Текс - Технологический университет Таджикистана
advertisement
М.Ф. Иброхимов Текстильные промыслы таджикского народа в конце XIX – начале XX в. Академия наук Республики Таджикистан Институт истории, археологии и этнографии имени А. Дониша Технологический университет Таджикистана М.Ф. ИБРОХИМОВ ТЕКСТИЛЬНЫЕ ПРОМЫСЛЫ ТАДЖИКСКОГО НАРОДА В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX В. Ответственный редактор – академик АН РТ Масов Р.М. Душанбе «Ирфон» 2013 1 ББК 63.3 (2 тадж)+37.23+63.5 (2 тадж) И-15 Рецензенты: Доктор ист. наук, профессор Х. Пирумшоев Доктор ист. наук, профессор Г.М. Майтдинова М.Ф. Иброхимов Текстильные промыслы таджикского народа в конце XIX – начале XX в. – Душанбе: «Ирфон», 2013. - 200 с. В книге освещаются вопросы, связанные с состоянием текстильного производства на территориях компактного проживания таджиков в эпоху позднего средневековья. Затрагиваются вопросы, связанные с особенностями обработки хлопка, шелка и шерсти в разных областях Средней Азии, технологиями подготовки красителей и крашения текстильных материалов, способами орнаментации изделий ткачеством, крашением и набойкой. На основе материалов письменных источников дается оценка организации и технической оснащенности производства в тот период. На конкретных материалах раскрывается религиозная оболочка ремесленной деятельности той эпохи. Важное место в работе отводится выявлению решающей роли таджикского народа в становлении и развитии практически всех видов текстильных промыслов в пределах Центральной Азии. И М ( ) ISBN 978-99947-0-942-7 ББК 63.3 (2 тадж)+37.23+63.5 (2 тадж) С 2 М.Ф. Иброхимов, 2013 ОГЛАВЛЕНИЕ Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5 1. Распространенность текстильных промыслов . . . . . 19 2. Производство тканей из хлопка . . . . . . . . . . . . . 54 3. Шелкоткацкое производство . . . . . . . . . . . . . . . 71 4. Текстильная обработка шерсти . . . . . . . . . . . . . 95 5. Красильное дело и орнаментация текстиля . . . . . . . 105 6. Развитие и техническая оснащенность текстильного производства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 119 7. Организация труда и производственные отношения в текстильном производстве . . . . . . . . . . . . . . . . 144 8. Идеологическая оболочка текстильных ремесел . . . . 150 9. Вклад таджикского народа в становление и развитие текстильных производств в крае . . . . . . . . . . . . Список использованной литературы . . . . . . . . . . 3 159 177 Предисловие «В равнине Средней Азии большая часть ремесел сосредоточена в руках таджиков и сартов: они имеют в своих мастерских больше рабочих и больше машин, чем другие народности Средней Азии. Как ремесленники, таджики выказывают себя положительно способным народом и, что весьма важно, у них заметно желание усовершенствоваться в своих работах, перенять лучшие приемы, инструменты, подражать хорошим образцам» А. Шишов, 1910 г. Во второй половине XIX века в Средней Азии происходили бурные процессы, результатом которых стало установление военно-политического контроля Российской империи над регионом. Присоединение Средней Азии к России, начавшееся в 1864 г., окончательно завершилось в 1885 г. Некоторые территории в 1867 г. вошли в состав созданного Туркестанского генерал-губернаторства (Ферганская, Сырдарьинская, Самаркандская области и др.). Зависимыми от царской администрации стали также Бухарский эмират и Хивинское ханство, в определенной мере сумевшие сохранить свою автономию в значительно урезанных границах. В 1876-1877 гг. при непосредственном участии России к Бухарскому эмирату были присоединена Восточная Бухара (бекства Гиссар, Куляб, Каратегин и Дарваз). Не позволить Великобритании превратить этот регион в свою колонию – вот основная причина событый, обусловивших формирование среднеазиатских владений Российской империи на территории современного Казахстана, Киргизии, 4 Таджикистана, Туркмении и Узбекистана. Россия просто не могла допустить появления англичан в непосредственной близости от своих южных рубежей. При всем том, были и другие причины. Так, обстоятельства установления Россией контроля над регионом связаны были, в том числе, и с текстильным производством. К середине XIX века русская промышленность уже значительно отставала в своем развитии от западноевропейской индустрии. Царским режимом в этих обстоятельствах совместно с русской буржуазией предпринимались энергичные шаги по исправлению ситуации. Как следствие, в условиях всемерного роста капиталистических отношений наиболее высокими темпами начала развиваться текстильная мануфактурная промышленность России, которая, однако, испытывала острую потребность в сырьевых ресурсах и дополнительных рынках по сбыту производимых тканей. Резким толчком для активизации деятельности русской буржуазии обзавестись новыми источниками для стабильного снабжения хлопком послужил хлопковый кризис от 1863 г., который привел к остановке деятельности почти половины русских хлопкопрядильных и хлопкоткацких предприятий, которые в те годы занимались переработкой, в основном, американского хлопка. Если в докризисный период (в 1860 г.) в России насчитывалось 57 прядильных и 659 ткацких фабрик по обработке хлопка, то в 1863 г. работали лишь 35 прядильных и 338 ткацких фабрик. Причиной кризиса стала война северных и южных штатов в Америке, в результате чего привоз хлопка оттуда в Европу сократился, а его цена подскочила здесь на 400 %. Выход из этой ситуации русским властям виделся в одном - добывать хлопок нужно в Азии. После присоединения региона к империи российская буржуазия занялась активной деятельностью по увеличению объемов производства в крае хлопка (а также и шелка). Один из шагов в этом направлении - перевод хлопководства на сев более прогрессивного сорта хлопка, известного как «американский». Хлопчатник местного выращивания гуза имел много недостатков: был низкоурожайным, его коробочки не раскрывались, он давал короткое и грубое волокно. В результате обработки такого волокна получалась относительно толстая пряжа (№№ 4-20), из которой местные кустари производили различные ткани, качество которых, 5 естественно, значительно уступало изделиям фабричного изготовления. На российских фабриках путем машинной переработки из таких волокон можно было производить ткани невысокого качества наподобие бумазеи, бязи, диагонали и пр. Для выработки миткаля для ситцев, кумача и других более тонких материй требовалась пряжа №№ 30-38, которую из среднеазиатского хлопка, без смешивания его с американским, получить было невозможно1. Итак, культура американского хлопка стала быстро вытеснять местный хлопок. Внедрение сортов хлопчатника с повышенной урожайностью позволило резко увеличить объемы производимого хлопка-волокна, основная масса которого предназначалась для переработки на территории России. Если доля среднеазиатского хлопка-сырца на сырьевом рынке хлопчатобумажной промышленности России до присоединения региона равнялась около 5 %, то в 1890 г. она составила 25 %, а в 1915 г. достигла 70 %. Стала очевидной целесообразность первичной обработки хлопка-сырца на месте, поэтому началось массовое строительство хлопкоочистительных заводов в самой Средней Азии. Реализация этой меры позволила заменить предмет вывоза из хлопка-сырца на волокно, что было гораздо выгодней. Как следствие, если в 1887 г. в Россию было вывезено отсюда чуть более 1,2 млн пудов хлопкаволокна, то в 1890 г. объем вывоза составил 3,76 млн пудов, а в 1913 г. этот показатель составлял уже 13,7 млн пудов. Неуклонному увеличению объемов поставок хлопка из Средней Азии способствовало также строительство Закаспийской (1899), Оренбурго-Ташкентской (1905), Ферганской и Бухарской (191016) железных дорог2. По данным В.И. Массальского от 1900 г., Средняя Азия в год давала в целом до 100 тыс. т хлопкового волокна, более ¾ которого (78 тыс. т) вывозилось для дальнейшей переработки в Россию3. 1 Севастьянов И. Основные тенденции развития туркестанского хлопководства. – С. 6-7. 2 Хотамов Н.Б. История таджикского народа. – С. 48-54. 3 Массальский В.И. Туркестан. - С. 179, 207-208. 6 и падения Как видим, для российской хлопчатобумажной промышленности в вопросе обеспечения сырьем присоединение Средней Азии к империи имело огромное значение. Важность этого событыя была еще более внушительной, если учесть, что присоединенный регион в лице его жителей являлся, кроме того, крупным потребителем произведений этой же промышленности. Понятно, что Россией задача строительства и организации фабрик по переработке текстильного сырья в готовую продукцию на территории самой Средней Азии в ту пору не ставилась. Как отмечает А. Беляновский, анализируя содержание экспонатов Среднеазиатской выставки, проходившей летом 1891 г. в Москве, «русскому предпринимателю Туркестан в то время казался настоящим Клондайком – надежным источником недорогого первоклассного сырья и огромным рынком сбыта – богатым и привлекательным. Не случайно в витринах экспонировались особые изделия, специально вырабатываемые для Туркестана «в азиатском вкусе», рассчитанные на распространение именно на среднеазиатском рынке». Кстати, выставка эта стала, как следует из материалов журнала «Нива», «великим торжеством – результатом долголетних и громадных усилий, положенных на дело распространения культуры в таких пустынях и уголках Средней Азии, в которые 40–50 лет назад не дерзал проникать ни один европейский путешественник». Перечисляя некоторые предприятия, выставившие на обозрение публики свои товары, А. Беляновский отмечает: «Все они либо поставляли продукцию в Среднюю Азию, либо получали оттуда сырье. Впрочем, многие текстильные фабриканты делали и то, и другое: изделия, выработанные из среднеазиатского хлопка, они оправляли обратно в Туркестан – на реализацию»4. Заметим, что указанная выставка была специально приурочена к 25-летию господства России в Средней Азии. «Русские фабриканты что-то не берутся за устройство шелковых фабрик в самом Туркестане, а больше выписывают отсюда шелк в свои московские фабрики», - констатировал в 1901 г. Е. Марков5. А в 1905 г. А. Губаревич-Радобыльский высказал следующее пожелание русским властям: «Единственное, в чем 4 5 Беляновский А. Самарканд под стенами Кремля. Марков Е. Россия в Средней Азии. – Т. II. - С. 271-273. 7 могло бы проявиться воздействие русских, это в обучении бухарцев европейским способам производства, размотки и окраски шелка и в улучшении ткацких станков. Последнее весьма благоприятно отразилось бы на упавшей отрасли добывания и производства шелка в Бухаре. Устройство образцовой мастерской сыграло бы данном случае громадную роль»6. Свидетельства других очевидцев показывают, что подобная картина была присуща и другим отраслям текстильного производства. В этих условиях обработке волокна в Средней Азии попрежнему был присущ малопроизводительный кустарный характер, т.е. без наличия фабричного проиводства. Эта особенность местной промышленности наблюдалась на всем протяжении эпохи позднего средневековья. По указанной причине, местное население своими силами перерабатывало в ткани не более 20 % собранного хлопка (по данным 1887 г.) и тенденция эта все усиливалась7. К началу двадцатого столетия, согласно приведенным выше статистическим материалам В.И. Массальского, этот показатель снизился уже до 8 %. Иначе выглядела картина на первых порах с обработкой шелка. Из материалов работы Н.Ф. Петровского, изданного в 1904 г., следует, что тогда почти вся масса добываемых в Средней Азии коконов перерабатывалась на месте и только около 10 % от всего количества отправлялась за границу8. В последующем, однако, вывоз коконов и шелка из региона неуклонно увеличивался. Таким образом, нетрудно заметить, что в рассматриваемую эпоху местное сельское хозяйство обеспечивало сырьем текстильные ремесла в избытке. Однако, несмотря на это в отрасли промышленности по обработке волокна какого-либо развития не наблюдалось. И на то были веские причины. Господствующие социально-производственные отношения вкупе с религиозной оболочкой промыслов являлись непреодолимой преградой для строительства текстильных фабрик, организации более или менее крупных производств, оснащения отрасли современным для той 6 Губаревич-Радобыльский А. Экономический очерк Бухары и Туниса. – С. 76-77. 7 Доклад И. Кудрина военному министру… - С. 9. 8 Петровский Н.О. Шелководство и шелкомотание в Средней Азии. – С. 13-14. 8 эпохи оборудованием, каких бы то не было научных изысканий, внедрения в производство инноваций. Как следствие всего этого, по мере массового проникания в регион из России самых разнообразных тканей промышленного производства, относительно дешевых, и в то же время красочных и более привлекательных, кустарные текстильные промыслы Средней Азии оказались в критических для выживания условиях. Только в 1891 г. было ввезено сюда из России 197,3 тыс. пудов мануфактурных товаров, из которых 465,8 тыс. составляли хлопчатобумажные ткани и 85,5 тыс. - пряжа из хлопка9. В результате, как показали расчеты А. Губаревича-Радобыльского, если в середине XIX в. в русскую мануфактуру одевалась лишь сотая часть жителей Средней Азии, то в 1912 г. уже половина населения края не испытывала нужду в материях туземного производства10. Кроме того, местный товаропроизводитель к тому же должен был конкурировать и с англо-индийской текстильной промышленностью. Признается, что в подконтрольной Средней Азии царское правительство проводило полуколониальную политику. Его устраивали сложившийся уклад жизни населения, существующие социально-экономические взаимоотношения. Такие условия были вполне на руку и местным правителям, которые продолжали заниматься угнетением простого народа. Вместе с тем, это присоединение имело и заметные положительные последствия. Было уничтожено рабство, прекратились кровопролитные войны, возникли благоприятные условия для внутренней и внешней торговли. В крае начали функционировать железные дороги, сюда проникли русские товары и техника. Господство России над Средней Азией, естественно, наложил опечаток и на местное ремесленное производство. Мирные условия жизни не могли не способствовать прогрессу ремесел, их распространению среди жителей, расширению специализации. А конкуренция с машинным производством принуждала местных текстильщиков прилагать усилия по улучшению качества 9 Вирский М. Справочная книжка Самаркандской области на 1893 год. Вып. 1. - С. 180. 10 Губаревич-Радобыльский А. Значение Туркестана в торговле России с сопредельными странами Азии - С. 8. 9 производимой продукции, изготовлять на рынок только высокосортные материи. Эти факторы, естественно, послужили толчком для развития текстильных промыслов. Однако выдержать неравную конкуренцию в противостоянии «ручной труд – машина» было непосильной ношей. Поэтому, со временем многие ткачи-кустари были вынуждены прекратить заниматься привычным ремеслом, против собственной воли перейдя в другие сферы деятельности. Согласно этнографическим материалам, в конце XIX – начале XX в. мастера, специализирующиеся в той или иной области ремесленного производства, опираясь на выработанные столетиями традиции, производили различные ткани, в том числе, высокого качества, хотя пользовались самыми примитивными орудиями труда. И это, естественно, отрицательно сказывалось на качестве производимых тканей. Вместе с тем, как отзывались очевидцы, навыки местных ткачей, их фантазия и профессиональные возможности позволяли им вырабатывать изделия намного более тонкие по сравнению с теми, которыми были заполнены местные рынки. Однако более дорогая продукция не находила потребителей, в основной массе бедной. Им нужны были ткани дешевые и в большом количестве, что сразу приметила предприимчивая русская буржуазия. «Дешевизна, новые узоры (похожие на местные кустарные) и нелинючесть красок пунцовых ситцев – вот условия дальнейшего успеха русской мануфактуры и ее распространения вглубь Азии, в горную Бухару и Афганистан. Важны при этом не столько добротность и плотность ситца, сколько дешевизна его, рисунок и, главное, чтобы краски не были линючи», - читаем в рекомендациях А. Губаревича-Радобыльского русским фабрикантам11. Приведенные в предлагаемой книге материалы свидетельствуют, что в регионе генезис и эволюция текстильных ремесел были связаны, в первую очередь, с производственной деятельностью таджиков и их предков. Именно они являлись движущей силой, которая после периодически повторявшихся разрушительных потрясений возрождала ремесло и связанные с ним традиции на всем протяжении средневекового периода, 11 Губаревич-Радобыльский А. Экономический очерк Бухары и Туниса. – С. 79. 10 каждый раз обеспечивая исполнение следующего шага в развитии промыслов. Такая картина состояния ремесла со всей наглядностью проявилась и в эпоху позднего средневековья. Установив контроль над Средней Азией, русские начали энергичное изучение края. Составленные в те времена труды русских востоковедов, историков и путешественников, географов и археологов, этнографов, полномочных представителей, а также исследователей других сторон культуры и быта населения региона, сегодня служать важным источником, в том числе, для изучения состояния ремесленной деятельности в крае. Уникальные сведения по теме приведены в трудах А.Д. Гребенкина, И. Краузе, Ю. Адамолли, М.И. Бродовского, А.Л. Куна, А.П. Хорошхина, Н.А. Маева, А.Ф. Миддендорфа, Л.Ф. Костенко, Г.А. Арандаренко, П. Шубинского, Н.А. Кирпичникова, А.Г. Серебренникова, Е. Маркова, А.А. Семенова, Н.Ф. Петровского, А. ГубаревичаРадобыльского, А.А. Бобринского, И.И. Гейера, А. Шишова, М.А. Варыгина, В. Розвадовского и др.12 А.Д. Гребенкиным в начале 70-х годов XIX в. выполнено тщательное этнографическое исследование жителей Зеравшанской долины, по результатам которого были изданы его работы, в том числе емкая статья «Таджики». В этом сочинении обстоятельно проанализированы такие интересующие нас вопросы, как уровень занятости населения текстильными промыслами, профессиональные навыки ткачей-кустарей, особенности традиционных тканей таджиков и т.п. Другая публикация А.Д. Гребенкина посвящена ремесленной деятельности таджиков Зеравшанского округа, причем все материалы этой работы имеют отношение к ткачеству. В дальнейшем материалы исследований А.Д. Гребенкина, как и сочинение А.Ф. Миддендорфа и некоторых других этнографов, легли в основу фундаментального сочинения ученого-медика А. Шишова «Таджики. Этнографическое исследование», изданного в 1910 г. Ценные сведения по теме содержатся также в первой части другого произведения А. Шишова «Сарты. Этнографическое и антропологическое исследование», которое было опубликовано шестью годами раньше. 12 Их опубликованные труды перечислены в конце настоящей книги. 11 Из числа работ, специально посвященных ремесленной деятельности жителей Средней Азии, можно выделить сочинение «Технические производства в Туркестанском крае», которое в 1876 г. составлено М.И. Бродовским по распоряжению Туркестанского генерал-губернатора К.П. Фон Кауфмана. Другая работа на эту тему принадлежит русскому офицеру Г.А. Арандаренко, который будучи военный губернатором Ферганской области, проявил себя, кроме того, серьезным ученымисследователем. Среди частично опубликованных его произведений особое место занимает работа «Досуги в Туркестане», специально посвященная производительной деятельности местного населения. Состоянию некоторых промыслов жителей Самаркандской области посвящен очерк Н.А. Кирпичникова, изданный в конце XIX в. Такими же достоинствами обладают публикации И. Краузе «Заметка о красильном искусстве туземцев» и В. Розвадовского, «Кустарные промыслы в Туркестанском крае». Отметим здесь также работы А.Л. Куна - коллектора научных сведений и собирателя восточных рукописей. Ценные сведения по интересующему нас вопросу содержаться в его публикации «Очерки Кокандского ханства». Кроме того, особую ценность представляет составленный им знаменитый «Туркестанский альбом» - многотомный сборник, включающий более 1 200 фотоснимков. Для исследователей истории материальной культуры среднеазиатских народов наибольшее значение имеют этнографическая и промысловая части этого альбома. Подлинные фотоснимки, сделанные в 1871-1872 гг. под руководством А.Л. Куна, дают живое представление, в том числе, о промыслах и занятиях населения в том виде, в каком они находились более 140 лет тому назад. Автор настоящей книги просто не мог не воспользоваться некоторыми из этих фотографий, которые наглядно иллюстрируют применявшиеся в ту пору текстильные станки и устройства, а также демонстрируют условия, в которых проводились работы по обработке волокна. Большая работа по популяризации туземных кустарных промыслов Средней Азии была проведена писателем и журналистом Н.А. Маевым, который долгие годы исполнял обязанности редактора «Туркестанских ведомостей». В его 12 обозрениях Туркестанских выставок содержатся призывы к русским властям сохранить традиционные ремесла региона, оказать помощь кустарям в улучшении условий работы и приемов обработки текстильных материалов. В качестве важного источника можно выделить монументальный труд Л.Ф. Костенко «Туркестанский край: Опыт военно-статистического обозрения Туркестанского военного округа». В четвертом разделе этой работы собраны материалы по состоянию производительной деятельности и ресурсам края. Особое внимание автор сочинения уделяет уровню и перспективам получения и обработки шелка в регионе. Большую научную ценность имеют материалы по теме, зафиксированные в «Этнографических очерках Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза», опубликованного в 1903 г. виднейшим русским и советским востоковедом А.А. Семѐновым, который с 1954 г. возглавлял Институт истории, археологии и этнографии Таджикистана. Археолог и литератор, граф А.А. Бобринский выполнил этнографическое изучение населения Зеравшанских гор и верховьев Пянджа. Для нас особое значение представляют его публикации, в которых содержатся подробные и весьма точные сведения о ткацких промыслах и орнаменте горных таджиков. Немаловажные сведения по ремесленной деятельности и производимым товарам Средней Азии приведены в трудах русского историка и этнографа И.И. Гейера – редактора многотомного «Сборника материалов для статистики Сырдарьинской области», изданного в 1891-1907 гг. В другой его книге – «Туркестан» - содержатся материалы обстоятельного исследования истории, этнографии и духовной культуры народов Средней Азии. Инженером А.Г. Серебрениковым в 1902 г. опубликована работа, посвященная анализу состояния и перспектив шелководства в Ферганской области. В ней можно найти весьма важные материалы по данной проблеме, собранные путем скрупулезного изучения вопроса исследователем. Так же обстоятельно и глубоко вопросы, связанные с особенностями получения и обработки шелка, были изучены агентом Министерства финансов России в Туркестанском генерал13 губернаторстве Н.Ф. Петровским, по результатам исследований которого в 1904 г. увидела свет книга «Шелководство и шелкомотание в Средней Азии». С учетом того консерватизма в развитии общества, который был так характерен для средневековой Средней Азии, применительно к рассматриваемой эпохе большое значение имеют также наблюдения исследователей, посещавших край в более ранний период. В контексте сказанного, ценные сведения о ремеслах и продуктах производительной деятельности жителей региона содержатся в работах Ф. Ефремова, Т. С. Бурнашева, П.И. Небольсина, Е.К. Мейендорфа, П.И. Демезона, Н.В. Ханыкова, А. Вамбери и др. Так, знаменитый путешественник, ориенталист и публицист А. Вамбери признается в качестве одного из наиболее выдающихся исследователей Средней Азии. Посетив регион в 1863 г., он дал обстоятельное описание городов и селений края, образа жизни их жителей, торгово-экономических связей здешних государств, производительной деятельности, ремесленной продукции. В свете рассматриваемой темы очень большое значение имеют материалы еще одной разновидности источников – сборников цеховых сказаний рисола. Такие письменные обрядники составлялись для всех видов профессий. В этих цеховых уставах собраны важные сведения по текстильным промыслам, которые были специально сочинены для ткачей хлопчатобумажных тканей, ткачей бархата, шелкомотальщиков, красильщиков, набойщиков, валяльщиков кошм, изготовителей седел, попон и шерстяных портянок и т.д. Каждая рисола содержит составленную на религиозной основе историю возникновения соответствующего вида ремесла, в ней приводятся сведения об отдельных производственных операциях, перечисляются орудия труда ремесленников, упоминаются названия производимой продукции. Изучение текстов ремесленных уставов позволяет оценить былое состояние ремесленного производства, составить представление о характере производственных отношений и внутрицеховых традициях, которыми руководствовались на территории Средней Азии все занятые в сфере общественной организации труда в период позднего средневековья. 14 В этом аспекте примечательны также «Воспоминания» основоположника современной таджикской литературы, Героя Таджикистана С. Айни. Будучи непосредственным очевидцем событий, в своих мемуарах он дает весьма точное описание общественного положения и условий труда ремесленников позднесредневековой Бухары и, по необходимости, подробно останавливается на видах применявшихся орудий труда и сортах выделываемых тканей. Подробные сведения о промыслах населения северо-востока Афганистана (Каттагана или древнего Тохаристана и Бадахшана) и приграничных с этим государством местностей Горного Бадахшана (Таджикистан), содержатся в «Путеводителе по Каттагану и Бадахшану», написанном в 1923 г. Бурхан-уд-дином Кушкеки. В аспекте рассматриваемой темы указанное сочинение особенно ценно тем, что в нем секретарь при эмире Амануллахане, отразив результаты своих полевых исследований, собранных в течение одиннадцати месяцев по отдельным селениям, районам и областям указанных территорий, каждый раз сообщает о причастности конкретных народов и племен к производству того или иного текстильного изделия. Замечательные сведения такого же характера встречаются в сочинении «Афганистан» английского журналиста и фотографа А. Гамильтона. В советскую эпоху историко-этнографические работы, содержащие сведения по ткачеству таджиков, начали появляться во второй половине XX в. В 1957 г. вышла небольшая работа И.К. Нарзикулова «Краткие сведения о дореволюционной кустарной промышленности Таджикистана». В этой работе встречаются некоторые сведения о состоянии ткачества и его изделиях, а также размещении отрасли и формах организации труда в ней. В 1953 и 1958 гг. были изданы два выпуска монографии крупного этнографа, глубокого знатока быта и культуры таджикских горцев М.С.Андреева «Таджики долины Хуф», в которой специальная глава посвящена прядению и ткачеству населения Западного Памира. Этнографическим изучением Рушана-Шугнана занималась также известный знаток таджикской истории и культуры А.К. Писарчик, составившая весьма ценные дополнения и пояснения к указанному труду М.С. Андреева. 15 Кустарные ткани Припамирья наряду с костюмом жителей этого региона были объектом изучения этнографа Л. Бахтоваршоевой. Историком-востоковедом, известным этнографом О.А. Сухаревой проведена большая работа по анализу традиционных черт ткацких промыслов народов Таджикистана и Узбекистана. В ее работах, посвященных этнографии древнейших центров таджикской культуры - Бухаре и Самарканду, можно найти описания наиболее распространенных тканей и технологий их получения. Условия труда и жизни ремесленников в указанных историко-культурных центрах, формы производства и реализации ремесленной продукции также попали в поле зрения известного ученого. Ценные сведения содержатся и в других работах О.А. Сухаревой, в том числе посвященных традиционным художественным тканям как произведениям декоративного искусства. В свете разрабатываемой темы труды этого автора представляют особый интерес, так как в них не последнее место отводится выяснению роли конкретных этнических групп в развитии ткацкого дела в Бухаре и Самарканде. Исследования О.А. Сухаревой, в совершенстве владевшей таджикским языком, могут служить базой для установления исконно «таджикских» тканей и при выяснении особенностей текстильной техники и технологии, которые были свойственны таджикским ремесленникам. Традиционное ткачество таджиков Каратегино-Дарвазской зоны и некогда крупного текстильного центра Каратага изучено выдающимся этнографом Н.Н. Ершовым. В его работах внимания заслуживают, прежде всего, приведенные схемы и описания текстильных станков и приспособлений, особенности технологических процессов первичной обработки (в том числе крашения) сырья и его текстильной обработки. Более того, о многих тканях, которые описаны в его работах, информации в других публикациях найти не удается. Такими же достоинствами отличается изданная в 1974 г. монография Н.О. Турсунова «Из истории городского ремесла Северного Таджикистана (ткацкие промыслы Ходжента и его пригородов в конце XIX – начале XX вв.)». Эта книга вся посвящена текстильному производству и содержит весьма ценные этнографические материалы по ткачеству согдийцев. 16 Отметим также публикацию Е.М. Пещеревой, посвященную этнографии таджиков верховьев Зеравшана. В ней содержатся краткие сведения об особенностях обработки хлопка и шерсти у таджиков этой области горного Таджикистана. Подробные сведения по шелководству и ткацким промыслам таджиков долины Варзоба собраны Р.Л. Неменовой. Особенности орнаментации тканей и ковров Таджикистана были предметом специальных исследований Н. Юнусовой. Исследованию приемов получения традиционных шелковых тканей с узором абр – традиционных изделий ткачества для таджиков и узбеков - посвящены работы этнографа С.М. Махкамовой. В своих исторических судьбах таджикский народ был теснейшим образом связан с узбекским народом. Сходство многих форм культуры и быта, в том числе и форм прикладного искусства этих народов не подлежит сомнению. В силу сказанного определенную ценность представляют и некоторые другие этнографические исследования, выполненные на территории Узбекистана. В отдельных исследованиях обобщены накопленные сведения о ремесленной деятельности, собранные в разных историкокультурных областях Центральной Азии. Среди них заслуживают внимания работы А.С. Давыдова и Б.Х. Кармышевой по проблеме типологии ручных прядильных веретен. Сведения о традиционных тканях, распространенных в XIX– XX вв., собраны исследователями, работавшими в области истории национального костюма, например, З.А. Широковой, Г.М. Майтдиновой. В работах Г.М. Майтдиновой, специально посвященных исследованию таджикского исторического костюма, глубоко исследованы вопросы, связанные с историческими тканями и процессом ткачества, а также характерными чертами национального текстильного орнамента. Исследования автора настоящей работы посвящены изучению состояния текстильных промыслов в Средней Азии на разных исторических этапах и выявлению роли таджиков и их предков в возникновении и развитии текстильного производства на всей территории исторического расселения этого народа. Специальное изучение данной темы позволило систематизировать и уточнить имеющиеся сведения по теме, что нашло отражение в монографии, 17 изданной в 2006 г. Предлагаемая работа составлена по итогам дальнейших исследований этого вопроса. Автор признателен за поддержку и консультации в процессе работы над монографией директору Института истории, археологии и этнографии имени А. Дониша АН РТ, академику Р.М. Масову, доктору исторических наук, профессору Г. Майтдиновой, доктору исторических наук, профессору Х. Пирумшоеву, а также ректору Технологического университета Таджикистана, доктору педагогических наук Н.Н. Шоеву. 18 1. РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ ТЕКСТИЛЬНЫХ ПРОМЫСЛОВ «Обычное время для тканья (в Горном Таджикистане) - это зима. … В это время семьи горцев, собравшись по нескольку в зимние жилища, обыкновенно только и заняты изготовлением различной одежды, тканьем и вязаньем. ... Вдоль стен по нарам идет дружная и спешная работа: женщины вяжут, шьют или сучат нитки, мужчины ткут, причем часто стук ткацких станков и щелканье челноков смешиваются с веселыми и продолжительными песнями, которым вторят бубны и барабаны. … Кругом идет работа, так как тканье хлопчатобумажных материй, прядение, вязание и вышивание не прекращаются и зимою и берда, челноки, ткацкие станки и игла усиленно работают в это время». А.А. Семенов, 1903 г. В последние десятилетия XIX в. в Средней Азии, в том числе благодаря усилиям русских предпринимателей, производилось громадное количество хлопка, однако в готовую текстильную продукцию на месте перерабатывалась лишь пятая часть произведенного волокна. Более того, к началу двадцатого столетия, согласно статистическим материалам В.И. Массальского, этот показатель снизился до 8 процентов13. Обуславливалось это отсутствием всякого фабричного производства в тот период и сплошным кустарным характером местной промышленности. Для удовлетворения внутренних потребностей края в текстильных изделиях повсеместно в городах и селениях множество населения занималось производительной 13 Массальский В.И. Туркестан. - С. 179, 207-208. 19 деятельностью в домашних условиях. Помимо этого, масса небольших ремесленных мастерских функционировала или во дворе домов их хозяев или размещались в виде лавок непосредственно на базаре. «Не имея правильной организации, улучшенных способов обработки, мануфактурная промышленность, однако же, занимает известную часть населения каждого города, каждого местечка», - писал о таком характере организации текстильных ремесел в Средней Азии П.А. Пашино в своих путевых заметках, изданных в 1868 г.14 Кустарный характер ремесла имел место и в области переработки шелка, однако, в этом случае в конце XIX в. до 90 % собранных коконов превращались в ткани усилиями местных кустарей. Подтверждением тому являются следующие суммарные показатели вывоза из Туркестанского края (Сырдарьинской, Ферганской и Самаркандской областей) текстильного сырья в Россию за 1891 г.: хлопка – 1 310 513 пуда, в то время как шелкасырца – всего лишь 991 пуд15. Ткачество хлопчатобумажной материи на горизонтальном станке с ямой чахчаа. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») 14 15 Туркестанский край в 1866 г. – С. 139-140. Вирский М. Справочная книжка Самаркандской области на 1893 год. Вып. 1. - С. 176-177. 20 В 1900 г. из всей Средней Азии было вывезено продуктов шелководства в объеме 27 508 пудов, в том числе из Ферганы – 25 821, из Худжанда – 746, из Ашхабада – 539, из прочих территорий (включая Бухару и Самарканд) – 402 пуда. При этом 9 021 пуд ферганских продуктов (из экспортированных 25 821 пуда), составляли шелк и шелковые ткани16. Другими словами, доля коконов в общей массе экспорта продукции шелководства здесь составляла 65 %. Это значит, что по причине мелкокустарного характера местного ремесла с его низкой производительностью, со временем объемы вывозимых из региона коконов значительно увеличились. К началу второго десятилетия XX в. такая тенденция привела к тому, что, по аналогии с хлопком, на месте в ткани перерабатывалась лишь пятая часть получаемых в Средней Азии коконов. По сути, об этом же писал и директор Ташкентской романовской женской гимназии М.В. Лавров в 1916 г., по словам которого таджиками Самаркандской области ежегодно производилось до 75 тыс. пудов коконов, большая часть которых продавалась заграничным скупщикам17. Таким образом, в конце XIX в. такая же многочисленная, как в хлопкоткачестве, армия ремесленников в регионе была занята кокономотанием, подготовкой шелка к ткачеству и выделкой шелковых материй. Главными центрами шелководства и обработки шелка в рассматриваемый период были Худжанд и Фергана18. В источнике от 1916 г. отмечается, что в Ферганской области ежегодно производилось в два раза больше коконов, чем в Самаркандской области (соответственно, 150 и 75 тыс. пудов)19. Массовое распространение текстильных промыслов было характерно практически для всей территории Средней Азии. 16 Серебренников А.Г. Шелководство в Ферганской области. – С. 191-193. Лавров М.В. Туркестан. География и история края. – С. 130. 18 Михалева Г.А. Торговые и посольские связи России со среднеазиатскими ханствами через Оренбург. – С. 20. 19 Лавров М.В. Туркестан. География и история края. – С. 130, 147. 17 21 Долина Зеравшана Применительно к Зеравшанскому округу, например, такая картина наглядно отражается в статистических материалах Л.Ф. Костенко от 1870 г. По его данным, в Самарканде к текстильному производству относилось более половины (864) из действовавших тогда 1610 мастерских и ремесленных заведений. Наиболее широко здесь были представлены хлопкоткацкие мастерские (80 %): в 466 цехах вырабатывалась хлопчатобумажная пестрядь алоча (в т.ч. в 17 - сорт калами), в 188 – некрашеная карбос (мата), в 16 - хлопчатобумажные кушаки фута, в 20 – выбойка чит. Кроме того, по его словам, в окрестностях Самарканда повсюду женщины вырабатывали в домашних условиях карбос для рубашек. В 82 ремесленных заведениях города занимались производством пуховых чалм тибит-салла и кушаков тибитфута. Весь объем получаемых в Зеравшанском округе коконов перерабатывался местными жителями, т.е. в указанный период коконы отсюда не экспортировались. «Вывоза коконов из края не существует, и через Самарканд не провозятся сухие коконы. Наоборот, существует ввоз шелка из Бухары и Кокана», - писал Ю. Адамолли. По его сведениям, в 1873 г. в Самарканде ткацких станков насчитывалось более 220, в том числе до 200 станков служили для производства адрас, до 20 – для выделки шелковых материй и не менее 12 – для выделки бекасаб20. Данные, приведенные в работе Л.Ф. Костенко, показывают, что в то время переработка шелка в Самарканде не являлась распространенным занятием, такое производство встречалось лишь в 4 % ремесленных цехов, причем в 27 мастерских выделывали полушелковую адрас и только в 7 – ткань из чистого шелка шойи (канаус). Также заслуживает внимания наличие в Самарканде 90 мастерских по оказанию текстильных услуг, в т.ч. 42 красилен, 24 лощильных цехов, 15 шелкомотальных заведений (со штатом от 1 до 3 работников), 7 мастерских по изготовлению ткацких станков, 2 заведения, где изготовляли челноки. Еще 29 самаркандских мастерских занимались изготовлением одежды: 20 Адамолли Ю. Разведение шелковичных червей в Средней Азии. – С. 523-524. 22 портняжные - 20, мастерских шелковых платьев – 3, для приготовления шуб – 621. Применительно к производству в городе Самарканде чисто шелковых тканей, А. Гребенкин писал, что в 1873 г. здесь на 31 станке вырабатывали шойи в объеме 108 тыс. аршин в год. Еще до 200 мастерских в этом городе занимались производством кисеи хоса. Текстильные промыслы были распространены и в других местах Зеравшанского округа, в том числе в Дахбеде, КаттаКургане, Ургуте, где кустарным способом изготовляли самые разнообразные хлопчатобумажные, шелковые, пуховые и комбинированные ткани. Причем ткани, произведенные в указанных местах, по качеству превосходили изделия самаркандских мастеров22. Естественно, на обработке волокна были заняты многие жители Зеравшанского округа и в последующие годы, после переименования его в Самаркандскую область (1887 г.). Так, согласно М. Вирскому, в азиатской части Самарканда в 1891 г. ткани производились в 246 мастерских, в том числе шойи – в 7, карбос – в 188, калами (полосатая бязь) – в 17, дорои (шелковые платки) – в 3, алоча – в 4, адрас – в 27. Кроме того, здесь функционировали 15 шелкомотален, 7 мастерских по изготовлению ткацких станков и 42 заведения по окраске текстиля23. О развитом местном ткачестве и крашении шелка, имея в виду масштабы занятости населения этими промыслами, писал в 1897 г. Н.А. Кирпичников. По его данным, в 1912 г. в Самаркандской области только шелкоткацких мастерских насчитывалось 23724. Статистические данные, отражающие размеры текстильных промыслов края, содержатся также в «Справочной книжке Самаркандской области на 1893 год». Так, в туземной части г. Самарканда на обработке волокна были заняты 1200 21 Костенко Л.Ф. Путешествие в Бухару русской миссии в 1870 году. - С. 26-29. 