Медиация в Кыргызстане: подходы и практики

Медиация
в Кыргызстане:
подходы и практики
Медиация в Кыргызстане:
подходы и практики
Редакционная коллегия: Ногойбаева Э., Дятленко П.И.,
Мурзакулова А.Дж.
Редактор-составитель: Дятленко П.И.
Бишкек 2011
УДК 351/354
ББК 66.3(2Ки)
М 42
Редакционная коллегия: Ногойбаева Э., Дятленко П.И., Мурзакулова А.Дж.
Редактор-составитель: Дятленко П.И.
М 42
Медиация в Кыргызстане: подходы и практики. – Б.: Аль-Салам,
2011. – 68 с.
ISBN 978-9967-448-48-3
Предлагаемый сборник включает в себя аналитические статьи по итогам
круглого стола «Медиация в Кыргызстане: подходы и практики» и материалы исследования, проведенного Центром «Полис Азия» в 2011 году в
городах Ош и Джалал-Абад, Ошской и Джалал-Абадской областях. Исследование проведено при поддержке ЮНЕСКО.
Сборник адресован экспертному и академическому сообществу, государственным и муниципальным служащим, сотрудникам НПО и правоохранительных структур.
М 0803010200-11
ISBN 978-9967-448-48-3
УДК 351/354
ББК 66.3(Ки)
© Центр «Полис Азия», 2011
Содержание
Предисловие............................................................................................................................. 5
Дятленко П.И. Медиация: многозначность
термина и мировой опыт..................................................................................................... 7
Тюлегенов М.Т. От переговоров к медиации:
анализ протестных акций в Кыргызстане..................................................................11
Турсунов М.Э. Медиативная журналистика и факторы,
препятствующие ее развитию......................................................................................... 22
Воронина Е. О первых шагах миротворческой
журналистики на Юге Кыргызстана..............................................................................29
Мурзакулова А. Художник:
опыт медиатора в постконфликтном Оше................................................................. 35
Темиркулов А. Медиаторская роль института аксакалов
в локальных конфликтах....................................................................................................40
Оморова Г. Особенности медиации в Кыргызстане ............................................ 51
Сетевые практики медиации в Кыргызстане
1. Интервью с Назгуль Турдубековой, руководителем ОФ
«Лига защитников прав ребенка»..................................................................................53
2. Интервью с Жанной Саралаевой, руководителем
Сети «Женщины-миротворцы Кыргызстана».......................................................... 57
5
Предисловие
События июня 2010 года потрясли не только трагизмом, но и самоотверженностью простых граждан. Так бывает всегда – темную сторону
сопровождает светлая. Простые люди, которые давали нам интервью,
не могли понять – что такого необыкновенного они сделали, и почему
это называется таким сложным и малопонятным словом – «медиация».
Мы не можем утверждать, что конфликт исчерпан. Однако то, что его
нужно изучать, понимая все его стороны, мотивации, импульсы – несомненно.
Данная публикация стала продолжением проекта «Институт медиатора, опыт «третьей стороны» для постконфликтного урегулирования
и взаимодействия, на примере межэтнического конфликта в Ошской и
Джалалабадской области, Кыргызстан, 2010 г.». Поводом стала не просто актуальность темы, ее степень мы полностью осознали только, когда
погрузились в проблему, но и предыдущие исследования Центра «Полис
Азия» в постконфликтных районах южных областей республики. Весь
2011 год исследователи центра пытались понять и объяснить себе глубинные причины конфликта, его суть, последствия.
Изучая сам конфликт, мы все больше проникали в наше общество, в
разные аспекты и срезы его повседневной жизни. Что влияет на динамику конфликта? Традиционный уклад и новые тенденции. Социальное
измерение, экономика или политика. Что может формировать устойчивость? Исследование, по большому счету, только началось, мы погрузились в него, и эта публикация только начало длинного пути. Но процесс
рефлексии продолжается, появились первые серьезные аналитические
статьи. Дискуссия началась. Надеемся, что она даст позитивные результаты и идеи.
Центр «Полис Азия» провел два круглых стола о том, что такое «медиативный потенциал для постконфликтного урегулирования». В городе
Ош с самого начала мы выбрали необычный формат «обычного» круглого стола, поменяв его, учитывая настроения и специфику, на «разговор за дастарханом», с чаем и традиционным пловом, в кафе одной из
махалей Шеит-Добо. Пригласили представителей гражданского общества, исследователей, представителей государственных структур, МСУ, в
том числе двух пресс-секретарей из МВД города Ош и Государственной
дирекции по восстановлению городов Ош и Джалал-Абад, которые отслеживали постконфликтную ситуацию и ее освещение в СМИ. Это был
честный и трудный разговор о том, что произошло, как это можно было
попытаться предотвратить, практики и рекомендации, уроки.
Позже, уже в октябре, в Бишкеке собрали более экспертную аудиторию,
66
презентовав свои наблюдения и наработки на круглом столе «Медиация
в Кыргызстане: подходы и практики». На круглом столе мы попытались
сформировать дискуссию о том, что мы понимаем и вкладываем в понятие «Медиация»? Какие параметры и характеристики мы закладываем
в это популярное понятие сегодня? Кого сегодня мы можем называть
настоящим медиатором? Разговор складывался по следующим направлениям: основные подходы к понятию «Медиация»; медиативные практики в Кыргызстане и их потенциал; перспективы их использования в
предотвращении и урегулировании конфликтов. Возникла дискуссия,
причем не только на наших встречах, но и в СМИ, и в обществе.
Весь период исследования встречались и говорили с разными интересными людьми. Жителями Ошской, Джалалабадской и Баткенской
областей, простыми гражданами разных национальностей, бизнесменами и госслужащими, безработными и пострадавшими – участниками
конфликта и теми, кто его наблюдал, анализировал. Впечатления и размышления об этих встречах и самих событиях, мы представляем в данной публикации. Ракурс «взгляда» мы сознательно решили не ограничивать. Авторы поделились своими собственным видением и анализом
темы: внутренним, как Музаффар Турсунов – очевидец тех дней, житель
Оша. Позицию объективного аналитика и ответственность журналиста освещают Елена Воронина и Музаффар Турсунов. Павел Дятленко,
представляющий «медиацию» с точки зрения международной практики,
теории и имеющихся подходов. Асель Мурзакулова через историю двух
судеб – историю памятника Алишеру Навои в центре города Ош, и его
нового автора – реставратора – скульптора Ашир байке. Медет Тюлегенов и Азамат Темиркулов предлагают видение медиативных процессов
через переговорные процессы в протестных акциях и традиционную
роль аксакалов
Все статьи этой публикации не дают полных, исчерпывающих ответов
на заданные изначально вопросы, они скорее продолжают поиск ответов, которые жизненно важны для мира и развития нашего общества.
Эльмира Ногойбаева
77
Дятленко П.И., к.и.н., эксперт Центра «Полис Азия»,
преподаватель кафедры истории, культурологии и рекламы КРСУ
Медиация: многозначность термина и международный опыт
Многозначность термина
В Кыргызстане из-за межэтнических и политических конфликтов
последних нескольких лет (особенно после межэтнических конфликтов 2010 г.) и постепенного развития демократических процессов стала популярна медиация.
В настоящее время термин медиация имеет несколько широко признанных значений:
1 . Посредничество, предотвращение конфликтов, способ
миротворчества;
2. «Ходатайство», «предложение добрых услуг»;
3. Переговоры с участием третьей, нейтральной стороны;
4. Альтернативный способ разрешения споров.
В разных регионах и странах доминирует то или иное понимание
данного термина, что объясняется историческими, этнокультурными и религиозными традициями, спецификой правовой системы и
практик, политической системы и культуры.
Методы медиации опираются, главным образом, на ведение переговоров в русле сотрудничества. Медиация особенно эффективна в
тех случаях, когда:
- в будущем стороны могут иметь тесные деловые или личные отношения; стороны не заинтересованы в публичном разбирательстве,
так как для них очень важна конфиденциальность;
- судебное решение по данному делу, скорее всего, будет обжаловано;
- спор очень сложен в фактическом или юридическом плане;
- спор затрагивает чувствительные для бизнеса вопросы;
- стороны по каким-либо причинам не желают, чтобы их спор рассматривал суд (сроки рассмотрения дела чрезмерно велики, затраты на разбирательство могут свести на нет победу в процессе,
8
результат разбирательства непредсказуем), судебное разбирательство этого дела для сторон бесперспективно.
Существует несколько ограничений в применении медиации:
1. Не используется в криминальных случаях;
2. Не применяется при недееспособности одной из сторон;
3. Используется при желании обеих сторон урегулировать конфликт между ними [1].
Международное законодательство и крупнейшие институты
медиации
В настоящее время существует несколько специальных правовых
актов по медиации. Типовой закон о медиации разработан комиссией
ООН по международному торговому праву. Он рекомендован в 2002
году Генеральной Ассамблеей ООН и имеет существенное значение для
развития института медиации и, в частности, для выбора модели медиации, развиваемой в Российской Федерации. Типовой закон направлен
в первую очередь на применение процедур внесудебного разрешения
споров с участием посредника в международных коммерческих отношениях. В пункте 21 пояснений к типовому закону комиссия отмечает,
что, несмотря на то, что типовой закон предназначен для регулирования
международны х коммерческих споров, государства могут расширить
сферу его применения до рассмотрения внутренних и, в том числе, некоторых некоммерческих споров.
Европейская комиссия утвердила Кодекс медиатора. Европейский
Кодекс (European Code of Conduct for Mediators) был разработан инициативной группой практикующих медиаторов (посредников), представляющих более 30 европейских организаций, имеющих дело с альтернативными способами разрешения споров, при поддержке Европейской
Комиссии и принят на конференции в Брюсселе 2 июня 2004 г.
Евросоюз издал ряд директив, регулирующих деятельность медиаторов. Вступила в силу в 2008 году «Европейская директива по некоторым
аспектам медиации в гражданских и коммерческих вопросах» [1].
В разных регионах мира успешно функционирует ряд международных и национальных структур, специализирующихся на изучении
или применении медиации. К наиболее известным и признанным относятся: Лондонский международный третейский суд, Американская
9
арбитражная ассоциация, Институт медиации Торговой палаты города
Стокгольм, Центр арбитража и медиации Всемирной организации интеллектуальной собственности [1].
Международный опыт
Рассмотрим опыт медиации, накопленный в течение длительного периода времени в разных странах мира, на примерах Германии,
Франции, США, КНР, России и Индии.
В Германии действует закон о медиации. Медиация понимается как
часть судебной системы. Существуют различные направления медиации: свободная, внутрисудебная (применяется в ходе судебных разбирательств), адвокатская, экспертная. В роли медиаторов выступают адвокаты, примирительные службы, нотариусы и эксперты из различных сфер
деятельности [2].
Во Франции медиация в основном используется в сфере бизнеса.
Успешно работает Ассоциация медиаторов, созданная адвокатами. В
роли медиаторов выступают адвокаты, нотариусы и бизнесмены.
В США медиация является частью судебного разбирательства и
практики ведения переговоров. Действует закон о медиации. В стране
работают Национальный институт разрешения диспутов, Американская арбитражная ассоциация, различные службы медиации.
В Китае в мае 2008 г. был принят закон о медиации и арбитраже трудовых споров. Медиация является частью переговоров и разрешения
возникающих споров. Соглашения о медиации приравнены к третейским (арбитражным) решениям.
В России медиация закреплена в Арбитражно-процессуальном кодексе и законе об альтернативной процедуре урегулирования споров с
участием посредника (процедуре медиации), вступившем в действие с
1 января 2011 г. В данной сфере работают Научно-методический центр
медиации и права, Служба медиации при Российском союзе промышленников и предпринимателей, Коллегия посредников при Торговопромышленной палате Российской Федерации. В роли медиаторов выступают юристы [1].
В Индии медиация включена в Гражданский процессуальный кодекс
в 2002 г. Медиация является частью судопроизводства и инициируется
сторонами разбирательства или судом. При судах индийских штатов
существуют третейские суды из бывших судей и адвокатов [3].
10
Специфика медиации в Кыргызстане
В Кыргызстане медиация понимается достаточно узко, только как посредничество в конфликтных ситуациях. Медиация никак не отражена в
законодательстве, судопроизводстве и правоприменительной практике.
Не практикуется ее применение при решении экономических и гражданско-правовых споров.
Государственные структуры не используют медиацию в своей регламентированной, повседневной деятельности.
Зачастую под медиацией понимается деятельность традиционных социальных институтов (советы аксакалов, лидеры родовых и территориальных общин и неформальных объединений) или новых структур гражданского общества (неправительственные организации, гражданские
активисты, правозащитники).
Литература:
1.
Законодательство, связанное с медиацией / URL: http://arbimed.
ru/zakonodatelstvo_o_medi
2. ФРГ. Медиация. Зарубежный опыт / URL: http://dkvartal.ru/
zastypnik/37802
3. Альтернативные способы урегулирования споров – опыт
Индии / URL: http://mediation.su/mediation-in-india
11
Тюлегенов М.Т., старший преподаватель программы
Международная и сравнительная политика АУЦА
От переговоров к медиации: анализ протестных
акций в Кыргызстане
Частота общественно-политических конфликтов, происходящих в Кыргызстане в последние годы должна приводить к их институциализации,
т.е. к выработке систематических норм поведения в обществе для адаптации к такого рода ситуациям. Конфликты такого рода стали нарастать с
начала прошлого десятилетия, и стали усиливаться с Аксыйских событий
2002, когда после расстрела милицией мирной демонстрации, начало нарастать публичное протестное движение. Оно сопровождалось различными формами протеста – от мирных демонстраций до насильственных
действий по захвату административных зданий и т.д. Массовые протесты,
связанные с событиями смены власти в марте 2005 и в апреле 2010 года, и
сопутствующее ослабление института власти привели к частым проявлениям различных конфликтных ситуаций, как связанных с требованиями
протестных движений, так и не связанных с ними. События марта 2005 и
апреля 2010 сопровождались массовым мародерством в г. Бишкек, попытками захватов земель в крупных городах, межэтническими конфликтами
(особенно в 2010 г.).
