http://www.enu.kz С.В. Дмитриев г. Санкт

http://www.enu.kz
С.В. Дмитриев
г. Санкт-Петербург, Россия
СЛЕДЫ КИМАКСКОЙ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОЙ ЛЕГЕНДЫ В ОДНОМ ИЗ
ВАРИАНТОВ ШЕЖИРЕ КАЗАХОВ МЛАДШЕГО ЖУЗА
http://www.enu.kz
При всем разнообразии вариантов, большинство казахских генеалогических легенд
(шежире) группируются в несколько сюжетных пучков, которым, при ближайшем
рассмотрении, свойственна одна общая логика и основной сюжет. Рассмотрим одну из
таких групп, связанную с Кубанью и распространенную среди казахов Малого жуза.
Согласно одному из вариантов в рамках этой группы, происхождение казахов
связано с именем Чингис-хана, который будто бы был изгнан своими сводными братьями
с тремя верными ему людьми к бурутам (кыргызам). Те возвели Чингис-хана на ханский
престол, который он занимал до своего возвращения на родину. Он разделил бурутов на
двенадцать волостей. Некоторые из этих волостей будто бы с тех пор и сохраняли
названия, данные Чингис-ханом. Впоследствии Чингис-хан раздели свои владения между
своими детьми: Джучи получил Великую и Малую Бухарию, Чагадай – Индию, КерейАральцев, Таян – город Туркестан, где его наследники правили вплоть до произошедшей
междоусобицы. В результате ее до 10 тыс. человек, оставив эти земли, отправились через
степи, на Кубань, к Дону, а затем под именем турок поселились около рек Прута и
Сырета. Во время этого передвижения близ реки Ишима у них потерялся табун лошадей,
для поиска которого были посланы тридцать три мужчина и две женщины, которые хотя и
нашли потерянный табун, но, не надеясь настичь ушедших, решили навсегда остаться в
той стране. Там они приняли название Хазак, означающее «беглый» или «потерявшийся».
Они похищали у близлежащих народов женщин, принимали беглых и сильно
размножились. Вследствие этого они разделились на тридцать три волости и признали над
собой владетеля, поставленного туркестанским ханом Жанибеком (Киргиз-кайсаки, 1820,
с.72-74).
Та же легенда приводится Броневским, только события в нем излагаются в
несколько другой последовательности. Предание также начинается с раздела Чингисханом страны между сыновьями, одному из которых – «Цагадаю» – достались Большая и
Малая Бухарии. Ему, по одной версии, наследовал Тохтамыш, по другой – Джанибек,
который принял ислам. Последний основал г.Туркестан, где и правил. Ему наследовал
Хан-Жанибек. Попрошествии времени мятеж стал причиной «народного рассеяния по
иным землям; будто бы десять тысяч человек, оставив своего Хана, пошли через
необитаемые степи к Дону, Кубани и в Турцию, где поселившись, были причиною, что
тамошние жители в воспоминании сего их выхода из Туркестана назвали себя турками. Во
время упомянутого бегства отторгнувшихся от Хана Киргизцев, около пределов реки
Ишима потеряли они табун лошадей, для сыскания коего отправлено было отборных
тридцать три человека и две женщины; блуждая продолжительно по степям, они никак не
могли уже настигнуть своих единоземцев, и решились против желания остаться при реке
Ишиме. Иные говорят, что осталось не тридцать три, а только три человека, что они есть
основатели Большой, Малой и Средней орд. Сии заблудившиеся люди, добывая грабежом
у соседственных им Сибирских народов жен и имущество, нарочито размножились,
получив через то название Козак, что значит заблудившегося или потерявшегося
человека. Потом составили 33 поколения или волости…» (Броневский, 1830, с.402-403).
Н.П.Рычковым было записано предание, согласно которому казахи считают, что в
глубокой древности они составляли один народ с «древними Крымцами». Согласно это
легенде, некий крымский правитель, умер, оставив после себя двух жен. Несколько детей
у него было от старшей жены, и семь сыновей от младшей жены. При разделе имущества
сыновья от младшей жены не получили ничего, почему были вынуждены уйти в степь, где
http://www.enu.kz
стали вести кочевой образ жизни. К ним присоединились также чем-то обиженные,
вследствие чего общее число этой группы увеличилось сначала до тридцати трех, а затем
сорока человек. Помня обиды, понесенные ранее, они стали нападать на табуны
обидчиков, почему их стали называть Кирг-кïйсак, что означало «сорок холостых».