22 Гребенкин А. Таджики. – С. 24; Он же. Ремесленная деятельность таджиков Зеравшанского округа. – С. 511-514. 23 Вирский М. Сведения о Зеравшанском округе. - С. 119-120. 24 Кирпичников Н.А. Краткий очерк некоторых туземных промыслов в Самаркандской области. - С. 148-162. 23 хлопкоткацких и 71 шелкоткацких мастерских. В Катта-Кургане работали 564 хлопкоткацких заведения и 20 красилен, а в туземной части г. Джизак функционировали 57 мастерских по изготовлению тканей из хлопка25. Шелковые материи самаркандских ткачей по качеству были одними из лучших в Средней Азии, если не лучшими. Это со всей очевидностью продемонстрировали результаты Туркестанских выставок от 1878 и 1886 гг., организованных в Ташкенте, а также Харьковской сельскохозяйственной выставки от 1887 г. Представленные там коллекции самаркандских шелков были сразу же закуплены посетителями выставок, очарованных многообразием сортов, чистотой отделки, нежностью и элегантностью окраски этих тканей26. Верховья Зеравшана В верховьях Зеравшана жители обрабатывали хлопок и шерсть преимущественно для домашнего обихода. Из хлопка здесь ткали широкий ассортимент материй (однотонные карбос, борики, джангала, хоса, пестрые алоча, батиси катак, калами, суси, а также набойку). Пряжу для выработки пестротканей красили на месте. В Пенджикенте этим промыслом в конце XIX века были заняты двое красильщиков кукчи. Производством набойки в этом городе занимались лишь в одном хозяйстве, где работали втроем. Карбос производили в 8 дворах. Еще 2 мастера (чархчи) изготовляли прялки и хлопкоочистительные станки27. «В зимнее время во всех почти кишлаках этих земель жители занимаются приготовлением маты (грубая бумажная ткань), которая поставляется на базары Пенджикента и Ургута, откуда, в свою очередь, получают хлопок, так как на их землях этого растения не разводится. Из бараньей шерсти приготовляют они различные ткани, идущие на халаты и мешки (а также переметные 25 Вирский М. Справочная книжка Самаркандской области на 1893 год. Вып. 1. - С. 25, 114, 125. 26 Маев Н.А. Туркестанская выставка 1886 года. – С. 21. 27 Арандаренко Г.А. Досуги в Туркестане. – С. 72; Он же. Статистические сведения по нагорным тюменям Зеравшанского округа за 1877 год. – С. 341-342. 24 сумы)», - писал в 1873 г. учѐный и путешественник А.П. Федченко, исследуя бекства, находившиеся в верховьях Зеравшана28. Согласно А. Шишову, у ягнобцев текстильная переработка хлопка была массовой особенно в холодный период года. Они производили карбос для рубашек, штанов и других предметов одежды, шитьем которых занимались женщины29. Из шерсти население верховьев Зеравшана вырабатывало пуховую ткань тибити (для чалм и зимних женских головных платков), полушерстяную домотканину шимили для кушаков, чалмы, армячины босма и кокма на халаты, мешковину, паласы. Кроме того, они вязали чулки и валяли кошмы. Превосходными потребительскими качествами отличались матчинские армячины, изысканностью пуховые чалмы, изящностью - фальгарские чулки. Такие изделия вывозились отсюда в соседние города для продажи30. Худжанд Одним из крупнейших центров текстильного производства в регионе был, бесспорно, Худжанд. Побывавший здесь в 1866 г., П.А. Пашино писал: «Единственное место, которое могло бы еще соперничать с Бухарой и Кокандом, - это Худжанд, где производство бумажных и шелковых изделий почитается не последним средством в поддержке народного благосостояния». Отметив затем характерные особенности полушелковых материй туземного изготовления, он указал, что все они «почти исключительно изготовляются в Худжанде»31. Прекрасные отзывы о производительных силах и продуктах этого древнего центра восточной цивилизации можно найти у многих авторов, посещавших край в эпоху позднего 28 Федченко А.П. Магианские, Фарабские и Кштутские владения. – С. 48, 65. 29 Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – С. 225-228, 252258. 30 Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – С. 227-228; Хамиджанова А.Х. Материальная культура матчинцев… - С. 134; Материальная культура таджиков верховьев Зеравшана. – С. 211. 31 Туркестанский край в 1866 г. – С. 139-140. 25 средневековья. К примеру, вот что об этом пишет А.П. Федченко: «Худжанд… - это город многих, притом самых важных для здешнего края, производств (шелководство, хлопок, крашение, ткачество)»32. «В Худжанде довольно фабрик шелковых тканей, которые в других наших среднеазиатских городах не выделываются», - отмечено А.П. Хорошхиным33. А вот мнение на этот счет М. Вирского: «Шелк худжандского уезда известен за лучший в крае». По его данным, урожай коконов в 1891 г. здесь достигал весьма значительной цифры – 12 687 пудов34. Согласно исследованиям Е. Маджи, уже в 1871 г. в Худжанде функционировали 30 шелкомотальных, 23 красильных и 74 шелкоткацких фабрик, а также 160 ткацких мастерских, изготавливавших материи под набойку. Статистические материалы А.А. Кушакевича от 1876 г. свидетельствуют, что в числе лавок, промышленных и ремесленных заведений, которых в Худжанде было 1 141, фигурировали 24 красилен, 20 шелкомотален, 95 шелкоткацких и 115 хлопкоткацких мастерских, а также 9лощилен полушелковых материй35. Согласно данным от 1891 г., в Худжанде было 200 хлопкоткацких и 100 шелкоткацких мастерских, а также 45 красильных хозяйства. «Изделия этих мастерских - канаусы, атласы, адрясы и пр. - славятся тонкой обработкой и прочностью красок», - писал М. Вирский, собравший эти статистические данные36. 32 Федченко А.П. Из Кокана. - С. 387. Хорошхин А.П. Сборник статей, касающихся до Туркестанского края. – С. 64. 34 Вирский М. Справочная книжка Самаркандской области на 1893 год. Вып. 1. - С. 160. 35 Костенко Л.Ф. Туркестанский край. Опыт военно-статистического обозрения Туркестанского военного округа. – Т. 1. - С. 447. 36 Вирский М. Справочная книжка Самаркандской области на 1893 год. Вып. 1. - С. 148. 33 26 Подготовка основы для абрового тканья в конце XIX в. В 1906 г. в Худжанде было зафиксировано 230 шелкоткацких заведений кустарного типа. Согласно Н.Ф. Петровскому, к началу XX в. в городе функционировали 20 шелкомотальных заведения, которые перерабатывали весь годовой урожай производимых в городе и его окрестностях коконов (до 10 тыс. пудов). Дальнейшую обработку такого материала худжандцы осуществляли в 95 небольших шелкоткацких мастерских, 89 из которых содержали лишь 1-2 станка и только в 6 лавках было больше станков. Порядка 40 станков в городе были заняты на изготовлении чисто шелковой материи (напомним, что в Самарканде – 31), следовательно, жители Худжанда производили канауса в количественно отношении на 30 % больше, чем самаркандцы37. Письменные источники свидетельствуют, что в первые годы XX в. в Худжандском уезде насчитывалось не менее 4500 мастерских, так или иначе причастных к текстильной переработке шелка. В 1916 году в кустарном производстве только 37 Петровский Н.О. Шелководство и шелкомотание в Средней Азии. – С. 26. 27 Худжандского уезда насчитывалось более полутора тысяч артелей. Согласно А. Шишову, в 1910 г. в Худжанде функционировали более 1140 лавок и заведений промышленного и ремесленного характера. В числе ремесленных мастерских значились 115 цехов по изготовлению хлопчатобумажных тканей, 95 шелкоткацких мастерских, 20 шелкомотален, 9 заведений по производству шерстяных изделий и 21 красильня38. В отличие от Самарканда, где в структуре занятости населения хлопкоткачество в двадцать раз преобладало над шелкоткачеством, в Худжанде функционировало примерно равное количество мастерских по переработке хлопка и шелка. Большим спросом пользовались худжандские шелковые материи атлас, дорои, зираги, чучунча, шойи, а также полушелковые адрас, банорас, бекасаб, караало, пари-пашша. Из хлопка худжандцы также производили самые разнообразные ткани, в числе которых значились батиси катак, карбос, коки, малла, солори булур, фута, хоса, ялангдаврон. Как следует из карты города за 1909 г., Худжанд был поистине городом ремесленников, в первую очередь текстильщиков. Так, здесь располагались кварталы ткачей сверхплотных бумажных тканей - Гузари Кокибофон, ткачей кисеи - Гузари Хосабофон, тюбетеечников - Гузари Туппидузон, шелкомотальщиков - Гузари Пиллакашон, маленьких подмастерьев - Гузари Чокарчагон, чистильщиков хлопка - Гузари Пахтакашон, ткачей поясов – Гузари Футабофон, изготовителя одеял - Чокари Курпа, веретенщика – Гузари Дукчи, самопрялок – Гузари чархчихо, ткачей платков – Гузари Румолбофон, набоечников – Гузари читгарон39. Шелководство наряду с производством полушелковых и шелковых тканей составляли главное занятие для жителей и некоторых других худжандских кварталов, например, Раззака. Потребности местных текстильщиков в различных орудиях труда обеспечивали работой большое число мастеров– деревообделочников. На этих промыслах в Худжанде специализировались мастера-веретенщики дукчи, токари, выделавшие самопрялки чархчи, станкостроители дуконсоз. Они 38 39 Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – С. 33-34. Маджи Е. К истории феодального Ходжента; Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. – С. 130. 28 изготавливали и другие виды текстильного оборудования (для очистки хлопка от семян, перемотки пряжи, мотания шелка, кручения, снования и т.д.), а также приспособления к ним (шпульки, цевки и др.). Наряду с этим, на изготовлении резных деревянных штампов колиб специализировались мастера колибсоз или колибтарош. Этим ремеслом промышляли люди, обладавшие навыками художников и знаниями в области декоративноприкладного искусства. Еще одна группа столяров была занята на изготовлении деревянного молота кудунг – рабочего инструмента лощильщиков. По уровню текстильного производства, объемам выпускаемой продукции и степени разделения труда не отставали от ремесленных городских кварталов Худжанда его пригородные селения Пули Чукур, Румон, Ява и Шайх-Бурхон. Кварталы скученного проживания ремесленников-текстильщиков существовали и в других городах Согда. Так, в черте города Канибадам значилось предместье текстильщиков - Махаллаи Рангрезон (Квартал красильщиков), а на современной карте этого города все еще встречается квартал веретенщиков – Махаллаи Дукчигарон. Примечательно, что худжандские ткачи, как признанные мастера в области изготовления материй из шелка с узором абр, не ограничивались изготовлением в такой технике только шелковых (атлас, шойи) и полушелковых (адрас, бекасаб, караало) тканей: в конце XIX - начале XX в. узор абр можно было видеть и на хлопчатобумажной материи ялангдаврон местной выделки40. 40 Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. – С. 79106. 29 Палас кустарной выработки Аштских мастеров. Начало XX в. (naison.tj) В Худжанде было развито также производство шелковых платков способом гулбаст и изготовление набойки. В 1871 году здесь было зарегистрировано 30 заведений, производивших набивные текстильные изделия, в которых работали 70 мастеровнабойщиков читгар. К началу XX в. в городе насчитывалось 43 набоечных мастерских. Главным местом размещения производства и сбыта набоек являлся проезд Чакари Читгарон, который располагался в юго-восточной части современного главного городского базара. Другим известным очагом производства таких изделий являлся жилой квартал Гузари Читгарон, который размещался в середине города на перекрестке основных городских улиц. Еще шесть мастерских по выделке набоек функционировали в северо-западной части главного рынка. За пределами крепостных стен города Худжанда протекал ручей Сойи Читгарон. Как следует из названия канала, его воду применяли главным образом для выполнения различных операций по изготовлению набойки. На берегах ручья кипела работа текстильщиков, так как известно, что набоечные мастерские в обязательном порядке располагались рядом с проточной водой41. 41 Исамитдинов Дж. Б. Размещение деревообрабатывающих ремесел… С. 130-133. 30 Кроме того, по сообщению А. Гребенкина, таджики Худжандского уезда занимались производством паласов42. Отметим, что в 1870 г. в Худжандском уезде существовали 1 369 ремесленных школ с 403 преподавателями и 1 631 учащимся. Правда, к 1889 г. их число несколько сократилось (до 1 257). Основное содержание учебной деятельности этих школ было направлено на приобретение навыков ремесла и обеспечение им дальнейшей жизни учащихся. Истаравшан (Ура-Тюбе) Крупным центром ткачества являлся известный город ремесленников Истаравшан, где в XIX - начале XX вв. была особенно развита текстильная переработка шерсти. В городе и окружавших его селениях ткали тонкое сукно босма из верблюжьей шерсти для зимних халатов, прочные шерстяные чалмы и пояса, мягкие изделия тибит-салла и тибит-фута такого же назначения из пуха или хлопчатобумажной основы и пухового утка, тибит-босма, платки-шали из козьего пуха, а также валяли кошмы. Истаравшанские чалмы, пояса и платки-шали вывозились в Бухару, Коканд и другие города, где охотно раскупались. Известно, что ткачи из числа лиц, переселившихся в конце XVIII в. из окрестностей Ура-Тюбе в Самарканд, и там наладили массовое производство пуховых чалм и поясов (по сообщению Костенко – в 82 ремесленных мастерских)43. Как заметила О.А. Сухарева, в Самарканде выделкой таких поясов «занимались исключительно жители кварталов Муборак и Культепа», т.е. потомки именно тех переселенцев44. 42 Гребенкин А.Д. Ремесленная деятельность таджиков Зеравшанского округа. – С. 514. 43 Костенко Л.Ф. Путешествие в Бухару русской миссии в 1870 году. - С. 26-29. 44 Сухарева О.А. О ткацких ремеслах в Самарканде. - С. 27; Турсунов Н.О. История таджиков. - С. 516. Мухтаров А. История Ура-Тюбе. - С. 152; Нарзикулов И.К. Краткие сведения о дореволюционной кустарной промышленности Таджикистана. - С. 15; Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. - С. 229. 31 Образцы истаравшанских набоек. Середина XX в. Работы мастеров Саидовых (naison.tj) Высокой оценки посетителей удостоились суконные изделия истаравшанцев на Туркестанской выставке 1886 г. «Известное своею добротностью ура-тюбинское сукно заслуживало бы более широкого распространения, чем то, которое оно имеет теперь», писал об их качестве и состоянии производства обозреватель выставки Н.А. Маев45. В 1869 г. в Ура-Тюбинской области текстильной деятельностью занимались 140 мастеров с 94 учениками, в том числе 60 ткачей пестряди (алочабоф) с 60 учениками, 40 ткачей материи карбос (матоъбоф) с 20 учениками, 4 мастера тонкой пряжи для чалм (чархарес) с 2 учениками, 24 белильщика тканей (шустагар), 12 набойщиков (читгар, астарчи) с 12 учениками. В городских условиях истаравшанцы занимались производством в своих мастерских-лавках, откуда осуществлялась и продажа тканей. А.А. Кушакевич применительно к 1876 г. приводит следующие данные о количестве таких заведений в Истаравшане: ткацких бумажных – 98, с матою (карбос) – 9, с пестрою матою (алоча) – 4, с кисеею и чалмами – 7, с подкладочным товаром – 10, с красным товаром – 25, с пряжей – 2, красилен – 24. Кроме того, в условиях домашнего производства домотканины выделывались во всех ура-тюбинских кишлаках46. 45 46 Маев Н.А. Туркестанская выставка 1886 года. – С. 17. Костенко Л.Ф. Туркестанский край. Опыт военно-статистического обозрения Туркестанского военного округа. – Т. 1. – С. 450-451; Мухтаров А. История Ура-Тюбе. – С. 151. 32 Бухара, долины Кашкадарьи и Сырдарьи Массовое распространение текстильных промыслов было характерной чертой и для городов Бухарского эмирата. В первых годах XX в. в Бухаре насчитывалось 9 крупных ткацких мастерских, оснащенных 50-60 станками каждая. Кроме того, здесь функционировали еще 80 небольших мастерских, в которых были по 3-4 ткацких станка. Общая численность бухарцев, которые профессионально занимались ткачеством, достигала 1500 человек. По данным В. Розвадовского, в 1916 г. в Бухаре действовали 46 шелкоткацких заведений, еще 19 - в Карши. Кроме того, ткачеством для собственного потребления в условиях надомного производства занимались практически во всех хозяйствах. Например, по ранним воспоминаниям С. Айни, в их родовом имении в бухарском селении Махаллаи Боло под разными навесами были установлены два ткацких станка. Отец и дядя будущего писателя, по мере надобности и в свободное от земледелия время, занимались ткачеством каждый для своей семьи, используя для этого собственные станки. Кроме того, другая усадьба их семьи находилась в кишлаке Соктаре, причем и там, внутри здания из сырого кирпича, рядом с гостиной, был смонтирован ткацкий станок. На этом станке в прежние годы дед, а после его смерти - отец маленького Садриддина, - изготовляли ткани для одежды (карбос, калами, алоча) и постельных принадлежностей своих домочадцев. Он к тому же самостоятельно приготовлял краски и выполнял окрашивание нитей или сотканных из них материй. Мать будущего писателя выполняла такие работы, как очистку и трепание хлопка, прядение, крашение нитей и наматывание утка на цевки47. К началу XX в. в производстве кустарных хлопчатобумажных материй бухарцы стали пользоваться привозной (из России) пряжей № 24 фабричного изготовления, которая шла на основу. Данный шаг был вынужденной мерой, так как местное хлопкоткачество стремилось выжить в условиях жесточайшей конкуренции с машинным производством. Инновация позволила несколько улучшить качество производимых изделий и в какой-то 47 Айни С. Воспоминания. – С. 9-17. 33 степени сохранить спрос на кустарные материи. Во всяком случае, как следует из аналитических сведений А. ГубаревичаРадобыльского, к указанному периоду половина населения Бухары была одета в белье и халаты не русской фабричной, а местной кустарной выделки. Пестрые костюмы таджиков Бухары (по И.М. Прянишникову) Вместе с тем, названный русский таможенный чиновник подметил, что к этому времени большая часть жителей равнинных местностей края уже отказалась от использования кустарных тканей в одежде: «Что же касается до требований моды, то в окрестностях железной дороги не найдется уже женщины которые решились бы носить белье из бумажной ткани своей выделки, хотя бы и из фабричной пряжи, так называемой бязи, алачи и калями, только по мере удаления вглубь горной Бухары к кочевым узбекам Гиссара и Куляба бязи, алачи и калями, окрашенные в синий цвет начинают вновь встречаться, как материал женского и мужского белья, а ситец заметно реже попадается в глаза48. В позднесредневековой Бухаре позиции наиболее преуспевающих отраслей текстильных промыслов прочно 48 Губаревич-Радобыльский А. Экономический очерк Бухары и Туниса. – С. 76-77, 92. 34 удерживались за шелкоткачеством и ковроделием. Веками сложившиеся традиции позволяли бухарским текстильщикам изготовлять шелковые и полушелковые пестроткани (шойи, бекасаб, адрас, пари-пашша и др.) с самыми разнообразными сочетаниями цветов, в результате которых эти ткани смотрелись в одежде весьма красиво и заманчиво. Вот что писал в этом контексте В.В. Крестовский: «Толпа в Бухаре очень пестрая, и хотя в ней мешаются разные оттенки колеров синих, коричневых и серых, но преобладают, все же, цвета самые яркие: желтый, алый, голубой, зеленый, фиолетовый, и нередко вы встречаете их на одном и том же адрясовом или шаиновом халате в самых оригинальных, но всегда красивых сочетаниях. Вообще, для палитры художника здесь найдется множество разнообразнейших тонов и оттенков, которые, однако, в общем, нисколько не режут ваши глаза, а только веселят его и развлекают»49. «На шелкомотальной фабрике в Бухаре» (Из журнала «Красная нива», № 16, 1929 г., с. 3) «Яркая тюрбанов, шелкового бухарскую 49 пестрота этих красных, желтых, синих этих полосатых халатов из бумажной адряса, сияющих всеми цветами радуги, толпу, бухарский базар в какой–то веселый Крестовский В.В. В гостях у Эмира Бухарского. – С. 271. 35 и белых аладжи и обращают цветник, в сплошное поле макового цвета всевозможных колеров. Ничего подобного не представляет никакой другой мусульманский город», - писал Е. Марков. В продолжение он пишет, что «узбеки хотя такие же пестрые и такие же яркие; пожалуй, еще резче яркие, еще грубее пестрые, чем таджики – все-таки заметно отличаются от них даже и в сутолке базаров»50. Обладая такими достоинствами, бухарские материи из шелка пользовались спросом и в Индии (в Бомбее), куда часть таких изделий вывозилась51. Сорт пестряди алочаи бойсуни «Бухара гремит своими коврами», писал в 1876 г. участник Среднеазиатских походов А.П. Хорошхин, перечисляя наиболее прославленные произведения разных ремесленных центров Средней Азии52. Пожалуй, в этих словах этнографа и военного писателя содержится красноречивая оценка, как достоинствам, так и объемам производства бухарских ковров применительно к тому периоду. В Бухарском ханстве центрами производства шерстяных ковров были бекства Керкинское (на территории современного 50 Марков Е. Россия в Средней Азии. – Т. I. – С. 395-396. Губаревич-Радобыльский А. Экономический очерк Бухары и Туниса. – С. 76-77. 52 Хорошхин А.П. Сборник статей, касающихся до Туркестанского края. – С. 44. 51 36 Туркменистана) и Келифское (на юге ханства). Особой славой пользовались производимые в этих местах «кизыл-аякские» ковры, которые, при всем том, по своему достоинству все же уступали текинским коврам53. Население районов долины Сурхандарьи специализировалось на производстве пестрядей, ковроделии (зилу, джулхирс), производстве двухцветных шерстяных паласов с геометрическим орнаментом, полихромных кошем. Особой известностью пользовались разные сорта пестротканей, производимых мастерами из Бойсуна. Один из сортов местного происхождения назывался алочаи бойсуни. Его производили и в других местах, например, в Каратаге, но и там обозначали исходным термином, признавая за ним приоритет сурхандарьинских мастеров54. Хлопчатобумажная алочаи джанда кустарной выработки и верхний халат из такой ткани. XXI в. Бойсун. Работы мастерицы Ханифы Салимовой (фото Лилии Николаенко) Примечательно, что традиции выработки сорта хлопчатобумажной пестряди алочаи джанда в Бойсуне бережно хранят и в наши дни. 53 54 Лавров М.В. Туркестан. География и история края. – С. 186-187. Ершов Н.Н. Каратаг и его ремесла. - С. 70. 37 Гиссарская долина Известным текстильным центром Восточной Бухары являлось Гиссарское бекство, где кустарным ткачеством занимались жители самого Гиссара, а также Каратага, Симиганча, Кофарнихона, ЯнгиБазара, Дашнабада, Варзоба (в селениях Замчуруд, Калаи Варзоб, Киблаи, Чорбог). Присоединение Гиссарского бекства к Бухарскому эмирату и последовавшее за этим улучшение торговых связей и некоторая стабилизация военно-политической ситуации в крае дали дальнейший толчок ремесленной деятельности. У местных ткачей появились новые рынки снабжения шелком-сырцом. Начались поставки сырья из Бухары, Ташкента, Худжанда, Ферганской долины, Самарканда и Хорезма. Полушѐлковая абровая ткань алоча. Конец XIX - начало XX вв. Каратаг. Из коллекции Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша АН РТ В Гиссарской долине средоточие текстильных хозяйств находилось в селении Каратаг, для жителей которого основным занятием служило ткачество. Каратагские ткачи славились высоким качеством производимых хлопчатобумажных, полушелковых и шелковых тканей. Особую известность приобрели каратагские ткани с продольной полосатостью алоча. Высшим достижением ткачей Каратага можно считать получение полос на шелковой ткани посредством техники абр. Г.Е. Грум38 Гржимайло, который побывал в Гиссаре и Каратаге в начале восмидесятых годов XIX в., писал, что гиссарская шелковая алоча «самая плотная и добротная из всех шелковых тканей, которыми Бухара снабжает весь Восток». Он констатировал, что первосортная алоча при длине, достаточной для одного халата, стоила до 200-250 тенег, что было сравнительно громадной ценой55. «В Каратаге же мы купили несколько кусков алачи, изделия, которым славится Гиссар. Это, действительно, весьма хорошая, плотная полушелковая ткань, которая в Бухаре и особливо, в городах Гиссарского края употребляется на халаты. Встречается полосатая, весьма красивая и добротная алача. В Каратаге джюра (два куска) хорошей алачи стоит 12 р. Поплоше алача продается по 8 и 10 рублей, а самого высшего достоинства – по 20 р. джюра», писал в 70-х годах XIX в. писатель, журналист и участник Среднеазиатских походов Н.А. Маев56. Среди пестротканей кустарной выделки каратагская алоча оставалась лучшей и в следующие десятилетия, о чем свидетельствует заметка А. Губаревича-Радобыльского от 1905 г.: «Лучшими изделиями считаются шелковая и полушелковая гиссарская (каратагская) алача, идущая на халаты всех чиновников ханского правительства. Ткань эта, хотя и грубая (скорее, мебельная), но действительно весьма прочная и красивая, зато она и недешева: за кусок на халат от 8 до 30 руб.»57. В Каратаге специализация работников текстильной сферы находилась на очень высоком уровне. Производительной деятельностью конкретного характера были заняты ткачи абрбоф (изготовитель материй с узором абр) и корбоф (производитель бумажных и полушелковых пестрядей), сновальщики кортан, заправщики основы в ткацкий станок гулабардор, лощильщики кудунггар, красильщики горячим способом рангрез, мастера 55 Ершов Н.Н. Каратаг и его ремесла. – С. 60. Маев Н.А. Очерки Гиссарского края. - С. 191. 57 Губаревич-Радобыльский А. Экономический очерк Бухары и Туниса. – С. 76-77. 56 39 холодного крашения кукчи или кабудгар, набойщики читгар, мастера по отвариванию и лощению шелка ашатовгар и др. 58 Ткацкая мастерская по изготовлению ткани алоча с абровым узором. Каратаг. Вторая половина XX в. (по Н.Н. Ершову) Штат ремесленников ткацких мастерских составляли исключительно мужчины, в домашних условиях текстильными промыслами занимались и мужчины и женщины. Участие женщин в ткачестве ограничивалось только изготовлением тканей для потребностей семьи. Такая практика была распространена, например, в Гиссаре и Каратегине. Весьма наблюдательный С. Айни в своей повести «Дохунда» в одной из сцен рассказывает, как в гиссарском кишлаке мать главного героя работает на ткацком станка с ямой, а в это время ее невестка (жена брата мужа) занималась подготовкой утка. Другим примером такого рода является пожилая женщина из селения Умарак в Гарме, упомянутая в полевых записях Н.Н. Ершова59. 58 Ершов Н.Н. Гиссарская алача. - С. 277-286; Он же. Каратаг и его ремесла. - С. 41, 59-74. 59 Айни С. Дохунда. – С. 34-35; Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. С. 230. 40 Куляб, Бальджуван, Кабадиян Повсеместно занимались текстильной переработкой волокна и в Кулябе с его окрестностями. «Кустарным способом ткут мастера хлопчатобумажные материи и шерстяное грубое сукно и катают кошмы», - писал про местных жителей в 1916 г. топограф М.А. Варыгин, который при этом выразил особый восторг качеством вырабатываемой в Кулябе пестроткани алоча: «Кулябский полушелк, выработанный кустарным способом, для халатов считается первым по доброте»60. Излюбленными сортами кулябских ткачей были пестряди с сочетанием полосок красного и черного цветов. Такие материи изготовляли, используя один или два челнока. Во втором случае получалась пестрядь с клетчатым узором. Эти сорта за пределами Кулябского бекства были известны как алочаи кулоби61. Сорта пестряди алочаи кулоби, изготовленные одним и двумя челноками В то же время, Н.А. Маев, посетив эти места четырьмя десятилетиями раньше, был несколько иного мнения о качестве текстиля, производимого жителями Куляба: «Из местных изделий здесь производится только мата и алоча, на манер гиссарской, но значительно хуже, и паласы (гилем), но тоже невысокого 60 61 Варыгин М.А. Опыт описания Кулябского бекства. – С. 800. Ершов Н.Н. Каратаг и его ремесла. - С. 70. 41 качества»62. Возможно, в последующем имело место улучшение качества кустарных тканей кулябского производства. Такой вывод подтверждается и следующей заметкой Г.Р. Арандаренко, который проезжал через эти места в 1889 г.: «Главное занятие куябцев составляет шелководство, ткачество превосходной алачи для халатов…»63. Кроме того, из чистого шелка для женских платьев кулябцы ткали тонкую дорои, которую местное население называло харир64. В Бухаре пользовались спросом кулябские сукна, паласы, носки и хлопчатобумажные халаты. В числе главных занятий жителей Кулябского бекства Ф.А. Брокгауз с И.А. Ефроном писали о кустарном производстве паласов и бумажных тканей. Хлопка и шелковых нитей в Кулябе и его окрестностях получали в избытке, что позволяло производителям часть текстильного сырья продавать населению Каратегина и Дарваза. «И мату ткут, и шелк прядут, и набойкой расцвечивают ткань», - писал М.Д. Мстиславский в своем произведении «Крыша мира» о жителях Бальджувана и его окрестностей, которые массово ткали карбос, производили набойку (чит), занимались получением и переработкой шелка. Кабадиян в эту эпоху считался важным центром по снабжению текстильным сырьем. Здесь производилось очень много шелка, причем, весьма хорошего качества. Кроме того, жители Кабадияна массово занимались сбором бузгунджа – материала для изготовления текстильных красителей65. Каратегин и Дарваз Развитое ткачество было характерно и для КаратегиноДарвазской зоны. Согласно этнографическим заметкам А.А. Семенова и А. Шишова, население Каратегина и Дарваза, как и жители других горных местностей, текстильными промыслами занималось преимущественно в холодные месяцы года. Зимой они 62 Маев Н.А. Очерки Гиссарского края. – С. 222. Арандаренко Г.А. Досуги в Туркестане. – С. 429. 64 Широкова З.А. Традиционная и современная одежда женщин Горного Таджикистана. - С. 91. 65 Маев Н.А. Очерки Гиссарского края. – С. 231-232. 63 42 пряли шерсть, получаемую с собственного скота, из которой ткали материю барак для чекменей и штанов, из хлопка производили карбос66. В течение шести холодных месяцев года один ткач вырабатывал от 40 до 60 кусков (200-240 м) ткани67. Жители Каратегина из хлопка выделывали ткани алоча, борики, калами, карбос. Упомянутые материи и, кроме того, алифтор, малла, куртачи, сияхкандж, сурхкандж, шатранджи, шаши вырабатывали в Дарвазе. Наряду с привозным хлопком (из Куляба, Гиссара, Коканда, Ферганской долины, Истаравшана), в потреблении было много хлопка местного выращивания. В Каратегине посевы хлопка встречались вплоть до кишлака Хаит в Гарме. Войлочный ковер из Каратегина. Начало XX в. (waystars.ru/ta8) Хлопковые поля и тутовые рощи являлись типичнейшими признаками Дарваза, писал в 1903 г. А.А. Семенов. По его словам, «здесь хлопок является своего рода гордостью туземцев, со знанием собственного достоинства говорящих: «мы, люди Дарваза, умеем ткать хлопчатобумажные ткани», и эта похвала 66 Семенов А.А. Этнографические очерки Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза. – С. 58; Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – С. 227-228. 67 Арандаренко Г.А. Досуги в Туркестане. – С. 460. 43 местных туземцев самим себе не должна казаться пустою: отсюда по всей долине Ванджа, на Язгулем, Ях-Су и отчасти на Хингоу и в Каратегин хлопок расходится в сыром и обработанном виде. Дарваз по Пянджу, таким образом, является значительным хлопчатобумажным центром, где ткацкие станки почти в каждом хона ткут самую популярную во всей Нагорной Бухаре белую бумажную ткань (мата), в которую одеваются все горцы от мала до велика»68. По словам Б. Кушкеки, среди населения Дарваза именно текстильные промыслы (ткачество материй барак, карбос, алоча, выделывание паласов и вязание чулок) были особенно распространенными ремеслами. Согласно А.А. Семенову, в Каратегино-Дарвазской зоне прядением хлопка занимались женщины, а мужчины - ткали. В то же время, Б. Кушкеки утверждает, что в Дарвазе ткачество из хлопка (карбос и алоча) было занятием женщин, а мужским промыслом здесь было шерстоткачество, хотя прядение и подготовка основы из шерстяной пряжи все же входило в обязанности женщин69. Из шелка каратегинцы и дарвазцы изготовляли лишь один вид ткани – дорои, которую называли также пиллаги (в Каратегине) и казин (в Дарвазе). Здесь ее ткали немного, причем затем в обязательном порядке подвергали в виде полотна или уже сшитого изделия узорчатой отделке способом гулбаст70. Шерстоткачество в Каратегине и Дарвазе было распространено повсеместно, особенно в дарвазских селениях Равноу, Варджувдж и Пшихарв. Население края из овечьей и козьей шерсти вырабатывало ткань барак, мешковину рагзаи коп, обмотки для ног пойтоба, подпруги аил и переметные сумы хурджин, вязали чулки. Путем сшивания вдоль нескольких полосок барак получали паласы шолча71. 68 Семенов А.А. Этнографические очерки Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза. – С. 57-58. 69 Бурхан-уд-Дин-хан-и-Кушкеки. Каттаган и Бадахшан. – С. 24-212. 70 Семенов А.А. Этнографические очерки Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза. – С. 58-59; Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. - С. 225. 71 Бурхан-уд-Дин-хан-и-Кушкеки. Каттаган и Бадахшан. – С. 24-212; Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. - С. 212, 225-229. 44 Несмотря на то, что практически во всех хозяйствах Каратегина и Дарваза имелись ткацкие станки (свидетельство А.А. Семенова), здесь нередко пользовались услугами наемных ткачей. Оплата труда ткача в этом случае обычно осуществлялась натурой (от 1/8 до 1/4 сотканной материи), если не заказывались сукно рагза для чекменей или шелковая ткань дорои. Иногда платили мастеру зерном или деньгами, причем принимая во внимание разницу в толщине нитей и плотности их размещения, при равной длине материй за изготовление карбос ткач получал вдвое больше, чем за шерстяную рагза72. Западный Памир Естественно, наибольший объем выделки шерстяных тканей (гилем, рагза, паласы и др.) в пересчете на одного жителя региона был характерен для Памира. Вследствие особых природноклиматических условий в горах шерстяная домотканина служила основным материалом для одежды местного населения. Более того, одеяние многих горцев состояло исключительно из шерстяных изделий73. 72 73 Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. - С. 228-229. Андреев М.С. Таджики долины Хуф. - Вып. 2. - С. 200-211. 45 Ткачество на станке с подножками. Памир. Конец XIX в. (по А.А. Бобринскому) В отчете о своей командировке в Припамирские бекства А. Черкасов писал, что «без овец не обходится ни одно семейство, ибо шерсть их нужна таджичкам, как материал для тканья сукна, в которое одеваются горцы, и вязанья чулок»74. Это подтверждает и А. Серебренников, писавший в самом начале XX в. о быте таджиков Западного Памира, что даже у бедных, помимо коз, коров, волов и лошадей, имелось еще по 10-30 голов овец75. А. Бобринский и А. Серебренников считали бесспорным тот факт, что выделка шерстяных тканей являлась наиболее цветущей отраслью кустарного производства у таджиков Памира. Из шерсти в Вахане, Ишкашиме, Шугнане и Рушане вырабатывали материи многих сортов. Наиболее тонкие ткани предназначались для нижней мужской и женской одежды, ткани среднего качества – для шапок, кушаков и чалм, а для верхней одежды (чекменей и чапанов) вырабатывались прочные и толстые сукна76. О производстве таджиками сукна и тесемок в Шугнане, Вахане и Рушане писал А. Черкасов. В Вахане изготовляли также некрашеные грубые паласы для собственного употребления. Б. Кушкеки обратил внимание, что ткачество было распространенным занятием для памирских мужчин. В Вахане и Ишкашиме, Шугнане и Рушане мужчины изготовляли на вертикальных ткацких станках полосатые (чернобелые) паласы из шерсти коз и яков. Прядением такой шерсти занимались также мужчины. Паласы получались грубыми и, в то же время, удивительно прочными. Кроме того, мужчины вырабатывали на горизонтальных станках шерстяную ткань барак длиной около 15 м и шириной около 35 см для верхней одежды. Для этой цели употреблялась некрашеная шерсть белого, желтоватого и светло-коричневого и серого цветов. Для получения 74 Отчет секретаря Российского политического агентства в Бухаре А. Черкасова… - п. IV. 75 Серебренников А. Очерк Памира. – С. 72. 76 Бобринский А. А. Горцы верховьев Пянджа. – С. 84; Серебренников А. Очерк Памира. – С. 73. 46 рисунков на ткани шерсть соответствующим образом подбиралась по цветам. Женщины на Памире пряли шерсть овец и верблюдов, ткали более легкие материи, предназначенные для рубашек, платьев, шароваров, шапок, чалм и кушаков. По словам А. Серебренникова, среди их произведений «… встречаются очень нежные тонкие материи, высокое качество которых делает честь мастерицам и свидетельствует об их искусстве». В обязанности женщин входило также вязание узорчатых зимних чулков и рукавиц – традиция, дошедшая до наших дней77. Изготовление паласа на станке с двухсторонней заправкой. XIX в. Селение Зонг Ишкашимского района (по М. Рузиеву) По словам А. Черкасова, в 1904 г. кошмы и недостающее количество овечьей шерсти памирские таджики Западного Памира получали путем меновой торговли у киргизов Восточного Памира. 77 Бобринский А. А. Горцы верховьев Пянджа. – С. 84. 47 Однако через четыре года А. Бобринский писал, что женщины Бартанга и Шугнана, как и другие памирские народы, уже самостоятельно занимались кошмовалянием, которому научились у тех же киргизов. Шугнанцы валяли кошмы с яркими узорами, а в бартангцы выделывали одноцветные (белые, серые, коричневые)78. Ферганская долина Кустарное ткачество занимало ведущие позиции и в долине Ферганы. В 1877 г., согласно А.Ф. Миддендорфу, в пределах только трех городов (с их окрестностями) этого края (Маргеланском, Андижанском и Наманганском) функционировали 177 красилен и 2 125 ткацких мастерских. Заметим, что здесь не учтено количество ткацких заведений Намангана, которые А.Ф. Миддендорфом не указывает. В каждом ткацком цехе работали на 4-8 станках. Что касается шелкомотален, то в одном лишь Наманганском уезде их насчитывалось 70. Приведенные статистические данные наглядно отражают картину весьма массовой распространенности текстильных промыслов в крае, хотя они охватывают лишь часть Ферганской долины (без Кокандского и Ошского уездов). Очень показательны материалы А.Ф. Миддендорфа о специализации ткацких мастерских Маргелана на выпуске конкретных видов тканей. Так, в 496 из них производилась адрас, в 375 – шойи («ткут шелк»), в 205 – алоча (скорее всего, полушелковая), в 204 – карбос (бязь), в 17 – алоча из хлопка (пестрядь) и чит. А.Ф. Миддендорф добавляет также, что в числе главных предметов вывоза из всех этих местностей в ту пору значились шелковые и хлопчатобумажные ткани и изделия из них79. В 1896 г. в Маргилане, Намангане, Коканде насчитывалось до 600 шелкоткацких мастерских, а в 1910 г. в области работало1 387 шелкоткацких кустарных заведения с 3 165 рабочими, в том числе только в Маргилане - 911 таких мастерских с 2 570 рабочими. В 78 Отчет секретаря Российского политического агентства в Бухаре А. Черкасова… - п. IV. 79 Миддендорф А.Ф. Очерки Ферганской долины. – С. LIX. 48 Ферганской области в 1912 г. функционировали, согласно данным Н.П. Стокасимова, около 500 шелкомотален, 3 662 ткацких мастерских, 202 красильных цехов и 63 заведения для кустарного производства набоек. Большая часть ремесленных цехов находилась в Скобелевском, Наманганском и Кокандском уездах. Заметим, что среднее число мастеров в шелкомотальных цехах равнялось трем, в набоечных – двум, а в ткацких и красильных мастерских эта цифра составляла 1-2 человека на одно заведение80. К 1916 г., согласно М.В. Лаврову, число шелкоткацких заведений в Ферганской области, уже составляло 80081. А.П. Хорошхин в 1876 г. писал, что единственным заслуживающим внимания отраслью промышленности в Кокандском ханстве было производство шелковых и полушелковых материй на фабриках Намангана, Коканда и Маргелана. Однако, по его словам, ткани местного изготовления (шойи, адрас и бекасаб) по достоинству значительно уступали бухарским произведениям82. В то же время, произведения ферганских текстильщиков были тоньше и дороже тканей, производимых мастерами в Сырдарьинской области. Так, в справочнике от 1892 г. зафиксировано: «Шелковые изделия Ферганы находят большой сбыт в Ташкенте, где их ставят выше местных изделий того же рода, несмотря на более или менее значительное развитие обработки шелковой пряжи в том же Ташкенте»83. Шелк из Ферганской долины вывозился не только в соседние среднеазиатские территории и Европейскую Россию, но и за границу – в Марсель, Константинополь, города Италии84. Справедливости ради, здесь нужно заметить, что европейцы закупали не готовые изделия, а только коконы и шелк-сырец для последующей переработки. 