НЭП: КРЕСТЬЯНЕ И ВЛАСТЬ СОВЕТОВ

НЭП: КРЕСТЬЯНЕ И ВЛАСТЬ СОВЕТОВ
А.В. Скрыпников
NEW ECONOMIC POLICY: PEASANTS AND SOVIET REGIME
A.V. Skrypnikov
В статье на широком круге источников, включая документы из ранее
закрытых архивных фондов, с новых позиций, дан анализ политических
процессов, протекавших в российском обществе в первой половине 20-х
годов XX века. Показана организация и проведение избирательных кампаний
в Советы в период осуществления политики «оживления Советов» (1924 –
1926гг.). Излагаются меры, предпринятые властью для направления
политической активности крестьянства в русло советского строительства.
Анализируются причины, приведшие к бойкоту выборов 1924г., а также
причины, которые привели к отказу от попыток демократизации
избирательной системы страны; подчеркивается дискриминационный
характер законодательства в отношении сельского большинства населения
страны.
This article analyses the political processes taking place in the Russian
society of the first half of the 1920s according to the new views on the basis of a
wide range of sources including documents from the formerly closed funds. It
shows organization and conducting election campaigns to the Soviets during the
period of pursing the “Soviet reactivation” policy (1924-1926). The author points
out the measures taken by the government to direct the peasantry’s political
activity into the stream of the Soviet construction. He also analyses the reasons that
led to the election boycott in 1924 and the reasons that led to the denial of any
attempts of democratization of the country’s electoral system; the author
emphasizes the discriminatory nature of the legislation in relation to the majority
of country’s rural population.
Ключевые слова:
реформа, избирательная система,
самоуправление, власть советов.
выборы,
крестьянство,
местное
Keywords:
reform, an electoral system, elections, peasantry, local government, Soviet power.
Проводимая сегодня конституционная реформа невозможна без
сохранения органов самоуправления, которые должны стать одной из
надежных гарантий целостности государства. Местное самоуправление,
наиболее приближенное к интересам граждан и призванное, в первую
очередь, удовлетворять их повседневные и неотложные нужды, является
цементирующим раствором, скрепляющим государственную целостность
России. При этом необходимо обращаться к опыту прошлого как
дореволюционному, так и послеоктябрьскому. Ошибки и просчеты даже на
начальном этапе становления российской государственности могут породить
весьма серьезные проблемы и противоречия. В этом плане опыт
реформирования Советов в 20 - е годы, на наш взгляд, представляет
определенный интерес для современных реформаторов. Обращение к
истории
Советов
дает
возможность
сегодня
глубже
изучить
взаимоотношения государства и общества, крестьянства и власти в советский
период, преломление в гражданском сознании представлений о деятельности
властных органов, способы манипулирования избирателями и т.д., т.е.
проблем, являющихся актуальными в политической жизни современной
России.
Анализ материалов 20-х годов XX века, связанный с реформами
государственной власти, позволяет характеризовать деревенские органы до и
в первые годы после Октября как сходную во многих чертах форму
государственного управления. Это сходство прослеживалось в принципах
формирования, структуре и характере деятельности местной власти. Такие
черты советской системы, как выборность, коллективное принятие решений,
преимущественно крестьянский состав, выступали как продолжение
общинной организации и вполне соответствовали общинным ценностям
российского крестьянства, ментальность которого веками формировалась в
условиях существования крестьянского мира - общины.
Руководство РКП (б) сумело приспособить общинные формы
организации деревни к интересам партийной диктатуры. Это удалось сделать
при сохранении внешней общинной оболочки и постепенном
выхолащивании ее сути. Исследования политических процессов в деревне в
условиях НЭПа свидетельствуют о столкновении двух противоречивых
тенденций: тенденции к демократизации и тенденции к авторитаризму,
организационно поддерживавшейся сверху и имевшей определённую
социальную почву в деревне (патриархальный характер отношений в
общине, неразвитость политической культуры крестьянства, отсутствие
гражданского общества). В исследуемый период эта дихотомия
политического развития деревни прошла в своей эволюции несколько этапов.
