоты и всего прочего.
На огонь обменивается все, и огонь на все, как на золото — товары
и на товары — золото.
В одну и ту же реку нельзя войти дважды... и нельзя дважды застигнуть смертную природу в одном и том же состоянии...
Болезнь приятным делает здоровье, зло — добро, голод — насыщение, усталость — отдых.
Холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется.
Противоречивость сближает, разнообразие порождает прекраснейшую гармонию, и все через распрю создается.
ПОЗНАНИЕ
Многознание не научает быть умным...
По какому бы пути ты ни шел, границ психеи ты не найдешь, столь
глубок ее Логос.
14
Те, кто, слушая, не понимают, уподобляются глухим, о них свидетельствует изречение: «Присутствуя, они отсутствуют».
Мудрость заключается только в одном: признать разум как то, что
управляет всем при помощи всего.
Очень много должны знать мужи-философы. Я предпочитаю то,
что можно увидеть, услышать и изучить.
Неразумный человек способен увлечься любым учением.
Невежество лучше скрывать, но это затруднительно при распущенности и за чашею вина.
Глаза более точные свидетели, чем уши.
Плохие свидетели для людей глаза и уши тех, которые имеют грубые психеи.
Скрывать невежество предпочтительнее, чем обнаруживать его
публично.
Мышление — великое достоинство, и мудрость состоит в том, чтобы говорить истинное, и чтобы, прислушиваясь к природе, поступать с
ней сообразно.
Психее присущ самовозрастающий Логос. Всем людям свойственно познавать самих себя и мыслить.
Образ мыслей человека – его божество.
...Человек обладает двумя средствами познания истины: чувственным восприятием и Логосом.
Чему нас учит зрение и слух, то я ценю выше всего.
Ведь существует единственная мудрость: познать замысел, устроивший все через все.
Но хотя Логос присущ всем, большинство живет так, словно (каждый) имеет свое особое разумение.
СОЦИАЛЬНО-ЭТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ
Если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, мы назвали счастливыми быков, когда они находят горох для еды.
Павших на войне боги почитают и люди.
Лучшие люди одно предпочитают всему: вечную славу — преходящим вещам; толпа же насыщается подобно скоту.
Чем больше удел, тем больше и доля достается по жребию.
Свиньи грязи радуются, птицы в пыли или в золе купаются.
Своеволие следует гасить скорее, чем пожар.
Народ должен сражаться за закон, как за свои стены.
Один для меня — десять тысяч, если он наилучший.
Не лучше было бы людям, если бы исполнялось все, что они желают.
15
Невозмужалый отрок ведет опьяневшего мужа, который шатается и
не замечает куда идет, ибо психея его влажна.
Сияющая, сухая душа мудрейшая и наилучшая.
Людей после смерти то ожидает, на что они не надеются и чего себе не представляют.
Что у них за ум, что за разум? Они верят народным певцам и считают своим учителем толпу, не зная, что большинство плохо, а меньшинство хорошо.
Трудно бороться со страстью! А ведь желание сердца исполняется
ценою души.
Нрав человека – его демон.
Души, павшие в бою, чище тех, что в болезнях.
4.3. Пифагор (571–497 гг. до н.э.)
Он считал, что душа бессмертна, но переходит в тело других живых существ... О Пифагоре Ксенофан рассказывает: «И как-то раз, говорят, били какого-то щенка, он, проходя мимо, пожалел его и изрек:
«Перестань его бить! В нем душа дорогого мне человека, которую я
узнал, услышав издаваемые [ею] звуки».
Душа человека разделяется на три части: ум, рассудок и страсть.
Ум и страсть есть и в других живых существах, но рассудок — только
в человеке. Власть души распространяется от сердца и до мозга: та
часть ее, которая в сердце, — это страсть, а которая в мозге — рассудок и ум; струи же от них — наши чувства. Разумное бессмертно, а
остальное смертно.
«Философ» — это значит любомудр.
Жизнь подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные
— торговать, а самые счастливые — смотреть, так и в жизни: иные,
подобно рабам, рождаются жадными до славы и наживы, между тем
философы до единой только истины.
Жизнь человеческую он разделял так: «Двадцать лет — мальчик,
двадцать — юнец, двадцать – юноша, двадцать — старец. Возрасты
соразмерны временам года: мальчик — весна, юнец — лето, юноша —
осень, старец — зима». [Юнец у него — молодой человек, юноша —
зрелый муж].
У друзей все общее. Дружба есть равенство.
Ученикам своим он предписывал – всякий раз, входя в свой дом,
повторять: «Что я совершил? И в чем согрешил? И чего не исполнил?»
Начало всего — единица, единице, как причине, подлежит как вещество неопределенная двоица: из единицы и неопределенной двоицы
исходят числа, из чисел — точки, из точек — линии, из них плоские
16
фигуры, из плоских — объемные фигуры, из них — чувственновоспринимаемые тела, в которых четыре основы – огонь, вода, земля и
воздух; перемещаясь и превращаясь целиком, они порождают мир —
одушевленный, разумный, шаровидный, в середине которого — земля;
и земля тоже шаровидна и населена со всех сторон.
Существуют также антиподы, а наш низ — для них верх. В мире
равнодольны свет и тьма, холод и жар, сухость и влажность.
Главное для людей — наставить душу к добру или злу.
Пифагор называл свое учение любомудрием, а не мудростью... Он
говорил, что никто не мудр, ибо человек по слабости своей природы
часто не в силах достичь всего, а тот, кто стремится к нраву и образу
жизни мудрого существа, может быть подобающе назван любомудром
[философом].
Пифагор учил, что счастье [эвдемония] заключается в знании совершенства чисел.
Числу все вещи подобны.
4.4. Элейская школа
4.4.1. Ксенофан (акме 504–501 г. до н.э.)
Все едино и неизменяемо, и это есть бог, никогда не рожденный,
вечный, шаровидной формы.
Ксенофан считает началами сухое и влажное, то есть землю и воду.
Эфиопы говорят, что их боги курносы и черны; фракияне же [представляют своих богов] голубоглазыми и рыжеватыми.
...Но если бы быки, лошади и львы имели руки и могли бы ими рисовать и создавать произведения [искусства], подобно людям, то лошади изображали бы богов похожими на лошадей, быки же — похожими на быков и придавали бы [им] тела такого рода, каков телесный
образ у них самих [каждые по-своему].
Он учит, что ...существо божье шарообразно и нисколько не подобно человеку. Божество всем своим существом видит и все оно слышит,
однако не дышит. Так же оно есть ум, мышление и вечность.
Он утверждает, что есть четыре основы сущего, что миры бесчисленны, но неизменны. Облака образуются оттого, что солнце вызывает
испарения и возносит их в окрестный воздух...
Все возникающее подвержено гибели и душа есть дыхание.
С тиранами нужно говорить или как можно меньше, или как можно
слаще.
17
4.4.2. Парменид (р. ок. 515 г. до н.э.)
Он сказал, что философий две: одна — сообразна истине, другая —
сообразна мнению... Критерием же [истины] он признавал разум.
И ощущения неточны... [по его мнению].
...Согласно истинному положению вещей, Вселенная вечна и неподвижна... Возникновение же относится к области кажущегося,
согласно ложному мнению, бытия. И ощущения он изгоняет из области истины. Он говорит, что если что-нибудь существует сверх бытия,
то оно не есть бытие. Небытия же во Вселенной нет.
О ПРИРОДЕ
...Не доказать никогда, что небытие существует...
Небытия ни познать... не сможешь,
Ни в слове выразить...
Быть или вовсе не быть — вот здесь разрешенье вопроса.
Есть бытие, а небытия вовсе нету;
Здесь достоверности путь, и к истине он приближает.
Одно и то же есть мысль и бытие.
Слово и мысль бытием должны быть.
Одно и то же есть мысль и то, о чем мысль существует.
Ибо ведь без бытия, в котором ее выраженье,
Мысли тебе не найти.
Не возникает оно [бытие], и не подчиняется смерти.
Цельное все, без конца, не движется и однородно.
Не было в прошлом оно, не будет, но все — в настоящем.
Без перерыва, одно...
...Могучая необходимость
Держит в оковах его, пределом вокруг ограничив.
Так бытие должно быть, необходимо, конечным:
Нет ему нужды ни в чем, иначе во всем бы нуждалось.
Есть же последний предел, и все бытие отовсюду.
Замкнуто, массе равно вполне совершенного шара
С правильным центром внутри.
4.4.3. Зенон (середина V в. до н.э.)
АХИЛЛЕС
[«Ахиллесом» этот аргумент был назван по имени фигурирующего
в нем Ахилла, который... преследуя черепаху, не может ее догнать.]
Если есть движение, самый быстрый бегун никогда не догонит самого медленного. Но это невозможно. Следовательно, движения нет. В
18
самом деле, необходимо, чтобы догоняющий, прежде, нежели он догонит, сначала достиг черты, с которой стартовал убегающий. Но за это
время, пока догоняющий приходит к ней, убегающий продвигается на
какое-то расстояние, хоть и меньшее, чем пройденное [за это время]
догоняющим, так как бежит медленнее, но все ж таки продвигается,
ибо не стоит на месте. И опять за то время, пока догоняющий будет
проходить то расстояние, на которое продвинулся убегающий, за это
время убегающий опять пройдет какое-то расстояние — настолько
меньшее пройденного [им] в прошлый раз, насколько он [бежит]
медленнее догоняющего. И так в каждый отрезок времени, в который
догоняющий будет проходить то расстояние, на которое к этому моменту продвинулся убегающий, движущийся медленнее, а этот отрезок времени будет продвигаться на какое-то расстояние и убегающий.
И хотя с каждым разом это расстояние будет все меньше и меньше,
все-таки в любом случае будет продвигаться на какое-то расстояние и
убегающий, ибо он движется. И так как в силу бесконечной делимости
величины можно брать все меньшее и меньшее расстояние до бесконечности, то Ахиллес не догонит не только Гектора, но даже черепаху.
СТРЕЛА
1. Всякое [тело], когда оно занимает равное себе пространство, либо движется, либо покоится.
2. Ничто не движется в [отдельное] «теперь».
3. Движущееся [тело] всегда находится в равном самому себе пространстве в каждое отдельное «теперь».
Он умозаключал так: летящая стрела в каждое «теперь» занимает
равное себе пространство, а следовательно, и в течение всего времени
[понята]. Но то, что [в данное] «теперь» занимает равное себе пространство, не движется, так как ничто не движется в [одно] «теперь».
Но то, что не движется, покоится, так, все либо движется, либо покоится. Следовательно, летящая стрела, пока она летит, покоится в течение всего времени полета.
4.5. Протагор (481–411 гг. до н.э.)
Человек есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют.
...Материя текуча, и при течении ее беспрерывно происходят прибавления взамен убавлений ее и ощущения перестраиваются и изменяются в зависимости от возрастов и прочих телесных условий... Причины всего того, что является, лежат в материи... Люди же в разное
время воспринимают по-разному, в зависимости от различных своих
состояний... И совершенно то же самое учение дается и в отношении
19
возрастов, и относительно сна и бодрствования, и в каждом виде состояния [человека]. Итак ... критерием существующего является человек.
Протагор первый сказал, что о всякой вещи есть два мнения, противоположных друг другу... И еще он говорил, что все истинно.
О богах я не могу знать ни того, что они существуют, ни того, что
их нет, ни того, каковы они по виду. Ибо многое препятствует знать
[это]: и неясность [вопроса], и краткость человеческой жизни.
4.6. Демокрит (около 470–370 гг. до н.э.)
УЧЕНИЕ О БЫТИИ
Левкипп же и его приятель Демокрит учат, что элементы (стихии) –
полное и пустое, называя одно из них бытием, другое – небытием. А
именно: из них полное они называли бытием, пустое же и редкое —
небытием... Эти элементы они считали материальными причинами
существующих вещей. И подобно тому, как почитающие лежащую в
основе вещей сущность единым (первоначалом), производят прочие
вещи из видоизменений ее; точно так же и они, полагая началами всего
происходящего редкое и плотное, утверждают, что причинами прочих
вещей являются определенные различия в них. А этих различий, по их
учению, три: форма, порядок и положение... Бытие различается только
«очертанием, соприкасанием и поворотом». Из них очертание есть
форма, соприкасание — порядок и поворот — положение. Например,
А отличается от N формой, AN от NA – порядком, N от Z положением.
Атомы движутся, ударяя друг друга и ударяясь один о другой.
...Начала бесконечны по числу и их... называли «атомами» и считали их неделимыми и непроницаемыми вследствие того, что они «абсолютно плотны» и не заключают в себе пустоты.
Ни одна вещь не возникает беспричинно, но все возникает на каком-нибудь основании и в силу необходимости.
Все происходит по определению судьбы, так что эта судьба приносит силу необходимости.
...Случай не является причиной чего-либо, но [все] он относит к
другим причинам, как, например, причиной отыскания сокровища [он
считает] копание [земли] или посадку оливкового дерева, причиною
же того, что был разбит череп лысого, орла, сбросившего черепаху,
чтоб разбить ее скорлупу.
Если кто-нибудь почувствовал жажду, выпил холодной воды и стал
нездоров, то Демокрит считает причиною этого не случай, а жажду.
20
Все существует согласно необходимости. Судьба же, правда, провидение и творец мира — одно и то же.
Причина вещей неясна для человеческого рассудка. Ибо одни вещи
существуют по необходимости, другие — по определению судьбы,
третьи — по решению нашей воли, четвертые – сами собой.
Люди измыслили себе идол [образ] случая, чтобы пользоваться им
как предлогом, прикрывающим их собственную
нерассудительность. Ибо редко случай оказывает сопротивление разуму, чаще же всего в жизни мудрая проницательность направляет [к достижению поставленной цели].
Демокрит утверждал, что он «предпочел бы найти одно причинное
объяснение, нежели приобрести себе персидский престол».
...Атомы суть всевозможные маленькие тела, не имеющие качеств,
пустота же, — некоторое место, в котором все эти тела, в течение всей
вечности носясь верх и вниз, или сплетаются каким-нибудь образом
между собой, или наталкиваются друг на друга и отскакивают, расходятся и сходятся снова между собой в такие соединения, и таким образом они производят и все прочие сложные (тела) и наши тела, и их
состояния и ощущения.
Начало Вселенной — атомы и пустота... Миров бесчисленное множество, а они имеют начало и конец во времени. И ничто не возникает
из небытия, не разрешается в небытии. И атомы бесчисленны по разнообразию величин и по множеству; носятся же они во Вселенной,
кружась в вихре, и таким образом рождается все сложное: огонь, вода,
воздух, земля. Дело в том, что последние суть соединения некоторых
атомов. Атомы же не поддаются никакому воздействию и неизменяемы вследствие твердости.
Демокрит из Абдеры... полагал, что искони в течение беспредельного времени все вообще — прошлое, настоящее и будущее —
совершается в силу необходимости.
УЧЕНИЕ О ПОЗНАНИИ
...Из этого правила человек должен узнать, что он далек от [подлинной] действительности (что от него действительность скрыта).
В самом деле мы ничего ни о чем не знаем, но для каждого из нас в
отдельности его мнение есть [результат] притекающих [к нему образов].
[Лишь] в общем мнении существует сладкое, в мнении — горькое,
в мнении — теплое, в мнении — холодное, в мнении — цвет, в действительности же [существуют только] атомы и пустота.
21
В действительности мы не воспринимаем ничего истинного, но
[воспринимаем лишь] то, что изменяется в зависимости от состояния
нашего тела и входящих в него и оказывающих ему противодействие
[истечений от вещей]. Много раз [мною] было показано, что мы не
воспринимаем, какова в действительности каждая [вещь] есть и какие
свойства в действительности ей не присущи.
На самом же деле мы не знаем ничего, ибо истина скрыта в глубине
[лежит на дне морском].
...Остроте мышления зрение мешает.
Демокрит заставил ощущения так говорить против разума:
«Жалкий разум, взяв у нас доказательства, ты нас же пытаешься
ими опровергать! Твоя победа — твое же падение».
Каждый день у людей новые мысли.
Ощущение и мышление возникают вследствие того, что приходят
извне образы.
Есть два рода познания: один — истинный, другой — темный. К
темному относятся все следующие [виды познания]: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. Что касается истинного [познания], то оно совершенно отлично от первого... Когда темный [род познания] уже более не в состоянии ни видеть слишком малое, ни слышать, ни обонять,
ни воспринимать вкусом, ни осязать, но исследование [должно проникнуть] до более тонкого (недоступного уже чувственному восприятию), <тогда на сцену выступает истинный [род познания], так как он
в мышлении обладает более тонким познавательным органом.
Мудрый человек есть мера всего, что существует. И действительно,
через ощущение он есть мера чувственно воспринимаемых (вещей) и
через разум есть мера (умопостигаемых) предметов. Ибо каждая
(вещь) измеряется первым и простейшим в данном роде; первое же и
простейшее во всяком роде есть совершенство. Итак, совершенство
есть начало самого познания любой вещи, следовательно, познание
всякой вещи совершается в познании ее совершенства.
...Над всем тем, что ускользает от взора очей, господствует умственный взор.
УЧЕНИЕ ОБ ОРГАНИЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ И ЧЕЛОВЕКЕ
...[Люди] произросли из земли наподобие червяков, без всякого
творца и без всякого разумного основания.
...Душа и ум одно и то же, оно состоит из первичных и неделимых
тел и подвижно в силу малости своих частиц и их формы... Из форм
самая подвижная — шарообразная. Таковы же [по своей форме] ум и
огонь.
22
[Душа] — огнеподобное сложное (соединение) умопостигаемых
(телец), имеющих сферические формы и огненное свойство, она есть
тело.
...Атомы шарообразной формы вследствие того, что они по своей
природе никогда не пребывают в покое, двигаясь, вместе с собой влекут и приводят в движение тело в целом.
...Душа состоит из двух частей; она имеет разумную [часть], помещающуюся в груди, и неразумную [часть], рассеянную по всему телу.
Главенствующую часть души [он разместил] в мозгу.
...Душа смертна, она уничтожается вместе с телом.
