открыть - Институт высших гуманитарных исследований
advertisement
1 С.Д. Серебряный История переводов в Индии (Южной Азии) 1 Опубликовано в книге: История перевода: межкультурные подходы к изучению. Материалы международного симпозиума в рамках проекта «Национально-исторические традиции в переводоведении» Москва, 15 – 17 сентября 2011 г. Под редакцией Н. Рейнгольд. Москва: РГГУ, 2012, с. 17–36. Тезисы (с. 17) История переводческой деятельности в Индии, насколько мне известно, изучена еще очень мало. На русском языке, во всяком случае, сколько-нибудь заметных работ на эту тему не существует. Между тем несомненно, что история переводов в Индии – это важная часть общей истории культуры в этом регионе. A priori можно предположить, что само понятие "перевод" (в современном его понимании) было привнесено в Индию извне. В культуре домусульманской Индии для перевода как такового практически не было "культурного пространства", потому что был один главный язык культуры, санскрит, и вряд ли возникала необходимость переводить чтолибо с санскрита или на санскрит. Хотя возможно, что на санскрит переводилсь если не тексты, то по крайней мере отдельные слова с греческого, а позже – с арабского и персидского. Мусульмане с середины 2 тыс н.э. иницировали в ряде случаев переводы с санскрита на фарси. Наиболее известны переводы из "Махабхараты" при дворе Акбара и перевод упанишад по инициативе Дара Шикоха. На новоиндийские языки тексты с санскрита, как правило, не переводились, а пересказывались, хотя при более детальном исследовании, вероятно, могут обнаружиться и случаи перевода в нашем смысле слова. Сознательно переводом с языков Европы на индийские языки первыми стали заниматься миссионеры (переводы Библии и христианской литературы). Эта деятельность развернулась в полную меру с начала 19 века. Переводом с индийских языков на английский первыми стали заниматься британские служащие в Индии, первые индологи (с конца 18 века). Первым индийцем, переводившим священные тексты индуизма (упанишады) с санскрита на английский и современный индийский язык (бенгальский), был Раммохан Рой (1772 или 1774–1833), "отец современной Индии". В 20 в. разнообразные переводы приобрели в Южной Азии большой размах, что естественно в условиях огромного многоязычия. *** История переводов в Индии, в Южной Азии – это важная часть общей истории культуры в этом регионе. Но, насколько мне известно, история переводческой деятельности в Южной Азии [17 / 18] изучена еще очень мало. На русском языке, во всяком случае, сколько- 2 нибудь заметных работ на эту тему не существует. Поэтому мне часто придется говорить предположительно, без полной уверенности. Прежде всего объясню, почему я предпочитаю иногда говорить не «Индия», а «Южная Азия». Дело в том, что после 1947 года слово «Индия» стало несколько двусмысленным. Когда мы говорим о времени до 1947 года, то под «Индией» понимается вся территория, объединенная к тому времени в рамках британской Индийской империи. В 1947 году эта империя была преобразована в два государства – Индию и Пакистан, а в 1971 году от Пакистана отделилась его восточная часть и стала независимым государством под названием Бангладеш. Поэтому когда говорят «Индия» применительно ко времени после 1947 года, то имеют в виду, как правило, только Республику Индию. До 1971 года бытовало выражение «Индо-пакистанский субконтинент». Теперь говорят «Южноазиатский субконтинент». Площадь этого субконтинента примерно такая же, как площадь Западной Европы (или, как раньше говорили, Европы без европейской части СССР). В Республике Индия проживают теперь более миллиарда человек (примерно 1,2 миллиарда). Не столь широко известно, что население Пакистана сегодня – более 170 миллионов, а население Бангладеш – более 140 миллионов. Кроме того, на том же субконтиненте есть еще государства Непал (там всего около 30 миллионов жителей) и Бутан (меньше миллиона жителей). К югу от субконтинента расположено островное государство Шри Ланка (там около 20 миллионов жителей). Все эти государства объединяют общим именем Южная Азия. И употребление такого общего имени оправдано, потому что Южная Азия – это культурный мир, обладающий определенным внутренним единством, которое можно сравнить с культурным единством Европы. Но, с другой стороны, этот мир по многим параметрам гораздо более разнообразен, чем культурный мир Европы. Об этом я потом буду говорить подробнее. Важно еще и другое. Это культурный мир, по многим параметрам сильно отличающийся от Европы. В частности, это касается и истории перевода. Наши гуманитарные науки во многом были и в немалой степени всё еще остаются европоцентричными. История европейской культуры у нас воспринимается как некая норма, и все прочие культуры – осознанно или неосознанно – описываются, как правило, в терминах этой нормы. Мне же представляется более [18 / 19] оправданной точка зрения, согласно которой европейская культура – скорее нечто уникальное, или, как выразился голландский историк Ян Ромейн (1893–1962), «отклонение от общей человеческой нормы». 