Египетский кризис в дискуссиях британской политической элиты

УДК 942.080.1
ЕГИПЕТСКИЙ КРИЗИС В ДИСКУССИЯХ БРИТАНСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ (1919 г.)
А.В. Сагимбаев
В статье рассматривается один из аспектов эволюции колониальной стратегии Великобритании после завершения Первой мировой
войны, связанный с поиском путей выхода из кризиса, возникшего в тот период в Египте. Особое внимание при этом уделяется
анализу дискуссий в британском парламенте, обозначивших столкновение различных императивов в оценке и восприятии
колониальной политики, и ставших одним из интеллектуальных источников в формировании дальнейшего вектора эволюции
Британской империи.
Ключевые слова: колониальная политика, Британская империя, Египет, национально-освободительное движение, британский
парламент, комиссия А. Милнера.
Генезис колониализма и феномен колониальных империй представляет одну из наиболее сложных проблем
современного исторического поиска. Трудности в её изучении обусловлены, в числе прочего, необходимостью
выработки оптимальных методологических подходов, позволяющих анализировать эволюцию колониальных систем
во всём многообразии её политико-юридических, социально-экономических и культурологических аспектов.
В современных исторических исследованиях колониализм оценивается как многоаспектное и поливариантное
явление [1, с.9-22; 2, с. 208-210; 10, p. 232], предполагающее сложную эволюцию форм и методов реализации
колониальных интересов, а также наличие существенно различающихся моделей колониальных идеологий,
основанных на различных системах мировоззренческих взглядов и восприятии образа «другого».
К числу важнейших примеров такого рода относится история колониальной системы Великобритании. В первой
половине XX в. Британская империя являлась крупнейшим государственным образованием в мире, хотя и не была
абсолютно единой с политико-правовой точки зрения [12, p. 42]. Британский колониализм на протяжении нескольких веков
своего существования претерпел сложнейшую эволюцию, во многом отражавшую закономерности развития феномена
колониализма в целом. Один из важнейших её этапов пришёлся на межвоенный период, что было обусловлено
глубочайшими изменениями, произошедшими как в Великобритании так и в мире в целом после завершения Первой
мировой войны. Британский колониальный механизм, в том виде, в котором он сложился в поздневикторианский период,
столкнулся на данном этапе с рядом внутренних и внешних вызовов. Серьёзная угроза, вызвавшая кризис в различных
сегментах имперской организации была связана с существенными переменами в умонастроениях населения колониальных
территорий, складыванием протестных идеологий, основным носителем которых была местная интеллигенция, а также
формированием массовых антиколониальных общественно-политических движений. В совокупности с другими факторами,
рост протестных движений в ряде колониальных владений побудил британское руководство на рубеже 1910-1920-х гг. внести
существенные коррективы в свою колониальную стратегию. С целью сохранения собственных позиций в стратегически
значимых владениях Великобритания в данный период начинает активнее использовать различные модели косвенного
управления и контроля. Одним из примеров, обозначивших данную тенденцию, явилась эволюция британской политики в
Египте.
Возникшая в результате оккупации Египта в 1882 г., система «завуалированного протектората» к началу
Первой мировой войны так и не оформилась в виде чёткой политической линии Лондона. Его действия в долине
Нила отличались непоследовательностью и ситуативным характером. Ситуация осложнялась вследствие
межведомственных противоречий между Форин Офисом, военным и колониальным ведомствами, англо-индийским
правительством, а также некоторыми другими структурами британской власти, имевшими свои интересы в Египте.
В сложившейся обстановке важную роль в реализации политики Великобритании играли непосредственно
действовавшие на египетской территории английские чиновники и эксперты.
К началу Первой мировой войны в британском правительстве всё более распространённой становилась точка
зрения о необходимости юридического закрепления контроля над Египтом. Формальное препятствие на этом пути
было снято после вступления Османской империи в войну на стороне Германии. После длительной дискуссии было
решено остановиться на «мягком» варианте включения Египта в состав британских владений – 14 декабря 1914 г. он
был объявлен протекторатом Великобритании. Однако этот, давно ожидаемый шаг не снял всей неопределённости в
вопросе о статусе египетских территорий. Декларация о введении протектората содержала целый ряд позиций,
сформулированных весьма расплывчато и допускавших различные толкования [9, p. 4-7].