80 Стокасимов Н.П. Ферганский район: Военно-статистическое описание Туркестанского военного округа. – С. 97, 149. 81 Лавров М.В. Туркестан. География и история края. – С. 148. 82 Хорошхин А.П. Сборник статей, касающихся до Туркестанского края. – С. 43-44. 83 Обзор Сырдарьинской области за 1892 год. - С. 40. 84 Серебренников А.Г. Шелководство в Ферганской области. – С. 189-190; Лавров М.В. Туркестан. География и история края. – С. 147. 49 Выше отмечалось, что в конце XIX столетия почти вся масса получаемых коконов перерабатывалась в самой Фергане. В этом контексте примечательны следующие сведения о занятости шелководством жителей Ферганской долины, зафиксированные в самом начале двадцатого столетия. В Намангане 52 % всех хозяйств занималось разведением шелкопряда и шелкомотанием, а в Наманганском уезде этот показатель равнялся 48 %. Причем, дальнейшему росту этого показателя мешала нехватка тутовников. Далее, в Маргеланском уезде этими промыслами занимались 43 % хозяйств, в Кокандском уезде – 41 %, в Андижанском уезде – 27 % и столько же в Ошском уезде85. Долина Сырдарьи В Ташкенте численность ткачей в 70-х гг. XIX в., составляла 1550 чел. (информация О.А. Сухаревой). Только в северовосточной части города в 1870 г. функционировали 567 мастерских по производству простейшей хлопчатобумажной ткани карбос. По словам Н. Маева, основателем такого промысла местные жители считали Дивана Бурха, имя которого носило селение, в котором тот проживал. Ткачество и окрашивание тканей из хлопка были распространенными занятиями (с древних пор) в Себзорской части Ташкента, включавшей 38 кварталов86. В первой половине 90-х годов XIX в., по размеру денежного годового оборота, в Ташкенте ткацким промыслам принадлежало безусловное первое место. Этот город с его окрестностями был основным текстильным центром в пределах Сырдарьинской области. Здесь функционировали 240 ткацких и 20 красильных мастерских. Правда, в каждой мастерской было по 1 станку, изредка – по 2. Частично ткачество было распространено в Чимкентском и Аулиеатинском уездах, однако в других местах области, по всей вероятности, обработкой волокна в ту пору уже не занимались87. В Ташкенте, согласно И.И. Гейеру, в начале XX в. функционировали 60 мастерских, где усилиями набойщиков 85 Серебренников А.Г. Шелководство в Ферганской области. – С. 186-188. Маев Н. Азиатский Ташкент. – С. 263-264. 87 Обзор Сырдарьинской области за 1894 год. - С. 40, 174-175.. 86 50 астарчи примитивная карбос превращалась в узорчатую подкладку. По его расчетам, потребность ташкентцев в подкладочной набойке на 85 % обеспечивалась за счет продукции местного изготовления. К тому же, часть набоек отсюда вывозили в Сырдарьинскую область и Семиречье88. Материалы по истории Ташкента показывают, что попытки русских поставить текстильное производство в крае на промышленную основу продвигались с трудом. Первая шелкомотальная фабрика с машинным производством была устроена здесь в 1868 г. И.И. Первушиным и существовала не более 4 лет. В 80-х годах XIX в. была попытка завести другую шелкомотальную фабрику, но дело также не наладилось, и фабрика через 2-3 года была закрыта. И, наконец, третью неудачную попытку в этом направлении делал Н.М. Никифоров в 1889-1892 гг.89 Эти факты являются свидетельством того, что население Средней Азии неохотно расставалось с наработанными веками традициями кустарной производительной деятельности. Хива По словам А.Л. Куна, главной промышленностью Хивинского ханства было шелководство, которое являлось занятием оседлого населения. Этот край составлял «главный рынок халатов и одеял, производимых не только для потребностей ханства, но ежегодно высылаемых отсюда огромными партиями в Россию». В числе производств страны видное место принадлежало красильному90. 88 Гейер И.И. Весь Русский Туркестан. – С. 115. Oldtashkent.ru. 90 Кун А.Л. Культура оазиса низовьев Аму-дарьи. – С. 241. 89 51 Ткачество хлопчатобумажных пестрядей в Хиве. Начало XX в. (по А. Диваеву) Непосредственный очевидец событий по присоединению Хивы к России, американец Я.А. Мак-Гахан также писал о том, что для жителей этого государства весьма распространенными занятиями были шелководство и переработка шелка: «Шелковое производство довольно развито в Хиве. Весь оазис засажен тутовыми деревьями и во всяком сельском доме находили мы две даже три большие комнаты, наполненные трудолюбивыми маленькими прядильщиками, питающимися тутовыми листьями. Хотя весь процесс шелкового производства устроен на самый первобытный лад, но материи, тем не менее, выделываются очень красивых узоров и удивительной прочности. Часто все работы, пряжа ниток, крашенье и самое тканье материи, производятся в одном семействе одним или двумя его членами». В то же время, американский корреспондент отметил, что хивинские ремесленники заметно уступали бухарским и кокандским ткачам по качеству цветового оформления тканей91. 91 Мак-Гахан. Военные действия на Оксусе и падение Хивы. – С. 229. 52 Закаспийская область Согласно материалам «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона», кустарные промыслы были распространены почти повсеместно и в Закаспийской области. Большое значение здесь имели производство изделий из овечьей, верблюжьей и козьей шерсти (ковры, войлоки, паласы, переметные сумы, веревки, ткани и т. п.) и выделка тканей из хлопка и шелка. Однако в рассматриваемую эпоху эта территория не являлась регионом компактного проживания таджиков, поэтому конкретные особенности указанных производств в настоящей работе не рассматриваются. Интересующихся данным вопросом вполне могут удовлетворить достаточно подробные материалы по теме, содержащиеся в этнографической работе О.А. Михайлова92. Повторим лишь, что по объемам вывозимого шелкового текстиля, как уже отмечалось, этот край уступал Коканду и Худжанду, однако превосходил Бухару и Зеравшанский округ. Северо-Восточный Афганистан В контексте рассматриваемой темы, интересные данные по текстильным промыслам населения Северо-Восточного Афганистана содержатся в «Путеводителе по Каттагану и Бадахшану», составленного в 1923 г. Б. Кушкеки. Из материалов этого сочинения следует, что практически во всех населенных таджиками городах и селах края (Бадахшан, Тахор, Кундуз, Баглан и др.) ткачество было наиболее распространенным занятием. К примеру, в Ханабаде, Гури, багланских провинциях Андераб, Хост, Фаренг и Хенджан, Кундузе и его провинции Имам-Сахиб, талеканских уездах Гульфеган, Пархар и Верседж таджики из хлопка местного выращивания производили ткани карбос и алоча. А андерабские таджики к тому же ткали «свои национальные шерстяные ткани». Фаренг славился также изготовлением веретен. 92 Михайлов О.А. Туземцы Закаспийской области и их жизнь. Этнографический очерк. - С. 68-75. 53 В гурийской деревне Доши выпускали тонкую шерстяную материю кампал наподобие паласа, декорированного цветными поперечными полосками. В такую материю местное население окутывалось как в плащ. Лучшие образцы этой продукции вывозились в Индию, Персию и Русский Туркестан, где охотно покупались в качестве «афганских одеял». У русских она применялась для занавесей и покрытий на тахты. В афганской провинции Бадахшан производили, в основном, хлопчатобумажную материю нахи, которая была распространена по всему краю, а в горных местностях выделывали исключительно шерстяные ткани. Среди населения Джурма, волости, входящей в Файзабад (административный центр афганского Бадахшана), состоявшего преимущественно из таджиков, было распространено производство материи карбос из привозного хлопка. Жители файзабадской провинции Раг, населенной таджиками, ткали из хлопка материи карбос и алоча. Мужчины носили тюрбан из кисеи малмал, правда, о местном производстве кисеи автор не сообщает. Заметим также, что одно из селений Файзабада славилось материей алоча местной выделки, что следует из его названия (Дехи Алочабофон). В приречных районах Рустака и в Чахи-Абе население занималось тканьем материй карбос и алоча, которые по качеству превосходили произведения ткачей из Каттагана, причем, особой славой пользовалась рустакская алоча. А в уезде Аргу и местности Шахри-Бузург (севернее Файзабада), женщины ткали карбос, шерстяную материю кокма, грубые сукна для халатов, делали кошмы, мешки, попоны и подпруги. Жители Яфтеля, сплошь таджики, из получаемой от скота шерсти умели изготовлять всякого рода шерстяные изделия, пишет Кушкеки, перечисляя опять же подпруги, мешки и паласы. Б. Кушкеки отмечает также, что в уездах Куран, Анджумен и Мунджан, населенных таджиками, женщины пряли из шерсти, а мужчины из этих нитей ткали шерстяную ткань средней толщины барак, которая представляла собой сукно того или иного цвета с приятным мягким ворсом. Причем, барак мунджанской выделки считалась в округе наилучшей. В Мунджане занимались, кроме того, изготовлением паласов93. 93 Бурхан-уд-Дин-хан-и-Кушкеки. Каттаган и Бадахшан. – С. 24-212. 54 По свидетельству А. Гамильтона, в Герате и его окрестностях занимались обработкой шелка и шерсти из местного текстильного сырья, а также ковроткачеством, хотя по причине общего безденежья населения сбыт изготовленных изделий, особенно ковров, был крайне ограничен. Шелкоткачество было распространено также в Кабуле и Кандагаре. В своем сочинении А. Гамильтон перечислил основные виды шелковых материй, которые в первые годы XX в. вырабатывались жителями Кандагара, Герата и Кабула. По его словам, они изготавляли одноцветные шелковые материи, называемые канаваз, красные, желтые и пурпуровые дурахи низкого качества, более узкие суга ханми разной ширины с перекрещивающимися белыми линиями на красном фоне, черные и красные с белыми пятнами женские платки и банные простыни лунгии хамам 94. Следет отметить, что в Афганистане произведения ткачейкустарей находились в условиях суровой конкуренции с товарами, завозимыми из Росии и Персии, а также товарами англоиндийской мануфактуры. 94 Гамильтон А. Афганистан. – С. 23, 152. 55 2. ПРОИЗВОДСТВО ТКАНЕЙ ИЗ ХЛОПКА «Узбек неохотно ткет; он выделывает мату, бузь, и редко – алачу. Таджик - узбек (таджик, проживающий в окружении узбеков) мату и бузь почти не ткет; он берется за выделку более ценных материй, требующих большого искусства; он производит: адрас, алачу, каламу и хосу хорошего достоинства». А. Гребенкин, 1872 г. Получение пряжи из хлопка выполнялось посредством прялки, в домашних условиях для прядения часто применяли ручное веретено. Полученная на примитивном веретене неравномерная пряжа шла исключительно на собственное употребление. С помощью прялки вырабатывалась более равномерная пряжа для тканей повышенной сортности, а также пряжа, которая затем в мотках поступала на продажу. Практически все стадии хлопкопрядильного производства выполнялись женщинами. К выполнению отдельных операций могли привлекаться и мужчины. Последние (например, трепальщики) специализировались на выполнении конкретного этапа обработки. Инструменты для обработки волокна: слева - вальцы для очистки хлопка от семян халлоджи; справа - трепальный лучок камони паандаги и колотушка куба к нему. Начало XX в. (по Н.Н. Ершову) 56 Основную нить посредством прялки перематывали на толстые веретена, с которых затем разматывали в мотки (пасмы). Уточную нить с помощью прялки перематывали с веретен на шпульки, которые затем вкладывались в челнок ткацкого станка. Важное место в подготовке основных нитей занимали операции декатировки и крахмаления. Если основные нити красились, декатировку выполняли до крашения, а крахмаление – после. Для основы, не подвергавшейся последующему крашению, операции декатировки и крахмаления соединялись вместе. Образцы ручных веретен для прядения волокна (по Н.Н. Ершову и М.С Андрееву) На стадии декатировки, изготовленные на месте или купленные, хлопчатобумажные нити в виде пасмы подвергались кипячению в воде, отжиму и сушке. Если затем пряжа красилась, в воду для декатировки добавляли соответствующую протраву в зависимости от вида краски. Иногда нити красили во влажном состоянии, т.е. после декатировки сушку мотков не производили. Прялка чарха из Хуфа (Памир). Начало XX в. (по М.С. Андрееву) 57 С целью предохранения нитей основы от трения между зубцами берд и петлями ремизов, ее крахмалили, т.е. покрывали жидким клейстером из пшеничной муки или жидким отваром сухожилий из бараньих ног. Доведенный до кипячения мучной клейстер из котла выливали в таз, куда затем клали мотки пряжи. Для обеспечения хорошей пропитки клейстером мотки интенсивно мяли. Затем мотки крепко отжимали и сильно встряхивали, чтобы удалить излишки клейстера и отделить нити друг от друга. Процесс завершался сушкой мотков на солнце95. Снование обычно выполнялось специальным работником (сновальщиком), изредка – самим ткачом. В снование пряжа поступала в суровом или окрашенном виде. В некоторых местах крашением тканей вообще не занимались, поэтому основу составляли из предварительно окрашенных нитей. Трепание хлопка посредством прутьев саввачуб (по «Туркестанскому альбому») Основу из хлопчатобумажных нитей сновали двумя способами: для низших сортов тканей его выполняли на четырех вертикально 95 Бродовский М.И. Технические производства в Туркестанском крае. - С. 17. 58 вбитых на землю колах, на которые наматывали крест на крест нити основы с четырех надетых на палки катушек; для других сортов тканей основу сновали с катушек, насаженных на шпинделя в особом станке, перевивая нити на вбитые в стену колышки. Затем снятую с колышков основу растягивали во всю ее длину горизонтально на козлах, расчесывали особою щеткою и прокладывали цены между нитями, идущими перекрест96. После снования основу навивали на пруток в форме продолговатого клубка, который поступал на ткацкий станок97. Для получения хлопчатобумажных тканей в регионе использовались различные типы ткацких станков. Наибольшее распространение получили станки с подножками двух типов (с ямой для подножек или без нее) и примитивный урмак. Использование того или иного вида станка определяло соответствующую подготовку нитей к ткачеству. Так, если основа, заправляемая в станок с подножками, подвергалась снованию и крахмалению, то для заправки урмак необходимости в подготовке основы не было: она осуществлялась с мотка или клубка. Станок с подножками служил орудием труда ткачей из числа мужчин. На нем изготавливалась товарная продукция и подобными станками оснащались все городские ткацкие мастерские. У оседлого населения урмак в изготовлении тканей из хлопка находил применение реже, в основном, для изготовления грубых изделий. Выделка материй на станке такого типа было занятием типично домашним, и выполняли ее исключительно женщины. Для получения суровых, отбеленных и гладкокрашеных тканей из хлопка применялась технология, известная нам как традиционная. В целом, она соблюдалась повсюду, хотя при выполнении конкретных операций могли наблюдаться отдельные региональные особенности. Так, снование хлопчатобумажных основных нитей в одних местах выполняли специальные мастера, а в других этим занимались сами ткачи98. 96 Там же. - С. 16-17. Ершов Н.Н. Каратаг и его ремесла. - С. 49-50. 98 Ершов Н.Н. Каратаг и его ремесла. - С. 49; Сухарева О.А. Позднефеодальный город Бухара … - С. 72; Таджики Каратегина и 97 59 Рассматривая особенности, присущие хлопчатобумажным тканям, которые производились на территориях компактного проживания таджиков в конце XIX – начале XX в., можно заметить, что практически все они изготавливались простейшим полотняным переплетением. Если требовалось получение какихлибо эффектов на ткани, местные ткачи добивались этого, не применяя другие виды переплетений. Так, для изготовления полосатых или клетчатых материй они сочетали разноцветные нити или же комбинировали тонкие нити с более толстыми (иногда дублированными). Более квалифицированные ткачи при изготовлении некоторых сортов тканей из хлопка позволяли себе сочетать оба этих приема. Ткачество на станке урмак. Конец XIX в. Коканд (по «Туркестанскому альбому») К тканям, которые изготовлялись по первой технологии, относятся пестроткани алоча, батиси катак (или халоят), калами, пари-пашша, суси и др. Прием совместного использования нитей разного цвета, различного чередования цветных полосок, а также изменения толщины полос позволял достичь получения множества Дарваза. - Вып. 1. - С. 225; Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 46. 60 сортов таких тканей. Отдельным сортам пестротканей со временем присваивали другие, независимые названия. Например, калами, пари-пашша и суси, по большому счету, являются разными сортами пестряди, широко известной как алоча. Ее изготовляли во многих текстильных центрах региона из хлопка или из шелка, а иногда полушелковой. Ткачество материи с клетчатым узором батиси катак или халоят, аз которой шили женские платья и чалмы, было распространено в Худжанде и у жителей верховьев Зеравшана. Совместное употребление нитей разной толщины в ткачестве позволяет получить ткани с рельефными узорами. Такие эффекты были характерны для материй куртачи, шатранджи, солори булур. Характерной особенностью куртачи («платьевая»), которую ткали в Дарвазе, было наличие выпуклых продольных полосок. Для получения подобного эффекта основу комплектовали из одиночных и дублированных нитей, которые чередовались в определѐнном порядке. Полученная материя шла, как следует из ее названия, на женские платья. Эту весьма желанную для местных таджичек ткань выделывали разных сортов. В зависимости от характера взаимного расположения полосок различали такие сорта, как куртачии баргаки бед («листочек ивы»), куртачии тутапеч («с жгутом»), куртачии панджаи шер («лапа льва»), куртачии занджирадор («с цепочкой»). Материю шатранджи («шахматная») с вытканными рельефными квадратами производили кустарным способом в Дарвазе и Ташкенте. В основе и утке этой ткани, предназначенной для мужских легких халатов, в определѐнном порядке чередовались одиночные и дублированные нити. Совместное применение двух указанных приемов получения эффектов на ткани имело место при выработке материи алифтор («буквы «алиф» по основе»). Она представляла собой черно-белую пестроткань с эффектом прерывистых линий вдоль материи. Ее ткали полотняным переплетением в Дарвазе и употребляли для шитья мужской верхней одежды. Основу составляли дублированные нити черного и белого цвета вперемежку. 61 Внешний вид хлопчатобумажных тканей с рельефными узорами: куртачии баргаки бед (слева), куртачии тутапеч (в центре) и шатранджи (реконструкция М. Иброхимова) Используя прием двухчелночного ткачества, в утке, соблюдая пропорцию 1/1, чередовали одиночные и дублированные нити также черного и белого цвета. Ткачи материи куртачи также иногда прибегали к комбинации двух технологий, используя одновременно нити разных цветов и разной толщины. Они, для придания ткани куртачи дополнительного эффекта, в определенном порядке в основу пропускали отдельные цветные нити, получая таким образом куртачии вакабуд («платьевая с синим эффектом»), куртачии васиях ((«платьевая с черным эффектом») и т.п.99 Понятно, что особенности технологии изготовления этих тканей требовали достаточно высокой квалификации производителей, а именно ткачей и сновальщиков. Внешний вид изделия не в последнюю очередь зависел от точности соблюдения установленного порядка снования, что в свою очередь определялся толщиной и порядком чередования цветных продольных полосок. Поперечная же полосатость (в клетчатых тканях) достигалась приемами двухчелночного ткачества. Факты использования местными ткачами трех и более челноков нам пока не известны. Если требовалась достичь повышенной плотности размещения нитей в материи, ткачи во время тканья нити основы смачивали. По мере высыхания наработанная ткань «садилась» и становилась 99 Таджики Каратегина и Дарваза. - Душанбе, 1966. - Вып. 1. – С. 226. 62 плотной. Такой прием употреблялся при изготовлении тканей калами, коки («сухая»), ялангдаврон, а также некоторых сортов простейшей карбос. В конце XIX в., по мере появления на местных рынках более ровной фабричной пряжи из России, ткачи-кустари стали широко применять фабричное сырье. М.И. Бродовский, не указывая названия конкретных ремесленных центров, свидетельствует, что в Средней Азии использование хлопчатобумажной машинной пряжи в ткачестве имело место уже в 70-х годах XIX в. В числе таких тканей он перечисляет байрак-алоча, дамхоба-алоча, мисри («египетская»), чаппа-накш («с обратным узором»). При изготовлении первых двух материй машинная пряжа применялась только в основе100. Орнаментация хлопчатобумажных пестротканей алифтор (слева) и батиси катак (реконструкция М. Иброхимова) В начале XX в. широко применять фабричное сырье в ткачестве начали и худжандские ткачи-кустари, которые предварительно в обязательном порядке подвергали фабричную нить соответствующей подготовке: отварке, иногда крахмалению. Материи из фабричной пряжи, безусловно, отличались повышенной ровнотой. Сочетанием же фабричных и кустарных нитей худжандские ткачи вырабатывали материю с рельефными 100 Бродовский М.И. Технические производства в Туркестанском крае. С. 17-18. 63 клетками солори булур («хрустальная»), из которой шили для невест свадебные платья. Оригинальную ткань малла, которая у русских была известна как «мель», производили в Худжанде и Дарвазе из хлопка рыжего естественного цвета. Она, подобно известной самаркандской ведари времен Саманидов, изготавливалась из хлопка естественного серовато–желтого или кофейного цвета гузаи малла101. Можно отметить также разнообразные приемы отделки хлопчатобумажных тканей, которыми пользовались местные текстильщики. Одни и те же материи, например, карбос и фута («пояс»), выделывались как суровыми, так и отбеленными, гладкокрашеными. В некоторых случаях поперечные линии на ткань (калами) наносили красками. В рассматриваемую эпоху жителями Дарваза производились также материи сурхкандж и сияхкандж. Однако ко времени сплошного этнографического обследования данной местности (40е годы XX в.) сведения об особенностях этих тканей не сохранились. По всей вероятности, как следует из названий, им были свойственны красный и черный цвет соответственно. А возможно, это были пестроткани с наличием нитей указанных цветов102. Весьма распространенной по географии было производство ткани фута, которая применялась в качестве детали одежды различного назначения (пояс, чалма, головной платок, банное полотенце и т.п.). Ее чаще вырабатывали из хлопка, хотя встречались полушелковые, полушерстяные, пуховые чалмы и пояса местного изготовления. Хлопчатобумажную фута производили в Худжанде, Самарканде и других городах. В то же время, в пределах Зеравшанского округа, как свидетельствует А. Гребенкин, такую материю производили исключительно в Самарканде103. Фута для чалм могла быть отбеленной, гладкого крашения, вышитой золотом. Ташкентцы, к примеру, носили 101 Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 8687. 102 Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. – С. 227. 103 Гребенкин А.Д. Ремесленная деятельность таджиков Зеравшанского округа. – С. 512. 64 преимущественно чалмы белые, а истаравшанцы – серые, а также окрашенные в разные цвета: красный, желтый, синий и др. На выбор цвета чалмы влияло, кроме того, род занятия его носителя. Фута синего или голубого цвета считалась материалом для купеческой чалмы, белого цвета – духовной или военной. Далее, белая чалма считалась более почетной. Молодые предпочитали носить чалмы по преимуществу ярких цветов, например, красные. Пуховые чалмы были распространены в зимний период. Производилась также полосатая фута, наподобие пестряди. Она, как и кисея, служила материал для летних чалм 104. Продажа чалм фута в Самарканде. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») 104 Шишов А. Сарты. исследование. – С. 133. Этнографическое 65 и антропологическое Повседневные верхние халаты таджиков Ягноба из хлопчатобумажной ткани. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») Вершиной творческого мастерства текстильщиков Средней Азии можно признать тканей с узором абр. Такая техника орнаментации использовалась не только в производстве шелкового текстиля. Отдельные сорта хлопчатобумажных тканей также содержали разводистый орнамент. Такие материи вырабатывались в Худжанде (ялангдаврон), Карши, Нур-Ате и Ургуте (алоча)105. Как видим, худжандские ткачи-кустари, которые специализировались на изготовлении материи ялангдаврон, со временем вводили различные инновации в процесс производства. Будучи искусными мастерами своего дела, они перешли на подготовку основы из фабричной пряжи, стали красить основу способом перевязки, а затем, во время тканья, для получения плотной ткани, смачивали основу. Наиболее распространенной хлопчатобумажной тканью была простейшая карбос, которая известна также как базъ (бязь) или матоъ (мата). Она изготавливалась повсеместно простейшим полотняным переплетением, обычно на двух ремизках. Нить одного и того же вида употреблялась и для основы и для утка, причем пряжа могла быть равномерной или грубой. Карбос 105 Писарчик А.К. Творчество таджикских мастеров. - С. 35; Сухарева О.А. Позднефеодальный город Бухара конца XIX - начала XX века. - С. 73; Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 86-87. 66 находила применение в суровом и отделанном, чаще отбеленном, виде. Белая карбос в идеале сходна с производимыми в наши дни миткалем и бязью. В некоторых местах ее называли как базъ, в других - матоъ, а в афганской провинции Бадахшан распространенная по всему краю подобная домотканина называлась нахи106. Платье и головной платок из ткани карбос. Конец XIX в. Из коллекции Этнографического музея Таджикистана М.И. Бродовскому принадлежит заключение, что базъ – это низший сорт матоъ, а лучшие и более плотные сорта этой ткани – калами, по добротности подходят к русским миткалям107. Данное утверждение верно, если под термином «матоъ» исследователь подразумевал бумажную ткань вообще, а такое в регионе кое-где имело место в прошлом. И действительно, базъ (карбос) и калами вырабатывали из хлопка. В то же время, нужно заметить, что калами представляла собой пестроткань с полосками одного цвета по белому фону (сорт алоча), а базъ – одноцветную материю. 106 Бурхан-уд-Дин-хан-и-Кушкеки. Каттаган и Бадахшан. – С. 24-212. Бродовский М.И. Технические производства в Туркестанском крае. С. 17. 107 67 Ткацкий станок с ямой чахчаа Каратегино-Дарвазского образца. Начало XX в. (по Н.Н. Ершову) В этом аспекте представляет интерес сообщение из сборника «Русский Туркестан» от 1872 г., что в те годы карбос вырабатывали шириной 6 вершков (26 см) и продавали кусками. Длина одного такого куска составляла 8 кулоч («размахов рук») или 4 кор, т.е. 18 аршин (около 13 м) и эту длину ткани называли матоъ. Покупая карбос, говорится в заметке, спрашивали «сколько стоит матоъ?», т.е. узнавали цену для одного куска. Другими словами, понятие «матоъ» раньше означало меру длины ткани108. С течением времени этот термин стал эквивалентен названию самой распространенной бумажной материи, а ныне у таджиков под этим словом подразумевается любая ткань независимо от вида и названия. Карбос синего цвета называлась занданачи. В сороковых годах XIX в. П.И. Небольсин писал, что в Средней Азии «…раздают по рукам для выткания из нее (хлопчатобумажной пряжи) грубой материи, вроде холста, и известной под общим названием бязи. После окраски в синий цвет ее называли «зендень»; частью она окрашивалась мареной в рыжеватый цвет и принимала название 108 Русский Туркестан. – Вып. 3. – С. 15. 68 «выбойки»109. Ткань из хлопка, окрашеную в синий цвет, хивинцы называли буяк110. В то же время, Л.Ф. Костенко в своей работе о Средней Азии в конце 70-х гг. указанного столетия писал, что синюю зендель (занданачи) или буяк здесь ткали из крашеных нитей111. Таким образом, в XIX в. занданачи получали или путем окраски в индиго бязи, или же переплетением уже окрашенных нитей. В Средней Азии с давних пор ткали кисею разных видов и употребляли ее на головные платки, чалмы, подкладку одежды, саваны и др. Называли эти сорта также по-разному: борики, дока, джангала, панджа, хоса, шаши. Под термином «хоса» («особенная») скрывается материя с редким расположением нитей, которую в России еще в начале XVII в. стали называть «кисеей». Такие ткани традиционно пользовались широким спросом в регионе. Разные сорта кисеи в той или иной мере отличались между собой. Для примера, по словам А. Гребенкина, дока и хоса по качеству уступали широкой отбеленной материи панджа112. Издавна ткали материю хоса и в Худжанде. Еще при Саманидах в городе существовал целый квартал ткачей кисеи - Гузари Хосабофон113. Здесь и в Самарканде белая хоса хорошего качества выделывалась и в XVI в.114 В XIX-XX вв. ее ткали также в Маргелане, Гиссаре, верховьях Зеравшана и др.115 В большинстве случаев снятую со станка суровую кисею подвергали отбелке. Отдельные сорта ткали из предварительно отваренных нитей. Примером служит худжандская хоса с утком синего цвета, которая употреблялась в качестве чалмы. Благодаря редкому расположению основные нити заправлялись в станок на 109 Небольсин П.И. Очерки торговли России со странами Средней Азии с Сибирью в XVI–XIX вв. – С. 26. 110 Наши соседи в Средней Азии. – С. 122. 111 Костенко Л.Ф. Туркестанский край. Опыт военно-статистического обозрения ... – Т. 2. – С. 36. 112 Гребенкин А.Д. Ремесленная деятельность таджиков Зеравшанского округа. – С. 511. 113 Маджи Е. К истории феодального Ходжента. 114 Сухарева О.А. О ткацких ремеслах в Самарканде. - С. 27; Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 82-83. 115 Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – С. 226. 69 сравнительно большой ширине, поэтому среди кустарных материй хоса была самой широкой. Редкие ткани производства худжандских мастеров при числе основных нитей 1200 выпускались шириной в 1,5 метра116. Узорчатые ткани в костюме таджичек. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») Длина тканья кисеи для чалм доходила до 25 м (36 аршин), что позволяло обмотать голову этим изделием до 40 раз (чилпеч) и это считалось, к примеру, в Бухаре признаком моды и хорошего тона117. Борики была распространена в Дарвазе, Каратегине, Кулябе и в верховьях Зеравшана. Кисея разной ширины в XVII-XIX вв. была предметом экспорта из Центральной Азии в Россию, где редкие материи сравнительно небольшой ширины типа шаши (шириной в 50 см) называли «полукисеей», хотя данный размер почти в два раза превышал ширину других тканей местного изготовления. Шаши («из г. Шаш») ткали в Дарвазе и, как следует из названия, в Ташкенте. Один из сортов дарвазской ткани называлась шашии ваканора («с каемочкой»), вдоль ее кромок шли узкие разноцветные полоски118. Раньше было широко распространено 116 Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 8283. 117 Крестовский В.В. В гостях у Эмира Бухарского. – С. 271. 118 Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. - С. 226. 70 применение шаши в качестве женских головных платков. Такие платки иногда орнаментировались приемом гулбаст – получением узоров путем перевязки окрашиваемого полотна. Сначала кисею окрашивали в красный цвет, после чего красили перевязкой, образуя на ней фигуры в виде колец, ромбиков и треугольников. В Дарвазе отдельные точки такого производства встречаются и в наши дни. Джангала - другой сорт кисеи местного изготовления. Л.Ф. Костенко в семидесятых годах XIX в. писал, что она употреблялась на подкладку халатов и на саваны. По его словам, дока представляла собой лучший сорт ткани такого названия119. В Самаркандской области производство плотной кисеи дока, причем из привозной пряжи, было развито в Дахбеде и Янгы-Кургане. Отсюда такие материи вывозились в города Бухары и Хивы. А. Гребенкин утверждал, что разница между тканями дока и хоса заключалась только в ширине - шире была дока120. Богатыми местными традициями характеризуется набойка чит (или басма), которую выполняли в виде штучного изделия (платок, занавесь, одеяло, скатерть и т.п.) или полотна. Центрами ремесленного производства набойки в регионе были Бухара, Самарканд, Ургут, Каттакурган, Шахрисабз, Фергана, Маргилан, Ташкент, Хива, Хорезм и др. На территории современного Таджикистана производство набивных тканей существовало в Гиссаре, Худжанде, Канибадаме, Исфара, Истаравшане. Нaбойки пользовались высоким спросом и шли нa скaтерть‚ покрывaло‚ подклaдку одежды‚ постельные принадледжности и т.д. Согласно этнографическим материалам, кaчеством нaнесенного рисункa слaвились нaбоечные ткaни Кaнибaдaмa, которые при стирке не линяли121. Чит производилась разных сортов. В зависимости от ширины, выбойки выпускались узкими, средними и широкими. По числу 119 Костенко Л.Ф. Туркестанский край. Опыт военно-статистического обозрения ... – Т. 2. – С. 36. 120 Гребенкин А.Д. Ремесленная деятельность таджиков Зеравшанского округа. – С. 513; Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – С. 227. 121 Ершов Н.Н. Каратаг и его ремесла. – С. 76; Исамитдинов Дж. Б. Размещение деревообрабатывающих ремесел… - С. 130-133. 71 нитей в основе различали чити якунимбанди – «выбойка полуторная», содержащая 300 нитей основы, чити дубанди – «выбойка двойная» (400 нитей), чити пурбанд. Продавалась набойка в виде штучных изделий (головных платков, скатертей, занавесей) или кусками длиной 7-8 м при ширине 60-70 см. Образцы набоек отличались и по характеру отделки, не говоря о тематике узоров. Выпускались, к примеру, чити сурх - с узорами на красном фоне, чити мулавван - разноцветная, чити хафтранг – семицветная. В конце XIX в. в Фергане была распространена неплотная материя из толстой пряжи астарчит («подкладочный ситец»), которую обычно набивали узором по желтому или красному фону122. В период позднего средневековья часть набоек, производимых в Бухарском эмирате, доставлялась торговцами в Московское государство. Среднеазиатские купцы вывозили в Россию в широком ассортименте и привозные набойки - арабские, иранские (тевризские), индийские123. Образцы таджикских набоек. Середина XX в. (по кн. «Tajik Arts and Crafts») 122 Бродовский М.И. Технические производства в Туркестанском крае. С. 17. 123 Записка П.И. Демезона. - С. 78. 72 В наши дни на территории Таджикистана кустарный способ изготавления набойки сохранился только в Истаравшане, в семейном коллективе наследников известного таджикского мастера Шарофа Саидова. С появлением тканей промышленного изготовления, более дешевые и разнообразные фабричные ситцы практически вытеснили ручную набойку из употребления. 73 3. ШЕЛКОТКАЦКОЕ ПРОИЗВОДСТВО «Кочевники совсем им (шелководством) не занимаются, ни узбеки, ни киргизы. Зато везде, где таджики составляют главную массу населения – шелководством занимается и старый и малый. Оттого-то Самарканд и Бухара, а на севере Ходжент и Фергана – стали главными гнездами шелководства». Е. Марков, 1901 г. Уже отмечалось, что в конце XIX – начале XIX в. шелководство и текстильная обработка шелка в регионе были значительно распространенными занятиями. Показатель распространенности шелководства в пределах определенной географической области, естественно, отражается на объемах производства там шелковых изделий. С учетом этого, представляют интерес статистические данные о получении шелка в различных областях позднесредневековой Средней Азии. Согласно Н.А. Маеву, в 1886 г. среднеазиатские владения России производили 103 тыс. пудов шелка, в том числе Бухарское ханство – 60 тыс., Ферганская область – 15 тыс., Зеравшанский округ – 10 тыс., Кашгар – 10 тыс., Хивинское ханство – 3 тыс. Оставшиеся 5 тыс. производилось в пределах Ташкента, Чимкента и Туркестана (в Южном Казахстане)124. По материалам Н.Ф. Петровского от 1904 г., в Бухарском эмирате в год производилось шелка примерно 10 тыс. пудов, в Кокандском ханстве – такое же количество, в Хиве – до 3 тыс. (для сравнения, и Кашгаре – до 10 тыс. пудов). Наиболее обширными шелководческими районами были Самаркандский и Худжандский, которые в этом отношении явно Бухарский и Кокандский 124 Маев Н.А. Туркестанская выставка 1886 года. – С. 34. 74 районы125. Всего Средняя Азия производила в год (по данным 1900 г.) 1,3-1,6 тыс. т коконов, т.е. порядка 80-100 тыс. пудов126. В 1975 г., когда Российские власти задумали переустроить свои среднеазиатские владения, ими признавалось, что для Ферганы и Самарканда главным богатством служит продукция шелководства. С учетом этого, при утверждении Россией в 1990 г. гербов для своих переустроенных Среднеазиатских владений, для Ферганского района за основу было принято изображение трех червленых шелковичных бабочек, а две ветви тутового дерева красовались на гербе Самаркандского района. Размотка коконов пиллакаши с помощью прялки чарха (по «Туркестанскому альбому») Шелководство в Средней Азии было типично домашним промыслом и для лиц (в основном, женщин), занятых в этой сфере, имел второстепенное значение. Оживлением грены занимались женщины, которые осуществляли это интересным образом: шелководы навязывали под мышками или под грудью мешочки из 125 Петровский Н.О. Шелководство и шелкомотание в Средней Азии. – С. 13-14. 126 Массальский В.И. Туркестан. - С. 85. 75 ткани карбос с греной, которые носили до тех пор, пока от теплоты их тела грена не оживится127. Морку коконов выполняли на солнце. Заметим, что нередко производилась обработка шелковой ваты, т.е. шелкопрядение. Такую работу выполняли посредством прялки чарха. Рассматривая характерные особенности обработки шелка в Средней Азии, можно отметить использование весьма разнообразных, часто сложных приемов ткачества и отделки. Шелковые ткани выпускались из чистого шелка или сочетанием шелковых нитей с пряжей другой природы, обычно хлопчатобумажной. Причем в полушелковых тканях основа непременно формировалась из шелка. Большинство шелковых и полушелковых тканей выделывались на станках с подножками. Выделка шелковых тканей традиционно являлось занятием для мужчин. Женщины привлекались лишь для выполнения отдельных стадий технологического производства, например, для перемотки грежи128. Известными центрами кустарного шелкоткачества на территории современного Таджикистана были Худжанд и Каратаг. Особую славу этим городам принесло производство шелковых и полушелковых тканей с пестрым узором абр. В Каратаге абровая орнаментация применялась при изготовлении отдельных образцов материй алоча и бекасаб. В широком ассортименте абровые ткани выделывали худжандские ткачи: шелковые атлас и шойи, полушелковые адрас, бекасаб, караало. На изготовлении абровых тканей указанного названия специализировались также Бухара, Самарканд с его окрестностями, города ферганской долины129. Прием абровой орнаментации отличается особой сложностью и включает множество технологических переходов. Трудоемкость 127 Туркестанский край в 1866 г. – С. 142; Россия в Средней Азии. – Т. II.С. 271. 128 Неменова Р.Л. Таджики Варзоба. - С. 104; Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 36-40. 129 Юнусова Н.Э. Орнаментальные композиции гиссарских тканей конца XIX – начала XX в. - С. 127-130; Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 87-98; Ершов Н.Н. Каратаг и его ремесла. - С. 59-62, рис. 10-18; Кустарные промыслы в быту народов Узбекистана XIX-XX вв. - С. 100-101. 76 работы зависит, прежде всего, от многоцветности узора. Для каждого цвета требуется повторение операций перевязки и крашения основы. Большую часть тканей с узором абр получали полотняным или четырехремизным атласным переплетениями. Исключение составляет хонатлас - ткань, которая ткется на восьми или двенадцати ремизках. Полихромность влияет на пестроту рисунка: по мере увеличения раппорта переплетения изящность абровой ткани усиливается. Кустарным изготовлением хонатлас славились города долины Ферганы130. Шелковые материи выпускались различного внешнего вида – отбеленные, гладкого крашения, пестротканые, окрашенные в технике перевязки. Некоторые ткани (адрас, бекасаб, шойи) выпускались разных сортов, которые отличались между собой характером оформления (гладкий цвет, полосатость, узор абр и др.). Снование шелковой основы даврагари (по «Туркестанскому альбому») При тканье чисто шелковых материй, по всей вероятности, не применяли технику сочетания нитей разной толщины, прием, 130 Махкамова С. Узбекские абровые ткани. - С. 15. 