интерпретация образа александра невского в произведениях

Псковская Судная грамота — памятник права, который можно и нужно изучать в контексте законодательных памятников славянских народов, городов средневековой Европы. В этом плане можно «навести
мосты», прежде всего, с соседней Беларусью.
Туристов, интересующихся прошлым, можно привлечь изданием и распространением научно-популярной литературы, сувениров и т. п.
Большой популярностью пользуются военно-исторические реконструкции. Но можно ведь и реконструировать жизнь средневекового города Пскова по мотивам Псковской Судной грамоты. Любой желающий может, словно на машине времени, перенестись в Средневековье и почувствовать себя простым
горожанином, купцом, судебным должностным лицом и т. п.
Конечно же, все вышеизложенное — это соображения самого общего плана, которые требуют скрупулезной и детальной разработки.
Как представляется, бренд под условным названием «Псковская земля (Псков) — родина российского законодательства» мог бы повысить туристическую привлекательность Пскова, послужить делу
развития внутреннего туризма, придать новый импульс изучению истории Отечества, стать площадкой
для патриотического воспитания подрастающего поколения.
Литература
1. Алексеев Ю. Г. Псковская судная грамота и её время. Л., 1980.
2. Алексеев Ю. Г. Псковская судная грамота. Текст. Комментарий. Исследование. Псков, 1997.
3. Васильев С. В. Псковская судная грамота и I Литовский Cтатут. Опыт сравнительного исследования терминологии законодательных памятников. М., 2011.
4. Российское законодательство X–XX вв. // Т. I. Законодательство Древней Руси. М., 1984.
5. Собинникова В. И. Псковская Судная грамота — памятник русского литературного языка. Воронеж, 1990.
Интерпретация образа Александра Невского
в произведениях художественной литературы
(на примере исторических романов А. Югова и В. Яна)
Д. В. Поленок, зав. отделом библиотеки ПсковГУ
Исторических лиц в художественной литературе сохранилось немало, но лишь немногое персонажи
формировали сюжет, были в нём необходимостью. К числу стержневых образов книжности относится
герой древнерусских повестей Александр Невский.
Первоначальная повесть об Александре являлась светской биографией, вероятнее всего составленной его дружинником сразу после смерти князя. Как отмечает академик А. С. Орлов [4, c. 56], сведения по
управлению и дипломатического характера средневековая историография передавала лаконично, если эти
действия лишены были драматических столкновений и воинственного звона. Наибольшую часть средневековой беллетристики составляют поэтому «воинские повести», к числу которых относится и первоначальная повесть — биография Александра. Затем светская биография князя была оцерковлена владимирским монахом в конце XIII–XIV вв., и в виде жития, существовала на протяжении последующих веков.
Такое оформление биографии не было исключительным, так как житийный стиль свидетельствовал
о наивысшей оценке жизненного труда и духовного подвига светского деятеля. Древнерусские произведения о героях, принадлежавшие разным жанрам, прославляли их как добрых христиан, превеликих
чудотворцев и преподобных. Вся земная деятельность героев, воинская и государственная, изображалась
не иначе как следствие веры и внимания к ним Бога [1, с. 166]. Все авторы многочисленных житий [2]
не стремились изобразить этого князя таким, каким он был в жизни, а конструировали идеальный тип
доброго христианина. Древнерусская литература отчасти заимствует тип героя из византийской, а также приравнивает его к библейским персонажам: Иосифу прекрасному, богатырю Самсону, императору
Веспасиану, песнотворцу Давиду, царю Соломону. В древнерусской Повести о житиии, и многочисленных
житиях князь Александр Ярославич — это не реальный человеческий характер, а средоточие идеальных
качеств, которые проявляются в его деяниях — воинских подвигах и мудром княжении. Вот перечень
качеств и достоинств князя по «Житию …»: «Князь благъ: в странах тих, уветливъ, кротокъ и съмеренъ —
по образу Божию есть, не внимая богатьства и не презря кровь праведничю, сироте и вдовици въ правду
62
судай, милостилюбецъ, благъ домочадцем своимъ и вънешнимъ отъ странъ приходящимъ кормитель» [1,
с. 167]. Следствием этих качеств были и поступки героя в житиии, которые воспринимались читателем
как идеальные поступки идеального человека. Разум, чувства и воля героя не проявлялись, они были следствием «воли Божией». Князь Александр всегда побеждал врагов, уповая на Бога, ангелов, Святую Троицу
и Святую Софию, св. мучеников Бориса и Глеба.
