Исторический опыт социально-экономических реформ в России
advertisement
Министерство образования и науки Российской Федерации Уральский государственный экономический университет Исторический опыт социально-экономических реформ в России: к 150-летию отмены крепостного права Материалы межвузовской научно-практической конференции молодых ученых и студентов (Екатеринбург, 24 мая 2011 г.) Екатеринбург 2011 Министерство образования и науки Российской Федерации Уральский государственный экономический университет Исторический опыт социально-экономических реформ в России: к 150-летию отмены крепостного права Материалы межвузовской научно-практической конференции молодых ученых и студентов (Екатеринбург, 24 мая 2011 г.) Екатеринбург 2011 УДК 93/94 ББК 63.3-2 И 93 Ответственный за выпуск Кандидат исторических наук, доцент И. В. Борзихина И 93 Исторический опыт социально-экономических реформ в России : к 150-летию отмены крепостного права [Текст] : материалы межвуз. науч.-практ. конф. молодых ученых и студентов (Екатеринбург, 24 мая 2011 г.) / [отв. за вып. И. В. Борзихина]. – Екатеринбург : Изд-во Урал. гос. экон. ун-та, 2011. – 64 с. В сборнике отражен широкий круг проблем, вынесенных на обсуждение, среди которых ведущей является проблема отмены крепостного права. Издание адресовано студентам, молодым ученым, преподавателям. Материалы сборника печатаются в авторской редакции. УДК 93/94 ББК 63.3-2 Авторы, указанные в содержании, 2011 Уральский государственный экономический университет, 2011 Предисловие Материалы сборника содержат тезисы докладов и сообщений научной конференции студентов и молодых ученых «Исторический опыт социально-экономических реформ в России: к 150-летию отмены крепостного права». В них отражен широкий круг проблем, вынесенных на обсуждение, но именно проблема отмены крепостного права является ведущей. Конференция проводится кафедрой общей и экономической истории Уральского государственного экономического университета. Проведение кафедрой студенческих научных конференций стало уже традиционным: начиная с 2000 г. состоялось одиннадцать таких мероприятий. Некоторые из этих конференций являлась региональными, некоторые – межвузовскими. Темы охватывали различные аспекты российской истории. Так, в 2000 г. состоялась научная конференция «55-летие Великой Победы над фашизмом: история и уроки». В 2001 г. были проведены две конференции – «Отмена крепостного права в России: взгляд из XXI века (К 140-летию)» и «Трагедия и подвиг народа: к 60-летию начала Великой Отечественной войны). В 2002 г. состоялась конференция «Россия в войнах XIX столетия. К 190летию Отечественной войны 1812 г.». Конференция 2003 г. была посвящена теме "Россия в войнах XX столетия». Темы конференций 2004 и 2005 гг. также были связаны с военными событиями российской истории: «Вооруженные конфликты на рубеже XIX – XX вв. К 90-летию начала Первой мировой войны» и «Великая Отечественная война в судьбах Урала», посвященная 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. Подготовку и проведение научных конференций по военной тематике кафедра осуществляла совместно с Институтом истории и археологии Уральского отделения Российской академии наук и с Академией военно-исторических наук. Тематика конференции 2006 г. – «Опыт российского парламентаризма. К 100-летию образования Государственной думы». В 2007 г. конференция была посвящена теме «Россия в 1917 году. К 90-летию российской революции». В 2008 г. темой конференции была избрана «Проблемы развития российской государственности». В 2009 г. - «Опыт и перспективы этнокультурного взаимодействия на евразийском пространстве. К саммиту стран-участниц ШОС 2009 г. в Екатеринбурге». В 2010 г. проводилась конференция по теме «Великая Отечественная война и современные общественно-исторические дискуссии: к 65-летию Победы». По результатам работы каждой из конференций были изданы сборники тезисов докладов и сообщений. Организационный комитет благодарит студентов, молодых ученых и преподавателей за участие в конференции и желает творческих успехов. 3 Г.Ю. Ширяева А.А.Курасова Как крестьяне России теряли свободу: история закрепощения В то время как в Западной Европе жители сел и деревень постепенно освобождались от оков личной зависимости, в России на протяжении второй половины ХVI – начале ХVII вв. происходил обратный процесс – русские крестьяне превращались в крепостных, прикрепленных к земле и полностью подчиненных власти феодала. Вопрос о происхождении крепостного права в России – один из наиболее сложных и спорных в исторической науке. В дореволюционной историографии XIX в. существовали две основные теории возникновения и утверждения крепостного права - «указная» и «безуказная». Приверженец «указной» теории русский историк С.М. Соловьев считал, что крепостничество в России явилось результатом правовой деятельности государственной власти, которая на протяжении многих лет издавала указы, прикрепляющие крестьян к земле, прежде всего в своих интересах, для обеспечения материальной возможности сословия служилых землевладельцев нести военную службу. При этом, по мнению сторонников этой теории, закрепощая крестьян, государство одновременно преследовало свои интересы, прикрепляя к военной службе и служилое сословие. Автор «безуказной» теории В.О. Ключевский не отрицал значения указов, прикреплявших крестьян к земле, но считал, что эти указы являлись не причиной, а следствием уже сложившихся крепостнических отношений, лишь юридически их закрепляя. В советской историографии, начиная с Б.Д. Грекова, утверждается концепция постепенного зарождения и развития крепостного права еще со времен «Русской Правды». Правда, сегодня большинство историков отказываются видеть подтверждения закрепощения крестьян в российском законодательстве до конца XV в. Некоторые исследователи предлагают компромисс, говоря о необходимости разграничивать понятия «крепостничество» (как проявление внеэкономического принуждения в различных формах при феодализме) и «крепостное право» (т.е. прикрепление крестьян к земле феодала в законодательстве, начиная с XV в.). По нашему мнению, оформление крепостничества как особой системы феодального хозяйства и права, происходило параллельно с формированием самодержавной власти монарха. В конце XV - начале XVI века идѐт процесс создания единого государства с центром в Москве. Иван III принимает титул «государя всея Руси», самодержца, провозглашая тем самым, что все земли с городами, селами и т.д. – его собственность, а все живущие на его земле люди, независимо от происхождения, являются его слугами. Только он мог распоряжаться землями государства - либо в качестве поощрения за службу, либо в своих интересах. Закрепощение российских крестьян происходило в 4 процессе интенсивного роста феодального землевладения, который осуществлялся за счет поглощения феодалами земель сельской общины и вовлечения в систему зависимости и эксплуатации земледельческого населения. За феодалами постепенно закрепляется монопольное право владения землей, которое обеспечивало им экономическую и судебную власть над населением, сопровождалось наступлением на права и свободы крестьян. Рост числа зависимых крестьян, усиление эксплуатации вели к увеличению переходов крестьян, к «отказам» своему феодалу в пользу нового владельца. Теперь российские землевладельцы-помещики были крайне заинтересованы в том, чтобы заставить крестьян работать на своей земле постоянно, что можно было сделать только при помощи закона. Ведь до сих пор крестьяне могли уйти от одного владельца земли к другому, когда им вздумается. В 1467 г. был принят первый документ на Руси, ограничивавший право перехода крестьян от феодала к феодалу одним днем в году (14 ноября – Филиппов день). Это была «Псковская судная грамота», провозглашенная городским вече. В общегосударственном масштабе процессу закрепощения был дан ход «Судебником» Ивана III в 1497 г. Идя навстречу пожеланиям помещиков, Иван III установил единый для всей страны срок перехода крестьян: неделя до Юрьева дня осеннего (26 ноября) и неделя после (статья 57). Кстати, в другое время крестьяне и не переходили на другие земли, так как мешала занятость сельскохозяйственными работами, весенняя и осенняя распутица, морозы. Установленный законом срок свидетельствовал, с одной стороны, о стремлении феодалов и государства ограничить права крестьян, а с другой – об отсутствии у них достаточного влияния, чтобы окончательно закрепить крестьян за определенным феодалом. Данное право пока еще заставляло землевладельцев в какой-то степени считаться с интересами крестьян, что благотворно сказывалось на социальноэкономическом развитии страны. Но, при этом, уходя от помещика, крестьянин должен был заплатить «пожилое» – плату за проживание на земле. Сумма «пожилого» в конце XV века составляла примерно 1 рубль с человека. На эти деньги в то время можно было купить 100 пудов ржи или хорошую лошадь. Введение Юрьева дня стало первым общегосударственным ограничением крестьянской свободы. Значительное расширение территории Московского государства, возникновение казачества, последствия Ливонской войны подталкивали государство к еще большему ограничению права «выхода» крестьян. «Судебник», принятый Иваном IV в 1550 году, подтвердил право перехода крестьян только в Юрьев день, но увеличил размеры «пожилого» и обязал крестьян засевать перед уходом озимь, что ещѐ более затруднило положение крестьян. Открытие и присоединение новых земель (Сибирь, Поволжье) вызвали бегство крестьян из центра на новые земли, что приводило к недостатку рабочих рук и экономическому кризису на старых территориях. Следствием этого явилось резкое усиление эксплуатации оставшихся на старом месте крестьян и их дальнейшее закрепощение: один за другим появлялись указы о закрепощении холопов, об обра- 5 щении в холопов всех вольных слуг, прослуживших более полугода, начинается даже учет посадского населения. Следующим этапом в политике закрепощения крестьян был указ 1581 г. о введении в некоторых районах страны "заповедных лет" (от слова "заповедь"- запрет). В эти годы переходы крестьян от одного землевладельца к другому в Юрьев день запрещались. Введение "заповедных лет" ещѐ более усиливало зависимость крестьян от землевладельцев, вело к дальнейшему оформлению крепостного права. «Заповедные лета» сначала существовали лишь как временная мера, призванная помочь возрождению финансовой системы государства (сбор налогов с крестьян и с посадской общины), но, как говорится, нет ничего более постоянного, чем временное явление – государство предпринимает новые шаги для установления жесткой, централизованной социально-экономической системы в государстве. В конце XVI века в Российском государстве начинается описание русских земель и временно запрещается выход крестьян в Юрьев день. К 1592 году всѐ население было зафиксировано в специальных писцовых книгах, поэтому появилась возможность определить, кому из феодалов принадлежит крестьянин. Тогда, по мнению ряда историков, в том числе В.И.Корецкого, и появился указ (1592 – 1593 гг.) об окончательном запрещении крестьянских переходов на территории всей страны, что, по сути дела, означало установление крепостного права. Однако текст указа не найден, имеются лишь косвенные доказательства его существования. 24 ноября 1597 г. впервые был принят указ о сыске беглых крестьян. Крестьяне, бежавшие после составления писцовых книг или насильно вывезенные, должны были возвращаться прежнему владельцу. Срок сыска составлял 5 лет («урочные лета»). В 1607 году по указу царя Василия Шуйского срок сыска беглых продлился до 15 лет. Те, кто принимал беглых крестьян к себе, подвергались штрафу в пользу государства и выплачивали компенсацию старому владельцу. В XVII в. процесс установления крепостного права в России завершается. Это связано как со Смутой начала века, так и восстановительным периодом 1620 – 1650-х гг., когда государство вынуждено было пойти на крайние меры для решения острых проблем, связанных с бесконтрольной миграцией населения (нехватка людских ресурсов в центре страны, подрыв системы государственных налогов, невозможность для феодалов обеспечить воинский призыв и т.п.). Ничего лучшего, чем юридическое прикрепление людей, правительство в тех условиях придумать не могло. «Соборное уложение» 1649 г. (глава 11) окончательно прикрепило крестьян к земле, определило наследственность крепостного состояния, отменило «урочные лета». Феодалы получили полное право распоряжаться личностью и имуществом крестьянина, право вотчинного суда и надзора за крестьянами. К концу XVII в. дворяне-землевладельцы начинают широко практиковать взаимные расчеты крестьянами и их имуществом, телесные наказания, продажу крестьян. 6 Роль крепостного права в истории нашей страны сегодня оценивается неоднозначно. С одной стороны, оно помогало государству в восстановлении и подъеме производительных сил в трудные периоды истории, в регулировании процесса колонизации, решении внешнеполитических задач, с другой –на несколько столетий законсервировало неэффективные социально-экономические отношения. Е.Д. Серая А.В. Трофимов К вопросу о влиянии крепостного права на российскую цивилизацию «Родовыми» чертами и характерными признаками, присущими российской цивилизации, нередко называют деспотизм власти, бесправие, долготерпение русского народа. В качестве одного из наиболее наглядных примеров, как правило, ссылаются, на существовавшее в России на протяжении нескольких веков крепостное право. Обратимся к материалам медийной дискуссии [1] по данной проблеме, развернувшейся между известным кинорежиссером А.С. Кончаловским и Е.Г. Ясиным, научным руководителем Высшей школы экономики, в прошлом министром экономики России. По мнению А.С. Кончаловского, крепостное право способствовало консервации и воспроизводству в российской истории существующего веками «крестьянского сознания» независимо от того работал человек на земле или давно перебрался в город. В качестве аргументов он ссылается на исследования социолога М. Грондона, который изучая поведения и жизнь аргентинских крестьян, создал систему понятий, назвав ее «типологией крестьянского сознания». Для данной типологии важнейшими являются несколько ценностей и приоритетов: 1. Радиус доверия. «Способность отождествлять себя с другими членами общества, сопереживать, радоваться успехам другого и огорчаться неуспехам - вот что определяет доверие. В большинстве отсталых стран радиус доверия преимущественно ограничен семейным кругом. Все, что находится за пределами семьи, обычно вызывает чувство безразличия и даже враждебности. Для такого рода обществ обычно характерны непотизм и другие виды коррупции...»; 2. Жесткость морального кодекса. Обычно источником системы этики и морали является религия. В иудо-христианской морали человек ответствен перед Богом за все свои деяния - будь то отношение к людям или к труду. Но в разных конфессиях мера ответственности различна. Более того, проступки и нарушения морали возможно или невозможно искупить. Отсюда в разных культурах индивидуальная ответственность личности очень разнится; 3. Использование власти. «В Латинской Америке власть традиционно воспринимается как лицензия, право на обогащение... Если кому-то этот стереотип покажется оскорбительным и необоснованным, пусть он поразмышляет о том, почему типичный президент латиноамериканского государства покидает свой пост чрезвы- 7 чайно богатым человеком...»; 4. Отношение к труду, новаторству, богатству. В отсталых странах к труду относятся как к повинности: работают, чтобы жить (в динамических - живут, чтобы работать). Новаторство в таких странах воспринимается как угроза установившейся стабильности, как ересь. Отношение к богатству определяется ложной концепцией, что богатство существует в неизменном количестве и его только перераспределяют. Следовательно, экономическое процветание другого воспринимается как лишение тебя куска. Успех соседа - это угроза твоему благополучию... А.С. Кончаловский утверждает что, ценности и качества, о которых говорит М. Грондон, можно принять как универсальные, относящиеся к любой национальности и цивилизации, поскольку они появлялись, вырабатывались и укреплялись в давние времена, когда человечество начинало осваивать земледелие. Именно их автор определяет как «крестьянское сознание». «…Страх, что размышления о достоинствах и недостатках русского этического кода "изменит тот самый культурный национальный код, который худо-бедно держит еще русскую жизнь" - это как раз и есть одно из качеств крестьянского сознания: враждебность к любым изменениям!» - утверждает А.С. Кончаловский. Он подчеркивает, что то современное «безобразие» в социальной, экономической, экологический, политических сферах, которое наблюдается повсеместно, и есть тот самый код, который держит русскую жизнь. «А не кажется ли вам, что русская жизнь худо-бедно еще держится вопреки этой трагической пассивности, этому отсутствию желания переделать свою жизнь и жизнь государства, вопреки постоянному ожиданию, что вот придет хорошая власть и все наконец исправит? Если мы ищем виноватого вне себя, значит, не мы живем свою жизнь, а она нас живет». А.С. Кончаловский отмечает, что наличие «крестьянского сознания» не зависит от места проживания. «Крестьянская психология - сегодня не обязательное качество людей, которые работают на земле», поскольку дело не в месте жительства и не в профессии, а в исторически сложившемся наборе этических правил, «которыми руководствуются все в России - от нищего в подземном переходе до коридоров Белого дома». Филолог Г. Хазагеров также как и А.С. Кончаловский считает, что у русского человека до сих пор присутствует «крестьянское сознание». По его мнению, главный вред крепостного права – моральный, так как он «живучий» до сих пор и мораль русского человека многое наследует оттуда, из времени, когда существовало крепостное право. Оппонентом А.С. Кончаловского выступает Е.Г. Ясин. Он не отрицает, что средний русский человек – это продукт крестьянской культуры. Е.Г. Ясин считает, что крестьянский вопрос до сих пор стоит в России. Довольно много случаев связано с тем, как была проведена аграрная реформа не при царе, а сейчас, когда мы оказались после начала реформ 1990-х гг. с сельским хозяйством, составленным из колхозов и совхозов. Колхозы, по мнению Е.Г. Ясина, – были попыткой воссоздания в некоторых отношениях средневековой, старой общины 8 в том смысле, что община становилась способом изъятия средств из сельского хозяйства в распоряжение государства. Е.Г. Ясин не согласен позицией с А.С. Кончаловского, полагая, что у российского народа нет «крестьянских пережитков» поскольку сегодня основное население России проживает в городах, и только лишь 4-5 миллиона человек занимается сельским хозяйством. Больше половины русского население уже второе поколение живет в городах, где, в основном, сложился другой менталитет. Но некоторые черты старого менталитета сохраняются до сих пор. «Если вы берете отношения по горизонтали, вроде как бы есть отношения граждан, равные. Но с другой стороны, отношение к начальству, отношение к богатым, отношение к политическому руководству совсем другое. И нам говорят, что для такого общества невозможно давать демократию, потому что они все разнесут. Им обязательно нужен начальник. И действительно, есть такое известное выражение, что рабу не нужна свобода. Он хочет не свободу, он хочет быть господином. Вот вам ситуация, которая сегодня во многом ограничивает возможности развития нашей страны», - утверждает Е.Г.Ясин. Политолог Г.О. Павловский соглашается с Е.Г. Ясиным, подчеркивая, что в современной России существует подобная обстановка, которая существовала более 150 лет назад: «Этот опыт насилия над крестьянством и над обществом вообще не ушел от нас и закрепил в нашей истории некоторые проблемы как нерешаемые. До сих пор у нас нет уважения к частной собственности». Г.Хазагеров, также соглашается с Е.Г. Ясиным, отмечая, что в России до сих пор существует модель отношения между работодателем и работником, «модель барской усадьбы», которая существовала еще при крепостном праве. Оппонирует мнению А.С. Кончаловского и Е.