2 Так, например, мы привычно говорим о переводе и об истории перевода, имея в виду прежде всего, если не исключительно, то, что имело и имеет место в рамках европейской культуры. Здесь в понятие «европейская культура» я включаю и русскую культуру — и не 3 буду специально обсуждать эту деликатную проблему. Во всяком случае, в том, что касается истории перевода (или переводов) и места этого явления в общей истории культуры, можно сказать, что Россия вполне выписывается в общеевропейский контекст, хотя, разумеется, имеет свои особенности. В Южной же Азии, в исторической Индии, как я уже сказал, с переводом и переводами дело обстояло во многом по-иному, чем в Европе. Но, прежде чем говорить об инаковости Индии в этом отношении, я сначала вкратце напомню вам основные вехи истории перевода в нашей традиции. Так случилось, что наша европейская традиция в самых своих истоках и на протяжении бóльшей части своей истории – многоязычна, причем, в отличие от Южной Азии, в нашей традиции с самых ранних пор разные языки, можно сказать, конкурировали между собой, и даже если какой-то язык на какое-то время выдвигался на главное место в какой-то сфере, рано или поздно эта монополия оспаривалась другими языками. Одним из ключевых событий в языковой – и общекультурной – истории нашей традиции был именно перевод – перевод еврейского священного писания на греческий язык, предпринятый (точнее сказать, начатый) в Александрии Египетской в 3 в. до н.э. Результат этой переводческой деятельности известен под латинским именем «Септуагинта» или, порусски, «Перевод семидесяти толковников». 3 Тогда столкнулись и вступили во взаимодействие два языка, каждый из которых претендовал на верховенство в своей сфере: древнееврейский как священный язык одной религиозной общины и древнегреческий как господствующий язык определенного культурного пространства (или, по выражению С.С. Аверинцева, «''мировой язык'' средиземноморской цивилизации»). 4 Взаимодействие этих двух языков оказалось весьма плодотворным. О значении «Септуагинты» для всей последующей европейской культуры, включая русскую, написано много 5 – и я говорить об этом не буду. [19 / 20] То, что мы теперь по-русски называем «античной культурой» или «античной цивилизацией» (а на английском это именуется, пожалуй, более выразительно – «classical civilisation»), в плане языковом также отмечено сосуществованием и взаимодействием двух главных языков: древнегреческого и латыни – причем древнегреческий играл роль «старшего брата», хотя и происходил из территории политически подчиненной. Латинский с самых ранних своих шагов был «учеником» греческого. Латинские авторы – от Ливия Андроника до Боэция и Кассиодора переводили авторов греческих. Христианство также возникло в многоязычной среде, в обстановке соревнования разных языков. Исторический Христос говорил на арамейском и ссылался на священные 4 тексты на древнееврейском. Но тексты о нём, составившие позже Новый Завет, были написаны на греческом (хотя, как известно, есть подозрение, что по крайней мере одно из синоптических евангелий, евангелие от Матфея, могло быть первоначально написано на каком-то семитском языке, а потом переведено на греческий). 6 Позже главным языком западной, римской церкви стала латынь. И опять-таки одно из важнейших событий в истории римской церкви – это перевод: перевод всего священного писания, Библии, с древнееврейского и греческого на латынь. И переводчик, Иероним, чтится западными христианами как святой. Со временем на Западе греческий язык почти повсеместно забыли до поры до времени, но не могли забыть, что самые священные тексты, тексты Библии – это переводы с других языков. То есть сама идея перевода с языка на язык была, можно сказать, в центре сознания. Позже в круг знаний европейцев вошел и арабский язык. Хорошо известно, что некоторые произведения древнегреческих авторов был переведены на латынь сначала с арабского — и лишь позже западные европейцы открыли для себя греческие оригиналы. Переводили с арабского на латынь и оригинальные произведения мусульманских авторов: Авиценны, Аверроэса и других – и, как известно, эти переводы сыграли немаловажную роль в развитии интеллектуальной культуры Европы. Возрождение (или Ренессанс) в Европе также имеет очень важные языковые и переводческие аспекты. Западные европейцы вновь открыли для себя классическую латынь и греческий язык, стали переводить с греческого на латынь (например, сочинения Платона и Аристотеля), как бы повторяя и расширяя опыт [20 / 21] античности. На это же время приходится становление новых европейских языков, которые тоже с первых своих шагов были вовлечены в процессы перевода. Другой важнейший процесс в европейской истории, Реформация, дал новые стимулы для переводческой деятельности. Поскольку деятели Реформации считали, что каждый христианин должен сам читать Библию на понятном ему языке, стали создаваться переводы Библии на новые языки, причем первые переводчики иногда платили собственной жизнью за столь революционное начинание. Но немецкая Библия Лютера и английский перевод Библии, так называемая King James Version, стали ключевыми текстами в истории немецкого и английского языков. У восточных славян история письменности начинается с переводов из Библии на так называемый церковно-славянский язык. Как мы знаем, сама письменность для восточных славян была создана именно для переводов из Библии. Есть разные мнения относительно того, хорошо это или плохо, что восточные славяне получили Библию сразу в переводе на 5 более или менее понятный им язык. Некоторые авторы полагают, что это способствовало определенной замкнутости православного мира, потому что у православных – в отличие от католиков – не было религиозной необходимости выходить за пределы своего одного языка, не было выхода в более широкий мир «классических» языков. Так или иначе, но и православные, надо полагать, никогда не теряли из виду, что читаемые ими священные тексты – это переводы