глава ii. идеи государствоведов в становлении статистической
advertisement
ГЛАВА II. ИДЕИ ГОСУДАРСТВОВЕДОВ В СТАНОВЛЕНИИ СТАТИСТИЧЕСКОЙ НАУКИ РОССИИ В конце XVIII – начале XIX в. описания России, ее отдельных районов становились все более детальными, насыщенными цифровыми данными. Во многом это была заслуга немецких ученых, приехавших в Россию либо по приглашению Петра I при создании Академии наук (1724 г.), либо позже в связи с развитием российской промышленности и образования. Они принесли в Россию идею государствоведения, зародившегося и оформившегося в Германии. Родоначальником государствоведения был Герман Конринг (Hermann Conring, 1606– 1681). Будучи девятым ребенком в семье проповедника он уже в школе проявил незаурядные способности. В Гельмштедском университете он познакомился с трудами Аристотеля, в университете Лейдена Конринг изучал теологию, медицину, философию. Через четверть века он приступил к практической деятельности. В 1658 г. Конринг стал советником шведского короля Карла Густава, в 1660 г. - тайным советником герцога Брауншвейгского, в 1669 г. - статским советником короля Дании. Конринг – автор произведений в различных областях знаний: право, химия, медицина. Он снискал огромную славу в области врачебной практики: в 1649 г. стал личным врачом королевы Фрисландии1 и с 1658 г. – короля Швеции. Работа Конринга “De aerario boni principis recte constituendo, augendo et conservando” (1662), свидетельствует об интересе ученого к политической экономии, содержит сведения практически о всей финансовой науке того времени, а также по истории и статистике монетного дела. Значимый главный вклад для истории составили труды Конринга в области государствоведения или так называемой описательной статистики. Причиной возникновения государствоведения Конринг считал потребность немецких политиков и администраторов в необходимых знаниях для управления государством. Средством познания описываемых предметов Конринг признавал непосредственное чувственное восприятие, наблюдение. Он попытался ввести систематику государствоведения, 1 Фрисландия (Фризия) – историческая область на побережье Северного моря, занимающая его участок от нидердандского озера Эйсселмер до побережья Дании. определив важнейшие направления описания государства. Созданные им лекции по новой в то время университетской дисциплине под названием “Notitia rerum publicarium hodiernarum” что в переводе с латинского на немецкий язык означает “Staatskunde”, “Staatenkunde” т.е. государствоведение или знание о государстве легли в основу немецкой университетской статистики. Определяя его вклад, можно сказать, что Конринг сформулировал содержание новой науки – государствоведение, но саму науку выпестовал, окрестил и добился для нее признания Готфрид Ахенваль (Gottfried Achenwall, 1719–1772). Он родился в купеческой семье, изучал философию и юриспруденцию в университетах Йены, Галле, Лейпцига. В 1746 г. Ахенваль получил магистерскую степень философского факультета университета Лейпцига. С тех пор вся его жизнь была связана с немецкими университетами, где он читал лекции по истории, статистике, политике, финансовому делу и камералистике. С 1765 г. к нему пришло государственное признание: он стал надворным советником Королевского двора Великобритании и БрауншвейгаЛюнебурга. Может быть, этому способствовало то, что он был членом масонской ложи «К трем львам» (“Zu den drei Loeven”, 1743). Но подчеркнем, что его слава связана прежде всего с государствоведением. В 1748 г. он опубликовал краткую программу статистики под названием «Подготовка к государствоведению империй Европы» (“Vorbereitung zur Staatswissenschaft der europaeischen Reiche”). В 1749 г. Ахенваль издал описание отдельных европейских государств под названием «Очерк по государствоведению империй Европы» (“Abriss der Staatswissenschaft der europaeischen Reiche”), которое было переиздано в 1752, 1756, 1762, 1767 гг. В этом произведении разъяснялись понятие, сфера охвата, история и польза «так называемой» статистики. Эти разъяснения представляют собой теорию науки Ахенваля о государстве, признанную всеми последователями его школы и ставшей Кодексом немецкой университетской статистики (Codex der deutschen Universitaetsstatistik). Центральным понятием статистики он считал достопримечательность, под которой подразумевал все то, что оказывает положительное или отрицательное влияние на благосостояние государства. Эти явления, знание которых необходимы статистику (“statista”) или государственному человеку, подразделяются на два объемных класса: «страна» и люди» (“Land und Leute”). В теории Ахенваля ясно излагается задача статистики, которую он видел в том, чтобы собирать данные и систематизировать с целью создания умозаключений о политическом, экономическом, военном и финансовом состоянии отдельного государства. Теория Ахенваля, включая его «этнографический» метод, очень близка теории Конринга. Даже слово “Verfassung” в понимании его Ахенвалем является ничем иным как переводом используемого Конрингом “Staatsmerkwuerdigkeit” латинского (государственная “status”, также как достопримечательность) и слово является дословным переводом с латинского “notatu digna”, употребляемого Конрингом. Общими у обоих ученых является и объект рассмотрения – страна и люди. Заслугой Ахенваля является то, что ему удалось придать статистике Конринга полную самостоятельность как отдельной дисциплины с точки зрения ее формы и содержания. В то время как Конрингу удалось сделать известной эту науку лишь узкому кругу ученых, усилиями Ахенваля дисциплина получила всеобщее признание не только в Германии, но и далеко за ее пределами. Ахенвалю приписывают создание самого термина «статистика». На самом деле, Ахенваль изобрел только существительное от прилагательного «статистический». Развитию статистики в определенной мере способствовала цепь событий личной жизни Ахенваля: он был назначен воспитателем сыновей канцлера Герсдорфа. Благодаря этому, проживая в период с 1743 по 1746 г. при Дрезденском дворе, Ахенваль имел доступ к княжеским архивам и собрал значительную коллекцию статистических сведений. Вокруг Ахенваля выросла школа учеников и последователей, берущая свое начало от Конринга. Труды Конринга питали как самого Ахенваля так и научную элиту Германии. Их последователи по существу лишь популяризировали идеи отцов-основателей, главным образом Ахеваля, дополняя и уточняя их. Идеи немецких ученых нашли признание в России. Можно сказать, что почти все российские статистики более ста лет следовали теории Ахенваля. Каждый из них лишь особо выделял какой-либо момент или элемент, который считал наиболее важным при описании государства: государственное устройство или состояние, современность или прошлое. Государствоведение оказалось весьма плодотворным научным направлением, развитие которого привело к созданию сопряженных наук. В этой связи укажем непосредственного ученика Ахенваля Иоганна Георга Мойзеля (Johann Georg Meusel, 1743–1820), который был десятым ребенком в семье педагога Иоганна Николауса Мойзеля и его супруги Сюзанны Маргаретты (урожденной Рос). После неудачной попытки начать карьеру проповедника он оставил занятия теологией, переехал в Геттинген, где в университете изучал историю и философию. Позже стал профессором Виттенбергского университета и одновременно надворным советником Великих княжеств Бранденбург и Кведлинбург. В честь 50-летия Мойзель был удостоен звания тайного советника. Как статистик Мойзель прославился не только собранными им сведениями о государствах, но и тем, что представил статистические данные о писателях и художниках. Это была, в сущности, библиографическая работа. Но в ней было так много достопримечательностей, что ее посчитали статистикой. Заслугой Мойзеля является то, что он собрал богатейшие сведения о жизни и деятельности ученых, писателей, художников и предоставил результаты своей аналитики, которые включали анализ языка авторов, их анонимных и незаконченных произведений. Много лет спустя это направление приведет к созданию статистической лингвистики. Для того, чтобы полнее представить школу государствоведения упомянем Матиаса Христиана Шпренгеля (Mattias Christian Sprengel, 1746–1803) – яркого представителя немецкой университетской статистики, который никогда не покидая пределы Германии, дал прекрасные описания французских и английских колоний. Заслуги Шпренгеля перед статистикой состоят, прежде всего, в собрании огромного статистического материала в результате его исторических и географических исследований. Труды Шпренгеля получили широкое признание современников не вследствие их новизны и необычной формы, а в результате соответствия манеры изложения вкусам широкой публики. Непосредственное влияние на развитие российской науки оказал Антон Фридрих Бюшинг (Anton Friedrich Buesching, 1724–1793). Он родился в семье адвоката, 1744 по 1747 г. изучал теологию в университете в Галле, в 1743 г. получил магистерскую степень. В 1749 г. Бюшинг был приглашен в СанктПетербург в качестве воспитателя Бирона. Затем до 1765 г. он работал здесь же пастором лютеранской церкви Св. Петра, после чего вернулся в Германию. Бюшинг был женат (1775) на поэтессе Кристине Дильсей (Christine Dilthey), у них было тринадцать детей. Известный камералист Август Фридрих Вильгельм Кроме (August Friedrich Wilchelm Crome, 1753-1833) был племянником Бюшинга. Бюшинг является автором произведений в области статистики, географии, истории, педагогики, теологии. Эпохальными были его работы по географии, которая впервые рассматривалась им как самостоятельная наука. Это дает право считать Бюшинга основателем современной географии. Он создал политико-статистический метод географии, который применил в самом значительном из его произведений по географии под названием «Новое описание Земли» (“Neue Erdbeschreibung”, (1754–1792): десять томов посвящены описанию Европы, 11-й – Азии (незакончен). География Бюшинга представляет собой одновременно и статистическое произведение, т.к. содержит многочисленные документы и сведения о политическом положении отдельных государств. Главной заслугой Бюшинга было создание компаративной статистики. Ее суть заключается в том, что статистические материалы распределяются не относительно отдельного государства, а категориально и таким образом государства находятся в постоянном сравнении или в так называемых статистических параллелях. Прогрессивное значение метода Бюшинга заключается в том, что главное внимание концентрируется на материальных и экономических факторах жизни государства, которые можно выразить в цифрах. Именно они представляют собой отражение материального благосостояния страны, ее экономической деятельности и позволяют увидеть целостную картину политического состояния современности. Но самым великим из статистиков, развивавших парадигму государствоведения, был Август Людвиг фон Шлецер (August Ludwig von Schloezer, 1735–1809). Он родился в семье священника. С 1751 г. изучал политические и социальные науки в университетах Виттенберга, Геттингена и Упсала. С 1758 по 1761 гг. жил в Швеции, где был домашним учителем. С 1761 по 1769 гг. работал в Санкт-Петербурге, был членом Санкт-Петербургской Академии наук (1762). Знание исторического метода описания прослеживается в исторической хронике “Nestorchronik” Шлецера. 2 произведений прослеживается в (1802–1809), Знание исторической считающейся одним исторического хронике из метода “Nestorchronik” главных описания (1802–1809), считающейся одним из главных произведений Шлецера. “Nestorchronik”, освещающая историю России, была высоко оценена современниками: за заслуги в области русской истории Александр Первый пожаловал Шлецеру дворянский титул (май 1804) и наградил орденом Святого Владимира IV степени (сентябрь 1803). В своих произведениях Шлецер не отделял политику от истории. Показательным в этом смысле является его труд “Staatsanzeigen” (1804), содержащий не только всесторонние знания о государственном устройстве и государственном праве, но также и теорию статистики. Статистика, согласно Шлецеру, в лице правительственного чиновника добывает и создает статистический материал, частный писатель только собирает его, а ученыйтеоретик предлагает способы и методы добывания и собирания этого материала. Очень важно положение ученого о том, что статистика должна не только описывать конкретные факты, но и исследовать причины явлений и их законы в целях подтверждения статистической достоверности приводимых фактов и придания им жизненности и интереса. Научное значение теории статистики Шлецера состоит в том, что он расширил точку зрения Ахенваля, а именно: 1) пропагандировал возможность наряду с современным также и исторического статистического 2 описания государства; 2) выдвинул на первое место Работа Шлецера над летописями в России описана в статье: Петерс М. и С. Гизк С.. «Работой я довел себя до болезни…». Август Людвиг Шлецер в Санкт-Петербурге // Немцы Санкт-Петербурга: наука, культура, образование. СПб., 2005. С. 67-80. материальные хозяйственные моменты государственной жизни; 3) требовал точности численного выражения статистических данных; 4) в качестве метода использовал группировку; 5) настаивал, чтобы важнейшие статистические сведения добывались административной статистикой. К этой плеяде немецких государствоведов следует добавить работы Фердинанда Августа Людера (Ferdinand August Lueder, 1760–1819). Сын священника, университетский профессор, автор первой истории статистики и первый критик статистики за ангажированность интересами власть имущих. Людер изучал в университете Брауншвейга историю, философию. В 1768 г. стал профессором этого университета. Был активным пропагандистом учения А. Смита в Германии. Интерес к английской экономической мысли привел его к критическому отношению и даже отрицанию статистики как науки. Он пришел к выводу, что «статистика, подобно астрологии, вещь без субстанции, без реального быта и достоверности; это смешение лжи и бесполезного, годное лишь для того, чтобы возбудить в правительствах желание к усилению своей власти, к укреплению меркантильной системы и духа новых завоеваний». 3 В 1817 г. Людер опубликовал «Критическую историю статистики» (“Kritische Geschichte der Statistik”). В этом произведении Людер признает необходимым знакомство со статисткой, а также ее огромную роль: «выросшая из политики, состоящей в том, чтобы всем управлять, для чего необходимо все знать, статистика стала основанием политики, работы статистиков – основанием практических работ регентов и правителей. Статистика приобрела тем самым огромное практическое значение и стала во главе всех учений как наука, от которой зависит процветание, исцеление и поддержание народов и государств. Но эта слава померкла». 4 Далее автор переходит к беспощадной критике статистики и политики, рассматриваемых вместе: «Статистика как анатомия государства невозможна, т.к. жизнь не может быть, подобно трупу, разложена на отдельные куски. Источники статистических сведений – путешествия, отдельные сочинения и отрывочные заметки несовершенны и недостоверны, тем 3 4 Федорович Л.