На первом этапе (1921 - 1923 гг.) Советы продолжали действовать в духе
военного коммунизма. Их деятельность обычно наталкивалась на
пассивность, равнодушие и безынициативность подавляющей части
сельского населения. Для этого этапа характерным было упрощение
структуры и сокращение численности сотрудников. Конституция РСФСР
1918г. установила структуру органов власти снизу доверху, от сельских
Советов до ВЦИК. Население получило по Конституции право участвовать в
выборах соответствующих Советов. Масштабы этого участия крестьянства в
формировании органов власти не имели аналогов в прошлом. Однако
жесткая система управления, сложившаяся в условиях «военного
коммунизма» и Гражданской войны, свела к минимуму провозглашенные
конституцией избирательные права.
К концу Гражданской войны регулярность проведения выборов почти
повсеместно была нарушена. Функции Советов были значительно
ограничены. Различные чрезвычайные органы, подчас, подменяли собой
Советы. К тому же выборы проводились, как правило, открытым
голосованием на безальтернативной основе. Отошла в прошлое
многопартийность Советов. Широко использовалась практика лишения части
населения избирательных прав. В результате действия всех этих факторов,
сам процесс выборов сформировался к концу Гражданской войны в систему
прямого назначения на соответствующую должность.
Эти характерные черты избирательной практики тех лет очевидны, и
нет смысла их отрицать или замалчивать. Важнее другое, какие тенденции
наметились в этой сфере в первой половине 20-х годов? В каком направлении
развивались основные элементы избирательной системы? И насколько
обоснованы утверждения некоторых авторов о том, что с окончанием
Гражданское войны Советы превратились в организацию, фактически
подчиненную одной партии, а сами выборы утратили свой политический
статус [1].
Декларирование «перехода к гражданскому миру», ликвидация
чрезвычайщины, и в то же время продолжение настоящей войны за
утверждение своей политической монополии, порождали известную
противоречивость
большевистской
политики
в
государственном
строительстве.
Сколько-нибудь целенаправленной политики в этой сфере к концу
Гражданской войны, собственно, и не было. Помимо введения НЭПа,
В.И. Ленина волновали, главным образом, острейшие проблемы
бюрократизма и непомерного, переходящего всякие границы разбухания
аппарата (его штаты составляли 5,7 млн. чиновничьих мест) [2]., что вождь
оценивал как извращения рабочего государства». Тем не менее, в августе
1921 года, видя, к чему привело окоммунистичивание Советов, он призвал
«оживлять Советы, привлекать беспартийных, проверять беспартийным
работу партийных» [3]. В целом же, серьезными мерами этот лозунг
подкреплен не был. Лишь на следующий год, заметив, что «вырывается
машина из рук ... едет не совсем так, и очень часто совсем не так, как
воображает тот, кто сидит у руля этой машины» [4]. Ленин всерьез обращает
внимание на содержательные аспекты системы государственного
управления.
Между тем, советская государственность находилась в состоянии
глубочайшего кризиса. Несмотря на окончание Гражданской войны, во
многих регионах продолжалось создание ревкомов. В 192l г. их было
организовано 4240 [5], т.е. в 6,4 раза больше, чем в 1918г. Но там, где
существовали местные Советы, они практически были безвластны. В
деревне, где не было ревкомов и сельских ячеек партии, определенную
конкуренцию
им
составляли
традиционные
органы
общинного
самоуправления - мирские сходы. Но главное, у Советов не было ни
полномочий, ни ресурсов, ни соответствующих кадров, ни реальных
демократических процедур. Население давно утеряло интерес к этим
органам. На выборах сельских и волостных Советов в 1922г. голосовало
лишь 20,4% избирателей [6].
«Оживлением» Советов пытался заниматься ВЦИК - орган, сам
находящийся в состоянии перманентного паралича и собиравшийся лишь от
случая к случаю [7]. Так 8 февраля ВЦИК принял постановление о
регулярных перевыборах Советов и созыве их съездов в установленные
сроки, а также об организации городских Советов [8]. В январе следующего
года ВЦИК принял постановление «О Советах губернских, уездных и
заштатных городов и поселков городского типа», о сельских Советах, а также
отдельные положения об уездных и волостных съездах Советов и их
исполкомах [9].