с других языков. На церковно-славянский переводили с греческого не только священное писание, но и другие, порой довольно мирские книги. Таким образом, сама идея перевода всегда присутствовала. И позже стали переводить – со временем всё больше и больше – с польского, с латыни, с немецкого, с французского и других языков. Не знаю, есть ли книги по истории переводов в России за последние три века, но думаю, что количество переводов в 18, 19 и 20 веках должно было у нас почти постоянно возрастать. В советские, вернее в сталинские времена, количество переводной литературы, вероятно, могло и уменьшаться, но в после-сталинское время, я думаю, процесс этот шел по нарастающей. Ситуация с коммунистической верой – в языковом отношении – была отчасти подобна ситуации с православием. Священные тексты «марксизма» читались у нас в основном на русском языке. Но при этом нельзя было утаить то обстоятельство, что [21 / 22] первоначально многие их этих текстов были написаны на немецком языке – и нам были доступны лишь в переводах (иногда – довольно плохих). Поэтому сама идея перевода была как бы встроена в официальную советскую квази-религию. Разумеется, в многозыком Советском Союзе перевод к тому же был и важнейшим государственным делом, необходимым для поддержания единства страны. Переводы с «национальных» языков на русский и с русского на «национальные» было делом, вокруг которого кормилось много людей. Но вернусь на Запад. Переводы с классических языков (греческого и латыни) на языки новоевропейские, а также переводы с одного новоевропейского языка на другой – это немаловажная часть истории европейской словесности Нового времени. Со временем европейцы, движимые своим вечным и неистребимым любопытством, обратились и к переводам с неевропейских языков. С арабского стали переводить не только идейно близких философов, но и идейно чуждый Коран, и безыдейные «Сказки 1001 ночи». С персидского и турецкого переводили поэтов. В 18 веке постепенно открыли для себя китайский язык и санскрит. Первые прямые переводы с санскрита на английский язык появились к концу 18 века: в 1785 г. – перевод «Бхагавадгиты» Чарльза Уилкинса, в 1789 г. – перевод «Шакунталы» Уильяма Джоунза. В 19 и 20 веке переводов с «восточных» языков на европейские появлялось всё больше и больше. С конца 18 в. и русские переняли у западных европейцев 6 интерес к переводам с «восточных» языков. Я позволил себе занять ваше время этим кратким обзором истории переводов в европейской культуре, чтобы затем показать, что в Южной Азии дело обстояло во многом подругому. Изучение других, чужих культур полезно, среди прочего, потому, что дает возможность увидеть условность – то, что на английском называется contingency – многих норм и представлений своей культуры, которые иногда могут казаться «естественными» и само собой разумеющимися. Изучение Южной Азии для европейца и, в частности, для русского в этом смысле чрезвычайно полезно именно потому, что близкое знакомство с этим культурным миром особенно наглядно показывает условность многих наших норм и представлений. Это относится и к истории языков в Южной Азии. В некоторых отношениях история языков в этом регионе подобна истории языков в европейском мире. Но стоит пристальнее вглядеться в подобие – и тут же видишь различие. В Южной [22 / 23] Азии тоже были и есть свои «классические языки». Разумеется, само слово «классический» – это «наше» слово, это уже «наша» интерпретация чужой истории. Но там действительно были и есть языки, которые по своей роли в культуре подобны «нашим» классическим языкам. И первым по времени из таких языков был санскрит, который, как вы знаете, еще и довольно близкий «родственник» древнегреческого и латыни. Классическая грамматика санскрита, освященная именем Пáнини, датируется современной наукой примерно 5 веком до н.э. Об авторе этого сочинения мы практически ничего не знаем, но очевидно, что он был человек очень наблюдательный. Он различал более раннюю стадию языка, которую мы теперь называем «ведическим языком», то есть языком Вед, и современный ему язык, который он называл просто «бхаша» (то есть«язык»). Слово санскрит, точнее «санскрита» (samskrta – буквально: «отделанный», «обработанный») появилось позже. Но вот что важно: в поле зрения Панини не было никаких совсем других языков, с которыми он мог бы сравнивать свой язык. У истока нашей культурной традиции древнееврейский и древнегреческий противостояли друг другу как равные, позже греческий и латынь были если и не равными, то во всяком случае сопоставимыми по силе и значимости соперниками. Санскрит (как и ведийский язык) изначально не имел рядом с собой никаких сопоставимых с ним по значимости других языков. Более того, язык Вед имел статус священного, это был язык богов и язык для обращения к богам. И в силу этих двух обстоятельств: языкового одиночества древнеиндийского языка и его священного статуса – сама мысль о возможности перевода ведических текстов на какой-либо иной язык не могла даже и возникнуть. Позже, 7 когда рядом с этим священным языком появились и другие языки со сравнимым культурным значением, язык Вед уже был прочно защищен своим традиционным священным статусом. Так что первые переводы ведических текстов на другие языки – я имею в виду переводы, сделанные самими индусами, так сказать «изнутри» самой традиции, появились только в начале 19 века, уже под европейским влиянием и после того, как подобные переводы начали делать европейские ученые. Вот разительное различие между Европой