В последующие столетия текст жития лишь дополнялся подробностями о чудесах, исходящих от мощей св. препод. князя, о его явлении и чудесной помощи кн. Дмитрию Донскому, о перенесении мощей и
др., но сам образ как бы застыл в том виде, каким был создан древнерусским книжниками.
После революции 1917 г. исторические деятели, являвшиеся предметом гордости и поклонения, в
том числе и А. Невский, со страниц книг и периодических изданий стали исчезать. Церковное почитание
святых было отменено, а светское ему на смену не пришло. В середине 1930-х гг. вновь проявляется интерес к историческому прошлому, особенно если это были героические победы, отстаивавшие единство и
свободу Родины. Особенно актуальной стала тема борьбы с немецкими рыцарями в условиях нараставшей
угрозы войны с фашистской Германией. Тогда же Ледовое побоище стало вновь событием исторической
гордости, а Александр Невский наиболее популярной личностью, национальным героем [11, с. 193].
Вполне очевидно, что в годы Великой Отечественной войны, а также и после неё повысилась роль
исторических параллелей с победными страницами прошлого.
Поскольку целью данного исследования является изображение личности Александра Невского в художественной литературе в сравнении с его каноническим образом, остановимся на двух произведениях,
опубликованных после Великой Отечественной войны. Это роман Алексея Югова «Александр Невский»
(1944–1948 гг.), являющийся частью дилогии «Ратоборцы», и историческая повесть Василия Яна «Юность
полководца» (1952 г.).
В начале Великой Отечественной войны Госполитиздат запланировал серию брошюр «Великие борцы за русскую землю», и Алексею Кузьмичу Югову выпало писать о Данииле Галицком. Брошюра вышла
в 1944 г., в год освобождения большей части советской территории. Увлекшись этой темой, Югов приступает к роману о Данииле Галицком. Глубоко изучая эпоху, писатель не мог не встретить много интересных
фактов и об Александре Невском. Научное исследование писателя было опубликовано в трудах АН СССР.
Результатом этой работы было создание исторического романа «Ратоборцы», в котором достоверно и художественно изображены события XIII в. В рецензии на роман А. Фадеев писал: «Достоинство этого романа в том, что он, в сущности, впервые открывает … читателю малоизвестный и такой примечательный
период русской истории, отмеченный двумя выдающимися полководцами и государственными деятелями
Даниилом Галицким и Александром Невским. …» [8, с. 184].
Александра Невского мы больше знаем как победителя шведов на Неве и «псов-рыцарей» на льду
Чудского озера, о его житийном образе мы говорили выше. В «Ратоборцах» же и сражение на Неве, и разгром Тевтонского ордена на льду Чудского озера даны лишь в воспоминаниях участников тех событий.
Впервые в художественной литературе А. Югов изображает князя как мудрого дипломата и дальновидного политика. С первых страниц романа писатель отступает от привычного житийного образа. Князь
спешит на свадьбу своего брата Андрея и мысли его далеки от благочестивых помыслов. Он думает о
том, как любил в детстве кулачные бои, да и сейчас не прочь побороться (в Житии: «От младенческих лет
возлюбил юный князь образ Христа Спасителя, услаждался благолепными напевами церковных песен,
отвращался человеческого суемудрия, душетленных игр и непотребных забав …»). Далее в повествовании
раскрывается образ живого, чувствующего человека, близкого современному читателю.
