лекции по теоретической грамматике английского языка

ВЛАДИМИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Кафедра иностранных языков
М.В. КАРАПЕТЯН
ЛЕКЦИИ ПО ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ГРАММАТИКЕ
АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
ВЛАДИМИР
2008
ОТ АВТОРА
Настоящее учебное пособие дает теоретическое освещение основных положе
английской грамматики с точки зрения выявления общих принципов развития
функционирования языка. Предлагаемые в пособии лекции разрабатывались
автором с 2004 года и читались во Владимирском государственном университ
студентам, получающим дополнительную квалификацию “ Переводчик в сфер
профессиональной коммуникации.’’
Пособие охватывает широкий круг вопросов не только программного, но и
проблемного характера, на которых следует остановиться более подробно в
студенческой аудитории. Основную часть пособия составляют тексты лекций,
сопровождаемые вопросами и заданиями для самоконтроля. Предлагается так
тест, который позволит студентам самостоятельно проконтролировать степен
усвоения содержания лекционного курса.
Для семинарских занятий рекомендуется работа в виде студенческих докладо
содокладов, защита рефератов, выполнение различных упражнений.
Пособие завершается списком литературы, включающей те издания, которые
послужили основой для написания текстов лекций и авторы которых сыграли
основополагающую роль в формировании содержательной части книги.
Автор выражает искреннюю признательность рецензентам за ценные советы
замечания, высказанные при ознакомлении с рукописью.
Лекция № 1
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ ГРАММАТИКИ
Термин “грамматика” (из др.- греч. Grammatike techne – букв. “ письменное
искусство”) неоднозначен. Он может обозначать - 1) строй языка, т.е. сист
морфологических категорий и форм, синтаксических категорий и конструкц
способов словопроизводства. В триаде, организующей язык, в целом – в е
звуковой, лексико-фразеологической и собственно формальной системах,
категории и все явления формального, собственно строевого уровня язык
Грамматикой называется вся несобственно звуковая и нелексическая
организация языка, представленная в его грамматических категориях,
грамматических единицах и грамматических формах. Грамматика в этом
значении представляет собой строевую основу языка, без которой не могу
быть созданы слова (со всеми их формами), словосочетания, предложени
(шире высказывания);
2) раздел языкознания, изучающий такой строй, его неодноуровневую организ
его категории и их отношения друг к другу;
3) термин “ грамматика’’ иногда также употребляют для обозначения функций
отдельных грамматических категорий или лексико-грамматических множес
Так, например, говорят о грамматике той или иной части речи или о грамма
того или иного падежа.
Грамматика имеет дело с обобщениями, абстракциями. Характер этих обобщен
различен.
Слово – одна из основных единиц грамматики. В слове соединены его звукова
материя и его значения – лексическое и грамматическое. Слово связано со
системой языка несколькими отношениями. Во-первых, лексикопарадигматические отношения, т. е. вхождение в лексико-семантические кл
и подклассы; во-вторых, грамматические отношения, т. е. связи
грамматических категорий и грамматической парадигмы; в-третьих, это вс
синтагматические отношения слова, характерные для его функционирован
сообщении.
Роль слова в грамматике понимается разными грамматистами по-разному. По
существу ни один из них не обходится без обращения к слову как к важней
грамматической единице языка. В отечественной грамматической традици
слову всегда уделялось большое внимание (А.Х. Востоков, А.А. Потебня, Л
Щерба, В.В. Виноградов и его школа).
В тех направлениях грамматики, в которых грамматический строй понимается
только как абстрактная система отношений, роль слова отодвигается на вт
план, уступая место морфеме либо структуре предложения (глоссематика,
генеративная грамматика, структурная).
Другой важнейшей единицей грамматического строя языка является единица
сообщения – предложение. Предложению как грамматической единице
принадлежат такие категории, как предикативность максимально
абстрагированное грамматическое значение свойственное любому
предложению и предстающее в категориях объективной модальности, т. е. в
системе значений, выявляющихся на уровне синтаксической
реальности/ирреальности, а также синтаксических времен), категории его
семантической структуры, категории актуального членения предложения –
и рема.
В отечественное грамматической традиции установилось противопоставление
предложения слову как внутренне глубоко различных грамматических еди
Однако в работах некоторых исследователей обнаруживается тенденция
нивелировать их внутренние свойства и сводить их функции к общей функ
номинации.
Явления, связанные с образованием слова как отдельной единицы, относятся
словообразованию. Все, что связано с абстрактными грамматическими
значениями слова и его формоизменением, относится к морфологии. Все
явления, связанные с синтагматикой слова, а также с построением и
синтагматикой предложения, относится к синтаксической сфере языка.
Таким образом, грамматика как строй языка представляет собой сложную
организацию, соединяющую в себе словообразование, морфологию и
синтаксис. Эти подсистемы, особенно морфология и синтаксис, находятся
самом тесном переплетении и взаимодействии. Что касается
словообразования, то его также выделяют в самостоятельный раздел.
ПРЕДМЕТ ГРАММАТИКИ И ТИПЫ ГРАММАТИЧЕСКИХ ОПИСАНИЙ
Грамматика как наука исследует грамматический строй языка. Эта наука имеет
давние традиции. Истоки современной европейской грамматической мысл
терминологии следует искать в трудах древнеиндийских филологов, а поз
– в трудах древних греков. Эти
традиции были продолжены европейскими филологами в эпохи Возрождения
Просвещения.
В процессе развития грамматики как науки существенно менялось понимание е
предмета. Отмечается движение от узкого понимания предмета грамматики
(только формы) до такого понимания ее границ, когда выведение или
формулировка грамматических законов не мыслится без обращения к
значению. Так, в отечественной и в зарубежной грамматической традиции
существует строго формальное, узкое понимание объекта грамматической
науки (Ф.Ф. Фортунатов, Ч.Фриз, генеративная грамматика), или широкое
понимание такого объекта, когда учение о грамматическом строе смыкаетс
изучением слова, с одной стороны, а с другой стороны – с изучением всех
речевого функционирования.
Результаты грамматических исследований находят отражение в разных типах
описаний. Эти описания с разной степенью полноты представлены в разны
типах грамматик.
В традиционных представлениях это грамматики научные, описательные или
нормативные. Первой русской грамматикой была “ Российская грамматик
В. Ломоносова, опубликованная в 1757 году. Соответственно первой научн
грамматикой английского языка считается грамматика Генри Суита,
появившаяся в 1898 году в Оксфорде.
К настоящему времени более или менее отчетливо сложились следующие типы описания
грамматической системы зыка.
Описательные (дескриптивные) грамматики носят констатирующий характер, давая описан
грамматической подсистемы данного языка. По грамматике такого типа можно судить
строе того или иного языка, о наличии в нем тех или иных грамматических категорий,
частей речи и т.д.
Объяснительные (экспланаторные) грамматики нацелены на объяснение особенностей стр
языка и носят в целом комментирующий характер. Экспланаторные грамматики имеют
преимущественно теоретический характер и их задачей, как правило, является научное
осмысление материала.
Синхронные грамматики описывают состояние грамматической подсистемы языка на
определенном этапе его развития, делая как бы его горизонтальный срез. Синхронная
грамматика не всегда является современной: вполне возможны, например, синхронные
грамматики древнеанглийского или среднеанглийского языка, главное, чтобы описани
материала осуществлялось без учета фактора его исторического становления и дальней
развития в языке.
Диахронные (исторические) грамматики представляют собой описание грамматической
подсистемы языка в динамике ее становления и изменения на основе ее вертикального
Диахронные грамматики выявляют тенденции, действующие в языке в течение длительных
периодов времени его развития, позволяют проанализировать корни грамматических
явлений и дают возможность строить прогностические суждения о путях дальнейшего
развития грамматического строя данного языка.
Конечно же, деление грамматик на типы относительно. Даже при решении чист
описательных задач автор не может полностью абстрагироваться от их
теоретического осмысления. Деление на синхронные и диахронные типы
описания также не жестко: составители синхронных грамматик иногда
практикуют для большей убедительности и демонстрации причин явлений
экскурс в историю развития языка. Таким образом, необходимо отметить,
вышеприведенная классификация является перекрещивающейся.
На современной стадии развития науки описательные грамматики обязательн
являются концептуальными, строго научными и в определенном смысле
нормативными. К сфере научной грамматики относятся также сравнительн
исторические грамматики, изучающие строй родственных языков в их
развитии, и грамматики сопоставительные (в том числе контрастивные),
описывающие черты сходства и различия в строе родственных или
неродственных языков в определенный момент их существования. В связ
постоянно возрастающей ролью английского языка в мире и как следстви
этого с активизацией его изучения было создано и создается большое
количество учебных (педагогических) грамматик.
Представители современной английской грамматической школы при описании
строя языка придают огромное значение разговорной речи.
Свидетельством тому может служить появление в последнее время
грамматических описаний нового типа – коммуникативных и корпусных.
Типичная коммуникативная грамматика характеризуется самым пристальн
вниманием к тенденциям современного речевого употребления, вбирая
наиболее устоявшиеся, придавая им тем самым статус нормы. При этом са
понятие «грамматика» становится гибким, распространяясь и на область т
явлений, которые ранее считались узуальными. Первые английские
коммуникативные грамматики появились в 70-х годах ХХ века (их авторы
известные английские грамматисты – Дж. Лич, Я. Свартвик, С. Гринбаум и д
Корпусные же грамматики возникли несколько позже и представляют собой
результат компьютерной обработки огромных массивов информации,
представленной в виде корпусов примеров. Отсюда и само название «
корпусная грамматика». Наиболее известными грамматиками данного типа
являются грамматики COBUILD (Collins Birmingham University International
Language Database) Grammar и Longman Grammar of Spoken and Written En
Corpus (LSWE Corpus), содержащий около 40 тысяч примеров текстов
различной регистровой принадлежности (художественных, научных,
публицистических, разговорных), охватывающих около 40 миллионов
словоупотреблений. Корпусные описания подчеркивают, что они отражаю
реальный современный английский язык в том виде, как он представлен в
типичных речевых высказываниях, составляющих естественную
информационную среду современного человека. Корпусные грамматики
являются чисто синхронными, по преимуществу описательными, не
лишенными, однако экспланаторности.
ПРЕДМЕТ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ГРАММАТИКИ
Предметом теоретической грамматики является изучение грамматического ст
языка, основанное на методологических принципах современного языкозн
Методологической основой языкознания выступают законы диалектики,
философские категории, системно-структурный подход к языку как к
саморазвивающейся синергетической системе. Задача ученых-грамматист
дать адекватное, научное и систематическое описание языковых фактов. Н
современном этапе развития существует огромное количество школ и
направлений, по- разному трактующих грамматические явления. Научное
изложение существующих трактовок спорных вопросов грамматики входи
одну из основных задач курса теоретической грамматики. Таким образом, ц
теоретической грамматики – не только передать определенные знания, но
научить критически относиться к различным интерпретациям одних и тех ж
проблем.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СТРОЯ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
Согласно типологическим концепциям языки принято делить на различные тип
зависимости от преобладающего способа выражения грамматических знач
Основное отличие грамматического строя английского языка от строя русс
языка заключается в аналитизме. Аналитический способ
( аналитизм) – это образование форм слова при помощи вспомогательного
(служебного) и знаменательного (иногда знаменательного и нескольких
служебных). Аналитические формы характерны для современного англий
языка. Примерами аналитических форм являются формы глагольного ви
Так называемый Progressive I am writing; He is writing; а также аналитически
формы наклонений, страдательного залога, форм степеней сравнения и т.д
Аналитические образования, которые функционируют в качестве целой
лексемы во всей совокупности ее форм, естественно назвать, по мнению Ю
Маслова, аналитическими словами.
Примером могут служить английские глаголы с возвратным местоимением
(oneself), которое является служебным словом, в отличие от русского
возвратного аффикса ся/сь.
В языках флективного типа превалирующее употребление морфологических и
синтетических способов определяет синтетический строй. При синтетическ
строе грамматическое значение синтезируется в слове, соединяется с
лексическим значением в пределах слова. Русский язык относится к языка
преобладанием синтетического строя, следовательно, в нем слово, будуч
предложения, сохраняет свою грамматическую характеристику. Окончани
типичного русского слова четко относят его к одной из крупных изменяемы
(склоняемых, спрягаемы ) частей речи – существительным, прилагательны
глаголам. В отличие от этого два из четырех типовых английских окончан
(нулевое и –s) не относят слово какой бы то ни было части речи, потому что оба окон
широко употребительны и у существительных, и у глаголов, а английское прилагатель
которое вообще не склоняется и окончаний не принимает, ничем не отличается на вид
существительных и глаголов с нулевым окончанием. Так, например, father, fathers мог
обозначать как родителя, так и свойственное ему качество или действие, а переводным
соответствием может оказаться не только русское слово отец в его 10 формах, но и
прилагательное отцовский с различными окончаниями, глагол порождать с 8 из его
окончаний. Итак, двум формам английского слова могут соответствовать более трех де
форм русских слов, что свидетельствует о коренных различиях в грамматической прир
типичных английских и русских слов. По мнению В. Я. Плоткина, английский и русск
языки различаются также способом распределения грамматической информации межд
компонентами высказывания. Русская грамматическая информация сосредоточена
преимущественно в словах , главным образом в их окончаниях, и из них распространяе
окружение слова в высказывании. Для английского типична, напротив, передача
грамматической информации, прежде всего самой структурой высказывания, из которо
слово получает свою грамматическую характеристику. Таким образом, грамматическое
отношение между словом и высказыванием в двух языках диаметрально противополож
СВЯЗЬ ГРАММАТИКИ С ДРУГИМИ ОТРАСЛЯМИ ЛИНГВИСТИКИ
С учетом уровневого подхода к языку место грамматики в системе лингвистич
дисциплин можно представить следующим образом.
С фонетикой грамматику связывает не только тот факт, что любая грамматиче
форма имеет фонетическую оболочку. Эта связь проявляется, например, в
чередовании звуков при образовании грамматических форм:
Life – lives; man – men; sing- sang – sung.
Фонетические средства (ударение) используются для различения частей речи. С помощью т
фонетического средства, как интонация, формируется в устной речи различие между
утвердительными и вопросительными предложениями: You like him. – You like him?
Связь грамматики с лексикологией заключается не только в том, что слово является общим
предметом исследования, рассматриваемое с разных позиций. В конце ХХ века сложил
называемые « лексические грамматики « (word grammar). Эти грамматики ставят в цент
проблематики слово; сочетаемостные возможности слова определяются его семантикой
этого следует и новое понимание синтаксиса как науки, исследующей законы сочетаем
слов, притом, что эти законы индуцируются самими словами.
Лексическое значение слова важно при определении категориального статуса частей речи.
Невозможно пренебречь семантикой слова при решении вопроса о возможности/невозможн
его употребления в той или иной категориальной форме. С другой стороны, такие груп
слов, как частицы, междометия, предлоги невозможно описать с чисто лексикологичес
позиций.
Классическим примером является неупотребимость в форме длительного вида английских
глаголов, обозначающих чувства, абстрактные отношения и т.д. Семантика слова не
подвергается грамматической категоризации.
Связь грамматики со стилистикой - вопрос довольно сложный. Если грамматику трактовать
достаточно узко и традиционно – как свод правил и норм, то на долю стилистики прих
всевозможные грамматические деформации, все, что не укладывается в установленную
грамматическую норму, т.е. является стилистически маркированным.
I do know him- выражение усиления – Я действительно его знаю.
Стилистическая характеристика того или иного морфологического явления или синтаксиче
конструкции предполагает четкое представление об этом грамматическом явлении.
Стилистика, базируясь на грамматике, лексикологии, орфоэпии и фонологии , учит
осознанному применению их законов. Она выясняет, в какой степени средства языка
соответствуют его целям и области общения, учит точно, понятно и ярко выражать сво
мысли, отбирая из нескольких гомогенных единиц, схожих либо идентичных по смысл
более точные.
С другой стороны, если грамматику рассматривать широко, то тогда на долю стилистики ос
сравнительно меньше – изучение грамматических деформаций, которые не носят
ни структурно обусловленного, ни дискурсно обусловленного характера.
Заслуживает внимания мнение известного исследователя языка М.М. Бахтина: « Можно ска
что грамматика и стилистика сходятся и расходятся в любом конкретном языковом явлении
рассматривать его только в системе языка, то это грамматическое явление, если же рассматр
его в целом индивидуального высказывания или речевого жанра, то это стилистическое явл
Ведь самый выбор говорящим определенной грамматической формы есть акт стилистическ
ГРАММАТИЧЕСКАЯ ФОРМА. ГРАММАТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ. ГРАММАТИЧЕСКО
ЗНАЧЕНИЕ
Грамматическую форму можно определить как единство звуковой стороны и
значения. Средства, которые служат способом различения грамматических
форм слова, носят название грамматических средств. Такими средствами
быть аффиксы (в том числе нулевые), фонемные чередования (внутрення
флексия), характер ударения, редупликация, служебные слова, порядок сл
интонация. Все формы изменяемого слова составляют его парадигму.
Конкретное слово в определенной его морфологической форме называетс
словоформой. Деление всех грамматических форм на формы словоизмен
и словообразования восходит к работам Ф.Ф. Фортунатова. Иногда также
выделяют сферу “ формообразования”, очертания которой неясны и
понимаются по-разному, чаще всего – как область образования всех форм
выражающих все как словоизменительные, так и несловоизменительные
морфологические значения. Формы словоизменения в английском языке
столь разнообразны: -s, -ed, -ing, -est, -en, -er.
В английском языке существуют четыре основных средства образования форм
аффиксация, чередование звуков, супплетивность, аналитический способ.
Из всех перечисленных способов словоизменения наименее продуктивным является супплетивный, а самыми продуктивным и широко
распространенным - аналитический способ.
Автор « Теоретической грамматики английского языка» А.А. Худяков под
грамматической формой понимает содержательное понятие, противопоста
ее морфологической форме, или просто форме. Иллюстрируя неидентично
формы и грамматической формы, он замечает, что слово tables с
морфологической точки зрения представляет собой двуморфемное образование, состоя
из основы и флексии, а с точки зрения его грамматической формы оно является формо
множественного числа имени существительного, образованного от формы единственно
числа и обозначающего неединичность денотата данной лексемы.
С грамматической формой тесно связано грамматическое значение.
Ю.С. Маслов определяет грамматическое значение как элементы содержания,
стоящие за грамматическими правилами. Грамматические значения представл
не только в слове, но в еще большей мере – в сочетаниях слов и в целом
предложении. Если в слове грамматические значения выражаются
особенностями построения слова, его формальными частями (например,
аффиксами), то в словосочетании и предложении к этим грамматическим
средствам присоединяются другие – порядок слов, интонация, служебные
слова и т.д. Своеобразие грамматических значений состоит в том, что, в
отличие от лексических значений, они не называются в речи прямо, а
выражаются попутно, как бы сопутствуя лексическим значениям.
Иногда в литературе встречается утверждение, что грамматическое значение
противопоставлено лексическому как более абстрактное более конкретном
Это действительно так, если рассматривать лексику только с конкретным
значением. Однако лексическая подсистема языка состоит не только из
конкретной лексики, но и абстрактных единиц: love, happiness, evolution, et
Система лексических значений идиоэтнична, то есть, специфична для каждого языка, а сис
грамматических значений носит более или менее универсальный характер. Такие знач
как « предметность «, « признак предмета «, « действие «, должны присутствовать в люб
языке.
Грамматическое значение – это абстрактное, обобщенное языковое значение,
присущее словам, словоформам, синтаксическим конструкциям и находящ
свое регулярное выражение. В области морфологии это общие значения с
как частей речи (например, значение предметности, процессуальности), а т
частные значения словоформ и слов в целом, противопоставляемые друг
в рамках морфологических категорий. Различаются, с одной стороны,
грамматические значения референциальные (несинтаксичесике), отражающ
свойства предметов и явлений внеязыковой действительности, например,
значения количественные, пространственные, временные, и, с другой стор
– грамматические значения реляционные (синтаксические), указывающие н
связь словоформ в составе словосочетаний и предложений (например,
соединительные, противительные значения союзных конструкций). Особы
характер имеют грамматические значения, отражающие отношение говоря
к тому, о чем идет речь, или к собеседнику: субъективная модальность,
субъективная оценка и т.д.
Грамматические значения выявляются в противопоставлениях. Грамматические
противопоставления (оппозиции) образуют системы, называемые
грамматическими категориями. Грамматическую категорию можно определ
как ряд противопоставленных друг другу однородных грамматических
значений, систематически выражаемых теми или иными формальными
показателями. Грамматические категории очень разнообразны – и по
количеству противопоставленных членов, граммем, и по способу их
формального выражения, и по характеру выраженных значений.
Грамматические категории могут выражаться в простых (синтетических) ил
сложных (аналитических) формах. Грамматические категории подразделяю
на а) формообразовательные, т.е. проявляющиеся прямо в образовании ф
слова (например, падеж, число) и б) классификационные, т.е. присущие
данному слову во всех случаях его употребления и тем самым относящие
слово к какому-то классу ( разряду ) слов. По характеру передаваемых зна
грамматические категории можно разделить на три типа: а) объективные п
преимуществу отражают связи и отношения объективной действительнос
например, число в именах существительных), б) субъективно-объективны
отражают соотношение между описываемой ситуацией и положением
субъектов – участников общения ( категории лица, времени, залог,
определенность/неопределенность), в) формальные используются для св
между словами, но не отражают каких-либо
различий в объективн
действительности или в ее субъективном восприятии (грамматический род
существительных, у которых он не связан с полом). От грамматической
категории в морфологии принято отличать лексико-грамматические разря
слов – такие подклассы внутри определенной части речи, которые облада
общим семантическим признаком, влияющим на способность слов выража
или иные категориальные морфологические значения. Таковы, например,
существительные собирательные, вещественные, прилагательные
качественные и относительные, глаголы личные и безличные. Понятие
грамматической категории разработано преимущественно на материале
морфологии. Менее разработан вопрос о синтаксических категориях: границы
применения понятия грамматическая категория к синтаксису остаются
неясными. Спорным является и вопрос о том, относятся ли к грамматичес
категории словообразовательные категории: им не свойственна
противопоставленность и однородность в рамках обобщенных признаков
Как отмечалось выше, любая грамматическая категория лишь тогда выделяе
языке, когда она реализуется в определенного типа формальных
противопоставлениях – оппозициях. Оппозиции можно классифицировать
двум признакам – количественному и качественному. По количественному
признаку выделяются бинарные, тринарные и многочленные оппозиции. К
бинарным (двоичным) оппозициям относятся те, которые представлены то
двумя членами (например, категория числа единственное число – bird и
множественной число – birds). Тринарные оппозиции реализуются путем
противопоставления трех членов (например, категория наклонения –
изъявительное, повелительное и условное). Многочленные оппозиции сос
из более чем трех членов. В русском языке типичным примером многочлен
оппозиции может служить категория падежа. По качественному признаку в
оппозиции делятся на эквиполентные, привативные и градуальные. Члены
эквиполентной оппозиции характеризуются тем, что они одинаково проявл
признак грамматической категории, в рамках которой они противопоставле
Если для членов эквиполнтных оппозиций определяющим признаком явля
их равноправие, то основная характеристика привативных оппозиций –
неравноправие их членов. Один из членов такой оппозиции (его называют
сильным, или маркированным) четко и определенно проявляет свой
субкатегориальный статус в рамках данной категории; другой член оппози
(его называют слабым, или немаркированным) слабо проявляет свой стат
английском языке привативная оппозиция образуется противопоставлени
рамках категории рода существительных (разумеется, с точки зрения лишь
ученых, которые признают существование самой этой категории), наприме
lion – lioness, goat – she/he goat. Первые члены данных оппозиций слабо
маркируют пол животного, в то время как вторые члены однозначно марки
пол животного либо как женский, либо как мужской. Привативной также
является в английском языке и категория лица глаголов в настоящем врем
give – gives, первый член которой марикрованный, второй – немаркирован
Особый тип оппозиций представлен в грамматике градуальными оппозици
Их специфичность заключается в том, что они всегда более чем двучленны
также в том, что противопоставление внутри оппозиции основывается на
интенсивности выражения содержательного признака. Сам содержательны
признак способен к градации. К типичным градуальным оппозициям
принадлежат оппозиции в рамках грамматической категории степеней
сравнения английских прилагательных и наречий: big – bigger – the biggest
interesting – more interesting – the most interesting.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1.Прокомментируйте различные значения термина « грамматика «.
2. На какие разделы традиционно делится грамматика как наука?
3.Каким образом грамматические категории связаны с оппозициями? Какие типы оппози
выделяются в языке?
4. Какие типы грамматических описаний вам известны?
5. Что изучает теоретическая грамматика?
6. В чем отличие грамматического строя английского языка от русского?
7.Дайте определение грамматической форме.
8. Какие грамматические средства выражения грамматической формы вы знаете?
9. В чем отличие грамматического значения от лексического?
10. Какие грамматические категории вы знаете?
11. С какими отраслями языкознания связана грамматика? Приведите примеры.
12.Что такое корпусные грамматики?
ЛЕКЦИЯ №2
МОРФОЛОГИЯ. ЧАСТИ РЕЧИ
Грамматическая наука традиционно подразделяется на два больших раздела –
морфологию и синтаксис. Разделение на морфологию и синтаксис в извес
мере условно, так как грамматические значения, стоящие за изменением ф
слова, полностью раскрываются только при учете их синтаксических функ
т.е. функций в рамках словосочетания и предложения. В составе морфоло
выделяется область, связанная с образованием слов как лексических един
языка, и область, связанная с образованием грамматических форм слова.
Первую область называют словообразованием (иногда дериватологией), а
вторую – собственно морфологией. Традиционное деление грамматики на
морфологию и синтаксис не обладает абсолютной и универсальной
значимостью. Морфология как раздел описательной грамматики возникае
одновременно с рождением античной языковедческой традиции –
складываются противопоставления исходной формы слова (в античной
языковедческой традиции – “ cубстанции” и его парадигмы (“ акциденции”
создается и надолго закрепляется традиционная номенклатура частей реч
грамматических категорий.
ИЗ ИСТОРИИ УЧЕНИЯ О ЧАСТЯХ РЕЧИ
Уже очень давно люди интуитивно, на основе самых разнообразных критериев
устанавливали определенные классы слов. В истории науки о языке, начи
древнеиндийских языковедов, постоянно наблюдается стремление
охарактеризовать данные классы слов. Яска и Панини (v – 3 в. до н. э.)
устанавливали в древнеиндийских языках четыре части речи : имя, глагол
предлог и частицу. Они объединялись попарно по признаку сохранения
значения вне предложения (имя, глагол ) или же его утраты предлог, части
Имя и глагол в предложении, т.е. как словоформы речевой цепи, называли
падеж” и “действие”. Как подгруппу имен Яска выделял местоимения.
Смысловой критерий был ведущим при классификации по частям речи в
древнеиндийском языкознании.
Аристотель (4 в. до н. э.) выделял три части речи в древнегреческом языке: им
глагол и союзы, к которым он относил артикли, местоимения, связки.
Позже александрийские грамматики установили восемь частей речи: имя, глаго
причастие, артикль, местоимение, наречие, предлог и союз. При выделени
частей речи они учитывали их синтаксическую роль, морфологические
свойства, в частности, словоизменение, а также семантику. Вместе с тем, в
отличие от древнеиндийских ученых, они не дошли до анализа
морфологической структуры слова, им остались неизвестны понятия корн
аффиксов. Римские языковеды, убрав из числа частей речи артикль ( его
было в латинском языке), прибавили междометие.
В средние века стали особо выделять прилагательное. Классификация частей
в античном языкознании составлялась в тесной связи с логикой: части реч
отождествлялись с членами предложения и сближались с членами сужден
т.е. с категориями логики. Но все же эта классификация была частично
грамматической, так как некоторые части речи устанавливались по наличи
определенных грамматических форм и значений (например, глаголы – это
слова, изменяющиеся по числам, временам, лицам и обозначающие дейст
Грамматика античного мира, средневековья и даже эпохи Возрождения им
основном дело с греческим и латинским языками; при разработке граммат
новых западноевропейских языков ученые исходили из норм латинского я
Взгляд на части речи как логико-грамматические категории господствовал
вплоть до конца 18 середины 19 веков. В 19-20 веках традиционная систем
частей речи перестает удовлетворять ученых. Появляются указания на
непоследовательность и противоречия в существующей классификации, н
отсутствие единого критерия. В 19 веке в связи с интенсивным развитием
языкознания, в частности морфологии, встает вопрос о принципах выделе
частей речи и об их универсальности. Выделение частей речи начинает
основываться на морфологическом критерии, т.е. на общности грамматиче
форм, присущих тем или иным разрядам слов. Примером выделения часте
речи с формально-грамматической точки зрения может служить классифи
ФФ. Фортунатова. Части речи, называемые им “ формальными классами”,
Фортунатов выделял по наличию у соответствующих слов форм
словоизменения: слова склоняемые, слова спрягаемые, слова несклоняем
неспрягаемые. Наряду с морфологическим продолжал развиваться и логи
синтаксический подход к характеристике частей речи. Основываясь на
узкоморфологических или синтаксических особенностях слов, всегда так и
иначе связанных с их собственно-лексическим значением, части речи нача
обозначать как лексико-грамматические разряды слов.
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ЧАСТЕЙ РЕЧИ
Весь словарный состав любого языка подразделяется на лексико-грамматичес
классы слов, называемые частями речи (букв. перевод с лат. Partes oration
так же в других языках: англ. Parts of speech, нем. Redeteile). Данный терми
нельзя признать удачным, так как он противоречит терминологическому
значению “ речь”. Части речи – это классы языковых единиц, а не единиц р
Существование классов слов не вызывает сомнений ни у кого из лингвист
хотя трактовка их неодинакова у различных ученых. Части речи можно
определить как классы слов языка, выделяемые на основании общности и
синтаксических, морфологических и семантических свойств. Различаются
знаменательные части речи (существительное, глагол, прилагательное,
наречие) и служебные (союз, предлог, частицы, артикли). К знаменательны
частям речи относят также числительное и местоимение. Состав частей ре
различных языках различен. Вопрос об основах классификации частей реч
остается дискуссионным в современном языкознании. В лингвистике, и в
англистике в частности, сложились несколько основных подходов к
классификации слов по частям речи – традиционный (наиболее древний),
дескриптивный, функциональный и ономасеологический. Несмотря на то,
все эти подходы имеют дело с одним и тем же языковым феноменом, кажд
из них обладает своей спецификой.
Если традиционный подход стремится провести границу между частями речи
посредством выявления их семантических, морфологических и синтаксиче
особенностей, то дескриптивный – по крайней мере в первоначальном его
– единтсвенно релевантным идентифицирующим признаком класса считае
позицию и категорически выступает против учета роли значения при
лингвистическом анализе.
Функциональный подход ставит во главу угла изучение синтагматических
реляционных свойств слов в речи, при этом в качестве формального мето
Позволяющего установит характер отношений между отдельными словами
целыми классами, он использует метод дистрибутивного анализа на
морфологическом уровне, который предполагает выделение по принципу
бинарности и контраста противостоящих группировок единиц, не
взаимозаменяемых ни в формальном, ни в содержательном плане.
В центре внимания ономасеологического подхода стоит вопрос о том, как
производится выбор и создание названий различных фрагментов объекти
действительности в том или ином языке, в чем состоят особенности
номинативной специфики разных групп слов и как эти особенности опреде
возможности развертывания на базе конкретных номинативных признаков
соответствующих грамматических и деривационных категорий.
Некоторые лингвисты определяют части речи как лексическую категорию,
лексическую классификацию слов, как инвариант предметно-логического
плана. Другие считают, что части речи – это логические разряды слов и по
решающее значение при выделении частей речи имеют морфологические
признаки. Однако этот критерий непригоден для языков со слабо развитой
морфологической системой.
А.А. Реформатский определял части речи как грамматические категории (а не
лексические или лексико-грамматические), состав которых в каждом языке
индивидуален и определяется совокупностью морфологических и
синтаксических свойств. Некоторые лингвисты, напротив, полагают, что
значения частей речи – их главный признак, и основой в выделении частей
речи считают их лексико-семантические признаки, обобщающие
категориальные значения (Шахматов, Щерба, А.Н.Савченко). Наконец, част
речи рассматриваются как лексико-грамматические разряды слов, которы
отличаются друг от друга не только рядом грамматических черт
(морфологически – изменяемостью и неизменяемостью, способом измене
парадигматикой; синтаксически – способами связи с другими словами, и
синтаксической функцией), но и лексически. Эта точка зрения является
наиболее принятой в современном отечественном языкознании.
Возможен подход к проблеме частей речи, исходя из концепции функциональн
семантических разрядов слов. Слова, выполняющие функции
существительных, прилагательных, местоимений, глаголов, числительных
наречий и т. д., имеются во всех языках мира. Наличие категориального
значения и определенных функций вполне обеспечивает существование
функционально-семантических разрядов в языке.
Вопросы, связанные с теорией частей речи, остаются спорными; существуют
расхождения относительно количества, номенклатуры, а также критериев
выделения частей речи.
ПРОБЛЕМА ЧАСТЕЙ РЕЧИ В ЗАРУБЕЖНОЙ И ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ГРАММАТИКЕ
Генри Суит – автор первой научной грамматики, выдвинул три основных прин
классификации слов: значение, форма и функция слова. Он разделил част
речи на две основные группы – изменяемые и неизменяемые, возводя
морфологическую форму в ранг ведущего критерия классификации. Внутр
группы изменяемых (declinables) он придерживался традиционного подход
существительные, прилагательные и глаголы. Наречия, предлоги, союзы и
междометия объединены в группу неизменяемых (indeclinables). Наряду с
классификацией, Суит предлагает группировку, основанную на синтаксиче
функционировании определенных классов слов. Так, группа именных слов
(noun-words) включает, кроме существительных, сходные по
функционированию именные местоимения (noun-pronouns), именные
числительные (noun-numerals), инфинитив и герундий; в группу адъективн
слов входят, кроме прилагательных, адъективные местоимения (adjectivepronouns), адъективные числительные (adjective-numerals), причастия.
Глагольная группа включает личные формы и вербалии; здесь опять веду
оказывается морфологический критерий; все неличные формы, так же как
личные, обладают глагольными категориями времени и залога. Таким обра
вербалии – инфинитив и герундий – оказываются причисленными к именн
словам на основании их синтаксического функционирования, а по своим
морфологическим свойствам они оказываются и в группе глагола.
Классификация представителя классической школы грамматики Отто Есперсе
также строится на трех принципах: форме, функции и значении. Он подвер
критике почти все традиционные определения частей речи. О. Есперсен та
ставит под сомнение разграничение союзов и предлогов как самостоятель
частей речи. Он считает, что в сочетании A man of honour предлог of тоже
является средством соединения слов и ничем не отличается от союза, кот
традиционно определялся как коннектор слов или группы слов. В своей
классификации О. Есперсен выделяет следующие части речи: 1) имя
существительное, 2) имя прилагательное, 3) местоимения, 4) глаголы, 5)
частицы, к которым относятся все остальные слова английского языка,
лишенные способности к формоизменению. Автор настаивает на том, что
различие между словами, входящими в 5 группу, сильно преувеличено. Ес
взять предложение He was in и He was in the house , то традиционно in отн
к разным частям речи: в первом случае – к наречиям, а во втором – к
предлогам. Однако он подчеркивает, что никому не придет в голову отнест
глагол to sing к разным частям речи на основании того, что он может
употребляться как переходные с дополнением и как непереходный: He can
и He sings a song. Нет оснований, поэтому для выделения союзов в отдель
часть речи. В примерах” Before his breakfast” и “ Before he had breakfast” он
усматривает единственную разницу в том, что в первом случае “before” вв
именное словосочетание, а во втором – предложение. Однако О. Есперсен
видит различие между сочинительными и подчинительными союзами и
называет сочинительные союзы сочинительными коннекторами , а
подчинительные союзы и предлоги – подчинительными коннекторами.
Междометия тоже попадают в группу 5. О. Есперсен интересно анализирует это
класс слов, отмечая особенности междометий, например, наличие в них та
звуков, которые отсутствуют в фонемном составе английского языка:
Придыхательное билабиальное (ф) и придыхательное (х).
Таким образом, хотя ученый предлагает учитывать все три признака выделени
частей речи, в своей классификации оказывается непоследовательным. П
часть речи, выделенная на основании только лишь формы, оказывается с
рода lumber room – “ кладовой для хлама, куда попадают все те слова, кот
не нашли себе места в других группах.
Наряду с вышеописанной классификацией Есперсен предложил анализ классо
слов с точки зрения их функционирования в синтаксических сочетаниях
(словосочетаниях, предложениях), что получило название теории трех ран
То или иное слово может являться первичным (primary), т.е. быть ядром
словосочетания, предложения, другое слово может являться вторичным
(secondary), т.е. непосредственно определяющим первичное, иное слово –
третичным (tertiary), т.е. подчиненным вторичному.
A furiously (3)
barking (2)
dog(1)
Представители зарубежного языкознания середины 20 века, структуралисты
дескриптивного направления, выдвинули принципиально новый подход к
проблеме классификации частей речи. Они выступили против учета роли
значения при лингвистическом анализе.
Структуралисты считали, что классификация должна быть основана только на
признаки позиции слова в предложении. Типичной классификацией такого
можно считать классификацию американского структуралиста Ч.Фриза, да
им в книге “Структура английского языка”. Он обращает внимание на тот ф
что даже в лишенном смысле предложении можно установить принадлежн
слова к определенным грамматическим разрядам – частям речи: Woggles u
diggles”. Установить же это можно по той позиции, которую слова занимаю
предложении, и по их форме
в противопоставлении
другим позициям и формам.
Для того чтобы выяснить, какие позиционные классы слов существуют в
английском языке, следует выяснить, какие позиции являются основными
этой цели Ч. Фриз выбирает ограниченное число предложений, которые он
называет “ испытательными рамками” (test-frames), и в пределах этих рам
определяет основные позиции, характерные для слов английского языка.
Применяя метод субституции, Фриз внутри каждой испытательной рамки
определяет слова, способные занимать определенную позицию в предлож
Все слова, которые могут быть подставлены в данную синтаксическую
позицию, составляют один позиционный класс. Ученый использовал
следующие предложения в качестве испытательных рамок: The (good) con
was good (always).
The clerk remembered the tax (suddenly). The team went there.
В первую испытательную рамку подставлялись слова способные занимать
позицию слова concert. Все слова, которые можно подставить в эту позиц
без изменения структурного значения, Фриз называет словами первого
позиционного класса (Class 1 words). В терминах традиционной грамматики
это слова в позиции подлежащего в простом повествовательном предложе
Во вторую рамку подставлялись все слова в позицию remembered (т.е. в пози
глагола-сказуемого в личной форме). Эти слова составляли второй
позиционный класс (Class 2 words).