Душа и ум одно и то же... не может быть ни одного животного, которое было бы совершенно неразумным.
Все имеет душу, и [даже] трупы, потому что в них всегда явственно
находится нечто теплое и способное ощущать, хотя большая часть
[этого теплого] и рассеялась.
О БОГАХ И РЕЛИГИИ, ЭТИКА
Демокрит говорит, что древние, наблюдая небесные явления, как
то: гром, молнии, перуны, сближение звезд, затмения солнца и луны,
приходили в ужас и полагали, что виновники этого — боги.
Если кто-нибудь с умом станет внимать моим изречениям, то он
совершит много дел, достойных прекрасного мужа, и избегнет много
дурного.
Желающий быть в хорошем расположении духа не должен браться
за много дел ни в своей частной жизни, ни в общественной, и, что бы
ни делал, он не должен стремиться [делать] свыше своих сил и своей
природы. Но, даже если счастье благоприятствует и, по-видимому,
возносит на большую высоту, должно предусмотрительно отстраниться и не касаться того, что сверх силы. Ибо надлежащий достаток надежнее, чем избыток.
Цель жизни — хорошее расположение духа (эвтюмия), которое нетождественно с удовольствием, как некоторые, не поняв как следует,
истолковали, но такое состояние, при котором душа живет безмятежно
и спокойно, не возмущаемая никаким страхом, ни боязнью демонов,
ни какой-либо другой страстью.
Должно знать, что жизнь человеческая и ничтожна, и кратковременна, и что она сопряжена с многочисленными бедствиями и затруднениями, и поэтому нужно заботиться только об умеренном приобретении материальных средств и главные усилия направить на действительно необходимое.
Счастье и несчастье — в душе.
23
Не телесные силы и не деньги делают людей счастливыми, но правота и многосторонняя мудрость.
Подобно тому, как бывает болезнь тела, бывает также болезнь дома
и образа жизни человека.
Благоразумен тот, кто не печалится о том, чего не имеет, но радуется тому, что имеет.
Быть хорошим [человеком] – значит не [только] не делать несправедливости, но и не желать [этого].
Не говори и не делай ничего дурного, даже если ты наедине с собой. Учись гораздо более стыдиться самого себя, чем других.
Не из страха, но из чувства долга должно воздерживаться от дурных поступков.
Доступный подкупу никогда не может быть справедливым.
Только та любовь справедлива, которая стремится к прекрасному,
не причиняя обид.
Враг не тот, кто наносит обиду, но тот, кто делает это преднамеренно.
Прекрасна надлежащая мера во всем. Излишек и недостаток мне не
нравится.
Глупцам лучше повиноваться, чем повелевать.
Сильно вредят дуракам те, кто их хвалит.
Глупцы желают жить, боясь смерти, вместо того, чтобы бояться
старости.
...Врачебное искусство исцеляет болезни тела, а философия освобождает душу от страстей.
От мудрости получаются следующие три [плода]: [дар] хорошо
мыслить, говорить и хорошо поступать.
Лучше думать перед тем, как действовать, чем после.
Большой ум, а не многознание должно развивать.
Многие многознайки не имеют ума.
Многие, совершающие постыднейшие поступки, говорят прекраснейшие речи.
Должно приучать себя к добродетельным делам и поступкам, а не
к речам о добродетели.
Женщина не должна заниматься болтовней. Это ужасно.
Находиться в повиновении у женщины было бы для мужчины величайшим бесчестием.
Бывают женщины, которые, подобно идолам [образам], великолепны на вид своей одеждой и украшениями, но лишены сердца.
Немногословие есть лучшее украшение для женщины. Украшает
женщину также отсутствие у нее нарядов.
24
По-моему мнению, не следует иметь детей. Ибо я вижу в обладании
детьми много больших опасностей и много беспокойства, радостей же
мало, и они притом незначительны и слабы.
Кому попался хороший зять, тот приобрел сына, а кому дурной, тот
потерял и дочь.
ПОЛИТИКА
Интересы государства должно ставить выше всего прочего и должно заботиться, чтобы оно хорошо управлялось.
Гражданская война есть бедствие для той и другой враждующей
стороны. Ибо и для победителей и для побежденных она одинаково
гибельна.
Бедность в демократии настолько же предпочтительнее так называемого благополучия граждан при царях, насколько свобода лучше
рабства.
Закон хочет хорошо устроить жизнь людей. Сможет же он сделать
это лишь в том случае, если сами люди хотят, чтобы им было хорошо.
Ибо закон обнаруживает свое благотворное действие лишь тем, кто
ему повинуется.
Приобретать деньги – не бесполезно, но добывать их неправыми
путями — самое худшее дело.
Надежда на нечестную прибыль есть источник убытка.
Жадность до денег, если она ненасытна, гораздо тягостнее крайней
нужды, ибо чем больше растут желания, тем больше потребности они
порождают.
Как из ран самая худшая болезнь есть рак, так при обладании деньгами самое худшее – желание прибавлять к ним.
ПЕДАГОГИКА
Учение перестраивает человека, природа же, перестраивая, делает
|человека], и нет никакой разницы, от природы или от времени и учения быть преобразованным [в такой вид].
Ни искусство, ни мудрость не могут быть достигнуты, если им не
учиться.
Прекрасные вещи вырабатывает учение посредством трудов,
скверные же вещи без трудов сами собой производятся.
Постоянное общение с дурными развивает дурные задатки. Могут
быть умные юноши и глупые старики. Ибо научает мыслить не время,
а раннее воспитание и природа.
Если бы дети не принуждались к труду, то они не научились бы ни
грамоте, ни музыке, ни гимнастике, ни тому, что наиболее укрепляет
25
благодетель, — стыду. Ибо по преимуществу от этих занятий обычно
рождается стыд.
Воспитание есть украшение в счастье и прибежище в несчастье.
Наихудшее, чему может научиться молодежь, — легкомыслие. Ибо
последнее порождает те удовольствия, из которых рождается морок.
Постыдно, занимаясь много чужими делами, забрасывать свои собственные.
Смелость есть начало дела, конец же его зависит от счастья. Здоровья просят у богов в своих молитвах люди, а того не знают, что они
сами имеют в своем распоряжении средства к тому. Невоздержанностью своей противодействуя здоровью, они сами становятся предателями своего здоровья, благодаря своим страстям.
4.7. Платон (427–347 гг. до н.э.)
ЧТО И КАК ИЗУЧАЕТ ФИЛОСОФИЯ
Тем, кто стремится к познанию, хорошо известно вот что: когда
философия принимает под опеку их душу, душа туго-натуго связана в
теле и прилеплена к нему, она вынуждена рассматривать и постигать
сущее не сама по себе, но через тело, словно бы через решетки тюрьмы, и погрязает в глубочайшем невежестве. Видит философия и всю
грозную силу этой тюрьмы: подчиняясь страстям, узник сам крепче
любого блюстителя караулит собственную темницу. Да, стремящимся
к познанию известно, в каком положении бывает их душа, когда философия берет ее под свое покровительство и с тихими увещаниями принимается освобождать, выявляя, до какой степени обманчиво зрение,
обманчив слух и остальные чувства, убеждая отдаляться от них, не
пользоваться их службою, насколько лишь это возможно, и, советуя
душе сосредоточиваться и собираться в себе самой, верить только себе, когда, сама в себе, она мыслит о том, что существует само по себе,
и не считать истинным ничего из того, что она с помощью другого
исследует из других вещей, иначе говоря, из ощутимых и видимых,
ибо то, что видит душа, умопостигаемо и безвидно. Вот то освобождение, которому не считает нужным противиться душа истинного философа, и потому она бежит от радостей, желаний, печалей и страхов,
насколько это в ее силах... Душа философа решительно презирает
тело и бежит от него, стараясь остаться наедине с собою.
[Ведь] люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у
них на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и
видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть
26
голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету,
исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и
узниками проходит верхняя дорога, огражденная, глянь-ка, невысокой
стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.
— Это я себе представляю.
— Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, чтобы она [была] видна поверх
стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из
несущих разговаривают, другие молчат.
— Странный ты рисуешь образ и странных узников!
— Подобных нам. Прежде всего, разве ты думаешь, что, находясь
в таком положении, люди что-нибудь видят, свое или чужое, кроме
теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры... Узники целиком и полностью принимали бы за истину тени
проносимых мимо предметов.
Прекрасное... предстанет... не в виде какого-то лица, рук или иной
части тела, не в виде какой-то речи или знания, не в чем-то другом,
будь то животное, земля, небо или еще что-нибудь, а само по себе...
все же другие разновидности прекрасного причастны к нему таким
образом, что они возникают и гибнут, а его не становится ни больше,
ни меньше, и никаких воздействий оно не испытывает. И тот... кто
поднялся над отдельными разновидностями прекрасного и начал постигать само прекрасное, тот, пожалуй, почти у цели.
— А что мы скажем о многих прекрасных вещах, ну, допустим, о
прекрасных людях, или плащах, или конях, что мы скажем о любых
других вещах, которые называют равными или прекрасными, короче
говоря, обо всем, что одноименно упомянутым сущностям? Они тоже
неизменны или, в полную противоположность тем, первым, буквально
ни на миг не остаются неизменными ни по отношению к самим себе,
ни по отношению друг к другу?
— И снова ты прав, – ответил Кебет, — они все время изменяются.
Может ли равное само по себе, прекрасное само по себе, все вообще существующее само по себе, то есть бытие, перетерпеть какую бы
то ни было перемену? Или же любая из этих вещей, единообразная и
существующая сама по себе, всегда неизменна и одинакова и никогда,
ни при каких условиях не подвержена ни малейшему изменению?
— Они должны быть неизменны и одинаковы, Сократ, — отвечал
Кебет.
27
Из богов никто не занимается философией и не желает стать
мудрым, поскольку боги и так уже мудры; да и вообще кто мудр, к
мудрости не стремится. Но не занимаются философией и не желают
стать мудрыми опять-таки и невежды. Ведь тем-то и скверно невежество, что человек и непрекрасный, и несовершенный, и неумный вполне доволен собой. А кто не считает, что в чем-то нуждается, тот и не
желает того, в чем, по его мнению, не испытывает нужды.
Раз душа бессмертна, часто рождается и видела все и здесь, и в Аиде, то нет ничего такого, чего она не познала; поэтому ничего удивительного нет в том, и что насчет добродетели, и насчет всего прочего
она способна вспомнить то, что прежде ей было известно. И раз все в
природе друг другу родственно, а душа все познала, ничто не мешает
тому, кто вспомнил что-нибудь одно, – люди называют это познанием,
— самому найти и все остальное, если только он будет мужественен и
неутомим в поисках; ведь искать и познавать — это как раз и значит
припоминать.
...Человек должен постигать общие понятия, складывающиеся из
многих чувственных восприятий, но сводимые разумом воедино. А это
есть припоминание того, что некогда видела наша душа, когда она сопутствовала богу, свысока глядела на то, что мы теперь называем бытием, и, поднявшись, заглядывала в подлинное бытие. Поэтому, по
справедливости, окрыляется только разум философа, память которого
по мере сил всегда обращена к тому, в чем и сам бог проявляет свою
божественность. Только человек, правильно пользующийся такими
воспоминаниями, всегда посвящаемый в совершенные таинства, становится подлинно совершенным.
Не кажется ли тебе, что диалектика будет у нас подобной карнизу,
венчающему все знания, и было бы неправильно ставить какое-либо
иное знание выше нее: ведь она вершина их всех.
Прежде всего надо познать истину о любом предмете, о котором
говоришь или пишешь; научиться определять все соответственно с
ней; дав определение, надо опять-таки уметь все подразделять на виды, пока не дойдешь до неделимого.
Сократ. А того, кто умеет ставить вопросы и давать ответы, мы называем диалектиком?
Гермоген. Да, это так.
[По Платону, существуют два типа способностей мышления.]
Сократ. Первый – это способность, охватывая все общим взглядом, возводить к единой идее то, что повсюду разрозненно, чтобы,
давая определение каждому, сделать ясным предмет поучения...
Федр. А что ты называешь другим видом, Сократ?
28
Сократ. Второй вид – это, наоборот, способность разделять все на
виды, на естественные составные части, стараясь при этом не раздробить ни одной из них... Правильно или нет, а называю я их и посейчас
диалектиками.
Начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, подниматься ради самого прекрасного вверх —
от одного прекрасного тела к двум, от двух – ко всем, а затем от
прекрасных тел к прекрасным нравам, а от прекрасных нравов к прекрасным учениям, пока не поднимешься от этих учений к тому, которое и есть учение о самом прекрасном, и не познаешь, наконец, что же
это – прекрасное. И в созерцании прекрасного самого по себе, — только и может жить человек, его увидевший... Созерцая прекрасное, он
сумеет родить не призраки добродетели, а добродетель истинную, потому что постигает он истину, а не призрак.
ПРОБЛЕМА ДУШИ
Первоначало и есть душа, а не огонь и не воздух, ибо душа первична... именно душа существует по природе.
...Душа правит всем, что есть на небе, на земле и на море с помощью своих собственных движений, названия которым следующее: желание, усмотрение, забота, совет, правильное и ложное мнение, радость и страдание, отвага и страх, любовь и ненависть.
...То, что придает познаваемым вещам истинность, а человека наделяет способностью познавать, это ты и считай идеей блага — причиной знания и познаваемости истины. Как ни прекрасно и то и другое
— познание и истина, но [если] идею блага ты будешь считать чем-то
еще более прекрасным, ты будешь прав.
— А теперь, друзья, — продолжал Сократ, — нам нужно бы поразмыслить еще вот над чем. Если душа бессмертна, она требует заботы
не только на нынешнее время, которое мы называем своей жизнью, но
на все времена, и если кто не заботится о своей душе, впредь мы будем
считать это грозной опасностью. Если бы смерть была концом всему,
она была бы счастливой находкой для дурных людей: скончавшись,
они разом избавлялись бы и от тела, и — вместе с душой — от собственной порочности. Но на самом-то деле, раз выяснилось, что душа
бессмертна, для нее нет, видно, иного прибежища и спасения от бедствий, кроме единственного: стать как можно лучше и как можно разумнее. Ведь душа не уносит с собой в Аид ничего, кроме воспитания и
образа жизни, и они-то, говорят, доставляют умершему либо неоценимую пользу, либо чинят непоправимый вред с самого начала пути в
загробный мир.
29
Рассказывают же об этом так. Когда человек умрет, его гений, который достался ему на долю еще при жизни, уводит умершего в особое место, где все, пройдя суд, должны собраться, чтобы отправиться в
Аид с тем вожатым, которому поручено доставить их отсюда туда.
Встретивши там участь, какую и должно, и пробывши срок, какой
должны они пробыть, они возвращаются сюда под водительством другого вожатого, и так повторяется вновь и вновь через долгие промежутки времени... Если душа умеренна и разумна, она послушно следует за вожатым, и то, что окружает ее, ей знакомо. А душа, которая
страстно привязана к телу... долго витает около него... долго упорствует и много страдает, пока, наконец, приставленный к ней гений силою
не уведет ее прочь. Но остальные души, когда она к ним присоединится, все отворачиваются и бегут от нее, не желают быть ей ни спутниками, ни вожатыми, если окажется, что она нечиста, замарана неправедным убийством или иным каким-либо из деяний, какие совершают подобные ей души. И блуждает она одна во всяческой нужде и
стеснении, пока не исполнятся времена, по прошествии коих она силою необходимости водворяется в обиталище, какого заслуживает. А
души, которые провели свою жизнь в чистоте и воздержанности, находят и спутников, и вожатых среди богов, и каждая поселяется в подобающем ей месте.
Чужеземец. ... Происходит нечто вроде борьбы гигантов из-за спора друг с другом о бытии.
Теэтет. Как так?
Чужеземец. Одни все совлекают с неба и из-за области невидимого
на землю, как бы обнимая руками дубы и скалы. Ухватившись за все
подобное, они утверждают, будто существует только то, что допускает
прикосновение и осязание, и признают тела и бытие за одно и то же,
всех тех же, кто говорит, будто существует нечто бестелесное, они
обливают презрением, более ничего не желая слышать.
Теэтет. Ты назвал ужасных людей; ведь со многими из них случалось встречаться и мне.
Чужеземец. Поэтому-то те, кто с ними вступает в спор, предусмотрительно защищаются как бы сверху, откуда-то из невидимого, решительно настаивая на том, что истинное бытие — это некие умопостигаемые и бестелесные идеи; тела же, о которых говорят эти люди, и то,
что они называют истиной, они, разлагая в своих рассуждениях на
мелкие части, называют не бытием, а чем-то подвижным, становлением. Относительно этого между обеими сторонами, Теэтет, всегда происходит сильнейшая борьба.
30
О ФИЛОСОФАХ
Философы — это люди, способные постичь то, что вечно тождественно самому себе.
Кто охотно готов отведать от всякой науки, кто с радостью идет
учиться и в этом отношении ненасытен, того мы вправе будем называть философом.
Тех, кто ценит все существующее само по себе, должно называть
философами (любителями мудрости), а не любителями мнений.
—А остальной хоровод свойств человека, обладающего философским складом? Впрочем, ты ведь помнишь, что в него должны входить мужество, великодушие, понятливость, память.
УЧЕНИЕ ОБ ОБЩЕСТВЕ И ГОСУДАРСТВЕ
Государство... возникает... когда каждый из нас не может удовлетворить сам себя, но нуждается же во многом. Или ты приписываешь
начало общества чему-либо иному?
— Нет, ничему иному.
— Таким образом, каждый человек привлекает то одного, то другого для удовлетворения той или иной потребности. Испытывая нужду
во многом, многие люди собираются воедино, чтобы обитать сообща и
оказывать друг другу помощь: такое совместное поселение и получает
у нас название государства...
Но для приготовления того, о чѐм мы говорили, Адимант, должно
быть горожан более четырех, потому что земледелец, вероятно, не сам
будет делать плуг, если потребуется хороший, и заступ, и прочие орудия земледелия; не сам опять — и домостроитель... равным образом и
ткач и сапожник.