и Индией. У нас священные тексты – этап за этапом, век за веком – переводились с языка на язык. В Индии священные тексты не переводились в течение тысячелетий и начали переводиться – теми, для кого эти тексты были священны, – лишь под европейским влиянием. [23 / 24] Судьба санскрита в Индии во многом подобна судьбе латыни в Европе. Латынь была со временем оттеснена новоевропейскими языками. Некоторые из них, языки романские, были, можно сказать, прямыми потомками латыни. Другие же новые языки — в основном германские и славянские – стали как бы приемными детьми латыни. В Индии санскрит тоже со временем был потеснен новыми языками. Как и в Европе, некоторые из этих новых языков, так называемые новые индо-арийские, были более или менее прямыми потомками санскрита, другие – это в основном языки дравидийские – стали приемными детьми санскрита. Но это сходство общих исторических схем тут же обнаруживает и существенные различия. В Европе между латынью и новыми языками не было сколько-нибудь значимых промежуточных этапов. В Индии между санскритом и новоиндийскими языками было по крайней мере два промежуточных этапа. Лингвисты говорят о так называемых среднеиндийских языках, которые представляют собой именно своего рода промежуточные этапы между древнеиндийской стадией (то есть ведийским и собственно санскритом) и стадией новоиндийской. 7 По-видимому, превращение этих среднеиндийских форм речи из разговорных в более или менее кодифицированные письменные языки происходило под влиянием новых религиозных учений, противостоявших ведической ортодоксии. Наиболее известные из таких учений – это буддизм и джайнизм. Основатели этих учений осознанно проповедовали на разговорных формах речи – и каноны эти учений были первоначально записаны на среднеиндийских языках: на пали 8 в случае буддизма и на пракритах 9 в случае джайнизма. В обоих случаях речь не шла о переводах каких-либо прежних текстов на новые языки. На новых языках сочинялись и совершенно новые тексты. История распространения буддизма – это во многом именно история переводов с одних языков на другие. Но эта история происходила в основном уже за пределами Южной 8 Азии, поэтому я ее здесь рассматривать не буду. Джайнизм за пределы Южной Азии практически не вышел, но в культуре самой Южной Азии играл и играет очень важную роль. Джайны – это один из индийских аналогов евреев в контексте европейской христианской культуры: «свои чужие» – то есть исповедующие очень близкую, но всё же другую религию. В Европе, в истории европейской культуры, евреи часто выступали в роли переводчиков и посредников между культурами (начиная с Септуагинты). [24 / 25] В Индии джайны тоже нередко выступали в роли комментаторов и интерпретаторов, они сочиняли тексты и на пракритах, и на более новых языках, и очень много – на санскрите. На санскрите джайнские авторы часто перелагали посвоему известные до них сюжеты. Но переводами в нашем смысле слова джайны, как мне кажется, если и занимались, то мало. Этот вопрос еще требует дальнейших изысканий. В 19 веке европейские востоковеды, завороженные «чудом» древнегреческой культуры, склонны были считать, что многие достижения культуры Индии, в том числе и ее (говоря по-нашему) художественная литература возникли в основном под греческим влиянием. Но, насколько мне известно, никакой широкомасштабной деятельности по переводу с греческого на санскрит историки не засвидетельствовали, хотя очевидно, что, например, греческие тексты по астрономии и математики в Индии были известны. В санскрит вошло несколько греческих слов, относящихся к это области знания. Так, «центр» на санскрите – «кéндра» (kendra). С первых веков второго тысячелетия нашей эры в Индии всё большую роль начинает играть новая, иноземная, пришлая культура – культура ислама. В течение нескольких столетий – в разных краях субконтинента по-разному – мусульмане были господствующей политической и очень значимой культурной силой. С исламом пришли и два его «классических» языка: арабский и фарси. Фарси был государственным языком мусульманских государств на территории субконтинента. На фарси в Индии было написано больше разного рода сочинений, чем в самом Иране. В течение нескольких столетий арабский, фарси и санскрит сосуществовали бок о бок в одном географическом пространстве. Но плодотворного взаимодействия в больших масштабах не произошло. Известно некоторое – не очень большое – число попыток переводить разного рода тексты с санскрита на фарси. Об этом – чуть позже. Но, если я не ошибаюсь, практически неизвестны – за крайне редкими исключениями – случаи переводов с фарси или арабского на санскрит (во всяком случае вплоть до конца 18 века, то есть до эпохи европейского влияния). Санскрит, сложившийся в гордом одиночестве, упорствовал в 9 этой гордыне даже тогда, когда мог бы и вступить во взаимовыгодные контакты с другими языками – посредством переводов. Западные соседи Индии в первом тысячелетии нашей эры, по-видимому, нередко переводили различные тексты с санскрита. Самый известный случай из этого ряда – переводпереложение знаменитой [25 / 26] «Панчатантры» сначала на среднеперсидский, а потом – на арабский и так далее. 10 Но подобных передвижений – или, как сказали бы теперь, трансферов – текстов в обратном направлении, скажем, из Ирана в Индию, почти не было. Об одном таком, может быть, исключительном, случае я скажу чуть далее. В 11 веке жил замечательный ученый-мусульманин Аль-Бируни (973 – 1048), уроженец Хорезма. Он имел возможность посетить Индию, может быть, и не раз, и написал удивительную книгу, известную теперь под названием «Индия». 