В. История и теория статистики. Одесса, 1894. С. 88. Там же. С. 88. более что правительства остерегаются опубликования достоверных сведений. К тому же сопоставление немногих достоверных сведений осуществляется лишь внешним образом. Поэтому задачи статистики не осуществимы и от них лучше всего отказаться». 5 В Германии Людер не нашел последователей как не нашел их и итальянец Г. Тамассия (G. Tamassia), также объявивший статистику наукой «призрачной, вполне бесполезною и даже вредною» в своей книге “Del fine delle statistische”, опубликованной в Милане в 1808 г. Стоит обратить внимание на то обстоятельство, что все упомянутые нами статистики, о которых мы говорили, происходили из средних классов, или из купцов, или, что значительно чаще, из интеллигентных пасторских семей. Все они были университетскими профессорами и все, или почти все, свято верили в благодатную силу государства. Книги этих авторов никогда не переводили на русский язык, но очень активно пересказывали. И как позже скажет об авторах этих книг К. Герман: «это были ученые люди, независящие, основательные и свободные от предрассудков» 6 . Подытожим представление первой парадигмы статистической науки – государствоведения, оказавшей огромное влияние на развитие статистики и экономической науки в России. Определение статистики Первое ясное, по своей сути программное определение статистики дал Ахенваль в труде под названием «Очерк по государствоведению империй Европы» (“Abriss der Staatswissenschaft der europaеischen Reiche”, 1749): «Статистика – есть учение о государственном устройстве одного или нескольких отдельных государств» (“die Lehre von der Staatsverfassung eines oder mehrerer einzelnen Reiche”). Далее следовало добавление о том, что предметом этой науки, в чем немцы не сомневались, выступают «действительные достопримечательности какого-либо государства» (Staatsmerkwuerdigkeiten) и таким образом, речь должна идти не о всем, что характеризует государство, а только о его значимых чертах. Но что такое значимые «черты» профессора 5 6 Там же. С. 89. Герман К.Ф. Всеобщая теория статистики. СПб, 1809. С. 37 толком не знали и сразу же внесли в статистику мощную долю субъективизма. Самыми популярными среди вышеназванных трудов были произведения Ремера, Мойзеля и Шпренгеля. Последний дал такое определение статистике: «Статистика является исторической наукой, которая достоверно изображает прошлое и современное состояние народа» (“Statistik ist die historische Wissenschaft, welche den gegenwaertigen Zustand oder vormaligen Zustand eines Volkes vollstaendig und zuverlaessig schildert”) С ним в этом определении полностью согласен Людер, который в качестве задачи статистики определил «изображение состояния государства, каким оно было в прошлом и какое оно есть на определенный момент изображения» («den Zustand eines Staates zu schildern, wie er gegenwaertig ist oder in einem gewissen Zeitpunkte war”). Согласно Мойзелю «статистика – научно обоснованное изображение состояния и политического устройства государств» (“die Statistik ist die wissenschaftlich geordnete Darstellung der Beschaffenheit und politischen Verfassung der Staaten”). Политическое устройство государств как отдельный объект статистики рассматривал и Ремер. 7 В целом можно сказать, что все вышеупомянутые статистики следовали теории Ахенваля. Каждый из них лишь особо выделял какой-либо элемент или момент, который считал наиболее важным при описании государства: государственное устройство или состояние, современность или прошлое. Поэтому только Шлецера можно считать истиным реформатором теории немецкой университетсткой статистики. Название Происхождение слова статистика можно понять, вспоминая словосочетание united states – соединенные штаты, но можно перевести и как единые штаты, т.е. государство ибо stat – это государство. Отсюда и первая парадигма нашей науки именуется как государствоведение. Оно вошло в язык лишь с конца XVIII в., хотя популярным и даже общеупотребительным слово 7 John V. Geschichte der Statistik. Stuttgart. 1884. S. 97. “statista” было уже в начале XVII в. Так, например, во второй сцене пятого акта трагедии У. Шекспира «Гамлет» 8 можно прочитать: I once did hold it, as our statists do, A baseness to write fair, and labour’d much How to forget that learning… что соответствует русскому переводу: Я некогда не хуже чем статистик Был каллиграфом. Хоть потом старался Забыть уроки… Обычно изобретение слова статистика предписывают Ахенвалю. На самом деле Ахенваль, как уже отмечалось, произвел существительное от прилагательного «статистический», которое еще до него употребляли в лекциях и научных трудах: - Г. Конринг в своих лекциях в Гельмштедском ниверситете под названием “notitia rerum politicarium nostril aevi celeberrimarum” (1660); - Хелено Политано в книге “Microscopium statisticum” (1762); - Ф.А. Ольденбургер в труде “Itinerarium Germaniae politicum” (1675); - Х. Турман в произведении “Bibliotheka statistica” (1701); - М. Шмейцель, читавший лекции под названием «Collegium politicostatisticum” в университетах Йены (1723–1731) и Галле (1723–1747). Согласно Ахенвалю, слово “statistica” происходит от итальянского “statista” т.е. государственный муж, государственный человек, принимающий участие в государственных делах. Под этим словом Ахенваль понимает ту часть практической политики, которая заключается в знакомстве с современным государственным устройством. Ахенваль говорит о термине «статистика» и объясняет, почему следует заменить термин “Staatswissenschaft” на термин “Statistik” на странице 11, в § 1 издания книги под названием “Abriss der Staatswissenschaft” («Очерк по государствознанию»), вышедшего 12 апреля 1749 г.: «Слово “Staatswissenschaft” (наука о государстве) на практике связывают с политикой, поэтому я оставляю это слово для названия науки философов, 8 Пешкова И.В. Шекспир. Гамлет. В поисках подлинника. М., 2003. С. 111. имеющих дело с общими основаниями; для науки, которая занимается рассмотрением исторического опыта и действительных фактов, я выбираю термин «статистика» (“Weil man durch das Wort “Staatswissenschaft” ordentlich die Politik andeutet, so habe ich den Philosophen, sofern sie aus allgemeinen Gruenden schliessen, ihre Wissenschaft lassen. Diesem Lehrgebaeude von der Staatsverfassung einzelner Reiche, welches sich mit Erfahrungen und historischen Wahrheiten beschaeftigt, habe ich lieber den Namen der Statistik beilegen wollen”). Слово, созданное Ахенвалем для обозначения самостоятельной науки, в Англии первым стал использовать Джон Синклер 9 , применительно к исследованию Шотландии в труде “Statistical Account of Scotland”, издававшемся в Эдинбурге в период с 1791 по 1799 гг. Первым французским исследователем, употребившем слово статистика (statistique), был Ле Клерк (Le Clerc), опубликовавший в Париже в 1783 г. книгу под названием «Политическая и гражданская история России» (“L’historie civile et politique de la Russie”). В начале XIX в. итальянцы ввели существительное “statistica” взамен исконного “descrizione politica”, а португальцы и испанцы использовали только прилагательное статистический – “statistico” в сочетании с существительными “descripcio geographia” (географическое описание) или “memoria” (заметки). Также голландцы использовали только прилагательное – статистический в качестве определяющего слова к существительному “beschryving” (описание) или в составе сложносоставных слов. В датском, шведском и в большинстве славянских языков использовалось существительное «статистика». 10 Задачи статистики 9 Джон Синклер (John Sinclair, 1754–1835) – статистик, политик, юрист. Выпускник университета Эдинбурга (1771 г.) и университета Глазго, Тринити колледжа в Оксфорде. Член коллегии адвокатов (1780–1811). В 1786 г. удостоен титула баронета. В 1796 г. избран иностранным членом Королевской академии наук Швеции. В 1834 стал членом статистического общества Лондона (сегодня Королевское статистическое общество). Труд Синклера “Statistical Account of Scotland” состоит из 21 тома и содержит свод упорядоченных фактов о «количестве счастья жителей Шотландии». Здесь можно найти информацию, например, об изменениях фасонов одежды, о детской смертности, о различном отношении к прививкам от оспы жителей севера и юга Шотландии и т.п. Книга была признана образцом книги о государстве. Оригинальные тома находятся в Национальной библиотеке Шотландии. (Информация подготовлена Зуга Е.И., аспирантом кафедры статистики, учета и аудита). 10 Jonak E. Theorie der Statistik. Wien, 1856. S. 15. Задачи статистики лучше всех сформулировал Ахенваль в «Очерке по государствоведению империй Европы» (“Abriss der Staatswissenschaft der europaischen Reiche”, 1749). Он видел их в том, чтобы собирать и систематизировать данные в том порядке, который бы позволил сделать суждение о политическом, экономическом, военном и финансовом состоянии отдельного государства. Согласно Ахенвалю, польза статистики состоит еще и в том, что она позволяет «не только правильно и основательно судить о государстве, но и постигать искусство использования этих данных и словом и делом» (“nicht nur ueber allerlei Staatssachen richtig und gruendlich zu urteilen, sondern auch die Geschicklichkeit zu erlangen, sich erforderlichen Falles zu deren Behandlung mit Rat und Tat gebrauchen zu lassen”). 11 В дальнейшем первая часть местом суждений Ахенваля стала почти общим в парадигме государствоведения. Характерными были суждения Людера, который определил задачу статистики как изображение состояния государства, каким оно было в прошлом и какое оно есть на сформулировавшего задачу момент изображения, а также Мойзеля, статистики, которую он видел в научно- упорядоченном изложении знания о государстве, его состоянии, обязательным элементом которого считал и знание о политическом устройстве государства. Именно этот труд был одним из самых востребованных среди выдающихся произведений, опубликованных во второй половине XVIII – начале XIX в. Эти популярные определения, сводящие статистику к описанию государств, были понятны и восприняты обществом. Но вспомним Ахенваля и обратимся ко второй части его рассуждений. Из нее он делал очень важный вывод. Статистика это «таблица, позволяющая оперативно выявить главные разделы науки о государстве, касающихся той или иной страны» (“Tabelle, nach welcher die Hauptartikel der Staatsverfassung eines jeglichen Reiches in einem kurzen Blick uebersehen warden koennen”). 12 Нужны не просто данные, а такие, которые позволяют оперативно решать возникающие вопросы. Но сложность в том, что никто не знает, что из информации может понадобиться в будущем. 11 12 Mohl R. Geschichte und Literatur der Staatswissenschaftten. Bd. 3. Erlangen. S. 645. Achenwall G. Vorbereitung zur Staatswissenschaft der europaeischen Reiche. 1749. § 55. Государствоведы относили информацию к достопримечательностям. Это понятие ввел Конринг, подразумевая значимые сведения, которые могут влиять на благосостояние населения любой страны. Достопримечательности распределяются по уровням значимости: одно дело семья, другое – народ. Завершающим звеном в цепочке самых необходимых достопримечательностей является государственный интерес. Государственный интерес Ахенваль разделяет на внутренний – для целей повышения благосостояния, как отдельного гражданина, так и всего населения в целом, и внешний – как совокупность правил, которыми руководствуется государство в своих взаимоотношениях с соседними державами в целях сохранения своей безопасности и содействуя тем самым росту своего благосостояния. Но дальнейшее развитие статистики привело к более узкой ее трактовке. Статистика собирает информацию, которая влияет или может влиять на процесс принятия решений. Отсюда многие, начиная со Шлецера, стали говорить о сборе достопримечательностей как цели, если не статистики, то статистиков. Вместе с тем Шлецер считал, что статистики должны не только описывать конкретные факты, но и исследовать причины явлений и их законы в целях подтверждения статистической закономерности приводимых фактов и придания им жизненности и интереса. 13 Вот эта идея о придании фактам жизненного интереса и оказала огромное влияние на все последующее развитие статистики. Факты, которые фиксируют в процессе наблюдения статистики, органически включают в себя что-то из «жизненности и интересов» наблюдателя или того, в чьих интересах это наблюдение проводится. Если объективность и не исчезает совсем, то в той или иной степени она сужается. В этом и состоит особенность нашей науки. Результат Статистика в изучаемой парадигме – это средство для построения показателей. Эта мысль, которая имманентно присутствует в умозаключениях государствоведов, была оценена и осознана в явном виде только в конце XIX в. 13 Schloezer A.L. v. Theorie der Statistik. Leipzig. 1805. S. 86. У государствоведов это были показатели, характеризующие государственную деятельность. Потом возникло абстрактное понятие – показатель. Любопытно, что в 1989 г. советские статистики приводили следующее определение, под которым мог бы расписаться любой государствовед. Оно звучало так: «Показатель – количественно-качественная характеристика социально-экономических явлений и процессов» 14 . Обращает на себя внимание отнесенность дефиниции к социально-экономическим явлениям и процессам. Понятие «показатель» в статистику внесли Конринг и Ахенваль. Характерно, что они разделили показатели на качественные и количественные. Сначала в статистике преобладали первые. При этом «приблизительность лежала в основе поступков людей. Они разделяли явления на большие и маленькие, прикидывали: больше – меньше. Для повседневной жизни этого было достаточно».15 Исследователь А.И. Койре (1892–1964) показал, что в средневековье были совершенно особые, не такие как теперь, представления об измерении: «Человек эпохи Возрождения или Средневековья просто напросто не умел считать… В те времена чаще всего вычисления были ошибочными и производились очень медленно. Немного больше, немного меньше… Какое это могло иметь значение?».16 Потом стали рассуждать, что качество – это неосознанное количество и статистика сделалась поставщиком количественных показателей. Содержание статистики Содержание статистики определил Герман Конринг. Многие ученые ставят его в один ряд с Адамом Смитом (1723–1790). Конринг, вспоминая Аристотеля, утверждал, что для практического управления государством необходимо знание разного рода: если речь идет исключительно о применении уже существующих законов, тогда политику достаточно знания существующих законов – именно самого факта существования этих законов и норм, регулирующих их применение; если же речь идет о создании законов, тогда нельзя ограничиться 14 Статистический словарь. М., 1989. C. 367. 15 Соколов Я.В. Бухгалтерский учет: от истоков до наших дней. М., 1996. С. 48. Койре А. Очерки истории философской мысли. М., 1985. С. 113-114. 