Эпизоды, раскрывающие личность князя как славного полководца, даны в рассказах соратника князя
— дружинника Гаврилы Олексича, который в целом совпадает с описанием Невской битвы в Житии. Однако в Житии не могло быть и речи о том, что кто-то был недоволен политикой Александра, а в романе мы
читаем рассуждения воинов-дружинников, в которых сквозит обида на князя за то, что он «клонит голову
перед татарами», и оценка политики других князей «старшаки наши, князья, всё врозь, оттого и гибель
русской земле…», то есть в уста простых людей автор вкладывает негативное отношение к периоду
феодальной раздробленности, что выглядит несколько нереально.
В романе князь настолько приближен к народу, что даже грядку помогает вскапывать, старик, хозяин
огорода, рассказывает ему о тонкостях работы с землей. В подобных эпизодах автор сильно идеализирует
и эпоху и образ князя.
В романе порой проскальзывает мысль о якобы возникшей в народе вере в прижизненную святость
князя: когда он покидает заимку старика Мирона. Его провожают женщины с ребятишками, стараются
подсунуть своих детей, чтобы князь прикоснулся к ним, но это его вдруг раздражает: «Да что, святой вам
63
дался, что ли?». Однако, затем проявляет великодушие, возвращается, и каждого гладит по голове: «Добрую веру почто разрушать в народе» [13, с. 273–274]. В таких эпизодах образ князя приближен к житийному: «… сирот и вдов по правде судит, милостив, добр …».
Свою позицию относительно Запада и союза с папой Римским князь выражает в беседе с Дубравкой,
молодой женой князя Андрея, ей, совсем юной девушке он втолковывает, что никак нельзя допустить
вторжения католического ордена, но в тоже время рано открыто выступать против монголо-татарского
ига: «Так и говори Андрею своему: «Соломенный мир с татарами лучше железной драки», … Немцы
страшнее. И … господин папа! ... Если не устоим против стран западных, то эти и духовный корень наш
изроют! Не то что нас, а и Руси не будет … Орда не вечна. Батый — при смерти. Но папа рымский … он
и седьмое колено переживет!..». В житии есть эпизод о приходе послов от папы, Александр отвечает им,
как подобает царю [7, с. 134].
Главной задачей князя становится «от разоренья татарского малой данью город спаси» [13, с. 385].
Однако, Андрей Ярославич, в союзе с Даниилом Галицким поднимают восстание против Орды, на Суздальскую землю движется рать хана Неврюя. О нашествии неврюевой рати в житии говорится кратко и
лаконично: «Было в те времена насилие великое от иноверных, преследовали они христиан, заставляя
их воевать на своей стороне. Князь же великий Александр пошёл к царю, чтобы отмолить людей от этой
беды». [Житие, с. 134]. Югов развивает эту тему, делая именно сцену боя и последовавшее разорение русской земли кульминационной в романе.
Сложными и противоречивыми представлены в романе и взаимоотношения князя с Новгородским
вече, что в сущности близко к истине, как свидетельствуют другие исторические источники, в отличие от
Жития.
С житийным образ князя в романе роднит его постоянное радение за землю Русскую, одной мысли
подчинены все действия князя: «Только бы людей русских спасти от резни, от расправы» [13, с. 447].
И на смертном одре, попросив прощения у своей верной дружины, говорит Александр Ярославич: «Об
одном скорблю: борозда моя на русской земле не довершена. Раньше сроку плуг свой тяжкий покидаю
[13, с. 469].
Итак, в романе А. Югова живым языком Древней Руси создан яркий, эмоционально окрашенный
образ князя, писателю удалось показать Александра Невского, каким он ещё не показывалcя в русской
литературе — живым, осязаемым, деятельным.
Другое рассматриваемое здесь произведение — историческая повесть В. Яна «Юность полководца»,
рассказывает о юности, мужании и становлении Александра Невского как новгородского князя и организатора обороны западных рубежей Русской земли. В процессе работы над повестью автор столкнулся
с тем, что писать повесть-биографию Александра Ярославича несравненно труднее, чем созданный им
ранее роман о Чингиз-Хане. Источников, которые дают возможность выяснить, какова была жизнь Александра, как и где он учился, какие книги читал, какова была его дружина — конная или пешая, и многое
другое, до крайности мало. Основным является «Житие …», многократно переписывавшееся и краткие
летописные известия, только фиксирующие события.