11 Это своего рода энциклопедическое описание современной Аль-Бируни Индии. Автор книги, очевидно, в какой-то мере овладел санскритом и даже, по его собственным словам, переводил на санскрит «Начала» Эвклида и «Альмагест» Птолемея. При всем своем уважительном интересе к индийской культуре Аль-Бируни не стесняется и формулировать критические замечания, порой весьма едкие. Одно из таких замечаний позволяет предположить, почему ни во времена Аль-Бируни, ни позже не возникло переводов на санскрит с каких-либо «иностранных» языков. Аль-Бируни, среди прочего, написал вот что: «...Индийцы убеждены, что земля – это [только] их земля, люди – это представители только их народа, цари – только их правители, религия – только их вера, наука – только та, что у них имеется... Они даже не допускают существование других стран на земле, кроме их страны, других людей, кроме ее жителей, какого-либо знания или науки у какого-либо другого народа». 12 Как говорится, комментарии излишни. Из книг по истории индийской литературы и культуры мы знаем, что некоторые особенно просвещенные и любознательные мусульманские правители в Индии заказывали своим придворным поэтам и ученым переводы с санскрита на фарси. Так, например, сообщается, что султан Кашмира Зайн-уль-абидин в 15 веке заказал неким ученым мужам перевести на фарси «Махабхарату» и другие сочинения на санскрите. Этот султан, очевидно, создал в Кашмире во время своего правления, как бы сейчас сказали, мультикультурную атмосферу. В годы правления Зайн-уль-абидина некий индусский ученый муж по имени Шривара, как сообщается, перевел с фарси на санскрит поэму Джами «Юсуф и Зулейха». Это чуть ли не единственный случай или один из очень немногих случаев подобного рода. Должен признаться, я не читал ни кашмирских переводов «Махабхараты» на фарси, ни этого перевода поэмы Джами на санскрит – и поэтому не могу сказать, в какой мере это 10 действительно переводы в нашем нынешнем смысле слова, а в какой [26 / 27] мере – вольные переложения. Стоило бы предпринять специальное исследование. Но у нас сейчас почти нет таких людей, которые знали бы и санскрит и фарси. Я знаю только одного такого человека — и он работает в РГГУ. Это Максим Альбертович Русанов, заведующий кафедры филологии Южной и Центральной Азии в Институте восточных культур и античности. В книгах по истории индийской литературы также можно прочитать, что могольский император Акбар, правивший с 1556 по 1605 год, заказывал переводы «Махабхараты» и других санскритских текстов на фарси. И опять-таки я не уверен, в какой мере это были действительно переводы в нашем смысле, а в какой – вольные переложения. Мне не известно каких-либо специальных исследований на эту тему. Так или иначе, это начинание Акбара не получило сколько-нибудь заметного продолжения. Известно также, что ученые переводчикимусульмане переводили «Махабхарату» с отвращением, только подчиняясь приказу падишаха. Лучше изучена история другого перевода с санскрита на фарси, а именно перевода пятидесяти упанишад, предпринятого по указанию Дара Шикоха, правнука Акбара и сына той самой Мумтаз-махал, ради которой отец Дара Шикоха, Шах Джахан, построил знаменитую гробницу Тадж Махал в Агре. Дара Шикох был столь же любознателен и неортодоксален, как и его прадед Акбар. Перевод упанишад был завершен в 1657 году, а в 1659 Дара Шикох году был казнен по приказу своего младшего брата, ставшего императором под именем Аурангзеб. Аурангзеб был правоверный мусульманин и, среди прочего, обвинил своего старшего брата, как бы сказали наши прежние начальники, в низкопоклонстве перед чуждой идеологией. Но этот перевод пятидесяти упанишад сохранился и имел интересную судьбу. В конце 18 века про этот перевод узнал французский востоковед Анкетиль-Дюперрон (Abraham Hyacinthe Anquetil-Duperron, 1731–1805), который приехал в Индию изучать тексты зороастрийцев. В 1801 – 1802 гг. Анкетиль Дюперрон опубликовал в Париже эти пятьдесят упанишад в своем переводе с фарси на латынь 13 – и эта книга получила большую популярность в Европе. В 1814 г. ее прочитал Артур Шопенгауэр – и позже признавался, что эта книга оказала на него огромное влияние. Правда, позже выяснилось, что этот перевод через язык-посредник не вполне верно передавал смысл оригинальных текстов на санскрите, но Шопенгауэр так и не принял более поздние и филологически более верные переводы. Я уже говорил о том, что в Южной Азии новые языки со временем потеснили санскрит – теперь добавлю: и арабский и фарси – подобно [27 / 28] тому, как в Европе новые языки вытеснили латынь. Но опять-таки подобие тут же выявляет и различие. В Южной Азии новые языки добились не столь больших успехов, как их аналоги в Европе. В Европе 11 самые успешные из новых языков складывались в рамках человеческих общностей, которые мы теперь называем нациями. Эти успешные языки были, как правило, языками новых государств, языками власти. Недаром во Франции французский язык так и назывался: «язык короля» (la langue du roi). В Южной же Азии не сложилось ни наций в европейском понимании, ни таких государств, в которых новые языки могли бы войти в силу при поддержке власти. В отличие от Западной Европы в Южной Азии в Новое время торжествовали империи: сначала империя Великий Моголов, которая к 17 веку практически впервые более или менее прочно объединила субконтинент под единой верховной властью, а затем – британская Индийская империя, которая создавалась в течение века (с середины 18 по середину 19 века) из обломков империи Великих Моголов. При Моголах государственным языком был фарси, при британцах – английский. Новые индийские языки, тем не менее, достаточно интенсивно развивались на протяжении второго тысячелетия нашей эры – под сенью санскрита и/или арабского с персидским (подобно тому, как новые европейские языки долгое время развивались по сенью латыни). 