Продолжительная история частых конфликтов в обществе потенциально должно сопровождаться формированием механизмов по их предотвращению, или же по смягчению их протекания, или смягчению их последствий. Системная превентивная профилактика конфликтов видится
в изменении политической системы с тем, чтобы предотвратить монополизацию власти и эффективном равномерном доступе к распределению ресурсов, а также в укреплении института государственной власти.
Смягчением последствий конфликтов занимается как государство, так и
международные и общественные организации. Вопрос же формирования
механизмов смягчения конфликтов на этапе их возникновения и протекания остается открытым. Одним из таких механизмов является институт
медиации, при котором разрешению конфликта между сторонами способствует фасилитирующая роль третьей стороны.
Поиск ответов на вопросы о том, какова роль медиации в конфликтах в
12
Кыргызстане и каков контекст конфликтов, происходящих в стране, который может влиять на формирование механизмов медиации, является
задачей данной статьи. В этой попытке однозначного ответа не будет, но
будет попытка очертить те моменты конфликтных ситуаций в стране, которые могут влиять на формирование медиативных механизмов.
Конфликты и протесты
За эмпирическую основу изучения конфликтов можно взять базу данных по конфликтам, которая была создана проектом Фонда за международную толерантность по мониторингу возникающих конфликтов. Этот
проект регулярно выпускал вестник [Вестник] с июня 2005 по январь 2008
года включительно. Целью вестника являлось, согласно авторам, собрать
и опубликовать «информацию о конфликтах и случаях напряженности,
связанных с выборным процессом, а также политической ситуацией в
целом» и он был «составлен на основе информации, собранной усилиями
35 представителей гражданского общества, академических кругов, СМИ и
правоохранительных органов, которые проводят мониторинг ситуации в
Кыргызстане» [1, Выпуск № 1, Понедельник, 4 июля 2005].
В течение периода времени, когда выпускался вестник, был только один
перерыв в выпуске на летние месяцы 2006 года, с учетом которого за данный период охватывается 29 месяцев за период июнь 2005 – январь 2008.
За указанный период в вестнике было выявлено и зафиксировано 649 конфликтных ситуаций, которые отражены в девяносто двух его выпусках. В
общем массиве данных фигурируют различные ситуации, которые обозначаются как конфликтные. Это и массовые протесты, марши и перекрытия дорог, столкновения между подростками на межэтнической основе, стычки на границе с участием пограничников, поджоги домов лиц,
участвующих в выборных процессах, захваты земель и т.д. На графике №
1 показана динамика конфликтных ситуаций за указанный период. Как
видно из графика, пики конфликтных процессов приходятся на ноябрь
2005, апрель и ноябрь 2006, и апрель 2007 годов, что в общем кореллирует
с наблюдаемой весенне-осенней сезонностью обострения конфликтов.
То, что за указанный период времени происходило в среднем по 22 с
лишним конфликта в месяц (т.е. по одному конфликту в один рабочий
день), говорит об интенсивности конфликтных процессов в стране в
этот период. Адаптация общества к конфликтам при такой интенсивности и относительной продолжительности по времени должна была про-
13
исходить в какой-то мере, в том числе в плане смягчения их протекания.
80
74
70
60
50
43
40
35
30
28
20
10
0
18
23 25
42
36
27 29
9
5
30
26
19 19
16
17 16
22
21
19
10 12 10
9
9
vi
vii
viii
ix
x
xi
xii
i
ii
iii
iv
v
vi-x
x
xi
xii
i
ii
iii
iv
v
vi
vii-viii
ix
x
xi
xii
i
Количество конфликтных ситуаций
График 1. Динамика конфликтных ситуаций
2005
2006
2007
2008
Годы/Месяцы
Одним из основных тезисов, который обсуждается в данной статье,
является наличие проявленных интересов сторон при конфликте, что
должно потенциально содействовать совпадению этих интересов. Ситуации, когда при конфликте стороны заявляют свои позиции, менее подвержены процессам разрешения конфликтов, и представляют больше
трудностей для механизмов примирения, таким как медиация. Если же
стороны переходят от заявления позиций к определению и коммуникации своих интересов конфликт потенциально может перейти к процессу
примирения, поскольку интересы легче обсуждаемы, чем позиции.
Из массива данных по вестнику ФМТ были вычленены те ситуации,
когда конфликтная ситуация имела форму протестной акции, т.е. ктото артикулировал публично мнение относительно текущего устройства
общественной, и в частности, политической жизни страны. Поскольку
эти акции имели характер требований, то они несли в себе не только
элементы заявленной позиции, но интересы заявляющей стороны. В качестве протестной акции определялось любое публичное выступление с
целью изменения или же поддержания существующего общественного
порядка. Публичность и соответствующее содержание требований является ключевым условием определения того, что является протестной
акцией. Количество участников в данном случае не имеет значение –
даже если один человек публично выступает в целях исследования, это
14
можно считать протестной акцией. Если публичность выступления уже
гарантируется тем, что акция попала в поле зрения тех, кто выпускал
вестник, то общественный порядок определялся как рутинное выполнение органами государственной власти своих полномочий по изданию
нормативных актов, назначению или снятию тех или иных лиц, отправление правосудия и т.д. Если же общественность в нерутинном порядке вмешивается в эти функции органов государственной власти, то это
является протестной акцией. Причем в базе данных в качестве протестных акций фиксировались и случаи протестов против других протестов
(организуемых, как правило, властями).
В ходе обработки данных по критериям публичности выступления,
наличия требований по поводу общественного устройства были выявлены 463 акции протеста (в среднем около 14,5 в месяц). Это дает 71,34%
от всех конфликтных ситуаций за указанный период. Как показано на
графике №2, пики этих акций приходятся на сентябрь 2005 (35), апрель
2006 (28), ноябрь 2006 (22), апрель 2007 (41). Эти пики протестной активности, в общем, совпадают с пиками общей конфликтной ситуации
как в силу того, что случаи протеста являются частью зафиксированных
конфликтов в базе данных, ну и также, скорее всего, потому что протестный фон сопряжен с общей конфликтогенностью в стране.
График 2. Динамика протестных акций в 2005-2007 гг.
45
41
35
35
30
29
25
2525
30
28
2525
22
20
17
15
16
1414
13
10
10
5
0
6
11
15
13
13
8
4
6 6
7
6
4
1
vi
vii
viii
ix
x
xi
xii
i
ii
iii
iv
v
vi
vii
viii
ix
x
xi
xii
i
ii
iii
iv
v
vi
vii
viii
ix
x
xi
xii
i
количество протестных акций
40
2005
2006
год/месяц
2007
2008
15
Как видно из данных, большинство зафиксированных конфликтных
ситуаций носило протестный характер, т.е. почти каждые три из четырех конфликтных ситуаций были протестными акциями. Сезонные
пики протестных акций совпадают с пиками общего конфликтного процесса в стране. В какой-то степени можно предположить, что оставшиеся три четверти конфликтных ситуаций были производными от протестных акций, которые и задавали тон напряженности политического
коллективного поведения. Протестные акции приводили к дестабилизации ситуации, к свержению режимов весной 2005 и 2010 гг., смене власти в центре и на местах и все это порождало общий конфликтный фон.
Медиативные механизмы в протестных акциях
Случаи протестных акций, в той мере, как они были зафиксированы в
вестнике ФМТ, возможно не всегда полностью отражали попытки медиации, но определенная фиксация таких моментов все же происходила и
можно с определенной долей уверенности полагаться на этот источник.
При составлении данных о переговорах и медиации1 использовался
тот же вестник ФМТ. В общем, было выявлено 112 случаев переговоров
или попыток переговоров в случаях с протестными акциями. Из них 16
случаев сопровождались попытками фасилитирования процесса или же
попытками медиации (см. График 3).
График 3. Пропорция переговоров с попытками медиации.
медиация
(перегов ор
ы); 16; 14%
перегов оры;
96; 86%
1
Ключевыми словами в поиске были «переговоры», «вышел», «встретился», «встреча» и т.д. в различных
вариациях.
16
Пропорция попыток переговоров сравнительно небольшая - 24% попыток к общему числу протестных акций, т.е. при каждой пятой акции
были зафиксированы попытки переговоров. Как видно из графика №3,
только 14% из всех переговорных моментов сопровождались разного
рода медиативными механизмами. Значительное число же переговорных процессов (86%) проходило в качестве прямых попыток взаимодействия между сторонами.
График 4. Распределение субъектов переговорного процесса (без случаев медиации)
ЦИК; 2; 2%
Международные
структуры; 2; 2%
Правоохранитель
ные и судебные
органы; 10; 10%
Неизвестно; 3;
3%
Предприятие; 1;
1%
Местная гос
администрация;
44; 46%
Правительство;
15; 16%
МСУ; 19; 20%
Вполне возможно, что одной из причин отсутствия медиативных
аспектов при переговорных процессах является то, что в большинстве
случаев одной из сторон конфликта является органы государственной
власти или органы местного самоуправления. Как видно из Графика
4, все эти органы, в общем, составляют 82% из всех субъектов переговорного процесса, а если сюда включить Центральную избирательную
комиссию и правоохранительные и судебные органы, то и того больше.
Негосударственные субъекты редко становились стороной переговоров.
Потенциально случаев, когда коммерческая компания становилось стороной переговоров больше чем один, но в этих случаях они участвовали
в переговорах, находясь на одной стороне с чиновниками из органов государственного управления (например, в случаях с золотодобывающей
компанией «Кумтор») и в базе данных эти случаи фиксировались как
17
переговоры с участием органов государственной власти.
В целом и неудивительно, что стороной переговоров является орган
государственной власти (или местного самоуправления) поскольку
большинство конфликтных ситуаций разворачивалось на фоне политического противостояния по стране в указанный период, а также тем, что
функционально эти органы должны были предпринимать различные
меры по смягчению конфликтной ситуации, в том числе и переговорные. В какой-то мере может удивлять то, что только каждая пятая протестная акция сопровождалась переговорами.
Случаев переговоров, при которых наблюдаются попытки содействия
или фасилитирования третьей стороны, сравнительно не так много и
так же невелик спектр категорий субъектов, которые пытались организовать процесс медиации. В большинстве случаев это были неправительственные организации, а также омбудсмен или же председатель
комиссии по правам человека при президенте КР, местная государственная администрация и правительство (см. График 5).
График 5. Субъекты медиации при переговорах
Обмудсмен/предсль комиссии по
п\ч; 4; 25%
НПО; 6; 37%
Правительство; 2;
13%
Местная гос
администрация;
4; 25%
Сам характер освещения в вестнике ФМТ не позволяет детально раскрыть процесс переговоров и сопутствующий процесс медиации, поскольку вестник оперативно и в сжатом формате описывает протестные акции. При анализе мы можем опираться только на упоминания
самих фактов переговорного процесса и упоминания случаев попыток
18
фасилитирования процесса третьими сторонами. Как уже упоминалось
выше, попыток фасилитирования протестных акций третьими сторонами было не так уж много. То, что в двух третях случаев представители
органов государственной власти являлись организаторами процесса фасилитирования конфликта, не удивляет, поскольку они функционально
ответственны за урегулирование возникающих на их территории или в
их сфере деятельности конфликтов. Также как и то, что переговорные
процессы фасилитировались омбудсменом или председателем комиссии по правам человека. Другой группой фасилитаторов переговорного
процесса являются неправительственные организации и среди упомянутых в вестнике были правозащитные организации, в одном случае национально-культурный центр, региональная ассоциация и были случаи
общего упоминания НПО.
Примечательно, что все случаи участия местной государственной
администрации в качестве медиатора касались протестных акций, связанных с коммерческими компаниями (завод «Алсу», компания «Джеруйалтын», Майлисуйский электроламповый завод). Центральное же
правительство было субъектом медиации в случаях с золотодобывающей компанией «Кумтор оперейтинг компани». Как показывают данные,
органы местного самоуправления не фигурируют в качестве организаторов медиативных механизмов.
Здесь необходимо сделать методологическую оговорку относительно
использованных данных по конфликтным ситуациям и протестным акциям. Вестник ФМТ представляет собой интересный и важный ресурс,
но имеет и свои ограничения. Одним из них является то, что не все события, потенциально существующие в реальности, могут быть зафиксированы в определенном источнике информации и вполне возможно
получить не полный каталог этих событий [2]. Это в меньшей степени
касается фиксации фактов конфликтов, поскольку это было основной
задачей вестника, в несколько большей степени – интерпретации того,
носил ли конфликт протестный характер и присутствовали ли факты
переговорного процесса и механизмов медиации. Ввиду этого данные
могли не быть исчерпывающими и анализ этих данных должен это учитывать.
Перспективы механизмов медиации
Эмпирические данные о том, каким был характер протестных акций в
19
один самых конфликтных периодов современного Кыргызстана, могут
дать определенную пищу для размышлений относительно возможности
развития механизмов медиации. Поскольку сам принцип определения
протестного действия, как наличия какой-либо позиции относительно
устройства общества, в связи, с чем и происходит протестная акция. Наличие обозначенных позиций с обеих сторон обычно дает возможность
для ведения переговоров и, соответственно, возможность третьей стороне фасилитировать процесс переговоров. Наличие позиций, являясь
отправной точкой создания возможности переговоров, недостаточно,
поскольку позиции могут не проявлять интересов сторон. Различия
между позициями и интересами заключаются в том, что первые заявляются в конфликтной ситуации, а вторые – подразумеваются. Позиции
могут меняться, но интересы стабильнее. В ходе переговоров сторонам
необходимо опираться на понимание своих интересов и интересов другой стороны, и это же должно пониматься теми, кто пытается выполнять роль медиатора.