Отклонения от житийного образа в произведении оправданы замыслом и идеей автора «создать совсем новое, без монахов и старины, чтобы это действительно была юность во всех отношениях!.. хочу
показать Александра Н. необычайным, молодым, пламенным …».
В декабре 1948 года В. Ян сдал в Гослитиздат завершающую книгу эпопеи под названием «Александр Беспокойный и Золотая Орда», однако вскоре выяснилось, что считать «многолетний труд» законченным преждевременно: автору заявили, что «Вы недостаточно показали историческую роль и величие
Древней Руси и славного сына Великого русского народа Александра Невского», что е г о ф и г у р а
«п р о и г р ы в а е т в м а с ш т а б е» п о с р а в н е н и ю с ф и г у р о й Б а т ы я, а э т о «н е д о п у с т и м о»
и просили «доработать» роман в указанном направлении». Завершающую книгу эпопеи В. Яна, помимо её
разделения на две и значительной переработки, еще и сократили.
Все эти изменения, вызванные требованиями политического характера, разрушающими замысел художника, привели к тому, что прекрасное в художественном отношении, опоэтизированное изображение
людей и событий в начале повествования вдруг в середине сбивается на хроникальное описание фактов,
утяжеляется язык, появляются совершенно неуместные фразы, например: «Псковская область была быстро очищена от иноземных захватчиков» [14, c. 143].
Иногда персонажу передаются авторские мысли, не соответствующие конкретно-историческому
образу, В. Ян нередко превращается из художника — живописца в рассказчика-комментатора, перелагающего материалы исторических документов и исследований, например в главе «Натиск немцев на
восток» [14, c. 131].
64
Черты личности князя проявляются во взаимоотношениях с новгородским вече, в обращении к своей
дружине перед битвой, в ответе послам папы Римского.
Князь на вече строг, справедлив, он сразу даёт новгородцам понять, что его дело ратное, он не позволяет оскорблять его достоинство, ведёт себя гордо и независимо. В житии таких противоречий, конечно,
быть не могло, и уж тем более далёк от образа доброго христианина князь, который даёт оплеуху боярину
Жирославичу, а также угрожает отрезать носы переветникам. В повести князь явно тяготеет к простому
народу, противопоставляя себя боярской знати Новгорода и Пскова. В уста своего героя автор нередко
вкладывает цитаты явно современные, например: «Нынче мы их одолеем: наше дело правое!».
Описание Невской битвы содержит эпизоды, совпадающие с описанием этих же событий в «Житии»,
но автор снова даёт комментарий современного исследователя: «Но наши былинники и сказители не забыли подвигов и заслуг молодого новгородского князя, прозвав его «Александр Невский», «Александр
— грозные очи», «Александр непобедимый», и в своих сказах и былинах говорили о том, что князь всегда
одерживал победы, стоял на защите родной земли» [4, с. 92].
Речь Александра, обращённая к новгородцам, когда он покидает их, полна горечи, но звучит гордо и
поэтично: «Здесь же останется на страже мой верный друг — вот этот вечевой колокол. И тебе, медный,
недремлющий звонкий глашатай, я поклянусь: знай, что если ты начнешь гудеть и бить тревогу во дни
беды народной и звать меня, то я услышу твой голос… и примчусь к тебе на помощь, на борьбу с недругами, на защиту родной земли!» [14, с. 97–98].
Добродетельность князя показана только в эпизоде, когда он собирает обоз для выкупа пленных русских людей, томящихся в неволе в Золотой Орде, но таких описанных в Житии добродетелей, как кротость,
упование на святую Троицу, и святых, молитвы со слезами, так как сам автор хотел создать совершенно
противоположный житийному образ Александра Невского. Главными качествами героя были смелость,
уверенность в победе, единство с простым народом.