— Сколь бы мал он ни был, в нем всегда есть два взаимно враждебных города: один город бедных, другой – богатых. Всякому мы
поручили только одно дело, к которому он годится по своим природным задаткам: этим он и будет заниматься всю жизнь, не отвлекаясь
ни на что другое...
Правителям государства надлежит применять ложь как против неприятеля, так и ради своих граждан — для пользы своего государства,
но всем остальным к ней нельзя прибегать.
Быт стражей: прежде всего никто не должен обладать никакой частной собственностью, если в этом нет крайней необходимости. Затем
ни у кого не должно быть такого жилища или кладовой, куда не имел
бы доступа всякий желающий... Столуясь вместе ... они и жить будут
сообща.
31
Модель идеального государства... мы основываем это государство,
вовсе не имея в виду сделать как-то особенно счастливым один из слоев его населения, но наоборот, хотим сделать таким все государство в
целом.
...Мы нашли ...что-то такое, чего надо всячески остерегаться...
Что же это такое?
Богатство и бедность. Одно ведет к роскоши, лени, новшествам,
другое, кроме новшеств, — к низостям и злодеяниям.
Все жены должны быть общими, а отдельно пусть ни одна ни с кем
не сожительствует. И дети должны быть общими, и пусть отец не знает, какой ребенок его, а ребенок — кто его отец.
—Мы сами себе зададим вопрос, что можем мы называть величайшим благом для государственного устройства... и что считаем величайшим злом?
— Это самое главное.
— Может ли быть, по нашему, большее зло для государства, чем
то, что ведет к потери его единства и распадению на множество частей? И может ли быть большее благо, чем то, что связует государство
и способствует его единству?
— По-нашему, не может быть.
А связует его общность удовольствия и скорби, когда чуть ли не
все граждане одинаково радуются либо печалятся, если что-нибудь
возникает или гибнет.
— Безусловно...
— А где большинство говорит таким же образом и об одном и том
же... «Это — мое!» или «Это – не мое!» — там, значит, наилучший
государственный строй.
— Да, наилучший.
— Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так
называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать, и это не сольется воедино — государственная власть и философия... государствам не избавиться от зол...
— Насколько помню, ты говорил, что имеется четыре вида порочного государственного устройства...
— Значит, раз видов государств пять, то у различных людей должно быть пять различных устройств души. [пятый тип государства—
идеальная модель государства Платона.]
— И что же?
— Человека, соответствующего правлению лучших — аристократическому, мы... признали его хорошим и справедливым... Теперь
нам надо описать и худших… Возьмем сперва государственный строй,
32
основывающийся на честолюбии (не могу подобрать другого выражения) все равно назовем ли мы его «тимократией» или «тимархией» и
соответственно рассмотрим подобного же рода человека; затем – олигархию и олигархического человека, далее бросим взгляд на демократию и понаблюдаем человека демократического, наконец, отправимся
в государство, управляемое тиранически, и посмотрим, что там делается, опять-таки обращая внимание на тиранический склад души.
— Такое рассмотрение было бы последовательным и основательным.
[Под тимократией (греч. (time) — честь, цена, плата) подразумевается правление, основанное на принципе ценза, обусловленного
имущественным положением].
Олигархия — это строй, основывающийся на имущественном цензе; у власти стоят там богатые, а бедняки не участвуют в правлении.
В государстве почитают богатство и богачей... меньше ценится
добродетель и ее обладатели.
— Демократия, на мой взгляд, осуществляется тогда, когда бедняки, одержав победу, некоторых из своих противников уничтожат, иных
изгонят, а остальных уравняют в гражданских правах и в замещении
государственных должностей, что при демократическом строе происходит большей частью по жребию.
— И каков этот государственный строй?
— Прежде всего, это будут люди свободные: в государстве появится полная свобода и откровенность и возможность делать, что хочешь.
— То, что определяет как благо демократию и к чему она ненасытно стремится, именно это ее разрушает.
— Что же она, по-твоему, определяет как благо?
— Свободу. В демократическом обществе только и слышишь, как
свобода прекрасна и что лишь в таком государстве стоит жить тому,
кто свободен по своей природе.
— Тирания возникает, конечно, не из какого иного строя, как из
демократии; иначе говоря, из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство.
— Человек, мой друг, становится полным тираном тогда, когда он
пьян, или слишком влюбчив, или же сошел с ума от разлития черной
желчи, а все это из-за того, что либо такова его натура, либо привычки,
либо то и другое.
В душе имеются три начала, им, на мой взгляд, соответствуют три
вида удовольствий... Одно начало — это то, посредством которого человек познает, другое — посредством которого он распаляется...
33
третье же мы нарекли вожделеющим из-за необычайной силы всему
тому, что с этим связано. Сюда относится и сребролюбие, потому что
для удовлетворения таких вожделений очень нужны деньги.
Но в убеждении, что душа бессмертна и способна переносить любое зло и любое благо, мы все — если вы мне поверите – всегда будем
держаться высшего пути и всячески соблюдать справедливость вместе
с разумностью, чтобы, пока мы здесь, быть друзьями самим себе и богам. А раз мы заслужим себе награду, словно победители на состязаниях, отовсюду собирающие дары, то и здесь, и в том тысячелетнем
странствии, которое мы разбирали, нам будет хорошо.
Самое главное здесь следующее: никто никогда не должен оставаться без начальника — ни мужчины, ни женщины. Ни в серьезных
занятиях, ни в играх никто не должен приучать себя действовать по
собственному усмотрению; нет, всегда — и на войне, и в мирное время
— надо жить с постоянной оглядкой на начальника и следовать его
указаниям... Надо начальствовать над другими и самому быть у них
под началом. А безначалие должно быть изъято из жизни всех людей и
даже животных, подвластных людям.
4.8. Аристотель (384–322 гг. до н.э.)
ЧТО ТАКОЕ ФИЛОСОФИЯ И ЗАЧЕМ ОНА
...Следует рассмотреть, каковы те причины и начала, наука о которых есть мудрость. Если рассмотреть те мнения, какие мы имеем о
мудром, то, быть может, достигнем здесь больше ясности. Во-первых,
мы предполагаем, что мудрый, насколько это возможно, знает все, хотя он и не имеет знания о каждом предмете в отдельности. Во-вторых,
мы считаем мудрым того, кто способен познать трудное и нелегко постижимое для человека [ведь воспринимание чувствами свойственно
всем, а потому это легко и ничего мудрого в этом нет]. В-третьих, мы
считаем, что более мудр во всякой науке тот, кто более точен и более
способен научить выявлению причин, и [в-четвертых], что из наук в
большей мере мудрость та, которая желательна ради ее самой и для
познания, нежели та, которая желательна ради извлекаемой из нее
пользы, а [в-пятых], та, которая главенствует, — в большей мере, чем
вспомогательная, ибо мудрому надлежит не получать наставления и
наставлять, и не он должен повиноваться другому, а ему — тот, кто
менее мудр. Вот каковы мнения и вот сколько мы их имеем о мудрости
и мудрых. Из указанного здесь знания обо всем необходимо имеет тот,
кто в наибольшей мере обладает знанием общего, ибо в некотором
смысле он знает все подпадающее под общее. Но пожалуй, труднее
34
всего для человека познать именно это, наиболее общее, ибо оно
дальше всего от чувственных восприятий...
Итак, из всего сказанного следует, что имя [мудрости] необходимо
отнести к одной и той же науке: это должна быть наука, исследующая
первые начала и причины: ведь и благо, и «то, ради чего» есть один из
видов причин. А что это не искусство творения, объяснили уже первые
философы. Ибо и теперь, и прежде удивление побуждает людей философствовать... Но недоумевающий и удивляющийся считает себя незнающим...
Если, таким образом, начали философствовать, чтобы избавиться
от незнания, то, очевидно, к знанию стали стремиться ради понимания,
а не ради какой-нибудь пользы... И так же, как свободным называем
того человека, который живет ради самого себя, а не для другого, точно так же и эта наука единственно свободная, ибо она одна существует
ради самой себя.
БЫТИЕ И МАТЕРИЯ
Сущим называется, с одной стороны, то, что существует как привходящее, с другой, — то, что существует само по себе. Как привходящее — например, мы говорим, что справедливый есть образованный, что человек есть образованный и что образованный есть человек,
приблизительно так же, как мы говорим, что образованный в искусстве
строит дом, потому что для домостроителя быть образованным в искусстве или образованному в искусстве быть домостроителем, — это
нечто привходящее... когда мы говорим, что человек есть и что образованный есть человек, или что бледный есть образованный, или что
образованный есть бледный, в двух последних случаях мы говорим,
что оба свойства суть привходящие для одного и того же в первом
случае — что свойство есть нечто привходящее для сущего; а когда мы
говорим, что образованный есть человек, мы говорим, что образованность есть нечто привходящее для человека... Таким образом, то, чему
приписывается бытие в смысле привходящего, называется так или потому, что оба свойства присущи одному и тому же сущему, или потому, что то, чему присуще свойство, есть сущее, или потому, что есть
само то, чему присуще свойство, о котором оно само сказывается.
Бытие же само по себе приписывается всему тому, что обозначается через формы категориального высказывания, ибо сколькими
способами делаются эти высказывания, в стольких же смыслах обозначается бытие. А так как одни высказывания обозначают суть вещи,
другие — качество, иные – количество, иные — отношения, иные —
действия или претерпевание, иные — «где», иные — «когда», то сооб35
разно с каждым из них те же значения имеет и бытие. Ибо нет никакой
разницы сказать: «человек есть здоровый» или «человек здоров», и
точно так же: «человек есть идущий или режущий» или «человек
идет или режет» и подобным образом во всех других случаях.
Далее, «бытие» и «есть» означают, что нечто истинно, а «небытие»
— что оно не истинно, а ложно, одинаково при утверждении и отрицании; например, высказывание «Сократ есть образованный» истинно,
или «Сократ есть небледный» тоже истинно, а высказывание «диагональ не есть несоизмеримая» ложно.
Кроме того, бытие и сущее означают в указанных случаях, что одно
есть в возможности, другое — в действительности. В самом деле, мы
говорим «это есть видящее» и про видящее в возможности, и про видящее в действительности. И точно так же мы приписываем знание и
тому, что в состоянии пользоваться знанием, и тому, что на самом деле
пользуется им. И покоящимся мы называем и то, что уже находится в
покое, и то, что может находиться в покое. То же можно сказать и о
сущностях: ведь мы говорим, что в камне есть (изображение) Гермеса
и что половина линии есть в линии, и называем хлебом хлеб, еще не
созревший. А когда нечто есть в возможности и когда еще нет — это
надо разобрать в другом месте.
Сущностью называются [1] простые тела, например, земля, огонь,
вода и все тому подобное, а также вообще тела и то, что из них состоит, – живые существа и небесные светила, а равно и части их. Все они
называются сущностями потому, что они не сказываются о субстрате,
но все остальное сказывается о них; [2] то, что, находясь в таких вещах, которые не сказываются о субстрате, составляют причину их бытия, например, душа — причина живого существа; [3] части, которые,
находясь в такого рода вещах, определяют и обличают их как определенное нечто и с устранением которых устраняется и целое, например:
с устранением плоскости устраняется тело... и точно так же плоскость
— с устранением линии... [4] суть бытия каждой вещи, обозначение
которой есть ее определение, также называется ее сущностью. Итак,
получается, что о сущности говорится в двух [основных] значениях: в
смысле последнего субстрата, который уже не сказывается ни о чем
другом, и в смысле того, что, будучи определенным нечто, может быть
отдельно [от материи только мысленно], а таковы образ, или форма,
каждой вещи.
Что же касается сущности материальной, то не надо упускать из
виду, что если даже все происходит из одного и того же первоначала
или из одних и тех же первоначал, и материя как начало всего возникающего одна и та же, тем не менее каждая вещь имеет некоторую
36
свойственную лишь ей материю, например: первая материя слизи —
сладкое и жирное, желчи — горькое или еще что-нибудь, хотя, может
быть, они происходят из одной и той же материи. А несколько материй
бывает у одного и того же тогда, когда одна материя есть материя для
другой, например: слизь возникает из жирного и сладкого, если жирное возникает из сладкого, а из желчи возникает слизь, поскольку
желчь, разлагаясь, обращается в свою первую материю. Ибо одно возникает из другого двояко — или оно есть дальнейшее развитие другого, или это другое обратилось в свое начало. С другой стороны, из одной материи могут возникать различные вещи, если движущая причина разная, например, из дерева — и ящик, и ложе. А у некоторых
вещей, именно потому, что они разные, материя необходимо должна
быть разной, например: пила не может получиться из дерева, и это не
зависит от движущей причины: ей не сделать пилу из шерсти или дерева. Если поэтому одно и то же может быть сделано из разной материи, то ясно, что искусство, т.е. движущее начало, должно быть одно и
то же: ведь если бы и материя и движущее были разными, то разным
было бы и возникшее.
Так вот, если отыскивают причину, то, поскольку о ней можно говорить в разных значениях, следует указывать все причины, какие
возможно. Например: что составляет материальную причину человека? Не месячные ли выделения? А что — как движущее? Не семя ли?
Что — как форма? Суть его бытия. А что – как конечная причина?
Цель (и то, и другое, пожалуй, одно и то же). А причины следует указывать ближайшие; на вопрос, что за материя, указывать не огонь или
землю, а материю, свойственную лишь данной вещи. Что же касается
естественных и возникающих сущностей, то, если изучить их правильно, их следует изучить указанным выше образом, — раз эти причины
имеются и их столько, и познавать следует именно причины.
А что касается сущностей естественных, но вечных, то дело здесь
обстоит иначе. Ведь некоторые из них, пожалуй, не имеют материи... а
лишь допускающую пространственное движение. И так же нет материи у того, что хотя и существует от природы, но не есть сущность, а
сущность — его субстрат. Например: какова причина лунного затмения, что есть его материя? Ее нет, а Луна есть то, что претерпевает
затмение. А какова движущаяся причина, заслоняющая свет? Земля. И
цели здесь, пожалуй, нет. А причина как форма — это определение; но
оно остается неясным, если не содержит причины. Например: что такое затмение? Лишение света. Если же прибавить «из-за того, что Земля оказалась между [Луной и Солнцем]», то определение будет содержать причину...
37
Так как некоторые вещи начинают и перестают существовать... не
возникая и не уничтожаясь, например, точки, если только они существуют, и вообще — формы, или образы (ведь не белизна возникает, а
дерево становится белым, раз все, что возникает, возникает из чего-то
и становится чем-то), то не все противоположности могут возникнуть
одна из другой, но в одном смысле смуглый человек становится бледным человеком, а в другом смуглость — бледностью, и материя есть
не у всего, а у тех вещей, которые возникают друг из друга и переходят друг в друга; а то, что начинает и перестает существовать, не переходя одно в другое, материи не имеет.
Здесь есть затруднение: как относится материя каждой вещи к противоположностям. Например, если тело в возможности здорово, а здоровью противоположна болезнь, то есть ли тело в возможности и то и
другое? И вода — есть ли она вино и уксус в возможности? Или же для
одной вещи материя есть материя по отношению к обладанию и форме, а для другой — по отношению к лишенности и прохождению вопреки своей природе? Затруднение вызывает и вопрос, почему вино не
есть материя уксуса и не есть уксус в возможности (хотя уксус и образуется из него) и почему живой не есть мертвый в возможности. Или
же дело обстоит не так, а разрушения — это нечто привходящее, а
именно сама материя живого есть, поскольку она разрушается, возможность и материя мертвого, как и вода — материя уксуса: ведь
мертвый возникает из живого и уксус возникает из вина так же, как из
дня ночь. И, стало быть, если одно таким именно образом обращается
в другое, то оно должно возвращаться к своей материи; например, если
из мертвого должно возникнуть живое существо, то он должен сначала
обратиться в свою материю, а затем из нее возникает живое существо;
и уксус должен обратиться в воду, а затем из нее возникает вино.
...О причинах говорится в четырех значениях: одной такой причиной мы считаем сущность, или суть бытия вещи (ведь каждое «почему» сводится в конечном счете к определению вещи, а первое «почему» и есть причина и начало); другой причиной мы считаем материю,
или субстрат; третьей — то, откуда начало движения; четвертой —
причину, противолежащую последней, а именно «то, ради чего», или
благо (ибо благо есть цель всякого возникновения и движения)...
ПОЗНАНИЕ
Все люди от природы стремятся к знанию. Доказательство тому —
влечение к чувственным восприятиям: ведь независимо от того, есть от
них польза или нет, их ценят ради них самих, и больше всех зрительные восприятия...
38
Способностью к чувственным восприятиям животные наделены от
природы, а на почве чувственного восприятия у одних не возникает
память, а у других возникает. И поэтому животные, обладающие памятью, более сообразительны и более понятливы, нежели те, у которых
нет способности помнить; причем сообразительны, но не могут научиться все, кто не в состоянии слышать звуки, как, например, пчела и
кое-кто еще из такого рода животных; научиться же способны те, кто,
помимо памяти, обладает еще и слухом.
Другие животные пользуются в своей жизни представлениями и
воспоминаниями, а опыту причастны мало; человеческий же род пользуется в своей жизни также искусством и рассуждениями. Появляется
опыт у людей благодаря памяти: а именно многие воспоминания об
одном и том же предмете приобретают значение одного опыта. И опыт
кажется почти одинаковым с наукой и искусством. А наука и искусство возникают у людей через опыт... Появляется же искусство тогда,
когда на основе приобретенных на опыте мыслей образуется один общий взгляд на сходные предметы. Так, например, считать, что Каллию
при такой-то болезни помогло такое-то средство, и оно же помогло
Сократу и так же и отдельности многим, — это дело опыта; а определить, что это средство при такой-то болезни и помогает всем таким-то
и таким-то людям одного какого-то склада (например, вялым или
желчным при сильной лихорадке), — это дело искусства... Опыт есть
знание единичного, а искусство – знание общего... Поэтому если кто
обладает отвлеченным знанием, а опыта не имеет, и познает общее, но
содержащегося в нем единичного не знает, то он часто ошибается в
лечении, ибо лечить приходится единичное... Имеющие опыт знают
«что», но не знают «почему», владеющие же искусством знают «почему», т.е. знают причину. Поэтому мы и наставников в каждом деле
почитаем больше, полагая, что они больше знают, чем ремесленники,
и мудрее их, так как они знают причины того, что создается. [А ремесленники подобны некоторым неодушевленным предметам; хотя они и
делают то или другое, но не делают это, сами того не зная (как, например, огонь, который жжет); неодушевленные предметы в таком случае
действуют в силу своей природы, а ремесленники — по привычке].