Третий позиционный класс – это позиция прилагательного в первой испытател
рамке (Class 3 words), т.е. в позиции препозитивного определения и именно
части сказуемого.
Четвертый позиционный класс совпадает практически с традиционными
наречиями, способными модифицировать глагол.
Кроме этих четырех позиционных классов Фриз выделяет еще 15 групп
формальных слов (Function Words), для которых он использует буквенные
обозначения (А, В, С,….О). В группу А входят все определители,
детерминативы, т.е. все слова, которые могут выступать в позиции
определенного артикля в первой испытательной рамке. Для группы В беру
все те слова, которые могут стоять в позиции may в следующей рамке: Th
concert (may) be good. Сюда относятся модальные и вспомогательные глаг
Группа С включает только одно слово not (отрицательную частицу, в
традиционной терминологии). Для группы D Ч.Фриз предлагает объединит
слова, которые могут встречаться в позиции very непосредственно перед
словом третьего позиционного класса, они сигнализируют об определенно
степени качества. При выделении данной группы слов Фризу приходится в
таки прибегать к значению.
Четыре позиционных класса содержат тысячи единиц, слова 15 групп – 154
единицы (весьма неравномерное деление ). К недостаткам классификации
следует отнести ее взаимопересекаемость, так как одно и то же слово
оказывается в нескольких разрядах. Вместе с тем, Ч. Фриз последовательн
применяет метод субституции и получает интересные данные относительн
дистрибуции слов и их синтаксической валентности (сочетаемости).
Рассмотрим еще две структуралистские классификации, предложенные Г. Глис
и Дж. Следом.
Глисон предлагает классификацию, основанную на двух формальных признак
морфологической форме и порядке слов. Весь словарный состав языка он
делит на две крупные группы: группу, имеющую формальные признаки
словоизменения, и группу, не имеющую таких признаков. Первая группа,
естественно, включает имена существительные, прилагательные, глаголы
наречия. Однако, Глисон исключает из этой группы все те слова, которые н
имеют сходной парадигмы. Так, прилагательное beautiful не входит в эту
группу, поскольку не имеет синтетических форм образования степеней
сравнения. Вторая группа включает классы, отличные по позиционному
признаку, но и также сюда входят слова парадигматических групп,
исключенные из них. Так, beautiful , которое занимает те же позиции, что и
входит во вторую группу и принадлежит к более широкому классу,
называемому “ adjectivals”, включающему и собственно прилагательные “
adjectives”. Классы, встречающиеся в одинаковых позициях, образуют
“конституентные “ классы. Однако Глисон не дает их точного определения
перечисления. Таким образом, его классификация оказывается еще менее
системной, чем классификация Ч. Фриза.
Классификация Дж. Следда очень близка принципам Г. Глисона. Он также
различает “флективные” и “ позиционные” классы: nominals, verbals,
adjectivals, adverbials; к ним присоединяются восемь мелких классов слов
вспомогательные глаголы, определители, предлоги, союзы, различные
разряды местоимений. Положительным моментом в классификациях Г. Гл
и Дж. Следда является то, что они отмечают важность учета
словообразовательных аффиксов как показателей той или иной части реч
В 70-е годы 20 века известными английскими лингвистами (Quirk, Greenbaum, L
Svartvik, 1972) была предпринята попытка построения классификационной
системы частей речи, синтезирующей классические и структуралистские
теории. Так, описание междометий полностью совпадает с соответствующ
разделом из “Философии грамматики “ Отто Есперсена.
Разделение частей речи на группы проводится под влиянием классификации Ч
Фриза.
К первой группе относятся существительные, прилагательные, наречия, глагол
второй – артикль, указательные местоимения (выделенные в отдельную ч
речи), все остальные местоимения, предлоги, союзы, междометия. Части р
относящиеся ко второй группе, называются “ элементами закрытой систем
так как их число невелико, их можно задать списком, редко образуются нов
слова. Части речи первой группы образуют “открытую систему”, так как их
ряды можно продолжать практически бесконечно. Авторы грамматики
обращают внимание на тот факт, что части речи не являются изолированн
классами, они могут перекрещиваться и взаимодействовать. Они выделяю
открытой системы оппозицию статичное – динамическое (Stative – Dynami
Таким образом, данная грамматика учитывает положения как традиционной, та
структурной грамматик. Авторы попытались по-новому осмыслить феном
частей речи, учитывая пробудившийся интерес к значению.
Отечественные лингвисты, в отличие от зарубежных, считают триединый прин
классификации частей речи ведущим, хотя допускают возможность
привлечения двух признаков: семантического и синтаксического, так как
английский язык является аналитическим и в ряде случаев может
отсутствовать признак формы. В отечественной англистике исследовател
выделяют обычно 13 частей речи: 9 знаменательных и 4 служебных. К
знаменательным они относят: имя существительное, имя прилагательное.
глагол, местоимение, числительное, наречие, междометие, слова категории
состояния, модальные слова. Служебные включают: предлог, союз, части
артикль. Отечественные ученые выделяют так называемые нетрадиционн
выделяемые части речи: слова категории состояния, модальные слова и
частицы. По грамматическому значению лингвисты делят части речи на тр
группы:
1. Части речи, называющие предметы, признаки, явления, движение
(существительные, прилагательные, глаголы, наречия, слова категории
состояния).
2. Части речи, указывающие на предметы, их качество, количество
(местоимения, числительные).
3. Части речи, выражающие отношение говорящего к содержанию высказыв
(междометия, модальные слова).
Знаменательные части речи обладают самостоятельным лексическим
значением, служебные части речи служат для того, чтобы указывать на те и
иные отношения между словами или уточнять грамматическое значение
знаменательной части речи.
Большинство ученых считают, что между частями речи нет непроходимой гр
и возможен переход из одной части речи в другую, а также употребление од
части речи в функции, свойственной преимущественно другой части речи:
например, характерное для английского языка употребление существительн
функции определения.
В 70-е годы прошлого столетия в лингвистике широкое распространение
получила теории поля. Теория грамматического поля на материале немецко
языка была разработана В.Г. Адмони. В соответствии с этой теорией одни
явления языка могут рассматриваться как центральные, а другие – как
периферийные. Под центральными понимаются языковые явления, облада
всеми признаками, свойствами данного класса. Но существуют также такие
единицы, которые не обладают всеми признаками, например, части речи, хо
принадлежат к ней. Поле, следовательно, неоднородно по своему составу.
Теория поля применительно к описанию частей речи является весьма
перспективной и плодотворной, так как позволяет наглядно представить
структуру и взаимодействие лексико-грамматических разрядов.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Что изучает морфология?
2. Какой критерий был ведущим при классификации по частям речи у древнеиндийски
грамматистов?
3. Какие грамматики впервые установили 8 частей речи?
4. Когда стали выделять прилагательное в самостоятельную часть речи?
5. Проанализируйте термин « части речи» с точки зрения его адекватности денотату.
6. Прокомментируйте основные подходы к выделению частей речи.
7. В чем сущность теории «трех рангов» О. Есперсена?
8. В чем новизна структурального подхода к классификации по частям речи?
9. Какие подходы к классификации по частям речи вам известны?
ЛЕКЦИЯ №3
ИМЯ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ. ГРАММАТИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ ИМЕНИ
СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО
Имя существительное - знаменательная часть речи, обладающая значением
предметности. Предметность – грамматическое значение, в соответствии с
которым слова – названия как собственно предметов, так и не - предметов
(абстрактных понятий, действий, свойств) – функционируют в языке сходны
образом с названиями собственно предметов. Набор грамматических катего
существительного в английском языке довольно беден. Можно выделить
следующие: категория числа (наличие признается всеми лингвистами)
Категория падежа (является спорной)
Категория рода (по морфологическому критерию отсутствует)
Рассмотрим подробнее вышеназванные категории.
Грамматическая категория числа у существительных передает грамматичес
значение единичности/множественности. Это значение регулярно выражает
помощью противопоставления форм без суффикса –s и форм с суффиксом
Существительные с суффиксом –s представляют собой открытую
формоизменительную модель, по которой изменяется большинство англий
существительных. Им противостоят существительные закрытого ряда, у кот
формы множественного числа образуются не по общей модели (слова,
заимствованные из других языков, слова, имеющие только форму единстве
или только форму множественного числа, собирательные существительные
Спорным в отношении категории числа существительного является вопрос
возможности выделения третьего числа, противопоставляемого единственн
и множественному. Сторонники этой точки зрения предлагают выделить в
отдельную группу существительные собирательные типа committee, army, fa
Как известно, они могут согласовываться с глаголом либо в единственном,
во множественном числе. Большинство лингвистов, однако, не поддержива
данную точку зрения на том основании, что значение собирательности явля
лексическим, а не грамматическим значением.
Во многих языках существительные различаются по родам (русский язык,
немецкий, французский). В древнеанглийском языке было три рода – мужск
женский и средний. Впоследствии, в результате разрушения системы склон
имен, различия в родах исчезли. В современном английском языке
грамматического рода нет. Гюстав Гийом (французский лингвист) различал
семиологические” и “ психические “ категории. Так, в английском языке
семиологическая категория рода у существительных отсутствует, но психич
категория имеется, поскольку на уровне мышления англичане различают
субстанции мужского, женского и среднего рода. Во французском языке
существуют два семиологических рода – мужской и женский, т.к. в этом язы
существуют морфологические средства выражения рода. Однако говорящи
французском различает три психических рода. В английском языке присутст
существительные, обозначающие неодушевленные предметы, и
существительные, обозначающие живых существ, подразделяемые на два
класса. К живым объектам относятся существительные, обозначающие сущ
мужского пола, например, gentleman, ко второму – женского - lady. Чаще вс
естественный пол вообще не выражается; такие слова, как student, teacher,
doctor, friend и другие, обозначают существа как мужского, так и женского по
Местоимения “ he” и “ she “ подставляются вместо одушевленных
существительных , обозначающих соответственно мужской и женский пол, а
местоимение “ it” заменяет неодушевленные предметы, детей , если в данно
случае пол не важен. При необходимости традиционно неодушевленные объ
можно отнести к существительным, обозначающим мужской или женский по
Чаще всего это происходит потому, что предмету присваивается имя.
Таким образом, в привычном для нас понимании, в английском языке нет
деления по родам. Категория рода не является грамматической,
согласовательной. В современном английском языке можно говорить о
зависимой грамматической категории, которую В. Н. Ярцева назвала категорией
активности – пассивности. Сущность этой новой категории состоит в выделении
в системе существительных двух классов слов: активных и пассивных
существительных. Активные – это те существительные, которые, выступая в
функции подлежащего, управляют дополнением: кроме этого, они соотносятся с
личными местоимениями he, she, присоединяют притяжательную морфему ‘ s и
замещаются относительным местоимением who. Сюда могут относиться как
лица, т.е. люди, так и не-лица, т.е. предметы, живые существа, которые в силу
сложившейся ситуации рассматриваются говорящими как активные. Пассивные
– это те существительные, которые будучи субъектом предложения, дополнения
не требуют; они соотносятся с личным местоимением it, не присоединяют
притяжательную морфему ‘ s и могут замещаться относительным местоимением
which.
Подводя итог рассмотрению категории рода, мы можем констатировать, что в
современном английском языке род как согласовательный класс отсутствует;
различия в естественном поле выражаются не грамматическим, а лексическим
способом.
Под категорией падежа обычно понимается грамматическая категория,
представляющая собой единство значения отношения обозначаемого предмета к
другим предметам, действиям, признакам и средств его материального выражени
Центральная функция падежа состоит в том, чтобы выражать отношения между
словами в предложении. Для полного описания категории падежа требуется выход
рамки собственно морфологии. Традиционно, однако, падеж относят к морфологии
поскольку падежные формы образуют парадигмы имени.
Относительно категории падежа в современном английском языке существует
принципиально противоположные позиции: согласно первой - в английском
существует категория падежа, согласно второй – ее нет.
Среди исследователей, признающих наличие категории падежа, также нет един
мнения о количестве падежей в английском языке. Различие в трактовке падежа
зависит, прежде всего, от того, рассматривать ли падеж как форму или только как
содержание, передаваемое теми или иными средствами.
На основании строгого принципа формы Г. Суит выделяет только два падежа
общий (the Common Case) и притяжательный (the Possessive Case). Название обще
падежа было введено в научный обиход Г. Суитом в начале 20 века, а второе
появилось в книге грамматиста второй половины 18 века Р. Лаута, обратившего
внимание на то, что английский родительный падеж утратил почти все свои прежн
функции и стал выражать лишь значение притяжательности.
Некоторые исследователи исходят из падежной системы англо-саксонского
периода и выделяют 4 падежа (Керм, Дейчбейн), выражаемых не только формами
слова, но и порядком слов, предложными конструкциями. На основе учета критер
значения выделяются 5 падежей: именительный, родительный, дательный,
винительный, звательный. О. Есперсен считает подобный подход неправомерным
как он осуществляется под влиянием латинской схемы. Другая существовавшая
теория носит название аналитических падежей, ее суть заключается в том, что
сочетания существительного с предлогом рассматривается как падежная форма.
Согласно этой теории падежей столько, сколько значений возникает у
существительных. Представители структурного направления в грамматике
предложили выделять падеж на основе принципа субституции. Этот принцип позв
им говорить о трехпадежной системе у имени существительного: общий падеж – на
основании замещения местоимением he, притяжательный – его субститутом высту
форма his и объектный – на основании замены существительного местоимением
объектном падеже him. Большинство ученых разделяют точку зрения Г. Суита о
двухпадежной системе (Есперсен, Поутсма, Фаулер).
Отечественный ученый М.Я. Блох, сторонник теории оппозиций (маркированно
и немаркированности ее членов), автор учебника по теоретической грамматике
английского языка, также признает наличие двухпадежной парадигмы у
существительных.
В последние годы происходит пересмотр этой точки зрения в пользу признани
отсутствия категории падежа у существительных в английском языке (Б.А. Ильиш,
Воронцова, А.М. Мухин, И. П. Иванова, А.В. Широкова и др.). Материал языка дает
более, чем достаточные аргументы в пользу этой теории. Попытки найти
положительное содержание у общего падежа не увенчались успехом, его значение
описывалось в отрицательных терминах, как значение непритяжательности.
Выяснилось, что общий падеж может выступать во всех синтаксических функциях
том числе и типичной для притяжательного падежа функции препозитивного
определения. Анализ второго элемента падежной системы, а именно притяжательн
падежа также явственно указывает на наличие ряда особенностей, не характерных
классических падежных форм. Так, например, помимо основного своего
грамматического значения притяжательности он выражает и такие значения:
темпоральности, количества, локальности, что не свойственно для синтетических
падежей. Кроме того, у притяжательного падежа ограничено функционирование. На
его особенность указывается многими отечественными лингвистами (Иванова И. П
Мухин А.М). Различаются два вида ограничений: 1) лексическое, состоящее в том, ч
притяжательный падеж употребляется только с одушевленными существительным
(за немногими исключениями, например: the nation’s long-running crisis; the IMF’s v
BP’s future, Turkey’s taboos, the summer’s games, и 2) позиционное, заключающееся
том, что он выступает только в препозиции по отношению к существительному.
Следующим аргументом против признания категории падежа у существительного
является то, что у притяжательного падежа отсутствует маркированность этой фор
во множественном числе. В звучащей речи формы притяжательного падежа ед. и м
числа не различаются, в устной речи поссесив во множественном числе практичес
не употребляется, так как на слух эту форму невозможно отличить от формы
единственного числа.
Формант ‘ s не закреплен за словоформой, известны случаи, когда он
оформляет синтаксическое целое, например: The girl I danced yesterday’s father; the
king of Denmark’s son; John and Peter’s room; The Duke of Norfolk’s condemnation, W
be prime ministers’ wives.
В некоторых случаях ‘s утрачивает вовсе притяжательное значение, выступая
роли предметного члена предложения, например: chemist’s, butcher’s, hairdresser’s
т.д. Поэтому вопрос об отсутствии падежа у английского существительного, вперв
поставленный отечественными лингвистами Мухиным А.М., Ильишом Б.А. Иванов
И.П., Аракиным В.Д., можно считать вполне закономерным и соотвествующим
современному состоянию языка. В настоящее время, если признать эту точку зрен
верной, то следует сделать вывод о том, что категория падежа в системе имени
существительного фактически не существует. Форму так называемого
притяжательного падежа следует рассматривать как синтаксическую, а не
морфологическую. Вслед за проф. И.П. Ивановой, проф. В.В. Бурлаковой,
синтаксическую форму слова с ‘s следует считать формой выражения синтаксиче
категории атрибутивности, а не морфологической категории падежа.
Кроме грамматических категорий в разряде существительных представлены и
называемые зависимые грамматические значения – значения, которые не имею
специальной грамматической формы выражения, но выявляются во
взаимодействии с какой-либо грамматической категорией. Таким зависимым
грамматическим значением является значение исчисляемости/ неисчисляемос
По степени абстракции это, несомненно, грамматическое значение, так как оно
выявляется при регулярном взаимодействии с грамматической категорией чи
исчисляемые существительные имеют форму множественного числа, у
неисчисляемых такая форма отсутствует. К зависимым грамматическим значе
следует отнести и значение одушевленности / неодушевленности, которое
выявляется во взаимодействии с категорией атрибутивности, т.е. с формой сл
’s.
Итак, имя существительное в современном английском языке обладает
грамматической категорией числа, двумя зависимыми грамматическими значениям
особой формой выражения атрибутивности. Категория падежа отсутствует в систе
имени существительного.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Каково общекатегориальное значение имени существительного?
2. Какие грамматические категории присущи имени существительному в
английском языке?
3. Прокомментируйте проблему выделения 3 – го числа у существительных
4. Существовала ли грамматическая категория рода в древнеанглийском язы
5. Прокомментируйте точку зрения В.Н. Ярцевой на категорию активностипассивности.
6. Сколько и какие теории падежа вам известны?
7. Приведите аргументы сторонников теории отсутствия падежа в английско
языке.
8. Какие зависимые грамматические категории представлены у английского
существительного?
ЛЕКЦИЯ №4
МЕСТОИМЕНИЕ
Местоимение - это лексико-семантический класс знаменательных слов, в значение кот
входит либо отсылка к данному речевому акту (к его участникам, речевой ситуации или к
самому высказыванию), либо указание на тип речевой соотнесенности слова с внеязыковой
действительностью (его денотативный статус). Дать точное определение местоимению труд
так как, в отличие от существительного и прилагательного, местоимение не называет какой
либо предмет или качество, а всего лишь указывает на него. Местоимения обладают
обобщенным значением, которое проявляется в определенном контексте или ситуации.
Европейская грамматическая традиция, восходящая к античности, рассматривает
местоимение как одну из частей речи, эта трактовка местоимения сохраняется в описатель
грамматиках. Однако в некоторых грамматических теориях 20 века местоимения считаютс
грамматически неоднородными и распределяются по частям речи в соответствии со своим
главными синтаксическими функциями. В этом случае местоимения-существительные и
местоимения – прилагательные включаются в состав более широкого семантического клас
местоименных элементов, объем которого определяется исследователями по-разному. Одни
подчеркивают связь значения местоименных слов с речевой ситуацией. В этом случае они
определяются как указательные “ дейктические слова “ (К. Бюлер¸У. Вайнрайх), “ индексы
“ индикаторы “ (Ч. Пирс, В. Коллинсон), “подвижные определители” или “ шифтеры “ (О.
Есперсен, Р.О. Якобсон), “ актуализаторы “ или “ средства перехода от языка к речи “ (Ш
Балли, Э. Бенвенист), слова с “ субъективно-объективным “ лексическим значением (А.М.
Пешковский).
Другие исследователи подчеркивают “ заместительную “ функцию местоимений, назыв
их “ заместительными словами “ субститутами “ (Л.В. Щерба, Л. Блумфилд, З. Хэррис), “
репрезентантами “ (Ф. Брюно ); иногда для обозначения слов-заместителей употребляется
термин “ местоимение “ ( А. М. Пешковский, М.В. Панов ). Первая тенденция нередко веде
исключению кванторных слов из состава местоименных, вторая позволяет охватить и
квантификаторы.
Бархударов Л.С., Штелинг Д.А. отмечают, что лишь немногие местоимения относятся к
одной группе, большинство же местоимений, в зависимости от их употребления, относя
то к одной, то к другой группе. По характеру значения и по употреблению авторы делят
местоимения на два больших класса: обобщенно-предметные и обобщенно-качественны
Кверк Р., Гринбаум С., Лич Дж., Свартвик Я. указывая на гетерогенность класса
местоимений, считают все же возможным выделение их в отдельный класс на основании ря
общих характеристик, отличающих их от существительных: местоимения не принимают
детерминантов,
они часто имеют объектный падеж,
они также имеют категорию лица,
они имеют выраженные родовые признаки,
формы единственного и множественного числа очень часто морфологически не
соотносятся. Далее они предлагают выделять местоимения на основании частной (specific) и
общей (indefinite)
референции.
Итак, до сих пор остается спорным статус местоимения как части речи. Среди причин
неправомерности выделения местоимений в отдельную часть речи называют морфологичес
и функциональную неоднородность этого класса, отсутствие свойственных только местоим
синтаксических функций.
Как следует из вышеизложенного, в основе разных точек зрения на место данного разря
системе частей речи лежат два принципа – семантический и синтаксический. При
семантическом подходе учитывается, прежде всего, общий характер семантики местоимен
соответствии с этим местоимения получают статус самостоятельной части речи. При
синтаксическом подходе учитывается, прежде всего, способность местоимений выступать в
функции тех или иных членов предложения, и тогда на основании отсутствия собственных
функций местоимения распределяются в виде отдельных семантических групп среди други
частей речи, выполняющих подобные синтаксические функции.
Наиболее распространенным и более целесообразным решением, по-видимому, являет
признание местоимения самостоятельной частью речи. Такой подход оправдывает себя, та
принят во многих теоретических и практических курсах английского языка. Многие
исследователи, признавая местоимение частью речи, подчеркивают, что основания для этог
отличны от тех, по которым выделяются все остальные традиционные части речи.
Особенно велика роль местоимений в современном английском языке при выражении
категории одушевленности-неодушевленности. Эта способность местоимений тем более
существенна, что ни артикль, ни формы существительного или прилагательного указанных
значений не выражают.
В системе местоимений значение одушевленности-неодушевленности выражено во всех
группах местоимений, кроме указательных (поскольку указательные местоимения сходны
значению с определенным артиклем, а артикли со значениями одушевленностинеодушевленности вообще не связаны). Особый характер местоимений ярко проявляется в
сочетаемости. Обобщенно-предметные местоимения (he, everybody, it), в отличие от
существительного, не сочетаются с артиклями. Это объясняется отвлеченностью их
лексического значения: поскольку местоимение не называет никакого конкретного предмет
может быть речи о его классификации или индивидуализации. Кроме того, сами артикли
возникли и развились из местоимений и являются своеобразными местоименными словами
случайно в английском языке употребляется либо местоимение, либо артикль:
A book
The book
These books
Обобщенно-качественные местоимения, как и артикль, замыкают собой ряд препозити
определений к существительному и, таким образом, оформляют все субстантивное
словосочетание.
Другим дискуссионным вопросом, связанным с категорией местоимения, является
вопрос о границах этого класса слов, а также внутри самого класса.
В целом можно сделать следующий вывод: хотя местоимение не укладывается в
традиционную схему частей речи, его выделимость даже на особых принципах для
большинства исследователей не подлежит сомнению.
КЛАССИФИКАЦИЯ МЕСТОИМЕНИЙ.
Местоимения приобрели статус слов, неподдающихся классификации, так как включаю
себя очень разнородные по лексическому значению, по синтаксическим функциям слов
Тем не менее, лингвисты все же пытаются упорядочить и внести некоторую стройност
их классификацию. В вязи с этим в лингвистической литературе преобладает
семантическая классификация местоимений. С некоторыми вариациями в названиях
местоимения делятся на личные (I, he, she, it), притяжательные ( my, his, her ), возвратн
или усилительные ( myself, himself ), вопросительные ( who, whose, what, which ),
неопределенные (some, any, somebody ), обобщающие ( all, each, every, both ), отрицатель
( no, nobody, nothing ), неопределенно-личное и обобщенно-личное one, выделительные
other, another), взаимные (each other, one another ), относительные ( who, whose, which, t
Кроме чересчур большой дробности, недостатком этой классификации является то, что
разные разряды попадают местоимения, обладающие рядом общих грамматических и
семантических характеристик, таких, например, как способность передавать категорию
лица у личных, притяжательных, возвратных и усилительных местоимений, что дает и
возможность выражать отношение к участию в коммуникации. Неопределенные,
отрицательные, обобщающие и выделительные местоимения можно объединить в один
класс на основании общего значения квантификативности, свойственного им. Такие
местоимения, как some, any, no (none), all, each, another, other(s), кроме значения
неопределенности, отрицания, обобщения или выделения имеют и более общее
количественное значение, которое проявляется в том, что эти местоимения всегда
указывают на существование или отсутствие ряда подобных предметов, лиц, признаков
свойств.
Таким образом, можно было бы распределить местоимения по четырем основным клас
если учитывать общие грамматические и семантические особенности местоимений: ли
указательные, вопросительные, квантификативные. На их характеристике мы
остановимся более подробно.
ЛИЧНЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ.
Ведущим признаком, на основании которого можно объединить в один разряд местоим
традиционно относимые к личным, притяжательным, возвратным или усилительным,
является наличие у них категории лица, т.е. способности указывать на отношение к
участию в акте коммуникации. Существует значительное различие в значении и
употреблении местоимений 1-го и 2-го лица, с одной стороны, и 3-го, с другой. Местоим
первого лица обозначают самого говорящего, местоимения второго лица обозначают ли
которому говорящий непосредственно обращается. Местоимения же третьего лица
обозначают не только лица, но и предметы; они могут быть отнесены к любому лицу,
предмету или явлению.
Личные и притяжательные местоимения всегда имеют значение либо единственного, л
множественного числа, хотя и не изменяются по числам. Особняком в этом отношении
стоит группа возвратных местоимений, у которых число выражается не только значени
самого слова, но и его формой (флексия –s): myself – ourselves; yourself-yourselves. В связ
исчезновением из современного языка местоимений 2-го лица единственного числа tho
thy, thyself различие в числе у местоимений 2-го лица выражено только у возвратных
местоимений: yourself – yourselves. Старые формы сохраняются как архаизм высокого
в поэзии, изредка в торжественной прозе:
From the earth thou springest
Like a cloud of fire (Shelley).
Местоимения первого и второго лица не имеют родовых различий. Различаются по род
лишь местоимения третьего лица единственного числа. В особых случаях (поэтическая
персонификация) местоимения he, she могут обозначать предметы неодушевленные
(названия стран, слова ship, boat, vessel, sun,moon). Предметно-личные местоимения, кр
того, имеют и категорию падежа, причем именительный падеж противопоставлен
объектному.
УКАЗАТЕЛЬНЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ имеют значение непосредственного указания на
предмет, событие, ситуацию. К ним относятся this, that, such, the same. Они объединяют
отдельную группу, так как выражаемые ими значения сходны со значениями,
выражаемыми артиклями: определенный артикль исторически восходит к указательн
местоимению that; кроме того, он, как и местоимение (the) same, может употребляться
выражения тождества; местоимение such близко по значению к неопределенному арти
(‘такого рода’). Указательные местоимения могут употребляться как в обобщеннопредметном, так и в обобщенно-качественном значении:
Anything may come of this.
This chap has absolutely understood what I was after.
That’ll help you.
That dressing-case cost me two hundred.
He endeavoured to do the same. The same quiet life went on.
Such is the force of tradition.
What’s given you such a colour?
Местоимения this и that имеют формы единственного и множественного числа: this-thes
that-those. Местоимения these, those – единственные два слова в английском языке, кото
выступая в функции определения, согласуются в числе с определяемым словом. Очень
часто, когда необходимо обозначить единичные предмет, а не ситуацию, местоимения t
that сопровождаются словом-заместителем one. That (those) может замещать уже
употребленное существительное или субстантивное словосочетание; иногда оно замеща
целое предложение.
Местоимение same всегда употребляется с определенным артиклем. Оно выражает
тождество:
People walked hurriedly all leaning in the same direction.
Such означает ‘такой, такого рода ‘.Оно часто встречается в словосочетаниях с
определенным артиклем, так как значение such противоречит значению определенного
артикля: оно не указывает на какой-либо конкретный признак, а лишь подчеркивает
наличие того или иного рода признака вообще. Артикль ставится после such: Such a
criticism is, on the whole, unfounded.
Иногда к указательным местоимениям причисляют слова, традиционно относимые к
местоименным наречиям, которые выполняют различные обстоятельственные функци
употребляются только анафорически: thus, there, here, so, then и т.д. Однако для их
причисления к классу указательных местоимений препятствием служит синтаксическа
функция обстоятельства. Еще сложнее обстоит дело со словом so, которое кроме
обстоятельственных функций (образа действия, меры и степени) может выполнять фун
дополнения или предикативного члена, замещая при этом целую предикативную едини
или слово. А наречие, как известно, не может заполнять позицию дополнения и крайне
редко заполняет позицию предикативного члена. В этих позициях кроме so могут стоят
другие указательные местоимения that, this, it. В этой связи интересно отметить, что
местоимение that (только в форму ед.ч.) начинает появляться в обстоятельственной
функции, где прежде было возможно so. Хотя такие случаи пока характерны только дл
американского варианта английского языка, тем не менее, они свидетельствуют о бли
значений so и that.
ВОПРОСИТЕЛЬНЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ включают в себя следующие слова who, whos
what, which. Кроме общей функции вопросительных слов, данные местоимения могут
выступать в системе подчинения в функции союзных слов. В этом случае их называют
относительными местоимениями: Don’t you hate people who have no character? ( Shaw).
Для рассматриваемой группы местоимений характерным является выражение ими
значений одушевленности и неодушевленности. What может относиться к лицам в том
случае, когда вопрос задается не о личности человека, а о его профессии, занимаемой
должности.
Местоимение Who является единственным имеющим формы трех падежей:
именительный – who
притяжательный- whose
объектный – whom.
В разговорном стиле речи существует тенденция к замене формы объектного падежа wh
формой who. С другой стороны, форма притяжательного падежа whose проявляет
тенденцию к отходу от who: whose в роли относительного местоимения может относит
к неодушевленным предметам. Таким образом, можно наблюдать тенденцию к распаду
системы падежей, характерную для местоимений современного английского языка.
Who ( вопросительное ) обычно сочетается с глаголом – сказуемым в единственном чис
Who knows it? Однако если известно, что речь идет о нескольких лицах, то глагол –
сказуемое употребляется во множественном числе: Who are concerned with? What всегд
сочетается с глаголом – сказуемым в форме единственного числа: What makes you think
В предложении What are you? what является не подлежащим, а предикативом, и форма
глагола-сказуемого ориентируется не на него, а на подлежащее you.
Местоимения whoever, whatever, whichever имеют уступительное значение, и в современ
английском языке употребляются исключительно в роли союзных местоимений.
Вопросительные местоимения, кроме who, являются неизменяемыми словами.
По своим синтаксическим функциям вопросительные местоимения, так же как и
местоимения других классов, не представляют собой однородной группы.
КВАНТИФИКАТИВНЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ – это местоимения, так или иначе связанн
со значением количества однородных предметов. Между местоимениями этого разряда
имеются значительные различия. В связи с этим можно выделить два подкласса
квантификативных местоимений: 1) предметно-квантификативные местоимения и 2)
квантификативные детерминативы. К первым относятся местоимение one и все сложн
местоимения со вторым компонентом – body,- one, -thing. Эти местоимения имеют
некоторые общие черты с лично-предметными местоимениями, что проявляется в их
синтаксической функции, а так же в присущем им значении одушевленностинеодушевленности. Падежные формы предметно-квантификативных местоимений со
значением одушевленности характеризуются противопоставлением общего и
притяжательного падежа: somebody- somebody’s
Someone – someone’s, и, таким образом, отличаются от падежных форм личных
местоимений.
Среди предметно-квантификативных нет местоимений со значением множественного ч
они не могут употребляться анафорически, и не могут передавать значения активных и
пассивных коммуникантов.
Вторая подгруппа квантификативных детерминативов объединяет местоимения some,
each, every, both, all, no(none), either, neither, other(s), another, several. Эти местоимения в
присубстантивной позиции являются определениями имени и выполняют служебную
функцию детерминативов (определителей). Детерминативы существительного в
атрибутивных словосочетаниях всегда занимают фиксированное место перед другими
определениями существительного. Данные позиционные особенности детерминативов
сравнению с другими определениями дают основание некоторым лингвистам, не
придерживающимся традиционной классификации слов по частям речи, выделять их в
особый, отличный от других определений класс слов. Квантификативные детерминати
это неизменяемые слова, за исключением местоимения other, которое в субстантивных
функциях является субстантивированным местоимением (имеет формы ед. и мн. ч. и ф
притяжательного падежа, может сочетаться с артиклем и некоторыми другими
детерминативами существительного (some, any, no). Местоимение another представляе
собой сложное образование с неопределенным артиклем an. Некоторые квантификатив
детерминативы, а именно some, any, all, могут выполнять и адвербиальные функции в
таких сочетаниях, как any better, any longer, all alone, где они являются обстоятельства
степени.
В заключение следует отметить важную роль местоимений в структурном оформлении
предложения и словосочетания. Они способны выполнять ряд служебных функций,
главными из которых являются следующие: 1) употребляются как детерминативы при
существительном (притяжательные, указательные, квантификативные); 2) используют
как слова-заместители, обеспечивающие структурное оформление предложения или
словосочетания; 3) являются показателями лица и числа глагола (предметно-личные);
функционируют в системе подчинения как союзные слова (вопросительные); 5) оформл
возвратные конструкции (возвратные).
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. В чем особенность категориального значения местоимения как части речи?
2. Прокомментируйте существующие трактовки класса местоимений в современном
английском языке.
3. Каковы аргументы сторонников признания местоимений самостоятельной частью реч
4. Назовите основные классы местоимений.
5. Какие грамматические категории свойственны личным местоимениям?
6. Какова семантика указательных местоимений?
7. Какие два подкласса выделяются у квантификативных местоимений?
8. Какую роль играют местоимения в структурном оформлении предложений и
словосочетаний?
ЛЕКЦИЯ № 5
ЧИСЛИТЕЛЬНОЕ
Числительное - класс полнозначных слов, обозначающих число, количество, меру и
связанные с числом мыслительные категории порядка при счете, кратности
(повторяемости), совокупности. В соответствии с этими значениями выделяются разли
виды числительных: количественные, порядковые, дробные.
В наиболее чистом виде понятие числа находит отражение в количественных числител
(Cardinal Numerals: two, five, three ), образующих стержень, вокруг которого группирую
другие виды числительных. Количественные числительные обозначают количество
предметов.
Порядковые числительные (Ordinal Numerals: first, second, third) обозначают порядков
номер того или иного предмета при счете, в ряду однородных предметов.
Дробные числительные (Fractional Numerals: two thirds, three fifth) обозначают дроби.
Семантический признак не единственный для выделения числительных в
самостоятельную часть речи. Числительное характеризуется и определенными
морфологическими и синтаксическими особенностями. Так, по своим морфологически
признакам числительные – неизменяемые слова. Они не имеют никаких грамматическ
категорий, и в этом их принципиальное отличие от существительных dozen, score, half
также передающих значение числа. По этому же признаку неизменяемости числительн
отличаются от количественных прилагательных many, much, few, little, способных, под
другим прилагательным, иметь степени сравнения.
Другой морфологический признак числительных – это наличие у них особых
словообразовательных суффиксов. Так, количественные числительные от 13 до 19 и
числительные, обозначающие десятки, образуются при помощи cуффиксов –teen (перв
случае) и –ty (во втором). Все порядковые числительные, кроме first, second, third,
образуются от соответствующих количественных при помощи суффикса –th.
В образовании остальных числительных словообразовательные суффиксы не участвую
Это – сложные числительные представляющие собой словосочетания: three thousand,
seventy nine.
Синтаксический признак числительного как части речи выражен менее четко.
Числительное не имеет особых, только ему свойственных синтаксических функций, хот
характеризуется некоторыми особенностями в плане сочетаемости. Возможность
сочетаемости у числительных крайне ограничена и специфична. В основном, числител
могут сочетаться только с существительными: five parrots, the second student и т.п. С
другими частями речи числительные сочетаются редко; возможны сочетания
числительных с местоимениями: all seven, every third; с предлогами by ten. Числительн
могут также сочетаться друг с другом, однако сочетания такого рода качественно отлич
от обычных сочетаний. В этом случае мы имеем дело со своеобразным, присущим тольк
числительным , способом образования новых лексических единиц – названий составны
чисел – thirty nine, one hundred and eighty, three thousand two hundred and fifty five. В эт
отношении сочетаемость числительных между собой практически неограничена.
Отсутствие у числительных особых, только им свойственных синтаксических функций
дает основание лингвистам различных школ не выделять числительное в самостоятель
часть речи.
Числительное в этом случае распределяют по различным другим частям речи, чаще вс
существительным и прилагательным. Такая точка зрения особенно популярна среди
зарубежных лингвистов. Сходной точки зрения придерживаются и некоторые
отечественные лингвисты (Пешковский, 1938). Иногда в самостоятельную часть речи
выделяют лишь количественные числительные, а порядковые относят к прилагательн
на том основании, что они не имеют никаких специфических черт, отличающих их от
прилагательных (Смирницкий, 1959).
В этом случае игнорируется фактор тесной связи порядковых числительных с
количественными, который проявляется как в значении, так и в способе образования
порядковых числительных от соответствующих количественных.
Синтаксические функции числительных совпадают не только с синтаксическими
функциями существительных и прилагательных, но и с синтаксическими функциями
одной из подгрупп квантификативных местоимений, а именно с квантификативными
детерминативами: some people, each man и т.д. На этом основании структуралисты
дескриптивного направления, не признающие традиционной классификации слов по
частям речи, относят числительные, наряду с другими детерминативами существитель
к первой группе формальных слов.
Р. Кверк и другие авторы “Грамматики современного английского языка для
университетов” относят числительные к закрытой системе премодификаторов (closedsystem premodifiers), основываясь на позиции, которую числительные могут занимать п
отношению к детерминантам и друг другу.
В отечественной лингвистике числительные также иногда объединяются с местоимени
и другими количественными словами. Так, Л.В. Щерба предлагал в системе частей реч
русского языка выделить особую группу количественных слов – количественные
числительные и слова типа “ много “, “ несколько” и т.д.