Что дает нам анализ протестных ситуаций в Кыргызстане для понимания выстраивания возможных медиативных механизмов? Во-первых,
этот анализ обозначил группу акторов, которые являются сторонами в
ходе конфликта и также в переговорном процессе. Во-вторых, обозначились определенные тематические тенденции, которые свойственны
определенным переговорным ситуациям.
Круг акторов, которые участвуют в переговорном процессе и те, кто
участвуют в процессе медиации, хотя и совпадает в некоторой части, все
же отличаются друг от друга (см. графики №№ 4 и 5). Из перечня субъектов переговорного процесса вполне понятно, почему некоторые не могут быть субъектами процесса медиации – международные структуры,
коммерческие предприятия, - так как они имеют тенденцию быть объектом протестной акции и стать стороной конфликта. В то же время то,
что органы местного самоуправления не являются субъектами процесса
медиации, является тревожным симптомом. Хотя понятно, что реальной власти у этих органов управления на самом деле не так много, тем
не менее, ввиду того, что протестные акции происходят так или иначе на
территориях органов местного самоуправления, можно было ожидать
большего вовлечения органов МСУ в выполнение функции медиаторов, особенно ввиду того, что в протестные акции вовлекается население соответствующего сельского или городского округа. Возможность
вовлечения МСУ в качестве медиатора могло бы еще диктоваться тем,
20
что оно само в 20% случаев уже выступает в качестве одной из сторон
переговоров (в большинстве случае протестные акции происходят по
поводу выделения земель, выделения мест под рынки и т.д.). В случае
с местной государственной администрацией – они являются как субъектами переговоров, так и субъектами медиации. Как видно из анализа
данных, местная государственная администрация выступала субъектом
медиации в случаях протестных акций против коммерческих предприятий, что, видимо, воспринималось больше, как относящееся к ведению
местной власти, чем к ведению местного самоуправления.
Участие в качестве медиаторов омбудсмена и председателя комиссии
по правам человека при президенте страны можно особо и не обсуждать. Стоит отметить, что их участие зафиксировано в акциях, которые
были связаны со снятием губернатора (А. Артыков), с непризнанием
итогов выборов одним из кандидатов в парламент, протестами самозастройщиков в Бишкеке, и в акции за свободу собраний и последовавшими за эти арестами. Как видно спектр вопросов, по которым вовлекались и обмудсмен и председатель комиссии, достаточно велик, в
отличие от местной государственной администрации.
Другим субъектом медиации, который не фигурирует в качестве субъекта переговоров, являются неправительственные организации. Они
также, как и омбудсмен и председатель комиссии по правам человека,
являлись независимыми акторами, по поводу которых маловероятно
возникновение протестной акции, и, таким образом, могут восприниматься в качестве беспристрастной третьей стороны, которая может
быть медиатором. Тематика акций, в которых НПО фигурировали в
качестве медиаторов, довольно разносторонняя – протесты железнодорожников, пикеты у здания ГКНБ относительно ареста, протест относительно расследования убийства депутата парламента, акция относительно предоставления коммунальных услуг, протесты в связи с
назначением главы сельской управы.
Как видно, тематические тенденции в какой-то мере определяются
особенностью акторов медиации. В случае с местной государственной
администрацией видна тенденция к медиации в акциях, связанных с
предприятиями, в случаях омбудсмена/председателя комиссии по правам человека и в случаях с неправительственными организациями тематика очень разнообразна. Правительство также, как и местная администрация, участвовало в качестве медиаторов в случаях, связанных с
коммерческими предприятиями (оба случая с золотодобывающей ком-
21
панией «Кумтор»). Можно предположить, что вероятность эффективного участия правительства и местной государственной администрации в
качестве медиаторов довольна низка, поскольку органы государственной власти воспринимаются в этих случаях в лучшем случае как сторона
переговоров, а не как беспристрастная третья сторона, которая может
объективно фасилитировать процесс переговоров.
Таким образом, одним из возможных выводов является то, что возможные механизмы медиации лежат в развитии потенциала тех акторов, которые в период активной протестной истории страны в определенной мере зарекомендовали себя в качестве третьей стороны, и это
омбусдмен и неправительственные организации. Их объединяет то, что
как НПО (особенно правозащитные), так и омбудсмен вовлекаются в
процесс с точки зрения норм права, что позволяет упорядочивать процесс переговоров. Также необходимо отметить необходимость развития
потенциала органов местного самоуправления, которые на данный момент не являются активными субъектами медиации, но которые имеют
большой потенциал для этого, выраженный в их близости к местам проведения акций протеста и к их участникам. И так как медиация невозможна без наличия попыток переговорного процесса между конфликтующими сторонами, необходимо выстраивать нормы поведения органов
государственной власти, предусматривающие обязательное инициирование ими переговорных процессов. А это в свою очередь приводило
к большей вероятности возникновения ситуаций, благоприятных для
медиации.
Литература
1. Вестник Фонда за международную толерантность (Вестник
ФМТ). http://www.fti.org.kg/ru/publications/bulletins.
Charles Tilly. Event Catalogues as Theories. Sociological Theory. Vol.
2.
20, No 2 (July 2002)
22
Турсунов М.Э.,
фрилансер, редактор русскоязычного
информационного бюллетеня «Мир вашему дому», зам. редактора
информационного бюллетеня «Содействие» (г. Ош)
Медиативная журналистика и факторы, препятствующие
ее развитию
Сравнительно недавно среди представителей гражданского общества
Кыргызстана стала активно обсуждаться медиация, а в медиа-кругах
– медиативная журналистика. В данной статье, не вдаваясь в историю
медиации, хотелось бы отразить главные и злободневные вопросы медиативной журналистики в условиях так называемого переходного периода.
Постановка проблемы
С момента обретения независимости и по сей день Кыргызстан живет в условиях переходного периода. Более того, третий Президент
государства исполняет функции так называемого переходного президента. Многие не могут дать вразумительного ответа на вопрос «откуда и куда мы переходим?». Так или иначе, но в затянувшийся этот
самый период произошли самые серьезные конфликты – это события
марта 2005 и события апреля, мая и июня 2010 годов. После этих событий страна вошла в хроническую полосу постконфликтного состояния, выход из которого представляется весьма проблематичным. В
данный момент – в преддверии президентских выборов – в стране
среди «электората» самым наглым способом проводят пропагандистскую и агитационную работу под общим собирательным названием
«не голосуйте за кандидатов с того или иного региона». Приходится
констатировать – искусственное деление или фрагментация кыргызстанского общества по тем или иным признакам не прекращается. И
в этой сложной и противоречивой ситуации сложно проводить миростроительство. На вопрос «что есть постконфликтное состояние?»
коротко можно ответить так: «это такое состояние, когда индивид
живет в неопределенности и неуверенности».
23
В условиях перманентного переходного (и вдобавок к этому еще и
постконфликтного) периода остро встал вопрос об институте медиации вообще и о медиативной роли СМИ в частности.
Медиативные проекты
Именно в этих условиях в Ошской и Джалал-Абадской областях с
октября по декабрь 2010 года ОО «Журналисты» реализовало проект
по выпуску информационного бюллетеня «Мир вашему дому» при
поддержке бишкекского офиса ОБСЕ. С апреля 2011 года этот проект возобновился. «Мир вашему дому» выпускается в виде газетного
листка на кыргызском, русском и узбекском языках. Этот бюллетень
специализируется на распространении местных коротких новостей
позитивного характера. Ежедневную электронную версию бюллетеня можно найти на www.aimaknews.kloop.kg.
С середины марта 2011 года ошский филиал «Интербилима» реализует проект по выпуску информационного бюллетеня «Содействие» при поддержке USAID/OTI. В отличие от проекта «Мир вашему дому» бюллетень «Содействие» специализируется на выпуске
статей, отражающих позитивные события в постконфликтных Ошской и Джалал-Абадской областях. «Содействие» также выпускается
на кыргызском, русском и узбекском языках.
«В рамках этих проектов население информируется о тех событиях и явлениях, на которые, к сожалению, нынешние СМИ мало
обращают внимания – это в практическом плане полезная для населения информация, которую можно будет «ощупать», применить,
использовать. Это информация, имеющая позитивный посыл, после
знакомства с которой, хочется жить и работать дальше (это не идеологически очищенная, разрешенная, искусственная информация, как
в тоталитарных странах, а информация о наличии и светлой части
в нашей повседневной жизни). Это информация, которая старается
пресечь разрастание слухов и домыслов, давая полное и точное объяснение случившемуся», - сказал Марат Токоев, глава ОО «Журналисты», комментируя медиа-проекты «Мир вашему дому» и «Содействие».
Сами же журналисты, участвующие в этих двух проектах, считают, что реализация данных проектов для них означает медиативную
журналистику.
24
«На мой взгляд, особенно сейчас необходима медиативная журналистика. В какой-то мере наш информационный вестник уже повлиял на социальное поведение читателей и их общие познания. Этому
подтверждение – их отклики, которые поступают в редакцию. И я не
вижу причин, которые препятствовали бы развитию в нашем обществе медиативной журналистики», - говорит Азизилла Орунбаев, редактор узбекской версии «Мира вашему дому».
«Эти издания специализируются на миростроительстве и пытаются позитивно освещать события, происходящие в регионе, поэтому
это является своего рода медиацией», - утверждает медиа-эксперт Бакыт Ибраимов.
Кроме этих проектов совсем недавно в Оше стартовал и другой медиа проект под названием «Биз-Мы-Биз» при поддержке Программы развития ООН. Его отличие состоит в том, что эту газету и ее
электронную версию (www.bmb.kg) делают совсем юные и молодые
журналисты Оша.
Медиация как культура дискуссии
В начале 2011 года Бишкекский пресс-клуб (ВРС) проинтервьюировал местных и зарубежных медиа-экспертов и журналистов на тему
медиативной журналистики.
На вопрос ВРС, что означает «медиативная журналистика», российский журналист Аркадий Дубнов ответил: «По идее, медиативная
журналистика – это средство, которое могло бы помочь обществу научиться вести диалог. Искусство диалога – компонент неотъемлемых
свойств развитого гражданского общества».
Комментируя вопрос ВРС о возможности развития и о необходимости медиативной журналистики в Центральной Азии, Розлана
Таукина, президент Ассоциации независимых СМИ Центральной
Азии, сказала следующее: «Такая журналистика нужна, чтобы поднять оптимизм общества, дать ему веру в возможность влияния на
принятие решений, в возможность решения собственных проблем в
положительную сторону».
Украинский медиа-эксперт Зоя Казанжи, отвечая на вопрос ВРС,
есть ли она на самом деле медиативная журналистика, сказала: «Медиативная журналистика предполагает свое участие в разрешении
споров либо конфликтных ситуаций на правах некой нейтральной
25
стороны. Но, думаю, в нашем случае есть смысл говорить о том, что
такая журналистика должна помогать находить общий язык двум
разным сторонам, выслушивать различные, иногда полярные точки
зрения, налаживать диалог, помогать договариваться, слышать друг
друга. К сожалению, в постсоветских странах есть очень большие
проблемы с культурой дискуссии, с умением выслушивать, даже дослушивать иную точку зрения. Но, полагаю, понятие медиативной
журналистики в наших странах находится в зачаточном состоянии, и
мы можем лишь декларировать намерения развивать данное направление».
Если суммировать мнения и оценки экспертов и журналистов,
можно сказать, что медиативная журналистика имеет право на существование.
Кто он, журналист-медиатор?
Елена Воронина в своем интервью ВРС сказала, что «журналист
тоже в какой-то степени медиатор». По ее мнению, первое главное
правило для медиатора – «это слушать и слышать» и второе правило
– «не навредить».
Журналисты, живущие и работающие в постконфликтном Оше, солидарны с мнением Елены Ворониной. Им был задан вопрос: «Вы согласны с медиа-экспертом Еленой Ворониной в том, что «журналист
тоже в какой-то степени медиатор»? Вот их ответы.
Виктор Зилинга:
«В принципе любой человек, которому приходится много общаться
с людьми, в какой-то мере должен уметь улаживать житейский споры и конфликты. Журналист же тем более. И эта его дополнительная
«специализация» исходит из профессионального правила – необходимости помнить о том, как наше слово отзовется, к чему приведет
– к обострению конфликта или к поиску путей его решения».
Станислав Полищук:
«В какой-то степени» да. Если он хочет и может быть таковым. Если
он старается в своей работе придерживаться сбалансированности,
объективности и непредвзятости. Среди множества функций журналистики, от «зеркала общества» до «сторожевого пса демократии»,
есть и функция «проводника», «моста», которая является связующим
звеном между властью и народом, между теми или иными группами.
26
Здесь очень важно условие, чтобы информация не шла через журналиста в одном направлении, поскольку в этом случае журналист превращается в рупор, инструмент агитации и пропаганды, а порой и в
банальный «сливной бачок».
Азизилла Урунбаев:
«Я согласен с Еленой Ворониной, что журналист в какой-то степени
медиатор. Да, мы сейчас считаем медиацию новым явлением, но, исходя из своей многолетней журналистской деятельности, могу сказать, что медиация – это не новое явление. Она существует давно. Мы
не знали и не использовали слово «медиация». В своей деятельности
мне часто приходилось быть медиатором. Да, журналист – медиатор».