Таким образом, наставники более мудры не благодаря умению действовать, а потому что они обладают отвлеченным знанием и знают причины. Вообще признак знатока — способность научить, а потому мы
считаем, что искусство в большей мере знание, нежели опыт, ибо владеющие искусством способны научить, а имеющие опыт не способны.
Далее, ни одного из чувственных восприятий мы не считаем мудростью, хотя они и дают важнейшие знания о единичном, но они ни
39
относительно чего не указывают «почему», например, почему огонь
горяч, а указывают лишь, что он горяч.
...Мудрость, по общему мнению, занимается первыми причинами и
началами... Таким образом... мудрость есть наука об определенных
причинах и началах.
ПРОБЛЕМА ИСТИНЫ
Близко к изложенным здесь взглядам и сказанное Протагором, а
именно: он утверждал, что человек есть мера всех вещей, имея в виду
лишь следующее: что каждому кажется, то и достоверно. Но если это
так, то выходит, что одно и то же и существует, и не существует, что
оно и плохо, и хорошо, что другие противолежащие друг другу высказывания также верны, ибо часто одним кажется прекрасным одно, а
другим противоположное, и что то, что кажется каждому, есть мера.
Эти затруднение можно было бы устранить, если рассмотреть откуда
такой-то взгляд берет свое начало. Некоторые стали придерживаться
его, исходя, по-видимому, из мнения тех, кто размышлял о природе,
другие — исходя из того, что не все судят об одном и том же одинаково, а одним вот это кажется сладким, а другим — наоборот.
Что ничто не возникает из не-сущего, а все из сущего — это общее
мнение почти всех рассуждающих о природе. А так как предмет не
становится белым, если он уже есть совершенно белый и ни в какой
мере не есть не-белый, то белое, можно подумать, возникает из небелого; поэтому оно, по их мнению, возникало бы из не-сущего, если
бы не-белое: не было тем же самым, что и белое. Однако это затруднение устранить нетрудно; ведь в сочинениях о природе сказано, в каком
смысле то, что возникает, возникает из не-сущего и в каком — из сущего.
С другой стороны, придавать одинаковое значение мнениям и представлениям спорящих друг с другом людей нелепо: ведь
ясно, что одни из них должны быть ошибочными. А это явствует из
того, что основывается на чувственном восприятии: ведь никогда одно
и то же не кажется одним — сладким, другим — наоборот, если у одних из них не разрушен или не поврежден орган чувства, т.е. способность различений вкусовых ощущений. А если это так, то одних надо
считать мерилом, а других — нет. И то же самое говорю я и о хорошем
и о дурном, прекрасном и безобразном и обо всем остальном в этом
роде...
... Не имеет смысла судить об истине на том основании, что окружающие нас вещи явно изменяются и никогда не остаются в одном и
том же состоянии. Ибо в поисках истины необходимо отправляться от
40
того, что всегда находится в одном и том же состоянии и не подвергается никакому изменению...
Далее, если мы всегда изменяемся и никогда не остаемся теми же,
то что же удивительного в том, что вещи нам никогда не кажутся одними и теми же...
...Очевидно, что противолежащие друг другу высказывания об одном и том же не могут быть истинными в одно и то же время... Подобным же образом нельзя высказывать об одном и том же ничего промежуточного... Если предмет, о котором высказываются, есть нечто белое, то, говоря, что он не белое и не черное, мы скажем неправду, ибо
получается, что он и белое, и не белое; действительно, только одна из
взятых вместе (противоположностей) будет истинна относительно его,
а другая есть нечто, противоречащее белому.
Таким образом, если следовать мнению и Гераклита, и Анаксагора,
то невозможно говорить правду; в таком случае оказывается возможным делать противоположные высказывания об одном и том же. В
самом деле, если (Анаксагор) говорит, что во всяком есть часть всякого, то он тем же самым говорит, что всякая вещь столь же сладкая,
сколь и горькая (и так в отношении любой из остальных противоположностей), раз во всяком находится всякое не только в возможности,
но и в действительности и в обособленном виде. Точно так же невозможно, чтобы высказывания были все ложными или все истинными,
невозможно и в силу множества других затруднений, которые вытекают из такого положения, и потому, что если все высказывания ложны,
то не говорит правду и тот, кто это утверждает, а если все истинны, то
и утверждение, что все высказывания ложны, также не будет ложным.
ЧЕЛОВЕК И ОБЩЕСТВО
Что человек есть существо общественное в большей степени, нежели пчелы и всякого рода стадные животные, ясно из следующего: природа, согласно нашему утверждению, ничего не делает напрасно; между тем, один только человек из всех живых существ одарен речью. Голос выражает печаль и радость, поэтому он свойственен и остальным
живым существам... Но речь способна выражать и то, что полезно
и что вредно, равно как и то, что справедливо и несправедливо.
Это свойство людей отличает их от остальных живых существ: только
человек способен к восприятию таких понятий, как добро и зло, справедливость и несправедливость и т. п.
Одним счастьем кажется добродетель, другим — рассудительность,
третьим — известная мудрость, а иным – все это (вместе) или чтонибудь одно в соединении с удовольствием или не без участия удо41
вольствия; есть... и такие, что включают (в понятие счастья) и внешнее
благосостояние... Одни из этих воззрений широко распространены и
идут из древности, другие же разделяются немногими…
Наше определение... согласно с (мнением) тех, кто определяет счастье как добродетель... потому что добродетели как раз присуща деятельность сообразно добродетели... Подобно тому как на олимпийских
состязаниях венки получают не самые красивые и сильные, а те, кто
участвует в состязании... так в жизни прекрасного и благого достигают
те, кто совершает правильные поступки... Счастье, таким образом, —
это высшее и самое прекрасное (благо), доставляющее величайшее
удовольствие.
...Для какой цели возникло государство и сколько видов имеет
власть, управляющая человеком в его общественной жизни?.. Человек
по природе своей есть существо политическое, в силу чего даже те
люди, которые нисколько не нуждаются во взаимопомощи, безотчетно
стремятся к совместному жительству.
Впрочем, к этому людей побуждает и сознание общей пользы, поскольку на долю каждого приходится участие в прекрасной жизни; это
по преимуществу и является целью как для объединенной совокупности людей, так и для каждого человека в отдельности. Люди объединяются и ради самой жизни, скрепляя государственное общение... Ясно, что большинство людей готово претерпевать множество страданий
из привязанности к жизни, так как в ней самой по себе заключается
некое благоденствие и естественная сладость.
Государственное устройство означает то же, что и порядок государственного управления... верховная власть непременно находится в
руках либо одного, либо немногих, либо большинства. И когда один
ли человек, или немногие, или большинство правят, руководствуясь
общественной пользой, естественно, такие виды государственного
устройства являются правильными, а те, при которых имеются в виду
выгоды либо одного лица, либо немногих, либо большинства, являются отклонениями...
Монархическое правление, имеющее в виду общую пользу, мы
обыкновенно называем царской властью; власть немногих, но более,
чем одного — аристократией (или потому, что правят лучшие, или
потому, что имеется в виду высшее благо государства и тех, кто в него
входит); а когда ради общей пользы правит большинство, мы употребляем обозначение... полития. Отклонения от указанных устройств следующие: от царской власти — тирания, от аристократии — олигархия,
от политии — демократия. Тирания — монархическая власть, имеющая в виду выгоды одного правителя; олигархия блюдет выгоды со42
стоятельных граждан; демократия — выгоды неимущих; общей же
пользы ни одна из них в виду не имеет.
Государство создается не ради только того, чтобы жить, но преимущественно для того, чтобы жить счастливо.
ИДЕАЛ ОБЩЕСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА
...Надлежит рассмотреть вопрос о собственности. Как она должна
быть организована у тех, кто стремится иметь наилучшее государственное устройство — должна ли собственность быть общей или не
общей?
Собственность должна быть общей только в относительном смысле, а вообще — частной. Ведь когда забота о ней будет поделена между разными людьми, среди них исчезнут взаимные нарекания; наоборот, получится большая выгода, поскольку каждый будет с усердием
относиться к тому, что ему принадлежит, благодаря же добродетели в
использовании собственности получится согласно пословице «У друзей все общее». ...При общности имущества для благородной щедрости, очевидно, не будет места, и никто не будет в состоянии проявить
ее на деле, так как щедрость сказывается именно при возможности
распоряжаться своим добром.
Главными видами государственного устройства, по-видимому, являются два — демократия и олигархия.
Какой же вид государственного устройства наилучший? Как может
быть наилучшим образом устроена жизнь для большей части государств и для большинства людей...
В каждом государстве есть три части: очень состоятельные, крайне
неимущие и третьи, стоящие посередине между теми и другими. Так
как, по общепринятому мнению, умеренность и середина — наилучшее, то, очевидно, и средний достаток из всех благ всего лучше. При
наличии его легче всего повиноваться доводам разума; напротив,
трудно следовать этим доводам человеку сверхпрекрасному, сверхсильному, сверхзнатному, сверхбогатому или, наоборот, человеку
сверхбедному, сверхслабому, сверхуниженному по своему общественному положению... Государство более всего стремится к тому, чтобы
все в нем были равны и одинаковы, а это свойственно преимущественно людям средним.
Итак, очевидно, средний вид государственного строя наилучший,
ибо только он не ведет к внутренним распрям... Демократия... пользуется большей, в сравнении с олигархией, безопасностью; существование их более долговечно благодаря наличию в них средних граждан.
43
Для демократии, о которой сказано выше, и полезным и обычным
является следующий порядок: весь народ участвует в выборах должностных лиц, в принятии отчетов от них, отправляет обязанности судей, но высшие должности замещаются путем выбора и на основании
имущественного ценза, причем чем выше должность, тем больше ценз;
или же ни одна должность не замещается на основании ценза, но принимаются во внимание лишь способности человека. Государство,
имеющее такого рода устройство, разумеется, будет иметь хорошее
правление, так как должности всегда будут занимать наилучшие граждане, согласно воле народа, не питающего зависти к порядочным
людям. Порядочные и знатные останутся довольны таким порядком,
потому что они не будут находиться под управлением других, которые
хуже их, а управлять они будут справедливо, так как контроль над их
деятельностью будет принадлежать другим. Быть в некоторой зависимости от других и не иметь возможности делать все, что тебе заблагорассудится, — дело полезное: ведь предоставление каждому возможности поступать по его желанию не может оберегать против того дурного, что заложено в каждом человеке. И таким образом неизбежно
получается то, что наиболее полезно, в государстве правят порядочные
люди, наименее склонные впадать в ошибки, а народная масса ни в
чем не терпит умаления. Ясно, что этот вид демократии является наилучшим...
4.9. Эпикур (342/341–271/270 гг. до н.э.)
ИЗ ПИСЬМА К ГЕРОДОТУ
Далее, Вселенная всегда была такой, какова она теперь, и всегда
будет такой, потому что нет ничего, во что она изменяется, ведь, помимо Вселенной, нет ничего, что могло бы войти в нее и произвести
изменения.
Далее, Вселенная состоит из тел и пространства; что тела существуют, об этом свидетельствует само ощущение у всех людей, на основании которого необходимо судить мышлением о сокровенном... А
если бы не было того, что мы называем пустотой, местом, недоступной
проникновению природой, то тела не имели бы, где им быть и через
что двигаться, как они, очевидно, двигаются... Далее, в числе тел одни
суть соединения, а другие — то, из чего образованы соединения. Эти
последние — неделимы и неизменяемы... Необходимо, чтобы первоначала были неделимыми телесными природами [субстанциями]...
Вселенная безгранична... Атомы движутся непрерывно в течение
времени: одни отстоят далеко друг от друга, другие же принимают
44
колебательные движения, если они сплетением бывают приведены в
наклонное положение или если покрываются теми, которые имеют
способность к сплетению.
Далее, миры безграничны [по числу] как похожие на этот [наш
мир], так и непохожие.
Далее, существуют очертания [отпечатки, оттиски], подобные по
виду плотным телам, но по тонкости далеко отстающие от предметов,
доступных чувственному восприятию... Эти очертания мы называем
«образами», кроме того... возникновение образов происходит с быстротою мысли, ибо течение [атомов] с поверхности тел — непрерывно,
но его нельзя заметить посредством [наблюдения] уменьшения [предметов] вследствие противоположного восполнения [телами того, что
потеряно]. Течение образов сохраняет [в плотном теле] положение и
порядок на долгое время, хотя оно [течение образов] иногда приходит
в беспорядок.
Должно полагать также, что тогда только, когда нечто привходит к
нам от внешних предметов, мы видим и мыслим о них... А ложь и
ошибка всегда лежат в прибавлениях, делаемых мыслью [к чувственному восприятию] относительно того [что ожидает], подтверждения
или неопровержения, но что потом не подтверждается [или опровергается].
Далее следует думать, что атомы не обладают никакими свойствами предметов, доступных чувственному восприятию, кроме формы, веса, величины и всех тех свойств, которые по необходимости соединены с формой. Ибо всякое свойство изменяется, а атомы нисколько не изменяются.
Далее, не следует думать, что у атомов имеется всякая величина,
потому что против этого [мнения] свидетельствуют предметы, доступные чувственному восприятию; но должно думать, что есть некоторые
различия в величине.
Далее, атомы движутся с равной быстротою, когда они несутся через пустоту, если им ничто не противодействует. Ибо ни тяжелые атомы не будут нестись быстрее малых и легких, когда, конечно, ничто не
встречается им, ни малые [не будут нестись быстрее] больших, имея
везде удобный проход, когда и им ничто не будет противодействовать:
также движение вверх или вбок вследствие ударов и движение вниз
вследствие собственной тяжести [не будет быстрее]. Истинно только
все то, что мы наблюдаем чувствами или воспринимаем умом путем
постижения...
Обращаясь к чувствам внешним и внутренним, — ибо таким путем
получится самое надежное основание достоверности, — следует по45
стигнуть, что душа есть состоящее из тонких частиц тело, рассеянное
по всему организму, очень похожее на ветер с какой-то примесью теплоты, и в одних отношениях похожее на первое [т.е. на ветер], в других на второе [т.е. на теплоту]. Есть еще часть [души], которая по тонкости частиц имеет большое отличие даже от этих самих и по этой
причине более способна чувствовать согласно с остальным организмом. Обо всем этом свидетельствуют силы души, чувства, способность
к возбуждению, процессы мышления и все то, лишаясь чего, мы умираем.
Когда разлагается весь организм, душа рассеивается и уже не имеет
тех сил и не совершает движений, так что не обладает и чувством...
Далее, следует ясно понимать еще и то, что слово «бестелесное» в
наиболее обычном значении своем обозначает то, что может мыслиться как нечто самостоятельное. Но самостоятельным нельзя мыслить
что-нибудь иное бестелесное, кроме пустоты... Поэтому говорящие,
что душа бестелесна, говорят вздор.
ИЗ ПИСЬМА К МЕНЕКЕЮ
Пусть никто в молодости не откладывает занятия философией, а в
старости не устает заниматься философией: ведь никто не бывает ни
недозрелым, ни перезрелым для здоровья души. Кто говорит, что еще
не наступило или прошло время для занятий философией, тот похож
на того, кто говорит, что для счастья или еще нет, или уже нет времени. Поэтому и юноше, и старцу следует заниматься философией; первому — для того, чтобы, старея, быть молоду благами вследствие благодарного воспоминания о прошедшем, а второму – для того, чтобы
быть одновременно и молодым, и старым вследствие отсутствия страха перед будущим. Поэтому следует размышлять о том, что создает
счастье...
Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Ведь все хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть
есть лишение ощущения. Поэтому правильное знание того, что смерть
не имеет к нам никакого отношения, делает смертность жизни усладительной, не потому, что оно прибавляло к ней безграничное количество времени, но потому, что отнимает жажду бессмертия... Самое
страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения, так как,
когда мы существуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть
присутствует, тогда мы не существуем.
...Желания бывают: одни — естественные, другие — пустые, и из
числа естественных одни — необходимые, а другие — только естест46
венные, а из числа необходимых — одни необходимы для счастья,
другие — для спокойствия тела, третьи — для самой жизни.
Итак, когда мы говорим, что удовольствие есть конечная цель, то
мы разумеем не удовольствия распутников и не удовольствия, заключающиеся в чувственном наслаждении, как думают некоторые ...но мы
разумеем свободу от телесных страданий и от душевных тревог. Нет,
ни попойки и кутежи непрерывные, ни наслаждения мальчиками и
женщинами, ни наслаждения рыбою и всеми прочими яствами, которые доставляет роскошный стол, рождают приятную жизнь, но трезвое
рассуждение, исследующее причины всякого выбора и избегания и
изгоняющее [лживые] мнения, которые производят в душе величайшее
смятение.
Начало всего этого и величайшее благо есть благоразумие. Поэтому благоразумие дороже даже философии. От благоразумия произошли все остальные добродетели; оно учит, что нельзя жить приятно, не
живя разумно, нравственно и справедливо, и наоборот, нельзя жить
разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно.
ИЗ «ГЛАВНЫХ МЫСЛЕЙ»
Если бы нас нисколько не беспокоили подозрения относительно
небесных явлений и подозрения о смерти, что она имеет к нам какоето отношение, а также непонимание границ страданий и страстей, то
мы не имели бы надобности в изучении природы.
Случай редко мешает мудрецу, самые большие и самые важные дела устроил разум, и во все времена его жизни он устраивает их и будет
устраивать.
Если ты считаешь недостоверными все чувственные восприятия, то
у тебя не останется ничего, на что можно было бы делать ссылку при
суждении о тех из них, которые, по твоим словам, лживы.