ВЦИК, его коммунистическая фракция безуспешно добивались от ЦК
реальных мер по реанимации Советов. Но их возможности были крайне
ограничены. 20 марта 1921г. на заседании комфракции ВЦИК М.И. Калинин
прямо заявил: «Я думаю, вам известно, что Калинин не является баловнем
ЦК партии, ни в прошлом, ни в настоящем составе. Мы можем иногда
фрондировать, как правительственные вельможи..., но столько, чтобы это не
помешало влиянию самого ЦК… .» [10]. 23 марта 1922г. В.И. Ленин впервые
поддержал настойчивые предложения руководства ВЦИК о необходимости
неотложно восстановить действие Советской Конституции. Под этим
подразумевалось повышение роли высших конституционных органов власти:
Совнаркома и ВЦИК. Первоочередными задачами были признаны:
привлечение к участию в работе правительства наркомов, а не их замов, как
это практиковалось в предшествующий период, а также налаживание,
наконец, регулярных, не реже, чем раз в три месяца и продолжительностью
до двух недель, сессий ВЦИК. Таким путем предполагалось активизировать
законотворческую деятельность и систематически контролировать работу
наркоматов и Совнаркома [11].
Власть стимулировали приближающиеся выборы в Советы, а, отчасти,
активная позиция ряда советских работников, давно призывавших обратить
внимание на проблемы советского строительства. На XI съезде
большевистской партии В.В. Осинский остро поставил вопрос о диктате
Политбюро над всеми государственными органами и о необходимости
передачи законодательных функций Совнаркома ВЦИК: «...Не может
учреждение, состоящее из 16 безответственных или малоответственных
людей, представителей своих ведомств, писать и решать законы...» [12].
Съезд, конечно, не принял столь радикальную меру, но постановил
«разгрузить партию от ряда вопросов чисто советского характера, которые
ей пришлось брать на себя в предшествовавший период» [13].
К Х съезду Советов Сапронов подготовил тезисы доклада по
советскому строительству. Они предусматривали, прежде всего,
разграничение полномочий Советов всех уровней и партийных органов,
включая даже ЦК. «Партия оставляет за собой, главным образом, идейное,
политическое руководство. Вся же практическая работа на основе данных
партией директив должна проводиться Советами», - подчеркивалось в
тезисах. Конкретные меры по разграничению полномочий должны были
разработать ЦК совместно с коммунистической фракцией Президиума
ВЦИК. Для руководства советской работой при Президиуме ВЦИК
предполагалось создать «соответствующий аппарат» [14]. 22 декабря 1922г.
тезисы доклада были одобрены коммунистической фракцией съезда Советов
(не прошло лишь предложение «влить» в будущий аппарат Президиума
ВЦИК «организационную часть НКВД»).
В условиях жесткой однопартийной диктатуры, централизованной
системы управления реализация предлагавшихся мер не помогла бы обрести
Советам даже части той власти, которую они имели в конце 1917 - начале
1918 гг. Однако Политбюро ЦК, видимо испугавшись радикальных
предложений, существенно ограничивавших его права, а также и полномочия
многочисленных центральных ведомств, сняло вопрос о советском
строительстве с повестки дня Х съезда Советов. «Этот вопрос решено было
считать несущественным для настоящего съезда», - объявил на заседании
комфракции Енукидзе [15]. Кампания по «оживлению» Советов
ограничилась, в основном, формальными мерами: пропагандой, посылкой
агитаторов на село и т.д.
Беспристрастный анализ источников позволяет сделать вывод о том,
ЧТО В первые годы новой экономической политики политическим
руководством был предпринят целый ряд мер, направленных на соблюдение
Конституции в вопросе о выборах. Постепенно избирательные кампании
превращались в важную и необходимую часть всей общественнополитической жизни деревни. Была достигнута, требуемая периодичности в
их проведении. Наметилось преодоление почти полной инертности
крестьянства по отношению к выборам, был предпринят ряд мер по
освобождению Советов от чрезмерной регламентации и контроля со стороны
партийных органов. В июне 1921 года Воронежский губком РКП (б)
обратился с письмом ко всем уездным комитетам партии и
коммунистическим фракциям, в котором напомнил о необходимости
проведения в жизнь лозунга, выдвинутого Х съездом партии «Ближе к
массам» [16]. Губком потребовал от партийных организаций «выдвижение на
советскую работу, не исключая и ответственную, честных беспартийных,
путем введения их в президиумы съездов, собраний, совещаний,
конференций... Устраивать открытые заседания исполкомов и коллегий,
ставя на обсуждение соответствующие вопросы советского строительства и
повседневной работы исполкомов, которые могли заинтересовать и
знакомить с практической работой соворганов широкие массы населения»
[17].