Ключевым моментом официальной позиции Лондона являлся тезис о временном характере протектората, введение
которого было обусловлено трудностями военного периода, и призвано подготовить Египет к некоему более
самостоятельному статусу. Пропагандистская деятельность британских структур, действовавших, в том числе и на
египетской территории была направлена на то, чтобы убедить общественное мнение в исключительно освободительном
характере войны со стороны Антанты. В частности, в выступлении премьер-министра Д. Ллойд-Джорджа, состоявшемся
20 декабря 1917 г. в Палате общин и подробно освещенном крупнейшими мировыми информационными агентствами,
подчёркивалось: «Мы должны всеми возможными способами акцентировать внимание на том, что конечная цель нашей
борьбы - свобода и справедливость во всём мире, которая может быть достигнута путём создания конфедерации больших
и малых государств, обладающих равными правами членов Лиги Наций – это тот идеал, за который мы боремся, и мы
будем продолжать нашу борьбу с чистым сознанием, чистыми руками и недрогнувшим сердцем» [11, p. 22].
Подобные заявления оказывали существенное воздействие на умонастроения египетского общества и, в
первую очередь, его интеллектуальной, европейски образованной части. Их стержнем стала идея самоопределения,
которая к концу войны разделялась практически всеми слоями и фракциями египетского общества. Она
основывалась на всеобщем ожидании перемен, которые связывались с окончанием войны и многочисленными
обещаниями, данными британским правительством.
После известия о заключении Кампьенского перемирия в Каире и других крупных городах страны начались
массовые выступления с требованием предоставления самоуправления. Идеологической основой для этих требований
явилась доктрина В.Вильсона, а также опубликованная в ноябре 1918 г. англо-французская декларация, в которой
содержалось обещание предоставить самоопределение бывшим владениям Османской империи на Ближнем Востоке.
Между тем, среди британской политической элиты на фоне ожидаемой победы, всё более укреплялось
стремление не менять сложившийся статус-кво и продолжить осуществление контроля над египетской территорией
в прежнем формате. Точку в продолжавшейся в течение нескольких лет дискуссии поставило принятое в феврале
1918 г. военным кабинетом решение об отказе от прямой аннексии Египта и сохранении статуса протектората.
Приняв, таким образом, принципиальное решение о послевоенной судьбе египетских территорий, кабинет Д.
Ллойд-Джорджа ответил категорическим отказом на предложения египетских политических сил. 8 марта 1919 г. Саад
Заглул-паша, избранный Законодательной ассамблеей главой египетской делегации [по-египетски «Вафд» - А.С.], а
также трое других её членов – Муххамед Паша Махмуд, Исмаил Паша Сидки и Хамад Паша Эль-Бассил были без
всяких объяснений арестованы британскими властями и высланы на остров Мальта, где помещены в тюрьму. Данные
действия были восприняты большинством египтян как абсолютный произвол и стали точкой отсчёта резкого
обострения обстановки в стране. Каир, Александрия и другие египетские города оказались охваченными невиданной
до этого волной беспорядков и насилия.
Возникновение массового протестного движения в Египте стало полной неожиданностью для политической
элиты Великобритании и вызвало острые дискуссии в Лондоне. Обсуждение сложившейся ситуации и поиск
возможных путей выхода из кризиса явились важной темой публичных дискуссий. Сам ход политических дебатов в
связи с возникшим в Египте кризисом отражал наличие заметных расхождения в концептуальных подходах к
разрешению проблемы между представителями заинтересованных ведомств, к числу которых относились, в первую
очередь, Форин Офис и министерство по делам колоний.
18 марта, через десять дней после начала массовых беспорядков, в Палате Общин прошло первое подробное
обсуждение событий в Египте. Ряд парламентариев, представлявших оппозицию, в ходе дебатов выступили с критической
оценкой деятельности Форин Офиса, возложив на его руководство ответственность за возникший кризис.
Представлявший внешнеполитическое ведомство на парламентских слушаниях М. Уорд комментируя репрессивные
действия в отношении членов египетской делегации заявил, что «Правительство Его Величества … несмотря на симпатии
к идеям предоставления египтянам широкой доли в управлении страной… не может в данный момент отказаться от своей
ответственности … за поддержание порядка и эффективного администрирования в Египте, над которым в 1914 г. был
формально установлен британский протекторат, а также защиту прав и интересов местного и иностранного населения» [4,
col. 1880].
