Шангараев Р.Р. г. Казань. «Книга об исламе» (Ислам китабы

Шангараев Р.Р.
г. Казань.
«Книга об исламе» (Ислам китабы) Атауллы Баязитова - как
показатель отхода от традиционного религиозного сознания татар в конце
XIX века.
Духовное наследие
Атауллы (Гатауллы) Баязитова, заслужившего у
современников высокой оценки, представляет собой не только неотъемлемую
часть духовного наследия татарского
народа, но и один из источников
исследования самосознания этого народа. Ведь в процессе творческого роста
отразились не только достижения культуры татарской исламской традиции в
России, но и итоги осмысления этой идейной системы,
уникального и
самобытного духовного мира татар.
До сих пор, можно это смело утверждать, не было попыток найти
«истинного» Баязитова. Его имя, в силу особенностей развития истории нашей
страны, отражалось в негативном плане, и долгое время оставалось в забвении.
Однако его труды, на татарском и русском языках, творческая деятельность в
газете «Нур» и общественно-религиозная активность раскрывают его личность
с противоположной стороны и
позволяют выявить портрет представителя
практикующего духовенства, сумевшего построить созидательные отношения
между государством и «терпимой» религией, коим тогда являлся ислам.
Благодаря его трудам и активности, сегодня стало возможным раскрыть
исторический образ Атауллы Баязитова, который был затенен негативным
отношением ко всему имевшему связь с последней монархической династией,
искажен
оскорбительными
высказываниями
литераторов, огульно порицавших его место и роль в
прокоммунистических
развитии российского
гражданского общества.
А ведь еще при жизни имя Гатауллы Баязитова нашло высокую оценку
современников. Его имя
входит почти во все справочники, словари и
энциклопедии начала XX века. Его фамилия — единственная из татарских
1
фамилий, которая представлена в русских изданиях. Так, например издание
словаря Брокгауза и Эфрона 1905 года содержит его жизнеописание. При
переиздании, в 1916 году, фамилия Баязитова тоже вошла в Малый
энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона1.
Многогранная просветительская деятельность Баязитова принесла ему
всероссийскую известность и славу. Одним из первых книг, прославивших имя
Баязитова, является труд «Ислам китабы» (Книга ислама). К его созданию
Атаулла Баязитов приступил в 1875 году. Одним из основных причин,
побудивших петербургского имама написать данный труд стало Высочайшее
утвержденное 20 ноября 1874 г. мнение Государственного Совета о передаче
мектебов и медресе в ведение Министерства народного просвещения. Оно
дополняло Правила 20 марта 1870 г. о просвещении «инородцев». Эти Правила
предполагали «огосударствление» традиционных мусульманских школ. По
одному из пунктов данного законоположения следовало «установление надзора
за духом преподавания в мектебах и медресе и
учебными книгами,
употребляемыми в них, отнюдь не допуская заграничных изданий»2.
Большинство
учебников медресе к тому времени были
зарубежного
происхождения. Баязитов, быстро осознав внешнюю угрозу, направленную на
разрушение системы религиозного образования татар, задумывается о создании
серии учебников на понятном для простого народа татарском языке. До этого у
татар не было серьезного опыта писать книги по религиозным учебным
предметам на татарском языке. В силу сложившихся стереотипов ученое
1
Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона/ В современной орфографии. - Петербург:
Издательское общество "Ф.А. Брокгауз - И.А. Ефрон", 1907-1909. Самая крупная дореволюционная русская
универсальная энциклопедия, выпущенная акционерным издательским обществом «Ф. А. Брокгауз —
И. А. Ефрон». «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» имел устойчивую репутацию одной
из лучших в мире универсальных энциклопедий. Он не только не уступал немецкому «Брокгаузу»,
французскому «Ларуссу» или английской (в то время) «Британнике», но в чем-то и превосходил их, отличаясь
широтой тематического охвата и глубиной изложения новейших (на начало XX столетия) научных сведений.
«Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» представляет собой внушительную подборку статей
из 86 томов большого Брокгауза.
2
Ибрагимов Р. О положении мусульманских низших и высших школ (мектебов и медресе) в России/Медресе
Южного Урала и Приуралья: история и современность: Хрестоматия / сост. Т.М.Аминов [Текст]. – Уфа: Изд-во
БГПУ, 2010. – С.17.