Справедливость сама по себе не есть нечто, но в сношениях людей
друг с другом в каких бы то ни было местах всегда она есть некоторый договор о том, чтобы не вредить и не терпеть вреда.
47
ИЗ «ВАТИКАНСКОГО СОБРАНИЯ ИЗРЕЧЕНИЙ»
Мы ценим свой характер как свою собственность, хорош ли он и
уважается ли людьми или нет: так должно ценить и характер других,
если они к нам расположены.
Когда отнимается возможность видеться, разговаривать, общаться,
кончается любовная страсть.
Не юношу надо считать счастливым, а старца, прожившего жизнь
хорошо: юноша в цвете сил, меняя мысли, носится сильным течением
случая; а старец причалил в старость, словно в пристань, замкнув в
надежных воспоминаниях благодарности блага, на которые прежде
трудно было надеяться. Кто не помнит о прежнем счастье, тот — сегодня уже старик.
Не следует насиловать природу, следует повиноваться ей...
Во всех занятиях плод с трудом приходит по окончании их, а в философии рядом с познанием бежит удовольствие: не после изучения
бывает наслаждение, а одновременно бывает изучение и наслаждение.
Следует смеяться и философствовать и в то же время заниматься
хозяйством и пользоваться всеми остальными способностями и никогда не переставать изрекать глаголы истинной философии.
Не следует делать вид, что занимаешься философией, но следует на
самом деле заниматься ею: ведь нам нужно не казаться здоровыми, а
быть поистине здоровыми.
Глупо просить у богов то, что человек способен сам себе доставить.
ОТРЫВКИ ИЗ РАЗНЫХ СОЧИНЕНИЙ
Безмятежность [атараксия] и отсутствие страданий тела суть удовольствия покоя [пассивные удовольствия], а радость и веселье рассматриваются как удовольствия движения [активные удовольствия].
Пусты слова того философа, которыми не врачуется никакое страдание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезней из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезни души.
Благополучие и счастье — не в обилии денег, не в высоте положения, не в должностях каких-либо или силе, но в свободе от печали, в
умеренности чувств и расположении души, полагающих [всему] пределы, назначенные природой.
Живи незаметно!
Надо сказать о том, как лучше всего человек соблюдает цель жизни, назначенную природой, и как никто не будет добровольно стремиться с самого начала к власти над массами.
48
Никому не следует завидовать: хорошие люди не заслуживают зависти, а дурные, чем счастливее бывают, тем более вредят себе.
Когда ты не нарушишь законов, не колеблешь добрых обычаев, не
огорчаешь никого из близких людей, не вредишь плоти, не расточаешь
необходимого, удовлетворяй свои желания, как хочешь.
4.10. Сенека (4 г. до н.э. – 65 г. н.э.)
ОТДЕЛЬНЫЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ
Все возникает из всего. Из воды воздух; из воздуха вода; огонь из
воздуха; из огня воздух...
Все элементы подвержены взаимным возвращениям. Что погибает
из одного, переходит в другое. И природа сохраняет образующие ее
части в равновесии, словно боясь, чтобы при нарушении отношения
частей не рухнул мир. Все находится во всем.
Как тебе известно, по учению стоиков, в создании вещей участвуют
два элемента: материя и причина. Материя инертна, способна принимать любую форму и мертва, пока ничто не приводит ее в движение.
Причина же, или разум, придает материи форму, дает ей по своему
усмотрению то или другое назначение и производит из нее различные
вещи. Итак, должно быть нечто, из чего состоит предмет, и затем то,
что создало его. Первое есть материя, второе — причина.
Вселенная, которую видишь, обнимающая весь божественный и
человеческий мир, образует единство: мы — члены единого тела. Природа создала нас родными друг другу, поскольку она сотворила нас из
одной и той же материи для одних и тех же целей.
Разум — это не что иное, как часть божественного духа, погруженная в тело людей.
Высшее благо заключено в разуме, а не в чувствах. Что в человеке
самое лучшее? Разум. Силой разума он превосходит животных и идет
вровень с богами. Итак, разум в его совершенстве есть благо, присущее человеку, тогда как все остальные чувства — общие с животными
и растениями.
В борьбе за существование животные, вооруженные зубами и когтями, кажутся сильнее человека, но природа одарила человека двумя
свойствами, которые делают это слабое существо сильнейшим на свете: разумом и обществом.
Философия научила нас почитать божество, любить людей, верить,
что у богов власть, а среди людей тесное сообщество.
49
Я рожден для высших устремлений, и я выше того, чтобы быть рабом моего тела; в теле своем я увижу не что иное, как цепи, сковывающие мою свободу.
Раб есть человек, равный по натуре другим людям; в душе раба заложены те же начала гордости, чести, мужества, великодушия, какие
дарованы и другим человеческим существам, каково бы ни было их
общественное положение.
Мне скажут: да ведь они рабы. Да, но вот этот раб обладает свободным духом. А покажите мне, кто не рабствует в том или другом
смысле! Этот вот — раб похоти, тот — корыстной жадности, а тот —
честолюбия... Нет рабства более позорного, чем рабство добровольное. Пускай же не мешают тебе крикуны обходиться с твоими
рабами приветливо вместо того, чтобы показывать им высокомерно
надутый вид; пускай лучше почитают тебя, чем боятся.
...Я принимаю общее правило всех стоиков: «Живи сообразно с
природой вещей». Не уклоняться от нее, руководствоваться ее законом, брать с нее пример, – в этом и заключается мудрость.
ИЗ «НРАВСТВЕННЫХ ПИСЕМ К ЛУЦИЛИЮ»
Философия – не лицедейство, годное на показ толпы, философом
надо быть не на словах, а на деле. Она не для того, чтобы приятно провести день и без скуки убить время, нет, она выковывает и закаляет
душу, подчиняет жизнь порядку, управляет поступками, указывает,
чего следует сделать и от чего воздержаться... Без нее нет в жизни бесстрашия и уверенности: ведь каждый час случается так много, что нам
требуется совет, которого можно спросить только у нее.
Высшее благо – то, что честно, а все остальные блага ложные и
поддельные (если не связаны с честностью, совестью). Ты скажешь:
«Значит, все равно, лежать ли на пиру или под пыткой?» – Это кажется
тебе удивительным? Ну что же, удивляйся еще больше: возлежать на
пиру — зло, висеть на дыбе — благо, если первое постыдно, второе –
честно. И то, и другое – благо или зло не само по себе, а в зависимости
от добродетели [честности, совести].
Благо умопостигаемо... Где нет места разуму, там нет и блага. Есть
четыре рода существа: деревья, животные, люди, боги. Последние два
обладают разумом и, значит, они одной природы, а разница между
ними та, что боги бессмертны, люди смертны! Благо одних довела до
совершенства сама природа – я имею в виду богов; благо других – то
есть людей – совершенствуется их усилиями. ...В чем оно? В том, чтобы исправить и очистить душу, которая сотрудничала бы с богами и
поднялась выше человеческих пределов, видя все для себя только в
50
себе самой. Ты – разумное существо! Что есть твое благо? Совершенный разум! Призови его к самой высокой цели, чтобы он дорос до нее,
насколько может.
Считай себя блаженным тогда, когда сам станешь источником всех
своих радостей, когда среди всего, что люди похищают, стерегут, чего
жаждут, ты не найдешь не только, что бы предпочесть, но и чего бы
захотеть. Я дам тебе короткое правило, оно поможет тебе оценить себя
и почувствовать, достиг ли ты совершенства. Ты тогда будешь владеть
своим благом, когда поймешь, что несчастнее всех счастливцы.
5. СРЕДНЕВЕКОВАЯ ФИЛОСОФИЯ
Средневековая философия охватывает тысячелетний период, примерно с V по XV в. Она, как уже отмечалось выше, зародилась в недрах античной философии и некоторое время формировалась вместе с
религией христианства, возникшей в I–II вв. н.э.
Рост недоверия к рационалистическому знанию, усиление в философии мистических элементов нашли яркое выражение в неоплатонизме, основоположником которою считают Плотина (205–270 гг.).
Плотин считал, что основу бытия составляет надразумный божественный принцип. От него зависят другие формы бытия: божественная
человеческая душа и природа. Божественный принцип Плотина есть
модификация мира идей Платона. Идеи неоплатонизма стали благодатной почвой для возникновения средневековой религиозной философии, которая оказалась в сильной зависимости от возникающего и
крепнущего христианства и его догматики: идеи греховности человеческого рода, идущей от первородного греха Адама и Евы, идеи спасения, на путь которого человечество встало благодаря Иисусу Христу –
воплощению божественной и человеческой природы – и его добровольной жертве во имя спасения человечества.
Мировоззрение средневековья существенно отличается от взглядов,
выработанных античностью. И хотя средневековая философия подготовлена идеями античности (учением Платона об идеях, учением Плотина о Едином и эманации, учением Аристотеля о чистой форме и
перводвигателе), она является антиподом многим достижениям прежнего периода. В отличие от античности, мышление которой космоцентрично, все средневековое мышление теоцентрично: реальностью, определяющей все сущее, является Бог. На место политеизма (многобожия) приходит христианский монотеизм (единобожие). Он связан с
двумя важнейшими принципами: креационизма (идея творения) и откровения (передача священных истин от Бога к избранным лицам).
51
На протяжении более тысячи лет философия, закрепощенная религией, утрачивала статус самостоятельной области знания и оказывалась в положении «служанки богословия». Философы могли заниматься своим делом, только занимаясь деятельностью священнослужителя в стенах церковных и монашеских школ.
В средневековой философии выделяются два этапа: патристика и
схоластика.
Патристика (от лат. pater – отец – уважительное обращение к священнику) – этап в истории философии, охватывающий период с III по
VIII в. На этом этапе формируются и разрабатываются общие основания христианской догматики и философские основания теологической
реконструкции мира. Среди «отцов церкви» следует назвать Квинта
Тертуллиана. Принцип К.Тертуллиана – credo, quie absurdum est «верую, потому что нелепо (абсурдно)» – выражает содержание и смысл
его учения. Другие проблемы патристики: сущность Бога, соотношение души и тела, свобода человека, природа зла и др., исследуются
другим христианским мыслителем эпохи патристики св. Августином.
В решении вопроса о соотношении веры и знания св. Августин менее
категоричен, чем его предшественник Тертуллиан. В познании Бога
вера дополняется разумом: разумей, чтобы мог верить; верь, чтобы
разуметь.
Эпоху схоластики (от лат. disciplina scholastika – школьная учебная
философия) датируют VIII – XV вв. Цель схоластической философии –
постигнуть сущность христианского учения не только верою, но и на
рациональной основе и, следовательно, доказать присутствие в мире
Бога. Ключевая фигура этого периода – Фома Аквинский. Опираясь на
труды Аристотеля, Фома предпринял грандиозную попытку соединить
античную мудрость с догматикой христианства. Бытие он рассматривал как единство возможного и действительного, материи и формы. Формой всех форм и перводвижителем является Бог. Земная
жизнь людей несовершенна, она есть приготовление к будущей духовной жизни. Власть государя должна быть подчинена духовной власти:
во главе ее на небе – Бог, на земле – римский папа.
Схоластика, толкуя Св. Писание, выявляя все «за» и «против» (pro
et contra), оттачивала умение вести диспут, логические приемы, совершенствовала владение словом, выясняла его природу.
Одной из центральных проблем являлась проблема соотношения
единичного и общего. Существует ли общее реально? Или же реально
только единичное, а общее – лишь мысленное отвлечение от реальных
предметов и явлений. Реалисты (от лат. realis – вещественный) считали, что общие понятия (человек вообще, дом вообще) существуют в
52
реальности, наряду с единичными явлениями. Номиналисты (от лат.
nominalis – нарицательный) полагали, что реальны только единичные
вещи, а общие понятия – это лишь слова, названия, с помощью которых люди обобщают единичное. Номиналисты и реалисты – предшественники материалистов и идеалистов Нового времени.
Как же оценить историческую роль средневековой философии в
целом, ее вклад в развитие мировой философии?
Долгое время, начиная с Возрождения, средневековая философия
подвергалась резкой критике за господство церковных догматов, схематизм и формализм мышления, за бесплодность научных результатов,
за притеснения свободной мысли, преследования выдающихся философов, ученых. Преступления, совершенные от имени церкви, темным
пятном лежат на истории средневековья и его философии.
Однако та негативная оценка, которой в течение долгого времени
исчерпывалась характеристика средневековья и его философии, ныне
представляется односторонней. Сегодня все чаще и не без оснований
признаются философские открытия и достижения этого времени. Значительна роль средневековой философии в обеспечении непрерывности, преемственности философской культуры, сохранении наследия
античности, трудов Платона, Аристотеля и других философов древности. Средневековая схоластика внесла существенный вклад в разработку ключевых проблем и понятий философии: ею открыт драматизм
человеческого бытия, поставлена ключевая проблема природы времени и истории, разработаны категории веры и разума, абстрактного и
конкретного, а также проблема логических доказательств. Последний
период схоластики привел к критике ее изнутри, обосновании необходимости создания экспериментальной науки, к открытиям в области
естествознания и математики, ставшим основанием для философии
следующих эпох.
И, наконец, средневековая христианская философия Запада и России во многом способствовала укреплению нравственных устоев общества, утверждая общечеловеческие ценности, равенство всех людей
перед Богом, независимо от национальной принадлежности и социального положения, воспитывала людей в духе любви, милосердия и терпимости.
53
6. ТЕКСТЫ
6.1. Аврелий Августин (354–430 гг.)
БОГ, ПРИРОДА, ЧЕЛОВЕК, ВЕЧНОСТЬ И ВРЕМЯ
Тебя призываю, бог – истина, в котором, от которого и чрез которого истинно все, что истинно. Бог — мудрость, в котором, от которого и
чрез которого мудрствует все, что мудрствует... Бог — умный свет, в
котором, от которого и чрез которого разумно сияет все, что сияет разумом.
...Бог превыше всех и все должно покоряться ему [Исповедь III, 8].
Я мысленно обратил взор свой и на другие предметы, которые ниже
тебя, и увидел, что о них нельзя сказать ни того, что они существуют,
ни того, что они не существуют: существуют потому, что получили
свое бытие от тебя; не существуют потому, что они не то, что ты. Ибо
то только действительно существует, что пребывает неизменно.
СРАВНЕНИЕ ВЕЧНОСТИ И ВРЕМЕНИ
Продолжительность времени не иначе составляется, как из преемственной последовательности различных мгновений, которые не могут
проходить совместно; в вечности же, напротив, нет подобного прохождения, а все сосредоточивается в настоящем как бы налицо, тогда как
никакое время в целом его составе нельзя назвать настоящим. Все
прошедшее наше слагается из будущего, и все будущее наше зависит
от прошедшего; все же прошедшее и все будущее творится из настоящего, всегда сущего, для которого нет ни прошедшего, ни будущего,
что мы называем вечностью. И кто в состоянии уразуметь и истолковать, как вечность, неизменно пребывающая в настоящем, для которой
нет ни будущего, ни прошедшего, творит между тем времена и будущие, и прошедшие? Неужели мое перо или мой язык в силах слабым
словом разрешить эту великую задачу? [Исповедь, XI, 11]. Что бывает
обыкновенно у нас предметом разговора, как не время? И мы, конечно,
понимаем, когда говорим о нем или слышим от других. Что же такое,
еще раз повторяю, что такое время? Пока никто меня о том не спрашивает, я понимаю, нисколько не затрудняясь; но, как скоро хочу дать
ответ об этом, я становлюсь совершенно в тупик.
Можно измерять время только текущее, а прошедшее, равно как и
будущее, которых нет в действительности, не могут подлежать нашему наблюдению и измерению.
Теперь ясно становится для меня, что ни будущего, ни прошедшего
не существует и что неточно выражаются о трех временах, когда гово54
рят: прошедшее, настоящее и будущее; а было бы точнее, кажется,
выражаться так: настоящее прошедшего, настоящее будущего. Только
в душе нашей есть соответствующие тому три формы восприятия, а не
где-нибудь инде (т.е. не в предметной действительности). Так, для настоящего прошедших предметов есть у нас память или воспоминание;
для настоящего настоящих предметов есть у нас взгляд, воззрение,
созерцание, а для настоящего будущих предметов есть у нас чаяние,
упование, надежда. Говоря таким образом, я не затрудняюсь в понимании тройственности времени, оно становится тогда для меня ясным,
и я признаю его тройственность.
Времен не было бы, если бы не было творения, которое изменило
нечто некоторым движением. Моменты этого движения и изменения,
поколику совладать не могут, оканчиваясь и сменяясь другими, более
краткими или более продолжительными промежутками, и образуют
время. Итак, если бог, в вечности которого нет никакого изменения,
есть творец и устроитель времени, то я не понимаю, каким образом
можно утверждать, что он сотворил мир спустя известное количество
времени? Разве уж утверждать, что и прежде мира существовало некоторое творение, движение которого давало течение времени? Но если
священные и высшей степени достоверные Писания говорят: вначале
сотворил бог небо и землю [Быт. I, 1], чтобы дать понять, что прежде
он ничего не творил... то нет никакого сомнения, что мир сотворен не
во времени, но вместе со временем... Несомненно, что мир сотворен
вместе со временем, если при сотворении его произошло изменяющееся движение, как представляет это тот порядок первых шести или семи
дней, при которых упоминаются и утро, и вечера, пока все, что сотворил бог в эти шесть дней, не завершено было седьмым днем и пока в
седьмой день, с указанием на великую тайну, не упоминается о покое
божьем.
[Теодицея]... Только высочайший бог, которого сокровенное могущество, все проникая... дает бытие тому, что так или иначе существует, насколько существует. Ибо без его творчества оно не только не было бы таким или иным, но совершенно не могло бы быть. И если отнимет от вещей свою, так сказать, производительную силу, то их так
же не будет, как не было прежде, чем они были созданы.