20 марта с аналитическим докладом в Палате общин выступил помощник главы комитета по международным
делам У. Ормсби-Гор, обладавший значительным опытом работы на Ближнем Востоке. Тон его выступления заметно
отличался от прозвучавших ранее оценок. У. Ормсби-Гор заявил, в частности, что «…ситуация в Египте представляет
беспокойство для всех, кто связан с этой страной, процветанию и прогрессу которой активно способствует британская
нация» [4, col. 2348]. Он отметил некоторую двусмысленность британской политики в Египте. Подчеркнув, что среди
египтян «стало всеобщим» ожидание отмены протектората, У. Ормсби-Гор обратил внимание на «заметный рост
популярности идей самоопределения, участия местного населения в управлении своей страной, которые
распространяются как в Европе, так и на Востоке»[4, col. 2349]. С целью разрешения возникшего кризиса он
высказался в поддержку скорейших переговоров с египетским правительством, заявив, что очень сожалеет о том, что
«до настоящего момента египтянам не было направлено приглашение посетить мирную конференцию, подобно тому
как это было сделано в отношении индийцев…»[4, col. 2350]. Выразив критическую оценку действиям
внешнеполитического ведомства, помощник главы комитета по международным делам предложил ряд альтернативных
решений, связанных, в частности, с созданием специальной комиссии для переговоров с египетским правительством,
которая должна была состоять не из чиновников Форин Офиса, а из представителей парламента [4, col. 2350]. В
завершении своего выступления У. Ормсби-Гор ещё раз подчеркнул господствовавшую среди британской
политической элиты точку зрения, согласно которой «будущее нации египтян всецело зависело от британского
покровительства и опеки» [4, col. 2353].
Высказывая озабоченность в связи с происходившими в Египте беспорядками британские политики, как
правило, акцентировались на необходимости сохранения контроля над Суэцким каналом и обеспечения гарантий
британским вложениям в египетскую экономику. Возникший в Египте кризис вызывал беспокойство у британских
политиков и в свете возможного срыва масштабных планов по демобилизации армии и сокращению военных
расходов. Примечательным, в данном контексте, явилось выступление графа Уинтертона, который подверг критике
не только политику Форин Офиса, но и отношение самого парламента к событиям, происходившим на Востоке,
выразив, в частности сомнение в глубоком знании многими членами Палаты общин сути процессов происходивших
в данный период на Востоке [4, col. 2364]. Важным шагом британского правительства в сложившихся условиях, по
мнению Уинтертона, явилось бы немедленное официальное заявление об изменении «формы правительства в
Египте. Эта новая форма должна быть установлена немедленно после подписания мирного договора и сочетаться с
отменой режима Капитуляций» [4, col. 2366]. Одним из возможных вариантов решения проблемы могло бы стать
распространение на Египет будущей системы мандатов Лиги Наций. При этом, по словам Уинтертона, «не должно
возникнуть никаких сомнений относительно того кому должен достаться этот мандат….» [4, col. 2367].
На фоне растущей критики своих действий в конце марта 1919 г. британское правительство приняло первое
принципиально важное политическое решение по ситуации в Египте. Вместо Р. Уингейта верховным комиссаром
был назначен прославившийся в годы войны генерал Э. Алленби, который сразу по прибытии предпринял
энергичные и жёсткие меры по наведению порядка [14, p. 263]. Наряду с принятием репрессивных мер, одним из
первых шагов Э. Алленби явилось освобождение арестованных членов египетской делегации, которым была
предоставлена возможность направиться в Париж. В обмен на своё освобождение они были вынуждены подписать
меморандум, призывавший население страны прекратить массовые беспорядки [15, p. 264]. Для подавления
беспорядков в Египте были задействованы значительные военные силы самой Великобритании и её доминионов,
использовались артиллерия и бронетехника. Широкомасштабные карательные операции продолжались около
месяца. В то же время для многих представителей британской администрации стала очевидной необходимость
поиска механизма политического разрешения кризиса. Как отмечал один из английских чиновников, «принципы
национализма и желание независимости глубоко въелись во все классы» [египетского общества – А.С.], в связи, с
чем действия метрополии должны отражать «увеличившееся сочувствие к национальным стремлениям, пока они
остаются в рамках закона» [16, p. 46].
С конца марта 1919 г. основной темой политических дискуссий, посвящённых ситуации в Египте, становится
формирование и подготовка работы специальной комиссии, в задачу которой входило составление проекта
египетской конституции. Соответствующее решение было принято британским правительством в конце мая. По
сути, этот проект, так же как и реформа Челмсфорда – Монтэгю в Индии, должен был стать попыткой создания
новой, несколько завуалированной формы колониального правления.