Г. Ясина, историк Д. Володохин утверждая, что современная русская деревня – это плод советской эпохи, в ней ничего не осталось от дореволюционных порядков, он не согласен, что у современных жителей России присутствует «крестьянское сознание». Писатель А. Варламов разделяет позицию Д. Володохина, замечая, что у современного человека нет крестьянских пережитков: «У меня нет ощущения, что крепостное право, как-то влияет на нынешнее положение дел». Фактически все участники дискуссии говорят о том, существование крепостного право не могло бесследно пройти для многих поколений жителей России, у русского человека за многие века сложились определенные стереотипы поведения, ментальные конструкции, «культурный код» по которому он живет. Действительно трудно не согласиться с тезисом о существовании и сегодня, в той или иной степени «крестьянского сознания». Последние 150 лет нашей истории это время трудного, с успехами и неудачами, вершинами и провалами движения по пути от традиционного к современному обществу. В российской истории ХХ века ценности традиционного общества были достаточно сильны и живучи. Об этом свидетельствует, в частности существование колхозов и совхозов, которые напоминали 9 подобие крестьянской общины с общим планом труда и одинаковым заработком. В колхозы и совхозы вследствие коллективизации, нередко насильственным путем, вступали сыновья и внуки бывших крепостных крестьяне. Они оказывались в ситуации, похожей на ту, что переживали в XIX веке их отцы и деды, так как должны были предоставить государству определенное количество сельскохозяйственной продукции в соответствии с государственным планом, а также они платили обязательные налоги, как это было и во время существования крепостного права. В колхозах и совхозах они работали даже не за зарплату, а за трудодни. Но не следует забывать, что колхозный строй был еще и важнейшим условием индустриальной модернизации страны, которая позволила внукам крепостных крестьян получить достойное образование, новые профессии и благодаря работающим «социальным лифтам» ощутить глубокие позитивные перемены в жизни. Еще одна аналогия состоит в том, что как и во времена крепостного права, когда люди были под властью помещиков, в советский период люди были под властью государства. Многие жители страны просто привыкли быть «под чей-то властью», а это значит, что и сегодня у многих людей существует «крестьянское сознание» (или его «пережитки») и им гораздо привычней, когда в стране нет серьезных перемен в какой-либо из сфер жизни и они находятся под властью одного человека или партии, подчиняются ему, работая на благо государства или правящей элиты, и неся налоговое бремя. Вместе с тем обратим внимание на то, что в последние годы появились публикации [2], в которых не столь однозначно критически рассматривается «крепостное право» и его негативное влияние на историю российской цивилизации. Приводятся многочисленные факты и аргументы, позволяющие иначе взглянуть на традиционные для российской истории «проклятия» (коренящиеся в долготерпении народа, особом пути, воровстве, пьянстве, грязи, деспотизме и т.д.). Список литературы Кончаловский, А.С. «Виноваты все, а значит никто!» // Российская газета. 4 августа 2010; режим доступа http://www.rg.ru/2010/08/04/ konchalovskij.html ; Интервью Е.Г.Ясина радиостанции «Эхо Москвы», материалы сайта; Статья «Воля Неволей» // Российская газета. 18 февраля 2001; материалы сайта: http://www.rg.ru/2011/02/18/kpravo.html. Мединский В.Р. Серия «Мифы о России». 4 книги. М., 20082010.; Горянин А.Б. Россия. История успеха. М., 2010 10 В.В. Эйрих А.В. Трофимов Влияние крепостного права на социокультурные основы жизни в Россииё Как известно, крепостное право означало запрещение крестьянам уходить со своих земельных наделов (беглые подлежали принудительному возврату), наследственное подчинение административной и судебной власти феодала, лишение крестьян права отчуждать земельные наделы и приобретать недвижимость. Со временем феодал получил право отчуждать крестьян без земли. Крепостное право предполагало наличие сильной государственной власти, способной обеспечивать его основные нормы. Чаще всего крепостное право возникало в процессе расширения господских хозяйств и барщины, ориентированных на производство продуктов для продажи; прикрепление к земле крестьян имело при этом целью предотвратить их бегство. В некоторых случаях предпосылкой крепостного права было стремление государства прикрепить крестьян к месту уплаты государственных налогов (либо натуральных или денежных оброков в пользу феодалов). В Европе, писал К.Маркс в «Капитале», «первые зачатки капиталистического производства спорадически встречаются в отдельных городах по Средиземному морю уже в XIV и XV столетиях, тем не менее начало капиталистической эры относится лишь к XVI столетию. Там, где она наступает, уже давно уничтожено крепостное право и поблекла блестящая страница средневековья – вольные города» [1]. В этот период капиталистические отношения действовали еще в рамках господствующего феодального способа производства, в социальнополитических формах Средневековья. Первая буржуазная революция конца XVI в. в Нидерландах, буржуазные революции в Англии (XVII в.), во Франции (XVIII в.) утвердили господство капиталистического способа производства и буржуазии в обществе. Тогда как в России традиционный тип общества и крепостнический способ производства преобладали вплоть до второй половины XIX века. Такая ситуация кроме значительного отставания в экономике способствовала неразвитости социальных институтов, характерных для индустриального общества, и была одной из важнейших социокультурных особенностей исторического развития России. Долгое существование людей в условиях крепостничества, принудительного труда, сформировали в русском человеке такие социальнопсихологические черты, как непонимание и боязнь свободы (при самостоятельном ведении дел вся ответственность ложится непосредственно на субъект деятельности), привычку быть в общине, неразвитость чувства индивидуальности. Постепенно в связи с развитием в недрах феодализма капиталистических отношений начал нарастать кризис феодальнокрепостнической системы и в России. В учебниках по истории России говорится, что уже в XVIII в. крепостничество стало главным препят- 11 ствием в развитии производительных сил страны, оно мешало культурному и социальному прогрессу. Не случайно начтнают разрабатываться проекты ограничения и отмены крепостного права. В обстановке крестьянских волнений правительство отменило его в 1861. Однако остатки (пережитки) крепостнической системы сохранялись в России вплоть до революции 1917 г. Рассматривая влияние крепостного права на психологию русского крестьянина, историки отмечают, что еще с конца XV века власть Московской Руси стала постепенно ограничивать традиционную крестьянскую свободу перемены места жительства. Это делалось для того, чтобы обеспечить рабочими руками военно-служилое сословие государства – дворянство. Причем, большинство крестьян стремилось уйти не от землевладельца вообще, а к «доброму барину», то есть – к богатому боярину. В больших владениях, где было много земли и крестьян, степень эксплуатации была, естественно, ниже, чем в мелких поместьях. Но это вело к оскудению дворянства – главной ратной силы государства. Поэтому уже Судебником 1497 г. право перехода крестьян было ограничено двухнедельным сроком (право Юрьева дня). В конце XVI века правительство начинает устанавливать «заповедные лета», в которые право Юрьева дня отменялось. Соборным Уложением 1649 г. частновладельческие крестьяне были объявлены «крепкими земле». Но установление крепостного права ещѐ не означало распространения права частной собственности на саму личность крестьянина. Это установление развилось само собой помимо юридических норм. Большую роль в сближении крепостного права с рабством сыграла вестернизация российского дворянства, создавшая значительный социокультурный разрыв между ним и остальными сословиями. Впрочем, был тут и российский исток – холопство, пережиток рабовладения времѐн ещѐ Киевской Руси. В.О. Ключевский отметил, что в юридическом отношении крестьянство постепенно сближалось с холопством. Отметим, что в сознании народа крепостное право воспринималось как обязанность крестьян служить помещику, в то время как помещики обязаны нести ратную службу царю. Такой порядок вещей представлялся справедливым, пока существовали законы об обязательной службе дворянства. 18 февраля 1762 года царь Пѐтр III подписал манифест «о вольности дворянской», согласно которому, дворяне освобождались от обязательной военной или гражданской службы государству. Как отмечал Ключевский, этот манифест требовал такого же освобождения крестьян от обязательной службы помещику [2]. Однако это освобождение последовало лишь через 99 лет… Вместе с тем не следует преувеличивать негативное воздействие крепостного права на разные стороны русской жизни. Прежде всего - крепостное право не было всеобъемлющим. По подсчетам историков, в момент своего апогея, оно распространялось примерно на половину крестьянского населения России. Другая половина – государственные и удельные крестьяне. Они также не имели 12 права без разрешения менять место жительства, но могли свободно приобретать имущество в частную собственность и т.д. Во-вторых, крепостное право не обязательно означало жестокость помещиков в отношении крестьян. Нельзя отрицать, что имело место жестокое обращение с крестьянами, но в большинстве случаев помещики и крепостные жили в согласии. Помещики понимали, что крестьяне – источник их богатства, для крестьянина помещик был защитником, таким образом, союз получался взаимовыгодным. Ряд историков полагает, что крепостное право было важным правовым институтом, объединяющим русское общество: и дворяне, и крестьяне прекрасно понимали, что нужны друг другу. Поэтому в день оглашения манифеста об освобождении крестьяне во многих российских деревнях плакали от горя: как же они теперь без барина?! В-третьих, многие неприглядные стороны крепостного права были значительно смягчены ещѐ задолго до его отмены. Так, царь Николай I возвѐл в систему взятие помещичьих имений в государственную опеку за злоупотребления помещиков в отношении крепостных. При этом он за двадцать лет до отмены крепостного права окончательно запретил практику продажи крепостных. Положение крепостного крестьянина в России юридически было чем-то средним между положением раба со своим имуществом и древнеримского колона. Крепостной крестьянин никогда открыто не расценивался в России как «говорящее орудие», какими считались римские рабы. Тем более, не было и речи о «рабстве по природе» Аристотеля. Реформы 1860-х гг., во многом были подготовлены предшествующей социальной активностью в среде образованной части общества. В литературе и публицистике 1820-40-х гг. сформировались темы и образы, психологически подготовившие содержание дискуссий и постановку целей деятельности в среде реформаторов. Среди важнейших были три взаимосвязанных темы, обсуждавшихся особенно активно. Во-первых, тема крестьянского бунта, актуализировавшая страх перед «народом», возможностью его активизации в результате недовольства крепостным состоянием. Во-вторых, страх перед экономическим и военным отставанием России от европейских государств. В-третьих, страх перед непредсказуемостью власти, ставший одним из центральных в сознании российского общества с конца ХVIII в. Таким образом, социальные преобразования, их форма и направленность оказывались результатом моделирования социальной реальности в сознании отдельных общественных групп, обладавших специфической культурой. Развитие этой культуры создало традицию, в рамках которой складывался набор приоритетных ценностей, разрушение которых становилось причиной изменения эмоционального состояния образованной части общества, вело к появлению ощущения угрозы социальной катастрофы, защита от которой становилась доминирующей установкой в сознании группы. Отмена крепостного права привела к некоему вакууму культуры. Дворянская культура, проникнутая либо пафосом борьбы с крепостничеством, либо его оправдания, оказалась в духовном тупике. Либеральная интеллигенция и револю- 13 ционеры также лишились стратегической цели. Итогом стало склонение русского революционного движения к анархии и террору (вспомним судьбу Александра II). Вместе с тем, реформы стали предвестником культурного ренессанса в истории России– «серебряного века». Российская революция 1917 г. уничтожила социальноэкономические (помещичье землевладение) и политические (правовое неравенство) последствия крепостного права, предложила вариант преодоления социокультурной отсталости с помощью догоняющей советской модернизации. В начале XXI века сохраняется проблема превращения России в современное государство, что означает необходимость глубокой модернизации не только в экономико-технологической, но и социокультурной сфере. Список литературы 1. Маркс. К. Капитал // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, 2 изд., Т. 23. С. 84. 2. Ключевский В. О., Сочинения в 9 т. Т 1. Курс русской истории, 1987. С. 47 Д.А. Плеханова А.В. Трофимов Крепостничество и крепостное право в истории Европы Различные формы крестьянской зависимости от землевладельцев и государства существовали в истории многих европейских стран. Принято отличать «крепостничество» как систему социальных отношений от «крепостного права», как юридической формы их выражения. Наличие этих явлений соответствовало определѐнному этапу развития социально-экономических и политических отношений. Развитие различных регионов Европы происходило с разной исторической скоростью, имело свои особенности (климат, демографические характеристики, транспортные коммуникации, внешние угрозы и т.п.), поэтому крепостничество и крепостное право в одних странах было лишь атрибутом средневековой истории, в других дожило практически до новейшего времени. В ряде европейских странах крепостная зависимость появляется в IX-X вв. (Англия, Франция), в некоторых появляется гораздо позже, в XVI-XVII вв. (Германия, Дания, Австрия). Исчезает крепостная зависимость целиком или в значительной мере ещѐ в средние века (Германия, Англия, Франция), либо удерживается в большей или меньшей степени до XIX в. (Германия, Польша, Австро-Венгрия). В некоторых странах процесс освобождения крестьян от личной зависимости идѐт параллельно с процессом полного (Англия), или частичного и медленного обезземеления ( Дания); в других освобождение не только не сопровождается обезземелением, а напротив, вызывает нарастание и 14 развитие мелкой крестьянской собственности (Франция, отчасти Германия). В Западной и Центральной Европе VII-IX вв. крестьяне находились в передаваемой по наследству личной или судебной и административной зависимости от сеньоров. При Карле Великом были предприняты попытки ввести прикрепление к земле более широкого круга крестьян. Юридическое прикрепление крестьян к земле существовало в это время только в Юго-Западной Европе, в пределах бывшей Римской империи. Крепостное право предполагало наличие сильной власти, способной реализовать его основные нормы, поэтому одним из условий его возникновения было существование централизованного государственного управления. Крепостное право возникало в процессе расширения господских хозяйств и барщины, ориентированных на производство сельскохозяйственных продуктов для продажи; прикрепление к земле крестьян-барщинников имело при этом целью предотвратить их бегство. В ряде случаев предпосылкой введения крепостного права было стремление феодального государства прикрепить крестьян к месту уплаты государственных налогов, либо натуральных или денежных оброков в пользу отдельных феодалов. В XV в. в Англии произошло освобождение крестьян из личной крепостной зависимости и замена еѐ поземельной. Барщина была заменена денежной рентой, объѐм повинностей был зафиксирован, а вилланское (виллан - крепостной) держание было вытеснено копигольдом (копигольдер-владелец земельных участков, входящих в состав поместья, собственник которого имеет известные права на эти участки) дающим значительно больший объѐм гарантий крестьянину. Параллельно с процессом освобождения крепостных в Англии развивался процесс лишения английских крестьян их наделов. Прежде крестьяне обрабатывали собственную землю, которую они держали на феодальном праве; теперь они в большинстве своѐм были согнаны со своих наделов и лишились прав на общинную землю. Большая их часть вынуждена была превратиться в сельских рабочих, батраков. Одновременно происходил процесс усиления свободного крестьянского хозяйства, переводимого на капиталистические «рельсы» , что привело к образованию значительного слоя зажиточных крестьянарендаторов (йоменов). Во Франции еще в XIV в. происходила ликвидация барщины, что означала ликвидацию собственного, домениального хозяйства феодала, следовательно ненужным становилось крепостное право, поскольку оно было необходимо именно для того, чтобы заставить крестьянина работать на поле феодала, а оброк крестьянин мог платить и без крепостной зависимости, как современный арендатор платит арендную плату. Крестьян освобождают за выкуп, причем их даже заставляют выкупаться, потому что феодалам нужны деньги. С конца XV в. феодалы начинают заменять натуральный оброк денежным. Коммутация (перевод феодальной ренты на деньги) крестьян связала их с рынком, что наряду с преимуществами создавало новые трудно- 15 сти. Продать продукцию, чтобы заплатить ренту деньгами при слабом развитии товарно-денежных отношений, было труднее, чем отвезти эту продукцию на двор феодала. К тому же, кроме феодальной ренты, крестьяне должны были платить десятину церкви и растущие налоги государству. При переходе к феодальной ренте у крестьян появился новый эксплуататор — ростовщик. Чтобы заплатить оброк и налоги, крестьянин нередко вынужден был брать ссуды у ростовщика и попадал к нему в кабалу. К тому же Франция в то время была ареной постоянных войн, разорявших крестьянское хозяйство. Деревни состояли из глиняных хижин под соломенными крышами, без окон. В тесном помещении ютилась семья вместе со скотом и домашней птицей. Не случайно, во Франции развернулось мощное народное движение, а в XVIII в. началась революция, приведшая к уничтожению остатков крепостничества. В Центральной и Восточной Европе в XVI-XVIII вв. возникает «вторичное закрепощение» - усиление крепостного права. В Остэльбской Германии (Шлезвиг-Гольштейн, Мекленбург, Померания, Пруссия), Чехии, Венгрии, Польше, России - в это время возникло крупное барское хозяйство, организованное для сбыта большого количества сельскохозяйственных продуктов на рынок и основанное на барщинном труде крестьян, прикрепленных к земле и к личности помещикафеодала. Крестьянское хозяйство становилось для феодала источником даровой рабочей силы - барщина резко возросла (до 5-6 дней в неделю). Значительное расширение господской запашки достигалось в ряде случаев путем сгона крестьян с их наделов. Крепостное право приобретало здесь черты, близкие к рабству: все три вида зависимости крестьян - поземельная, личная и судебно-административная - сосредоточивались в руках одного помещика-феодала, который мог не только переводить крестьянина с одного надела на другой по своему произволу, заставлять работать на барщине, превращать в дворовых людей, но и продавать и покупать без земли. «Второе издание крепостничества» сложилось в связи с развитием капиталистических отношений в Западной Европе, вызвавшим большой спрос на хлеб с целью массового его сбыта в страны Западной Европы, тем самым барская запашка, возрастая, превращалась в крупное, чисто предпринимательское хозяйство. При оценке «второго издания крепостничества» одни историки связывали эти явления с переходом к капитализму, отмечали, что происходивший в это время на Востоке Европы снос крестьянских дворов являлся процессом, аналогичным английским огораживаниям, и был проявлением первоначального накопления капитала. Другие историки полагали, что насильственное обезземеление крестьянства имело целью лишь расширение барской запашки; переход к крупному хозяйству на востоке Европы базировался на примитивной - барщинной форме эксплуатации крестьянского труда, т.е. в конечном счете, способствовал длительному сохранению в новых условиях и в особой форме феодального способа производства. 16 В Чехии крестьяне были освобождены в 1781 г., в Венгрии в 1785 г. В некоторых государствах крепостное право было отменено во время наполеоновских войн (в Пруссии в 1807 г.). В Мекленбурге крепостничество было ликвидировано в 1820 г. В России отмена крепостного права произошла в 1861 г. Последовавшие за ней реформы явились важным «поворотным пунктом» российской истории, сравнимым по своим последствиям с европейскими буржуазными революциями, − так осознавали значение этого исторического поворота уже его современники. Эти исторические события означали, что страна закономерно и неуклонно вступила в мировой процесс модернизации, перехода от традиционного средневекового общества к современным формам общественной жизни. А.А. Паршина А.А. Керимов Крепостное право в России и Англии: сравнительный анализ Крепостное право, определяемое как форма зависимости крестьян от землевладельцев, является неотъемлемой частью истории практически всех стран мира. Особенности крепостничества в том или ином государстве определяются хронологическими рамками, социокультурной средой, причинами, предопределившими отмену данного социального института. С точки зрения исследовательского интереса весьма привлекательным выглядит попытка сравнительного анализа крепостничества и предпосылок его отмены в Англии и России. В Англии крепостное право установилось в VII в. и закончилось для большинства населения к XIV в., хотя небольшая часть крестьянства по-прежнему продолжала оставаться в крепостнической зависимости. Полное же освобождение крестьян из личной крепостной зависимости произошло в середине XV в., когда барщина и продуктовый оброк были заменены денежной рентой. С этого момента отношения между основными классами сельского общества все более приобретали договорный характер. Выкуп барщины стал для подавляющей массы крестьян фактически освобождением, уничтожив саму основу их несвободного положения – работу на домене лорда. В Англии большинство крестьян, сидевших преимущественно на коронных землях, держали землю на вилланском праве, отбывая барщину и другие повинности. (Большая советская энциклопедия определяет вилланов как категорию крестьянства, находившуюся в одной из наиболее суровых форм феодальной зависимости. Для английских вилланов характерны: произвольные повинности (повинности "по воле лорда"), выполнение тяжѐлой барщины, строгое ограничение прав ухода с надела, подсудность только суду своего же лорда. Юридическое оформление института вилланства завершается в Англии к сере- 17 дине XII в., а в XV-XVI вв. вилланы как юридическая категория в Англии исчезают). Дальнейшее социально-экономическое развитие английского общества, сопровождаемое расширением товарно-денежных отношений, создавало условия для постепенного освобождения вилланов от крепостной повинности. Однако возобновившаяся война с Францией при Ричарде II вынудила королевскую власть пойти на усиление налогового бремени. В 1377 г. парламент ввѐл единовременный поголовный налог, который в 1379 г. был взыскан снова, а новый поголовный налог, установленный в 1380 г., увеличил обложение ещѐ втрое. Чрезвычайные финансово-экономические меры властей вызвали сильное возмущение крестьянства. Антидворянские действия вилланов нашли отражение в обращении дворян в парламент, в котором они жаловались на организованную борьбу вилланов против сеньоров. С этого времени вилланы, сплотившись в союзы, скреплѐнные присягой о взаимной помощи, распространяют свое влияние по всей стране. Вилланские союзы стали предвестником крестьянской войны под предводительством Уота Тайлера, нанесшей серьѐзный удар по крепостному праву. В 1381 г. юго-восточная часть Англии была охвачена огнем крестьянской войны. Восставшие разрушали феодальные поместья, расправлялись с лордами, судьями и сборщиками податей, жгли документы, фиксировавшие крестьянские повинности. 