77 которым часто пользовались мастера выделки хлопчатобумажных тканей. Другими словами, шелковые изделия не производились рельефными. Исключение составляют полушелковые ткани, когда разница в толщине шелковых и хлопчатобумажных (нередко фабричных) нитей была предопределена. Полосатость и клетки получали исключительно за счет использования нитей разного цвета (адрас, алоча, бекасаб, банорас, шойи). Вместе с тем, разноцветный уток применяли только при выделке тканей алоча и шойи. Достигалось это, естественно, путем использования приемов двухчелночного тканья. Способом перевязки осуществлялось крашение не только нитей, но и тканей (дорои), а то и уже сшитых изделий. Сновальная мастерская в Хиве. Начало XX в. (по А. Диваеву) Среди тканей местного изготовления одной из наиболее распространенных была пестротканая алоча, которая вырабатывалась хлопчатобумажной, полушелковой или шелковой. Название ткани происходит от таджикского «ало» - «пестрый». В России она была известна под названием «пестрядь». Изготовляли ее полосатой, клетчатой или с абровой отделкой, шла она на 78 мужские легкие и стеганые халаты, штаны и рубашки, женские платья, халаты и шаровары и пр. Этнографические источники свидетельствуют, что центрами производства ткани алоча были многие города Центральной Азии – Бухара, Гиссар, Карши, Куляб, Самарканд, Фергана, Худжанд, Шахрисабз и др. Такую материю и ее разновидности суси и калами производили также жители верховьев Зеравшана131. Во второй половине XIX в. производством пестрядей, по словам А. Гребенкина, занималось практически все население г. Ургута, где было сосредоточено почти все производство (применительно к Зеравшанскому округу) таких тканей132. Согласно А. Шишову, в начале XX в. Ургут все еще сохранял за собой статус крупнейшего центра выделки бумажной ткани алоча в Самаркандской области. В то же время, своей добротностью здесь славились пестроткани, изготовленные мастерами из Катта-Кургана, которые стоили в два раза дороже ургутских материй такого вида. Лучший сорт хлопчатобумажной пестряди называлась алочаи зебак. В конце XIX в., с появлением машинного прядения, некоторые сорта пестрядей начали вырабатывать из фабричной пряжи. Такие сорта обычно назывались алочаи фаранги, их производили в Бухаре. К таковым относятся, например, алочаи байрак и алочаи дамхоба, правда в качестве утка для алочаи байрак использовалась пряжа кустарной выработки133. Что касается шелковой пестряди, по свидетельству Н. Маева, Г.Е. Грум-Гржимайло и А. Губаревича-Радобыльского, в конце XIX – начале XIX в. «самая плотная и добротная», «весьма хорошая, весьма красивая и добротная», «весьма прочная и красивая алоча» производилась в Гиссаре и Каратаге134. 131 Материальная культура таджиков верховьев Зеравшана. – С. 184. Гребенкин А.Д. Таджики. – С. 20-21. Он же. Ремесленная деятельность таджиков Зеравшанского округа. – С. 511-512. 133 Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – С. 226; Бродовский М.И. Технические производства в Туркестанском крае. - С. 17-18. 134 Маев Н.А. Очерки Гиссарского края. - С. 191; ГубаревичРадобыльский А. Экономический очерк Бухары и Туниса. – С. 76-77; Ершов Н.Н. Каратаг и его ремесла. – С. 60-76. 132 79 Приготовление ткани алоча наряду с разведением табака являлось главной отраслью промышленности жителей Бухары, писал путешественник-востоковед Н.В. Ханыков135. Различные сорта пестрядей (алочаи амири, бойсуни, мазори, джанда, норпусти, кирмизи, махмадшойи) изготовляли таджики в Бойсуне – одном из наиболее крупных районов Сурхандарьинской области. Свидетельством высокого качества и очень высокого спроса на материю у местного населения является, например, такой факт, что во второй половине XIX в. бумажная алоча продавалась по цене, в 2,5 раз превышающей стоимость ткани карбос или подкладочной набойки (соответственно 10-15 и 4-6 коп. за аршин)136. Полушелковые и шелковые сорта пестрядей продавались, естественно, гораздо дороже. Заправка шелковой основы для изготовления гладкой ткани (слева) и для абровой ткани адрас. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») Известны многочисленные разновидности материи алоча, отличающиеся между собой по виду сырья, цвету полос, их 135 136 Описание Бухарского Царства. - С. 109. Туркестанский край в 1866 г. – С. 140. 80 ширине и характеру расположения и др. В названиях тканей нередко фигурируют имя мастера, вид орнамента или место производства изделия. По месту производства различали алочаи гаждумаки (по названию селения Гаждумак близ Бухары), алочаи бойсуни (по названию селения Бойсун в Сурхандарьинской обл.), алочаи бухори (бухарская), алочаи каратоги (каратагская), алочаи миѐнколи (миѐнкольская), алочаи кулоби (кулябская), алочаи фаргонаги (ферганская) и др. Характер узора зафиксирован в названиях таких тканей, как алочаи мушку заъфар – мускус и шафран (сочетание желтых, черных и темно – синих полос), алочаи алифи (прерывистые полосы напоминают «алиф» - первую букву арабского алфавита), алочаи чортег – в четыре меча (четыре узкие полоски по соседству с полосами других цветов), алочаи пусти мор – кожа змеи и т.п. Имена мастеров – разработчиков орнамента встречаются, например, в названиях сортов алочаи абдушаиди, алочаи амири, алочаи махмадшойи. Отдельным разновидностям полосатых тканей нередко присваивали самостоятельные названия без упоминания термина «алоча». К числу таковых относятся бекасаб, зираги, калами, парипашша (пари-магас), хосаги, суси, нимшойи и др. Ткачество шелковой материи на станке дукони шойибофи. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») 81 Наиболее ответственным моментом в производстве ткани являлось снование, от правильного исполнения которого зависели точность воспроизводства формы и размеров цветных полосок. Немногие ткачи могли самостоятельно выполнить эту операцию. Чаще приходилось прибегнуть к услугам квалифицированных сновальщиков. Еще более сложной являлась работа по подготовке основы для алоча с узором абр. Мастера, способные красить нити в технике перевязки и сформировать основу для получения ткани с прерывистым полосатым узором, встречались в Каратаге, Карши, Нур-Ата и Ургуте137. На изготовлении полосатых тканей специализировались ткачи алочабофон. Иногда такую весьма популярную материю ткали во всех хозяйствах одного и того селения, как следует из их названий. Так, местности Дехи Алочабофон («Селение ткачей пестряди») были в тумане Руд Бухары (XVI в.) и в афганском Файзабаде, а на карте Узбекистана (в Каршинской степи) подобное название селения встречается и в наши дни. Заметим также, что на популярность этой ткани в Самарканде более позднего времени указывает тот факт, что в городе рядом с мучным и одежным базарами находился специальный рынок по продаже полосатых тканей – Алоча–Бозор138. Ткань дорои, известная у русских как «дороги», в XVI- XVII вв. нередко фигурировала в числе даров, которые преподносились правителям Московской Руси от имени среднеазиатских ханов, о чем свидетельствуют письменные источники на русском языке. Так, в челобитной посла Мухаммеда Али, доставившего в 1585 г. ко двору царя Федора Ивановича подарки от правителя Бухары Абдулла-хана зафиксированы «100 дороги»139. В том же году «200 дорог всяким цветом» в числе других тканей направил в 137 Писарчик А.К. Творчество таджикских мастеров. - С. 35; Сухарева О.А. Позднефеодальный город Бухара конца XIX - начала XX века. - С. 73; Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 86-87. 138 Мукминова Р.Г. Очерки по истории ремесла в Самарканде и Бухаре в XVI веке. - С. 62. 139 Зияев Х.З. Экономические связи Средней Азии с Сибирью в XVI–XIX вв. – С. 22; Юлдашев М.Ю. К истории торговых и посольских связей Средней Азии с Россией в XVI-XVII вв. – С. 34, 48, 75-76. 82 Московское государство хивинский Азим-хан. В свою очередь, в 1645 г. московскому князю Михаилу Федоровичу бухарским послом Кази-бей Нагаем в числе прочих подарков были преподнесены «9 дороги розными цветы» от имени НадырМухаммед-хана и «2 дороги полосатые» от него лично. Тот факт, что дорои была предметом подарков от имени власть имущих, является убедительным свидетельством высокого качества ткани. Дорои была самой тонкой и легкой из шелковых тканей, употреблялась на женские платья, головные платки, шарфы и др. Тонкие шелковые платки, производимые в Бухаре, напоминают паутину, писал А. Вамбери, перечисляя главное из местных товаров, которые, на его взглядь, должны были заинтересовать чужеземца140. Как свидетельствует Н.О. Турсунов, для выделки дорои в основе и утке употреблялись нити, состоящие всего лишь из 8 шелковин. Для сравнения, шойи изготавливалась из шелковых нитей, толщина которых была в 4-5 раз больше, из таких же толстых нитей формировалась основа и для полушелковой адрас. Тонкие нити в процессе переработки подвержены повышенной обрывности, вследствие чего требовалась очень высокая квалификация ремесленников, занятых выделкой дорои141. Это, в свою очередь, приводило к удорожанию ее стоимости, на что указывает и таджикское название ткани, означающее «состоятельность, зажиточность». 140 141 Вамбери А. Путешествие по Средней Азии … - С. 139. Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 39. 83 Ткачество полушелковой ткани на станке дукони адрасбофи. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») Вместе с тем, есть сведения, что в России такая ткань была доступна самым широким слоям населения. В XVII в. на Руси простой народ, по сообщению Родеса, не могла обходиться без дорои (дорог), а также киндяков142. Следовательно, эта материя у русских была весьма популярной и имела хороший рынок сбыта. Выпускались несколько сортов этой ткани, которые реализовывались по разным ценам. Заметим, что из Средней Азии в Московскую Русь вывозили не только дорои местного изготовления. Подтверждением этому служат «дороги гилянские», «дерюга гелянская», которые завозились туда бухарскими купцами143. И действительно, как писал в XVII в. купец Федор Котов, в Гиляне у персов и кызылбашей наряду с киндячными, кумачными и кутняными большой популярностью пользовались дорогильные кафтаны. Другими словами, в Центральной Азии встречались также образцы дорои, доставляемые из-за пределов региона. 142 Юлдашев М.Ю. К истории торговых и посольских связей Средней Азии с Россией в XVI-XVII вв. – С. 71-72, 90. 143 Зияев Х.З. Экономические связи Средней Азии с Сибирью в XVI–XIX вв. – С. 53, 62. 84 В то же время, не удается идентифицировать «кутни – 101 конец, из них дорогильных – 29», которые, согласно описи товаров, были вывезены в 1634 г. для реализации в Московском государстве через купца Хаджи Ата-Кули от имени бухарского хана Имам-Кули144. В приведенной выдержке из документа упоминаются названия двух самостоятельных видов тканей. Возможно, речь идет о чисто шелковом образце кутни, которая, как известно, обычно выпускалась хлопчатобумажной и полушелковой (шелковая основа, хлопчатобумажный уток). Широко распространена была такая материя и в XIX в. Не случайно в «Гияс ул-лугот» дано следующее короткое толкование термина дорои: «Сорт известной (знаменитой) шелковой ткани»145. Автор указанного словаря даже не счел нужным приводить описание ткани, ссылаясь при этом, что о ней знают все и о ней известно все. В то же время, важные сведения об этой ткани можно получить из записей других авторов того периода. П.И. Демезон писал: «В Бухаре изготавливают разнообразные ткани из чистого шелка и полушелка. Из чистой шелковой материи (дераи) делают платки, шарфы, пояса, тюрбаны. Одежду из дераи могут носить только женщины, так как считается, что если во время молитвы мусульманин будет одет в одежды из чистого шелка, его молитва не дойдет до аллаха. Из полосатой дераи делают платья»146. В свою очередь, П. Небольсин отметил, что из чисто шелковых материй, завозившихся из Средней Азии, в России была «… известна пока только одна бухарская дараи (редко, впрочем, в кусках к нам доставляемая), материя с узенькими полосками, а иногда и гладкая одноцветная с претензиями на двуличность»147. Таким образом, возможно, к середине XIX в. имело место сокращение объемов поставки такой ткани в Россию, о чем П. Небольсин не преминул заметить. 144 Юлдашев М.Ю. К истории торговых и посольских связей Средней Азии с Россией в XVI-XVII вв. – С. 34, 48, 75-76. 145 Гияс уд-дин Мухаммад. Гияс ул-лугот. - Т. 1. - С. 326. 146 Записка П.И. Демезона. - С. 74. 147 Небольсин П.И. Очерки торговли России со странами Средней Азии. – С. 291. 85 Ткацкий станок с подножками дукон Каратагского образца. Начало XX в. (по Н.Н. Ершову) Приведенное выше дает основание говорить, что дорои выпускалась полосатой, одноцветной и разноцветной. Первую ткань можно считать сортом материи алоча с узкими полосками, изготовленной, в порядке исключения, из чистого шелка. Гладкой дорои, согласно информации более позднего времени, чаще была свойственна ярко-красная окраска. В русском «Словаре устаревших слов» читаем: «Дороги – очень тонкая восточная ткань; шелковая бело-черная полосатая ткань, иногда с золотыми и серебряными травами». А по мнению С.Б. Просужих, она могла быть и клетчатой148. Особенности производства одноцветной и разноцветной дорои в научной литературе зафиксированы применительно к периоду конца 19 - начала XX в. Согласно Н.О. Турсунову, в Худжанде, Бухаре, Китабе, Маргелане, а также в Азербайджане ее ткали из тонких суровых нитей шелка-сырца одинаковой толщины в основе и утке. В Бухаре ткачами дорои (дороибоф, калгайбоф, джонбоф) были местные евреи – признанные мастера в области шелкоткачества. Основа составлялась из 2400 нитей, ткань при этом имела ширину около 1 м. Затем путем специальной отделки 148 Словарь устаревших слов; Просужих С.Б. Одежда населения Великоустюжского края в XVII веке. 86 из суровой материи получали тонкие головные платки калгай или гамзамаймун149. В этот период дорои ткали также в Каратегине и Дарвазе. Как пишет Н.Н. Ершов, из суровой ткани шили головные платки и платья для женщин. Затем уже сшитые изделия красили, по его словам, в ярко-красный цвет и орнаментировали способом гулбаст - перевязкой. В результате на ткани появлялись несложные геометрические узоры в виде колец и ромбиков, выполненных также в яркие тона других цветов150. Кустарные ткани в костюме таджика-караванщика. Самаркандская область, 1916 г. (по М. Лаврову) В то же время, в этнографических очерках А.А. Семенова зафиксированы следующие цвета этой ткани: темный, красный, бордо и желтый. Из дорои указанных расцветок в Каратегине, Дарвазе и верховьях Зеравшана практически все женское население носило чадру в аршин шириной и в два-три аршина длиной, причем более зажиточные использовали головные повязки, сшитые из трех полотнищ материи151. Следует отметить, что даже в наши дни в этом регионе встречаются отдельные точки подобного изготовления женских 149 Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 98. Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. - С. 225. 151 Семенов А.А. Этнографические очерки Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза. – С. 30. 150 87 головных платков. Однако, сегодня вместо тонкой шелковой дорои, используют кисею дока, а в узорах платков можно увидеть и треугольные фигурки. Обращая внимание на древность производства платков калгай, С. Махкамова выдвынула предположение, что абровое ткачество появилось в результате эволюции приема гулбаст, когда вместо полотна или готового изделия стали красить перевязкой нити в процессе их подготовки к тканью: «Получив широкое распространение по всему Востоку, техника бандан (гулбаст) на территории Средней Азии постепенно видоизменялась и, совершенствуясь, вероятно сменилась абровой. Прием резервации отдельных участков на сотканной ткани был заменен резервацией отдельных участков на нитях основы»152. Вместе с тем, дорои применялась в женских платьях и в гладкокрашеном виде. Такими были самые дорогие и нарядные платья и халаты-накидки туркменок, которые шились из предварительно окрашенной шелковой ткани того же названия густо-вишневого цвета. В этом случае, иногда вдоль кромок материи пропускали две светлые полоски153. Таким образом, дорои выпускалась разного декора и применялась в различных элементах одежды. Добавим здесь, что в XVII в. она употреблялась также в качестве лицевой ткани для кафтанов154. Изделия из такой материи входили в традиционную женскую одежду агулов в Дагестане. У них было принято, что невеста при уходе в дом жениха должна была иметь не меньше четырех платьев, одну из которых в обязательном порядке сшивали из дорои. 152 Махкамова С. Узбекские абровые ткани. - С. 9; Она же. К истории ткачества в Средней Азии. - С. 76. 153 Томина Т.Н. Ткани в одежде кочевых и полукочевых народов Средней Азии. - С. 243. 154 Юлдашев М.Ю. К истории торговых и посольских связей Средней Азии с Россией в XVI-XVII вв. – С. 73. 88 Платок из ткани дорои, орнаментированный способом перевязки гулбаст (по кн. «Tajik Arts and Crafts») Следует заметить, что рассматриваемую ткань называли не только дорои. В Каратегино-Дарвазской зоне для нее употреблялись эквивалентные названия казин, харир («шелковая»), а также «пиллаги» («коконная»). В свою очередь, таджики долины р. Варзоб пользовались термином шол, а в Кулябе - харир155. На Руси дорои шла и на изготовления ферязей (шубок) на подкладе и на меху - распашного сарафана с пуговицами, без пояса и воротника, который применялся в качестве верхней одежды. В одном источнике 1632 г. говорится о краже у зажиточной крестьянской семьи женских «двои ферязи теплые, исподи бельи, поволочены дорогами зелеными, цена 42 рубли» и «2 шупки холодных дорогильных и с подзором золотным»156. В Иране кустарным способом и в наши дни изготавливают ткань с таким названием. Правда, иранская материя имеет разводистый орнамент наподобие тканей атлас, адрас, шойи, т.е. при его получении используют перевязку нитей во время крашения. 155 Широкова З.А. Традиционная и современная одежда женщин Горного Таджикистана. - С. 91. 156 Просужих С.Б. Одежда населения Великоустюжского края в XVII веке. 89 Женские платья и головной платок из ткани дорои (из фондов Этнографического музея Таджикистана) Одна из наиболее популярных в прошлом шелковых тканей шойи выделывалась многих сортов. В одном только Худжанде изготовляли шойи гладкую, полосатую, клетчатую и абровую. Канаус гладкий (судурга), полосатый (чага) и узорчатый (оббардор) вырабатывали в долине Зеравшана в семидесятых годах XIX в.157 Для основы и утка применяли шелковые нити одинаковой толщины. Во всех случаях, за исключением гладкой материи белого цвета, применялся способ пестрого тканья. Одноцветные материи разных оттенков шли на изготовление женской одежды, мужских поясных платков, постельное белье, чалмы для детей и юношей, подстилки для совершения молитвы, а также на основу для вышивки. Название материи переводится как «царская», что явно указывает на ее высокую стоимость. И действительно, она стоила весьма дорого: шойи во второй половине XIX в. в местах ее 157 Гребенкин А.Д. Ремесленная деятельность таджиков Зеравшанского округа. – С. 514. 90 производства продавалась по очень высокой цене 75-90 коп. серебром за аршин. Для сравнения, за эти деньги можно было купить 15-20 аршин обычной хлопчатобумажной ткани (карбос или подкладочной набойки)158. Некоторые сорта ткани изготовлялись из основы и утка, различавшихся по цвету. Шойи полосатую и с клетчатым эффектом вырабатывали, сочетая белые и фиолетовые нити. Такие материи находили применение и в мужских халатах159. Согласно О.А. Сухаревой, шойи имеет мервское происхождение. Ирониѐн - переселенцы из Мерва в конце XVIII в. завезли искусство изготовления такой материи в Самарканд160. Новая материя совсем скоро стала пользоваться большой популярностью в регионе. Как заметил Филипп Назаров, уже в 1813-1814 гг. в Бухарском и Кокандском государствах шойи была распространена повсеместно (см. описание адрас). Вместе с тем, об этой ткани нет упоминаний у П.И. Демезона, посетившего Бухарское ханство в 1834 г. И это при том, что в своих записках он достаточно подробно остановился на особенностях строения, внешнего вида и применения местных (адрас, бекасаб, дорои) и завозимых в Бухару тканей. Однако обращает внимания следующая его заметка: «Я привез из Бухарии образцы этих тканей (местного изготовления – М.И.); некоторые из них, особенно из чистого шелка, никогда не ввозились в Россию». Среди перечисленных материй чисто шелковой была только дорои, разные сорта которой выпускались гладкокрашенными, полосатыми и узорчатыми типа гулбаст. Вместе с тем, как известно, дорои завозилась в Русь еще в XVI в., а в последующем у русских она употреблялась практически в каждой семье. Есть основание заключить, что П.И. Демезон писал, скорее всего, о шойи, которая к этому времени, действительно, могла быть неизвестной в России161. 158 Туркестанский край в 1866 г. – С. 140-143. Ершов Н.Н. Каратаг и его ремесла. – С. 39; Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 95-97. 160 Сухарева О.А. О ткацких ремеслах в Самарканде. - С. 28. 161 Записка П.И. Демезона. - С. 74. 159 91 Образцы шелковых ткани шойи из Бухары. Таджики. Конец XIX - начало XX в. Из коллекции Российского этнографического музея (ethnomuseum.ru) Полушелковая (шелковая основа, хлопчатобумажный уток) лощеная материя адрас в полоску или с пестрым узором абр шла на женскую одежду, мужские халаты и поясные платки, подкладку нарядных одеял, а также для обивки мебели. Другое название ткани – «подшойи» («царская») указывает на то, что далеко не каждый мог позволить себе приобрести ее. В самом начале XIX в. развитое производство адрас существовало в Кокандском государстве, о чем свидетельствует Филипп Назаров, побывавший здесь в 1813-1814 гг. Он писал, что адрас (а также бекасаб и шойи) выделывали в Коканде, Андижане, Намангане, Маргилане и вывозили в Кашгарию, Хивинское и Бухарское ханства, Каратегин и казахские степи. По его словам, имел место и обратный процесс - приток таких тканей в Коканд из Бухарского ханства. Сравнивая одноименные 92 шелковые и полушелковые ткани, Филипп Назаров заметил, что более совершенными были изделия бухарских текстильщиков162. Одним из крупных центров производства адрас был Худжанд, где во второй половине XIX – начале XX в. по объему производства эта текстиль занимала первое место. По данным 1892 г., в городе функционировали 200 мастерских по выделке такой полушелковой ткани. Для сравнения, все виды других шелковых материй производились в 100 мастерских, а бумажная алоча – лишь в 30. С успехом адрас сбывалась во всех среднеазиатских рынках. Адрас худжандской выделки в больших объемах вывозили в Россию, Кавказ, Афганистан и Иран163. По свидетельству А. Гребенкина, в семидесятых годах XIX в. адрас вырабатывали в долине Зеравшана164. А в Самарканде производство адрас держали в своих руках таджики, проживавшие в кварталах Ходжа Зулмурод и Мадрасаи Хонум. В то же время, изучившая ткацкие промысли этого города, О.А. Сухарева заключила, что выделку такой материи завезли сюда из Бухары или Худжанда165. Популярность этой материи в Бухаре была настолько высокой, что городской рынок по продаже тканей и одежд из шелка назывался «Тими Адрас»166. Обратим также внимание на название города Адрасмон («Изготовитель адрас» - ?), расположенного к северо-востоку от Худжанда. Путем использования соответствующего переплетения нитей кокандские, маргеланские и худжандские ткачи во второй половине XIX в. ткали адрас, в которой лицевая сторона и изнанка не отличались. Такой сорт материи называли дуруя 162 Михалева Г.А. Торговые и посольские связи России со среднеазиатскими ханствами через Оренбург. – С. 32. 163 Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 39, 87, 92-93. 164 Гребенкин А.Д. Ремесленная деятельность таджиков Зеравшанского округа. – С. 511, 514. 165 Сухарева О.А. О ткацких ремеслах в Самарканде. - С. 26-30; Она же. Позднефеодальный город Бухара конца XIX - начала XX века. - C. 64; Писарчик А.К. Творчество таджикских мастеров. - С. 35. 166 Записка П.И. Демезона. - С. 58. 93 («двухлицевая»)167. Этот вид ткани отличался от других сортов адрас и по некоторым другим характеристикам. Так, по словам М.И. Бродовского, адрас ткали из основы, содержащей до 3200 нитей, а основа для дуруя состояла из гораздо большего числа нитей (до 4000). Кроме того, один кусок адрас содержал более 8 аршин (5,7 м) ткани, в то время как для более широкой дуруя эта длина была вдвое короче168. В начале XIX в., согласно Н. Турсунову, в Худжанде для основы начали употреблять более толстые нити, на изготовление каждой из которых шли 15-20 и более коконов. Соответственно, количество нитей основы заметно сократилось (до 2000). Для утке применяли белые или красные хлопчатобумажные нити. Полученная таким образом материя имела высокую плотность по основе, так как уток предварительно замачивали169. Адрас вырабатывали также разной ширины – от 27 (6 вершков) до 71 см (10 вершков), причем широкую материю называли олчинбар («в аршин шириной)170. Если верить П.И. Демезону, до 1834 г. пестрая адрас и полосатая бекасаб не завозились в Россию. Он охарактеризовал их как «шелковые и хлопчатобумажные (т.е. смешанные – М.И.) ткани, предназначенные для мужчин», заметив, что для женской одежды употреблялись чисто шелковые материи171. Однако совсем скоро уже можно было приобрести адрас на рынках Руси, правда, по очень высокой цене. Так, согласно данным 1838 г. о стоимости товаров в г. Петропавловске, она являлась наиболее дорогой из тканей Бухарского ханства, ввозившихся в Россию. Перерасчет размеров отрезов тканей и их цен показывает, что адрас была дороже карбос самого лучшего качества – в 2, клетчатой шатранджи – в 3, набойки чит - почти в 4 раза. Справедливости ради заметим, что все сравниваемые материи являются 167 Туркестанский край в 1866 г. – С. 139. Бродовский М.И. Технические производства в Туркестанском крае. С. 36. 169 Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 39, 87, 92-93. 170 Гребенкин А.Д. Ремесленная деятельность таджиков Зеравшанского округа. – С. 514. 171 Записка П.И. Демезона. - С. 74. 168 94 хлопчатобумажными. Согласно этим данным, адрас бухарской выделки реализовывалась кусками по 10-18 аршин, а ташкентской – по 7-9 аршин 172. Утонченная полушелковая (шелковая основа, бумажный уток) муаровая ткань бекасаб с пестрым узором абр или в цветную продольную полоску, а иногда и одноцветная, шла на изготовление нарядных женских халатов, камзолов, шаровар, мужских халатов. Полосатая бекасаб (в переводе с арабского «отрез, резать») представляет собой разновидность материи алоча и ее кустарным производством был занят ткач алочабоф. Орнаментация полушелковой пестроткани бекасаб. Слева направо: бекасаби сидами сабз; бекасаби симоби; бекасаби тасма; бекасаби сидами зангор (реконструкция М. Иброхимова) По свидетельствам Филиппа Назарова и П.И. Демезона, в первой половине XIX в. бекасаб ткали в Бухарском и Кокандском ханствах (см. описание адрас). На рынках Бухарского государства можно было видеть и бекасаб производства Хивы, причем П.И. Демезоном подмечено, что хивинские «полушелковые полосатые ткани не такие тонкие, как ткани, производимые бухарскими фабриками, но более прочные и практичные, их охотно покупают киргизы и китайцы»173. По словам А. Гребенкина, в семидесятых годах XIX в. такую материю вырабатывали в Зеравшанском округе (Дахбеде, КаттаКургане, Самарканде, Ургуте и др.)174. В Самарканде именно таджики, составлявшие большую часть занятых в текстильном производстве, держали в своих руках производство бекасаб175. По 172 Зияев Х.З. Экономические связи Средней Азии с Сибирью в XVI–XIX вв. – С. 117. 173 Записка П.И. Демезона. - С. 81. 174 Гребенкин А.Д. Ремесленная деятельность таджиков Зеравшанского округа. – С. 514. 175 Писарчик А.К. Творчество таджикских мастеров. - С. 35. 95 некоторым сведениям, искусство изготовления этой ткани, а также адрас, сюда было завезено из Худжанда. Известно, что во второй половине XIX в. объемы выделки самаркандской бекасаб имели тенденцию к снижению. Так, согласно Ю. Адамолли, адрас ткали на 200 станках, в то время как лишь 12 станков были задействованы на выделке бекасаб. К концу этого столетия производство ткани в Самарканде и вовсе прекратилось, однако затем, после революции, оно возобновилось, но уже как заимствованное из Ферганы176. Таким образом, худжандские ткачи претендует на звание основателей выделки этой ткани. Здесь ткали бекасаб самых разнообразных видов. Абровую материю вывозили отсюда в Бухару. Худжандская бекасаб пользовалась популярностью у россиян, кавказцев, афганцев и иранцев. Согласно Н.О. Турсунову, местные мастера для выделки бекасаб применяли основные нити, полученные из 8-10 коконов, т.е. в два раза тоньше употребляемых для адрас - самой толстой полушелковой ткани. Зато основа ткани формировалась из довольно большого числа нитей, доходившей до 4200 и даже 5800, что в 2-3 раз превосходило аналогичный показатель для адрас177. Банорас представляла собой полушелковую муаровую ткань повышенной плотности с узкими темно-синими продольными полосками на серебристом фоне. Материя шла на паранджи и нарядные женские халаты, из нее шили дорогие мужские халаты. Для утка использовали хлопчатобумажную пряжу голубого или белого цвета. Ткань с белым утком была лучшего качества и называлась банораси нукракуб («серебристая»). В ней между узкими цветными полосками оставляли расстояние в два раза больше. В Худжанде вырабатывали банорас обоих видов. Основу, для получения повышенной плотности, сформировывали из довольно большого количества нитей (до 3000) при ширине ткани 35-45 см178. 176 Адамолли Ю. Разведение шелковичных червей в Средней Азии. – С. 524. 177 Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 8793. 178 Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 89. 96 В то же время, М.И. Бродовский в конце XIX в. писал, что в большинстве случаев в основе банорас чередовались белые и красные (а не синие) нити, которые переплетались с синим утком. Основа состояла из сочетания 1000 красных и 500 белых нитей. По его словам, банорас отличалась от бекасаб только по ширине – бекасаб была в 1,6 раз шире, т.е. для нее основу формировали из 2400 нитей179. По свидетельству П.А. Пашино, во второй половине XIX в. в Худжанде вырабатывали оригинальный сорт такой материи с использованием шерстяного утка. Этот вид банорас по стоимости была равноценна тканям шойи и пари-пашша и продавалась по цене 50-80 коп. за аршин, что в 13 раз превышало стоимость хлопчатобумажных тканей карбос и подкладочной набойки180. Цветовое оформление ткани банорас. Посередине - банораси нукракуб (реконструкция М. Иброхимова) Оригинальная по внешнему виду материя чучунча выделывалась в Худжанде из шелка кремового цвета. Выпускалась она суровой, что было необходимо для сохранения естественного цвета шелка особого сорта. Происхождение этой материи связывают с Китаем, о чем свидетельствует и ее точное название – чесуча. Вместе с тем, вспомним, что Средняя Азия признается родиной шелковичного червя, производящего желтые коконы. 179 Бродовский М.И. Технические производства в Туркестанском крае. С. 36-37. 180 Туркестанский край в 1866 г. – С. 143-144. 97 Значит можно утверждать, что в регионе вырабатывали подобные ткани издавна181. В пределах Бухарского ханства производили также златоткани (парча), атлас и бахмал (бархат), о чем писал еще в конце XVIII в. Филипп Ефремов182. Центрами производства материи атлас в конце XIX – начале XX в. были Худжанд и Самарканд. Крупные центры выделки бархатов, по словам О.А. Сухаревой, функционировали в Мерве, Бухаре, Самарканде, Ташкенте. Приемами ткацкого орнаментирования, с помощью которых в старину изготовляли отдельные виды красочных шелковых тканей (дибо, занданачи, кимхо) в Герате, Бухаре и Самарканде соответственно, в эпоху позднего средневековья местные ткачи уже не пользовались. Другими словами, в регионе традиции орнаментации тканей за счет использования сложных переплетений со временем были забыты. 181 182 Туркестанский край в 1866 г. – С. 143. Странствование Филиппа Ефремова в киргизской степи … - С. 205. 98 4. ТЕКСТИЛЬНАЯ ОБРАБОТКА ШЕРСТИ «Три четверти года в некоторых горных местах (в верховьях Зеравшана) приходится проводить безвыходно в своих кишлаках. … Все это время горные жители проводят в приготовлении для себя одежды. Они занимаются мотанием и кручением ниток из шерсти, получаемой с собственного скота. Из крученых ниток мужчины ткут шерстяную ткань». А. Шишов,1910 г. Последовательность операций по прядению шерсти, прошедшей первичную обработку, в целом не отличалась от технологии получения хлопчатобумажной пряжи. Вместе с тем, в шерстопрядении прялка и ручное веретено применялись в равной мере. Выбор типа прядильного устройства зависел от качества волокна и назначения получаемой пряжи. Прялка использовалась для переработки тонкой шерсти овец и пуха, а козью и грубую овечью шерсть пряли на ручных веретенах. Согласно этнографическим материалам, шерсть мыли на самых животных, хотя были и исключения. Считалось, что в этом случае шерсть на теплом теле животного высыхает быстрее, за счет чего достигается более высокое качество и даже большее количество шерсти. Трепание овечьей шерсти в Хуфе осуществлялось сначала прутьями, затем – лучком, а трепание козьей шерсти – только прутьями. Причем, взбивание прутьями овечьей шерсти выполняли обязательно женщины, козьей – мужчины183. Ткани из шерсти вырабатывались на станках с горизонтальной или вертикальной линиями заправки. Вертикальный станок карга или палес-зорг находил применение на Памире для тканья паласов. Тонкие шерстяные ткани (гилем для мужских и женских рубашек и штанов, рагза для халатов, фута), как уже отмечалось, выделывались на станках с подножками, грубые – на станке урмак. 183 Андреев М.С. Таджики долины Хуф. - С. 204; Пещерева Е.М. Ягнобские этнографические материалы. - С. 26-27; Неменова Р.Л. Таджики Варзоба. - С. 110. 99 Шерстоткачество на станке с подножками и вертикальном станке традиционно выполнялось мужчинами, на урмак – женщинами. Если использовали ткацкий станок с подножками, технологии получения шерстяных и хлопчатобумажных тканей были, в принципе, схожи. Отличия проявлялись, в основном, при заключительной отделке материй. Так, сукно рагза для верхней одежды и паласы из козьей шерсти чодари бузму для придания им водоотталкивающих свойств подвергались вальке. В шерстоткачестве урмак был главным ткацким орудием у кочевых и полукочевых народов Средней Азии, применяли его и оседлые народности. Достоинствами станка были возможность применения в любых условиях (в помещении или на улице), простота сборки и заправки, легкость разборки для транспортировки. Выбрав место для ткачества, ткач собирал станок из отдельных деталей небольших размеров и, закончив работу, вновь разбирал его на части. Засвидетельствовано широкое использование рассматриваемого типа станка и в быту таджиков. Согласно этнографическим материалам, урмак находил применение для тканья шерстяных изделий (грубой материи рагза для рабочих штанин и мешков, паласов чодар, а также обмоток для ног – пойтоба) в Варзобе, Горной Матче, Дарвазе, Каратегине, Кулябе, Кургантюбе, а также тесьмы шероз (в Кулябе). Заметим, что в Каратегине и Дарвазе зевообразовательная планка заменялась второй полуремизкой. В таджикских названиях станка обычно указывалось, что ткачество непосредственно выполнялось на земле: бофтани заминаки (Дарваз, Каратегин, Куляб), заминбофи (Горная Матча). Вместе с тем, в Варзобе и некоторых других местах центрального Таджикистана употреблялся собственно термин «урмак»184. Логично, что изготовление шерстяных изделий было распространено у горных жителей, в определенной мере связанных со скотоводством. Разнообразные изделия из шерсти 184 Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. - С. 229; Неменова Р.Л. Таджики Варзоба. - С. 110; Хамиджанова А.Х. Материальная культура матчинцев до и после переселения на вновь орошаемые земли. - С. 131, рис. 28; Широкова З.А. Традиционная и современная одежда женщин Горного Таджикистана. - С. 50. 100 выделывались в верховьях Зеравшана, Каратегине, Дарвазе, на Памире и других местах. Ткачество на станке урмак. Конец XX в. Слева - в селении Коху Хуросонского района Хатлонской области (tajikistan.russian-club.net). Справа - в Горной Матче (по М.А. Хамиджановой) Особенно большое распространение текстильная переработка шерсти имела на Памире, где из такого волокна выделывали легкую ткань барак, материю гилем для мужских рубах и женских платьев, а также сравнительно тяжелые армячины рагза и катма для зимных верхних халатов и рабочих штанин, паласы, кошмы, мешковину и т.п. Вплоть до начала двадцатого столетия шерсть здесь составляла единственный (за редким исключением) вид текстильного сырья. Соответственно, население этого края носило исключительно шерстяную одежду из тканей местной выделки. Хлопчатобумажные и шелковые ткани сюда практически не поступали, и тем более, их здесь не производили. И только в 20-х годах прошлого века на Памире привозные ткани стали вытеснять при шитье одежды шерстяную домотканину185. В свою очередь, горцы верховьев Зеравшана, каратегинцы и дарвазцы в основном для своих нужд пряли шерсть, из которой ткали шерстяные чалмы, паласы, армячины босма и кокма на халаты, сукно для мешков и др. Среди местного текстиля по своей прочности и непромокаемости особо отличались матчинские армячины. Во многих селениях края ткачи вырабатывали пуховую материю тибити для чалм и зимних женских платков, причем превосходной отделкой отличались пуховые чалмы. В Горной Матче производили 185 Андреев М.С. Таджики долины Хуф. - Вып. 2. - С. 200. 101 полушерстяную домотканину шимили для кушаков. Повсеместно в верховьях Зеравшана валяли кошмы и вязали чулки. Особым изяществом славились фальгарские чулки186. Суконные верхние халаты таджиков Ягноба. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») Под названием «гилем» издавна в употреблении на Памире (в Шугнане, Рушане, Бартанге, Баджу и др.) была домотканина белого или серого естественного цвета шерсти для женских платьев, мужских рубашек, штанов. Она представляла собой наиболее тонкую материю местной выделки из шерсти: для тканья гилем употребляли отборную овечью шерсть. И на то были причины: одежду из такой материи нередко надевали непосредственно на голое тело. Такое одеяние памирские мужчины и женщины носили зимой и летом. В Центральной Азии традиция изготовления шерстяных женских платьев (гилеминкурта) была характерна только для таджичек Памира. О популярности здесь гилем говорит хотя бы такой факт, что в качестве основной меры длины здесь в прошлом служил гилем-газ187. 186 Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – С. 227-228; Хамиджанова А.Х. Материальная культура матчинцев … - С. 134; Материальная культура таджиков верховьев Зеравшана. – С. 211. 187 Андреев М.С. Таджики долины Хуф. - Вып. 2. - С. 176; Примечания и дополнения А.К. Писарчик … - С. 341; Бахтоваршоева Л. Платья традиционного покроя таджичек Памира. - С. 145. К сведению, 102 Предсталяет интерес значение выражения «футаи гилем», обнаруженного Р.