По своим обязанностям и целям все служат к красоте целого, так
что чего мы ужасаемся в частностях, то производит на нас приятное
впечатление, если рассматривать его в целом... Все это, что представляется низшим потому, что при несовершенных частях оно совершенно в целом, находим ли мы его прекрасным в спокойном состоянии
или в движении, — все это мы должны рассматривать в целом, если
55
только хотим составить о нем правильное суждение... Напротив, заблуждение, привязывающее нас к какой-либо части мира, само по себе
безобразно. Но как темный цвет на картине в связи с целым является
прекрасным, так точно и неизменный божественный промысел исполненною борьбы и подвигов нашею жизнью в целом управляет прекрасно, воздавая одно побежденным, другое — борющимся, третье —
победителям, четвертое — зрителям, пятое – достигшим покоя и созерцающим только единого бога.
ДУША И ПОЗНАНИЕ. ВЕРА И РАЗУМ
Относительно этого вопроса [вопроса о «высшем озарении»] впрочем, между нами и этими превосходнейшими философами (платониками) существует полное согласие... Плотин, выясняя мысль
Платона, часто утверждает, что та душа, которую они считают душой мира, блаженна оттуда же, откуда и наша, что есть некоторый
отличный от нее свет, которым она создана и которым, духовно озаряемая, она духовно сияет... Итак, этот великий платоник [Плотин]
говорит, что душа разумная... выше себя не имеет иной природы, кроме бога, который сотворил мир и которым создана и она, и что... блаженная жизнь и свет познания истины сообщаются оттуда же...
Эта великая и удивительная способность [здравый ум], кроме человека, несвойственна никому из смертных одушевленных существ. Некоторые из животных владеют гораздо более острым, чем мы, чувством зрения для созерцания обычного дневного света; но для них недоступен тот нетелесный свет, который известным образом озаряет
наш ум, дабы мы могли правильно судить обо всех этих вещах: для нас
это возможно настолько, насколько воспринимаем мы этот свет. Впрочем, и чувствам неразумных животных присуще если и не знание, то,
по крайней мере, некоторое подобие знания.
Полагаю, что... истину знает один только бог и, может быть, узнает
душа человека, когда оставит это тело, т.е. эту мрачную темницу.
Когда мы умозаключаем, то это бывает делом души. Ибо это дело
лишь того, что мыслит; тело же не мыслит; да и душа мыслит без помощи тела, потому что, когда мыслит, отвлекается от тела. ...Тело не
может помогать душе в ее стремлении к пониманию ...довольно, если
оно не мешает.
Разум есть взор души, которым она сама собою, без посредства тела, созерцает истинное; или он есть то самое созерцание истинного без
посредства тела... Пока душа нераздельна от разума и тесно соединена
с ним, она неизбежно должна оставаться жить. [Но нет такой силы,
которая могла разделить их]. Итак, душа угаснуть не может, если не
56
будет отделена от разума. Отделиться же... она не может. Следовательно, она не может и умереть.
Все же, что мы знаем, знаем разумом, поэтому никакое чувство не
есть знание. [Душа жаждет истины вечной, в которой нет изменения,
ни тени перемены. Она возвышается к ней посредством разума и знания; возвышается над телом, а чем более вдается в чувства, тем более
делает человека похожим на скота].
К изучению наук ведет нас двоякий путь – авторитет и разум. ...Для
всех желающих учиться великому и сокровенному дверью к этому
служит лишь авторитет. Авторитет же бывает частью божественный,
частью человеческий, но истинный, прочный и высший авторитет тот,
который называется божественным.
Авторитет требует веры и подготовляет человека к разуму. Разум в
свою очередь приводит... к познанию и знанию [Однако без веры превосходнейшему авторитету люди весьма легко одурачиваются подобием разумных выводов и впадают в смутный и вредный образ мыслей.
Полезнее всего верить этому авторитету и соответственно ему вести
жизнь]. Но если ты не можешь обуздать в себе того страстного желания, под влиянием которого решился дойти до истины путем разума,
ты должен терпеливо выносить многие и длинные околичные пути,
чтобы вел тебя тот разум, который один только должен быть называем
разумом, т.е. разум истинный, и не только истинный, но и точный и
чуждый всякого подобия ложности (если только возможно человеку
каким-либо образом достигнуть этого)...
Писанию мы доверяем в тех вещах, незнание которых вредно, но и
знания которых мы не в состоянии достигнуть сами...
Итак, что я разумею, тому и верю, но не все, чему я верю, то и разумею. Все, что я разумею, то я знаю, но не все то знаю, чему верю. Я
знаю, как полезно верить многому и такому, чего не знаю.
ЭТИКА, ОБЩЕСТВО И ИСТОРИЯ
Это она [философия] учит, и учит справедливо, не почитать решительно ничего, а презирать все, что только зрится очами смертных,
чего только ни касается какое-либо чувство... Поэтому, как скоро ты
станешь таким, что ничто земное не будет доставлять тебе решительно
никакого удовольствия, поверь мне, в ту же самую минуту, в тот же
самый момент ты увидишь, что желаешь... Душа бессмертна. Поверь
же наконец своим выводам, поверь истине: она провозглашает, что
обитает в тебе, что бессмертна она и что никакая смерть тела не может
вытащить из-под ней ее седалища. Отвернись от своей тени, возвра57
тись в себя самого; для тебя нет другой погибели, кроме забвения, что
ты погибнуть не можешь. ...Когда человек живет по человеку, а не по
богу, он подобен дьяволу.
...Существовало всегда не более как два рода человеческого общения, которые мы, следуя Писаниям, справедливо можем назвать двумя
градами. Один из них составляется из людей, желающих жить в мире
своего рода по плоти; другой — из желающих жить также по духу...
Итак, два града созданы двумя родами любви: земной — любовью к
себе, доведенною до презрения к богу, а небесный — любовью к себе,
доведенною до презрения к самому себе. Первый полагает затем славу
свою в самом себе, последний — в господе. Ибо тот ищет славы от
людей, а для этого величайшая слава бог, свидетель совести... Над тем
господствует похоть господствования, управляющая и правителями
его, и подчиненными ему народами; в этом по любви служат взаимно
друг другу и предстоятели, руководя, и подчиненные, повинуясь...
Управляют те, которые заботятся... Повинуются же те, о которых заботятся...
Это предписывает естественный порядок, так создал человека бог...
Он хотел, чтобы разумное по образу его творение господствовало
только над неразумным: не человек над человеком, а человек над животным. [Рабство же как состояние человека имеет первой своей причиной грех и бывает не иначе как по суду божию]... Лучше быть рабом
у человека, чем у похоти; ибо самая похоть господствования, чтобы о
других не говорить, со страшной жестокостью опустошает душу
смертных своим господствованием... Но по природе, с которою бог
изначально сотворил человека, нет раба человеку или греху. [Однако и
присужденное в наказание рабство должно подчиняться естественному
порядку]. Почему апостол увещевает и рабов подчиняться господам и
служить им от души с готовностью, т.е. чтобы, если не могут получить
от господ своих свободы, они сами сделали некоторым образом служение свое свободным... пока пройдет неправда, упразднится всякое
начальствование и власть человеческая, и будет бог всяческая во всех.
Итак, этот небесный град, пока находится в земном странствовании, призывает граждан из всех народов и набирает странствующее общество во всех языках, не придавая значения тому, что есть
различного в правах, законах и учреждениях, которыми мир земной
устанавливается и поддерживается, ничего из последнего не отменяя и
не разрушая, а, напротив, сохраняя и соблюдая все, что хотя у разных
народов и различно, но направляется к одной и той же цели земного
мира, если только не препятствует, религии, которая учит почитанию
единого, высочайшего и истинного бога.
58
6.2. Фома Аквинский (1225–1274 гг.)
[ТЕОЛОГИЯ И НАУКА]
Для спасения человеческого было необходимо, чтобы сверх философских дисциплин, которые основываются на человеческом разуме,
существовала некоторая наука, основанная на божественном откровении; это было необходимо прежде всего потому, что человек соотнесен с богом как с некоторой своей целью. Между тем цель эта не поддается постижению разумом... Между тем должно, чтобы цель эта была заранее известна людям, дабы они соотносили с ней свои усилия и
действия. Отсюда следует, что человеку необходимо для своего спасения знать нечто такое, что ускользает от его разума, через божественное откровение.
Хотя человек не обязан исследовать разумом то, что превышает
возможности человеческого познания, однако же то, что преподано
богом в откровении, следует принять на веру.
Эта наука (теология) может взять нечто от философских дисциплин, но не потому, что испытывает в этом необходимость, а лишь ради
большей доходчивости преподаваемых ею положений... Притом же
она не следует другим наукам, как высшим по отношению к ней, но
прибегает к ним, как к подчиненным ей служанкам, подобно тому
как... теория государства прибегает к науке военного дела.
По закону своей природы человек приходит к умопостигаемому
через чувственное, ибо все наше познание берет свой исток в чувственных восприятиях. [Путь доказательства может быть двояким: исходящим из причины или из следствия. Все зависит от того, что нам доступнее в каждом случае, причина или следствие. От какого угодно
следствия можно сделать умозаключение к его собственной причине.
Отсюда следует, что бытие божие, коль скоро оно является самоочевидным, должно быть нам доказано через свои доступные нашему познанию следствия].
КОСМОЛОГИЧЕСКОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО БЫТИЯ БОЖИЯ
Бытие божие может быть доказано пятью путями. Первый и наиболее очевидный путь исходит из понятия движения. В самом деле, не
подлежит сомнению и подтверждается показаниями чувств, что в этом
мире нечто движется. Но все, что движется, имеет причиной своего
движения нечто иное [Ведь движение есть переход потенции в акт:
потенциальная теплота дерева, например, переходит в актуальную теплоту под воздействием актуальной сущности огня. Вместе с тем невозможно, чтобы одно и то же было одновременно и актуальным, и
59
потенциальным в одном и том же отношении: актуально теплое не
может быть в то же время потенциально теплым, оно лишь — потенциально холодное]. Следовательно, невозможно, чтобы нечто было
одновременно, в одном и том же отношении и одним и тем же образом
и движущим, и движимым, иными словами, было бы само источником
своего движения. Следовательно, все, что движется, должно иметь
источником своего движения нечто иное. Следовательно, коль скоро
движущий предмет и сам движется, его движет еще один предмет, и
так далее. Но невозможно, чтобы так продолжалось до бесконечности,
ибо в таком случае не было бы перводвигателя, а, следовательно, и
никакого другого двигателя, ибо источники движения второго порядка
сообщают движение лишь постольку, поскольку сами движимы первичным, двигателем, как-то: посох сообщает движение лишь постольку, поскольку сам движим рукой. Следовательно, необходимо дойти
до некоторого перводвигателя, который сам не движим ничем иным; а
под ним все разумеют бога.
Второй путь исходит из понятия производящей причины. В самом
деле, мы обнаруживаем в чувственных вещах последовательность
производящих причин; однако не обнаруживается и невозможен такой
случай, чтобы вещь была своей собственной производящей причиной;
тогда она предшествовала бы самой себе, что невозможно. Нельзя помыслить и того, чтобы ряд производящих причин уходил бы в бесконечность... Устраняя причину, мы устраняем и следствие. Отсюда, если в ряду производящих причин не станет начального члена, не станет
также конечного и среднего... Следовательно, необходимо положить
некоторую первичную производящую причину, каковую все именуют
богом.
Третий путь исходит из понятий возможности и необходимости и
сводится к следующему [Если бы в мире все было бы случайным, т.е.
могущим быть или не быть, то невозможно вечное бытие, когданибудь в мире ничего не будет. Значит, в сущности уже сейчас ничего
нет, но это абсурд]. Итак, не все сущее случайно, но в мире должно
быть нечто необходимое. Однако все необходимое либо имеет некоторую внешнюю причину своей необходимости, либо не имеет. Между
тем невозможно, чтобы ряд необходимых сущностей, обусловливающих необходимость друг друга, уходил в бесконечность (таким же
образом, как это происходит с производящими причинами...). Поэтому
необходимо положить некую необходимую сущность, необходимую
самое по себе, не имеющую внешней причины своей необходимости,
но самое составляющую причину необходимости всех иных; по общему мнению, это есть бог.
60
Четвертый путь исходит из различных степеней, которые обнаруживаются в вещах. [Вещи различны по совершенству, истинности и
благородству, т.е. в различной степени приближены к некоторому пределу, образцу. Значит, есть нечто в предельной степени совершенное,
истинное и благородное. А таковое, ссылается Фома на Аристотеля,
есть причина всех проявлений соответствующих качеств]. Отсюда
следует, что есть некоторая сущность, являющаяся для всех сущностей
причиной блага и всяческого совершенства; и ее мы именуем богом.
Пятый путь исходит из распорядка природы. Мы убеждаемся, что
предметы, лишенные разума, каковы природные тела, подчиняются
целесообразности. Это явствует из того, что их действия или всегда,
или в большинстве случаев направлены к наилучшему исходу. Отсюда
следует, что они достигают цели не случайно, но будучи руководимы
сознательной волей. Поскольку же сами они лишены разумения, они
могут подчиняться целесообразности лишь постольку, поскольку их
направляет некто, одаренный разумом и пониманием, как стрелок направляет стрелу. Следовательно, есть разумное существо, полагающее
цель для всего, что происходит в природе; и его мы именуем богом
[Сумма теологии I].
БЫТИЕ И ПОЗНАНИЕ
Первоначальная сущность по необходимости должна быть всецело
актуальной и не допускать в себе ничего потенциального... Мы полагаем бога как первоначало не в материальном смысле, но в смысле производящей причины; и в таковом качестве он должен обладать наивысшим совершенством. Если материя, поскольку она является таковой, потенциальна, то движущее начало, поскольку оно является таковым, актуально. Отсюда действующему первоначалу приличествует
быть в наивысшей степени актуальным и потому в наивысшей степени
совершенным. Ведь совершенство предмета определяется в меру его
актуальности; совершенным называют то, что не испытывает никакой
недостаточности в том роде, в котором оно совершенно... Итак, перводвигатель, который есть бог, не имеет ни малейшей примеси потенциальности, но есть чистый акт.
[Бог есть субстанциальное бытие, бесконечное и вечное]... В той
степени, в какой предмет отдаляется от пребывания в бытии, он отдаляется и от вечности. Притом некоторые предметы настолько отдаляются от устойчивого пребывания, что их бытие подвержено изменениям или состоит в изменении, и такие предметы имеют своей мерой
время; таковы всяческие движения, а также бытие бренных вещей.
[Менее отдалены небесные тела, субстанциальное бытие которых не61
изменяемо, но изменяется положение в пространстве, а также ангелы,
естество которых неизменяемо, но что касается их избрания, интеллекта, состояния и положения в пространстве, то они изменяются].
...Материя некоторым образом ограничена формой, и форма – материей. Материя ограничена формой постольку, поскольку до принятия формы она потенциально открыта для многих форм, но, как только
воспринимает одну из них, через нее становится замкнутой [она получает от формы устроение, поэтому ее относительная бесконечность по
встречи с формой носит характер несовершенства]. Форма же ограничена материей постольку, поскольку форма сама по себе обща многим
вещам [и имеет поэтому характер совершенства], но после того как ее
воспримет материя, она отделяется как форма данной вещи. [Это соединение материи с формой Фома Аквинский называет индивидуацией
материи].
Нам свойственно от природы познавать то, что обретает свое бытие
лишь в прошедшей индивидуацию материи, ибо душа наша, посредством которой мы осуществляем познание, есть форма некоторой материи [см. об этом ниже]. Но душа имеет две возможности познания.
Первая состоит в акте некоторого телесного органа; ей свойственно
распространяться на вещи постольку, поскольку они даны в прошедшей индивидуацию материи; отсюда ощущение познает только единичное. Вторая познавательная возможность души есть интеллект,
который не есть акт какого-либо телесного органа [человеческая душа,
считает Фома Аквинский, именуемая интеллектом или умом, есть нечто бестелесное и самосущее]. Отсюда через интеллект нам свойственно познавать сущности, которые, правда, обретают бытие лишь в
прошедшей индивидуацию материи, но познаются не постольку, поскольку даны в материи, но поскольку абстрагированы от нее через
интеллектуальное содержание. Отсюда в интеллектуальном познании
мы можем брать какую-либо вещь обобщенно, что превышает возможности ощущения. [А вот интеллекту ангелов свойственно познавать сущности, обретающиеся вне материи, что превышает естественную способность интеллекта человеческой души в статусе этой жизни,
где она соединена с телом].
Итак, остается одно: познание самого субстанциального бытия
свойственно лишь интеллекту бога и превышает возможности какого
бы то ни было сотворенного интеллекта, ибо никакое творение не есть
свое собственное бытие, но участвует в бытии. Итак, сотворенный интеллект не может созерцать бога в его сущности, кроме как в меру того, что бог по своей милости соединяется с сотворенным интеллектом,
как предмет, открытый разуму.
62
Наше естественное познание берет свое начало от ощущения. Отсюда следует, что наше естественное познание может простираться до
тех пределов, до которых им руководит чувственное восприятие. Но от
чувственных ощущений наш интеллект не может дойти до созерцания
сущности бога, ибо чувственно воспринимаемые творения суть следствия божественной силы, неадекватные своей причине. Поэтому сила
бога не может быть познана во всей своей полноте из познания чувственно воспринимаемых вещей, из чего следует, что его сущность не
может быть созерцаема. Поскольку, однако, творения суть следствия,
зависимые от причины, то мы можем от них дойти до познания в отношении бога того, что он есть, а также того, что с необходимостью ему приличествует как всеобщей первопричине, превосходящей
всю совокупность своих следствий.
Это происходит потому, что познание любого познающего [человека] получает свои пределы от модуса формы, которая есть первоначало
познания [познания интеллектуального]. В самом деле, чувственный
образ, содержащийся в ощущении, есть подобие лишь одного единичного предмета, и потому через него может быть познан лишь один
единичный предмет. Но умопостигаемый образ в нашем интеллекте
есть подобие вещи в соответствии с родовым естеством, которое может быть усвоено бесчисленным множеством частных вещей. Так, наш
интеллект через интеллектуальный образ человека познает некоторым
образом бесконечное множество людей, но не в тех различиях, которые они имеют между собой, а лишь в объединяющем их родовом естестве.