13 июня 1381 г. отряды повстанцев подошли к Лондону и, не встретив сопротивления, вошли в город. Столица оказалась в руках крестьян и присоединившихся к ним горожан. 14 июня в лондонском предместье Майл-Энд состоялась встреча крестьян с королѐм Ричардом II, во время которой они выдвинули требования отмены крепостного состояния и барщины, установления единообразной и умеренной денежной ренты, свободной торговли, амнистии всем участникам восстания. Король был вынужден принять эти требования [1]. Таким образом, восстание Уота Тайлера сыграло важную роль в уничтожении крепостного права в Англии. Однако крестьяне не стали свободными землевладельцами, с процессом их освобождения от крепостной зависимости параллельно шел и процесс лишения их земельных наделов. Уже в первой половине XV в., в условиях развития буржуазно-капиталистических отношений, переход от земледелия к пастбищному хозяйству оказался настолько выгодным, что капиталы стали направляться на разведение овец и на расширение пастбищ за счѐт пашни. Крупные землевладельцы вытесняли мелких держателейкрестьян; ограничивались или просто отменялись права жителей деревни на пользование общинными угодьями, попадавшими в руки крупных землевладельцев. В течение XV в. почти все крестьяне были переведены на денежные платежи, и большинство из них выкупилось на волю. Весь строй феодального поместья изменился. Феодал по-прежнему являлся собственником земли, а крестьяне были «держателями» и несли повинности в его пользу, при этом крестьяне в своѐм большинстве были 18 уже лично свободными, и их повинности не были так тяжелы, как прежде. Однако впоследствии начавшийся процесс огораживания, поддерживаемый судами и государственной администрацией, принимает масштабные размеры. Результатом этих действий стало обезземеливание огромной массы крестьян. Так, из законодательных актов 1488 г. видно, что там, где прежде жили 200 крестьян, осталось 2—3 пастуха. Процесс изменения крестьянских поземельных отношений в целом был завершѐн в XVI в.: связь крестьян с землѐй была порвана. Прежде крестьяне обрабатывали собственную землю, которую они держали на феодальном праве; теперь они в большинстве своѐм были согнаны со своих наделов и лишились прав на общинную землю. Большая их часть вынуждена была превратиться в сельских рабочих, батраков. Одновременно происходил процесс усиления свободного крестьянского хозяйства, переводимого на капиталистические рамки, что привело к образованию значительного слоя зажиточных крестьянарендаторов или йоменов [2]. В отличие от Англии эпоха крепостного права в России, продлившаяся до 1861 г., началась гораздо позднее. Общепринятой точкой отсчета начала крепостничества является конец XVI в., однако предпосылки складывания крепостнических отношений можно отнести к более ранним этапам российской истории. Положение российских крепостных практически ничем не отличалось от английских вилланов. Жесточайшая эксплуатация, отсутствие общегражданских прав сопровождали жизнь жителей российских деревень в течение достаточно долгого времени. Несмотря на все попытки русских царей и принимаемых ими половинчатых мер по ограничению крепостничества, ситуация нисколько не менялась. Медлительность изменений социальных отношений в деревне объясняется архаичностью русского общества, самодержавной сущностью верховной власти, слабыми темпами развития капиталистических отношений. Появление Манифеста Александра II об освобождении крестьян от крепостной зависимости и комплекса законов было продиктовано объективными условиями социально-политической и экономической действительности страны. Поражение России в Крымской войне явно продемонстрировало ее военно-экономическую отсталость от передовых стран Европы. Нельзя сбрасывать со счетов и формирующееся общественное осознание, все настойчивее требующее отмены рабства, осознающее необходимость реформирования страны. Немаловажную роль в отмене крепостничества сыграла социальная напряженность, выражавшаяся в разворачивании крестьянских выступлений. Александр II осознавал кризис феодально-крепостнической системы хозяйства и ее пагубность для дальнейшего развития страны. Было очевидно, что данная система совершенно не пригодна и исчерпала свой экономический потенциал. Вопрос об объективных социально-экономических предпосылках отмены крепостного права в России до сих пор относится к категории неразрешенных проблем. Советские историки писали о кризисе феодально-крепостнической формации, подчеркивали неэффектив- 19 ность труда крепостных крестьян, а большинство западных исследователей, наоборот, доказывало жизнеспособность крепостной системы хозяйствования накануне ее отмены. В любом случае очевидно, и с этим нельзя не согласиться, что в середине XIX в., в эпоху бурного развития капиталистических отношений, изменения социальной структуры западных обществ, крепостничество в его российском варианте, основанном на унижении человеческого достоинства, отсутствии общегражданских прав, являлось преградой на пути прогресса. Отмена крепостного права в России произошла не мгновенно. Проведению крестьянской реформы предшествовала длительная работа по выработке проектов законодательных актов об отмене крепостного права, только после чего царем был подписан соответствующий документ. После отмены крепостного права крестьяне получили личную свободу, были наделены общегражданскими правами. Они освобождались с землей, то есть с полевым наделом, размер которого в зависимости от региона России был разным и колебался от 3 до 12 десятин. Крестьяне получали землю не безвозмездно, а должны были ее выкупить у помещика. Аграрный сектор после отмены крепостного права развивался достаточно динамично. Помещики-предприниматели и часть зажиточных крестьян, сумевших воспользоваться новой ситуацией, в некоторых регионах страны активно развивали товарное хозяйство. Сбор хлеба вырос за вторую половину XIX в. в два раза, хлебный экспорт России – в 5,5 раз (7 324 млн. т). К 1890-м гг. на рынок поступало 50% от чистого сбора хлебов. Землевладение постепенно, но неуклонно утрачивало исключительно сословный характер. К началу XX в. дворянство сохранило только 60% своей земельной собственности. Росло землевладение крестьян-предпринимателей [3]. Вместе с тем, Манифест царя не разрешил все противоречия жизни деревни. Половинчатость александровских реформ, последующие контрреформы Александра III, бездействие Николая II в конечном счете привели к первой русской революции, что стало началом катастрофы для империи. Приведенный короткий анализ природы крепостничества позволяет выявить закономерности и особенности данного института в Англии и России. Прослеживается сходство в правовом положении крестьян, отсутствии общегражданских прав, подчинении суду феодала, а особенности проявляются в предпосылках, которые привели к отмене крепостничества. Если в английском обществе главными факторами отмены стали, прежде всего, распространяющиеся товарно-денежные, капиталистические отношения, инициатива низов, то в России процесс отмены шел сверху перед страхом новой пугачевщины. Архаичное российское общество, в особенности его элита, с трудом воспринимали сущность капиталистического производства. Предпочтительнее выглядела прежняя система подневольного труда. Косность, неспособность и нежелание российского дворянства расставаться с бесплатной рабочей силой обрекали страну на прозябание, вековую отсталость. Только решительная воля могла сломить сопротивление консер- 20 вативных сил и вывести страну на современные рельсы развития, что и попытался сделать Александр II. Список литературы 1. Мещерякова Н.М. Восстание Уота Тайлера 1381 г. // http://bse.sci-lib.com. 2. http://ru.science.wikia.com/wiki. 3. Осокина И. Манифест об отмене крепостного права // http://zaistinu.ucoz.ru. И.Р. Аввясов И.Л. Мартюшова Крымская война 1853-1856 гг. как одна из причин отмены крепостного права Ряд историков, как зарубежных (Р. Пайпс, Р. Конфино), так и отечественных считают основной причиной отмены крепостного права поражение России в Крымской войне. В данных тезисах предпринята попытка рассмотреть роль Крымской войны в крестьянской реформе. Грянул гром национального унижения – несчастная Крымская война. Опрометчиво втянувшись в Восточную войну, Николай I, десятилетиями эксплуатировавший результаты великой победы в Отечественной войне 1812г., пал жертвой собственной переоценки боевой готовности армии, которая и в вооружении, и в снаряжении оставалась на уровне первого десятилетия XIX века. Война разорила страну. За годы войны дефицит в государственном бюджете достиг чудовищной цифры – около 800 млн. рублей серебром. В годы войны в 13 раз сократился вывоз хлеба по сравнению с предвоенным временем, льна – в 8 раз, пеньки – в 6 раз, сала – в 4 раза. Война резко ударила по импорту машин, объем которого сократился в 10 раз, в 2,5 сократились объемы вывоза хлопка, в 1,5 раза – красителей, что немедленно сказалось на состоянии текстильной промышленности центральных губерний России, в том числе и столичных. К осени 1854 года московская хлопчатобумажная промышленность наполовину сократила производство, что вызвало ряд банкротств фабрикантов и купцов. Рекрутские наборы и призывы в ополчение в 1853-1855гг. изъяли из сельскохозяйственной сферы производства около полутора миллионов мужчин-работников, помещичьи имения и крестьянские хозяйства лишились существенной части трудовых ресурсов, а увеличивающиеся потребности в государственных натуральных повинностях отвлекали оставшихся работников от сельскохозяйственных работ. Так, только государственная деревня выделила в 1853-1855гг. 15 млн. подвод для перевозки грузов и кроме этого еще 18 млн. конных и пеших для починки и строительства дорог и дорожных сооружений – ведь железнодорожная сеть в России того времени ограничивалась единственной ниткой Москва – Петербург! Хотя нет подобных свод- 21 ных данных, но не далеко от истины будет сказано, что отток рабочей силы из помещичьей деревни на такие работы был также внушителен по своим размерам, а это в целом по стране не могло не повлиять на конечные результаты сельскохозяйственного производства. В помещичьей деревне 34 губерний Европейской России шло сокращение посевов, которое в 1856 году, по сравнению с 1852-м довоенным годом достигло 35%. Чистые сборы хлебов на душу населения в предвоенное десятилетие (1840-1850 гг.) составили в среднем 2224 пуда, а в десятилетие включающее годы войны (1851-1860 гг.), только 19-21 пуд. Заметен упадок животноводства: если в довоенное десятилетие на сто душ населения приходилось 79 голов крупного рогатого скота, то в 1851-1860 гг. – только 67, а поголовье лошадей сократилось на 24%. В губерниях, непосредственно примыкавших к зоне военных действий, картина наблюдалась еще более печальная. В Таврической губернии только за 1854-1856 гг. было мобилизовано для транспортных нужд по снабжению армии 822 тыс. подвод, а на работы по строительству и починке дорог и мостов, а также военных укреплений было взято 12,5 тысяч конных и свыше 200 тысяч пеших работников. В южных губерниях за годы войны количество скота сократилось на 34%, что почти в три раза превышает общероссийский процент. И вся эта дань молоху войны оказалась напрасной хищнической растратой национального богатства, не говоря уже о собственно военных потерях. Царская армия терпела поражение за поражением. Патриотический подъем всего общества, захвативший и широкие массы крепостного крестьянства, которые рвались в ополчение, чтобы «за службу царю и отечеству» обрести долгожданную свободу, сменялся всеобщим раздражением и прозрением. В государственно-мыслящем слое дворянства и служилой бюрократии всѐ больше утверждалась мысль о необходимости отмены крепостного права. Вопрос «как» все 63 записки, составленные и поданные правительству в 1855-1857гг. однозначно разрешали предложением отменить крепостное право. «Теперь вопрос об освобождении крепостных во всех устах, - писал К.Д. Кавелин историку С.М. Соловьеву в начале 1856г., - об этом говорят громко, о нем думают даже те, при которых прежде нельзя было намекнуть на погрешность крепостного права, не производя в них корчь и нервических припадков». Великий русский историк В. О. Ключевский писал: «Севастополь ударил по застоявшимся умам». Если дрогнули «застоявшиеся умы», то это означало, что сохранить крепостнический строй в неизменном виде не представлялось возможным даже тем, кто хотел бы его сохранить. Реформа была неизбежной. 22 И. В. Жуков А.А. Курасова Экономические предпосылки реформы 1861 г. Земельно-крестьянский вопрос на протяжении всего существования Российского государства был «камнем преткновения» для правящей элиты страны. На фоне развивающейся по капиталистическому пути Европы рабовладельческая, по сути дела, Россия неминуемо должна была потерять международный престиж и перейти в разряд третьестепенных держав. Господствующие производственные отношения превратились в оковы, задерживающие дальнейшее развитие страны. К середине XIX в. старые производственные отношения в России пришли в явное несоответствие с развитием экономики - как в сельском хозяйстве, так и в промышленности. Это несоответствие стало проявляться давно, и оно могло бы тянуться еще очень долго, если бы в недрах феодальной формации не развивались элементы новых капиталистических отношений, которые подрывали устои крепостничества. В России происходили одновременно два процесса: кризис феодализма и рост капитализма. Развитие этих процессов в течение первой половины XIX в. вызвало непримиримый конфликт между ними и в области производственных отношений, и в области политической. Экономические противоречия были обусловлены ростом товарных отношений и тормозящим их влиянием крепостничества. И помещичье, и крестьянское хозяйства были вынуждены подчиняться требованиям всероссийского рынка. В экономику все более проникали товарные отношения. Если в начале XIX в. вывоз товаров из России оценивался в 75 млн. руб., то в середине века - уже в 230 млн. руб.; экспорт увеличился почти в 3 раза. Внутренняя торговля росла еще быстрее, только речные оптовые перевозки грузов с 1811 года по 1854 год увеличились почти в 5 раз, в том числе перевозки зерна возросли в 8 раз, муки и круп в 10 раз. [1] Рост производства хлеба на продажу привел к значительным изменениям в землепользовании. В черноземной полосе помещики увеличивали собственные запашки и за полвека отняли у крестьян половину земель, бывших в их пользовании. Наступление помещиков вызывало резкий отпор со стороны крестьян. В нечерноземных губерниях земля давала низкие урожаи, помещики были менее заинтересованы в увеличении своих посевов, они больше могли получить дохода за счет оброка. К моменту отмены крепостного права в черноземной полосе у помещиков было 72 % всех земель, в Среднем Поволжье - 62 %, в нечерноземной полосе - 48 %. В первых двух зонах преобладала барщина, причем она постоянно увеличивалась, а в последней рос оброк. Менее заметным изменением в землепользовании была аренда и покупка земли отдельными крестьянами: в 1858 году 270 тыс. домохозя- 23 ев имели в частной собственности свыше миллиона десятин земли, что свидетельствовало о появлении сельской мелкой буржуазии. Большинство помещичьих хозяйств применяли барщину: на ней было занято около 70 % всех крепостных крестьян. Кризисные явления в них более всего проявлялись в низкой производительности труда подневольных крестьян. Не заинтересованный экономически работник, по характеристике известного публициста А.И.Кошелева, приходит на работу ―сколь возможно позже, осматривается и оглядывается сколь возможно чаще и дольше, а работает сколь возможно меньше - ему не дело делать, а день убить‖. Помещики вели борьбу против этого путем усиления контроля и введения особых заданий – уроков. Но система уроков вызвала резкое ухудшение качества пахоты, уборки, сенокоса при выполнении количественных показателей. Помещики замечали, что при обработке своих земель крестьяне работают гораздо лучше, и поэтому старались полностью отнять у крестьян всю землю, переводя их в разряд дворовых или в разряд месячников, получающих месячное содержание. Численность таких крестьян резко возросла к середине века, их число их дошло до 1,5 млн. человек. В нечерноземной полосе России преобладала оброчная система в виде денежной и натуральной платы. Высокие оброки были там, где крестьяне могли хорошо заработать - около столиц и крупных городов, в промысловых селах, в районах огородничества, садоводства, птицеводства и т.п. Средние размеры оброков выросли в черноземной полосе в 2,2, а в нечерноземной - в 3,5 раза. В оброчных имениях часто наблюдались кризисные явления, проявлявшиеся в разорении крестьянских домов тяжелыми поборами, в накоплении недоимок по оброчным платежам, в побегах крестьян. Помещики, конечно, видели преимущества вольнонаемного труда по сравнению с крепостным. Те же самые крестьяне, которых они обвиняли в лени, объединившись в артели, за плату пахали землю, строили дома и постройки со сказочной быстротой. Но нанимать работников помещик не мог, потому что его собственные крестьяне тогда остались бы без работы. По этой же причине он не был заинтересован в покупке машин и орудий. Тем не менее, в помещичьи хозяйства проникали элементы капитализма, что проявлялось в усилении товарно-денежных отношений, связей с рынком, в отдельных попытках применения машин, наемных рабочих, улучшения агротехники. Однако в целом хозяйство развивалось не за счет вложения капитала, а за счет усиления эксплуатации крестьян и расширения реализации юридического права собственности на земли. Все резервы роста на этом пути были уже исчерпаны, многие помещики разорялись, более 12% помещиков продали свои имения. В 1859 г. в банках были заложены имения с 7 млн. крепостных. [2] Дальнейшее прогрессивное развитие помещичьих хозяйств в условиях крепостного права было невозможно, что понимали наиболее умные и образованные представители дворянства. При этом надо учитывать, что крестьянские хозяйства уже в дореформенной деревне не были однородными: с одной стороны - пол- 24 ностью разоренные, обнищавшие, живущие впроголодь, с другой среднезажиточные, более-менее сводящие концы с концами, и, наконец, по-настоящему зажиточные и даже богатые. В центральных губерниях Европейской России в середине века среди земледельческих хозяйств насчитывалось около 28% беднейших и 15-23% зажиточных дворов. При этом доходы у беднейших крестьян были в 2-3 раза меньше на один двор, чем у зажиточных, а оброк и налоги они платили почти поровну, что способствовало дальнейшему расслоению. Выделение зажиточных и беднейших дворов является наглядным свидетельством проникновения капитализма и в крестьянское хозяйство. Подрывался также натуральный характер крестьянских хозяйств. Чтобы заплатить налоги, барщинные крестьяне должны были продать в среднем не менее четверти собранного хлеба. В зажиточных крестьянских хозяйствах излишки хлебов составляли более 30% валового сбора. Именно эти крестьяне применяли наемный труд и машины, теснее были связаны с рынком, из их среды выходили торговцы, ростовщики, владельцы мастерских и фабрик. Значительно шире и быстрее все эти процессы протекали в государственной деревне. Среди государственных крестьян было много хозяев, которые засевали десятки, а некоторые - в Сибири, на Урале, в южных районах - сотни десятин земли, имели образцовые хозяйства с применением машин, наемных рабочих, улучшенных пород скота и пр. Крестьяне и сами изобретали улучшенные орудия и машины. На выставках в 40-х гг. XIX в. экспонировались молотилки и веялки крестьянина В. Сапрыкина, молотильная машина Н. Санина, сенокосная машина А. Хитрина, льнотрепальная машина X. Алексеева и др. В одной Вятской губернии в 1847 г. было несколько сот доходных крестьянских хозяйств. Значительно больше их было в Предкавказье, где государственные крестьяне производили хлеба в 20 раз больше, чем помещики. Крестьянское хозяйство всех категорий к середине XIX в. сосредоточило 75% посевов зерновых и картофеля, давало 40% товарного хлеба, большую часть товарной продукции скотоводства, огородничества, садоводства. Это обстоятельство делало невозможным безземельное освобождение крестьян. В то же время крепостное право мешало развитию крестьянского хозяйства, сковывало инициативу зажиточных крестьян, вело к разорению миллионов дворов, делало невыносимым гнет помещиков, С конца 30-х гг. XIX в. в России начался промышленный переворот, который проходил бурными темпами. В обрабатывающей промышленности число крупных предприятий и рабочих с 1825 по 1860 г. возросло в 3 раза. При этом оснащенность предприятий машинами и производительность труда увеличивались быстрее в десятки раз. Но применение сложных машин на фабриках было невозможно при крепостном труде, так как крепостные крестьяне нередко ломали и портили вводимые новые механизмы. Поэтому к таким машинам стали нанимать вольнонаемных рабочих. Но дальнейший рост применения наемного труда, а, значит, и всего производства опять-таки тормозился крепостными отношениями. В стране не было свободных рабочих рук 25 в необходимом количестве, большинство вольнонаемных работников являлись государственными или оброчными помещичьими крестьянами. А фабрикам нужны были постоянные, квалифицированные рабочие. В большинстве крупных стран Европы феодальные отношения были к этому времени ликвидированы, и они стали обгонять Россию по развитию промышленности. Если в 1800 г. Россия и Англия выплавляли одинаковое количество чугуна, то в 1850 г. соотношение было 16 млн. в России против 140 млн. в Англии. [3] Расплата за отсталость не замедлила сказаться: через 40 лет после блестящих побед в Отечественной войне 1812 г. Россия потерпела унизительное поражение в Крыму. Крымская война обнажила противоречия, показала с предельной ясностью, что с решением вопроса о крепостном праве дальше тянуть невозможно. Царское правительство было вынуждено приступить к подготовке и проведению крестьянской реформы. В истории России начинается новый этап, который современники впоследствии назвали эпохой Великих реформ. Таким образом, мы видим, что крестьянская реформа 1861г. проводилась не спонтанно, еѐ появлению способствовали существовавшие длительное время и тормозившие развитие нашей страны предпосылки, связанные с уже изжившей себя крепостнической системой. Список литературы : 1. Кирюшин В.