16 знанием того, что есть, тех фактов, которые существуют, а нужно понимать причинные связи вещей. Связь проявляется в пространстве и во времени, внутри которых она разделяется по четырем основным категориям или причинам: 1) causa materialis – это страна и люди; 2) causa formalis – это форма государства, соединение территории и народонаселения в единое целое посредством государственного устройства и управления; 3) causa finalis – конечная цель, обусловливающая существование самого государства, а также специальная цель, ради которой и осуществляется соединение территории и людей в государственный союз; 4) causa efficiens – это движущая причина, воплощающая в жизнь и приводящая в движение этот союз. Сюда входят как лица управляющие, так и средства используемые ими для управления. Этот набор обстоятельств предопределил связь статистики с социологией. Конринг прежде всего рассматривает causa materialis (страна и люди). На первое место он ставит население страны, признавая его важнейшим элементом государства – “omnius enim civitas utique primo constat hominibus consociates”, а потому требует самых подробных сведений о нем, подобно тем, которые впоследствии появятся в формулярах для проведения переписи населения. Рассматривая население, Конринг, прежде всего, требует различать статус населения или его общественно-правовое отношение к государству, т.е. он проводит различие между населением фактическим и юридическим. Далее население разделяется в соответствии с экономической и социальной категориями: по полу и возрасту; по профессии и роду занятий; по сословной принадлежности; на светское и духовное. Затем, следуя описанию Германии Тацитом, Конринг включает в описание населения качества их тела и души и учитывает такие данные как: умственное здоровье, способность к воинской повинности, наличие образования. Все эти данные должны выражаться в точных числах “nam majus reipublicae momentum est numero collocatum”. Заканчивается описание населения в соответствии со специальной целью – causa finalis: обсуждается вопрос, находится ли население в должном отношении ко всему государству, имеется ли излишек или недостаток населения. После описания населения следует описание территории государства, включающее данные о его величине и границах, горном и водном рельефах, потому что именно они в основном обусловливают интересы войны или мира; о состоянии минеральнго, растительного и животного мира, а также и все иные сведения (“quae arte humane conficiuntur”), если они имеют значения для практической политики. Кроме того, Конринг рассматривал дополнительные сведения о государстве, его географическо-политическое положение по отношению к соседним государствам, об истории возникновения и изменении границ и смене правящих династий. Во второй части произведения Конринг касается вопроса ограничения знаний для новой науки. Согласно Конрингу, знание о государстве предполагает наличие исторических данных, но не историю вообще, а подробное описание отдельных государств, включающее сведения об обычаях, нравах и законах различных народов. Для целей преподавания Конринг ценил выше частную историю – частное описание отдельных государств, ибо всеобщая история, по его мнению, является лишь общим фоном знания истории частной. Конринг также был убежден, что знание о прошлом государств позволяет лишь толковать о нем, тогда как знание о настоящем состоянии государства придает говорящему о нем силу убеждения, а также большой авторитет и уважение, а для него самого – “ingеnue voluptas” (наслаждение свободой). Конринг говорил о предмете специального описания государств. Под ним он, взяв за основу «Риторику» Аристотеля, подразумевал не только знание законов, ибо этими знаниями не исчерпываются знания о государстве, но и пять главных разделов: 1) государственные финансы (бюджет); 2) военные ресурсы для военных действий в случае наступления; 3) военные ресурсы для военных действий в случае обороны; 4) данные об аграрном производстве, а также о ввозе и вывозе продукции; 5) законы страны, преимущественно публичное право, а частное право – во взаимосвязи его значения для управления страной. Но Аристотель не прибавил, что вне этих пяти разделов ничто более не должно составлять предмет государствоописания. Под государством же согласно Конрингу нужно понимать все государственное тело, “integrum corpus civilis societatis”. Это социальное тело и должно составлять предмет и исходный пункт государствоведения. Средством познания описываемых предметов Конринг считал непосредственное чувственное восприятие, наблюдение, что является одной из причин ограничения предмета науки во времени пределами настоящего времени. Вместе с тем автор не отрицал важности знания о прошлом, об истории государства. Только знание и того и другого может сделать предположение о будущем (прогноз), подобно тому, как опытный врач может предсказать выздоровление или смерть больного с большой степенью вероятности, а иногда и почти с полной достоверностью. Только при полной невозможности непосредственного чувственного восприятия, наблюдения следует обращаться к письменным свидетельствам других авторов, но лишь авторитетных, которые черпают сведения из первоисточников. Третья часть содержит описание отдельных государств в соответствии с изложенной теорией. Производится следующее описание: Испания и ее колонии, Лотарингия, Португалия, Франция, Англия, Соединенные провинции Бельгии, Немецкие княжества, Австрия, Бавария, Пфальц, Богемия, Венгрия, Швейцария; далее идут Венеция, Церковные области, Дания, Швеция, Польша, Московия, Турция, Аравия, Китай и Япония и замыкает цепочку Тартария.17 Четвертая часть указанного произведения наименее интересна и, в сущности, для судеб статистики значения не имеет. Заслуги Конринга перед немецкой университетской статистикой состоят в ixследующем. Конринг является первым создателем теории и системы новой науки, которой он также дал название и ввел в круг дисциплин университетского преподавания. Как писал А. Вагнер: «…кого и следует считать создателем новой дисциплины, так только Германа Конринга. Он предпринял попытку создать систематизированное описание государств в соответствии с принципами общественной жизни и таким образом создал новую дисциплину, которую последовательно пытался отделить от географии, истории и политики, что ему, 17 Тартария – термин, использовался в западно-европейской литературе до серидины XIX в. Для обозначения обширной территории в северной части Азии, граничащей с Сибирью на севере и западе. Лайель Ч. Основные начала геологии. М., 1886. Т. 2. С. 346. правда, мало удалось, впрочем, как это не удалось всем другим статистикам его направления» (“…Gruender der neuen Disziplin zugeschrieben werden kann, so ist dies nur Herm. Conring”. Dieser hat zuerst den Versuch gemacht, eine systematische Beschreibung nach Principien des oeffentlichen Lebens zu entwerfen, daraus eine neue Disziplin zu bilden, und letztere konsequent von Geographie, Geschichte und Politik loszuloesen, was ihm freilich ebenso wenig gelingen konnte, als irgend einem spaeteren Statistiker seiner Richtung“). 18 Стараниями Конринга начиная с 1660 г. государствоведение постепенно приобрело явно научные черты. Конринг попытался провести систематику государствоведения, определив важнейшие направления описания государства. При этом Конринг придерживался современного государственного состояния и рассматривал каждое государство по этнографическому принципу, как бы само для себя. По существу его новая наука должна быть признана политическим государствоведением современности. Эта выросшая из истории, географии и правоведения, но постоянно с ними соприкасающаяся наука – государствоведение благодаря стараниям Конринга и, прежде всего, благодаря его регулярным лекциям по статистике “Collegia statistica” стала постоянным академическим предметом в университетах Германии. С 1660 г. – с момента, когда Конринг начал читать свои лекции, и на протяжении почти века для новой им созданной науки не было сделано ничего существенного. Она вошла в круг университетского преподавания, читалась преподавателями права, политики или истории. Писались и новые сочинения под известными названиями “Notitia rerum publicarium hodiernarum”, “Staatskunde” “Collegium politico-statisticum”, но в саму науку ничего внесено не было. «Многочисленные руководства государствоведения в конринговском смысле существовали до первой трети XVIII века, большей частью под названием notitia rerum publikarium». 19 В соответствии с изложенным, можно вспомнить Дж. Миля: «наука сегодня согласна с тем, что категории, введенные схоластами и их великим мастером Аристотелем, имеют значение каталога, который представляет различие вещей 18 19 Wagner A. Geschichte der Staatswissenschaften. Leipzig. 1842. S. 413. John V. Geschichte der Statistik. Stuttgart. 1864. S. 56. посредством языка в необработанном виде, т.е. дает простое перечисление посредством “summa genera” огромных классов, по которым могут быть распределены объекты». 20 Представления последующих статистиков о содержании нашей науки изменились несущественно. Так, Ахенваль прослеживал внешний порядок описания государств в определенной последовательности, порядок который Ахенваль назвал этнографическим методом (“ethnographische Methode”), и который стал характерным признаком немецкой университетской статистики Ахенваля. За ним шел Шлецер. Его ученик и последователь К. Герман стал один из создателей российской статистики. Он писал, что «статистика в пространственном смысле есть основательное познание о состоянии государства в какое-либо известное время».21 Предмет статистики Для школы государствоведения было характерно утверждение, что статистика имеет своим предметом государство и его отдельные части. Это утверждение пришло от Конринга. Но наиболее полно развил науку и дал ей систематическое направление Ахенваль. Он рассматривал предмет статистики в двух измерениях – в пространстве и во времени. С точки зрения пространства предметом статистики Ахенваля является государство, с позиции времени – настоящее, в плане изображения – статистка является исторической дисциплиной в противоположность философскому учению о государстве. Статистика имеет свой конкретный предмет – территория государства и его население. Данный предмет рассматривается не с точки зрения географа или историка, а с точки зрения статистика (“statista”) или практического политика, который описывает: 1) страну и людей с точки зрения влияния их достопримечательностей на благосостояние государства; 20 21 Миль Дж. Система логики. Т.1. СПб., 1914. С. 3. Герман К.Ф. Всеобщая теория статистики. СПб., 1809. С. 1-2. 2) взаимосвязь между благоденствием каждого гражданина страны и коллективным благополучием в соответствии с эвдемонистской теорией государства Аристотеля. Сообразно с этим Ахенваль, подобно Конрингу, понимает государство как «общество семей, которые стремятся к достижению всеобщего блага, объединенные верховной властью» (“die Gesellschaft von Familien, welche zur Befoerderung ihrer gemeinsamen Glueckseligkeit unter einem Oberhaupt vereinigt leben”). 22 Таким образом, предмет статистики – это государство, состоящее из «первичных ячеек» – семей. И чем богаче семьи, тем больше преуспевает государство. Иоганн Кристоф Гаттерер (Johann. Christoph Gatterer) в «Идеале всеобщей мировой статистики» (“Ideal einer allgemeinen Weltstatistik”, 1773) дал несколько описаний ряда стран, которые, согласно автору, должны образовывать «подобно жемчужинам в ожерелье» единое целое, единую картину мира. Противостоящую его «мировой статистике» «индивидуальную статистику» (статистику отдельного государства) Гаттерер разделил на общую или непрагматическую и на философскую или прагматическую. Сущность последней состоит в том, что она объясняет современное состояние государства через его прошлое. Соединить эти два этапа, согласно Гаттереру, возможно двояким образом: или через настоящее к прошлому, или к прошлому через настоящее. Самым легким путем он считал путь от прошлого к настоящему, при котором государственные изменения объясняют современное состояние и, таким образом, самым несложным образом помогают исследовать и выявлять причинные связи явлений человеческого сообщества. Но путь от настоящего к прошлому существенно важнее, ибо статистика в этом случае оценивает минувшие события через призму уже накопленных знаний. Уже Г.Ф.Д. Гесс (G.F.D. Goess) в книге «О понятии «статистика» (“Ueber den Begriff der Statistik“, 1804). сводил предмет статистики, связывая его с задачами и «изображением состояния государства, каким оно было в прошлом и 22 Wappaeus. Allgemeine Bevoelkerungsstatistik. 2.Bd. Leipzig. 1861. S. 547. какое оно есть на определенный момент изображения», т.е., согласно Гаттереру, он выбрал самый легкий путь для статистических описаний. Окончательную оценку эта идея получила в «Теории» А. Шлецера: «История – это движущаяся вперед статистика, статистика – остановившаяся история» (“Geschichte ist fortlaufende Statistik, Statistik ist Geschichte”). 23 stillstehende При этом политическая география истолковывалась как часть (раздел) статистики. Метод статистики В части метода государствоведы сделали многое. Исходя из того, что цель статистики сводится к получению набора показателей, они отдавали предпочтение показателям качественным, количественные же показатели растворялись в них, были просто их текстовой иллюстрацией. И действительно, качественные показатели, которые считались основными, трудно поддаются числовому выражению. Необходимость исследования причин государственных достопримечательностей оставалась лишь требованием государствоведов к статистике, а не выполнением его на деле. Прагматичность в изложении отсутствовала. Статистика в этот период не являлась дедуктивной наукой, которая имеет свою внутреннюю систему изложения, заключающуюся в логическом изложении выводов из одного основного положения, принимаемого за истину. Но следствием эмпирического наблюдения стало накопление огромного объема статистического материала, что способствовало развитию компаративного метода, в котором главное внимание сосредоточено на материальных и экономических факторах жизни государства, которые можно выразить в цифрах. Именно они выражают собой материальное благосостояние страны, ее экономическую деятельность и позволяют увидеть целостную картину политического состояния современности. Так на первое место выдвинулись относительные качественные показатели. Материальные факторы лучше всего поддаются выражению посредством чисел. Постепенно количество официальных числовых данных увеличивалось. 23 John V. Geschichte der Stattistik. Stuttgart. 1884. S. 106. Преимущества числовых данных, способность их сопоставления привели к тому, что цифра начала играть главную роль в статистике. Новое слово в методологии представления данных в виде таблиц внес Иоанн Петрус Анхеpсен (Joann Petrus Anchersen, 1700-1765), выпустивший в 1741 г. работу под названием “Descriptio statum cultiorum in tabulis”. В данном труде представлена информация в виде таблиц о ведущих государствах того времени, которая распределена по определенным рубрикам: территория, население, форма правления, финансовая и военная система, денежное обращение, система мер и весов. Но, конечно, самым влиятельным представителем табличного метода был А. Бюшинг. Именно он настаивал на том, что для большей наглядности числовые данные составлялись в виде таблиц и графиков. Табличная и графическая формы представления показателей стали применяться с того момента, как статистики практически отказались от качественных показателей, полагая, что качество – это неосознанное количество. Числа должны быть только абсолютные, измеряющие действительность, а объекты – только доступные наблюдению. Так родилась табличная статистика и последняя четверть XVIII века ознаменовалась появлением таблично-статистических трудов. Много сделали для пропаганды табличной формы труды, появившиеся в последней четверти XVIII века. Это работы Иоганна Адольфа Фридриха Ранделя (Johann Adolph Friedrich Randel), опубликованные в 1786 г в Берлине и в 1789 в Париже, Исаака Готтлиба Беттихера, вышедшие в Кенигсберге и Лейпциге в 1789 г. и Ремера Джулиуса Августа (Remer Julius August, 1738–1850). 