Действительно, слова с количественным значением составляют особый семантический
класс слов, класс квантитативных словесных знаков. Одним из характерных признако
слов с квантитативным значением в английском языке является свойственная этой гру
слов сочетаемость с предложно-именной группой of-phrase, имеющей партитивное
значение: five of us, some of them, the first of them, a dozen of them и т.д. Числительному
присущ особый характер сочетаемости – с необособленным левым определением, хотя к
слов, способных выступать в качестве левого определения к числительному, очень
ограничен: each four, the whole six of us, the very first. Эта особенность отличает
числительное от местоименных детерминативов, которые допускают сочетаемость толь
правым определением. Числительные обладают способностью сочетаться с артиклем. Т
порядковые числительные всегда употребляются с определенным артиклем, вместо
которого может быть только притяжательное местоимение
Количественные числительные также могут сочетаться с определенным артиклем. В
данном случае можно говорить о субстантивации количественных числительных.
Субстантивации могут подвергаться все типы числительных: количественные,
порядковые, дробные:
There are hundreds among the members of this club.
He was always the first to enter the hall.
Субстантивация числительных наблюдается также в ряде устойчивых сочетаний: by tw
by tens, at first.
Наряду с субстантивацией числительных, прослеживается и обратный процесс – тенден
к переходу в разряд числительных существительных, имеющих значение числа, наприм
pair, dozen, score. Эта тенденция выражается в утрате этими словами суффикса
множественного числа –s в тех случаях, когда перед ними стоят числительные: two pair
shoes, three dozen of books; иногда также в опущении предлога of, например: five dozen a
и т.д.
Итак, факт существования в языке довольно большой и разнородной по своим
грамматическим признакам группы слов с количественным значением является
достаточным основанием для выделения их в отдельную часть речи. Числительное
представляет собой особую четко выделимую группу среди других количественных сло
языка, имеющую специфическое значение, форму и особенности употребления.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Какова категориальная семантика имени числительного?
2. Назовите основные разряды имени числительного.
3. В чем отличие имени числительного от существительных, передающих значение чис
типа dozen, score, half?
4. Прокомментируйте морфологические признаки числительного.
5. Имеет ли числительное специфические синтаксические функции?
6. Каковы аргументы противников выделения числительного в самостоятельную часть речи
7. Прокомментируйте точку зрения проф. А. Смирницкого на числительное как часть речи.
8. Какова точка зрения Л.В. Щербы на природу имени числительного?
9. В чем проявляется субстантивация числительных? Возможен ли обратный процесс? Прив
примеры.
ЛЕКЦИЯ № 6
ИМЯ ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ
Прилагательное – лексико-семантический класс предикатных слов, обозначающих
непроцессуальный признак (свойство) предмета, события или другого признака,
обозначенного именем. Прилагательное обозначает либо качественный признак предме
вне его отношения к другим предметам, событиям или признакам, либо признак
относительный, обозначающий свойство предмета через его отношение к другому пред
признаку, событию. Семантической основой прилагательного является понятие качест
Качественный признак доминирует в значении прилагательного, которое легко развив
качественные семы. Прилагательное само по себе не имеет денотации и соотносится с
денотатами только через посредство определяемого им существительного. Поскольку
прилагательное соотносится с денотатом только через посредство определяемого им
существительного, оно всегда семантически связано с последним. Эта связь осуществля
двумя способами: прилагательное выступает либо как определение при существительн
образуя атрибутивную конструкцию, либо как предикат или часть предиката, соединяя
существительным через глагол связку. Признак атрибутивности/предикативности част
вводят в определение прилагательного как его основную функциональную особенность
Прилагательное как часть речи характеризуется определенными грамматическими формами. Это, прежде вс
специфические суффиксы, которые устанавливают морфологический статус прилагательного на
словообразовательном уровне. Словоизменительные формы представлены в разряде прилагательных только
передачи грамматической категории степеней сравнения. Известно, что прилагательные образуют степени
сравнения с помощью суффиксов – er, - est, а также слов more, most. Суффиксальные образования – это
синтетические морфологические формы и поэтому могут быть отнесены к числу формообразовательных
характеристик прилагательного. Формы с more, most до недавнего времени считались аналитическими форм
степеней сравнения. Однако более тщательный анализ позволил установить, что данные слова не утратили
полностью своего лексического значения, что ярко проявляется в возможности противопоставления их слов
less, least, а также в возможности повтора элемента more для достижения экспрессивного эффекта. Как счит
авторы “ Теоретической грамматики английского языка В.В. Бурлакова, Л.П. Чахоян и другие, сочетания с
и most не достигли той степени слитности, которая характерна для аналитических форм глагола. Они
представляют собой не морфологические (аналитические) формы, а словосочетания, используемые для пер
грамматического значения степеней сравнения. Как было указано выше, характерным признаком прилагател
в области синтаксиса являются его синтаксические функции – способность выступать в качестве определени
(препозитивного или постпозитивного) и предикативного члена предложения. Существуют, однако,
прилагательные, которые выступают только в одной из этих функций: например, mere, live, monthly, daily
употребляются только в функции препозитивного определения; averse (to), bent (on), worth – в функции
постпозитивного определения или предикативного члена; glad, ill, sorry – в функции предикативного члена
предложения. Спецификой синтаксического поведения прилагательных является их способность к
субстантивации. Субстантивация представляет собой один из частных случаев конверсии в английском язык
Проявлением субстантивации служит утрата прилагательным признаков, характерных для него как части ре
том числе его связи с определяемым существительным, и приобретение им сочетаемости, свойственной
существительному, а там, где это допускает семантика слов, и форм словоизменения существительного (чи
Процесс субстантивации прилагательных может проходить полностью или частично. В первом случае
прилагательное переходит в разряд существительного и получает характерное грамматическое оформление
помощью артиклей и множественного числа: a native, a relative, a progressive, a conservative, a savage, a Russi
втором случае – результат субстантивации маркируется с помощью определенного артикля. При субстантив
прилагательное получает дополнительное значение собирательности, и тогда оно эквивалентно существител
во множественном числе ( the poor, the old, the rich, the unemployed), или значение абстрактного качества ( th
the usual, the contrary, the impossible, the inevitable), и тогда они отличаются от соответствующих абстрактны
существительных тем , что передают значение временного качества.
Лексико-грамматический разряд прилагательных делится на подклассы.
Субклассификация прилагательных на разряды проводится разными
учеными по-разному. Наиболее распространенной в отечественной
англистике является деление прилагательных на качественные и
относительные. Качественными считаются прилагательные, передающие
признак непосредственно, а относительные – прилагательные, передающие
признак, выявляющийся через отношение к предмету, месту, времени.
Значения качественности и относительности часто считают абстрактными.
И.П.Иванова предложила их рассматривать как зависимые грамматические
значения на том основании, что они получают грамматическое выражение во
взаимодействии с категорией степеней сравнения. Эта точка зрения
представляется убедительной, так как значения качественности и
относительности взаимодействуют с другими грамматическими значениями,
а, следовательно, являются значениями того же уровня абстракции, что и
грамматические значения.
Кроме качественных и относительных иногда выделяют количественные
прилагательные: например, much, many, little, numerous. Хотя существует
также точка зрения, согласно которой некоторые лингвисты относят слова
much, many, little, few к количественным местоимениям.
В зарубежной англистике наиболее распространенным является деление
прилагательных на описаельные (descriptive) и ограничительные (limitive).
Это деление функционально, так как производится с учетом роли
прилагательного по отношению к определяемому им существительному.
Представитель английской научной грамматики Г. Суит предложил делить
прилагательные на определяющие (attributive) и квалифицирующие
(qualifying). При этом он отмечал, что выделение этих двух подклассов
производится на основе той роли, которую они выполняют по отношению к
существительному в тексте, а парадигматически прилагательное может
принадлежать к другому подклассу. Например, слово great в сочетании a
great man – определяющее, а в сочетании great stupidity- квалифицирующее.
Существует также деление прилагательных на оценочные (evaluative) и
описательные (descriptive), причем, обычно указывается, что большинство
английских прилагательных относится к группе оценочных, хотя для таких
выводов необходимы данные, подтвержденные статистическими методами.
В последнее время в работах, посвященных прилагательным, даются более
детальные семантические и функциональные классификации
прилагательных. Семантические классификации проводятся на основании
выделения семантических сфер, называемых прилагательными. Так,
отдельные подклассы составляют прилагательные, обозначающие цвет,
качество, место, время, родственные отношения и т.д. Подобные
классификации могут быть более или мене дробными в зависимости от
степени учета разных семантических признаков. Функциональные
классификации прилагательных основаны на учете тех свойств, которые
характеризуют их как предикатные знаки, т.е. единицы того же типа, что и
глаголы. Среди имен прилагательных выделяется группа слов с префиксом –
a, например: asleep, astir, afloat, aglow, alive, ashamed, alike, afraid и некоторые
другие, имеющие значение состояния какого-либо лица или предмета. Эти
прилагательные характеризуются тем, что обычно не употребляются в роли
препозитивного определения к существительному; чаще всего они стоят при
глаголе-связке в составе именного сказуемого: I’m not afraid of you. He was
alive. Невозможность употребления этих прилагательных в препозиции к
определяемому слову объясняется исторически: они произошли от
предложных оборотов: alive из on life, asleep из on slape, которые всегда
ставились после определяемого слова. Представители отечественной
англистики предлагают два подхода к определению единиц, входящих в эту
часть речи. Согласно одной точки зрения к словам категории состояния
следует отнести все слова, передающие значение состояния, а не только
оформленные префиксом –a, т.е. прилагательные (glad, sorry, cruel),
существительные (a pity) и даже сочетания с предлогом (at school). При таком
подходе к выделению
слов категории состояния границы данной
части речи оказываются недостаточно четко очерченными и поэтому ее
состав неоправданно расширяется. Сторонники другой точки зрения более
строго подходят к определению этого лексико-грамматического разряда: они
определяют слова категории состояния, как и другие, части речи, на основе
трех признаков. Их обобщенным грамматическим значением выступает
значение состояния; морфологическим показателем префикс –a; характерной
синтаксической функцией – функция предикативного члена (alive, awake,
aware, aloof, ashamed). Слова категории состояния развивались в английском
языке, начиная со среднеанглийского периода. К началу 20 века было
зафиксировано около 30 таких слов.
В настоящее время наблюдается возникновение большого количества
новых слов категории состояния и среди них такие окказиональные
образования, как a-droop, a-buzz. В текстах современного английского языка
слова категории состояния встречаются также в функции препозитивного
определения (an ashamed face, an aloof attitude) и объектно-предикативного
члена предложения (He waited, his nerves a-jingle). В заключение следует
отметить, что слова категории состояния признаются не всеми лингвистами у
нас в стране и не выделяются в отдельную часть речи за рубежом. Поэтому
если и выделять эту часть речи, то ее необходимо рассматривать как
нетрадиционно выделяемую наряду с модальными словами.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Охарактеризуйте прилагательное как лексико-семантический класс.
2. В чем заключается функциональная особенность имен прилагательных?
3. Какие грамматические формы характерны для данной части речи?
4. Являются ли формы степеней сравнения прилагательных с more, most
аналитическими образованиями? Приведите аргументы.
5. В чем проявляется субстантивация имен прилагательных?
6. Назовите основные подклассы имен прилагательных.
7. К каким грамматическим категориям следует отнести качественные и
относительные прилагательные?
8. На какие подклассы принято делить прилагательные в зарубежной
англистике?
9. Проанализируйте проблему статуса слов категории состояния. Приведите
примеры.
ЛЕКЦИЯ № 7
НАРЕЧИЕ
Наречие (калька, лат. Adverbium) – лексико-грамматический класс неизменяемых,
как правило, слов, обозначающих признак действия, качества или предмета и
выступающих в синтаксической функции обстоятельства или определения. Наречие
как часть речи определяется совокупностью морфологических, синтаксических и
семантических признаков. Тот факт, что наречие – одна из традиционных частей
речи, не означает, что все вопросы, связанные с характеристикой наречий, ясны.
В последние годы наречие в лингвистике описывалось в различных планах: с точки
зрения сопоставления лексического и грамматического значений, в плане
функционально- семантического анализа, а также на уровне семантикосинтаксической организации предложения. Лингвистов в трактовке наречий не
удовлетворяют, прежде всего, критерии отнесения слов к этой категории.
Как научные, так и нормативные грамматики причисляют к наречиям весьма
неоднородные по своему составу и функциям слова. Среди них есть такие, которые
находятся в центре “ полевой “ структуры наречий. Например, считаются
центральными собственно наречия ( here, now, often, always, seldom, wisely, differently,
still, twice ), а также слова, которые функционируют и как наречия и как другие
части речи: home ( нар., сущ.), last ( нар., прил.), through ( нар., предл.), up (нар.,
предл., постпозитив). Высказывается также мнение, что к числу центральных
принадлежат только обстоятельственные наречия типа then (now, here, there), а слова
типа greatly, т.е. качественные наречия логично было бы рассматривать как
адвербиальные формы прилагательных, функционирующие в качестве определения
при глаголе и прилагательном.
Наречия относительно поздно получили статус самостоятельной части речи
в грамматической теории. Ранние грамматисты (например, Г. Суит) вносили их в
нерасчлененный разряд частиц, куда входили все неизменяемые части речи.
О. Есперсен также включает наречия в общую группу частиц, прямо указывая, что
up, immediately, and принадлежат к одной группе, ибо не принадлежат к
существительным, глаголам, прилагательным и местоимениям.
В работах структуралистов, как известно, был выдвинут позиционный критерий
отнесения слов к тому или иному классу. Наречие в классификации структуралистов
получило название класса 4. Заполнение позиции класса 4 является единственным
признаком этого класса. Этот критерий помог выделить центральные наречия, а все
остальные были выведены из класса 4 и распределены по функциональным группам
слов, в общей сложности дав семь групп служебных слов.
Состав наречий пересматривался представителями и более поздних лингвистических
направлений. Для достижения однородности класса наречий было предложено
вывести из категории наречий некоторые разряды. Исходя из основной функции
наречия как определения при глаголе, предлагалось исключить так называемые
интенсификаторы (усилители): very, extremely, rather; лимитеры (ограничители):
only, just, even; союзные наречия: nevertheless, however, furthermore, а также not, there
(вводящее there). В результате остаются наречия, которые определяют глаголы,
глагольные группы и целые предложения.
Однако, несмотря на уточнения состава наречий, к ним продолжают традиционно
относить слова, которые не отвечают требованиям общего категориального значения
слов, составляющих этот класс, например, союзные наречия: therefore, however,
moreover.
Наречия, как полнозначные слова, подразделяются на назывные (пойотетические) и
указательные (дейктические). В основном наречия относятся к назывным словам.
Хотя существуют такие, которые сами по себе не характеризуют признак, а служат
словесным указанием на ситуацию, например: here, there, so. При делении всех
полнозначных слов на именные и неименные, наречия относят к неименным,
призначным словам, так как их главное назначение – служить в выражении
актуальных признаков.
В соответствии с отечественной традицией в англистике принята классификация,
которая делит наречия на два больших класса: качественные и обстоятельственные.
Качественные наречия подразделяются на подклассы: 1. наречия образа и способа
действия (pleasantly, strongly, hopelessly), 2. наречия меры, степени и количества (very,
highly, enough, much). Обстоятельственные наречия – это наречия места и времени.
Качественные и обстоятельственные наречия уточняют разные действия и позволяют
говорить о разном характере семантической связи этих подклассов с предложением.
Семантическое направление в лингвистике уделило значительное внимание роли
наречий (сирконстантов) в семантической структуре предложения. Как неименные,
призначные слова второй степени, наречия-сирконтсанты являются по функции
предикатными словами, сообщающими актуальную информацию о своем аргументе,
в роли которого функционирует первичный признак (другое предикатное слово).
Различие в синтаксической и семантической функциях наречий примечательно:
сирконстанты подчинены предикатному слову только синтаксически, но
семантически подчиняют его.
Не менее интересны наблюдения над синтаксическим использованием наречий.
Синтаксическими функциями наречия, как было отмечено выше, как правило,
являются функция обстоятельства и определения. В связи с этим высказывается
мнение, что чисто синтаксически наречие принципиально не может определять
существительное (ср. the then president, the man upstairs, a desire within). Поэтому
слова в этих функциях иногда рассматриваются не как наречия, а как
прилагательные, транспонированные из наречий (транспозиция, или трансляция, синтаксическое словообразование, т.е. переход из одной части речи в другую,
вызванное синтаксической функцией.
Теория валентности по-новому осветила роль наречий места и времени при
некоторых глаголах. Существуют примеры, когда наречия места и времени являются
обязательными в содержательном плане с точки зрения валентности глаголасказуемого, т.е. они заполняют “ места “, предопределенные семантикой глагола. В
таком случае, как считают сторонники теории валентности, они выполняют функцию
не обстоятельства, а своеобразного дополнения – локального или темпорального
восполнения (complement).
В работах зарубежных лингвистов синтаксический статус наречий определяется
различными терминами. Наиболее общим является термин ‘ modifier’ определение
(sentence-modifier, noun-modifier, adverb-modifier, verb-modifier, adjective-modifier).
Иногда эта функция конкретизируется специальными терминами, например,
термином ‘adjunct’. Наблюдается также четкое разграничение приглагольной
функции (adverbial) от приадъективной и приадвербиальной (modifier of adjective
and adverb). Употребление наречий после предлогов рассматривается как функция
восполнения при предлоге: round here, till tomorrow.
Таким образом, синтаксическая функция наречия определяется зарубежными
лингвистами главным образом по ядру словосочетания, в котором они
употребляются.
Категория наречий не обладает ни одним морфологическим признаком, который
являлся бы специфическим и мог бы служить критерием для определения
морфологического статуса слова. Неизменяемость характерна и для других частей
речи; степени сравнения не охватывают всей категории; словообразовательный
суффикс –ly также образует только часть наречий.
Наречия в современном английском языке различаются по способу их образования.
По морфологической структуре они делятся на: простые (корневые): here, there, now,
then, quite, little. Односложные и некоторые двусложные наречия считаются
простыми.
К производным наречиям относятся слова с префиксами и суффиксами : slowly,
forward(s), upstairs.
Сложные и составные – это наречия, состоящие из двух корней или слов, например :
sometimes, anywhere, at last, at once. Сложные наречия образуются путем сложения
основ двух наречий, прилагательных или местоимений и пишутся слитно: somehow,
nowhere. Составные наречия образуются из предлогов и наречий и пишутся раздельно
: at last, at least.
Наречия в английском языке могут совпадать по форме с предлогами, союзами,
модальными словами, частицами. В отличие от этих групп слов наречия всегда
выполняют самостоятельную функцию в предложении, являясь обстоятельствами:
I have seen him before. - before – наречие в функции обстоятельства времени.
Think before you answer. – before – подчинительный союз, вводящий
обстоятельственное предложение времени.
Come before twelve o’clock. – before – предлог времени.
I’m still busy. - still – наречие, выполняет функцию обстоятельства времени.
Ann is young but her sister is still younger. – still – усилительная частица.
The sun is down. – down – наречие.
They went down the river. – down – предлог.
Некоторые наречия совпадают по форме с прилагательными, в этом случае они
различаются по функции и значению:
You must work hard. – hard – наречие, в функции обстоятельства образа действия.
This is a hard question. – hard – прилагательное в функции определения.
Как уже говорилось выше, единственная грамматическая категория – категория
степеней сравнения – присуща не всем разрядам наречий, а главным образом
качественным и некоторым обстоятельственным наречиям. Ряд наречий образуют
степени сравнения синтетическим способом: early – earlier – earliest;
Soon – sooner – soonest (редко); hard – harder – hardest; late – later – latest.
Наречия well, little, badly, much, far образуют степени сравнения супплетивно: better
– best, less – least, worse – worst, more – most, farther/further – farthest/furthest.
Способность образовывать суффиксальные формы не исключает в некоторых
случаях употребления с more и most:
John ran more slowly. John ran slower.
John ran most slowly. John ran slowest.
В разговорной речи существует тенденция употреблять наречия без суффикса там, где
нормы письменного стиля требуют употребления наречия с суффиксом: “Stop him
quick, before he wrecks the whole place!” sobbed his wife.
You talk strange…
Такие формы особенно часто употребляются в сочетаниях с прилагательными, типа :
uncommon good, awful sorry, real good, precious poor и т.п. Многие такие
словосочетания превратились в устойчивые, употребляемые и в книжно-письменном
стиле речи, например: bitter cold, icy cold, broad open, ashy pale, boiling hot, dripping
wet и др.
Исторически формы без –ly являются более древними; в древне – и среднеанглийском
языке они образовывались при помощи суффикса наречий – е, например, harde, faste
и т.д. Когда в 15 веке безударное – е отпало, эти наречия по форме совпали с
прилагательными: hard, fast.
Таким образом, рассмотрев некоторые семантические, синтаксические и
морфологические особенности наречий, можно сделать вывод о том, что эта
неоднородная категория слов характеризуется разнообразием значения и
функционального использования.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Охарактеризуйте наречие как лексико-грамматический класс слов.
2. Что не удовлетворяет лингвистов в традиционной трактовке наречий?
3. Прокомментируйте точки зрения Г Суита и О. Есперсена на наречие.
4. В чем особенность структуралистского подхода к наречию?
5. На какие подклассы делятся наречия. Приведите примеры.
6. Какова роль наречий (сирконстантов) в семантической структуре предложения?
7. Назовите основные синтаксические функции наречий.
8. Что такое транспозиция, или трансляция? Приведите примеры.
9. Какой наиболее общий термин употребляется в зарубежной англистике для
обозначения синтаксического статуса наречий?
10. Какие грамматические категории присущи наречию?
11. Имеет ли наречие специфические морфологические критерии как часть речи?
ЛЕКЦИЯ № 8
ГЛАГОЛ. КАТЕГОРИИ ГЛАГОЛА
Глагол (лат. Verbum) – часть речи, выражающая грамматическое значение действия
( т.е. признака подвижного, реализующегося во времени ) и функционирующая по
преимуществу в качестве сказуемого. Как специфически предикативное слово глагол
противопоставлен имени (существительному); само выделение частей речи в
античной (уже у Платона), древне-индийской, арабской и других лингвистических
традициях началось с функционального разграничения имени и глагола.
Характерной особенностью английского глагола является наличие у него двух типов
форм: предикативных и непредикативных. По сочетаемости с другими словами в
словосочетании между предикативными и непредикативными формами
принципиальной разницы нет. Однако они резко отличаются друг от друга по
функциям в предложении. Предикативные формы глагола употребляются в функции
сказуемого. Непредикативные формы не могут сами играть роль сказуемого; они
могут играть в предложении роль любых его членов, кроме сказуемого.
Предикативные формы глагола часто называются также личными, а
непредикативные – неличными или именными.
Традиционно глаголы подразделяются на многочисленные и разнообразные группы,
основанные на различных принципах классификации. Общее признание получила
морфологическая субкатегоризация, основанная на способе образования форм.
Правильные/неправильные глаголы.
Все глаголы делятся на две группы: 1) правильные (образующие прошедшее время и
причастие 2 с помощью суффикса – ed), 2) неправильные (глаголы, образующие
прошедшее время и причастие 2 любым другим способом, например, чередованием,
суффиксацией).
Субкатегоризация глаголов на правильные и неправильные охватывает все глаголы
английского языка и в ее основу положен четкий и объективный признак. Ни одна
другая субкатегоризация глаголов, существующая в современной лингвистике, не
обладает этим достоинством.
Глаголы знаменательные и служебные.
В зависимости от полнозначности (и, следовательно, от функции в предложении)
различают глаголы знаменательные и служебные. Знаменательные глаголы имеют
полное лексическое значение; в предикативной форме они обычно играют роль
глагольного сказуемого. Сюда относится подавляющее большинство глаголов,
например:
In his own small room Martin lived, slept, studied, wrote and kept house ( London ).
В отношении деления глаголов на полнознаменательные и служебные нет полной
ясности, так как одни и те же формы лексических единиц могут выступать и как
знаменательные и как служебные. Например, глагол is в сочетаниях типа he is here
принято считать полнознаменательным, тогда как в структурах he is walking эта же
форма выступает как служебный глагол. Естественно встает вопрос, считать ли
форму в двух приведенных случаях употребления одним и тем же глаголом или более
логично рассматривать эти формы как омонимы разных глаголов. Наиболее
оптимально признать в подобных случаях наличие одного глагола, обладающего
способностью разнообразного функционирования, так как сохраняются все
морфологические показатели, а изменяется только лексическое значение.
Сохранение одно и той же парадигмы дает основание рассматривать приведенные
формы как один глагол в двух возможных типах его употребления.
Служебные глаголы в отличие от знаменательных полного лексического значения не
имеют; их функция – оформлять определенные члены предложения (чаще всего
сказуемое). Употребляться самостоятельно, без сопровождения слов полного
лексического значения, они не могут. Среди служебных глаголов выделяются две
основные группы – модальные и связочные.
Модальные глаголы обычно даются списком и включают следующие единицы : can,
may, must, shall, will, should, would, ought to. Эти глаголы обладают четкими
морфологическими характеристиками – имеют дефектную парадигму и
ограниченную способность сочетаться только с инфинитивом.
Модальные глаголы не имеют ни одной собственно глагольной категории (вида,
залога). По значению модальные глаголы выделяются тем, что они, в отличие от
обычных глаголов, обозначают не действия, а лишь отвлеченные модальные
значения необходимости, возможности, вероятности, желательности и т.д.
Связочные глаголы традиционно определяются как глаголы, чье лексическое
значение стерто. Эта точка зрения подтверждается ставшими хрестоматийными
примерами типа He grew thin или He turned pale. Однако частичная или полная
утрата лексического значения присуща далеко не всем связочным глаголам, а
отмечается лишь у небольшой группы. В отличие от этой группы есть ряд глаголов,
свободно выполняющих функцию связки, лексическое значение которых никак не
стирается, а сохраняется в той же мере, что и при их употреблении как
полнознаменательных глаголов (например, полнознаменательный –to feel a cold
touch, to remain in the room и связочный – to feel cold, to remain silent).
К отличительным признакам связочных глаголов в первую очередь относится
специфика их сочетаемости, так как из всех подгрупп глаголов только им
свойственна комбинаторика с именем прилагательным в качестве зависимого
элемента. Наиболее распространенными связочными глаголами являются: be,
become, grow, turn, get, remain и некоторые другие. Сравните, например:
They grew lots of vegetables and fruit.
James grew more and more alarmed.
He turned angrily round.
He turned as pale as death.
Переходность/непереходность.
Для современного английского языка деление глаголов на переходные и
непереходные потеряло свой исходный смысл. Традиционно переходными считаются
только те глаголы, которые могут комбинироваться с дополнением в винительном
падеже. Некоторые глаголы могут принимать два дополнения – прямое и косвенное
(He asked me a question). Такие глаголы называются дитранзитивными.
Одновременно этот признак был формальным показателем глагола, как части речи,
так как из всех классов слов только глагол может образовывать сочетания с именем
существительным в винительном падеже. В связи с утратой этой падежной формы
именем существительным для современного английского языка переходность
получила иную интерпретацию. В современном английском языке свойство
переходности/непереходности перешло в сферу комбинаторных свойств глагола. Для
описания сочетательных характеристик глагола более существенно выделять группы
глаголов, которые способны комбинироваться с объектом беспредложным, с
предложным, а также те, которые не могут образовывать сочетания с объектом любой
формы. Сравните, например, изменение значения в зависимости от сочетаемости :
To run, to fly, to sail
to run a lathe, to fly a kite, to sail a ship.
Lanny turned his head.
She turned and walked back to the house.
Time changed people.
But his ideals had changed.
I’ll burn this letter.
The Southern Cross burned low in the sky.
Итак, в современном английском языке трактовка переходности/непереходности
претерпела значительные изменения. Разграничение между этими глаголами менее
четкое, чем в русском языке. В ряде случаев переходность/непереходность
соответствующего глагола вскрывается только в контексте, в словосочетании.
В настоящее время появилась теория, относящая это глагольное свойство к
лексическим характеристикам глагола и трактующим его как содержательный
лексико-семантический признак. Такой подход к вопросу переходности позволяет
охарактеризовать сочетательные способности глаголов скорее в лексическом, чем
грамматическом плане.
Предельность/непредельность.
Кроме указанных выше групп глаголов принято выделять еще глаголы предельные и
непредельные, к которым в некоторых классификациях добавляют еще и
двойственные.
К предельным глаголам относятся те, в значении которых заложено понятие
стремления к окончанию действия, причем предсказуемо то состояние, которое
наступит после завершения действия. Например, to catch - в результате этого
действия что-то должно быть поймано; подобно этому to fall, to find, to die.
Непредельными считаются те глаголы, которые по своему значению передают
действие как бесконечно длящийся процесс, последующее состояние непредсказуемо.
Например, to be, to exist, to know, to stay.
К двойственным принято относить ту группу глаголов, которые в зависимости от
контекста могут обозначать либо предельное действие, либо непредельное.
Семантическая субкатегоризация.
Традиционные семантические классификации не охватывают всех членов этого
морфологического класса слов и обычно ограничиваются следующими разрядами:
Глаголы чувства и восприятия, глаголы умственной деятельности, глаголы
психического состояния, глаголы речи, глаголы передвижения и положения в
пространстве. Глаголы типа give, take, catch и т.п. не получают семантической
характеристики в традиционной классификации. Иногда их относят к глаголам
конкретной деятельности, что, на наш взгляд, не является семантической
характеристикой выделяемой группы глаголов.
Выделяемым семантическим подгруппам глаголов приписывают определенные
грамматические характеристики. Так, глаголам чувственного восприятия и
психического состояния, не свойственно употребление в длительных видовременных
формах. Глаголы психического состояния не могут быть представлены в
страдательном залоге. Таким образом, выделение этих семантических подгрупп
получает грамматическое обоснование.
Нетрадиционная субкатегоризация глаголов.
Синтаксическая субкатегоризация.
На основании синтаксического поведения все глаголы были разделены на две группы
– интенциональные (направленные) и безынтенциональные (ненаправленные).
Интенция является лексико-грамматической категорией и лежит в основе
валентности глагола. Интенциональные глаголы требуют определителей для своей
коммуникативной полноты, которые могут располагаться перед глаголами (левая
интенция) или после глаголов (правая интенция). Безынтенциональные глаголы
характеризуются тем, что могут выступать без определителей, автономно. Примерами
интенциональных глаголов с правой интенцией могут служить следующие: to catch a
ball, to play chess, to introduce oneself. Для английского языка не характерна левая
интенция. Таким образом, интенцональные глаголы не могут функционировать
изолированно, они требуют определенного восполнения.
В современной лингвистике был предложен еще один тип субкатегоризации глаголов,
касающийся только полнознаменательных единиц. В основу был положен принцип
сочетаемости с неличными глагольными формами. Все глаголы, обладающие такой
способностью, выделяются в особую группу, называемую катенативными глаголами
(catenative от лат. catena – цепь, непрерывный ряд). К ним можно отнести такие,
например глаголы, как to stop, to begin, to give up.
Семантическая субкатегоризация.
Семантическая субкатегоризация широко распространенная в современной
лингвистике, базируется на свойстве глаголов как предикатов, открывающих
определенной количество мест в зависимости от их семантического содержания.
Так, например, глагол give предполагает наличие трех участников описываемой им
ситуации, т.е. выступает как трехместный предикат. Дальнейшее развитие этих идей
позволило более точно и подробно описать семантические свойства глаголов.
Глаголы получили характеристику не только с точки зрения количества участников,
требуемых данной ситуацией, но и тех семантических отношений, которые возникают
между глаголом и обусловленным им участником действия. Эти отношения получили
название “ ролей “, или семантических падежей.
Семантический подход к классификации глаголов, основанный на выявлении
участников действия и их ролей, позволил выделить группу глаголов, названных
конверсивами. Глаголы-конверсивы характеризуются тем, что представляют одну и
ту же ситуацию с разных точек зрения. Например, глаголы give и receive обозначают
акт передачи с точки зрения передающего и получающего. Сравните, также borrow и
lend. Количество участников при обоих действиях одинаково, но распределение ролей
различно.
Семантическая классификация глаголов позволила выделить еще одну
специфическую группу, которая оставалась ранее незамеченной. В современной
лингвистике было обращено внимание на ряд глаголов, которые ведут себя
своеобразно, обозначая действия, они как бы сами равны этому действию. Такие
глаголы получили название перформативов. Для того чтобы глагол стал
перформативом необходимо выполнение ряда условий, а именно, он должен быть
употреблен в 1-м лице ед. числа настоящего времени. Так, например, произнося I
promise ... я произвожу сам акт обещания, т.е. исполняю само действие.
К этой группе можно отнести следующие глаголы: swear, name, bequeath и т.д.
Сторонники семантического синтаксиса предложили субкатегоризацию глаголов,
основанную на выборе приглагольных зависимых элементов, когда значение глагола
предопределяет истинность содержания, передаваемого зависимыми
составляющими. Основываясь на этом положении все глаголы, делятся на две
группы: фактивные глаголы (factive) и нефактивные (non-factive). К фактивным
относятся: to amuse, to count, to bother, to matter, to forget, to regret, to care about, to
resent, to grasp, to comprehend, to ignore, to mind и т.д.
Любой из фактивных глаголов сигнализирует о том, что содержание зависимой
единицы представлено говорящим как истинное (I regret that he has gone).
Нефактивные глаголы не обладают этим свойством: I believe that he has gone.
I suppose that he has gone. Наиболее распространенные нефактивные глаголы
следующие: to seem, to appear, to happen, to suppose, to assume, to claim, to believe, to
fancy, to figure, to charge, to maintain и т. д. Различие в семантике ведет к различию в
синтаксических структурах, в которых эти глаголы могут функционировать. Так,
только фактивные глаголы допускают появление существительного fact перед
придаточным, вводимым фактивным глаголом: I resent the fact that she ignores our
meeting, но не I may conclude the fact that I can’t come.
Для многих современных лингвистов (особенно зарубежных) характерно деление
глаголов на стативные (stative) глаголы и активные (active). Главным
грамматическим свойством активных глаголов является их способность
функционировать в форме длительного времени. К стативным глаголам относятся те
глаголы, для которых употребление в длительной форме не является нормой.
Категории времени и вида английского глагола
Время - это грамматическая категория глагола, являющаяся специфическим
языковым отражением объективного времени и служащая для темпоральной
(временной) локализации события или состояния о котором говорится в
предложении. Эта локализация является дейктической, т.е. соотнесенной прямо или
косвенно с реальным или воображаемым hic et nunc ‘ здесь и теперь ‘. Она
заключается в указании посредством противопоставленных друг другу временных
форм (глагольных времен) на одновременность, предшествование или следование
события моменту речи или в случае относительной временной ориентации – какой-то
другой точке отсчета.
Уже Аристотель выделял время как характерную особенность глагола в отличие от
имени. Позже в европейской научной традиции учение о категории времени
опиралось главным образом на систему глагольных времен латыни, различающую
основные и относительные времена. Соответственно М.В. Ломоносов насчитывал в
русском языке 10 времен, трактуя в ряде случаев видовые и некоторые близкие к ним
различия как временные. С осознанием категории вида количество выделяемых
времен уменьшалось.
Существование категории времени у английского глагола не вызывает сомнения у
исследователей языка, однако соотношение временных планов объективного времени
и языкового трактуется по-разному, поэтому нет единства мнений о количестве
времен в современном английском языке. Среди грамматистов (например, О.
Есперсен) принята представление объективного времени в виде прямой, на которой
точка, нулевой пункт отмечает момент речи и является границей между прошлым и
будущим. Однако за пределами этой прямой остаются некоторые глагольные формы
английского языка, для которых нет соответствующих отрезков на прямой,
например, длительные и перфрктно-длительные формы. Таким образом, эта схема
перестала удовлетворять лингвистов, и в дальнейшем были предложены различные
ее модификации.
Следует отметить, что, несмотря на признание деления объективного времени на
настоящее, прошедшее и будущее, все же высказывалось сомнение в существовании в
английском языке глагольного будущего времени. Это сомнение основано на том, что
формы будущего времени с shall, will сохраняют особое модальное значение и не
могут, поэтому рассматриваться как формы чистого будущего времени. Однако, как
показывает языковой материал, глаголы shall, will в большинстве случаев утратили
свое самостоятельное значение и употребляются как вспомогательные в
аналитической форме выражения будущего действия.
Как уже говорилось выше, момент речи является важным понятием для категории
времени, для соотнесения действия, о котором говорится, с объективным временем.
Однако временные глагольные формы ориентируют описываемое ими действие в
отношении не только момента речи, но и какого-то другого действия. Соответственно
в грамматике выделяются такие формы, которые соотносят действие
непосредственно с моментом речи, и такие, которые соотносят действие с каким-то
другим действием. Времена, непосредственно направленные на момент речи, могут
проецировать действие на прошлое, настоящее или будущее. Их называют
абсолютными, основными или главными. Отечественные лингвисты говорят о
независимых временах. Такими независимыми являются все времена группы
Indefinite и настоящие времена всех остальных групп. Остальные времена –
зависимые, так как соотнесены с каким-то другим действием или с каким-то
мгновенно прошлого, переданным лексически. Они обозначают, что действие
происходит одновременно с этим моментом, или имело место до него или будет иметь
место после него. Следовательно, зависимые времена передают значение
одновременности, предшествования или следования. Такие времена английские
лингвисты называют соответственно относительными, вторичными или
подчиненными. Различие зависимого и независимого употребления глагольных форм
очень существенно для английского языка. Особенностью английского языка, как
известно, является согласование времен, заключающееся в обязательном
употреблении относительных глагольных форм в придаточном предложении в
зависимости от одновременности или разновременности описываемого действия
относительно действия, о котором говорится в главном предложении.
Значения одновременности, предшествования и следования действий и другие
временные отношения между действиями, выражаемые глагольными формами,
некоторыми языковедами выделяются в особую категорию – таксис.
Особый случай представляет переносное, метафорическое употребление времен, когда
говорящий мысленно переносится в другой временной план, так называемое
историческое настоящее (Historic Present). Такое употребление настоящего времени
сообщает рассказу особую изобразительность и живость; слушатель или читатель как
бы переносится в прошлое и становится непосредственным наблюдателем
развертывающихся событий. Этот прием широко используется в художественной
литературе. Следует отметить, что рассмотрение категории времени с позиций
лингвистики текста является перспективным.
Наиболее сложным и дискуссионным является вопрос о существовании категории
вида в английском языке и о характере значений глагольных временных форм.
Вид – грамматическая глагольная категория, указывающая на характер протекания
действия. В отличие от категории времени, вид связан не с дейктической
темпоральной локализацией действия, а с его внутренней структурой, с тем, как она
интерпретируется говорящим.
В русском и других славянских языках грамматически противопоставлены
совершенный и несовершенный вид. Семантической базой этого противопоставления
являются предельные глаголы, причем совершенный вид сигнализирует достижение
предела и, в силу этого, представляет действие в его неделимой целостности, а
несовершенный вид нейтрален к признаку достижения предела и к признаку
целостности. Наличие в славянских языках особых способов передачи характера
глагольного действия заставило лингвистов обратиться к поискам этой категории в
других языках. Вопрос о существовании категории вида в германских, и в частности
в английском, языках подвергается обсуждению, поскольку нет единства мнений на
суть этой категории.