«В исторической литературе, — сетовал академик М. Н. Тихомиров, — личность Александра нередко изображается в виде удальца, который внезапным нападением разрешает все трудности и одерживает
победы. В действительности это изображение очень далеко от истинной правды. Александр Невский умел
сочетать смелость с дальновидным расчётом политика, и только это соединение большого политического
ума и боевой храбрости позволило ему одержать победу над неприятелями» [9, с. 329]. Такому взгляду
учёного на личность исторического деятеля принципиально близка художественная интерпретация характера Александра Невского как литературного героя повести «Юность полководца».
Таким образом, подробный анализ произведений, написанных об Александре Невском сразу после
Великой Отечественной войны, позволяет сделать вывод, что в каждом из них образ князя не противоречит тому стереотипу, который сложился в обществе и нашёл отражение в художественной литературе.
Так же как и житийный образ, они отражают систему ценностей времени и среды. Александр Невский в
повести В. Яна олицетворяет созидательное начало, проявленное в ратных делах, увлекающих князя с отроческих лет, а в романе А. Югова это начало словно развивается в его государственных думах о судьбах
Отечества, мудром княжении и дипломатии.
Литература
1. Бегунов Ю. К. Житие Александра Невского в русской литературе XIII–XVIII веков // Князь Александр Невский
и его эпоха. Исследования и материалы / Под ред. Ю. К. Бегунова, А. Н. Кирпичникова. Санкт-Петербург, 1995.
С. 163–171.
2. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. Москва: Наука, 1988. 512 с.
3. Кривошеев Ю. В. Александр Невский: эпоха и память: исторические очерки / Ю. В. Кривошеев, Р. А. Соколов.
Санкт-Петербург: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2009. 240 с.
4. Орлов А. С. Героические темы древней русской литературы. Москва-Ленинград: Издательство Академии наук
СССР, 1945. 144 с.
5. Оскоцкий В. Границы вымысла и пределы документализма // Вопросы литературы. 1980. № 6. С. 29–58.
6. Петров С. М. Советский исторический роман. Москва: Советский писатель, 1958. 484 с.
7. Повесть о житии Александра Невского // Воинские повести Древней Руси. Ленинград: Лениздат, 1985. С. 120–135.
8. Серебровский В. Первопроходец. К 85-летию со дня рождения А. К. Югова // Москва. 1987. № 3. С. 182–186.
9. Тихомиров М. Н. Древняя Русь. М.: Наука, 1975. 429 с.
10. Третьякова Е. Путь писателя-историка // Вопросы литературы. 1980. № 6. С. 243–248.
11. Филимонов А. В. Прославление Александра Невского и победы в Ледовом побоище в послереволюционном
Пскове // Александр Невский на страже Отечества. 770-летие Ледового побоища. Сборник материалов III Международных Александро-Невских чтений 18–19 апреля 2012 г. Псков: Издательство ООО «Логос Плюс», 2012.
С. 191–219.
65
12. Шуртаков С. Ратоборец. К 80-летию со дня рождения А. Югова // Москва. 1982. № 3. С. 212–214.
13. Югов А. Ратоборцы. Эпопея в двух книгах / Послесловие С. Шуртакова. Ленинград: Лениздат, 1983. 478 с.
14. Ян В. Юность полководца. Историческая повесть из жизни Александра Невского // В. Г. Ян. Собрание сочинений в 4-х т. Т.4. Москва: Правда, 1989. С. 5–185.
АКТЁР Н. К. ЧЕРКАСОВ В ПСКОВЕ И У МЕСТА ЛЕДОВОГО ПОБОИЩА
А. В. Филимонов, канд. ист. наук, профессор ПсковГУ
Выдающийся советский актёр, Народный артист СССР, Лауреат Ленинской и нескольких Государственных премий Николай Константинович Черкасов (1903–1966) за свою долгую творческую жизнь сыграл в театре и кино множество ролей. Но, несомненно, наиболее запоминающимся стал образ Александра
Невского, созданный актёром в одноименном фильме: великий князь в исполнении Черкасова выглядит
так, словно только что сошел со страниц былинного эпоса. Он героичен и подкупающе обаятелен, хотя и
наделён некоторой лубочностью. Не случайно при разработке проекта ордена Александра Невского, учреждённого в СССР в июле 1942 г., рельефное изображение полководца на нём было «срисовано» именно
с облика Н. Черкасова.