Вскоре они наши женщин, размножились и широко распространились по степи, закрепив
за собой имя киргиз-кайсак (Рычков, 1772, с. 32-33).
Перед нами по сути дела варианты одной легенды, которая изменяется, иногда
довольно значительно, но сохраняет при этом основную канву, которая заключается в
следующем. В степь (чаще всего в район Ишима) своими сводными братьями, по одной
версии, был изгнан сын некоего владетеля, по другой – группа, в первоначальном
варианте состоящая из семи (в более раннем зафиксированном варианте – у Н.П.Рычкова)
либо трех человек – также дети некоего правителя, ушедшие после смерти отца от
притеснений сводных братьев от другой его жены. Затем эта группа увеличилась до
тридцати трех, и, наконец, сорока, получи имя «киргиз». От тридцати трех человек
образовались тридцать три поколения, образовавшие Большую, Среднюю и Малую орды.
При пристальном рассмотрений, этот сюжет, по сути, является адаптированным
для более поздних политических нужд вариантом кимакской легенды, которая приводится
Гардизи. «Происхождение кимаков таково, – гласит она. – Начальник татар умер и
оставил двоих сыновей; старший сын овладел царством, младший стал завидовать брату;
имя младшего было Шад. Он сделал покушение на жизнь старшего брата, но неудачно;
боясь за себя, он, взяв с собой рабыню-любовницу, убежал от брата и прибыл в такое
место, где была большая река, много деревьев и обилие дичи; там он поставил шатер и
расположился…. После этого к ним пришли 7 человек из родственников-татар: Ими,
Имек, Татар, Баяндер, Кипчак, Ланиказ и Аджлад. Эти люди пасли табуны своих господ;
в тех местах, где [прежде] были табуны, не осталось пастбищ; ища травы, они пришли в
ту сторону, где находился Шад... Когда выпал снег, они не могли вернуться назад... Когда
земля разукрасилась и снег растаял, они послали одного человека в татарский лагерь,
чтобы он принес известие о том племени. Тот, пришедши туда, увидел, что вся местность
опустошена и лишена населения: пришел враг, ограбил и перебил весь народ. Остатки
племени спустились к этому человеку с гор; он рассказал своим друзьям о положении
Шада; все они направились к Иртышу. Прибыв туда, они приветствовали Шада, как
своего начальника, и стали оказывать ему почет. Другие люди, услышав эту весть, тоже
стали приходить [сюда]; собралось 700 человек. Долгое время они оставались на службе у
Шада; потом, когда они размножились, они рассеялись по горам и образовали семь
племен, по имени семи человек… Шаду дали прозвание Тутук…» (Бартольд, 1973, с.4344).
Кимакская генеалогическая легенда, как полагает Б.Е.Кумеков, не могла
возникнуть ранее сложения кимакского племенного союза в Прииртышье, т.е. в VIII в.
(Кумеков, 1972, с. С.36). К началу XII в., по мнению Д.Г.Савинова, она сохранилась как
государственная версия происхождения кимаков (Кляшторный, Савинов, 2005, с. 280).
В поздние, уже казахские варианты этой легенды введена такая мощная
историческая фигура, как Чингис-хан. Вместе с ним в сюжет был привнесен мотив поиска
предполагаемого властителя, распространенных в некоторых районах Монголии и
Бурятии. Таким образом, ее сюжет хронологически поднимается ко второй половине XII
в., чем достигается введение старой политической мифологии в новую систему
политических координат, т.е. легитимация новой политической реальности –
чингисидской системы.
Интересна реплика, в которой, по всей вероятности, упоминается эта легенда. В
кратком виде она приведена В.В.Трепавловым при изложении событий 1639 года и
касается ногайско-крымских отношений: «А … Мансуровы дети… коли нам друзья
бывали? – риторически спрашивал в 1639 г. мирза Джаббар-Мухаммед б. Дин-Мухаммед
своих сыновей, откочевавших в Крымское ханство. – От семи наших отцов [они] кровавые
http://www.enu.kz
наши недруги. А ныне им с нами как в друзьях быть?» (Трепавлов, 2003, с. 191-192).