24 Постепенно числа стали использовать в качестве основы наглядности и переводить арифметические данные в геометрическую плоскость. Первым в 1782 г. такой метод вприменил Август Фридрих Вильгельм Кроме , профессор университета в Гессене, в котором он преподавал национальную экономику и статистику. Его последователями стали в 1804 г. в Германии – Окхардт (Ockhardt), а за ее пределами – Плейфер (Playfair) и Доннант (Donnant). Этот метод имеет и дополнительное название – линейная статистика. 24 Behre O. Geschichte der Statistik. Berlin. 1905. S. 107. Как уже отмечалось, специфике табличной формы статистики все более нацеливала на использование числовых данных. Сторонники этнографического метода Бранд, Реберг и Шлецер (Brand, Rebehrg, Schloezer), критиковали табличный метод, а последователей Бюшинга называли «рабами таблиц» (“Tabellenknechte”) и «фабрикантами таблиц» (“Tabellenfabrikanten”)25 . Они также считали этот метод методом более низшего порядка относительно метода Ахенваля, который они именовали «высоким» и «благородным». К тому же сторонники Ахенваля считали, что табличная, равно как и линейная статистика дают одностороннюю информацию о государстве, преимущественно о тех сторонах его жизни, которые можно измерить. Представители Геттингенской школы настаивали, что рассмотрение данных статистики только в качестве справочной информации о человеческих и материальных ресурсах какого-либо государства вообще безнравственно, к тому же они считали, что силу и благополучие государства невозможно измерить. Подытоживая сказанное, можно отметить, что в работах государствоведов мы сталкиваемся с весьма дифференцированным переходом к методам статистики. Они классифицировались по нескольким признакам. К-1 – по показателям (качественные – количественные); К-2 – по представлению (описательные – табличные – графические); К-3 – по объекту (этнографические и компаративные). В сущности, эти классификации дожили до наших дней. Но качественные (описательные) показатели почти исчезли (стали говорить о качественноколичественном показателе), а этнографический метод, в сущности, преобладает и сейчас в государственной статистике. Компаративный метод используется преимущественно в целях анализа. При этом табличный метод в глазах многих статистиков так прочно доминирует, что многие говорят о том, что никакой другой формы, сверх таблиц, и не надо. 25 Как хорошо отметил К.Ф. Герман: «Статистика старается все исчисляемые предметы представить в числах, и может быть славна только хорошо рассмотренными и начертанными таблицами». 26 Особенно важно отметить то, что в статистическую методологию Шлецер внес положение, согласно которому только разноаспектная информация способна полноценно охарактеризовать государство. Это значимое правило Шлецера должно быть положено в основу всей статистической работы. Его можно сформулировать так: «Охарактеризовать отдельный статистический объект можно только используя альтернативные методы и при этом нельзя их смешивать». Дело в том, что любой статистический показатель может быть сконструирован исходя из разных исходных постулатов. Например, индекс цен, как и множество других показателей, может быть построен или по текущим или по базисным весам. Но каждый из этих двух индексов пытается отразить что-то свое, а когда применяют так называемый кроссинг И. Фишера, то помимо двух логически обоснованных показателей возникает третий – лишенный содержательной базы. Эволюция парадигмы Наука, созданная Конрингом и сформулированная Ахенвалем, торжествовала в Германии, а потом в России. При этом именно Ахенваля, а не Конринга считали основателем статистической науки. Известный исследователь Ваппеус в своем труде «Общая статистика населения» объясняет это тем, что Ахенвалю удалось придать статистике Конринга с точки зрения ее формы и содержания полную самостоятельность, сделать отдельной самостоятельной дисциплиной, четко определить содержание ее и цели, сделать ее популярной под именем хотя бы и не им изобретенным, дав ей более богатое содержание, поставив ее в теснейшую связь с жизнью. 27 Эту точку зрения поддерживал и А. Вагнер, который считал, что в то время как Конрингу удалось сделать науку известной, но лишь узкому 26 27 Герман К.Ф. Всеобщая теория статистики. СПб., 1809. С. 51. Wappeus. Allgemeine Bevoelkerungsstatistik. 2. Bd. 1861. C. 547, 555. кругу ученых, трудами Ахенваля дисциплина получила всеобщее признание не только в Германии, но и далеко за ее пределами: «труды Ахенваля приобрели новой науке весь мир». 28 Вагнер даже проводил параллель с А. Смитом: « Благодаря той научной форме, в которой А. Смит излагал свою политэкономию, а Ахенваль статистику или учение о государстве, оба они достигли эпохального значения – каждый в своей дисциплине, в то время как подобные лекции, но в другой манере изложения остались без внимания» (“Durch die bestimmte scientivische Form, welche A. Smith der Nationaloekonomie und Achenwall der Statistik oder Staatskunde gegeben, haben die beiden ihre epochenmachende bedeutun erlangt, jeder fuer seine Disziplin, waehrend selbst aehnliche Ausfuehrungen in anderer Weise behandelt verhaeltnissmaessig unbeachtet blieben”).29 Немецкая университетская статистика Ахенваля, представляющая собой науку чисто описательную, была господствующей в Германии на протяжении всего XVIII века. Представители этнографического метода, среди которых следует отметить Ремера Джулиуса Августа (Remer Julius August, 1738–1850), Людера Августа Фердинанда (Lueder August Ferdinand, 1760–1819), Иоганна Георга Мойзеля (Johann Georg Meusel, 1743–1820) и Шпренгеля Матиаса Христиана (Mattias Christian Sprengel, 1746–1803) в своих трудах в полном соответствии с теорией Ахенваля не стремились из отдельных статистических данных выводить всеобщие законы и правила такие как, например, законы развития государства или отдельных функций государственной жизни. Созданная Конрингом и Ахенвалем статистика в школе государствоведов получила окончательное признание в трудах Августа Людвига фон Шлецера, «самого выдающегося представителя Ахенваллевской школы». 30 Шлецер считал, что только разноаспектная информация способна полноценно охарактеризовать государство. Свою теорию статистики Шлецер изложил в одноименном труде “Theorie der Statistik” (1805). Подобно Ахенвалю, он определял статистику как науку о государственных достопримечательностях, но только с точки зрения статистика. Статистик избирает из всего множества 28 Wagner A. Geschichte der Staatswissenschaften. Leipzig. 1842. S. 411. Wagner A. Geschichte der Staatswissenschaften. Leipzig. 1842. S. 412. 30 Янсон Ю.Э. Теория статистики. СПб., 1806. С. 11. 29 достопримечательностей, предоставленных другими науками, лишь те, которые имеют влияние на благо государства, сопоставляет их и классифицирует. Согласно Шлецеру, статистика только часть политики, а политическая география – составная часть статистики. Главной деятельностью статистика является расположение и группировка материала, которые должны удовлетворять формуле: “vires unitae agunt”, где vires – это основа государства и его могущества: земля, население, природные богатства, денежное обращение; unitae – форма государственного устройства, а agunt –государственное управление в статистического деятельность: различных материала его областях. Шлецер административная различает статистика Относительно троякую (самая разработки статистическую важная) в лице правительственного чиновника добывает и создает статистический материал, частный писатель только собирает его, а ученый-теоретик только предполагает способы и методы добывания и собирания этого материала. Своей теорией Шлецер расширил точку зрения Ахенваля, а именно: 1) пропагандировал наряду с современным также и историческое статистическое описание государства; 2) выдвинул на первое место материальные хозяйственные моменты государственной жизни; 3) признавал значение числа и таблицы и требовал точности численного выражения статистических данных; 4) в качестве метода использовал группировку; 5) настаивал, чтобы важнейшие статистические сведения добывались административной статистикой; 6) требовал, чтобы статистика не только описывала конкретные факты, но и исследовала причины явлений и их законы в «целях подтверждения статистической достоверности приводимых фактов и придания им жизненности и интереса». Тем самым Шлецер выступил против господствующего в то время в статистике эмпирического метода, который хотя и содействовал накоплению статистических данных, но не мог образовать их в систему. В целом Шлецер стоял на позициях описательной статистики Ахенваля: «Воззрения Шлецера, примыкающего к Ахевалю, составляют эпоху в общей истории развития статистической литературы. Но в ахенваль-шлецеровской школе, все же мало элементов истинно-научного духа. Она является, строго говоря, только улучшенным и несколько облагороженным и углубленным, но все тем же государствоведением». 31 Описательная статистика пришла в Россию. Именно в рамках этой парадигмы статистика насчала преподаваться сначала университете Иоганном Фридрихом Рейхелем (ум. 1778). в Московском Рейхель читал всеобщую историю, к которой присоединил и статистику европейских государств. 32 Очень любопытно, что с середины XIX в. влияние государствоведения в России прошло почти совершенно. Ярким его гонителем был Ю.Э. Янсон. Вот его оценка тех, о ком наша статья: «искусственность содержания, стремление возвести на степень особой науки простой набор фактов, расположенных в том или другом порядке, та же схоластика в определениях или системе». 33 И с дьявольским пророчеством он добавляет: «Теперь только одни немцы считают государствоведение статистикой». 34 И действительно, со второй половины XIX в. про государствоведов забыли. Бессмысленно было что-то искать о них в трудах А.А. Чупрова, Р.М. Орженцкого, А. Митропольского. Но они воскресали. Их не забывали классики: А.А. Кауфман, Л.В. Некраш. Их труды разбирали Н.К. Дружинин, Б.Г. Плошко, И.И. Елисеева. Статистическая практика в форме государственной статистики – это и есть воплощение идеи государствоведов, и пока будут существовать организации типа Росстата, до тех пор статистика как общественная наука, работающая на благо страны, останется в неприкосновенности. Итоги Рассматривая историю отечественной статистики, мы приходим к очень интересному выводу. Изначально статистика была привнесена к нам из Германии путем прямого участия немецких ученых в подготовке специалистов и в научных исследованиях. Это было немецкое влияние. Со второй половины XIX в. силами Янсона оно стало энергично вытесняться французскими идеями 31 32 Святловский В.В. К истории политической экономии и статистики в России. СПб., 1906. С. 170. Плошко Б.Г., И.И. Елисеева. История статистики. М., 1990. С.82-83. 33 Янсон Ю.Э. Теория статистики. СПб., 1891. С. 8. 34 Там же. С. 8. А. Кетле. Янсон прямо ставил знак равенства между статистикой и социальной физикой и их предметом считал среднего человека. С начала XX в. российские статистики увлеклись английской школой (Р.М. Орженцкий, А. Митропольский, В.И. Романовский), забывая о наблюдении как исходной базе статистики. Значительный вклад в становление российской статистической науки принадлежит Ивану Филипповичу Герману (1755–1815) И.Ф. Герман родился в Австрии (настоящее имя Бенедикт Франц-Иоганн), стал академиком Петербургской Академии наук в 1786 г. Специалист по горному делу, он с 1801 г. был начальником Екатеринбургского горного правления, занимался устройством сталелитейных заводов, много ездил по стране. Основные его труды написаны на немецком и французском языках, что обеспечило им если не мировую, то всеевропейскую известность. В современных словарях по статистике, содержащих персоналии, имя И.Ф. Германа упоминается среди немногих имен российских ученых, хотя его увлечение статистикой населения и экономической статистикой не были напрямую связаны с его профессиональной деятельностью горного инженера. Самая известная его книга называется «Статистическое изображение России в отношениях населения, свойств земли, естественных продуктов, сельского хозяйства, горного дела, мануфактур и торговли» (СПб., Лейпциг, 1790). В ней он уделил главное внимание описанию природных богатств страны, ее народонаселения. Сопоставляя разные источники, Герман попытался оценить численность населения России и пришел к выводу, что наиболее точную цифру можно получить на основе ревизий. Взяв данные первых трех ревизий, он прибавил к ним численность населения Финляндии, Лифляндии, Эстляндии, Малороссии, а также численность неподатного населения, не охваченного ревизией, и насчитал в 1722 г. – 14 млн. чел. (все население, включая женщин), в 1742 г.– 16 млн. чел., в 1762 г.– 20 млн. чел. Данные четвертой ревизии ко времени написания книги еще не были известны, но были опубликованы сведения о количестве лошадей, которые должна поставить каждая губерния согласно числу плательщиков подушного налога по четвертой ревизии (без семи окраинных губерний). Герман исчислил вероятное количество податного населения всей России (оба пола), прибавил оценку численности неподатного населения и получил для 1782 г. 28 млн. чел. Он сравнил данные о численности родившихся и умерших по ряду местностей и пришел к выводу, что в среднем ежегодно рождается почти вдвое больше, чем умирает. Однако этот вывод не соответствовал истине, Герман сильно преуменьшил смертность населения, поэтому рассчитанная им перспективная численность населения России была нереальной. Он вычислил численность населения городов и пришел к заключению, что городское население составляло в 1788 г. 10% населения России (примерно 3 млн. чел.), рассчитал плотность населения по отдельным районам и рассмотрел другие вопросы. К этой работе примыкает его статья «О доходах Российского государства» (1791). Герман исчислил народный доход России, включив в него подушную подать с государственных и помещичьих крестьян, оброк с государственных крестьян, оброк с других категорий населения, налог на торговлю, ремесла и граждан, доходы от водки, соли, таможенных пошлин, от горной промышленности и монетного дела. Главное достоинство этой статьи: исчисление доходов и расходов всего государства, сделанное впервые для России, и распределение доходов по наместничествам (см. таблицы 1, 2, 3). Таблица 1 Государственные доходы России*) Подушная подать с 12 млн. государственных и помещичьих крестьян по 70 коп. с души 8,4 млн. руб. Оброк с 2 млн. государственных крестьян по 3 руб. 6 млн. руб. Оброк с тех, кто платит меньше 1 млн. руб. Налоги на торговлю, ремесла и граждан 1,5 млн. руб. Надбавка 2% на подушную подать 0,2 млн. руб. Доходы от водки 10 млн. руб. Доходы от таможенных пошлин 6 млн. руб. Доходы от соли 2 млн. руб. Доходы от горной промышленности и монетного дела 3,5 млн. руб. Разные мелкие доходы (почтовые, от аренды, рыбных ловель, земель, мельниц, трактиров, ярмарок, судебные паспортные, 1,4 млн. руб. от штемпельной бумаги, штрафы и т.