Некоторые лингвисты понимают под категорией вида значения, свойственные
некоторым глаголам, содержащим указание на способ протекания действия и
обозначающим начало или конец действия (to begin, to start, to finish), многократность
действия и т.д. Однако такое толкование категории вида приводит к тому, что
лексические свойства передачи характера протекания действия выдаются за
грамматическую категорию вида. Этот путь не позволил установить наличие
грамматической категории вида английского языка, но привлек внимание
исследователей к его видовому характеру.
Профессор И.П. Иванова считает, что видовой характер глагола нельзя
рассматривать как явление лексическое. В то же время видовой характер глагола
обладает грамматическими признаками, а именно передает форму существования
действия, не называется в слове, но сопутствует лексическому значению. Поскольку
из-за отсутствия формальных внешних показателей нельзя видовой характер глагола
признать грамматической категорией, следует считать его грамматическим
значением, получающим свою форму во взаимодействии с близкой по содержанию
грамматической категорией времени. Такое грамматическое значение принято
называть зависимым грамматическим значением в отличие от основного
грамматического значения, имеющего постоянный формальный показатель и
входящего в грамматическую категорию. Зависимое грамматическое значение
предельности / непредельности проявляется в различии значений некоторых
временных форм. И.П. Иванова считает, что вид является постоянной
характеристикой глагольной формы, а время – обязательной, но переменной
величиной. Поскольку вид и время являются взаимосвязанными понятиями, она
называет группы времен разрядами и рассматривает содержание каждого из них с
точки зрения свойственного ему видового и временного значения.
Первый – основной – разряд, объединяющий формы Indefinite, характеризуется
отсутствием видового значения и считается на этом основании нулевой формой
вида. Таким образом. Формы разряда Indefinite чисто временные. Три остальных
разряда – Continuous, Perfect, Perfect Continuous – видо-временные. Для разряда
Continuous основным видовым значением является значение процессуальности, для
разряда Perfect – значение полноты действия, и для разряда Perfect Continuous –
значение полноты развертывания действия.
Спорным в отечественной англистике является вопрос о наличии особых видовых
характеристик у форм Indefinite и Perfect. Группа форм Indefinite часто
противопоставляется группе Continuous как временная, так как формы Indefinite
обладают неопределенным и очень широким значением. Еще более противоречиво
толкование форм Perfect. Профессор А.И. Смирницкий предложил точку зрения,
согласно которой противопоставление перфектных и неперфектных форм образует
грамматическую категорию временной отнесенности. Похожую трактовку
перфектных форм предложил Л.С. Бархударов, заимствую термин у А.И.
Смирницкого.
В большинстве зарубежных исследований вопросы грамматической категории вида у
английского глагола либо не рассматривались, либо не связывались с категорией
времени. Довольно распространенным является утверждение о существовании
видового значения только у одной группы глагольных форм – Continuous.
Эти формы, называемые “ расширенными “ (Expanded), длительными (Durative),
продолженными (Continuous), прогрессивными (Progressive), передают способ
протекания действия, характеризуют его как процесс. Остальные формы
рассматриваются как чисто временные.
Таким образом, подводя итог рассмотрению категорий вида и времени в английском
языке, следует отметить, что данные вопросы нуждаются в дальнейшей разработке.
Исследователи единодушно признают наличие видовых и временных характеристик
у глагольных форм. Теория выделения категории временной отнесенности требует
дальнейшего исследования и уточнения. Бесспорно, однако, то, что категории вида и
времени в английском языке настолько тесно связаны, что точка зрения проф. И. П.
Ивановой на данную проблему, на наш взгляд, наиболее полно отражает объективные
факты языка.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1.
2.
3.
4.
Что является характерной особенностью английского глагола?
Какие 2 большие группы выделяют среди глагола?
Назовите основные подгруппы глаголов. Проиллюстрируйте ответ примерами.
Какие глаголы называются дитранзитивными? Приведите примеры.
5. Приведите примеры глаголов, иллюстрирующих семантическую
субкатегоризацию.
6. Приведите примеры синтаксической субкатегоризации глаголов.
7. Какие глаголы выделяют на основе семантических ролей?
8. Какие глаголы относятся к фактивным?
9. Дайте определение категории времени.
10. Прокомментируйте точку зрения лингвистов на категорию будущего времени в
английском языке.
11. Какие времена называются абсолютными (относительными)?
12. Что такое историческое настоящее (Historic Present)?
13. Дайте определение категории вида.
14. Прокомментируйте точку зрения проф. И.П. Ивановой на проблему вида.
15. Какую грамматическую категорию предложил выделить проф. А.И.
Смирницкий?
16. Прокомментируйте точку зрения зарубежных исследователей на категорию
вида в английском языке.
ЛЕКЦИЙ № 9
КАТЕГОРИЯ НАКЛОНЕНИЯ
Наклонение – грамматическая категория, выражающая отношение действия,
названного глаголом, к действительности с точки зрения говорящего. Наклонение это грамматический способ выражения модальности. Грамматическое значение форм
наклонения выводится из их речевого употребления, предполагающего присутствие
говорящего (пишущего) субъекта, речь которого включает, наряду с констатацией
действия, его оценку как желательного, возможного, предполагаемого и т.д.
Различают два типа наклонений: прямое и косвенное. Прямым наклонением
является индикатив (изъявительное наклонение), служащий для объективной
констатации факта в его отношении к действительности. В косвенных наклонениях
отражается различное отношение субъекта речи к высказываемому.
Категория наклонения в английском языке является сложной, противоречивой и
допускает различные трактовки и классификации в зависимости от того, какой
принцип взят за основу. Своеобразие английского наклонения заключается в
сложных взаимоотношениях формальных и семантических свойств глагольных форм.
В зависимости о трактовки подобных явлений грамматисты выделяют разное
количество наклонений в английском языке. Если классификация строится по чисто
семантическому признаку, то одна и та же глагольная форма попадает в разные
наклонения, и количество их увеличивается. Если же строить систему наклонений
только по формальному признаку, то тогда в одно наклонение объединяются формы
явно разного грамматического значения (формы повелительного наклонения и
синтетические формы be сослагательного наклонения). Очевидно, что для ответа на
вопрос о количестве наклонений необходимо учитывать как формальные, так и
семантические критерии.
Изъявительное наклонение передает действие, рассматриваемое говорящим как
реальный факт, отсюда вытекает необходимость соотнесения его с той или иной
временной сферой, так как ни одно действие не может происходить вне времени.
Употребление форм изъявительного наклонения вовсе не обозначает обязательной
истинности высказывания. Видо-временные формы составляют парадигму
изъявительного наклонения. Кроме того, глаголы в изъявительном наклонении
обладают категориями лица, числа, залога.
Повелительное наклонение выражает побуждение к действию и имплицитно тем
самым подразумевает еще не свершившееся действие. Следовательно, повелительное
наклонение противопоставлено изъявительному по своей семантике.
По форме глагол в повелительном наклонении совпадает с инфинитивом и с
настоящим временем основного разряда, кроме 3-его лица единственного числа: Stop
talking ! Be quiet ! Существенным отличием от инфинитива, однако, является, вопервых, отсутствие частицы to и, во-вторых, отличие отрицательной формы
инфинитива I told you not to talk! от отрицательной формы повелительного
наклонения: Don’t talk!
Для выражения усиленной просьбы употребляется эмфатическая форма
повелительного наклонения, в образовании которой участвует глагол do: Do call me
up, Mary! Глагол do выполняет в этой конструкции служебную функцию усилителя,
выражающего эмоциональное отношение говорящего к высказыванию.
Форма повелительного наклонения используется для выражения непосредственного
обращения к тому, кто должен совершить действие, поэтому, как правило,
повелительное наклонение употребляется без указания субъекта действия. Однако в
отдельных случаях (при эмфазе) возможно и упоминание субъекта действия, обычно
выраженного местоимением 2-го лица: You stay here! Построение такого предложения
формально не отличается от построения обычного повествовательного
предложения в изъявительном наклонении, но его интонационный рисунок,
подчеркивающий и выделяющий обращение к лицу, к которому направлена просьба
и т.п., указывает на иное отношение субъекта к действию и, отсюда на иное модальное
содержание глагольной формы.
У большинства лингвистов не вызывает сомнения существование значения 2-го лица
у форм повелительного наклонения. Дискуссионным является вопрос о
существование в языке особой формы повелительного наклонения 1-го лица.
Для выражения побуждения, направленного на 1-е лицо, в английском языке
употребляется сочетание глагола let с местоимением. Это сочетание грамматисты
склонны считать аналитической формой повелительного наклонения. Хотя, с другой
стороны, в некоторых случаях глагол let еще сохраняет собственное лексическое
значение позволения, что не характерно для аналитических форм. Большинство
исследователей полагает, что этот глагол находится на пути превращения в
служебный глагол повелительного наклонения. Если данная форма не есть форма
повелительного наклонения 1-го лица, следовательно, повелительное наклонение
обладает единственной формой, ориентированной на 2-е лицо единственного и
множественного числа и не противопоставленной никаким другим формам лица.
Сослагательное наклонение употребляется для обозначения действий, не
существующих в реальной действительности (предполагаемых, желаемых,
невозможных и т.д.). Семантически оно отличается как от изъявительного, так и от
повелительного наклонений. В древнеанглийском языке существовало
сослагательное наклонение, обладавшее развитыми флективными формами. В ходе
исторического развития языка и утраты флексий, формы сослагательного
наклонения за некоторыми исключениями совпали с формами изъявительного
наклонения, а на смену флективным формам пришли иные способы выражения
значения нереального действия.
Формы сослагательного наклонения, традиционно выделяемые на исторической
основе и являющиеся остатками флективного сослагательного наклонения, принято
называть синтетическими в отличие от новых форм, пришедших им на смену, аналитических. Синтетические формы сослагательного наклонения совпадают с
формой инфинитива без частицы to для всех лиц единственного и множественного
числа – be, go. Выделяют также остаточную форму старого сослагательного
наклонения – were для всех лиц единственного и множественного числа.
I wish I were her age. If only my father were alive!
Cинтетические формы сослагательного наклонения, совпадающие с инфинитивом и
императивом, отличаются от формы повелительного наклонения по своему
синтаксическому употреблению – преимущественно в придаточных условных и
уступительных ( Though this be madness, yet there is method in it; That if you be honest
and fair, your honesty should admit no discourse to your beauty ).
Традиционно считалось, что это –формы ограниченного употребления, характерные
для американского варианта английского языка, закрепленные за определенными
стилями речи. Однако в ходе исследований было подтверждено их более широкое
распространение и не только в официальном стиле или в американском варианте.
К аналитическим формам сослагательного наклонения относятся формы should,
would, may, might с инфинитивом другого глагола при утрате модальными глаголами
самостоятельного значения. Наличие аналитических форм с простым и перфектным
инфинитивом (should go, should have gone, might go, might have gone) показывает, что
сослагательное наклонение обладает видо-временными формами. Неопределенные
формы указывают на действие, относящееся к любому моменту времени, кроме
предшествующего моменту речи. Модальное их значение заключается в том, что они
обозначают предполагаемое и осуществимое действие. Перфектные формы служат
для выражения предшествующего действия. По своему значению они характеризуют
действие как предполагаемое, но нереальное, не соответствующее тому, что имело
место в действительности. В связи с этим считается, что формы сослагательного
наклонения имеют модально-временной значение.
Сослагательное наклонение обладает противопоставлением залоговых форм,
следовательно, в нем достаточно четко представлены почти все глагольные
категории, что отличает его от повелительного наклонения и сближает с
изъявительным.
ТРАКТОВКА СОСЛАГАТЕЛЬНОГО НАКЛОНЕНИЯ ЗАРУБЕЖНЫМИ И
ОТЕЧЕСТВЕННЫМИ ЛИНГВИСТАМИ
Категория сослагательного наклонения в английском языке представляет собой
набор весьма разнообразных форм и вызывает, поэтому серьезные разногласия в
трактовке. Набор форм включает, как уже было рассмотрено выше, синтетические
формы, сохранившееся от прежней парадигмы глагола; аналитические формы с
вспомогательными глаголами should и would; формы омонимичные претериту и
перфекту прошедшего времени.
Сторонники формальных критериев утверждают, что речь идет не омонимии форм, а
об изменении значения форм изъявительного наклонения в зависимости от
определенных синтаксических условий. Иной точки зрения придерживаются
представители семантического направления. Они считают, что совмещение столь
различных значение невозможно в пределах одной грамматической формы и в
данном случае налицо существование омонимичных форм разного наклонения. Такая
трактовка является, на наш взгляд, более убедительной.
Остановимся на схемах, предложенных отечественными лингвистами: А.И.
Смирницким, И.Б. Хлебниковой,
Б.А. Ильишом.
А.И. Смирницкий различал а) сослагательное I (if he be, I suggest that he go),
включающее высказывания, не противоречащие реальности; б) сослагательное II,
наоборот, подразумевает высказывания, противоречащие действительности (if it were,
if he had known); в) предположительное, образуемое сочетанием should с
инфинитивом при любом подлежащем; г) условное наклонение - аналитические
формы с should и would, функционирующие в главной части условного предложения
(What would you answer if you were asked …).
И.Б. Хлебникова различает условное наклонение (Conditional – should go, would go),
субъюнктив, включающий синтетические формы (be, were, if I knew…) и варианты
сослагательного наклонения, не образующие систему (however it might be, for fear it
should start trouble). Данная классификация основана на теории, утверждающей, что
формы условного наклонения образуют семантический единый подтип, тогда как
остальные случаи, формально совпадающие по форме, не укладываются в стройную
систему.
Л.С. Бархударов и Д.А. Штелинг выделяют сослагательное I (формы которого
употребляются в основном вне подчинения, т.е. в простом, сложносочиненном и в
главном предложении сложноподчиненного предложения); сослагательное II (формы
употребляются в различных типах придаточных предложений обстоятельственного
характера); конъюнктив (синтетические простые формы, например, he/she go, а
также аналитические формы, образуемые при помощи вспомогательного глагола
should для всех лиц и чисел и инфинитива).
Б.А. Ильиш в своей работе “The Structure of Modern English” указывает на то, что
расхождение во взглядах на категорию наклонения (различные авторы выделяют до
16 форм) свидетельствует о реальной трудности при систематизации и интерпретации
сослагательного наклонения в современном английском языке. Причины этой
трудности заключаются в двух основных факторах: 1) одни и те же формы передают
различные значения; 2) одно и то же значение передается различными формами.
Именно это перекрещивание формы и семантики приводит к субъективизму в их
интерпретации.
Обращаясь к вопросу выбора между идентичностью формы и отличием значения,
Б.А. Ильиш склоняется к тому, что при идентичности формы желательно не
выделять омонимов, а считать данный сдвиг грамматического значения особым
употреблением формы в определенном окружении (вариантное употребление формы):
1) He lived here five years ago; 2) If he lived here he would come at once.
Формы lived – не омонимы, а случаи особого употребления претерита; то же самое
естественно относится и к перфекту прошедшего времени:
1) I knew he had lived there; 2) If he had lived there he would have come to see me.
Формы с should, would , выражающие предположительность, Б.А. Ильиш
рассматривает как особое употребление зависимого будущего (Future-in-the-Past).
Далее Б.А. Ильиш анализирует категорию наклонения в двух планах – с точки зрения
значения и с точки зрения способов выражения. Включая и значение побуждения
(императив), он выделяет четыре основных значения: побуждения, возможности,
нереального условия и следствия нереального условия. Таким образом, если исходить
из значения, можно обнаружить четыре или три наклонения, если объединить два
последних под одной рубрикой “ нереальное действие “. Если же исходить из способов
выражения, то получается шесть наклонений, включая императив. Далее Б.А. Ильиш
рассматривает модели употребления (patterns), но не классифицирует их.
Обратимся к трактовке наклонения у зарубежных лингвистов.
В ранних грамматиках английского языка принципы формообразования и семантика
сослагательного наклонения в латинском языке были механически перенесены на
английский языковой материал. Отсюда существуют два направления в трактовке –
Калькирование латинской схемы, с одной стороны, и отрицание существования
наклонения в английском языке – с другой. В грамматиках 20 века наклонение
трактуется как категория субъективная. Г. Суит определяет эту категорию как
грамматическое выражение “ различных отношение между подлежащим и
сказуемым” и различает два вида высказываний в зависимости от того, излагают ли
они нечто как факт (fact-mood) или как представление мысли ( thought-mood ). Для
представления мысли существуют формы сослагательного наклонения (Subjunctive)be, were и условное наклонение (Conditional), в которое он включает все сочетания с
should, would плюс инфинитив. Далее Генри Суит выделяет разрешительное
(Permissive - may), побудительное (Compulsive – is to ). Показательно, что формы,
совпадающие с Past Indefinite, Г.Суит относит к сослагательному наклонению и
называет их tense-mood. Однако недостатком предложенной им схемы можно считать
не только нечетко выделенные два последних наклонения, но и то, что формам,
совпадающим с Past Perfect, в ней не находится места.
Известный исследователь английской грамматики Отто Есперсен считает, что
необходимо строго придерживаться глагольной формы при выделении категории
наклонений, в противном случаи можно обнаружить сколько угодно наклонений (он
приводит пример 20 понятийных категорий наклонения). Он выделяет
изъявительное наклонение, которое употребляется всегда, когда для этого нет
никаких особых препятствий, и сослагательное – как используемое лишь в
определенных условиях. Существование повелительного наклонения также не
вызывает у него сомнений, поскольку подкреплено особенностями синтаксического
употребления. В сферу сослагательного наклонения О. Есперсен включает лишь
остаточные формы, которые употребляются весьма ограниченно. Рассматривая
формы индикатива, имеющие значение нереальности, он считает, что в этом случае
имеет место “ воображаемое употребление времен “(imaginative use of tenses). Таким
образом, О. Есперсен не признает аналитических форм сослагательного наклонения,
ограничивая эту категорию лишь остатками старых синтетических форм.
Большинство зарубежных исследователей английского языка не могут преодолеть
традиции видеть формы сослагательного наклонения только в остаточных формах.
Некоторый интерес к аналитическим формам как возможным формам
сослагательного наклонения можно найти в трактовке г. Уиллиса. Он говорит о том,
что сослагательное наклонение представляет интерес для грамматистов в силу
богатства выражаемых им значений и многообразия форм, многие из которых
идентичны формам индикатива.
Автор называет модальные глаголы в сочетании с инфинитивом, выражающие
значения сослагательного наклонения, модальным сослагательным наклонением
(Modal Subjunctive).
Таким образом, применительно к современному английскому глаголу следует
говорить о трех наклонениях: изъявительном, повелительном и сослагательном.
Существование первых двух не вызывают сомнений, так как они представлены
регулярными грамматическими формами. Категория сослагательного наклонения
признается далеко не всеми лингвистами главным образом из за отсутствия четкой
парадигмы ее форм и многообразия выражаемых ею значений. Можно предположить,
что исследования в этом направлении будут весьма перспективными.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
Дайте определение категории наклонения.
В чем заключается своеобразие английского наклонения?
Какое действие передает изъявительное наклонение?
Какими грамматическими категориями обладает глагол в изъявительном
наклонении?
5. Проанализируйте дискуссионный вопрос о существовании форм
повелительного наклонения 1-го лица.
6. Какие формы называют синтетическими формами сослагательного
наклонения?
7. Какие формы относятся к аналитическим?
8. Приведите точки зрения А.И. Смирницкого, И.Б. Хлебниковой и Б.А. Ильиша
на категорию наклонения и проблему классификации.
9. Как определяет наклонение Г. Суит?
10. Какие формы О. Есперсен называет « воображаемым употреблением времен»
(Imaginative use of tenses)?
1.
2.
3.
4.
ЛЕКЦИЯ № 10
КАТЕГОРИЯ ЗАЛОГА
Залог (греч. Diathesis ) – грамматическая категория глагола, выражающая в
соответствии с широко распространенной до недавнего времени точкой зрения,
субъектно-объектные отношения. Однако общепринятого определения залога в
лингвистике нет. Категория залога в большей степени, чем другие глагольные
категории, связана с построением предложения в целом, выражая отношение личной
формы глагола – сказуемого к подлежащему и дополнению. Основным залогом
является действительный, показывающий, что предмет или лицо, выраженное
подлежащим, производит действие. В сопоставлении с действительным залогом в
современном английском языке выделяется страдательный залог, показывающий,
что действие глагола-сказуемого направлено на лицо или предмет, выраженный
подлежащим, и возвратный залог (выделяемый далеко не всеми авторами) с общим
значением сосредоточенности действия в самом производителе.
Формы страдательного залога и современные формы возвратного залога, возникшие
в ранний новоанглийский период, являются аналитическими. Первая представляет
собой сочетание вспомогательного глагола to be с причастием II, вторая – сочетание
глагола с возвратным местоимением в его служебной функции.
В понятие залога разными исследователями вкладывается крайне разнообразное и
противоречивое содержание. Выдвинутая в 70-е годы 20 века универсальная теория
залога (Холодович А.А. и др.) была призвана единообразно описывать формы залога в
различных неродственных языках. В рамках этой теории наряду с понятием залога
используется понятие диатезы, и залог определяется как “ грамматически
маркированная в глаголе диатеза” Диатеза – соответствие между ролями глагольной
лексемы, ее компонентами (субъектом, объектом, адресатом и т.п.) и выражающими
их членами предложения (подлежащим и дополнением).
В значительной степени основываясь на анализе семантики субъектно-объектных
отношений, универсальная концепция залога оказывается тесно связанной с теорией
так называемых глубинных падежей (Ч. Филмор, У. Чейф и др.). Учитывая
одновременно семантические, синтаксические и морфологические качества
компонентов глагольной лексемы, понятие диатезы является универсальным (в
отличие от залога, считающегося, прежде всего морфологической категорий).
Итак, залог – это категория, основанная в семантическом плане на возможности
несовпадения логической (субъект- предикат- объект) и синтаксической (подлежащее
– сказуемое – дополнение) направленности действия. На морфологическом уровне
категория залога представлена формами действительного и страдательного залогов
(актив – немаркированный член оппозиции, пассив – маркированный, если
рассматривать их с точки зрения теории оппозиции).
Большинство лингвистов считает, что нет специальной формы, которая указывала
бы на соотношение действия с объектом, представленным в дополнении (как,
например, русские возвратные глаголы на – ся), т.е. не признают наличия
возвратного залога в современном английском языке, хотя существуют и другие
точки зрения на проблему “третьего” залога.
Сначала следует остановиться на общепризнанном противопоставлении
действительного и страдательного. В соответствии с основными направлениями
анализа исследователи обращают внимание на семантические признаки их
противопоставления. В центре внимания большинства лингвистов находится такой
признак, как направленность действия. Следуя за традиционным определением
русистики и отечественной германистики, многие авторы (Б.А. Ильиш, Л.С.
Бархударов, В. Н. Жигадло, И.П. Иванова, Л.Л. Иофик) пишут о выраженном в
глагольной форме отношении действия к его субъекту. Форма действительного
залога, по их мнению, обозначает, что процесс исходит от предмета, выраженного тем
словом, с которым грамматически соотнесена глагольная форма, и направлен от него
вовне. Форма страдательного залога же указывает на то, что процесс направлен на
предмет, обозначенный словом, с которым соотнесена глагольная форма, извне, т.е.
появляется представление о производителе действия, который может находиться за
пределами предложения. Авторы имеют в виду грамматическую направленность
действия, а не ту или иную направленность, вытекающую из собственно
лексического значения глагола.
Противопоставление актив – пассив в современном английском языке связано не
столько с традиционным понятием переходности, сколько с понятием объектной
направленности глагола. Обязательная направленность действия, выраженного
глаголом в активном залоге, на объект создает возможность использования этих
глаголов страдательном залоге. Не следует считать, однако, что страдательный залог
не является самостоятельным залогом, а возникает только в результате
трансформации действительного залога в страдательный. “Теория обратимости “,
согласно которой страдательный залог всего лишь результат некоего механического
преобразования поверхностной структуры, не затрагивающего семантической
структуры предложения, не подтверждается ни категориальным значением этих
глаголов, ни их функционированием в высказывании. Различие в залоговом
значении глагола создает значительное различие и в значении предложения в целом.
Пассив употребляется для подчеркивания инактивности подлежащего, для создания
особой коммуникативной структуры предложения, иного фокусирования
информации.
Форма пассива (to be + причастие II) способна выражать двойственную семантику.
В одних случаях оно выражает действие – тогда это форма страдательного залога, в
других – состояние лица или предмета – тогда это составное сказуемое. Принципы
разграничения обоих значений данного сочетания привлекали внимание как
зарубежных, так и отечественных лингвистов. Трудности разграничения пассива и
составного именного сказуемого (если настаивать на таком разграничении)
усугубляются тем фактом, что совпадает не только форма, но и содержание.
Категориальное значение составного именного сказуемого – состояние, но и
пассивная форма тоже может передавать состояние субъекта как разновидность
инактивности , “страдательности “ субъекта – подлежащего.
Предлагаются три критерия отграничения форм: 1) значение причасти II, 2) форма
глагола to be, 3) контекст. Последний признак, как правило, является одним из ярких
показателей. Контекстуальными показателями страдательного залога служат
следующие моменты: а) наличие обстоятельств времени и образа действия,
подчеркивающих однократность, повторяемость или длительность действия,
например: James curiosity was roused at once; б) особенности синтаксического
построения предложения – те случаи, когда структура предложений выражает
последовательность событий, смену действий, выявляемые в сложном предложении,
например: He tapped and the door was opened by Mary; в) наличие предложного
дополнения с предлогом by, обозначающего производителя действия, например : The
silence was only broken by the supping of James’s soup ( Galsworthy ). Иногда значение
действия вообще невозможно отграничить от значения состояния, например: The
thought had been mingled in my nightmares with that of the one-legged seafaring man
(Stevenson). Приводят и такие показатели процесса, как наличие определенной
видовременной формы, модальных глаголов ( т.е. наличие сложного сказуемого ),
опять таки свидетельствующих о возможности, способности, долженствовании
совершения действия. Хотя выделяется большой количество различных критериев
разграничения пассива и составного именного сказуемого, вопрос этот не может быть
решен однозначно и в полной мере убедительно. Так, например, Л.С. Бархударов
говорит о том, что сочетание to be + participle II во всех случаях следует считать
формой страдательного залога, точно так же, как сочетание to be + participle I всегда
является длительной видовременной формой. Объясняет он этот факт тем, что
причастие, прежде всего глагольная форма. Об именном сказуемом, по мнению Л.С.
Бархударова. Можно говорить только в случае адъективации причастия II.
Показателем такой адъективации может быть, например, сочетаемость формы с
наречиями very, too, more (most), а также семантика предложения, исключающая
значение направленности действия на объект: On the contrary, I am very interested; its
collective leadership was stronger and more united than ever; His tone was offended.
Авторы “Теоретической грамматики английского языка “ под редакцией проф. В.В.
Бурлаковой склонны считать, что совпадение форм и отсутствие четкого различия
в категориальном значении дают основание объединить эти формы.
ВОЗВРАТНЫЙ (СРЕДНИЙ) ЗАЛОГ
Общим значением глаголов в возвратном залоге в английском языке, как и глаголов
в средневозвратном залоге в русском языке, является значение сосредоточенности
действия в самом производителе. Вопрос о существовании в английском языке “
третьего “ залога – возвратного, или среднего, до сих пор остается открытым. В
отечественной науке модель “переходный глагол + возвратное местоимение “ не
соответствует полностью всем критериям аналитической формы, на основании
которых выделяются, например, видовременные формы или пассив. Возвратный
объект в предложении I dress myself, как считают исследователи, мог быть воспринят
как эмфаза (после совпадения форм возвратных и усилительных местоимений),
оказаться излишним и дать начало непереходному употреблению dress – I dress.
Возвратные формы противопоставляются невозвратным формам глаголов с
основным переходным значением: to hide something, somebody – to hide oneself; to
throw something – to throw oneself. По сравнению со страдательным залогом охват
глаголов категорией возвратного залога оказывается значительно уже; формы
возвратного залога не образуются от глаголов непереходных очевидно в связи с тем,
что эти глаголы не могут выразить непосредственную обращенность действия на его
производителя. Наличие возвратного залога в английском языке признает Поутсма,
который называет его средним или возвратным (Middle or Reflexive Voice). По его
мнению, возвратные местоимения, хотя и выполняют функции дополнения,
практически лишены семантической значимости, так как не показывают, что
действие, выраженное глаголом, направлено на лицо или не-лицо – субъект действия.
Однако обычно отмечается, что переходный глагол может образовывать с
возвратным местоимением и свободное сочетание. Такие сочетания называют
переходно-возвратными, а грамматизированные – непереходно-возвратными.
Большинство отечественных исследователей (Л.С. Бархударов) не выделяют
возвратный залог в системе современного английского языка. Отмечается тенденция
к опусканию возвратных местоимений. Если после глагола нет прямого дополнения,
то это показывает, что действие не переходит на объект и субъект производит
действие над самим собой. Опущение возвратного местоимения возможно только при
глаголах, обозначающих привычные, повторяющиеся действия : I wash; I dress. Но в
других случаях опущении е невозможно: I warm не означает “я греюсь “, I amuse не
означает “я развлекаюсь “.
Как уже было сказано, позиция по данному вопросу не является окончательной.
Признание и анализ возвратного залога мы находим в теоретическом курсе
“Современный английский язык “ В.Н. Жигадло, И.П. Иванова, Л.Л.Иофик. Авторы
внимательно анализируют возвратные конструкции, раскрывая всю их объективную
сложность и противоречивость. Выделяются два значения возвратного залога:
собственно-возвратное и средневозвратное. Собственно-возвратное значение имеется
в тех случаях, когда глагол выражает конкретное действие: to hurt oneself, to hide
oneself, to warm oneself, to shave oneself, to towel oneself…
Выражая средневозвратное значение, форма возвратного залога показывает, что
действие ни на кого и ни на что не переходит, а замыкается в самом субъекте,
сосредоточено в нем. Существуют две разновидности средне-возвратного значения:
1) действие сосредоточено в сфере субъекта и сводится к выражению внешних
физических изменений в составе субъекта, его перемещения в пространстве : to
stretch oneself.
2) Формы возвратного залога выражают внутренне состояние субъекта (to enjoy
oneself).
Некоторые отечественный лингвисты (проф. А.И. Смирницкий)
не включают возвратный залог в залоговую систему, так как не считают сочетание
глагола с возвратным местоимением частью аналитической парадигмы.
Сочетание глагола с возвратным местоимением не дает парадигматического ряда,
так как, прежде всего, отсутствует его противопоставленность действительному
залогу, как в структурном, так и в семантическом плане. Относительно таких
предложений, как She washed herself и She washed her child, считается, что здесь не
различие залогов, а различие дополнений, хотя в одном случае дополнение
выражено возвратным местоимением, это не создает особой глагольной формы
возвратного залога.
Существует также мнение, что возвратное значение может быть установлено и
определено только лишь в контексте предложения, а значение возвратности –
эпизодическое, появляющееся при особой ситуации в определенном контексте, т.е.
мы имеем действительный залог с несколько необычным значением, когда в
качестве дополнения при переходном глаголе выступает возвратное местоимение,
имеющее двойственный характер и способное выполнять функции как
самостоятельного, так и служебного слова.
Двойственный характер возвратного местоимения реализуется в зависимости от
лексического значения глагола, чем более абстрактным является значение
глагола, тем более теряет свое значение возвратное местоимение.
Таким образом, до настоящего времени нет однозначного ответа на вопрос о
наличии или отсутствии возвратного залога в современном английском языке.
Можно констатировать, что в английском языке существует устойчивая категория
залога, выражающая отношения в системе “ исполнитель – действие – объект “.
Залоговые формы в английском языке, пройдя длительный и непростой путь
становления, еще окончательно не оформились и находятся в процессе развития.
Поэтому вопросы, связанные с ней, соответственно требуют детального научного
рассмотрения.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Какие отношения выражает категория залога?
2. Какой залог является основным? Что он выражает?
3. Прокомментируйте универсальную теорию залога Холодовича А.А.. Как она
соотносится с теорией семантических падежей, на ваш взгляд?
4. Какими формами представлена категория залога в английском языке с точки
зрения теории оппозиций?
5. В чем состоит трудность разграничения пассивного залога и пассивной
конструкции (составного именного сказуемого)?
6. Каково общее значение глагола в возвратном залоге? Приведите собственные
примеры.
7. Какова общепринятая точка зрения на возвратный залог в отечественной
англистике?
8. Прокомментируйте проблему возвратного залога в трактовке И.П. Ивановой и
других.
ЛЕКЦИЯ № 11
СЛУЖЕБНЫЕ ЧАСТИ РЕЧИ
Служебные части речи – лексически несамостоятельные слова, служащие для
выражения различных семантико-синтаксических отношений между словами,
предложениями и частями предложений, а также для выражения разных оттенков
субъективной модальности.
Служебные слова (или части речи) противопоставлены знаменательным
(самостоятельным) словам как лексические и грамматические единицы. Как
лексемы они лишены номинативных значений, присущих знаменательным
словам, т.е. не называют предметов, признаков, свойств, действий, их лексическое
значение абстрагировано от отношений, которые они выражают в предложении.
Служебные слова не обладают той семантической общностью, на основе которой
происходит объединение знаменательных слов в части речи. Общность служебных
частей речи – функциональная, грамматическая, в этом отношении они
приближаются к морфемам и находятся на грани словаря и грамматики. Как
грамматические единицы служебные слова отличаются от знаменательных тем,
что не имеют морфологических категорий и выполняют только служебные
синтаксические функции в синтаксических конструкциях.
Уступая знаменательным словам по численности и представляя собой, по существу
закрытый класс слов, служебные слова превосходят их по частотности.
Употребление термина “служебные части речи “ характерно, прежде всего, для
русской грамматической традиции. Деление слов на знаменательные и служебные
в разных терминологических вариантах прослеживается в русской грамматике,
начиная с 18 века. В истории отечественного языкознания объем понятия “
служебные части речи “ колебался, к ним относили местоимения, числительные,
предлоги, союзы, местоименные наречия, вспомогательные глаголы (Ф.И.
Буслаев); только предлоги и союзы (А.М. Пешковский); глагольные связки типа “
быть “, « являться “, предлоги, союзы, союзные слова (Л.В. Щерба). В определении
служебных частей речи русская академическая грамматика следует В.В.
Виноградову, который относил к ним частицы, предлоги и союзы, именуя их
“частицами речи “.
В зарубежной лингвистике обычно не принято противопоставление особых
служебных частей речи частям речи знаменательным, но иногда выделяются,
например категория относительных слов (Verhaltnisworter), куда включают
артикли, предлоги, союзы (в то время как частицы считаются подвидом наречий).
Во французской лингвистической традиции к служебным частям речи (mots
accessories) наряду с союзами и предлогами принято относить и местоимения.
Авторы “ Грамматики современного английского языка для университетов “
выделяют закрытый класс слов (closed – system items) и открытый (open – class
items). В закрытый класс слов входят: артикли, указательные местоимения
(demonstrative), местоимения, предлоги, союзы и междометия.
Предлоги
Предлог – (калька греч. Prothesis, лат. Praepositio) разряд служебных слов,
морфологически неизменяемых, выражающих различные отношения между
зависимыми и главными членами словосочетания и осуществляющих
подчинительную синтаксическую связь внутри словосочетания и предложения.
Каждый предлог характеризуется только ему присущей совокупностью значений,
например, предлог “ by “ передает самые различные отношения: to sit by the
window – пространственное (нахождение рядом); to sail by the river – то же
(движение вдоль); to come by 6 o’ clock – временное отношение; to go by the air –
способ, средство; a picture by Repin – деятель. Значения предлогов составляют
совокупность его семантических реализаций (вариантов), или его семантическую
структуру. Компоненты семантической структуры одни исследователи называют
лексическими, другие – грамматическими значениями; однако термин “
лексическое значение “ используется для наименования предметов, свойств,
действия и т.д. Предлог же передает отношения и лишен способности к такого рода
номинации. Термин “ грамматическое значение “ носит обобщающий характер и
непосредственно не соотносится с понятием конкретной семантической структуры
языковой единицы. Вопрос о терминологическом обозначении компонентов
семантической структуры предлогов является дискуссионным.
В значениях предлога отражается семантическое взаимодействие служебного
слова и соединяемых им самостоятельных слов, например: to look at ‘ смотреть на
...’ и to look after ‘ присматривать за ...’
По своей грамматической функции предлог соотносим с категорией падежа. В тех
языках, где есть склонение существительных, предлоги, сочетаясь с определенным
падежом, усиливают его значение. В тех языках, где склонение существительных
как система морфологических форм отсутствует, предлоги берут на себя функции
падежей, например, сравним рус. ‘ Дом его друга ‘; и англ. The house of his friend,
франц. La maison de son ami. На этом основании иногда говорят о предложном, или
аналитическом, склонении, но вопрос этот относится к числу спорных.
Сторонники точки зрения, в соответствии с которой термин ‘ склонение ‘ может
быть распространен на предложные структуры, основываются на тождестве
грамматических функций падежей и предлогов и передаваемых ими отношений.
Противники такой интерпретации подчеркивают различный характер способа
языкового выражения: в одном случае это изменение формы слова (падеж –
категория морфологическая), в другом случае – употребление служебного
элемента, не входящего в состав слова.
Грамматическое значение у всех предлогов одно – выражение подчинительной
связи. Значения предлогов фиксируется в словарях, как толковых, так и
переводных. Следовательно, как считают авторы “ Теоретической грамматики
английского языка “ под редакцией проф. В.В. Бурлаковой, нет оснований
отказывать предлогу в лексическом значении. Своеобразие же в его значении
неразрывно связано с его функцией: оно заключается в том, что выражение
соответствующего фрагмента действительности осуществляется предлогом лишь в
сочетании со знаменательными словами. Признают наличие лексического
значения у предлога и А.И. Смирницкий, Б.А. Ильиш, указывая на то, что каждый
предлог передает не просто отношение, а какое-то определенное отношение. Эта
дифференциация отношений и рассматривается как лексическое значение
предлога. Существует и противоположная точка зрения на природу значения
предлога. М.И. Стеблин – Каменский отрицает наличие лексического значения у
предлога на том основании, что он лишен способности номинации, не называет
передаваемого им отношения, а только указывает на него.
Таким образом, вопрос наличия или отсутствия у предлога лексического значения
трудно разрешим и представлен различными интерпретациями.
Те лингвисты, которые признают наличие значения у предлога, стремятся
исследовать систему значений. Однако общепринятой семантической
классификации предлогов не существует.