Бакыт Ибраимов:
«И да, и нет. Потому что журналист, прежде всего, является связующим звеном между обществом и властью. Он может, как навредить,
так и помочь в определенной ситуации».
Марат Токоев (Бишкек):
«В общем, я согласен с ней. Главная цель журналистики – информирование. А полное, объективное и точное информирование способствует лучшему пониманию причин проблем, а значит и их решению.
Как показывает жизнь, там, где отсутствует объективная информация, наличествуют слухи и домыслы. А слухи и домыслы – благодатная почва для всяких ссор и конфликтов. В этом контексте, у настоящей журналистики имеется в какой-то степени и медиаторская
роль».
Как можно увидеть из этих ответов, если придерживаться профессиональных принципов журналистики, то журналист может быть в
какой-то степени медиатором.
Говоря о журналисте как о медиаторе, Елена Воронина отмечает
еще одно необходимое условие. Этим условием является «компетенция человека, который идет на роль медиатора». Станислав Полищук
также отмечает, что «большее влияние медиативная журналистика
могла бы иметь в том случае, если журналисты, занимающиеся ею,
обладали бы достаточным объемом знаний, умений и навыков».
На вопрос «(по)влияет ли медиативная журналистика на сознание
и поведение потребителя информации? Или какие, на Ваш взгляд,
факторы способствуют/препятствуют утверждению в нашем обществе медиативной журналистики?», журналисты дали такие следующие ответы.
27
Бакыт Ибраимов:
«Может влиять, если у этого СМИ достаточный тираж и высокая
популярность. Медиативная журналистика может быть успешной в
том случае, когда журналист или СМИ объективно освещают события».
Станислав Полищук:
«Безусловно, определенное влияние есть, поскольку так или иначе
информация, поступающая в мозг потребителя, находит свой отпечаток в сознании. Однако об определяющем влиянии, думаю нельзя
пока говорить. Поскольку доверие к «сарафанному радио» все же велико. Слухи плюс мобильная связь – это сила. Легче поверить человеку, которого знаешь в лицо, постоянно общаешься, нежели журналисту, газете или телевидению».
Виктор Зилинга:
«Вода, даже текущая по капле, постепенно точит камень. Так и слово журналиста, его установки на толерантность и терпимость со временем дадут плоды. Единственное, что этому может помешать – нетерпимость и нетерпеливость политиков».
Марат Токоев:
«Любое сказанное слово обязательно влияет на человека. Только
здесь есть один нюанс. Человека склонить к худу, к сожалению, гораздо легче, чем к добру. Первый – быстрый процесс, второй – очень
медленный.
Я также не совсем приветствую рост и развитие в чистом виде «медиативной журналистики». Эта функция уже изначально имеется в
настоящей журналистике, как одна из ее природных, неотделимых
свойств. Возможно, стоит на нее обратить чуточку больше внимания, но не делать ее самым главным. Не хотелось бы получить журналистику, которая будет вызывать отвращение, отталкивающее действие, как любое что-то, часть которого гипертрофированно больше
или развита в ущерб другим частям или качествам.
Когда мы говорим о влиянии журналистики на общество, мы часто
забываем о влиянии самого общества на журналистику. Конечно, изменения будут, но они сильно зависят от самих журналистов и общества».
Если подытожить мнения местных журналистов, сама по себе медиативная журналистика не в силах прижиться в том обществе, где
отсутствует культура дискуссии. Необходимо осознание всем обще-
28
ством того, что жизнь без конфликтов вполне реальна.
По мнению Розланы Таукиной, «иногда очень конфликтные, спорные проблемы можно привести к положительному результату: с одной стороны – к примирению конфликтующих сторон, а с другой –
можно даже повлиять на точку зрения своего оппонента и в какой-то
степени изменить ее. В этом и состоит главная задача примирительной журналистики. …Необходимо, чтобы пресса поднимала проблемы, формировала общественное мнение, чтобы рокот возмущений выливался на страницы газет, а не на улицы. Улица все равно
не решит эти проблемы, а, читая газету, чиновники, правители будут
ориентироваться на это, чтобы усидеть у кормила власти, и будут
решать эти проблемы».
С другой стороны, как заметила Зоя Казанжи, «мы имеем много проблем в самой журналистике. Технологии по «впариванию» нужной
информации (то, что называется «удобным» словом манипулирование), и политехнологии по транслированию дозированных порций
нужной информации развиваются гораздо быстрее, нежели способы
противодействия подобным технологиям. Журналистика становится
все более зависимой, заказной, предсказуемой. Она живет по таким
же правилам, как и общество в целом – сильные мира сего могут заказывать не только нужные им решения судов, принятие нужных им
законов, но и необходимое им информационное наполнение для читателей, зрителей, слушателей. В обществе, где отсутствуют многие
моральные принципы, не работают законы, достаточно хорошо работают технологии оболванивания».
Другим серьезным препятствием утверждению медиативной журналистики, а значит и утверждению созидающих начал в Кыргызстане, является наличие, по словам Аркадия Дубнова, «непересекающихся по-настоящему пространств – это власть, общество и пресса».
В заключении необходимо признать, что в Кыргызстане развитию
института медиации вообще и медиативной журналистики в частности препятствуют те же причины, что препятствуют развитию общества в целом.
29
Воронина Е.,
медиа-консультант
О первых шагах миротворческой журналистики на
Юге Кыргызстана
В свое время Томас Джефферсон писал: «..если бы мне пришлось
решать, что лучше, иметь правительство без газет или газеты без
правительства, я не колеблясь, выбрал бы последнее…». Что касается
нас, то в Кыргызстане уже не актуальна постановка вопроса о роли
СМИ в жизни общества. Она и так понятна. Тем не менее…
Прошедший 2010 год и подходящий к завершению 2011 был особенно урожайным на проведение различного рода семинаров, тренингов, «круглых столов» для кыргызстанских журналистов. Их тематика
была достаточно разнообразной. Но фаворитами, несомненно, стали
темы освещения конфликтов, внедрения в практику местных средств
массовой информации миротворческих и медиативных принципов
журналистики.
Нельзя утверждать, что события апреля и июня 2010 года подтолкнули журналистов Кыргызстана обратить внимание на такое направление в журналистике как медиативная журналистика. В журналистском сообществе Кыргызстана есть отдельные журналисты,
которые пытаются взять на себя роль медиаторов, миротворцев. Их
выступления и материалы, на наш взгляд, успешны лишь только потому, что эти журналисты имеют авторитет и репутацию в обществе.
Но они малочисленны. Сегодняшняя журналистика Кыргызстана –
это в лучшем случае либо факты, оценки, мнения, либо все персонифицировано, ангажировано, политтехнологично. Что угодно, но
только не медиативная, и не миротворческая.
А ведь медиативная журналистика, по мнению ведущих медиа-экспертов СНГ, предполагаетI свое участие в разрешении споров либо
конфликтных ситуаций на правах некой нейтральной стороны. При
этом важно понимать, что от журналиста-медиатора не стоит ждать
решения юридических, правовых, психологических проблем. У медиативной журналистики несколько иная задача, которая заключается в налаживании утерянного диалога и поиск компромисса. Меди-
30
ативная журналистика помогает находить общий язык двум разным
сторонам, выслушивать различные, иногда полярные точки зрения,
налаживать диалог, помогать договариваться, слышать друг друга. К
сожалению, наше общество еще очень далеко от обретения культуры
диалога, культуры дискуссии, которая сама по себе и определяет демократический процесс. А журналисты, СМИ – важная часть этого
общества.
Поэтому учиться искусству посредничества, технологиям альтернативного урегулирования споров с участием нейтральной стороны
важно не только институтам исполнительной и законодательной ветвей власти, общественным организациям, но и средствам массовой
информации, журналистам. Ведь информация начинает играть все
большую роль в наше время. Информация или слово, как известно,
может не только развивать, строить мир, побеждать, но и травмировать, калечить, убивать. Меняется не только роль средств массовой информации как социального института в информационном
обеспечении жизнедеятельности общества, но и роль журналистики
как типа массовой информационной деятельности. Илва Блондель
из Университета УппсалаII считает: даже не так важно, должны или
нет журналисты бороться за укрепление мира. Гораздо важнее понимать, что правильно организованная работа местных СМИ играет
ключевую роль в достижении примирения и обеспечении требуемого развития ситуации после урегулирования конфликта. По мнению
Блондель то, какую важную роль СМИ подчас играли в эскалации
конфликтов, указывает на их огромный потенциал, который может
быть использован для достижения конструктивных и мирных целей.
Таким образом, международные медиа-эксперты согласились с тезисом, что журналистика может и должна нести медиативные и миротворческие функции.
После печальных и трагических событий июня 2010 г. на Юге Кыргызстана, произошел ряд изменений, который не мог не отразиться на состоянии общества. Однако, какую бы оценку не получили в
дальнейшем эти события, сегодня, по мнению многих экспертов, в
том числе в области медиа, остро необходимо вернуть людям способность жить и работать, защитить их от факторов, формирующих
депрессионные и агрессивные состояния. И в этом огромная роль
журналистов и местных СМИ. В частности, СМИ через принципы
миротворческой журналистики могут содействовать снижению на-
31
пряженности, возникшей в постконфликтный период. «Такая журналистика нужна, чтобы поднять оптимизм общества».III
Учитывая успешный международный опыт участия медиа в медиаторстве и миростроительстве, ряд неправительственных международных организаций, работающие в области развития медиа, а также
ведущие международные масс-медиа в 2010-2011 годах инициировали на Юге Кыргызстана проекты, которые были направлены на
развитие медиативной и миротворческой журналистики. В ходе их
реализации были проанализированы многие журналистские публикации и материалы в печатных и электронных СМИ Ошской, Джалалабадской и Баткенской областей. И большинство материалов продемонстрировало, что их авторы, видимо, сами того не понимая, при
подготовке материала чаще и больше используют негативную модель
информационного сопровождения конфликтной и постконфликтной ситуации. Естественно, что используя такую модель информационного сопровождения, ни о каком разрешении конфликта или
проведения медиаторства, построения мира, говорить, увы, не приходится. После прочтения таких публикаций возникают вопросы: с
какой целью этот материал был написан? Дает ли журналист объективное освещение конфликта и тем самым помогает урегулированию
взаимоотношений сторон - или усугубляет конфликтную ситуацию,
и публикация может стать поводом для разжигания нового противостояния? Но ясно одно: сегодня нашей журналистике необходимо
осваивать миротворческие подходы и приемы работы.
Разумеется, за короткое время не следует ожидать быстрых результатов по внедрению императивов (правила) миротворческой,
медиативной журналистики в местную журналистику. Но то, что
эти правила уже пополнили список профессиональных «заповедей»
журналистов, в том числе и журналистов Юга Кыргызстана, можно
считать небольшой победой. И обзор местных СМИ за период май ноябрь 2011 г. позволяет сделать вывод: журналисты Юга все больше
стали делать материалы, направленные на миростроительство в своих
сообществах. Показателем могут служить журналистские материалы,
поступившие на конкурс «Лучшее освещение пост-конфликтной ситуации и процесса миростроительства на юге Кыргызской Республики», организованного ошским представительством Фонда Евразия в
Центральной Азии и международной неправительственной организацией «Saferworld» (Великобритания).
32
И пусть материалов, построенных на принципах миротворческой
журналистики в СМИ Юга Кыргызстана еще не так много, пусть не
всегда редакторы соглашаются и принимают принципы миротворческой журналистики в редакционную политику своего СМИ, пусть
ощущается недостаток профессиональных журналистов. Главное, в
другом. Сегодня на Юге есть журналисты, есть информационные источники, которые больше и чаще начали показывать, как чувствуют
себя в повседневной жизни простые, обычные люди, пораженные
вчерашним конфликтом, которые акцентируют внимание в своих
материалах на том, ЧТО (а не только КОГО) эти простые люди хотели бы изменить. Не обвиняют ту или иную сторону конфликта, а
указывают в своих материалах на общие проблемы и общие пути их
решений. Не проводят размежевания между «нашими» и «не нашими», не концентрируются на страданиях, страхах и переживаниях
только одной стороны конфликта, не используют чрезмерно эмоциональные слова и словосочетания, или так называемый «жертвенный»
(«виктимный») язык, который, согласитесь, парализует волю к изменениям к лучшему.
В качестве примеров СМИ, которые начали использовать в своей
деятельности миротворческие подходы и приемы работы, можно
назвать такие информационные источники, как молодежная газета
«Биз-Мы-Биз», издающуюся на трех языках: кыргызском, русском и
узбекском; бюллетень «Мир вашему дому»; радиостанция «Салам»
из Баткена, городская газета «Жалал-Абад уну». Важно также отметить и работы молодых журналистов, блоггеров Юга – участников
Школы журналистики ОФ «Youth of Osh», чьи материалы размещаются на интернет-ресурсе www.kloop.kg.
В завершении разрешу себе перефразировать высказывание одного из западных медиа-экспертов Джона МарксаIV. В своей работе
«Сила медиа» авто, рассказывая о роли и месте журналиста в постконфликтный период отмечает, что «мир возможен в том случае, если
и журналисты будут помнить о принципах миротворческой журналистики, и посредством своих публикаций и выступлений на радио
и телевидении будут помогать находить общий язык двум разным
сторонам, выслушивать различные, иногда полярные точки зрения,
налаживать диалог, помогать договариваться… «Позитивная журналистика (Ред. – Другое название миротворческой журналистики) ни
в коем случае не должна быть скучной. Она должна воодушевлять,
33
зажигать, развивать жизнь людей и нести мир в их жизнь».V С этим
не поспоришь.