д.) Итого: 40 млн. руб. *) Источник: Птуха М. В. Очерки по истории статистики в СССР. Том I. М.: Изд-во АН СССР, 1955. С. 234. Как видим, ведущая статья доходов – «доходы от водки», а расходов – содержание армии и флота, а также чиновничества (таблица 2). Таблица 2 Расходная часть бюджета Российской Империи*) На содержание армии и флота 14 млн. руб. На содержание чиновников 6 млн. руб. На содержание императорского двора 4 млн. руб. На покрытие издержек на государственные заводы, фабрики 1,5 млн. руб. На содержание духовенства 1 млн. руб. На содержание школ, академий и пр. 1 млн. руб. На содержание полиции, воспитательных домов, медицины 1 млн. руб. Итого: 35 млн. руб. *) Источник: Птуха М. В. Очерки по истории статистики в СССР. Том I. М.: Изд-во АН СССР, 1955. С. 244. В полученных цифрах Герман раскрыл тип российского государства как военно-бюрократического, не производительного, хотя и имеющего профицит в мирное время 5 млн. руб. ежегодно. Доходы Герман распределил по наместничествам следующим образом: Таблица 3 Распределение доходов по наместничествам*) Архангельское Владимирское Вологодское Воронежское Вятское Выборгское 1 млн. руб. 800 тыс. руб. 500 тыс. руб. 800 тыс. руб. 900 тыс. руб. 200 тыс. руб. Екатеринославское Иркутское Кавказское Казанское Калужское Киевское 400 тыс. руб. 1500 тыс. руб. 200 тыс. руб. 1 млн. руб. 700 тыс. руб. 700 тыс. руб. Колыванское 2 млн. руб. Рижское Костромское 600 тыс. руб. Рязанское Курское 900 тыс. руб. С.-Петербургское Могилевское 800 тыс. руб. Саратовское Московское 1500 тыс. руб. Симбирское Нижегородское 900 тыс. руб. Смоленское Новгородское 700 тыс. руб. Таврическое Новгород-Северское 500 тыс. руб. Тамбовское Олонецкое 500 тыс. руб. Тверское Орловское 500 тыс. руб. Тобольское Пензенское 600 тыс. руб. Тульское Пермское 3 млн. руб. Уфимское Полоцкое 800 тыс. руб. Харьковское Псковское 700 тыс. руб. Черниговское Ревельское 300 тыс. руб. Ярославское Итого по 42 наместничествам: 1 млн. руб. 800 тыс. руб. 5 млн. руб. 1 млн. руб. 800 тыс. руб. 900 тыс. руб. 200 тыс. руб. 800 тыс. руб. 900 тыс. руб. 1 млн. руб. 800 тыс. руб. 1500 тыс. руб. 500 тыс. руб. 700 тыс. руб. 800 тыс. руб. 40 млн. руб *) Источник: Птуха М. В. Очерки по истории статистики в СССР. Том I. М.: Изд-во АН СССР, 1955. С. 244. Из всех доходов на Европейскую Россию приходилось 31 млн. руб., а на Азиатскую – 9 млн. руб. Сборы составляли 1⅓ руб. на душу населения, если принять, что в государстве проживало 30 млн. жителей. При попытке оценить вклад каждой территории бросается в глаза концентрация доходов в столичном наместничестве: 12,5% доходов Российского государства приходилось на Санкт-Петербургское наместничество, на втором месте – Колыванское (5%); Московское, Иркутское и Уфимское занимали следующую позицию с вкладом в доход по 1,75% каждое. Эта особенность присуща России до сих пор: если мы обратимся к современным данным, например, об участии субъектов Российской Федерации в формировании валового внутреннего продукта за 2000 год, то увидим, что доля Москвы составляет 16,3%, а вместе с Московской областью вклад столицы несколько превосходит 1⁄5 ВВП России. Санкт-Петербург производит 3,9% российского ВВП, а если считать вместе с Ленинградской областью, то эта доля возрастает всего лишь до 4,9%. Заметим, что со временем концентрация доходов не только не снижается, но и возрастает: доля Москвы в ВВП РФ в 1994 г. составляла 10,2%, в 1997 г. – 14,3%, в 1998 – 15,3%. 35 Это свидетельствует как о крайне неравномерном распределении ресурсов по территории страны, так и (если не более) о неравномерном их использовании. При исчислении народного дохода России И.Ф. Герман исходил из взаимосвязи естественного движения населения с его экономическим положением. И.Ф. Герман обосновал необходимость систематического сбора статистических сведений и составил проект организации статистики населения и хозяйства России. Широкую известность получила статья И.Ф. Германа « О народонаселении. О составлении и употреблении народных таблиц». 36 В ней были поставлены два основных вопроса: как нужно организовать в стране статистику и какова должна быть методология статистического учета населения. И.Ф. Герман высказался за централизованную организацию общегосударственной статистики, наметил порядок работ, программы сбора данных, таблицы, в которых должен собираться и обрабатываться материал, и т.д. Чтобы представить себе, с какими реальными трудностями встретится та система работ, которую он запроектировал, Герман провел в подчиненном ему Уральском округе заполнение разработанных им таблиц. Его предложения повторяли тот самый план организации административной статистики, который в основном был осуществлен в России в 1809–1811 гг. с созданием Статистического отделения Министерства полиции. И.Ф. Герман выдвинул целый ряд рекомендаций, совпадающих с требованиями современной статистики населения: предложил использовать специальные формуляры наблюдения; предложил идею однодневной переписи; рекомендовал учитывать наличное население со специальной отметкой о временно отсутствующих; проводить учет населения в зимнее время и т.д. 35 Национальные счета в России в 1993–2000 годах. Статистический сборник. М.: Госкомстат России, 2001. С. 138-141. 36 Герман И.Ф. О народонаселении. О составлении и употреблении народных таблиц// Статистический журнал. СПБ., 1806. Т. 1. Ч.1. Труды И.Ф. Германа свидетельствуют о том, что российская статистика существенно отошла от описания достопримечательностей. Это же подтверждают работы Федора Христиановича Вирста (1762–1831) «Рассуждения о некоторых предметах законодательства и управления финансами и комерцией Российской Империи...» (СПб., 1807) и «Краткое обозрение некоторых частей Российской торговли и перемен в достоинстве денег и в цене некоторых внутренних товаров в течение последних 23 лет» 37 , интересные не только своей тематикой, но и использованными методами статистического анализа динамики. В последней работе исследовалось развитие внешней торговли России через Санкт-Петербургский порт. Используя динамические ряды за период с 1783 по 1805 г., Вирст применил интересные аналитические приемы: совместный анализ многих динамических рядов (стоимость привоза и вывоза, данные о важнейших предметах вывоза в натуре, цены, курс валют и т.д.); переход к укрупненным, пятилетним срокам, с подотчетом по ним абсолютных итогов и динамических средних, позволяющих выявить более отчетливо тенденцию динамики; широкое использование относительных величин – отношений структуры, темпов прироста и др.; применение при рассмотрении динамики цен методов индексного анализа. Учитывая резкие колебания в покупательной силе ассигнационного (бумажного) рубля, автор перевел цены в устойчивую английскую, валюту, исключив тем самым колебания в покупательной способности рубля, исчислив затем относительные изменения корректированных цен по отношению к уровню 1783 г. Работы И.Ф. Германа и Ф.X. Вирста свидетельствовали об усилении потребности в статистическом изучении социальных явлений. Как уже отмечалось, идеи И.Ф. Германа нашли отражение в развернутой статье «О народонаселении. О составлении и употреблении народных таблиц» (1806). Эта статья была напечатана в первом российском статистическом журнале, который так и назывался «Статистический журнал». Он издавался в 1804–1806 гг. однофамильцем И.Ф. Германа – Карлом Федоровичем Германом 37 Санкт-Петербургский Журнал. Изд. Министерства внутренних дел. 1806. № 5. (1767–1838), выходцем из Германии (из Данцига). В названной статье изложена идея создания общегосударственной системы статистического учета. Более пристального внимания, с нашей точки зрения, заслуживают статистические работы А.К. обойденными вниманием Шторха (1766-1835). Эти работы оказались зарубежных исследователей; в России они подверглись изучению лишь в монографиях историка статистики и демографа Михаила Васильевича Птухи (1884-1961). 38 Птуха отмечает, что первой статистической работой Шторха была, изданная в Риге книга “Gemaelde von St. Petersburg” (1974), рассчитанная больше на массового читателя. Это произведение было выполнено в стиле государствоведения. Однако, как отмечает Птуха, в этой работе есть места, относящиеся к политической арифметике, и в этом отношении он видит сходство идей Шторха с трудами Л.Ю. Крафта (1743-1814). В этой работе Шторх приводит большое количество статистических сведений о населении Петербурга, делая акцент на демографическом аспекте развития города. Упоминая труды Л.Ю. Крафта, И.Ф. Германа и И.Г. Георги, Шторх ссылается на работу прусского политического арифметика И.П. Зюсмильха в своем девятитомном труде “Historisch-Statistisches Gemaelde des Russischen Reichs am Ende des achtzehnten Jahrhunderts” (1797-1803). В этой работе Шторх произвел ряд «типичных для политических арифметиков исчислений: косвенным образом он определил число браков, рождений, смертных случаев, период удвоения населения России и т.п.».39 В качестве исходных материалов он пользовался данными о естественном движении населения за 1973 г. по 9 епархиям и Рижской губернии. Характеризуя это сочинение, Птуха отмечал, что Шторх создал самое полное, хотя и незаконченное историко-статистическое описание России конца XVIII в. Еще одной статистической работой Шторха был двухтомный труд “Materialien zur Kenntniss des Russischen Reichs” (1796, 1798).Фактически это были сборники статей по истории и статистике. 38 Птуха М.В. Очерки по истории статистик XVII-XVIII веков. М., 1945. Он же. Очерки по истории статистики в СССР. М,, 1955. Т. 1. 39 Птуха М.В. Очерки по истории статистики в СССР. М., 1955. Т. 1. С. 368. К сожалению, труды Шторха, посвященные статистическому описанию России, оборвались в начале XIX в. Как полагал Птуха, это было вызвано разными обстоятельствами: «Установка Шторха на подробнейшее историческое обозрение отдельных вопросов требовала очень много времени. Однако решеющее значение в перемени отрасли специальных знаний имело избрание Шторха в члены Академии и обязанности, связанные с преподаванием политической экономии, что поставило перед ним вопрос о специальных занятиях этой наукой… Как это ни странно, - отмечал далее Птуха,- свою статистическую славу Шторх заслужилне столько своим девятитомным трудом по государствоведению, сколько подготовительной к нему работой». 40 В процессе подготовки этого труда Шторх пришел к выводу, что для лучшего обозрения «государственных достопримечательностей» надо свести главные материалы в табличную форму. В результате этого появилась работа “Statistische Uebersicht der Staathalterschaften des Russischen Reichs nach ihren merkwuerdigsten Kulturverhaeltnissen in Tabellen” (1795). «Русские и иностранные государствоведы смотрели на А.К. шторха как на ученого, в трудах которого они находили самые полные и достоверные сведения по основным вопросам статистического описания России конца XVIII и начала XIX в. Именно это наиболее ярко выражено К. Германом в его истории статистики». 41 Можно согласиться с Птухой, что с одной стороны Шторх был государствоведом, а с другой – одним из первых политических арифметиков. В начале царствования Александра I сложились благоприятные условия для развития статистики. С 1804 г. при Академии наук был учрежден факультет статистики и политической экономии, а училищными уставами 1805 г. предписано иметь в университетах и гимназиях кафедры статистики. Обилие статистического материала, скопившегося к тому времени, необходимость преподавания статистики поставили на повестку дня создание теории 40 41 Там же. С. 125. Там же. С. 288. статистики. Это означало новый этап в развитии российской статистической науки. Развитие любой науки проходит несколько этапов: первый – формирование нового исследовательского направления; второй – образование научной дисциплины, формирование концепции ее развития, воспроизводства кадров, изучение истории этой научной дисциплины; третий – появление разных научных направлений, дифференциация науки, выделение ее отраслей, образующих комплекс научных дисциплин. Зарождение и развитие описательной статистики в России в XVIII в. соответствовало первому этапу развития новой отрасли знания. Но пока не был поставлен вопрос о категорийном аппарате науки, ее месте среди других наук, о ее методах – наука еще не является наукой. Первым в России этот шаг сделал Карл Федорович Герман (1767–1838) – замечательный ученый, публицист, видный практик. Он возглавлял Статистическое отделение при Министерстве полиции, а затем - при Министерства внутренних дел (1811–1827). Воспитанник Геттингенского университета, ученик и последователь крупнейшего представителя немецкого государствоведения А. Шлецера, он в 28-летнем возрасте приехал в Россию, навсегда связав с ней свою жизнь. К.Ф. Герману русская статистика обязана изданием первого в России «Статистического Журнала» (1806–1808). В свет вышли два тома, каждый в двух частях. Велики его заслуги в преподавании статистики в России. К.Ф. Герман (настоящее имя Карл Готлиб Мельхиор или Карл Теодор) был избран в 1810 г. экстраординарным академиком, в 1835 – ординарным академиком.42 Его усилиями была создана первая в России статистическая организация – Статистическое отделение при Министерстве полиции (1811). Он рассматривал занятия статистикой и статистические сведения как часть национальной культуры и стремился, чтобы Россия была достойно представлена в этом отношении. К.Ф. Герман – автор первой таблицы смертности населения России (1819). Большой вклад внесен им в понимание статистики как средства 42 Российская академия наук. Персональный состав. Т. I. М.: Наука, 1999. С. 35. подтверждения или отрицания политэкономических законов. К.Ф. Герман стремился усилить роль статистики в университетском образовании и в гимназии, подготовив учебники, отличавшиеся глубиной и одновременно доходчивостью. 43 Его место в российской науке и общественной жизни не ограничивается его трудами. Идеи К.Ф. Германа, содержание его лекций в Петербургском университете и в Пажеском корпусе, меткие, острые замечания о российской жизни и управлении, когда никто в стране не знает даже количества городов, не говоря о более детальных сведениях, оставили след в устремлениях к переустройству России. 