Распространенным является деление предлогов на локальные, темпоральные и
грамматические, или логические. Эта классификация не совсем удачна, если
учитывать то факт, что большинство древних предлогов к настоящему времени
стали многозначными. Грамматические предлоги настолько абстрактны по своему
значению, что с трудом поддаются дефиниции (например, предлог of).
Л.С. Бархударов предлагает дробную классификацию, основанную на
выражаемыми предлогами отношениями:
Пространственные: in front of, away from, down to, up to и др.
Временные: in the course of, prior to, up to .
Причинно-следственные: because of, on account of, thanks to, due to и др.
Инструментальные: by means of, by force of и др.
Целевые: by way of, for the sake of, in view of, in order to и др.
Сравнительные (противопоставительные, сопоставительные): in comparison with,
in spite of, in defiance of, in contrast with, in accordance with, in opposition to, contrary
to, despite и др.
Заместительные: instead of, in place of и др.
Ограничительные (выделительные): with regard to, in respect of, in relation to, as to,
as for и др.
Интересна классификация, основанная на взаимодействии значения предлога и
значения слов, составляющих его контекст. Предлоги подразделяются на группы, с
правым индикатором значения предлога (on the table, with pleasure), с левым
индикатором (to come from , to depend on) и группы с двусторонней индикацией, где
предлог способен проявить свое значение, как при правом, так и при левом
индикаторе (to eat with, with a fork).
Предлоги неизменяемы. По своей этимологии они делятся на две основные
группы:
1. Первичные:
а) Простые: in, on, at, by, to и др.
б) Сложные: within, into, onto, upon, throughout и др.
2) Производные, образованные от причастий: considering, regarding, respecting,
concerning, past и др.
Многие предлоги совпадают по форме с наречиями и постпозитивами
(послелогами). От наречий и постпозитивов их отличает, прежде всего,
интонационный фактор: как наречия, так и постпозитивы стоят под ударением,
предлоги же находятся в безударной позиции. Кроме того от наречий их отличает
то, что предлог, как указывалось выше, всегда связан с зависимым членом
предложения, независимо от того, находится он непосредственно перед ним или в
дистантной позиции. Наречия же употребляются свободно, не оформляя связи с
зависимым членом:
We have never met since/ We have never met since that day.
He had told me about the picture before/ I won’t see him before next week.
I live near the University/ The Underground station is quite near.
Таким образом, здесь снова возникает теоретический вопрос, имеем ли мы дело с
одним словом в различных функциях или с омонимами.
О. Есперсен, теоретик английского языка, считал, что в этих случаях мы имеем
дело с одним и тем же словом в различном использовании. Однако в теории О.
Есперсена вообще нет места противопоставлению знаменательных частей речи
служебным, поэтому данный подход скорее затушевывает различия между
рассматриваемыми формами, чем объясняет их. Чаще всего такие случаи
объясняются как пример омонимии слов, принадлежащих к различным частям
речи.
Наиболее противоречивые мнения высказывались относительно синтаксического
статуса предлога. Здесь также предлагаются диаметрально противоположные
точки зрения. Одни лингвисты считают, что предлог функционально равен не
слову, а морфеме, так как он выступает в качестве аналитического способа
выражения падежных отношений. Другие полагают, неправомерно приравнивать
предлог морфеме. Во- первых, в отличие от вспомогательного слова в
аналитической форме предлог не лишен собственного значения. Во-вторых, для
грамматической категории характерно единообразие грамматической формы ее
выражения. Предлог же не сопоставим с падежной флексией в этом отношении.
Иначе пришлось бы признать, что в английском языке столько падежей, сколько в
нем предлогов.
В заключение следует подчеркнуть, что предлог очень противоречив по своей
природе: формально он доминирует над вводимым им именем, функционально же
предлог подчинен имени, так как служит средством связи его с контекстом.
СОЮЗ
Союз (калька лат. Conjunction и греч. Syndesmos, букв. – связь, союз) – класс
служебных слов, оформляющих синтаксические связи предложений и
синтаксические связи слов. Связующая функция является для союза основной.
Однако, указывая на наличие связи, союз одновременно выполняет и
квалифицирующую функцию: обозначает содержательные отношения между
связываемыми единицами. Грамматическое значение отношения сближает союзы
с предлогами. Исходя из передаваемых союзами отношений, их делят на
подчинительные и сочинительные. Подчинительные союзы (that, while, because, as,
though, since, in case, suppose), как правило, вводят зависимые предикативные
единицы (ПЕ ). Сочинительные союзы (and, nor, neither…nor, or, either….or)
соединяют слова, сочетания слов, ПЕ: части сложного предложения или
самостоятельные предложения.
В самостоятельную часть речи союз был выделен в античной грамматике. У
Аристотеля союзы составляли часть синкретического класса связок (syndesmoi),
куда входили собственно союзы и предлоги. В отдельный класс союзы были
выделены Дионисием Фракийским (2-1 вв. до н.э.). В грамматиках средних веков
союзы включались в категорию частиц речи (particulae orationis ). В языкознании
20 в. союзы вместе с модальными словами часто относят к синтаксическим
служебным словам (в противоположность морфологическим – предлогам и
артиклям).
Вопрос лексической семантики союзов решается, очевидно, так же как вопрос
относительно предлогов – союзы передают дифференцированные грамматические
отношения, при чем эти отношения в какой-то мере еще более абстрактны, чем
отношения, передаваемые предлогами.
Некоторые авторы (Л.С. Бархударов) предлагают классификацию сочинительных
и подчинительных союзов по их значению. В группе сочинительных союзов он
предлагает выделять следующие подгруппы:
а) Соединительные (copulative), выражающие согласованность, соответствие или
взаимозависимость двух или более понятий; and, nor, as well as, neither…nor,
both…and, not only …but).
б) Противительные (Adversative), выражающие противопоставление,
противоположность двух или более понятий: but, yet.
в) Разделительные (Disjunctive), выражающие альтернативу, выбор:
or, either…or.
г) Основания (Of reason): for.
д) Следствия: (Of consequence): so, hence.
Подчинительные союзы по функциям и значению автор делит на две группы:
а) Вводящие именные (подлежащные, предикативные, дополнительные) и
определительные придаточные предложения: that, if, whether.
б) Вводящие обстоятельственные придаточные предложения и обстоятельственные
союзные обороты (типа if asked, when in doubt):
Времени: after, since, when, before и т.д.
Места: where, wherever.
Причины: because, since, as и т.д.
Следствия: (so) that, so.
Цели: so that, that, in order that, lest и т.д.
Условия: if, unless, supposing.
Уступки: though, although, even if, even though.
Сравнения: as, as if, than.
По морфологическому составу союзы можно подразделить на простые (
And, or, if, lest), сложные (whereas), и составные (both…and, as well as, in case, as if,
as though). По размещению в предложении союзы делятся на одиночные (till, until,
although), повторные (now…now), повторные, или коррелирующие (no
sooner…than, hardly.. when, either…or).
Среди вопросов, связанных с союзом, важное место занимает проблема
грамматической омонимии. Целый ряд союзов имеет омонимы среди наречий,
предлогов, частиц (but, like). О. Есперсен, например, сомневается в необходимости
их разграничения. Так, он пытается доказать, что нет достаточных оснований для
выделения наречий (he was in), предлогов (he was in the house; after his arrival) и
союзов (after he arrived) в отдельные классы слов.
В качестве средств подчинительной связи наряду с союзами широко используются
союзные слова, союзные местоимения и союзные наречия, совмещающие
служебную функцию со знаменательной. В первую очередь это союзные
местоимения типа who, whoever, what, which и наречия местоименного типа when,
where, why, how. Союзные слова вводят именные предикативные единицы (т.е.
придаточные – подлежащие, предикативные члены, дополнения и
определительные ПЕ). В последнем случае союзное слово имеет относительную,
или релятивную функцию, заключающуюся не только в том, что союзное слово
является членом предложения, но и одновременно замещает свой антецедент –
какой-либо член главного предложения.
К союзным словам примыкают также союзные наречия, которые не следует
смешивать с союзами. Это слова however, nevertheless, therefore, accordingly, thus,
furthermore, hence, consequently и др. В отличие от союзных местоимений и наречий
местоименного типа, они служат преимущественно для связи самостоятельных
предложений или частей сложносочиненного предложения, и устанавливаемая
связь носит скорее логико-семантический характер. В предложении
эти слова обычно играют роль вводных синтаксических единиц. Передаваемые
союзными наречиями значения сближают их, скорее с сочинительными союзами,
чем с подчинительными. Отмечалась даже тенденция к их переходу в обычные
сочинительные союзы.
В грамматических описаниях можно встретить иное распределение данных средств
связи (предлоги, союзы, союзные наречия, местоимения), в частности, все
перечисленные связующие функциональные слова, объединяются под общим
названием коннекторов, которые далее подразделяются на более дробные рубрики.
Подчеркивается их общая синтаксическая функция - осуществление связи.
Однако игнорируется, с другой стороны, многообразие их функционирования,
абсолютизируется один признак, соединительная функция.
В последнее время лингвисты уделяют внимание условиям, препятствующим
объединению частей сложного предложения при помощи сочинительных союзов.
При этом широко используется понятие пресуппозиции, т.е. внеречевых условий,
обеспечивающих правильное понимание высказывания, условия правильного
употребления предложения. На основании анализа многочисленных предложений
и опроса информантов, делается вывод, что связанные между собой сочинительной
связью элементы, должны объединяться общей темой (сommon topic).
Несмотря на равноправность передаваемых союзом and отношений, могут
возникать условия, препятствующие перестановке частей. Таким препятствием в
первую очередь являются отношения временной последовательности между
синтаксическими единицами. Сочинение, не допускающее перестановки
сочиненных компонентов, называется ассиметричным. Оно противопоставляется
симметричному сочинению, допускающему подобную перестановку.
ЧАСТИЦЫ
Частицы – разряд неизменяемых служебных слов, функция которых состоит в
уточнении значения тех членов предложения, к которым они относятся, а в
некоторых случаях – в существенном изменении смысла высказывания.
Пестрота предлагаемых классификаций частиц и многообразие их списков
объясняется принципиальными особенностями функционирования частиц: их
многозначностью, нечеткими семантическими границами, тесной связью с
лексико-грамматической структурой высказывания, омонимией с другими
частями речи. Как служебным частям речи, частицам не свойственна функция
номинации, но, вместе с тем, они передают дифференцированное эмоциональное,
оценочное отношение говорящего как к отдельным словам, так и всему
высказыванию в целом.
Далеко не все ученые признают за частицами статус отдельной части речи.
Например, большинство зарубежных грамматистов рассматривают их как особые
группы слов в составе наречий, местоимений, союзов. В отечественной
лингвистике частицы трактуются как самостоятельная часть речи.
Дискуссионным является и вопрос о наличии у частиц самостоятельного
лексического значения. Существует мнение (В.Н. Жигадло, И.П. Иванова, Л.Л.
Иофик), что у частиц нет собственного лексического значения, а значение,
передаваемое ими, обусловлено оттенками, которые частицы придают тем или
иным словам (группам слов) в речи. Согласно другой точки зрения (Б.А. Ильиш)
все частицы, за исключением to, обладают ослабленным лексическим значением.
Сторонники данной точки зрения отмечают, что определить собственное
лексическое значение частиц довольно трудно, приходиться прибегать к помощи
слов синонимов, обычно самих же частиц.
Сложность семантической классификации частиц обусловлена во многом
трудностью установления их лексического значения. Предлагаемые различными
авторами классификации частиц бывают непоследовательными и
противоречивыми. Весь класс частиц обычно подразделяется на уточняющие,
модальные, эмоционально-экспрессивные, формообразующие. Причем
формообразующие частицы стоят особняком, так как они выделяются не по
семантическому, а по структурно- грамматическому признаку. Они очень часто
выступают как компоненты морфологической формы, как ее показатели, и они
вряд ли могут рассматриваться в отрыве от морфологического единства.
Л.С. Бархударов, Д.А. Штелинг делят частицы на:
А) усилительные: even, all the, just, simply, very, too и другие.
Б) уточнительные: exactly, precisely, right .
В) ограничительные: only, merely, alone, almost, nearly, scarcely, hardly.
Г) отрицательные: not, no.
Как считает Б.Е. Зернов, выделение формообразующих, уточняющих, модальных и
эмоционально-экспрессивных частиц не может быть принято безусловно.
По его мнению, частицы не могут быть последовательно расклассифицированы
на чисто семантическом основании. Он считает, что классификация должна носить
семантико-синтаксический характер.
Морфологически английские частицы неизменяемы, у них нет каких-либо
специальных формальных показателей.
В большинстве своем частицы возникли из наречий, отчасти – из прилагательных
(alone, only, even), местоимений (all), союзов (but).
Многие вопросы, связанные с синтаксисом английских частиц, остаются
совершенно не исследованными. Вопрос о синтаксическом статусе частиц также
является дискуссионным. На этот счет существуют две точки зрения. Согласно
одной из них частицы не являются самостоятельными членами предложения ( Л.С.
Бархударов, Д.А. Штелинг ), согласно же другой – являются, выступая как особый
второстепенный член – выделительный.
Вопрос о правомерности предоставления тем или иным компонентам структуры
статуса члена предложения всегда ставился в традиционной грамматике в
зависимость от наличия между словами определенных типов синтаксической
связи: там, где такие связи обнаруживаются, члены предложения выделимы, если
же этих связей нет – члены предложений не выделяются. В случае с частицами
характер этой связи с уточняемым членом никак не квалифицируется
грамматистами, потому что ее трудно приравнять к какой – либо из
существующих. Способность частиц относиться к предложению в целом и
функционировать как детерминант всей синтаксической группы указывает на
возможность их трактовки как особого члена предложения. В случае же, когда
частицы относятся к определенным членам предложения, у них нет собственной
синтаксической позиции, так кА они испытывают сильное влияние
знаменательных слов, с которыми они оказываются связанными непосредственно.
Нельзя, однако, говорить о пассивной роли частиц по отношению к определяемым
ими элементам. Частицы не только раскрывают и уточняют значение слов, но и
нередко определяют их грамматический статус.
Частицы обладают очень широкой сочетаемостью – с существительными,
прилагательными, местоимениями, наречиями, глаголами, числительными.
Существуют, однако, некоторые (very, too), характеризующиеся ограниченной
сочетаемостью с прилагательными и наречиями.
В заключение следует отметить, что частицы с синтаксической точки зрения
вполне могут претендовать на определенный статус. Проблема
терминологического обозначения этого статуса требует проведения специальных
исследований, которые в англистике ведутся уже давно.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОПТРОЛЯ
1. Каково грамматическое значение предлогов?
2. Приведите аргументы за и против наличия лексического значения у предлогов.
3. На какие группы делятся предлоги по своей этимологии?
4. Дайте определение союза как класса служебных слов.
5. Когда и кем союз был выделен в самостоятельную часть речи?
6. В чем состоит отличие союзных наречий от союзов?
7. Прокомментируйте термин « пресуппозиция».
8. В чем специфика частиц как части речи?
9. Прокомментируйте взгляды ученых на природу значения частиц.
10. Могут ли частицы выполнять синтаксическую функцию?
11. Какие существуют классификации частиц?
ЛЕКЦИЯ № 12
МОДАЛЬНЫЕ СЛОВА И МЕЖДОМЕТИЯ
Модальные слова передают субъективное отношение говорящего к высказыванию.
Они принадлежат к лексико-грамматическим средствам выражения языковой
категории модальности. В предложении модальные слова всегда играют роль
вводных членов:
That’s what I was about to observe too, certainly.
He, indeed, was seldom seen.
Зарубежные исследователи, авторы классических научных грамматик, отмечают
своеобразие значений этих слов и их синтаксического функционирования, но не
выделяют модальные слова в отдельный класс слов, квалифицируя их как
наречия, относящиеся к предложению (sentence modifying adverbs - Г. Суит),
модальные наречия (modal adverbs – Г. Поутсма).
Отечественные исследователи (Б.А. Ильиш и др.) отмечают, что модальные слова
отчетливо выделяются как по семантическому, так и по синтаксическому
признаку. Однако они по-разному оценивают место модальных слов в системе
частей речи современного английского языка. И.П. Иванова, В.Н. Жигадло, Л.Л.
Иофик относят их к знаменательным частям речи, другие (И.Г. Рикман ),
напротив, подчеркивают, что модальные слова – это своеобразная и еще не вполне
оформившаяся часть речи.
Состав класса модальных слов в современном английском языке не определен
достаточно четко. К ним чаще всего относятся следующие слова: actually,
apparently, assuredly, certainly, clearly, of course, decidedly, definitely, evidently,
indeed, maybe, naturally, obviously, perhaps, positively, possibly, presumably, probably,
really, seemingly, supposedly, surely, truly, undoubtedly, также устаревшие слова
forsooth, mayfall, mayhap pen, meseems, methinks, peradventure, percase, perchance,
verily, используемые авторами в стилистических целях.
В научной литературе не существует единой классификации модальных слов.
Однако лингвисты упоминают о двух основных семантических разновидностях
этих слов: о словах, выражающих оценку сообщаемого как реального, и словах,
выражающих оценку сообщаемого как возможного, нереального.
Внутри каждой из двух названных групп выделяются подгруппы, в зависимости от
степени уверенности говорящего в объективности сообщаемых оценок. В первой
группе выделяются модальные слова со значением несомненности (assuredly,
certainly, of course, indeed, surely), очевидности (apparently, evidently, obviously).
Во второй группе – модальные слова со значением вероятности (possibly, probably),
предположения (seemingly, supposedly), сомнения (maybe, perhaps).
Л.С. Бархударов, Д.А. Штелинг делит модальные слова на основе их семантики на
две группы:
А) собственно- модальные слова, выражающие модальность (необходимость,
возможность, вероятность).
Б) присоединительные модальные слова, выражающие связи и отношения данного
факта или явления к другим фактам или явлениям: moreover, however,
nevertheless, still, therefore, first, secondly и др.
В структурном плане в английском языке обнаруживаются две разновидности
модальных слов: цельнооформленные модальные слова и раздельнооформленные
образования, представляющие собой сочетание нескольких слов. К первой
разновидности принадлежат слова на – ly, которые образовались из наречий или
других частей речи, прошедших стадию адвербализации (seemingly, supposedly).
Состав группы раздельнооформленных образований точно определить не удается
из-за недостаточной изученности проблемы.
Модальные слова на – ly образуются из уже существующих форм наречий без
участия каких-либо словообразовательных элементов. Суффикс – ly, который
оформляет наречие и выполняет при этом словообразовательную функцию, при
переходе наречия в модальное слово не может уже рассматриваться как
вычленимый словообразовательный элемент, в связи с чем он называется иногда
суффиксом – фикцией, а модальное слово характеризуется как ложночленимое. В
этом состоит одно из основных отличий модальных слов на –ly от их синонимовнаречий. Ряд исследователей причисляет к рассматриваемому разряду слов такие
образования, как for certain, for sure, in truth, in fact и другие, способные передавать
целую гамму модальных оттенков. Однако представляется весьма сомнительным
трактовать их как модальные слова, так как они продолжают сохранять собственное
лексическое значение, имеют синонимически пары с соответствующими модальными
словами (for certain – certainly, for sure – surely, in truth- truly).
В синтаксическом отношении модальные слова, как правило, употребляются
внутри синтаксической структуры в функции вводного члена, а также в качестве
самостоятельных слов-предложений.
Категориальная принадлежность слов типа (un)luckily, (un)fortunately, (un)happily
не установлена достаточно точно. Некоторые лингвисты рассматривают их как
особый подкласс модальных слов. Другие же отмечают ряд особенностей,
характерных для данных слов: морфологически они способны образовывать
антонимы путем прибавления префикса un- , т. е. члениться на составляющие
морфологические компоненты; в синтаксическом отношении они менее
самостоятельны по сравнению с модальными словами. На этом основании
высказывается предположение, что слова типа unfortunately ближе стоят к наречиям.
Учитывая же их семантическую близость к модальным словам, представляется
возможным рассматривать их в качестве переходных, промежуточных между
наречиями и модальными словами.
Таким образом, самостоятельность значения, способность выполнять
синтаксическую функцию, безусловно, сближает их со знаменательными частями
речи, однако, полное их отождествление все же вряд ли возможно.
МЕЖДОМЕТИЯ
Междометия – класс неизменяемых слов, служащих для выражения
эмоциональных и эмоционально-волевых реакций на окружающую
действительность. Междометия занимают особое место в частеречной
классификации. От знаменательных слов они отличаются отсутствием
номинативного значения; в отличие от служебных частей речи междометиям не
свойственна связующая функция.
Впервые как самостоятельный лексико-грамматический класс междометия были
выделены в латинской грамматике Варрона (1 в. до н.э.). В последующей научной
традиции грамматическая природа междометий определялась неоднозначно. Все
многообразие высказанных в разное время точек зрения может быть сведено к
трем: 1) Междометия – это разнородный по составу синтаксический класс,
стоящий вне деления по частям речи. В отечественном языкознании этого взгляда
придерживались, например, А.М. Пешковский, Ф.И. Буслаев, в зарубежной науке к
нему склонялся Г. Пауль. 2) Междометия входят в систему частей речи, но стоят в
ней изолированно. Так, Ф.Ф. Фортунатов делили все слова на полные, частичные и
междометия; П.С. Кузнецов отделял междометия от слов знаменательных и
служебных; обособленное место занимают междометия в классификациях А.А.
Шахматова и В.В. Виноградова. 3) Междометия входят в круг частей речи, а
внутри последнего - в разряд “ частиц речи “ наряду с предлогами и союзами (О.
Есперсен). Через ступень неизменяемых “ частиц речи“ Есперсен сближал междометия
также с наречиями, а Виноградов – с модальными словами.
Объединение междометий с наречиями и местоимениями характерно для
грамматической концепции М. В. Ломоносова, который находил
у всех этих частей речи общую сократительную функцию.
Многие междометия ведут свое происхождение от эмоциональных возгласов и
звучаний, сопровождающих рефлексы организма на внешние раздражения.
В отличие от рефлекторных выкриков и звуков междометия выступают в роли
общественно осознанных языковых сигналов, которые понятны всем носителям
языка, поскольку в этих сигналах заключено определенное смысловое содержание.
Вторичные междометия по своему генезису связаны со словами знаменательных частей
речи (behold, blight, boy, Christ, come, dear, deuce, God, Goodness, Hell , look, Lord, my,
there, why и др.), переосмыслившихся и постепенно превратившихся в средство
выражения эмоциональных импульсов человека.
Важная семантическая черта междометий – обобщенность выражаемого ими
смыслового содержания, раскрываемого обычно в контексте, в авторской ремарке или
уточняемого интонацией, мимикой, жестами. Большинство английских междометий
многозначны, поэтому весьма важно установить значение в каждом конкретном случае.
Исследователи грамматического строя английского языка выделяют две основные
разновидности междометий: междометия, выражающие чувства, и побудительные
(императивные) междометия. Наиболее многочисленна первая группа; вторая,
напротив, не столь многочисленна (hallo, here, hey, hush, lo и др.) У побудительных
местоимений имеется одна отличительная особенность: их значение, как правило,
более прозрачно и менее обусловлено контекстом или ситуацией.
С морфологической точки зрения междометия характеризуются полной
неоформленностью. В структурном отношении междометия могут быть простыми или
составными. Простыми являются междометия, имеющие структуру отдельного слова.
Составные междометия – это образования, представляющие сочетание нескольких
слов друг с другом. Примечательно, что первичные междометия почти всегда
выступают как простые. Для вторичных междометий составные образования довольно
типичны ( by George, dear-me, there…there и др. ). Лингвисты неправомерно
расширяют круг составных вторичных местоимений, так как относят к ним единицы и
других языковых уровней (словосочетаний и целых предложений), которые
используются в языке для выражения различного рода эмоций (Good Gracious, I am
hanged, Well, I never и др.)
Однако о прямом переходе вышеназванных синтаксических единиц в разряд
междометий говорить преждевременно.
С синтаксической точки зрения междометия употребляются как самостоятельные
слова- предложения, соотносимые либо с основным предложением, либо употребляясь
изолированно. В первом случае они употребляются препозитивно и реже
постпозитивно. Ряд грамматистов указывают на существование между данными
предложениями синтаксической связи особого типа, иногда квалифицируемой как
соотносительная связь.
При изолированном употреблении междометие не утрачивает своей соотнесенности с
высказыванием. Междометные слова-предложения, употребляющиеся самостоятельно,
по своей коммуникативной направленности приближаются к восклицательным
предложениям. Не случайно, поэтому некоторые грамматисты причисляют их к
названному коммуникативному типу предложений, что, видимо, отчасти обоснованно.
Дискуссионным является вопрос о возможности отнесения к классу междометий
формул вежливости и приветствия, а также звукоподражательных слов. Формулы
вежливости вряд ли стоит рассматривать как междометия, поскольку они не выражают
эмоций говорящего, и несут на себе иногда эмоциональную окрашенность. Более того,
компоненты этих выражений зачастую не утрачивают своей предметно-логической
соотнесенности, и в плане грамматическом данные единства вполне могут трактоваться
как части других, больших конструкций.
Не выражают чувств и эмоций и различные звукоподражательные слова, хотя имеют
ряд общих признаков с междометиями. Следует отметить, что границы между этими
двумя группами слов не являются незыблемыми, о чем свидетельствует переход
отдельных звукоподражательных слов в класс междометий (boo, hem/hm, pooh и др.).
Споры среди лингвистов о статусе слов “ призыва “ и “ отгона “ животных (chuck,
holloa, hoy, hup, puss-puss, shoo, tally-ho, whoa, yoicks и др.) вполне закономерны.
Хотя данный вопрос неоднократно поднимался в лингвистике, специально он не
исследовался. Нам представляется, что ответ на него действительно не прост, и вряд
ли может быть однозначным.
Итак, по семантике и синтаксическим признакам междометие, несомненно, может
быть охарактеризовано как самостоятельный класс слов. Вместе с тем его положение в
системе частей речи английского языка весьма своеобразно, так как оно не может быть
отнесено ни к знаменательным, ни к служебным классам слов. Междометие имеет
много общего с модальными словами и частицами.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1.Какие отношения передают модальные слова?
2. Выделяют ли зарубежные исследователи их в самостоятельный класс слов?
3. Какова точка зрения отечественных ученых на статус модальных слов?
4. Существует ли единая классификация модальных слов?
5. О каких двух группах можно говорить применительно к модальным словам?
6. Какие группы модальных слов выделяются в структурном плане?
7. Прокомментируйте точки зрения на природу таких сочетаний, как for certain, for
sure, in fact и т.д.
8. Каковы синтаксические функции модальных слов?
9. Дайте определение междометиям.
10. Какое место занимают междометия в классификации по частям речи?
11. Кто и когда впервые выделил междометия в самостоятельный класс?
12. В чем особенность семантики междометий?
ЛЕКЦИЯ № 13
ПРОБЛЕМА АРТИКЛЯ
Артикль (от лат. Articulus - член) – грамматический элемент, выступающий в языке в
виде служебного слова или аффикса и служащий для выражения категории
определенности – неопределенности, т.е. вида референции.
Артикль свойственен типологически различным языкам – германским, славянским
(болг., макед.), венгерскому, армянскому и др. Количество артиклей также колеблется
по языкам; наиболее распространенной является система из двух артиклей, но
встречаются языки с одним морфологически выраженным артиклем, например,
турецкий, где представлен неопределенный артикль bir.
Существуют, однако, и языки, в которых нет артиклей.
Исторически определенный артикль восходит обычно к указательному местоимению,
неопределенный артикль - к неопределенному местоимению или числительному «
один «. Это четко прослеживается, например, в романских языках (опр. Артикль из
латинского “ ille “- тот, неопределенный – из латинского “ unus, una“ один, одна.
Артикль в большинстве языков – отдельное служебное слово, стоящее в препозиции к
имени (или именной группе), и уже в античных грамматиках он выделялся как особая
часть речи. Но встречается и постпозитивный суффигированный артикль, причем
обычно это определенный артикль.
Б.А. Ильиш считает, что проблема частиречного статуса артикля не является
значимой. По его мнению, наибольший интерес представляет решение вопроса,
позволяющего дать ответ: артикль морфема или слово. Если признать, что артикль
слово, то необходимо решить, является ли он особой частью речи. Кроме того,
требуется уточнить вопрос о количестве артиклей.
Большинство исследователей признает за артиклем статус слова, так как, несмотря на
тесную семантическую и синтаксическую связь с существительным, артикль в
английском языке имеет все формальные признаки отдельного слова, главным из
которых является возможность дистантного положения по отношению к
существительному. Л.С. Бархударов считает артикль особым словом- определителем
местоименного происхождения.
Как морфему склонны рассматривать артикль некоторые зарубежные исследователи,
например П. Кристоферсен, которые полагают, что существуют три формы
существительного: zero-form, a-form, the-form. Признавая за артиклем статус слова,
исследователи, тем не менее, часто считают его средством аналитической морфологии,
своего рода аналогом морфемы. При таком подходе артикль, подобно вспомогательным
глаголам, образующим аналитические формы грамматических категорий времени,
залога и наклонения в системе глагола, рассматривают как элемент, создающий
некоторую грамматическую категорию существительного, которая определяется
разными авторами по-разному (категория определенности, детерминации,
соотнесенности и др.).
Другие исследователи считают, что артикль по своей функции тождественен
адъективному местоимению, т.е. « артикль + существительное « приравнивается к
атрибутивному словосочетанию.
Наиболее распространенная в отечественной лингвистике точка зрения на артикль
заключается в том, что артикль, являясь самостоятельным служебным словом, не
образует аналитической формы какой-то особой грамматической категории имени
существительного. В противном случае аналитической формой следовало бы считать т
сочетание существительного с любым детерминантом (местоимением: some, any, every
my, this), способным замещать артикль.
Артикль, по мнению авторов «Теоретической грамматики английского языка « под
редакцией проф. В. В. Бурлаковой, следует рассматривать как переходное явление,
которое целиком не может быть отнесено ни к морфологии, ни к синтаксису. С одной
стороны, это маркер существительного, показатель его частиречной принадлежности,
что сближает его с морфемой. С другой – это самостоятельное слово, которое в силу
своей служебности не имеет самостоятельной синтаксической позиции.
При употреблении определенного артикля с именами собственными мы наблюдаем не
грамматически обусловленное, а, напротив, лексически закрепленное употребление
артикля. Обычно артикль употребляется с названиями групп островов и горных
цепей, имеющими собирательное значение, с названиями рек и некоторыми
названиями стран, местностей и городов: the Alps, the Thames, the Severn, the Crimea,
the Hague. Особо следует отметить употребление определенного артикля с фамилиями в
форме множественного числа: the Browns. Артикль отграничивает данную семью от
других, выделяя ее как отдельную, индивидуальную группу. Таким образом, этот случай
употребления, очевидно, следует отнести к определяющему (идентифицирующему)
артиклю. Лексически закрепленным является также употребление артикля в устойчивых
фразеологических сочетаниях: to know the ropes, fit as a fiddle.
Идея нулевого артикля связана с понятием « нулевой морфемы «, характерной для
определенных форм флективных языков: сравните, например, рук (форма мн. числа
род. Падежа) противопоставляется формам, имеющим окончания рука, руки, рукам.
Понятие нулевой морфемы распространяется некоторыми учеными и на английский
язык: форма единственного числа room отлична от множественного числа с
окончанием –s rooms.Если интерпретировать артикль как морфему, то существование
нулевого артикля не вызывает возражений. Идея же нулевого слова едва ли может быть
принята всерьез.
Не все лингвисты, признающие за артиклем статус слова, считают его частью речи.
В тех же случаях, когда артикль включается в систему частей речи, его чаще всего
рассматривают в пределах какой-нибудь другой знаменательной части речи (обычно
местоимения), что очень характерно для представителей зарубежной классической
научной грамматики.
Вопрос о количестве артиклей в современном английском языке также не нашел
однозначного решения. Традиционно выделяют два артикля: определенный the и
неопределенный a(n). Интерпретацию « нулевого артикля « мы подвергли критике.
Как и всякая часть речи, артикль характеризуется определенными морфологическими,
синтаксическими и семантическими признаками. Своеобразие морфологического
признака артикля определяется его служебным характером. Наличие артикля перед
словом или словосочетанием означает, что это слово является существительным, а
словосочетание – субстантивным. Артикль – основной формальный показатель имени
существительного и в этом заключается его морфологическая роль. Синтаксическим
признаком артикля является функция маркера левой границы группы
существительного. Артикль может осуществлять также анафорическую или
предваряющую связь. Анафорический артикль играет большую роль в организации
связного текста, осуществляя связь между самостоятельными предложениями: There
came a man into the room. The man was tall and handsome.
Как и другие неполнозначные слова, артикли не лишены значения, поэтому и
отсутствие артикля также становится значимым. Однако значение артиклей крайне
отвлеченно: они ничего не называют, а лишь так или иначе характеризуют,
модифицируют значение существительного или существительного с определением.
Определенный артикль – артикль, индивидуализирующий и конкретизирующий; он
характеризует предмет как отличный от других, единичный, индивидуальный или
особенный. Только с помощью определенного артикля предмет может быть
представлен как конкретный предмет реальной действительности. Иногда это
значение называют идентифицирующим, определяющим, выделяющим. Термин «
идентифицирующий « более точно указывает на значение отождествления предмета,
обозначенного существительным с уже известным адресату речи предметом.
Идентификация создается при повторной номинации предмета, уже введенного в
повествование: There once lived a king. The king was cruel and heartless.
Идентифицируемый предмет может быть известен из контекста, в котором
употребляется, главным образом благодаря ограничительному определению: Charlie
didn’t notice the man who had come up behind him.
Предмет может идентифицироваться самой ситуацией общения: Eric walked across the
room and stared out the window. Определенный артикль употребляется также при
обозначении так называемых единственных в своем роде предметов, таких, как the sun,
the moon, the earth, the sky etc.
Об идентифицирующем значении определенного артикля можно говорить и в тех
случаях, когда существительное передает значение всего класса данных предметов,
например: The tiger is a dangerous animal. В данном случае происходит идентификация
не отдельного предмета, а всего класса предметов в целом. Это значение
определенного артикля обычно называют обобщающим и противопоставляют
идентифицирующему значению. Однако представляется более правильным мнение,
согласно которому обобщающее значение определенного артикля всегда
контекстуально обусловлено. Можно предположить, что обобщающее значение – это
вариант основного идентифицирующего значения
Если в предложении упоминаются характерные черты, то они составляют не
индивидуальные особенности предмета, а свойство всего класса, например: The potato,
which was the principal foodstuff in Peru, was unknown in Mexico.
Данный способ обобщения возможен только для существительных предметных, т.е.
исчисляемых. Отвлеченные и вещественные (неисчисляемые) существительные
передают понятие наиболее обобщенным образом тогда, когда они выступают без
артикля. При существительных, выполняющих функцию подлежащего, обобщающий
артикль употребляется в тех случаях, когда в предложениях дается описание тех или
иных характерных черт, свойств всего класса данных предметов (существ, явлений):
The forest shelters numerous fur-bearing animals; the gull builds its nest on rocks.
Если же предложение содержит повествование, подлежащее обозначает какой-то
единичный предмет (существо), и, следовательно, артикль при нем не имеет
обобщающего значения. Так, если поставить сказуемое в приведенных выше
примерах в форму прошедшего времени, то они будут содержать не описание, а
повествование, и артикль не будет иметь обобщающего значения:
The forest sheltered numerous fur-bearing animals; The gull built its nest on rocks.
Основным значением неопределенного артикля является классифицирующее
значение. Неопределенный артикль, так же как и определенный, может указывать на
один конкретный предмет, но этот предмет не выделяется из класса ему подобных, и
не отождествляется с уже известным слушающему предметом, а, наоборот, представлен
как один из предметов данного класса: There is a hill behind our house.
Неопределенный артикль может иметь и обобщающее значение, которое следует
рассматривать как вариант основного классифицирующего значения, так как это
значение реализуется только в предложениях, выражающих абстрактную
классификацию: A swan is more beautiful than a goose.
В предложениях, передающих описательное, обобщающее содержание, речь идет не об
отдельных, единичных предметах, а о целом классе, обладающем данными свойствами,
присущими, следовательно, каждому индивиду данного класса. Характеристика
предмета одинакова в обоих случаях - как при вводящем, так и при обобщающем
артикле: она заключается в указании на принадлежность к классу. Различие же
заключается в степени индивидуализации, которая зависит от характера предложения:
A horse eats oats и A horse was eating oats. Мы видим, что во втором случае выделение
предмета стоит в прямой связи с наличием конкретной ситуации, которая может
относиться только к одному отдельному представителю данного класса, тогда как
суждение A horse eats oats относится к любому представителю данного класса.
Неопределенный артикль также употребляется с именами собственными, когда
имеется в виду не определенное конкретное лицо, а любое лицо из какой-либо семьи,
рода: When a Forsyte was engaged, married or born, all the Forsytes were present
(Galswarthy).
В отличие от обобщающего значения определенного артикля у обобщающего
неопределенного артикля отсутствует момент противопоставления данного класса
другим. Неопределенный артикль показывает, что имя существительное обозначает
любой предмет, принадлежащий данному классу предметов действительности.
Артикль может отсутствовать с существительными в единственном и во
множественном числе, что семантически соответствует употреблению
неопределенного артикля с существительным в единственном числе.
Артикль, как правило, не употребляется перед существительными, обозначающими
абстрактное понятие или вещество, хотя и в этих случаях возможны как определенный,
так и неопределенный артикль: Silence hung over the valley.
“Tess, “he said in a preparatory tone after a silence. В данном примере существительное
без артикля имеет более абстрактное значение, чем то же существительное с
неопределенным артиклем: в первом случае – это «тишина «, во втором – « пауза «, «
молчание «. У вещественных существительных отсутствие артикля вызвано тем, что
индивидуализация обычно не нужна или невозможна: It was not built of brick or lofty
stone, but of wood and plaster.
Отсутствие артикля у предметных существительных в единственном числе – явление
редкое и всегда свидетельствует об отсутствии предметной отнесенности,
ограниченности референта.
Итак, неопределенный артикль дает существительному характеристику
принципиально иную, чем определенный или отсутствие артикля. Сравните
употребление одного и того же существительного с определенным и неопределенным
артиклем, а также без артикля:
After a time, when they had walked for a short distance and returned, they sat down beside
a timber which they found half buried in the sand. Rita began asking Dave to talk about
Spain. He looked up at Rita with a grin. “ Have I ever told you about the time I worked on
the Northern Pacific? “ Asking Dave to talk about Spain was time wasted. (Saxton ). В
приведенном примере a time – это некоторое количество, промежуток времени, the
time – то время, когда Дейв работал на Северной Тихоокеанской железной дороге, time
– время в наиболее общем значении.