Важными с точки зрения характеристики настроений британской политической элиты явились слушания по
ситуации Египте, состоявшиеся в Палате лордов 15 мая 1919 г. Представлявший внешнеполитическое ведомство лорд
Керзон выступил с официальным заявлением, в котором заявил о восстановлении порядка в большинстве египетских
провинций, оговорившись, что «в городах, особенно в Каире продолжаются некоторые беспорядки, которые подавляются
силой» [3, col. 673]. По его словам «Британское правительство было всегда готово к диалогу с египетскими министрами
или другими египетскими представителями… Мы никогда не предпринимали серьёзных административных и
конституционных изменений без учёта египетских интересов…»[3, col. 674] Кроме звучавшей уже неоднократно
констатации достижений, которых Египет добился под британской протекцией, Керзон пожалуй впервые попытался дать
официальный анализ причин произошедших беспорядков. По его словам, «Египет вряд ли мог оказаться в стороне от
общей волны недовольства, волнений и смутных политических ожиданий, охватившей весь мир в результате
четырёхлетнего кризиса» [3, col. 675].
Характеризуя причины роста антибританских настроений, представитель Форин Офиса отмечал: «Среди
интеллектуальных классов возникло недовольство по поводу того, что Египет, в отличие от Индийской империи и
Арабского королевства Хиджаз, не был допущен на Парижскую мирную конференцию. Всеобщее разочарование
было вызвано тем, что Сааду Заглулу и его группе не было первоначально позволено направиться в Европу и
защищать дело египетской независимости…»[3, col. 675].
Выступление лорда Керзона вызвало оживлённую дискуссию и новую серию критических замечаний в адрес
правительства, которое оказалось неспособно предотвратить массовые беспорядки, возникавшие, в том числе и на
этноконфессиональной почве. При этом некоторые британские политики пытались найти объяснения внезапно
вспыхнувшему недовольству египтян в подрывной деятельности неких внешних сил, в частности, сторонников
свергнутой в Турции младотурецкой партии [3, col. 675].
19 мая 1919 г. в Палате общин началось обсуждение вопроса о подготовке специальной комиссии для
изучения ситуации в Египте. Наиболее важным итогом дискуссии стало сделанное У. Ормсби-Гором предложение о
создании отдельного ведомства, которому должны были быть переданы функции контроля над Египтом, Суданом,
Сомалилэндом, Аденом, протекторатами Персидского залива, Месопотамией, Кипром и Палестиной [5, col. 167].
Через два дня Форин Офис официально объявил о формировании нового египетского правительства, а также
планируемом созыве новой Законодательной ассамблеи Египта [5, col. 1996]. В тоже время начало деятельности
специальной комиссии было решено отложить до осени. За этот период администрация Э. Алленби должна была
осуществить предварительный сбор информации, а британское правительство окончательно определиться с её составом
[6, col. 168-169].
9 июля С. Хармсворз выступил в Палате общин с новым подробным отчётом о ситуации в Египте, отметив, что «для
восстановления законности и порядка» в египетские провинции «были направлены мобильные колонны» [6, col. 1799]. В
результате активных действий британских войск обстановка на большей части египетской территории, по его словам,
нормализовалась. В то же время, представитель внешнеполитического ведомства выразил беспокойство в связи с
забастовкой рабочих в зоне Суэцкого канала, а также «продолжающейся агитацией в университете Аль-Азгар» [6, col. 1800].
Спустя неделю Форин Офис обнародовал предварительный список членов специальной комиссии, в состав
которой кроме чиновников самого внешнеполитического ведомства должны были войти и некоторые члены
британского парламента[7, col. 570-571]. Представителей правительства Египта и основных египетских
политических сил на данном этапе к деятельности специальной комиссии было решено не привлекать.
На фоне сохранявшейся в Египте нестабильности, 18 августа британский парламент приступил к
окончательному обсуждению состава и основных задач специальной комиссии. В проекте, подготовленном Форин
Офисом отмечалось, что главным направлением её деятельности должно стать « изучение причин недавних
беспорядков… и обобщение нынешней ситуации в стране, а также формирование конституционного устройства при
котором Протекторат может рассчитывать на мир и благополучие, а также прогрессивное развитие институтов
самоуправления» [8, col. 1896].