Г. Мукминовой в одном из самаркандских юридических документов XVI в. Его можно понять двояко – «шерстяная фута» или «фута из ткани гилем». Определение точного значения данного выражения важно для изучения вопроса о географическом распространении ткани и ее применении188. Армячину рагза на территории современного Таджикистана вырабатывали во многих местах - в Варзобе, Дарвазе, Каратегине, Рушане, Старой Матче, Ягнобе и др. Цвет сукна зависел от естественной окраски шерсти. Из него шили одноименные штаны, халаты борони или чакман, она шла на изготовление паласов шолча или чодар, мешков рагзаи коп, а также на обмотки для ног пойтоба, подпруги аил и переметные сумы хурджин. В Ягнобе и Каратегино-Дарвазской зоне снятая со станка материя (бидовин) подвергалась последующему валянию (декатировке) и лишь после этого получала название рагза. Цель операции заключалась в придании материи большей плотности и пушистости. Халат без подклада шили из темно-коричневого домотканого сукна. Чакман из сотканной и потом валяной ткани совершенно не пропускал влаги, защищал от ветра и отличался высокой прочностью. Для зажиточных людей их делали белоснежными, чрезвычайно мягкой выделки, надевали их поверх стеганого халата и ничем не подпоясывали. В прошлом такой халат был преобладающим, а иногда единственным видом верхней зимней мужской одежды. У бедняков весь мужской костюм состоял порой из одного такого халата189. Интересно, что в Хуфе и Шугнане материя под названием рагза, напротив, не подвергалась декатировке. Вальку здесь применяли для другой ткани – более толстого сукна катма. В Шугнане катма выделывалась издавна, в Хуфе такую материю начали ткать после революции. В отличие от полотняной ткани рагза, катма вырабатывалась саржевым переплетением, поэтому поверхность ее содержала косые рубчики, а нити размещались с термином «гилем» обозначают также коротковорсовый ковер или палас с щелями. 188 Мукминова Р.Г. Очерки по истории ремесла в Самарканде и Бухаре в XVI веке. - С. 53-57. 189 Широкова З.А. Таджикский костюм конца XIX – XX вв. - С. 18-19. 103 большей плотностью. Из катма белого цвета шили нарядные верхние халаты. На территории Бадахшана выделкой армячины с названием рагза занимались еще в XVII в., одежду же из нее называли пату190. Ткацкий станок с ямой вихувдж. Памир, долина Хуф. Начало XX в. (по М.С. Андрееву) В то же время, согласно З.А. Широковой, в Южном Таджикистане и верховьях Зеравшана валяное домотканое сукно местного изготовления называлась босма, неваляная шерстяная домотканина - кокма. Наиболее высококачественным считался чакмани босма, изготовление которого было очень трудоемко, на 190 Мухаммадхусайн Бурхон. Бурхони коте’. - Т. 2. - С. 70; Примечания и дополнения А.К. Писарчик … - С. 402. 104 него вдвое больше шло шерсти, поэтому он ценился вдвое дороже. Лучшие сорта халатов, особенно белые, были равны стоимости коровы или лошади. Благодаря водонепроницаемости и прочности они считались удобной и желанной одеждой. Было сукно, в утке которого шерсть была пополам с пухом – босмаи тибит. Халат из него был значительно мягче и ценился особенно дорого, носили его в богатых семьях. Таким производством особо славился Ягноб. Халаты из шерстяной неваляной ткани кокма выполняли роль рабочего халата191. Теплые мужские штаны из домотканого сукна эзори рагза (шорагза) шили из шерстяной кустарной ткани цвета естественной масти животных – белой, черной, коричневой, бежевой, серой. Иногда их делали декоративными – в полоску. Пользовались ими во время сельскохозяйственных работ, путешествий, охоты, игры в козлодранье, скачек, при езде верхом. Шерстяные штаны носили обычно как верхние. Только изредка они могли быть нательными. Чаще же под ними, чтобы не натереть тело, надевали шаровары из хлопчатобумажной ткани. После революции суконные штаны перестали шить, а к середине XX в. они сохранились главным образом в качестве рабочей одежды у пастухов. Рассматриваемую материю в больших количествах ткали кочевники, о чем подробные сведения даются в работе Т.Н. Томиной. Для нас же важно ее сообщение о производстве сукна таджиками долины Панджшер в Афганистане192. На равнинах шерстоткачеством занимались жители Худжанда, Истаравшана, Куляба, Гиссара, Самарканда, Бухары, Шахрисабза и их окрестностей. В Истаравшане и Самарканде ткали шерстяные и пуховые чалмы и пояса, платки-шали из козьего пуха, тонкое сукно для зимних халатов, а также кошмы. Мягкостью и прочностью отличались такие произведенные там изделия, как тибит-салла (пуховая чалма) и тибит-фута (пуховый пояс) из хлопчатобумажной основы и пухового утка, а также тибит-босма из комбинации верблюжьей шерсти и пуха193. В Худжанде, 191 Широкова З.А. Таджикский костюм конца XIX – XX вв. - С. 69; Материальная культура таджиков верховьев Зеравшана. – С. 239-240. 192 Томина Т.Н. Ткани в одежде кочевых и полукочевых народов Средней Азии. - С. 235-236. 193 Худуд ул-Олам. - С. 56-60. 105 согласно А. Шишову, в 1910 г. функционировали 9 заведений по производству шерстяных изделий. Правда, по объемам производства в структуре худжандской промышленности эта отрасль значительно уступала шелкоткачеству и обработке хлопка194. Выделкой шерстяных безворсовых ковров (паласов) жители Средней Азии занимались практически повсеместно. Согласно этнографическим материалам, оседлое население края в кустарных условиях производило паласы в Варзобе, Гиссаре, КаратегиноДарвазской зоне, на Западном Памире, в окрестностях Бухары, Самарканда, Шахрисабза. Чаще всего эти изделия орнаментировались полосами, иногда ткали паласы с клетчатым узором. В Варзобе, Каратегине, Дарвазе, Хатлоне паласы получали сшиванием вдоль узких полосок толстой шерстяной домотканины, которую на станке урмак ткали женщины. В отличие от этого, на Западном Памире такая работа выполнялась мужчинами: они занимались тканьем на вертикальном станке карга или палес-зорг с двухсторонней заправкой. Применение вертикального станка позволяло значительно увеличить ширину точей. Так, ширина заправки памирских паласов достигала целого метра195. Палас памирцы ткали из шерсти яков и козлов. Шерсть не красили, сохраняя ее естественный цвет. Путем сочетания шерстяных нитей различных цветов получали паласы орнаментированные, обычно полосатые. Паласы из козьей шерсти чодари бузмуги, которые производились таджикскими горцами, несмотря на некоторую грубость выделки, отличались хорошими потребительскими качествами. Они отличались высокой прочностью и стелились непосредственно на земляной пол. Палас украшал жилище, создавал в нем уют, легко очищался от пыли, хорошо удерживал тепло, совершенно не пропуская влаги. Такие паласы использовали также в качестве попоны для лошадей. По словам 194 Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – С. 33-34. Андреев М.С. Таджики долины Хуф. - Вып. 2. - С. 366-372; Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. - С. 220-221; Неменова Р.Л. Таджики Варзоба. - С. 110-111. 195 106 Н.Н. Ершова, покрытая такой попоной лошадь могла находиться сутками под дождем и оставаться совершенно сухой196. Изготовление паласа на станке с двухсторонней заправкой. XIX в. Селение Зонг Ишкашимского района (по М. Рузиеву) Помимо тканых покрытий, в прошлом широкое применение в быту таджиков находили войлочные покрытия (намад) и циновка (зег). Настилалась циновка прямо на глиняный пол, устилали ее под дорогими коврами и паласами. В горных районах Таджикистана кошмы производили издавна. Узорчатые войлочные ковры выделывали, к примеру, в конце XIX – начале XX в. таджички Шугнана, а в Бартанге изготовлялись одноцветные (белые, серые, коричневые) кошмы. Мaстерa вaляли их из шерсти бaрaнов‚ коз‚ верблюдов‚ яков. Войлок зaменял не только ковер. 196 Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. 1966. - С. 212-213. 107 Его применяли при транспортировке всевозможных дорогостоящих изделий из деревa‚ стеклa‚ метaллa‚ гaнчa и керaмики. Роль коврa выполнял также бaрaний или козлиный кожух. Aппликaционный семицветный кожух встречaется иногда в жилых домaх сельчaн. Бухара и ее окрестности, долина Сурхандарьи, долина реки Варзоб, Гузганан, Зарандж и некоторые другие места были центрами производства ковров зилу. Ворсовые коврики зилуча или зилча (уменьшительная форма названия изделия), служащие покрывалом, можно встретить и в наши дни, например, в селении Бошчорбог Сурхандарьинской области197. Зилу с клетчатым узором называли шатранджи. Такие паласы производили, например, варзобские ткачи198. Джулхирс («попона из медвежьей шкуры») или хирсак («медвежонок») представлял собой ковер, поверхность которой был заполнен длинными петлями199. В отличие от обычных ворсовых ковров, после тканья джулхирс срезание ворса не производили. Несмотря на невысокую плотность нитей, такие петельчатые ковры имели мягкую и пушистую поверхность. Центрами производства таких ковров были Пенджикент, долина реки Пяндж, Нуратинское межгорье, Джизак, Андижан, Каршинская степь и др. Джулхирс изготовляли и на территории Северного Афганистана.200. 197 Рузиев М. Декоративно-прикладное искусство таджиков. - С. 59. Гияс уд-дин Мухаммад. Гияс ул-лугот. - Т. 1. - С. 463; Неменова Р.Л. Таджики Варзоба. - С. 111. Заметим, что в Дарвазе термин «сатранджи» служил названием для хлопчатобумажной ткани с рельефными квадратами (шашками). Такая материя (сатранжи) на Руси пользовалась большой популярностью. Там ее приобретали недешево. Пересчет размеров отрезов тканей (длина - 10 м при ширине 28 см) и их цен по данным 1838 г. о стоимости тканей из Бухарского ханства в г. Петропавловске показывает, что сатранджи продавали дороже набойки в 1,5 раза, крашенной карбос (вероятно, занданачи) - в 1,7 раз. См.: Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. - С. 227; Зияев Х.З. Экономические связи Средней Азии с Сибирью в XVI–XIX вв. – С. 117. 199 Мухаммадхусайн Бурхон. Бурхони коте’. - Т. 1. - С. 385, 395. 200 Давыдов А.С. О происхождении ковроделия в Средней Азии. - С. 162; Кармышева Б.Х. Ткачество и прядение у народов южных районов 198 108 Архаичный орнамент ковра такого вида зачастую в центре заполнялся продольными полосами, в которых были вытканы повторяющиеся узоры, а кайма выполнялась в виде цепочки из ромбиков и треугольников. В отличие от этого, центральное поле длинноворсовых ковров, изготовленных в Андижане, занимали крестообразные узоры, в кайме обычно встречался мотив волны, а цветовое решение строилась на контрасте синего и красного. Таджикистана и Узбекистана. - С. 255; Рузиев М. Декоративноприкладное искусство таджиков. - С. 58. 109 5. КРАСИЛЬНОЕ ДЕЛО И ОРНАМЕНТАЦИЯ ТЕКСТИЛЯ «В области торговли и промышленности житель Средней Азии и в особенности сарт таджик не имеет себе соперников. … Он превзойдет самого опытного еврея, армянина или другого, не менее типичного в этом отношении, инородца». П. Шубинский, 1892 г. К рассматриваемому периоду в регионе текстильщики-кустари в совершенстве овладели навыками по приготовлению красок из разнообразного природного сырья, в основном, из растительных материалов, научились мастерски пользоваться разными приемами окраски хлопкового, шерстяного и шелкового текстиля. За многовековую историю обрабатывания волокон здесь сложились свои особые традиции в области получения натуральных красителей, крашения и цветовой орнаментации текстильных изделий. Местные ремесленники со знанием дела занимались окрашиванием нитей, вырабатывали путем сочетания разноцветных нитей заманчивые пестроткани самых разнообразных расцветок, а также для получения гладких и узорчатых изделий замысловато обрабатывали красками уже сотканные материи или сшитые из них изделия. В довольно сложной технике осуществлялась окраска нитей для тканей с узором абр, когда уже скомплектованная основа перед крашением в несколько этапов и в разные цвета неоднократно подвергалась перевязке. Далее, на стадии заправки основы в станок, путем варьирования различных цветов нитей создавались очаровательные и причудливые орнаментальные мотивы будущих тканей. Подобный прием резервации отдельных участков окрашиваемого материала (способ гулбаст) местные текстильщики употребляли и для узорчатой отделки уже сшитых изделий (платьев, шелковых головных платков). На высоком эстетическом уровне вырабатывались орнаментированные изделия путем набойки по ткани, когда на белом фоне хлопчатобумажной материи посредством деревянных штампов мастера искусно 110 наносили черные и красные узоры, соблюдая значение и выразительность затейливых мотивов национального орнамента. Благодаря природно-климатическим условиям местности, красильщики в Средней Азии не испытывали недостатка в обеспечении растительным сырьем для приготовления красок разнообразных цветов. Кустарные способы получения красок из многих видов растений местного происхождения зафиксированы в материалах этнографических исследований (например, в работах И. Краузе, И.И. Гейера, Н.Н. Ершова)201. Так, желтую краску жители равнинных районов получали отвариванием цветов сафлора гули махсар вместе с абрикосовым клеем и квасцами. А горцы из Каратегина и Дарваза для изготовления краски желтого цвета могли воспользоваться гораздо большими возможностями в выборе сырья: они употребляли ореховый наплыв джогари чормагз, наплывы на тутовом дереве или на яблоне, цветы желтофиоли испарак, траву хасанак, корни барбариса зелол, а также корни конского щавеля шилха. Для приготовления оранжево-желтой краски красильщики применяли шафран заъфарон. Чтобы получить красную или розовую краску собирали в горах или специально сеяли марену руян. На второй или третий год поздно осенью ее корни собирали, высушивали и перемалывали на мельнице. Полученный порошок растворяли в воде и в полученном экстракте кипятили нити. Окраска мареной отличалась прочностью и не линяла. Изменение концентрации раствора позволяло добиться различных оттенков красного цвета. «Добывание краски из марены уже весьма просто», - писал П.А. Пашино, - «Стебли и корни травы, опущенные в воду, дают красную краску; если же эту красную краску поставить в теплое место и заставить ее бродить, что делается подливанием дрожжей или бросанием в нее листьев, производящих брожение, то она превращается в желтую202. Мастера-набойщики для создания на соответствующих участках материи красных узоров, предварительно наносили на эти места желтый грунт из краски, полученной растворением 201 Гейер И.И. Весь Русский Туркестан. – С. 118-120; Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. - С. 224. 202 Туркестанский край в 1866 г. – С. 141. 111 сафлора. Затем, когда обрабатывали ткань в горячем растворе марены, желтый цвет превращался в нужный тон красного цвета. Синюю краску получали из индиго (нил) или сандалового дерева. А в Каратегине и Дарвазе краску такого цвета производили растворением корней растения торон (гречишка бухарская) и зеленой оболочки грецких орехов гиждаи чормагз или калила. Для придания нитям зеленого цвета их сначала красили в желтый цвет, а после обрабатывали в синей краске. Аналогичным образом, путем последовательного окрашивания, сначала в красный и потом в синий цвет, получали фиолетовый оттенок. Последовательная обработка в красной и желтой красках придавала нитям оранжевый цвет. Узорчатые ткани в костюме таджичек. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») Для придания нитям белого цвета употребляли поташ (ишкор). Черную краску приготовляли из водной окиси железа. Для этого, в глиняной корчаге, заполненной водой наполовину, несколько дней держали куски железного хлама. Затем, под этой посудой, наклонно вмазанной в печь, разводили огонь и в подогретую настойку добавляли абрикосовый клей и квасцы. При подогреве получалась водная окись железа, которая и составляла черную краску. При гладком крашении материю пару раз кипятили в таком растворе, оставляя ее затем лежать на неделю в этой краске. 112 Горные таджики процесс приготовления черной краски и окрашивания в ней ткани совмещали. По словам А.А. Семенова, они "берут нашатырь (зорк), шелуху граната и железные опилки, кладут все это в воду и кипятят два раза вместе с положенной в эту смесь материей, после чего последнюю оставляют на неделю лежать в краске. По истечении этого срока материя вынимается и просушивается на солнце"203. Иногда для получения черной краски вместе с железными опилками употребляли гранатовые корки или цветы черной мальвы гули хайри. В верховьях Зеравшана, Каратегине и Дарвазе для этой цели добавляли также нашатырь зорк. В некоторых случаях (например, в Каратаге), из-за отсутствия технологии получения черной краски, материю окрашивали в густом растворе темно-синего цвета, основанном на индиго. Путем отваривания перемолотой кошенили (кирмизи) местные текстильщики готовили красную краску. Выразительное описание этого процесса можно встретить у Николая Минера представителя посольства Петра I в Бухару: «А в Бухарской де земле, кроме всяких земных овощей и скота, родится из одного небольшого дерева в степи из червей одна дорогая краска, называемая кермез, а по-немецки кушенина … и оной де краски тамо зелено много. Токмо де бухарцы не знают того секрету, как ее делать, а набирают токмо тех червей и продают множество жидам, а жиды тех червей трут и тую краску делают, а потом ее мешают с немецкою. Оною краскою красят шелк, а в иных государствах красят ею сукны и протчая. Которые сукны называют кармазинами. Оная степь от города Бухара разстоянием днях в двух к каракольской стороне, а оной город Карокол – бухарской же. На оной степи пашни и севу ничего нет, для того что зело песчанна, а родится только та одна краска»204. О таких червях, дающих красную краску писал и барон А. Фелькерзам: «На самом деле это кермес или дубовый червец, насекомое шарообразной формы и фиолетово-черного цвета. Живут эти червецы массами на листьях одного вида дуба; их собирают, 203 Семенов А.А. Этнографические очерки Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза. – С. 59. 204 Посланник Петра I на Востоке. - С. 85. 113 убивают и сушат»205. Собирали червей для этой цели до появления в регионе американской уже перемолотой кошенили, т.е до середины XIX в. Краску с наиболее приятным оттенком получали при смешивании кошенили с протравой бузгундж. Темно-красный цвет давал раствор кошенили и марены. Общей чертой красильного производства для всех текстильных центров региона является то, что окраской материалов занимались как специальные работники, так и сами ткачи, самостоятельно осваивавшие основы такого ремесла. Навыками в области приготовления красок и окрашивания ими нитей и сотканных материй владели многие мастера, занимавшиеся ткачеством в индивидуальном порядке. Примером тому являются проживавшие в Бухаре отец и мать писателя С. Айни, которые самостоятельно выполняли все стадии технологического процесса от очистки хлопка до готового изделия (одежды и многих других предметов быта). К услугам квалифицированного красильщика они прибегали лишь в тех случаях, когда нужно было работать с красками на основе индиго206. Квалифицированными отделочниками были работники рангрез, выполнявший холодное крашение текстиля, и кукчи (или кабудгар), который являлся мастером по горячему крашению. Сушка хлопчатобумажной ткани после отварки (слева) и ее крашение. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») 205 206 Фелькерзам А. Старинные ковры Средней Азии. – С. 82. Айни С. Воспоминания. – С. 49. 114 Заметим, что с конца XIX в. практически повсеместно в регионе ремесленники стали пользоваться анилиновыми красителями, которые в большом количестве привозились сюда из Германии и Франции. Ущербные последствия вытеснения натуральных красителей, правда, применительно к ковроделию, отмечал в 1915 г. искусствовед А. Фелькерзам: «При помощи комиссионеров по всему Востоку, как зараза, распространились дешевые, яркие, легко и ровно красящие химические краски… О последствиях этого не заботились, а может быть и не догадывались, что эта мера может принести ущерб ковровому производству. Во всяком случае, спохватились, когда уже было поздно. Результаты весьма печальны: во-первых, искусственные краски выцветают и изменяются в оттенке; во-вторых, они разрушительно действуют на шерсть. Однако, в настоящее время туземцы так привыкли к ним и к дешевизне их, что даже при большом старании врядь ди удастся отучить их от этой «фальсификации окраски», как в данном случае следует выразиться»207. О дефектах химических красок по результатам своих посещений красильных мастерских писал и В. Розвадовский: «Резкие, кричащие тона красок производят неприятное впечатление; сами ткачи осознают недостатки анилиновых красителей и стараются скрывать их использование»208. В приемах отделки текстиля, которые употреблялись мастерами из разных населенных пунктов региона, можно обнаружить и некоторые особенности. Так, в Каратаге красили нити, применяя горячий и холодный способы, а окрашиванием уже сотканной материи не занимались. Здесь одиночные нити подвергались окрашиванию в мотках или способом перевязки орнаментировались основы, предназначенные для выработки материй с узором абр209. В Каратегино-Дарвазской зоне и в Кулябе наряду с крашением нитей осуществляли узорчатую отделку шелковой ткани дорои, когда уже сшитое из нее изделие красилось способом резервации. В результате, на красном, желтом, коричневом или даже черном 207 Фелькерзам А. Старинные ковры Средней Азии. – С. 81. Розвадовский В. Кустарные промыслы в Туркестанском крае. – С. 8 209 Ершов Н.Н. Каратаг и его ремесла. - С. 41, 59-74; 208 115 фоне платья или головного платка возникали большие и маленькие кольцеобразные или ромбовидные фигуры, выкрашенные в другие, тоже яркие цвета210. Для получения деталей узора применяют краски трех или четырех цветов. Подробно эта технология зафиксирована в очерках А.А. Семенова: "На мате (белой ткани) предварительно делают те или другие узоры: квадратики, крестики, просто пятна и т.п., затем, просто просушив материю, каждое место с рисунком на нем тщательно собирают в комочек и плотно - наплотно обвязывают нитками, после чего материю погружают в другую краску (чем та, которой наведены узоры). Вынув ткань из краски, ее просушивают и затем развязывают узелки"211. В Таджикистане и сегодня встречаются мастера по орнаментации тканей способом резервации. Так как все они женщины, можно предположить, что в прошлом данным искусством занимались мастерицы. К числу таковых относятся, в частности, современные представители кулябской династии Хасановых (Шоиста, Асалби, Савронби). По их словам, узор изделия содержит изображения месяца, звезд, кисти руки и других фигур. 210 Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. - С. 225. Семенов А.А. Этнографические очерки Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза. – С. 58-59. 211 116 Нанесение аппрета, т.е. смачивание куска ткани клеевой водой (жидким отваром бараньих сухожилий пай) и обработка лощильным молотком кудунг. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») Подробное описание типичной мастерской набойщиков читгар-хона выполнено И.И. Гейером. По его словам, здесь были следующие инструменты: 1. Чугунный котел для отваривания ткани емкостью 15 ведер, который располагали во дворе, т.е. на открытом воздухе. Котел вмазывали в печь кубической формы, причем верхняя плоскость печи значительно превышала диаметр котла. Это позволяло мастеру подниматься на печь и стоять там во время работы. 2. Медный котел для варки желтой краски. 3. Глиняная корчага (горшок) для приготовления черной краски, которую вмазывали в небольшую печь под углом 450, причем печь располагалась под навесом. 4. Эмалированная корчага с широким отверстием, в которой приготовляли протраву и обрабатывали ею ткань перед наложением на нее рисунка. Образцы истаравшанских штампов колиб, изготовленных в конце XIX в. (по кн. «Tajik Arts and Crafts») 117 5. Два рабочих стола тахта, каждая длиной примерно 1,5 м, покрытая несколькими слоями войлока. На них накладывали рисунок на ткань соответственно черной и желтой красками. 6. Деревянные штампы колиб толщиной около 5 см для наложения рисунка. 7. Два деревянных лощильных молотка кудунг. Молоток весил около 6 кг, его изготовляли из прочного и тяжелого дерева карагача. В разрезе он имеет форму полуовала с вдавленными боками. Нижний конец его значительно ссужаясь, образует прямоугольник, на который наклеивается накладка из дерева челон-джидда. Ширина стороны накладки 6-7 см. Через каждые четыре месяца производилась смены рабочей накладки. 8. Наковальня чуб, состоящая из двух частей. Его основание представляло собой каменный параллелепипед, на котором закреплялся цилиндр из дерева челон-джидда. Рабочая плоскость наковальни располагалась на уровне пояса мастера. 9. Миски для красок. 10. Шерстяная ткань с редким расположением нитей, которая использовалась в качестве фильтровального материала. Миску покрывали такой тканью и через нее заполняли миску краской, а также с нее переносили краску на штамп212. Набойные штампы колиб одновременно представляют собой ценные образцы художественной резьбы по дереву и местной орнаментики. Они изготавливались обычно мастерами-резчиками колибкан, хотя отдельные набойщики (к примеру, династия истаравшанских набойщиков Саидовых) пользовались штампами собственного изготовления. Прежде чем вырезать узор на доске, мастера-резчики куски выдержанной древесины кипятили в бараньем жире. На отшлифованную поверхность наносили контур узора и вырезали его в технике высокого рельефа. Высококачественные набойные доски служили очень долго и передавались из поколения в поколение, от мастера к мастеру. Обычно набойщик имел штампы для четырех рисунков. Каждый рисунок состоял из двух дополняющих друг друга мотивов, которые вырезались на отдельных кусках дерева. Наиболее сложный рисунок тщательно вырезался на штампе из твердого грушевого дерева. С его помощью на ткань наносили 212 Гейер И.И. Весь Русский Туркестан. – С. 116-118. 118 черную краску. Для нанесения красной краски служил колиб из более мягкого тополевого дерева. На двух противоположных боках штампа делали углубления для пальцев набойщика. Мастер брал штамп большим и безымянным пальцами и обмакнув в краску, прижимал к материи, разосланной на рабочем столике. Для производства набоек использовалась местная хлопчатобумажная ткань карбос. Набивка узора по ткани штампами колиб. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») Перед тем, как приступить к процессу изготовления очередного изделия, мастера собирались вместе и просили благословления у бога, произнося положенную в подобных случаях молитву. Наиболее эффективной считалась совместная работа трех мастеров. За рабочий день они производили до 30-35 кусков опечатанной ткани, т.е. 150-170 м. Сначала ткань вываривали в большом варочном котле до кипячения. Исходя из недельной нормы работы, в котел одновременно клали 200 кусков ткани (около 1000 м). Затем материю прополаскивали в проточной воде, чтобы избавиться от крахмала и других продуктов обработки ткани, после чего развешивали для сушки. 119 В другом котле (медном) в это же самое время путем кипячения готовили отвар бузгундж на основе галлов фисташкового дерева, называемого мозу («чернила»). Просушенная после варки материя смачивалась в отваре бузгундж и снова развешивалась для сушки. Штампы колиб: слева – из Коканда. Конец XIX в. (по «Туркестанскому» альбому); справа – из Истаравшана. Конец XX в. (STAN.TV) Далее куски материи складывались аккуратно в пакеты длиной около 70 см и выбивались молотком кудунг. Лощение выполнялось двумя мастерами. Сложенный определенным образом конец материи клали на деревянный цилиндр и оба мастера, вставь по обеим сторонам наковальни, по очереди ударяли по ткани. В процессе работы один из мастеров все время постепенно подвигал материю, чтобы удары распределялись равномерно по всей ее поверхности. По бокам цилиндра в наковальне делались углубления, в которые клали баранье сало. Им время от времени мастера мазали свои руки во избежание образования мозолей. После лощения материя становилась готовой для выбойки. Пока из мастеров двое были заняты лощением ткани, третий готовил краски. Для создания орнаментальной композиции ткань расстилали на стол-подставку. Первым наносили чѐрный контур. Штамп для контура обмакивали в миску с чѐрной краской и прикладывали к ткани в заранее определѐнных местах. Затем обстукивают штамп специальным деревянным молотком или рукой, с привязанной к внутренней стороне ладони подушечкой. Набив на ткань черные узоры, вешали ее для просушки. 120 Выполнение отдельных операций набойки: отбивание ткани деревянным молотком кудунг (слева) и нанесение на ткань черного контура. Конец XX в. Истарашан, династия набойщиков Саидовых (STAN.TV) 121 Затем на втором столике другой мастер аналогичным образом накладывал желтую краску. Когда все 200 кусков были покрыты обеими красками, их тщательно прополаскивали в проточной воде и просушивали. После этого, куски материи опять складывали аршинными пакетиками и клали в котел с кипяченым раствором на основе шафрана (заъфарон). Кипячение ткани длилось несколько часов. Затем один из мастеров взбирался на площадку печи, окружающую котел и тщательно сыпал порошок марены на каждый кусок материи, переворачивая складки пакета, как листают книгу. Эта операция продолжалась до тех пор, пока на ткани желтые участки не переводились в красный цвет требуемой интенсивности. Далее ткань выполаскивали, но не просушивали, а лишь выжимали руками и снова складывали в пакет. В таком виде ее снова выколачивали деревянным молотком на наковальне, в результате чего из ткани удалялась влага и она приобретала некоторый блеск. В результате получалось подкладочный материал астарчит – ткань четко обозначенными на белом фоне узорами черного и красного цветов. Помимо этого, набойщики декорировали изделия по заказу населения. В этом случае жители приносили свои изделия (одежду, занавеси, подкладку на покрывала, наволочки, скатерти и т.п.) в уже сшитом виде. На узорчатые скатерти дастархон шла более плотная материя. Например, в конце XIX – начале XX в. для этой цели употреблялась, преимущественно, бязь русских фабрикантов. Кроме того, фон на скатерти делался красным, поэтому грунт из желтой краски наносили на бязь руками. 122 Нанесение черного контура на ткань при изготовлении набойки. Начало XXI в. Истарашан, династия набойщиков Саидовых (STAN.TV) Некоторые мастера, изготавливающие набойку, стали пользоваться химическими красителями, что позволило получать различные цвета и оттенки, но повлияло на самобытность и неповторимость набоек, выполненных при помощи растительных красителей. Процесс изготовления набоек происходил частично в помещении, частично во дворе дома, частично у проточной воды (на берегу речки), в зависимости от производимой операции. Так, вываривание, окрашивание и просушка производились во дворе дома. Нанесение чѐрного контура на ткань производили в помещении, а процесс выполаскивания выполняли в проточной воде. В связи с этим, мастерские по набойке всегда располагались возле больших арыков. В узоре многих штампов в качестве основного элемента служат изображения миндаля бодом или перца каламфур. Также часто используются розетки различных размеров в сочетании с дтакими элементами, как гранат анор и дерево дарахт. Композиции, в 123 которых располагаются розетки, в истарвашанских набойках бывают очень разнообразны. Если розетки крупные, то они могут располагаться от одной до трех в центре композиции. Иногда две розетки, объединенные одной окантовкой, превращаются в овалы. Среднее поле также имеет разнообразную разработку с такими узорами как себарг (трилистник), гули садбарг (роза), шохча (ветка), барг (лист), майдагул (мелкие цветы). Истаравшанские набойки имеют приятную строгую чернокрасную окраску. Самыми распространенными являлись красный, черный, белый и желтый цвета. К красному относят все родственные тона красного и коричневого цвета. Красный цвет ассоциируется с радостью, благополучием и любовью. Каждое штучное изделие украшается каймой, характер орнамента которой можно отнести к ленточному. Иногда из отдельных крупных элементов, расположенных в ряд, составляется один или несколько бордюров. Таким образом, исследование техники и технологии, используемой в традиционном ткачестве таджиков, показало, что высокая художественная культура, а также устойчивость и преемственность традиций послужили базой новаторства в текстильном производстве прошлого и позволили таджикским ткачам в течение многовековой истории выработать прогрессивные, проверенные опытом столетий, приемы ткацкого искусства. В наши дни развитие ткачества на территории Таджикистана характеризуется традиционностью и устойчивостью типологии и технологических приемов производства и творческой культуры. 124 6. РАЗВИТИЕ И ТЕХНИЧЕСКАЯ ОСНАЩЕННОСТЬ ТЕКСТИЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА «Средняя Азия с незапамятных времен и вплоть по настоящее время довольствуется в своей обыденной жизни кустарными изделиями. Фабричная и заводская деятельность в ней почти совершенно отсутствуют. Такое состояние мануфактурной производительности нельзя, конечно, не назвать состоянием примитивным. Но должны ли мы, русские, стремиться к изменению этого древнего, полезного для массы народа положения обрабатывающей промышленности? Не должны ли мы, наоборот, подать руку помощи здешнему кустарю-туземцу»? Н.А. Маев, 1890 г. В конце XIX – начале XX в. уровень организации ремесленного труда, в т.ч. в сфере текстильного производства, в Средней Азии все еще оставался, как и прежде, до прихода русских, на очень низком уровне. Не было создано ни одного более или менее крупного ремесленного заведения. Как известно, промышленная революция XVIII в. и начало перехода от мануфактуры к машинному производству (появление рабочих машин, изобретение «челнока-самолета», механического ткацкого станка Картрайта и т.п.) сопровождались в Европе резким повышением производительности труда в сфере текстильного производства. Однако эти революционные изменения в европейской текстильной промышленности никак не повлияли на состояние ткацкого производства в Центральной Азии. Несмотря на громадную разницу в производительности между примитивным местным товарным производством и внедряющимся на Западе машинным, никаких шагов по модернизации отрасли в ханствах не предпринимались. Наоборот, местные правители всячески препятствовали развитию прогрессивного производства. Еще в 1786 г. Филипп Ефремов, вынужденно скитаясь в этих местах в конце XVIII в., видел 125 следующее состояние промыслов в Бухарском ханстве: «Особенных зданий для фабрик нет; все рукоделия отправляются по домам, в коих находится иногда стана два или три». Он пришел к заключению, что изменить ситуацию с народным хозяйством в регионе (без внешнего вмешательства) уже было невозможно: «Самые бухарцы, будучи образованнее некоторых азиатских народов (например, хивинцев, ташкентцев и пр.), уступают в этом весьма многим европейцам и требуют довольно большого времени и какого-либо из них гения для выведения их из того состояния»213. «Некоторые из сельских жителей, подобно городским, прядут бумагу и шелк и ткут материи, но те и другие не имеют для сих работ особенных зданий, а исправляют их в своих домах», писал горный инженер Т.С. Бурнашев после своего посещения Бухары в 1794-1795 гг.214 По свидетельству Е.К. Мейендорфа, не было ни одной большой фабрики во всей Бухаре и в 1823 г. Примечательна следующая его заметка: «… Узбекские ханы обосновались в Бухаре, и некоторые из них велели построить там мечети и медресе, начисто вытравливая в то же время любовь к наукам и искусствам и стирая следы цивилизации, чуждой нравам этих кочевых народов … Здесь ничего не изобретают, а слепо и упрямо отвергают самую полезную практику и новые методы. Рост всей промышленности неизбежно замедляется в государстве … Искусство и ремесла у них находятся в жалком состоянии». Наглядный пример, применение давно устаревших технологий в отделке тканей. Хотя «они превосходные мастера крашения …, но быть может, и в наши дни пользуются для окраски средствами, когда-то бывшими в употреблении у красильщиков Индии и Бактрии», писал он215. Через следующие два десятилетия об отсутствии в Бухарском государстве мануфактурной промышленности писал теперь уже 213 Странствование Филиппа Ефремова в киргизской степи … - С. 214, 225. 214 Бурнашев Т.С. Путешествие от Сибирской линии до города Бухары в 1794 и обратно в 1795 году. – С. 79-80. 215 Мейендорф Е.К. Путешествие из Оренбурга в Бухару. - М., 1975. - С. 92, 114, 118, 128. 126 Н.В. Ханыков216. Подобная картина наблюдалась и в Коканде, что засвидетельствовано в 1829 г. Н.И. Потаниным: «Шелковые и бумажные материи в Кокандском ханстве выделываются по домам… фабрик не находится…»217. То же наблюдалось в Хивинском ханстве, что зафиксировано в энциклопедическом сочинении от 1840 г.: «Фабрик в Хиве нет никаких; но жители занимаются собственно для себя разными рукоделиями, ткут шелковые и бумажные, хоть не красивые, но очень прочные материи, делают очень искусно разные шелковые кушаки… Но вообще все ремесла у них в младенчестве»218. Такая картина продолжалась и после присоединения региона к России. Никто из числа состоятельных жителей не утруждал себя мыслью тратить средства на усовершенствование повсеместно распространенных примитивных станков и тривиальных устройств. Практически любая текстильная мастерская или специализированная торгово-производственная лавка была оснащена 2-3, изредка 5 рабочими станками, основу которых составляли деревянные детали, подверженные быстрому износу и потому неточные в работе. Нормативы существовали лишь применительно к продолжительности и производительности работы трудового персонала. Нормировать качественные показатели производимой продукции при таких условиях не было никакой возможности. Впрочем, необходимости в этом не было, так как поголовно обнищавшее население расположено было довольствоваться любыми доступными товарами. П.А. Пашино в своих путевых заметках, опубликованных в 1868 г., пишет, что «здесь (в Туркестанском крае – И.М.) отсутствует всякое фабричное производство… Недостаток капиталов, отсутствие технических сведений и чрезвычайная трудность добыть нужные для более обширного производства рабочие материалы и топливо препятствуют устройству фабрики, хоть бы в виде ассоциации». 216 Описание Бухарского Царства. - 112. Михалева Г.А. Торговые и посольские связи России со среднеазиатскими ханствами через Оренбург. - С. 24-25. 218 Хива, или географическое и статистическое описание Хивинского ханства… - С. 78. 217 127 Превращение края в протекторат России, в целом, не изменила положение дела. Об этом свидетельствуют последующие строки П.А. Пашино: «Единственный шаг, который она (Россия – И.М.) сделала на этом поприще, - это устройство так называемой кустарной промышленности, которая состоит в том, что, например, при бумажном производстве, один капиталист раздает известным ему семействам очистку хлопка, другим – прядение, третьим – ткачество, четвертым – окраску и т.д., что не обязывает его ни к устройству помещений для мастеровых, ни к покупке станков, ни к плате за то время, которое рабочие сидели бы без работы. Вот, именно, таков характер этой промышленности в Туркестанской области, и при этом здесь, как и у нас в России, большая доля труда падает на женщин и подростков, которые занимаются»219 По его словам, мануфактурная промышленность в крае не имела правильной организации и улучшенных способов обработки, большая часть операций по обработке волокна доставалась на долю женщин и подростков. Применительно к обработке волокна П.А. Пашино назвал такие операции, которые выполнялись перечисленными членами семейств, как очистка хлопка от семян и примесей, прядение, наматывание нитки на цевки и пр. Работа на прялке в Самарканде (по М.С. Андрееву) 219 Туркестанский край в 1866 г. – С. 139-140. 128 Аналогичного мнения придерживался и А. Гребенкин: «В Средней Азии вообще нет фабрик и заводов, нет мастерских на широкую ногу, с растратою большого капитала на постройку здания, приобретение машин, наем управляющих и т.п. Здесь всякое ремесленное производство ограничивается, сравнительно микроскопическими размерами, разбивается по рукам, не сгруппировывается в одном месте. Исключение в последнем смысле составляет Ургут, который всей своей массой населения обратился к одной отрасли ремесленного производства, выделке алачи, но и там нет мастерской, имеющей больше 10 ткацких станков»220. «Необходимо заметить, что все означенные здесь фабрики, заводы и другие заведения совсем не такого устройства, как в Европейской России; это не более как кустарная промышленность, торговля которой положительно ничтожна; орудия во всех этих заведениях самые первобытные и никаких особенных приспособлений при всех этих заведениях нет. В одной и той же сакле, где живет хозяин, производится и его изделие», писал в 1876 г. М. Вирский в «Сведениях о Зеравшанском округе»221. «Мы смотрели размотку коконов, производство бархата и шелковых материй. Все это, конечно, находится в первобытном состоянии и нуждается в больших изменениях и улучшениях», писал по результатам своих наблюдений состояния кустарных промыслов Бухары Н. Стремоухов222. Заметим, что приведенные заметки были написаны на заре образования Туркестанской области, подчиненной Российской империи. В то же время, таких же мрачных тонов при описании состояния промышленности в крае придерживались и другие русские исследователи, позднее посещавшие регион. В очерках путешествий Е. Маркова, изданного уже в 1901 г., написано: «Туземные способы размотки шелка тоже примитивные и долго служили препятствием к широкому развитию местного шелководства …Мы посетили… и некоторые местные фабрики шелководства. Как здешние магазины – крошечные лавчонки с самым скудным запасом товара, так и здешние фабрики – одно 220 Гребенкин А.