Мы рассмотрели основные значения и факторы, определяющие употребление
артиклей либо же их отсутствие. Однако данные примеры не исчерпывают,
естественно, всех возможных случаев и существуют такие случаи употребления,
которые находятся за пределами грамматической системы. Б.А. Ильиш приводит
подобный случай, когда существительное определяется прилагательным “ wrong “ и
всегда употребляется только с определенным артиклем: I took the wrong bus. He walked
in the wrong direction.
Разнообразие конкретного употребления артикля вытекает из его основной функции –
быть средством ситуативной информации. Актуализируя понятие, выраженное
существительным, артикль приводит его в соответствие с каждой данной ситуацией в
зависимости от субъективного намерения говорящего. Не передавая синтаксических
отношений имени в предложении, артикль, однако, передает более отвлеченные
отношения имени в тексте: введение нового или указание на анафоричность, значение
обобщенного класса и т.д.
Существующие точки зрения на природу артикля, их количество свидетельствуют об
объективной сложности предмета исследования. Поэтому нельзя утверждать, что одна
единственная трактовка артикля является правильной.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Какое грамматическое значение выражает артикль?
2. Когда артикль был впервые выделен как часть речи?
3. Какова точка зрения Б.А. Ильиша на природу и статус артикля?
4. Как трактуют артикль представители зарубежной грамматики?
5. Прокомментируйте теорию « нулевого артикля». Приведите собственные аргументы.
6. Сколько артиклей выделяют в современном английском языке?
7. Прокомментируйте семантику артиклей.
ЛЕКЦИЯ № 14
СИНТАКСИС. ТЕОРИЯ СЛОВОСОЧЕТАНИЯ
Синтаксис (от греч. Syntaxis – построение, порядок) – грамматическое учение о связной
речи, о единицах более крупных, чем слово. Под синтаксисом понимают также и
раздел грамматики, изучающий процессы порождения речи: сочетаемость и порядок
следования слов внутри предложения, а также общие свойства предложения как
автономной единицы языка и высказывания как части текста.
Синтаксис членится на три комплексных раздела. В первом – синтаксисе частей речи –
изучаются сочетательные возможности слова (синтаксические валентности), способы
их реализации (согласование, управление, примыкание и др.) и выражаемые ими
отношения (атрибутивное, комплетивное и т. п.). Во втором разделе синтаксиса –
синтаксисе предложения – описываются внутренняя структура, коммуникативные
типы (сообщение, вопрос, побуждение), предикативность и модальность, семантика и
синонимические преобразования, а также виды и способы
выражения отношений,
формирующих сложное предложение. В третьем разделе исследуется актуализация
предложения, т.е. те модификации, которые оно претерпевает при вхождении в
диалогический или монологический текст, - актуальный синтаксис, синтаксис текста.
Термин « синтаксис «, впервые использованный стоиками (3 в. до н.э.), был отнесен к
наблюдениям над логическим содержанием высказываний. Однако интерес к
категориям синтаксиса присутствовал уже у ранних греческих мыслителей и был
обусловлен производимым ими логическим анализом речи. В центре внимания
античных философов (Протагора, Платона, Аристотеля и др., позднее – стоиков)
находился « логос « - понятие нерасчлененно относимое к речи, высказыванию,
предложению, суждению, законченному тексту (например, к « Илиаде «). Первыми
синтаксическими операциями были: 1) классификация высказываний по их
коммуникативной цели, 2) членение предложения-суждения на основные части, 3)
определение отношений между частями сложного периода. Среди высказываний
различались: вопрос, ответ, поручение, просьба (Протагор, 5 в. до н.э.), утверждение,
отрицание, повествование, побуждение (Аристотель), отрицательные и
утвердительные предложения (аксиомы), общий и частный вопрос, повеление,
заклинание, клятва, высказывание-обращение (стоики). Исходя из тезиса о тождестве
между мыслью и ее речевым выражением, Платон и его последователи расчленяли
суждение- предложение на две части: имя (onoma) и глагол (rhema), понимаемые как
языковые выражения субъекта и предиката. Стоики положили начало изучению
сложного предложения и организующих его
отношений (каузальных, следственных, условных, соединительных,
разъединительных).
Перелом в принципах синтаксического анализа зафиксирован в сочинениях
Аполлония Дискола (3 в.). Синтаксис Аполлония Дискола имел морфологическую
основу. Его исходным пунктом было слово. Синтаксис заключался в описании связей
слов, форм слов (падежей) в предложении. Этим было положено начало синтаксису
частей речи.
Итак, история изучения синтаксиса имеет многовековую традицию и, тем не менее,
вопрос о предмете и соответственно, о границах этого раздела науки о языке
продолжает оставаться актуальным. Вплоть до настоящего времени среди лингвистов
нет единства в понимании предмета синтаксиса как особого раздела грамматики. Речь
идет не только о различиях в принципиальном подходе к синтаксическим явлениям, различиях, которые существуют между представителями « традиционного « синтаксиса
и некоторых новых направлениях в теории языка. Даже те ученые, которые относят
себя к числу « традиционалистов «, нередко трактуют синтаксис как целое и отдельные
синтаксические категории (предложение, словосочетание, члены предложения и т.д.) с
диаметрально противоположных позиций.
В лингвистике XX века можно выделить три основные точки зрения на предмет
синтаксиса. Одни из исследователей определяют синтаксис как учение о
словосочетании, считая основной своей задачей установление правил или
закономерностей соединения слов. Что же касается предложения, то его они
рассматривают не как особую единицу, а как разновидность словосочетания, как
словосочетание, соотносимое с логическим или психологическим суждением. В
русском языкознании именно такого понимания придерживались Ф.Ф. Фортунатов,
большинство его учеников и последователей; наиболее ярко оно отразилось в работах
М.Н. Петерсона.
Другие исследователи практически ограничивают объем синтаксиса синтаксисом
предложения, тем самым, совершая скачок от слова непосредственно к предложению,
минуя словосочетание. Такого рода концепцию развивал, например. Б. Дельбрюк,
видевший в синтаксисе учение о предложении и его частях.
Наиболее распространена в отечественном языкознании, как, впрочем, и за рубежом,
трактовка синтаксиса как раздела языкознания, включающего и теорию
словосочетания, и учение о предложении.
Каждая из этих трех точек зрения имеет свои достоинства и недостатки.
Интерес к словосочетанию и выдвижение его на первый план дает возможность глубже
понять и отразить типологические особенности конкретных языков. При таком
подходе, однако, не принимается во внимание целый ряд специфических
характеристик предложения, отличающих его от словосочетания.
Занимаясь преимущественно предложением, лингвист получает возможность легко
связать описательный синтаксис с историческим, вскрыть пути формирования
синтаксических категорий. Вместе с тем преувеличенное внимание к предложению в
ущерб словосочетанию создает разрыв между словом как единицей морфологии и
предложением как единицей синтаксиса. Тем самым целый ряд проблем остается вне
поля зрения.
Казалось бы, что третья точка зрения, которую можно назвать компромиссной,
позволяет избежать недостатков, присущих первым двум, сохраняя в то же время их
достоинства. Это действительно так. Но такой компромиссный подход к синтаксису в
ряде случаев приводит к смешению и эклектическому соединению разнородных
критериев.
Словосочетание и синтагма
Выделение более элементарной синтаксической единицы, чем предложение,
непосредственно определяется тем или иным пониманием последнего. С одной
стороны, можно рассматривать эту более элементарную синтаксическую единицу как
единицу грамматическую, с другой - как некоторое семантико-интонационное
единство, подчиненное единству предложения.
Соответственно в синтаксической литературе употребляются термины «
словосочетание « и « синтагма «, которые представителями различных школ и
направлений трактуются по-разному.
Ф.Ф. Фортунатов и его ученики подходили к словосочетанию как к основной единице
синтаксиса, считая предложение разновидностью словосочетания (законченным
словосочетанием). Наиболее последовательно развивал синтаксические взгляды Ф.Ф.
Фортунатова М.Н. Петерсон, у которого термин « словосочетание « покрывал и парные
соединения слов, и многословные образования – вплоть до простого
распространенного предложения.
Иное понимание словосочетания мы находим в работах В.В. Виноградова. Он считал
словосочетание своего рода эквивалентом слова, имеющим номинативную функцию,
так же как и слово. Словосочетания при таком подходе рассматриваются как
строительный материал для предложения, и только будучи включенными в
предложение они приобретают коммуникативную функцию.
В отличие от отечественных лингвистов за рубежом многие ученые очень часто
вкладывают в понятие словосочетание исключительно формально-грамматическое
содержание. Основное направление в современных зарубежных работах по теории
словосочетания восходит к взглядам Ф. де Соссюра и развивавшего его воззрения С.И.
Карцевского. Оба языковеда употребляли в этом смысле термин « синтагма «, причем в
понятие синтагмы включались как внешние синтагмы (т.е. словосочетания типа
интересная книга), так и внутренние синтагмы (т.е. производные слова медвежонок).
Синтагмами были названы все виды комбинаций определяющего и определяемого. В
каждой внешней синтагме есть определяющее и определяемое слово. Их взаимное
отношение бывает трех видов: согласование, управление и примыкание.
Соответственно синтагмы распадаются на три основных типа: определительные,
дополнительные и обстоятельственные.
Существуют, однако, и концепции, в которых под понятие синтагмы подводятся и
такие грамматические словосочетания, в которых компоненты связаны на
подчинительным, а сочинительным отношением (типа брат и сестра). Так понимает
синтагму, в частности, лингвист женевской школы А. Фрей, различающий
подчинительные и сочинительные синтагмы.
В американской лингвистике началом учения о словосочетании принято считать
появление книги « Язык « американского структуралиста Л. Блумфилда в 1933 году.
Согласно теории Блумфилда словосочетания всех языков мира, а не только в
английском языке, можно разделить на две основные большие группы: 1)
эндоцентрические (endocentric) и 2) экзоцентрические (exocentric). Принцип
выделения этих двух групп коренным образом отличается от принципа, принятого в
отечественном языкознании. Согласно Л. Блумфилду эндоцентрическими группами
следует считать такие построения, в которых одна или любая из составляющих может
заменить всю группу в большей (т.е. в расширенной) структуре. Примерами могут
служить следующие: poor John, John and Mary и т.д.
Экзоцентрические словосочетания характеризуются отрицательным признаком и
определяются как построения, в которых ни одна из составляющих не может заменить
всего словосочетания в расширенной структуре.
Дальнейшая субкатегоризация выделенных типов словосочетаний проводится в
традиционном плане: эндоцентрические делятся на подчинительные (poor John) и
сочинительные (John and Mary), а экзоцентрические на предикативные (John ran) и
предложные (beside John).
Для зарубежной лингвистики характерно отсутствие единого термина для обозначения
словосочетания. Наиболее распространен термин phrase. Однако наряду с ним широко
используются и другие, например, word group, word cluster.
Блумфилд ввел термин для обозначения того члена эндоцентрического
словосочетания, который может заменить всю группу в большей структуре. В
подчинительных эндоцентрических словосочетаниях этот элемент мог именоваться
двояко: либо « head», либо « centre «.
Следует упомянуть субкатегоризацию словосочетаний, предложенную Ч. Хоккеттом.
Она основана на чисто структурном принципе расположения ядра по отношению к
другим членам словосочетания и включает 4 типа словосочетаний:
1 тип – ядро в постпозиции – new books
2 тип – ядро в препозиции – experiment perilous
3 тип – ядро в центре структуры – as good as that
4 тип- ядро обрамляет структуру – did not go.
Дальнейшие уточнения, внесенные в классификацию, разработанную Блумфилдом,
касаются типов отношений, наблюдаемых внутри словосочетания, что позволило
описать особые словосочетания, которые не попали в классификацию, предложенную
Блумфилдом. В результате проведенных исследований были добавлены новые типы
синтаксических групп, характеризующиеся весьма свободными связями между
элементами. Эти построения были классифицированы как синтаксические группы,
основанные на отношениях паратаксиса и названы паратактическими. Примером
подобной группы может служить словосочетание Yes, please. Все остальные
словосочетания были отнесены к гипотактическим, так как они основаны на
отношениях гипотаксиса, т.е. зависимости. В связи с преобразованием
классификационной схемы и введением двух новых типов синтаксических построений
иную оценку получило и исходное деление всех синтаксических групп на два
основных типа: эндоцентрические и экзоцентрические. Вместо этого на начальном
этапе классификации все словосочетания, существующие в языке, делятся на две
основные группы: 1) словосочетания, основанные на гипотаксисе и 2) словосочетания,
основанные на паратаксисе. Субкатегоризация гипотактических групп затем повторяет
блумфилдовскую схему, т.е. все гипотактические структуры делятся на
эндоцентрические и экзоцентрические. Последующая субклассификация
эндоцентрических групп дает, как и у Блумфилда, две подгруппы: координативные и
субординативные.
Деление словосочетаний на гипотактические и паратактические основано на
отношениях внутри структуры между составляющими ее элементами. Следующие
этапы классификации охватывают только гипотактические построения, попытка
субкатегоризовать паратактические сочетания не получила широкой поддержки и
обычно не применяется.
Являясь единицей синтаксиса, словосочетание обладает целым рядом
специфических черт, которые не присущи изолированным словам вне словосочетания.
Смысловые отношения в словосочетании гораздо сложнее, чем сумма смыслов,
входящих в него слов. Включение слова в словосочетание не только влияет на его
смысловое значение, но и придает ему ряд новых свойств: члены словосочетания
приобретают синтаксические функции. Весьма показательны в этом отношении
атрибутивные группы, образованные двумя существительными, где, как известно,
возникающее значение целого сочетания зависти не только от комбинации смыслового
содержания группирующихся элементов, но и от их расстановки по отношению друг к
другу. Если привести общеизвестный пример, неоднократно разбиравшийся в работах
по лингвистике, и сравнить две идентичные по составу, но различные по аранжировке
группы, то влияние взаимного расположения элементов на смысл всего отрезка станет
очевидным: a dog house – a house dog. Значение словосочетания dog house может быть
расшифровано как « a house in which a dog lives «, но словосочетание a house dog вовсе
не значит « a dog that lives in a house «.
Интересно сопоставление, приводимое в ряде работ, двух атрибутивных
словосочетаний субстантивного состава: horse shoes – « подкова « и alligator shoes – «
обувь, сделанная из крокодиловой кожи «. Группа horse shoes не обозначает обуви, из
лошадиной кожи.
Неравенство семантического значения словосочетания сумме значений его
составаляющих наблюдается также и в группах иного морфологического состава.
Например, в группе, состоящей из комбинации « имя прилагательное + имя
существительное «, значение прилагательного подвергается модификациям в
зависимости от того, с каким существительным оно комбинируется. Ср., например,
значения прилагательного white в приведенных ниже словосочетаниях: white hair (an
old man with white hair); a white lie (a harmless lie); white meat (pork, veal, poultry).
Аналогично и в глагольных структурах: to run fast, to run a splinter into one’s finger, to
run a car into a garage, to run a comb through one’s hair, to run for parliament.
Таким образом, включение в синтаксическое построение изменяет свойства
комбинирующихся единиц и добавляет к ним такие характеристики, которые им не
присущи как самостоятельно существующим изолированным словесным единицам, а
именно – статус определенного члена предложения или словосочетания (определения,
дополнения, обстоятельства и т.п.).
В современной отечественной англистике принята классификация словосочетаний
исходя из их внутренней структуры. Словосочетания делятся на две основные группы:
ядерные и безъядерные. В отличие от эндоцентрических и экзоцентрических
словосочетаний эти два типа выделяются исключительно на отношениях внутри
исследуемой группы.
Ядерные словосочетания – это группа слов, образующих грамматически
организованную структуру, в которой один из элементов господствует над другими.
Этот элемент внутри данной группы не подчинен никакому другому элементу той же
структуры и является вследствие этого ядром данного сочетании. Например: to find an
envelope; to run quickly, a white sheet, very bright, a book of poems. Отношения в
ядерных группах основаны на подчинительных связях и могут быть представлены
всеми типами подчинительных отношений: атрибутивными, объектными и
обстоятельственными. Ядром подчинительных структур является тот элемент, чья
синтаксическая функция не может быть выявлена в пределах рассматриваемой группы.
По направлению зависимостей все ядерные словосочетания делятся на регрессивные,
т.е. структуры, в которых зависимые элементы располагаются слева от ядра, и
прогрессивные, т.е. структуры, в которых зависимые элементы располагаются справа от
ядра. Смешанные структуры, т.е. сочетания, в которых зависимые элементы
расположены по обе стороны ядра, особо не выделяются, так как представляют собой
комбинации построений с правым и левым распространением словосочетания.
Безъядерные словосочетания выделяются на основании отсутствия ядра внутри
группы. Они очень разнообразны по внутренней структуре, и составляющие могут
быть связаны одним из следующих типов статусных отношений: 1)
взаимозависимостью, 2) сочинением, 3) аккумуляцией. Дальнейшая субкатегоризация
безъядерных словосочетаний позволяет различать две группы: 1) независимые и 2)
зависимые. Независимые безъядерные словосочетания характеризуются возможностью
быть идентифицированными как синтаксически организованные структуры без
привлечения добавочного контекста: he runs, red and green, ladies and gentleman.
Зависимые же группы требуют для своей идентификации дополнительного контекста,
который не является частью
исследуемой группы: (to find) the car gone, wise old (men). Независимые словосочетания
делятся на разноклассные и одноклассные. Независимые разноклассные состоят из
сочинительных групп с союзным соединением: politely but without interest; noisily and
waving; sad and troubled либо из взаимозависимых: he runs; the door closed).
Независимые одноклассные группы включают только сочинительные образования
союзного типа: red and green, Tom and Mary.
Зависимые разноклассные группы представлены аккумулятивными структурами
((walked) quietly across the road towards the shop) и взаимозависимыми, основанными на
вторичной предикации ((to find) the car gone; ( may think) it very silly).
Наибольшее количество составляющих характерно для безъядерных взаимозависимых
сочетаний и для ядерных построений. Безъядерные взаимозависимые первичнопредикативные сочетания представляют собой схему двусоставного предложения,
таким образом, этот тип сочетания обладает наибольшими способностями расширения
структуры. В ядерных построениях способности к увеличению числа зависимых
компонентов не так велики. Наибольший объем группы можно ожидать в сочетаниях с
глагольным ядром, так как глаголы обладают способностью комбинироваться с
несколькими типами дополнений и со значительным числом разновидностей
обстоятельств.
Принципы установления границ словосочетаний различны для ядерных и
безъядерных структур. В ядерных словосочетаниях объем группы ограничен тем
количеством синтаксических связей, которое может воспринять данное ядро. Проверка
границ ядерной структуры должна быть проведена на базе расширенного контекста,
включающего анализируемое словосочетание. При изъятии ядра все оставшиеся
незанятыми связи и, соответственно, соотнесенные с ними элементы принадлежат к
анализируемой группе. Например, в предложении: Mr. Brown bought some really
fantastic presents для установления объема и границ ядерной структуры, занимающей
позицию дополнения, необходимо изъять ее ядро « presents «, и тогда
последовательность слов « some really fantastic « остается как бы с незанятыми фразами,
и является полным составом рассматриваемой группы. Таким образом, границы
ядерного словосочетания определяются по тому, какие элементы остаются с
незанятыми связями после изъятия ядра. Для безъядерных словосочетаний
установление границ базируется на ином принципе идентификации: одной
безъядерной группой является сочетание, содержащее только один тип
синтаксической связи на уровне анализа. Это значит, что в одном безъядерном
словосочетании могут быть элементы с иными синтаксическими связями, только более
низкого уровня, а именно отношения типа атрибутивных или обстоятельства степени.
Общеизвестно, что для любого словосочетания минимальное количество
составляющих должно быть представлено двумя комбинирующимися единицами, в
противном случае не возникнет словосочетания. Словосочетание не может состоять
менее чем из двух единиц. Теоретически количество членов любой синтаксически
организованной группы может быть сколько угодно велико, но в действительности
объем группы регулируется определенными ограничениями различного порядка. Как
показывает материал, наибольшее количество составляющих характерно для
безъядерных взаимозависимых сочетаний, основанных на отношениях первичной
предикации, и для ядерных построений.
В заключение следует еще раз подчеркнуть, что словосочетание – единица синтаксиса,
возникающая на ярусе, предшествующем предложению, и является, таким образом,
единицей более низкого уровня, чем предложение. Несмотря на разногласия,
касающиеся сути и прирды словосочетания наиболее убедительной представляется
точка зрения, согласно которой синтаксическая единица, называемая словосочетанием,
- это любая синтаксически организованная группа, состоящая из комбинации либо
знаменательных слов типа to disregard the remark, busy life, very new, либо служебного
и знаменательного слов типа on the beach, under the net, in the corner, связанных
любым из существующих типов синтаксической связи. Теория словосочетания
занимается изучением построения словосочетаний, т.е. исследует их структуру,
принципы расстановки элементов по отношению друг к другу, форм, которые могут
комбинироваться, и синтаксических связей, устанавливаемых между элементами.
Супрасегментные элементы не входят в описание и изучение словосочетаний.
Следовательно, словосочетание представляет собой линейную языковую единицу,
которая, включаясь в речь, может выступать либо как часть предложения, либо как
целое предложение, получая при этом не только интонационную окраску и
соответствующие фразовые ударения, но и коммуникативную направленность.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Что изучает синтаксис?
2. На какие разделы членится синтаксис?
3. Кто и когда впервые использовал термин « синтаксис»?
4. Кем было положено начало синтаксису частей речи?
5. Какие 3 основные точки зрения на предмет синтаксиса можно выделить в
лингвистике ХХ века?
6. Что изучает теория словосочетания?
7. Прокомментируйте различные точки зрения на словосочетание.
8. Что понимается под синтагмой?
9. Прокомментируйте теорию словосочетания Л. Блумфилда.
10. Существует ли в зарубежной лингвистике единый термин для обозначения
словосочетания?
ЛЕКЦИЯ № 15
ПРЕДЛОЖЕНИЕ
В лингвистике существует не менее 300 определений предложения, что само по себе
уже говорит о сложности и противоречивости этого понятия. За весь многовековой
период лингвистических исследований было предпринято немало попыток
сформулировать удовлетворительное во всех отношениях определение предложения.
Все эти попытки можно разбить на несколько основных разрядов в зависимости от того,
что положено в основу каждого из определений: логическое;
психологическое;
фонетическое;
графическое;
грамматическое
Первый из названных типов определений – логический – является древнейшим и
восходит к Аристотелю. Со времени Аристотеля и до середины 19 века предложение
рассматривалось в тесной связи с логическим суждением: даже сам термин
употреблялся и по отношению к предложению, и по отношению к логическому
суждению. Заметим, что в школьных учебниках до настоящего времени бытует
логическое определение предложения как группы слов, выражающих законченную
мысль. Очень часто факты языка искусственно и насильственно подгоняются под
универсальную логическую форму суждения S есть P вне зависимости от того,
представлены ли в каждом конкретном предложении языка формы, реализующие
логический субъект и логический предикат. Логический подход заставлял
приписывать свойство двусоставности даже таким однословным предложениям, как
Silence; spring и т.п.
Неприемлемость такой точки зрения стала очевидной для представителей
психологического направления в языкознании, которые пытались описать
предложение в терминах представлений, возникающих в сознании говорящего в
момент речи. С этой точки зрения предложение есть совокупность индивидуальных
представлений говорящего, выраженных в языковой форме. Психологическое
понимание предложения было очень распространено в лингвистике конца 19 начала 20
века. Наиболее ярким представителем психологического направления в лингвистике
был Г. Пауль. Между психологический и логической точками зрения на предложение
нет принципиальной разницы, поскольку и для той и другой характерно при
определении предложения полное игнорирование собственно языковых признаков.
Типичное фонетическое определение предложения основывается на таких явлениях,
как просодия, паузировка, и выглядит следующим образом: « Предложение есть
сегмент речи, обладающий интонационной завершенностью и отделенный от других
сегментов речи паузами».
Четвертый тип – графический – определяет предложение как последовательность слов,
ограниченных на письме точкой.
В качестве критерия при выделении предложения как коммуникативной единицы
выдвигается, например, ограниченность речевого отрезка паузами. Именно в таких
терминах определяют предложение (utterance, точнее высказывание) представители
дескриптивного направления З. Хэррис, Ч. Фриз. Как легко заметить, эти определения,
несмотря на кажущуюся объективность, по существу, апеллируют к языковому
сознанию говорящего, оставляя ему решать вопрос о законченности высказывания.
Наибольшую известность и распространение в лингвистике ХХ века получили
грамматические определения предложения. Исследования 60-80 –х годов 20 века
показали, что предложение как грамматическая единица не может изучаться в отрыве
от его лексического наполнения. Лексические ограничения накладываются почти на
все грамматические образцы предложения и на правила его функционирования.
Лексическим составом во взаимодействии с грамматической организацией
предложения предопределяется его семантическая структура. Таким образом, в анализе
предложения практически снимается бывшее еще до 50-х годов традиционным
противопоставление грамматического и лексического аспектов. Лексический фактор
становится одним из важнейших в анализе предложения как синтаксической единицы.
Предложение обладает большим прагматическим потенциалом. Язык представляет
говорящему или пишущему разнообразные возможности выразить в предложении свое
отношение к предмету речи, к ситуации, о которой сообщается, к адресату.
Эта прагматическая триада, реализующаяся в разных предложениях или полностью,
или в какой-то своей части и взаимодействующая с его семантической структурой,
делает предложение языковой единицей, обладающей глубоким смысловым
строением.
Предложение как информативная единица обладает большими строевыми и
коммуникативными возможностями. Оно несет в себе сообщение, как правило, не
изолированно, а в окружении других единиц (предложений, высказываний) и связано с
ними содержательными, а часто и синтаксическими отношениями. Входя в текст в
качестве его структурирующего компонента, предложение вместе с другими
единицами организует сверхфразовое единство и соотносит его части друг с другом.
В настоящее время в описании предложения принято разграничивать два уровня –
уровень синтаксической структуры и уровень семантико-синтаксической структуры.
Основными признаками, характеризующими предложение со стороны его формы,
являются два других – предикативность и модальность.
Соотношение этих признаков устанавливается в зависимости от понимания
предикативности. Если под предикативностью подразумевается сказуемость, то
модальность становится более широким признаком, чем предикативность, так как она
может быть выражена не только сказуемым, но и интонацией, модальными словами.
Однако в большинстве работ предикативность вслед за Виноградовым В.В. признается
понятием более широким, чем модальность. Предикативность, по определению В.В.
Виноградова, - это отнесенность содержания высказывания к действительности. Она
представлена в категориях модальности, синтаксического времени и синтаксического
лица.
Предикативность как основной содержательный признак предложения часто
рассматривается как свойство, характеризующее не все предложение, а его структурное
ядро, называемое моделью предложения, структурной схемой или ядерным
предложением. В соответствии с такой постановкой вопроса предикативность стала
рассматриваться как признак конструктивного минимума предложения, его
структурной схемы, которая реализуется, или развертывается, с помощью
синтаксических приемов распространения в полную структурную модель.
Традиционно структурные классификации предложения были основаны на
противопоставлении односоставных предложений двусоставным. В основе
двусоставных предложений лежит подлежащно-сказуемостная структура,
односоставные предложения имеют один главный член, который не является ни
подлежащим, ни сказуемым. Структурное членение предложений дополнялось
членением их на полные или неполные, на распространенные или
нераспространенные.
Кроме структурной классификации проводилась также классификация предложений
по значению подлежащего и по цели высказывания. Первый признак позволил
выделить личные, безличные и неопределенно-личные предложения; второй –
утвердительные, вопросительные, побудительные и восклицательные предложения. В
настоящее время многие исследователи выводят восклицательные предложения из
числа коммуникативных типов предложения и выделяют их в отдельный тип, так как
они выражают лишь интенсивность тона, а не изменение коммуникативной установки
говорящего. Деление предложений на три класса с различной целевой установкой
пересекается с делением на два класса предложений с разной эмоциональной окраской
(т.е. предложения восклицательные и невосклицательные, или эмоциональные и
неэмоциональные).
По логическому признаку утверждения/отрицания предложения делились на
утвердительные и отрицательные.
Впоследствии вместо традиционного членения предложений на структурные типы
были предложены более дробные структурные классификации. Так, в пределах
двусоставных предложений стали выделять ядерные предложения, т. е. комбинации
членов предложения, которые не могут быть удалены без нарушения структурного
смысла предложения. Причем разные исследователи руководствовались различными
принципами, в зависимости от чего изменялось и возможное количество ядерных
предложений. При этом неизменным оставалось одно – ядерные предложения
рассматривались как структурное ядро, лежащее в основе всего разнообразия
предложений, существующих в том или ином языке.
В зарубежной англистике наибольшую известность получила семичленная
классификация ядерных предложений. Так, например, авторы « Грамматики
современного английского языка для университетов « Р. Кверк, С. Гринбаум, Дж. Лич
и Я. Свартвик выделяют следующие семь типов предложений:
1. SVA Mary is in the house.
2. SVC Mary is kind / Mary is a nurse.
3. SVO Somebody caught the ball.
4. SVOA I put the plate on the table.
5. SVOC We have proved him wrong / a fool.
6. SVOO She gives me expensive presents.
7. SV The child laughed.
В отечественной лингвистике были выделены ядерные предложения на основе
конструктивной значимости членов предложений. Ядром предложения, т.е. его
конструктивным центром считается глагол-сказуемое. Конструктивно-значимые члены
(компоненты) предложения тесно связаны с ним дистрибутивной связью, т.е. они не
могут быть изъяты без нарушения его структурной целостности.
Почепцов Г.Г. выделяет с учетом различных комбинаций конструктивно-значимых
компонентов 39 моделей ядерных предложений. Приведем 10 моделей, основанных на
различной сочетаемости глаголов с дополнениями:
1. Подл.- сказ.: They smoked.
2. Подл.-сказ.-прям.доп.объекта: He used a match.
3. Подл.-сказ.-прямое доп. объекта-доп. адресата: he had given her money.
4. Подл.-сказ.- два прям. доп. объекта : I asked you a question.
5. Подл.- сказ.-предл. доп. объекта : Holmes looked at his watch.
6. Подл.-сказ.-пред.доп.объекта- доп.адресата: The blonde reminded me of Cass.
7. Подл.-сказ.-два предл.доп. объекта : In all these the Board agreed with me.
8. Подл.-сказ.- прям. доп. объекта-предл.доп.объекта: Bessy kissed him on the
cheek.
9. Подл.-сказ.- прямое доп.объекта- предл.доп.объекта – доп.адресата: Jan has
been telling me all about it.
10. Подл.-сказ.-доп.адресата: I was telephoning her.
Следующие 14 моделей дают различную сочетаемость глагола с обстоятельствами.
Далее следуют модели, основанные на глаголе-сказуемом в форме страдательного
залога, глаголе-связке, конструкциях there is, here is, и заключает список модель
односоставного предложения.
В отечественной лингвистике существует и иной подход, согласно которому модели
предложения выделяют по типам синтаксической связи. В английском предложении
различают следующие типы связи: предикативная, подчинительная (субординативная),
координативная, интродуктивная и вторично-предикативная. Различные комбинации
данных типов синтаксической связи создают так называемые юнкционные модели.
Выявление общих закономерностей в структуре предложения позволило говорить о
возможности построения парадигмы предложения. Вопрос о синтаксической
парадигме на материале русского языка был разработан следующим образом:
предлагается считать членами одной парадигмы предложения одной и той же
структуры, имеющие разные временные и модальные планы. При построении
парадигмы по типу морфологической парадигмы за исходную форму принимается
предложение с глаголом в форме изъявительного наклонения, членами же парадигмы
выступают предложения той же структурной модели, но с глаголом в других
морфологических формах. Принцип построения парадигмы по изменению глагольных
форм подвергся критике со стороны многих лингвистов, однако интерес к построению
синтаксических парадигм не ослабевает и в настоящее время.
В зарубежной англистике было предложено выделять два типа синтаксических
парадигм: 1) флективную и 2) деривационную. Уже сами названия парадигм
показывают, что в основу их выделения были положены принципы построения
морфологических парадигм.
Статус предложения как феномена языка проявляется в том, что оно всякий раз
строится в соответствии с той или иной языковой моделью (схемой), набор которых
ограничен, конечен и является идиоэтническим, то есть специфическим для каждого
конкретного языка. Как мы видели выше, количество моделей, в соответствии с
которыми строятся предложения, варьируется у разных авторов в зависимости от
классификации. Остановимся на двух моделях – функциональной и категориальной которые могут лежать в основе предложений.
Функциональная модель предложения опирается на понятие члена предложения и
описывается в терминах « субъект», « предикат», » объект» и т.д.
Категориальная модель в отличие от функциональной отражает частеречную природу
слов, входящих в состав предложения, и описывается в терминах « существительное «, «
глагол», « прилагательное» и т.д.
В данной лекции мы ограничились рассмотрением вопросов формального синтаксиса.
Причины вариативности, как правило, находятся за пределами конструктивного
синтаксиса и определяются разнообразием коммуникативно-содержательных
параметров предложения, описанию которых мы посвятим следующие лекции курса.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1.Чем вызваны сложности в отнесении предложения к тому или иному типу?
2. Какие факторы делают затруднительным определение предложения?
3. Какие типы определений вам известны?
11. Что имеется в виду под грамматическим аспектом предложения?
12. Какие классификационные схемы предложений вам известны?
6. Дайте определение предикативности.
7. Как осуществляется категориальное моделирование предложения? Составьте
категориальную модель любого английского предложения.
8. Как осуществляется функциональное моделирование предложения? Составьте
функциональную модель любого английского предложения (можно того предложения,
которое вы выбрали для выполнения предыдущего задания).
ЛЕКЦИЯ № 16
СЛОЖНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Сложное предложение – синтаксическая конструкция, образующаяся путем
соединения нескольких (минимум двух) предложений на основе союзных связей
сочинения и подчинения или нулевой союзной связи – бессоюзная.
Традиционно термин « сложное предложение « ориентирует на формальную
неэлементарность синтаксических единиц, и применим только к грамматически или
интонационно оформленному сочетанию предложений. Фундаментальными
признаками сложного предложения в классическом синтаксисе являются:
цельнооформленность его интонационного контура, полипредикация,
союзный/бессоюзный способ связи частей.
В трансформационных и порождающих грамматиках, где простое и сложное
предложения рассматриваются часто как корреляты одной и той же структуры
содержания, предпочтение нередко отдается признаку семантической сложности, что
влечет за собой пересмотр понятия « сложного предложения « в направлении как
расширения, так и некоторого ограничений его объема. За рамками
трансформационного синтаксиса неоднозначность интерпретации предложения как
простого или сложного может быть вызвана различным пониманием
полипредикативности: сравните, например, следующие предложения типа « Я
простился и поспешил домой»; « Она то громко говорила, то смеялась», которые одни
исследователи считают сложными, другие – простыми с однородными членами (или «
слитными «). Повод для разногласий дают также конструкции, в которых предикация
не выражена формами личного глагола, особенно многочисленные в русском языке.
При расширенном понимании сложного предложения даже предложения с
неличными формами глагола иногда попадали в число сложных.
Для английской грамматической традиции характерно трихотомическое
противопоставление: простое предложение – сложносочиненное –
сложноподчиненное. Попытки объединить две разновидности сложного по структуре
предложения под общим термином (подобным предложенному Поутсмой термину
composite sentence) всеобщего признания не получили.
По способам связи частей все сложные предложения обычно подразделяются на
союзные и бессоюзные. Союзные сложные предложения, в свою очередь, членятся на
сложносочиненные (организующая связь – сочинение) compound и
сложноподчиненные (организующая связь подчинение) complex.
При союзном способе связь между частями сложного предложения осуществляется
специальными словами: союзами или союзными словами. Разница между ними
заключается в том, что союзы являются служебными словами, не играющими роли
членов предложения; их функция сводится к выражению отношения между
предложениями, которые они соединяют. Употребление союзов характерно как для
сложносочиненного, так и для сложноподчиненного предложения:
It was cold, and we had to return home.
I know that you were there.
Союзные же слова не только выражают отношения между частями сложного
предложения, но и являются членами (главными или второстепенными) придаточного
предложения; они употребляются, как правило, в составе сложноподчиненного
предложения:
I know who said it (подлежащее).
I know where he lives (обстоятельство места).
В сложносочиненном предложении компоненты линейно соположены и не варьируют
своих позиций относительно друг друга; функционально они равноправны: ни один не
является частью (членом) другого. Наиболее обобщенные и типологически
универсальные виды сочинительных отношений – соединительные, противительные
и разделительные – перекрывают собой практически всю область значений,
свойственных сложноподчиненному предложению; эти значения образуют как бы
второй – имплицитный - план смысловой структуры сложносочиненного
предложения.
Л. С. Бархударов различает две основных разновидности сложносочиненных
предложений: собственно сочиненное и соотносительное сложное предложение.
Собственно сочиненные предложения включают в себя предложения, связь между
частями которых представляет собою соединение грамматически и семантически
равноценных частей.
Между составными частями этого типа сложных предложений могут быть следующие
смысловые отношения: согласованность, соответствие ( agreement );
Противопоставление (contrast, opposition );основание и следствие ( reason, conclusion ).
При соотносительной связи сложное предложение состоит из двух взаимозависимых,
соотнесенных друг с другом предложений, вводимых соотносительными союзами или
союзными фразеологическими сочетаниями; при этом второе предложение выделяется,
акцентируется как семантически главное.
В первой части соотносительного сложного предложения со следующими союзами
имеет место частичная инверсия:
Not only …but
Not merely …but
Hardly …when
Scarcely …when
No sooner …than.
Not only did he speak correctly, but he spoke more easily.
No sooner had the dog caught sight of him, however, than it began to growl savagely.
В сложноподчиненном предложении компоненты неравноправны: один является
главным (главное предложение), другой зависимым (придаточное предложение).
Зависимость придаточного предложения от главного выявляется только в
функциональном плане из аналогии его синтаксической позиции члена предложения
и из практической возможности преобразования самого придаточного в член
предложения.
В структуре сложноподчиненного предложения получают формальное выражение
самые разнообразные виды смысловых отношений: определительные, изъяснительные,
сравнительные, временные, причинно - и условно- следственные, уступительные,
целевые и некоторые другие.
Синтактико-семантическое отношение между главной и придаточной частями
сложноподчиненного предложения (СПП) составляет релевантный признак СПП как
особой структурной единицы.
Все исследователи отмечают параллелизм в структуре СПП и простого предложения.