Для более широкого привлечения трудящихся города к участию в
советском строительстве вторая Воронежская конференция, состоявшаяся 3
апреля 1921 г., приняла решение о создании в Воронеже районных Советов
вместо существующих управлений [18]. В результате, в июле в Воронеже
было создано 9 районных Советов рабочих и красноармейских депутатов.
Одновременно с проведением работы по вовлечению трудящихся масс
в советское строительство в городе партийные организации возглавили эту
работу и в уездах губернии. Так, Богучарский ЦКОМ РКП (б) Воронежской
губернии в августе 1921г. выдвинул на ответственную работу в уездный
исполком 10, в волостные исполкомы 35 и сельские Советы 125
беспартийных крестьян [19].
С переходом от войны к миру должна была существенно измениться
роль Советов, главным образом, на основе расширения сферы
сотрудничества рабочего класса и крестьянства, связанного с практической
реализацией новой экономической политики.
Однако, чтобы это произошло, необходимо было укрепить Советы,
преодолеть трудности, порожденные военным разорением. Советский
аппарат к началу восстановительного периода был крайне слабым,
засоренным. Среди членов сельсоветов был весьма высок процент
неграмотных, а люди с низшим образованием составляли абсолютное
большинство [20].
Важным рубежом истории Советов Центрального Черноземья стала
вторая половина 1921 г. Так, по настоянию Тамбовского губкома РКП (б)
была упразднена Полномочная комиссия ВЦИК, которая по существу
обладала всей полнотой власти в губернии, ее функции перешли к
губисполкому. Были воссозданы низовые Советы в тех местах, где они
прекратили существование во время крестьянских выступлений, а в других
уездах переизбраны. В декабре 1921г. VIII съезд Советов Тамбовской
губернии подвел итоги этого этапа советского строительства и выбрал новый
губисполком. Его возглавил участник трех революций и Гражданской войны
Г.З. Заонегин. Становление Советов этим не завершилось, продолжались
поиски форм, методов работы, налаживания связей с трудящимися массами.
О трудностях этих поисков выразительно сказал В.И. Ленин в своей
последней речи в ноябре 1922г.: «Мы должны самым обстоятельным образом
изучить этот вопрос, которого до сих пор изучить не могли» [21]. В
последних своих работах, относящихся к 1922г., В.И. Ленин настойчиво
проводил мысль, что новая политическая надстройка в лице Советов
отвечает своим историческим задачам, скорее потенциально, чем реально,
«что теперь вся работа должна быть направлена на улучшение аппарата»
[22].
Одной из насущных практических задач было правильное
разграничение функций советских и партийных учреждений, на что
специально указал проходивший в марте - апреле 1922г. XI съезд РКП (б).
Вопрос этот был сильно запутан, тем более, что большинство партийных
активистов на местах входили в состав Советов, а во многих Советах
имелись фракции РКП (б). Тамбовский губком 24 сентября 1922г. «прямо
предписал местным ячейкам и фракциям полностью соблюдать принцип
административного невмешательства в работу советского аппарата [23].
В начале восстановительного периода остро стоял вопрос о затратах на
содержание советского аппарата. Материальные трудности в этот период
предполагалось преодолеть за счет его сокращения. Постановление ВЦИК от
27 октября 1921г. предусматривало значительное сокращение штатов в
государственном аппарате. К началу 1922 года штаты уездных исполкомов
были сокращены на 30%, а губисполкомов - на 60% [24].
24 января 1922г. ЦК РКП (б) направил Воронежскому губкому партии
телеграмму, в которой указывал на необходимость повсеместного
проведения беспартийных конференций, с целью «притока свежих
беспартийных сил на советскую работу» [25].