Послесловие
Недавно в Вашингтоне группа исследователей презентовала
докладVI о роли и месте СМИ в урегулировании конфликтов и построении мира. Доклад подготовлен совместной группой экспертов
из Института мира США, организации Интерньюс, Советом управляющих вещанием США и Центром изучения глобальных коммуникаций Пенсильванского университета. Исследование содержит выводы
и рекомендации для правительств, доноров и масс-медиа по оценке
влияния средств массовой информации в конфликтных зонах, а также возможностей использования СМИ в процессе построения мира.
По мнению исследователей, вмешательство СМИ, какими бы прекрасными ни были намерения, при отсутствии соответствующих
знаний в области медиации и миротворческой журналистики, способно усилить напряжение и навредить процессу миротворчества.
Среди рекомендаций для СМИ значится и такая, как необходимость налаживания сотрудничества СМИ с местными экспертами,
хорошо знакомыми с ситуацией, и вовлечение их в процесс подготовки материалов, что способствует лучшему пониманию обстановки, а
также формированию мира. Стоит отметить, что подобная рекомендация СМИ и журналистам Юга Кыргызстана со стороны местного
экспертного сообщества была озвучена еще задолго до появления в
свет данного исследования. Внизу некоторые рекомендации, которые были даны медиа-консультантами при работе с журналистами в
постконфликтный период на Юге Кыргызстана.
Из рекомендаций СМИ, журналистам Юга Кыргызстана:
1) Важно проведение обучения редакторов и журналистов местных
СМИ принципам миротворческой и медиативной журналистики.
2) В постконфликтный период при подготовке материалов в СМИ по
освещению процесса миростроительства на Юге Кыргызской Республики местным журналистам желательно работать в тандеме с конфликтологами и психологами. Это снизит или снивелирует возможные новые
конфликты, провокации, слухи.
3) Журналистам/СМИ при подготовке материалов в постконфликт-
34
ный период не рекомендуется спрашивать людей, как они себя чувствуют, а лучше спрашивать, как они действуют и какие видят решения и
возможности выхода из кризисной ситуации.
4) Местным СМИ разработать и иметь в наличии информационную
политику, понятную и принятую всеми сотрудниками/журналистами
редакции. Отсутствие информационной политики и информативных
источников у журналистов приводит к сумбурному, неупорядоченному и неправильному освещению постконфликтной ситуации, может
спровоцировать новые конфликты, слухи, домыслы, что неизбежно будет повышать уровень напряженности и нестабильности в местных сообществах.
5) Журналистам, работающим по освещению конфликтов, продвижению миротворческих принципов создать сеть первоисточников.
6) Рекомендуется наладить профессиональные и периодические отношения между СМИ/журналистами и пресс-службами государственных
организаций Оша, Баткена и Джалал-Абада.
7) Журналистам/СМИ создать базу данных местного экспертного сообщества с включением в нее специалистов в области медиа, конфликтологии, психологии, социальной работы, прав человека.
I
URL: http://bpc.kg/perspective/199-09-02-11
II
СМИ: предотвращение конфликтов и постконфликтное восстановление. http://www.unesco.kz/cgi-bin/
library?e=d-000-00---0ATACI--00-0-0--0prompt-10---4------0-1l--1-en-50---20-about---00031-001-1-0utfZz-8-00&a=d
&cl=CL3.13&d=HASH01188c7be769a1d9a84130f2.fc
III
http://bpc.kg/news/12661-16-02-11
IV
The Power of the Media, a Handbook for Peacebuilders. 2005.
V
Там же.
VI
http://www.voanews.com/russian/news/america/war-journalism-2011-09-09-129561258.html
35
Мурзакулова А.Дж.,
к.п.н., эксперт Центра «Полис Азия»
Художник – опыт медиатора в постконфлитном Оше
Исследовательский проект Аналитического центра «Полис Азия»
на тему: «Институт медиатора, опыт «третьей стороны» для постконфликтного урегулирования», поставил передо мной как исследователем и экспертом проекта ряд непростых задач. Во-первых, терминологический казус, который сопровождал нас на первом этапе
исследования, когда восприятие слова «медиатор» населением было
схоже с мучительными поисками содержательной основы другого
слова, накрывшего нас всех на заре 90-х – демократия (интерпретации которого до сих пор остаются сугубо личными в зависимости
от говорящего). Иностранное звучание привело к долгим и интересным поискам содержательной основы понимания слова/термина
– медиатор в условиях Кыргызстана. Во-вторых, постконфликтные
условия, в которых проводилось исследование, накладывало на нас,
как исследователей, особые требования с позиции исследовательской
этики, выраженной в принципе – «не навреди». Многие респонденты
исследования, пережившие сложные психологические и физические
испытания летом 2010 г. продолжали находиться в посттравматическом состоянии. Работа в таких условиях требовала от нас повышенной чувствительности и человеческого внимания. В-третьих, не
всегда удавалось фиксировать «опыт медиатора», поскольку многие
из тех, кто в сложные дни помогал людям, сегодня не стремятся афишировать себя. На это есть ряд причин, с одной стороны нежелание
привлекать к себе внимание связано с ощущением степени личной/
общественной безопасности, с другой стороны – наши респонденты,
которых в сообществах называли в качестве – «медиаторов» (респонденты часто использовали термин «калыс адам»), себя таковыми не
считали.
В настоящей статье речь пойдет об одном примере, который с
теоретической позиции сложно отнести к опыту медиации, однако с позиции практики, на мой взгляд, он является особенным случаем в понимании специфики медиации для Кыргызста-
36
на. Исследуя специфику опыта «посредничества» и «посредника»
в постконфлиткном Оше и Джалал-Абаде, мы подходили к нему,
через изучение практик повседневности, которые помогли нам
прийти к пониманию медиации «снизу вверх», то есть реконструируя опыт и понимание людей о роли «медиатора-посредника».
Проводя полевые исследования в Оше в июне 2011 г., я столкнулась
с интересным случаем. На небольшой площадке, открывающей вход
в центральный парк и примыкающей к основному рынку города, находилось небольшое столпотворение людей, человек 8-12, которые
горячо спорили. Подойдя ближе, я постепенно поняла, что люди стоят вокруг мужчины, который методично объясняет им сюжеты из
истории и литературы! Само содержание его повествования оказалось большим сюрпризом и полной неожиданностью для меня. Вслушавшись в его рассказ, я поняла, что речь идет о происхождении и
развитии тюркской классической литературы и историческом этапе,
на котором произошел переход от персидской к тюркской литературной традиции в Ферганской долине, и роли Алишера Навои в этом
процессе. По ходу его повествования было заметно, что постепенно
тон высказываний слушающих стал меняться с повышенного на нормальный, и от резких замечаний к вопросам, задаваемых в уважительной форме.
Ашир байке (Ашир Маразыков), скульптор и художник, реставратор скульптуры Алишера Навои в Оше, для меня является особенным примером медиатора в Оше, по сути стоящим между символическим воплощением узбекской культуры – скульптурой А. Навои и
посетителями центрального рынка г. Ош, в своей основе приезжими
из ближайших к городу сел и районов. Его профессиональная работа связана с символическими действиями, которые как знаки отличий расчерчивают культурные пространства на «свое» и «другое». В
день знакомства с Ашир байке я застала его в роли, которая в моем
восприятии стала особенным случаем медиативной практики. Его
пример – это то, что отличает медиацию в Кыргызстане от международного опыта, и в то же время он является особенным в рамках
локального контекста.
Как известно, «медиация» довольно широко распространена в
англо-саксонской юридической практике и означает досудебные
разбирательства или предоставление посреднических услуг переговорщика. Деятельность медиаторов четко институционализирована
37
и регламентирована рамками закона. Основная задача медиаторов
(которые получают гонорар за свои услуги) – это способствовать
принятию обоюдного решения между конфликтующими сторонами.
Ценность медиатора в спорных вопросах заключается в его незаинтересованности в отношении интересов сторон.
Институт медиатора имеется и в Азии, например, в Китае насчитывается самое большое количество специалистов, классифицирующих свою деятельность как медиация (услуги переговорщика и урегулирование споров в досудебном порядке). В таком, уже ставшем
классическом понимании, термин «медиация» сложно применять к
практикам посредничества в Кыргызстане. Отметим, что медиация
рассматривается у нас в последнее время в привязке к проблеме конфликта (и в особенности июньских событий 2010 г.), и данная особенность существенно сужает представление об имеющемся в обществе
опыте. Однако утверждать, что медиативные практики в Кыргызстане, тотально «иные», также ошибочно, как и любой опыт, она имеет
свои особенности и специфику, остановимся подробнее на них.
В чем отличие локальной практики?
Как показало исследование большинство респондентов, с которыми
мы встречались, выступали в качестве медиаторов/переговорщиков, часто спонтанно проявляя инициативу самостоятельно и только иногда по
приглашению одной из сторон конфликта. Объяснительные нарративы в
отношение видения своей роли, опрошенные респонденты (из числа жителей г. Ош и г. Джала-Абад имевших опыт и выступавших в роли переговорщиков в июне 2010 г.) строили через схему – «выполнение гражданского/
общественного долга». Основным отличием является непрофессионализированный медиативный опыт. В основном, носителями медиативных
практик выступают традиционные авторитеты в сообществах.
Отметим, что посреднические практики были широко распространены и имеют исторический опыт, содержащийся в традиционных
структурах общества, в роли – биев, эл башчы, аксакалов2. Сегодня мы можем наблюдать возрождение данных институтов на местах.
В условиях системного ослабления государственных институтов решение многих проблем сообществ, происходит посредством возрождения традиционных институтов и авторитетов, в функциональ2
Бий – судья в племенных сообществах кочевников, избираемый из числа авторитетных представителей рода;
эл башчы – лидер сообщества, объединенного по географическому (общее проживание) принципу; аксакал –
старейшина.
38
ных обязанностях которых содержится медиативная (посредническая)
роль.
Споры вокруг проблемы доступа к поливной и питьевой воде, пользование пастбищами, хозяйственные споры, а также проведение общественно значимых мероприятий в сообществах, как правило, решаются
местными авторитетами, а не представителями органов местной власти, в профессиональных обязанностях которых заложены медиативные функции.
Таким образом, можно видеть первое отличие в том, что медиативные функции, так или иначе выполняемые местными лидерами в сообществах, носят дополнительную составляющую – медиатор/переговорщик, к основному ресурсу – авторитет. Это отличает локальный опыт
от институционализированного опыта многих стран, в которых главный ориентир направлен на ресурс, выраженный в профессионализме.
В обобщенном виде можно заключить, что если в мировой практики
закрепились профессиональные медиаторы, в Кыргызстане они представлены медиаторами по призванию и социальному положению в
местных сообществах.
В чем специфика художника?
Видение Ашир байке своей позиции, в ситуации нашего знакомства
– профессиональное, и связано с его пониманием роли художника в
современном обществе. Исходя из условий постконфликтного состояния общества, возможных актов агрессии против его реставрационных
работ, отметим, что необходимо обладать мужеством для выполнения
этой роли в нашем обществе.
Автор скульптуры Алишера Навои по происхождению армянин, этническую принадлежность великого писателя А. Навои определяют
как узбека, Ашир байке – кыргызский художник, горожанин, отреставрировавший символ, который для него представляет наследие другаколлеги и почитаемого писателя.
Как и многие респонденты нашего исследования Ашир байке не
определяет свою роль как медиатора. Его видение намного шире и оно
апеллирует к миссии художника в условиях кризиса и маргинализации
общества. Его разъяснительная работа с посетителями рынка и парка
вблизи реставрируемой скульптуры – показатель того, как можно работать символами для построения лучшего понимания друг друга. Не-
39
смотря на то, что разъяснительная работа существенно отвлекала его
от непосредственно реставрационных работ, его логика – это пример
интуитивного поиска устойчивости и создание основы для снижения
риска для его по сути технической работы – реставратора. Через беседы и методические объяснительные схемы он сопроводил свою работу символическим социальным компонентом. Это то, что называется
незаметной «мягкой» (soft) силой его деятельности. Также это яркий
пример того, как необходимо подходит к процессу восстановления доверия, сопровождая его работой с пониманием людей.
Опыт художника также отсылает нас к социальному ресурсу медиации в Кыргызстане. На протяжении ряда лет в стране осуществляются
проекты по линии международных и неправительственных организаций, направленные на обучение и внедрение практики медиации. Однако многие участники всевозможных обучающих тренингов, семинаров
и школ редко становятся практикующими медиаторами. Как показали
проведенные исследовательской группой проекта встречи (более 70 респондентов в Ошской и Джалал-Абадской областях), за исключением
одного респондента, все остальные не проходили никаких обучающих
мероприятий в сфере медиации и вступали в переговоры из интуитивных соображений. Очевидно, что требуется проанализировать результативность программ, работающих в сфере медиации и помочь им настроить свою работу в прикладном русле.
Как показало проведенное исследование, большой редкостью является участие в медиативных практиках людей молодого поколения. Такое
положение во многом объясняется отсутствием у них ресурса авторитета, который в изучаемых сообществах тесно связан с возрастной и
статусной градацией. В то же время следует отметить, что случаи участия молодых людей в переговорах имели место, когда переговорщики представляли полукриминальные группы или спортивные клубы,
пользующиеся определенным авторитетом.
Срез общественного восприятия и социальной практики медиации в
Кыргызстане показывает, что необходимы более фундаментальные исследования социальных отношений в современном обществе. Очевидна смена поколенческих ориентиров в понимании ценностей, статуса/
авторитета. Более того мы должны понять как необходимо разговаривать друг с другом, ведь если мы хорошо узнаем друг-друга, внимательно слушаем и слышим друг-друга, тогда очень трудно считать другдруга врагами.