И. Узловые вопросы аграрной реформы. М, 2002. С. 25. 2. Зуев М.Н. История России с древности до наших дней. М., 2005. С. 301. 3. Федоров В.А. История России 1861-1917 г. М., 2004. С. 118. А.С. Гайнетдинова А.А. Курасова Помещичьи проекты освобождения крестьян В то время как европейские страны семимильными шагами двигались по пути развития капитализма, Россия тщетно пыталась выдержать конкуренцию, сдерживаемая самой главной своей проблемой – сохраняющееся в стране крепостное право не давало возможности модернизировать экономику, решать социальные вопросы, развивать промышленность, поднимать на новый уровень внутреннюю и внешнюю торговлю.На протяжении XVIII – XIX вв. предпринимались неоднократные попытки решить крестьянский вопрос. Так, Екатерина II поднимала эту проблему в Вольном экономическом обществе, которое рассмотрело несколько десятков программ по отмене крепостного права; Александр I издал ряд указов, облегчающих положение крестьянства, в том числе указ «О свободных хлебопашцах», разрешавший помещикам освобождать своих крестьян от крепостной зависимости 26 вместе с землей за выкуп; Николай I за годы своего правления создал 11 секретных комитетов по крестьянскому вопросу, задачей которых была разработка положений по отмене крепостного права, решению земельного вопроса в России. Тем не менее, решительных шагов в этом направлении так и не было сделано. Пойти на отмену крепостного права правительство смогло лишь в 1861 г., когда в связи с поражением России в Крымской войне возникла острая необходимость пересмотреть как внешнеполитический курс страны, так и внутригосударственную политику в целом. Принятию крестьянской реформы способствовало и обострение экономической ситуации в стране (главным образом, в сфере сельского хозяйства и финансов), и усиление крестьянского протеста против крепостнических порядков. Понимание этого царь впервые выразил в речи, обращенной к московским дворянам в 1856 г. Многие из присутствующих при этом дворян, услышав слова царя, впали в панику. 3 января 1857 г. был образован Секретный комитет «для обсуждения мер по устройству быта помещичьих крестьян», который возглавил А.Ф.Орлов – владелец 170 тыс.дес. земли. Но, так как комитет состоял из ярых крепостников, то действовал нерешительно. Сначала планировалось предоставление крестьянам только личной свободы, без земли, остававшейся в собственности помещиков. Но, вскоре, по мере нарастания крестьянских волнений, правительство было вынуждено пойти на радикализацию готовящейся реформы. Комитет вплотную приступил к подготовке реформы, предложив провести ее в три этапа: сначала смягчить крестьянскую зависимость, потом предоставить крестьянам личную свободу, закрепив их за землей, и лишь затем освободить окончательно. В ноябре 1857 г. царь направил виленскому генерал-губернатору В.И.Назимову рескрипт, распорядившись создать губернские дворянские комитеты для обсуждения проектов освобождения крестьян. Публикация рескрипта в печати вынудила местное дворянство создавать такие комитеты, иначе получалось, что они выступают против желания царя освободить крестьян, что, конечно, вызвало бы многочисленные бунты. Началась открытая подготовка реформы. Отношение к грядущим событиям у дворян-помещиков было неоднородным. Большинство помещиков вообще выступали против реформы. Петербургское дворянство, к примеру, совсем не выражало желания освобождать крепостных, а ходатайствовало лишь об уточнении повинностей. В подавляющем большинстве губернских комитетов преобладали крепостники, которые всячески стремились обобрать крестьян. Они выдвигали предложения провести выкуп не только усадеб, но и самих ревизских душ, лишить крестьян пользования полевым наделом после окончания переходного периода или продать им по 1,5 – 2 десятины на душу по завышенным ценам. Некоторые либерально настроенные помещики соглашались с необходимостью проведения реформы, но выдвигали различные условия: за 1856 – 1859 гг. императору было представлено более сотни дворянских проектов проведения реформы (такое количество проектов объясняется тем, что консерва- 27 тивные и либеральные группы каждого комитета представляли собственные проекты). Все эти предложения можно разделить на три основных группы. Помещики черноземных губерний, особенно производившие товарный хлеб, стремились сохранить в своих руках побольше плодородной земли, поэтому предлагали освободить крестьян без земли или с малыми наделами. Интересы помещиков черноземной полосы отражал проект крупного полтавского помещика М.Н.Позена. Он был подан царю в двух записках – в 1856 и 1857 годах. Этот документ подтверждал желание помещиков черноземной полосы сохранить в своих руках максимальное количество земли, но, в то же время, свидетельствовал об их незаинтересованности в полном обезземеливании крестьян, так как сохранение крестьянского хозяйства было необходимо для обеспечения помещиков рабочими руками. Помещики нечерноземных губерний соглашались предоставить крестьянам большие наделы, но планировали получить за них максимальный выкуп. Дело в том, что многие помещики Нечерноземья не имели собственных запашек, основным источником их благосостояния было взимание оброка с крестьян. Поэтому, в случае отмены крепостного права, они не смогли бы на своей земле быстро организовать собственное хозяйство: им нужны были деньги на покупку инвентаря для обработки земли, покупку скота и т.п. К тому же нечерноземные губернии отличались высоким уровнем промышленного развития и крестьяне, получив неплодородные почвы, да еще в малом количестве, могли и вовсе забросить земледелие и уйти на фабрики. Наиболее полно интересы помещиков нечерноземных губерний отражал проект тверского помещика, губернского предводителя дворянства А.М.Унковского, который предлагал освободить крестьян с землей «без переходного состояния», то есть сразу, но «с вознаграждением» помещиков как за предоставляемую им в надел землю, так и «за самих освобождаемых крестьян». Выкуп надельной земли, по его мнению, должен был быть возложен на самих крестьян, а выкуп личности крестьянина – «на все сословия». В документе явно просматривается стремление помещиков Нечерноземья к быстрейшей ликвидации крепостных отношений и к получению максимального выкупа с целью организации своего хозяйства на предпринимательских началах. Кроме того, в проекте предлагалось образовать «хозяйственно-распорядительное управление, общее для всех сословий», основанное на выборном начале, учредить «независимую судебную власть» (то есть суд присяжных), с введением гласного и словесного судопроизводства, «дать возможность обществу путем печатной гласности доводить до сведения верховной власти недостатки и злоупотребления местного управления». Этот проект был отражен в адресе, поданном 16 октября 1859 г. Александру II представителями тверского, ярославского и харьковского дворянства – А.М.Унковским, Д.В.Васильевым, П.Н.Дубровиным, Д.А.Хрущевым и Д.А.Шретером. 28 Интересы помещиков обширной степной полосы – слабо заселенной, но с преобладанием крупного помещичьего хозяйства, выражал проект известного славянофила, помещика самарской губернии Ю.Ф.Самарина. В этом проекте предусматривалось личное освобождение крестьян с землей и предоставление им гражданских прав. Но, в связи с нехваткой в этом регионе рабочих рук, предлагалось установить «переходный период» сроком на 10 – 12 лет, во время которого сохранялись бы барщинные работы в качестве платы за надельную землю, а за помещиком оставались бы полицейские функции в его имении. Для обсуждения помещичьих проектов в марте 1859г. были созданы Редакционные комиссии, работой которых руководил зам. министра внутренних дел либерал Н.А.Милютин. Члены комиссий в основном также придерживались либеральных взглядов. Большинство консервативных проектов было отклонено, повлиять на выработку положений реформы кардинальным образом губернские депутатыкрепостники не смогли, но постарались добиться максимальных для себя уступок: в черноземных губерниях были значительно уменьшены размеры крестьянских наделов, а в нечерноземных – увеличены нормы крестьянских повинностей. Таким образом, несмотря на некоторые различия, все предлагаемые дворянами-землевладельцами проекты объединяло стремление помещиков сохранить по максимуму свои земельные владения и свою власть над крестьянами, а также создать наиболее благоприятные условия для предпринимательской перестройки помещичьего хозяйства. Конечно, они совсем не стремились расставаться со своими землями и привилегиями, но страх перед «новой пугачевщиной» заставлял их искать выход из положения по принципу «чтобы волки были сыты, и овцы целы». Как мы знаем, им это удалось сделать весьма успешно. М.Ю. Бабкина З.В Иванова Л.А. Коноплева Модернизационный проект 1861 г.: социально-правовые проблемы В 2011 году исполняется 150 лет началу Великих реформ XIX века. Это был уникальный опыт масштабной, глубокой, но в то же время ненасильственной модернизации России. Индустриализация сопровождалась повышением уровня жизни крестьянства (86 % в 1897 году) и, значит, происходила не за его счѐт, как общепринято думать. Повышение благосостояния проявлялось не только в росте доходов, но и в увеличении грамотности, уменьшении смертности и повышении средней продолжительности жизни. В центральных губерниях к концу XIX в. развернулся беспрецедентный для России процесс перехода крестьянских общин от традиционного трехпольного хозяйства к интенсивному многопольному с ориентацией на производство новых 29 товарных видов сельскохозяйственной продукции. Вместе с тем, развитие неземледельческих промыслов привело к всплеску промысловой миграции крестьянства. Конечно, не следует идеализировать ситуацию, которая сложилась сразу же после проведения реформ, но смысл был именно в этом: оно способствовало социальной мобильности, увеличению городского населения, стимулировало переход к капиталистическим формам хозяйствования и, в конечном счѐте, открыло путь России к экономическому прогрессу, к развитию внутреннего рынка и промышленности. Изучение механизмов по осуществлению различных модернизационных моделей, которые реализовывались в России в конце XIX в. и на всем протяжении XX в., показывает одно: для того, чтобы модернизация прошла успешно и приобрела устойчивость и дееспособность, нужны базовые условия. Первое условие – наличие в обществе устойчивого социального ядра из активных людей, обладающих устойчивой системой моральных ценностей, заинтересованных в свободном развитии своего творческого потенциала и способных отстаивать свободу вопреки стремлениям элит. Второе, столь же существенное, условие, – наличие сильной демократической государственной власти. Возникновение противоречия между традиционными социальноправовыми институтами и менявшимися реалиями пореформенной деревни требовало не только законодательных решений, но и организации процесса нравственного воспитания масс. Если под этим углом зрения оценивать реформы Александра II, то можно, видимо, сказать, что им не хватило не только либерализма и властной силы, но и этого самого нравственного воспитания масс. Именно отчуждение власти от народа, государства от общества – сыграло решающую роль в торможении модернизационных реформ, на которые возлагали такие большие надежды просвещенные слои России во второй половине XIX в. Д.Р. Хасанова А.В. Шиловцев К вопросу о социально-правовой безопасности личности в период осуществления крестьянской реформы 1861 г. Отмена крепостного права, несомненно, являлось важнейшим событием в истории Российского государства. Свидетели и участники проведения крестьянской реформы отмечали, что Положением от 19 февраля 1861 г. народ впервые выводился на историческую арену, так как весь быт его менялся коренным образом. Даже, несмотря на материальные последствия реформы ее значение определялось, прежде всего, тем, что для подавляющей части населения страны прекращалась неограниченная личная крепостная зависимость. Теперь никто не имел права обращаться с крестьянами как с рабами: переводить их с земли во двор, в личные слуги, вмешиваться в домашнюю и семейную 30 жизнь, осуществлять судебный произвол, применять телесные наказания и отправлять на каторжные работы. Вместе с тем, несмотря на отмену крепостного права и освобождение крестьян от помещиков в личном и правовом отношении, реформа все-таки не уравняла их в гражданских правах с дворянамиземлевладельцами. Анализ законодательных актов того периода наглядно доказывает, что крестьяне так и не стали полноценными в правовом отношении субъектами населения Российского государства: из разряда крепостных они были переведены не в категорию полноправных граждан, а в разряд податных сословий. Несмотря на попытки реформаторов поднять общественное развитие на новую, более высокую ступень, в ходе преобразований отчетливо проступали остаточные явления всеобщего закрепощения сословий, на которых издавна строилась жизнь и быт еще в Московском государстве. Содержание правового положения податных групп населения заключалось в том, что государство облагало зависимых людей подушным окладом. В этом случае прямые налоги накладывались не на имущество, а на лиц, на их труд. С учетом того, что обеспечить поступление таких податей с каждого отдельного человека было довольно затруднительно, вводилась круговая порука и ограничение передвижения при помощи прикрепления к своей социальной группе и введение особой паспортной системы. В определенной степени такие ограничения личного статуса российского крестьянства объяснялись тем, что государственные деятели и чиновники, стоявшие у истоков этой реформы, не были склонны к широте либеральных взглядов. Они не только не приняли во внимание уже имевшиеся в российской общественно-политической мысли конца XVIII – начала XIX вв. варианты по решению крестьянского вопроса (имевшиеся в трудах А.Н. Радищева и в программах Северного и Южного обществ декабристов), где предлагалась отмена крепостного права исходя из общечеловеческих прав. Не был учтен и опыт передовых европейских государств, прошедших эпоху буржуазных революций. Законодатели проигнорировали один из важнейших документов Великой французской революции 1789 г. – «Декларацию прав человека и гражданина», которая была ориентирована, прежде всего, на установление и соблюдение прав и свобод человеческой личности. Члены редакционных комиссий ориентировались, прежде всего, на обеспечение благосостояния населения и потребности государства. Несмотря на их искреннее стремление коренным образом улучшить крестьянский быт, в смысловую основу реформы первоначально закладывалось благосостояние, а не свобода личности как таковая. Потому вполне объяснимо, что иногда именно вопросы благосостояния брали верх над вопросами личного освобождения: крестьяне освобождались с землей, но с введением элементов опеки на время их обустройства. Ведение государственной опеки, которая нашла воплощение в новом административном устройстве, объяснялось опасением законодателей за то, что освобожденные от крепостного права крестьяне вновь могут попасть в зависимость от своих помещиков. Для этого 31 вводились самоуправляющиеся общественно-хозяйственные единицы – сельские общества. Они, как правило, составлялись из крестьян, живших в одном селении и принадлежавших одному помещику. Сельским обществам в местностях с общинным землевладением предоставлялась разверстка между семьями отведенных по реформе наделов. В соответствии с произведенной разверсткой члены сельского общества по решению общего схода облагались податями в соответствии с размером надела полагавшегося на душу или на семью. Однако и в вопросах самоуправления имелись серьезные недостатки, нарушавшие принципы личной свободы. Второй инстанцией над сельским обществом, решавшей административные вопросы, являлась волость. Сельские выборные должностные лица - старосты – подчиняясь волостным старшинам и волостным правлениям, вместе с ними были подчинены уездным полицейским и административным властям. Таким образом, получалось, что выбранные от сельских самоуправлений лица оказывались в положении низших агентов уездной полиции и несли ответственность не перед своими избирателями, а перед «начальством», в распоряжении которого они находились. Такое положение дел явно подрывало принцип самоуправления в своей основе и не давало признать крестьянские волости и сельские общества действительно самоуправляющимися единицами. В целях урегулирования взаимоотношений между помещиками и крестьянами Сенатом по представлению губернаторов назначались мировые посредники из числа дворян-землевладельцев, которые должны были следить за правильностью составления Уставных грамот. Их содержание обязательно доводилось до сведения соответствующего крестьянского схода. Затем могли вноситься поправки по замечаниям и предложениям крестьян, а мировой посредник решал спорные вопросы. Грамота вступала в силу после того, как крестьяне были ознакомлены с ее текстом и когда посредник признавал ее содержание соответствующим требованиям закона. Согласие крестьян на условия, предусмотренные грамотой, было не обязательно. В целом по стране крестьяне получили земли меньше, чем имели до реформы. Особенно значительными оказались отрезки в черноземных районах. Крестьяне были не только ущемлены в размерах земли; они, как правило, получали неудобные для обработки наделы, в то время как самая лучшая земля оставалась у помещиков. Кроме того, временнообязанный крестьянин получал землю не в собственность, а только в пользование. За это он должен был расплачиваться повинностями – барщиной или оброком, которые мало чем отличались от его крепостных повинностей. Следующим этапом освобождения крестьян был переход их в состояние собственников. Для этого было необходимо выкупить усадебную и полевую земли. Цена выкупа значительно превышала действительную стоимость земли. Следовательно, крестьяне платили не только за землю, но и за свое личное освобождение. Состав законодательства о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости от 19 февраля 1861 г., включавший в себя 17 положений и 32 особых правил, был довольно громоздким. Причем, каждое из этих положений нередко включало более 100 пунктов [1]. В большей части губерний не было принято надлежащих мер к тому, чтобы крестьяне правильно поняли содержание самого Положения от 19 февраля и остальных материалов проводившейся реформы. В основном первой реакцией крестьянского населения после знакомства с законодательными актами об отмене крепостного права было возмущение и неприятие. Сохранение повинностей, отрезка земли, связь с помещиками до выкупа, который откладывался на неопределенный срок – все это указывало крестьянам на ущемление прав и свобод, объявленных в Манифесте. Именно на этой почве страну охватила серия волнений и беспорядков. Слухи о том, что помещики скрыли настоящую волю, подписанную царем, и разослали поддельные документы, привели к массовым восстаниям. За июнь- декабрь 1861 г. произошло 519 выступления, а всего за год – 1889 восстаний крестьян. Об ожесточенном характере движения говорит тот факт, что 937 выступлений (почти половину) удалось подавить полностью только при помощи войск [2]. К концу 1861 г. правительству путем жестокой расправы, применения массовых порок розгами, арестов и ссылки в Сибирь удалось временно приостановить рост крестьянского движения. Весной 1862 г. поднялась новая волна выступлений, теперь уже связанная с отказом крестьян подписывать уставные грамоты. На это раз было зарегистрировано 844 выступления, половину из которых вновь пришлось усмирять с применением армии[3]. Такие последствия наглядно свидетельствовали об осознании крестьянством грубого нарушения недавно провозглашенных для них прав и свобод. На дворянстве ликвидация крепостного права в различных местностях отразилась неодинаково. В черноземных губерниях, благодаря сохранению барщины, помещики остались хозяевами своих имений. Большая часть земли осталась у них. Отсутствие неземледельческих заработков и большая плотность населения, определяли невысокие цены на рабочие руки, что позволяло спокойно продолжать вести хозяйственную деятельность. Помимо того, что помещики получали выкуп, средства от которого можно было пустить на улучшение земледелия и на погашение долгов, они стали сдавать земли в аренду. В нечерноземной, промышленной полосе помещики, получив выкуп, в большинстве своем ликвидировали связи со своей местностью. Обрабатывать землю в этих районах становилось все труднее, так как нанять трудящееся в городах население, находившее заработок на стороне, на сельскохозяйственные работы, было нелегко. Большая часть дворян-землевладельцев в этих губерниях ликвидировали свои хозяйства за выкуп и пускали вырученные капиталы на промышленные цели. В этом случае отмена крепостного права благотворно влияла на развитие российской промышленности. Но, несмотря на тип местности, с точки зрения экономической и правовой безопасности дворянство по-прежнему находилось в самом выгодном положении. Совокупность всех условий, создавшихся после отмены крепостного права, обеспечила возможность для проведения в стране целой 33 серии других крупных преобразований. Упразднение прежних крепостнических порядков, связанных с сословными ограничениями, вызвало необходимость осуществления новых административных реформ, коренного изменения судебной системы, образования и т.