На работу в отделы губернского и уездных исполнительных
комитетов привлекались беспартийные специалисты из представителей
старой интеллигенции. Так, в январе - сентябре 1921 г. в губземотделе
было принято 28 старых специалистов, из которых пятеро имели высшее
образование [26]. В начале 1922г. заведующим губздравотделом был
утвержден беспартийный профессор С.К. Соловьев. Восемь уездных
отделов
здравоохранения
также
возглавлялись
беспартийными
специалистами, имеющими высшее медицинское образование. В 1923г. в
губернском и уездном земельных отделах из 185 беспартийных
специалистов 53 имели высшее и среднее образование. К концу 1923г.
губернской парторганизацией были предприняты серьезные меры по
вовлечению интеллигенции в работу волостных и сельских Советов. Из
14392 членов сельсоветов 209 имели высшее и среднее образование, а
среди 592 членов волисполкомов с высшим и средним образованием было
38 человек [27].
Выполняя указания центра, партийные органы на местах проводили
работу по привлечению женщин к советскому строительству, однако, здесь
встречались затруднения.
По данным Воронежского губисполкома, к началу 1922г. в составе
волостных и сельских Советов губернии насчитывалось всего 30 женщин, 8
женщин были членами горсоветов. В то время как в губернии проживало 1
683 222 женщины. Активному участию женщин в советском строительстве
губернии в значительной мере препятствовала их неграмотность, 84,5%
женщин в губернии были неграмотными [28].
Привлечение в исполкомы активных и честных беспартийных рабочих
и крестьян, хорошо знающих нужды и запросы населения, а также лучшей
части интеллигенции, несомненно, оживило их деятельность, повысило
квалификацию в решении различных вопросов советского строительства,
упрочило связи местных органов советской власти с населением.
Губернские
партийные
организации
стремились
привлечь
беспартийных рабочих, крестьян - бедняков и середняков в Советы, а
кулачество изгнать и, таким образом, улучшить состав Советов по
классовому принципу, о чем свидетельствуют данные классового состава
Советов Воронежской губернии в 1921-1923 гг. приведенные нами в таблице
[29]:
Таблица 1.
Сельсоветы(%).
Волисполкомы(%).
бедняки
середняки
зажиточн.
бедняки
середняки зажиточн.
1921.г.
54
33,5
12,5
70,3
27,3
2,4
1923 г.
60
34
6
62
36
2
Если в волостных исполкомах число зажиточных крестьян в 1923 г.
уменьшилось менее чем на полпроцента, то в сельских Советах их
представительство сократилось более, чем в два раза. В то же время
участие беднейших крестьян в сельских советах возросло на 6%, а
середняков в волисполкомах - на 8,7%.
Данные социального состава Советов губернии убедительно
свидетельствуют о том, что они выражали интересы не всех крестьян, а
только части деревни - беднейших и средних крестьян
Анализ архивных документов убедительно свидетельствует о
негативном настроении населения и сложном внутриполитическом
положении в стране в первой половине 1923г. «Когда речь заходит о
политике РКП (б), то тут без слова НЭП не обойдешься. Выпады самые
различные, главные: слабость партии, ее недоброкачественность и неумение
править страной... Городского Совета фактически не существует. Население,
главным образом, недовольно: 1) судебной волокитой; 2) взятками в судах; 3)
взятками в милиции; 4) пьянством коммунистов и ответственных
работников...» [30].
С мест в центр поступало огромное количество жалоб на всякого рода
попустительства и противоправные действия со стороны занимающих
ответственные
должности
чиновников,
причем,
нарушения
как
административного характера, так и уголовного. Газета «Беднота» даже
завела специальную рубрику «Жалобы крестьян» [31].
Сложившаяся система сельских советов была юридически оформлена
принятыми в 1924г. положениями об уездных и волостных съездах,
исполкомах и сельских Советах. Она обеспечивала представительство
трудящихся деревни в органах государственной власти снизу доверху, но
отражала при этом значительное преимущество города над деревней.
Изменения, происходившие в представительстве города и деревни,
можно видеть, обратившись к данным уездных губернских съездов Советов
за 1920 -1925гг. [32].
Таблица 2.