14 Важным фактором в развитии этих языков были различные новые, зачастую реформаторские религиозные течения, которые, подобно буддизму и джайнизму, а также Реформации в Европе, хотели использовать и новые языковые средства. Однако, насколько я могу судить, в истории становления новых индийских языков не было таких значимых фактов перевода, как Библия Лютера или Библия короля Якова. На многих, если не на всех новых языках появились переложения «Махабхараты», «Рамаяны» и других текстов на санскрите, но это были именно весьма свободные переложения, которые ни у кого не поднимается рука называть переводами. В книгах по истории той или иной новоиндийской литературы иногда можно прочитать, что некий текст, например, «Панчатантра», был переведен с санскрита на данный язык. Но всякий раз возникает всё то же сомнение: в какой мере это действительно перевод, а в какой – вольное переложение. Каждый подобный случай нуждается в специальном исследовании. Рискну высказать предположение, что переводами в более или менее современном смысле этого слова впервые [28 / 29] систематически занялись христианские миссионеры, перед которыми стояла задача в точности донести «слово Божие» до несчастных язычников. Миссионеры-католики, правда, не столько переводили, сколько создавали оригинальные произведения на новоиндийских языках. Так, в начале 17 века, англичанин-иезуит Томас Стивенс создал – то ли на маратхи, то ли на конкани, то ли на смеси этих языков – «Кристапурану», то есть «Пурану о Христе» в подражание пуранам индусским. Позже миссионерыпротестанты начали переводить и тексты Библии на новоиндийские языки. В развитии 12 многих из этих языков миссионеры сыграли весьма существенную роль. Они переводили не только Библию, но, например, и такие книги, как «Путь пилигрима» Т. Беньяна и «Путешествие Гулливера» Дж. Свифта. Правда, нередко язык этих переводов оказывался довольно искусственным, потому что и миссионеры не всегда достаточно хорошо знали язык, на который переводили, и содержание переводимых текстов было слишком далеко от местной культуры. Так, например, в истории развития языка маратхи есть период или пласт, который называется «миссионерский маратхи». Переводческая деятельность миссионеров развернулась в полную меру с начала 19 века. Но с того же времени начинается и новая история переводческой работы индийцев, не принадлежавших к сообществам миссионеров. И в первую очередь, очевидно, здесь следует назвать человека, который вошел в историю как «отец современной Индии» («the father of modern India»). Его звали Раммохан Рай (1772 или 1774 – 1833). 15 Можно сказать, что его семейное происхождение предопределило его роль как посредника между культурами. Семья Раммохана Рая принадлежала к так называемым персианизированным индусам, то есть к индусам, которые, сохраняя свою веру, тем не менее служили в том или ином качестве при мусульманских правителях. Раммохан, будучи индусом, с детства учил санскрит, но знал также фарси и даже арабский. Уже в зрелые годы он самостоятельно выучил английский, работая секретарем при одном из служащих Ост-Индской компании. В 1815 году Раммохан поселился в Калькутте, столице британской власти. К тому времени он был очень богатым человеком. Каким образом он нажил свое богатство – вопрос темный. Но употребил он это богатство на пользу индийской культуре. Среди прочего, именно Раммохан был первым индусом, который стал переводить священные тексты индуизма, а именно упанишады, на иные языки – на родной бенгальский и на английский (мне [29 / 30] не известно, знал ли Раммохан об упомянутых выше переводах упанишад на фарси). Ортодоксальные индусы порицали Раммохана, а европейцы называли его «индийским Лютером». Однако, насколько мне известно, переводы Раммохана не сыграли в истории индийской культуры скольконибудь значительной роли. Так что сравнение с Лютером очень хромает. В Индии, как и в Россси, не было своих Лютеров. (У нас «русским Лютером» иногда называли Льва Толстого, который пытался создать свою версию Евангелия. Но в данном случае сравнение хромает еще больше, чем в случае Раммохана.) В 19 веке новые индийские языки – одни раньше, другие позже – набирали силу. На них возникли – под мощным европейским влиянием – современные литературы. 16 Надо думать, что в становлении этих литератур определенную роль сыграли и переводы – как с европейских языков, в первую очередь с английского, так и переводы с одного нового 13 индийского языка на другой. Но и тут необходима осторожность в суждениях. Каждый конкретный случай, даже если в историях литературы он называется «переводом», нуждается в индивидуальном анализе. «Перевод» может оказаться вольным переложением. Доподлинно известно, что в 19 и даже в 20 веке в Южной Азии часто появлялись так называемые «переводы-переделки». Один такой яркий случай был описан нашей покойной коллегой Зорей Николаевной Петруничевой в статье, вышедшей в 1974 году. Писатель по имени Кандукури Виресалингам (1848–1919), зачинатель современной прозы на южноиндийском языке телугу написал роман под названием «История Раджасекхара» («Rajasekhara-сharitamu»). По согласному мнению историков литературы, этот роман был именно «переводом-переделкой» романа Оливера Голдсмита «Векфильдский священник» («The Vicar of Wakefield»). Но центральный персонаж из деревенского священника стал брахманом, а «сюжет развертывается не вокруг истории о соблазненной и покинутой дочери священника, а вокруг истории о замужестве вдовы». 