Отношения между частями СПП построены по той же модели, что и отношения между
членами простого предложения. Однако из этого наблюдения делаются разные
выводы: 1) высказывается точка зрения, что нет принципиального отличия
придаточных частей от членов простого предложения. Поэтому всю структуру в целом
следует рассматривать как простое предложение за исключением тех образований, в
которых зависимая предикативная единица занимает позицию, не имеющую параллели
в простом предложении; 2) в зарубежной лингвистике распространен взгляд на СПП
как результат трансформации простого предложения; 3) многие грамматисты
подчеркивают специфику номинации при помощи включенной предикативной
единицы и считают, что СПП представляет собой самостоятельный структурный тип
высшего синтаксического уровня. По сравнению с соответствующим членом простого
предложения включенное предложение называет целую ситуацию и содержит
показатели утверждения или отрицания предикации, выражения объективной и
субъективной модальности. Таким образом, можно сделать вывод, что придаточная
часть сложного предложения и параллельный член простого предложения выполняют
аналогичные, но не тождественные функции. В лингвистике параллелизм в
функционировании определяется термином « изофункциональность «, а сами
параллельные единицы термином - « аналоги «.
Наибольшее распространение в отечественном и зарубежном языкознании получила
классификация по синтаксической роли придаточных частей в структуре СПП.
В соответствии с основными шестью синтаксическими позициями в предложении
выделяется шесть основных типов зависимых предикативных единиц: подлежащные,
предикативные, дополнительные, обстоятельственные, определительные и вводные.
Семантика СПП складывается из семантики частей СПП в их взаимосвязанности.
Лингвисты отмечают автосемантичность (самостоятельность) всего СПП и
синсемантичность (несамостоятельность) его частей. Зависимость семантики
(синсемантия) компонентов СПП повышается с увеличением числа придаточных
частей. Ярким примером полной семантической несамостоятельности может служить
сложноподчиненное предложение с подлежащным и предикативным придаточным:
What I was going to say is that it’s rather melancholy. В значительном большинстве
предложений главная и придаточная части обозначают целую ситуацию в качестве
своего денотата. СПП предложение обладает сложной семантической структурой,
состоящей из центральной общей семы ( например, семы темпоральности или
причинности), которая определяет синтактико-семантическое отношение между
компонентами СПП, и ряда сопутствующих, периферийных сем, исходящих от частей
сложноподчиненного предложения.
Примером функциональной классификации может служить широко известная
классификация О. Есперсена. В соответствии со своей теорией трех рангов Есперсен
выделяет первичные зависимые предикативные единицы (That he will come is certain),
вторичные – в функции адъюнктов (I like a boy who speaks the truth) и третичные – в
функции субъюнктов (Lend me your knife that I may cut this string). Есперсен
предостерегает от искусственного деления СПП на « главное « и « подчиненное «. По
его мнению, такое деление часто находится в противоречии с реальным смыслом и
назначением компонентов СПП.
В концепциях отдельных ученых за рамками сложного предложения остается
бессоюзное сочетание предложений, как явление « первичное «, « дограмматическое «
(А.М. Пешковский). Аргументом в пользу такого понимания природы бессоюзных
конструкций является неграмматический в большинстве случаев характер самой
бессоюзной связи, универсальным средством выражения которой является интонация.
Смысловые отношения в бессоюзном предложении обычно остаются невыраженными,
поскольку формирующие их факторы, как в отдельности, так и в комплексах друг с
другом, в большинстве своем полисемантичны, т.е. не закреплены за строго
определенными видами отношений, и недостаточно регулярны. При помощи
бессоюзного сочинения могут оформляться сложные предложения, между частями
которых существуют все типы логических отношений, кроме альтернативы.
В современном английском языке бессоюзное сочинение часто используется как
выразительное средство для достижения определенного стилистического эффекта:
The wind blew, the clouds gathered, the rain fell. I looked, I called, no one answered.
(Dickens).
Оригинальная концепция сложного предложения в английском языке была
разработана Л.Л. Иофик. В ее основе лежит стремление осмыслить сложное
предложение как синтаксическое единство, описать его не как величину, образуемую
сложением простых предложений, а в терминах, свойственных этому объекту
категорий. Установив четыре типа связи предикативных единиц – сочинение,
относительное присоединение, подчинение и присоединительную связь, Л.Л. Иофик
определяет систему типов предикативных единиц как включающую, соответственно,
независимые, полузависимые, зависимые и вводные предикативные единицы.
Выделение в качестве основной дихотомии простого (монопредикативного) и
сложного (полипредикативного) предложений, в отличие от традиционной
трихотомии (простое, сложносочиненное, сложноподчиненное предложение), хорошо
согласуется со структурными свойствами соответствующих единиц.
Применительно к сложному предложению сложно говорить о структурных схемах,
подобно тому, как это делалось в связи с простым предложением, поскольку
количество присоединяемых на основе сочинительной связи предикативных едини, а
также типов придаточных, может быть бесконечно большим. Самые общие схемы
возникают на основе способов комбинации сочинения и подчинения предикативных
единиц первого и второго рангов: сложносочиненные предложения с подчинением и
сложноподчиненные предложения с сочинением.
В последнее время значительное распространение получило также изучение сложного
предложения методами генеративной грамматики с преимущественным интересом к
синтагматической организации сложного предложения и его « глубинной « семантике.
Представители порождающей грамматики не посвящают обычно специальных
разделов сложному предложению, но уделяют значительное внимание
трансформациям, лежащим в основе их порождения, и средствам связи предикативных
единиц – clauses.Сложносочиненное предложение наряду с предложениями с
однородными членами рассматриваются как результат трансформации соединения
(conjoining). Аналогично сложноподчиненное предложение, как и целый ряд
предложений с неличными формами, обособленными членами и т.д., рассматриваются
как результат трансформации включения (embedding).
У авторов, изучающих семантику предложений, проблема структурно-синтаксической
характеристики предложений, отодвигается на задний план. Сложное предложение
редко становится объектом специального рассмотрения.
Здесь также стирается граница между простым и сложным предложением в
традиционном понимании.
Лингвисты, занимающиеся анализом отрезков, больших, чем предложение, т.е.
грамматикой текста, уделяют несколько большее внимание сложному предложению,
так как эта единица, стоящая ближе к объекту их исследования. Утверждается,
например, что необходим единый подход при описании семантической структуры
сложных предложений и последовательности предложений (sequences of sentences) и
далее ставится задача сформулировать общие для них всех условия, обеспечивающие
объединение предложений в грамматически правильные последовательности, так как
далеко не каждое соединение двух произвольно взятых предложений может
обеспечить грамматическую правильность построения.
Таким образом, в современной лингвистике сложное предложение получает
всестороннее освещение в различных аспектах.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Назовите основные признаки сложного предложения (СП)?
2. Противопоставление каких предложений характерно для английской
грамматической традиции?
3.На какие типы делятся сложные предложения по способу связи частей?
4. Какие две разновидности сложносочиненных предложений предлагает выделять
Л.С. Бархударов?
5. Назовите основные виды смысловых отношений в структуре сложноподчиненных
предложений?
6. Прокомментируйте существующие точки зрения на природу отношений между
частями сложноподчиненного предложения.
7. Приведите примеры 6 основных типов зависимых предикативных единиц.
8. В чем трудность интерпретации бессоюзных сложных предложений?
9. Прокомментируйте концепцию сложного предложения, предложенную Л.Л.
Иофик.
10. Как трактуют сложное предложение представители генеративной грамматики?
ЛЕКЦИЯ № 17
АКТУАЛЬНОЕ ЧЛЕНЕНИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
Актуальное членение предложения – членение предложения в контексте на исходную
часть сообщения – тему (данное) и на то, что утверждается о ней – рему (новое).
Расчленение выражаемой в предложении мысли на предмет мысли – речи и предикат
мысли – речи и двуплановый характер предложения отмечались еще представителями
логического (Ф.И. Буслаев) и психологического (Ф.Ф. Фортунатов, А.А. Шахматов)
направлений в языкознании.
Основоположником теории актуального членения предложения считают А. Вейля,
идеи которого были развиты В. Матезиусом, предложившим и сам термин.
Согласно концепции Матезиуса, тема (основа) высказывания выражает то, что является
в данной ситуации известным или, по крайней мере, может быть легко понято и из
чего исходит говорящий, а рема (ядро) – то, что говорящий сообщает об основе
высказывания. Тема, по Матезиусу, не сообщает новой информации, но является,
главным образом необходимым элементом связи предложения с контекстом.
Положение Матезиуса об обязательной известности темы уязвимо, так как тема и рема
имеют лишь лексическое словесное значение, а информация создается их
динамическим сочетанием, всей пропозицией. Тема часто определяется содержанием
предшествующего предложения. Но в качестве темы может выступать и не
упоминавшийся ранее денотат, а ремой может оказаться упоминавшийся денотат, но
употребленный предикативно – как то, что утверждается о теме.
Многие лингвисты прошлого отмечали, что формально-грамматическое членение
предложения часто не отражает логического (или психологического) соотношения его
частей. Г. Пауль, например, проводил разграничение между грамматическими и
психологическими подлежащим и сказуемым. Некоторые ученые различают третий
член актуального членения – переходный элемент (или связующий член), выражаемый
глагольным сказуемым (или глагольной частью сказуемого), содержащим временные и
модальные показатели. Вопрос о третьем члене актуального членения предложения
является спорным. В этой связи можно отметить следующее. Поскольку речь идет о
содержательной стороне предложения, то обладающий лексическим содержанием
глагол не может получать квалификацию элемента, лежащего вне темо-рематического
членения. Он принадлежит либо теме, либо реме предложения. Чисто связочной
функции у него не может быть, ибо темо-рематическое членение есть членение
содержания.
Актуальное членение предложения исследуется с различных теоретических позиций.
Концепция о семантической природе актуального членения предложения (В.
Матезиус, Я. Фирбас, Ф. Данеш) отдает приоритет в определении темы и ремы фактору
известности/неизвестности, что иногда приводит к неодназначным толкованиям
актуального членения конкретного предложения в контексте. Концепция о
синтаксической природе актуального членения (К.Г. Крушельницкая) допускает
отождествление актуального членения с синтаксическими категориями из-за
выражения темы и ремы с помощью грамматических средств языка (но иногда – только
контекста). Концепция о соответствии актуального членения структуре логического
суждения (Л.В. Щерба, В.В. Виноградов, С.И. Бернштейн) получила развитие в теории
о логико-грамматическом членении предложения. Современные лингвистические
теории относят феномен актуального членения к речи и связывают его с теорией
речевых актов.
В сочетании темы и ремы проявляется предикативное отношение как один из случаев
предикативности, свойственной и тем типам предложений, которые не имеют
актуального членения предложения (односоставные).
При актуальном членении определяющей является связь предложения с конкретной
ситуацией высказывания. Именно конкретная ситуация обусловливает разнообразные
взаимоотношения между актуальной и формальной структурой предложения,
проявляющиеся в изменении порядка слов и их интонационных группировок. Любой
член (или члены предложения) в соответствии с контекстом или ситуацией может
выступать как тема или рема: « Книга (тема) на столе (рема) « (ответ на вопрос: « Где
книга?»); « На столе (тема) книга (рема)» (ответ на вопрос « Что на столе? «). Одно и то
же предложение, даже простейшего двучленного состава, может интерпретироваться
по-разному в темо-рематическом плане. Выделение темы и ремы представляет большие
трудности при практическом анализе материала. Это происходит потому, что
процедура не получила формализованного представления. Единственный формальный
критерий – это постановка вопроса. При таком подходе тему высказывания можно
отождествить с содержанием вопроса, а рему с ответом на него.
В настоящее время в связи с интересом к функционированию языковых структур теория
коммуникативной значимости элементов структуры и элементов смысла предложения
получила особенно широкое признание. Одновременно с этим появились
многочисленные попытки уточнить основные понятия актуального членения
предложения – тему и рему. Таким образом, тема сообщения в предложении
определяется как то, из чего исходит говорящий, то, что ему известно до начала
коммуникации. Признается также, что тема не соответствует ни таксономическим классам
слов (частям речи), ни функционально-синтаксическим классам слов (членам
предложения). Рассматривая вопрос о соотношении различных членов предложения с
понятиями темы и ремы, исследователи приводят убедительные количественные данные
о преимущественном тематическом статусе подлежащего. Все остальные члены
предложения могут выступать почти в равных пропорциях в качестве и темы и ремы.
С лингвистической точки зрения наибольший интерес представляет
сопоставление различных языковых средств, которыми может быть выражено
соотношение между основой и ядром сообщения, и выявления среди них наиболее
характерных для данного языка. Естественно, для целей грамматического описания
наибольший интерес представляют языковые средства, с помощью которых
сигнализируется тема-рематическая организация предложения. Средства эти
многообразны: интонация, порядок слов, синтаксические конструкции, лексические
средства. Все это, однако, дополнительные средства, в том смысле, что это средства
специального подчеркивания, выделения, несущие печать логической и нередко
эмоциональной эмфазы. Нормально же, для подавляющего большинства реализуемых
предложений средством тема-рематической организации предложения является
распределение состава предложения между подлежащим и сказуемым и,
соответственно, вынесение в позицию подлежащего того имени или именной группы,
которой придается статус темы. Так, при сравнении средств выражения актуального
членения в русском и английском языках было обнаружено, что если для русского
языка наиболее характерна позиция ремы в конце предложения, то для английского
языка выражение ремы осуществляется с помощью определенных конструкций.
Признаками темы считают наличие указательных, притяжательных или личных
местоимений, определенного артикля, предшествующего упоминания, низкую
контекстуально-семантическую нагрузку. К признакам ремы относят неопределенный
артикль, наличие отрицания, высокую контекстуально-семантическую нагрузку.
Набор способов выделения ремы носит, как мы видим, не универсальный, а
идиоэтнический характер, и он был выявлен с достаточной степенью полноты для
многих языков. Для английского языка в качестве основных называются следующие
способы индикации ремы: клефтированные (расщепленные конструкции), артиклевая
детерминация, порядок слов, фразовое (логическое ударение), английская конструкция
”there be construction”.
Так называемые клефтированные конструкции (cleft constructions) удобны тем, что с их
помощью может быть рематизирована практически любая часть предложения,
например: Mary asked him to help. It was Mary who asked him to help. It was him whom
Mary asked to help. It was help that Mary asked him about.
Артиклевая детерминация особенно отчетливо проявляется при сравнении одинаковых
предложений (за исключением артикля), например: A boy entered the room и The boy
entered the room. В первом предложении существительное boy – рема сообщения; оно
предполагает наличие последующего контекста, в котором сообщалась бы
дополнительная информация о впервые упомянутом мальчике. Во втором
предложении существительное boy - тема сообщения; предполагается существование
некоторого предшествующего контекста, в котором о мальчике было уже сказано.
Поэтому вопрос, на который данное предложение могло бы быть ответом,
формулировался бы следующим образом: What did the boy do?
Порядок слов также может служить важным средством актуального членения.
Порядок слов как фактор актуального членения возможен при некоторой степени
свободы элементов предложения, допускаемой контекстными и ситуационными
условиями.
Фразовое (логическое) ударение является важным средством особенно в устной речи.
Практически каждый член предложения может быть рематизирован с помощью
фразового ударения, что может быть продемонстрировано с помощью теста
противопоставления: Mary got the letter from her sister. Mary (not Ann) got the letter
from her sister. Mary got (not sent) the letter from her sister. Mary got the letter (not a
parcel) from her sister. Mary got the letter from her sister (not brother).
Английская конструкция, известная под “ there be construction” , вовсе не случайно
требует использования существительного либо с неопределенным артиклем, либо его
аналогом местоимением some(any). Она также является одним из способов
рематизации элементов предложения.
При описании способов выражения ремы исследователи исходят в основном из учета
семантических признаков. Так, в основу деления глаголов на тематические и
рематические был положен признак количества семантических характеристик (сем): к
тематическим отнесены глаголы широкой семантики, которые обладают минимальным
количеством сем (например, do, make) и поэтому нуждаются в конкретизации. Глаголы
же более семантически специализированные имеют большую смысловую нагрузку в
предложении и потому должны быть отнесены к рематическим.
Конструирование предложения в соответствии с правилами его актуального членения
есть важная коммуникативно-релевантная задача, так как в речи говорящий не только
сообщает факты, но и выстраивает их в некую информационно значимую
иерархию.
Теория актуального членения предложения получила также применение и в теории
текста, где исследуются аспекты перехода ремы предыдущего предложения в тему
последующего, а также определение границ отрезков текста (микротекстов),
объединенных общей темой.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Что такое актуальное членение предложения? Какие еще термины используются в
этом значении?
2. Прокомментируйте теоретические позиции различных ученых относительно
актуального членения.
3. Почему вопрос о 3-м (переходном элементе) актуального членения является
спорным?
4. Перечислите основные средства, используемые для выделения рематической части
предложения в английском языке.
5. В чем состоит удобство применения клефтированных конструкций в качестве
средства выделения ремы? Приведите собственные примеры.
6. Может ли использоваться в английском языке в качестве средства выделения ремы
порядок слов?
7. Как соотносится порядок слов как средство индикации ремы в русском и английском
языках? Приведите примеры.
8. Существует ли формализованный метод выделения темы-ремы?
ЛЕКЦИЯ № 18
СЕМАНТИЧЕСКИЙ СИНТАКСИС
Семантический синтаксис есть дальнейшее развитие порождающего синтаксиса,
дополненного семантическим компонентом. Вслед за такими широко известными
концепциями, как падежная грамматика, интерпретативная семантика, когнитивная
грамматика, семантика прототипов, можно выделить промежуточную категорию
описания – семантические роли.
У элементов предложения имеются, наряду с функционально-семантическими
значениями типа « дополнение « или « обстоятельство «, семантико-ролевые значения
типа « агенс «, « патиенс « и т.п. Семантические роли, а также присущие предложению
семантико-ролевые конфигурации входят в число объектов семантического изучения
предложения.
В лингвистической литературе используются разные обозначения семантической роли
– « семантические актанты «, « семантические падежи или глубинные падежи (понятие
было введено в 1960-е годы американским лингвистом Ч. Филлмором)» - однако они
менее удачны, по мнению И.П. Ивановой, чем « семантическая роль «. Так, « актант « (
букв. действующий ) по своей внутренней форме неуместен применительно к
большинству обозначаемых этим термином величин ( патиенс, инструмент и т.д. ).
Употребление термина « падеж « хорошо передает идею переменной, меняющейся от
предложения к предложению содержательной характеристики именной группы. Это
именно роль, которую получает именная группа в предложении.
Ч. Филлмор выделял 6 функциональных отношений, которые могут быть между
предикатом и аргументом, указывающих на 6 глубинных (семантических) падежей:
1. Агентив, агенс (Agentive)
2. Инструменталис, инструментатив (Instrumental)
3. Датив (Dative)
4. Локатив (Locative)
5. Фактитив, результатив (Factitive)
6. Объектив, объект (Objective).
На основе вышеперечисленных глубинных падежей выделяют основные
семантические роли.
Агенс (от латинского слова ” agens “ действующий, партиципант, осуществляющий
контроль над ситуацией; тот, по чьей инициативе она разворачивается). Выражается в
поверхностной структуре предложения через подлежащее (I read the note) или
дополнение ( A note was read by me ). Роль агенса неоднородна и может быть
подвергнута дальнейшей дифференциации. Так, в тех случаях, когда действие агенса
порождает действие у объекта, агентивность может быть каузативного типа (агенс
кауз.) и пермиссивного (агенс пермис.), ср.: John threw the stone и John dropped the
stone. В случае агенса кауз. Одушевленный объект заставляет другой объект
производить действие, при агенсе пермис. Он лишь дает возможность действию
совершиться. Глаголами с ролевой
структурой, включающей агенс кауз., являются
глаголы to lower, to raise, to lift, to drag, to pull, to break, to open, to keep и другие.
Примером глагола с ролевой структурой, включающей агенс пермис., может быть
глагол to release.
Патиенс (от латинского “patiens” претерпевающий, партиципант, на которого
направлено воздействие и чье физическое состояние – в том числе положение в
пространстве – изменяется в результате осуществления этой ситуации).
Патиенс обозначает объект (иногда источник) действия. Внеязыковыми
денотативными соответствиями патиенса могут быть как неодушевленные, так и
одушевленные предметы. В предложении патиенс реализуется через дополнение
объекта: Al bit his hand. The yard was not overlooked.
Фактитив.
Уже в традиционной грамматике, например О. Есперсеном, отмечалось различие в
содержании дополнений (и глаголов) в таких противопоставляемых предложениях, как
The boy dug the ground и The boy dug the hole. Предмет, обозначенный дополнением, в
одном случае является объектом воздействия, в другом – результатом действия (отсюда
название « дополнение результата «).
Фактитивом называется семантическая роль, обозначающая результат действия,
опредмеченно представляемый языком.
Инструмент.
Партиципант, используемый одним из участников для изменения физического
состояния другого участника, получает название инструмент. Предполагается
осознанное, намеренное действие, поэтому эта роль встречается лишь в ролевых
структурах, содержащих агенс каузатив: John broke the window with a stone.
Alice opened the door with a key.
С глаголами, допускающими медиальное употребление, инструмент может
реализоваться и в позиции подлежащего: A Stone broke the window.
Равным образом возможна и подлежащная реализация патиенса (агенс и инструмент
при этом опускаются): The window broke. The door opened.
Локатив (от латинского “locus “ место или местный) обозначает местонахождение
одного из участников ситуации и представляет немалые трудности для анализа. Языку
присуща значительная дифференцированность пространственных значений с
соответствующей дифференциацией языковых средств. Достаточно назвать лишь
некоторые предлоги места, чтобы уяснить степень этой дифференцированности: in,
on, at, from, to, out of, through, under, over и другие. Сочетания предлогов (from under,
from behind и т.д.) вносят дальнейшую детализацию. Очевидно, что семантические
роли как явление грамматики, в отличие от пространственных представлений,
отражающихся в лексике, должны выражать величины, в которых обобщались бы
пространственные значения, представленные в предложных лексемах, при этом на
основе признаков релевантных для группировок глаголов.
Еще одна трудность заключается в установлении статуса пространственных значений
именных групп в условиях их множественности в предложении. Совместная
встречаемость нескольких именных групп с пространственными значениями в
границах одного предложения в связи с одним глаголом (He passed from the hall into
the corridor) свидетельствует о различии их ролевой семантики, которое должно найти
отражение в описании. С другой стороны, очевидна и их семантическая близость,
которая также не должна остаться неотмеченной. Решением проблемы может быть
признание единой семантической роли локатива с возможностью дальнейшей видовой
ее дифференциации. С учетом отмеченных выше моментов выделяются следующие
разновидности локатива. Глаголы статической пространственной ориентации (to stand,
to stay, to lie, to be и др.) имеют в своих ролевых структурах локатив
(местонахождение), например, lie [Агенс локатив местонахождение] He lay on the grass.
Обычным поверхностным соответствием роли локатива местонахождение является
обстоятельство места, но локатив место нах. Может выражаться и подлежащим: Siberia
is snowy. (ср. It is snowy in Siberia).
Глаголы динамической пространственной ориентации (to go, to move, to run, to creep,
to fall, to roll и др.) имеют в своих ролевых структурах локатив исходный пункт,
локатив транзитный пункт и локатив конечный пункт.
Некоторые глаголы обнаруживают пространственную « специализацию «, имеют
заданную фокусировку. Так, для to reach характерен локатив конечн. пункт, для
To depart – локатив исх. пункт и т.д. У других глаголов (а их значительно больше) она
вариантна. Например, to creep может находиться в связи и с into N, through N.
Выше были охарактеризованы некоторые из семантических ролей. Задача дать их
полный перечень, а также охарактеризовать свойства предложения, связанных с ними,
не может ставиться при современном состоянии разработанности вопроса.
В семантико-ролевом анализе важно оставаться на лингвистической почве, не
подменять лингвистические основы анализа иными, определяемыми нашими
знаниями явления или предмета как факта действительности или соображениями
логического порядка. Для семантического анализа существенны не свойства денотата
сами по себе, а их языковая интерпретация. Это можно показать на следующем
примере. Приводимые ниже предложения все структурно и семантически отмечены:
An apple fell from the tree to the ground. An apple fell from the tree. An apple fell to the
ground. An apple fell.
Все их можно интерпретировать как описывающие одну и ту же ситуацию. Каждое из
них, однако, сообщает о ней разную информацию. Вместе с тем, даже если исходный и
/ или конечный пункт не называется, их существование в связи с действием,
обозначаемым глаголом to fall, очевидно для носителей языка. Отразив этот факт,
показав вместе с тем возможность отсутствия соответствующих обозначений в
поверхностном предложении, мы можем, например, заключив их соответствия в
записи ролевой структуры глагола в скобки, тем самым, показав их факультативный
поверхностный характер: fall [номинатив (локатив исх. пункт.) (локатив конечный
пункт)].
Отношения между ролевой структурой глагола, семантической конфигурацией
предложения и структурной схемой предложения могут быть охарактеризованы в
общих чертах следующим образом. Ролевая структура глагола представляет собой
наиболее полный набор ролей, детерминируемых семантикой глагола. Та или другая
комбинация ролей ролевого набора плюс значение действия образует семантическую
конфигурацию. С одной ролевой структурой, таким образом, может соотноситься более
одной семантической конфигурации. Наконец, с определенной семантической
конфигурацией может соотноситься более одной структурной схемы предложения.
Например, ролевая структура глагола to cut включает [Агенс патиенс инструмент].
Семантические конфигурации предложений в связи с данным глаголом:
{ cut Агенс патиенс инструмент }The glazier cuts glass with a diamond.
{ cut Агенс патиенс } The glazier cuts glass.
{ cut инструмент патиенс } A diamond cuts glass.
Дифференциация « актив – пассив « в связи с данными конфигурациями дает шесть
разных структурных схем.
Помимо названных выше существуют и прочие роли, например, экспериенцер (от лат.
Experiens « испытывающий « : партиципиант, на чье внутреннее состояние ситуация
оказывает воздействие. Стимул (партиципиант, который является источником
воздействия, оказываемого на внутреннее состояние участника ситуации. Реципиент
(от лат. Recipiens “ получающий “: партиципиант, приобретающий что-то в ходе
реализации ситуации. Элементатив - актант, отражающий стихийные силы природы,
активно проявляющие себя в некоторой ситуации.
Следует отметить, что семантическому синтаксису не удалось сформулировать
общепринятой классификации. В концепциях различных авторов количество
предикатных актантов варьирует в довольно широких пределах – от 6-7 до 25 и более.
Причины такого количественного врьирования кроются не в отсутствии объективных
критериев при работе с семантическими сущностями, а в различной степени
дробности, с которой ученые подходят к объекту таксономии.
Минимизация семантических ролей
Словообразовательные свойства глагола допускают возможность включения ролевого
значения в семантику глагола. Так, глагол to gild означает « золотить» и, таким образом,
несет в своем значении и идею действия (« покрывать «) и идею материала (« золотом «),
два значения, которые выражаются словесно раздельно в глагольно-именном
словосочетании to coat with gold.
Аналогична семантическая структура множества других глаголов: to ice, to powder, to
silver и т.д. Отмеченная сложность семантической структуры таких глаголов не
является просто фактом словообразования. Она имеет непосредственное отношение к
тому, какие роли могут реализоваться в предложении. Глагол to coat в рассматриваемом
значении характеризуется ролевой структурой, включающей три роли [Агенс патиенс
материал] They coated the spire with gold. Ролевая структура to gild содержит две
семантические роли [Агенс патиенс] They gilded the spire.
Семантической структуре to gild в отличие от to coat, to cover присуща ролевая
усложненность: семантическая структура to gild включает компонент ролевой
природы. Такой компонент содержательно соотносителен с ролью в семантической
структуре предложения.
Минимизацией семантической структуры слова называется перевод предложенческой
семантической роли на уровень компонента семантической структуры слова.
Дублирование роли возможно при условии. Что именная группа содержит
информативно важные сведения о признаках объекта, которые имеют выделяющую
силу. Сравним отмеченность построения They gilded the spire with the gold specially
processed for this purpose. Если же объект квалифицируется лишь общим образом, то
дублирование невозможно.
Хотя феномен минимизации и общие закономерности этого явления присущи разным
языкам, различия от языка к языку имеются. Роль, с легкостью минимизируемая в
одном языке, может не поддаваться или с трудом поддаваться минимизации в другом.
Так, в русском языке роль « занятие « минимизирована во множестве глагольных
лексем и почти не минимизируется в английском. Сравнтие: русское слесарить,
слесарничать - англ. To work as a metal worker , русское батрачить – англ. To work as a
farm labourer, русское скорняжничать – англ. To work as a furrier и т.д.
Итак, ролевая грамматика (падежная грамматика) – это метод описания семантики
предложения (за вычетом модальных и перформативных элементов) как системы
семантических валентностей, через связи главного глагола с ролями, диктуемыми
значениями этого глагола и исполняемыми именными составляющими. Семантическая
связь – отношение понятий в понятийной системе предметной области. Представители
семантических связей в лексике – предикаторы, т.е. лексемы, представляющие
предикаты. Главное место здесь занимают глаголы, имеющие, как правило,
центральное положение в семантической структуре предложения и оказывающие
решающее влияние на именные словосочетания и предложения.
Этот тип семантического описания впервые употребил в своих трудах Ч. Филлмор,
затем его идея получила дальнейшее развитие в трудах целого ряда отечественных и
зарубежных исследователей. Согласно определению Ч. Филлмора, семантическим
падежом следует называть тип семантических отношений, возникающий между
предикатным словом и его актантами. Предикат – слово, которое выражает свойства
или отношения и тем самым указывает на необходимость упоминания того (или тех),
кто/что является носителем данных свойств или отношений.
Важнейшими семантическими ролями, которые выделяются всеми или почти всеми
исследователями, являются: агенс, пациенс, экспериенцер, стимул, инструмент,
реципиент, фактитив, локатив. Различаются: а) онтологические роли (типа: агенс,
пациенс и т.п. реального события), распределяемые между внеязыковыми сущностями;
о них правильнее было бы говорить как об исполнителях ролей; б) семантические роли
– языковые реализации прототипов онтологических ролей. Под ролевыми свойствами
понимаются различные виды или единицы, или аспекты ситуации, входящие в
описание условий уместного употребления глагола (например, для глаголов
юрисдикции и т.д.). Другим важным классификационным критерием, в соответствии с
которым все предикатные актанты можно разделить на два класса, является признак
одушевленности/неодушевленности:
Признак одушевленности/неодушевленности партиципанта ситуации является
чрезвычайно важным, так как он определяет его способность/неспособность
инициировать действие, испытывать состояние, оказывать сопротивление воздействию,
каузировать( быть причиной) состояние и т.д.
Вышеприведенная типология семантических ролей носит приблизительный характер и
в принципе допускает как расширение, так и сужение охватываемой ею номенклатуры
элементов. Все зависит от исследователя, его целей и задач при описании и анализе
конкретной ситуации.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1.Что является предметом исследования в семантическом синтаксисе?
2. Какие термины используют для обозначения понятия «семантическая роль»?
3. Какую классификацию предложил Ч. Филлмор? Приведите его определение
семантического падежа.
4. Что такое предикат?
5. Что представляет собой ролевая структура глагола? Приведите примеры ролевой
структуры английских глаголов: to cut, to reach, to creep, to run, to move, to fall, to blow,
to break.
6. На основании какого критерия можно подразделить все предикатные актанты на две
группы?
7. Приведите примеры актантов, отражающих одушевленных партиципантов ситуации.
8. В чем отличие между объективом и фактитивом?
ЛЕКЦИЯ № 19
ПРАГМАТИЧЕСКИЙ СИНТАКСИС
Еще одним содержательным аспектом синтаксиса является его прагматический аспект.
Прежде чем рассматривать специфику грамматики в этой ее части, необходимо сказать
несколько слов о том, что такое прагматика.
Впервые термин «прагматика» был введен в научный обиход в рамках семиотики –
науки о знаках и знаковых системах. Наряду с синтактикой и семантикой, прагматика
является одним из ключевых понятий семиотики, означая отношения между знаком и
пользователем знака, в то время как синтактика означает отношения между знаками, а
семантика - отношения между знаком и обозначаемым им объектом. Поскольку с
начала ХХ века языковая система рассматривается вслед за Ф. де Соссюром как система
знаков, указанные термины стали использоваться в описании языка.
Прагматическим синтаксисом может быть названо соответствующее направление
синтаксической теории, в рамках которого в фокусе лингвистического исследования
оказываются отношения между языковыми единицами и теми, кто их использует, а также
условия реализации языковых единиц, т. е. составляющие речевой деятельности.
Предложение является средоточием функциональных особенностей языка и речи.
Поэтому синтаксическая теория должна иметь в качестве одной из важнейших своих
задач изучение функциональных характеристик предложения. Этой задаче подчинен
прагматический синтаксис, реализующий функционально-ориентированный подход к
изучению предложений, при котором лингвиста в первую очередь интересуют
коммуникативно-функциональное назначение и использование предложений в
речевых актах общения.
При таком подходе предложения одного и того же структурного типа могут оказаться
существенно разными. Сравним, например, приказание Come! и просьбу Come!,
облеченные в общую для них форму побудительного предложения. I’ll watch you!
может быть констатацией факта, угрозой или обещанием. На первый взгляд может
показаться, что различия между такими и подобными предложениями суть различия
контекстов или ситуаций их употребления. Однако это не совсем так. Предложения,
различные по своей прагматике, различаются еще семантическими и структурными
свойствами. Рассматриваемые в коммуникативно-функциональном плане предложения
разнятся коммуникативной интенцией. Коммуникативная интенция – это присущая
предложению направленность на разрешение определенной языковой задачи общения.
Следует говорить именно об интенции, или коммуникативно-интенциональном
содержании предложения, поскольку рассматриваемое явление характеризуется тем,
что, во-первых, актуализируется оно лишь в условиях речевого общения, во-вторых,
оно неизменно соотносится с некоторой сущностью, лежащей вне границ данного
предложения. Этой сущностью является речевая или иная реакция адресата,
регулярность связи между которой и предложением определенного коммуникативноинтенционального содержания позволяет дифференцировать предложения по
коммуникативной интенции. Коммуникативно-интенциональное содержание –
необходимый признак каждого предложения. Без него нет предложения как единицы
синтаксиса. Примером различия коммуникативно-интенционального содержания
может служить различие, связываемое с дифференциацией побудительного и
вопросительного предложений. Приняв существование коммуникативноинтенционального содержания предложения, мы получаем дополнительный аргумент
в пользу признания предложения как обобщенной формулы построения,
дифференцируемой по признаку коммуникативно-интенционального содержания.
Соответствующие типы предложений следует признать прагматическими типами.
Прежде чем перейти к их рассмотрению, кратко остановимся на нескольких основных
понятиях.
Приказание, просьба, угроза и обещание, рекомендация и извинение являются
разными речевыми актами. В ходе исторического развития каждое общество
выработало значительное разнообразие этих форм межличностного общения, которым
и обеспечиваются соответствующие социальные потребности. По мнению Дж. Остина,
в английском языке имеется более тысячи глаголов и других выражений для их
обозначения: to accuse, to bet, to bless, to boast, to entreat, to express, to pledge, to report,
to request, to vow, to welcome и многие другие.
Предложения, являющиеся средством реализации разных речевых актов,
соотносительны с определенной коммуникативной интенцией говорящего. Произнося
I’ll come! как простую констатацию планируемого к выполнению в будущем действия,
как обещание, как угрозу или предупреждение, говорящий каждый раз произносит
предложение с разной целью. В этом случае принято говорить об иллокутивной силе
предложения.
Локутивная сила предложения заключается в его когнитивном содержании.
Примерами реализации лишь локутивной силы может быть произнесение
предложения ребенком ради самого произнесения, оперирование предложением в
учебных целях, например, при работе над произношением. В реальном же общении
реализация предложения неразрывно связана с иллокутивной силой.
Уместно, правильно, с соблюдением необходимых условий предложение достигает
цели в виде перлокутивного эффекта высказывания. Так, перлокутивным эффектом
речевого акта, обозначаемого глаголом to argue, является состояние собеседника,
называемое сочетанием to be/ to get convinced, to describe – to get informed/ to know, to
threaten – to be/ to get scared и т.д. Тот или иной перлокутивный эффект не
обязательно возникает как результат намеренного воздействия. О ненамеренности
перлокутивного эффекта в некоторых случаях свидетельствуют такие высказывания,
как I didn’t mean to V, где V может быть to hurt, to insult, to flatter и т.д. Все три
приведенные выше понятия и термина, связанные с локуцией, принадлежат Дж.
Остину.
Рассмотрим основные прагматические типы предложений. Поскольку содержание
предложений, актуализируемых в актах речи, не сводимо к лексической и
грамматической информации, а всегда включает и коммуникативно-интенциональное,
или прагматическое содержание, эта семантическая особенность предложения должна
найти отражение в его описании. Семантическая структура в этом случае предстает как
состоящая из двух семантических величин : прагматического компонента и
пропозиции. Прагматический компонент отражает коммуникативную интенцию,
пропозиция – его когнитивное содержание. Решающим для отнесения предложения к
тому или иному типу является характер прагматического компонента. Пропозиция
может быть идентичной в разных по коммуникативной интенции предложениях.
Содержание прагматического компонента может быть условно представлено как
сочетание I (hereby) + глагол, определяющий иллокутивную силу высказывания +
адресат. Глагол, характеризующий реализуемое в акте речи отношение между
адресантом и адресатом, иногда называют перформативным. Например, He is not guilty
с учетом иллокутивной силы данного высказывания фактически означает I (hereby)
state that he is not guilty, Stop it at once! – I (hereby) command you to stop it at once.
Различие между прагматическими типами предложений не сводимо к различию
прагматических компонентов. Многообразие актов речи и, соответственно, служащих
средством их реализации прагматических разновидностей предложений создается
внесением в речевую коммуникацию дифференцирующих моментов, разнящихся в
актах речи количественно и качественно. Некоторые из дифференциальных признаков
зафиксированы в лингвистических описаниях, хотя полный инвентарь таких признаков
еще не установлен. Более десяти таких признаков (в качестве существенных)
устанавливает Дж. Серль, оговаривая, что их существует больше.
Констатив. Коммуникативно-интенциональное содержание констатива заключается в
утверждении, например: The Earth rotates. Со своеобразием коммуникативноинтенционального содержания предложения связаны соответствующие формальные
характеристики предложения. Например, для контстативов неприемлимой является
форма вопросительного или побудительного предложений в силу несовместимости
коммуникативного содержания таких предложений и прагматики констатива.
Промисив и менасив. Предложение-обещание и предложение- угроза интересны как
объект сопоставительного изучения, поскольку при известной общности ( укажем на
заинтересованность/незаинтересованность адресата в обещаемом/ угрожаемом,
временную ориентированность на будущее, прогностический характер утверждаемого )
они составляют разные прагматические типы предложений.
Хотя, как и констативы, промисивы – всегда повествовательные предложения,
специфика их коммуникативно-интенционального содержания обусловливает
присущее им содержательное и формальное ограничение: промисивы неизменно
относятся к будущему и потому глагольное время в них лишь будущее: I’ll come some
time.