44 Россия трудно воспринимала европейские культурные стандарты. Это сказывалось прежде всего в отсутствии точных и достоверных сведений о населении. Население России учитывалось лишь в связи с фискальными целями. Учет проводился посредством ревизий населения, введенных указом Петра I в 1718 г. Поскольку ревизской душой было лицо мужского пола, то первые две ревизии содержали данные лишь о мужском населении, причем методы учета использовались крайне архаичные. Затем шла череда ревизий, в которых пытались учитывать и женщин, но эти попытки не были успешными в течение долгого времени. Каждая ревизия проводилась в течение нескольких лет, за это время происходили существенные изменения в численности и составе населения. Не было определенного интервала времени между ревизиями: между первой ревизией и второй прошло 25 лет 1 месяц, между второй и третьей 17 лет 11 месяцев, третьей и четвертой 20 лет и т.д., хотя Высочайше утвержденным докладом Сената 1724 г. было постановлено, чтобы ревизии проводились через каждые 15 лет. Ретроспективный анализ всех случаев массового учета населения в России до проведения ревизий, положительных и отрицательных сторон каждой ревизии и выводы из печального российского опыта были сделаны Петром Ивановичем Кеппеном (1793–1864), экстраординарным академиком с 1837 г. и 43 Плошко Б.Г., Елисеева И И. История статистики. М.: Финансы и статистика, 1990. С. 72-84. Достаточно сказать, что учеником К.Ф. Германа был П.И. Пестель (см. Старостин Б.А. Культурноисторическая миссия.// Немцы Санкт-Петербурга: наука, культура, образование. СПб., 2005. С. 23). 44 ординарным академиком с 1843 г. 45 В Императорскую Санкт-Петербургскую академию наук его рекомендовал К. Ф. Герман. П. И. Кеппен был тесно связан с Русским географическим обществом (основано в 1845 г.), где с 1846 г. (момента создания) до 1850 г. он возглавлял отделение статистики. Благодаря П.И. Кеппену в 1864 г. была проведена перепись населения Санкт-Петербурга – тем самым был начат долгий путь городских переписей, опыт которых позволил провести Всеобщую перепись населения Российской Империи 1897 г. Работа П.И. Кеппена «О народных переписях в России», написанная в 1848 г. и опубликованная лишь в 1889 г. обобщает весь исторический опыт учета населения России, начиная с времен татаро-монгольского ига и кончая последними ревизиями.46 Кеппен издал первую этнографическую карту Европейской России; подготовил фундаментальную монографию «Десятая ревизия. Исследование о числе жителей в России в 1851 г.» (СПб., 1857). Материалы Кеппена послужили основой для «Географическо-статистического словаря Российской империи», изданного Русским географическим обществом в 1863–1885 гг. (в пяти томах). Вернемся к К.Ф. Герману. Его роль в развитии статистики в России в значительной степени связана и с его преподавательской деятельностью. Преподавание статистики в России велось и до К.Ф. Германа. Как уже отмечалось, практически с самого основания Московского университета (1755) – профессор И.Г. Рейхель, последователь Г. Конринга, читал курс лекций, красочно называвшийся «Краткое руководство к познанию натурального, церковного, политического, экономического и учетного состояния некоторых знатнейших европейских государств». Затем лекции читал И.А. Гейм (1758– 1821): его курс назывался «Опыт начертания статистики главнейших государств по нынешнему их состоянию». После него в Московском университете статистику читал М.Т. Каченовский (1775–1842)– «Статистико-историческое учение о Российском государстве». 45 Корнев В.П. Видные деятели отечественной статистики. М.: Финансы и статистика, 1993. С. 68-69. Кёппен П.И. О народных переписях в России // Записки Императорского Русского географического общества по отделению статистики. Т. 6. СПб., 1889. 46 В Петербурге начало преподавания статистики связано с именами К.И. Арсеньева, К.Ф. Германа и Е.Ф. Зябловского. Практически все читаемые курсы были компилятивными, повторяющими немецких профессоров. Только К.Ф. Герману и в определенной мере К.И. Арсеньеву удалось сказать свое слово. К.Ф. Герман начинал как профессор Педагогического института, а затем с преобразованием его в 1819 г. в Санкт-Петербургский государственный университета – как профессор университета: с 1810 г.- экстраординарный и с 1835 г. –ординарный профессор, член Академии наук. В различных изданиях Академии им напечатаны работы о соленых озерах и каменоломнях в России, численности населения, о перевозках по воде, русском морском флоте и т.д. Свои теоретико-статистические взгляды он изложил в работах «Краткое руководство ко всеобщей теории статистики для употребления в училищах Российской империи» (СПб., 1808), «Всеобщая теория статистики для обучающихся сей науке» (СПб., 1809), «Историческое обозрение литературы статистики, в особенности Российского государства» (СПб., 1817), «Статистические исследования относительно Российской Империи, ч. 1. О народонаселении» (СПб., 1818). Многие из его работ были опубликованы в издаваемом им «Статистическом Журнале». У К.Ф. Германа сложилась вполне оригинальная система взглядов, законченная и последовательная в своих основных положениях. Главное из них – необходимость особой науки – теории статистики, обосновывающей практику статистического учета. Теория статистики, по мысли Германа, была призвана разрабатывать «...правила и образцы, которым последуя при обрабатывании каждого особенного Статистическаго предмета, можно бы было сделать полезнейшее изображение в разсуждении Государственного Хозяйства и Политики».47 Таким образом, он считал, что теория нужна, чтобы не потеряться в массе статистических данных, чтобы правильно обрабатывать и осмысливать их. Большая заслуга Германа состоит в том, что он, воспитанник описательной школы, пришел к утверждению, что статистика без измерения невозможна. 47 Герман К.Ф. Всеобщая теория статистики. СПб., 1809. С. 25. Сопоставляя статистику и историю, Герман писал: «Статистика старается все исчисляемые предметы представить в числах». 48 Весьма важно, что Герман видел функции статистики не в простой регистрации фактов, а в их обобщении и анализе. Герман отмечал, что статистика не просто повторяет фактические данные, но обрабатывая их, открывает в них новое. Герман дал новое определение статистики: «Статистика есть знание, а не наука; поелику она имеет предметом своим дела, а не понятия; она есть основательное познание, есть ли сии дела будут истинны, обстоятельны и расположены философическим образом по основаниям Теории, следовательно и понятиям».49 Из этого высказывания следует, что К.Ф. Герман считал, что статистика – это метод познания. Он наметил структуру статистической науки, подразделив теорию статистики на всеобщую и особенную. «Первая, – писал он, – раcсуждает о понятии Статистики и ее пределах, о ее частях и видах, о ея источниках и о пользе. Другая предлагает главные основания, сообразно которым надлежит предлагать о предметах, к каждой особенной части относящихся». 50 К числу основных принципов статистического познания Герман относил достоверность данных: «Истина, в строжайшем смысле сего слова, есть первейшая и священнейшая должность Статистика». 51 Конкретизируя эту мысль, Герман писал: «Статистик должен стараться о похвальной недостаточности... Он никогда не должен предположениями заменять то, чего он не знает...». 52 В этом в определенной степени сказывалась приверженность ученика описательной школы. Уже политические арифметики показали и важность и необходимость статистики по известному находить неизвестное. Герман отрицал этот подход. Он с величайшей тщательностью относился к проверке достоверности исходных данных. Достаточно сказать, например, что в работе «Статистическое описание Ярославской губернии» (1805) данные о 48 Там же. С. 52 Там же. С. 35. 50 Там же. С. 32. 51 Там же. С. 78. 52 Там же. С. 86. 49 численности населения губернии Герман брал из шести разных источников с тем, чтобы через их сравнение и сопоставление обеспечить максимальную достоверность материалов. Подобным образом Герман поступал не только при учете населения, восполняя, где это возможно, дефектные данные официальной статистики материалами специально организованных исследований (сведения о мануфактурах Ярославской губернии). Герман отмечал, что статистик не должен выставлять «одно только действительно доброе», а о посредственном и плохом умалчивать, иначе его статистическое описание «будет идеальная картина, не имеющая никакой живности, поелику ни где не имеет тени».53 Вместе с тем Герман прекрасно понимал трудности, связанные с осуществлением принципа объективности статистики на деле. Он отмечал, что «показанная должность Статистика сколь сама по себе непременна, столько и трудна для выполнения». 54 Он подвергал глубокой критической оценке достоверность используемых статистических данных, включая сведения государственной статистики, хотя и заслуживающие наибольшего уважения. Рассматривая природу возможных ошибок, К.Ф. Герман сформулировал «правила», которыми должен руководствоваться статистик при проведении «статистической критики»: «1) Чем более для людей может быть выгодно скрывать истину, тем должен он быть недоверчивее к показаниям их, хотя бы они помещаемы были и в государственных известиях...; 2) Таким образом Статистик определив вообще степень вероятности, каковую заслуживает такая от правительства выданная, или ему сообщенная таблица, должен оную сличить с другими подобными таблицами. Предметы промышленности столь между собою тесно соединены, что ясно понятие об оных можно получить только посредством сличения между собою многих таких таблиц; 3) Статистик должен сравнивать показания многих годов сряду; и если предположить, что нижние чиновники каждый год делали одинакие ошибки, то и в таком случае по крайней 53 54 Там же. С. 89. Там же. С. 89. мере Статистическую истину усмотреть можно из взаимного содержания годичных сумм». 55 Как видим, советы Германа предваряют методы логического контроля, используемые современной статистикой. Вполне современна и его оценка опроса как источника статистических сведений: «Что касается до изустных известий, оныя составляют конечно очень хороший источник... Здесь все зависит от искусства спрашивать, и от того, с какою проницательностью спрашивающий способен входить в содержание ответов и судить о качестве оных». 56 Он считал, что основная задача статистики состоит в том, чтобы обслуживать потребности наук, изучающих общество, – политической экономии, изучающей экономическую организацию общества, и политики – науки о его государственном, социальном устройстве. Герман выдвигал две важнейшие методологические проблемы, в решении которых статистика не может обойтись без наук, изучающих жизнь общества: раскрытие материального содержания и изучение тех величин, которыми оперирует статистика; обеспечение «ученого соединения» предметов. Он абсолютно верно мыслил, что через подобное «соединение», через рассмотрение статистических сведений в их связи «Статистик может показать много такого, чего в обыкновенных известиях не означается». 57 Но кто определит порядок подобного «ученого соединения»? Для Германа ответ ясен – науки, изучающие предмет статистического исследования. Он отграничивал статистику от географии, истории, народоописания, гражданского права, политической экономии и политики, считая, что все эти науки являются вспомогательными для статистики. В своих работах Герман применял группировки. В «Статистическом описании Ярославской губернии» он провел группировки населения – по сословиям, населенных мест – по количеству жителей, промышленных предприятий – по виду производства и размерам. Наряду с группировками он широко использовал разнообразные статистические показатели, в том числе 55 Там же. С. 83-84. Там же. С. 85-86. 57 Там же. С. 98. 56 средние и относительные величины, связывая статистический анализ с экономической теорией. Герман выделял «производительный капитал», который подразделял на две части: «стоячий» и «обращающийся», К «стоячему» капиталу он относил не только машины, но и рабочую силу, которая в условиях крепостного труда действительно представляла для предпринимателя такое же средство производства, как и машина. Весьма интересны данные Германа о крепостном и вольном, мужском и женском труде. В отличие от описательной школы статистики, которая утверждала, что статистику интересует только «настоящее время», что динамические сопоставления и изучение динамики – это дело истории, Герман отмечал необходимость динамических сопоставлений как приема статистического анализа. Значительное место в теоретических построениях Германа занимают вопросы истории статистики. Герман дал характеристику путей ее зарождения и развития, убедительно раскрыв органическую связь статистики с практической жизнью, сделав акцент на определении роли политической арифметики в формировании статистики. Он весьма глубоко и обстоятельно раскрыл связь между статистикой и науками, изучающими общественную жизнь и т.д. Константин Иванович Арсеньев (1789–1865) – историк, географ и статистик, с 1819 г. – профессор кафедры географии и статистики Петербургского университета, академик (1836), был близок по взглядам к К.Ф. Герману. С 1828 г. К.И. Арсеньев преподавал историю и статистику наследнику престола – будущему императору Александру II. Его фундаментальный труд – «Начертание статистики Российского государства» – состоял из двух частей: первая часть «О состоянии народа» (1818), вторая – «О состоянии правительства» (1819). Вторая часть, сама по себе интересная, имела мало отношения к статистике. Первая часть включала три раздела: «О народонаселении», «О народном богатстве» и «О народной образованности». Самым интересным является первый раздел, в котором Арсеньев привел итоги ревизий населения и произвел на их основе расчеты численности всего населения России. Кроме ревизий, никакого другого источника сведений о населении в то время не было. Только с начала XIX столетия появились данные губернской отчетности. Материал ревизий не включал в себя данных о населении, не подлежащем податному обложению. До четвертой ревизии не учитывались женщины, как не облагающиеся податью. Не подлежали учету также дворяне и некоторые другие категории населения. В результате расчетов Арсеньев получил следующий динамический ряд численности населения России: - 1722 г. – 14 млн. чел. - 1742 г. – 16 млн. чел., - 1762 г. – 19 млн. чел., - 1782 г. – 28 млн. чел., - 1796 г. – 36 млн. чел., - 1812 г. – 45 млн. чел., - 1816 г. – менее 45 млн. чел. Он оценивал уменьшение численности населения России из-за войны 1812 г. примерно в 1 млн. чел. 58 На основе данных о численности населения Арсеньев определял плотность заселения территорий и проводил группировку губерний по этому признаку. Кроме того, он осуществил целый ряд группировок населения: по национальности, религии, месту проживания (городское и сельское) и по состояниям. Наиболее интересной была группировка по состояниям, поскольку на ее основе Арсеньев группировал все население страны на производительное и непроизводительное. К первому классу он относил тех, кто способствует умножению народного богатства, каковыми он считал земледельцев, мануфактуристов или ремесленников и купцов. Ко второму классу он относил тех, кто живет за счет первого класса – «духовенство, дворянство, чины гражданские и военные, войско сухопутное и морское, служители и прочие».59 Такая группировка в то время была весьма смелой. На основе проводимых группировок Арсеньев исчислил целый ряд важных относительных 58 59 величин, устанавливая соотношение производящего Арсеньев К.