д. Так, организация всесословного самоуправления представлялась в тот момент более безопасной, чем дворянское, аристократическое – олигархические притязания, громко звучавшие в то время, смущали центральную власть сильнее, чем демократические начала. Но в целом, несмотря на прогрессивный характер буржуазных реформ, в Российском обществе продолжали сохраняться сословные привилегии для имущих сословий и ограничения в правах и свободах для малоимущих, что объяснялось отсталостью общественной и государственной жизни в России. Список литературы 1. Российское законодательство Х-ХХ вв. Том 7. Документы крестьянской реформы. М., 1989, СС.37-75. 2. Дружинин М.Н. Русская деревня на переломе:1861-1880. М., 1978. – с. 102. 3. Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. – М., 1968.- с 8 О.В.Корлякова Л.А. Коноплева Проблемы свободы российского общества в контексте отмены крепостного права Отмена крепостного права стала центральным пунктом истории русской свободы. Стало ли общество развиваться в сторону социальной свободы после отмены крепостного права, появился ли в России свободный гражданин, который имел право выбора? Новый качественный этап становления индустриального общества требовал работника нового типа, способного не только к квалифицированному труду, но и способного свободно распоряжаться своей рабочей силой. Спустя 150 лет нет однозначных оценок избавления России от крепостничества, существуют прямо противоположные взгляды на результаты и способы проведения реформы. В наши дни противники так называемых «европейских» реформ считают, русский народ не способен воспользоваться свободой в полной мере, сформировать гражданское общество, и за 150 лет так и не было изменено понимание свободы. Так, историк Андрей Сахаров говорит, что отсутствие воли и способности самому решать свою судьбу до сих пор лежит тяжким бременем на сознании нашего народа. Далеко не каждый крестьянин хотел получить свободу в 1861г. Это легко объяснить хотя бы тем, что за многовековую историю крепостного права в России люди привыкли 34 быть несвободными, быть в подчинении, а значит не нести ответственности за принятие решений. А что такое свобода в современном понимании? Это наличие у человека возможности выбора варианта и реализации исхода события. Наличие свободы выбора требует гораздо большей ответственности, чем ее отсутствие, и именно к этому были не готовы многие крестьяне. Как говорит А.Сахаров, это «находит отклики и в современном мире: сегодня многие согласны вернуться в советскую эпоху. Но в таком случае мы автоматически возвращаемся к общинности, безынициативности и, в конце концов, к проблемам второй половины XIX века». Подобные мысли разделяет филолог Георгий Хазагеров: «Я думаю, главный вред крепостного права - моральный. Он главный еще и потому, что живучий, остался в нас до сих пор. Мы живем не при крепостном праве, а наша трудовая мораль многое наследует оттуда». Вместо того, чтобы консолидировать российское общество, реформы 60-х годов XIX в. разъединили его. Можно согласиться с теми исследователями, которые утверждают, что несвоевременная отмена крепостного права не обеспечила гражданской солидарности и сотрудничество между различными социальными слоями, потому что проводилась исходя не из государственной необходимости, а из стремления следовать прогрессивным тенденциям Европы. Ощущение кризиса в вопросе о крепостном праве преследовало властные и общественные круги России с начала XIX века. Но реформы откладывались по двум причинам: после восстания декабристов стало ясно, что предоставление более широких прав личности чревато революционным взрывом и распадом государства, а попытка обязать землевладельцев большей ответственностью за положение крестьян чревата государственным переворотом. Фактически перед государством стояла проблема становления современного общества. Но нужно было время, чтобы научить крестьянство самостоятельной жизни, без помощи государства и помещика. С другой стороны, нужно было превратить помещика из нахлебника и самодура в предпринимателя. Прославление «освобождения крестьян» совершенно не согласуется с результатами реформы. Планируемое в различных правительственных кабинетах постепенное освобождение крестьян с созданием гарантий стабильности сельского производства и сохранением прочности государственных устоев не состоялось. Были запущены противоположные процессы. С одной стороны, отмена крепостного права дала толчок экономическому развитию, с другой стороны, породила те тенденции, которые окончились Октябрьским переворотом. 35 О.В. Шабалина И.В. Борзихина Тенденции развития помещичьих хозяйств в условиях отмены крепостного права К середине XIX века, по мнению многих исследователей, в развитии России отчетливо проявлялся кризис феодальной экономики и рост элементов экономики капиталистической. Рост товарных отношений в российской экономике заставлял и крестьянское, и помещичье хозяйства подчиняться новым требованиям. Помещичьи хозяйства стали теснее связаны с рынком. Рост товарного производства в некоторых регионах страны происходил за счет применения машин, использования наемных рабочих. Но для большей части помещичьих хозяйств привычным путем развития оставалась усиленная эксплуатация крепостных крестьян. Отмена крепостной зависимости крестьян ставила помещичьи хозяйства в принципиально новые условия. Крестьяне получили личную свободу и право распоряжаться своим имуществом. Тем самым помещики лишались бесплатных рабочих рук. Правительство сохранило за помещиками собственность на принадлежавшие им земли, но они обязаны были предоставить крестьянским хозяйствам наделы. Часть денежных средств, полученных помещиками за земельные наделы, превращалась в капитал, который можно было вложить в производство, в модернизацию помещичьих хозяйств. Выкупная операция представляла собой особую форму первоначального накопления. Что изменилось в помещичьем хозяйстве? Эта проблема исследуется экономистами на основе комплекса источников по аграрной истории России. Это, прежде всего, правительственная статистика: данные Центральной статистической комиссии и ведомственной статистики. В них содержатся данные о сельскохозяйственном производстве в помещичьем хозяйстве (размерах посевов, урожайности, сборах различных культур, обеспеченности скотом и инвентарем, рабочей силой, землевладении и землепользовании). Кроме того, существует земская статистика, прежде всего земско-статистические обследования частновладельческого хозяйства. Особую группу составляет делопроизводственная статистика (материалы текущего делопроизводства помещичьих хозяйств, российских земельных банков, правительственных комиссий для изучения положения сельского хозяйства). На основе изучения комплекса источников экономисты изучали положение помещичьих пореформенных хозяйств. В центре исследований стояли 2 главные проблемы: характер изменений в землевладении и использования крестьянского труда в помещичьих хозяйствах. В руках помещиков находились огромные земельные площади. На каждые 100 десятин крестьянских земель в Центральночерноземном районе приходилось 56 десятин помещичьей земли, а в Центрально-промышленном около 30. В общей массе помещичьего землевладения велик был удельный вес латифундий (владений разме- 36 ром свыше 500 десятин). Крупнейшие латифундисты (Строгановы, Шереметевы, Шуваловы и др.) владели сотнями тысяч десятин в разных губерниях. Основная тенденция развития частного землевладения в пореформенной России заключалась в переходе его от сословности к бессословности, т.е. к созданию буржуазной земельной собственности. Дворянское землевладение сокращалось вследствие продажи дворянами своих земель представителям других сословий. В 1861 г. в руках дворян находилось 87 млн. десятин земли, к концу 1870-х годов - 79 млн., а к началу XX в. - 52 млн. десятин. То есть количество земли уменьшилось на 41%. В связи с этим удельный вес дворянского землевладения в составе всей частновладельческой земли за пореформенный период сократился с 80% до 50%, а крестьянского возрос с 5% до 20%. Однако этот процесс в разные периоды имел свои особенности. Сначала, в 1860-е гг., в числе покупателей дворянских земель преобладали дворяне же, составляя 52% покупателей. Но уже в1880-х гг. их удельный вес в покупках земли снизился до 33 %. За 1861-1904 гг. дворяне продали 81,4 млн. десятин земли, но за это же время ими было куплено 45,5 млн. десятин. Таким образом, помимо перехода дворянской земли в руки других сословий, шла мобилизация дворянского землевладения внутри этого сословия: укреплялись помещичьи латифундии за счет сокращения мелких дворянских владений. К концу XIX в. среди покупателей дворянской земли стали уже преобладать купцы, мещане, но более всего крестьяне. Менялся и характер использования земли, купленной крестьянами. Если раньше она приобреталась большей частью обществами и товариществами, или же в виде мелких покупок отдельными домохозяевами для восполнения недостаточных наделов (в "продовольственных" целях), то впоследствии стали преобладать покупки уже крупных участков земли разбогатевшими крестьянами для предпринимательского хозяйства. Среди них выделилась категория помещиков - не дворян - владельцев крупных латифундий. Земля все более втягивалась в торговый оборот. Повысились цены на землю: за 40 пореформенных лет - в среднем в 5 раз, а в черноземных губерниях - в 10 раз. Несмотря на сокращение дворянского землевладения, его позиции к началу XX в. оставались еще достаточно прочными. В руках дворян оставались наиболее ценные, высокодоходные угодья (леса, лучшие пахотные земли и сенокосы). Отмечено также, что дворянское землевладение сосредоточивалось в регионах с более высокими ценами на землю и с более быстрыми темпами их роста в пореформенное время. Вследствие этого, несмотря на сокращение дворянского землевладения, ценность дворянских земель к началу XX в. возросла с 1,25 млрд. руб. до 2,5 млрд., т. е. удвоилась. После отмены крепостного права помещикам пришлось перестраивать свое хозяйство на рыночных началах. Они имели возможность организовать систему хозяйства, переходную от барщинной к капиталистической. Сделанные во время реформы «отрезки» заставля- 37 ли крестьян арендовать землю у помещика. Но нередко они не могли предложить ему в качестве арендной платы ничего, кроме своего труда. Так возникла отработочная система хозяйства. С барщинной она была сходна тем, что крестьянин и здесь обрабатывал помещичью землю своим рабочим скотом и инвентарем. В пореформенное время наиболее широкое распространение отработочная система ведения помещичьего хозяйства получила там, где отрезки от крестьянских наделов оказались наиболее значительными, и крестьянское хозяйство испытывало сильнейшее давление помещичьих латифундий, а именно в центральной черноземной полосе России. К тому же крестьянское хозяйство этой полосы в силу ограниченных возможностей для промысловых занятий носило преимущественно земледельческий характер. Чтобы сильнее закабалить крестьян, помещик прибегал к зимнему найму (договор о найме заключался зимой, когда у крестьян заканчивался хлеб, и они соглашались на любые условия). Подобные формы эксплуатации получили название полукрепостнических. . В нечерноземных промышленных губерниях и на юге России помещики уже в первые два пореформенные десятилетия переходили к капиталистической системе ведения хозяйства, с применением наемного труда и более совершенной агротехники. Некоторые помещики пытались вводить капиталистическую систему хозяйства. Они заводили собственный рабочий скот и инвентарь, покупали сельскохозяйственные машины, нанимали рабочих. Но эти формы хозяйствования прививались с трудом. Им непросто было конкурировать с кабальными формами эксплуатации, для которых реформа 1861 г. создала благоприятные условия. Кроме того, чисто предпринимательское хозяйство не могло быть доходным на очень больших площадях. В ту эпоху, до тракторов, границей рентабельности были обычно 500 десятин. Крупные помещики предпринимательским способом обрабатывали лишь самые лучшие свои угодья, а другие земли отдавали «под отработку». И только в степном Заволжье, на Северном Кавказе, где помещичье землевладение было невелико или его вообще не было, стало быстро утверждаться предпринимательское, фермерское хозяйство. Эти районы становились житницей России и основными поставщиками хлеба на экспорт. В 80-е годы XIX в. в целом по стране капиталистическая система ведения помещичьего хозяйства уже преобладала над отработочной. Отработки, выполняемые крестьянами своим инвентарем (отработки первого вида), заменялись отработками, которые мог выполнять и неимущий крестьянин инвентарем помещика (отработки второго вида). Пореформенная эволюция помещичьего хозяйства выражалась в переходе от отработок первого вида к отработкам второго вида, а затем и к применению капиталистического найма. Несмотря на общую тенденцию замены отработочной системы капиталистической, в кризисные годы отработочная система возрождалась. Исследователи отметили ее живучесть вплоть до начала XX в. Отработочная система могла существовать при условии, если труд 38 закабаленного крестьянина обходился помещику дешевле, чем труд вольнонаемного работника. Она консервировала низкий уровень агротехники и отсталые приемы ведения хозяйства. Поэтому неизбежным следствием отработочной системы являлась низкая производительность труда: урожайность в помещичьих хозяйствах применявших отработочную систему, была ниже, чем даже на крестьянских надельных землях. Далеко не все помещики могли перестроить свое хозяйство на капиталистических началах. Многие из них ликвидировали свое хозяйство, закладывали и перезакладывали свои имения в кредитных учреждениях. Количество заложенной помещичьей земли быстро росло. К 1870 г. помещиками было заложено 2,1 млн. десятин земли, а сумма долга составила 92 млн. руб. К 1880 г. в залоге было 12,5 млн. десятин дворянских земель, а долг дворян кредитным учреждениям составил 448 млн. руб. К 1895 г. дворяне заложили уже 37,5 млн. десятин (более половины находившихся к тому времени у них земель), а сумма их долгов достигла 1029 млн. руб. Огромные средства, полученные дворянами за счет выкупных платежей с крестьян, продажи и залога имений, тратились большей частью непроизводительно. Заложенные имения шли с молотка. Если в 1886 г. за долги было продано 166 дворянских имений, то в 1893 г. -- 2237. Разорялось и ликвидировало свое хозяйство мелкопоместное дворянство, которое не могло приспособиться к новым условиям капиталистического рынка. Устойчивее оказались латифундии. В пореформенное двадцатилетие обозначились два пути эволюции помещичьих хозяйств России. Центрально-земледельческий район вступил на медленный, затяжной путь перестройки хозяйства с сохранением крупного помещичьего землевладения (прусский путь). А в степных районах Заволжья и Северного Кавказа стал вырисовываться другой путь, фермерский, предпринимательский (американский путь). Д.А. Вырвич М.А. Клинова Сельское хозяйство России в пореформенный период К началу ХХ в. Российская империя была самым большим в территориальном отношении государством мира. Она раскинулась на значительной части Европы и Азии, от Балтийского моря до Тихого океана и от Северного Ледовитого океана до среднеазиатских пустынь. Природа ее отличалась исключительным разнообразием. Хозяйственное развитие различных регионов страны оставалось неравномерным, особо выделялись развивающиеся промышленные регионы: Московский, Петербургский, Рижский, Лодзинский, Южно-Российский и Уральский. Начиналось интенсивное освоение Сибири и Дальнего Востока. Однако огромные пространства были крайне слабо связаны друг с другом транспортными артериями. Реформы 1860-1870-х гг. 39 открыли перед Россией новые перспективы, создав возможность для широкого развития рыночных отношений. Страна вступила на путь капиталистического развития. Несмотря на существенные успехи в промышленном развитии России, особенно в таких новых отраслях как тяжелое машиностроение, химическое производство, электроиндустрия и железнодорожный транспорт, в большинстве освоенных регионов Российской империи преобладало сельскохозяйственное производство. Что не могло не отразиться на социальной структуре общества – крестьяне составляли около 80 % населения. Сельскохозяйственное развитие России в послереформенный период было достаточно успешным. За 20 лет экспорт зерна из России увеличился в 3 раза и составил в 1881 г. 202 млн. пудов. Россия с конца ХIХ в. занимала лидирующее положение на мировом рынке сельскохозяйственной продукции и первое место в мировом экспорте хлеба. В то же время рост урожайности хлебов в России достигался в основном экстенсивным путем за счет распашки новых земель. Около трети ее производилось в крупных аграрных хозяйствах. Основным поставщиком экспортного хлеба оставалось помещичье хозяйство. После отмены крепостного права помещикам пришлось перестраивать свое хозяйство на рыночных началах. Они имели возможность организовать систему хозяйства, переходную от барщинной к капиталистической. Существовавшая в послереформенный период система «отрезков», вынуждала крестьян арендовать землю у помещика. Но нередко они не могли предложить помещику в качестве арендной платы ничего, кроме своего труда. Так возникла отработочная система хозяйства. С барщиной она была сходна тем, что крестьянин и здесь обрабатывал помещичью землю своим рабочим скотом и инвентарем. В крестьянско-общинном землепользовании преобладали рутинные агротехнические приемы и архаичные сельскохозяйственные орудия. Продуктивность подобного производства была чрезвычайно низкой. Хозяйственная и общественная жизнь российского крестьянина протекала в рамках общины, которая по реформе 1861 г. получила статус сельского общества. Крестьянская община одновременно являлась и экономическим объединением, и низшей административной единицей. Община распределяла землю среди своих членов, устанавливала правила, как использовать пастбища и леса. В то же время закон возлагал на общину обязанности по распределению налогов и поддержанию порядка на ее территории. Община строилась на сочетании коллективного землепользования и отдельного ведения хозяйства каждым двором. Землей в общине крестьяне владели чересполосно. Каждый двор получал полосы и хороших, и плохих земель, и ближних, и дальних, и на пригорке, и в низине. Имея полосы в разных местах, крестьянин ежегодно получал средний урожай: в засушливый год выручали полосы в низких местах, в дождливый - на взгорках. В целом, общие тенденции развития страны позволяют прийти к выводу, что реформы значительно повысили уровень экономического 40 развития. Но при всех очевидных хозяйственных успехах Россия в конце XIX в. оставалась по преимуществу аграрной страной, где подавляющая часть населения была занята в сельском хозяйстве, а главными статьями экспорта являлись предметы земледелия и животноводства. М.О. Козлова А.В. Трофимов Последствия отмены крепостного права для горнозаводской промышленности Урала Отмена крепостного права в России явилась событием, ознаменовавшим важные перемены в различных сферах жизни, и, прежде всего в экономике. Именно во второй половине XIX века в стране происходят качественные сдвиги в развитии промышленности, отчетливо обозначается рост капиталистического уклада в отдельных отраслях, завершается промышленный переворот. Уральская экономика в середине XIX в. переживала не лучшие времена, в ней как в капле воды отражался кризис системы крепостного права. Обратимся к работам историков, в которых рассмотрены различные последствия отмены крепостного права применительно к горнозаводской промышленности Урала. В начале 1860-х гг. на Урале имелось 6 казенных и 38 частных горных округов. В 1861-1886 гг. горнозаводская промышленность Урала переживала кризис, в 1887-1900 гг. – оживление и подъем. Отмечая крупные перемены в структуре уральской горнозаводской промышленности, вызванные перестройкой горнозаводских хозяйств, А.