В промисивах автор высказывания во всех случаях выступает как гарант реальности
обещаемого. Подлежащее промисивных предложений, если оно соотносительно с
автором речи (I) , неизменно является агенсом, глагол-сказуемое – глагол действия в
форме действительного залога: I’ll write, do, come, ring up и т.д.
Невозможен промисив типа I shall be beaten up, I shall be ignored с подлежащимпатиенсом.
Предложение с подлежащим в первом лице не является единственной формой, в
которой возможен промисив. Подлежащее, несоотносительное с автором речи, т.е.
второе, третье лицо, в промисивных предложениях не может быть агенсом. Например,
промисив You’ll see the picture с глаголом to see фактически означает You’ll be shown
the picture.
При подлежащем – третьем лице The train will arrive in time; He will not do this
предложение может быть промисивным при условии зависимости реальности события,
о котором идет речь в предложении, от автора высказывания. Сравните различие
семантики предложений {I hereby promise you} the train will come in time и { I hereby
state } the train will come in time.
Коммуникативно-интенциональным содержанием предложений менасивного типа
является угроза: {If you don’t let go} I’ll cut off your nasty, great, slimy tail! (J. Osborne)
I’d give you such a belt in a second. ( J. Joyce).
Наличие у промисива и менасива ряда общих структурно-семантчиеских особенностей
и вместе с тем различие по признаку положительность/отрицательность отношения
адресата к содержанию обращенного к нему высказывания, к перспективе
осуществления называемого в нем действия делает возможным употребление
предложения, являющегося по формальным признакам менасивом в качестве
промисива и наоборот. Несоответствие между формальной предназначенностью
предложения и его употреблением может порождать стилистический эффект.
Перформатив. Преформативы (I congratulate you on the occasion; I name the boy Jack; I
swear to punish him; I prohibit you to come here again; I declare the conference open ) не
сообщают о чем-то. Произнося I congratulate you!, говорящий совершает действие, в
данном случае поздравление. Отсюда название « перформатив «.
Перформативы не обозначают ничего лежащего за пределами языка, а являются
действием, актом, поступком чисто речевого характера. Именно на их типизации и
описании сосредоточилась изначально теория речевых актов. В отличие от
констативов, которые служат знаками чего-либо лежащего вне сферы языка (ситуаций,
положений дел, фрагментов мира) перформативы обладают свойством
автореферентности, то есть служат языковыми знаками самих себя. Состав всякого
перформативного высказывания должен характеризоваться наличием перформативного
глагола , представляющего собой глагол речи, употребленный в форме первого лица,
единственного числа, настоящего времени, действительного залога, изъявительного
наклонения ( исключение составляют императивные предложения ).
С произнесением преформатива наступает новое состояние некоторого объекта,
результат свершения перформативного акта речи. Важным является еще одно условие
для свершения преформативного речевого акта. Это « искренность « говорящего. I swear
и т.п. могут считаться реализованными как перформативы лишь при условии
соответствия произносимого истинным намерениям говорящего. К перформативам
принадлежат и трансформационные производные. Трансформационная
соотносительность с типовым перформативом может быть еще одним критерием
перформативности предложения: We hereby request… - Passengers are requested…- Our
request is...
Во всех других прагматических типах предложений прагматический глагол обычно дан
в импликации.
Директив – это прагматический тип предложения, содержанием которого является
прямое побуждение адресата к действию: Get out! Don’t go!
Could you give me your mobile?
Приведенные выше предложения могут иллюстрировать два вида директивных
предложений, а именно инъюнктив, т.е. предложение-приказание, и реквестив, т.е.
предложение-просьбу. Инъюнкитв и реквестив близки друг к другу. У реквестива
распространенной, а у инъюнктива обычной предложенческой формой является
побудительное предложение. И инъюнктив и реквестив направлены на побуждение
адресата к выполнению действия. В качестве главных глаголов обоих видов
предложения возможны лишь глаголы действия. Разнятся инъюнктивы и реквестивы
силой побудительности, признаком обязательности/необязательности действия для
адресата (в оценке адресанта). Инъюнктив реализуется в условиях неравноположности
общающихся, когда адресант в силу присущего ему (или ошибочно истолковываемого
им так) положения может приказывать адресату.
В отличие от этого действие, обозначенное глаголом-сказуемым в реквестивном
предложении, не является обязательным для выполнения адресатом. Здесь адресат и
адресант либо равноположны, либо адресант по своему социальному статусу (или в
данной ситуации оказывается) ниже адресата.
Инъюнктив и реквестив различаются просодическими характеристиками (сравните
интонацию приказания и интонацию просьбы). Лексическим показателем
реквестивности предложения является слово please,снимающее императивность
высказывания: Please go away! Оно является иллокутивным индексом. Особый
интерес для исследования представляют специфические грамматические формы
реквестива, например, форма побудительного предложения, связанная с
нейтрализацией неравноположного отношения между адресантом и адресатом: Let’s
go..когда объединяются адресант и адресат, построения типа Would/Could you kindly +
инфинитив : Would you kindly stop smoking?
Квеситив – это вопросительное предложение в его традиционном понимании.
Квеситив имеет ту черту общности с директивом, что оба они предназначаются для
того, чтобы вызвать действие адресата, с тем существенным различием, что для
директива это любые действия, включая и речевые, для квеситива – только речевые
действия. Квеситив ставит в фокус внимания общающихся факт отсутствия некоторой
информации у адресата и создает, в силу вопросительности, психологическое
напряжение в общении, которое снимается ответом. Квестивное предложение должно
обладать структурным признаком вопросительности. Инвентарь соответствующих
средств достаточно разнообразен, важнейшим среди них является интонация.
Прагматическое транспонирование предложений
Нежесткий, подвижный характер отношений между формой и содержанием, присущий
языку в целом, проявляется и в прагматике. Предложение, по своим формальным
признакам являющееся единицей одного прагматического типа или вида, в речи может
приобретать иллокутивную силу предложений другого типа или вида. Например,
квеситивное по форме и содержанию предложение может иметь иллокутивную силу
инъюнктива: Are you still here? [ Go away at once!]. Произнося это предложение,
говорящий не ожидает никакого ответа от адресата. Применительно к такого рода
употреблениям принято говорить о « непрямых «, или « косвенных « актах речи. Иногда
нелегко провести границу между переносным употреблением предложения, т.е.
транспонированием его в категориально несвойственную ему область употребления
(квеситив как инъюнктив, констатив как реквестив). При транспонировании
прагматических типов предложений в речи, например, в направлении « констатив –
инъюнктив «, важную роль играют экстралингвистические факторы, прежде всего
различие социальных статусов адресанта и адресата (положение первого должно быть
выше).
Существенным для правильного понимания прагматики предложения может быть
семантический признак « положительности /отрицательности «.
There’s little chalk left.
[ Bring some more ]
There’s water.
[ Wipe it off ]
There’s no water.
[Bring some ]
Действие, указание на которое выводится адресатом из содержания констатива (это
указание приведено в квадратных скобках), неизменно направлено на снятие
дискомфортности. При переносном (в прагматическом отношении) употреблении
предложения исходное, прямое значение не устраняется. Оба прагматических
значения сосуществуют. Переносное, добавочное наслаивается на прямое, основное.
Используя предложение I’ve run out of cigarettes с иллокутивной силой инъюнктива,
говорящий одновременно что-то утверждает.
Таким образом, введение прагматического параметра в синтаксическое описание
позволяет рассматривать грамматические единицы в терминах « единица
употребления « - « единица функционирования «. Формула предложения (она
представлена четырьмя основными единицами, имеющимися в схеме
противопоставления повествовательных, вопросительных, побудительных и
оптативных предложений в структурной классификации) относится к системе единиц
построения, прагматический тип предложения принадлежит системе функциональных
единиц.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Что изучает наука семиотика?
2. Что является предметом прагматического синтаксиса?
3. Что такое локуция, иллокутивная сила высказывания, перлокутивный эффект
высказывания?
4. Приведите примеры перформативных глаголов и высказываний с ними. Каким
критериям должны отвечать перформативные глаголы и почему?
5. Приведите основные прагматические типы предложений.
6. Объясните разницу между прямыми и косвенными речевыми актами.
ЛЕКЦИЯ № 20
МЕТОДЫ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА
Метод (от греч. Methodos – путь исследования) в языкознании – 1) обобщенные
совокупности теоретических установок, приемов, методик исследования языка,
связанные с определенной лингвистической теорией и с общей методологией,- так
называемые общие методы. 2) Отдельные приемы, методики, операции, опирающиеся
на определенные теоретические установки, как техническое средство, инструмент для
исследования того или иного аспекта языка – частные методы. Современное
языкознание характеризуется разнообразием, как частных методов, так и еще в большей
степени использованием общенаучных методов.
Исследование языка в целом или какой-либо отдельно взятой языковой единицы
предполагает, прежде всего, построение определенной модели языка или данной
языковой единицы. Под моделью мы понимаем определенное теоретическое построение,
т.е. некую абстрактную научную схему, являющуюся более или менее близкой
аппроксимацией данных конкретной действительности. Теоретическое изучение
структуры предложения предполагает построение модели предложения, т.е. абстрактной
теоретической схемы, более или менее точно отражающей действительную структуру
предложения в данном языке.
А.А. Худяков предлагает два типа моделей – функциональную и категориальную.
Функциональная модель предложения опирается на понятие члена предложения и
описывается в терминах « субъект «, « предикат «, « объект « и т.д. Так, английское
предложение John took a book построено в соответствии с функциональной моделью
S-P-O, где S символизирует грамматический субъект, P –грамматический предикат, а O
– грамматический объект. Категориальная модель в отличие от функциональной
отражает частеречную природу слов, входящих в состав предложения, и описывается в
терминах « существительное «, « глагол», « прилагательное « и т.д. Категориальная
модель этого же предложения будет выглядеть следующим образом: N1-V – Art- N2.По
мере осложнения данного предложения атрибутивными или обстоятельственными
членами будут соответственно меняться и его функциональная и категориальная
модели.
Мы остановимся на наиболее распространенных теоретических моделях предложения:
модель членов предложения;
Модель непосредственно составляющих (НС.);
Трансформационная модель Хомского.
Первая модель, т.е. модель членов предложения, восходит еще к античной научной
традиции и господствует в большинстве нормативных грамматик английского и других
языков. Заслуга разработки трех остальных моделей принадлежат американской школе
структурной лингвистики (хотя зачатки их можно обнаружить и в старых работах «
традиционного направления»).
Согласно этой модели, хорошо известной каждому из курса школьной грамматики,
предложение анализируется в терминах т.н. членов предложения. В предложении
выделяются его главные члены – подлежащее и сказуемое - и второстепенные члены дополнение, обстоятельство, определение. На следующем этапе анализа указывается
морфологическое выражение выделенных членов предложения.
Практическое удобство и преимущество деления членов на главные и второстепенные
заключается в его однозначности: подлежащее и сказуемое – всегда главные, остальной
состав предложения – всегда второстепенные члены предложения.
В теоретическом же отношении модель членов предложения является в целом
неудовлетворительной. Ее основной недостаток заключается в том, что ни один из
терминов, которыми пользуется данная модель, не является определенным. Не
определено само понятие « члена предложения «, в силу этого неясно, где проходит
граница между двумя разными « членами предложения «, например, невозможно
установить, является ли инфинитив в конструкциях типа I want to know, He likes to go
частью главного члена предложения – сказуемого, или же самостоятельным
второстепенным членом – дополнением (существуют обе точки зрения, но невозможно
доказать правильность ни одной, ни другой в силу отсутствия критериев выделения
членов предложения).
Сложным является вопрос об основаниях дифференциации членов предложения.
Относительно легко он решается при разграничении главных и второстепенных
членов. Лишь через первые выражается категория предикативности, тогда как вторые
не участвуют в ее выражении. При глагольном сказуемом дифференциация
подлежащего и сказуемого осуществляется на основе признака морфологической
природы слов: имя – подлежащее, глагол – сказуемое. В том случае, когда сказуемое
именное, с существительным в качестве именной части, решить вопрос о том, что есть
что, в отдельных случаях оказывается непросто. Ведь возможно и инверсивное
расположение подлежащего и сказуемого. Именно такие случаи заслуживают особого
внимания, так как позволяют уточнить критерии разграничения подлежащего и иеной
части сказуемого. Что подлежащее и что сказуемое в предложении Gossip wasn’t what I
meant? Взаимное изменение положения членов предложения What I meant wasn’t
gossip сколько-нибудь существенным образом не меняет содержания предложения.
Одним из нерешенных вопросов теории членов предложения является вопрос о
возможных и, главное, необходимых пределах внутренней дифференциации членов
предложения. Должны ли мы в делении дополнений ограничиться немногими
традиционными типами или идти дальше? Завершается ли деление обстоятельств
установлением среди них обстоятельства места или следует еще выделять
обстоятельства собственно места и обстоятельства направления, а возможно, проводить
и деление далее? Например, среди обстоятельств направления можно выделить
предельные и непредельные, toward the house, westward. Стремление учесть в
синтаксическом описании более широкий спектр синтактико-семантических
признаков, присущих словам как элементам предложения, характерно, в частности, для
синтаксемного анализа.
Практика лингвистических исследований свидетельствует о том, что предел
дифференциации, или, иначе, уровень анализа, имеющий в каждом случае
объективную основу в закономерностях языка, устанавливается исследователем, исходя
из целей исследования и возможностей исследователя, определяющихся состоянием и
тенденциями современной науки.
Модель НС изображает предложение не как линейную последовательность слов. А как
иерархию уровней членения. Предполагается, что членение предложения
производится таким образом, что на каждом этапе членения выделяются отрезки
максимальной длины, т.е. такие, которые в свою очередь, допускают максимальное
число дальнейших членений. Эти отрезки носят название непосредственно
составляющих ( immediate constituents ) или, сокращенно, НС. Поскольку длина НС
должна быть максимальной, постольку их число на каждом данном этапе членения
должно быть минимальным - как правило, на каждом этапе выделяются две НС, т.е.
членение осуществляется на бинарном принципе. Так, членение предложения The old
man saw a black dog there производится следующим образом (одна черта обозначает
первое членение, последующие членения обозначаются соответственно двумя, тремя и
т.д. чертами):
The old man saw a black dog there.
На следующем этапе анализа каждая из выделенных таким образом НС членится на два
максимально длинных отрезка:
The old man saw a black dog there
и так далее, пока не получаются минимально короткие отрезки (слова), уже не
подлежащие членению на синтаксическом уровне.
Таким образом, модель НС, по существу, включает в себя дистрибутивную модель
предложения, так как она также представляет предложение в виде определенного рода
последовательности классов слов; однако она идет дальше, устанавливая между этими
словами определенные синтаксические отношения , представляемые в этой модели в
виде иерархии уровней членения, т.е. в виде последовательно включаемых друг в друга
групп слов или словосочетаний.
Тем не менее, модель НС в ряде случаев также оказывается неспособной
разграничивать внешне идентичные, но структурно неоднородные конструкции. Так, с
точки зрения модели НС, двум различным предложениям :
John is eager to please.
John is easy to please.
приписывается совершенно одинаковое членение, что никак не отражает не только
их семантики, но и их « синтаксического происхождения «: It is easy to please John.
John pleases everybody eagerly. Между тем, интуитивно эти предложения
воспринимаются как различные. Традиционная грамматика объясняет это различие как
разницу в смысловых отношениях между подлежащим и инфинитивом в обоих
предложениях. В предложении John is eager to please между подлежащим и
инфинитивом существует субъектное отношение, а в предложении John is easy to
please - объектное отношение. Однако остается неясным, какой характер носят эти
отношения: сводятся ли они к разнице в семантике слов или же здесь разница в
структуре предложения.
Основная причина ограниченности объяснительной силы модели НС заключается в
том, что структура каждого предложения рассматривается независимо от структуры
других предложений. Между тем, объяснить разницу в структуре вышеприведенных
предложений можно только, рассмотрев их в связи с другими типами строения
предложений, существующими в английском языке. Именно такую задачу ставит себе
трансформационная модель предложения, разработанная Хомским и его
последователями.
Первоначально трансформационный метод возник как дополнение к дистрибутивному
анализу. В основе трансформационного метода лежат следующие
допущения: а) синтаксическая система языка может быть разбита на ряд подсистем, из
которых одна является ядерной, или исходной, а все остальные ее производными.
Ядерная подсистема – это набор типов элементарных предложений, т.е. простых
утвердительных предложений с глаголом в изъявительном наклонении активного
залога настоящего времени, не содержащих модальных слов, однородных членов,
определений, обстоятельств, инфинитивов, причастий и т.п.
б) каждое ядерное предложение описывает элементарную ситуацию, а тип ядерных
предложений – класс элементарных ситуаций;
в) любой сложный синтаксический тип получается из одного или нескольких ядерных
предложений путем применения к ним упорядоченного набора обязательных и
факультативных трансформаций.
Трансформации либо вовсе не меняют содержания ядерных предложений, либо
меняют его незначительно и строго определенным образом, так как они сохраняют
неизменным лексический состав ядерного предложения и синтаксические отношения
между лексемами.
В качестве ядерных (kernel structures) обычно указываются следующие конструкции
английского языка:
NV John came.
NV p N John looked at Mary.
NVN John saw Mary.
N is N John is a teacher.
N is p N John is in bed.
N is D John is out.
N is A John is happy.
Трансформационная модель предложения также включает в себя модель НС, но идет
гораздо дальше.
Представить синтаксическую структуру предложения – значит указать, какие ядерные
типы лежат в его основе, какие трансформации и в каком порядке на него
воздействовали.
Впоследствии все теоретические посылки трансформационного метода, в особенности
принцип семантической инвариантности трансформаций, были подвергнуты
критическому пересмотру, и он перестал использоваться как способ представления
синтаксической, а тем более семантической структуры предложения. Тем не менее,
трансформационный метод сохранил определенной значение как один из приемов
демонстрации синтаксических и семантических сходств и различий между сложными
языковыми объектами. В этом качестве он использовался в синтаксисе,
словообразовании и семантике. Арсенал трансформаций был значительно расширен,
так как было снято условие неизменности лексического состава предложения и
условие неизменности синтаксических отношений между лексемами.
В заключение заметим, что современное языкознание, грамматическая теория в том
числе, характеризуется отказом от исключительности того или иного метода в
изучении языковых явлений, стремлением сочетать и комбинировать различные
общенаучные и частные методы в лингвистических исследованиях.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
Дайте определение понятия « метод».
Что понимается под моделью (схемой)?
Какие вы знаете теоретические модели предложения?
В чем недостатки, и какие преимущества у традиционной модели членов
предложения? Аргументируйте свой ответ.
В чем заключается сущность модели НС?
В чем ограниченность НС?
Прокомментируйте основные положения трансформационного метода.
В чем преимущества трансформационного метода по сравнению с методом НС?
ЛЕКЦИЯ № 21
ГРАММАТИКА ТЕКСТА
В середине 20 века все более широкое распространение в лингвистике получило
мнение о том, что предложение не является высшей синтаксической единицей, как это
считалось ранее. Лингвисты отмечали, что предложение лишь относительно
структурно и семантически самостоятельно, а полную завершенность оно получает в
составе текста. Текст как коммуникативная система высшего ранга является в
последние годы объектом пристального внимания не только лингвистов, но и
философов, психологов, герменевтиков, историков. Под текстом в широком смысле
понимается осмысленная последовательность любых знаков, имеющая
коммуникативную направленность.
В языкознании текст (от лат. Textus – ткань, сплетение, соединение) определяется как
последовательность словесных знаков, обладающая связностью и цельностью на
формальном и смысловом уровнях. При этом выделяются два основных подхода в
изучении текста: 1. от единиц языка к тексту, когда рассматривается роль этих единиц,
языковых средств и категорий в организации структурного целого текста; 2. от текста к
языковым единицам, когда последние интерпретируются с позиций самого текста как
универсальной формы семиозиса.
Не существует дефиниции понятия « текст «, которую можно было бы считать
достаточно полной, учитывающей все стороны и аспекты этой сложной по структуре,
многообразной по формам единицы языка.
Текст – многозначный термин ряда гуманитарных наук, предмет которых прямо или
опосредованно предполагает изучение функционирования языка, лингвистики,
литературоведения, семиотики, социологии, философии, этнологии и антропологии.
Четкого и общепризнанного определения « текста «, охватывающего все случаи его
употребления, не существует.
Спорным является вопрос о правомерности использования термина « грамматика «
применительно к тексту – особенно при описании видов когерентности, явно не
укладывающихся в рамки традиционной грамматики как науки о категориях
морфологии и синтаксиса. Если придерживаться традиционного взгляда на
грамматику, то приходится заключить, что термин « грамматика текста « неправомерен,
а всякое исследование текста относится к компетенции особой области языкознания –
лингвистике текста, или теории текста.
Если придерживаться расширительного толкования термина « грамматика», то вполне
возможно отнесение категорий текста к грамматике как науке с широкой
специализацией, изучающей морфологию, синтаксис и гиперсинтаксис (грамматику
текста).
В последнее время все же предпочтительнее говорить о « лингвистике текста «, или «
теории текста « как более нейтральной и менее обязывающей.
Несмотря на интенсивные исследования текста, проводимые в последнее время.
Многие принципиальные вопросы остаются открытыми до настоящего момента:
- проблемы дефиниции текста;
- выделение базовых и сопутствующих признаков текста;
- соотношение понятий текст-дискурс;
- статус речевых произведений.
Это объясняется, прежде всего, многоплановостью и многоаспектностью изучаемого
явления, результатом чего является выделение тех признаков и параметров текста,
которые наиболее важны для определенного подхода в исследовании. В настоящее
время в отечественной и зарубежной лингвистике текста сформировались несколько
подходов к анализу текста, среди которых отчетливо определились следующие:
1. Структурный ( или грамматический ) подход , когда методы « грамматики
предложения « переносятся на анализ текста. Этот подход ставит своей задачей
изучение грамматической структуры текста в терминах структурной и дескриптивной
грамматик, выявление отношений зависимости и построение формализованной
грамматики текста.
2. Семиотический подход, выявляющий знаковую природу и семиотическую
сложность текста.
3. Стилистический подход, ставящий своей целью инвентаризацию и систематизацию
выразительных средств и приемов, усиливающих выразительность текста и
способствующих его связности.
4. Семантический подход, при котором исследователь не ограничивается
рассмотрением поверхностной структуры текста, а пытается определить
закономерности « глубинных» содержательных отношений в тексте.
5. Функционально-прагматический подход, в рамках которого текст рассматривается
как элемент коммуникации, и языковые структуры интересуют исследователя как
инструмент осуществления конкретных намерений говорящего (пишущего).
При данном подходе основное внимание концентрируется на коммуникативной
интенции текста, его прагматических функциях.
Все подходы к лингвистическому описанию текста ни в коей мере не исключают друг
друга. Речь идет об исследовании различных аспектов одного и того же предмета –
текста. Современный этап лингвистики текста связан с общим изменением ориентации
языкознания в сторону теории коммуникации, прагматической лингвистики.
Некоторые авторы полагают даже, что прагмалингвистика является продолжением
лингвистики текста.
Для характеристики текста часто прибегают к единицам текста, т.е. внутритекстовым
блокам, представляющим собой цепочки предложений, характеризуемые
относительной структурной и смысловой завершенностью: сложным синтаксическим
целым (ССЦ), сверхфразовым единствам (СФЕ).
В ранних работах по теории текста предлагалась использовать для обозначения
единицы текста термин « абзац «, однако позже от него отказались, так как абзац часто
не совпадал со СФЕ/ССЦ, термин « абзац» уже использовался в полиграфии, что
создавало излишнюю терминологическую омонимию. Хотя появившиеся термины для
обозначения единиц текста являются общепринятыми в лингвистической литературе,
они далеки от совершенства. Главный их недостаток, на наш взгляд, нечеткость,
размытость границ.
К основным свойствам текста относятся целостность и связность. Под целостностью
обычно понимается невозможность извлечения из текста каких-либо его фрагментов,
не разрушая текст и не преобразуя его в другой. В любом случае извлечение из текста
фрагмента не проходит для него бесследно.
Под связностью понимается логико-содержательная и формальная
структурированность текста, обуславливающая невозможность перестановки его
компонентов.
Следует отметить, что понятия « связность « и « целостность» не являются
специфическими текстовыми понятиями. Они применимы к единицам любых х
лингвистических уровней. Однако связность на уровне текста реализуется в других
формах, чем, например, на уровне предложения.
Связность текста может быть формальной и содержательной. Для обозначения
формально-лингвистических средств внтуритекстовых связей используется термин
когезия, а для обозначения содержательных средств связи – термин когерентность.
К наиболее часто используемым видам когезии относятся следующие: референция
(анафора, катафора); субституция; эллипсис; конъюнкция; изотопия текста (
тематическая сетка ).
К содержательным параметрам когерентности следует отнести следующие:
1. Интенциональность – цели, задачи и намерения, которые преследует автор,
создающий текст.
2. Акцептабильность есть приемлемость текста для реципиентов, т.е. акцентируется
активная роль адресата текста.
3. Информативность – это степень репрезентации в тексте нового, неизвестного,
неожиданного.
4. Ситуационность – соответствие формы и содержания текста ситуации
коммуникации.
5. Интертекстуальность – связь данного текста с другими текстами, как правило,
классическими, широко известными образованному читателю. Эта связь может
принимать форму цитат, аллюзий, пародий, римейка, реминисценций и т.д.
Наряду с термином « текст « в современной научной литературе в сходном значении
употребляется термин « дискурс». Дискурс – многозначный термин ряда гуманитарных
наук. Четкого и общепризнанного определения « дискурса», охватывающего все случаи
его употребления, не существует. Термин « дискурс ( фр. Discours, англ. Discourse, нем.
Diskurs ) начал широко употребляться с 1970-х годов. Согласно англоамериканской
лингвистической традиции, под «дискурсом « понимается связная речь (connected
speech), при этом дискурс отождествляется с диалогом. Таким образом, дискурс стал
рассматриваться как лингвистическая составляющая коммуникации, и, шире – как речь
( устная и письменная ), включенная в широкий коммуникативный контекст.
Дискурс подобно тексту обладает собственными формальными признаками. В
качестве важнейших следует назвать дискурсивную лексику (дискурсивные операторы,
дискурсивные маркеры) – вербальные элементы, адекватная интерпретация которых
возможна лишь при условии включенности их в структуру речи. К дискурсивной
лексике грамматисты относят междометия (Oh, aha), образования сентенционального
типа (you know, you hear), частицы (even, only just) и некоторые другие.
В заключение отметим, что дальнейшее развитие теории текста является актуальной не
только лингвистической, но и общественной необходимостью, поскольку языковая
коммуникация протекает в форме текстов.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Назовите основные признаки текста.
2. Что такое когезия? Назовите типы когезии и найдите примеры каждого типа в
художественном тексте.
3. Назовите виды когерентности.
4. В чем отличие понятия « текст» от понятия « дискурс»? Что имеется в виду под
дискурсивной лексикой? В тексте английской художественной литературы найдите
примеры дискурсивной лексики и обоснуйте свой выбор.
5. Докажите правомерность/неправомерность (с вашей точки зрения) использования «
грамматика» применительно к уровню текста.
ТЕСТ ПО КУРСУ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ГРАММАТИКИ
АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
Пояснения
1. В некоторых случаях возможны несколько правильных ответов.
2. Студенты могут оценить уровень усвоения материала по следующим критериям
(исходя из количества правильных ответов):
29 - 30 - отлично
25 -27 – хорошо
20 -23 – удовлетворительно
< 20 - неудовлетворительно
1. Внешняя категоризация относится к ------------------------- грамматическим
способам:
1) синтетическим;
2) аналитическим.
2. К числу формально-синтаксических теорий относятся:
1)
2)
3)
4)
теория коммуникативного синтаксиса;
теория конструктивного синтаксиса;
теория прагматического синтаксиса;
теория коллоквиального синтаксиса.
3. Из перечисленных аналитических грамматических способов редко используемыми
в английском языке являются:
1) порядок слов;
2) вспомогательные глаголы;
3) внешняя категоризация;
4) редупликация.
4.
1)
2)
3)
4)
Корпусная грамматика является:
диахронической;
синхронической;
грамматикой, построенной с учетом узуса;
диахронической грамматикой, построенной с учетом узуса.
5.
1)
2)
3)
4)
Актуальное членение предложения относится к теории:
прагматического синтаксиса;
конструктивного синтаксиса;
коллоквиального синтаксиса;
коммуникативного синтаксиса.
6. В теории коммуникативного синтаксиса рассматриваются:
1) коммуникативные типы предложения;
2) актуальное членение предложения;
3) категория лица глагола;
4) категория лица личных местоимений.
6.
1)
2)
3)
Отношения между знаками – это:
синтактика знака;
прагматика знака;
семантика знака;
4) синтагматика знака.
7.
1)
2)
3)
4)
Отношения между знаком и пользователем знака – это:
синтактика знака;
прагматика знака;
семантика знака;
синтагматика знака.
8.
1)
2)
3)
4)
Отношения между знаком и обозначаемым им предметом – это:
синтактика знака;
прагматика знака;
семантика знака;
синтагматика знака.
9.
1)
2)
3)
4)
К речевым актам не относятся:
промиссив;
бенефактив;
экспериенсив;
директив.
10. Коммуникативное намерение говорящего есть:
1) локуция;
2) иллокуция;
3) перлокуция;
4) эмпатия.
11. Собственно речевой акт в теории речевых актов называется:
1) локуция;
2) илллокуцция;
3) перлокуция;
4) эмпатия.
12. . Способность предиката открывать места/позиции на то или иное количество
актантов с определенными ролевыми характеристиками называется:
1) реляционность предиката;
2) валентность предиката;
3) «местность» предиката;
4) актантность предиката.
13. Угрозы, обещания, поздравления, приказы, просьбы, запреты, разрешения и т.п. –
это:
1) речевые акты;
2) констативы;
3) иллокутивная сила высказывания;
4) перлокутивный эффект высказывания.
14. Модель предложения, описываемая в терминах « субъект», «объект», «предикат» и
т.п. называется:
1) функциональной;
2) категориальной;
3) функционально-категориальной;
4) пропозициональной.
15. Объектом изучения морфологии является:
1) словообразование;
2) словоизменение;
3) словообразование и словоизменение;
4) парадигматика и синтагматика слова.
16. Закономерности изменения формы слова по имеющимся у него как у части речи
словоизменительным категориям называются:
1) синтагматика слова;
2) синтактика слова;
3) парадигматика слова;
4) прагматика слова.
17. Имена прилагательные asleep, astir,alive,afraid употребляются:
1) препозитивно;
2) постпозитивно;
3) предикативно.
18. Впервые 8 частей речи были установлены:
1) Аристотелем;
2) Яска и Панини;
3) Александрийскими грамматистами.
19. К фактивным глаголам относятся:
1) to think;
2) to say;
3) to know;
4) to admit.
20. К пойотетическим наречиям относятся:
1) hardly;
2) pleasantly;
3) there;
4) here.
21. Способность предложения называть признак (в широком смысле слова) того, о чем в
предложении идет речь, называется:
1) предикативность;
2) предикация;
3) номинативность.
22.. Лингвистические средства отсылки к предшествующему контексту называются:
1) ретроспекция;
2) анафора;
3) катафора;
4) проспекция.
23. Лингвистические средства отсылки к последующему контексту называются:
1) ретроспекция;
2) анафора;
3) катафора;
4) проспекция.
24. Логико-содержательная и формальная структурированность текста называется:
1) когезия;
2) когерентность;
3) лексическая когезия;
4) связность текста.
25. Сложное синтаксическое целое определяется как:
1) совокупность словосочетаний внутри предложения;
2) несколько предложений подряд в отдельно взятом фрагменте текста;
3) несколько предложений, внутритекстовой блок, характеризуемый относительной
структурной и смысловой завершенностью.
4) текст.
26. К числу синтетических грамматических способов не относятся:
1) супплетивизм;
2) редупликация;
3) внутренняя флексия;
4) внешняя категоризация.
27. Лексемы to start, to begin, to continue, to commence, to go on обозначают:
1) фазовые функторы;
2) каузативные функторы;
3) модусные функторы;
4) предикатные функторы.
28. Оппозиция форм единственного и множественного числа имени существительного
является:
1) эквиполентной;
2) градуальеой;
3) привативной;
4) бинарной.
29. Оппозиция в русском языке, представленная формами мастер – мастерица, является:
1) эквиполентной;
2) градуальной;
3) привативной.
30. Референциальное грамматическое значение отражает:
1) свойства предметов и явлений внеязыковой действительности;
2) реляционные отношения (синтаксические);
3) отношение говорящего к предмету высказывания.
СПИСОК ВОПРОСОВ ДЛЯ ЭКЗАМЕНА
1. Предмет грамматики, типы грамматик. Разделы грамматики, связь грамматики с
другими лингвистическими дисциплинами.
2. Грамматическое значение, грамматическая форма, грамматическая категория. Типы
грамматических оппозиций. Грамматические способы.
3. Проблема частей речи в отечественной и зарубежной лингвистике.
4. Общая характеристика строя английского языка.
5. Имя существительное. Проблема категории рода.
6. Категория падежа, теории падежа
7. Имя прилагательное
8. Местоимение
9. Имя числительное.
10. Глагол, принципы классификации.
11. Вид и время английского глагола.
12. Категория наклонения.
13. Категория залога. Проблема среднего залога в английском языке.
14. Неличные формы глагола и их грамматический статус.
15. Наречие.
16. Модальные слова и междометия.
17. Служебные части речи (предлоги, союзы, частицы).
18. Проблема артикля.
19. Теория словосочетания.
20. Синтаксические связи (отношения) и приемы их осуществления.
21. Основные признаки и категории предложения.
22. Структурный синтаксис и структурные типы членов предложения.
23.. Сложные предложения, принципы классификации.
24. Коммуникативный синтаксис.
25. Актуальное членение предложения.
26. Прагматический синтаксис.
27. Методы лингвистического анализа.
28. Грамматика текста. Основные единицы текста. Свойства текста. Текст и дискурс.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Адмони В.Г. Полевая структура частей речи.- В кн.:
Вопросы теории частей речи (на материале языков различных типов). - Л., 1968.
Аракин В.Д. Типология языков и проблема методического прогнозирования. М.: Высш.
Шк., 1989.
Бархударов Л.С., Штелинг Д.А. Грамматика английского языка.М.,1960.
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.- М., 1986.
Блох М.Я. Вопросы изучения грамматического строя языка. – М., 1978.
Блумфилд Л. Язык. - М., 1968.
Бурлакова В.В. Основы структуры словосочетания в современном английском языке. Л., 1975.
Вейхман Г.А. Новое в английской грамматике.- М., 1990.
Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. - М., 1975.
Воронцова Г.Н. Очерки по грамматике английского языка. – М., 1956.
Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. - М., 1992..
Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958.
Иванова И.П. Вид и время в современном английском языке. - Л., 1961.
Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного
английского языка.- М., 1981.
Ильиш Б.А. Строй современного английского языка. - М.;Л.,1965.
Иофик Л.Л., Чахоян Л.П., Поспелова А.Г. Хрестоматия по теоретической грамматике
английского языка. - Л., 1981.
Кверк Р., Гринбаум С., Лич Дж., Свартвик Я. Грамматика современного английского
языка для университетов. – М.: Высш. Школа, 1982.
Кошевая И.Г. Теоретическая грамматика английского языка. - М.: Просвещение, 1982.
Матезиус В. О так называемом актуальном членении предложения. – В кн.: Пражский
лингвистический кружок. М.,1967.
Маслов Ю.С. Введение в языкознание. – Высш. Шк., 1987.
Москальская О.И. Грамматика текста. – М., 1981.
Мухин А.М. Вариантность синтаксических единиц. – СПб., 1995.
Новое в зарубежной лингвистике. Вып.8: Лингвистика текста. – М.,1978.
Новое в зарубежной лингвистике. Вып.16: Лингвистическая прагматика. – М., 1985.
Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. – М, 1986.
Общение. Текст. Высказывание.- М., 1989.
Плоткин В.Я. Грамматические системы в английском языке. – Кишинев, 1975.
Почепцов Г.Г. Конструктивный анализ структуры предложений. - Киев, 1971.
Почепцов О.Г. Основы прагматического описания предложения. – Киев, 1986.
Реформатский А.А. Введение в языковедение. – М., 1967.
Семантические типы предикатов. – М., 1982.
Смирницкий А.А. Морфология английского языка. - М., 1959.
Спорные вопросы английской грамматики / Зернов Б.Е., Варшавская А.И., Чахоян Л.П.
и др.; Отв. Ред. В.В. Бурлакова. – Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1988.
Текст и дисурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования.
– Рязань, 2002.
Тураева З.Я. Лингвистика текста. – М., 1984.
Филлмор Ч. Дело о падеже // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10:
Лингвистическая семантика. – М., 1981.
Хлебникова И.Б. Сослагательное наклонение в английском языке ( как
общелингвистическая проблема ). – Калинин, 1971.
Худяков А.А. Теоретическая грамматика английского языка. – М., 2007.
Чахоян Л.П. Синтаксис диалогической речи современного английского языка. - М.,
1979.
Чейф Л. Значение и структура языка. – М., 1975.
Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. – Л., 1941.
Щерба Л.В. О частях речи в русском языке. – В кн.: Языковая система и речевая
деятельность., Л., 1974.
Ярцева В.Н. Проблема вариативности и взаимоотношения уровней // Иностранные
Вопросы языкознания. – 1983. - № 5.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ, РЕКОМЕНДУЕМОЙ ДЛЯ ПОДГОТОВКИ К
СЕМИНАРСКИМ ЗАНЯТИЯМ
ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Блох М.Я. Теоретическая грамматика английского языка ( на англ. языке ). – М.,
2001.
2. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г. Г. Теоретическая грамматика
современного английского языка. – М., 1981.
3. Ильиш Б.А. Строй современного английского языка ( на англ. яз. ).- Л.,1971.
4. Иофик Л.Л. Хрестоматия по теоретической грамматике английского языка ( на англ.
яз. ). – Л., 1981.
5. Теоретическая грамматика английского языка. Отв. редактор проф. В.В. Бурлакова.Л.,1983.
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Бархударов Л.С. Очерки по морфологии английского языка. – М., 1975.
2. Бархударов Л.С. Синтаксис простого предложения английского языка. – М.,
1975.
3. Воронцова Т.Н. Очерки по грамматике английского языка. – М., 1960.
4. Кошевая И.Г. Теоретическая грамматика английского языка ( на англ. яз. ). –
М., 1982.
5. Смирницкий А.И. Морфология английского языка. – М., 1959.
6. Смирницкий А.И. Синтаксис английского языка. – М.. 1957.
7. Хаймович Б.С., Роговская Б.И. Теоретическая грамматика английского языка
(на англ. яз.). - М., 1967.
8. Худяков А.А. Теоретическая грамматика английского языка. – М., 2007.