И. Начертание статистики Российского государства. Ч. 1. 1818. С. 51-52. Там же. Ч. 1. С. 63. и непроизводящего классов, отношение сельского населения к городскому и т.д. Он указал, например, что непроизводящий класс относился к производящему как 1:9 «или что 9 производителей содержат одного потребителя,... что одни земледельцы почти в пять раз превосходят числом своим все прочия сословия, ... что класс фабрикантов, ремесленников и купцов содержится к классу земледельцев как 1:20». 60 Арсеньев не довольствовался простым описанием, а анализировал собранные данные, выявляя причины, от которых зависят установленные статистикой факты. В этом отношении любопытен анализ, который он провел, рассматривая упадок сельского хозяйства. Арсеньев считал, что основной причиной, отрицательно влияющей на состояние земледелия, является крепостное право; другой причиной он считал отрыв значительной части крестьян на обслуживание привилегированного населения, т. е. на непроизводительный труд. Работы К.Ф. Германа и К.И. Арсеньева свидетельствовали о зарождении в русской статистике особого политико-экономического направления, которое было продолжено и окончательно сформировалось в 40–50-е годы XIX в. в трудах Д.П. Журавского, Д.А. Милютина, Н.И. Надеждина и др. Герман и Арсеньев критически отнеслись к наступлению реакции во второй половине царствования Александра I. В 1816–1817 гг. К.Ф. Герман читал частные лекции по политической экономии будущим декабристам, которые способствовали укреплению их антимонархических и антикрепостнических убеждений. Изменившаяся общественно-политическая атмосфера не благоприятствовала научным занятиям. Дух эпохи точно выразил поэт Нестор Кукольник афоризмом: «Прикажут – буду акушером». Либеральные устремления виднейших русских ученых-статистиков ознаменовались не наградами, а опалой: в 1821 г. профессора Петербургского университета К.Ф. Герман и К.И. Арсеньев были отстранены от преподавания «за оскорбление религии и существующего порядка». Их основные труды были запрещены для широкого пользования, конспекты их лекций были отобраны у студентов. В 60 Там же. С. 64-65. изъятых студенческих тетрадях, приложенных в качестве доказательств обвинения К.Ф. Германа, ярко выражено его критическое отношение к правительственной статистике: «Правительство не знает даже самых простых предметов. Я (Герман) не знаю точно даже числа городов в России. Нигде не означено определенное число оных, никто утвердительно не может сказать, сколько выходит ведр вина, хлеба и пр. Самые официальные сведения, изданные правительством, подвержены сомнению и требуют великой статистической критики...». 61 В этих условиях политическим антиподом Германа и Арсеньева выступил Е.Ф. Зябловский (1764–1846), занявший кафедру статистики в Петербургском университете после их увольнения (1821–1833). Идеи К.Ф. Германа продолжали жить в работах В.П. Андросова (1803-1841) «Статистическая записка о Москве» (1831) и Т.Ф. Степанова «О статистике вообще» (1831). Они являются связующим звеном прогрессивного развития русской статистики в начале – середине XIX в. В предреформенный период «Крестьянской реформы» 1861 г. обострилась потребность в статистике, в правдивом и всестороннем освещении жизни России. К статистике обращались и разночинцы-интеллигенты и просвещенные помещики, священники и представители правительственных кругов, ученые и мелкие чиновники. Активно использовали статистику революционеры- демократы - Николай Платонович Огарев (1813–1877) и Николай Гаврилович Чернышевский (1828–1889). Каждое значительное социально-экономическое исследование, направленное против крепостничества, рецензировалось на страницах журнала «Современник». Особая роль в развитии русской статистики в тот период принадлежала Статистическому отделению Русского географического общества, основанному в 1846 г. Оно объединило видных ученых: К.И. Арсеньева, Н.И. Надеждина, К.С. Веселовского, Д.А. и В.А. Милютиных, П.И. Кеппена и др. Среди его руководителей был Андрей Парфенович Заблоцкий-Десятовский 61 Цит. по: Сухомлинов М.И. Исследования и статьи, по русской литературе и просвещению. Т. I. СПб., 1889. С. 277. (1808–1882) – государственный деятель, длительное время работавший в Министерстве государственных имуществ, член-корреспондент Академии наук (1856), много сделавший для подготовки реформы 1861 г. (В 1846-1847 гг. Заблоцкий-Десятовский был помощником управляющего отделением статистики РГО, с 1847 г. по 1850 г. – управляющий этим отделом, с 1850 г. по 1859 г. – председателем отдела статистики РГО. Свои аболиционистские идеи он выразил в статье «Причины колебания цен на хлеб в России». 62 Большую известность получили его работы «Статистическое обозрение Санкт- Петербурга» (СПб., 1833) и «Взгляд на историю развития статистики в России» 63 , в которых отмечена необходимость устройства при городской управе статистического отделения, проведения периодических переписей и организации статистических исследований Петербурга. Основным направлением деятельности Статистического Отделения Русского географического общества была работа по созданию полной и достоверной картины социально-экономической жизни России. Делалось все возможное, чтобы обеспечить подбор, разработку и издание статистических материалов; оказывалась моральная и материальная поддержка исследовательских работ в разных районах России, осуществлялась целая система мероприятий по поощрению статистического изучения России (конкурсы, премии, поощрительные отзывы, публикации лучших работ в изданиях Русского географического общества, организация докладов и обсуждений и т.п.). На страницах периодических изданий Общества «Вестник Русского географического общества», «Записки Русского географического общества» – статистике неизменно отводилось почетное место. Из статистико-экономических исследований значительный интерес представляла обширная статья о производстве хлеба в России и торговле Дмитрия Степановича Протопопова (1808–1887), члена Совета Министерства государственных имуществ, писателя. Опубликованная в 1842 г. в «Журнале 62 Заблоцкий-Десятовский А.П. Причины колебания цен на хлеб в России // Отечественные записки». Кн. 5–6. 1847. С. 1-60. 63 Заблоцкий-Десятовский А.П. Взгляд на историю развития статистики в России // Записки Русского географического общества». СПб. 1849. Изд. 2-е. Кн. 1–2. С. 195-210. Министерства государственных имуществ» эта работа послужила основой для всех дальнейших работ на эту тему. Большое значение имело проведенное им изучение мелкой кустарной промышленности Московской губернии. Разнообразными по тематике, но неизменно актуальными были работы Константина Степановича Веселовского (1819–1901), академика с 1859 г. Ему принадлежат работы по статистике, политэкономии, сельскому хозяйству, финансам, метеорологии, климатологии России. Большое внимание он уделял изучению населения России, его расселению. Он обобщил собранный академиком Петром Ивановичем Кёппеном (1793–1864) материал о плотности населения в Европейской России на 1846 г. Веселовский предложил в качестве меры плодовитости использовать соотношение годового числа рождений с числом женщин в «чадородных возрастах» 16–50 лет (широко известный в современной статистике населения как специальный коэффициент рождаемости). С именем Веселовского связано проникновение идей Кетле в Россию. Следуя Кетле, он занялся статистикой самоубийств и написал работу «Опыт нравственной статистики России» (СПб., 1847). Веселовский исследовал и влияние времени года на здоровье и жизнь человека. Свои антикрепостнические настроения наиболее полно он выразил в статье «О ценах на хлеб в России». 64 Для Николая Ивановича Надеждина (1804–1856) статистико-экономические исследования не были главным делом жизни. Профессор кафедры изящных искусств и археологии Московского университета (1831), журналист, этнограф, знаток раскола и истории русской церкви, он издавал журнал «Телескоп», в котором были опубликованы «Философические письма» П.Я.Чаадаева – открытое осуждение самодержавия, его пагубного влияния на судьбу России. Как известно, после этой публикации журнал был запрещен, а Надеждин сослан на жительство в Усть-Сысольск Вологодской губернии. С этого времени он занялся историко-географическими и Этнографическими исследованиями; впоследствии (в 1848 г.) был избран председателем Отделения этнографии 64 Веселовский К.С. О ценах на хлеб в России // Журнал Министерства государственных имуществ». СПб. 1845. Ч. 5. С.66-78. Русского географического общества, редактировал журнал Министерства внутренних дел. В прогрессивном развитии России, распространении передовых взглядов, в частности, об общественной значимости статистики, велика заслуга братьев Милютиных: Дмитрия Алексеевича – генерала-фельдмаршала, автора широко известной работы «Первые опыты военной статистики» (кн. 1–2, 1847–1848); Николая Алексеевича – государственного деятеля, много сделавшего для подготовки и проведения реформы 1861 г., и Владимира Алексеевича (1826– 1855) – публициста, экономиста, представителя социологической мысли в России. Вершиной статистико-экономических исследований 40–50-х гг. XIX в. была работа Дмитрия Петровича Журавского (1810–1856) «Статистическое описание Киевской губернии». Сложным был путь этой работы к читателю: завершенная в 1850 г. и изданная в 1852 г. Киевским губернатором И.И. Фундклеем, который помогал автору в сборе материала, книга еще четыре года пролежала в забвении на складе и только в 1856 г. поступила в продажу. Ее автор всегда был убежденным противником крепостничества – и когда служил управляющим имения графа Л.А. Нарышкина, и когда преподавал в Киевском университете. Примечательно, что Д.П. Журавский работал с М.М. Сперанским при составлении свода законов. Демократические, антикрепостнические взгляды Журавского повлияли на формирование убеждений его друга писателя Н.С. Лескова. «Статистическое описание Киевской губернии» подготавливалось автором в четырех томах. Первый – посвящен характеристике природных условий, населения и путей сообщения, второй – сельскому хозяйству, третий – промышленности и торговле, четвертый – правительственным учреждениям (этот том так и не был издан). Исследование проведено Журавским с исключительной детальностью на основе глубокого знания рассматриваемого предмета и относящихся к нему фактов. Он старался везде, где только возможно, использовать статистические данные, полученные сплошным наблюдением и основанные на них обобщающие показатели как наиболее точные. Искусно владея методами статистического наблюдения, критически выверяя получаемые сведения, он сумел обеспечить высокую достоверность всех использованных материалов. Последовательный демократизм его взглядов позволил ему выявить и отчетливо показать основные социальные противоречия эпохи. Журавский широко применял группировки, в том числе по типам, использовал средние и относительные величины, табличные характеристики связи и другие приемы статистического обобщения и анализа, Так, например, изучая сельское хозяйство губернии, он рассматривал его, выделяя следующие типы хозяйств: помещичьи имения, хозяйства крепостных крестьян, государственные имениям и т.п. В свою очередь характеристику помещичьих имений Журавский проводил,подразделяя их на малые, средние и большие. Крепостные крестьянства расчленялись им по обеспеченности рабочим скотом на «тяглые» и «пешие», и на этой группировке основывался весь анализ крестьянской экономики и т.д. Последовательное, использование типологических обобщающих статистических показателей привело Д.П. группировок и Журавского к замечательным выводам, глубоко вскрывающим социальные противоречия эпохи, прежде всего между помещиками и крепостными. Он писал: «Более третьей части общего количества посевов производится в пользу помещиков их крестьянами, и немного менее половины всей жатвы, собираемой в Губернии, поступает в собственность первых, составляя их доход. За этот труд крестьянам предоставлено земли, производящей их же трудом до 21/2 четвертей хлеба на каждую душу мужского и женского пола. Но этим далеко не обеспечивается не только их благосостояние, но и самое пропитание, потому что посевы и урожаи на полях помещичьих крестьян не распределяются между ними равномерно, как увидим далее, но составляют собственность на более третьей части общего их числа, содержащих рабочий скот». 65 Образцом статистического мастерства Журавского может служить следующая небольшая комбинационная таблица, которой он завершает анализ 65 Журавский Д.П. Статистическое описание Киевской губернии. Ч. II. СПб. 1852. С.З0-31. тяжести крепостных повинностей, выполняемых крестьянами в пользу помещика, в связи с разными формами барщины. 66 В таблице комбинируются две группировки крестьян: по форме барщины («от души» и «от двора») и по экономической мощности хозяйств, которая определялась по обеспеченности рабочим скотом (числу волов): хозяйства «плуговые» (полная упряжка – шесть волов), «четверные» – четыре вола, «паровые» – пара волов и, наконец, «пешие» – не имеющие вообще рабочего скота. Среднее число рабочих дней на 1 дес. крестьянской земли при работе от души при работе от двора Семейство плуговаго отбывает 26 1 2 1 60 2 32 – четвернаго – парового 110 1 – пешаго 4 Средним числом семейство Барщина «при на каждое работе от 57 души» 1 4 соответствовала 3 4 1 27 2 23 42 1 2 1 40 2 68 русской форме повинностей от каждой рабочей души, а «от двора» – старой польской традиции крестьянских отработок. Данные таблицы показывают, что тяжесть барщины для крестьян разной хозяйственной состоятельности существенно различается. Заслугой Журавского был выбор основания группировки крестьян – обеспеченность рабочим скотом. Очень квалифицированно, был выбран Журавским и вид показателя, примененный в сказуемом данной таблицы – среднее число человеко-дней, отрабатываемых крестьянами в пользу помещика на одну десятину крестьянской земли. Журавский не случайно взял в качестве основания для расчета характеристики размеров барщинного труда крестьянскую землю. Именно крестьянская земля объявлялась основой крепостных повинностей, поскольку крестьянин работал на помещика будто бы за землю, от него полученную. 66 Там же. С. 354. Приводя повинности в расчете на единицу земли, Журавский вскрывал соразмерность повинностей с землей. Ho основная причина в том, что площадь земли в то время определяла экономическую мощность крестьянского хозяйства и расчет повинностей на единицу земельной площади отражал реальную тяжесть повинностей, их соответствие возможностям крестьянского хозяйства. О том, насколько квалифицированной была группировка и примененные относительные величины, можно судить по результатам анализа Журавского, и в частности, по двум его важным таблицы: о значительно выводам, вытекающим из приведенной большей тяжести барщины «от души»; о неравномерности крепостных повинностей для крестьянства и четкой обратной зависимости между их величиной и экономической мощностью крестьянских хозяйств. Последний вывод был научным открытием большой важности, выявлявшим один из существенных факторов дифференциации крестьянства, влияние которого проявилось еще в условиях крепостного права. Проведение ряда крупных статистических и статистико-экономических исследований в 40–50-е годы XIX в. послужило стимулом для развития статистической науки. Расширение круга и масштабов статистических работ, проведение многочисленных статистических исследований, существенное повышение их аналитического характера – все это требовало дальнейшего развития статистической теории. Неразрывная связь теоретических исследований с практической статистикой наложила существенный отпечаток на характер работ. Чисто теоретических и методологических трудов было мало. Это, прежде всего, книга Д.