40
Темиркулов А.,
преподаватель АУЦА
Медиаторская роль института аксакалов в локальных
конфликтах
Введение
Проблема построения государства в развивающихся странах занимает умы многих ученых и практиков. Традиционный подход имеет
тенденцию экспортировать модель современного западного построения государства в развивающиеся страны. Логика конечно понятна: эти институты и процедуры доказали свою надежность в течение
столетий беспокойной истории.
Однако опыт показывает, что почва многих развивающихся стран
благоприятна для такого эксперимента только отчасти: определенно
–традиционные социальные структуры, методы, и институты не могут просто быть заменены импортированной моделью государства
западного стиля. В некоторых случаях можно наблюдать соперничество и противоречия между традиционным, обычно неофициальным институтом и формальным импортированным веберианским
институтом. В других случаях можно наблюдать гармонию и взаимодополнение. (1).
В этой статье понятие “институты” используется согласно определению Дугласа Норта, где институты определены как “правила игры”
или “разработанные человеком ограничения, которые формируют
человеческие отношения”. Для Норта институты “состоят из обоих
неофициальных ограничений (санкции, табу, традиции, и кодексы
поведения), и формальные правила (конституции, законы)” (2, cтр.
25). Институты являются одним из основных элементов в мобилизации населения в момент эскалации конфликтов (3). А также, институты, как формальные, так и неформальные играют очень значимую
роль в предотвращении и урегулировании конфликтов.
Эта статья основывается на исследовании, которое проводилось с
августа 2003 по ноябрь 2004 г. Больше чем 130 полуструктурированных интервью, четыре фокус-группы, и участвующие наблюдения
были выполнены во время полевых исследований. Основной целью
41
изучения данной статьи является описание роли института аксакалов в медиаторстве локальных конфликтов.
Статья поделена на две части. В первой описан непосредственно
институт аксакалов, его механизмы, инструменты воздействия на
членов сообщества. Во второй части описывается роль института аксакалов как медиатора в момент эскалации конфликтов.
1. Институт “аксакалов”: традиционные инструменты
и механизмы
В 1874 г. российский путешественник Загряжский писал: “В каждой
деревне есть аксакал, старший в семье. Он выбирает место и время
кочевья. Он – глава деревни и часто судья” (4, c. 174).
Конечно, семьдесят лет советского социального моделирования
изменили особенности института аксакалов. Однако этот институт
сохранил часть своей эффективности, и после развала СССР восстановил свои функции как реакция на ослабление постсоветского государства. Традиционная функция института аксакалов – управление
механизмами общественного контроля, с целью сохранения традиционных ценностей и норм. Для реализации этой функции аксакалы
используют неофициальные инструменты, такие как уйат и бата.
Уйат переводится с Киргизского как «позор». Это – инструмент
наказания обычно используемый, чтобы осудить недостойное поведение. Это – акт, который влечет за собой общественную критику
и осуждение. Инициатор этого инструмента может быть один или
группа аксакалов. Осуждение может произойти публично на встрече
или может также быть распространено в форме слухов. В результате сообщество, и чаще его часть, могут изолировать человека. Люди
прекращают общаться, приветствовать или помогать человеку. Люди
различных возрастов, социальных статусов и обоих полов могут быть
наказаны с помощью этого механизма. Санкция уйат не всегда производит желаемый эффект. В местном сообществе Алга, Баткенской области, представитель местного совета угрожал аксакалам судом, если
они будут продолжать вмешиваться в дела, входящие в компетенцию
местного совета. Группа аксакалов использовала инструмент уйат,
они публично стыдили его и объявили, что никто из сообщества не
будет поддерживать его. Однако не все население поддалось влиянию
42
аксакалов. Участвующее наблюдение показывает, что мужчины менее склонны уступать давлению, сделанному инструментом уйат, чем
женщины. Среди молодых людей даже престижно не повиноваться
аксакалам, и не быть запуганным общественным осуждением.
У института аксакалов также есть побудительный инструмент –
Бата. Это – традиционная церемония, где старшие публично благословляют тех членов сообщества, которые желают начать какое-либо
дело. Например, в местном сообществе Алга, Баткенской области, аксакалы использовали этот инструмент для назначения главы деревни Адыр. Он не был выбран местным советом, но был объявлен аксакалами во время общего собрания жителей местного сообщества.
Аксакалы сделали Бата, большинство жителей местного сообщества
не возражало, и этот человек стал главой деревни в нарушение формальных процедур выборов. Таким образом, инструмент Бата сыграл
роль своего рода «печати» в руках института аксакалов.
В дополнение к этим инструментам влияния аксакалы используют
социальные сети, которые могут простираться на близлежащие сообщества. Социальные сети аксакалов обычно основаны на старых
знакомых.
Согласно респондентам, в течение советского времени функции
института были ограничены регулированием семейных ссор, конфликтами на почве традиций (выкуп за невесту), и мелкими межличностными спорами. Однако с распадом Советского Союза, и с
уменьшением эффективности формальных институтов в решении
местных конфликтов, институт аксакалов начал расширять область
своей деятельности. К концу 1990-х гг. аксакалы утвердились как
устойчивая социальная практика в моменты эскалации местных
конфликтов. Таким образом, формирование аксакалов как активного неформального института в решении местных конфликтов и
расширение сферы его действий являются реакцией на ослабление
официальных местных институтов, вытекающие из политических и
экономических реформ.
В 1991 г. парламент Кыргызской Республики принял Закон о местном самоуправлении. К этому закону было добавлено несколько пунктов, которые формализовали некоторые неформальные традиционные институты кыргызского общества. Таким институтом является
главным образом традиционный институт аксакалов. После формализации он принял форму Суда аксакалов и Совета аксакалов. В тече-
43
ние 20 лет эти институты были приняты местными сообществами, и
получили широкое применение во всех областях Кыргызстана. Формализация этого института усилила его роль в сообществах, предоставив ему юридическую базу. В 2003 г. парламент сделал изменения
к существующему закону “О Судах аксакалов”. Одна из поправок дала
Суду аксакалов право решать споры по ирригации между водопользователями сообществ.
За исключением решения конфликтов в пределах сообществ, институт аксакалов также участвует в урегулировании конфликтов
между сообществами, несмотря на то, что он испытывает недостаток
в эффективных для этого инструментах. В конфликтах в пределах сообществ институт аксакалов использует формальные инструменты
и механизмы (штрафы, и т.д.) и неофициальные «традиционные»
методы влияния (уйат и бата). В конфликтах между сообществами
аксакалы используют только неофициальные методы, такие как уйат
и бата (менее эффективны на этом уровне), а также переговоры с аксакалами и лидерами других сообществ через социальные сети.
Институт аксакалов также играет роль посредника в моменты эскалации конфликта между жителями деревень соседних республик.
Пример – местное сообщество Аксай, где аксакалы сообществ Кыргызстана и Таджикистана имеют близкие дружественные контакты.
Эти сети используются для того, чтобы проводить переговоры между
сообществами. В момент эскалации аксакалы обоих сообществ прибывают на место инцидента, призывают к спокойствию, и занимаются расследованиями с целью наказать виновных. В такие моменты
институт аксакалов является одним из ключевых из-за взаимного
правила уважения к ним.
Поскольку очень часто инциденты происходят на пограничных постах, аксакалы ведут переговоры с представителями государственных органов соседнего государства. Например, во время инцидента
на границе между деревнями Чункур-Кыштак (Кыргызстан) и Вуадиль (Узбекистан), аксакалы обоих сел осудили поведение пограничников, и штат этого пограничного поста был полностью заменен (5,
стр. 96).
Конфликты более успешно решаются в сообществах и особенно внутри одной деревни, чем между различными деревнями или
особенно смежными сообществами. Это означает что функция
общественного контроля института аксакалов (и вероятно других
44
«традиционных» институтов) более эффективны в меньших демографических и географических масштабах. Полевое исследование показало, что для аксакалов, и для других лидеров легче контролировать
маленькие сообщества, чем большие. Кроме того, влияние аксакалов
в соседней деревне не обязательно столь же высоко, как в деревне их
проживания.
2. Институт аксакалов как медиатор в локальных водных
конфликтах
Полевые работы показали, что во всех областях Кыргызстана одной из острых проблем местных сообществ являются конфликты по
воде. Эти конфликты случаются между членами сообществ (частные
фермы, кооперативы, и т.д.) и между соседними сообществами. Эта
проблема касается всех областей исследования и даже тех, где вода,
очевидно, имеется в избытке. Эксперты отмечают, что основная проблема – это не количество водных ресурсов, а отсутствие эффективного контроля водоснабжения на местном уровне и на уровнях выше
(6).
Действительно, во время нашего исследования мы заметили нехватку эффективности в работе официальных органов, которые ответственны за управление/распределение водными ресурсами. Проблемы разделения воды возникают во время ирригационного периода:
весной и конец лета, когда количество будущего урожая зависит от
ирригации. В этот момент вода становится фактором, определяющим экономическое благосостояние крестьянина на весь следующий
год. Во время этого периода борьба за эти жизненные ресурсы превращается в открытый конфликт.
В этой ситуации местные сообщества вынуждены находить пути
решения проблем по управлению водными ресурсами на местном
уровне, и в особенности по урегулированию конфликтов, связанных
с водой, как внутри сообществ, так и между ними. В этих целях сообщества часто используют неофициальный (и в настоящее время
формализованный) «традиционный» институт аксакалов.
Из-за отсутствия специальных институтов, регулирующих конфликты в области водопользования, институт аксакалов выходит на
сцену с попытками решить конфликты, используя формальные и не-
45
официальные методы и инструменты. Согласно респондентам, в течение советского времени институт аксакалов играл определенную
роль в конфликтах по воде между жителями местных сообществ. После развала СССР эта роль стала еще более значимой.
Таким образом, институт аксакалов заполняет пробел, который
оставили формальные институты, и берет их функции решения конфликта на себя. Ниже приведены три примера: 1) конфликт в пределах одного сообщества; 2) конфликт в рамках одного сообщества, а
также конфликт данного сообщества с соседним; 3) трансграничный
конфликт, где противоборствующими сторонами являются сообщества Кыргызской Республики и Республики Таджикистан.
Конфликт в пределах одного сообщества: Кумбель АО,
Иссык-Кульская область
Это пример конфликта между местными жителями и кооперативами в одном сообществе. В Кумбель АО есть 24 кооператива. Большинство из них организовано на семейной основе. Все кооперативы
зависят друг от друга, потому что после краха Советского Союза собственность колхоза была разделена и приватизирована между этими
кооперативами.
В сообществе нет регулярных конфликтов. Кумбель можно рассматривать как одно из самых бесконфликтных сообществ. Единственный периодически возникающий конфликт между жителями – конфликт по воде.
Во время ирригационного периода частные лица и кооперативы
практикуют самовольный отвод воды. В результате вода, предназначенная для определенного кооператива или крестьянина, незаконно
используется другим хозяйством или частным лицом.
Во время полевых исследований наблюдались скандальные ситуации из-за нарушения списка водопользования, который фактически
привел к параличу всего процесса ирригации в сообществе. Рабочие АВП просто отказались обслуживать сообщество и продолжить организованную поставку воды из-за нарушения списка разделения воды. Водопользователи спорили, кто, когда, и
сколько воды получил, и никто не желал уступать. Глава местного
органа власти и аксакалы были приглашены на место скандала.
Однако вмешательство в скандал главы местного самоуправле-
46
ния произвело обратный результат. Он обвинил рабочих АВП в
неэффективном распределении воды, на что рабочий АВП ему
ответил: «Я стараюсь, как могу, если это не нравится, вы можете
уволить меня. Где Вы найдете человека, который будет работать в
воде и грязи за эту зарплату? Вы это будете делать? Возьмите мой
кетмень, сделайте лучше чем я».
Ситуация была нормализована только после вмешательства
Суда аксакалов, который предложил наказать нарушителей и продолжить вододеление в соответствии со списком. Необходимо отметить, что в процессе разрешения конфликта аксакалы прибегали к методу уйат. Никто не обсуждал решение аксакалов: многие
жители сообщества полагают, что аксакалы беспристрастны, и
пытаются быть справедливыми в процессе решения таких споров.
Конфликт между двумя сообществами: Алга АО и Халмион
АО, Баткенская область
В предыдущем разделе был описан пример конфликта внутри
сообщества. В этой главе описывается пример смешанного конфликта, то есть конфликта, который имеет место между жителями
одного сообщества, но который связан с конфликтами между двумя отдельными сообществами.
Жители деревни Новгордан (Халмион АО), расположенной
вверх по течению канала, прорубили отверстия в бетонном канале и незаконно потребляли воду, которая была предназначена
жителям Алга АО, которое расположено вниз по течению канала. Таким образом, Алга АО страдала от нехватки воды. Это было
причиной конфликта между этими двумя сообществами. Кроме
того, жители села Алга 1 из Алга АО, которое расположено вверх
по течению канала, также прорубили подобные незаконные водоотводы и потребляли воду, предназначенную для водопользователей села Алга 2 из того же самого сообщества, но расположенного
ниже по течению. В результате жители села Алга 2 не получали
достаточного количества воды для ирригации. Это было причиной для конфликта между двумя селами Алга АО: Алга 1 и Алга 2.
В моменты эскалации эти конфликты приводили к столкновениям между жителями мужского пола.
Аксакалы Алга АО встретились с официальными представите-
47
лями местного самоуправления, аксакалами и неофициальными
лидерами деревни Новгордан (Халмион АО) и попытались оказать давление через них на нарушителей и призвать их к порядку.