Д. Таджики. – С. 20-21. Вирский И. Сведения о Зеравшанском округе. – С. 120. 222 Стремоухов Н. Поездка в Бухару. – С. 671. 221 129 только мелкое кустарное производство. Каждый магазин имеет обыкновенно своих кустарей, которые постоянно работают по его заказу. Два-три станка – самое большое, - помешаются в какойнибудь тесной глиняной избушке. …На станках натянуты шелковые нити разных цветов. По какой-нибудь синей основе искусник - сарт ловко перебрасывает челнок, то с белым, то с серым шелком, выводя на память довольно затейливые узоры. Берда подтягиваются на блочках, сверху висят мешки, набитые песком, а над ними большие веретена, с которых сматываются, по мере надобности, шелки, натянутые концами в основу. Вообще, ничего поучительного, а тем менее интересного...»223. Подчеркивая чисто кустарный мелкий характер промышленности Бухары, А. Губаревич-Радобыльский писал следующее: «Сами мастерские (хлопкоткацкие и шелкоткацкие) весьма ничтожны, из 5 станков самое большее, и то в шелкоткацких заведениях, а калями, мата, бязь и прочие бумажные материи работаются, главным образом, в одиночку, на дому отдельными кустарями… Несложные потребности примитивного хозяйства и жизни удовлетворяются на месте производством небольших мастерских, и жизнь так мало дифференцировалась, что какие либо благоприятные местные условия не выдвинули специализации тех или других мастерских настолько, чтобы эти мастерские работали хотя бы на все ханство и создали большой городской центр оседлости»224. «Промышленность в Бухарском ханстве имеет сельский, кустарный характер; фабрик и заводов не существует, и все изделия приготовляются ручным способом или на станках первобытного устройства», - зафиксируется в статье об этом государстве в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона», многочисленные тома которого были изданы в 1890-1907 гг. «Некоторые работы производятся на базаре, на открытых своих лавках, другие - в домах», - писал А. Шишов в 1910 г. про особенность производительной деятельности таджиков225. В небольших ткацких уличных мастерских-лавках, которые во 223 Марков Е. Россия в Средней Азии. – Т. II. - С. 271-273. Губаревич-Радобыльский А. Экономический очерк Бухары и Туниса. – С. 73, 76-77. 225 Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – С. 225. 224 130 множестве действовали на городских базарах, вместе с производством осуществляли продажу тканей. Вместе с тем, первостепенное значение, исходя из суммарных объемов производимой продукции, имели мастерские, которые функционировали на дому у состоятельных жителей. Эти текстильные производства размещались в специальных крытых помещениях, расположенных отдельно от жилых зданий. Ткацкие мастерские освещались через люк, а их оборудование ограничивалось тремя-четырьмя ткацкими станками. Автор очерка «В стране песка и солнца» (1911 г.), оценивая уровень текстильного производства в столице Бухарского эмирата, отметил следующее: «Фабричное» производство в Бухаре стоит на низкой ступени развития. Шелковые материи (иногда очень красивые по рисунку), хлопчатобумажные ткани (аладжи), кожи и т.п. приготовляются в жалкой обстановке, в мрачных и маленьких сараях и лачугах и при помощи самых первобытных орудий производства. Устройство «шелковой фабрики» в Бухаре так просто, что ее можно оборудовать с самыми незначительными материальными и физическими усилиями в какие-нибудь два-три дня»226. Переработка хлопка в домашних условиях: приготовление кудели пилта (слева) и прядение на станке чарха. Коканд. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») 226 В стране песка и солнца. - С. 171-175. 131 Естественно, подобная картина была характерна и для других городов региона, тем более, в горных районах. Подтверждением тому является, например, заметка А. Черкасова от 1904 г. об отсутствии обрабатывающей промышленности и сплошь кустарном характере текстильного производства в Шугнане, Вахане и Рушане227. Мелкие размеры ремесленных заведений края отмечены и в работе Н.Ф. Петровского, писавшего, что 89 (из 95) шелкоткацких мастерских Худжанда содержали лишь 1-2 станка228. По свидетельству Н.П. Стокасимова, к 1912 г. более 80 % урожая шелководства из Ферганы вывозилось в сыром виде, причем главным импортером коконов, производимых в Ферганской долине, был французский Марсель. Подобно этому, большая часть шелковичных коконов из Бухары вывозился через Авганистан в Индию и Англию. Вывоз из края такого ценного материала в Англию, Францию, а также в Италию и Константинополь год за годом увеличивался. А ведь еще лет десять назад до 90 % всего количества полученного шелка жители края сами перерабатывали в изделия. Эти цифры наглядно свидетельствуют, что из-за отсутствия прогресса в обрабатывающей промышленности, и здесь местные промыслы, не выдерживая конкуренции, постепенно вымирали. Тот же Н.П. Стокасимов писал, что в указанную пору «галантерея, мануфактура… исключительно русского происхождения и составляют предметы ввоза в край (в Фергану)… Строго говоря, обрабатывающей промышленности в крае не существует» 229. В конце XIX – начале XX в. фабрик по переработке текстильного волокна не было и в пределах Сырдарьинской области. «В Ташкенте никаких, особенно достойных внимания, 227 Отчет секретаря Российского политического агентства в Бухаре А. Черкасова… 228 Петровский Н.О. Шелководство и шелкомотание в Средней Азии. – С. 26. 229 Стремоухов Н. Поездка в Бухару; Стокасимов Н.П. Ферганский район: Военно-статистическое описание Туркестанского военного округа. – С. 97, 109, 144. 132 туземных фабрик нет … Но фабрик собственно в Ташкенте нет никаких», - писал по этому поводу А.П. Хорошхин, объехавший с научной целью весь Туркестан. По его словам, здесь в кустарных условиях производили в незначительном количестве карбос (мату) и некоторые другие хлопчатобумажные ткани. Далее он заключает, что в этом городе «у сартов много продуктов, годных к разработке, но нет прогресса в технике. Впрочем, сарты и во многом другом почти первобытны ...»230. Об отсутствии мануфактурного производства в Хивинском ханстве писал Я.А Мак-Гахан, который обратил внимание на состояние и применяемые технологии в шелкоткачестве и крашении шелка: «Проходя хивинскими улицами, вы встретите многие стены, совершенно увешанные шелковою пряжей, которую красильщики вывесили сушить, и если вы не остережетесь вовремя, то все платье ваше будет обрызгано разноцветными каплями, стекающими с масс шелка, свесившихся над головами прохожих. При ближайшем осмотре эти фактории едва ли напомнят вам о громадной мануфактуре Bonnet в Лионе, но и они в своем роде интересны, представляя собою целую отрасль существования этого странного, затерянного в песках народа. … Одно или два мотовила для изготовления основы составляют все машины отделения, где производится сучение пряжи. Ткацкий станок еще того проще…»231. А. Иванов, в свою очередь, по результатам этнографического исследования территории современного Казахстана в статье «Производство хлопка в долине реки Борохудзир» пишет: «Приготовление хлопчатобумажных ниток и тканье из них материй, весьма, впрочем, незатейливых и грубых, по преимуществу бязи (мата) производится способами, подобными первобытному способу производства холстов в России». Далее, «Фабрично-заводской промышленности в области почти не существует», - зафиксировано применительно к Закаспийской области в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона». 230 Хорошхин А.П. Сборник статей, касающихся до Туркестанского края. – С. 96, 104. 231 Мак-Гахан. Военные действия на Оксусе и падение Хивы. – С. 229230. 133 Обратим внимание, что в рассматриваемую эпоху Средняя Азия по состоянию технических производств уступала не только Европе, уже далеко вырвавшейся вперед, но и своим соседним территориям, например Кавказу. Наглядным тому подтверждением служит сравнительная оценка текстильных произведений этих краев, приведенная в работе В. Иверсена, посетившего Московскую политехническую выставку в 1872 г.: «Изделия Туркестанского края вообще далеко не совершенны, и по внешности своей вовсе не отвечают вкусу цивилизованной Европы; туркестанский ручной труд, повторяю, стоит гораздо ниже кавказского; доказательством тому служат и грубость туземной размотки шелка, для развития которого в стране имеются все данные, грубость и дурная окраска самих шелковых тканей и кож, грубость пряжи и разнообразных тканей из козьего пуху, овечьей и верблюжьей шерсти и изделий из конского волоса, каковы женские парики и сетки, а также и изделий из волокон кендыря, который должен будет в южной части Туркестана и на всех солончаках заменить, со временем, плохо удающиеся там коноплю и лен, но который в настоящее время пригоден на месте только для рыболовных сетей и веревок, и грубость хлопчатой бумаги, так успешно растущей в крае… В кавказском отделе мы познакомились с подобными же продуктами несравненно более чистой и более тщательной обработки». И это притом, что нельзя сказать, будто В. Иверсен был в восторге от уровня, на котором находились кустарные промыслы и их продукция на самом Кавказе: «Все почти кавказские шелка отличаются грубою и неправильною размоткою, производимою на станках первобытного устройства, и, поэтому, кавказский шелк, при всей своей доброкачественности в коконах, теряет очень много от нерациональной размотки, а местные шелковые ткани домашнего изготовления получают вследствие того особенный, мрачный оттенок, усиливающийся еще мутностью окраски». Говоря далее о достоинствах шелковых изделий кавказцев, он пишет, что «по прочности своей, многие кавказские шелковые ткани, именно канаусы, не имеют соперничества». В свою очередь, к более или менее усовершенствованным в Средней Азии ремеслам, имеющим отношение к текстильному производству, он отнес ковровое производство, вышиванье по сукну шелками, 134 золотом, серебром и блестками, а также изготовление набоечных штампов232. В еще худшем положении находились текстильные производства на территории Афганистана, где ситуация усугублялась еще и общим безденежьем населения. По этой причине, к примеру, в Герате шелковые и шерстяные произведения местных текстильщиков с большим трудом находили потребителей. В условиях общей нищеты решительно не было спроса на некогда знаменитые гератские ковры, которых в свое время отличали мягкость, блеск и особая прочность красок. Тогда их производили всевозможных размеров и достоинства, в зависимости от чего ковры продавались по цене от 10 до 1000 рупий. «Но это время прошло. В настоящем обеднелом состоянии Герат славится лишь былым величием. Все в нем рушится и гибнет», - писал с сожалением А. Гамильтон. Такую картину можно было наблюдалать и в других провинциях Афганистана, включая Кандагар и Кабул. «В Кандагаре нет ни фабрик, ни мастерских, даже посредственных», - зафиксировал тот же А. Гамильтон после знакомства с южными провинциями афганского государства233. Та же удручающая картина наблюдалась и в области крашения текстильных материалов. Вот что писал об этом И. Краузе: «Красильное искусство туземцев в Средней Азии стоит на самой низкой степени совершенства и не представляет ничего поучительного и достойного подражания. Химические сведения, составляющие основание красильного искусства, не распространены между туземцами, почему способы окрашивания и составления красок, раз установившиеся и вошедшие в употребление, эмпирически передаются по наследству от отца к сыну без всяких изменений, несмотря на их несовершенство»234. Причину и последствия столь печального состояния промышленности в Центральной Азии проанализировал Л.Ф. Костенко, входивший в состав русской миссии, посетившей Бухару в 1870 г.: «Относительно мануфактурной 232 Иверсен В. Отчет о поездке на Московскую политехническую выставку. 233 Гамильтон А. Афганистан. – С. 23. 234 Краузе И. Заметка о красильном искусстве туземцев. – С. 206-207. 135 производительности Бухары следует сказать, что она находится в первобытном состоянии, хотя и несколько лучшем, чем в соседних независимых ханствах. Промышленность бухарская не могла развиваться вследствие недостатка технических знаний, который заторможен законом, считающим всякое знание «вне корана» греховным. Вот почему Бухара, равно как Хива и Кокан, издавна, в промышленном отношении, зависели от России»235. «Они крепко замкнулись в рамки «шариата» и не хотят выйти из них, хотя бы даже в видах собственного благосостояния», писал о туземцах Ферганской области А.П. Хорошхин, критикуя положение дел в промышленности этого края236. Очистка хлопка от семян и его прядение в Хиве. Начало XX в. (по А. Диваеву) В этом контексте заслуживают также внимания выводы Н.Ф. Петровского, изучавшего процесс получения и обработки шелка в долине Зеравшана: «Запертое от всего образованного мира 235 Костенко Л.Ф. Путешествие в Бухару русской миссии в 1870 году. - С. 104-105. 236 Хорошхин А.П. Сборник статей, касающихся до Туркестанского края. – С. 44. 136 физическими и духовно-нравственными преградами мусульманское население Средней Азии, в продолжение многих веков вело жизнь совершенно исключительную, не похожую на жизнь других народов... Страдая под гнетом деспотизма, безгранично распоряжающегося его имуществом и личностью и чуждаясь вследствие религиозного склада своей жизни всех тех познаний, которые не указывались кодексом этой жизни, население помянутой страны в течение долголетнего существования почти ничего не сделало для развития и улучшения в техническом отношении хоть какой-нибудь отрасли своей промышленности. По всем этим причинам местная промышленность Средней Азии осталась при той же патриархальной обстановке, при тех же технических средствах и приемах, при каких она была во время своего возникновения. …Все продолжает быть таким же, как было во времена, давно минувшие». Далее исследователь дает описание состояния дела в области текстильной переработки шелка: «Понятно, что и искусство размотки шелка … не могло избегнуть общей участи туземной промышленности. Современное положение его, рассматриваемое с точки зрения европейских требований, неудовлетворительно до последней степени: помещение туземных шелкомотален, их обстановка, условия производства на них работы, ее приемы, а также станки и все принадлежности этих заведений не выдерживают никакой критики»237. Ю. Адамолли писал, что в Самарканде и Шахрисабзе размоткой коконов занимались женщины. По его словам, «шелк, размотанный женщинами, плохого качества… Коконы разматываются без разбора, и хорошие и дурные вместе; нить наматывается с 15-20 коконов; несколько большее или меньшее число коконов в этом случае для туземцев ничего не значит… Как было бы выгодно для страны изъять это громадное количество коконов из неискусных рук туземных женщин – сартянок, почти исключительно занятых ныне размоткою шелка»238. 237 Петровский Н.О. Шелководство и шелкомотание в Средней Азии. – С. 68. 238 Адамолли Ю. Разведение шелковичных червей в Средней Азии. - С. 521-523. 137 «Шелководство развито в уезде (Самаркандском) слабо, представляет подсобный промысел населения, занимаются им преимущественно женщины и дети. Условия культуры шелкопряда антигигиеничны, вследствие чего червь ежегодно гибнет массами», - писал также М. Вирский239. Отсутствие организованной промышленности и технических средств, соответствующих той эпохе, естественно, накладывало опечаток и на качестве получаемых тканей, в особенности хлопчатобумажных. Согласно П.А. Пашино, в Средней Азии «выделка бумажных изделий требует много условий, чтобы быть совершенною, тем более при ручной работе. Не говоря уже про самое достоинство хлопка, очистка его здесь производится женщинами, и нужно отдать справедливость, весьма небрежно, что конечно имеет не мало влияния и на пряжу, ибо хлопчатая куделя, полная шелухи, дает нитку неровную, которая не только в станке, но и во время самого процесса прядения часто рвется, а это уже прямо влияет на чистоту материи». Невысокого мнения он и применительно к тогдашнему уровню текстильной переработки шерсти в крае: «Шерстяное производство, как и всякое другое, кроме прочих условий, много зависит от приготовительных работ: стрижки, сортирования, промывки и окрашивания волоса. Все это здесь находится в крайнем пренебрежении… Это же население (кочевое) занимается выделкою из шерсти всех вышеупомянутых изделий по самым первобытным способам обработки»240. Заслуживает внимания также довольно справедливое замечание этого автора относительно отсутствия существенных различий между отдельными тканями местного производства: «… при множестве наименований, разница в материях самая ничтожная и состоит в различии рисунков. Если бы таким образом описывать наше (российское) или европейское производство, то набралось бы до нескольких тысяч сортов»241. Другими словами, местные текстильщики на этапе собственно тканья пользовались преимущественно одними и теми же приемами. 239 Вирский М. Справочная книжка Самаркандской области на 1893 год. Вып. 1. - С. 52. 240 Туркестанский край в 1866 г. – С. 140-143. 241 Там же. 138 В 1873 г. Ю. Адамолли составил следующее поучительное заключение относительно состояния шелковой отрасли в Зеравшанском округе: «В сущности, производство шелковых тканей (в Средней Азии) еще не выходит из весьма скромных размеров, и недалеко ушла от посредственности. Сарты еще не достигли до сознания необходимости улучшить свое шелковое производство. Находясь между Россией, Индией и Китаем, откуда они могли бы перенять лучшие способы выделки тканей, они упорно продолжают придерживаться своих старых, худших способов. Возьмем для примера окраску тканей. В здешних шелковых тканях нет свежих, ярких цветов. Это мало бросается в глаза, когда видишь кругом себя почти исключительно одни только туземные материи; но на ташкентской выставке 1869 г., при сличении туземных тканей с китайскими, присланными из Верного, тотчас же заметно было резкое отличие между теми и другими»242. Мастерская по изготовлению хлопчатобумажных пестрядей в Хиве. Начало XX в. (по А. Диваеву) 242 Адамолли Ю. Разведение шелковичных червей в Средней Азии. - С. 524. 139 Спустя четверть века после публикации этой заметки такая же оценка шелковых тканей, производимых в Самаркандской области, дана Е. Марковым: «Здешние знаменитые шелковые материи никуда не годны сравнительно с нашими русскими: узенькие до невозможности, чаще всего шесть вершков, легкие, утлые, мнутся и носятся очень быстро; смешнее всего, что эти шелка не местных узоров и красок, а исключительно скромных русских цветов и обычного русского рисунка: полосатенькие, клетчатые и пр. … Все, что нам показывали из шелку местного производства – удивительно скромных тонов и рисунков, песочные, серенькие, клетчатые, бледно-лиловые, наподобие наших холстинок, одним словом, все так же рабски скопировано с русского вкуса, как московские фабрикаты с азиатского. …Самое качество самаркандских шелковых тканей очень незавидное. Они невозможно узки и жидки, и мнутся как кисея. Сравнительно с французскою или даже с московскою плотною и широкою шелковою материю – это что-то совсем жалкое, и покупать ее можно только в виде местного воспоминания, но уже никак не ради удобства или выгоды, тем более что оно в конце концов выходит нисколько не дешевле наших хороших русских шелков»243. Художник В. Розвадовский, волею судьбы проведший последние годы жизни в Средней Азии, в 1916 г. глазами специалиста дал следующую оценку художественной ценности производимых здесь ремесленных продуктов и состояния отрасли в целом: «Вообще кустарные промыслы в Каршах и в Бухаре производят впечатление чего-то отживающего, мертвого, нигде не видно проблесков художественности, вкуса и той своеобразности и жизненности, которые свойственны народному искусству».244 Вместе с тем, установление Россией контроля над Средней Азией придало новый импульс развитию ремесленной деятельности в регионе. Появилась возможность в спокойной обстановке заниматься ремеслами, налаживание регулярных торговых связей способствовали сбыту продукции. Появление мощного конкурента в лице европейской организованной промышленности на первых порах стало стимулом для заметного 243 244 Марков Е. Россия в Средней Азии. – Т. I- С. 491; Т. II - С. 269-270. Розвадовский В. Кустарные промыслы в Туркестанском крае. – С. 33. 140 количественного и качественного развития местного кустарного производства. «Знакомясь с изделиями европейцев, сарты постепенно улучшают свое производство», - писал в 1895 г. педагог и краевед К. Ельницкий об оседлых жителях, занимавшихся всеми промыслами и державших в своих руках ремесленную деятельность края245. Полностью соглашается с ним и А. Шишов: «Почувствовав опасную для себя конкуренцию русской фабрики, туземцы начали выделывать более тонкие и прочные ткани, употребляя на них сначала только основу, а впоследствии в основу и уток пряжу русских бумагопрядилен; причем и в окраске полосатых, например, тканей подражали русским изделиям подобного рода»246. Находились предприимчивые личности, которые пытались сохранить конкурентоспособность местного текстильного производства, улучшить качество и рекламировать производимую им продукцию. К ним можно отнести, к примеру, участников Туркестанской выставки 1886 г. в Ташкенте, самаркандцев МирзаБухарина и Нияза Магометова. Первый из них, будучи богатым и известным шелковым фабрикантом, выставлял там «прекрасно исполненные шелковые, полушелковые и бархатные изделия». Как писал Н.А. Маев, «на выставке можно было убедиться воочию, что самаркандские фабриканты шелковых тканей быстро подвигаются вперед на пути усовершенствования своих изделий, что они стремятся сравняться с европейскими образцами и, несомненно, достигнуть вскоре полного успеха в этом отношении. Это заметно было еще на прошлой выставке 1878 года и еще яснее обнаружилось на выставке нынешнего года. Чистота отделки, разнообразие сортов тканей, нежность и - так сказать – элегантность окраски, заслуживали полной похвалы и одобрения. Неудивительно, что самаркандские шелковые ткани с первого же дня выставки нашли себе многочисленных покупателей. Общий отзыв был, что самаркандские шелковые фабриканты, несомненно, стоят во главе туземных шелковых фабрикантов всего Туркестанского края». 245 Ельницкий К. Инородцы Сибири и среднеазиатских владений России. Этнографические очерки. – С. 115. 246 Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – С. 228. 141 В следующем 1887 г. Мирза-Бухарин свою коллекцию шелковых тканей лично представлял уже на сельскохозяйственной выставке-продаже, проходившей в Харькове. И здесь самаркандские шелковые изделия были быстро распроданы, а сам Мирза-Бухарин по итогам мероприятия удостоился медалью. На той же Туркестанской выставке 1886 г. ташкентец Рахматулла Хакназаров и Акрам Аскаров из Самарканда продемонстривали в работе щелкомотальные станки улучшенной конструкции собственной разработки. Множество посетителей толпилось вокруг этих инноваторов шелкомотания, чтобы своими глазами видеть работу усовершенствованных устройств. Р. Хакназаров являлся лучшим ташкентским фабрикантом канауса и шелковых платков. Среди этих изделий особенно хорош был белый канаус, который быстро нашел покупателей и заказчиков. Заслуживают внимания следующие отзывы Н.А. Маева о предпринимательских и внедренческих навыках Р. Хакназарова: «Он устроил свою мастерскую только 1,5 года тому назад, но повел дело с умом и толком. Не придерживаясь слепо рутинных способов шелкомотания и выделки канауса, он, частью по собственному соображению, частью, основываясь на виденных им русских образцах, ввел в своей мастерской много улучшений и новых приспособлений». Высокую оценку заслужило и изобретение А. Аскарова, шелкомотальный станок которого, по словам Н.А. Маева, был очень хорошим, удобным и, вместе с тем, крайне дешевым. По итогам выставки заслуги А. Аскарова в области шелководства были отмечены организаторами выставки большой серебряной медалью, врученной ему от имени Генералгубернатора края. За представленные шелковые материи Р. Хакназаров, а также Абду-Гафар Мулла-Ахун удостоились малых серебряных медалей, Мирза-Бухарин и Мирза-Шакир НиязМухаммедов - почетных халатов соответственно 1-го и 2-го разрядов. В списке награжденных числились еще несколько текстильщиков, чьи произведения заслужили одобрения многочисленных посетителей выставки247. Кроме того, для снижения издержек по содержанию огромной оккупационной армии, русское правительство распорядилось 247 Маев Н.А. Туркестанская выставка 1886 года. – С. 21, 47-48, 79-82. 142 осуществить по возможности ее вещевое снабжение за счет товаров местного производства. Так, для довольства своих войск Россия стала закупать у местных ремесленников определенные сорта тканей. Карбос приобретался русскими военными для солдатских рубашек, госпитальной одежды и взамен подкладочного холста, калами – взамен фабричных материй (канифаса и тика) для больничной униформы, а толстая шерстяная домотканина хурджун-базъ заменяла торбочный холст. Эти ткани приобретались по завышенной цене, правда, с оговоркой, что будут удовлетворять ряду требований. Так, например, ткачи получали у русских заказы на изготовление материй не уже 8 вершков (35 см) вместо традиционных 6 вершков. Определенные ограничения были установлены также применительно к плотности и прочности тканей248. Таким образом, у местных текстильщиков появился стимул увеличить объемы производства продукции и за счет этого получить больше прибыли. Кроме того, надзор за параметрами изготовления тканей положительно сказывался на их качестве. Когда в вещевое довольство русских войск были допущены некоторые ткани местного изготовления, в Кокандском ханстве российские контрагенты Туркестанского интендантства начали открывать обширные ткацкие мастерские. Так, в здешнем селении Биш-Арык находилось до 500 станков. В то же время, по словам А.Л. Кун, хотя в результате увеличились объемы производства бязи, однако не улучшились орудия труда текстильщиков в этих мастерских249. Вместе с тем, ненормируемый ввоз из России крупных партий текстильной продукции в виде разнообразных колоритных, по окраске приспособленных к вкусам здешних жителей, и сравнительно недорогих тканей в короткое время заполнила среднеазиатские рынки, практически полностью вытеснив оттуда материи местного товаропроизводителя. Как следствие этого, сотни и тысячи ткачей-ремесленников, оказавшихся не в состоянии реализовать свой товар по цене, соответствовавшей его более высокой себестоимости, со временем были вынуждены сменить сферу деятельности. 248 249 Русский Туркестан. – Вып. 3. – С. 12-18. Кун А.Л. Очерк Коканского ханства. – С. 9. 143 К несчастью для них, завоевание среднеазиатского рынка товаров Россия начала именно с предметов текстиля. Характерно в этом контексте следующая выдержка из сочинения знатока истории, культуры и быта среднеазиатских народов, военного специалиста Д.Н. Логофета: «Исследовав потребности бухарского торгового рынка, сначала представители московских, а затем лодзинских (на территории современной Польши) фирм свои склады в Бухаре, начав в крупных размерах сбыт мануфактуры, преимущественно хлопчатобумажных товаров. Нельзя не сказать при этом, что спрос на мануфактуру был очень значительный, но первые попытки русских мануфактуристов были не совсем удачны благодаря тому, что рисунок тканей, приноровленный к вкусам русских покупателей, не отвечал совершенно вкусу бухарцев, выработавших ряд своих излюбленных рисунков. Командировка особых специалистов, собравших бухарские образцы тканей, и выделка затем по ним мануфактуры на всех фабриках МосковскоВладимирского и Лодзинского районов, тотчас же поставили торговлю на твердую ногу, так как предложение товаров, вполне подходивших к вкусам покупателей, увеличило значительно их спрос»250. В условиях неравной конкуренции местный ткач-кустар оказался вынужденным сверх меры снизить цену на свой товар. Только этим он мог привлечь покупателей. Как пишет И.И. Гейер, в начале XX в. бумажная материя карбос, выработанная из местной довольно толстой и слабо скрученной пряжи, на рынке стоила дешевле по сравнению даже с самыми низкими сортами (российских) фабричных ситцев. Мог ли ремесленник в таких условиях свести концы с концами, обеспечить пропитание и сносные условия жизни для своей семьи? Конечно же, нет. Отсюда и следствие: кустари различных текстильных профессий, занятые кропотливым трудом на разных этапах материального производства, вынуждены были освоить другие, сравнительно более прибыльные занятия. Так, по словам И.И. Гейера, если «еще очень недавно изготовление маты занимало очень много рук», то «с той поры, как местные ткачи (базъчи) увидели, что цена на их товар не прогрессирует, а труд чернорабочего (мардикор) ценится 250 Логофет Д.Н. Страна бесправия. Бухарское ханство и его современное состояние. - С. 76. 144 чуть ли не в четыре раза дороже их труда, многие из них отказались от челнока и взялись за кетмень»251. Снование хлопчатобумажной основы танидан в домашних условиях: посредством колышков, вбитых в землю (слева) и с катушек. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») В этих критических для ремесла условиях каких-либо мер по поддержке текстильного производства в самой Средней Азии Россией не предпринималось. Хотя среди ученой касты русских миссионеров отыскивались известные личности, которые видели 251 Гейер И.И. Весь Русский Туркестан. – С. 115. 145 историческую роль России не только в подъеме среднеазиатской культуры и просвещенности, но и в оказании помощи местным производительным силам, в том числе ремесленникам. К числу таковых, несомненно, относится ученый-просветитель Н.А. Маев, который по результатам Туркестанской выставки 1890 г. подытожил: «Средняя Азия с незапамятных времен и вплоть по настоящее время довольствуется в своей обыденной жизни кустарными изделиями. Фабричная и заводская деятельность в ней почти совершенно отсутствуют. Такое состояние мануфактурной производительности нельзя, конечно, не назвать состоянием примитивным. Но должны ли мы, русские, стремиться к изменению этого древнего, полезного для массы народа, положения обрабатывающей промышленности? Не должны ли мы, наоборот, подать руку помощи здешнему кустарю-туземцу»? Как видим, он призывал своих наделенных властью соотечественников оберегать сложившиеся веками ремесленные традиции туземных жителей, оказать содействие тем из них, кто специализировался на кустарном производстве, продолжать заниматься наследственным занятием. С учетом реально сложившихся обстоятельств это означало, что колонисты должны были предпринимать меры по улучшению условий труда ремесленников, их рабочих орудий и т.д. Однако на деле, как было проанализировано нами выше, ситуация в области кустарного производства и его организации выглядела совершенно по-иному. Поэтому следующие соображения весьма осведомленного в этом вопросе Н.А. Маева, на наш взгляд, нужно принимать не как факт, а всего лишь как идиллию, заманчивую картину, видеть которую ему так сильно хотелось: «Мануфактурная, фабричная и заводская промышленности, возникающие здесь постепенно, еще не грозят убить ручной, кустарный труд, дающий возможность равномерного, по возможности, распределения заработков в целой массе рабочего, свободного от гнета капитала, туземного населения. Поэтому в высшей степени отрадно, что русский человек явился в Среднюю Азию не эксплуататором народного 146 труда, а учителем, дающим туземцу лучшие образцы самых различных производств» 252. Более того, другие русские миссионеры требовали от своих промышленников еще больше активизировать их действия в направлении полного уничтожения кустарных текстильных промыслов местных жителей. Характерным в этом отношении представляется приводимые далее выводы А. ГубаревичаРадобыльского: «Несомненно, в интересах России преследовать задачу замены, например, грубой крашеной бязи, каламы и бумажной алачи русским ситцем. Кустари же, вырабатывающие эти грубые бумажные ткани, с большим успехом для общей производительности страны и даже ради собственной выгоды должны бросить это наследственное у них ремесло»253. Как тут не вспомнить, что еще в 40-50-х годах XIX в. благодаря этим же кустарям в крае текстиль производилась в избытке. Объемы производства тканей позволяли не только полностью обеспечить потребности местных жителей, но и экспортировать часть продукции. Согласно статистическим выкладкам А. Губаревича-Радобыльского, та же Россию закупала хлопчатобумажных тканей из Средней Азии в 2,5 раза больше, чем продавала здесь подобные изделия собственного изготовления. Однако в последующий за этим период ситуация коренным образом изменилась. В конце 60-х годов указанного столетия русские ввозили в свои среднеазиатские владения тканей из хлопка и хлопчатобумажной пряжи соответственно в 5 и 4 раза больше, чем вывозилось отсюда таких товаров в Россию. В абсолютном исчислении, за два десятилетия (с 1850 по 1870 гг.) продажа русской фабричной мануфактуры в Средней Азии увеличилось более чем в 30 раз. Русская промышленность массово поставляла в регион широкую номенклатуру тканей, особенно хлопчатобумажных, с лихвой покрывая потребности местных жителей в таких товарах. Среднеазиатские рынки заполнились различными сортами русской мануфактуры, такими как ситец (употреблялся на женские рубахи 252 Маев Н.А. Туркестанская выставка 1890 г.: путеводитель по выставке и ее отделам. – С. 148-150, 162. 253 Губаревич-Радобыльский А. Экономический очерк Бухары и Туниса. – С. 78. 147 и шаровары, одеяла, халаты, подкладку к халатам), коленкор и холстина (шли на нижние рубахи и штаны), миткаль (менее зажиточные люди использовали ее на нижние рубахи и шаровары), нанка и кумач (употреблялись для халатов), тик, сарпинка, кисея (шла для чалм), платки (шли на пояса, полотенца и шарфы)254. Более того, местные жители в зависимости от состояния могли приобрести самые разнообразные сорта тканей русского производства одного и того же названия или вида. К примеру, согласно Н. Стремоухову, на рынках Бухары в 1875 г. продавались ситцы таких фабрикантов, как Коншина, Зубова, Гондурина, Меньщикова, Кокушкина, Фокина, Сидорова, Шереметьева, а также набойки производства Нарвской мануфактуры. Помимо этого, на рынках были доступны текстильные товары английского и индийского производства. Англичане поставляли ситец, коленкор, кисею и другие материи, которые стоили дороже подобных товаров русского производства. Англо-индийские изделия по качеству превосходили русскую мануфактуру, так как не производились специально для малоимущих потребителей из Центральной Азии. «Вырабатывая шелковые, полушелковые бумажные материи кустарным способом, при полном отсутствии фабричного производства, бухарцы, разумеется, не могли удовлетворить всем потребностям населения, а с другой стороны выдержать конкуренцию с русскими товарами… Минимальное количество изделий … хлопчатобумажных и шелковых производств, выделываемых кустарями, в настоящее время, по-видимому, с каждым годом все уменьшается, переживая уже агонию перед окончательным своим уничтожением и лишь полное отсутствие русских товаров в некоторых местах ханства (Бухарского), а также их сравнительно высокая цена вынуждают по необходимости некоторую часть населения обходиться приобретенными предметами местного кустарного производства, которые к тому же несравненно хуже по качеству по сравнению с русскими», заключает Д.Н. Логофет. И этот его вывод, впрочем, справедлив 254 Губаревич-Радобыльский А. Значение Туркестана в торговле России с сопредельными странами Азии - С. 6, 8, 17, 20. 148 по отношению ко всем областям Средней Азии, а не только к Бухаре255. В путеводителе Туркестанской выставки 1890 г. Н.А. Маев, сравнивая состояние ремесленного производства в Русском Туркестане и номинально суверенных Бухарском и Хивинском ханствах, заключает: «Впечатление обширного развития в русском Туркестане ручного, кустарного труда туземцев представляется еще более рельефным при сравнении экспонатов, выставленных в кустарном отделе, с экспонатами хивинцев и бухарцев, свободных от русского влияния. Там искусство, хотя и своеобразное, бросающееся в глаза непривичному к азиатской жизни человеку, но в то, же время, застывшее в вековечных рамках. Здесь же, в кустарном отделе, мы видим туземца уже освобождающегояся от рамок рутины и обычая. Сравнение интересное и поучительное. Итак, чем же представляется русский Туркестан через 25 лет русского владычества, заменившего власть туземных правителей, беков, ханов и эмиров? Мы видим на выставке, в отделах хивинском и бухарском, Среднюю Азию в ее первобытном виде, такою, как она была четверть века тому назад. Видим также все, внесенное в нее русскими. Пусть же внимательный посетитель выставки дасть беспристрасный ответ»256. Таким образом, редактор «Туркестанский ведомостей», фиксируя истинное положение дел в ремесленном производстве бухарцев и хивинцев, путем сопоставления утверждает об очевидном подъеме ремесла в пределах русского Туркестана. Но так ли было на самом деле, если уже в 1916 г., т.е. через следующие полтора десятилетия, М.В. Лавров пишет, что в Самаркандской области «фабричная промышленность развита слабо и главным образом ограничивается очисткой хлопка на тридцати хлопкоочистительных заводах»?257 Впрочем, рассмотренные в настоящей работе три-четыре деятелетия (от момента присоединение региона к Российской 255 Логофет Д.Н. Страна бесправия. Бухарское ханство и его современное состояние. - С. 77, 82. 256 Маев Н.А. Туркестанская выставка 1890 г.: путеводитель по выставке и ее отделам. – С. 148-150, 162. 257 Лавров М.В. Туркестан. География и история края. – С. 131. 149 империи) слишком короткий период для того, чтобы русские могли достичь существенных изменений в социальноэкономическом развитии Средней Азии, в том числе в области текстильного производства. За это время Россия даже при всем желании была не в состоянии выполнить такую задачу. Более того, в развитии нуждалась и собственно российская промышленность. А в первой четверти XX в. Россия подверглась новым потрясениям: участие в первой мировой войне и грянувшая затем революция с вытекающей отсюда разрухой. 150 7. ОРГАНИЗАЦИЯ ТРУДА И ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ТЕКСТИЛЬНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ «Самая выгодная из промышленностей Средней Азии – промышленность шелковая не могла миновать рук таджика, и действительно, где только поселился таджик и нашел благоприятные для шелководства условия, там везде он занимается им с успехом. Можно почти с уверенностью сказать, что шелководство без таджика также немыслимо, как и он без него». Н.Ф. Петровский, 1904 г. Производственные отношения в городской мануфактурной деятельности регулировались корпоративными традициями на профессиональной основе, которые сложились в течение многих столетий и приобрели высокую устойчивость. Многие из этих традиций соблюдались еще в недавнем прошлом, в советские времена, а отдельные дошли и до наших дней. Следует отметить, что такие отношения способствовали поддержанию общности между членами некоторых профессиональных объединений. Это выражалось, например, в проведении корпоративных собраний с последующим ритуальным пиршеством, а также в соблюдении долга посещать друг друга во время семейных торжеств или траура. В крупных городах для каждой профессии существовала самостоятельная корпорация ремесленников - касаба. В нее входили все лица, занятые этим видом деятельности, в том числе хозяева ремесленных мастерских (устокор) и мастера, работавшие по найму (халифа). В Бухаре и Фергане все мастера одной профессии, составлявшие такое объединение, называли друг друга хампир (имеющие одного покровителя ремесла), а в Хорезме – улфатгар (товарищ по профессии). Ученики и работники, не прошедшие обряда посвящения камарбанди, членами корпорации не считались. Следует заметить, что мастера, занятые текстильными промыслами, составляли несколько самостоятельных корпораций. 