2
сообщество психологически не могло допустить использование татарского
языка в религиозном поле. Татарский язык, по словам Джамаля Валиди, ими
презирался как язык черни1. Как известно многие выдающиеся татарские
ученые, включая Ш. Марджани предпочитали писать свои труды на научном
языке того времени – арабском. Большинство произведений Марджани, а всего
их более 302, имеют богословский характер, все они написаны на арабском
языке3. На татарском языке у выдающегося просветителя также имеются труды.
Например, труд по истории татарского народа «Мустафад аль-ахбар фи ахвали
Казан ва Булгар» (Полезные сведения о Казани и Болгаре).
То есть Марджани
использовал татарский язык для произведений, имеющим, большим образом
нерелигиозный характер.
Другой видный просветитель татарского народа, современник Ш.
Марджани – К. Насыри (1825 – 1902) первым из татар издал и распространил
книги по истории, географии, геометрии, арифметике, ботанике, гигиене,
физике и из других областей наук. Он также является автором первой татарской
грамматики, стилистики и словарей. Все эти книги были на татарском языке.
Творческая деятельность этого человека касалась всех отраслей знания. Но и
он, несмотря на наличие
религиозного образования и опыта написания
теологических трудов, таких как, например, «Фаваких ал-джуласа» (Плоды
собеседников), не отважился писать учебники по религиозным предметам на
татарском языке.
В татарской среде, как и в турецкой, существовала своеобразная
«священность» арабского языка, языка Корана. Эта стереотипное восприятие
долгое
время
не
позволяло
тюркским
народам
правильным
образом
воспринимать ценности ислама и использовать их в просвещении и развитии
общества. Так в Османской империи разрешалось печатать книги на своих
1
Валиди Дж. Очерк истории образованности и литературы татар. Казань: изд. «Иман», 1998. – с. 41.
2
Юсупов М. Шигабутдин Марджани / М. Юсупов. – Казань, 2005. – с. 257-258.
3
Марджани Ш. Зрелая мудрость в разъяснении догматов ан-насафи/Шигабутдин Марджани; предисловие и
перевод с арабского Д. Шагавиева. – Казань: Татар.кн. изд-во, 2008. – с.82.
3
языках евреям, грекам и армянам. Уже в 1490 г.в Турции вышла еврейская
книга «История народа Божьего», сочинение Иосифа бен Горион. А в 1567 г.
Абгар Токатеци в Константинополе открыл армянскую типографию. Однако
печатать арабскими буквами строжайше запрещалась. Причиной считалось то,
что арабская письменность использовалась для Корана, а печатать его было бы
осквернением, уменьшением его святости. Следовательно, не допускалось
печатание арабскими буквами и других, в том числе религиозных книг.
Книгопечатание на турецком и арабском языках была разрешена в 1729 г. Было
выпущено 17 книг. И лишь в 1795 г. постоянная деятельность типографий была
налажена. Таким образом, только спустя три века после покорения
Константинополя и начала книгопечатания в Европе, явившимися грандиозным
вызовами всему миру, власть смогла преодолеть полное сопротивление
турецких улемов и ввести в Турции печатное дело, хотя эти великие события и
произошли почти что одновременно.
Также и татарские улемы, в большинстве своем обучившиеся в медресе
Средней Азии не могли перебороть мысли, что в условиях России
традиционный бухарский тип школы уже не соответствует новым веяниям
времени. К сожалению, эти мударрисы не имели никакого иного учебнометодического опыта, что позволило бы им отойти от традиционного образа
мышления. По словам Габдерашида Ибрагимова (1856 – 1944)
«По
возвращении в Россию со званием мударриса, они заводили мектебы или
медресе по точному образцу хорошо известных им бухарских школ и при этом
копировали до мельчайших подробностей все, что видели в Бухаре1». Им не
допускалось и мысли, что школа, вполне удовлетворительная для Бухары,
может оказаться несостоятельным в России. «Не ведали они также, что по
социальным
условиям
жизни
родины,
нельзя
здесь
ограничиваться
преподаванием одних теологических наук, как в Бухаре, а нужны науки и
1
Ибрагимов Р. О положении мусульманских низших и высших школ (мектебов и медресе) в России/ Медресе
Южного Урала и Приуралья: история и современность:хрестоматия/сост Т.М. Аминов. – Уфа: изд.-во БГПУ, 2010.