Кроме того, специальный автобус с аксакалами послали в деревню Пульгон, чтобы остановить строительство дополнительного
канала в верховье течения, запуск которого неизбежно повлек бы
за собой дальнейшую нехватку воды для водопользователей Алга
АО.
Таким образом, в случае конфликтов между сообществами, аксакалы главным образом используют методы переговоров. Что
касается конфликта в сообществе, аксакалы используют разъяснительные методы и применяют санкции к нарушителям режима
водного распределения. Все используемые методы были неофициальными, поскольку в то время институт аксакалов не имел никаких формальных механизмов наказания.
Однако институт аксакалов эффективен в момент решения, но
не предотвращения конфликтов. Вмешательство аксакалов было
успешным в момент эскалации конфликта, предотвращая насилие; но они были неспособны прекратить практику незаконного
отвода воды и разрушение бетонного канала. Этот факт демонстрирует пределы возможностей института аксакалов.
В результате жители села Алга 2 построили (традиционным методом ашар) параллельный земляной канал вдоль старого бетонного в целях предотвращения строительства незаконных систем
водоотвода со стороны жителей села Алга 1. В свою очередь Алга
АО построила (тем же самым методом) подобный параллельный
глиняный канал вдоль старого бетона, чтобы предотвратить незаконное потребление воды жителями деревни Новгордан (Халмион АО). В результате есть сильная потеря воды из-за отсутствия
бетонного корпуса в двух новых параллельных каналах. Однако
несмотря на сильные технические потери, объем воды, полученный водопользователями Алга АО, был увеличен, из-за сокращения незаконных отводов.
Конфликт между двумя трансграничными сообществами: Аксай
АО (Кыргызстан) – Ворух (Таджикистан)
Полевые исследования также выявили случаи деятельности ин-
48
ститута аксакалов в трансграничных конфликтах, например, случай местного сообщества Аксай. Здесь конфликт между соседними
местными сообществами Кыргызстана (Аксай АО) и Таджикистана (местное сообщество Ворух/Чорку) является очень острым. Это
особый случай, где основная проблема местных сообществ – отсутствие законодательства и соглашений на межгосударственном уровне. Нехватка земли, спорные участки, незавершенная делимитация
границ, отсутствие формальных норм вододеления являются основными причинами конфликта между сообществами Кыргызской Республики и Республики Таджикистан в области реки Исфара.
Потоки реки Исфара проходят через Ворух (эксклав Таджикистана на территории КР), затем пересекают территорию Кыргызстана в
районе села Аксай, и далее через спорные территории между Кыргызстаном и Таджикистаном. В этом районе нет никакого устойчивого принципа разделения воды. Считается, что водные ресурсы
речного бассейна Исфара разделяются согласно соглашениям, которые подписывались во времена Советского Союза. Источником конфликта является не нехватка воды, а нехватка земли. Доступ к воде
используется как инструмент давления на противостоящее сообщество в момент эскалации конфликта по земле. История этой области,
и во время СССР, и после, богата примерами эскалации конфликта,
некоторые из которых привели к человеческим жертвам.
Сообщества пытаются уменьшить конфликтный потенциал, вовлекая не только государственные ресурсы, но также неправительственные организации, иностранные донорские организации и неофициальные институты.
Неформальный институт аксакалов имеет большой авторитет в
сообществах Таджикистана и в таких селах Кыргызстана, как УчДобо и Кок-Таш. Аксакалы этих сообществ часто посещают одни и
те же мечети и чайханы, где у них есть возможность пообщаться,
обсудить их общие проблемы и построить доверие. Большинство из
них знает друг друга с молодых лет, у некоторых из них есть семейные связи. В моменты эскалации они используют эти контакты, чтобы остановить насилие и разрешить конфликт. Аксакалы участвуют
в разрешении конфликта, ведя переговоры с аксакалами и лидерами
противостоящего сообщества.
Кроме того, аксакалы являются активными и успешными не только в решении конфликта в моменты эскалации, но они также при-
49
нимают участие в построении мира и в процессах предотвращения
конфликта. Очень часто такие мероприятия имеют место в рамках
проектов неправительственных организаций. Есть много различных
НПО и донорских организаций, которые работают в этой области.
Они формируют инициативные группы, обучают их методам предотвращения конфликта, организовывают переговоры и внедряют объединенные проекты развития. Многие аксакалы вовлечены в такие
инициативные группы и участвуют в переговорах с сообществами
Таджикистана, и, тем самым, способствуют сдерживанию конфликта
в установленных рамках. Здесь они комбинируют использование их
неофициальных инструментов и формальных механизмов, созданных донорским сообществом и неправительственными организациями.
Заключение
После развала СССР вакуум, созданный отсутствием эффективных
формальных институтов на местном уровне, был заполнен неформальными «традиционными» институтами. В конфликтных ситуациях на местном уровне формальные институты уступили роль медиатора «традиционным» институтам, таким, как институт аксакалов,
который заменил формальные институты, и выполняет функции,
находящиеся в их компетентности. Несмотря на то, что аксакалы не
всегда успешны, этот институт играет очень активную роль в моменты эскалации местных конфликтов.
Аксакалы принимают активное участие в разрешении споров по
воде в рамках одного сообщества и тем более одного села, где их миссия относительно более успешна, чем споры между двумя сообществами. Суд аксакалов получает много официальных обращений,
однако многие споры решаются без заявлений. Таким образом, институт аксакалов проявил себя как один из активных институтов во
время регулирования конфликтов на местном уровне.
Однако необходимо отметить, что эффективность этого института,
рассматриваемая в данной статье, касается вопроса медиаторства в
моменты эскалации конфликтов. В случае же защиты экономических
прав жителей местных сообществ этот институт менее эффективен,
и даже тенденциозен в отношении прав женщин (7).
50
Библиография:
1. Азамат Темиркулов, Formalization of traditional institutions and
state-building in transitional countries. The example of the Kyrgyz Republic,
AUCA Academic review, Vol. 2, February 2011.
2. Дуглас Норт (Douglath North), Institutions, Institutional Change and
Economic Performance. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.
3. Азамат Темиркулов, Informal mechanisms and institutions in mass
mobilization: the periphery in the ‘Tulip revolution’, in Sally N. Cummings
(ed.) (2008) Domestic and International Perspectives on Kyrgyzstan’s ‘Tulip
Revolution’: Motives, Mobilization and Meanings in Central Asian Survey,
Vol 28, Nos 3-4, pp. 317-337.
http://www.informaworld.com/smpp/title~db=all~content=g906687638
~tab=toc
4. Загряжский Г. Кара-кыргызы. Туркестанские ведомости, 1894.
5. Даниель Пассон и Азамат Темиркулов, Analysis of Peace and
Conflict Potential in Batken Oblast, Kyrgyzstan, GTZ, April 2004, Berlin.
http://www.arc-berlin.com/pdf/Kyrgyzstan.pdf
6. Ахмат Мадеюев, Resources of cooperation between sectors in
resolving problems of water resources management on local level: case of
Kyrgyzstan.
7. «В Кыргызстане все меньше обращаются в суды аксакалов»,
21/10/10 15:55, Бишкек – ИА «24.kg», Айзада КУТУЕВА.
1.Исследование проводилось в рамках проекта «Accounting for State-Building,
Stability and Violent Conflict: The Institutional Framework of Caucasian and Central Asian
Transitional Societies» при поддержке фонда Volkswagen Foundation, Берлин.
51
Оморова Г.,
волонтер Центра «Полис Азия»
Особенности медиации в Кыргызстане
Медиация – это посредничество, предотвращения конфликтов, то
есть процесс, когда третья сторона создает благоприятную почву для
того, чтобы две конфликтующие стороны договорились. Основная
цель состоит в том, чтобы содействовать сторонам в принятии взаимовыгодных и взаимоприемлемых для них решений.
Медиация – это альтернативный способ разрешения конфликта и
средство досудебного разрешения спора. Медиатор помогает избежать судебных споров, подводит конфликтующие стороны к взаимному компромиссу. В современной России медиация так и называется в законодательстве «досудебное урегулирование и разрешение
споров». Необходимость досудебного порядка разрешения конфликтов, установленная законом, дает возможность сторонам урегулировать взаимные споры и ликвидировать их до обращения в суд.
Медиация в Кыргызстане существует также давно, как существуют конфликты. Раньше роль медиаторов выполняли переговорщики
– «аксакалдар кенеши», неформальные лидеры, которые имели хорошую репутацию, доверие и уважение среди своих.
Термин «медиация» и «медиаторы» начали использовать в Кыргызстане после событий 2010 года, когда были конфликтные ситуации в
Маевке и трагические события на юге страны. Стоит отметить, что
после этого у нас проводились многочисленные тренинги, семинары
и круглые столы на тему «медиация». Создавались сети комитетов
по предотвращению конфликтов, общественные медиаторские сети
в южных областях республики, сеть медиаторов-народных дипломатов и пр.
Сейчас гражданское общество и ряд НПО продвигают идею о необходимости принятия закона о медиации в Кыргызстане. Поэтому
возникает закономерный вопрос – насколько необходимы разработка и принятие подобного закона.
Многие наши эксперты считают, что закон о медиации просто необходим, так как в нашем законодательстве не прописаны термины и
52
критерии, которые определяют статус медиатора и какими профессиональными навыками он должен обладать и в чем именно состоит
сфера его деятельности. В западных странах существует различные
сферы применения медиации: семейные вопросы, бизнес, политика,
межэтнические конфликты и т.д. Во многих странах не скрывают, что
медиаторство – прибыльный легальный бизнес.
Всем известно, что начиная с прошлого года, активно начались обучение и подготовка медиаторов, в основном молодых людей. Многие гражданские активисты, прошедшие курс по медиации и обладающие сертификатом, считают себя медиаторами. И тут появляется
вопрос, кто именно может быть медиатором и сумеет стать им на
практике? Нужно ли обладать искусством быть посредником в разрешении споров или достаточно иметь определенные навыки?
В Бишкеке 25 октября 2011 г. Центр Полис Азия провел круглый
стол: «Медиация в Кыргызстане: подходы и практики», на котором
были презентованы результаты исследования на тему «Институт медиатора, опыт «третьей стороны» для постконфликтного урегулирования и взаимодействия, на примере межэтнического конфликта в
Ошской и Джалал-Абадской области, Кыргызстан 2010 г.», проведенного экспертами центра с февраля по август 2011г. На круглом столе
предметом дискуссии участников, представлявших международные
и неправительственные организации, академическое и экспертное
сообщество, государственные структуры, были следующие вопросы:
После июньских трагических событий прошлого года, и предшествующих им событиям в селе Маевка и г. Кант понятие «медиаторство»
прочно вошло в нашу современную лексику, но что это на самом деле?
Какие параметры и характеристики мы закладываем в это популярное понятие сегодня? Кого сегодня мы можем называть медиатором?
53
Сетевые практики медиации в Кыргызстане
1. Интервью с Назгуль Турдубековой, руководителем ОФ «Лига
защитников прав ребенка».
Что Вы можете рассказать о практиках медиации в КР?
- Наша организация занимается деятельностью в этом направлении после событий 7 апреля 2010 года, т.е. когда мы не смогли остаться равнодушными к тому, что происходило в нашей стране, и тогда
нашими силами, в партнерстве с Александром Воиновым и рядом
НПО, была организована молодежная дружина «Спартак». В нее
вошли 4000 молодых ребят, которых мы пригласили для того, чтобы
не допустить мародерства в нашем городе, разграбления торговых
центров и других важных объектов.
После апрельских событий в Бишкеке и в селе Маевка последовали
июньские события в Оше. Во время реабилитации пострадавших детей наша команда психологов дала оценку. Было очевидно, что детям,
которые стали свидетелями насилия необходима серьезная помощь,
чтобы вернуть их в первоначальное состояние уверенности. Так как
дети морально и физически незрелые, то в ситуации конфликта они
испытывают трудности больше, чем взрослые, более беззащитны и
уязвимы. После конфликта реабилитировать детей намного сложнее.
Мы решили помочь этим детям, пострадавшим людям, предупредить
конфликты. Таким образом, в организации образовалось целое направление по предупреждению конфликтов.
В ответ на эти вызовы мы решили организовать сеть организаций
для решения этой проблемы. При поддержке Фонда Сорос Кыргызстан и Датской межцерковной помощи в экстренном порядке обучили базовым навыкам медиации 500 человек, из которых позже
сформировалась Сеть комитетов по предотвращению конфликтов в
Чуйской области. Наши активисты в течение полугода смогли закончить школу медиации на базе Института общественной политики в
г. Бишкек.
В течение короткого времени Сеть доказала свою эффективность
по раннему предупреждению конфликтов на местах, и в последующем эта модель была распространена уже на весь северный регион
Кыргызстана. В рамках проекта «Усиление роли медиаторов в Кыр-
54
гызстане» (при поддержке Центра ОБСЕ в Бишкеке) в этом году
были обучены и подготовлены 40 человек из Каракола, Таласа, Токмака, Искры.
Как в обществе воспринимается институт медиаторов?
- В обществе медиаторы на сегодня понимаются как люди, которые
работают на предупреждение общественных конфликтов.
Думаю, что со временем культура применения института медиации в Кыргызстане будет внедрена в повседневную жизнь, так как
население устало от постоянного напряжения и конфликтов.
Медиация – это посредничество, предотвращения конфликтов, т.е.
третья сторона, которая создает благоприятную почву для того, чтобы две конфликтующие стороны договорились. На самом деле цель
состоит в том, чтобы содействовать сторонам в принятии взаимовыгодных для них решений.
Медиация – один из инструментов миротворчества, которое очень
облегчает сам процесс налаживание отношений между конфликтующими сторонами.