Главным итогом длительной дискуссии в парламенте явилось решение о передаче контроля над деятельностью
этой комиссии из сферы компетенции Форин Офиса министерству по делам колоний, глава которого лорд Милнер был
назначен её руководителем. Он, как и Э. Алленби, активно лоббируя идею реформы, многократно подчёркивал
необходимость сохранения британского контроля над Египтом, считая египтян неспособными к самостоятельному
управлению. Тем не менее, он полагал, что лишь конституционная реформа сможет успокоить обстановку в стране. В
одной из бесед лорд Милнер заявил Д. Ллойд-Джорджу: «…трудно сделать так, чтобы отношения Египта и
Великобритании казались более независимыми и наполненными чувством достоинства без отказа от нынешней степени
контроля. А её, ввиду местной некомпетентности и коррупции, мы вынуждены поддерживать» [17, p. 208]. В то же время
он высказывал твёрдую убеждённость в том, что лишь введение элементов самоуправления позволит избежать
дальнейшего нарастания кризиса.
Последующая деятельность специальной комиссии А. Милнера явилась важным подготовительным этапом
политической реформы в Египте, главным итогом которой явилась отмена в феврале 1922 г. статуса протектората и
предоставление египетскому государству формальной независимости. При этом, уже в рамках формально
равноправных договорных отношений, Великобритания сохраняла за собой контроль над Суэцким каналом, право
постоянного военного присутствия в стране и контроля за соблюдением «прав иностранцев», а также «особые
интересы в Судане» [9, p. 100-103]. Тем не менее, сам факт признания де-юре независимого статуса Египта, стал
важным свидетельством глубоких изменений в британской колониальной стратегии. Её важнейшей составляющей
становится отказ от попыток сохранения прежней системы администрирования и переход к более гибким и
завуалированным формам контроля над стратегически и экономически важными владениями. Отказ от
традиционных, в основном силовых методов реализации своих имперских интересов, в свою очередь, стал ключевой
предпосылкой последующего постепенного демонтажа крупнейшей в истории колониальной системы.
The article discusses one aspect of the evolution of the colonial strategy of great Britain after the First world war, associated with the
search for ways out of the crisis that emerged in this period in Egypt. Special attention is paid to the analysis of debates in the British
Parliament, marking the collision of different imperatives in the assessment and perception of colonial policy, and became one of the
intellectual sources in shaping the future evolution of the British Empire.
Key words: the colonial policy of the British Empire, Egypt, the national liberation movement, the British Parliament, the Commission of A. Milner.
Список литературы
1. Алаев Л.Б. Колониализм как всемирно-историческое явления и как объект исследования // Британская
империя в XX веке. Под ред. Пегушева А.М. и др. М., 2010. – 296 с.
2. Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX-XXI вв.: социальные теории и историографическая
практика. М, 2011. – 560 с.
3. Great Britain. Parliamentary Debates. House of Commons, Fifth Series (1919), vol. 113.
4. Great Britain. Parliamentary Debates. House of Commons, Fifth Series (1919), vol. 116.
5. Great Britain. Parliamentary Debates. House of Commons, Fifth Series (1919), vol. 117.
6. Great Britain. Parliamentary Debates. House of Lords, Fifth Series (1919), vol. 34.
7. Great Britain. Parliamentary Debates. House of Commons, Fifth Series (1919), vol. 118.
8. Great Britain. Parliamentary Debates. House of Commons, Fifth Series (1919), vol. 119.
9. Hurewitz J. C. Diplomacy in the Near and Middle East. A Documentary Record. Vol. 2. British-French
Supremacy, 1914-1945. Prinston, 1979. – 446 p.
10. Hyam R. Britain's Declining Empire: The Road to Decolonisation, 1918-1968. Cambridge, 2007. – 484 p.
11. Jackson T.A. The British Empire. N.Y., 1921. – 40 p.
12. Jenks E. The Government of the British Empire. Boston, 1919. – 394 p.
13. «The Times». – 21 December, 1914.
14. Jones T. Lloyd George. L., 1951. – 250 p.
15. Lloyd, Lord. Egypt since Cromer. N.Y., 1970. Vol. II. – 418 p.
16. Monroe E. Britain's Moment in the Middle East 1914-1971. Baltimore, 1981 – 254 p.
17. Morris J. Farewell the Trumpets: An Imperial Retreat. L., 1978. – 576 p.
Об авторе
Сагимбаев А.В. – кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории, международных отношений и
международного права Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского, sagimbaev@yandex.ru