П. Журавского «Об источниках и употреблении статистических сведений» (1846), методологическое исследование Н.И. Надеждина «Объем и порядок обозрения народного богатства, составляющего предмет хозяйственной статистики», опубликованное в «Журнале Министерства внутренних дел» в 1845 г 67 ., брошюра Д.А. Милютина «Критическое исследование значения Военной Географии и Военной Статистики» (1846), выступления Д.А. Милютина, 67 Надеждин Н.И. Объем и порядок обозрения народного богатства, составляющего предмет статистики// Журнал Министерства внутренних дел. СПб, 1845. Т.IX. А.П. Заблоцкого-Десятовского и К.С. Веселовского на заседании Статистического отделения Русского географического общества, посвященные задачам и содержанию теории статистики (1852). Однако, несмотря на отсутствие фундаментальных работ, посвященных методологическим проблемам статистики, в трудах-передовых статистиков 40– 50-х годов были достигнуты существенные успехи в области теории статистики. Получило дальнейшее развитие и завершение политико-экономическое понимание статистики, начало которому положил К.Ф. Герман. Рассмотрим основные положения теории статистики, выдвинутые статистиками в 40–50-х годах. Отказ от традиционного понимания статистики как описательной науки о государстве. Передовые ученые 40–50-х годов ясно представляли теоретическую и практическую недостаточность описательной школы. В их трудах содержится принципиально иное критика решение воззрений основных старых проблем государствоведов теории и статистики (Д.А. Милютин, Н.И. Надёждин и др.). Еще К.Ф. Герман определял статистику как «основательное познание». Это определение было принято и развито далее Н.И. Надеждиным, и особенно Д.А. Милютиным, который противопоставлял это толкование статистики и описательной школе и школе Кетле. «Таким образом Статистика займет, – писал Д.А. Милютин, – среднее место, между крайностями двух школ, дающих ей два совсем различных значения: она не спускается на степень простого описания данных или явлений; ибо она должна исследовать их аналитически, с определенною целью; с другой же стороны, она не переходит в разряд наук теоретических, предоставляя другим отраслям политических наук выводить общие законы» 68 . Определение предмета статистики. В теоретических работах 40–50-х годов XIX в. эта проблема рассматривалась в двух аспектах: конкретное определение в связи с исследуемым объектом и обобщенное определение как 68 Милютин Д. Критическое исследование значения Военной Географии и Военной Статистики. СПб., 1846. С. 44. статистической совокупности вообще. Сторонником первого определения, идущего от трудов государствоведов, был Н.И. Надеждин, который выдвигал в качестве предмета социальной статистики «народную» и «общественную жизнь», а предметом хозяйственной статистики он объявлял «народное богатство». 69 Второе определение, впервые выдвинутое в отечественной статистической литературе, дал Д.П. Журавский. Он утверждал, что «все вообще отрасли знания, без исключения, могут и должны иметь свою числительную сторону, свойственную существу каждой». 70 В свою очередь эта «числительная сторона» может существовать, по его мнению, в двух вариантах. В первом – исследователь имеет дело с однородными явлениями, допускающими непосредственное применение математики, во втором – с предметами и явлениями разных родов и видов, измерение которых возможно только на основании счета по категориям. «Косвенное приложение математики, основанное на категорической нумерации всех предметов знания, со всеми ее численными комбинациями, – заключал Журавский, – должно составлять предмет особой, весьма обширной науки – Статистики. Следовательно, статистика, в обширнейшем смысле, может быть определена наукою категорического вычисления. Ей подлежат все тела, существа, силы, явления, факты, мысли и т.п., которые могут быть разделены и подразделены на однородные и одновидные части, и сосчитаны, по каждому роду и виду отдельно».71 Важнейшей чертой предмета статистического познания является, по мнению Журавского, его разнородность. В этом он солидарен с А. Кетле. Но эти различия Журавский считал качественными, тогда как Кетле полагал, что разнородность явлений возникает только из-за их количественного варьирования. Связь статистики с науками, изучающими общественную жизнь. В этом вопросе, статистики 40–50-х годов выступали как и прямые продолжатели идей, 69 Надеждин Н.И. Объем и порядок обозрения народного богатства, составляющего предмет хозяйственной статистики // Журнал Министерства внутренних дел. 1845. Ч IX. С. 6, 12 и др. 70 Журавский Д.П. Об источниках и употреблении статистических сведений. Изд. 2-е. М. 1946. С. 99. 71 Там же. С. 99. высказанных в начале столетия К.Ф. Германом. Они выделяли три основных положения: наличие органической связи статистики с науками, изучающими общественную жизнь. В частности, Н.И. Надеждин прямо указывал, что «Хозяйственная Статистика должна быть не что иное как обращенная к действительности, воплощенная в фактах Наука о Богатстве, то есть – Политическая Экономия»; 72 статистика должна основываться на выводах общественных наук, рассматривающих исследуемую статистиком область жизни. По мнению Д.А. Милютина, статистическое изучение невозможно «без прочного основания теоретического, без руководительной нити наук догматических»;73 большое значение статистики как средства обоснования выводов общественных наук и обеспечения их дальнейшего развития. «Теория, выводимая из одних отвлеченных начал разума... – писал по этому поводу Д.А. Милютин, – часто колеблется, если не имеет подпоры эмпирической, опытной; если выводы отвлеченные не проверяются на каждом шагу фактами истории и статистики».74 Раскрытие содержания теории статистики как науки о статистической методологии. О необходимость особой науки – статистической теории – писал, как уже указывалось, К.Ф. Герман. Статистики 40–50-х годов продолжили дело, начатое им. Очень характерно высказывание А.П. Заблоцкого-Десятовского, который сформулировал методологические функции теории статистики. «Критика (т.е. статистическая теория), – отмечал он, – должна состоять в проверке достоверности фактов, в указании тех путей, которыми достигается эта достоверность, в объяснении той логической методы, которой должно следовать при сочетании статистических данных, при их анализе и при выводе из них окончательных результатов... Это было бы делом так называемой теории статистики; но она доселе обыкновенно занималась более или менее удачно 72 Там же. С. 12. Милютин Д. Критическое исследование значения Военной Географии и Военной Статистики. СПб., 1846. С. 45. 74 Там же. С. 44-45. 73 объяснением цели науки и сухим исчислением предметов, входящих в круг изследований. Сама же метода наследования оставляется на произвол призванных и непризванных статистиков. Трудность начертания рациональных в этом отношении начал и правил понятна. Но трудность дела не отстраняет ни потребности в нем, ни возможности исполнения».75 То же отмечал и Д.А. Милютин: «Необходимо теперь же, при собирании данных иметь в виду самою цель статистических исследований, т. е. определить, к чему должны клониться статистические выводы и какие приемы могут вести к решению статистических задач. В этом собственно и должна состоять теория статистики».76 Признавалась необходимость приспособления приемов и методов статистики к своеобразию изучаемого предмета. Н.И. Надеждин писал: «...предмет нашей Статистики, народная и общественная наша жизнь, в условиях, порядке и способах своего проявления, имеет множество ей только свойственных особенностей, к которым надо прилаживать понятия и правила, обращающиеся в общем употреблении учителей наших, статистиков других стран просвещенной Европы». 77 Источники статистических данных. Статистическое наблюдение. Предложения по организации статистики. Эти вопросы, по мнению статистиков, требовали первоочередного решения. Целый ряд работ, и в первую очередь исследование Д.П. Журавского «Об источниках и употреблении статистических сведений», были посвящены рассмотрению источников и организации статистики вообще и ее важнейших отраслей (населения, сельского хозяйства и др.), в частности. Они содержали развернутый критический анализ существующего положения и рассмотрению подвергались ряд рекомендаций. Тщательному, глубокому важность первоначальные источники, необходимость такой их организации, которая обеспечивала бы достоверность и сопоставимость получаемы сведений, порядок последующего движения этих сведений, средства и пути контроля за их достоверностью. Развернутая критика 75 Вестник Русского географического общества. 1852. Ч. 5. Отд. VП. С. 27. Вестник Русского географического общества. 1852. Ч. 5. Отд. VП. С. 29-30. 77 Журнал Министерства внутренних дел. 1845. Ч. IX. С. 8. 76 источников неизбежно приводила к включению в теорию статистики проблем наблюдения и организации статистики, - то есть тех вопросов, которыми описательная школа статистики никогда не занималась. Кроме старых, сформулированных еще в начале века требований, например организации централизованной правительственной статистики, были выдвинуты такие организационные принципы, как необходимость установления тесной связи власти с наукой, приведение в порядок всех административных источников данных, обеспечение централизации, единообразия и взаимосвязей статистических работ, необходимость иметь для проведения статистических работ специально подготовленные кадры, в особенности, специально обученный низовой статистический аппарат, и др. В области статистического наблюдения общепризнанных теоретических решений практически не было (согласованные мнения встречались лишь в отношении статистики населения). Но основные проблемы наблюдения были намечены: определение сфер применения текущего и единовременного наблюдения, способов регистрации, кадров для проведения наблюдения, средств контроля за достоверностью данных, формуляров наблюдения, порядка организации специальных наблюдений большого объема и т.д. Группировка. Большой заслугой статистиков предреформенного периода была теоретическая постановка вопросов о группировках, которые систематически применялись на практике еще политическими арифметиками, но никак не объяснялись и не обосновывались в теории. Д.П. Журавский определил группировку как категорию статистической науки. Он понимал ее как разделение изучаемой статистиком совокупности явлений на «однородные и одновидные части». Считая группировку важнейшим орудием статистического исследования, Журавский полагал, что статистическое познание равносильно тому, чтобы «...сосчитать и распределять по категориям, действительно существующим в данное время, все численные результаты от всех сторон общественной и частной жизни» 78 . 78 Журавский Д.П. Об источниках и употреблении статистических сведений. Изд. 2-е. 1946. С. 100. Группировки широко использовались в статистической литературе 40–50-х годов при изучении отдельных конкретных областей социально-экономической жизни. Наибольший интерес представляет работа Н.И. Надеждина «Объем и порядок обозрения народного богатства, составляющего предмет хозяйственной статистики». В ней намечена система классификаций и группировок, необходимых при статистическом изучении экономической жизни России: деление промышленности на «добывательную» (добывающую) и «издельную» (перерабатывающую); первая подразделялась на «промыслы», в которых произведения природы добывают «в таком количестве и качестве, в каком природа производит их сама собою», и «сельское хозяйство». «Промыслы» в свою очередь должны, считал Надеждин, подразделяться по «трем царствам природы», а сельское хозяйство – на земледелие и скотоводство и т.д. Группировки предусматривались им и во всех других важнейших отраслях народного хозяйства. Обобщающие показатели. Характеристика динамики. В результате расширения практики статистико-экономических исследований методология статистического анализа стала разнообразнее: систематически использовались средние величины, разнообразные виды относительных величин, табличные характеристики связи. соответствующих Это в свою очередь теоретико-методологических потребовало проблем. решения Успехи были достигнуты и в теории средних величин: раскрыта функция средних, позволяющая делать общие выводы о характере изучаемых явлений, установлена необходимость использовать средние на основе предварительно проведенной группировки и, наконец, рекомендации применять не только простые, но и взвешенные средние (Д.С. Протопопов). Ценные методологические указания о принципах статистического изучения взаимосвязи были сделаны Д.П. Журавским и Д.A. Милютиным: обеспечение сопоставимости соотносимых признаков, необходимость комплексного анализа совместно действующих причин и др. Существенны были успехи и в области статистической методологии изучения динамики. В 40–50-е годы XIX в. изучение динамики было введено Журавским в круг основных задач статистики. Но методология анализа динамики почти не разрабатывалась. Можно отметить лишь обоснование использования средней геометрической при расчете среднего темпа, данное Д.А. Милютиным, и разбор сглаживания по скользящей средней, имеющийся в трудах К.С. Веселовского. Выделившись к концу XVIII в. В самостоятельное научное направление, российская статистика прошла сложный путь от буквального следования идеям и методам немецкой школы государствоведения к пониманию связи статистики с политической экономией. В.В. Святловский назвал внедрение в России «описательной» школы «большим несчастьемдля нуждавшейся в свежей струе молодой русской статистической науки». 79 Но признавая правоту его упреков в восприятии российскими учеными формализма и схоластики немецкой школы, заметим,что, на наш взгляд, эта ступень была необходима для Российской науки. Основной исторической заслугой русских статистиков 40–50-х годов XIX в. было окончательное оформление и утверждение политико-экономического направления в русской статистической науке, развивавшееся на основе идей К.Ф. Германа. периода Теоретические послужили экономических разработки надежной исследований. основой Но статистиков для главное их предреформенного конкретных значение статистикосостояло в положительном воздействии на последующее развитие русской статистики. Идеи политико-экономического направления были заимствованы передовыми представителями правительственной статистики пореформенных лет; с ними связаны и выдающиеся успехи земской статистики. 79 Святловский В.В. К истории политической экономии в России. СПб, 1906. С. 170.