Делегаты от города и деревни на съездах Советов (%)
1920
1921
1922
1923
1924 -1925
Село 77,5
76,8
76,0
77,4
78,2
Город 22,5
23,2
24,0
22,6
21,8
Губернские съезды
Село 60,9
62,4
62,4
63,5
64,1
Город 39,1
37,6
37.6
36,5
35,9
Из таблицы видно, что при существенном различии в нормах
представительства от города и деревни в составе уездных и губернских
съездов Советов преобладающее количество мест приходилось на сельских
депутатов. Причем, их число за годы восстановительного периода имело
тенденцию к увеличению (по уездным съездам с 75,5% в 1920г. до 78,2% в
1925г., по губернским, соответственно, 60,9% и 64,1%). Вместе с тем,
повышение статуса представительного органа от уездного до губернского
уровня влекло за собой увеличение числа делегатов от города (в среднем, на
13 - 14% см. таблицу).
Эта тенденция наиболее отчетливо проявилась при конструировании
высшего органа власти в республике — Всероссийского съезда Советов. При
соотношении количества сельских и городских избирателей по РСФСР, как
4:1 (в 1923г. в деревне было 42 359 810 избирателей, в городе - 10 435 506), в
составе съезда было сельских депутатов 800, городских - 417, т.е. на
представительство от города приходилось уже более половины мест [33].
Такой принцип построения органов власти отражал стремление
правящей большевистской партии обеспечить ведущую роль пролетарских
городских слоев населения над деревней. Ведущий класс не хочет
ограничиться агитацией и убеждением. Он хочет получить в советах
больший удельный вес по числу депутатов, чем тот, который занимает в
стране по своей численности. Конечно, приведенные данные не могут, быть
признаны исчерпывающими, ибо они характеризуют лишь количественную
сторону. Не менее важным, на наш взгляд, являются вопросы: кто, какие
социальные слои представляли интересы города и деревни, как
функционировал механизм формирования этого представительства.
Обратимся к материалам опроса делегатов, избранных на уездные съезды;
крестьянами считала себя на момент выбора только пятая часть (21,2%), а из
делегатов-рабочих, представлявших город, рабочими «от станка» были
только 8% делегатов. В целом, 63,8% делегатов уездных съездов и 80,5%
губернских считали себя на момент выборов служащими, причем, только
десятая часть их была таковыми до 1917 года [34].
Значит, преобладающим слоем в составе съездов были выходцы из
рабочих и крестьян, выдвинувшиеся за послереволюционные годы на
административной работе и считавшие себя в 1924 году уже совслужащими.
«Совслужащий» в деревне осознавал себя, прежде всего, состоящим на
службе у государства и, соответственно, воспринимался крестьянством как
представитель «центра» - города. Невысокий образовательный и
профессиональный уровень большинства деревенских работников не
позволял им выполнять функции управления (даже на местном уровне), и их
роль сводилась, чаще всего, к выполнению директив, спускаемых сверху.
1924г. стал заметным рубежом в проведении избирательных кампаний.
Он ознаменовал собой начало нового курса партии в отношении Советов, что
выразилось в провозглашении лозунга «лицом к деревне». Важнейшей
составной частью этого курса рассматривалась политика оживления
деятельности Советов.