Медиатору очень трудно работать в конфликтах массового характера, медиатор может работать либо на предупреждение конфликтов,
либо уже с его последствиями.
Как относятся чиновники и силовики к Вашей деятельности?
- В большинстве случаях нашу деятельность власть поддерживала
в лице администрации президента, но на местном уровне реакция
была разной. Все зависело от профессионального уровня мэра города, акима района или главы айыл окмоту. В начале деятельности было
много вопросов, но после проведенных семинаров отношение менялось, акимы уже просили провести семинары по всем айыл-окмоту.
Большой интерес в обучении проявили милиционеры. Они подчеркнули, что все время находятся в конфликтных ситуациях и им нужны навыки, которые помогли бы предотвратить конфликт на ранней
стадии.
Какие проблемы в основном приходится решать - имущественные или политические?
- Наши активисты на местах решают в основном общественно-по-
55
литические конфликты: во время выборов местного уровня, межэтническое напряжение, столкновения на рынках между торговцами, приграничные конфликты.
Как после решения конфликтных ситуаций складывается дальнейшая судьба бывших оппонентов, нет ли рецидивов?
- Ситуация неоднозначная, если конфликтующие стороны манипулируемы, то сложно определить их позицию и подлинные интересы,
тут уже разрешение конфликта мало зависит от медиатора. Приходится искать их лидеров.
Легче работать, когда у населения действительно есть реальные причины для конфликта, тогда медиаторам посредством переговоров легче управлять ситуацией, есть шансы для переубеждения, чтобы остановить столкновения.
Как часто к Вам обращаются?
- Регулярно, наши члены сети у себя на местах являются лидерами
по улучшению социально-экономического положения населения, они
известны, они обладают кредитом доверия среди общественности.
Взаимодействие внутри сети для медиаторов оказывает существенную
поддержку в кризисных ситуациях.
Кто чаще обращается?
- Представители разных групп, предприниматели, молодежь, представители разных этносов, общественность, школы, иногда акимиаты,
главы айыл-окмоту. Отмечу, что молодежь часто старается разрешать
конфликты своими силами, поэтому наши представители проводят
работу среди молодежи для того, чтобы не допускать насилия.
У Вас много партнерских организаций в регионах республики?
- Да, практически по всей стране есть партнеры НПО, которые работают на предотвращение конфликтов, с каждым днем их становится
все больше, что радует.
Есть ли правовая база, т.е. закон и подзаконные акты, для Вашей деятельности? Известно в Казахстане и в России существует
закон о медиации.
56
- Пока этот вопрос широко обсуждается среди общественности,
есть рекомендации экспертного сообщества по медиации, чтобы мы
не торопились с принятием закона о медиации, так как это требует
серьезного обсуждения.
Как Вы распространяете опыт деятельности Вашей ассоциации?
- Через наши сети комитетов по предотвращению конфликтов и
сеть медиаторов.
Насколько широко развита Ваша Сеть?
- Мы охватываем северную часть Кыргызстана: Чуйская, Таласская,
Иссык-Кульская области.
Есть ли у Вас рекомендации по предотвращению конфликтов?
- В большинстве случаях они возникают в случаях, когда обратная
сторона хочет получить ресурсы: власть, воду, землю.
Я считаю, что необходимо повышать индикаторы эффективности
роли глав местных самоуправлений потому, насколько у него создана
атмосфера равенства представителей всех этносов.
Общественность должна лоббировать на должности глав местного
самоуправления людей, которые действительно смогут изменить ситуацию в лучшую сторону.
Используются не все имеющиеся ресурсы, которые можно было
бы применить для искоренения дискриминации по этническому или
региональному признаку. Не придается должного значения кадровой политике, однозначно нужна четкая позиция по отбору профессиональных людей на ответственные должности.
Наша страна очень маленькая, при желании улучшить ситуацию в
любой области можно было бы за короткое время.
Интервьюер – Гульбара Оморова,
волонтер Центра «Полис Азия».
57
2. Интервью с Жанной Саралаевой, руководителем Сети «Женщины-миротворцы Кыргызстана».
Как возникла ваша организация?
- Наша организация была создана после июньских событий, организаторами и инициаторами сети были 100 женщин Джалал-Абада,
Оша и Баткена. После июньских событий простые женщины юга, самые активные женщины, решили провести большую конференцию.
Собраться вместе и обсудить, какова же была роль женщин во время
трагических событий 2010 года и в чем были их проблемы и какие
были успехи. После обсуждения на этой конференции, пришли к идее
создания данной сети, потому что было видно, что много различных
акций и дел было проделано в Оше и Джалал-Абаде и Баткене женщинами. Практики были почти что одинаковыми, схожие истории и
схожие пути решения. Но проблема заключалась в том что, не было
объединения между этими женщинами, они не созванивались, не переговаривались для решения этих проблем, поэтому может быть, эти
проблемы решались более долгое время. Мы поняли, что нам нужно
сплотиться, чтобы совместно реагировать на уже вновь возникшие
проблемы.
Расскажите немного о вашей деятельности? Чем занимается
ваша сеть?
- Если в начале сеть создавали 100 женщин, то сегодня она объединяет 900 женщин юга, и в этом году к сети начали к сети присоединяться женщины северных областей. Основными направлениями
сети являются 6 направлений, самое первое и основное – это аналитическая деятельность, Здесь женщины проводят мониторинг ситуации на конфликтогенность в каждом селе, в каждом районе, в каждой
области и по результатам этого мониторинга они готовят аналитические записки и отчеты, предоставляемые различным структурам,
которые могут реагировать на те проблемы, которые были подняты
в этом отчете. В последний раз отчет подавался Президенту Р.И. Отунбаевой, и реакция была очень хорошая, потому что по этому отчету Президент дает задание различным министерствам и ведомствам,
которые могут решать поднятые проблемы. А также местные органы
власти, это областные, районные государственные администрации,
58
МСУ, айыл окмоту тоже реагируют на эти отчеты. Если в начале отчет воспринимался не совсем серьезно, то на сегодня местные органы
власти ждут наши отчеты, просят. На своих собраниях рассматривают поднятые в отчете проблемы, вопросы и тоже по своему планируют какие-то пути решения. Помимо этого, здесь даются рекомендации по решениям местным сообществам, а также самой сети.
Поэтому представители сети тоже решают определенные возникшие
или возможные конфликты на местах. К примеру, в одно время после событий очень активными, угрожающими были возникновение и
распространение различных слухов. Как один из видов реагирования
на эту проблему, сеть создала в некоторых школах в некоторых селах
и в городе Жалал-Абад специальные радиобудки, где дают пояснение
людям о возникновении того или иного слуха или о достоверности
или о недостоверности информации.
Другое направление – это наращивание потенциала самой сети, это
возникло с такого опыта членов сети как реагирование на конфликты и незнание, т.е. как бы люди боролись с возникшими проблемами по своему представлению, не зная никаких азов конфликтологии,
не будучи обученными, поэтому решили, что в постоянной работе
с конфликтами женщины должны знать все правила работы с этим
конфликтом. В этом направлении большой упор делается на обучение
членов сети по вопросам конфликтологии, медиаторства и не только
сети, но и местных органов власти и общественности в целом. После
обучения женщины на местах, в селах проводят подобные тренинги
для своих партнеров.
Следующее направление – правовая помощь, оказание правовой
помощи населению, здесь были подготовленные из числа членов сети,
специально обученные представители, которые занимаются решением правовых вопросов. Это не значит, что они должны быть юристами и проводить профессиональную юридическую консультацию, они
занимаются информированием населения по правовым вопросам,
во-вторых, приглашают специальных юристов с партнерской организации «Деса», и тогда эти юристы-профессионалы дают необходимую
консультативную или даже практическую помощь. Например, в прошлом году много было обращений по восстановлению документов
на жилье и др. документы собственности. Важной деятельностью является реализация мини-грантов. По выявленным проблемам наши
представители могут подавать мини-проекты, сумма не большая, от 2
59
до 4-х тысяч долларов. Данные проекты направлены для решения
конфликтов. На сегодня сеть выполнила, реализовала 18 проектов.
Еще одним видом деятельности является связь с общественностью. Она направлена на поднятие имиджа женщин-миротворцев,
показать общественности, что женщины - активная часть общества, которая может участвовать в принятии решений именно по
вопросам конфликтологии.
Для нас было важным продвижение темы мира, по этому направлению было подготовлено 5 фильмов о дружбе, о мире, об активной деятельности женщин-участниц июньских событий. Написана
книга, которая готовится к изданию, в ней будут отражены успешные истории о деятельности женщин во время и после конфликта.
Представительницы нашей сети проводят различные миротворческие акции, с целью повлиять на людей, показать им важность
мира, о том, что нужно сохранять мир, и немного повернуть сознание людей к вопросам конфликта. Например, к годовщине
июньских событий Аппарат Президента и Правительства разработали специальную программу. Наша сеть тоже предложила свою
акцию, которая называлась «Хлеб мира», где женщины на юге, на
центральных площадях установили до 10 котлов, пекли лепешки
с целью помянуть погибших и напомнить людям еще раз о мире.
Эта акция получила большой резонанс. В сентябре месяце, ко дню
мира, сеть провела большую акцию, посвященную 30-летию Международного дня Мира. На центральной площади угощали людей
20-метровым пирогом мира, история этого хлеба/пирога идет еще
с событий, когда члены сети, еще, не будучи в организации, самостоятельно готовили хлеб и раздавали пострадавшим.
Как Вы видите перспективу развития для Вашей организации
в будущем?
- У нас есть определенные планы, стратегия. Сейчас сеть растет
по всей стране, мы хотим охватить всех женщин регионов и совместно вести деятельность. Думаю, сегодня аналитические отчеты нужны местным органам власти. Участие самого сообщества
или подобных сетей в управлении конфликтами, люди понимают,
что сеть не только предоставляет рекомендации как реагировать
на конфликты, но они сами участвуют в решении проблем.
60
Как вы взаимодействуете с простыми людьми, с общинами, с государственными чиновниками, с НПО?
- С местными органами и государственными органами власти у нас
очень хорошее взаимодействие, потому что сейчас они поняли насколько важно. Сообщества также идут нам на встречу.
Сделали ли вы какие-нибудь выводы по вопросам медиации и предотвращению конфликтов в будущем?
- В Джалал-Абад после июньских событий поступала гуманитарная
помощь со всех сторон. Областная государственная администрация
создала специальную комиссию по распределению гуманитарной помощи с участием представителей неправительственных организаций.
От нашей организации в комиссию попала я, и мы были свидетелями, как распределяется гуманитарная помощь, по тем селам и районам, которых конфликт не коснулся. Тогда я вышла с предложением,
что необходимо гуманитарную помощь, прежде всего, распределять
пострадавшим, по горячим точкам. Необходимо было создать мобильные группы из числа представителей разных национальностей
и разных структур для выезда в горячие районы. Мы анализировали
ситуацию и выявляли, кто там остался, кто уехал, чтобы вести такую
специальную базу данных, выявлять нужды и потребности тех людей, кто там остался, медикаменты, продукты и других необходимых
вещей. На тот момент я решила съездить в приграничные зоны, где
проживали 3-4 дня временно перемещенные лица, беженцы. Приехала в село Сейдукул, где находились 12 тысяч беженцев, которые не
получили гуманитарную помощь.
К вам часто обращаются?
- К нам обращаются по всем вопросам. Сеть занимается правовыми, семейными и другими проблемами, связанными с конфликтами
или июньскими событиями.
Как после решения конфликтных ситуаций складывается дальнейшая судьба бывших оппонентов?
- После решение тоже отслеживается, потому что наши женщины,
которые занимаются этими вопросами, проживают в селе, где все
друг друга знают, и таким способом приходится мониторить.
61
Кто поддерживает Вашу деятельность?
- Сегодня нашу деятельность поддерживает Агентства ООН, «ООН
женщины».
Как на Вашу деятельность реагируют разные слои общества?
- Наша сеть состоит из членов разных этнических групп, членами являются кыргызки, русские, узбечки. Люди понимают, что не
по национальности, не по возрасту надо обращаться, они приходят
несмотря на это, у нас даже отличительной формой сети является
именно национальная одежда всех этносов. Название сети уже говорит за себя – «Женщины-миротворцы Кыргызстана». Когда проводим акции, мы обязательно одеваем национальную одежду, и видно,
что наша сеть состоит не только из кыргызов и узбеков, что показывает представленность всех национальностей.
Интервьюер – Гульбара Оморова,
волонтер Центра «Полис Азия».
Медиация в Кыргызстане: подходы и практики
Редакционная коллегия:
Ногойбаева Э., Дятленко П.И., Мурзакулова А.Дж.
Редактор-составитель:
Дятленко П.И.
Центр «Полис Азия»
Пр. Манаса, д. 28, каб. 308
Тел.: (312) 31-34-56
Подписано в печать 19.01.12. Формат 84х60 1/18
Печать офсетная. Заказ №4884. Тираж 200 экз.
Отпечатано в «Издательском доме «Аль Салам»
720044, г.Бишкек, пер. Симферопольский, 85.
Тел.: (312) 25-21-22
Приложение
Общий хлеб – общая судьба.
Нооруз, сщмёлёк, надежды. Ош, 21 марта 2011 года.
Дискуссии: поиски ответов на сложные вопросы.
Пожелания матерей: «Заманыбыз тынч
болсун!».
Солнце светит всем одинаково
(фото с выставки «Стереотипы о тебе и обо мне», www.center.kg).
Пожелания для всех.
Миссия художника: Алишер
Навои и Ашир Маразыков.
Ош, конец 2010 года.
Бизнес и ремесленничество как медиативная практика. Баткен, конец 2010 года.