П. Таняев писал, что проникавший из центра в промышленность региона банковский капитал «поднял ...жизнеспособность и расширил в громадной степени возможности для быстрого подъема уральской металлургии», вследствие чего «уральские заводы, постепенно стали приобретать совершенно новый тип». В книге С.П. Сигова «Очерки по истории горнозаводской промышленности Урала» - первом комплексном исследовании социально-экономического и технического развития уральской горнозаводской промышленности с ХVШ в. до 1917 г., констатируется, что к началу XX в., на Урале произошло «утверждение крупного капитала», а экономический кризис 1900-1903 гг. был временем крушения на Урале «старого горнозаводского уклада». Известный ученый-экономист С.Г. Струмилин, изучавший технико-экономические аспекты развития черной металлургии, сделал важный вывод о том, что после отмены крепостного права в уральской металлургии «из полуфеодальных форм выкристаллизовался сразу же стопроцентный капитализм». Большинство историков не согласились с этим выводом, поскольку было принято считать, что после отмены крепостного права на Урале еще долго сохранялись многочисленные пережитки крепостничества. 41 В исследованиях, проведенных В.И. Бовыкиным, Ф.П. Быстрых, М.П. Вяткиным, Ф.С. Горовым, В.Я. Кривоноговым, П.Г. Рындзюнским, П.И. Хитровым и др., доказывалось, что социальноэкономическая структура уральской горнозаводской промышленности в пореформенный период в целом была капиталистической, остатки крепостничества в ней отмирали и вытеснялись, предприятия постепенно превращались в чисто капиталистические. Известный исследователь И.Ф. Гиндин, рассматривая последствия отмены крепостного права, пришел к выводу, что уже в 1912-1917 гг. на Урале произошло утверждение финансового капитала, в результате чего изменился состав горнозаводчиков, произошла замена старых полуфеодальных владельцев «передовыми финансовокапиталистическими группами». На рубеже 1960-1970-х гг. в исторической науке появилось так называемое «новое направление», представители которого - И.Ф. Гиндин, К.Н. Тарновский, В.В. Адамов - утверждали, что в пореформенной России капитализм был не систематизирующим, а лишь одним из укладов в многоукладной экономике страны; они переоценивали в сторону увеличения вес и значение докапиталистических укладов; считали, что на Урале существовал специфический «крепостнический уклад», крепостнические пережитки не вытеснялись, а упрочивались, консервировались, происходило взаимное приспособление финансового капитала к полукрепостническому строю горнозаводских округов; что техническая реконструкция уральских горных заводов была невозможна «в рамках окружной системы», которая сохранялась в неизменном виде и обуславливала «социально-экономическую и техническую отсталость Урала». В 1980-1990-х гг. в исторической литературе утвердилось мнение, что падение крепостного права в 1861 г. привело к ломке старой, феодально-крепостнической структуры уральского горнозаводского хозяйства и старых феодально-крепостнических производственных отношений, сопровождалось капиталистической перестройкой феодальных горнозаводских вотчин. Ю.А. Буранов в монографии «Акционирование горнозаводской промышленности Урала» (1982), проанализировал состояние и механизмы капиталистической перестройки уральского горнозаводского хозяйства в 1861-1917 гг., основные этапы и сущность акционерного процесса на Урале. На большом фактическом материале автор раскрыл процесс подчинения уральских акционерных обществ финансовым капиталом, показал как происходило вытеснение старых владельцев из уральской горнозаводской промышленности, критически оценил утверждения о «консервации пережиточных явлений», «переплетении» финансового капитала и феодальных владельцев. Эта точка зрения была отражена в коллективной монографии «История Урала в период капитализма», изданной в 1990 г. Институтом истории и археологии УрО РАН. Известный уральский историк Д.В.Гаврилов, выявив качественные сдвиги в структуре и финансово-экономической организации уральской горнозаводской промышленности, показал, что в конце 42 XIX-XX вв. на Урале формировалась новая модель экономического роста региона, основанная на коренном технико-технологическом перевооружении уральской металлургии и всей уральской горнозаводской промышленности, полной перестройке ее организационноэкономической структуры. Таким образом, отмена крепостного права в России стала важным историческим рубежом, во второй половине XIX - начале XX вв. происходили масштабные модернизационные процессы, способствующие развитию промышленности Урала и экономики страны в целом. С.А. Квашнин А.И. Борзихин Крестьянская реформа 1861 г. в оценках революционной общественно-политической мысли России Падение крепостного права было обусловлено исторически. В ускорении крестьянской реформы решающую роль сыграло поражение в Крымской войне. Война выявила технической и военное отставание России от передовых европейских стран. Все мыслящие люди понимали, что главная причина поражения России в еѐ социальноэкономического строя. Общественно-политическое движение за отмену крепостного права особенно усилилось после смерти Николая I в феврале 1855 г. Наступила эра так называемой гласности. Историк и философ К.Д. Кавелин писал в начале 1856 года, что вопрос об освобождении крестьян теперь у всех на устах. В 1855–1857 гг. императору Александру II государственными чиновниками, публицистами, учѐными было подано более шестидесяти записок, затрагивающее вопросы крепостного права. Таким образом, ликвидация крепостного права исторически созрела не только в ходе объективного развития страны, но и в умах людей, в настроениях всего мыслящего общества второй половины 50-х годов. Подход к проблемы и предполагаемая программа практических действий были разными, но всех объединяло понимание необходимости перемен. Различия были в глубине, путях и темпах проведения неизбежных реформ. В общественном движении того времени можно выделить три главных направления. 1. Консервативное направление поддерживало большинство дворянства. Среди видных консерваторов можно назвать министра юстиции графа В.Н. Панина, который позже был назначен Председателем редакционных комиссий, полтавского помещика М.П. Позена. Понимая необходимость изменений, консерваторы считали, что это нужно делать постепенно, не ломая основы помещичьего землевладения. В своих записках Александру II М.П. Позен более конкретно обосновал консервативную программу: крестьяне за выкуп получают 43 личную свободу, выкуп земли проводится только с согласия помещика; правительство должно для этого представить крестьянам кредиты. 2. Либеральное течение было разнородным. С умереннолиберальных позиций выступали известные славянофилы – Ю.Ф. Самарин, А.И. Кошелев, в так же западники – К.Д. Кавелин, А.М. Чичерин, предводитель дворянства Тверской губернии А.М. Унковский. На либеральных позициях стояли многие чиновники Министерства внутренних дел и других ведомств. Программа либерального направления была изложена К.Д. Кавелиным в «Записке об освобождении крестьян в России». Она была адресована императору, но получила широкую огласку. К.Д. Кавелин предупреждал об опасности дальнейшего сохранения крепостного строя неизменном виде. Он критиковал крепостнические отношения, гордиевым узлом, которому сводятся все беды. Либералы призывали к полному уничтожению крепостного права в короткие сроки, наделению крестьян землѐй по добровольному согласию с помещиками и за выкуп. Разработку выкупной операции государство должно взять на себя. 3. Леворадикальное направление было сосредоточено вокруг журнала «Современник» и зарубежных изданий А.И. Герцена. Вокруг А.Н. Добролюбова, Н.Г. Чернышевского сплотилась группа единомышленников (М.Л. Михайлов, Н.В. Шелгунов, братья Н.А. и А.А. Серно-Соловьевичи и др.) Большое значение для воздействия на общественное мнение в России имел «Колокол» (1857 – 1867 гг.), созданный за границей А.И. Герценом. Н.Г. Чернышевский ненавидел российскую крепостническую действительность. Он считал, что крепостной труд вовсе не должен подлежать выкупу, а за землю, отходящую к крестьянам, помещики должны получить только символическую плату от государства. Наиболее желательным радикальное направление считало массовое движение крестьян и ликвидацию крепостного ига снизу. 19 февраля 1861 года, в шестую годовщину своего вступления на престол, Александр II подписал все законоположения о реформа и Манифест об отмене крепостного права. Поскольку правительство опасалось народных волнений, публикация документов была отложена на две недели – для принятия предупредительных мер. Манифест императора был оглашѐн 5 марта 1861 гола в храмах во время богослужения (на масленицу). Конечно, крестьяне ожидали не такую реформу. Наслышавшись о близкой «воле» они с негодованием восприняли весть, что надо продолжать отбывать барщину и платить оброк. У них закрадывались подозрения в подлинности Манифеста. Донесения о крестьянских бунтах приходили из всех губерний. На подавление высылались войска. Выражая интересы крестьян, революционные демократы выступили с решительным протестом против реформы 1861 г. Они ясно видели узость и убожество этой реформы и использовали все возможности для разоблачения ее крепостнического характера. Н. Г. Чернышевский был твердо убежден, что от царского правительства крестьяне не 44 могут получить подлинной свободы. Прочитав манифест 19 февраля 1861 г., он сказал, что давно было понятно, что реформа будет такой. Он не откликнулся в «Современнике» на Манифест 19 февраля и ограничился опубликованием официальных материалов в особом приложении к очередному номеру журнала. Для разоблачения крепостнического характера крестьянской реформы Н.Г. Чернышевский написал в 1862 г. пять статей в форме писем, обращенных к Александру II и иронически названных «Письма без адреса». В этой мнимой беседе с царем Чернышевский подчеркивал противоположность взглядов помещиков-дворян и крепостных крестьян на задачи отмены крепостного права. Он признавал законность недоверия крестьян к реформе, проводимой крепостниками, указывал, что реформа подготовлена чисто бюрократическим путем, что она свелась лишь к уплате крестьянами за урезанные наделы более высокого оброка. Эта серия статей показывала читателям крепостническую природу самодержавной власти и приводила к мысли о необходимости революционной борьбы с ней самих крестьян. Царская цензура не допустила их опубликования. С горячим протестом против кабальных условий освобождения крепостных выступил «Колокол». Детально разбирая содержание закона 19 февраля 1861 г. Н.П. Огарев писал в «Колоколе», что старое крепостное право было заменено новым. Крепостное право не отменено, народ царем обманут. А.М. Герцен и Н.П. Огарев сообщали читателям журнала о разгоравшемся в России в 1861 г. крестьянском движении. Они указывали, что «исполин просыпается», и решительно заявляли, что они с русским народом, а не с сенаторами. В «Колоколе» была опубликована статья Н.П. Огарева «Что нужно народу?» Отвечая на этот вопрос, автор писал, что народу нужна воля и земля. Под этим лозунгом и развивалось начиная с 60-х годов XIX в. революционное движение в России. Самоотверженно боролся за свободу крестьян белорусский революционер Константин Семенович Калиновский (Кастусь) (1838-1864). Убежденный последователь Н.Г Чернышевского, он по окончании университета в Петербурге вернулся в 1861 г. на родину и посвятил себя революционной деятельности. Совместно с В. Врублевским К.С. Калиновский стал издавать первую в Белоруссии нелегальную газету «Мужицкая правда», в которой отстаивал революционный путь освобождения крестьян. В 1862 г. К.С Калиновский организовал в г. Вильно комитет, возглавивший подготовку к восстанию в Белоруссии и Литве. Калиновский понимал, что белорусский народ сможет завоевать социальную и национальную свободу, только выступая совместно с русским и польским народами. Подчеркивая грабительский характер реформы 1861 г., К.С Калиновский указывал, что она проведена царем в страхе перед народом, потребовавшим освобождения от крепостной неволи. Последовательно разоблачал крепостнический характер реформы 1861 г. выдающийся армянский революционный демократ Микаэл Налбандян (1829-1866). С1853 г. М. Налбандян жил в Москве. Он преподавал в Лазаревском институте восточных языков и сотрудничал в 45 издававшемся в Москве армянском прогрессивном журнале «Северное сияние». М. Налбандян развернул большую революционнопросветительную деятельность. Он дважды (в 1859 и 1860-1862 гг.) ездил за границу, где сблизился с А.Н. Герценом и Н.П. Огаревым. Полностью разделяя их взгляды, М. Налбандян вел непримиримую борьбу с крепостниками и либералами. В своем труде «Земледелие, как верный путь», изданном в 1862 г. в Париже, он резко критиковал ограниченность крестьянской реформы в России и выступал сторонником революционного разрешения социально-политических проблем. Крестьянская реформа получилась не такой, какой мечтали еѐ видеть А.И. Герцен и Н.Г. Чернышевский. Радикальный вариант реформ был нереален и привел бы к хаосу разрушению. Да и предпосылок всеобщего крестьянского восстания в то время не было. Это, видимо, был максимум с точки зрения того, что можно было сделать в тех конкретно-исторических условиях. Александр II и его окружение проводили в жизнь доступную им и последовательную в тех условиях программу коренных преобразований, которых Россия не знала со времѐн Петра I. Невозможно было ожидать от них радикального переустройства политической и социальной жизни. Кроме того, разорение помещичьих хозяйств привело бы к тяжелым последствиям. Резко бы сократился вывоз хлеба из России, возникли бы трудности в снабжении городов и армии. Поиски компромиссного решения были жизненной необходимостью. Тем не менее, позиция леворадикального направления не может не вызвать уважения. Они в меру своих сил и понимания защищали интересы крепостного крестьянства, проявляя при этом мужество и решительность. Т.В. Климашина Л.А. Коноплева Уроки 1860-х… Одной из важнейших традиций и тенденций русской истории является постоянное движение к свободе. У России своя история свободы, и она родилась гораздо раньше, чем отменили крепостное право. Сегодня нам сложно представить, насколько нереализуемой могла показаться современникам сама идея отмены крепостного права. Многие мыслители начала XIX века, даже признавая необходимость такой реформы, не видели тех путей, которыми могло быть осуществлено это фундаментальное преобразование. Крепостное право было для большинства населения России естественным, мирообразующим элементом. Подавляющее большинство людей в России 150 лет назад были крепостными. Они не были рабами, но не были и свободными людьми. Александр II, заявив о необходимости упразднения крепостного права, проявил подлинное государственное мужество. И урок для всех политических деятелей будущих поколений заключается в том, что государство не должно ждать – государство должно действовать. И 46 государство действовало. Реформе предшествовала тщательная подготовка, занявшая несколько лет, внимательное экспертное обсуждение, концентрация усилий центральных органов власти на обсуждении и решении наиболее существенных вопросов. В результате, период отмены крепостного права в России не стал периодом кровавых потрясений, которые тогда пророчили нашей стране. И это тем более могло поражать современников, что отмена рабства в США, состоявшаяся на несколько лет позже, стала возможной только в результате кровопролитной гражданской войны. .В период гласного обсуждения с 1859г. по 1861 было подано много важных и интересных предложений. Спорили западники, считавшие образцом для России Европу и выступающие за частную собственность, и славянофилы, ратовавшие за собственный путь России. Славянофилы предостерегали: на Западе кровавые революции, гражданские войны, рубятся головы, и прежде всего из-за социального, имущественного неравенства. Поэтому, призывали славянофилы, будем сохранять нашу драгоценность - общину, где люди живут в равных коллективных условиях, есть круговая порука, кому плохо - все помогут, если один в этом году что-то не сумел сделать, то за него поработают, эту форму в наших тяжелых природно-климатических условиях надо беречь. Победила славянофильская точка зрения. И она в проектах освобождения крестьян была сформулирована человеком, которому следовало ставить памятники - это Юрий Федорович Самарин. Богатый русский дворянин из знатной семьи, приближенной к трону. Этот человек и придумал систему освобождения крестьян в рамках общины. Он сумел доказать, и это было, говоря сегодняшним языком, идеологическим обоснованием реформы освобождения крестьян, что и помещики, и крестьяне, имеют право на землю. Е. П. Винтенко Т.С. Миронова Л.А. Коноплева К вопросу о причинах отмены крепостного права в современной отечественной историографии По поводу отменены крепостного права по сей день не прекращаются дискуссии. Современными исследователями затрагиваются такие аспекты, как характер преобразований и их роль в демократизации общества; роль правящей элиты в подготовке и проведении реформ; итоги и последствия реформ. Так, одни историки указывают, что, несмотря на незавершенность, реформа 1861 г. изменила экономический строй общества. Другие, что монархия вышла из кризиса обновленной, что произошла консервация традиционных отношений. 47 В последние годы ряд историков пришли к выводу, что ни обнищания, ни усиления эксплуатации не было, крестьянских бунтов во второй половине 1850-х было хоть и больше обычного, но не настолько, чтоб испугать правительство. Что же подтолкнуло Александра II объявить московскому дворянству: «Мы живем в таком веке, что со временем это (отмена крепостного права) должно случиться. Я думаю, вы со мной одного мнения, следовательно, гораздо лучше, чтоб это произошло свыше, чем снизу». На наш взгляд, стоит отметить, что это была вовсе не импульсивность, а тонко, удачно рассчитанный политический ход. Невольно соглашаешься с московским историком Л. Захаровой: «Александр II встал на путь освободительных реформ не в силу своих убеждений, а как военный человек, осознавший уроки Восточной войны». Уроки же эти состояли прежде всего в том, что призвать на временную службу и затем демобилизовать можно гражданина, можно подданного, но никак не того, кто сам является чьей-то собственностью. Освобождения крестьян, и притом – срочного, настоятельно требовала задача обновления армии! Также стоит привести еще одну достаточно аргументированную позицию. И. Яковенко обращает внимание на весьма важный аспект: общество, не успевшее освоить революционизующую мир новую технологию, сходит с исторической арены. Технологическое отставание от противника стало очевидной для политической элиты причиной проигранной Восточной войны (Крымской кампании)1854—1856 гг. А задавалось это технологическое отставание в силу непреодолимой закономерности: паровая машина не сочетается с крепостным правом или рабовладением. Там, где утверждается эпоха пара, рушится и крепостное право (как в России), и реликтовое рабовладение (как в США). Э.Б. Гусейнов А.А. Керимов Проблемы крепостного права в зарубежной историографии Проблемы, связанные с изучением крепостничества и крепостного права в России, всегда находились в центре внимания не только отечественных специалистов, но и зарубежных исследователей российской истории. На сегодняшний день имеющаяся в огромном количестве научная литература позволяет проанализировать особенности российского крепостного права, предпосылки его отмены, а также последствия для дальнейшего развития страны. Манифест Александра II положил конец многовековому крепостному праву в России. Страна после проигранной Крымской войны благодаря отмене крепостничества получила импульс для поступательного развития. Новые капиталистические отношения, появившиеся в экономике в результате промышленного переворота, требовали 48 развития рынка вольнонаемного труда, притока рабочих рук в промышленность. Потребности промышленности и экономики в целом могли быть удовлетворены только при условии освобождения огромных масс населения от рабской зависимости. Отмена крепостного права также изменила социальную структуру общества и поставила вопрос о необходимости проведения реформ и в других сферах общественной жизни. Наряду с позитивными моментами имелись и негативные. Обострилось многовековое противоречие в сельском хозяйстве - крупное помещичье землевладение и малоземелье крестьян. С этого времени аграрный вопрос становится основным в деревне. Тема отмены крепостничества более чем сто лет находится в центре внимания исследователей, но, несмотря на кажущуюся завершенность дискуссий, среди специалистов до сих пор нет единого мнения об объективных социально-экономических предпосылках его отмены. В западной историографии по этому вопросу существует несколько точек зрения. Необходимо отметить, что выводы, сделанные зарубежными исследователями, основаны на изучении огромного количества фактического материала. Вопрос ими изучался как на макро, так и на микроуровнях. Среди зарубежных разработок наиболее интересными представляются работы Б. Линкольна, Т. Эммонса, С. Хока, А. Уайлдмена, Р. Пайпса. В работах Б. Линкольна акцентируется внимание на экономических мотивах проведения реформы. Человеческий фактор, по его мнению, был решающим. Понимание пагубности крепостничества для дальнейшего развития страны Александром II подвигло его на радикальные меры. Тяжелое поражение в Крымской войне показало несостоятельность существующей социально-экономической системы общества. Отставание от европейских держав грозило национальной независимости. В основе взглядов ближайшего окружения царя, как считают вышеуказанные исследователи, лежал экономический либерализм, признание роли частной инициативы в развитии экономики. Однако трудно согласиться с их утверждением о незнании представителями реформаторского лагеря реалий российской действительности, что это было лишь копирование западного опыта. В пользу опровержения этого тезиса говорит сохранившаяся масса документов и воспоминаний современников об ознакомительных поездках по стране царских чиновников. Действительно, применение западного опыта имело место, но с учетом особенностей российской действительности, уклада жизни и традиций российской деревни. В целом же, благодаря трудам Б. Линкольна, становится ясно, что важной предпосылкой александровских реформ являлось наличие людей, готовых взять на себя грандиозный труд по преобразованию России, труд, к которому пытались приступить, но который не могли осилить их предшественники в первой половине XIX в.