17 В 19 веке индийские авторы часто обсуждали эту проблему: право вдовы на вторичное замужество. Интересно, что этот роман Виресалингама был в 1887 году издан в Лондоне в переводе на английский под названием «Колесо фортуны». 18 В 20 веке уже, вероятно, численно преобладают переводы, более или менее близкие к оригиналам, хотя известны и «переводы-переделки». [30 / 31] *** В настоящее время в Республике Индия существует государственная Литературная Академия (Sahitya Akademi, на английском – National Academy of Letters), одна из задач которой – именно создание переводов литературных произведений с одних индийских языков на другие (в том числе и на английский), с индийских – на иностранные и с иностранных – на индийские. 19 Sahitya Akademi признает в пределах Республики более двадцати литературных языков (включая санскрит и английский). Число признаваемых Литературной Академией языков время от времени возрастает, потому что и прочие языки Республики по мере своего развития один за другим начинают требовать признания своего литературного статуса. Всего же в Республике Индия разных языков, включая языки самых малочисленных групп, – несколько сотен. 20 Пакистан – тоже страна многоязыкая, хотя и не в такой степени, как Республика Индия. В Пакистане, как и в Индии, большую роль играет английский, который признан «официальным языком». Но «национальным языком» считается урду. Родной он – всего лишь для 8% населения страны, но служит средством межэтнического общения. Другие важнейшие языки – пенджабский, пашто (пушту), синдхи, белуджский, гуджарати; есть еще 14 и другие языки (общим числом более семидесяти). 21 В Пакистане тоже есть Литературная Академия (Pakistan Academy of Letters), которая тоже, среди прочего, занимается переводами с одних пакистанских языков на другие и с пакистанских – на иностранные и наоборот. 22 Из крупных стран Южной Азии только Бангладеш несколько похожа на какую-нибудь моноэтничную страну Европы. В Бангладеш почти безраздельно господствует один местный язык – бенгальский (на нем говорят 98% населения), хотя, как и в других странах региона, большую роль играет английский. Есть, впрочем, и языки меньшинств – около четырех десятков. 23 В Банглалеш тоже есть литературная академия, она называется Bangla Academy и тоже занимается, среди прочего, переводами с бенгальского и на бенгальский. 24 В Непале официальным языком Конституция называет язык непали, но признает и другие языки – общим числом больше сотни. 25 На Шри Ланке – два официальных языка: сингальский и тамильский. Есть и несколько языков меньшинств. 26 Но есть ли в этих двух странах какие-либо организации, занимающиеся переводами [31 / 32] с одних языков на другие, мне не известно, хотя отдельные переводные книги (прежде всего – с местных языков на английский и с английского на местные) выходят и там. *** В заключение я хочу вкратце рассказать о той переводческой работе на индийские языки, которая велась в Москве в 1950-х – 1980-х годах, в издательствах «Прогресс» и «Радуга». Территориально эта работа велась, разумеется, за пределами Южной Азии, но поскольку в ней, в этой работе, решающую роль играли именно индийцы, мой рассказ будет здесь вполне уместен. Издательство «Прогресс» появилось в Москве в 1963 году. Точнее, существовало оно и прежде, но назвалось «Издательство литературы на иностранных языках». Основная задача этого издательства была, разумеется, идеологическая, пропагандистская: на всевозможные языки переводились труды «классиков марксизмаленинизма», книги советских «марксистских» авторов и текущие документы КПСС. Но параллельно издавалась и художественная литература: иностранная (часто на иностранных же языках) для советских читателей и советская, в переводах на иностранные языки, – на экспорт. В частности, со второй половины 1950-х годов постепенно развернулась довольно широкая деятельность по переводу произведений советской и русской классической литературы на различные индийские языки. В Москву приглашались на более или менее длительные сроки индийцы-переводчики (иногда это были даже довольно видные литераторы), которые переводили книги на свои родные языки – сначала с английского, а позже иногда и непосредственно с русского, потому что некоторые из приехавших индийцев, прожив в Москве по многу лет, хорошо выучивали русский язык. В любом случае переводы 15 проходили редактуру: в издательстве работали и советские граждане, специалисты по соответствующим языкам. В 1981 г. от «Прогресса» «отпочковалось» издательство «Радуга», которое специализировалось на издании и переводах именно художественной литературы, в том числе — и на индийских языках. Эта переводческая индустрия, действовавшая около тридцати лет, внесла немалый вклад в распространение русской литературы (и литературы на других языках бывшего СССР) в странах Южной Азии. Следует еще заметить, что книги, изданные в СССР, распространялись за рубежом по сильно заниженным ценам и поэтому доходили до большого числа читателей. У многих сегодняшних индийцев (а также пакистанцев, бангладешцев и т. д.) наблюдается своего рода ностальгия по тем временам, когда [ 32 / 33] им были доступны неплохо изданные и сравнительно дешевые советские книги. Когда исчез СССР, прекратила свое существование и эта переводческая индустрия. Ее тридцатилетняя история еще совсем не изучена, но, безусловно, заслуживает специальных подробных исследований. И это история не только книг, но и людей. Так, например, более пятидесяти лет (с 1957 г.) живет в Москве индийский поэт и писатель Маданлал Мадху. Среди прочего, он впервые перевел непосредственно с русского языка на язык хинди «Войну и мир» и «Анну Каренину» Льва Толстого, многие произведения А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова. А.