Чувственное восприятие не схватывает сущности вещей, но только
их внешние акциденции [случайные, несущественные свойства]. Равным образом и представление схватывает всего лишь подобия тел.
Лишь один интеллект схватывает сущность вещей.
ИСТИНА
Истинное в своем исходном смысле находится в интеллекте. [Ведь
мир возник не случайно, но сотворен богом через посредство активного интеллекта; в божественном уме была форма, по подобию которой
сотворен мир, — в этом состоит понятие «идеи». Бог — первопричина
всех вещей как их образец, в божественной премудрости пребывают
предначертания всех вещей, их идеи или образцовые формы в уме бога, которые затем расщепляются во множество в применении к вещам,
и каждая вещь по-разному причастна к идее божественного интеллекта]. ...Истина определяется как согласованность между интеллектом и
вещью. Отсюда, познать эту согласованность означает познать истину.
63
Но последнюю чувственное восприятие не познает никоим образом. В
самом деле, хотя зрение обладает подобием зримого, однако же сравнения узренной вещи и того, что оно от этой вещи восприняло, оно не
познает. Интеллект же в состоянии познать свою согласованность с
постигаемой вещью, однако он не воспринимает ее в том смысле, что
познает некоторое неразложимое понятие, но, когда он высказывает о
вещи суждение, что она такова, какова воспринятая им от нее форма,
лишь тогда он познает и высказывает истину. И делает он это, слагая и
разделяя [понятия и образуя из них суждения о вещах]... И потому,
говоря в собственном смысле, истина присутствует в интеллекте, когда
он слагает и разделяет, но не в чувственном восприятии, равно как и не
в интеллекте, познающем некоторое неразложимое понятие.
[Истина превращается в ложь двояким образом: когда при неизменности мнения меняется сама вещь или когда об одной и той же вещи, обретающейся в одинаковом состоянии, высказываются различные мнения].
Истина состоит в соответствии интеллекта и вещи... [Но есть интеллект как причина вещи, он прилагается к вещи как мерило. И есть
человеческий интеллект, который получается от вещей, их познания].
Когда вещь есть мерило и наугольник интеллекта, истина состоит в
том, чтобы интеллект соответствовал вещи, как то происходит в нас...
Но когда интеллект есть мерило и наугольник вещей, истина состоит в
том, чтобы вещь соответствовала интеллекту; так, о ремесленнике говорят, что он сделал истинную вещь, когда она отвечает правилам ремесла.
Познание истины двояко: это либо познание через природу, либо
познание через благодать. И то познание, которое происходит через
благодать, в свою очередь, двояко: первый вид познания исключительно умозрителен, как то, когда некоторому лицу открываются некоторые божественные тайны; другой же род познания связан с чувством
и производит любовь к богу. И последнее есть особое свойство дара
мудрости.
[Теодицея]. Коль скоро бог есть всеобщий распорядитель всего сущего, должно отнести к его провидению то, что он дозволяет отдельным недостаткам присутствовать в некоторых частных вещах, дабы не
потерпело ущерба совершенство всеобщего блага. В самом деле, если
устранить все случаи зла, то в мироздании недоставало бы многих
благ. Так, без убийства животных была бы невозможна жизнь львов, а
без жестокости тиранов — стойкость мучеников.
...Совершенство Вселенной требует, чтобы в вещах присутствовало
неравенство, дабы осуществить все ступени совершенства [одна сту64
пень — вещь совершенна и не может выйти из своего совершенства,
другая ступень – вещь совершенна, но может из своего совершенства
выйти]. Эти ступени обнаруживаются уже в самом бытии, ибо есть
вещи, которые не могут утратить своего бытия и потому вечны, а есть
вещи, которые могут утратить свое бытие и потому бренны. И вот,
подобно тому как совершенство Вселенной требует, чтобы были не
только вечные, но и бренные сущности, точно так же совершенство
Вселенной требует, чтобы были и некоторые вещи, которые могут отступить от своей благости; потому они и в самом деле время от времени делают это. В этом и состоит сущность зла, т.е. в том, чтобы вещь
отступала от блага — отсюда явствует, что в вещах обнаруживается
зло, как и порча, ибо и порча есть некоторое зло.
Зло, состоящее в несовершенстве действования, неизменно имеет
свою причину в несовершенстве действующего лица. Однако в боге
нет никакого несовершенства. [Поэтому зло как несовершенство действия никакого отношения к богу не имеет]. Но зло, состоящее в порче
каких-либо вещей, восходит к богу как к своей причине. И это очевидно как в делах природы, так и в делах воли. [Любое действующее начало в той мере, в какой оно производит форму, подверженную порче
и несовершенству, своей силой вызывает эту порчу и это несовершенство]. Между тем очевидно, что форма, которую прежде всего имеет в
виду бог в своих творениях, есть благо целокупного миропорядка. Но
целокупный миропорядок требует, как сказано выше, чтобы некоторые
вещи могли впасть в несовершенство и время от времени впадали в
него. И таким образом бог, обусловливая в вещах благо целокупного
миропорядка, в качестве следствия и как бы акцидентально обусловливает порчу вещей.
...Нет единого первичного начала зла в том смысле, в котором есть
единое первичное начало блага....Зло существует лишь в благе как
своем субстрате. Ряд причин зла не уходит в бесконечность, ибо всяческое зло может быть возведено к некоторой благой причине, из которой зло проистекает акцидентальным образом.
Есть люди, которых бог отвергает. Ведь... предопределение есть
часть провидения. Между тем в провидение входит допущение некоторых недостатков в подчиненных провидению вещах... Отсюда следует, что коль скоро люди через божественное провидение определяются к вечной жизни, равным образом к божественному провидению
относится и то, что оно допускает, чтобы некоторые люди не достигали этой цели, что и называется отвержением…
65
О ДУШЕ
При исследовании природы души необходимо иметь в виду: душой
называют первичное начало жизни во всем живущем в нашем мире,
так что мы именуем живые существа одушевленными, а мертвые вещи
— неодушевленными. Жизнь же обнаруживается преимущественно в
двух родах деятельности, т.е. в познании и в движении. В качестве
первоначала этих явлений древние философы, не сумев пойти дальше
представления, полагали некоторое тело, ибо они утверждали, что
лишь тела суть вещи и то, что не есть тело, вообще не существует. И
вот в соответствии с этим они утверждали, что душа есть некоторое
тело.
Хотя ошибочность этого утверждения может быть показана различными способами, мы воспользуемся только одним, который наиболее общо и четко обнаруживает, что душа не есть тело... Только первичное начало жизни мы называем душой. И вот, хотя некоторое тело
и может быть в своем роде началом жизни, как-то: сердце есть начало
жизни для животного, однако никакое тело не может быть первичным
началом жизни. Ведь очевидно, что быть началом жизни или быть живым возможно для тела не вследствие того, что оно вообще есть тело;
в противном случае любое тело было бы живым или началом жизни....Но то, что является актуально именно таковым [т.е. живым телом], получает это от некоторого начала, которое именуется его актом.
А потому душа, которая есть первое начало жизни, есть не тело, но акт
тела, подобно тому как тепло, которое есть начало разопревания, есть
не тело, но некоторый акт тела.
Началом интеллектуальной деятельности, которое мы именуем человеческой душой, есть некоторое бестелесное и самосущее начало.
Ведь очевидно, что через посредство интеллекта человек способен
познавать природу всех тел. Но то, что может познавать некоторые
вещи, не должно ничего из этих вещей иметь в собственной природе, ибо, если бы нечто природным образом было внедрено в орудие познания, для него было бы затруднено познание других вещей,
подобно тому как мы видим, что язык больного, насыщенный холерической и горькой влагой, не воспринимает ничего сладкого, но все кажется ему горьким. Итак, если бы интеллектуальное начало имело в
себе природу некоего тела, оно оказалось бы неспособным познавать
прочие тела... Следовательно, невозможно, чтобы интеллектуальное
начало было телом.
Равным образом невозможно и то, чтобы интеллектуальная деятельность осуществлялась через телесный орган [причина та же, что и
выше].
66
Очевидно, что чувственная душа не осуществляет какого-либо собственного действования через себя самое, но всякое действование чувственной души принадлежит сочетанию души и тела. Отсюда явствует,
что души неразумных животных не действуют через самих себя и не
самосущи, ибо бытие и деятельность чего бы то ни было сходствуют
между собой.
...Человек есть не одна только душа, но нечто составленное из души и тела... Необходимо сказать, что интеллект, который есть начало
интеллектуального действования, есть форма человеческого тела...
Утверждение, будто интеллект у всех людей един, совершенно несостоятельно.
В человеке чувственная, умопостигающая и вегетативная [растительная] души совпадают... Сократ не благодаря одной душе есть
человек, а благодаря другой — животное, но он есть и то и другое благодаря одной и той же душе.
[Душа соединяется с телом в качестве его формы и пребывает во
всем теле и в каждой его части. Есть некоторые отправления души,
которые осуществляются без помощи телесных органов: таковы мышления и воление — их потенции, начала имеют своим субстратом душу. А вот отправления чувственной и вегетативной частей души имеют субстратом своим сущность, составленную из души и тела. Вот
почему мышление и воля сохраняются в душе после разрушения тела].
Если бы к богопознанию вела одна лишь дорога разума, род человеческий пребывал бы в величайшем мраке неведения: в таком случае
богопознание, которое делает людей в высшей степени совершенными
и добрыми, приходило лишь к немногим, да и к ним лишь по прошествии долгого времени... Если что-либо относящееся к творениям совместно наблюдают философ и верующий, то их объяснения будут исходить из различных оснований. Ведь философ будет опираться в своих
рассуждениях на собственные причины вещей, верующий же – на первопричину, т.е. он будет говорить: «Так дано в откровении», или: «Это
относится к славе божией», или: «Могущество божие беспредельно».
Отсюда вера, коль скоро она созерцает высочайшую причину, может
быть названа высочайшей мудростью... И потому человеческая мудрость берет на себя услужение этой мудрости, признавая ее превосходство.
67
6.3. Роджер Бэкон (1214–1292 гг.)
БОЛЬШОЕ СОЧИНЕНИЕ
Четыре общие причины человеческого невежества. Действительно,
существуют четыре величайших препятствия к постижению истины.
Они мешают всем и каждому мудрому человеку и едва позволяют достичь подлинной мудрости. А именно: это пример жалкого и недостойного авторитета, постоянство привычки, мнение несведущей толпы и
прикрытие собственного невежества показной мудростью. Ими опутан
всякий человек и охвачено всякое состояние, ибо в жизни, науках и
всяком занятии для одного и того же вывода пользуются тремя наихудшими доводами: это передано нам от предков; это привычно; это
общепринято, следовательно, этого должно придерживаться. Однако
гораздо вернее из этих предпосылок следует противоположный вывод,
как я докажу различными способами — ссылкой на авторитеты, на
основании опыта и разума.
...От этой смертоносной чумы происходят все бедствия человеческого рода, ибо из-за этого остаются непознанными полезнейшие,
величайшие и прекраснейшие свидетельства мудрости и тайны всех
наук и искусств. Но еще хуже то, что люди, слепые от мрака этих четырех препятствий, не ощущают собственного невежества... Из-за огромной глупости они прилагают величайшие усилия, тратят очень
много времени и выбрасывают кучу денег на то, что не приносит никакой пользы или приносит ничтожную пользу и не обладает, по суждению мудрых, никакими достоинствами... Ибо, где господствуют указанные три [наихудших довода], там не действует никакой разум, не
решает право, бессилен закон, там нет места ни велению неба, ни велениям природы, искажается облик вещей, извращается порядок, властвует порок и гибнет добродетель, царит ложь и бездыханна истина.
И поэтому нет ничего более настоятельного, нежели решительное
осуждение этих четырех [причин невежества] с помощью лучших суждений мудрых, не могущих вызвать возражений.
...Но поскольку одна из них — авторитет, то я никоим образом не
имею здесь в виду тот неколебимый и подлинный авторитет, который
либо дан церкви божественным судом, либо в особенности порожден
заслугами и достоинствами безупречных философов и превосходных
пророков, которые в меру человеческих возможностей преуспели в
познании мудрости... Я говорю ведь о софистических авторитетах неразумной толпы.
68
ОБ ОПЫТНОЙ НАУКЕ
Имеются ведь два способа познания, а именно с помощью доказательств и из опыта. Доказательство приводит нас к заключению, но
оно не подтверждает и не устраняет сомнения так, чтобы дух успокоился в созерцании истины, если к истине не приведет нас путь опыта.
Ведь многие располагают доказательствами относительно предмета
познания, но так как не обладают опытом и пренебрегают им, то не
избегают зла и не приобретают блага.
Ибо если какой-нибудь человек, никогда не видавший огня, докажет с помощью веских доводов, что огонь сжигает, повреждает и разрушает вещи, то душа слушающего не успокоится, и он не будет избегать огня до тех пор, пока сам не положит руку или воспламеняющуюся вещь в огонь, чтобы на опыте проверить то, чему учат доводы. Удостоверившись же на опыте в действии огня, дух удовлетворится и успокоится в сиянии истины. Следовательно, доводов недостаточно, необходим опыт.
...Об этом же говорит и Аристотель: силлогистическое доказательство обучает знанию, понимание же должно сопровождаться опытом, а не голым доказательством. Если же он говорит в первой книге
«Метафизики», что те, кто знает основания и причины, более мудры,
чем обладающие опытом, то там речь идет о тех, кто из опыта знает
только голую истину без [знания] причин. Я же говорю здесь о таком
обладающем опытом человеке, который из опыта знает и основание, и
причину. И такие люди совершенны в мудрости, как говорит Аристотель в шестой книге «Этики», и их простым речам следует верить...
Но опыт бывает двоякий. Один — приобретаемый с помощью
внешних чувств. Так мы исследуем небесные явления с помощью изготовленных для этого инструментов, и земные вещи мы испытываем
с помощью зрения. А о том, что отсутствует в тех местах, где мы находимся, мы узнаем от других сведущих людей, знающих это по опыту. Так поступил Аристотель, послав властью Александра [Македонского] две тысячи человек в разные края, чтобы они изведали на опыте
все, что находится на поверхности земли, как о том свидетельствует
Плиний в «Естественной истории». Это опыт человеческий и философский, которым может обладать человек благодаря дарованной ему
благодати. Но этого опыта недостаточно человеку, ибо он не вполне
удостоверяет нас относительно телесных вещей из-за трудностей познания и совсем не касается духовных вещей. Поэтому необходимо,
чтобы ум человеческий поспешествовал и по-иному, и поэтому святые
отцы и пророки, которые первые дали миру науки, обрели внутреннее
озарение, а не ограничились ощущениями. Подобным же образом по69
ступали многие верующие после Христа. Ибо часто озаряют благодать
веры и божественное вдохновение не только в духовных вещах, но и в
телесных и в философских науках, как говорит Птолемей, двояк путь
познания вещей, один — через философский опыт, другой, который,
по его словам, гораздо лучше, — через божественное вдохновение.
А так как опытная наука совершенно неведома многим учащимся,
то я могу убедить в ее пользе, только показав ее достоинства и особенности. Она одна дает совершенное знание того, что может быть сделано природой, что — старательностью искусства, что — обманом, к
чему стремятся и о чем грезят заклинания, заговоры, мольбы, молитвы, жертвоприношения, что принадлежит к магии и что с ее помощью
совершается, — именно она дает совершенное знание этого, чтобы
можно было отбросить всякую ложь и придерживаться одной только истины искусства и природы. Она одна учит разбираться во всех
сумасбродствах магов, не для того, чтобы подтвердить их, а чтобы их
избежать, подобно тому, как логика учит разбираться в софистических
доводах.
Наука эта обладает тремя великими преимуществами перед другими науками. Первое — то, что она превосходные выводы этих наук
исследует на опыте. Ведь другие науки умеют находить свои начала
через опыт, но к заключению приходят с помощью доводов, опирающихся на эти начала. Если же они должны обладать тщательным и
полным опытом для своих выводов, то необходимо, чтобы они пользовались помощью этой превосходной опытной науки. Ведь верно, что
математика обладает всеобщим опытом в черчении и исчислении по
отношению к своим выводам, которые прилагаются также ко всем
наукам и к опыту, ибо ни одна наука не может быть познана без математики. [По мнению Р.Бэкона, математика – врата и ключ всех наук,
математические знания почти врожденны, это наука самая легкая и
доступна уму каждого, даже ребенка, она была открыта первой из всех
частей философии, ее нужно изучать сначала, чтобы с ее помощью
продвигаться во всех последующих науках, в ней достижима полная
безошибочная истина и несомненная достоверность, для всего в ней
есть чувственный пример и чувственный опыт в чертеже и исчислении, очевидных для ощущений. Поэтому, если мы хотим и в других
науках прийти к несомненной достоверности и безошибочной истине,
то необходимо положить основания всякого знания в математике]. Но
если перейти к тщательному и полному опыту, совершенно достоверному в данной отрасли знания, то необходимо идти, исследуя ту науку,
которая по самому свойству своему именуется опытной.
70
Второе преимущество опытной науки. Оно заключается в том, что
опытная наука, владычица умозрительных наук, может доставлять
прекрасные истины в области других наук, истины, к которым сами
эти науки никаким путем не могут прийти. ...Человек, не обладающий
опытом, не должен во всем последующем требовать оснований, дабы
все понять. Он не может иметь эти основания без опыта, поэтому необходимо, чтобы сперва возникло доверие, затем последует опыт и,
наконец, разумное основание. Ведь если кто не знает из опыта, что
магнит притягивает железо, и не слышал об этом от других и станет
искать этому основание, то он никогда не найдет его до опыта. Поэтому вначале он должен верить тем, кто знает из опыта или кто имеет
достоверные сведения от людей, знающих из опыта, и не отвергать
истину из-за того, что он не знает ее и не располагает доказательством...
