ББК 87.3 ОТКРЫТИЕ ИНТЕНцИОНАЛЬНОСТИ МЫШЛЕНИя В фИЛОСОфИИ БЛАЖЕННОГО АВГУСТИНА

ББК 87.3
ОТКРЫТИЕ ИНТЕНцИОНАЛЬНОСТИ МЫШЛЕНИя
В фИЛОСОфИИ БЛАЖЕННОГО АВГУСТИНА
Е. В. Моисеева
INTENTIONALITY THINKING IN AuGuSTINE PHILOSOPHY
E. V. Moiseeva
В статье показывается, что Августин полагал волю одной из основных способностей
души, которая присутствует на чувственном и рациональном уровнях. Согласно его концепции,
без этой способности невозможно существование ни мышления, ни знания, ни ощущений,
то есть познания как такового; воля задает направление мышлению и поддерживает
существование последнего. По мнению автора, такая трактовка воли позволяет говорить об
открытии интенциональности мышления в философии Августина.
St. Augustine supposed that will is one of the major abilities of the soul which can be found
on the both sensual and rational levels. According to his concept, there is neither intelligence nor
knowledge or sensation; it means there is no learning as a concept, without this ability. The will leads
the intelligence and support its existence. This interpretation of will suggests the beginning of the
intentionality of intelligence in Augustine's philosophy.
Ключевые слова:
Августин, воля, душа, мышление, интенциональность, ум.
Keywords:
Augustine, will, soul, intelligence, intentionality, mind.
Философия воли возникает еще в древней Греции, в трудах Аристотеля
и стоиков, но концепция воли как необходимой составной части мышления,
воображения и ощущения – всех этапов человеческого познания – принадлежит
Августину Гиппонскому. Речь идет о новой трактовке разума, о том, что сегодня
называется «интенциональностью мышления», открытие которой обычно
приписывается Э. Гуссерлю. В последние десятилетия на Западе выходит много
работ об интенции и интенциональности у Фомы Аквинского, в котором теперь
усматривают предтечу Гуссерля (знакомого со схоластикой через своего учителя
Франца Брентано) и первооткрывателя этого феномена. В действительности первым
был Аврелий Августин; главная книга, где он исследует эти вопросы, – трактат «О
Троице». Однако христианский философ предпочитает говорить о внимании души
(intentio animi) или воле (voluntas animi).
Августин выделяет два уровня, образующих душу человека: чувственный
и рациональный. Можно упомянуть еще растительный, который отвечает за рост,
воспроизведение, поддержание единства организма, но философ лишь упоминает
о нем, не исследуя его строение. Чувственный уровень образован ощущениями, а
точнее образами, полученными при помощи пяти органов чувств. Рациональный
уровень Августин представляет как единство трех способностей, или сил, души:
ум, знание, любовь (mens, notitia, amor) или память, мышление, воля (memoria,
intelligentia, voluntas) (речь идет о трактате «О Троице»).
Согласно епископу Гиппонскому, в тот момент, когда человек ощущает
какой-либо предмет, можно различить три задействованных компонента. Во-первых,
объект, на который смотрят, существующий независимо от того, направлен ли на него
взгляд или нет. Во-вторых, видение, которое принадлежит субъекту, существующее
лишь с того момента, как предмет был увиден. В-третьих, внимание души, которое
удерживает ощущение зрения в видимом предмете, пока на него смотрят (“Cum igitur
aliquod corpus uidemus, haec tria, quod facillimum est, consideranda sunt et dinoscenda.
Primo ipsa res quam uidemus siue lapidem siue aliquam flammam siue quid aliud quod
uideri oculis potest, quod utique iam esse poterat et antequam uideretur. Deinde uisio
quae non erat priusquam rem illam obiectam sensui sentiremus. Tertio quod in ea re quae
uidetur quamdiu uidetur sensum detinet oculorum, id est animi intentio. In his igitur tribus
non solum est manifesta distinctio sed etiam discreta natura”) [1]. Если убрать какой-то
из компонентов, то восприятия не получится. Например, слепец не может увидеть
дерево, даже если оно растет перед ним. Когда кто-то внимательно читает или
пишет, он может не услышать обращенные к нему слова, поскольку внимание было
направлено на книгу или письмо. Звуки произвели изменения в органах слуха, но не
в душе [2].