[1]. Такой же точки зрения придерживается и Т. Эммонс, который подчеркивает, что «бюрократический ―третий элемент‖», сложившийся в недрах николаевского царствования, «безусловно можно считать одной 49 из предпосылок реформ 1860-х годов» [2]. Как считает Л.Г. Захарова, этот слой прогрессивно мыслящих, интеллигентных людей, объединенных общностью взглядов на задачи предстоящих преобразований и методы их исполнения, начал складываться в недрах бюрократического аппарата николаевского царствования в 1830-е и особенно в 1840-е гг.[3]. Другой американский историк С. Хок считал, что результаты реформы нельзя трактовать как «несправедливую государственную политику», имевшую «нежелательные социальные и экономические последствия». Он подверг критике представление о «грабительском характере реформы». Обстоятельно рассматривая ошибочность методики обработки статистических данных и опоры на их среднее значение, Хок полагает, что общая стоимость крестьянской надельной земли превышала выплаченные крестьянами выкупные платежи. В результате своего исследования он делает важное заключение, что земельные наделы, которые получило подавляющее большинство крестьян, вели к созданию самообеспечивающегося хозяйства, а отмена крепостного права могла в итоге привести к преобладанию крестьянской семейной фермы в аграрном развитии страны. Однако эти выводы Хока совершенно расходятся с устоявшимися в литературе представлениями, основанными на результатах многолетних исследований, а его вывод о влиянии на подготовку реформы банковского кризиса конца 1850-х гг. выглядит более чем обоснованным [4]. Государственной программе отмены крепостного права, учитывающей, прежде всего, интересы помещиков-землевладельцев, как считает Т. Эммонс, альтернативы практически не было. Конечно, все можно объяснить тяжелым финансовым кризисом, незавершенностью процесса перевода русской промышленности на капиталистические рельсы, но необходимо подчеркнуть и позицию первого дворянина страны – царя, который ни в какой мере не допускал ущемления прав первого сословия страны, хотя и надобность реформ осознавал со всей очевидностью. После отмены крепостного права, министр финансов М.Х. Рейтерн писал, что «если бы правительство после Крымской войны и пожелало возвратиться к традициям последних времен, то оно встретило бы непреодолимые препятствия, если не в открытом, то, по крайней мере, в пассивном противодействии, которое со временем могло бы даже поколебать преданность народа – широкое основание, на котором зиждется в России монархическое начало» [5]. Интересный подход к изучению реализации крестьянской реформы на микроуровне наметил А. Уайлдмен. Учитывая не только цифровой материал, но сам текст уставных грамот (всего 22-х, в основном по Саратовской губ.), он пришел к выводу, что «отрезки» производились часто по просьбе самих крестьян, заинтересованных в сокращении повинностей, а не в получении большего участка земли. С другой стороны, нужда в деньгах объясняет нежелание помещиков иногда производить «отрезку» надела даже тогда, когда крестьяне этого требовали. А в целом система максимальных и минимальных наделов, принятая реформой, как считает Уайлдмен, обеспечивала, в пер- 50 вую очередь, финансовые интересы государства. Такой подход позволяет понять не только сам факт состоявшейся сделки, но и мотивацию поведения сторон, их представление о своих хозяйственных интересах [6]. Наибольший интерес вызывает труд профессора русской истории Гарвардского университета Р. Пайпса «Россия при старом режиме». Он считает, что положение об освобождении крестьян, изданное после длительного обсуждения 19 февраля 1861 г., «немедленно упразднило помещичью власть». Вчерашний крепостной сделался теперь юридическим лицом, могущим владеть собственностью, затевать судебные иски и участвовать в выборах в местное самоуправление. Однако сохранялись еще кое-какие следы его прежнего приниженного состояния. Многие гражданские правонарушения находились в юрисдикции волостных судов, которые исходили из обычного права и могли приговаривать к телесным наказаниям. Крестьянин продолжал платить подушную подать, от которой были избавлены прочие сословия. Каждый раз, когда он собирался уйти из деревни на продолжительное время, ему полагалось «испросить разрешения у сельского общества»[7]. Положительные моменты, выделенные Р. Пайпсом, касаются только юридического статуса крестьянства. Действительно, крестьянин стал носителем общегражданских прав, но его экономическое положение в целом ухудшилось. Потеря почти пятой части надела, сохранившиеся, хотя и в меньших размерах, барщина и оброк, статус временнообязанного не могли превратить вчерашнего крепостного в самостоятельного, полноправного субъекта социальных и экономических отношений. Р. Пайпс в своем труде детально разбирает и просчеты государства в формировании Положения 1861 г. Одной из главных ошибок он считает сохранение общины, поскольку «община препятствовала появлению в России «энергичного фермерского класса», потому что трудолюбивые и предприимчивые ее члены были в ответе за налоги состоявших в ней «лодырей, разгильдяев и пьяниц… Крестьяне были мало заинтересованы в улучшении земли, которую они в любом случае теряли при следующем переделе, поэтому у них были все основания не думать о будущем и выжимать из нее все соки. Несколько спорным выглядит утверждение о возможности появления в русской деревни фермерского хозяйства американского образца. Тысячелетняя история России выработала в менталитете народа очень крепкие установки взаимовыручки, коллективизма. Сложные природно-климатические условия не оставляли русскому крестьянину других альтернатив развития своего хозяйства вне коллектива. Положение позволяло дворам сводить воедино свои наделы и выходить из общины, однако соответствующие пункты его были нагружены таким числом формальностей, что мало кто ими воспользовался. Искусственные барьеры, затруднившие возможность выхода из общины, преследовали не только классовые интересы помещиков, но и общезначимые цели сохранения спокойствия в стране. Разрушение общины могло привести к социальной катастрофе. Сохраняя и укреп- 51 ляя общину, государство обеспечивало социальную стабильность и налоговый контроль, гарантировало незыблемость помещичьего землевладения. Но цена этого консерватизма была велика. Интересы хозяйственного прогресса были принесены в жертву интересам социального спокойствия. Нерешительность Александра II не позволила наделить крестьянина полными гражданскими правами, но насколько это было реально в отсталой крестьянской стране, - этот вопрос остается открытым. Однако главная ошибка заключалась в проведении реформ за счет крестьянства, в ущерб его собственным интересам. Наделение крестьянина землей на бесплатной основе, последовательное проведение буржуазных реформ могли бы привести к становлению в обществе совершенно других социально-политических, экономических отношений, зарождению гражданского общества, направить страну в спокойное русло развития и избежать социальных катаклизмов, коим богата история России XIX-XX вв. Список литературы 1. Линкольн Б. В авангарде реформы: просвещенные чиновники России в 1825-1861. Иллинойс, 1982. 2. Эммонс Т. «Революция сверху» в России: размышления о книге Н. Эйдельмана и о другом // В раздумьях о России (XIX век). М., 1996. С. 365-386. 3. Захарова Л.Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России. 1856-1861. М., 1984. 4. Хок С. Банковский кризис, крестьянская реформа и выкупная операция в России. 1857-1861 // Великие реформы в России 1856 – 1874. М., 1992. С. 95-105. 5. Цит. по: Захарова Л. Г. Великие реформы 1860-1870-х годов: поворотный пункт российской истории? // http://www.polit.ru. 6. WiIdman А.К. The Defining Moment: Land Charters and the PostEmancipation Agrarian Settlement in Russia, 1861-1863. Pittsburgh, 1996. 7. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. С. 217. Н.П. Чернавин Л.А. Коноплева Экономическая программа М.Х. Рейтерна и ее роль в модернизации России М.Х Рейтерн считался либералом в среде российской бюрократии, был сторонником манчестерской школы политической экономии. Согласно этой теории, экономическое развитие рассматривалось как процесс, не нуждающийся в государственном вмешательстве. Основой развития экономики отечественные либеральные экономисты считали частный интерес, акционирование промышленности, торговли и банков, привлечение иностранного капитала. 52 Первый период министерства Рейтерна (1862-1866) вряд ли возможно назвать удачным. Государственный долг к 1866 г. возрос до 1 миллиарда 694 миллионов рублей, целый ряд обстоятельств, как объективных, так и субъективных, привел страну к финансовому кризису. С целью оправдаться и восстановить пошатнувшийся авторитет министр в сентябре 1866 г. подготовил программную записку, в которой были названы следующие задачи деятельности финансового управления: 1) устранение неразменных бумажных денег; 2) улучшение торгового баланса за счет увеличения экспорта и сокращения импорта; 3) создание сети железных дорог при широком привлечении частных инвестиций; 4) сокращение сметных расходов и уничтожение сверхсметных. Эта программа предусматривала усиление роли государства в управлении экономикой и, в первую очередь, усиление власти самого министра. Это обстоятельство вступало в некотором роде в противоречие с либеральной концепцией развития страны, но в конечном итоге ее главная цель заключалась как раз в сохранении либерального курса. Заслуга Рейтерна состояла в том, что он являлся первым министром финансов, который подчеркнул приоритетное значение экономической модернизации России. Итоги министерства Рейтерна по-разному оценивались общественностью. Либералы ставили ему в заслугу создание коммерческой банковской системы, создание акционерных обществ, рост железнодорожного строительства, общее развитие предпринимательства. Консерваторы указывали на многочисленные недостатки финансовой «системы Рейтерна»: «дутость» большой части акционерных компаний, спекулятивный характер частных коммерческих банков, неоправданную дороговизну строительства железных дорог, на которой обогатилась кучка дельцов. Надо сказать, что у Рейтерна были колоссальные замыслы по преобразованию экономики нашей страны. Рейтерн смело проводил реформы, не все из них были идеальны (уничтожение соляной монополии и замена ее акцизом привела к вздорожанию соли), но то движение которому он дал толчок уже выводило экономику из пропасти. По темпам промышленного развития Россия выходит на первое место в Европе и на второе (после США) в мире, а значит удалось поставить экономику на рельсы индустриального развития, добиться реальных результатов. Ю. И. Миронова М.А. Клинова Тенденции сельскохозяйственного развития Российской империи в начале XX века На рубеже XIX-XX вв., несмотря на бурные темпы промышленного производства, рост городов и развитие железнодорожной сети общий облик страны в значительной мере определяло сельское хозяй- 53 ство, которое давало почти половину национального дохода и охватывало 78% всего населения. В 1900-1913 гг. сельскохозяйственное производство выросло на 34%. Несмотря на то, что объем доходов от сельского хозяйства в бюджете страны за эти годы несколько снизился, он продолжал оставаться доминирующим. В России в начале XX века существовали различные формы землевладения и землепользования. В крестьянско-общинном землепользовании преобладали рутинные агротехнические приемы и архаичные сельскохозяйственные орудия. Продуктивность подобного производства была чрезвычайно низка, хотя крестьянские хозяйства и поставляли большую часть товарного зерна. Увеличение валовых сборов зерна достигалось в основном за счет распашки новых земель. Основным поставщиком экспортного хлеба оставалось помещичье хозяйство. По подсчетам А.Н. Боханова и М.М. Горинова, на рубеже веков в России в руках помещиков находились огромные земельные площади. На каждые 100 десятин крестьянских земель в Центральночерноземном районе приходилось 56 десятин помещичьей земли, а в Центрально-промышленном - 30. В общей массе помещичьего землевладения велик был удельный вес латифундий (владений размером свыше 500 десятин). Крупнейшие латифундисты (Строгановы, Шереметевы, Шуваловы и др.) владели сотнями тысяч десятин в разных губерниях [1]. В начале ХХ века помещичье хозяйство все более приобретало характер крупного капиталистического производства с применением машин, новейших агротехнических приемов и наемного труда. Наемный труд применяли 81% помещичьих хозяйств, при этом в крупных хозяйствах удельный вес наемного труда достигал 97-100%. В крестьянском хозяйстве развитие производительных сил протекало медленно. Главной причиной являлось крестьянское малоземелье, которое обострялось вследствие естественного прироста сельского населения и дробления крестьянских дворов путем увеличения семейных разделов. При остром малоземелье крестьяне вынуждены были прибегать к аренде помещичьей земли, обычно на кабальных условиях. Высокая арендная плата отнимала у крестьян 81% их доходов. К примеру, по данным земельной переписи 1905 г. в общинном и подворном владении крестьянства находилось 137 млн. десятин земли. Примерно половина ее находилась в руках зажиточного крестьянства, составлявшего 1/6 дворов [2, с. 221]. На долю 1/6 зажиточных дворов приходилось 38% валового сбора зерна и 34% товарного хлеба. Бедняцкие и середняцкие хозяйства продавали менее 15% собранного ими хлеба, причем это была вынужденная продажа во время сбора податей. Еще одной причиной низких темпов капитализации крестьянских хозяйств являлось то, что жизнь российского крестьянина протекала в рамках общины. Крестьянская община одновременно являлась и экономическим объединением, и низшей административной единицей. Община распределяла землю среди своих членов, устанавливала правила, как использовать пастбища и леса. В то же время закон возлагал на общину обязанности по распределению налогов и поддержанию порядка на ее территории. Община строилась на сочетании коллектив- 54 ного землепользования и отдельного ведения хозяйства каждым двором. Промышленный подъем 1909-1913 гг. способствовал заметному росту производства в сельском хозяйстве. На этот рост оказало существенное влияние и повышение цен (на 41%) на сельскохозяйственную продукцию. Лишь к 1913 году началась повышаться техническая оснащенность сельского хозяйства. Постепенно началось производство сельскохозяйственных машин, и их ввоз увеличился в 3,5 раза. В 1913 г. импортированы были первые 152 трактора. Стали ввозиться и минеральные удобрения. Шире применялась новая технология - травопольный севооборот. Более полутора миллионов крестьян приняли участие в сельскохозяйственных чтениях, проводившихся агрономами. Заметно увеличилось и производство технических культур: выросли сборы картофеля, росла посевная площадь под сахарной свеклой, значительно повысились посевы льна, который продолжал оставаться преимущественно «крестьянской» сельскохозяйственной культурой. Большие успехи были достигнуты в хлопководстве – в Средней Азии и частично в Закавказье. Расширялись виноградарство и садоводство на Кавказе, в Бессарабии и Средней Азии. В Западной Грузии было положено начало чайным плантациям. Произошли сдвиги и в животноводстве. Возросло поголовье крупного рогатого скота и улучшить его качество, что способствовало увеличению экспорта продукции животноводства примерно в 2,5 раза. В сельское хозяйство вкладывался капитал частных фирм и коммерческих банков, которые стремились сосредоточить в своих руках реализацию сельскохозяйственной продукции на рынке. Одной из причин таких резких изменений было расширение крестьянского кооперативного движения. Пик кооперативного движения пришелся на конец 1911 года. В 1913 гг. создавалось до 3 тыс. кооперативов в год, между тем как за период с 1900 по 1905 гг. только 240. К началу 1914 г. в России насчитывалось более 31 тыс. кооперативов, из них 6 тыс. различных сельскохозяйственных обществ, артелей, товариществ. Кооперация снабжала крестьянские домохозяйства инвентарем, удобрениями, стройматериалами, потребительскими товарами. Крестьянские кооперативные перерабатывающие заводы, производственные артели и товарищества год от года все больше конкурировали с предпринимательскими маслодельными, сыроваренными и паточными объединениями. Характерной особенностью эпохи было интенсивное развитие различных форм коопераций, преимущественно на селе. Перед Первой мировой войной в России насчитывалось 12,2 тыс. кредитных и ссудно-сберегательных товариществ. Таким образом, в начале XX века Россия уверенно превращалась в аграрно-индустриальную страну. В 1913 г. в структуре народного дохода на долю сельского хозяйства приходилось чуть более 50%. Заметные сдвиги начались в техническом и агрокультурном перевооружении сельского хозяйства. Аграрный сектор стал доходной отраслью российской экономики, хотя все преобразования шли через ломку старых крестьянских укладов. 55 Список литературы 1. Боханов, А.Н. История России с древнейших времен до конца XX века [Электронный ресурс] / А.Н.Боханов, М.М. Горинов // Режим доступа: http://www.gumer.info bibliotek_Buks /History/ Bohan_2/99.php 2. История России с древнейших времен до 1917 года : учебное пособие [Текст] / под ред. В.Ю. Халтурина. – Иваново: Ивановский гос. энерг. ун-т, 2003. С. 221. Н.С. Мешкова А.В. Трофимов Аграрный вопрос в России в начале ХХ века: современные исторические дискуссии Существует устойчивое мнение о наличии глубокой связи между отменой крепостного права в России и первой Русской революцией начала ХХ века. С момента первого события прошло 150 лет, первая Русская революция завершилась немногим более ста лет назад. Такой срок позволяет достаточно объективно оценивать историческое значение и результаты этих эпохальных событий, размышлять об их причинах и последствиях. В тоже время в свете новых подходов, переосмысления традиционных точек зрения в последние годы по этим проблемам развернулась дискуссия между двумя известными российскими исследователями Б.Н. Мироновым и С.А. Нефедовым Материалы дискуссии опубликованы в книге «О причинах Русской революции» (отв. ред. Л.Е. Гринин, А.В. Коротаев, С.Ю. Малков. М., 2010). До начала дискуссии в многочисленных исторических публикациях историки доказывали, что проблемы и неразрешенные противоречия, возникшие в результате отмены крепостного права, стали причинами первой Русской революции. Это были нерешенный аграрный вопрос, малоземелье крестьян, долги по выкупным платежам. Также причинами революции называли нерешенный рабочий вопрос (низкий уровень зарплаты, тяжелые условия труда и быта), отсутствие демократических свобод в стране и др. Рассматриваемая нами дискуссия, началась как полемика двух специалистов по русской истории о релевантности ряда важных исторических и статистических источников, дающих основные сведения о состоянии российского земледелия и уровня потребления населения; о границах применения некоторых статистических методов для определения уровня жизни жителей России (в основном крестьян) до революции и возможности делать утверждения о ведущей тенденции в отношении динамики потребления (рос ли его уровень или наоборот снижался), а затем переросла в дискуссию о причинах русских революций. Проследим основные этапы полемики. На первом этапе («Приглашение к Дискуссии») были представлены тексты двух основных ее 56 участников: С.А. Нефедова и Б.Н. Миронова, - обозначивших во многом полярные подходы к вопросу о причинах Русской революции. В статье С.А. Нефедова «О причинах Русской революции» обосновывается неомальтузианский подход к изучению данной научной проблемы. По утверждению С. А. Нефедова, большинство историков полагает, что революция была вызвана низким уровнем потребления широких народных масс. В статье Б. Н. Миронова «Наблюдался ли в позднеимперской России мальтузианский кризис? Доходы и повинности российского крестьянства в 1801-1914 гг.» подвергается пересмотру парадигма отечественной историографии о систематическом понижении уровня жизни крестьян в ХIХ - начале ХХ в. вследствие малоземелья, тяжести налогов и повинностей и недостаточной доходности крестьянского хозяйства. Приводятся данные, показывающие, что как до, так и после отмены крепостного права происходил рост сельскохозяйственного производства и доходов крестьянства, а также снижение налогового бремени, благодаря чему наблюдалось повышение уровня жизни. На втором этапе («Углубление Дискуссии») происходил публичный обмен репликами между двумя ее основными участниками. В своей реплике «О мальтузианском кризисе в России» С.