На втором этапе (1924 - 1925 гг.), в условиях экономической
либерализации, произошла существенная корректировка государственной
политики в деревне, выразившаяся в провозглашении курса «лицом к
деревне» и лозунга «оживление Советов». Это знаменовало собой такую
стадию противостояния двух тенденций, когда в повестку дня встали задачи
демократизации политической жизни и некоторой либерализации советского
режима. Была сделана попытка задействовать демократический потенциал
Советов. Это нашло своё отражение в целом ряде решений высших
государственных и партийных органов, которые, с некоторым опозданием,
были продублированы и восприняты на местах губернской и уездной
властью. С конца 1924 - 1925гг. на первый план ставится задача привлечения
населения в деятельность Советов с помощью проведения целого ряда
пропагандистских кампаний. Большинство этих мероприятий были
поверхностными,
декларативными,
искажались
бюрократическим
исполнением, но они, в полной мере, отражали внимание руководящего звена
к крестьянству и к Советам. При всех изменениях курса правительства
аппарат, являясь средством достижения своих целей, группой высших
партийно - государственных чиновников, всегда оставался отдаленным от
народа, чуждым ему. Начавшаяся демократизация советской системы была
поставлена в строго очерченные рамки, но законодательно этот процесс не
был закреплён. Дальнейшая либерализация настоятельно требовала
проведения глубокой политической реформы, которая затрагивала бы все
стороны общественной жизни. Такой поворот событий никак не устраивал
правящую в стране государственную и партийную верхушку. Провал
заготовок сельскохозяйственной продукции осенью 1925г. привел к
ослаблению реформ. Снова усиливается классовый подход, отношение к
крестьянству становится более сдержанным. Неудача углубления НЭПа
привела к тому, что прежние реформы, хотя и сохранились формально, но
были сильно ограничены, проводились по инерции. Крах НЭПа был
одновременно началом краха созданной системы управления. Со второй
половины 20-х годов вновь стала доминировать авторитарная тенденция, в
которой Советам была уготована иная роль и иная судьба. Реализации
демократической альтернативы 20-х гг. воспрепятствовал целый ряд
факторов, крывшихся в самой сути советской политической системы.
Следует отметить и то, что в Советах были заложены элементы, которые со
временем привели к внутреннему перерождению этих властных органов и
превращению их в придаток сталинской командно - административной
системы управления: классовая политика в экономике, культуре,
образовании, противопоставление одной части деревни другой, диктат
большевиков. Особую роль в сфере управления играли партийные органы,
господствующее положение которых на протяжении 1920 - х гг. было
неоспоримым. Захватив власть в 1917 г. насильственным путем и не обладая
поддержкой большинства населения после окончания Гражданской войны,
большевики были вынуждены поддерживать тщательный контроль за
органами власти. Эти отрицательные моменты многократно усиливались
идеологизацией политической жизни. Серьезной ошибкой была чрезмерная
гиперболизация исполнительных функций Советов, которые менее всего
отождествлялись
центром
с
представительной
демократией,
а
рассматривались как послушное орудие РКП (б). Им отводилась роль, так
называемых, «приводных ремней».
Негативную роль в деятельности местных Советов сыграли также
непрофессиональный кадровый состав советских работников, отсутствие
принципа устойчивого самофинансирования и ограниченные материальные
возможности, подмена функций Советов вышестоящими властными
органами, низкий уровень образования и политической культуры сельского
населения, взаимное недоверие между крестьянством и местной властью,
унаследованные от эпохи самодержавия и усиливавшиеся в годы
Гражданской войны. В общем перечне основных функций преобладали те,
которые были связаны с использованием Советов как административно —
исполнительного аппарата.
Демократический потенциал Советов для выработки оптимальных
решений использовался далеко не в полной мере, обратная связь с
крестьянством зачастую отсутствовала. Несовершенство и ограниченность
избирательной системы превращали выборы в формально бюрократическую
акцию, где ее организаторов интересовал лишь конечный результат, а не
сами крестьяне, всецело погружённые в свои хозяйственные дела и менее
всего помышлявшие о политике. Увеличение числа сельских избирателей,
явившихся на выборы, объяснялось не столько ростом их политической
активности, сколько повышением уровня организационно - технической
подготовки выборных кампаний, усилением административного прессинга на
избирателей деревни.
Положительными моментами в деятельности сельсоветов и
волисполкомов следует считать их мероприятия, направленные на
пробуждение крестьянской инициативы в деле сохранения на селе системы
здравоохранения, просвещения, социальной инфраструктуры.
Изучение опыта работы Советов позволяет выделить не только общие,
но и особенные, специфические черты в их деятельности, к примеру,
попытки политического оформления некоммунистических крестьянских
организаций. Во многих губерниях широкой популярностью пользовалась
идея Крестьянского союза.
Постсоветская государственная власть в России продолжает поиски
наиболее оптимальных самоуправленческих структур. Право на местное
самоуправление закреплено ныне Конституцией РФ и уже принятым
законом. Однако очевидно, что реальное становление его займет годы. И
главное условие успеха — это движение снизу, то есть не только осознанное
желание, но и практическая способность самих граждан к самоуправлению.