Внимание (intentio) является способностью души, которая на чувственном
уровне удерживает ощущение в видимом предмете, чтобы возникло, например,
видение, и соединяет их [3]. Внимание – это конкретное проявление силы или
стремления души, направляющее ее к некоторому объекту. Само же стремление или
желание души, вне зависимости от его конкретного осуществления, – воля. Внимание
воли переходит с одного ощущения на другое, тем самым позволяя создавать образы
или, наоборот, прекращая восприятия. Воля соединяет ощущения с предметами,
упорядочивает их и сочетает разные восприятия в единое целое [4]. Без воздействия
воли ощущение не возникнет, поскольку душа не начнет воспринимать объект.
Образы, полученные из ощущений, не исчезают после перехода внимания
с одного предмета на другой, но сохраняются в памяти. Для того чтобы вновь
обратиться к ним, человеку необходимо направить с помощью воли взор души в
глубины памяти. Воля при этом не является родительницей ни образа, ни взора души,
ни тем более памяти (“Difficilius iam plane discernitur utrum uoluntas quae memoriae
copulat uisionem non sit alicuius eorum siue parens siue proles... uoluntatem nec quasi
parentem nec quasi prolem esse”) [5]. Чтобы пожелать вернуться к воспоминаниям,
необходимо удерживать в памяти предмет или часть предмета, который мы желаем
вспомнить (“...non esse posse uoluntatem reminscendi nisi uel totum uel aliquid rei eius
quam reminisci uolumus in penetralibus memoriae teneamus”) [6]. Человек не может
хотеть вспомнить то, что он забыл полностью. Поскольку если возникло желание
вспомнить что-то, то в душе уже присутствует некий смутный образ того, к чему
хотят вернуться.
Воля не только обращает взор души или ощущения на объекты, но и,
наоборот, разъединяет и отделяет их, чтобы прекратить восприятия. Если больше нет
желания видеть, то человек отводит глаза от наблюдаемого предмета, или закрывает
уши, чтобы не слушать (“Voluntas porro sicut adiungit sensum corpori, sic memoriam
sensui, sic cogitantis aciem memoriae. Quae autem conciliat ista atque coniungit, ipsa etiam
disiungit ac separat, id est uoluntas”) [7]. Помимо этого воля способна по собственному
произволу как бы «подтолкнуть» человека воспринять из глубин памяти не связанные
между собой образы и соединить их в единое целое (“...nisi quia uoluntas... quantum
potui demonstrare curaui formandam cogitantis aciem per condita memoriae ducit ut libitum
est, et ad cogitanda ea quae non meminimus ex eis quae meminimus aliud hinc, aliud inde,
ut sumat”) [8]. Так возникают ложные и несуществующие образы или представления
о городах и людях, которых мы не видели. Августин приводит пример с черным
лебедем. Ни один человек, по его мнению, не видел черного лебедя. Но если некто
видел лебедя и знает, что за цвет «черный», то он легко сможет соединить два образа,
точнее, окрасить форму лебедя, воспринятую чувствами, в черный цвет. Таким
образом, воля есть не только необходимый компонент ощущений, но и способность
души, отвечающая за воображение и, частично, воспоминания. Следует отметить, что
на чувственном уровне воля не может обходиться без памяти, которая сопровождает
каждое новое желание [9].
Представив рациональный уровень души в качестве единства трех
способностей, Августин, казалось бы, волю упоминает лишь один раз: триада
«память, мышление, воля». Но в действительности направляющая сила присутствует
в обоих случаях, поскольку в тройке «ум, знание, любовь» последняя компонента –
это некое устремление, соединяющее любящего и предмет любви в единое целое.
Каждый элемент тройки является необходимым для ее существования. В основании
единства трех способностей у Августина находится тезис о предзнании умом самого
себя. Выделение в душе двух триад не означает наличия двух частей или двух
рациональных уровней. Это два типа существования нашей души: во времени и вне
его. Рассмотрим каждую из триад.
Августин приписывает уму непосредственное, интуитивное знание себя
самого; это знание – его субстанциональное свойство. Но нельзя знать то, что не
любишь. Следовательно, ум не только знает, но и любит себя, устремлен к самому
себе. Эта любовь к себе, как и знание, присуща уму всегда. Причем ум познает себя
именно как ум, а не как некий неизвестный внешний объект. Иначе он не сможет
никогда отличить себя от чего-то другого и дать ответ на вопрос, что он пытается
знать. При этом он знает, что познает себя самого, а не какой-то другой ум. Ум любит
себя также полностью, а не одной частью другую. Эта любовь постоянно присутствует
в нем, либо удерживая ум в самопознании, либо увлекая его в чувственный мир, в
заблуждения [10].