151 К примеру, в Хорезме на самостоятельной основе функционировали четыре профессиональных объединения текстильщиков: шелкомотальщиков и ткачей; красильщиков; набойщиков; валяльщиков кошм; изготовителей седел, попон и шерстяных портянок258. Мотовило тахфил, посредством которого подготавливали шелковые нити к ткачеству. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») Взаимоотношения между членами профессиональной корпорации строго регламентировались традициями и правилами, которые были зафиксированы в обрядниках рисола. К примеру, предприниматель устокор, нанимая на работу халифа, в идеале, должен был эксплуатировать его в пределах регламентированных норм, исправно платить за выполненную работу, заботиться о здоровье своего подручного, сносно кормить. В противном случае, он мог подвергнуться бойкоту товарищей по профессии, который провоцировался главой корпорации бобо. Тогда он терял право принимать на работу подмастерьев, а иногда, по словам И.И. Гейер, наказание могло быть еще жестче: «каждый член цеха подчиняется товарищескому суду и меры нравственного воздействия на провинившихся в чем-либо членов, нередко 258 Джаббаров И.М. Ремесло узбеков Южного Хорезма в конце XIX – начале XX в. – С. 123-124. 152 отличаются большой оригинальностью, так, например, накладывается запрещение на заработок провинившегося»259. Регулирование взаимоотношения между хозяевами мастерских и работающими у них халифа, а также надзор за выполнением требований рисола входила в задачу администрации корпорации. Ее выбирали на общем собрании собственники мастерских и ремесленники, наделенные правом голоса. В небольших корпорациях руководство состояло из старшины бобо (дед) и его помощника пайкор. Главе более крупной корпорации ремесленников помогали двое работников, один из которых (оксакол) занимался торговлей продукции. Второе лицо – голиб (победитель) – следил за соблюдением культовых обрядов. Подготовка хлопчатобумажной основы для заправки в ткацкий станок в домашних условиях. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») По сути, администрация была призвана защищать права всех членов корпорации. Известны случаи, когда к ней обращались халифа со своими жалобами и бобо выступал в роли покровителя подмастерьев. Однако на деле рядовые члены могли надеяться на его бескорыстную защиту лишь в тех сферах деятельности, которые предусматривают непосредственное взаимоотношение 259 Гейер И.И. Весь Русский Туркестан. – С. 33. 153 этих работников с населением как с потребителями услуг (например, у водоносов или у конюхов). В противоположность этому, в некоторых профессиональных объединениях, в первую очередь, у текстильщиков и у сапожников, дела обстояли совершенно иначе. Здесь члены корпоративной администрации со своей стороны всячески притесняли рядового труженика. К примеру, в случае совершения ремесленником малейшего нарушения какой-нибудь нормы предписания, глава корпорации непременно подвергал его денежному штрафу бекоидаги. За счет таких поборов у бобо собиралась приличная сумма, которая позволяло в течение года несколько раз давать ритуальные угощения арвохи пир, сопровождаемые чтением Корана. Угощение предназначалось для представителей духовенства, хозяев мастерских, старших мастеров, лоточников-торгашей, в то время как рядовым ремесленникам и ученикам на обряде отводилась роль прислуги. Они довольствовались тем, что оставалось по завершении угощения, нередко после ритуала эти люди уходили домой голодными. Такую картину можно было наблюдать и во время ритуала камарбанди. Ремесленник за трудоустройством должен был обратиться к бобо, который приводил его к хозяину той или другой мастерской. Причем, за эту услугу устокор давал старшине корпорации пять танга, которые назывались бобоѐна. У текстильщиков устокор, нанимая ткача на работу, довольно щедро снабжал его денежным авансом бунак, обычно в размере 200-300 танга. Так как для пропитания своей семьи халифа нуждался в этих деньгах, он брал их, хотя понимал, что никогда не сможет возвратить. Размер аванса в десятки раз превышал его недельную зарплату. К примеру, ткач зарабатывал в неделю четыре-пять танга, из которых каждый раз хозяин удерживал половину в счет погашения аванса. Легко посчитать, что при размере аванса 300 танга, халифа мог рассчитаться со своим хозяином лишь в третьем или четвертом году работы, если при этом недельные 2-2,5 танга могли удовлетворить потребности его семьи. В реальности, халифа вынужден был периодически вновь брать у хозяина деньги в долг, которые добавлялись к оставшемуся значению бунак. По этой причине, наемный ремесленник пожизненно оставался в кабале у 154 своего хозяина. Устокор заставлял своих подмастерьев выполнять непомерную работу, из-за чего в большинстве случаев лишь бунак и действовавшие в обществе производственные отношения удерживали их у хозяина. Потеряв все надежды на облегчение условий проживания, некоторые наемные ткачи совершали побеги. Однако таких работников в дальнейшем никто не имел права принимать на работу, так как в любом городе трудоустройство ремесленников осуществлялось только посредством бобо. Главы корпораций одной профессии из разных городов находились в связи между собой, что позволяло им легко обнаружить беглых мастеров. Возвращением беглеца из другого города к его хозяину занимался непосредственно сам бобо, который затем получал у хозяина мастерской всю сумму потраченных на поездку денег, а также щедрые премиальные (в размере ста танга). Естественно, хозяин прибавлял все эти деньги к прежнему значению бунак, что окончательно разоряло мастера-беглеца. В большинстве случаев подмастерью, недовольному своим мастером, не оставалось ничего другого, как наняться на работу к другому хозяину, если тот соглашался вернуть бунак его прежнему хозяину. Однако в этом случае халифа оказывался в еще большем долгу, так как новый хозяин за его счет выплачивал старшине корпорации бобоѐна - долю за оформление сделки. Поэтому, все та же участь ждала мастера в будущем, теперь уже у нового хозяина. Таким образом, у текстильщиков бобо всегда выступал на стороне тех, у кого были деньги. Он поддерживал собственника мастерской, когда тот конфликтовал с наемным работником, считал правым мастера, если тому противостоял ученик. Такая позиция приносила главе корпоративной администрации немалую финансовую выгоду. Труд учеников, которые наравне с другими активно участвовали в производительной деятельности, и вовсе не оплачивался. Более того, применительно к ним устокор все время подчеркивал ущербность своего положения, так как, якобы из гуманных целей, он бесплатно учит их ремеслу. Подчеркивая бесправие учеников и наемных мастеров халифа, следует подчеркнуть еще более худшее положение ремесленника харчибоф – ткача, не прошедшего обряда посвящения камарбанди. 155 Цеховые традиции не регламентировали условия труда такого работника, поэтому он и вовсе был лишен всяких прав и чьеголибо покровительства. Устокор подвергал ткача харчибоф беспощадной эксплуатации, в результате чего работник, не выдержав изнурительный труд и издевательства, в короткий период подвергался психическому расстройству. Чаще всего, через неделю работы, получив мизерные деньги за свой труд, харчибоф вынужден был устраивать скандал с хозяином мастерской и с руганью уходил от того. Так как подобные случаи повторялись регулярно, такие ткачи носили прозвище девонабача (душевнобольной). В мастерской наемные ткачи работали денно и нощно в течение всей недели и спали там же. Отпускали их с работы в полдень четверга, а в пятницу с наступлением вечера они вновь принимались за монотонную и изнурительную работу. В «Воспоминаниях» С. Айни дается описание образа реального наемного ремесленника Махдуми Мухаммади, который работал в качестве халифа в одном из шелкоткацких мастерских Бухары. По словам писателя, «так как в мастерские по шелкоткачеству было темно и сыро, а ткач во время работы до пояса располагался в яме, эта обстановка не могла не отражаться на здоровье мастеров. Махдуми Мухаммади, который с детства занимался этим ремеслом, тоже всегда выглядел хилым, болезненного вида и похожим на неизлечимо больного чахоткой»260. Тяжелые условия жизни принуждали наемных ремесленников к стачкам. Так, в 1880 г. восстали около 1000 ткачей в Каратаге. Причины их недовольства заключались в безжалостном отношении предпринимателей, большой продолжительности рабочего дня, низкой оплате труда и тяжелых условиях работы. Восстание прекратилось через несколько дней, когда работодатели пошли на отдельные уступки, в том числе повысив заработок ткачей в три раза. 260 Айни С. Воспоминания. – С. 339-340, 377-391. 156 8. ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ОБОЛОЧКА ТЕКСТИЛЬНЫХ РЕМЕСЕЛ «Промышленность бухарская не могла развиваться вследствие недостатка технических знаний, который заторможен законом, считающим всякое знание «вне Корана» греховным. Вот почему Бухара, равно как Хива и Коканд, издавна, в промышленном отношении, зависели от России». Л.Ф. Костенко, 1870 г. В качестве организационной составляющей промыслов, в том числе текстильных, как прежде, так и в эпоху позднего средневековья в Средней Азии выступали нормы и предписания ислама. Религиозная оболочка ремесла в виде цеховых культов нашла свое отражение в текстах трактатов по профессиям - рисола. Согласно этих произведениям, основатели разных направлений ремесел становились их покровителями, патронами – пири касб. Так, первым ткачом считался Адам, первой пряхой – Ева. Патроном трепальщиков волокна в Дарвазе по одной версии, считали Ахмеда. Возможно, это имеет отношение к почитаемому святому Ахмед-Пахлавану Земчи, могила которого находится в Хиве. По другой версии, покровителем этого ремесла признавался Зиндапир - Живой Старец (Живой Покровитель)261. Изготовление пряжи считалось женским трудом, значит, патронессой прях должна была стать женщина. В Самарканде ею признавали Биби-Ресанда - Госпожу Пряху, образ которой исходит к первой на земле женщине. В Дарвазе ее называли Биби-Хаво – Госпожа Ева, в Язгулеме - Момо-Хаво - Праматерь Ева. Ей посвящали отдельные дни недели. В такие дни заниматься прядением запрещалось. В то же время, в разных местах не было единого святого дня для прядильщиц. Так, известно, что в Верхнем и Центральном Зеравшане патронессу прях называли Биби-Сешанбе (Госпожа Вторник), кое-где Биби-Чоршанбе 261 Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. – С. 217. 157 (Госпожа Среда), в Каратегине же - Биби-Панчшанбе (Госпожа Четверг)262. Страницы рукописи «Трактат ткачей». Фото. Архив Института востоковедения и письменного наследия АН РТ В существование небесной патронессы Биби-Жибецак – Госпожи Пряхи верили и в долине Хуф (Рушан, Шугнан). Здесь прядением овечьей шерсти на веретене чалак и самопрялке чарх занимались женщины. Пряха, начиная работу, должна была молвить: «О Госпожа Пряха, помоги мне скорее кончить работу». Якобы по ночам Биби-Жибецак приходила в дом, где была прялка и сама занималась прядением. Особо искусными пряхами становились только те женщины, которые, проснувшись рано утром, находили между косяками дверей спрятанную пряжу, выделанную Биби-Жибецак. Искать позднее было бесполезно, так как Госпожа Пряха забирала ту пряжу, и уносила в пустыню. В Хуфе прядение козьей шерсти было занятием мужским. Работу они выполняли на лякивдз - примитивнейшем веретене в виде ровной палочки с расщепом на одном конце. Патроном мужчин считался дух Заус-Жибецак. Он также приходил по ночам. О его посещении хозяин догадывался по изменению места 262 Сухарева О.А. О ткацких ремеслах в Самарканде.– С. 35; Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. – С. 221. 158 расположения веретена, когда по рассеянности Заус-Жибецак клал его в другое место263. Покровителем шелкомотальщиков считался Айюб-пайгамбар (пророк Иов), в Хорезме покровителем шелководства считали шейха Мухтара. Патроном шелкоткачества признавался Хазрати Бурх Сармасти Вали – Почтенный Бурх Опьяненный Святой. Кроме того, его считали своим покровителем все наемные ткачи независимо от их конкретной специализации. Одни называли его Бурхавлиѐ - Провидец Бурх или Каштаавлиѐ – Провидец Кашта, другие, например, туркмены – Буркут-Бобо, третьи - Бурхдевона – Безумный Бурх. Это, видимо и стало причиной того, что в прошлом наемные ткачи имели прозвище Девонабача – Безумные дети. Что касается времени жизни святого Бурха, по легенде, он общался с богом и дружил с пророком Микаилом. Согласно «Тавриту», этот пророк жил в XIII в. до н.э., т.е. 3300 лет тому назад и о нем было известно еще до арабского завоевания Центральной Азии264. Основателем классического ремизного ткацкого станка признается пророк Даниил, чья мнимая могила находится в пригороде Самарканда. Его считали покровителем вязчиков ремиз. В то же время, считается, что без участия архангела Гавриила не обходится ни одно изобретение, к какому бы ремеслу оно не относилось. Он, а также иблис – дьявол, являются авторами многих хитроумных технических усовершенствований и изобретений265. В «Трактате набойщиков» относительно возникновения набойки записано следующее предание: «Когда по воле Бога город Содом был разрушен, а его жители истреблены, святой Лот так разрыдался, что из его глаз вместо слез потекла кровь. Так как одет он был в белое, его одежда покрылась красными пятнами. Обеспокоенный Лот обратился к небесам. Бог поручил архангелу Гавриилу вынести из рая для передачи Лоту одну пару штампов черного цвета, что соответствовало цвету глаз того». С учетом 263 Андреев М.С. Таджики долины Хуф. - Вып. 2. – С. 209-210. Джаббаров И.М. Ремесло узбеков Южного Хорезма в конце XIX – начале XX в. – С. 33-34. 265 Сухарева О.А. О ткацких ремеслах в Самарканде. – С. 33. 264 159 этого, в указанном произведении, составленном как утверждается, имамом Джафаром ас-Садиком (пятым шейхом суфийского ордена Накшбандон), святой Лот признается патроном набойщиков. В свою очередь, в качестве зачинателя отбеливания тканей (а также прядения) следует признать архангела Гавриила, говорится в трактате266. Для ткачей покровителем был Шис-пайгамбар – пророк Сиф, сын Адама и Евы, правивший на земле вслед за отцом и проживший девятьсот двенадцать лет267. В Бухаре патроном ткацкого ремесла считался Абуханифа или Имоми Азам, который занимался ткацким промыслом в VIII в.268 Патроном ткачей бархата в «Трактате ткачей» признается мудрец Лукман, а покровителем ткачей пестряди – святой Шойимардан («Повелитель людей»), что соотносится с именем Хазрати Али. Основателем узорного ткачества назван Шейх Бахавуддин Накшбанд - мусульманский святой, выходец из Бухары, основавший в XIV веке суфийский орден Накшбандон («орнаменталисты, мастера по узорам»). Изобретателем тканья на станке урмак в этом культовом сочинении называется святой Мустафа, а первым заправщиком берда – авторитетный знаток Корана и суфизма, персидский поэт Асадулла Галиб. Утверждается также, что первый шерстяной ковер был выткан архангелом Гавриилом, а первый молитвенный коврик из хлопка - святым Шисом269. Профессия, имеющая своего покровителя, считалась святой. Цеховые уставы рисола, помимо мифической истории соответствующего ремесла, содержали также различные религиозно-нравственные правила. Так, в «Трактате набойщиков» мастерам этой профессии предписывается обязательное соблюдение следующих двенадцати правил: 1) вставать рано утром и быть осведомленным в вопросах веры; 2) каждому поручать работу по мере его усердия (выносливости); 266 Рисолаи читсозон. – С. 246, 250. Сухарева О.А. О ткацких ремеслах в Самарканде. - С. 33; Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. – С. 230. 268 Айни С. Воспоминания. – С. 670. 269 Рисолаи бофандаги. – Л. 4-5, 24. 267 160 3) быть щедрым и милосердным; 4) проявлять заботу о своих учениках так же, как чабан оберегает своих овец; 5) быть благородным по отношению ко всем окружающим; 6) не проявлять нервозности (раздражительности); 7) заботиться о бедных; 8) быть милосердным, поручая работникам умеренную работу; 9) к чужим детям относиться как к родным; 10) быть искусным мастером своего дела; 11) соблюдать предписания пиров; 12) не злословить в адрес пиров и передовых мастеров, не произносить заклинаний по адресу работников. Ремесленный обряд посвящения в цех камарбанди. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») Трактаты ремесленников заостряли внимание общества на святости, благородности и возвышенности соответствующих профессий, призывая мастера-ремесленника своими поступками соответствовать высоким достоинствам выбранной деятельности. Так, в «Трактате набойщиков» говорится: «Знай, что это дело является самым возвышенным занятием на свете. Мастера не должны обучать всяких этой профессии, а только тех, кто воспитан и заслужил это право; они не должны враждовать с 161 коллегами» 270. К почитанию святости ремесла призывается и в «Трактате ткачей», где работа по изготовлению материи карбос приравнивается к совершению молитвы271. «Трактат шелкомотальщиков» требует от ремесленника, в числе прочего, чтобы он держал в чистоте мастерскую, рабочее место, варочный котел и инструменты. По окончании работы мастер должен, переодевшись, положить рабочую одежду на возвышенности272. Далее, согласно предписанным нормам, все ремесленники периодически, в первую очередь, в случае получения относительно хороших доходов, были обязаны совершать жертвенный обряд. В процессе его совершения ткач, к примеру, у подножья ткацкого станка в честь арвохи пир (духи пира) возжигал светильники и приглашал членов цеха на ритуальное угощение. Распространено было также коллективное жертвоприношение, т.е. на общие деньги, собранные со всех представителей цеха. Класть хлеб за пазуху посвящаемому. Эпизод ритуального обряда камарбанди. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») Заниматься ремеслом рисола позволяла только после получения разрешительной молитвы от наставника. Для этого, в условиях 270 Рисолаи читсозон. – С. 242, 250. Рисолаи бофандаги. – Л. 24. 272 Рисолаи пиллакаши. – С. 107. 271 162 цехового производства каждый ремесленник после окончания сроков ученичества обязан был пройти торжественный обряд камарбанди (опоясывание). Во время этой церемонии два мастера вставали с двух сторон посвящаемого. Один из них должен был трижды обернуть стан посвящаемого специальным поясом, произнося при этом молитвенное изречение калима. После этого, посвящаемый в мастера скрещивал руки на груди и вставал между всеми участниками обряда. Начинался экзамен, в ходе которого он должен был ответить на вопросы из рисола. Затем глава цеха спрашивал поочередно у наставника и его ученика, не жалеют ли они о том, что работали вместе в период ученичества теперь уже бывшего ученика. Те, в свою очередь, отвечали «Не жалею». В заключение ритуала посвященный в мастера, которого называли теперь камарбаста, делал подарки своему наставнику и главе цеха в виде халата и рубашки соответственно273. Ремесленники камарбаста, обычно, работали в качестве халифа (подмастерьев), а не прошедшие такой ритуал, могли наниматься на работу в цех только в качестве наиболее бесправного и беззащитного работника харчибоф («ткущий всякую всячину»). 273 Джаббаров И.М. Ремесло узбеков Южного Хорезма в конце XIX начале XX в. - С. 131-132. 163 Праздник базми арвохи пир. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») Согласно Д. Атаджановой, в Бухаре традиция обучения молодого поколения ремеслу с последующим посвящением учеников в мастера соблюдается и в наши дни. В день, когда ученик готов к самостоятельному занятию, его родители преподносят учителю в знак благодарности и почтения халат и пояс. Хотя наблюдаются и некоторые трансформации. Например, в ремесленном шелкоткачестве сам наставник делает подарки своему бывшему ученику. Он надевает на него халат, который повязывает тремя узелками марлевой повязкой длиной 5-7 м, а также в знак благословения преподносит ему в дар рабочие инструменты и материал и собственноручно устанавливает в мастерской нового мастера ткацкий станок. Если в качестве наставника выступали родители, требовалось их благословения на занятие ремеслом. Н.Н. Ершов зафиксировал, как в Гарме пожилая женщина считала себя виноватой в том, что занимается ткачеством без благословения матери, против желания которой у нее же она научилась тонкостям изготовления тканей. Все просьбы дочери дать ей разрешительную молитву она категорически отвергла, основываясь на невыносимые условия этого утомительного занятия274. Выше отмечалось, что пряхи не занимались своим ремеслом в святой день недели. Таким днем в разных местах были вторник, среда четверг или пятница (в Ферганской долине). Прясть в это время считалось греховным занятием, хотя как пишут В. и М. Наливкины, заниматься другими ремеслами дозволялось. В такие дни женщины в честь своего патрона ремесла делали угощение, состоявшее из семи видов пищи, причем, все это ели только женщины. Беременные женщины также не имели права участвовать в совершении ритуала, так как ребенок мог оказаться мужского пола. Например, в Центральном Зеравшане (г. Пенджикент, селения Рарз, Урметан и др.) по вторникам женщины соблюдали обряд Биби-Сешанбе, готовя лепешки, жаренные тонкие лепешки чалпак, клецки на молоке, кашу рисовую на молоке, сухие фрукты и плов. 274 Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. - С. 230. 164 В некоторых местах (кишлак Зеробод в Центральном Зеравшане) такой обряд совершался по вторникам три недели подряд. В первую неделю готовили похлебку умоч с очень мелкими клецками, во вторую – суп каллашурбо из головы и ног, в третью – суп гармич из пшеницы. Ритуальная трапеза сопровождалась рассказами о святой, молитвами, а также обращениями к ней с просьбой о содействии. Общее руководство проведением обряда Биби-Сешанбе осуществляла одна из местных пожилых женщин биби-халифа (госпожа мастерица). Обряд в честь патронессы прях женщины соблюдали по факту исполнения желаний у людей (благополучное возвращение из путешествия, постройка жилища, после свадьбы, обрезания и т.д.)275. Обряд, связанный с патронессой прях Биби-Сешанбе. Конец XIX в. (по «Туркестанскому альбому») Каратегинцы и дарвазцы наиболее благоприятными днями недели для ткачества считали понедельник и четверг. По вечерам под пятницу здесь было принято обязательно окуривать ткацкие станки ароматичными травами276. 275 276 Материальная культура таджиков верховьев Зеравшана. – С. 175. Таджики Каратегина и Дарваза. - Вып. 1. - С. 230. 165 Возвышенность ремесла, имеющего своего покровителя, признавалась не только ремесленниками. Святыми местами считались мастерские, куда приходили люди вылечиться от разных болезней. Так, больные малярией, лечились в ткацкой мастерской. Больной брал немного земли с места, где находился ткацкий станок, и, растворив ее в воде, обмазывал себе затылок. Это средство, якобы обязательно помогало тому быстрее избавиться от страшной болезни277. 277 Джаббаров И.М. Ремесло узбеков Южного Хорезма в конце XIX начале XX в. - С. 141. 166 9. ВКЛАД ТАДЖИКСКОГО НАРОДА В СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ТЕКСТИЛЬНЫХ ПРОИЗВОДСТВ В КРАЕ «Таджик… отличается ловкостью и умелостью в ремеслах и промыслах, склонностью к домашней жизни и к усовершенствованиям. Духовная и телесная выносливость … сделали его способным к самым разнообразным ремеслам: и к таким, которые требуют величайшего терпения и внимательности (напр. выделка шелковых тканей)... способным также и к ремеслам, в которых требуется ниточку прикладывать к ниточке, с внимательностью и терпением, пока не получится ткань…». А.Ф. Миддендорф, 1878 г. Материалы исследований со всей ясностью подтверждают огромную и даже решающую роль таджиков и их предков (древних бактрийцев, согдийцев, парфян, маргианцев, хорезмийцев, парканцев, сако-массагетских племен) в становлении и развитии текстильного производства на территории Центральной Азии. Прежде всего, отметим, что зарождение и последующее становление производства и переработки таких видов текстильного сырья, как хлопок и шелк, связано с деятельностью людей с оседло-земледельческим хозяйственно-культурным образом жизни. Связано это с тем, что выращивание хлопка и шелководство требуют продолжительного пребывания в одной и той же местности, отчего кочевой образ существования не позволял заниматься такой деятельностью. Естественно полагать, что люди, производившие хлопок и шелк, переработкой этих материалов в нити и разнообразные ткани занимались, прежде всего, сами. Кочевые народы региона к производству и переработке хлопка и шелка приступили значительно позже, по мере того, как постепенно переходили к оседлому быту. Процесс этот сопровождался этнической ассимиляцией, о чем писал, в частности, в самом начале двадцатого столетия один из плодовитейших публицистов Е. Марков: «Узбеки в течение веков 167 естественно сильно смешались с таджиками, коренными жителями Трансоксианы, и кровью, и нравами, и обычаями. Они заимствовали у них не только их магометанскую религию, но и вкусы оседлости, разные промыслы и ремесла. Оседлый узбекгорожанин мало помалу совсем обособился от своего кочевого родича степей и гор… Только по языку он оставался еще узбеком, а по образу жизни, отчасти и по самой внешности делался таджиком». Таким образом, именно предки таджиков причастны к становлению и постепенному развитию на территории Центральной Азии ремесленной деятельности по производству и текстильной переработке хлопка и шелка. В дальнейшем как раз таджикское население выступало в качестве основной движущей силы, обеспечившей последовательное развитие этих отраслей на всем протяжении эпохи средневековья. Осевшие в крупных городах сарты, переняв лучшие традиции таджикского народа в области материального производства, вносили свой значительный вклад в сферу изготовления разнообразных текстильных продуктов. «Сарта трудно отличить от таджика, потому, что в нем кровь туранца уже значительно смешалась с иранской кровью, а общие привычки жизни, общая одежда и манеры, еще более сближают его с таджиком», - писал в данном контексте Е. Марков»278. Уместно заметить, что в регионе хлопкоткачеству принадлежала доминирующая роль в структуре текстильного производства, а по богатству ассортимента производимых изделий господствующее положение принадлежало шелкоткачеству. Превращение хлопка и шелка в основные виды текстильного сырья на территории Центральной Азии, безусловно, связано с аграрной и ремесленной деятельностью таджиков, которые держали в своих руках производство основных видов хлопчатобумажных и шелковых тканей. Примечательно, что такое положение сохранилось вплоть до первой четверти XX в. Такой вывод подтверждается многочисленными свидетельствами. Характерно в этом смысле заключение Н.А. Маева о причастности конкретных среднеазиатских народов к разведению шелкопряда, написанное на рубеже двадцатого столетия: «В 278 Марков Е. Россия в Средней Азии. – Т. I. – С. 398-399. 168 Средней Азии шелководство вскоре сделалось излюбленным промыслом везде, где преобладает таджикское население. Узбеки, каракалпаки, киргизы и другие кочевники шелководством не занимаются. При кочевой жизни немыслим промысел, требующий тутовых плантаций»279. Полное согласие с таким заключением выражает и Е. Марков: «Кочевники совсем им (шелководством) не занимаются, ни узбеки, ни киргизы. Зато везде, где таджики составляют главную массу населения – шелководством занимается и старый и малый. Оттого-то Самарканд и Бухара, а на севере Ходжент и Фергана – стали главными гнездами шелководства»280. В свою очередь, агент Министерства финансов России в Туркестанском генерал-губернаторстве Н.Ф. Петровский в те же годы (на рубеже двадцатого столетия) писал следующее: «Самая выгодная из промышленностей Средней Азии – промышленность шелковая не могла миновать рук таджика, и действительно, где только поселился таджик и нашел благоприятные для шелководства условия, там везде он занимается им с успехом. Можно почти с уверенностью сказать, что шелководство без таджика также немыслимо, как и он без него. Даже в таких чисто узбекских городах, как например, Ташкент и Чимкент, шелководством занимаются по преимуществу таджики, а шелкомотанием только они исключительно»281. Как следует из приведенных заметок, а также согласно свидетельствам многих других исследователей-этнографов, в средневековье Бухара, Самарканд, Худжанд и Фергана были основными центрами среднеазиатского шелкоткачества именно благодаря аграрной и ремесленной деятельности таджиков. Для примера, по обобщениям О.А. Сухаревой, в Бухаре и Самарканде начиная с XIV в. как раз ремесленники-таджики занимались изготовлением шелкового бархата. Причем, в эпоху позднего средневековья бухарские ткачи ворсовых тканей достигли такого 279 Маев Н.А. Туркестанская выставка 1890 г.: путеводитель по выставке и ее отделам. – С. 122. 280 Марков Е. Россия в Средней Азии. – Т. II. - С. 271; Михалева Г.А. Торговые и посольские связи России со среднеазиатскими ханствами через Оренбург. – С. 20. 281 Петровский Н.О. Шелководство и шелкомотание в Средней Азии. – С. 5. 169 уровня мастерства, что могли производить бархат с абровым рисунком282. Многочисленные этнографические исследования, проведенные в позднесредневековых городах Бухара и Самарканд, показали, что таджики составляли большую часть занятых в текстильном производстве. Они держали в своих руках производство популярных полушелковых тканей адрас и бекасаб, причем эти производства, по всей вероятности, были завезены в эти города из Худжанда, этого поистине основного центра регионального шелкоткачества. То же самое можно утверждать и про алоча, пожалуй, самую знаменитую материю местного происхождения, которая имела десятки сортов и вырабатывалась хлопчатобумажной, полушелковой и шелковой. Она для таджиков с учетом названия ткани, ее производства и потребления являлась, несомненно, «своей» тканью. Не случайно, затрагивая вопрос об изготовлении пестроткани алоча самаркандскими текстильщиками, О.А. Сухарева подчеркивает, что «производство ее находилось в руках таджиков, и было распространено всюду, где проживало таджикское население…»283. На территории же современного Таджикистана полосатые материи вырабатывались практически повсюду. Вне всякого сомнения, с деятельностью таджикских текстильщиков связано, кроме того, и повсеместное (в Худжанде, Кулябе, Каратегино-Дарвазской зоне, Китабе, Маргелане) производство весьма распространенной шелковой материи дорои, а также изготовление в течение ряда столетий таких популярных материй, как занданачи (прежде шелковой, затем хлопчатобумажной) и фута284. То же самое можно утверждать про выделку широко распространенных в прошлом на всей территории Средней Азии и за ее пределами хлопчатобумажных тканей карбос, кадак, хоса, чит и др. 282 Сухарева О.А. Позднефеодальный город Бухара конца XIX - начала XX века. - С. 67-68. 283 Писарчик А.К. Творчество таджикских мастеров. - С. 35; Сухарева О.А. Позднефеодальный город Бухара конца XIX - начала XX века. - C. 64; Она же. О ткацких ремеслах в Самарканде. - С. 26-30. 284 Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана. - С. 39. 170 Образцы пестроткани алоча. Каратаг. Конец XIX – начало XX в. (по кн. «Tajik Arts and Crafts») В числе произведений именно таджикских текстильщиков А. Гребенкин перечислил такие ткани, как шелковые шойи и атлас, полушелковые адрас, бекасаб, пасма (сорт бекасаб с широкими полосами), алоча, пари-пашша, хлопчатобумажные карбос, алоча, калами, хоса, дока, панджа, фута, шерстяные босма (из верблюжьей шерсти), кокма, а также пуховую чалму тибит-салла и полупуховую босмаи тибит. При этом этнографом особо подчеркивается, что таджики вырабатывали все сорта этих материй, т.е. та же алоча нередко производилась чисто шелковой, фута – полушерстяной и т.п.285 Несмотря на утверждение о «мервском» происхождении ткани шойи, что возможно, и соответствует действительности, в XIX начале XX в. ее производство держали в руках и в Самарканде и в Худжанде таджикские ткачи, причем по объему выпуска первое место занимали худжандцы. Что касается шерстоткачества, им в Центральной Азии занимались племена и народы, как с кочевым, так и с оседлым образом жизни. Жизнедеятельность кочевников была традиционно связана со скотоводством - занятием, которое давало им пищу и 285 Гребенкин А.Д. Ремесленная деятельность таджиков Зеравшанского округа. – С. 511-514. 171 одежду. Шерсть животных для разных кочевых тюркских народностей, а также для кочевых и полукочевых предков таджиков - сако-массагетских племен, служила основным, а зачастую, единственным видом текстильного сырья. Образцы шелковых тканей с узором абр из Бухары. Таджики. Конец XIX - начало XX в. (по кн. «Tajik Arts and Crafts») Для таджиков, независимо от того, проживали они в оазисах, на равнинах и предгорьях, или в горных местностях, в качестве основного занятия служило земледелие. В то же время, они в качестве подсобной отрасли хозяйства практически повсюду занимались скотоводством. Равнинные таджики из числа более или менее состоятельных жителей занимались обработкой овечьей и козьей шерсти в условиях домашнего производства и, преимущественно, для собственного употребления. Вместе с тем, массовое распространение шерстоткачества было особенно характерно для таджиков, обитавших в Припамирье и на Памире, т.е. для жителей высокогорья, в хозяйстве которых скотоводству уделялось не меньшее значение, чем земледелию. Таджики Бадахшана, Каратегино-Дарвазской зоны, Верховьев Зеравшана, Куляба традиционно разводили домашний скот, причем на одно хозяйство приходилось в среднем по 20 овец и 172 козлов286. При этих условиях шерстоткачеством занимались, особенно в холодный период года, в кругу каждого хозяйства, каждой семьи. Это подтверждается, например, сообщением А.А. Семенова, согласно которому практически во всех хозяйствах Каратегина и Дарваза имелись ткацкие станки. «Без овец, однако, не обходится ни одно семейство, ибо шерсть их нужна таджичкам, как материал для тканья сукна, в которое одеваются горцы, и вязанья чулок», - писал в свою очередь о жителях Припамирских бекств А. Черкасов. Если в равнинах и предгорьях в основном перерабатывали овечью шерсть, жители высокогорий ткали, вязали и валяли различные предметы быта из шерсти овец, коз, яков и верблюдов. Причину массовой распространенности ткачества зимой у жителей Горного Таджикистана А. Шишов обосновывает следующим образом: «Три четверти года в некоторых горных местах приходится проводить безвыходно в своих кишлаках. Почти восемь месяцев у ягнобцев бывают прерваны все пути сообщения с соседними обитателями гор. …Все это время горные жители проводят в приготовлении для себя одежды. Они занимаются мотанием и кручением ниток из шерсти, получаемой с собственного скота. Из крученых ниток мужчины ткут шерстяную ткань, называемую барака, употребляемую на чекмени и редко на штаны. Их хлопчатой бумаги приготовляют ткань, называемую карбас, род бази, которая идет на рубашки, штаны и другие предметы одеяния, шитьем которых занимаются женщины»287. Впрочем, на это обращал свое внимание и А.А. Семенов, изучавший образ жизни населения Каратегина, Дарваза и верховьев Зеравшана: «Обычное время для тканья это зима, когда нет других занятий, вроде полевых работ, пастьбы скота и т.п. В это время семьи горцев, собравшись по нескольку в зимние жилища, обыкновенно только и заняты изготовлением различной одежды, тканьем и вязаньем... Вдоль стен по нарам идет дружная и спешная работа: женщины вяжут, шьют или сучат нитки, мужчины ткут, причем часто стук ткацких станков и щелканье челноков смешиваются с веселыми и продолжительными песнями, 286 Арандаренко Г.А. Досуги в Туркестане. – С. 459. Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – С. 225-228, 252-258. 287 173 которым вторят бубны и барабаны». По его словам, в темной хижине любого таджикского горца "кругом идет работа, так как тканье хлопчатобумажных материй, прядение, вязание и вышивание не прекращаются и зимою и берда, челноки, ткацкие станки и игла усиленно работают в это время»288. С деятельностью таджикских ткачей можно смело связать производство таких прежде известных шерстяных материй, как рагза, барак, гилем. Таджики держали в своих руках текстильное производство и на горной территории, которая сегодня входит в состав Афганистана. Как следует из записок Б. Кушкеки, ткачество из хлопка и шерсти было самым распространенным занятием во всех без исключения населенных таджиками городах и селах Северо-Восточного Афганистана (Бадахшан, Тахор, Кундуз, Баглан и др.). Типологизация и периодизация кустарного ткацкого производства продуктов ремесленной деятельности таджиков показывают, что изделия из лубяных волокон в числе традиционных для этого народа тканей практически не встречаются. В этнографических работах, содержащих подробные материалы по ткачеству таджиков, сведения о производстве и использовании тканей из лубяных волокон не встречаются. Этнограф А. Шишов по этому поводу специально замечает, что такие материи в одежде у оседлого населения Средней Азии не употреблялись вовсе. Коренные жители края, несмотря на то, что прядильная способность лубяных волокон была им известна, текстильной обработкой этих материалов не занимались, более того, избегали ношения одежды из такого текстиля. Среди них существовало поверье, сообщает А. Шишов, будто носитель одежды из пеньковой пряжи будет постоянно страдать ломотой и другими болезнями. Запрещалось употреблять материи из конопли - растения, якобы, проклятого Богом289. На эту особенность материальной культуры таджиков обратил внимание и А.А. Семенов, изучавший этнографию жителей Припамирья: «Неизменные друзья наших (российских – И.М.) 288 Семенов А.А. Этнографические очерки Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза. – С. 44, 58. 289 Шишов А. Сарты. Этнографическое и антропологическое исследование. Ч. I. – С. 134. 174 деревень конопля и лен, называемые по местному «канаб» и «загир», хотя и жмутся местами у краев мутных арыков подле жилых мест (в Каратегине и Дарвазе – И.М.), но не ценятся здесь за драгоценное качество своих волокон, потому что здесь оно неизвестно»290. Известно, что в эпоху позднего средневековья в регионе производством тканей из лубяных волокон занимались некоторые тюркские народы. Каракалпаки, к примеру, из волокна кызылкендыря получали красивую, прочную и блестящую ткань торку, которая по прочности, красоте и блеску мало чем уступала шелковым материям291. Естественно, напрашивается вопрос: занимались ли вообще таджики и их предки на протяжении длительной истории своего существования текстильной обработкой лубяных волокон, применяли ли в одежде кустарные ткани из такого сырья? Следующий вопрос, вытекающий отсюда: следует ли относить все ткани из лубяных волокон, которые упоминаются в памятниках письменности Востока, археологические находки такого текстиля в Центральной Азии к продуктам жизнедеятельности тюркских народов? Небезынтересным является также выяснение причины, по которой у коренных жителей края ношение одежды из такого сырья возбранялось. Нужно заметить, что эти вопросы до настоящего времени не находили своего отражения в научной литературе. Встречающиеся по теме в отдельных источниках сведения пока еще специально не изучены и не обобщены, поэтому важной задачей является их целевой сбор и систематизация. Отсутствие такой работы ограничивает возможность точной оценки уровня материальной культуры, в том числе ремесленной деятельности, народа на различных исторических этапах его развития. Специальное изучение вопроса показало, что таджики, их предки, как коренные жители Центральной Азии издавна знали о прядильных ценностях волокон из лубяных культур и применяли эти знания в своей жизнедеятельности. Истоки этой отрасли 290 Семенов А.