Объективное изучение процессов, происходящих в российской деревне и
связанных с низовыми органами власти, позволяет на основе учета их
исторического опыта глубже осмыслить современное состояние
регионального и местного самоуправления, поможет эффективнее
корректировать курс политических реформ.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Медведев Р. Советы в истории нашего государства // Общественные
науки. 1989. №3. С. 104 –124.
2. Правительственный вестник. 1989. №6. С. 10.
3. Письмо Мясникову // Полн. собр. соч. Т. 44. С. 81.
4. Ленин В. И. Х1 съезд РКП (б). // Полн. собр. соч. Т. 45. С. 86.
5. Бугай Н. Ф. Чрезвычайные органы Советской власти: ревкомы. 1918 –
1921 гг. М., 1990. С. 293.
6. Леонов С. В. Рождение Советской империи: государство и идеологи
1917 – 1922 гг. М.: Диалог. МГУ, 1997. С. 295.
7. РГАСПИ. Ф. 92. Оп. 2. Д. 34. Л. 12.
8. Декреты Советской власти. Т. 13. М., 1989. С. 39 – 42.
9. СУ РСФСР 1922. №10. С. 90 – 93.
10. РГАСПИ. Ф. 94. Оп. 2. Д. 18. Л. 62 – 63.
11. Одиннадцатый съезд РКП (б): Стенографический отчет. М., С. 61,
512, 513.
12. Там же. С. 88
13. Там же. С. 526.
14. РГАСПИ. Ф. 94. Оп. 2. Д. 10. Л. 216.
15. Там же. Л. 8.
16. ОГУ «ГАОПИ Воронежской области». Ф. 1. Оп. 1. Д. 432. Л. 119.
17. Там же.
18. Там же. Д. 516. Л. 6.
19. Там же. Д. 50. Л. 50.
20. Советы, съезды Советов и исполкомы. М., 1924. С. 8, 9, 19.
21. Ленин В. И. Речь на У1 сессии ВЦИК 1Х созыва 31 октября 1922. //
Полн. собр. соч. Т. 45. С. 250 – 251.
22. Ленин В.И. Что нам делать с Рабкрином? // Полн. собр. соч. Т. 45. С.
444.
23. ТОГУ «ЦДНИТО». Ф. 834. Оп. 1. Д. 731. Л. 38.
24. Постановление президиума ВЦИК по вопросу о пересмотре
учреждений РСФСР. М., 1922. С. 42 – 44.
25. ОГУ «ГАОПИ Воронежской области». Ф. 1. Оп. 1. Д. 752. Л. 1, 2.
26. ОГУ ГАВО. Ф. 19. Оп. 1. Д. 2. Л. 37.
27. Там же. Ф. 4. Оп. 1. Д. 31. Л. 25, 127; Там же. Ф. 19. Оп. 1. Д. 1. Л. 66;
ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 101. Д. 170. Л. 201; Отчет о работе Воронежского
губисполкома Х11 губернскому съезду Советов. Воронеж. 1927. С.
11.
28. ОГУ «ГАОПИ Воронежской области». Ф. 1. Оп. 1. Д. 626. Л. 37; Там
же; Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 804. Л. 21; Подсчитано автором на
основании данных ОГУ «ГАОПИ Воронежской области». Ф. 1. Оп. 1.
Д. 804. Л. 21.
29. ОГУ «ГАОПИ Воронежской области». Ф. 1. Оп. 1. Д. 795. Л. 302 об.;
ОГУ ГАВО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 50. Л. 16, 16 об.
30. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 15. Д. 10.
31. ГАРФ. Ф. 393. Оп. 38. Д. 60, 260; Оп. 23. Д. 4. 5, 6, 40, 118, 131; Оп.
26. Д. 62, 65, 66; Оп. 63. Д. 87, 91, 103.
32. Избирательная кампания в Советы РСФСР в 1924 – 1925 гг. Вып. 2.
М., 1925. С. 51 – 52.
33. ГАРФ. Ф. 5677. Оп. 3. Д. 7. Л. 232.
34. Избирательная кампания в Советы РСФСР в 1924 – 1925 гг. Вып. 2.
М., 1925. С. 53.