Фильм «Александр Невский» вышел на экраны в 1938 г., и уже 3 декабря того же года начал демонстрироваться в псковском кинотеатре «Пограничник», т. е. одновременно с Москвой и Ленинградом.
Иначе и быть не могло: центральное событие фильма — Ледовое побоище, произошло не так уж далеко
от стен древнего города, а заключительные эпизоды картины воспроизводили торжественный въезд князя
после разгрома тевтонских рыцарей в Псков. В январе следующего, 1939 г. фильм уже демонстрировался в
непосредственной близости от места происходивших событий — в Середкинском районе. «С нетерпением
ждут колхозники Середкинского района показа фильма «Александр Невский», — писала окружная газета
«Псковский колхозник». — Желание это объясняется тем, что колхозы «Красный партизан», «Волна»,
«Красный якорь», «Щука» и др. расположены рядом с местом, где проходило знаменитое Ледовое побоище, закончившееся разгромом псов-рыцарей. 10 января фильм будет впервые показан в клубе пос. Середка» (1). После показа в районном центре картина пошла в прокат непосредственно в колхозные клубы.
«16 февраля был большим событием в Ремде, — публиковала районная газета отзыв группы колхозников.
— Зал клуба был заполнен, смотрели фильм «Александр Невский». Оба сеанса прошли хорошо, без обрывов и перебоев. Зрителям казалось, что они перенеслись в далекую эпоху. Образ Александра Невского,
созданный артистом Черкасовым, образы Василия Буслаева — былинного героя (артист Охлопков), его
матери и мужественной девушки старой Руси надолго запомнились в памяти каждого из нас» (2).
Сцена Ледового побоища в фильме изображалась столь правдиво, что многие считали: она снималась
непосредственно на месте, где проходила знаменитая битва, т. е. на льду Чудского озера. Но достоверно
известно, что съемки фильма проходили вовсе не в зимнее время, а летом: начались они 5 июня 1938 г.
поблизости у киностудии «Мосфильм» — у пос. Потылиха на Воробьевых горах. Найдена была пригодная
для создания искусственного льда «Чудского озера» площадка в 3 тыс. кв. м, на которой пришлось вырубить яблоневый сад и настелить асфальт, обильно засыпав его мелом. Каждый раз перед началом съёмок
для придания необходимой «ледяной» белизны поверх мелового слоя накладывалось жидкое стекло, и
таким образом создавалась иллюзия ледяной поверхности. Для того, чтобы в кадре можно было увидеть
перспективу, остальные участки засыпались мелом, белым песком, солью и опилками. Талый снег заменялся нанесенной на мокрую поверхность солью. Эпизод, когда рыцари проваливались под лёд, снимался
на небольшом неглубоком озерке: на специально выстроенных понтонах лежали деревянные «льдины»,
которые в нужный момент расходились. Начало картины, когда Александр занимался мирным делом —
ловил рыбу, снималось на Плещеевом озере. Фильм был снят в рекордно короткий срок — всего за пять
месяцев, и 1 декабря 1938 г. вышел в прокат.
Таким образом, все герои картины в настоящем месте Ледового побоища побывали как бы «заочно»,
хотя все сцены в ней выглядят очень правдоподобно. А вот бывал ли здесь до съёмок сам «Александр Невский», т. е. актёр Н. К. Черкасов, сумевший не только мастерски воплотить режиссерский замысел, но и
создать в фильме яркий образ князя? Ведь не мог он этого сделать, не осмотрев предварительно действительного места битвы, — думают некоторые. Сам Н. К. Черкасов, рассказывая в книгах воспоминаний о
съёмках фильма, о том, что он предварительно побывал на Чудском озере, не обмолвился ни словом (3).
Между тем, несколько лет назад гдовская районная газета с уверенностью писала, что «популярный уже
66