П.Чехова, А.Н.Островского, В.В.Маяковского и других русских авторов. Работали в Москве и выдающиеся бенгальские литераторы, например, поэт Шомор Шен (1916–1987) 27 и прозаик Нони Бхоумик (????–????), который впервые перевел с русского на бенгальский «Анну Каренину» Льва Толстого. Можно было бы назвать еще немало имен переводчиков из Южной Азии, продуктивно работавших в Москве. Но, повторю, достойное исследование их трудов – дело будущего. Примечания ↓ 1 В основе публикуемого здесь текста лежит устное выступление на конференции. В печатном варианте я не стал кардинально менять стиль и добавил лишь минимум ссылок на литературу. Сколько-нибудь подробная библиография могла бы превысить объем самого текста статьи. 2 См. Romein J. De Europese geschiedenis als afwijking van het Algemeen Menselijk Patroon (1952) // Historische lijnen en patronen. Amsterdam, 1971. Есть немецкий перевод: Romein J. Die europaische ̈ Geschichte als Abweichung vom allgemein-menschlichen Model. [s.l.] 1972 [?]. 3 См. Аверинцев С. С. Греческая «литература» и ближневосточная «словесность» (противостояние и встреча двух творческих принципов) // Типология и взаимосвязи литератур древнего мира. М., 1971 (c. 239 и сл.). См. переиздание этой статьи в книге: Аверинцев С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996 (с. 49 и сл.). См. также: Аверинцев С. С. Истоки и развитие раннехристианской литературы // История всемирной литературы в девяти томах. Т. 1. М., 1983, с. 502–504. 4 Аверинцев С. С. Греческая «литература» и ближневосточная «словесность»..., с. 240. 5 См., в частности, работы С.С. Аверинцева, названные в сноске 3. 6 См., например: Аверинцев С. С. Истоки и развитие раннехристианской литературы..., с. 509. [33 / 34] 7 См., например: Т. Я. Елизаренкова, А. А. Кибрик, Л. И. Куликов. Языки мира: Индоарийские языки древнего и среднего периодов. М., 2004. 8 См., например: Елизаренкова Т.Я., Топоров В.Н. Язык пали. 2-е изд. М., 2003. 9 См., например: Вертоградова В.В. Пракриты. 2-е изд. М., 2002. 10 См. об этом, например, классическую работу: Hertel J. Das Pañcatantra, seine Geschichte und seine Verbreitung. Leipzig; Berlin, 1914. На русском языке история переводов и переделок “Панчатантры” неоднократно пересказывалась – например, в предисловиях к русским переводам самой “Панчатантры” или ее “производных” (арабской книги “Калила и димна”, славянской книги “Стефанит и Ихнилат” и т.д.). 11 См. русский перевод: Абу Рейхан Бируни. Индия. Репринтное воспроизведение текста издания 1963г. / Перевод А. Халидова, Ю. Завадовского. Комментарии В. Эрмана, А. Халидова. М.: Ладомир, 1995. 12 Цит. пр. с. 67–68. Чаще всего на эту книгу ссылаются по первому слову ее заглавия: “Oupnek'hat" (так, через два перевода, стало выглядеть санскритское слово upanishad). Вот полное заглавие этой книги: Oupnek'hat, id est, Secretum tegendum : opus ipsa in India rarissimum, continens antiquam et arcanam, seu theologicam et philosophicam, doctrinam, quatuor sacris Indorum Libris, Rak Beid, Djedjr Beid, Sam Beid, Athrban Beid, excerptam : ad verbum, è Persico idiomate, Samskreticis vocabulis intermixto, in Latinum conversum : dissertationibus et annotationibus, difficiliora explanantibus, illustratum / studio et opera Anquetil Duperron. Argentorati [= Strassburg / Strasbourg], 2 vol., 1801–1802. В 2011 году американское издательство Nabu Press переиздало эту книгу в бумажной обложке (paperback). 13 14 См., например: Chatterji S.K. Languages and Literatures of Modern India. Calcutta, 1963. 15 См., например, его классическую биографию: Collet S.D. The Life and Letters of Raja Rammohun Roy (1st ed. 1900). 3rd revised edition edited by D.K. Biswas and P.C. Ganguli, Calcutta, 1962 – и более новую книгу: Robertson B.C. Raja Rammohan Ray: The Father of Modern India. Delhi, 1995. 16 См, например: Chatterji S.K. Languages and Literatures of Modern India. Calcutta, 1963. 17 Петруничева З.Н. Влияние английской прозы на роман телугу // Проблемы индийского романа. М., 1974, с. 197. 18 Цит. пр., с. 197–198. См. официальный сайт Сахитья Академи: http://sahitya-akademi.gov.in/sahitya-akademi/ [34 / 35] 19 20 См., например: http://en.wikipedia.org/wiki/Languages_of_India 21 См., например: http://en.wikipedia.org/wiki/Languages_of_Pakistan 22 См. http://en.wikipedia.org/wiki/Pakistan_Academy_of_Letters. Есть и официальный сайт: http://pal.gov.pk/home/ 23 См., например: http://en.wikipedia.org/wiki/Languages_of_Bangladesh 24 См. http://en.wikipedia.org/wiki/Bangla_Academy и официальный сайт: http://www.banglaacademy.org.bd/# (на бенгальском языке). 25 См., например: http://en.wikipedia.org/wiki/Languages_of_Nepal 26 См., например: http://en.wikipedia.org/wiki/Languages_of_Sri_Lanka 27 См. о нем: Ghosh N. Samar Sen. Delhi, 2001 и страницу в Википедии: http://en.wikipedia.org/wiki/Samar_Sen#cite_ref-1