Данный сюжет привлекается В.В. Трепавловым при иллюстрации необходимости
кочевнику для демонстрации древности своего рода знания своих предков в семи
поколениях. Но этот конкретный пример, по всей вероятности, происходит совершенно из
другого тематического ряда – это реплика из области генеалогического прошлого, а
именно – эпохи, когда эти семь предков жили, но не последовательно, а одновременно
(семь братьев, семь пастухов). Все это демонстрирует как историческую память, знание
легендарной истории, способы ее адаптации, возможно, использование готовой схемы при
формировании сюжетов более поздних межгрупповых и межэтнических отношений, а
также иллюстрирует способы обоснования реального конфликтного состояния разных
этнических и политических групп своим, не всегда реально осознанным, генеалогическим
прошлым. В этом сложном клубке этнической памяти и генеалогических мифов
чрезвычайно трудно разобраться, но они на уровне этнических стереотипов выявляют
механизмы формирования этнической мифологии. Интересно то, что в результате анализа
этих данных выявляется устойчивая связь кимакской легенды с более поздними
ногайцами, которые, сохраняя, как правило, свое обособленное положение среди
окружающего населения, стали одним из крупнейших объединений, вошедших в состав
Малой казахской орды, называвшейся, как известно, также «Ногайской». Эта связь еще
более четко обозначена в версии той же легенды, записанной П.К. Усларом. «Некогда, –
говорится в ней, – по очередной раз опустевшей степи из-за реки Сыр в поисках нового
отечества в отдаленном Крыму и на Кубани, проходила многочисленная орда ногайцев.
Достигнув верховьев реки Ишима, старейшины обнаружили, что из табунов пропало
несколько лучших коней. Для их отыскания в леса, которыми были в то время покрыты
берега Ишима, были посланы три брата, славные удальцы. В лесу братья блуждали
несколько дней, коней не нашли, а когда вышли на то место, где они расстались со своим
народом, то не нашли там никого. Братья решили остаться в этих местах, у какого-то
народа на севере выкрали себе женщин, размножились и через несколько десятков лет
были вынуждены расселиться. Потомки старшего брата ушли на восток, в Семиречье и
Верхнему Иртышу; потомки младшего ушли на запад, к Уралу, а дети среднего остались
на Ишиме. Так образовалось три отдельные сотни: Угу-юз – старшая сотня, Орта-юз –
средняя и Кичи-юз – младшая» (У-р, 1948, с.145). Несмотря на то, что применение
термина «ногайцы» при изложении событий, которым посвящена легенда, выглядит более
поздней инновацией, сама возможность этой замены симптоматична. Изменение названия
субъекта истории обычно соотнесено с определенными событиями, всем на какой-то
период известными. В данном случае перемена названия этноса от кимаков к ногайцам
прошла несколько стадий, эпох, которые сменялись в степи на протяжении последней
тысячи с лишним лет. Вместе с тем, как мы видим, старая кимакская легенда в общих
чертах, хотя и в измененном виде сохранилась, дожив у ногайцев до XIX в. Кроме
устоявшейся связи потомков кимаков с одними и теми же предками, что и у более
поздних ногайцев, здесь, как и в первом кратком варианте этой легенды, изложенном
выше, наиболее четко обозначен переход от семи табунщиков или братьев, как это было в
кимакском варианте, к трем, ставшим, согласно основному уже собственно казахскому
генеалогическому мифу, предками трех казахских орд.
ЛИТЕРАТУРА
Бартольд В.В. Извлечение из сочинения ГардизиЗайн ал-ахбар: Приложение к
«Отчету о поездке в Среднюю Азию с научною целью. 1893-1894 гг.» // Соч., т.VIII. М.,
1973.
[Броневский]. Записки генерал-майора Броневского о киргиз-кайсаках Средней Орды
// Отечественные записки. 1830. Ч.41. №119.
http://www.enu.kz
Киргиз-кайсаки Большой, Средней и Малой Орды// Сибирский вестник. 1820. Ч.9.
Кн.2; ч.10.
Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. Степные империи древней Евразии. СПб., 2005.
Кумеков Б.Е. Государство кимаковIX-XI вв. по арабским источникам. Алма-Ата:
Наука, 1972.
[Рычков]. Дневные записки путешествия капитана Николая Рычкова в киргизкайсацкую степь, 1771 году. СПб., 1772.
Трепавлов
В.В.
История
и
историческое
время
в
представлениях
позднесредневековых кочевников Евразии // Древнейшие государства Восточной Европы.
2001 год: Историческая память и формы ее воплощения. М., 2003.
У-р, барон [Услар П.К.]. Четыре месяца в Киргизской степи// Отечественные
записки. 1848. Ч.III. №9-10.