Но если ум всегда знает себя, то откуда берутся заблуждения? Для того чтобы
говорить о том, как осуществляются знание и любовь во времени и как ум может
ошибаться в знании себя самого, Августин вводит понятие мышления. Мышление –
это способность ума, которая базируется на возможности самопознания, в некотором
смысле это развитие знания, существование ума во времени.
Ум всегда знает себя, но не всегда мыслит. Чтобы выйти из состояния
покоя, уму требуется наличие воли, которая направляет его способность познания
на предметы. Без подобного стимула мышление не начнет познавать ни сам ум, ни
телесные объекты. Мышление интенционально (мышления ни о чем, как и познания
без объекта, не бывает) и одновременно изменчиво, то есть взор души переходит с
одного предмета на другой. Возникает вопрос: что происходит с вновь приобретенным
знанием? Если предположить, что оно исчезает, когда ум перестает мыслить себя,
то существование мышления станет абсурдным. Поскольку ум будет каждый раз
терять приобретенное знание о себе и в нем не будет прогресса. Более того, каждое
последующее мгновение ум не будет помнить о том, что он узнал о своей природе.
Следовательно, необходимо существование некоего «вместилища», откуда бы воля
в случае необходимости могла извлекать образы познанных предметов. Речь идет о
памяти.
Память оказывается именно той способностью, в которой как бы соединяются
знание и мышление. Поскольку вне зависимости от того, на что направлено
мышление – на постижение образов внешних предметов или на сам ум, его результаты
сохраняются в памяти. После чего эти образы становятся частью знания, которое
может быть актуализировано. Но, чтобы знание души о себе самой или некотором
объекте стало предметом мышления, одной памяти недостаточно: необходимо
внимание воли. Воля выводит ум из состояния покоя и безмятежности, увлекая его
либо вовне, либо к себе самому. Так же как любовь постоянно поддерживает знание
ума о самом себе, воля поддерживает мышление, которое всегда интенционально.
Мыслящий ум – это всегда ум, направленный к чему-то волей.
К. Трего выдвигает тезис о том, что Августин предлагает такую концепцию
души, которая приводит его к необходимости релятивизировать интеллектуальное
измерение души до такой степени, что мыслительная способность обязательно
полагает волевую компоненту. Душа может быть мыслящим предметом только
потому, что она является тем, что желает, что способно желать [11].
О каком бы уровне души не шла речь у Августина, на нем беспрерывно
присутствует волевое стремление (intentio, attentio). Жизнь души, ее изменения,
мышление, память и знание невозможны без воли, ведь любовь – это лишь сильное
напряжение воли. Жить для человека означает обладать волей, которая влечет
его в разные направления, и сохранять в памяти различные образы и результаты
интеллектуальной деятельности, а не удовлетворять простейшие стремления.
Задавать вопрос о том, что лежит в основании воли и ее стремления, кроме тезиса
об интуитивном знании умом самого себя, – уходить в бесконечность. Понимание
воли как беспрерывно существующей, направляющей силы души и познания
(как чувственного, так и рационального) позволяет нам говорить об открытии
интенциональности мышления Августином.
ПРИМЕЧАНИя:
1. Augustinus. De Trinitate. XI, II, 2. Migne, PL. 42 p.
2. Ibid. XI, VIII, 15.
3. Попов И. В. Личность и учение Блаженного Августина. Сергиев Посад,
2005. С. 248.
4. Augustinus. Ор. сit. XI, XI, 18.
5. Ibid. XI, VII, 12.
6. Ibid.
7. Augustinus. Ор. сit. XI, VIII, 15.
8. Ibid.
9. Arendt H. Vie de l’esprit. Paris, 2007. Р. 398–399.
10. Bermon E. Le cogito dans la pensée de saint Augustin. Paris, 2001. Р. 388–
393.
11. Trego K. L'âme et la volonté chez saint Augustin // Saint Augustin, sous direction
de Maxence Caron. Les cahiers d’histoire de la philosophie. Paris, 2009. P. 280–281.