А. Этнографические очерки Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза. – С. 59. 291 Томина Т.Н. Ткани в одежде кочевых и полукочевых народов Средней Азии. – С. 244-245. 175 текстильного производства таджиков приходятся на времена существования Древнего Ирана. По утверждению Фирдоуси, искусство выделки из волокна катон (льна) материи касаб было освоено в период правления древнеиранского владыки Джемшида292. Сообщение Фирдоуси о глубокой древности происхождения промысла по добыче и переработке в ткани льна вписывается в современную теорию хронологической последовательности возникновения разных отраслей текстильного производства. Согласно этой теории, первым текстильным материалом было именно льняное волокно. Данная концепция подтверждается также результатами археологических изысканий. В Центральной Азии периодами наибольшего развития производства тканей из лубяных волокон являются раннее средневековье, эпоха господства Саманидов (IX-X вв.), а также XV-XVI вв. До XI в. на этой территории производили изысканную полосатую бурд из луба лесного ореха, кеш и синизи изо льна. Полосатую чадру бурд высокого качества, по свидетельству историка Наршахи, при халифатах и в эпоху Саманидов производили в бухарской мастерской «Байт-ут-тироз». В зависимости от размера полос, существовали бурди калами («карандашная»), в которой ширина полосок на ткани приблизительно равнялась толщине карандаша, и бурди хатти («линейная»), когда полоски представляли собой тонкие линии. Некоторые сорта бурди калами оформлялись росписными полоскамию293. Другими словами, линии на материю наносились кистью. Материя шла и на мужскую и на женскую весьма дорогую одежду. Описание бурд, находившей применение в мужской одежде дано в «Истории Табари»: узенькие черные полоски на белом фоне294. Фирдоуси, в свою очередь, свидетельствует о существовании сорта этой материи с наличием золотых нитей. В X в. Рудаки и через четыре столетия суфийский поэт Хафиз 292 Фирдоуси. Шах-наме. - Т. 1. - Душанбе: Адиб, 1987. – С. 46. Гияс уд-Дин Мухаммад. Гияс-ул-лугот. – Т. 1. – С. 129. 294 Абу Али Мухаммад Ибн Мухаммад Балами. История Табари (тадж.). Тегеран, 2001. - Т. 2. – С. 1057-1058. 293 176 отмечали несомненное превосходство бурд, оба сравнивая ее с достаточно дорогой шелковой материей атлас295. Производство ткани кеш существовала еще в XII-XIII вв., о чем свидетельствует упоминание ее названия в творчествах поэтапанегириста Анвари и величайшего писателя и поэта-моралиста Саади. По стоимости кеш была равнозначна с атлас, о чем есть свидетельство поэта Абдаллаха Хатифи (XV в.). Историк Байхаки зафиксировал, что кеш нередко фигурировала в числе даров, преподносимых царским дворам, а также в качестве товара для оплаты дани. Так, в подношениях эмиру сохиб-дивана Хорасана «было много тканей, … ковров магфури и коли, кеш и разного добра…». В распоряжении эмира Масуда о сборе дани с Амуля и Табаристана говорится, в том числе, и о принудительном сборе пяти тысяч штук этой ткани296. Следовательно, в XI в. льняная материя кеш была весьма распространена в Хорасане и речь вряд ли может идти о привозной ткани. Особенности ткани кеш известны по материалам словаря «Гияс-ул-лугот»: изготовляли ее льняной и полульняной, причем в последнем случае употреблялись дублированные нити. Составную нить получали сложением вдоль двух нитей - льняной и хлопчатобумажной. Вследствие этого, ткань получалась относительно большой толщины297. Льняная синизи упоминянута географом ал-Мукаддаси (X в.) в его сообщениях о распространенных в Самарканде изделиях298. Наряду с этими, жителям региона были доступны и некоторые другие ткани из волокон лубяного происхождения. В последующем разорительные войны стали причиной заметного упадка, в том числе, и этой отрасли. Возрождение производства тканей из лубяных волокон в Центральной Азии приходится на XV-XVI вв., когда в Самарканде, Бухаре, Герате таджикские ремесленники 295 Абу Абдулла Рудаки. Насими Мулиѐн («Ветер Мулияна»): Сборник стихов (тадж.). Душанбе: Адиб, 1999. – С. 74. 296 Байхаки Абу-л-Фазл. История Мас’уда (1030–1041гг.). М.: Наука, 1969. – С. 510, 565. 297 Гияс уд-Дин Мухаммад. Гияс-ул-лугот. – Т. 1. – С. 319-321. 298 Беленицкий А.М., Бентович И.Б., Большаков О.Г. Средневековый город Средней Азии. – С. 273. 177 производили дорогую льняную материю катон, которая в качестве одежного материала или покрывала, скатерти была доступна лишь состоятельным особам. Упоминания о катон в литературных памятниках разных исторических эпох подтверждают, что эта ткань производилась и употреблялась оседлыми жителями края на протяжении целого тысячелетия (X-XIX вв.). Относительно подробная информация о ткани и технологии ее получения содержится в средневековом словаре «Гияс-ул-лугот»: «Сорт тонкой ткани, которую выделывают из коры растения; … эту материю ткут из луба известного растения катон; … в некоторых областях снимают кору растения катон, делят ее на части, прядут подобно шелку и хлопку и ткут материю…». В словаре зафиксировано также, что одна из разновидностей рассматриваемой ткани, схожая с кисеей и отличавшаяся особой нежностью, называлась катони мисколи299. Алишер Наваи в XVI в. считал катон самой дорогой тканью той эпохи. По словам исследователя материальной культуры Р.Г. Мукминовой, катон представляла собой «прочную и дорогую ткань, находившую применение в аристократических кругах». Зайниддин Васифи в мемуарах «Удивительные события» пишет, что эта текстиль служила материалом одежды всех вельмож Герата - крупнейшего в тот период ремесленного и культурного центра региона300. Большинство населения Герата и в наши дни составляют таджики, поэтому уместно полагать, что Васифи писал про использование льняной ткани в одежде, в том числе, состоятельных таджиков. 299 Гияс уд-Дин Мухаммад. Гияс-ул-лугот. – Т. 2. – С. 161-162, 207-208. Мукминова Р.Г. Очерки по истории ремесла в Самарканде и Бухаре в XVI веке. – С. 57. 300 178 Образцы кустарных бархатных тканей бахмал. Таджики Бухары. Конец XIX в. Из коллекции Российского этнографического музея. (ethnomuseum.ru) Льняная скатерть дастархони катон упоминается в числе вещей, переданных в XV в. в вакф в пользу мавзолея Ишратхана. В вакфном списке числятся также надгробное покрывало голубого цвета и две занавеси из такой материи. Одна из занавесей была с алой обшивкой, другая – алочаги, т.е. пестротканая301. Эти сведения с большой долей вероятности указывают на использование рассматриваемой льняной ткани в быту у таджиков – коренных жителей Самарканда. Затем в регионе вновь происходит падение данной отрасли ремесла, которое уже не останавливается. Со временем таджикикустари и вовсе перестают заниматься текстильной обработкой таких волокон. Производство тканей из некоторых видов лубяных волокон в Центральной Азии еще существовало, однако такой деятельностью занимались лишь представители отдельных народов тюркского происхождения. Полученные при этом ткани не предназначались для рынка, их вырабатывали исключительно для собственного употребления. Как известно, на всем протяжении средневековья в Центральной Азии почти весь рынок тканей (хлопчатобумажных, шелковых, шерстяных) заполнялся товарами таджикских 301 Вяткин В.Л. Вакуфный документ Ишратхана // Мавзолей Ишратхана. Ташкент, 1958. – С. 126, 128. 179 ремесленников. И в XIX – начале XX в. именно их продукция, будучи постепенно вытесняема, конкурировала на рынке с русской и английской фабричной мануфактурой. По результатам настоящего исследования появляются основания полагать, что они же держали в своих руках местное производство тканей из лубяных волокон, поступавших на внутренний рынок. Прекращение ими такой деятельности после XVI в. привел к ситуации, когда подобные изделия на рынке уже не встречались. Причину исчезновения тканей из лубяных волокон в номенклатуре местной ремесленной продукции можно обнаружить в том, что согласно этнографическим материалам, в эпоху позднего средневековья вследствие массового обнищания жителей были распространены, преимущественно, дешевые ткани. Местные кустари вынужденно изготовляли текстиль, доступный массовому потребителю, в большинстве своем бедному. Дорогие материи, к числу которых относились ткани из лубяных волокон, уже не находили покупателя. С другой стороны, эпоха XVI – начала XIX вв. в регионе сопровождалась сплошным упадком производства, когда какоголибо прогресса в ремесле вовсе не было. Развитию ремесла, помимо всеобщего обеднения населения, препятствовали нормы господствовавшей религии, начисто отвергавшие все новое и прогрессивное. В этих условиях, естественно, судьба отрасли по производству тканей из лубяных волокон, связанной с трудоемкими операциями добычи волокна и его текстильной обработки, была предрешена. Этим, в свою очередь, объясняется факт отсутствия таких материй в одежде у населения края в период позднего средневековья. Распространение среди них мифов о нецелесообразности, а порой и непозволительности применять в одежде ткани из лубяных волокон, можно считать следствием реально сложившейся ситуации, когда такие изделия стали недоступными. Сказанное выше со всей наглядностью подчеркивает трудолюбие и способности таджиков и их предков к занятию ремеслами, что не могли не отметить местные историки, а также многие отчаянные путешественники и наблюдательные этнографы, побывавшие в крае в разные эпохи. Так, еще в VII в. 180 китайский путешественник Сюянь-Цзан, описывая образ жизни таджиков, заметил: «Жители Самангана (Самарканда) отличаются великим уменьем в искусствах и ремеслах». Превосходное качество работы таджикских ткачей поставило халифов перед необходимостью организовать в Бухаре и Мерве специальные текстильные мастерские. Отменная продукция хорасанской мастерской целиком поступала в сокровищницу багдадских халифов. В тканях, изготовленных мастерами в бухарской мастерской Байт-ут-тироз получали халифы и все подати Бухары. Более того, в Сирии, Египте и Византии невозможно было найти царя или другого власть имущего, который не пользовался бы одеждами из тканей, произведенных в указанном цехе302. При Саманидах таджикские ткачи были настолько искусными мастерами, что хлопчатобумажные тканы из Бухары, по сообщению Наршахи, служили дорогим материалом одежды для вельмож и царей в Ираке, Персии, Индии. Далеко за пределами Самарканда, в том числе Ираке, как свидетельствует Ибн Хаукаль, эмиры, визиры и богачи хвастались ношением превосходного качества хлопчатобумажной ткани, которую производили таджикские ремесленники в селении Ведар303. В XIII в. одаренность в занятии ремеслами коренных жителей на всей территории Центральной Азии внес в список известных ему чудес света анонимный автор сочинения «Аджаиб ад-дунья». В Мавераннахре, по его словам, «народ необычайно смышленый, каким бы ремеслом не занялся, овладевает им в совершенстве». Искусностью в ремеслах славилось население Хорасана. В свою очередь, хорезмийские ткачи, освоив производство завозимых прежде тканей, по тонкости выработки превосходили работы мастеров из первоначальных центров производства этих изделий (Багдаде, Масула, Нишапура)304. При Чингизхане и во времена Тимура таджики Мавераннахра, Хорасана и Хорезма прославились выделкой дорогостоящих златотканей (зарбафт), причем бухарские златоткани приобретались монголами в обмен на золото. В Тимуридском 302 Мухаммад Наршахи. История Бухары. - С. 21. Бартольд В.В. Соч. - Т. 2, ч. 1. - С. 441. 304 Аджаиб ад-дунья. - П. 450-451, 454, 568, 592, 650, 668. 303 181 государстве таджикские ремесленники из Самарканда обрели всеобщее признание, кроме того, производством пурпурного бархата, а также в Самарканде и Герате – изготовлением красочных камчатных тканей (кимхо). Причем, из камки местного изготовления шились халаты, преподносимые Тимуридами послам иностранных государств, посещавших империю. Согласно Е.К. Мейендорфу, основная часть таджиков – жителей Бухары, составлявших свыше 5 тысяч человек (три четверти всего населения города), была занята ремеслом. Их отличали любовь к труду и наличие немалых способностей к различным профессиям. Далее он пишет, что таджики, как «наиболее цивилизованная часть бухарского населения деятельны, трудолюбивы и имеют немалые способности к различным профессиям: они - купцы, ремесленники и земледельцы»305. Этнограф А. Гребенкин особо подчеркивает склонность таджиков к производству тонких и изысканных материй: «Узбек не охотно ткет; он выделывает мату (карбос), бузь (базъ), и редко – алачу. Таджик-узбек (таджик, проживающий в окружении узбеков) мату и бузь почти не ткет; он берется за выделку более ценных материй, требующих большого искусства; он производит: адрас, алачу, каламу и хосу хорошего достоинства»306. А.Ф. Миддендорфом дана следующая характеристика этого народа применительно к его промыслам: «…Таджики во многом превосходят евреев в ловкости и умелости относительно ремесел и промыслов… Но таджик еще более, чем еврей, с которым он так сходен во многих отношениях, отличается ловкостью и умелостью в ремеслах и промыслах, склонностью к домашней жизни и к усовершенствованиям. Духовная и телесная выносливость, которые так необходимы в земледельческом труде, сделали его способным к самым разнообразным ремеслам: и к таким, которые требуют величайшего терпения и внимательности (напр. выделка шелковых тканей)... способным также и к ремеслам, в которых требуется ниточку прикладывать к ниточке, с внимательностью и терпением, пока не получится ткань…»307. 305 Мейендорф Е.К. Путешествие из Оренбурга в Бухару. - С. 105. Гребенкин А.Д. Таджики. – С. 8. 307 Миддендорф А.Ф. Очерки Ферганской долины. – С. 400. 306 182 Образцы хлопчатобумажной ткани алоча ручного изготовления и костюмы современного фасона на ее основе. Произведения Душанбинского профессионального лицея швейного производства Трудолюбие таджикских ткачей также подчеркивал и А. Гребенкин. По его словам, «ткач-работник с 3-4 часов по полуночи и до вечернего намаза, нитка за ниткой выполняет свою работу. В день он отдыхает не более часу, и успевает при простом челноке и на первобытном станке соткать 4 аршина (около 3 м) канауса. С такой усидчивостью и неутомимостью он работает пять с половиной дней в неделю». При таком отношении к работе таджики задавали тон ремесленной деятельности везде, где проживали, и в равнинных и горных местностях. Характерно в этом смысле высказывание того же А. Гребенкина, проводившего в конце XIX в. этнографическое исследование Зеравшанского округа: «Большая часть ремесел округа сосредоточивается в руках таджиков: они имеют в своих мастерских больше рабочих и больше машин, нежели другие народцы; кроме того, они не имеют по некоторым ремеслам не только соперников, но и подражателей из других народностей. Как ремесленники, таджики выказывают себя положительно способным народом и, что весьма важно, у них заметно желание усовершенствовать свои работы, перенимать лучшие приемы, инструменты и подражать хорошим образцам». 183 Далее он заключает: «Мы можем сказать, что таджики захватили в свои руки почти все ремесла в округе»308. А. Шишов, в свою очередь, подчеркивал, что «таджикам равнин принадлежат ремесла, торговля… Большинство купцов и ремесленников – таджики... В равнине Средней Азии большая часть ремесел сосредоточена в руках таджиков и сартов: они имеют в своих мастерских больше рабочих и больше машин, чем другие народности Средней Азии. Как ремесленники, таджики выказывают себя положительно способным народом и, что весьма важно, у них заметно желание усовершенствоваться в своих работах, перенять лучшие приемы, инструменты, подражать хорошим образцам»309. Если при этом, писал А. Гребенкин, описывая состояние ремесле в Зеравшанском округе, в обращении встречается много изделий посредственного качества, это не вина ремесленниковтаджиков: «Они производят, как и должно быть, только то, на что имеется спрос; они удовлетворяют своих потребителей … Этому вкусу удовлетворяют таджики-ремесленники и, кроме того, они удовлетворяют главному условию дешевизны. Масса потребителей округа бедна и ценные произведения ей не по средствам»310. Заметим, что таджики не только непосредственно участвовали в производстве текстильных продуктов, но и организовывали эту промышленность, а также держали в своих руках торговлю мануфактурой. Так, «Таджики также имеют склонность к торговле: они вкладывают в свои торговые операции столько же ума и активности, сколько бережливости в свой образ жизни. Эти различные причины объясняют, почему Бухара сделалась по преимуществу торговой страной», - писал Е.К. Мейендорф311. Эти сведения подтверждает и П. Шубинский: «В области торговли и промышленности житель Средней Азии и в особенности сарт-таджик не имеет себе соперников. Во всякого рода гешефтах, маклерствах и способах легкой наживы денег, при 308 Гребенкин А.Д. Таджики. – С. 21, 31. Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – С. 225-228, 252-258. 310 Гребенкин А.Д. Таджики. – С. 21-22. 311 Мейендорф Е.К. Путешествие из Оренбурга в Бухару. - С. 121. 309 184 относительно малой затрате труда и капитала, он превзойдет самого опытного еврея, армянина или другого, не менее типичного в этом отношении, инородца»312. Общеизвестны заслуги таджикского народа и его предков в возникновении центральноазиатской цивилизации, появлении и эволюции литературы и искусств. Опираясь на материалы многочисленных письменных источников, результаты археологических и этнографических исследований, таджики вправе гордиться своим славным прошлым и применительно к ремесленной деятельности. В свою очередь, материалы настоящей работы позволяют уверенно заявить, что славные достижения и традиции этого народа особенно ярко прослеживаются в области ремесленного текстильного производства. 312 Шубинский П. Очерки Бухары. – С. 385. 185 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Источники Адамолли Ю. Разведение шелковичных червей в Средней Азии // Мат-лы для стат. Турк. края. – Вып. 2. – Спб, 1873. – С. 514526. Аджаиб ад-дунья («Чудеса мира») // Серия «Памятники письменности Востока». - М.: Наука, 1993. – 540 с. Айни С. Воспоминания (тадж.). – Душанбе, 2009. – 680 с. Айни С. Дохунда («Деревенщина»). – Душанбе: Ирфон, 1984 (тадж.). – 432 с. Андреев М.С. Таджики долины Хуф (Верховья Аму-Дарьи). - Вып. 2 / Подг. к печати и снабжен прим. и дополн. А.К. Писарчик. – Сталинабад, 1958. – 526 с., ил. – (АН ТаджССР. Ин-т истории, археологии и этнографии). Арандаренко Г.А. Досуги в Туркестане (1874-1889). – СПб., 1889. – 666 с. Арандаренко Г. Статистические сведения по нагорным тюменям Зеравшанского округа за 1877 год // Матер. для стат. Туркестанского края / Под ред. Н. Маева. – Вып. V. - СПб, 1879. - С. 332-382. Бобринский А.А. Горцы верховьев Пянджа (ваханцы и ишкашимцы). Очерки быта по путевым заметкам. – М., 1908. – 150 с. Бродовский М.И. Технические производства в Туркестанском крае. – СПб., 1875. – 99 с. Бурнашев Т.С. Путешествие от Сибирской линии до города Бухары в 1794 и обратно в 1795 году / Сибирский вестник. - Ч. 2-3. – СПб., 1818. – 39 с. Бурхан-уд-Дин-хан-и Кушкеки. Каттаган и Бадахшан (пер. А.А. Семенова) // Ташкент: Общ-во для изуч. Таджикистана и иранских народностей за его пределами, 1926 (vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XX/1900-1920/Kattagan/ frametext.htm) - Дата обращения: 18.07.2012. Вамбери А. Путешествие по Средней Азии из Тегерана через туркменскую пустыню по восточному берегу Каспийского моря в Хиву, Бухару и Самарканд, предпринятое в 1863 году с 186 научной целью по поручению Венгерской Академии в Паште, членом ее А. Вамбери. – М., 1867. – 369 с. Варыгин М.А. Опыт описания Кулябского бекства // Известия Русского географического общества. – Т. 7 (52). – Вып. 10. – М., 1916. Вирский М. Сведения о Зеравшанском округе // Материалы для статистики Туркестанского края: Стат. таблицы / Под ред. Н.А. Маева. – Вып. IV. – СПб., 1876. – С. 10-122. Вирский М. Справочная книжка Самаркандской области на 1893 год. – Вып. 1. – Самарканд, 1893. – 226 с. В стране песка и солнца / Нива. - М., 1898. - № 26. - с. 514-516. Гамильтон А. Афганистан / Пер. с англ. С.П. Голубинова. – СПб., 1908. – 334 с. Гейер И.И. Весь Русский Туркестан. – Ташкент, 1908. – 308 с. Гейер И.И. Туркестан. – Изд. 2-ое, испр. и доп. – Ташкент: Типография Туркестанского Т-ва печатного дела, 1909. – 366 с. Гияс уд-дин Мухаммад. Гияс ул-лугот (перс.): В 3-х т. – Душанбе: Адиб. – Т. 1. – 1987. – 480 с.; Т. 2. – 1988. – 416 с.; Т. 3. - 1989. – 304 с. Гребенкин А.Д. Ремесленная деятельность таджиков Зеравшанского округа // Мат-лы для стат. Турк. края. – Вып. 2. – Спб, 1873. – С. 511-514. Гребенкин А.Д. Таджики // Русский Туркестан: Сборник, изданный по поводу политехнической выставки. – Вып. 2. Статьи по этнографии, технике, сельскому хозяйству и естественной истории. М., 1972. – С. 1-50. Губаревич-Радобыльский А. Значение Туркестана в торговле России с сопредельными странами Азии // Материалы для изучения хлопководства. – Вып. II. – СПб., 1912. – 239 с. Губаревич-Радобыльский А. Экономический очерк Бухары и Туниса. Опыт сравнительного исследования двух систем протектората. – СПб., 1905. – 201 с. Доклад И. Кудрина военному министру его высокопревосходительству Д. С. Ванновскому. Положение торговли и промышленности в Средней Азии и виды на их развитие. - ЦГВИА, ф. 400, д. № 45. - С. 9-22. (vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Russ_ turkmenII/ Razdel_VII/131.htm).– Дата обращения: 10.01.2013. 187 Ельницкий К. Инородцы Сибири и среднеазиатских владений России. Этнографические очерки. – СПб., 1895. – 136 с. Записка П.И. Демезона // Записки о Бухарском ханстве: (Отчеты П.И. Демезона и И.В. Виткевича). – М.: Наука, 1983. – С. 17-83. Иверсен В. Отчет о поездке на Московскую политехническую выставку // Труды Императорского Вольного экономического общества. – М., 1873. - Т. 1. - rus-turk.livejournal.com/ 112589.html (дата обращения – 18.02.2013). Кирпичников Н.А. Краткий очерк некоторых туземных промыслов в Самаркандской области // Справ. кн. Самарк. обл. на 1897 год. – Самарканд, 1897. Костенко Л.Ф. Путешествие в Бухару русской миссии в 1870 году. – СПб., 1871. – 110 с. Костенко Л.Ф. Туркестанский край. Опыт военно-статистического обозрения Туркестанского военного округа. – СПб.,1880. – Т. 1. – 452 с.; Т. 2. - 280 с. Краузе И. Заметка о красильном искусстве туземцев // Русский Туркестан: Сборник, изданный по поводу политехнической выставки. – Вып. 2. Статьи по этнографии, технике, сельскому хозяйству и естественной истории. М., 1972. – С. 206-213. Крестовский В.В. В гостях у Эмира Бухарского. – СПб., 1887. – 439 с. Кун А.Л. Туркестанский альбом / Сост. по распоряжению Туркестанского генерал-губернатора К.П. фон Кауфмана 1-го: в 6 ч. – СПб., 1872 (kungrad.com/foto/etno) – Дата обращения – 25.01.2013. Кун А.Л. Культура оазиса низовьев Аму-дарьи // Материалы для статистики Туркестанского края / Под ред. Н.А. Маева. – Вып. IV. – СПб., 1876. – С. 223-259. Кун А.Л. Очерк Коканского ханства. – СПб., 1976. Лавров М.В. Туркестан. География и история края. – М.-СПб., 1916. - 202 с.Логофет Д.И. Страна бесправия. Бухарское ханство и его современное состояние. – СПб., 1909. – 239 с. Маев Н.А. Азиатский Ташкент // Материалы для статистики Туркестанского края / Под ред. Н.А. Маева. – Вып. IV. – СПб, 1876. – С. 260-313. 188 Маев Н.А. Очерки Гиссарского края // Матер. для стат. Туркестанского края / Под ред. Н. Маева. – Вып. V. – СПб., 1879. - С. 130-279. Маев Н.А. Туркестанская выставка 1886 года. – Ташкент, 1886. – 82 с. Маев Н.А. Туркестанская выставка 1890 г.: путеводитель по выставке и ее отделам. – Ташкент, 1890. – 164 с. Мак-Гахан. Военные действия на Оксусе и падение Хивы. - М., 1875. - 304 с. Марков Е. Россия в Средней Азии. Очерки путешествия по Закавказью, Туркмении, Бухаре, Самаркандской, Ташкентской и Ферганской областям, Каспийскому морю и Волге. – Т. I-II. – С-Пб., 1901. - Т. I. – 541 с.; Т. II. – 516 с. Массальский В.И. Туркестан // Окраины России. Сибирь, Туркестан, Кавказ и полярная часть европейской России. С приложением карты окраин Российской империи / Под ред. П.П. Семенова. – СПб., 1900. – С. 129-210. Массальский В.И. Хлопковое дело в Средней Азии (Туркестан, Закаспийская область, Бухара и Хива) и его будущее. – СПб., 1892. – 166 с. Мейендорф Е.К. Путешествие из Оренбурга в Бухару / Под ред. и со вступ. ст. Н.А. Халфина. – М.: Наука, 1975. – 180 с. Миддендорф А.Ф. Очерки Ферганской долины / с приложением «Химических исследований почв и вод» К. Шмидта; пер. с нем. В. И. Ковалевского. - СПб., 1882. – 489 с., прил. Михайлов О.А. Туземцы Закаспийской области и их жизнь. Этнографический очерк. – Ашхабад, 1900. – 79 с. Мухаммад Наршахи. История Бухары. – Ташкент: ТипоЛитография т. д. "О и Г. Братья Каменские», 1897. – 126 с. Мухаммадхусайн Бурхон. Бурхони коте’ (перс.). – Душанбе: Адиб. – Т. 1. – 1993. - 416 с. – Т. 2. – 2004. – 424 с. Наши соседи в Средней Азии: Хива и Туркмения. – СПб., 1873. – 138 с. Небольсин П.И. Очерки торговли России со странами Средней Азии: Хивой, Бухарой и Кокандом (со стороны Оренбургской линии). – СПб., 1856. – 375 с. 189 Обзор Сырдарьинской области за 1892 год: Приложение к всеподданнейшему отчету военного губернатора. – Ташкент, 1894. – 201 с. Описание Бухарского царства / Сост. Н. Ханыков. – СПб., 1843. – 279 с. Отчет секретаря Российского политического агентства в Бухаре А. Черкасова о командировке в Припамирские бекства Бухарского ханства в 1904 г. // Халфин Н.А. Россия и Бухарский эмират на Западном Памире. - М., 1975. Петровский Н.Ф. Шелководство и шелкомотание в Средней Азии. – Тбилиси, 1904. – 108 с. Посланник Петра 1 на Востоке: Посольство Флорио Беневини в Персию и Бухару в 1718-1725 гг. / Отв. ред. Н.А. Халфин. – М.: Наука, 1986. – 159 с. - (АН СССР. Ин-т востоковедения). Рисолаи бофандаги («Трактат по ткачеству»). – Архив Института востоковедения и письменного наследия Академии Наук Респ. Таджикистан. – Док. № 1514. – 24 л. Рисолаи пиллакаши («Трактат шелкомотальщиков») // Петровский Н.О. Шелководство и шелкомотание в Средней Азии. – Тбилиси, 1904. – С. 101-108. Рисолаи читсозон («Трактат набойщиков») // Курбон Восеъ, Рухшона Восеъ. Источники литературы о доблести (тадж.). – Кн. 1. – Душанбе: Дониш, 2008. – С. 241-250. Розвадовский В. Кустарные промыслы в Туркестанском крае. Ташкент, 1916 (sanat.orexca.com/rus/archive/205/arts_crafts.shtml) - Дата обращения: 25.01.2013. Русский Туркестан: Сборник, изданный по поводу политехнической выставки / Под ред. В.Н. Троцкого. – Вып. 3. – СПб., 1872. - 99 с. Серебренников А.Г. Очерк Памира. – С-Пб., 1900. – 97 с. Серебренников А.Г. Шелководство в Ферганской области // Ежегодник Ферганской области. – Т. 1. – Новый Маргелан, 1902. – С. 159-249. Севастьянов И. Основные тенденции развития и падения туркестанского хлопководства // Борьба за хлопок: сборник статей. М., 1918. - С. 5-72. Семенов А.А. Этнографические очерки Зарафшанских гор, Каратегина и Дарваза. - М., 1903. – 131 с. 190 Стокасимов Н.П. Ферганский район: Военно-статистическое описание Туркестанского военного округа. – Ташкент, 1912. – 65 с. Странствование Филиппа Ефремова в киргизской степи, Бухарии, Хиве, Персии, Тибете и Индии и возвращение оттуда чрез Англию в Россию // Путешествия по Востоку в эпоху Екатерины II. - М.: Вост. литература, 1995. Стремоухов Н. Поездка в Бухару / Русский вестник. - № 6. - 1875. Туркестанский край в 1866 г. Путевые заметки П.И. Пашино. – СПб., 1866. – 182 с. Федченко А.П. Из Кокана // Мат-лы для стат. Турк. края. – Вып. 2. – СПб., 1873. – С. 387-404. Федченко А.П. Магианские, Фарабские и Кштутские владения // Мат-лы для стат. Турк. края. – Вып. 2. – Спб, 1873. – С. 46-68. Фелькерзам А. Старинные ковры Средней Азии / Издание ежемесячника «Старые годы». – СПб., 1915. – 110 с. Хива, или географическое и статистическое описание Хивинского ханства, состоящего теперь в войне с Россией (заимствованное из разных отечественных и иностранных писателей, с изображениями костюмов и вида города Хивы). – М.: Унив. тип., 1840. - 84 с., 2 л. ил. Хорошхин А.П. Сборник статей, касающихся до Туркестанского края. – СПб., 1876. – 532 с. Худуд ул-Олам («Пределы мира»). – Душанбе: Адиб, 2008 (тадж.). – 129 с. Шишов А. Сарты. Этнографическое и антропологическое исследование. Ч. I (Этнография) // Сборник материалов для статистики Сырдарьинской области. – Т. XI. – Ташкент, 1904. – С. 1-492. Шишов А. Таджики. Этнографическое исследование. – Алмааты, 2006. – 392 с. Шубинский П. Очерки Бухары // Исторический Вестник. - №№ 79. – М., 1892. – 123 с. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 82 т. и 4 доп. СПб.: 1890-1907 (vehi.net/brokgauz/index.html) – Дата обращения:16.07.2012. 191 Исследования Бахтоваршоева Л. Платья традиционного покроя таджичек Памира // Памироведение (Сб. статей).– Душанбе: Дониш, 1984. – Вып. 1. – С. 145-152. – (АН ТаджССР. Комиссия Памироведения). Бахтоваршоева Л. Ткани кустарного производства в Припамирье в XIX – начале XX в. (Материалы к «Историкоэтнографическому атласу народов Средней Азии и Казахстана») // Сов. этнография. - № 3. – М., 1973. - С. 110-118. Бартольд В.В. Соч.: В 9 т. - Т. 1: Туркестан в эпоху монгольского нашествия. - М., 1963. - 760 с.; Т. 2, ч. 1. - Хлопководство в Средней Азии с исторических времен до прихода русских. - М., 1963. –- С. 435-448. Беляновский А. Самарканд под стенами Кремля / Торговопромышленная палата РФ. Экспо Ведомости. – М., 2006. - № 5. - expo.mtpp.org (дата обращения: 18.02.2013). Давыдов А.С. К типологии среднеазиатских ручных веретен // Всесоюз. сессия, посвящ. итогам полевых этногр. и антропол. исслед. 1975-1977 гг.: Тез. докл. – Ереван, 1978. – С. 114-116. Давыдов А.С. О происхождении ковроделия в Средней Азии // Раннесредневековая культура Средней Азии и Казахстана. – Душанбе, 1977. – С. 161-163. Джаббаров И.М. Ремесло узбеков Южного Хорезма в конце XIX начале XX в. (Историко-этнографический очерк) // Среднеазиатский этнографический сборник. – Л., 1971. – Вып. 3: Занятия и быт народов Средней Азии. - С. 72-146. – (Тр. Инта этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Т. 97). Ершов Н.Н. Гиссарская алача // Памяти Александра Александровича Семенова. – Душанбе, 1980. – С. 277-286, ил. Ершов Н.Н. Каратаг и его ремесла: (Историко–этнографический очерк). – Душанбе: Дониш, 1984. – 120 с. Зияев Х.З. Экономические связи Средней Азии с Сибирью в XVI– XX вв. – Ташкент: Фан, 1983. – 167 с. Иброхимов М.Ф. Из истории зарождения ткачества (по материалам древней литературы и народной мифологии) // Известия Академии наук Республики Таджикистан. Отделение общественных наук. - № 6. – Душанбе, 2011. – С. 194-197. 192 Иброхимов М.Ф. О доступной всем ткани «для состоятельных». Вестник Томского государственного университета. История. № 4 (24). - Томск, 2013. – С. 116-120. Иброхимов М.Ф. Организация и техническая оснащенность текстильного производства в позднефеодальной Центральной Азии в оценке русских исследователей края. - Матер. VI-ой Международной научно-практической конференции «В мире научных открытий» (29 декабря 2012 г.). – М.: Перо, 2012. – С. 21-25. Иброхимов М.Ф. Состояние текстильного производства в государстве Саманидов // Вестник Таджикского национального университета. - № 3/5(93). – Душанбе, 2012. – С. 3-6. Иброхимов М.Ф. Таджикские текстильщики и их продукция в оценке иноземных исследователей средневековой Центральной Азии / Вестник педагогического университета. – № 5 (48). Душанбе: Таджикский государственный педагогический университет им. С. Айни, 2013. – С. 112-114. Иброхимов М.Ф. Таджикский ремесленный текстиль: Словарьсправочник. – Душанбе: Ирфон, 2003. – 60 с. Иброхимов М.Ф. Текстильное производство в равнинных районах Таджикистана в конце XIX – начале XX в. // Матер. V-й межд. научно-практ. конф. "Перспективы применения инновационных технологий и усовершенствования технического образования в высших учебных заведениях стран СНГ" (13-15 октября 2011 г.). - Ч. 2. – С. 368-370. - (Таджикский технический университет имени академика М.С. Осими). Иброхимов М.Ф. Традиционное ткачество таджиков: История и технология. - Душанбе: Ирфон, 2006. – 210 с. Иброхимов М.Ф. Шелковые ткани таджиков в конце XIX-XX в. / Культура и искусство (тадж.). - Душанбе, 2007. - № 2. – С. 31-34. Иброхимов М.Ф., Ишматов А.Б., Раджабова Д.К., Шелководство и текстильная обработка шелка в Центральной Азии в IX-X вв. / Технология текстильной промышленности (серия «Известия высших учебных заведений»). – Иваново, 2013. - № 1. – С. 9294. Иброхимов М.Ф., Ишматов А.Б., Раджабова Д.К. Типология шелкоткацкого производства в государстве Саманидов // Технология текстильной промышленности (серия «Известия 193 высших учебных заведений»). – Иваново, 2012. - № 6. – С. 173176. Иброхимов М.Ф., Раджабова Д.К. Средневековые ковры и ковровые изделия в Центральной Азии // Вестник Таджикского национального университета. - № 2(66). – Душанбе, 2011. – С. 128-132. Иброхимов М.Ф., Раджабова Д.К. Текстильные промыслы Мавераннахра в IX-X вв. // Известия Академии наук Республики Таджикистан. Отделение общественных наук. - № 4. – Душанбе, 2012. – С. 4-6. Иброхимов М.Ф., Раджабова Д.К. Текстильное производство в горных районах Таджикистана в конце XIX – начале XX в. Вестник Таджикского национального университета. - № 3/3(87). – Душанбе, 2012. – С. 23-25. Иброхимов М.Ф., Раджабова Д.К. Традиционные технологии приготовления красок и крашения в текстильном производстве таджиков. - Вестник Таджикского технического университета. № 2(18). –Душанбе, 2012. – С. 114-117. Исамитдинов Дж. Б. Размещение деревообрабатывающих ремесел и промыслов и система расселения мастеров, обрабатывавших дерево в Худжанде и его пригородах / Иран-наме (научный востоковедческий журнал). - 2010 г. - № 1(13). - С. 127-145. Искандаров Б. Восточная Бухара и Памир во второй половине XIX в. – Душанбе: Дониш, 2012. – 732 с. Кармышева Б.Х. Ткачество и прядение у народов южных районов Таджикистана и Узбекистана (XIX – начало XX в.) // Проблемы типологии в этнографии. – М., 1979. – С. 251-264, ил. Кустарные промыслы в быту народов Узбекистана XIX-XX вв. / Отв. ред. Н.А. Аведова. – Ташкент: Фан, 1986. – 162 с., ил. – (АН УзССР. Музей истории народов Узбекистана им. М.Т. Айтбека). Маджи Е. К истории феодального Ходжента. – (sugd.by.ru). Майтдинова Г. История таджикского костюма. - Т. 1-2. – Душанбе, 2004. – Т. 1. Генезис костюма таджиков: древность и раннее средневековье. – 280 с.; Т. 2. Средневековый и традиционный костюм. – 254 с. 194 Материальная культура таджиков верховьев Зеравшана / Под ред. А.К. Писарчик и Н.Н. Ершова. – Душанбе: Дониш, 1973. – 298 с. – (Акад. наук Тадж. ССР, Ин-т истории им. А. Дониша). Махкамова С. Узбекские абровые ткани. – Ташкент: Гослитиздат УзССР, 1963. – 55 с. Михалева Г.А. Торговые и посольские связи России со среднеазиатскими ханствами через Оренбург (вторая половина XVIII – первая половина XIX вв.). – Ташкент: Фан, 1982. – 92 с. Мукминова Р.Г. Очерки по истории ремесла в Самарканде и Бухаре в XVI веке / Отв. ред. Я.Г. Гулямов. – Ташкент: Фан, 1976. – 234 с., 7 л. ил. - (АН УзССР. Ин-т истории). Мухтаров А. История Ура-Тюбе (Конец XV – начало XX вв.). – Душанбе, 1999. – 286 с. – (Ин-т истории, археологии и этнографии им. А. Дониша АН РТ). Нарзикулов И.К. Краткие сведения о дореволюционной кустарной промышленности Таджикистана / Ред. А.А. Семенов. – Сталинабад, 1957. – 69 с., ил. - (Тр. АН ТаджССР; Т. 81). Неменова Р.Л. Таджики Варзоба. – Душанбе: Дониш, 1998. – 252 с. – (АН Республики Таджикистан. Ин-т истории, археологии и этнографии им. А. Дониша). Пещерева Е.М. Ягнобские этнографические материалы. – Душанбе.: Дониш, 1976. – 98 с. – (АН ТаджССР. Ин-т истории им. А. Дониша). Пирумшоев Х. История Дарваза (тадж.). – Душанбе: Ирфон, 2008. – 704 с. Писарчик А.К. Творчество таджикских мастеров / Текст на тадж., рус., и англ. яз.; отв. ред. Н.Н. Ершов. – Душанбе: Дониш, 1987. – 46 с., 50 цв. табл. – (АН Тадж. ССР. Ин-т истории им. А. Дониша). Примечания и дополнения А.К. Писарчик … // Андреев М.С. Таджики долины Хуф (Верховья Аму-Дарьи), вып. 2. Сталинабад, 1958. – С. 277-486. Просужих С.Б. Одежда населения Великоустюжского края в XVII веке ((booksite.ru/fulltext/byi/sty/nau/sty/uze/7.htm). – Дата обращения: 13.07.2012. Рузиев М. Декоративно-прикладное искусство таджиков. – Душанбе, 2003. – 185 с. 195 Рузиев М.О., Заневский А.Н., Иброхимов М.Ф. К вопросу об ассортименте хлопчатобумажных тканей кустарного производства в Средней Азии конца XIX–XX вв. // Труды ТУТ. – Душанбе, 2001. – Вып. 7. – С. 46–49. – (Технологический университет Таджикистана). Словарь устаревших слов (dvo.sut.ru/libr/info/domostro/9.htm). – Дата обращения: 13.07.2012. Сухарева О.А. Набойка // Народное декоративное искусство Советского Узбекистана: Текстиль. - Ташкент, 1954. - С. 43-61. Сухарева О.А. О ткацких ремеслах в Самарканде // История и этнография народов Средней Азии: (Сб. ст.). – Душанбе, 1981. – С. 25-37. – (АН ТаджССР. Ин-т истории им. А. Дониша). Сухарева О.А. Позднефеодальный город Бухара конца XIX начала XX века: ремесленная промышленность / Отв. ред. Р.Н. Набиев. – Ташкент: Изд-во АН УзССР, 1962. – 225 с. Сухарева О.А.. Традиция сочетания городских и сельских занятий в Средней Азии конца XIX – начала XX в. // Товарно-денежные отношения на Ближнем и Среднем Востоке в эпоху средневековья. - М., 1979. - С. 203-212. Сухарева О.А.. Участие женщин в товарном производстве тканей и одежды у равнинных таджиков в конце XIX – начале XX в. // Ближний и Средний Восток. - М., 1980. - С. 203-212. Сухарева О.А.. Художественные ткани // Народное декоративное искусство Советского Узбекистана: Текстиль. - Ташкент, 1954. - С. 15-42. Таджики Каратегина и Дарваза / Под ред. Н.А. Кислякова, А. К. Писарчик. – Душанбе: Дониш, 1966-1976. - Вып. 1. – 1966. – 319 с.; Вып. 2. – 1970. – 313 с.; Вып. 3. – 1976. – 239 с. – (АН ТаджССР. Ин-т истории им. А. Дониша). Томина Т.Н. Ткани в одежде кочевых и полукочевых народов Средней Азии // Традиционная одежда народов Средней Азии и Казахстана. - М.: Наука, 1989. – С. 228-252. – (АН СССР. Ордена Дружбы народов Ин-т этнографии им. Н.Н. МиклухоМаклая). Турсунов Н.О. Из истории ремесла Северного Таджикистана: (Ткацкие промыслы Ходжента и его пригородов в конце XIX – начале XX вв.) / Отв. ред. З.Ш. Раджабов. – Душанбе: Дониш, 1974. – 207с. - (Душанбе. пед. ин-т им. Т.Г. Шевченко). 196 Турсунов Н.О. История таджиков (тадж.). – Худжанд: Гос. изд-во им. Р. Джалиля, 2001. – 788 с. Хамиджанова А.Х. Материальная культура матчинцев до и после переселения на вновь орошенные земли. – Душанбе: Дониш, 1974. – 180 с., ил. – (АН ТаджССР. Ин-т истории им. А. Дониша). Хотамов Н.Б. История таджикского народа (от 60-х годов XIX в. до 1924 г.). – Душанбе, 2002. Широкова З.А. Таджикский костюм конца XIX – XX вв. – Душанбе: Дониш, 1993. – 199 с., ил. Широкова З.А. Традиционная и современная одежда женщин Горного Таджикистана. – Душанбе: Дониш, 1976. – 206 с. – (АН ТаджССР. Ин-т истории им. А. Дониша). Юлдашев М.Ю. К истории торговых и посольских связей Средней Азии с Россией в XVI-XVII вв. – Ташкент: Наука, 1964. – 124 с. Юнусова Н.Э. Орнаментальные композиции гиссарских тканей конца XIX – начала XX в. // Искусство таджикского народа. – Душанбе, 1979. - Вып. 4. – С. 120-131. Юнусова Н.Э. Традиционные ковровые изделия таджиков и их художественные особенности (XIX–XX вв.) // Междунар. симпоз. по искусству восточных ковров: Тез. – Баку, 1983. – С. 51-53. Юнусова Н.Э. Художественный текстиль // Таджикская Советская Социалистическая Республика. Разд.: Декоративно-прикладное искусство. – Душанбе, 1974. – С. 369-378. 197 Иброхимов М.Ф. ТЕКСТИЛЬНЫЕ ПРОМЫСЛЫ ТАДЖИКСКОГО НАРОДА В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX В. Художественный редактор А. Исоев Технический редактор М. Шарипов 198 ИБ № 4912 Подписано в печать 29.06.2013. Формат 60х841/16. Бумага офсетная. Гарнитура литературная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 12,5. Тираж 100 экз. Заказ № 112. Издательское предприятие «Ирфон» Министерства культуры Республики Таджикистан 734018, г. Душанбе, ул. Н. Карабаева, 17. ООО «ЭР-граф» 734036, г. Душанбе, ул. Р. Набиева, 218 Тел.: +992 (37) 881-15-16. E-mail: r-graph@mail.ru 199 200 201 202