Третье преимущество опытной науки. Третье же достоинство этой
науки следующее. Оно основывается на неотъемлемых от нее свойствах, благодаря которым она помимо других наук выведывает тайны
природы собственными силами. Состоит оно в двух вещах, а именно в
познании будущего, прошедшего и настоящего и в удивительных делах, превосходящих в способности суждения общераспространенную
[астрологию]... Эта наука находит определения и способы, с помощью которых легко отвечает на все вопросы, насколько позволяют особенности философии, и показывает изображения небесных
сил и влияние небесных светил на этот мир без тех затруднений, которые испытывает общераспространенная астрономия [астрология].
...Хотя и другие науки дают много удивительного [например, практическая геометрия создает зеркала, способные сжечь все сопротивляющееся огню] ...однако все, что обладает удивительной пользой для
государства, принадлежит главным образом к опытной науке. Ибо эта
наука относится к другим так, как искусство мореплавания к умению
править повозкой или как военное искусство к простому ремеслу. Ибо
она предписывает, как делать удивительные орудия и как, создав их,
ими пользоваться, а также рассуждает обо всех тайнах природы на
благо государства и отдельных лиц и повелевает остальными науками,
как своими служанками, и поэтому вся сила умозрительной мудрости
приписывается особенности этой науке. [Математика, оптика и опытная наука приносят, считал Р.Бэкон, пользу и для церкви в ее борьбе
против врагов веры, которых надо одолевать, по его мнению, прежде
всего усилиями мудрости, а не военными орудиями. Последними
обильно и с успехом пользуется антихрист, к ним прибегают тираны].
71
7. ТЕСТЫ, ВОПРОСЫ, УПРАЖНЕНИЯ
1. Назовите исторические типы мировоззрения:
2. К какому типу мировоззрения следует отнести следующие черты:
Тотемизм
Критичность
Догматизм
Доказательность
Антропоморфизм
Синкретизм
Персонификация
Всеобщность
3. Укажите философа, которому принадлежит следующее понимание смысла, назначения и места философии в системе культуры:
а) философия – это любомудрие,
б) философия – это познание сущего, вечного и непреходящего,
в) философия – исследование причин и принципов вещей,
г) философия – учение о границах возможного знания,
д) философия – мыслящее рассмотрение предметов,
е) философия – это срединная земля между наукой и религией,
ѐ) философия – наука о наиболее общих законах природы, общества и
мышления,
ж) вся философия подобна дереву, корни которого – метафизика, ствол –
физика, а ветви – все прочие науки.
И. Кант, Р.Декарт, Аристотель, К. Маркс, Пифагор, Г.В.Ф. Гегель, Платон, Б. Рассел.
4. Назовите основные разделы философского знания и дайте их
определение.
5. Перечисленные ниже категории распределите по основным разделам философского знания:
Красота
Знание
Движение
Идея
Ценность
Ощущение
Бытие
Добро
Причина
Субъект
Благо
Количество
Материя
Гипотеза
Истина
6. Какое определение материализма правильно?
Материализм – признание того, что материя есть вещество, состоящее из
мельчайших частиц.
Материализм – признание примата материальных благ для жизни человека.
72
Материализм – утверждение первичности природы, бытия и вторичности
сознания.
Материализм – практический взгляд на мир, отказ от иллюзий, утопий и
фантазий.
7. Что такое идеализм?
Вера в прогресс человечества.
Вера в идеалы.
Стремление к совершенству.
Туманные, далекие от жизни рассуждения, попытка забыть о «прозе»
жизни.
Детерминация материального идеальным.
8. Как соотносятся между собой мир вещей и мир идей?
совпадают полностью,
различаются,
не имеют между собой ничего общего.
9. Продолжите фразу: «Античность – это…»
10. Кого в истории философии считают первым античным философом?
11. Почему Фалеса считают философом?
12. Какую проблему решает античная онтология?
13. Что рассматривали в качестве первоначала:
Фалес
Анаксимандр
Анаксимен
Гераклит
Пифагор
Парменид
Демокрит
Платон
14. Что общего в понимании первоосновы мира у представителей
милетской школы?
15. Кому из античных мыслителей принадлежит следующее понимание философии и ее задач:
а) [философия – это любомудрие],
б) «...[люди] начали философствовать, чтобы избавиться от незнания, к
знанию стали стремиться ради понимания, а не ради какой-нибудь пользы»,
в) «Пусть никто в молодости не откладывает занятия философией, а в старости не устает заниматься философией. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезни тела, так и от философии, если она не изгоняет болезни души»,
г) «Философия – не лицедейство, годное на показ толпы, философом надо
быть не на словах, а на деле. Она не для того, чтобы приятно провести день и
73
без скуки убить время, нет, она выковывает и закаляет душу, подчиняет жизнь
порядку, управляет поступками, указывает, что следует сделать и от чего воздержаться...»
Отметьте соответствующей буквой нужного философа:
Пифагор, Аристотель, Эпикур, Сенека.
16. Кто не был диалектиком в античной философии?
Фалес, Гераклит, Парменид.
17. Кто является оппонентом:
Гераклиту –
Демокриту –
Протагору –
18. Назовите последователей
Фалеса –
Сократа –
Демокрита –
19. Кто является автором терминов:
Бытие
Атом
Апория
Логос
Идея
Форма
Майевтика
20. Кому принадлежат следующие высказывания:
«Числу все вещи подобны».
«Летящая стрела покоится».
«Вещи – тени идей».
«Бытие и мысль о бытии – одно и то же».
«В мире есть только атомы и пустота».
«Холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется».
«Самое худшее рабство – это рабство добровольное».
21. Кто из перечисленных философов не признавал бессмертия души?
Пифагор, Платон, Эпикур, Демокрит, Сократ, Аристотель.
22. Кто высказывался о человеке следующим образом:
«Человек – двуногое без перьев».
«Человек – животное политическое».
«Человек – мера всех вещей».
74
23. Кому принадлежит следующее понимание счастья:
а) «Кто телом здоров, натурой богат, душой благовоспитан».
б) Не телесные силы и не деньги делают людей счастливыми, но правота и
многосторонняя мудрость.
в) «Счастье (эвдемония) заключается в знании совершенства чисел».
г) «Счастье есть деятельность сообразно добродетели».
д) «Счастье – в свободе от печали, в умеренности чувств и расположении
души, полагающих всему пределы, назначенные природой».
Пифагор, Эпикур, Фалес, Аристотель, Демокрит.
24. Кого из философов называли:
плачущим?
cмеющимся?
25. Кто был приговорен к смерти и за что?
26. Согласно Сократу, быть добродетельным означает:
– подчиняться законам государства,
– поступать согласно традициям,
– познавать природу добра и зла и поступать в соответствии с этим знанием.
27. Какое
Сократа?
суждение
определяет
суть этического рационализма
Знание есть основа добродетели.
Знание не влияет на добродетель.
Гармонии между знанием и добродетелью не существует.
Добродетель на знания не оказывает никакого влияния.
28.
Сократ говорил: «Я знаю, что я ничего не знаю, но…
а) знать все невозможно.
б) знание умножает скорбь.
в) другие не знают и этого.
Определите правильное завершение фразы.
29. Благодаря какому античному мыслителю философия обращается к проблеме человека?
30. Атомизм в античности – физическая или философская концепция?
75
31. Основателем какого философского направления является
Платон?
32. Что активно по Платону – идеи, реальные вещи, материя?
33. Какую метафору использует Платон для иллюстрации своей
мировоззренческой позиции?
Змея, кусающая свой хвост. Пещера. Летящая стрела.
34. Кто является автором первой социальной утопии?
Сенека, Аристотель, Платон, Демокрит
35. Государство, придуманное Платоном, можно охарактеризовать,
используя современную терминологию, как:
монархическое,
тираническое,
тоталитарное,
демократическое.
36.Кого считают основателем новоевропейской этики?
Сократ, Платон, Аристотель, Эпикур.
37. Кто является автором первой классификации наук?
38. Какие виды причин исследует Аристотель?
39. Кто из античных философов давал следующий совет: «Живи
незаметно»?
Эпикур, Демокрит, Зенон, Платон
40.Каким термином Эпикур обозначал состояние душевного покоя
и невозмутимости?
Атараксия. Апатия. Аскетизм. Альтруизм.
41.Какое течение античной философии стало предпосылкой религиозной философии средневековья?
42.Выберите ключевые понятия для характеристики средневековой
философии:
Космоцентризм. Аскетизм. Гуманизм. Монотеизм. Гедонизм.
Апологетика.
76
43.Определите термины:
Патристика –
Схоластика –
Номинализм –
Реализм –
Апологетика –
44. Каким основным разделам философского знания соответствуют важнейшие идеи средневековой философии?
а) идея творения,
б) идея откровения,
в) идея спасения
гносеология
аксиология
онтология
45. На учение какого античного мыслителя опирался:
Августин Блаженный? Фома Аквинский?
46. Задача средневековой философии с точки зрения схоластов состояла в том, чтобы
– исследовать природу,
– исследовать социальную действительность,
– найти рациональные доказательства бытия Бога,
Определите правильный ответ.
47. Перечислите пять доказательств бытия Бога у Фомы Аквинского.
48.Кому из средневековых авторов принадлежат следующие труды:
«О граде Божьем» –
«Исповедь» –
«История моих бедствий» –
«Сумма теологии» –
49. Кому принадлежит следующее решение проблемы соотношения
веры и разума?
«Верую, ибо абсурдно».
«Верю, чтобы понимать, понимаю, чтобы верить».
«Верю только в то, что понятно разуму».
50. Выберите черты, присущие схоластическому мышлению.
Критичность. Догматизм. Доказательность. Умозрительность.
51. Учение Фомы Аквинского и религиозное направление в философии, им созданное, называется:
атомизм, томизм, аквинизм.
52. Какой мыслитель средневековья признавал значимость научноэмпирических исследований?
77
8. ТЕРМИНЫ АНТИЧНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
8.1. Античность
Агностос – непознаваемое.
Аксиома – интуитивно верное предположение.
Антиномия – оппозиция между двумя законами.
Антропос – человек.
Апатия – бесстрастность, моральный идеал скептиков.
Апейрон – бесконечное, безграничное, беспредельное, неопределенное
по качеству (Анаксимандр).
Апория – сомнение, объективное и субъективное затруднение на пути
к истине.
Атараксия – невозмутимость мудреца, идеальное душевное состояние.
Атом – материальная неделимая частица, первооснова мира (Демокрит).
Бытие – все существующее (Парменид).
Генезис – порождение.
Гнозис – познание.
Гилозоизм – философское учение, приписывающее способность
ощущения и мышления всем формам материи.
Диалог – цепочка вопросов и ответов в исследовании истины, яркая
характеристика диалектики Сократа.
Диалектика – учение о вечном становлении и изменчивости бытия
(Гераклит), искусство вести беседу, спор ( Сократ, Платон, Аристотель) .
Демиург – творец, Бог.
Категории – основные понятия философии.
Космос – порядок.
Логика – философская наука о законах мышления ( Аристотель).
Логос – слово, разум, закон. По Гераклиту – всеобщий закон, определяющий существующий мир и порядок.
Майевтика – повивальное искусство. Сократ называл майевтикой
иронический процесс, помогавший душе «родить» истину.
Танатос – смерть, танатология – учение о смерти.
Теория – созерцание.
Технэ – искусство. Универсальное познание и его практическое применение.
Хаос – беспорядок.
Эвдемония – счастье.
Эклектика – механическое произвольное соединение отдельных сторон предметов , а также мыслей, взглядов, фактов.
Эмпирия – опыт, эмпирический – опытный.
78
8.2. Средневековье
Антроподицея – оправдание человека как носителя сущности, заложенной Богом во время творения.
Апологетика – сочинения ранних христианских философов и богословов, направленные на защиту христианского учения.
Аскетизм – сознательное ограничение человеком своих плотских потребностей.
Вера – феномен духовного мира человека, бездоказательное принятие
чего-либо; религиозная – вера в Бога.
Грех(своеволие) – поступок человека вопреки воле Бога.
Догма – доктрина как объект непоколебимой веры.
Исповедь – проявление самосознания, объяснение человеком своих
убеждений, помыслов и дел. Исповедь религиозная – таинство покаяния,
устное признание грехов своих перед духовником.
Креационизм – учение о сотворении мира Богом из ничего актом своей воли.
Мистицизм – убежденность в возможности непосредственной связи с
Богом.
Монотеизм – поклонение одному Богу, единобожие.
Номинализм – учение, согласно которому реально существует лишь
единичное, а общие понятия – только имена.
Откровение – особый способ получения знаний, противоположный
естественному, даруется Богом человеку за веру. Оно выше и совершеннее
естественного знания.
Патристика – учение отцов церкви.
Провиденциолизм – религиозно-филосовское воззрение, согласно которому развитие человеческого общества определяется провидением, Богом.
Реализм – учение, согласно которому подлинной реальностью обладают только общие понятия, или универсалии.
Спасение – признание бесконечной ценности всякой человеческой
души и жизни, надежда на бессмертие.
Схоластика – «школьная философия» – логическое обоснование религиозных догматов, систематизация их.
Теология – богословие, совокупность религиозных доктрин о сущности Бога.
Теодицея – оправдание Бога перед лицом царящего на земле зла.
Теоцентризм – мировоззренческая позиция, согласно которой единственной реальностью, определяющей все сущее, является Бог.
Томизм – учение Фомы Аквинского.
Универсалии – общие понятия, категории.
Эсхатология – учение о конце света.
79
9. ЛИТЕРАТУРА
Августин Аврелий. Исповедь. Петр Абеляр. История моих бедствий. – М., 1992.–332 с.
Антология мировой философии. В 4 т. Т. 1.Философия древности и
средневековья. Ч. 1 и 2. – М., 1969.–576 с.
Антология средневековой мысли. Теология и философия европейского средневековья. – СПб, 2008. –270 с.
Асмус В.Ф. Античная философия. – М., 1999. – 643 с.
Богомолов А. С. Античная философия. – М., 1985. –367 с.
Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – М., 1999. –620 с.
Донских О. А. , Кочергин А.М. Античная философия. Мифология в
зеркале рефлексии. – М., 1993. –240 с.
История философии: Запад–Россия–Восток. Кн. 1–4 / Под ред.
Н.В. Мотрошиловой. Кн. 1. Философия древности и средневековья. –
М., 2000. – 463 с.
Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон. Аристотель. – М., 2000. –383 с.
Лосев А.Ф. История античной философии в конспективном изложении. – М., 2005. –55 с.
Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии. Латинская
патристика. – М., 1979. –431 с.
Платон. Апология Сократа. Соч. В 3 т. Т. 1. – М., 1968. – 440 с.
Платон. Избранные диалоги. – М., 1965. – 440 с.
Рассел Б. История западной философии. В 3 кн. – Новосибирск,
1994. Кн. 1–2.
Реале Дж., Антисери Л. Западная философия от истоков до наших
дней. В 4 кн. Кн. 1. Античность. Кн. 2. Средневековье. – СПб., 1994.
Соколов В.В. Средневековая философия. – М., 1979. – 447 с.
Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. – М., 1981. –
373 с.
Философская мысль от истоков до наших дней. Ч. 1 / Сост.
В.Г. Артемова, М.Н. Горлянская, В.А. Горлянский. – Нижний Новгород, 1997. – 264 с.
80
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие ............................................................................................. 3
1. ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ И СМЫСЛ ФИЛОСОФИИ............................ 4
2. ОСНОВНЫЕ ФИЛОСОФСКИЕ НАПРАВЛЕНИЯ .......................... 7
3. АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ .............................................................. 9
4. ТЕКСТЫ. ........................................................................................... 12
4.1. Милетская школа ................................................................. 12
4.1.1. Фалес ................................................................................. 12
4.1.2. Анаксимандр ..................................................................... 13
4.1.3. Анаксимен ......................................................................... 13
4.2. Гераклит ................................................................................ 14
4.3. Пифагор ................................................................................ 16
4.4. Элейская школа .................................................................... 17
4.4.1. Ксенофан ............................................................................ 17
4.4.2. Парменид ........................................................................... 18
4.4.3. Зенон .................................................................................. 18
4.5. Протагор ............................................................................... 19
4.6. Демокрит ............................................................................... 20
4.7. Платон ................................................................................... 26
4.8. Аристотель ............................................................................ 34
4.9. Эпикур ................................................................................... 44
4.10. Сенека ................................................................................. 49
5. СРЕДНЕВЕКОВАЯ ФИЛОСОФИЯ ................................................ 51
6. ТЕКСТЫ. ........................................................................................... 54
6.1. Аврелий Августин ................................................................ 54
6.2. Фома Аквинский .................................................................. 59
6.3. Роджер Бэкон ........................................................................ 68
7. ТЕСТЫ, ВОПРОСЫ, УПРАЖНЕНИЯ ............................................ 72
8. ТЕРМИНЫ АНТИЧНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЯ ....................... 78
8.1. Античность ........................................................................... 78
8.2. Средневековье ...................................................................... 79
9. ЛИТЕРАТУРА ................................................................................... 80
81
УДК 1(091) (077)
ББК Ю2
Л-93
Составители: В.Г. Артемова, Я.В. Филиппова
Рецензент: доктор философских наук А.Н. Фатенков
ЛЮБОВЬ К МУДРОСТИ: учебно-методическое пособие: в 3 ч. Ч. 1.
Философия античности и средневековья / Сост. В.Г. Артемова,
Я.В. Филиппова. – Нижний Новгород: ННГУ им. Н.И. Лобачевского,
2008. – 80 с.
В первой части учебно-методического пособия по философии
объясняется специфика философского знания, основные проблемы и
направления философии. Дается характеристика античной и
средневековой философии, предлагаются тексты великих мыслителей
этих эпох. Пособие содержит тесты и вопросы для проверки знаний,
перечень специфических понятий, которыми оперировали античные и
средневековые авторы, список дополнительной литературы.
Учебно-методическое пособие предназначено для студентов всех
факультетов и форм обучения, приступающих к изучению философии.
УДК 1(091) (077)
ББК Ю2
© Нижегородский государственный
университет им. Н.И.Лобачевского, 2008
Формат 6480 1/16. Печать офсетная. Гарнитура Таймс.
Усл. печ. л. 4,8. Тираж 1500 экз. Заказ № 331.
Типография ННГУ, 603000, Н. Новгород, ул. Б. Покровская, 37
82
83