- С. 15
4
общеобразовательные и что должны готовить не одних будущих имамов и
мударрисов, как в соборных бухарских медресе, но выпускать молодых людей с
более или менее соответствующей общей подготовкой, со сведениями,
необходимыми и полезными при их будущей жизни2» пишет тот же Г.
Ибрагимов, кстати, тоже одно время обучавшийся в медресе Кышкар, как и
Баязитов. Несмотря на то, что благодаря деятельности этих улемов
подавляющее большинство населения обладало навыками чтения и письма на
родном языке, религиозные знания не были им доступны. Одной из причин
этого явилось отсутствие книг по религиозным знаниям на татарском языке.
Доступ к этим знаниям открывался лишь духовенству, которое получало знание
в медресе, преимущественно в Средней Азии. Обучение же там велось на
персидском языке, соответственно и учебники были на арабском и персидском.
Баязитов видит причину такого ограниченного отношения наследников
арабо-мусульманской цивилизации в неправильном восприятии
истинного
духа Корана, вследствие чего они лишь имитировали внешние проявления
религии. «Не понимая хорошо ни красоты, ни чудесного слога арабского языка,
эти наследники аравитян из другой расы не могли усвоить духа, стиля этого
языка и не сумели заменить ее высокой культуры своими началами, а потому и
очутились без руля и без ветрил в мировом океане стихийных сил и народных
круговоротов. Удаляясь незаметно для самих себя все более и более от
арабского культа и вместе с ними от духа учения ислама, они сохранили за
собой лишь подражание аравитянам в одной внешней обрядности, в учении
одного букварного зубрения, а самый дух ислама ускользнул от их взора», пишет он в книге «Отношение ислама к науке и иноверцам».
Другим
фактором, препятствовавшим созданию научно-популярной
литературы на родном языке, явилось то, что сам литературный татарский язык
не был выработан. И трудно было отважиться создавать на нем серьезные
труды. Не было унифицированных правил грамматики, лексический запас
2
там же. - с.16.
5
языка составляли большое количество заимствований с арабского, персидского,
османо-турецкого языков, зачастую непонятные простому народу. «Даже в
1905 году не был решен вопрос о том, какое наречие должно служить
литературным языком для волжских татар1. Но, несмотря на все эти
препятствия,
Баязитов
предпринимает
попытку
открыть
возможность
простому народу выполнить религиозное предписание – получать религиозные
знания. Исполнения этого предписания можно осуществить только через
изучение богословских наук посредством родного языка, утверждает он. «Нет
доказательств об обязательности постижений знаний только на арабском
языке» - пишет имам-мударрис в предисловии своей первой книги «Ислам
китабы» (Книга об исламе). «Изучение правил грамматики, морфологии и
синтаксиса арабского языка занимает достаточно долгое время – до 3 лет.
Потратив время на изучение этого языка, молодые люди уже упускают момент
изучения основ религии. А ко времени достижения возраста, когда эти знания
нужно уже употреблять в повседневной жизни, остаются без необходимых
знаний», аргументирует он необходимость изучения основ религии на родном
языке. Помимо того изучая богословские науки на малоприменимом в
повседневной жизни иностранных языках приводит к тому что, выпускники
очень быстро забывают, то что учили, тем самым обесценивая свои знания.
Таким образом, этот труд Баязитова, является показателем начала отхода
городского духовенства от традиционного религиозного сознания. Баязитов
преодолел стереотипы о священности арабского языка и создал труд, с
минимальным употреблением заимствований арабского и персидского языков,
понятный простому народу. Эти книги, переизданные несколько раз, нашли
широкое применение, как в медресе, так и среди простого народа. Первое
издание этой книги увидело свет в 1880 году. Книга была напечатана в
типографии Казанского университета. Разрешение на печать было получено 29
апреля 1880 года в Петербурге. Книга быстро стала очень популярной. Ее
1
Валиди Дж. Очерк истории образованности и литературы татар. Казань: изд. «Иман», 1998. – с. 147.
6
высоко оценил муфтий Салимгарай Тефкелев. Часть тиража была выкуплена
им для раздачи среди населения, детей. Автор получил от муфтия заказ на
подготовку второго издания. Это издание увидело свет уже после смерти
Тефкелева в 1885 году.
7