А. Нефедов утверждает, что из данных Б. Н. Миронова нельзя сделать никаких выводов о динамике доходов крестьянского населения России и тем более о необходимости пересмотра мальтузианской трактовки российского кризиса. В своем предварительном ответе «Ленин жил, Ленин жив, но вряд ли будет жить» Б. Н. Миронов подвергает критике ленинскую схему происхождения экзистенциального кризиса в позднеимперской России, которую (по мнению Б. Н. Миронова) отстаивает С. А. Нефедов, с точки зрения теоретической, методической и источниковедческой. В ответной реплике «А причем тут Ленин?» С.А. Нефедов показывает, что представление о низком уровне потребления в России было свойственно не только марксистам, но и либеральным экономистам. На третьем этапе в дискуссию вступают новые участники. В статье Н. С. Розова «Продовольственный потенциал и ресурсный баланс в циклах русской истории: экосоциальные причины кризисов и революций» спор о приложимости неомальтузианской теории к предреволюционному периоду российской истории и о причинах русских революций начала XX в. рассмотрен в аспекте пятитактовой модели циклической динамики. Введены две базовые переменные для анализа экосоциальной динамики: продовольственный потенциал и ресурсный баланс, показаны возможности их совместного использования, связи с циклической моделью. В статье «Исторические формы мальтузианского кризиса» Л.Г. Бадалян и В.Ф. Криворотов утверждают, что привлечение европейского и американского материала помогло бы привнести большую ясность в природу мальтузианского шока и способствовать разрешению спора. 57 В статье «Причины революционного кризиса в России 1905-1917 гг.» П.В. Турчин утверждает, что, несмотря на то, что и неомальтузианская, и структурно-демографическая теории упоминаются в полемике между Б. Н. Мироновым и С.А. Нефедовым, основной упор обоими авторами был сделан на первой. В статье С.В. Циреля «Почему в России произошла революция?» обсуждается применимость структурно-демографической теории к предреволюционной ситуации в России в контексте спора между Б.Н. Мироновым и С.А. Нефедовым. В первой части статьи Л.Е. Гринина «Мальтузианско-марксова "ловушка" и русские революции» рассматриваются аргументы Б.Н. Миронова и С.А. Нефедова в отношении двух главных вопросов дискуссии: динамики уровня жизни в дореволюционной России и причин русской революции. В статье М. А. Давыдова «Об уровне потребления в России в конце XIX - начале ХХ века» критикуется подход С. А. Нефедова, продолжающего, по мнению М. А. Давыдова, предвзятую народническо-марксистскую линию в осмыслении истории пореформенной России. В своем ответе («Давайте будем корректны... «) на реплику М.А. Давыдова С.А. Нефедов предлагает свою собственную интерпретацию представленных Давыдовым материалов. Наконец, в короткой реплике на общий ход дискуссии «Русская революция в свете теории динамического хаоса» Л.И. Бородкин обращает особое внимание на то обстоятельство, что в январе 1917 г., выступая в Швейцарии на съезде молодых социалистов этой страны, В.И. Ленин сказал: «Мы, старики, не доживем до решающих битв этой грядущей революции». Он предлагает рассмотреть по дням события весны-лета-осени 1917 г., чтобы разобраться, как росла вероятность большевистского переворота 25 октября. По мнению Л.И. Бородкина, это типичный синергетический сценарий. В своей итоговой статье «Развитие без мальтузианского кризиса: гиперцикл российской модернизации в XVIII - начале XX в.» Б.Н. Миронов предпринимает попытку обосновать тезис о том, что Россия в XV - начале ХХ в. не попадала в мальтузианскую ловушку на скольконибудь продолжительное время. Ни классическая мальтузианская теория, ни ее новая версия в форме структурно-демографической концепции не применимы к российским реалиям, так как благодаря колонизации плодородных земель емкость экологической ниши в России постоянно увеличивалась, обгоняя рост населения. Статья С.А. Нефедова «Россия в плену виртуальной реальности» посвящена подведению итогов дискуссии о причинах Русской революции. Автор утверждает, что подсчеты Б.Н. Миронова, показывающие, что уровень потребления хлебов в России в начале XX в. был достаточно высоким, содержат ошибку, связанную с недоучетом расходов на фураж. После исправления этой ошибки, даже при вносимых Б.Н. Мироновым поправках в официальную статистику, получается, что вследствие роста населения потребление в XIX в. упало примерно 58 на треть, т. е. наблюдалась типичная картина «мальтузианских ножниц». Автор также показывает, что не является обоснованным и объяснение Мироновым Февральской революции как либеральной «революции сверху», утверждается, что концепция Б.Н. Миронова и С.В. Куликова о ведущей роли либеральной буржуазии в февральской революции не выдерживает критики и основана, в частности, на неверной передаче цитируемого С.В. Куликовым источника (статьи Н.И. Иорданского). Следует отметить, что ни одна из сторон не одержала в дискуссии убедительную победу, но сам ее ход, аргументация участников позволили расширить и углубить наши представления о сложности и неоднозначности социально-экономических процессов, происходивших в России после отмены крепостного права вплоть до первой Русской революции начала ХХ века и далее. Получается, что более чем столетняя дистанция, отделяющая нас от тех событий - это все еще недостаточное время, чтобы рассматривать реформы и революции с позиции «добру и злу внимая равнодушно», что придает актуальность и остроту историческим дискуссиям о нашем общем прошлом. К.А. Новикова Е.Ю. Казакова-Апкаримова Дискуссия о столыпинских преобразованиях в современной историографии Все реформы, которые проводятся, в любой стране находят огромное количество сторонников, а так же скептиков, недоброжелателей, и реформы Столыпина Петра Аркадьевича не были исключением. Тема столыпинских преобразований является актуальной и в настоящее время. Президент РФ Д.А. Медведев отметил, что известна аграрная реформа Столыпина, в которой речь шла и о перестройке промышленности, о перевооружении армии, об укреплении государства Российского в целом. Аграрные преобразования выходили далеко за рамки земельного переустройства, по сути шла глубинная модернизация нашего общества. С мнением Медведева солидарен министр сельского хозяйства А. Гордеев: "Столыпинская реформа представляет интерес, актуальный сегодня. "Реформы Столыпина способствовали интенсификации торговых отношений, а также переселению народов в Сибирь. Тогда правительство выделило на развитие Сибири огромные деньги. В результате туда переехало жить 2 млн 800 тысяч человек". Еще одним примером позитивного влияния столыпинских реформ с точки зрения министра стал рост экспорта России зерна, который в начале ХХ века экспорт достиг 15 млн тонн. К Столыпину сложилось противоречивое отношение у современников, и эту противоречивость унаследовали историки. За годы реформ Столыпин растерял авторитет как среди правых (консерваторов), так и среди левых (социалистов) партий. Современные аналити- 59 ки, историки и политики тоже не дают однозначной оценки преобразований, предложенных Столыпиным в начале ХХ века. По мнению государственного деятеля, юриста С.Е. Крыжановского, Столыпин своими реформами сохранил основной недостаток полученной им в наследство программы устроения России – отсутствие в ней мер к усилению защиты государственного строя от посягательств и потрясений. А так же полностью разделил в этом отношении ошибку предшествовавших реформаторов, а именно князя Мирского и Витте, полагавших центр тяжести в удовлетворении общественного мнения и видевших гарантии порядка не только в организации и усиления власти, сколько в идеях и поддержке общества. Все попытки, не раз возобновляющиеся, встать на путь органического переустройства аппарата власти, успеха не имели. Это сказалось, по мнению Крыжановского, и на земельной реформе (власть оказалась не способной «охранить новый порядок и дать ему время подняться на степень действительного оплота государственности»), и на судьбе России [1, с. 240]. Зарубежные историки, изучающие столыпинскую аграрную реформу, так же как и российские делятся на два направления - ―оптимистическое‖ и ―пессимистическое‖, остановимся на последних, поскольку их было меньшинство. Они считали, что центру не удалось преодолеть сопротивление реформе со стороны части губернаторов и их аппарата. Обращается внимание на сравнительно небольшие размеры крестьянских хозяйств, предполагавшиеся реформой, что, по мнению этой группы историков, ставило преграду модернизации. Таким образом, напрашивается вывод: ―полусамодержавная‖ политическая система сама ставила непреодолимые препятствия своей же реформаторской деятельности. Эта аргументация близка той, какую приводит наша ленинградская школа, в частности В.С. Дякин. По его мнению, политика Столыпина представляла собой попытку завершить революцию прямой сделкой старой власти с помещиками и крупнейшей буржуазией на основе известного минимума конституционных реформ"октябристского характера. Обосновывая свои выводы, В. С. Дякин подробно анализирует взаимоотношения правительства Столыпина с правыми организациями и группами, выступавшими против кабинета, и с поддерживавшими его партиями октябристов и умеренно правых [2]. Несомненно, реформа имела буржуазную направленность, но сохранение помещичьего землевладения сдерживало развитие капитализма. В результате реформирования не были решены проблемы малоземелья и безземелья, аграрного перенаселения, т. е. основа социальной напряженности в деревне сохранялась. Таким образом, реформа не удалась ни в экономической, ни в политической части. Правда, сегодня некоторые публицисты утверждают, что реформа имела обнадеживающие перспективы, и ссылаются при этом на имевший место прирост объема товарного хлеба, улучшение в целом положения в русской деревне. 60 Эти аргументы не бесспорны. Противники столь позитивной позиции склонны объяснить прирост объема товарного хлеба и улучшение положения в деревне в период между первой русской революцией и мировой войной не реформой, а началом промышленного подъема в России, который стимулировал рост производства сельскохозяйственной промышленности. Приводится и другой довод: в начале века росли мировые цены на зерно [3, с. 202]. С другой стороны, современники Столыпина описывали его как личность, которой удалось примерить общество с властью. Ему удалось привлечь на сторону власти «умеренные земские круги зажиточное крестьянство и общественное сочувствие». По словам доктора исторических наук, профессора Самарского государственного университета П.С. Кабытова, Столыпин предлагал умеренную программу в области местного самоуправления, которая по сути лишала всех управленческих функций уездное дворянство, это послужило причиной того, что дворянство и государственные учреждения отказались поддерживать реформу. Кабытов отмечает, что столыпинские реформы были максимум того, чем меньшая часть правящей власти была готова пожертвовать ради спасения режима. Объективно аграрная реформа способствовала более быстрому развитию промышленного потенциала России. В деревне на короткий срок была достигнута стабильность, однако она не смогла снять остроты противоречий между властью и обществом [4, с. 167]. Современный историк Тюкавкин В.Г. позитивно оценивает итоги столыпинской реформы, признает ее прогрессивный характер. Историк считает, что начатые преобразования не провалились, а были прерваны мировой войной и остались незавершенными. Крупную неудачу при проведении реформы В.Г. Тюкавкин видит в сохранившемся, "несмотря на некоторые успехи", экономическом отставании крестьянских хозяйств центральной России, тогда как именно здесь была сосредоточена основная масса великорусского крестьянства [5, с. 204]. В глубоком исследовании столыпинской реформы можно найти ответы и на ряд злободневных вопросов нынешней эпохи. Выводы выдающегося российского историка Тюкавкина В.Г. фактически совпадают со взглядами экономиста-аграрника Л.Н. Литошенко, который так же держится вывода, что реформа Столыпина принесла наибольшую пользу. Новое земельное право создавало необходимые предпосылки для оздоровления мелкого хозяйства на всей огромной территории надельных земель [6, с. 141]. Что касается мнения иностранных историков, то западные наблюдатели еще при жизни Петра Аркадьевича Столыпина обращали пристальное внимание на его деятельность, заинтересованно размышляли о ее последствиях. Как отмечает немецкий историк Д.Гайер, Запад начала десятых годов ХХ в. взирал на Россию ―как на многообещающего гиганта, шедшего в будущее семимильными шагами. Оптимистичная оценка столыпинский преобразований западными историками исходит из того, что реформа была ―гениальной, смелой и решительной‖, как выразился А. Гершенкрон; второе считает 61 реформу неудачной. Современный немецкий исследователь Х.Гросс пришел к обоснованному выводу о том, что ―пессимистов‖ на Западе было всегда меньше, чем тех, кто высоко оценивал как замысел, так и воплощение реформы. По мнению Гросса, преобладающее число западных историков ―видит Столыпина на верном пути‖, считая, что его преобразования ―ускорили процесс перемен в крестьянстве по направлению к достижению сильно индивидуализированного образа жизни и, очевидно, несколько улучшили материальное положение большей части сельского населения. Следствием хозяйственного и правового развития было уменьшение крестьянской готовности выступать против помещиков. К историкам -―оптимистам‖ принадлежат также Г.Яней, Д.Тредголд, Л.Волин, Д.Малл . И многие современники Столыпина, особенно в Германии, высоко оценивали его аграрную реформу, в том числе В.Прайер, автор лучшей немецкой работы по русским аграрным преобразованиям начала ХХ в. [7]. В сегодняшних условиях осуществления экономических реформ в России политики, публицисты, экономисты часто обращаются к опыту аграрной реформы Столыпина. Нужно отметить, что в публицистике нередко она рассматривается односторонне, с большей долей эмоциональности. Более объективны историки. В комплексе преобразований, который в последние годы все чаще принято именовать модернизацией Столыпина (хотя, может быть, правильнее было бы говорить о модернизации Витте-Столыпина), аграрная реформа справедливо занимала центральное место. Столыпин не зря называл ее осью внутренней политики. Реформа в идеале должна была изменить к лучшему жизнь каждых трех из четырех жителей Европейской России. Список литературы 1. Бородин, А.П. Столыпин: реформы во имя России [Текст] / А.П. Бородин. – М.: Вече, 2004. 2. Дякин, В. С.. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907– 1911 гг. [Текст] / В.С. Дякин. – Л., 1978. 3. Мунчаев, Ш.М. История России : учебник [Текст] / Ш.М. Мунчаев, М.Н. Устинов. – М.: Норма, 2008. 4. Кабытов, П.С. Столыпин: последний реформатор Российской империи [Текст] / П.С. Кабытов // Вопросы истории. – 2007. – № 9. 5. Тюкавкин, В.Г. Великорусское крестьянство и Столыпинская аграрная реформа. [Текст] / В.Г. Тюкавкин. – М., 2001. 6. Литошенко, Л.Н. Социализация земли в России [Текст] /Л.Н. Литошенко. – Новосибирск, 2001. 7. Шульгин, В.Н. Столыпин П.А. в оценках западных историков [Электронный ресурс] / В.Н. Шульгин // http://www.gumer.info. 62 Е.А.Масленникова Л.А. Коноплева Либеральный реформизм и проблемы модернизации советской экономики в середине 1960-х гг. В течение достаточно длительного исторического пути: начиная с реформ 1860- гг. и до настоящего времени, в рамках разных политических систем, в России были предприняты попытки либерального обновления. Интересным примером является изучение послесталинсокого периода, когда в нашей стране правящая элита вынуждена была обратиться к идеям либерального реформизма, правда, в первую очередь, в экономической сфере. Именно в 1950-1960-е гг. либеральные идеи оказались на пике популярности. Основным выходом из кризиса большая часть западных политиков выбрала либеральную модель. Эта модель означает весьма сдержанное правовое регулирование экономических отношений, сдержанное от чрезмерных вмешательств государства в стихию рыночных отношений, связанных с производством товаров и услуг. В начале 1950-х гг. стало очевидным, что СССР нуждается в новой программе реформирования. Предпосылки либерализации определялись тем, что индустриальное могущество достигалось очень высокой ценой: за счет низкого жизненного уровня большинства советских людей. Гипертрофированно была развита тяжелая и военная промышленность; тем самым создавалась потенциальная, но реальная угроза обострения социальных конфликтов. Деноминация денег, повышение цен на основные продукты питания, стихийные выступления рабочих в ряде крупных промышленных центров в начале 1960-х гг. – все это предопределяло серьезный научный анализ сложившейся экономической ситуации в стране. Не только либералы, но даже искренние приверженцы социализма и плановой экономики разделяют уважительное отношение к А.Н. Косыгину и его реформе. Не все знают: истинным «отцом» реформы был ученый-экономист Евсей Григорьевич Либерман (впоследствии эмигрировавший в США). Тем не менее, экономическую реформу справедливо связывают с первым заместителем председателя Совета Министров СССР и председателем Госплана СССР А.Н. Косыгиным. Уже первые шаги внедрения реформы дали вполне осязаемые результаты: реальные доходы населения в первые пять лет косыгинской реформы возросли почти на треть. Но экономические преобразования потерпели крах: переход на показатель прибыли сразу подтолкнул инфляцию в стране. Правомерным является вывод, что при оценке эффективности данной модели, необходимо учитывать: 1) с точки зрения обеспечения потребительских интересов советская система отставала как в количественном, так и в качественном отношении от западных экономик; 2) динамизм советской модели достигался в основном за счет административных механизмов. 63 Содержание Предисловие……………………………………………………………………. Ширяева Г.Ю., Курасова А.А. Как крестьяне России теряли свободу: история закрепощения…………………………………………………………… Серая Е.Д., Трофимов А.В. К вопросу о влиянии крепостного права на российскую цивилизацию…………………………………………………….. Эйрих В.В., Трофимов А.В. Влияние крепостного права на социокультурные основы жизни в России…………………………………………………... Плеханова Д.А., Трофимов А.В. Крепостничество и крепостное право в истории Европы………………………………………………………………... Паршина А.А., Керимов А.А. Крепостное право в России и Англии: сравнительный анализ……………………………………………………………… Аввясов И.Р., Мартюшова И.Л. Крымская война 1853-1856 гг. как одна из причин отмены крепостного права……………………………………… Жуков И.В., Курасова А.А. Экономические предпосылки реформы 1861 г. Гайнетдинова А.С., Курасова А.А. Помещичьи проекты освобождения крестьян ………………………………………………………………………... Бабкина М.Ю., Иванова З.В., Коноплева Л.А. Модернизационный проект 1861 г.: социально-правовые проблемы……………………………………... Хасанова Д.Р., Шиловцев А.В. К вопросу о социально-правовой безопасности личности в период осуществления крестьянской реформы 1861 г. . Корлякова О.В., Коноплева Л.А. Проблемы свободы российского общества в контексте отмены крепостного права…………………………………… Шабалина О.В., Борзихина И.В. Тенденции развития помещичьих хозяйств в условиях отмены крепостного права……………………………….. Вырвич Д.А., Клинова М.А. Сельское хозяйство России в пореформенный период ………………………………………………………………………… Козлова М.О., Трофимов А.В. Последствия отмены крепостного права для горнозаводской промышленности Урала…………………………………….. Квашнин С.А., Борзихин А.И. Крестьянская реформа 1861 г. в оценках революционной общественно-политической мысли России……………….. Климашина Т.В., Коноплева Л.А. Уроки 1860-х… …………………………. Винтенко Е.П., Миронова Т.С., Коноплева Л.А. К вопросу о причинах отмены крепостного права в современной отечественной историографии.. Гусейнов Э.Б., Керимов А.А. Проблемы крепостного права в зарубежной историографии…………………………………………………………………. Чернавин Н.П., Коноплева Л.А. Экономическая программа М.Х. Рейтерна и ее роль в модернизации России…………………………………………….. Миронова Ю.И., Клинова М.А. Тенденции сельскохозяйственного развития Российской империи в начале XX века………………………………….. Мешкова Н.С., Трофимов А.В. Аграрный вопрос в России в начале ХХ века: современные исторические дискуссии ………………………………... Новикова К.А., Казакова-Апкаримова Е.Ю. Дискуссия о столыпинских преобразованиях в современной историографии……………………………. Масленникова Е.А., Коноплева Л.А. Либеральный реформизм и проблемы модернизации советской экономики в середине 1960-х гг. ……………….. 64 3 4 7 11 14 17 21 23 26 29 30 34 36 39 41 43 46 47 48 52 53 56 59 63 Научное издание Исторический опыт социально-экономических реформ в России: к 150-летию отмены крепостного права Материалы межвузовской научно-практической конференции молодых ученых и студентов (Екатеринбург, 24 мая 2011 г.) Корректор С. Г. Чудинова Компьютерная верстка С. Г. Чудиновой Поз. 141. Подписано в печать 23.05.2011. Формат 60 84 1/16. Гарнитура «Таймс». Бумага офсетная. Печать плоская. Уч.-изд. л. 4,9. Усл. печ. л. 3,72. Заказ 409. Тираж 50 экз. Издательство Уральского государственного экономического университета 620144, Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной воли, 62/45 Отпечатано с готового оригинал-макета в подразделении оперативной полиграфии Уральского государственного экономического университета
